Герой Не Без Страха И Не Без Упрека (джен)

>

Я видел сон — он был реален,

Услышал птицы крик — он душу рвал.

Твой облик ясен, но печален

Вслед за собою в неизвестность звал.

Я понимал, что недостоин,

Когда связала наши души нить,

Я не герой, не славный воин,

Но что мне может запретить любить?

Полечу я , словно птица,

Чтобы сердце сжечь в огне,

Я не дам слезе пролиться —

За неё заплатят мне!

В безлунную, глухую ночь твой взор

Развеет мрак, разрушит тьмы узор,

Я спрятал душу от любви,

Но как смогу остановить

Себя…?

Я брошу вызов небесам

За то, что пролилась слеза

Твоя…

За то, что пролилась слеза.

Возможно, ты уже забыла

Мой голос, цвет моих печальных глаз,

Любовь в себе похоронила,

А может не было её у нас?

А ты зовёшь мой дух покорный,

Как манит ночью корабли маяк-

Я на скале, в объятиях шторма

И я погибну, сделав этот шаг!

Полечу я , словно птица,

Чтобы сердце сжечь в огне,

Я не дам слезе пролиться —

За неё заплатят мне!

В безлунную, глухую ночь твой взор

Развеет мрак, разрушит тьмы узор,

Я спрятал душу от любви,

Но как смогу остановить

Себя…?

Я брошу вызов небесам

За то, что пролилась слеза

Твоя…

За то, что пролилась слеза.

Звёзды рисуют в ночи

Имя твоё.

Сердце быстрее стучит —

Миг настаёт.

Да, мне не жить

Если ответ будет «нет»,

Только скажи,

Что не забудешь тех лет!

В безлунную, глухую ночь твой взор

Развеет мрак, разрушит тьмы узор,

Я спрятал душу от любви,

Но как смогу остановить

Себя…?

Я брошу вызов небесам

За то, что пролилась слеза

Твоя…

За то, что пролилась слеза.

группа Эпидемия — Романс О Слезе

Третий эпизод, Энакин только что "спас" Палпатина от магистра Винду.

Энакин Скайуокер, склонив голову, стоял на коленях перед

канцлером, оказавшемся тем самым Владыкой ситхов Дартом Сидиусом, которого почти десять лет тщетно искали джедаи... И если бы Скайуокер поднял свой взгляд на безобразное лицо Палпатина, то он бы увидел не сулящую никому ничего хорошего удовлетворенную ухмылку, играющую на его морщинистых, даже чуть почерневших губах...

Вы спросите как так получилось, что известный рыцарь джедай, Избранный, Герой Без Страха И Упрека докатился до ТАКОГО? Дело в том, что он действительно был героем, но Героем Не Без Страха и Не Без Упрека... Да, у него были страхи, всегда были... Но боялся он не за себя, а за Падме и за своего не родившегося ребенка. Этот страх и привел его к ЭТОМУ... Он всегда был не таким бесчувственным чурбаном, как другие джедаи, слепо следовавшие кодексу. По сути, что джедаи, что ситхи — эти враждующие стороны были бесчувственными машинами, только первые стояли на страже мира и добра, а вторые наоборот разрушали его, являясь, по сути, машинами для убийств...

Но мы отвлеклись от темы. Да, у него были страхи, он безумно боялся за жизнь Падме, любви всей своей жизни и за их ребенка... Она была смыслом всей его жизни. Падме была, пожалуй, единственным его "упреком", за который ему было не стыдно, страхом и вечной тайной, которую он готов был хранить вечно...

Он никогда не боялся за свою жизнь... Для него это было привычным делом, он каждый день рисковал ею, прыгая под бластерными выстрелами или... Но при мысли о том, что ЕГО Падме может погибнуть, ему становилось невыносимо... Он был готов сделать все ради них... Своей жены и их ещё не родившегося ребенка... За своих близких он готов был порвать всех и вся, сделать все, что угодно: продать родину, стать ситхом... Последние два пункта он уже и выполнил... Он фактически стал уже ситхом, предал Орден, сделав все, чтобы спасти ЕЁ, но поможет ли Палпатин? "Ведь он мог меня и обмануть, скормив мне красивую сказочку про Плегиуса Мудрого, умеющего оживлять мертвых..." — думал Энакин в душе, которого начала пробираться тень сомнения...

Но он уже почти отрезал себе путь к отступлению, фактически своими руками убив бедного магистра Винду. "Или нет? Может ещё можно..." — Начал было думать Энакин, но тут Палпатин наконец-то нарушил тягостное молчание:

— Клянешься ли ты в верности учению ситхов, моей будущей Империи, а главное мне?

— Да, учитель... — с трудом, выдавил из себя Энакин, держа "фигу" в кармане и чувствуя себя так, будто бы он только, что продал свою душу дьяволу, а в его случае Палпатину...

— Тогда, властью, данной мне мной самим, я навеки вечные нарекаю тебя Дартом Вейдером! — Пафосно закончил свою речь Палпатин и начал что-то прогонять о правильности его решения, и о предстоящем ему задании, но Энакин его не слышал...

Перед его глазами начали проноситься какие-то видения: Вот он в Храме, с горящим от злобы лицом, во главе своего своего "родного" 501 легиона "рубит" своих бывших соратников, друзей, а главное, то что он, лично он, безжалостно убил всех юнлиногов, а ведь среди них были совсем маленькие не сделавшие никому ничего плохого дети... Это было ужасно, он был сам от себя в шоке... Энакин думал, что хуже быть уже не может, но нет... Видения завертелись в причудливом водовороте, и вот он уже видит Огненную планету, самого себя душащего ПАДМЕ, его любимую и милую Падме, ради которой он собственно и предал Орден и Республику, а главное продал свою душу ситху... Потом он видел свою дуэль с Оби-Ваном, со своим лучшим другом! Та дуэль была битвой не на жизнь, а насмерть... Он видел свой проигрыш в этой дуэли, он видел... Нет, он чувствовал всю ту адскую боль, будто бы он прямо сейчас сгорал заживо, бился в агонии в этой раскаленной лаве, будто бы это он, напрягая сожженные, отравленные вулканическим пеплом легкие, нечеловеческим полным злобы, боли и горечи голосом кричал стоящему на обрыве и не соизволившему его добить Оби-Вану: "Ненавижу!" А дальше... дальше он видел, как его собрали буквально по кусочкам, как его обожженное, истерзанное тело заковывали в ужасные, жутко тяжелые доспехи, нацепили на обгоревшее, испещренное шрамами лицо маску... Но в следующем видение боль душевная была явно сильней боли физической, особенно, когда чрезвычайно довольный таким поворотом событий Палпатин сообщил ему, что он сам в гневе убил ту, ради которой он собственно и продал душу дьяволу, то есть, прошу прошения, ситху... Затем, он увидел себя — закованного в черную броню, безжалостного и беспощадного... Он узнал, что ему придумали множество прозвищ: от Цепного Пса Его Величества до Безжалостного Палача Империи и бездушной машины для убийств... А потом он увидел свою "дуэль" с уже постаревшим и одряхлевшим Оби-Ваном... Только Кеноби и в этот раз его обхитрил, хоть на этот раз и погибнув, но все же на своих условиях... Оби-Ван сам опустил меч, подставился, поддался давая возможность уйти своим дружкам, отвлекая его внимание... А потом выяснилось, что его ребенок все же выжил, причем у Падме родилась двойня... Только вот Энакину очень горько было осознавать, что его будущее "я" чуть не угробило собственных детей, и что его дети ненавидят его, считают врагом №1... Это было больно, очень больно видеть ненависть в лицах своих детей и знать, что это его будущее, его бремя, его крест, его судьба и он сам выбрал её, сделав неверный выбор...

"Но ведь ещё не поздно, не поздно все изменить!" — подумал Энакин, поднимаясь с колен... "Ситха-с два я перейду на Темную сторону! Я не буду служить ТЕБЕ, старая плесень!!! Ты лгун, только и умеешь лапшу на уши вещать, да судьбы и души людей калечить!!!" — Активировав свой меч, крикнул Энакин Палпатину, самозабвенно продолжающему что-то пафосно разглагольствовать про могущество Темной стороны, свою будущую Империю и про то какие идиоты эти джедаи и как...

Между тем шипящее ярко-синие лезвие скайуокерского меча начало плавно упускаться, но очень, очень удивленный Палпатин все же успел отскочить в сторону и активировать свой клинок с прытью, не присущей такому старикану, как он. Судьбоносная дуэль началась.

Противники кружились по разгромленному помещению в бешеном танце смерти, вспышки красного и синего сливались в одну... Никто не знал сколько длился этот поединок не на жизнь, а на смерть, время для дуэлянтов словно остановилось... Преимущество явно было за ситхом, он то и дело, словно змея, наносил расчетливые и изворотливые многочисленные, не смертельные, но все же болезненные удары по джедаю, и далеко не всегда тому удавалось парировать... Тем не менее Скайуокер держался достойно, одно время преимущество даже было за ним, но тот в один миг, увлекшись потерял его... Но вот старый ситх, использовал какой-то из своих трюков, и вот уже поверженный, но не сломленный Избранный лежит у его ног и корчится под разрядами молний, посылаемыми обезумевшим Палпатином....

Очередной электрический разряд прошиб его и так израненное в этой дуэли тело... Энакин знал, знал, что ему не суждено уйти отсюда живым, он чувствовал, как силы медленно покидают его ослабевшее тело... Но больше всего его бесило собственное бессилие, невозможность хоть как-то влиять на сложившуюся печальную ситуацию ситуацию...

Он проиграл, переоценив собственные силы, он не был в состоянии тягаться с самим Дартом Сидиусом... Прав был ныне покойный магистр Винду, говоря, что он не готов к этому... Теперь он ничего не может поделать... Республика и орден падут, что будет с Падме и его детьми неизвестно...

"Но я хотя бы избавлю этот мир от того зла, что принес в него я сам..." — Пронеслась одна трезвая мысль в его затуманенном болью сознании... Подумав это, Энакин чуть-чуть приоткрыл глаза и сквозь пелену адской боли увидел, что Палпатин все цело поглощен поджариванием своей жертвы( ну то есть его), а его световой меч лежит у щиколотки его левой ноги...

Решение созрело в долю секунды, и Энакин, собрав все свои оставшиеся силы, не обращая внимания на сыплющиеся на него градом разряды молний, Силой притянул свой меч и, издав какой-то непонятный то ли клич, то ли вопль, он в каком-то диком прыжке смертельно раненого зверя, которому нечего терять, набросился на Палпатина, увлекшегося методичным поджариванием своей жертвы и, конечно, явно не ожидавшего такой прыти от казалось бы умирающего Скайуокера... Поэтому ярко-синий клинок джедайского меча беспрепятственно пронзил дряхлое тело ситха... И Дарт Сидиус, Великий Владыка-ситх, более известный как канцлер Старой Республики Кос Палпатин, медленно осел на пол, на мертвенно-бледном лице ситха застыло выражение полнейшего недоумения и злобы...

Как только безвольная тушка Палпатина растянулась на мраморном полу, обессиленный Герой Не Без Страха И Не Без Упрека опустился на колени рядом со своим поверженным врагом... Из его ослабевших и постепенно остывающих пальцев выпал световой меч и со звоном упал на каменный пол... Энакину до сих пор было нелегко поверить в свою победу...

Вдруг угасающий взор необыкновенных голубых глаз остановился на главном компьютере уже мертвого ситха, и в мозг Скайуокера ударила шокирующая мысль: " Приказ 66! Палпатин же его уже должен был отдать... Надо... надо его отменить..." И Энакин едва ли не ползком еле-еле добрался до головного компьютера... Большого труда взломать систему управления клонами "профессиональному джедайскому хакеру Скайуокеру" не стоило, но если учесть, что разум у него был затуманен из-за большой потери крови и не хилых ударов молниями сумасшедшего ситха, то это было очень трудной задачей... Чувствуя, что время его уже на исходе, Энакин торопился... Буквы и цифры на клавиатуре уже расплывались перед его мутнеющим взором, но все же он упрямо продолжал ломать эту ситхову систему... И вот, наконец-то, ему удалось взломать систему и ввести код отмены... Стоило ему закончить это, как он почувствовал будто бы проваливается в темноту... Последней его мыслью перед тем, как все исчезло была:

" Только бы Падме выжила... Только бы она и мои дети были счастливы... Больше мне ничего не надо... Я люблю тебя, родная! Прощай, я сделал все, что мог, чтобы спасти тебя, надеюсь, что на этот раз у меня все же это получилось..." Так кончился земной путь Героя Не Без Страха И Не Без Упрека, но о том, что у Героя были и страхи, и его можно было в чем-то упрекнуть никто так и не узнал... Для всей галактики он навсегда остался Героем Без Страха и Упрека, ценою собственной жизни спасшим Республику и Орден джедаев...

* * *

Падме Амидала Наберрие Скайуокер с трудом открыла глаза... Перед её глазами предстал потолок больничной палаты... Вполне ожидаемый пейзаж, если учесть, то что произошло вчера или может быть даже неделю, или месяц назад... Она не знала сколько времени прошло с тех пор, как она узнала о трагической гибели мужа, и у неё начались преждевременные роды... Падме почти ничего не помнила, кроме того, что жить без Него ей тогда не хотелось и, что роды были тяжелыми... Да и сейчас она чувствовала себя ужасно: все тело болело, ныло, жуткая слабость, нежелание что ли бы делать, тяжесть во всех конечностях... Она была полностью разбита, раздавлена... Причем как морально, так и физически...

Падме прикрыла свои заплаканные прекрасные карие глаза и обреченно подумала:

"Энакин, почему? Почему? Как? Как мне теперь без тебя жить? Ну, почему ты меня покинул, именно сейчас... Почему? Зачем? Я не могу, не могу жить без тебя... Но...Люк и Лея... Как я их могу бросить? Но и жить без Тебя я тоже не смогу... Я люблю тебя, Энакин..." Тут прибор на столе жалобно бибикнул, и Падме снова провалилась в темноту...

Немного погодя, сознание вновь начало возвращаться к ней, и до неё до несся обрывок разговора двух врачей.

— <...> Да, уж если так дальше дело пойдет, то она может и вовсе не очнуться... Уже неделю в полубессознательном состоянии и никаких изменений...

— Если даже сейчас и очнется, то не факт, что выживет... Послеродовая депрессия штука коварная, а она ещё и ослабленная... Вспомни сколько крови она потеряла, когда у неё началось маточное кровотечение, мы же её еле-еле откачали...

— Да, ты прав... Шансов у неё мало... Ладно, что у неё хоть дети здоровыми родились...

— Кстати, а что с детьми-то будет? Мать их хоть и сенатор, богатая, но родственников у неё в живых у же нет...

— А отец что?

— А кто отец не известно... Но этот джедай Кеноби, тот самый, что здесь вечно возле неё крутится, говорит, что дети одаренные... Значит их в орден возьмут...

Падме хотела закричать, что она не отдаст своих детей джедаям ни за что на свете, но тут же провалилась обратно в темноту...

В следующий раз очнулась она уже глубокой ночью... Падме открыла глаза и увидела стоящую спиной к ней возле окна святящуюся мягким пульсирующим синим цветом фигуру... Падме едва слышно вскрикнула: "Энакин?!?", эту фигуру она хоть и со спины, но узнала бы из тысячи других...

— Здравствуй, Падме... — развернувшись к ней тихо произнес призрак Энакина.

— Эни, я... — начала было оправдываться Падме.

— Значит, любимая, ты решила бросить наших детей, наплевав на все, присоединиться ко мне? — Обвиняющее произнес призрак.

— Я...я...я не могу иначе! Я люблю тебя! И я не могу без тебя! Я хочу к тебе, здесь мне не место! — В слезах прокричала она.

— Значит, вот оно как? Я отдал свою жизнь ради того, что бы ТЫ жила, растила наших детей, а ты чего вздумала? Я ради тебя готов был продать душу ситху, а ты... Значит, тебе наплевать на мою жертву, на мою жизнь? Я тебя любил и ценил больше жизни, а ты видимо совсем меня не любила, раз совсем не ценишь мою жизнь... Я пожертвовал ею ради Тебя, чтобы Ты жила! А ты не хочешь жить? — обиделся Энакин и сделал вид, что собирается уходить...

— Нет, Энакин, стой! Я...я...я вовсе не это имела ввиду...

— Послушай меня, Падме, ты должна, должна жить... Поняла? Ты должна жить ради нашей любви, ради наших детей, ради меня в конце-концов! И попробуй только умереть, я тогда на тебя вообще обижусь! Поняла? — Оборвал её Энакин...

— Да-да... — В слезах прошептала она.

— Вот и славненько. Тогда прощай, родная, поминай лихом... И помни, я всегда буду тебя любить... — Тихо попрощался с нею призрак Героя Не Без Страха и Упрека... И вот ласково улыбающийся её призрачный Энакин растворился воздухе, а дуновение легкого ветерка, вырвавшегося из открытого окна, донесло до Падме его последний воздушный поцелуй...

* * *

В эту ночь не спалось не только Падме, Оби-Ван тоже никак не мог сомкнуть глаз... Прошла уже целая неделя после смерти Энакина, но ему все ещё трудно было поверить в случившееся, хотя это именно он нашел его...

Он старался не вспоминать ТОТ день, но ужасные воспоминания все же вновь и вновь возвращались в его кошмарных снах, добавившись к воспоминания о гибели Куай-Гона...

Оби-Ван как раз расправился с Гривусом, когда почувствовал возмущение в Силе и смертельную опасность, нависшую над его учеником... Он тут же хотел помчаться на Корусант, но клоны, находящиеся в его подчинении, даже Коуди, перестали слушаться его приказов и даже попытались его убить... Какое-то время он ещё отбивался, но долго сдерживать натиск почти целого легиона клонов он не не мог... Так что Оби-Ван уже начал потихоньку прощаться с жизнью, как вдруг клоны снова стали "нормальными". В этот же момент он почувствовал уход из Силы Энакина...

Когда он прибыл в кабинет канцлера, то первое, что бросилось ему в глаза это полнейший разгром и распростертое на мраморном полу тело канцлера, почему-то сжавшего в руке световой меч... Оглядевшись получше, Оби-Ван увидел лежащие тела четырех магистров джедаев, явно убитых световым мечом, и тогда картина произошедшего начала потихоньку складываться в его голове... А когда он нашел неестественно-бледного израненного, не подающего никаких признаков жизни Энакина, лежащего около включенного головного компьютера канцлера, и когда он увидел на мониторе главное меню управления клонами, то он все понял... Оби-Ван понял, что канцлер был тем самым ситхом, которого они столько лет искали, что Энакин их всех спас, погибнув сам... Сила дала возможность увидеть часть того, что здесь произошло... От увиденного ему стало только хуже... Уже второй раз в жизни Оби-Ван потерял контроль над собой, дав волю своим чувствам... Он был готов лично ситхским способом придушить уже мертвого Палпатина и высказать изрядно поредевшему Совету все, что он о них думает, все что накипело в его душе за все эти годы... Да, потом он разругался с Советом, Оби-Ван думал, что после такого его выгонять из Ордена, но Йода, как ни странно, его понял и простил...

Ещё после смерти Энакина, он поклялся позаботиться о Падме, потому что именно её, его ученик любил больше жизни, наплевав на все глупые запреты Ордена... А когда, у Амидалы, после известия о гибели Энакина в ходе преждевременных и тяжелых родов родились одаренные дети, то у Ордена, знавшего о "дружбе" джедая Скайуокера и сенатора Амидалы, появились вполне обоснованные подозрения... И тогда Оби-Вану просто пришлось рассказать им правду... Далее орден оказался перед непростым выбором. С одной стороны Энакина вся галактика признала идеальным героем, символом Ордена Джедаев, и известие о том, что Скайуокер нарушил одно из основных правил Ордена, подорвало бы их авторитет... С другой стороны можно было отменить запрет джедаям заводить семью, заменив это пунктом, разрешающим джедаем заключать только один брак, да и то лишь с благословения совета... "Это решило бы проблему и остановило бы текучесть кадров на темную сторону и восстановило бы поредевшую за время Войны Клонов популяцию Ордена!" — Как выразился на одном из экстренных собраний Совета Йода... Самому Оби-Вану в этом ново-видении резон был, хотя, он и сомневался в том, что Сатин ещё помнит его, но все же попробовать стоило...

Но сейчас у Оби-Вана были другие проблемы. Падме уже целую неделю находилась в непонятном подвешенном состоянии между жизнью и смертью... На детей Энакина уже начал строить планы Совет... Оби-Вану это все не нравилось, он был уверен в том, что его ученику это бы, навряд ли, понравилось... Но ничего поделать с этим он не мог, потому что если Падме умрет, то Совет будет иметь полное право забрать детей в Орден...

— Ну, здравствуй, учитель! — прервал размышления Оби-Вана до боли знакомый ему голос... Оби-Ван резко развернулся и увидел стоящий возле окна святящийся силуэт своего бывшего ученика.

— Энакин? Но... как? — Спросил его пораженный Кеноби.

— Возможности Силы порой бывают очень велики... Да, и к тому же я же ситхов Избранный! Кстати, тебе Куай-Гон привет передавал... А ещё он несказанно рад тому, что вырастил из тебя человека, а не очередного обычного джедая, у которого на уме один лишь кодекс! — Чуть улыбнувшись, произнес призрачный Скайуокер...

— Куай-Гон сказал... Что? — Не понял Оби-Ван.

— Что слышал, — огрызнулся Энакин. — Кстати, он ещё сказал, чтобы ты не затягивал с визитом к герцогине Сатин Криз...

— Что? Как он узнал? Это же, это же... — Чуть не захлебнулся Оби-Ван от переполнявшего его в этот момент негодования.

— Учитель, ну, успокойтесь вы... Подумаешь... Он уже давно пристально следит за вашими приключениями... Но я, что собственно пришел, то... Я хотел попросить тебя,

Оби-Ван, позаботится о Падме и...

— Я и так это собирался сделать. — Прервал его все ещё недовольный Кеноби.

— Да, я знаю... За это, конечно, тебе отдельное спасибо, но я ещё хотел попросить тебя, когда Люку исполнится десять, уговорить совет взять его в орден и взять его себе в падаваны... Нет, я, конечно, понимаю, что прошу слишком многого, ты и так намучился со мной, но...

— Энакин, если Падме умрет, то твоих детей так и так возьмут в орден... Совет уже на них планы строит...

— Нет, Падме не умрет... Я уже с ней на эту тему поговорил. Ну, так что возьмешь потом Люка себе в ученики? Просто у Люка судьба джедая, а кроме тебя я никому больше не могу доверить его обучение! Оби-Ван, пожалуйста, я очень сильно тебя прошу, соглашайся...

— Хорошо, Энакин... Хоть я, обучив тебя, зарекался больше не брать учеников, но после твоей смерти мне стало так скучно, так тихо: никто меня не подкалывает, не рассказывает дерзкую шуточку — в общем, тоска смертная... Я уже боюсь, чего добро, скоро подохну тут от скуки совсем...

— Ну, с Люком тебе скучно точно не будет, ты уж мне поверь, Учитель..

— Охотно верю. А ты ко мне ещё заходить будешь? — С надеждой спросил Оби-Ван.

— Нет, к сожалению, я вряд ли смогу, Оби-Ван... Мое время пребывания в виде призрака ограниченно... Очень велики энергетические затраты, но если что-нибудь случится с Люком по твоей вине, то я тебя так достану, так достану... — Пригрозил ему Скайуокер.

— Ладно, я все понял. А что Лею не хочешь отправить в орден?

— Нет, пускай лучше политику изучает... Но, Оби-Ван, я хотел попросить тебя, когда за ней начнут увиваться разные типы, то ты, пожалуйста, проконтролируй, а то мало ли что, а я даже сделать ничего не могу... Тем более скоро ты поймешь меня. — Загадочно улыбнувшись, произнес Энакин.

— Что? — Опять не понял Оби-Ван.

— Говорю, навести Сатин, тогда поймешь что я имел ввиду. Прощай, Оби-Ван... — произнес Энакин, растворившись в воздухе и оставив озадаченного Оби-Вана наедине со своими мыслями.

* * *

Двенадцать лет спустя.

Лея сидела в своей комнате и зубрила скучный учебник "Основы дипломатии", как вдруг в комнате в вспышке света появился хорошо ей знакомый призрак Силы.

— Привет, дочка! Какую на этот раз бесполезную белиберду ты учишь? А главное зачем? — спросил Энакин, подмигнув очень обрадованной его приходом Лее.

— Привет, пап. Завтра ко мне придет дядя Бейл и...

— И зачем же на этот раз к вам придет Органа? — Перебив Лею, осведомился крайне недовольный Энакин.

— Он что-то обговорить с мамой и заодно он примет у меня зачет по дипломатии!

— Так поговорили бы в Сенате, а зачет Падме сама могла бы у тебя принять!

— Мама сейчас очень сильно занята... — Попыталась оправдать свою мать Лея.

— Ну да, так занята, что у неё совсем не времени на своего ужасно скучающего ребенка... Вон Люк теперь все время в ордене торчит, Оби-Ван перестал заходить, потому что занят обучением Люка... Тебе ведь теперь совсем скучно...

— Ты прав, пап... Хорошо хоть ты ко мне заходишь... — Произнесла Лея, подумав о том, что хорошо ещё, что об этом никто кроме Люка не знает... Дело в том, что Энакин запретил близнецам, даже Падме, говорить о своих визитах...

— Ладно, все давай бросай свои учебники! Пойдем лучше я опять тебя Силу поучу использовать... — Предложил Энакин.

— Ура! Пойдем! — С радостью восприняла предложение Лея, благополучно закинув учебники под кровать...

— А что мы сегодня будем делать? Опять двигать предметы с помощью Силы? — Спросила изнывающая от нетерпения Лея.

— Нет, это ты уже умеешь делать, сегодня мы будем...

— Стой, пап! Я тебе ещё кое-что интересное не рассказала! Люк на днях сам сделал НАСТОЯЩИЙ световой меч, представляешь Оби-Ван уже разрешил ему! Кстати, его меч зеленого цвета. И теперь он...

— Ходит и хвастается, а тебе такой же охота, не так ли? — Закончил за Лею Энакин.

— Да, пап. — Кивнула она, понурив головушку.

— Ну, тогда... Ты знаешь пароль от сейфа в кабинете у Падме?

— Нет. — Ответила немного удивленная Лея.

— Ну так даже лучше... Если твоя мать заметит пропажу, то тебя не заподозрит... Пошли в её кабинет... Мамы же, как всегда нет дома?

— Да, но зачем нам проникать в мамин сейф? — Спросила Лея.

— Затем, что там лежит мой старый световой меч... Будет справедливо, если он не будет пылиться в сейфе, а служить тебе! Только маме его не показывай, ладно? — Заговорщически подмигнув, сказал Энакин.

— Да, конечно! Ура! У меня будет световой меч! Даже круче, чем у Люка! — За подпрыгивала от счастья Лея.

— Тише, Лея! Ты же не хочешь, чтобы тебя услышали на другом конце Корусанта? — Улыбнувшись спросил Энакин.

— Нет, конечно. — Поспешила сказать Лея.

— Ну, так пошли, — произнес довольный Скайуокер, поманив свою дочь за собой...

Через несколько часов. Храм Джедаев.

Люк Скайуокер все никак не мог налюбоваться на свой собственный новенький световой меч, поэтому вертел его и так, и сяк. Как вдруг в вспышке света перед ним появился хорошо ему знакомый призрак Силы.

— Привет, Люк! Что как жизнь? А, я вижу, что ты сам себе меч смастерил, молодец! — похвалил сына призрак Энакина.

— Привет, пап. Да, смастерил. Смотри! — Поспешил похвастаться Люк.

— Ага, вижу. Ты молодец, но все-таки не надо было так сильно хвастаться перед сестрой... Она же расстроилась! — Строго произнес Энакин.

— А, да... Я знаю, но я ничего с собой поделать не мог... Но я потом перед ней обязательно извинюсь! — Сделав честные глаза, сказал Люк.

— Да, ладно... Я ей свой меч отдал, так что жди звонка! Скоро она будет перед тобой хвастаться!

— О, здорово! Я рад за неё. — Искренне сказал Люк.

— Но я пришел не за этим. Ну, как продвигаются успехи по доведению бедного Оби-Вана до белого каления? — Невинно поинтересовался старший Скайуокер...

— Я... Пап, ты что? Я не доводил Оби-Вана, только если совсем чуть-чуть... — С жаром начал оправдываться Люк.

— Ага, чуть-чуть! А почему тогда Оби-Ван вчера метался по своей комнате и шипел хуже всякого ситха что-то вроде того, что зря он согласился на мою просьбу и взял тебя в ученики? — Строго спросил Энакин.

— Ну, я правда совсем немножко над ним подшутил...

— Немножко? Два месяца назад ты покрасил его бороду в синий цвет, пока он спал! Его до сих пор после этого все зовут Синей Бородой! А кто месяц назад подкрутил систему навигации на корабле Оби-вана, так что он прилетел вместо Датомира на Коррибан к ситхам на кулички, а? А кто вчера намазал световой меч Оби-Вана супер клеем? Потом он так приклеился к нему, что до сих пор ходит со приклеенным световым мечом к руке... Скажешь, не ты? — пожурил сына Энакин.

— Но я же не специально! В случае с кораблем точно, я просто хотел как лучше, я просто хотел усовершенствовать его систему навигации, а получилось как всегда... — Понурив голову, сказал Люк.

— Ладно, я сам Оби-Вана ещё не так доводил в свое время, но тогда он был молод, а сейчас он совсем остарел... Ещё не Дай Сила, инфаркт его из-за твоих шуточек хватит, и поминай, как звали...

— Все, я больше так не буду! Честно! — Испугался Люк.

— Вот-вот, молодец, сынок! Портить отношения с Оби-Ваном не стоит... Тебе ведь нравится Мара, его дочь? — Невинно осведомился Энакин...

— Откуда ты это узнал? Неужели, Лея проболталась? — Разозлился Люк.

— Нет, просто по тебе видно, что ты влюбился, а в кого было не трудно предположить! — Рассмеялся призрачный Энакин и исчез, оставив смущенного Люка одного...

* * *

Двадцать лет спустя.(после третьего эпизода)

В тот день прошли аж целых две громкие свадьбы, с колыхнувшие Корусант... В тот день обвенчались две пары: Мариэтта Крайз-Кеноби, дочь герцогини Сатин Крайз и знаменитого генерала Кеноби и рыцарь-джедай Люк Скайуокер, сын Верховного канцлера Падме Амидалы Скайуокер и Героя Без Страха и Упрека Энакина Скайуокера, ценою собственной жизни спасшего Республику и Орден джедаев, Генерал Хан Соло в прошлом контрабандист и сенатор от Набу Лея Скайуокер, дочь Верховного канцлера Падме Амидалы Скайуокер и Героя Без Страха и Упрека Энакина Скайуокера, ценою собственной жизни спасшего Республику и Орден джедаев...

Свадьбы проходили в один день, как уже говорилось об этом ранее, и они были очень пышными, но было приглашено очень много гостей! Ещё бы не каждый день в один день женятся дети Верховного Канцлера...

Счастливые молодожены уже давно обменялись кольцами и все, кроме Верховного Канцлера, уже сидели за столом, пили и веселились. Падме стояла в тени... Она смотрела на своих счастливых детей и украдкой вытирала вдруг навернувшиеся на глаза непрошеные слезы... Она так хотела, чтобы это видел ОН, чтобы он тоже был с ними, и так же как она радовался счастью их детей, но он уже давно мертв... Двадцать лет минуло как-то совсем не заметно... Пока Падме предавалась своим невеселым думам, позади неё материализовался Призрак Силы...

— Здравствуй, родная... — Тихо окликнул её призрачный Энакин. Падме резко развернулась и увидела того, кого бы она больше всего хотела увидеть.

— Эни, ты пришел... — Чуть улыбнувшись сквозь слезы, произнесла она.

— Да, как же я мог такое пропустить! — Чуть улыбнулся тот.

— Почему раньше не приходил?

— Извини, не мог... На это требуется слишком много энергетических затрат... Люку и Лее я был нужнее. — Извиняющимся тоном произнес Скайуокер.

— Люку и Лее? То есть ты к ним все это время приходил, а они мне ничего не сказали?

— Это я их попросил, не хотел тебя расстраивать...

— Ты совсем не изменился, Энакин! А вот я как постарела... Вся уже поседела, морщин сколько новых появилось ужас... — Сокрушенно произнесла Падме.

— Дорогая, для меня ты навсегда останешься прекрасной! Так что не вздумай переживать по этому поводу, тем более, не так уж и сильно ты постарела... Ты ещё очень даже ничего! — Успокоил Падме Энакин.

— А ну тогда ладно... — Произнесла успокоившаяся и зардевшаяся от таких комплиментов Падме.

— Так что давай, кончай хандрить! Ты молодец, ты просто умничка, Падме! Это ты вырастила наших детей такими, и я очень сильно горжусь тобой, родная... Давай иди к остальным и веселись! Помни я тебя люблю и я всегда рядом с тобою, даже если ты меня не видишь! — Сказал Энакин Скайуокер, Избранный, выполнивший свой долг, Герой Не Без Страха и Не Без Упрека, после чего растворившись в воздухе...

Конец!