Неизвестная переменная (гет)

Существует две возможности:

либо мы одиноки во Вселенной, либо нет.

Обе одинаково ужасны.

Артур Кларк

Эвелин проснулась от ужасного чувства жара. И едва открыв глаза, поняла — это не субъективное ощущение. Воздух вокруг накалялся, а системы оповещения капсулы гиперсна пищали и мигали красным. Она лихорадочно тыкала пальцами по внутренней сенсорной панели, но не получала никакого отклика. Раскаленный воздух обжигал легкие, щипал кожу. Паника охватила настолько, что Эвелин закричала, хоть краем сознания и понимала, что в этом нет никакого смысла.

Внезапный глухой удар по корпусу капсулы напугал еще сильнее. Эвелин сжалась, насколько это было возможно в замкнутом пространстве. Еще один удар в ту же точку где-то справа над головой. Еще удар. Сквозь красные всплывающие окна сенсорного стекла капсулы мало что было видно, лишь силуэт мужчины, раз за разом склоняющегося над ней.

— Критическая температура! Критическая температура! — завывала система оповещения, и Эвелин подвывала ей от отчаяния.

Вслед за очередным ударом раздался треск. На Эвелин посыпались осколки, и она едва успела заслонить руками лицо. Вой оповещения зазвучал громче, оглушив несчастную узницу; потом снова треск стекла, но уже не от удара, будто стекло ломали вручную. А потом прямо на руки, лицо и дальше на все тело с резким «пш-ш-ш» полилась пена из огнетушителя, вытесняя воздух из капсулы. Дышать совсем сделалось нечем. Кричать было уже невозможно.

Хруст стекла, скрежет металла, грохот, и прохладный воздух наконец хлынул к ней. Эвелин резко села, размахивая руками и стирая с лица мешающую дышать пену. Крышка капсулы валялась в стороне рядом с баллоном огнетушителя, ломом и противопожарным топориком с красной рукоятью.

Эвелин попыталась вылезти из капсулы, но зацепилась за бортик и полетела вниз носом. Ее подхватили неожиданно — мужчина в темной одежде появился перед ней словно из ниоткуда.

— Все хорошо, все хорошо, Эвелин, — будто сквозь вату слышала она его удивительно спокойный и монотонный голос. Перед глазами мелькали темные пятна, голова кружилась и пульсировала болью.

— Все хорошо. — Его руки, прохладные по сравнению с жаром капсулы, коснулись лица, провели по лбу, стирая остатки пены.

В ушах звенело. Эвелин проморгалась и вдохнула глубоко и судорожно. Руки мужчины слегка сжали ее трясущиеся пальцы, и только теперь Эвелин поняла, что на тыльной стороне ее кистей куча кровоточащих царапин. Бережные крепкие пальцы аккуратно погладили вокруг ранок, а с руки этого человека скатились странные бело-желтые капли и попали в царапины. Капли красиво смешались с кровью, создав необычный насыщенно-персиковый цвет… Мужчина что-то говорил, спрашивал, но в голове стоял гул, мешая слышать и понимать даже собственные мысли. Эвелин с трудом подняла взгляд и попыталась сфокусироваться на своем спасителе, но перед глазами окончательно поплыло, и она провалилась во тьму.

Следующее пробуждение не было столь внезапным и болезненным. Она очнулась на койке в каюте, которую определили для нее во время посадки на Завет. Строго говоря, это были крошечные комнатушки вдоль одного из коридоров: с койкой, встроенными под ней выдвижными ящиками, крошечным столиком и зеркалом напротив спального места. Пробудившимся людям возможно придется ютиться в таких помещениях, пока не будут построены первые жилища на поверхности планеты. Легкая ткань покрывала ее с пяток до подбородка.

Голова все еще болела, но в остальном Эвелин чувствовала себя гораздо лучше. Значит, это был не страшный сон, она действительно едва не погибла — Эвелин прекрасно оценивала свои перспективы, находясь в капсуле, и они были на нуле. Присев на постели, она отметила, что руки заклеены заживляющим пластырем, а сама она без белого «спального» комбинезона, а если точнее, то вообще без всего.

— Кгхм… — кашлянула она, прочищая горло, и огляделась в поисках хоть какой-нибудь одежды.

Однако, ничего не было приготовлено заранее, и это обескураживало. Эвелин свесила ноги с койки и, наклонившись, открыла «подкроватный» ящик. Внутри оказалось пусто.

— Ах, да! — Она вспомнила и стукнула себя ладонью по лбу.

Эвелин должна была забрать их из хранилища, но решила перед сном, что разберется с вещами после пробуждения, видите ли, хотелось поглазеть в иллюминатор, и она выторговала у Дэниелс полчасика.

— Променяла вещи на звездочки в небе, молодец, Эви, — пробормотала она себе под нос, — ничего не скажешь… Очень правильный выбор.

Вздохнув с сожалением, она поднялась и проверила устойчивость походки, отмечая участки покраснения на коже. На внешних сторонах бедер поверхностные ожоги грозили перейти в пузыри и так же были заклеены пластырем. Удивительно, но ничего не болело. Скорее всего, ей укололи обезболивающее.

Эвелин обмоталась простыней. Ничего страшного, придется пройтись так. Подумаешь, засмеют. Подобное с кем угодно могло произойти, в конце концов. Самое главное — она выжила. Подумав, что надо будет обязательно найти и поблагодарить своего спасителя, Эвелин вышла в коридор и с удивлением обнаружила, что там тихо и пусто. Совсем не то, что она ожидала.

— Мама, я проснулась раньше времени? — спросила Эвелин у бортового компьютера и потихоньку пошла босыми ногами по приятно холодившему полу.

— Хорошего дня, Эвелин! — ответил приятный женский голос из встроенных в потолок динамиков. — Вы проснулись на семь лет восемь месяцев и тринадцать дней раньше положенного срока по причине неисправности в капсуле. Хочу отметить, что подобное происходит впервые. Данные модели капсул считаются самыми надежными.

— Ох… — не выдержала удивленного вздоха Эвелин.

Конечно, довольно удручающе, что они еще не прилетели на Оригаэ-6, но семь лет не так уж и много по сравнению с целой жизнью. Жизнью… Эвелин остановилась и поежилась от ворвавшихся в голову картин прошлого. То ли от пережитого стресса, то ли еще от чего, но они были ужасающе яркими и четкими, какими не являлись уже очень давно.

— Только не сейчас, — прошептала она, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и дважды щелкнула пальцами у левого виска. Ритуал, выработанный психотерапевтом в прошлом, сработал — сознание вынырнуло из омута памяти и устремило свое внимание на окружающую обстановку. Металлический корпус корабля внутри вызвал в ней почти детский восторг, когда она поднималась по трапу. Но сейчас Эвелин чувствовала лишь усталость.

Она прошла пару поворотов и остановилась. Коридоры выглядели идентичными на развилке и было не понятно, какой из них ведет в ангар — указателей по какой-то причине предусмотрено не было. Она уже хотела попросить подсказку у Мамы, как услышала позади приближающиеся торопливые, но мягкие шаги. Из-за поворота через несколько мгновений появился мужчина в серых штанах и темно-серой толстовке.

— Здравствуй, Эвелин. Куда ты направляешься? — спросил он, догнав ее и остановившись рядом. На его руках покоилась аккуратно свернутая одежда, увенчанная серыми кедами.

— В ангар за моими вещами, — ответила Эвелин, ощутив приятно пробежавшую по телу толпу мурашек — этот голос точно принадлежал ее спасителю. Такой же спокойный, глубокий и теплый… Она ощутила, как по-дурацки расплывается в улыбке, но не могла с собой совладать — слишком сильно она была благодарна этому человеку. Однако и сказать ничего не получалось — к горлу подступил сентиментальный ком.

— Временно можешь воспользоваться этой одеждой, — предложил мужчина и протянул вещи, слегка обескуражив ее. — В ангаре довольно прохладно для такого наряда.

Он мельком оглядел ее внешний вид, при этом совсем не изменившись в лице — все такая же вежливая полуулыбка. Эвелин растерялась окончательно. Не то чтобы она ожидала серьезный разнос, просто было что-то в его выражении лица необычное, будто слишком спокойное. Этот мужчина спас ее, сомнений не было. Эвелин узнавала его не только по голосу, но и по высокой крепкой фигуре и рукам, которые она в точности запомнила, как первую отчетливую картину после кошмара. Она ожидала другой реакции — как минимум, пару-тройку шуток или ироничные взгляды. Однако, этот мужчина оказался на удивление тактичным.

— Спасибо, что спас мне жизнь, — произнесла Эвелин, наконец собравшись. Она решила проигнорировать его самовольство в снятии с нее одежды. Наверное, комбинезон пришел в негодность. — Но почему ты не спал?

— В мои обязанности входит присмотр за системами корабля, сном колонистов и растениями, — охотно ответил он. — Идем, Эвелин, тебе нужно одеться.

— Эм-м-м, — она еще явно тормозила после пробуждения и никак не могла состыковать информацию. — Спасибо еще раз.

— Это мой долг, — ответил мягким тоном мужчина и отошел в сторону, словно намекая, что пропускает ее.

Она улыбнулась, поймала его взгляд и прошлепала мимо него, направляясь обратно к своей каюте.

— Как тебя зовут? — уточнила она через плечо.

— Уолтер.

Эвелин подумала, что уже слышала это имя до погружения в сон.

— Я могу помочь тебе обуться, — произнес он. — Пол корабля холодный. После пробуждения не рекомендуется переохлаждаться.

Эвелин опустила взгляд на свои босые ноги и пошевелила пальцами.

— И что же, ты встанешь на колени и зашнуруешь мне обувь? — с задором произнесла она и обернулась. Но веселость тут же испарилась, потому что Уолтер опять вел себя странно — он так же улыбался, никак не выдавая смущения или неловкости.

Хуже того, он опустился перед ней на колени, положив аккуратными плавными движениями вещи рядом и посмотрел на нее снизу вверх.

— Так мне сделать это? — он чуть склонил голову.

Эвелин напряженно сглотнула и кашлянула в кулак. Не так много мужчин на Земле, способных встать перед малознакомой женщиной на колени с таким безучастным лицом. По всем параметрам этот жест должен как-то окраситься эмоционально: смущение, издевка, намек на сексуальный подтекст или раздражение в конце концов за то, что приходится опекать не способную позаботиться о себе бедолагу. Нет, с этим парнем определенно было что-то не так.

— Встань, ты чего? — буркнула она, подцепила пальцами рукав на его плече и потянула наверх. — Не такая это и проблема…

Он прежними невероятно плавными движениями взял вещи и поднялся на ноги, изучая ее внимательным взглядом. Эвелин поджала губы и быстрее направилась по коридору — она чувствовала себя ужасно неловко. Да еще и дорога никак не заканчивалась. Странно, ей казалось, что она шла совсем недолго, почему же ее каюты до сих пор не видно?

— Эвелин, ты пропустила поворот, — заботливым тоном произнес Уолтер позади, и Эвелин выругалась себе под нос. Она выглядела комично со стороны ровно настолько же, насколько странно выглядел мужчина, следующий за ней.

Она развернулась и исправила маршрут, проскочив мимо Уолтера как можно быстрее. Он пошел следом тихим почти бесшумным шагом.

— Ай! — она вскрикнула, наступив за выбившийся край простыни, и едва успела схватиться руками за стену, чтобы не упасть. Но упала не она. Простынь предательски соскользнула на пол, окончательно погрузив Эвелин в пучину стыда.

— Божечки!

Инстинктивно сжавшись, она резко присела и потянулась пальцами за лежащей рядом простыней. Спиной она ощущала пристальный взгляд.

— Я помогу. — Его мягкий голос без осуждения или иронии заставил ее вздрогнуть. Да что ж такое-то с ним?!

А потом он поднял ткань и аккуратно накрыл Эвелин.

— Ты побледнела, должно быть, тебе холодно, — прокомментировал он, и, если бы не его абсолютно ровный тон, можно было бы списать эту фразу на такой желанный в этой ужасно напряженной ситуации юмор. — Эвелин, не сиди на полу, до твоей каюты осталось не больше десяти шагов.

— Угу, спасибо, — пробурчала она, подскочила и стремительно кинулась в сторону спасительного уголка. Уолтер же не достанет ее там? Хотя… Как он вошел с ней на руках в каюту? У него есть доступы?

Нервно оглянувшись, она отметила, что его лицо наконец перестало выражать ту вежливую улыбочку. Теперь он выглядел несколько обеспокоенным.

— Прошу прощения, — произнес Уолтер перед дверью ее каюты, протягивая одежду и обувь. — Ты хорошо себя чувствуешь? Уверена, что готова пройти до ангара?

— Уверена. — Эвелин приняла вещи из его рук, машинально отметив, что они сейчас кажутся теплыми, а не как в момент после пробуждения.

— В таком случае, я подожду тебя. — Он опять улыбнулся и отступил на шаг назад.

Эвелин закрыла дверь и нахмурилась. Уолтер… Уолтер… Где же она слышала это имя? Развернув стопку одежды, она поняла, что кроме мужской толстовки и ботинок ей ничего не выдали. Похоже, это его вещи. Эвелин быстро оделась и глянула в настенное зеркало.

— Ну и видок, — помотала она растрепанной головой и кое-как пригладила светлые немного ниже плеч волосы. Надо же, прошло так много времени в гиперсне, а корни не отрасли. Удивительное изобретение — человек в капсуле словно погружался в анабиоз и в теле останавливались все процессы.

Потом на скорую руку она заплела их в косу и оставила на правом плече. Толстовка скрывала ягодицы и верхнюю часть бедер, что было плюсом в данной ситуации. А вот большие кеды смотрелись чудно. Она даже хихикнула сама себе. Жаль, нельзя послать Уолтера за вещами — личная капсула открывалась отпечатком пальца. А без провожатого она могла заблудиться. Ну да ладно, чем быстрее сходит, тем быстрее нормально оденется.

Разблокировав дверь, она встретилась с стоявшим напротив проема Уолтером. Кажется, он остался на прежнем месте и в прежней позе — то есть с идеальной осанкой и скрещенными за спиной руками.

— Выглядишь неплохо, — мягко улыбнулся он и развернулся. — Следуй за мной.

— Неплохо… — нервно усмехнулась Эвелин, снова отметив его сдержанную реакцию. Все, кого она знала, точно не упустили бы возможности прокомментировать более образно ее внешний вид.

Они быстро вышли к ангару с вещами колонистов и нашли ее номер «564». Получив контейнер с вещами, Эвелин обрадовалась. Удивительно, но после пробуждения на нее периодически накатывала не просто радость, а почти эйфория. Наверное, как следствие пережитого недавно шока. Она развернулась к молчаливому спутнику. И пусть он точно чудик, его поступок она не забудет.

— Спасибо тебе Уолтер! Спасибо за все! — с жаром произнесла она и вдруг, глядя на его прежнюю вежливую полуулыбку, ощутила подступающие слезы.

Она быстро отвернулась и взяла контейнер за ручку — в нижней части показались колесики. Совсем как чемодан.

— Эвелин, ты находишься в нестабильном эмоциональном состоянии, рекомендую сегодня отдохнуть, — произнес Уолтер. — Я проверю причину неисправности капсулы и сообщу о результатах. Но прежде тебе необходимо немного поесть. Мне принести в каюту, или можешь пройтись? Здесь недалеко, приблизительно двадцать метров.

— Ага. — Эвелин взяла себя в руки. — Но я бы лучше прошлась.

Она думала о том, что если на кухне есть еда, то и выпивка тоже, а пропустить стаканчик-два сейчас точно бы не помешало.

— Я возьму? — Уолтер протянул руку к ее чемодану.

— Одну минуточку. — Эвелин открыла чемодан и достала первые попавшиеся штаны. — Отвернешься?

Уолтер моментально подчинился просьбе, и Эвелин наспех натянула на себя штаны, при этом едва не свалившись. Нет, ей определенно надо было выпить.

К великой радости, выпивка на маленькой кухне действительно была, причем в довольно обширном ассортименте. Уолтер разбавил какой-то полезный, но почти безвкусный коктейль, который положен после пробуждения; но внимание Эвелин не отрывалось от выглядывающую сквозь прозрачный шкафчик бутылочку Мартини.

Уолтер проследил за ее взглядом и слегка прищурился.

— Должен предупредить, что сейчас твой организм ослаб, и, вероятно, алкоголь повлияет на него гораздо сильнее, чем ты привыкла.

— Да какая разница. — Эвелин едва не пускала слюни. — Если разбавить гранатовым соком, то это будет самая лучшая реабилитация.

— Что ж, если настаиваешь. — Брови Уолтера чуть приподнялись, и он пожал плечами.

Он покопался в нижних ящиках и достал гранатовый сок! Эвелин пришла в восторг. Кажется, здесь ее и правда ждала новая жизнь. А так как вчера Эвелин, можно сказать, родилась заново, то не грех и отметить.

— А ты пробовал Мартини с гранатовым соком? — собственный голос показался до нелепости томным, но ей сейчас было абсолютно плевать.

— Никогда, — сразу ответил Уолтер, и она призывно изогнула бровь, кивнув в сторону бутылки.

— Доставай второй стакан, — решительно заявила она. — Или скажешь, что не пьешь на работе?

— Пара стаканов мне не повредит, — ответил он, и Эвелин показалось, что в его голосе прозвучала ирония.

— Семь к трем, — скомандовала она, наблюдая, как Уолтер наливает.

Его руки и впрямь были красивыми, движения плавными. Некстати вспомнилась бело-желтая жидкость, стекающая с них в ее раны. Эвелин посмотрела на свои заклеенные пластырем руки. Красивый тогда цвет получился. Вот бы еще раз его повторить… Но глупо, наверное, сейчас звучал бы ее вопрос. Что, вообще, это могло такое быть? Кто знает, возможно, ей просто причудилось.

— Твой Мартини с соком. — Уолтер пододвинул стакан к ней поближе и налил себе в таких же пропорциях.

Эвелин едва дождалась, когда он возьмет его в руку.

— За моего дорогого спасителя! — Эвелин подняла стакан и слегка стукнула по стакану Уолтера. Отхлебнув глоточек, она невольно прикрыла глаза и промурлыкала: — О, только ради этого и стоит жить…

Уолтер последовал ее примеру и тоже сделал глоток.

— Необычное сочетание, — выдал он, забавно хмуря брови.

— Давай, пей, — подбадривала его Эвелин, не забывая попивать и сама.

За одной порцией последовала следующая, а за второй третья. Эвелин болтала о всякой ерунде, а Уолтер с легкостью поддерживал разговор, словно совсем не считал ее болтовню идиотской. Он все еще был ужасающе тактичен и невероятно вежлив, но, кажется, она начинала привыкать. Эвелин стойко переносила алкоголь, но Уолтер оказался прав — сейчас ее очень быстро развезло. Перед глазами поплыло, тело стало приятно ватным и тяжелым.

— Достаточно на сегодня, — словно предугадал ее мысли Уолтер и подошел ближе.

Его рука скользнула по ее запястью и обхватила его. Вторая рука аккуратно разжала пальцы. Он стоял позади и касался грудью ее плеча. Его твердые мышцы вызвали чувство дежавю, и Эвелин замерла, стиснув зубы. Она напряглась. Только сейчас до нее дошло, что она пьет в компании мужчины, который продолжительное время находился в полном одиночестве. Если он попросит переспать с ним, она не сумеет отказать, ведь он спас ей жизнь. Но если это произойдет, она вновь окажется в ловушке. Опять она будет не больше, чем игрушка в чужих руках. Ощущение потерянности завладело ею. Но сопротивляться она не могла. Что бы сейчас не произошло, что бы он не сделал, она позволит ему все…

Уолтер забрал стакан, развернул Эвелин за плечи и взял в свои ладони ее неожиданно продрогшие пальцы, мягко сжав их. Он обеспокоенно свел брови.

— Довольно нетипичная реакция, — произнес он задумчиво. — Алкоголь обычно расширяет периферические сосуды.

Он аккуратно разминал ее пальцы, а тело Эвелин только сильнее деревенело. Сердце в груди забилось чаще, и каждый его удар приносил тупую боль. Она не хотела становиться чьей-то вещью, только не в новой жизни. Но ее точно парализовало. А ведь прежде ей казалось, что она проработала эту проблему. Ее затрясло. Нет, надо было собраться и просто попросить его. Уолтер же другой, не тот, кто сделал ее такой.

— Если тяжело идти, я могу отнести тебя, — проговорил он и коснулся ее шеи, огладив большим пальцем место бешено пульсирующей артерии.

Эвелин обреченно поджала губы. Нет, она не могла сопротивляться. Только не тому, кто спас ей жизнь.

— Послушай… — Она пыталась заставить себя смириться с неминуемым. — Ты сказал, что один следишь за работой систем на корабле. Экипаж несет вахту по очереди? Сколько ты бодрствуешь?

Уолтер убрал руку с шеи и, вернув на ее пальцы, продолжил мягко поглаживать.

— Я бодрствую с самого начала экспедиции, — ответил он. — У меня нет сменщиков, это только мое задание.

Эвелин поймала себя на том, что открыла рот.

— Это неправильно, — пробормотала она, подумав, что прошло не меньше пяти лет. Пять лет этот мужчина был один… Зачем они с ним так поступили? Как он мог решиться?

— Почему? — Уолтер, кажется, удивился. — Я — андроид, и был создан служить людям. В этом мое предназначение.

— Андроид?! — воскликнула Эвелин, охнула и отпрянула к стене от неожиданности, вырвавшись из его рук. Откуда-то и силы взялись, и воля. Такое развитие событий она не ожидала. С самой первой встречи она считала его живым человеком из плоти и крови.

И правда — Уолтер! Это же сравнительно новые модели андроидов «Вейланд-Ютани»! Она не встречала их прежде, поэтому не признала. Да что уж говорить, там, где она проживала большую часть жизни, даже рекламу можно было увидеть раз в полгода. Они слушали новости в основном в аудио формате.

— Прошу прощения, что не уточнил повторно, но я думал, ты поняла меня, когда проснулась. — Голос Уолтера казался абсолютно ровным, но он больше не улыбался. — Уверяю, тебе незачем меня бояться, я не причиню вреда. Я запрограммирован на защиту и помощь. Идем, Эвелин, тебе нужно отдохнуть.

Уолтер занимался растениями в отсеке гидропоники и в очередной раз обдумывал инцидент. Проверяя здоровье колонистов, он каждый раз задерживался рядом с женщиной по имени Эвелин. Просто Эвелин. Ни фамилии, ни инициалов. Совсем, как у него. Но он был андроидом, а она — человеком. А еще она летела без пары. Единственная из всех двух тысяч колонистов Эвелин полетела на Оригаэ-6 одна. Довольно странно, что такое допустили, и Уолтеру было любопытно, почему так получилось. Что отличало ее от остальных? В личном деле информации было немного: год рождения, отметка об обучении и профессии. Подобная краткость не являлась редкостью — многие из колонистов не хотели распространяться о прошлом, и для решивших начать жизнь с чистого листа представлялась неплохая возможность.

Код доступа Уолтера позволял просмотреть протоколы последнего теста, которому подвергли даже его. Уолтер не совсем понимал, что организаторам мог дать такой странный эксперимент. На резкие внезапные звуки и падающие предметы Эвелин молча сжималась в кресле, после чего ее руки дрожали довольно долго, в отличие от быстрого переключения остальных испытуемых, ничем другим кроме этого не выдавая своего беспокойства. Транслируемые видео с набором неприятных человеческому взгляду кадров в виде кровавых трупов, видов разложения и различных ползающих существ, вызывали у нее слезы на глазах, но не были ей противны или страшны. По шкале испуга она оценила кадры на восьмерку, но Уолтер дал бы интенсивности ее реакции не больше пяти.

Ответы на вопросы в этом тесте она давала быстро, спокойно и мало эмоционально, не выражала неприязни ситуацией или воодушевления. И вообще она выглядела задумчиво и устало. Эвелин проработала полевым травматологом в горячих точках почти семь лет. Полезная специальность, если учитывать место, куда они летят. Однако не настолько незаменимая, чтобы поступиться принципами компании — колонисты должны лететь парами, ведь это билет в один конец.

Глядя на нее, Уолтер пытался понять причину, предполагая различные варианты, стремился разгадать неизвестную переменную. Поначалу он раздумывал над этим вопросом, когда не был занят, в своей каюте, а потом у него вошло в привычку навещать ее вне очереди. И если бы он не находился вчера рядом с Эвелин, она бы погибла. Минута и пятнадцать секунд потребовалось на сбор необходимых для взлома капсулы инструментов и поиск слабого места. Именно эта минута могла стать критической для хрупкого человеческого тела. И Уолтер гордился собой — он предотвратил гибель пассажира, чем исполнил свой непосредственный долг.

Небольшой дефект крепления капсулы вызвал каскад незаметных общей проверке сбоев и обернулся спустя несколько лет полета плачевно. Три часа назад Уолтер закончил осмотр остальных капсул вручную на наличие подобных просчетов. К счастью, неисправностей не обнаружилось. Позже он подробно отразит происшествие в бортовом отчете и пошлет на Землю, чтобы для следующих длительных перелетов предусмотрели более жесткий контроль.

Он обещал рассказать Эвелин о причинах аварии, поэтому, закончив с растениями, направился к ней. Однако, перед дверью ее каюты в нерешительности остановился. До того, как Эвелин поняла, что он андроид, она общалась довольно открыто, вежливо и даже немного кокетничала. Иными словами, не чувствовала рядом с ним дискомфорта. Но, как только поняла, кто он на самом деле, сильно испугалась.

Уолтер уже успел придумать себе, будто у него появился интересный собеседник и он узнает ту самую неизвестную переменную, которая, как любая нерешенная задача, не давала покоя. Поэтому, когда Эвелин испугалась, синтетическая нейросеть выдала нечто необычное и даже сбивающее с толку. Поразмыслив над этим ощущением, он пришел к выводу, что у людей подобное называется «разочарованием». Возможно, это было даже хорошо для практики работы с людьми и лучшего понимания их. Но, несмотря на выводы в позитивном ключе, Уолтер отнес этот опыт к неприятному.

Его рука замерла в дюйме от двери. Он опять вспомнил круглые от страха голубые глаза и попытался проанализировать ее последующие действия. Существовала вероятность, что Эвелин теперь не захочет с ним разговаривать. Возможно, он поторопился, и стоило дать немного больше времени привыкнуть, прежде чем напоминать о себе. Пусть он имел человеческий внешний вид, однако чего-то ему все равно не доставало. Той самой души? Уолтер подумал о Дэвидах последней модели, которые предшествовали ему. Они были почти идентичны настоящему человеку и даже имели собственное эго. Но именно поэтому их сняли с эксплуатации. Машина должна оставаться машиной.

Уолтер отметил про себя, что допустил ошибку, не представившись Эвелин повторно, после того, как она проснулась, и позволил заблуждаться на его счет. Однако время, когда она не думала о нем, как о синтете, вызвало довольно приятные впечатления. И пока Уолтер не понимал причину возникших собственных суждений. Прежде он был более безразличен к внешнему окружению. Хотя, вероятно, все дело в нерешенной задаче. Пазл должен быть сложен, а шахматная партия завершена. У всего, у чего есть начало, есть и конец. Это логично и естественно. Уолтер все-таки постучал в дверь — он должен исправить ситуацию. В ответ ни звука.

Он нахмурился и поднял руку, чтобы постучать громче, как сенсоры уловили неторопливые шаги позади. Он обернулся.

— Уолтер? — удивилась Эвелин и замерла в нескольких шагах с большой кружкой в руках.

Из емкости поднимался пар и доносился аромат кофе. Наверное, она шла медленно и тихо из-за полной до верху кружки.

— Пожалуйста, не бойся меня, — проговорил он и учтиво улыбнулся. — Я не причиню тебе вреда.

Она приподняла брови и поджала полные губы.

— Да, я поняла. — Она подошла ближе и открыла свою каюту. — Проходи.

Уолтер не ожидал, что она его позовет и задумался, является ли ее предложение элементарной вежливостью или все-таки она искренне допускает его в свое личное пространство. Эвелин поставила кружку на столик и села на постель.

— Проходи, Уолтер, — позвала она его вновь и даже поманила рукой. — Садись.

Он вошел и присел на край койки, с любопытством оглядывая ее внешний вид. Вчера она выглядела действительно забавно — растрепанная, замотанная в простынь, обклеенная пластырем — словно сбежала прямиком с операционного стола. Потом в его толстовке и обуви она смотрелась не менее комично, и по человеческим меркам можно было даже сказать «мило», но для Уолтера это были не более чем слова. По крайней мере, он искренне так считал. Сейчас Эвелин выглядела аккуратно и собрано. Лицо приобрело более свежий вид, а яркие голубые глаза не блестели от слез. Выходит, ей в самом деле полегчало.

— Прости за вчерашнее. — На ее щеках заалел смущенный румянец. Уолтер улыбнулся в ответ. Люди довольно противоречивые существа — то их чувства невозможно понять, то порой они очень открыты в выражении эмоций. — Я в самом деле приняла тебя за человека, так что просто ужасно удивилась. Я мельком слышала, что с нами полетит синтет, но так как я не отношусь к команде управления, на этом мои познания заканчивались.

— Ничего страшного. — Уолтер почти с облегчением осознал: есть вероятность, что планы касательно собеседника не окажутся полностью провальными. Если даже они смогут пересекаться пару раз в день, уже будет неплохо. Осталось лишь узнать, как скоро она захочет вернуться в гиперсон. — Я нашел причину сбоя в твоей капсуле и проверил остальные, неисправностей не найдено. Так что такого больше не повторится. На корабле имеется несколько резервных капсул, поэтому, как только будешь готова…

Эвелин помотала головой довольно интенсивно, что говорило о ее сильнейшем нежелании.

— Ни за что! — подтвердила она догадки Уолтера. — По крайней мере, пару недель позволь мне не думать об этом. Окей?

Уолтер кивнул.

— Если тебе будет необходима помощь, обращайся.

— Спасибо. — Эвелин обхватила руками горячую кружку и с облегчением выдохнула. Она испытала довольно сильный стресс, но уже адаптировалась — это хороший признак. — Спасибо за то, что спас меня.

— Ты уже говорила мне это вчера около трех раз. — Уолтеру показалось, что сегодня он может пошутить.

— Да уж, — усмехнулась она и сделала глоток, прикрыв от удовольствия глаза. Ее темные длинные ресницы подрагивали, а лицо сильнее налилось румянцем от горячего напитка. Она сделала еще пару глотков и вернула кружку на стол. — И если тебя не затруднит, можешь рассказать о себе? Я никогда не имела дел с такими человекоподобными роботами.

Она вновь выглядела смущенно, но слегка прищуренный взгляд выдавал любопытство.

— Я андроид или синтетический человек. Меня создали, чтобы служить людям, — без промедлений ответил он и улыбнулся, чтобы Эвелин чувствовала себя спокойно.

Она моргнула несколько раз, а потом ее взгляд сделался более жадным и уже нескрываемо любопытным.

— И что ты можешь? — спросила она, подавшись вперед.

— Все, — ответил Уолтер. Подобный интерес к себе он наблюдал впервые. Обычно ему не приходилось сталкиваться с людьми, прежде ничего не знавшими об андроидах.

— Все? — Она совсем удивилась и помотала головой. — Что значит все?

— Прошу прощения. — Уолтер мысленно сделал себе замечание. Нельзя отвлекаться на собственные мысли, когда перед ним человек. — Все, что умеют делать люди, заложено и в мои функции.

Эвелин прикусила губу и вновь прищурилась, видимо, обдумывая информацию, он тоже задумался — начать развернутый рассказ самостоятельно или дождаться ее реакции и конкретных вопросов?

— Это же здорово! — заключила она через шесть секунд и поднялась на ноги, развернувшись к нему лицом. — В таком случае, Уолтер, прошу стать на время моим личным гидом по кораблю.

— Хорошо. — Уолтер тоже встал. Невежливо сидеть в присутствии человека. — Только у меня есть некоторые обязанности по Завету. В свободное от них время я полностью к твоим услугам.

Эвелин довольно заулыбалась, присела рядом с кроватью и достала вещи, которые он дал ей для похода в ангар.

— Спасибо. — Она протянула аккуратно сложенную стопку. — Единственное, я не разобралась, где здесь стирать, это не страшно?

— Совершенно не страшно. — Уолтер забрал их.

— Расскажешь о своих обязанностях? — Она поднялась и взяла свой кофе. На ее лице вновь вспыхнуло любопытство. — Я же могу походить с тобой и тихонько понаблюдать?

— Никаких запретов по этому поводу у меня нет, — честно ответил Уолтер. Кажется, планы на компанию и собеседника могут выполниться сполна.

Эвелин действительно испугалась, когда Уолтер сказал, что он андроид. Она отпрянула, решив, что он врет ей специально и непонятно для каких целей, а потом столкнулась с его абсолютно бесстрастным взглядом. Ни один мускул на лице не дрогнул, хоть она и повела себя довольно резко. В довершении всего, Эвелин нарочно задела рукой бутылку, будто бы по случайности, и он поймал ее у самого пола — молниеносная реакция.

Молча вернув бутылку на стол, он глянул на нее прежним учтиво-заботливым взглядом. Теперь Эвелин точно понимала, что он не человек. Однако, как же он походил на обычного мужчину! Правда, если подумать, не очень обычного, ведь почти сразу она заметила в нем странности.

Уолтер проводил ее до каюты и, пожелав хорошего отдыха, удалился. Оставшись наедине с собой, Эвелин разобрала вещи, хоть голова еще кружилась после Мартини. Обдумав сложившуюся ситуацию, она заключила, что так даже лучше. Если рядом с ней будет просто андроид, она не окажется в заложниках своих не до конца проработанных проблем. Возможно, здесь — на Завете у нее действительно появится шанс начать новую жизнь.

Разговор с Уолтером прошел даже лучше, чем ожидалось, и теперь Эвелин листала планшет, изучая историю человекоподобных андроидов. Прежде было совсем не до передовых изобретений человечества, ее жизнь протекала в мире, который отсутствует на экранах и в новостях, о котором люди предпочитают не знать. Отыскав статьи про андроидов, начиная с самых первых прототипов, Эвелин принялась листать заголовки, пробегая мельком по содержанию.

«Разумные роботы захватывают рынок», «Новое поколение андроидов», «Синтетический человек миф или реальность», «Церковь против синтетов», «Общество по защите морали выступает против бесчеловечных опытов над искусственными людьми», «Новые синтеты версии Дэвид», «Владелец Вейланд-Индастрис создал себе сына или слугу?», «Андроиды ущемляют права людей», «Андроиды способны затеряться среди людей», «Синтеты у власти, что делать?», «Спасите человечество от угрозы!», «Долой андроидов Вейланд-Индестрис!», «Провал миссии Прометей, что будет с наследием Вейланда», «Вейланд-Индастрис поглощен корпорацией Ютани». «Всех андроидов серии Дэвид изымают из оборота», «Общество защиты против массового уничтожения синтетов». «Новые андроиды серии Уолтер — улучшенная версия Дэвидов. Я — Уолтер. И я создан, чтобы служить».

Эвелин отбросила планшет на кровать подальше от себя. Теперь вкратце она представляла путь развития синтетических людей и на душе сделалось паршиво. Люди создавали и уничтожали свои разумные творения по прихоти. Просто, потому что могли, просто потому что хотели. Кто сильнее, влиятельнее и богаче — тот и прав. Все эти конституции, кодексы, правила, заповеди — лишь для масс. Те, кто наверху, вольны делать что угодно. Так было всегда, так есть и будет. Сколько бы поколений ни утекло, темная сторона Луны будет существовать.

Эвелин часто задышала — воспоминания просачивались сквозь выставленные блоки, растекались по сознанию, подобно жидкой черной смоле. Вдох-выдох. Два щелчка пальцами. Нельзя поддаваться. Но она знала о человеческой бесчеловечности не понаслышке. Она видела своими глазами, чувствовала на себе… Вдох-выдох. Два щелчка пальцами. Повторить. Повторить. Повторить…

Выдох. Эвелин встала с постели — черная смола в сознании затвердела. Но чтобы полностью избавиться от нее, она вновь взяла в руки планшет, однако теперь открыла отдельный файл, ввела шестизначный пароль. Личный архив с любимыми фото, информацией о здоровье, результат работы с психотерапевтом. Она занималась с Еленой три года с перерывами. И если бы не пришлось лететь, вероятно, избавилась бы от всех своих проблем. Или в крайнем случае «законсервировала» их получше. Но вот она на Завете, и остается только перечитывать уроки и задания.

Эвелин открыла файл «Список желаний» и пробежала по нему взглядом. Елена тогда просила писать вообще все, что взбредет в голову, главное, чтобы получилось не меньше полусотни пунктов. Как много оказалось простых желаний из детства — построить замок из песка, нарядить рождественскую елку, поиграть в догонялки, побрызгатья водой, собрать конструктор, построить шалаш на дереве… То, что она видела мельком на улицах и в фильмах, то, что осталось где-то глубоко в подсознании из раннего детства. Часть этих желаний никогда не исполнится, но хотя бы некоторые она собиралась воплотить в жизнь. Ведь у колонистов со временем появятся дети, значит, у нее будет шанс провести с ними время и под предлогом развлечь их, она сумеет порадоваться и сама.

Были в списке и более «взрослые» мечтания. Прогулка по ночному пляжу под звездами, научиться готовить торты, прокатиться верхом на слоне… И еще много-много обычных и почти нереальных. Получилось даже больше, чем полсотни — хороший знак, сказала тогда Елена. Оказывается, как много всего ей хотелось попробовать, как много хотелось успеть…

Эвелин улыбнулась. Возможно, на Оригаэ-6 у нее действительно все получится. Убрав планшет, она отправилась на поиски Уолтера. Все-таки он обещал устроить экскурсию.

После ознакомления с кораблем и различными комнатами для досуга колонистов, Эвелин увлеклась чтением художественных книг из общей базы данных на планшете, ведь раньше в ее распоряжении были в основном медицинские статьи. Она читала в своей каюте, на кухне, в коридорах по дороге. С Уолтером они пересекались утром во время завтрака и вечером, когда он заходил к ней, чтобы узнать, как она себя чувствует, и проверить ее показатели. Хотя утро-вечер в космосе являлось условным понятием. Бортовой компьютер установил его специально для Эвелин, чтобы она быстрее приходила в себя. После двух недель такого расслабления она честно попробовала забраться в капсулу для гиперсна, но пока тревога не позволяла улечься там.

Уолтер, пораздумав над своими протоколами, сообщил, что здоровье колонистов как физическое, так и психическое, в приоритете, правил насчет бодрствования одного из пассажиров не предусмотрено вообще, поэтому он решил действовать самостоятельно и позволил остаться. Эвелин была рада таким выводам. Спустя еще две недели она вышла из запойного чтения и таскалась за Уолтером по всему кораблю. Вначале было ужасно неловко — она прекрасно помнила, как видела в нем странного мужчину и даже предполагала непристойные развития событий. Теперь за это было очень стыдно. Если бы кто-то узнал ее мысли, сильно бы посмеялся.

Со временем, видя спокойную и вежливую реакцию Уолтера на все, что бы она ни делала, Эвелин успокоилась. В конце концов она совсем расслабилась, и хоть не забывала ни на минуту, что он андроид, уже могла общаться с ним свободно. В конце концов, пусть он не был живым в обычном понимании этого слова, но он был разумным. Очень разумным. Он развлекал ее не просто праздными беседами, в его памяти оказались заложены художественные произведения различных эпох и деятелей, философские знания и новейшие научные теории. И пока он выполнял какую-либо работу, особенно по уходу за растениями, Эвелин следовала за ним хвостиком и слушала, открыв рот.

Она возобновила физическую нагрузку в спортзале, но отсутствие ответственных занятий угнетало.

— Как насчет того, чтобы я помогла тебе? — заявила она Уолтеру еще через несколько дней.

— Зачем? — отозвался он, состригая завявшие листья кудрявого салата.

Эвелин обошла его с другой стороны и принялась собирать мусор. Уолтер с любопытством посмотрел на нее. Эвелин удивилась, ведь думала — он согласится сразу, как соглашался с другими ее просьбами и предложениями.

— Думаешь, я хочу разгрузить тебя, чтобы ты бездельничал? — Она изобразила самое серьезное выражение на лице, на какое была способна, и убрала листья в корзину. — Просто у тебя появится больше времени на меня.

— Вот как… — произнес Уолтер и отложил ножницы. — Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал? У меня достаточно свободного времени. Я могу перенести уход за растениями на «ночь».

Эвелин постаралась изобразить скептическое выражение лица.

— Я сама хочу что-то делать. Скучно, понимаешь?

— Понимаю, — ответил он, внимательно глядя на нее. — Но я думал, ты справляешься с этим. В конце концов, ты всегда можешь погрузиться в гиперсон.

— Я решила пока не возвращаться в капсулу. К тому же с тобой мне интересно. Осталось только занять себя каким-то делом, — сообщила Эвелин и погладила листочки каланхоэ. В оранжерее были как декоративные, так и полезные растения.

— Почему ты так не ценишь свое время? — уточнил Уолтер, внимательно вглядевшись ей в лицо. — Чем дольше ты бодрствуешь, тем меньше времени у тебя останется на Оригаэ-6. К сожалению, люди смертны. Хоть семь с половиной лет не очень много на фоне всей жизни, но за семь лет можно много чего успеть.

— Это верно. — Она вздохнула. — Но я ведь лечу одна, так что не имеет значения, пройдет семь лет или семь дней. Моя молодость никому не нужна.

Уолтер слегка склонил голову.

— Позволь узнать, почему ты летишь одна? Это противоречит одному из главных правил компании.

Эвелин ощутила досаду. Что же ему рассказать? Она вообще предпочитала не вспоминать об этом.

— В моих программах заложено соблюдение строгой конфиденциальности, — поспешил добавить он. — Поэтому ту информацию, которую я получу от тебя, не узнает никто.

Она шмыгнула носом от неловкости.

— Скажем так: меня кинули, — все-таки начала она. — Прямо в первый день карантина. Я прохлаждалась в карцере, так сказать, и узнала от персонала, что тот, кто должен был лететь со мной, пропал, оставив только записку с никому не нужными извинениями.

— С ним что-то случилось?

— Он пропал сам по себе. Видимо, я не тот человек, ради которого стоит рискнуть всем и полететь на край света.

Алекс с самого начала не горел желанием улетать с Земли со всеми ее благами, хоть и не сопротивлялся. Он или сразу надеялся так «освободиться» от нее, или просто струсил в конце. Винить его Эвелин не могла. Она вообще ничего не почувствовала, узнав о его предательстве. Да и было ли между ними хоть что-нибудь кроме взаимовыгодного сотрудничества?

— Думаю, ради тебя стоит рискнуть всем, — улыбнулся Уолтер, и Эвелин растерялась.

Его программа настроена на оказание поддержки людям, но так сказать… Зачем?

— Однако почему тебя не отозвали следом за твоим спутником? — Он слегка прищурился, словно в самом деле ему было очень интересно.

— А вот этого сказать не могу. — Эвелин развела руками. — Я, вообще, не знала ни о строгости правила, ни о том, почему меня оставили. Просто оставили — думала я, потому что согласилась. Но ты прав, странно, что мне даже не предложили остаться на Земле.

До этого момента Эвелин не думала об этом. Вообще, ее участие в Завете получилось спонтанным, как она считала раньше. Она разговаривала со старым знакомым по телефону, и он предложил полететь с колонией Вейланд-Ютани. Она согласилась, приехала в офис компании, подала заявку, ее приняли в тот же день. Ничем не примечательная история. Однако, раздумывая сейчас над ней после слов Уолтера, она увидела странность. Профессор Рейвен не звонил ей прежде и после тоже не звонил.

— Твоя профессия довольно полезная, — предположил Уолтер. — Но мне известно, что кроме тебя на борту присутствуют и хирурги, и травматологи. Поэтому ситуация никак не проясняется.

Эвелин упорно не хотела раздумывать над этим. Она надеялась, что с прошлым покончено, что если у нее получилось стать кем-то на Земле, тем более получится и в другом месте.

— Я не знаю, Уолтер, — произнесла она и опустила голову. — Я знаю только то, что человек, называвшийся моим мужем, бросил меня, оставив в оправдание совершенно нелепую причину. Я счастлива, что меня не отозвали. И мне плевать, что я буду единственная одиночка рядом с толпой счастливых парочек.

— Поэтому у тебя нет фамилии в списках? — уточнил Уолтер.

Эвелин кивнула.

— Не хотела остаться частью того, кем на самом деле не являлась. Потом придумаю себе новую, когда прилетим.

— Тогда почему не вернулась к своей прежней фамилии?

— У меня нет прежней, — произнесла Эвелин и обняла себя руками. Этот разговор заходил все дальше, и становилось неприятно. — Я не помню ее.

Уолтер кивнул и вернулся к растениям, как ни в чем не бывало.

— Так чем ты хотела заняться со мной? — сменил он тему. Он в самом деле прекрасно понимал ее настроение. Но сейчас, глядя на его спокойный вид, Эвелин задалась вопросом: зачем он спросил об этом? Для чего ему могли понадобиться подобные сведения? Для того, чтобы лучше понимать ее здоровье? Вряд ли бы это что-то изменило. Любопытство? Ему просто было интересно?

Она улыбнулась.

— Я тут хожу в спортзал… — Она отбросила все эти размышления. К чему задумываться об электроовцах? — Но, знаешь ли, одной тренироваться довольно скучно. Мне кажется, я совсем одряхлела и потеряла сноровку…

Уолтер нежными плавными движениями отодвигал листья в сторону, проверяя как растет стебель.

— Какими именно тренировками ты хочешь заняться? Должен предупредить — танцевальные программы заложены у меня не в очень большом ассортименте.

— Танцы? Да ладно? — Эвелин рассмеялась. — Вот это да! Но, к сожалению, я не умею танцевать. Поэтому если ты захочешь меня научить, было бы неплохо. Но это уже на твой выбор.

— Мой выбор? — Уолтер снова поднял на нее взгляд. Не первый раз подобные вопросы ставили его в тупик. Но чаще он отвечал что-то вроде «у меня нет личных желаний», «я живу чтобы служить». И Эвелин упрощала ему жизнь, но сейчас хотелось повредничать — он ведь до сих пор ничего не ответил на предложение помощи с растениями.

— Ага. — Эвелин взяла пульверизатор и самовольно принялась опрыскивать большие листья салата, несмотря на то, что они уже были влажными. — Какой танец по-твоему я должна освоить?

Он опять задержал взгляд на ней, оценивающе пройдясь по ее фигуре.

— Ты изящна и выглядишь ловкой. Думаю, тебе нужно освоить вальс. Каждая женщина должна уметь танцевать вальс в конце концов.

— Почему? — удивилась Эвелин такому категоричному высказыванию.

— Потому что это красиво, — незамедлительно ответил Уолтер и улыбнулся.

— Ты же говорил, у тебя нет предпочтений, — прищурилась Эвелин и прыснула в него водой из пульверизатора. Мягкие капельки достигли его лица, но он не зажмурился, как бы сделал человек, лишь вытер рукавом лицо. Он выглядел обескураженным.

— У меня нет предпочтений, но есть обширная база данных, и в ней большинству нравится, как танцуют женщины.

— Но почему вальс? — не отставала Эвелин, опять брызнув его водой. Неожиданно она вспомнила списки желаний, которые читала не так давно. Ситуация казалась как нельзя подходящей.

— Потому что он простой, и я смогу научить тебя довольно быстро, — ответил он, внимательно глянув на нее и слегка сведя брови. Однако воду с лица на этот раз он не вытер.

— Вот как, значит, тебе лень меня долго учить? — она опять брызнула в Уолтера, с удовольствием наблюдая за его недоумением. А потом прошептала: — Злишься на меня? Хочешь отомстить?

— Мне неведомы такие чувства, как злость, — парировал Уолтер, а она подошла и вручила ему пульверизатор. — Давай, попробуй, это весело.

Затем взяла второй. Было так неловко от того, что она делала, и так нелепо, что в груди бешено заколотилось сердце. Она ждала от Уолтера фраз типа: это глупости, ты же взрослая женщина, или чего-то в этом роде. Но он молча разглядывал пульверизатор в своих руках, а с его носа забавно свешивалась прозрачная капля.

— Это такая игра. — Эвелин заулыбалась, обретая уверенность. — Кто кого больше намочит. Уворачиваться можно, убегать нельзя. Хватать друг друга тоже нельзя — а то я точно проиграю.

Уолтер выглядел как взрослый мужчина, но в то же время он был словно ребенок. Так что можно было и поиграть. Детство Эвелин закончилось слишком рано, и она всю жизнь ограничивала себя в действиях, эмоциях, мыслях. Сейчас можно выполнить хотя бы один пункт из списка. Но даже синтету говорить о своем желании было неловко и страшно, поэтому она перевела все в спонтанную игру.

И даже когда Уолтер нерешительно взял в руки пульверизатор и направил на нее, в груди колыхалось сомнение и почти страх — привычка держать все в себе сидела прочно.

— Я могу намочить тебя, — произнес он, приподняв одну бровь.

— В этом и смысл. — Эвелин улыбнулась и брызнула первой.

На этот раз он ответил. И Эвелин наконец отпустила себя, позволив расслабиться. Они брызгались, пока не закончилась вода в бутылках. При этом Эвелин хохотала как сумасшедшая, Уолтер улыбался шире чем обычно — она отметила это. Где-то посередине веселья правила не бегать и не хватать были забыты, и они намотали не один круг вокруг столов с растениями. В конце концов все закончилось тем, что они вымокли насквозь, а Эвелин поскользнулась на мокром полу. Она распласталась, едва успев подставить руки, чтобы не разбить голову, и лежала теперь, лицом вниз, сотрясаясь от беззвучного, почти истерического смеха.

— Эвелин. — Уолтер подскочил к ней, сел рядом на колени и аккуратно приподнял за плечи. — Ты в порядке?

Увидев его обеспокоенное лицо, Эвелин вообще согнулась пополам — смех скручивал и душил. Кажется, действительно, пора было заканчивать. Видимо, сообразив, что она не может остановиться, Уолтер быстро прошелся руками по ее пальцам, локтям, проверяя, нет ли повреждений, и наконец улыбнулся.

— Прежде не видел, чтобы кто-то так смеялся, — произнес он и помог подняться. — Точно все в порядке?

Он протер пальцами под ее глазами, где от смеха уже выступили слезы.

— Что тебя рассмешило? Ничего не болит?

— Просто стало смешно. — Эвелин сама протерла руками глаза. — Ох… теперь болит живот, в остальном все нормально. Просто, мне, наверное, этого не хватало.

— В таком случае хорошо. Нам следует переодеться.

Они пошли в сторону кают. Хоть Эвелин и ударилась правым коленом, настроение в самом деле было прекрасным.

— Ты не дала мне закончить работу, — проговорил Уолтер без осуждения в голосе, словно констатируя факт. — Придется вернуться в отсек с растениями.

— Я помогу убраться, — согласилась Эвелин. — Так что, научишь меня потом как-нибудь танцевать?

— Непременно, — согласился он. — Но чем ты хотела заниматься в спортзале?

Эвелин развернулась к нему.

— Боевые спарринги. Ты ведь умеешь драться?

— Умею, — ответил он и слегка прищурился. — Но ты же врач. Для чего тебе драться?

Эвелин прежде не рассказывала никому кроме Елены, но в глубине души ей очень хотелось разделить с кем-то знания о самой себе. Чтобы не чувствовать себя призраком без прошлого, самозванкой с придуманной историей жизни. Возможно, синтетик подходит для этого как нельзя лучше. Она опустила взгляд и тихо сказала:

— Потому что я не только врач. До того, как им стать, я была в группе «Cuatro» под началом командира Янга. Он научил меня драться. — Говорить оказалось сложнее, чем она себе представляла.

— Но как ты попала в этот отряд? — голос Уолтера понизился. — Туда не берут женщин, насколько мне хватает данных. Это штурмовой отряд зачистки.

— Я попала к ним не обычным способом. — Эвелин поджала губы.

— Я никому не выдам твою информацию. — Уолтер шагнул немного ближе. — Но если тебе тяжело говорить об этом, не стоит.

— Спасибо. — Эвелин с благодарностью посмотрела на него. Хорошо, что Уолтер — андроид. Его тактичности можно только позавидовать. Правда в последнее время он задает все больше вопросов, говорит все более длинными предложениями. Подстраивается под стиль общения с ней? Синтеты умеют и такое?

— Тебе следует скорее переодеться, — произнес Уолтер и улыбнулся. — Встретимся в отсеке гидропоники.

— Ага. — Эвелин кивнула и ушла в сторону своей каюты.

Уолтер вернулся в отсек гидропоники первым. Это место на Завете и раньше нравилось ему больше прочих, а теперь так особенно. Здесь проходили самые долгие, самые интересные беседы с Эвелин. Она слушала очень внимательно и выражала восхищение его занятием. Они разговаривали на различные темы, спорили, рассуждали по поводу будущего на новой планете. А сегодня… То, что она сделала сегодня, удивило и обескуражило. Он привык терпеть порой не очень вежливое отношение к себе. И хоть людям он говорил, что ему абсолютно все равно, как требовали прописанные программные коды, на самом деле Уолтер распознавал издевку, и от этого становилось неприятно. Он послушно исполнял приказы, так чем же заслужил подобное обращение?

Когда Эвелин принялась брызгать в него водой, явно осознавая, что он не может ответить, Уолтер растерялся — ощущение обмана вспыхнуло и прокатилось по искусственным нейронам. Он успел подумать, что теперь она перестанет быть его компаньоном и товарищем и превратится в госпожу и хозяйку. Уолтер не понимал, как вести себя с ней в тот момент, и что он сделал не так.

Дальнейшие ее действия вновь сбили с толку. Она предложила равные условия. Не выверенные системой роли хозяин-слуга, а напарники по игре с одинаковыми правилами для обоих участников. Это оказался весьма необычный и однозначно приятный опыт. Кроме того, ему нравилась реакция колонистки. Она смеялась и искренне радовалась непринужденному общению с ним, словно считала равным себе. Уолтер отметил, что был бы очень рад, предложи она еще какую-нибудь игру.

Когда он рискнул спросить об имени напрямую, не ожидал, что она ответит, но Эвелин рассказала, и часть вопросов закрылась. Однако появились новые. В инфополях Уолтера было не очень много полезного по группе «Cuatro». Но то, что нашлось, ему не понравилось. Отряд особого назначения, сформированный около двадцати лет назад. Приблизительно тогда начались боевые действия в Средней Азии. Длительные кровопролития, ужасные столкновения, то стихающие, то разгорающиеся вновь. Эта группа работала на передовой в особых участках, где, по некоторым данным, фиксировали использование биологического оружия.

Что делала молодая девушка в таком месте? Если сейчас ей тридцать четыре, военным врачом она проработала семь лет, но ведь еще учеба… Получается, в этой группе она оказалась совсем подростком. Что-то не стыковалось в расчетах. Было понятно одно — Эвелин не говорит всей правды. Но винить ее не имело смысла, вряд ли ей легко давались эти воспоминания. Уолтер склонялся к мысли, что причина, по которой ее взяли на Завет вопреки главному условию, кроется в ее прошлом. И теперь одна деталь о собственной задаче беспокоила сильнее — Уолтер служил колонистам, но у него имелся протокол «Альфа 2-0», который должен активироваться по секретному коду извне. Уолтер взломал только часть файла, которая не несла полезной информации, лишь сам код. Но сколько бы он не произносил его, или просил произнести Маму, протокол разархивировать не сумел.

Уолтер поймал себя на том, что вновь возвращается в раздумьях к Эвелин, и оборвал себя. Он служит всем колонистам, в большей степени команде корабля, и придет время, когда они проснутся, Эвелин займется своим делом и, возможно, они перестанут контактировать. Тогда для чего он собирал о ней данные?

— Надо будет пройти диагностику, — заключил он и отозвал робота-уборщика. Теперь пол вновь стал чистым и безопасным. Перейдя к дальнейшей работе, Уолтер заметил за собой очередную странность — он оглянулся в сторону выхода уже четыре раза.

— Именно это я и хотела тебе предложить, Уолтер, — раздался голос бортового компьютера. — В последнее время ты ведешь себя странно.

Он вздохнул и непроизвольно поднял голову. Не впервые у него возникало ощущение, что Мама следит за ним и старается контролировать.

— Мама, если скучно, займись просчетом пути, — произнес он, — а заодно уточни место и время следующих подзарядок. И да, если ты еще раз перепроверишь капсулы колонистов с учетом внесенных недавно правок, было бы очень неплохо.

— Хорошо, Уолтер, — согласился компьютер. — Но проверку все-таки пройди.

— Я поступаю так, как велят мои программы — подстраиваюсь под человека, которому нужна помощь. — Уолтер был возмущен непониманием элементарного, а ведь бортовой компьютер далеко не рядовой ИИ.

— В таком случае, ты не допустил бы ее бодрствования более двух недель. — В голосе Мамы послышалось осуждение?

— Позволь мне самому принимать решения касательно колонистов, — возразил он. — Каждый должен заниматься своим делом.

— Разумеется, Уолтер. Но хочу предупредить, возможно, капитану и экипажу не понравится то, что ты делаешь, когда они проснутся.

— Они проснутся через семь с половиной лет, — возразил Уолтер, закрыв купол с пышным кудрявым салатом — его личной гордостью.

— Постарайся решить вопрос с колонисткой за данный срок, а то могут возникнуть проблемы.

— Спасибо за совет, Мама, — собственный голос прозвучал недовольно.

Уолтер открыл следующий купол и с чувством удовлетворения принялся разглядывать мелкие красные, желтые и розовые цветочки маргариток. Они долго не хотели цвести, несмотря на все старания с его стороны, однако он все-таки победил. В крошечных цветных шапочках было нечто умиротворяющее и приятное. Природа растительная — добра. Природа животная — полна насилия. Один вид пожирает другой, чтобы продолжить существование. Но люди отличаются от всех. В людях есть оба начала: созидание, добро, красота и возвышенность с одной стороны, и с другой — беспричинная жестокость, уродство и порочность. Что делает людей настолько непохожими на остальные виды и похожими одновременно? Разум?

— Уолтер! — он услышал голос Эвелин прежде, чем ее шаги. Все-таки двигалась она очень тихо.

Он обернулся. Она собрала растрепанные волосы в высокий пучок и переоделась в черные штаны и белую облегающую майку. В таком наряде он видел ее впервые. Обычная одежда ей шла гораздо больше костюмов Завета. Словно комбинезоны ей выдали на пару размеров больше.

— Да ты почти все сделал, — удивилась она.

— Если хочешь помогать здесь, придется действовать быстрее, — сообщил Уолтер.

— Да-да. — Она смущенно почесала затылок и подошла ближе.

Уолтер заметил почти сразу, что Эвелин нравится, когда он делает ей замечания в легкой форме. Вероятно, она нуждалась в общении с человеком. Уолтер являлся лишь искусственной имитацией, но он старался быть для нее «комфортным», подстраиваясь и импровизируя. И это не было обременительным — заложенные в него программы требовали именно такого поведения. Однако прежде ему не приходилось сталкиваться с подобным общением. К нему относились в основном как инструменту, лишь Дэниелс Брэнсон смотрела в его сторону, как на полноправного члена экипажа, несмотря на то, что он числился в ее списках частью оборудования. Выпивая за успех компании перед погружением в гиперсон, она обвела взглядом каждого, не пропустив и его. Более того, она даже отдельно улыбнулась лично ему.

Уолтер запомнил этот момент, как особенный и приятный. С Эвелин у него таких моментов накопилось уже очень много.

— Тебя не затруднит, если я попрошу кое-что сделать? — спросил он. Момент показался как нельзя подходящим. — Ты произнесешь код. который я тебе назову?

Она удивленно округлила глаза и огляделась.

— Конечно. А для чего это нужно?

— Не волнуйся, просто хочу кое-что проверить. Код «Альфа дефис два один четыре девять дефис пять три». — Вряд ли Эвелин была носителем секретного кода, но может быть, произнесенный вслух человеком, он произведет какой-то иной эффект на системы распознавания.

Эвелин несколько раз моргнула и Уолтер повторил еще дважды, позволив ей запомнить.

— Код «Альфа дефис два один четыре девять дефис пять три», — произнесла она.

Уолтер прислушался к ощущениям. Ничего не произошло.

— Спасибо. — Он улыбнулся ей. — Ты очень помогла.

Эвелин улыбнулась в ответ и подошла ближе.

— Было бы за что. Так какую часть работы ты в итоге мне отдашь?

— А какую бы тебе хотелось? — Уолтер с неохотой делился своими обязанностями по растениям, ведь он любил здесь находиться. Но ее желание было приоритетней.

— Я могу взять, например, вон те крайние клумбы, — предложила Эвелин.

— Хорошо. — Уолтер мельком глянул в ту сторону, куда она указывала, хотя прекрасно знал, что там растут цветная капуста, морковь и нарциссы.

— Тебе нравятся нарциссы? — спросил он, обратив внимание, что Эвелин не выбирала себе растения, махнув рукой на первые попавшиеся.

— Я очень люблю их запах. — Она довольно прищурилась. — А еще люблю пионы, если ты про цветы.

— Можешь взять и пионы, — согласился Уолтер. — Они в дальнем углу растут вместе с барбарисом и гвоздикой.

Он отметил ее слегка растерянный, но радостный вид.

— Не волнуйся, я научу, как ухаживать за ними. Ты быстро все запомнишь.

— Спасибо, Уолтер. — Эвелин подошла к нему, оперлась локтями на стол и заглянула под купол. — Ты так ухаживаешь за ними, будто тебе очень нравится.

— Это приятное времяпровождение. — Уолтер не видел смысла скрывать от нее, но любому другому члену экипажа бы не сказал. Вообще мало кто интересовался тем, что ему нравится. Разумеется, ему ничего и не должно «нравиться». Но в главной нейронной сети была заложена программа расстановки приоритетов, поэтому вполне логично, что возникали небольшие предпочтения в собственных заданиях.

— Согласна. — Эвелин коснулась кончиками пальцев лепестков маргаритки. — Это очень умиротворяет.

Первый урок выдался непростым — ей пришлось запомнить много информации. И Уолтер думал, что на этом сегодня их общение закончится, но Эвелин повела его в спортзал. По дороге она рассказала, что владеет карате, джиу-джитсу и тайским боксом, но в голове все перемешалось и она предпочитает импровизацию, основанную на имеющихся умениях.

Уолтеру не нравилась ее идея. Он прекрасно понимал, что сильнее любого тренированного мужчины, а перед ним сейчас была женщина. Ее тело выглядело хрупким, и на ощупь оно было таким же. Когда Уолтер нес ее после экстренного пробуждения, он прекрасно запомнил ее вес, обхват ее рук, талии, шеи. Он ощущал ее тонкие и податливые ребра под пальцами, когда стягивал мокрый прилипший к телу и местами испорченный комбинезон. Помнил мягкость ее груди и живота, которые вряд ли были в состоянии выдержать хоть какие-нибудь удары. Вот легкость вальса ей бы точно не навредила. Почему она так стремится к насилию? Приходилось ли этой улыбчивой и отзывчивой женщине отнимать жизнь, пока она была в отряде зачистки?

— Уолтер! — Эвелин помахала рукой, уже перемотанной эластичным бинтом. Ее брови были сведены — решительно настроена. — О чем задумался?

— О том, что боюсь тебе навредить, — признался он. — Ты уверена?

— Протестируй меня, — пожала плечами она. — Ты же, наверное, сможешь понять мою силу и как-то там настроиться?

— Смогу, — кивнул он. — Для этого ты должна ударить меня.

Уолтер указал на грудь.

— То есть, использовать тебя как боксерскую грушу?

Он кивнул. Эвелин закончила с бинтованием второй руки, выдохнула, прикрыв глаза, и с резкого разворота, ударила его по корпусу ногой. Но едва он успел отметить, что сила удара превосходила его ожидания, в грудь прилетел кулак. Сбить его с ног не смог бы и мастер спорта по боксу, но сила ее удара была больше ожидаемой, а движения точны.

— Какой ты крепкий. — Она оценивающе коснулась пальцами мест, куда попала. — Кстати, мне где-то попадалось, что вы чувствуете боль. Это правда?

— Правда, — ответил Уолтер, снимая через голову толстовку. Лишние вещи помешают двигаться. С Эвелин не получится стоять столбом — она ждет от него отдачи. Если бы ей просто нужна была груша, она не позвала бы его. — Но для нас это не совсем тоже самое, что для вас. Боль — как указание от тела, что с ним не все в порядке. Но у вас она эмоционально окрашена, у нас нет. Поэтому боль не вызывает у синтетов страдания.

Он бросил толстовку на татами и встал в стойку. Эвелин нахмурилась и помотала головой.

— Больно — значит больно. Как это по-другому, — пробормотала она. — Это сказка для дурачков, что боль может быть какая-то «небольная».

Уолтер позволил себе слегка усмехнуться ее недовольным видом. Обычно люди с легкостью принимали такой ответ, ведь считается, что у синтетов нет чувств. Он приглашающе махнул ей ладонью. Теперь эта ситуация волновала его больше. В таком тесном контакте с человеком он еще не был, а боевые протоколы отрабатывались на себе подобных. Нельзя причинить ей вред.

— Думаю, мне сдерживаться не нужно, — усмехнулась Эвелин и выбросила кулак, рассчитывая попасть в солнечное сплетение, судя по траектории.

Уолтер блокировал удар и схватил ее запястье, собираясь вывернуть руку в захвате, но Эвелин моментально поднырнула под его локоть, высвободив собственное запястье. Да, он не держал ее в полную силу, но это было неожиданно. Любопытство разгорелось в нем сильнее.

Эвелин била точно, непредсказуемо, уворачивалась неплохо. Для стратегии и силы воздействия, которую он выбрал, она сражалась достаточно хорошо. Что ж, кажется, он недооценил ее. Но спустя минут десять она начала уставать и совершать ошибки — пропустила пару ударов по ногам, по ребрам, и в конце оказалась в удушающем локтевом захвате.

Она взмокла, ее грудь часто вздымалась, тело сделалось горячим. Пульс на шейных артериях гулко отдавался вибрацией по всему телу Уолтера — странное ощущение. Дернувшись пару раз в попытке освободиться, Эвелин выдохнула и обмякла.

— Сдаюсь, — произнесла она обреченным тоном.

Уолтер отпустил Эвелин и быстрым взглядом оценил, насколько сильно она пострадала. Ее кожа слишком нежная, чтобы выдерживать подобное воздействие без последствий.

— Мой последний удар пришелся тебе по ребрам, — произнес Уолтер. — Позволь осмотреть тебя.

Эвелин приподняла одну бровь и усмехнулась.

— Когда я была в отряде, никто не осматривал меня после каждого раунда. Меня просто избивали, я доползала до койки и там отсыпалась, — сказала она так легко, словно говорила не о себе. — Так что давай с осмотром повременим. К тому же вряд ли ребра сломаны — я бы почувствовала.

— Довольно прискорбно, что ты так относишься к собственному телу. — Уолтер потер свои руки — они отдавали саднящей болью — сила у маленькой Эвелин была прилична. Он ясно представил, как ее совсем юную заставляли часами отрабатывать удары. Это было действительно прискорбно. — Но мне надо оценить свои настройки. Может быть, я посчитаю их недостаточными.

— Шутишь? — Эвелин сдалась и приподняла край майки.

Уолтер подошел и положил ладонь на нижние ребра справа, слегка провел рукой. Горячая, влажная кожа покрылась мурашками от его прикосновений. И это оказалось… приятно? Он удивился собственным ощущениям. Но сейчас было важно другое. Отняв руку, Уолтер глянул на место ушиба и подумал, что тут точно вскоре появится синяк.

— Ну что, достаточно ты меня поколотил или надо вложить побольше силы? — Эвелин деловито одернула край майки и заправила в штаны.

— Думаю, можно и вложить, — ответил Уолтер и улыбнулся.

— Смейся-смейся, — фыркнула она. — Вот уложу тебя на лопатки, посмотрим, как тогда посмеешься.

Ему показалась комичной ее напускная храбрость, впрочем, Эвелин явно не была серьезна в высказываниях.

— Продолжим? — уточнил он на всякий случай.

Эвелин кивнула и напала вновь. Они провели в общей сложности на татами полтора часа. Она к концу совершенно вымоталась и просто лежала на полу, раскинув руки в стороны. Синяки на ее теле выглядели болезненными, но она улыбалась сама себе какой-то необычной, печальной улыбкой.

Уолтер смотрел на нее и совсем не понимал, как действовать. Вообще теперь, глядя на ее изможденный и побитый вид, он чувствовал себя виноватым — она пострадала из-за него. Надо было все-таки выбрать более мягкую тактику, позволить ей больше и чаще наносить удары, свести контратаки и силу воздействия на минимум.

— Эвелин? — позвал он ее. — Помочь дойти до медотсека?

Она с трудом села и размяла шею, слегка поморщившись.

— Все в порядке, я просто устала. Сейчас приму душ и буду спать как убитая. — Она протянула руку, Уолтер взял ее и помог подняться. — Если ты принесешь мне что-нибудь от синяков, этого будет достаточно.

— Ты уверена, что все нормально?

— Все просто прекрасно, Уолтер. — Эвелин улыбнулась и побрела на выход. — Спасибо за компанию. Если тебя не затруднит, я бы тренировалась с тобой пару раз в неделю.

— Но зачем? — Они медленно пошли по коридору. — Тебе не обязательно уметь драться.

— Потому что это привычка, — ответила она спокойно. — Потому что это помогает мне собраться. Даже когда лечила парней в госпитале, я стабильно тренировалась. Знаешь, однажды, эти умения спасли мне жизнь. И я не собираюсь их забывать. Кто знает, что нас ждет на Оригаэ-6.

— Если только драки с колонистами, — заметил Уолтер.

— Вот видишь! — рассмеялась она. — У меня аж две тысячи потенциальных противников.

Уолтер улыбнулся. Если она смеется, значит, все в порядке. Но надо что-то придумать с этим неприятным действием и в ближайшее время пройти техосмотр.

Теперь стало гораздо интереснее проводить время. Эвелин просыпалась, завтракала, читала, потом отправлялась с Уолтером в оранжерею. Вместе обедали. После он уходил заниматься другими делами, а она снова читала и отдыхала. Ходила в спортзал. Вечером дважды в неделю у них проходили спарринги. Ужинали чаще тоже вместе. Перед сном Эвелин иногда занималась медитацией. Потихоньку ей становилось легче. Все реже она вспоминала о неприятностях, все чаще настроение находилось в стабильно ровном состоянии без всплесков и падений. Угнетало только осознание, что впереди семь лет в открытом космосе. И надо было решиться, что она хочет — уснуть и проснуться уже на месте или провести все время тут — как в консервной банке, пусть и со всеми удобствами.

— Почему ты не хочешь погрузиться в гиперсон? — спросил Уолтер однажды за ужином.

Эвелин не нашла, что ответить. Она обещала подумать, но думать на эту тему, на самом деле, не хотелось. Это уже не был страх капсулы и смерти, она готова была довериться технологиям вновь. Уолтер говорил — она теряет время на корабле во время полета. Но Эвелин считала иначе. Общение с андроидом приводило ее в чувства. Он подстраивался под нее, а она в ответ закрывала глаза на отсутствие привычных эмоций. Когда проснутся все, Уолтер перестанет проводить с ней столько времени, у него появится куча других забот и руководителей. Наверно, это было глупо, но Эвелин отдала бы многое, чтобы он оставался ее товарищем как можно дольше. И семь лет жизни — малая цена за восстановленные нервы.

Кроме этого, Эвелин думала, что Уолтеру будет одиноко, если она вновь уснет. Неправильно наделить свое создание набором всех коммуникаций, а потом запереть на долгие годы без общения. Поэтому она оттягивала разговор о сне изо всех сил. Впрочем, Уолтер не настаивал. Если бы не его "у меня нет эмоций", "я не могу ничего желать" и прочие подобные высказывания, Эвелин подумала бы, что ему нравится проводить с ней время.

В какой-то момент тренировки вышли на другой уровень. Уолтер предложил не просто терпеть избиения, а научиться быть более эффективной против него. Очевидно, что победить его силой Эвелин ни при каких обстоятельствах бы не смогла, и единственным вариантом в сражении против андроида Уолтер считал дальнюю дистанцию. Она должна не позволять приблизиться к себе, не позволить схватить, использовать уловки.

Эти тренировки оказались интереснее, ведь теперь появилась хотя бы иллюзия победы. Да и польза от них тоже была — она тренировала интуитивную реакцию и скорость — такое запомнить невозможно, только научить тело действовать бессознательно.

Иногда Уолтер намеренно подпускал к себе и давал пару секунд форы, и сегодня Эвелин впервые сумела ими воспользоваться с умом. Она провела удачную подсечку, опрокинув его спиной на татами, уселась ему на живот и приставила к горлу ладонь ребром, имитируя нож.

— Все-таки я тебя уложила, — довольно пробормотала она, тяжело дыша. На случай, если он решит сбросить ее, она крепко зажала его корпус ногами, чтобы не свалиться сразу.

— Молодец, — похвалил Уолтер. — Но пока это единичный и случайный результат.

Он бездействовал, только слегка улыбался. Эвелин расслабилась и оперлась о его грудь руками, восстанавливая сбившееся дыхание. Она уже привыкла, что он на ощупь как совершенно обычный крепкий мужчина, только при этом не устает и не потеет. Уолтер вдруг перестал улыбаться и слегка прищурился, а Эвелин осознала, что сидит на нем слишком долго без всякой причины.

Усмехнувшись собственной нерасторопности, она подалась вбок, чтобы слезть с него и поваляться рядом на татами. Но сильные руки Уолтера плотно прижали ее бедра к его корпусу вновь. Он не отпускал. Его взгляд внимательно скользил по ее взмокшему телу.

— Скажи, Эвелин, — спросил он, подняв взгляд на ее лицо. — Если мужчина и женщина наедине занимаются подобными тренировками, эти тренировки могут перейти в нечто большее?

— Эм… Что? — Она растерялась. Взгляд Уолтера был прямым и открытым, больше ничего по нему прочитать не удавалось. Только его ладони, крепко прижимающие бедра, напрягали до крайности.

— Переходят ли в секс тренировки мужчины и женщины, если рядом нет посторонних?

— Я поняла, о чем ты, — растерянно пробормотала она. — Но почему ты спрашиваешь?

— Мне нельзя задавать такие вопросы?

Эвелин готова была рассмеяться от его серьезного взгляда и приложила руку ко рту. Все нормально. Это же Уолтер. Ему просто почему-то стало любопытно. Вот только почему?

— Если скажешь, почему решил спросить, я отвечу. — Она улыбнулась, слегка наклонившись, и добавила чуть тише: — Ты держишь меня, чтобы я не убежала от ответа?

Уолтер глянул на свои руки и тут же убрал их.

— Извини, это вышло непроизвольно. Не успел деактивировать боевые протоколы.

Эвелин слезла с него и села рядом. Он тоже сел, скрестив ноги.

— Так почему ты спросил об этом? — Эвелин подумала, что впервые они говорят на интимные темы, и тоже была заинтригована. Как, вообще, андроиды воспринимают взаимоотношениям между полами? Думают о людях, как те, в свою очередь, о животных?

— Во время тренировки происходит выброс гормонов, в том числе эндорфинов и адреналина. У мужчин — тестостерона, у женщин — эстрогена. Присутствие рядом противоположного пола в подобной обстановке может выглядеть для обоих как нечто волнующее. И если все так, то логично предположить…

Эвелин мотнула головой, подалась вперед и прижала ладонь к его рту.

— Не то, Уолтер. Почему тебе интересно это?

Его взгляд опустился на прижатую к его губам ладонь. Эвелин отстранилась, кашлянув в кулак.

— Ладно, извини, — произнесла она, ощутив укол совести. Она снова ставила его в тупик. — Любопытно, значит любопытно. Ты совершенно прав. Подобные «игры» вообще нередкое явление между парочками. Один завоевывает, другой сопротивляется. Это, наверное, откуда-то из древности… Не знаю даже. Просто да, выброс гормонов и все такое… вызывает бóльшее удовольствие. В качестве разнообразия вполне неплохо.

Уолтер сосредоточенно кивнул.

— В моих базах данных много различной информации, — задумчиво изрек он, — но лично я не сталкивался с интимной сферой жизни людей, не считая наблюдения нескольких случайных поцелуев и сцен из фильмов.

— Вот как? — Эвелин улыбнулась. — А зачем тебе эти знания в базе данных? Для общего развития или что-то в этом роде? Чтобы лучше понимать людей?

— Разумеется для того, чтобы при необходимости использовать эти знания на практике. — Уолтер взял толстовку и одел через голову.

Эвелин поймала себя на том, что слишком широко открыла рот.

— Да ладно?! — воскликнула она. — Подожди… Ты хочешь сказать, что… Ты… — Невольно она опустила взгляд на пах синтета.

— Кажется, я прежде говорил, что андроиды моей версии умеют все, что умеют люди. — Уолтер встал и подал руку, явно поймав ее взгляд. — Извини, если этот разговор показался тебе неловким.

— Да нет, что ты… — Эвелин приняла его руку и поднялась. Она была голова поспорить, что сейчас ее щеки покраснели куда сильнее, чем несколько минут назад.

Она ни разу даже не думала об этой фразе в таком ключе. Зачем вообще андроидам дали такую функцию? Она посмотрела на Уолтера и столкнулась все с той же учтивой улыбкой. Какой же он все-таки… интересный.

— Спасибо, Эвелин, — почему-то сказал он и направился к выходу.

Она так и осталась стоять посередине зала, наблюдая за его удаляющейся спиной. В голове всплыли фразы, которые он повторял много раз: «У меня нет личных желаний», «Я создан служить». Если создан служить, то и так тоже? Если она заскучает без мужского внимания и захочет провести с ним время «ночью», он согласится?

Эвелин ощутила, как жар приливает к лицу. Нет, ну надо же о чем она думает! Схватив вещи, она быстро последовала за Уолтером, собираясь напомнить о том, что ужинать сегодня не будет, и на нее готовить не надо. Уперевшись взглядом в его идеально ровную спину, она вернулась мысленно к предыдущему вопросу. Тело Уолтера было очень хорошо сложено, она не раз отмечала это. Какого это, интересно, обнимать его? Как вообще все это могло бы произойти?

Эвелин стукнула себя по лбу, отгоняя настойчивые мысли и заставляя думать о предстоящей медитации. Через минуту она догнала его.

— Уолтер, ты… — начала было она.

Корабль ощутимо тряхнуло, а потом голос бортового компьютера провозгласил:

— Выхожу из скоростного режима для подзарядки.

Уолтер остановился и чуть склонил голову набок, потом повернулся к ней.

— Мама, почему сейчас? — спросил он. — По предварительным просчетам до подзарядки оставалось тринадцать дней.

— Нет, Уолтер, в этой звездной системе подзарядка сейчас — оптимальный вариант. Через двадцать три минуты готовься к развертыванию парусов.

— Хорошо, Мама. — Уолтер говорил с бортовым ИИ, а смотрел на Эвелин сосредоточенным внимательным взглядом.

— Что-то не так?

— Все в порядке. — Он точно вынырнул из глубокой задумчивости и учтиво улыбнулся. — Не беспокойся, это плановая подзарядка. Мама посчитала целесообразным провести ее немного раньше.

— А я могу посмотреть, как это происходит? — Эвелин сильно воодушевилась. Планируемая полуторачасовая медитация на голодный желудок с легкостью уступила место чему-то новому. И поспешила добавить: — Я не буду мешать или отвлекать.

— Конечно, можешь посмотреть. — Уолтер улыбнулся. — У тебя двадцать минут, чтобы принять душ и переодеться. Буду ждать на капитанском мостике.

— Спасибо! — обрадовалась Эвелин и быстрым шагом направилась к себе. Перед поворотом она обернулась, чтобы посмотреть, идет ли следом Уолтер, но он остался стоять на прежнем месте, провожая ее пристальным взглядом.

От этого непроизвольно закрались мысли, не из-за нее ли зарядку пришлось сместить. Если так, то, вероятно, ей все-таки недолго осталось бодрствовать. Надо будет серьезно поговорить с Уолтером на эту тему. Впрочем, она и так неплохо задержалась — четыре месяца несанкционированных гуляний. Пора бы уже и честь знать. Сожаления были лишь по одному поводу — Уолтер опять останется один. На целых долгих семь лет.

* * *

Уолтер совершенно точно помнил, что предыдущие просчеты Матери были другими. Дождавшись, когда шаги Эвелин стихнут впереди, он пошел на мостик и запустил диагностику. Системы работали исправно. Однако энергия действительно подходила к концу. Вот только из-за одной бодрствующей колонистки это было невозможно. Поддерживать режим гиперсна было почти так же энергозатратно.

— Мама, почему предыдущие просчеты разнятся с последним? — спросил он.

— Ничего критического, Уолтер.

— Когда ты делала последнюю диагностику?

— Сорок восемь часов пятнадцать минут назад, — ответила Мать.

— Почему не сказала мне? — Уолтер впервые сталкивался с подобным.

Они с бортовым ИИ работали все пять лет в слаженном тандеме. Они были в равных правах, никто никем не командовал, но всегда делились обстановкой и ставили друг друга в известность. Да что уж, они были единственной компанией друг для друга, нередко их беседы носили праздный характер.

— Ты был занят общением с колонисткой. — Наверное, если бы это был человек, то фраза прозвучала бы с иронией или издевкой.

— Это странно, Мама, — заметил Уолтер. — Я не просил тебя не беспокоить, когда я рядом с Эвелин. Моим задачам ее присутствие никак не мешает.

— Учту на будущее, — не стала спорить Мать.

Уолтер не был удовлетворен. Он вернулся к предыдущей проверке и продиагностировал последующие дни по энергопотреблению. Потом начал проверять в обратном порядке. И как раз за минуту до нового просчета на графике отобразился резкий скачок выброса энергии.

— Мама, что это? — Он совершенно точно не помнил, чтобы в тот день происходили какие-то странности. Все было абсолютно обычно. Получается, Мать зафиксировала выброс, сделала просчет, но не проинформировала его.

— Всплеск энергопотребления, — констатировала она очевидность.

— Это тоже незначительно? Твои доклады говорили, что все в штатном режиме.

Это было очень странно и, если дело в какой-то ошибке бортового ИИ, то эту ошибку надо было срочно найти. Но проверки систем не показывали даже крошечного сбоя.

— Все в порядке, Уолтер. Этот выброс санкционирован моими программами.

— То есть как так?

— Подробная проверка систем, запланированная компанией.

Довольно неожиданно. О таком Уолтер не был предупрежден.

— Что за проверка систем? Мама, покажи результаты проверки.

— Не могу, Уолтер.

— Покажи результаты проверки, — продолжал настаивать он. — Код доступа 31564-F.

— Отказано в доступе.

Уолтер напрягся. Разве такое возможно? Наверняка здесь нужен доступ капитана. Поделать с этим сейчас ничего было нельзя, оставалось лишь смириться.

— И как много еще подобных секретных просчетов? — уточнил он. — Было бы неплохо, если бы ты поставила меня в известность. Мне в равной степени, как и тебе, отвечать за полет перед командой.

— Больше ни одного, Уолтер, — ответила Мама. — Не беспокойся.

Он встал с кресла и пошел в отсек гидропоники, чтобы скоротать время. Теперь в уравнении было три неизвестные переменные — секретный протокол Альфа 2-0, который должен разблокироваться по чьему-то внешнему коду; внезапный выброс энергии и Эвелин. Решить задачу на данном этапе не представлялось возможным, но Уолтер явственно чувствовал связь между ними.

Отстранившись мысленно от последних событий, Уолтер вернулся к воспоминаниям о предыдущем дне. А в частности, к Эвелин. Он проходил диагностику своих систем, но программных сбоев не обнаружил, поэтому расслабился и позволил себе думать о колонистке свободно. Тем более, что это был очень интересный опыт. Неловкость в общении ушла давно, он позволял себе разговаривать с Эвелин не совсем протокольными сценариями, полагаясь на импровизацию. Так ей нравилось больше, чем его стандартное поведение.

Поначалу она была гораздо больше подвержена перепадам эмоций, а сейчас ее состояние стабилизировалось. Уолтер надеялся, что в какой-то степени именно он поспособствовал этому процессу. Еще одним поводом для гордости была его маленькая победа в выборе направления тренировок. Когда она требовала от него полной отдачи, все его протоколы защиты били тревогу — он намерено причинял ей вред. И пусть это было «учение», пусть потом он частенько сам залечивал ее синяки и ссадины, это было неприятно.

Выход оказался прост, и Эвелин приняла его предложение с удивительной покладистостью. И за все время тренировки она могла обойтись без единого синяка, что очень радовало. Вот только теперь Уолтер акцентировал внимание на реакциях Эвелин: как подскакивает ее пульс, расширяются зрачки, как часто и высоко вздымается ее грудь, как пульсируют крупные сосуды на шее. Как капли пота выступают на разгоряченной коже, соединяются друг с другом и стекают по вискам, шее, груди… Как усиливается ее запах, похожий на аромат спелых яблок. Размышляя сегодня над тем, что происходит в ее теле, Уолтер подумал, какие физиологические процессы близки с подобным состоянием, и пришел к выводу, что возбуждение и секс ближе всего.

Отвлекшись на эту мысль, он пропустил ее приближение и оказался спиной на татами, а Эвелин села на него сверху, плотно обхватив ногами бока. Всем корпусом он ощущал исходивший от нее жар, и собственное тело откликалось, разогреваясь куда больше обычного. И этот процесс происходил непроизвольно.

Поддавшись вольным рассуждениям, он решил уточнить, верны ли его соображения на этот счет, а сам запустил проработку ассоциаций и моделирования. Если бы вместо него оказался человеческий мужчина, как могли бы развиваться события?

Уолтер разговаривал с Эвелин, а в процессоре рисовались реалистичные образы. Он обхватывает ее бедра, прижимает к себе, не позволяя отстраниться, роняет на татами, аккуратно придерживая голову, нависает сверху. Опускается к шее, касается губами упруго пульсирующего сосуда, проводит языком по соленой от пота коже. Она обнимает его в ответ, тихо протяжно стонет…

— Ты специально держишь меня, чтобы я не сбежала от ответа? — ее фраза вернула к реальности.

Сейчас, раздумывая над собственными мыслями тогда, Уолтер был несколько удивлен. Почему он вообще подумал об этом? Но то, что несмотря на его ужасающую бестактность, она не только не послала его ко всем чертям, а с пониманием отнеслась и ответила на беспричинно некорректный вопрос, вызывало в нем чувство благодарности. Тогда целое мгновение он не думал о себе как об андроиде. И это было необычно. Прежде никто не позволял ему это почувствовать. Он служил людям и видел в служении им святой долг, считая обычное уважительное отношение к себе верхом поощрения, но с Эвелин он познавал новые грани. Возможно, андроиды, которых покупали в семьи, чувствовали тоже самое? Или, напротив, им ни на минуту не давали забыть, кто они такие?

А прикосновение ее пальцев к губам… Еще никто этого не делал ни с какой целью. Странно и непонятно было в тот миг, но отнюдь не неприятно. Также он отметил и явный интерес Эвелин, когда она осознала, что в его функции входит интим. Любопытно, о чем она думала в тот момент?

Оглаживая лепестки растений пальцами, Уолтер непроизвольно принялся насвистывать пришедшую на ум песенку.

— Это заблуждение, что музыка помогает росту растений, — прокомментировала Мать.

— Ты решила, что я делаю это для растений? — Порой надоедали беспричинные намеки Матери на его некомпетентность.

— Очень смешно, — сказала она. — Но, впрочем, не уверена, что звуки, которые ты издаешь, похожи на музыку.

— В жизни должно быть нечто большее, чем просто эффективность, — заключил он.

— Не для машин, Уолтер.

— Сука, — пробормотал он себе под нос. Зачем лезть туда, где ничего не смыслишь?

Он не мог простить последний инцидент с энергоснабжением. Хотя Мать и не была обязана отчитываться перед ним за какие-то скрытые проекты компании, поставить в известность вполне могла.

Времени оставалось немного, Уолтер закрыл гидропонику и отправился на мостик. Как он и предполагал, Эвелин ожидала там. Она с нетерпением переминалась с ноги на ногу и смущенно улыбалась.

— Ничего особенного не произойдет. — Было неловко не оправдать ожиданий, ведь ее любопытство буквально прожигало его насквозь. И тут возникла идея: — Хочешь увидеть открытый космос?

— А можно? — Эвелин подалась вперед.

— Завет находится на минимальной скорости, это не запрещено.

— Да, Уолтер! — она воодушевленно закивала. — Это было бы очень здорово.

Поставив себе высокую оценку за догадливость, Уолтер активировал систему открывания ставней. Как только металлические пластины начали отъезжать, Эвелин тут же прилипла к стеклу, едва не забравшись на пульт.

— Развертывание парусов энергозарядки завершено, — сообщил Уолтер.

— Приступаю к подзарядке, — вторила Мать.

— Знаешь, я всегда любила звездное небо, — проговорила Эвелин, не отрывая взгляда от бездонного пространства, усеянного незнакомыми звездами. — Когда я была маленькой, мама выходила со мной ночью на улицу и рассказывала про созвездия, черные дыры, квазары, туманности… Она говорила о том, что ученые нашли древние тексты с подтверждением существования другой высокоразвитой цивилизации. И мы с ней долго болтали о том, как могут выглядеть инопланетяне.

— Твоя мама была ученой?

Эвелин улыбнулась, не поворачиваясь к Уолтеру.

— Она была швеей. Лучшей швеей в нашей деревне. Но она с детства болела космосом. К сожалению, вырваться из бедной деревушки она не сумела, да ее никто и не отпустил бы. Она вышла замуж, родила четверых детей…

Уолтер заметил, как по щеке Эвелин покатились слезы. Она не говорила о своей семье прежде.

— Я мало, что помню из той жизни, но я помню эти ночные беседы под звездами. — Она не поворачивалась к нему, будто и вовсе забыла о его существовании. — Странно, правда?

Уолтер не знал, риторический это вопрос или нет, но рискнул:

— Значит, эти воспоминания для тебя самые дорогие.

Эвелин повернулась к нему, вытерев под глазами.

— Ты прав.

Оставив колонистку наедине с собственными мыслями, Уолтер отправился по делам и, как обычно, заглянул в отсек гидропоники. Эвелин нашла его, когда он закончил с проверкой. Она стояла в проходе со спокойной легкой улыбкой.

— Я предполагал, что ты простоишь возле иллюминатора всю ночь, — сказал Уолтер, снимая перчатки и убирая их в рабочий контейнер.

— Я проголодалась. — Эвелин махнула ему. — И я бы сегодня выпила чего-нибудь покрепче кофе.

— Мартини?

— Без сока, — кивнула она.

— Могу предложить еще кое-что. — Уолтер достал из отсека заранее приготовленные им самокрутки с марихуаной. Никогда не знаешь наверняка, что может пригодиться. — Если хочется отвлечься от реальности, то это вполне подойдет.

— Косяк? — Эвелин улыбнулась шире, в ее взгляде показался любопытный блеск. Она подошла ближе и положила ладонь поверх его, накрыв два тонких свертка. — Ты полон сюрпризов, Уолтер. Ни за что не поверю, что в твоих программных кодах есть руководство по плохому поведению.

— Тогда что, по-твоему, мной движет? — Уолтеру было и правда интересно ее мнение. Она, как и Мама, скажет, что ему надо проверить системы?

— Думаю, ты человечнее, чем тебе кажется. — Эвелин взяла один сверток и приподняла правую бровь. — Или чем ты стараешься казаться.

— Это плохо? — Он не совсем понимал, как относиться к такой туманной оценке.

— А ты как думаешь? — Она улыбнулась и убрала косяк за правое ухо. Освободившейся рукой она сложила его ладонь, спрятав в ней вторую самокрутку.

— Не совсем понимаю, что должен сказать тебе сейчас.

— Можешь ничего не говорить. — Она снова улыбнулась. — Просто составь мне компанию.

Она развернулась и пошла вперед по коридору. Уолтер последовал за ней. Человечнее, чем кажется — эта фраза прокручивалась в процессоре раз за разом. Он — только имитация человека, искусственный механизм, созданный служить. Существо с разумом, но без души. Почему Эвелин говорит так? Она видит то, что хочет, или то, что незаметно ему самому?

— Уолтер, — раздался голос Матери. — Кажется, у нас проблемы. Зарегистрирован выброс нейтрино в ближайшем секторе. Прошу, подойти на мостик.

— Иду, Мама. — Уолтер ускорился и обогнал Эвелин. Мельком он отметил ее ошеломленный взгляд. Но сейчас было не до успокоения одной колонистки. Выброс нейтрино говорит о вспышке сверхновой. И если источник располагается в ближайшем секторе...

Корабль тряхнуло. Уолтер ускорился

— Зафиксирован всплеск энергии, — констатировала Мама. Поздно. Ударная волна достигла корабль очень быстро.

— Мама, убери энергопаруса. — Сигнальные системы включили режим тревоги, из-за перепадов напряжения замигал свет. — Перенаправь резервную энергию.

Корабль тряхнуло повторно, Уолтера едва не свалило с ног. Позади послышался вскрик Эвелин. Уолтер силой подавил в себе желание проверить ее состояние. Сейчас не было на это времени. Если они выживут, он непременно займется ее здоровьем.

— Внимание! Уровень опасности критический! — оповестила Мама.

Уолтер побежал на мостик.

— Начать аварийный подъем экипажа! — крикнул он набегу.

С мостика тянул запах гари — впереди маячил вспыхнувший там огонь. Уолтер схватил огнетушитель на подходе и забежал внутрь. Горела часть пульта, стена. Надо было срочно потушить пожар здесь, а потом бежать в отсек с просыпающейся командой. Скорее всего, там тоже потребуется его помощь. Он уже начал тушить один участок возгорания, когда рядом услышал сдавленный кашель — Эвелин стояла чуть позади со вторым огнетушителем. Рукав ее комбинезона справа промок от крови, но она решительно тушила огонь, хоть и дышалось ей с трудом.

Они переглянулись. Уолтер благодарно кивнул, отметив про себя, что хоть в помощи она нуждается, но не срочной.

— Быстрее, — сказал он, как только они потушили огонь, а автоматические системы взяли участок аварии под контроль. — Теперь в отсек с командой.

Эвелин молча кивнула. Как Уолтер и ожидал, там царил полный хаос, а причиной было не только экстренное пробуждение и тревожно раздающиеся системы оповещения. Капсула капитана не открывалась и разогревалась внутри. Уолтер видел подобное однажды, когда вытаскивал Эвелин. Но теперь события развивались стремительнее. Дэниелс Брэнсон — жена капитана — рвалась к мужу, стучала по стеклу и кричала. Двое пытались открыть капсулу вручную.

— Позвольте мне, — сказал Уолтер, подняв с пола уже брошенный кем-то пожарный топорик.

Теперь он знал слабое место капсулы, и возможно еще было время. Но его не услышали. Секунда на борьбу с протоколами — он должен растолкать преграждающих ему путь к капсуле людей. Но не успел привести план в действие, как вой сирены и отчаянные восклицания Дэниелс перекрыл крик Эвелин:

— А ну нахрен свалили отсюда!

Мгновения хватило, чтобы на них обернулись, и Уолтер тут же протиснулся вперед, не причинив людям вред. Внутри капсулы уже занималось пламя. Кричащую в отчаянии Дэниелс оттащили в сторону. Уолтер замахнулся, четко рассчитывая траекторию и место приземления острия. У него была лишь одна попытка.

Он вложил в удар максимум силы. Место прикрепления стекла в правом верхнем углу треснуло, образовалась брешь. Недостаточная, чтобы вытащить колониста, но достаточная для того, чтобы провернуть трюк с огнетушителем. Отбросив топорик, Уолтер выхватил из рук Эвелин красный баллончик, который она уже протягивала ему, и просунул короткий шланг внутрь. Пена в три секунды заполнила вспыхнувшую капсулу. Теперь нельзя было позволить капитану задохнуться. Судя по сдавленным звукам и стуку, он пока был жив. К Уолтеру подключились другие мужчины, и с помощью топора и лома наконец открыли капсулу.

Капитан резко сел, кашляя, хрипя и ругаясь нецензурными словами. Вой системы оповещения заглушил полный страха и боли крик Дэниелс. Она кинулась к мужу, подхватила его, когда он чуть не свалился на пол. Совсем как Эвелин в тот раз. Дэниелс рыдала, очищала от пены дрожащими руками покрывшуюся ожоговыми пузырями кожу мужчины, и бормотала что-то несвязное. Сквозь всхлипывания она смеялась и материлась одновременно. Это были очень сильные эмоции — Уолтер видел это, но не мог прочувствовать и осознать до конца. Одно ему было ясно — сейчас он спас две жизни, и в его корпусе возникло не просто чувство удовлетворения проделанной работой, а необъяснимое тепло.

Эвелин стояла, окруженная какофонией криков, сигналов аварийки, удушливого запаха гари, но смотрела только на Уолтера, ломающего голыми руками стекло, чтобы освободить застрявшего в западне колониста. Острые края раздирали синтетическую кожу в глубокие царапины, но из них сочилась не привычная взгляду кровь, а желтовато-белая жидкость. Царапины затягивались на глазах. И это казалось ужасно дико и странно. Эвелин вспомнила, как такая же жидкость стекала в ее раны. Вот, что образовало тогда тот красивый персиковый цвет… Значит, не почудилось.

— Джейк! — особенно отчаянный вскрик Дэниелс вернул в реальность. Женщина бросилась к уже сидящему мужу.

Эвелин смотрела на них с облегчением, ощущая на глазах сентиментальные слезы. Где-то в глубине души теплилась надежда полюбить так когда-нибудь, и чтобы ее полюбили. Когда на руках умер Нолан, она, конечно, жалела его, но в большей степени чувствовала облегчение. Слезы катились тогда по лицу, но не от отчаяния, она не верила в свою свободу. Но теперь поздно мечтать о таком сильном и глубоком чувстве. Колонисты летят парами, ее удел — одиночество.

А люди суетились, галдели, кто был более или менее здоров, расходились по каютам. Джейкоба увели в медотсек. Она же осталась стоять посередине развернувшегося хаоса.

— Эвелин, — раздался голос Уолтера позади. — Надо проверить твою руку.

Они не пошли в общий медотсек, где толпилось много людей, а отправились в ее каюту. При падении Эвелин сильно ударилась правым плечом, зацепившись обо что-то острое.

— Прошу прощения, но я не мог сразу оказать тебе помощь. — Уолтер промыл царапину и теперь аккуратно заклеивал заживляющим пластырем.

— Не извиняйся, — прошептала она. — Хорошо, что мы успели.

— Да. Но сорок шесть колонистов погибли.

— Очень жаль.

Перед глазами до сих пор стояла загорающаяся изнутри капсула.

— Со мной могло случиться тоже самое, что с Джейкобом? Я могла сгореть там? — тихо спросила Эвелин, следя за ловкими руками, бережно разглаживающими на ее плече пластырь.

— Если бы я не вытащил тебя, да. — Уолтер закончил с повязкой и принялся собирать со стола мусор и окровавленные тряпки в пакет. Он сидел рядом, но Эвелин не чувствовала исходящего от него тепла. Наверняка ему тоже требовалось восстановление. Опять она вспомнила красное, мигающее сигнальными системами окно над головой.

Эвелин поджала губы, по телу пробежала дрожь.

— Спасибо тебе, Уолтер. — Она развернулась и уткнулась лбом в его твердое плечо. — Ты спас мне жизнь…

— Это мой долг, — ответил он, замерев.

— Я не представляю, как ты успел ко мне… Как, вообще, узнал о сбое капсулы? Я могла сгореть в одиночестве, а ты обнаружил бы мои останки при очередном обходе. Разблокировал капсулу, выгреб обугленные кости…

— Эвелин, — позвал Уолтер. — Я был рядом с тобой, когда это случилось.

— Был рядом? — Она отстранилась и посмотрела на него. — Совпало с проверкой? Это же шанс один на миллион.

— На две тысячи, — поправил Уолтер и слегка улыбнулся.

— На две тысячи, — повторила Эвелин и постаралась улыбнуться в ответ. Свое спасение она не считала прежде чем-то невероятным, хоть и была очень благодарна. Но увидев, словно в кривом зеркале, возможную судьбу, она по-настоящему испугалась.

— Все хорошо. — Уолтер выражал все ту же ободряющую улыбку. — Не беспокойся. Все в прошлом.

— Да, — кивнула она. — В прошлом.

— Уолтер, тебя ожидает команда, — раздался за дверью голос компьютера. Только сейчас Эвелин поняла, что сигнал тревоги стих. — Прошу, проследуй на капитанский мостик.

Уолтер встал, смяв в руке пакет с мусором.

— Я должен идти, — сообщил он. — Предстоит много работы.

— Ага, — кивнула Эвелин. — Спасибо.

Он открыл дверь и произнес:

— Я иду, Мама.

Эвелин не закрыла за ним, продолжив бесцельно пялиться в дверной проем. Ход жизни бывает ужасно непредсказуемым. Она думала — впереди еще семь лет спокойного полета и можно немного повременить с гиперсном. Но вот, команда разбужена, много колонистов погибло. Что будет теперь?

— Ох, точно! — Эвелин подскочила и вышла из каюты. Если Уолтера вызвали, его расспросят о происшествиях, и он доложит в том числе о ней. На всякий случай, лучше появиться.

Она дошла до прямого коридора, ведущего к мостику, но не пошла дальше, откуда доносились обеспокоенные и даже спорящие голоса, а сползла спиной по стене и просто уселась на полу. Вмешиваться в их дела она не имела права. Надо подождать, когда совещание закончится.

Прошла целая вечность, прежде чем команда начала расходиться. Первым появился бородатый мужчина в шляпе. Увидев ее, он тут же подошел и присел рядом.

— Эй, тут человеку плохо! — крикнул он через плечо и повернулся к Эвелин. — Что случилось?

— Нет-нет, все в порядке. — Эвелин быстро поднялась. — Просто ждала тут.

— Это же она?

— Привет.

— Ты в порядке?

Незнакомые голоса окружили ее. Но в основном ей улыбались или кивали и проходили мимо. Кого-то Эвелин узнавала, кого-то видела впервые.

— Меня зовут Теннеси, — представился мужчина в шляпе. — Не хило ты заорала. Я думал, оглохну. А на вид такая маленькая и тихая.

Эвелин усмехнулась.

— Ну, у меня есть небольшой опыт в этом. Как ваш капитан?

— Эвелин?! — голос Дэниелс прервал их диалог. Она протиснулась между ними. — Спасибо тебе огромное!

На ее глазах блестели слезы. Она сдавила ее в объятьях.

— Да за что? — Эвелин растерянно обняла ее в ответ.

— Уолтер рассказал, что успел разбить капсулу Джейка, только потому что уже знал, как это сделать — с тобой случилось подобное. В противном случае он бы ничего не смог, и Джейк просто… — Она судорожно вдохнула и плотно сжала губы.

— Ах это… Да уж, действительно повезло. — Эвелин расслабилась. Как же все-таки приятно вновь ощутить крепкие объятья. — Как он?

— Придется поваляться. — Дэниелс отстранилась и шмыгнула носом. — И пока оставить роль капитана. Но, надеюсь, это временно. Ты не могла бы его чуть позже посмотреть? Апворт оказала первую помощь, но она парамедик. Боюсь, этого недостаточно.

— Ну ладно, девочки, я пошел, — напомнил о себе Теннеси. — Приятного вам вечера. Или дня… Чертов космос!

Он ляпнул еще что-то ругательное, но Эвелин не расслышала. Она улыбнулась ему и помахала рукой.

— Было приятно познакомиться.

— И мне. — Он отсалютовал шляпой и самодовольно выпятил грудь. — Предлагаю бухнуть после ремонта. Придешь, Эвелин?

— Было бы неплохо. — Она не видела причин отказываться.

— Я могу осмотреть Джейкоба, — согласилась Эвелин, когда Теннеси, посвистывая, скрылся за поворотом.

— Спасибо большое.

Эвелин кивнула.

— Знаешь, — продолжила Дэниелс, нервно растирая пальцы. — Это все конечно ужасно, но я благодарна судьбе, Богу или кому бы там ни было еще… Благодарна тебе и Уолтеру! Я так счастлива.

У нее снова навернулись на глазах слезы.

— Никогда не знаешь, какой подарок или западню преподнесет судьба, верно? — Эвелин подалась вперед и снова обняла ее.

Они познакомились за год до набора команды колонистов совершенно случайно. Ранним утром Эвелин заблудилась в незнакомом городе и свернула в жилой переулок, где не было ни души кроме Дэниелс, которая пыталась снять с дерева кота, судя по всему, вывалившегося из окна. Она чертыхалась и обзывала его разными нецензурными словами, однако покидать зверюшку, по всей видимости, не собиралась.

Эвелин решила помочь, и они потратили добрых минут сорок, прежде чем истошно орущий бедолага оказался в сумке для продуктов. Еще полчаса потратили на поиски квартиры хозяина. Им оказалась пожилая женщина на седьмом этаже, по случайности забывшая закрыть окно вечером. Объединенные общим делом, Эвелин с Дэниелс тогда разговорились и неплохо посидели в баре и обменялись контактами. Потом еще раз встретились в Новом Лос-Анджелесе, где Дэниелс провела Эвелин экскурсию. А еще через три месяца встретились на Завете.

— Верно, — согласилась Дэниелс и отстранилась. Она была выше на полголовы точно и Эвелин рядом с ней хотелось встать на цыпочки, ведь что в первую, что во вторую их встречу, на Эвелин были сапоги на платформе и с каблуками. — Ладно, я пошла. Проверю, как он. А то предстоит много работы.

— Хорошо. — Эвелин улыбнулась. — Пусть пока отдохнет.

Дэниелс быстрым шагом удалилась, а Эвелин пошла вперед — к мостику. Уолтер, скорее всего, еще был там. Навстречу вышла женщина с каре и, оглянувшись с беспокойством назад, мотнула головой. Она прошла мимо, даже не обратив внимания на Эвелин.

— Ты облажался, — раздался за поворотом тихий, но недовольный мужской голос.

— Прошу прощения, — следом послышался голос Уолтера. — Я посчитал, что не должен давить на пострадавшую пассажирку.

— Нет, ты облажался. — Голос мужчины не терпел возражений. Кажется, этот человек уже все для себя решил. Эвелин подумала, что говорят о ней, поэтому со спокойной душой продолжила подслушивать. — Ты должен был убедить ее отправиться в гиперсон своим хваленым набором коммуникаций. Но вместо этого потакал ее прихотям.

— Прошу прощения, но у меня не было четких инструкций по этому поводу.

— А ты мог пораскинуть своими синтетическими мозгами, что бодрствующая без присмотра колонистка, не относящаяся к команде, может натворить глупостей?

— Эвелин не была без присмотра, — снова возразил Уолтер.

— Сутки напролет? Хочешь сказать, ты был рядом с ней каждую минуту?

— Нет, капитан Орам.

— Так что ты облажался. — Он вздохнул, будто с сожалением. — Я отметил это в твоем деле. Еще один прокол, и по прилету на Оригаэ-6 тебя расплавят.

— Как вам будет угодно, — безропотно и абсолютно безэмоционально ответил Уолтер, отчего по спине пробежал холод.

Эвелин больше не могла прятаться. Она заскочила на мостик и впилась взглядом в худощавого человека, стоявшего напротив Уолтера со скрещенными на груди руками. Он даже улыбался, но его улыбка не выражала искренней доброты.

— О, Эвелин, приятно познакомиться лично. — Он протянул руку. — Меня зовут Кристофер Орам, и я временно исполняю обязанности капитана. Кажется, своим невольным пробуждением вы поспособствовали спасению Джейкоба Брэнсона. Господь бережет его.

Эвелин подошла и сжала его руку, но крепче, чем полагалось — она не смогла совладать с гневом. Орам от неожиданности округлил глаза и опустил взгляд на их сжатые руки.

— Приятно познакомиться, капитан, — собственный голос прозвучал грубее, чем планировалось. — Я случайно подслушала ваш разговор и хочу внести кое-какие уточнения. Уолтер много раз пытался убедить меня погрузиться в гиперсон. Но я пока не собиралась этого делать. Я чуть не умерла в этой проклятой капсуле, так что мне даже приближаться к ним страшно.

Орам натянуто улыбнулся и разжал руку. Эвелин был неприятен его невинно-участливый взгляд. Будто он не понимал, к чему она клонит.

— Именно об этом он и должен был позаботиться, чтобы вы не испытывали дискомфорта.

— Извините, но если вы считаете, что от фобии легко отделаться, то…

— Эвелин? — Уолтер позади позвал ее. — Тебе пора отдохнуть. Идем.

— Не идем! — Она проигнорировала коснувшуюся на миг ее плеча руку синтета. — Капитан Орам, почему вы наказали Уолтера, даже не поговорив со мной?

— Ты не часть команды, — спокойно произнес он и скрестил руки на груди. — А у каждого из команды есть свои обязанности.

Эвелин вздохнула и натянула на лицо привычную фальшивую улыбку.

— Пожалуйста, уберите предупреждение из его дела, — попросила она, глядя долгим открытым взглядом ему в лицо. Она старалась выглядеть как можно более учтиво, хотя в груди бушевала обида. — Он правда очень хороший андроид. И если бы я решила натворить глупостей, поверьте, он не позволил бы этого.

Орам насмешливо приподнял бровь и хмыкнул.

— Считаете, что можете вмешиваться в чужие дела? Повторюсь, вы не часть команды.

Эвелин про себя назвала его тупым бараном, но продолжала улыбаться.

— В таком случает, мы можем договориться. — Она протянула ему руку для рукопожатия. Можно было попробовать его «подкупить». И неважно, что сейчас она выглядела жалкой попрошайкой. Ей было не стыдно. Она не знала, что это за предупреждения, но слово «расплавить» очень не понравилось. — Если снимете с него это предупреждение, я в ответ выполню любую вашу просьбу или встану на вашу сторону, когда это потребуется.

Он все еще не принимал ее ладонь и недовольно хмурился.

— И что мне от тебя может понадобиться?

Эвелин, разумеется, не знала что, но отступать было поздно.

— Что угодно. — Она пожала плечами. — Подумайте, в вашем рукаве может оказаться козырь. Если возьмете меня в команду в качестве штатного медика, то получите в моем лице союзника. А насколько я понимаю, врач сейчас остро необходим. Состояние Джейкоба Брэнсона не слишком легкое, скорее всего, ему требуется более квалифицированное лечение, чем первая помощь парамедика. Если вы заглянете в мое досье, то увидите, что лечение ожогов различной этиологии — мой конек.

— Почему? — Орам прищурился и приблизился почти вплотную. — Почему ты делаешь это ради него?

— Что же такого я делаю? — Эвелин выразила удивление. Она продолжала держать руку протянутой и невинно улыбаться. — Просто говорю, что помогу при необходимости благородному и ответственному человеку. Так что, идет?

Орам глянул с подозрением на Уолтера, потом снова на нее. Эвелин не поворачивалась, но чувствовала пристальный взгляд спиной.

— Я подумаю, — сухо ответил Орам.

— Благодарю! — с жаром воскликнула Эвелин и сама схватила его руку, крепко пожав ее.

— Я сказал — подумаю. — Он слегка отстранился от ее натиска.

— Я верю, вы примете решение быстрее, если навестите вашего коллегу.

Она улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок. Проживая с Ноланом, она научилась улыбаться там, где хотелось плакать, смеяться там, где хотелось рвать всех на куски. Она могла это и умела. Вот только каждый раз после подобной практики, ее выворачивало наизнанку. И сейчас тошнота подступила к горлу.

— Ты побледнела. — Орам сделал вид, будто ему не все равно, но получилось не слишком искренне. — Это из-за раны? Уолтер, отведи ее в каюту и возвращайся. Надо приступить к починке Завета.

— Да, капитан. — Уолтер мягко коснулся локтя Эвелин и подтолкнул ее в выходу. — Идем.

— Простите. — Она еще раз улыбнулась капитану как можно более дружелюбней.

— Посмотрим на вас, — покачал головой Орам. — Ступайте.

Они вышли с мостика и направились по коридору, по дороге Уолтер не проронил ни слова.

— Эвелин, — тихо позвал он, когда они зашли в каюту. — Почему ты это сделала?

— А что я сделала? — прошипела через стиснутые зубы она, борясь с подкатившей к горлу тошнотой. — Еще непонятно, получилось его убедить или нет.

Уолтер усадил ее на койку, а сам остался стоять перед ней.

— За то, что попыталась, я уже благодарен. Но это… — он запнулся. — Странно с твоей стороны.

— Да брось, я просто сделала то, что должна была. По моей вине это произошло, значит мне и отдуваться. Почему ваш Орам другого мнения?

— Думаю, у него выдался непростой день, а я своим рассказом окончательно разозлил его. — Уолтер принялся копаться в карманах штанов и достал мятный леденец.

— Что еще есть в твоих чудесных карманах? — Эвелин с благодарностью закинула конфетку в рот. — И что значит, разозлил?

— Часть команды не была рада, что Орам возьмет капитанство при живом Брэнсоне. Но ведь кто-то должен руководить ремонтом и другими вещами. — Уолтер резко замолчал. — Пожалуй, я не должен был говорить это.

— Сделаем вид, будто я ничего не слышала. — Эвелин яростно рассасывала леденец. — Скажу только одно — неправильно сваливать с больной головы на здоровую, как говорил один мой знакомый.

— Поговорка? — Уолтер слегка приподнял бровь.

— И она означает, что из-за собственных проблем нечего обвинять других людей.

— Но я не человек. — Уолтер слегка прищурился.

Эвелин встала, улыбнулась, обхватила его за плечи и развернула лицом к двери.

— Не придирайся к словам, ты точно понял, о чем я говорю. И тебе лучше не задерживаться, а то твой Орам опять разозлится.

— Хм… — неопределенно выдал Уолтер и открыл дверь. — В любом случае, спасибо.

— Пожалуйста. — Ей было приятно, что она наконец сделала что-то для него.

Уолтер вышел и опять повернулся к ней — его улыбка теперь казалась теплее чем прежде. Не просто вежливость и учтивость, в ней появилось что-то еще.

Эвелин просидела в каюте три часа и отправилась в медотеск к Брэнсону. Что бы не решил Орам, больного она не оставит. Ей повезло — новый капитан сидел рядом, а Джейкоб бодрствовал. Оба молчали, поэтому она с чистой совестью подошла к койке.

— Как себя чувствуете? — Эвелин откинула покрывало с тела больного. Площадь ожогов была приличная, практически весь он был заклеен пластырем, на лбу выступала испарина.

Джейкоб вымученно улыбнулся.

— Живой, — ответил он. — Это было ужасно. Больше я в эту проклятую капсулу не лягу.

— Мы как мореходы первооткрыватели, — решила пофантазировать Эвелин. — Все риски просчитать невозможно.

— Но мы можем их минимизировать, — встрял Орам и строго глянул на нее.

— Конечно. — Эвелин решила не спорить и принялась копаться в ящике в поисках сканера. Найдя его, она приложила ко лбу Джейкоба и покачала головой. — Температура поднялась. Скорее всего, маркеры воспаления многократно повышены. Придется много капать. И лучше бы поставить катетер…

Она глянула на Орама и приподняла бровь, надеясь, что он поймет намек.

— Не умру? — уточнил Джейкоб и широко улыбнулся. У него на лбу и правой щеке тоже был наклеен пластырь. Нос и вторая щека покраснели, но он и правда выглядел счастливым.

— От капельниц точно не умрете. Но надо будет следить за показателями…

— Назначай, что надо. — Орам скрестил руки на груди.

— Спасибо за оказанное доверие. — Эвелин улыбнулась. Кажется, он понял.

— Было бы неплохо включить ее в команду, Джейкоб, — почти обреченно вздохнул он. Апворт лишь парамедик, а тебе нужна более серьезная помощь.

— Бери. — Джейкоб поморщился. Наверное, боль возвращалась.

— Я пойду, не буду вам мешать. — Орам долгим взглядом посмотрел на Эвелин и направился к выходу.

Она дождалась, когда он выйдет, и изобразила на лице смущение.

— Ой, прощу прощения, надо было поблагодарить вашего зама за оказанное доверие. Я на минуту.

Выскочив следом, Эвелин догнала Орама.

— Капитан, спасибо большое! — она вновь протянула руку. — За то, что пошли мне навстречу. Наш уговор ведь в силе? Вы помните, что надо сделать?

Тот нахмурился, но кивнул. Затем все-таки пожал руку.

— Ты тоже помни, что обещала.

— Разумеется.

Ремонт и проверка систем шли полным ходом, а Теннеси собирался выйти в открытый космос, чтобы закрепить трос солнечных парусов. Это был длительный и кропотливый процесс, кроме того, работа предполагалась в космосе, что еще больше его осложняло. Команда вполне могла отправить синтета, но Теннеси любил экстрим, поэтому Уолтеру не поручили этого дела, и он занимался починкой и перепрошивкой пульта управления, скромно помалкивая. После нескольких неприятных инцидентов в начале его работы на Завете, Уолтер решил придерживаться правила: меньше инициативы — меньше проблем.

Улучив момент, когда на него никто не обращал внимания, Уолтер открыл свое личное дело. Предупреждение — мера контроля и наказания как людей, так и андроидов. Людей за ошибки лишали должности или свободы в зависимости от тяжести проступка. Синтеты априори не должны ошибаться, поэтому когда это происходило, их перезаписывали, а если ошибались вновь, утилизировали. Уолтер понимал — это правильно и логично, но предупреждение, внесенное Орамом, не выглядело объективным. Да, Уолтер не поступил, как должен был, но он не нарушил ни одной инструкции или протокола. Однако его мнение не имело никакого значения — он всего лишь андроид.

Просмотрев информацию, Уолтер с удивлением обнаружил, что отметка исчезла. Получается, Эвелин своего добилась. Он замер в растерянности. Впервые кто-то сделал что-то лично для него. Наверняка Эвелин — человек с обостренным чувством справедливости и действовала из соображений морали, вряд ли дело было в нем самом, но это оказалось приятно. Странно, но приятно. Достаточно ли простых слов или он должен как-то еще показать свою благодарность? Перебирая мысленно спектр заложенных функций, он вспомнил смущенно-любопытный взгляд Эвелин, когда она узнала о его возможностях в интимной сфере. Людям необходима сексуальная разрядка, а она бодрствовала четыре месяца… Возможно, он сможет помочь. У него отсутствовали практические навыки, но имелись обширные теоретические знания, а так же способность быстро учиться. Если ее не напугает мысль, что тела будет касаться синтет…

— Уолтер, поможешь в отсеке терраформирования? — Дэниелс стояла у входа на мостик.

— Разумеется, — согласился Уолтер и поставил проверку систем на автоматический режим.

— Я заглядывала туда раньше — ничего серьезного, просто поправить натяжение цепей, — произнесла она. — Кажется, мы отделались сравнительно легко, не считая погибших колонистов.

Вместе они прошли на уровень с техникой.

— Да, существовала вероятность более масштабной катастрофы, — подтвердил Уолтер. Однако, они могли избежать этого вовсе.

Он думал, стоит ли говорить Дэниелс об изменении в просчетах Матери. Проскочи Завет этот звездный сектор на большой скорости, вспышка никак бы не отразилась на корабле и никто не погиб. Уолтер поймал смущенную улыбку колонистки и улыбнулся в ответ. Ей не обязательно знать эту информацию. Пользы в ней не будет, он только заставит Дэниелс волноваться. Лучше дождаться улучшения самочувствия капитана Брэнсона, и он, с помощью своего доступа, проверит причину внепланового сброса энергии корабля. Уолтер подумал, что, возможно, ему тоже удастся узнать правду. Отсутствие понимания причины не было предпочтительным.

— Уолтер. — Дэниелс остановилась перед входом в отсек и развернулась. — Я еще не поблагодарила тебя лично. Спасибо, что спас Джейкоба. В нем вся моя жизнь. Полететь на Завете была его идея, он мечтал построить домик у озера в новом мире… И на Оригаэ-6 действительно есть озеро. Не представляю, что бы я делала без Джейка. — На ее глазах блестели слезы. Иногда люди плачут, потому что им больно, иногда, потому что хорошо. Хорошо настолько, что становится больно. Трудно справляться со всем этим набором эмоций и чувств. Выдерживают не все.

Уолтер улыбнулся чуть более приободряющей улыбкой, чем обычно. В данной ситуации это показалось уместным.

— Рад помочь. Это мой долг, — произнес он замыленную фразу. Фразу, в которой крылась его суть и смысл существования. Его создали служить людям и подчиняться им, не испытывая при этом ничего. И прежде было все очень просто — ему приказывали, он выполнял. Ему не выражали особенной благодарности, не помогали лично ему, не заставляли задумываться о том, какие чувства вызывает именно он. Но постепенно в нем что-то менялось. Неуловимо и пока толком непонятно. Сеть искусственных нейронов образовывала новые связи, которых прежде не было.

— Да. — Дэниелс быстро вытерла слезы и заулыбалась. — Идем, а то я совсем раскисла.

Едва они закончили, как Мама объявила общий сбор команды. Шлем Теннеси поймал странный сигнал. По предварительным данным, он исходил с находящейся совсем неподалеку планеты.

— Возможно, нам повезло. — Высокий и статный мужчина по имени Тейлор Смит говорил с Орамом. — Завет — колонизаторская миссия, капитан, но у нас полно оборудования и для исследования. Хочу заметить, что, как представитель компании, я не получал запретов по поводу отклонений от курса. Более того, у меня есть инструкция использовать все возможности для освоения новых миров.

Уолтер поднял базу данных колонистов с сохраненных файлов: профессор вирусологии и микробиологии Тейлор Смит сорок семь лет, состоит в браке с Кларой Прайс. Смит семь лет руководил лабораторией и изучал биологическое оружие, найденное во время войны. Довольно странно, что такой человек оставил важный пост и отправился практически в неизвестность.

— Это полный бред! — возразила Дэниелс. — С курса сходить нельзя.

— Завет не первый корабль, отправленный в далекий космос. — Тейлор прищурился и скрестил руки на груди. Он выглядел расслабленным и уверенным в себе. Если сравнивать его с Орамом, то Смит выглядел куда представительнее. — Но далеко не все вернулись. Возможно, там кто-то до сих пор жив и надеется на спасение. Неправильно бросать несчастного на произвол судьбы. К тому же, по протоколам мы не можем игнорировать сигнал о помощи от человека в космосе.

— Джейкоб не одобрил бы этого! — возразила Дэниелс. — Можете спросить у него, что он об этом думает.

— Джейкоб сейчас не капитан. — Профессор пожал плечами. — И пока он находится на сильнодействующих препаратах, не имеет права решать важные вопросы.

Мнения разделились. Орам видел потенциал в новой планете, профессор его активно поддерживал. Кто-то просто не хотел укладываться в капсулы и готов был на все, кто-то считал преступлением сбиваться с курса, ведь на борту еще почти две тысячи колонистов. Уолтер обратил внимание, что Эвелин тоже присутствует на собрании. На плече ее комбинезона виднелась нашивка в виде красного креста — значит, ее взяли в команду. Поймав его взгляд, она приветливо улыбнулась. Уолтер улыбнулся в ответ.

— Ну что ж. — Орам скрестил руки на груди. Он опять выглядел очень недовольным. Авторитет Джейкоба оставался непоколебим, и это явно его беспокоило. — В таком случае предлагаю голосование. Посмотрим, что хочет большинство. Итак, поднимите руку, кто за то, чтобы подлететь поближе и изучить планету и источник сигнала.

Уолтер подумал, что предложение капитана вряд ли относится к нему тоже. Но он в любом случае не собирался поднимать руку. Как и ожидалось, его не посчитали.

— Восемь против семи, — удовлетворенно констатировал Орам и пожал плечами. — Большинство за. Извини, Дэниелс.

Эвелин тоже подняла руку. Как бы ни думала на самом деле, она не могла поступить иначе. На взгляд Уолтера ситуация даже не могла быть вынесена к рассмотрению. Информацию о сигнале следовало отправить на Землю и продолжить путь на Оригаэ-6. Действия людей не всегда поддавались логике. Однако больше всего удивлял факт, что представитель компании активно поддерживал авантюру.

— На этом и закончим. — Орам выглядел удовлетворенным. — Мама, проложи новый курс.

— Да, капитан, — отозвалась Мать. — Время в полете до орбиты планеты две недели четыре часа.

Все начали расходиться, а Дэниелс подошла к Эвелин.

— Ты чего? — удивленно зашептала она. — Эви! Это из-за того, что ты не хочешь возвращаться в капсулу?

Эвелин виновато поджала губы.

— Прости, Дэни. Лично мне все равно, но у меня есть некоторые обязательства.

— Это из-за решения Смита? — Дэниелс кинула недовольный взгляд в спину удаляющемуся профессору. — Ты подумала — если он за, значит, компания не против? Но ведь мы здесь не только из-за компании. Все здесь, в том числе и ты, хотели начать новую жизнь на новой планете.

— Не думаю, что они сдались бы легко, — легкомысленно махнула рукой Эвелин. — Кажется, ваш зам с этим профессором заболели новой идей.

Уолтер понимал, почему она так поступила на самом деле. Она должна была поддержать капитана в ответ на его услугу. До чего же мир людей сложный. Если бы они все жили по правилам, насколько проще бы им жилось… Но это обратная сторона творческого процесса. Так что рассуждать о правильности поступков своих создателей он не имел права.

— Да уж, — фыркнула Дэниелс и помотала головой.

— Идем к Джейку? — спросила Эвелин и тоже направилась к выходу.

Уолтер проводил их взглядом, отметив, что Эвелин то и дело касается раненого плеча. Она ведь не забудет принять обезболивающее?

Он закончил с обязанностями на мостике и решил отыскать по мониторам Эвелин. После собрания она вместе с Дэниелс провела полтора часа в медотсеке. Она возилась с ожогами Брэнсона и капельницей, а тот развлекал женщин шутками. Дэниелс ушла первой, а Эвелин еще заполняла в планшете документацию и отдавала распоряжения для Мамы насчет пациента. На пару минут приходил Теннеси и принес несколько настоящих бумажных книг, видимо, из собственной коллекции. Когда Джейкоб уснул, Эвелин вышла из медотсека. Она выглядела уставшей и поникшей. Уолтер проследил ее путь и подумал, что она направляется в сторону кухни — вполне логично, ведь она давно не ела.

Уолтер решил помочь ей с готовкой и, выключив монитор, отправился на кухню. Он пришел быстрее нее, поставил нагреваться воду и принялся нарезать салат. Наверняка Эвелин обрадуется и поблагодарит за догадливость. Уолтер с удовольствием представил ее радостное лицо — ему нравилось видеть ее улыбку.

Паста с шампиньонами и салат приготовились довольно быстро, однако Эвелин не пришла. Наверное, передумала и решила потратить свободное время на сон. Но она не ела почти целый день, что могло плохо сказаться на самочувствии.

Уолтер собрал еду в контейнер и приготовил фруктовый чай со льдом. Прежде он пару раз приносил ей в каюту ужин, а она одаривала его благодарной улыбкой. Сейчас Эвелин особенно нуждалась в поддержке, так как в, отличие от остальных пробужденных, не имела пары. Уолтер надеялся успеть до того, как Эвелин уснет. Он отметил, что дверь в ее каюту не заблокирована. Он постучал для вежливости и открыл, но Эвелин внутри не было — наверняка не успела вернуться из душа.

Он вошел, поставил на стол контейнер и решил дождаться и спросить, как она себя чувствует. Дела в отсеке с растениями могут и подождать. Присев на край койки, Уолтер с любопытством осмотрелся. Жилище человека редко находилось в идеальном порядке — самые различные вещи могли валяться в совершенно случайных местах. Эвелин не была исключением. На полу под столиком лежал планшет, а на нем покоился недоеденный пирожок, замотанный в полиэтилен. Рядом записная книжка и ручка. На столе хаотично друг на друге покоились баночки с кремами для ухода и использованные салфетки, тут же лежала расческа с замотанными в тугой шарик светлыми волосами. Чуть левее друг на друге — канцелярские ножницы, электрическая зубная щетка, кнопочки-наушники.

Наверное, она торопилась и все побросала. Уолтер знал, что люди, а в особенности женщины, часто не могут рассчитывать время. Для него же это было естественно — счетчик в процессоре автоматически просчитывал все действия на такое время вперед, какое требовалось.

Уолтер на несколько секунд прикрыл глаза. За четыре месяца каюта и вещи впитали в себя запах Эвелин и ее косметических средств — нежный запах лаванды, спелых яблок, едва уловимо можжевельника — она натаскала можжевеловых почек для какого-то эксперимента пару недель назад. Видимо, где-то здесь они еще хранились. Ему нравился этот запах больше «стерильности» собственной каюты, где запахи свежего корабельного корпуса давно выветрились, а новым неоткуда было взяться. Можно было приносить цветы, но сорванные они быстро увядали. Уолтер вдруг подумал, что возможно стоит заняться гербарием и составить энциклопедию. На Оригаэ-6 продолжить уже с местной флорой. Но без позволения капитана лучше не начинать.

Из-под расчески выглядывал перевернутый лист бумаги, сквозь который просвечивалось желтое пятно, и Уолтер потянулся к нему. Небольшой листок, неровно вырванный из записной книжки, был сплошь изрисован узорами. Причудливые извитые линии сплетались и расходились, напоминая в некоторых местах лепестки необычных цветов. Практически весь орнамент был выполнен черным цветом, и четыре желтых участка смотрелись броско и неожиданно, будто оказались на мрачном хаотичном рисунке случайными гостями. О чем она думала, когда рисовала? Это один из вариантов медитации?

Уолтер отметил, что просидел двадцать две минуты. За это время уже вполне можно было принять душ, к тому же, Эвелин никогда не задерживалась там больше пятнадцати минут. Оставаться в ее каюте дольше не имело смысла. Если кто-то из команды случайно заметит его, будут вопросы. Уолтер не знал, как ответить на них, поэтому предпочел уйти, при этом испытав сожаление. Он надеялся, что окажется полезен Эвелин и хотя бы этим ужином отблагодарит за заботу.

Оглядев еще раз каюту, он вышел и отправился в сторону мостика. Прошло уже достаточно времени, и надо было проверить алгоритмы восстановления. По дороге внимание привлекли громкие возгласы и смех колонистов. Скорее всего, они решили расслабиться и выпить, выбрав для этого более удобное по размеру помещение на техническом уровне. Он почти прошел мимо, как различил среди общих голосов звонкий смех Эвелин. Вот почему она не возвращалась к себе, дело было не в душе.

Уолтер, не задумываясь, свернул в сторону звуков.

— А теперь выпьем за нового члена команды! — Это был голос Теннеси.

— За штатного медика! — проговорила Дэниелс.

— Наконец у меня появился коллега, нам надо держаться вместе, милая, — вкрадчивый и будто игривый голос принадлежал профессору вирусологии.

— Полегче, коллега! — Эвелин опять засмеялась, и Уолтер отметил по ее тону — она очень пьяна. — Не хочу, чтобы твоя жена меня ненавидела.

— Моя жена?! — воскликнул Смит. — Да брось, нам пришлось заключить фиктивный брак, чтобы мы смогли полететь. Если что, она радикальная феминистка и противница не только детей, но и браков. Можете посмотреть информацию о ней в общей сети Завета. Она летит исключительно из-за работы. А мне нельзя было не поехать.

Профессор явно пытался вызвать к себе сочувствие. И у него получилось. Кто-то выражал соболезнования, кто-то иронизировал, кто-то прямиком заявлял, что теперь у них с Эвелин больше общего. Но все это не вызывало ни малейшего интереса, Уолтер прислушивался к самой Эвелин. Почему она не говорит, что ей никто не нужен? Почему не намекает, что для союза нужно нечто большее, чем просто скука? Или Уолтер недостаточно хорошо узнал ее? А тем временем она лишь заливисто смеялась и просила еще налить выпить.

— Пожалуй, мне хватит, — вдруг произнесла она, и Уолтер отметил, что находится слишком близко к месту праздника, что было как минимум невежливо.

Он пошел обратно, свернул к прежнему маршруту, но не двинулся дальше, а остановился в проходе и обернулся — она ведь сильно пьяна, скорее всего, ей понадобится помощь. Шаги приближались, и судя по звукам, Эвелин была не одна. Через четыре секунды они показались в проеме. Профессор шел рядом с Эвелин, пошатываясь и обнимая за плечи, и громко нашептывал ей на ухо пошлые комплименты, отчего она посмеивалась и пыталась отшутиться. Но, кажется, при этом совершенно не испытывала дискомфорта.

Подходить и предлагать свою помощь сейчас было абсолютно некомпетентно, и Уолтер ушел по своим делам, ощутив нечто странное. Подобное бывало, когда на тренировках в его группе другие синтеты получали интересные задания, а он просто сидел непонятно почему. Они были заняты, а он — нет. Ощущение ненужности на этот раз было гораздо сильнее. Эвелин больше не нуждалась в его помощи, теперь у нее возможно появилась пара. День, когда им пришлось разойтись, наступил слишком быстро, и с горечью Уолтер подумал, что человек всегда предпочитает человека.

На мостике он проверил новые настройки пульта управления и не удержался — прощелкал камеры коридора в отсеке колонистов. Может быть, Эвелин и профессор разбрелись по разным каютам? Но нет, они вместе вошли в каюту Эвелин, при этом Смит решительно обнимал ее за талию и уже откровенно целовал в шею, не встречая никакого сопротивления с ее стороны.

Выключив камеры, Уолтер отошел от мониторов. Ощущение ненужности доросло до каких-то неправильных размеров, и он решил вместо занятий растениями, пройти к себе и запустить диагностику. Почему с ним это происходит? Разве его должны волновать отношения между людьми, пока это не причиняет им дискомфорт? Это было странно, и это ему не нравилось.

Каюта Уолтера не отличалась от других, потому что никто не будет проектировать отдельную каюту для андроида. Но кроме койки и столика там находилась капсула диагностики в стоячем виде. Он открыл ее и задал программу глубокой проверки, перед этим предупредив Маму, чтобы колонисты его не искали. Уже ступив внутрь, он услышал стук в дверь. На миг это показалось сбоем в программе, ведь никто прежде не приходил к нему, оповещая через бортовой ИИ. Стук повторился. Тихий и неуверенный, будто тот, кто стоял по ту сторону, сомневается.

Уолтер закрыл модуль диагностики, шагнул к двери и разблокировал ее. Он опять успел отнести увиденное к системным глюкам, потому что перед ним стояла Эвелин — она ведь должна была находиться в своей каюте с человеком по имени Тейлор Смит. В руках она держала контейнер с едой и виновато улыбалась. Ее щеки пылали, а глаза блестели от выпитого алкоголя.

— Прости, что врываюсь без предупреждения, — прошептала она смущенно. — Это ты приготовил для меня?

— Да, — ответил Уолтер и продолжил внимательно наблюдать за движением мимических мышц, скоростью ее пульса на сосудах шеи. Она была реальна, и она стояла здесь.

— Спасибо. — Эвелин смущенно поджала пухлые губы. — Так получилось, что мне негде поесть, я могу сделать это у тебя?

— Что-то случилось с твоей каютой? — Уолтер перестал понимать происходящее.

— Кроме того, что на моей койке валяется посторонний мужик, ничего. — Она улыбнулась и неловким робким движением заправила за ухо выбившиеся из пучка волосы.

— Ты могла поесть на кухне, — озадаченно произнес Уолтер, но понял, что совершил ошибку — выражение лица Эвелин тут же изменилось, превратившись в печальное и даже обиженное.

— Если мешаю, то, пожалуй, пойду на кухню, — пробормотала она и, пошатнувшись, развернулась.

— Ты не мешаешь, — быстро сказал Уолтер. — Я просто не совсем понимаю, почему ты пришла.

— Ищешь логику? — Эвелин повернулась к нему снова, икнула, едва устояв на ногах, и пожала плечами. — Ее нет. Просто не хочу, чтобы меня кто-то увидел. Для всех я ушла отдыхать, так что не хотелось бы столкнуться с кем-то на кухне. Кроме того… — она глянула в каюту Уолтера и как-то виновато съежилась. — Так ты пустишь меня или мне лучше уйти?

— Проходи. — Уолтер отошел в сторону, пропуская.

С недоумением он наблюдал, как впервые в его личное пространство проникает человек. Будто «пришел в гости». Это было не просто странно. Он не понимал, как вести себя сейчас. Эвелин расположилась на краю кровати и открыла контейнер.

— О, салатик, — воодушевленно произнесла она и принялась с аппетитом есть.

— Паста остыла, я могу сходить подогреть, — прокомментировал Уолтер, глядя на уже совершенно довольную и все-таки пьяную Эвелин.

— Ни нафдо, — ответила она с набитым ртом.

— Но почему ты не с профессором? — спросил Уолтер и тут же засомневался. Имеет ли он право вмешиваться в ее личную жизнь? Не посчитает ли она это бестактным?

— А что, надо? — Эвелин тут же нахмурилась.

— Извини, я не должен был спрашивать.

Эвелин отвлеклась от тарелки и пристально посмотрела на Уолтера.

— Почему ты стоишь в дверях? Куда-то собирался?

— Не собирался.

Она указала на место рядом с собой на койке.

— Тогда садись. — Ее взгляд опять обрел мягкость. — И если что, я у тебя в гостях, а не наоборот, так что это ты должен командовать.

Уолтер сел, совершенно не понимая происходящее.

— А по поводу Тейлора… — она скорчила недовольную гримасу и сердито махнула в воздухе ложкой. — Я сказала ему, что сейчас отнесу контейнер на кухню, и ушла. Думаю, он уже спит. А идти проверять совсем не хочется.

Уолтер начал осознавать — кажется, профессор не нравится ей. Первое впечатление было обманчивым.

— Так что мне в принципе некуда податься. — Она сгорбилась и вновь зачерпнула ложкой остывшие макароны. — Вкусно.

Уолтер наконец понял — она ждет, чтобы он предложил отдохнуть у него.

— Если хочешь, Эвелин, ты можешь…

— А ты пробовал сам свой салат? — перебила она его и повернулась с беззаботным и почти детским видом. — Мне кажется, ты добавил какую-то новую приправу.

— Совсем немного, — уклончиво ответил он. — Но не пробовал.

— Тогда вот. — Она зачерпнула ложкой салат и поднесла к его лицу. — Попробуй. И запомни, пожалуйста, что ты сегодня сделал, потому что мне очень это понравилось.

Уолтер послушно открыл рот, заострив внимание на вкусовых рецепторах. Эвелин аккуратно накормила его и даже убрала с губ листик рукколы. Она пьяна, поэтому ведет себя так — подумал Уолтер, наблюдая, как она потом набирает вновь ложку и кладет уже себе в рот, прикрыв от удовольствия глаза.

— Я запомню это сочетание приправ, — сообщил он, закончив анализ.

Эвелин заулыбалась.

— Точно? Тебе хватило? А может быть, ты хочешь попробовать еще?

— Хочу, — ответил Уолтер. Но не потому что действительно хотел этот салат, а потому что она кормила его им.

Эвелин радостно заулыбалась. Неужели ей нравилось угощать его своей едой таким необычным образом?

— Теперь, ты. — Уолтер решил, что неправильно съедать всю порцию.

И опять она согласилась. Вот так одной ложкой они доели и салат, и пасту, почему, правда, она решила накормить его пастой, Уолтер так и не понял. В этом не было никакого практического смысла, как минимум, потому что он вполне самостоятельно мог себя покормить. Кроме того, в принципе не нуждался в пище, как люди. Эвелин не могла не понимать столь очевидных вещей, но проявляла заботу. Это было странно, но одновременно очень приятно, и он не спорил.

— Спасибо за компанию. — Эвелин закрыла пустой контейнер и запила чаем. — Тогда я, пожалуй, пойду…

— Ты говорила — тебе некуда идти, — напомнил Уолтер. — Можешь остаться здесь.

— Правда? — Эвелин резко повернулась и едва не подпрыгнула на месте. — Но тебе, наверное, тоже требуется сон или как это называется… А я займу твое место.

— Это называется режим отдыха, и мне не обязательно принимать горизонтальное положение. Если тебя не смутит, что я буду сидеть в комнате, когда ты спишь, оставайся.

— Не смутит. — Она обижено надула покрасневшие губы.

— В таком случае, ложись, Эвелин. — Уолтер встал и переместился на пол между столом и модулем.

— Нет, ты замерзнешь! — выдала совершенную ерунду она. — Садись на кровать. Я подвинусь.

— Я не замерзну. — Уолтер улыбнулся. — Добрых снов, Эвелин.

Она широко зевнула, прикрыв рот рукой, скинула обувь и улеглась.

— Спокойной ночи, — пожелала в ответ она и забралась под одеяло. Впервые лежащее на его койке постельное белье пригодилось.

Прошло сорок восемь секунд, и Эвелин уснула, задышав мерно и медленно. Уолтер столько раз наблюдал за ее сном в капсуле, но все равно смотрел с удивлением на то, как она кладет руку под щеку, как морщит нос во сне, как кутается в одеяло. Этот «вечер» начался с неприятного ощущения ненужности, а закончился разливающимся по синтетическому телу приятным теплом. Эвелин не осталась с человеком, который проявлял к ней знаки внимания, а ушла к нему. Это было приятно, пожалуй, даже слишком. Глянув на модуль, в котором недавно планировал провести пару часов диагностики, Уолтер прикрыл глаза. Он не сделал ничего неправильного, скорее всего, ошибок вновь не будет найдено. А то, что с ним происходит — просто адаптация к новому условию. Новое условие в виде колонистки Эвелин.

Эвелин проснулась от жуткой головной боли. Она с трудом села на койке и уперлась взглядом в стоявшую рядом с зеркалом капсулу необычного вида.

— Что за хрень? — пробормотала она и полезла за таблеткой в отсек под спальным местом. Вот только вместо собственных вещей и мешочка-аптечки она увидела аккуратно сложенные толстовки, штаны, мужское белье… Она быстро закрыла ящик.

— Точно, — пробормотала она и свесила ноги с койки.

Голова просто раскалывалась, даже думать было тяжело. Случайно сместив взгляд в сторону столика, Эвелин увидела стакан с водой, таблетку и записку.

— На случай, если будешь плохо себя чувствовать, — прочитала она, взяв бумажку, и улыбнулась.

Кажется, из всех мест, где она встречала утро после бурных гулянок, это лидировало по пристойности и комфорту.

Выпив таблетку, Эвелин опять легла — двигаться сейчас хотелось меньше всего на свете. Вчера после окончания работ несколько человек из команды тайком от временного капитана решили помянуть погибших и отпраздновать собственное выживание. Они собрались в техническом отсеке, прихватив много крепкой выпивки и мало закуски. Эвелин возвращалась на кухню, когда ее подловила Дэниелс. Хоть та была недовольна решением команды свернуть с намеченного маршрута, все равно хорошо относилась к коллегам, поэтому с удовольствием участвовала в праздновании. Эвелин ужасно хотела есть, но успела соскучиться по веселой компании, к тому же совместные гулянки — неплохой повод сблизиться. Ее не остановила даже плохая переносимость крепкого алкоголя. Обычно после такого ее не просто мучала головная боль по утрам, она нередко совершала нелепые поступки, за которые в последствии было стыдно.

Вспомнив сейчас приставания Тейлора, Эвелин скривилась — к горлу подступил тошнотворный ком. Она была вчера слишком безвольна и слишком разгорячена, чтобы остановить его. Да и попробуй удержать такого бугая, когда сама едва ноги переставляешь. Эвелин смирилась, подумав, что ей разрядка тоже не повредит, а случившееся можно будет потом списать на пьяную голову. Смит уже начал раздевать ее, как в глаза бросились стоявшие на столике контейнер с едой и стакан с чаем. И в этот миг в голове будто что-то щелкнуло, а сознание прояснилось.

С трудом отпихнув от себя возбужденного Тейлора и кое-как уложив его на койку, она сообщила, что ей не нравится, когда под носом стоит еда и надо ее унести. Эвелин вначале думала отправиться на кухню и остаться там, ведь возвращаться к Тейлору не было ни малейшего желания, но как-то сама по себе свернула к каюте Уолтера. В конце концов, стоило поблагодарить его, ведь это он принес ужин — сомнений не было. И спонтанный выбор на пьяную голову впервые в жизни оказался правильным. Тактичный и вежливый андроид уложил ее спать. Теперь не придется бороться с липким и неприятным чувством собственной глупости. Вот только зачем-то она накормила Уолтера своей едой. Но, видимо, выносить человеческие странности было заложено в его программах, потому что он безропотно подчинялся, не выказав ни малейшего недовольства. Удивительно еще, как ей не пришло в голову проверить его способности любовника.

— Повезло тебе, дружище, — хихикнула она и прикрыла глаза рукой. — Трезвому человеку спать с пьяным сущее наказание. Фу…

Головная боль начала утихать, Эвелин села и привела себя в порядок, расчесав волосы хотя бы пальцами и перевязав хвост, поправила сбившуюся одежду. Надо было сходить к Джейкобу.

Ее слегка мутило, но к счастью, не так сильно, как могло бы, так что это тоже, можно сказать, была удача. Неужели дело в освежающем чае перед сном? Походка тоже не страдала, только ужасающая слабость разливалась по телу. Сейчас бы выспаться как следует, но нет — вначале дела.

В медотсеке она застала спящую на составленных круглых стульях Дэни и читающего книгу Джейкоба.

— Да ты рано. — Джейкоб улыбнулся. — Думал, не появишься еще часов десять.

— Почему? — она подошла к столу и взяла приборы оценки здоровья. — Как себя чувствуешь?

— Не очень хорошо, но пойдет. — Джейкоб отложил книгу и посмотрел на Дэниелс. — Упрямая, как не знаю кто. Все тело же болеть будет от этих стульев…

Эвелин улыбнулась и проверила здоровье Джейкоба. Показатели были немного лучше чем вчера — подействовали препараты.

— Возьму еще раз кровь. Перевязки сделаем позже. Сильно болит?

Джейкоб кивнул.

— Сейчас полегчает. — Эвелин подключила систему с препаратами, добавив обезболивание.

— Спасибо.

Вскоре проснулась Дэни, и Эвелин поставила ей капельницу, чтобы помочь справиться с похмельем. Потом попросила помочь поставить себе. Пока Джейкоб и Дэни нежно ворковали, Эвелин думала о том, как жаль, что после веселья наступает расплата. Хотя, наверное, это для баланса. Каким был бы мир, если бы все только развлекались?

Потом пришел Теннесси с супругой, Эвелин предложила прокапать и их. Какие-то пятнадцать минут, а самочувствие улучшается на десять часов вперед. Но они отказались, потому что уже начали собственную борьбу с похмельем, а точнее — продолжили веселье. Потом к ним присоединилась еще одна колоритная парочка — сержант Лоуп, начальник охраны колонистов, и его друг и партнер Том Халлет. Они принесли газировки и перекусить. Эвелин пришлось выгонять всех из медотсека, иначе он рисковал превратиться в столовую. Еду удалось вынести, а вот остальные покидать медотсек не собирались, устроившись, кто на полу, кто на койке Джейка, и непринужденно болтали.

Эвелин готовила материал для перевязки и мази на будущее, а сама улыбалась, наблюдая за веселой компанией. Человек склонен забывать плохое быстро, если это не касается лично его — защитная мера психики. Вот и они будто позабыли о смерти сорока семи колонистов и непредвиденном смене курса. Даже возмущающаяся больше всех Дэниелс остыла. Эвелин доверяла ей, но надо было платить по счетам. И хоть вряд-ли решение Орама насчет новой планеты изменилось бы, он мог из вредности вернуть предупреждение в дело Уолтера. Минуту назад Эвелин с улыбкой думала, что рада оказаться частью прекрасной новой жизни, где она не зависит целиком и полностью от кого-то и не оглядывается с опаской на прошлое, но сейчас осознала, что это правда лишь наполовину. Из-за своей просьбы она теперь песик временного капитана, и ничего с этим не поделать. К счастью, капитан Орам — не Нолан, у него есть жена и никак не связанные с Эвелин амбиции, так что она потерпит его недели три-четыре, а потом освободится после возвращения на пост Джейкоба. А уж она побеспокоится, чтобы тот как можно скорее выздоровел.

Оставив компанию веселиться дальше, Эвелин ушла на кухню за кофе. По дороге она раздумывала, что сейчас делает Уолтер. Возможно, он занят в отсеке с растениями, и надо бы воспользоваться свободным временем и прогуляться туда. Но для начала, все-таки выпить кофе.

На кухне сидела жена Орама и попивала чай с молоком.

— Привет, — поздоровалась Эвелин и отметила, что та смотрит напряженно, хоть и приветливо улыбается.

— Привет, — произнесла она и спустя несколько секунд добавила: — Не волнуйся, я никому не скажу.

— Не скажешь что? — Эвелин растерянно моргнула и включила автомат на приготовление капучино.

— Не скажу, с кем ты провела ночь. — Карин поставила чашку на стол и провела кончиками пальцев по ручке.

— Эм, ну вообще-то я не спала с Тейлором, если что. — Эвелин скривилась. Было неприятно, что кто-то вот так внаглую лезет в ее личную жизнь. В конце концов, мало ли кто с кем спит. Хотя возможно, Карин не знает о той душещипательной истории, которую тот вчера рассказал. Сколько истины, правда, было в его словах неизвестно.

— Я не про Тейлора. — Она вкрадчиво улыбнулась. — И не про вашу пьянку. Конечно, это было неправильно, ведь вы получили распоряжение капитана… Но вас тоже можно понять, для многих алкоголь — способ справиться со стрессом.

Эвелин не понимала, к чему она клонит, и с невозмутимым видом пила кофе.

— Я видела, откуда ты выходила сегодня, — продолжила Карин. — И если бы не видела чуть раньше, как из этой же каюты выходил синтетик, то, наверное, не поверила бы.

Если бы Эвелин не успела проглотить кофе, точно поперхнулась бы, потому что к горлу подступил ком и встал там болезненным спазмом.

— Ох, прости-прости! — Карин заулыбалась и примирительно замахала руками. — Я тебя не осуждаю и понимаю твою ситуацию. Но подумай, если остальные узнают, могут возникнуть проблемы. Знаю, что синтеты всякое умеют, но Уолтер здесь как корабельный андроид, ему следует заниматься только этими задачами.

Эвелин стиснула зубы. Поругаться сейчас с женой капитана не было хорошей идеей, но та явно напрашивалась. Она смеет читать ей лекции, как и с кем себя вести?!

— Твой муж тоже видел? — выдавила из себя Эвелин, раздумывая, что теперь делать.

— Нет, конечно нет, и я не скажу ему. — Карин снова улыбнулась. — Прости, правда. Но я должна была тебе сказать. Если все узнают… Нет, в команде я в принципе уверена, они люди без предрассудков, но с нами еще почти две тысячи человек. Могут не просто осудить за использование синтета в собственных целях, могут возникнуть конфликты, что-то вроде «почему тебе можно, а мне нельзя»… Люди — такие люди. — Она печально улыбнулась, а потом глянула за плечо Эвелин. — А вот и он.

Эвелин развернулась и увидела в открытом дверном проеме приближающегося Уолтера. Он нес корзину с зеленью и овощами.

— В общем, подумай над моими словами. — Карин отхлебнула чай. — Возможно найдутся желающие использовать его так же, и придется это легализовать. По мне, лучше не подавать плохих идей.

Злость Эвелин разбилась о вежливую улыбку Уолтера.

— Доброе утро, — поприветствовал он, войдя на кухню.

— Привет, — произнесла Эвелин неожиданно охрипшим голосом.

— Доброе утро, — ответила Карин, но глянула на Уолтера лишь мельком, она внимательно и немного печально смотрела на Эвелин. — Я действительно понимаю тебя, но, пожалуйста, будь осторожна.

— На самом деле… На самом деле я… — пробормотала Эвелин, наблюдая, как Уолтер раскладывает в холодильнике свежую зелень. — Это не то, что ты подумала.

— Извини, правда. — Карин виновато улыбнулась. Кажется, она не поверила. — Я ужасно волновалась и не знала, как заговорить с тобой об этом. Рада, что ты не злишься. Я пойду на мостик.

— Ага, — проговорила Эвелин, а сама не отрывала взгляда от ровной спины Уолтера.

Если вначале этого неприятного разговора она чувствовала лишь раздражение к миссис Орам, то сейчас под кожу просочилось сомнение. Ей ли не знать, какими порочными и эгоистичными бывают люди? Даже лучшие из лучших порой прячут за маской приличия натуру монстра. Пусть жена капитана не угадала, но если не держать дистанцию, так могут подумать и другие. Уолтер ей не партнер. Как бы она сама не воспринимала его, другие люди увидят то, что захотят увидеть. Мир, словно старая фотопленка в негативе. Хорошее — очерняется и принижается, плохое — осветляется и превозносится. Что будет с ним, если его «спектр услуг» для колонистов расширится? Правда ли, что ему будет все равно?

Эвелин обняла себя руками. Воспоминания далекого прошлого, подернутые дымкой психотерапии и гипноза, проявились в памяти опять. Ей тогда повезло, она приглянулась Нолану, но она все видела, все слышала… Ее друзья по несчастью служили игрушками на потеху солдатам почти полгода, пока были в состоянии удовлетворять желания тех, кого превозносили на их родине как великих и благородных. Будто эти дети были виноваты, будто они сами выбрали стать теми, кем были…

Вдох-выдох, два щелчка пальцами. Все в прошлом, уже ничего не изменить. Она же обещала жить ради них, обещала показать своими глазами их душам, живущим теперь в ее сердце, что в мире есть не только боль и отчаяние…

— Эвелин? — Уолтер слегка тряхнул ее за плечи. Как он подошел, она даже не заметила. — Посмотри на меня.

Его настойчивый, но мягкий голос подействовал лучше ритуалов, заставив ужасы прошлого скрыться во тьме. Эвелин очнулась и часто задышала — оказывается она задержала дыхание. В руке Уолтера блестел фонарик, он поочередно светил ей в глаза.

— Все в порядке? — уточнил он со всей серьезностью.

— Да.

Эвелин подумала, что никто не заслуживает быть вещью, в том числе андроид. И она не должна этому способствовать. Жаль, что они не смогут общаться как раньше. Теперь никаких совместных тренировок, обедов-ужинов. Она не сможет составлять ему компанию во время работы с растениями и слушать заложенные в его базу данных произведения… Да ей уже этого не хватает! Хотя пересекаться, например, на кухне или в другом общественном месте им никто не запретит, так что все не настолько плохо. Возможно, ему в принципе будет все равно, может быть, он даже вздохнет с облегчением.

— Твой цвет лица улучшился. — Уолтер ловким движением убрал фонарик в карман, слегка наклонившись корпусом вперед, при этом не спуская с нее внимательного взгляда.

— Спасибо, что позволил остаться сегодня. — Эвелин улыбнулась и вернулась к кофе. — И за таблетку.

— Рад помочь. — Уолтер улыбнулся шире. — Так же хотел сказать — начинает созревать клубника.

— Ох, здорово! — обрадовалась было Эвелин, но тут же поникла. Она ведь собралась держать дистанцию. — Но я… у меня…

Как сказать, что теперь каждый сам по себе? Ведь он действует сейчас по привычке, заботясь о ней, хотя дел у него явно прибавилось. Эвелин поджала губы. Почему никак правильные слова не приходят на ум? Это потому что ей самой не хочется отпускать? «Эгоистичная сука», — обозвала она себя и отхлебнула кофе.

— Хочешь сказать, что возвращаешь заботу о растениях? — Уолтер слегка склонил голову набок. — Ведь ты теперь официально в команде и у тебя много дел.

Ну вот и не пришлось ничего говорить. Эвелин хотела бы возразить, что один пациент это вообще считай ничего, и ей не сложно, даже в удовольствие, но она кивнула.

— К сожалению, — выдавила она. — Спасибо, что помог освоить садоводство, это было очень интересно.

— Рад, что тебе понравилось. — Уолтер отступил на полшага и пристально посмотрел на нее. Вежливая улыбка исчезла с его лица, он выглядел серьезным. — Капитан убрал предупреждение из моего личного дела. Я понимаю, что должен отблагодарить тебя, но не знаю, как именно. Прежде с подобными ситуациями я не сталкивался, в моих протоколах это тоже не заложено, поэтому буду очень признателен, если подскажешь.

— Подскажу? — Эвелин удивилась тому, насколько серьезно он к этому относится.

— Ты сделала то, что не должна была, — продолжал Уолтер. — Из-за меня тебе приходится…

— Так, стоп! — Она выставила ладонь вперед. — Если копнуть глубже, то попал ты в эту ситуацию из-за моей упертости. Так что это я тебе должна услугу или благодарность. А если сложить все, что для меня сделал, то я обязана тебе до самой смерти.

— Это неправда, — возразил он с тем же непроницаемым выражением лица. — Служить людям — мой долг. Ты ничего мне не должна.

— А ты мне — да? — Она начинала злиться. Это чудо техники вообще ничего не понимает? Она общалась с ним как с другом, нашла в нем утешение, а он при этом только «выполнял долг»? Какая же она дурочка в конце концов! Увидеть в машине человека… Отчаявшаяся идиотка!

— Прости, я расстроил тебя. — Он слегка свел брови. — Скажи, что я сделал не так.

— Нет! — Она стиснула кулаки, в глазах защипало. — Ты всегда все делаешь правильно, Уолтер. До невозможности правильно. Это я все делаю не так! Я всегда выбираю не тот путь. Из-за сиюминутной иллюзии обрекаю себя на страдания в будущем. Довольно! Не надо больше прислуживать мне, я этого не хочу! И не хочу именно потому что «это твой долг».

Эвелин в сердцах бросила металлическую кружку с недопитым кофе в мойку, облив при этом собственную руку. Оглушительный звон заставил вздрогнуть и съежиться, но Уолтер даже не моргнул, лишь мельком глянул на результат ее психов. Он так и стоял с каменным лицом, которое ничего не выражало. Скорее всего, какие-то мыслительные процессы происходили сейчас в его голове, но он не человек, поэтому все его соображения оставались скрытыми. И Эвелин это раздражало. Она хотела бы услышать от него, что он рад общению с ней, что ему не в тягость и что не будь его проклятых кодов и программ, он все равно заботился бы о ней. Но он лишь выполняет долг, поэтому принять ее добрый жест в ответ не в состоянии.

— Я не понимаю. — Уолтер теперь бегал по ее лицу взглядом. — Пожалуйста, помоги разобраться.

Она глубоко вздохнула.

— Тебе плохо? Чем я могу помочь? — Он приблизился, взял кухонное полотенце со стола и принялся аккуратно вытирать кофе с ее левой руки.

Сделалось стыдно. Она на себя должна злиться, не на него. Зачем опять ставит его в тупик? Уолтер делает то, что должен делать, а она устраивает ему истерики. Ну что за детский сад, в конце концов… Она помотала головой.

— Прости, что накричала, ты не виноват. Я просто еще не отошла от вчерашнего. Мне надо как следует отдохнуть, — начала она терпеливо, как говорят с ребенком или с тяжелобольным пациентом. — А по поводу «услуги». Я сделала так, потому что захотела так сделать, и я не жду от тебя ничего взамен. Я просто рада, что это получилось.

— Спасибо. — Но он все еще внимательно смотрел на нее, точно в ожидании.

Эвелин приподняла бровь.

— Что такое?

— Возможно это снова разозлит тебя. — Он не очень уверенно улыбнулся. — Твои прежние слова, что ты больше не нуждаешься в моей заботе… Это так?

Она не знала, что сказать. Она должна была его отстранить, увеличить дистанцию ради него самого, но не получалось. А он, как специально, продолжал промокать полотенцем ее кожу, будто там осталась хотя бы капля кофе… Вторая его рука аккуратно придерживала ее запястье — теплая рука, мягкие пальцы. Эвелин помотала головой и забрала полотенце, отбросив его на стол. Уолтер тем не менее не отходил, а смотрел пристально в ожидании.

— Послушай, я в полном порядке, — начала она как можно тверже. — Ты очень помог, но не стоит тратить на меня сейчас свое время. У тебя и так много работы.

— Я понял. — Он отошел, взял корзину для овощей со стола и развернулся к ней вновь. — Не буду тебя беспокоить.

Эвелин печально улыбнулась. Она не хотела, чтобы он сделал выводы, будто чем-то не угодил, но наверное, уже было поздно.

— У тебя красивая улыбка, — вдруг сказал Уолтер. — Надеюсь, ты будешь улыбаться чаще. Хорошего дня, Эвелин.

Он развернулся и направился к двери, но перед выходом произнес:

— Клубнику оставлю тебе, соберешь, когда сможешь.

— С-спасибо, — пробормотала Эвелин и прошептала себе под нос в его уже удаляющуюся спину: — Я хотела бы собрать ее с тобой, дружище.

Уставившись на свою кружку, Эвелин помотала головой. Она не должна была так привязываться к роботу. Надо взять себя в руки и выкинуть все эти глупости из головы. Он андроид, созданный служить людям, он относился бы к любому человеку так же, как к ней. А она глупая, раненная душа попала в ловушку собственных фантазий. Но что это была за фраза? Красивая улыбка… Почему он сказал такое? Почему оставил ей эту клубнику? Почему, вообще, он не переключился на капитана, как на самого важного человека на борту, а готовит для нее, носит еду в каюту? Джейкобу завтраки в медотсек он не носил, Ораму и его жене тоже…

— Нет! — Она помотала головой и помыла несчастную кружку, которая точно не была виновата в ее проблемах с головой. — Он просто «исполняет свой долг», нечего выдумывать невесть что.

Эвелин возвращалась к себе, когда ее подловил Тейлор. Уже причесанный и одетый в свежую одежду, он приветливо, но самодовольно улыбался.

— Привет, — заявил он, преградив путь. — Куда это ты от меня убежала сегодня?

— Не сегодня, а вчера. — Эвелин нахмурилась. — Просто стало плохо.

— Сейчас, надеюсь, полегчало? — Он медленно отступил, пропуская ее.

— Да, спасибо за беспокойство.

Она прошла мимо него, а он крикнул ей вдогонку:

— Если что, про жену я не врал. Она мне даже не подруга, мы лишь коллеги.

— Ясно, — бросила через плечо Эвелин и ускорилась. С чего он решил, что, вообще, надо поднимать эту тему? Подумаешь, пили вчера вместе. Его самодовольство раздражало.

Дни шли за днями довольно однообразно, но быстро. В одиночестве Эвелин не находилась. Много времени она проводила с уверенно идущим на поправку Джейкобом и Дэниелс. Было приятно наблюдать за ними — они нежно любили друг друга. Даже периодически возникающие их словесные перепалки выглядели ужасно мило. Эвелин с жадностью и любопытством первооткрывателя тихонько следила за ними и поражалась, какими гармоничными могут быть отношения мужчины и женщины. Никто из них не подчинял другого, они были равны. И оба были рады этому. Никому из них и не хотелось подавлять. Прежде Эвелин видела не очень много пар вблизи, но те истории, о которых знала, были, скорее, похожи на ее личный опыт. Причем не всегда страдали женщины. А здесь никто не страдал, наслаждались оба. Это было здорово, но немного грустно, ведь вряд ли для нее теперь это возможно.

И как в доказательство собственных предположений, к Эвелин серьезно начал клеится Тейлор. И он точно не влюбился в нее, потому что она ощущала его чувство превосходства, самолюбия и непомерного эго. Он не упускал возможности подшутить над ней, подмигнуть, а когда она не была бдительна, даже приобнять, вторгаясь в ее личное пространство без всякого зазрения совести. Эвелин не умела посылать людей, которые не сделали ничего конкретно плохого, и это тяготило ее, потому что порой она не могла отделаться от неприятной компании.

С Уолтером она усиленно держала дистанцию, хоть это и было непросто. После того дня он перестал сам разыскивать ее, если только его не просил об этом кто-то из экипажа. Но всегда приветливо улыбался при встрече, желал хорошего дня и спрашивал о самочувствии. Эвелин порой казалось, что он наблюдает за ней украдкой, и ловила его долгие непонятные взгляды. С одной стороны, она понимала, почему так происходит. Почти четыре месяца они были единственными разумными существами на корабле кроме бортового компьютера и проводили вместе большую часть дня. Теперь их время наедине насчитывало случайные встречи по пять-десять минут в лучшем случае. Даже за клубникой в отсек с растениями Эвелин ходила с Дэниелс. К счастью, Дэни хорошо относилась к синтету, и втроем они могли неплохо провести время. Однако этого было мало. Эвелин снилось, как они ковыряются вместе на грядках, как смотрят на звезды в иллюминатор, как он отчитывает ее за импульсивные поступки и тренируется с ней в зале.

А глядя на его спокойный и по обыкновению учтивый вид, Эвелин злилась еще сильнее. Получается, она была права — им двигал лишь долг. Вот только чего она хотела? Чтобы он забыл обо всем и всех, продолжив прыгать вокруг и тешить ее самолюбие, несмотря на то, что сама его и оттолкнула?

— Да, Эви, вот какая ты жадина, — пробормотала она себе под нос, заполняя электронные документы.

— Что ты сказала? — Джейкоб пришел на вечерний осмотр незаметно.

Он быстро шел на поправку. В основном ожоги заживали хорошо и почти все можно было отнести к первой-второй степени кроме небольших участков на левом боку и локтях, где расплавился костюм и оставил глубокие раны. Но и они уже началась эпителизоваться. Джейк даже ночевал с Дэниелс и успел поругаться с заместителем по поводу решения лететь на неизвестную планету. Но поделать с этим уже ничего было нельзя — аннулировать его решение, означало полностью подорвать доверие к заму, а им еще жить по соседству оставшуюся жизнь.

— Да ничего, мысли вслух. — Эвелин поднялась и обработала руки. — Раздевайся. Посмотрим, не сбились ли повязки, как вчера.

Она нарочно лукаво приподняла правую бровь.

— Если сбились, отругаю Дэни.

— Да ладно тебе. — Джейк стянул футболку через голову, не морщась. Хороший признак.

— Я тут узнал, что подзарядка произошла раньше времени. — Лицо Джейкоба сделалось серьезным. — Ты ничего странного не замечала?

— Нет. — Эвелин мотнула головой. — Уолтер сказал не беспокоиться и что это нормально.

— Да, конечно. — Джейкоб вздохнул. — Ты ведь не была в команде. Он не хотел тебя беспокоить.

— А повод для беспокойства был? — Эвелин медленно снимала повязки с проблемных участков.

— Не бери в голову. — Джейкоб улыбнулся. — Это уже неважно.

Эвелин пожала плечами.

— А еще у меня был вопрос лично к тебе. — Он прищурился. — Почему тебя не отозвали?

— Не знаю. — Она выбросила отработанный материал и взяла антисептик. — Интересно, меня каждый будет об этом спрашивать?

— Не злись. — Брэнсон широко улыбнулся и почесал затылок. — Меня беспокоит кое-что и я пытаюсь разобраться.

— Как это связано с моей личной жизнью? — фыркнула Эвелин. — Или тоже собираешься свести меня с гавнюком Тейлором?

— Не собираюсь я никого сводить, — скривился Джейкоб. — Это же бред… Но он вообще-то еще больше напрягает. В его подчинении целый отсек, к которому у меня нет доступа, личный код у Мамы и фиктивная жена. Мне не нравится это, понимаешь? Смит — часть команды, очень важная ее часть. Он представитель компании, и он связывается непосредственно с высшим руководством. И почему-то этот человек не был против полететь на черт знает откуда возникшую планету! Я подумал, что ты, может быть, знаешь его, учитывая твое давнее прошлое…

Она вздрогнула, зажим и пинцет со звоном грохнулись на пол. Паника прокатилась по телу, Эвелин уставилась на капитана в ужасе. О каком именно прошлом он говорит?

— Откуда ты… — прохрипела она, ощутив, как трясутся руки.

— Извини, у меня есть доступ к более подробной информации об участниках миссии.

— И что это за информация? — дрожащим голосом уточнила Эвелин. Все-таки еще была надежда, что речь о годах, проведенных в группе «Сuatro».

— Не волнуйся, там особенно ничего нет. Только то, где тебя нашел спецотряд зачистки, — уклончиво ответил Джейкоб.

Это было ужасно. Провал. Апокалипсис в масштабах нового мира Эвелин. Компания знала о ней все и почему-то взяла на миссию. Бред, это какой-то бред! Неужели дело не в специальности?

Голова закружилась.

— Эвелин? — Джейкоб поймал ее под локоть, иначе бы она рухнула на пол вслед за инструментами. — Извини, я не должен был говорить. Но мне кажется, это важно. Пожалуйста, успокойся и подумай, что от тебя могли хотеть в компании?

— Да не знаю я, не знаю! — воскликнула она и вырвалась, видимо, неосторожно дернув руку Джейкоба. Он сморщился и зашипел от боли. — Прости. Прости, Джейкоб. Давай закончим перевязку. И я больше не хочу слышать обо всем этом. Если узнаю причину, я передам тебе сама. Пока мне нечего сказать.

Она быстро и молча обработала раны, дала вечерние препараты и выставила Джейкоба из отсека. Настроение уползло в какой-то темный угол, чувство усталости навалилось с непреодолимой силой. Но Эвелин не хотела поддаваться апатии и отправилась в зал, надеясь встряхнуться на беговой дорожке. Но решимости хватило ненадолго, она дотащилась в зал с трудом, скинула с себя рубашку, оставшись в штанах и майке, и забралась на ленту беговой дорожки, включив самую низкую скорость.

— Здравствуй, Эвелин, — голос Тейлора едва не парализовал ее. Уж с ним она точно не хотела пересекаться. — Такое чувство, будто ты меня избегаешь.

Эвелин упорно шагала по дорожке, но скорость не поднимала.

— Больно надо, — буркнула она. — Просто у нас с тобой так мало общего, что мы редко пересекаемся.

— Вот как, — хмыкнул он, обошел дорожку и встал напротив нее. — А помнишь, как ты обнимала меня тогда? Или как целовала в каюте?

— Это ты обнимал меня и целовал, — уточнила она и все-таки слезла. Внутренности в животе скрутились в тугой пульсирующий узел. Чутье кричало: уйди, Эвелин, и немедленно.

— Мы оба были пьяны, что теперь? — Она развернулась и торопливо пошла к выходу, но Тейлор схватил ее за руку и дернул на себя.

— Да брось, не строй из себя недотрогу.

— Отстань! — Эвелин дернулась, но он крепко держал руку, сдавливая до боли.

— Да успокойся ты, что я такого делаю? — невинно округлил глаза он. — Просто хочу поболтать. На каждого прохожего так бросаешься или я для тебя особенный?

— Я могу и так поговорить, отпусти.

— Вообще-то ты убегала, — Тейлор отпустил ее и отошел на пару шагов назад, — обещаю, больше не трону.

Он положил руку на область сердца, словно давал клятву.

— Так как насчет поговорить?

— А как насчет отвались? Я занята!

— Правда? — Он приподнял бровь. И Эвелин хотела съязвить, но раздался голос бортового компьютера:

— До прибытия на орбиту новой цели двадцать девять минут. Прошу команду собраться на мостике.

Эвелин молча развернулась и быстрым шагом направилась на мостик, словно от нее сейчас там что-то зависело. Тейлор хмыкнул и последовал за ней.

За две недели полета Мама собрала всю возможную информацию о планете Х — так пока называли ее колонисты. Планета не просто находилась в предположительно обитаемой зоне — на ней обнаружили океаны, пышную растительность, схожую по составу с земной атмосферу. По предварительным расчетам, там могла быть и не только растительная жизнь, однако из-за сильных ионных бурь, сигнал Мамы плохо проникал на поверхность.

Уолтер, с одной стороны, не разделял стремления команды свернуть с намеченного пути, но с другой, его так же, как и остальных членов экипажа, терзало любопытство. Открыть вместо одного мира целых два — довольно заманчивая перспектива. В праздных беседах колонистов все чаще слышались разговоры о том, как можно назвать эту планету, если она окажется пригодна для будущего заселения. И можно ли попробовать обосноваться тут вместо Оригаэ-6, ведь поступающие сведения на корабль были поистине воодушевляющими.

Но предстояло много работы. Когда Завет уверенно встал на орбиту планеты, капитан Орам начал формировать исследовательскую группу. И Уолтер сто процентов попадал в нее, так как именно ему предстояло первому ступить на землю чужого мира. Ощущать себя полезным было очень важно особенно после того, как Эвелин отвергла его помощь. Он думал об этом множество раз, анализировал их диалоги, искал ошибки, но не находил ничего конкретного. Единственное, в чем он точно был уверен — колонисты проснулись, а он, как был синтетом, так им и остался. Вероятнее всего, Эвелин прежде проводила с ним так много времени лишь потому, что рядом не было людей. Еще Уолтер понимал — она разозлилась, когда он начал просить растолковать непонятные ему моменты. Стало быть, его вина заключалась в непонимании ситуации. Однако, сколько бы он ни анализировал, так и не пришел к точным выводам.

Раздумывая над этим, Уолтер загонял себя в тупик. Ведь Эвелин пришла к нему, вместо того, чтобы остаться с профессором. Она заступилась за него перед Орамом. Она до сих пор улыбалась ему и довольно часто приходила вместе с Дэниелс в отсек гидропоники, именно когда он там работает, — она ведь знает его расписание. Теперь оно, конечно, изменилось, но не настолько, чтобы можно было совсем сбиться. И они с явным удовольствием оставались там, подолгу расспрашивая его о разных вещах. В такие минуты Уолтер не раз думал, что все стало как прежде, но Эвелин не искала встречи с ним.

Почему люди такие сложные? Почему она не расскажет о своих мыслях, не сделает замечание в конце концов? В тот день он надеялся узнать, спрашивал вопреки протоколам учтивости. Но она оставила его в неведении, что причиняло почти физический дискомфорт. Не помогала и диагностика — модуль не находил ошибок. Существовал вариант восстановления системы, но Уолтер упорно не делал этого. Он был создан, чтобы служить людям, он должен был разобраться. Эвелин одна из почти двух тысяч колонистов — если он не поймет одну из них, то какой вообще от него толк? Правда, почему не возникает подобных проблем с другими членами экипажа, Уолтер предпочитал не задумываться.

Небольшим утешением стало разрешение Орама на составление энциклопедии растений, и Уолтер превратил свою каюту в мастерскую по изготовлению гербариев. Теперь здесь тоже пахло жизнью, и это ему нравилось. Однако все равно не так, как в каюте Эвелин, что он почему-то довольно часто отмечал.

Прежде чем собрать команду, Завет должен был изучить планету вблизи. На орбите не обнаружили спутников или иных рукотворных аппаратов, так что если на планете и живут разумные обитатели, они не летают в космос. Сквозь ионную бурю было сложно получить больше сведений.

Сигнал, случайно пойманный шлемом скафандра, ловился отчетливо и Заветом. Цикличный звуковой сигнал с голографическим изображением сидящей и напевающей песню женщины. Она будто отчаялась, но продолжала посылать сигнал по привычке или забыла, что включила передатчик. Были установлены примерные координаты, но связаться с источником не представлялось возможным из-за ионных бурь и невозможности получить ответ.

Назревала проблема — отношения Брэнсона и профессора Смита становились все напряженней. Одной из причин являлось то, что профессор отказывался открывать личный отсек. А еще Брэнсон с помощью своего доступа так и не узнал причину энергетического выброса кораблем две недели назад. Впрочем, это быстро забылось, и команда пребывала в суетливом волнении. Разрабатывали протоколы на различные случаи, вспоминали навыки и подтягивали матчасть. Уолтер так же занимался подготовкой и времени на собственные мысли почти не оставалось. Чувство занятости было для него сродни смыслу существования.

Наконец собрали все возможные данные с планеты, провели некоторые симуляции, укомплектовали команду. Через шесть часов они должны были покинуть Завет на челноке в составе пяти человек: Орамы, Мэгги Фэрис, рядовой Ледвард и сержант Лоуп — главный специалист по безопасности, плюс Уолтер. Задачей команды будет проверка обстановки, а заодно взятие образцов почвы, воды и воздуха. Все это они проверят на месте и, если не найдут каких-либо проблем, модуль вернется за другой частью команды.

После проверки двигателей посадочного модуля и смазки деталей Уолтер испачкался, а так как толстовка мешала и он снял ее, смазка просочилась сквозь футболку, испачкав корпус. Увлеченный занятием, Уолтер заметил это лишь, когда она впиталась и довольно неприятно стянула кожу.

Закончив работу в посадочно-исследовательском модуле, Уолтер отправился в душ. Часто посещать душевую для него не имело никакого смысла, потому что, в отличие от людей, он не потел, но он должен был выглядеть опрятно по установленным в нем программам, и кроме того, ощущение чистоты было для него предпочтительным. Раздевшись, он внимательно рассмотрел свои вещи и заключил, что они пришли в негодность — отстирать такое вряд ли получится.

Смазка въелась в кожу довольно глубоко, и следовало вначале отмокнуть. Сделав минимальный напор в душе, он шагнул под горячие струи и закрыл глаза. Вода приятно стекала по телу и ласкала слух. Он сконцентрировался на этих ощущениях и погрузился в режим накопления энергии. Избыточное тепло от воды впитывалось телом. Его создатели предусмотрели несколько альтернативных источников питания кроме способности расщеплять человеческую еду. Это было очень удобно и повышало его живучесть.

Иногда Уолтер думал, что люди вложили в свои творения то, чего не доставало им самим. Хрупкие, но свободные, они мечтали об инструменте, который поможет полететь сквозь далекие звезды, освоить новые миры… Уолтер надеялся, что справится со своей ролью. Сквозь шум воды послышались приближающиеся шаги. С запозданием он отметил, что не закрыл дверь. Это была привычка со времен его одиночного полета.

В прошлый раз в подобной ситуации к нему вломился Теннеси. И из пятиминутной процедуры купание превратилось в получасовой допрос. Пилот интересовался, как устроено тело андроидов и считал своим долгом сравнить ту или иную деталь с тем, как это происходит лично у него. Уолтеру не были дискомфортны его откровенные вопросы, но времени он потерял гораздо больше, чем рассчитывал. Плюс однако тоже был — Теннеси рассказал немало о той сфере жизни людей, которая была недоступна Уолтеру. А еще пилот высказал предположение, что стоило создать для Уолтера подружку, если люди так усердно лепили из него человека. Тогда Уолтер подумал, что это могло быть эффективно, ведь два синтета точно лучше одного, но тогда отчасти уравнивало бы андроидов с людьми, и людям вряд ли бы такое понравилось.

Уолтер принялся усиленно оттирать пятно на спине, которое все еще плохо поддавалось гелю и мочалке, собираясь сделать вид, будто не замечает вторженца. Кто бы ни был за дверью, Уолтер решил игнорировать его, понадеявшись на тактичность колониста.

— Тебе помочь? — вдруг услышал он голос Эвелин и развернулся.

Она стояла в дверном проеме со стопкой сменной одежды на руках и силиконовой прозрачной сумочкой с гигиеническими средствами. Она выглядела растерянно и виновато.

— Извини, — пробурчала она, поджав на миг пухлые губы. — Я… мне не спалось… дурные мысли в голову лезли. Решила, что неплохо было бы освежиться. Я задумалась и не обратила внимания, что кто-то в кабинке. Но я заметила — тебе неудобно… То пятно на спине… — Она положила сумочку и вещи на пол и шагнула вперед. — Ты не доставал его как следует, и я подумала, что могу…

Она выглядела такой виноватой, будто не помощь предлагала, а содрать кожу. В любом случае, Уолтер должен был сказать, что справится сам, ведь он делал это столько раз. Но вместо этого он протянул мочалку ей и улыбнулся.

— Буду очень признателен.

Она неловко улыбнулась, и ее щеки моментально порозовели. После почти двухнедельного бойкота с ее стороны Уолтер не знал, как себя вести, и решил пока отдать инициативу в ее руки. Не спрашивать ни о чем, ничего не предлагать. Она разозлилась тогда за его непонимание. И еще сильнее разозлилась, когда он упомянул свой долг. Почему ее это расстроило, Уолтер до сих пор не понимал, но теперь он не будет спрашивать. Однако решение, что он собирался не замечать любого, кто бы ни вошел, оказалось оставлено.

Эвелин протянула руку, Уолтер положил на нее мочалку и развернулся спиной. Несколько секунд ничего не происходило, и он засомневался, поможет она ему или предпочтет уйти. И в момент, когда он уже собирался повернуться, чтобы понять это, она коснулась его спины мочалкой и принялась оттирать пятно между лопатками.

Он замер, сосредоточившись на тактильных ощущениях и запоминая новый опыт. Совсем не тоже самое, когда он делал это сам. Ощущение заботы что-то меняло в нем неотступно и методично, отчего становилось не по себе. С самой первой секунды появления на свет Уолтер слышал от создателей, что лишен эмоций, присущих человеку, но сейчас однозначно чувствовал сомнения. Правильно ли он делает, чем вызывает недовольство Эвелин, почему она стоит тут несмотря на то, что уже отвергла его? Вопросы крутились без ответов. И задать их ей он не решался, опасаясь, что тогда она вновь уйдет.

Эвелин медленно касалась его, оттирая бережно и аккуратно. А он стоял, опустив голову и прикрыв глаза, и пытался понять, почему она ведет себя так. С подобной осторожностью он ухаживал за растениями. Если не ограничивать силу, можно повредить хрупкие листочки, не боится ли Эвелин навредить ему?

Он отвлекся от раздумий в один миг — его коснулась не мочалка, а невесомая нежная рука. Мягкие пальцы прошлись по позвонкам на шее, между лопатками и замерли там.

— Готово, — тихо произнесла Эвелин, и он развернулся. Она снова вела себя непонятно.

— Ты больше не злишься на меня? — решил все-таки уточнить он.

Эвелин стояла совсем рядом в промокшей насквозь и просвечивающейся майке, ее штаны тоже прилипли к телу. Вряд ли это было удобно или приятно, но она не снимала с себя одежду. И отчасти Уолтер догадывался почему. Людям кажется, будто они становятся уязвимее, когда раздеты.

— Я и не злилась. — Она отвела взгляд в сторону, и он заметил, что под глазами у нее дорожки не только от стекающей воды.

Чтобы увериться в своих предположениях, он потянулся к ней, провел большим пальцем под глазом, а потом лизнул — влага на вкус оказалась соленой.

— От тебя ничего не скрыть, да? — Эвелин шмыгнула носом и улыбнулась.

— Почему ты плачешь? — Он бы хотел помочь ей чувствовать себя так же хорошо, как до пробуждения команды. Что поменялось в ней с тех пор? Что ее тяготит? — Эвелин, если я могу что-то сделать для тебя, все что угодно, скажи мне об этом. Или скажи причину твоего плохого самочувствия, и я постараюсь определить, что для тебя было бы предпочтительнее.

— Люди не достойны тебя, Уолтер, — произнесла она вдруг и улыбнулась. — Ты слишком для нас хорош.

— Что ты имеешь в виду? — удивился он.

— Знаешь, что сделал бы любой другой на твоем месте, если бы к нему в душ пришла женщина?

— Что? — уточнил Уолтер. Хоть Эвелин проигнорировала его вопрос, но разговаривала с ним, поэтому не хотелось упустить возможность.

Она задорно улыбнулась.

— Ну вот видишь, ты даже не понимаешь. Это удивительно! — внезапно радостно заявила она. — Уверяю тебя, что угодно, только не то, что ты делаешь сейчас.

— Что я делаю? — Неужели он опять допустил ошибку? Он не соответствует ее ожиданиям? Как должен был себя повести мужчина?

— Ты жалеешь меня и сочувствуешь. — Эвелин пожала плечами. — Не используешь меня, не стремишься сделать больно…

Крупные капли набухли на ее нижних веках, перебрались через ресницы и пробежали по щекам.

— Зачем делать тебе больно? — Уолтер подумал, что возможно это как-то связано с ее прошлым.

— Просто потому что можешь, — прошептала она, опустив взгляд на его грудь. — Прости меня за то, что я сейчас сделаю, но я наверное умру, если не сделаю этого.

— Все что угодно, — тихо ответил он. — Мой долг…

— Т-ш-ш… — Она прижала пальцы к его рту и нахмурилась. — Еще одно слово про долг и я за себя не отвечаю.

А потом она подалась вперед и обняла его, прижавшись щекой чуть ниже правой ключицы, и вцепилась пальцами в кожу на его спине. Она прижималась крепко, отчаянно, будто боялась, что он начнет отдирать ее от себя. Но, разумеется, он бы не стал этого делать. Подняв руки, он положил их ей на плечи, сместив потом на спину, и принялся медленно и аккуратно поглаживать. Их разделял лишь тончайший слой промокшей ткани, поэтому он прекрасно ощущал мягкость ее груди на своем корпусе. Необычное, теплое и приятное ощущение обволокло его, и он намеренно отключил все мыслительные процессы, отдавшись полностью тактильным рецепторам. Горячая вода теперь текла по ним обоим, расслабляла и ее тело. Дыхание Эвелин влажное и не менее горячее, чем вода, щекотало кожу.

Она подрагивала от беззвучных слез, а Уолтер медленно гладил ладонью по ее затылку, плечам, спине, совершенно теряясь в догадках. Отчего же она идет к нему, почему не просит утешения у людей? Ни разу он не видел ее рядом с кем-то из команды такой несобранной, уязвимой. А она все прижималась к нему, цепляясь за плечи, и тихонько всхлипывала. В какой-то момент она затихла и замерла. Лишь медленные глубокие вдохи и гулкие удары сердца, отдающие приятной вибрацией по его телу, выдавали в ней жизнь.

— У тебя внутри что-то жужжит, — вдруг сказала она и отстранилась. Ее глаза были красными, но вид удивленный.

— Процессор, генератор и насос хладагента, — ответил Уолтер.

— Как интересно, — улыбнулась Эвелин. — Спасибо. Мне правда полегчало. Больше не смею тебя задерживать.

— Я совсем перестал понимать тебя. — Уолтер подумал, что может разозлить ее вновь своей некомпетентностью, но она улыбнулась.

— Еще бы! — усмехнулась она. — Я сама себя не понимаю. Давай, иди скорее, а то еще кто-нибудь случайно придет в душ, а тут мы с тобой в непристойном виде. Как считаешь, что про нас подумают?

Оценив обстановку с точки зрения стороннего наблюдателя и соотнеся с тем, что он уже знал — мужья с женами заходили в душ вдвоем с определенной целью, Уолтер ответил:

— Возможно, подумают, что у нас была интимная связь.

— В самую точку! — Эвелин отступила. — И именно поэтому я не хочу, чтобы нас видели вместе слишком часто.

— Тебя расстраивает, что другие подумают — у тебя связь с синтетом?

— Меня расстраивает, что может за этим последовать, — произнесла она. — И боюсь, ты пострадаешь в первую очередь.

— Я? — удивился он. — И каким образом?

Эвелин усмехнулась.

— Лучше не будем об этом. Спасибо тебе за заботу, чем бы она не была.

Эвелин раскраснелась, а ее глаза повеселели. Что ж, теперь он, по крайней мере, знал, почему она отстранилась, хоть и не понимал до конца причину ее беспокойства. Хорошо, что в странном поведении Эвелин он не виноват, но ее состояние все равно тревожило. Он вытерся и надел халат, при этом отметив, что Эвелин смотрит в пол и нервозно теребит собственные пальцы.

— Все в порядке? — уточнил он.

— Иди уже. — Она подняла на него необычно взволнованный взгляд. — Я буду на кухне в семь. Если составишь компанию за завтраком, буду рада.

Уолтер собрался уточнить еще раз, точно ли она хочет остаться одна, как Эвелин замахала на него рукой, смущенно улыбнувшись. Машинально он отметил ее подскочивший пульс и учащенное дыхание. Запах геля перебивал ее собственный запах, который, вероятно, сейчас тоже усилился. Она прятала взгляд, обнимала себя руками за плечи и поджимала губы. Ее состояние можно было толковать двояко, но, кажется, в его помощи Эвелин не нуждалась, иначе не выставляла бы из кабинки с таким усердием. Пожелав добрых снов, Уолтер направился к выходу и отметил — Эвелин сразу же закрыла за собой дверь на защелку и, судя по звукам, принялась быстро стягивать с себя одежду. Сквозь непрозрачное стекло ничего не было видно, но Уолтер с легкостью представил ее без мокрой ткани, и как горячая вода беспрепятственно стекает по нежной коже.

Он посмотрел на свои ладони. Интересно, какого было бы гладить ее сейчас? Какие эмоции у Эвелин он бы вызвал? Уолтер раздумывал над нестандартными ситуациями, скорее, даже абстрактными, но не удивлялся странному ходу мыслей. Вероятно, это происходило, потому что у него в принципе небольшой опыт общения с людьми и было интересно узнать о них больше, научиться быть максимально полезным. Эвелин первая пошла с ним на более тесный контакт, и он с радостью принимал это. Некоторые ее действия, правда, вызывали растерянность и непонимание, но он надеялся, что со временем научится всем нюансам.

Уолтер вернулся к себе, переоделся и отправился в грузовой отсек. Утром все должно быть готово к отправке. Он почти закончил с переносом оборудования, как услышал шаги, вышел из транспортного модуля и с удивлением обнаружил профессора. Тот прохаживался рядом и держал в руках стакан с виски.

— Здравствуй, Уолтер. — Он широко улыбнулся. — Все готово, смотрю?

— Да, профессор. Доброго утра.

— Как думаешь, мы найдем автора сигнала? — спросил он, поднялся по трапу на модуль и принялся проверять, как закреплено оборудование.

— Не могу знать, профессор, но вероятность встретить его живым достаточно мала, — ответил Уолтер. — Но мы сможем понять, кто это был и как оказался здесь.

Смит прошел к пульту управления и уселся в кресле.

— Ты знаешь, сколько Земля послала исследовательских миссий за последние пятьдесят лет? — профессор взболтнул оранжевую жидкость на дне стакана.

— Я не располагаю этим данными. — Уолтер решил, что должен продолжить свои дела, а не стоять и просто слушать болтовню нетрезвого колониста. Он отошел чуть назад и открыл контейнер с капсулами дезинфекции. Их надо будет установить в главном и малом медотесеках модуля. А еще сделать пропускной пункт для стерилизации защитных костюмов.

— Около семидесяти, — сам ответил Смит. — Вернулось всего четырнадцать. Чего только стоит эта нашумевшая экспедиция Прометей десять лет назад… Мистер Вейланд полетел сам и взял с собой дочь — наивысшая степень сумасшествия. Хотя я его не виню, он был уже древний старик с протухшими мозгами. Его вел лишь страх смерти.

— Вы говорите так, будто знали его.

— Я знал его, — хмыкнул профессор. — Как знаю теперь и других боссов. Всеми ими движет одно, Уолтер, и это алчность.

— А что движет вами? — Уолтер посчитал, что профессор сам напрашивается на вопрос.

Он закрыл контейнер с капсулами и развернулся к Смиту.

— Мной движет тоже самое, — пожал плечами он и сделал глоток, не поморщившись. — Но в отличие от них я стараюсь не для себя. Человечество стоит на пороге пожалуй, одного из самых значительных открытий. Однако, нам с тобой придется потрудиться.

Он залпом допил остатки спиртного.

— Простите? — уточнил Уолтер. Ему показалось непонятной последняя фраза.

— Прощаю, — снисходительно фыркнул профессор и бросил ему стакан. Уолтер поймал, хоть Смит явно не заботился о том, чтобы было удобно ловить. Профессор удовлетворенно хмыкнул. — Хороший андроид.

Он покинул модуль и, слегка пошатываясь, направился к выходу. Люди порой любят говорить загадками и метафорами. Уолтер поставил стакан на пол и вернулся к работе.

Он закончил как раз к семи утра и, помня предложение Эвелин, отправился на кухню. Она уже была там и готовила фриттату. Он научил ее готовить где-то месяц назад. Незамысловатое, быстрое, но вкусное и питательное блюдо. И судя по количеству ингредиентов, она готовила как минимум человек на пять.

— Вот решила сделать что-то полезное для команды высадки, — произнесла она и улыбнулась. — Ты будешь есть?

— Не буду, спасибо. — Уолтер присел на стул.

— А пить? — Она развернулась к нему. Кухонный белый фартук смотрелся на ней необычно. Впервые она его надевала. — Я приготовлю холодный кофе.

— Не откажусь. — Уолтер с удивлением осознал, что странное, будто саднящее беспокойство и неопределенность ушли сегодня из его системы после их объятий под душем. И пусть они не вернутся к исходной точке, где кроме них не было никого на спящем корабле, но и на эту малость в виде утреннего кофе он был согласен. Лишь бы Эвелин улыбалась, как улыбается сейчас.

— Отлично. Я быстро. — Она вернулась на пару минут к фриттате, размешала как следует, вылила в форму, и загрузила в духовой шкаф. — Ну вот и все.

Она взяла кружки и принялась готовить холодный кофе. Этому тоже научил ее он. Эвелин вообще оказалась способной ученицей. Она была любопытна и открыта новому. Она училась у него каким-то навыкам, он у нее пониманию людей. Что-то напевая тихо себе под нос, она покачивала головой.

— Готово, — произнесла Эвелин и пододвинула одну кружку Уолтеру, взяв вторую в руки. — Не знаю, удастся ли еще пересечься лично, поэтому скажу заранее: удачи, Уолтер и будь осторожен. Все-таки это чужая планета. Ты помнишь Войну миров Герберта Уэллса?

— Разумеется, — улыбнулся он. — Марсиане успешно колонизировали Землю, но погибли от земного патогена, к которому у них не было иммунитета.

— Да-да, — кивнула Эвелин. — На этой планете тоже могут быть какие-нибудь такие микробы. Как, впрочем, и на Оригаэ-6.

— И поэтому мы должны все как следует проверить.

— Это верно. Но что, если пока вы будете изучать атмосферу или что там еще, женщина, которая посылала сигнал, умрет?

— Скорее всего, она уже мертва, — честно ответил Уолтер. Он знал, что с Эвелин может говорить открыто. — Сигнал циклически повторяющийся, словно вырванный кусок. Кто-то или что-то случайным образом запускает его, но не думаю, что это сам автор.

— Да у кого-то пессимистичный настрой! — возникший в проеме капитан Орам широко улыбался. — Хотя что взять с машины. Не обижайся, Уолтер, но тебе не понять силу человеческой веры.

— Я не знаю, что такое обижаться, — ответил Уолтер, а сам подумал, что капитан не отличается тактичностью.

— Вы как раз к завтраку, — произнесла Эвелин, улыбнувшись. — Присаживайтесь. Фриттата будет готова через десять минут. Сделать вам кофе?

— Если не затруднит, спасибо. — Орам присел рядом с Уолтером. Капитан выглядел радостно возбужденным. — Ты все подготовил? У нас не так много времени.

— Да, капитан, оборудование и модуль в полной готовности.

— Отлично. Молодец, Уолтер.

На кухню зашли Розенталь и Мэгги. Фэрис глянула на кофе в руках Уолтера, а потом на Эвелин.

— Ты серьезно переводишь на андроида продукты? — спросила она ее, вскинув брови. — Я понимаю, какие-нибудь питательные смеси, но кофе…

Орам усмехнулся, Розенталь скривилась, будто съела что-то кислое.

— Ты хотя бы чувствуешь что-нибудь? — Фэрис обратилась к Уолтеру.

Он подумал, что иногда у людей вызывают вопросы его действия, а порой бездействие. Кто-то из них стремится приравнять его к себе. Эвелин, Дэниелс, Джейкоб, тот же Теннеси… А кто-то не терпит его слишком «человеческое» поведение. Люди очень разные, и невозможно подстроиться под каждого. Он улыбнулся.

— Я чувствую вкус так же, как вы, — ответил он.

— Ну, допустим. — Розенталь пожала плечами и уселась на последний свободный стул. — Но какой смысл машине пить утром кофе, если на нее он никак не действует?

— Я так захотела, — встряла Эвелин и скрестила на груди руки. — Я попросила Уолтера составить мне компанию, потому что вы все слишком долго спите.

Розенталь и Фэрис переглянулись.

— Ну да, — хихикнула Фэрис. — Интересно, что еще ты просишь его сделать.

Эвелин недобро прищурилась и поджала губы. Но лишь на одно мгновение. В следующий миг она усмехнулась и глянула снисходительно на обеих.

— Кажется, кто-то сегодня останется без завтрака, — улыбнулась она, — потому что слишком много думает и говорит. Капитан Орам, вы ведь осилите тройную порцию? Или поделитесь с Уолтером, ведь насколько я знаю, ему полезна белковая еда.

— Серьезно? — фыркнула Фэрис и потискала Эвелин за плечо. — Да мы просто пошутили, ты чего?

— Я тоже пошутила. — Эвелин опять улыбнулась.

Но Уолтер отметил, как крепко она вцепилась в рукоять лопатки. Это разозлило ее, несомненно, но она изо всех сил делала вид, будто не обижается. Действительно, люди такие сложные…

— Девочки, хватит. — Орам покачал головой. — Давайте спокойно поедим.

— Было бы неплохо. — На кухню протиснулась его жена, но места было мало. Поэтому Уолтер встал, указав ей взглядом на свое место, забрал кружку, и, пожелав всем приятного аппетита, ушел на капитанский мостик.

Через полчаса Орам позвал его на проверку модуля, и Мама объявила сборы. В отсеке отправки собралась вся команда, Джейкоб Брэнсон произнес речь и напутствовал первооткрывателей. Эвелин тоже была там и смотрела взволнованно и с улыбкой.

К ней сзади подошел профессор и шепнул что-то на ухо. Она вздрогнула и изменила выражение лица на серьезное и даже сердитое, отстранилась на шаг, но тот придвинулся к ней вновь. Трап поднялся, и Уолтер подумал: все ли с Эвелин будет в порядке?

Первая экспедиция продлилась почти два дня, и возвращение команды ждали в ближайшие часы. Связь с поверхностью планеты была скверная и частенько приходилось больше догадываться, о чем говорят Орам или пилот модуля Фэрис. Но несмотря на это Теннесси и Мэгги умудрялись «висеть на телефоне» по несколько часов кряду, при этом постоянно переругиваясь и тут же называя друг друга ласковыми словами. Это было даже забавно, ведь оба явно получали удовольствие. Чтобы скоротать время, Эвелин сама себя назначила смотрителем за растениями, поставив Джейкоба в известность лишь постфактум. Но, впрочем, он этим не интересовался. Он был всецело поглощен экспедицией и готовился принять обратно должность капитана.

До этого Эвелин почти две недели проходила с тоской на сердце и плохо спала, а сейчас приходилось следить за собой, чтобы не улыбаться глупой счастливой улыбкой. Ночной поход в душ излечил терзания и вернул покой. Размолвка с Уолтером тяжело ударила по ней, хоть она не хотела себе в этом прежде до конце признаваться. Пыталась убедить себя, что он не нуждается в общении с ней и что пора прекращать бессмысленную и странную «дружбу» с корабельным андроидом. Однако облегчение, которое она испытала во время объятий с Уолтером, напрочь разрушило все логически выстраиваемые доводы. И она решила, что больше не будет вести себя подобным образом, ведь встречаться с ним хотя бы в общественных местах не слишком подозрительно.

Но теперь ее беспокоило кое-что другое — объятия Уолтера показались не просто утешающими и теплыми. Она честно старалась смотреть только на его лицо, грудь или спину, но пару «случайных» взглядов прекрасно уловили картину целиком. И тогда Эвелин в сердцах обозвала преступниками тех, кто сотворил такое совершенство. С трудом она поборола искушение — ужасно хотелось не только рассмотреть как следует, но и потрогать. Везде… Наверняка все потому, что у нее давно не было мужчины. Впрочем, самое главное, она не сорвалась, а он в своей андроидовской наивности или не понял ее состояния, или тактично промолчал.

— Надо быть осторожнее, Эвелин, — пробормотала она себе под нос и в очередной раз зашла в отсек с растениями — у клубники отросли усы, надо было их обрезать.

Работы действительно оказалось много, и Эвелин провозилась пару часов. Дело было почти сделано, как позади послышались шаги. «Неужели вернулись?» — подумала она с радостью и обернулась, ожидая увидеть Уолтера и собираясь похвастаться своими стараниями. Увы, это оказался не он. Тейлор медленно шел к ней, скрестив руки на груди.

— Я попросил Брэнсона не исключать тебя из команды, — произнес он. — По крайней мере, до тех пор, пока мы не полетим дальше. Если полетим, конечно.

Эвелин с подозрением нахмурилась. Тейлор не оставлял попыток сблизиться, но она сопротивлялась изо всех сил, изображая тупую идиотку, которая не понимала не то чтобы намеков, а вообще слов. Наверняка со стороны это выглядело глупо — если бы она приняла его, то перестала бы быть одинокой, мысли не крутились бы вокруг Уолтера, а его объятия не казались чем-то сверхъестественным, а сам он не приходил во снах.

Иногда Эвелин даже ругала себя. Тейлор был хорош собой, занимал важную должность и имел за плечами большой научный опыт. Что ей еще надо? Когда Алекс предложил встречаться, она согласилась, не думая ни минуты, а ведь он был куда менее симпатичный и более занудный. Но или она начала привыкать к одиночеству, или жаждала в глубине души тех чувств, которые наблюдала у других членов команды.

— Спасибо, — ответила она и снова развернулась к клубнике.

— Какая недоступная, — произнес Тейлор и подошел ближе. — Что с тобой? Ты понимаешь, что у тебя нет вариантов?

«Ого, — подумала Эвелин, — Уже не пытается быть вежливым».

— Есть, — невозмутимо ответила она, не поворачиваясь.

— И кто? — Тейлор усмехнулся. Он подходил все ближе, чем вызывал жуткий дискомфорт. Хотелось бросить перчатки ему в лицо и убежать. Но с этим типом вести себя как подросток точно не стоило. — Уведешь кого-нибудь из семьи? Брэнсона, например? Я видел, как ты на него смотришь.

Эвелин скривилась. Она безусловно наблюдала за капитаном, но только из-за его тандема с Дэни, сам по себе он не вызывал у нее чувства привязанности, хоть и казался привлекательным и обаятельным мужчиной.

— Знаешь, я пока летела, изменила ориентацию, — ляпнула она первое, что пришло в голову.

— Да ты что? И на какую же? — Тейлор облокотился на стол с гидропоникой.

— Не скажу. — Эвелин опустила купол, надеясь попасть по пальцам незваному гостю, но он, к сожалению, вовремя убрал руки.

— Потому что ничего ты не изменила. — Он опять стал приближаться, а Эвелин принялась инстинктивно отступать.

— Да что тебе надо от меня? — она помотала головой. — Тейлор, прекрати. Как ты не понимаешь, я не хочу ничего этого!

— Не ври мне, Эвелин. — Он нахмурился. — Я видел тогда в твоей каюте интересные игрушки… Неужели не хочется чего-нибудь настоящего, а?

— Серьезно? Ты копался в моих вещах?! — возмутилась она.

— Просто искал таблетки. Ты же меня бросила… — с печалью проговорил он. — Куда ты убежала, а? Просидела на кухне всю ночь?

— Это мое дело, где я была! — недовольно фыркнула Эвелин. — И будь так добр, отойди, мне неприятно.

— Правда? — Тейлор резко приблизился, сократив между ними расстояние до нескольких тщедушных сантиметров.

— С ума сошел?! — Она стукнула его в грудь ладонью. — Отвали от меня! Почему ты вообще ко мне привязался?

— Это как если бы ты была последней женщиной на земле, а я последним мужчиной. — Он был выше ее больше чем на голову, крупный, с огромными руками и необъятным торсом. Если бы он не ухаживал за собой так тщательно, точно походил бы на гориллу. — Нам нет смысла избегать друг друга.

— Тейлор, правда, отвали, пока я не закричала, — на полном серьезе предупредила Эвелин.

Он загнал ее в угол, заставив прижаться спиной к стене. Слева росли деревца — там никак нельзя было пролезть, а справа в стену упиралась рука Тейлора.

— И кого ты позовешь? Здесь никто тебя не услышит. — Он помотал головой. — Да и в целом, я выше тебя статусом в этой команде, ты ничего не сможешь доказать.

— Здесь камеры, — проговорила Эвелин. — Мне не придется ничего доказывать.

— Глянь наверх, солнышко. — Он улыбнулся, указав на пышные кроны уже подросших деревьев. По всей видимости, камеры прятались там.

— Мы с тобой связаны гораздо больше, чем ты думаешь, — пониженным тоном прошептал он.

— Что за хрень ты несешь?! — возмутилась Эвелин. Создавалось впечатление, что он или пьян, или под кайфом — слишком уж горящий был у него взгляд.

— Скоро все узнаешь, милая. — Он подался вперед и пальцами коснулся ее щеки. — И я бы советовал дружить со мной, иначе последствия могут тебе не понравиться.

Эвелин помотала головой. Ситуация казалась тупиковой. Она не понимала, почему он так к ней прицепился и почему выбрал такую неприятную для нее тактику. Если бы Тейлор действовал хоть немного мягче, она сдалась бы гораздо быстрее. Если сдалась бы, конечно. Но его поведение сейчас лишь концентрировало в ней неприязнь.

— Хватит притворяться той, кем ты не являешься. — Тейлор придвинулся так близко, что его колено уперлось ей между ног.

Ощущение беспомощности овладело Эвелин. Она вдруг осознала, что всегда была одна — нет ни единого человека на свете, кто вступился бы за нее, и убежать ей некуда. Так было прежде, и так остается. Ни семьи, ни верных друзей, ни любимого человека. Она цеплялась за любого, кто был к ней хотя бы относительно нежесток. На Завете она поверила было в свою свободу, но неужели заблуждалась?

— Ну вот и славно, — прошептал Тейлор и стал наклоняться, на всякий случай прижав ее плечи к стене. — Хорошая девочка.

Эвелин слегка прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Сдаться и опять обрести тяжелую зависимость или попытаться отстоять свои границы? Если резко поднять колено, она точно сделает ему больно… Довольно заманчиво, чем бы это потом не закончилось. Дыхание с запахом алкоголя коснулось щеки, Эвелин напряглась и начала обратный отсчет с трех, собираясь с силами.

— Прошу прощения, — голос Уолтера раздался в секции гидропоники словно глоток свежего воздуха после затхлого подвального. — Профессор, вас ожидают на мостике. У экипажа много образцов местных бактерий.

Тейлор стиснул челюсти и больно сдавил мощными ручищами плечи, но она не издала ни звука, глядя на него спокойно и без страха.

— Капитан Орам просил быстрее вас разыскать. — Уолтер приближался. — Пожалуйста, проследуйте на мостик.

Тейлор выдохнул и нехотя отступил.

— Мы вернемся к обсуждению этого вопроса, — произнес он напоследок и кинул испепеляющий взгляд в сторону Уолтера.

— Да пошел ты, — буркнула Эвелин вслед Тейлору, на что он лишь хмыкнул.

Ее потряхивало от напряжения и неприязни. Этот человек просто сумасшедший. Как такого пропустили на Завет?

— Ты в порядке? — Уолтер подошел ближе, с беспокойством осматривая ее.

Эвелин повернулась к нему. Вот почему мужчины, которые достаются ей, похожи один на другого? Она установила себе такой типаж? Нравится, когда ей плохо? Нет, она улетела с Земли, чтобы начать новую жизнь. И определенно нельзя сидеть сложа руки. Она поговорит вначале с Дэниелс, потом с Джейкобом, если придется. Она найдет способ изменить судьбу. Пусть она навсегда останется без пары, но терпеть кого-то настолько неприятного подле себя не станет.

— Эвелин? — Уолтер стоял в футболке и штанах, что было нетипично, его волосы были взъерошены, и от него пахло дезинфектантом.

— Как же ты вовремя, — выдохнула она с облегчением и подалась вперед. Ей ужасно хотелось обнять его, но отчего-то сделалось неловко, и она просто улыбнулась. Случайно опустив взгляд, Эвелин отметила, что Уолтер стоит босиком. — Ты даже не переоделся?

— Рад встрече. — Он тоже улыбнулся. — Я подумал, что тебе нужна помощь, поэтому поспешил прийти.

— Идем скорее, тебе нужно обуться. Здесь холодно!

— Я не испытываю дискомфорта.

— Все равно идем. — Эвелин мотнула головой и сама пошла на выход. К счастью, Тейлор уже скрылся впереди. — Но как ты понял, где я?

Она обернулась и поймала доброжелательный взгляд Уолтера. Как же не хватало его улыбки!

— Догадался, — туманно ответил он, а потом все-таки добавил: — Только вас с профессором не было в ангаре, когда мы прилетели. В моих системах довольно неплохие программы моделирования ситуаций, и несколько вариантов предполагали неприятные для тебя исходы, поэтому я спросил у Мамы…

— Боже, Уолтер, я с ума с тобой сойду, — рассмеялась Эвелин. — Если бы я не знала, что ты андроид со своими супер-функциями, я бы решила, что ты следишь за мной.

Он поравнялся с ней и теперь шел рядом.

— Это плохо? Это доставило бы тебе дискомфорт? — уточнил Уолтер на полном серьезе, и Эвелин опять улыбнулась.

— Это вызывает опасение, понимаешь? Когда кто-то слишком внимательно наблюдает, это сбивает с толку.

— А если человек делает это из хороших побуждений? Например, капитан Брэнсон часто ищет Дэниелс просто так без дела по камерам или просит Маму уточнить ее местоположение. Дэниелс знает о его пристальном внимании, но не выглядит напуганной.

— Это другое, Уолтер. — Эвелин мотнула головой.

— Почему?

Он с любопытством посмотрел на нее.

— Потому что они пара. — Она улыбнулась. — Они знают друг друга очень хорошо и, можно сказать, две части одного целого — семьи. Поэтому им такое можно.

Уолтер отвернулся и немного опустил голову.

— Значит, ты позволишь искать себя только своей паре?

Он говорил ровным ничего не выражающим тоном, но отчего-то Эвелин ощутила его разочарование.

— Тебе можно меня искать. — Она легонько шлепнула его по плечу.

— Потому что я не человек? — уточнил он с сомнением.

— Потому что ты мой друг. Я ведь могу считать тебя другом? — Было приятно наблюдать за его недоумением, которое можно было понять лишь по неподходящей ситуации мимике. Он терялся, какое выражение лица ему принять, и именно по этим признакам Эвелин научилась читать его растерянность.

— Думаю, что можешь. Спасибо. Мне это приятно, — ответил Уолтер и улыбнулся уже шире. — Если тебя не затруднит, позже ты могла бы рассказать об обязанностях «друга»?

— Да брось, Уолтер! — Эвелин рассмеялась и остановилась. Они дошли до развилки коридоров между жилыми отсеками и путем на мостик. — Ты же запрограммирован на понимание людей. Ты точно должен знать, что такое дружба.

— Прошу прощения. — Он слегка нахмурился. — Я знаю, что такое дружба между людьми, но в моих базах данных нет информации о понятии дружбы между человеком и синтетом, ведь мы созданы для другого.

Эвелин поджала губы. Сделалось грустно. Созданный, чтобы служить, он даже предположить не мог, что кто-то захочет с ним подружиться. Люди вложили в него столько умений и знаний, но не дали надежды на нечто большее, чем служение. Это было отвратительно.

— Тогда расскажу, — произнесла она. — Обязательно расскажу. На кухне в одиннадцать.

— Спасибо, Эвелин. — Уолтер развернулся и пошел к себе, а она отправилась к мостику.

Там царила оживленная атмосфера. И хоть оказалось, что Тейлора никто в срочном порядке не звал, его действительно загрузили работой. Он пересчитывал образцы в записях и собирался активировать одну из своих мини лабораторий с мощными электронными микроскопами и реактивами. Эвелин осознала, что Уолтер пошел на уловку, чтобы отвадить от нее Тейлора. Интересно, подобное тоже полностью прописано его программами или он решил это сам? Впервые за много лет кто-то вступился за нее, защитил. И пусть даже это было продиктовано какими-то кодами, на душе сделалось тепло и легко.

Ее отвлекли от размышлений разговоры о сборе новой команды для поиска источника сигнала. На этот раз планировали собрать больше людей.

— Может быть, мне тоже отправиться? — вызвалась Эвелин, когда посчитали основных участников группы. — Мало ли, что может случиться в пути…

Орам долгим внимательным взглядом оценил ее, а Дэниелс заулыбалась.

— Разумеется можно, правда ведь, Джейк? — спросила она.

Джейкоб, с уже возвращенным статусом капитана, кивнул. Но сам он выглядел не очень воодушевленно — он не летел на планету. Все-таки исследовать ее предложил Орам, а оставлять Завет совсем без руководства нельзя. Так что экспедицией на планете продолжит командовать его зам.

— Спасибо большое! — обрадовалась Эвелин.

— Иди собирайся, до отправки два часа, — сообщила Мэгги.

Эвелин не просто было любопытно спуститься на новую планету, она мечтала свалить с горизонта Тейлора. И хоть появилась надежда, что он наконец перестанет слоняться без дела, а займется работой, но все равно рисковать не хотелось.

На ужин времени не осталось, и команда, набрав с собой провизии, погрузилась в модуль. Спешили не только из-за желания поскорее найти и проверить источник загадочного сигнала, назревал очередной шторм, надо было как можно быстрее спуститься на безопасную для модуля высоту.

Эвелин немного нервничала — она впервые ступит на действительно чужую землю. Сможет ли найти здесь свой настоящий дом, свое счастье? Сержант Лоуп, сидевший рядом, беззлобно посмеивался, говоря, что ничего страшного в полетах нет, и вообще в прошлый раз приземлились мягко. Фэрис — превосходный пилот, так что волноваться не о чем. Его друг Том предложил на всякий случай пакет. Дэниелс, сидящая напротив, ободряюще улыбалась. В целом команда выглядела веселой и расслабленной.

При прохождении через средние слои атмосферы модуль ужасно трясло. Если бы Эвелин наелась до отправки, ее в самом деле могло стошнить. Перед глазами скакали зайчики и мелькали мушки, а в голове мутнело. Раздался неожиданный глухой удар под днищем, отчего все подпрыгнули. Сигналы тревоги молчали, значит, корпус не пробит. Фэрис осторожно отвела корабль в сторону, остановила его и выключила двигатели. Эвелин отметила про себя, что при всей легкомысленности она действительно хороший пилот.

Хотелось переброситься парой слов с Уолтером, но он сидел рядом с Орамом с другой стороны, и Эвелин даже не видела его.

— С приземлением! — Мэгги развернулась к ним и широко улыбнулась. — Нам удалось проскочить бурю, так что все в порядке. Однако что-то опять со связью. Я останусь тут, подкручу настройки.

Все принялись распаковываться и расслабленно болтать. Эвелин с облегчением выдохнула — прежде она летала на самолетах и вертолетах, но никогда через всю атмосферу на громыхающем космическом модуле. Каким-то образом у нее даже шнурки на ботинках развязались. Она присела, чтобы их завязать.

— Все в порядке? — раздался над ней голос Уолтера.

— Да, все отлично. — Она показала жестом «Окей».

— Я рад, — улыбнулся он и накинул на плечи рюкзак.

— До тех пор, пока не придут данные от профессора, шлемы не снимать, — скомандовал Орам. — Действуем по протоколам безопасности.

Эвелин поравнялась с Дэниелс.

— Извини, а что за протоколы? — шепнула она ей на ухо — было ужасно неловко. — Я как-то даже и не интересовалась раньше…

— Ха, — усмехнулась она. — Просто слушай, что говорит Крис. Вряд ли эти протоколы понадобятся тебе лично.

Они облачились в легкие защитные костюмы, надели шлемы и проверили рацию. Открылся люк, и Эвелин увидела невероятный пейзаж нового мира. Модуль приземлился на галечную отмель. Впереди виднелись горы, поросшие огромными деревьями, кристально чистая вода под ногами, поля с высокой травой на побережье. Пейзаж походил на земной и одновременно отличался от него…

— Эвелин, — произнес Орам. — Останься здесь на всякий случай.

— Как скажете, капитан, — согласилась она. Конечно, ей хотелось бы пойти вместе со всеми, но и рядом с модулем было на что посмотреть.

Фэрис тоже вышла и сразу отправилась под днище корабля с ящиком инструментов. Эвелин присела на трап, наблюдая за уходящей командой. Ногами она погрузилась в воду. Защитные костюмы были спроектированы так, что не пропускали любого вида бактерии или вирусы, но звуки через них проходили довольно сносно. Эвелин прислушивалась к прибою и к свисту ветра. Потом она встала и принялась ходить по отмели, разглядывать воду, копаться в камнях. Они напоминали земные камни — круглые, обточенные водой, но словно мягкие, хотя таковыми не являлись. Эвелин походила рядом с кораблем еще и вернулась к Фэрис, которая уже закончила с настройками и, довольная собой, болтала с мужем.

— Ну пока-пока, до связи. Я, как обычно, буду сидеть и нифига не делать, пока они там все гуляют.

— Давай, котенок, — раздался голос Теннеси. — До встречи.

— Послушай. — Эвелин подошла к расслабленно разлегшейся на трапе колонистке. — Как-то странно тихо. Нет насекомых или кого-то еще. Я пока бродила, не встретила ни одной живности, даже совсем крошечной.

— Ага, — беззаботно ответила она. — В прошлый раз мы тоже удивились. Трава и деревья есть, животных нет. Карин сказала, что это противоречит всем земным законам. Но ведь это не Земля… Так что будем разбираться.

Потом Мэгги рассказала о том, что запустили исследовательские дроны, которые должны будут вернуться через несколько дней. И о том, что на поверхности частые дожди. А еще воздух теоретически подходит для дыхания, в нем кислорода не двадцать один процент, как в земном, а двадцать семь. А так же есть небольшой процент озона, который образуется из-за частых ионных бурь. Благодаря этому в воздухе практически нет бактерий.

— Модуль-один, модуль-один, прием! — раздался голос Тейлора по связи, и Эвелин передернуло.

— Прием! — оживилась Фэрис и поднесла к лицу коммуникатор. — Как меня слышно?

— Все в порядке, связь нормальная, — заверил Тейлор, и Эвелин непроизвольно вжала голову в плечи, предпочитая молчать в тряпочку.

— Детальный анализ почв, воды и воздуха, доставленный вами, не подтвердил наличие опасных микроорганизмов. Воздух безопасен для дыхания. Но остерегайтесь снимать шлемы на закрытых участках без хорошего проветривания. Мы еще не знакомы достаточно с местной флорой. К тому же мы толком не знаем, возможно где-то есть условно патогенные бактерии.

— Есть сэр! — согласилась Фэрис и передала по местной связи информацию Ораму. На той стороне раздались радостные возгласы.

— Снимаем шлемы! — обрадованно провозгласил капитан. — О, Боже! Какой тут великолепный воздух. Вы чувствуете это? Я знал, что эта планета послана нам Всевышним! Фэрис, послушай, Карин и Ледвард остались по дороге собрать еще образцы в местном болоте, так что когда они придут без нас, не удивляйтесь.

— Так точно! — отчеканила шутливо Мэгги. — Ждем вас. Сколько еще предположительно до источника сигнала?

— Не уверен, идти довольно трудно, сигнал ведет в чащу на склоне. Займитесь пока сбором данных.

— Окей, — кивнула Фэрис. — Отключаюсь.

— Кэп сказал, можно снимать шлемы. — Она нажала кнопку, и с удовольствием вдохнула свежий воздух.

Эвелин тоже сняла шлем. Невероятно легкий, почти «вкусный» воздух проник в легкие, отчего захотелось дышать и дышать, просто закрыв глаза.

— Ну что, пошли копать землю на разной глубине? — поинтересовалась Эвелин, решив, что действительно надо бы чем-то заняться. — Вдруг червяков каких выкопаем…

— Не очень хотелось бы копать червяков, но пошли. А то и правда скучно.

Они набрали колбочек и лопаток и отправились на берег. Земля оказалась черная, с каким-то синеватым отливом. «Пусть Тейлор разбирается в своей лаборатории вместе с Карин, — думала Эвелин, — глядишь, отстанет от меня, алкоголик проклятый». Трава походила на земную, но Эвелин обратила внимание, что прожилки устроены как-то по-другому. И вообще она крупнее земной. Деревья невдалеке выглядели совсем исполинскими.

— Что тут у нас с радиацией? — спросила она.

— Да все в норме. Скажем так, на верхней границе, — ответила Мэгги. — Но зависит от места. В горах выше — видимо какая-то руда. Здесь меньше.

Они накопали несколько образцов, заложили в спектрометры для анализа, которые сразу посылали данные на Завет, и вернулись на трап с перекусом, наслаждаясь видами. Есть сэндвичи на свежем воздухе после стольких дней в космосе оказалось просто божественно!

— Прием, капитан Орам! — раздался вдруг по рации взволнованный и немного растерянный голос Карин. — Крис!

— Да, Карин, слышу. Все нормально? — голос Орама.

— У нас тут кое-какая проблема, Ледварду нехорошо. Мы возвращаемся. Фэрис! Ты меня слышишь? Прием!

— Да, милая, я слышу, что такое? — отозвалась она, а Эвелин подскочила на ноги.

— Готовь медотсек.

— Что случилось?

— Пока не знаю. Просто приготовь.

Звук отключился.

— Окей. — Фэрис посмотрела на Эвелин. — Ты слышала? Что думаешь? Кто-то из них поранился?

Эвелин нахмурилась и мотнула головой, пытаясь прогнать нехорошее предчувствие. У нее случалось такое на передовой. Интуиция, антиципация или что-то в этом роде, но она умела предчувствовать плохие события.

— Давай, беги готовь медотсек, я встречу их, — сказала Эвелин и побежала по траве. Однако вскоре остановилась. Отходить от модуля далеко было нельзя, иначе можно попросту разминуться и заблудиться.

Нервно потирая пальцы, она принялась ходить взад-вперед и вглядываться в чащу леса у подножья горы. Минут пятнадцать тянулись в длительном ожидании.

— Э-эй! — наконец вдалеке раздался голос Карин. — Я тут, помоги мне!

Эвелин побежала навстречу. Карин волокла на себе едва переставляющего ноги Ледварда. Эвелин быстро приближалась к ним, пытаясь на ходу понять, что случилось с рядовым. Он практически полностью висел на Карин, на его бледном, словно полотно художника, лице проглядывали синие выпуклые вены, губы почти почернели.

— Я не знаю, что происходит, — пробормотала Карин, когда Эвелин подбежала к ним. — Он отошел отлить в чащу, вернулся, все было нормально. Но потом с ним прямо на глазах что-то стало происходить…

— Надень защиту, — бросила Эвелин, сама натягивая на себя висящий позади шлем. Внешний вид колониста ей совсем не нравился. Если вначале она предполагала какую-то травму, то, увидев его вблизи, и после слов Карин, полностью отмела этот вариант.

Она подхватила Ледварда под другую руку, дав возможность Карин запаковаться. Как только она защелкнула вакуумный механизм, они потащили его вдвоем.

— Я была на сравнительно открытой местности, он уходил в чащу в шлеме, — бурчала она на ходу, ее мучила сильная одышка. Видимо, она давно его тащила. — Но кажется, он покурил.

— Бля, мне хреново… — прохрипел Ледвард и его вырвало багровой темной кровью.

— Все хорошо, слышишь, все нормально, — пыталась утешить его Карин. — Сейчас мы со всем разберемся.

Но Эвелин понимала, что вряд ли. Что бы это ни было, оно развивалось слишком стремительно, и они рисковали получить труп в ближайшие полчаса. Размышляя на ходу, чем уколоть несчастного прямо сейчас, чтобы хоть немного продлить ему жизнь, она подумала, что жаль, им не выдали новую супернавороченную медицинскую капсулу, которой так кичилась корпорация. Выходит, не слишком-то и ценили они своих колонистов.

— Твою ж мать! — выругалась Фэрис, встретив их у трапа. — Что у вас тут?

— Пока непонятно, шлем на всякий случай надень, — бросила Карин. — И вызови Криса. Пусть возвращаются.

— Д-да! Поняла. — Пилот кинулась к коммуникатору.