Морошковое болото (джен)

— Пап, какого мухомора мы плетёмся к болоту в пять утра? — жаловался Витя, едва плетясь за бодро шагающим отцом по лесу. Леший на недовольство сына особо внимания не обращал и продолжал идти вперёд, иногда шевеля заострёнными ушами, будто к чему-то прислушиваясь.

— Витя, вместо того, чтобы шуметь, лучше прислушайся к звукам леса. Сейчас уже многие птицы и звери проснулись. Давай, повспоминай голоса — может проснёшься быстрее.

Яглеш снова зевнул, но решил послушать отца. Навострив уши, он начал прислушиваться к звукам, окружавшим его со всех сторон. Витя смог различить песню зарянки и трели соловья, стрекотание кузнечика, а где-то в далеке был слышен лай лисицы. Шуршали листвой многовековые дубы и молодые березки, жужжали насекомые, шумел ветер в расщелинах. Весь лес был наполнен разными звуками, стоило только вникнуть в них.

Яглеш так увлекся этим занятием, что не заметил как они с отцом уже дошли до болота. Только крепкая отцовская ладонь, легшая на Витино плечо, заставила его остановиться.

— И зачем мы сюда пришли?

— Сейчас увидишь, — загадочно улыбнулся леший и, протянув вперёд руку, коснулся когтем мутной трясины.

Та зарябила, забулькала, и вскоре на поверхности показалось странное существо, похожее сразу и на рыбу, и на бобра. Витя наклонил голову, внимательно рассматривая здешнего обитателя.

— Знакомься, Витя, это Палус — хранитель здешних болот, внук нашего водяного. Палус, это мой сын Виктор, — представил их друг другу Пётр.

— Приятно познакомиться, — булькнул Палус и вытянул и воды лапу — плавник.

— Взаимно, — отозвался яглеш, пожимая его. — Никогда не слышал о внуке водяного, если честно.

— Ничего страшного, — улыбнулся Палус, запрыгивая на небольшой плоский камень. — Дедушка не любит особо распространяться о своей семье, да и я тоже лишний раз гостей принимать не хочу, так что отдалённое болото — идеальное место.

— Не уверен, что с таким внешним видом у тебя было бы много гостей, — едва слышно буркнул про себя Витя.

В ту же секунду отцовская рука, отвесившая крепкий подзатыльник, отправила его кувыркаться в тину. Там было мелко и плотно, так что леший не боялся нечаянно утопить сына.

— Повежливее, юный яглеш, — твёрдо сказал Пётр, пока Витя отплёвывался от тины и водорослей. — Немедленно извинись за свои слова и впредь не смей никого оскорблять из-за внешнего вида.

— Я не в обиде, — сразу сказал Палус, помогая Вите подняться на ноги. — Не беспокойтесь, дядя леший. Мой внешний вид действительно очень специфический, особенно для сухопутных существ, так что всё в порядке.

— Виктору следовало подумать, прежде чем говорить, — отозвался Пётр, вздохнув. — Надеюсь он усвоил этот урок на будущее.

— Усвоил, пап, — отозвался яглеш, опустив уши и повернувшись в сторону Палуса. — Прости, пожалуйста. Мне не следовало этого говорить. Обещаю исправиться.

Палус улыбнулся и обнял Витю плавниками. Тот также сжал его скользкое зелёное туловище в объятиях. Леший, глядя на это, мягко улыбнулся и стряхнул со своей одежды, дубовый листик.

— Чтож, теперь, когда конфликт исчерпан, я отвечу зачем привёл тебя сюда в такую рань, — обратился к сыну леший. —Здесь есть замечательная поляна с дикой морошкой. Люди о ней не знают, так что ягод полно. Твоя мама просила принести ей несколько корзина, она из них варенье сделает. Собрать надо до полудня, поэтому мы пришли пораньше.

— Почти на шесть часов? — уточнил Витя, сложив руки на груди.

— Морошку надо ещё найти и собрать, да и на болоте днём никогда не бывает спокойно. Так что чем раньше мы отсюда уйдём — тем лучше, — ответил Пётр и достал из складок плаща корзинку.

Яглеш вздохнул, но больше спорить не стал. Попрощавшись с Палусом, отец и сын пошли к поляне. Помимо морошки там ещё росли брусника и сфагновый мох. Пока леший собирал ягоды, Витя пополнял запасы мха, иногда отвлекаясь на пасущихся рядом глухарей. Те совершенно не боялись лешего, так что иногда отбирали ягоды прямо у него из рук. Пётр тихо посмеивался и птиц не гонял.

Когда корзины были полны лесных даров, Витя даже слегка расстроился, что надо возвращаться — уж больно ему тут понравилось. Пётр приободрил сына, что скоро они сюда ещё вернутся, когда заплодоносит болотный багульник.

— Из него такой чай вкусный и полезный получается. При простуде помогает, например. Мазь тоже хороша, особенно мне, старику, — леший демонстративно хрустнул спиной. — В общем, в хозяйстве пригодится. Бесполезных растений не бывает, сынок. Но всё равно надо быть осторожным при работе с ядовитыми растениями, чтоб они из лекарства в отраву не превратились.

Витя понятливо кивнул и поудобнее перехватил сумку с мхом. Проходя мимо заводи, где обитал Палус, отец с сыном ненадолго остановились, услышав глухой шум и увидев пузыри на поверхности. Яглеш хотел было позвать знакомого, но Пётр попросил того не шуметь. Прислушавшись к звукам со дна болота, леший взял Витю за руку и повёл прочь от этого места. Взгляд отца был твёрд и даже немного грозен, так что яглеш и не думал спорить.

— Со своими сородичами что-то делит. Лучшем им не попадаться в этот момент на глаза, а то в пылу эмоций могут не признать и к себе утащить, — объяснил Пётр, когда они отошли довольно далеко. — Как я и говорил: "днём на болоте не бывает спокойно".

— Когда вернёмся сюда в следующий раз, принесу варенье из морошки. Много, чтоб на всех хватило, — решил для себя Витя.

— Тыж мой умница, — похвалил леший и поцеловал сына в рыжую макушку. — Обязательно принесёшь, но сначала его надо приготовить. Кто первый до избушки?

— Я! —радостно вскрикнул яглеш и понёсся по знакомой тропинке. Пётр, заливаясь добродушным хохотом, устремился за ним.