Жертва (джен)

Я обречён. Проклят и обречён с того самого дня, когда Лорд одержал победу — такую блистательную, но обернувшуюся кошмаром. Я бегу, бесконечно бегу от этого кошмара — но знаю, что это бессмысленно. Мы все бежим и прячемся, но мы не можем избавиться от клейма — и потому обречены.

Год и день — все, что у нас осталось с того дня. Стремительно тающее время и жалкая тень надежды, что год и день спустя выжившие освободятся от проклятия… если они будут.

…Мы ликовали — Поттер мёртв, его дружки мертвы, Хогвартс в наших руках, война окончена, наш господин стал владыкой Магической Британии. Война окончена, никто и ничто не лишит чистокровных власти — и мы пировали в Большом зале Хогвартса… Воистину, то был пир Валтасара!

Мы пировали, наперебой поздравляли Лорда, смеялись — но в один миг свечи погасли, ветер распахнул двери, и в зал ворвались псы. Сверкающе-белой была их шкура, а уши — кроваво-алыми, и сама Смерть вошла с ними. Мы не успели испугаться, когда вслед за псами явились всадники — и лучше бы мне было погибнуть в бою, чем увидеть это, ибо все, кого мы убили, явились к нам, и Поттер вел их за собой, а в руке его было копье, один лишь взгляд на которое парализовал меня ужасом.

— Исчислено, взвешено, разделено, — произнес он, поднял копье, и шею мою обожгла боль. Мы все были заклеймены, точно скот, прокляты и обречены…

Мы сражались — и один за другим погибали. Не в силах противостоять восставшим из мёртвых, мы бежали — и Охота началась. Мы бежали — и умирали, один за другим. Умирали, чтобы до конца времён остаться дичью…

Меня спас рассвет — когда солнце поднялось над горизонтом, Охота исчезла, а в моём разуме отдавались последние слова Поттера: «Исчислены, взвешены и разделены дни жизни вашей, и год со днём дан вам!»

Я вернулся домой — и узнал, что уже не наследник, а глава рода… в котором остался я один. Я созвал всех выживших Пожирателей — и ужаснулся. Слишком многие погибли за одну ночь, когда победа рухнула в пучину кошмара… Лорд молчал, но Метки не исчезли, и мы думали, что худшее позади — как наивны мы были! Жалкие глупцы, не видящие надпись на стене! Мы строили планы и готовили ритуалы, мы вычищали грязнокровок из Министерства — но пришла ночь. И Охотник вернулся.

И я бежал. Я бросил всё — мэнор и наследство, договоры и союзы — и бежал. Я перекрасил волосы, спрятал глаза за магловскими контактными линзами, подделал документы — но зачем всё это? Не знаю. Пустые хлопоты — ведь никакая магия не сотрёт с моего горла клеймо. Две руны — опрокинутая Одаль и Альгиз… Клеймо жертвы. Никто не даст мне приюта, не разделит со мной хлеб и вино — я проклят, проклят и обречён.

Я бегу, не задерживаясь нигде, путаю следы, мечусь по всему миру — но знаю, что это бесполезно. Охота найдёт меня, и лишь призрак надежды заставляет меня срываться с места, когда клеймо начинает кровоточить. Год и день. Может быть, тогда я буду свободен… Но я сам не верю в это.

Я, Драко Малфой, последний из Малфоев, обречён. Проклят и обречён с того самого дня, когда Лорд потерпел поражение.