Хроники (джен)

Год Чёрного дракона, третий день Луны Серпов

Вели, маленькая рыбацкая деревушка, просыпалась. Женщины готовили еду для мужей и сыновей, мужчины проверяли сети и лодки, суететились, помогая взрослым, дети... С моря надвигался туман, и рыбаки молились Великой Рыбе, чтобы она послала им своих детей и ждали, покуда он рассеется. Обычное утро обычного дня — но немногие увидят вечер...

Мерно всплескивали весла, мерно бил бубен, шелестела рассекаемая носами кораблей вода. Фиор ери Келло стоял на носу, опираясь на топор и вглядывался в туман. Скоро, очень скоро прольется кровь... Алая Луна будет довольна, она даст ему земли...

Туман медленно рассеивался, и столь же медленно приближались к беззащитному берегу корабли. Еще немного...

Заскрипел под днищами песок, с тихим плеском попрыгали в воду воины...

— Алая Луна!

— Алая Луна! — оглушительный вопль ударил по ушам рыбаков. Из тумана выплеснулась волна воинов в доспехах из чёрной кожи. Прежде, чем кто-то успел хотя бы понять, что произошло, половина мужчин Вели были мертвы. Тогда же, когда те немногие, кто владел оружием, сумели его обнажить, в живых остались лишь те, кто успел бежать. Немного их было, ибо тех, кого пришельцы не убивали, они обращали в рабов...

И когда солнце коснулось горизонта, деревни Вели больше не было. Корабли не ушли, напротив, явились новые. Привезли они жен и детей пришельцев, скот и скарб. Воскурили благовония колдуньи, обнесли ими деревню и каждый дом из оставшихся, а после составили чаши на холме. И с вершины это холма Фиор ери Келло обратился к своим людям:

— Довольно скитались мы по морям, не имея своей земли, — сказал он. — Довольно нам быть бродягами без племени! Нынче Алая Луна отдала нам этот берег, а завтра — все земли, куда б ни пал наш взор! Радуйтесь же, ибо свершилось предреченное и избыто проклятие, и возьмите эту землю себе, кто б ни встал против нас!

Год Чёрного дракона, двенадцатый день Луны Серпов

Народ Моря пришёл на новые берега. Луна прошла едва четверть своего пути, а весь берег уже был в руках пришельцев. Иные деревни постигла участь Вели, другие же, что покорились, остались целы...

А вдали от моря, на благодатных равнинах, вожди народа тэй собрались на совет. Как должно, выпили они сперва много хмельного, чтобы не стесняло ничто разум и, разгоряченные, решили изгнать чужаков. На другой же день сошлись они вновь, не смея и думать о хмеле, и все же вновь решили сражаться.

Рас, сын Хора, самый свирепый из вождей, был избран предводителем, и каждый вождь послал столько воинов, сколько у него было, так что девятнадцать сотен пришли на поле в двенадцатый день Луны Серпов. А на следующую ночь лишь четыре сотни воинов ушли с это поля. И никто из них не был не ранен...

Четыреста выживших разнесли весть по равнинам, и снова слились на совет вожди, но ни трезвыми, ни пьяными они не могли принять решение. Совет завершился схваткой, и двое вождей погибли, прежде чем маги сумели разнять их...

А на следующий день родичи убитых послали людей к чужакам, чтобы заключить с ними союз ради мести убийцам. Союз они скрепили браком, и прекрасная зеленоглазая Хису дочь Хона стала женой Керна ери Фиор, брат же его Клай взял Элу дочь Роба, что была прежде невестой Нара сына Локара, убитого на совете. И многие юноши из тэй взяли в жены девушек морского народа, юноши же чужаков женились на их сестрах.

Три дня прошло со свадьбы, и пришло время мести. В семнадцатый день Луны Серпов войско тэй и морского народа напало на племена равнины. Никто не ждал их, и к исходу дня пять племен равнин, что жили ближе других к морю, пали.

Узнав об этом, вновь сошлись вожди тэй на совет, и первым делом решили послать гонцов с красной стрелой в леса и горы, к племенам нис и хитар, и к чародеям и колдунам. Должны были гонцы обещать всем много светлой бронзы, крепкого железа, цветных камней и пестрых перьев, лишь бы только пришли они и сразились с чужаками.

Год Чёрного дракона, пятый день Луны дождей.

Настал день новой битвы. Тэй, нис и хитар сошлись на поле близ скалы, поросшем белым шафраном. Пришли и иные из магов, но немало было и тех, что встали на сторону пришельцев. В пятый день Луны дождей на рассвете встретились два войска, на закате же, среди алого шафрана осталось лишь одно... Пали народы равнины, лесов и гор, питьем для Алой Луны стала кровь их вождей и воинов, и пришельцы пировали в их домах с их вдовами...

Многие герои пали в этой битве, и каждый — другом он был или врагом — восхвалял их доблесть, а всех выше превозносили Фиора ери Келло, что один сразил трижды девять героев прежде, чем сам был повержен...

... Вскинув топор, Керн ери Фиор прокричал:

— Слушайте, народ Моря, слушайте, тэй, нис и хитар! Алая Луна дала нам всю эту страну от моря до моря, где проскачет всадник! Сбылось предреченное! Да будет же земля эта отныне и навеки зваться Страной Фиора, ибо воистину отец мой взял землю эту, словно мужчина — женщину, сокрушил народы, словно волна — песок, низверг героев, словно буря — деревья! И здесь, где стою сейчас я, да будет возведена крепость, что станет средоточием власти и сердцем Страны Фиора!

Вонзил он свой топор в землю и объявил, что в этом месте должно поставить трон. А после, собрав землемеров и строителей, повелел им начинать работу, чтобы не позднее Луны Плодов готова была крепость, а при ней и город. И город тот повелел он назвать Крокусом по цветам, что росли на поле...

Год Синего орла, первый день Луны быков

Двенадцатое марта первого года

Король Керн остановил коня, глядя на суету каменщиков, возводящих стены его крепости. Дело шло быстрее, чем он ожидал, и вскоре — еще до Солнцеворота — он воцарится в новой столице новой страны. Страны, созданной его рукой...

Отвернувшись, король бросил взгляд на скалу, что возвышалась над полем. Что ж, его мастера не теряли времени даром, и первый гарнизон уже занял первое укрепление Крокуса — башню Алой Луны...

— Воистину, сколь нерушима скала, столь же крепка и башня! — воскликнул он. — Вечно будет сиять над ней Алая Луна!

— Башней Затменного Солнца подобало бы зваться ей, — тихо произнесла маленькая золотоволосая девушка в бледно-красном платье.

— Почему же, о Багряная Дева?

— Когда башня станет полем, когда солнце и луна сойдутся над ней на рассвете, когда день увидит двенадцать звёзд кружащихся — тогда великую беду дети твои приведут в страну твою, — волшебница закрыла глаза, — таков путь.

— Ужели нет иного пути?

— Нет иного, — снова поднялись веки. — Нет иного пути, если только Чёрная Луна не сплетет его.

— Тогда скажи, видишь ли мое царство устоявшим?

— Если дети беды низвергнут породившего их, устоит твоё царство. Но если падут — лишь чёрный ветер будет веять белый пепел над руинами тысячи царств...

— Что же делать мне, о Багряная Дева?

— Иди, как шёл, тропой Четырёх Лун — и три колена дома своего увидишь с ложа Чёрной Луны, о король, — отозвалась волшебница. — Я же возвращаюсь в свой дом в горах и уж не встретишь ты меня более.

И Багряная Дева просто исчезла.

— Воистину она владеет волшебством фей, — заметил король. — Записал ли ты услышанное?

— Да, сир, — склонил голову писец, протягивая королю пергамент.

— Сделай с него списки и отдай придворным магам — быть может, они смогут постичь ее слова... — Керн, король Страны Фиора, устремил взгляд к башне на скале. — И передай, что они должны совершить возлияние Чёрной Луне, чтобы отвратить беду.

— Будет исполнено, сир, — писец развернул коня, оставив своего господина в одиночестве.

А король так и смотрел на башню, черным клинком вонзившуюся в пустоту неба, в надежде, что Четыре Луны дадут ответ на вопрос, что не будет задан...

Двадцать второе декабря девятнадцатого года

Каждый год на Солнцеворот главы магических общин и сильнейшие вольные маги собирались обсудить новости, поделиться находками да и просто проводить год и встретить новый. Эра стала местом их встречи случайно — просто потому, что всем оказалась по пути, точно также, как и прочие города и деревни в прошлом.

А поговорить бывало о чем, и не все новости были хорошими. Слишком уж многое изменилось за девятнадцать лет...

— Вот я и говорю, — длинноусый Росс, патриарх клана Дрей'ар, шумно отхлебнул пиво, — иди-ка ты, мил человек, отсюда, пока добром просят. А не пойдешь — пеняй на себя, созову волков, они тебя быстро вынесут.

— А он что? — Кана-лучница сняла с жаровни кувшин с вином.

— А он мне и говорит: я-то, может, и уйду, да только вместо меня воины придут, а с ними и королевские маги. И хрен тебе тогда твоё зверье поможет, так что или платите поземье с полюдьем, или сами все возьмём! Нет, ну и наглец!

— За ним король, что бы ему и не наглеть?..

— Дался нам этот король! — фыркнул Росс. — С сотворения мира без короля жили, и еще столько же прожили бы, так нет же! Податями он нас облагает! На земли зарится! Законов наших уважать не хочет!

— Еще скажи — тэй грабить не даёт, — хохотнула Кана.

— И скажу! — взмахнул кружкой горец. — Вас, равнинных, за мошну потягать да девок ваших полапать — дело святое! А тут на тебе — королевский мир, видите ли!

— Девки — это, конечно, хорошо, — подал голос молодой Локар, щелчком пальцев заставляя вспыхнуть свечи, — но если тебе они так нужны — у матушки Тары выбор богатый. А если ты все-таки о деньгах и короле... Огненный Храм тоже хотят обложить полюдьем.

— Дела... — протянул Росс. — Да что ж такое на него нашло? Эй, красотка, тащи-ка еще пива — тут на трезвую голову не разберешься!

— Ясного солнца, собратья! — распахнулась дверь, пропуская двоих — высокого чернобородого мужчину в плаще и невысокого бледного брюнета, одетого по-летнему, — О чем толкуете?

— И тебе не хворать, Атхарва-заклинатель, — Кана наполнила кубки и протянула их гостям. — Кого это ты привел?

— Дар Милкович, северянин, — Атхарва устроился поближе к очагу. — Не поладил с князем и перебрался к нам со своими учениками... Ну, что нового в этом новом королевстве?

— Король хочет обложить общины податями, — произнес сидевший в углу маг, закутанный в черный плащ. — И это не нравится вождям.

— Вот уж тебе это не грозит, Дит. Вряд ли кто-то рискнет ссориться с Мастером Смерти...

Патриарх Дрей'ар шлепнул служанку, принесшую ему пиво, ухмыльнулся в усы и поднял кружку.

— Ясного солнца! Праздник нынче или нет?

— Праздник, — согласилась Кана. — Но все-таки, что делать будем?

— Ну, — Атхарва отпил вина, — я шел мимо управы и решил узнать, нет ли чего нового...

— И что же?

Маг извлек из сумы свиток и развернул его.

— Писец, сволочь, содрал с меня половину драгоценного за переписку, но оно того стоило, — сообщил он. — Слушайте: «Милостью Четырех Лун»... ну, это можно пропустить... «Объявляем наше желание: ради блага государства и подданных призываем мастеровых и ремесленных людей объединяться в гильдии, кои бы их труду споспешествовали...» ну, и это можно пропустить... А вот это самое интересное: « Податей с гильдии брать десятину, а поземья и полюдья и иных податей брать ни с гильдии, ни с людей не должно. А кто желает гильдию создать, тому должно явиться к нотаблю своей земли и ему о том сказав, представить устав, по коему гильдия дела вести будет.» Ну, а дальше уже ничего интересного...

— Интересно... — протянул кто-то из магов.

— Ну так, — Атхарва снова наполнил кубок. — Кстати говоря, я добыл тринадцатый ключ, а чем можете похвастаться вы?

Маги принялись оживленно рассказывать о своих находках и изобретениях, а то и просто о добыче. Каждому было, что рассказать — чародеи искали и создавали новое, стараясь найти границы возможного — а для этого нужно выйти за них...

На одну ночь сильнейшие маги Страны Фиора снова стали лихой и веселой молодежью — теми, кем они были много лет назад и кем они себя чувствовали до сих пор... Завтра настанет новый день, неся старые заботы и новые беды, но сегодня хмельное лилось рекой, терзал струны бродячий арфист, Кана и Атхарва плясали у очага, лапал служанку Росс... Все равны перед самой долгой ночью — маг и простой смертный, король и простолюдин...

Двадцать третье декабря девятнадцатого года

Вино в «Трех кубках» было отменным — сколько ни выпей, похмелья не будет. Собственно, потому-то Атхарва и предложил собраться здесь...

И, проснувшись наутро в постели лучницы, заклинатель снова порадовался своему выбору. И не только тогдашнему, но и сегодняшнему...

— Да уж, встретили новое солнце на славу... — Кана потянулась за рубахой. — Слушай, а где тот свиток?

— В суме, если только наш друг Росс не пустил его на закуску, — зевнул Атхарва, — а что?

— Охота на сухую голову посмотреть, что опять изобрел наш добрый король...

— О, значит, и ты видишь то же, что и я?

— Я же лучница, — пожала плечами женщина. — Чудно было бы, если б я чего-то не увидела... И, может, ты все же оденешься?

В зале обнаружился только Дрей'ар в компании двух служанок, деливших его внимание с кувшином медовухи.

— Ясного солнца, детишки! — крикнул он. — Присоединяйтесь, медовухи на всех хватит!

— И то правда, — Кана поправила колчан. — Куда же в первый день года без мёда?

Наполнили кубки, выпили за новое солнце сменившегося года, за своих друзей и родичей, за умерших...

— А покажи-ка еще разок тот свиток... — попросил Росс, отставив кубок. — Надо бы на свежую голову в него заглянуть...

— О, и тебя заинтересовало?

— Да всем интересно, кроме Дита, — проворчал Локар. — Показывай уже...

Из мешка появился свиток, пошедший по рукам. Маги с интересом изучали королевский указ, обсуждали его, спорили друг с другом... В итоге Росс только фыркнул и заявил, что возвращается домой, поздравил всех в очередной раз, и ушёл. За ним последовал Локар, которого ждали в Огненном Храме. Оставшиеся же, придя к единому мнению, принялись обсуждать детали.

— Нас пятеро, — Атхарва разложил на столе потрепанный пергамент, взял уголек и задумчиво оглядел собеседников. — Я, Кана, Дар, Корбуло и Кагура. Так?

— Так, — согласились маги.

— А сколько у кого людей? — продолжил заклинатель. — И далеко ли они отсюда?

— Шестеро, — первым отозвался Дар Милкович. — Прямо здесь, в «Большом яблоке».

— Двое, где-то в полудне пути отсюда, — сообщила Кана.

— Один в предместьях столицы, но здесь может оказаться в любой момент, — отчитался Корбуло.

— Муж, сестра и две дочери. Если что, к вечеру доберутся.

— Зовите, — Атхарва сделал несколько пометок на пергаменте. — А мы, пока они добираются, набросаем устав.

Проще всех было Кагуре — прижав, по старой привычке, пальцы к виску, она отправила своей родне телепатический призыв. Кана, набросав записку, привязала ее к стреле-вестнику и выстрелила в небо, Корбуло со своей заморской магией Тёмных письмен писал прямо на столе, засветив рунный круг... Милкович не потратил ни капли маны, но зато извел четверть драгоценного, отправив мальчишку с запиской в соседний трактир. Соответственно, его ученики явились первыми — одновременно с учеником Корбуло, перенёсшимся с помощью своей магии из Крокуса. Следующими явились родные Кагуры, принявшие обличье полулюдей-полуптиц, а последними — двое учеников Каны, парень и девушка.

Устав гильдии уже был готов и бурно обсуждался, каждый новый участник предлагал что-нибудь еще... В итоге, так ни к чему и не придя, компания пришла к выводу, что утро вечера мудренее и решила отложить обсуждения на следующий день.

Двадцать пятое декабря девятнадцатого года

Остановившись перед воротами, хромой парень — писец нотабля — достал ключ и отпер их.

— Вот, господа маги, — кивнул он, — все, как и было сказано — хоть и старый, но крепкий.

— И впрямь неплохо, — согласился Атхарва, — а если ты не соврал про цену...

— Долго бы я продержался в управе, если бы врал? Все честно, две тысячи драгоценных...

— Пиши расписку, — заклинатель подбросил на ладони тяжёлый кошель. — И будь добр, загляни по дороге к Неду-художнику, попроси его к нам зайти.

Корбуло, проводив парня взглядом, вытащил из кошеля массивный перстень и вручил его Атхарве.

— И что это? — осведомился маг.

— Печать гильдии. Надень его и прижми к коже.

Хмыкнув, Мастер надел кольцо, сжал кулак и прижал печатку к предплечью. Странное ощущение — печать оставила след не только на плоти, но и на духе...

— Любопытно... — протянул Атхарва, разглядывая золотисто-красное солнечное колесо. — А ну-ка...

На ладони Каны метка оказалась серебристой, на щеке Корбуло — чёрной, на плече Дара — прозрачно-голубой... Вскоре метка была у каждого, и у каждого — своего цвета.

— Ну что ж, друзья, — Атхарва отложил печатку, — поздравляю с основанием гильдии магов «Солнцеворот»!

Двадцать девятое декабря девятнадцатого года

— Ясного солнца! Анед, Этлем, ну-ка тихо!

Нотабль натянул поводья.

— И тебе ясного солнца, Росс, — отозвался он. — Работу ищешь?

— Не без того, — согласился Дрей'ар, почесывая за ушами одного из своих волков. — Но сейчас я, господин нотабль, к тебе иду — дело у меня есть...

— Ну так заходи, только волков на улице оставь, — правитель области щелкнул поводьями, пуская коня шагом. — Дело, значит, у тебя... У меня вон тоже к тебе дело есть.

За неспешным разговором они добрались до управы, нотабль кликнул слугу — позаботиться о коне и накормить волков — и провёл гостя в кабинет.

— Вот, Симон, что у меня за дело, — устроившись в кресле, патриарх протянул свиток.

Нотабль не спеша прочитал его, посмотрел на гостя и спросил:

— Не шутишь?

— Да какие ж тут шутки — с королевским-то указом?

— Будто я тебя не знаю — тебе и король не указ... Ладно, с тебя бочонок эля, Росс. Как хоть назоветесь-то?

— «Лунные волки».

— Ну, — нотабль вытащил заготовленный указ из кипы пергаментов и бумаг, вписал название и прижал печать к воску, — готово. Забирай, да про эль не забудь...

Седьмое мая сто второго года

Распахнув двери Большого Зала, лорд-майордом остановился на пороге и, выдержав подобающую паузу, объявил:

— Король умер!

Воцарившаяся тишина была не менее мёртвой.

— Милорды советники, — продолжил майордом, — прошу вас присоединиться ко мне в Зале Цветов...

Восемь человек неспешно встали, поклонились друг другу и направились за майордомом. Остальная знать поражала их напряженным молчанием и настороженными взглядами. Все прекрасно слышали, что сказал лорд-майордом... и еще лучше — чего он не сказал.

Он сказал: «Король умер.»

Он не сказал: «Да здравствует король»...

— Милорды советники, — майордом сцепил пальцы перед лицом, — все вы знаете, ради чего мы собрались...

— К делу! — прервал его казначей. — Мы все знаем, что у короля нет сыновей...

— Законных сыновей, — поправил майордом. — Но есть пятнадцатилетняя дочь и трое бастардов от знатных женщин, которые имеют такие же права. Более того, их права совершенно одинаковы — так уж распорядилась Зентопия... Кто из них будет коронован, милорды?

Лорды промолчали. Вопрос был не из простых, и от ответа на него зависело слишком многое...

— Что ж, — лорд-майордом положил перед собой лист бумаги, — начнем. И начнем, разумеется, с принцессы Оливии.

— Ей всего пятнадцать...

— Ей уже пятнадцать. Помнится, вы, почтенный герцог, в этом возрасте уже правили своими землями — и правили отлично. А принцесса ничуть не глупее вас... Впрочем, продолжим наш перечень. Следующий — Ридус Эвару, сын вашей племянницы, почтенный герцог.

— Он попросил меня передать королю какое-то письмо, — герцог положил на стол конверт, — но о его содержании я не знаю ничего.

Сломав печать, майордом развернул письмо, прочитал его и положил на стол.

— Итак, милорды, одна из кандидатур отпала. Сэр Ридус сообщает, что отказывается от прав на престол. Осталось трое...

— Кто следующий?

— Юный лорд Бреган д'Эрт, воспитанник барона Леона. Пожалуй, наиболее перспективный кандидат, если бы не было принцессы, я настаивал бы именно на этом варианте. Он умен, хитёр и отважен, а также внимательно следит за политикой и прекрасно в ней ориентируется... возможно, даже слишком хорошо.

— Уж не хотите ли вы сказать, лорд майордом... — начал Леон.

— Что я хочу сказать, достопочтенный барон, так это то, что его Круг подозрительно напоминает нас с вами и покойного монарха в том же возрасте. Более того, третий возможный претендент — Эдрик из дома Сильванов — также состоит в Круге. Итак, милорды советники, каков же будет наш выбор? Кто подаст своей голос первым?

— Что ж, я начну, — Леон сцепил пальцы перед лицом. — Мой воспитанник — своеобразная личность и, боюсь, моя неудача. Он умен и хитер, его Круг подчиняется ему беспрекословно, но...

— Но?

— Но я не хотел бы видеть его ни своим королем, ни своим вассалом. Я сказал бы, что он слишком хитер.

— Хитрость — скорее достоинство для правителя, — заметил майордом.

— Не в таком виде. Он легко даст любую клятву, но как только она станет ему неудобна, немедленно изыщет способ ее нарушить, да так, что виновным окажется не он.

— Я слышал, он знает себе цену, — заметил Эвару.

— О да, знает... Его верность нельзя купить ни за какие деньги... но можно по вполне умеренной цене взять в аренду.

— Вот как? — приподнял бровь майордом. — В таком случае выбор очевиден. Наемник не может быть королем, не так ли?

Никто не возразил, и майордом, развернув на столе свиток вписал в него имя.

— Итак, — провозгласил он, — регентский совет Фиора единогласно принял решение: по старому закону корону наследует старший из законных детей, а именно — принцесса Оливия. Да будет так!

Десятое мая сто второго года

Под торжественный перезвон колоколов принцесса Оливия поднялась к трону, приняла из рук майордома корону, подняла ее над головой...

— Не стоит спешить, сестричка, — лорд Бреган Д'Эрт, в нарушение всех законов, вошел в тронный зал вооруженным. — Женщине не место на троне...

— Убирайся, — принцесса опустила корону и приняла из рук гвардейца топор, — или я прикажу вышвырнуть тебя.

— Ты угрожаешь мне? — Д'Эрт презрительно сощурился. — Перестань дурачиться и отдай корону, которая принадлежит мне по закону.

— Приди и возьми, если осмелишься!

— Ты пожалеешь об этом, Оливия, — прорычал бастард, развернулся и вышел прочь.

— Лорд командующий, — королева приняла из рук слуги скипетр, — созывайте войска. Боюсь, они понадобятся нам уже сегодня. А вы, лорд майордом, объявите по всему Фиору, что я коронована по закону Народа Моря, как подобает потомку Керна, первого короля Фиора, наследнице крови и духа.

— Это был весьма удачный ход, — заметил майордом, — но он все-таки сработал не до конца. Круг просто проигнорировал ваши слова...

— Было бы странно, если бы они повели себя иначе.

— Они отнюдь не единственные, кто встал на сторону бастарда, — майордом разложил на столе свиток. — Здесь отмечены все лорды, выступившие против Вас или не проявившие своей позиции.

— Последних, как я вижу, большинство... Впрочем, сейчас меня больше интересует позиция магов.

— Гильдии держат нейтралитет, вольные маги разделились примерно поровну.

— Попробуйте нанять как можно больше гильдий, обещайте им привилегии... В конце концов, скажите, что я позволю Мастерам созвать собственный суд.

— Магический суд для магов? Не слишком ли большая власть?

— В самый раз, если его полномочия будут наравне с Королевским Судом. Без этого мы не получим верности, даже если заплатим каждому десять тысяч драгоценных.

— Вы считаете, что это разумно?

— Я считаю, что у нас нет выбора. Без поддержки магов мы не сделаем ничего, а без этого указа мы ее не получим. Готовьте указ и немедленно прикажите разослать письма гильдиям.

— А вы, Ваше Величество?

— Напишу кое-кому из этого списка. Возможно, удастся перетянуть их на нашу сторону, — принцесса взялась за перо. — И да помогут нам Четыре Луны...

Двенадцатое мая сто второго года

Молодой лорд Бреган д'Эрт раздраженно барабанил пальцами по ножнам. Дела шли совсем не так, как он рассчитывал. И дело даже не в том, что проклятая Оливия не отказалась от трона — на это он и не рассчитывал, нет, все было гораздо хуже. Его почти обыграли, и это не радовало. Самозванка сделала все, чтобы сломать его планы и, что хуже всего, ее поддержали маги. Идиоты, неужели они думают, что хоть что-то получат?

Впрочем, о чем бы они не думали, теперь уже поздно. Поверив обещаниям самозванки, светлые гильдии приняли ее сторону, равно как и большинство свободных магов. Конечно, темные гильдии ничуть не хуже — но нанимать их д'Эрт себе позволить не мог, по крайней мере — открыто. Да и расценки их были для мятежного принца слишком велики. Основная надежда была на вольных магов — но самозванка переманила их на свою сторону...

— О чем задумался, брат? — отвлек его Эдрик, стоящий рядом с ним.

— О том, что делать теперь, когда маги не стали поддерживать нас.

— Темные гильдии готовы поддержать...

— Это будет смотреться не слишком хорошо — темных, как ни крути, не любят, особенно простолюдины. К тому же мне нечего им предложить, кроме денег, а этого недостаточно, сам знаешь.

Эдрик положил руку на плечо сводному брату.

— А лорды? — спросил он. — Какова их позиция?

— Разделились примерно поровну. И далеко не все прислали войска, а у некоторых оказались совершенно непристойные аппетиты...

— В таком случае, думаю, тебя обрадует то, что маркиз Аррен решил нам помочь?

— Со своими полутора сотнями?

— С полумиллионом драгоценных каждый месяц.

— И чего же он хочет за треть доходов от своих рудников? — осведомился Бреган.

— Земли и замки своих соседей — и я думаю, что маркизов Побережья пришлось бы давить в любом случае. Так почему бы и не начать с этого?

Принц задумался — усиливать кого-то из маркизов Побережья было не слишком разумно, но уж лучше один, чем целая толпа, а Аррен был наиболее здравомыслящим из всех.

— Передай ему, что он получит графский титул вдобавок к землям. Пообещай магам тройную оплату, все, что хочешь, кроме своих законов.

— Брат, это ничего не даст. Оливия нас обыграла, по крайней мере, в этом... Если ты не согласишься предоставить им автономию...

— Это не обсуждается. Одна страна, один король, один закон — и только так. Собирайся и поднимай армию — мы выступаем на Магнолию.

— Магнолию?

— Да, — принц взглянул на брата. — Я не вижу смысла что-то объяснять — ты или выполняешь мои приказы, или убираешься прочь... Или умираешь.

Эдрик поежился — таким он своего сводного брата не видел и надеялся, что больше не увидит. Жестокий, равнодушный взгляд, лишенный всяких эмоций голос — и слова, которые Эдрик не хотел бы услышать никогда.

— Выступаем, — приказал он своим капитанам. — Наша цель — Магнолия.

Тринадцатое мая сто второго года

К вечеру армия двух принцев остановилась не далее, чем в двух полетах стрелы от стен Магнолии. Их ждали — ворота были заперты, на стенах стояли готовые к схватке воины, а в небе мерцали рунные круги подготовленных заклинаний.

— Как мило с их стороны... — проворчал Бреган д'Эрт, опуская подзорную трубу. — Впрочем, возможно, я сумею убедить их открыть ворота. Сержант, найди какое-нибудь белое полотнище и езжай со мной.

— Да, сир, — его адъютант извлек из сумы полотно, которым накрывал шлем от солнца и поднял на копье. — Готово.

— Вперед.

— Стой и назовись! — окликнули со стены, как только он остановился.

— Бреган Д'Эрт, ваш законный король со своей армией! Откройте ворота и присягните мне — и я клянусь, что ни один человек, сложивший оружие, не пострадает!

— Проваливай, ублюдок! — закричал офицер со стены. — Нам тут грязееды не нужны!

— Мой государь... — сержант напрягся. — Это немыслимо!

— Пусть, — принц развернул коня. — Они заплатят за это, когда город падет.

Первый штурм начался, как только принц вернулся в лагерь. Гарнизон города был раза в три меньше, чем армия Круга, но спустя всего час Круг отступил, потеряв почти четверть бойцов. Круги, висящие в небе, обрушили на атакующих потоки огня и молний, а взрывные проклятия, которыми была покрыта земля нас подступах к стенам, не позволяли сбежать...

Принц Бреган Д'Эрт, стоявший на холме, в раздражении бросил шлем на землю.

— Проклятье! — рявкнул он. — Как они успели приготовиться?

— Кто-то должен был им об этом сообщить, — мрачно предположил Эдрик. — Кто-то, кто знал наши планы.

— Но кто?!

— Если их маги не нашли способ заглянуть прямо в наш лагерь, то это должен быть кто-то из старших офицеров, а может, и советников... включая и меня.

— Тебе я доверяю — ты слишком много теряешь при нашем поражении.

— А другие? Им ты тоже доверяешь?

Д'Эрт потер переносицу, основательно задумавшись.

— В разумных пределах, разумеется. Я бы заподозрил кого-то из капитанов, но никто из них не знал моих планов, во всяком случае, настолько. Предателем должен быть кто-то из лордов, но кто, будь он проклят?

— Мы это узнаем, а пока... Что ты собираешься делать?

— Осадить этот город и штурмовать снова. Если не захватить, то хотя бы сжечь его мы должны — оставлять лучший порт в руках у самозванки нельзя ни в коем случае.

Четырнадцатое мая сто второго года

Гонец примчался на рассвете, однако королеву он не разбудил — она и без того почти не сомкнула глаз. Прочитав донесение, она хмуро вздохнула. Разумеется, мятежники не могли пройти мимо Магнолии — город, существовавший меньше двадцати лет, успел стать главным портом Фиора. Это был неплохой шанс разобраться с восстанием — если, конечно, Бреган Д'Эрт не рискнет и не двинется прямо на столицу.

— Позови лорда командующего, — приказала она слуге. — Немедленно.

Командующий явился спустя несколько минут.

— Ваше Величество?

— Взгляните, командующий, — она протянула ему донесение. — Мы сможем разделаться с ними?

— Думаю, да. Нам нужно четыре дня, чтобы добраться до Магнолии, а маги смогут следить за ними и сообщат, если что-то изменится.

— Вы немедленно отдадите приказ, командующий. Чем быстрее мы атакуем, тем больше шансов расправиться с ними одним ударом.

— Да, Ваше Величество. — Командующий поклонился. — У вас есть какие-то особые распоряжения?

— Нет. Все тактические вопросы оставляю на ваше усмотрение.

Проводив командующего взглядом, Оливия взялась за перо. Это был лучший шанс покончить с мятежом малой кровью, но он мог и не сработать — и тогда в стране вспыхнет гражданская война... На столе плодились черновики указов, секретарь то и дело приносил документы, заслуживающие королевского внимания, а еще надо было готовиться к аудиенции... Отчаянно завидуя магам, способным создавать двойников, королева недоумевала: как вообще можно желать власти, да еще и настолько, чтобы развязать братоубийственную войну? Неужели кому-то может нравится эта каторга?

Восемнадцатое мая сто второго года

Королевская армия достигла Магнолии ночью, и атака должна была начаться на рассвете. Благодаря магам командовавший армией герцог Эвару был прекрасно осведомлен о жизни вражеского лагеря — и видел, что необходимо было торопиться...

До сих пор мятежники не торопились нанимать темные гильдии, считая, что это будет плохо выглядеть и может заставить простолюдинов взбунтоваться, но теперь ситуация изменилась, и Круг нуждался не в красивой победе, а просто в победе. Любой ценой, лишь бы поскорее...

Последний раз взглянув на карту, герцог свернул её и произнес:

— Итак, господа, вам все ясно? В таком случае, возвращайтесь к своим полкам — выступаем через четверть часа.

Оставшись один, командующий некоторое время стоял, разглядывая считающий горизонт, а затем взмахнул золотым ключом, призывая духа.

-Жду ваших приказаний, сир, — девушка в легкой кольчуге склонилась в коротком поклоне.

— Доспехи готовы?

— Да, сир.

— Тащи их сюда и помоги надеть, — распорядился герцог. — Дожил — сам доспехи не надену...

— Быть может, вам не стоило возглавлять этот поход, сир? — осведомилась Дева, застегивая поножи. — Все-таки, ваш возраст...

— Да, старость не радость... Да только я человек старой закалки, сама знаешь. В своей постели помирать не больно-то хочется — в чужой еще куда ни шло, коли не в бою... А, ладно, от судьбы все одно не уйдешь... Все, вели моего коня седлать — и свободна.

— Хорошо, сир.

Время ожидания окончилось. Запели рога, склонили копья всадники, ударили в землю копыта коней — королевская армия обрушилась на мятежников.

Протяжный гул боевых рогов заставил задремавшего было Д'Эрта мгновенно вскочить.

— К бою! — отчаянно закричал он, схватив меч. — Вестовой, ко мне!

Он отдавал приказы, посылал людей в бой, сам возглавил контратаку — но понимал, что все это уже бессмысленно. Война проиграна, осталось только прорываться к прибрежным холмам, где как раз на такой случай его ждала контрабандистская шхуна... Хлестнув коня, Бреган Д'Эрт развернулся и стал потихоньку выбираться из боя. Битва вокруг него все еще кипела, но исход был очевиден...

Когда, два часа спустя, последние мятежники сдались, Бреган, его брат Эдрик и пятеро бойцов Круга были уже в море, и серые паруса шхуны растворились в утреннем небе. Битва за Магнолию, а вместе с ней и мятеж бастардов завершились.

Двадцать второе июня сто второго года

Королева Оливия сдержала свое слово. Указ был подписан на следующий день после победы, но прошёл месяц, прежде чем суд собрался в Эре на первое заседание...

— Итак, господа, — Ингвар Дреяр, бывший Мастер «Лунных волков», отложил свиток, — все ли согласны с уставом?

В ответ послышались семь «да».

— В таком случае, — продолжил Дреяр, — первое заседание объявляю открытым. Секретарь, объявите первое дело.

— «Белый ястреб» против «Солнцеворота», спор о границе гильдийских земель.

Восемь судей тяжело вздохнули. Спор был давним, громким и на редкость нудным, и заниматься им не хотелось никому...

— Сами виноваты, — хмыкнул Дреяр, — силком нас сюда никто не тянул. Ладно, давайте начнем, хоть и не хочется... Секретарь, изложите суть претензий.

Магический суд, которого все чародеи Фиора ждали целый век, начал свою работу.

Седьмое июля двести седьмого года

Прошли столетия с тех пор, как их видели над Ишгалом. Их считали легендой, думали, что они давно исчезли с лица земли — и ошибались. Лишь немногие мудрецы знали истину и готовились к этому дню — но и они не ждали его так скоро...

Тень огромных крыльев упала на город. Отчаянно зазвонили колокола, бросились на башни солдаты и маги, Мастер гильдии склонился над шаром связи... Весть помчалась от гильдии к гильдии, разносясь по всему континенту: драконы вернулись.

Мастера гильдий собрались в Зале Цветов, ожидая короля. Ждать пришлось недолго — еще до того, как пришло назначенное время, двери зала распахнулись, и монарх занял свое место во главе стола.

— Полагаю, нет нужды объяснять, почему я созвал этот совет, — начал он, и дождавшись согласных кивков, продолжил. — Поэтому обойдемся без долгих вступлений. Ваше мнение?

— Наше мнение вас разочарует, Ваше Величество, — ответил старый Клайв из «Солнцеворота». — Мы почти ничего не знаем, кроме смутных легенд и полузабытых преданий. Тем не менее, мы можем сказать, что некоторые драконы в прошлом были союзниками людей, а тот, которого видели на днях, ни на кого не напал. Возможно, легенды правдивы хотя бы отчасти...

— И что же говорят эти предания?

— Драконов называют воинственным и свободолюбивым народом, и в большинстве своем они ставили себя выше всех остальных племен. Они — страшные индивидуалисты, но подчиняются тому, кто смог их победить — до тех пор, пока не сумеют взять реванш. Их магия невероятно сильна, но намертво связана со своей стихией, так что все прочие школы им недоступны — это один из немногих достоверных фактов... И это, собственно, все, что мы можем сказать о драконах.

— Действительно, немного. Что ж, я рад видеть вашу готовность придти на помощь и более вас не задерживаю. Прошу только об одном: приложите все усилия для того, чтобы понять, что мы должны сделать, если драконы вернулись, и как это сделать.

Четырнадцатое июля двести седьмого года

Драконы вернулись. Они проносились в небесах, кружились над городами, гнездились в горах, но на людей внимания не обращали. Пока не обращали, и делали это демонстративно. Люди платили им той же монетой — делали вид, что драконы не стоят внимания и потихоньку приглядывались к новым соседям. Люди изучали...

В Эру, где маги суда отложили все дела ради исследований, стекалась информация. Старые предания наблюдения и домыслы — все тщательно собиралось и проверялось в поисках ответа на вопрос: что делать с драконами? И, самое главное, можно ли с ними что-то сделать?

Ответов на оба вопроса не было, но кое-что люди все же узнали. Например, то, что драконы подвержены болезням и старости. Что они могут быть убиты. И что есть некто, кого боятся даже драконы...

Первый-из-Крылатых, бессмертный повелитель драконов и их бог. Был ли он реальностью или же лишь мифом, не знали, видимо, и сами драконы — но они боялись его, насколько вообще могли чего-то бояться.

Совет в Эре трудился, не покладая рук, но единственное, в чем маги были уверены — кто-то должен попытаться заговорить с драконами. Любой результат даст новую пищу для размышлений, а именно в ней совет нуждался более всего. Правда, желающих побеседовать с драконом было мало — строго говоря, только один, да и тот скорее не возражал, чем желал... И совет больше всего беспокоился именно из-за личности посла — посылать к драконам живущего третий век Мастера Смерти не хотелось.

Впрочем, так и не найдя желающих, совет поручил Диту найти дракона и разузнать, зачем они явились и чего хотят.

Семнадцатое июля двести седьмого года

Белый дракон открыл изумрудные глаза и пристально взглянул на человека.

— Зачем ты явился, человек? — пророкотал годом, подобный грому далекой грозы.

— Говорить, — спокойно ответил седовласый чародей.

— И ты не боишься, человек?.. — рогатая голова приближается почти вплотную. — Одно движение — и я сожру тебя...

— Госпожа придет и за мной в предначертанный час, но он не пробил, — все так же спокойно ответил маг. — Назови свое имя, дракон, ибо я — Дит, Мастер Смерти.

— Ты достоин ответа, — прорычал дракон. — Я — Вайслогия, Белый дракон Света, прозванный Светозарным.

— Для чего вы пришли в наши земли, Вайслогия?

— Ваши? — фыркнул дракон. — Мы живем, где хотим и летаем, куда хотим, и до вас, мимолетных, нам нет дела. Иные даже охотятся на вас, считая за дичь, а другим и до этого нет дела. Доволен ты моим ответом, мимолетный?

На этот раз фырканье походило на смех.

— Если тебе до меня нет дела, Вайслогия, то и мое довольство тебе ни к чему. А скажи, надолго ли вы пришли в наши земли?

— Может, на день, может, на век, — дракон откровенно издевался, — это вы считаете каждый миг.

— Мы ценим каждый миг — ведь он может оказаться последним. Наша жизнь коротка, но полна и ярка — не то, что ваша.

От драконьего смеха содрогнулась вся долина.

— А люди-то поумнели... — выдохнул Вайслогия, отсмеявшись. — Пожалуй, стоит вас кое-чему поучить... Расскажи-ка о ваших магах, а особенно — о магах Света. Есть, надеюсь, еще такие?

— И что мне это даст?

— Мою благодарность. Поверь, благодарность дракона стоит многого...

— Не больше, чем может дать Госпожа. К тому же, всем ведомо, что вы переменчивы, точно пламя...

— Тогда чего же ты хочешь?

— За знание платят знанием. Я расскажу тебе о магах, ты же — о драконах.

— Согласен.

— Тогда говори.

Белый дракон фыркнул, едва не сбив Дита с ног, и принялся рассказывать. Дит внимательно слушал, запоминал и делал выводы...

Двадцатое июля двести седьмого года

— Итак, я обнаружил, что многие наши предположения были верными, — Дит изучал собравшихся. — В частности, драконы действительно не бессмертны, хотя и живут многие тысячи лет. Они могут быть убиты, хотя это невероятно трудно и требует заклятий предельного уровня...

— Или?.. — спросил кто-то.

— Судя по некоторым намекам Вайслогии, есть и другой способ, — сообщил Дит. — Я не вполне уверен в его словах, но все же... Человек может научиться магии дракона. Тогда, получив, как и дракон, возможность поглощать свою стихию, он, будучи по-прежнему способен пользоваться не только ей, получит преимущество. Почти неуязвимый для собственной стихии, дракон, в то же время, намертво связан с ней. Огненному дракону подвластен только огонь, тогда как человек может обратиться сразу к нескольким стихиям, для огня же он, как и дракон, будет неуязвим.

— Это правда?

— Драконы переменчивы, как пламя, но даже дракон не обманет Мастера Смерти, — пожал плечами Дит. — Он не лгал, но не думаю, чтобы он говорил всю правду.

— Сколько всего драконов в Фиоре?

— Вайслогия утверждает, что никогда этим не интересовался, но на всем материке их несколько тысяч.

— Тысячи драконов?! — вскричал кто-то. — Да как это возможно?!

— Очень просто, — неожиданно ответил бледный черноволосый юноша. — Драконы живут долго, а размножаются довольно быстро — для своих размеров, конечно. Мастер Дит, вы говорили, что Вайслогия желает пообщаться с магами? Пожалуй, я вызовусь первым добровольцем...

— Как тебя зовут, юноша?

— Зереф, Мастер Дит.

— Не тебя ли прозвали Всезнайкой?

— Да, это я. Мой учитель всегда удивлялся моей жажде знания...

— И ты, конечно, не можешь упустить такой случай... Хорошо, Всезнайка, можешь отправляться хоть сейчас... А вы, коллеги, смотрите и стыдитесь — вас обставил мальчишка, не побоявшийся признать свое незнание. Или вы стали бояться нового?..

— Тому, кто свободно говорит со Смертью, бояться нечего... — пробормотал кто-то. Дит, по обыкновению, замечание проигнорировал...

Двадцать пятое июля двести седьмого года

Зерефу удалось почти невозможное — добиться от дракона настоящего уважения. Вайслогию поражали его жажда знаний и упорство, и потому он раскрыл ему таинство создания истинного Драконоубийцы. Не воина, обученного магии драконов, но человека-дракона, чья сила поколеблет небеса.

Дракон долго сомневался в своем выборе — но все же сделал его и не жалел. Зереф не был Создателем — он должен был стать или Хранителем, или Разрушителем, и сейчас чаши весов застыли в равновесии, и никто не мог знать, куда они качнутся. Никто — и, тем более, сам Вайслогия. Он видел два варианта будущего, и оба его пугали — но оба заканчивались одинаково, и оба были неизбежны...

И потому Вайслогия не сказал о своих видениях никому. Никто не должен знать о том, какая судьба ждет этого мальчишку...

— О чем вы задумались, наставник? — прервал течение его мыслей Зереф.

— О том, чему тебя учить, юный чародей. Твоя сила велика и уступает лишь твоей жажде познания, и я многому могу научить тебя...

— Научи всему, чему я смогу научиться, о Светозарный, ведь ты уже раскрыл мне великую тайну.

— Ты прав, — дракон опустил голову на лапы, — но прежде поклянись, что научишь других тому, что узнал, но умолчишь о тайне.

— Небо надо мною, земля подо мною, море вокруг меня, — произнес Зереф. — И пусть обрушится на меня небо, разверзнется подо мной земля и поглотит меня море, если не стану я учить других и не умолчу о тайне.

— Тогда слушай, — прошипел Вайслогия. — Слушай и запоминай, ибо не воин ты, но мудрец...

Двадцать седьмое августа двести седьмого года

Эра осталась за спиной. Щелкнув поводьями по шее химеры, Зереф задумался. Он рассказал магам многое, но отнюдь не все. И дело были не только в тайне — кое-что он приберег только для собственной гильдии, и теперь требовалось решить: возвращаться ли сразу, или же сперва навестить еще одного дракона? Оба варианта имели свои достоинства и недостатки, и теперь чернокнижнику приходилось шаг за шагом перебирать их, чтобы все-таки решить, что хуже.

Победил, хотя и с небольшим отрывом, первый вариант — особого желания привлекать внимание к себе и своим отношениям с драконами у Зерефа не было.

— Рано, — сказал он, обращаясь к химере. — Но уже скоро...

Разумеется, химера не ответила — только качнула рогами...

Впрочем, и на дороге в Магнолию было, чем заняться — местность вокруг была наполнена магией, и несколько оставленных Зерефом артефактов должны были прояснить этот феномен.

Он собрал почти все — остался только один — когда почувствовал, что за ним следят. И, что самое интересное, как раз из того овражка, где был последний артефакт...

— Можешь не прятаться, — Зереф посмотрел вниз. — Я тебя прекрасно слышу.

— Как это? — из кустов на дне овражка выбрался тощий черноволосый мальчишка лет пятнадцати.

— Магия, — Зереф с интересом разглядывал мальчишку — тот, даже не догадываясь об этом, обладал резервом среднего В-ранга. — Как тебя зовут?

— Аки.

— Это ведь не настоящее имя?

— А колдунам и нельзя настоящее имя говорить, иначе заколдуют.

— Хм... — Зереф потер подбородок. — Распространенное суеверие. Скажи, Аки, а ты хочешь стать колдуном?

— А можно?

— Можно. Если ты хочешь, я займусь твоей учебой сам...

— Конечно!

— Тогда... Видишь кристалл на медном штыре? Возьми его и вылезай... Ученик.

Мальчишка вылез, отдал кристалл Зерефу и замер.

— Что стоишь? Садись за спиной, — бросил Зереф, взлетев в седло, — и держись крепче, она чертовски быстрая...

Мальчишка устроился за спиной Зерефа, покрепче ухватился за пояс мага и на всякий случай зажмурился. Химера тряхнула головой, тронулась — и вскоре маг и его ученик исчезли за горизонтом.

Дит за свою долгую жизнь видел очень и очень многое. Его было трудно удивить или, тем более, напугать, но Зереф был близок и к тому, и к другому. Зереф ни разу ни солгал, но он о чем-то умалчивал, и Дит хотел бы знать, о чем.

Вздохнув, Мастер Смерти открыл глаза, освобождая духа, глазами которого следил за молодым чернокнижником. Зереф ведет свою игру, драконы — свою, совет — тем более. Вопрос только в том, на одном ли они поле... Дит не умел читать знамения грядущего, но этого и не требовалось, чтобы понимать: Фиор ждут великие потрясения, и Зереф, самый молодой Мастер гильдии, так или иначе будет их причиной.

Восьмое августа двести двадцать седьмого года

Отложив книгу, Мастер Морган с интересом посмотрел на собеседника.

— Это не ошибка?

— Нет, Мастер. Зеленый дракон — кажется, его зовут Зирконис — уничтожил город и сожрал несколько десятков человек. Солдатам и магам удалось отогнать его, но это обошлось нам очень дорого — солдаты погибли почти все, из магов — больше двух третей.

— Проклятье! Готовь гильдию к бою, Люций.

— А вы?

— Я вскоре присоединюсь к вам, но прежде мне необходимо повидать... одного человека, — Мастер встал. — Начинайте, я вернусь вечером.

«Небесная плеть» почти не изменилась — разве что стала куда многочисленнее. А Мастер и его ближний круг не изменились и вовсе — словно и не было этих двадцати лет...

— Полагаю, тобой движет не ностальгия, — заметил Зереф, изучая гостя. — Что ж, я слушаю тебя.

— Наставник, драконы нападают, и армия и маги бессильны против них. Убийцы драконов появятся лишь через годы, а...

— Чего ты хочешь от меня? — перебил его Зереф.

— Оружие, способное справиться с драконами. Фиор в опасности...

— Фиор мне не интересен, — снова перебил Моргана чернокнижник. — Впрочем, лично тебе я могу кое-что дать. Правда, не даром...

— Что вы потребуете, наставник?

— Всего лишь услугу, Морган. Всего лишь твою поддержку, когда я ее попрошу.

— Да, наставник.

— Возьми, — Зереф протянул Моргану появившийся в руке свиток. — Убить дракона этим, возможно, и не выйдет, но потрепать можно очень сильно.

— Спасибо, наставник, — Морган поклонился, прижимая к груди свиток. — Я гарантирую вам поддержку моей гильдии.

— Я запомню это, Морган...

Проводив бывшего ученика взглядом, Зереф усмехнулся.

— Время пришло, — произнес он. — Аки, пришел твой черед. Готовься к путешествию.

— Да, мастер, — поклонился молодой маг. — Я живу, чтобы служить.

Полчаса спустя «Тень» — небольшое быстроходное судно с магическим двигателем — покинуло порт Магнолии, держа курс на юго-запад. Экипаж судна состоял только из химер, абсолютно преданных своему создателю, но и они не знали истинной цели путешествия. Этого не знал никто, кроме самого Зерефа да его ученика со странным именем Акнология...

Мастер Морган сидел в своем кабинете и хмуро смотрел на лежащий на столе свиток. Оружие, способное справиться с драконами? Да, но какое!.. Только Зереф мог быть достаточно гениален — или безумен — чтобы создать нечто подобное...

— Мастер, все уже здесь, — заглянул в кабинет помощник.

— Уже иду, — кивнул Мастер. — Как ты думаешь, Кагеяма, может ли лекарство быть хуже болезни?

— Думаю, что не может. Пойдемте, Мастер.

Морган кивнул и вышел, прихватив свиток.

— Вы все знаете, для чего я вас созвал, — начал Морган, чувствуя себя изрядным дураком. — Благодаря моему учителю я обнаружил средство, которое позволит нам противостоять драконам. Это могущественная магия, вот только в основе ее — Тьма...

По залу прокатился сдержанный ропот — магию Тьмы в гильдии старались не использовать даже в чистом виде, не говоря уж о комбинациях — зачастую непредсказуемых и всегда чудовищно мощных. Возражать, впрочем, никто не стал — драконы были слишком серьезной угрозой...

— Итак, слив воедино магию своей стихии и магию Тьмы, символически принеся стихию в жертву Тьме и отдавшись ей, маг обретет невероятное могущество, способное противостоять драконам... или же погибнет.

— Символическое жертвоприношение стихии? Звучит безумно...

— Тем не менее, это наш единственный шанс. Это могущество столь же опасно, сколь и велико, а велико оно настолько, что создатель назвал его магией Убийц богов... Лишь сильнейшие из стихийных магов смогут овладеть ей, и я спрашиваю вас, друзья: кто из вас осмелится это сделать?

Первым, как и ожидал мастер, стал Люций. Вслед за ним шаг вперед сделала Изана, не желая уступать вечному сопернику. За ними — другие, и вскоре рядом с Мастером стояли шестеро.

Морган не сомневался в своих людях, не сомневался и в учителе — тот не признавал слова «невозможно». И все же он не мог не задуматься: если Зереф отдал подобную силу ему, то какую же рассчитывает обрести сам?..

Двадцать четвертое августа двести двадцать седьмого года

Недосягаемая даже для магического зрения, «Тень» повернула строго на запад и продолжала мчаться со всей возможной скоростью. Команда, стоявшая исключительно из химер, не роптала и не задавала вопросов, но все же даже безоглядно преданные Зерефу химеры нервничали, не понимая, что замыслил их господин. Не до конца понимал это и Акнология, хотя больше него о предстоящем знал лишь сам Зереф... Но и он иной раз сомневался в своем плане — впервые в жизни.

Однако все это не мешало команде и пассажирам спешить к своей цели. Через две недели на горизонте появился столб дыма, и Зереф приказал идти прямо к нему...

Прошло еще два дня — и «Тень» достигла безжизненного вулканического острова, окутанного облаками пара и дыма.

— Дальше идем только мы двое. Спустить шлюпку, — приказал Зереф.

Несколько минут спустя лодка уткнулась носом в берег, и маг и его ученик ступили на землю чудовищного острова.

— Ты помнишь, что должен делать?

— Да, Учитель, — поклонился Акнология.

— Тогда следуй за мной, — Зереф направился прямо в кратер вулкана. — И не останавливайся.

Идти по узкому карнизу было тяжело, и Акнология облегченно вздохнул, когда Зереф свернул в широкий разлом меньше, чем в полусотне футов над лавой. Спуск продолжился, с каждым шагом становилось все жарче, хотя огненный маг не пострадал бы и от купания в лаве, тьма сгущалась все сильнее... В какой-то момент Акнология понял, что их спуск продолжается уже не в недрах вулкана, но за пределами тварного мира — и лишь восхитился могуществом Учителя...

Возможно, они шли долю секунды. Возможно — тысячи веков. Времени не были дозволено последовать за ними. И лишь тогда, когда Учитель, подняв руку, остановился, Акнология понял — они пришли.

— Дальше ты пойдешь один.

— Да, Учитель.

Акнология сделал шаг, на мгновение замер — и снова двинулся. За его спиной Зереф заговорил на незнакомом языке:

— Ш'а'кх'йъе'тхк Маг'ладрот игг'йро'тста' бк'а'е'тте к'х'ну...

И это было последнее, что он услышал, прежде чем волна черного пламени поглотила его...

Прислонившись к стене, Зереф тяжело дышал. Сейчас он находился на грани магического истощения, но это не имело значения. Сил на то, чтобы вернуться, ему хватит, а там он сумеет восстановиться задолго до того, как «Тень» вернется домой. А то, что он сделал, стоило истощения... Оставалось только ждать — и он ждал, пока из коридора не вышел Акнология. Перерожденный. Истинный Убийца драконов, не человек и не дракон, но нечто большее. Убийца Дракона Пустоты...

Двадцать четвертое августа двести двадцать седьмого года

— Черное копье бога грома! — Люций выбросил вперед руку. Жгут черных молний сорвался с его ладони, врезался в глыбу базальта и разорвал ее в клочья.

— Что ж, впечатляет, — признала Изана, улыбаясь уголками губ. — Но не думай, что превзошел меня. Боевой клич небесного бога!

Резкий выдох превратился в черный смерч, удар которого повалил и разбил вторую глыбу.

— Ну, что скажешь теперь?

— Выглядит впечатляющее, не спорю. Но все же, ты уступаешь мне, как и всегда...

— Вы двое, уймитесь уже! — рявкнул Морган. — Эшли, твой ход!

— Чернокаменное копье!

Земля взорвалась, выбросив черную пирамиду. Треск, грохот — глыба базальта раскололась, а каменное копье разлетелось тысячами осколков.

— Неплохо, но слишком опасно для окружающих, — резюмировала Изана. — Итак, нас трое. Что смогут оставшиеся?

— Дыхание бога огня! — крикнул Ингвар Дреяр.

Черное пламя, хлынувшее на камень, заставило базальт вспыхнуть медленным тусклым огнем, растекаясь лавой.

— Ожидаемо, — хмыкнула Изана. — Сильный маг, хотя и уступаешь мне.

Дреяр никак не отреагировал на подколку — в соперничестве магов S-класса он не участвовал, поскольку получил его раньше всех и считал подобное делом, внимания не стоящим. Молча поклонившись, он уступил место второму магу Земли — Варрену.

— Кулак бога Земли!

Земля просто расступилась, камень опрокинулся и покрылся трещинами, а затем и вовсе раскололся на две части. Варрен снова поклонился и отступил.

— Последнее испытание... — Люций и Изана переглянулись и одновременно сделали шаг назад.

— Морроу Винд! — Мастер накрыл площадку мощным барьером.

Молодой маг, самый молодой Богоизбранный за всю историю титула, поднял руку.

— Тенесвет!

Режущая глаза вспышка противоестественного сияния просто растворила каменную глыбу. Не осталось ничего, словно куска базальта в полтора человеческих роста никогда не было...

— Да, эти люди действительно способны противостоять драконам, — признал лорд-майордом. — Однако я вижу другую проблему...

— Каждый из Богоизбранных стоит тысячи? Возможно... Но их всего десять, а король легко содержит двадцать пять тысяч войска. К тому же, другого выбора у нас нет...

— Кому и знать, как не мне... Что ж, если они готовы, у них есть прекрасная возможность проявить себя в настоящем бою. В западных провинциях бесчинствует дракон, за два дня разоривший три города и несколько деревень, и армия вместе с магами только и смогли, что ненадолго отогнать его в море...

— Мы выступим немедленно, — Люций и Изана подошли совершенно незаметно. — В конце концов, это и есть наша работа...

Десятое сентября двести двадцать седьмого года

«Тень» вернулась из плавания так же, как и ушла — не привлекая внимания. Зереф первым делом потребовал сводку новостей за тот месяц, что его не было в Фиоре и остался доволен услышанным.

— Я ожидал подобного от Моргана, — заявил он. — Все-таки, это мой ученик, и один из лучших. Даже жаль, что он решил уйти из гильдии... Впрочем, это уже неважно. Акнология, ты готов к битве?

— Да, Учитель.

— Тогда — вперед. Я освобождаю тебя от всех ограничений и законов, Акнология. Иди и убивай.

— Да, о Владыка! — Убийца драконов преклонил колено. — Я стану вашим карающим мечом!

— Иди и сражайся, и твоя награда будет столь велика, что ты не сможешь ее вообразить.

— Служить тебе — высшая награда, о Владыка!

— Не слишком ли большую силу ты дал ему? — спросила Веда Конг, провожая Акнологию взглядом.

— Веда... Сколько мы знаем друг друга — полвека? И сколько раз за это время я ошибался?

— Ни разу.

— Не ошибаюсь и на этот раз. Кончено, он предаст меня, как только почувствует, что может это сделать. Но это случится нескоро, а пока что он будет полезен...

— Ты и обо мне думаешь так же?

— Ты ни разу не давала мне повода усомниться в тебе, Веда Конг...

Семнадцатое сентября двести двадцать седьмого года

Дракон был огромен — больше и сильнее, чем обоим магам приходилось видеть. То, что умом он не блистал, ситуацию никак не улучшало...

— Тварь! — Изана отлетела ярдов на десять и только чудом не сломала спину.

— Гром, потрясающий небеса! — Люций вскинул обе руки. — Неистовая гроза!

Первый удар заставил дракона пошатнуться, второй оставил несколько ссадин — но не больше.

— Боевой клич небесного бога!

Черный смерч хлестнул по дракону, ободрав с бока чешую и разорвав крыло.

— Черное копье бога грома!

На сей раз удар пришелся точно в раскрытую пасть дракона и в фонтане крови, костей и мозгового вещества вырвался из затылка. Рев монстра мгновенно оборвался, и туша, подняв облака пыли, рухнула на землю.

— Ты цела?

— Жить буду, — волшебница наложила на себя исцеляющие заклинания. — Надо же, справились... Знаешь, были у меня сомнения, что мы его прикончим.

— У меня тоже, — Люций тяжело дышал. — Но ведь справились же... Ладно, пошли — заберем награду и вернемся в гильдию. А заодно рассказом всем, что и на драконов есть управа — пусть люди порадуются...

— Ага... — Изана ухватилась за протянутую руку и рывком поднялась на ноги. — Пошли.

... Распахнув крылья, дракон насмешливо зарычал, готовый сокрушить жалкого человека, бросившего ему вызов.

— Крыло Повелителя драконов! — человек взмахнул рукой.

Пронзительный стон рассеченного воздуха, вспышка цвета безумия.

Отсеченная голова дракона падает на землю. Тело на несколько мгновений замерло, словно не понимая собственной смерти, а затем рухнуло в озеро крови.

Не обращая внимания на бормотание за спиной, человек со странным именем Акнология шагнул к исполинской туше, набрал полные ладони крови, поднес к губам, прислушиваясь к танцу смутных теней на самой дальней границе реальности...

И сделал первый глоток.

Двадцать четвертое декабря двести семидесятого года

Совещание Мастеров гильдий закончилось. Разумеется, главной темой вот уже больше полувека были драконы и, разумеется, ничего нового по этому поводу сказано не было. Убийц драконов было мало, Убийц богов — и того меньше, драконов отгонять удавалось не всегда — словом, все шло пор накатаной колее. На этом фоне все остальные вопросы были сущими пустяками, а тот, что волновал Сильвера Орландо, и вовсе был интересен только ему. Мастеру "Белой реки" очень давно хотелось знать, сколько же лет Зерефу...

— Много, — хмуро ответил на этот вопрос Шигеру из "Ледяного черепа", единственный, кому Сильвер рискнул его задать. — Больше шестидесяти точно — он застал еще Дита, а тот умер в двести двенадцатом.

— Тогда он неплохо сохранился...

— Он маг Жизни и Тьмы, а по слухам — и Смерти, — Шигеру пожал плечами. — И у него сомнительная репутация. Не думаю, что сохранить молодость для него сложно. Да и потом, нам-то что за дело? И без Зерефа есть, чем заняться. Ты следишь за драконами?

— Разумеется. Как и ты...

— Вот и продолжай следить. Мне кажется, эти твари что-то замышляют, но что — никак не пойму. Может, твои умники что-нибудь выяснят?

— Может быть, если будут знать все, что знаешь ты.

— Держи, — Шигеру бросил другу кристалл лакримы. — Здесь все, что у нас есть.

— Спасибо. — Сильвер убрал кристалл в карман. — Если что — сразу дам знать.

Мысли Сильвера, правда, в это время были далеки от драконов. Их целиком и полностью занимал Зереф и его долголетие.

Никто об этом не подозревал, но Сильвер Райс, Мастер гильдии "Белая река", отчаянно боялся смерти. Боялся с детства, понимал нелепость этого страха, но поделать ничего не мог. Зато, весьма возможно, мог Зереф — но для этого было необходимо оказаться ему полезным... Для начала, например, передав ему все, что получено от "Ледяного черепа". Ведь со всеми остальными Шигеру своими находками делиться не стал, а значит, Зерефа это может заинтересовать...

В тот же вечер Сильвер сделал копию записей и отравил ее Зерефу, добавив письмо, за которое кому-нибудь другому были бы стыдно. Слишком уж много было в нем восхищения чернокнижником и желания услужить... Да что там, и самому Сильверу письмо казалось не очень удачным... Правда, отнюдь не потому, что раскрыл конфиденциальную информацию. Такого рода пустяки Сильвера не волновали, а вот недостаток лести или ее избыток мог погубить все дело...

Что ж, теперь оставалось только ждать.

Двадцать пятое декабря двести семидесятого года

— Господин, вам пришло письмо, -Миу вручила хозяину пакет. — От одного из Мастеров.

— Вот как? — Зереф просмотрел записку, взвесил на ладони кристалл и протянул его Санчонгу.

— Отдай аналитикам и не забудь показать Акнологии.

— Что ты думаешь об этом человеке?

— Ничего хорошего, мой друг. Он ничтожен, но все же может быть полезен для нас.

Быстро набросав ответ и отослав его, Зереф отправился к аналитикам.

— Мы получили хоть что-то полезное? — осведомился он с порога.

— Ну, сам факт того, что "Ледяной череп" не поделился этой информацией ни с кем более, весьма полезен, — Санчонг прошелся по комнате и заглянул через плечо писцу, отчего тот слегка напрягся. — Но это не главное...

— Ты что-то нашел?

— Похоже, что да. Конечно, все это надо будет перепроверить, но у драконов какие-то нелады друг с другом.

— Ты находишь это необычным? — Зереф приподнял бровь.

— Как тебе сказать... Тот факт, что Вайслогия явился к Скиадраму и потратил на разговоры с ним целый день, тебе о чем-нибудь говорит?

— Полагаю, содержание разговора осталось неизвестным?

— Разумеется.

— Хм... Что он делал после этого?

— Полетел к Металликане. Вообще, за месяц он посетил десятка четыре сородичей, с кем-то беседовал долго, а кого-то покидал спустя считанные минуты...

— Полагаю, Игнил был в числе первых?

— Правильно полагаешь, — Санчонг остановился. — а владения Зиркониса он вообще облетел стороной.

— Вот, значит, как... — Зереф потер подбородок. — Он что-то затевает, это очевидно. И эта затея так или иначе связана с людьми...

Двадцать седьмое декабря двести семидесятого года

Сильвер Орландо внимательно читал письмо. По сути дела — отписка, но Зереф явственно дал понять, что согласен на дальнейшее сотрудничество... Это было даже больше, чем он рассчитывал — только надеялся. Оставалось только одно — стать полезным величайшему чернокнижнику, и Сильвер вполне представлял, как.

Будучи членом Суда, Сильвер имел кое-какое влияние и мог прикрыть сомнительные дела нового хозяина, а в том, что такие есть, он не сомневался. "Небесная плеть" обладала своеобразной репутацией, а ее Мастер был официально признанным темным магом, да к тому же одним из сильнейших во всем мире. Что бы ни замышлял Зереф, рано или поздно Суд и Мастера выступят против него, и тогда ему понадобится помощь — и Сильвер ее окажет...

— Мастер?.. — отвлек его от размышлений голос помощника.

— Да?

— Мы пришли к выводу, что Вайслогия заключает союзы с некоторыми драконами, в то время как другие, с которыми он избегает общаться, стали нападать чаще.

— Разошлись во мнении, являются ли люди добычей?

— Полагаю, что так...

— Вы принесли отчет?

— Да, вот он. Копия уже в архиве.

— Прекрасно, — Орландо взялся за перо. Шигеру следовало проинформировать немедленно. — Вы свободны, благодарю за столь эффективную работу. Письмо получилось слишком уж коротким, и Сильвер, на секунду задумавшись, добавил просьбу и дальше делиться информацией. Совместная работа действительно обещала быть плодотворной, Мастера были старыми приятелями, а потому идея выглядела совершенно естественно...

Десятое января двести семьдесят первого года

— Это просто невозможно! — возмутился один из судей. — Мы должны, наконец, что-то сделать!

— Что именно? — флегматично осведомился Сильвер. — Высокий суд, я хотел бы увидеть доказательства предъявленного обвинения.

— Вы оправдываете Зерефа?!

— Конечно, ведь кто-то должен это сделать? Вы обвинили человека в том, что он помогает смертельно больным? Да, это может выглядеть сомнительно, но вдумайтесь: Зереф возвращает умирающим и калекам полноценную жизнь! Клянусь, я сам вписал в свое завещание просьбу поместить мою душу в тело химеры, и сделал это по своей воле!

— Могу в это поверить, — кивнул старый Дреяр. — Но это вы, а как быть с множеством других?

— Множеством? Насколько мне известно, почтенный председатель, вы создали ничуть не меньше химер, чем Зереф. Быть может, вас тоже следует привлечь к суду? Итак, я спрашиваю в последний раз: есть ли доказательства того, что в "Небесной плети" насильно обращают людей в химер?

— Люди исчезают...

— Люди смертны и, более того, внезапно смертны. Люди оставляют дом, спасаясь от врагов или ища лучшей доли. В этом тоже повинен Зереф?

— Но...

— Итак, Высокий суд, мы видим полную беспочвенность обвинения, из чего следует, что обвиняемый должен быть признан невиновным! — торжественно провозгласил Сильвер.

Суд, несмотря на давнее желание добраться до Зерефа, вынужден был согласиться. Доказательства отсутствовали, а без очень веских доказательств обвинения против одного из Мастеров были откровенной глупостью...

— Мастер Орландо, задержитесь, — окликнул его Дреяр.

Сильвер остановился и вопросительно взглянул на председателя.

— Почему вы выступили на стороне Зерефа?

— Должен же был кто-то это сделать, так почему бы и не я? В самом деле, на Зерефа постоянно вешают всех собак, выставляя его чуть ли не абсолютным злом... В конце концов, это просто мелочно — обвинять из зависти, да еще и столь очевидно! Поверьте, если бы доказательства были представлены, я точно также требовал бы их тщательного рассмотрения, но их опять не было, а была лишь пустая болтовня. А я очень не люблю подобного...

— Я слышал, вы состоите в дружбе с Зерефом?

— Дружба? — Сильвер пожал плечами. — Это преувеличение, хотя мы весьма плодотворно общаемся... Председатель, вы опасаетесь, что мои личные симпатии могут повлиять на беспристрастность моих решений? Уверяю вас, этот невозможно.

— Что ж, благодарю вас, — Дреяр пригладил бороду. — Я узнал все, что хотел и вижу, что мои сомнения были напрасны. Надеюсь, вы сможете удерживать нашего увлекающегося коллегу от нарушения законов...

Последняя фраза Сильверу не понравилась. Было в ней нечто двусмысленное, какой-то намек... А может, и не было. Но для того, кто взялся лавировать между Зерефом и Судом, паранойя была необходимым условием выживания...

Мастер "Небесной плети", в общем, не был жестоким. Он, хотя и не прощал ошибок, всегда устанавливал виновному наказание, которое считал соразмерным. И если невыполнение задания грозило лишь выговором, то участь предателей была поистине ужасной...

Но, с другой стороны, Магический Суд тоже не отличался сочувствием к последователям Темных школ, когда те нарушали закон, а Зереф не брезговал ничем... Включая некромантию и демонологию, на что Суд всегда реагировал очень нервно.

Иными словами, положение Сильвера Орландо было весьма рискованным, но при этом и весьма выгодным. Проблема была лишь в том, что рано или поздно ему придется принять чью-то сторону, и это должна была быть сторона победителя... Впрочем, нет, была и еще одна проблема — драконы. И они-то и занимали мысли Сильвера, когда он вышел из кабинета Дреяра — твари определено что-то замышляли, и молчать об этом было уже невозможно... То же самое наверняка заметили и в других гильдиях, или скоро заметят, и тогда возникнет множество вопросов...

Времени на переписку не было, и Сильвер, едва вернувшись к себе, схватился за лакриму связи. Конечно, ее передачу могли перехватить... но через несколько минут это перестанет быть актуальным.

Зереф молча выслушал, а затем ответил:

— Я буду в Эре завтра утром. Постарайся убедить остальных прибыть хотя бы к полудню.

Сильвер молча разорвал контакт и снова активировал шар, вызывая Шигеру. Вопрос не терпел отлагательтств, и в любой момент мог стать еще острее...

Одиннадцатое января двести семьдесят первого года

— Итак, уважаемые коллеги, причина, по которой я созвал это собрание — драконы. Вчера, когда я созывал вас, я узнал, что пятеро драконов — Игнил, Вайслогия, Металликана, Скиадрам и Грандина — заключили между собой союз...

Новость сама по себе была шокирующей — драконы всегда были индивидуалистами, и о подобном не отводилось даже в древнейших легендах. А ведь это только начало... Насладившись всеобщим пораженным молчанием, Сильвер продолжил:

— Но это — только начало. Сегодня утром мне стало известно, что Смертокрыл, черный дракон, объявил себя королем драконов Тьмы и бросил вызов Скиадраму. И, похоже, на сей раз драконы не станут ждать исхода поединка...

— Вы хотите сказать, что среди драконов наметился раскол? — спросил один из мастеров.

— Наметился? Нет, наметился он очень давно, но сейчас он резко углубился. Более того, мои аналитики полагают, что точка невозврата пройдена. Скиадрам не может не принять вызов, но не может и не понимать, что Смертокрыл не собирается сражаться честно. А это значит, что, когда они выступят, вместе с ними выступят и их союзники.

— Вот и пусть убивают друг друга как можно больше!

— Достопочтенная Инара... Как вы полагаете, ваша смерть огорчит Игнила?

— Думаю, да... Как и его — меня.

— Однако дракона убить несомненно сложнее, чем человека, пусть даже и Драконоубийцу. Не говоря уже о той опасности, которую вы для них представляете, Смертокрыл и его последователи способны убить вас и всех ваших близких только для того, чтобы причинить боль вашему наставнику... Поверьте, это не просто война драконов между собой, в эту войну могут оказаться втянуты и люди. Я не могу с точностью сказать, когда это случится — но это случится еще на наших глазах, и мы должны быть готовы к битве, даже если она — всего лишь плод нашей фантазии, — Сильвер коротко поклонился. — Я закончил, дамы и господа. Задавайте вопросы.

— Вы уверены в своих выводах?

— Да, Инара.

— "Река света" всегда готова к бою, но мне бы хотелось знать как можно больше.

— Увы, это все, что мне известно.

— Сколько всего драконов вовлечено в этот конфликт?

— Сегодня утром их было около сотни. Сколько их будет вечером... Драконы переменчивы, словно пламя — кто знает, что они пожелают в следующий миг?

Варианты следовали один за другим, Мастера предлагали планы едва ли не на любой возможный случай и тут же отвергали их, выдвигали новые... Но все прекрасно понимали: имея дело с драконами, можно быть уверенным только в одном: планы бесполезны.

Восемнадцатое января двести семьдесят первого года

Это случилось спустя неделю после совета Мастеров.

Смертокрыл во главе двух десятков драконов обрушился на Фиор. Они сжигали деревни и разоряли города. Они не оставляли за собой ничего живого — лишь выжженные пустоши. Они были чистым разрушением, и даже сильнейшие маги не могли остановить их...

Сам Смертокрыл, спустившись с гор, провозгласил себя Королем драконов и своим пиром — учиненную им резню. Пир Короля драконов — гибельный и разрушительный...

— Шесть Убийц драконов, и пятеро погибли, сумев справиться лишь с одним драконом... — Зереф усмехнулся. — Что скажешь ты, Акнология?

— Их осталось девятнадцать, — равнодушно ответил Акнология. — Ты хочешь, чтобы я убил их, господин?

— Да.

— Они умрут, — столь же равнодушно сообщил Убийца драконов.

Это не было ни угрозой, ни хвастовством — Акнология не нуждался ни в том, ни в другом. Из всех магов Фиора, если не Ишгала, сильнее его было не больше десятка — и первым из них, разумеется, был сам Мастер «Небесной плети»… И даже иные из драконов уступали ему в силе — ведь он был не учеником дракона, но созданием божества…

Шаг вперед, взмах руки — и пространство привычно расступается перед Убийцей драконов, пропуская его к добыче.

Драконы мчались сквозь ночь, наслаждаясь своим могуществом. Пусть среди людей и были те, кто мог им противостоять — их было слишком мало, и с целой стаей они не смогли совладать. Стая не боялась ничего. Единственное, что волновало Смертокрыла — когда же, наконец, Скиадрам посмеет оторваться от земли… И потому поток пламени цвета безумия, хлынувший с земли, застал драконов врасплох. Два дракона умерли прежде, чем стая осознала новую опасность. А спустя четверть секунды, когда драконы рванулись в стороны и вниз, чтобы найти и уничтожить дерзкого убийцу, их оставалось уже пятнадцать…

…Возможно, они справились бы с этим странным и страшным человеком. Возможно — нет. Возможно было все — но все эти возможности остались в прошлом, когда зубы Скиадрама, черной молнией рухнувшего с предрассветного неба, вспороли горло Смертокрыла.

Мятеж был подавлен, мятежники истреблены, и мир вновь вернулся на просторы Ишгала… На какое-то время. И Скиадрам знал, что время это не будет долгим даже по меркам мимолетных людей.

Семнадцатое июля двести восемьдесят второго года

Председатель совета Мастеров с интересом взглянул на молодую рыжеволосую женщину и осведомился:

— Вы хотите внести предложение? Хорошо, госпожа Инара, совет слушает.

— Достопочтенные коллеги! — Мастер «Реки света» поднялась со своего места. — За те десять лет, что я имею честь быть Мастером гильдии и состоять в совете, я пришла к выводу, что эта система, оставшаяся нам в наследство от самых первых гильдий, слишком громоздка и в ситуациях, требующих немедленного решения, совершенно неэффективна.

— Но позвольте…

— Разумеется, достопочтенный Мастер Орландо, разумеется, позволю. Но прежде попрошу вас вспомнить нашу первую встречу… Да, десять лет назад на созванном вами совете. Вы же помните, каких усилий стоило не просто собрать его, но сделать это быстро? А наше нынешнее собрание? Да, на сей раз мы никуда не спешили, но все же, потребовалась почти неделя, для того чтобы собрались все. Кто-то был занят, кто-то не смог воспользоваться телепортацией… И вот результат. Да, если бы речь шла о чем-то срочно, совет собрался бы за день, не больше — но ведь и это слишком долго, когда счет идет на минуты. Поэтому я предлагаю изменить существующую систему. Совет Мастеров, несомненно, останется и будет принимать решения, но в промежутках между его собраниями должен действовать какой-то другой совет, который мог бы реагировать незамедлительно и, что самое главное, был бы свободен от наших с вами амбиций и интриг… Наподобие Магического суда.

— Эта идея представляется мне весьма перспективной, — первым отреагировал Сильвер Орландо из «Белой реки» . — Было бы весьма любопытно услышать подробности.

— А я испытываю некоторые сомнения, — подал голос Зереф, — и хотел бы их изложить, если достопочтенный совет не будет возражать.

Совет не возражал, и самый старый из присутствующих (о чем, впрочем, было абсолютно невозможно догадаться) заговорил:

— Вопрос первый и, на мой взгляд, самый важный: каким образом будут избираться члены этого постоянного совета? Сейчас судьи избираются жребием, причем даже сами кандидаты не знают, кто и как это делает, а следовательно — не могут вмешаться, но годится ли этот способ в нашем случае? Вопрос второй: по какому критерию будет проходить отбор кандидатов в постоянный совет? Вопрос третий: как он будет функционировать? Пока это все, но, смею надеяться, вы не откажетесь ответить как на эти вопросы, так и на те, которые могут возникнуть в дальнейшем…

— Вы действительно подняли очень важные вопросы, — согласилась Инара. — Что же до ответов на них… Итак, первый и второй вопросы... Как мне представляется, те же критерии, по которым мы отбираем кандидатов в судьи и сам процесс избрания Суда вполне пригодны и в этом случае. Что же касается третьего вопроса, я полагаю, что необходимо создать отряд магов, подчиняющихся непосредственно совету и следящих как за выполнением решений совета, так и за соблюдением законов, набранный из свободных волшебников.

— Вы находите это требовании обязательным?

— Да, достопочтенный коллега. Наблюдая за магическим сообществом, я пришла к выводу, что в противном случае будет крайне сложно обеспечить беспристрастность агентов. Все вы прекрасно знаете, что зачастую гильдии не слишком хорошо ладят друг с другом, а Статут гильдий допускает даже войну между ними. Более того, я нахожу необходимым, чтобы в состав совета входили только маги, не состоящие ни в одной из гильдий.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — поднялся Шигеру. — Вы предлагаете, чтобы в постоянный комитет — позвольте мне назвать это так — совета Мастеров гильдий не входили Мастера?

— Решения совета Мастеров мало что значат для свободных магов, а их интересы зачастую не принимаются во внимание. Я же хочу добиться только одного — справедливости для всех — возвестила Инара.

— Это весьма похвальное желание, — хмыкнул председатель. — Однако реализовать его прямо сегодня мы не сможем, поскольку день подходит к концу. Завтрашний день мы полностью посвятим рассмотрению предложения достопочтенной Инары, сегодняшнее же заседание объявляю закрытым.

— Что скажешь, Веда? — спросил Зереф, стоя у окна и разглядывая собеседницу.

— Что я даже не знаю, как отнестись к этому предложению, — блондинка пожала плечами. — С одной стороны, все-таки хотелось бы, чтобы совет реагировал быстрее — повторения той истории с драконами мне не хочется. Но с другой… В Суде мы неуязвимы, поскольку все, что у них есть -только слухи. Мастерам, как правило, на все наплевать, да и не могут они ничего тебе сделать — разве только кто-то объявит «Небесной плети» войну, хотя мне очень сложно представить такого глупца. Но если у нового совета будут свои войска, а наших сторонников в нем не окажется… Это может быть опасно.

— Предлагаешь выступить против? Не думаю, что в этом есть нужда. Модная нынче идея разделения властей сработает против них — они не смогут выступить против нас без решения Суда, а его никогда не будет.

— Рано или поздно они поймут, в чем их ошибка…

— Именно, что поздно. Впрочем, как раз нам некуда торопиться… А манипулировать десятком глупцов проще, чем сотней, среди которой найдутся и мудрецы.

— Но почему ты так уверен, что мудреца не найдется в этом десятке?

— Веда… — Зереф прикрыл глаза. — Это же элементарно — ни один мудрец не станет выпрашивать власть у толпы. Я поддержу это предложение, а заодно и предложу несколько полезных соображений…

Улыбка чернокнижника не оставляла сомнений в том, кто единственный получит пользу от его предложений.

Стукнув для большей убедительности кружкой по столу, Шигеру заявил:

— Да ведь это же чепуха! Ладно Суд, из него Мастеров вообще можно исключить, но чтобы дела гильдий решали бродяги?! Что эта девчонка о себе возомнила?!

— Да ничего особенного, — хмыкнул Сильвер. — Всего лишь глава одной из самых больших гильдий, оборот у которой раза так в три больше, чем у нас обоих… Думаю, она знает, что говорит. Да и сам посуди -со мной ты ладишь, а с Лейлой?

— Даже и не напоминай мне про эту сумасшедшую!

— Вот и я о том же… — вздохнул Сильвер. — Она ведь отклоняет любое твое предложение только потому, что оно твое. И таких очень много — кто-то кому-то перешел дорогу с выгодной работой, у кого-то личные счеты, кто-то никак не забудет войну между гильдиями… Совет Мастеров — самая настоящая банка с пауками, просто все привыкли, и кажется, что так и должно быть… Нынешний совет погряз в амбициях Мастеров, тогда как новый, свободный от гильдийских интриг, мог бы быть куда эффективнее… Да и Мастера по-прежнему будут собираться, не забывай.

Предложение Инары Сильвер поддерживал по нескольким причинам, и главной среди них был его неофициальный, но весьма прочный союз с Зерефом. По крайней мере, так его предпочитал представлять сам Орландо, прочно сидевший на крючке у самого известного легального темного мага. Новый совет, да еще и состоящий, в основном, из свободных магов, мало что смысливших в делах гильдий, предлагал просто великолепные возможности для заметания следов. Кроме того, идея заменить склочный и придирчивый совет Мастеров на что-нибудь менее громоздкое была хороша сама по себе…

— Хм… — Шигеру жестом потребовал новую порцию пива, сдул пену и посмотрел на приятеля. — Знаешь, может, в этом что-то и есть. Я, пожалуй, говорить ничего не буду, но проголосую за ее идею — в конце концов, нам же меньше хлопот…

— Они не примут этого.

— Примут, — Инара отвернулась от окна. — Фрид, ты же первым поддержал эту идею. Так что же теперь с тобой случилось?

— Я все еще поддерживаю тебя, — ее собеседник провел ладонью по гладко обритой голове. — но я смотрю на вещи трезво. Большинство Мастеров — консерваторы, чтоб не сказать трусливые старики, а наша идея слишком радикальна, слишком нова для них. Если не случится чуда, завтра мы уйдем ни с чем.

— И что же ты предлагаешь? — мрачно осведомилась Инара.

— Говорить, — Фрид встал и прошелся по комнате. — Говорить долго и упорно, говорить со всеми, убеждая их в том, что мы предлагаем наилучшее возможное решение. Действительно справедливую власть, созданную всеми и ответственную перед всеми. Общее дело, как ты и сказала.

— Но на это уйдут многие годы…

— Тебе не занимать терпения — уж я это знаю. А еще знаю, что ты не отступишься, Мастер Инара, как не отступимся и все мы. Рано или поздно мы добьемся победы.

Инара вновь отвернулась к окну.

— Да, рано или поздно… Но я все же надеюсь на чудо.

Восемнадцатое июля двести восемьдесят второго года

Совет Мастеров собрался на новое заседание с единственной целью — рассмотреть дерзкое предложение Мастера «Реки Света». И, скорее всего, отклонить его — зачем, в самом деле, чинить то, что не сломано? Система, что была старше гильдий, прекрасно работала, Суд в Эре отлично дополнял картину — чего еще желать?..

Именно такие мысли Инара отчетливо читала на лицах собравшихся магов. Впрочем, не всех — двое или трое были откровенно заинтересованы, ну а по лицу Зерефа вообще никогда нельзя было понять, что он думает.

И все же Инара, сама не зная, почему, надеялась на чудо. Вновь она изложила свою идею, на сей раз постаравшись расписать ее как можно подробнее, ответила на несколько дежурных вопросов… Все это было совершенно бесполезно. Все это ничего не значило, пока председатель не объявит всеобщее обсуждение, да и тогда значить не будет, если только не случится чудо…

И чудо случилось.

— Достопочтенные коллеги, я хотел бы высказать свое мнение первым, — всеобщее внимание мгновенно сосредоточилось на молодом человеке в черном кафтане и белой хламиде. — Еще вчера я высказал свои сомнения и услышал весьма продуманные и логичные ответы, а ваше сегодняшнее выступление рассеяло их окончательно. Совет, действующий постоянно, совет, в который будут входить наиболее уважаемые маги, которые — что важнее всего — не состоят ни в одной гильдии… Да, такой совет действительно сможет очень и очень многое. Поэтому я объявляю, что поддерживаю предложение достопочтенной Инары и предлагаю принять его. Также я предлагаю внести следующую поправку: члены этого нового совета должны быть избраны из числа бывших членов Суда.

— В самом деле, — поддержал хозяина Орландо. — Это весьма уважаемые люди, в чьей честности и беспристрастности мы все могли убедится. Кто же, как не они, являются наиболее достойными претендентами на должности, если можно так выразиться, регентов всего магического сообщества?

— Я полагаю, достопочтенный Зереф прав, хотя и не до конца, — Инара едва не рассмеялась . — Сейчас — да, вполне разумно будет поступить именно таким образом, но в дальнейшем мы должны будем предоставить возможность состязаться за участие в совете каждому магу Фиора. Не говоря уже о том, что это справедливо, подобная цель, несомненно, заставит магов прилежно упражняться как в искусстве, так и в добродетелях, чтобы стать достойными совета!

«Скорее, в интригах и предательстве» — усмехнулся про себя Зереф. Что ж, все идет просто превосходно, хотя и не по его планам… Наивная девочка — сама, без малейших усилий с его стороны она играет в его игру и даже не догадывается об этом. Может ли быть что-то более прекрасное?..

Мастера выступали один за другим, кто-то был против, кто-то за, уточнялись детали — но все же предложение набирало популярность. И не в последнюю очередь — благодаря поддержке Зерефа. Он, несмотря на его весьма сомнительную репутацию, обладал немалым авторитетом среди магов, и именно его голос оказался решающим. Предложение было принято.

Услышав итог, Инара облегченно вздохнула. Чудо свершилось, теперь предстоит долгая и кропотливая работа — но главное сделано. И все же где то в самой глубине сознания скреблась мысль — не мысль даже, а мыслишка: а так уж ли бескорыстен Зереф, как кажется? Почему-то Инаре очень не хотелось узнать ответ на этот вопрос…

Двадцатое июля двести восемьдесят второго года

Решив один вопрос, совет Мастеров стремительно разобрался со всеми остальными и вернулся к предложению Инары. Пусть оно и было принято, но все равно оставалось лишь идеей, и для ее претворения в реальность требовались немалые усилия…

Инара всего за пару часов успела не один десяток раз проклясть свою идею — она, разумеется, ожидала, что с ней будет много возни, но чтобы настолько … А ведь она работала отнюдь не в одиночку — все Мастера участвовали в претворении своего решения в жизнь. И скучать не приходилось никому — дело нашлось каждому, да еще и сверх того оставалось немеряно.

Требовалось — ни много, ни мало — с нуля создать абсолютно новую систему, каждую часть которой, в свою очередь, приходилось разрабатывать также с нуля, даже такие мелочи, как эмблемы или униформа войск совета… Хотя именно это и оказалось проще всего — кто-то предложил использовать руну «анхо», обычно служившую ключом в рунном круге. Как утверждал автор, это должно было символизировать, что новый совет, подобно ключевой руне, объединяет сохраняет в целостности все магическое сообщество…

— Мне нравится эта идея, — кивнула Инара. — пусть будет так. Пусть все видят, что созываемый нами совет — ключ, отворивший двери к миру и процветанию.

— Прекрасно сказана, достопочтенная Инара, — не замедлил поддержать Зереф. — Я поддерживаю это предложение и, со своей стороны, предлагаю сделать геральдическим цветом совета белый, как знак свободы от страстей и притязаний.

Про себя же чернокнижник добавил, что ключ может не только отпирать, но и запирать, о чем почему-то никто не подумал…

Предложение Зерефа также пришлось всем по душе, и Мастера, записав несколько идей относительно униформы перешли к вещам более серьезным — к организации войск совета и его аппарата. Численность, структура, полномочия — все это требовало самого тщательного разбора. А уж по поводу того, кого набирать, разразился нешуточный спор, грозивший перейти в ссору. Шигеру даже заявил:

— В конце концов, я не знаю среди магов никого, кому можно было бы доверить этот пост!

— Жабы Гриммердейла, — неожиданно предложил Зереф.

— Вы серьезно? — вот тут даже старый Дреяр проявил какие-то эмоции.

— Достопочтенный мастер, я никогда не позволяю себе шутить на столь важные темы. А кроме того, я хорошо знаю этот народ — в конце концов, химеры — моя специальность. Эти природные химеры отличаются многими любопытными свойствами, но самое главное — их почти патологическая честность. Это качество делает их идеальными работникам для аппарата совета, а их спокойный нрав облегчает работу с людьми.

— Если все так и есть. Это действительно наилучший вариант, — согласилась Инара. — Хотя о них ходит столько легенд… Надеюсь, вас не затруднит связаться с ними?

— К сожалению, только после заседания — лакрима связи в моей комнате.

— Что ж, тогда вернемся к этому вопросу завтра. Итак, следующий пункт…

Заседание тянулось до позднего вечера, разрешило от силы половину вопросов, но все-таки разрешило. Инара могла признать, что добилась очень много и может себе позволить быть собой довольной. Она и была, вот только ее радость несколько портил один момент — Зереф тоже был доволен. Она не понимала, чем, но подозревала, что ее планами — и от этого становилось как-то нехорошо…

Пятнадцатое августа двести восемьдесят девятого года

Это казалось невероятным, но все же это случилось — все было закончено. Инара, не до конца веря самой себе, осторожно открыла лежащую на столе книгу — устав нового Совета, в очередной раз прочитала текст присяги и признала, что он все-таки закончен.

Да, как ни удивительно, но ее труд, на который она была готова потратить всю жизнь, оказался завершен в считанные дни, и это не могло не радовать. Ей все же удалось сделать мир справедливей и добрей, пусть даже и ненамного, но все же… Она и радовалась, вот только радость эту омрачала одна деталь — Инара невероятно устала за эти дни. Она ведь даже не представляла, насколько все это будет сложно.

Но все это позади, а сегодня — день ее триумфа. Пусть она и сделал все это не ради славы, но отказываться от нее не будет — тем более, что эта слава пойдет Совету только на пользу. И она сполна воспользуется этой славой…

Отложив Устав, Инара пододвинула к себе чернильницу, чистый лист и прикусила кончик пера. Ей предстояло выступить с речью на открытии первого заседания, и речь эта должна запомниться и лишний раз подкрепить зарождающееся уважение к Совету…

— Ты уверен, — то ли спросила, то ли констатировала Веда Конг.

— Как и всегда, когда я действую, — кивнул Зереф. — Я уверен. Хочешь, я расскажу тебе, что будет дальше?

— И что же?

— Пройдет несколько лет, и Совет начнет оттеснять Мастеров от власти — быстрее, если случится какой-нибудь кризис и медленнее — в мирное время. Мастера с этим согласятся — у них и так дел по горло, а старики просто ленивы. Потом они разгонят Суд, присвоив себе его функции, и это тоже все воспримут как должное, забыв про «разделение властей»… И все вернется на круги своя, вот только вместо воинов и мудрецов нами будут управлять алчные невежды. Как ты думаешь, долго ли этот Совет будут терпеть? А когда терпение магов кончится, мы просто направим их возмущение в нужное русло, и оно само принесет нас на вершину… Да, я согласен, это займет немало времени, но разве нам, отрешившимся от смерти, есть куда торопиться?

— Действительно, — Веда кивнула. — Сколько лет прошло, а я все еще не до конца осознаю наш успех…

Она бросила беглый взгляд на зеркало, где отражалась молодая золотоволосая женщина — почти не изменившаяся с того дня, когда Зереф убил предыдущего Мастера «Небесной плети»…

— Кстати, как ты объяснил это Мастерам? — неожиданно спросила Веда.

— Побочный эффект ритуала, который не удалось ни повторить, ни понять, — пожал плечами Зереф. — Сомневаюсь, что они поверили, но какое нам до этого дело?

Поднявшись на трибуну, Инара напряженно оглядела зал. Все Мастера с нетерпением ожидали ее речи, и она не могла подвести их. Не могла подвести созданный ей Совет… И, в последний раз взглянув на лежащую перед ней бумагу, она заговорила:

— Издавна главы магических общин каждый год собирались, чтобы обсудить случившееся за год, решить, что делать дальше, разобрать поступки и установить за них наказания. Он стал советом Мастеров с трех пор, как были учреждены магические гильдии, и остается таковым и поныне. Он устанавливает законы, он дает каждой гильдии возможность остановить несправедливый закон или улучшить существующий и, самое важное он позволяет мастерами всех гильдий — могущественных и слабых, великих и малых, светлых и темных — говорить на равных. В прошлом столетии был создан Магический Суд, сделавший закон одинаковым для гильдий и вольных магов, гарантирующий каждому честное и беспристрастное расследование и справедливое наказание для виновных. Это было огромным шагом вперед, и многие годы казалось, что этого достаточно... Но это не так. — Инара сделала паузу, словно ожидая возражений, но зал молчал, и она продолжила:

— И первая и самая главная проблема — мы сами. Да, именно так, ведь Мастер гильдии должен быть не только мудрым и могущественным магом. Он должен быть амбициозным человеком, умеющим манипулировать мнением людей, даже интриганом — но при этом он должен быть искренне и глубоко предан своим людям. Прислушайтесь к себе, и вы поймете, что каждый из нас именно таков, как описала я — вот почему нам всегда было так сложно договориться... И нам, вечно занятым делами гильдии, трудно собраться, если в этом возникает немедленная нужда — как было это во время мятежа драконов. Вот почему я задумала создать другой совет — свободный от нашей вражды и наших интриг, заседающий постоянно и потому готовый немедленно отреагировать на любой кризис, совет, который сдерживал бы и бездушную справедливость Суда, и распри Мастеров... И этот совет был создан, хоть я и не надеялась что это произойдет так скоро. Но это — не моя заслуга. Эта честь принадлежит всем вам — и тем, кто поддержал меня, и тем, кто, внимательно слушая, указывал на недостатки плана, и даже трех, кто противостоял мне — ведь без борьбы идея, как и человек, не могла бы окрепнуть. И поэтому сейчас я благодарю всех вас за то, что, отринув все раздоры и неприязнь, вы объединились ради общего дела и общего блага. Я благодарю вас за то, что каждый из вас внес своей вклад в общее дело и прошу вас: пусть так будет всегда! Пусть каждый волшебник всегда остается самим собой, но в то же время помнит, что он часть чего-то большего — целого мира и, руководствуясь законом, никогда не оставляет без внимания голос своей совести... И пусть эти слова станут девизом Магического Совета Фиора, первое заседание которого я объявляю открытым!

Недолгая тишина — ровно столько, сколько потребовалось, чтобы сойти с трибуны. А затем, едва Инара приблизилась к первому ряду, Мастера встали перед ней — и разразились аплодисментами...

Она шла сквозь приветствующую толпу, искренне наслаждаясь заслуженной славой и столь же искренне радуясь вместе со всеми, а потому не обратила внимания на скользнувшую по губам Зерефа улыбку. Неприятную улыбку...

Двадцать второе августа триста двадцатого года

Война Фиора и семи княжеств Северного берега прошла мимо — но слишком близко. Рам, царь нирвитов, с тяжелым вздохом погасил магическую карту и закрыл глаза. Снова война, и на сей раз — с Северным берегом, старыми партнерами нирвитов… Что будет дальше — война с ними самими? Нирвана — город хоть и богатый и многолюдный, но все же не настолько, чтобы его ополчение и живущие вокруг крестьяне могли что-то противопоставить всей армии Фиора, да и любой другой страны, если уж на то пошло. Да и сами нирвиты были не воинами, а поэтами, философами и купцами, предпочитая решать проблемы переговорами или деньгами, лишь в самом крайнем случае обращаясь к услугам наемников…. Так было всегда, но больше так продолжаться не могло.

Впрочем, как раз это было очевидно. Вопрос заключался в другом — как с этим бороться? Что делать, если все привычные способы стали сомнительными? Да, Нирвана — богатый город, да только никаких денег не хватит, если тот же Фиор возьмется за нее всерьез. Слишком уж удачно стоит город — на пересечении торговых путей, недалеко от моря, да еще и у самого Великого леса, откуда вывозят лучшее корабельное дерево и который по древнему договору остается ничьей землей, пока стоит Царская Вершина. Вот если бы прекратить все войны…

— Учитель? — прервал его размышления ученик — молодой волшебник Робауль. — Я нашел в библиотеке нечто удивительное и думаю, что это достойно вашего внимания…

— Что там у тебя? — беззлобно проворчал правитель нирвитов, тихо радуясь тому, что его оторвали от неприятных размышлений. — Хм, насос?

— Да, Учитель. — почтительно ответил Робауль. — Насос, непрерывно извлекающий манну из окружающего мира. А вот это — еще интереснее…

Рам с интересом разглядывал набросок на старом пергаменте — странный предмет, похожий на исполинского паука или осьминога.

— А ведь Нирвана стоит на холме… — пробормотал он, потянув себя за ус.

— Именно, Учитель! — просиял ученик. — Мы сможем превратить этот холм в платформу и просто уйти туда, где нас не будут беспокоить!

— Заманчивая идея, и надобно ее обдумать… Вот что, Робауль, оставь все это мне, хорошо?

— Конечно, Учитель! — Робауль протянул ему свитки. — Только мне их надо будет послезавтра в библиотеку вернуть…

— Вернешь, не беспокойся. И вот что — я сегодня буду занят, так что можешь отдыхать до завтра.

Выпроводив обрадованного ученика, Рам снова развернул один из свитков и глубоко задумался. Робауль мог и пропустить эту запись, и лучше бы, чтобы так и случилось. Но все-таки… Возможно — только возможно — что именно эти, небрежно набросанные блеклыми чернилами строки позволят ему осуществить мечту всей жизни — создать мир, где не будет войн…

Робауль убедился, что поблизости никого нет, извлек из-за пазухи копию одного из свитков, развернул и вчитался в бледные чернильные строки. Вот она, мечта его Учителя, готовая к воплощению. Навсегда избавить людей от ужасов войны — разве может быть более благородная цель? Он сделает это — с помощью Учителя или сам, но сделает — и неважно, чего это будет стоить!

«Что, и правда неважно?» — мелькнула на краю сознания мысль, оставшаяся, впрочем, незамеченной…

Двадцать третье августа триста двадцатого года

Встретившись утром, учитель и ученик подозрительно смотрели друг на друга. Ученик не выдержал первым…

— Знаете, Учитель, — сказал он, — я вчера просматривал вечером копию того свитка… И увидел там приписку, которая показалась мне очень странной.

— Магия, способная обратить Тьму в Свет? Ты прав, это кажется невозможным, но автор приписки утверждает, что сумел это сделать. Не знаю, что думаешь ты, но для меня это — настоящий вызов. Если только этот человек, кем бы он ни бы, не солгал, то его магию можно воссоздать, и я это сделаю! — Рам говорил совершенно искренне, его действительно захватила эта идея, которая, к тому же, могла приблизить его к заветной мечте...

— Учитель… А можно, я буду работать над этим вместе с вами? — спросил Робауль. — Тем более, мне кажется, что это может помочь избавиться от войн.

— Я рад слышать эти слова, мой ученик, ибо по ним вижу, как сильны в тебе жажда знания и стремление к справедливости, — ответил царь нирвитов. — И я буду очень рад твоей помощи — уж вместе мы как-нибудь решим эту задачу!

Легко сказать — решим задачу… Вот только как ее решить, если даже неизвестно, с какой стороны к ней подступиться, а управление пусть и маленьким, но государством, отнимает почти все время? Этого Рам не знал — пока. Но собирался узнать в самом скором времени, тем более, что его ученик был весьма толковым помощником…

Короткий мозговой штурм, устроенный сразу после утреннего разговора, породил предложение поискать в библиотеке что-нибудь об Убийцах богов, поскольку Тьма была основой их магии. Предложение было признано разумным и дополнено идеей Робауля поискать что-нибудь о легендарном Морроу Винде, Убийце богов Света.

-Кстати, да, — задумчиво произнес в ответ на замечание Робауля Рам. — вполне возможно, что это нам что-нибудь даст. Что ж, отправляйся в библиотеку и возьми все, что только удастся найти. Да, возьми мой перстень — без него тебя могут просто не пустить в некоторые отделы…

В библиотеке Робауль провел весь день — и в любом другом случае он был бы счастлив, ибо библиотека Нирваны почти не уступала библиотеке Совета магов в Эре, а кое в чем так и превосходила. Но на сей раз он был разочарован — нужных книг в ней оказалось до обидного мало, а о Винде — и вовсе ничего. Сам же маг тем более не смог бы помочь, ибо недавно скончался в возрасте ста тридцати лет и был недоступен даже для Мастера Смерти (а к имеющемуся Мастеру Смерти Робауль все равно не обратился бы). О прочих Убийцах богов и о магии Убийц богов как таковой кое-что найти удалось, и даже, на первый взгляд, много… Но при этом большая часть книг просто повторяли друг друга, да и содержали они самые поверхностные сведения.

В итоге набралось не больше десятка книг и журналов, что было безобразно мало для такой библиотеки, и недовольный этим Робауль отправился к учителю.

Рама пришлось ждать почти два часа — его внимание целиком было занято царскими обязанностями, и Робауль успел за это время изучить все, что было в журналах И убедится в полной бесполезности для их идеи всего, что там писали. Конечно, Учитель, возможно, и извлек бы для себя что-то полезное, но Робауль в это не верил…

— Надеюсь, ты не скучал? — осведомился Учитель, войдя в комнату и снимая пернатую диадему. — Прости, я задержался…Эх, и почему бы нам не сделать следующий шаг, раз уж мы избираем царя, и не делать его пожизненным правителем…

— Не скучал, но и пользы от меня немного, — Робауль кивнул на топку книг. — это все, что нашлось, а в том, что уже прочитано, ничего путного не нашлось.

-Неужели? — Рам взял журнал, перелистал его и хмыкнул. — Да, ты прав. Ну, давай посмотрим, что нам скажут книги…

— А у вас-то как дела? — осторожно полюбопытствовал молодой маг.

— Ну, во всяком случае, Совет со мной согласился. Для начала решили послать землемеров и холм наш тщательно обмерить и посчитать, сколько и чего понадобится…

— Вот давайте пока этим и займемся, Учитель, — Робауль вытащил перо. — А то тут одной лакримы надо будет несколько тысяч фунтов…

— Да еще и переплавленной , — добавил Рам. — Представляешь, как взвоют старейшины?

Плавка лакримы, представлявшей собой практически кристаллизованную магию, была процедурой редкой, сложной и очень опасной — это Робауль знал. Как знал, что получить лакриму, полностью свободную от примеси стихийной магии и следов личности мага другим способом невозможно.

— Это надолго, — признал он, закончив подсчеты. — Я еще не считал, но думаю, что ноги должны быть длиной футов в сто пятьдесят, если не двести, да еще и камнем облицованными…

Учитель и ученик углубились в схему шагающего города, постепенно превращая ее в чертежи и отложив на время все мысли о главном оружии новой Нирваны — оружии, способном обращать Тьму в Свет… и наоборот.

Первое сентября триста двадцатого года

Свой первоначальный оптимизм Рам, царь нирвитов, был вынужден признать необоснованным. Прежде всего — потому, что не учел нескольких важных деталей, таких, например, как объем работ… Старейшины, едва услышав названные землемерами цифры, чуть было не низложили недавно избранного царя, но как-то раздумали и завели обычную песню про отсутствие денег. Рам поинтересовался, как так получилось, что у богатого и исключительно удачно стоящего торгового города не денег. Старейшины забеспокоились, и Рам, напомнив о недавнем визите фиорской армии, поинтересовался, не считают ли старейшины, что города становятся богаче от разграбления. Старейшины забеспокоились еще больше, подергали бороды и пришли к выводу, что прямо сейчас денег, конечно, немного, ибо все в обороте, но на стройку найдется. Тем более, что особенно много денег поначалу и не требовалось…

Зато требовалось все больше и больше времени, и вечером, в очередной раз принимаясь за превращение эскиза в чертежи, Робауль заметил:

— Учитель, мне кажется, что пора привлечь к этой работе еще кого-то, потому что вдвоем нам не справиться. Я понимаю, конечно, что чем меньше народу об этом знает, тем лучше, но ведь все равно все станет очевидно, когда мы строительство начнем…

— На самом деле, я и не планировал делать из этого особого секрета, — вздохнул Рам. — И ты прав, нам нужны помощники. Завтра я займусь… А, нет, завтра не выйдет. Придется тебе самому этим заниматься.

— Да, Учитель! — обрадовался Робауль. — Завтра прямо с утра этим займусь — есть у меня пара ребят на примете…

У Робауля действительно были знакомые, которые могли помочь проекту и которым можно было доверить его истинную цель, но пока что они были недоступны, и все приходилось делать самим — и весь вечер был посвящен вычислениям. Требовалось рассчитать взаимодействие шести шаров лакримы, служивших насосами, между собой и с ядром, скорость, с которой они должны поглощать манну из земли, размеры этих шаров…

— Знаете, Учитель, — рассуждал Робауль за работой, — в детстве я представлял магию, как некое священное искусство. Потом, когда я стал учеником, этот пиетет прошел, но все же я никогда не мог представить, что в один прекрасный момент стану счетоводом, а не волшебником. Нет в этом ни романтики, ни тайны…

— Парень, ты не прав, — Рам отложил исписанные листы. — Совсем не прав… Уверяю тебя, никакая, даже самая тайная магия не сравнится с теми чудесами, что творят купеческие счетоводы, когда речь заходит о налогах и пошлинах. Если ты не видишь в цифрах тайны — загляни туда, и ты ее обнаружишь. И даже не одну, а множество… Но романтики там нет, в этом ты прав.

Второе сентября триста двадцатого года

— Кари, — вздохнул Робауль. — Я же тебя не замуж зову, я просто прошу помочь!

— Почему я?!

— Потому, что ты прекрасно разбираешься в лакриме. Потому, что ты ничуть не хуже понимаешь чертежи. Потому, наконец, что мне приятно твое общество…

— А я думала, ты этого не скажешь, — фыркнула светлокожая брюнетка, тряхнув головой. — Ладно, показывай, что там у вас…

Обрадованный Робауль раскатал на столе свиток с чертежом системы сфер, и Кари склонилась над ним, внимательно изучая.

— Неплохо, — вынесла она вердикт. — Но можно все сделать гораздо проще и надежнее. Вот, смотри.

Она выдернула из-за уха магическое перо и несколькими резкими взмахами нарисовала новую схему.

— Видишь разницу? — спросила Кари.

— Вижу, — согласился Робауль, разглядывая поправленный чертеж. — кстати, если я не ошибаюсь, у твоей схемы будет один очень интересный эффект.

— Это какой же? — настороженно спросила девушка.

— Если даже одну из сфер разбить, поток маны от остальных ее очень быстро восстановит. Нирвана остановится, только если все шесть сфер будут уничтожены одновременно, а для этого потребуется удар такой силы, что их судьбе волновать будет уже некого…

— Мда, умеешь ты обрадовать… — Кари хмыкнула. — Ну ладно, это все лирика, а вот это что?

— Облицовка. Ты же не хочешь, чтобы мана рассеивалась прежде, чем доберется до сфер?

— М-м… Давай так: я это заберу и подготовлю рабочие чертежи, а вечером отдам тебе первую порцию. Идет?

— Идет! — немедленно согласился Робауль, небезосновательно рассчитывавший, что встреча будет не только деловой. — У меня все равно еще дел по горло… Да, ты завтра с утра свободна? Я же должен тебя с Учителем свести…

— Я надеюсь, вы не думаете, что я стану работать на вас за красивые глаза? — осведомилась Кари.

— Ни в коем случае, — заверил ее маг. — С этим проблем не будет, обещаю.

— Тогда — да, свободна.

Распрощавшись с подругой, Робауль отправился на поиски второго помощника и по совместительству своего родного дяди, знатока Темного Письма. Если кто и мог создать полностью непроницаемую для манны оболочку, то только он. Кроме того, поскольку Темное Письмо было одной из школ Тьмы, оно, вполне вероятно, могло помочь в достижении главной цели…

Поиски дяди Робауль решил начать с наиболее вероятного места -трактира — и не прогадал. Искомый маг сидел в «Золотой скале», неспешно выпивал беседовал с коллегами и принимал заказы, некоторые из которых тут же и выполнял.

— Доброго тебе дня, дядюшка Рэй!

— И тебе не хворать, — ответствовал маг. — С чем пожаловал?..

— Дело у меня к тебе есть, — Робауль уселся за стол и заказал эля. — Как раз по твоей части. Ты же ведь умеешь делать экраны?

Рэй сдул пену с очередной кружки и усмехнулся:

-А то как же! Что, решил заначку от подружки спрятать?

— Да нет, тут дело серьезное… — и Робауль принялся рассказывать.

Рэй выслушал, не перебивая, вздохнул и сказал:

— Задал ты мне задачку… Надо подумать, да и с Учителем твоим поговорить не помешало бы. Но в общих чертах… да. Я представляю, что это будет…

-Если хочешь поговорить с Учителем, приходи завтра утром ко мне — сразу отправимся к нему, только Кари по дороге захватим.

— Пойдет, — согласился Рэй, возвращаясь к прерванному визитом племянника занятию.

Следующим в списке стоял Кел — старый приятель Робауля, не отличавшийся особыми магическими способностями, но зато прекрасный чертежник. С учетом количества чертежей, необходимых только для того, чтобы представить хотя бы общий вид системы, его помощь была незаменима…

С ним Робауль даже поговорить толком не успел. Едва услышав о том, что предполагается построить, Кел немедленно заявил:

— И ты только сейчас пришел?! Робауль, ты идиот! Ты должен был позвать меня еще неделю назад, когда вы только начинали работу!

— Так мы, собственно, ее только сейчас и начинаем, а все, что было до этого — та, предварительные наброски… Давай так: я завтра утром за тобой зайду, и все вместе отправимся к Учителю. Идет?

— Конечно!

Что ж, дело сделано… Теперь оставалось самое важное — по крайней мере, с точки зрения самого Робауля — а именно, убедить Кари, что обсуждение новой конструкции можно устроить в неофициальной обстановке и перейти после него к столь же неофициальным темам…

И это было делом небезопасным. Прекрасно зная взрывоопасный характер подруги, Робауль зашел издалека. Для начала он отловил бездельничающего мальчишку и отправил его к Кари с букетом и запиской, в которой приглашал встретиться в парке. Мальчишка продемонстрировал отличные навыки в магии Скорости, так что за него Робауль не волновался — удерет в любом случае… А пока что можно отправиться в парк и подождать.

Долго ждать не пришлось — Кари явилась минут через пять после него — взъерошенная и с кипой свитков в руках.

— Вот, смотри, — заявила она с ходу. — Это — вся система в сборе. А вот это — один насос, и я тебя сразу предупреждаю, что лакрима для них нужна исключительной чистоты. Да, и плавить ее на магическом огне нельзя ни в коем случае…

Робауль поморщился. Появилась еще одна проблема, хотя и, в общем-то, не его. Именно за этим он и позвал Кари в команду, и теперь был еще больше рад тому, что решил это сделать. В первый раз с того дня, как он впервые увидел чертежи, Робауль был уверен в том, что их затея действительно сработает. И потому он набрался наглости и спросил:

— Кари, а как ты смотришь на то, чтобы сходить куда -нибудь?

— Как на лучшую мысль за вечер, — улыбнулась девушка.

Третье сентября триста двадцатого года

В десять часов вся четверка собралась в одном из кабинетов в основании Царской Вершины. Рам задерживался, и Робауль подозревал, что дело в фиорском после — наглом, напыщенном, но отнюдь не глупом. Насколько Робауль знал, его Учитель посла терпеть не мог, старался свести общение с ним к минимуму, но получалось это не всегда…

— Здравствуйте, друзья мои. — Рам вошел в кабинет с диадемой под мышкой. — простите, что заставил вас ждать, но этот ужасный посол, кажется, специально старается занять собой все мое время… Итак, что у вас?

— Вот что, — Кари разложила на столе свиток с чертежом. — Возможно, потом мне удастся еще улучшить эту систему, но существенно она не изменится. Что касается лакримы, то нам подойдет только природная, да к тому же переплавленная на огне, добытом без помощи магии.

— Хм… -только и сказал на это Рам. А затем, когда никаких других комментариев не последовало, спросил:

— Ну, кто следующий?

-Я, — Рэй положил на стол исписанный свиток. — Конечно, одного только чертежа мало, надо знать, на что накладывать Письмена, но пока что я подобрал несколько самых эффективных комбинаций. Какая из них подойдет и не придется ли на ходу сочинять что-то новое — зависит от материала и потока маны.

— Облицовка будет сделана из лучшего базальта с Севера, — ответил Рам. — И не напоминайте мне, сколько он стоит — всяко не дороже восстановления всего города, а Фиор вполне может на нас напасть. Их нынешний король — просто маньяк… Простите, отвлекся. Так вот, что касается потока маны, который будет проходить через каналы, то это несколько десятков тысяч условных единиц в минуту.

— Мда… — Рэй свернул список, но продолжал рассеянно вертеть его в руках. — Над этим следует подумать… Как следует…

После этого он попросту выпал из реальности, обложившись какими-то бумажками и полностью углубился в вычисления, даже на прямые реагируя лишь невразумительным мычанием.

— Что ж, оставим нашего товарища в покое и перейдем к последнему пункту, — вздохнул Рам. — Что у нас с чертежами?

— Как раз с этим все очень просто, — ответил Кел. — Для меня это не составляет никакого труда, а если объем станет слишком большим, позову на помощь друзей. Кстати, вот первый комплект…

— Это действительно очень кстати, — согласился Рам. — Сегодня же я отдам их мастерам, пусть начинают работу. Кел, зайди завтра утром ко мне, я подготовлю план холма и набросок внутреннего устройства первого этажа.

— Конечно, Почтенный, — поклонился Кел.

— Ну, раз так, то все свободны… Хотя нет. Робауль, задержись, пожалуйста — я хочу дать тебе новое задание для учебы.

-Ты что-нибудь нашел? — спросил Рам, как только за гостями закрылась дверь.

— Ничего. Много общих слов, много философии, но абсолютно ничего конкретного. А вы, Учитель?

— Немногим лучше. Я написал Мастеру «Вечного огня» и попросил у него все сведения о его Убийцах драконов, в особенности — о самых первых, но ответа пока не получил и, боюсь, что ничего нового о Морроу Винде мы так и не узнаем. А значит…

— У фиорского Совета магов лучшая библиотека Ишгала, а магу вашего ранга должен быть открыт полный доступ к ней.

— Так-то оно так, да только вот хлопотно это, — Рам вздохнул. — В Эру, я, конечно, съезжу, да только вот не уверен, что и там много полезного сыщется. Ну, а если уж и там не найду, то остается только одно.

— И что же?

— Есть одна библиотека, где нужные знания могут найтись, — Робауль вздохнул. — Но как раз туда я бы попасть не хотел… Ты ведь понимаешь, чья библиотека лучше, чем у Совета?

Робауль понимал. И вполне разделял нежелание Учителя иметь дело с этим человеком… Да полно, человеком ли? Бессмертный Мастер Смерти, с которым не рисковал связываться никто…

-Мне кажется, Учитель, что лучше бы нам вообще бросить эту затею, чем добиться успеха при помощи такого союзника, — осторожно заметил юноша.

— Ты прав… Ну, иди, а я посижу, помедитирую, да и снова пойду к Старейшинам…

Оставшись один, Рам пробормотал:

— Боги лесов и вод, неужели мне придется обратиться к Зерефу?..

Десятое сентября триста двадцатого года

Водрузив на голову пернатую диадему, Рам поднялся на Царскую Вершину и объявил:

— Сограждане! Сегодня мы приступаем к великому труду, который, будучи завершен, избавит нас от бедствий войны. Отныне наш город станет неприступным, ибо как можно захватить крепость, что не стоит на месте в ожидании врага, но сама движется ему навстречу? Сама Нирвана станет и для нас и щитом и мечом , и ни один враг не посмеет двинуться против нас. Да, нам придется немало потрудится, чтобы достичь этого, но разве не нирвиты — самый трудолюбивый народ Ишгала, разве не наш труд принес нам богатство и славу? Соединим же наши усилия — и достигнем новых высот!

— Никогда не слышал лучшей речи о повышении налогов, — непочтительно хмыкнул Робауль, когда его Учитель под аплодисменты толпы спустился с Царской Вершины. — Я не был только в библиотеке «Небесной плети», и ничего полезного нигде не нашел… По крайней мере, я выписал все, что может представлять хоть какой-то интерес и чего мы не встречали раньше. Вот, взгляните…

На стол легли несколько футляров со свитками.

— Вот вся моя добыча, Учитель, — вздохнул Робауль. — Может, вам повезет больше и вы сумеете что-то извлечь из этого, а я могу лишь расписаться в своем полном бессилии.

— Ну, хотя бы тому, что нельзя думать, будто знаешь все, я тебя научил, — пригладил бороду Рам. — А значит, мой труд пропал не даром… Я посмотрю, что здесь можно сделать.

Пожелав наставнику удачи, Робауль ушел к себе. Нужно было привести себя в порядок перед встречей с Кари, а времени оставалось не так уж и много…

Путешествие оказалось безрезультатным, встреча с Кари тоже не принесла желаемого результата, и не слишком довольный жизнью Робауль завалился спать…

…Безумный вихрь цвета и света, круговерть возможностей и случайностей, ветвистые молнии вероятностей… Он падал сквозь этот хаос, словно искра, рассекая немыслимый мир — и видел, словно наяву — а может быть, действительно наяву — сложнейшую паутину заклинания…

…Робауль вскочил, засветил кристалл лакримы, схватил пергамент и перо и принялся писать. Строки рун ложились на бумагу, воплощая видение в строгую последовательность заклинания. Закончив записывать формулу, Робауль поспешно набросал схему конструкции, размашисто написал на самом верху каждой страницы «Важно!», отложил перо — и вернулся в постель.

А утром обнаружил на столе бумаги, которых вечером определенно не было…

Сперва это его поразило. Затем, вспомнив ночную писанину, Робауль хмыкнул, слегка удивившись тому, что приступ вдохновения одолел его так не вовремя, и принялся за чтение. И вот теперь удивление сменилось шоком…

Всего за пару часов и один безумный сон ему удалось сделать то, над чем его Учитель ломал голову с самого начала работы над шагающим городом. Главное орудие Нирваны, способное обратить Тьму Светом… Вот оно, подробно расписанное заклятие и небрежно, но вполне точно проработанная схема самого артефакта.

Это казалось невозможным. Но это было… И Робауль, наспех одевшись, помчался к Раму. То, что Учитель, скорее всего, еще не проснулся, его не беспокоило — новости ждать не могли.

Рам, впрочем, уже проснулся и приступил к завтраку. Взглянув на ворвавшегося ученика, старый маг хмыкнул и распорядился:

— Мили, налей Робаулю вина и принеси еще одну порцию. Думаю, ему это не помешает… Итак, мой ученик, что привело тебя ко мне в такую рань?

— Вот это, Учитель, — бумаги легли на стол.

Рам внимательно прочитал их, отложил и взглянул на ученика.

— Откуда?.. — только и спросил он.

— Из сна.

— Из сна… Что ж, это было откровение. Я не знаю, во благо оно дано нам или станет карой за наши дела, но оно перед нами. А потому приступим к работе как можно скорее — рабочие только-только начали выбирать грунт… Эх, и почему у нас нет под рукой ни одного мага Земли?..

Первое мая триста тридцать пятого года

Крылатая тень проплыла в небесах, скользнула вниз, к ничего не подозревающей деревне… Волна пламени пронеслась по крышам, по полю, кольцом охватила всю деревню. Несколько минут спустя, когда смолкли последние отчаянные крики сгорающих заживо, черный дракон опустился прямо в пламя и принялся пожирать обугленные тела людей и туши скотины...

К вечеру насытившийся монстр улетел, и вернувшиеся уже в сумерках трое охотников обнаружили только пепелище и огромные следы… Короткая и бессмысленная попытка найти выживших — и двое остались на страже, а один, невзирая на наступающую ночь, отправился в соседнюю деревню…

Он пришел уже ночью, но новости, которые он принес, не могли ждать до утра. Староста, едва услышав о катастрофе, разослал, сколько смог, гонцов к соседям и в столицу, послал людей на колокольню — следить за небом, а всем остальным велел приготовиться бежать при первом же признаке опасности. К счастью для полудюжины деревень на юге Фиора, все эти приготовления оказались напрасными. К сожалению, в других местах новой беде пока еще ничего не знали…

Третье мая триста тридцать пятого года

— Пять нападений только за одну ночь , — потрясенно выдохнул король, разглядывая лежащий на столе доклад. — И как прикажете это понимать, господа советники?

Советники молча переглянулись и одновременно перевили взгляд на стоявшего у стены обманчиво-молодого человека в черном кафтане и белой хламиде.

— Драконы переменчивы, точно пламя, — пожал плечами гость. — Сказать по правде, я удивлен, что мы прожили с ними в мире почти век… По их понятиям в мире, конечно. Но то, что мы видим сейчас, таковым не является. Я не могу сказать, почему это случилось, однако один совет могу дать: обратитесь к Убийцам драконов — пусть он спросят своих учителей… Если, конечно, те не примут сторону нашего врага. Это единственное, чем могу помочь я и, полагаю, мне не следует более тратить время Вашего Величества и благородных советников и отвлекать их от дел.

— Конечно, вы свободны, — кивнул король, проследил, как поклонившийся маг растворяется черным туманом, и сказал:

— Как видите, лорд Сноу, я был прав. Даже он не смог оказать нам существенной помощи — и это первый из Богоизбранных!

— А скажите, Ваше Величество, — хмыкнул названный советник, — разве кому-то из нас пришло в голову обратиться с подобным вопросом к Убийцам драконов?

Советники снова переглянулись, на этот раз смущенно — действительно, мысль была настолько элементарной, что никому не пришла в голову…

— Итак, лорды-советники, полагаю, решение принято, — подытожил монарх. — Мы разошлем гильдиям задания для Убийц драконов и объявим военное положение, а дальше будем действовать, исходя из того, что узнаем. Полагаю, никто не возражает против этого плана?

Возражающих не нашлось, и монарх отпустил советников.

— Ты все записал? — спросил он у сидевшего за своим столиком секретаря.

— Да, Ваше Величество.

— Подготовь заказы для Убийц драконов и разошли по всем гильдиям. Возможно, мы что-то и узнаем, ну а нет — так хотя бы предупредим магов…

Четвертое мая триста тридцать пятого года

Рыжеволосый молодой человек остановился у входа в пещеру, сбросил с плеча мешок и окликнул:

— Учитель Игнил! Вы здесь?

Ответом ему послужила длинная струя пламени, ударившая прямо в лицо. Мгновенно исчезла усталость после долгого путешествия, исчезла, словно ее и не бывало, боль в подвернутой на склоне ноге…

— Уф… Спасибо, учитель, — выдохнул парень, когда пламя погасло. — Устал я, пока до вас добирался…

— Зачем я тебе понадобился, Шоу? — осведомился появившийся из пещеры красный дракон. — Сколь я тебя знаю, ты пришел отнюдь не потому, что соскучился.

— Ну, не без этого, конечно, — Шоу уселся на камень у входа в пещеру. — Но вообще-то у меня к тебе дело.

— И какое же?

— Мир нарушен. Дракон уничтожил пять деревень за одну ночь, и мы не знаем, кто это был, и был ли он один. Все, что мы знаем — один из драконов нарушил мир.

Довольно долго Игнил молчал, не обращая внимания на нетерпеливые взгляды ученика.

— Это очень серьезное происшествие, Шоу, — произнес, наконец, он. — И это печалит меня. Кажется, пример Смертокрыла ничему не научил некоторых… Но я по-прежнему остаюсь на стороне людей. Передай это вашим правителям, и добавь, что я, скорее всего, справлюсь сам.

— Спасибо! — Шоу вскочил и снова закинул на плечо мешок. — А ты не мог бы еще разок дохнуть на меня?

Новый поток пламени окатил Убийцу драконов и был тотчас же им поглощен.

— Уф… — вздохнул Шоу. — Ну, я пойду. Буду поблизости — обязательно загляну!

Неладное Шоу заподозрил, поднявшись на вершину холма и увидев столб дыма — аккурат там, где был город, в котором он собирался заночевать.

— Пожар?.. — пробормотал парень, прищурившись, а затем побежал. Пожар, да еще столь большой, был как раз тем случаям, когда невосприимчивость огненного Убийцы драконов к огню была более чем кстати…

Город горел. Почти вся левобережная часть превратилась в пылающие руины, а на почерневшей от копоти башне ратуши восседал черно-пурпурный дракон…

— Тварь… — Шоу бросил мешок на землю и со всех ног помчался к городу.

Глубокий вдох — огонь не сравнить с драконьим, но силу он возвращает, а это сейчас важнее всего — еще пара шагов, и можно будет атаковать…

— Рев дракона огненной бури! — волна раскаленного воздуха сбила дракона на землю и обрушила на него остатки башни.

— Что, несладко, тварь?! — заорал Шоу. — А это тебе как?! Удар крыла дракона огненной бури!

Первый удар ранил тварь, сломав ей крыло и оглушив падающими камнями. Второй — сбил с ног и протащил несколько родов, сломав второе крыло и переднюю лапу.

— Кулак дракона огненной бури! — Шоу несколько раз ударил дракона, раздробив голову, остановился и принялся жадно глотать огонь. К счастью, дракон был молод и не отличался ни умом, ни силой — но справиться с ним оказалось весьма утомительно. А будь тварь постарше и понаглее — и он бы так легко не отделался…

— Спасибо вам огромное, молодой человек, — мэр поклонился Шоу. — Не знаю, что и было бы , если б не вы. Погубил бы нас, верно, всех этот дракон…

— И все еще может погубить любой другой — Убийца драконов покосился на вывеску харчевни. — Так что если появится еще один — сразу бегите. Дома отстроить можно, а вот людей не вернешь…

И снова покосился на вывеску. К счастью, мэр понял его совершенно правильно.

— Денег у нас, конечно, мало, потому как город надо отстраивать, — сообщил он. — Но всякий раз, как вы к нам придете, вас бесплатно будут пускать во все гостиницы, харчевни, трактиры… Даже, — мэр понизил голос, — в бордель. Ну, не буду я вам больше докучать. Вы, верно, устали да проголодались, так что гостите у нас, сколько пожелаете, а ежели кто с вас деньги потребует — вы того по морде разок, да тащите ко мне, а я уж разберусь по всей строгости…

— Пойдет! — заявил Шоу, закинул на плечо мешок и, широко ухмыльнувшись, двинулся в харчевню.

Седьмое мая триста тридцать пятого года.

— Полагаю, никому не нужно объяснять, ради чего я прервал ваш заслуженный отдых? — председатель по очереди внимательно изучил каждого. — Вот и прекрасно. Итак, достопочтенный Совет, каковы наши результаты?

— В настоящий момент — крайне условные. С нашей стороны — десятка полтора деревень и семь городов, уничтоженных полностью, несколько серьезно пострадавших — и все это против четырех драконов. Еще несколько раз напавшего удавалось отогнать, — доложил мрачный красноволосый маг. — Более того, судя по тому, что я смог узнать, союзные нам драконы оказались в меньшинстве. Часть драконов обще не определилась, на чьей они стороне, но это ненадолго, и я уверен, что большинство из них, если не все, выступят против нас.

— Это будет война на уничтожение, — председатель разглядывал карту на столе. — И даже если мы победим, в чем я не слишком уверен, мир не будет прежним. Полагаю, все Убийцы драконов и Убийцы богов готовы к бою?

— Они уже сражаются, — ответил другой член Совета, высокий старик длинными седыми усами. — И даже побеждают, если успевают появиться вовремя… Но их все равно слишком мало, а обычные маги почти ничего не могут сделать драконам. А ведь есть еще Акнология…

— Да, есть еще и Акнология , — согласился председатель. — И мы все знаем, чей он воспитанник. Воистину, мир скатывается в безумие… Впрочем, вернемся к делам насущным.

Заседание Совета магов не затянулось надолго — обсуждать, кроме драконов, было нечего, а о драконах мало что можно было сказать…

Белый дракон сложил крылья и заглянул в пещеру.

-Что ты скажешь теперь, Игнил? — прошипел он.

— Скажу, что ты ошибся, Вайслогия, — отозвался алый дракон. — Все стало только хуже. Даже если мы переживем эту войну — а это война, не стоит лгать самим себе — нам придется скрываться долгие века, прежде чем найдется хоть один человек, который рискнет довериться нам…

Белый дракон взмыл и направился на север — туда, где на берегах Ледяного моря притаился безумный Ирион, ледяной дракон…

Он поднялся в воздух на рассвете — а к закату уже мчался над Ледяным морем, высматривая врага. Ирион, только что разоривший несколько деревень, укрылся где-то среди торосов, и постарался, чтобы его не нашли… И ему это почти удалось. Почти — ибо укрыться от острого взора Вайслогии не удавалось еще никому.

Смутная бело-голубая тень на бело-голубом льду. Еще один торос для любого, но не для него… Белый дракон, не раздумывая, атаковал. Ослепительный поток света обрушился на льдину — но дракона там уже не было. Ирион, несомненно, был безумен, но далеко не глуп и при любом раскладе оставался драконом — и потому уже был в воздухе. Не было и не будет дракона, который сражался бы на земле…

Воздух мгновенно наполнился бритвенно-острыми ледяными осколками, Вайслогия увернулся, рывком набрал высоту и полоснул когтями по спине. Чешуя выдержала этот удар, хоть и не без ущерба, а Ирион попытался вцепиться зубами в лапу противника, но промазал. Вайслогия, воспользовавшись моментом, снова ударил когтями, вырвав еще несколько чешуй и метнулся вниз, увлекая ледяного дракона за собой. Рев дракона света вспорол льды, пробив огромную полынью, и над самой водой Вайслогия вышел из пике. Его более тяжелый преследователь затормозить не успел и, подняв огромный фонтан брызг, ушел под воду.

Разумеется, белый дракон не ожидал, что Ириону это повредит, по крайней мере — серьезно. Не ожидал он и того, что ледяная вода остудит боевой пыл дракона… Нет, он просто рассчитывал выиграть немного времени — Ирион был неглуп, но все же слишком предсказуем, а его постоянная ярость мешала ему мыслить здраво. И Ирион полностью оправдал его ожидания…

…Голубовато-белая туша, с ревом расколов лед, взметнулась в бледное северное небо. Дракон набирал высоту, а вслед ему устремилось копье ослепительного сияния, выдохнутое Вайслогией. Ирион в самый последний момент что-то почуял, дернулся в сторону, но опоздал. Луч ударил в основание крыла вошел в тело и вырвался из спины…

Ирион, ледяной дракон, Владыка Севера, камнем рухнул на льды.

Вайслогия, белый дракон Света, сделал круг над распростертым на льду телом, вокруг которого уже начало растекаться кровавое пятно, взмахнул крыльями, набирая высоту, и полетел на юг. Война началась, это было очевидно любому — и Вайслогии, впервые за всю его многотысячелетнюю жизнь, стало страшно. Недавний мятеж Смертокрыла мог напугать лишь мимолетных — но новая война грозила стереть Крылатое Племя с лица земли…

Двадцать второе мая триста тридцать пятого года

Загребая огромными крыльями воздух, Игнил мчался над предгорьями навстречу стае драконов. Шоу, держась за рог, стоял на его шее и готовился к прыжку.

— Помни, черный опаснее всех остальных, — сообщил дракон. — И, поскольку он их предводитель, с ним надо расправиться в первую очередь, а это очень сложно… Ты уверен, что справишься?

— Если все остальные — просто огненные драконы, то да!

— Это, все-таки, дракон Тьмы, и если его дыхание заденет тебя хотя бы краем…

— Учитель, я знаю, насколько опасна Тьма для всех других стихий! Просто дохните на меня огнем пару раз, и все, — Шоу напрягся, готовясь к прыжку. — На счет «три»! Раз… Два… Три!

Убийца драконов прыгнул, вслед ему ударила струя пламени, и через несколько секунд он ужа распластался на спине Тенебриса — сильнейшего из драконов Тьмы после Скиадрама… Тварь дернулась, мотнула головой и закрутилась, пытаясь сбросить нежданного наездника, но Шоу держался крепко. Более того, он потихоньку двинулся вперед, перебравшись со спины на шею. Здесь держаться было, с одной стороны, проще — не приходилось распластываться и ползти, словно насекомое, да и достать зубами дракон его уже не мог, но с другой — сложнее, поскольку Тенебрис яростно крутил головой и выгибал шею, пытаясь избавиться от Убийцы драконов.

Тем не менее, Шоу держался. И даже по-прежнему ухитрялся продвигаться вперед — правда, получалось еще медленнее, чем раньше…

Впрочем, если бы не Игнил, ему бы не удалось и это — рано или поздно, причем, скорее, рано, кто-нибудь из приспешников Тенебриса сожрал бы его… Но Игнил был здесь, а значит, вся свита ничем не могла помочь своему господину — огненный дракон был сильнее любого из них, да что там — сильнее любых двоих, а то и троих драконов этой стаи. И потому Шоу мог, отчаянно цепляясь, дюйм за дюймом подбираться к драконьей голове…

Последний рывок, едва не стоивший ему порванных, несмотря на магию, мышц — и Шоу вцепился в рога. Тенебрис яростно тряс головой, пытаясь избавиться от наездника, так что Убийца драконов едва держался, но так и не смог ничего сделать. Улучив момент, Шоу, расстегнул пояс, накинул на рог и снова застегнул. Теперь, когда опасность падения уменьшилась, можно было начинать…

Глубокий вдох. Сжать колени до того, что драконья чешуя рвет вываренную кожу. Сцепить руки в замок, поднять над головой…

-Кулак дракона огненной бури!

Отдача чуть не сбросила его самого, но чешуя от удара полетела во все стороны, а на коже появилась ссадина…

— Кулак дракона огненной бури! — новый удар , прежде чем дракон успел опомниться, и на сей раз дело не ограничивается ссадиной — на дне широкой рваной раны влажно белеет кость, а дракон мечется, как безумный, пытаясь избавиться от человека…

Снова глубокий вдох. Собрать все силы, сосредоточиться и…

— Кулак дракона огненной бури!

Над раной взлетает фонтан крови, плоти и раздробленной кости, дракон бьется в конвульсиях, сбросив, наконец, Шоу, и — уже мертвый — падает на скалы…

Игнил успел в последний момент. Он подхватил своего ученика всего в нескольких футах от земли, стремительно набрал высоту и дохнул на судорожно вцепившегося в его лапу мага огнем.

— Спасибо, учитель… — потребовалось не меньше минуты, чтобы Шоу пришел в себя. — Это было круто… Но повторять как-то не хочется.

— Мне тоже, — извернувшись, дракон посадил ученика себе на спину. — Но вот гарантировать, что не придется, не рискну.

— А раз так, — Шоу распластался на горячей спине дракона, — я, пожалуй, подремлю, пока мы летим в Магнолию. Вы же не уроните меня, учитель?..

Первое июня триста тридцать пятого года

Солнце коснулось горизонта раньше, чем командир отряда объявил привал. Солдаты спешно, но без суеты рассыпались по укрытиям, наспех перекусили сухим пайком и задремали. Ночь будет тяжелой, и совсем не факт, что многим удастся ее пережить — скорее, наоборот — но вся сотня была добровольцами, знавшими, на какой риск идут…

Дракон был молод и не слишком силен — и это давало надежду убить его без помощи магов. В Боско вообще было немного магов, а Убийц драконов и вовсе можно было пересчитать по пальцам. И все они сейчас были слишком далеко отсюда — а дракон, напротив, находился именно здесь. Наглая, злобная и не слишком умная тварь, но от того ничуть не менее опасная…

До логова твари оставалось не больше мили, но солдатом потребовалось едва ли не больше времени, чем на весь остальной путь, чтобы пройти это расстояние. Медленно, осторожно, скрываясь за каждым пучком зелени, а последние ярды даже ползком каждый занял свое место, ухитрившись при этом не потревожить дракона, засевшего в глубоком овраге между холмами. Пока все шло согласно плану — правда, простоты в этом плане было куда больше чем гениальности.

Предполагалось, что сотня добровольцев с рогатинами должна будет напасть на спящего дракона и заколоть его. Правда, не было гарантии, что тяжелый бритвенно-острый наконечник сможет пробить чешую хотя бы на брюхе, но на этот случай оставались глаза и пасть… Но для этого дракона пришлось бы разбудить — что, собственно, было неизбежно почти в любом случае, но шансы на успех делало более, чем призрачными...

Дракон спал. Он лежал на брюхе, подобрав под себя лапы и совершенно по-птичьи спрятав голову под крылом, так что подобраться к нему казалось несложным… И именно в этом командиру и виделся подвох. Даже если предположить, что людей тварь не опасалась, оставались еще сородичи. А поскольку далеко не все драконы считали людей добычей, что-то здесь было не так, но отступать все равно было поздно, и сотник взмахнул рукой, подавая сигнал к атаке.

— Дрожь земли, — шепотом произнес молодой волшебник. По земле словно ударил гигантский молот, солдаты едва удержались на ногах, а на дракона сполз огромный пласт глины. В тот же момент первая десятка бегом бросилась по склону вниз, выставив рогатины…

Увы. Ни одно из копий не вошло достаточно глубоко, чтобы причинить дракону сколь-нибудь серьезный вред. Оползень тоже оказался не слишком эффективен, хоть и задержал дракона на целую минуту… Солдаты бросились прочь, но двоим не повезло — одного дракон ударом хвоста впечатал в землю, а второго отбросил на добрую дюжину ярдов, где бедолага и остался лежать.

— Земляной прилив! — выкрикнул маг, но опоздал.

Одним прыжком выскочив из промоины, дракон одним движением перекусил волшебника пополам, расправил крылья и взлетел.

— В лес! — закричал сотник. — Отступаем!

Дракон заревел, а затем выдохнул неистовый смерч, прошедшийся по бегущим солдатам, ломая кости и отрывая конечности. Даже те, кого задело лишь самым краем, оказались серьезно ранены и помочь им было уже невозможно — дракон заходил в новую атаку.

Четверо солдат приказу сотника не подчинились — бросились вперед , в последний момент упали на колено, уперев рогатины в землю, словно копейщики перед конницей… Дракон, как и ожидалось, затормозить не успел. Солдаты, как и ожидалось, удара не пережили. Рогатины, как и ожидалось, оказались почти бесполезны — только одна попала дракону в пасть, воткнувшись в небо и завязнув в нем.

Дракон, разумеется, не пришел от этого в восторг, и новый удар выбил в лесу просеку шириной в полтора-два рода и в сотню ярдов длиной — и стоил жизни еще десятку бойцов.

— Да сдохни наконец! — сотник, потерявший уже треть своих людей, вылетел на дракона и повторил тот же маневр, что и четверка храбрецов — и с тем же результатом.

Тем не менее, пример сотника вдохновил остальных, и как только дракон развернулся для новой атаки, его встречал уже целый десяток…

Выживших не было и в этот раз, но кое-чего солдаты добились — одна из рогатин попала твари в левый глаз.

Дракон яростно заревел, мотая головой, выкрикнул какое-то непонятное слово — и с почти мгновенно затянувшегося тучами неба ударили молнии, убив еще дюжину солдат. И тем не мене, оставшаяся полусотня продолжала атаковать…

Четверть часа спустя, потеряв еще три десятка человек, отряд сумел ослепить дракона окончательно. Солдаты облегченно вздохнули, но расслабляться не собирались — дракон был еще жив и даже более опасен, чем раньше. Взбесившийся от боли, он бил и бил ревом, ориентируясь исключительно на слух — и прежде, чем последний оставшийся десятник всадил рогатину в кровоточащую глазницу, убил почти три четверти оставшихся.

От сотни лучших бойцов Боско остались лишь пятеро солдат да помощник десятника, но дракон был мертв…

Второе июня триста тридцать пятого года

— Это все? — спросил князь, выслушав доклад помощника десятника — одного из полудюжины переживших ночной бой с драконом.

— Да, господин.

— Что ж, это провал… Желаешь ли ты покинуть службу?

— Нет, господин.

— В таком случае присваиваю тебе чин полусотника и предлагаю место в гвардии. Ты согласен?

— Конечно, господин, — солдат поднялся. — У многих из тех, кто погиб вчера, остались семьи…

Князь подозвал секретаря и приказал:

— Распорядись, чтобы семьям погибших положили пенсион в размере полуторного жалования и освободили от налогов. Да, семьи выживших и их самих — тоже. Конечно, это слабое утешение, но большего я сделать не могу.

Отпустив пятидесятника и отослав секретаря, князь тяжело встал и прошелся по приемному залу. На душе было на редкость скверно — разменивать сотню бойцов на откровенно слабого дракона Боско себе позволить не могло. Магов же в княжестве категорически не хватало, а обосновавшиеся на севере драконы были слишком серьезной угрозой. Оставался только один выход — как раз тот, к которому князь прибегать не хотел. Очень не хотел, но…

Вернувшись в кабинет, князь быстро написал на листке пергамента несколько строк, свернул его, запечатал — и протянул сидевшему на оконном карнизе ворону. Птица — химера на самом деле — схватила письмо, взлетела и спустя считанные секунды растворилась в небе…

…Ворон-химера влетел в распахнутое окно кабинета Мастера и бросил письмо на стол. Быстро пробежав его глазами, хозяине кабинета усмехнулся, встал, и спустился в зал.

— Акнология!

— Да, мой господин? — Убийца драконов резко обернулся и склонился перед вошедшим.

— Три дракона на севере Боско. Отправляйся немедля, на обратном пути можешь заняться свободной охотой.

— Я счастлив исполнить этот приказ, господин, — Акнология снова поклонился и ушел прочь.

Проводив его взглядом, Зереф вернулся в свой кабинет и принялся за письмо князю Боско. Вот и еще один из сильных мира сего оказался обязан ему… И в должный момент он потребует этот долг — не с него самого, так с его потомков. Бессмертному некуда спешить, но уже скоро… Зереф усмехнулся и запечатал письмо.

— День близок… — тихо произнес он, отдавая письмо ворону-химере.

Второе ноября триста сорок первого года

Мастер Шоу закрыл глаза и устало растер лицо. Очередной налет, очередная битва — и так уже шесть лет подряд, и конца этой войне не видно… А драконы теснят людей все сильнее и сильнее. Юг и восток, север и запад — нигде не укрыться от алчных тварей. Дважды едва удалось отстоять сам Крокус, лежат в руинах богатые города юга, где ужасный Шайхолод держит в страхе кочевников Пустыни, дотла сожжена блистательная столица князей Боско, едва держится Минстарская империя… И лишь к одному городу драконы не смели приближаться.

Магнолия. Жемчужина в короне Фиора. Гильдийский город… Город «Небесной плети».

Шоу открыл глаза и принялся изучать лежащую на столе карту, вот только мысли его были по-прежнему очень далеко. Зереф… Бессмертный Мастер «Небесной плети», скрывавший за стенами своей гильдии гибельные тайны — сама мысль об этом существе была неприятна Шоу, но сейчас он был едва ли не единственным, кто мог если не остановить драконов, то хотя бы задержать их. И дело было отнюдь не в его могуществе — Акнология подчинялся только ему. И только Акнология мог справится с любым драконом, и убивал, не обращая внимания, враг перед ним или союзник…

Шоу все-таки сосредоточился на карте — безумный Акнология и его загадочный хозяин могут подождать, а вот очередное логово мятежных драконов — нет. Отсюда, с гор на северной границе, они могут легко терроризировать и Фиор, и семь княжеств севера, и Боско… В принципе, дракону ничего не стоит совершить кругосветный полет без передышки, но обосновавшись там, они могли достичь Крокуса максимум за час… А значит, выбора нет.

— Гвин, зайди ко мне и прихвати брата, — распорядился Шоу, выглянув в зал, и вернулся за свой стол.

Спустя минуту братья Дейн явились в кабинет Мастера, и тот без предисловий сообщил:

— В северных горах обосновались два дракона. Оба — драконы Молнии, так что это как раз по вашей части. Разделайтесь с ними и постарайтесь при этом уцелеть…

— Не думаю, что это будет сложно, Мастер, — усмехнулся Гвин. — С этим и мелкий бы справился без моей помощи…

— Эй, сколько раз тебя надо треснуть по башке, чтобы ты перестал называть меня мелким?! — тут же возмутился младший брат.

— Гвин, Мор… — Мастер улыбнулся. — Если так, то я могу быть спокоен…

-А как же, Мастер! Ну, мы пошли, — Гвин крутанулся на каблуках и вышел, за ним выскочил и Мор — а улыбка сползла с лица Шоу, едва закрылась дверь. Уж он-то знал, как рискуют братья… Да они и сами это прекрасно понимали, и потому и дурачились — иначе было слишком уж паршиво…

— Да кто ты такой, жалкий человечишка, чтобы угрожать мне?! — оглушительно расхохотался дракон.

— Я и не собираюсь тебе угрожать, — равнодушно произнес темноволосый мужчина неопределямого возраста. — Я поставил тебя в известность. Меч Повелителя Драконов!

Призрачная вспышка цвета безумия сорвалась с руки и ударила дракона, мгновенно разворотив грудь твари.

— Ты… — дракон тяжело рухнул на землю.

— Я, — не стал отрицать Акнология, шагнув в рану. — Перворожденный. И мне нужно твое сердце.

Огромное, больше человеческого роста сердце еще слабо пульсировало, когда Акнология рассек его. Съесть его целиком было невозможно, но этого и не требовалось — куда важнее была кровь…

С ног до головы покрытый раскаленной драконьей кровью, Акнология расхохотался, воздев руки к небу. Сила переполняла его… Странное усилие, словно рывок разума куда-то в небо — и над землей взмыл черный дракон.

Превращение оказалось невероятно легким — а ведь совсем недавно он и не подозревал, что это возможно! Он наслаждался полетом, свободный и всемогущий, каким и должен быть дракон…

— Это случилось, — констатировала Веда Конг, отвернувшись от зеркала.

— Да, это случилось, — согласился Зереф, развалившийся на своем троне. — Я ожидал первой ступени несколько позже… Впрочем, неважно. На План это не повлияет.

— Но…

— Сейчас он недостаточно силен, чтобы выступить против нас… А к тому времени, когда он обретет достаточную силу, он уже перестанет быть человеком, окончательно превратившись в дракона. Но когда это случится, он вновь станет уязвим, а до тех пор…

— Ты хочешь сказать, что и это — часть Плана? — удивилась Веда.

— Конечно.

Женщина снова повернулась к зеркалу.

— Друг мой… — протянула она. — Я знаю тебя почти полтора столетия, но ты все равно ухитряешься раз за разом удивлять меня.

Пятнадцатое декабря триста сорок первого года

Дракон не видел ни малейших причин скрываться — он был слишком силен для этого, уступая, пожалуй, только Вайслогии, да и тот вскоре падет… Но сейчас Вайслогия его не волновал.

Он искал Грандину, Белоснежную Леди Неба. Искал, чтобы теперь, века спустя, вернуть ей старый долг…

…Тогда он был слабее, чем сейчас — просто потому, что был юн — но его отец был владыкой драконов Света, а Альбан, сильнейший из своих братьев и сестер, должен был стать его преемником. И он готовился к этому, делая все, чтобы укрепить свою будущую власть. Он заключал союзы и ссорил противников, усмирял Младших и искал новые охотничьи угодья… Он делала все, что подобает дракону, он даже нашел себе пару, как подобает вождю — Грандину, Белоснежную Леди Неба. И получил отказ. Леди Неба отвергла его, словно он был не наследником Владыки, а самым ничтожным из Младших… А вскоре Вайслогия низложил его отца, повергнув его в схватке, и Альбан в одночасье стал Младшим.

И он возненавидел и Вайслогию, и Грандину, и даже своего отца, хоть тот и был мертв. Многие годы ненависть его не находила выхода, но пришел час — и ненависть открыла ему истину и дала силу… Теперь пришло время мести. Он покарает тех, кто оскорблял его, и первой станет надменная и глупая Грандина…

Альбан мчался над горами, высматривая свою жертву — и не догадывался, что уже давно превратился из охотника в жертву. Белоснежная Леди знала о его замысле и сама ждала его, чтобы положить конец затянувшейся вражде…

Драконья пасть исторгла стремительный режущий вихрь, ударивший в спину Альбана. Полетела в стороны сорванная чешуя, выступила кровь, сам дракон провалился на сотню футов, но почти мгновенно снова набрал высоту.

— Так вот ты где, ничтожество! — зарычал он. — Только и можешь, что бить в спину?

— А большего ты и не стоишь, ящерица-переросток, — Грандина сложила крылья и обрушилась на противника, выставив когти.

Альбан уклонился и хлестнул хвостом по морде Грандины, о чем тут же пожалел — острые зубы вырвали из хвоста изрядный кусок мяса — пусть и не столь большой, чтобы рана была опасной, но все же…

Новый удар — на сей раз магией, нор разве можно настичь Небесного дракона в небесах? Грандина легко увернулась и одним взмахом крыльев подняла настоящую бурю. Альбан едва избежал удара о скалу, развернулся и вновь бросился на врага. Новый поток энергии, исторгнутый из пасти, пронесся мимо, когти прочертили по белоснежному боку Грандины алые линии, а острые зубы драконицы снова впились в плоть Альбана, на сей раз вырвав кусок из перепонки крыла.

И это не было сколь-нибудь серьезной раной, но она была уже второй — а Грандина до сих пор отделалась только парой царапин… И Альбан разозлился всерьез.

Рев дракона Света крушил скалы, плавил землю, пламя подожгло лес — но попасть по Белоснежной Леди Неба он не смог ни разу. Зато пострадал сам — и снова ничего серьезного… вот только с каждой новой раной он терял кровь, каждая новая дыра в крыле все сильнее мешала держаться в воздухе, и уставал он все сильнее — и все больше разъярялся.

Он настолько сосредоточился на своей цели, что перестал замечать все остальное — и сомкнувшиеся на шее клыки стали для него абсолютным шоком…

Огромное тело, содрогаясь, рухнуло в догорающий лес. Снизившись, Грандина сделала несколько кругов над ним, убедилась, что противник мертв, и снова набрала высоту, исчезнув в небе…

Двадцать второе декабря триста сорок первого года

Война не меняется никогда. Даже если это война с драконами…

Отряд из двенадцати Убийц драконов под началом Шоу разбил лагерь под нависающей скалой и ждал. В засаде… При том, что шансов на то, что дракон их не заметит, были, по мнению Шоу, исчезающее малы. Больше того, их шансы вовремя заметить дракона тоже были не слишком велики.

Увы, не Шоу планировал эту операцию, и все его попытки донести до фиорских генералов глубину их неправоты оказались провальными. Зато именно он отвечал за эту операцию, и в случае ее провала оставался главным виновным… Если выживал, конечно. А Шоу был твердо намерен выжить и сохранить жизнь своим людям — и, естественно, уничтожить дракона…

— Химари, ты видишь что-нибудь? — осведомился Шоу у стоявшей на часах девушки.

— Ничего, — она качнула головой, укоризненно покосившись на командира.

Вопрос был бесполезным, и Шоу это прекрасно понимал — но поделать с собой ничего не мог. Даже сильнейшим убийцам драконов до сих пор не приходилось встречать тварь, владеющую сразу двумя стихиями…

Буря Пламени. Ужасный дракон, владевший одновременно магией огня и ветра, чудовище, способное истреблять целые страны… И против него — дюжина сильнейших Убийц драконов, единственные, у кого есть шанс остановить эту тварь… Да кого он обманывает? Не в этом дело, а в том, что никто не хочет видеть рядом с этой тварью Черного Безумца. Акнологию. Его сила и без того слишком велика…

— Летит! — закричала Химари, оторвав Шоу от невеселых раздумий. Маг прищурился, глядя на крохотную черточку в небе, приказал Химари спрятаться, проверил груду дров, облитых маслом, и нащупал в поясе огниво. Магический огонь сейчас будет бесполезен, а вот обычный…

-Он нас заметил.

— Тем лучше, — в тон старому товарищу ответил Шоу, высекая искру. — Сегодня огня хватит всем…

Дракон стремительно приближался. Костер едва разгорелся, а Убийцы драконов уже жадно поглощали пламя, готовясь к бою…

Поток огня хлынул под скалу, разметав остатки костра, в ответ ударили молнии, волна стальных лезвий, два режущих глаза ослепительно-белых луча и вихрь черного пламени. Дракон отшатнулся, удары кое-где сорвали чешую и оцарапали монстра, но не больше… только черное пламя оставило пусть и неглубокую, но болезненную язву на шее.

— Огня! — крикнула Химари, проглотив остатки драконьего пламени. — Я его достану!

Одиннадцать потоков огня одновременно обрушилось на девушку и, прежде, чем дракон атаковал снова, она выдохнула:

— Рев дракона Черного пламени!

Черное пламя столкнулось с выдохом дракона, смяло его и скользнуло по левому боку — Буря Пламени успел в последний момент увернуться... правда, не до конца. На боку остался длинный — от плеча до бедра — потемневший ожог, а дракон, зависший в паре футов над землей, тяжело приземлился и зарычал от боли.

— Вот так, лицом к лицу, мне нравится гораздо больше, — ученица Скиадрама отсалютовала дракону. — Просто дайте мне огня, друзья мои, и я сделаю все остальное…

Буря пламени зарычал:

— Ты, жалкая человеческая самка, угрожаешь мне?! Ничтожества, вы посмели оцарапать меня! Ползите на брюхе и молите меня о прощении — и я, может быть, дам вам не слишком мучительную смерть!

— Имей достоинство умереть молча, тварь. Рев дракона Черного пламени!

Новый удар обжег крыло, но дракон, наплевав на это, ударил лапой и задел одного из магов. Бритвенно-острый коготь добрых семи футов длиной просто разорвал несчастного на части.

— Рев дракона Черного пламени! — новая волна пылающей тьмы ударила Бурю Пламени, бросив его на колени.

— Еще! — выдохнула девушка, тяжело дыша и вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Еще немного, и мы с ним справимся!

При этом Химари очень надеялась, что никто не заметил крови на ее лице…

Дракон, убедившись, что пламя бесполезно, распластался на брюхе, вытянул шею и попытался достать людей пастью. Ему это почти удалось, но…

— Рев дракона Черного пламени!

Поток энергии ударил прямо в пасть дракона, вспоров его изнутри и превратив в груду обгорелой плоти.

— Победа! — воскликнул Шоу. И осекся — Химари Бродяга , его приемная дочь, за многие годы ставшая родной, лежала на земле, а из приоткрытого рта на землю стекала кровь…

— Химари! — он рухнул на колени рядом с девушкой.

— Прости… Перестаралась… — влажно прохрипела Химари. — Папа… дракон…

— Мертв. Химари, успокойся , все будет в порядке. Сейчас Кана тебе поможет…

— Не… Поможет… Слишком сильно… Папа?..

— Что, малыш?

— Ты… не… забудешь?.. — глаза Химари застыли, кровь судорожным толчком плеснула в горле и тело девушки словно бы осело…

— Химари, нет‼

— Поздно… — Кана положила руку на плечо мужчине. — Смирись, мой друг. Твой приемыш была славной девчонкой и дралась до конца…

— Знаешь, мне от этого не легче…

— Знаю. Но война продолжается… Потом, когда мы совладаем с драконами, у нас будет время оплакать всех, кого мы потеряли, а сейчас… Сейчас лучшее, что ты можешь сделать — убить как можно больше этих тварей в память о дочери.

-Ты права, Кана, — Шоу осторожно закрыл глаза дочери, подхватил тело на руки и встал. — Ты права… Я похороню ее в Эре и сложу над ее могилой курган из драконьих костей… Возвращаемся. Война продолжается…

Мерцание открывшегося портала — и отряд Убийц драконов исчез. Каждого из них ждали новые битвы и новая скорбь… Но война продолжалась, а значит — все будет потом. После войны, когда те, кто вернулся, смогут оплакать тех, кто остался на полях сражений…

Девятое января триста пятидесятого года

Война не меняется никогда. Не меняются и люди — стоило наступить затишью в войне с драконами, как люди снова сцепились между собой…

Громада Древней Столицы неторопливо шагала по континенту, а ее правитель, стоял на Царской Вершине, направлял ее и пытался понять людей. Драконы отступили, занятые междоусобицей, но пройдет всего год или два, не больше — и они вернутся. Казалось бы, это время следует потратить с пользой, готовясь к новому нападению — но нет. Люди предпочитали сражаться меду собой.

А нирвиты всякий раз пытались примирить их. Иногда успешно. Иногда — нет, и тогда в ход шло громадное орудие Нирваны, поглощавшее Тьму. В шарах-накопителях она сгорала, становясь уравновешенной природной магией, но иногда Робауль опасался, что темные эманации могут повредить городу и людям… И это была одна из тысяч тех вещей, о которых ему приходилось беспокоится и о которых он не подозревал, пока не принял из рук Учителя пернатую диадему.

Робауль скользнул взглядом по появившимся на горизонте горам, легким движением руки отдал команду взять немного западнее и сосредоточился на дыме, поднимающимся над лесом прямо впереди. Скоро они будут у стен осажденного города — и Нирване придется выстрелить. Снова поглощая чужую Тьму, отравлять себя… Царь нирвитов почти не сомневался, что энергия не успевает очиститься и темные эманации начинают воздействовать на людей. Чаще стали вспыхивать ссоры, куда-то делось былое самообладание — только сегодня утром двое спорщиков принялись обмениваться оскорблениями прямо перед ним, когда он разбирал их дело — а ведь сквернословие в присутствии царя и уж тем более в его адрес всегда считалось недопустимым! Что-то дурное случилось с некогда прекрасным народом, и Робауль, царь нирвитов, опасался, что вина в этом лежит на нем…

Десяток исполинских шагов — и Нирвана остановилась. Шум начинающегося сражения стих, и осаждающие, и осажденные замерли, разглядывая шагающий город… А затем нацелили оружие на него. И когда земля под оной из опор Нирваны внезапно расступилась, заставив город покачнутся, Робауль решил, что дольше ждать нельзя.

Огромная чаша главного орудия — Глаз Бога — засветилась. Сияние закручивалось водоворотом, становясь все ярче и ярче — и, наконец, выплеснулось ослепительным потоком, смывающим все темное с человеческих душ. Несколько мгновений — и свет гаснет, а потрясенные солдаты бросают оружие…

— Не бойтесь! — усиленный заклятием голос Робауля разносится на многие лиги. — Ваша вражда окончена, ваши грехи исчезли — ступайте же к своим очагам и несите радостную весть о мире! Пусть более не поднимется ваше оружие против человека, но лишь против зверя, пусть любовь и радость сменят ненависть и страдания, исчезнувшие, словно дурной сон! Пусть мир воцарится на земле!

Его слова были услышаны. Осаждающие постепенно возвращались в лагерь, их командиры, посовещавшись, оправили к воротам человека с белым флагом, навстречу ему вышло несколько горожан…

— Что ж, наше дело сделано, — обратился Робауль к незаметно подошедшему секретарю. — Можем двинуться к следующей цели. Харгеон, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно, государь. Харгеон. А так же осмелюсь представить вам список дел, ждущих вашего внимания и даже зачитать его…

— Не надо… — Робауль помассировал виски. — Проклятье, почему я вообще полез в это ярмо?..

— Насколько я помню, вы обещали Учителю, что станете его преемником, а народ поддержал именно вас, а не ваших соперников, — хмыкнул секретарь. — А вот почему я ввязался в это безобразие…

— Помнится, вы утверждали, что не можете бросить друга в беде, — хмыкнул Робауль. — И если это по-прежнему так, может, поможете мне с этими дурацкими прошениями?..

Десятое января триста пятидесятого года

Раскинув руки, рыжеволосый юноша продекламировал:

-Небо единое, небо бескрайнее

Даруй моей плоти силу сияния.

Бесчисленных звёзд четверокнижие.

Я звёздный владыка, выстройтесь звёзды.

Распахните врата силы ужасной,

Восемьдесят восемь тел небесных.

Сверкай же, карта небесная!

Мир вокруг вспыхнул ослепительно-белым огнем, боевая тройка темной гильдии рассыпалась — один рухнул на землю сразу, двое других попытались сбежать, но безуспешно — сияние настигло и их. Считанные секунды — и маг S-ранга и двое А-ранговых выведены из строя…

Эти двое, собственно, были мертвы, да и S-ранговому оставалось жить недолго. Подойдя к нему, молодой волшебник ухватил умирающего за волосы, заставив поднять голову, и спросил:

— На кого работает твоя гильдия?

— Проваливай в ад… — прохрипел умирающий.

— Неправильный ответ. Ты уже одной ногой там, и я могу помочь тебе… нет, не спастись — я не целитель, но умереть быстро и чисто. Ну же?

— Зереф… — прохрипел маг и бессильно обвис.

— Вот и думай теперь, солгал он или нет… — проворчал себе под нос рыжий, обыскивая мертвое тело.

— Это было весьма неплохо, мой юный друг, — Мастер «Алой Луны» откинулся в кресле и сложил пальцы домиком. — Поздравляю, одним магом S-ранга в нашей гильдии стало больше. А теперь сядь, налей себе коньяка и рассказывай, что ты узнал.

Рыжий волшебник опустился в кресло, плеснул в бокал коньяк и принялся рассказывать:

— Не так уж и много, Мастер Лугаль. Обычная темная гильдия, неплохо организованная, правда… И я не думаю, что это нападение спланировали они сами — не тот масштаб. Я попытался допросить старшего тройки, но он очень сильно пострадал и почти сразу умер, успев назвать только одно имя.

— И какое же?

— Зереф.

Мастер тяжело вздохнул.

— Есть ли хоть одно бедствие, в котором не обвинят Зерефа? — осведомился он в пустоту. — И есть ли среди них такое, к которому он действительно непричастен?..Вот что, Рейнер, молчи об этом. Я уверен, что тот человек сказал правду, но если это так, его хозяин нам не по зубам. Поэтому — забудь. Да, Совет его ненавидит, но у советников нет ни единого доказательства, а даже если бы и были — они все равно не совладали бы с ним…

— Я буду молчать, Мастер Лугаль, — Рейнер встал. — Но я не забуду.

Проводив ученика взглядом, Лугаль открыл лежащую на столе книгу и аккуратно записал сегодняшний случай. Что ж, еще одно преступление — и снова никаких доказательств. Он вел эти записи уже лет двадцать, счет перевалил за пять сотен — и все это было совершенно бесполезно. Бессмертный подонок всякий раз ухитрялся выйти сухим из воды — и это если его удавалось хоть как-то притянуть к делу. В большинстве же случаев не выходило и этого — все понимали, что имеют дело с «Небесной Плетью», но даже для простого подозрения не хватало доводов… Взять хоть последний случай — Зереф просто-напросто заявит, что его оклеветали, а затем спросит, уж не помогал ли кто-то этому магу дать такой ответ… И Рейнера заподозрят в том, что он пыткой выбил желаемое признание. Зереф слишком хитер и слишком умен, и — будь о проклят — ему не нужно торопиться, у него впереди вечность…

— Но однажды, — тихо произнес Мастер «Алой Луны», — я увижу твое падение, Зереф. Я увижу, чего бы мне это не стоило…

Двенадцатое января триста пятидесятого года

Охваченный пламенем дракон опустился на лавовое поле.

— Итак, ты пришел, — констатировал Игнил, развалившийся на застывающей лаве.—Значит, ты принял решение…

— Да, господин мой. Я не смог победить тебя и трижды подряд был повержен. Я мог бы снова бросить вызов, но это бессмысленно. Ты — воистину король Огненных драконов.

— Я рад, что ты, наконец, заметил эту мелочь, — саркастически проурчал Игнил. — Но если это все…

— Это не все. Я знаю, где укрылся Зирконис.

Имя давнего врага, одного из яростнейших ненавистников людей, заставило Игнила насторожиться.

— Говори, — приказал он.

— Он в горах Пергранда, в своем старом логове, и с ним четверо Каменных драконов.

— А вот это по-настоящему интересная новость… — Игнил всерьез заинтересовался. — Ты знаешь его, и я его знаю — он всегда предпочитал бесчинствовать в гордом одиночестве, чтобы не пришлось делиться добычей. И вдруг мы видим его со свитой… Как ты думаешь, что это может значить?

— Полагаю, он тоже решил поучаствовать в разделе освободившихся территорий. Слишком многие погибли в войне с людьми — и почти все они не верили в то, что это возможно…

— Неважно, во что они верили, но их территории остались без хозяев, — перебил Игнил гостя. — Но и любителей поохотится на людей осталось все еще слишком много, чтобы они не кинулись делить эти угодья. Скоро, очень скоро начнется большая грызня — и мы должны проследить, чтобы она началась вовремя… Найди Металликану и приведи ее сюда. Она что-то знает, я что-то знаю и ты что-то знаешь, но этого мало — пока что мы даже не знаем, что же именно мы знаем… Хуже того — мы не знаем, чего именно мы не знаем.

— Я это сделаю. Быть может, мне стоит позвать и других вождей?

— Чуть позже, если только ты не встретишь по дороге Вайслогию. Ступай, а мне надо подумать.

И Игнил закрыл глаза. Одно дело — подозревать, и совсем другое — знать точно. Да, здесь было, над чем поразмыслить… Вот только времени на это почти не было.

Тринадцатое января триста пятидесятого года

Совет Мастеров был созван впервые за многие годы. Слишком серьезные вопросы появились у магов, чтобы их решение можно было оставить за Малым Советом Магов…

— Давно я не слышал подобных слов… А вам не стоило и говорить их, юноша, — холодно произнес Зереф. -Неужели теперь достаточно предсмертного бреда преступника, чтобы обвинить Мастера в преступлении? Неужели Мастера вновь стали косными и ленивыми, не желают познавать мир и себя, а любого ученого объявляют сумасшедшим и преступником? Печально, если это так…

— Это не первый случай…

— Мой дорогой Лугаль, я знаю, что случилось с вашим братом, я признаю, что это произошло из-за моей ошибки и никогда не отрицал своей вины. Я принял наложенное Советом наказание… Но даже избыв вину, я остаюсь предметом вашей ненависти. Оставьте вражду — и вы сами увидите, что я чист перед законом, — Зереф поклонился и вернулся на свое место.

Лугаль с трудом удержался от проклятий. Разумеется, чернокнижник опять выйдет сухим из воды, да еще и повернул дело так, будто это его, Лугаля, личная неприязнь… О да, трудно не испытывать «неприязни» к человеку, который походя превратил твоего брата в жуткую немертвую тварь, а потом заявил, что это был «несчастный случай» и отделался банальным штрафом да запретом на год участвовать в заседаниях Совета Мастеров.

А Мастера, меду тем, перешли к главному вопросу — как и всегда, к драконам. Что-то происходило, и даже Игнил, Скиадрам и Вайслогия оставили свои логова, чтобы встретится… Но зачем — этого не знали даже их ученики, не говоря уж о прочих магах. Люди могли только догадываться — и эти догадки никого не радовали…

— Мы получили передышку, — говорил Шоу. — Но было бы нелепо думать, что это нечто большее, чем передышка. Даже если надвигающаяся междоусобица закончится поражением наших врагов — они просто отступят и затаятся, как было тысячи лет назад, а затем явятся снова — и тогда уже даже Игнил и его собратья могут оказаться бессильными.

— Предлагаете действовать?

— Не сейчас, почтенный Лугаль. Не сейчас… Подождем, пока драконы схватятся между собой, и тогда уже нанесем свой удар. А до того момента будем копить силы и внимательно следить за драконами… Потому что иногда мне кажется, что даже Учителю Игнилу следует доверять не во всем.

— О, вы, наконец-то осознали переменчивость драконов?..

— Мне она известна лучше, чем вам, достопочтенный Мастер Ли!.. И попрошу в дальнейшем воздержаться от преждевременных замечаний! Итак, мы не можем полностью доверять никому из драконов, а потому я предлагаю обратить особое внимание на Убийц богов…

С давних времен Совет Мастеров не должен был заседать дольше трех дней — и на этот раз исключение сделано не было, хотя многие и желали его. Многим — особенно старшему поколению — подспудно казалось, что проблема исчезнет, если ее обсудить и забыть… Многие — и особенно молодежь, недавно ставшая Мастерами — не хотели рисковать своим положением. Многие — те, кто мыслил наиболее здраво — готовились к грядущим бедствиям.

Но никто не вспомнил одно-единственное имя. Акнология, первый Убийца драконов, был прочно вычеркнут Мастерами из поля зрения, настолько, что не все знали даже о его существовании, и почти никто — о силе.

И никто не видел торжествующей улыбки Зерефа…

Первое февраля триста пятидесятого года

Зирконис обладал множеством недостатков , но глупость в этом списке отсутствовала — и найти его логово удалось отнюдь не сразу. Горы Пергранда высоки и обширны, а Зирконис всегда умел прятаться и нападать из засады… Но на сей раз в засаду угодил он сам.

Один из каменных драконов, не столь умный, как его хозяин, был замечен Грандиной — и уже через несколько минут Игнилу стало известно, где скрываются его враги, а еще через час он убедился, что и Зирконис среди них…

— Итак, мы нашли его, — заявил Игнил, когда драконы собрались в ущелье. — Надеюсь, на сей раз ты все же удержишь свое пламя в узде, Огненный Атлант…

Первым в засаду, как и ожидалось, попал один из каменных драконов — поток разрушительной энергии, объединявший Огонь и Ветер вспорол бронированную шкуру, почти неуязвимую ни для магии, ни для холодного железа, перемолол внутренности и погас, оставив на скалах тлеющую тушу.

— Это было несложно, — белоснежные крылья Грандины скрылись под покровом иллюзии. — Но даже эти глупцы станут осторожнее, увидев труп.

— Пусть, — самоуверенно заявил Атлант. — Мы все равно сможем убить их всех, а потом доберемся и до Зиркониса!

— Ты слишком самоуверен, как и всегда, — Игнил зашипел на собрата. — Я знаю его и уверен, что он припас что-то весьма неприятное — как раз на подобный случай…

Осторожный дракон… Казалось бы, что может быть абсурднее этой мысли? Но три дракона — Игнил, Грандина и Атлант — думали иначе. Никто из них не знал, какие козыри припрятал Зирконис, но были уверены — они есть. И потому, когда лежащая на скалах туша содрогнулась, никто не удивился. Три дракона молча смотрели, как клочьями спадает с мертвого тела плоть, как загорается между костями гнилостно-зеленое свечение…

Костяной дракон расправил изодранные крылья, глухо заревел и поднялся в воздух.

— Дракон Смерти… Он мой! — Грандина сбросила иллюзию, взмывая навстречу немертвому врагу. — Займитесь остальными!

Два огненных потока врываются в пещеру, оплавляя камни. Неистовое пламя, способное стереть с лица земли целый город, лизнуло покрытую чешуей шкуру и погасло. Дракон воет от боли и ярости и бросается на врага, но снова попадает под удар. Камень плавится под лапами, дракон все же вырывается на свободу — обожженный, с сорванной чешуей — и взлетает. Драконы не умирают на земле — это закон…

В третий раз потоки огня бьют дракона — на сей раз в голову — и он падает, а Игнил и Атлант снова выдыхают пламя, сжигая мертвого дракона — возможно, проклят и он, а второй костяной дракон был бы слишком серьезной проблемой даже для них…

Сложив крылья, Грандина прочти отвесно устремляется вниз, распахнув пасть и готовя магический удар. Ее противник движется медленно, но она знает, что это обман — Драконы Смерти могут быть немыслимо быстры, они не устают, не нуждаются в пище и даже не дышат — они мертвы, а убить мертвое очень сложно… Но возможно.

Рев Небесного Дракона. Монстр уклоняется, стремительным движением оказывается выше Грандины и выдыхает грязно-черное облако жирного дыма.

Распахнув крылья, Грандина резко тормозит, и струя дыма проносится мимо. Столь же резкий разгон, взлет — и новый поток энергии обрушивается на монстра — на сей раз пусть и краем, но задевший врага.

Пронзительный вой, треск костей, мертвый драконе судорожно дергается и теряет высоту, снова поднимается и выдыхает облако дыма.

На сей раз Грандина не уворачивается — разогнав дым несколькими взмахами крыльев, она почти в упор выдыхает поток магии…

Отвратительное свечение гаснет, костяк, на миг застыв в воздухе, рассыпается и беспорядочной грудой костей рушится в ущелье…

На самом деле, битва оказалась недолгой — но и этого хватило Зирконису, чтобы скрыться. И на сей раз найти его по горячим следам не удалось — следов просто не было…

— Что ж, на сей раз он сумел нас обыграть, — признал Игнил. — Но он не сможет, а главное, не захочет прятаться долго… Меня гораздо больше беспокоит тот оживший скелет.

— Дракон Смерти, — сообщила Грандина. — Я слышала о таких, но все думали, что эти чудовища исчезли очень давно… И этот появился отнюдь не просто так.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Драконы не владеют магией Смерти. Это сделал человек. Мастер Смерти…

— Зереф, этот безумный мальчишка… — прорычал Игнил. — Неужели он так и не понял, что играет с огнем?

Молодой человек с глазами древнего старца отвернулся от зеркала, в котором заканчивался разговор драконов.

— Играю с огнем? — насмешливо спросил он пустоту. — О да… Ты считаешь меня безумцем, Игнил, но в свой час победа останется за мной… А драконы исчезнут. Я играю с огнем, Игнил — и выигрываю…

Двенадцатое августа триста пятьдесят третьего года

Три года беспрестанной войны всех против всех настолько подточили силы драконов, что даже самым яростным из них стало очевидно — если так будет продолжаться и дальше, друзья людей победят.

Первым эту, в общем-то очевидную мысль высказал Ревир — но слушать его никто не стал… До тех пор, пока Игнил и Вайслогия не напали на Зиркониса, перебив всю его свиту и лишь по случайности упустив его самого. После этого задумались даже столь упертые твари, как Ветрорез — как ни удивительно, но он был первым, кто согласился встретиться с Ревиром.

Они встретились на островке в океане, далеко от спорных земель Ишгала, и долго кружили над ним, прежде чем спуститься — доверие никогда не было характерной чертой обоих…

— Итак, ты хотел поговорить со мной, — начал Ревир, когда оба дракона опустились на скалы острова. — О чем же?

— О том, что ты прав. Мы терпим поражение — людишки научились драконьей магии и выбивают нас по одному, а предатели только радуются нашим бедам и учат все новых и новых убийц… Я предлагаю тебе союз.

— С кажу тебе честно, Ветрорез: ты — последний, от кого я ожидал это услышать. Но я согласен, разумеется… И надеюсь, ты понимаешь, что это только первый шаг?

— Разумеется. Даже вдвоем мы не сможем противостоять Игнилу и его шайке предателей — но ведь нельзя взлететь, не взмахнув крыльями.

Два дракона поднялись в небо, возвращаясь — и на их крыльях приближалась к Ишгалу новая война, которая перекроит лицо континента…

Тринадцатое августа триста пятьдесят третьего года

Новость распространилась по всему континенту подобно буре, и каждый, будь то человек или дракон, считал своим долгом высказаться о ней в меру своего разумения… И если простолюдины, обсудив новость, сходились на том, что либо налоги поднимут, либо конец света настанет, то власть имущие схватились за голову. Слишком многим было еще памятно предыдущее нашествие драконов, и слишком легко было представить последствия нового нашествия, когда драконы оставят взаимную вражду.

Не лучше было и магам — они, как никто другой, понимали, чем грозит подобный союз людям и как тяжело будет противостоять новому нашествию драконов. Убийцы драконов были немногочисленны, а их обучение занимало десятки лет, Убийц богов было и того меньше — а больше драконам не мог противостоять никто. Ходили, конечно, слухи о живущих за морем магах-воинах, наделенных божественной силой, но по эту сторону Великого Моря таковых не было…

Даже и самих драконов не обрадовала эта новость. Враги людей не без оснований увидели в новом союзе покушение на свои охотничьи угодья, друзья же — грядущую катастрофу, предотвратить которую казалось невозможным.

Алчные и злобные, вольные драконы, как называли себя враги людей, не были глупцами. Они очень быстро поймут выгоды подобного союза — и тогда содрогнется весь мир…

— Итак, господа, я хочу услышать ваше мнение, — заявила королева, заняв место во главе стола. — Хотя, полагаю, повода для оптимизма у нас нет…

— Совершенно правильно полагаете, Ваше Величество, — хмуро ответил маг. — Даже если остальные и не последуют их примеру, во что я не верю, нас ждут немалые беды. Но если это объединение пойдет и дальше — а я в этом не сомневаюсь — прошлое нашествие драконов покажется нам ссорой малышей в песочнице…

— А что скажете вы, господин министр финансов?

— Многие разоренные драконами местности так и не оправились за двадцать лет, — поджал губы министр. — Если нашествие, которого мы опасаемся, будет хотя бы таких же масштабов, как и предыдущее — Фиор ждет голод. И поверьте, Ваше Величество, это еще самый оптимистичный вариант.

— Если это — оптимизм, то пессимистичный вариант я, пожалуй, не хочу знать. Мой покойный отец создавал как раз на подобный случай запасы — что с ними?

— Не думаю, что их хватит, хотя после того, как один человек обнаружил способ сохранять пищу свежей на долгие годы без помощи магии, мы весьма активно его пополняем…

— Вот и продолжайте, — кивнула королева. — И расскажите потом об этом способе… Теперь вы, господин морской министр...

— Ваше Величество?

— Рассчитайте, сколько человек мы сможем вывезти морем, если задействуем все до единого корабли при наилучшем и наихудшем развитии событий и подготовьте флот, как военный, так и торговый — я хочу использовать любой шанс для спасения моих подданных.

— Будет исполнено, Ваше Величество.

— Господин министр иностранных дел, вы, кажется, были посланником на западе?

— Да, пять лет назад я имел честь возглавлять посольство, посетившее страны Вешгала.

— Вы рассказывали о магах-рыцарях, Паладинах и отмечали, что они очень сильны. Вы не преувеличивали?

— Их магия очень необычна, но я полагаю, даже самые слабые из них не уступают сильным магам S-класса, а сильнейшие обрели почти божественную мощь.

— Попросите кого-нибудь из придворных магов, чтобы он создал для вас портал и просите у Паладинов помощи — нам нужны все силы, которые только можно собрать. У кого-нибудь есть вопросы или предложения? Нет? Что ж, все свободны, господа министры.

Оставшись в одиночестве, королева позволила себе с размаху грохнуть кулаком по столу. Проклятье, ну почему так не вовремя? Еще хотя бы год, максимум — два — и ее заклятие было бы готово, и тогда драконы оказались бы навсегда вычеркнуты из реальности… Кроме союзных, разумеется. Но сейчас… Остается только полагаться на гильдии, включая и темные, да на призрачную возможность заморской помощи — а в то, что она придет, верилось с трудом. Довольно Вешгалу и своих бед, и нет у них лишних сил… И королева снова от души ударила по столу. Полегчало…

Совет Магов собрался на экстренное совещание — маги лучше всех прочих понимали, какие проблемы сулит новый поворот событий.

— Коллеги, я абсолютно уверен, что это только первая ласточка, — заявил Магнус Дреяр, сложив ладони на навершии своего посоха. — Драконов можно обвинить в чем угодно, но только не в глупости, и все преимущества подобного союза они поймут очень быстро. И то, что союз распадется, как только исчезнет общий враг, меня лично никоим образом не утешает — просто потому, что человечества к тому времени уже не будет…

— И что же вы предлагаете?

— Вы — Убийца драконов, Алессия, и вам, разумеется, виднее. Но я могу сразу сказать, что следует посоветовать всем гильдиям не ждать заказов на драконов, а начать охоту на них. Иначе мы рискуем просто не успеть…

-Это будет достаточно сложно, почтенный Магнус, — синеволосая женщина склонила голову к плечу. — Гильдиям нужны деньги, и браться за работу, которую им никто не оплатит…

— Мы и оплатим, — заявил Магнус, пристально глядя на перешептывающихся Советников. — Что, вам ваши кошельки дороже собственных жизней? От драконов откупиться надеетесь?

Седоусый колдун знал, куда бить — его коллеги отличались изрядной скупостью, но, выбирая между тратами и драконьей пастью, несомненно, выберут первое. Дураками-то они не были… или все-таки были?

Магнус Дреяр с изумлением следил за яростной дискуссией вокруг столь очевидного вопроса. Казалось бы, о чем тут можно спорить — но лучшие маги Фиора настолько упорно не хотели расставаться с деньгами, что некоторые готовы были быть сожранными драконом… Но в итоге здравый смысл все же победил, и Совет принял решение: на драконов будет объявлена охота, но только после того, как они нападут.

Последнее дополнение, по мнению Дреяра было явно лишним, мнение это он не постеснялся довести до совета и оно — как и в большинстве случаев — было проигнорировано. Дреяр даже не обиделся — только в очередной раз напомнил, что до сих пор всякий раз оказывался прав. Совет сделал вид, что его не слышали — за одним исключением. Алессия, его постоянный оппонент, на сей раз поддержала старого мага… И это нервировало. Уж если Убийца драконов признает его правоту…

— Совершенно очевидно, что это — только начало, — сходу заявила Металликана, хлестнув хвостом по скале. — Раньше, чем солнце взойдет трижды, их будет не меньше десятка, а где десять, там и сто…

— Я бы очень хотел сказать, что ты преувеличиваешь, Металликана, — Вайслогия открыл глаза. — Но, к несчастью, это не так. Я уже созвал всех своих сторонников, как, думаю, и вы… И теперь я спрашиваю: сколько?

— Тридцать два, — первой ответила Металликана.

— Сто двадцать, если поднять все кланы, — отозвалась Грандина.

— Четыреста, и больше, насколько мне известно, нет вообще, — самодовольно сообщил Игнил.

— Шестьдесят, причем кое-кому я не слишком доверяю, — Скиадрам повел крыльями.

— И я могу выставить две сотни бойцов, — подвел итог Вайслогия. — Итого нас чуть больше восьми сотен против почти трех тысяч. Не знаю, как вам, друзья мои, а мне нравится такой расклад…

Пятнадцатое августа триста пятьдесят третьего года

Прошло всего три дня — и пятьдесят драконов кружили над островом, где говорили их предводители.

Мерцающий Мрак не был первым, кто откликнулся на призыв Ревира и Ветрореза — но он был первым, кто явился не один. Его свита из двух десятков драконов Тьмы была достаточно сильна и — что необычно — прекрасно умела действовать сообща… И, разумеется, Мерцающий Мрак лучше многих других представлял, какие выгоды обещает подобный союз. Два дня он просто наблюдал, а на третий, сделав для себя кое-какие выводы, явился на остров…

Его ждали. Ревир и Ветрорез со своей… Нет, не свитой. В языке драконов просто не было подходящего слова, зато оно было у людей. Армия…

Эти драконы собрались не для того, чтобы охранять или расширить свои охотничьи угодья — нет, они намеревались превратить в них весь мир.

Эта идея была непривычной для драконов — но они видели, что их противники воспользовались ей и побеждают… И потому Мерцающий Мрак не колебался. Не колебались и Ревир с Ветрорезом, признав его равным себе, одним из вождей союза — и отнюдь не только потому, что с его свитой нельзя было не считаться. Мерцающий Мрак был третьим по силе среди драконов Тьмы, уступая только Скиадраму и его брату и многие драконы Тьмы признавали его достойным титула Короля Драконов…

Семь десятков драконов мчались над морем, нападая на встреченные корабли и истребляя все живое на островах. Впереди лежал берег Ишгала, где их наверняка ждали — но это не волновало ни Ревира, ни Ветрореза, ни, тем более, Мерцающего Мрака. Пусть ждут, пусть пытаются сопротивляться — тем лучше весь мир увидит истинную ярость драконов!

Отвернувшись от окна, Алессия коснулась лакримы связи.

— Срочное сообщение всем гильдиям: над морем замечена стая драконов, свыше пятидесяти особей. Ожидаемая первичная цель — Магнолия, дальнейшие действия полностью непредсказуемы.

Вот и все, что она могла сделать — по крайней мере, пока драконы не окажутся в окрестностях Эры. Остается только надеяться, что «Небесная плеть» окажет драконам теплый прием…

— Это… интересно, — Мехель отодвинул лакриму связи. — Семьдесят драконов…

— Да, это будет весьма впечатляюще, — согласился Зереф. — Для драконов, естественно… Гильдию к бою готовить! Активируйте защиту города, всем занять позиции, Акнология, первый удар за тобой!

«Небесная плеть» не только считалась сильнейшей гильдией Фиора — она ей была. Более того, она была значительно сильнее, чем считал Совет, и любого, кто рискнул бы бросить Мастеру Смерти вызов, ждало множество очень неприятных сюрпризов. Даже для драконов… Особенно для драконов, которые решительно не интересовались делами людей и считали их низшими существами. Но при этом драконы отнюдь не были дураками и прекрасно понимали, что маги могут создать проблемы даже им. В особенности — сильные маги…

Поэтому армия драконов не стала атаковать Магнолию сходу — что, несомненно, сделало бы большинство Крылатых. Мерцающий Мрак отправил двух своих спутников на разведку… и оба не вернулись.

— Нас ждут, — заметил на это Ветрорез. — Но ждут ли именно нас?

— Не исключено, — отозвался Мерцающий Мрак. — Зереф, хозяин этого города, хоть и уступает драконам, но превосходит всех прочих людей и силой, и разумом. Он опасен даже для нас.

— И ты предлагаешь отступить? — злобно зашипел Ревир.

— Нет, конечно же, — в голосе дракона Тьмы мелькнула тень насмешки. — Неужели в твоей свите нет никого, кого ты предпочел бы видеть прославленным, но мертвым?..

Ревир задумался. Подобного рода вопросы он всегда предпочитал решать грубой силой, но идея казалась привлекательной…

— Вы трое, — приказал он, — отправляетесь в Магнолию, сожжете все, что горит и догоните нас. А заодно и поторопите этих двух глупцов.

Три дракона отделились от орды, взявшей курс на север, и помчались к городу.

— Больше мы их не увидим, — сообщил Мерцающий Мрак.

Три дракона появились над городом — совершенно неповрежденным — сделали круг и сорвались в пике…

Вспышка — и первый из них судорожно дернулся и грудой мяса и костей рухнул на землю, насквозь пробитый потоком пламени цвета безумия. Прежде, чем оставшиеся двое успели осознать произошедшее, впереди мелькнула какая-то тень…

Новая вспышка — и обезглавленная туша рухнула у городской стены, залив ее кровью до самых зубцов.

Последний дракон попытался снова набрать высоту, чтобы сразиться с новым противником, но и он не успел нанести ни единого удара. Тень — получеловек-полудракон — пронеслась рядом с ним, ударила охваченным все тем же пламенем кулаком в шею. Короткая боль — и дракон с ужасом понимает, что его тело больше не подчиняется мозгу…

Шестнадцатое августа триста пятьдесят третьего года

— Ваше Величество, это настоящая катастрофа, — коротко сообщил военный министр.

— И это только начало, — добавил маг. — Поверьте, Ваше Величество, это весьма умеренные потери.

— Полностью сожжено три города и семь деревень, еще полдюжины городов проще отстроить на новом месте, в двух провинциях сожжен весь урожай, но вам эти потери кажутся умеренными? Впрочем… Мы говорим о драконах, так что, полагаю, это действительно не слишком большой ущерб… — королева подавила страдальческий вздох. — Кто нибудь может предложить что-нибудь полезное в данной ситуации?

— Кроме того, что уже делается? Боюсь, что ничего, — министр финансов покачал головой. — Впрочем, Магнолия каким-то образом устояла, и…

— Это заслуга Зерефа, — перебил его маг. — А вот к его помощи я бы не советовал обращаться. Он не просто темный маг — в конце концов, я и сам знаток темных искусств. Нет, он обращается к силам, лежащим за гранью добра и зла, к первобытному хаосу… Он слишком темный маг, Ваше Величество.

— И, тем не менее, он защитил Магнолию. На счету его гильдии — пять драконов, чем не может похвастаться более никто. И когда на одной чаше весов — темный маг с сомнительной репутацией, а на другой — весь Фиор, не следует сомневаться в том, какой выбор я сделаю.

— Что ж, Ваше Величество, — маг встал и поклонился, — дело ваших советников — подавать советы, вы же вольны распорядиться ими, как пожелаете нужным. Об одном лишь прошу: взвесьте и рассудите тщательней, чем обычно, ибо как знать, на чем стоит черенок весов?..

— Я запомню это, почтенный, — королева поднялась. — Совет окончен, господа министры, и да поможет нам Зентопия.

Железный Коготь решительно не понимал, что за странная идея пришла в голову Металликане. С его точки зрение было очень глупо найти врага и не напасть на него, но Металликана была его старшей сестрой… И в результате он прятался в облаках, следил за небольшой стаей мятежных драконов и ждал неизвестно чего.

Врагов было не больше десятка, все они были слабее его, и он, пусть и не без труда, мог уничтожить их всех. Но ему приказали прятаться и следить — и Железный Коготь прятался и следил, не смея ослушаться Старшую…

Солнце не дальше, чем на ширину когтя отошло от зенита, когда Железный Коготь понял, что он не один. Старшая разделила с ним его глаза, он мог коснуться ее мыслей — и понял ее замысел и свое место в нем.

Глазами Металликаны Железный Коготь вновь взглянул на летящих внизу драконов — и видел в них не просто добычу… Нет, они должны были привести его стаю к настоящей добыче, достойной Великих драконов — и тогда начнется настоящая охота…

А эти ничтожества станут его добычей.

— Они здесь, — прошипела Металликана, открывая глаза.

— Там, где мы и ожидали?

— Да.

— Вперед!

Армия драконов скрылась в облаках, чтобы через несколько минут обрушиться на врага.

Война началась…

Мятежные драконы не ждали нападения — а если и ждали, то явно не такого.

Никто не ждал, что нападающих будет почти втрое больше. Никто не ждал, что, вопреки всем обычаям драконов, бой не распадется на отдельные поединки. Никто не ожидал удара в спину…

Битвы не было. Была резня… Первый удар нанесли Игнил, Грандина и Металликана — и буря расплавленного металла погубила сразу четверых драконов. И среди них был вожак… Дальнейшее было уже проще — Драконы просто набрасывались на ближайшего противника и рвали его когтями и зубами. Никакой магии. Никаких поединков. Ничего, кроме звериной ярости, что была основой основ самой сути драконов…

Солнце не сдвинулось и на ширину когтя, когда сражение окончилось. И только один дракон из двух сотен мятежников пережил его — его опустили, чтобы он принес своим собратьям весть о разгроме…

Семнадцатое августа триста пятьдесят третьего года

Не прошло и дня, как новость о резне достигла всех драконов. Никто не остался в неведении и никто не пожелал оставаться в стороне. Одни считали истребление мятежников благом, другие — худшим из возможных преступлений, кто-то примкнул к Ревиру и Ветрорезу, кто-то — к Игнилу, но не нашлось никого, кто не принял бы чью-то сторону. Крылатый Народ раскололся надвое, и все прежние распри драконов ушли в тень, растворившись в великой смуте…

Впрочем, это не мешало мятежникам нападать на людей — в тот же день, когда они узнали о резне, были сожжены многие города и деревни по всему Ишгалу… Но теперь эти нападения из цели превратились в средство. В оружие, нацеленное на своих же собратьев.

Не прошло и дня, как новость о резне стала известна и всем магам. И для них, а особенно для Убийц драконов, это стало ничуть не меньшим шоком, чем для самих драконов…

— Итак, у меня для вас действительно немыслимые новости… — Алессия заговорила прежде, чем Советники успели рассесться вокруг стола. — Драконы и раньше не слишком-то ладили друг с другом, но то, что случилось вчера, переходит все мыслимые границы. Вчера большая стая драконов под предводительством моей наставницы напала на мятежных драконов и истребила всю стаю, оставив в живых одного-единственного противника. Это идет вразрез со всеми обычаями драконов, но, как я поняла, терпение Игнила и его единомышленников истощилось окончательно. Теперь это война драконов… Но это не значит, что мы можем оставаться в стороне.

— Прежде всего потому, что мятежные драконы все равно не оставят нас в покое, — закончил мысль Магнус Дреяр. — И уже одно это делает нас союзниками Игнила, не говоря уже том, что он для нас сделал… ВЫ правы, Алессия, это и впрямь немыслимо — гражданская война драконов, и мы, люди — ее причина, участники и жертвы! У нас нет выбора — только сражаться и победить!

— Это немыслимо! — Ревир едва сдерживал душившее его бешенство. — Целая стая, готовая примкнуть к нам, уничтожена вопреки всем обычаям!

— Но ведь и мы поступили вразрез со всеми обычаями и привычками Крылатого Народа, — заметил Мерцающий Мрак. — К тому же, они подняли нам попутный ветер…

На несколько секунд Ревир задумался.

— А ведь ты прав, — Ветрорез взглянул на собрата, собираясь что-то добавить, но тот опередил его.

— Ты прав, Мерцающий Мрак. Они действительно подняли попутный ветер для нас. Отныне всем и каждому стало ясно, что есть только один правильный выбор, и им придется этот выбор сделать прямо сейчас.

В ответ на это Ветрорез лишь довольно оскалился. Выбор был сделан, и все больше и больше драконов слеталось к ним. Да, было немало и тех, кто поддержал Игнила, но… Они сделали неверный выбор.

И очень скоро они поплатятся за это.

— Мне кажется, это был отнюдь не лучший наш поступок, — заметила Грандина, разглядывая Металликану. — Но, тем не менее, он сработал.

— Да, все прошло именно так, как мы и ожидали, — согласился Вайслогия. — Как и Металликана, я не вижу другого выхода. И дело здесь отнюдь не во вражде с людьми… хотя и это тоже.

— Пожалуйста, не начинай опять свои проповеди, — прошипела Металликана. — Мы все знаем, что без помощи людей драконы не смогут противостоять Року, а люди без помощи драконов просто сгинут в одночасье. Меня гораздо больше интересует, что вы собираетесь делать дальше?

— А ты?

— Воевать, разумеется.

— Она права, — заговорил, глядя в небо, Скиадрам. — Или они — или мы, а вместе с нами и весь мир. Алая звезда восходит, и Рок вновь готов обрушится на мир…

Десятое января триста пятьдесят четвертого года

Внимательно изучив каждого из собравшихся, Алессия положила подбородок на сплетенные пальцы и сказала:

— Что ж, господа, нас можно поздравить — мы прожили почти полгода. Это почти на полгода больше, чем я ожидала, достопочтенный Совет… И это единственная хорошая новость.

— А вот тут я с вами не согласен, — Магнус Дреяр привычным жестом огладил седые усы. — Есть и еще одна добрая весть… А вот Мерцающего Мрака нет. Скиадрам и Вайслогия подстерегли его на охоте…

— Что еще полгода назад было бы совершенно немыслимо. — добавила Убийца драконов. — Признаюсь, я не ожидала подобного от Учителя…

— Как и я, — Тиль Штраус, самый молодой из советников, пристально разглядывал старика. — Но времена меняются… Скажите, достопочтенный мастер Дреяр, вам говорят что-нибудь слова: «Алая Звезда восходит»?

-Где ты это слышал?! — невозмутимый обычно маг напрягся.

— Учитель Скиадрам несколько раз упоминал это, говоря как бы с самим собой или размышляя вслух…

— Вот как… Что же, надеюсь, тебе так и не доведётся узнать, что это значит. Но если это правда, и Алая Звезда действительно восходит… Колесо Судеб завершает свой оборот, Рок вновь готов обрушиться на мир, и немногим доведётся увидеть её закат. Быть может, твой наставник ошибается, но если нет… Да будет к нам милосердна Чёрная Луна, если это так, ибо надежда на милосердие Жнеца — всё, что у нас осталось.

Повисла напряжённая тишина. Маги Совета прекрасно понимали, что дела Ишгала плохи — но, как оказалось, даже не подозревали, насколько в действительности они плохи…

Слова Штрауса запали Магнусу в память, и к полуночи он поднялся на площадку башни старого замка Совета и долго вглядывался в восточный горизонт.

Показалось? Или действительно сверкнула на востоке злая алая искра?..

Пятнадцатое января триста пятьдесят четвертого года

Двадцать драконов Тьмы явились к Магнолии. Мерцающий мрак ничего не забыл и не простил, вот только он так и не смог правильно оценить силы противника…

— Двадцать драконов? — приподнял бровь Зереф. — Серьезная сила… Не припоминаю случая, чтобы против людей выступала подобная стая.

— Я справлюсь, — презрительно усмехнулся Акнология.

— Несомненно, но убить всех одновременно не сможешь даже ты. И даже если они не сумеют прорвать барьеры — а небольшая вероятность этого есть — пока ты сражаешься с одним, остальные успеют разорить все вокруг. Так что… Пожалуй, я займусь ими сам. Убить всех одним ударом, если они не собьются в кучу, конечно, не выйдет, но вдвоем мы справимся с ними без особого труда.

— Да, Мастер, — Убийца драконов с легкой издевкой поклонился.

Зереф сделал вид, что ничего не заметил. Акнология сделал вид, что поверил. Акнология давно не доверял своему учителю, а Зереф Акнологии не доверял вообще никогда… И тем важнее было напомнить ему, кто в этой гильдии Мастер, а кто — просто один из бойцов, пусть даже и элитных. Впрочем, это вполне укладывалось в планы Зерефа — они вообще обладали достаточной гибкостью, чтобы всегда приводить к желаемому результату…

Первый удар драконы нанесли все вместе в одну точку. Щиты заколебались, но выдержали, а прежде, чем драконы смогли нанести второй удар, и вовсе восстановились. После этого твари решили действовать иначе, выстроились над городом в карусель и один за другим стали бить Ревом дракона Тьмы в одну точку. Новая тактика оказалась успешнее, и через несколько часов они взломали бы щит, но…

На сей раз Акнология не стал принимать драконий облик. Он неторопливо вышел из города, взглянул на пикирующего прямо на него дракона и взмахнул рукой:

— Крыло Повелителя Драконов!

Волна призрачного пламени рассекла дракона надвое, и Убийца драконов немедленно вцепился в сердце убитого. Зереф, глядя на него, усмехнулся и неторопливо поднялся над землей, паря на одной высоте с драконами.

— Поглощение силы: Голод Смерти, — произнес маг, и окутался призрачной черной дымкой. Дымка, свиваясь в тонкую струю, потекла к ближайшим драконам и начала окутывать их стремительно темнеющим облаком.

Минута — и три огромных тела , содрогаясь, рухнули на стены, сбивая зубцы и круша машикули — даже несмотря на то, что стены усиливала магия…

…Голова дракона взорвалась фонтаном костей, мозга и крови от удара окутанного призрачным племенем кулака. Уклонившись от рухнувшей туши, Акнология провел окровавленной рукой по лицу, покосился на левитирующего Зерефа и снова бросился в бой. Сейчас ему было абсолютно наплевать на Мастера — лишь бы убить побольше драконов, а все остальное не важно…

…Едва заметно усмехнувшись, Зереф снова атаковал, на сей раз зацепив только двух драконов. Он, в отличие от бывшего ученика, не гнался ни за количеством, ни за красивой победой — враг должен быть уничтожен с первого же удара, и желательно, не один. Все остальное — вторично и необходимым не является…

…Акнология напрягся, выплеснув поток магической энергии, и превратился в дракона. Не слишком крупного, но быстрого и за счет своей магии исключительно опасного. Впрочем, в драконьем облике он почти не пользовался магией, предпочитая действовать когтями и зубами. Да, он невероятно силен и станет еще сильнее, но пока что ему далеко до Зерефа… Впереди мелькает стремительный силуэт, и Акнология бросается в атаку.

Не прошло и часа, а нападавшая стая была полностью уничтожена. И, несмотря на все усилия Акнологии, большинство драконов пало от руки Зерефа. Акнология был в ярости, но Зерефа ничто не могло побеспокоить. Выслушав Убийцу драконов, тот в своей обычной равнодушно-вежливой манере приказал ему отправляться на охоту. Акнология, хоть и был в ярости, спорить не рискнул и убрался из гильдии. В конце концов, решил он, чем больше драконов он убьет, тем быстрее сможет совладать со своим бывшим наставником…

Двадцать второе января триста пятьдесят четвертого года

Железный Коготь был горд — еще бы, ему предстояло вести в бой собственную стаю. Не каждому трехсотлетнему дракону выпадает такая честь, и еще меньше тех, кому повезло оказаться в авангарде. Железному Когтю повезло…

Пятьдесят молодых драконов во главе с ним должны были завязать бой с большой стаей мятежных драконов, возглавляемой одним из родичей Ветрореза и либо заманить их в ловушку, либо, если получиться, уничтожить самим. И, разумеется, вся стая рассчитывала справиться самостоятельно. И то, что врагов было раза в два больше, их ничуть не беспокоило — прекрасный пример внезапной атаки видели все, а некоторые, как сам Железный Коготь, даже участвовали в знаменитом нападении…

Как и в тот раз, стая скрывалась в облаках, и только ее вожак время от времени спускался к их кромке, уточняя курс. Правда, теперь враг почти наверняка ожидал нападения, но именно такого — вряд ли. Ну а если даже и ожидал… Остановить почти отвесно пикирующего дракона, изрыгающего поток энергии, не способен даже другой дракон. А Железный Коготь совершенно не желал ввязываться в ближний бой с матерыми бойцами, за крыльями которых не меньше тысячелетия и многие сотни схваток. Он прекрасно знал свои возможности и собирался использовать их по полной…

Еще один взгляд вниз. Взмах хвоста — сигнал стае: атакуем.

Стая драконов вырвалась из облаков и почти отвесно понеслась к земле. Пятьдесят пастей одновременно распахнулись, выдыхая смертоносные потоки железа…

Мятежные драконы были готовы к нападению, но совершенно не ожидали, что напавшая стая после первого же удара исчезнет в облаках, оставив после себя всего двоих убитых и нескольких раненых. Это было странно, и предводитель, разглядев, что имеет дело с молодежью, решил, что нападающие просто испугались. Старый и самоуверенный дракон Тьмы допустил только одну ошибку — он на миг забыл, что его противники — тоже драконы, а драконам неведом страх… И когда пятьдесят Железных драконов снова обрушились из облаков на его стаю, он успел понять, насколько ошибся, прежде, чем сосредоточенный удар доброго десятка драконов разорвал его в клочья.

Железный Коготь взмахнул крыльями, набирая высоту и снова скрываясь в облаках. Пока что все идет по плану, и в его стае нет даже раненых, но долго так продолжаться не может… Да, вражеская стая лишилась вожака и нескольких бойцов, но это их не остановит и уж тем более не заставит отступить — драконам неведом страх… И их все еще больше.

Первый шок от нападения прошел, и мятежные драконы готовились дать наглым юнцам отпор. Железный Коготь прекрасно это понимал, понимала и стая — и они снова вырвались из облаков.

Их ждали. И ответная атака мятежников, пусть и не слишком слаженная, задела некоторых драконов. Кто-то шарахнулся в сторону, оставляя в воздухе алое облако, кто-то рухнул на землю… Но остальные шарахнулись в стороны, только сейчас поняв, зачем Железный Коготь заставлял их раз за разом проделывать всевозможные кульбиты, по одному и всей стаей.

Да, у мятежников было превосходство во всем — но они или бросались на противника в лоб, или ввязывались в поединки, как поступали драконы за многие тысячи лет до них. Но никогда ни одна стая не действовала сообща — кроме той, что вел Железный Коготь. Каждый в ней знал свое место, и каждый придерживался его, внимательно следя за вожаком.

Никаких поединков, только сосредоточенные удары сразу нескольких драконов по одному. Никаких схваток — если враг атакует, расступиться, пропустить и ударить в спину. Только так и никак иначе, но даже так стая Железного Когтя несла потери… Но, тем не менее, побеждала.

Солнце стояло не выше, чем на коготь от горизонта, когда битва завершилась. Стая Железного Когтя уменьшилась на треть, но из стаи мятежников выжило не больше полудюжины…

Третье февраля триста пятьдесят четвертого года

Отсюда люди на стенах казались не больше муравьев. И точно так же, как муравьи на муравейнике, они копошились на стенах, укрепляя их камнем, сталью и магией. Это было почти бесполезно, но королева не могла сидеть, сложа руки, и надеяться на Убийц драконов, словно все прочие маги и армия не стоили вообще ничего… Впрочем, не могла не признать королева, почти так оно и было. Для того, чтобы справиться с одним драконом, требовались десятки магов или сотни солдат — и даже в самом лучшем случае в живых после этого оставалось не больше десятой части бойцов… Это было глупостью — но это хотя бы могло задержать дракона на несколько минут, а минуты иной раз решают все.

Впрочем, гораздо больше королева полагалась на глубокие и просторные подземелья столицы, которые даже сейчас, далекие от завершения, могли укрыть большинство горожан. А уж когда работы будут закончены… Крокус станет почти неприступной крепостью даже для драконов. Даже без помощи магов…

— Вы желали видеть меня, Ваше Величество? — раздалось за спиной.

— Да, Алессия, — королева отвернулась от окна. — Что решил Совет?

— Мы сражаемся, — ответила Убийца Драконов. — И мы несем потери… хотя и наносим ущерб мятежникам. Но я не могу ничего вам обещать — хотя бы потому, что не знаю ваших планов.

— А что говорят драконы?

— Практически то же самое, что я сейчас сказала вам, Ваше Величество. Мы все не знаем ваших планов…

— Простите, но они пока что останутся в тайне, — вежливо, но твердо ответила королева. — Мне бы не хотелось, чтобы эти планы раньше времени стали известны, причем не только драконам, но и некоторым людям, слишком корыстным, чтобы им можно было доверять…

— И слишком сильным, чтобы они нуждались в доверии… — добавила Алессия, глядя в глаза королеве. — И, Ваше Величество, мне кажется, вам следовало бы хоть немного отдохнуть. Позвольте откланяться, Ваше Величество — меня ждут дела Совета…

— Ступайте. И приходите завтра в это же время — у меня будет для вас поручение, — коротко кивнула королева.

Проводив Алессию взглядом, королева снова вернулась к окну, хмуро разглядывая смутное отражение в стекле. Чародейка права — ей жизненно необходим отдых, но время, будь оно проклято, поджимает… Столько всего необходимо сделать, и при этом сохранить в тайне едва ли не половину работ, и выстроить планы так, чтобы учесть все возможные варианты… А ведь самое важное нельзя доверить никому — слишком уж много ушей у некоего Мастера некоей легальной темной гильдии. Кто знает, каковы его замыслы, к чему он стремится? Как понять человека, который видел Пришествие драконов и который будет все так же юн, когда состарятся правнуки ее правнуков?..

Алессия явилась секунда в секунду. Коротко, но почтительно поклонилась, приветствуя, произнесла:

— Итак, Ваше Величество?..

— Вы можете встретиться со своим Учителем? — осведомилась королева.

— Легко. Вы желаете что-то сообщить ей?

— Всем драконам, — королева взяла со стола свиток. — Они сражаются на нашей стороне, но будут ли они сражаться вместе с нами? Взгляните, свиток пока еще не опечатан…

Убийца драконов развернула свиток, читая письмо. Общие слова, почти ничего конкретного, кроме предложения обсудить возможность договора… Что само по себе уже есть нечто невероятное.

— Это всего лишь общие слова, Ваше Величество, драконы же предпочитают дела.

— Придет и время дел, боюсь даже, что раньше, чем мы будем готовы. Что же до этого письма… Я хочу знать, согласятся ли драконы вообще вести с нами дела, и сможете ли вы убедить их. Все остальное без этого просто бессмысленно. И, конечно же, все это должно как можно дольше оставаться тайной, в особенности от тех, кого вы порицали в нашем прошлом разговоре…

— Да, Величество, — Алессия поклонилась, возвращая свиток. — С вашего позволения, я отправлюсь сразу же, как только свиток будет запечатан.

— В таком случае… — королева затянула шнур и создала печать из льда. — Счастливого пути, достопочтенная Алессия.

Седьмое февраля триста пятьдесят четвертого года

Поерзав, Алессия поудобнее устроилась на белых перьях и закрыла глаза. Как же хорошо было вернуться…

— Ну что, девчушка, — вернул ее в реальность слегка насмешливый голос Грандины. — Так и будешь валяться?

— А ты что, так сильно против?

— Не то, что бы ты мне мешала, ученица, но ведь не для только для того ты явилась, чтобы просто поваляться на драконе? Я тебя знаю, и гораздо лучше, чем ты думаешь…

— В общем-то, ты права, — призналась волшебница. — У меня послание от королевы Фиора…

— Мне?

— И тебе тоже. Всем драконам.

— Раз так, то надо дождаться остальных вожаков, а они прилетят к вечеру… И чего же хочет от нас правительница людей?

— Заключить настоящий союз. Мы сражаемся с одним врагом, но не можем толком согласовать свои действия…

— Хм, в этом что-то есть, — фыркнула Грандина. — Определенно, нам всем следует обдумать эту идею…

На закате явились остальные вожаки — Игнил, как и всегда, обманчиво-спокойный, саркастичная Металликана, задумчивый Скиадрам и непостижимый Вайслогия. Все пятеро собрались на возвышавшемся над плато останце, окружив Алессию, молчали и ждали…

Поклонившись драконам, Алессия заговорила:

— Я могла бы повторить слова моей королевы — но они сказаны людям, а не драконам. Слова пусты, вы знаете это, и я знаю, а потому лишь спрошу: будете ли вы сражаться вместе с нами — в одной стае, плечом к плечу?

Драконы застыли, пораженные столь дерзким предложением. Но спустя всего два или три удара сердца Игнил расхохотался.

— Право же, твоей королеве стоило родиться драконом, маленькая сестра! — заявил он. — Я согласен, даже если остальные выступят против.

— Мы не выступим, Игнил, — Вайслогия открыл глаза. — Подобная отвага сделала бы честь и нам самим, поэтому я согласен с тобой.

— Все согласны, — прошипела Металликана, окинув подозрительным взглядом собравшихся.

— Все, — подтвердила Грандина. — Передай своей королеве, что мы согласны и ждем подробностей… И, надеюсь, ты не собираешься покидать нас прямо сейчас?

Двенадцатое февраля триста пятьдесят четвертого года

Казалось, королева за эти дни вообще не пошевелилась. Остановившись перед троном, Алессия поклонилась, вопросительно взглянула на королеву и, дождавшись кивка, коротко сообщила:

— Драконы согласны, Ваше Величество. Но они желают знать, что именно вы хотите…

— Они узнают это в свой черед. А пока… Позвольте мне продемонстрировать вам, чего мы уже добились и что планируем получить, когда наш труд будет окончен, — королева поднялась с трона. — Я полагаю, это будет как интересно, так и полезно.

— Почту за честь, ваше Величество, — Алессию действительно интересовал подземный комплекс. В основном, правда, потому что там, в защищенных магическими щитами и толщей камня подземельях, можно было спокойно поговорить, не опасаясь ничьих лишних ушей.

Подземелья Эры впечатляли. Сложная система тоннелей, залов и естественных пещер тянулась на десятки миль и могла вместить все население и гарнизон города — и еще осталось бы достаточно места для полевой армии. Припасов же в полностью загруженных хранилищах хватило бы на несколько лет… И даже сейчас, далекая от завершения, подземная крепость могла выдержать если и не все, то очень многое. А уж после завершения, признала Алессия, даже драконам будет очень и очень сложно с ней совладать…

— Это действительно поражает воображение, Ваше Величество, — Алессия остановилась, разглядывая ворота — две огромных каменных плиты. — Да, драконам придется немало потрудится, чтобы ворваться сюда…

— Именно на этом и построен наш план, — ответила королева. — Пока крепость не будет закончена, все будет идти, как шло, но уже сейчас надо привлечь внимание мятежных драконов к Эре — так, чтобы они имели ее в виду, но пока не нападали. А потом…

— Вы планируете дать им генеральное сражение здесь, Ваше Величество? — спросила Алессия. — Это… любопытный план. Вот так, навскидку, я вижу с полдюжины изъянов, но…

— Я вижу больше двух десятков, — вздохнула королева. — Но, судя по всему, выбора у нас нет. В открытом бою нам с ними не совладать, но здесь, у крепости, да еще и при помощи наших крылатых друзей…

— Да, это будет нечто немыслимое, Ваше Величество… Но разве магия не есть нечто немыслимое само по себе? — усмехнулась чародейка. — И, раз уж мы здесь… Есть ведь и еще один… предмет, о котором вы хотели побеседовать?

— Да, — кивнула королева. — И, поскольку этот зал защищен от любой магии, мы можем называть вещи своими именами. Я хочу узнать, что вы думаете о мастере «Небесной плети».

— Совет старается вообще о нем не думать, — Алессия разглядывала потолок. — И, видит Черная Луна, я это очень хорошо понимаю. Два обстоятельства делают его недоступным нашему пониманию — он Мастер Смерти и он бессмертен. По его собственным словам, это непредвиденное последствие некоего неудавшегося эксперимента… Но лично я в это не верю.

— Вы уверены в его бессмертии?

— Уверена ли я? — Алессия мрачно усмехнулась. — Полвека назад я — едва вступившая в гильдию девчонка — сопровождала Мастера на Совете Мастеров. Он был там, молодой и красивый, и он говорил со стариками о делах их юности… И он все так же молод и красив, хотя и не в моем вкусе. Я говорила с Наставницей и другими драконами — и они утверждают, что Зереф ничуть не изменился с тех пор, как они впервые увидели его, а это было полтора века назад. Официально он стоит во главе одной из немногих легальных темных гильдий, но на практике «Плеть» мало того, что сильнейшая гильдия Фиора, так еще и остальные темные гильдии так или иначе зависимы от нее. Его цели неведомы никому, но я почему-то уверена, что не хотела бы ему помогать…

— Похоже, он еще более неординарный человек, чем я полагала…

— Человек? Не думаю, Ваше Величество, что он им остается. Впрочем, это как раз неважно… — волшебница пристально смотрела на королеву. — Его цели нам непонятны и, вероятно, враждебны, его силы нам неизвестны, но он — так же, как и все остальные — враждует с мятежными драконами.

— Враг моего врага…

— …моя будущая проблема, но пока он может быть полезен. Не обольщайтесь, ваше Величество, Зереф не друг никому из нас.

— Что ж, я узнала все, что мне было нужно. — Королева кивнула своим мыслям. — Нам пора возвращаться. И, к слову, что вы думаете о том, чтобы стать постоянным послом Фиора у драконов?..

Двадцатое марта триста пятьдесят седьмого года

Три года мятежные драконы терзали Ишгал. Три года горели города и села, леса и пашни, три года сотни людей находили гибель в драконьих когтях… Но и сами драконы гибли от рук магов или в когтях своих сородичей, вставших на сторону человечества.

Война тянулась три года, и никто, кроме немногих избранных, даже не надеялся на ее скорое окончание. Избранные, впрочем, тоже не надеялись — они знали…

Титанический труд в подземельях Крокуса был, наконец, окончен, и дерзкий замысел королевы Фиора, поставившей все на одно-единственное сражение, начал исполняться…

— Ваше Величество, — герцог Эверли преклонил колено перед троном. — Гарнизон в крепости, полевая армия готова выступить вместе с магами на соединение с драконами.

— Выступайте, — произнесла королева ровным голосом. — Мы больше не можем позволить себе промедления.

— Да будет так, — Эверли поднялся, вскинув кулак к груди. — Враг падет. Я принесу вам победу, Ваше Величество.

«Если успею». Это не было сказано, но герцог Эверли слишком хорошо видел, во что обходится королеве эта война. Три года назад никто не нашел бы в роскошной гриве черных волос ни единого седого — а сегодня королева была совершенно седой. Седая, измученная женщина с вечной горькой складкой у губ — такой стала блистательная королева Фиора, постарев за три года на добрых десять лет… И Эверли Бесстрашный боялся, что следующего года королева Фиора может не увидеть…

Алессия стояла у окна, разглядывая площадь, и настолько ушла в собственные мысли, что не сразу заметила командующего — тому пришлось кашлянуть, чтобы привлечь ее внимание.

— А, это вы , милорд, — темноволосая волшебница отвернулась от окна. — Прошу прощения, я жду своего помощника… А вот и он. Позвольте представить — Тиль Штраус, Убийца драконов, ученик Вайслогии и прекрасный боец.

— Милорд, — огненно-рыжий юноша поклонился. — Маги готовы к бою и могут выступать немедленно.

— Прекрасно. В таком случае, прошу вас привести отряд к западным воротам. Госпожа Алессия, если вы не возражаете, я предлагаю вам отправиться вместе со мной в лагерь — само ваше присутствие весьма благотворно подействует на солдат…

— Почту за честь, — Алессия коротко поклонилась. — Пойдемте, милорд командующий.

Лагерь полевой армии выглядел, как ему и полагалось — — ровные ряды палаток, упорядоченная суматоха, костры, трибуна под королевским штандартом в центре… И солдаты, и офицеры увидев их, замирали, вскинув к груди кулак, командующий салютовал в ответ, Алессия же просто коротко кивала.

— Смею надеяться, вы удостоите нас чести, выступив с речью, пока мы ожидаем ваших собратьев по Искусству? — осведомился Эверли, когда они подошли к трибуне.

— Почту за честь, — наклонила голову Алессия.

Поднявшись на трибуну, она ждала, пока солдаты выстроятся на плацу, обдумывая, что именно она скажет — и как именно… Наконец, подняв глаза на выстроившихся перед трибуной людей, она заговорила:

— Драконы кажутся непобедимыми, и это почти правда. Почти — потому что даже обычные солдаты, наделенные отвагой и хитростью могут, пусть и ценой ужасных потерь, справиться с драконом. И я искренне надеюсь, что сегодня вам не придется с ними сражаться. Наша задача — стать приманкой для мятежных драконов, приведя их под стены Крокуса… И после этого вы должны будете укрыться в крепости и ждать. В том сражении, что разразится на Поле Крокусов, не будет места обычным людям — это будет битва магов и драконов… Я не отрицаю вашей доблести, но вы не сможете помочь нам, а потому — ждите и помните — даже если падут все маги, даже если драконы попытаются прорваться в крепость, они все равно не станут непобедимыми!..

Секунда тишины — и солдаты синхронно отсалютовали Убийце драконов.

Убийцы драконов появились чуть меньше часа спустя, когда армия заканчивала сворачивать лагерь.

— Что ж, друзья мои, — Алессия разглядывала стоящих перед ней магов. — Наш поход начинается, и никто не в силах предсказать, чем он кончится… Поэтому, если кто-то не желает участвовать — может уйти. Я не скажу ни единого дурного слова и не обвиню его ни в чем...

— А я думал, ты умнее, — насмешливо проворчал Магнус Дреяр, присоединившийся к отряду. — Кто хотел уйти, уже ушли…

— Всегда бы так ошибаться… Но если так — тогда вперед!

Двадцать первое марта триста пятьдесят седьмого года

План трудно было назвать гениальным — но он сработал. Внезапный удар — а мятежники не ждали нападения людей — стоил драконам десятка убитых и определенно привлек их внимание…

И теперь армия Фиора отступала, почти бежала, а за ней по пятам гнались драконы. Убийцы драконов и Убийцы богов кое-как сдерживали их, но раз за разом твари прорывались — и люди гибли…

А потом все это стало неважным — потому что Мерцающий Мрак, давно уже ставший предводителем мятежников, увидел Игнила, восседающего на Башне Затмения, что стояла на скале над городом…

Гневный рев двух драконов, казалось, заставил содрогнуться небеса.

— Вот и все, лорд Эверли, — произнесла Алессия, когда смолкли последние отголоски чудовищного звука. — То, ради чего был предпринят наш поход, совершилось. А теперь уходите в крепость, ибо здесь и сейчас вы не сможете помочь…

Молча кивнув, Эверли развернулся, но через пару шагов, не оборачиваясь, произнес:

— Да пребудет с вами Алая Луна.

Алессия не ответила — ее взгляд был прикован к рассветному небу, где над западным горизонтом ярче Утренней звезды горела пронзительно-алая точка.

— Алая звезда восходит… — прошептала она. — Да будет так.

Исчезли в сиянии солнца последние лучи Алой звезды — и битва началась. Сюда, к стенам столицы людей, явились все без исключения драконы, ибо здесь должна была решиться судьба Крылатого Народа — раз и навсегда…

Драконам случалось сражаться друг с другом, и даже армия драконов уже не могла никого удивить — но впервые вместе с драконьей армией сражалась и человеческая… Всего лишь несколько лет это было бы немыслимо, но мир изменился — и свет Алой звезды уравнял всех.

Алессия не думала ни о чем — впервые за многие годы она полностью отдалась схватке. Тело и магия слились в неистовом губительном танце, каждое движение оборачивалось совершенным ударом, а каждый удар — новой кровью… Она убивала, не останавливая своего танца ни на миг, сплетая его с ударами товарищей, и с каждым их ударом мятежных драконов становилось меньше…Вот только они дорого платили за свою смерть. Гибли люди и гибли драконы, горячая алая кровь растекалась по полю, превращая его в море с островами мертвых тел…

Время потеряло всякий смысл — как и все остальное, мир сжался до одной этой битвы… Или битва заполнила весь мир? Алессия не смогла бы ответить, а если бы и могла — не ответила бы. Потому, что это не имело смысла. Ничего не имело смысла, кроме кипящей вокруг битвы…

Дракон рожден для битвы. Так было, есть и пребудет вовеки — но для Игнила это было верно вдвойне. Многие века он был владыкой огненных драконов, и с самой первой битвы оставался непобедим. Это было известно всем, немногие знали, что Игнил наслаждается схваткой, как никто другой и никто — чего ищет огненный дракон в битве.

Игнил искал противника, который мог бы победить его, ради боя с которым ему пришлось бы выложится до предела. Только так, летя в самом сердце бури, он мог оставаться самим собой — и владыкой… И сегодня он вновь нашел такого врага.

Мерцающий Мрак. Сильнейший из всех мятежных драконов, их истинный вождь — сейчас он противостоял Игнилу, и в тот миг, когда они сошлись с схватке, никто не смог бы сказать, куда повернет ветер…

— Мерцающий Мрак! — проревел Игнил. — Явись и прими смерть!

— Ты слишком много на себя берешь, ничтожество! — прокатился над полем боя грозный рык, и Мерцающий Мрак взмыл над схваткой. — Приди и умри!

Мерцающий Мрак, как никогда раньше, оправдывал свое имя. Окутанный изменчивым покровом первобытной Тьмы, одновременно резавшим глаза и поглощавшим всякий свет, он мчался в небе навстречу Игнилу. Король огненных драконов, окутанный нестерпимо сияющим пламенем, словно вырванным из самого сердца Солнца, мчался ему навстречу — и сердца сражающих не успели ударить дважды, когда они столкнулись…

На мгновение битва замерла. Схлестнувшиеся драконы пустили в ход всю без остатка свою мощь, и всепожирающее пламя обрушилось на всепоглощающую тьму.

Мир содрогнулся.

Но обоим драконам сейчас был безразличен мир — хотя бы он и рухнул в Бездну, они все равно не прервали бы своей схватки. Тысячи лет и Мерцающий Мрак, и Игнил ждали ее, ждали возможности сойтись в бою с поистине достойным противником — и получили ее.

Только один из них покинет сегодня это поле — они оба знали это, и знали, что, кто бы ни проиграл этот бой, он уйдет счастливым…

Никто не сумел бы уследить за схваткой под облаками, даже если бы и попытался. Никто не пытался следить за ней, ибо каждому было довольно и его битвы. Но огромное тело, рухнувшее, ломая крылья, с небес, заставило сражающихся на миг замереть…

Мерцающий Мрак был мертв.

Битва вспыхнула с новой силой — но мало кто сомневался в ее исходе. Большинству мятежных драконов было просто нечего терять, а те, кому было, поспешили исчезнуть… Битва продолжалась, но ее исход был предрешен.

День и ночь продолжалась та битва, но на рассвете, когда пал последний из мятежных драконов, завершилась…

Двадцать второе марта триста пятьдесят седьмого года

Тяжело опираясь на посох, Алессия остановилась в шаге перед троном.

— Ваше Величество… — с трудом произнесла она. — Ваш план… Сработал…

И упала, потеряв сознание.

— Отнесите ее к целителям, — распорядилась королева. — И найдите кого-нибудь, у кого осталось достаточно сил, чтобы рассказать об этой битве.

— Пожалуй, это мог бы сделать я, Ваше Величество, — Перед Троном остановился молодой человек с рукой на перевязи. — Меня зовут Тиль Штраус…

— Я слушаю тебя.

Рассказ получился долгим — и начался с того, как Мерцающий Мрак три года скрывался, копя силы и притворяясь убитым. Он продолжался, повествуя о трех годах охоты, и завершился минувшим днем и великой битвой…

— …И, таким образом, — подвел итог Штраус, — мы не можем пока даже точно сказать, каковы наши потери. Но они огромны — из всех Убийц драконов выжило немногим больше десятой части, а из Убийц богов — и того меньше. Во время отступления погибло также немало воинов, но все же лорд Эверли считает эти потери умеренными… Мятежных же драконов больше нет. Нескольким удалось спастись, но даже сейчас они не представляют большой угрозы.

— А что с драконами?

— Крылатый Народ забрал своих павших с собой и покинул поле, как только битва завершилась. Об их потерях я сказать не могу ничего.

— Благодарю тебя, Тиль Штраус, — кивнула королева.—Теперь ступай отдохни — ты и твои собратья по Искусству потрудились сегодня на славу… Только скажи: не знаешь ли ты, какова судьба Акнологии?

— Не знаю, — Тиль сжал кулаки. — Но я точно знаю, что он предал нас и попытался бежать. Сумел ли?..

Оставшись в одиночестве, королева позволила маске спокойствия исчезнуть. Все прошло по плану? О да… Вот только почему так мерзко на душе? Она ведь знала, насколько опасным будет этот план и представляла потери, да и все остальные — тоже… Но одно дело — представлять, а другое — точно знать. Больше того — видеть своими глазами…

— Ваше Величество? — перед ней стоял юноша в черном кафтане и белой хламиде.

— Я слушаю вас, достопочтенный Зереф.

— С глубочайшим сожалением вынужден сообщить вам, что Акнология, Убийца драконов и один из моих лучших учеников, оказался предателем. В бою он принял облик дракона, хотя все полагали это невозможным, убивал и своих и чужих и в итоге скрылся вместе с остатками мятежников. Я не успел остановить его… И уверен, что он принесет немало бедствий.

— В этом нет твоей вины, Зереф, — невозмутимо ответила королева. — Я полагаю, никто не смог бы в горячке этого боя сделать больше, чем ты и надеюсь, что ты сможешь остановить предателя.

— Приложу все усилия, — поклонился Зереф и покинул зал.

Королева же, проводив чернокнижника взглядом, подумала, что не верит ни одному слову — но никогда не сможет ничего доказать. А если и сможет, то только тогда, когда будет слишком поздно…

Одиннадцатое августа триста пятьдесят девятого года

— Ты превзошел сам себя, — золотоволосая женщина осторожно положила книгу на стол. — Вот уже которое десятилетие я не устаю поражаться твоему гению…

— Да, это действительно шедевр, — согласился ее собеседник. — Я назвал это «Книгой Конца» — «End» на одном из языков Вешгала. Что ж, не стоит заставлять наших товарищей ждать…

«Товарищей?» — хмыкнула Веда Конг, шагая за своим хозяином. — «Мы не более, чем его инструменты… и нас это устраивает.»

— Итак, — начал Зереф, устроившись на своем троне, — время пришло. Созрела жатва и заточен серп, так пусть же явится жнец…

Ответом ему стало молчание. Все знали, что рано или поздно это время придет, все ждали его — но для всех оно стало неожиданностью. Время пришло…

— Господин мой, — первым нарушил тишину Санчонг. — Я незамедлительно приступаю к делу.

Он вышел из зала, а спустя несколько мгновений его примеру последовали и остальные. Зереф же так и остался сидеть, сплетя пальцы перед лицом и едва заметно улыбаясь. Что ж, ставки сделаны, колесо крутится, карты спрятаны в рукава… Игры кончились. Началась Игра.

Мастер «Скрещенных стрел» задумчиво разглядывал лежавшее на столе письмо. Он ожидал чего-то подобного, но не сейчас — на его взгляд, это должно было случиться позже. Но…Господин лучше знает, когда действовать. Сейчас так сейчас — фигуры давно расставлены, игроки просчитали партию на много ходов вперед и ждут лишь слова судьи… И оно прозвучало.

— Хирано, — пальцы коснулись врезанной в стол пластинки лакримы. — Зайди ко мне.

Не прошло и тридцати секунд, как дверь открылась, и на пороге появилась долговязая фигура помощника.

— Что-то случилось, Мастер?

— Можно сказать и так… Запускай «Колесо» и начни с Фабия — шпик Совета мне нужен меньше всего.

— Так точно, — радостно оскалился Хирано, выходя из кабинета. — Хэй, Фабий, Мастер подкинул работенку как раз в твоем вкусе! Составишь компанию?

Дверь захлопнулась, и Мастер «Скрещенных стрел» позволил себе улыбнуться — неприятно улыбнуться. План работает, шпион Совета доживает свои последние минуты, а совершенный мир истинной магии стал чуть ближе…

Новое прикосновение к лакриме:

— Дженни, зайди ко мне. И передай команде Дьена, что «Колесо» вращается.

Колесо плана запущено, усмехнулся Мастер, извлекая из сейфа папку, и горе тем, кто попадет под него…

— Докладывайте,— распорядилась Алессия, мимолетно взглянув на вошедшего офицера гвардии Совета.

— Зафиксирована необычная активность темных гильдий, — сообщил офицер. — Ничего конкретного сказать невозможно, не исключаю, что это просто серия совпадений, но… Погиб наш агент в «Скрещенных стрелах», агенты в «Белой змее» и «Железной страже»получили сложные задания, в результате чего на длительное время покинули гильдии, в некоторых других наши агенты так или иначе потеряли возможность наблюдения или же она резко сократилась…

— А наши общие знакомые из Магнолии?

— Сведений нет. Однако аналитический отдел уверен, что имен они стоят за всем происходящим… Чем бы оно ни было.

— Возможно, они просто пытаются согласовать единую кандидатуру на выборах Совета через две недели? — Алессия отложила бумаги. — Впрочем, даже такая возможность не может не беспокоить. Продолжайте наблюдение и немедленно докладывайте о любых изменениях.

— Так точно, госпожа Председатель, — отсалютовал офицер, развернулся и вышел.

Оставив документы, Алессия подошла к окну и долго стояла, сцепив руки за спиной и целиком уйдя в свои мысли. А мысли были не из приятных — даже просто выступившие единым фронтом темные гильдии уже были проблемой. Просто потому, что, кого бы они ни выдвинули, он будет всего лишь марионеткой в руках Зерефа. И это — самый лучший исход… потому что все остальные гораздо хуже. Пока Мастер Смерти вынужден действовать в рамках закона, с ним еще как-то можно совладать, хотя никаких иллюзий на этот счет Алессия не питала. Но как только в этих рамках ему станет тесно, он спокойно выйдет за них…

И от мыслей о том, случится, когда Зереф все-таки сделает этот шаг, Алессии становилось по-настоящему страшно.

Многие маги воспринимали Зерефа, как нечто, само собой разумеющееся. Многие — но только не Алессия. Она не поленилась собрать воедино всю доступную информацию о Мастере «Небесной плети» и даже раскопать кое-что, другим недоступное. И, собрав все это воедино, она почти сразу уничтожила свой труд. Для истины ее выводы были слишком пугающими, для лжи — слишком точными, и для огласки, в любом случае, непригодными…

Многие считали Зерефа чудовищем. Многие — но только не Алессия. Она знала точно: Зереф — чудовище, страшнее которого не бывало за всю историю Фиора.

Дочитав записку, королева хмуро взглянула на стоящего перед ней невыразительного человека.

— Вы уверены, барон? — спросила она.

— Да, Ваше Величество, — кивнул начальник разведки.

— Вот только этого нам и не хватало… Маги и без того обеспокоены из-за своих выборов, а теперь еще и это… Продолжайте наблюдение и немедленно докладывайте о любых изменениях.

— Да, Ваше Величество.

— У вас есть какие-то предположения о его дальнейших действиях?

— Нет, Ваше Величество. У нас просто-напросто не хватает данных для анализа, а Зереф, к тому же, отличается непредсказуемым характером и мастерскими импровизациями, благодаря чему способен воспользоваться любой ситуацией.

— Я знаю, барон, — королева скривилась. — Вот только я не представляю, что делать нам…

— Импровизировать, Ваше Величество. Приношу свои глубочайшие извинения, но вынужден покинуть кабинет Вашего Величества, чтобы продолжить работу, — начальник разведки почтительно поклонился и вышел, оставив правительницу наедине с невеселыми мыслями.

Выслушав вестника и отослав его, старый маг на секунду зажмурил глаза, подавляя желание сорвать с головы пернатую диадему. За его долгое правление и еще боле долгую жизнь Робаулю пришлось столкнуться с великим множеством кризисов, больших и малых, но грядущий обещал превзойти даже войну с драконами… Совет магов был уверен, что Зереф служит Тьме, но в действительности все было куда страшнее.

Тьма служила Зерефу, пусть и мельчайшей своей частью, и даже эта ничтожная частица делала его едва ли не всемогущим. Тьма в людских сердцах, Тьма, запечатанная в Нирване, Тьма, таящаяся у Грани равно были подвластны слову Зерефа — и только Зереф знал, что за слово он произнесет…

Тринадцатое августа триста пятьдесят девятого года

«Белая река» была светлой гильдией, «Скрещенные стрелы» — легальной темной, но это обстоятельство никоим образом не мешало их Мастерам поддерживать вполне дружеские отношения. Более того, Мастер «Белой реки» был кое-чем обязан своему темному коллеге… И сейчас должен был вернуть долг.

— Ближе к делу, Фернандес. И так поднял меня ни свет, ни заря, так еще и по мозгам ездишь… — долг, разумеется, возвращать не хотелось, а Мастер, помимо этого, еще и страдал похмельем.

— Роже Порла, тебе не стыдно? Двенадцатый час, а тебе «ни свет, ни заря»? — возмутился Фернандес. — Впрочем, ладно, я пришел не за этим.

— Говори, что надо, и проваливай, раз уж пива не принес…

— Да ничего особенного. Просто проголосуй на выборах так же, как я.

— И только-то? — Мастер «Белой реки» снова зевнул. — Ладно, будет тебе мой голос, а теперь проваливай…

Уходя, Фернандес довольно осклабился — идея себя полностью оправдала. В других обстоятельствах Роже или пропустил бы просьбу мимо ушей, или начал бы задавать ненужные вопросы, а сейчас — уже не пьяным, но еще не трезвым — согласился не раздумывая… Что ж, «Колесо» раскручивается, события идут своим чередом, и никто не замечает, что черед этот установлен совсем не стечением обстоятельств, а человеческой волей — и так должно быть как можно дольше.

С этой мыслью Фернандес вскочил на спину ездовой химеры и щелкнул поводьями — время шло, а список несделанных дел почти не уменьшался…

Роже Порла появился в гильдии ближе к вечеру — в гораздо лучшем состоянии, чем был утром. Гильдийцы к этому факту отнеслись с пониманием — все-таки, не каждый день приезжает с другого края Ишгала брат — и, поприветствовав Мастера, вернулись к своим делам.

Сам же Мастер, усевшись за своим столом, подпер голову рукой и попытался вспомнить сегодняшнее утро. Вроде бы приходил Фернандес… Да, точно. Приходил и просил поддержать его на выборах в Совет — конечно, напрямую он этого не сказал, но Роже был уверен, что старый приятель не стал бы просить о поддержке для кого-то постороннего. А раз так, то почему бы и не помочь человеку, тем более в столь пустяковом деле? В конце концов, сколько раз Фернандес помогал ему?..

И Мастер «Белой реки» выкинул разговор из головы, а спустя всего час, обсуждая с братом вчерашнюю гулянку и жалуясь на ее последствия, даже не подумал поминать утреннего визитера, не придав просьбе ни малейшего значения…

В Фиоре определенно что-то происходило. И это «что-то» столь же определенно не нравилось Алессии, хотя внятно объяснить причины своего недовольства она бы не смогла. Это была даже не интуиция, к которой всегда прислушивался любой маг, нет, это было некое смутное, непонятное и неприятное чувство… Словно шепот из-за Грани, едва слышимый, но от того не менее реальный, предвещал грядущие беды... Или, возможно, так и было?

За прошедшие два дня темные гильдии развили бурную деятельность. Они действительно выдвинули кандидата в Совет — некоего Алберона Дейра, известного только тем, что не так давно сложил с себя звание Богоизбранного, сославшись на какие-то причины личного характера. Ничем другим этот маг примечателен не был — самый обычный, хотя и сильный, темный маг, ни на чем незаконном ни разу не попадался, с гильдиями поддерживал ровные отношения… В принципе, в других обстоятельствах Алессия ничуть не возражала бы против такого члена Совета или даже его председателя, но… За всем этим стоял Зереф. Это было совершенно очевидно и совершенно недоказуемо, но с этим приходилось считаться. И Алессия, председатель Совета магов Фиора, Убийца драконов и седьмая из Богоизбранных, не знала, что же ей делать.

— Мастер, — закутанная в черный плащ фигура скользнула в кабинет. — Тени принесли новости.

— Хорошие новости, я надеюсь? — осведомился Зереф.

— Скорее да, хотя есть кое-что, меня встревожившее, — Мехель откинул капюшон. — Начну с хороших — все, в основном, идет согласно нашим планам. Конечно, есть мелкие сбои, но они не стоят внимания… Хотя я, разумеется, включил их в подробный отчет.

— Тогда что же тебя беспокоит? — осведомился Зереф, откинувшись в кресле и сцепив перед лицом пальцы.

— Алессия. Она либо очень серьезно подозревает нас, либо что-то знает… Мы вывели из игры агентов Совета — думаю, именно это ее и насторожило — и теперь она занялась поисками всерьез. Разослала под предлогом расследования Рыцарей рун в те гильдии, где ее людей убили…

— И что? — перебил Зереф

— А ничего. Всякий раз Рыцари задавали самые обыкновенные вопросы, получали ответы и уходили. В «Скрещенные стрелы» уже пришло официальное письмо, что смерть агента признана несчастным случаем.

— Я отчетливо слышу некое «но» в твоем голосе.

— Да, Мастер, — Гвин извлек из-под плаща свиток и протянул Зерефу. — Я сам поговорил с Мастерами и составил списки вопросов. И некоторые из них меня удивляют. Взгляните сами — не похоже, чтобы они имели хоть какое-то отношение к расследованию. С другой стороны, я лично не могу понять, чего она пытается добиться этими вопросами…

— Оставь, я сам посмотрю, — Зереф взял свиток, бегло просмотрел его и бросил на стол. — Что ж, это было ожидаемо. Неужели ты думаешь, что такая матерая интриганка могла ничего не заметить?

— Алессия — интриганка?.. — поразился Мехель.

— Да, об этом мало кто знает, но Грандина всегда была мастером манипулировать окружающими, и ее ученица сполна переняла этот талант. То, что она прибегает к нему редко — другой вопрос, но он есть. И я учитывал возможность ее вмешательства…

— А есть хоть что-нибудь, чего ты не учел?..

— Полагаю, что нет. Впрочем, даже если такое и случиться, наши планы достаточно гибки, чтобы это выдержать. Продолжай наблюдение, но держи Тени подальше от Алессии — она вполне может их заметить. И вот еще что… Попробуй разнюхать хоть что-нибудь о драконах — я хочу быть уверенным, что они не вмешаются в наши дела.

— Задачка не из простых, — Мехель снова накинул капюшон. — Что ж, тогда я пойду. До скорой встречи, Мастер.

Он поклонился и выскользнул из кабинета.

Восемнадцатое августа триста пятьдесят девятого года

За неделю до выборов Совета Алессии пришлось переложить большую часть повседневных дел на помощников и вплотную заняться проблемой Зерефа.

А проблема только обострялась — Дейр имел все шансы не просто войти в совет, но встать во главе, и реальный конкурент у него был только один — сама Алессия. Ее поддерживало большинство светлых гильдий и многие вольные маги, а из тех, кто еще не определился, большинство было согласно с ее выдвижением. Это, несомненно, радовало, хотя Алессия и рассчитывала уйти из Совета, но ситуация не позволяла. В особенности — потому, что среди светлых гильдий хватало таких, что поддерживали Дейра. И о некоторых из этих гильдий Алессии было точно известно, что некогда Зереф оказал какую-нибудь услугу их прошлым Мастерам…

Паутина Зерефа была слишком обширной и слишком плотной, чтобы справиться с ней в одиночку, но слишком немногим можно было доверять — и потому сидевший напротив нее невысокий старик в головном уборе из перьев был едва ли не единственной надеждой…

— Прямо сейчас я не могу вмешаться, — ответил на невысказанный вопрос Робауль, приложившись к фляжке. — Пока Зереф не нарушает никаких законов, и потому заклинания, наложенные мной на Нирвану, не позволят ее активировать. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать ему, а если он все же перейдет к открытому противостоянию… Нирвиты объявят ему войну.

— Быть может, вам все же стоит быть осторожнее? Я слышала, в вашем городе не так давно случились какие-то беспорядки…

— О, я уверен, что война за правое дело примирит враждующие партии, — махнул рукой царь нирвитов. — Беспорядки случаются везде, и просто удивительно, что у нас их давно не было…

Что-то в этих словах и в тоне, которым они были сказаны, не понравилось Алессии. Робауль не лгал , нет, но он явственно что-то недоговаривал. То ли просто не хотел обсуждать внутренние дела своего города, то ли… То ли проблемы были гораздо серьезнее, чем он хотел показать, и Алессия склонялась к второму варианту. Тьма раскинула крылья над Ишгалом…

— Что ж, достопочтенный Робауль, не смею вас больше задерживать, — Алессия встала, протягивая старому магу руку. — Буду рада вас видеть в любой момент, по делу и без дела.

— Взаимно, — Робауль снова приложился к фляге. — Нобура видит, с вами очень приятно поговорить, и хотелось бы мне в следующий раз потолковать о чем-нибудь другом, а не об этом безумии… Ну, до встречи и удачи!

Фернандес изучал очередной отчет кого-то из подчиненных, когда в его кабинет прямо сквозь дверь скользнула смутная фигура в черном плаще. Обретя материальность, гость сдвинул капюшон, явив знакомое лицо и осведомился:

— Как идет работа?

— Я полностью удовлетворен, господин Мехель, — осторожно ответил Мастер. — Но у меня есть подозрения, что Совет вновь пытается навязать нам своего агента.

— Я займусь этой проблемой. Однако я явился, чтобы сообщить тебе кое-что, что Мастеру весьма не хотелось бы делать достоянием общественности: в игру вступила Нирвана. Пока что Мастеру неизвестно, что на уме у Робауля и есть ли он у этого старикашки вообще, но, тем не мене, будь осторожен.

— Я учту это, господин Мехель. И, раз у ж вы тут, хочу сообщить, что заручился поддержкой еще двух светлых гильдий, помимо «Белой реки»…

— Мастер услышит, — перебил его Мехель, сдвинул капюшон на лицо. Снова утратив материальность, он прошел сквозь стену и растворился в воздухе, оставив Фернандеса гадать, за чем же на самом деле он приходил и получил ли он искомое…

— И что тебе здесь надо? — осведомился сидевший на кровати в маленькой комнатке сухопарый мужчина, подняв глаза на прошедшую сквозь дверь призрачную фигуру.

— Надеюсь, ты не забыл о нашем уговоре? — вопросом на вопрос ответил Мехель, открывая лицо.

— Иначе не торчал бы в этом идиотском трактире… Так что тебе надо?

— Через неделю состоятся выборы в Совет. Через три дня в Эре начнутся публичные дебаты, и в эти четыре дня придет твой черед, — на кровать тяжело упал туго набитый кошель. — Ты знаешь, что делать. Как — решай сам.

— Прекрасно. А теперь проваливай, — наемник снова принялся точить меч.

Молча сдвинув капюшон на лицо, Мехель шагнул в стену, пройдя ее насквозь.

Мастер будет доволен — все фигуры расставлены, игра началась — и вскоре Фиор содрогнется…

Двадцать третье августа триста пятьдесят девятого года

Публичные дебаты кандидатов в Совет привлекали внимание не только магов — простые люди тоже не отказывали себе в удовольствии полюбоваться на чародеев, торгующихся, словно два скупердяя на базаре.

Поэтому каждое выступление собирало изрядную толпу, затеряться в которой было проще простого. С этим легко справился бы даже сопляк, собирающийся украсть первый в своей жизни кошелек, а Хаттори таковым явно не был… Легендарный охотник за головами задержался на секунду, бросил взгляд на свою цель и двинулся дальше. Еще немного…

Он остановился, незаметно проверил артефакты, поднял к лицу руку, прикрывая ладонью глаз, так что камень в перстне оказался направлен точно на оратора и моргнул.

— … Мой уважаемый оппонент несколько импульсивна, и в другой ситуации я счел бы эту черту весьма привлекательной, но се… — Алберон Дреер осекся на полуслове и рухнул на крыльцо резиденции Совета.

Алессия застыла, словно превратившись в камень.

По толпе прокатился судорожный вздох.

К месту происшествия бросились Рыцари рун и целители.

Хаттори уронил шляпу, наклонился за ней — и исчез.

Телепорт выбросил его в десятке миль к северу от Эры, в деревушке, название которой он даже не потрудился запомнить. Отсюда он начала свою операцию и здесь же собирался получить оставшуюся плату…

— Ты пунктуален, — на этот раз Мехель прошел сквозь стену. — И выполнил заказ безупречно.

— Я всегда выполняю заказы безупречно, Мехель. А теперь плати и проваливай.

— Разумеется, — чернокнижник сдвинул капюшон, вновь став материальным, извлек из-под плаща кошель и бросил его Хаттори. Наемник мгновенно вскинул руку, ловя кошель и даже успел заметить короткую вспышку…

Забрав из пальцев мертвеца кошель, Мехель снова сдвинул капюшон на лицо и выскользнул из комнаты. Через несколько часов труп найдут, и как только его увидит любой маг, станет очевидно, что наемник убит «Белым лезвием» — любимым боевым артефактом Рыцарей рун. Через час после того, как его вещи попадут в руки следователей, станет очевидно, что именно он убил Дейра. А как только эта новость разнесется по Фиору — а Мехель, да и сам Мастер сделают все, чтобы это случилось — начнется великая буря…

— То есть, вы хотите сказать, что человек, убивший моего оппонента, был убит Рыцарем рун? — ошеломленно спросила Алессия.

— Не берусь утверждать, но, кроме нас, очень немногие используют «Белое лезвие», и ни один из тех, кого мы нашли, не подходит, — печально кивнул следователь. — Либо преступник очень хорошо замел следы, либо он действительно один из наших коллег.

— И должен отметить, что почти весь Фиор уверен во втором варианте, — добавил секретарь. — А некоторые считают, что убийство вообще было организовано Советом… То есть лично вами.

— Но это же абсурд! — следователь едва не уронил бумаги.

— Увы, чем абсурднее ложь, тем легче в нее верят, — тяжело вздохнула Алессия. — людям кажется, что уж настолько беспардонно врать просто невозможно… Что ж, придется заявить, что мы подозреваем Рыцаря рун, пока неустановленного, и немедленно начнем тотальную проверку, благо, нам все равно придется это сделать. Если сторонники Дейра попросят отсрочки, чтобы выдвинуть нового кандидата, она им будет предоставлена, если нет — выборы состоятся в установленный день. И да помогут нам Четыре Луны, потому что я опасаюсь худшего…

— То есть, вы хотите сказать, что человек, которого мы хотели видеть в совете, и который, замечу, пользовался не меньшей поддержкой, чем вы, убит Рыцарем рун? — Фернандес выскочил, словно подброшенный пружиной.

— Рыцарем-ренегатом, — поправила его Алессия. — Да, такова одна из версий, увы, самая вероятная. Но совет Мастеров созван мной отнюдь не для обсуждения следствия. Я хочу услышать ваше мнение о том, что делать с выборами. Говорю сразу — прецедента не существует, так что решать вам. Совет может перенести выборы или даже вовсе отменить их, если вы того пожелаете. Совет может провести выборы двадцать пятого августа, если вы сочтете это возможным. Решайте.

Мастера, ошеломленные выступлением, начали обсуждать ситуацию, но Алессия не обращала на их разговоры внимания. Мысли ее были заняты другим — положением, в которое е поставил неизвестный убийца. Впрочем, так уж ли неизвестный? Неважно, чья рука нанесла удар, важно, кто направлял эту руку… А кому могла быть выгодна сложившаяся ситуация, в которой действующий глава Совета, весьма вероятно, сохраняющий свой пост и в новом составе, оказывается едва ли не подозреваемым в убийстве конкурента?.. Очевидно, тому, кому мешает Совет как таковой — а такое существо во всем Фиоре было только одно. Верне, только оно одно могло бы провернуть такую комбинацию… И оно сейчас сидело в этом зале.

— Достопочтенная Алессия, Мастера приняли решение, — Ингвар Дреяр, новый Мастер «Лунных волков», смотрел на женщину с искренним сочувствием. — Решение таково: совет Мастеров, пользуясь чрезвычайными полномочиями, распускает Совет магов Фиора и назначает новые выборы, в которых не могут принимать участие советники предыдущего состава.

— Что ж, — Алессия поднялась и коротко поклонилась собравшимся. — Мастера готовы принять на себя всю ответственность за принятое решение и его последствия?

Мастера промолчали…

Двадцать четвертое августа триста пятьдесят девятого года

Юноша в черном кафтане и белой хламиде прошелся по тронному залу, остановился возле трона и взглянул на коленопреклоненного человека, неуловимо напоминавшего его самого.

— Ты можешь встать, Мар, — сказал он.

— Да, повелитель, — Мар поднялся. — Мы счастливы лицезреть вас…

— Оставь славословия, я не нуждаюсь в них. Все приказы остаются в силе, к операциям первой фазы можете приступать уже сегодня.

— Будет исполнено, повелитель, — Мар снова опустился на колени, а его гость, коротко кивнув, исчез.

Оставшись один, Мар поправил челку и резко приказал пустоте:

— Темпеста, явись ко мне. Немедленно.

— Я здесь, господин, — на пороге появился смуглый блондин. — Повелитель отдал приказ?

— Да. Первая фаза, можешь приступать немедленно.

— Сию секунду, господин, — Темпеста исчез столь же быстро, сколь и явился.

— Вижу, я не ошибся в тебе…

Мар стремительно обернулся — на пустом всего лишь миг назад троне клубилась полупризрачная тень с пылающими алым огнем глазами.

— Мастер?! — Мар преклонил колено перед троном.

— Да, я не ошибся в тебе, — повторила тень. — Ты действительно достоин замещать меня на этом плане бытия. До встречи.

Призрачный гость растаял, и Мар де Голль, могущественнейший из воплощенных демонов, поднялся и подошел к окну. Сегодня в Фиоре начнется великая буря, и он и его гильдия будут в самом ее сердце, служа своему повелителю…

Гостиница обладала множеством достоинств, но главным, на взгляд Алессии, было то обстоятельство, что ни из ее номера, ни из зала не был виден замок Совета.

Она не держалась за свой пост и, если бы обстоятельства сложились иначе, даже не стала бы выставлять свою кандидатуру. Но увы — она попыталась противостоять Зерефу и проиграла… Пожалуй, стоило вообще покинуть Ишгал, пока его не поглотила призванная Зерефом тьма.

— Достопочтенная Алессия?

— Мастер Дреяр, я уже не Глава Совета и вряд ли смогу вам чем-то помочь…

— Зато, возможно, я могу помочь вам. Единодушие Мастеров более, чем условное, а большинство сторонников Зерефа не столь подавляющее, как им бы хотелось. Прямо сейчас, пока он не начал действовать, сделать нельзя почти ничего, но как только появится повод, многие выступят против него…

— И вы предлагаете мне присоединиться к ним?

— Да, достопочтенная Алессия.

Бывшей главе Совета магов Фиора потребовалось всего несколько секунд, чтобы принять решение.

— Я с вами, Ингвар. Возможно, у нас не получится победить, но мы, по крайней мере, попытаемся. И да поможет нам Черная Луна, ибо другой надежды у нас нет…

— Вот и все, — печально произнес Робауль, глядя поверх голов советников куда-то в пустоту. — Последняя надежда решить дело миром утрачена…

— Значит, нам надо уходить, — тут же заметил старший из четверки советников.

— Куда, Ариох? Если Зереф пожелает — а рано или поздно он пожелает — он достанет нас, куда бы мы ни увели Нирвану. Нет, единственный выход — противостояние… И в этом мы не будем одиноки — Пусть не большинство, но многие Мастера не поддержали Зерефа, а в некоторых гильдиях не поддержат Мастеров, выступивших на его стороне… Поймите, друзья мои, у нас просто нет другого выхода.

— Я верю, — Ариох прошелся пальцами по заплетенной в косу бороде. — Мы все верим, но хватит ли у нас сил, даже если мы задействуем наше главное оружие?

— Я не знаю, Ариох, — Робауль, наконец, оторвался от созерцания барельефа и взглянул в глаза советнику. — Прости меня, но я действительно не знаю этого.

— Быть посему, — хором произнесли советники, вставая. — Да последует за словом дело!

В главном зале гильдии «Белая река» было шумно. Здесь собралась вся гильдия, исключая только одного человека — самого Мастера. Но именно о нем и шел разговор у собравшихся…

Гильдия намеревалась низложить Мастера.

Случай, подобных которому за всю историю Фиора не набиралось и полудюжины. Пункт Кодекса, который считался простой формальностью — ведь не может же существовать гильдия, которая не доверяет своему Мастеру!

Как оказалось — может. На призыв Каны Кари, заместителя Мастера, откликнулись все до единого маги «Белой реки», бросив все дела и отложив задания — слишком важным было дело…

-Мне горько это признавать, — заговорила Кана, едва шум стих, — но наш Мастер обманул нас. За нашими спинами он сговорился С Зерефом и выступил на совете Мастеров в его поддержку, хотя и знал, что «Небесная плеть» нам не друзья. Если Мастер не доверяет нам, как можем мы доверять ему? А раз мы не можем доверять ему, он должен быть низложен! Роже Порла должен уйти!

Слово было сказано, и собравшиеся маги подхватили:

— Роже Порла должен уйти!

— Мастер Кана Кари!

— Да будет так! — Кана подняла над головой печать гильдии, пропуская через нее свою силу. Один за другим гильдийцы присоединялись к ней, и вскоре печать на несколько мгновений вспыхнула ослепительно-золотым светом и погасла. Отныне в гильдии был новый Мастер…

— Магическая буря? — королева напряглась. — И это не конфликт гильдий между собой?

— Нет, Ваше Величество, — гонец протянул королеве письмо. — Удар был нанесен не по гильдии, а по всему городу, и кажется, что так и было задумано изначально… И если бы не гильдия, город, вероятно, был бы полностью уничтожен — вместе с жителями. Но даже и так ущерб огромен…

— Что известно о виновниках этого бедствия?

— Маги изучили следы бури и обнаружили, что ни одна из известных темных гильдий к этому не причастна. Более того, они пришли к выводу, что нападавший использовал Проклятие, а не магию в обычном смысле.

Пальцы королевы сжали подлокотники , так что побелели костяшки. Проклятиями не пользовались больше двухсот лет, магия была значительно эффективнее… Для людей. Но для сверхъестественных существ магия зачастую была недоступна, и ей был известен только один вид таких существ, обладающих достаточной силой.

Демоны.

Твари из глубин первобытного Хаоса, первые враги Зентопии. Здесь, в Фиоре. Судя по тому, что их не почувствовал ни один маг — воплощенные в человеческих телах. Только один человек был достаточно безумен, чтобы сотворить такое — и сейчас власть в магическом Фиоре оказалась в его руках…

— Благодарю за службу, — голос не дрогнул.

— Каков будет ответ Вашего Величества?

— Ответ? Может быть, завтра уже не будет самого Фиора, вестник, — королева снова сжала подлокотники трона. — Какого ответа ты хочешь, если я сама не ведаю, что сказать? Солнце заходит над Фиором, вестник, а ночь темна и полна ужасов…

Двадцать пятое августа триста пятьдесят девятого года

Даже самом наивному человеку было бы понятно — Совет не будет избран. Ни сегодня, ни когда-либо в обозримом будущем.Но среди собравшихся на площади таковых не имелось — здесь были только те, кто прекрасно понимал, что происходит и желал принять в этом участие…

Один за другим вольные маги и Мастера гильдий подходили к помосту и клялись в верности стоявшему на нем юноше с глазами старика, облаченного в черный кафтан и белую хламиду. Темные и светлые, преступники и Рыцари рун, враги Совета и его ярые защитники… Все они собрались в Магнолии по зову своего господина, чтобы начать священную войну против всех врагов истинной магии, против глупости и лицемерия светлых. Каждый из них был готов сражаться ради нового мира, где будет править магия, свободная от оков, где люди станут дикими и свободными — даже если самим им не суждено увидеть его.

Солнце заходило над Фиором, и надвигалась ночь, что темна и полна ужасов…

Кана Кари не любила трон Мастера — слишком помпезный и слишком большой для невысокой женщины — но сейчас она не могла не занять его.

Она восседала на троне, держа в руках обнаженный меч и смотрела, как заполняется людьми главный зал. Наконец, явились все, массивная дверь захлопнулась и Кана встала.

— Да будет вам известно, — прокатился по залу ее голос, — что Зереф, поправ все законы и обычаи, провозгласил себя единоличным главой всех магов Фиора. И не на благое дело употребил он эту власть, но сеет лишь тьму, горе и ненависть, и потому властью Мастера и знаком меча я объявляю войну «Небесной плети» и всем, кто примкнул к ней, и да поможет нам Алая Луна!

— Да будет так! — зал содрогнулся от слитного крика нескольких сотен магов, и двери распахнулись, выпуская войну на волю…

Знакомое теплое дерево под ладонями странным образом придавало Алессии уверенности. Не то, чтобы она действительно сомневалась в том, что собиралась сделать, но… Какая-то тень все же оставалась — и исчезла, стоило только ей коснуться стола в зале Совета.

— Что ж, друзья мои, — заговорила она, когда последний из восьмерых магов занял свое место за столом. — Внеочередное заседание Совета магов Фиора объявляю открытым. Говорить о повестке дня, думаю, нет нужды — вопрос у нас только один. И я не знаю на него ответа.

— Пока, достопочтенная госпожа председатель, — поправил Ингвар Дреяр, поглаживая голову огромного волка, сидевшего рядом с его креслом. — Пока. Но ведь мы собрались здесь именно ради того, чтобы найти этот ответ, не так ли?..

Сцепив руки за спиной, королева стояла у окна и, казалось, любовалась закатом. Но на самом деле мысли ее были заняты совсем другим… Дурные вести в последнее время стали привычной вещью, но то, что она узнала только что, уже не беспокоило, а пугало.

Зереф, отринувший все законы — и человеческие, и магические, и божественные, десятки гильдий, в том числе и светлых, выступивших на его стороне, вновь созванный в обход всех правил Совет, светлые гильдии, объявившие войну «Небесной плети»… Кода-то она думала, что не может быть ничего страшнее войны с драконами — но теперь она видела, как чудовищна была ее ошибка. Пламя войны вырвется на свободу, поглотив не только Фиор, но и весь мир, могущественные чародеи сойдутся в битве, которая обрушит небо на землю и низвергнет ее в бездну моря — и разве уцелеет в этой битве Фиор?

Королева Фиора была могущественной властительницей и сильным магом, но сейчас она была абсолютно бессильна. Силы сорвались с цепи, и никто не сможет противостоять им…

Солнце заходило над Фиором, и надвигалась ночь, что темна и полна ужасов…

Первое января триста шестидесятого года

Если верить в то, что проведешь год так, как его встретишь, то четвертой роте Рыцарей рун и лично капитану МакКарти предстояло весьма безрадостное будущее…

Они опоздали буквально на минуту — но город был уничтожен, а неуловимый Шакал, один из демонов Зерефа, снова остался неуловимым. А они — рота охотников на демонов — оказались бессильны. Снова…

— Капитан, разрешите обратиться?

МакКарти развернулся, едва не хлестнув забранной в шелковый мешочек косицей по лицу подошедшего Рыцаря, и бросил:

— Слушаю.

— Мы попытались отследить перемещения Шакала, — доложил офицер. — Магический фон после взрыва делает это почти невозможным, но нам удалось кое-что установить. И мы почти полностью уверены, что база где-то на территории Фиора.

Это уже было прогрессом — до сих пор у Совета не было даже догадок, где могут скрываться демоны — было известно только, что они не могут скрыться на свой план реальности, но этого было крайне мало. А для доклада о провалившейся операции это было исчезающее мало…

Капитан извлек из кармана лакриму связи и активировал ее.

— Капитан МакКарти, — произнесло появившееся в шаре изображение Алессии. — Возвращайтесь, доложите позже — объявлен код «Дракон».

И исчезло.

Поперхнувшись, МакКарти несколько секунд бессмысленно таращился в пустой шар. «Дракон» — ситуация, чрезвычайная даже по военным меркам, но ничего подобного, насколько ему было известно, не намечалось. Значит, или ситуация на фронте резко поменялась за считанные минуты, или… Или произошло нечто, выходящее за пределы всех планов.

— Рота! — гаркнул капитан. — Срочное возвращение, объявлен код «Дракон»!

Бросив все дела, Рыцари рун бегом бросились к мерцавшему на утоптанном снегу кругу письмен и сразу же выстраиваясь в боевой порядок. Сам капитан занял свое место последним, убедившись, что с ротой все в порядке, активировал телепорт — и мгновение спустя рота исчезла. Над громадным кратером, что остался на месте взрыва, снова воцарилась тишина…

Войдя в зал, скрытый глубоко под горой, МакКарти отсалютовал остальным капитанам, занял свое место за столом и спросил у соседа:

— Что случилось?

— Не знаю, меня самого сорвали сюда чуть ли не прямо из боя. Да и чего гадать — сейчас все и услышим…

Хлопнула дверь, и в зал вошел последний из собравшихся — сам Командующий Дреяр.

— Вольно, — кивнул он вставшим капитанам. — Садитесь. Понимаю, что все удивлены, поэтому сразу перейду к делу — Совет планирует нанести удар по Магнолии.

Кто-то придушенно вздохнул.

— Понимаю, о чем вы сейчас подумали, но это будет не более, чем разведка боем, — продолжил Командующий. — Мы до сих пор ничего не знаем о защите самой «Небесной плети», о положении дел в городе и порту. Ничего. Сражаться вслепую больше нельзя — необходимо узнать хоть что-то.

— Достопочтенный Командующий, каков план операции? — осведомился Скен, капитан первой роты.

— Достаточно простой, — ответил Дреяр. — Как вам известно, сейчас готовится операция против «Скрещенных стрел», и три роты — только добровольцы — нанесут удар по Магнолии. Как только противник ввяжется в бой, мы выдвинем остальные силы, якобы в поддержку этой атаки, и нанесем удар. Задача ударной группы — вскрыть оборонительные системы «Плети» и нанести как можно больший ущерб. Нам известно, что у Зерефа есть два дока в порту — его собственный и гильдейский — и они являются приоритетной целью. В общих чертах план таков, его доработка продолжается, поэтому прошу капитанов первой, второй и третьей рот задержаться, остальные свободны.

— Так точно, достопочтенный Командующий!

Гильдейская метка на виске налилась теплом, и Фернандес развернулся к шару лакримы, направленному на ворота гильдии. Фабий, только что прошедший барьер, поднял над головой кристалл, и Мастер кивнул, отвернулся и отдал приказ немедленно пропустить разведчика к нему.

— Мастер, я не сумел проникнуть в их убежище, но я его нашел! — с порога сообщил Фабий, протягивая кристалл. — Как мы и думали, оно в старых штольнях под Крокусом.

— Прекрасно, — усмехнулся Фернандес. — Наконец-то мы сможем поднести Владыке голову этой старой суке вместе с короной… Или, может, он предпочтет видеть е живой, для новых исследований?.. В любом случае, готовься — атакуем послезавтра и покончим, наконец, хотя бы с одним гадюшником. А там и этот нелепый совет достанем!..

Два часа спустя другой кристалл лакримы, до того спрятанный на дереве недалеко от здания гильдии, оказался на столе Командующего. Поставив его на треножник из черной бронзы, Дреяр коснулся кристалла и закрыл глаза. Несколько секунд спустя на его лице появилась хищная улыбка…

Третье января триста шестидесятого года.

Капитаны снова собрались в горном бункере, чтобы в последний раз проверить планы и окончательно подготовиться к операции.

— Вольно, — кивнул, Командующий, занимая свое место. — Итак, в последний раз напоминаю, насколько успех нашего предприятия зависит от согласованности действий. Первая группа, вы должны быть на позиции через час и начать действия через пять минут. Как только вы подаете сигнал, основные силы начинают отдельными отрядами выдвигаться к пункту сосредоточения и имитируют подготовку к атаке на Магнолию. Как только мы достигнем цели, первая группа отступает. И возвращается на базы. В случае любых непредвиденных событий отступать немедленно! Вопросы есть?

Вопросов не оказалось, и капитаны отправились к своим ротам. Последние проверки, подгонка амуниции — полугода не прошло, а белые мантии и тиары забыты почти всеми… МакКарти коротко кивнул своим подчиненным, застегнул бригандину, надел шлем и прошелся вдоль строя. Все были полностью готовы, и теперь оставалось лишь ждать…

Бросив последний взгляд на часы, капитан МакКарти молча активировал заранее подготовленный телепорт. Приказов не требовалось — каждый знал свое место и свою задачу…

Четвертая рота прибыла первой, на несколько секунд раньше седьмой, что заметно улучшило бойцам настроение. Капитаны синхронно хмыкнули, глядя друг на друга, обменялись приветствиями и вернулись к ротам. Снова оставалось только ждать… хотя теперь ожидание будет куда короче.

Одна за другой подтягивались роты, и в считанные минуты ударная группа была готова. Теперь требовался только сигнал от отряда, атаковавшего Магнолию, и долго ждать его не пришлось.

Взглянув на перстень, капитан седьмой роты Каэда щелкнул пальцами и произнес:

— Темные Письмена: активация!

Площадка под ногами Рыцарей замерцала, и пещера вокруг них сменилась небольшим лесом в предместье гильдейского городка Кловер, всего в пяти лигах от Магнолии…

Их не ждали. Более того, быстрое сканирование показало, что из города на северо-запад оправился довольно большой отряд — явно подкрепление в Магнолию…

— Что ж, приступим, — Каэда опустил подзорную трубу. — Лейтенант, будьте добры скрыть нас.

— Так точно, — зеленоволосая девушка подняла руки. — Призрачный покров!

Легкая голубоватая дымка окутала отряд, скрывая его от постороннего взгляда, и Рыцари рун ровным шагом двинулись вперед. К городу и гильдии, не ожидавшим атаки…

Во всяком случае, такой.

— Лейтенант, прошу вас, — Каэда отступил в сторону, а его помощница глубоко вдохнула и выкрикнула:

— Рев небесного дракона!

Волна несущегося вдесятеро быстрее звука воздуха сорвала Призрачный покров, обрушилась на защищающие город барьеры и смела их, словно ураган — тростниковую хижину. Впрочем, никто из Рыцарей не обольщался — перед ними был лишь самый первый рубеж обороны…

Улицы города встретили их настороженной тишиной — жители предпочитали держаться подальше от разгневанных магов Совета, и еще более — от ярости своих хозяев из гильдии. Ожидаемое и вполне разумное поведение — простым людям не выдержать буйства высвобожденной в битве магов силы…

Короткая команда — и отряд стремительно перестроился, давая магам Огня и Воздуха столь нужное им пространство и одновременно собрав на флангах специалистов по барьерам. Обычное построение, враг наверняка ожидает именно такого — и не стоит разочаровывать его раньше времени. Пусть бойцы «Скрещенных стрел» сначала появятся на улицах и атакуют чужаков, пусть решат, что все идет по их планам… Тогда они поймут свою ошибку, но это не спасет их. Ловушка захлопнется… А возможно, этого и не потребуется, и ловушка останется открытой — ожидать более крупную дичь.

Первая атака была вполне традиционной — два не слишком мощных огненных шара. Даже не атака — приветствие… А вот затем, когда требования этикета были соблюдены, на площадь рухнула стрела Черного пламени, снеся щиты и убив полдюжины Рыцарей.

— Великий огненный шар!

— Рев небесного дракона!

Соединившиеся заклинания превратились в чудовищный огненный поток, пронесшийся по площади и улицам и превративший в пепел пару кварталов.

— Надеюсь, там никого не было, — заметила девушка-лейтенант, поправляя шлем. — мне все-таки хотелось бы свести потери гражданских к минимуму.

— Райли, мне весьма импонирует ваше миролюбие, но не могу не заметить, что вы — лейтенант Рыцарей рун на боевом задании, — вздохнул Каэда. — Здесь нет мирных жителей — только члены гильдии или ее слуги.

— Совершенно верно, вы на поле боя, — от стены отделилась высокая сухопарая фигура. Шаг вперед — и на площади стоит рослый брюнет в черном кафтане, отделанным серебром. — Я — Хирано, чемпион Мастера. И я требую поединка.

— Твое право, — согласился Каэда. — Я — капитан Каэда, командир этого отряда. Я принимаю твой вызов. Молот грома!

Колонна переплетенных молний обрушилась с неба, на мгновение скрыла Хирано и погасла.

— Черная стрела! — Хирано не пострадал, и сорвавшийся с его руки луч Тьмы врезался в сотканный из молний щит и погас в нем.

— Громовое колесо, — оплетенный ветвистыми искрами кулак ударил по мостовой, выбив замкнутую в кольцо молнию, стремительно покатившуюся к вражескому чемпиону.

Щит не помог, Хирано пришлось уворачиваться, чем немедленно воспользовался Каэда, засыпав его потоком коротких, плотно сжатых молний. Каждая из них не могла причинить большого ущерба, но их было множество. Они не давали сосредоточиться, , за несколько мгновений стачивали щиты, но главное — не давали закончить бой одним решительным ударом. Приходилось отстреливаться короткими импульсами Тьмы, точно так же изматывая противника. Более агрессивная стихия заставляла противника тратить больше сил на защиту и быстрее утомляться, поэтому Хирано не сомневался в своей победе… Вот только он не учел одной простой вещи — Каэда с самого начала не собирался сражаться один на один.

Очередной удар заставил Хирано сделать шаг назад — и распечатанное из пространственного кармана энсином четвертой роты копье пробило грудь мага.

— Интересно, он всерьез ожидал поединка? — с легким удивлением осведомился МакКарти, разглядывая труп.

— Не думаю, — пожал плечами Каэда. — Полагаю, он и сам хотел использовать подобный трюк, просто опоздал…Продолжаем движение, сенсорам следить еще внимательней, ударная группа — к бою!

Отряд снова двинулся вперед, на каждом перекрестке останавливаясь и высылая разведку по сторонам. Пока, как ни странно, им не удалось обнаружить никого и ничего, и значило это только одно — «Скрещенные стрелы» бросили город и стянули все силы к гильдии. Логично, но неприятно…

И именно на такую ситуацию и был рассчитан основной план Совета.

Ситуация оказалась именно такой, какая и ожидалась — мощный барьер, сквозь мерцание которого едва различалось само здание, рунные круги боевых заклятий на земле и в воздухе, дрожащем от скопившейся энергии… Площадь была похожа на огромную бочку земляного масла, рядом с которой горит огонь, и хватит одной искры, чтобы жидкое пламя расплескалось на сотни шагов.

И «искра» у отряда была.

На первый взгляд — чистая теория, над которой перед войной работал Каэда. На самом же деле — козырь в рукаве и едва ли не самое разрушительное оружие Совета, тем более опасное, что было довольно простым.

Проклятие Ложной Истины.

Простая по сравнению с многими другими печать, требовавшая, однако, колоссальной энергии для своего создания и существовать сколь-нибудь долго не могла. Но, сработав, проклятие меняло действие любых заклятий в охваченной области случайным образом, а когда этих заклятий оказывалось много, просто заставляло их разрушить друг друга…

— Приготовиться, — шепнул командир отряда. — У нас будет не больше пяти секунд, чтобы отойти и поднять барьеры после удара.

— Готовы, — ответил МакКарти, переглянувшись с остальными капитанами, и вся четверка встала по сторонам света, соединив навершия посохов.

Бойцам «Скрещенных стрел» это не понравилось, и на четверку обрушился вал самых разнообразных заклинаний. Рыцари, окружив капитанов барьером, отвечали не столь частыми, но слаженными залпами, заставлявшими барьеры колебаться, а мятежников — соблюдать осторожность. Некоторым не везло и они оказывались жертвами ударов, но в основной задачей рыцарей было не позволить врагу мешать капитанам…

Четыре потока энергии вливались в рунный круг, медленно расширяющийся под их напором. Полностью сосредоточившись на деле, четыре капитана почти полностью отрешились от внешнего мира. Это был самый опасный момент, и спустя несколько мгновений круг скачком увеличился, охватив всю площадь.

— Отступаем!

Четыре роты Рыцарей рун бросились прочь, рассыпавшись по городу и прячась за барьерами, в брошенных домах и наспех выбитых заклинаниями ямах.

Несколько секунд спустя проклятие активировалось.

Никто не смог бы сказать, что именно произошло в этот момент, но спустя еще секунду или две вся магия, оказавшаяся внутри круга, высвободилась.

Пламя цвета безумия разлилось по площади, камни вскипели, воздух пролился дождем, мгновенно превратившимся в раскаленные докрасна градины… И все исчезло.

Осторожно выглянув в лишившееся стекла окно, МакКарти увидел, что исчезло действительно все. Площади и домов, попавших в рунный круг, просто не существовало — на их месте осталась только пережженная в пыль земля. Нет, не земля, понял капитан несколько секунд спустя — нечто иное. Словно всю материю внутри круга раздробили на мельчайшие частицы, перемешали как попало и вновь соединили в крохотные пылинки…

— Задание выполнено, — констатировал незаметно подошедший Каэда. — Возвращаемся.

Восьмое января триста шестидесятого года

— Ложная Истина? — Зереф приподнял бровь. — Ты уверена, Такхизис?

— Не уверена — знаю, — ответила жрица. — Я не смогу создать это проклятие, но узнаю я его моментально… И твои демоны его создать не смогут.

— Читаешь мои мысли? — усмехнулся Мастер.

— Нет, просто хорошо тебя знаю. Это божественное проклятие, а не демоническое, и твои книжники не смогут его использовать… Как, впрочем, и ты сам. Я могла бы создать его, если бы у меня хватало власти…

— Это весьма интересно… Дело, как я понимаю, в стихии? Тогда можно связать его с артефактом…

— Не выйдет. Это не стихия, это сила Солнечного Бога, и она несоединима с Тьмой.

— Жаль… — протянул Зереф. — Впрочем, не так уж это и важно. Есть ли защита от этого проклятия?

— Если нам не удастся помешать его наложению… Возможно, по молитве истинного праведника Солнечный Бог и отвратит его, — жрица закрыла глаза. — Но кто дерзнет назвать себя праведником?..

— Значит, нам придется учитывать этот риск… — Зереф задумчиво провел пальцами по лежащей перед ним книге. — Ты свободна, Такхизис.

Устало опустившись в свое кресло, Алессия кивнула собравшимся и заговорила:

— Наш последний рейд следует признать самым успешным с начала войны. Тем не мене, повторить его в ближайшее время нам не удастся... А возможно, и никогда не удастся, поскольку мы не знаем, какие действия предпримет наш враг.

— Меня весьма настораживает тот факт, что он до сих пор этого не сделал, — заявил Дреяр.—Рыцари приняли все возможные меры предосторожности, но, не зная ни времени, ни способа готовящейся атаки, мы оказываемся в равной степени не готовы ко всему. Поэтому, если достопочтенный Фридерик…

— Достопочтенный Фридерик имеет основания полагать, что ответных действий не будет, — ответил на это неприметный волшебник, возглавлявший разведку Совета. —

Насколько смогли узнать мои источники, в настоящий момент внимание Зерефа приковано к неким событиям на дальнем Востоке, природа которых пока что остается мне неизвестной. Это заставило его значительно сократить масштаб операций против Фиора и даже вывести некоторые силы в резерв…

— Возможно, он пытается обмануть нас?

— Возможно, но маловероятно, — покачал головой Фридерик. — Что-то происходит… И, как мне кажется, с Востока идет гроза…

Громада шагающего города неспешно двигалась через лес. Стоя на Царской Вершине и направляя махину, невысокий старик в пернатой диадеме напряженно размышлял.

Если бы дорога сквозь жизнь была столь же простой, как путь через лес... Но нет. И сейчас он ведет свой город — и сам не ведает, куда. К спасению? К гибели? А может, к забвению? Какой путь выбрать, если все они, скорее всего, ведут лишь к гибели?

Тьма, заточенная в Нирване, медленно отравляет ее жителей, а он не знает, что с этим делать. Ишгал полыхает в огне чудовищной войны, а он ищет способ удержать свой город в стороне и не нарушить обещаний. Неумолимое время наматывает на веретено год за годом, приближая его к встрече с Нобурой, а он до сих пор не назначил преемника…

— Ты стал жалок, Робауль, царь нирвитов, — произнес он вслух. — Ты сделал множество дел, но не совершил ни одного деяния… Решайся.

Робауль простоял до самого заката, не произнеся больше ни слова. И лишь когда солнце окончательно исчезло за горизонтом, он поднял руку и повел ей в воздухе, отдавая приказ. Шагающий город качнулся, меняя курс. Решение принято…

Двадцать девятое августа триста шестидесятого года

Изломанная горная гряда поднимала к небу острые пики, вечно окутанные темным дымом. За ними, почти до самого океана, тянулось выжженное, изрезанное трещинами и испятнанное лавой плато — трон короля Огненных драконов. Короля без королевства, владыки без народа — слишком мало их осталось, тех кто жив и не погрузился в долгий сон, ожидая, когда звезды вновь начнут свой танец сначала.

— Вот как? — пророкотал Игнил, прислушиваясь к гулу подземного огня. — Ему придется дать ему плоть, хочет он того или нет.

Пауза.

— Да будет так, — произнес Игнил, гул усилился, и из трещины выплеснулась лава. Взмахнув крыльями, дракон оторвался от земли и стремительно пошел вверх — к ослепительной голубизне, скрытой за дымом и пеплом. Время еще не пришло, но уже близко Охота…

А пока Игнил будет ждать. Ждать, как ждал многие тысячи лет, зная, что этот день придет. Век за веком кружился звездный хоровод, отмеряя время и час новой битвы приближался…

Тело в центре магической фигуры на миг смазалось и снова обрело четкость. Дрогнули, поднимаясь, веки, открывая заполненные первобытной Тьмой глазницы… Одним стремительным движением лежавший юноша поднялся на ноги, взмахом руки создал перед собой темное зеркало и несколько мгновений придирчиво изучал свое отражение.

— Что ж, я не разочарован, — произнес он. — Хотя избранный тобой цвет волос меня несколько удивляет.

-Вообще-то, изначально они были белыми, — Зереф протянул юноше мантию. — И я ожидал худшего при твоем воплощении, Энд. Гораздо худшего, чем розовые волосы…

— Неужели ты думаешь, что я нуждаюсь в объяснениях? — демон хмыкнул. — Мне известна моя сущность…

— Не ужели ты думаешь, что я нуждаюсь в объяснениях? — точно так же хмыкнул Зереф. — И раз уж это вопрос решен, советую тебе отправляться в гильдию — тебя ждут.

Энд накинул мантию, с легкой издевкой поклонился чародею и исчез, рассыпавшись черными искрами.

— Ночь темна и полна ужасов, — насмешливо произнес Зереф. — И она не закончится, пока я не позволю…

Оцепление держалось — пока — но уже было очевидно, что надолго его не хватит. Озверевшая толпа раз за разом набрасывалась на кольцо стражников, орудуя дубинами, вывороченными из мостовой камнями, а то и мечами, кое-где мелькали даже вспышки заклятий… И кольцо сжималось — медленно, но неотвратимо. Час, два, может, если очень повезет, три — и оно будет прорвано. И тогда беснующийся людской поток хлынет в королевский дворец, сметая все на своем пути.

— Как просто… — тяжело произнесла королева, отворачиваясь от окна. — Один честолюбивый маньяк и один провинциальный интриган… И кукловод, которому не потребовалось ни капли магии…

— Ваше Величество, — Чемпион застыл на пороге огромной металлической статуей. — Пора уходить, все остальные уже покинули дворец.

Бросив последний взгляд на беснующуюся внизу толпу, королева резко развернулась и вышла из покоев вслед за Чемпионом. Проходя знакомыми с детства коридорами, она не обращала на окружающее внимания — все ее мысли были сосредоточены на одном. На мятеже, вспыхнувшем в столице с легкой руки Зерефа. Который, как ни печально это сознавать, даже не использовал магию — всего лишь слова. Сказанные в нужное время нужным людям, слова оказались куда страшнее любых заклятий…

— Боюсь, мы все-таки недооценили нашего врага…

— Разве это возможно, Ваше Величество?

— А разве кто-нибудь ожидал подобного? — парировала королева. — Чернь взбунтовалась. Королева бежит из дворца, столичные гильдии магов вынуждены или бежать, или обороняться, еще больше распаляя мятежников — за всем этим стоит Зереф и, заметьте, ему для этого не потребовалось ни капли магии… И, кстати, куда мы идем?

— Сюда, — выступила из тени высокая фигура в плаще. — Прошу простить нас за то, что мы заняли ваши подземелья, не поставив вас в известность — мы полагали, что это оградит вас от проблем, подобных нынешней…

— Знакомый голос… Мастер Дреяр, если не ошибаюсь? — В руке королевы появился нож из белого нефрита.

— Не совсем, — Дреяр откинул капюшон. — В настоящий момент я являюсь командующим Рыцарей Рун. Прошу следовать за мной — у нас очень мало времени…

Тридцатое августа триста шестидесятого года

Алессия, задумчиво постукивая пальцами по столу, смотрела на дверь. Через несколько минут ей предстоит встретиться с королевой… И это несколько нервировало. Да, она была магом — более того, одним из Богоизбранных, что ставило ее вровень с графами, Убийцей драконов, председателем Совета… Но королева, желающая получить аудиенцию у нее? Такого Алессия себе представить не могла, пока не услышала собственными ушами. Да и сейчас все еще не до конца верила в услышанное…

Впрочем, сейчас все это уже неважно — через несколько минут она сама узнает, что же случилось, если королева теперь просит об аудиенции ее, а не наоборот, как должно было бы быть.

Дверь открылась.

— Добро пожаловать, Ваше Величество, — Алессия поднялась. — Рада вновь видеть вас, хотя и предпочла бы, чтобы наша встреча состоялась при иных обстоятельствах.

— Взаимно, достопочтенная Алессия, — коротко кивнула королева.

— Полагаю, вас привели сюда события в столице? — спросила Алессия. — В таком случае, вы правы, подозревая в случившемся Зерефа. Мы ждали этого хода…

— Ждали? — удивилась королева. — Но ведь для всех, включая предсказателей, это было абсолютной неожиданностью!

— Ну, мятежа в столице не ожидали и мы — это казалось уж слишком наглым даже для Зерефа. Но сам ход… Он хочет подчинить себе весь мир — и магов, и простых людей, и рано или поздно попытался бы захватить Фиор… Но мы ожидали, что он начнет с городов пограничья, а зря. Всем ведь известно, что Зереф на мелочи не разменивается…

— В таком случае, что же делать мне? Не могу же я остаться здесь, — взмахнула рукой королева.

— Вы ведь организовали контратаку, прежде чем покинуть дворец?

— Отдала приказ.

— А большего и не требуется. Мы отправили отряд Рыцарей Рун — полагаю, он уже в столице — на помощь вашей гвардии и городской страже. Завтра к утру мятеж будет подавлен, и вы сможете вернуться в столицу, Ваше Величество…

— На какое-то время, — закончила королева.

Алессия промолчала — все и так было очевидно.

Мятеж будет подавлен — и повторится. Повторится снова и снова, пока однажды не достигнет цели.

Потому что Зереф зашел слишком далеко, чтобы останавливаться на полпути…

Тварь не идёт ни в какое сравнение с Демонами Книг — она тупа, уродлива и почти лишена магии. Но она огромна и упорна, а сейчас Зерефу не требуется ничего большего. Не тонкий стилет наемного убийцы и не меч воина, а разбойничья дубинка…

Усмехнувшись пришедшей мысли, чернокнижник поднял руку, активируя последнюю цепочку рунного круга, и произнес:

— Делиора.

От стоящей в центре круга громады хлынули во все стороны волны ненависти, ярости и голода, и Зереф довольно кивнул. Да, все именно так, как и должно быть… Еще одно движение руки — и круг гаснет.

— Иди, Делиора.

Злобно заревев, монстр зашагал прочь, снося вековые деревья, а Зереф забыл о нем раньше, чем тот скрылся из вида.

Делиора был предназначен только для того, чтобы отвлекать внимание подпольного Совета от более серьезных дел. Он будет идти, куда глаза глядят, круша и убивая, пока — рано или поздно — кто-нибудь его не остановит. Сам Зереф не испытывал особых надежд на то, что его создание продержится больше, чем год-другой, но даже и этого будет вполне достаточно… А у него есть и другие, куда более важные дела.

Плеснула на ветру белая хламида Мастера, с хлопком занял освободившееся место воздух — и на выжженной прогалине в лесу окончательно не осталось ничего живого.

— Гвин, — чернокнижник поднял взгляд от разложенной на столе карты и вскочил.

— Мастер?!

— Для тебя есть работа, Гвин. Отправляйся в Семиградье и подчини княжества. Пусть у королевы прибавится поводов для беспокойства…

— Восстание в столице…

— Подавлено, знаю, — Зереф прошелся по библиотеке, разглядывая книги. — Но это уже неважно — мы свое дело сделали. Огонь не погас, он просто спрятался под пеплом и ждет… Есть ли вести с Востока?

— Смутные и темные, — ответил Мехель. — Говорят, его видели то тут, то там — а иногда разом и тут, и там. И всякий раз только говорят… Но его нет в Пустоши, это совершенно точно. Думаю, вскоре мы услышим о нем.

— Да, услышим… — задумчиво протянул Зереф, сняв с полки «О сущности химер» и устроившись в кресле у окна. — И не только о нем… Ступай, Гвин.

— Да, Мастер, — Гвин запахнулся в плащ, сдвинул на лицо капюшон и мгновение спустя растворился в тенях.

Несколько мгновений Мар де Голь бессмысленно таращился на розововолосого юношу, возникшего на троне, а затем с каким-то сдавленным вздохом распростерся на полу.

— В таком виде ты мне нравишься куда больше, — заметил Энд, созерцая затылок регента. — Можешь не вставать.

— Повелитель, вы воплотились!

— Ты необычайно наблюдателен, — ядовито заметил демон. — А теперь встал и собрал всю гильдию в этом зале, живо!

— Да, повелитель! — Мар де Голь вскочил и бросился прочь. Энд же, развалившись на троне, задумчиво барабанил по подлокотнику пальцами и просчитывал варианты дальнейших действий. Зереф был достаточно благоразумен, чтобы предоставить ему почти полную свободу действий и достаточно умен, чтобы сохранить за собой действительно полный контроль. И решить эту проблему демон не мог — пока, по крайней мере… Ну а раз так, то и нет смысла сосредотачиваться на ней. Когда-нибудь… Но не сейчас. Сейчас у него другие дела, и первым в их списке — собрать, наконец, из этой толпы нормальную Орду. Конечно, пока она будет подчиняться Зерефу, но рано или поздно он найдет способ избавиться от этого наглеца и тогда… Тогда Тысяча Бездн падет к его ногам.

Шестое сентября триста шестидесятого года

Солдат с наслаждением потянулся, поправил бандольеру и снова принялся наблюдать. Вокруг, насколько хватало глаз, не происходило ничего, достойного внимания, и это радовало. Ни драконов, ни сцепившихся друг с другом магов — в Семи княжествах было тихо и спокойно, чему немолодой солдат, прекрасно знавший, что такое «шумно и неспокойно», был исключительно рад.

— Эй, дядя Шан, вам тут приказ велели передать! — отвлек солдата взобравшийся на площадку башни мальчишка-посыльный. — И чтоб вы расписались, сказали!

— Давай сюда, прохвост, — проворчал солдат, забрал конверт, чиркнул свое имя в ведомости и отравил мальчишку обратно. — Что там от меня требуют…

Как оказалось, ничего сверхъестественного — по окончанию дежурства следовало явиться на плац и присягнуть новому князю — прежний, два дня назад неудачно упавший на охоте и сломавший спину, отрекся от престола. Ничего необычного… Не считая, конечно, того, что это уже третья смена власти за прошедшую неделю, причем все — по сугубо естественным причинам. Сперва умер престарелый Вэй, потом — на следующий день — сломал спину Кай, а вчера молодой Ян был наконец-то пойман на супружеской измене и лишен власти. Странное и пугающее совпадение… Впрочем, не стоит рядовому солдату задумываться о таких вещах. Да и никому не стоит, кроме жрецов — толковать волю Неба их дело.

Башенные часы показывали без пяти шесть, когда на площадку выбрался его сменщик.

— Слышал новость, Шан? — с порога осведомился он.

— А то как же… Ну, оно к тому и шло, — старый солдат пожал плечами.

— А на Побережье, похоже, новый регент будет, — сообщил солдат. — Давно говорили, что ворует он, а вот теперь, похоже, и князья в это поверили и копать стали… Ну, я так скажу — он если и не вор, то сволочь, без него лучше будет.

— Может, и так… — протянул Шан, забросил на плечо мушкет, охнул, как всегда, под его тяжестью… — Ну, пойду я. Счастливо отдежурить.

— Да, Шан, ты на свадьбу-то к племяннице моей придешь? — крикнул ему вслед сменщик.

— А как же! — Шан подкрутил ус, но мысли его в этот момент были очень далеки от любой свадьбы.

Что-то происходит в Семи Княжествах, и вряд ли это что-то хорошее…

— Четверо за одну неделю?

— Именно так, — Фридерик положил на стол папку. — Во всех случаях местными магами было проведено самое тщательное расследование, но никаких причин сомневаться в естественности всех этих случаев они не нашли. Также ничего не смогли найти и Рыцари Рун, инкогнито принимавшие участие в расследовании. Цепочка совпадений… Правда, все эти случаи имели место утром или вечером, а тщательность расследования внушает мне определенные сомнения…

— Полагаете, это отнюдь не «цепочка совпадений»? — насторожилась Алессия.

В и без того не слишком теплом подземелье, казалось, стало еще холоднее, когда начальник разведки ответил:

— Да.

Это было ожидаемо, но волшебница все равно поморщилась — враг действовал слишком быстро, инициатива все время оставалась в его руках и вылазки Рыцарей ничего не меняли. Хуже того, в конфликт маго втягивалось все больше и больше обычных людей, а сам он уже выплеснулся за пределы Фиора, грозя разразиться мировой войной…

— Благодарю вас, Фридерик. Если вам не трудно, оповестите Совет, что собрание состоится сегодня… — Алессия бросила взгляд на часы. — В четыре часа.

— Всегда к вашим услугам, — едва заметно улыбнулся Фридерик и выскользнул из кабинета.

Восемь человек пристально смотрели на стоявшую во главе стола волшебницу.

— Гадаете, почему я созвала внеочередное заседание? — криво усмехнулась она. — Читайте.

Семь копий доклада скользнули по столу, и на несколько минут воцарилась мертвая тишина — советники изучали документ.

— Могу вас заверить, что к исходу этого месяца, а скорее, даже раньше, сменятся и оставшиеся три правителя. Для нас всех очевидно, кто за этим стоит… — да, это было очевидно, поскольку кукловод не слишком старался скрыться — просто не видел в этом нужды.

— Согласен, это весьма и весьма неприятно, но что мы можем сделать в данный момент? — Дреяр отложил бумаги. — сам Фиор на грани гражданской войны, мы вынуждены уйти в подполье, а если добавить к этому неизбежное вторжение…

— Мы уже заключили союз с нирвитами, — напомнила Алессия. — Я предлагаю заключить такой же договор с магами Пергранда и паладинами Вешгала. Кто согласен с этим предложением.?

Восемь рук поднялись почти синхронно.

Двенадцатое сентября триста шестидесятого года

— Достопочтенный Мао Ли, я полагаю, что вы все же переоцениваете опасность, — заметил молодой рыжеволосый маг в алом плаще.

— Достопочтенный Эриус, боюсь, что вы серьезно ее недооцениваете, — ответил ему смуглый , начинающий седеть человек в серебристо-сером кафтане. — Туман войны растекается по Ишгалу, плещется у наших границ — и не сегодня-завтра он покроет весь мир. Возможно, угроза для вас еще не столь велика, но столь же неотвратима, сколь и для нас… О, достопочтенная Алессия! Рад видеть вас в добром здравии!

— Прошу вас, присаживайтесь, господа, -Алессия остановилась у своего кресла, подождала, пока гости устроятся, и села. — Позвольте, прежде всего, от всего сердца поблагодарить за ваше любезное согласие на эту встречу. Во-вторых, чтобы избежать недопонимания, позвольте сразу сообщить вам, что в настоящий момент я выступаю также и от лица нирвитов, обладая правом заключать и расторгать любые союзы также, как это сделал бы сам достопочтенный Робауль. Есть ли у вас какие-то вопросы по протоколу?

— Полагаю, нам стоит сразу перейти к делу, — Эриус подался вперед. — Фиор нуждается в помощи Вешгала, и мы можем предоставить эту помощь, но… Справедливое соглашение должно быть взаимовыгодным, и потому я спрашиваю: что предложит Фиор в обмен на нашу помощь?

— Каковы желания лордов Вешгала? — ответила вопросом на вопрос Алессия.

— Беспошлинная торговля в портах Фиора, аренда острова Тенрю на девяносто девять лет и полный доступ к библиотеке совета.

— Что касается третьего пункта, то вам достаточно было всего лишь официально обратиться к Совету, — Алессия сделала пометку на лежащем рядом листе. — Относительно первого пункта я могу сказать, что это вполне допустимо, но только при сохранении ныне существующей таможенной системы. Относительно второго — Ее Величество настаивает на возможности досрочного расторжения договора и согласна уступить территорию в аренду только на этих условиях.

— Что ж, это вполне справедливо, — кивнул Эриус. — От имени лордов Вешгала я обещаю вам всю возможную поддержку, достопочтенная Алессия.

— Благодарю, достопочтенный Эриус, — волшебница на мгновение склонила голову. — Достопочтенный Мао Ли, каковы пожелания императора?

— Мы — скромный народ, — начал Мао. — Скромный и работящий, и среди нас много артефакторов… Скромные плоды их трудов, хоть и вызывают интерес, но не всегда могут прокормить многочисленные семейства, в особенности потому, что Империя исполнена всего, потребного для жизни… Ах, простите старого глупца, превыше всякой разумной меры любящего свою страну!.. Суть моей просьбы — весьма незначительной — состоит в том, чтобы Фиор, по примеру таких стран, как Беллум, предоставил определенные привилегии артефакторам Империи, желающим вести свои скромные дела в вашей прекрасной стране, снабжая ее жителей всем, что может им потребоваться…

— Если искусство ваших мастеров хотя бы на сотую долю соответствует том, что о нем говорят, эту просьбу неразумно встретить отказом , — снова склонила голову в поклоне Алессия. Кому и знать, как не ей, насколько плохо обстоят в Фиоре дела с артефакторами… — Желаете ли вы что-либо добавить?

— Нет, достопочтенная Алессия.

— В таком случае… — Алессия щелкнула пальцами, и появившийся из тени секретарь вложил ей в руку футляр для свитков. — Полагаю, мы можем поставить свои подписи под этим документом.

На стол легли три свитка договора, Алессия раскатала их, подождала, пока гости изучат текст и поставила размашистую подпись в каждом из трех.

Третье марта триста шестьдесят первого года

Город горел. Охваченные огнем дома рушились, разбрасывая искры, камень трескался, рухнувший с гильдейской башни колокол из черной бронзы превратился в бесформенный ком металла… А над этим огненным морем возвышался дракон — исполинский монстр цвета запекшейся крови.

Гильдии «Черное Солнце» боле не существовало — Игнил позаботился об этом — но главной своей цели он все же не достиг. Подручные Шакала были мертвы, но сам он сумел сбежать, хотя и лишился тела. Что ж, на некоторое время он выведен из игры…

Игнил стремительно взлетел, спеша как можно скорее вернуться в Пустошь. Сейчас он был один, и пред сказать результат поединка с Акнологией не решился бы. Его очередь еще придет, а пока… Пока он будет истреблять демонов, чтобы наконец-то заставить двинуться их предводителя.

Рано или поздно Энд проявит себя — и уж точно не бегством.

Отложив очередную сводку, Алессия взяла следующую — и застыла.

— Дракон уничтожил город?..

— Совершенно верно. Игнил уничтожил гильдейский город «Черного Солнца» — я узнал об этом всего час назад и едва успел включить в сводку.

— Вот как…Что-нибудь известно о его мотивах?

-Команда Рыцарей Рун нашла на месте здания гильдии вот это, — Фридерик положил на стол маленький шарик драконьей лакримы. — Насколько помню, такие иногда использовались драконами для связи со своими учениками.

Алессия взвесила шарик на ладони, едва заметно улыбнулась и произнесла:

— Благодарю вас, Фридерик. Вы свободны.

Оставшись одна, она покатала лакриму по ладони, а затем, коснулась ей лба и закрыла глаза…

…Морда Игнила имела странное выражение — одновременно довольное и обеспокоенное.

— Я вступил в игру, — сообщил он. — И займусь уничтожением тех гильдий, которые контролируют непосредственно демоны Зерефа. Собственно, я уже начал, и на ближайшие несколько недель Шакал не представляет угрозы… Я рассчитываю таким образом не столько уничтожить демонов Книг, сколько заставить их предводителя выступить в открытую и уничтожить его. Возможно, мне удастся натравить и других драконов, но на твоем месте я не стал бы на это рассчитывать… И, поскольку я знаю, что ты услышишь это вечером — доброй ночи и удачи.

Положив мертвую лакриму на стол, Алессия прикрыла глаза. Предводитель демонов… Энд, по слухам, получивший не так давно человеческое воплощение, могущественнейший из демонов. Если кто-то и мог совладать с ним, то только Игнил… И глава Совета отнюдь не была уверена в неизбежности его победы.

— «Черное Солнце» уничтожен о драконом? — на невозмутимом желтовато-смуглом лице не дрогнул ни один мускул.

— Да, господин Санчонг, — не поднимая глаз, ответил его собеседник — один из многочисленных шпионов Зерефа.

— И кто это был? — все так же бесстрастно осведомился Санчонг.

— Игнил, господин Санчонг.

— Огненный Король… — левая бровь мага едва заметно приподнялась. — Ты уверен в этом?

— Я видел его своими глазами, господин Санчонг. Это был Игнил, вне всякого сомнения.

— Хорошо. Ты свободен, — Санчонг едва заметным кивком отпустил шпиона и задумался над услышанным.

Игнил вернулся Один ли он, или вместе с ним вернулись и другие? Почему он напал на гильдию и гильдейский город — впав в безумие или же имея четкую цель? Если да, то какую? Недостаточно информации, но вариант с безумием можно отбросить сразу. А значит… Значит, он руководствуется неким планом, и вряд ли он состоит только в том, чтобы уничтожить гильдии одну за другой — он прекрасно понимает, что это не даст ничего. Хочет спровоцировать «Небесную плеть»? Более вероятно, но на что? Мышление драконов сильно отличается от человеческого, и просчитать их поступки не всегда может даже гениальный аналитик, каким и был Санчонг.

А значит, оставалось только выжидать. Рано или поздно, но Игнил сделает свой ход — и маги будут готовы к этому. Ему придется играть на чужом поле и по чужим правилам… И он проиграет.

Корабль замер у пирса, матросы быстро перебросили сходни, и Эриус быстро, но без спешки, спустился на причал. Возвращение оказалось… Неожиданным, пожалуй. Он не ожидал вновь оказаться в Фиоре, по крайней мере — так скоро. Союз имел слишком много собственных проблем, и умелые бойцы были нужны и на равнинах Вешгала… А он и его люди, несомненно, именно ими и были.

Тем временем, его рота высадилась, вывела коней и теперь, выстроившись на причале, ждала приказаний.

— Энсин, разверните знамя, — распорядился Элиус. — Лейтенант, отведите людей в казармы, а я пока встречусь с местными нобилями и уточню последние детали.

— Будет исполнено! — отдал честь зеленоволосый лейтенант, дал отмашку и первым вскочил в седло. — Выдвигаемся!

Мэр города Элиусу резко не понравился — суетливый, одновременно наглый и трусливый, он слишком напоминал крысу. И не только внешностью и поведением — в самой его сущности чувствовалось нечто крысиное. Тонкий, на самой грани восприятия, оттенок лжи и предательства…

— Да, конечно, господин капитан, все готово, не извольте беспокоится, никто не уйдет обиженным… — мэр лебезил, а Элиус, задумчиво потирая пальцами кулон, отправил своему лейтенанту мысленное послание: «Соблюдайте осторожность. Возможна засада.» Вслух же он произнес:

— Быть может, пора перейти к делу?

— Конечно же, вы совершенно правы! — радостно воскликнул мэр, схватил со стола колокольчик и позвонил.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались три боевых химеры.

Элиус выхватил пистолет, звонко щелкнул по огниву курок, и зачарованная пуля разорвала голову мэра.

Химеры приготовились к прыжку.

Новый выстрел.

Одна из химер с воющим хрипом осела на пол, оставшиеся сорвались с места.

Пистолет упал на пол, а Элиус выхватил палаш, чиркнул острием по горлу ближайшей химеры и шагнул назад.

Последняя химера попыталась ударить капитана в лицо когтистой лапой, напоролась на палаш и судорожно дернулась.

Элиус выхватил второй пистолет и почти в упор разрядил его в лоб химеры.

Вся схватка заняла немногим больше минуты, но Элиус сомневался, что на этом все и закончится. С палашом в правой руке и потрескивающей шаровой молнией в левой он осторожно подошел к двери и еще более осторожно выглянул в коридор. Пусто. И подозрительно тихо — то ли мэр отослал всех, включая и охрану, то ли эта самая охрана как раз затаилась где-то поблизости и ждет удобного момента…

Кулон потеплел, капитан сжал его в кулаке и услышал сообщение лейтенанта: «Выдвигаемся к мэрии». Прекрасно, значит, нужно прорываться хотя бы на первый этаж. Элиус едва заметно скривился, повесил шаровую молнию в проеме двери и принялся перезаряжать пистолеты. Закончив, он послал молнию вперед, а сам двинулся за ней, по-прежнему держа оружие наготове, а вдобавок еще и послав вперед поисковое заклинание.

Прорыв не состоялся — никто не пытался ему помешать, более того, в мэрии, судя по всему, никого и не было. Не было, впрочем, и следов боя или паники, так что Элиус пришел к выводу, что здание было оставлено без спешки и, скорее всего, еще вчера вечером. Это настораживало… Но сейчас было не время и не место ломать над этим голову. Три химеры — это слишком мало для того, чтобы справиться с капитаном, значит, где-то здесь должно быть еще не меньше полудюжины, скорее всего — в холле или рядом с ним.

Вместо искомой засады в холле обнаружился лейтенант Мулан, задумчиво чешущий в затылке рукоятью пистолета, сержант и трое рядовых. Сержант, как и полагается, имел вид грозный и почтительный, рядовые же, рассыпавшись по сторонам, проверяли помещение на предмет всяческих тайников, ловушек и прочих неприятных вещей.

— Лейтенант?!

— Уф, вы в порядке! — облегченно выдохнул лейтенант. — Вот же не повезло на предателя нарваться…

— Доложите ситуацию, — распорядился Элиус, изучая холл. Холл отличался обыкновеннейшей безвкусной провинциальной роскошью и, за исключением сдернутых занавесей и перевернутой мебели, был в полном порядке. — Хотя отсутствие здесь боя совершенно очевидно.

— Серьезного сопротивления мятежники нам вообще нигде не оказали, — лейтенант вернул, наконец, пистолет в кобуру. — Не знаю, чего они ожидали, но когда мы контратаковали, они — кто после первого залпа уцелел — просто разбежались. А их лица в этот момент… Вы уж простите, сэр, но смотрелись они, словно их понос с запором разом прохватили…

— Я представляю, лейтенант. Помню, однажды наш егерь вместо барсука на медведя нарвался… Змей Всевеликий, ну конечно же!

— Простите, сэр? — лейтенант осторожно покосился на командира.

— Вот почему против нас выставили столь недостаточные силы — они просто недооценили наши возможности!

— Похоже, что вы правы, но что же нам делать, раз мы знаем, кто виноват?

— Какова обстановка в городе?

— Судя по донесениям солдат, большая часть предателей уничтожена, не6скольким удалось бежать… Но самое главное — в городе нет вообще никакой официальной власти. И неофициальной, боюсь, тоже, — сообщил лейтенант. — Горожане пока что прячутся по домам, но вскоре их испуг пройдет, и тогда не миновать беды.

— В таком случае, нам остается только одно — исполнять свой долг. Сержант! Объявите всем, что до прибытия эмиссаров Совета магов город переходит под наше управление. Лейтенант, отзовите солдат и направьте их на патрулирование города, а также возьмите под охрану мэрию, суд и банки…

— Здесь всего один банк, сэр, а суд собирается в мэрии, — уточнил лейтенант.

— Змей Всевеликий, до чего же глупая идея… Мудрейшие и знатнейшие не должны вершить правосудие под чужой крышей… Простите, лейтенант, я отвлекся. В общем, наша задача — поддерживать порядок в городе, пока не явятся представители законной власти.

— А вы, сэр? — осведомился лейтенант.

— Временно приму на себя обязанности мэра и первым делом доложу о случившемся. Если я понадоблюсь — ищите в кабинете мэра.

Отложив карандаш, Элиус аккуратно расправил бумагу на столе, снял кольцо с печаткой и с силой прижал рядом со своей подписью. Текст замерцал, на секунду сделался невидимым и снова появился. Удовлетворенно хмыкнув, капитан сложил бумагу, накапал сургуча и прижал к нему городскую печать, повернул печатку на четверть оборота и резко, но несильно ударил ей по письму.

Замерцав, письмо исчезло, а печатка потеплела, свидетельствуя, что послание появилось на столе командира Рыцарей Рун.

Мерно били барабаны, шелестели на ветру знамена, слитно били о камень пирса солдатские башмаки… Мао Ли стоял на площадке сторожевой башни и наблюдал, как его армия поднимается на корабли.

Владыка, ниспосланный Небом поручил ему идти на помощь Фиору, и Мао Ли не медлил ни минуты — армия была собрана за четыре дня, и на сей раз магическое оружие было выдано каждому солдату, а не третьей части, как делалось обыкновенно.

Ничто в этот раз не делалось по обыкновению — вплоть до того, что Владыка, ниспосланный Небом предоставил командующему полную свободу действий, освободив от необходимости регулярных докладов и одобрения планов. Немыслимое дело со времен Смятения, но немыслимое время требует немыслимых мер, а время было поистине немыслимым…

Мао Ли на мгновение закрыл глаза. Немыслимое время… И никто не знает, что ждет их в Фиоре. Полководец знал о возможностях Зерефа немного — ровно то же, что и Совет магов Фиора, но хватало и этого, чтобы понять — им предстоит война , сравнимая со Смятением, когда за девять лет Пергранд почти обезлюдел из-за бесконечной гражданской войны.

Мао Ли из Дома Мао, Голос Владыки, ниспосланного Небом и командующий экспедиционной армией , не был прорицателем, но иногда Небо открывало ему ничтожнейшие частицы своих замыслов. Но даже этого не требовалось, чтобы, глядя на марширующих солдат, чувствовать: надвигается великая буря…

— Да пребудет с нами Воля Неба, — тихо произнес он, отворачиваясь от пристани. — И да поразит Небо наших врагов…

Время истекло, его ждали солдаты и моряки, офицеры и маги — вся армада ждала лишь его слова, чтобы тронуться в путь, который для многих окажется последним. И он произнесет это слово, как только поднимется на борт своего корабля, ибо время ожидания окончено и Колесо Бытия начинает новый оборот…

Тринадцатое марта триста шестьдесят первого года

Армия Семи княжеств вторглась на рассвете. Авангард успел пройти почти полторы мили, не встретив ни следов сопротивления — и был атакован с флангов двумя ротами рейтар.

Громыхнул слаженный залп двух сотен пистолетов, второй — и окутанные магическим пламенем клинки врезались в броню и плоть. Минута, другая — и жалкие остатки конной полутысячи бегут, лишенные и руководства, и боевого духа…

— Итак, первый удар мы отбили, — капитан Хораки привстал на стременах, наводя подзорную трубу на отступающую конницу. — Хотя то, с какой легкостью нам это удалось, заставляет меня подозревать, что ими просто пожертвовали…

— Скорее всего, — согласился Элиус, последовав примеру своего фиорского коллеги. — И, что гораздо хуже, мы не знаем, где находятся их основные силы. Все мои следящие кристаллы мертвы.

— Наши тоже, — Хораки опустил подзорную трубу. — И никто из наших волшебников не знаком с этими чарами…

— Это демоническое проклятие, — присоединился к разговору Каэда. — Не магия в привычно нам смысле этого слова, а нечто более древнее и гораздо более опасное, ибо черпает силы непосредственно за Гранью… И, переходя от теории к практике, сообщаю, что наша засада готова. Конечно, если имеющаяся у нас информация верна, армию это надолго не задержит, но время мы выиграем.

— Сколько?

— День или чуть меньше. Кроме того, мы сможем неплохо потрепать их фланги, хотя шесть рот против целой армии… — капитан Рыцарей Рун пнул некстати подвернувшуюся кротовину. — Проклятье, если бы мы узнали об этом хоть на день-другой раньше…

— Это ничего не изменило бы, — Элиус вздохнул и принялся перезаряжать пистолет. — Нирвана все равно не успела бы… О, слышите? Кажется, началось!

По спешно поставленному щиту забарабанили ледяные копья, а из-за холмов на востоке потянулся неестественно плотный туман, из которого раздавались барабанный бой и боевые кличи.

— По местам, господа, — Каэда исчез, Элиус взлетел в седло и погнал коня к своей роте, Хораки, прежде чем последовать его примеру, задержался, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь…

Вторжение началось. Армия Семи княжеств прошла те самые полторы мили — и двинулась дальше, не встречая сопротивления… Прямиком в ловушку.

Передовые дозоры и авангард спокойно перебрались через ручей и двинулись дальше, но когда в ложбину между невысокими холмами втянулась пехота, тщательно замаскированный рунный круг ожил. С тяжелым глухим ударом к небу взлетел фонтан пламени, перемолотой земли и разорванных тел, а ложбина начала стремительно заполняться ядовитым туманом.

Авангард попытался сходу развернуться в боевой порядок, в арьергарде едва не вспыхнула паника, а в довершение всего с холмов обрушились шесть рот рейтаров, рота Рыцарей Рун и отряд магов «Белой реки» во главе с самой Каной Кари — и в ложбине разразился кровавый хаос. Всадники, на скаку разрядив пистолеты, обнажили клинки и врубились в нестройные ряды ошеломленных солдат, Рыцари Рун атаковали авангард, успевший кое-как изготовиться к бою, а Кана повела своих людей против арьергарда. Крики людей, конское ржание, лязг стали и грохот заклинаний, пыль, дым и остатки тумана смешались в дикую круговерть, стремительным рыком вознесшуюся к пику безумия и столь же стремительно прекратившуюся. Фиорские войскам отступили, оставив на поле боя чуть больше сотни погибших, тогда как враг недосчитался почти полутора тысяч… Из сорока. Сорок тысяч только в одной армии из трех, вторгшихся в Фиор — у отряда меньше, чем в тысячу человек нет никаких шансов его остановить… Только немного затормозить и столкнуть с дороги. Совсем немного — этого хватит.

— Ты боишься, брат мой? — Мао Ли опустил подзорную трубу.

— Только трусу неведом страх, ибо он бежит, не успев встретиться с ним, — спокойно ответил Мао Лян. — Впереди тебя я пойду в этой битве, яростный, словно птица Фо, и многие враги падут к ногам моим.

— Прекрасно это, брат мой. Но не уступлю я тебе в доблести, ибо должно полководцу первому идти в битву, и сто да еще одного врага сразит каждый удар мой!

Вслед за своими командирами такие же преувеличенные обещания давали офицеры, а за ними и рядовые солдаты, по строю прокатилась волна разговоров — прокатилась и стихла. Воины застыли, обнажив оружие и держа его перед глазами, Мао Ли замер перед строем и медленно заговорил:

— Я не должен бояться.

— Я не должен бояться, — хором повторило войско .

— Страх — погибель разума, — продолжил Мао Ли.

— Страх — погибель разума.

— Страх — начало смерти.

— Страх — начало смерти, — торжественным хором отозвались солдаты.

— Я встречусь со своим страхом и приму его.

— Я встречусь со своим страхом и приму его.

— Я заставлю страх уйти и он подчинится мне, — молитва достигла кульминации.

— Я заставлю страх уйти, и он подчинится мне, — почти пропели солдаты

— Там, где был страх, останется лишь пустота.

— Там, где был страх, останется лишь пустота.

— И я буду свободен отныне и вечно.

— И я буду свободен отныне и вечно.

И, произнеся последние слова, Мао Ли понял, что все это — истина. Там, где были в его душе страхи, сомнения и неуверенность, осталась чистая и холодная пустота.

Пять шагов вперед. Поклон знамени. Поворот кругом.

Мао Ли поднял над головой меч и опустил его. Гулко зарокотали барабаны, и пять тысяч солдат, не нуждавшихся в страхе, двинулись на врага.

Тридцатое августа триста шестьдесят второго года

Полтора года назад война магов перестала быть противостоянием гильдий и захватила государства. И если полтора года назад царь и старейшины ещё сомневались, то сегодня места ни для сомнений, ни для промедления не было…

Пальцы Робауля коснулись золотого сияния, и громада Нирваны, качнувшись, начала поворачиваться. Время пришло и место избрано, и битва произойдет, ибо она предрешена…

Королевская армия Фиора отступала. В полном порядке, огрызаясь сталью и магией, но все же отступала. Солдаты настороженно смотрели на командиров, ожидая приказа атаковать, офицеры хмурились и с явным нежеланием снова приказывали отступать. Выбора не было — даже победив, Королевская армия понесла бы чудовищные потери, уничтожив лишь одну армию Зерефа из трех. Героически погибнуть и оставить беззащитной страну не хотел никто, и потому, стиснув зубы, солдаты поднимались — и армия отступала. Отступала, огрызалась магией и сталью — и вела врага за собой, к месту решающей битвы. Время пришло и место избрано, битва предрешена — и она произойдет…

Генерал-капитан Элиус убрал подзорную трубу в чехол и развернул коня. Армия недопустимо растянулась по лесной дороге, и было необходимо заставить арьергард двигаться быстрее и внимательнее — вряд ли враг сможет причинить им большой ущерб, но армия, посланная Арболейским союзом, и так не слишком велика…

Они отступали — медленно, постоянно впиваясь во фланги, изматывая армию Семи Княжеств — но все же отступали. Впрочем, никто и не требовал от арболейских рейтар лобовой атаки — их делом было не дать вражеской армии свернуть с пути, ведь пришло время и избрано место, а значит — битва предрешена, и она состоится…

Подчеркнуто безмятежно обмахиваясь веером, Мао Ли поднялся на холм, застыл, словно изучая местность, а затем дважды сложил и разложил веер. Затем, постояв еще немного, он столь же спокойно спустился с холма, вернулся в свою палатку и погрузился в медитацию — предстояло долгое ожидание.

Впрочем, оно оказалось не таким уж и долгим — прошло чуть больше двух часов, когда возникшее на краю сознания ощущение заставило Мао Ли открыть глаза.

— Господин?.. — заглянул в палатку один из телохранителей. — Ваш человек явился.

— Впусти его.

Телохранитель скрылся, и в палатку проскользнул на редкость неприметный молодой человек в одежде неопределенного буро-зеленого цвета.

— Докладывай, — коротко распорядился полководец.

— Повинуюсь, — и лазутчик принялся рассказывать о передвижениях врага.

Выслушав его, полководец снова прикрыл глаза.

— Возвращайся, — приказал он. — И убедись, что они не изменят своего пути.

— Господин… — лазутчик выскользнул из палатки. Мао Ли не взглянул на него — его глаза и мысли были обращены к карте. Вражеская армия движется, и движется именно так, как он желает. Битва предрешена — и состоится, ибо время пришло и место избрано…

— Время пришло и место избрано, — Ингвар Дреяр коснулся пером точки на карте. — Через неделю все три армии окажутся здесь, на поле Куру, и тогда ловушка захлопнется.

— Вот только в этой же ловушке окажутся и наши люди, — сердито заметил маршал. — А…

— А мои люди окажутся в этой ловушке вместе со всеми остальными — перебил его Дреяр. — Сейчас не время для таких делений — надеюсь, вы это понимаете? Или мы все сражаемся и побеждаем — все до единого, или же мы начинаем считать, кто внес больший вклад — и погибаем, все до единого. Все решится на этом поле — снова — а потому давайте лучше снова проверим все наши планы. Поражение — то, чего мы себе позволить не можем…

— Их ведут, — Санчонг провел ладонью над столом, меняя картину. — Все три армии отступают к определенному месту, явно намеренные дать там генеральное сражение. Это вполне ожидаемая стратегия, но…

— Тебя что-то смущает? — Зереф разглядывал карту. — Выбор вполне разумен — это практически идеальное поле боя для их армий.

— Почему именно здесь? Да, это подходящая местность, но расположена она не слишком удобно, а после поражения войска не смогут оторваться от преследования… Похоже, у них есть веская причина, чтобы сразиться с нами именно на поле Куру, и пока мы ее не знаем, мы… Миу, что с тобой?

Девушка-кошка неожиданно вздрогнула и зажмурилась.

— Это сказка, — быстро заговорила она. — Я ее когда-то слышала, только не помню, когда — про это поле. Там была великая битва, и Алая Луна прокляла это место, так что теперь никакая армия не сможет уйти оттуда, не истребив противника…

— Да, это место проклято, и именно так, — раздался с порога голос жрицы. — Узурпаторы слишком самоуверенны, если избрали для боя эту местность…

— Или же у них есть нечто, что позволяет им всерьез рассчитывать на успех, — возразил Санчонг. — Как нам всем известно, глупость никогда не числилась среди пороков совета предателей. И если они идут на такой риск, то у них есть какой-то козырь в рукаве.

— Верно, — согласился Зереф. — И потому я должен огласить план на случай поражения нашего дела.

— Солнечный Бог не допустит…

— Такхизис, — прервал ее Зереф. — Кому и знать, как не тебе, до чего мимолетна милость богов. Санчонг, созывай Круг — мы должны быть готовы ко всему.

Взгляд Зерефа скользнул по собравшимся, отмечая каждого. Седой Гвин Мехель, первый из его соратников, проникший в тайны Тьмы едва ли не глубже, чем он сам… Веда Конг, полная его противоположность в магии и единственная, кому он доверяет абсолютно… Санчонг, гений Темного письма, аналитики и стратегии… Такхизис, по-прежнему загадочная гостья с далекого Юга, творящая чудеса силой своего бога… Миу, первая созданная им химера, абсолютно преданная… Те, кто стоял у истоков сегодняшней мощи «Небесной плети»…

— Настал момент, которого мы ждали с самого начала, — заговорил Зереф. — Нам пришлось пойти ва-банк, и никто не может предсказать, победа или поражение ожидает нас… И я хочу, чтобы мы были готовы к поражению, сколь бы малой ни была его вероятность. Если это все же произойдет, вы должны будете уничтожить библиотеку и артефакты, сохранив только то, что сможете унести, не обременяя себя, и рассеяться. Наши знания не должны пропасть ни в коем случае… Но гильдия — совсем иное дело. Если мы потерпим поражение, мятежники уничтожат гильдию, но мы, рассеявшись по миру, создадим сотни новых. Пусть придет ночь, что темна и полна ужасов — за ночью последует день… Что же до нашей победы — а я уверен в ней настолько, насколько может быть уверен человек — надеюсь, никому из вас не требуется напоминать, какие труды ему предстоят?

— Нет, Мастер, — ответил за всех Мехель. — Не требуется.

Третье сентября триста шестьдесят второго года

Мао Ли натянул поводья, останавливая коня и поднял подзорную трубу, изучая место будущего генерального сражения. Что ж, даже без всяких проклятий с этой слабо всхолмленной равнины было непросто сбежать На севере и западе холмы постепенно превращались в горную цепь, с востока — неширокая и не слишком глубокая, но быстрая река, на юге редкие перелески постепенно сливались в настоящий лес …

Здесь было, где развернуться коннице, где закрепиться пехоте, здесь хватало пространства для маневров… И даже все преграды, ограничивавшие поле, опытный полководец мог обратить себе на пользу.

Если бы не проклятие.

Стоит двум армиям сойтись на этом поле — и покинет его только одна. Хочет Зереф этого или нет, но война окончится здесь. И окончится его поражением… Мао Ли поднял шар наблюдения и несколько секунд разглядывал подернутую маревом картину, после чего отдал приказ:

— Разбить полевой лагерь! Оружия не снимать — враг будет здесь завтра к полудню!

Элиус отпустил поводья и позволил коню идти, как тому вздумается — до лагеря перграндской армии осталось всего десять шагов. До места, где солдаты Арболейского союза собирались разбить свой бивак — чуть больше, но пехота уже была на месте, роя ямы для костров и отхожих мест, собирая в перелеске сушняк и расстилая плащи.

Пока что все шло пор плану, знамена армии Фиора уже показались на горизонте — к закату они присоединятся к лагерю, ну а завтра… Завтра начнется великая буря.

Генерал капитан бросил мимолетный взгляд на поле битвы завтрашнего дня и отвернулся. Здесь и сейчас он мог совершенно честно признаться себе — он боялся. Боялся, что победа будет означать лишь отсрочку, что безумный гений Зерефа вновь спасет его и позволит собрать новую армию — и все начнется сначала…

Генерал-капитан Элиус Гран боялся победы — но не поражения. Просто потому, что поражение для него было абсолютно недопустимо.

— Достопочтенная Алессия?! — оба полководца встали , когда глава Совета магов вошла в штабную палатку.

— Рада вновь видеть вас, друзья мои, — женщина села за стол. — Итак, приступим.

— Прошу прощения, но я не ожидал, что армию Фиора возглавите вы… — Мао Ли задумчиво постукивал пальцами по ножнам. — Как глава Совета, вы могли бы принести куда больше пользы нашему делу, управляя войсками из штаба…

— Вряд ли, — печально произнесла женщина. — Жить мне осталось немного — даже без войны, но я не думаю, что мне в любом случае удалось бы прожить эти несколько лет. Нет, все происходящее — последствия моей ошибки, мне и исправлять ее — с оружием в руках и почти наверняка ценой собственной жизни… Итак, каковы ваши планы, друзья мои?..

Трое командиров склонились над картой, изучая поле надвигающегося сражения, просчитывая все мыслимые варианты, разворачивая свои армии то так, то эдак — пока на бумаге — выверяя каждый шаг и каждый выстрел. В этой битве не было места случайностям — все знали, что у них есть только один шанс. Война должна закончиться здесь и сейчас — и закончиться их победой.

И потому полководцы снова и снова разыгрывали на карте любой, даже самый невероятный сценарий и не останавливались до тех пор, пока враг не оказывался разгромлен. Так продолжалось всю ночь — но на рассвете они могли сказать, что готовы ко всему…

Четвертое сентября триста шестьдесят второго года

Три армии Зерефа явились на поле Куру одновременно — к полудню, как их и ждали. Пересекли реку, сходу развернули боевые порядки — и столкнулись с сокрушительным ударом армий Союза…

Здесь были не только люди и маги — Зереф бросил в бой и демонов своих Книг. Не всех и даже не сильнейших — но они были, и это однозначно говорило, сколь важной считает чернокнижник эту битву. И все же — не настолько важной, чтобы явиться самому…

Это было ожидаемо, и Союз имел планы и на этот случай — но здесь и сейчас эти планы не значили ничего. Пусть судьба Фиора и решится не здесь, это не значит, что союз может проиграть.

— У нас нет выбора! — голос Алессии разнесся над полем Куру. — Для нас нет ни поражения, ни смерти — только победа! Вперед, и помните — судьба мира вновь решится здесь и сейчас!

Авангард, принявший на себя первый удар, отступал, активно и почти безуспешно пытаясь оторваться, лучшего момента для атаки не было — и Алессия опустила забрало, подняла меч и резко опустила его. Протяжно застонали горны, взвились, подхватив легкий ветерок, знамена — и три армии двинулись вперед.

Меч против меча, магия против магии, разум против разума…

Рейтары, вырвавшись вперед, дважды разрядили пистолеты во врага, выхватили палаши и врубились в строй пехоты, не успевшей выставить пики. Один-два удара — и кони, прорвавшись через строй, мчатся дальше, а всадники, обернувшись, снова стреляют в удаляющихся врагов.

Вслед за всадниками в разорванный строй хлынула, выставив копья, перграндская пехота, славившаяся своим упорством. Зачарованные наконечники легко пробивали доспехи солдат Зерефа, с громким треском разряжались вделанные в них грозовые камни — но строй уже восстанавливался, кавалерия Семиградья бросилась в погоню за рейтарами, а маги обменивались первыми пробными выпадами…

Опустив подзорную трубу, Мао Ли поднес артефакт связи к губам и произнес:

— Усилить нажим, не давайте им взяться за мечи!

Его команда была незамедлительно выполнена, в то время как рейтары, перезарядив оружие, развернулись и ворвались в промежуток между двумя армиями, стреляя в упор. Правда, на этот раз времени на второй выстрел не осталось…

Конница увязла в отчаянной рукопашной схватке, где у нее не было ни малейших шансов уцелеть. Мао Лян прекрасно это видел, но смириться с этим отнюдь не желал. Взмахнув веером, он приказал пехотинцам сделать два шага назад, первые шеренги врага последовали за ними, а во фланг ослабевшему строю ударили фиорские рыцари., окончательно сломав его и позволив большей части рейтаров вырваться, а затем…

— Огненный ураган небесного дракона!

— Великий огненный шар!

— Каменный дождь!

Магия обрушилась на армию Зерефа. Маги, которых три подряд атаки и перестроения застали врасплох, просто не успели отреагировать, и первый же удар обошелся почти в тысячу убитых. Второго не последовало — строй раскололся, и по открывшемуся проходу хлынула волна тьмы.

— Все назад! — Алессия, впрочем, проигнорировала собственный приказ. Отчаянно нахлестывая коня, волшебница устремилась вперед, подняв правую руку и неслышно шепча заклинание. Вот тона ворвалась в проход, волна тьмы накрыла ее с головой… А спустя удар сердца всякая тьма бежала с поля Куру, залитого ослепительным светом., Злой, жгучий, гибельный свет вспыхнул посреди армии Семиградья — там, где столкнулись два заклятия — и люди обращались в пепел, падали иссушенными мумиями, в отчаянии вцеплялись в сожженные глаза…

За два удара сердца армия чернокнижника не досчиталась пяти тысяч. Из двенадцати сотен рыцарей осталось меньше сотни — но лишь благодаря им маги смогли нанести свой удар. Это не было победой — у врага все еще оставалось больше двадцати тысяч солдат и почти сотня магов — но сильнейшие из них, как и демоны, были уничтожены ударом Алессии. Битва продолжалась, и никто не мог сказать, на чьей стороне будет сегодня победа…

...Две громады — шагающий город и плывущий над землей куб, коронованный мрачной крепостью — застыли друг перед другом. Застыли в ярде от реки , за которой, окутанное смутной дымкой , раскинулось поле Куру, где сошлись в решающей битве армии.

Ни Нирвана, ни Тартар не могли пересечь эту реку — а значит, битва произойдёт здесь. Пусть ни Зереф, ни Робауль не смогут помочь своим армиям — они сразятся друг с другом, и исход этого поединка будет решён одним ударом…

Первый удар нанес Робауль — в спешке, почти не целясь, сосредоточив всю мощь Нирваны на появившейся в поле зрения невысокой черной фигуре. Ударил — и победил. Охваченное сиянием цвета безумия тело обманчиво-медленно рухнуло с обрыва, а куб, несший гильдию, просто исчез.

Победа… Но для Нирваны эта победа обернулась катастрофой.

…Очередная атака рейтаров едва не стоила жизни самому генерал-капитану — но враг неожиданно дрогнул. Что-то изменилось — и пусть командиры этого еще не знали, солдаты уже почувствовали. И напряглись… Элиус, сам обладавший этим солдатским чутьем, не раздумывал ни секунды.

— Вперед! — закричал он, ударил рукояткой пистолета в лицо подвернувшегося противника, выхватил палаш и устремился вперед, прорубая себе дорогу к командирам.

Рейтары ворвались в строй, словно вошедший между ребрами арбалетный болт. Оставляя за собой кровавую просеку, они прошли первые ряды, потеряв напор лишь в нескольких шагах от вражеского знамени… И армия Зерефа не выдержала. Подались назад последние шеренги, поудобнее перехватил древко знаменосец, напряглись командиры — бой на мгновение застыл в шатком равновесии.

И когда вслед за рейтарами в брешь ворвались фиорские рыцари — те немногие, что пережили первую схватку — равновесие рухнуло. Отступление, не начавшись, превратилось в бегство.

На закате туман над полем Куру рассеялся. Те немногие, кому повезло остаться в живых и на свободе, прячась, бежали с поля, надеясь добраться ло родных мест окольными путями, тянулись на север колонны пленных и потрепанные армии Союза… А впереди Элиус, Ингвар Дреяр, Мао Лян и Мао Ли, подняв носилки на плечи, несли тело Алессии. Пал Зереф, сокрушена его армия, изгнаны демоны — мир вернулся на просторы Ишгала. Великая победа, страшнее которой не было с дней основания Фиора…

Пятое сентября триста шестьдесят второго года

Робауль, царь нирвитов, неподвижно восседал на своем троне, пристально вглядываясь в никуда. Со стороны могло показаться, что он размышляет о благе государства и путях к нему… Но любой, кто знал его, понял бы, что Робауль в отчаянии.

Нирвана оказалась чудовищем.

Сокрушив Зерефа, приняв на себя его Тьму, она обрушила ее на людей. На самом деле, это случилось не вчера — но до сих пор он не видел, не позволял себе увидеть, как губительный яд пропитывает его город. Постоянные распри и ссоры, доходящие до драк, всеобщие раздражительность и подозрительность — все это появилось уже давно. Нирвана была смертельно больна, и ее последний удар окончательно погубил древний город.

Безумие захлестнуло улицы. Люди сражались друг с другом, разрушая все на своем пути, убивая всех встречных и—в итоге — себя, немногие сохранившие разум спасались бегством… А в сердце этого кошмара был Робауль, только теперь понявший, что же именно он сотворил многие годы назад.

Мертвый город шагал вперед, словно и не лилась только что кровь на его улицах, а его правитель, скованный отчаянием, молчал, не ведая, что ему делать…

Он не знал, сколько просидел в опустевшем зале, глядя в пустоту — просто в какой-то момент разум вернулся. Робауль, последний царь нирвитов, знал, что должен сделать…

Лес, в котором остановилась Нирвана, вполне устраивал Робауля и тех немногих выживших, кого ему удалось собрать. Здесь, где вряд ли хоть когда-нибудь появятся люди, его проклятое творение обретет вечный покой…

— Пора! — потоки магии хлынули в круг, земля превратилась в туманное марево, и громада шагающего города медленно погрузилась в него. Марево исчезло, земля сомкнулась на могущественнейшим оружием, и только тогда Робауль снял свою пернатую диадему.

— Уходите, — приказал он. — Уходите и поведайте миру о том, как глупость и жажда славы обрушили беду на головы невинных, как благие и чистые намерения погубили то, что я хотел защитить. Уходите, а я останусь здесь — стражем Нирваны, прикованным к ней навечно, живым ли, мертвым ли — пока не найдется тот, кто сможет уничтожить Нирвану. Уходите и помните о моем грехе…

Выжившие смотрели на него глазами, полными слез, но противиться не посмели — и вскоре Робауль, бывший царем нирвитов, остался один. Теперь уже — навсегда…

Юноша в черном кафтане и белой хламиде Мастера почти бежал. Скрыться, уйти туда, где его проклятая магия не сможет причинить вреда — таким было теперь единственное желание того, кто еще вчера господствовал над народами. Он, мечтавший познать и подчинить себе все тайны мироздания, теперь мог мечтать лишь о смерти — мечтать бессмысленно и безнадежно, ибо его победа обернулась для него худшим кошмаром…

Голод Смерти, исправно служивший прежнему Зерефу, более не подчинялся ему. Он появлялся и исчезал независимо от его воли, убивая все живое вокруг мага, словно издеваясь над ним — осознав ценность любой жизни, поняв все свои ошибки, он все равно остался смертельно опасным для всего мира… И он бежал. Прочь, туда, где его проклятие не сможет убивать хотя бы людей, где, проводя в медитации и покаянии все свое время, он сможет снять с души хотя бы частичку страшного груза…

Зер еф забыл все, отрекся от всех своих трудов и сподвижников, попытался, насколько смог, исправить хоть часть причиненного им зла… Но в самой глубине его разума, куда не смогла добраться даже Нирвана, осталась крохотная искра Тьмы. И однажды — пусть даже тысячи лет спустя — из нее возгорится пламя.

Ведь Тьме некуда спешить…

…Молодая женщина откинулась на подушки, тяжело дыша. Повитуха, вымотанная не меньше самой роженицы, спешно перерезала пуповину, обмыла ребенка, запеленала и протянула матери.

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается, — заявила она. — Гляди, какой мальчишка крепкий… И магию я в нем чую.

— Магию? — переспросила женщина. — Хочешь сказать, что мой Лир станет волшебником?!

— Дело верное, — хохотнула повитуха, а потом осторожно коснулась пальцем головы младенца, приподняв еле заметный пушок. — И волосы-то, гляди, розовые будут. Оно ж известное дело — у колдунов волосы всяких чудных цветов, не то, что у нас с тобой…

Волосы самой повитухи были густо-фиолетового цвета, но розовый впечатлял даже на этом фоне…

— Мы победили, — королева склонила голову. — Но победа досталась нам слишком дорогой ценой. Множество прекрасных людей встретили в последней битве свою смерть, множество остались калеками, пала, поглощенная Тьмой, Нирвана… Память их навсегда останется с нами. Но мы не забудем и наши ошибки, нашу беспечность и невнимательность, что привела к гибели столь многих наших соотечественников — нет, мы должны извлечь из этой войны урок и более не допустить подобного кошмара… Я скорблю о каждом павшем, но всего более я скорблю по волшебнице Алессии, председателе Совета магов, что многие годы была для меня мудрым советником и верным другом. Не побоюсь сказать, что эта победа — ее победа, но увы, она не увидела ее, не увидела падения Зерефа… Покойся же с миром, Алессия, и пусть твои подвиги станут истинным памятником тебе.

Опустившись на колени, королева взяла горсть земли и бросила ее в могилу.

— Кто ты такая?

— Меня зовут Миу, — рыжеволосая девушка с кошачьими ушами и хвостом немного неловко поклонилась. — Меня держали в гильдии Зерефа, но я сумела бежать, а когда узнала, что Зереф пал, испугалась, что меня могут посчитать его сообщницей и сбежала из Магнолии… Мастер, я хочу вступить в вашу гильдию — я не очень сильная волшебница, к тому же меня никто специально не учил, но…

— Ладно, — старый Кайл, мастер гильдии «Молот Валькара», махнул рукой. — Проходи, побудешь у нас, пока народ не успокоится, а там — как сама захочешь, если решишь уйти — держать не будем…

— Не решу! И еще, Мастер… Я нашла книгу, когда пробиралась через развалины, темную книгу — вы сможете ее спрятать?

— Конечно. В хранилище моей библиотеки ее даже гильдейские не найдут — усмехнулся Мастер.

Книга Мертвых Имен перешла из рук в руки, и Миу довольно улыбнулась — начало положено…

Магнолия осталась за спиной, впереди — дорога, что таится в будущем — ведает только Солнечный Бог… Немного странно после стольких лет вновь стать странствующей жрицей, но Такхизис не имела ничего против. Пусть она и утратила бессмертие — ее ждет долгая жизнь и множество дорог, и всюду, куда она придет, она будет сеять семена истинной веры, следуя воле Солнечного Бога и словам Книги Огня… И однажды ее труд будет вознагражден — владыка вернется и вновь будет вершить на земле волю Солнечного Бога. И тогда -будь она на земле или в Золотом Чертоге — она сможет сказать: ее долг исполнен.

Золотоволосая девушка, не отрываясь от работы, бросила мимолетный взгляд на генерал-капитана.

— Вы хотите, чтобы я отправилась с вами?

— Да, нам необходим целитель, а вы уже продемонстрировали поразительное мастерство…

— …За которое я рассчитываю получать соответствующее вознаграждение.

— Разумеется! Прошу вас, как только закончите, поднимитесь на «Звезду моря» и скажите ее капитану, что я просил вас устроить с подобающим целителю уважением, — Элиус поклонился. — А сейчас, прошу прощения, меня ждут дела.

Веда Конг проводила его насмешливым взглядом. Глупец так легко поверил ей — поверят и другие, и она без труда затеряется на просторах Вешгала вместе с Книгой Закона, сея сомнения и нашептывая из тени…

Тропы Теней позволяли покрыть сотни миль всего лишь одним шагом, и когда седовласый юноша откинул капюшон плаща, вновь став материальным, вокруг него раскинулись заледеневшие скалы Севера. Здесь, где хмурые люди служат суровым богам, куда никогда не дотянутся руки Совета, где магией наполнен сам воздух, он начнет все сначала. Пусть их великий труд сокрушен — остались знания, рассеянные по всему миру, остались жаждущие силы и власти чародеи, остались Книги…

Коснувшись ладонью скалы, Гвин Мехель открыл в ход в одно из старых убежищ, спустился в зал и торжественно положил на стол Книгу Теней.

— Мы не проиграли войну, — спокойно произнес он, обращаясь к Книге. — Только одно из сражений… И мы вернемся.

Маленький прибрежный городок ничуть не изменился за прошедшие столетия. Те же дома, та же пристань, тот же холм над городом… Да и люди остались точно такими же, какими запомнил их Санчонг — суматошные, нелюбопытные, думающие только о рыбе — ловле ли, торговле — неважно. Маленькие люди, зарывшиеся в свои маленькие дела… Идеальное место, чтобы скрыть от пристальных взглядов Книгу Бурь и ее хранителя. Здесь никто не будет искать мятежного мага, и он сможет спокойно жить, медленно и осторожно распространяя учение Зерефа в Пергранде, пока не пробьет час возмездия…

«Небесная плеть» пала. Не стало гильдии величайшего чернокнижника. Рухнула, не поднявшись, его империя, в крови утонули тайны… Но победители рано радовались — пусть пожар и потух, но искры его, разлетевшиеся по всему миру, ждали лишь ветра, чтобы вспыхнуть с новой силой. И однажды ветер придет…

Шестое января триста шестьдесят третьего года

Совет магов собрался на первое послевоенное заседание, и Фиор затаил дыхание, ожидая перемен. И Совет их не разочаровал…

— Минувшая война послужила нам горьким, но необходимым уроком, — голос Ингвара Дреяра разносился по всему залу. — И мы обязаны приложить все усилия, чтобы подобное бедствие не могло повториться. Прежде всего, необходимо полностью запретить использование магии Жизни, Смерти и химерологии, а также любые исследования в этих областях, допуская их только по специальному разрешению Совета и под его постоянным контролем.

Предложение было принято единогласно. Кивнув секретарю, Дреяр продолжил:

— Также представляется необходимым распустить оставшиеся темные гильдии и прекратить выдачу лицензий.

— Я испытываю определенные сомнения в разумности этого шага, — подала голос Кана Кари. — Деятельность легальных темных гильдий можно было контролировать хоть как-то…

— А деятельность нелегальных — безжалостно пресекать на законных основаниях, — парировал председатель. — Скажите, достопочтенная Кана, разве требования Совета помешали всем легальным темным гильдиям присоединиться к Зерефу? Нет, коль скоро магия Тьмы отныне находится под запретом, то и гильдий, сосредоточившихся на ней, быть не должно… Я рассеял ваши сомнения?

Собравшиеся неопределенно, но согласно заворчали. В конце концов, это было разумно — если темная магия оказалась под запретом, то и темные гильдии последуют за ней…

— Итак, достопочтенные советники, ваше решение?

Предложение было принято единогласно.

— И последний вопрос, который я хотел бы предложить на ваше рассмотрение — реформа системы магической власти в Фиоре, — в зале воцарилась абсолютная тишина.

Ингвар дреяр наполнил кубок, отпил воды и заговорил:

— До сего момента в нашем обществе существовало фактическое двоевластие — Совет магов и совет Мастеров. Я полагаю — и многие Мастера со мной согласны — что именно такое положение дел и привело к восстанию Зерефа. И поэтому я предлагаю распустить совет Мастеров, как полностью утративший все свои функции.

На сей раз ни у кого не появилось даже тени сомнения — Совет проголосовал еще до того, как Председатель призвал к голосованию. Разумеется, предложение было принято единогласно.Совет магов давно подкапывался под совет Мастеров, и Ингвар Дреяр знал это лучше всех.

— Итак, доспочтенные советники, коль скоро мы решили ключевые вопросы, предлагаю перейти к текущим делам, — Дреяр положил на стол толстую пачку бумаг и несколько свитков. — Поскольку, как мы все знаем, Совет долгое время не мог нормально функционировать, страдать от безделья на не придется…

Заэль Гартц, быший Мастер «Огня беды» стоял на улице, наблюдал за Рыцарями Рун, выносящими из гильдии все артефакты, и старался не выдать своей ярости. Его гильдию — легальную темную гильдию, не поддержавшую Зерефа — ликвидируют! Этим трусливым придуркам из Совета вдруг показалось, что его гильдия опасна — и все, нет гильдии. Артефакты конфискованы, пенчать испорчена, гильдия распущена, здание — и то отобрали! И они думают, что Заэль Гартц молча проглотит это и покорно перестанет колдовать? Ну уж нет!

Громко и недвусмысленно высказав гвардии Совета свое мнение о них самих, Совете, его решениях и тех, кто их одобряет и поддерживает, бывший Мастер удалился. В конце концов, у него еще было много дел…

Как и большинство темных магов, Заэль был весьма предусмотрительным человеком. И его гильдия отнюдь не ограничивалась только зданием и домами магов — помимо этого, имелось изрядное количество разнообразных схронов и тайников. И в одном из таких укрытий как раз и собрались старшие маги распущенной гильдии во главе с Мастером…

— Начну с того, что любого, кто сунется в бочку, я в ней же и утоплю, — заявил Мастер, оглядывая подчиненных и задерживая взгляд на некоторых лицах. — Всем понятно?

Маги разочаровано вздохнули — встреча происходила в винном погребе дальнего родственника Заэля — и сосредоточились.

— Ну что, братва, — начал Заэль, — Совет думает, что взял нас за жабры… Так вот, пусть Дреяр этими жабрами себе причинное место зажмет. У нас полно заначек с артефактами и деньгами, связи никуда не делись, место есть… Короче, переходим на нелегальное положение. Войну совету объявлять нам, конечно, не по зубам, но палки в колеса — это обязательно. Есть возражения?

Естественно, возражений не нашлось ни у кого. А спустя четверть часа и полдюжины кружек вина (на каждого) темная гильдия «Огонь беды» была восстановлена — на нелегальном положении. Первая, но далеко не последняя…

Десятое января триста шестьдесят третьего года

Магнолия, вотчина «Небесной плети», лежала в руинах.Город — уже не полностью разрушенный, но еще не стертый с лица земли — обходили стороной даже мародеры… Но жителей его это не останавливало. Уцелевшие горожане бродили по грудам щебня, разбивали палатки на пожарищах и пытались искать под грудами битого камня свое имущество. И, что самое удивительное — иногда даже что-то находили.

Жизнь возвращалась в Магнолию, но Курибаяши, королевский комиссар, присланный для обследования города, рад этому не был. Слишком уж отчетливо он представлял себе сумму, которую придется выложить на восстановление города, да и состояние казны ему было известно… И разница между этими двумя цифрами и угнетала комиссара. Разница была не слишком велика. Нет, Фиор не обанкротился бы от восстановления города или двух, но вот только было их не один и не два. Конкретно же здесь проще было построить город на новом месте, но вот жители…

Осадив коня, Курибаяши отмахнулся от раздражающих мыслей. Все это потом, а сейчас необходлимо оценить урон и доложить королеве об очередном разрушенном городе. А затем — идти и разбираться, можно ли еще что-нибудь сделать, или проще будет попросту бросить это место и построить город заново где-нибудь поблизости…Вот только горожане явно собирались воспротивиться этому решению, а распоряжение королевы было абсолютно недвусмысленным — никаких конфликтов, причем последне слово в любом случае остается за горожанами. И сейчас это распоряжение не казалось мелким неудобством…

— Мастер Леон, прошу вас, — Курибаяши выкинул из головы все посторонние мысли. — Лично мне кажется, что восстанавливать здесь нечего, но я не архитектор…

Леон величественно кивнул, поправил кожаный шнурок, стягивающий его седую гриву и спешился.

— Разбейте лагерь, я вернусь только к вечеру, — бросил он через плечо, раскурил трубку и двинулся по бывшей улице.

На первый взгляд, город был разрушен полностью. На второй, если уж быть честным — тоже. Но Леон Мине, королевский архитектор, сам был родом из Магнолии — и бросать город не собирался. К тому же, это было вызовом его искусству — не просто заново отстроить город, а возродить ту Магнолию, которую он помнил…

Обойдя стороной площадь, где еще недавно стояла гильдия и где суетились Рыцари Рун, архитектор пересек сожженный парк, прошелся по набережной канала, бросил в воду обломок каменной облицовки и посмотрел, как тот прыгает, оставляя цепочку кругов и повернул назад. Если раньше он был уверен, что город будет восстановлен, но не знал, как именно, то сейчас у него имелся план — пусть черновой, но вполне реализуемый… И даже не слишком дорогой.

— Добрый вечер, мастер Леон! — окликнул архитектора кто-то из солдат, когда он явился в лагерь.

Кивнув, Мине выбил трубку, убрал ее и отправился в комиссарскую палатку.

— Итак, мастер, ваше мнение? — без предисловий спросил Курибаяши. — Нашли место для нового строительства?

— Даже не искал, господин комиссар, даже и не искал… — Леон покачал головой. — Город можно восстановить. Недешево, конечно, но на новом месте строить будет куда дороже…

-Но ведь город полностью разрушен?..

— Здания — да. Но сохранились подвалы, канализация, подземный акведук и многие колодцы. Все это значительно упрощает дело, а я уже набросал предварительный план, который, к тому же, позволит минимизировать траты казны…

Последние слова заставили королевского комиссара насторожиться.

— Вот как? В таком случае, полагаю, вас не затруднит поделиться с нами своими соображениями?

— Ни в малейшей степени, — кивнул архитектор, разложив на столе план города. — Смотрите.

Комиссар и помощники архитектора склонились над столом, внимательно слушая мастера и следя за отметками, оставляемыми пером на плане. Идея была весьма смелой и, как отлично понимал Курибаяши, обойдется минимум в полтора раза дороже, чем выходит по расчетам — но даже это действительно получалось гораздо лучше его первоначальных ожиданий.

— Что ж, похоже, корона все-таки не разорится на восстановлении хотя бы этого города, — хмыкнул комиссар. — Предлагаю отдыхать, господа — завтрашний день будет не из легких, и будет только первым в череде своих собратьев…

Подписав очередной документ, королева отложила перо. Проклятье, времени не хватает вообще ни на что, даже на самое необходимое… И лучше в ближайшие несколько лет не станет, а ведь она уже далеко не молода, а за ее плечами остались две войны… Но она закончит свой труд, чего бы ей это не стоило. Она выиграла войну — справится и с миром. А на случай, если цена окажется слишком высокой…

Королева снова взялась за перо и пододвинула зачарованный пергамент. Некоторые вещи нельзя доверить бумаге, и королевское завещание — одна из них. Вопроса, кому завещать корону, перед ней не стояло — только Келло, племянник, уже сейчас не уступавший легендарному прародителю династии. Юноша, в отличие от отца, свалившего все заботы на сестру, весьма живо интересовался делами государства и прекрасно в них разбирался — настолько, что королева подумывала года через два отречься от престола в его пользу. Возможно, когда ему сравняется восемнадцать… А пока необходимо позаботиться о непредвиденных случайностях.

Закончив завещание, королева встала, прошлась по комнате и остановилась перед зеркалом. В нем отразилась высокая, рано поседевшая женщина, видевшая слишком много смертей. Ничего не осталось от той веселой и чуть наивной принцессы, что много лет назад взошла на трон…

В дверь осторожно постучались.

— Опочивальня готова, Ваше величество, — прошелестела служанка, приоткрыв дверь.

— Прекрасно, — в последний раз взглянув в зеркало и убедившись, что стража на галере под окнами не прохлаждается, королева вышла из своего личного кабинета. Время позднее, да и день выдался утомительным — даже голова болит. Пора бы, наконец, и отдохнуть хоть немного…

Одиннадцатое января триста шестьдесят третьего года

Королева умерла во сне. На рассвете, как заявил осматривавший тело лекарь, и все сочли это благом, ибо умерший на рассвете оставляет ночи свои грехи, свободным и чистым восходя к Зентопии…

Было оглашено завещание, и, едва прозвучало последнее слово, взгляды нобилей скрестились на принце. Шестнадцатилетний юноша встретил их с равнодушием, едва оттененным презрением. Поднявшись, он спокойно произнес:

— Так как королева покинула мир живых, и так как она назвала своим наследником меня, я, Келло Е Фиор, с сего момента принимаю из рук ее всю власть над Фиором, покуда не истекут дни моей жизни. Да будет так!

Нобили вздрогнули. Не ребенка, которым легко управлять, видели они перед собой, но истинного короля, и следующшие его слова окончательно повергли их в уныние.

— Я знаю, о чем вы думали, нобили Фиора, и о чем думаете сейчас . И я говорю вам — не надейтесь. Довольно вами и той власти, что вы имеете сейчас… А теперь уходите и готовьтесь к похоронам.

Король покинул зал, и нобили, глядя ему в след, почувстовали: если они не поспешат, то готовиться будут уже не к похоронам королевы, а к своим собственным…

Коронация должна была состояться на следующий день после похорон, похороны же Келло приказал устроить в тот же вечер — и нобили оказались бессильны. У них было слишком мало времени, чтобы принять хоть какие-то меры, да и слова юного короля заставили многих примкнуть к нему, а других напугали…Третьи же просто не успели бы привести своих вассалов в город и надавить на короля прежде, чем он будет коронован. И если до коронации еще можно было сомневаться, на чьей стороне будет армия, то после нее никаких соомнений уже не оставалось — армия поддержит короля. А нобилям придется приложить немало усилий только для того, чтобы просто выжить…

Завещание королевы требовало, чтобы ее тело было сожжено на костре, а пепел опущен в текучую воду, чтобы она вынесла его к морю. Ее воля была исполнена…

На закате четверо рыцарей вынесли на площадь носилки с телом королевы, подняли их на огромный костер из лучшего кедра. Поставив носилки, они спустились, уступив место второй четверке, залившей носилки и костер маслом. Брат королевы совершил возлияние Алой Луне, прочитал молитву священник — и толпа на площади замерла.

Некоронованный король поднял факел и произнес:

— Многое можно было бы сказать о сестре отца моего, но и сотой доли должного не отдать ей словами. Потому скажу лишь одно: все вы помните, какие бедствия обрушились на Фиор в дни ее царстовавния — и все же наша страна устояла. Пусть же королева, на чью долю выпали столь великие труды, теперь покоится с миром…

Факел коснулся щепок, те мгновенно вспыхнули, а Келло обошел вокруг костра, поджигая растопку, после чего бросил факел в разгорающееся пламя. Огонь поднимался все выше, облизывал носилки, потянулся дымок над тлеющей одеждой... А вместе с пламенем поднималась и Луна — полная, смутно-багряная. Алая Луна, что привела в эту землю Морских королей…

Костер полыхал так, что на площади стало светло, словно днем, а людям пришлось отойти к самому дворцу, спасаясь от жара. Но все смотрели только на костер, и потому никто не увидел, как мелькнула в небесах крылатая тень. А багряный дракон, сделав круг над площадью, исчез в ночи.

Двенадцатое января триста шестьдесят третьего года

К полудню с площади исчезли последние следы погребального костра — ничто не должно было омрачить день коронации. Суетились слуги, суетились нобили и придворные, у собора скапливалась толпа…

И только сам принц был абсолютно спокоен. Он сидел на своем любимом балконе, неспешно завтакал, наблюдал за суматохой в столице… и беседовал с молодым темноволосым человеком довольно непримечательной внешности. Человеком, прекрасно известном по всему Ишгалу — и при этом неизвестном почти никому.

Арк Харт, легендарный маг-разведчик Фиора, докладывал:

— Таким образом, назвать это заговором пока нельзя, но активность данных нобилей внушает подозрения. Остальные в большинстве своем пока не определились, примерно треть безоговорочно поддерживает Ваше Величество, но эти пятеро… Повтороюсь: пока еще это не заговор, но уже приближается к измене.

— Благодарю вас, мастер Харт, — пока еще принц сам наполнил кубки вином и кивнул разведчику. — Продолжайте наблюдение и докладывайте мне обо всем, что вам покажется существенным. И… Если возникнет необходимость в решительных действиях, я даю вам разрешение на использование любых методов.

— Подобное доверие мне нечасто встречалось, — Харт пригубил вино. — И я оправдаю его, чего бы мне это ни стоило.

— Я не ожидал от вас меньшего, — кивнул Келло, задумчиво разглядывая одного из очень немногих людей, которым действительно доверял. — Но все же, надеюсь, вы сможете ограничиться умеренной платой — ваше искусство необходимо Фиору… И мне лично.

Ровно в полдень суета стихла и над городом поплыл размеренный колокольный звон. Распахнулись ворота дворца, и на мостовую ступили четверо рыцарей королевской гвардии, за ними — двое пажей, разбрасывавших крокусы, а следом за ними — сам король. В полном облачении, с непокрытой головой — и с мечом в руках, словно напоминая всем, что за изменой неизбежно следует кара. Еще один паж держал край королевской мантии, а замыкала процессию вторая четверка гвардейцев.

Отставая от короля на десять шагов, следом потянулась толпа придворных, разодетых еще пышнее, чем обычно, под присмотром оруженосцев гвардии. По краям площади, за двумя цепочками городской стражи, зашевелились простые горожане, стараясь протиснуться в первые ряды и как можно лучше рассмотреть шествие, но ни придворные, ни король не обращали на них внимания. Одни тщательно следили за королем и друг за другом — мало ли какой может представиться случай? Другой, мерно шагая по площади, размышля о зреющей среди нобилей Фиора измене. Пусть она еще была лишь тенью замысла — но сама мысль восстать против короля появилась, а это значило только одно — заговорщики доллжны быть уничтожены. Не сейчас, не — это только привело бы ко всеобщему мятежу, но позже, когда у него будут доказательства…

За этими рамышлениями Келло не заметил, как процессия достигла собора. Рыцари гвардии замерли у дверей, Король отсалютовал им мечом, а затем отдал его храмовому стражнику — даже монарх не мог войти в церковь вооруженным.

— Храни его пуще своей жизни, ибо это — Меч Державы, — произнес Келло, и стражник преклонил колено со словами:

— Да, о мой король.

Что ж, остался последний ритуал…

Священник ждал у алтаря, преклонив колени перед лежащей на нем короной, но едва Келло вошел в собор, он поднялся.

— Я приветствую тебя, Келло Е Фиор, именем Зентопии и во благо народа!

— Я приветствую тебя, святой отец, именем народа и Фиора!

Король остановился в шаге от алтаря, поклонился и произнес:

— За тем, что принадлежит мне по праву, закону и обычаю, пришел я ныне, чтобы принять долг и честь отцов моих.

— Прими же их, как велит закон человеческий и закон небесный, — ответил священник, взял корону с алтаря и поднял над головой. — Перед ликом Зентопии, на глазах у народа, я, Хранитель Короны, отдаю тебе, Келло Е Фиор, корону, дабы утвердилась твоя власть во всем Фиоре!

Подняв руки, король принял из рук Хранителя корону и ответил:

— Перед ликом Зентопии, на глазах у народа я, Келло Е Фиор, второй этого имени, принимаю у тебя, Хранитель, корону, дабы утвердилась моя власть во всем Фиоре! Да будет так!

— Да будет так! — отозвался священиик, и корона увенчала короля.

Келло Е Фиор, теперь уже окончательно ставший королем, повернулся к толпе, собравщейся в соборе, и поднял руку в приветствии.

И сотни людей всех возрастов и сословий в едином порыве закричали:

— Да здравствует король!

Третье июля триста шестьдесят четвертого года

Заэль Гартц не любил знать. Впрочем, он вообще мало кого любил и никогда этого не стеснялся. А потому, изучив посланца презрительным взглядом, он сообщил:

— Если твоему хозяину от меня чего-то надо, то пусть сам и явится. А если нет, то пусть засунет свой хрен себе же в задницу.

— Да как ты смеешь так говорить о моем господине?! — взвизгнул паж

— Да имел я твоего господина три раза с разбегу, — Мастер «Огня беды» взгромоздил ноги на стол — а вот ты, щенок, похоже, забыл, с кем разговариваешь…

Паж судорожно сглотнул, вспомнив, что, вообще-то, стоит перед Мастером темной гильдии — естественно, нелегальной, — и Мастером этот человек стал отнюдь не за красивые глаза…

— В общем, передай своему хозяину, что если ему что-то надо, пусть сам припрется, — подвел итог Заэль. — И проваливай, пока не провалился.

Паж исчез за дверью раньше, чем Заэль договорил, скатился по лестнице — в самом буквальном смысле — и выскочил из гильдии. Гартц отодвинул лакриму наблюдения и уставился в потолок. Ему было абсолютно наплевать на нобиля, приславшего это мелкое недоразумение, и на его планы — на все, кроме возможного заказа. А точнее — его трудоемкости и, соответственно, стоимости. Мелочи же наподобие аморальности или незаконности его, как и всякого порядочного темного мага не волновали…

— Интересно, когда он припрется? — осведомился Заэль у потолка.

Потолок, разумеется, не ответил, и Заэль принялся перебирать в памяти все, что знал о потенциальном заказчике. Барон Лей, замок в пяти милях от гильдии, в городе имеется особняк, в котором, в основном, семейство Лей и обитает, владеет всей округой… Все это не то. А вот мутная история с двумя крестьянками — их неоднократно видели в обществе молодого барона, а потом одну из них разорвала в лесу бродячая химера, а вторая утопилась — это уже интереснее… Само собой, ничего серьезнее двух влюбленных идиоток там не было, но… Если правильно подать эту историю, репутация барона провалится глубже преисподней, а то еще и официальное расследование начнется. И поэтому барон заплатит столько, сколько пожелает гильдия — а пожелать она может немало… Больше, кажется, ничего интересного, но стоит посмотреть в архивах гильдии — вечером, потому что раньше завтрашнего дня его светлость свою сиятельную задницу не оторвет от кресла…

Размышления Заэля были прерваны самым неожиданным образом — появлением все того же пажа.Правда, на сей раз он себя вел куда более скромно…

— Господин Гартц, — мальчишка нервничал еще больше, чем в прошлый раз. — Господин барон передает вам свои извинения, но дело весьма деликатное, и он со всем уважением просит вас придти к нему и его товарищам. Все остальное он оставляет на ваше усмотрение, а кроме того, он прислал вам аванс в пять тысяч драгоценных.

Паж положил на стол увесистый кошель, отступил и замер, теребя табард.

— Где и когда? — осведомился Заэль, взвесив кошель в руке.

— Сегодня в полночь, в таверне «Зов Аскарона», — ответил паж. — Господин барон особенно настаивал, что вы должны явиться инкогнито. Вам нужно будетназвать трактирщику пароль — он в записке, приложенной к деньгам…

— Свободен, проваливай. И скажи своему барону, что я приду, — Заэль так и не удосужился убрать ноги со стола. — И скажи, что его повод должен быть веским, как драконья задница, если он не хочет получить проблем на собственную.

Поправив капюшон, Заэль толкнул дверь и вошел, незаметно изучая помещение. «Зов Аскарона» простоял, похоже, лет триста и ни разу всерьез не ремонтировался — один большой стол в зале, очаг, стойка с несколькими бочками под ней, дверь на чистую половину… Мельком взглянув на беззастенчиво дрыхнущего за стойкой трактирщика, маг пересек зал и вошел на чистую половину, столь же старомодную. Несколько небольших столов, печь вместо очага, засыпанный камышом пол — и пять человек в плащах с надвинутыми на лица капюшонами.

— Веселая ночка для веселых дел, — поприветствовал собравшихся Заэль.

— Будь она скучной — никто бы не заметил разницы, — отозвался один из посетителей. — Прошу простить нашу настойчивость, но она имеет под собой все основания…

— А вот это уже решать мне, — Заэль бесцеремонно уселся за стол. — Итак, господа нобили?…

— Наш молодой король предпринял некоторые весьма… неразумные действия, — начал один из нобилей, чей высокий голос был Заэлю совершенно незнаком. — Мы полагаем, что необходимо исправить сделанные им ошибки. Но для этого нам нужна поддержка магов, а к легальным гильдиям, по вполне понятным причинам, мы обратиться возможности не имеем, поэтому…

— Короче, вы хотите его скинуть, — перебил Гартц. — Десять миллионов авансом, а там видно будет — и не вздумайте кинуть.

— Десять миллионов?! — поперхнулся кто-то.

— Мне кажется, это не такая уж и большая сумма, — заметил молчавший до сих пор Лей (его Заэль опознал мгновенно и без труда). — В конце концов, мы говорим об экстраординарной ситуации, а она предполагает экстраординарные средства… и суммы. Надеюсь, вы не имеете ничего против казначейских билетов, достопочтенный?..

— Они замечательно шуршат.

— Что ж, в таком случае… Барон Лей устраивает завтра обед , на который приглашает всех, здесь присутствующих, — на стол легли пять конвертов. — Полагаю, нам следует воспользоваться его любезностью и во время визита обсудить интересующий нас вопрос в спокойной обстановке и без лишних ушей.

— Заметано, — Заэль сцапал со стола конверт со своим именем и встал. — До завтра, господа нобили.

Четвертое июля четыреста шестьдесят четвертого года

— Сегодня вечером они собираются на приеме у барона Лея, — сообщил разведчик, едва король закрыл ведущую на балкон дверь. — Все пятеро, и я думаю, что на следующее утро их станет больше. Если ударить сейчас…

— У вас есть прямые доказательства? — осведомился король.

— Только косвенные, хотя я уверен, что после этого вечера они будут.

— В таком случае, не предпринимайте пока никаких активных действий, — Келло задумчиво провел пальцем по резному дереву перил. — Только наблюдайте. И начинайте действовать только тогда, когда будете обладать доказательствами, которые не сможет отбросить даже Королевский Суд или же когда мятежники возьмутся за оружие.

— Будет исполнено. Желаете ли вы получить мой отчет о тратах?

— Отдайте его казначею — я вам верю.

— Благодарю вас, — Арк Харт, легендарный маг-разведчик и побратим короля, коротко поклонился. — В таком случае, я покидаю вас и приступаю к делу.

Проводив его взглядом, правитель Фиора поморщился. Видит Зентопия, он не хотел начинать свое царствование с судов и казней — но несколько глупцов все решили за него. Что ж, тем хуже для них… Да и вообще, может, каждому королю стоит начинать свое правление с парочки показательных казней?

Даже ради баронского приема Заэль не изменил своему стилю и так и остался разбойником с большой дороги. Он его всего лишь немного доработал, и теперь смотрелся эдаким обаятельным негодяем из романа. Собственно, особых усилий ему для этого и не требовалось — негодяем он и так был, обаятельным становиться умел…

Ровно в назначенное время Мастер «Огня беды» появился прямо на крыльце баронского особняка. Презрительно взглянув на дворецкого, он продемонстрировал приглашение и вошел, исподволь прикидывая, что и как в этом доме стоит украсть, а что — проклясть…

— О, достопочтенный Заэль! — барон встречал гостей в холле. — Я рад, что вы смогли откликнуться на мое приглашение!

— Порой мои дела все же оставляют мне немного свободного времени, — Заэль элегантно взмахнул шляпой. — И, разумеется, я не мог не воспользоваться случаем выразить свое уважение вам, барон… И просто отдохнуть от суеты в столь изысканном обществе.

За подобной болтовней оба прошли в гостиную, барон представил гостям Заэля как своего дальнего родственника и, извинившись, вернулся в холл.

Маг, не теряя времени, взял у слуги бокал и принялся изучать собравшееся общество. Те четверо, ради кого все это и было затеяно, уже были на месте, а значит, долго ждать не придется… И он угадал — не прошло и минуты, как барон вернулся с последним гостем и пригласил всех к столу.

Разумеется, никаких серьезных разговоров за обедом быть не могло — да и сам обед, по мнению Заэля, не заслуживал столь дурного отношения — поэтому о делах речь зашла только в салоне, куда заговорщики отправились насладиться табаком.

— Для начала хочу сообщить вам, что один из ваших гостей, барон, может оказаться шпионом, — заявил Заэль, раскуривая трубку. — Не могу быть уверен полностью, но припоминаю, что встречал этого человека в нескольких гильдиях незадолго до разгрома.

— Арк Харт вхож в королевский дворец — он, кажется, приятель короля, но как раз его опасаться и не стоит, — маркиз Аррен выдохнул клуб дыма и проводил его взглядом. — Пусть даже он и маг, сделать он нам не сможет ничего… — Итак, господа, столичный гарнизон планирует учение, посвященное отражению штурма. Сперва — эскалада, затем, если соперникам не удастся занять стену — вылазка и бой в поле. Разумеется, на деревянном оружии и с магической страховкой… Но ведь случиться может всякое, не правда ли? Таким образом, войску останется только войти в Крокус и принять на себя обязанности столичного гарнизона… Командовать которым лорд-маршал поручил никому иному, как мне. Вам, барон, поручено на время учения поддерживать порядок в городе и обеспечить беспристрастную оценку его результатов. Таким образом, в случае, если что-либо случится с гарнизоном…

— Я прослежу за этим… — вклинился в разговор Заэль. — Когда предполагается это учение?

— Через две недели, — Аррен выдохнул очередной клуб дыма. — Полагаю, нам всем необходимо начинать подготовку уже сейчас — не можем же мы ударить в грязь лицом перед королем?

Двенадцатое июля триста шестьдесят четвертого года

Доказательства измены пяти нобилей, наконец, появились… Правда, оставалось две проблемы — во-первых, суд, состоящий из все тех же нобилей, мог и не принять их во внимание, а во-вторых — было неясно, насколько широко распространился заговор. Можно было быть уверенным в лояльности очень немногих… Как, впрочем, и в измене. Подавляющее большинство фиорской знати если и знало о заговоре, то никак этого не проявляло. Арк Харт проверял их, и некоторых даже удавалось однозначно исключить, но дело двигалось слишком медленно…

О чем и беседовали встретившиеся в очередной раз король и его соглядатай.

— Четыре человека, — Харт положил на стол список. — За неделю мне удалось полностью проверить только их, но зато в их верности мы можем не сомневаться. Еще четырнадцать человек я проверил поверхностно, и мои люди сейчас подробно изучают их связи, пятеро, как мы уже знаем, предали…

— И осталось еще сорок два. Да уж, такими темпами мы нескоро добьемся результата, — король поднял руку, останавливая Харта. — Нет, я не возражаю, более того — настаиваю, чтобы проверка была доведена до конца, но недели на это явно не хватит. Гораздо важнее решить, как мы будем действовать во время мятежа.

— Как раз в этом нет ничего сложного, — разведчик разложил на столе бумаги. — Заменить уже имеющиеся отряды мы не можем, но добавить новые — без труда. Кроме того, я планирую разместить спешенную роту рейтаров непосредственно в городе, спрятав их в домах неподалеку от дворца, а основные силы разместить в засаде вот здесь и здесь…

Свинцовый стержень — Арк не любил новомодных грифелей из угля — прошелся по карте, оставляя россыпь меток. Черновой план был готов еще неделю назад, теперь требовалось довести его до ума… И донести до исполнителей, что, по мнению короля, было наибольшей проблемой.

Заэль Гартц знал множество маскирующих заклинаний, но прибегал к ним нечасто — неброская одежда и огромная шляпа с роскошным пером , с ней абсолютно не сочетающаяся, надежно не позволяли кому-нибудь запомнить лицо мага, тем более, что оно всегда было в тени. Все всегда запоминали только шляпу, и потому он без малейших опасений прогуливался по улицам Крокуса и наблюдал.

Пока что все шло по плану, и его наниматели считали, что желание проверить город лично — не более, чем дань паранойе. Заэль не спорил — паранойя была профессиональной болезнью всех темных магов… Вот только если у вас паранойя, это совершенно не значит, что за вами не следят. Заэль не стеснялся прослыть параноиком, оставаясь в живых как можно дольше, вместо того, чтобы войти в анналы истории по частям…

Тем не менее, все пока что шло по плану, и это настораживало. Простого наблюдения было явно мало, и Зазль свернул к ближайшему кабаку. Если где-то и можно было узнать что-нибудь полезное, то только там.

Заведение было обставлено по последней моде — со стойкой, высокими сиденьями, полкой, заставленной бутылками и несколькими маленькими столиками. Посетителей было немного, но Заэля это вполне устраивало — проще будет завести разговор и свернуть его на нужную дорогу.

— Приветствую! — обратился он к хмурому мужику, похожему на стареющего небогатого торговца. — Не подскажете ли, что стоит заказать?

— Темное, — буркнул посетитель, отхлебнув пива из огромной кружки и стерев рукавом пену с усов.

— Благодарю. Эй, трактирщик! Кружку темного, пожалуйста!

— Десять драгоценных, — отозвался трактирщик, ставя кружку на стойку.

— Десять драгоценных за пинту… Эх… — вздохнул маг, положив банкноту на стойку. — Ваше здоровье, почтенный.

— И тебе не хворать, — отозвался его собеседник, снова вытирая рукавом усы.

— У вас в столице все так дорого, или только пиво? — за ту же цену в «Зове Аскарона» можно было получить две пинты, а тамошнее пиво, по мнению Заэля, было даже лучше.

-Так столица ж, не абы что… Ты сам-то откуда будешь?

— Из Магнолии, — ответил Заэль. — Син меня зовут, а ты кто будешь, добрый человек?

— Тацуми, торговец я, всем понемногу торгую… Эй, повтори-ка!

То есть скупщик краденного, перевел для себя Заэль. Весьма полезное знакомство — и с первого раза… Не к добру, ой не к добру…

— Ну а я вольный маг. Может, в гильдию какую вступлю, или так работа найдется… Кстати говоря, что у вас тут творится-то?

— Вообще или сейчас?

— И вообще, и сейчас…

Так, слово за слово, Заэль разговорил скупщика и вытянул из него все, что тот знал и кое-что из того, о чем не знал, но догадывался. Конечно, этого было мало, но пищу для размышлений давало. И результаты оных чернокнижнику не слишком нравились.

Вроде бы в городе видели рейтаров. Вроде бы у его соседа квартировали два драгуна. Происходили перестановки в командовании столичного гарнизона — мелкие, но все же… По отдельности все это не значило ничего. Все вместе… Ну, все вместе это тоже могло ничего не значить, но тщательно выпестованная паранойя подсказывала, что король что-то заподозрил. Что именно, насколько сильны его подозрения и насколько далеко зашли его подозрения — отдельный вопрос, ответить на который было непросто… А хуже всего было то, что времени на пересмотр планов не было. Более того, эти проклятые Четырьмя Лунами нобили даже не подумали о запасном плане! Нет, у Заэля он, разумеется, был, но состоял только в том, чтобы вовремя соскочить с повозки — и вот теперь маг раздумывал, не пора ли это сделать. Впрочем… Как раз это можно сделать и попозже, а пока стоит заняться тем, для чего его нанимали.

И Заэль отправился изучать поле, где должно было произойти «сражение».

Вернувшись поздним вечером, он сообщил все, что выяснил, своему нанимателю, сильно подозревая, что барон пропустит мимо ушей как минимум, половину.

Разумеется, именно так барон и сделал. Ту часть доклада, где речь шла о действиях короля, он просто не воспринял, отмахнувшись, словно от какого-то пустяка.

— Я обеспечиваю порядок в городе, — заявил он. — Как моей страже, набранной из ветеранов, смогут помешать какие-то рейтары?

Заэль хотел было объяснить — как, но не стал. Бесполезно. Барон не блистал умом и совершенно не обращал внимания на детали, и если на войне его манера переть напролом еще бывала полезна, то во время мятежа…

В этот момент Заэль Гартц окончательно решил, что ему с заговорщиками не по пути.

Шестнадцатое июля триста шестьдесят четвертого года

Очередная встреча короля и соглядатая состоялась в кабинете — личном, куда допускались очень и очень немногие. Арк бывал здесь нередко, и потому, бросив короткий взгляд на полки, где появилось несколько новых книг и свитков, сел и начал доклад:

— Есть подозрение, что в среде заговорщиков возник раскол, — сообщил он. — И сами они этого все еще не заметили…

— Как такое возможно? — приподнял бровь король.

— О, как раз это несложно, — хмыкнул Арк. — Они наняли нелегальную гильдию магов, но, видимо, не сошлись в цене, и Мастер этой гильдии решил спрыгнуть с повозки. Причем, надо отдать ему должное — сделал он это столь ловко, что нобили до сих пор ничего не заметили. Я даже думаю, что этот человек сделает за нас большую часть работы… Но, разумеется, все наши планы остаются в силе — кто знает, что он решит в следующий момент?

— Что ж, как говорили в старину, лучшая победа — разбить замыслы врага, меньшая — его союзы… а сила обстоятельств или божественное провидение уже сделало и то, и другое. Нам осталось лишь разбить его армии, — король едва заметно усмехнулся. — Поистине, это прекрасная новость, мой друг. Надеюсь, поиск других заговорщиков продвигается столь же успешно?

— Все так же медленно, сказал бы я, — ответил лазутчик. — И никаких иных заговоров или нитей этого мы до сих пор не обнаружили, что, несомненно, весьма радостно… Однако я обнаружил несколько случаев совершенно непристойного казнокрадства…

— Предоставьте вашу добычу мне, — перебил король. — Я лично решу, что с ними делать, хотя если это те, о ком я думаю, то они должны будут быть благодарны, если их просто обезглавят.

— Несомненно, Ваше величество, несомненно, — Арк собрал бумаги. — Как всегда, время за беседой с вами проходит незаметно, и я, увы, должен вернуться к делам…

Маркиз Аррен довольно потер руки и поднял кубок.

— Итак, господа, — провозгласил он, — наш план вступает в завершающую стадию. Власть узурпатора доживает последние дни. Послезавтра в этот час его эпоха закончится — так поднимем же кубки во славу этого дня! За послезавтра!

Поднимая вместе со всеми кубок, Заэль мысленно посоветовал маркизу выпить за острый топор палача — ничего другого ему послезавтра ожидать не стоило. А Заэль… А что Заэль? Заэль втерся к заговорщикам в доверие, составил сводку их планов и отправил королю. По крайней мере, так он скажет, если его станут спрашивать. Что, письмо не пришло? Какая досада, но это не страшно, у него есть копия…

Мастер «Огня беды» продумал решительно все — и сейчас находился в относительной безопасности. Разумеется, будь у заговора реальный шанс на успех, он не обманул бы своих клиентов — но шансов не было. Проклятье, эти глупцы даже не заметили Арка Харта — а уж кого-кого, но его Заэль не спутал бы ни с кем и никогда. В конце концов, многим своим трюкам он научился именно у Мастера соглядатаев — еще в те времена, когда не был Мастером темной гильдии…

— Господа! — Гартц встал. — Для меня было честью и удовольствием работать с вами, и я с радостью провозглашаю последний тост: за корону Фиора!

Восемнадцатое июля триста шестьдесят четвертого года

Тревогу сыграли рано утром — стрелки часов на ратуше показывали только половину шестого. Вымуштрованные солдаты бросились к своим постам, заряжая арбалеты и аркебузы стрелами без наконечников и пыжами, разжигали жаровни и подогревали на них котлы с водой, готовили пики… Пусть грядущее сражение и не было настоящим, готовиться к нему следовало точно так же серьезно, как и к реальному…

Противник уже показался на горизонте и стремительно приближался — но гарнизон был готов. Стоило атакующим приблизиться на пятьсот шагов, как слитно громыхнули аркебузы, заряженные только пыжами.Куски пропитанного краской сукна били больно, но несерьезно, зато оставляли яркие следы на всем, во что попадали — и сразу четверть солдат, «раненые» или «убитые», покинули строй. Остальные, сомкнув ряды, продолжили идти вперед. Шагов через пятьдесят щитоносцы остановились, первый ряд упер щиты в землю, второй поднял над головой — и аркебузиры под их защитой дали залп. Не столь результативный, как у их противников, он все же вынудил защитников укрыться и позволил нападающим бегом преодолеть несколько десятков шагов, перезарядить аркебузы и дать новый залп.

Потеряв чуть больше трети бойцов, нападающие добрались до стен, подняли лестницы и принялись торопливо взбираться по ним. Вниз летели тюки тряпья, заменявшие камни, вода — кое-кто ухитрялся выбросить и котел — а снизу стрелки засыпали гребень стены «пулями», стрелами и болтами, не позволяя обороняющимся высунуться…

Штурм был отбит. Однако, будь это реальное сражение, а не учение, стена сейчас была бы практически беззащитной. Сумей враг набрать два десятка человек с пистолетами и мечами — и стена оказалась бы в его руках, а за ней и весь город…

Час, отведенный для отдыха , пролетел незаметно, и солдаты, построившись, двинулись к центру города — туда, где под скалой скрывался спуск в подземные проходы. Люди Аррена занимали посты ушедших, маркиз, не скрывая своей радости, носился по всему городу… А Заэль устроился в одной из самых дорогих гостиниц города, выбрался на крышу — хозяин любезно и почти безвозмездно предоставил ее в распоряжение всех желающих понаблюдать за учением — и наслаждался. Глупые заговорщики не только до сих пор не знали, что он обманул их, но и старательно действовали по старому плану, который — без малейших усилий со стороны Заэля — вел их в ловушку. И Мастер «Огня беды» очень хотел позлорадствовать…

Спектакль начался спустя десять минут, когда войска у стен города начали сражение. Выехавший на прощадь перед дворцом Аррен произнес несколько слов в рунный круг перед лицом — Заэль не понял, что именно было сказано — взмахнул рукой и двинулся к воротам…

И отлетел на десяток шагов вместе с лошадью, получив удар какого-то заклинания. Заэль ухмыльнулся, протер объектив подзорной трубы рукавом и переключился на ворота, плохо, но все же видимые с его места. Там тоже было на что посмотреть — выскочившие из домов рейтары разоружали и вязали людей Аррена, те пытались сопротивляться — да только куда кухонным солдатам до ветеранов войны с Зерефом… Все было кончено в считанные минуты.

Барон Лей, с удивлением обнаруживший, что подчиненная ему городская стража подчиняться не желает, метался по городу, загоняя лошадь, и каждый раз, видя его, Гартц довольно скалился.

— Эй, что все это значит?! — громко осведомился кто-то из зрителей.

— Эти два кретина попытались устроить мятеж, — не оборачиваясь, сообщил Заэль. — Но, будучи кретинами, провалили даже такое простое дело.

— Простое?! — возмутился все тот же голос.

— Ну да, — пожал плечами маг. — Вздумай я свергнуть короля — нанял бы какую-нибудь гильдию, подождал, пока он отправится на охоту, а в лесу шарахнул бы чем-нибудь особо мощным и списал бы все на природный магический выброс… Право слово, я даже немного жалею, что не собираюсь никого свергать…

Обнаружив, что бывший наниматель оказался неподалеку и смотри в его сторону, Заэль нагло ухмыльнулся и продемонстрировал непристойный жест. Пораженный до глубины души барон натянул поводья, глядя на мага со смесью ужаса, недоверия и какой-то детской обиды — и тут же был схвачен.

— Полезная, все-таки, штука — подзорная труба, — заключил Заэль. — И чего я жалел, что этот придурок мне ее проиграл, а не деньги?..

Девятнадцатое июля триста шестьдесят четвертого года

— Итак, мятеж потерпел крах, едва начавшись, — заметил король, разглядывая собеседника. — И это, определенно, только ваша заслуга. И теперь вы поставили меня в весьма сложное положение — я понимаю, что моей благодарности будет совершенно недостаточно, но совершенно не представляю, как вас наградить, не вредя секретности… Поэтому я прошу вас самому назвать желаемое вознаграждение.

— На самом деле, это не так уж и сложно, — Харт положил на стол исписанный убористым почерком лист и разгладил его. — Как вы понимаете, моя организация нуждается в деньгах, а платить лазутчикам жалование из казны — не совсем разумно… И поэтому я разработал одну схему, позволяющую скрыть сам факт нашего существования, а заодно и отлавливать некоторых казнокрадов.

— Позвольте-ка взглянуть… — король подтянул к себе лист. — Мда… Изящно и эффектно, вот только, боюсь, королевский суд ее не одобрил бы… Если бы увидел. Но, как мне кажется, не стоит беспокоить почтенный судей такими пустяками. Им, в конце концов, предстоит много работы с заговорщиками… Кстати говоря, что их не устраивало?

— По-видимому, лично вы. Впрочем, мы это еще не выяснили. Думаю, завтра или после завтра я представлю вам более полный отчет. А сейчас позвольте откланяться — дела, но, по счастью, личные…

— Ну наконец-то! — усмехнулся Келло. — Я уж думал, этого не случится!..

Заэль Гартц восседал в своем кабинете, закинув ноги на стол. Обычно эта поза предназначалась для нежеланных гостей, но сейчас маг устал, а посетителей в ближайшее время не предвиделось, так что…

…Выступившая из темного угла призрачная фигура в плаще застала его врасплох.

— Не стоит так нервничать, Заэль, я не собираюсь тебя арестовывать, — гостьь откинул капюшон.

— Харт?.. Вот уж не думал, что ты пользуешься Тропами Теней… — маг опустил кинжал из драконьего клыка. — И что же от меня надо королевской ищейке?

— Ты не поверишь, но я пришел поблагодарить тебя.

— Не поверю, — согласился Заэль.

— А зря, — в руке Арка появилось то самое анонимное письмо. — Не то, чтобы мы не справились и без него, но оно оказалось весьма полезным и сохранило немало времени и нервов…

— Ну подкинули тебе анонимку, я-то тут причем? — Гартц не желал сдавать позиции.

— Я точно знал, что они тебя наняли, а эту записку прислал явно маг, причем серьезный — оставался только один вариант, и это ты, — спокойно ответил Харт. — Просто интересно — почему ты решил спрыгнуть с этой повозки?

— Не люблю идиотов, — буркнул припертый к стене Заэль. — А плана тупее, чем тот, что они придумали, я в жизни не видал. Ну и решил, что если я и окажусь за решеткой, то уж не из-за этих кретинов. Ну и кинул… Дальше-то что?

— Да ничего, — лазутчик снова натянул капюшон. — Просто если тебе еще раз не захочется работать на таких идиотов — дай знать, идет?

И шагнул в угол, исчезая в тенях.

— Да чтоб меня понос в борделе схватил, что это сейчас было?! — выдохнул Заэль, рухнув в кресло.

Третье марта триста восемьдесят второго года

Совет магов Фиора собрался на внеочередное совещание, и его члены, весьма недовольные тем, что их отдых прервали, зло косились друг на друга и на председателя. Тот, не обращая внимания на косые взгляды, о чем-то тихо беседовал с секретарем, время от времени поглядывая на часы. Напряжение нарастало, маги, теряя терпение, переговаривались все громче…

— Тише, достопочтенные, — отвлекся на секунду председатель. — Я собрал вас отнюдь не ради собственного удовольствия, и начало заседание откладывается тоже не ради него. Нам предстоит обсудить действительно важный… Прошу прощения, достопочтенные.

Выслушав появившегося в зале Рыцаря Рун, председатель кивнул и снова заговорил:

— Причина, по которой я созвал это совещание — деятельность темных гильдий. До недавнего времени мы все полагали возможным смотреть на их деятельность сквозь пальцы, но несколько дней назад произошел совершенно вопиющий случай — был убит и ограблен королевский гонец. И сделали это маги — гонец убил одного из них, но символ гильдии опознать не удалось. Я распорядился провести расследование, и сегодня представляю вам его результаты. Лейтенант Нара, прошу вас.

Худощавый Рыцарь с собранными в замысловатый узел темными волосами вошел в зал, поднялся на небольшую трибуну напротив стола и заговорил:

— Нападение произошло четыре дня назад в пяти лигах к северу от Магнолии. Зная, что гонец является достаточно сильным магом, нападающие весьма грамотно организовали засаду и, по всей видимости, нанесли первый удар в спину. Ледяным копьем или чем-то подобным, во всяком случае, следы применения магии льда нами были обнаружены, но основной упор был сделан на стихию металла… Но об этом чуть позже. Как я уже говорил, гонец был атакован в спину, но от первой атаки сумел уклониться,после чего атаковал сам. Атака оказалась успешной, ледяной маг погиб, однако оставшиеся противники втянули его в ближний бой, захватили с помощью земляной ловушки и убили ударом меча в сердце. После этого они забрали все ценное, бросили тело на дороге и скрылись. Через несколько часов после этого тело было обнаружено караваном купцов, после чего нам сообщили о случившемся. Таким образом, мы прибыли на место происшествия спустя не менее пяти часов после него, поэтому найденные нами следы весьма слабы. Тем не менее, нам удалось обнаружить нечто крайне необычное. А именно — маг металла оказался металлическим Убийцей драконов.

— Но это же невозможно! — воскликнул кто-то. — Драконы исчезли много лет назад!

-Не прошло и века, — спокойно заметил председатель. — А для драконов и год, и век равно мимолетны. Кто знает, каковы их цели? И все же… Вы уверены, лейтенант?

— Да, я абсолютно уверен, что один из этих магов был металлическим Убийцей драконов, — подтвердил Рыцарь.

— Что известно о гильдии, к которой принадлежали преступники?

— Нам удалось установить ее название — «Ветер смерти», но больше о ней не известно практически ничего. Появилась пять или шесть лет назад, но до сих пор никаких заметных акций не предпринимала. Внутренняя структура, численность и ранги магов неизвестны, однако имеется не менее двух сильных магов А-ранга, или, возможно, даже S-ранга…

— Убийца драконов?

— Да. Он же, возможно, является и Мастером, хотя мне это представляется маловероятным.

— Действительно, вряд ли Мастер будет лично участвовать в рядовом ограблении…

— Достопочтенный Чейни, вынужден с вами не согласиться, — поднялся Яо, самый молодой из советников. — Мне кажется, что нападение на королевского курьера трудно назвать рядовым ограблением… Кстати, что именно он вез?

— Клише для некоторых документов, несколько писем для мэра Магнолии и некий предмет или документ, являющийся государственной тайной, — сообщил Нара. — Тем не менее, нам известно, что этот объект был передан получателю незадолго до нападения, что отмечено в документах курьера и следящим артефактом в Казначействе.

— И кем же являлся этот получатель? Или это тоже государственная тайна?

— Отнюдь, достопочтенный Яо, — это был Мастер гильдии «Огонь беды» Заэль Гартц.

— Гартц?! Но ведь… — Яо, кажется, едва не упал.

— На самом деле ему давно вернули лицензию, — председатель задумчиво постукивал пальцем по посоху. — Он оказал в свое время услугу Короне и гильдия снова былпа причислена к легальным… Чего, впрочем, стараются не афишировать. Впрочем, с тех пор он ни разу не брал государственных заданий, и я теряюсь в догадках, что же мог доставить ему королевский курьер… И кто был отправителем. Лейтенант, у вас все?

— Да.

— Тогда, — председатель быстро набросал записку, подписался и протянул лейтенанту, — вы свободны. Отдайте это моему секретарю — пусть оформит — и подождите в приемной.

Офицер ушел, и председатель, положив посох на стол, хмуро спросил:

— Надеюсь, теперь вы не считаете, что я напрасно испортил ваш отдых? Нет?

Прекрасно, тогда перейдем к обсуждению. Ваше мнение, достопочтенные?

Первым решил выступить Яо. Поднявшись, он задумчиво спросил:

— Как вы полагаете, достопочтенные, есть ли шанс, что целью нападения не являлось нечто, переданное Гартцу?

— Полагаю, что нет, — отозвался командующий Рыцарей Рун лорд Чикентайр.

— Прекрасно, — кивнул маг. — Это именно то, что я и ожидал услышать. Теперь второй вопрос: кто может позволить себе воспользоваться услугами королевского курьера?

— Разумеется, любой, кто сможет оплатить его услуги, — отозвался кто-то.

— Разумеется — но любой ли может отправить послание, даже внешний облик которого является государственной тайной? Тем более,что, как я понял, достопочтенный председатель также не получил допуска к этой информации?

Советники обеспокоенно зашептались — уж если даже председатель, чей ранг, а вместе с ними и допуск к государственной тайне соответствовали министру, не получил ответа… То только шесть человек знали, что это было — король, четверо советников и Заэль Гартц. А возможно, даже советники были не в курсе (за исключением одного, ибо Арк Харт знал все), и тогда ситуация становилась совсем безумной.

— Совершенно верно, достопочтенный Яо, это осталось скрытым даже от меня, — кивнул председатель. — Тем не менее, мне дали понять, что это как-то связано с некими проповедями — какими именно, мне не ответили — и не является личной перепиской.

— Проповедями ? — насторожился командующий.

— Вам что-то известно, достопочтенный Умино? — председатель перевел взгляд на нового собеседника.

— Думаю, да. За последние две недели в южном Фиоре неоднократно видели странствующую жрицу, которая проповедовала веру в некоего солнечного бога. Конечно, это не запрещено, но она демонстрировала необычные магические способности, поэтому за ней приглядывали…

— Как она выглядела? — резко спросил командующий.

— Высокая, слегка смуглая, волосы темно-рыжие, возраст — на вид около сорока лет, голос довольно низкий… Достопочтенный председатель, что с вами?!

— Вы молоды, достопочтенный Умино, — председатель сжал посох с такой силой что побелели костяшки пальцев. — Вы можете и не помнить их, но я помню, словно это было вчера, а не двадцать лет назад… Такхизис, кровавая жрица, одна из ближайших сподвижников Зерефа… Вы описали сейчас именно ее. Да, она изменилась за прошедшие годы, но не так сильно, как можно было ожидать, и уж точно не оставила своих повадок. А если это так, то наши проблемы куда серьезнее, чем я ожидал… Я объявляю полную готовность всем силам Совета — начиная с этого момента все наши усилия должны быть направлены на ликвидацию жрицы.

— Солнечному Богу противна ложь, но в хитрости, если она служит не обману, нет ничего дурного, — вещала жрица. — Грех — продавая коня, выдавать за боегого жеребца полудохлого мерина, или скрыть дурной норов, но не грех — показать его с лучшей стороны, чтобы пришедший захотел купить именно этого коня. Такова разница между ложью и хитростью, и горе тому, кто перейдет черту! Один лишь обман дозволяет Солнечный Бог — обман врага на войне, но от обманувшего доверившегося отвратит он свой лик, и горе ему, ибо наступит для него вечная ночь, что темна и полна ужасов!

Жители деревни, собравшиеся на площади, внимательно слушали проповедь, изредка вздыхая или шепотом переговариваясь в самые патетические моменты. Послушать странствующую жрицу собрались все жители, но Такхизис не льстила себе — ее визит был просто одним из немногих развлечений в уныло-размеренной деревенской жизни. Хотя… Вот та девчонка в первом ряду, ее долговязый сосед, мельничиха… Да, пожалуй, человек пять последователей в этой деревне наберется, ну а где пять — там и пять сотен. И среди них найдутся хотя бы пятеро достойных узнать истину о земном воплощении Солнечного Бога — Владыке Зерефе. И тогда…

— Что ж, добрые люди, день клонится к закату, а потому возвращайтесь к вашим делам и очагам, ибо ночь темна и полна ужасов. Завтра приходите сюда в тот же час, что и сегодня — и пусть даже придет лишь один человек, я буду говорить с ним, ибо каждая душа, узревшая свет Солнечного Бога, бесценна для него, — Такхизис подняла посох над головой — Да озарит Солнечный Бог ваш путь, друзья!

На следующий день в деревню явились жрец Зентопии с послушником, и жрец не замедлил вызвать Такхизис на диспут. Она же, увидев в этом еще одну возможность укрепить свое влияние, с легкостью согласилась. Диспут был назначен на вечер, на том же месте и в то же время, где планировалась проповедь, и конкуренты разошлись, весьма довольные собой.

Победа или поражение в диспуте для Такхизис были серьезной, но достаточно второстепенной вещью — не вышло в этой деревне, повезет в другой, только и всего. Но, тем не е менее, терять уже прикормленную потенциальную паству не хотелось, а потому она намеревалась победить. Публично и эффектно, с треском разгромив оппонента на глазах у всей деревни… У нее был прекрасный план, не учитывавший, впрочем, одной детали: обоих жрецов исход диспута вообще не волновал. Рыцарь Рун и его старый учитель явились в деревню совсем не ради проповедей…

В назначенное время на площади собрались абсолютно все жители деревни. Проповедь — это, конечно,хорошо, но диспут — еще лучше, да к тому же многие надеялись увидеть драку. Их желание не исполнилось, но диспут все равно оказался весьма захватывающим…

…Старый жрец неприятно удивил Такхизис избранной тактикой. Он не стал объявлять Солнечного Бога дикарской сказкой — нет, он начал с заявления, что Зентопия является Абсолютом.

— И что же? — насмешливо поинтересовалась жрица. — Хотите сказать, что места для других богов не осталось?

Толпа одобрительно заворчала.

— Нет. Коль скоро Зентопия есть Абсолют, то Солнечный Бог, которому вы служите — Зентопия, — ответил жрец.

— Солнечный Бог, царящий в небесах и обходящий весь мир, видимым проявлением своим имеющий солнце — единственный бог, все же прочие — лишь его тени и отражения в кривом зеркале фантазии. Свет Солнечного Бога изливается на землю, даруя жизнь — но где же Зентопия, в которого вы верите? Где его царство, его силы и власть?

— Повсеместно, — ответил жрец. — Каждый дух и каждый бог, солнце и луна, небо над головой и земля под ногами, звери и птицы, вы, я, все эти добрые люди — все это и есть Зентопия. Все — и в то же время ничто.

Толпе эта идея понравилась, и она снова одобрительно заворчала — конечно, каждому приятно, что в нем есть нечто божественное…

— В таком случае, мой уважаемый оппонент, почему же вы выступили против меня? Ведь если мой бог в то же время и ваш бог, то нам не о чем спорить?

— Вы слепы, видя лишь ничтожную частицу могущества Зентопии и полагая, что это и есть Абсолют. Вы мните, будто способны познать его, но полагаете, будто несете его волю… Это заблуждение может оказаться гибельным для вас. Вместо ясно истины вы видите лишь сумрак…

— Вместо мертвых догм мы видим живую, вечно изменчивую истину и следуем ей, пока вы дрожите над пыльными словами. Вы строите огромные храмы, где дух чахнет…

— Но взглянувший на Солнце слепнет, а прикоснувшийся — сгорает. Слишком часто зажигаете вы огни, и что сгорает в них?

— Ночь темна и полна ужасов, мой дорогой соперник, и лишь огонь рассеивает тьму… Но может и сжечь, если коснуться его без должной силы… — жрице намек на жертвоприношения не понравился, и в ответ последовала почти неприкрытая угроза.

На этом диспут, собственно, и закончился — после нескольких ничего не значащих фраз жрецы разошлись, а вслед за ними ушли с площади и жители. Представление окончено, можно возвращаться к обычным делам — а там еще что-нибудь интересное случится…

Такхизис, которой гости чем-то очень сильно не нравились, неспешно собралась, благословила свою весьма немногочисленную паству и ушла. Оставаться в деревне не хотелось, а она давно привыкла полагаться на интуицию — та ни разу ее не подводила и сейчас настойчиво твердила: что-то не так… Неважно, что именно — важно убраться от «коллег» подальше. Сейчас, когда от ее прежних сил осталась лишь тень, она не могла позволить себе рисковать.

— Что мне сообщить Совету, мастер Кагеяма? — молодой маг с наслаждением стянул жреческую мантию и достал из сумки лакриму связи.

— Передай, что наша миссия выполнена, — старший маг стоял у окна, разглядывая деревню. — Это она, никаких сомнений. И поэтому, как только ты сообщишь совету, что задание выполнено, мы уйдем. Нам здесь больше делать нечего…

— А разве мы не должны проследить за ней?

— Я ценю твою храбрость, Роже, — Кагеяма отвернулся от окна. — Но даже сейчас, потеряв большую часть своего могущества, она намного превосходит нас обоих. Она не обратила на нас должного внимания только милостью Зентопии, но если мы попытаемся последовать за ней, она это почует. Она поймет, что ее узнали, и тогда нас уже ничто не спасет…

— Я понял, мастер, — Роже активировал лакриму связи. — А может, задержимся? Все-таки плохо, что в этой деревне даже часовни нет…

Четвертое марта триста восемьдесят второго года

— Итак, мы можем совершенно определенно утверждать, что жрица, проповедующая на юге — Такхизис, — председатель сплел пальцы и положил руки на стол. — Пока что нам не в чем ее обвинить, но наблюдение не должно прекращаться ни на секунду… И мы так и не узнали, что может связывать ее, Гартца и «Ветер смерти». Тем не менее, согласно отчету достопочтенного Умино, некоторые подвижки есть. Прошу вас, лорд…

Чикентайр встал, заглянул в раскрытую папку и заговорил:

— Нам удалось кое-что узнать о гильдии и ее мастере, хотя и очень немного. О самом мастере — только внешность и подтверждение того факта, что он Убийца драконов. Это молодой — очень молодой, около двадцати лет — человек среднего роста с жесткими розовыми волосами, крайне вспыльчивый, скорый на расправу и жестокий. Отношение к нему в гильдии, судя по всему, опасливо-уважительное. Своего предшественника он убил, вызвав на поединок, однако серьезно что-либо менять не стал — во всяком случае, для стороннего наблюдателя никаких изменений не произошло. Убийство курьера — самое громкое из их дел, но из общего ряда не слишком выбивается — были и другие, ненамного менее наглые, но более удачные преступления. Собственно, это первый раз, когда их причастность удалось установить… Собственно. Пока это все — мы ведем наблюдение за гильдией, так что, возможно, сможем узнать что-то еще.

— Прекрасно, — председатель кивнул. — Достопочтенный Яо, возможно, у вас появились какие-то соображения?

— Полагаю, да, — советник поднялся и задумчиво потер подбородок. — Прежде всего — относительно Такхизис. Согласно имеющимся в наших архивам документам, она входила во внутренний круг «Небесной плети», группу ближайших сподвижников Зерефа. Все они загадочным образом исчезли после разгрома гильдии — по всей вероятности, вернулись в свои родные края… Но есть одна деталь — с момента прихода к власти Зерефа состав этой группы практически не менялся. Более того, судя по имеющимся портретам, за двадцать лет жрица почти не изменилась, что свидетельствует о том, что внутренний круг, подобно своему мастеру, бессмертны…

— Бессмертны? И как же нам справиться с ней, если это так?

— Бессмертен — не значит неуязвим, — пожал плечами Яо. — Да, я думаю, что это будет непросто, но это возможно… И это, в конечном итоге, не самое важное. Гораздо больше меня беспокоит упоминание о некоей книге, с которой жрица не расстается. И это — отнюдь не религиозный трактат, достопочтенные советники. Насколько я могу судить, это — одна из книг Тартара.

— Книга Тартара? — впервые за многие годы председатель почувствовал настоящий страх. Слишком хорошо он помнил демонов Зерефа и их ужасную мощь, и слишком хорошо знал, что представляли собой их книги. И если сейчас одна из них в руках его бывшего сподвижника, то…

— Полагаю, предмет, доставленный королевским курьером Гартцу, имел какое-то отношение ко всему этому, — сказал он, подавив, наконец, эмоции. — Есть ли еще вопросы? Нет? В таком случае, объявляю собрание закрытым.

Сразу же после собрания Яо отправился в архив. Требовалось как можно больше выяснить о «Небесной плети», внутреннем круге и самой Такхизис, а заодно и о книгах Тартара…

В подземельях архива было сухо и прохладно, как и всегда. Кивнув хранителю, Яо протянул ему бумагу с очередным запросом, попросил разыскать документы как можно быстрее и устроился за столом. Долго ждать не пришлось, и уже минут через пять маг погрузился в любимое занятие — исследование документов.

Которых, к сожалению, было слишком мало… Война не способствовала написанию отчетов, да и многое было уничтожено уже после войны, но кое-что узнать Яо все же смог — и ему это совершенно не нравилось.

Книги Тартара были не просто гримуарами — они были вместилищем могущественных демонов, сильных, хитрых и, что самое опасное — разумных. Заточить таким способом высшего демона казалось невозможным, но Зерефу это удалось, и теперь как минимум, одна книга оказалась в руках наследницы Зерефа… А скорее всего — все, ведь внутренний круг рассеялся на просторах Ишгала, бесследно растворившись в людском море и медленно распуская свою отраву. И если найти остальных пока невозможно, то Такхизис… Такхизис должна умереть.

Собрав свои заметки, Яо поблагодарил хранителя и отправился в библиотеку. Предстояло еще много работы…

Он закончил почти ночью, в последний раз перечитал свои выводы, а затем сжег черновики. Чем меньше людей знает о его изысканиях, тем лучше для всех. В идеале, стоило бы ограничиться председателем и Чикентайром, но вряд ли это получится… А за пределы зала Совета и вовсе не должно выйти ни одно слово — по крайней мере, до тех пор, пока не придется отдавать приказы Рыцарям Рун. Слишком сильна была жрица, и слишком опытна, а значит, их единственный шанс — скрытно приготовиться и внезапно ударить насмерть. Только так… А еще необходимо убедить в этом весь остальной Совет.

Умино, лорд Чикентайр, поднял глаза на вошедшего и удивленно заметил:

— Не ожидал увидеть вас в столь поздний час, достопочтенный Яо. Что же заставило вас предпочесть заслуженному отдыху и всем наслаждениям, доступным молодости, пребывание в сих стенах?..

— Вы знаете, что представляют собой книги Тартара, достопочтенный Умино? — спросил Яо, без спросу усевшись в кресло.

— Гримуары, с помощью которых Зереф вызывал демонов, а что?

— Это не так. Эти книги и есть демоны. Они запечатаны в книгах, но каждая книга отражает в себе суть демона и каким-то образом связана с ним. Поэтому демон не просто запечатан в книге, но может говорить с ее владельцем, а возможно, и непосредственно воздействовать… А уничтожить книгу можно только драконьим огнем.

— Печально, — Умино побарабанил пальцами по столу. — Но ожидаемо. Я могу попросить вас об услуге, достопочтенный Яо?

— Все, что в моих силах.

— Просто просмотрите эти отчеты и выскажите свое мнение, — Чикентайр протянул собеседнику папку. — В ее перемещениях меня что-то настораживает, но сам я это «что-то» не могу ухватить…

— С удовольствием помогу вам, — Яо забрал папку. — А сейчас позвольте откланяться — семья ждет…

Такхизис небрежным щелчком пальцев зажгла небольшой костер, повесила над огнем котелок и бросила на землю плащ. Вряд ли она успеет дойти до деревни засветло, а значит, не стоит и напрягаться — лучше как следует обустроить ночлег… Ночевать под открытым небом жрица привыкла, тем более, что погода позволяла — весна была теплой даже по меркам южного Фиора.

Минут десять спустя она снова сидела у костра, неторопливо опустошала котелок и поглядывала на темнеющее небо. Если подняться на рассвете — как обычно она и делала — до полудня можно будет дойти до деревни и остаться там на несколько дней, а вот дальше… Дальше надо будет потихоньку двигаться к Эре.

Нынешнему Совету было далеко до легендарной Алессии и ее команды, и Такхизис небезосновательно рассчитывала справиться с ними сама при помощи Книги Огня. Ну а после этого можно будет спокойно заняться возрождением «Небесной плети» и поисками Зерефа…

Седьмое марта триста восемьдесят второго года

— …И, таким образом, мы приходим к выводу, что конечной целью этого маршрута является Эра. — Яо закончил доклад, обвел Совет взглядом и добавил:

— И, как полагаю, о том, что она намерена делать, явившись сюда, все догадались самостоятельно.

Советники весьма красноречиво промолчали, и Яо сел, снова углубившись в бумаги. Обсуждение снова будет долгим, унылым и малопродуктивным, а работа не ждет…

— Что ж, достопочтенный Яо прекрасно охарактеризовал проблему, — председатель качнул посохом. — Достопочтенный Умино, смею надеяться, у вас есть предложения по ее разрешению?

— Прежде я хотел бы сообщить, что наблюдатели отмечают возросшую активность «Ветра смерти», — поднялся Умино. — Я убежден, что этот факт непосредственно связан с деятельностью Такхизис и что эта гильдия должна быть уничтожена как можно скорее. Исходя из этого, я разработал план внезапной массированной атаки на гильдию и на жрицу одновременно. Возможно, выделенные для этого силы покажутся достопочтенным советникам избыточными, но в свете имеющейся информации я бы даже счел их недостаточными…

Над столом замерцала проекция, и командующий принялся объяснять детали своего плана — достаточно простого и достаточно гибкого, чтобы не развалиться от первого же сбоя. Предполагалось нанести по гильдии удар «Огненным штормом» — огромной мощности орудием на мане Огня, способном сровнять с землей целый квартал. Одновременно с этим элитная рота Рыцарей Рун атакует жрицу, используя заранее подготовленную комбинированную атаку, после чего либо добивают ее, либо разделяются и начинают перекрестную атаку, либо, удостоверившись в смерти, уничтожают тело и книгу. После удара «Огненного шторма» на место направляются две роты, зачищающие местность, Совет же в это время наблюдает за боем с Такхизис, готовый оказать поддержку. Ну а в том, что она понадобится, Чикентайр почти не сомневался….

— Вряд ли мы сможем измыслить лучший план, — задумчиво протянул председатель. — Как я понимаю, это лишь предварительный вариант?

— Да. Мне нужно два-три дня, чтобы окончательно все подготовить.

— В таком случае начинайте по готовности, — председатель кивнул. — Объявляю совещание закрытым.

Длинная стальная балка врезалась в грудь мага и припечатала его к стене.

— Ты че, тупой? — осведомился у него розововолосый парень. — Сказал же: привести сюда, а ты что сделал? Пшел вон, и не вздумай мне попасться — убью!

Балка снова превратилась в руку. А провинившийся маг , пошатываясь, бросился прочь из зала, выскочил за дверь и под хохот бывших согильдийцев свалился с крыльца. Мастер проводил его презрительно-безразличным взглядом, после чего сказал:

— Значит, поскольку из-за одного утырка дело не выгорело, надо новый план. Кто сильно умный — может предлагать.

Желающих не нашлось — все знали, что лучше Мастера все равно придумать не выйдет. Его планы, хоть и выглядели иной раз полнейшим безумием, срабатывали почти всегда, а если что-то и шло не так, то лишь потому, что происходило что-то уж совсем невероятное. И Мастер не подвел.

— Значит, так, на сей раз выделываться не будем, — заявил он. — Напишу ему, что надо поговорить, договорюсь и все такое, а потом… Штырь, ты огненную проекцию создавать не разучился? Вот и создашь, придешь и скажешь, что меня по делам сорвало и ты, типа, вместо меня. А потом тупо рванешь дубля, только маны побольше залей, чтобы рвануло как следует. Будет этим утыркам огонь беды!..

Мастер «Огня беды» числился не слишком сильным магом S-класса — но только числился. В реальности же поседевший и чуть располневший Заэль Гартц не слишком уступал иным Богоизбранным, вот только мало кто об этом знал… А те, кто знал, обычно не могли поделиться своим знанием. Все это делало «Ветер смерти» не слишком большой проблемой, но их Мастер… Мастер был темной лошадкой, темной во всех смыслах — Заэль отчетливо чувствовал в этом парне Тьму. Не ту, которую знал и к которой привык, скрываясь в тенях, а подлинную первородную Тьму. Ту самую, с которой он столкнулся лишь однажды, четверть века назад… Тогда он остался жив лишь потому, что Повелителю Мрака было некогда добивать и так полудохлого мальчишку. Он просто прошел мимо, но Заэль навсегда запомнил Тьму, окружавшую юношу в черном кафтане и белом хитоне…

И вот теперь Тьма вернулась. Ослабленная, скованная и тщательно скрытая, она таилась в самой глубине сущности розоволосого, ожидая своего часа.

Именно об этом он писал королю и Харту, мастеру лазутчиков, и именно его ответ и погубил курьера… Заэль вздрогнул и коснулся пальцами рукояти кинжала, который прислал ему король. Если они правы — то только этот кинжал, след давно забытых эпох сможет если не уничтожить сущность, то хотя бы надолго изгнать ее.Но для этого необходимо встретиться с ней лицом к лицу, и тут глупая наглость гильдии оказалась очень уместной — после такого даже самые придирчивые законники не смогут обвинить «огонь беды» в нападении и резне. А резня будет — никто из магов вражеской гильдии не должен уцелеть, и ни единого листочка не должно остаться от их библиотеки, где и скрывался среди прочих книг корень всего зла….

Десятое марта триста восемьдесят второго года

Астральная проекция, переполненная стихией Огня, поднялась по крыльцу, открыла дверь… Мощный импульс магии заставил копию потерять стабильность и взорваться,устроив пожар в зале и проломив стену — и не сообщив оригиналу, что гильдия была пуста.

Маги «Огня беды» рассыпались по окрестностям вражеской гильдии, стараясь, впрочем, не приближаться, и ждали. За многие сотни миль от них, в Эре, шла подготовка к атаке, и через несколько секунд небольшая долина в предгорьях превратится в море огня. Совет рассчитывал уничтожить «Ветер смерти» одним ударом, но Заэль сомневался, что это удастся, и привел своих людей, чтобы добить тех, кто уцелеет. Или, скорее, того — о живучести Убийц драконов ходили легенды… А у этого конкретного Убийцы драконов были и другие козыри в рукаве, о которых Совет вряд ли знал, да и счеты к нему у Заэля были — и сейчас его люди, скрывшись, ждали.

Свет множества фокусирующих и направляющих рунных кругов резал глаза, энергия жгла кожу, воздух дрожал от переполняющей башню силы… Председатель запер массивную каменную дверь, запечатал ее и поспешно отошел в сторону.

— Первая стадия! — приказал он.

Послышался глухой гул, вершина башни засветилась, высоко над ней появился и завис бледно-синий рунный круг.

— Начать наведение!

Круг замерцал и накренился, рядом с ним появился второй — меньше и темнее — перпендикулярный ему.

— Наведение завершено! — отрапортовал маг-наводчик, опуская руки. — Цель захвачена!

— Огонь! — председатель ударил посохом по центру темно-красного круга на земле, и «Огненный шторм» ожил.

Раздался глухой гул, с вершины башни сорвался столб ослепительно-алого света, достиг рунного круга в небе, отразился от него, прошел через второй круг, превратившись в довольно тонкий луч, исчезнувший за горизонтом.

Председатель, закрыв глаза, считал секунды — заряд был полным, а «Огненный шторм» до сих пор не использовали на максимальную мощность. Одна, две, три… На четвертой секунде гул прекратился.

— Выстрел произведен, заряд исчерпан! — доложил один из обслуживавших систему магов. — Приступить к перезарядке?

Было очевидно, что он надеялся услышать «Да», но председатель покачал головой.

— На это уйдет не меньше пяти минут — если там и остались выжившие, они успеют сбежать. Нет, если кому-то и удалось пережить удар, им займутся мои люди, которых я отправил туда именно на такой случай. К тому же сейчас у нас есть более важные дела.

Сигнала от отряда, отправленного против Такхизис, пока не было, но это не значило ровно ничего — ситуация могла измениться в любую секунду…

Мастер выставил барьер за мгновение до того, как рухнувший с неба тонкий алый луч взорвался огненной бурей.Даже здесь, в доброй миле от вспышки, мгновенно стало жарко, а барьер замерцал…

— Ну и зачем мы здесь? — проворчал помощник, добавляя второй барьер. — Все равно, никого не останется…

— Ошибаешься, Лю, — Заэль обнажил кинжал. — Мастер слишком силен, и Совет даже не догадывается, насколько… Я бы сказал, что выдержать этот удар для него — раз плюнуть, но надеюсь, что это все-таки не так. Надеюсь, его достаточно прожарит, чтобы он не стал неразрешимой проблемой.

— Даже Убийца драконов не может быть настолько силен!

— Обычный. Но этот — очень необычный маг… Готовьтесь!

Пламя погасло, оставив выжженную пустошь и сплавившуюся в стекло землю в самом центре… И на этом стекле лежала оплавленная металлическая статуя. Миг — и статуя, превратилась в человека, второй — и Мастер уничтоженной гильдии срывается с места…

Заэль едва успел увернуться, барьер, поднятый Лю, заискрился и рассеялся, а розововолосый Убийца драконов выбросил вперед руку, пальцы которой превратились в острейшие стальные ленты.

— Когти железного дракона!

-Черная стрела! — Заэль взмахнул левой рукой, отправив тонкое веретено Тьмы в глаз противнику.

Розововолосый увернулся, выдохнул поток лезвий и снова пустил в ход Когти. На сей раз Заэль не увернулся, а принял удар на кинжал — и с радостью увидел, как потускнела и стала покрываться ржавчиной сталь.

— Ублюдок! — прошипел Убийца драконов, отпрыгнув и слизывая с пальцев кровь. — Железная буря!

Гартца спасли только вовремя поставленный барьер и несколько метких, хотя и безрезультатных ударов его подчиненных. Повезло — но если так пойдет и дальше, он просто выдохнется, а измотать Убийцу драконов почти нереально… Он резко ускорился, выпустил залп Черных стрел, заставив противника уклоняться, едва увернулся от стальной ленты-хлыста…

— Покров Тьмы!

Выжженная долина скрылась в облаке мрака, и Заэль ухмыльнулся. Демонический Убийца драконов был силен — сильнее его самого, если уж на то пошло, но Покров Тьмы ослеплял абсолютно всех, кроме своего создателя…

Убийца драконов не растерялся, и преимущество Заэля оказалось меньше, чем он рассчитывал — его враг отлично ориентировался и без помощи зрения — но все же это преимущество было.

— Трусливая крыса! — рыкнул маг. — Меч Железного дракона!

— Крыса, — согласился Заэль. — Чумная крыса.

Короткий матово-серый клинок вошел под лопатку Убийце драконов. Маг резко обернулся, выбрасывая руку, превращенную в меч, застыл — и упал.

— И это все?.. — Заэль развеял Покров Тьмы и осторожно приблизился к лежащему Убийце драконов.

Розововолосый маг был мертв, и его тело странно менялось, оплывая аспидно-черной дымкой. Звякнул упавший на стеклянную землю кинжал, и тело исчезло. На мгновение Заэлю показалось, что он увидел сквозь толщу переплавленной земли и обвалившегося подземелья книгу, но наваждение тут же исчезло…

— Это все, — Мастер наклонился и поднял кинжал. — А я ведь даже не знаю, как его звали…

-Небо единое, небо бескрайнее

Даруй моей плоти силу сияния.

Бесчисленных звёзд четверокнижие.

Я звёздный владыка, выстройтесь звёзды.

Распахните врата силы ужасной,

Восемьдесят восемь тел небесных.

Сверкай же, карта небесная!

Шестеро магов хором пропели заклинание, направив удар в одну точку. Такой удар был бы смертельным даже для Богоизбранного, но когда вспышка погасла, Такхизис стояла на коленях, опираясь на сломанный посох.

— Только и можете, что бить в спину?.. — слова выплескиваются пополам с кровью.

— Ты никогда не стеснялась этого, падшая жрица — так чем же ты недовольна? — вышедший на дорогу капитан Рыцарей Рун поднял меч. — Прими свою судьбу со смирением, ибо ты обречена…

— Только Солнечный Бог знает, кому суждено увидеть рассвет, ибо ночь темна и полна ужасов… — прохрипела жрица. Темное облако окутало ее, прянуло в стороны и исчезло. Такхизис, отбросив обломок посоха, поднялась, на секунду замерев в центре мертвого круга.

— Глупцы, — презрительно оскалилась она. — Солнечный Бог отдал мне ваши жизни, когда вы пришли за моей — нужно ли иное доказательство его силы?

— Нужно, — спокойно ответил Яо, шагнувший из рунного круга. — Не думаю, что твой — отнюдь не солнечный — бог поможет тебе выстоять против десяти Богоизбранных.

Жрица обернулась — и поняла, что проиграла. Здесь был весь Совет, и если с каждым из них она могла справиться, то со всеми разом… Она обречена, но это не значит, что она сдастся.

Аура Голода Смерти снова взвилась вокруг Такхизис, метнулась к врагам — и бессильно опала. Под ногами замерцал незнакомый рунный круг, и Такхизис ударила огненным шаром, стараясь сорвать заклинание, и отпрыгнула. Волна ослепительного света хлестнула по земле, обращая в пепел все, что попадало под нее, в воздухе возникла призрачная сеть, едва не опутавшая жрицу, небо стремительно заволокли тучи…

Такхизис потеряла счет времени, но чувствовала, что начинает уставать. Голод Смерти, привычный инструмент, более не мог пополнить ее силы — словно она вновь стала простой жрицей, а не посвященной в высшие таинства спутницей Зерефа. Это было началом конца, и теперь оставалось только одно — громко хлопнуть напоследок дверью…

— Печать Света! — пальцы Такхизис сложились в замысловатую мудру. — Печать Закона! Печать Отрицания! Печать Освобождения! Печать Вечности! Печать Разрушения! Печать Свершения!

— Остановите ее! — закричал Яо, но опоздал.

— Да будет так! — Тело жрицы взлетело на добрый ярд над землей и взорвалось, в кровавом тумане мелькнула тень то ли человека, то ли зверя, бросился в сторону Яо, а там, где он был миг назад, взлетел фонтан развороченной взрывом земли…

— Круг восьми сторон света! — выкрикнул председатель, вскидывая посох. — Корона бога грома!

Сноп черных молний обрушился с неба, превратил перекресток в пепелище, прогремело еще несколько взрывов — и все исчезло.

Опустив посох, председатель Совета осторожно подошел к выжженному кругу, зачерпнул ладонью пепел, растер его между пальцами и стряхнул на землю.

— Сегодня мы победили, — хмуро произнес он. — Но эта победа однажды станет нашим поражением. Достопочтенный совет, наша миссия окончена…

…Крепость была пуста и мертва. Даже пыль и ветер не смели появиться здесь все эти долгие годы — пока не пришел он.

Он шагал по знакомым коридорам, останавливался у дверей, разглядывал через бойницы низкое серое небо, нависшее над горами… Годы уйдут на то, чтобы восстановить крепость, разыскать собратьев и освободить их, и века — на то, чтобы вернуть былое могущество. Но когда это свершится, никто не посмеет встать у них на пути. Вернется Повелитель. И они, его чада, сольются с ним в огне всеразрушающей свободы и экстаза… Пусть на это уйдут века — им некуда спешить.

Остановившись, Шакал довольно оскалился, вытянулся на алтаре ритуального зала и послал свой дух в глубины астрала. Ему некуда спешить — но почему бы не начать прямо сейчас?..

Двадцать второе июня четыреста третьего года

Лотар Дреяр не был магом, но без него шестерка волшебников во главе с его братом Юрием не добилась бы ничего — это признавали все. Именно купец Лотар приобрел здание и оплатил все пошлины, больше того — именно он придумал название для создаваемой гильдии. И вот теперь шестеро магов ломали головы над тем, как его отблагодарить…

Сам Лотар, кстати, считал, что брат с друзьями могут обойтись простым «Спасибо», но его мнение в расчет никто не принял. Членство в гильдии, впрочем, тоже не рассматривалось — по вполне понятным причинам — но вариантов меньше не стало. Некоторые из них были отвергнуты сразу — как идея Джей Чейни, которой пришлось напомнить, что Юрий женат и придерживается вполне традиционных взглядов на семейную жизнь — другие же стали предметом бурного обсуждения.

Наиболее разумной была идея выделить Лотару долю в доходах гильдии, однако ее постановили отложить — старший из братьев четко и недвусмысленно заявил, что никаких денег младший ему не должен. Следующая идея, которую выдвинула снова Джей — подарить какой-нибудь артефакт. Собственного изготовления, естественно — девушка была неплохим артефактором. Предложение запомнили, но дальше шестерка магов принялась откровенно дурачится, выдавая самые странные идеи, и продолжать в том же духе могли еще долго, если бы их не отвлек стук в дверь

— Доброго дня вам, господа, — коротко поклонилась в дверях смуглая брюнетка с горбинкой на носу. — Я хотела бы воспользоваться вашей помощью…

— «Колесо Фортуны» к вашим услугам, — отозвался Юрий, впуская гостью. — В чем ваша проблема?

— Есть одна вещь… Понимаете, это не слишком честное задание…

— Если бы гильдии не брали сомнительной работы, все бы давно разорились. Итак, есть одна вещь?..

— Да, наш фамильный амулет. Простите, я бы хотела, чтобы мое имя не упоминалось — вы можете в этом поклясться?

— Могу. Клянусь, что не раскрою вашего имени никому и никогда, если только клятва мага, закон или спасение чужой жизни не потребуют раскрыть его, — Дреяр поднял руку. — И да будут мне в том порукой Четыре Луны.

— Мое имя — Рита Эвару.

— Ограбленная кузина? — Мастер подтянул ногой кресло, уселся и погладил деревянные подлокотники.

— Вот, значит, как меня теперь прозвали?! — вскипела девушка, — Кажется, зря…

— Не стоит обижаться на болтовню глупцов, леди, тем более, что ваш кузен действительно ограбил вас. Что же до артефакта… Полагаю, речь идет о ключе Девы?

— Да, речь идет о нем. Все остальное меня не слишком волнует — в конце концов, я тоже не нищенка и без своей доли наследства не пропаду, но ключ… Тетя завещала его мне, но, как всем известно, завещание было подделано…

— Равно как и то, что это недоказуемо, — хмыкнул Мастер. — Что ж, как я понимаю, все обычные способы получить наследство вами исчерпаны, а обращаться к ворам не позволяет совесть.

— Да.

— В таком случае, вы пришли по адресу. У меня есть способ вернуть вам ключ — пока что вполне законный, хотя и несколько рискованный… — Дреяр задумчиво провел большим пальцем по усам. — Говорю вам честно — я его еще не применял и гарантировать ничего не могу. Вас это устраивает?

— Меня, — устало ответила Рита, — устраивает любое положение дел, когда ключ не достанется моему отвратительному кузену. Если вы можете пообещать хотя бы это…

— Хотя бы это — могу.

— Значит, я согласна, — Рита положила на стол солидную пачку банкнот. — Надеюсь, этого хватит для аванса.

Юрий пересчитал деньги — пятьдесят тысяч драгоценных — и вернул их девушке.

— В этом нет никакой нужды, — сказал он. — Я абсолютно не уверен в результате, поэтому платить или нет — решите сами, а пока… Кстати, где вы остановились? Ваше присутствие потребуется для ритуала, и хотелось бы знать, где вас можно будет найти.

— Нигде. Я приехала в Магнолию всего час назад и сразу же отправилась к вам. Может, вы могли бы что-нибудь посоветовать?

Дреяр встал, взял из лежавшей на стойке бара пачки лист бумаги и написал адрес и короткую записку.

— Полагаю, вам не следует лишний раз попадаться на глаза тем, кто может донести вашему кузену, — произнес он, вернувшись, — а потому рекомендую вам остановиться в доме моего брата Лотара. Сей почтенный купец время от времени принимает подобных гостей, да к тому же не откажет мне в небольшой услуге… Так вы будете в безопасности и у нас под рукой.

— Я согласна, — кивнула девушка. — Если прямо сейчас мое присутствие не является необходимым, то я предпочла бы немедля отправиться к вашему брату.

— Подготовка к ритуалу займет довольно много времени, так что я не вижу никаких препятствий, — пожал плечами Дреяр. — Ах да, небольшая просьба личного характера — если у вас появится мысль, как нам отблагодарить его за помощь с гильдией — скажите, пожалуйста, кому-нибудь из нас… Простите, конечно, что обращаюсь к вам, но мы уже совсем запутались…

Он смущенно улыбнулся. Рита, поднявшись, протянула руку, которую Юрий поцеловал, улыбнулась, поблагодарила и ушла.

Проводив девушку, Дреяр поднялся в свой кабинет, скривился при виде голых стен, вытащил из-под стола рундучок и принялся снимать заклятия и барьеры. Здесь хранилось все то, о существовании чего посторонним знать не стоило, и среди прочего — ключи. Двенадцать ложных ключей зодиакальных духов, каждый из которых мог подменить настоящий, отдав его в руки своему создателю… Это не оказалось под запретом только потому, что никто просто не мог представить себе подобное волшебство… Кроме, разумеется, одного молодого и амбициозного мага из древнего рода. Да и сам он сперва не принял всерьез возникшую у него в пьяном угаре мысль…

Зато потом, вспомнив и обдумав как следует, Юрий Дреяр решил, что игра стоит свеч и принялся за работу. У него ушло три года, почти все сбережения и море сил, но результат того стоил — в ходе непростого ритуала два ключа менялись местами, и владельцем настоящего ключа становился Дреяр, получавший вместе с ключом и контракт предыдущего владельца. Когда же он закончил работу, эти ключи уже не казались хорошей идеей — Юрий отчетливо понял, что создал слишком подлую вещь… Но уничтожать не стал, просто на всякий случай — и случай наступил.

Перебрав ключи, Юрий отобрал один, подходящий для Девы, и убрал его в карман, а все остальные вернул в рундучок и снова запер и запечатал его.

— Священной жертвы откройтесь врата! Жертвенник!

— Для чего ты зовешь меня, чтобы я вышел? — спросил седобородый старец в белой хламиде, стоявший рядом с мраморным алтарем, на котором пылал огонь.

— Чтобы в твоем огне преобразился этот ключ, — Дреяр протянул старцу свое творение, — уподобившись ключу Девы. Пусть он станет точным его подобием и содержит в себе силу Астрала, втрое превосходящую потребную для призыва.

— Сделаю я это, — ответил дух. — Но прежде должен ты разжечь пламя на алтаре моем, ибо вся мощь его потребна мне.

— Да будет так, — отозвался Дреяр, подняв ключ. — Да будет принята жертва!

Пламя, поглотив большую часть его силы, с яростным гулом взметнулось над алтарем, дух исчез, а выдохшийся маг рухнул в кресло. Жертвенник был одним из сильнейших духов вне Зодиака, и только он мог изменить сущность ложного ключа, но его вызов всегда обходился недешево, а уж сейчас… А вечером ему опять понадобится вся его сила…

Оглядев царящий в кабинете беспорядок, Юрий решил прибегнуть к любимому способу восстановления резерва — работе. Для начала стоит разобрать книги…

За следующие три часа Юрий успел навести порядок в кабинете, перетаскать вместе с остальными магами всю мебель из зала по местам, поругаться с Джей и тут же помириться, жутко устать и почти полностью восстановить резерв. А поскольку ритуал можно было проводить только после захода солнца, получилось, что на весь остаток дня он полностью свободен. Пройдясь по гильдии и убедившись, что все в порядке, Юрий назначил дежурным Нанако (просто потому, что она невовремя попалась ему на глаза) и отправился домой. Нужно было отдохнуть, привести в порядок кое-какие инструменты и побеседовать с клиентом, подробно объяснив, что предстоит сделать этой ночью.

Дверь распахнулась и с крыльца на мостовую полетел невысокий лысеющий человек, только что бывший приказчиком Лотара. Сам купец постоял на пороге, проводил удирающего бывшего приказчика ругательством и повернулся к брату.

— Заворовался? — сочувственно спросил Юрий.

— Ага, — Лотар поправил рукава, провел рукой по волосам и спросил:

— Как здание?

— Отлично, — Юрий поднялся на крыльцо. — Даже клиента успели найти…

— Кстати, о клиенте, — Лотар закрыл дверь и теперь хмуро изучал сбитый ковер. — Зачем ты притащил ее к нам домой, да еще и не сказал, что сам здесь живешь?

— Она мне нужна под рукой — по ходу дела придется уточнять массу вещей, причем сразу же, не тратя времени на поиски. А про второе — извини, забыл. Да и дом, в общем-то, твой… Кана не стала кидаться в тебя предметами?

— Юрий, эта деваха не в моем вкусе, — фыркнул Лотар. — Видел, сколько у нее ключей?.. То-то же… Я предпочитаю безоружных блондинок.

— Короче, пошли уже обедать, — отмахнулся Юрий. — Я устал и проголодался, а ночь будет весьма и весьма сложной…

— Признаюсь, я не ожидала увидеть вас здесь, — Рита задумчиво провела пальцами по корешкам стоящих в шкафу книг.

— Это весьма частая ошибка — люди почему-то забывают, что это дом семьи Дреяр, а не Лотара, — пододвинул к столу два кресла и положил на него свиток. — Садитесь, Рита, разговор предстоит долгий

— Что вы собираетесь делать? — осведомилась девушка, устроившись в кресле.

— Ритуал, который когда-то разработал я сам, — Юрий развернул свиток. — Суть его состоит в том, чтобы подменить один ключ другим, ложным… Хотя это и не вполне так — ключи не столько поменяются местами, сколько превратятся друг в друга. Это происходит в измерении Звездных духов, так что обладатель ключа остается в неведении, пока не попытается воспользоваться ключом.

— И в чем же подвох?

— А в том, что нам с вами придется самим отправиться в измерение духов и совершать ритуал там, а это далеко не полезно для человека. Кроме того, я совершенно не представляю, как сами духи отнесутся к этому…

— Так вы никогда не применяли этот ритуал?! — воскликнула Рита.

— Нет, конечно, — Дреяр пожал плечами. — За мной, признаюсь, числится несколько не слишком благовидных поступков, но я не вор и никогда им не был. И я не провел бы этот ритуал, если бы не знал, что вы несправедливо лишены причитающегося вам по праву…

— Вот как… — Рита задумчиво прикрыла глаза. — Я могу взять с вас слово, что описание этого ритуала будет уничтожено?

— Оно будет уничтожено, — кивнул Юрий. — А так как до сего дня о существовании этого ритуала знал только я, то он не будет повторен никем — даже вы не сможете его воспроизвести, поскольку вся подготовка пройдет без вашего участия…

— Когда мы приступим к делу?

— Как я уже говорил, после захода солнца. Сейчас я покину вас, чтобы подготовить место ритуала, и вернусь, как только придет время. Пока же чувствуйте себя, как дома, — Юрий Дреяр встал, поклонился Рите и вышел из библиотеки.

Двадцать третье июня четыреста третьего года

Когда Юрий Дреяр закончил чертить рунный круг, в его сознании оставалась только одна мысль: как хорошо, что «после захода солнца» — очень растяжимое понятие. После полуночи — это, в принципе, тоже после захода солнца.

— Не ожидала, что вы потратите столько времени, Юрий, — Рита остановилась на краю круга. — Но, кажется, оно того стоило.

— Я и сам этого не ожидал, — проворчал маг. — Но увы, несколько недооценил необходимые размеры фигуры. Прошу простить эту задержку…

— …Ведь магия не терпит небрежности, — закончила Рита. — Полагаю, мы можем начинать?

— Да, — Юрий мельком взглянул на небо, убедившись, что звезды заняли должное положение и протянул руку девушке. — Становитесь в центр круга, вплотную ко мне. Так… Теперь расслабьтесь, закройте глаза и постарайтесь не думать ни о чем, а еще лучше — войдите в медитацию.

Рита закрыла глаза, несколько секунд спустя ее медленное и ровное дыхание дало понять Юрию, что девушка в трансе, и он начал:

— В правой руке моей камень, связующий миры, в левой руке моей меч, разделяющий времена, звезды надо мною, земля подо мною, небо вокруг меня! Ключ небес, четырежды повернувшийся! Врата пустоты, запертые открытыми! Круг земной, сойдись с кругом небесным! Звездного неба откройтесь врата!

Рунный круг налился бледно-синим светом, вспыхнул, превратился в достигавшую небес колонну и погас.

— Можете открыть глаза, — Юрий не спешил отстраняться.

— Так это и есть мир духов?.. — Шокированная Рита разглядывала зависшие в бесконечной сияющей пустоте сферы, призрачные мосты, радугу мерцающих кристаллов и смутный танец теней.

— А вы ожидали чего-то другого?

— Я даже не представляла, чего ожидать — насколько мне известно, никто из заклинателей не бывал здесь…

— Бывали, и не раз, хотя и нечасто, но мы здесь по делу, — Дреяр взмахнул ключом, и перед ним появился Жертвенник.

— Исполнено поручение твое, — произнес дух, протягивая ключ, как две капли воды похожий на ключ Девы.

— Благодарю тебя, — Дреяр забрал ключ, несколько секунд смотрел на него, а затем вручил девушке.

— Призовите Деву, — сказал он.

— Придворной дамы откройтесь врата!

Увидев появившегося духа, Рита задохнулась от ярости. Нелепое рубище, цепи, следы от кнута на лице… Изменить внешность для звездного духа было не сложнее, чем человеку — сменить одежду, но насколько же извращенным умом нужно было обладать, чтобы додуматься до такого?

— Госпожа Эвару? — а вот слезы в голосе — самые настоящие…

— Я убью его… — прорычала Рита. — Дева, ты свободна — я отобрала твой ключ у этого подонка. Будешь ли ты служить мне, как служила сестре моей матери?

— Да! — облик Девы мгновенно изменился — исчезли цепи и тряпье, сменившись обычным платьем служанки, затянулись раны. Но, госпожа, ваш кузен…

— Об этом позабочусь я, — Дреяр снова встал рядом с девушкой. — А сейчас нам пора покинуть мир духов. Закройте глаза, Рита.

Снова колонна ослепительного бледно-синего света отрезала их от мира и спустя несколько ударов сердца погасла, оставив магов на пустыре, где проводился ритуал.

— Дело сделано, а теперь нам стоит побыстрее убраться отсюда — не знаю, как вам, а меня не прельщает риск столкнуться с Рыцарями Рун.

— Меня тоже, — Рита добавила новый ключ к связке и повесила ее на пояс. — И я действительно опасаюсь мести кузена — а он рано или поздно узнает, что произошло. Если бы я могла нанять вашу гильдию для охраны…

— А почему бы вам не вступить в нее? — спросил Юрий. — Нас, может, и немного, но гильдия вашему кузену уже не по зубам… Да и от Совета прикрыться проще будет.

— А действительно, почему бы и нет? — Рита хмыкнула. — Согласна!

Дальнейшие события заставили всю гильдию признать, что утро добрым не бывает… Рыцари Рун явились ровно в шесть утра. Чем привели братьев Дреяр в ярость, а разъяренный Лотар Дреяр был небезопасен даже для Совета… Конечно. Магом он не был, но зато был поставщиком Двора его Величества, что было куда серьезнее…

Только это и позволило Юрию собрать всю гильдию, официально принять Риту и замаскировать следы ночного ритуала. Рыцари опоздали буквально на десять минут, но хватило и этого — следов не осталось. Напрасно Рыцари терзали Дреяра, Риту, да и остальных пять часов кряду — никаких обвинений выдвинуть не удалось. Разочарованный лейтенант не слишком удачно притворился, что ему не особенно и хотелось возиться, а допрос — пустая формальность, и увел отряд.

— Вот же въедливая сволочь… — Юрий приложился к кувшину с пивом. — Ладно, от Совета мы отбрехались, а вот твой кузен…

— Попрошу кого-нибудь из духов за ним проследить, — хрипло отозвалась Рита, отбирая у Мастера кувшин. — Скорее всего, он уже обнаружил подмену, но вряд ли успел сообразить, что именно не так — всегда был тугодумом. Так что немного форы — часа три, не больше — у нас есть. Потом он немного побесится, а вот что будет делать дальше… Не знаю, но меня он обвинит точно — он всегда винит меня во всех своих проблемах… Вопрос, собственно, в том, знает ли он, что я здесь. Если нет — искать будет долго, поднимет все свои связи и постарается решить проблему чужими рукам. А вот если знает… Если знает, то, скорее всего, рванет сюда, чтобы лично придушить «вороватую приживалку-нищенку, которую терпят только из жалости к ее отцу, который повелся на смазливую шлюху» — да, он именно так обо мне и говорил. И я очень надеюсь, что так он и поступит.

— Если ты его убьешь…

— Это будет самообороной, да к тому же он нападет на гильдию, — Рита приложилась к кувшину и вернула его Юрию. — Любой суд примет нашу сторону, так что проблем с этим не будет. Что же до наследства… Свою долю я, в общем-то, уже получила, так что пусть наша родня — у меня еще одна тетка есть — сама с ним разбирается. Семейка идиотов…

Эрнан Эвару был в бешенстве. Его не просто ограбили — его лишили символа. Да, именно символа его победы над тупой нищенкой и ее родней! То единственное, что было его целью на протяжении многих лет, то, ради чего он пошел на преступление, исчезло! Да, он отомстил этой заносчивой дряни за ее отказ тогда, много лет назад — но он не насытился местью, когда ключ исчез, превратившись в пустую болванку…

Он был уверен, что виной всему — его двоюродная сестра, нищая воровка, как и ее мамаша, кое-как выучившаяся колдовать, разжившаяся парой-тройкой грязных трюков и теперь пустившая их в ход. Это она ограбила его!

Метавшийся по комнате Эвару внезапно остановился и почти успокоился. Да, понял он,это Рита подменила его ключ или украла контракт, но если он убьет ее — все вернется. Решено — он должен убить свою кузину, сам. Давно пора…

Окончательно успокоившийся Эвару позвонил в колокольчик и приказал слуге:

— Найди Кунато и приведи его ко мне. Если его нет в городе — приведешь лучшего из оставшихся. Будут спрашивать о плате — отвечай, что плачу вперед. Понял?

— Да, господин! — слуга тут же бросился прочь — выполнять приказ хозяина…

Кунато явился минут через десять. Без приглашения уселся в кресло, взбил пальцем челку,и только после этого осведомился:

— Итак?..

Подавив желание немедленно вызвать Резца и разнести охотника за головами в клочья, Эвару налил себе из графина щедрую порцию бренди, залпом выпил и ответил:

— Я хочу найти свою двоюродную сестру. И убить ее. Сам. Это понятно?

— Разумеется, — фыркнул Кунато, наполняя второй стакан. — Мне доставить ее к тебе или ты сам пойдешь за ней?

— Сам! — каркнул герцог. — Я хочу своими руками сломать ее проклятую шею!

— Прекрасно, — Единственный глаз наемника хитро блеснул. — Так уж получилось, что я знаю, где она…

— Где?!

— Десять тысяч, — Кунато протянул руку.

Вскочив, Эвару подошел к сейфу, со второго раза попав ключом в скважину, открыл его и достал два увесистых мешочка с монетами.

— Вот, — мешочки с глухим звяканьем упали на стол.

— Магнолия, гильдия «Колесо Фортуны», — мешочки под протянутой ладонью замерцали и исчезли. — Засим позволь откланяться — не ты один нуждаешься в моих услугах.

Эвару кивнул, не слыша гостя. Магнолия, «Колесо Фортуны»… Совсем близко. Уже завтра он будет там, и эта мерзавка сдохнет, а вместе с ней и вся эта дрянная гильдия. И быстрой смерти ей не видать, о нет! Она будет ползать у него в ногах и умолять о смерти, будет корчиться в агонии — а он снова вызовет Деву и для начала как следует отхлещет эту негодяйку. А потом… Потом он придумает для не что-нибудь особенное…

— Собери мои вещи — я уезжаю на несколько дней, может, на неделю, — приказал он вызванному слуге. — Немедленно!

Двадцать четвертое июня четыреста третьего года

— Он здесь, — сообщила Рита, отослав Райскую птицу. — Только что въехал в город и расспрашивает, как ему найти нашу гильдию. Думаю, минут через пятнадцать он будет здесь.

— Никаких шансов договориться? — в очередной раз спросил Юрий. — Может…

— Ни малейших, — мотнула головой Рита. — Похоже, он обезумел… Но первой я бить не стану. Не думаю, что у него осталась хоть капля совести, но… Пусть не я затею распрю в семье.

— Что у него есть?

— Из настоящих боевых духов — только Резец, но он полностью ему подчиняется, так что пушку мы увидим неизбежно. Я могу призвать Стрельца…

— А я — Тельца. Думаю, мы справимся без особого труда… Но при одном условии, — Дреяр внимательно смотрел на Риту.

— Его придется убить, я прекрасно понимаю, — кивнула девушка. — Я давно это понимаю, но все же, поднять руку на родича… А теперь он просто не оставил мне выбора. Я не желаю его смерти, но он должен умереть — нам двоим тесно в этом мире.

Рита тяжело вздохнула — убийство кузена действительно претило ей, но другого выхода не оставалось. На душе было на редкость мерзко, она закрыла глаза, пытаясь привести чувства в порядок — и вздрогнула, когда Юрий взял ее за руку.

— Все будет в порядке, Рита, — сказал он. — Мы же «Колесо Фортуны», переедем кого угодно…

Эрнан Эвару действительно добрался до гильдии за четверть часа. И если до этого у кого-то еще и была надежда на мирный исход, то сейчас она пропала. Эрнан, не раздумывая ни секунды, выстрелил по гильдии из пушки Резца — маги, предупрежденные о такой возможности, укрылись, а вот дверь и кусок стены просто перестали существовать…

— Эй, воровка! — истошно заорал он. — Я знаю, ты не подохла! Выходи! Выходи! Отдай мне ключ, и я, так и быть, не буду тебя сильно мучить! А вас, ублюдки, если сдадитесь, вообще не буду — сразу убью!

— А все хуже, чем я думала, — пробормотала Рита. — Он окончательно сошел с ума, а его сила только возросла… Эрнан! У тебя остался только олин шанс — брось оружие и сдайся властям! Так ты хотя бы сохранишь жизнь!

— Жалкая дрянь, да как ты смеешь мне угрожать! — Эрана уже визжал. — Ты будешь молить меня о смерти, ты пойдешь на все, что угодно, лишь бы умереть — но я не дам тебе этого! Ты будешь подыхать медленно и мучительно, как и твои дружки!

— Кентавра-лучника откройтесь врата! — разговаривать с кузеном Рита не имела ни малейшего желания.

Дух появился, выпустил несколько стрел и метнулся в сторону — пушка снова выстрелила, на этот раз уничтожив барную стойку вместе с едва собранными запасами спиртного. Семеро магов синхронно испустили полный ярости вой и столь же синхронно ударили по Эвару — изо всех сил…

— Эпично… — пробормотал Юрий, разглядывая ошметки тела, остатки дома — по счастью, пустовавшего — и роту Рыцарей Рун. Ребята, вам не кажется, что мы перестарались?

— Вы действительно перестарались, — ядовито заметил капитан Рыцарей. — Слушайте, Дреяр, вы вообще совесть потеряли? Три квартала без единого целого стекла, один дом вообще в щебень — скажите спасибо, что пустой — еще два держаться на честном слове, труп по всему кватралу размазан… Что, Бездна вас побери, вы устроили на этот раз?!

— Вообще-то, на нас напали, — огрызнулся Дреяр. — Вот этот самый психопат, ошметки которого вы сейчас собираете, пытался нас убить — никто иной, как герцог Эвару, который, видимо, пытался замести следы.

— Какие еще следы? — насторожился капитан.

— Он подделал завещание своей матери, лишил двоюродную сестру наследства, а когда она пришла к нам в гильдию, попытался убить ее, а заодно и всех нас.

— А что у вас делала его кузина?

— Вступила в гильдию, — пожал плечами Юрий. — что еще обманутая наследница могла у нас делать?

— Например, нанять для убийства своего кузена, — капитан выразительно посмотрел на Риту.

Слишком выразительно — Рита отвесила ему хлесткую пощечину.

— Я вызываю вас на дуэль, капитан, — заявила она. — Как только вы завершите расследование, мы встретимся с вами в бою — я не собираюсь прощать подобное оскорбление. Боле того, если мне не позволят вас убить — а я буду настаивать на дуэли до смерти — вы предстанете перед судом по обвинению в клевете…

— Прошу простить меня, ваша светлость, — Рыцарь поклонился — похоже, перспективы ему сильно не понравились… — Привычка заставляет меня порой видеть злой умысел там, где его нет и не может быть, и порой я слишком поддаюсь ей. Поверьте, я вовсе не желал оскорбить вас и надеюсь, что это досадное недоразумение будет предано забвению…

— Будет, — недовольно кивнула Эвару. — А теперь, полагаю, нам все же следует подробно рассказать, что именно здесь случилось…

Рассказ занял гораздо больше времени, чем сам бой — и это при том, что некоторые детали Рита благоразумно пропустила. Как именно к ней попал ключ Девы — в первую очередь, благо, о том, что он вообще был у кузена, не знал никто. Поэтому, в изложении Риты история выглядела так: тетка перед смертью отдала ей ключ, не упомянутый в завещании, Эрнан почему-то решил, что она этот ключ украла — и ей пришлось уехать в Магнолию, спасаясь от безумия кузена, но тот снова разыскал ее и напал на гильдию в которую она вступила — и был убит.

То же самое она слово в слово повторила мэру, а потом и еще раз — королевскому комиссару. Последний оказался наиболее въедливым и битый час пытался подловить гильдийцев на противоречиях и задал множество каверзных вопросов, но в конце концов сдался и подтвердил герцогский титул Риты Эвару. Рита немедленно передала титул сестре отца и добапвила при этом, что ей не нужно ничего, кроме того, что было ей завещано, а все остальное она добудет сама.Комиссар заметил в ответ, что это ее право, утвердил решение и ушел.

— Фух, я уж боялась, что он вообще не уйдет… — Рита свалилась в кресло, сцапала со стола кувшин с пивом и приложилась к нему. — Знаешь, Юрий, надо на стену напротив входа гильдейский флаг повесить. Так оно лучше будет. Да, и я, кажется, знаю, что подарить твоему брату…

— Правда? — Дреяр уселся на стол и завладел кувшином. — И что же?

— Собаку. Моя тетушка разводит сторожевых собак, и щенка мне даст без вопросов. И даже двух, если вдруг захочешь такую собаку в гильдию. Правда, они большие… Вот такие, — девушка подняла ладонь пальца на три над столом. — И мрачные. Но зато очень верные и храбрые…

— Берем, — Юрий со стуком поставил кувшин на стол. — Лотар вечно на охрану жалуется, вот и будет ему помощник. Кстати, они с детьми как ладят?

— С твоими племянниками поладят, — заверила его Рита. — И закажи все-таки флаг, а то совсем не смотрится…

Двадцать пятое июня четыреста третьего года

Герцогиня встретила племянницу и ее спутника с искренним радушием — несмотря на ранний час. Пригласила к столу, выслушала рассказ Риты, покивала головой — и пригласила на псарню.

Юрий Дреяр неплохо ладил с любым зверьем. Но эти собаки заставили напрячься даже его… Они были черными и косматыми, со свисающей на глаза челкой — и они были большими. Действительно большими…

— Ну, выбирайте, — герцогиня открыла вольер с подрощенными щенками. — Отличный помет, один из лучших на моей памяти.

Юрий присел на корточки, протянул руку и позволил щенкам тщательно ее обнюхать, затем, дождавшись, когда собаки потеряют к нему интерес, негромко позвал:

— Анед!

В вольере произошло некое невнятное шевеление, один из щенков, только что пытавшийся повалить брата, тут же бросил игру, подбежал к Дреяру и радостно тявкнул. Потрепав его по ушам, Юрий вытащил щенка из вольера и передал Рите, а сам снова позвал:

— Этлем!

Второй щенок, до этого мирно спавший в углу, подскочил, покрутил головой и подбежал к магу.

— Ну вот, — Дреяр встал, держа на руках щенка. — Выбрали. Теперь что?

— Я их занесу в книгу, — герцогиня внимательно изучила выбранных щенков и кивнула. — Потом расскажу вам, как за ними ухаживать — и все.

— Юрий, а почему Анед и Этлем? — Рита упоенно тискала щенка, щенок столь же упоенно пытался облизать девушку, а запряженная химерой коляска неслась по дороге.

— Семейная традиция, — хмыкнул Юрий, почесывая за ушами второго щенка. — Когда-то — четыреста лет назад, во времена основания самых первых гильдий — так звали двух волков Росса Дреяра, основателя «Лунных волков» — самой первой гильдии Фиора…

— Мама говорила, что самой первой был «Солнцеворот», — заметила Рита.

— Она ошибалась, — Юрий снова хмыкнул. — Так вот, с тех пор в нашем роду почти всегда есть собаки, которых зовут в честь тех волков… Я так понимаю, Анеда мы себе оставляем?

— Ага.

— Тогда Этлем будет у братца… Представляю, в какой восторг племянницы придут.

— Когда он вырастет, восторгов поубавится — они же реально огромные…

— Зато сторожить будет. Слушай, так ведь мы уже почти добрались!

Над горизонтом стремительно поднимались стены Магнолии, и спустя всего полчаса повозка сбросила скорость, петляя по суматошным улицам нового города.

— Куда сначала — к тебе или в гильдию? — спросил Юрий, остановив химеру у ворот

— Давай в гильдию, — предложила Рита. — Все равно оттуда до твоего дома рукой подать…

Как оказалось, Лотар по каким-то своим делам заглянул в гильдию аккурат перед возвращением брата — и удивился, когда куда-то отправившиеся утром маги вернулись в компании двух щенков.

-Знаешь, мы тут долго думали, чем бы тебя отблагодарить за этот дом, — начал Юрий, протягивая брату поводок, — и придумали. Решили, что тебе лучше всего сторожевая собака подойдет. Вот, пожалуйста, знакомься — Этлем.

Щенок обнюхал нового хозяина, басовито тявкнул, уселся и принялся чесать ухо. Его брат, спущеный с поводка, бегал по залу, обнюхивая все и всех и залезая в самые неожиданные места, где даже пару раз застрял. Лотар несколько секунд разглядывал эту суматоху, а затем спросил:

— Брат мой Юрий, а не кажется ли тебе, что это очень уж дорогой подарок? Не пойми меня неправильно, но как только об этом узнают мэр и сборщик налогов…

— Я тут же отправлю их к своей тете, — вмешалась Рита. — Она нам подарила этих собак, а уж что с ними дальше делать — наша забота. А поскольку тетя — герцогиня Эвару, то…

— Вот как… Что ж, прости меня, брат — я плохо о тебе подумал, — Лотар наклонился и погладил щенка. — Надо же… Они действительно такие большие, как говорят?

— Уверяю тебя, они значительно больше, — Юрий отмерил ладонью рост взрослого пса. — Вот такие примерно. А еще они умные, как я не знаю что, и абсолютно верные…

— Да уж… — протянул Лотар. — Ладно, пойду домой, порадую семейство… Зереф побери, я же чуть не забыл, о чем с тобой поговорить хотел! Старшего моего в ученики возьмешь, пока он дом не спалил?

— Не вопрос, — пожал плечами Юрий. — Могу хоть сегодня начать.

— Вот и прекрасно, — Лотар потянул поводок. — Пошли, Этлем. Домой. Домой, бестолковое животное! Эх, учить тебя и учить…

Юрий проводил брата взглядом, закрыл дверь — и почти тотчас же открыл на замысловатый стук почтальона.

— «Колесо Фортуны»? — осведомился гость, протягивая тонкую пачку писем. — Вам тут заказы пришли, распишитесь.

— Жизнь налаживается? — усмехнулась Рита, забрав у почтальона заказы.

— Определенно, — согласился Юрий.

Первое мая четыреста двадцатого года

— Тамеруйо!

Синеволосый маг, стоявший у окна, неторопливо обернулся.

— Юки-онна?..

— Сейчас не до шуток, Тамеруйо, — сереброволосая женщина пристально смотрела на него. — Только один вопрос: ты с нами?

— Началось?

— Да.

— «Железная гвардия» будет на месте через час.

Гостья исчезла в появившемся у неё под ногами фиолетовом рунном круге, а Тамеруйо быстрым шагом пустился вниз — в зал гильдии.

— Началось! — объявил он с порога. — Ноги в руки — и на место!

Дважды повторять не пришлось — похватав посохи, ударная команда бросилась к выходу, а оставшиеся принялись торопливо собираться — пусть они и оставались в резерве, но кто знает, как пойдут дела…

Они оказались вторыми — отряд «Карающего меча» во главе с Мастером уже был на месте.

— Каору, — Тамеруйо приветствовал коллегу неприязненным кивком.

— Вижу, ты не торопился, — хмуро отозвался Каору. — Теряешь хватку, Тамеруйо?

— Голова стала слишком тяжела для твоей шеи, Каору? — приподнял бровь синеволосый. — Могу оказать тебе услугу, избавив от этой тяжести…

— Успокойтесь, — рядом появилась эффектная и довольно условно одетая блондинка во главе полудюжины амазонок. — «Красный лев» пока что не знает о нашем визите, но узнает, если вы так и будете собачиться по каждому поводу, и узнает очень скоро. Я надеюсь, планы не изменились?

— Нет, леди Алия, — покачал головой Тамеруйо. — Планы остаются в силе.

— Тогда начнем, — блондинка щелкнула пальцами. — Насладимся последними мгновениями «Красного льва»…

Погасив лакриму наблюдения, Мастер Леон на секунду прикрыл глаза. Как было бы хорошо сейчас накрыть всю эту шайку огненным штормом… Но увы — Юки-онна совсем недаром носила это прозвище. Сильнейший маг льда с легкостью отразила бы его удар… Что, собственно, она уже не раз проделывала.

Коротко выругавшись, Леон вышел из кабинета. Предстоял бой, а гильдия, пусть и готовилась к атаке, не ждала ее так рано… А ему самому, к тому же, будет слишком тяжело сражаться с Юки-онной. Одно глупое слово — и спустя пятнадцать лет ему придется не на жизнь, а насмерть схлестнуться с родной сестрой… А ведь он так надеялся, что она не придет. Впрочем, все это уже не важно…

— «Красный лев»! — объявил он, распахивая двери зала. — Враг у порога!

Разговоры мгновенно смолкли. Спокойно поднявшись со своих мест, маги разошлись по местам, в последний раз проверили артефакты, подготовили заклятия… «Неожиданное» нападение захлебнется, а альянсу придется или бежать, или погибнуть — третьего не дано…

— Начинаем! — Мастер «Железной гвардии» щелкнул пальцами. — Ветер перемен!

Удар должен был превратить ворота гильдии в пыль, но вместо этого рассыпался облаком разноцветных искр.

— Ну такая неожиданная атака… — презрительно протянула Алия, выхватив меч. — Мальчишки! Кто из вас проболтался?!

— Леди Алия, я склонен подозревать, что источник утечки вы увидите в зеркале, — насмешливо отозвался Тамеруйо.

— Довольно ссор, глупцы! Великий ледяной молот! — Огромная глыба льда врезалась в ворота и раскололась,но заклятое дерево все же пошло трещинами.

— Великий ледяной молот!

— Ветер перемен!

Двойной удар ветра и льда все-таки сломал ворота — правда, окончательно сорвать их с петель не смог. Вместо стремительного потока получился узкий ручей — бойцам приходилось пробираться через покореженные ворота, ледяные глыбы и какие-то непонятные обломки — и все это под атаками «Красного льва»…

— Хэй! — плащ Алии распахнулся, и амазонка взлетела, выхватывая сабли. — Веселье началось!

— Хэй! — отозвались пятеро ее спутниц. Тело шестой, изломанное ударом огромного водяного столба, осталось лежать на земле — как и трое других магов, попавших под первый удар.

Резко ударив саблями друг о друга, Алия развела их, растягивая бледно-голубую молнию, а затем снова свела. Острия соприкоснулись, молния сжалась и выстрелила искрящимся клубком. Массивная дубовая дверь, по которой пришелся удар, треснула и задымилась, но устояла. В ответ из окна вылетела стрела, пробившая плащ Алии и задевшая одну из ее амазонок.

— Леди, я не могу!.. Проклятье! — раненая неуклюже упала на землю и поползла к стене — левая нога была неестественно вывернута.

— Ледяной молот! Ледяное копье! — двойной удар снес дверь и разбился о щит.

— Достаточно! — прогремел голос Мастера. — Уходите, пока живы!

— Леон?.. — Юки-онна замерла, не обращая внимания на магов «Красного льва», бросившихся в атаку и разглядывая светловолосго чародея… А затем создала ледяной меч и вонзила его в спину Алие.

Последнее, чего хотелось Леону — сражаться с собственной сестрой. И он искренне надеялся, что она отступит… А вот чего он не ожидал — так это того, что она атакует своих же. Все его планы полетели химере под хвост, сестру — что бы она ни затеяла — придется спасать, да еще и до Тамеруйо как-то надо добраться…

— Великий огненный шар! Огненная река! — два удара заставили шарахнуться в стороны амазонок, Юки-онна одним прыжком оказалась рядом с братом. Упала, прокатилась по земле, метнув в нападающих несколько ледяных копий, вскочила…

— Леон… Прости, я думала, ты умер…

— Все потом, Юна, — Леон не мог не улыбнуться. — А пока давай устроим наш любимый трюк!

Девушка кивнула, положила ладонь на его руку, после чего оба хором произнесли:

— Пылающий лед: Великий ледяной молот!

Глыба искрящегося льда упала на вражеских магов, добив оставшихся амазонок, и разлетелась множеством горящих осколков.

— Пылающий лед: ледяная пушка! — поток огня ударил из ледяного дула, и Тамеруйо едва успел отклонить его смерчем. Бой становился все более яростным…

Уклонившись в очередной раз, Тамеруйо отступил на шаг назад, под прикрытие разбитых ворот, и активировал артефакт. Как ни печально, но пришлось вызывать резерв… И соврешенно не факт, что они успеют — вряд ли Леон оказался настолько глуп, чтобы не позвать на помощь. Да еще и выходка Юки-онны…Вот уж чего никто не ожидал — а следовало. Особенно ему — знал ведь, что девчонка просто помешана на покойном брате и мог бы сложить два и два и сообразить, что брат жив и что это — Леон… Но не сообразил. И теперь его так прекрасно начавшийся набег имеет все шансы провалиться — и уж точно не окупится. Амазонки уничтожены, параноик Каору наверняка уверен, что его заманили в ловушку, погибла чуть ли не половина его собственных людей — даже если «Красный лев» будет полностью уничтожен, его гильдия уже потрепана слишком серьезно. На то, чтобы худо-бедно удержаться на плаву, оставшихся сил, конечно, хватит, но на что-то большее — вряд ли… А если отступить сейчас, Каору обязательно ударит в спину — уж пользоваться неразберихой в «Карающм мече» умели все.

— «Железная гвардия»! — заорал Тамеруйо, выбросив разряженный артефакт. — Железо в руке, железо в душе!

Ответив дружным ревом, маги рванулись вперед, не особо беспокоясь, кто перед ними — враг или союзник…

Пегас с двумя всадниками опустился на крышу гильдии одновременно с первыми магами, выскочившими из портала.

— Песчаного жала откройтесь врата! — взмахнула ключом женщина.

— Кентавра-лучника откройтесь врата! — повторил ее жест мужчина.

— Вижу цель, — высокий лучник в бронзовом шлеме в виде конской головы выпустил сразу три стрелы, целясь в Тамеруйо, а красноволосый парень с безумной улыбкой полоснул потоком песка из висевшей за спиной замысловатой конструкции.

От стрел Тамеруйо увернулся, песок принял на щит — но так повезло далеко не всем. Одного, самого неудачливого, песок просто освежевал, еще трое лежали со сломанными костями, а уж в глаза или горло песок попал едва ли не половине нападающих.

Тяжелый, острый черный песок беспощадно забивал легкие, рвал глаза, царапал кожу… Десять секунд — и «Карающий меч», потеряв больше трети бойцов, начал отступать. Пять секунд — и тяжелая черная стрела насквозь пробила грудь Каору. Одна секунда — и отступление «Карающего меча» превратилось в бегство.

— «Железная гвардия»! — закричал Тамеруйо. — Ко мне! Железо в руке, железо в душе!

Дрогнувшие было гильдийцы стянулись к Мастеру, прикрывая друг друга и ожидая приказов.

— Отходим, — оставаться здесь не имело смысла, а Каору можно было не опасаться. — Как-нибудь в другой раз я прикончу тебя, Леон!..

— Это было жестоко, — Леон остановился, достал трубку и принялся набивать ее. — Молодцы, ребята да и вам двоим спасибо… Вы, кстати, как — Рыцарей ждать будете?

— Нет, — качнул головой блондин-заклинатель, поднимая ключ. — Небесного скакуна откройтесь врата!

— Ну и правильно, — кивнул вскочившим на спину пегаса волшебникам Леон. — Если что, вы прилетели, увидели, что драка кончилась, и дальше полетели. Пойдет?

— Пойдет, — крылатый конь исчез в небе, а Мастер, задумчиво изучив разгромленную гильдию, переключил внимание на сестру.

— Юна… — девушка ойкнула и сделала шаг назад. — Позже мы поговорим о твоем поведении, моя беспутная младшая сестра, а пока что скажу одно: я безумно рад тебя видеть, сестренка.

Рыцари Рун явились спустя полчаса после бегства противника и особо не усердствовали. Войны гильдий были делом не то, чтобы частым, но и не слишком редким, и пока они велись более-менее по правилам, Совет смотрел на все сквозь пальцы.

Этот случай исключением не стал. Выслушав магов, лейтенант задал несколько чисто формальных вопросов, осмотрел место боя и убрался.

— Вот если бы они Дреяров нашли — тут бы мы так легко не отделались, — Леон снова закурил. — Так, ладно, порядок вы и без меня наведете, так что… Пойдем, Юна, расскажешь, с чего ты вдруг решила, что я умер и как вообще докатилась до такой жизни… А потом, возможно, и уши надеру — глядишь, и теперь поможет…

Второе мая четыреста двадцатого года

Мрачный Тамеруйо бродил по кабинету, прикусив перо, и подсчитывал потери. Как ни странно, дела «Железной гвардии» были не слишком плохи — погибших оказалось всего пятеро, да еще два десятка раненых, некоторые — тяжело, но целители обещали поставить на ноги всех.

С союзниками дела обстояли куда хуже — отряд наемниц был истреблен полностью, в «Карающем мече» кроме Мастера, погибли и все его помощники, и гильдия была на грани распада. Те же, кто в набеге участия не принимал, предпочли тихо выйти из альянса и теперь присматривались к ослабевшим конкурентам… И с этим надо было что-то делать в первую очередь…

Остановившись, Тамеруйо написал: «Карающий меч» — и снова закусил перо.

— МакГарден! — рявкнул он

Дверь распахнулась и на пороге возник тощий рыжий секретарь.

— Отправишься к остаткам «Карающего меча» и предложишь им присоединиться к нам, — распорядился Мастер. — В своем стиле — для большей убедительности…

— Кого брать? — уточнил МакГарден.

— Кого хочешь, — отмахнулся Тамеруйо и уселся за свой стол. Наконец-то можно было хоть немного расслабиться…

Как и ожидалось, остатки «Карающего меча» предложение отвергли… Сначала. Во втором туре, несмотря на то, что МакГарден продемонстрировал свои способности, предложение было снова отвергнуто. Третий тур переговоров завершился тем, что МакГарден, принявший демоническую форму, несколькими точными ударами выбил всех лидеров, и оставшиеся маги решили предложение все-таки принять…

Вернувшись в человеческий облик, МакГарден принялся руководить ликвидацией гильдии. «Меч» не отличался ососбым богатством, поэтому не имел ни обширной библиотеки, ни больших запасов артефактов… Но рыжий секретарь (он же — правая рука и неофициальный заместитель) главы «Железной гвардии» требовал забарть все — и сборы затянулись…

— Мастер? — МакГарден поставил перед собой лакриму связи. — Я выполнил ваше поручение. Думаю, я приведу новичков к вечеру, вместе со всем имуществом. Разумеется, мы будем очень благодарны, если вы заранее снимете дом…

— За твой счет, — буркнул МакГарден. — Жду.

МакГарден остался недоволен… Впрочем, он вообще нечасто был доволен хоть чем-нибудь.

— Шевелитесь, мертвяки! — рявкнул он, убирая шар. — Таким темпами мы и за год со днем не дойдем!

— Общий совет гильдии объявляю открытым, — Леон хлопнул в ладоши. — Вопрос только один — что дальше? Юна, ты в курсе планов Тамеруйо — что он будет делать после разгрома?

— Разгрома-то и не было, — Юна задумчиво чертила шпилькой по столу. — Вот «Карающему мечу» — да, конец, а Тамеруйо… Скорее всего, он приберет то, что осталось от «Меча» и заляжет на дно. Но даже так найдется немало желающих попробовать его на зуб, а уж если они объединятся… А они объединятся… В общем, в ближайшие недели две ему будет не до нас. Дальше — уже не знаю, от Тамеруйо можно ожидать всего, что угодно.

— Уже что-то… — Леон отобрал у сестры заколку. — Прекрати нервничать, никто тебя ни в чем не обвиняет… Напасть-то на него не получится, так?

— Так, — подтвердила Юна. По залу прокатился недовольный шепот. — На своей земле он даже сейчас сможет отбиться, а нам потом придется как-то с Советом разбираться…

— Может, нам официально с «Колесом фортуны» союз заключить? — крикнул кто-то из зала.

Мастер задумался. Идея была неплоха, но уж слишком не хотелось делиться территорией и заказами — а пришлось бы, привычное «услуга за услугу» перестанет работать, как только союз будет заключен…

— Это возможно, — согласился он. — Правда, не знаю, что на этот счет думает сам Дреяр, но письмо отправлю сегодня же. Да и другим светлым гильдиям стоит весточку послать — союз-то, может, и не стоит пока заключать, а вот подружиться следует. И вот еще что — я отправлю письмо в Совет. Спускать Тамеруйо это дело я не собираюсь, а раз так — его гильдию пора объявить враждебной. А если постараться, Совет вполне может отобрать у них лицензию…

— Это было бы слишком хорошо, — вздохнул помощник Мастера. — Вот только…

— Что, Хибики?

— Только Совету не то что плевать на наши ссоры — он их еще и поощряет потихоньку. Пока мы заняты грызней, они могут не опасаться отставки… А тем временем темные гильдии наглеют. Юна, — Хибики на миг запнулся, — Тамеруйо может предложить нам союз против кого-нибудь из своих конкурентов?

Вопрос изрядно ошеломил всех, но, как спустя несколько секунд поняла волшебница, он был вполне разумным. «Железная гвардия» была легальной, хотя и условно-темной гильдией, но дела частенько вела с откровенно нелегальными… И эти гильдии не упустят момента наброситься на «партнера». А поскольку Тамеруйо сейчас слаб, как никогда раньше…

— Он может… — выдохнула Юна. — Проклятье, он достаточно безумен для этого! И я думаю, что мир с ним нам не помешает — так у нас хотя бы будет время…

— Тогда я не буду требовать лишить его лицензии, — Леон встал. — Что ж, друзья мои, кто виноват, нам известно, что делать — тоже, осталось только сделать…

Тамеруйо подозревал, что с Советом будут проблемы — не зря же его не побеспокоили вчера — но масштаб проблем он явно недооценил…

Рыцари Рун явились ранним утром, была их целая рота во главе с на редкость въедливым кучерявым капитаном и не уходили до полудня. Все это время они обшаривали гильдию, долго, уныло и подробно расспрашивали всех и каждого, некоторых — не по одному разу, и ушли подозрительно довольными.

Это было неправильно. Более того, это было опасно… Довольная стража — что-то замыслившая стража, это Тамеруйо усвоил еще в детстве. А поскольку ничего хорошего стража замыслить не может — надо драпать…

Драпать, правда, было некуда. Ни в прямом смысле, ни в переносном — возможностей для маневра у «Железной гвардии» не осталось. И, что хуже всего, не осталось шпионской сети. Кто-то самым наглым образом сдал всех его информаторов, крутившихся около Совета, так что все, что он знал — пока в Совете их еще не связали с гильдией. Иначе бы от него так просто не отстали…

— МакГарден, у тебя есть какие-нибудь идеи? — неожиданно осведомился Тамеруйо, вынырнув из потока невеселых мыслей.

— А какие нужны? — помощник почесал затылок. — А то у меня много разных…

— Не валяй дурака, — одернул его Мастер. — Я уже не знаю, что нам со всем этим делать — так может, ты что-нибудь предложишь?

— А что я могу предложить? Совет нам не по зубам, слушать там тебя не станут, свалить некуда, драться некому… Я бы, может, чего и предложил, да только не знаю. Что еще можно сделать — все же перепробовали…

— Не все, — хмуро отозвался Мастер. — А теперь проваливайте, все! Возможно, у меня появится достаточно безумная идея, которая спасет наши задницы…

Пятое мая четыреста двадцатого года

Леон, Юна, Хибики и Юрий сидели за столом и недоверчиво разглядывали лежавший перед ними пергамент. Высшего качества, тонкий, прочный и тщательно отбеленный… но как раз это никого не волновало. Форма, в отличие от содержания, значения не имела.

— Я, конечно, говорила, что Тамеруйо достаточно безумен, но я все же не ожидала, что он это сделает… — Юна дотронулась до пергамента, словно проверяя — не иллюзия ли это.

— Но он это сделал. Он предлагает заключить мир и совместными усилиями вычистить нелегальные гильдии со всего юго-запада Фиора — для начала, по крайней мере, — Юрий обвел взглядом собравшихся. — И я не понимаю, что им движет…

— Страх, Дреяр, — ответил Леон. — Всего лишь страх. Он слишком ослабел, и потому боится. Боится нас, боится Совета, но больше всего — своих подельников. Но он может задобрить нас и обелить себя перед Советом — и пользуется этой возможностью…

— Так нам принимать его предложение или нет? — спросил Леон. — Что мы ответим?

— Да, — твердо сказала Юна. — Тамеруйо по-своему честен, и свои обязательства выполнит. А темные наглеют, между прочим, так что нам сейчас любая помощь пригодится.

— Держи друзей как можно ближе, а врагов — еще ближе, — кивнул Дреяр. — Согласен.

— Думаю, вреда не будет, Мастер, — поддержал Хибики.

— Значит, решено, — Леон поднялся. — Хибики, у тебя где-то подходящий пергамент был — неси в мой кабинет. Пойду писать…

Тамеруйо недоуменно разглядывал свиток на столе. Конечно, он ожидал ответа — но не такого и не так скоро, и теперь не знал, что и думать — то ли у Леона дела еще хуже, то ли у него какой-то хитрый план… Первое явно отпадало — «Красный лев» процветал, несмотря на недавнее нападение, второе было для Леона уж очень необычным… Но не мог же он без всякой задней мысли взять и согласиться! Здесь определенно должен быть какой-то подвох…

Паранойя была необходимым качеством для любого темного мага, а уж для Мастера темной гильдии — необходимым вдвойне. Тамеруйо исключением не был, но даже его паранойя в конце концов спасовала перед письмом, и пришлось признать, что да, оно было написано без всякой задней мысли. Никаких ловушек, никакого виляния — Леону выгоден этот союз и устраивают условия… Ну ладно, почти устраивают — он и половины не переправил. Раз так, можно и поторговаться…

И Тамеруйо принялся строчить ответ.

Одиннадцатое мая четыреста двадцатого года

На переписку ушла без малого неделя — все-таки оба Мастера не слишком доверяли друг другу. Тем не менее, встреча все-таки состоялась…

— Ты все же пришел. — хмыкнул Леон, разглядывая собеседника. — Кто же так подпалил тебе хвост, что ты побежал мириться со мной?.. Впрочем, можешь не отвечать — мне это абсолютно не интересно…

— А ты, похоже, совсем обессилел, раз не можешь справиться без меня? — ответил Тамеруйо. — Впрочем, неважно. Перейдем к делу.

— Перейдем, — согласился Леон, садясь за стол. — Но давай договоримся сразу — ты не будешь делать вид, что снизошел до моих просьб. Ты нуждаешься в этом союзе, не я — так что будь скромнее.

— Ты же согласился, — пожал плечами Тамеруйо. — Следовательно, я тебе нужен…

С этим Леон поспорить не мог — Тамеруйо и его гильдия действительно были нужны. «Красный лев» никогда не был многолюдной гильдией. Обычно это компенсировалось качеством — в гильдии не было магов ниже А-ранга — но быть везде одновременно они не могли. А людей требовалось все больше — нелегальные темные гильдии заметно оживились… Да и Совет в последнее время вел себя довольно странно. В общем, людей не хватало, набирать в гильдию новичков и ждать, пока они сработаются, не хватало времени, а на наемников — денег. Ничего не хватало, вот и приходилось договариваться со всякими сомнительными личностями…

Переговоры тянулись весь день. За это время Мастера успели десяток раз пригрозить друг другу уходом, не меньше сотни — повскакивать из-за стола, врезав по нему кулаком, а уж орали друг на друга и вовсе без счета. Их охрана за то же время успела несколько раз подраться, помириться, снова подраться, а под конец и вовсе напиться — все вместе — после чего поведать всем желающим и нежелающим о том, что на волшебном посохе нехилый набалдашник…

Договор был заключен, «Железная гвардия» и «Красный лев» обязались совместными усилиями очистить от темных гильдий земли ом Магнолии до моря и южной границы. Совет, разумеется, поставили в известность, отправив письмо — но к тому времени, когда оно достигнет адресата, война уже начнется…

Двенадцатое мая четыреста двадцатого года

Первый совместный рейд, предпринятый на следующий же день, оказался до смешного простым. Четверо магов, только двое из которых имели S-класс, разгромили мелкую гильдию, названием которой даже не поинтересовались, повязали магов, сдали их явившимся Рыцарям Рун, забрали свою долю добычи и ушли.

— Прекрасно, — оценил результаты Леон. — А я опасался разных… недоразумений.

— У меня были такие же сомнения, — подержал Тамеруйо, — но все обошлось. Ваши люди нашли что-нибудь полезное?

— Кое-какие зацепки, немного компромата на одного аристократа — и все. Зато стало понятно, что эта мелочь действует не сама по себе — тут целая сеть из нескольких десятков разнокалиберных гильдий. Эта была одним из низших звеньев, но всю цепочку мы,естественно, пока проследить не можем… Но что ниточки тянутся к нашему любимому Совету, я уверен. Очень уж подозрительно они себя ведут.

Подозрения Леона еще больше усилились, когда сразу после этого разговора его пригласили в Совет. Очень настоятельно пригласили… Пришлось отправляться, предупредив подчиненных и союзников и искренне надеясь, что их помощь не понадобится…

Совет, как и всегда, был пафосен и величественен до боли в зубах. Совет нависал и давил авторитетом… Вот только на Леона это не действовало. Он стоял внизу и разглядывал советников со слегка брезгливым интересом, демонстрируя полное отсутствие уважения.

Уважать Совет действительно было не за что — «лучшие» маги Фиора были озабочены чем угодно, кроме магии. Все, что их интересовало — еще кусочек власти, даже самый ничтожный…

— Леон Эль, вы вызваны в Совет для дачи показаний… — забубнил секретарь.

— Мастер Леон, — перебил его глава «Красного льва». — Или вы не считаете нужным придерживаться требований этикета?

— Что ты себе позволяешь, дерзкий щенок! — завопил, тряся бородой, сидевший с левого края старик.

— Достопочтенный советник, я со всем подобающим вашему сану и возрасту уважением прошу проявить таковое и в мой адрес, — Леон коротко поклонился. — Ведь обмен оскорблениями лишь препятствует решению любых вопросов…

— Не увиливайте! — бросил председатель. — Секретарь, продолжайте.

— …Для дачи показаний по делу об уничтожении гильдии «Кровавый дождь», — продолжил секретарь, — каковая гильдия не выступала против гильдии «Красный лев», каковой же, не имея санкции Совета и не поставив его в известность…

— Вынужден вновь перебить уважаемого секретаря, — Леон поднял руку со сработавшей печатью-извещением, — но уведомление было направлено, получено и прочитано, как о том свидетельствует печать. Осталось оно неизвестным советникам по ошибке или же злому умыслу — но виновен в этом человек Совета, а не мы. Кроме того, достопочтенный секретарь допустил ошибку, полагая, что «Кровавый дождь» не выступил против нас. Непосредственно — да, но против нашего союзника эта гильдия предприняла ряд вылазок…

— Какого еще союзника?! — взорвался председатель. — Они враждуют с «Железной гвардией»…

— С которой наша гильдия состоит в союзе, — перебил его Леон, — о чем Совет также был своевременно оповещен. Печально видеть, сколь небрежно некоторые люди исполняют свой долг…

А вот это уже адресовалось самим советникам — Леон должен был знать, насколько далеко он может зайти. Если Совет сейчас проглотит столь откровенный намёк — значит, еще не готовы к активным действиям, что бы ни замышлялось. Но если нет… Тогда придется действовать на опережение и времени будет очень и очень мало. Если только Совет заподозрит хоть что-то…

Советники сделали вид, что их это замечание не касается. Тот самый старик даже ненатурально посочувствовал, и дело было незамедлительно прекращено.

Тем не менее, Леон позволил себе расслабиться только в гильдии, куда вернулся почти ночью. Совет не был готов к действиям, и это было плохо — теперь они могли начать метаться, на ходу меняя планы и избавляясь от гильдий, уничтожив все доказательства. Или же советники могли вообще ничего не предпринимать, рассчитывая, что их не свяжут с разгромленными гильдиями… В любом случае, он сам собирался взять паузу — в ближайшие дни никто в новый рейд не собирался. Будет время и понаблюдать за советом, и разобраться с добычей, и заключить новые союзы…

Все это он и сообщил собравшимся в кабинете помощникам.

— Думаю, завтра утром я отправлюсь в «Колесо Фортуны», — сказала Юна, когда Мастер закончил. — Надо всё-таки официально закрепить наш союз, иначе проблем не оберешься.

— А я пообщаюсь на эту тему с ребятами из «Золотой зари», — предложил Хибики. — Там меня хорошо помнят…Эх, веселые были времена…

— Ну а я нанесу визит Тамеруйо, а там видно будет, — закончил Леон. — А пока что — расходимся, и так уже к полуночи дело идёт.

Рыцари Рун явились к Тамеруйо почти одновременно с бойцами, но на сей раз потратили на «Железную гвардию» меньше получаса и ушли недовольными. Что бы они не искали, найти им этого не удалось… И это радовало. А вот то, что Леона вызвали в Совет, радовала куда меньше. Его самого при таком раскладе могли и вовсе притащить в цепях…

Но на сей раз паранойя Тамеруйо ошиблась — ни его, ни «Железную гвардию» вообще не побеспокоили. То ли ничего не смогли придумать — в чем Мастер сомневался, то ли удовлетворились Леоном. Уточнять Тамеруйо не стал — кое-чего лучше не знать — и занялся сочинением планов на будущее. Которые, как вскоре выяснилось, были даже слишком полезны…

Двадцатое мая четыреста двадцатого года

Минувшая неделя выдалась для Фиора непривычно тихой — маги не устраивали разборок по любому поводу — и для Леона и Тамеруйо весьма плодотворной. Им удалось заключить союз с десятком гильдий, а главное — наметить следующую цель и подобраться к ней.

«Водоворот теней» был не слишком удобной, но весьма важной целью. Во-первых, эта гильдия находилась в иерархии довольно высоко и имела обширные связи как с подчиненными гильдиями, так и с равными. Во-вторых же и в главных, эта гильдия имела выход на Совет и была единственной, доступной для нападения… А того, что на Совет надо выходить как можно скорее, не отрицал никто из союзников — слишком уж бурную деятельность развили Рыцари Рун, причем всегда одни и те же роты. Совет явно к чему-то готовился, и его необходимо было опередить…

Тринадцать Мастеров собрались в Магнолии, в доме купца Дреяра — брата Мастера «Колеса Фортуны». Предстояло согласовать последние детали, еще раз проверить план — и выдвигаться.

В отличие от большинства нелегальных темных гильдий, «Водоворот теней» обосновался в неприметном здании на окраине Кловера. Было совершенно невозможно догадаться, что это — магическая гильдия и — что куда важнее — было почти невозможно подобраться к зданию на расстояние атаки. Впрочем, Элис из «Железной гвардии» совсем не зря безвылазно просидела в городке всю неделю, каждую ночь выбираясь к вражеской гильдии и оставляя в окрестностях Темные письмена, постепенно заключая здание в кольцо ловушек, замаскированных телепортов и щитов. Когда настанет момент атаки, отряды гильдий появятся прямо на улицах и нанесут первый удар…

Все было бы куда проще, если бы «Водоворот теней» требовалось просто уничтожить. Но увы — его верхушку необходимо было брать живьем, а архивы — как можно менее пострадавшими. Последнее, впрочем,, было не более, чем благим пожеланием, и мастера это понимали…

Атака была назначена на одиннадцать часов вечера — к этому времени почти все маги расходились по домам, а оставшиеся на страже еще не успевали перевести защиту в ночной режим. За полчаса до этого на площади перед собором в Магнолии собрались отряды всех тринадцати гильдий и начали занимать свои места в кругах Письмен. Все было много раз отрепетировано, каждый знал свою роль в надвигающемся «спектакле»…

— Ты уверена? — в очередной раз спросил сестру Леон, встав рядом с ней.

-Да, — Юна сердито дернула плечом. — ты уже в сотый раз спрашиваешь, ну что такое?

— Я же беспокоюсь за тебя — мало ли что может пойти не так…

— Мало. Я же не Ледяной гроб собираюсь творить, в конце-то концов… И перестань меня отвлекать, хорошо? Я все понимаю, но времени осталось меньше пяти минут…

Леон молча кивнул, но успокоиться окончательно так и не смог — весь тщательно проработанный план базировался на том, что барьеры Темных Письмен скроют нападающих и позволят им нанести первый удар абсолютно неожиданно — Но для этого Элис должна была создать их и запустить вместе со всеми остальными ловушками в самый последний момент. И если ей это не удастся… Нет, на этот случай у союзников имелся запасной план, вот только автором его был Тамеруйо, и сводился план к одному: «Да охреначить как следует, чтоб уже не встали». Минус у плана был один, зато жирный — после данной процедуры допрашивать, скорее всего, было бы некого…

— Пора!

Под ногами вспыхнули рунные круги, Магнолия замерцала и исчезла, сменившись ночным Кловером. Тишина, пустая площадь — и радостно скалящаяся взъерошенная блондинка с пером за ухом .

Волнение мгновенно исчезло. Леон спокойно поднял руку, кивнул блондинке — и опустил, рассекая воздух ладонью.

Ледяная корка, повинуясь жесту Юны, затянула окна и двери. Одно из окон осветилось, внутри мелькнула тень — и на лед изнутри обрушился страшный удар… Совершенно бесполезный.

— Мастер Кагуя… Леон не закончил, но Кагуя шагнула вперед, коснулась стены — и прямоугольник высотой футов в семь и шириной в пять замерцал и рассыпался.

— Первая группа, вперед! — бросил Тамеруйо, во главе своих людей устремившись в пролом.

— Рассыпаться и держать периметр, — приказал Дреяр, вызывая Резца. — Этне?

Огненно-рыжая женщина-телепат прижала пальцы к виску и сообщила:

— Они идут.

— Прекрасно… — Леон вскинул руку, отбрасывая волной огня летящие в него камни — в гильдии кто-то так увлекся, что пробил стену. — Сколько у нас времени?

— Минут пять, не больше, — Этне опустила руку. — А авангард…

— Водяная праща! — закричал кто-то из переулка. — Водяные пули!

— Авангард уже здесь, — сообщил Мастер «Колеса Фортуны» и поднял пушку Резца на плечо.

— Огненный шар! — прятаться больше не имело смысла, но и палить из пушки по воробьям — тоже.

— Созидание льда: ледяные волки! — включилась в бой Юна. — Ледяные стрелы!

В ответ прилетел сразу десяток огненных шаров, каменное копье и молния, благополучно принятые на барьер.

— Кажется, там уже не только авангард, — заметила Юна. — Созидание Льда: ледяная тюрьма!

Двое магов, попавшие под удар, были отнюдь не слабаками — но пробить ледяные стены не смогли.Их более везучие товарищи шарахнулись в стороны, даже не пытаясь помочь — и кое-кто из них попал в ловушки Элис. Самый везучий из них просто упал, у двоих под ногами грохнули взрывы, а вокруг еще одного воздух превратился в яд.

— Пожалуй, стоит оставить хотя бы нескольких для допроса, — Кагуя махнула своим людям и скрылась в проломе.

Бой на площади становился, тем временем, все более напряженным — похоже, собралась уже вся гильдия. Лед, огонь, вода, ветер, молнии, рвущаяся под ногами земля, колючие лианы, обвивающие людей, звон стали, крики — вокруг здания царил кромешный хаос… И «Водоворот теней» проигрывал. Они были сильны и многочисленны — но объединенные силы тринадцати гильдий превосходили их и в том, и в другом.

Рыцари Рун появились совершенно неожиданно — и столь же неожиданно встали на сторону темных.

— Вот уж не думал, что у них хватит наглости вмешаться так открыто… — выдохнул Леон. — Этне, ты можешь разослать эту картинку всем гильдиям?

— Да! — рыжая зажмурилась. — Прикройте меня!

— Пылающий лед: великий ледяной молот! — ударили брат и сестра.

Первые ряды Рыцарей рун выкосило начисто, но сам отряд, на миг задержавшись, продолжил бой…

Двадцать первое мая четыреста двадцатого года

К полуночи в Кловер начали подтягиваться отряды из гильдий, в альянс не входивших, и ситуация постепенно изменилась не в пользу «Водоворота теней» и их покровителей. Через час Леон смог отослать в тыл самых вымотанных магов, а еще через полтора окончательно вывел своих людей из боя, уступив место свежим силам.

Сев прямо на мостовую и отобрав у Тамеруйо бутылку с ромом, он сделал изрядный глоток и осведомился:

— Что-нибудь нашли?

— По уши бухла, — радостно оскалился Тамеруйо. — Ну и еще по мелочи, бухгалтерию там всякую и прочие бумажки…

«Мелочей» оказалось вполне достаточно, чтобы отправить на плаху или за решетку немалое количество чиновников, кое-кого из знати и даже возбудить процесс против Совета… Но Совет сам раскрылся, послав Рыцарей Рун, и теперь озверевшие маги взяли штурмом резиденцию, схватили советников и объявили о созыве совета Мастеров.

Бой постепенно затихал и к рассвету окончательно прекратился. Кк удивлению и радости Леона и его коллег, погибших оказалось немного, да и Рыцари Рун не слишком пострадали… в отличие от темных. «Водоворот теней» был уничтожен почти полностью, еще несколько гильдий — безо всяких «почти», кто-то сбежал… Нелегальные гильдии были разгромлены и еще долго не смогут угрожать миру в Фиоре… Но это только начало. Совет ведь не сам по себе и не под влиянием каких-нибудь злых духов стал преступниками — властолюбцы и казнокрады вышли из самих же гильдий. Неладно что-то у магов, если такие люди оказались у власти…

— О чем ты задумался, брат мой?

— О том, что за всеми этими интригами и заговорами стояла лишь банальная жадность, — вздохнул Леон, скосив глаза на сестру. — Знаешь, если бы они действительно поставили перед собой какую-то грандиозную цель, пусть даже и ужасную — это было бы не так обидно. И ведь не с неба они упали… Нет, я на совете Мастеров подниму этот вопрос — надо что-то делать, иначе все это повторится. Мы сами виноваты в том, что такие люди оказались у власти… И мы сами исправим эту ошибку.

Тридцатое мая четыреста двадцатого года

Совет Мастеров собрался впервые за многие десятилетия. Распущенный после падения Зерефа, он, казалось, сгинул навсегда — но сегодня он воскрес. Не было иного выхода, ведь Совет магов был низложен, советники ожидали суда, а уцелевшие темные гильдии собирались с силами и мутили воду. Даже некоторые светлые гильдии решили, что законы — для слабаков… Анархия едва не захлестнула Фиор — совет удалось собрать в последний момент

Выбросив все посторонние мысли из головы, Юрий Дреяр поднялся и заговорил:

— Мы не будем отступать от законов, и потому совет будет заседать только три дня. Я прекрасно понимаю, что многие из собравшихся здесь — не друзья, но все же требую: воздержитесь на эти три дня от вражды и распрей. Отставьте все, что вас разделяло, вспомните, что вас объединяет — и ради самих себя и свои гильдий следуйте одному лишь закону! Пусть каждый помнит свой долг и, соразмерив его с законом, принимает решение без гнева и пристрастия, и пусть поклянется каждый, что не отступит он от сказанного!

— Клянусь! — хором ответили Мастера.

— Да начнется совет! — провозгласил Дреяр и сошел с трибуны.

Он не ожидал, что его призыв подействует хоть на кого-то — но, к счастью, это было не так. В кои-то веки Мастера если и не отказались от своей грызни, то хотя бы отложили ее… И Юрий Дреяр надеялся, что их порыв продержится дольше, чем отпущенные на совет три дня.

В конце концов, это было в их же собственных интересах…

Первое декабря четыреста семидесятого года

Отпустив поводья и позволив коню самому выбирать дорогу, Доран привстал на стременах, из-под ладони оглядывая местность. Сложно поверить, но чуть больше века назад здесь плескалось море…

Когда-то Магнолия была портом — одним из лучших на Западе и уж точно лучшим в Фиоре, но с тех пор изменилось слишком многое. Отступило море, славу Магнолии составляли могучие гильдии магов, поднялись новые города… И вот теперь пришел черед еще одного. Фиору нужна новая гавань, подвластная не аристократам и купеческим гильдиям, а Короне — и он создаст эту гавань. Он, королевский архитектор, возведет на этих пустынных землях город, не мене прекрасный, чем столица… И сделает за год и день, как поклялся королю.

Конь остановился у ручья, стекавшего с холма и впадавшего прямо в море, всхрапнул, мотнул головой и потянулся к воде. Доран спешился, прошел вниз по течению, остановился у самого устья и присвистнул.

Похоже, когда-то — многие тысячи лет назад — здесь было устье реки. Река исчезла, море захватило эту землю и отступило… И сейчас здесь была почти треугольная бухта. Галенчный пляж плавно уходил под воду на несколько ярдов, а затем внезапно обрывался на глубину минимум четырех-пяти фатомов. Вполне подходящее место для гавани, да и ручей большой — источник, судя по всему, весьма неплох…

— Конор, принеси мои инструменты, — приказал он слуге. — И позови остальных — не думаю, что мы найдем место лучше.

До ночи отряд успел разбить лагерь, обследовать побережье на несколько лиг в обе стороны, снять кроки и как следует изучить источник. Первое впечатление подтвердилось — местность действительно прекрасно подходила для города.

Яркая магическая лампа заливала светом разложенную на столе карту, на которой Доран делал пометки старым рейсфедером. В первом приближении почти все было очевидно — порт разместится в бухте, жилые кварталы — у холма, ближе к источникам, на самом холме — ратуша… Но все это — за исключением порта — может еще не раз и не два измениться, и именно порту было отдано почти все внимание архитектора. Восточная коса, поднимавшаяся небольшим — меньше пятидесяти футов — холмом, была без раздумий отдана под маяк, на западной, после недолгого размышления была размещена часть пирсов, остальные протянулись вдоль берега… Пока — тонкой прерывистой линией , потому что почти наверняка придется корректировать планы -иначе и быть не может.

Но все это — уже не сегодня. Наметив линию стен, архитектор аккуратно вытер рейсфедер и убрал карту. На сегодня работа окончена…

Второе декабря четыреста семидесятого года.

С самого утра, натянув промасленные ботфорты, Доран полез в море. Как вчера и показалось, берег действительно полого спускался под воду на протяжении почти семи ярдов, а затем резко обрывался — малый, в пять фатомов, лот доставал до дна только тогда, когда линь держали за самый кончик, опустив руку в воду по локоть. Пройдясь по всему берегу, Доран не нашел серьезных перепадов глубины, выбрался на берег и вернулся к лагерю.

Его помощники тоже не прохлаждались — один забрался на холм с источником и наносил бухту на подробный план, второй копал на втором холме, что на косе, шурф, еще двое изучали сам источник, слуга варил грог…

— Нам нужны еще люди, — заявил Доран, когда вся команда собралась в лагере. — Но для начала… Юто, что с водой?

— То, что мы видим — это даже не капля от того, что есть под землей. Кажется, там целое пресное море, — усмехнулся помощник. — Проблем с водой у Харгеона не будет никогда. Я взял на себя смелость пригласить знакомого мага, чтобы он указал наилучшее место для скважин, но и этот ручей нужно привести в приличное состояние… Лучше всего будет создать у холма большой пруд, из которого вода по каналу стекала бы в море.

— Это разумно, — согласился Доран, делая пометки на плане. — И вы были совершенно правы, пригласив мага. А у вас что, Грей?

— Пять футов плотной глины, а под ней — скала.

— Превосходно. Начинайте размечать место под стапятидесятифутовый маяк. Роско, что с холмом?

— Похож на верхушку древней скалы, погребенной на морском дне, под почвой — крепкий сланец, но для ратуши придется срезать вершину.

— Что ж, господа, приступайте к работе, а я размечу границы города и начну приглашать мастеров, — Доран допил глинтвейн и встал. — И не забывайте — мы пообещали Короне построить его за год и день.

Отложив киянку, Доран попытался покачать вбитый колышек, привязал к нему бечевку и двинулся дальше, сверяясь с планом . Конь, которого архитектор вел под уздцы, фыркал, тряс головой и время от времени толкал хозяина мордой в спину — пасмурная и сырая погода ему не нравилась, а зима здесь редко бывала иной. Впрочем, копать или насыпать волнолом и основания под причалы это не помешает, да и материалы свозить — тоже. А копать придется много… Хорошо еще, что помогут его друзья-маги, иначе бы и браться не стоило — все равно ничего бы не вышло. А так — почему бы и нет?

Вбив следующий колышек, Доран распрямился, подправил лихо закрученный ус, посмотрел на подозрительно ясное небо и хмыкнул — такая погода не могла продержаться долго. Надо спешить, если он не хочет работать под дождем, как во времена его бурной саперной молодости…

Доран шел, разматывая веревку, и видел не пустую землю, а город. Прекрасный, не уступающий даже столице, город, драгоценная жемчужина в фиорской короне, приют тороватых купцов и отважных мореплавателей… Таким должен стать Харгеон, и так и будет!

В лагерь Доран вернулся только к вечеру — и был приятно удивлен царившей там суетой. Рабочие ставили палатки, разбирали вещи, кто-то спускал на воду легкую кожаную лодку…

— Мастер Доран? — перехватил его светловолосый человек лет сорока в светло-сером плаще. — Рик Клайв, из «Драконьего когтя». Вам как, просто показать, где здесь под землей вода, или ее на поверхность вывести?

— Для начала — разведать как можно точнее, — ответил Доран. — А потом посмотрим, что и как делать… Да, и источник расширить надо — уже не хватает, а скоро ведь еще больше народа соберется.

— Не вопрос, — хмыкнул Клайв, — пойдемте. Покажете мне, что трогать нельзя, и я за пару минут все сделаю…

Вода вытекала из трещины в камне , сбегала по промоине в склоне , собиралась глубокой лужей у подошвы и текла по гальке к морю узким—всего в пару ладоней — и мелким ручейком, почти исчезавшем между камнями у самого прибоя. Доран обошел промоину, задумчиво потрогал края трещины, а затем остановился на склоне выше источника и шепотом произнес заклинание. Доран не расслышал ни слова, но камень раскололся, словно в трещине взорвали десяток-другой фунтов пороха, а вода хлынула широким потоком, разлетаясь брызгами и увлекая за собой мелкие камешки.

— Готово, — Клайв отряхнул руки. — Вроде я ничего нужного не задел… Ну что, я тогда все остальное осмотрю?

— Разумеется! — махнул рукой архитектор. — Только ничего пока не делайте — завтра будем разбираться, на свежую голову.

Шестое декабря четыреста семидесятого года

— Осторожно! — закричал кто-то, плот накренился и тяжелая каменная глыба соскользнула в воду. Доран свесился с лодки, провожая ее взглядом, убедился, что глыба заняла положенное место и выпрямился.

— Следующая! — крикнул он.

Плот отошел, его место занял другой — и все повторилось.

— Следующая!

Последний камень ушел под воду, и Доран сел, достал платок и принялся вытирать лоб.

— Греби к маяку, — приказал он слуге. — А оттуда возвращайся, я приду по берегу.

— Слушаюсь, — кивнул тот, налегая на весла.

Выкопать пятифутовую яму — дело не слишком сложное… Если только яма не должна быть в диаметре почти тридцать футов, а дно этой ямы — не скала, которую надо превратить в ровную площадку. Впрочем, за четыре дня с этим можно справиться даже без помощи магии, а у ж с ней — и подавно. Поднявшись на холм, Доран внимательно осмотрел котлован, укрытый навесом, спустился в него, тщательно обследовал приготовленные кирпичи и раствор и остался доволен.

— Вы явно не теряете времени даром, Грей, — сказал он, входя в палатку. — Не возражаете, если я взгляну на планы?

— Нет, конечно, — отмахнулся ученик. — Я все равно собирался проконсультироваться с вами.

— Хм… Вы ведь и сами можете консультировать кого угодно, мой дорогой ученик, — заметил Доран, разворачивая план, — да и вашему вкусу я вполне доверяю…

— Тем не менее, мне хотелось бы убедиться, что маяк не будет выбиваться из общего ансамбля города, — Грей выложил на стол чертежи. — Все-таки, это — ваше творение, а мы — просто помощники…

— Грей, вы были моим лучшим учеником, — Доран прижал края листа кортиком и ножнами и принялся изучать план. — Не прибедняйтесь, прошу… Мда… Именно то, что я и хотел увидеть. Поздравляю, Грей, вы превзошли своего старого учителя.

Архитектор выпрямился, подкрутил ус и подмигнул младшему коллеге.

— Превзошел? Мастер, я даже не мечтал об этом! — Грей подскочил к Дорану, схватил за руку и принялся трясти. — Спасибо, мастер! Не знаю, как вас благодарить…

— Просто постройте маяк и помогите в городе, — ответил Доран. — Вам, кстати, еще людей не надо?

-Каменщиков еще неплохо было бы, человек десять, а землекопы уже, считай, и ни к чему…

— Я пришлю, как только вернусь в лагерь, — кивнул Доран. — Да и землекопов лишних могу забрать хоть сейчас. Не возражаете?

— Нет, конечно!

— Ну, тогда я пойду. Посмотрите, кто вам нужен, а остальные пойдут со мной, — Доран вернул кортик в ножны и повесил их на пояс. — А заодно и дорогу наметим...

Двадцатое декабря четыреста семидесятого года

Основания пирсов были готовы, стены маяка поднялись над землей на десять футов, а на холме заложили водонапорную башню, когда в будущий город приехал королевский управляющий. Не слишком молодой, не слишком стройный, не слишком высокий… И слишком хорошо знакомый Дорану. Он застал гостя на холме, когда тот со всей силы ударил по свежей кладке кувалдой — кирпичи сместились, но сама стена не развалилась.

Управляющий же характерным жестом вбил кувалду в землю, отряхнул руки и обернулся.

— Доран, старый негодяй, неужто это и вправду ты?! — воскликнул он.

— Я мог бы назваться плодом твоего больного воображения, Такеши, но ведь его у тебя и вовсе нет, — усмехнулся Доран. — Все-таки решил оставить службу?

— Стар я стал уже для Пионерной бригады. Сам знаешь, каково в ней… — Такеши пригладил редеющие волосы. — Ну, дворянство выслужил — да и хватит с меня. Ушел в отставку, а тут как раз стали управляющего в Харгеон искать — я герцогу и говорю: ваша милость, я этого Дорана знаю хорошо, сослуживец он мой бывший, сработаемся — замолвите королю словечко… А герцог что? Сам знаешь, женушка моя его за причинное место давно и крепко держит, вот он и замолвил. И вот я здесь!

— И это хорошо, — кивнул Доран. — Страшно представить, что было бы, если бы сюда прислали какого-нибудь напыщенного индюка, который циркуль от линейки не отличит… Инспектировать-то свои новые владения будешь?

— А то как же! Веди!

Хаттори Такеши, сам бывший военный инженер, подошел к инспекции с основательностью лучшего офицера Пионерной бригады. Он обошел абсолютно все стройки, каждую облазил сверху до низу, только что не попробовал на вкус раствор — а в армиии иной раз так и делали — и остался доволен.

— Вижу, ты не потерял хватку, Доран, — заключил он, закончив инспекцию. — Король недаром поручил эту работу именно тебе… И нет, я здесь не причем, можешь не спрашивать. Это был кто-то из советников — не знаю, кто, но он явно был гением. Нашел лучшего из возможных для такой работы…

-Такеши, ты меня так нахваливаешь… Неужто гадость какую задумал?

— Да нет, просто одну вещь узнал. Раньше в этой бухте была рыбачья деревня… И называлась она Вели.

— Та самая легендарная Вели, где высадились Морские Короли?!

— Другой нет, — управляющий пожал плечами. — Да и узнал я это случайно — не уверен, что даже король знает…

— Да, занятное местечко нам досталось… Тебе домик сколотить, или пока в палатке поживешь?

— Да я бы и рад молодость вспомнить, но семейство приезжает дня через три — их-то в палатке не поселишь…

Десятое февраля четыреста семьдесят первого года

Первые горожане появились спустя два с половиной месяца после начала строительства — полторы дюжины рыбацких семей из смытой наводнением деревни неподалеку.

Хаттори переговорил со старостой, поразмыслил — и выделил беженцам землю в черте города, установил долю улова, которую они должны будут отдавать рабочим и магам и намекнул, что будет давать им поручения, с ловом не связанные. Староста почесал бороду, повздыхал и согласился. В самом деле, условия вполне пристойные, земля хорошая, море рядом — что еще нужно? Только дом, но его еще построить надо…

Впрочем, как раз за этим дело не стало — три сотни рабочих и пятеро магов могут работать очень быстро, особенно, когда все необходимое под рукой. Рыбаки явились на рассвете, дома Доран пообещал построить к вечеру — и обещание свое намеревался сдержать. Пусть и временные, но полноценные дома будут здесь к закату солнца. Правда, длчя этого нужно кое-кого разбудить…

— Сью! — от командного рявка молодая волшебница подскочила, как укушенная. — Бери рабочих, иди к огороженному синей веревкой участку и начинайте работать. Восемнадцать домов, срок — сегодня к закату!

Сью издала невнятный радостный вопль и сорвалась с места. Доран, проводив ее взглядом, хмыкнул и подкрутил ус — все-таки, заставить лентяйку работать оказалось очень просто — достаточно было выдать ей задание посложнее. И все — можно быть уверенным, что все будет готово в срок и наилучшим образом. Да и каменщики не потребуются…

Сью, остановившись на огороженном участке, раскинула руки и произнесла:

— Каменная стена!

Вокруг девушки неспешно поднялась каменная коробка. Несколькими движениями руки проделав в стенах окна, дверь и выровняв пол и превратив его в камень, Сью вышла, кивнула плотникам и оправилась к следующему участку.

— Каменная стена!

Снова поднимается барьер, снова в нем пробиваются отверстия — и все повторяется. И так — восемнадцать раз. Восемнадцать раз подряд использовать пусть и самую простую, но довольно затратную технику барьера — непростое испытание даже для сильного мага. Для Сью, только-только получившей А-ранг, это было крайне утомительно. Привалившись спиной к стене, девушка закрыла глаза — и открыла, когда ее окликнули. Оказалось, плотники успели притащить откуда-то складной стул, миску лапши с мясом и кружку горячего вина.

Моментально опустошив миску, Сью развалилась в кресле, прихлебывая вино и наблюдая за плотниками. Те, разделившись, работали сразу над двумя домами — настилали полы, навешивали двери и окна, обшивали изнутри стены, собирали из заготовок крыши… А она сидела в кресле, куталась в плед, попивая горячее вино и наблюдая за их работой — почти рай! Самый лучший отдых — смотреть, как кто-то другой работает, как проклятый — в этом Сью была всегда свято убеждена, и сейчас получила очередное доказательство своей правоты. Впрочем, сидеть так целый день она не собиралась — все-таки, на дворе была ранняя весна и сидеть так целый день было довольно холодно. Поэтому, допив вино, Сью встала, прошлась по кварталу и снова начала колдовать. Земля под ногами превращалась в каменные плиты, девушка, дважды пройдя улицу из конца в конец, окинула взглядом результат и свернула к ближайшему дому. Полтора часа — и от улицы к каждому дому вели мощеные дорожки, а сама улица тянулась к берегу, где заканчивалась небольшим пирсом — на что-то серьезное Сью не хватило бы, но и получившегося было вполне достаточно для рыбацких лодок. Полюбовавшись делом рук своих, девушка ненадолго задумалась, а затем создала еще и лодочный сарай. Закончить — просто не осталось сил. Сью вернулась, некоторое время понаблюдала за работой плотников, а затем взяла план участка и принялась его править. На бумаге появились дома, улица и пристань, границы участков каждой семьи, примерное продолжение улицы, места под новые дома, которые наверняка вскоре понадобятся… Оставалось только одно — как-то назвать улицу, и вот тут Сью основательно зависла — в голову не приходило ничего, кроме банального «Рыбацкая». Нет, конечно, можно было и так, но хотелось чего-нибудь пооригинальнее… А идей не было. Вообще. Сью закусила карандаш и уставилась в пустоту, пытаясь изобрести хоть что-нибудь, затем принялась чесать в затылке — но любимый способ стимуляции мышления на этот раз оказался бессилен. Так ничего и не придумав, девушка сунула карандаш за ухо, свернула план и принялась инспектировать квартал.

Разумеется, до настоящей готовности домам было еще далеко — но жить в них уже было можно. Пусть в них пока что не было особых удобств — но были стены, крыша и печь, были тянущиеся к водонапорной башне трубы, хотя на их прокладку уйдет еще дня три… А большего и не требовалось. Убедившись, что большая часть домов готова, а те два, что еще не закончены, близки к готовности, Сью ушла. Ее работа закончена — осталось только разыскать шефа, отчитаться пригласить его принять работу.

Доран хмыкнул, забрал у волшебницы план, внимательно изучил его и снова хмыкнул.

— Готово, значит… — протянул он.

— Заканчивают, — кивнула девушка. — К нашему приходу должны добить.

— Ну, посмотрим, посмотрим… — Доран взмахнул тростью и пошел вслед за девушкой.

Сью оказалась права — работа к их приходу была почти закончена. Забрав у слесаря связку ключей, Доран подошел к ближайшему дому, заглянул в него, хмыкнул, вошел, постучал тростью по стене, по полу и по печи и вышел. Внимательно обследовал стену снаружи, легонько стукнул тростью по ставням и остался доволен.

— Недурно, весьма недурно, — бросил он через плечо, направляясь к следующему дому.

Архитектор не поленился обследовать все восемнадцать домов — и нашел, что все они пригодны в качестве пусть и временного, но жилья. В принципе, когда до них дотянут трубы от водонапорной башни, временными они быть перестанут… Но только «в принципе». Три-четыре года — и дома придется сносить,а на их месте строить нормальный припортовый квартал, но это уже будут не его проблемы. Он к тому времени будет строить новый город…

— Прекрасно, Сью, у вас определенно имеется талант, — Доран закончил обход и теперь внимательно смотрел на девушку. — Не желаете ли остаться в моей команде? Маги-архитекторы — большая редкость, а у вас, повторюсь, определенно имеется талант.

Сью задумалась — с одной стороны, бросать гильдию не хотелось — все-таки, там были почти все ее друзья, но с другой — «Желтый пес» явно доживал последние дни. И в лучшие времена не славившаяся особой силой, гильдия неотвратимо хирела и через полгода-год неизбежно должна была развалиться. Возможно. Они еще могли что-то сделать, но…

— Мастер Доран, я согласна, но при одном условии.

— И каком же? — прищурился архитектор, закрутив ус.

— ВЫ возьмете не только меня, но и моих друзей. Их всего пятеро, и обычно мы работаем вместе. Могу вас заверить, что их способности будут полезны.

— А почему бы и нет? — Доран подкрутил второй ус и кивнул. — Я согласен, достопочтенная Сью. Надеюсь, ваши друзья не окажутся бесталанными в плане архитектуры…

Девятнадцатое апреля четыреста семьдесят первого года

Задержавшись перед зеркалом, Доран особенно тщательно закрутил усы, поправил плащ и неспешно вышел на улицу. Знаменательный день, которого ждали все, пришел…

Харгеон по-прежнему представлял собой мешанину палаток, хижин и времянок, среди которых островом в море беспорядка стояли ратуша, торговые ряды с купеческим кварталом и церковь — но сегодня на ратуше будет поднят флаг, и Харгеон станет городом по закону. Формально уже сейчас Доран мог заявить, что город построен, как и было обещано — и это было бы правдой… Но только формально. Сам архитектор так не считал ни в коем случае, и собирался сполна использовать все данное ему время, чтобы построить город своей мечты.

Церемонно раскланявшись с пока еще управляющим, Доран поднялся на трибуну, кашлянул, привлекая внимание собравшихся, и заговорил:

— Четыре месяца все мы трудились в ожидании этого дня — и вот он пришел. Оценив наш труд по достоинству, Его Величество даровал городу знамя, и отныне перед законом и народом Харгеон — город и пребудет таковым вечно! Пусть труд наш еще далек от завершения, но мы сделали главное — и в знак этого радостного события я объявляю сегодняшний день свободным от всех работ! Отдыхайте, друзья мои!

Речь была встречена аплодисментами — скорее благодаря краткости и ее финалу, чем ораторским талантам Дорана. Толпа разошлась. Горожане отправились по своим делам, рабочие — в единственную таверну, а сам архитектор решил пройтись и в очередной раз примерить свои планы к местности.

Рано или поздно, если бесцельно бродить по городу, забредешь в таверну — это Доран уяснил еще во времена службы. И, разумеется, вскоре он без малейшего удивления обнаружил себя строящим напротив этого заведения…

Таверна интриговала. Прежде всего — тем, что на плане она определенно отсутствовала. По плану в этой части города должен был быть парк, и никаких таверн там не предусматривалось. Кроме того, Доран понятия не имел, кто вообще ее построил и как — материалы не пропадали, строители не отлучались — а таверна была. На проделки магов это тоже не походило — фиорским магам для того, чтобы устроить попойку, таверна не требуется… Да и следов магии в ней не ощущалось. В общем, таверна была, и в ее появлении при желании можно было усмотреть даже проявление божественной воли…

Называлась таверна «Кот и пес», вывеска изображала, соответственно пса с котом, чокающихся огромными кружками, настоящий пес по случаю хорошей погоды валялся на крыльце, высунув язык, а настоящий кот с важным видом точил когти о перила крыльца. Доран немного полюбовался этой идиллической картиной, а затем решил, что таверну стоит обследовать еще и изнутри…

Из открытой двери по ушам ударило оглушительное:

— Эй, шинкарь, еще вина, не то получишь в башню!

Ведь на волшебном посохе нехилый набалдашник!

Доран фыркнул. Ну разумеется — Сью и Клайв, уже в обнимку, дирижируют кружками и горланят громче всех, перекрывая хор пьяных колдунов… И это надолго. Ибо песенка про посох абсолютно бесконечна — певцы очень быстро начинают сочинять куплеты на ходу… А таверна, кстати, и внутри неплохо отделана — ничего лишнего, только стойка, стол, лавки и очаг. Мебель не своротишь, так что единственным доступным оружием остаются кружки и кулаки — магия к тому времени, когда дело доходит до драки, обычно уже не работает, у хозяина и служки при себе дубинки, да и хозяйка — крепкая северянка — вполне могла приголубить буяна кулаком. Заведение словно поднялось из глубин времени — точно такое же могло стоять на этом самом месте и пятьсот лет назад, задолго до прихода Морских Королей…

— Эй, хозяин! Эля мне! — рявкнул архитектор, усевшись на свободный конец лавки.

— Сей момент, добрый… Капитан?!

— Капрал Ямада?! — Не узнать самого проблемного унтер-офицера Пионерной бригады было трудно, хоть тот и растолстел и пооблысел.

— Так точно, господин капитан! — рявкнул трактирщик. — Самый он! Как услышал, что тут город строят, так и подумал: какой же город без таверны? Ну и приехал сюда, поставил — и всем польза и удовольствие…

— А откуда ты материалы-то взял? — задал давно занимавший его вопрос архитектор.

— Так я ж на старом месте его разобрал, да все сюда и перевез, а тут заново собрали… Кто свободен был, те и помогали, да и маги, опять же, в стороне не держались — куда ж без таверны-то? Вот так оно и вышло…

— И правда, куда же без таверны? — хмыкнул Доран. — А хорош эль, ничего не скажешь… Откуда такой?

— А вот это, господин капитан, секрет, — плутовато улыбнулся Ямада.

— Секрет так секрет, а только тащи новую, — Доран допил эль и вытер пену с усов. — Да и сам далеко не уходи — старое помянем…

Эль у Ямады был отличным, компания — доброй, так что время летело незаметно. Доран уже и забыл, когда ему удавалось вот так расслабиться, не думая о сроках, жадных поставщиках, вороватых счетоводах, бестолковых рабочих и прочем, что составляло четыре пятых работы архитектора… Пожалуй, получилось впервые с тех пор, как он покинул военную службу, и только сейчас Доран понял, как же ему не хватало подобных пирушек. Чувствуя себя помолодевшим лет на двадцать, он веселился вместе со всеми, рассказывал байки, пел… А потом тихо встал, оставив на столе опустевшую кружку и деньги, и вышел из таверны. Как-то незаметно для самого себя он за двадцать лет разучился не работать… Отдых, конечно, вещь необходимая, но пора и за работу.

Уже заходя в кабинет, Доран подумал, что подобные гулянки нужно сделать регулярными,хотя и нечастыми — даже для него сложновато вкалывать месяцами без передышки, а уж об остальных и говорить не приходится…

Тринадцатое июля четыреста семьдесят первого года

С водонапорной башни был виден почти весь город — и Дорану нравилось то, что он видел. Хаотично застроенных временным жильем кварталов становилось все меньше, четкая сеть улиц все дальше разбегалась от ратуши, поднимаясь на холм и сходясь у порта и у тракта на Магнолию, вдоль них вырастали добротные каменные дома…

В порту, среди временных деревянных складов, возвышались два капитальных, у пирса стоял разгружающийся корабль, в стороне, на другом берегу бухты двое магов создавали котлован под будущий док — порт, ради которого все и затевалось, начал работать. Конечно, город еще не стал морскими воротами Фиора, но начало положено. Приходят корабли, селятся люди, не смолкает шум на рыночной площади, горланят в таверне моряки — город живет своей жизнью… И это он, Доран, дал жизнь городу. Все, что он сейчас видит перед собой — его детище!

Доран усмехнулся — да, построить на пустом месте город — это подвиг. И он это сделал, но работа все еще не окончена — слишком многого не хватает Харгеону, чтобы стать настоящим городом. Нет, если бы он хотел, он мог бы объявить работу законченной еще в апреле, и придраться было бы не к чему — но…

Порт. Харгеон был задуман, как морские ворота Фиора, но сейчас в порту один-единственный корабль, да и тот фиорский и привез кое-какие материалы для строительства. Это явно не ворота — так, калитка… И это надо срочно исправлять. Причалы отстроены на совесть, но вот все остальное… Капитальных складов только два, кран один-единственный, да и тот слабоват и работает без магии… хотя это даже достоинство, из всего портового хозяйства — один маяк… Положение надо было выправлять, и срочно.

Доран прищурился, изучая порт и сравнивая его с планом и делая на нем карандашные пометки, а затем свернул бумагу и покинул площадку. Порт не может ждать, строительство необходимо начинать прямо сейчас, и хорошо еще, что маги не разбежались по своим гильдиям и не придется никого нанимать заново. И кстати о магах…

— Сью! — крикнул он стоявшей под лестницей девушке. — Найди Юто, Грея и Роско и приведи их ко мне! Особенно Грея! И сама никуда не уходи!

Ну вот, теперь осталось только вернуться домой — и уже к вечеру можно будет начинать разметку…

— Звали, учитель? — Грей коротко поклонился.

— Звал, — кивнул Доран, разворачивая на столе план. — Это — порт в его нынешнем состоянии. А вот это — то, каким он должен стать в самое ближайшее время. Грей, вы лучше меня знаете этот участок, поэтому, если есть возражения, я внимательно их выслушаю.

— Да пожалуй, что и нет, — Грей, задумчиво потирая подбородок, склонился над планом. — Вот только здесь и здесь надо укрепления построить, и на них поставить что-нибудь дальнобойное, а вот здесь — две батареи карронад.

— А вы правы… — Доран провел пальцем по плану, затем несколькими карандашными штрихами наметил контур укреплений. — Ну, это уже моя работа — давно я не занимался фортификацией… А во всем остальном полагаюсь на вас, мои дорогие бывшие ученики.

— Тогда так, — Грей вытащил из сундука новый лист, проверил перо и окунул его в чернильницу. — Начнем со складов — они, помимо имеющихся, будут вот здесь…

Наблюдая за работой мастеров, Сью отчетливо поняла одно — до этого уровня ей еще расти и расти. Они легко держали в памяти сотни вещей — и свойства грунта, и особенности кладки, и рецепты раствора, и многое, о чем девушка пока даже не догадывалась, они мгновенно вычерчивали планы будущих зданий, но главное — они уже видели их. Учитель видел Харгеон задолго до того, как первые линии планов легли на бумагу, видел его целиком и полностью и легко менял этот образ, если это становилось необходимым…

Маги редко жалуются на недостаток воображения, но это был именно такой случай. Сью была неслабой волшебницей, да еще и специализировалась на щитах и барьерах стихии Земли — а для этого нужно прекрасное воображение — но такое было ей не по зубам. Пока не по зубам — ей слишком понравилось искусство создания городов, и она была твердо намерена выучиться и стать мастером-архитектором…

Сначала Сью только слушала, но когда речь зашла о складах, пришлось подключиться ей -ведь именно ей было поручено их возведение. Взяв рейсфедер, Сью принялась править план — магия имела свои правила и ограничения, и первоначальный вариант было невозможно создать, и сама не заметила, как втянулась в обсуждение. И с удивлением поняла, что не понимает в этом разговоре все меньше и меньше…

Двадцатое октября четыреста семьдесят третьего года

— Да уж, — заметил Такеши, любуясь установкой последних карронад на батарее, — так ты и остался военным инженером… И притом одним из лучших, если не лучшим — по крайней мере, на моей памяти так быстро и так хорошо строить укрепления не удавалось еще никому. А сам порт… Правда, что все это сделала твоя ученица?

— Ей подчиняется только камень, — покачал головой Доран. — Так что она, естественно, не одна тут работала… Но зато все каменные работы — ее, и на батареях она тоже кое-что сделала.

— Только не говори мне, что она их создала — на это разве что у Богоизбранного сил хватило бы.

— Не буду, — кивнул Доран. — Ее работа — только внешний слой, под ним обыкновенная кладка… Только моя.

— А ты из банальных тур ухитрялся такое сотворить, что не всякая магия берет, — хмыкнул Такеши. — Так что за укрепления я спокоен. Что там у нас следующее? Причалы?

Причалы, с которых и началось строительство города, естественно, не вызвали у градоначальника никаких нареканий. Не возникло у него вопросов и к складам, зданию портовой администрации и даже к дороге — а это для Фиора было делом не самым обычным… В общем, порт Такеши устроил целиком и полностью.

За портом пришел черед рынка — и тут у Такеши тоже не нашлось претензий: рынок был хорош. Просторная площадь, крепкие прилавки с навесами, стража — и городская, и гильдейская, толпа — население Харгеона составляло уже тысяч десять и продолжало расти…

— Прекрасно! — объявил Такеши, когда один из прилавков не поддался его кувалде. — Даже если здесь и начнутся беспорядки, поубивать друг друга всем будет сложнее. И вот еще что — не знаю, что там у тебя по плану, но я хочу видеть маяк и водонапорную башню. Остальное подождет. Да и не так уж оно мне и нужно…

— Тогда начнем с башни, — предложил Доран. — Кстати, вид оттуда замечательный — думаю, можно пускать туда желающих полюбоваться… Думаю, десяток драгоценных с человека как раз хватит.

Поднявшись на башню, оба отставных инженера некоторое время просто молчали, любуясь стремительно растущим городом. Не прошло и года, как Доран со своими помощниками приехал на пустынный берег — и вот уже Харгеон привольно раскинулся меду морем и холмами, готовый принять корабли и купцов со всего света. Такеши не сказал своему другу — не было времени — но на его столе уже лежало десятка два заявок от судовладельцев на место в Харгеонском порту, и среди них были весьма известные люди…

— Красота… — Такеши прикрыл утомленные глаза. — Ты прав, желающих найдется предостаточно. Ну что, пошли на маяк?

— Пошли, — согласился Доран. — Не устал?

— Так кому больше всех надо-то?

— А знаешь, у меня ведь до сих пор никак руки не доходили на этот маяк посмотреть, — Такеши закинул голову, разглядывая башню. — Вот ведь… Ты в курсе, что это парень — Грей, вроде — настоящий гений?

— Ну еще бы — я же сам его учил. А в моей гениальности ты, надеюсь, не сомневаешься?

— Я же не хочу неприятностей вроде подкопа в мой винный погреб, — хохотнул Такеши. — Ладно, давай-ка поднимемся на эту башню — сдается мне, что и оттуда вид неплохой…

На площадке Такеши буквально обнюхал лакриму, зеркала, линзы и поворотный механизм светильника, надев перчатки, простучал костяшками пальцев идеально чистое стекло и вынес вердикт:

— Великолепно. Все готово, все бумаги я вечером подпишу, а пока… Знаешь, отсюда действительно потрясающий вид на море. И здесь обязательно надо держать дозорных, чтобы следили за кораблями — лучше места не придумаешь. Пиратов-то мы так и не извели… Да и за сушей приглядывать не вредно — мало ли что может случиться. Разбой, мятеж, вторжение… Корабль чумной… Стоп! Дай-ка мне подзорную трубу!

— Что ты там углядел? — Доран протянул другу трубу, тот разложил ее. Навел на резкость и присвистнул.

— Знаешь, я передумал, подпишу прямо сейчас.

— Да что такое-то?

— А сам посмотри, — Такеши вернул подзорную трубу, и доран немедленно нацелил ее на море.

Корабль, так впечатливший градоначальника, был заметен и невооруженным глазом. Но подзорная труба позволила его опознать — и Доран судорожно выдохну, когда понял, что видит.

«Дитя штормов». Легендарный клипер, способный за неделю пересечь океан. Корабль, каждый рейс которого стоил дороже, чем половина всего торгового флота , но окупался с лихвой.

И вот сейчас этот корабль, загруженный до отказа, стремительно приближался к гавани Харгеона…

— Вот теперь это действительно ворота… прошептал Доран, опуская подзорную трубу. — Вот теперь все готово!

Двадцать пятое ноября пятьсот девятого года

В тронном зале воцарилась тишина — пролети сейчас пчела, ее жужжание сошло бы за гром небесный.

— Господин посол, — голос короля был абсолютно спокоен, — правильно ли я расслышал ваши слова?

— Воистину так, Ваше Величество.

— В таком случае я вынужден объявить вас изгнанным из пределов Фиора — и это мой окончательный ответ.

— Как будет угодно Вашему Величеству, — посол Боско поклонился. — Однако смею надеяться, что Ваше Величество все же изменит свое… столь скорое решение. Если это случится, слух моего государя всегда открыт для слов дружбы…

И покорности, добавил про себя король Ваалор, заставляя себя молчать — авось примут за величественное спокойствие, подобающее монарху. А сдерживаться с каждым мигом становилось все труднее — слишком уж обнаглел князь Боско. Не о ничейных землях уже заговорил, не о торговых путях, не о спорных землях даже — нет, вздумал требовать исконные фиорские земли до самого Харгеона… Да не будь этот мерзавец послом — его голова уже давно торчала бы на воротах дворца! Но увы, сан защищал наглеца, и он во всю пользовался этим, заставляя короля стискивать зубы в глухой ярости…

Посол наконец убрался из зала, и король с шипящим выдохом резко встал с трона.

— Господа советники, прошу вас присоединиться ко мне в зале совета через десять минут, — холодно произнес он, резко развернулся и вышел. Конечно, за десять минут он вряд ли успокоится… но хотя бы избавится от ненавистного парадного облачения.

Десять минут спустя король занял место во главе стола и взглядом разрешил советникам садиться.

— Итак, господа, нашей стране фактически объявлена война, — сообщил он. — Барон Хираока, я надеюсь, вы объявили мобилизацию?

— Да, сир. Приказ был отдан в тот же момент, как этот мерзавец озвучил свои требования — пограничные гарнизоны уже доложили о готовности. По армии объявлена служба военного времени, в столице уже начали призывать запасных…

— И что, почтенный барон, мы скажем, если тревога окажется ложной? — осведомился епископ, представлявший в совете церковь.

— Что это были учения, переведем войска на службу мирного времени, а всех, кого успели призвать, отправим по домам — как после любых больших учений, — пожал плечами военный министр. — Вот только ложной тревога не окажется… И, может быть, наш молчаливый коллега сможет поведать нам нечто новое?

— Армия Боско готова двинуться в любой момент, — голос мастера лазутчиков был тихим, шелестящим и на редкость невыразительным. — и она двинется в тот момент, когда известие о провале попытки предъявить ультиматум достигнет князя… То есть максимум через три дня. Это все время, которое у нас есть — потому что приказ будет отдан. В этом можете не сомневаться — князь не продержится и года, если остановит свои завоевания… Маги и знать его не поддерживают, первые — поскольку он сам маг, вторые — поскольку фактически захватил власть, наплевав на них, простонародье готово на него молиться — но только до тех пор, пока не иссякнет поток награбленного золота. Тогда его мигом поднимут на пики… Поэтому времени у нас просто-напросто нет. Сир… Господа советники… — глава разведки обвел собравшихся взглядом. — Я возьму смелость утверждать, что принятых мер недостаточно. Необходимо начать полную мобилизацию и вывести войска в полевые лагеря. Прямо сейчас.

— Мы приняли во внимание ваше мнение, — полагающаяся по этикету фраза, но в этот раз за ней стоит реальность — мнение действительно принято во внимание… — Лорд министр иностранных дел, что скажете вы?

— Князь Тайвин до сих пор не утруждал себя объявлением войны, — старый лорд откашлялся и продолжил:

— Посему наиболее разумным считаю незамедлительно объявить ему войну и впредь действовать соответственно.

— Разумно, — согласился Хиракока, — но, боюсь, уже поздно. Не забывайте, благодаря магам известия расходятся по всему Ишгалу за день-два — и нам будет куда выгоднее выглядеть жертвами агрессии, до последнего надеявшимися разрешить дело миром…

— Мы выслушали ваше мнение, — заговорил король, убедившись, что идеи у советников кончились. — И приняли решение: мы не будем объявлять войну, но приказываем максимально ускорить мобилизацию и начать развертывание войск для отражения нападения. Мы благодарим советников и освобождаем их для свершения их дел.

Опустив советников, Ваалор поудобнее откинулся в кресле, уставился в потолок и шепотом выругался.шесть лет он правит этой несчастной страной — и ни одного года без проблем вспомнить не может… Но сегодняшнее — это, конечно, предел. Народ Фиора не отличался воинственностью, но за свои земли был готов порвать в клочья любого — и потому серьезных войн страна не знала уже больше века — со времен нашествия Зерефа. Пограничные стычки не в счет — они поддерживали боевой дух, но давали мало практики — и как покажут себя пусть и хорошо обученные и боевого духа солдаты против ветеранов десятка кровопролитных войн — большой вопрос… Ответа на который хотелось не знать как можно дольше.

Двадцать седьмое ноября пятьсот девятого года

Война началась на рассвете — армия Боско прошла перевалы и обрушилась на ничего не подозревающий Фиор… Увы, лишь на бумаге.

Их ждали. Пограничная стража пропустила войска, а затем обрушила дождь горящих стрел и огненных заклятий на обоз — и отступила, едва враг организовал хоть какое-то подобие сопротивления. Нанесенный ими ущерб был не слишком велик — но армия потеряла два часа на то, чтобы вновь собрать обоз, избавиться от убитых лошадей, перегрузить их поклажу на другие повозки, разобрать то, что удалось спасти от огня… А для армии, привыкшей полагаться на быстроту и натиск, даже два часа задержки -проблема, хоть и в пределах допустимого.

Пограничники не отставали — и только к полудню армия все же спустилась на равнину, развернувшись для первого сражения. Все шло не по плану, и командование уже далеко не так было уверно в победе, как несколько часов назад…

Их вряд ли утешило бы, что подобные сомнения испытывают и их противники — и даже в еще большей степени. Лорд Хираока, командующий юго-восточным флангом, был абсолютно не уверен в победе, хоть и скрывал это от подчиненных. Подчиненные и без того нервничали — четырем наспех собранным и недоукомплектованным армиям противостояло шесть полностью готовых к бою — и это только на одном фланге. Шансов на победу не было… Но что считать победой? Остановить врага, задержать его до тех пор, пока не подтянутся свежие силы — это уже победа. А значит…

— Господа, — Хираока по очереди посмотрел в глаза каждому из собравшихся, — наша главная задача — не позволить врагу пройти дальше. Мы не сможем перейти в полноценное наступление — это очевидно — но Корона и не требует этого. А потому отдам только один приказ — разверните глухую оборону и держитесь до упора. Пусть врагу придется делать каждый шаг по колено в собственной крови… Ни у кого нет предложений? Тогда — по местам! Времени нет!

Новый правитель Боско предпочитал полагаться на рейтаров, закручивающих караколь, и на магов-диверсантов, тогда как в Фиоре отдавали предпочтение пехоте с дальнобойными мушкетами и массовым магическим атакам. До сих пор эти два подхода ни разу не сталкивались между собой — и сейчас многочисленным теориям предстояла самая жестокая проверка…

Первыми двинулись рейтары. Выстроившись в дюжину шеренг, всадники быстрой рысью приближались к застывшей шеренге пехоты, взводя пистолеты…

Мушкетный залп перекрыл грохот копыт по каменистой земле, вспыхнули наконечники пик, посылая во врага магическое пламя — и первая шеренга рейтар полетела на землю. Остальные пришпорили коней, стараясь приблизиться и выстрелить до того, как успеет дать залп вторая шеренга мушкетеров, слитно хлопнули пистолетные выстрелы — кто-то упал, кто-то выронил оружие, кто-то принял пули на зачарованный щит…

Грянул второй залп, выбивая из седел рейтаров, бросая на землю коней, сразу за ним — третий, на флангах вспыхнули стычки магов…

Снова захлопали пистолеты — на сей раз всадники оказались ближе, и в строю пехоты появилось несколько прорех, куда ринулись было рейтары — и тотчас же рассеялись, отброшенные мушкетным залпом и магическим ударом…

Схватка застыла в неустойчивом равновесии — и обе стороны сделали следующий ход. Фиорский строй, ощетинившись пиками, двинулся вперед, а на смену рейтарам на поле боя появилась тяжелая кавалерия. Пистолетный залп — и, отбросив разряженное оружие, всадники, опустив копья, обрушились на пехотинцев.

Строй пехоты замер, пикинеры уперли пики в землю, передний ряд опустился на колено, над их головами грянул мушкетный залп — а затем два войска столкнулись.

Остановить набравшую разбег тяжелую конницу почти нереально — но только почти. Где-то пики пробили лошадей и всадников, несмотря на латы, где-то тяжелые копья дотянулись до солдат, где-то выбитый из седла всадник оказывался нанизан на пики, где-то — с мечом и булавой врубался в строй… Строй был прорван, и подбежавшая пехота Боско ворвалась в разрывы, пустив в ход пистолеты и кортики — бой окончательно превратился в свалку. Фиорская конница насела на рейтаров, навязала им ближний бой и заставила бежать с поля боя — но фиорская пехота медленно, но верно отступала.

Сражение прекратилось уже в сумерках — армия Боско оставила поле боя за собой, но и Хираока, несмотря на немалые потери, не ушел далеко, разбив лагерь всего в трех милях от мест сражения.У него был бы очень неплохой шанс на следующий день вышвырнуть захватчиков… Если бы к ним не пришло подкрепление. А оно пришло, и, если верить разведчикам, вражеская армия уже удвоила свою численность — и не собиралась на этом останавливаться.

Снова собрав своих изрядно вымотанных подчиненных, лорд, стараясь не смотреть на пустые места за столом, вздохнул и заговорил:

— Будем честны — мы проиграли. Это не разгром, но все же это поражение. Оставшихся у нас сил явно не хватит на полноценное сражение — и остальные три армии южного фланга находятся едва ли не в худшем состоянии. Но кто сказал, что мы должны искать этого сражения? Отступим и скроемся, а затем будем нападать на фланги и тыл, не давая врагу покоя, но и не позволяя навязать сражение на своих условиях. Я знаю, это будет непривычно и сложно, но…

— Так сражались Морские Короли, — перебил его кто-то из командиров. — И они были непобедимы.

— Так сражаются степные кочевники Востока, — добавил лорд-генерал Ли, — и до сих пор Пергранд не может совладать с ними…

Все остальные промолчали — и лорд Хираока произнес:

— Быть по сему. Выступаем на рассвете.

Тридцатое ноября пятьсот девятого года

Дорога была отличной, и двенадцатитысячное войско скорым шагом двигалось по ней на запад, не встречая серьезного сопротивления… Но неся почти непрерывные потери — пусть каждый раз и не слишком большие, но едва ли не ежечасно. Потому и пришлось разделиться и идти по нескольким дорогам, что растянувшаяся на добрый десяток миль армия была слишком уж уязвима для внезапных стремительных налетов…

— Пора, — шепнул сержант, и десять человек разом нажали на спуск. Десять артефактных стрел взлетели в воздух и упали на повозки обоза, превращаясь в пламя, а вслед им уже летел новый десяток.

Вспыхнула парусина, пламя резво побежало по дереву, подбираясь к бочонкам пороха, возница судорожно рубил постромки, а рейтары,попытавшись собрать хоть какое-то подобие строя, обстреливали придорожный кустарник. Напрасная трата времени и пороха — на месте засады никого не было… а расколовшаяся под ногами земля управлялась магом из совсем другого места.

На сотню ярдов дорога разошлась волнами, словно вода за кормой корабля и снова сомкнулась над головами неудачливых людей и лошадей. В ловушке оказалось чуть больше трех сотен рейтаров — не выжил никто.

Пока спешившиеся рейтары прочесывали окрестности; пока откапывали и хоронили погибших; пока тушили повозки обоза — прошел не один час. На ночлег пришлось встать, не пройдя и пяти миль от места стычки — и безнадежно спутав все планы командования. Встреча трех армий, назначенная на полдень послезавтра, не состоится вовремя, придется ждать отставших — а фиорцы, тем временем, смогут собрать резервы и занять удобную позицию… Остановившись перед своей палаткой, генерал Ария уже не в первый раз подумал, что допустил ошибку. Он полагал, что слишком растянувшаяся армия будет слишком медленной и легкой добычей партизан — но, как оказалось, разделив армию, он ничего не улучшил…

Молодой мужчина с бронзовой диадемой на розовых волосах прикрыл глаза — придворные, собравшиеся в зале, постарались сделаться незаметными — и спросил:

— Так значит, армия не добилась ничего?..

— Да, ваша милость, — лорд-канцлер усердно смотрел в пол — раздражать Тайвина сейчас было особенно опасно. — Они оказались готовы к нападению, и мы потеряли в приграничных сражениях больше времени и солдат, чем ожидали, а затем… Они все время отступают и не принимают сражения, но нападают малыми отрядами…

— Так перебейте их по частям, — презрительно фыркнул Тайвин.

— Ваша милость, эти отряды слишком быстры и слишком хорошо прячутся. Конечно, они несут потери, но совершенно несравнимые с нашими, а кроме того…

— Ну что еще?!

— У Фиора гораздо больше магов, ваша милость. И они гораздо сильнее большинства наших армейских магов. Они могут позволить себе придавать таким отрядам магов S-класса, и даже если один из них погибнет…

— Хорошо, я пришлю магов в помощь этим слабакам… Это все, лорд-канцлер?

— Тогда оставьте нас. И вы, — Тайвин безразлично скользнул взглядом по придворным, — тоже. Аудиенция окончена.

Оставшись в одиночестве, князь треснул кулаком по подлокотнику трона и встал.

— Как же вы мне надоели!.. — прошипел он.

Цена власти — терпеть глупцов и лизоблюдов, по тысяче раз разжевывать простейшее — и обнаруживать, что все опять исполнено неверно, следить за «соратникам», мечтающими занять твое место… Впрочем, все это поправимо — тот же лорд-канцлер куда сообразительнее своего предшественника… А потому его голова пока что останется на плечах. В отличие от лорда-казначея…

— Бриан!

— Да, ваша милость? — из-за трона выскользнул невысокий худощавый человек в сером плаще.

— Дело Астуса?..

— Завершено.

— Прекрасно. Завтра в полдень он должен быть казнен.

— Каким способом?

— Ну, раз он так любит золото… Залить ему расплавленное золото в глотку. Полагаю, это удержит его преемника от желания запускать руки в казну.

— Будет исполнено, ваша милость, — Бриан коротко поклонился и исчез в тенях.

Покинув тронный зал через неприметную дверь, Тайвин оказался в личных покоях, сбросил мантию на руки подскочившему слуге и прошел в кабинет. Здесь, недосягаемый для надоевшего стада подхалимов, он, наконец, сможет заняться делами…

— Полагаю, вы принесли дурные вести, барон? — осведомился Ваалор.

— Всего понемногу, сир, — ответил Хираока, устало опускаясь в кресло.

— Однако же дурные плохи настолько, что вы решили воспользоваться своей привилегией?..

— Можно сказать и так, — Хираока вздохнул. — После пограничных сражений наши армии отступают, но сохраняют боевой порядок и постоянно нападают на вражеские силы, избегая настоящего сражения. Мы уже сорвали все планы Тайвина — а это, как минимум, треть победы. Кроме того, армия Боско несет куда большие потери, чем можн было бы ожидать — мы мобилизовали гильдии, так что в армии много магов — даже малый отряд может причинить вреда не меньше, чем целая рота.

— Но мы, тем не менее, отступаем.

— Да, и отступление продлится еще некоторое время. Но, думаю, к солнцевороту отступать будет уже враг… И, предвидя ваш следующий вопрос, говорю: нет. К столице враг не подойдет.

— Что ж, барон, — Ваалор развернул очередной свиток, — полагаюсь на ваше искусство. Надеюсь, мне не придется в вас разочароваться…

— Никоим образом, сир…

Седьмое декабря пятьсот девятого года

Измотанная долгим переходом и постоянными стычками армия Боско все еще была достаточно сильна, чтобы разгромить выставленные против нее фиорские войска. Генералы нервничали — зимняя кампания была сложна и сама по себе, даже если бы не было постоянных налетов и князя, считавшего, что лучшая мотивация — публичная казнь. Кроме того, согласно планам, сегодня армия должна была стоять у стен Крокаса, а не в сотне миль от Харгеона… Тем не менее, исход войны, по плану Командующего Элигора, должен был решиться здесь — он рассчитывал дать генеральное сражение.

И дело было даже не в князе — при всей своей жестокости он был справедлив — а в тающих припасах. Добыть что-то на месте было невозможно, а отправленные из Боско конвои никогда не доходили без потерь…

— Они планируют генеральное сражение, — Хираока подался вперед, — что совершенно не нужно нам. Сейчас наша задача — не победить их, а заставить двигаться туда, где наша победа станет неизбежной. Сейчас мы сохраняем армию — они же лишь теряют солдат, так пусть же сегодня им придется больше хоронить, чем сражаться! Выступаем!

Коротко поклонившись, генералы покинули палатку, Хираока тщательно запер ларец с картами и бумагами, подозвал оруженосца и принялся снаряжаться. Сейчас, оставив в стороне все остальное, он думал лишь о предстоящей битве… Битве, где поражение было победой, а гибель — поражением.

В последний раз изучив вражеские позиции, Элигор опустил подзорную трубу и коротко кивнул трубачу. Над полем боя прокатилась звонкая трель сигнала, и рейтары, вскинув пистолеты, галопом помчались в атаку. Их встретил нестройный мушкетный залп, не нанесший большого вреда, ряды сомкнулись, закрывая разрывы… И в тот момент, когда первый ряд притормозил, готовясь разрядить пистолеты во врага, земля под копытами коней превратилась в море огня. Шесть тысяч кавалеристов погибли мгновенно и в одно мгновение, а фиорские драгуны, вырвавшиеся из-за строя пехоты, уже нацелились во фланг пехоте Боско.

Их встретил шквал магии, мушкетные залпы и выставленные пики — но драгуны рассыпались, укрываясь за магическими щитами и уворачиваясь, снова сбили строй, дали залп из пистолетов, второй — и с поднятыми мечами врезались в пехоту. Кого-то встретили пики, кого-то — успевшие перезарядить оружие мушкетеры — но слишком многие смогли ударить. И даже если этот удар стал последним в их жизни — дело было сделано. Строй пехоты сломан, маги не могли атаковать, не рискуя попасть по своим же, для пик не хватало места — а фиорские драгуны недаром считались одними из лучших воинов Ишгала. Когда — после полутора часов бешеной рубки — пехотинцы все же заставили драгунов отступить, на поле боя осталось почти три тысячи солдат и всего две сотни драгунов…

Тем временем тяжелая конница снова таранным ударом ворвалась в порядки фиорской пехоты, сломав строй и почти без потерь убив больше тысячи человек и выбив пехоту с поля боя.

Несомненно, это была победа — и все же Элигор был не рад. Он выиграл сражение — но при этом потерял едва ли не вчетверо больше бойцов, чем противник, очередной конвой с припасам и был разграблен, а отставший от армии пехотный полк так и не давал о себе знать — скорее всего, был попросту уничтожен.

— Еще одна такая победа, — пробормотал он, глядя куда-то в пустоту, — и мы останемся без армии….

— Пусть нам пришлось отступить, но стоявшая перед нами цель достигнута, — лорд Хираока кивнул вошедшим командирам и распечатал только что доставленный курьером свиток. — Более того — это отступление было последним. Мы выиграли время, и через пять-шесть дней сможем собрать все силы в единый кулак и разгромить вторгшуюся армию. Впрочем, возможно, что еще раньше врагам придется отступить — нападения на обозы и удары по тылам никто не прекращал, конвои перехватываются, а значит, враг голодает и мерзнет… Так давайте же проявим немного человечности и поможем ему хотя бы согреться!

По палатке прокатились негромкие смешки — шутка пришлась по вкусу, но гораздо важнее была новость, которую ждали с самого начала войны все — от простого солдата до самого лорда Хираоки. Отступлений больше не будет…

Пятнадцатое декабря пятьсот девятого года

Армия вторжения таяла — медленно, но неотвратимо. Затянувшееся отступление фиорцев стало чем-то настолько привычным, что Элигор, получив донесение о том, что вражеские войска готовятся к бою, не придал этому особого значения. За две недели изменилось немногое, и фиорцы, скорее всего, опять попытаются укусить побольнее и сбежать, оставив за собой летучие отряды. Опять. Опять и снова — неужели ему придется осадить столицу, чтобы вызвать их на бой? Наверное, иначе никак…

Командующий ожидал повторения предыдущих сражений, и даже избранное врагом место — невысокие лесистые холмы, на севере постепенно переходившие в предгорья — убеждала в этом. Здесь будет очень легко скрыться после очередного поражения… И ничуть не сложнее скрыться перед боем.

Штаб занял вершину одного из холмов, войска начали строиться, а маги тем временем обшаривали каждую пядь земли в поисках ловушек. С фиорской стороны по ним время от времени стреляли самые меткие мушкетеры, но большого вреда не причиняли — кто умел маскироваться, кто защищался барьерами, а прочие передвигались почти исключительно ползком или, согнувшись в три погибели, перебегали с места на место.

— Ловушек нет, — сообщил, наконец, подскочивший ординарец, Элигор кивнул и приказал:

— Начинаем. И надейтесь на то, что сегодня это закончится…

Слова оказались пророческими — едва только рейтары вырвались на расстояние выстрела, грянул залп… Но на сей раз огонь велся отовсюду. Казалось, из-под каждого куста, из каждой ямки летит свинец, снося людей, лошадей… И рейтары дрогнули. Так и не сделав ни единого выстрела, они бросились врассыпную, пытась спаститьсь от свинцового ливня — и падали один за другим.

Пропел горн, посылая в бой тяжелую конницу — но в небе вспыхнул бледно-синим светом рунный круг, и на закованных в латы всадников обрушились молнии, а фиорская пехота двинулась вперед — и к строю присоединялись все новые и новые мушкетеры, появлявшиеся из-за холмов, выбегавшие из леса, выбиравшиеся из кустарника.Снова зазвучал горн — на этот раз тревожно, возвещая появление вражеских драгун, что вырвались из леса и россыпью, не сбивая строй, врезались в левый фланг...

На несколько мгновений Элигор зажмурился, стараясь отстраниться от ужасной действительности. Ловушек не было — все поле боя было одной огромной ловушкой — и он в нее попался. Он недооценил силы противника, не обратил внимание на хитрость — и теперь ему навязали генеральное сражение, к которому он не был готов.

Но когда он ооткрыл глаза, его подчиненные не увидели ничего, кроме полного спокойствия, а раздавшиеся команды были, как и всегда, предельно лаконичны и четки. Шансов одержать победу уже не было, но оставалась возможность спасти войска, превратив бегство в отступление…

Когда вражеские горнисты затрубили отступление, лорд Хираока усмехнулся под забралом. Наконец-то отступление закончилось… Впрочем, все еще может измениться — недаром же отец запретил отзывать отряды рейдеров. Военное счастье переменчиво — но все же сегодня оно отвернулось от Боско. И, как надеялся Хираока, — теперь уже окончательно.

— Лорд Хираока, враг отступает! — выпалил подскакавший адъютант. — Какие будут приказания?

— Продолжать преследование, пока это возможно, — распорядился командующий. — Не давать ни секунды передышки, если местность и состояние солдат позволит — не останавливаться даже на ночь.

Адьютант умчался, а Хираока, подняв подзорную трубу, принялся изучать поле боя. Враг отступал в порядке, не обратившись в бегство — но сохранять порядок явственно становилось все сложнее. Арьергард постепенно таял, авангард, слишком вырвавшийся вперед, терроризировали рейдеры, потянулся назад ручеек пленных… Убрав трубу, он кивнул спутникам и тронул поводья. Химера сердито тряхнула рогатой головой и тронулась, а вслед за командиром и свита направила коней вслед наступающему войску.

— Отправьте в столицу донесение., — приказал Хираока нагнавшему его магу, — и сообщите, что мы продолжаем наступление и нам нужно подкрепление.

Барон Хираока, пренебрегший этикетом и просто ворвавшийся в королевский кабинет, на несколько секунд заставил Ваалора напрячься — пока тот не разглядел выражения лица гостя.

— Ваше величество, мы победили! — с порога заявил барон. — Враг отступает, теряя людей и бросив артиллерию!

— Я не сомневался в вашем искусстве, барон, — Ваалор облегченно выдохнул. — Полагаю, говорить о победе еще рано?

— Полагаю, уже можно, хотя назвать вам точный срок не рискнул бы. До солнцеворота мы так или иначе изгоним врага, но продолжать ли нам преследование на их территории?

— Нам стоит готовиться к этому, но не стоит спешить, — Ваалор отложил очередной документ. — Тем более, что наш молчаливый друг представил мне весьма любопытные сведения… Возможно, война закончится гораздо раньше, чем мы ожидаем, и так, как никто и не ожидал. Впрочем, сам он признает, что эти сведения довольно сомнительны, так что их стоит лишь держать в уме, как некоторую неопределенную возможность, не более.

И король снова углубился в бумаги, весьма прозрачно намекая, что аудиенция окончена.

Армия остановилась глубокой ночью — и то только потому, что ни люди, ни кони двигаться уже не могли., не то Элигор шел бы и дальше. Армия и так проделала марш куда больше уставного дневного перехода, но этого было мало… Безумно мало — будь у него такая возможность, Элигор приказал бы не останавливаться до самой границы. Если утром еще была надежда перейти в наступление, то сейчас и надежда на спасение стала таять…

Фиорская армия не отставала весь день, и даже сейчас, поздно ночью, все еще вспыхивали стычки. Пока что порядок удавалось сохранить, но чутье старого вояки подсказывало Элигору, что еще немного — и армия начнет разбегаться. И станет легкой добычей фиорцев, но разве дезертиров могут беспокоить подобные пустяки?.. Оставалось лишь одно — не останавливаться. Идти и идти, пока солдаты не начнут валиться с ног, пока у них остаются силы на что-то большее, чем наспех проглотить паек и заснуть. Тогда — может быть — они и смогут уйти. Только может быть…

Двадцатое декабря пятьсот девятого года

Во всем Фиоре только пять человек могли помешать королевской трапезе — и вошедший в зал неприметный человек со свитком в руке был одним из них.

— Неужели ваши известия настолько не терпят отлагательств? — раздраженно осведомился Ваалор. — Впрочем, неважно. Присоединяйтесь к трапезе…

— Ваше величество, вы весьма щедры к скромному труженику… — произнес мастер лазутчиков, усаживаясь за стол. — Тем более…

— …Что принесенные вами вести заслуживают куда больше награды, — Король бегло просмотрел свиток, свернул его и спрятал. — Я этим займусь , но позже… Господа, сразу по окончании трапезы собирается совет.

Кивнув советникам, король извлек из кармана тот самый свиток и бросил его на стол.

— В Боско начался мятеж, — сообщил он. — Семь княжеств северного берега недолго мирились с участью провинций… Как и ожидалось. Совершенно очевидно, что армию вторжения незамедлительно отзовут, поэтому перед нами стоит вопрос: следует ли нам препятствовать этому? Князья Семиградья никогда не были нам друзьями, но как враги Боско они могут быть весьма полезны. В тоже время, заключив перемирие и позволив армии уйти, мы сохраним силы, которые, вполне возможно, вскоре нам понадобятся…

— Отпустить армию было бы разумным поступком, — первым высказался епископ. — Многие жизни будут спасены перемирием, и я считаю, что следует его заключить.

— Тайвин подавит мятеж и не замедлит отблагодарить нас, — мастер лазутчиков покачал головой. — И как эта благодарность будет выражена и какие масштабы приобретет — объяснять не требуется. С другой стороны, если армия так и не вернется, шансы Тайвина уменьшатся почти на треть…

— …А мы ведь можем и помочь семерым князьям, — подхватил мысль Хираока. — Ваше величество, я считаю, что нам следует продолжать войну и не дать армиии Элигора уйти. Если же он сам запросит перемирия — требовать сдачи в плен всей армии без всяких условий.

— Быть посему, — Ваалор встал. — Стоит думать не только о том, как завершить идущую войну, но и о том, как предотвратить следующую. Барон Хираока, отдайте армии соответствующий приказ.

Выслушав мага, лорд Хираока неопределенно хмыкнул, поднял подзорную трубу, несколько секунд полюбовался на парламентера под белым флаго и снова хмыкнул — на сей раз саркастически.

— Очень своевременное сообщение, — заметил он, опуская трубу. — Что ж, послушаем нашего оппонента…

Он послал коня вперед, проехал сквозь строй и остановился перед ни, внимательно глядя на приближающегося усталого седого человека в красном мундире.

— Командующий Элигор, я полагаю?

— Лорд Хираока, надеюсь вы простите мне пренебрежение формальностями, — заговорил Элигор. — В силу определенных обстоятельств наше присутствие требуется в Боско, поэтому я явился к вам с предложением заключить перемирие, чтобы мы могли свободно покинуть Фиор.

— Командующий Элигор… — протянул Хираока. — Я согласен опустить оружие только после вашей безоговорочной капитуляции, и никак иначе. Если вас это не устраивает — вы можете продолжать бессмысленно разменивать человеческие жизни на мили.

— Вынужден отклонить ваше любезное предложение, лорд Хираока, — Элигор кивнул своему спутнику и развернул коня. — Вы слишком торопитесь — война еще не проиграна…

Едва белый флаг исчез за спинами вражеских солдат, Хираока распорядился:

— Продолжать атаку, — и, развернув коня, отправился в обоз — его химера, скорее всего, уже получила новые подковы и при этом возможно даже не попыталась в очередной раз поднять на рога кузнеца или подмастерье.

Тонкая пачка бумаги в руке Тайвина вспыхнула темно-пурпурным огнем.

— Вон!.. — проскрежетал он, и лорд-канцлер шарахнулся прочь, захлопнул дверь, отбежал на десяток шагов и только тогда перевел дух. Пронесло — а ведь князь не видел ничего дурного в том, чтобы убить вестника за дурные вести, им принесенные… А уж если новость о мятеже не дурная, то какая же заслуживает подобного названия больше? Тем более — о таком мятеже.

Взбунтовалась не провинция, не отряд наемников — все Семиградье поднялось против князя Боско, явно рассчитывая вернуть себе независимость. И у них вполне могло получиться — лучшие силы сейчас были в Фиоре и, судя по последним донесениям, ждать их оттуда в ближайшее время не стоило. И напоминать об этом князю тоже не стоило — Бриан едва не превратился в кучку пепла, а лорд-маршал лишился головы.

Лорд-канцлер двинулся дальше, стараясь не думать о возможном безумии своего господина, но мысль, появившись, не желала исчезать. Тайвин с самого начала внушал опасения, но сейчас, когда его армия впервые потерпела настоящее поражение, опасения превратились в страх. А уж восстание… Если раньше Тайвин хоть как-то сдерживал свой поистине демонический нрав, то сейчас все чаще и чаще им овладевали вспышки ярости. Если ничего не изменится, то не пройдет и месяца, как князь окончательно потеряет разум… И лорд-канцлер впервые задумался — может быть, уже пора что-то делать?..

Армия останавливалась на ночлег после отчаянного рывка, а ее командующий терзался сомнениями. Минувший день оказался едва ли не худшим за всю эту войну — сперва известие о восстании, затем — отказ в перемирии и, как венец всего — внезапная атака, почти уничтожившая арьергард. Похоже, что выбора не было — или капитуляция, и тогда домой вернется хоть кто-то, или полная гибель армии. И в том, и в другом варианте помощь в борьбе с мятежниками они оказать не смогут…

— Господин, — окликнул его адъютант от входа в палатку.

— Да, Рикс?

— Солдаты беспокоятся, господин. Они начинают опасаться, что вы желаете их гибели. Даже среди офицеров есть немало тех, кто считает ваш отказ сдаться ошибкой…

— Достаточно, Рикс. Я сам не уверен, что поступил правильно, но сейчас ничего менять не буду. Если тебя станут спрашивать, что думаю я сам — ответь, что я пока настроен продолжать сражаться…

Пока. Хорошее словечко, хмыкнул про себя Элигор, когда адъютант ушел. Вот именно — пока. До следующего же боя, который при любом раскладе окажется последним… И даже если они вернутся — никто не сможет чувствовать себя в безопасности, пока князь не решит, что они проиграли не по своей вине. То есть — пока Тайвин жив.

Что же, решение принято, осталось только дождаться подходящего момента.

Двадцать пятое декабря пятьсот девятого года

Оглядев в подзорную трубу потрепанный строй врага, лорд Хираока жестом подозвал слугу и велел ему найти белое полотнище.

— Господа, — заявил он, — я полагаю, что мы сможем сегодня одержать победу, не вступая в сражение. Враг измотан и лишен припасов, а его боевой дух низок, как никогда. Я почти уверен, что они примут предложение сложить оружие, которое я намереваюсь сделать.

Позаимствовав у кого-то из солдат пику, Хираока нацепил принесенную слугой скатерть, велел трубачу подать сигнал к переговорам и неспешно двинулся вперед. Солдаты сопровождали его криками и подбрасывали шапки, офицеры отдавали честь куда энергичнее, чем предписывал устав, строй перед ним мгновенно, словно на параде, расступался и столь же четко смыкался за спиной…

Элигор уже ждал перед строем, и Хираока, натянув поводья, заставил химеру остановиться и упер пику в землю.

— Командующий Элигор, — приветствовал он собеседника кивком.

— Лорд Хираока, — ответил Элигор. — Полагаю, вы вновь предложите мне сложить оружие?

— Именно, Командующий Элигор. Я не хочу лишних жертв, а вы и сами видите, что этот бой окажется для вашей армии последним. Поэтому я вновь предлагаю вам сложить оружие. Ваша капитуляция спасет многие тысячи жизней ваших людей и позволит им после войны вернуться домой… Что же до вашего долга перед сюзереном — князь Тайвин, как вам вероятно, известно, все более утрачивает рассудок и вскоре, по всей видимости, будет лишен престола…

— Не стану скрывать — сама мысль о капитуляции для меня глубоко отвратительна, — после долгой паузы заговорил Элигор. — Но еще более отвратительна мысль бросить людей, которые доверили мне свои жизни и свою честь,на верную и бессмысленную гибель.

Обнажив меч, Элигор протянул его рукоятью вперед Хираоке и произнес:

— Сим вверяю вашему милосердию наши судьбы и слагаю к вашим ногам оружие.

Третье января пятьсот десятого года

Спешно переброшенная к границам Боско армия начала наступление, успела продвинуться на полсотни миль — и остановилась.

Сопротивления не было — не оказалось даже пограничников, а уж их-то, несмотря на восстание, должны были оставить. Но нет — на все пятьдесят миль форсированного марша армии не встретилось ни одного солдата. В двух попавшихся по дороге деревнях ничего не знали, и потому, остановив армию неподалеку от первого же города, лорд Хираока под флагом перемирия отправился выяснять, что случилось.

Против ожидание, парламентеров встретили совершенно спокойно и даже пустили в город. Причину этого Хираоке разъяснил мэр, на резонный вопрос ответивший:

— Так князь-то вконец рассудка лишился — сорвал даже пограничников в Семиградье мятеж давить. Ну а когда его один командир спросил — кто, мол, границу охранять будет — он его и весь его отряд тут же велел казнить… Вот тут-то все и дезертировали, теперь по домам сидят и ждут, чем дело кончится. Придавят его — хорошо, не придавят — пойдем тогда додавим.

— Весело тут у вас… — пробормотал Хираока. — На постой-то пустите, раз у нас перемирие?

— Почему бы и нет? — пожал плечами мэр. — Зовите квартирьеров. Только следите, чтобы беспорядка никакого не учинили…

Ваалолр оторвал взгляд от доклада на столе и задумчиво разглядывал мастера лазутчиков. Мастер на это не реагировал, и после десятка секунд изучения Ваалор заговорил:

— Весьма… своевременная новость.

— Да, ваше величество, — согласился глава фиорских шпионов. — Очень своевременная. Признаюсь, я не ожидал подобного — по крайней мере, сейчас. Подобный исход представлялся мне возможным не ранее, чем…

— Оставьте подробности, — отмахнулся король. — Я более чем уверен, что у вас и на этот случай есть план и вы его уже реализовали, так что скажите главное: Тайвин мертв?

— Я уверен в этом также, как если бы лично обезглавил его.

— Армия Боско капитулирует?

— Полагаю, еще до заката.

— Вот и прекрасно. Благодарю за прекрасные новости.

Мастер разведчиков поклонился и исчез, в очередной раз заставив короля задуматься, как же он это делает — причем не пользуясь магией, это Ваалор знал точно…

Отряд из мага, трубача и самого лорда-канцлера появился в городе на закате.

Хираока отдал честь теперь уже первому лицу государства, помог спуститься с лошади и провел в зал совета.

— Итак, достопочтенный лорд-канцлер, вы хотели меня видеть, и я перед вами, — начал он. — Полагаю, в свете недавних событий в столице вы явились заключить перемирие?

— Да. Как ни печально это сознавать, но благодаря безумию покойного князя армия Боско сейчас пребывает в печальном состоянии, а в стране начинается возмущение. В такой ситуации нам остается только признать свое поражение…

— Что ж, я не вижу препятствий. Боевые действия прекращаются, армия Фиора остается на занятой территории до заключения мирного договора, однако преступления солдат, если таковые произойдут, будут караться по законам Боско. Это все, — лорд Хираока протянул собеседнику свиток.

— Даже если бы эти условия были неприемлемыми — выбора у нас нет, — лорд-канцлер бегло проглядел свиток и поставил свою подпись, завершая войну.

Третье марта пятьсот сорок девятого года

Король умер.

Эта весть поразила Фиор, подобно удару молнии — Ваалор, более полувека правивший страной, умер. Нет, страну не ждал династический кризис — просто Ваалор казался чем-то незыблемым и вечным… Полвека мира и процветания — страна не знала войн с самого нашествия Безумного Тайвина. Полвека расцвета магии — Фиор превосходил в этом почти все страны Ишгала. Полвека изобилия — говорили, что короля благословила Золотая Луна. Целая эпоха — и эта эпоха закончилась. Что будет дальше? Кто знает…

— Король умер, — сообщил усевшийся рядом со стариком полноватый парень, со стуком поставив кружку пива на стол.

— Вот дела-то… — старый Таро задумчиво посмотрел в кружку. — Ну, выпьем за помин души доброго короля… Полвека на троне продержался — давно уж такого не было. Эх, парень… Ровесники мы с ним, вот сижу я тут с тобой и думаю: а ну как и меня не сегодня-завтра прихватит?

Рассуждения старика его собутыльник пропустил мимо ушей — все, что ему требовалось, он уже услышал. И не только ушами…

Покойного короля действительно любили, наследника по-настоящему уважали — с этой стороны никаких проблем не ожидалось…

На рыночной площади Харгеона было непривычно тихо. Нет, здесь по-прежнему шла бойкая торговля, но каждый считал нужным приглушить голос, не кричали торговцы, зазывая покупателей, не плясал возде фонтана паяц, а слепой флейтист наигрывал какую-то грустную мелодию. Людям было не до веселья — король умер, и его подданные искренне печалились. То тут, то там собиралась на площади небольшая толпа, когда кто-нибудь из купцов раздавал поминальные дары, словно по родственнику, кто-то пустил по кругу кувшин вина, за которым подозрительно следили стражники с черными перьями на шлемах… Напрасно, как ни удивительно — больше одного-двух глотков не делал никто, больше того, поднесли даже стражникам, что уж совсем ни в какие ворота не лезло. Случись такое в другой день — и дебоша не избежать, а сегодня горожане только начинали говорить громче — кто утверждал, что король мог бы прожить еще немало лет, кто удивлялся тому, сколько он прожил, кто шептал, что смерть настигла монарха в объятиях молоденькой любовницы, а то и не одной, и громко завидовал…

Не так восприняли новость за стенами поместий и замков знати — их обитателей куда больше кончины короля беспокоило воцарение нового. Принц Тома унаследовал нрав отца и его нелюбовь к старой аристократии, больше того — он собирался провести реформу, запланированную отцом, и лишить аристократию монополии на управляющие должности от мэра и выше.

Именно поэтому в доме барона Лея собрался цвет фиорской знати — обсудить сложившуюся ситуацию.

— Это немыслимо! — маркиз Аррен расхаживал по залу, бурно жестикулируя одной рукой и тиская эфес меча другой. — Нас собираются лишить нашего священного права, которым мы владели с первых дней Фиора! Уравнять с площадной чернью! Что же дальше? Король возомнит, что вправе лишить нас наших имений? Или, быть может, велит распустить отряды стражи?То, что подобает нам по закону, он намерен отнять, и это только начало! Нет, господа, мы должны четко и недвусмысленно дать понять: мы не потерпим такого отношения к себе! Король — не более, чем первый среди равных…

— Но он первый, — перебил оратора барон Хираока. — И если вы забыли, маркиз, напоминаю вам, что король вполне вправе лишить любого из нас земель и титула. Впрочем, Аррены никогда не славились здравомыслием… Поэтому, если вы захотите сделать глупость — потрудитесь сделать ее без меня. Прощайте.

Хираока выбрался из-за стола, тяжело опираясь на трость, и захромал прочь.

— А знаете, он прав, — протянул, вставая, герцог Эвару. — Вы опять действуете в фамильном стиле, маркиз… И, как представитель Короны, я вас внимательно слушаю. Вы ведь хотели внести какое-то предложение?

Маркиз побледнел, но почти мгновенно взял себя в руки.

— Да! — заявил он. — Я предлагаю всем собравшимся явиться к принцу и со всем должным почтением попросить его воздержаться от запланированной реформы!

— Это разумная мысль, — кивнул Эвару. — Что ж, я передам его величеству вашу просьбу, однако не могу гарантировать, что он ее удовлетворит. Полагаю, на этом собрание закончено?..

Предположение оказалось правильным — собравшиеся постарались покинуть дом с максимально допустимой приличиями скоростью. Час спустя, когда убрался даже маркиз, барон Лей поднялся в свой кабинет, достал из тайника бутылку исключительно крепкого пойла, рухнул в кресло и совершенно неаристократично приложился к горлышку.

— Аррен! — рыкнул он, выдохнув и стерев слезы. — Гребаный Хираока! На кол!..

…Пару часов спустя заглянувшие в кабинет слуги обнаружили хозяина пьяным в стельку. Он ухитрился спать, наполовину сползши с кресла и при этом закинув ногу на подлокотник. Как он ухитрился все это проделать — сказать никто не мог, да и особо не интересовался. Слуги аккуратно извлекли господина из кресла, отнесли в спальню, раздели, уложили — и постарались забыть об этом случае. В конце концов, с каждым может случиться…

— Ваше величество, — неприметный человек в плаще поклонился, — желаете ли вы услышать доклад?

— Желаю, — коротко кивнул принц.

— Сегодня утром многие аристократы собрались в доме барона Лея в Магнолии, и на этой встрече пытались критиковать распоряжения вашего отца и ваши, а также высказали желание надавить на вас и добиться отмены этих решений…

— Вот как? — принц задумчиво поднял глаза на собеседника. — И чем же это закончилось?

— Сперва барон Хираока выразил сомнения в разумности маркиза Аррена, который все это организовал, — ответил неприметный человек, — и покинул собрание. Затем герцог Эвару напомнил собравшимся, что является представителем Короны, и их пыл резко угас. Было решено, что нобили выразят вам свое почтение и выскажут смиренную просьбу пересмотреть принятые решения. Герцог вызвался сообщить это вам, так что на вечерней аудиенции вы, полагаю, услышите куда более обстоятельный рассказ. Что же касается прочих сословий, то они ожидают от вашего величества продолжения политики вашего отца и настроены весьма спокойно и в случае волнений аристократии обратились бы против них.

— Рад это слышать. Что ж, если это все…

— Да. Позвольте вернуться к моим трудам, ваше величество…

— Позволяю. И благодарю за сообщение, — принц снова опустил взгляд к лежащим на столе бумагам. Подготовка к вечерней аудиенции и завтрашней коронации отнимали все время… И так теперь будет всегда. А ведь завтра еще и свадьба, назначенная еще год назад — и что мешало отцу умереть парой дней раньше или позже…

Четвертое марта пятьсот сорок девятого года

Принц Тома, как и подобает жениху, встречал свою невесту у дворцовых ворот. Карета остановилась, двое слуг раскатали ковровую дорожку — и принц сделал три шага вперед.

— Арли, моя дорогая, вы совершенны, — он протянул руку, помогая девушке спуститься.

— А вы все тот же льстец и сердцеед, — невысокая стройная блондинка в обманчиво простом серебристо-сером платье слегка улыбнулась, принимая помощь. — Позвольте выразить вам свои соболезнования…

— Благодарю, — коротко склонил голову принц. — Хоть мой отец и пребывал в том возрасте, когда, по словам мудреца, еще можно прекрасно жить, но столь же прекрасно и умереть, его кончина стала для всех нас неожиданностью…

И это было чистой правдой — старый Ваалор был крепок и полон сил и собирался через год-другой отречься от престола и «доживать в свое удовольствие»…

— Возможно, вы пожелаете перенести свадьбу на другой день, — продолжала тем временем принцесса, — и мы поддержим такое решение. В сложившихся обстоятельствах…

— Обсудив этот вопрос, мы пришли к выводу, что в этом нет нужды, — ответил Тома, открывая двери перед невестой. — Мой покойный отец сам назначил этот день, и, последовав его воле, мы наилучшим образом почтим его память…

За ничего не значащей беседой принц проводил невесту к ее апартаментам, сообщил, что с нетерпением ожидает ее на приватном завтраке через два часа и оставил на попечении служанок — коронация должна была начаться в полдень, и времени категорически не хватало.

Ровно в полдень суета стихла и над городом поплыл размеренный колокольный звон. Распахнулись ворота дворца, и на мостовую ступили четверо рыцарей королевской гвардии, за ними — двое пажей, разбрасывавших крокусы, а следом за ними — сам король, в полном облачении, с непокрытой головой и с мечом в руках. Еще один паж держал край королевской мантии, а замыкала процессию вторая четверка гвардейцев.

Десятью шагами дальше шла толпа придворных, разодетых еще пышнее, чем обычно, под присмотром оруженосцев гвардии. По краям площади, за двумя цепочками городской стражи, зашевелились простые горожане, стараясь протиснуться в первые ряды и как можно лучше рассмотреть шествие, но ни придворные, ни король не обращали на них внимания. Придворные предвкушали обязательно следующую за коронацию раздачу милостей и наград, король же откровенно скучал и мечтал о том, чтобы церемония поскорее кончилась.

Достигнув собора, процессия остановилась. Рыцари гвардии замерли у дверей, король отсалютовал им мечом, а затем отдал его храмовому стражнику — даже монарх не мог войти в церковь вооруженным.

— Храни его пуще своей жизни, ибо это — Меч Державы, — произнес Тома, и стражник преклонил колено со словами:

— Да, о мой король.

Епископ ждал у алтаря, преклонив колени перед лежащей на нем короной, но едва король вошел в собор, он поднялся.

— Я приветствую тебя, Тома Е Фиор, первый этого имени, именем Зентопии и во благо народа!

— Я приветствую тебя, святой отец, именем народа и Фиора!

Король остановился в шаге от алтаря, поклонился и произнес:

— За тем, что принадлежит мне по праву, закону и обычаю, пришел я ныне, чтобы принять долг и честь отцов моих.

— Прими же их, как велит закон человеческий и закон небесный, — ответил епископ, взял корону с алтаря и поднял над головой. — Перед ликом Зентопии, на глазах у народа, я, Хранитель Короны, отдаю тебе, Тома Е Фиор, корону, дабы утвердилась твоя власть во всем Фиоре!

Подняв руки, король принял из рук Хранителя корону и ответил:

— Перед ликом Зентопии, на глазах у народа я, Тома Е Фиор, первый этого имени, принимаю у тебя, Хранитель, корону, дабы утвердилась моя власть во всем Фиоре! Да будет так!

— Да будет так! — отозвался священник, и корона увенчала короля.

Тома Е Фиор, окончательно вошедший в свои права, повернулся к толпе, собравшейся в соборе, и поднял руку в приветствии.

И сотни людей всех возрастов и сословий в едином порыве закричали:

— Да здравствует король!

Переждав крики, Тома снова поднял руку и объявил:

— Радуйтесь, люди Фиора, и разделите радость короля, ибо сочетается он ныне браком с прекраснейшей из дев ради блага королевства и любви человеческой!

Толпа разразилась прямо-таки экстатическими воплями. Толпа знала: королевская свадьба — это бесплатная выпивка во всех столичных кабаках.

Начало церемонии было назначено на шесть часов вечера, так что времени на подготовку хватило — правда, в обрез…

В этот раз процессий было две — жених и невеста добирались до собора разными дорогами, что вылилось в поездку по разным сторонам площади. Короля окружали придворные — исключительно женатые мужчины, тогда как неженатые юноши держались чуть позади, принцессу точно в таком же порядке сопровождали придворные дамы. Перед процессией жениха шла девочка лет шести, перед невестой и ее спутницами — ее ровесник, и оба с умильными лицами создавали с помощью трещоток оглушительный шум. Собравшаяся за ограждением толпа кричала и громыхала, то и дело находились желающие плеснуть в молодоженов вином — на счастье, звонили колокола собора…

У дверей собора обе процессии встретились, руки невесты и жениха связали белой лентой и только после этого позволили войти. Епископ, стоявший у алтаря, приветствовал вошедших поднятыми руками, и тотчас обе процессии смешались, разбиваясь на пары.

Дождавшись, когда собравшиеся успокоятся, епископ провозгласил:

— Всякой вещи сообщает движение любовь — и пути ее привели ныне к свету Зентопии мужчину и женщину, дабы уж не порознь совершалось их движение, но совместно! Ответствуй, Тома, воистину ли нет у тебя иной жены или же нареченной?

— Нет, отче!

— Ответствуй, Арли, воистину ли нет у тебя иного мужа или нареченного?

— Нет, отче!

— Готовы ли вы идти отныне одной дорогой. Есть один хлеб, пить одну воду и сойти в одну могилу?

— Готовы, отче!

— Внемлите же, люди, и знайте, что ныне объявляю я перед ликом Зентопии сего мужчину по имени Тома и сию женщину по имени Арли мужем и женой отныне и присно, покуда не исполнится их судьба, и да будет так!

— Да будет так! — подхватили собравшиеся.

Обратно вся процессия шла, разбившись на пары — сперва юноши и девушки, за ними — семейные пары, и только за ними — новобрачные. Стража сдвинулась, подпуская горожан ближе, и теперь в толпу летели монеты, в ответ же бросали пригоршни пшеницы, старались окатить вином и выкрикивали здравицы. С первого удара колокола и до полуночи спиртное в столице было бесплатным, так что многие горожане уже были навеселе — и королевская свадьба их совершенно не интересовала. Да и тех, кто еще был трезв, куда больше волновал этот недостаток, а не причина щедрости казны…

— Слава мимолетна, — заметил король, бросив короткий взгляд на толпу. — Завтра они будут помнить только праздник, а не повод к нему…

— Но разве это плохо, мой дорогой супруг?.. — отозвалась королева. — Ведь лучше так, чем слишком долгая память…

Арли поежилась — младшая дочь безумного Тайвина из Боско, родившаяся уже после его смерти знала об этом лучше, чем кто-либо другой.

Пятое марта пятьсот сорок девятого года

Несмотря на ранний час, тронный зал быстро наполнялся людьми. Придворные, лорды, старшины гильдий, купцы, генералы, выборные от ремесленников и крестьян, председатель Совета магов… Все ждали традиционной речи монарха на первой официальной аудиенции, ждали с нетерпением и опаской — по сути дела, король этой речью возвещал свои планы на царствование. Всем хотелось знать, чего ждать от нового короля, но многие были заранее уверены, что ничего хорошего они не услышат. Особенно глубоко в этом был убежден примчавшийся в столицу маркиз Аррен — в особой аудиенции ему было отказано, а в то, что Хираока передал королю их пожелания, он не верил. На то они и пожелания…

Большинство же прочих посетителей таких проблем не испытывали — конечно, многим из них было, о чем беспокоиться, но их опасения были куда проще… Люди бродили по залу, заводили разговоры ни о чем, брали с подносов проскальзывающих тут и там слуг чашечки с кофе или чаем, разглядывали интерьер — и ждали.

Распахнувшиеся резные двери разом оборвали все разговоры. Первыми в зал вошли четверо гвардейцев, вставшие у трона, за ними — секретарь и хранитель печати, офицеры свиты, два трубача и, наконец, под звуки фанфар — король и королева. Замыкала процессию вторая четверка гвардейцев, разошедшаяся по углам зала.

Стремительно обернувшиеся посетители кланялись, посыпались славословия и обязательные непристойные шутки, которыми приветствовали молодоженов на следующий день после свадьбы, невесть откуда выскочивший шут вылил горячий кофе за воротник Аррену, и король под гул голосов и тихие смешки усадил королеву и опустился на трон сам.

— Я рад видеть всех вас, — начал он, — и понимаю, что некоторые из вас с опасением смотрят в будущее. Но я говорю вами — эти опасения напрасны. Из рук моего отца я принял мирную и процветающую державу, и таковую же — с вашей помощью — я оставлю своему наследнику. Я намерен неуклонно продолжать дело моего отца, приумножая благосостояние страны, и я призываю вас всех соединиться в этом великом труде на благо всех и каждого, дабы все мы, кода придет наш час пересечь Грань, с честью взглянули бы в глаза отцам нашим и сказали: «Смотрите — ваше дело живет!»

На мгновение за словами короля последовала тишина — а затем кто-то хлопнул в ладоши, и несколько секунд спустя тронный зал взорвался аплодисментами. Не аплодировал только один человек — но кому было дело до амбициозного и не слишком умного пограничного маркиза из рода с дурной репутацией? Только мастеру лазутчиков, обменявшемуся взглядами с королем и тихо растворившемуся в толпе придворных…

Десятое сентября пятьсот девяносто девятого года

Торговая гильдия «Золотая лоза» существовала в Магнолии больше двадцати лет. Все эти годы она враждовала с гильдией «Свинья и свисток», причем с таким упорством, что исчезновение первопричины их вражды — одноименных трактиров, стоявших через улицу, в коих гильдии и были основаны — не волновало никого. Молодежь так и вовсе не знала, с чего все началось, принимая вражду как нечто само собой разумеющееся… И если до сих пор эта вражда выражалась лишь в жестокой и не всегда честной конкуренции, то сегодня она явно начала новый виток.

— Что?! — Фрид Эшли вскочил из-за стола, топорща густые усы. — Вас избила охрана «Свиньи и свистка»?

— Да, старшина, — потупился старший из курьеров, — избили и хотели ограбить... Но у нас не было никаких писем, поэтому они выбросили наши сумки и снова избили нас.

— Юрий, видно, окончательно поехал крышей, если думает, что ему это сойдет с рук! — Эшли снова уселся. — Я этого так не оставлю, пусть даже и не мечтает! Ладно, вы двое идите к лекарю, да скажите ему, пусть не скупится, а все счета шлет в гильдию, а по пути велите этой ленивой заднице Юки зайти ко мне!

— Звал? — эффектная шатенка в обтягивающем зеленом платье опустилась в кресло.

— Звал, — — кивнул Эшли. — И прекрати задницей вертеть — на меня один хрен не действует. Слышала про сегодняшний случай?

— А как же… И даже меры приняла — часа через два придет драгунская рота из «Вторых сыновей», тогда и вышвырнем этих горе-охранничков, за кое-каким исключением.

— Это каким же?

— Ты, видимо, еще не знаешь, но нападения было два — просто второе отбили. Ребята только что вернулись, злые, но довольные. Записали на счет пару свернутых челюстей и сломанную руку, так что готовься — свиньи визжать будут…

— Молодец, — оценил действия своего советника Эшли. — А теперь отправляйся и собирай союз против свиней. Даю тебе неделю времени и без результатов не вздумай возвращаться!

— Я — и без результатов?.. — Юки потянулась. — Пожалуй, я пойду…

— И этих дятлов пришли! — крикнул ей вслед Эшли.

Как старшина и ожидал, отличились близнецы Хибики — Горо и Рокуро — и их приятель Джок Хартфилия. Эта троица была бы прекрасной иллюстрацией к присказке «три дебила — это сила», если бы не одна деталь — дураками он только прикидывались…

— Ну, братцы-кролики, — Фрид задумчиво разглядывал стоявших перед ним охранников, — излагайте.

— Ну, мы, значит, идем себе, — начал Рокуро, — а тут свиньи навстречу, четверо. И вожак ихний и говорит: а покажите-ка, что вы там за бумаги несете, да лучше по-хорошему, а то ведь можно и по-плохому. А я ему и ответил: показать, дескать, могу — у меня все одно больше, а по-плохому и сам умею. И заделал ему в челюсть с левой — он аж взлетел! Ну, дальше они на нас кинулись, да только трое на трое — это ж не для свиней, положили мы их враз…

— Все с вами ясно… — вздохнул Эшли. — Ладно, идите отдыхайте, к казначею после обеда зайдете. А я пока подумаю, куда вас девать — остальных-то всех выгнали…

— Могу быть вашим личным курьером для особых поручений, — спокойно сказал Джок. — Охрана имеется.

Секунд двадцать Эшли изучал замершего блондина, а затем кивнул.

— Пожалуй, так и сделаем, — ответил он. — Только дурака валять перестаньте…

После короткой беседы с капитаном наемников Эшли пришел к выводу, что эти ребята стоят каждого заплаченного им драгоценного и попытался расслабиться. Не тут-то было — явились ожидаемые «свиньи» — люди из «Свиньи и свистка». Очень недовольные люди из «Свиньи и свистка»… Правда, два драгунских капрала, стоящие за спиной старшины , их недовольство несколько поубавили…

— Господин Эшли, — начал глава делегации — невысокий толстячок в пестром халате степняка, — гильдия «Свинья и свисток» чрезвычайно возмущена действиями ваших людей. Чрезвычайно! Они избили наших людей, сломали руку одному из охранников, другому выбили половину зубов — мы решительно настаиваем на компенсации! Решительно!

— Настаивать следует на травах, а не на компенсации, — наставительным тоном сообщил Эшли. — И тогда я, так уж и быть, спущу на тормозах два нападения на моих курьеров, двое из которых были избиты, а третий вместе с охраной оказал сопротивление, которое вы тут пытаетесь изобразить нападением. А теперь потрудитесь покинуть гильдию, пока вы еще можете проделать это самостоятельно!

— Это возмутительно! — подпрыгнул возмущенный толстячок. — Совершенно возмутительно! Совершенно!

— Да мне как-то наплевать, — флегматично сообщил Эшли. — Так вы уйдете сами?

Толстячок хотел было сказать что-то еще, но посмотрел на драгунов, демонстративно взявшихся за пистолеты, и решил закончить разговор.

— Я еще вернусь! — заявил он с порога.

Эшли на это только презрительно фыркнул.

Двенадцатое сентября пятьсот девяносто девятого года

Юки устроилась в кресле и с интересом поглядывала из-под приопущенных ресниц на собеседника. Разумеется, старшину торговой гильдии таким было не пронять… Но он тоже мужчина, а мужчинами Юки почти всегда вертела, как заблагорассудится. К тому же у нее деловое предложение…

— Значит, «Свинья и свисток»… — протянул старшина, поглаживая гладко выбритый подбородок. — Ну, мне они тоже мешают, так что почему бы и не помочь? Есть конкретные предложения?

Предложения, разумеется, были. Вполне конкретные — идей у Юки хватало всегда. А идей, как подложить свинью конкурентам — особенно… Беседа не затянулась надолго — часа полтора спустя Юки, оставив тонкую пачку документов, покинула гильдию. Времени было не так уж много, а в городе обосновались еще две гильдии, которые она планировала перетянуть на свою сторону.

Следующей по списку числилась «Золотая лихорадка», но ее Юки решила отложить напоследок — сперва надо было разобраться с более простой работой. Все-таки, «Лихорадка» занималась не вполне легальным бизнесом, да и возглавляла ее женщина… И потому Юки, на миг задержавшись на перекрестке, свернула направо, направляясь к «Счастливой звезде».

Как и ожидалось, никаких проблем не возникло — старшина «Счастливой звезды» уже сам собирался написать Фриду и предложить союз против «Свиньи и свистка». Разумеется, встречное предложение было принято с восторгом, и всего-то через двадцать минут Юки неторопливо шагала по улицам Харгеона, обдумывала предстоящую беседу и просто разглядывала город…

А посмотреть в Харгеоне было на что — город был просто изумителен. Прямые широкие улицы, так непохожие на лабиринты древних городов, парки, ратуша, маяк и водонапорная башня, возвышающиеся над городом… У строителей города был отменный вкус, а у жителей — то особое чувство собственного достоинства, которое можно встретить у вольных торговцев…

Усмехнувшись, Юки развернулась и спустя минуту уже стояла перед скромной на вид, но исключительно прочной дверью. Пора приступать…

Дона Альберона, вопреки своему прозвищу, старухой отнюдь не была. Холеная светловолосая женщина лет сорока пригласила гостью присесть, велела слуге принести кофе и вежливо осведомилась:

— Итак, что привело вас ко мне?

— Деловые интересы гильдии, — Юки ненавязчиво изучала обстановку кабинета. — Не кажется ли вам, что «Свинья и свисток» в последнее время слишком уж активно принялись играть на чужом поле?

— Возможно.

— И вам это нравится? — обстановка Юки совершенно не нравилась. Слишком много белого и золотого. Совпадение? Ага, и так шестнадцать раз подряд.

— А меня это должно беспокоить? — осведомилась Старуха, пододвигая гостье принесенный слугой кофе. — Они ведь не играют на моем поле…

— Пока что, — напомнила Юки. — Однако все может измениться в одночасье — кому и знать, как не вам… Впрочем, если вы будете нуждаться в помощи против «Свиньи и свистка» — мы с удовольствием окажем вам эту помощь.

— Благодарю за столь любезное предложение, хотя и надеюсь, что мне не придется им воспользоваться, — Альберона вежливо улыбнулась, — и, разумеется, всегда буду рада видеть вас своим гостем.

— Буду рада вновь повидаться с вами, — столь же фальшиво улыбнулась в ответ Юки. — Сейчас же, увы, вынуждена вас покинуть — дела не могут ждать. Время — деньги, а и то, и другое всегда в недостатке…

Кофе на столе так и остался нетронутым.

Только пройдя пару кварталов, Юки позволила себе чуть расслабиться. Все стало ясно с первого же взгляда, но цвета «Свиньи и свистка» все-таки могли быть случайностью. Цвета — но никак не дрянь в кофе, которую не перстень-ядолов так и не смог опознать. Как ни печально сознавать, но она опоздала — свиньи добрались до Старухи первыми и предложили ей очень и очень неплохую цену… А значит — надо спешить, пока обнаглевшие конкуренты не скупили всех потенциальных союзников.

В гостинице Юки задержалась ровно настолько, чтобы забрать из номера вещи и расплатиться, оседлала химеру и через десять минут уже мчалась по тракту, на ходу передавая сообщение гильдейскому магу по связной лакриме. Время — деньги, и тратить и то, и другое впустую очень не хотелось…

Пятнадцатое сентября пятьсот девяносто девятого года

Юрий Моран, старшина гильдии «Свинья и свисток», старался проводить в кабинете как можно меньше времени. Тем не менее, некоторые вещи вне кабинета делать было крайне нежелательно, и в первую очередь — работать с почтой. Особенно — секретной почтой…

Отложив лист с бессмысленным набором слов, Моран еще раз проверил расшифрованный текст, запер шифровальную книгу в сейф, и теперь внимательно перечитывал расшифрованное послание Старухи. Новости были неплохими — Эшли явственно задергался и теперь судорожно собирает себе на помощь кого попало. Пускай — пусть торопится, делает ошибки, пытается сколотить что-то осмысленное из той шушеры, которая его не послала куда подальше — а Моран тем временем соберет всего три-четыре гильдии в единый кулак, которым и раздавит наглеца. Можно даже не торопиться — Эшли сам роет себе яму, так пуская выроет поглубже — для надежности…

Письмо последовало за книгой, Моран запер сейф и спустился в общий зал. Люди куда лучше работают, если видят своего хозяина занятым делом и понимают, что он не чурается их общества — главное, чтобы они при это мне забывали, кто хозяин…

Эшли пригладил редеющие черные волосы, поправил усы и отвернулся от окна. Предстояло много работы, немалая часть которой была строго секретной, а времени, как и всегда, почти не было. Моран успел перехватить несколько весьма перспективных союзников — благо, из-за раздутого самомнения очень многие вполне серьезные гильдии он проигнорировал… Судя по всему, он планировал одним ударом разгромить «Золотую лозу» — и, если бы все шло по его плану, ему бы это удалось. Вот только у Эшли на этот счет было свое мнение…

Вытащив из сейфа Папку, старшина перебрал ее содержимое, отобрал один наполовину исписанный лист и взялся за перо. Для начала хватит — ничего серьезного первым ударом не запланировано, да и на следующие, в общем, тоже. Это — всего лишь отвлекающие удары, заставляющие тратить время и деньги совсем не на том поле, где предполагалось…

Десяток минут — и коротенькая анонимка, написанная левой рукой, готова. Стражу крайне заинтересует наличие на одном из складов свиней контрабанды, а то, что гильдия к этому непричастна, выяснится далеко не сразу… Потеря времени. Убытки и, что еще хуже, пошатнувшаяся репутация — Морану придется отвлечься. Отвлечься раз, другой, сотый, решать множество проблем одновременно — пусть мелких, но все равно требующих внимания… И он начнет делать ошибки, торопиться, почти наверняка неправильно расставит приоритеты — и проиграет. Главное — до последнего момента сохранить все в тайне…

Отправив слугу послать письмо страже, Эшли уселся за стол и посмотрел на часы — гость должен был появиться с минуты на минуту.

— Итак, Фрид, зачем я тебе понадобился? — дверь открылась, и в кабинет вошел немолодой рослый мужик с роскошной седой гривой.

— Ну, не в последнюю очередь для того, чтобы продегустировать новый эль, — хмыкнул Фрид,, — но это только самый верхний слой. Мне нужна твоя помощь, Лотар Дреяр.

— И чем же скромный вольный торговец может тебе помочь? — осведомился Дреяр, усаживаясь в кресло.

— У этого скромника годовой оборот больше, чем у иной гильдии, да и поставщиком Двора Его Величества каждого лавочника не делают… А нужны мне твои связи. Пришла пора прищемить свиньям пятачок, так что возможность надавить на них с самого верха будет очень полезной.

— Дозрел-таки? Давно пора, Фрид… Я слыхал, они на твоих людей напали?

— Было дело. Потому я и решил за них всерьез взяться — я человек терпеливый, сам знаешь, но это уже все границы переходит…

— Говорил я тебе, что ты свиней плохо знаешь… — протянул Дреяр. — Ладно, будет тебе помощь, а теперь давай свой эль — ты же как бы на него меня звал?

Химера мчалась по дороге, без устали отсчитывая милю за милей. Всадница — великолепная шатенка в кавалерийском мундире без знаков различия — подгоняла химеру, забыв про усталость. Пятый день она носилась по Фиору, почти не оставляя седла — словно кочевник из степей юго-востока. Пятый день она призывала, убеждала, запугивала и лгала — и добивалась успеха. Три из шести ведущих гильдий и с десяток мелких — неплохой улов меньше чем за неделю, а ведь это еще не все. Усмехнувшись, Юки сжала бока химеры коленями, подгоняя и без того стремительного зверя. До ночи надо добраться до города, завтра поговорить со старшиной местной гильдии — и пора возвращаться. Дело сделано… Одно из множества, да еще и не самое сложное. Копить силы, сколачивать коалицию, пока есть время — потому что его почти нет. Юки знала отнюдь не все — но очень и очень многое, и ей, как и старшине, было очевидно: эта распря гильдий разрешится только силой оружия…

Семнадцатое сентября пятьсот девяносто девятого года

Спешившись, Юки ополоснула лицо и руки в фонтане, отпустила химеру, вошла в гильдию и поднялась в кабинет старшины.

— молодец, — заявил Фрид, едва она закрыла за собой дверь, — продолжай в том же духе, только отдохни сперва пару дней.

— Ты серьезно?

— Абсолютно серьезно. Юки, я прекрасно помню, каково это — скачка почти без остановок целую неделю… И не будь ты той, кто ты есть — отдыхала бы неделю, прежде, чем ходить смогла бы нормально.

— О да… У тебя-то степняков в роду не было… А если серьезно — что-нибудь случилось, пока меня не было?

— Ничего, что не могло бы подождать твоего отдыха, — Фрид сцепил пальцы на животе. — К тому же я отправил курьеров с приглашениями к нашим союзникам, и пока они не ответят и не придут, делать нам обоим просто нечего… Если, конечно, свиньи не подложат нам свинью — а уж это-то они всегда рады.

Отпустив Юки. Фрид занялся делами гильдии — торговля в последнее время шла не то, чтобы плохо — но все же с трудом. Отказываться от обычных методов противостояния Моран не желал — хотя здесь все шло совсем не так гладко, как ему бы хотелось. Так, замечательный контракт на поставку армии сукна Юки успела выхватить из-под самого носа оппонентов — как раз за день до того, как случилось нападение на курьеров… Кстати, не исключено, что именно это и стало для Морана последней каплей, и он решился перейти к настоящей войне.

На этой мысли Фрид ненадолго задержался — если его догадка была верна, то многое становилось понятным… Хотя значения все это уже не имело. А вот одно весьма интересное письмо от старого знакомого из Арболеса, невесть как затесавшееся между счетами и отчетами — очень даже имело. Прочитав письмо, старшина хищно улыбнулся и принялся строчить ответ. Вот и еще один камешек на крышку гроба «Свиньи и свистка»…

Недельная гонка куда меньше сказалась на Юки, чем можно было подумать — будь в том нужда, она спокойно проскакала бы всю неделю, ни разу не остановившись дольше, чем на то время, что нужно, чтобы пересесть на заводную лошадь... А потому, заглянув в свой кабинет, она прихватила часть скопившихся за неделю бумаг и отправилась к себе домой. Конечно, старшина сказал, что ничего важного не случилось — но бездельничать Юки не желала.

Возможно, если бы она этого не сделала, все сложилось бы иначе…

— Эй, красотка! — сальный голос был знаком до боли в зубах, а его обладатель — туповатый наглый блондин — никаких чувств, кроме омерзения, не вызывал. — А что это у тебя такое интересное?

— Пшел прочь, — отмахнулась Юки от боевика вражеской гильдии. — И не путайся под ногами.

— Что ж ты такая злая, красотка?! — развязно оскалился блондин. — Ну же, будь хорошей девочкой, отдай дяде свою папочку…

— Ты тупой или глухой? — осведомилась Юки. — Проваливай, кому сказано! Или ты настолько свинья, что только свое хрюканье и понимаешь?

Блондин действительно хрюкнул, вцепился лапой в плечо Юки и потащил из-за пояса нож.

Выстрел.

Нож со звоном падает на мостовую, боевик, схватившись за простреленный живот, опускается на колени, а Юки со звонким щелчком взводит курок второго ствола.

— Уберите эту падаль, — приказывает она подбежавшим стражникам. — И немедленно доложите мэру, что боевик «Свиньи и свистка» при свидетелях напал на советника старшины «Золотой лозы» и пытался ее убить. А я немедленно доложу о происшествии наместнику — Корона должна узнать, что здесь происходит.

Стражники послушались — «Золотую лозу» в городе уважали — уволокли раненого и даже выделили Юки сопровождающего — на всякий случай проводить до дома и охранять, пока не прибудут гильдейские телохранители.

Юки едва успела переодеться с дороги, когда в ее квартиру буквально вломились старшина со своими телохранителями и трое драгунов, назначенных ей в охрану.

— Юки, ты в порядке?! — с порога спросил Фрид, жестом останавливая телохранителей.

— Если не считать того, что я не успела принять ванну и отдохнуть — в полном, — девушка кивнула Фриду на кресло и уселась напротив. — Больше того, я думаю, что мы и из этого сможем извлечь пользу.

— И как же? — осведомился Фрид.

— Элементарно. Я уже попросила стражу доложить мэру о попытке убийства, а сама сегодня же напишу наместнику жалобу на свиней. Можешь себе представить, что там будет… Нет, он, конечно, откупится — в этом я уверена — но у нас будут развязаны руки. Законы ты знаешь не хуже меня, а это уже третье нападение на наших людей, да еще и попытка убийства, а это…

— …Война, — закончил Фрид. — Да, с этого момента мы будем в своем праве, что бы ни предприняли. Дорого и рискованно, конечно, но зато надежно.

Оба замолчали, задумавшись. Война гильдий… Большая редкость для Фиора, если речь не шла о магических гильдиях — те частенько грызлись между собой. Подобное два-три раза случилось во времена возникновения первых гильдий, но затем без малого шесть сотен лет не бывало ничего даже отдаленно подобного.

— Нам ни в коем случае нельзя торопиться, — сказала Юки, тряхнув головой. — Решить дело миром мы не сможем, это уже очевидно, но немного потянуть время все-таки стоит. Прощупать оборону, подкопить сил… Но начинать надо уже сейчас. А теперь я была бы вам всем очень благодарна, если бы вы все-таки позволили мне принять ванну, поесть, составить жалобу и отдохнуть. Особенно ты, Фрид. Сам же дал мне два дня отдыха…

Два часа спустя сменившийся охранник помчался в канцелярию наместника с письмом, в котором Юки сжато описывала все три нападения и извещала, что с этого момента «Золотая лоза» оставляет за собой право применять против конкурирующей гильдии и ее союзников любые средства. Еще час спустя близнецы Хибики подловили на улице курьера «Свиньи и свистка» и без долгих разговоров закинули его в канаву. Канава была не слишком глубокой, воды там было от силы по колено — но она была грязной и скользкой, так что выбрался курьер далеко не сразу, а документы в его сумке — к счастью, не слишком важные — пришли в негодность.

Это могло показаться просто безобидной, хотя и золой шуткой подвыпивших парней — но близнецы были абсолютно трезвы и прекрасно понимали, что и зачем они делают. И выбравшийся из канавы курьер понимал это ничуть не хуже…

Пятое октября пятьсот девяносто девятого года

После устроенного наместником разноса вражда гильдий, казалось, снизила накал… Вот только это было затишье перед бурей.

Моран стоял у окна, задумчиво уставившись куда-то в бесконечность. Кажется, все готово — вот только уже поздно. Тщательно спланированная война гильдий началась совершенно не так, как должна была. В бездну полетели все планы, пришлось спешно импровизировать — но он все же справился. Почти три недели регулярных мелких стычек он просто тянул время — но сегодня начнется настоящая война.

Отвернувшись от окна, Моран спустился в зал, кивнул что-то обсуждающим бухгалтерам и подошел ку устроившемуся в кресле в углу блондину в красной куртке

— Пора, — сказал он, проходя мимо. Блондин отложил газету, неторопливо поднялся и вышел. Проводив его взглядом, Моран едва заметно усмехнулся. Первый ход сделан…

Джок Хартфилия влетел в кабинет Юки, тяжело дыша, уперся ладонями в стол и сообщил:

— Склад на набережной подожгли!

— Прямо так и подожгли? — осведомилась шатенка, отложив перо. — Или он все-таки сгорел случайно?

— Случайно не бросают в окно подожженный кувшин с маслом, — хмуро ответил Хартфилия, ероша короткие светлые волосы. — Хотя не реши я срезать путь через переулок — и не заметил бы ничего. Шустрый ублюдок… Не уверен, видел ли он меня, а вот я его разглядел, хоть и не особо хорошо… Блондин, ростом примерно с меня — может, на пару пальцев выше, волосы как у меня, сложен крепко, но довольно обыкновенно — я в плечах пошире буду, хоть и ненамного, одет обыкновенно… Вот только куртка у него была красная, но он наверняка ее выкинул…

— Лицо разглядел?

— Не особо, но рожа у него препаскудная, — Джок скривился. — Вот как сказать… Как у вороватого бабника у него рожа. Такая, знаешь, слащаво-никакая, девки на таких часто клюют…

— Ты сейчас очень точно описал Ходока, — медленно произнесла Юки, поднимаясь из-за стола. — И если он в городе… Свободен. Хотя… Твое ружье в порядке?

— Обижаешь!

— Возьми его и возвращайся. Я отправлю драгун прочесывать город — рано или поздно он вылезет, и ты его застрелишь.

— С удовольствием, вот честно, — Джок снова взъерошил волосы. — Ну все тогда, побежал!

Десять минут спустя Хартфилия вернулся с длинноствольным нарезным ружьем, рогом лучшего пороха и карманами, набитыми пулями — и сразу же отправился в зал, где Юки раздавала указания охране.

Ничего сложного — драгуны прочесывают город, отборные стрелки сидят на крышах, а сам Джок сопровождает Юки. Сама же она будет либо в здании гильдии, либо там, где потребуется ее присутствие. Драгуны должны вспугнуть Ходока и либо схватить, либо выгнать под огонь стрелков на крышах. Живьем брать желательно, но не обязательно. План Джоку понравился, и потому он зарядил ружье и пристроился за правым плечом Юки.

— Приступить, — спокойно приказала девушка, и наемники моментально покинули комнату. — Джок, смотри в оба — этот подонок наверняка попытается набедокурить здесь.

— Пусть только сунется — от меня еще ни одна дичь не уходила! — Хартфилия подтянул винт курка, поплотнее зажимая кремень, и подошел к окну. — Мы сейчас куда?

— Пока что подождем здесь — либо он все равно скоро появится, либо его еще долго будут искать, — Юки извлекла из секретера пистолеты и неторопливо заряжала их. — Порохом не поделишься?

— Если только на затравку — тебе же раза в три меньше надо, а у меня мерка стоит, — покачал головой Джок. — Правда, можно на бумагу высыпать…

После недолгого обсуждения Юки все же отказалась от этой идеи и зарядила оба пистолета порохом из своих запасов.

— Вот теперь все готово, — сообщила она, выглянув в окно. — Ну что, ждем…

Ждать пришлось довольно долго — наемник прекрасно умел прятаться, а драгунов и нанята была всего рота, и отправить на поиски всех было просто невозможно. Время от времени прибегал мальчишка-посыльный, сообщал, что результатов нет, и снова убегал. Так продолжалось больше трех часов, и наконец, когда Джок уже решил, что наемник сбежал из города, очередной посыльный с порога закричал:

— Погнали! — сцапал десять драгоценных и умчался.

— Превосходно! — Юки с отчетливым щелчком взвела оба пистолета. — Я уж даже и не надеялась…

Джок, занятый тем, что отвешивал в заряды порох и вставлял их кармашки бандольеры, молча кивнул. Открыл окно, тщательно расправил штору, опустился на одно колен о, положив ствол на подоконник и осторожно выглянув, он едва заметно кивнул — позиция была удачной. Отсюда подобраться к зданию незамеченным было невозможно, глухие боковые стены можно было разбить только тараном или сотней-другой фунтов пороха, а позади здания гильдии почти вплотную к стене проходил канал. Конечно, Ходок мог попытаться проплыть по нему… но до окон ему из воды не добраться, а на пристани ждут драгуны. Оставалась только улица, а уж попасть в бегущего человека со ста ярдов для него не проблема.

Проблема была в том, что искомый человек бежал где-то в другом месте. Прекрасно зная город, Джок по докладам видел, что враг старается пробраться к почтовой станции, что было вполне логично — и потому был немало удивлен, когда Ходок все-таки появился на улице.

— Вижу!

— У него же… — Юки осеклась, и сказать «Крушитель крепостей» не получилось. Да и не требовалось — Джок ничуть не хуже знал этот артефакт, с незапамятных времен хранившийся у старшин «Свиньи и свистка». И прекрасно знал, на что тот способен…

Ствол развернулся, тонкая полоска мушки легла на бегущего с поднятой для броска рукой блондина, Джок задержал дыхание и нажал на спуск.

Курок звонко щелкнул, на щеку привычно дохнуло жаром, взвихрился закрученный пулей дым.

Блондин в красной куртке запнулся и полетел лицом на мостовую, так и не выпустив из пальцев темный кристалл — воплощение магии Разрушения.

Юки опустила пистолеты, подошла к окну, взглянула на распластавшееся на мостовой тело. На душе было на редкость гадко — только что умерла последняя надежда решить дело малой кровью. Война гильдий стала абсолютно неизбежной…

Восьмое октября пятьсот девяносто девятого года

Большой Суд наместником был собран моментально — и столь же быстро рассмотрел дело и вынес приговор. Кристалл был слишком уж весомой уликой, и потому «Свинья и свисток» должна была заплатить Короне пятьдесят тысяч драгоценных, а «Золотой лозе» — столько же, да еще возместить убытки. Больше того, отлично зная, что добром Моран с деньгами не расстанется, наместник отправил в гильдию двух приставов с вооруженной стражей.

Моран пришел в ярость. Едва дождавшись ухода приставов, он велел оседлать коня и отправился в северный посад, где в неприметном доме неподалеку от мастерских вольных каменщиков жил нужный ему человек.

— Что тебе нужно? — оторвал взгляд от книги худой брюнет с вздернутым в вечной усмешке углом губ.

— Твои услуги, Дзинсиро, — спешившийся Моран поднялся на веранду. — И не говори мне, что ты отошел от дел — такие, как ты, если и уходят на покой, то только на вечный.

-Мои расценки ты знаешь. Кто? — Дзинсиро заложил книгу пальцем.

— Фрид Эшли.

— Нет.

— Что?!

— Нет, — спокойно повторил Дзинсиро. — Я слишком многим ему обязан, поэтому — уходи.

— Ты еще пожалеешь об этом!

— Возможно, — согласился Дзинсиро, возвращаясь к чтению.

Задыхаясь от бешенства, Моран кое-как вскарабкался в седло и погнал коня прочь. Дзинсиро, лучший наемный убийца, отказался работать на него! Немыслимо! Да чем он может быть так обязан этому ублюдку?!

Проехав через весь город, Моран все же успокоился и принялся перебирать другие варианты — их было не слишком много, но они все же были, и теперь оставалось только выбрать наилучший… Пожалуй, пока не стоит трогать саму гильдию, а вот союзников из мелочи… Да, лучше начать с них — пусть-ка Эшли прочувствует, как затягивается петля на его шее…

Из столь приятных мыслей Морана вырвал отдаленный гром. Неужто гроза собирается? Нет, небо чистое, только столб дыма где-то на юге… Дым?!

Моран соскочил на землю, бросил поводья слуге и помчался в кабинет — к магической карте гильдейских владений. И первый же взгляд на нее подтвердил худшие опасения старшины — метка большого склада у южной стены погасла. Кто-то не пожалел нескольких сотен фунтов пороха или магии, чтобы полностью уничтожить его собственность… и Моран прекрасно понимал, кто именно. Что ж, раз «Лоза» хочет войны — она ее получит.

— Как по маслу, — ухмыльнулся Джок Хартфилия, отхлебывая из предложенного старшиной стакана. — Не извольте беспокоиться. Ничего никуда не улетело — все на месте порушилось и загорелось. И никто, само собой, нас не видел…

— Вот и отлично, — откинувшись в кресле, Эшли сцепил руки на животе, — надеюсь, они соизволят обратить внимание на наше послание… Ну а если нет — война так война. В конце концов, законы этого не запрещают. Все, иди отдыхай, и позови по дороге Юки и капитана.

Советник и драгун, обмениваясь заинтересованными взглядами, вошли в кабинет, и Эшли, кивнув на кресла, начал, не дожидаясь, пока гости усядутся:

— Вы оба, разумеется, слышали взрыв, который устроил Джок и его приятели-близнецы, и прекрасно понимаете, что свиньи этого нам не простят. Посему объявляю, что с этого момента и до окончательного уничтожения «Свиньи и свистка» наша гильдия и все союзные находятся на военном положении. Юки, открывай чрезвычайный фонд. Капитан, нам понадобятся еще люди — напишите вашему полковнику или порекомендуйте другие отряды, если у вас нет свободных сил. И нам нужны маги — целая гильдия, а то и не одна. И желательно — союзные, а не нанятые. Юки, твой брат сможет это обеспечить?

— Не знаю,— шатенка пожала плечами. — Если он на месте. Если его выслушает Мастер. Если, выслушав, согласится на наше предложение… Многовато «если», но я, разумеется, попробую — глупо упускать такую возможность.

— Решено, — Эшли встал, — приступаем.

Юрий Моран дождался тишины в зале, поднялся на кафедру и заговорил:

— Как вам всем известно, сегодня мы лишились одного из наших складов. Погибших, по счастью, не было, хотя несколько человек получили раны, но мы потеряли товар стоимостью в два десятка миллионов… И мы этого так не оставим. Если «Золотая лоза» хочет войны — она ее получит. Приказываю перевести все гильдии союза на особое положение и объявляю о начале войны между гильдиями!

Десятое ноября пятьсот девяносто девятого года

Несмотря на официальное объявление войны (вскоре названной «Торговой» или даже «Торгашеской»), первый месяц прошел относительно спокойно. Противники были заняты — нанимались маги и отряды наемников, покупались припасы, оружие и чиновники, извлекалось из тайников припрятанное от казны золото… Все это требовало времени, и немало, а потому пока что война ограничивалась лишь стычками младших союзников да периодическими вылазками во вражеские владения.

Именно этим и был занят отряд под предводительством Джока Хартфилия — ему вместе с десятком драгунов предстояло пробраться на ферму и угнать столько лошадей, сколько получится, а остальных перебить. Ничего сложного — Джок неплохо обращался с лошадьми, хотя до Юки ему было далеко, и людей в отряд отобрал соответствующих.

И вот теперь отряд залег в высокой траве, пристально изучая ферму и готовясь к нападению. Момент был выбран на редкость удачный — управляющего не было на месте, а старший конюх ушел в запой, оставив своих подчиненных без присмотра. Все это Джок узнал сегодня утром в деревне от пришедшей за покупками служанки, и немедленно приказал выступать, помолившись Алой Луне.

Последнюю часть наемники не поняли, но впечатлились.

Продолжая до последнего прятаться в траве, наемники подобрались к ферме шагов на двадцать — дальше начиналось открытое пространство. Снова внимательно изучив ферму в подзорную трубу, Хартфилия кивнул, и отряд рассыпался, бегом преодолевая открытое пространство. Трое должны были поджечь скирды, надежно отвлекая внимание, а остальные — открыть загон и угнать лошадей.

Долго ждать не пришлось — минут через пять сено вспыхнуло, отряд сорвался с места и бросился к воротам загона. Два удара топором — и засов валяется на земле, ворота распахнуты, а Джок запрыгивает на спину вороного жеребца.

Вороного он сразу отметил как вожака — и, разумеется, не ошибся. Вороной был вожаком, и весь полуторасотенный табун подчинялся ему безоговорочно. А сам жеребец, впустую потратив на сопротивление десяток секунд, столь же безоговорочно подчинился Джоку…

Вся атака лишь несколько минут — сено даже не успело прогореть, когда табун, подгоняемый удалым гиканьем налетчиков, промчавшись мимо суматошно бегающих конюхов и слуг, скрылся за поворотом. Шедший последним Джок на мгновение притормозил, сорвал с воротника куртки курьерский значок и бросил его на дорогу — чтобы ни у кого не возникло сомнений, чьих это рук дело…

Перо пролетело мимо уха секретаря, обрызгав его чернилами и со стуком воткнулось в дверь.

— Мастерство не пропьешь… — несколько ошеломленный собственной вспышкой Моран покачал головой. — Прости, сорвался. Так значит, «Цветущая сакура» разгромлена, а весь табун угнан?

— Да, господин Моран.

— И Чернохвост тоже?

— Именно так. Еще сгорело все сено и часть забора, но это несложно исправить.

— А теперь скажи мне, как вдруг такое стало возможным?.. — нехорошо прищурился Моран.

— Управляющий отправился в город договариваться с покупателем…

— Это я знаю. Но почему старший конюх ничего не сделал?

— Господин Моран, он неожиданно ушел в запой, а все остальные просто, простите за грубость, положили с размаху на свои обязанности. За лошадьми еще смотрели, а за всем остальным — нет. Ну а слуги… кто пожар тушил, кто пытался отбиваться — да только куда им против драгунов — кто-то пытался ловить лошадей. В общем, отбить нападение не удалось…

— Конюхов вышвырнуть прочь без разговоров, — распорядился Моран. — Слуг наградить по заслугам и перевести пока что сюда — посмотрим, где они будут полезнее всего… Да, и распорядись, чтобы всех встреченных курьеров просто убивали и забирали почту.

— Будет сделано, господин Моран. Что-нибудь еще?

— Нет, все, свободен.

Едва за секретарем гильдии захлопнулась дверь, Моран схватился за голову. Удар оказался на редкость болезненным — очень уж дорого стоил элитный племенной жеребец, единственный в табунах «Свиньи и свистка». Угони враг его одного — и то было бы почти катастрофой, а уж весь табун… Хорошо еще, что лошадей на продажу выставить не успели — и очень плохо, что не успели проклеймить. Теперь ничего не докажешь, да что там — и не намекнешь нужным людям, что лошади ворованные…

Старшина был занят, так что команду с добычей встречала Юки — и лучшей наградой для Джока стала ее буквально отвисшая челюсть.

— Нет, я знаю, что ты человек неординарный, но угнать Чернохвоста… — она осторожно погладила вороного по боку. — Сам-то цел?

— Я, может, и не родился в седле, но за десяток миль верхом ничего себе не отобью ,— фыркнул Джок, соскользнув с коня. — Даже без седла. Что-нибудь важное случилось, пока нас не было?

— Ничего, о чем стоило бы беспокоится, — пожала плечами Юки. — Иди отдыхай — возможно, скоро тебе снова придется поработать курьером.

Тринадцатое ноября пятьсот девяносто девятого года

Хаттори, представителя «Золотой лозы» в Кловере, убили прямо на улице. Среди дня. Из охотничьего арбалета. Само собой, когда городская стража добралась до места происшествия, убийцы и след простыл…

На наконечнике болта было клеймо «Свиньи и свистка», и хотя это, конечно, могло быть совпадением или подделкой, но в это не верил никто. Торговая война набирала обороты, и рано или поздно кто-то должен был перейти от уничтожения имущества к уничтожению людей враждебной гильдии.

Фрид Эшли, получив эту новость, воспринял ее как должное. Это война, а на войне убивают… Но и спускать с рук убийство своего человека он не собирался. Несколько минут на обдумывание ответного хода — и Эшли взялся за перо. Спустя еще минуту-другую он еще раз пробежался по списку, промокнул чернила и вызвал капитана охраны.

— Несколько часов назад в Кловере был убит наш человек, — сообщил он наемнику, протягивая список. — Эти люди — приоритетная цель для ваших бойцов, однако я не буду возражать, если вы проредите и рядовых, да и вообще всех, до кого сможете дотянуться. Война так война, а если свиньи думают, что это сойдет им с рук…

— Некоторых из этих людей будет сложно достать, — заметил капитан, изучив список. — У вас есть какие-то пожелания относительно очередности действий?

— Оставляю на ваше усмотрение, — Эшли махнул рукой. — Только, пожалуйста, постарайтесь сами не подставляться.

Выпроводив капитана, Эшли взялся за перо. Изменившаяся обстановка требовала отдать множество новых распоряжений, а ведь торговлю никто не отменял и торговые дела были не менее срочными, чем военные… И хорошо еще, что большую часть военных вопросов взяла на себя Юки — у нее, в отличие от самого Эшли, хватало и знаний, и таланта... Да и смелости, если говорит честно. Полукровка-степнячка, она куда больше подходила на роль командира…

— Фрид, — Юки, словно услышав его мысли, ворвалась в кабинет, — ребятам удалось перехватить курьера свиней. И у него было исключительно важное письмо…

— Что там?

-Письма к капитанам наемников — он усиливает свою армию. Я сама отправила заказы четырем отрядам — но пока суд да дело, раньше декабря никто людей не пришлет. Одно хорошо — у свиней точно такая же проблема, да еще и курьера мы убрали… Ты сейчас отдал правильный приказ, но я его слегка подкорректировала — если не сбавить обороты, почти наверняка вмешается Корона, а мне бы этого не хотелось, сам понимаешь…

— Вот и хорошо. Уж без нее мы точно обойдемся, — Эшли растер лицо.

— Ты бы отдохнул, — посоветовала Юки. — День-другой без тебя не пропадем, а если не отдохнешь — рискуешь слечь надолго… И вот тогда будет худо.

— Отдохну… — старшина встал. — Вот прямо сейчас спущусь во двор свежим воздухом подышать.

Он так и сделал — и даже на несколько минут сумел выбросить из головы эту дурацкую войну — по большому счету, совершенно не нужную. Но раз уж он впрягся в это ярмо — оставалось только победить…

Юрий Моран был недоволен. Впрочем, последние месяцы он почти все время пребывал в этом состоянии — дела шли совсем не так хорошо, как он надеялся. Дела шли откровенно плохо. Нет, конечно, успехи были — взять хоть сегодняшнее устранение проклятого Хаттори — но этого мало. Как ни прискорбно, но пока что в счете ведет «Золотая лоза», и их вылазки становятся все более и более дерзкими. Взять хоть недавнее похищение табуна… Ну а после убийства одного из своих отнюдь не рядовых членов «Лоза» только разозлится еще больше и не замедлит с ответом… Моран поежился, неожиданно осознав, что «адекватным ответом» вполне может стать он сам.

Шестое декабря пятьсот девяносто девятого года

Рано или поздно это должно было случиться — и случилось сегодня.

Отряд «Свиньи и свистка» по дороге на задание наткнулся на караван «Золотой лозы» и решил его атаковать. Решение, в общем и целом, было логичным — если бы не отряд наемников, который шел с этим караваном…

Впрочем, внезапное нападение почти удалось. Почти — потому что у лейтенанта была собака — здоровенная злобная овчарка, почуявшая засаду и набросившаяся на бойцов буквально за полминуты до атаки. Конечно, тварь тут же прибили, но было уже поздно — дружный залп трех десятков пистолетов выкосил засаду почти подчистую. В ответ ударил арбалетный залп второй волны — тех, кто должен был добить остатки охраны, вырезать погонщиков и захватить повозки — а затем поредевший и озверевший отряд вырвался на дорогу. Их встретил второй пистолетный залп, а затем драгуны схватились за сабли, и над пыльной дорогой зазвенела сталь…

Час спустя караван, пополнив груз десятком раненых, двумя убитыми и полудюжиной пленных, снова двинулся. Уцелевшие налетчики бежали, прихватив убитых раненых, драгуны их преследовать не стали — караван важнее…

Бой окончился, оставив после себя немало вопросов. И тех, кто на эти вопросы может ответить — и они ответили. Драгунам даже не пришлось прилагать особых усилий — так, пара затрещин и обещаний выкинуть в лес, не развязывая… Правда, пленные знали немного — но и этого хватало. И для драгун — теперь ни у кого не было сомнений в том, что они позволили врагу уйти, и для гильдейских аналитиков, которые все это услышат вечером — они вытянут из этих сумбурных рассказов даже то, о чем пленные и не догадывались.

В сумерках караван остановился во дворе гильдии, и лейтенант немедленно отправился с докладом к старшине. Нападение на отряд охраны — это вам не шутки…

Выслушав доклад лейтенанта, Эшли с трудом подавил желание схватиться за голову. Этот идиот Моран!.. Разумеется, не мог найти никого умнее, а то и просто пожадничал — и вот результат. Задание провалено, противник получил ценную информацию, отряд понес серьезные потери… Моментом надо воспользоваться, но увы — не прямо сейчас. А пока…

— Юки!

— Что? — шатенка, как обычно, появилась словно бы из ниоткуда.

— У этого парня, — Эшли кивнул на лейтенанта, — есть информация о свиньях. Выжми из нее все, что получится, и еще немного сверх того. Если понадобится первоисточник — ты знаешь, где карцер.

— О, у нас есть пленные? — Юки приподняла бровь. — Отлично! Пойдемте, лейтенант — разговор нам предстоит долгий…

Разговор действительно затянулся не на один час — но дело того стоило. Получить разом столько информации о враге — редкая удача, а лейтенант, похоже, и сам не понял, как много подметил за этот короткий бой. Вот только…

Юки тяжело вздохнула. Да, опять проклятое «вот только». Из всего, что она сейчас узнала, неизбежно следовало, что вскоре должно произойти масштабное нападение свиней. Вполне возможно — уже не на склады, фермы или представительства, а на саму гильдию. Прямо в городе… А вот этого Корона уже точно не простит.

На распри гильдий монархи обычно смотрели сквозь пальцы — но только не тогда, когда эти распри начинали угрожать королевской собственности или, того хуже, королевской власти. Тогда гильдии — вернее, то, что от них оставалось — мирили принудительно, быстро и беспощадно. Снова вздохнув, Юки отправилась докладывать.

Эшли сидел в своем кабинете и счастливым не выглядел. Искоса взглянув на помощницу, он заявил:

— Выглядишь, как одноногий, которого отправили соревноваться в пинках под зад. Что случилось?

— Только то, что свиньи, похоже, собираются свалить нам на голову королевскую гвардию, — сообщила Юки, рухнув в кресло. — Не стану клясться, но они, похоже, замыслили большое нападение прямо здесь. Если они это действительно сделают — ближайшие два квартала можно спокойно списывать… А там, между прочим, сотен семь человек и ратуша. Как ты думаешь, что по этому поводу скажет наш благословенный монарх?

— Наблагословляет всем подряд по самое не могу, — ответил Эшли. — А с учетом того, что эта война нам дороговато обходится… Как ты думаешь, может, нам самим стоит поджарить им причиндалы? Их-то штаб за городом…

— Можно попробовать, но нам не меньше недели на подготовку надо, а лучше бы две, — кивнула Юки. — Начинать?

— Пожалуй, — кивнул Эшли. — Раньше начнем — раньше сможем к делам вернуться… Займись, но так, чтобы это начатым операциям не мешало.

— Хорошо, — Юки развернулась к двери, -я приступаю.

— Отдохни сначала! — рявкнул ей вслед Эшли.

— Идиоты! Озабоченные макаки! — Моран не запустил стакан в явившихся отчитываться бойцов только потому, что в нем еще оставалось пальца на три бренди. — Вы хоть понимаете, что вы натворили?! Ты, кретин подзаборный, ты как вообще мог додуматься до такого?! Я кому, Зереф тебя побери, сказал: не отвлекаться?! Я кому говорил: с наемниками не связываться?!

— Старшина, мы того, случайно…

— Случайно у шлюхи срамную болезнь подцепить можно! — заорал Моран, хватив кулаком по столу. — А ты и твои безмозглые идиоты абсолютно нарочно полезли на этот караван! Недоумки! В общем, так — все разжалованы в рядовые! Никаких денег за этот выход! Вдвое урезанное жалование! Вон отсюда!

Как только дверь за провинившимися захлопнулась, Юрий Моран застонал сквозь зубы и уткнулся лбом в переплетенные пальцы. Вот же послал Зентопия идиотов… Как, вот как можно было провалить столь простую задачу? Оказывается, не так и сложно… И что с этим делать, Моран представлял слабо. А еще слабее — как с такими силами вообще можно воевать. Да и вообще, эту войну пора заканчивать — быстро и решительно, одним мощным ударом. Выпрямившись, Моран разложил на столе карту и занялся поиском наиболее подходящей цели.

Тринадцатое декабря пятьсот девяносто девятого года

Собравшийся на площади перед гильдией отряд — четыреста пятьдесят человек, включая роту драгун-наемников и двух магов — был серьезной силой по любым меркам. Здесь собрались почти все бойцы «Золотой лозы», ожидая лишь команды к выступлению.

— Доложить о готовности! — на площадь выметнулась известная всей гильдии химера, а ее хозяйка, привстав на стременах, окинула отряд грозным взглядом.

— Госпожа Юки… — начал было капитан, но его тут же оборвали.

— Слишком серьезное дело, — заявила Юки. — И командую им я. Возражения?

Возражений не нашлось ни у кого — способности Юки были известны всем.

— Прекрасно, — Юки щелкнула пальцами, и выехавший на площадь Джок Хартфилия развернул гильдейское знамя. — Выдвигаемся. Наша цель — сама гильдия. Пора покончить с этой войной…

Отряд двинулся вперед, строясь в походную колонну, выдвинулся дозор, командир и знаменоносец заняли свои места во главе колонны… Поход начался — и никто не знал, к чему он приведет.

Стоя на крыльце, Юрий Моран смотрел на свою армию. Четыреста тридцать человек — все, кого удалось собрать, повезло даже нанять трех магов-боевиков. Сила, серьезная по любым меркам, и уж тем более достаточная для его целей. Видит Зентопия, собрать их было нелегко, и не все они вернутся домой — но окончательная победа над «Золотой лозой» стоит этого…

— Если вы ожидали торжественную речь — вы будете разочарованы, — заговорил Моран. — Я скажу только одно: пора покончить с этой войной. Завершите ее одним ударом, выкорчевав, наконец, этот сорняк, именующий себя лозой — и возвращайтесь с победой!

Четыреста тридцать человек покинули площадь, а Моран долго смотрел вслед своим бойцам, стараясь подавить не отпускавшее его дурное предчувствие…

Первыми противника обнаружили маги. Затем примчавшийся дозорный доложил, что видел всадников с эмблемой «Свиньи и свистка», и Юки невесело рассмеялась. Какова вероятность, выдвинувшись с армией для разгрома вражеской гильдии, столкнуться на полпути с армией этой самой гильдии, отправившейся громить твою? А какая разница, если это произошло? Поздно думать, насколько мал шанс такого события, остается только готовиться…

— К бою! — крикнула Юки, осадив химеру.

Оба отряда не ожидали встречи, и потому к бою не был готов никто — а сейчас уже поздно было что-то делать. Некогда заряжать карабины и ружья, некогда строиться — только и остается, что, выпалив один раз из пистолетов, толпой мчаться на врага, выхватив сабли и перехватив пики…

Две людские волны столкнулись и смешались, окончательно утратив всякое подобие порядка. Сражение сходу превратилось в кабацкую драку, где каждый — сам себе и командир, и войско, повалились на землю первые раненые или убитые, бросились в бой командиры — и только два знамени над сцепившейся толпой не позволяли забыть: это — не просто свалка…

Это внезапное сражение закончилось спустя считанные минуты столь же внезапно, как и началось. Две волны разошлись так же стремительно и беспорядочно, как и столкнулись, оставляя на поле раненых и убитых, и замерли в сотне шагов друг от друга…

Левая рука — сломанная — висела на перевязи. Пальцы правой выбивали раздраженную дробь по луке седла, пока Юки осматривала то, что осталось от ее маленькой армии.

Десятков пять погибших — но ранены почти все, и многие — так тяжело, что спасти их может разве что мастер магии Жизни… Если такого, благодаря идиотским указам Совета магов, удастся найти. В любом случае, говорить о нападении на «Свинью и свисток» просто глупо — хотя бы условно боеспособных в отряде осталось чуть больше сотни. Разгром… Только и свиньи себя чувствуют ничуть не лучше. Тяжело вздохнув, Юки подобрала здоровой рукой поводья, кивнула Джоку и приказала:

— Возвращаемся!

Четырнадцатое декабря пятьсот девяносто девятого года

— Трудно представить победу, которая бы более походила на поражение, — печально произнес Эшли, наблюдая за втягивающимися на площадь бойцами.

— Трудно представить, что это вообще победа, — тоскливо отозвалась стоящая рядом Юки. — Мы потеряли немало хороших ребят, еще больше не дотянут до нового года — и ради чего? Ну да, свиньям досталось не меньше, только кому от этого легче? Не сомневаюсь, у них еще остались ресурсы, чтобы нанять роту-другую и отправить к нам — и что мы сможем сделать? В ближайшие месяца полтора-два — ничего.

— Знаю, — отмахнулся Эшли. — Если мы выведем деньги из оборота прямо сейчас, они нам и не понадобятся — проиграем в ноль. В общем, так — всех, кто был под рукой, я отправил шороху наводить, как только вас увидел. Ты пока отдыхай, а потом подумай, что мы можем сделать имеющимися силами и с наибольшим эффектом. И знаешь… Надо все-таки мириться. Я сегодня напишу королевскому комиссару и попрошу его выступить посредником.

— И правильно сделаешь, — Юки, баюкая сломанную руку, пошла прочь. — Абсолютно правильно.

Юрия Морана в то же самое время волновали те же самые проблемы, что и его противника. Потери, понесенные отрядом, надолго вывели из строя его большую часть, других людей у него не было, а нанять еще кого-то не получалось — свободных денег элементарно не было. Никаких серьезных операций в ближайшие три-четыре месяца — и это при том, что «Золотая лоза» пострадала все же меньше и вполне может продолжать войну… И он ее проиграет. Избежать этого можно только одним способом, хотя Морану он и не нравился — но выбора не было.

Тяжело вздохнув, старшина гильдии пододвинул пергамент и чернильницу и принялся писать. Королевский комиссар наверняка не откажется стать посредником между враждующими гильдиями — тем более, Короне с их войны тоже никакой прибыли…

Два письма, отправленные старшинами враждующих гильдий, повторяли друг друга едва ли не дословно. Принц Таро Е Фиор, королевский комиссар, прочитал оба, бросил их на стол и хмыкнул. Вот уж чего он не ожидал, наблюдая за грызней двух гильдий — так это того, что они решат все-таки пойти на мировую… Королям стоило бы брать пример со столь презираемых ими торговцев!

Отбросив посторонние мысли, комиссар принялся писать ответ. Два совершенно одинаковых письма, различающихся только именем адресата. И отнюдь не формальная отписка — он действительно займется этим делом, причем немедленно. Эта нелепая война уже начинает приносить Короне убытки, и если так пойдет и дальше — проблемы гарантированы. Закончив писать, он вызвал секретаря, отдал ему письма и распорядился:

— Проследите, чтобы их доставили без промедления. На ближайшую неделю — никаких визитов и гостей, кроме важнейших. Мне предстоит на редкость сложная работа, и я пока лишь смутно представляю, как к ней подступиться… Да, если явится кто-то от одной из этих гильдий — допустить его ко мне незамедлительно.

— Будет сделано, ваша светлость, — секретарь забрал письма, коротко поклонился и вышел.

Письмо курьер вручил Эшли прямо на пороге гильдии — старшина уже уходили решил прочитать послание дома. Обычное дело — он и раньше частенько брал работу на дом, а уж теперь, со всей этой войной…

Дома Эшли привычно чмокнул в щеку жену, щелкнул по носу сына, развернул свиток — и едва не уронил его. Ответ от королевского комиссара, да еще и так быстро, да еще и , фактически, согласие… Хорошо, что Юки живет по соседству…

— Кони, сбегай, пожалуйста, к Юки и скажи, что она мне срочно нужна, — обратился Фрид к сыну. — А ты, дорогая, свари кофе побольше — мы, похоже, надолго можем засесть.

— А что случилось?

— Да вот, королевский комиссар посредником вызвался — нас со свиньями мирить… — Фрид потер переносицу. — Да и пора, наверное — дела не слишком хорошо идут, а результата не предвидится…

Разговор с Юки затянулся далеко за полночь — зато черновик ответного послания комиссару был готов. Завтра с утра его можно будет переписать, заверить гильдейской печатью и отправить — чем раньше, тем лучше. Ответ наверняка обгонит письмо Морана, а значит, немного повысит шансы решить дело в свою пользу…

Юрий Моран жил при гильдии, и письмо застало его за поздним ужином. Развернув свиток, он внимательно изучил его, отложил и задумался, рассеянно поигрывая бокалом. Комиссар ответил согласием — уже хорошо. Конечно, все это займет время, и немалое, но процесс уже запущен. Завтра он напишет ответ, отправит его — и можно будет начинать сворачивать операции — разумеется, если «Лоза» не обнаглеет… Хотя это вряд ли — им тоже придется держать лицо, а значит, как минимум ослабить давление. Даже если результата не будет — «Свинья и свисток» получит передышку, причем именно тогда, когда она жизненно необходима… А там видно будет.

И на этой мысли Моран вернулся к ужину — прямо сейчас он все равно ничего не может сделать, а завтрашний день будет непростым — надо отдыхать, пока есть возможность…

Семнадцатое декабря пятьсот девяносто девятого года

— Ваше превосходительство! — вскочивший Эшли поклонился вошедшему в кабинет гостю. — Искренне рад приветствовать вас в стенах сей скромной гильдии!..

— Взаимно, достопочтенный Эшли, — кивнул королевский комиссар. — Весьма рад лично встреться со столь благоразумным человеком… И давайте все же присядем и спокойно обсудим дела. Итак, вы просите меня выступить посредником в вашем конфликте со «Свиньей и свистком»…

-Именно так.

— А известно ли вам, что ваш противник обратился ко мне с точно такой же просьбой?

— Моран решил пойти на мировую?! — вот уж этого Эшли не ожидал. — Но ведь у него дела получше обстоят, чем у нас!

— Пока что я с ним не общался, но думаю, что вы преувеличиваете его успехи, — ответил комиссар. — Не думаю, что он обратился бы с подобной просьбой, если бы надеялся победить… Вы бы обратились?

— Нет, конечно.

— Вот и он не обратился бы… Вернемся, однако, к теме — я полагаю, вас вполне устроит восстановление довоенного положения дел?

— Меня уже устроит почти любой исход, — тяжело вздохнул Эшли. — Но да, я согласен.

— Прекрасно, — комиссар поднялся. — В таком случае позвольте откланяться. Сейчас я отправляюсь к вашему противнику, а после сообщу вам о предложенных им условиях. У вас будет два или три дня на то, чтобы их обдумать и уточнить, после чего я организую вашу встречу.

— Заранее благодарю, ваше превосходительство, — поклонился Эшли.

Комиссара Моран встретил во дворе, куда спустился отдохнуть от бумажной работы хотя бы несколько минут.

— Ваше превосходительство! — он поклонился. — Признаться, не ожидал вас так скоро. Поднимемся в мой кабинет?

— Кажется, вы не очень-то хотите туда возвращаться, — хмыкнул комиссар, — потому я предлагаю остаться здесь и насладиться столь редким для нашей зимы ясным днем.

— Весьма благодарен, — отозвался Моран. — Итак, как я уже говорил, я не ожидал столь скорого визита…

— Ничего страшного, все равно сегодня речь пойдет лишь о вашем принципиальном согласии на переговоры, — качнул головой комиссар, поправил плащ и продолжи6

— Хотя сам факт вашего приглашения и свидетельствует о наличии оного… Согласны ли вы с тем, что мир должен быть заключен на основе довоенного состояния?

— Не возражаю, хотя именно оно и привело к войне.

— А вот об этом вы и будете говорить с вашим оппонентом, — комиссар прищурился, — чтобы избежать подобной ситуации в дальнейшем. Обдумайте, а я свяжусь с вами обоими дня через два или три и сообщу, когда и где предлагаю вам встретиться.

— С нетерпением ожидаю, — поклонился Моран.

— Засим позвольте откланяться, — комиссар резко свистнул, подзывая коня. — До встречи, достопочтенный старшина.

Двадцатое декабря пятьсот девяносто девятого года

Ратуша была сочтена обеими сторонами достаточно нейтральным местом, и встреча состоялась именно там.

С одного края довольно длинного стола сидел Юрий Моран — мрачный, усталый и для беглого взгляда абсолютно спокойный. Но тот, кто знал старшину «Свиньи и свистка», мгновенно заметил бы тщательно скрытое напряжение. Оно прорывалось то в прищуре глаз, то в чуть сильнее, чем надо, сжимающихся пальцах, то в коротких, едва уловимых взглядах по сторонам…

Фрид Эшли, в отличие от него, действительно был спокоен. Сейчас, когда после паузы силы гильдии и ее союзников почти восстановились, для него был приемлем любой исход переговоров. Придут ли они к соглашению, или «Торгашеская война» продолжится — уже не важно. Он, в отличие от Морана, войну продолжать может.

— Итак, господа, начнем, — заявил с порога вошедший комиссар. — Я, королевский комиссар принц Таро Е Фиор, сим заявляю, что приглашен в качестве посредника и потому не выскажу свою точку зрения и не предложу никакого решения, однако отвечу на все вопросы, каковые высокие договаривающиеся стороны сочтут нужным задать, и в том клянусь.

Помолчав несколько секунд, комиссар продолжил:

— Итак, господа, вы встретились здесь, чтобы прекратить вражду между вашими гильдиями и установить мир. Вы оба сообщили мне, что согласны опираться на довоенное состояние, но в то же время не можете полностью принять его, поскольку именно оно и привело к войне. Изменилось ли ваше мнение?

— Нет, — ответил Моран. — Мое мнение осталось неизменным.

— Как и мое, — согласился с ним Эшли.

— Тогда пусть каждый изложит свою точку зрения, и пусть жребий определит, кому говорить первым!

Оба старшины бросили кости — первым выступать выпало Морану, и он принялся излагать все накопившиеся за много лет жалобы и претензии. Немалая часть их давно уже утратила всякий смысл, но обычай велел припомнить все… И Морану потребовалось больше четверти часа, чтобы только добраться до главного — последних предвоенных событий.

Затем поднялся Эшли, тоже начавший издалека и столь же подробно изложил историю своих распрей со «Свиньей и свистком», особый упор сделав на истории с курьером, из-за которой все и началось.

Когда он закончил, комиссар поинтересовался:

— Может ли достопочтенный Моран что-либо добавить к этому сообщению?

Моран промолчал.

— Суть ваших претензий мне ясна, — заговорил комиссар, — и , если желаете, я дам вам совет.

— Желаем.

— Оставьте в стороне те области, где ваши интересы не встречаются никак и внимательно рассмотрите те, где они сталкиваются. Я уверен — вы увидите немало интересного…

Обсуждение выбило обоих старшин из реальности почти на два часа — и с удивлением выяснили, что интересы их гильдий пересекаются только в торговле лошадьми и лесом — и в том, и в другом случае у них совпадали и поставщики, и клиенты. Все же остальное… Во всех остальных случаях не было ни малейших причин для конфликта.

Это казалось удивительным.

Это открывало просто бесконечное пространство для маневра.

Вопрос торговли лошадьми был решен моментально — Моран согласился оставить своему сопернику скаковых лошадей (все равно связей со степняками у него не было) в обмен на монополию на тяжеловозов.

С лесом все оказалось сложнее — старшины спорили больше часа, дважды призывая на помощь комиссара, но все-таки договорились. Моран согласился с тем, что, коль скоро изрядная часть его клиентуры обитает в стране Семи княжеств, то и расширять дело там, а не в Фиоре вполне логично — особенно, если «Золотая лоза» свернет экспорт.

— Итак, господа, я рад видеть, что вы достигли согласия, — заявил королевский комиссар, когда обсуждение закончилось. — Теперь же я приглашу писцов, чтобы они зафиксировали ваши договоренности, вы поставите под ними свои подписи — и на это ваше противостояние окончательно прекратится — как я надеюсь, навсегда.

Оба старшины кивнули — намек был понятен. Обоим очень не хотелось, чтобы в их следующем конфликте приняла участие Корона…

Писцы справились со своей работой за полчаса, и на стол легли три пергаментных свитка.

— Прошу стороны изучить все три копии и подтвердить их идентичность и соответствие принятым решениям, — объявил комиссар, расправляя свитки.

— Подтверждаю, — несколько минут спустя произнес Эшли

— Подтверждаю, — повторил Моран.

— Подтверждаю и я, — комиссар поставил подпись на каждом из трех пергаментов и кивнул старшинам.

Пока те подписывали, он растопил над свечой палочку сургуча, накапал его на пергамент и прижал печать. Затем повторил ту же процедуру с остальными экземплярами, и объявил:

— Сей договор заключен между торговыми гильдиями «Золотая лоза» и «Свинья и свисток», подписан и заверен малой королевской печатью. Отныне война меду упомянутыми гильдиями окончена и более не возобновится!

Двенадцатое апреля шестьсот двенадцатого года

Костяной дракон был жалким подобием Драконов Смерти, когда-то сотворенных Зерефом — но хватило и его. Вся война гильдий уложилась в пять минут — после чего остатки «Красной ящерицы» бежали. Магнолия досталась «Синему черепу»…

Мастер Рандольф натянул поводья, останавливая химеру, и обернулся. Сорок два человека из почти трехсот — все, кто выжил, из них почти половина ранена… И неизбежная погоня, от которой на какое-то время удалось оторваться — знать бы еще, надолго ли…

— Мастер? — помощник подъехал вплотную и настороженно смотрел на него. — Что-то случилось?

— Пока ничего нового, — остроносое лицо Мастера дернулось. — Что с людьми?

— Ничего нового, — отозвался помощник. — По крайней мере, хуже никому не стало… Что будем делать, Мастер?

— Для начала доберемся до Харгеона, а там наймем корабль и отправимся куда подальше. У меня есть на этот счет кое-какие соображения, но сейчас не до того. Передай всем, чтобы не отставали — ждать не буду, — и Рандольф снова хлестнул химеру поводьями.

Плотно сбившийся, ощетинившийся готовыми к бою заклятиями отряд магов снова помчался вперед, желая только одного — оставить между собой и Магнолией как можно большее расстояние. Бежать. Бежать, пока химеры держатся на ногах, пока за их спинами не взметнулась вновь кошмарная тень летучего костяка, выдыхающего призрачное ядовитое пламя…

— Триста тысяч, — сходу заявил капитан, едва услышав требования Рандольфа. — И попутный ветер, если у вас есть, кому его наколдовать. Тогда дня через три мы будем в Аргеросе.

Рандольф не стал торговаться — просто вручил капитану три векселя и махнул рукой. Две минуты спустя сорок один человек поднялся на борт «Королевы Солнца» и корабль отчалил.

Рандольф, глядя на удаляющийся берег, впервые всерьез задумался о будущем. Сейчас, когда у него, наконец, появилось время, а первая часть задачи — убраться из Фиора — была решена, пришло время планировать следующий шаг… Потому что надолго задержаться в Семиградье они не смогут. Несмотря на то, что князь Аргероса ему должен (а скорее, как раз поэтому), остаться там дольше, чем на пару-тройку месяцев, не получится. Следовательно, через два месяца самое позднее они должны будут покинуть княжество и отправиться куда-то еще. Куда?

На этот вопрос у Мастера ответа не было. Пусть Фиор и был закрыт для них — скорее всего, навсегда — но мир не ограничен им одним. За два месяца вполне можно найти уголок, куда не дотянутся загребущие лапы «Синего черепа», способный прокормить не слишком разборчивую магическую гильдию…

Берег тем временем окончательно скрылся за горизонтом, и Рандольф спустился в каюту. Все это будет потом — если будет — а сейчас надо сочинить письмо князю. Что, с учетом того, что быть должником князь очень не любил, было не самой простой задачей…

Пятнадцатое апреля шестьсот двенадцатого года

Маги остановились в небольшой портовой гостинице и Рандольф немедленно нанял посыльного и отправил письмо князю. Теперь от него не зависело ничего… И можно было, наконец, заняться делами гильдии.

— Тевар, докладывай, — Мастер тяжело опустился в кресло.

— Сорок два человека, — начал отчет помощник,— из которых ранено двадцать, состояние троих тяжелое, еще пятеро хотя бы не нуждаются в носилках, но тоже небоеспособны. Боеспособность остальных в разной степени снижена… Однако жизни раненых уже ничто не угрожает. Лечение может занять много времени — я не уверен, что те трое восстановятся за два месяца — но, во всяком случае, они останутся живы и не утратят магию.

— Это вообще невозможно… Что ж, это первая хорошая новость с момента нашего бегства. Что у нас с деньгами?

— Совсем не так радужно. К счастью, я успел отдать нужные распоряжения, но вся наличность, хранившаяся в гильдии, а так же часть счетов, потеряны. Это примерно треть всех наших денег… С собой у нас около трех миллионов, но для того, чтобы вновь получить доступ к счетам, мне потребуется несколько дней.

— Нас не отследят?

— Нет, конечно, — фыркнул Тевар. — Самая темная магия пасует перед двойной бухгалтерией, а там все куда сложнее… Просто поверьте , Мастер — у меня богатый опыт. Ну и, собственно, это все.

— Даже лучше, чем я ожидал, — заметил Рандольф. — Теперь только дождаться ответа от князя… Кого там принесло?!

Отвлекший Мастера стук в дверь повторился, а затем послышался голос курьера, сообщавшего, что князь прислал ответ.

— Дай сюда, — Тевар открыл дверь, забрал письмо и протянул его Рандольфу.

— Хм… — Мастер сломал печать, развернул свиток, внимательно изучил его и бросил на стол.

— Полгода, — сказал он. — Да еще и с правом расторгнуть наше соглашение. Вот это уже ни в какие ворота не лезет… И ведь знал я, что он нам какую-нибудь свинью подложит, но чтобы такую… Ладно, планы остаются прежними. Целителя позвали?

— Да, он как раз должен прийти.

— Вот и проследи за ним. Если заберет раненых в больницу — отправь с ними людей. Закончишь с ним — поищи кого-нибудь, у кого можно снять приличный дом на полгода, как найдешь — дай знать мне.

— Хорошо, Мастер. Надеюсь, теперь вы отдохнете?

— Теперь отдохну, — ответил Рандольф. — Возможно даже — посплю. А ты иди работай…

Выпроводив помощника, Рандольф выглянул в окно, посмотрел на часы и пришел к выводу, что вполне может лечь спать. В самом деле, все эти дни он почти не спал, а сейчас ситуация более-менее успокоилась, Тевар прекрасно обойдется и без него… А работать сутками без отдыха неразумно и опасно — можно свалиться в самый напряженный момент. И потому, заперев дверь, Рандольф лег спать.

Восемнадцатое апреля шестьсот двенадцатого года

Три дня отдыха пошли магам на пользу. Раненые чувствовали себя гораздо лучше, Тевар снял подходящий дом и даже зарегистрировал гильдию — правда, под названием «Саламандра», и маги даже получили первые заказы. Жизнь налаживалась — пришло время подумать о будущем.

— Пришло время подумать о будущем, — заявил Рандольф, прохаживаясь по кабинету.—И начнем мы с ближайшего будущего — нам нужны люди. Какое бы решение мы ни приняли, куда бы ни направились — сорока двух человек нам не хватит. Нет, четыре десятка магов, тем более, что почти все они — A и S — это сила… Но находиться одновременно в нескольких местах, конечно, можно — телесную проекцию никто не отменял — но магов, способных на такое, у нас всего двое — я и ты. Следовательно…

— Нам нужны еще люди, — закончил Тевар. — Я тоже об этом подумал. Более того, я даже нашел двух кандидатов — как раз сегодня утром. Если вы хотите их видеть, они подойдут в течение четверти часа.

— Зови прямо сейчас, — распорядился Мастер. — Посмотрим, что ты нашел.

Кандидаты действительно явились через четверть часа — и были Мастером приняты с порога. Два мага А-класса, давно работающие в паре, да еще и братья — не то, чем можно разбрасываться, тем более — в их положении. Собеседование уложилось всего в один вопрос, и братья Кольраун были без разговоров приняты в гильдию.

Отпустив новичков, Рандольф откинулся в кресле и несколько секунд разглядывал потолок. Начало положено, и это хорошо, но что дальше? Была у него одна мысль, но два брата-акробата с нее сбили, и теперь… Рандольф тряхнул головой, встал и подошел к висевшей на стене карте. Палец коснулся Магнолии, соскользнул к Харгеону и двинулся на юг, остановившись на большом острове.

Тенрю. Полунезависмое фиорское владение, куда нечасто заглядывают королевские чиновники, где в джунглях под сенью титанического Древа скрывалось наследие безымянных эпох, столь древних, что вся история человека была не более, чем мгновением рядом с ними…

Не имеющий ни гильдии, ни гарнизона.

Полгода? Да, если у них будут эти полгода, остров окажется в их руках за одну ночь. И даже если урезать этот срок вдвое — не изменится ничего. Но эти полгода надо прожить…

Вернувшись к столу, Рандольф взял лист бумаги, перо, замер на несколько секунд, обдумывая первую фразу — и принялся писать. Верховный маг княжества — его давний знакомый, и сделает все, что угодно, лишь бы Рандольф поскорее убрался из его владений. А уж направить в гильдию десяток-другой перспективных магов — для него это вовсе пустяк. Конечно, кто-то окажется шпионом, причем наверняка их будет несколько — но это проблема решаемая…

Закончив письмо, Рандольф вызвал курьера и оправил его к коллеге, добавив, что ожидает ответа как можно раньше.

Ответ пришел спустя всего три часа — и был именно таким, какого Рандольф и ожидал. Верховный маг сообщал, что с завтрашнего дня начнет посылать ему людей и выражал желание как можно скорее избавиться от его общества. Вежливостью он себя при этом не утруждал…

— А ты все тот же наглый ублюдок, Сарашики… — протянул Рандольф, отложив письмо. — Но тем лучше. Тевар!

— Да, Мастер? — помощник появился словно из ниоткуда.

— С завтрашнего дня к нам начнет прибывать пополнение — человек пятнадцать-двадцать. Надо освобождать место в общежитии — купи несколько домов поблизости. А еще лучше — сними. Заплати сразу за полгода или год — но так, чтобы никто и не подумал, что мы надолго не задержимся.

— Сделаю. Что касается здания гильдии…

— Оставь как есть. В конце концов, здание получше нам так или иначе понадобилось бы аккурат через полгода. И еще, Тевар… постарайся найти магов-моряков — здесь из должно быть много.

— Вы пришли к какому-то решению, Мастер?

— Да, но пока о нем промолчу.

— Будет исполнено, — Тевар оставил кабинет.

Двенадцатое мая шестьсот двенадцатого года

— Итак, дамы и господа, мы, несомненно, делаем успехи, — заявил Рандольф. — Месяц назад у нас не было ничего, а сегодня мы — преуспевающая гильдия. Конечно, все, что мы сделали за этот месяц — не более, чем самые первые шаги, но любой путь начинается с первого шага. Да, нам все еще нужны люди, но теперь это не столь критично. Уже сейчас мы можем переходить ко второй части нашего плана, но прежде все, кто пришел в гильдию здесь, принесут еще одну клятву — вы поклянетесь молчать обо всем, что увидели и узнали в гильдии, пока я не освобожу вас от этой клятвы!

Повинуясь жесту Мастера, вспыхнула бледно-синим пламенем стоявшая в центре зала жаровня. Двадцать три человека — все новички, набранные за месяц — подошли к ней, протянули руки к огню, повторяя за Мастером слова клятвы. Пламя ослепительно вспыхнуло, из синего стало багряным — и погасло.

— Итак, — Мастер остался стоять рядом с жаровней, — для новичков сообщаю, что «Саламандра» — не более, чем маска. Добро пожаловать в «Красную ящерицу»… И прежде, чем вы спросите, скажу: мы были вынуждены бежать из Фиора, утратив почти все, что имели и едва сохранив наши жизни. Изгнанниками мы явились сюда, но теперь возвращаем былую славу гильдии… Но этого мало! Здесь мы так и останемся в лучшем случае тенью прежней «Красной ящерицы», и это значит, что мы найдем себе новое владение — наше и только наше. И я говорю вам: им станет остров Тенрю! Прямо сейчас двое из присутствующих здесь должны отправиться в путь, чтобы прийти на остров и разузнать о нем все, что только можно. Кто именно — решайте сами, я желаю отправить только добровольцев. Времени даю вам месяц, что позволит на острове провести недели две — а чтобы вам было легче принять решение, добавлю, что поездка эта будет считаться заданием А-класса!

В зале сразу началось шевеление — добровольцев явно оказалось больше двух, и теперь начался отсев лишних. Рандольф, пока процесс отбора не перешел в драку, поспешил вмешаться.

— Меня радует ваш энтузиазм, но все же отправятся только двое. Тихо! Грей,

Хаку, отправляетесь вы, как самые спокойные. Возьмите деньги у казначея и собирайтесь, а все остальные — успокойтесь!

Окрик сработал. Дождавшись тишины, Рандольф прошелся по залу и снова заговорил:

— Пока двое наших товарищей готовятся к путешествию, всем остальным я настоятельно рекомендую заняться сбором любой информации об этом острове, не привлекая при этом излишнего внимания к своему интересу. Чем больше мы будем знать, тем быстрее и проще мы сможем достичь желаемого… И не забывайте смотреть по сторонам — верховный маг не слишком-то нам доверяет. Все свободны!

Поднявшись в кабинет, Рандольф подошел к стене, несколько секунд изучал ее, а затем начертил замысловатый знак.

Часть стены растаяла в воздухе, открыв неглубокую нишу со стопкой бумаг. Перебрав их, Мастер удовлетворенно хмыкнул, извлек из рукава свернутый в трубку лист и положил его к остальным. Затем снова начертил символ — и ниша исчезла, словно ее и не было.

Только три человека знали о содержимом тайника, и только двое — сам Рандольф и его помощник — знали о самом тайнике. Третий — Сарашики, верховный маг княжества — знал только то, что Рандольф где-то прячет компромат на него, и если с ним или его гильдией что-нибудь случится, это компромат станет известен всем семи князьям, а также всему Кругу. И на этом карьере Сарашики придет быстрый и далеко не безболезненный конец… Ну а если ничего не случится — что ж, собранные материалы, если их правильно подать, станут отличной дымовой завесой, за которой никто не заметит исчезновения «Саламандры», пока не станет поздно. Конечно, Сарашики это не убьет, но нервы потреплет, особенно если придержать самые смачные подробности…

Пятое июня шестьсот двенадцатого года

Разведчики вернулись раньше, чем ожидалось, и принесенная ими информация Мастера привела едва ли не в восторг.

Остров Тенрю был почти полностью беззащитен — его жители полагались исключительно на Нефрит Тенрю — древний, мощный и весьма темный артефакт. Это было бы вполне разумно, если бы они могли им управлять — но вот этого-то и не было. Могущественный камень лежал мертвым грузом, так что многие попросту не знали о его природе. Больше того — некоторые островитяне даже считали его если и не богом, то даром Зентопии и были абсолютно уверены, что он защитит их от чего угодно. Сам по себе…

— Вот так обстоят дела, — закончил свой доклад Хаку. — Можете мне не верить, но все так и есть.

— Да нет, почему же, — Рандольф кивнул. — Верю. Если я в чем-то не испытываю сомнений, то только в безграничности людской глупости. Кстати, как ты полагаешь, сколько времени уйдет на активацию артефакта?

— Без ключа? Годы. С ключом — не больше нескольких минут, но есть ли у них ключ, мы не узнали.

— Это плохо, — Рандольф покачал головой. — Нет, я вас ни в чем не обвиняю — с работой вы справились прекрасно, а главное — предупредили о камне. Думаю, к тому моменту, когда мы окажемся на острове, он для нас не будет представлять ни малейшей опасности. Что ж, отдыхайте, а заодно и послушайте, что творится в городе…

В городе, как выяснил Грей, говорили, в основном, о скором визите верховного мага и о его желании устроить инспекцию в гильдии. Говорилось об этом с нескрываемым злорадством, и всякий разговор на эту тему заканчивался утверждением, что теперь-то уж «Саламандре» конец. Месяц назад к гильдии здесь относились совсем иначе, и Грей не мог представить, что же случилось, чтобы отношение так быстро изменилось на едва ли не противоположное. Какой-то грандиозный провал, да еще и с жертвами? Но ничего подобного не было — уж о таком он бы узнал сразу же. Какая-то распря с жителями? И это отпадает по той же самой причине — их с Хаку предупредили бы задолго до возвращения.

Оставалось одно — кто-то старательно настраивал жителей против гильдии, и Грей даже догадывался, кто именно. Вот только что с этим делать? Пойти рассказать Мастеру? Но он и сам знает, что к чему, и наверняка ему известно куда больше. Порасспрашивать людей? Но вряд ли он узнает что-то новое, а как только кто-нибудь сообразит, что он из гильдии, разговаривать с ним и вовсе не станут… Но зачем-то же Мастер ему дал этот совет?

После недолгого размышления Грей пришел к выводу, что Мастер просто хотел побыстрее ввести их в курс дела и намекнуть, что скоро гильдия покинет город. Что ж, в том, что это рано или поздно случится, Грей не сомневался с самого начала — правда, как и все остальные, ожидал, что это случится позже. Впрочем… У него давно все готово, свою роль он знает назубок, так что для него это не проблема. А раз так, то можно спокойно возвращаться домой и ждать.

Стоя у окна, Рандольф смотрел сквозь уличную суету, один за другим выстраивая и тут же отменяя планы. Все упиралось в визит Сарашики и в Нефрит — по отдельности ни то, ни другое особой проблемой не были, но вместе… Будь у него в запасе хотя бы пара месяцев, он выяснил бы об артефакте достаточно, чтобы нейтрализовать его, а не будь артефакта — спокойно отправился бы на остров, громко хлопнув дверью… А значит, придется как-то отвлечь внимание верховного мага от гильдии, при этом, желательно, не задействуя компромат. Можно конечно — даже нужно — пустить в ход какую-нибудь мелочь, но надолго это Сарашики не займет, а для серьезных вещей время еще не пришло.

Идея, пришедшая в голову, была проста до примитивности, очень не в его духе — но именно этим и хороша — вряд ли кто-то заподозрит «Саламандру». Инспекция должна состояться через неделю — но если начать прямо сейчас, можно уложиться в пару дней, и никакого визита не будет.

Хмыкнув, Рандольф отошел от окна, достал из сейфа три листа бумаги, прибавил к ним короткую записку и положил в конверт. Затем, достав второй конверт, быстро написал короткое письмо, в котором излагал свои требования и спрашивал о стоимости, запечатал оба конверта, подписал и убрал в карман.

Затем Рандольф спустился в зал, подозвал официанта, отдал ему оба письма и велел отнести на почту. Вряд ли на мальчишку обратят внимание, и Сарашики со своими прихотями так до конца и останется в неведении. На секунду представив себе, как верховный маг воспримет такой сюрприз, Рандольф едва не засмеялся. Право слово, жаль, что он не увидит его лица в этот момент…

Седьмое июня шестьсот двенадцатого года

Когда Тевар постучался в дверь личных покоев Мастера, тот как раз завтракал.

— Неужели это настолько срочно? — проворчал он. Подняв глаза на помощника.

— Полагаю, да, Мастер. — Тевар протянул конверт без обратного адреса, в котором лежал счет.

— Вот как? — Рандольф внимательно изучил и счет, и конверт. — Оплати немедленно. Купи свежую газету и отправь кого-нибудь собирать слухи, все остальное — как обычно

— Будет сделано, Мастер.

Спустившись в зал, Рандольф обнаружил, что его подчиненные толпятся возле доски заказов, на которой кто-то вывесил газетную вырезку. Догадываясь, что он там обнаружит, Рандольф протолкался к доске, прочитал и хмыкнул — деньги были потрачены не зря. Произошло покушение на Сарашики, которое он, конечно же, отразил — но следствие наткнулось на некоторые сомнительные моменты, маг сам оказался под подозрением — и никой инспекции, разумеется, не состоится.

— Поздравляю, господа, — бросил Рандольф, отвернувшись от доски, — мы выиграли время, но расслабляться не советую — у нас всего месяц-другой в запасе. Сарашики явится снова, и на этот раз будет настроен по-настоящему серьезно — значит, еще до этого мы должны отсюда уйти. Всем ясно? Тевар, зайди ко мне.

— Мастер? — помощник возник на пороге, едва Рандольф устроился за столом.

— Поскольку я понятия не имею, сколько у нас на самом деле времени — отправляйся в порт и купи корабль — денег у нас хватит. Командой я займусь сам. Как вернешься — отправляйся в наш архив и заложи там что-нибудь помощнее из огненных заклятий.

— Сделаю. Что-нибудь еще?

— Пока все.

Тевар развернулся и вышел, а Рандольф открыл тайник и принялся перебирать бумаги. За месяц его «коллекция» успела пополниться несколькими весьма интересными документами, и теперь вполне могла привести верховного мага на плаху… но при этом, без сомнения, вызвала бы множество неудобных вопросов. Был соблазн пустить документы в дело прямо сейчас, но нежелание отвечать на некоторые вопросы все же пересилило. Вряд ли это будет легко, а уж если им заинтересуется Совет... Даже если их и удастся заболтать, моментально всплывет тот факт, что «Саламандра» на самом деле «Красная ящерица», и тогда нового визита «Синего черепа» не избежать. А если учесть, почему они здесь, а не в Магнолии… Определенно, компромат может и подождать.

Спрятав бумаги, Рандольф вернулся за стол, извлек из ящика список и принялся задумчиво вычеркивать выполненные пункты. Затем оценил результат и хмыкнул — неплохо, очень неплохо. Такими темпами они смогут отправиться на остров недель через пять самое большее. Еще раз перечитав список, Рандольф коснулся стоявшего на столе шара лакримы и распорядился:

— Като, зайди ко мне.

Несколько минут спустя в кабинет прямо сквозь стену вошел высокий наголо обритый маг и тут же заявил:

— Денег нет, даже и не надейся.

— Като, перестань дурачится, — Мастер поднял глаза от документов, — я тебя, вообще-то, по делу вызвал.

— А когда ты Тевару деньги на корабль выделял — это делом не было? Ты хоть знаешь, что именно он купил?

— И что же? Впрочем, если мы все туда поместимся…

— Двенадцатипушечный флейт он купил! Да он на него половину всех наших денег убил!

— Вот и молодец, — кивнул Рандольф. — А теперь слушай меня внимательно… Как только закончим, отправишься в порт, посмотришь, что там с кораблем, составишь список всего потребного , а потом все это купишь. Возьми кого-нибудь из моряков, они тебе помогут. Потом, когда разберешься с кораблем, начинай собирать припасы для плавания — пока все, что долго хранится, остальное возьмем перед самым отплытием. Моряки пусть так и дежурят на нем — оформлю, пожалуй, как задание…

— Денег-то у нас хватит? — осведомился Като, задумчиво почесав лысый затылок. — Может ведь и не хватить…

— А что, работы для магов S-класса нет? В конце концов, закончишь с кораблем — сам отправишься деньги зарабатывать. Казначей ты или кто?

Отправив, наконец, казначея, Рандольф с некоторым удивление понял, что заняться ему решительно нечем. Непривычное состояние, и он, потратив несколько секунд на его осмысление, отправился в порт — стоило взглянуть на приобретение помощника.

До порта Рандольф решил пройтись пешком, благо, гильдия располагалась от него всего в трех кварталах. Требовалось развеяться и привести в порядок мысли, а погода, против обыкновения, к прогулкам располагала. И потому Рандольф не спешил, наслаждаясь солнечным днем и городской суетой…

Покупка обнаружилась почти сразу — не заметить гильдейский флаг на мачте было сложно. Двенадцатипушечный флейт стоял у дальнего причала, сверкая свежей краской бортов, а на пристани уже суетились грузчики, затаскивающие на борт припасы и снаряжение. На бушприте, выписывая жезлом замысловатые фигуры в воздухе, стояла Алесс — в кои-то веки без своего плаща из кожи какой-то морской твари — создавая прямо на бортах корабля барьеры. Капитана не было видно, но он, скорее всего, был в конторе порта — разбирался с бумажными делами или искал недостающих людей в команду.

Рандольф не спеша прошелся по причалу, стараясь никому не мешать, внимательно осмотрел корабль и остался доволен увиденным. И корабль, и команда в скором времени будут готовы — и тогда «Красная ящерица» отправится в плавание…

Тридцатое июня шестьсот двенадцатого года

К этому дню готовились с самого начала — и тем не менее, это был самый обычный день. Никто не ожидал ничего необычного — и потому никто не заметил, что «Саламандра» в полном составе погрузилась на свой корабль и покинула Аргерос.

Стоя на корме «Красного дракона», Рандольф смотрел на удаляющийся берег и нехорошо улыбался, представляя, что начнется в покинутом ими княжестве уже вечером. Содержимое тайника через несколько часов окажется в руках князя, а он, прочитав хотя бы четверть, начнет немедленно действовать — и тут же пошлет людей схватить Сарашики. Он, само собой, так просто не дастся, начнется замятня — и чем бы в итоге ни кончилось дело, про исчезнувшую под шумок гильдию никто не вспомнит, а если и вспомнит, то слишком поздно. И уж тем более это никого не заинтересует в Фиоре — а значит, не дойдет и до «Синего черепа»… Усмехнувшись, Рандольф в последний раз взглянул на почти скрывшийся за горизонтом город и ушел в каюту. В кои-то веки он сможет отдохнуть и спокойно поработать над теорией — на ближайшие две недели ему просто нечего делать в качестве Мастера…

Замерцавший белым светом шар лакримы заставил Рандольфа оторваться от книги. Погасив светильник, он коснулся шара и кивнул появившемуся в нем человеку.

— Рассказывайте.

— Подробно или кратко? — уточнил собеседник.

— Пока что только самое важное, — ответил Рандольф. — В дальнейшем же — зависит от хода нашей беседы.

— Хорошо, — кивнул собеседник. — Итак, бумаги оказались у князя с утренней почтой. Он, по-видимому, и раньше не доверял Сарашики, поскольку, прочитав всего лишь одну страницу, вызвал капитана гвардии. Капитан достаточно бегло ознакомился с документами — во всяком случае, он вышел спустя всего минут десять и сразу же приказал собраться всей роте. После недолгого совещания рота в полном составе двинулась к резиденции Сарашики, окружила ее, после чего сам капитан, лейтенант и два унтер-офицера ворвались внутрь. По всей видимости, они с самого начала не планировали мирного развития событий и застали его врасплох — во всяком случае, Сарашики после достаточно продолжительного — не менее пяти минут — боя отступил, серьезно, но не слишком опасно ранив всех четверых. При этом он был атакован остальными гвардейцами и, вероятно, ранен. Тем не менее, ему удалось скрыться, а гвардейцы вернулись в свою казарму. Где сейчас находится Сарашики — неизвестно. Князь объявил награду за любые сведения о нем, а кроме того, распространил обращение к самому Сарашики, в котором гарантирует ему беспристрастное расследование и суд, если тот явится в столицу. Некоторые весьма влиятельные лица уже заявили, что готовы оказать Сарашики любую поддержку… в рамках закона, конечно, но всем уже очевидно, сколь широко они собираются эти рамки трактовать.

— Вот как… Все даже лучше, чем я ожидал, — задумчиво протянул Рандольф. — И каков ваш прогноз?

— Полагаю, через два-три месяца стороны придут к соглашению — как мы оба знаем, пустить в ход что-то серьезное и при этом самому остаться незатронутым у князя не получится. Поэтому речь пойдет лишь о мелочах, и Сарашики в итоге отделается только штрафом и недолгой опалой — он слишком нужен князю.

— Что ж, меня это вполне устраивает, — Рандольф кивнул своему собеседнику, — но наблюдение продолжайте. А теперь позвольте откланяться.

Погасив шар, он откинулся на спинку кресла, и некоторое время созерцал море за открытым иллюминатором. Сарашики выведен из игры минимум на полгода, да и князь вряд ли забудет эту папку — это плюс, несомненно. Но главное — их отплытие так и осталось незамеченным, и уж тем более никто не заметит их появления на Тенрю — во всяком случае, пока не станет поздно. Десять лет — и «Синий череп» уже не страшен, а эти десять лет у них будут…

Семнадцатое июля шестьсот двенадцатого года

Двенадцатипушечный флейт подошел к ничего не подозревающему острову на рассвете. Ветер, повинуясь взмаху жезла Алесс, стих, и корабль остановился в полумиле от берега. Рандольф, ворча, вскарабкался по вантам в «воронье гнездо», внимательно изучил город, спустился и разложил прямо на палубе план города.

— Алесс, ты с остальными моряками берешь на себя порт, — заговорил он. — все остальные быстро идут к ратуше, занимают ее, будят губернатора и сообщают ему о смене власти. Если все пойдет гладко, то сразу же после этого занимаем подходящее здание и объявляем о возрождении «Красной ящерицы». Если нет — разбираемся с проблемами далее возвращаемся к первому пункту. Возражения есть?

Возражений ни у кого не нашлось. Рандольф, заставив всех вызубрить план, убрал его, покосился на показавшееся над горизонтом солнце и отдал приказ:

— Вперед!

Снова поднявшийся ветер понес корабль вперед, к мирно спящему городу. У самого входа в гавань навстречу ему выскочила вооруженная шхуна — и тут же попала под залп, разломившись надвое. Второй залп выгнал с причала собравшихся портовых рабочих и моряков, флейт замер, эффектно развернувшись, и на пристань посыпались раздраженные маги.

Боя в порту не получилось — несколько ударов водой и ветром хоть никого и не убили, но желание сражаться отбили гарантированно, и маги под командованием Алесс захватили плацдарм за считанные минуты, расчистив дорогу товарищам. Рандольф, стоявший на палубе у сброшенного на берег трапа, взмахом руки приказал остальной гильдии высаживаться и первым же подал пример своим людям.

Десяток минут — и маги, выстроившись в колонну, покинули порт, направляясь к ратуше. Широкая прямая улица, протянувшаяся через весь город — последнее напоминание о былой славе города — дрогнула, с треском захлопывались распахнутые было ставни, торговцы, бросив все дела, прятались в своих лавках, немногочисленные прохожие шарахались прочь — а маги шли, неумолимо приближаясь к ратуше. Городская стража попытались было встать у них на пути — но Рандольф и его гильдия просто продолжали идти, словно и не было никакого кордона — и стражники не выдержали. Дрогнули, попятились, выставив пики и стараясь спрятаться за щитами, а когда межу ними колонной магов осталось шагов десять — не выдержали. Строй распался, стражники забросили щиты за спину и, стараясь не сорваться на бег, очистили улицу. До ратуши оставалось не больше двух фарлонгов…

Казалось, даже время настороженно замерло, когда маги «Красной ящерицы», преодолев последние ярды, поднялись на ступени ратуши. Рандольф толкнул массивную дверь, и та с грохотом распахнулась, заставив немногочисленных стражников шарахнуться прочь.

Здесь было почти пусто — только стража да немногочисленные дежурные чиновники… И сам мэр — он же губернатор острова. Тонкие губы Рандольфа изогнулись в торжествующей усмешке и, отправив своих людей занимать здание, сам вместе с помощником двинулся к мэру.

Мэр обнаружился в собственном кабинете и, как ни удивительно — за столом, а не под ним. Несколько секунд Рандольф рассматривал его — и пришел к выводу, что, несмотря на довольно непритязательный внешний вид, этот человек все же обладал неким внутренним стержнем, пусть и не слишком прямым...

— Чем могу быть полезен, господа? — осведомился мэр.

— Я имею честь сообщить вам, господин мэр, что с этого момента остров Тенрю переходит под управление гильдии «Красная ящерица», Мастером каковой я имею честь являться, — с вежливым полупоклоном ответил Рандольф. — Позвольте представиться: Мастер Рандольф. Мой помощник Тевар.

— И на каком же основании это происходит? — поинтересовался сбледнувший мэр, чем заработал в глазах Рандольфа еще несколько очков.

— На основании нашей превосходящей силы, — по-прежнему вежливо ответил он. — У меня почти сотня магов, у вас же — только несколько десятков стражников, которых трудно назвать элитными бойцами… Конечно, вы можете отдать им приказ оказать сопротивление — и мне даже кажется, что они его выполнят — но чем это обернется для них и лично для вас? Если же вы этого не сделаете и добровольно передадите управление нам, то…

— То что?

— То вы станете нашим наместником, — ответил Рандольф. — Никто не пострадает, вы останетесь формальным главой провинции и будете решать повседневные дела города… Ведь вы были далеко не худшим мэром, насколько мне известно…

То, что сопротивление бесполезно, мэру было ясно с самого начала — но и просто так оставить порученный ему королем пост он не мог. А это предложение… Оно хотя бы позволяло сохранить иллюзию собственного решения. И мэр воспользовался этой возможностью.

— Как полновластный наместник короля на этих землях, — заявил он, — объявляю, что более не могу нести бремя власти в силу ослабления здоровья и душевных сил, а потому слагаю с себя полномочия и вручаю их достойному человеку — Рандольфу, Мастеру гильдии «Красная ящерица», дабы он употребил их во благо сих земель и жителей оных.

Первое января шестьсот восемьдесят четвертого года

Обычно новую жизнь начинают с понедельника, с дня рождения или с нового года — и два из этих условий Юрий Дреяр выполнил. Разругавшись с мастером, он собрал вещи, высказал все, что думал о коллегах и покинул гильдию «Лунный камень». Навсегда.

Впрочем, это отнюдь не значило, что он собирался отказаться от охоты за сокровищами, которой занимался почти всю свою сознательную жизнь. Более того, он даже собирался создать собственную гильдию.

Но для этого нужны были люди и деньги, а ни того, ни другого не наблюдалось… И потому Юрий валялся на кровати в номере не слишком скверной гостинице, таращился в потолок и думал, как ему быть дальше. Для начала, конечно, можно было стать вольным стрелком — таких хватало — но дело это было неприбыльное, а главное, довольно бесполезное в плане создания гильдии. А можно было пройтись по нескольким заведениям, где обычно собирались охотники, и поискать себе команду — вариант при везении куда более прибыльный, чем первый, но именно при везении. Впрочем, на везение Юрий никогда не жаловался, а потому склонялся ко второму варианту.

Приняв решение, он встал, подхватил с пола мешок, спустился, рассчитался с хозяином и отправился в путь.

Трактир стоял на перекрестке трактов и носил гордое название «Трактир на перекрестке». Вольные стрелки здесь бывали часто, да и гильдейские мимо не проходили, так что Юрий рассчитывал, что за неделю найдет хотя бы одного человека или, на худой конец, какую-нибудь подработку. И в расчетах он не ошибся…

Чудного парня с физиономией и прической, безобразно напоминавшими цветную капусту, Юрий заметил сразу же, как тот вошел. Было в нем что-то такое, что никак не описать, но что безошибочно отличает охотников за сокровищами от гражданских…

— Свободно? — человек-капуста без спроса уселся за столик и, отведя левую руку в сторону, щелкнул пальцами, подзывая слугу.

— Теперь нет, — поржал плечами Дреяр, щелкнув ногтем по кружке. — Юрий.

— Варрод, — ответил человек-капуста. — За знакомство?

— За знакомство, — согласился Юрий.

Десять минут и три пинты спустя охотник если и не стали друзьями, то уверенно двигались к этому, обсуждая профессиональные темы и жалуясь на жизнь.

— Так я чего тут делаю-то, — Варрод отставил кружку и запустил пятерню в кудри на затылке, — я ж компанию ищу. Есть одно дельце, по идее В-ранг, но как бы на повышение не пошло…

— Вдвоем справимся?

— Должны, — Варрод снова почесал затылок. — Тут дело такое: есть заброшенный замок в трех днях пути отсюда на юго-запад, а в замке подземелье, а в нем — мраморная плита с какой-то надписью. Ну как плита — памятные доски видал, которые на домах, где король останавливался, вешают? Вот она такого размера…

— И в чем подвох?

— Да Зереф его знает, в чем! — воскликнул Варрод, оставил, наконец, в покое шевелюру и приложился к кружке. — Но есть. Вот не платят столько за такую работу… Или не раскопаны эти подземелья, или там хрень какая засела, или еще что. Короче, составишь компанию?

— Пополам. Все, что найдем сверх заказа — тоже, — ответил Юрий.

— Идет! — тут же заявил Варрод, и Юрий заподозрил, что работенка гораздо хуже, чем кажется…

Четвертое января шестьсот восемьдесят четвертого года

— Подвох первый, — торжественно объявил Юрий. — Это ни разу не замок.

Действительно, назвать замком, пусть даже и заброшенным, представшие перед охотниками руины не поворачивался язык. От стен остались только невысокие валы щебня, донжон наполовину обвалился, двор затянуло землей…

— Ага. — печально согласился Варрод, стряхнув на землю тюк с притороченными лопатами и ломом. — Пошли копать, что ли?

Копать пришлось долго — хорошо еще, что морозов за всю зиму так и не было, а выпавший на Солнцеворот снег растаял на следующий же день и земля успела подсохнуть. К полудню, наконец, удалось худо-бедно расчистить лестницу и дверь, и довольные собой охотники устроились отдохнуть.

— Хорошо бы на этом все подвохи и кончились, — мечтательно вздохнул Юрий, приложился к фляге и протянул ее напарнику.

Увы, мечтам товарищей было не суждено сбыться…

— Подвох второй, — Юрий наклонился за ломом. — Эту идиотскую дверь заклинило… И хорошо так заклинило, Зереф ее побери!

Дверь была хорошей — из крепкого дерева, сколоченная из толстых досок в два слоя, да еще и пропитанная какой-то огнеупорной морилкой… Но всего этого не хватило на три с лишним века. Дверь перекосилась, намертво застряла в проем, но гнить даже и не собиралась… А еще она была на редкость тяжелой. Будучи далеко не слабаками, охотники потратили почти полтора часа на то, чтобы с помощью лома и лопат, а также той самой матери все-таки своротить дверь… И тут же обнаружить третий подвох — грязь. Густую, липкую, вонючую грязь, в которую свалился не удержавший равновесие Варрод.

Грязи было едва по щиколотку, но Варрод упал плашмя и, естественно, разразился потоком брани, столь изобретательной, что Юрий невольно заслушался. Минут пять спустя поток красноречия иссяк, перемазанный Варрод выглянул наружу и сообщил:

— Вообще-то, здесь была лестница, так что осторожно!

Запалив два факела и пообещав себе первым делом купить нормальный магический фонарик, Юрий поспешил присоединиться к напарнику.

Коридор, в который вела дверь, был низким, узким, длинным и грязным. А еще он шел под уклон, так что грязь на полу становилась все глубже и зловоннее… Варрод снова принялся поносить все на свете, и так увлекся этим занятием, что едва не пропустил нужный поворот — и пропустил бы, если бы Юрий его не одернул.

Новый коридор оказался еще ниже и ничуть не чище, что ничуть не улучшило настроения Варрода, но он хотя бы был коротким. Десятка полтора шагов — и охотники оказались в обширном подземелье. Когда-то оно, судя по всему, было разделено на отдельные комнаты деревянными перегородками, но те давным-давно сгнили, оставив самый настоящий зал.

— Ну и где эта штука? — осведомился Варрод, поднимая повыше факел.

— Твой заказ — тебе и искать, — пожал плечами Юрий, изучая подземелье. — я ничего похожего не вижу, так что если она тут, то капитально утонула в грязи. Пошли обратно…

— Предлагаешь все бросить?

— Да еще чего! Нет, просто нужно как следует подготовиться.

С наслаждением вдохнув полной грудью чистый воздух, Юрий почти бегом отправился к ручью и принялся яростно отмываться, наплевав на холод. Несколько минут спустя к нему присоединился Варрод, и Юрий заявил:

— Сегодня уже никуда не пойдем. Времени не хватит, а ночью по этой грязище лазить я не желаю.

— И верно, — согласился напарник. — Факелов надо побольше, опять же…

Весь остаток дня охотники были заняты установкой палатки, сбором валежника на костер и на факелы, а также на изготовление двух шестов. Последнее заняло больше всего времени -ветви почти всех деревьев были или слишком кривыми, или слишком тонкими, а молодых, чьи стволы подошли бы, не нашлось вообще.

К тому времени, когда работа была окончена, солнце уже касалось горизонта, так что Варрод, окончательно убедившийся в правоте напарника, развел костер и взялся готовить то ли обед, то ли ужин, заметив, что раз уж он все это затеял, то и еда на нем. Юрий возражать не стал и даже поделился бренди, что для него было настоящим подвигом…

Остаток дня охотники потратили на изучение развалин донжона — правда, довольно поверхностное — и окончательное обустройство лагеря. Ничего интересного не нашлось, что немало разочаровало Дреяра, который рассчитывал на добычу сверх заказа — Варрод только хмыкнул и предположил, что в подземелье найдется еще что-нибудь интересное.

— Вот только на это я и надеюсь, — заявил Юрий, завернулся с головой одеяло и добавил:

— Первое дежурство твое.

Пятое января шестьсот восемьдесят четвертого года

Едва рассвело, охотники снова спустились под землю. На сей раз добрались куда быстрее и без приключений, расставили факелы и принялись прочесывать зал, прощупывая грязь шестами.

Иногда что-то удавалось найти — скорее всего, просто мусор, но Юрий на всякий случай отправлял все находки в мешок, собираясь заняться ими потом. Вдоль противоположной стены шел Варрод, занимаясь тем же самым, и время от времени ругался — ему попадалось много уж совсем откровенного мусора.

А плиты не было.

Нашли ее только с третьего захода, да и то не сразу, и тут же встал вопрос — а как, собственно, ее тащить? Весила плита не меньше четырех-пяти стоунов, а скорее, даже больше, да к тому же был скользкой от грязи.

— Да мать вашу, как мы ее потащим?! — озвучил Варрод мысли Юрия.

— Обвяжем веревками, повесим на шесты, шесты на плечи и вперед. Нашел проблему…

-Ага. На веревках. Не говоря уж о том, что узлы вязать придется в темноте да не в обиде, веревка у нас всего одна. Я, конечно, могу эту бандуру обвязать, но только шесты у нас коротковаты… Может, ее на них положить и привязать?

После недолгой дискуссии охотники именно так и поступили. Получившиеся «носилки» постоянно норовили выскользнуть из рук, заехать по пояснице, если не хуже, и цеплялись за все подряд, так что в выражениях не стеснялись оба.

Но всему на свете приходит конец, и час спустя плита все-таки оказалась на берегу ручья, где Варрод принялся ее отмывать, а Юрий разбирался с остальными находками. Кое в чем им повезло — удалось найти три медных монеты времен первых королей Фиора, бронзовый нож и позолоченный медальон. Немного, конечно, но монеты уйдут тысяч за пять каждая даже в самом худшем случае, нож потянет на полторы-две, а медальон… А вот с медальоном ничего пока не ясно. Вещь была явно не простой, но Юрию совершенно незнакомой, и оценить ее не получалось. Просто небольшой — в полпальца — серебряный позолоченный медальон, одна сторона гладкая, на другой — узор из хитро переплетенных тугих спиралей…

— Эй, Варрод! — окликнул Юрий напарника. — Глянь-ка на это!

— Что там у тебя? О…

— Знаешь, что это?

— Знаю, конечно. Работа времен морских королей, самое настоящее сокровище, класс В, между прочим…

— Да наша гребаная плита — только С!

— Плита заказчику дорога как память — его предки когда-то этим замком владели, — пояснил Варрод. — А вот таких вещиц на весь Фиор десяток едва наберется. И ценятся они… Ну, сам понимаешь. Ладно, плиту мы отмыли — давай-ка двигать отсюда. Надоело…

Юрий возражать не стал. Плиту навьючили на крайне недовольную таким решением лошадь, все остальное взвалили на себя — и двинулись назад.

— Слушай, — неожиданно предложил Варрод, — может, на свою гильдию создать?

— Можно, — согласился Юрий. — Только еще кого-то надо — сам знаешь, хотя бы три человека должно быть.

— Найдем, — отмахнулся Варрод. — А гильдию назовем в честь медальона — такой узор называется «лабиринт»…

Девятое января шестьсот восемьдесят четвертого года

Варрод не ошибся — за медальон было получено едва ли не больше, чем за плиту. Даже доставшаяся Дреяру половина была сильно больше, чем все, что проходило через его руки — а он и в гильдии отнюдь не бедствовал. Сумма была замечательной… Но для основания гильдии абсолютно недостаточной.

— Знаешь, прежде, чем искать кого-то еще, нам бы стоило поискать побольше денег, — Юрий убрал в сумку тугую пачку ассигнаций. — Этого, конечно, много, но не хватит ни на что. Какие будут предложения?

— Хм… Есть у меня списочек... — задумчиво протянул Варрод. — Вот только изрядная его часть нам двоим не по зубам — пока, по крайней мере. Но посмотреть его стоит — глядишь, и найдем что путное.

— Нам все равно нужен кто-то еще, — отмахнулся Юрий. — Так что давай список — посмотрим, что там к чему.

Список оказался довольно длинным, и большинство пунктов нем действительно были не по зубам двум охотникам. Но кое-что подходящее там имелось, и эти пункты Юрий переписал в купленный как раз для такого дела блокнот.

Несколько не слишком серьезных артефактов, колье, украденное вместе с хозяйкой обезьяной-вулканом (хозяйка смогла спастись и прожила долгую и бурную жизнь), нефритовая статуэтка собаки, вокруг которой переплелось множество легенд и фамильный меч одного барона — вот и все. Не слишком прибыльно, но на первое время хватит, а там будет видно. Может, получится выдернуть у какого-нибудь растяпы удачный заказ, или найти третьего человека в команду, или… В конце концов, даже в лучшие времена охотники за сокровищами не гнушались самым банальным воровством.

После недолгого совещания напарники приняли решение начать с меча — просто потому, что он должен быть поблизости. Сотню лет назад на реке, неподалеку от которой стоял трактир на перекрестке, случилась битва, в которой погиб хозяин меча, но вот где именно она случилась — никто туже не помнил. Меч, само собой, искали не однажды, но река была глубокой и мутной, с илистым дном и крутыми берегами, поэтому поиски обычно быстро заканчивались… Но не в этот раз.

Юрий навестил местную магическую гильдию и приобрел артефакт, реагировавший на железо — что-то вроде лозы, только ей мог работать и обычный человек. С его помощью он рассчитывал найти ушедший в ил меч относительно быстро — правда, помимо искомого меча в реке наверняка было немало и прочего железа, так что понырять все равно бы пришлось основательно… А это уже было делом Варрода — плавал и нырял он куда лучше Юрия.

При таком раскладе поиски становились осмысленными.

Поиски решили начать от моста вверх по течению — брод раньше был где-то там, а уплыть меч никак не мог.

И сразу же обнаружилось, что количество валяющегося в реке железа охотники недооценили, и очень здорово недооценили… Лоза начала крутиться, едва Дреяр вытянул руку над водой. Варрод немедленно нырнул, но обнаружил только кусок ржавой цепи, о чем не слишком вежливо сообщил напарнику. Затем последовал разнообразный не поддающийся опознанию мусор, обрывок кольчуги, несколько насквозь ржавых ножей и ворота. Здоровенные железные ворота, какие обычно бывают на таможне или в пограничных деревнях. Кто и зачем додумался их топить, Юрий представить не смог, Варрод — тоже, хотя и предположил, что это было сделано по пьяни.

— По пьяни вообще много чего делается, до чего стрезва не додумаешься, — рассуждал он, ленивыми гребками направляя лодку против не слишком сильного течения.

— Я вот, например, мастера в задницу послал… — поддакнул Юрий. — Только я бы его и стрезва послал, да еще и подальше — достал он меня. Такой был идиот… Да идиотом и остался… Стой!

Лоза снова ожила, резко повернувшись вниз. Варрод бросил за борт кошку, поднял вела и полез в воду, но минуту спустя вынырнул и сообщил:

— Там оружия — по колено! Похоже, мы как раз на месте!

— Прекрасно, — Юрий отложил лозу, перебрался на банку, вытащил кошку и забросил ее на берег. Веревки хватило впритык, кошка застряла в кустах, но зато теперь можно будет без проблем вытаскивать все находки на берег…

Мечей было много. Очень много. За считанные минуты в лодке оказалась дюжина клинков, более-менее подходящих под описание, и это было только началом. Пришлось даже сделать два рейса, чтобы сгрузить лишнее железо на берег, и в итоге, когда Варрод всплыл и сообщил, что больше нет ничего даже отдаленно похожего, на берегу валялось больше сотни мечей, да еще три десятка оставались в лодке. А нужен был всего один…

Варрод сидел у костра, помешивал ложкой в котелке и время от времени принюхивался к пару. Напротив него сидел Юрий, а рядом с ним лежали сваленные в кучу мечи. Взяв очередной клинок в руки, он внимательно рассматривал его, после чего выбрасывал в реку.

— Ты уверен, что не утопил заказ повторно? — поинтересовался Варрод, провожая взглядом очередной меч, падающий в реку.

— Уверен. Это что угодно, но только не он, — недовольно отозвался Юрий, разглядывая очередной меч. — Проклятье, сплошная ржавчина… Нет, и этот не то. А вот этот похож, глянь-ка.

Он перебросил сомнительный меч напарнику. Варрод, поймав его, хмыкнул, повертел, колупнул изъеденный ржавчиной клинок ногтем и хмыкнул.

— Похож, — заключил он. — Пока отложим, да и камешки в рукоятке неплохие… Так, обед готов!

После обеда удача неожиданно повернулась к Юрию лицом — меч нашелся сразу.

— Мда, а ведь и не проржавел почти, — заметил Юрий, разглядывая клинок. — Отшлифовать, заточить — и вперед…

— Кому вперед, а нам очень даже назад, — Варрод отобрал несколько богато украшенных мечей и принялся выковыривать самоцветы. — Хорошо хоть, теперь по течению плыть…

Третье мая шестьсот восемьдесят четвертого года

— Ну? — осведомился высокий блондин в старомодном камзоле с высоким воротником и белом плаще, поигрывая цепочкой, заканчивающейся коротким острым клинком.

— Лошадь понукать будешь, — ответил Дреяр, с глухим щелчком взводя курок. — Это наш заказ и наша добыча, так что отойди и не мешай.

— Я не для того прошел от моря до моря, чтобы на пороге уступить добычу двум неудачникам! — оскалился блондин.

— Ах неудачникам… И позволь спросить, мой неведомый недруг, не в твое ли лицо смотрит дуло моего пистолета?

— Я успею перерезать тебе глотку прежде, чем ты даже подумаешь нажать на спуск, — сообщил блондин. — А потом — и твоему приятелю, после чего спокойно заберу скипетр Бальдура.

— Та-ак… — протянул Юрий, подцепил ногтем капсюль, сбросил его с трубки и спустил курок. — Значит, скипетр? Что ж, я и сам не прочь заглянуть в сокровищницу Врат Бальдура, но нас наняли не за этим. Наше дело — разузнать, что осталось от библиотеки Серебряной Башни и забрать все, что еще можно спасти.

— Вот как… — Блондин как-то хитро тряхнул кистью, пряча оружие, шагнул вперед и протянул руку. — Прехт Геболг

— Юрий Дреяр и Варрод Секвин , — пожал протянутую руку Юрий. — Мир на дороге.

— Мир на дороге, — ответил Прехт. — И ты зря пришел искать библиотеку — Серебряной Башни не существует, а немногие уцелевшие подземелья залиты водой еще пятьсот лет назад.

— Не хочу оскорбить тебя недоверием, но все же взгляну сам, — усмехнулся Юрий. — А вообще-то, есть у меня к тебе пара вопросов — как насчет поговорить сегодня вечером.?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Прехт. — Встретимся на этом же месте перед закатом.

Башни действительно не существовало. На ее месте осталась лишь громадная — в сотню шагов — воронка, заполненная водой. Был, конечно шанс, что часть подземелий не обрушилась, но даже если и так, то они были затоплены, а за несколько веков в воде сгинут любые книги… Даже если они и уцелели, а судя по тому, что видели охотники, ничто не устояло перед яростью высвобожденной в тот день магии…

— Как хорошо, что мы подрядились только разузнать, что здесь к чему… — выдохнул Варрод.

— И не говори, — согласился Юрий. — Хороши бы мы были, если бы пообещали найти эту библиотеку…

— Что дальше?

— Дальше? — Юрий хмыкнул. — Пошарим по руинам — вдруг да чего найдем, поедим да и отправимся на площадь — ждать Прехта. Гильдейского значка у него нет, значит…

— Тот самый третий?

— Ага, — Юрий наклонился подобрал камешек и бросил его в воду. Врата Бальдура… Древний могущественный город, некогда — магическая столица Ишгала… Но в одну бедственную ночь город был стерт с лица земли, и никто не знал, почему небо обрушилось на город, разверзлась под ним земля и поглотили его воды. Не осталось никого, кто мог бы поведать тайну сгинувшего города, остались лишь легенды да скудные записи в самых старых книгах, и Юрий лишь чудом сумел найти дорогу сюда… Но не он один оказался чудотворцем.

Что можно было сказать об их новом знакомом? Немного, но Юрию этого вполне хватало для выводов и для решения, которое он принял.

Осталось только убедить самого Прехта…

Они встретились на площади в сумерках. Прехт , разжигавший маленький костер, бросил короткий взгляд на подошедших и сообщил:

— Я слушаю.

— Как я вижу, ты не состоишь в гильдии, — начал издалека Юрий. — Предпочитаешь работать в одиночку?

— Можно сказать и так, — пожал плечами Прехт. — Во всяком случае, те гильдии, с которыми я имел дело, меня не устроили.

— А своя собственная гильдия?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы с Варродом давно собираемся создать собственную гильдию, но по закону для этого нужно не меньше трех человек, а вот третьего мы и не могли найти… А ты нам подходишь. Не хочешь присоединиться?

Прехт молчал, задумчиво поправляя ветки в костре. Молчал долго — успел закипеть подвешенный над огнем котелок, прежде чем он ответил:

— Это… Интересное предложение. Я мог бы задать множество вопросов, но… А, к Зерефу это все. Я в деле.

— Отлично! Тогда предлагаю завтра пройтись по сокровищнице и отправляться в Фиор! — заявил Юрий.

— Не возражаю, — кивнул Прехт.

Остаток вечера охотники за сокровищами потратили на обсуждение будущей гильдии, устав и правила. Сошлись в итоге на том, что гильдия будет чистой формальностью, а работать они будут, как и прежде — вольными стрелками. Что же до названия, то предложенный Варродом «Лабиринт сильфа» был принят единогласно.

Двадцатое мая шестьсот восемьдесят четвертого года

Крокас, столица Фиора, поражала воображение.

Королевский дворец. Исполинская скала, возвышающаяся над городом. Библиотека, немногим уступавшая библиотеке Совета магов. Широкие прямые улицы нового города, плавно переходящие в узкие переулки старого. Толпы людей, упорядоченным хаосом заполняющие город…

И самое главное для тройки охотников за сокровищами — Государственный Архив, древний замок первых королей Фиора, подлинное средоточие власти. Знание — сила, а уж знаний в замке хранилось предостаточно: информация обо всех гильдиях, все когда-либо принимавшиеся законы, тексты всех международных соглашений и заключенных в Фиоре договоров, копии бухгалтерских книг и метрик… Говорили, что крестьянин в пограничной деревне не выпьет в трактире кружку пива без того, чтобы его счет в итоге не попал в архив, и это было недалеко от истины.

И здесь же можно было зарегистрировать новую гильдию. Нет, в принципе, это можно было проделать в мэрии любого города, но времени заняло бы куда больше и стоило бы дороже. А поскольку заказчики находились именно в столице — один там жил, второй приехал по делам и договорился с Прехтом, что будет ждать его там — то и гильдию было решено регистрировать сразу в архиве.

Сразу за воротами охотники разделились — Прехт отправился к своему нанимателю, а Юрий и Варрод — к своему. Старого мага изрядно расстроило отсутствие библиотеки, и Юрий решил отдать ему найденные в сокровищнице амулеты — пусть и давно разряженные, они все равно были интересны.

Встретиться охотники собирались в пабе напротив Архива, но время назначать не стали — кто знает, как повернутся дела? И оказались правы — обрадованный их находками маг смирился с гибелью библиотеки, долго благодарил Юрия и Варрода и предложил им выпить с ним. Напарники отказываться не стали — и пожалели, ибо маг, несмотря на кажущуюся дряхлость, оказался в состоянии перепить двух молодых и здоровых парней. К тому моменту, когда Юрий уже сползал под стол, а Варрод с огромным трудом пытался выцарапать из кармана протрезвляющие таблетки, старый маг только-только разогрелся и вовсю распевал про посох. На котором, разумеется, имелся нехилый набалдашник…

Прехт сидел у самого конца барной стойки, неторопливо потягивал эль и ждал. Спешить в кои-то веки было некуда и незачем, коллеги явно придут не скоро — а скорее приползут, старика этого он знал — и потому можно было спокойно обдумать последние события.

Случайность? Да, разумеется — удивительно, что кроме него Врата Бальдура нашли только эти двое. Еще удивительнее то, что их послали не за скипетром — но только если не знать, кто заказчик. Старый маг неоднократно нанимал Прехта, так что тот отлично знал, с кем имеет дело…

Но вот все последующее… Такого он не ожидал. Да и никто другой на его месте не ожидал бы — уж слишком долго он был вольным стрелком, еще мальчишкой оставив гильдию. Несколько раз он пытался вступить в какую-нибудь, но всякий раз отказывался, познакомившись с гильдией поближе — и даже не думал создать собственную. Видимо, слишком привык работать в одиночку… А меду тем идея была совершенно очевидной. Настолько очевидной, что заметить ее мог только кто-то со стороны, что и случилось тем вечером на руинах древнего города. Именно поэтому Прехт так легко согласился в тот раз и всякий раз, возвращаясь к этому предложению, признавал свое решение правильным. И вот он здесь, в нескольких шагах от создания гильдии со всеми ее привилегиями. А имея за спиной гильдию, пусть всего из трех человек, можно будет добиться очень многого…

Прехт одним глотком опустошил кружку и встал — на улице появились Юрий и Варрод, бледные и слегка пошатывающиеся, но весьма целеустремленные. Ну что ж, пора…

Таблетки имели омерзительный вкус, но сработали безупречно — на площади охотники за сокровищами появились хоть и помятые, но совершенно трезвые. И сбились с шага — вблизи Государственный Архив производил еще более сильное впечатление.

Древний замок, когда-то служивший королевской резиденцией, не был слишком уж высок, но его стены и башни, сложенные из огромных каменных блоков, нависали над площадью, заставляя прохожих сбавлять шаг, а явившихся по делу — почтительно замирать перед массивной железной дверью.

За дверью оказался просторный холл, вдоль дальней стены которого тянулась длинная каменная стойка, за которой сидели архивные клерки. Здесь вообще все было с делано из железа и камня — вполне разумная мера, учитывая несколько десятков попыток поджога… Гореть здесь могли только документы, а добраться до них поджигателям не удавалось ни разу.

Пока Варрод крутил головой, разглядывая холл, Юрий сразу же выловил взглядом нужного чиновника и, подтолкнув товарища, двинулся к стойке.

— Доброго вам дня, — коротко поклонился он. — Меня зовут Юрий Дреяр, моих товарищей — Варрод Секвин и Прехт Геболг. Мы хотели бы учредить гильдию охотников за сокровищами.

— У вас есть лицензии? — осведомился чиновник.

— Разумеется, — Юрий выложил на стойку свой свиток, Варрод и Прехт последовали его примеру. — Взгляните сами.

— Гм, хорошо, — чиновник внимательно изучил все три документа. — Как я полагаю, пока что в гильдии будет только три человека?

— Да.

— Собираетесь приобретать недвижимость под штаб-квартиру?

— Пока нет.

— Хорошо… У вас должны быть устав гильдии и разрешение управы, если его нет — можете выправить прямо здесь, — чиновник кивнул на одного из своих соседей, — это будет стоить тысячу драгоценных.

— Варрод, — Юрий протянул напарнику пачку банкнот и выписанную чиновником бумагу, — давай, пока там нет никого.

Пока Варрод оформлял разрешение, чиновник внимательно изучил устав, вернул его Юрию и произнес:

— Все в порядке. Итак, за регистрацию гильдии с вас десять тысяч драгоценных и за утверждение печати и эмблемы — тысяча. Я выпишу соответствующее поручение, которое вы предъявите в любой мастерской печатей вместе с эскизом, если мастер потребует с вас какую-то плату — немедленно обращайтесь к страже. А теперь, господа… Подпишите здесь, здесь и здесь.

Прочитав предложенные документы — патент, его копию и свидетельство об утверждении печати, Юрий пододвинул бумаги Варроду, облокотился на стойку и закрыл глаза. Вот так просто — четверть часа и гильдия создана? Только и всего? Он ожидал большего, сам не знал, чего именно — но чего-то не столь будничного… Хотя почему, собственно? Что в этом такого необычного?

Юрий помотал головой и открыл глаза. Вовремя — Прехт подписал последнюю бумагу и отдал ее чиновнику.

— Поздравляю, господа, — заявил тот, убирая бумаги в папку, а папку в железную коробку, на которой краской вывел название гильдии, — с этого момента «Лабиринт сильфа» признается действующей гильдией.

— И это все? — уточнил Варрод.

— Абсолютно, — подтвердил чиновник.

Вернувшись в паб, охотники первым делом потребовали лучшей выпивки, заняли столик в углу и принялись строить планы.

— База, — заявил Юрий, — первым делом база. Без базы и говорить не о чем. И желательно не в столице, здесь уж больно дорого все.

— Нам ничего особенного и не нужно, — отозвался Прехт, — а я, между прочим, сумел скопить кое-какие сбережения, так что сомневаюсь, что это такая уж большая проблема. Тем более, можно сн6ять дом в пригороде…

— Прехт, ты гений! — Юрий от души хлопнул Геболга по спине. — Точно, так и сделаем! Потом… Нам нужны клиенты, поэтому, когда обустроимся, заплатим газете, чтобы она сообщила о нас. Не знаю, как это сработает — никогда раньше не имел дела с газетами — но вреда всяко не будет. Ну и надо бы еще раз список просмотреть — пожалуй, можно еще пару-тройку пунктов вычеркнуть..

Двадцать третье июня шестьсот восемьдесят четвертого года

Развалившись в кресле, Юрий Дреяр подводил итоги первого месяца работы гильдии. Итоги радовали даже несмотря на то, что пройтись по списку у охотников так и не получилось — объявление в газете оказалось исключительно полезным, и почти сразу нашлось немало желающих обратиться к ним. Заказы в большинстве своем не были особенно сложными и дорогими, но их было много. Да еще и разжиться чем-нибудь сверх заказанного удавалось пусть и не каждый раз, но часто, что тоже не проходило бесследно. В результате за месяц на счету гильдии набралось почти три миллиона драгоценных, а в сейфе — несколько весьма любопытных артефактов, которые весьма интересовали Совет магов… Настолько, что еще немного — и эти скупердяи согласятся с выставленной ценой.

Все это было прекрасно, но их любимый список так и оставался нетронутым — и Юрий намеревался в самое ближайшее время исправить это упущение. Более того — один из пунктов этого списка имелся прямо в городе, но до сих пор бы недоступен в силу отсутствия некоторого специфического снаряжения… Но снаряжение было куплено, а значит, можно было приступать. Посмотрев на стоявшую на подлокотнике бутылку, Юрий с сожалением заткнул ее пробкой и встал. Нет смысла рассиживаться, когда ждет работа — прибыльная, но не особо приятная…

Вернув бутылку в бар, он спустился в гостиную, поймал взгляд стоявшего у камина Прехта и кивнул.

— Займемся списком? — спросил Варрод, отрываясь от карты.

— Да. И разнообразия ради — наша новая цель в самом буквальном смысле в нескольких шагах от нас. Клад Югао.

— Хм… И как ты себе это представляешь? — осведомился Прехт. — Всем известно, что в этой проклятой Зерефом старой канализации просто нечем дышать, не говоря уж о том, что все подступы к ней давно затоплены.

— Именно! И поэтому клад до сих пор никто не тронул. Но я кое-что придумал, — Юрий вытащил из-под стола мешок и выложил три свертка. — Вот что позволит нам добраться до него!

Развернув сверток, он продемонстрировал комбинезон с капюшоном довольно неприятного желто-зеленого цвета, сапоги, толстые перчатки и деревянную с виду маску, только что не светившуюся от количества заклинаний на ней.

— Раздобыл это буквально пару дней назад, — объяснил Юрий, перехватив непонимающие взгляды товарищей. — Одна магическая гильдия делает такие специально для работы в тех местах, где воздух отравлен. Заряда маски хватает на сутки, но после этого она приходит в негодность.

— Думаю, нам этого хватит, — пожал плечами Прехт. — и я предлагаю отправляться сейчас же.

На то, чтобы пробраться в старую часть канализации, ушло часа полтора. Факелы, треща и коптя, погасли, и Юрий, чертыхнувшись, зажег припасенный на этот случай магический фонарь.

Здесь было мерзко — еще гаже, чем в работающей канализации. Стоки в каналах превратились в густую грязь, на изъеденных сыростью стенах и полу то и дело попадались пятна то ли плесени, то ли чего-то подобного, под сапогами влажно хрустели крысиные кости… Единственное, что радовало — так это полнейшее отсутствие зверья, которое обожало обычные подземелья и очень не любило гостей в оных.

— Нам сюда, — голос Варрода из-под маски звучал глухо и почти неузнаваемо.

Юрий кивнул и поднял фонарь повыше, разглядывая тоннель.

— Здесь хотя бы сухо, — заметил он, — хотя и ничуть не чище. Варрод, Прехт, смотрите по сторонам — тайник где-то здесь.

Первым тайник заметил Прехт — просто запнувшись о выступающий камень.

— Стоп! — крикнул он, извлек кинжал и подцепил острием этот камень. Тот неожиданно легко поддался, обнажив изъеденное гнилью дерево. Пара-минут — и охотники убрали остальные камни, обнажив небольшой сундук, доски которого рассыпались в труху от малейшего прикосновения, обнажая столь же ветхий холст. Золото, скрывавшееся под этой гнилью, ядовитой атмосфере не поддалось, и Юрий, смахнув труху, извлек на свет фонарей целую пригоршню перстней.

— Это оно, — сказал он, аккуратно убирая добычу в сумку. — Поздравляю, ребята, мы его нашли…

Обратный путь занял меньше времени, но все равно выбралась команда из подземелий уже под вечер. Юрий бросил сумку на землю, кивнул подошедшему рабочему с такой же маской на лице и сказал Прехту, уже потянувшемуся к капюшону:

— Не стоит. Просто подумай, как сейчас воняет от твоего комбинезона…

Прехт поежился — явно представив — и руку опустил.

Рабочие тем временем притащили помпу, велели встать на решетку и принялись поливать охотников из шланга каким-то раствором, а затем просто водой. И только после почти двадцатиминутной обработки бригадир опустил шланг, велел прекратить качать и разрешил снять маски.

Стянув маску и капюшон, Юрий первым делом вдохнул полной грудью и поморщился — комбинезоны все-таки попахивали. Не сильно, конечно, но…

— А запашок-то остался… — хмуро заметил Варрод, избавляясь от комбинезона. — Надо бы в баню наведаться, как думаете?

— Согласен, — Юрий ногой отпихнул комбинезон, — только в гильдию заглянем — уберем добычу в хранилище.

Час спустя, отмокая в огромном чане с горячей водой, Прехт задал вопрос, волновавший всех:

— Дальше-то что? Клад, конечно, дело хорошее, но надолго его не хватит. Да и… Знаешь, поднадоела эта мелочь. Хочется чего-нибудь серьезного…

— О, на этот счет у меня есть кое-какие идеи, — ухмыльнулся Юрий, — но о них я расскажу попозже. Да и мелочи нам потребуется немало, чтобы до нее добраться… А пока давайте подумаем, что еще можно извлечь относительно быстро и желательно — без подобной… ароматерапии.

Яркий свет магического светильника падал на разложенную на столе карту. Вокруг стола ходил Юрий, задумчиво чесал в затылке карандашом и время от времени делал на карте пометки. При этом он еще и насвистывал какой-то легкомысленный мотивчик, заставляя Прехта морщиться. Варрод, напротив безмятежно улыбался и изредка мурлыкал себе под нос нечто похожее

Так продолжалось довольно долго, и Прехт уже отвернулся от окна, собираясь поинтересоваться, намерен ли Юрий когда-нибудь закончить, но тот уже сам отложил карандаш и потянулся.

— Вот так, друзья мои, — сообщил он. — План на ближайшие несколько месяцев у нас есть. Я тут пронумеровал пометки, чтобы было ясно, где что, но в каком порядке мы их будем обшаривать, от этого никак не зависит. А самое главное — все это не более, чем прелюдия. Вот скажите, сколько через ваши руки прошло сокровищ класса S?

— Ни одного, — признал Прехт.

— То же самое, — поддакнул Варрод.

— В этом я с вами полностью солидарен, — продолжил Юрий, — и хочу это исправить. Есть у меня одна мечта… Нефрит Тенрю — вот наша цель!

— Далеко, — тут же заявил Варрод. — На острове. С гильдией. Не потянем

— Отчасти ты прав, — Юрий отошел от стола и теперь бродил по комнате. — Но только отчасти. Начну с конца — гильдии там больше нет. Несколько лет назад «Синий череп» напал на остров, так что не думаю, что там остался кто-то живой. Это сразу снижает планку, а что же до того, что это остров… Купим шнеку — я недавно видел в порту подходящие — и спокойно доплывем. С парусом-то работать умеете?

— А то как же! — хором отозвались Варрод и Прехт.

— Значит, решено. Полгода, может, побольше — но уже весной мы сможем отправиться за Нефритом, благо, никто, кроме нас, не знает, что он не был уничтожен.

— Ну, если так, то может выгореть… — задумчиво протянул Прехт.

— Да без вопросов! — радостно объявил Варрод. — Выгорит! И мы, ребята, войдем в историю!

Варрод был абсолютно прав — они войдут в историю благодаря этому походу. Правда, он и представить не мог, как именно это произойдет… Как, впрочем, и остальные. Никто из них не догадывался, что не пройдет и года — и гильдия охотников за сокровищами «Лабиринт сильфа» исчезнет, а ей на смену придет совсем другая — магическая — Гильдия.

«Хвост феи».

Гильдия, которая станет легендой с первых дней своего существования.