С петлей на шее (джен)

— Вы здоровы, флайт-лейтенант, — сообщил Башир своей пациентке, — как это ни странно при таком... нетрадиционном пилотировании.

— Да будет вам, док, — Роана спрыгнула с койки и принялась натягивать комбинезон, — ничего особенного...

— Не считая дюжины обломков, извлеченных из вашего бедра. Ладно, идите и запомните — никаких вылетов до следующего вечера!

— Хорошо, док, — баджорка поспешила убраться из медотсека.

Проводив ее взглядом, Башир вздохнул. С тех пор, как последние пострадавшие при штурме покинули медотсек, его основными клиентами были пилоты. Как правило — после драк или дуэлей, что было гораздо лучше, чем второй вариант — после вылета... К счастью, сегодняшний рейд обошелся без потерь. Взглянув на часы, Башир потянулся к коммуникатору.

— Тиган слушает.

— Встречаемся у коменданта?

— Нет, я зайду за тобой. Все равно по дороге.

— Тогда жду, — отключившись, Башир снял халат, раскатал рукава рубашки и надел китель. Затем вывел на экран терминала свои рабочие записи и принялся перечитывать их в ожидании Эзри.

Покосившись на экран терминала, суперинтендант вздохнула. Ужин ужином, но это ведь еще и совещание. И разговор, судя по последним пришедшим новостям, будет непростым... Подобрав планшет, она вздохнула и отправилась к медотсеку. В принципе, можно было не торопиться — времени хватало. Если на «Дип Спейс девять» чего-то и хватало, то только времени...

— Джулиан, ты готов?

— Давно, — Башир свирепо взглянул на своего сменщика и закрыл дверь, — что, у тебя плохие новости?

— У меня новости всякие, — проворчала женщина, — а вот у тактика — так себе. И меня они касаются напрямую, да и тебя тоже могут. Ну, послушаем, что скажет нам генерал...

Сиско оглядел собравшихся. Все здесь, даже принцесса со своим кардассианцем, хотя он их и не ждал. Тем лучше...

— Друзья мои, — начал он, — всем вам известно, что Бетазед атакован и практически захвачен врагом. Однако всего несколько минут мне стало известно о том, что ромуланский флот высадил на планете мощный десант и ударил в тыл силам Доминиона как на поверхности, так и в космосе. Бетазед свободен, и это первая стратегическая победа...

— Ура! — крикнул Джейк, метнувшись к терминалу и загружая новость в информационную сеть станции.

— Прекрасные новости, — вздохнула принцесса, — да, доктор, можно будет поговорить с вами наедине?

— Конечно, леди Евгения. И можете быть уверены, что наша беседа останется sub rosa .

— Спасибо, доктор...

— Леди и джентльмены, прошу к столу!

— Последние новости, несомненно, решают одну из проблем, о которых я собиралась сообщить, — Эзри положила на стол планшет, — но создает другую. Население станции и так взвинчено, и многие из них могут начать выражать свою радость слишком бурно...

— Вряд ли, суперинтендант. Все устали от этой проклятой осады...

— Полковник, при всем моем к вам уважении — в последнюю драку у Кварка втянули даже Морна. Можете себе представить, что будет, если это повторится?

— При всем моем уважении к вам, суперинтендант, — сообщил казначей, — для подобного просто не хватит спиртного. Даже если предположить, что пилоты сумеют разграбить склад...

— Им не надо ничего грабить, — фыркнул Джейк, — они прекрасно изготавливают спиртное сами. Или вы думаете, Шакаар, что тот сок из пятого склада, который вы списали, действительно уничтожен?

— Что ж, придется заняться этим случаем, — Эзри черкнула стилусом, — а если серьезно, то дела обстоят хуже, чем мы ожидали. Я не психолог, но и я могу сказать, что расстрел госпитального судна не лучшим образом скажется на морали, а то, что нам удалось спасти хоть кого-то с «Флеминга» — просто чудо.

— Во всяком случае, теперь хотя бы никто не думает о капитуляции...

— Слабое утешение, доктор. Кстати, как там ваши пациенты?

— Стабильны, да к тому же большую часть я уже выписал. Судя по их рассказам, противник не мог не заметить сигналов Красного Креста, так что они знали, что нападают на госпитальное судно... Жаль, что на мостике не оказалось выживших — возможно, это прояснило бы ситуацию...

— Это джем-хадар, — вмешался Ласаран, — и никаких других объяснений здесь не нужно. До меня дошли рассказы беглецов с Кардассии об омерзительных в своей бессмысленности убийствах, совершаемых по приказу оборотней и узурпатора.

— Кто следующий? Может, вы, казначей?

— Я, кажется, единственный, у кого хорошие новости, — Шакаар хмыкнул, — при наших нынешних запасах и темпах их потребления мы можем протянуть два года, даже если больше не придет ни один шас-маре.

— Действительно, хорошая новость, — вздохнул Сиско, — больше ни у кого нет докладов? Тогда, доктор, возможно, вы поделитесь с нами одной из своих историй?

— С большим удовольствием, — откликнулся Башир, — я, кажется, еще не рассказывал про рыжую вулканку и пуритан на Райзе?

— Пуритане на Райзе? Однозначно, нет, — отозвалась Кира, — такого я бы точно не забыла. Да и потом, разве вулканцы бывают рыжими?

— Конкретно эта была не только рыжей, но еще и с татуировкой — двойной круг, а в нем два иероглифа — «Т» и «Н», если не ошибаюсь.

— Она штурмовала Терок Нор, доктор.

— Тогда понятно, почему она приложила проповедника с разворота...

— По-моему, она с «Энтерпрайза», — сообщил Джейк, — по крайней мере, я там видел подходящую вулканку, только она не была рыжей.

— Покрасилась... — махнул рукой Башир, продолжая излагать свои похождения на курортной планете.

Слушая его, Джейк тяжело вздохнул. Скука — вот что было самым скверным в этой осаде, едва ли не хуже, чем джем-хадар. Каждый боролся с ней, как мог, но получалось далеко не всегда...

Каждый борется со скукой, как может, мрачно думал Одо, активируя силовое поле, но с последствиями обычно приходится бороться ему...

— Завтра утром, когда они очнутся, — проинструктировал инспектор охранника, — выпустите их и пригласите доктора Башира — пусть осмотрит этих... персонажей.

Последний взгляд в камеру, занятую пьяными пилотами — кто-то, прежде, чем отключиться, нацарапал на стене его весьма сомнительный портрет, подписанный четырьмя вулканскими иероглифами — и Одо покинул гауптвахту. По дороге в свой кабинет он подумал, что иероглифы уж точно не были пожеланием долгой жизни и процветания, и усмехнулся. Все гуманоиды одинаковы в стремлении нацарапать на стене какую-нибудь дрянь. Даже вулканцы, — которые, конечно же, подводят под это занятие строгое логическое обоснование.

В кабинете инспектор взглянул на мониторы, убедился, что на станции не происходит ничего противозаконного и загрузил новости.

И, разумеется, увидел экстренное сообщение. И пожалел, что ему пора превратиться хотя бы на пару часов в бесформенную лужу — иначе бы он самым предосудительным образом выскочил бы на променад с криком «Победа!» или проделал что-нибудь еще в том же духе. Но на подобное уже просто не осталось сил — к счастью — и потому Одо, прочитав новости, снял коммуникатор и, почти что вздохнув, растекся, заполнив свое знаменитое ведро. Утром люди узнают о победе — и никто не сможет гарантировать, что их радость не выйдет за пределы разумного...

Возведя глаза к потолку, Джейк тяжело вздохнул. Несомненно, каждый развлекается, как получается — во всяком случае, пока нет атаки. Но лично он предпочел бы сидеть с кружкой горячего кофе в одной руке и планшетом — в другой, описывать жизнь осажденной станции или читать Ремарка, а вместо этого приходилось следить за подростком-клингоном и удерживать его от влипания в неприятности. В общем-то, применительно к этому конкретному клингону, дело не было особенно сложным. Зато оно было чертовски утомительным, несмотря на великолепную память Сиско и его обширные познания...

— А дальше что было? — отвлек его вопрос Алшандара.

— Дальше... — Сиско прикрыл глаза, собираясь с мыслями, — ...Так провел Кухулин целый год у крепости Форгала и все не мог повидаться с Эмер.

Тогда снова решил Кухулин отправиться к крепости Форгала, и на этот раз снарядили ему косящую колесницу. Совершил Кухулин прыжок лосося и через три стены перескочил в крепость. Три удара быстро обрушил он там на трижды девять воинов, да так, что с каждого удара поразил но восемь воинов, но по одному из каждой девятки оставил в живых. Были то Скибар, Ибур и Кат, три брата Эмер. Сам Форгал, спасаясь от Кухулина, перепрыгнул через вал наружу и упал там бездыханным. Схватил Кухулин тогда Эмер и ее молочную сестру, да еще немало золотых и серебряных украшений и вместе с девушками перепрыгнул обратно за стену. Со всех сторон раздавались тогда крики, а Скенменд бросилась на них. Сразил ее Кухулин у брода, что зовется с той поры Брод Скенменд. После чего подошли они к Глонаду, где расправился Кухулин с сотней воинов...

— Прямо как Кейлесс, — заметил мальчишка, — ведь ему пришлось перебить весь клан своей невесты... А дальше?

Джейк продолжил рассказ о подвигах Кухулина, остро сочувствуя клингонским сказителям и ирландским бардам и тихо радуясь тому факту, что рассказывать приходится всего лишь клингонскому мальчишке, а не Конхобару мак Несс... ну или принцессе Евгении, на худой конец.

Передвинув регулятор тяги, Майлз О'Брайен плавно затормозил в метре от панели. Ярко-синие квадраты блестели под пригашенными защитным полем лучами солнца и, судя по показаниям трикодера, были абсолютно исправны. Новый импульс — и он движется дальше...

— Ром, что у тебя?

— Все нормально, — отозвался его помощник, — Шеф, может, оставим их после войны? Экономия же...

— Кто о чем, а ференги о деньгах, — фыркнул инженер, — ладно, посмотрим. Нам еще осаду надо пережить... Поехали дальше.

Двигатели скафандра снова выбросили облачко газа, и Шеф отправился к следующей солнечной батарее.

Башир поставил в вазу на столе розу и произнес:

— Итак, леди Евгения, я слушаю вас.

— Это касается Солкара, — заговорила девушка, — у него начинается пон-фарр...

— И вы полагаете, что я смогу убедить его принять меры? Я попробую. Но учитывая их упрямство, гарантировать ничего не могу...

— Я и не прошу гарантий, я просто хочу, чтобы он позаботился о себе...

— Хорошо. Отправьте его ко мне, а все остальное я беру на себя.

Шум и суматоха, вызванные новостью о победе у Бетазеда, медленно, но верно нарастали с утра.

Одо, по такому случаю посетивший торжественную мессу, остановился и принялся изучать Променад. С галереи тут и там свешивались флаги империи, Бетазеда и даже ромуланский, работали почти все магазины и рестораны, и даже освещение — впервые с начала осады — работало с полной яркостью. Люди сновали туда-сюда, собирались в группки и, улыбаясь, хлопали друг друга по спине или обнимались. Орионка, поцеловавшая вулканца, к удивлению инспектора, не нарвалась на лекцию о логике, — более того, дальше они отправились уже вдвоем. У Кварка трещала рулетка дабо, слышались возгласы игроков и пение подвыпивших посетителей. Можно было без труда представить, что это — самый обычный вечер на Променаде... вот только эта иллюзия пропадала от первого же взгляда в иллюминатор, разбившись о призрачно мерцающую сферу защитного поля неслыханной мощности...

Изучив показания трикодера, Башир одарил Солкара мрачным взглядом.

— У вас проблемы, советник, — сообщил он, — или, вернее сказать, одна, но пламенная проблема.

— Ваша игра словами нелогична и неуместна, — прошипел вулканец, — но в целом вы правы. Прошу погрузить меня в управляемую кому...

— Советник, стоит кому-нибудь пустить слух о вашем состоянии — и толпа женщин выстроится от вашей каюты через весь Променад. Почему бы вам не воспользоваться этим? Ваша жена, насколько я знаю вулканцев, сочтет это вполне логичным...

— Если бы это была вулканка. Но на станции всего три моих соотечественницы, одна из которых обручена...

— А Т'Лей и Т'Кан вам не дали...

— Их отказ был сформулирован весьма грубо и нелогично, — согласился Солкар, — поэтому...

— Коллега, могу ли я отвлечь вас на непродолжительное время? — обернувшись, Джулиан увидел в дверях изолятора Т'Вэл — врача с погибшего «Флеминга».

— Полагаю, — продолжила третья вулканка, едва Башир присоединился к ней, — у нас есть возможность помочь советнику, не прибегая к экстремальным методикам. Вы, кажется, играете на скрипке?

— «Кажется» — самая точная характеристика. Я играю, как пьяный цыган в третьесортном кабаке.

— Не беспокойтесь доктор, именно такой стиль и нужен в данном случае. Полагаю, вам неизвестно, насколько вулканцы чувствительны к музыке?

— Что я знаю, так это историю о том, как Сурак игрой на арфе усыпил целую армию. И, кстати говоря, ничего принципиально невозможного я в этом не вижу... Так значит, вы предлагаете...

— Да, доктор. Заставим его танцевать до полного изнеможения. У меня есть флейта-тиу, так что я задам мелодию...

— Прекрасно, — Башир почти бегом бросился в свою каюту, — только нам понадобятся стимуляторы.

— Я позабочусь! — крикнула ему вслед Т'Вэл.

— Это нелогично, — заявил Солкар, увидев скрипку в руках Башира.

— В вашем положении, советник, нелогично вспоминать о логике, — заметила Т'Вэл, — а Сурак однажды сказал: «Где бессильна медитация, вас спасет музыка, не встав преградой на пути чувств, но позволив им воплотиться и угаснуть.» Вы готовы, доктор?

— Полностью, — Башир поднял смычок, — начинайте, а я подхвачу.

Вулканка поднесла флейту к губам и заиграла. Башир прислушался к странной мелодии, на секунду застыл — и взмахнул смычком.

Чистая импровизация, музыка походила одновременно и на безумно быструю тарантеллу, и на вулканский хен'шар — пожалуй, она не оставила бы равнодушными и самых преданных адептов Колинар. И Солкар поддался ей в считанные секунды. Крутанулся на месте, выбросив правую руку вверх, а левую вперед, подпрыгнул — и пустился в пляс.

Сами музыканты недолго оставались безучастными — вскоре оба начали приплясывать на месте, а затем присоединились к Солкару в его танце — столь же безумной импровизации, как и музыка...

Шум на Променаде неожиданно замер на несколько секунд, и Одо поспешил узнать, в чем дело. Зрелище, представшее перед инспектором, оказалось более, чем поразительным...

Оба врача — Башир и новенькая вулканка — играли на скрипке и флейте какую-то невообразимую мелодию, под которую Солкар, советник принцессы, отплясывал столь же невообразимый танец. И, разумеется, странное трио вызвало всеобщий нездоровый интерес... Более того, Т'Кин, совершенно не по-вулкански таращившаяся на зрелище, неожиданно отставила стакан, выскочила из-за стола и присоединилась к пляске. И она в этом была не одинока — к танцорам потихоньку присоединялись и другие... Все это, по мнению Одо, просто обязано было плохо кончиться...

Кое-кому — а именно, коменданту станции, его заместителю и тактику — было не до веселья. Бетазедский разгром, как и важен он был сам по себе, неизбежно должен был вызвать ответную атаку Доминиона, и наиболее вероятной целью после самого Бетазеда был Баджор...

— Даже у «Лорики» есть пределы, — Дакс вывела на экране схему, — и в большинстве вариантов массированная атака рано или поздно их достигает. А после этого...

— ...Корабли останутся без дефлекторов, — закончил Сиско, — я в курсе. И сообщение со «Звездой Юга» мы отправили два дня назад, но когда мы получим на него ответ...

— А я подумала вот что, — вклинилась Кира в разговор, — возможно, стоит заставить Доминион атаковать именно Баджор и стянуть флот сюда?

— Идея хороша, но во-первых, корабли Доминиона десятками выходят из червоточины, а наши силы в Гамма-квадранте слишком ограниченны, чтобы им помешать. Во-вторых, как ни крути, а силы врага все-таки очень сильно растянуты, и собрать их в одном месте будет ничуть не легче, чем нам, так что это произойдет нескоро...

— А в-третьих, Адмирал Флота наверняка именно это и задумал, — закончила Джазия, — поэтому — давайте еще раз посмотрим, что мы можем сделать.

— Давайте посмотрим... — согласилась тактик, убрав схему с проектора и выведя новую.

Сиско несколько секунд изучал возникшую над столом систему Баджора, мрачно вздохнул и начал:

— Итак, леди, наши возможности крайне ограничены, а сделать мы должны очень много. Давайте попробуем решить, что же мы сделать в состоянии...

Совещание, принеся весьма сомнительные результаты, окончилось за полночь. Джазия немедленно ушла в комцентр — она и так пропустила начало своей вахты, и Кира, потянувшись, осведомилась:

— А не сходить ли нам к Кварку, генерал? Для пива, конечно, поздновато, но по чашечке чая мы себе вполне можем позволить...

— Думаю, да, — согласился Сиско, — возможно, при этом что-нибудь еще сможем придумать...

Первым признаком того, что идея не так уж и хороша, стала Эзри Тиган. Пьяная суперинтендант налетела на командиров в коридоре, посоветовала держаться подальше от торфяных болот и исчезла.

— Не нравится мне это, — заметил Сиско, глядя ей вслед.

— А у меня плохое предчувствие, — проворчала Кира.

Ее предчувствие полностью оправдалось, как только они вышли на галерею — на Променаде творилось нечто невообразимое.

Башир играл на скрипке, Т'Вэл — на флейте, а Шеймас Хини — на волынке. Играли все трое нечто невообразимое, и при этом еще и ухитрялись приплясывать. Определить, что же именно играло трио, возможным не представлялось. Собравшаяся возле бара Кварка публика — включая вулканцев, среди которых был и Солкар — танцевала. Или, вернее, сказать, яростно отплясывала нечто, что с равным успехом могло быть и «Яблочком», и канканом. А с галереи на все это взирал Одо, выглядевший, словно вулканец, которому только что рассказали похабный анекдот про Сурака....

— Не могу сказать, что не ожидал чего-то подобного, но это уж слишком, — проворчал Бенджамин.

— Не могу только понять, почему в этом участвуют вулканцы? Это же абсолютно нелогично...

— Скорее всего, эта затея пилотов, — ответил Сиско, — а у них своя логика, которую Сурак вряд ли одобрил бы... Не желаете присоединиться, полковник?

Кира качнула головой:

— Нет, генерал. Я не смогу веселиться — после нашего разговора — а портить людям праздник не хочется... Пожалуй, пойду к себе, если вы не возражаете.

— Не возражаю. Я последую вашему примеру, полковник — люди заслужили хоть немного радости в этой жизни с петлей на шее... До завтра.

— До завтра, генерал.

— Каждый развлекается, как может... — проворчал Джейк, разглядывая царящий внизу хаос, а затем включил диктофон и продолжил:

— Даже сейчас людям нужен хоть какой-то праздник. Особенно сейчас — мало ли, что будет завтра. Пир во время чумы? Да нет, танец с петлей на шее на краю помоста... Но уж лучше так, чем никак, а еще лучше, если и враг узнает об этом... Так что к черту логику — и танцуй, пока ноги держат!..

Остановив запись, он убрал диктофон и снова принялся разглядывать празднующих. Восемь месяцев осады, и конца ей не предвидится — немудрено, что люди едва не сорвались при первой же возможности...

— Говоришь, каждый развлекается, как может? — Марда коснулась его руки, — тогда, может, последуем их примеру? Станцуем свой собственный танец с петлей на шее?

— А почему бы и нет? — улыбнулся парень, — в самом деле, кто знает, что приготовил нам завтрашний день?..