Галактика в огне (джен)

Кристина Лар на секунду задержалась на крыльце, зажмурилась, подставив лицо солнечным лучам и неторопливо зашагала по улице. Времени вдоволь — можно перекинуться парой слов со встречными колонистами, остановиться, перекрестившись, напротив церкви, подумать о скорой свадьбе...

Переодевшись, Кристина первым делом спустилась в подвал — достать из стерилизатора хирургические комбинезоны. Это спасло ей жизнь...

Пол под ногами содрогнулся, свет погас, с улицы раздались отчаянные крики и грохот взрывов. Новый удар — потолок рушится, оставляя тесную каморку между упавшей балкой и стеной, где едва можно скорчиться в три погибели... Еще один взрыв, перестрелка, грубые голоса, говорящие на незнакомом языке, дым, заползающий в ее убежище сквозь щели. И боль, столь сильная, словно она чувствовала каждую рану каждого колониста...

Когда, спустя четыре часа, измученная, окровавленная беловолосая девушка в грязной и рваной медицинской робе выбралась на поверхность, она была единственным оставшимся в живых человеком из восьмисот первых поселенцев на Далриаде — первой терранской колонии в Гамма-Квадранте. Среди тел колонистов попадались и другие — уродливые, похожие на рептилий гуманоиды с венцом мелких рогов на приплюснутых головах.

— Джем-хадар?.. — пробормотала девушка, — господи, почему?!

Шатаясь, она побрела по улице, плохо понимая, куда и зачем она идет, и остановилась только у руин церкви.

От нее осталась только груда щебня, из которой торчал уцелевший по какой-то нелепой случайности крест, стоявший почти вертикально. Почти... тень от креста указывала на развороченный взрывом дом губернатора, а перекрестие, словно прицел, оказалось напротив грубой бетонной стены, казавшейся частью фундамента.

Кристина побежала, боясь признаться самой себе в том, на что надеялась — но она оказалась права. Ангар уцелел, и стоявший в нем катер тоже. Опустившись на колени, Кристина возблагодарила бога в короткой и страстной молитве. Теперь она точно знала, что делать...

— Что ж, друзья, как ни жаль, но мы расстаемся, — Пикард взглянул на выстроившийся экипаж, затем — на четверых, стоявших отдельно, — я горжусь тем, что вы служили под моей командой. Вы, коммандер Уорф, всегда были прекрасным тактиком, и я искренне рад, что Адмиралтейство поручило вам командовать «Дефайентом». Вы идеальный флаг-капитан для коммодора Джеллико и, в свой черед, станете одним из самых блестящих адмиралов Империи. Коммандер Джейнвей! Вам достается назначение, от которого не отказался бы и я сам — вы получаете новейший крейсер, и пусть это легкий крейсер, он — только ваш. Уорент-офицер первого класса О'Брайен! Вы прекрасный инженер, и я с большой неохотой отпускаю вас на «Дип Спейс девять», но вашей супруге и вашему ребенку нужен дом, а вам — жалование главного инженера станции, — по строю прокатился смешок, — и от имени всего экипажа я говорю вам: мы будем рады каждой новой встрече с вами.

Под всеобщие аплодисменты четверо поднялись на ожидавший их катер. Завыла сирена, синеватая стена силового поля разделила отсек, защищая людей от вакуума, и щит полетной палубы пополз вверх. Еще несколько секунд — и два корабля, обменявшись приветственными сигналами, разошлись. Катер отправился на Баджор, а крейсер в патрулирование у границ Империи. Оба — туда, где в любой момент может протянуться линия фронта...

Замыкая циклопическое кольцо, «Энтерпрайз» лег на обратный курс. Сенсорная сеть была развернута, связь работала исправно, и оставалось только ждать, какой улов она принесет. День, неделю, месяц — неизвестно...

— Есть новости? — осведомился капитан, усаживаясь в свое кресло.

— Только флотские сводки, — покачала головой черноволосая молдаванка за пультом связи, — сеть пуста.

— В сводках есть что-либо срочное?

— Не думаю, сэр, — снова покачала головой Маргулис, — если только новости с Кардассии...

— А что там случилось?

— Ну, далеко не все хотят помощи Доминиона, разделился даже Регентский совет. На чем они сойдутся, не берутся предсказать даже лучшие аналитики.

— Хорошо, я буду иметь это в виду, — Пикард покосился на Деану, — советник, вы что-нибудь видите?

— Море Душ волнуется, но причины этого я не знаю, — Трой пожала плечами, — а будущее покрыто мраком.

— Что ж, будем ждать, — откликнулся капитан.

Глаза молодого человека распахнулись, и он судорожно втянул воздух.

— Что случилось? — Зиял мгновенно очутилась рядом с мужем.

— Кровь, — Уэсли разглядывал свои руки, — звезды плакали кровью... Пойдем на мостик, наша вахта вот-вот начнется.

Поцеловав жену, Крашер надел китель, застегнул его и открыл дверь, пропуская женщину. Начиналась еще одна вахта, и он сомневался в том, что она будет столь же скучной, что и предыдущие. И в этом он не разочаровался...

— Сэр! — Крашер вцепился в пульт, активируя боевые системы, — к границе на высокой скорости приближается фрегат, класс «Васад». За ним идут три крейсера, также на высокой скорости.

— Боевая тревога! Курс на перехват, оповестить пикеты! — Пикард вытащил скафандр и принялся надевать его — как всегда, подчеркнуто неторопливо.

— Сэр, есть ответ от пикетов, будут здесь через двадцать минут.

— Капитан! — пораженный Уэсли не отрывал глаз от экрана, — «Галоры» открывают огонь по фрегату. Наблюдаю запуск шаттла, движется к нам и передает сигнал бедствия... О боже!

Запустив шаттл, кардассианский фрегат развернулся и открыл огонь про преследователям, каждый из которых превосходил его по огневой мощи раза в три...

— Он передает стандартный кардассианский код, — доложила лейтенант Маргулис, — у крейсеров другой, я такого не встречала...

— Капитан — полетной палубе. Готовьтесь к приему шаттла. Мисс Маргулис, доложите в Адмиралтейство.

— Капитан, вам лучше немедленно прийти на полетную палубу, — раздался из интеркома напряженный голос диспетчера.

— Первый, мостик ваш, — на ходу распорядился Пикард.

Подобная спешка была более, чем оправдана.

На борту шаттла оказались два кардассианца — взрослый и подросток. Первого из них Пикард знал лично, второго видел впервые — но не узнать столь редкие на Кардассии пепельные волосы не мог...

— Сэр Жан-Люк, — Ласаран, Протектор Кардассии, преклонил колено, — я припадаю к вашим стопам и прошу убежища для себя и для Кората Дамара.

На мгновение капитан замер — а затем простер правую руку над головой юноши.

— Да будет так, — произнес он, — коммандер Т'Лин, выдайте Его Высочеству и Его Светлости скафандры и проводите в конференц-зал. Позже я присоединюсь к вам, но сейчас мое место — на мостике.

Фрегат ухитрился продержаться семь минут и даже повредил один из крейсеров, но исход этого боя был предопределен. Три крейсера направились к границе — навстречу «Энтерпрайзу».

— Нас вызывают, сэр, — связистка поправила гарнитуру, — требуют выдачи беглецов. И еще мы принимаем кардассианскую трансляцию.

— Передайте им, что я открою огонь, как только они пересекут границу, — приказал Пикард, — и выведите трансляцию на правый экран.

Звездное поле мигнуло и исчезло, уступив место кардассианцу, развалившемуся на троне Протектора.

— Соотечественники! — объявил Скрейн Дукат, взмахивая левой рукой, а правой опираясь на странного вида меч, — три года позора остались позади. Милостью Кассара я и мои соратники принесли вам свободу от мерзкой тирании, и теперь, объединившись с нашими друзьями из Гамма-квадранта, мы вернем Кардассии былую славу, мы очистим наш народ от скверны и ереси и возьмем принадлежащее нам по праву. Это говорю я, Скрейн, Голос Кассара, властитель Кардассии!

— Сэр, — Крашер не отрывал взгляда от монитора, — ведущий на линии границы. Подошли «Ахиллес» и «Жуков».

— Предупредительный, — распорядился капитан.

Вспышка в пятидесяти километрах по носу заставила кардассианцев развернуться и уйти.

— Отбой тревоги, — Пикард выбрался из скафандра, — Курс на Баджор, лейтенант Крашер, мостик ваш. Первый, коммандер Крашер, советник — прошу вас пройти со мной в конференц-зал.

Заняв свое место во главе стола, Пикард взглянул на сидящих напротив кардассианцев.

— Итак, господа, — начал он, — теперь я понимаю, почему вы оказались здесь. С прискорбием извещаю, что ваш фрегат погиб со всем экипажем, — он перекрестился, — а теперь я хотел бы попросить вас рассказать, что же именно произошло.

— Вы, вероятно, знаете, что Регентский совет, да и народ, весьма неоднозначно относились к помощи Доминиона, — начал Ласаран, — в частности, Дукат был за то, чтобы заключить с ними военный, политический и экономический союз, тогда как присутствующий здесь Дамар — категорически против контактов с Доминионом вообще. Когда — в очередной раз — Дукат выдвинул свое предложение, он обратился напрямую ко мне. Разумеется, я отказал, и тогда он со своими сторонниками просто вышел из зала совета, обвинив меня и моих сторонников в измене. На следующий день он поднял мятеж, к которому, как оказалось, готовился уже давно. И первое, с чего он начал — охота на моих сторонников. Кто-то сумел спастись, но большинство, вероятно, мертвы... Сам я спасся буквально на крыльях Змея, но, к счастью, унес корону и меч. И вот — мы здесь...

— Если вы не возражаете, я воспроизведу обращение Дуката, которое мы перехватили, — продолжил Пикард, — отнюдь не все собравшиеся видели его, а те, кто видел, не имели возможности пристально рассмотреть.

— Конечно, нет, — ответил Ласаран, — тем более, я его не видел, и Дамар, насколько знаю, тоже.

— Компьютер, воспроизвести запись, — приказал капитан, и на экране снова появилось самодовольное лицо бывшего регента.

Его выступление слушали с напряженным вниманием, но вряд ли такое внимание польстило бы узурпатору. Наконец, запись закончилась, и оба псайкера, не взглянув друг на друга, синхронно произнесли:

— Это не Дукат.

— Он называет себя Голосом Кассара... — пробормотал Дамар, поднял глаза и пояснил:

— Это дух-разрушитель из наших мифов, враг Крылатого Змея.

— И у него меч Кост Амаджан, — добавила Ро, приглашенная из-за явно баджорских иероглифов на оружии. Она вывела на экран картинку — меч с узким, сильно вытянутым треугольным клинком и замысловатым эфесом из диска и двух отростков, образовывавших вместе с рукоятью трезубец, — это оружие Призраков Па.

— Иными словами, — камни в ожерелье и диадеме Деаны яростно сверкали, — он одержим сущностью Имматериума и более того — Дукат как личность мертв. Кардассия в руках демона.

Откинув голову на подголовник, коммандер Джейнвей позволила себе расслабиться. Собственный корабль. Кресло капитана, а не старшего навигатора. И всего две ступени до собственного флага...

— Мэм, — перебил ее размышления голос связиста, — сигнал бедствия. Имперский.

— Курс на перехват, — распорядилась женщина, — медотсек, готовьтесь.

Едва давление в ангаре восстановилось, люк катера открылся и на палубу буквально вывалилась девушка лет двадцати пяти, абсолютно седая, одетая в грязную, рваную и окровавленную медицинскую робу.

— Капитан, — пробормотала она, с трудом сфокусировав взгляд на Джейнвей, — Далриада уничтожена Доминионом, они убили всех...

— Мостик, курс на Далриаду, запросите остальные колонии, — немедленно приказала коммандер.

Стремительный рейд принес печальный результат — все пять имперских колоний в квадранте уничтожены, и выжил только один человек — медсестра Кристина Лар...

— Мы должны заставить их ответить за это, — Кэтрин опустилась на колени рядом с лежащим на ступенях исковерканной взрывом церкви мертвым ребенком. Знакомые слова сами пришли на ум, и в тишину, словно капли крови, медленно падало:

Requiem aeternam

dona eis, Domine,

et lux perpetua luceat eis.

Те decet hymnus, Deus in Sion,

et tibi reddetur votum in Jerusalem...

Молитва приглушала боль, но заглушить ее гнев смогла бы сейчас только кровь. Голос дрогнул от сдерживаемой ярости, и подхваченное командой пение заполнило все вокруг, заставив, казалось, содрогнуться Вселенную:

Dies irae, dies illa

solvet saeclum in favilla,

teste David cum Sibylla.

Quantus tremor est futurus

quando judex est venturus,

cuncta stricte discussurus.

Сейчас никто не мог сделать большего, и, когда над погибшей колонией смолкли последние слова молитвы, Кристина неожиданно заговорила:

— Капитан, мы должны немедленно вернуться и сообщить об этом бедствии. И мы должны призвать Империю подняться в защиту веры, чтобы гнев божий пал на головы нечестивцев. Мы вернемся сюда и очистим Гамма-Квадрант от врага — огнем и мечом!

— Огнем и мечом! — воскликнула Джейнвей, резко выпрямившись и вскинув шпагу.

— Огнем и мечом! — отозвались, обнажая оружие, ее спутники.

Кораблей возле «Дип Спейс девять» было, как всегда, много. Правда, столько кардассианских кораблей здесь не было со времен отвоевания Баджора — видно, бежать пришлось не только Протектору... «Энтерпрайз» погасил скорость, зависнув на орбите в нескольких километрах от станции.

— Сэр, — доложил связист, — общий вызов с «Вояджера».

— На экран!

Разрушенные колонии, брошенные на улицах тела, трупы джем-хадар, солдат Доминиона, следы отчаянного боя..

— Все колонии Империи в Гамма-Квадранте уничтожены, и это дело рук Доминиона, — голос Джейнвей дрожал от едва сдерживаемой ярости, — чудом спасся лишь один человек, чтобы, с божьей помощью, донести эту страшную весть до народов Империи. Неужели это злодеяние останется безнаказанным? Нет! Огнем и мечом мы воздадим за гибель наших братьев и сестер!

— Боже... — пальцы капитана сжались в кулаки, — это немыслимо!

— Сэр, вас вызывают на брифинг.

— Запросите координаты. Первый, мостик ваш.

Генерал-майор Бенджамин Сиско отложил планшет.

— Итак, все в сборе, — начал он, — и я буду краток. Доминион предпринял серию нападений на имперскую территорию, а так же на клингонские и ромуланские владения. Большая часть из них отбита, но мы понесли большие потери, а в особенности — в Гамма-квадранте, где, как только что сообщил нам «Вояджер», все наши колонии уничтожены полностью, не успев даже подать сигнал бедствия. Чудо, что удалось спастись хотя бы одному человеку, и только благодаря этому чуду мы сумели предпринять хоть какие-то меры. Но и это не все... Ведек Вин убила кай Опаку, похитила книгу Кост Амаджан и попыталась освободить Призраков Па. Ей это не вполне удалось, но некоторое количество сущностей все же вырвалось, после чего она с группой своих сторонников бежала с Баджора — вероятно, на Кардассию. Таким образом, война началась не только в реальном мире, но и в измерениях подпространства... Адмиралтейство распорядилось ожидать приказов, а пока — действовать по обстоятельствам.

— Что-нибудь еще? — осведомился Джеллико

Сиско молчал, вглядываясь в космос за иллюминатором, словно ища там ответ. Наконец, когда пауза почти стала невежливой, он ответил:

— Император вскоре выступит с официальным обращением, и вместе с ним — понтифик. С этого момента у нас будут развязаны руки. На этом — все, леди и джентльмены...

На древний город у моря надвигалась ночь. Сумерки затопили улицы, помнившие царей, базилевсов и султанов, мерный шаг легионов и стремительный бег конницы. Но сейчас история вершилась прямо на них — снова...

Люди выходили на улицы — один за другим. Капли собирались в ручейки, ручейки становились могучими реками, сливавшимися в людское море. Миллионы людей. Каждый — с факелом в руках...

Вот и ответ, мрачно усмехнулся своим мыслям высокий седеющий человек, стоявший на балконе Императорского дворца. Слово сказано, и ответ пришел — Доминион падет. Этого хочет бог...

А внизу люди просто молча стояли на улицах, и каждый держал перед собой горящий крест.

Море Душ бесновалось. Силы сорвались с цепи, и звезды истекали кровью. Вновь боги сошлись в битве, оспаривая власть над миром, и причиной всему была седая девчонка, которую притащила Джейнвей... Сквозь опущенные веки Трой прекрасно видела, как багрово-алые волны ярости расходятся по Империи, сливаясь и вздымаясь все выше и выше, и возвращаются, проваливаясь в вихрь, из которого поднимается столб ослепительного пламени чистой ненависти. Здесь, на станции, находилось сейчас средоточие грядущей войны, и у него было имя — Кристина Лар. Святая Кристина...

Променад был забит до отказа — казалось, здесь собрались все, кто был на станции, но основу этой толпы составляли терране и баджорцы. И вся эта толпа стояла в полном молчании, глядя на поднявшуюся на самодельную трибуну невысокую девушку с седыми волосами. Еще одно мгновение тишины — и Променад заполнил ясный и чистый голос, эхом отдававшийся в сознании:

— Братья и сестры! Пришел день скорби, ибо пламя новой войны взметнулось перед нами — войны не за земли и золото, но за души человеческие, войны, угодной господу. Знайте же, что наущаемые дьяволом и ведомые лживым пророком его, орды Доминиона обрушились на Империю, дабы стереть с лица Галактики веру Христову и повергнуть ее во мрак преисподней, отдав на растерзание демонам! Но знайте — с нами бог и никто не выстоит перед нами! С именем божьим на устах мы повергнем в прах нечестивые легионы и сотрем со звезд само имя Доминиона! Огнем и мечом сокрушим мы врагов господних и воссияет вера наша во веки веков! Отриньте страх и корысть, обратите сердца ваши к господу нашему. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию — и пусть Галактика горит в огне!