Перелом (джен)

Под свист боцманских дудок командующий Первой крейсерской эскадрой вице-адмирал Саавик ступила на палубу «Энтерпрайза». Отдав честь встречавшим ее офицерам, она обратилась к капитану:

— Сэр Жан-Люк, прошу вас подготовить конференц-зал через десять минут.

Приказ был несколько неожиданным — но в то же время не мог не радовать. Это могло значить только одно — не пройдет и часа, как эскадра покинет орбиту, чтобы вернуться к охоте на кардассианский флот...

Действительность, однако, превзошла все его ожидания.

Заняв место во главе стола, вулканка извлекла из внутреннего кармана распечатанный конверт и бросила его на стол.

— Итак, леди и джентльмены, — она оглядела собравшихся капитанов, — Первая крейсерская эскадра выступает к Баджору для соединения с основными силами Флота Открытого космоса. После этого флот выступает в район Шпоры Орла, где сосредоточенны для крупномасштабного наступления основные силы кардассианского флота.

— Какова численность этого флота? — немедленно поинтересовался Джеллико.

— Около ста пятидесяти кораблей всех классов, в том числе три линейных эскадры.

— То есть, практически равны Флоту Открытого космоса... Спасибо, мэм.

— Еще вопросы?

— Когда мы стартуем? — осведомился Пикард.

— Немедленно, — Саавик забрала у него конверт и снова убрала его в карман.

Не поднимая маскировки, корабли покинули орбиту Терры.

— Курс на Баджор, капитан, — приказала Саавик, и Пикард повторил:

— Курс на Баджор, мисс Тора. Максимальный варп.

— Есть, сэр.

— На такой скорости мы будем на месте через пять дней, — сообщил Пикард, — что будет дальше?

— Через день или два после этого флот будет окончательно сформирован и выдвинется навстречу кардассианцам. У Шпоры Орла он будет через десять дней, тогда как кардассианским кораблям требуется не меньше двух недель, чтобы выдвинуться.

— И вы уверены в этом, адмирал? — поинтересовался капитан.

— Более чем, — вулканка едва заметна усмехнулась, — я лично вручила Гараку миллион марок за то, чтобы он помешал им оттуда уйти.

Брови Пикарда поползли вверх. Сумма была неслыханной — столько не платили еще ни одной роте...

— Полагаю, мы можем считать это достаточной гарантией, — хмыкнул он, — Гарак жаден, но его соплеменники ни в чем ему не уступают, так что вряд ли они его перекупят...

— Он ненавидит их, — Саавик выключила планшет, — как вам, несомненно, известно, и не стал бы работать на Кардассию.

— Боюсь, все зависит от суммы, с которой готов расстаться наниматель, — ответил капитан, ставя на стол две чашки, — кстати, как вы предпочитаете пить чай?

— С ромом и лимоном, — вулканка извлекла из внутреннего кармана кителя фляжку, — только так его и пили на том «Энтерпрайзе»...

Положив карты на стол, Уэсли осведомился:

— У кого-нибудь есть идеи?

Джейн и Зиял синхронно покачали головами. Уорф побарабанил по столу, а затем предложил:

— Можно сыграть в подкидного дурака — я научился этой игре у приемных родителей.

— А я — у друзей матери на Луне. Идет, — Крашер принялся тасовать карты, — проигравший кукарекает под столом!

Объяснение девушкам правил заняло от силы полминуты, и вскоре карты зашлепали по столу. Первым в дураках остался сам Уэсли — пришлось выполнять собственное условие. Затем проигралась мичман Кирк. Затем — Уорф, и именно в этот момент в кубрик вошел Райкер.

Если клингон, выводящий из-под стола басовитое «кукареку» и удивил первого помощника, то виду он не подал.

— Не хотелось бы прерывать ваш отдых, леди и джентльмены, — произнес он, — но вас ждут в конференц-зале.

Компания немедленно бросила карты и, стараясь не перейти на бег, двинулась вслед за коммандером.

— А в чем дело, сэр? — поинтересовался Уэсли, застегивая китель.

— Не знаю. Адмирал приказала собрать основную команду мостика в конференц-зале, но зачем — не сказала.

— Ладно, через пару минут мы все узнаем.

— Итак, леди и джентльмены, — Саавик покосилась на планшет, — у нас появились новые данные. Во-первых, кардассианцы — благодаря действиям капитана Гарака — потеряли планетарную базу в районе сосредоточения. Это дает нам дополнительное время — три-четыре дня, вряд ли больше. К сожалению, капитан Гарак счел, что на этом условия нашего соглашения выполнены и покинул Шпору Орла.

— Не вижу в этом ни чего удивительного. Как бы я не уважал Гарака, он все равно не будет пользоваться моим доверием...

— Моим тоже, капитан. Тем не менее, он сумел раздобыть некоторые данные, которые могут представлять для нас интерес.

— И какие же?

— Ну, во-первых — имя командующего этим флотом — граф Тейн.

— Умен и смел, — сообщил Уорф, — но не любит импровизировать. Мой отец сражался с ним, когда тот еще был капитаном и победил его.

— Ценное замечание, мистер Уорф. В наших архивах эта черта его характера не отмечена, — вулканка наклонила голову, — но я продолжу. Во-вторых, Первый Капитан передал нам комплект кардассианских шифров и рабочие частоты их сенсоров, что, на мой взгляд, гораздо важнее. В-третьих же он предоставил мне — частным образом — информацию о мичмане Торе. Леди и джентльмены... Боюсь, я буду вынуждена попросить вас покинуть конференц-зал.

— Пусть остаются, — яростно замотала головой полукровка, — эти люди — мои друзья и мой командир, и они имеют право услышать то же, что и я.

— Что ж, раз вы настаиваете... Мисс Тора, Гарак выяснил, кто ваш отец. Это — не кто иной, как гал Скрейн Дукат, бывший пропретор Баджора.

Зиял, ко всеобщему удивлению, звонко рассмеялась.

— Адмирал... Поверьте, мэм, я благодарна вам за заботу, но это — последнее, что меня интересует. Я не кардассианка и даже не баджорка. Я — терранка.

С этими словами девушка расстегнула верхнюю пуговицу кителя и извлекла на свет цепочку с самым обычным серебряным крестом.

— Я — терранка, — повторила она, — и да поможет бог моему отцу, если я встречусь с ним в бою.

Свет в каюте был установлен на минимальный уровень, что не устраивало Крашера, собиравшегося перечитать свои записки и попытаться понять, что же он увидел.

— Компьютер, повысить освещение до...

— Не надо, Уэс.

— Компьютер, освещение на двадцать пять процентов от нормы. Прости, Зиял — кардассианцев плохо видно.

— Ты говорил, — девушка сидела на его койке, поджав ноги, — можно ,я у тебя посижу?

— Конечно. Правда, я собирался поработать, но...

— Я не буду мешать.

— Таак... — лейтенант снял китель, повесил его на спинку кресла и сел рядом с девушкой, — кто тебя обидел?

— Дукат... Я не думала даже, что этот ублюдок может иметь ко мне какое-то отношение, а он оказался моим отцом...

— Знаешь, — Крашер обнял ее, — это его проблема, а не твоя. Ты ему не дочь, даже если он сам думает иначе. Ты одна из нас, а не кардассианка...

— Уэс... — Закрыв глаза, Зиял прижалась к нему и после долгой паузы прошептала:

— Кажется, наши отношения зашли слишком далеко, как ты думаешь?

— А по-моему, — Уэсли улыбнулся, — наоборот, все только начинается...

— Угу...

В системе Баджора на сей раз было больше кораблей, чем год назад, когда Уэсли был здесь в последний раз. Значительно больше. И не меньше половины из них составляли звездолеты Флота Открытого космоса, плывшие в пустоте рядом со станцией. Здесь собрались главные силы Звездного Флота, неотвратимый меч Империи — и этот меч готов был обрушится на врага. Стоя у иллюминатора кают-компании, Уорф разглядывал станцию и корабли.

— Лейтенант-коммандер? — блондинка в сером мундире и зеленой рубашке — китель, как всегда, был накинут на плечи — замерла рядом.

— Майор?

— Вспоминаете нашу первую встречу?

— Воин перед битвой не думает о прошлом, но лишь о грядущей славе.

— Что ж, слава нам обеспечена в любом случае, а вот победа...

— Победа неизбежна.

— Что ж, оставлю вас с вашей уверенностью наедине, коммандер... — Таша развернулась, бросив через плечо:

— Это ваш бой, а не наш...

Сборы окончены. Подняв маскировочные поля, Флот Открытого космоса покинул систему Баджора. Десять дней напряженного ожидания — и он столкнется с кардассианской армадой в битве, которая решит исход этой войны...

— Доброе утро, Беверли, — Пикард оторвался от разливания кофе, — вы, как всегда, пунктуальны.

— Пропустить завтрак в вашем обществе было бы непростительно, Жан-Люк, — улыбнулась доктор Крашер, — тем более, в такой день...

— Да, этот день... Как там ваши кадеты?

— Неплохо. Даже Сингх, хотя ей поначалу было очень тяжело свыкнуться с некоторыми принципами военной медицины... Кстати, Уэсли или Диана ничего не говорили?

— Ничего.

— По крайней мере, они не предвидят беды...

Забравшись с ногами в кресло, полукровка смотрела на сидевшего в позе лотоса на койке лейтенанта. Глаза Уэсли были закрыты, дыхание почти незаметно, пси-резонансные кристаллы в перстнях едва заметно мерцали. Значит, все в порядке...

...Раскаленное копье, сочащееся кровью, неслось сквозь пустоту, заставляя содрогаться в ужасе миры и народы. Оно неслось навстречу разинувшему огнедышащую пасть дракону, готовое пробить его шкуру и вонзиться в самое сердце, и ничто не могло остановить его...

Резко выдохнув, Уэсли вышел из транса. Он снова в своей каюте, а не в безумных потоках Моря Душ...

— Уэс?.. — Зиял мгновенно оказалась рядом с ним, — что ты видел?

— Копье, поразившее Змея, — Уэсли со стоном распрямил затекшие ноги, — Копье Судьбы...

— Это хорошо или плохо?

— Не знаю, — псайкер вытянулся на койке, — наверное, хорошо...

— Уэс... — девушка улеглась рядом, — как это выглядит?

— Что?

— Подпространство.

— Не уверен, что ты сможешь понять... И еще меньше уверен, что тебе нужно это знать.

— Возможно... — кардассианцы практически не обладали пси-чувствительностью, и то единственное исключение, с которым «Энтерпрайзу» пришлось столкнуться, оба помнили слишком хорошо... — но все же попробуй.

— Представь все, что говорят священники об аде — и выброси это из головы. Море Душ куда хуже... Это хаос, где нет никаких законов, где нет реальности, а есть лишь чувства, иллюзии и безумие. Водоворот отчаяния, бездна скорби, пожар гнева — мы описываем свои эмоции, не зная, что там все это становится буквальным описанием не-реальности... И она населена — немыслимыми тварями, состоящими из энергии эмоций и мыслей, дикими переплетениями чужих чувств...

— Как ты только справляешься с этим?..

— Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина, — грустно улыбнулся Уэсли, — и еще — ты...

Уильям Райкер, сидя в капитанском кресле, неотрывно смотрел на таймер. Двадцать один час пятьдесят две минуты пятнадцать секунд до выхода из варп-режима. Меньше суток осталось до того момента, когда два флота столкнутся в решающей битве, которая — так или иначе — решит судьбу этой войны.

— Энсин Ро, на сенсорах что-нибудь есть?

— Ничего, сэр. Дальних пикетов нет, конвоев тоже нет.

— Тем лучше, — Райкер вновь перевел взгляд на таймер. Двадцать один час пятьдесят минут ровно...

...За полтора часа до часа «икс» взвыли сирены боевой тревоги. Времени для того, чтобы надеть скафандры и занять посты было более, чем достаточно. Хватило бы и нескольких минут, но Нечаева решила перестраховаться — что, в общем-то, было не в ее стиле. Но на этот раз на карту было поставлено слишком многое...

— Запасной командный пост готов, — доложил Дейта, повернувшись к экрану. Пикард кивнул:

— Превосходно, мистер Дейта. Дубль-управление активировано?

— Да, сэр.

— Превосходно, — повторил капитан, — внимание всем: пятнадцать минут до выхода из варп-режима. Мистер Уорф, начинайте анализ целей.

— Есть сэр. Предварительные целеуказания готовы.

— Всем кораблям, — раздался из динамиков голос Нечаевой, — зарядить квантовые торпеды. Атакуем тремя параллельными волнами в центре и на флангах. Центральной волне пройти над или под основным строем. Эсминцам выдвинуться вперед и связать боем эскорт противника. Действуйте быстро и беспощадно, и да поможет нам бог!

Выйдя из варп-режима, Флот Открытого космоса снял маскировку и открыл огонь по кардассианским кораблям. Битва при Шпоре Орла началась...

Корабли эскорта, по кардассианскому обычаю, должны были образовать завесу перед наступающим противником. Вместо этого им пришлось отбиваться от двух эскадр терранских эсминцев, вцепившихся в них, словно терьер в крысу. Крейсера, разойдясь в стороны, вгрызлись во фланги, а на центр обрушились линкоры...

Через две минуты оба строя рассыпались окончательно — сражение у Шпоры Орла превратилось в ближний бой, столь любимый терранами.

Три квантовых торпеды одна за другой врезались в борт кардассианского линкора, ответный залп пронесся над самым мостиком, пробив щиты, но, к счастью, не задев корпус. Уэсли рванул крейсер вниз, выходя из-под огня. Линкор попытался развернуться для новой атаки, но попал под огонь «Dies Irae» и просто перестал существовать.

— Пять часов! — крикнула Ро.

— Уже нет! — Уорф выпустил две торпеды по заходившему с кормы «Текену», и кардассианский крейсер потерял рубку.

Палуба содрогается.

— Поврежден фазер-четыре, — докладывает со своего поста Штенн, — разгерметизация двух смежных... — его перебивает грохот и рев уходящего воздуха.

— Мистер Райкер, — невозмутимо осведомился Пикард, разглядывая космос сквозь рваную пробоину в переборке, — который раз мы теряем атмосферу на мостике во время боя?

— Кажется, третий, сэр, — первый помощник отрегулировал ремни на вздувшемся скафандре и добавил:

— Кажется, это становится традицией «Энтерпрайза»... Флагманская рубка, у вас все в порядке?

— Да, мистер Райкер, — отозвалась Саавик, — вы потеряли атмосферу?

— Опять, — согласился Пикард, поморщившись, когда один из вражеских эсминцев взорвался слишком близко.

«Энтерпрайз» вошел в боевой разворот, и на несколько секунд обзор перекрыла громада «Ultio Divina», перестреливавшийся с кардассианским флагманом...

— Первая крейсерская, за мной. Строй клина, — приказала Саавик, — курс два-шесть-два отметка семь.

Избранный вице-адмиралом курс должен был привести эскадру к перестроившемуся отряду тяжелых крейсеров, нацелившихся в тыл линейной эскадре.

Вице-адмирал Саавик слыла мастером по части неожиданных маневров и стремительных ударов. Оправдала она эту репутацию и на сей раз...

Дюжина крейсеров врезалась в кардассианские боевые порядки, посеяв хаос и смуту. Выпущенные на подходе торпеды уничтожили пять кораблей и серьезно повредили еще четыре, превратив сводный отряд в две полные эскадры. Ответа долго ждать не пришлось — и «Гиперион» исчезает в облаке плазмы, а «К'Арс», медленно вращаясь, вываливается из строя с мертвыми двигателями.

Палуба под ногами содрогается, в скафандре отдается рокот взрыва и на схеме корабля появляется еще одно красное пятно.

— Правый носовой торпедный аппарат уничтожен, — сообщил Штенн, — линия подачи вышла из строя.

— Флагман поврежден! — одновременно рявкнул Уорф.

— Мистер Крашер... — начал Пикард, но команда так и не была отдана.

Потому, что в «Энтерпрайз» попали по-настоящему.

Экраны погасли. Освещение отключилось. Звезды и корабли за иллюминаторами и пробоиной сорвались со своих мест и понеслись в неистовом хороводе. Палуба рванулась из-под ног, срывая все, плохо закрепленное и швыряя на пульты, переборки или в пробоину. По всему кораблю прошла волна даже не вибрации, а жуткого хруста и скрежета раздираемого металла...

Аварийные системы удалось задействовать со второй попытки. Спустя четверть часа — компенсаторы инерции не работали — уцелевшими маневровыми двигателями удалось остановить вращение.

— Инженерный отсек, ответьте! — попробовал вызвать ЛаФорджа капитан. Без толку — внутренняя связь не работала.

— Лейтенант Крашер, — отдал новую команду Пикард, — выйдите через пробоину и оцените состояние корабля визуально.

Уэсли расстегнул ремни, поднялся и, пошатываясь в невесомости, двинулся к пробоине.

Снаружи все выглядело более, чем скверно...

— Сэр, — начал лейтенант свой доклад, — варп-гондолы полностью разрушены, корпус инженерно-технического модуля деформирован и прорван... Сэр, наблюдаю сброс спасательного шаттла медотсека! Доктор Крашер?.. Да, раненых нет. Мостик разгерметизирован.

— Что там у вас, лейтенант? — потребовал ответа Пикард.

— Сэр, — Крашер был перевозбужден, — Доктор Крашер сообщает, что запасная рубка уцелела, но у нас вообще нет энергии, и коммандер ЛаФордж докладывает о полном разрушении реактора, поэтому она немедленно начала эвакуацию раненых.

— Что-нибудь известно о ходе сражения?

Среди толчеи искр в тысячах километров от искалеченного крейсера полыхнула ослепительная вспышка. Огненная точка пробежала по броне в нескольких метрах от Крашера, оставляя светящийся след.

— Сенсоры шаттла слишком слабы, сэр, — с сожалением в голосе отозвался Уэсли, — но у кардассианцев, видимо, проблемы.

Огнистый след замкнулся. Металлический круг, окутанный клубами вырвавшегося вслед за ним пара, вылетел в пустоту. Вслед за паром из отверстия показалась фигура в скафандре.

— У кардассианцев очень большие проблемы, — появилась в эфире вице-адмирал Саавик, — нам удалось восстановить связь с флагманом. Кардассианский флот лишился флагмана и более половины кораблей. Сейчас они пытаются оторваться от нас, но это вряд ли им удастся.

Пикард попытался провести ладонью по голове, чертыхнулся вполголоса, наткнувшись на шлем и развернул кресло к секции связи.

— Мистер Штенн, — обратился он к ногам андорианца, торчавшим из-под пульта, — у вас есть какой-нибудь результат?

Пульт ожил, и лейтенант Маргулис немедленно вернулась на свое место.

— Есть результат, — доложил андорианец, выскользнув из-под пульта и повиснув вверх ногами, — сэр.

— Мистер ЛаФордж, вы меня слышите? — спросил капитан.

— Да, сэр, — сигнал был довольно слабым, но все же был.

— Докладывайте.

— Дредноут. Кардассианский ударный беспилотник.. Эта пакость взорвалась прямо у нас за кормой, пара километров ближе — и нам бы даже похороны не потребовались. Но корабль все равно не подлежит восстановлению. Реактор слетел с фундамента и попросту развалился — чудом успели заглушить.

— Ясно... Перекличка!

Один за другим отзывались уцелевшие. С каждым новым ответом менялось число на миниатюрном экране шлема. Остановилось... восемьсот два из тысячи ста. Что ж, могло быть и хуже...

— Внимание всем! — Пикард расстегнул ремни и всплыл над креслом, — приготовиться к эвакуации!

Отдав приказ, он оттолкнулся от кресла и подплыл к пробоине. Капитан покидает корабль последним, но никто не запрещает ему стоять у выхода и смотреть, как из глубины космоса неспешно приближается помощь — линкор «Deus belli», сопровождаемый крейсерами «Эребус» и «Террор».

Варп-скорость привычно размазывала звезды в тонкие нити радуг. Поредевший Флот Открытого космоса возвращался на Терру после грандиознейшей со времен Зиндийского Крестового похода космической битвы. Битвы, определившей судьбу Галактики на века вперед. И пусть война еще не окончена, ее исход уже очевиден — битва у Шпоры Орла сломала хребет Кардассианской империи...

Девушка подошла сзади, положила ладони на плечи и негромко спросила:

— Что ты видишь впереди, Уэс?

— Звезды, — так же тихо ответил Уэсли, — только звезды...