Падение Баджора (джен)

Дискуссия тянулась уже несколько часов, но результатов так и не принесла. Как обычно, каждый имел собственное мнение и не желал выслушивать оппонента. Все, как всегда... Вот поэтому они и потеряли Баджор.

— Дамы и господа, — Ли Налис, когда-то — вице-спикер Баджорской Ассамблеи, а ныне — полуофициальный глава подполья — постучал по столу, — все это хорошо, но бессмысленно. Мы можем выбирать только одно — длину привязи, на которой нас будет держать хозяин. Я надеюсь, это понятно? Ну а теперь посмотрите на Терранскую империю — и сделайте вывод...

Конечно, они успокоились отнюдь не сразу, иначе бы они не были бы баджорцами, но в итоге Ли отправился на Терру — сообщить, что Баджор примет сторону империи в надвигающемся конфликте...

— Уже третий за неделю, — меланхолично заметил Райкер, провожая взглядом кардассианский крейсер, — совсем обнаглели...

— Говорят, эти подонки собираются предъявить нам претензии, — прорычал клингон, возвращая тактические системы в основной режим.

— Хорошо бы они это сделали... Можно будет их как следует проучить.

— Возможно, ваше желание вскоре исполнится, первый, — из своего кабинета появился капитан, — нас отзывают на Терру в связи с каким-то инцидентом. Смена прибудет через час, мы уходим сразу же.

Крейсер мчался к Терре, а его экипаж снова и снова просматривал одну и ту же видеозапись.

...Тронный зал. Кардассианский посол, перечисляющий требования. Медленно поднимающийся с трона император Иоанн.

— Только твой статус посла спасает тебя от смерти, — произносит он, — но и только. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы убраться отсюда вместе со всеми соплеменниками и сказать Протектору, что на сей раз он зашел слишком далеко. Пусть готовится держать ответ...

Выключив запись, Пикард повернулся к офицерам корабля.

— Итак, вы все видели это, — сказал он, — посол покинул Терру немедленно, вместе со всем кардассианским персоналом посольства. Впрочем, официального разрыва дипотношений пока не произошло.

— До этого недалеко, — Райкер хмуро смотрел в иллюминатор, — видит бог, кардассианцев необходимо проучить, но война... Дороговато выйдет — и по деньгам, и по жизням. Интересно, император тоже считает, что другого выхода нет?

— По всей вероятности, да. Хотя он все еще не объявил Кардассии войну. И, возможно, Протектор и Центральное Командование оставят свои претензии... Кто-нибудь еще желает высказаться?

— Я удивляюсь, капитан, — Диана поднялась из-за стола, — неужели ты не чувствуешь, как пахнет кровью?

— Что ж, это — самое ясное пророчество, которое мы слышали, — заметил капитан, когда дверь закрылась за спиной советника, — думаю, этим все сказано...

Война началась в тот день, когда «Энтерпрайз» достиг Терры. Просмотрев новости, капитан Пикард тяжело вздохнул и принялся за почту, когда пришел сигнал вызова с планеты.

— Капитан Жан-Люк Пикард? — осведомился секретарь Адмиралтейства, — вы приглашены на совещание в Адмиралтействе, которое состоится через три часа.

— И что будет обсуждаться на этом совещании? — поинтересовался капитан.

— Стратегия и тактика наших ответных действий, — секретарь пожал плечами, — ничего более я не могу сказать.

— Через три часа? — уточнил Пикард, — спасибо. Я не заставлю себя ждать.

Совещание, судя по количеству и рангу приглашенных, намечалось весьма серьезным. Обменявшись приветствиями со знакомыми капитанами, Пикард поинтересовался причиной сбора, но и остальные знали не больше. Только Джеллико предположил, что речь пойдет о какой-то крупной операции — и оказался прав. Ровно в четыре часа двери конференц-зала распахнулись, и на пороге появился немолодой вулканец в белоснежном мундире, перечеркнутом пурпурной лентой Креста Победы, с широкой золотой петлей на обшлагах. Первый Лорд Адмиралтейства, Адмирал Флота граф Спок из Дома Тар.

— Вольно, леди и джентльмены, — вулканец кивнул собравшимся, — вы, вероятно, гадаете, почему вас не отправили в бой? Причина этого состоит в том, что вам всем предстоит открыть новый фронт.

Над столом появилось голографическое изображение системы, и размытый шар червоточины не оставлял сомнений в том, что именно демонстрирует проекция...

— Я полагаю, всем памятен рейд полувековой давности, в котором участвовал я сам, — начал Спок, — но на сей раз вам предстоит нечто большее. Ваша задача — захватить Баджор.

Основу его обороны составляют две эскадры крейсеров класса «Телок» и три — эсминцев «Дамар». Их поддерживает неизвестное количество фрегатов, линейные силы в системе, по последним данным, отсутствуют. Стационарная оборона включает в себя станцию «Терок Нор», на которой размещено командование и кардассианское правительство системы и двенадцать фортов класса «Эрем». Последнее обстоятельство вполне компенсирует отсутствие линкоров в системе...

Адмирал замолчал, изучая собравшихся — как обычными чувствами, так и ментально. Все собравшиеся командиры уже поняли, для чего их созвали, и в зале витала смесь любопытства и кровожадной радости, приправленная легким опасением. Несколько мгновений вулканец прислушивался к этим эмоциям, а затем продолжил:

— Без сомнения, вы поняли, для чего я собрал вас здесь. Ваши корабли отобраны для Флота вторжения, и вам предстоит тяжелая работа. Теперь, с вашего позволения, перейдем к составу и задачам флота. Его величество назначил командующим этими силами адмирала Нечаеву, — Спок слегка поклонился, — и в ее распоряжении будут находится дивизион линкоров, две эскадры крейсеров и две эскадры эсминцев.

— Сэр, разрешите сделать замечание?

— Разумеется, адмирал.

Взгляд Нечаевой скользнул по собравшимся и остановился на седом андорианце, сидевшем рядом со Споком.

— Мне бы хотелось поднять свой флаг на «Flagellum Dei», если вы не имеете возражений.

— Конечно нет, — коммодор Шранн наклонил голову, — это большая честь для меня...

Сделав приличествующую случаю паузу, Спок продолжил:

— Дивизион линейных кораблей под командованием контр-адмирала Маркес составляет основную ударную силу флота. Их задача — уничтожение фортов «Терок Нор». Первая крейсерская эскадра имеет задачу прорваться к самой станции, высадить десант и захватить ее, при этом к ним присоединится и десант с линкоров. Вторая крейсерская эскадра и обе эскадры эсминцев обеспечивают защиту войсковых транспортов и прикрытие высадки на Баджоре, после чего при необходимости присоединяются к первой эскадре. Командование первой крейсерской эскадрой доверено вице-адмиралу Саавик, второй — вице-адмиралу Аарону.

Названные офицеры поднялись и отдали честь. Спок, приподняв бровь, взглянул сначала на вулканку, затем на терранина.

— Вице-адмирал Саавик, ваше желание не изменилось?

— Нет, сэр. Только «Энтерпрайз».

Встав, Пикард молча отдал честь — сначала Саавик, потом Споку. Начав свою карьеру под командованием тогда еще капитана Саавик, он был рад вновь служить под ее началом.

— Вице-адмирал Аарон?

— С вашего позволения, мне бы хотелось поднять флаг на «Ахиллесе».

— Не вижу препятствий. Капитан Гейла?

— Тем более, — орионка отсалютовала адмиралам.

— Решено. Так как обе эскадры эсминцев находятся уже на передовой базе, готовясь конвоировать войсковые транспорты, их командиров, к сожалению, нет среди нас. Тем не менее, могу вас заверить: коммодор Т'Кар и коммодор Дирк проявят себя наилучшим образом, как и раньше. А теперь, леди и джентльмены, позвольте представить вам человека, от которого судьба всей операции зависит в той же степени, что и от вас.

Дверь конференц-зала распахнулась, пропуская рослого негра в армейской форме.

— Ваша милость, — отсалютовал он, — леди и джентльмены. Бригадный генерал Бенджамин Сиско к вашим услугам.

По залу прокатился шепоток — армия и флот традиционно недолюбливали друг друга, но от замечаний офицеры воздержались. Все-таки, это не кают-компания флагмана и не портовый ресторан, это — конференц-зал Адмиралтейства...

— Итак, леди и джентльмены, совещание окончено. Подробных планов этой операции я вам не даю — при таком количестве переменных логично использовать импровизацию. Задание понятно всем? В таком случае — приступайте.

Две недели — ничтожно малый срок для подготовки такой операции. Но это было сделано, и флот, подняв маскировку, приближался к Баджору. Вряд ли кардассианцы ждали подобного удара, но они, разумеется, ожидали нападения — преподанный больше полувека назад коммодором Кирком урок они явно усвоили. И считали рейд на Баджор весьма вероятным... Но только рейд... Того, что надвигалось, они не могли вообразить и в самом страшном сне.

Оператор на станции «Терок Нор» зафиксировал подпространственный сигнал. Сигнал был коротким, одиночным и почти не выделялся на фоне помех. Тем не менее, сигнал чем-то привлек его внимание, и он задумался: не доложить ли о нем. Пятнадцати секунд ему для этого не хватило, а через пятнадцать секунд вопрос утратил всякий смысл...

Маскировочные поля опустились, и линкоры открыли огонь. Первый залп всех трех кораблей пришелся на форт ТН-4, и космическая крепость просто перестала существовать. Оставшиеся форты открыли огонь, и дивизион разошелся. «Flagellum Dei» остался на месте, вступив в дуэль с батареями самой станции, «Ira Domini» нырнул к планете, проходя между ней и фортами, а «Ultio Divina», напротив, занял более высокую орбиту. Пространство между ними заполнилось реками энергии...

— Всем кораблям. Десант готов?

— Так точно!

— Полный вперед, сбейте щиты.

— Есть, мэм! Вперед! — Пикард закрыл гермошлем, и дюжина крейсеров с «Энтерпрайзом» во главе помчалась в открывшуюся брешь. Им удалось сделать один безответный залп, а затем фазеры станции заговорили.

Менее, чем за минуту «Энтерпрайз» получил два попадания, а шедший в пятидесяти километрах от него «Конго» — три. Щиты выдержали, и крейсера ни на секунду не сбились с ритма атаки. Другим повезло меньше — правая варп-гондола «Одиссея» отключилась, выбросив облако плазмы. Потеряв ход, корабль попытался выйти из боя, но попал под огонь одного из фортов. Впрочем, его команда недолго наслаждалась своей победой — «Ultio Divina», оправдывая свое имя, отплатил за гибель крейсера, тремя залпами превратив форт в груду исковерканного металла.

Вторая эскадра затесалась в строй идущих к станции крейсеров, сбросила маскировку и открыла огонь. Сосредоточенный огонь дюжины крейсеров обрушился на флагман первой эскадры — «Даро» — превратив его в газ. Следующей целью стал «Лутан», возглавлявший вторую эскадру, и спустя несколько секунд его постигла та же участь. Строй сломался — корабли первой эскадры (до перевода на Баджор — Второй Крейсерской) открыли ответный огонь, но им мешала не сработавшаяся толком вторая. Недисциплинированные капитаны, плохо знавшие друг друга и привыкшие к пограничной вольнице рассыпались кто куда, становясь легкой добычей «Дефайентов».

Прошло двадцать минут — и из двадцати шести кораблей семь было уничтожено, шесть — подбито и захвачено, а остальные капитулировали.

...Едва имперские корабли открыли огонь, на Баджоре вспыхнули мятежи — по всей планете, почти одновременно. Их пытались подавить — но было слишком поздно. Имперские транспорты вышли на орбиту Баджора и начали высадку. Наспех созданный фронт рассыпался — Неудержимый Бенджамин в очередной раз оправдал свое прозвище...

Взрыв потряс корабль, одновременно раздались возгласы:

— Повреждение корпуса по правому борту!

— Щиты вскрыты!

Никаких других команд не требовалось — со всех кораблей, находившихся достаточно близко, на станцию начали телепортироваться взводы терминаторов...

— Отвага и честь! — фазер в руке Таши Яр полыхнул, разорвав кардассианского солдата.

— Отвага и честь! — взревели солдаты, рассыпавшись по стыковочному отсеку. Несколько выстрелов — и эмиттеры силового поля разрушены, пропуская солдат вглубь станции. Надсадный вой сирен, топот бегущих к месту высадки солдат, стон фазеров и взвизги дисрапторов, грохот взрывов — майор наслаждается этой симфонией абордажного боя, прислушиваясь к поступающим докладам. Пока все идет хорошо — инициатива в руках терран, началась высадка второй волны. Станция падет не позже, чем часа через два — если никто не наломает дров...

Этого не произошло, но кардассианцы сопротивлялись куда упорнее, чем обычно, и через два часа бои все еще шли на подступах к командному центру. Здесь, где у хозяев станции было достаточно времени на подготовку, атака захлебнулась.

Не обращая на кипевший вокруг бой, Таша вывела на визор шлема схему станции и тщательно изучала то место, где находился взвод терминаторов. Должен же быть какой-то способ... И он есть.

— Шеф, телепортируй отделение на двести метров вперед и десять — вверх от текущей позиции.

— Не выйдет, слишком сильные помехи.

— Тогда телепортируй, сколько возможно!

— Одного человека. Это предел, по крайней мере, на время. Возможно, потом смогу...

— О'Брайен! Немедленно перемести меня по этим координатам!

Телепортация на этот раз была крайне неприятной, и дезориентировала Ташу, но она была к этому готова и потому, не думая, выстрелила в самое большое темное пятно. Треск, шипение и фонтан искр наглядно продемонстрировали, что попала она в консоль, а вскоре зрение пришло в норму — и майор Яр увидела перед собой изуродованное смесью страха, ярости и удивления лицо пропретора Баджора гала Скрейна Дуката. Его секундное замешательство стоило Кардассии станции, да и всей планеты...

Отшвырнув его ударом кулака, Таша снова открыла огонь, раня и убивая кардассианцев и выводя из строя аппаратуру. За спиной замерцало поле транспортера, сложившись в двух бойцов, немедленно присоединившихся к стрельбе, и спустя считанные секунды в рубке остались трое терран, раненый Дукат — и трупы. Стрельба прекратилась. С трудом поднявшись на ноги, кардассианец под прицелом пистолета и двух винтовок доковылял до уцелевшего пульта, вытянул микрофон и хрипло произнес:

— Внимание всем. Говорит гал Дукат, — дверь открылась, пропуская солдат, но он не обратил на это ни малейшего внимания, — всем кардассианским силам немедленно прекратить сопротивление. Повторяю: немедленно прекратить сопротивление.

Закончив, он расстегнул оружейный пояс, бросил дисраптор к ногам Таши и замолчал, вглядываясь в линию из дюжины экранов на пульте связи. Там, где должны были быть коменданты фортов, не было ничего, кроме статики...

— Всем кораблям! Прекратить огонь! — голос Нечаевой звенел, — они капитулировали.

На секунду на мостике воцарилась полная тишина, взорвавшаяся оглушительным «Ура!» Капитан не стал препятствовать — напротив, он с удовольствием присоединился к общему хору.

Но, как бы там ни было, а служба идет своим чередом. Сняв шлем, Пикард распорядился:

— Отбой тревоги. Доложить о повреждениях.

— Разгерметизированы десятый носовой отсек, четвертый и пятый грузовые отсеки, торпедный погреб ретирадной установки, кабинет капитана. Имеются повреждения энергетической сети, на седьмой палубе разрушена водная магистраль правого борта. Взрыв и пожар на посту управления фазерами правого борта, ликвидирован.

— Пострадавшие?

— Тридцать шесть раненых, один — тяжело, убитых нет, — немедленно доложила доктор Крашер, — Восемьдесят процентов восстановят полную работоспособность в течение суток.

— Всем спасибо, — Пикард переключил канал, — генерал Сиско, как обстоят дела у вас?

— Кое-где остались отдельные очаги сопротивления, но в целом планета под нашим контролем.

— Благодарю, — капитан снова переключился на внутреннюю связь, — мэм, какие будут приказания?

— Начинайте снимать десант со станции и переводите корабли в охранение, — приказала вулканка, — ожидать распоряжений адмирала Нечаевой.

Спустя десять минут с «Flagellum Dei»пришел сигнал: «операция завершена».

Вошедшие солдаты поставили на стол три тяжелых кейса. Ли Налис открыл один из них, перебрал содержимое. Слитки и монета, да не любимая кардассианцами латина, а полновесное золото.

— Это все, — хмуро произнес Дукат, — что я смог собрать. Осталось ровно столько, чтобы моей семье не пришлось просить подаяние.

— Взвесить, — коротко приказал наместник, взглянул на цифру и сообщил:

— Этого не хватит, чтобы освободить всю вашу команду.

— Разделите мой выкуп, — отреагировал кардассианец.

— Вы серьезно, Дукат?

— Я абсолютно серьезен. Разделите мой выкуп, посадите меня в клетку и показывайте за деньги, заставьте побираться — что хотите, но моих людей я прошу освободить.

Некоторое время баджорец молчал. Затем снова открыл кейс, взглянул на золото — и захлопнул его.

— Знаете, Дукат, — сказал он, — уже тот факт, что вы продали все, что могли, чтобы выкупить свою команду из плена, говорит о многом. Я представляю здесь верховную власть — и я освобождаю вас и ваших людей без выкупа и обязательств. Взамен я попросил бы вас выступить с ходатайством об обмене военнопленными — вам ведь тоже есть, кого освобождать...

— Вы являете собой пример истинного благородства, наместник, — поклонился вставший кардассианец, — прощайте.

Таша Яр остановилась в пяти шагах перед троном и поклонилась, как предписывал этикет. Выпрямившись, она застыла по стойке «смирно», гадая, что же будет дальше.

Рядом с ней появился высокий человек с плоским ларцом из золотистого дерева.

— Майор Таша Яр! — объявил он, — По ходатайству Его Императорского Величества Ковенант вынес решение: за явленную вами при сражении за «Терок Нор» отвагу и доблесть принять вас в ряды славного ордена Святого Георгия и в удостоверение сего даровать вам знаки ордена со всеми правами и привилегиями, а так же и обязательствами, из сего происходящими!

Потрясенная Таша застыла, боясь даже вздохнуть, а человек — только сейчас она узнала генерала Стюарта, командора ордена — отдал ларец пажу и открыл его.

Черно-золотая — «цветов дыма и пламени» — лента пересекла алый мундир. Скрепив ее белым крестом с алым медальоном, генерал извлек из ларца звезду ордена, приколол ее на груди, вручил малый крест, носившийся с повседневной формой... А затем извлек собственную шпагу и вложил ее в пустые ножны на поясе майора.

— Леди майор Таша Яр! — заговорил он вновь, — отныне и присно вы принадлежите к благому ордену Святого Георгия, пользуетесь всеми правами и привилегиями и несете все обязательства членов его!

Надев кепи, Таша отдала честь сперва Стюарту, затем императорской чете и повернулась к залу. Здесь собрался цвет имперской знати — но отныне она была выше большинства из них. Зал взорвался аплодисментами, но девушку сейчас занимало совсем другое. Цепкий взгляд скользнул по толпе — и поймал зеленый мундир и знакомое лицо. Ишара была здесь, и Таша вскинула руку в приветствии своего ордена:

— Кровь на крыльях возмездия!

В зале воцарилась тишина, и в этой тишине грозным эхом отдался голос сестры:

— Отвага и честь!