Чужая земля (джен)

Гул двигателей смолк, винты остановились, и C-130 Королевских ВВС, принадлежащий Центру исследования аномалий, застыл на посадочной полосе аэропорта Шереметьево.

— Слезай, приехали, — Сара толкнула задремавшего Темпла локтем в бок.

— А? — вскинулся инженер-палеонтолог, — мы в Москве?

— Ну да, — Эбби выглянула в иллюминатор, — и за нами уже едут, так что давайте-ка разгружаться.

Коннор встал, открыл дверь в грузовой отсек и прежде всего убедился, что мегалания по-прежнему мирно спит в своей клетке. Затем тщательно осмотрел транспортные контейнеры с силовой броней и крикнул:

— Все в порядке!

Грузовой люк открылся, и началась суматоха — отделению солдат во главе со знаменитым Смайли и четырем специалистам предстояло выгрузить клетку с гигантским доисторическим вараном, разобранные выставочные стенды, силовые стенды для зарядки аккумуляторов, оружие, прожектора, контейнеры с броней, запасные аккумуляторы…

Идея, из-за которой они оказались в Москве, принадлежала Беккеру — майору хотелось побывать на выставке «Милипол», а Лестер эту идею поддержал. И в результате он и Коннор представляли силовую броню, Эбби везла в Московский зоопарк мегаланию, а Сара выступала в качестве переводчика. Дело было хлопотное, тем более, что Каттеру пришла в голову мысль заставить своего ученика выступить перед студентами вместо него, но, по мнению Темпла, оно того стоило. В особенности — потому, что позволяло взглянуть на постройку «Феникса» своими глазами.

Джип и грузовик свернули в разные стороны — Эбби, ее русский коллега и мегалания отправились в зоопарк, а Коннор, Беккеры, Смайли и техника — к выставочному центру, где, как выяснялось, уже вовсю кипела работа.

Помощь Сары потребовалась немедленно, поскольку слесари, работавшие на выставке, знали одно-единственное английское слово, да и тем был интернациональный «fuck». Пришлось обратиться к помощи доктора Беккер, и Сара незамедлительно продемонстрировала блестящее знание русского языка. В результате скорость и качество работы резко повысились, и Коннор, поставив аккумуляторы на зарядную стойку, принялся за сборку брони. Дело это оказалось не слишком быстрым и довольно неудобным, а закончить требовалось за сегодняшний день — завтра времени едва хватит на то, чтобы разложить оружие и электронику.

— Где ты научилась так ловко говорить по-русски? — спросил Беккер, прилаживая шлем.

— В основном — в своей квартире. Самообразование — великая вещь… А еще я несколько сезонов подряд работала на раскопках на Южном Урале… Коннор, у тебя сейчас перчатка упадет, — Сара подхватила падающую деталь и вернула ее на место, — закрепляй.

У других стендов, как убедился Темпл, мельком взглянув по сторонам, творился точно такой же бардак. Это утешало…

В отель им удалось вернуться только к восьми часам вечера. Эбби, разумеется, давно уже была в номере, разобравшись со всеми делами и даже успев немного прогуляться по Москве. Теперь ей, разумеется, хотелось поделиться впечатлениями…

— Город как город, — сказала она, устроившись в кресле с чашкой чая, — ничего такого особенного я не заметила. Типичная европейская столица, разве что мусора побольше.

— Пфф… Сара отвернулась от окна, — а что такого «особенного» английского в Лондоне, забитом сбродом со всех концов Содружества?

— Ну… — Эбби задумалась. А действительно, что такого особенно английского в Лондоне? Тауэр? Парламент? Королевский дворец с его обитателями?.. Все это не то…

— Не знаю, — призналась, наконец, женщина.

— То-то и оно… Столица — это еще не страна. Было бы время — я бы смоталась с вами куда-нибудь на Южный Урал. Приходилось мне там работать… Вот там — действительно Азия… Там мусульманин может, перекрестившись, залпом выпить стакан водки — и это, самое смешное, будет выглядеть абсолютно естественно…

— А что они из себя представляют?

— Кто, русские? — Сара хмыкнула, — люди как люди. Раскачать их, правда, бывает непросто, но уж если раскачал — все, пока до конца не доведут — не остановятся. Знаешь, Эбби, они не смогли бы построить ничего подобного Британской Империи, но они и не пытались — они просто взяли и создали свою империю…

— Золотая дремотная Азия… — пробормотала Эбби, припомнив строчку из услышанной на радио песни, которую ее гиды худо-бедно сумели перевести.

— Не-а… — протянула миссис Беккер, — не то. «Да, скифы мы, да азиаты мы» — вот это куда лучше…

— А можно, я вмешаюсь в вашу дискуссию? — осведомился Беккер и, не дожидаясь ответа продолжил:

— С чего ты так возбудилась?

— Исида-защитница! Да я сама азиатка! — и Сара добавила к этому несколько слов на фарси.

— А перевод?

Сара потянулась к мужу и прошептала ответ в самое ухо. По ухмылке Беккера было несложно догадаться о чем речь, а его дальнейшие действия только подтвердили гипотезу…

— Ну, спокойной ночи, — заявил он, утаскивая супругу в свой номер, — денек выдался нервный, а завтра будет не лучше…

Проводив их взглядом, Коннор заметил:

— Ну, если я правильно угадал… то почему бы нам не последовать их примеру?

— А почему бы и нет? — отозвалась Эбби, перебравшись на колени к мужу…

На следующее утро команда вернулась на выставку и снова принялась за работу. Времени как раз хватало, чтобы разместить на стендах оружие, убрать остатки упаковки и даже — вот уж чудо — перекусить. А затем выставка открылась…

Первыми по залам прошлась толпа высокопоставленных лиц с президентом во главе. Потом президент произнес речь. Темпл, разумеется, ничего не понял, Сара же уверила его, что ничего полезного сказано не было.

— Рассказывает, какие мы все хорошие и как все круто, — пояснила она, — как будто мы и сами не знаем.

Потом выступил какой-то министр, и на этом официальная часть закончилась. Чиновники ушли, и теперь по залу бродили только специалисты — бизнесмены, инженеры и вездесущие журналисты. Покрутившись по залу, Коннор остановился у стенда с русской силовой броней — боевыми скафандрами, как ее здесь называли. Здесь явно было на что посмотреть, а поскольку представитель завода прекрасно владел английским — и обсудить. Беглый взгляд в сторону своих — убедиться, что посольство наконец-то прислало своих представителей — и Коннор полностью переключает внимание на скафандры.

— Так вы и есть тот самый Коннор Темпл?

— Ну да, наверное, — Коннор развернулся. За его спиной стоял среднего роста чуточку взъерошенный человек, примерно ровесник Ника, в котором безошибочно опознавался технарь.

— А вы, — Коннор прищурился, с некоторым трудом разбирая надпись на бэдже, — Евгений Загребнев?

— По крайней мере, был им с утра, — отозвался русский, — итак, вы, я вижу, заинтересованы?

— Да, особенно вот этим, — Темпл постучал по внушительной конструкции, вызывавшей в памяти доспехи вархаммеровских терминаторов.

— Неудивительно. Тяжелый боевой скафандр — весьма интересная вещь.

— И я буду вам весьма благодарен, мистер Загребнев, если вы удовлетворите мое любопытство.

— С большим удовольствием, а послезавтра вы даже сможете испытать скафандр на стрельбище… Или в бою, причем даже раньше — наши физики прогнозируют на ближайшие дни локальный всплеск аномалий.

— С вашего позволения, оставим пока эту тему, — поморщился Коннор,- вернемся к экзоскелетам.

— Согласен, тем более, что мне было бы весьма интересно услышать ваше мнение.

Тяжелый боевой скафандр действительно впечатлял — выше и значительно массивнее обычной брони, с огромным энергетическим модулем за спиной, коробкой, из которой торчал ствол, на правой руке и какими-то направляющими на плечах.

— Это, — Загребнев постучал по коробке, — так сказать, первичное оружие. Пистолет-пулемет с коротким стволом и шнековым магазином на сто патронов. Правда, выпустить их одной очередью пока что можно только теоретически…

— Перегревается?

— Конечно… В принципе, его можно и демонтировать, но это довольно неразумно… Далее — на плечах, как видите, два кронштейна. Они предназначены для установки контейнеров с легкими противотанковыми ракетами или огнемета «Шмель».

— А управляются они как? — Коннор попробовал покрутить кронштейн — тот прокручивался, но с трудом.

— Почти что мысленно, — ухмыльнулся Загребнев, — вы, вероятно в курсе, что, даже если говорить про себя, к голосовым связкам все равно поступают соответствующие нервные импульсы? Так вот, мы сумели вычленить некоторые из них — те, что соответствуют команде «огонь». Активируется система так же, как и ваши — с помощью глазного контроллера. А для стрельбы из пистолета-пулемета требуется придать руке определенное положение, — русский сложил пальцы так, словно держал невидимый пистолет.

— Рука готова принять пистолет… — пробормотал Темпл.

— Что? А, ну да. Именно так. Думаю, Керк Пирр не отказался бы от такого костюмчика…

— Надо полагать… Терминаторская броня ему бы подошла. Таак.. а вот этот пластик зачем? — Коннор поднял перчатку.

— Экспериментальная разработка, нашли у австралийцев. Здесь датчики давления, а внутри — инженер покрутил перчатку, — микроэлектроды, которые раздражают рецепторы осязания. Ощущение — словно щупаешь через плотную перчатку.

— Добрый день, мистер Темпл, — рядом с экспозицией появился смутно знакомый лысеющий генерал авиации, — Марк Макгеон, военный атташе Великобритании. Надеюсь, вы не будете против если я присоединюсь к вам?

— Не буду, тем более, что я вынужден откланяться, — общество дипломата Темпла решительно не прельщало, — надеюсь, вы на меня не в обиде?

— Что вы, ничуть, — хором заверили его Загребнев, генерал и появившийся торговый представитель завода. В ответ Коннор кивнул и отправился изучать выставку.

Первый день выставки закончился. Вернувшись в номер, Коннор открыл ноутбук, со второго раза вышел в сеть и включил «Скайп». Помедлил секунду, вспоминая фамилию человека, с которым предстояло иметь дело и щелкнул по контакту.

— Добрый вечер, мистер Ильин.

— Добрый вечер, мистер Темпл. Кстати, видел вас в новостях… Вы по поводу корабля, не так ли? Уверяю вас, все идет превосходно.

— Рад это слышать. Мне хотелось бы самому взглянуть на корабль, если вы не возражаете.

— Ну конечно, нет. Пришлем за вами машину… Завтра к десяти утра вас устроит?

— Вполне.

— Где вы остановились?

Продиктовав адрес отеля, Коннор поблагодарил собеседника и отключился. Завтра он увидит то, к созданию чего приложил столько усилий, и увидит не на чертежах — вживую.

— Эбби, не хочешь посмотреть на межпланетный корабль?

— А меня пустят?

— Пусть только попробуют не пустить! — фыркнул ученый, взъерошив волосы,- я им задам жару!

Получилось на редкость пафосно и нелепо, так что секунду спустя он рассмеялся — а еще спустя секунду к нему присоединилась и Эбби.

Тем не менее, в Королев Эбби все-таки не попала. Телефонный звонок с утра пораньше не разбудил их только потому, что и без того пора было вставать. Выслушав собеседника, Эбби коротко ответила: «Хорошо, жду» и повернулась к мужу.

— Это из зоопарка, — сообщила она, — у них птенцы тираннозавра чем-то заболели.

— Нуу…- слишком хорошо зная характер супруги и ее любовь ко всяким чешуйчатым тварям, Коннор мог предсказать дальнейший разговор с абсолютной точностью, — жаль, конечно, но… Уж как-нибудь проживу без тебя полдня. Но не дольше.

— Коннор, ты чудо, — Эбби чмокнула его в нос, — машину за мной послали, скоро приедет. Это не надолго…

Московские пробки были не страшнее лондонских, и довольно скоро Коннор вышел из автомобиля перед двухэтажным красно-белым зданием, над которым возвышалась ракета-носитель. Короткая беседа — и Темплу выдают бэйдж с его фотографией и именем на двух языках. Теперь можно заходить…

— Нам сюда, — сообщил Ильин, размашисто шагая к одному из корпусов, — сейчас идет установка вашей аппаратуры, так что вы очень вовремя. Возможно, вы укажете на наши ошибки — если мы их, конечно сделали…

Знакомый по репортажам с МКС корабль на стапеле смотрелся непривычно. Плюс к тому, он еще и выглядел сломанным. Причина этого стала ясна, когда Коннор подошел поближе — передний отсек был отсоединен и развернут вертикально, а через лес кабелей и шлангов пробирались техники, монтировавшие генератор аномалий. Темпл, разумеется, немедленно забрался внутрь и, чертыхаясь по поводу тесноты, изучил все самым тщательным образом. А затем — еще раз. Монтажники прекратили работу — благо, влезть в отсек было бы проблематично, и стояли вокруг, глядя на него, словно на некое божество.

Наконец, полностью удовлетворенный осмотром, Коннор выбрался из отсека и почти налетел на еще одного посетителя — не слишком высокого, крепкого сложенного офицера, с лицом из тех, которые принято считать типично русскими.

— Мистер Темпл? — офицер протянул руку, — Максим Сураев, пилот «Феникса».

— Рад познакомиться, мистер Сураев, — Коннор пожал протянутую руку, — наш корабль, похоже, окажется в надежных руках.

— Вполне, — улыбнулся русский астронавт, — кстати, почему «Феникс»?

— Ну как же! — Коннор удивился, — первый земной корабль, превысивший скорость света и спровоцировавший вулканцев на открытый контакт…

— Это откуда? Из «Звездного пути»? Сказать по правде, я только последний фильм видел…

— Ну, это поправимо, — ухмыльнулся Коннор, — во всяком случае, «Первый контакт» вам обязательно надо посмотреть. Очень подходит к нашему случаю…

Вдвоем ученый и астронавт тщательно изучили корабль, разгонный блок и сборку из трех ядерных реакторов. Сама сборка была, разумеется, макетом — настоящие реакторы установят в самом конце, но уже позволяла выявить многие проблемы. Впрочем, серьезных проблем пока что не было, и Коннор, вполне довольный увиденным, уехал. Времени было вполне достаточно, чтобы заскочить в отель, проведать Эбби и приехать на полигон, а оттуда — уже в университет, выступать с речью…

Первый пункт этого списка Темплу вполне удалось выполнить — в отель он приехал. И в номер вошел аккурат в тот момент, когда Эбби положила телефонную трубку. Взглянув на мужа, она сообщила:

— Хетты. Нас просят помочь.

— Придется помочь, — Коннор бросил взгляд на появившегося в дверях Беккера, — ты готов?

— Разумеется.

Тяжелый скафандр внутри оказался неожиданно удобным, хотя и непривычным. К счастью, для него и Беккера нашелся экспортный вариант с англоязычным управлением, иначе пришлось бы туго. Вот Сару это явно не беспокоило — она себя превосходно чувствовала в русской броне, Эбби же предпочла английскую…

Впрочем, через несколько секунд праздные мысли из головы вылетели — прямо на него несся, ужасающе рыча, мотоцикл. Водитель несся сумасшедшими зигзагами, а пассажир, вскинув ручной пулемет, вел огонь над его плечом.

Кто-то что-то невразумительно орал. Кто-то стрелял — без особо результата… Темпл поднял «гатлинг», прицелился и нажал на спуск, перечеркнув очередной зигзаг.

Попадание было даже слишком удачным — голова водителя разлетелась в клочья, мотоцикл перекувырнулся, стрелок пролетел несколько метров по воздуху и рухнул на асфальт.

— Что это было? — спросил ошеломленный сержант, прикрывавший гостя.

— Драгуны, — коротко ответил Темпл, — легкая мотопехота. Странно, что этот не спешился… Сара, предупреди русских — здесь драгуны.

Ответ доктора Беккер был русскоязычным и, вероятно, совершенно непечатным. И Коннор в этом был с ней совершенно согласен…

— Второе отделение, у нас чисто!

— Третье отделение, у нас чисто!

Коннор кивнул сержанту и стремительно пересек улицу. Аномалия где-то здесь, но где именно? В подвале, в канализационном коллекторе? Нет, это не подходит…

— Здесь есть подземная парковка?

— Да.

— Значит, аномалия там, — Коннор нашёл на визоре иконку и мигнул, переключив прицел на блокировщик аномалий, — пошли.

Разумеется, аномалия охранялась. И, разумеется, охрана не была рассчитана на двух терминаторов…

Ворота сержант вынес пинком. Буквально. И тут же выстрели из обоих реактивных огнеметов, сопроводив залп длинной очередью из пулемета и воплем:

— Кровь Кровавому Богу!

— Черепа к Трону Черепов! — не менее громко заорал Темпл, вскидывая пулемет.

Аномалия была открыта и Коннор, наведя на нее прицел, скомандовал про себя «Огонь!». Блокировщик привычно щелкнул, аномалия закрылась — и наступила тишина. Только что яростно отстреливавшие драгуны прекратили огонь и стали по одну выбираться из за перевернутых машин и мешков с песком, бросая оружие.

-Темпл — лидеру. Аномалия закрыта, — Коннор обернулся к сержанту, — шлем не открывай, пока их отсюда не уведут. Эти деятели способны на все…

Времени оставалось в обрез, а выступлению Темпла, как оказалось, «придавал большое значение» МИД. Поэтому он даже не успел переодеться — так и отправился в университет в комбинезоне. Весьма смутно представляя, что же он будет говорить. Впрочем, как раз последнее его не слишком волновало — еще со времен студенчества Коннор прекрасно выучился вдохновенно импровизировать любой бред, лишь бы звучал гладко и правдоподобно…

Но даже с учетом всего этого времени было катастрофически мало. И, уже на пороге аудитории, Коннор на секунду задумался: может, лучше развернуться и уйти? Эта мысль преследовала его до самой кафедры, и только поднявшись на не и окинув взглядом собравшихся, Коннор понял, что он скажет.

— Вы знаете, как оказались здесь, и как здесь оказался я, — начал он, — и вам известно, что ЦИА работает с аномалиями дольше, чем кто-либо еще. И все же я вам завидую. Почему? Вы — не первые, кому придется бороться с тварями иных времен и миров. Вы — первые, кого специально обучат этому. Вам не придется узнавать о все новых и новых опасностях, теряя товарищей и учась на своих ошибках. И поэтому я завидую вам. Но не забывайте — вам предстоит сделать свои ошибки и учиться на них, вам — точно так же, как и нам — придется хоронить друзей, придется противостоять не только чужакам, но и глупцам, усердно рушащим ваш труд…

Коннор сделал паузу, снова скользнул взглядом по лицам собравшихся — странно, но его слушали, затаив дыхание. И он продолжил:

— Вы сами выбрали этот путь и еще не раз и не два проклянете себя за этот выбор — в этом вы можете быть уверены. Вы будете злиться на прессу, когда она раз за разом будет изобретать вам разнообразные пафосные титулы наподобие «передового отряда человечества». Зачем это, если вы всего лишь делаете свою работу, и делаете ее по зову сердца? Снова и снова вы будете спрашивать себя: зачем мне все это надо. Но однажды, подняв визор, вы поймете — зачем. Вы поймете что вы — действительно передовой отряд человечества. Потому, что за вами — шесть миллиардов человек, а перед вами — Неведомое. И вы — последний рубеж между ними… Так вот — помните об этом всегда — и тогда, когда это пафосная глупость, и тогда, когда это — горькая реальность.

Коннор замолчал, на сей раз уже окончательно. На некоторое время воцарилась тишина. Ненадолго…

Большинство студентов встретило его речь бурными аплодисментами, и Коннор не мог понять — почему. Ничего особого он не сказал… Или все-таки сказал?

— Мистер Темпл! — окликнули его с жутким акцентом, и Коннор обернулся.

— Спасибо, мистер Темпл, — мрачноватого вида парень в очках протянул руку, — теперь я больше не сомневаюсь, зачем я здесь.

— Рад за вас, — ответил англичанин, — я, например, и до сих пор не знаю, зачем я нацепил себе это ярмо на шею.

Едва слышный рокот усилился до мощного гула, лопасти слились в прозрачные диски, и C-130 Королевских ВВС начал разбег. Беккер, под дикий хохот жены, пытался воспроизвести какую-то русскую фразу, а Коннор молча глядел в иллюминатор на удаляющийся город. «Загадочная русская душа»? Ха! Твоя собственная, вполне английская душа, ничуть не менее загадочна, или это не ты на пару с братцем твоей жены горланил «Желтую субмарину» в «яме»?..

— И как тебе Россия, Темпл? — неожиданно спросила Сара.

— Страна как страна, — пожал плечами Коннор,- правда, ты же сама говорила, что столица — это не страна… А что ты думаешь?

— Это Восток, Коннор, — Сара прикрыла глаза и продекламировала:

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд.

Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?