В полночь самые длинные тени (джен)

Примечания:

(изначально публиковалось на Мракопедии под ником Nia)

На картах гугла и не только можно найти многое… забавные флешмобы, негативно настроенных к съёмкам людей, преступления, странные строения, баги и пасхалки.

Порой что-то из этого исчезает, будучи заменено просто более актуальным или ”отцензуренным” вариантом. Что-то появляется. И потому не всегда можно показать на карте свою странную находку, даже если есть желание… А если нет желания, или некому показывать…

Очередной скроллинг. Ночь. Скукота. Глупая мысль найти старую известную локацию по смутным воспоминаниям на карте. Решено — сделано.

Часы подбираются ко второму часу ночи. Город почти всё тот же, что и был когда-то, ничего практически не изменилось на фотоснимках и спустя 15 лет. Но какая же досада, что “пройтись” виртуально можно лишь по улицам, во дворы многоэтажек и в небольшие скверы никто не ходил с камерой. А вида сверху, со спутника, недостаточно для бодрствующего ночного любителя интернет-серфинга.

Однако, что это? Если пройтись по панораме более крупной улицы, и случайно щёлкнуть на одном из склеенных кадров в небольшой переулок, то можно “пройти” сквозь арку, панорама покажет старую детскую площадку и старый давно известный лабиринт из кустов. И неожиданно, но можно пройти и дальше, панорама на этом не заканчивается.

На площадке ничего интересного, хотя, кажется, она склеена из чрезмерно большого числа снимков, слишком уж детально её можно обойти, как даже не было на основной улочке.

Подумаешь, что с того? Может, у снимающего был фетиш, а то, что нельзя перейти на этот фрагмент панорамы с общей карты… мало ли какие сбои бывают? Сквер-лабиринт из высоких кустов более привлекателен, чем старые обшарпанные горки, и в него даже можно попасть!

Шаг за шагом, склейка снимков за склейкой возникает недоумение. Не такой уж большой-то и тем более сложный лабиринт-то был. Ни со спутника, ни в памяти. Но переходы с одного практически идентичного экрана на другой уже повторяются слишком уж долго.

Как только возникает это понимание, начинаешь обращать внимание и на другие детали… Что местами листва бурела, чернела, была совершенно не похожа на листву… буквально малые фрагменты, но… странно? И что ясный день как-то с углублением в нескончаемый лабиринт темнел.

Да, из-за очередного угла сейчас выскочит бабайка, разумеется. И, конечно же, это просто глупая трудоёмкая пасхалка скучающих сотрудников гугла, как и многие странные находки и до этого.

Но время близится к трём ночи и какая-то тревога всё же поселяется в сознании.

Снимки на экране постепенно приобретают какой-то болезненный оттенок, хотя до сих пор никакого скримера и нет. Но вроде и свет в коне тоннеля наметился. И ты перещёлкиваешь ещё пару экранов.

Всё так и есть, вернулись на ту же детскую площадку. Но странный едва заметный фильтр на снимках никуда не делся, и начинаешь замечать детали, которые то ли не увидел в прошлый раз, то ли их и не было. Ржавчина на горке смахивает на кровь. Цепь на качелях словно окаменевшие и покрытые краской кишки, карусель стала слишком напоминать насадку от миксера… И деревья, и даже тени кажутся неправильными. И, может быть даже, что эти самые тени двигаются и без изменения кадра. Или иллюзия от недосыпа?

Почему-то нет желания идти в проход, приведший сюда. Наоборот дикое желание проделать весь путь наоборот, и ты аккуратно возвращаешься в лабиринт, который словно чтобы помочь — гораздо короче и не настолько запутан. Ещё несколько экранов и… один экран с площадкой, вроде бы на этот раз нормально выглядящей и вылет браузера.

И сразу же продолжить рысканье по карте нет желания. А утром тебе кажется, что все странности привиделись, хотя и бросаешь знакомому с форумов координаты, чтобы тот оценил находку, поутру ставшую считаться глупой пасхалкой.

Спустя неделю тот парень пишет, что ничего не нашёл, ты ищешь сам — да, никак не попасть на панораме в тот двор. Странно, но, может, убрали по какой-то причине. Но спустя ещё пару дней тот самый знакомый пишет, что всё же у него та самая панорама загрузилась и он решил пойти по лабиринту. Ещё месяц от него никаких сообщений. Затем на почту обваливается куча бессвязных сообщений с его ящика. В каждом указаны разные координаты на карте. А ещё ты буквально за два дня назад до появления этого спама узнал, что этот парень таинственно пропал...

Примечания:

(изначально публиковалось на Мракопедии под ником Nia)

Виталий выплюнул остаток сигареты, тусклый огонёк которой исчез в сгущающихся сумерках, и мужчина завернул в переулок между старыми многоэтажками, так близко построенными, что оставалось хорошим вопросом — почему существует этот проход в пару метров шириной.

Шаг за шагом, шаг за шагом… Когда Виталий вышел с другой стороны переулка, окончательно стемнело. А чтобы добраться до дома — ещё предстояло пересечь старый почти заброшенный парк, сесть на остановке н автобус, а там уже и милый дом.

Небольшие петляющие дорожки парка были тускло освещены, при этом фонари горели не просто блекло, а через один, два или даже три. Света от телефона тоже было недостаточно, а раскидистые запущенные кусты, выбивающаяся местами прямо в асфальте трава и корни деревьев совсем не упрощали дорогу.

Далеко не сразу Виталий заметил, что что-то он идёт до остановки дольше обычного, но оправдал это тем, что темно, да и он всё-таки перехватил у своего друга пару банок пива, может, легкое опьянение и мрак шутит с ним плохие шутки и он просто плутает кругами?

В какой-то момент под ногами пробежало мелкое животное. Кошка, или жирный грызун? Где-то в кронах деревьев дважды противно прокаркала ворона. И, казалось бы, больше никаких звуков.

Но, что это? Словно позади кто-то шагает по снежному насту. А ведь никакой зимы даже близко нет.

Ужас охватил Виталия. Шаблонно, и да, он должен был бы развернуться и посветить назад, окликнуть прохожего, но… было страшно. А кто бы действительно поступил бы иначе, и не дал бы деру, как в плохих ужастиках.

Случайные, слишком длинные, выходящие на дорожку ветки драли кожу, порой мужчина почти что спотыкался об корни, свет от экрана фонарика бестолково перебегал с одного внезапно выскакивающего предмета до другого. А позади шаги тоже ускорились, перешли в бег и послышалось какое-то улюлюканье и свист, переходящий в чавканье.

Так и бежали они, Виталий, и его преследователь, да только парку словно не было никакого предела, а мужчина начал задыхаться, всё чаще переходить на быстрый шаг. А той твари позади было словно всё равно — как бежала, так и бежит, а расстояние сокращается.

Да только Виталий заметил, что когда он пробегал под тусклыми фонарями, преследователь словно чуть отставал, и что-то рявкал. Да, хоть мужчина всё не видел своего врага, но звуки, что тот издавал явно не походили на звуки человека или какой-нибудь собаки.

“Если бы был хоть какой источник света поярче, может, оно и отстало бы?” — подумал в одну из кратких передышек Виталий. — “Но где только его взять?”

Из парка словно не было выхода, а фонари были всё тусклее и реже. Но за очередными кустами словно промелькнуло светлое пятно. И как раз вовремя, так как Виталий словно ощутил, что к первому существу присоединилось второе.

“Врёте, не возьмёте!” — мужчина решил выложиться на полную, чтобы добежать до спасительного света, фонаря, настолько яркого, что другие тусклые лампы в парке словно и вовсе не светили, а сзади улюлюкало уже не одна, и не две, а три или четыре твари.

Рывок. И словно бы существа продолжая бежать за ним начали замедляться и переговариваться тявканьем и повизгиванием, какими-то пародиями на слова совершенно незнакомого Виталию языка.

Чем ближе мужчина был ближе к источнику света, тем словно менее охотно за ним следовали преследователи, кем они не были б. Да и сначала казавшийся высоким и ярким свет фонаря словно с каждым шагом приближался к земле.

Вот и окраина светоносного круга, Виталия уже словно и не догоняют, только в небольшом отдалении можно услышать взвизгивания, и уже словно даже вой и плач преследователей. Может, стоит остановиться? А вдруг это ловушка и вот-вот в спину вопьются острые клыки и когти?

Накрутив себя Виталий уже не стремился обращать внимание на то, что свет от фонаря наиболее ярок у края, словно тускнет и меняет окрас ближе к середине и вновь ярко вспыхивает в виде уже гораздо ближе к шаровидному плафону, словно возлежащему на низкой толстой пирамидальной тумбе, мало ли какие декоративные фонари бывают?

Мужчина преодолел грань светового круга и словно тяжесть упала с плеч. Нет, даже не так, Виталий бы описал бы своё состояние как внезапно нахлынувшее неземное блаженство. Он развернулся и увидел преследовавших существ: что-то странное, сочетающее в себе классические для многих монстров животные черты и какие-то геометрические мотивы, сделанные из черного стекла. Органика и странный угловатый материал словно перетекали друг в друга.

Существа чего-то ждали. Но не того, что он выйдет из круга света к ним на закуску. Виталий спиной сделал пару шагов к фонарю. Одна из тварей взвизгнула и вместе с остальными отступили на пару метров.

“Боитесь? Чего боитесь? Меня или света?” — Виталию было так хорошо, его уже как-то происходящее совсем не удивляло и не ужасало. Хотелось то ли заснуть прямо на месте, то ещё сильнее приблизиться к фонарю.

Последнее он и сделал. И со светящейся сферой его разделяло буквально метра полтора. А желание прикоснуться к свету нахлынуло словно из глубин сознания и было нестерпимо сладостным, как хорошее физическое упражнение для одной руки по утрам.

Вот одна из рук касается шара. Вторая. Мягкое теплое тепло от сферы словно перетекает в мужчину. Уже без всяких мыслей он тянется к источнику света губами и прикасается лбом.

Что-то нестерпимо сладостное, могучее и уничтожающее сознание, и меняющее тело проникает в Виталия. Боль, но блаженная, заставляющая лишь сильнее слиться с её источником…

Где-то в отдалении за кругом света заунывно заныли странные существа и стремительно разбежались. Теперь страшно было им. Они знали, что есть охотники более устрашающие чем они сами, а загадочный объект, лишь казавшийся фонарём, только что создал из их неудавшейся добычи, один из этих кошмаров, не шадящий ни монстров, ни людей.

На следующий день горожане нашли на месте старого парка пепелище и оплавленный металл и камни.

Через неделю серия зверских убийств прошлась по ближайшим городским кварталам.

Ещё через месяц городок объявили аварийной зоной. Власти путались в показаниях: то произошла утечка радиации, то химические отходы загрязнили территорию, то якобы происходили землетрясения, но постарались отселить население.

Примерно через полгода на карте можно было найти лишь тёмный провал в земле, словно действительно тектоника разбушевалась и похоронила поселение. Да только и провал просуществовал недолго и ещё спустя месяц исчез, оставив после себя и уже несуществующего города просто неровную лесостепь.

Виталий ничего этого не знал. Ему уже было всё равно. Лишь остатки сознания блаженно плавали в нестерпимом паранормальном свету. А то, чем он стал, после стирания города со всех карт исчезло на просторах необъятной родины, чтобы постепенно угаснуть, лишиться физического вида невиданного могучего чудовища, обрести образ шаровой молнии и сгореть в атмосфере в одну из гроз.

«Наверное, всем известна тема с тем, что если отойти от привычных маршрутов, или проделать в определённом порядке какие-то кажущиеся бессмысленными действия, то с тобой произойдёт что-то… Да, мы все читали эти страшные истории с различных сайтов, форумов, борд или случали подкасты на видеохостингах.

И я тоже знаю и про рандонавтику, самое из этого всего безобидное, но и реальное. И про ночную игру, которая мелькнула пару раз на каком-то форме, но никто не поддержал тему. И про игру без имени. И про игру влево-вправо, про которую красочно писал кто-то на американских форумах.

А японскую игру в лифте мы когда-то с одним приятелем даже проверили в живую. Ничего не произошло, только вахтёрша в общажной многоэтажке обещала нашим родителям рассказать. Как мы хулиганили. И явно подозревала, что мы не просто катались в лифте, но и попалили кнопки в нём, и даже временами сцым в его угол. Странная баба…

Но это было давно. И ведь ничего странного не происходило. Ведь так? Правда?

А вот что я расскажу, что случилось недавно. То, отчего мне до сих пор снятся кошмары. Как я брожу по тем коридорам, и я до сих пор не уверен, что действительно вернулся.

В общем, работал я как-то на стройке многоэтажного торгового и офисного комплекса. Ну как работал? Кирпичи не клал, обои не клеил, просто по ночам сторожил это всё добро, чтобы случайный бомж не заночевал и не провалился на железобетонные штыри. Да и дети не сунулись куда не надо, а то уже и так как-то один из прорабов ругался и заставлял из своих работяг выдалбливать застрявшую в бетоне и сдохшую там кошку.

Непыльная работёнка, хоть временами и жутковатая. Но что мне спортсмену-физкультурнику какая-то жуть? Любую нечисть можно монтировкой по хребту и сдать биологам на опыты. Так я думал…

И нет, за мной не гнались в три часа ночи какие-то пучеглазые уродцы на обрубках конечностей и ли внезапный невидимка не решил сделать из меня боксёрскую грушу. Но всё же…

Одним из весенних дней, когда уже достаточно светло вечерами, я начал свой обход почти сразу, как закатилось солнце. И словно кто-то дёрнул меня идти не по привычному маршруту или хотя бы в совершенно случайном порядке, а вспомнить одну из тех самых старых паст, ту самую, про смену направления при выезде на перекрестки на американских дорогах. А недостроенная коробка комплекса как раз очень подходила для такого передвижения.

И вот я усмехаясь самому себе, включив радио на телефоне и всунув наушники в уши, и бодро подсвечивая дорогу фонариком, всё же солнце ушло, и света становилось всё меньше, особенно вдали от входа, не смотря на обширные проёмы в стенах для будущих стеклянных витрин и дверей.

И шёл я влево, вправо, влево, вправо, влево, вправо… достаточно долго, пока в могу глупую голову, всё же четыре сотрясения на соревнованиях, не начала закрадываться мысль, что двигаясь даже таким образом я должен был уже достигнуть противоположного конца здания.

Подсвечивание коридоров было совершенно бесполезно: абсолютно одинаковые и ничем непримечательные стены коридоров и их пересечения с тёмными дверными проёмаи в отдельные недостроенные павильоны. И знаете, хоть в ближайшие из этих павильонов я вполне мог заглянуть, и посмотреть, что в них, и даже так делал, ничего особенно не было, привычный строительный хлам. Но идти вглубь, в те коридоры, что виделись за этими павильонами, как-то не хотелось. Мне и так стало не по себе, и почему-то очень важным не перепутать направление, куда и откуда я шёл. И что нельзя продолжать движение в сторону, и даже назад, слвно я уже пересек какую-то черту, когда это было возможно, а только вперёд, и упаси бог, перепутать, в какую сторону я должен был двигаться до того, как я остановился. Такое вот животное чувство.

И при этом нельзя было идти межденней или сильно быстрее, чем до того, как я шёл раньше.

Пришлось стиснуть зубы и пройти путь по недостроенному зданию до конца. Влево, вправо, влево, вправо, влево, вправо, влево, вправо…

И чем дальше я шел, тем становилось страннее. Я точно уже был явно за пределами того торгового центра, но обстановка совершенно не изменилась. Хотя вру. Примерно полтора километра, если мои фитнес-часы не врут, я прошёл по каким-то пустым офисным помещениям с жёлтыми стенами и хлюпающим от воды и гноя ковром.

Далее переходы были снова привычными, только примерно с полкилометра я прошагал по таким коридорам, словно здание не готовилось через полгода к сдаче, а было лет пятьдесят заброшено.

В какой-то момент я вообще двигался наощупь, выключив фонарь, когда бетонные конструкции как-то незаметно для уставшего меня сменились сплошными зеркалами. Я прямо ощущал, что безопасней будет в темноте, и даже с закрытыми глазами, и что если я метров меньше сотни пройду с фонарём, то всё нормально, но если больше…

Возможно, я просто сойду с ума. А может, я уже…

Но всё же, зажмурившись, я как-то продолжил двигаться влево, вправо, влево, вправо, влево, вправо… И открыл глаза, только когда холодное стекло зеркал сменилось привычной шероховатостью бетона.

Пару раз я оборачивлся обратно за время своего пути. И обычно видел лишь все те же бетонные переплетения. Хотя нет, несколько раз там было что-то. Словно промелькнула тень или блик. Какой-то порыв то свежайшего ледяного ветра. То словно зловонного горячего и влажного дыхания. Как-то раз мне даже привиделся на границе света фонаря даже я сам, так же испуганно обернувшегося обратно и смотрящего на меня. И всё-таки тот я чуть раньше отвернулся обратно.

А уж в боковые проходы я и вовсе прекратил заглядывать, благо большую часть пути они стали попадаться словно замурованными: то бетоном, то кирпичами, то словно прислонённым к ним шкафом, то глыбой непрозрачного льда или кучей камней или кучей земли. Как-то даже было переплетение кустов, сквозь которое явно было не пробраться безболезненно.

Но были и те, где входы в павильоны оставались открыты… И после того, как я заглянул в пару таких, я не стал бы больше в них заглядывать.

Один из павильонов был покрыт какой-то странной красной слизью, начинающейся недалеко от входа, и не вызывающей желания касаться её. В другом помещении внутри белого мелового круга стояла невысокая, вроде бы детская фигура в белой сорочке и с длинными черными волосами. Понятное дело, я как только скользнул туда фонарём, так сразу и удрал, стараясь не забывать, как надо двигаться, а ведь пару раз я мог и сбиться.

И да, я боялся даже лечь посреди коридора поспать. Да, жёстко, да, неудобно, но я не был ещё и уверен в том, что хотя бы сам коридор безопасен.

И мне сложно вспомнить, что я ещё видел странного, вроде в какой-то момент привычный бетонный коридор сменился помещениями какой-то фантастической космической станции. Всего на несколько десятков шагов. А проверять, так ли это и идти обратно, я побоялся. Как и я избегал подглядывания в павильоны. В одном проводился какой-то ритуал странными рыбоподобными существами. В другом никого не было, но всё помещение было в переплетениях нитей и в свисающих с потолка ловцах снов. Ещё в одной комнате был одинокий включенный компьютер с торопливо бегущими зелеными строками по чёрному экрану.

Реально, я очень многое мог не заметить или не запомнить. Под конец бесконечных переходов влево-вправо, влево-вправо я был голоден и сильно уставшим. Хотелось спать, но я боялся прикорнуть… Сколько времени я шёл по этим коридорам? Подозреваю, это было очень важно, но ка считать? От входа в здание или от момента, когда я понял, что что-то не так? Но когда оно стало не так?

Радио давно перестало подавить признаки жизни, изредка выдавая бессмысленные шуми в тишине, в которых я очень боялся услышать странные глоса. Связь на телефоне, очевидно, не ловила лишь часы и фитнес-часы давали какую-то конкретику. Пятнадцать часов тридцать семь минут. Чуть меньше восьмидесяти восьми километров.

И да, я выбрался. В какой-то момент все странности переходов пропали и даже исчезло довлеющее чувство опасности и того. Чтобы обязательно нужно идти в том порядке. Как те американцв ездили по дорогам.

Я выбрался. И казалось, что это всё мне привиделось, что я почему-то заснул во время обхода. Но телефон и безжалостно показывал число пройденных шагов.

И я сдал смену, вернулся домой. Всё было нормально. В первые дни.

Затем я стал замечать, что всё же что-то тут не то: чуть иного цвета обои. Родинка у жены на щеке чуть в другом месте.

Другое название родной улицы, пусть оно и отличалось буквально на пару букв.

И кто-то из знакомых рассказывал при встрече вещи, которых я не припомню. И были знаменитости, которые я считал. Давно умели, но тут были живы. А кто-то, про кого я совсем недавно что-то слышал или читал до пресловутого обхода, оказывались давно мертвы.

Это всё накапливалось. Пока я не убедился, что это не мой мир. Не та жуть, что была в коридоре, но не мой…

И я решился, пока торговый центр ещё не открылся, какие-то с ним проблемы, в проекте или с подрядчиком, снова пройти всё тем же путём. Да, сложно было объяснить, почему я сначала попросился на другой объект, а теперь напросился обратно туда же. Да чёрт возьми, хорошо, что я в этом мире хотя бы работал во всё той же конторе по найму ночной охраны! Но плохо было то, что я не знал, как надо пройти обратный путь. Точно ли надо начать с той же стороны, что в прошлый раз, или же наоборот, всё должно быть в обратном порядке? И с какой стороны я тогда начинал?

В общем, я оставил эту историю на одном из форумом того мира, как оставляю её тут, вернувшись домой. Но домой ли?

Я прошёл всё тот же путь обратно, уже готовый к тому, что увижу там. У фонаря были дополнительные батареи и пара повербанков для телефона в сумке, как и запас еды и воды. Даже раскладной нож скрывался за голенищем ботинка.

И, наверное, самым большим разочарованием было бы то, что ничего не вышло б из этой затеи и я просто бестолково б покружил по почти готовому к открытию недострою. Но нет… всё сработало.

Не буду перечислять всё, что я видел в этот раз. Но страху не смотря на то, то я был готов к нему, я натерпелся. Зеркальный коридор был далеко не один раз. Как и офисы с жёлтыми обоями. И даже пресловутая страшная девочка чуть меня не заметила в одном из павильонов. Точнее нет, на этот раз в павильоне была не одна девочка, а очень и очень много, чуть ли не вываливаясь из комнаты на коридор, но всё же, хоть они и явно видели меня своми чёрными глазами и что-то бормотали беззубыми ртами, и тянулись руками, но выйти из павильона не могли.

А за проёмом в один из павильонов раскинулось побережье с изумрудной светядщейся водой и чёрным песком, а небеса странног места были глубокого фиолетового цвета, и с них словно свисали какие-то полкпрозрачные нити. Вы думате, что я туда сунулся, чтобы это разглядеть? Я не такой дурак. Благо на новом телефоне была отличнейшая камера.

Как-то пришлось обернуться. И зря я это сделал. Как вам где-то на середине пути и даже без каких-то зеркальных стен и полов тёмные силуэты тебя самого, которые обернулись назад и смотрят на следующего, и эти копии тебя исчезают в темноте?

Ждать, когда хоть кто-то из них повернётся обратно, я не стал и поспешил к ближайшему повороту.

Через пятнадцать часов две минуты и пройденных восемьдесят восемь с небольшим километров я снова выбрался из ставшего поистине бесконечным торгового центра, как вы догадались, раз уж я пишу это.

Но знаете, что? Может, я за время в другом мире подзабыл что-то, что было дома… А может, я снова попал не туда?

Да, я попробую снова. Возможно, совершенно не важно конкретное строение, и этот путь работает везде, где можно достаточно долго блуждать в одну и другую сторону попеременно, пока не окажешься в странном и жутком междумирье, и не выберешься в другой мир.

Возможно, вы услышите скоро, что пропал какой-то человек. Возможно, у меня опять получится. А может, я застряну промежду мирами. Или ничего не получится, и я вернусь сюда, не к той жене, не к тем детям, не к тем родителям, и не к тому дому.

А может, я снова напишу этот пост в очередном мире и двинусь в путь…»

Так написал один аноним на анонимной сетевой доске и от него больше ничего не было.

Некоторые другие анонимы пытались разобраться в рассказе, выяснить, кто писал. Но безуспешно. Кто-то из них пытался повторить рассказанные анонимом действия. И у большинства ничего не выходило. Но кто-то собирался провести эксперимент и замолкал навсегда.

Но было несколько сообщений, очень мало, но были, где явно новые, никем ранее не виденные анонимы делились своими впечатлениями о проходе и пытались понять, из одного ли они мира, или из разных…

Примечания:

Эпизод написан в формате писем

«Дорогая Ксюша, привет, как дела? У меня хорошо. Васютка подрос и гоняется за бантиком, растопырив хвост и усы. В школе как всегда очень скучно. Разве что два мальчика из соседнего класса подрались из-за коллекции фишек.

Твоя Валя».

«Привет, Ксюш! Позавчера в школе прорвало трубу с горячей водой и нас отпустили с уроков. Я пришла домой и узнала, что родителям наконец-то дают квартиру. Мы больше не будем жить вместе с ворчливой и толстой бабой Таней и дядей Витей, который дышит как дракон!

Твоя Валюша».

«Ксенька, привет. После классного часа я очень боялась, что родители вспомнят, что давно не видели мой дневник, но они были больше заняты обсуждением квартиры. Папе даёт её как отличившемуся работнику, на котором, цити-рую, «всё прои-вод-ство держится. Ста-ха-но-вец завод-ный». И про школу не спрашивали и не ругали сильно потому, что, наверное, я пойду в другую школу.

Валя».

«Ксюшенька, мы действительно переезжаем. Место такое забавное «Юлей», то есть «Улей» называется. Я видела фото. Там такие большие дома высокие, а внутри дворик. И этих домов рядом друг с другом несколько. А вокруг парк. Мой Васютка станет диким лесным котом!

Валечка».

«Вот мы на новом месте! У меня даже своя комната есть! Окна смотрят во двор! И да, там есть школа!

Валя».

«Школа большая, но учеников мало. И учителей тоже. Уроков поэтому тоже мало. Но зато мы можем спокойно гулять до вечера по двору. Только Васютку мама просила не выпускать.

Валюсик».

«Ксенечка, начались каникулы. Мы целыми днями гуляем во дворе. Я тут подумала, что-то после переезда мы не выходили в город, только родители. Всё во дворе и во дворе. И Васютка пропал. Выбежал из квартиры. Мы его искали, но во дворе его не было. Может, в городе? Но мама сказала, но снаружи найти его нереально.

Твоя грустная из-за котёнка Валечка».

«У папы то ли отпуск, то ли он чертежи на компьютере рисует. А мама давно уже ушла из кафе и делает пироги соседям. Я хотела попросить завести хотя бы хомячка, как у Антоновых, но родители не хотят. Да и Хома у Димы недавно куда-то пропал. Неужели мы тоже так громко кричали от обиды, когда нам было пять лет?

Твоя оглушённая воплями Валентина».

«Ксю! Мы с Таней, Семеном и Кондратием решили, что что-то с нашим домом нечисто. Родители у всех работают дома. Зверьки пропадают. Дольше всех, как говорил Кондратий, продержался доберман Кузик. И тот куда-то делся. И мы уже давно в школу не ходим, хотя каникулы не должны быть такими длинными. Не лето же. А ещё у всех, абсолютно всех виден лишь внутренний двор, но как так может быть? Мы это узнаем, Ксюш!

Валька».

«Давно не было видно Кирилла с соседней парты и даже его родителей. Да и некоторые другие ученики школы тоже пропали. Кондратий сказал через дверь, что ему плохо, то ли температура или тошнит. Поэтому мы решили разгадать загадку втроём.

Мы нашли ключи от выхода на крышу, Ксюш! И забрались туда. А там… Ты не поверишь! И никто не поверит… Домов как наш много-много, больше, чем на тех фото, что я в письмо ложила. И лес. Тёмный и густой между ними. И города не видно. Наверное, страшно будет открывать двери наружу, а не вод двор, Ксюш!

Валя».

«Нас поймали и наказали за то, что мы пытались открыть двери в лес. Запретили даже во двор выходить. И не разрешили встретить новых жильцов дома. А там ведь у кого-то из детей были попугайчики.

Очень грустная Валечка».

«Ксюша, пишу тебе и не знаю, смогу ли вообще отправить письмо, вкинув в ящик на первом этаже. Родители сами никуда не ходят и меня почти что заперли в комнате. Иногда удаётся выскользнуть в коридор этажа. Но мои друзья всё так же наказаны, и спросить не у кого, все не хотят открывать двери. Грустно. Сижу и рисую целыми днями.

Валя».

«Ксень, мне уже сложно что-то писать и даже говорить. Я не видела уже два дня родителей. Хотя еда есть в холодильнике и меняется. И мне… даже не хочется выходить за ней из комнаты. Но что я делаю в ней… Ксюш, я не помню. А ещё мои руки и щёки словно покрыты последнее время чем-то похожим на варенье или мёд. Я очень мало двигаюсь, Ксюш. И есть не хочу, хочу только спать.

В».

«не знаю отправила ли прошлое письмо и допишу это но если письмо будет у тебя К не приезжай этот дом ловушка мы становимся странными ленивыми сладкими дома это соты и мы пчелы в нем

Ва-ва-ва твоя твоя твоя».

«Бзззз, ззз, ббззбзбббз, бз, бзззззбзбббзззззб, бз, бз, бззбз…

Вбз…»

«Валечка, ты долго не писала, но я получила твоё письмо. Как там Василёк и твои родители? Вы уже переселились в «Улей»? Надеюсь, мы встретимся и будем вместе играть и ходить в школу, ведь через две недели мы тоже там поселимся! Наконец, мы увидим друг друга!

Твоя Ксенька».

Фотоаппарат достался по наследству от деда — профессионального фотографа. Он был плёночным и нуждался в проявке плёнки в специальной комнате, что была устроена дедом на даче.

И хоть в давние времена плёнка была безумно дорогой, у деда был не один конверт с фотографиями и ещё не распакованными катушками плёнки. Я боялся, что она вся уже пришла в непригодность и продать «раритет», перешедший по наследству придётся гораздо дешевле, чем та сумма, на которую я раскатал губу. Но как оказалось, бояться мне следовало совершенно иного. И лучше бы плёнка и сам фотоаппарат были бы испорчены.

Мне не удалось продать их тому любителю ретропричиндалов, как я собирался, тот решил, что покупка другого древнего мусора будет выгодней, а мой фотоаппарат подождёт и не больно ему вообще нужен.

И в итоге я от скуки стал перебирать старые фото и изредка щёлкать окрестности дачи на этого тяжёлого плёночного монстра.

Фото, как правило, были среднего качества даже для тех времен. Но некоторые же давали сто очков современным фотоаппаратам. И на именно этих самых лучших, что я перефоткивал на телефон и отсылал знакомым в издательства к знакомому, которому вечно не хватало фото природы или простых городских улиц, или другому приятелю, ведущему блог про путешествия, ребята нашли какие-то странные тревожащие и волнующие детали. И после того, как они мне сказали, я тоже стал замечать, что всё не так просто с этими фотографиями.

В итоге, чтобы разобраться, что же так искажает изображения и даёт странный эффект я даже нашёл на чердаке множество записных книжек покойного деда.

С трудом разобрав выцветшие страницы с очень корявым почерком я поняли лишь то, что у деда были какие-то кустарные фильтры на объектив. С помощью их он и делал свои фото.

С трудом я нашёл некоторые из этих самых фильтров. И очень зря.

Один из фильтров был словно подкрашен марганцовкой, помимо ручной попытки сделать эффект рыбьего глаза. И я долго и упорно старался как-то раз сделать с помощью его как можно больше интересных изображений, что когда оторвался от фотоискателя, то некоторое время всё плыло перед глазами, и было окрашено в слегка мажентовые цвета. К счастью, тогда я довольно быстро проморгался. Но, к сожалению, посчитал это глюками от усталости.

В следующий раз мне показалось что фото, сделанные в сепии и с крупным шумовым зерном, имеют ещё один слой изображения. Как на тех детских стереокартинках, в которых проглядывает сквозь шумы объёмное изображение. А может мне захотелось не видеть среди пасторальной картины города коренастые силуэты, напоминающие гротескных инопланетян, вырисовывающиеся среди зернистости фотографии?

Как бы то ни было, постепенно я стал замечать всё больше странностей и на дедовских снимках и на своих, сделанных этим фотоаппаратом с теми фильтрами. А в один момент картинка от эффектов линз так и застыла перед моими глазами. Усталость, подумал я. Или разные интересные оптические эффекты от длительной работы. Но нет. Я, действительно, оторвавшись от объектива оказался в совершенно другом мире. К счастью, тот чёрно-белый мир был вполне безопасен и безобиден. Лишь прохожие немного пообсуждали мой нетипичный для их города вид, ведь все были одеты как в пятидесятых годах.

Не помню, как я вернулся обратно. Блуждая по черно-белому городу, я словно вышел за границы фотоснимка и мир обрел привычные краски и облик.

Это интриговало. И первый мир был же довольно неплох.

Я нашёл на чердаке ещё несколько записных книжек деда. В них он описывал, как сделал линзы, и как путешествовал по другим мирам. И что дело вовсе не в фотоаппарате или линзах, а в очень и очень длительном наблюдении за миром в искажённых цветах. И для попадания в другой мир достаточно внимательнейшего рассмотрения фотографии, длительного наблюдения через фильтр фотообъектива или очков со специально обработанными стёклами, разве что фото, сделанные через дедовский фотоаппарат — это куда более простой способ, которым могут воспользоваться и другие, если пожелают.

Дед мог путешествовать лишь по небольшому количеству миров. У меня же были его записки и изыскания и новые технологии. И я, загоревшись идеями путешествий по мирам и фотографирования тех вещей в них, что нельзя снять из родного мира, сделал свой цифровой фотоаппарат для аномальных фотоснимков, чтобы было проще пользоваться открывшейся возможностью.

Я дополнил дедовские записки сведениями о новых фильтрах. Технологии его времени не давали пройти слишком далеко, но я смог. И пожалел. Не все миры были так приятны, как самый первый. А ещё мои фото были отправлены вол многие журналы и на сайты. Что если. Кто-то слишком внимательно станет вглядываться в изображение и провалится в мир по ту его сторону? А ведь способы вернуться не совсем понятны. Когда достаточно подождать время и моргнуть. Когда забрести подальше от места снимка, чтобы вернуться. А когда нужно заснуть и проснуться. Но иногда я довольно долго бродил по некоторым мирам, пока каким-то образом не возвращался обратно. А ведь в некоторых мирах, особенно отдалённых и концептуальных опасно. Можно не успеть вернуться. Так я чуть не сгинул в мире очень тёмного светофильтра. Или того, где едва ли что-то можно разглядеть сквозь красную пелену. Да и веселого цифрового психоделического фильтра мир не так дружелюбен .как может показаться, первый раз, как я там побывал часа полтора действительно были забавны и я благополучно вернулся домой. А вот другой… Неделя этого всего странно переливающегося… даже без опасности нетрудно спятить или совершенно случайно погибнуть.

А сколько их ещё подобных миров, где опасность видна лишь спустя хоть какой-то срок в этом мире?

И я уже не могу отозвать все журналы с моими и дедовскими фотографиями, а уж в интернет, сто попало .то там и осталось. Да и я нашёл на каком-то форуме описание своих фильтров и экспериментов, которое ни я ни, дед точно не оставляли. Возможно, до того, что мой предшественник додумался, догадался и кто-то ещё? Значит, опасных эффектных фото с провалами в другие миры куда больше, чем я думал.

А ещё… меня не первый день интересовал тот эксперимент, который дед не успел выполнить и описать: попасть в другой, близкий и безопасный мир и уже в нём сделать снимок с фильтрами. Что получится? Можно ли с помощью тех фото оказаться ещё где-то или даже иметь возможность вернуться домой?

Но что если у меня получится, и сделанное там фото действительно возвращает в наш мир? А что если я его потеряю и его найдёт кто-то из местных жителей? А если тот экспериментатор с форума это уже проворачивал? И фотографии, ведущие в наш мир есть где-то в опасных мирах?

И, надеюсь, что никто никогда не станет слишком внимательно вглядываться в негативы...