Месть по-королевски (джен)

Королева убийц

Идёт на дело, готова убивать, раскалена до предела,

Но суперхолодна её кровать, как и тело.

Цезарь в юбке с жертвой в свою обитель

Приходит и побеждает, даже не увидев.

На восходе мы все собираемся на улице и начинаем тренироваться. С того момента, как Жизелла решила, что нам нужно готовиться к перевороту усерднее, мы практически не покидаем бывшие владения Рейнхольда. И все время готовимся.

Мы практически отказались от имен, предпочитая прозвища. Своего я так и не узнала. Жизелла теперь Львица, Таки — Тень. Рейнхольд — Граф (оригинальностью кто-то не отличался). Уайатт — Проводник Душ. Сначала его хотели назвать Духом, однако он возмущался. Делию хотели назвати Змейкой, но в итоге сделали Лилией.

И только меня по-прежнему зовут Эллаирой, лишь иногда сокращая до Элли, Эллы, Лаи, Лиры.

— Лая, осторожно, это уже третий манекен за сутки! — говорит мне Львица, когда я протыкаю стрелой голову и верх «туловища» манекена.

— Прости.

— Ничего страшного. Но все-таки подозрительно, что манекены нужны так часто.

— Я поняла.

— Тобой руководит ненависть и желание мести. Знаешь…это не всегда правильно, — она смотрит в мои глаза.

— Я знаю. Но я хочу отплатить дяде Осмонту тем, что он заслужил.

— А что он по-твоему заслужил?

Я смотрю ей в глаза и говорю:

— Только смерти. Жестокой, долгой и мучительной.

Я беру меч и уже наношу многочисленные порезы на манекене.

— Воу, золото, спокойнее. Не стоит марать свои королевские ручки кровью.

Я поднимаю на нее глаза.

— Нет. Я хочу, чтобы он знал. Чтобы все знали…что я никогда не отступлю! — с каждым словом мой голос все громче. — Пусть он знает, что он совершил ужасную ошибку, свергнув меня! Пусть перед своей смертью лежит и осознает, что я и ответить могу. Жестоко. Но справедливо! И пускай мое правление начнется с крови во второй раз, но я спасу Треспию от дальнейшего кровопролития!

Сегодня ночь ещё темнее, чем вчера…

Теперь она полностью готова,

Звякнет пряжка ремня, а значит, игра

Начинается снова, и… Я тренируюсь в разы больше остальных. Я должна знать, что ради трона я обязана стараться в разы даже больше самой себя. Чтобы защитить Треспию от Осмонта, я должна быть лучше, сильнее, быстрее не только королевских стражников, но и любого в армии по простой и очевидной причине.

— Элли, тебя Львица ждет, — говорит Рейнхольд, целуя в щеку. Я перехватываю поцелуй.

— Хорошо. Пойдешь со мной?

— Да.

Мы идем по поместью Пиэль, не проронив ни слова. Он открывает мне дверь, а потом, как я зашла, закрывает ее, так и не зайдя.

— Итак. Мне кажется, мы все готовы к наступлению на дворец.

— Что? Я не ослышалась?

— Нет. Мы готовы. В лучшем случае, Эллаира сядет на трон. В худшем — мы встретимся на том свете.

* * *

Королева убийц

Ведёт бой,

И ей ни с кем не было так хорошо, как со мной.

Мне ни с кем не было так хорошо, как с собой.

Горячая холодная война —

Наши войска — то быстро-быстро, то медленно…

Мы подступаем к замку. Почему-то руковожу я, а не Жизелла.

— Иди, — говорит Жизелла.

— Я спасу Треспию.

— Да. Будь внимательной. И…останься в живых, — говорит Рейнхольд, а потом целует меня.

В этом поцелуе было все — страх за нас, уверенность, что мы справимся, любовь друг к другу, осознание нашего риска.

— Я вернусь. Обязательно, — шепчу я, но мои слова слышат все.

Пробираюсь по знакомым коридорам к тронному залу. Поймав мышку во дворе, ею отвлекаю стражников, что у тронного зала. Там звучат смех, радость, чьи-то слова.

Пробираюсь в комнату прислуги и надеваю одно из приличных платьев, под которое прячу оружие и несколько ядов. Затем, через ход для прислуги прохожу в зал.

Сразу вижу две цели на тронах. Чтобы получить законное место, я должна избавиться и от женушки графа Осмонта.

Немного яда попадает к королеве Мегарис и Ваноре, когда прохожу мимо них. Вторая получает мало яда. Я хочу над ней еще поиздеваться.

Так или иначе отравлены все, кроме дяди.

— Ваше Величество! Группа разбойников замечена у ворот замка!

— Прогоните их.

— Их много! И с ними народ!

— Если понадобится, применяйте все известные методы. А если там Эллаира…привести ее сюда! С кандалами!

Я улыбнулась, а потом быстро скрываюсь в своей прошлой спальне, чтобы переодеться в наряд, достойный истинной королевы.

Сегодня рассветёт быстрее, чем вчера.

Значит, ей уже пора…

Игра должна потерять одного игрока!

Невидимой вспышкой тонкая рука взлетит…

Впустив друзей, пробираюсь к тронному залу.

— Элла! — Уайатт кидает мне кандалы.

— Спасибо.

Я распахиваю дверь в тронный зал.

— Какая жалость. Устроили праздник в тронном зале, а королеву не пригласили.

— Ты не королева, Эллаира. Ты предала корону.

— Я ли? Что-то гостям не весело, так? А может, они отравлены? — я беру в руки бокал. — Ах, как не стыдно, дядя Осмонт! Гости приехали веселиться, а вы их отравить решили. Вон, смотрите, как побледнела ваша женушка! Ее тоже отравили, да?

— Эллаира, что ты несешь?

— Ты не имеешь права на корону, знай!

— Почему это?

— Кто против правления Осмонта и Ваноры?

Поднимается одна рука, вторая…третья и четвертая. Поднимают руки все мои друзья. Из графов руки подняли…семеро. Если не считать Рейнхольда графом.

— Семь графов…

— Ванора? Твой голос? он решает многое. Поднимешь — я выживу. А если нет…то все узнают, что это, — я показываю противозачаточное, — а дальнейшую судьбу ты знаешь.

Она поднимает руку уверенно. Не так, как поднимает человек, которого принудили.

— Да. Я с тобой…королева Эллаира.

— Мы с Вами, королева Эллаира, — повторили все, кто поднял руку. Среди них много выходцев из обычного народа.

— Если же ты не согласен с решением народа… — спокойно говорю я, — то сражайся! Сразись со мной за трон, за жизнь!

— С радостью. В случае твоего проигрыша ты пойдешь на гильотину.

— В случае твоего проигрыша, ты будешь жестоко убит…мной. Видишь, как сильно меняет людей предательство?

— До первого крика после крови.

Серый рассвет и такая чёрная тушь на простыне

«Нет! Это полная чушь!» — её глаза говорят мне,

В то время, как рука в блестящих часах

Роняет на пол холодный тесак.

Пока тело кровоточит,

Двери лифта моментально отрежут меня от этой ночи

Только…

Мы бьемся на мечах. Я в платье, дядя — в королевском костюме. Сначала, мы не касаемся друг друга оружием, однако резко дядя выбивает у меня меч и отбивает в сторону. Затем, ранит руку.

— Готовься к смерти.

Жизелла кидает мне лук и стрелы. Быстро поймав их, я целюсь в дядю

— Кто еще будет умирать?

Стреляю.

Попала в бок. Стрела сильно задела живот, однако пролетела мимо.

Стреляю вновь. Уже выше. Подхожу к мечу, забираю его, и мы снова деремся на мечах. Я раню дядю еще раз в ногу и руку, он же задевает лишь ногу. Он начинает стонать от боли.

— Сдайся, Эллаира! Я готов на уступки.

— Да? А сам хотел править, пока я не знаю о делах народа! Ни за что! Один из нас умрет сегодня!

Жизелла подкатывает нож, но он не долетает до меня. Веду Осмонта до стены, а затем, подобрав нож, приставляю его к горлу дяди.

— Я ненавижу тебя. Признай мою победу, и может быть, ты останешься в живых.

— Ни за что, Эллаира.

— А был готов на уступки.

Краем глаза вижу занесенный надо мной нож, выбиваю его как можно дальше, а затем оставляю ярко-алую полоску на шее короля. Бывшего короля.

— Эллаира…

— Ты сам напросился.

Резким движением раню его руки. Кровь капает на пол и платье, окрашивая их в темно-вишневый, почти бордовый.

— Тебя еще могут спасти. Признай мое правление! Признай, что отрекаешься с Ванорой от престола!

— Нет… — шепчет он.

Раню его шею, а затем сильно роняю его на его же меч. Он его не достанет, но для надежности наступаю на него.

— Не убивай его, Эллаира! — кричит Ванора. — Я признала тебя королевой. Возьми мое признание и за его тоже.

— Прости.

Вверх — вниз, вверх — вниз, вверх…

Улы-улы-улыбнись мне, и

Вверх — вниз, вверх — вниз…

Убийца королей, королева убийц!

Вверх — вниз, вверх — вниз, вверх,

Улы-улы-улыбнись мне!

Вверх — вниз, вверх — вниз

Королева убийц… Опускаю нож так, чтобы он несильно задел сердце. Уже через несколько секунд он не дышал.

— Эллаира…

— По правилам, мы ее должны казнить…

— Я отрекаюсь от престола. Коронуйте Эллаиру, — говорит она.

— Хорошо.

— Поздравляю, — ко мне подбегает Рейнхольд, а затем целует.

— Ты будешь королем.

— Это такое предложение руки и сердца?

— Это я говорю, что люблю тебя.