Спасение (гет)

Каждую ночь Мал заново переживал тот день, когда они с Алиной вошли в Тенистый Каньон.

Каждую ночь его изводил вопрос, мог ли он что-нибудь изменить, если бы удержал подругу детства подальше от треклятого скифа.

Последнее, что он помнил — проблеск её потрясённого лица, прежде чем свет вырвался наружу и сокрыл всё вокруг.

Когда он очнулся, она уже исчезла — её зашвырнули в чёрную карету и увезли в Ос Альту.

Не прошло и месяца, как он услышал вести, что её выдали за Чёрного царя.

Минуло почти два года с того злополучного дня.

И пусть теперь, если верить молве, границы находились под надёжной защитой (Каньон продвинулся дальше к Шухану и Фьерде), а у простых людей появился шанс на лучшую жизнь, нежели погибнуть из-за набегов или в бою, это была всего лишь ширма, скрывающая нечто, куда более зловещее.

Исчезновения. Гнетущий страх увидеть неулыбчивых опричников у порога. Память о Новокрибирске, поглощённом тенями за один-единственный грех — быть прибежищем мятежного генерала Златана.

Мал искал помощи.

И встретил Апрата.

В бегах, скрывающийся от Ос Альты, чудом избежавший казней, последовавших за свержением Ланцовых, Апрат ныне руководил подпольным движением, поставившим себе цель спасти Солнечную святую, убить Чёрного царя и уничтожить Каньон.

Думать об Алине, как о святой, было смешно, но Мал готов был примириться с этим, чтобы достичь своей цели.

В задачи ему поставили разыскать путь во дворец и вызволить Алину, чтобы план Апрата мог воплотиться в жизнь.

Настоящим подарком судьбы стало то, что с верха пришёл запрос на следопытов. Никто не знал, на кой Чёрному царю сдался олень Морозова — вероятно, для каких-то диких ритуалов гришей. Что ж, как бы там ни было, Мал выследил оленя, отправил его в Ос Альту и поздравил себя с тем, что стал на ступенечку ближе к дворцу.

Ещё одно поручение следопытам прибыло пару месяцев спустя — было приказано отправиться к Истиноморю. Они проделали путь к Ос Керво и там сели на корабль. Их сопровождали и другие корабли, держались близко, и когда нашли морского хлыста, то погрузили его живьём на борт судна, где, похоже, находился резервуар, чтобы в целости доставить зверя во дворец.

После этого приходили и другие приказания, но обычно требовали выследить каких-нибудь особо упёртых инакомыслящих. Малу претило предавать хороших людей, но Апрат говорил смотреть на вещи шире и смириться с тем, что на пути к цели мученики неизбежны.

* * *

И вот спустя два года после того, как Мал в последний раз видел Алину, он наконец-то добился своего.

Он оказался в самом дворце. Лицом к лицу с подругой детства.

Она выглядела такой другой.

Красивая, не тощая, как раньше, в богатом чёрном кафтане с золотым шитьём (его цвет, святые помилуй, как же Алина, должно быть, его ненавидит!).

На её ключицах виднелся странный ряд бугорков, странно напоминающих очертания рогов. А на запястье — браслет из мерцающих чешуек.

Ему вдруг вспомнилась та охота, плаванье по Истиноморю…

— Мал! — её голос мгновенно рассеял его мысли.

Он улыбнулся.

— Алина, прости, что это заняло так много времени, но вот я наконец-то здесь.

— Здесь… зачем? — на её лице читалось замешательство.

— Спасти тебя, конечно. Нас ждут лошади и друзья в Полизной. С тобой на нашей стороне мы уничтожим Тенистый Каньон, и ты наконец избавишься от него. Ты будешь свободна, и тебе больше не понадобятся твои силы. Мы будем жить на ферме, о которой всегда мечтали.

— О ферме мечтал ты! — внезапно разозлилась она, хотя Мал не понял почему. — Мне никогда не нравились фермы.

Он пожал плечами, уверенный, что она придёт в чувство. Ферма — его мечта, это правда, и Алина всегда говорила, что они будут вместе.

— И ты хочешь, чтобы я отказалась от своей силы? — оскалилась она, и Мал смутился, потому что пришёл спасти её и не мог взять в толк, почему она ведёт себя так.

— Ты же знаешь, что колдовство гришей — это уродство, Алина. Твой свет, конечно, другой, он хороший, но, когда Каньона не будет, он тебе не понадобится.

— Итак, ты хочешь, чтобы я снова стала чахлой крошкой Алиной, медленно угасающей, потому что подавляла силы? Девчонкой, над которой ты потешался со своими приятелями? Девчонкой, которую ты никогда не замечал?

— Я уверен, мы что-нибудь придумаем, чтобы ты не болела, — пообещал он.

Кроме того, Апрат говорил, что свет существует только для того, чтобы побороть Каньон. Не будет Каньона, и света, вероятно, тоже не будет, а Алина снова превратится в нормальную.

— Ладно, неважно, — отмахнулся он. — Нам надо спешить. Я устроил кой-что, отвлечь Колдуна, но вряд ли получится надолго.

— Или, быть может, — раздался холодный голос позади него, — это изначально не могло его отвлечь. Быть может, он гораздо внимательнее присматривал за докучающими государству шайками мятежников, чем тебе того хотелось.

Мал закрыл собой Алину, полный решимости защитить её от чудовища, принудившего её к браку.

Чёрный царь приподнял бровь и обратил взгляд за его спину, где стояла Алина.

Она вышла вперёд и повернулась к Малу лицом, на котором застыло презрение.

— Ты считаешь, что я нуждаюсь в твоей защите, Мал? Да я могу раскромсать дюжину человек одним клинком света.

Мал покачал головой. Апрат предупреждал, что такое может случиться, что тени затуманят ей разум. Её надо увести подальше от этого проклятого места.

— Спасибо, Мал, что сумел настолько упростить задачу, — сказала она вдруг.

— Что? — переспросил он.

Алина шагнула вперёд и обняла его, окутывая теплом, как в былые времена.

Чуть сдвинулась и вонзила кинжал прямо ему в сердце.

— Это.

— Алина… — выдохнул он.

— Ты нашёл оленя и морского хлыста так легко, — промурлыкала она, когда он осел на пол. — Это заинтересовало Александра, и он заглянул в историю твоей семьи. Это ты, Мал, ты — третий усилитель Морозова, последний недостающий фрагмент, который мне нужен.

Она подняла обнажившееся запястье.

— Ты будешь вот здесь, Мал, со мной навеки, как мы всегда того хотели.

Алина сидела рядом, пока он истекал кровью.

И он пытался понять, как до этого дошло.

Муж Алины маячил за ней, человек-тень с жестокой ухмылкой для Мала и пылким взглядом для неё.

Это больше не была его маленькая подружка из Керамзина, осознал Мал с внезапной ясностью. Перед ним была царица Равки, жена Чёрного царя по полной своей воле, женщина, которая только что вонзила нож в его сердце, как будто это не значило ровным счётом ничего.

Когда Мал сделал свой последний вздох, мир озарился ослепительно белым.