Забытый рубеж (джен)

Примечания:

Миры барьера. Кайрэ и Зирэ где-то спустя вечность после всего и вся.

Своеобразный реверс вот на это https://ficbook.net/readfic/7013348

Хрупкая золотая бабочка сорвалась с пальцев, метнулась вперед и исчезла через пару взмахов крыльев, рассыпавшись невесомыми искорками. Она протянула руку, ловя их и чувствуя, как они обжигают ладонь. Ее свет на долю мгновения высветил бесформенные ледяные глыбы, среди беспорядочного на первый взгляд нагромождения которых бессмысленно было искать хоть что-то живое. Впрочем, то, что она искала, и нельзя назвать живым в полном смысле этого слова. Кайрэ подняла повыше широкие юбки совершенно неуместного здесь бального платья и проскользнула в выхваченную светом бабочки щель между ледяными стенами. Ни звука шагов, ни шороха дыхания. Ни живое, ни мертвое — еще один призрак, блуждающий между мирами.

— Зирэ, — не было ничего удивительного в том, чтобы отыскать его в подобном месте: брата всегда тянуло к призракам и пустошам, к отжившему свое или никогда не знавшему жизни. Мертвым камням и отлетевшему дыханию земли. Но что он хотел отыскать в этих льдах?

Он сидел на выдающемся из общей массы ледяном шпиле, подперев голову руками, и неотрывно смотрел прямо перед собой. Губы Зирэ едва заметно шевелились, будто он вел диалог с невидимым собеседником. Кайрэ подошла ближе, а потом уселась рядом, поежившись от стылого холода, мгновенно прорвавшегося через все слои одежды. Пусть ее тело было всего лишь видимостью, напоминанием о привычной материальной оболочке, но ей нравилось заставлять его чувствовать: холод, жар, боль — все это на секунды возвращало ощущение жизни.

— Что это за место?

— Крепость, — Зирэ не шевельнулся. И даже не разомкнул губ, просто его разум расстался с пустотой и в нем мелькнула мысль — размытый образ строения из старого, покрытого трещинами и рытвинами камня, а любая его мысль всегда тут же превращалась в ее, поэтому в речи они давно не нуждались.

Кайрэ щурилась, пытаясь разглядеть под слоями льда привидевшийся ей камень, но не могла разобрать ровным счетом ничего, лишь смутное ощущение непрочности — маленькому островку на просторах безвременья осталось совсем немного времени, ибо даже ледяная вечность рано или поздно оборачивается небытием.

— Что в ней?.. — не так уж много в мирах существовало крепостей, которые ее брат счел возможным проводить в последний путь. Встретить вместе с ними разрушение и небытие.

— Она не сдалась, — и снова ни слова. Только мучительно гордый образ обращающихся льдом защитников и свет удаляющегося мира. Не победа и не поражение — рубеж, оставшийся непокоренным.

Ледяной островок с навсегда застывшей на нем крепостью медленно плыл сквозь пустоту туда, где даже вечности рано или поздно приходит конец. Периодически от него отделялись каменно-ледяные осколки, падали куда-то вниз и тут же растворялись, разлетались на атомы, становясь частью беспредельной пустоты. Кайрэ провожала их взглядом, жалея, что не может прочитать их историю: призраков прошлого из них двоих умел видеть только Зирэ. Ей всегда доставалось только настоящее, которое для этого забытого мирами островка давно миновало.

— Расскажи сказку, — мысли-слова вновь стали общими для них. Кайрэ закрыла глаза, ловя размытые образы чужой памяти. Тысячи схваток и тысячи судеб… кровь, пятнающая камни. И снова разлетающиеся в стороны осколки льда. — Пусть миры помнят. Честь и память несдавшимся…

Мысли становились словами. Мысли вплетались в сны тысячи миров, разносились эхом и ложились музыкой на струны гитар.

Кайрэ подняла руку, салютуя очередному осколку льда, скользнувшему в пустоту. Из-под него будто узники, вырвавшиеся из плена, вылетели фиолетовые лепестки.

Примечания:

Написано для Сеген и посвящается сеито Юфиме. Прекрасной домениа и потрясающей женщине.

Ты танцуешь над бездной по натянутой нити:

Легкий шаг — пируэт —

Разминулись на миг:

По щеке лишь скользнули

Тьмы холодные плети.

Смех. Удар. Разворот —

Ставки вновь высоки.

А что пальцы дрожат — это все от азарта.

Нет. Усталости нет.

Ты танцуешь навзрыд.

По реальности грани

Обойдя окруженье,

Смерти жертвуешь щедро

Черной тени клубки.

Мир застыл на мгновенье полосой искажений.

В спину жадно дыша,

Бездна скалит клыки.

Новый танец — последний —

В нем твое отраженье:

Лентой вьется безумье

По осколкам души.

Эй, Дихерс, старый друг,

Ты скажи напоследок:

Мы покажем им звезды?

Мы приблизим рассвет?

Примечания:

Посвящено неи Сецери

https://sun9-19.userapi.com/impg/h1-moWo1p2omnLj8npHIMKlqW6gGNpeRO0wwIA/r9q2Wsxq26U.jpg?size=1436x1672&quality=95&sign=9f31b58dc7e7f3c5fa9a4a9ba17ff273&type=album

Боги нам очертили границу:

Горизонт разделил верх и низ.

К небу ввысь устремляются птицы,

Нам оставив дорожную пыль.

Крыльев нам не дано от природы,

Тяготенье земли бережет.

Но разреженный воздух свободы

Разум вновь устремляет в полет.

Ключ в руках моих, двери — открыты.

Как решиться шагнуть за порог?

Крыльев нет — под ногами пустоты,

Камни острые чуждых дорог.

Вновь и вновь я стою на пороге,

В сердце рвется за нитию нить.

На земле я оставил тревоги,

Шаг один — к горизонту, во тьму.

Будет только лишь миг — но полета,

Сверху мир увидать без прикрас.

Нет границ, если двери открыты,

Пусть открыты они не для нас.

Примечания:

Я сразу знала, что именно хочу сказать о Зетеле, но слова для нее искала дольше всех

Глазам казалось, что пламя — гаснет

И искры последние в небо летят.

Глазам казалось, что все — напрасно:

Ступени лестниц, знамена в ряд.

Два солнца в небе кому угодно

Затмят глаза и ослепят взор,

Но бледный серп от луны упрямо

Прочертит тонким лучом горизонт.

Древко оттягивает ладони,

А ткань на плечи — и не вздохнуть,

Но шаг за шагом мостишь ступени,

Без крыльев — вверх на ту высоту.

Не всем курганы, костры до неба,

Не всем сквозь карты века прозреть.

Кому-то нужно держать знамена,

Кому-то должно ступенью лечь.

Примечания:

Посвящено сеито Тантресу. Он долго мне не давался, но Сатарский курган не должен молчать

В курганах хоронили королей:

Везли богатств, оружье и наложниц.

В курганах запирали жуть и ужас:

И не сломать печать, не распахнуть дверей.

Курган твой не узреть людскому глазу,

Весь мир стонал, вставая на дыбы,

Когда одним движеньем тонких пальцев

Ты поднимал Сатара миражи.

«Один — не воин, истина известна», —

Так скажут все, но дрогнут голоса:

Курган Сатара — символ бессловесный

Того, что может и одна рука.

Тебе б гореть, как солнцу, черной ночью,

Своим сияньем подозвав рассвет,

Но падал ты, а сумрак лишь сгущался,

Всего на миг остановилась тень.

Судьбе — видней, распорядилась ясно.

К чему гадать и строить миражи.

Нет солнца — засияют ярче звезды,

И всем по силам выпадают рубежи.

Примечания:

Кестери достался один из самых страшных шагов, и подобрать для него слова было совсем непросто

Ты помнишь, как мы мечтали

Шагнуть отсюда за горизонт,

Обещали, цены не зная,

Дотянуться до солнца рукой.

Теперь горизонт — за спиною,

Режет лопатки — не отступить.

На полуночи стрелки застыли,

Их сдвинуть бы… и идти…

Под ногами зеркал осколки

Следы тают в густой тени.

Каждый шаг разрывает горло

Был ли выбор иного пути?

Страх исчез, я пути слагаю:

Звучат эхом шаги впереди,

Вслед за ночью рассвет настанет,

За меня на него взгляни.

Примечания:

Сеген и моему любимому неи Феаху, а так же Хеллс посвящается

Фланг. Обход. Подкрепленье. Внезапность атаки —

В одночасье смешались все нити и карты судьбы.

Три минуты, я знаю, вы сможете там удержаться.

Пять — в расчеты удачу и чудо включил.

Семь минут для атаки, когда невозможно сорваться.

Семь мучительно долгих минут, когда я — острие.

Когда все, что осталось — молитвенный шепот:

Держаться!

«Дождитесь, — рефреном стучится в виски, — осталось немного».

Хотя бы чуть-чуть.

Шесть минут. Я, сминая реальности грани,

Каждый миг выгрызаю из глотки злодейки-судьбы.

Пусть, я знаю, на свете чудес не бывает,

Но отчаянно хочется верить: успею.

Приду.

* * *

Все как прежде: в тиши кабинета

Треск свечей, ненавязчивый шорох бумаг.

И на новый вопрос я, ища безуспешно ответа,

К вам глаза подниму, но чужое лицо в зеркалах…

Примечания:

Всем уравнистам реальности.

Хотя это не только о них

Говорят — зеркала не обманут,

А глаза — отраженье души.

В серебристой безжалостной глади

Нервно рыскают тени зрачки.

Любопытство достойно ответа —

Сто вопросов одним разрубить.

Только как нам дойти до рассвета,

Осознав: пульс — чужой лейтмотив.

Выбор — проще, чем можно представить,

Предрассветный туман не страшит:

Мы пути выбираем сердцами,

Из сердец мы слагаем пути.

Примечания:

Посвящается Сеген

Навеяно одним диалогом Мевеки и Ашетри

Ты говоришь мне: «Я не выбирал,

Не звал, не требовал, не спрашивал судьбы!»

Ты говоришь: «За что и почему

Врастать собой в чужой земли канву?»

Не знаю слов, не подобрать ответа.

Но видел ты небес всю синеву?

Ты чувствовал, как пахнет мёдом лето?

Как брызги вод искрятся на свету?

Я так хочу увидеть снова небо.

Как солнце ослепит мои глаза.

Как край мой за спиной расправит крылья,

Стряхнет оковы и вернет цвета.

Как далеко шагнуть за тем придётся?

Не знаю я и не иду в обход.

Мой край идет со мной — и с нами солнце

Сквозь черноту и взвесь раскрасит горизонт.

Примечания:

Написано для Сеген и посвещено сеито Ашетри (Хелс то бишь).

Просыпаются искры на нити,

И звучит не истаявший смех.

Гаснут звезды пред самым рассветом,

Все сиянье отдав темноте.

Разлетаются клочьями души,

Живой нитью латая весь мир,

И щитом — обнажаемой сутью

Тех, кто следом, навеки закрыв.

Сил в ладони — лишь малая горстка,

Как равняться на тех, впереди,

Кто решительным росчерком пальцев

Целый мир на курган свой вздыбил?

Шаг за шагом, вперед, без улыбки —

От нее лишь остался оскал,

Отрицая саму невозможность

Сделать все и немножечко сверх.

Серый солнечный луч — за горами,

Не успел он коснуться лица.

Все канаты когда-нибудь рвутся:

Время вышло, сменилась рука.

Примечания:

Касерти, Флеси, Тенару, Хелс и всем

Известно, что все они — адаре.

Но никто никогда не звал их этим именем, словно чувствовал: оно — посмертное.

Одно на всех.

«Черная ночь», Сеген

Смерти нет.

Только сила, что вьется в спираль,

Каждым вздохом своим приближая исход.

Смерти нет.

Хоть безжалостно смяты щиты,

А за ними — чужая холодная мгла.

Смерти нет.

Души рвутся искрой голубой в небеса,

Павших звезд грозный свет рассыпая.

Смерти нет.

Только восемь немыслимо долгих шагов.

Только круг из гудящих клинков.

Только воля.

А выше — рассвет.

Примечания:

Написано для Сеген и посвящено ее удивительному миру, а так же вот этой чудесной работе https://ficbook.net/readfic/7013348

Отзвучали бои, отгремели —

Кровь со стен смыли слезы-дожди,

Нас укрыли с тобою метели,

И следов уж никак не найти.

Мы — осколок далекого мира,

Обреченный лететь в пустоте,

Сами мы расчертили пунктиры

И отмерили цену судьбе.

Там, под нами, рассветное солнце

Жарким светом зальет небосвод,

Там, под нами, уже не придется

Путь рубить сквозь теней хоровод.

Мы замрем — неподвижная стража

Отстоявших свое рубежей.

И, мы верим, проснемся однажды

В новом мире, не знавшем теней.

А пока пусть кружатся над нами

Фиолетовой саи цветы —

Наш несданный рубеж, наше знамя,

Наша воля, что выше судьбы.

Примечания:

Уравнисты кончились и настал черед крепостей. Лутли, моей хтонически любимой крепости.

Лутль дышит со скрипом и хрустом,

На дно тянут тяжи теней,

Забылась в безрадостной хмари

На сотни и тысячи дней

Во сне ей сияньем хрустальным

Звенят кружевные мосты,

Расправлены гордые плечи,

На башнях не гаснут огни.

А холод сжимает объятия,

Сгрызает за нитию нить,

И Лутль обессиленно стонет

И рвется, и рвется на свет.

Но вот сквозь тяжелую дрему

Доносятся эхом огни.

И Лутль настороженным зверем

Считает, считает шаги.

Не свет — едва лучик коснулся,

Один лишь рывок и глоток.

Так мало! Мучительно больно

Сомкнулись объятья теней.

Лутль дремлет слепыми глазами

И грезит о звоне ветров.

Лутль ждет, обреченно рисуя

Виденье хрустальных мостов.

Примечания:

Написано в рамках челленджа #толкователи_слов от группы "Дневники Ашеоры" https://vk.com/ashe_club

Тема 3 Истина/Цвет прозрачного льда/падение

Посвящено Гадсатану и Таннару

«...Иерархия впервые увидела Карающую Руку Тана на полях сражений с Несотворенными. Свидетели благоговейно назвали это Святым Светом, а его обладателя — Гадсатаном, Искоренителем Скверны «...» на свою беду, Гадсатан видел скверну во всех, кроме себя самого...»

«...две отравленных шансатским ядом стрелы принесли Фаах Ию имя Таннара — Руки Тана...»

Дневники Таннара, семейный архив Фаах

Вознесение слишком поспешно —

Яркость слепит глаза.

Все истины стали известны,

И прямее стрелы судьба.

Солнечным яростным светом

Чертишь сквозь мрак слова,

Ослепленный, не ищешь ответов,

Весь мир смерив под себя.

Чеканная гулкая поступь

Глушит чужие шаги,

И истина ходит неслышно,

Постепенно сужая круги.

Твой путь выжигает разом

Все иные пути и слова,

Но истина уже близко —

Чертит полет стрела.

А истина смотрит ясно

Глазами прозрачного льда,

И изморозью пронзает

Безжалостная рука.

Бессильное пламя из пальцев

Гаснущую искрой.

А истину льдом восславит

Сегодня не ты — другой.

Падением перевернут

Твой мир, но над головой

Все тоже высокое небо —

Прозрачный свет ледяной.

Примечания:

Всем звездным капитанам посвящается

Они уходили в вечность,

Без мрамора и барельефов.

Чеканным шагом под струны

Менестрелей иных миров.

А ветер чертил лица —

Звездной пылью по талому снегу,

Перезвоном первых капелей

Смехом майских громов.

Им кто-то кричал:

«Стойте! У самого края…

Еще шаг…

И можно разбиться…»

Они шли сквозь границы.

Чтобы коснуться неба.

Бессмертием юности вечны.

Растворялись в звездных лучах.

Примечания:

Внезапно посвящено моему же персонажу

Герберт Ренс из "Меча Истины" https://ficbook.net/readfic/7481859

Рыцари в потускневших доспехах,

Нарушая шеренги и строй,

Растворяются в гранях заката

Без прощальных взмахов рукой.

Безымянные и безликие,

Затерялись в распутье дорог,

Менестрелями не отпетые,

Скрыты омутами с головой.

Где вы, рыцари, вечны странники,

У Грааля искавшие свет,

Не коснувшиеся, отступившие,

За шаг сбитые стрелами в снег?

Ваши тени — древки и ладони

Для воздвигнутых кем-то знамен,

Ваши кости — ступени-опоры

После вас покорённых вершин.

Пыль времен оседает к копытам

Скакунов, что уносят в рассвет

Новых рыцарей. Двери открыты:

Каждый — избран, сомнения нет.

Примечания:

Это довольно старый для меня образ. И я рада, что он наконец обрел форму.

Наш свет давно погас,

Знамена втоптаны в грязь,

Упрямый вьюн укрыл

Все бреши в старых стенах,

Сигнальные огни

На башнях не горят

И тропы заросли

Полынью и левкоем,

И даже память — дым

Развеялась по ветру.

Но…

Гвардия умирает,

Гвардия не сдается,

Гвардия выполняет

Приказ.

Но вновь над старой башней

Полощет на ветру

Изорванное знамя

С прозрачною каймой.

И строй из ниоткуда

Под песню без звучанья,

Подняв мечи из праха,

Торопится пропасть.

Им не за что бороться:

Сквозь сумерки столетий

Не видно даже тени

От прежних королевств.

Но…

Гвардия умирает,

Гвардия не сдается,

Гвардия выполняет

Приказ.

Их крепости стоять,

Стоять как страж над миром,

Пока хоть чьи-то губы

Над ними как молитву

Обеты вознесут:

Пусть помнят, пусть боятся,

Пусть все на свете знают

Извечно и всегда,

Что

Гвардия умирает,

Гвардия не сдается,

Гвардия выполняет

Приказ.

Примечания:

Я хотела сказать, что это ничему не посвящено, но.... здесь "Кровь королей" Арии и Повелители Пепла DarkSouls.

Гаснут искры на пальцах.

Опадают бессильно

Черной сажи полоской по белым камням.

Длинный мантии хвост по пыли волочится.

Сталь короны — бессмысленный груз на висках.

Алой крови тягучие терпкие капли

Вниз по стенам бегут из распахнутых вен.

Замер пульс.

Тишина раскрывает объятия…

Миг. Щелчок. Поворот —

Ход конем от судьбы.

Сквозь чудовищный сплав плоти, стали и душ —

Четкий стук.

Вечность:

Дар и проклятье.

Пусть раскрошатся в прах камни древние стен —

Вечный бег не прервать, как богов ни моли:

Снова на ноги вздернут, вложат в руки поводья.

Новый город ввысь рвется из сердца земли…

Ты вздохнешь,

И привычно

Остов старой короны обнимет виски.

Примечания:

Написано в рамках творческой тренировки по картинке

https://pp.userapi.com/c851432/v851432779/127dba/DDWOts7QW4c.jpg

Под холодной водой — отраженья,

Пустота белых мутных глазниц.

Под текучей водой — сновиденья,

Колыбельные вспугнутых птиц.

Все отводят глаза. Не касаясь,

У воды ускоряют свой шаг.

Это проще: не помнить, не видеть

Пустоты в век распахнутых глаз.

Только призраки пальцев коснутся,

Позовут сквозь беззвучье слова:

Ты нам нужен, король, поднимайся,

Без тебя так устала земля.

Ты восстань, ты пройди по дорогам,

И пусть плечи укрыты водой,

Пусть лицо белой маской застыло,

А в груди сердца стук не звучит,

Но сегодня — особое время,

Шанс судьбу обмануть, вновь сыграть.

И из пепла восстанут знамена,

А рога протрубят зов — вперед!

Мы рванем из плена озерного,

Цепь с камнями оставив на дне.

Мы застыли в готовности к бою.

Мы ждем только тебя — короля.

Примечания:

К еще ненаписанной истории обреченного мира

https://pp.userapi.com/c850036/v850036279/13163f/nR4wVbRbFbI.jpg

https://pp.userapi.com/c851024/v851024539/b7450/GDxaDKFwyrI.jpg

Шелестит черный бархат одежд,

Чуть кривит губы маска в улыбке.

И закатный рубиновый свет -

На короне застывшие блики.

Венец власти — игрушка в руках,

Протянувшихся тенью за троном:

Тихий шепот — и вот уже враг —

Старый друг, неугодный короне.

Мой король, ты застыл на века

Несгибаемой, гордой осанкой.

Твоя кровь на губах так сладка —

В ней бессмертие силы и власти.

Паутины натянутой нить

С каждым годом впивается крепче:

Нас с тобой уже не разделить —

В одном ритме сбивается сердце.

Пей вино, мой король, наполняй нашу жизнь

Пряным, терпким, густым ароматом.

Вместе с кровью твоей я его соберу,

С губ сцелую с последним дыханьем.

И пусть маски срываются вниз,

По ступенькам слетают к подножью.

В этой схватке один на один

Выиграть вместе никак невозможно.

Что быстрей:

Сухой выстрел в слетающих пальцах с курка

Или смерть в обернувшихся прахом ладонях?

Нет ответа.

И застыл на века наших стрелок отсчет —

Ровно час до границы рассвета.

Примечания:

Посвящено Мэйв из "Танцующий с огнем" Naisha

https://ficbook.net/readfic/6624571

Крылья ворона над головой

Ореолом дурных примет

Ты из ночи шла босиком

Хвост за платьем — кровавый след.

Ритуальным узором рун

Расчертила: вопрос-ответ.

Ты спросила: зачем ушел,

Отчего не летел во след?

В пальцах острого лезвия серп —

Знак луны: все отсечь-забыть,

Повернуть противо солонь

Силу, дремлющую в крови.

Перья ворона вниз — в пыль,

Воздух легкие сжег — крик.

Сколько крови не собери —

Лис искусней спутал следы.

Примечания:

Написано на Inkoberfest2021

Тема 4 Узел

Меняются судьбы и лица —

Дороги сплетаются вновь.

И нам рука об руку биться,

Но рок сдаёт карты не в масть.

Оставив судьбу за спиной,

Мы рвемся друг к другу навзрыд,

Шаг каждый встречаем стеной,

И ширится снова разрыв.

Бежим каждый раз мы по кругу,

Забыв, зачем начат отсчет.

Случайно сплетенные нити

Нам горло сдавили узлом.

Раскрыть бы глаза, оглянуться —

Над пропастью выстроить мост.

Сквозь сны уж протянуты руки,

Шаг сделан — но вновь не сбылось.

Примечания:

#writober2022

Тема 16 Глубины памяти

Зал памяти искрится хрусталем,

В нем отражаемся и мы и бесконечность

Всех тех, кто был до нас,

всех тех, кто будет после...

Здесь свет свечей выхватывает лица

Героев и творцов,

Калек и подлецов,

Всех тех, кто был до нас,

И тех, кто будет после...

И сквозь хрусталь я вижу наше поколение,

бредущее сквозь мрак нездешних снов,

Здесь их шаги не слышны, только лица...

Из памяти моей, Из памяти твоей,

Из памяти Всех тех, кто был до нас,

кто будет после...

Здесь все кто не дает покоя нам,

Кто снится нам в безлунность зимней ночи,

Чей звук шагов нам не дает уснуть,

Чьи лица лица как невидимые судьи

побед и поражений, битв и чувств,

Ушедших в залы памяти хрустальной...

Их многих нет уже давно,

Но здесь их голоса, их лица воскресают

Из памяти моей, Из памяти твоей,

Из памяти Всех тех, кто был до нас,

И всех, кто будет после...

Поэты, скоморохи и бродяги,

Калеки и творцы,

Герои, подлецы,

Им не уйти от нас и нам от них не скрыться

Ни в памяти моей, ни в памяти твоей,

Ни в памяти всех тех, кто был до нас,

И тех, кто будет после…

Нам ли бояться смерти, мой бессмертный король?

В дурно скроенной пьесе

Нам паршивая выпала роль.

Вниз с деревянных подмостков,

Обезумевше скалясь, летит голова.

Пусть потешаться всласть.

Мы славно сыграли,

Хоть банален сюжет и закончен рассказ.

Пусть ликуют герои:

Их деяний достойна награда —

Им венец над главой и прекрасной принцессы рука.

Только память о них на рассвете

Как песчаные замки у моря беспощадная смоет волна.

Мы ж — бессмертны в веках

Темной мраморной славой,

Зыбким страхом и сказкой у ночного костра.

Вы припомните нас, каждый раз воскрешая,

Новой пьесой и плотью продолжим рассказ.

Улыбнитесь, король.

Льется кровь сквозь ступени.

Вы воспрянете вновь всем победам назло.

И под скрип старых досок

Я за вами войду в света рампы пятно.

Примечания:

Я думала об Изалите и Ложе Хаоса

Танцевала ведьма на углях,

Подобрав подол цветастой юбки,

Смех летел, монистами звеня,

С губ срывался наговор-молитва.

Ты лети-лети,

Ты танцуй-танцуй,

Время — вечность — вперед,

Полный круг — оборот,

И опять из зарницы

Весь наш мир народится.

Из-под пальцев летят угольки,

Вспышки-искры мгновения счастья.

Выше, выше огонь — до небес,

Не смиренный руками и танцем.

Что ему — все вокруг мотыльки,

Крылья — сажей, мазками по пальцам.

Ведьма шепчет огню, ткет узоры,

В быстром танце теряя дыханье.

Он — не слышит, и жилами вверх,

Непокорный, свой путь пролагает.

Голос ведьмы затих,

Рвется пламя стеной,

В его танце исчезли монисты.

Нет начала — конец.

Мир застыл в ожиданье зарницы.

Не все предсказания точны —

Линии вьются, как захотят.

Судьбу ты берешь в свои руки,

Сам выбираешь, кому ее начертать.

Твой выбор прост и надежен.

Кому доверишь весь мир?

Чьи руки не дрогнут под тяжем?

Чье сердце сильнее пути?

Шиповника колкие плети

Прочнее, чем сталь и теплее руки.

Предсказанное — случится,

Как и всегда — вопреки.

Страницы преданий меж пальцев

Крошатся, стирая узор,

Над миром восходит бесцветье,

Все туже сжимает кольцо.

Глаза все опущены в землю —

Не видеть, не слышать, не знать.

Прозренье — тяжелая ноша,

А выбор — сто кратно трудней.

На горней тропинке — тихо,

Не слышно и эха шагов.

Их в путь собиралось трое,

Но в вечности только один.

Он сам уж — бесцветное эхо,

Надсадней все стонет рояль.

Латает, латает прорехи

Осколком души музыкант.

А чудища все смелее

Идут сквозь призраки нот

Бесцветье струится в щели,

Почти уже смолк отсчет.

На горней тропинке — эхо,

Звучат торопливо шаги.

Смотри, я принес тебе пиво.

Сыграем в четыре руки?

Примечания:

Посвящено серии "Песчинки на чашах весов" Ксении Баховец (Крутской)

https://author.today/work/series/6321

Мы сердце ковали из стали

И кровью крепили барьер,

Сияли, пылали, сгорали

На радость злодейке-луне

Себя собирали из праха,

Шли сквозь, разрывая предел,

Теряли, сшивали, мечтали,

О счастье хотя бы на миг.

Контроля железные пальцы

Сжимают обетом уста,

Но с треском срываются маски:

Мы — люди. Сейчас и всегда.

Собирала ведьма с небес

Звезд рассеянные огни

И развешивала по утру

Их росой на лугах своих

Танцевала ведьма в ночи

На зеркальной глади озер

И дарила лесной тиши

Три вишневых пряди с висков

В полдень шла босиком по траве,

С ветром пела в один аккорд

И ловила в ладони ковш

Неба солнечный поцелуй

А потом шла опять домой

И кружилась в рутине дней.

Дом, семья, полночь — новый круг,

Ведьмы с нами живут теперь.