Не проверялось на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Примечания:
30.07.23
Я снова вернулась к этой работе! Много чего переписала. На сюжет это не слишком повлияло, но, как по мне, стало куда лучше отображать настроение написанного.
Благодарю всех, кто вообще еще следит за сим произведением?
Бежать. Бежать как можно дальше. Прочь от семьи, прочь ото всех…
«- Ты выйдешь за сына покойного сеньора Кардеро, Мирабель! И это не обсуждается Сколько можно откладывать помолвку?! — практически кричала матриарх на младшую внучку.
— А сколько раз я тебе должна повторить, что сынок этого Кардеро — Алонсо — настоящий негодяй и сволочь, которым нет места ни в море, ни на суше, абуэла? — отчаянно парировала в ответ девушка. — Уж не напомнить ли тебе, как этот «сеньор» чуть не обесчестил меня за стенами нашего же дома? Мне было всего десять. Десять! И если бы не tio Бру…
— МЫ НЕ ГОВОРИМ О БРУНО, МИРАБЕЛЬ МАДРИГАЛЬ! — Альма с нескрываемой злостью стукнула кулаком о стол. — И твоя свадьба с Алонсо — это не тема для скандала, а лишь вопрос времени!»
Ночной холод брусчатки обжигал босые ступни. Любимая расшитая юбка не позволяла двигаться быстрее. Но Мирабель бежала. От свадьбы. От ненавистного Алонсо Кардеро. От абуэлы, для которой девушка — лишь товар для обмена, а не член семьи…
«- Нет.
— Тебе уже двадцать. И ты знаешь, что нам нужны корабли сеньора Кардеро, чтобы вернуться в Испанию. Вернуться домой, — Альма тяжело выдохнула и посмотрела на внучку холодным металлическим взглядом, в глубине которого на мгновение, как показалось девушке, мелькнула тоска. — Подумай о нашей семье, Мирабель. Только семья Кардеро имеет связи с Flota de Indias(1)».
Ночной солёный воздух заполнял лёгкие и давал силы бежать дальше, несмотря на страх и слёзы, застилавшие глаза…
«- А ты, абуэла, думала о семье? Думала, когда Исабела из-за твоего давления сбежала из города с Бубо? Думала, когда Луиза ушла в монастырь, прихватив с собой Долорес? — Мирабель плакала, говоря о своих сёстрах и кузине. — Вряд ли. Наш дом здесь — в Картахене. Только тебе одной непонятно зачем нужна эта Испания. И ты готова пожертвовать всеми нами, прикрываясь заботой о семье, ради страны, которую мы не знаем, которая никогда не будет домом для нас!
— Мирабель!
— Я не выйду за Кардеро. Пусть уж лучше меня заберёт Морской Дьявол, чем этот cabeza de mierda(2) Алонсо! — Девушка вихрем вылетела из патио, оставив абуэлу в одиночестве».
Ноги принесли Мирабель к одному из пирсов, к которому был пришвартован одиноко стоящий барк. На борту не горело ни одного огонька, и девушке казалось, что корабль вовсе пустовал. Безрассудная мысль посетила голову юной Мадригаль. Но девушка приняла эту мысль сразу же.
— Я уплыву на этом корабле. Неважно, куда он идет, — она говорила так, словно успокаивала себя, — Лучше уж здесь, чем…
Мирабель лёгким движением поправила очки и потихоньку вскарабкалась на борт. Тенью, на носочках прокралась в трюм, в надежде, что команда заметит её не сразу. Девушка обязательно объяснит всё капитану, мысленно давая себе шанс на его снисхождение.
Через некоторое время Мирабель почувствовала, как корабль снимается с места. Под размеренную качку девушка задремала, уповая утром на лучший исход своей судьбы.
Но луна в эту ночь была скрыта за облаками, и Мирабель никак не могла увидеть чёрный флаг, что развевался на грот-мачте, внушая страх любому сеньору, которому не посчастливится встретить его в водах Карибского моря.
* * *
— Так-так, и кто же это у нас тут спрятался, а?
Голос, просоленный морем и хриплый от долгих лет распития рома, резко выдернул сознание девушки из сна. Мирабель не успела толком испугаться или поправить очки, как её резко схватили за руку и поволокли куда-то наверх. Яркий свет на несколько мгновений ослепил девушку. Но уже через пару секунд она увидела, как её грубо тащит мужчина не слишком приятного вида в сторону палубы, где начала собираться основная команда.
— Вы только гляньте, братцы, какое сокровище скрывалось у нас под самым носом! — конвоир резко бросил Мирабель под ноги мужчин. Те рассматривали её: кто с любопытством, кто с неприязнью, а кто и с нескрываемой похотью на лице. — Только вот что нам с ней делать?
— П-простите, с-сеньоры, я-я могу объяснить… — Мирабель резко вскочила на ноги и не на шутку испугалась, увидев реакцию на её появление. Она хотела продолжить, но мужчина, что презрительно смотрел на неё, резко её перебил, обращаясь к матросу, что приволок девушку:
— Она — баба. А ты знаешь примету, amigo. И все вы её знаете! — матрос обвёл взглядом команду и затем посмотрел Мирабель прямо в глаза. — Быть беде, раз девица на борту.
— Хорхе, не драматизируй ты так, — ответил другой из команды. Этот человек вальяжно подошёл к девушке вплотную. — Неужели ты не припоминаешь, да и откуда тебе — гниломудой собаке — вообще такое ведомо…
— Захлопнись, Эрнандо! — злобно огрызнулся Хорхе.
— …что перси голой сеньориты успокоят морскую стихию. — Эрнандо по-хозяйски обошёл вокруг девушки, огладил грудь дрожащей от страха и смущения Мирабель сквозь ткань одежды под одобрительный свист сокомандников. Остановившись у неё
за спиной, он одним движением обеих рук разорвал на девушке блузку, выставляя на всеобщее обозрение нежную девичью плоть. — А уж тело такой сеньориты и вовсе Морского Дьявола усмирит!
Под всеобщий хохот, Эрнандо толкнул Мирабель в круг подошедших ближе мужчин. Один за одним они хватали её, тискали, рвали остатки одежды, роняя крупные цветные лоскуты на пол, стараясь осквернить своими руками как можно больше кожи девушки.
— Хватит! Перестаньте! Пожалуйста! — Мирабель отчаянно пыталась вывернуться из их рук. — Отпустите, прошу вас! — Девушка плакала, чем только раззадоривала матросов.
— Вы слышали? Сеньорита просит её отпустить! — Эрнандо, в чьи руки снова бросили девушку, развернул Мирабель к себе лицом и елейно улыбнулся. — Мы не англичане, пупсик, и не так благородны с безбилетниками, особенно с девками вроде тебя. Или ты настолько слепая, что не увидела Весёлого Роджера на мачте нашей чудесной «Reina de la Rata»(3)?!
— Родж… Вы — пираты?
— Именно, mi ingenua mariposa(4), — со стороны квартердека раздался голос, от которого в один миг все присутствующие, включая Мирабель, замерли и обернулись в сторону говорившего.
Тёмно-зелёный камзол, полупустая бутылка рома в левой руке, длинные чёрные с проседью волосы, собранные в небрежный хвост и, казалось, до боли знакомые глаза, словно прожигающие нутро нефритовым пламенем... Этот человек не показался Мирабель обычным матросом, но кем-то знакомым, словно мимолетным воспоминанием из далекого детства. Да и реакция остальных говорила сама за себя: матросы вмиг выпрямились, испарилось недавно царящее настроение, а Эрнандо крепче схватил заплаканную девушку и развернул лицом к приближающемуся к ним мужчине.
— Капитан, я нашел эту сеньориту в трюме, — отчеканил пират, что приволок Мирабель на палубу.
— Видимо, эта красотка хотела от кого-то сбежать, раз без раздумий угодила на наш корабль, капитан, — добавил Эрнандо, — так ведь, пупсик? — обратился он уже к девушке.
Капитан подошёл к Мирабель вплотную, вид которой его явно не смущал, и взглянул девушке в глаза, мягко, но, в тоже время, по-собственнически, взяв ту за подбородок.
И в этот самый момент в голову Мирабель хлынули картины из прошлого, которые она силилась, но так и не смогла забыть долгие годы, запретные абуэлой воспоминания… Стена дома на заднем дворе. Маленькая напуганная девочка, прижатая к этой стене. Взрослый незнакомец со страшной улыбкой и безумными глазами, чьи руки блуждают под её платьем и стягивают панталоны. Незнакомец лежит на земле, и человек в зелёной руане стоит над ним. Кровь. Запах крови. Лицо незнакомца бледное, но испачкано алым, как и его рубашка. И руки человека в руане испачканы. И нож в руках человека. Девочка дрожит. Человек обнимает девочку. Запах пыли. Родной запах. Родные глаза… Зелёные глаза… Словно нефрит…
— А ты выросла, sobrina, — Бруно оценивающе осмотрел девушку, — и расцвела. — Только после этих слов Мирабель окончательно поняла, в каком виде её держат перед капитаном: под чудом уцелевшими очками красные от слёз глаза, волосы растрёпаны, а одежда… эти тряпки, едва ли что-то скрывающие, сложно снова назвать одеждой.
— Tio Бруно?! — Мирабель произнесла это практически шёпотом, не веря тому, что видит его перед собой. — Так вот куда ты исчез?
— А ещё я нахожусь в полном замешательстве, джентльмены! — уже обратился он к окружающим, отпуская подбородок девушки. — Я спокойно продумывал наше дальнейшее путешествие, составлял маршрут, — капитан медленно шёл вокруг мужчин, — как вдруг услышал с палубы звуки отвратительной возни!
Пираты, из которых было немало бывалых негодяев, вмиг оцепенели от звука разбившейся бутылки. Глаза капитана метали молнии. Под ногами у мужчин задрожали и затрещали доски.
— Вы, черти, кажется забыли, — несколько палубных досок треснуло, — что в первую очередь вы обо всем докладываете мне! А уже потом делаете то, что взбредет в ваши пустые бараньи головы! — От гнева капитана раногут начал ходить ходуном, раскачивались ванты и паруса. Казалось, сама «Королева» была не в восторге от действий команды без указки. — Или вам настолько мало портовых шлюх, раз вид одной прилично одетой сеньориты заставил каждого из вас пренебречь приказами?!
— Прилично, как же… — хохотнул кто-то из пиратов, отчего капитан немного успокоился, как, впрочем, и корабль, а Мирабель от стыда была готова провалиться сквозь трещины в палубе.
— В последний раз я прощаю подобные вольности, джентльмены, — уже спокойно, но все еще грозно, продолжил Бруно. — И не думайте, что вам не достанется части добычи, все же я, — он снова посмотрел в глаза племяннице, — человек справедливый. Эрнандо!
— Капитан? — отозвался мужчина, все еще державший испуганную девушку.
— Прикрой весь этот беспорядок, что вы натворили, — велел мужчина, все еще смотря на Мирабель, — и отпусти бедную сеньориту. Она пойдет со мной.
Эрнандо накинул на девушку свою рубашку. Под всеобщее улюлюканье он резво шлепнул уходящую вслед за капитаном Мирабель по заднице.
— Скорее возвращайся, рыбка! — хищная улыбка моряка и всеобщие грязные смешки все меньше оставляли надежды девушке на более или менее благоприятный для нее самой исход…
* * *
Замок на двери капитанской каюты защелкнулся самостоятельно вслед за вошедшей девушкой, окончательно оставляя ту наедине с капитаном. Мирабель никак не могла унять дрожь и липкий страх, не оставляющий ее тело ни на минуту.
Она смотрела на человека перед собой. Казалось бы, он — ее tio, кровь от крови. Тот самый tio, что когда-то спас ее. Но сейчас перед Мирабель — загадка. Темная, неизвестная. Знакомые черты были словно покрыты пеленой, оставляя только следы того, что осталось в ее детских воспоминаниях. Неизменным было лишь нефритовое пламя в глазах. Только сейчас девушка не знала, на что это пламя было способно.
— Tio Бру…
— Я слышал разговор на палубе, — перебил девушку капитан. — Так значит ты действительно сбежала. Не из дома ли?! — мужчина иронично засмеялся. — Случаем, не из-за моей ли матушки?
— Да, — не в силах совладать с беспокойством, тихо кивнула Мирабель в ответ. — Она… Абуэла… Она хочет моей свадьбы с Кардеро-младшим, — от этих слов Бруно заметно передёрнуло, а лицо исказило отвращением. — Ты должен помнить его отца, он…
— Я ведь поэтому сейчас на этом корабле, под этим флагом, — мужчина снова резко перебил Мирабель. Он немного отошёл от девушки в сторону окна, смотря холодным взглядом в сторону горизонта. — Так что да: я помню Кардеро. И помню, как мать не простила меня за то, что я зарезал этого lujurioso сhungo(5), дабы защитить честь семьи. Твою честь, nina(6). — Бруно обернулся к девушке. — Альме не был выгоден исход того дня. Ей было нужно, чтобы ты попала в семью к этому старому извращенцу любыми способами. И не досталась мне. Она видела, как ты мне дорога, Мирабель, как я берёг тебя от неё же самой. Берёг для себя.
С каждым сказанным Бруно словом взгляд девушки становился все более растерянным. У Мирабель кружилась голова, от шока подкосились ноги, и единственной опорой для нее послужила дверь запертой каюты.
— То есть как это — для себя?
— Неужели моя sobrina забыла, — капитан елейно, словно насмехаясь над охваченной страхом девушкой, растягивал слова, — какими силами обладали её tio и его hermanas(7)? Что они могли до того, как в её пятый день рождения погасла свеча их матери?
— Я думала, — недоумевала Мирабель, — что это всё — лишь мамины сказки на ночь... Так значит, ты действительно мог смотреть в будущее?
— Разумеется. И я видел тебя в этом будущем, mariposita. Смотрел, как ты цветешь и сияешь. Смотрел долго… И в какой-то момент я понял: ты должна сиять только для меня. Быть только моей…
Бруно смотрел на девушку осоловевшими от нахлынувших его воспоминаний из видений глазами. Мирабель становилось нечем дышать, словно вместо воздуха в легкие вливали раскаленный агуардиенте.
— Вслед за похоронами Кардеро, — продолжал мужчина, — я высказал матери всё, о чём не осмеливались говорить с ней сёстры, после чего та поставила условие: либо я прекращаю лезть в её планы, либо выметаюсь из дома.
— Tio…
— Ахахаха! А я и сказал этой суке, что пусть уж лучше меня заберёт Морской Дьявол, чем я останусь под её крышей! — смех Бруно был безумным, а девушка ошарашенно смотрела на мужчину. — Да только боги Моря и Небес все эти десять лет были ко мне милостивы! И я не представляю, как их благодарить за то, что ты попала именно на борт моей «Королевы», mi sobrina favorita(8)!
Капитан вновь подошёл к Мирабель вплотную, огладил кончиками пальцев девичье лицо, всё ещё влажное от невысохших слёз, после чего взял прядь её волос и глубоко вдохнул их аромат, блаженно прикрывая от наслаждения глаза.
— Tio Бруно… Что… что ты делаешь? — Мирабель была напугана его поведением. Её разум отказывался принимать то, что происходило здесь и сейчас, в запертой странным кораблём каюте посреди бескрайнего океана, а за дверью — самые презираемые люди на свете.
— Беру то, что моё по праву, — Бруно выдохнул эти слова девушке в губы, крепкими руками впиваясь в её полуобнажённые бёдра.
— Пожалуйста, tio, не надо! — слезы вновь выступили на припухших глазах.
— Поздно, моя милая sobrina…
* * *
Больно… Ужасно больно. Хотя ужасно — слово, не слишком подходящее для пережитого девушкой. Кровь, позор, стыд… Мерзость. От своего тела, что до сих пор на малейшее движение откликалось вязкими волнами боли и унижения. От воздуха, пропитанного солью, запахом крови, пота, окружающих мужчин… От Бруно, собственного tio, что, казалось, должен был спасти Мирабель, но победно возвышался над девушкой и пронзал её холодным нефритовым взглядом.
Мирабель ничком лежала на палубе. В ней не осталось ничего. Кроме мерзости от самой жизни.
— Ты должна быть мне благодарна, mi mariposa. Я освободил тебя, — Бруно склонился над племянницей, — поэтому…
— Отпусти меня…
— Чт.?
— Отпусти меня! — громче сказала Мирабель бесцветным голосом. Она посмотрела на мужчину, и её лицо не выражало ничего, кроме отчаяния. — Вы все, ты… Ты получил, что хотел. Так позволь мне хотя бы покинуть это чёртов корабль!
— Как пожелаешь, sobrina, — капитан, немного помедлив, ответил девушке. — Но выход здесь только один.
— Я знаю, что это за выход!
— Что ж… Хорхе! — окликнул Бруно пирата, — Готовь доску.
Казалось, пират был несказанно рад избавиться от «проклятия», настолько резво он исполнил приказ.
Не было страха. Не осталось ничего в душе Мирабель. Лишь морской ветер колыхал её растрёпанные кудри. Стоя на краю доски со связанными ногами, девушка в последний раз обернулась в сторону корабля. За ней с интересом наблюдали десятки глаз, но лишь одни не выражали ничего. Бруно смотрел на неё безотрывно и, вместе с тем, отстранённо. И, лишь на краткий миг, перед тем, как мужчина убрал ногу с доски и девушка упала вниз навстречу воде, Мирабель заметила яркий лоскут от её некогда расшитой юбки, который крепко сжимал в своей руке капитан.
1) военно-транспортная флотилия Испанской колониальной империи
2) исп. засранец
3) исп. "Крысиная Королева"
4) исп. моя наивная бабочка
5) исп. похотливое у**ище
6) исп. девочка
7) исп. сёстры
8) исп. моя любимая племянница
Мести сладкий вкус — ее проклятье.
Хвост — ее разорванное платье.
Капитана жизни не жалко,
Помнит горечь смерти русалка…
Green Apelsin — Проклятие русалки
Густой непроходимый туман уже несколько дней сбивал с курса «Крысиную Королеву» и её капитана. Царивший на столе хаос из множества сваленных в кучу карт, перьев и свитков не давал особой надежды на положительный результат, а от компаса с астролябией и вовсе не было толка в витавшей в воздухе молочно-серой мгле.
— Мы точно прокляты самими Морскими богами, не иначе, — беспокойно озирался по сторонам, стоя за штурвалом, Хорхе. — Не к добру этот туман… И, при всем уважении, капитан, но вся эта ваша затея с чашами и… всем прочим тоже не принесет никому ничего хорошего.
— Вся эта затея с чашами, старпом, — голос Бруно звенел металлом, а глаза не отрывались от бесполезной сейчас карты, изредка цепляясь взглядом за выцветший кусок расшитой ткани, — как раз и вернет все то хорошее, что было нами потеряно.
— С чего вы это решили?
— С того, что капитан здесь все еще — я, — цыкнул в ответ мужчина, стукнув кулаком по столу, — и потому что я так сказал!
Пятилетние поиски корабля Понса де Лиона и его легендарных серебряных чаш, которые, по словам одного неуемного пирата, были ключом к ритуалу воскрешения мертвых, вызволение Эрнандо из карательного плена чибча за распускание рук на местных красоток, недавнее бегство от испанского флота... Неудачи так и преследовали команду, словно сама Фортуна отвернулась от них. Все это доводило Бруно до отчаянного безумия.
Как, впрочем, и то, что повсюду ему мерещилась мертвая племянница. Пенные волны стали лоскутами ее разорванной юбки. Крики чаек забрали себе голос девушки, день за днем напоминая капитану о черноте его пиратской души. Бруно срывал свою злобу на команду и нещадно топил себя в роме всякий раз, когда лицо очередной шлюхи приобретало черты Мирабель. Матросы «Королевы» переставали узнавать их когда-то сурового, но обожаемого предводителя: добычи стало крайне мало, разбой на берегу редко заканчивался успехом. Капитан сдавал позиции лидера. Разве что Хорхе, ставший верным старшим помощником, оставался голосом разума для Бруно.
Да только слушал его мужчина все реже. Он был готов на многое, если не на все, лишь бы быстрее найти то, что так сейчас нужно. Быстрее избавить команду от промахов. Избавить от ужасов самого себя…
— Столько лет поисков и никаких результатов, — тихо продолжал старпом, — у команды давно назрели определенные вопросы, капитан.
— Хорхе, вспомни слова Илларайвы.
— Этой сингапурской ведьмы?
— «Лишь получив прощение от души, что озаряла светом этот мир...»
— «…к удаче ты найдешь ориентир. Ей искренность свою ты докажи» и бла-бла-бла, — закончил старпом за капитана. — Я помню, что сказала тогда эта la bruja loca. Но что-то веры в ее сказочки за все эти годы едва ли прибавилось.
Бруно молчал. Он и сам прекрасно понимал: слова колдуньи про «чистую душу и прощение» за правду воспримет только какой-нибудь церковник, коего вряд ли нашлось бы среди окружающего сброда. Однако, видимо он один заметил, что все беды с их командой и кораблем начались как раз после того самого дня. Богиня удачи, словно издеваясь, махнула хвостом, оставив на прощание капитану в воспоминаниях девичьи крики, что преследовали мужчину в ночных кошмарах и потихоньку сводили с ума наяву.
Старпом осторожно отпустил штурвал, обошел его и остановился рядом с капитаном. Тревожная тишина, как и туман, окутывала корабль и давила, закладывая уши.
— Бруно, amigo, я знаю тебя не первый год и давно понял, чью душу ты хочешь вернуть, — опасливо начал мужчина, — но не думаешь ли ты, что все может обернуться еще большими неприятностями? Что мы зря потратили столько лет на бесполезные поиски? И простит ли она тебя?! Всех нас?!
— Я не знаю, Хорхе, — вздохнул капитан после короткой паузы. Бруно посмотрел на своего помощника не взглядом пирата, но человека, почти потерявшего надежду. — Даже по нашим меркам мы в тот раз поступили крайне жестоко. Будет чудом, если вся эта затея удастся и Ми…
…иди ко мне, капитан…
— …рабель? — мужчина удивленно вскинул голову, озираясь по сторонам. — Хорхе, ты слышал?
— Что слышал? — старпом оглядел корму, ища источник звука. — Капитан, никто ничего не говорил.
— Мне показалось, что… — начал было мужчина, — нет, ничего. Видимо, уже мерещится из-за тумана.
…капитан, иди же ко мне…
— Вот! Снова! — уже громче воскликнул Бруно. — Не слышишь, что ли? И голос девичий, больно знакомый… Кто-то точно звал меня.
— Капитан, — забеспокоился Хорхе, — никто вас не зовет. Посмотрите вокруг: здесь кроме нас с вами и парочки вахтовых у дальней палубы нет никого, да и те в кости играют.
— Думаешь, я в конец спятил, а? Или думаешь, я не знаю, о чем шушукаются матросы у меня за спиной?! — Бруно озлобленно посмотрел на помощника.
— Я думаю, — голос Хорхе старался не дрогнуть, — что вам нужно хоть немного поспать, капитан. Блуждание в тумане забирает слишком много сих, особенно, когда не знаешь курса…
— Я ЗНАЮ, КУДА ВЕСТИ «КОРОЛЕВУ»! НЕ СМЕЙ В ЭТОМ СОМНЕВАТСЯ! Лучше держи курс и засунь свой брехливый язык куда подальше! — рявкнув это, Бруно схватил лоскут ткани со стола и, сунув тот в карман, оставил старпома в одиночестве, быстро удаляясь в сторону своей каюты.
— Одни беды от этой девки. Хоть и мертвой… — проворчал себе под нос Хорхе и, тяжко вздохнув, снова встал за штурвал.
* * *
Уже перевалило далеко за полночь, когда капитан решил покинуть каюту. Сон никак не шел к нему. Стоило только Бруно на миг прикрыть глаза, как в его разум снова возвращался тот голос, сладкий голос, нежно зовущий к себе. С каждым часом мужчина становился все более беспокойным, одержимым. И сил сопротивляться у него уже не осталось.
Стараясь не разбудить храпящих вахтовых, обнимавших пустой бочонок, Бруно прошел вдоль палубы и обеими руками оперся о края фальшборта. Он смотрел на ночное море, искал взглядом в тишине тумана любую подсказку о той, чьи ласковые речи лишили рассудок остатка покоя.
— Где же ты, дева? — шепнул в темноту Бруно, как в этот же миг рассеялся туман и над водной гладью, освещенной лунным светом, мелькнули два золотых огонька в обрамлении изумрудно-зеленого света.
— Кто ты? Это ты зовешь меня? — уже громче спросил мужчина. Ответа не последовало.
Только мужчина хотел окликнуть дежурного для спуска шлюпки, как прямо перед ним оказались те самые золотые огоньки. От неожиданности Бруно попятился назад: на краю планширя сидела неимоверной, как ему казалось, красоты девушка. Длинные и влажные от воды крупные кудри обрамляли её лик и прикрывали обнаженное тело. Ее кожа словно лучилась мягким небесным светом, отраженным от луны. И глаза, сиявшие благородным золотом с легким оттенком изумрудов.
— Ты пришел ко мне, капитан, — голос незнакомки казался для Бруно чем-то неземным, чудесным, — я так долго искала тебя и наконец нашла.
— Искала? Меня? -завороженный мужчина постепенно подходил к девушке ближе. — Дева, ты совершенна! Зачем тебе сдался обычный презренный пират?
Девушка рассмеялась. Она взяла лицо Бруно в ладони и нежно приблизила к себе.
— А с чего ты решил, капитан, что ты — обычный? — шепнула она на ухо мужчине, почти касаясь губами кожи. — Ты ведь тоже искатель, как и я. Так долго скитаешься по морям, ищешь меня, ищешь мою душу…
От голоса, ласкающего слух, от мягких движений женских рук вдоль тела Бруно окончательно потерял связь с происходящим. В самых дальних уголках своего рассудка мужчина понимал, что давно знает этот голос, но от сладкого наваждения он совершенно позабыл, кому тот принадлежит.
— Да только души ты моей больше не найдешь… — выдохнула девушка капитану в губы, — tio…
— Ты чт… — грубый, с железным привкусом собственной крови, поцелуй словно сорвал пелену с глаз капитана: вместо прекрасной незнакомки его целовала племянница. С бледной кожей, с грудью, покрытой золотой чешуей, а вместо ног — рыбий хвост цвета бирюзы, который ярко напомнил ему разорванную расшитую юбку.
— Зря ты связал мои ноги тогда, дядюшка, — злобно прошипела Мирабель, облизнув свои губы от крови, и потянула мужчину за собой вниз с края планширя.
Даже если бы вахтовые не спали праведным сном честных пьяниц, они вряд ли услышали бы одинокий всплеск воды за бортом.
— Sobrina, я.. — начал было капитан, хоть и был в полном шоке от того, что ощущал свои лёгкие, полные далеко не воздухом, и вообще мог говорить под водой.
— «... сожалею о случившемся». Ты это хотел сказать? Или не можешь поверить в то, что старые сказки оказались правдой? — Мирабель кружила вокруг капитана, задевая того плавниками. — Но, как видишь, реальность преподносит сюрпризы. «Ведь всякая морская дева была обычной смертной, — нараспев продолжала она, — пока не решила предать тело свое буйным волнам... И каждое прикосновение уст дочери моря дарует смертному мужу дыхание в пучине морской глубины.» Кажется, Альма так говорила в своих россказнях в детстве перед сном. Ах, как же печально, — в голосе звучало наигранное сожаление, — что не для детских ушей настоящие сказки о русалках, они ведь так прелестны в своей жестокости!
— Мирабель, выслушай...
— Нет, это ТЫ выслушай, пока действует мой поцелуй и ты не утонул раньше времени! — оскалилась русалка. — Я достаточно наслушалась тебя, теперь настал твой черед.
Мирабель почти вплотную приблизилась к Бруно. Острыми когтями она провела вдоль тела мужчины, разрывая рубашку и оставляя глубокие багровые полосы на коже. Свет в ее глазах больше не был тем благородным золотом: в потустороннем, холодном сиянии капитан смотрел, как его кровь мешается с морем, отчего к жгучей боли крепкими нитями вплетался первобытный, гнетущий нутро, ужас.
— Поверь мне, tio, — продолжала русалка, указывая на царапины, — эта боль и рядом не стояла с тем, что я испытывала каждое мгновение, пока тонула. А тонула я медленно…
— Прекрати, прошу! — еще несколько полос появилось на спине мужчины. Отчаянный крик, казалось, не заглушала и толща морской воды.
— Мои ноги... — голос девушки дрогнул от нахлынувших воспоминаний. — При каждой попытке плыть в тело до крови вонзалась веревка, не давая двигаться как человек. Легкие горели огнем. Грудь будто сковало раскаленное золото, и всякий раз, когда я пыталась «дышать» водой, мне словно приходилось прощаться с душой, лишь бы эти мучения прекратились… Не кричи, капитан. С каждым произнесенным тобой звуком действие магии уменьшается.
Очередная царапина украсила лицо Бруно. Зашипев, он хотел было хоть немного отстраниться от девушки, но Мирабель не давала ему отплыть от себя ни на полвары, кружа вокруг мужчины, пока тот медленно шел ко дну. Внутри все действительно тяжелело с каждым изданным возгласом, а разум туманился от недостатка воздуха.
— Так продолжалось три луны. Три луны нескончаемых пыток, прежде чем я стала… этим, — русалка окинула себя взглядом. — Чудовищем. Бездушной тварью, которой нет больше места на суше. И все это из-за тебя. Из-за тебя одного! — яростно кричала Мирабель в лицо мужчине. — Не свяжи ты мне ноги, перед этим обесчестив, я бы просто умерла, а море упокоило мою душу! Но ты, — девушка ткнула пальцем ему в грудь, — сам того не зная, сделал все в точности так, чтобы в подлунном мире родилась еще одна русалка. На свою же погибель ты это совершил, Бруно.
Когти русалки впились глубоко в плоть человека, что в прошлой жизни должен был считаться ей семьей, оплотом безопасности и любви. Но сейчас, под сиянием её безумно-прекрасных и жестоких глаз, этот человек издавал дикие вопли от боли, пронизывающей его сердце.
— Все пять лет я жила лишь одной мыслью о том, что буду смотреть, как ты подыхаешь, — шептала русалка на ухо мужчине. — Но не отчаивайся, на том свете ты не будешь один и вскоре встретишься со своей командой.
— Пожалуйста, Мирабель, не надо! — С каждым словом он слабел, захлебываясь водой и собственной кровью. Перед тем, как сознание полностью его оставило, Бруно видел перед собой лишь изумрудное золото глаз и губы, что шептали:
— Поздно, мой милый капитан...
* * *
— Эй, матрос! Капитана не видел? — окликнул Хорхе одиноко сидящего на бочке у фальшборта парня, который явно наслаждался долгожданным ласковым ветерком и утренним солнцем.
— Нет, старпом, сегодня еще не встречал, — непринужденно ответил парнишка и снова подставил лицо под теплые лучи.
— Где его черти носят, — бурчал себе под нос моряк, походя к штурвалу и перенимая тот из рук Эрнандо.
— Amigo, расслабься ты хоть на пару минут и порадуйся солнцу и отсутствию этого клятого тумана, — пират тоже был в приподнятом настроении от прекрасной погоды. — А капитан, может, дрыхнет еще, не шевели его в такую рань лишний раз.
Хорхе смотрел, как палуба потихоньку заполняется сонными моряками, и понемногу успокаивался. Но тут же снова забеспокоился, увидев на воде золотой проблеск и услышав, как следом кто-то из пиратов закричал:
— ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ!!!
Моряки тут же бросились в сторону кричавшего. Это был тот юный пират, которого старпом недавно видел. Парнишка чуть ли не полностью перекинулся за планширь, уставившись на водную гладь. Поверх воды на него смотрели ярко-золотые глаза в обрамлении изумрудно-зеленого света.
— Гляньте, это ж девица! — воскликнул кто-то из пиратов, пока несколько мужчин кидали канат за борт.
— Да к тому же такая хорошенькая! — задорно подхватил Эрнандо, предвкушая еще один крайне интересный день на борту «Королевы».
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу