Память (джен)

Странная это вещь — память. Так ли сложно её стереть? Да проще простого! Немножко лжи, немножко умолчаний, смыть с Белого дома чёрный след предательства, зарыть и забыть мёртвых — и всё. И никто ни о чём уже не спросит. Только ведь всё равно пробивается наружу, как трава из-под асфальта…

Полтора часа концерта пролетели, как одна минута. Это было первое выступление самодеятельной группы «Удар Левой» перед такой большой аудиторией, и ребята, слегка оглушённые неожиданным успехом, громко переговаривались, сворачивая свою нехитрую аппаратуру и стаскивая её в горкомовский УАЗик.

— Дарья, смотри, твой Кавалер идёт! — окликнул вокалистку Серёга Кот, соло-гитарист и лидер группы.

Через опустевшую площадь к помосту, на котором они только что выступали, шёл, прихрамывая, высокий мужчина. Он давно примелькался ребятам: приходил почти на все их концерты, иногда даже на квартирники, но кто он, и как его зовут, они понятия не имели. А Дашкиным Кавалером прозвали потому, что он всегда подходил к ним после выступления и дарил вокалистке цветы — красные гвоздики. На этом обычно их общение и заканчивалось.

Познакомились они с Кавалером года три тому назад на «Тяжёлом Серебре» — местном рок-фестивале. «Удар Левой» в ту пору был совершенно никому неизвестной командой. По правде сказать, судьба их и сейчас не баловала шумной популярностью, но в тот год они вообще впервые заявили о себе как о группе. Ничем особенным команда на «Тяжёлом Серебре» не стала. Ну, выступили, как положено новичкам, где-то в самом начале. Ну, спели собственную кавер-версию известной «Bella, ciao». На том дело и кончилось. И когда их за кулисами поздравил с почином незнакомый дядька с рубленым лицом и какими-то странными, замёрзшими глазами, они очень удивились. Так с тех пор и повелось: дядька приходил на каждый концерт, дарил цветы Дарье — всегда красные гвоздики — благодарил ребят и уходил. Не просил автографов, не делал попыток познакомиться поближе, даже не задавал барабанщику Сане традиционного вопроса: «А почему Таня?» (Этим дурацким прозвищем барабанщик был обязан мелкому интернет-хулиганству: само по себе оно давно закончилось, но кличка прилипла, и дошло до того, что Саня был готов заехать с разворота в физиономию любому, кто спрашивал).

Постепенно ребята привыкли и к его появлениям, и к тому, что он всегда соблюдал некую дистанцию между ними и собой. И они её преодолеть не пытались.

Сейчас он тоже держал в одной руке букет алых гвоздик. А в другой — гитару в чехле.

-Спасибо, друзья, — как всегда, сказал Кавалер, — Даша… И помолчав немного, добавил:

-Я хотел бы сделать вам подарок. Сергей, возьмите, пожалуйста, — и расстегнув чехол, достал электрогитару.

Кот ахнул. Кавалер протягивал ему великолепный «Стратокастер», о котором музыкант самодеятельной команды не смел даже мечтать.

-Это гитара моего сына, — продолжил Кавалер, — теперь вам играть на ней.

-А… Он не будет возражать? — ничего более умного Серёга спросить не додумался.

— Не будет. Он погиб в девяносто третьем… В Москве, во время известных событий…

Сергей принял гитару на вытянутые руки, как принимают оружие. Осторожно коснулся струн. Неподключённый к усилителю, «Стратокастер» отозвался голосом тихим, глухим и грозным, словно отдалённый гром.

С появлением гитары что-то изменилось в душе Сергея, и не только в его душе. Словно груз памяти и боли, тяготивший Кавалера, они приняли на свои плечи. Словно ушедший хозяин инструмента пытался откуда-то из своего посмертия докричаться до живых. Словно гитара в руках Кота говорила голосом этого незнакомого Сергею парня.

— Обязывающий подарок, — сказала Дашка, когда Кот попытался изложить друзьям свои сумбурные мысли по этому поводу. Пожалуй, она нашла наиболее точное определение. Подарок действительно накладывал некие обязательства. Причём, не перед бывшим хозяином, и не перед дарителем, а… Перед совестью, наверно, решил Кот.

…Давным-давно праздник Первого Мая из дня борьбы и солидарности превратился в невнятный День Весны и Труда. Давным-давно его красные флаги сменились голубыми и трёхцветными. Но ещё остались те, кто помнил его суть. Они и стояли сейчас на высоком помосте, вознесённые над заполненной народом площадью.

Майское солнце подсвечивало, как прожектор, выступавшую рок-команду — четверых парней и девушку, одетых в джинсы и красные футболки с белой надписью: «Удар Левой». Они легко «держали» разновозрастную публику. Старшие слушали ребят и вспоминали свою молодость и беспечное веселье советских Первомаев, молодняк от души радовался возможности покричать и попрыгать под песни любимой группы. Одна композиция сменяла другую, вслед за «Москвой майской» в необычной, «тяжёлой» обработке шла собственного сочинения «Антибуржуазная». Концерт летел к концу…

— А теперь — последняя песня, — крикнула в микрофон девушка, — в честь всех, кто погиб, сражаясь за справедливость! Никто из них не забыт, мы — память о них. И когда настанет день суда над предателями, мы будем голосами мёртвых!

Она повернулась к музыкантам и взмахнула тонкой рукой. Торжественные, гордые звуки перекрыли гул площади, и звонкий голос взлетел над толпой:

— Вставай, проклятьем заклеймённый,

Весь мир голодных и рабов!