Сказки у монитора (джен)

— Как есть лешак, — хмыкнул Ерофей, когда клип закончился.

— Хорошо поёт, — заступилась за исполнителя Мышка, — душевно. И песня такая красивая, грустная только, — она украдкой смахнула слезу.

-Дак я и не говорю, что плохо, — домовой аккуратно сложил прочитанную газету, — я говорю — на лешака похож.

До некоторой степени домовой был прав. Вокалист «Мастера» Лексс действительно смахивал на лешего: невысокий, ширококостный, с буйной гривой светлых вьющихся волос…

— А ты когда-нибудь лешего видел? — спросил Жорик, закрывая браузер. Приятелей — Матильды и Тимохи — в аське не было, и заскучавшему коту хотелось поболтать.

— А то как же! Вот как тебя. И даже чуть не подрался. Видом — ну точно, как этот ваш Лес.

— Лексс, — машинально поправил Жорик.

— Расскажи! — Мышка даже вязание отложила, так ей нравилось слушать Ерофеевы рассказы.

Ерофей снял очки, протёр их краешком диванного покрывала.

— Случилось как-то, что у моих корова пропала. Заблудилась в лесу, а лешак-то и прибрал. Добро бы заветная была, а то ведь нет…

— Заветная — это как? — удивился Жорик.

— Ну, скажем, блукает человек в лесу, блукает и никак выбраться не может — лешак водит. Тут он и говорит: мол, батюшка, лесной хозяин, отпусти меня, а я тебе такую-то и такую-то скотину отдаю — корову там или козу. Такая скотина потом пропадает, и искать её нельзя — она заветная, лешаку обещанная. А тут — хозяйскую свёл, без всякого завету. Вот и сцепились мы с ним, чуть до драки не дошло. Ну, правда, отдал коровёнку, не стал упираться…

— Лешие — они злые? — Мышка снова взялась за вязание, и тонкие спицы замелькали в её лапках.

— Да больше шкодные. Им до людей редко дело бывает, разве что если ведёт себя кто в лесу не как положено. Шумит, или мусорит, или деревья не там рубит, или охотится не в срок. Тогда да, лешак может так заморочить, что и вовсе конец такому придёт. А так — договориться всегда можно. Вот банники — те другое дело, такая вредная нежить! Чуть что не по нему -так и норовит угару напустить!

С банниками у Ерофея были какие-то свои счёты, возможно, связанные с последней сварой на domovoi.ru. Сидел там банник под ником Медвед — скандалист и провокатор. С ним Ерофей не однажды крепко ругался, а в последний раз даже получил замечание от админа — сурового и рассудительного брауни Дункана.

— Ерофей, а в технике какая-нибудь нежить водится? — поспешила вмешаться Мышка. Она знала, что если домового не остановить, обличительным речам в адрес злодеев-банников конца не будет.

— А то как же! Моторыжки, например. Эти за машинами присматривают, или за тепловозами. Ещё тюхи летучие — они больше по самолётам. Корабельные гномы вот тоже. Один такой на подводной лодке, на С-13,. всю войну проплавал. Говорят, даже Героя получил… Как же без нежити? Техника — она пригляда требует.

— Всё, скачалось, можно смотреть, — сказал Жорик, поворачиваясь к компьютеру.

Ерофей торжественно нацепил на нос очки. Мышка воткнула спицы в пуховый клубок и отложила вязание в сторону. Компания приготовилась смотреть очередную серию про лейтенанта Коломбо.

— Да что ты её тыркаешь каждые пять минут?! — сердился Жорик, глядя как Ерофей в который раз нажимает F5, — заклинишь! Появятся новые сообщения — увидишь!

Но домовому не терпелось. Дело в том, что Ерофей писал стихи. Обычно показывал он их только Жорику и Мышке, но вчера отважился выложить на форуме стихотворение, которое казалось хорошим. И теперь с нетерпением и страхом ждал отзывов на своё творчество, без конца обновляя страницу. Чтобы отвлечься немного от тревожного ожидания, он решил заняться делом: вспомнил, что давно обещал Мышке приспособить освещение над кухонным столом. Пока возился с лампочкой и проводами, прошло, наверное, с полчаса.

— Иди сюда! — окликнул Ерофея Жорик, — Читай.

Домовой бросился к компьютеру. Сперва шёл его пост:

Пернатым пожитки пора собирать

И к южным морям подаваться.

А мы с тобой, Мышь, не умеем летать.

Да и куда нам деваться…

Корабликом выплыла в небо луна,

И в окна щурится сонно.

А знаешь, мелькнула вчера желтизна

В кудрях татарского клёна.

А вот и отзывы:

«Ах, как красиво!» — это русалка Золотая Рыбка, натура мечтательная и романтическая.

«Молодец!» — и смайлик с поднятым большим пальцем. Удивительно, но ехидной кикиморе Маруське тоже понравилось.

«Аффтар, выпей йаду!» — Ерофей сердито фыркнул. И охота этому Медведу язык ломать. Одно слово — банник…

Вот, наконец, пост, которого Ерофей ждал больше всего. Подробный разбор стихотворения устроил джинн Яхья.

Яхья жил в старинном кувшине, украшавшем кабинет директора Каирской библиотеки. Он перечитал все библиотечные фонды, сам писал стихи и даже сумел издать сборник, почему и слыл на форуме знатоком и ценителем литературы. Критик Яхья был справедливый, но въедливый. Заслужить его похвалу — это надо постараться.

«Во имя Аллаха милостивого, милосердного! (Правоверный джинн всегда так начинал свои посты ).

Воистину сказано: если кто начал писать стихи, то уже не отстанет от этого дела. Сперва скажу я тебе, о Ерофей моего сердца, что плохо в твоих стихах. Вот здесь: «И в окна щурится сонно» и вот здесь: «В кудрях татарского клёна» не хватает одной гласной, отчего строка получается излишне короткой, ломающей ритм. Когда напишешь ты стихотворение, прочитай его вслух. Тогда сразу слышны все недостатки.

Теперь же поговорим о том, что хорошо. Настроение и образы. Даже мне, не видавшему осени в твоём краю, они близки и понятны. Рифмы хороши (хотя с глаголами надо быть аккуратным, это рифмы коварные). Наука стихосложения непроста, но даром Всемилостивейший тебя не обидел. А вот здесь можешь почитать писания знающих людей и поучиться у них. Пиши дальше, и да благословит тебя Аллах милостивый, милосердный в этом трудном деле».

Ерофей несколько раз прочитал отзыв. Он испытывал чувство радостной гордости, и на этом фоне даже дурацкая фраза Медведа казалась несущественной мелочью. Получается! Ведь получается же!

— Ну вот, а ты переживал! — засмеялся Жорик, читавший форум из-за Ерофеева плеча.

— Что пишут? — в комнату заглянула Мышка.

— Разное, — важно ответил домовой, — кто-то ругает, но больше хвалят.

— Раз хвалят — значит, получается.

— Да, — согласился Ерофей, — а раз получается — значит, будем дальше работать!

С утра по дому гуляли новогодние запахи — смолы и сосновой хвои, тёплой выпечки, мандаринов…

Ерофей устанавливал ёлку. Вернее, это была сосна — небольшая, но пушистая и такая ярко-зелёная, что при взгляде на неё вспоминалось лето. Домовой слегка обтесал крепкий стволик, приладил крестовину и поставил сосну в середине комнаты. Обошёл с одной стороны, с другой, посмотрел, прищурив правый глаз, потом левый — и остался доволен.

— Можно наряжать! — крикнул он в кухню.

— Сейчас иду! — отозвалась Мышка, а Жорик первым делом запрыгнул на шкаф и принялся подавать оттуда Ерофею коробки с игрушками, пакеты с мишурой и всё, что ещё там лежало из украшений. Мышка обмахнула с коробок пыль мокрой тряпкой и, открыв их, некоторое время любовалась игрушками.

Игрушки были разные — старинные, из тонкого стекла или ваты, современные — пластиковые. Против последних Ерофей сначала возражал, называя их «штамповкой», но потом убедился, что они ничуть не хуже смотрятся на ёлке, чем стеклянные. Мышка же была уверена: как только игрушку впервые повесили на ёлку — новогоднее волшебство проникает в неё, и уже неважно, стеклянная она или пластмассовая, ручной работы или конвейерной выделки.

Жорик тем временем проверил гирлянду, убедился, что она работает на всех режимах и стал развешивать на сосне, стараясь, чтобы лампочки были на всех ветках. Ерофей, ворча что-то себе под нос, распутывал мишуру и дождь. Мышка доставала игрушки из коробки и не торопясь, прикидывая, как лучше, цепляла их на ветки. Вот большой светло-зелёный шар с белыми цветами, которые светятся в темноте. Даже Ерофей не знает, сколько ему лет. Вот колокольчик совершенно зимних цветов — синий, с белыми искрящимися узорами снаружи и серебряный изнутри. Если его встряхнуть, раздастся нежный стеклянный звон — словно льдинки пересыпаются. А эта сова совсем новая. Ну и что, что пластиковая? Зато у неё такая весёлая, праздничная «физиономия»! Мандарины, завёрнутые в бумагу, которую Мышка прорезала всякими замысловатыми узорами, светятся на ветках, словно оранжевые фонарики.

Но вот сосна наряжена, всё, что предполагалось поставить на праздничный стол, приготовлено: салаты и пирожки с разными начинками, утка с яблоками и маринованные грибы, квашеная капуста и мелкие солёные помидорчики, сыр и колбаса — варёная и копчёная… Есть время немножко отдохнуть. Жорик сочинил поздравления друзьям — Матильде отправил красивую новогоднюю картинку (он вчера полдня возился с ней в фотошопе, прилаживая надпись), а Тимохе, кроме счастья и здоровья, пожелал в новом году победить Бандюгана — давнего соперника, здоровенного котяру, державшего в страхе весь Тимохин двор.

Ерофей зашёл на «Домовой». Там Яхья выложил новогоднюю касыду, в которой желал форумчанам всяческих благ. Вообще-то, в мусульманских странах Новый год отмечают не 31 декабря, но джинн никогда не упускал возможности повеселиться с друзьями и сочинить что-нибудь подходящее к случаю. Маруська в очередной раз представила на суд ценителей свои рисунки — насмешница-кикимора была талантливой художницей. А самое интересное было на главной странице. Там красовалась сделанная большими красными буквами надпись: «В честь праздника объявляю на форуме «прощёный день»: все полученные за год замечания снимаются, все временно забаненные возвращаются на форум. С Новым годом! Ваш админ Дункан».

Мышка взяла пирожков, плюшек и яблок, спустилась в подвал и там немножко посидела с приятельницей — крысой Алисой. Они попили чаю, посплетничали — в общем, душевно провели время.

Потом друзья посмотрели кино «Двенадцать месяцев», а потом выяснилось, что и на стол пора накрывать.

Без пяти двенадцать собрались за столом. Ерофей присел на корточки возле стола так, чтобы его закрывало блюдо с горкой пирожков, и спросил:

— Видите меня?

— Нет! — хором ответили Жорик и Мышка.

— Ну, чтобы и на следующий год не увидели! — Ерофей поднялся и разлил вишнёвую наливку в маленькие хрустальные стаканчики.

Домовой верил, что этот нехитрый обряд обеспечит на следующий год счастливую, весёлую и сытую жизнь, и потому исполнял его неукоснительно.

Звон курантов встретили стоя. Последний удар, гулкий и медленный, слился со звоном хрусталя и возгласами: «С Новым годом! С новым счастьем!» Мышка открыла форточку — впустить Новый год. Что-то промелькнуло за окном в метельном буйстве. На секунду ей показалось, что она видит расписные сани и тройку снежно-белых коней, слышит звон колокольчика под дугой…

«Всё будет замечательно!» — с улыбкой подумала Мышка и вернулась к столу.

А было или не было — так ли это важно?

Каждый раз Мышка говорила себе, что в этом году она не будет праздновать свой день рождения. И каждый раз Ерофей и Жорик обязательно что-нибудь придумывали. Вот и сегодня всё получилось просто замечательно. Пироги — и с яблоками, и с лимоном — удались, вишнёвая наливка настоялась до нужного вкуса, друзья спели трогательную поздравительную песню, сочинённую Ерофеем в её честь, подарки… Ах, какие были подарки! О книге «Алые паруса» она мечтала очень давно. И откуда только узнали, с улыбкой подумала Мышка. А уж когда она раскрыла узкую коробочку, достала старинный веер и обмахнулась им — явственно повеяло чудом. Веер был прекрасен. На слегка пожелтевшем от времени шёлке цвели необыкновенные цветы и пели волшебные птицы. Резное дерево планок источало тонкий, нежный аромат — не то каких-то неведомых фруктов, не то пряностей. И название у дерева сказочное — сандал. Сан-дал… Словно дальний отзвук серебряных колокольчиков. Мышка вздохнула и улыбнулась. Вся её норка наполнилась этим лёгким, свежим запахом. Наверное, сегодня мне будут сниться сандаловые сны, подумала она, забираясь под одеяло.

… Донья Мышильда стояла на балконе. В городе хозяйничала ночь, полная весёлого хмеля южной весны. Откуда-то издалека доносились голоса и смех, звёзды в небе перемигивались со светлячками на земле, лёгкий ветерок вкрадчиво играл с кружевной мантильей…

Вот если бы музыка, подумала Мышильда.

И словно откликаясь на её мысли, раздался звонкий гитарный перебор. Она взглянула вниз. Под балконом стоял рыжий менестрель в плаще, в сапогах (а как же: конечно, в сапогах!) и лихо сдвинутой на одно ухо шляпе.

Красавиц в жизни видел я немало,

Но лишь одна достойна мадригала!

Прекрасной Мышильды волшебные очи

Яснее, чем звёзды рождественской ночи.

— Клянусь Амуром, сама королева Кастильи не столь прекрасна, как вы, благородная донья Мышильда!

Она прикрыла улыбку веером, сорвала розу и бросила певцу. Внизу послышалось ворчание старого слуги:

— Опять горло дерёт среди ночи… Фост накрутить некому!

Почему-то слуга говорил с белорусским акцентом.

…Мышка проснулась, когда солнечный луч заглянул в окошко норки. Удивительный сон быстро испарился из памяти, оставив после себя лёгкую, ясную радость. Радость была с ней всё время, пока Мышка умывалась, одевалась, пока замешивала тесто и жарила оладьи…

Вся компания собралась на кухне. Ерофей точил ножик на бруске и как всегда, ворчал. Жорик накрывал на стол и мурлыкал вполголоса:

Прекрасной Мышильды волшебные очи

Яснее, чем звёзды рождественской ночи.

С утра Жорик остался в одиночестве. Хозяева ушли на работу, Мышка убежала по своим делам, Ерофей тоже куда-то отправился, и Жорик отчаянно скучал. Он побродил по квартире, вымыл оставшуюся после завтрака посуду — терпеть не мог это занятие, но Мышка просила… Потом устроился на окне и принялся считать синиц, прилетавших клевать сало. Одна, две, три, четыре — но они заметили кота и разлетелись. Тогда Жорик попробовал считать облака, но быстро сбился со счёта.

«Вон то облако похоже на пельмень. А рядом — на кусок колбасы, отрезанный от целой палки». Развлекло его это ненадолго, и Жорик стал умываться. Вылизал одну лапку, вторую, умыл мордочку, прошёлся языком по бокам. Закончил и это, подумал: чем бы ещё заняться? В Интернет, что ли, выйти? Прошёлся по нескольким форумам, почитал, что пишут в блогах. Писали, в основном, про драки в Москве. Жорик удивился: вот люди — и чего им неймётся? Москва, говорят, очень большой город, там места всем хватит, и еды тоже. А они дерутся. «Фост накрутить некому» — припомнил он любимую присказку Ерофея.

В нижнем углу экрана открылось маленькое окошко весёлого жёлтого цвета. «Привет!» — возникло в нём.

«Матильда!» — обрадовался Жорик и быстро написал:

— Привет! Как дела?

— Замечательно! — отозвалась Матильда, — Хозяин приехал!

Она жила в молодой семье, главу которой частенько отправляли в командировки. Хозяйка и кошка скучали без него и одинаково радовались возвращению.

— Хорошо! — Жорик искренне порадовался за приятельницу.

Их болтовня по ICQ никогда не отличалась особой содержательностью — как и любая другая болтовня. Но Жорику было приятно знать, что где-то за тридевять земель, в Уфе, живёт кошка, у которой примерно такие же интересы в жизни, как у него.

-Лови, это я! — появилось в окошке, и он открыл присланный файл — фотографию Матильды. Жорик и не представлял, какая она красавица! Изящная, как выточенная из дерева статуэтка, гладкая шкурка играет всеми цветами и оттенками кофе — мордочка, лапки и хвост тёмно-коричневые, спинка и бока цвета кофе с молоком… Она сидела на столе и загадочно щурила бирюзовые глаза.

— Ты очень красивая — написал Жорик. В ответ в окошке появился смущённый смайлик.

— Правда-правда!

— А свою фотографию пришлёшь?

И кот принялся перебирать папку «Мои фотографии». Хотелось найти такую, которая понравится Матильде. Ага, вот. Он лежит на диване и придерживает книжку, как будто читает. Это хозяин попробовал на нём новый телефон. Теперь бы только аська не вылетела — была у неё такая привычка… Нет, отправилось нормально.

— Сразу видно, что хороший кот, — откликнулась Матильда, — я почему-то так и думала, что ты рыжий. Прямо золотой!

— У вас снег идёт? — спросил Жорик

— Сейчас не идёт. А вообще много нападало.

— Хорошо! — позавидовал Жорик, — а у нас всё нет и нет снега. Пыль одна мёрзлая.

— А давай играть, — предложила Матильда, — я напишу фразу, чтобы начиналась с «если», а ты ответишь, и потом свою напишешь.

— Давай! — согласился кот.

-Начинаю. Если в холодильнике нет колбасы, то…

— Её съела крыса! Если колбаса не пролезла в крысиную нору, то..

— То надо дёрнуть посильнее и отобрать колбасу. Если ворона сидит на самой верхушке дерева и дразнится, то…

— Она боится слететь пониже.

Как часто бывает, игра быстро потеряла всякий смысл, и они начали писать что-то уж совсем несусветное, хохоча друг над другом и над своими «афоризмами». И когда на Матильдино «Если рыбы летают по воздуху, то…» Жорик написал «…гнёзда они вьют в кустах», кошка ответила целой цепочкой покатывающихся со смеху смайликов.

— А ты мультики смотреть любишь? — отсмеявшись, спросила Матильда.

— Люблю. Особенно «Кот в сапогах» и «Котёнок с улицы Лизюкова». Вчера как раз по НТВ показывали.

— И я тоже! А про Леопольда не люблю — там мыши такие нахальные…

-Ага, — согласился Жорик, — попались бы мне эти мыши!

— Ой, хозяйка идёт, я её в окно вижу! Побежала встречать! — и Матильда отключилась.

«Ого, уже третий час! Вот это мы заболтались!» — удивился Жорик.

Он уже и забыл, как всё утро страдал от одиночества и скуки. Какая может быть скука, если по ту сторону монитора друг? И неважно, что в Уфе. И неважно, что общаются они через компьютер. А без компьютера они вообще бы никогда не познакомились!

В двери щёлкнул ключ — это вернулась Мышка. Жорик спрыгнул со стула, потянулся сначала передними лапками, потом задними и вышел в коридор.

— Соскучился? — с улыбкой спросила Мышка

— Не успел, — отозвался кот, забирая у неё пакет с продуктами, -с Матильдой болтал.

Великий поход по магазинам отменяется. Это Мышка поняла сразу, как только открыла дверцу в Алисин закуток в подвале. Крыса выглядела неважно — мех свалялся и потускнел, усы обвисли, глаза словно подёрнулись плёнкой…

— Что с тобой? — ахнула Мышка.

— Простудилась, наверно, — просипела в ответ Алиса, — горло болит.

Мышка потрогала Алисин нос — он был сухой и горячий — и всплеснув лапками, сунулась на полку.

— Ложись скорее! Травы у тебя есть какие-нибудь? — но на полке была только смесь из душицы, зверобоя и мяты, которую Алиса любила добавлять в чай.

— Не знаю, кажется, кроме чая, ничего нет, — Алиса говорила с трудом: горло болело ужасно.

— Я сейчас! У меня где-то липовый цвет был! — и Мышка побежала домой.

Вид у неё был настолько встрёпанный, что Жорик, открывший дверь на её отчаянный звонок, даже слегка испугался.

-Что стряслось?

— Алиса заболела. Горит вся и жалуется, что горло болит, — Мышка нашла пакет с липовым цветом, вытащила банку малинового варенья из холодильника и побежала в подвал.

— Плохи дела! — забеспокоился Ерофей, — кто же её лечить-то будет? Чай не домашняя…

Действительно, кто возьмётся лечить дикую подвальную крысу?

Идея, пришедшая ему в голову, была настолько проста, что домовой даже крякнул от удивления.

«Ну, теперь бы только Ружа на форуме была!» — думал он, включая компьютер. Давно известно, что вилы понимают в лекарских делах больше всех.

Вообще-то Ерофей ещё утром дал себе зарок больше на «Домовой» не заходить. Он опять сцепился с Медведом. Тот разнёс по пням и по кочкам его стихи. Причём добро бы по делу разнёс. Вон Яхья иной раз критиковал его так, что только пух и перья летели. Но джинн, если ругал, то всегда объяснял, за что ругает, и на личности не переходил. А этот… Да ещё Креведко поддакивала — графоман, мол, и нечего со свиным рылом в калашный ряд соваться. Вот уж кто кикимора болотная! Никакого сравнения с лукавой, весёлой, немножко ехидной, но очень доброжелательной Маруськой.

Короче, эта сладкая парочка наговорила Ерофею таких гадостей, что он обиделся и решил с форума уйти навсегда. И даже попросить Дункана, чтобы тот его забанил вечным баном. Но не успел. А Мышка прибежала от Алисы такая перепуганная, что он понял: надо махнуть рукой на все обиды и выручать крысу.

То ли Алиса оказалась счастливицей, то ли Ерофею везло, то ли Руже было нечем заняться — только вила сидела на «Домовом». Попадая от волнения и спешки мимо клавиш, Ерофей отстучал ей письмо в личку:

— Ружа, выручай!

— Что у тебя случилось? — через несколько минут отозвалась вила.

Ерофей объяснил. На душе у него стало немножко спокойнее.

— Ну, запоминай, — написала Ружа, — возьми стакан тёплой воды — только тёплой, а не горячей — размешай по чайной ложке соли и соды и капель десять йода. И пусть полощет горло. Спирт или уксус есть?

— Есть. И спирт есть, и уксус. А его-то зачем?

— Ты меня слушай, — Ружа нарисовала круглую скобку, обозначавшую улыбку, — оботрёте её спиртом от носа до хвоста — он жар хорошо снимает. Посмотри, какие у хозяев лекарства есть — пенициллин, или тетрациклин, или ещё какой-нибудь антибиотик…

— Пенициллин есть, я видел, — подсказал Жорик.

— Есть этот, как его… пециллин, — отстучал Ерофей.

— Отлично. Пусть разделит таблетку на четыре части и пьёт. Крыса маленькая, ей много не надо. И ещё пусть пьёт побольше. Чай, компот, морс — что есть.

Ерофей ещё раз перечитал все советы Ружи — на всякий случай, нашёл в банке с лекарствами нужное и тоже спустился в подвал. Вдвоём с Мышкой они занялись лечением. Пока Мышка грела чайник, заваривала очередную порцию липового цвета, Ерофей по совету вилы обтёр Алису спиртом и велел проглотить лекарство. Она почувствовала себя лучше — пока ещё не от лекарств, а просто от внимания.

Несколько минут спустя пришёл Жорик.

— Вот, — сказал кот, — я лимон принёс. Хозяйка говорила: полезно.

Закутанная в одеяло Алиса полусидела на кровати и прихлёбывала из большой кружки чай с малиновым вареньем.

«Хорошо, когда друзья есть. Что бы я без них делала?» — думала она, улыбаясь. Ей даже казалось, что горло стало болеть значительно меньше.

Мышка осталась с ней ночевать, Ерофей и Жорик вернулись домой.

На форуме домового ждало письмо. Ерофей зашёл в форумскую почту.

— Ну как там ваша Алиса? — писала вила.

— Вроде получше стало. Руженька, солнышко, век не забуду твою помощь!

-Да ладно тебе! — и вила отключилась. Ерофей подумал, что обязательно надо найти возможность попасть в Белград. И подарить Руже огромный букет роз. Непременно белых.

— Вот! — он повернулся и подмигнул Жорику, — а ты говоришь: тырнеты!