Все пройдет (джен)

Антон был вовсе не против чтобы немного отвлечься от беспрерывной подготовки к сессиям и принял приглашение на очередную вписку, на которую наверняка придет половина универа. Да и преподаватели были особо не против, в конце концов Антон успешный и образованный человек, который шел на магистратуру и не имел каких-либо хвостов по учебе, все сдавал вовремя и в целом он был прилежным учеником. Однако несмотря на всю «общажную» и «университетскую» любовь к его личности, твердому характеру, хорошо поставленному голосу и взглядам, многие замечали одну его странность. Он словно был не живым.

Это выражалось практически во всем: в скованных, словно запрограммированных движениях, в его потухшем взгляде, в которых читалась тяжелая задумчивость и замкнутость, который не каждый мог выдержать. Он часто бесцельно ходил по зданию общежития, убрав руки за спину и глядя прямо, почти ничего не замечая, что происходит впереди и когда с кем-то сталкивался, он только безшумно двигал губами и слегка кивал в качестве извинений. Многие это замечали, но никто не знал, да и не имел желания что-либо делать с этим. Может быть, он волнуется из-за экзаменов, или же снова прокручивает в голове одно и то же трагическое событие, которое всколыхнуло весь универ, как и жизнь самого Антона.

В тот день шел дождь. Он наступил так же внезапно и неожиданно, как и внезапный крик страха во время вручения дипломов. Антон и не ожидал услышать такой крик во время праздника, и когда увидел небольшую толпу студентов, он подбежал ближе и увидел… Олежу. Олежа являлся известным заучкой универа, интересным и начитанным парнем, который был очень вежливым и мягким, дружил с Антоном и помогал ему в тайных делах. И тогда, видя лежащее тело с неестественно выгнутыми локтями в другую сторону и сломанными ногами, его мир начал неизбежно рушиться. Он чувствовал, как все тряслось от нарастающей паники и страха, как ему становилось плохо, когда заглядывал в стеклянные неживые глаза студента и как кровь медленно растекалась в лужу из его разбитой головы. Антон никого тогда не слышал вокруг себя, все звуки приглушились и он медленно опустился на колени, игнорируя пронизывающий ливень. Некогда красиво уложенные волосы слиплись от воды и он неотрывно глядел на мертвого студента, протягивая к нему дрожащие руки. Его любимая клетчатая рубашка и в некоторых местах была порвана и Антон бережно ее сжимал, пытаясь не смотреть на сломанные в нескольких местах ребра Олежи. Все было словно как через пленку. Где-то там был гул, кричали люди, мигали полицейские и скорые машины, кто-то отчаянно плакал. Но все у Антона было внутри: слезы, крики и дрожь. Ему было невероятно больно и он сидел на коленях, крепко сжимая спину мертвого друга и гладя того по кровавым волосам, которые слиплись от воды. Сердце сильно ныло в груди, угрожая вырваться наружу, голова неожиданно стала чугунной и на глазах у него показались слезы.

—Как же так… как же так…

Бормотал он, чувствуя как что-то в нем неизбежно ломалось и рушилось. Его душа постепенно покрывалась трещинами и он знал, что при малейшем прикосновении она могла полностью обвалиться на маленькие кусочки. Именно поэтому он закопал всю боль внутри. В тот день умерло два человека.

Во время вечеринки он вел себя как обычно: улыбался, спокойно относился к шуткам коллег и в отличии от всех он ни разу не выпил, предпочитая остаться трезвым. Однако он был молчалив и несговорчив, многие замечали этот стеклянный, словно затуманенный взгляд потухших медовых глаз и несмотря на общее веселье и невыносимую духоту в комнате, от него веяло могильным холодом, от которого дрожали кости и было не по себе. С ним старались общаться по-доброму, но изрядно выпившие студенты нарушали это небольшое правило и вваливались в его общество со своими шутками и смехом. Но Антон лишь улыбался и кивал, делая вид что все хорошо. Он не чувствовал себя никак: не плохо, но и не хорошо. Он привык, что постоянно пребывает словно меж двумя мирами и привык видеть реальность однотонной. Будто из нее вырвали большой кусок, который гармонично вписывался в общую картину его души. И этот кусок невольно искал сам Антон во время вечеринки.

Когда он отвлекался от бурного обсуждения о несправедливости учителей и оценках, он выискивал в толпе одного человека. Он пытался уловить глазами его прыгающую челку, открытый взгляд, худое тело и немного зажатую походку и вечное «Извините, простите, можно пройти?». Он пытался услышать этот суетливый, немного тараторящийся голос, пытался найти, схватить за руки и утянуть к себе, укрыть от всего мира, уберечь и сохранить к себе. Но все было бесполезно. Перед глазами он видел только выпивших студентов, красивых девиц, которые неловко отводили взгляды от изучающих глаз бывшего оппозиционера, и только радостные лица всех присутствующих. Они улыбались, будто издеваясь над Антоном, издевались над его разрушенным миром, в котором давно потух огонь перемен. Антон был чужим в этом мире простого счастья.

После вечеринки Антон снова вернулся в свою комнату. Она была невероятно холодной, пустой и одинокой, которая была погружена в темные оттенки наступающей ночи, слегка касаясь предметов и вырисовывая их едва видные очертания. Мужчина тяжело выдыхает и не глядя ощупывает ручку двери позади, закрывает и, глядя на рваные темно-серые облачка на небе, садится за стол, подперев голову руками. В голове был сущий хаос: в одном шумном вихре витали мысли, обрывки фраз из прошлого, противный бит электро-музыки, смех и звон бутылок из-под алкоголя сильно давили на его сознание, отчего он хотел закричать во весь голос и послать всех к чертям. Но Антон был слишком хорошо воспитан, чтобы выражаться в грубой форме, потому еле сдержал крик, сильно укусив губы чуть ли не до крови и впился пальцами в волосы, хмуря брови.

Невыносимо.

Антон, всеми любимый герой и умный парень, чувствовал себя мелким, беспомощным и глупым. Ему надоело слушать беспрерывные слова похвалы учителей и восторг студентов, ведь он не заслужил всего этого. Он не заслужил ни улыбок, ни комплиментов и горячих рукопожатий, ведь на его руках умер тот самый огонечек, которого он поклялся защищать ценой собственной жизни. Олежа был для него всем: бушующим океаном, проливным ливнем, теплым солнцем и тем, кто зажигал в нем уверенность и силы идти дальше. Он тянулся к Олеже, как тянется к жизни дерево, пробивая корни глубоко под землю. Он буквально жил ради его голоса, ради заливного и звонкого смеха, ради искорок в его глазах и прогулок под луной. Но Судьба-злодейка была алчной и жестокой, и она вырвала этого человека из жизни Антона, сделав его практически ни кем. Сделала его слабее и убила в нем все самое светлое и хорошее.

Антон тяжело вздыхает и опускает взгляд на поцарапанный временем стол, не глядя берет телефон, достает из карманов брюк комочек наушников и затыкает ими уши, включая перво попавшуюся песню в плейлисте. Он закрывает глаза и полностью уходит из реальности, облокачиваясь об спинку стула и скрепляя руки на груди, совсем как любил делать сам Олежа. Сначала играла красивая мелодия на гитаре и теплое приглушенное пение в такт музыки, от которого по телу пробежались мурашки, а в голову ударило приятное ностальгическое чувство. Сразу вспоминался вечер уходящего лета, прогретый ветер, поляна, звук гитары и пение…

Вновь о том, что день уходит с Земли,

В час вечерний спой мне.

Этот день, быть может где-то вдали

Мы не однажды вспомним.

Антон внимательно вслушивается в строчки песни и чувствует, как сердце в его груди сильно сжимается, утягивая за собой легкие, из-за чего ему не хватает кислорода и к горлу подкатывает ком. Он давно знал как от этого избавиться и потому достает из кармана пачку сигарет, достает одну, поджигает и подносит к губам, делая первую, длительную затяжку. Он снова закрывает глаза и утопает в песне, чувствуя как дым приятно обволакивает его легкие, что немного успокаивает.

Вспомним, как прозрачный месяц плывет

Над ночной прохладой,

Лишь о том, что все пройдет,

Вспоминать не надо.

Лишь о том, что все пройдет,

Вспоминать не надо.

Антон начинает приглушенно петь припев песни, игнорируя клубы дыма, исходящие из его рта и слегка приоткрывает глаза, в надежде разглядеть перед собой силуэт нужного человека. Больно. Хотя, как сказал его психолог, пока ты ощущаешь боль, ты жив. Но о какой жизни могла идти речь, если парень давно потерял в ней всякий смысл. И держался он в этом мире только потому, что считал это своим наказанием за содеянное. За трусливое бездействие. Он крепче сжимает пальцы до побеления костяшек и продолжает петь, игнорируя сковывающую боль в легких.

Все пройдет: и печаль и радость.

Все пройдет, так устроен свет,

Все пройдет, только верить надо,

Что любовь не проходит, нет.

Сигарета дымится между пальцев Антона. Его задумчивый взгляд устремлен перед собой. В наушниках снова играет красивая мелодия, из нот которых создается образ Олежи. Ему кажется что он сидит сейчас напротив него, улыбается, подпевает песне и смотрит в глаза Антону. Он хочет прикоснуться к руке Олежи, тянет руку, но все безуспешно: ему в ответ только подул слабый поток холодного ветра и Звездочкин ложится на стол, вытянув руку вперед и начинает плакать. Слезы обжигают щеки, ком давит горло изнутри и он едва сдерживает крик, крепко сжимая зубы и содрогаясь плечами. Чтобы заглушить вихрь мыслей, он делает музыку погромче и вслушивается в мурлычущий голос Боярского, чувствуя как слезы медленно стекают по щекам.

Спой о том, как вдаль плывут корабли,

Не сдаваясь бурям.

Спой о том, что ради нашей любви

Весь этот мир придуман.

Антон снова подымает голову и видит перед собой на небе кусочек темного звездного полотна, который окружают со всех сторон рваные облачка. Этот мир и правда создан для любви, но когда исчезает этот самый мир, который напрямую связан с любовью, исчезают все чувства и корабль медленно уходит ко дну, под оглушающий вихрь бури. Звездочкин тяжело вздыхает и снова делает затяжку, тихонько подпевая:

Спой о том, что биться не устает

Сердце с сердцем рядом,

Лишь о том, что все пройдет,

Вспоминать не надо.

Лишь о том, что все пройдет,

Вспоминать не надо.

Когда начался припев, Антон медленно встает на ноги, неохотно, слегка покачиваясь словно пьяный подходит к окну и высовывает голову, дрожащими руками зажимая сигарету между пальцев. На улице была темень и Москва спокойно жила своей жизнью. Где-то играла музыка, светились фонарики и лампочки, слышен был визг машин и холодный ветер слегка покачивал взлохмаченные волосы парня. Где-то там далеко кипела жизнь, кто-то кого-то ждал, кого-то любили или ненавидели, кто-то умер или родился, но в жизни Антона ничего не меняется. Он также черен, как и унылое темное небо, однако даже в нем оставались маленькие огоньки жизни, словно россыпь звезд. Он ставит локти об подоконник, опускает голову вниз и крепко берет себя за волосы, сжимая до боли челюсти, чтобы не выдать истошный крик боли и слушая ласкающий слух и сердце слова Боярского о том, что все пройдет. И печаль и радость. И что любовь просто так не проходит. Антон слабо верит этому, но именно эта песня близко связывала его с покойным другом и ему казалось, что именно Олежа поет ему это на ухо, стараясь поддержать.

Так Антон простоял целую ночь, слушая на повторе эту песню и ближе к утру ощутил, как его плеча коснулась худая, холодная ладонь, на которую Антон не обратил внимание, но он понял что это к лучшему.

Примечания:

Спасибо за прочтение! Решила немного поэкспериментировать с форматом и стилем-надеюсь понравится) Буду ждать отзывов!