Чаепитие (джен)

Холодное утро Петербурга началось у следователя с теплой чашечкой чая и приятным осенним видом из окна. Напротив его дома располагался небольшой парк, в котором стояли голые черные деревья, на засохшей зеленой траве лежали маленькие сухие листочки, весь парк был покрыт густым дымом и сквозь него было трудно разглядеть фонари и лампы начинающих свою работу заведений и тем более увидеть людей в такую рань. Мужчина чуть выше среднего роста, с взъерошенными волосами, голубыми холодными слегка насмешливыми глазами, выбритым лицом стоял у окна и мимолетно оглядывал парк, отпивая из чашки чай и о чем-то думая.

Недавно было совершено ужасное убийство старухи-процентницы, которое заставило сотрогнуться извилинами многим людям из конторы и особенно самому следователю, проницательному, хитрому, умному и язвительному человеку, который с первого взгляда на студента в конторе понял, что это именно он убийца. Но зачем его сдавать, если можно поэкспериментировать и посмотреть, как поведет молодой человек в этой ситуации? Именно этим в последнее время занимался Порфирий. Он изучал этого человека, интересовался всем, что с ним связано и хотел заставить его самому признаться в убийстве. «Но это не сейчас, сейчас он еще не созрел"—говорил про себя следователь каждый раз, когда видел свой объект изучения.

И вот в это одинокое серое утро Порфирий увидел вдали тусклый дергающийся силуэт, бегущий по парку. Прищурившись, он увидел в силуэте знакомую фигуру, неуверенную тяжелую походку, темный поношенный студентеческий плащ и те самые волосы… спутанные, почти до плеч, слегка взъерошенные. Это был сам Родя. Его объект изучения сам бежал к своему субъекту, но… почему? Что его заставило встать в такую рань и так целеустремленно бежать именно к нему, к следователю?

Порфирий нервно облизнул губы, отставил чашку на столик, пригладил рукой свои волосы и ровным томным шагом пошел к двери, пройдя из спальнр сквозь большую гостиную и оказался в небольшой прихожей, в которой была неисправна лампа, впрочем, он особо не жаловался и не собирался чинить ее, так как она являлась неким украшением в его большой квартире, которая привлекала гостей.

Мужчине не пришлось долго ждать, как только он подошел к двери, послышались гулкие и резкие шаги, затем короткое затишье и один стук… он достал из кармана халата ключ, отпер и отворил дверь. При виде растерянного, раздраженного и расстроенного друга, Порфирий слабо улыбнулся, слегка блеснув полусонными любопытными глазками и сказал мягким, ласковым голосом:

—А, это вы, мой друг, не ожидал вас сейчас увидеть. Заходите-с.

Он приоткрыл дверь шире и Родион с шумным вздохом вошел внутрь, сразу в сторону гостиной. Гостиная была самой большой в квартире Порфирия Петровича: роскошная богатая мебель раставленная как надо, у стены с обоями желтоватого оттенка стояли высокие шкафы со множеством различных книг в частности психологии; философии и географических открытиях. На полу лежал старый ковер вышитый индийским узором, на котором стоял небольшой столик, подле него стояло кресло и, собственно диван. На стенах также висели картины пейзажей России и под ними висели различные грамоты за заслуги, за которых следователь очень гордился, но не любил этому хвастаться.

Осмотрев беглым взглядом знакомую комнату, Раскольников еще раз шумно вздохнул, подошел ближе к дивану и сел, поставив локти на колени и устремив пустой взгляд куда-то в сторону.

Мужчина запер дверь на ключ, спрятал его в кармане и вошел в гостиную, окинув легким изучающим взглядом его вид: он был бледен, худощав, взволнован и чем-то раздраженный. Его бледные сухие пальцы, которые на ощупь были шершавыми и грубыми, слегка дрожали, выдавая внутреннее напряжение героя. Это не ускользнуло от глаз следователя. Поняв в каком он находится стрессе, он развернулся и пошел на кухню за чаем, чтобы начать беседу с приятной нотки.

Вернувшись примерно через семь минут, Порфирий застал своего друга сидящим на своем месте и читающий книгу, судя по обложке, это было произведение Николая Гоголя «Мертвые души», которую так любил следователь и почитал самого писателя. Он улыбнулся той же светлой обычной улыбкой, поставил на стол одну чашку теплого чая и пододвинул ее ближе к Родиону, сам взял свою чашку, сел в свое излюбленное кресло напротив, облокотился, размешал сахар ложкой, поднес ее к губам и облизнул губами. Этот процесс был для него старой детской привычкой, когда он пытался повторять за взрослыми богатыми аристократами, а потом это перешло в своеобразный ритуал подготовки к важной беседе. Особенно когда твой собеседник—убийца. Спустя короткую паузу, следователь тихонько кашлянул, устремил немного насмешливые тускло-голубые глаза на собеседника и начал диалог сосредоточенным, бархатистым голосом:

—Интересная книга, не так ли-с?

Примечания:

Это самое начало их диалога, который внезапно пришел ко мне. Сначала, эта история задумывалась как небольшой зарисовкой, но тут я решила превратить из этог интересный диалог, в каждой части которого все будет только интереснее и интереснее

Раскольников поднял голову на Порфирия и взглянул ему прямо в глаза, размышляя над своим ответом. Он прекрасно знал, что с этим умным следователем нужно вести себя осторожно и спокойно, чтобы не выдать себя, а это ему не нужно было, тем более сейчас, когда он сидит в его доме. Студент едва слышно вздохнул, опустил взгляд на пожелтевшие от времени страницы книги, закрыл ее и положил на стол рядом с чашкой чая. Он немного выпрямился, расслабил плечи и устремил опустошенный, немного раздраженный взгляд на чашку, чувствуя его приятный аромат и тепло, которое в последний раз испытывал в доме Разумихина и то мимолетно.

—Да, интересная история…

Ответил он своим уставшим, немного скрипучим, но сосредоточенным голосом, взвешивая каждое свое слово. Он не хотел показывать своему собеседнику легкое волнение и раздражение, иначе он зацепится как жук и его будет не отряхнуть ничем.

—Я перечитывал ее пару раз и мне очень нравится главный герой…а вам кто нравится больше?

Спросил Раскольников, подняв взгляд на мужчину, отставляющий ложку на салфеточку и подносящий чашку к губам. Порфирий Петрович был нисколько не удивлен, что его объекту изучения понравился такой персонаж. Он лишь по-особому улыбнулся, слегка показав потускневшие зубы. От чего парень лишь тихо хмыкнул и потянул руку к чашке, притронувшись к ней своими длинными бледными пальцами с маленькими рубцами на сухой коже.

—Мне больше всех нравится Плюшкин, потому что он достоин измениться и пройти Чистилище, также как и Чичиков. Вы ведь знали-с, что Гоголь задумывал три тома этой поэмы? И второй том должен был об искуплении, то есть о Чистилище, если вы понимаете…

—А остальные? Они не заслуживают искупления? Очищения?

—Нет, поскольку они уже давно «Мертвые души».

Раскольников отпил горячий чай и отложил чашку на стол, снова взглянул в глаза Порфирию. Он положил руки на колени, облокотившись об мягкую спинку дивана и задумался над словами собеседника: неужели остальные не заслуживают искупления? Манилов с его ленью? Коробочка с ее жадностью до денег? Собакевич с его голодом и грубостью? А этот Плюшкин? Отшельник, старик, покинутый всеми, грязный и обрюзгший… почему?

Порфирий будто бы прочел эти вопросы в голове парня и чуть приподнял брови, готовясь все объяснять ему, как учитель ученику:

—Плюшкин с самого начала был благородным человеком и любящим семьянином, как вы помните-с. Он стал жертвой внутренних и внешних обстоятельств, после чего он потерял только тело, но не душу. Есть где-то глубоко в нем еще добрая и любящая душа, которую еще предстоит раскопать. Но писатель решил по-другому, когда сжег второй том поэмы, что очень жаль. А почему вам нравится Чичиков?

—Ну, — начал Раскольников, еще раз бегло оглядев гостиную, в которой теперь не становилось холодно и неуютно, а скорее становилось более спокойнее, благодаря чему он полностью успокоился и стал постепенно забывать причину своей тревоги —Чичиков противоречивый персонаж, он неплохой, просто он делал то, что ему сказал отец и зарабатывал. Пусть и не самым честным трудом, но…

—А как вы зарабатываете?

Внезапно перебил его следователь, отпив еще немного чая. Этот вопрос был для Родиона словно сильным ударом камнем об лоб и он незаметно вздрогнул, взглянув в упор следователю.

Если провести ассоциацию, то и он и Чичиков заработали деньги нечестным трудом, правда, первый убил человека насмерть и получил деньги, а второй, никого не убивая, забирал с них деньги.

По спине студента пробежал неприятный холодный стержень и воткнулся прямо ему в шею, от чего он услышал громкое сердцебиение в ушах. Он слегка сжал губы, нагнулся к столу, отпил чай и глубоко вздохнул, пытаясь скрыть свою настороженность и нарастающую раздраженность. Недолго помолчав, он ответил:

—Мне иногда мама высылает деньги… я ведь ушел из университета и больше не даю уроков.

—Почему?

—Надоело. Просто надоело. И я, честно говоря, не знаю на что их тратить. Хотя я дал деньги бедным и нескольким людям из кабака…

Следователь внимательно следил за странноватым скованным поведением своего «пациента» и его мимикой, пытаясь узнать о нем как можно больше и прочувствовать его глубже. Эта новость его удивила, ведь он просто считал его больным, непонятым и зашуганным убийцей, который совершил деяние ради денег… но тут перед ним открылся довольно добрый и заботливый человек со своими странностями. Может он не настолько плох и мрачен как он думает? Может быть, мотив был совсем другим? Идея? Страх? Нежелание подчиняться к порядку? Злость? Или все вместе? Это еще больше подогрело острое желание Порфирия узнать все о Родионе и заставить его самого признаться в содеянном. Интересно, что будет?

—Зачем вы пришли ко мне? Что-то случилось? Я видел вы были раздражены-с.

Холодный стержень медленно растаял в спине Раскольникова и растворился, охватив всё его тело спокойствием и особым теплом, при этом он был все еще насторожен и бдителен, чтобы этот хитрый мужчина ничего ядовитого не задумал. А он может.

—Сегодня я опять бежал из своей квартиры… из свого гробика прочь от всех. Там был Разумихин, Дуня и какой-то доктор… мне стало очень тесно и нехорошо с ними. Я проснулся, накинул свой плащ и побежал куда глаза глядят. Они пытались остановить меня, но безуспешно… вы бы знали, как мне всё надоело. Эти люди, проблемы, звуки, разговоры… всё надоело. Этот город шумный и такой прогнивший изнутри, что я не могу ничего сделать. Я чувствую себя намного сильнее всех и величественнее… выше.

В его глазах блеснула слабая искра безумия и какой-то страсти, что нисколько не напугало детектива и вызвало легкую усмешку. Силы внутри студента нарастали, он чувствовал себя увереннее и намного лучше, раздраженность постепенно уходила, сменяясь на превосходство.

Даже этот ничтожный детектишка казался ему низеньким, но при этом очень опасным. Он, подобно мышке, мог с легкостью напугать льва, Раскольникова, и от него ничего не осталось бы.

—Тоесть вы устали. Что ж, я вас понимаю, город порой очень мрачен и гнилен, но за этим есть его прекрасная сторона: дворцы, история, перспективы… знаете-с, вам нужен отдых. Комплексный отдых от всех.

Раскольников усмехнулся.

—Нет, нет. Я серьезно-с. То что вы испытываете раздраженность от людей, голосов и звуков это естественно, но это не нужно доводить до ручки… иначе сойти с ума можно. И если вы хотите, я бы мог вас финансировать и вы бы могли-с куда-нибудь уехать на отдых.

Родион ухмыльнулся, блеснув глазами, отпил чай полностью из чашки, отставил ее и выпрямился, чуть опустив плечи. Он казался более увереннее, хоть темные мешки под глазами говорили о его усталости и безразличии ко всему. И Порфирий это чувствовал. Он очень близок к своей цели и определенно заполучит то, что он хотел.

—Нет, спасибо, я воздержусь. Может когда-нибудь сам выберусь на деньги матери. Я не хочу лишать вас законной зарплаты.

—О, нет. Я не настолько бедный. Следователям, слава Господу, довольно хорошо платят.

Порфирий усмехнулся, допил свой чай и задумчиво выдохнул, взглянув в светлое окно: светило солнце сквозь пасмурное небо осени, слышалось тихое пение птичек и вой ветра, который подбрасывал осенние листья вверх по улицам города.

—Я давно хотел вас спросить…

Более серьезным и сосредоточенным голосом спросил он, устремив блестящие изучающие глазки прямо в глаза Родиона. Тот напряг плечи, взглянул в глаза следователю и почувствовал легкое напряжение в теле… ≪черт, что ты задумал, ядрена вошь? ≫

—Что вы хотели узнать?

—Это вы убили ту старуху?

Примечания:

Ну что, я разучился писать.

Возможно после этого фика у меня появится более лучшее вдохновение и мотивация писать. А то пока криво пишется, а у меня даже масштабные идеи.

Родион Раскольников снова напрягся и замер, устремив задумчивый взгляд на ухмыляющегося следователя. «Он знает» -произнеслось в его голове- «Этот черт все знает! А может… нет… надо его заткнуть, чтобы ничего лишнего не наболтал кому не надо». Порфирий лишь спокойно смотрел на студента и улыбался, видя как на его лице напрягаются мускулы и пульсируют вены в такт сердцебиению. Замечательно. Он пойман с поличным и теперь все официально, он докажет всем эту правду, более того, Раскольников сам скажет об этом.

—Я все знаю, уважаемый. Я с самого первого взгляда понял что это вы и хотели чтобы вы сами сказали что вы сами убили-с. Но, походу, надо было подтолкнуть вас на эту откровенность, верно?

Раскольников постепенно злился. Злился прежде всего на себя. Он каким-то образом сдал себя, но он не понимал как и сейчас ему было не до того. В его голове зародилась новая странная мысль, она появилась спонтанно и очень понравилось студенту, осталось лишь за короткий промежуток времени все спланировать и совершить это.

Следователь прекрасно понимал, что собирается сделать его собеседник и был готов к этому, однако, он хотел достучаться до милосердной стороны Родиона, хотя и понимал, что это невозможно.

—И я понимаю что вы хотите сделать. Но я не сдам вас, потому что вы сами должны сказать что вы убийца. Вы сами должны сдаться, а никто другой, поскольку-с это ваша жизнь.

—Вы так думаете? Почему вы думаете что я убил? Нет, я…

—А как же ваша теория? Неужели-с вы хотите сказать, что вы и есть «остальные люди. Расходный материал для сохранения мира и численности»? Мне очень жаль, но боюсь, другого выхода нет.

Следователь медленно встал на ноги и поставил чашку на стол, задержав между пальцев ложку. Раскольников давно стоял у стола и все глядел на Порфирия гневным и напряженным взглядом, обдумывая в уме свое особое дело…

Краем глаза он заметил на стене полку, на которой стояла пустая стеклянная бутылка с инициалами богатой винной компании. Он отошел двумя шажками к ней, взял бутылку в руку и сжал горлышко пальцами, готовясь вонзить ее прямо в шею следователя.

—Вы слишком много знаете… в этом ваша слабость.

С этими словами он ринулся на мужчину, замахиваясь бутылкой, но промахнулся и ударился головой об шкаф с книгами. Он слегка покачнулся от удара, нервно задышал и круто развернулся к Порфирию Петровичу, своей новой жертве.

Тот стоял ошеломленный и испуганный, но смело глядел в глаза разъяренного студента и был готов сразиться со своим объектом изучения, даже если он погибнет, это тоже ведь опыт, верно? Порфирий выхватил маленький пистолет из внутреннего кармана халата и нацелил на Раскольникова, крепко держа его в одной руке.

Он ухмыльнулся и чуть двинулся вперед, слыша нервное и частое дыхание Родиона. Тот, увидя наведенный на него пистолет покачнулся от неожиданности и шагнул назад. Руки дрожали, головная боль нарастала, а внутри все булькало и сжималось, что одновременно давало сил и пугало. Он не знал что делать. То же самое чувство он ощутил когда убивал старуху обухом топора, он не знал что делать, не знал как поступить и был напуган.

И видя следователя с пистолетом, он перепугался не на шутку. Шагнув еще раз назад, он уперся спиной об кресло и чуть отшатнулся, подняв согнутые руки вверх по инерции, будто его сознанием кто-то управлял. Он боялся. Очень боялся.

—Вы сделали хороший вы-

Порфирий ощутил сильный удар по голове. Стеклянные осколки впились ему в голову, пронзив плоть и кость, из них потекла мелкими струйками кровь.

Он глубоко вздохнул, покачнулся, ощутил боль в голове и слабость, упал, опершись рукой об стол, пытаясь выровнить равновесие. Раскольников держал в руке окровавленную разбитую бутылку и наблюдал за умирающим мужчиной… за этим красивым, средних лет человеком, который медленно умирал на его глазах. Следователь усмехнулся, медленно повернул голову в сторону Родиона. Половина лица была покрыта кровью, глаз был немного приоткрыт и также залит кровью, на голове были несколько осколков, впивающие прямо в плоть. Он болезненно прохрипел, положил пистолет на стол и потрогал рукой раны.

—Видимо я и есть «тварь дрожащая»… а кто тогда ты, Родион Раскольников?

Прохрипел он, улыбаясь особой спокойной улыбкой, он вовсе не боялся его и был готов встретить смерть особенно от рук этого запутавшегося в мыслях Раскольникова.

Тот лишь глубоко вздохнул, крепче сжал горлышко бутылки и напрягся, глядя пустым взглядом на следователя. Он подошел ближе к нему, взял за за грудки халата и откинул на пол. Порфирий лишь стиснул зубы от боли и покорно лежал на спине наблюдая за Раскольниковым.

Сопротивляться не было смысла, рано или поздно пришла бы смерть либо от заражения крови, либо от самого Роди, даже если он смог бы сбежать. Родион навис над ним и в последний раз оглянул его слегка кудрявые серые волосы и благородные черты лица, которые скоро он зальет кровью… он замахнулся и вонзил острыми краями бутылки прямо в грудь, продавливая все глубже и глубже. Халат постепенно окрашивался красным и пропитывался кровью, Порфирий немного дергался и хрипел от боли, не кричал, а именно хрипел, крепко держась за его руки цепкими пальцами, ощутив грубость и жесткость кожи студента.

Спустя несколько мгновений, Порфирий перестал дрожать, он медленно закрыл глаза и пальцы сами разжались, руки расползлись по разные стороны. Он медленно опустил голову назад и в последний раз глубоко выдохнул.

Раскольников опустил голову и шумно вздохнул, еле сдержав крик боли и страха. Он медленно отпустил горлышко бутылки и выпрямился, оглянув безжизненное тело Порфирия… его друга, товарища и по сути психолога… но он все сделал правильно правда? Он убил его потому что он слишком много знал и получил по заслугам! А если нет…

—Кто я?..

Как будто спросил он самого себя, не отрывая взгляда от тела. Он глянул на пистолет, взял его в руку и навел на тело, ощущая внутри себя дрожь, холод и странную напряженность.

—Я… Я никто.

Он выстрелил прямо в голову и без того мертвого Порфирия и выкинул пистолет под стол рядом с его рукой. Затем он забрал ключи из кармана халата, вышел из гостиной и из самой квартиры…

Идя по полупустой улице, он зашел в один из темных переулков, скрылся за стеной, прижался к ней и заплакал.

Примечания:

Эта часть получилась трагичной и резкой. Просто сразу в ум стрельнула трагедия, хотя хотела все флаффно закончить. Но подумала. А зачем?)

Буду ждать ваших отзывов и я надеюсь вам все понравилось. Я старалась. Осталась последняя глава и все

В одинокой квартире следователя ночью холодного Петербурга было обнаружено тело Порфирия Петровича с разбитым лбом, из которого торчали осколки и большой кровавой дырой в груди, из которой торчала часть бутылки вина. В кармане халата не был обнаружен ключ и именно поэтому предполагаемый убийца смог открыть дверь и скрыться. Также в голове трупа была обнаружена пуля, а сам пистолет был отправлен на экспертизу. Новость об убийстве одного из величайших следователей потрясла весь город и сильно измучила самого Родиона. Он страдал, винил себя и боялся… боялся разоблачения и много думал обо всем и о его последнем диалоге с Порфирием.

«Кто я? Тварь дрожащая? Право имею? Я никто. Я ничтожество. Я убил во второй раз и убедился что я был не прав»

Так думал Раскольников пока шел твердым и уверенным шагом к полицейскому участку. Он сдался. Он понял что скрываться бессмысленно, что бессмысленно нести бремя своей теории и пора сдаться.

Его отправили на каторгу. И возможно, он изменится, станет лучше. Но вот именно убийство Порфирия Петровича, его предсмертный взгляд и слова еще долго будут терзать студента. До самой его смерти.

Примечания:

Возможно глава показалась комканой и скучной. Я беру творческий отпуск, потому что не могу. У меня есть идеи, но вот вдохновения и желания нет, хотя я хочу писать красиво, идеально и интересно, а без настроя я ничего толкового не могу сделать. Спасибо всем кто был со мной?