Найти свой путь (гет)

— Скучаешь по нему, да? — задал вопрос Отохико.

— Конечно, все-таки он был моим Хранителем двадцать лет, а ещё Нанами... — пустил слезу Микаге.

— Ну-ну, — похлопывая по плечу друга, — девчушка эта... Признаться, я тоже успел к ней привязаться, — задумчиво проговорил он. Кому вот теперь устраивать проверки?— Нужно найти новый проект! — хлопнув в ладоши, воскликнув.

— Кого? С ума сошёл? — от такого неожиданного заявления у Микаге даже очки съехали с носа.

Как только Томоэ и Нанами ушли в мир людей, он следил за ними, но не мог конечно же приблизиться, всё равно они бы даже и не вспомнили его, и скорее всего приняли бы за сумасшедшего. Их уход разрывал ему сердце, но ничего поделать было нельзя. Они любили друг друга и шли к заветной мечте очень много лет. Микаге не смел их переубеждать и оставил всё как есть. Поэтому сейчас сидя на ступеньках опять своего храма, без единого Хранителя, распивал знаменитое саке, которое Мизуки сделал специально для него, перед тем как тоже покинуть Храм, и женится на Унари.

— А что такого? Всё веселее будет, — прокричал Отохико прямо в ухо Микаге.

— Люди не зверушки какие-нибудь, — последовал строгий ответ.

— Ты бываешь порой такой скучный, мой друг, — заныл очередную свою песенку Отохико. Но видя его паршивое настроение, решил сбавить обороты, и придумать развлечение самому. А Микаге поставить уже перед фактом, чтобы опять не сбежал из храма. И мысленно потирая ручки, пытался скрыть ехидную улыбочку. Но ни одному из его придуманных планов не суждено было сбыться. К Микаге пожаловал сам Оокунинуши.

Отойдя от лёгкого шока, Фуджин предложил всем напиться, раз уж развлечься с людишками не получилось, хоть залить горе от неразделенной любви.

— Микаге, дорогуша, что ты собираешься делать дальше? — задал вопрос Оокунинуши.

«‎Всех интересует один и тот же вопрос»‎ — с лёгким налётом обиды подумал Микаге, но вслух произнес:

— Пока не знаю, побуду в храме, приведу дела в порядок, а что? Есть какие-то предложения? — опрокидывая масу с саке.

— О каких делах ты говоришь? Нанами хорошо справлялась со своими обязанностями земной Богини. Не нужно увиливать, Микаге. Возвращайся в ряды Богов, и участвуй как и все во всех проводимых мероприятиях, — строго проговорил Оокунинуши, но на его губах появилась мягкая улыбка, которая сглаживала эффект негодования произнесенных слов.

— Хорошо, — склонил голову набок и поправил очки.

— Ик, — пьяно высказался на всё происходящее Отохико.

Смех раздался по всей округе, разрушив тишину наступающим сумерек.

— Завтра у тебя будет жуткое похмелье, куда ты так надрался? — со смешком произнёс Оокунинуши.

— Вы так мило ворковали, что совершенно забыли обо мне, а мне между прочим скучно, — надул губёшки Отохико.

— Ну прости нас, — мило хлопая глазами, и зная какой эффект произведёт это действие на него, произнёс Оокунинуши.

— Ты совершенно меня не любишь, лапочка, — абсолютно не следя за своими словами, высказался их захмелевший друг.

— Тебе это кажется, — в один голос произнесли два Бога.

Через несколько выпитых масу Отохико уснул прямо на ступеньке Храма Микаге, раскинув свои конечности в разные стороны. А Боги Земли и Богатства продолжили тихую беседу о процветании своих Храмов. Ещё через несколько опрокинутых деревянных сосудов, Оокунинуши всё же засобирался в свой Храм, напоследок наказав Микаге быть у него на Совете в ближайшем месяце. И закинул на плечо заснувшего и пьяного друга, исчез в облаке тумана.

А Микаге, оставшись на ступеньках и потягивая саке, вспоминал, как он прекрасно провёл последний год, перед уходом его близких, но теперь таких далёких людей. Эти воспоминания он будет хранить, пока люди будут помнить его и приходить в этот храм...

— Скучаешь по нему, да? — задал вопрос Отохико.

— Конечно, все-таки он был моим Хранителем двадцать лет, а ещё Нанами... — пустил слезу Микаге.

— Ну-ну, — похлопывая по плечу друга, — девчушка эта... Признаться, я тоже успел к ней привязаться, — задумчиво проговорил он. Кому вот теперь устраивать проверки?— Нужно найти новый проект! — хлопнув в ладоши, воскликнув.

— Кого? С ума сошёл? — от такого неожиданного заявления у Микаге даже очки съехали с носа.

Как только Томоэ и Нанами ушли в мир людей, он следил за ними, но не мог конечно же приблизиться, всё равно они бы даже и не вспомнили его, и скорее всего приняли бы за сумасшедшего. Их уход разрывал ему сердце, но ничего поделать было нельзя. Они любили друг друга и шли к заветной мечте очень много лет. Микаге не смел их переубеждать и оставил всё как есть. Поэтому сейчас сидя на ступеньках опять своего храма, без единого Хранителя, распивал знаменитое саке, которое Мизуки сделал специально для него, перед тем как тоже покинуть Храм, и женится на Унари.

— А что такого? Всё веселее будет, — прокричал Отохико прямо в ухо Микаге.

— Люди не зверушки какие-нибудь, — последовал строгий ответ.

— Ты бываешь порой такой скучный, мой друг, — заныл очередную свою песенку Отохико. Но видя его паршивое настроение, решил сбавить обороты, и придумать развлечение самому. А Микаге поставить уже перед фактом, чтобы опять не сбежал из храма. И мысленно потирая ручки, пытался скрыть ехидную улыбочку. Но ни одному из его придуманных планов не суждено было сбыться. К Микаге пожаловал сам Оокунинуши.

Отойдя от лёгкого шока, Фуджин предложил всем напиться, раз уж развлечься с людишками не получилось, хоть залить горе от неразделенной любви.

— Микаге, дорогуша, что ты собираешься делать дальше? — задал вопрос Оокунинуши.

«‎Всех интересует один и тот же вопрос»‎ — с лёгким налётом обиды подумал Микаге, но вслух произнес:

— Пока не знаю, побуду в храме, приведу дела в порядок, а что? Есть какие-то предложения? — опрокидывая масу с саке.

— О каких делах ты говоришь? Нанами хорошо справлялась со своими обязанностями земной Богини. Не нужно увиливать, Микаге. Возвращайся в ряды Богов, и участвуй как и все во всех проводимых мероприятиях, — строго проговорил Оокунинуши, но на его губах появилась мягкая улыбка, которая сглаживала эффект негодования произнесенных слов.

— Хорошо, — склонил голову набок и поправил очки.

— Ик, — пьяно высказался на всё происходящее Отохико.

Смех раздался по всей округе, разрушив тишину наступающим сумерек.

— Завтра у тебя будет жуткое похмелье, куда ты так надрался? — со смешком произнёс Оокунинуши.

— Вы так мило ворковали, что совершенно забыли обо мне, а мне между прочим скучно, — надул губёшки Отохико.

— Ну прости нас, — мило хлопая глазами, и зная какой эффект произведёт это действие на него, произнёс Оокунинуши.

— Ты совершенно меня не любишь, лапочка, — абсолютно не следя за своими словами, высказался их захмелевший друг.

— Тебе это кажется, — в один голос произнесли два Бога.

Через несколько выпитых масу Отохико уснул прямо на ступеньке Храма Микаге, раскинув свои конечности в разные стороны. А Боги Земли и Богатства продолжили тихую беседу о процветании своих Храмов. Ещё через несколько опрокинутых деревянных сосудов, Оокунинуши всё же засобирался в свой Храм, напоследок наказав Микаге быть у него на Совете в ближайшем месяце. И закинул на плечо заснувшего и пьяного друга, исчез в облаке тумана.

А Микаге, оставшись на ступеньках и потягивая саке, вспоминал, как он прекрасно провёл последний год, перед уходом его близких, но теперь таких далёких людей. Эти воспоминания он будет хранить, пока люди будут помнить его и приходить в этот храм...

После празднования выздоровления Джиро и возвращения души правителя клана, небесная дева вернулась в свой храм, а он остался один. Да, его окружали братья, но любовь, что поселилась в его сердце покинула его, утянув за собой душу демона. Совсем недавно Джиро был тираном, готовым растерзать любого за малейшую ошибку, но всё изменилось, стоило ему встретить Нанами.

Нанами. Это имя хотелось произносить в тишине комнаты. На ухо, в порыве страсти выстанывать или нежности — ласково шептать, не столь важно, лишь бы она была рядом...Но девушка отказала ему, и он смиренно принял её решение. Только воспоминания о проведённых минутах на ветвях дерева сакуры остались ему на память. Их он спрятал в дальний уголок сознания, будет смаковать в самые пустые и тёмные дни, чтобы не потерять себя в одиночестве.

На одном из концертов Синдзиро, которые редко, но всё же посещали Джиро и Суиро, он и встретил её. Не в числе поклонниц поп-идола, совсем нет, а в качестве работника-секьюрити. Она стояла рядом со сценой с напарником, и следила за порядком, чтобы никто не смог вырваться на сцену, на которой Курама бренчал на своей гитаре и завывал очередную песню, слов которой Джиро уже не слышал.

Длинные светлые волосы, собранные в высокий хвост, огромные карие глаза, прямой маленький носик, в меру пухлые губки, и упрямый подбородок привлекали внимание. Форма работника охраны плотно облегала девичье тело, обтягивая высокую грудь, тонкую талию и округлые бедра. Длинные ноги были облачены в высокие сапожки без каблука. Только через несколько концертов Джиро узнал как её зовут. Юи Мацуро. Было трудно скрывать своё любопытство и заинтересованность, но Курама оказался проницательнее, чем все думали, он же и выяснил имя девушки, он же и постарался со «случайной» встречей с Юи.

Вся её напускная строгость на работе заканчивалась и оставалась за дверью концертных залов, на улице же или в любом другом месте девушка представляла из себя застенчивую и скромную особу. Общение с ней давалось Джиро не то чтобы проблематично, он и сам не являлся заядлым болтуном, но всё же обмен короткими фразами оставлял на душе тепло и уют, этого и хватило понять будто они знали друг друга с детства. Комфорт. Вот то чувство, которое вызывало их совместные прогулки и время от времени произнесенные слова.

Неспешное течение их отношений длилось около четырёх месяцев. Джиро прилетал в город пять раз в неделю, конечно же в свободное от дел клана времени. Этого ему было по началу достаточно, но потом стало мало. Её мало.

— Юи, я хочу предложить тебе вечность со мной, — застенчиво произнёс, — мне недостаточно тех часов или минут, которые мы проводим вместе, я хочу больше.

— Д-Джиро, — заикаясь начала девушка, — но я же не ёкай, как ко мне отнесутся твои соклановцы? — краснея, закончила Юи.

— Не важно! Главное, чтобы мы были вместе и счастливы, я готов пойти на всё! — страстно проговорил он, помня, чем закончилось его прошлое признание. Ему не хотелось повторения, не хотелось потерять любимую. И если ему придётся покинуть гору, он готов пойти и на такое.

Вместо ответа, девушка подошла к Джиро и, заставив его нагнуться к ней, обхватила руками лицо и поцеловала. Постаралась вложить в этот поцелуй всю свою решимость идти с ним до самого конца. Он подхватил её руками за поясницу и, приподняв, прижал к себе, углубил поцелуй, не обращая внимания на прохожих. Но почувствовал, как Юи от лишнего внимания начала пыхтеть сквозь поцелуй, укрыл их своими крыльями, скрыв от посторонних глаз.

После празднования выздоровления Джиро и возвращения души правителя клана, небесная дева вернулась в свой храм, а он остался один. Да, его окружали братья, но любовь, что поселилась в его сердце покинула его, утянув за собой душу демона. Совсем недавно Джиро был тираном, готовым растерзать любого за малейшую ошибку, но всё изменилось, стоило ему встретить Нанами.

Нанами. Это имя хотелось произносить в тишине комнаты. На ухо, в порыве страсти выстанывать или нежности — ласково шептать, не столь важно, лишь бы она была рядом...Но девушка отказала ему, и он смиренно принял её решение. Только воспоминания о проведённых минутах на ветвях дерева сакуры остались ему на память. Их он спрятал в дальний уголок сознания, будет смаковать в самые пустые и тёмные дни, чтобы не потерять себя в одиночестве.

На одном из концертов Синдзиро, которые редко, но всё же посещали Джиро и Суиро, он и встретил её. Не в числе поклонниц поп-идола, совсем нет, а в качестве работника-секьюрити. Она стояла рядом со сценой с напарником, и следила за порядком, чтобы никто не смог вырваться на сцену, на которой Курама бренчал на своей гитаре и завывал очередную песню, слов которой Джиро уже не слышал.

Длинные светлые волосы, собранные в высокий хвост, огромные карие глаза, прямой маленький носик, в меру пухлые губки, и упрямый подбородок привлекали внимание. Форма работника охраны плотно облегала девичье тело, обтягивая высокую грудь, тонкую талию и округлые бедра. Длинные ноги были облачены в высокие сапожки без каблука. Только через несколько концертов Джиро узнал как её зовут. Юи Мацуро. Было трудно скрывать своё любопытство и заинтересованность, но Курама оказался проницательнее, чем все думали, он же и выяснил имя девушки, он же и постарался со «случайной» встречей с Юи.

Вся её напускная строгость на работе заканчивалась и оставалась за дверью концертных залов, на улице же или в любом другом месте девушка представляла из себя застенчивую и скромную особу. Общение с ней давалось Джиро не то чтобы проблематично, он и сам не являлся заядлым болтуном, но всё же обмен короткими фразами оставлял на душе тепло и уют, этого и хватило понять будто они знали друг друга с детства. Комфорт. Вот то чувство, которое вызывало их совместные прогулки и время от времени произнесенные слова.

Неспешное течение их отношений длилось около четырёх месяцев. Джиро прилетал в город пять раз в неделю, конечно же в свободное от дел клана времени. Этого ему было по началу достаточно, но потом стало мало. Её мало.

— Юи, я хочу предложить тебе вечность со мной, — застенчиво произнёс, — мне недостаточно тех часов или минут, которые мы проводим вместе, я хочу больше.

— Д-Джиро, — заикаясь начала девушка, — но я же не ёкай, как ко мне отнесутся твои соклановцы? — краснея, закончила Юи.

— Не важно! Главное, чтобы мы были вместе и счастливы, я готов пойти на всё! — страстно проговорил он, помня, чем закончилось его прошлое признание. Ему не хотелось повторения, не хотелось потерять любимую. И если ему придётся покинуть гору, он готов пойти и на такое.

Вместо ответа, девушка подошла к Джиро и, заставив его нагнуться к ней, обхватила руками лицо и поцеловала. Постаралась вложить в этот поцелуй всю свою решимость идти с ним до самого конца. Он подхватил её руками за поясницу и, приподняв, прижал к себе, углубил поцелуй, не обращая внимания на прохожих. Но почувствовал, как Юи от лишнего внимания начала пыхтеть сквозь поцелуй, укрыл их своими крыльями, скрыв от посторонних глаз.

После концерта, уставший, но довольный Курама ехал домой. Его новый водитель, Харука Аои, гнала на всех парах, стараясь быстрее доставить своего нового босса домой.

— Харука, милая, я не так сильно хочу быстрее попасть на тот свет, не обязательно так гнать, — с улыбкой проговорил Курама, развалившись на заднем сидении.

— Простите, видимо я вас не так поняла, — ответила девушка, глядя в зеркало заднего вида и одновременно отпуская педаль газа.

— А что ты подумала? — заинтересовался Курама.

— Вы высказались довольно чётко, цитирую: «‎Устал, быстро домой!», и ещё с таким грозным выражением лица, вот я и подумала, — сконфуженно закончила девушка.

Тихий смех с заднего сидения больно ударил по нервам водителя, было не то чтобы неприятно, скорее обидно, ведь Харука действительно хотела довезти уставшего парня домой. А оказалось, что её небольшая забота была высмеяна, но никак не оценена. Девушка попыталась сморгнуть слёзы с глаз, чтобы прояснить зрение. Вдруг на плечо опустилась рука и слегка сжала.

— Прости, моя вина, нужно было выражаться яснее, не бери в голову. Прошлый водитель проработал со мной около пяти лет, и знал все мои привычки, мы понимали друг друга с полуслова. С тобой только начали работать, привыкнешь, и перестанешь обращать на моё поведение внимание, — с улыбкой закончил свою длинную речь Курама.

Спокойно доехав до дома, и попрощавшись вышел из машины. Дойдя до двери, обернулся и посмотрел на своего нового водителя, девушка опустила голову на руль, и что-то шептала, а потом пару раз тихонько ударилась головой об него. Усмехнувшись, Курама вернулся к машине, и постучал по стеклу со стороны водителя, дождался, когда девушка откроет окно.

— Предлагаю выпить, — улыбка расползлась по всему лицу, — потом либо вызовем такси, либо останешься у меня.

Глаза девушки после последней фразы округлились до размера блюдца.

— Нет, — понял, как могла она воспринять его фразу, замахал руками перед собой парень, — просто выпить, познакомиться и спать, ничего такого, — смущённо закончил он.

— Хорошо, — так же неловко проговорила Харука.

Устроившись на кухне, за низким столиком, новые знакомые наливали саке и поначалу застенчиво общались, но после пятой отёко разговор пошёл. Оказалось, что девушка совершенно недавно закончила старшую школу, ту, где сейчас учится сам Курама, поступила в институт заочно, и устроилась на работу водителем к поп-звезде. Харука хотела накопить денег, и уехать в путешествие, сначала посетить Англию, потом побывать в Индии, а затем — в Португалию. Посмотреть на города, узнать традиции стран. Это было её мечтой. Когда она это рассказывала, жмурилась как котёнок при свете после сна, а нежная улыбка гуляла по её пухлым губам. Курама внимательно слушал и заворожено смотрел на её лицо.

— Верю, что ты добьёшься своего, — поднимая отёко вверх, будто тост, и выпил. Девушка повторила жест.

За такими неспешными разговорами пролетело время, и было выпито три бутылки саке. Молодые люди нашли много общего. Так же обоим нравилось проводить свободное время на природе, поэтому решили в ближайшие выходные устроить пикник. Как раз Курама знал одну сакуру, которая цветёт в это время года, и он просто обязан показать ей то место.

Чем чаще они проводили время, тем больше Харука влюблялась в своего босса. Девушка пыталась скрывать это от Курамы, но ей казалось, что выходило это из рук вон плохо. Ей не хотелось потерять место работы из-за своих, так некстати, появившихся чувств. Девушка не знала как он отреагирует, узнай он о любви к нему.

— Я хочу уволиться, — со слезами на глазах произнесла Харука.

Курама не ожидал такого.

— Что случилось?

— Я люблю тебя, поэтому не могу больше работать.

— Нет. Не отпущу, — обнимая девушку, произнёс Курама.

После концерта, уставший, но довольный Курама ехал домой. Его новый водитель, Харука Аои, гнала на всех парах, стараясь быстрее доставить своего нового босса домой.

— Харука, милая, я не так сильно хочу быстрее попасть на тот свет, не обязательно так гнать, — с улыбкой проговорил Курама, развалившись на заднем сидении.

— Простите, видимо я вас не так поняла, — ответила девушка, глядя в зеркало заднего вида и одновременно отпуская педаль газа.

— А что ты подумала? — заинтересовался Курама.

— Вы высказались довольно чётко, цитирую: «‎Устал, быстро домой!», и ещё с таким грозным выражением лица, вот я и подумала, — сконфуженно закончила девушка.

Тихий смех с заднего сидения больно ударил по нервам водителя, было не то чтобы неприятно, скорее обидно, ведь Харука действительно хотела довезти уставшего парня домой. А оказалось, что её небольшая забота была высмеяна, но никак не оценена. Девушка попыталась сморгнуть слёзы с глаз, чтобы прояснить зрение. Вдруг на плечо опустилась рука и слегка сжала.

— Прости, моя вина, нужно было выражаться яснее, не бери в голову. Прошлый водитель проработал со мной около пяти лет, и знал все мои привычки, мы понимали друг друга с полуслова. С тобой только начали работать, привыкнешь, и перестанешь обращать на моё поведение внимание, — с улыбкой закончил свою длинную речь Курама.

Спокойно доехав до дома, и попрощавшись вышел из машины. Дойдя до двери, обернулся и посмотрел на своего нового водителя, девушка опустила голову на руль, и что-то шептала, а потом пару раз тихонько ударилась головой об него. Усмехнувшись, Курама вернулся к машине, и постучал по стеклу со стороны водителя, дождался, когда девушка откроет окно.

— Предлагаю выпить, — улыбка расползлась по всему лицу, — потом либо вызовем такси, либо останешься у меня.

Глаза девушки после последней фразы округлились до размера блюдца.

— Нет, — понял, как могла она воспринять его фразу, замахал руками перед собой парень, — просто выпить, познакомиться и спать, ничего такого, — смущённо закончил он.

— Хорошо, — так же неловко проговорила Харука.

Устроившись на кухне, за низким столиком, новые знакомые наливали саке и поначалу застенчиво общались, но после пятой отёко разговор пошёл. Оказалось, что девушка совершенно недавно закончила старшую школу, ту, где сейчас учится сам Курама, поступила в институт заочно, и устроилась на работу водителем к поп-звезде. Харука хотела накопить денег, и уехать в путешествие, сначала посетить Англию, потом побывать в Индии, а затем — в Португалию. Посмотреть на города, узнать традиции стран. Это было её мечтой. Когда она это рассказывала, жмурилась как котёнок при свете после сна, а нежная улыбка гуляла по её пухлым губам. Курама внимательно слушал и заворожено смотрел на её лицо.

— Верю, что ты добьёшься своего, — поднимая отёко вверх, будто тост, и выпил. Девушка повторила жест.

За такими неспешными разговорами пролетело время, и было выпито три бутылки саке. Молодые люди нашли много общего. Так же обоим нравилось проводить свободное время на природе, поэтому решили в ближайшие выходные устроить пикник. Как раз Курама знал одну сакуру, которая цветёт в это время года, и он просто обязан показать ей то место.

Чем чаще они проводили время, тем больше Харука влюблялась в своего босса. Девушка пыталась скрывать это от Курамы, но ей казалось, что выходило это из рук вон плохо. Ей не хотелось потерять место работы из-за своих, так некстати, появившихся чувств. Девушка не знала как он отреагирует, узнай он о любви к нему.

— Я хочу уволиться, — со слезами на глазах произнесла Харука.

Курама не ожидал такого.

— Что случилось?

— Я люблю тебя, поэтому не могу больше работать.

— Нет. Не отпущу, — обнимая девушку, произнёс Курама.

— Не уходи, Мизуки, — молила сквозь слёзы Унари, — прошу, давай попробуем сначала?! Я знаю, что ты меня не любишь, но я, я-то тебя люблю, этого хватит, прошу, пожалуйста! — всхлипывала девушка.

Мизуки не мог больше смотреть на страдания своей жены, быстрым шагом подошёл к ней и присев на колени, приподнял её заплаканное лицо. Стирая влагу со щёк, он старался не думать, почему они поженились, не хотел вспоминать то одиночество, которое его преследовало с момента ухода его Богини. Эта девушка, полурусалка-полудракон, страдала тем же недугом, что и он. Встретились два одиночества, чёрт!

Унари пыталась успокоиться, шмыгая носом, сейчас она точно выглядела далеко не такой привлекательной. У неё и так был сплошной комплекс по поводу внешности, а тут ещё слёзы-сопли и красный нос. Но видимо Мизуки было всё равно. В его глазах горел огонёк решимости, и девушка постарается превратить его в пламя. Вцепившись пальцами в его предплечья, и потянувшись лицом к его, коснулась губ. Унари постаралась вложить в поцелуй всю уверенность в своих словах и чувствах, а так же доказать и ему и себе, что они могут быть счастливы. Мизуки трепетно провёл руками по её влажному от слёз лицу руками, стирая остатки её недавней истерики, и ответил на поцелуй, углубляя его, как ей и ему нравится большего всего. Играя с язычком своим, а потом посасывая его.

Стон вырвался неожиданно. Девушка вторила ему. Такие маленькие ласки заводили их дольно быстро. Что-что, а в постели у них было всё замечательно, несмотря на то, что любовь была односторонней. Подняв девушку с пола, Мизуки понёс её в спальню. И уложив на постель, любовался ею сверху, пока снимал с себя одежду. Помог и ей обнажиться. Её кожа была словно шёлк цвета жемчуга, хотелось ласкать и целовать бесконечно.

Томность сменялась страстью. Нежные поцелуи заменялись укусами. Лёгкие поглаживания превратились в жёсткие сжимания. Вырвавшиеся порывы страсти оставляли на их телах отметины. Но именно этого они и хотели, именно это их и возбуждало ещё больше. Стоны перешли во вскрикивания от глубоких движений. А затем и размеренные движения заменились быстрыми и резкими, доводя обоих до края. Страсть, нет, уже похоть перекинула их через черту, где не было места сожалению, думам и одиночеству. На пике они были вместе, шагнули туда не глядя по сторонам и под ноги, только глаза в глаза.

Отдышавшись, он отнёс девушку в ванную, дождавшись когда та наберётся, погрузились вместе в воду. Положив Унари спиной себе на грудь, мягко массировал ей плечи и руки, размышляя над своими словами, которые рвались наружу. Но его жена решила продолжить их игры, и отвлечь Мизуки от серьёзных разговоров. Они ещё успеют все обсудить. Развернувшись и забравшись к нему на бёдра, девушка медленно опустилась на член, и стала раскачиваться, вода выплескивалась за бортики ванны, но ни он, ни она не обращали внимание. Их опять захлестнула волна страсти. Хотелось слиться в единое целое, упасть вместе за грань, увидеть звёзды. Неистовый пожар страсти сжигал их, превращая души в пепел, чтобы за чертой они возродились как фениксы.

Тяжело дыша, Унари лежала в объятиях своего любимого, остывающая вода совершенно не мешала ей наслаждаться жаром тела мужа.

— Унари, ты мне дорога, по своему. Я не хочу, чтобы наши отношения закончились на плохой ноте. И да, я согласен попробовать ещё раз, — тихо проговорил Мизуки в макушку девушки.

— Я рада, — улыбаясь ответила Унари, — со временем ты полюбишь меня так же, как свою бывшую Богиню. Я не сомневаюсь в этом.

Да, тихое совместное счастье возможно.

— Не уходи, Мизуки, — молила сквозь слёзы Унари, — прошу, давай попробуем сначала?! Я знаю, что ты меня не любишь, но я, я-то тебя люблю, этого хватит, прошу, пожалуйста! — всхлипывала девушка.

Мизуки не мог больше смотреть на страдания своей жены, быстрым шагом подошёл к ней и присев на колени, приподнял её заплаканное лицо. Стирая влагу со щёк, он старался не думать, почему они поженились, не хотел вспоминать то одиночество, которое его преследовало с момента ухода его Богини. Эта девушка, полурусалка-полудракон, страдала тем же недугом, что и он. Встретились два одиночества, чёрт!

Унари пыталась успокоиться, шмыгая носом, сейчас она точно выглядела далеко не такой привлекательной. У неё и так был сплошной комплекс по поводу внешности, а тут ещё слёзы-сопли и красный нос. Но видимо Мизуки было всё равно. В его глазах горел огонёк решимости, и девушка постарается превратить его в пламя. Вцепившись пальцами в его предплечья, и потянувшись лицом к его, коснулась губ. Унари постаралась вложить в поцелуй всю уверенность в своих словах и чувствах, а так же доказать и ему и себе, что они могут быть счастливы. Мизуки трепетно провёл руками по её влажному от слёз лицу руками, стирая остатки её недавней истерики, и ответил на поцелуй, углубляя его, как ей и ему нравится большего всего. Играя с язычком своим, а потом посасывая его.

Стон вырвался неожиданно. Девушка вторила ему. Такие маленькие ласки заводили их дольно быстро. Что-что, а в постели у них было всё замечательно, несмотря на то, что любовь была односторонней. Подняв девушку с пола, Мизуки понёс её в спальню. И уложив на постель, любовался ею сверху, пока снимал с себя одежду. Помог и ей обнажиться. Её кожа была словно шёлк цвета жемчуга, хотелось ласкать и целовать бесконечно.

Томность сменялась страстью. Нежные поцелуи заменялись укусами. Лёгкие поглаживания превратились в жёсткие сжимания. Вырвавшиеся порывы страсти оставляли на их телах отметины. Но именно этого они и хотели, именно это их и возбуждало ещё больше. Стоны перешли во вскрикивания от глубоких движений. А затем и размеренные движения заменились быстрыми и резкими, доводя обоих до края. Страсть, нет, уже похоть перекинула их через черту, где не было места сожалению, думам и одиночеству. На пике они были вместе, шагнули туда не глядя по сторонам и под ноги, только глаза в глаза.

Отдышавшись, он отнёс девушку в ванную, дождавшись когда та наберётся, погрузились вместе в воду. Положив Унари спиной себе на грудь, мягко массировал ей плечи и руки, размышляя над своими словами, которые рвались наружу. Но его жена решила продолжить их игры, и отвлечь Мизуки от серьёзных разговоров. Они ещё успеют все обсудить. Развернувшись и забравшись к нему на бёдра, девушка медленно опустилась на член, и стала раскачиваться, вода выплескивалась за бортики ванны, но ни он, ни она не обращали внимание. Их опять захлестнула волна страсти. Хотелось слиться в единое целое, упасть вместе за грань, увидеть звёзды. Неистовый пожар страсти сжигал их, превращая души в пепел, чтобы за чертой они возродились как фениксы.

Тяжело дыша, Унари лежала в объятиях своего любимого, остывающая вода совершенно не мешала ей наслаждаться жаром тела мужа.

— Унари, ты мне дорога, по своему. Я не хочу, чтобы наши отношения закончились на плохой ноте. И да, я согласен попробовать ещё раз, — тихо проговорил Мизуки в макушку девушки.

— Я рада, — улыбаясь ответила Унари, — со временем ты полюбишь меня так же, как свою бывшую Богиню. Я не сомневаюсь в этом.

Да, тихое совместное счастье возможно.