Архивариус (джен)

Запираясь в книгохранилище, — невербальное «коллопортус невус» избавляло от вторжения от незваных гостей по меньшей мере на несколько часов — Северус чувствовал себя драконом, наконец-то заполучившим вожделенные сокровища. В стенах университетской библиотеки хранились экземпляры всех книг, изданных в магической Англии за последние три столетия. После Хогвартса, где учителям приходилось довольствоваться лишь жалкими тремя стеллажами запретной секции, а ученикам стандартным собранием банальных справочников, это пьянило. Не то чтобы Северус считал себя таким уж страстным читателем: большую часть жизни у него не было возможности предаваться этому занятию, да и к литературе, как ему самому казалось, он относился утилитарно. Знание было одним из средств обрести власть, наравне с богатством и магической силой. Когда-то такие рассуждения привели его в ряды Пожирателей Смерти. А теперь на скромную должность архивариуса. Хотя, по правде, одному Мерлину известно, что его сюда привело. Власть над людьми, во всяком случае, Северуса перестала интересовать давно. Счета были оплачены, и остаток дней своих Северус мог пожить для себя.

Впервые эта счастливая мысль пришла ему в голову, ещё когда он валялся в больнице Святого Мунго. Обнаружив себя живым, лежащим в стерильной светлой палате, а не на полу Малфлой-Менора или на узкой тюремной койке в застенках Азкабана, Северус сначала очень удивился, потом нашарил взглядом дверь палаты и уставился на неё в ожидании дальнейших событий. Он не знал каких: сюда могли ворваться авроры и, зачитав предварительно права, увести на допрос с пристрастием, или наоборот, Пожиратели, чтобы, не тратя времени на лишние разговоры, добить авадой в лоб. Если план Дамблдора сработал, Тёмный Лорд должен быть повержен. Но гарантий того, что его последователи, среди которых было не мало изворотливых, жадных до власти и сильных магов, проиграют битву изрядно пообщипанному в ходе пожирательских рейдов ордену Феникса, никто дать не мог.

Так что Севересу оставалось только ждать, и ждать пришлось долго: он успел раз десять оглядеть комнату в надежде обнаружить в ней хоть что-то напоминавшее волшебную палочку, ощупать собственную шею, скрытую под плотным коконом бинтов, перебрать в уме все известные ему магловские ругательства, совершить несколько безуспешных попыток сесть на кровати, прийти в отчаяние и задремать. Проснулся он от того, что его уединение было нарушено, но не аврорами или упсами, как Северус опасался, и даже не колдомедиками, что в стенах больницы было бы по меньшей мере логично, а… Гарри Поттером. Северус моргнул, надеясь, что фигура его бывшего ученика ему померещилась. Но юноша продолжал стоять в дверях, как ни в чём ни бывало. «Но ведь Дамблдор говорил, что пока Гарри Поттер жив, Тёмного Лорда нельзя одолеть, » — мысли в голове Северуса ворочались медленно, видимо, сказывалось действие яда. «Призрак», — догадался он наконец. Но и это предположение оказалось ошибочным. Фигура юного Поттера не просвечивала, да и колдовать привидениям было не под силу. Поттер же, сделав несколько шагов по направлению к Снейпу, растерянно заозирался, достал из кармана мантии палочку и потребовал: «Акцио стул». Стоявший у стены искомый предмет мебели тут же оторвался от пола и явился на зов волшебника, с грохотом приземлившись у его ног. Поттер ухватил стул за спинку, придвинул к кровати и уселся, со смущённым видом уставившись на больного.

Северус шевельнул губами. Ему одновременно хотелось расспросить хоть кого-то, пусть даже этим кем-то был Поттер-младший, об исходе битвы за Хогвартс, узнать каким образом Мальчику-который-выжил удалось выжить в очередной раз и выставить юношу вон из палаты. Впрочем, в возможности осуществить хоть одно из трёх желаний Северус сомневался: тело не слушалось его совершенно, и никакой уверенности в том, что его артикуляционный аппарат сейчас в состоянии нормально функционировать, не было. Пока Северус пытался сказать хоть что-то, Поттер исчерпал запасы своего смущения и терпения и, наконец, заговорил. Начал он со сбивчивых извинений, полных поистине щенячьего восторга. Мол, как я мог так ошибиться в вас, профессор, ах, я у вас вечно в долгу, я не знал, профессор… Казалось ещё немного, и юноша бросится на перебинтованную шею того, кого ещё недавно числил среди своих злейших врагов.

Допускать такой поворот событий в планы Снейпа не входило. Пусть ещё недавно он испытывал почти нежность к этому мальчику, обречённому на смерть, теперь, когда Северус убедился в том, что Поттер-младший жив, здоров и помирать не собирается, от этого чувства мало что осталось. К тому же, с запоздалым стыдом, Северус осознал, что в флаконе, который он передал в руки неразлучной троицы гриффинндорцев было куда больше воспоминаний, чем необходимо. Пожалуй, стоило бы ограничится разговором с Дамблдором, тем, в котором старик рассказывал о том, что Гарри Поттер стал одним из крестражей Неназываемого. Знания о мотивах самого Снейпа вряд ли представляли для мальчика какую-то ценность.

— Заткнитесь, Поттер, — эти слова сорвались с губ Северуса полустоном-полухрипом, и хотя тот, кому они были адресованы, не смог их разобрать, возымели своё действие и остановили поток излияний. Прокашлявшись и стараясь говорить максимально чётко, Снейп наконец задал вопрос, волновавший его больше всего: — Как закончилась битва?

Поттер взглянул на бывшего учителя с непонятным удивлением, и начал свой рассказ, из которого Северус смог вычленить главное — Волдеморт погиб, упивающиеся отступили, а самому Гарри Поттеру больше ничто и никто не угрожает. Как ни странно, после услышанного Северуса снова начало клонить в сон. А, может быть, ничего странного в этом и не было, и навалившаяся на больного дрёма была следствием яда или зелий, которыми его наверняка успели напичкать, пока он лежал без сознания.

— Мне, наверное, не стоило вас так утомлять, — прозвучал словно откуда-то издалека голос Гарри Поттера.

«Стоило-стоило», — заторможенно подумал Северус, и, уже находясь на границе между сном и явью, хрипло пробормотал:

— Не беспокойтесь, Поттер. Только не рассчитывайте, что теперь я вас усыновлю, или мы станем друзьями.

«Наконец-то я свободен от вас», — сил на то, чтобы произнести эту фразу вслух уже не осталось, и Северус провалился в полное смутных образов забытьё, так и не договорив.

И действительно, чуть ли не впервые за свою долгую жизнь, Северус Снейп почувствовал себя свободным человеком: все обещания, данные Дамблдору были исполнены, власть лорда над ним кончилась… Правда, двойной шпион опасался, что его-таки упекут в Азкабан. Но, вопреки его ожиданиям, этого не произошло. Большую часть процесса над упиванцами Северус пропустил, провалявшись в больнице Святого Мунго, к тому же времени когда бывший шпион окреп настолько, что смог присутствовать в зале суда, со Снейпа были сняты все обвинения. Главным свидетельством невиновности «убийцы Дамбалдора» стали его воспоминания. Те самые, что Северус передал гриффиндорцам в Визжащей хижине. Так что теперь Северус проходил по делу только как свидетель.

После последнего судебного заседания Гарри Поттер, ни разу не потревоживший «профессора» со своего памятного появления в больнице, увязался следом. Севересу хотелось бы избежать не нужных разговоров и объяснений, но аппартировать молча, оставив юношу наедине с его добрыми намерениями, показалось ему несколько неправильным.

Поэтому Северус остановился, смерил Гарри Поттера взглядом, вздохнул устало — усталость, впрочем, была наносной — за последние недели вынужденного бездействия Северус отоспался и отъелся так, как ему не удавалось последние года четыре.

— Что вам? — поинтересовался он, не дожидаясь, пока Поттер завяжет беседу.

— Вот, — юноша достал из кармана мантии пузырёк, наполненный серебристой субстанцией. — Теперь, когда следствие закончено, мне вернули в аврорате, и я подумал, что лучше всего будет отдать его вам.

Взгляд Северуса остановился на блестевшем на ладони Поттера флаконе, и его собственная рука вздрогнула, рефлекторно потянувшись забрать сосуд. Удивительно, как память о стольких событиях уместилась в пол-унции серебристой, переливающейся, постоянно хаотично движущейся жидкости. В ней было заключено так много — их первая с Лили встреча, первая ссора, первый день в Хогвартсе, дни, когда их дружба подвергалась испытаниям и дни, когда она не выдержала их. Моменты смертельной опасности и те несколько часов, что он провёл в Годриковой лощине, после гибели Лили… Не то чтобы, утратив воспоминания, Северус полностью забыл эти события. Он по-прежнему знал, что произошло. Даже помнил чувства, которые испытывал по этому поводу. Сожаление и боль всё так же прятались где-то в уголке сознания. Но подробности ускользали, и терзавший его почти два десятилетия кошмар превратился в набор фактов. Северус смахнул невидимую пылинку с левого рукава сюртука и заложил правую руку за спину. Когда-то он перенял этот, как ему казалось, аристократический жест у Люциуса. Северус отвёл взгляд от флакона и наконец посмотрел Поттеру в глаза.

— Не надо, мистер Поттер, оставьте себе.

И юноша вместо того, чтобы привычно насупиться — за годы обучения Поттера-младшего Северус успел привыкнуть к такой реакции — улыбнулся и поспешно спрятал пузырёк.

— Спасибо, профессор, спасибо. Наша с Джинни свадьба назначена на июль…

За что благодарил — не понятно. Но разбираться желания не было, так что Северус достал из наруча палочку, отступил на полшага и бесшумно, без хлопка, аппартировал домой. «Ну вот», — сказал он, улыбнувшись двойнику, смотревшему на него из тусклого зеркала в прихожей, — «Теперь, кажется, я действительно волен делать всё, что захочу».

Зеркало не ответило, оно было самым обычным, магловским, так же как и застывшие навеки картинки на стенах — вставленные в рамки репродукции из журналов. Гостей в доме не бывало, поэтому Северус как-то до сих пор не озаботился сменой обстановки и обходился доставшейся ему от родителей, лишь поддерживая порядок в гостиной, спальне и переоборудованном под лабораторию подвале.

Дом был старым, но Северуса в нём всё устраивало. Война закончилась. Он всё ещё дышал. Метка на предплечье потускнела и стала почти не различима. Зеленоглазый национальный герой магической Англии планировал свадьбу. Северус был уверен, что на днях сова принесёт ему приглашение, и планировал на свадьбу не ходить. Во всём этом торжестве добра, одиночества и свободы от уже выполненных обязательств был один изъян: надо было на что-то жить. У Северуса Снейпа не было ни богатого наследства, ни счёта в Гринготсе, и долгие годы единственным источником его доходов было жалование. Довольно-таки приличное, но откладывать деньги на чёрный день Северусу в голову не приходило. Впрочем, на первое время запасов должно было бы хватить. Минерва звала его обратно в Хогвартс. Вести ЗОТИ или зелья: первая должность была не занята, а Слизнорт просился обратно на пенсию: пребывание в полуразрушенном замке не доставляло ему никакого удовольствия. Северус отвечал на письма коротким «Нет» на оборотной стороне исписанного пергамента. Когда Минерва появилась в его камине и в свойственной ей суховатой манере повторила приглашение лично, он только криво усмехнулся и буркнул всё то же:

— Нет. — Спустя несколько минут, в течение которых свежеиспечённая директриса пристально разглядывала его небритую физиономию, он собрал остатки вежливости и добавил: — Спасибо.

Слово, вопреки смыслу, прозвучало неожиданно резко, и МакГонагалл недовольно поджала сухие губы, но из камина не исчезла. Наверное, Северусу стоило смутиться или хотя бы извиниться за свой неприбранный вид. Только вот после года, в течение которого все винили Снейпа в смерти Дамблдора, и смотрели на зельевара не иначе как с ненавистью и презрением, стыдиться мятой рубашки и щетины на подбородке казалось невероятно глупым.

Мерцающая в камине МакГонагалл, выдвинула вперёд нижнюю челюсть и пожевала губами. Северус приготовился выслушать очередную отповедь, и чуть не вздрогнул от неожиданности, когда ведьма скрипуче и с видимой неловкостью произнесла:

— Надеюсь, вы не держите на меня зла за мою непроницательность. Я должна была…

«Сговорились они, что ли», — подумал он удивлённо. Его так и подмывало ответить какой-нибудь дерзостью, как в те времена, когда они были деканами соревнующихся факультетов и не могли дня прожить без пикировки.

— Это я должен благословлять вашу недальновидность, ваша догадливость могла бы стоить мне жизни, — перебил Северус и всё же не удержался и уколол напоследок: — Хранить чужие тайны у вас всегда получалось плохо.

— Вы… вы… — голос ведьмы срывался от еле сдерживаемого возмущения, — выползень!

Изображение в камине подёрнулось зелёной рябью, задрожало и исчезло.

Северус пожал плечами, глядя в опустевший камин, и во внезапном припадке веселья, фыркнул. МакГонагалл, судя по всему, была серьёзно настроена облагодетельствовать бывшего шпиона, хотя преодолеть или скрыть неприязнь, которую она питала к Снейпу ещё с тех пор, как тот был студентом, у неё не получилось. Однако он не сомневался: она и впрямь хотела как лучше и предполагала, что Снейпу нравится преподавать, судить квидичные матчи, снимать баллы с факультетов, заставлять юных раздолбаев чистить котлы… Потрясающая наивность. Находиться среди толпы плохо организованных школьников было для него пыткой. Да и на должность профессора ЗОТИ Северус претендовал вовсе не из педагогических амбиций: это была вынужденная мера, близилась война, и оставлять детей беззащитными казалось безответственностью или безумием.

Но больше причин терпеть общество юных балбесов у Северуса не было. Уж нет! С него хватит! Даже перспектива бедности не могла заставить его вернуться к учительству.

«Если что, — рассуждал Северус, — буду потихоньку распродавать скопившиеся в больших количествах ингредиенты для Веритасерума, а когда они подойдут к концу, перейду на книги. Или свою напишу».

Когда-то, будучи ещё студентом, он мечтал создать свой собственный учебник по боевой магии. Хотя кому она теперь нужна? Война-то закончилась. Так что на этой стезе он мог разве что попробовать занять пустующее место Локонса, описав в книге собственные «подвиги». Сейчас, после наделавшего столько шуму процесса, любое издательство магической Британии с руками оторвёт мемуары «двойного агента». Последнюю возможность Северус, правда, рассматривал скорее в шутку.

Однако времени на размышления оставалось не так-то много. Сбережения таяли на глазах. Надо было что-то предпринять. Например, пройтись по аптекам и предложить себя в качестве поставщика зелий. Уж если он варил сыворотку правды и жидкий огонь, то с какими-нибудь чудодейственными эликсирами от нарывов на заднице и волос подмышками точно справится. Да и средства на ингредиенты, приложив некоторые усилия, можно было бы раздобыть. Воплотить эти намерения в жизнь мешала только навалившая апатия, и даже рассердиться на себя по этому поводу не получалось: избавившись от обещаний и долгов, Северус обнаружил в себе такие запасы беспечности, о которых раньше и не догадывался.

И всё же каждое утро, вливая в себя порцию подслащенного кофе, он просматривал последнюю страницу «Ежедневного пророка», скользя взглядом по ряду набранных убористым шрифтом объявлений о вакансиях. Только вот хоть сколько-нибудь подходящих среди них не наблюдалось. Северус, как ни силился, не мог представить себя ни агентом по продаже мётел, ни отельером приятной наружности, отлично владеющим бытовыми заклинаниями. День, когда у него не окажется трёх кнатов на покупку очередной газеты, приближался. И всё же, в одно осеннее утро, он увидел объявление о наборе сотрудников в университетскую библиотеку.

Собеседование было коротким. Ректор даже не стал разворачивать свиток с краткой биографией Снейпа и длинным перечнем публикаций в «Вестнике зельеварения».

— Если вы рассчитываете со временем занять преподавательское место, то учтите, я считаю вашу квалификацию недостаточной, — бесцветно предупредил пожилой волшебник. — Талантливые самоучки порой совершают прорывы в науке, но в академической сфере котируется не это. К тому же ваша репутация слишком неоднозначна, — пояснил ректор всё так же невыразительно. — Я могу предложить вам только должность архивариуса.

Еле удержавшись от поспешного: «Я согласен», — Северус сделал вид, что обдумывает предложение. Он не видел большой беды в том, что его не допускают к работе со студентами. Теперь, когда человечество больше не нуждалось в спасении, он предпочитал держаться от отдельных его представителей подальше: как минимум на расстоянии вытянутой руки с выставленной вперёд волшебной палочкой. Так что работа с бумагами казалась ему чуть ли не идеальной. Выждав приличное время, Северус процедил:

— Меня это устроит.

Что ж, так и вышло. Его это устроило. Даже более чем. На новой работе он виделся лишь с двумя-тремя коллегами и почти всё время проводил в обществе книг и архивных документов. В его обязанности входило составление новых каталогов и разбор старых, проверка состояния книг и при надобности — их починка. Большую часть рабочего дня занимало заполнение формуляров (помимо уже существовавшего в библиотеке алфавитного каталога необходимо было создать каталог тематический) и работа с призывающими чарами. Таковые накладывали на каждую карточку, и, к сожалению, они были не долговечны: их приходилось обновлять раз в год, да и срабатывали они только тогда, когда искомая книга находилась именно на положенной полке. Так же Северусу предстояло как-то систематизировать хранившиеся в одной из комнат архива диссертации. Похоже, они копились здесь не одно десятилетие.

Кто-то, может быть, и счёл эту работу скучной, но Северус, ежедневно прикасаясь к научным трудам, испытывал едва ли не трепет. Он частенько запирался в библиотеке после её закрытия и погружался в довольно бессистемное чтение. Ректор был прав — образование Северуса не было закончено. В юности он не мог даже и мечтать о том, чтобы пройти университетский курс, а садиться на скамью студенческой аудитории сейчас, приближаясь к сороковому рубежу, казалось ему смешным. К тому же, имея в запасе массу собственных наработок чар и зелий, он был не уверен в том, что кабинетным университетским профессорам действительно есть чему его научить. Но ещё в молодости, пытаясь усовершенствовать зелья, он время от времени словно утыкался в стену. Казалось, ему не хватало каких-то мелочей, знания основ, почерпнуть которые из школьного курса было невозможно: в Хогвартсе никогда не учили составлению зелий, ученикам предлагалось лишь следовать уже существующим рецептам, а изучению свойств отдельных ингредиентов уделялось не так много времени. Впрочем, даже здесь, в Университетской библиотеке, знания об основных компонентах зелий приходилось собирать по крупицам. Дельного учебника Северус так и не нашёл, так что сводить разбросанные по разным трактатам сведения в единую систему приходилось самостоятельно. Он понимал, что овладев этими знаниями, он получит настоящую свободу — когда при желании он сможет не просто совершенствовать чужие зелья, но и создавать свои собственные. Северус и не заметил, как эта новая цель постепенно наполнила смыслом его существование. А скучная должность архивариуса давала все средства к её осуществлению. За год проведённый над книгами — и над котлами — каждое новое знание он спешил проверять на практике, Северус продвинулся достаточно, чтобы начать недоумевать: почему эти самые основы почти не применяются в современной науке? Если бы в общедоступных справочниках ингредиенты зелий располагали бы не в алфавитном порядке или по роду их происхождения, а разделив на восемь базовых элементов, это дало бы каждому более-менее толковому зельевару возможность создавать собственные рецепты на все случаи жизни. Да что там — любые, самые сложные воздействия на организм можно было бы осуществлять не прибегая к палочковой магии! Каждый раз, мысленно приходя к такому выводу, Северус уговаривал сам себя не увлекаться. Впрочем, в этом он не слишком преуспел.

Вот и сегодня, едва оставшись наедине со своим богатством, Северус погрузился в рукопись Григория Льстивого. С трудом продираясь через нагромождения слов, он вчитывался в текст, оставляя позади страницу за страницей. Григорий, безусловно был великим человеком. Но слишком уж много чернил тратил на восхваление «доброго своего господина», судя по всему, финансировавшего знаменитого зельевара. Северус уже хотел заканчивать — время неумолимо приближалось к ночи — как вдруг споткнулся о выведенную витиеватым почерком фразу. «Для того, чтобы отблагодарить своего доброго господина, отправился я за Матрикарией Сумеречной. Чтобы собрать сию траву немало искусства и смелости требуется. Мне же, во благодарение отцу нашему Мерлину, их достало. И если читателям будет угодно использовать средства потребные для поисков, я с готовностью о них поведаю». Матрикария Сумеречная! Таинственный ингредиент многих зелий. Обычная Матрикария, собранная в сумерках, не годилась — это было проверено опытом десятков зельеваров. Что, если Северусу удастся её найти? Открыть девятый элемент!..

Волшебник откинулся назад на стуле и оттёр выступивший на висках пот. Что ж, он попробует.