Рождество на "Судьбе" (джен)

Сначала полковнику Янгу срочно понадобилась расшифровка сведений с захваченного в последнем столкновении уже мёртвого беспилотника. Потом Броуди в процессе ремонта пострадавших в последней атаке щитов «Судьбы» на десять минут обесточил жилой отсек, а Янг почему-то потребовал объяснений именно у Раша. Пришлось прикрывать Броуди от гнева полковника и на ходу придумывать версии причины утечки энергии… Словно на корабле, который сотни тысяч лет дрейфовал в космосе без экипажа и техобслуживания, для подобных происшествий нужны какие-то причины.

Раш понимал, что отчасти сам виноват: когда они только попали на «Судьбу», он хватался за все дела разом, разрываясь между изучением и восстановлением старого корабля, попытками контролировать научную группу, большая часть которой на тот момент была совершенно дезориентирована, и общением с военными. Боялся, что если доверит последнее кому-то ещё, Илай или Уолкер ненароком отправят «Судьбу» вместе со всеми пассажирами в небытие. Исключительно из самых добрых побуждений и желания выслужиться перед Янгом. Избаловал экипаж своим постоянным присутствием, и теперь никто словно не верил, что доктору Рашу тоже необходимы отдых и личное пространство.

По настоянию Камиллы Рэй условные сутки разделили на три смены и составили график дежурств научной группы, только вот Раш отчего-то оказывался нужен все три смены подряд.

Раш свернул в плохо освещенный коридор, оглянулся и, убедившись, что поблизости не летает шарик кино, коснулся рукой переборки. Створки шлюза с лёгким шипением раздвинулись. Не до конца. Ровно настолько, чтобы доктор Раш мог проскользнуть в часть корабля, открытую ему одному.

Преодолев этот рубеж, он уже не беспокоился о том, что его кто-то увидит. У самого мостика он резко остановился и закрыл глаза. Им — да и ему тоже — нужна была передышка. Не большая… Хватит и минуты.

— Это бесполезно, Ник.

Знакомый, слишком знакомый голос.

Он больше не принимал её за Глорию. Это была «Судьба». Форма, которую извлёк из его памяти и выбрал для воплощения Искусственный Интеллект корабля. Но прежде ему не приходилось встречаться с ней вне мостика.

— Тебе нужно по-настоящему поспать. Твой мозг нужен мне неповреждённым.

Раш не обратил внимания на упрёк. Ещё сильнее зажмурился, помассировал глазные яблоки сквозь веки и только после открыл глаза.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь.

Сегодня проекция ИИ выглядела необычно. Распущенные светлые волосы Глории мягкой волной ложились на плечи, строгий костюм сменили зелёное платье с треугольным вырезом и полупрозрачная шаль-паутинка.

— Место — это условность. Тебе не нужно каждый раз заново садиться в кресло…

— Потому что программа уже активирована. Я знаю, — сказал Раш, заходя в зал управления, и замер. Мостик преобразился. Под потолком висели разноцветные бумажные гирлянды, серебристый дождик из фольги обрамлял перила лестницы, часть палубы была застелена красным с чёрным орнаментальным узором ковром, а справа от кресла возвышалась пластиковая ёлка, украшенная и декорированная искусственным снегом.

Раш повернул голову к Судьбе…

— Зачем ты? — наконец, он понял. Такой он запомнил Глорию в их последнее совместное Рождество. Иногда это было слишком тяжело. До сих пор.

— Это ты. Твоё желание…

— Вряд ли, — Раш прижал ладонь к занывшему виску. — моё.

Как она вообще это делает? Считывает и дешифрует магнитные импульсы мозга? Пребывание в кресле было со-настройкой? Или через те иглы к нему в голову попали какие-нибудь нано-роботы? Раш пытался разобраться в механизме своего взаимодействия с кораблём, но биотехнологом он не был. Консультация доктора Парк была бы очень кстати. Возможно, при других обстоятельствах он бы доверился ей. Но не сейчас, когда Парк — Лиза Парк — на глазах у всей команды крутила роман с сержантом Гриром. Нет, ему не нужно, чтобы… Боль в виске усилилась, прерывая течение мыслей, и Раш вновь сосредоточился на разговоре с кораблём. В конце концов, он тоже ждал этой возможности весь день.

— Чего я хочу, так это выяснить маршрут, и понять как его перестроить.

— Ты уже менял его.

— Я не про маневры в пределах отдельных звёздных цепочек. Контролировать переход в гиперпространство мне пока не удаётся. Такая возможность не подразумевалась, или это повреждение?

«Судьба» посмотрела на него с ласковым упрёком.

«Интересно, в ИИ заложена возможность эмоциональных реакций или это всего лишь проекция моих собственных ожиданий?» — промелькнул у Раша в голове очередной вопрос из тех, что лучше не задавать. Ответов от ИИ всё равно не дождаться.

— Ты же знаешь, Николас, у меня нет доступа к повреждённым и заблокированным частям программы. В этот раз гиперпрыжок отклонился от заданного радиус-вектора…

— Так-так, — оживился Раш. Судя по данным навигационной системы цель оставалась той же, что и до, что могло указывать лишь на одно: — Маршрут перестроился автоматически. Он давно догадывался что существует инвариантность, некий алгоритм, который разными путями ведёт к одной и той же конечной точке. Но раньше, до того как получил доступ к мостику, мог видеть лишь небольшие отрезки маршрута между гиперпрыжками.

Широкими неровными шагами Раш пересёк мостик и уселся в капитанское кресло. Достал блокнот, отлистал к записям трёхдневной давности. Здесь он записывал последовательность перемещений в последних двух звёздных системах, двойной линией подчеркнув те, что были делом его рук. Его маневры каким-то образом повлияли на общую траекторию движения «Судьбы»… — Получается, — продолжил он рассуждать уже вслух, — алгоритм учитывает мнение капитана даже без прямой команды. Если в прошлый раз корабль задерживался у планет с поверхностными залежами урана, то следующим пунктом корабль выбирает ту звёздную систему, где таких планет больше?

Оставалось извлечь из базы судьбы данные о планетах, где они совершали высадки во время прошлых остановок, данные о тех звёздных системах, у которых они оказались сейчас, и сопоставить.

Гирлянда на ёлке замигала зелёным и красным.

— Прекрати это, — раздражённо обратился Раш к «Судьбе».

— Не могу.

Копия Глории уселась на широкий подлокотник кресла и с интересом рассматривала его каракули.

— Очень отвлекает.

— Что именно?

— Вы обе.

— Эта гирлянда не просто помеха. Она должна помочь...

Раш загнул уголком страницу и закрыл блокнот.

— Каким образом мне может помочь украшенная ёлка?

— Ты скажи, Николас. Всё, что ты видишь, я извлекла из твоего подсознания. Я уже говорила, что могу общаться с ним напрямую.

— Лучше бы вы ставили меня в курс вашего общения, — проворчал Раш.

— Я и ставлю, — Судьба взглянула на него с участием. И если бы у неё не было лица Глории, голоса Глории, манер Глории — он давно бы уже послал её к чёрту. Но кричать на Глорию он не мог. Не теперь. На то ведь и был расчёт? Эта гениальная машина знала его наизусть. — Передавать информацию можно не только с помощью слов.

Раш откинулся в кресле, закрыл лицо руками — привычный, но бесполезный жест.

— Знаю. Двоичный код и то подходит для этого лучше.

Глория — настоящая Глория — рассмеялась бы и сказала что-нибудь вроде: «Ты не такой сухарь, каким хочешь казаться». Но ИИ только выглядел как Глория, но никогда не был ей на самом деле. Даже побывав в его голове, ИИ так и не понял ни её, ни его. Эта игра в вопросы и ответы не была игрой в самом деле: ИИ «Судьбы» транслировал образы из его подсознания, но не мог их расшифровать.

Раш глухо застонал.

— Итак, — забормотал он, — все эти украшения, почему? Очевидно, что на Земле сейчас двадцать четвёртое декабря, и это влияет на ход моих мыслей больше, чем я рассчитывал… — Раш поморщился. Рождественский декор был всего лишь формой. За которой нужно было разглядеть содержание. Раш отнял руки от лица и ещё осмотрел преобразившийся мостик. — Не мысли. Ключ ко всему — эмоции, — проговаривая вслух идеи, он не столько ожидал, что ИИ или одобрит или опровергнет их, сколько проверял их на прочность. — То, что больше всего радует… Раздражает…

Всё-таки ёлка. Крошечная флотилия из бумажных корабликов, сложенных из тетрадного листа. Он сделал такую, когда ему было девять, и после, до тех пор пока он не вырос, бабушка каждый год водружала это жалкое украшение на ветви их жалкой рождественской ёлки. Снег из ваты. Шары из папье-маше. Звёздочки из блестящей фольги. И две старомодные гирлянды, опутавшие ветви пластикового, потрепанного дерева. Никаких светодиодов, только лампочки в 12 вольт, окрашенные в два цвета. Гирлянды мигали в противофазе. Сначала загоралась красная, а потом зелёная.

В этом была какая-то последовательность. Если принять зеленый за ноль…

Ни в одной из программ «Судьбы» не использовался двоичный код, но эти образы извлечены непосредственно из его сознания...

...В девять лет он, как и все мальчишки на их улице, мечтал стать моряком. В тринадцать злился от того, что бабушка напоминает ему про это. А в пятнадцать ему разрешили не только праздновать Рождество, но и сидеть всю ночь со взрослыми на Новый год. Ник, вместо того, чтобы смеяться телешуткам «Застолья на Хогманай», подсел ближе к ёлке, всегда стоявшей у них до второго января, и в свете красных и зеленых фонариков читал брошюру «Всё о системах данных»…

На первый взгляд могло показаться, что лампочки мигают хаотично. Но в их свечении была система, просто период был длиннее обычного. Нужно только понять, в какой момент завершается цикл. Зеленые и красные пятна расплывались перед глазами.

— Минус сетчатка, — проворчал Раш сердито.

— Твоё зрение не пострадает, Николас. Это только симуляция света.

Конечно, иллюзия. Пусть и выглядело так по-настоящему.

— Когда ты, наконец, скажешь мне что-нибудь, чего я ещё не знаю?

Глория ничего не понимала ни в шифрах, ни в математике, а из физики помнила только правило буравчика и законы Ньютона. Но она всегда удивляла его. А эта гениальная машина всё больше разочаровывала. Или это просто он не настолько умён, чтобы понять «Судьбу».

В блокноте в ряд выстроились цифры «111101010011 — 010100110100 — 111101010011». И снова пауза. Ему не показалось. Раш обвёл последние четыре цифры, снова окинул взглядом украшения на ёлке. Постучал кончиком карандаша по блокноту.

— SOS? Можно было ещё примитивнее, через точки и тире, — он перевёл взгляд на проекцию ИИ. — Так было бы логичнее.

— Ты ошибаешься, полагая выбор образов случайным.

— Ясно, — Раш вздохнул. — Ты просишь меня о помощи? Терпишь бедствие?

«Судьба» — или его собственное подсознание — обозначили проблему, которую он недооценил. Слишком увлекся изучением миссии Древних. Наконец, получил доступ к массиву информации, о каком даже мечтать не мог на Икаре. Это открывало возможность не только управлять кораблём, но понять, как он был создан, а, значит, в недалёкой перспективе человечество сможет не только пользоваться технологиями древних, но и воспроизводить их. Ещё более манкой для Раша оказалась загадка реликтового излучения. Так что текущие — во всех смыслах этого слова — задачи раздражали. Щиты и раньше «падали» регулярно, чуть ли не после каждого гиперпрыжка, да и утечка энергии была не первой. И если после столкновения с Урсини, когда щиты получили изначальные повреждения, им пришлось довольно долго возиться, то последующие поломки устранялись относительно быстро. Как-то даже Броуди на пару с Илаем справились. «Но не в этот раз», — напомнил он себе.

Энергетический накопитель разряжался быстрее, чем следовало. Падение уровня заряда произошло именно тогда, когда Броуди занимался ремонтом щитов. Пока это не влияет на жизнь на «Судьбе», но при первом же включении защиты на полную мощь, хотя бы в случае очередной атаки беспилотников…

— Можешь указать мне источник утечки энергии.

— Я не могу видеть…

— Повреждения. Укажи то, что видишь.

При запросах через бортовой компьютер со второго мостика многие запросы блокировались, потому что программа считала уровень доступа недостаточным.

Зернистый, почерневший с краёв, экран заполнили строки на древнем. И снова. И снова. И снова.

«Судьба» идеально подстраивалась под его скорость чтения, он бы даже заметки делать успевал. Простая задачка на соответствие. Как-то он уже пользовался методом перебора, и это встало ему слишком дорого. И ничему не помогло. Очевидное решение — не всегда верное.

Проекция ИИ соскользнула с подлокотника, обошла вокруг капитанского кресла, провела пальцем по краю замерцавшего экрана…

— Тебе не нужно пытаться решать всё в одиночку.

— О да, — прошипел сквозь зубы Раш, — мы это уже обсуждали. Илай бы справился лучше, но если я поделюсь этим с ним, он тут же доложит полковнику Янгу, и ты можешь навсегда забыть о миссии, ради которой была создана.

— Я не говорила об Илае.

— Кто же ещё? Он же открыл девятый шеврон, когда я не сумел…

— Но кто открыл восемь предыдущих шевронов?

Раш сглотнул вставший в горле комок. Глория тоже могла бы сказать так, будь она жива. Она всегда находила нужные слова в чёрные дни. Даже в те, когда он должен был утешать её.

— Я не понимаю, чего ты хочешь. Я не могу созвать сюда всю научную группу и устроить мозговой штурм, и дело не в том, что у них не хватит мозгов, — Раш усмехнулся.

Он балагурит с искусственным интеллектом космического корабля. Верный признак того, что его собственный интеллект неуклонно снижается. Ему надо поспать. Узнать у Ти-Джей нет ли у неё в запасах снотворного и выспаться наконец. Только, если за время его сна «Судьба» ляжет в вечный дрейф…

— Знаешь, что в таких случаях делали древние? — Раш выжидающе поднял брови. — Коллективная симуляция. Исходные данные, разные варианты развития событий. И каждый из экипажа раз за разом искал путь, пока он не находился. — Раш только открыл рот, чтобы высказать возражения, но «Судьба» опередила его. — Все решат, что это был всего лишь сон.

— Сейчас спят не все, есть дежурные…

— Они уснут. Люди не нужны для управления.

Раш кивнул, соглашаясь на план. Корабль мог и это. И усыпить, и убить. Хорошо, что древние не были ни жадны, ни кровожадны. Иначе их путешествие на «Судьбе» закончилось бы в первый же день.

— Задашь параметры?

— Да…

Улыбка Глории заиграла на призрачных губах.

— Это будет нападение инопланетян?

— Нет.

— Поставить экипаж перед необходимостью зарядиться от звезды с опущенными щитами и отследить решения каждого?

— Притормози. Никаких экстремальных ситуаций. Мы отпразднуем Рождество. Все вместе, и по настоящему, и так, чтобы все члены экипажа воспринимали это как реальность, а не как внезапные галлюцинации…

— Каким образом…

— Камилла говорила, — Раш подавил зевок, — что полезно переключаться с решения проблем на что-то не обязательное. Никто не хотел её слушать, но если бы она не была умной женщиной, вряд ли бы стала главой гражданского управления на Икаре.

— Это на тебя не похоже.

— Приятно слышать. Особенно от программы, находящейся в прямом контакте с моим бессознательным. — Раш заулыбался в бороду. — Как ты там говорила: образный ряд не случаен?.. Может быть, это причина. Или я действительно считаю, что все они заслужили праздник. Хотя бы во сне, — Раш зевнул уже во весь рот. — Потом пороешься у меня в сознании и расскажешь, какой вариант верен.

— А если это будет нерезультативно?

— Для меня это будет осознанное сновидение. Если это никак не поможет или наоборот поможет, я открою дверь и после разбужу остальных. Или запущу другой сценарий.

— Николас! — рука ИИ коснулась плеча Раша, но он ничего не почувствовал: пальцы прошли сквозь. — Как это должно сработать?

— Если бы я знал, — пробормотал Раш, закрывая глаза, — то и симуляция была бы не нужна. Пользуйся моим подсознанием, только без всяких там Крампусов… А то знаю я тебя… И код твой…

Раш уснул, даже раньше чем электромагнитные волны корабля убаюкали всех затерянных во Вселенной пассажиров, и «Судьба» запустила программу, которой никто не пользовался много сотен тысяч лет…

Столовая не вмещала всех «резидентов» «Судьбы», вот и ели в ней посменно. Так что Рождество было решено отмечать на обзорной палубе.

Ёлку, кстати, тоже прислали через врата, только её постигла та же участь, что и остальную прошедшую живую материю.

— Что, мы не найдём, из чего сделать ёлку? — пнул ногой ящик с пахнущей смолой жижей Броуди.

Вопрос был риторический.

Пока полковник отчитывался на Земле о проделанной работе, Броуди и Райли мастерили из подручных материалов Рождественское дерево, Бейкер и Лиза Паркер составляли меню, солдаты переносили на обзорную палубу столы и стулья со всего корабля, Илай шерстил свою коллекцию музыки, подбирая подходящую для танцев.

— Что-то вы совсем ничем не заняты, доктор, — заметил Грир. — Хоть бы стулья носили. Или не можете?

— Использовать ведущего учёного в качестве грузчика не самая разумная трата ресурсов.

— Тогда помогите накрыть на стол.

— Что-то вы раскомандовались, сержант, — Раш выдавил из себя кислую усмешку: — Вас назначали главным только на время инвентаризации.

Раш всё-таки отправился на кухню. И заявил изрядно ошарашенному Бейкеру, что на ближайший час он полностью в его распоряжении. Не из-за ценных указаний Грира. Раш искал повода уйти с обзорной палубы — до того не по себе ему было от того, как естественно Броуди перебрасывался остротами с Райли, от того, что никто кроме него самого не замечал, что на борту с ними мертвец. Каждый раз, когда Райли негромко отвечал на выпады инженера, нешироко улыбался — Рашу становилось труднее дышать. Чувство вины, от которого он успешно отмахивался наяву, холодными щупальцами сжимало грудь. Почему Райли здесь? Разве Раша так уж заботила смерть человека, с которым он при жизни не сказал и десяти слов? Райли был понятливым. И это иногда оказывалось удобным — Раш ненавидел объяснять что-то дуракам, — а иногда мешало его планам — в противостоянии с полковником Янгом Раш предпочёл бы иметь Райли на своей стороне.

Раш стоял у плиты — отличавшейся от привычной скорее технологически, чем функционально — и размешивал шоколад, не давая ему прилипать к стенкам миски. Запах на кухне стоял одуряющий, и даже Рашу — прекрасно осознающему, что всё это не более чем иллюзия, — приходилось то и дело сглатывать наполнявшую рот слюну.

— Дарен, помощь не нужна? — раздался бодрый голос Илая. — Пробу снимать.

Бейкер, взбивавший двумя металлическими палочками основу для будущего пудинга, оставил своё занятие и перегородил проход, отделявший столовую от кухни.

— С этим и без тебя справятся.

— Я бы не сказал, Дарен, — парировал Илай с весёлым озорством. — В твоей стряпне вечно недостает специй.

— Хорош давать советы, умник. Лучше приходи потом миски мыть.

— Разве только языком.

— Вы моете посуду вручную? — удивился Раш.

— С нашим обычным обезжиренным рационом это не то чтобы хлопотно, доктор, — ответил Бейкер с отстранённой вежливостью, которая так мало вязалась с его недавним тоном. — Только после сегодняшнего банкета придётся повозиться.

Илай заглянул за переборку и присвистнул.

— Как тебе это удалось?

Неловкое молчание, последовавшее после этого вопроса, разбила Лиза Парк, как раз разлившая по формам первую партию «пудингов».

— Не завидуй, Илай, без докторской степени тебя к продуктам не подпустим. Лучше возьми-ка приборы и сервируй столы. Давай, давай! — доктор Парк так экспрессивно взмахнула руками, что только чудом не смахнула наполненные сладкой сдобной массой формы.

— Я что зашёл, — погрустнел Илай, — спросить. У вас есть пожелания насчёт плейлиста?

— Только без белого рэпа, умник.

— Добавь туда джаз, — Раш плотно сжал губы и сосредоточенно уставился на посудину с шоколадом. Смотреть сейчас в глаза Илаю Уоллесу ему категорически не хотелось.

— Вы серьёзно думаете, что он там есть?

— Не отказалась бы от пхансори, — изрекла доктор Парк мечтательно. — Это что-то вроде ханяк… Не перепутай с каняк.

— Где я это найду? Если вы не в курсе, в этой галактике интернета у меня нет.

— Зато у нас для тебя есть, — провозгласила доктор Парк торжественно, — восемьдесят четыре плошки и столько же ложек.

— Можешь пересчитать, — Бейкер освободил проход и слегка подтолкнул Илая к посудному шкафу. — Ты же у нас математик. Только не забудь потом по столам расставить.

— А плейлист?

— Мы в тебя верим, — припечатала доктор Парк, — ты всё успеешь.

Когда Илай, по самые брови нагруженный посудой, покинул мостик, Раш подцепил лопаточкой никак не желавший растворяться шоколадный комок и подтолкнул его к краю миски, туда, где ароматная коричневая масса уже начала закипать и пузыриться. Пальцы Раша ощутимо подрагивали, отчего лопатка с дробным звяканьем ударялась о край миски. Это дрожание перешло на задёргавшийся на щеке мускул, коснулось губ. Раш попытался сжать их ещё плотнее, но тщетно. Они разомкнулись, и из его горла вырвался булькающий, клокочущий звук. Лопаточка выпала из вспотевших пальцев. Всё ещё пытаясь сохранить лицо, Раш обхватил себя руками за плечи. Но это не помогло: хохот рвался из него с неудержимой силой.

— Он невозможен, — только и сумел выдавить из себя Раш между приступами смеха.

— Если бы Илая Уоллеса не существовало, его следовало бы выдумать, — выпалила доктор Парк, хихикая.

И даже Бейкер, до того сохранявший видимость невозмутимости и вряд ли до конца понявший шутку, рассмеялся.

— Простите, Бейкер, — проговорил наконец успокоившийся Раш: он чувствовал себя опустошенным и пристыженным, но холодные щупальца вины и сожалений, сжимавшие его сердце с момента пробуждения, исчезли. — Шоколад, кажется, пора снимать.

— Да, — Бейкер ловко подхватил миску и влил её содержимое в кастрюлю, в которой замешивал тесто. — Славный поц этот Уоллес, хоть и балабол, — добавил он, орудуя палочками, мелькавшими в его руках как венчики миксера.

— Славный, — согласился Раш со вздохом. — Только с его головой стыдно тратить время на всякую ерунду.

— А вы на что сейчас время тратите? — с улыбкой поинтересовалась доктор Парк.

— Мы с вами — в виде исключения. А у Илая что ни день, то отпуск, то тихий час.

— Вы правы, Николас, — согласилась доктор Парк, — но и неправы. Если бы не такие как Илай — выдумщики и балаболы — половина экипажа перевешалась бы с тоски. Тем более других антидепрессантов в этой части Вселенной не обнаружено. Не всем достаточно работы.

«Разве хоть кому-то может быть достаточно только работы? Мне не достаточно», — эта горькая мысль наполнила его грустью, но не причинила ожидаемой боли. Возражать вслух Раш не стал.

— Скажите, Бейкер, вы не шутили насчёт ручной мойки? — поспешил он перевести тему.

— Какие шутки.

— И вы моете её прямо здесь? — Раш скептически уставился на кран с питьевой водой и неглубокое углубление под ним, подходящее разве что для того, чтобы сполоснуть чашку. — Это, должно быть, ужасно неудобно. Вам следует воспользоваться посудомоечной машиной.

— Если бы она у меня была, — Бейкер возвращался к прежнему отстранённому тону.

— А что это, по-вашему, — указал Раш на застеклённый с трёх сторон стеллаж.

— Посудный шкаф.

— Эти штуки, — Раш дотронулся до неказистых металлических пятигранников, расположенных по краям стеллажа, — здесь не для украшения. Я, конечно, не поручусь, что она до сих пор работает. — Раш сложил на одну из полок, вымазанные шоколадом лопаточку и миску.

Примечания:

Дорогие читатели!

Вот мы с доктором Рашем и добрались до финала этой истории.

Буду рада, если вы поделитесь своими впечатлениями от прочитанного...

Что вам понравилось? Что не понравилось?

С уважением,

Ваша Донна