Жизнь за жизнь (гет)

Маша сидела в больнице и не могла переварить страшную новость, которую услышала от врача, — её отец, Борис, болен раком мозга. Самым ужасным для Мелодиной было то, что ей нечем заплатить за лечение в Москве — высокой доходностью профессия грузчика, по которой работал её отец, не отличалась, а сама девушка получала низкую зарплату, работая продавцом-консультантом в магазине одежды; заработанные деньги она откладывала на оплату обучения в рассрочку по заявлению в финансовый отдел. Положение было безвыходным — друзей у отца не было, Маша своих подруг не хотела грузить проблемами, а мать девушки умерла, когда ей было пять лет. Мелодина с содроганием вспоминала этот случай, который не может забыть, хоть и прошло столько лет; она помнила, как видела свою мать, лежащую в гробу. Тогда отец, ещё чуть полноватый мужчина средних лет с русыми волосами с проседью и голубыми глазами, ей сказал:

— Прямо на уроке музыки наша мама умерла от сердечного приступа. Денег на лечение не было, поэтому так всё и вышло.

Родственников в городе не было — родители Маши переехали из Прокопьевска в Новокузнецк в далёком 1992 году и осели в этом городе, справляясь сами, без чьей-либо помощи.

«Хорошо ещё, что есть своя квартира, — думала худенькая бледная голубоглазая девушка лет двадцати в красной кофточке, клетчатой короткой юбке и серых ботинках эконом-класса, — а то бы вообще всё было плохо, как у дяди Жени, который уехал из Киргизии в Россию, потому что русских выживали оттуда. Дядя Женя, бросив там свой дом, так и скитается по съёмным квартирам и говорит, что когда умрёт, его найдут чужие люди в чужой квартире и похоронят».

Подсчитывая деньги, которые уйдут на операцию, химиотерапию, реабилитацию и транспортные расходы, Мелодина понимала, что так она будет долго копить, и где гарантия, что опухоль не перейдёт в стадию «неоперабельная»? Маша начала задумываться — за что ей это наказание, ведь за всю жизнь она никого не обидела, не оскорбила. За чьи грехи ей приходится расплачиваться? Мелодина уже начала терять всякую надежду на сохранение жизнь хоть одного самого близкого ей человека, но неожиданно она услышала:

— Вы Мелодина Мария Борисовна? Вам нужна помощь?

Студентка подняла глаза и увидела перед собой дорого и по-деловому одетого подкачанного мужчину лет пятидесяти с седыми волосами, карими глазами и небольшими морщинами на лице; она вопросительно посмотрела на него, желая узнать, что он от неё хочет и откуда её знает.

— Я Воронин Игорь Николаевич. Знаете меня? — Показав удостоверение прокурора, мужчина продолжил: — Я не собираюсь вас арестовывать. Я знаю, что ваш отец тяжело болен, поэтому хочу предложить вам помощь в лечении.

Маша не понимала, почему незнакомый человек решил вот так вот бесплатно оказать ей такую помощь, но его слова тут же разрушили её веру в человеческую доброту и бескорыстие.

— У меня есть к вам предложение, — продолжил прокурор, — понимаете, мой сын гомосексуалист, а мы с женой хотим внуков, только проблема в том, что он единственный наш сын, поэтому у нас нет никакой надежды на рождение хотя бы одного нашего внука. Он женщин вообще не любит. Извиняюсь за интимную подробность, но он любит, когда трахают его, то есть, он пассив в отношениях.

— Что я могу сделать с этим? — задала вопрос Маша, понимая, что она сейчас услышит в ответ.

— Вам нужно будет соблазнить его, — заявил Игорь. — За это я оплачу вам лечение отца. Когда родите ребёнка, можете оставить его себе, но с условием, что мы будем с ним общаться в любое время. Деньгами вы вас обеспечим, поэтому на этот счёт можете не переживать.

Мелодина задумалась над словами прокурора — с одной стороны она не проститутка и не инкубатор, чтобы таким способом зарабатывать, пусть и на лечение отца; но с другой стороны — жизнь отца в её руках, так пусть он доживёт её спокойно, без болей и мучений, хоть ему и так осталось жить недолго, ибо ему всего пятьдесят восемь лет.

— Только сложность в том, что он женщин вообще не любит, и опыта с ними у него нет, — продолжил мужчина, присев на кушетку рядом с девушкой. — Поэтому вам придётся кардинально изменить свою внешность — вы должны быть похожи на парня. Мы вам снимем квартиру в центре, чтобы Юра не понял, кто вы на самом деле — всё обставим именно так, чтобы вы реально были парнем, а то вдруг у вас там розовые обои.

— Значит, мне придётся косить под парня и сменить жильё, чтобы отдаться вашему сыну. А он адекватный?

— Он у нас вообще добрый, — объяснил Игорь. — Только обидно, что из-за своей гомосятины он тратит время впустую. Плохо, что мы так и не увидим хотя бы одного внука от нашего единственного сына. Соглашаться или нет — дело ваше. Я не настаиваю. Только будет ли у вас другой шанс спасти вашего отца?

Прокурор достал из кейса и дал девушке распечатанный договор, где от Марии требовалось всё то, что Игорь проговорил; ещё значился пункт о том, что она не должна никому говорить об этой сделке, особенно Юрию; не колеблясь, Мелодина написала в самом начале договора своё имя и подписала его, ибо этот документ стоит жизни её отца.

— Не забудьте написать номер карты, чтобы я мог перечислять вам деньги на оплату покупок мужской одежды и на другие расходы, если что.

Девушка записала реквизит, чтобы получать деньги. Распрощавшись с прокурором, Маша задумалась о жизни:

«Странно, вроде не ждёшь помощи, а она появляется. Увы, за всё надо платить. Ничего, всё будет хорошо — зато мой папа выздоровеет, и у меня будет ребёнок, пусть даже и от такого человека, но зато его будут любить».

Поговорив с потенциальной матерью своего внука и поняв, что она согласна, Игорь вышел из больницы, позвонил сыну и, когда тот поднял трубку, рассказал:

— Я знаю, что после расставания с Колей Бажаном тебе хреново, но не переживай. Я нашёл тебе хорошего парня. Когда он будет морально готов к встрече, я сообщу тебе.

— А чё он так тянет? — спросил Юра.

— Просто ему надо морально подготовиться к встрече, ибо он боится нарваться на злобного натурала.

— Ясно-понятно. Подожду немного.

Отец положил трубку и вздохнул — раз Юра соглашается на встречу с парнем, то это означает, что план начинает потихоньку воплощаться в жизнь.

Всю неделю Мелодина внушала себе, что теперь она парень-гей, который предпочитает любить мальчиков, и тренировалась говорить более грубым голосом, и у неё даже получалось, ибо её певческий голос оценивался как меццо-сопрано. Даже придумала себе биографию, перебирая свои воспоминания о жизни и переделывая их таким образом: с детства Мирон, какое имя она себе взяла, очень любил мальчиков, но, разумеется, взаимности с их стороны не было; к тому же, Мирон понимал, что его голубизну никто не поймёт и даже осмеёт. Но в тот день случилось чудо — прокурор увидел его в интернете, понял, что тот с нестандартной ориентацией, и решил познакомить со своим сыном, который тоже является геем, ибо отец принял его таким, какой есть.

«Судя по всему, прокурор и его жена смирились с его ориентацией, хоть и желание иметь внука такое сильное, да к тому же это его имидж», — пронеслось в голове у девушки.

Маша готовилась к внешнему превращению в парня: поначалу подбирала мужские костюмы в «Gloria Jeans», находящемся возле вокзала, и выбрала белую футболку с изображением волка, чёрную майку с нарисованным синим цветом логотипом «Nike», две клетчатые рубашки, три свитера и джинсы; девушка оплатила покупки при помощи банковской карты, куда ей деньги перечислил Игорь.

«Думают, какая сюда лесбуха пришла!» — с усмешкой подумала Мелодина.

Сделав покупку в этом магазине, девушка отправилась в «Л’Этуаль», где купила на свой вкус мужской парфюм «Hugo Boss», который считается самым популярным. После покупок на второй день перемен девушка отправилась в маникюрный салон, где ей должны сделать коррекцию наращенных ногтей, а теперь ей надо снимать гель и вообще спилить ногти так, чтобы они были как у парня.

— Что, решила дать ногтям отдохнуть? — задала вопрос маникюрша Светлана, женщина лет сорока пяти, блондинка со стрижкой каре и карими глазами.

— Просто они постоянно ломаются — видно, привыкли к гелю, — кривила душой Мелодина.

Сделав коррекцию с полным уничтожением маникюра, девушка позвонила в парикмахерскую и записалась на другой день на стрижку.

«Всё равно волосы пора покрасить», — думала Маша, глядя на себя в зеркало, выискивая на голове отросшие корни.

В салоне красоты «Наоми» Мелодина сказала парикмахерше, как хочет подстричься, показав на экране телефона найденное в интернете фото корейского артиста Ким Хёнчжуна:

— Мне нужна именно такая стрижка. И, как всегда, покрась в чёрный.

— Решила имидж сменить? — спросила Валентина, девушка в форме с чёрными коротко подстриженными волосами, завязанными в пучок, и серыми глазами.

— Ну да, — заявила Маша, — просто хочется чего-то новенького.

Через час подстриженная по-мальчишески и покрашенная девушка вышла из салона красоты и отправилась на трамвае домой. Её двухкомнатная квартира находилась в горбачёвке, построенной в 1990 году, в Ближнем Куйбышеве; в комнатах красовались обои с шелкографией (в коридоре серебристые, в большой комнате золотистые, в спальне Маши светло-синие, на кухне бледно-розовые в клеточку), как попало приклеенные Борисом ещё в начале нулевых, весь интерьер состоял из старой ободранной мебели, которая оставалась в хорошем состоянии, хоть и куплена ещё в девяностые годы.

Поев из старой посуды, купленной ещё в советское время родителями Нины, машиной матери, макарон по-флотски и попив чаю, девушка отправилась в свою спальню, где отыскала свою старую ещё остающуюся в хорошем состоянии одежду, подходящую для мальчишеского имиджа. Примеряя обновки, она про себя говорила:

— Гомик какой-то! Если бы Дениска увидел, наверное, оценил бы.

Разглядывая себя в зеркале, девушка видела в отражении худощавого молодого человека, чем-то смахивающего на Джареда Лето, только одетого в молодёжном стиле: белая футболка, клетчатая рубашка и светлые джинсы с порезами спереди. Сидя на тумбочке, Мелодина позвонила Игорю и, поздоровавшись, сообщила:

— Я купила нужные вещи для маскировки, сделала стрижку. Теперь я Мирон Мелодин. Можете теперь заехать за мной и отвезти в квартиру, где мы с Юрием будем жить.

— Хорошо, Ма… Мирон, я выезжаю. Через полчаса ждите. Только скажите адрес.

Сказав адрес, Маша положила трубку и долго ждала прокурора, и это время ожидания казалось ей вечностью; миновав малочисленные небольшие пробки, Игорь подъехал к горбачёвке. Послышался звонок домофона, и Мелодина открыла дверь.

— Здравствуйте, — полушёпотом произнесла девушка, встретив на пороге мужчину.

— Теперь вы и вправду похожи на парня, Мирон, — заявил прокурор. — Теперь начинайте собираться и едем в Центр.

Девушка взяла сумку со сложенными самыми необходимыми вещами и вышла из подъезда. Сев в чёрную «Volvo», Маша положила сумку рядом и во время поездки смотрела на проплывающие мимо здания и павильоны, рассматривала зелёные деревья, освещаемые июльским солнцем, и размышляла о жизни:

«Может, это паршивая затея. А так… Кто поможет моему папе? Это мой единственный шанс. Я побуду мальчиком, залечу от этого Юрия, рожу маленького, и мне оплатят лечение папы».

Когда машина остановилась в центре города, Игорь сообщил:

— Приехали.

Со смешанными чувствами Маша отправилась за прокурором в однокомнатную квартиру на втором этаже. Обомлевшая девушка, держа сумку в руке, рассматривала свой новый дом: в однокомнатной квартире коридор был украшен лососёвого цвета обоями с шелкографией-цветочками, у стены возле двери стоял шкаф с верхней одеждой, перпендикулярно ему располагалась тумбочка с зеркалом, на котором должны стоять крема и дезодоранты; на кухне деревянный коричневый гарнитур был стилизован под старорусский стиль, обои выглядели так, словно стены были выполнены из дерева; в зале стоял зелёный диван и два кресла того же цвета, напротив дивана стоял компьютерный стол с дорогим компьютером с большим жидкокристаллическим экраном, а возле стола стоял шкаф для одежды с антресолью. Мелодина удивилась такой красоте, похожей на ту, которую видела в квартире у Светки Солнцевой, когда заходила к ней в гости.

— Мне всё понятно, но самое основное я не понимаю — как познакомиться с Юрием? — задала вопрос девушка.

— Я ему сказал, что хочу познакомить с одним хорошим парнем, — объяснил ситуацию прокурор, отдавая ключи от съёмной квартиры. — Он сам к вам приедет просто поговорить. Ничего страшного — он сразу на секс не соглашается, поэтому приставать не будет. Ему просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Удачи вам. Надеюсь, вы подружитесь.

Поговорив с Машей, Игорь вышел из квартиры, оставив её одну в ожидании парня. Возле подъезда мужчина позвонил своему сыну со словами:

— Всё. Мирон готов встретиться с тобой на дому. Приходи по адресу проспект Ермакова, дом два, квартира десять. Он тебя ждёт.

— Хорошо. Еду.

Во время ожидания Маша сложила вещи в шкаф и начала готовить ужин из жареной картошки с луком. Когда были готовы бутерброды, жареная картошка и чай, послышался звонок домофона.

— Кто? — спросила Мелодина, имитируя мальчишеский голос.

— Вы меня ждали? Это Юрий Воронин. Мой отец хотел нас познакомить.

Девушка открыла дверь и через минуту встретила высокого субтильного кареглазого парня с уложенными чуть вьющимися волосами с медным оттенком; юноша смахивал на Эдварда Каллена в исполнении Роберта Патиссона.

— Это вы тот самый Мирон? — улыбнулся Юра, закрывая дверь. — Очень приятно!

— Да, Мирон — это я, — заявила Маша, чувствующая себя трансвеститом. — Мне тоже приятно познакомиться. Проходите.

Мнимый парень пригласил сына прокурора на кухню перекусить; Воронин сел за стол и, попробовав жареной картошки, похвалил:

— А вы умеете готовить! Любите это делать?

Маше приходилось, ибо отец на работе уставал, и она с детства после уроков стояла у плиты и готовила поначалу простые блюда, но потом перешла на супы и второе, поэтому ответила:

— С детства люблю этим заниматься. А вы что любите делать? — Мелодина хотела расположить потенциального отца своего ребёнка к себе.

— То, что я делаю… Мне очень стыдно за это… — опустил голову Юра.

— Говори, не стесняйся, — подбодрила собеседника Маша.

— Мы переходим на «ты»? Здорово! — улыбнулся парень и рассказал о своём хобби: — Дело в том, что я люблю делать девушкам маникюр и заплетать их волосы в косы. Только некоторые считают, что это не мужское дело. Но когда сотрудницам банка, где я работаю, делаю маникюр, они так радуются. Я хоть и беру с них деньги, но они говорят, что это очень красиво — даже лучше, чем в салоне.

— Я не понимаю, почему хобби делят на мужские и женские, — поддерживала разговор девушка и про себя подумала: — «А втягиваться в образ этого Мирона прикольно!»

— Я тоже, — согласился Воронин. — Кстати, что у тебя с голосом?

— В детстве переболел ангиной, — выкрутилась «Мирон», едва не сказав глагол в женском роде, — поэтому у меня по жизни голос как у Преснякова — тенор-альтино.

— Любишь слушать попсу? — спросил Юра, едя картошку.

— Люблю слушать всякую разную музыку, — ответила Маша. — Не отдаю большего предпочтения какому-то одному жанру — все они по-своему хороши. И вообще интеллект не зависит от слушаемой музыки: если человек идиот, то он и с тяжёлкой идиот, а умному и адекватному и песни Лазарева с Биланом не помеха. А ты что любишь слушать?

— Мне вся попса нравится. Не понимаю, почему её так ненавидят.

Воронин вспомнил своего бывшего парня Колю Бажана, с которым расстался месяц назад. Коля любил слушать музыку в жанре метал, которую знают многие и очень малый круг ценителей тяжёлой музыки. Юре не нравилось слушать «эти вопли». Но не на почве расхождения в музыкальных предпочтениях рассталась эта пара — сын прокурора на выходных прогуливался в торговом центре и увидел, как Николай целуется с другим парнем, выглядевшим, по мнению Юры, «как-то не очень»: поношенный пиджак на тощем тельце, брюки а-ля «семеро в них обделались», волосёнки до плеч, уложенные как попало. Тогда Бажан с ухмылкой ответил Воронину:

— Просто я нашёл новую любовь.

Юра хотел быть единственным у своего партнёра, а не очередным, поэтому удалил его из всех контактов и заблокировал во всех социальных сетях.

«Я тоже нашёл новую любовь!» — думал про себя Воронин, попивая чай с печеньем, и задал вопрос новому «парню»: — У тебя когда-нибудь были отношения?

Мелодина вспомнила, как была влюблена в соседского мальчика, внука местной бабульки Семёновны из соседнего подъезда; этот мальчик с татарским лицом приезжал не так часто в гости к бабушке, а потом и вовсе пропал. Соседки поговаривали, что Стёпа, как его звали, уехал учиться в Томск.

— Мне нравился один мальчик, внук соседки, но я знал, что он никогда меня не полюбит, ведь он натурал до мозга костей, — ответила Маша, сама веря в то, что является мальчиком-геем, и задала ответный вопрос: — А у тебя был парень?

— В студенчестве познакомился с Андреем. Мы провстречались с ним три года, а потом нас разлучили его родители, которые не поняли наших с ним чувств и посадили его в психушку. С Колей встречался год, а потом он мне изменил. Не понимаю, почему мне так не везёт…

«Совсем не там ищешь!» — про себя усмехнулась Мелодина и задала вопрос: — Женщины были?

— Не было. Просто не испытываю к ним ничего.

— Я тоже!

— Вот и сидим мы, два инвалида, — сострил Воронин.

«Скорее, один инвалид, — подумала Маша. — У меня-то всё нормально с ориентацией».

Попив чаю и поговорив ни о чём, парень ушёл из этого гостеприимного дома с хорошим настроением; Маша тоже была довольна встречей. Покинув этот гостеприимный дом, Юра чувствовал желание вернуться — он испытывал симпатию к Мирону.

«Может, мне стоит изменить свои предпочтения? Перейти от брутальных парней к более женственным? И вообще — важна не внешность, а отношение человека к тебе. Посмотрим, что собой представляет этот Мирон…»

Ночью Маша лежала в кровати под мягким клетчатым одеялом на синтепоновой подушке и размышляла об изменениях в жизни, которые произошли за эту неделю:

«Вот это да! Неужели геи могут быть такими приятными людьми? Пусть Юра полюбит не меня, а Мирона, но всё равно. Говорят, от хорошего человека действительно хочется детей. Хотя, он приятный человек — с ним интересно поговорить, не то, что с моими одногруппницами, у которых на уме только одно.

Завтра на работу. Хорошо, что прокурор снял хату прям рядом с «Сити-Моллом». Только как я на работу пойду? Ещё девчонки засмеют меня. Хорошо, что сессию быстро закрыла, а то что бы я делала?».

Думая о жизни перед сном, Маша посмотрела на окно, из которого светила полная луна, и задремала.

Утром Маша пришла в магазин женской одежды после отпуска, который ей дали на время сессии. Её встретили коллеги и начальница Олеся Краснова, крашеная рыжая голубоглазая женщина лет тридцати, напоминавшая Мелодиной её подружку Лену Малашенко; увидев вышедшую из отпуска коллегу в новом образе, Лиза Крамарова, чуть полноватая девушка со смуглой кожей, карими глазами и черными вьющимися волосами, спросила:

— Решила ориентацию поменять?

— Нет, просто захотелось вспомнить молодые годы и снова почувствовать себя парнишкой-сорванцом, только долго не решалась, — соврала Маша, но продавщица не поверила её словам.

Переодеваясь в красную кофту и чёрные брюки, которые являлись дресс-кодом, и прицепив бейджик с именем «Мария», Мелодина подумала:

«Блин, а если Юрка сюда придёт и увидит меня тут! Чё делать-то?»

Но быстро успокоившись, что Юре незачем ходить по женским магазинам, да и вообще он сейчас работает в банке, девушка приступила к работе, где она продавала одежду разным женщинам, терпела вопли от неадекватных покупательниц, про себя матеря их.

После этого рабочего дня другая продавщица-консультант, Алёна Василенко, коротко подстриженная крашеная блондинка с зелёными глазами, прошептала ей:

— Слышала, что моя подружка, Катька Кузьмина, сказала про тебя? Сказала, что ты очень похожа на Джареда Лето. Она бы была с тобой, только ты натуралка.

— Знаешь, что? — не полезла за словом в карман Маша. — Твоя Катька такая дура косноязычная! Как её буч вообще терпит?

— Её баба вообще-то дайк, — иногда походит на женщину, иногда на мужчину, — усмехнулась Василенко. — Тоже за платьем пару раз приходила. А как терпит? Ну не знаю, может, эта Валя сама такая же косноязычная, а, может, ей просто пофигу.

Вечером Маша вернулась в съёмную квартиру и смотрела британский сериал про Шерлока с Бенетиктом Камбербэтчем в главной роли. Так проходили все её будни, и девушка с нетерпением ждала выходных, когда встретится с Юрой.

Воронин всё это время работал в отделе ценных бумаг в банке, куда устроился на стажировку во время окончания вуза и потом остался там работать. Эти дни казались ему долгими, и он с нетерпением ждал выходных, когда встретится с Мироном. Его коллега по работе Настя Спивак заметила, что обычно задумчивый Юра теперь стал каким-то счастливым. Во время обеда, когда Юра ел бутерброды, а Настя приготовленные спагетти с котлетой, девушка спросила:

— Что-то случилось? Ты какой-то счастливый стал.

— Ну да, мне понравился один парень. Хоть он и смахивает на девушку, зато он меня слушает и понимает. Эх, побольше бы таких...

— Да, ты заслужил хорошего парня, — улыбнулась Настя.

— После того, как Андрея упекли в психушку, и Коля меня бросил, то это да, заслужил, — усмехнулся Юра.

Ещё во время обеда лучшие друзья поговорили о своих делах, о личной жизни, а после окончания трапезы принялись за работу. Спивак была счастлива, что её лучший друг обретает свою любовь. Может, наконец-то, у него в третий раз всё получится, ведь в третий раз всегда везёт, по мнению Насти.

Наконец, наступили выходные, и Юра одиноко скучал в своей двухкомнатной квартире, которую родители купили ему на улице Франкфурта, когда парню было ещё четырнадцать лет; решив немного развеяться в компании нового знакомого, Воронин позвонил «Мирону» и спросил:

— Привет, ты занят? Если что, то мы можем с тобой погулять по городу и поговорить.

— Привет! — ответила Маша, смотревшая в это время очередную серию «Шерлока». — Я буду только рад встретиться.

— Жду тебя возле твоего подъезда.

Юра дошёл до подъезда пешком, позвонил «Мелодину» в домофон, и мнимый «парень», уже одетый в джинсы, футболку с изображением волка и кроссовки, вышел из подъезда и отправился навстречу своему новому другу.

— Привет! — улыбнулась Маша. — Рад тебя видеть. Как работа?

— Как всегда, — сообщил Юра. — Работается потихоньку — следим за курсами ценных бумаг. А у тебя что и как на работе?

— Всё нормально, только иногда попадаются всякие неадекваты, которых то цены не устраивают, то фасон не такой, — ответила Мелодина и добавила: — А давай, сходим в парк. Тут, на Ермакова, так красиво.

Радостный Воронин взял нового друга за руку и отправился гулять по аллее, рассматривая построенные памятники с аистами, влюблённой парой, поющий фонтан. Сидя на лавочке, пара держалась за руки, и Маша ощущала себя как на самом настоящем свидании, о котором всю жизнь мечтала — прекрасный принц, романтика, любовь под солнцем; Юра чувствовал себя счастливым — ему не хотелось думать о чём-то другом, кроме нового возлюбленного парня. Их не напрягало даже то, что мимо проходящие мамаши прикрывали своим детям глаза, едва завидев их.

«Зато я реально похожа на парня», — подумала девушка, глядя на реакции женщин.

Так бы они и сидели до самого вечера, если бы не появились парень-гопник в спортивном костюме марки «Adidas», и крашеная блондинка с пучком на голове и в белом платье, типичная фотоблоггерша, публикующая свои селфи в Инстаграме; хулиган схватил «Мирона» за плечо и заявил ему:

— Вали отсюда! — Далее следовало матерное слово, обозначающее гомосексуалиста.

Маша была не из робкого десятка, поэтому встала и спокойно ударила незнакомца в лицо со словами:

— А только что ты сосался со своей бабой и готов был её раздеть и отпердолить на глазах у всей улицы! Так почему вам можно даже трахаться у всех на глазах, а нам даже подержаться за руки нельзя?

— Заткнись! — заявила девица, нецензурно выругавшись, а её бойфренд потирал за ушибленную скулу, находясь в шоке от такой сдачи.

Юра смотрел на то, как его «парня» обижают, и встал между конфликтующими на тот случай, если начнётся драка.

— За дружка своего решил заступиться! Лиза, пошли, а то нас тут два бешеных педика прибьют! — сказал гопник, хватил свою девушку за руку и скрылся с ней.

— Чуть не попались, — присвистнула Мелодина. — Блин, что теперь делать?

— И что, теперь из-за неадекватов нам нельзя будет гулять? — спросил Воронин и бодро заявил: — Нет уж, мы будем гулять, и пофигу на них!

Идя по проспекту, парочка геев отправилась в «Комету», где направились к «Джелато», киоску с мороженым; Маша купила кофейный рожок, а Юра — мятный. Выйдя из торгового центра и едя мороженое, парочка прогуливалась по проспекту. Увидев в промежутке между домами детскую площадку, Мелодина вспомнила, как любила в детстве качаться на балансирующих качелях с круглым низом, стоявших во дворе её дома.

— Тебе на чём нравилось в детстве качаться? — спросила девушка, решив хоть о чём-нибудь поговорить с новоявленным парнем.

— Я больше любил кататься с горок, — улыбнулся парень от нахлынувших воспоминаний. — Прикольно было, особенно съезжать вниз по спирали. Классное было время. А тебе что нравилось?

— Я любил такие качели, которые балансируют вверх-вниз, — рассказала Маша, показывая жестами баланс весов. — Любил с девчонками на них качаться.

— С девчонками? — не понял Юра. — Я тоже любил с ними дружить. Они более спокойные, интересные. Никогда не любил драки и вечные попадания в неприятности.

— Я тоже очень любил играть с девчонками в куклы, — ответила Мелодина, — только иногда дрался с мальчишками, лазал по забору, залезал на деревья. Один раз чуть не упал — хорошо, что папа подхватил меня, хотя предупреждал до этого, что нельзя этого делать.

— Рискованный ты человек, Мирон, — изрёк Воронин. — Мне бы быть таким смелым, только я не хотел. Меня родители даже от армии отмазали, чтобы я пошёл на работу в банк. И вообще, зачем эта служба нужна? Пустая трата времени. Да и война — это глупости: надо жить мирно.

Маше было неприятно слушать такой отзыв о том, где Юра не был, но её восхитило то, как он попытался за неё заступиться, когда к ним пристал гопник.

— Мирно жить получается не всегда, — ответила девушка. — А если бы была война, ты бы отправился воевать?

— Ради мира на Земле и спокойного сна в моей стране я бы пошёл не раздумывая. Хоть и боялся бы.

— Но ты был смелым — ты заступился за меня, когда к нам этот «нормальный» пристал.

— Эх, я трус, но не боюсь. Не знаю, как мне так удалось...

— Просто это был шок, — улыбнулась Мелодина. — Ты хотел меня защитить. Нет, никакой ты не трус.

Наступил вечер, сгущались сумерки, темнело небо; Воронин проводил её до дома и, попрощавшись, сказал:

— Был рад встрече. Ещё увидимся.

— Давай завтра встретимся, поговорим. — Девушка поцеловала парня в щёку.

После этого свидания Маша была довольна — ей не приходилось общаться с более приятным человеком, чем Юра: он не строит из себя крутого, не кичится своим происхождением, не ведёт себя манерно и ни разу не сказал о своих правах; Воронин ушёл от «Мирона» с тяжёлым сердцем — ему так понравился этот «паренёк», который понимает его, знает, о чём с ним поговорить, убеждает его в том, что он не трус. Ни с кем у него не было таких отношений и такого общения, как с «Мироном», который любит поговорить и всегда его слушает.

Воскресенье тоже порадовало молодую пару — после небольшой прогулки у фонтана возле администрации Юра решил зайти в гости к «Мирону», который перед этим похвастался, что любит играть на гитаре и петь. После чаепития парочка «геев» прошла в спальню и села на большой и мягкий серый ковёр.

— Что бы ты хотел услышать? — спросила девушка, взяв гитару, которую привезла из дома во время будней.

— Знаешь, как-то стыдно мне об этом говорить, но мне нравится слушать Киркорова. А тебе нравится?

— Вообще не очень, но одна песня меня так зацепила, — сказала Мелодина чистую правду.

— Спой её, я буду рад послушать. Если ты хочешь.

Взяв гитару, девушка наугад наигрывала музыку известной песни «короля российской эстрады» и спела, снижая голос до лёгкого контральто:

— Я шёл пешком почти весь день, и ноги так устали, когда пишу тебе я эти строки. Теперь сижу под деревом, играю на гитаре, влюблённый и безумно одинокий. Теперь сижу под деревом, играю на гитаре, влюблённый и безумно одинокий...

Воронин аплодировал и подпевал — ему никогда не пели такие песни, ибо Андрей не умел играть и на ухо ему медведь наступил, а Коля слушал только тяжёлый рок. Маша продолжала петь:

— Хоть люди чаще частого меня не понимали и были иногда ко мне жестоки, но я храню мечту мою и все мои печали, влюблённый и безумно одинокий. Но я храню мечту мою и все мои печали, влюблённый и безумно одинокий...

Закончив петь, Мелодина вопросительно посмотрела на парня, и тот похвалил её:

— Знаешь, у тебя красивый голос, только похож на женский, примерно, как у Азизы. А так поёшь очень красиво. Это прям про нас, геев, песня... Особенно про меня — я именно таким и был до нашей встречи: влюблённым и безумно одиноким.

Отложив гитару, Маша обняла Юру и, поглаживая его мягкие волосы, поцеловала в губы; он ответил на поцелуй и гладил её крашеные в чёрный цвет пряди, цепляясь в них пальцами. Она уложила его на ковёр, села к нему на живот и, прижимая его плечи ладонями, вонзая в них пальцы, уже хотела отдаться ему для выполнения задания, но вовремя себя остановила:

«Нет, так я его изнасилую. Надо будет сделать это лучше тогда, когда он заснёт. Так он ничего не поймёт, да ещё и меня спихнёт, а что я ему скажу? Нельзя!»

Прервав ласку, Мелодина поднялась над парнем, держа его за плечи и сидя на нём, и тот, странно посмотрев на «него», усмехнулся:

— Ну да, что-то ты очень страстный любовник. Нет, я только через месяц соглашаюсь на близость, а мы знакомы только неделю.

Парочка геев встала, и Маша, потупив взгляд, оправдывалась:

— Я не знаю, что на меня нашло. Просто... Наверное, я тебя уже люблю.

— Знаешь, я тоже тебя полюбил, но не стоит торопиться — у нас ещё всё впереди, — успокоил «парня» Юра, похлопав его по плечу.

Попрощавшись, «Мирон» поцеловал его в щёку и, когда Воронин спускался вниз, помахал ему рукой вслед с мыслями:

«Когда же, наконец, я ему отдамся?»

Долго ждать этого дня не пришлось: через три недели после нескольких встреч и разговоров Юра в один прекрасный субботний день решил остаться у «Мирона» на ночь и посмотреть вечером вместе с ним фильм. После очередной прогулки парень пришёл к «нему» домой и предложил:

— Давай, мы фильм посмотрим.

— Что ты любишь смотреть? — задала вопрос Маша.

— Я больше люблю мелодрамы, — ответил Воронин. — Зачем мне этот негатив? Лучше что-нибудь весёлое и приятное.

Перебирая в интернете мелодрамы, парочка выбрала снятый в США индийский фильм «Наступит завтра или нет?». Весь вечер они смотрели фильм, смеялись над самыми весёлыми моментами, сопереживали Нейне и Рохиту, которые метались в поисках счастья, а оно было так близко, восхищались остроумием Амана, что поработал купидоном у этой парочки и примирил семью главной героини. Когда фильм закончился, Юра почувствовал, что хочет спать, улёгся на диване боком и моментально вырубился; Мелодина поняла — надо действовать.

Видя, что Воронин уже заснул, девушка потихоньку уложила его на спину, выключила компьютер и светильник, чтобы он ничего не видел, ориентируясь по свету луны и фонарей из окна, расстегнула на его джинсах ширинку и сняла с себя трусики и брюки; она не стала оголять свой торс, чтобы парень не увидел женскую грудь и не раскрыл девушку. Следя за тем, чтобы он не проснулся, Маша медленно вытащила из его боксеров член, водила левой рукой по нему вверх-вниз, чтобы вызвать эрекцию, и периодически щекотала головку для большего эффекта; смочив слюной пальцы, девушка ласкала ими себя, пробуждая страсть. Дождавшись результата, Мелодина осторожно села на напрягшийся орган и очень аккуратно вводила его в себя, превозмогая возникшую с непривычки боль.

Введя его в лоно до упора, девушка наклонилась вперёд и потихоньку двигалась, вспоминая просмотренные в интернете советы о том, что должна делать женщина, когда она сверху. Маша заметила, что Юра начал просыпаться, и крепко поцеловала его, схватив за руки и вытянув их кверху. Воронин не понимал, что с ним происходит, и по инерции поддавался ласкам, двигая чреслами навстречу чему-то для него неизведанному, но такому приятному. Молодой человек чувствовал на своём члене такое сладостное тепло. Мелодина, отключив на время свой разум, целовала его и двигала бёдрами, пытаясь получить удовольствие, до тех пор, пока не ощутила сладкую теплоту его семени в своём лоне и сама не устала.

«Этого уже достаточно», — подумала девушка, слезая с парня, пряча его орган обратно в боксеры и застёгивая ширинку.

Юра, сладко простонав от полученного наслаждения, повернулся набок и уснул, а Маша, быстро надев брюки и трусики, легла рядом, чтобы парень подумал, что «он» заснул вместе с ним, и думала:

«Какова же вероятность того, что я сейчас залечу? Блин, хоть бы прокатило с первого раза! Интересно, а почему девчонки говорят, что это так здорово? Это так утомительно! Блин, ещё так больно! Наверное, я просто первый раз залезала на член?».

С этими мыслями девушка уснула. Утром Юра проснулся и, увидев рядом с собой лежащего «Мирона», растормошил «его»:

— Мирон! Вставай! На работу опоздаем!

— Какая работа? — простонала спросонья Маша. — Сегодня воскресенье!

Воронин взял телефон «Samsung» и посмотрел на часы — они показывали одиннадцать часов утра, день недели был воскресенье. Проснувшись и приведя себя в порядок, молодые люди пили чай с пиццей с ветчиной и сыром. Юра делился с «Мироном» ночными воспоминаниями:

— Похоже, я так заработался, что мне приснилось, что ты стал женщиной и так меня отодрал, что у меня искры из глаз полетели. Я не знаю, что это было, но мне понравилось.

Маша поняла, что чуть не раскрыла свою тайну, но вида не подала и поделилась с парнем своими наблюдениями:

— Бывает же такое — мне самому приснилось, как я сидел на уроке музыки, и его вела моя мама. Она работала учительницей музыки и умерла от инфаркта прям на уроке. Я видел, как она хваталась за сердце и умирала, тяжело дыша. Я подбежал к ней и пытался разбудить, но ничего не выходило, и я от бессилия заплакал. Когда проснулся, понял, что плачу наяву.

— Печально, что твоя мама умерла, — подтвердил Воронин. — Это очень тяжело — терять близких людей. Как вспомню, как двенадцать лет назад умерла моя бабушка. Как я тогда плакал. Я не мог поверить, что её больше нет. Я бы всё отдал, чтобы она воскресла.

— Я бы тоже всё отдал, чтобы моя мама жила, — добавила Мелодина и подумала: — «Зато хоть папу смогу спасти, если не зря отодрала тебя, Юра. Если мне надо будет — я ещё раз с тобой пересплю».

— Мирон, — отвлёк её от мыслей парень, — мне перед тобой как-то неловко, что у меня по отношению к тебе какие-то мысли нездоровые. Так что давай дальше дружить?

— Давай, — улыбнулась Маша и про себя отметила: — «Всё нормально у тебя с фантазией было — теперь ты вполне представляешь, что такое секс с женщиной».

После завтрака парочка вышла прогуляться в центре города. Юра держал «Мирона» за руку и никак не мог отделаться от смущения и мыслей о том, что же случилось этой ночью. Маша, видя такое состояние парня, про себя подумала:

«Эх, он так меня запалит. А если я ещё и забеременею? Блин, что делать-то? Живот-то не скроешь, особенно на больших сроках. Зато я получу свою оплату и буду свободна. Эх, Юра, что ты будешь делать, когда узнаешь, что я не Мирон, а Маша?»

— Что-то случилось? — отвлёк Воронин «парня» от печальных мыслей.

— Ничего, просто задумался, — улыбнулась Мелодина, стараясь отогнать от себя мрачные мысли.

— Я тебя не обидел? — задал вопрос Юра, переживая за друга.

— Нет, ты меня ничем не обидел — всё хорошо, а этот сон ты скоро забудешь, — кривила душой девушка, понимая, что парень начал что-то подозревать.

Но Воронин ничего не подозревал — он действительно верил, что ему приснился такой вот реалистичный сон; парень анализировал произошедшее событие и вспомнил слова своей мамы:

«Может, права была мама, когда сказала, что гомосятина — это противоестественно, и мне действительно захочется быть с женщиной. Только кому нужен такой сопляк, который даже от года в армии откосил? А ведь до революции аж по двадцать пять лет служили и не считали пустой тратой времени. Какой толк от того, что я умею делать маникюр, но не умею забивать гвозди? Папа-папа, ты меня постоянно попрекал своей должностью, говорил, что хотел видеть во мне настоящего мужчину, при этом только ругал меня за мои косяки! Неужели я такой урод?»

Молодые люди прогуливались по улице Тольятти и решили зайти в «Глобус», где хотели посмотреть «Малефисенту»; Маша любила фэнтези, а Юра просто за компанию отправился с другом. Просмотрев фильм о ведьме, которой ради трона её возлюбленный отрезал крылья, и спящей красавице, которую ведьма полюбила так, что сама сняла с неё свои же чары. Когда киносеанс закончился, молодые люди гуляли по торговому центру и обсуждали просмотренное.

— Не нравится что-то мне такой поцелуй, — высказала своё мнение Мелодина. — Это вполне мог сделать Диаваль. Ведь он тоже её любил в какой-то степени.

— Ну не знаю, — ответил Воронин, — просто любовь бывает не только между мужчиной и женщиной, двумя геями или лесбиянками — она бывает и между родственниками. И даже неродными людьми: двумя друзьями, усыновителями и приёмышами. Всякая любовь в этой жизни бывает...

Пара направилась в кафе поесть пиццу и пироги; в это время им встретился бывший Юрин парень, Коля Бажан, накачанный рокер с длинными распущенными волосами и усами, что делало его похожим на майора Майского; одет в чёрную кожаную куртку, футболку того же цвета, бандану с черепами, джинсы с шипованными ремнями и большие сапоги на платформе. Увидев предыдущего «мальчика», рокер посмотрел на его спутника, смазливого худенького «паренька», и усмехнулся:

— Это что ещё за птица? Юра, ты мог бы парня получше найти!? Откопал какое-то чучело гороховое!

— Да пошёл ты! — заявил Юра.

— Как мы заговорили, — продолжал язвить Коля и обратился к «Мирону»: — Эй, малый, не хочешь поразвлечься?

— Ты не в моём вкусе! — отрезала Мелодина.

— Ты что сказал? — взревел Бажан и собрался наброситься на «парня», но Юра встал между ними и собрался защищать «друга».

Коля ударил Юру по лицу и разбил ему скулу. Маша понимала, что на этот раз ничего сделать не сможет, но собиралась вмешаться, но её опередила кассирша, принимавшая заказы на пиццу.

— Свои голубые разборки оставьте за дверью! — потребовала девушка.

— Да больно надо! — заявил Бажан и отправился вниз по эскалатору.

— Постоянно сюда ходит и кормит своих хахалей! — возмущалась продавщица.

— Не обращайте внимания, — посоветовала Мелодина. — Ещё натерпитесь от неадекватов.

В кафе Маша взяла пиццу с грибами, а Юра — пиццу с курицей; во время обеда Мелодина похвалила парня:

— Ты был очень смелым — заступился за меня.

— Нет, я трус, — упрямился Воронин.

— Если бы ты был трусом, ты бы убежал, а так ты за меня заступился, — продолжала гнуть свою линию Маша.

Во время прогулки после просмотра фильма молодая пара вроде бы радовалась жизни, но в то же время чувствовала себя так неуютно из-за мыслей, которые их тревожили постоянно, но не с кем было ими поделиться — их бы никто не слушал, их бы осуждали, не понимая мотивов их поступков: Машу обвиняли бы в продажности, не понимая, что она сделала это ради отца; Юру посчитали бы слабым человеком, который даже не скрывает сего факта, и пытается себя унизить, встречаясь с парнями и подставляя им пятую точку на использование в удовлетворении сексуальных желаний, ибо не чувствует себя мужиком. Разные причины, но одинаковое осуждение.

Все эти четыре недели по выходным Юра встречался с «Мироном» и никак не мог выбросить из головы воспоминания о той ночи с «реалистичным сном» — во время прогулок, когда Воронин брал «его» за руку, чувствовал какое-то непонятное чувство, похожее на стыд незнающего подростка от своих эротических желаний. Он пытался забыть пережитую близость во «сне», но где-то в глубине себя осознавал, что ему снова хочется почувствовать это и снова познать женщину.

«Может, Мирон вообще гермафродит, только не рассказывает никому — насмешек боится?» — задавал себе вопрос Юра и не в состоянии подобрать ответ.

Маша поначалу усомнилась в успешности выполненной операции по оплодотворению себя, но вскоре убедилась в том, что всё пошло по плану. Девушка показывала новые платья вредной покупательнице, женщине предпенсионного возраста, которая вела себя с продавщицами высокомерно.

— Что ты мне предложила? — проворчала тётка, глядя на иссиня-чёрное платье. — Платьице «Прощай, молодость»? Как таких дур с дерьмовым вкусом, как ты, вообще берут продавать платья? Тебя даже уборщицей брать нельзя!

Мелодина почувствовала подступающую к горлу тошноту, хотела «метнуть коржи» на весьма новое красное платье потенциальной покупательницы, но Лиза Крамарова её опередила, сказав:

— Слушай, тётенька, хватит сюда ходить и кровь нам сворачивать! А то я вызову охрану!

— Да пошла ты, проститутка! — рявкнула тётка и вышла из магазина.

Смуглая девушка показала ей вслед средний палец, а Маша отправилась в уборную, ибо чувствовала себя неважно; решив убедиться, что план сработал, Мелодина купила в аптеке тест на беременность и в санузле проверила его — на нём появились две яркие полоски. Обрадовавшись, девушка позвонила Игорю и сообщила:

— Здравствуйте, Игорь Николаевич. Это Мария. Тест показал две полоски.

— Точно? Но тебе надо сходить к гинекологу и убедиться, что это так. Мало ли, что это. — Воронин сообщил адрес поликлиники, куда запишет её.

Положив трубку, Маша отправилась в торговый зал и попросила у Олеси, пришедшей как начальник и смотрящей, на месте ли её сотрудницы:

— Олесь, слушай, мне срочно надо домой пойти — просто мне плохо.

— Да я поняла, что тебе плохо — бледная, как стена, — ответила Краснова. — Иди, а то вдруг ты беременна.

— Да ладно! — отшутилась Мелодина и, переодевшись, отправилась домой, в съёмную квартиру, чтобы отдохнуть.

Дома девушка получила СМС, что ей к гинекологу надо приехать завтра в час дня, и она написала Олесе сообщение:

«Завтра на работу выйти не смогу — мне надо к желудочнику. Может, я отравилась».

Продавщица кривила душой — ей не хотелось сообщать такую деликатную подробность, и привлекать к себе лишнее внимание; к тому же она не горела желанием отвечать девчонкам на бестактные вопросы насчёт того, кто её парень и почему она их с ним не познакомила.

На следующий день Маша отправилась в поликлинику к гинекологу, куда её записал Игорь. Врач, женщина лет тридцати черноглазая брюнетка со стрижкой каре, осмотрела пациентку и сообщила:

— Да, милочка, у вас первый месяц. Это первая беременность?

— Да-да. Абортов не было, выкидышей тоже, — ответила Мелодина, не дожидаясь вопросов.

— Планировали беременность?

— Разумеется, — улыбнулась девушка.

После всех процедур, положив записи врача в сумку, Маша вышла из поликлиники и, уже едя в маршрутке, ликовала:

«Неужели я беременна!? Наконец-то! Только что делать с Юрой? Я обещала залететь, но не обещала выйти замуж за него. Только так не хочется с ним расставаться — он хороший человек. И потом — мне запрещено говорить о том, что его родители наняли меня для вынашивания им внука».

Когда Мелодина вышла из автобуса и, направившись к дому, позвонила Игорю, который сообщил ей:

— Да, Вероника Алексеевна, ваша врач, звонила мне и сообщила, что вы беременны. Так что теперь я займусь оформлением бумаг, только мне нужен паспорт вашего отца, чтобы оформить договор с нейрохирургическим центром для операции да заодно купить билеты туда и обратно.

— Хорошо, — ответила Маша и добавила: — Только теперь съезжаю из съёмной квартиры. Мне пора?

— Да, Мария. Дело сделано, и вам пора возвращаться домой.

Положив трубку, Мелодина собрала свои немногочисленные вещи и хотела позвонить Юре, чтобы попрощаться с ним, но так и не решилась на такой шаг, прокручивая в голове:

«Зачем его зря напрягать? Может, забудет обо мне и найдёт другого парня?»

Когда девушка вышла из дома и отправилась на маршрутке в свой родной дом, продолжала думать о Юре, но потом мысли переключились на её папу:

«Наконец-то, он выздоровеет! Господи, пока я соблазняла Юру, совсем не навещала его, хоть и писала ему СМС-ки, где спрашивала о здоровье и поддерживала его! Не хотела, чтобы он что-то подумал, если бы увидел меня переодетую в мужика. Но теперь хоть попрощаюсь с ним перед отлётом».

Уже в аэропорту Новосибирска, куда отец и дочь доехали в плацкартном вагоне, а до места назначения на такси, Маша, одетая в лосины из денима и серую толстовку, попрощалась с осунувшимся и постаревшим невысоким худым лысым мужчиной лет пятидесяти восьми, одетого в брюки и рубашку:

— Пап, я надеюсь, что ты скоро вылечишься. Я нашла способ заработать тебе на лечение, поэтому ты полетишь в Москву, и тебе там сделают операцию.

— Надеюсь, — слабо улыбнулся Борис, чувствуя страшную головную боль.

Обняв отца, Мелодина посмотрела на него и сказала:

— Пап, я очень хочу, чтобы тебя прооперировали удачно. Чтобы у тебя не было никаких опухолей.

Когда Мелодин сел в самолёт и отправился на лечение в Москву, Маша села на то же такси и поехала к троюродной сестре Рите Шумовой, одинокой разведённой женщине двадцати девяти лет от роду, шатенке с голубыми глазами, которая работает диспетчером — в оптовой базе принимает заявки от покупателей из других городов и выписывает счета. Родственница, одетая в бордовый халат и собравшая сзади вьющиеся волосы в пучок, открыла дверь в прибранную квартиру с евроремонтом и с улыбкой прошептала, ибо в соседней комнате спал её пятилетний сын Виталя:

— Что, Машка, решила ко мне наведаться?

— Ну да, — улыбнулась Маша, зайдя на кухню.

Мелодина не хотела рассказывать сестре о том, что с ней недавно произошло, но Рита начала подозревать неладное, ибо двоюродная сестра почему-то не хотела завтракать — только воду попила, приняла душ и легла отдохнуть на диван в большой комнате, укрывшись одеялом.

— Ты что, беременна? — спросила Шумова, сев рядом с девушкой. — Если это да, то я тебя не осуждаю — сама вышла замуж и развелась. Сейчас с ребёнком одна, зато Серёга мне алименты платит.

— Да-да, это так... — ответила сестра. — Только ты в разводе, а я не замужем.

— Какая разница?

— Большая, Рит, большая. Твой хоть алименты тебе платит, а я отца своего ребёнка даже не знаю, — кривила душой Маша и быстро заговорила: — Просто сходила с Лизой и Алёной в клуб, напилась и хоп! обнаружила, что беременна неизвестно от кого!

— Врёшь ты всё! — усмехнулась Шумова. — Я по тебе вижу — врать ты не умеешь. И, когда мы были в клубе, ты не пила. Не потому, что не хотела меня подставлять, а потому что это дело принципа. Не хочешь говорить — не заставляю. И, кстати, поздравляю, будущая мама.

Маша обняла Риту и легла отдохнуть — скоро ей предстояла обратная дорога в Новокузнецк. Целый день после отдыха Мелодина с племянником, белокурым голубоглазым мальчиком в джинсовых шортах и футболке со Спанч Бобом, строила башенки из конструктора «Лего», смотрела советские мультики про друзей из Простоквашино и блудного попугая Кешу; дождавшись нужного времени, Шумова после работы отвезла сестру на вокзал и, обнявшись, сказала на прощание:

— Ну, счастливой дороги! Приятных поездок!

Девушка села в вагон и долго прощалась с сестрой, когда поезд тронулся. Две недели Маша считала дни до приезда отца; к тому же наступила осень, начинался новый учебный год в институте, где девушка получала диплом с квалификацией «учительница математики».

— Как лето провела? — спросила Настя Королёва, одетая в красное платье и чёрные туфли на оглушительной шпильке брюнетка со шрамом от пореза на правой щеке, с синими глазами, крашенными в ярко-красный цвет губами и наращёнными алыми ногтями.

— Хорошо, — улыбнулась Мелодина. — Работала в магазине одежды в «Сити-Молле». Нормально провела время — всё как обычно!

Маша не хотела рассказывать полную правду, что соблазняла гея ради спасения своего отца и сейчас в ожидании ребёнка от него, наследника для родителей Юры.

— А я работала официанткой в кафешке, которая находится в «Парусе». Нормально заработала, только один раз три урода набрали на десять тысяч и не заплатили, а мне недостачу повесили!

— Ели как не в себя? — усмехнулась Мелодина.

— Ну, наверное! Я не смотрела, — заявила Настя.

Ещё поговорив ни о чём, девушки на лекции записывали материал. Когда лекция закончилась, Королёва после пар отвела Машу в сторону и, закуривая, прошептала ей, подмигнув глазом с татуажем в виде стрелок:

— Что-то ты неважно себя чувствуешь: какая-то ты бледная, на каждой перемене тебя колбасит, постоянно пьёшь зелёный чай, ешь только салат с огурцами да помидорами.

«Краля», как её именуют за глаза многие студенты, выпустила кольца дыма, и Мелодина закашлялась и попросила:

— Насть, отойди! Не могу нюхать твоё курево!

— Моя мама всю жизнь проработала акушеркой-гинекологом и прекрасно знает все эти симптомы — даже меня проверяла на наличие беременности, когда так думала. Так что мне не надо говорить, что ты отравилась.

— У тебя такая проницательность, Настя. Только ты никому не говори, пока видно не будет — пусть это будет сюрпризом.

Пока Маша провожала отца в аэропорт, Юра в это время в выходные ждал звонка от «Мирона» и не понимал причины, по которой «он» перестал звонить. Не выдержав, Воронин подошёл к подъезду и набрал номер квартиры, где должен проживать его «парень»; с другого конца провода послышался женский голос, и Юра задал вопрос:

— Мирон здесь?

— Нет тут никакого Мирона, — спокойно сказала собеседница. — Я уже третий день квартиру снимаю.

— Чёрт! — прошипел Юра, уходя от дома, и сам себе задал вопрос: — «Что за шутка от Мирона?»

Воронин начал названивать «парню», но его мобильный не отвечал, ибо перед знакомством Маша купила в салоне связи временную сим-карту специально для него и теперь вытащила её из аппарата, чтобы возлюбленный не смог дозвониться.

«Зачем ты меня кинул?» — подумал Воронин.

Всю неделю гей был расстроен: он вспоминал все встречи и разговоры с «Мироном», который бесследно пропал; ему хорошо запомнился один из последних разговоров.

Тогда они вместе сидели в ресторане, ели суши, запивая их газированной водой; «Мирон» задал Юре интересный вопрос:

— Ты бы хотел сменить пол?

— Нет, меня устраивает то, что я парень, хоть и люблю других парней. А чё ты этим заинтересовался?

— Просто вспомнил, как смотрел какую-то передачу про транссексуалов и наткнулся на биографию Джульетты Башировой. Она была парнем, но всю жизнь ощущала себя девушкой. Даже отращивала волосы. Но потом сменила пол. Хотя, по ней и не скажешь, что она вообще была парнем.

— Интересная личность... — присвистнул Воронин, отпивая «Sprite». — Нет, меня моё тело полностью устраивает — всё-таки я цисгендер, то есть парень и чувствую себя таковым. Сам не понимаю, как можно сменить пол. И вообще, зачем это делать?

Прервав поток воспоминаний, Юра посмотрел в окно и продолжил работать; во время обеда Настя спросила:

— Что-то случилось?

— Мирон куда-то пропал, — вздохнул Воронин.

— Бросил? — предположила Спивак.

— Может, у него какие-то проблемы? — Парень не хотел верить в худшее.

— У моего придурка вечно какие-то проблемы были, и я его бросила! — заявила девушка, — потому что девку какую-то обрюхатил и собрался на ней жениться! Пошёл он! Вот ты всегда мне помогал, а ему было накакать на меня! Вот теперь я знаю — кто мужик, а кто педик!

— Правильно сделала, — заявил Юра. — Давно пора! Когда тебе надо было шкаф новый занести, так я, дрыщуган, его на седьмой этаж пёр, а он, верзила накачанный, дома сидел, мультики смотрел. Когда ты лежала с отравлением в больнице, я тебя навещал, а где он торчал, я уже сейчас понял. Эту дуру брюхатил!

— Я теперь понимаю это, — улыбнулась Настя. — И зачем я вообще свою молодость тратила на этого придурка, который жениться на мне и не собирался!?

Юра успокоился и продолжал дальше работать, в надежде на случай: либо он разыщет «Мирона», либо найдёт другого парня, который его полюбит.

Борис Мелодин, благополучно добравшийся на самолёте и на машине, на которой его подвёз таксист, проходил курс лечения и реабилитации в клинике Москвы. Во время поездки и реабилитации с ним всё время находился Игорь, который на работе взял отпуск, поехал в Новосибирск в автобусе, полетел тем же рейсом, что и больной, решил с врачами все формальности и расплатился с ними валютой, на которую обменял имеющиеся на счёте в банке деньги в рублях на лечение. Операция прошла успешно, и только через четыре недели Борис сможет вернуться в Новокузнецк. Сразу же после медицинских процедур Воронин отправил Маше СМС:

«Всё с вашим отцом в порядке — операцию провели успешно, и скоро его выпишут».

«Спасибо вам большое, Игорь Николаевич. Вы для нас столько сделали», — написала Мелодина ответ.

Борис проходил реабилитацию и вполне мог ходить, только потихоньку терял зрение и из-за частичного паралича мог передвигаться только с тростью, и после химиотерапии у него постепенно выпадали волосы; его лечащий нейрохирург Антоненко Виктор Алексеевич порекомендовал ему лечебный массаж и лечебную физкультуру, а так же наблюдаться у лечащего врача в Новокузнецке, ведь онкологические заболевания просто так не проходят. Развлечением Мелодина стал просмотр вида из больницы, который казался ему необычным, ибо это был не унылый пейзаж сквозь немытое стекло, вставленное ещё во времена постройки больничного корпуса, а мегаполис, в котором кипела жизнь российской столицы: ездили машины и общественный транспорт, горели неоновые вывески, куда-то спешили люди, светило солнце.

Игорь зашёл в палату исхудавшего Бориса, сидевшего у окна и смотревшего на городские пейзажи, и поинтересовался:

— Вы как? Всё нормально?

— Да, — сбивчиво произнёс Мелодин, — только плохо вижу правым глазом, да ещё и хожу с палочкой. Никогда об этом не думал! Был уверен, что буду здоров, а тут на тебе! Выскочила болячка! Постойте. — Присмотрелся пациент к навестившему его человеку. — Так вы Игорь Воронин? Прокурор?

— Так точно, — подтвердил Воронин.

Прокурор не знал, как рассказать спасённому им человеку правду о его лечении, и сомневался в том, что она ему понравится; его одолевали сомнения — стоит ли говорить, что помощь была не бесплатной.

«Зачем беспокоить больного?» — подумал Игорь, но всё же решился на откровенный разговор: — Знаете, я хочу вам рассказать правду.

Борис вопросительно посмотрел на прокурора, и тот продолжил:

— Я вам помог потому, что договорился с вашей дочерью, чтобы она родила нам внука от нашего сына. Он гей, и нам с женой было обидно, что он отказался от отцовства ради какой-то сомнительной забавы. Но Мария, ваша дочь, согласилась на близость с ним, и сейчас уже второй месяц пошёл.

— Как? — не понял Мелодин. — Моя дочь... Нет, она была домашней и скромной девочкой, на неё не могла повлиять даже Светка Солнцева, её бывшая одноклассница, распутная девка. Как такое могло произойти?

— Мария переоделась в парня, сняла квартиру и, представляясь Мироном, соблазнила Юру, — объяснил Игорь. — Не бойтесь, что у вас нет денег на ребёнка — мы обеспечим ему достойную жизнь.

— Неприятно узнавать, что моя дочь беременна от гея, — прокомментировал Борис. — Теперь я понял, почему она меня не навещала, почему она была с короткой стрижкой и почему она была бледной как стена. Вот как... Зато одно хорошо — башка больше не болит, да и внук, похоже, скоро родится.

Игорь успокоился после этих слов — он не станет упрекать дочь в том, что она сделала для него; к тому же это спасло его жизнь и избавило от продолжительных головных болей и долгой мучительной смерти.

Пока Мелодин ждал дня возвращения домой, его дочь училась, работала, периодически проверялась у гинеколога Вероники Алексеевны. Так и прошли четыре недели, и Борис и Игорь вернулись в Новокузнецк; в автовокзале их ждала Маша и, увидев отца, подбежала к нему и обняла со словами:

— Пап, привет! Как я рада тебя видеть!

— Я тоже рад тебя видеть, Машенька, — обрадовался пенсионер.

— Спасибо вам, Игорь Николаевич! Я не знаю, как вас благодарить! — обратилась Мелодина к прокурору.

— Вам тоже спасибо, Мария, за внука, хоть он ещё не родился, — ответил Игорь и предложил: — Давайте, я вас отвезу.

Дочь и отец сели в чёрную «Volvo» и быстро добрались до родного дома. Зайдя в квартиру и переодевшись, Маша приготовила нехитрую еду, и Борис спросил её:

— Как так вышло, что ты беременна от прокурорского сына?

— Пап, я хотела спасти тебя, — испугалась девушка. — Просто прокурору нужен был внук, и я пообщалась с Юрой, его сыном. Хороший он парень, только заднеприводный. Он остался у меня с ночёвкой, и я с ним переспала, пока он дремал. Не знаю, что он обо мне думает. Пап, всё хорошо — у тебя нет опухоли, у меня будет ребёнок, и его родня о нас позаботится. Всё хорошо.

— Дай Бог, Машка, дай Бог! — прокомментировал мужчина. — Зато прокурор честным оказался. Не обманул нас и не кинул на деньги. Зато вылечил меня. Лучше, чем наши эти врачи, которые лечить не хотят. Они мне говорили, что не будут лечить — возраст и всё такое...

— Пап, да им никто не нужен — ни молодые, ни старые, ни дети, ни взрослые... Вообще никто. Кстати, как в Москве?

— Там очень красиво — такие здания, сооружения! Никогда бы не поверил, если бы мне сказали, что я окажусь в таком городе. Правда, классный город.

Маша была счастлива, что всё так просто решилось: отец теперь здоров и теперь благодарен ей и спонсору, который оказал им такую услугу, хоть и не бесплатно.

Дня не проходило, чтобы Юра не вспоминал о «Мироне», человеке, который за два месяца стал так близок, как ему не был близок даже Андрей Фёдоров, с которым он встречался три года и расстался с ним двадцать четыре месяца назад — его отец, предприниматель, специализирующийся на торговле рыбой, Матвей Владимирович, не выясняя причин гомосексуализма, отправил сына в сумасшедший дом, чтобы «выбить из него всю дурь». Отсидев в сумасшедшем доме год, Фёдоров вышел оттуда, и, по рассказам общих знакомых Юры и Андрея, его семья уехала в Иркутск, чтобы начать жизнь с чистого листа. С тех пор Воронин больше не видел бывшего любовника.

Сейчас парень понимал, что их с Андреем по сути ничего не связывало — ему Юра нужен был только ради приятного времяпрепровождения. Только сейчас, быстро прокручивая воспоминания об этом времени в голове, Воронин понял, что не было никакой любви в этих отношениях — только страсть и похоть с помутнением рассудка.

Колю Юра вообще не хотел вспоминать — их ничто не связывало, кроме секса. Животного, страстного, жёсткого, когда Воронин всегда был только снизу.

С «Мироном» было всё иначе — это единственный человек, с которым Юра нашёл общий язык и полное понимание, поэтому он так хотел продолжить с ним дружбу; эти отношения были ему так важны, ведь не всегда можно обрести родного человека за месяц-два — иногда на это требуются годы, и не во всех случаях может быть получено желаемое.

«Но почему ты меня кинул, Мирон?» — задавал себе вопрос Воронин, не дожидаясь ответа.

Когда закончился рабочий день в банке, Юра вышел из здания и случайно встретил «Мирона», одетого в синюю ветровку, джинсы, ботинки и шапку; Маша в это время заехала после пар в банк и оплатила обучение в институте. Воронин присмотрелся, подошёл к Мелодиной и спросил:

— Привет, Мирон. Помнишь меня?

— Привет, Юр, — улыбнулась девушка. — Я тебя помню.

— Я понимаю, что у тебя какие-то проблемы начались, но давай всё же продолжим дружбу или начнём сначала, — предложил Юра, надеясь, что «Мирон» услышит его.

— Юр, я понимаю, что ты меня любишь, но я не могу. — Не желая разочаровывать парня и нарушать договор, девушка придумала на ходу оправдание, по привычке говоря о себе в мужском роде: — Просто папа настаивает на том, чтобы я женился на девушке, и я не хочу его расстраивать. Я тебя люблю, но папу люблю больше, поэтому вступлю в лавандовый брак.

— Хорошо, — согласился Воронин, но не поверил в сбивчивые объяснения «любимого».

Дождавшись, когда «Мирон» отойдёт чуть дальше, гей начал слежку, чтобы лучше узнать своего «друга». Маша и Юра добрались до остановки «Левый Берег»; когда девушка села в трамвай, парень зашёл в транспортное средство и затерялся в толпе, стараясь не попадаться «ему» на глаза; Мелодина вышла из трамвая на «Космосе», и Воронин тихой сапой последовал за ней. Вместе они дошли до подъезда; Маша открыла дверь домофона, Юра подбежал, подхватил дверную ручку и зашёл вместе с ней. Стараясь не отставать, Воронин быстро шёл за девушкой; она открыла свою квартиру и тут же заметила, как её друг оказался рядом.

— Ты что, следил за мной? — неприятно удивилась Маша.

— Мирон, мне твоё поведение совсем не нравится, — заявил Юра. — Поэтому заскочил узнать, что случилось. Почему ты меня бросил?

Мелодина не захотела выгонять парня, поэтому пригласила его в гости:

— Хорошо, Юр, заходи. Садись. Давай, чаю попьём.

Сняв куртку и ботинки, Воронин отправился помыть руки в ванной и заметил висящий на горячей батарее розовый бюстгальтер и женские кружевные чёрные трусики; парень обомлел, и в его голову полезли навязчивые мысли:

«Значит, это правда, Мирон, что ты собрался жениться. Меня кинул и бабу завёл. Я уважаю твои чувства, но хочу поговорить с тобой».

Помыв руки, Юра пришёл на кухню и обомлел, увидев вместо парня девушку в зелёном домашнем платье с незамысловатыми узорами, очень похожую на «Мирона» (за два месяца Маша чуть отрастила волосы и снова покрасила их в иссиня-чёрный цвет).

— Мирон... Где он? — не понял Воронин.

— Я и есть Мирон, только немного не такой, точнее, не такая, — отшутилась Мелодина. — Ради тебя притворялась парнем. На самом деле меня зовут Маша.

— Зачем? — недоумевал Юра.

— Я знала, что у тебя с девчонками проблемы, поэтому притворилась парнем и встречалась с тобой. И, знаешь, мне ты очень понравился.

Маша говорила правду, утаив только то, что это была инициатива его родителей, а не её. Воронин теперь понимал, что случилось той ночью — пользуясь его сонным состоянием, «Мирон», как оказалось, Маша быстро перепихнулась с ним и, не получив удовлетворения, бросила его. Да и что можно было взять с гомосексуалиста, у которого никогда не было опыта даже просто романтических отношений с женщиной?

Борис слушал разговор Маши и Юры за стенкой и, ковыляя с тростью, зашёл на кухню, и незнакомый ему парень тихо поздоровался с ним:

— Здравствуйте...

— Здравствуйте, — кивнул головой Мелодин.

— Привет, пап. Как здоровье? — спросила дочь.

— Со здоровьем у меня всё в порядке, — улыбнулся мужчина и ушёл отдыхать.

— Это твой отец? — спросил Воронин. — Что у него со здоровьем?

Маша помнила о договоре, поэтому всё объяснила Юре так:

— Просто папа был в Москве — лечился от рака мозга. Теперь с ним всё хорошо, только ему надо ходить на массаж и процедуры, чтобы нога лучше двигалась — его после операции немного парализовало.

Попив чаю и обсудив с девушкой её и свои дела, Воронин вышел из дома в смешанных чувствах и отправился восвояси, вызвав такси; всю дорогу он думал о жизни — не понимал, как такое могло получиться, что его соблазнила девушка в образе парня и, похоже, влюбила в себя. Дождавшиеся ухода Юры отец и дочь в это время обсуждали произошедшее.

— Он что, следил за тобой? — спросил Борис.

— Он влюбился, но не в меня, а в тот образ, в котором перед ним предстала, — объяснила Маша, допивая чай. — С его отцом мы договаривались, что я ему ни слова. Но не договаривались на свадьбу.

После чаепития девушка помыла посуду и отправилась в комнату смотреть «Шерлока» онлайн, мужчина в другой комнате сидел за телевизором и смотрел сериалы на НТВ.

На следующий день Юра, вспомнив, что с Машей-«Мироном» его познакомил отец, решил поговорить с ним начистоту. Когда наступил вечер и закончился рабочий день, Воронин приехал в отчий дом, находящийся на проспекте Металлургов, зашёл в сталинку и открыл двери своим ключом, который остался у него. В это время Игорь смотрел на ноутбуке выпуски «Криминальной России»; его жена Татьяна часто комментировала это так:

— У тебя на работе криминал, ещё и дома эта чернуха!

Мать Юры, светло-русая кареглазая женщина в домашнем розовом платье и пушистых тапочках, готовила макароны по-флотски; услышав скрежет замка, вышла из комнаты и улыбнулась ему:

— Привет, Юрочка! Как я рада тебя видеть!

Женщина обняла снявшего куртку парня, ответившего ей:

— Привет, мам! Я тоже рад тебя видеть!

Поздоровавшись с сыном, Татьяна отправилась продолжать готовку. Игорь увлечённо смотрел передачу и не заметил, как в большую комнату вошёл сын и поздоровался с ним:

— Привет, пап!

— Привет, Юр, — сказал отец, поставив видеоролик на паузу. — Не заметил, как ты пришёл.

— Пап, мне надо с тобой серьёзно поговорить, — начал Юра, который был решительно настроен узнать правду о Маше. — Хочу, чтобы ты мне объяснил, почему ты мне подослал девушку, переодетую в парня? Для чего? А она меня потом бросила. Я только вчера узнал, что это она, а не он.

Игорь понял, что сын рано или поздно его раскусит, и решил сам объяснить, что на самом деле задумал.

— Юр, ты только не психуй, — предупредил прокурор. — Пойми нас с мамой. Просто мы очень хотели внуков...

— Сколько раз я слышал эту песню! — перебил отца Юра.

— Я подговорил Машу, чтобы она переспала с тобой и забеременела от тебя для того, чтобы я оплатил лечение её отца в Москве. Он был онкологическим больным, а нашим врачам, как сам знаешь, никто не нужен, вот они и лечат как попало. Кстати, операция в Москве прошла успешно, и её папа вполне здоров, только хромает и не видит одним глазом.

— Я его видел, — добавил сын, прослушав страшную правду. — Вчера проследил за Машей и узнал, что она никакой не Мирон. Если так получается, что она от меня беременна... Если это так, то я должен жениться на ней. Ребёнок должен расти в полной семье.

Другой отец на месте Игоря обрадовался бы тому, что его сын перестаёт быть гомосексуалистом и собирается даже создать семью с девушкой: жениться на ней и стать отцом, но мужчина заявил:

— Какой из тебя отец? Если ты не можешь с женщиной построить отношения, какой из тебя муж получится? Она же страдать будет из-за твоей гомосятины!

— Опять ты взялся за старое, папа!

Юру такое заявление огорчило, хотя подобное от отца он слышал не раз и не два; не сдержав обиды, парень выбежал из родительской квартиры, надев куртку, сел в машину, вишнёвый «Chevrolet Lanos», и поехал по улице тёмной один.

Парень смотрел на мелькающий свет фонарей через окна автомобиля и вспоминал прошлое, которое было не очень радужным, как казалось его окружению.

В раннем школьном возрасте Юра, ещё миниатюрный русый мальчик с тёмными глазами, попытался покататься на двухколёсном велосипеде на детской площадке возле дома; тогда за ним присматривал его отец, ещё молодой следователь прокуратуры. Мальчик часто падал с велосипеда, и тогда Игорь сказал ему:

— Какой же ты неловкий! Вот Кирилл из десятой квартиры быстро гоняет по улице! Не то, что ты, растяпа!

Эти слова так ранили мальчика, и этот велосипед так и пылился на балконе, пока его не забрал младший племянник Игоря Женя Волков. Юра часто выслушивал подобные заявления от отца, но два последующих отложились в его памяти как камни на дно моря.

В шестом классе мальчик отправился заниматься вольной борьбой; как водится у новичков, он часто проигрывал в тренировочном бою, и у него пропадало желание заниматься этим, чему поспособствовал Игорь, когда в ответ на рассказ сына заявил:

— Ты просто слабак! На кой тебе заниматься спортом, если у тебя таланта нет, неженка!

Юрины занятия по вольной борьбе продлились всего месяц, и из-за отсутствия сил и желания оттачивать свои навыки, ушёл из спорта без всякого сожаления.

В девятом классе Юра поссорился с однокашником Ваней Андреевым, который часто его унижал. Воронин ударил обидчика, и тот, одним ударом повалив его, позвал двух своих друзей-одиннадцатиклассников, которых Юра не знал, и те избили его, сломав руку.

Когда Воронина положили в больницу, Игорь посмотрел на сына, у которого под глазами красовались «фонари», и, когда парень очнулся, прокомментировал:

— Какого же я тюфяка вырастил! Ты себя защитить не можешь!

Это окончательно сломало Юру, отчего тот почувствовал себя безвольным бесполым бесхребетным существом, которое не может даже за себя постоять.

«Папа, ты хотел, чтобы я вырос настоящим мужиком! А я кто? Я червяк, который не может даже защитить себя!» — постоянно думал об этом парень.

Масло в огонь подлили и одноклассники Воронина: из-за того, что он не встречался с девушками и не обсуждал с другими мальчишками вымышленные истории о половых подвигах в стиле «я поимел Катьку из параллельного класса, пока родителей не было дома», парни между собой перемывали ему кости и не только за глаза обзывали его геем. Юра не встречался с девушками потому, что стеснялся с ними познакомиться и заговорить о каких-либо отношениях, ведь он же слабак, по мнению отца, хотя внешность у него привлекательная; Воронин чувствовал, что не испытывает к девушкам никакого влечения из-за самовнушения, что дама ему, в принципе, не нужна.

Во время обучения на первом курсе института Юра познакомился со старшекурсником Яриком Холманским, стильно одетым высоким подтянутым зеленоглазым брюнетом. Ярик пригласил Юру на вечеринку в клубе, где парни пили коктейли и танцевали, отмечая выпуск и получение диплома Холманским и закрытие второй сессии Ворониным, после чего выпускник привёз студента в однокомнатную квартиру и предложил:

— Хочешь кое-что попробовать? Я уверен, тебе понравится.

— Что именно? — не понял Воронин.

Холманский закрыл дверь на ключ, прижал захмелевшего парня к стене, украшенной бордовыми обоями с незамысловатым узором, и крепко поцеловал; Юра не понял, что происходило и, вспомнив слова одноклассников о его принадлежности к людям с нестандартной сексуальной ориентацией, поддался этому наглому и страстному поцелую. Ярик снял с него футболку, расстегнув на нём джинсы, спустил их, освободил новоявленного партнёра от плавок, встав на колени, взял его член в рот и с нескрываемым наслаждением доставлял ему удовольствие. Почувствовав первый в жизни оргазм, Юра сполз, прижимаясь спиной к стене; он не испытывал наслаждение от того, что с ним только что делали — просто понимал, что является геем, поэтому поддавался ласкам.

Поднявшись и раздевшись донага, Ярик воспользовался интимной смазкой с регенерирующим эффектом и, подняв и перевернув партнёра перед собой спиной, осторожно вошёл в него, отчего тот ахнул от непривычного для него ощущения.

— Терпи, терпи, — приговаривал Холманский, очень медленно двигаясь в нём.

Воронин, опираясь ладонями на стену, терпел эту экзекуцию и потихоньку поддавался ласкам, двигаясь навстречу чуть ускоренным плавным движениям парня, стонущего от наслаждения, которое тот получал от самой близости. Когда Ярик почувствовал оргазм и вышел из него, Юра опёрся предплечьем на стену и проговорил:

— Ничего себе... Вот это было нечто...

Когда Ярик лёг спать, пригласил партнёра в большую кровать, и Юра с радостью лёг. Всю ночь Холманский обнимал Воронина, целовал и, смазав его член смазкой, водил по стволу вверх и вниз, сжимая руку, отчего тот извивался, забыв обо всём на свете.

После той ночи Ярослав больше не общался с Юрой, ибо уехал жить в Новосибирск; тогда Воронин понял, что в гомосексуализме нет ничего плохого, и начал тайно встречаться с бисексуалом Андреем Фёдоровым, которого однокурсники недолюбливали из-за его избалованного характера. Андрей часто изменял Юре и с парнями, и с девушками, на что тот закрывал глаза и старался не обращать внимания на похождения своего парня, который, похоже, не рисковал подхватить СПИД.

Игорь и Татьяна узнали о гомосексуальных наклонностях сына случайно. Часто после бурных ночей с Андреем Юра не мог сидеть из-за болей в пятой точке. Когда он после такой ночи пришёл к родителям погостить и поговорить о насущных делах, отец увидел, как сын сидит на стуле, превозмогая боль.

— Кто он? — задал вопрос прокурор, поняв, что Юра является гомосексуалистом.

— Андрей Фёдоров, — ответил тогдашний студент, понимая, что отпираться бесполезно. — Мы с ним любим друг друга. Я готов услышать, что я больше не твой сын, что я буду проклят, что ты отказываешься от меня. Ты меня и так не считал своим сыном — я только и слышал, что рохля, тюфяк и даже себя защитить не могу. Вот теперь я знаю своё место — под мужиком.

Игорь был в шоке от такого заявления сына, и его жена вмешалась в разговор:

— Это из-за тебя Юра стал таким! Ты постоянно говорил ему, что он сопляк! Вот от этого у него и начались похождения по мальчикам!

Прокурору стало стыдно из-за того, что сам испортил жизнь сыну своими высказываниями о его несостоятельности, поэтому изрёк такие слова:

— Ладно, я готов смириться с твоими голубыми увлечениями, если ты с Андреем счастлив по-своему. Но я уверен, что рано или поздно тебе это надоест, и тебе захочется настоящей семьи, а не траханья с парнем.

Прокрутив воспоминания в голове, Юра приехал к дому и зашёл в свою квартиру. Продолжая дальше думать о жизни, Воронин понимал, что не держит зла на отца — чтобы он ни говорил парню, он всё равно любит его и многое сделал для него. Переодевшись и помывшись, парень лёг спать и всю ночь думал о происходящем сейчас:

«Что делать? Маша от меня беременна, а я, наверное, не смогу видеть, как растёт мой ребёнок, потому что она вообще не любила меня и сейчас меня не любит. Ей нужны были деньги на лечение отца. Да и какой из меня отец выйдет?

Нет-нет! Я должен бороться за своё счастье и счастье своего ребёнка, чтобы он рос в нормальной семье и был хорошо обеспечен. У него должен быть отец. Я понимаю, что не идеал, но хотя бы постараюсь быть хорошим отцом для своего ребёнка.

И вообще, я должен доказать, что я не рохля и тоже могу чего-то добиться в этой жизни».

Решив, во что бы то ни стало, поговорить с Машей, Воронин не заметил, как уснул.

На работе Юра во время обеда разговаривал с Настей и рассказал ей всё, что произошло с ним за последние два дня, и что узнал о «Мироне»; Спивак прокомментировала:

— Знаешь, может, это к лучшему, что всё оказалось именно так. Хоть Маша тебя обманула ради своего папы, зато, может быть, ты будешь счастлив с ней. Если она этого захочет. Сколько я слышала историй о твоих парнях, и ни разу ты не сказал, что был счастлив в отношениях: то изменяли, то относились к тебе как к пустому месту.

— Вот я и хочу с ней поговорить и попытаться как-то построить отношения, — улыбнулся Воронин такой поддержке и, доев бутерброды, отправился работать.

После работы Юра приехал к девушке домой, и дверь открыл Борис; опираясь на трость, мужчина в ответ на тихое «Здравствуйте!» парня спросил:

— Тебе Машу надо? Она сейчас к парам готовится.

— Хочу поговорить с ней. Мой отец мне всё рассказал о том, что Маша провернула по его указке ради вас. И теперь я должен поговорить с ней. Пожалуйста, дайте мне шанс — я очень хочу жениться на ней.

— Хорошо. Только не расстраивай её. Сам понимаешь, в каком она положении, так что говори с ней спокойнее.

Воронин зашёл в дальнюю комнату Маши и постучался в дверной косяк; сидевшая за компьютером девушка оглянулась и, увидев парня, прокомментировала его визит:

— Что-то ты, Юра зачастил к нам ходить. У нас так хорошо?

— Маш, — начал парень, садясь на заправленный диван, — просто выслушай меня, ладно?

Мелодина посмотрела на Воронина и села рядом с ним, желая послушать его оправдания и то, что он хочет от неё.

— Я понимаю, что я гей, что со мной одни проблемы, что я не могу тебя любить, потому что меня тянет к парням, но пойми, что ты мне очень понравилась, хоть и обманула меня. Ты меня понимала, могла поддержать разговор. Ты очень хорошая девушка, раз ради отца пошла на такое... — Парень осёкся, не зная, что сказать дальше.

— Зато ты хороший человек и ни разу грубого слова мне не сказал, — утешала его Маша. — Ты не трус, как ты себя называл, — наоборот, ты можешь быть смелым, только тебе надо больше уверенности.

Юра обнял девушку, прижал к себе, погладил её чуть округлившийся живот и предложил ей всё, что хотел, не задумываясь о её желаниях:

— Слушай, а не хочешь за меня замуж? Я хочу, чтобы наш ребёнок рос в полной семье. Я же имею право растить своего сына или дочь так же, как и ты, и принимать участие в его судьбе.

Мелодина задумалась о предложении парня и, выйдя из комнаты, спросила у сидевшего на кухне и читавшего газету отца:

— Пап, я не знаю, что мне делать. Юра предлагает жениться. Только я не чувствую к нему любви. Он хороший человек, только я не люблю его. Как думаешь, что надо делать?

— Знаешь, Маш, твоя мама тоже меня не любила, но вышла за меня замуж потому, что я непьющий, не гулящий, не поднимаю руку на женщину. И вообще, нас с ней её отец, твой дедушка, познакомил. Я тоже её не любил, а женился потому, что у нас совпадали взгляды на жизнь. До неё у меня за спиной один развод — моя бывшая жена Кристина, которую я любил, детей не хотела и тайком от меня аборты делала, из-за чего я с ней развёлся. Раньше я тоже детей не хотел, но перед разводом всё-таки передумал и захотел хотя бы одного ребёнка. Так что прими правильное решение — многие женятся по большой любви и тут же расходятся. А то, что он гей... Может, женитьба изменит его.

Подумав над словами отца, Маша вернулась в комнату и дала Юре ответ на вопрос:

— Хоть я и не люблю тебя, но замуж за тебя выйти хочу. Потому что ты не пьёшь и не агрессивный. Я надеюсь, что ты будешь хорошим мужем и отцом.

— Мне так-то тоже надоели эти похождения по мальчикам, — ответил Воронин. — Уже пора что-то менять в своей жизни. Да и они меня не особо во что-то ставили.

Девушка подошла к парню, наклонилась и, погладив его по щеке, нежно поцеловала его; Юра неловко взял её за плечи и ответил на поцелуй. Закончив, Маша посмотрела на него и сказала:

— Всё-таки давай устроим свадьбу и пригласим только лучших друзей и родителей.

— Отличная идея, — согласился Юра.

После ухода Воронина Борис спросил дочь:

— Ты всё-таки согласилась выйти за него?

— Хоть мы с ним друзья, но зато он, по крайней мере, надёжный и добрый. Это была его инициатива жениться на мне, хоть мы и плохо знаем друг друга. Зато он принял меня после того, как я обманула его, назвавшись парнем. Не каждый так может...

Маша хоть и не чувствовала какой-то страсти к Юре, но всё равно скучала по нему; она вспомнила, как во время длительного расставания с парнем ей не хватало общения с ним, каких-то анекдотов, весёлых и тёплых рассказов о прошлом, рассуждений о жизни. Так она ни с кем не общалась, даже с подругами, как с Ворониным.

Молодые люди решили не медлить с подачей заявления в ЗАГС, и Юра после работы заехал за Машей; девушка собрала все документы и справку о беременности.

— А справка-то тебе зачем? — не понял Воронин.

— Чтоб побыстрее пожениться, — ответила Мелодина. — Я имею на это право. Сын юриста, ё-моё!

Распрощавшись с Борисом, ожидающим услышать от дочери хорошие новости, когда она придёт домой, новоиспечённая пара отвезла документы и подала заявление в ЗАГС; после всех справленных формальностей свадьба была назначена через неделю.

— Моя мама хочет познакомиться с тобой. Хочешь познакомиться с ней? — предложил Юра, выйдя из здания.

— Хорошо, — согласилась Маша. — Хочу узнать её.

Парень написал матери СМС, где сообщил, что скоро приедет. Через несколько минут Воронин привёз девушку в родной дом, где их встретила Татьяна, которая после готовки смотрела сериал на телеканале «Домашний»; парень представил дам друг другу:

— Привет, мам! Это Маша, моя будущая жена. Маш, это моя мама.

— Здравствуйте… — робко поздоровалась Мелодина.

Женщина пригласила будущую невестку в гостиную, где стояли тушёные овощи, запечённая рыба и яблочный свежевыжатый сок; Юра отправился отдохнуть в комнату; Маша села за стол, и Татьяна предложила:

— Ешь-ешь. Очень полезно.

— Спасибо, — улыбнулась девушка, наложила в тарелку рагу и, попробовав, оценила кулинарные способности будущей свекрови: — Вкусно! У вас талант.

Поев вкусностей и попив чаю, женщины обсуждали свою жизнь и планы на будущее.

— Мне Игорь и Юра многое о тебе рассказали, — изрекла Татьяна. — Они говорили, что ты хорошая девушка. Может, это было к лучшему, что Игорь выбрал тебя в качестве мамы нашего внука. Игорь был иногда жёсток по отношению к Юре, хоть и любит его.

— Юра очень хороший, — вставила свои пять копеек Маша, — он тихий, добрый, спокойный. Только знаете, в чём дело. — Девушка стыдливо опустила голову и пробормотала: — Мне так стыдно… он ко мне хорошо относится, даже жениться собирается ради нашего ребёнка, а я его не люблю.

— Со временем ты сможешь его полюбить — он, правда, человек хороший, — успокоила девушку Воронина.

— Да уж… Папа мне рассказывал, как женился по любви на одной девушке, а она детей не хотела и, когда контрацепция не срабатывала, тайком делала аборты. Папе это надоело, и он, когда об абортах и бесплодии бывшей жены узнал, развёлся и женился на моей маме, ибо их познакомил мой дедушка. Они не любили друг друга, но уважали и заботились друг о друге. Удалось им как-то разбудить чувства, когда я родилась. Но как мой папа горевал, когда мама умерла от инфаркта…

— Мне Юра рассказал про твою маму, — сказала женщина. — Мы с Игорем любим друг друга, несмотря на то, что пережили с ним всё: его измены, мои измены, все горести и печали. С ним иногда тяжело, но мы уже привыкли и понимаем друг друга. Я уверена, вы с Юрой тоже полюбите друг друга, и всё будет хорошо.

Маша прислушалась к словам будущей свекрови и понимала — неважно наличие конфетно-букетного периода, ибо важнее всего сам человек со всеми его достоинствами и недостатками.

Поговорив с Татьяной о чувствах, Мелодина хотела вызвать такси, ибо наступил вечер, но Юра буквально вылетел из комнаты, оделся и громко сказал:

— Нет, я подвезу тебя! Мало ли, какой водила попадётся…

— Ты настоящий мужчина, Юра, — улыбнулась его мать, провожая молодых людей.

Воронин отвёз девушку до дома и проводил её до подъезда; Борис увидел их вместе и задал волновавшие его вопросы о том, как прошёл их день.

— Борис Петрович, — ответил парень, — мы документы в ЗАГС отвезли, и скоро свадьба.

— Мама у Юры очень хорошая женщина, — вставила Маша, — такая добрая.

Мелодин распрощался с будущим зятем и начал расспрашивать уже переодевшуюся в домашние вещи дочь, сидевшую в большой комнате, по совместительству отцовской спальне с телевизором:

— Как посидели с его матерью?

— Классно, — улыбнулась девушка, глядя то на отца, то на телевизор, на котором шёл «След» на «Пятом» канале. — Она так вкусно готовит. Не думала, что у Юры такая классная мать. Пап, я понимаю, что мне теперь нужно будет жить отдельно, но как я брошу тебя одного?

— Маш, я не настолько старый и больной, чтобы со мной нянчиться, — заявил Борис, — я в состоянии о себе позаботиться. Только приходи ко мне почаще, хорошо?

Все выходные Маша и Юра думали о предстоящей свадьбе: что надеть, кого пригласить. Мелодина решила взять простое белое платье в магазине одежды.

— Зачем тратить деньги на такое огромное платье, которое надену только один раз? — не понимала девушка. — Не проще ли купить хорошее белое платье и надеть его. Потом же его можно будет надеть где угодно и когда угодно.

— Я не люблю эти строгие костюмы — на работе постоянно в этом хожу, — добавил Воронин. — Так что оденусь в свитер и жилет. Так круче будет.

В магазине одежды, где раньше работала, а позже уволилась из-за учёбы и беременности, Маша выбрала и примерила обтягивающее белое платье до колен, на котором были изображены стразами два сердечка.

— Ты что, замуж в этом собралась? — спросила её Лиза.

— А что? Хорошее платье, красивое. Зачем мне это огромное платье за такие цены?

— Кто жених? — вмешалась в разговор Олеся.

— Юра Воронин. Хороший парень, — улыбнулась девушка и, оплатив купленное платье, сложила его в пакет.

Парень ждал её возле магазина с упакованными новыми чёрными джинсами, жилетом из денима того же цвета и белыми свитером.

— Так это он твой жених? — спросила Краснова.

— Да, — улыбнулась Маша. — Хотите погулять на нашей свадьбе?

— Знаешь, у нас работа, — улыбнулась бывшая начальница. — Только вышли фотки в «Контакт», и мы посмотрим. Кстати, красивый у тебя Юра. Счастья вам, молодожёны.

Мелодина попрощалась со своими бывшими коллегами по работе, купила себе в других магазинах утеплённые бежевые колготки и белые сапожки; когда Юра привёз её домой, тут же написала всем своим подругам приглашение на свадьбу: Арине Гордиенко, Лене Малашенко, Светке Солнцевой, Соне Юдиной, Лейле Джумаевой и Насте Королёвой; девушка пригласила и Риту, но та сказала, что в этот день у неё смена, и она не может бросить работу.

Маша пришла в понедельник на занятия и, зайдя в аудиторию, заметила, что про неё одногруппницы уже шепчутся, обсуждая её будущее замужество и беременность; местная сплетница Валя Камышина спросила:

— Ты что, замуж собралась? Когда рожаешь? Кто твой парень?

— Всё будет скоро, — уклончиво ответила Мелодина, не желая обсуждать свою личную жизнь.

Девушка подсела к Насте Королёвой, и та спросила:

— И за кого ты замуж выходишь?

— За Юру Воронина. Хоть мы с ним только с июля месяца знакомы, но всё равно. Кстати, я беременна от него, поэтому он предложил пожениться. Я его не люблю, а с ним собираюсь жить из-за ребёнка, правда, он человек хороший.

— Знаешь, сложно в этой жизни понять, что лучше, — изрекла Королёва, — выйти замуж по большой «любви» и всю жизнь мучиться или выйти не по любви, а потом жить душа в душу. Моя мама любила моего отца, но он слился, когда она залетела и потом родила меня. Кстати, можно мне и Аньку привести?

— Ты же знаешь, что она лучшая подруга Лены Малашенко, поэтому нужно, — ответила Мелодина. — Юра тоже был геем, но, когда со мной попробовал позаниматься сексом и узнал, что я беременна, решил жениться. Нет, я не хотела его на себе женить — просто как-то забыли о предохранении, думали, что пронесёт.

Маша не хотела рассказывать истинное положение вещей, чтобы не привлекать лишнее внимание и не давать новый повод для сплетен, о чём договорилась с женихом. В это время в банке во время обеденного перерыва Юра сообщил Насте о свадьбе:

— У меня с Машей скоро свадьба. Придёшь?

— Хорошо. Я даже счастлива, что ты так счастлив с ней, — улыбнулась Спивак. — Найти бы и мне своё счастье. Конечно, приду на свадьбу! Как же не прийти?

Свадьба наступила в выходные дни. К жениху пришли его родители и Настя Спивак; к невесте пришли на свадьбу её отец, Настя Королёва и бывшие одноклассницы, с которыми Маша очень хорошо общалась; Лена Малашенко и Арина Гордиенко пришли со своими парнями Максимом Куприным и Сашей Громовым (который даже в торжественный день оделся в костюм рокера); однокурсница Мелодиной привела с собой свою девушку Аню Волкову, с которой поначалу конфликтовала, а через какое-то время сдружилась и даже начала встречаться.

— Как же мир тесен! — заявила Королёва, увидев Лену.

— Конечно, Настя, — ответила Лена. — Вроде город большой, но как деревня, где все друг друга знают.

Свидетелями на свадьбе Воронина Юрия Игоревича и Мелодиной Марии Борисовны были Саша Громов со стороны жениха, ставший таковым по просьбе девчонок, и Лейла Джумаева, являвшаяся лучшей подругой Маши, со стороны невесты. После заключения брака в ЗАГСе новобрачные и приглашённые ими гости отправились в ресторан «Аригато», где заранее заказали столики. Молодожёны и гости сели за стол, где обсуждали свои дела и проблемы: девчонки делились воспоминаниями о свадьбах, на которых раньше были и рассказывали свои впечатления о новоиспечённом муже Маши Мелодиной, которая уже стала Ворониной.

Молодожёны сидели вместе, и девушка рассказывала парню о своих подругах, делилась воспоминаниями о них:

— Знаешь, с ними очень прикольно было. Как мы часто болтали. Когда-то Света спросила у меня, мол, кого бы ты, Маша, хотела видеть своим мужем. И я сказала, что доброго и приятного человека, который будет заботиться обо мне. Неужели это сбылось?

— Возможно, — ответил парень. — Меня часто одноклассники обзывали геем и слабаком, и я не особо надеялся, что встречу девушку. Неужели всё пошло по-другому?

Молодожёны продолжали обсуждать свои воспоминания из школы. Воронин рассматривал подруг своей жены и заметил, как две девушки между собой перешёптывались, и Королёва нежно поцеловала в губы Волкову.

— Они лесбиянки? — шёпотом спросил Юра у новоиспечённой жены, указав на Настю и Аню, которые между собой перешёптывались.

— Да, — прошептала Маша.

— Ничего, я уверен, что это ненадолго, — тихо заявил парень.

Саша и Макс вышли покурить и переговаривались между собой, делясь впечатлениями от выбранного Машей жениха.

— Да уж, — усмехнулся Громов, затягиваясь, — какой-то он странный…

— Мой батя знает его отца-прокурора, — добавил Куприн, выпуская кольца дыма. — Они раньше даже общались. Как-то Игорян проболтался, что его сын гомик. Неужели это он? Неужели чувак взялся за ум?

Юра вышел на улицу прогуляться и увидел двух парней, которые что-то обсуждают. После своих гомосексуальных «любовей» он стал бояться мужчин, видя в них гомофобов; заметив растерянность бывшего гея, Куприн решил поговорить с ним:

— Да ладно, я не гомофоб. Мне как-то всё равно, с кем ты предпочитаешь трахаться. Интересно, с чего же ты решил изменить ориентацию?

— Просто мне надоело, что мои парни меня ни во что не ставили, поэтому искал свою любовь среди женщин. Хоть это было чисто случайно, но всё же произошло. Маша очень хорошая девушка. Правда.

— Как ты с ней познакомился? — поинтересовался Саша. — Главное, зачем?

— Познакомились мы с ней в кафе и разговорились. Просто захотел стать мужиком и переспал с Машей. О презиках мы как-то забыли, а потом она забеременела. Я захотел жениться на ней. Можно сказать, стал нормальным мужиком.

— Да уж! — прокомментировали парни. — Лечение гомосятины при помощи простого секса с девушкой.

Макс вспомнил, что пишет Арина в своих фанфиках, и решил предложить ей совместную работу над рассказом, где гей встречает хорошую девушку и меняет ориентацию. Покурив, парни отправились в ресторан, где девчонки танцевали, стоя в кругу, и Маша потихоньку двигалась в ритм современной музыки, льющейся из динамика. Юра танцевал рядом со своей женой и не замечал ничего вокруг.

— Арин, — шёпотом позвал красноволосую чуть полноватую девушку Макс. — А давай, мы про Машку и Юрку напишем роман?

— Неплохая идея, — отозвалась Гордиенко, двигаясь в такт. — Я буду очень рада написать про них роман.

В центре широкого круга, в котором стояли танцующие гости, одетая в светлое платье Настя Королёва, стоя на мысках, высоко подняла руки и лёгкими движениями ходила по кафельному полу; рядом с ней Аня Волкова подпрыгивала аки Дима Билан, вставала, широко расставив ноги, и поочерёдно двигала руками от переда в сторону. Балерина раскрутилась и чуть не упала, но хип-хоп дансер подхватила её и, развернув, взяла её на руки, подняла над собой; Настя сделала шпагат над головой Ани и лёгким прыжком приземлилась на пол.

— Круто! — нахваливали танцовщиц окружившие их гости.

Уже вечером праздник закончился, кафе закрылось. Юра и Маша приехали в двухкомнатную квартиру, где жил Воронин. Разувшись, девушка осматривала квартиру мужа, где собиралась жить, и любовалась евроремонтом, напоминающем тот, который был в однушке, некогда снимаемой для встреч с будущим мужем, только кухня была отделана в стиле хайтек.

Маша зашла в спальню, где стоял компьютерный стол и большая кровать, обои были нежно-оранжевого цвета, лунный свет из окна слабо освещал помещение.

Юра снял жилет и сел на кровать, смущаясь предстоящей близости; он никогда так не стеснялся, когда занимался сексом с парнями, даже в первый раз с Яриком. Девушка села к нему на колени, задрала вверх его кофту; когда парень поднял руки, она сняла с него этот мешающийся предмет одежды и, крепко целуя его, правой рукой гладила его шею, а левой щекотала его грудь. Воронин ответил на ласку и, гладя ноги жены, приподнял подол платья; поняв, что он хочет, Маша поднялась и сняла с себя платье, тёплые колготки и нижнее бельё.

Увидев её обнажённую, Юра смотрел на её чуть округлившийся живот и дрожащей рукой погладил его. Девушка легла на кровать, а парень разделся донага и лёг рядом с ней. Нависая над ней, муж крепко целовал её; она гладила его плечи, спину, прижимая его к себе, словно торопя его. Разведя ей ноги, Юра медленно вошёл в неё, боясь причинить боль; Маша вспомнила свой первый раз с ним и была готова к новым ощущениям. Парень двигался в ней очень осторожно и ускорял темп; девушка, обхватив его бёдрами, извивалась в такт его движениям.

Они предавались любви, не вспоминая ни о чём; после оргазма Юра упал на кровать, и Маша прижалась к нему, обхватив его торс. Бывший гомосексуалист чувствовал себя счастливым — от этой близости он получил настоящее удовольствие, которое он не ощущал даже от очень хорошего секса с Андреем или Колей, ибо те всегда были только сверху, не давая Воронину быть главным. Почувствовав холод, парень укрыл девушку одеялом и сам лёг под него, прижимая её к себе.

В воскресенье молодая пара прогуливалась по магазинам для детей, рассматривая коляски, колыбельки, одежду для будущего ребёнка. Придя к фонтану, Юра и Маша встретили Колю, шедшего с очередным бойфрендом. Воронин хотел пройти мимо, но Бажан остановил его, двинув плечом.

— Чё, жениться решил? — смеялся Коля.

— Не твоё дело! — заявил Воронин. — Мы с тобой расстались, поэтому меня для тебя существовать не должно!

Не слушая его речи, Юра взял Машу за руку и отправился домой, ибо скоро должен прийти Игорь, чтобы помочь сыну обклеить вторую комнату, которую будущие родители выделили под детскую.

Время шло — закончилась осень, наступила зима, прошёл Новый Год, Рождество, закончилась зима, наступила весна, прошли все праздники. В квартире Юры появилась новая комнатка, украшенная светло-синими обоями, обставленная белой люлькой, потихоньку наполняющимися детской одеждой шкафчиками под цвет стен. Отец и сын постарались сделать хорошую комнату для будущего члена семьи.

Каждый день после института Маша готовила мужу ужин и, подготовившись к парам для получения отметок автоматом и написав несколько предложений в курсовую работу, ждала его с нетерпением; девушка понимала, как скучает по мужу, которого за четыре месяца брака успела полюбить всей душой, и это чувство было взаимным — после работы Юра торопился домой, где любимая жена ждала его, где вкусный ужин всегда приготовлен и квартира прибрана.

И в этот день Воронин пришёл домой уставшим и измотанным после тяжёлого трудового дня в банке, где его встретила жена с вопросом:

— Привет? Как работа?

— Хорошо, — улыбнулся Юра и, разувшись, переоделся в старый свитер и трико.

— Я сварила твой любимый суп с грибами, — сообщила Маша, приглашая его на ужин, и парень сел за стол.

— Настя Спивак часто говорит, что раньше я одни бутерброды на работу носил, а теперь вот какие вкусности в контейнерах приношу из дома на обед, — поделился муж наблюдениями.

— Я и папе так готовила на работу, — вспомнила Маша детство и юность. — А теперь он сидит дома и кое-как ходит. Он получает пенсию и ходит в магазин, чтобы купить пельмени или вареники. Не хочет, чтобы я каждый день ездила к нему и варила супчики, но я всё равно это делаю, когда появляется свободное время. Хожу в магазин, покупаю нужные продукты и варю.

— Ты очень вкусно готовишь, — похвалил стряпню Юра. — Когда ты мне варишь грибной суп, я вспоминаю, как в детстве я прибегал домой после игр с девчонками во дворе и ел мамин суп. Она его часто готовила.

Поговорив за ужином обо всём и ни о чём, супруги отдыхали после тяжёлого трудового дня. Ночью молодые люди легли спать; Маша легла перед мужем; он, обнимая её, гладил большой живот и размышлял о переменах в жизни, в которые до сих пор не мог поверить:

«Неужели случилось то, чего я не ожидал? Пусть это вышло случайно, против моей воли, по воле моих родителей, которым хотелось внуков, по воле Маши, которая хотела спасти своего отца. Зато у меня есть семья, есть человек, который меня любит и ждёт.

Не то, что мои парни, Андрей и Коля! Они никогда меня не любили. Им я нужен был для того, чтобы удовлетворить свою похоть. А отдачи от них почти никакой не было. Теперь я их забываю и вырвал из сердца и головы».

Прошёл месяц, и Маша благополучно родила девочку, которую назвала в честь своей покойной матери — Ниной. Когда девушка с ребёнком выписалась из роддома, счастливые родители пригласили бабушку и дедушек на смотрины.

Малышка лежала в люльке и улыбалась беззубой улыбкой, глядя на окружающий её мир наивными карими глазами, цвет которых достался ей от отца; родственники смотрели на неё с умилением; молодой отец взял её на руки и качал её, чтобы Нина уснула.

— Хорошенькая девочка, Маша, — радовалась Татьяна, обнимая невестку.

— Знаешь, пап, — сказал Юра, держа на руках дочь, — всё-таки ты был прав, что мне надоест трахаться с парнями. Теперь мне это даже вспоминать не хочется. Хорошо, что ты подослал мне Машу. Зато теперь у меня семья, у меня любимая жена и прекрасная дочь.

Игорь призадумался над словами сына и понимал — иногда нужно проявить настойчивость, но очень мягко и ненавязчиво, без насилия и давления. Всему своё время, и кто знает, как может сложиться жизнь, если на неё хоть чуть-чуть самому попытаться повлиять.