Честная сделка (джен)

* * *

Еле слышный звон разбитого стекла отвлек Темного мага. Он прислушался, аккуратно поставил колбу с зельем на рабочий стол, взмахом руки перенесся из башни в главный зал своего замка и огляделся. Неяркий свет давали лишь пара канделябров с оплывшими огарками свечей да тлеющие дрова в большом камине, большая часть просторного зала скрывалась в темноте. Зимнее солнце уже несколько часов как село за горизонт, злая вьюга заметала дорогу к замку, швыряла пригоршни снега в высокие окна. Но, похоже, одного воришку непогода не смогла удержать дома.

Невысокая тень завозилась возле камина, пошевелила кочергой почти прогоревшие головешки, пытаясь разжечь огонь посильнее, пару раз чихнула и в страхе замерла.

— Так-так-так… Кто тут у нас? Заглянул на огонек? — незваный гость обернулся на вкрадчивый голос Румпельштильцхена, который скользящим шагом вышел на свет. — Разве я звал тебя, дорогуша? — худая рука протянулась по направлению к испуганному силуэту, и мальчик, коротко вскрикнув, схватился за горло.

— По-пощади, — ясные голубые глаза под растрепанной светлой челкой уставились на мага. — Я за… помощью!

Маг щелкнул пальцами, разжигая поярче камин, и присмотрелся к пойманному воришке. Невысокий щуплый мальчонка дрожал от страха и еще не отпустившего его холода. Но бездомным не выглядел. Добротная неяркая одежка, хороший теплый плащ и почти новенькие сапожки хотя и со сбитыми носами. “Видно, бежал и спотыкался,” — отметил про себя маг. Мелкие черты миловидного личика, немного чумазого, но не истощенного. Глаза — испуганные, но не голодные, смотрят на него с надеждой. Явно не воришка. Отчаявшаяся душа? Пожалуй. Маг опустил руку, и невидимые тиски на горле мальчика разжались.

— Что привело тебя ко мне, дорогуша?

— Я, кх, — мальчик слегка закашлялся, потирая сдавленное горло. Он с опаской разглядывал невысокого худощавого… нечеловека. Нет, гибкая фигура в щегольском костюме была, определенно, мужской, но вот лицо и руки вместо кожи сплошь покрывали мельчайшие чешуйки, переливающиеся от тускло серого до золотистого оттенков, совсем, как у золотых ужей у них в лесу рядом с домом. Бывшим домом. Мальчик вздохнул и решительно посмотрел в змеиные янтарные глаза. — Мне нужен господин Темный маг.

— И он перед тобой! — взвизгнул с безумной улыбкой хозяин дома, делая руками вычурный крутящий жест. Так же быстро, как и возникла, улыбка исчезла с его лица, маг слегка наклонился к мальчику и направил на него чешуйчатый палец с длинным черным когтем, его голос снова упал до вкрадчивого шепота. — Что же ты хочешь от меня?

— Помощи! — звонко ответил мальчик.

— Ааа, так ты попал в беду? Или, может, родители не разрешили тебе пропускать уроки, и ты сбежал из дома? — внимательный взгляд мага никак не вязался с его издевательским тоном.

— Нет, не я. То есть… Помощь нужна не мне. Мои родители, спасите их!

— Им нужны деньги?

— Нет, у нас есть деньги. Ну, то есть, были. Не в этом дело. Надо спасти маму и папу! — приободренный тем, что маг внимательно его слушает, мальчонка сбивчиво продолжил. — Мы бежали от войны, мой папа сказал, что пойдем в соседнее королевство, здесь нет огров.

— О, да, здесь всего лишь Злая Королева, — пробормотал, быстро закатив глаза, маг. — Впрочем, продолжай.

— Моего папу хотели забрать в солдаты, а он… Он не воин, он даже, когда меня обижали, мог лишь закрыть меня собой и уговаривать оставить нас в покое.

— Полагаю, это к делу не относится? — почему-то поморщился маг.

— Нет, — запнулся мальчик. — Мы бежали, бежали и остановились в этом городке, здесь ярмарка, папа сказал, что пойдет продаст часть украшений, он их…

— Украл?

— Нет, нет, он сам делает, мой папа мастер-ювелир. Он просто хотел выручить денег, чтобы нам хватило на дорогу и новый дом. Мы с мамой ждали его в комнате над трактиром. Я хотел пойти с ним, я уже помогал ему у нас в лавке, но мама, она по дороге заболела, ей плохо. Отец сказал, чтобы я побыл с ней пока он не вернется с лекарствами. И я ждал, ждал, но маме становилось все хуже, она сначала пыталась встать, пойти за ним, а потом заснула, но она такая горячая… Я не мог больше ждать, побежал за отцом и успел увидеть, что его забирают черные рыцари. Я…

— Судя по тому, что ты здесь, а не в темнице рядом с папашей, ты к нему не подбежал?

— Я, я струсил, — голос мальчика прервался, — Испугался, что мама останется совсем одна, — шепотом закончил он свой рассказ, одной рукой вытирая слезы и размазывая по щеке грязь. — Помогите нам, господин маг! — огромные голубые глаза умоляюще смотрели в непроницаемые змеиные.

— За магию надо платить, дружок.

— Я… я готов. Я пойду к вам в услужение.

— В каком, интересно, смысле? — невесело усмехнулся маг. — А, может, ты просто хочешь стать моим учеником? А, а? Познать магию и ее силу? — он прищурил глаза и, слегка наклонив голову набок, пристально следил за мальчиком.

— Нет, мне это не нужно. Просто… Делайте со мной, что хотите.

— Станешь моим рабом? Ты понимаешь, что это значит?

— Да. Спасите моих маму и папу. Верните им прежнюю жизнь и еще…

— Ага! — глаза мага безумно блеснули. — Всегда есть “что-то еще”! — прокричал он с кривой гримасой.

— Пусть они не печалятся обо мне… — еле слышным шепотом закончил отчаянный проситель.

Ехидная ухмылка сползла с лица мага, лицо посуровело. Он резко выпрямился, отвернулся к камину и замер, глядя в огонь, будто пытаясь прочесть что-то в весело пляшущих языках пламени. Мальчик выжидательно смотрел на напряженную худощавую фигуру. После непродолжительной паузы маг, чётко проговаривая каждое слово, произнес негромким глубоким голосом:

— И за это ты будешь полностью в моей власти. Примешь ту судьбу, что я тебе определю, — он обернулся и в упор уставился на мальчика темными, почти черными глазами. — Честная сделка?

— Сделка, — тихий решительный голос мальчика не оставлял никаких сомнений. — Я — Патрик, — добавил он еле слышно.

— Это совсем не важно, — быстрая кривая улыбка на миг промелькнула на лице мага. — Ну что ж, Патрик, для начала, пойдем-ка посмотрим на твою мамулю.

* * *

— Этот трактир?

— Д-да, — пытаясь прийти в себя после быстрого перемещения, проговорил Патрик. — Вон то окно на третьем этаже, прямо над входом. Ой, — мальчик и маг снова исчезли в клубах дыма.

— Мама? Мама! — мальчик бросился к незаправленной пустой постели, потом с тревогой обвел глазами комнату. — Моя мама, где она?

— Могла проснуться, увидеть, что тебя нет, и пойти искать, — маг с брезгливостью оглядел маленькую запущенную комнатушку с двумя кроватями, столом и колченогим стулом, зачем-то потер блестящим носком сапога какое-то подозрительное пятно на грязном полу.

— Нет, она не могла идти. Не было сил. Папа занес ее на руках, — дрожащим голосом ответил Патрик. — Где моя мама? — мальчик изо всех сил старался сдержать слезы.

— Ну-ну, не реви, и без того сыро. Убогое местечко. Пойдем-ка поболтаем со здешним хозяином.

Маг спустился по лестнице в шумный трактир, присмотрелся сквозь клубящийся от курительных трубок дым, поморщился от отвратительного запаха непонятного варева в большом закопченном котле над очагом и решительно направился к стойке.

— Где мать этого мальчика?

— Чо? — высокий, внешностью и голосом похожий на огра, трактирщик свысока посмотрел на спрашивающего. Щуплый аристократишка в красивом бордовом плаще с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо, не производил особого впечатления. Но, заметив висящий на поясе у франтика толстый, радующий глаз, кошель, громила добавил. — Чо за малец-то?

— Моя мама, — Патрик оперся руками о грязную стойку и поднял чумазое лицо на трактирщика. — Она больна, не могла никуда уйти сама. Сегодня днем мой отец снял для нас комнату.

— Ничо не знаю, в первый раз тя вижу, — громила равнодушно отвернулся, продолжая демонстративно елозить по грязной стойке еще более замызганной тряпкой.

— Что ты сказал? — тихим угрожающим голосом проговорил аристократишка, отодвигая мальчишку себе за спину.

— Вали отсель-ва вот чо, — быстро стрельнув глазами на кошель, продолжил набивать “цену за сведения” трактирщик.

— Ответ неверный, — бордовый капюшон упал на плечи, открыв перекошенное злобой лицо Темного мага. — Подумай еще, дор-ро-гу-ша.

Невидимая рука сдавила горло трактирщика, он захрипел и побагровел от злости и страха.

— Нич-чо, она сама.

— Са-маа? — издевательским шепотом передразнил Темный. В наступившей напряженной тишине его голос был слышен особенно четко. — Слушай меня, дорогуша. Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. А если ответ мне не понравится… — нажим на шее трактирщика еще больше усилился, он уже не мог вдохнуть ни глотка воздуха и только наливался кровью, безумно вращая глазами.

Посетители трактира напряженно замерли. Никто не собирался встревать, Темного мага в этих краях знали и боялись. Дела мага — его дела. Все демонстративно продолжили свои занятия, стараясь не глядеть в сторону стойки. Темный гадко ухмыльнулся и немного ослабил нажим.

— Я… ее… вы… гнал.

— Продолжай.

— Они не заплатили…

— Это не правда! — горячо перебил его Патрик. — Вы потребовали плату вперед за неделю и мой отец заплатил вам!

— Видишь, ее сын говорит, что ты ошибся, — невидимые тиски снова сжались на горле толстяка. — Попробуй еще раз, дорогуша.

— Как малец убег, ну, я ее выгнал. Просто в черную дверь. Не знаю, где она. Не возвращалась.

— Найдите ее, — Патрик вцепился в рукав мага. — Она больна, а сейчас так холодно! — маг обернулся и увидел, что по щекам мальчика текли слезы.

— Соберись. У тебя есть что-то из маминых вещей?

— Нет, — растерянно ответил мальчик.

— Может, у тебя есть? — маг снова посмотрел на трактирщика. — Откуда у тебя это? — он указал на изящное золотое колечко, надетое на грязный толстый мизинец. Кольцо было настолько мало, что налезло лишь на вторую фалангу.

— Это же мамино! Отдайте!

— Эт-то пла-та…

— Так-так-так-так-таа-ак, значит, тебе заплатили, по твоему мнению, недостаточно, и ты решил исправить несправедливость. А так как тебе и этого не хватило, ты выгнал ее прочь? Что ж, позволь мне окончательно расплатиться, — быстрым движением маг сорвал кольцо вместе с мизинцем.

Трактирщик взвизгнул, но понял, что помощи ждать неоткуда. Он зажал покалеченную руку второй рукой, пытаясь остановить кровь, и с ужасом уставился на мага.

— Ну что, семья этого мальчика с тобой полностью рассчиталась или?.. — пальцы на второй руке трактирщика стали выворачиваться под противоестественными углами и с треском ломаться.

— Нет, оставьте его, прошу. Моя мама… — пробившийся сквозь крики трактирщика голос Патрика отрезвил Темного, разогнал черный туман, помутивший его сознание. Маг на секунду прикрыл глаза, потом развернулся и быстро вышел из трактира. Патрик, утирая на ходу слезы, поспешил за ним. Трактирщик, поскуливая, грузно сел на пол.

* * *

Задний двор таверны выходил на пустырь, поросший чахлым кустарником. В теплое время года здесь устраивали летнюю кухню — любителей поесть на свежем воздухе всегда хватало. Сейчас столы и стулья стояли внутри, а на пустом дворе громоздилось несколько угольных куч, засыпанных снегом и похожих на горы. Под ними, с подветренной стороны, слой снега был настолько тонким, что кое-где еще даже виднелись проплешины утоптанной глинистой земли, которые, впрочем, уже заносило снегом. Метель выдалась знатная, и, похоже, зарядила на несколько дней, снежные завихрения кружили по двору, порошили в глаза, задували за воротник. Патрик спрятал ладони под мышки и с тревогой посмотрел на мага.

— Моя мама — мы сможем её найти?

— Конечно, дружок, — маг раскрыл ладонь и кольцо пропавшей женщины упало на крыльцо таверны, но не осталось лежать, а подпрыгнуло, снова упало и так, вприпрыжку, и покатилось по снежному наносу прямо к угольным кучам. Румпельштильцхен присмотрелся и быстрым пружинящим шагом пошел за кольцом — то, что он за пеленой снега принял за маленькую кучу угля, на самом деле оказалось… Румпельштильцхен в ужасе отшатнулся. На снегу, прислонившись к угольной горе, полулежала… Мила?

— Маа-маааа! — Патрик промчался мимо него и упал на колени возле неподвижно лежавшей женщины. — Мааама, нет, нет, очнись, проснись. Это я, мама! — сын тормошил мать, но она уже не отзывалась. — Сделайте что-нибудь! — поднял он заплаканное лицо на замершего во внезапном ступоре мага. Тот вздрогнул, подошел поближе и присел на корточки рядом с мальчиком, пристально вглядываясь в смертельно бледное лицо с заиндевевшими ресницами.

Невероятно! Она как две капли воды похожа на его Милу. Только вот волосы совсем другие — длинные тонкие рыжие пряди, выбившиеся из заплетенной косы, разметались по снегу. Как затухающее пламя, присыпанное пеплом. На ее красивом лице застыло такое спокойное, такое безмятежное выражение, которое он видел у Милы только в юности, совсем недолго. Его жена очень рано разочаровалась и в нем, и в своей жизни, и ее красота приняла скорбный отпечаток: гладкий лоб смяла вертикальная морщинка, затаенная злость и мука спрятались в небольших складках по углам четко очерченного рта… Нет, нет, это не она. Он сам раздавил ее сердце. Его жена давно мертва. Как, к сожалению, и эта молодая женщина.

Он раздраженно сморгнул непрошенные злые слезы и приобнял Патрика. — Крепись, малыш, мы опоздали. Магия сильна, но не всесильна. Она не может вернуть к жизни.

— Но, может, она еще жива? Пожалуйста, попробуйте, ну, что вам стоит? — бормотал сквозь слезы мальчик, припав к груди мага. — Что вам стоит?

— Прости дружок, она уже не дышит, — Румпельштильцхен поднес руку, чтобы закрыть глаза замерзшей женщины, и на секунду застыл. Ему показалось? Слабый, едва различимый, вздох невесомо коснулся его ладони.

— Подожди-ка, дружок, — он мягко, но решительно отстранил от себя всхлипывающего мальчика, положил одну руку на грудь женщины, другую на лоб и, закрыв глаза, сосредоточился. Она еще была здесь, но ниточка жизни вот-вот оборвется окончательно.

— Не с-смей бросать с-сына! — с внезапным приступом злости маг вонзил руку в грудь женщины и сдавил в ладони ее остановившееся сердце.

— Не смей! — горькая ярость пополам с непонятно откуда взявшейся … любовью?.. чистой магией хлынула прямо в сердце — и оно вновь забилось! Сначала слабо, еле ощутимо, а потом сильнее, погнало кровь по жилам. Он немного подержал трепещущее сердце в руке, убеждаясь, что его ритм перестал прерываться, мягко согрел окоченевшие конечности женщины, мысленно помогая кровотоку, и, разжав пальцы, вынул руку. Щеки женщины слегка порозовели.

— Вот так, дорогуша, — пробормотал Румпельштильцхен. — Не спеши уходить.

— Мама — она будет жить? — с тревогой в голосе спросил Патрик, который, затаившись и почти не дыша, сидел рядом, боясь поверить в свершившееся чудо.

— Да. Теперь да, — маг снял с себя плащ и, набросив его на женщину, поднял ее на руки.

— Возьмись за меня, малыш, — и они вместе исчезли в клубах сиреневого дыма.

* * *

Они снова очутились в комнате над трактиром.

— Ну-ка, отодвинь стул и придержи ее, — Румпельштильцхен бережно усадил женщину, которая все еще не пришла в себя, распрямился и щелкнул пальцами.

Волна яркого, как при полуденном солнце, света прошла сквозь убогую комнатушку, стирая грязь и пыль, закрывая щели и выравнивая покривившиеся доски. Из давно рассохшегося окна перестал задувать холодный ветер, само окно закрыли плотные бархатные шторы, покосившаяся мебель впервые с момента изготовления встала прямо, на кроватях возникли мягкие удобные матрасы и подушки, накрытые чистым бельем и теплыми меховыми покрывалами, пол заблестел, будто натертый (исчезло даже то пятно), на стенах появились канделябры с горящими свечами, в камине весело затрещал огонь, с аппетитом пожирая толстые поленья. Маг удовлетворенно хмыкнул: “Так-то лучше,” — поднял со стула мать мальчика и уложил ее на одну из кроватей. Патрик заботливо подоткнул ей одеяло и с тревогой уставился на мага

— Она не приходит в себя.

— Не бойся. Ей просто надо восстановить силы.

— А болезнь?

— Не вернется. Она поспит, потом хорошенько поест, еще поспит — и проснется совершенно здоровая. Да, кстати, — маг щелкнул пальцами и возле кровати появился изящно сервированный столик, наполненный едой, при виде которой у Патрика загорелись глаза. — Не слопай все сразу, хотя, — он небрежно махнул рукой. — Тут на всю семью хватит. Как мать проснется, дай ей бульон, он будет подогреваться, сколько понадобится. А я пока займусь твоим отцом.

— А, разве, — проговорил с набитым ртом Патрик. — Я не пойду с вами?

— Не спеши, дружок. У тебя есть что-то из отцовских вещей? Надо же убедиться, что он еще… Хм, — запнулся маг, заметив испуг в глазах мальчика.

— Ничего нет, — вздохнул Патрик. — Нас по дороге ограбили.

— Ну, конечно, — закатил глаза маг.

— И у папы осталось только несколько зашитых в одежду украшений, которые он и понес продавать.

— Ясно. Хм… — маг задумчиво барабанил по столу черными когтями, Патрик покосился на них и добавил. — А что, если кольцо?

— Что? Что кольцо? Ты же сказал, что оно мамино?

— Да, но отец его сделал. И оно парное. Видите, — мальчик провел пальцем по одному краю. — Здесь скошено. Отец рассказывал, что сначала он сделал одно широкое кольцо, а потом разделил его на две части: одну себе и одну маме.

— Подойдет, — кивнул головой маг. — Дай сюда. Так, покажи-ка нам твою половинку, — он подбросил кольцо вверх. Оно зависло над раскрытой ладонью, засияло ярким золотым светом, закрутилось, увеличиваясь в размере, и вдруг в середине ободка появилось изображение.

— Отец! Это же мой отец! Где он?

— Где — догадаться нетрудно, если, как ты говорил, его забрали черные рыцари. Главное — теперь мы знаем, что он еще жив, — маг шевельнул пальцами, и кольцо, вернувшись к исходному размеру, упало ему на ладонь.

— Я могу пойти с вами? — предпринял еще одну попытку Патрик.

— Охраняй мать и — привыкай слушаться, — Румпельштильцхен прервал собиравшегося возразить мальчика. — Не забывай, — усмехнулся он, — Ты скоро перейдешь в мое распоряжение. Или — ты передумал? — в темно карих глазах мага стал разгораться янтарный огонек.

— Нет, — вздохнул мальчик. — А вы… Вы уже решили, как я буду вам служить?

— Не мне. Моему сыну. И не то, чтобы служить…

— У вас есть сын?

— Что тебя удивляет? — вскинул брови маг.

— Но вы же.. не совсем человек.

— Когда-то давно был им. А мой сын остался.

— И сейчас он где? В замке?

— Он далеко. Но придет время — и я верну его домой. И тогда ему понадобится…

— Слуга, — понимающе кивнул Патрик.

— Друг. Честный, смелый, преданный, — видя недоумение на лице мальчика Румпельштильцхен продолжил. — Понимаешь, сыну Темного мага живется не сладко. Никто не согласится иметь с ним дело — из страха передо мной. А ты добровольно вызвался уйти ко мне. И, я надеюсь, станешь для моего сына тем, кем не может стать никто другой. Другом, — он выжидательно смотрел на мальчика.

— Каждому нужен друг? Как и семья? — тихо спросил Патрик.

— Каждому. Ну, так что? Справишься?

— Постараюсь, — кивнул мальчик после небольшой паузы.

— Тогда возьми это, — маг протянул Патрику кольцо его матери. — Я заколдовал его. Как вернется твой отец — а ты не сомневайся, он вернется — вы все порадуетесь, поужинаете и ляжете спать. Вот тогда ты и наденешь кольцо на палец — и очутишься в моем замке.

— Только, и вы не передумайте, сделайте так, чтобы родители…

— Да-да, — громким дискантом перебил его, встрепенувшись, маг. — По тебе не скучали! Я все помню! Честная сделка, — взгляд янтарных глаз на миг задержался на лице мальчика, потом маг сделал крутящийся жест рукой и исчез в дымном фиолетовом вихре.

* * *

— Соскучился, дорогуша?

— Чо те надо? я ж сказал, не знаю, где мать этого сопляка, — трактирщик со злостью уставился на возникшего перед стойкой Темного.

— О! А я знаю! — быстрым фальцетом протараторил маг, растягивая лицо в безумную улыбающуюся гримасу. — Наверху, в снятой комнате. Ты же помнишь, что все оплачено вперёд, дорогуша? — угрожающим шепотом добавил он. — Трактирщик в ответ лишь угрюмо кивнул.

— Так-то лучше, дорогуша, мне нравится, что ты достаточно обучаем, — и с мерзким хихиканьем Темный маг исчез в клубах дыма.

* * *

— Салют, дорогуша! Все хорошеешь.

— А, это ты, — королева отложила примеряемые серьги и обернулась к Румпельштильцхену. — С чем пожаловал?

— Поинтересоваться, как у тебя дела, дорогуша. Я смотрю, ты до сих пор гоняешь Белоснежку по лесам. Не надоело развлекаться? Или, может, нужна помощь?

— Обойдусь, — отрезала Злая Королева. — Она практически у меня в руках.

— Как знать, как знать, — пропел маг подходя к ней поближе. — Ну да ладно. Твое от тебя не убежит. Только вот, зачем брать мое?

— Не поняла? — обернулась Реджина к магу.

— Новые сережки? Простоватые для тебя, — мимоходом заметил Румпельштильцхен.

— С каких пор тебя интересуют мои украшения?

— Совершенно не интересуют. Но, кажется, их сделал тот недотепа-ювелир, которого твои рыцари схватили сегодня на площади?

— Тебе то что до него?

— Видишь ли, он мой, — доверительно проговорил Темный. — Я как-то заключил с ним сделку и как раз собирался взыскать должок.

— Ха! Тебе тоже нужны новые сережки? — подняла брови королева.

— Отнюдь. А вот слуга пригодится.

— Ты же раньше предпочитал миловидных служаночек. Как там их? Верна? А до нее кто была?

— Мардж. Да, хорошо стирала. Но, знаешь, дорогуша, все эти слезы, женские капризы, истерики, кокетство, попытки меня соблазнить… Надоело. Вот я и решил, заведу-ка себе дворецкого.

— Ну, с его стороны кокетство тебе не грозит, — съязвила Реджина. — И он согласился? Странно, обычно за себя отдают жену или ребенка, — проговорила она задумчиво.

— Это, если есть, кого отдавать, — заметил маг.

— И что же? Желаешь его отобрать или обменять? — королева в притворном кокетстве похлопала ресницами.

— Пфф! Много чести. Оставь себе. Я просто заберу у него дар, который он получил от меня.

— Дар?

— Да-да. Делать вот такие побрякушки, — маг взял сережку, небрежно покрутил в пальцах и бросил ее обратно на туалетный столик. — Видишь ли, до встречи со мной таланта в нем было — как в полене. А, раз он не сможет расплатиться, то… — маг на секунду замер в картинной позе, подняв палец вверх. — О! Уже забрал! Салют, дорогуша!

Реджина нахмурилась, но маг уже исчез в фиолетовом дыму. Она взяла сережку, недовольно посмотрела на нее и с раздражением отшвырнула прочь.

— Избавьтесь от ювелира!

— Да, ваше величество, — черный страж развернулся и вышел из покоев.

* * *

— Куда вы меня ведете? Молю вас, сжальтесь! У меня больная жена и сын, они пропадут без меня, — невысокий полноватый человек, спотыкаясь, брел по полутемному коридору темницы, подгоняемый рыцарем. — Смилуйтесь, не убивайте меня.

— Перестань скулить, — рыцарь остановился у двери, отпер ее и подпихнул пленника. — Пошел.

От чувствительного тычка в спину мужчина не удержался на ногах и, выпав за дверь, растянулся на снегу. — Что? Вы, вы… Вы не убьете меня?

— Твое счастье, что королева приказала от тебя избавиться, а не конкретно “убить”, — усталым голосом ответил рыцарь. — Вставай, я отведу тебя за ворота.

— Как мне отблагодарить вас?

— Найди своих и постарайся больше не попадаться королеве на глаза. Деревня в той стороне. Возьми факел, — ответил Охотник, выпуская мужчину. Он немного постоял, вдыхая чистый морозный воздух и глядя, как ювелир бредет в сторону деревни. Метель прекратилась, даже ветер утих, и полная луна показалась в прорехе между туч. Охотник с тоской поднял на нее глаза — если бы кто-то мог в свою очередь освободить его…

* * *

— Господин маг?

— А, ты вернулся. Хорошо. Пойдем. Я покажу тебе твою комнату.

— А можно мне, — голос Патрика вздрогнул. — Еще раз посмотреть на родителей?

— Смотри, — маг отошел от стола, давая мальчику возможность заглянуть в хрустальный шар. На его поверхности появилось изображение спящих родителей мальчика.

— Как мамуля?

— Она выздоровела, — не отводя взгляд от шара, ответил Патрик. — И отец вернулся! Говорит, его отпустил один из черных рыцарей по приказу королевы.

— Чего только не бывает, — хмыкнул маг.

— Я знаю, что это заслуга вашей магии.

— В этот раз она не понадобилась. Так, лишь видимость и знание человеческой натуры. Впрочем, главное — результат. Твои родители снова вместе. Ремесло твоего отца при нем, — заметив вопросительный взгляд Патрика, он добавил. — Не суть, детали не важны. И здесь можно жить. Твои отец и мать могут быть счастливы.

— Только, — с плохо скрываемой тоской Патрик посмотрел на мага. — Они уже меня забыли?

— Еще нет. Как проснутся — забудут.

— Значит, я могу еще немного побыть их сыном. И мы все еще семья, — Патрик облокотился на стол, положил подбородок на руки и продолжил смотреть в шар. — Ведь, семья — это главное, — прошептал он.

Румпельштильцхен отшатнулся — в глазах Патрика он увидел такую же острую тоску и боль, как когда-то давно в глазах своего сына. В тот роковой момент, когда он, поддавшись страху и слабости, выпустил руку Белфайера. Снова тот же миг, который он столько раз переживал в своих кошмарах. Лицо потерянного мальчика, лишившегося семьи. Румпельштильцхен, внезапно обессилев, схватился за край стола. Как мог он, веками ищущий сына, мечтая воссоединиться с ним, — как посмел разлучить другого сына со своей семьей? Как мог он определить ему ту же злую судьбу? Какими глазами он посмотрит в глаза Белфайера?

Румпельштильцхен распрямился, открыл глаза и посмотрел на Патрика. Мальчик спал, обняв хрустальный шар.

— Спи спокойно, малыш. Семья — это главное, — Румпельштильцхен легко погладил мальчика по голове, и Патрик исчез, а через мгновение показался в шаре, спокойно спящий рядом со своими родителями.