Ганга Ки Дхидж. Послесловие. Пакхи и Агантук (гет)

— Кажется, я уже говорил тебе не появляться здесь! Держаться подальше от этого дома!

Глаза Агантука пылали яростью. Он с ненавистью и злобой смотрел на Шивома и стоящую рядом с ним Пакхи.

Троица стояла посреди дворика особняка Дада Бхая. Все домочадцы высыпали на террасу и с тревогой наблюдали за вновь разгорающейся ссорой давних соперников.

Пакхи затравленно переводила взгляд с одного на другого. Её свекровь Сарасвати тоже не находила себе места от беспокойства. Любые встречи этих троих никогда не сулили ничего хорошего.

— Агантук, послушай меня, я могу всё объяснить, — Шивом попытался взять себя в руки и не взорваться яростью в ответ. — Я пришел сюда не просто так. Господин Дада Бхай позвонил мне и сам попросил меня прийти к нему для важного разговора. Пакхи просто вышла сказать мне, что…

— Ты издеваешься? — скривился от возмущения Агантук, перебивая его. — Отца полчаса назад забрали в полицию!

Шивом изумленно уставился на Агантука.

— В полицию? Но… Почему? Зачем?

Он растерянно посмотрел на Агантука и потом на Пакхи. Та нерешительно кивнула в ответ, мол, да, так и есть.

— Он позвонил мне утром, сказал, чтобы я пришел к нему после обеда, потому что у него появились важные сведения о смерти моего отца, — словно сам с собой заговорил Шивом. — Ничего не понимаю…

— Его забрали! — перебивая его, недовольно рявкнул Агантук. — Нам ничего не объяснили, только показали ордер на арест! А теперь проваливай отсюда! И чтобы я тебя здесь больше не видел! Понял?!

Агантук резко развернулся и стремительным шагом направился в свою комнату. Словно опомнившаяся от оцепенения, Пакхи бросилась вслед за ним.

— Молодой господин, послушайте меня! Молодой господин! Послушайте, я всё объясню! — Пакхи бежала за мужем по террасе, но тот даже не остановился и, зайдя в комнату, захлопнул за собой дверь — прямо перед самым носом Пакхи.

Тетушка Гоури и Уттара, довольные, переглянулись: то-то начнется потеха! Даст Бог, их Агантук наконец-то одумается и вышвырнет эту несносную девчонку из дома!

Сарасвати с тревогой и волнением смотрела на бедняжку невестку.

Та же, собрав остатки мужества, открыла двери в их с Агантуком спальню и решительно вошла внутрь.

  

Агантук, словно разъяренный лев, метался по комнате из угла в угол, пытаясь успокоиться. Что, впрочем, у него плохо получалось.

— Молодой господин, послушайте, — попыталась заговорить с ним Пакхи. — Всё совсем не так, как вы думаете, поверьте!

— Хватит! — рявкнул на жену Агантук. — Хватит, Пакхи! Довольно! Я сыт по горло твоей ложью, твоими оправданиями, твоими изворачиваниями! Я устал слышать твои жалкие, неубедительные объяснения! Всё ложь! Ложь! Ты обманщица! Ты всегда, всегда обманывала меня! А я?! Я верил тебе!!! Я верил только тебе одной! А ты!!!

Агантук не мог сдерживать себя. Злоба, ярость, обида накрывали его с головой, он не мог остановиться.

Пакхи со слезами на глазах пыталась вставить хоть словечко в свою защиту:

— Послушайте, молодой господин, всё совсем не так! Я даже не знала, что Шивом пришел сюда! Я просто вышла во двор, а он уже там… Я не знала…

Пакхи крепилась, чтобы не разрыдаться от отчаяния. Опять она попала в эту дурацкую ситуацию, опять её молодой господин не верит ей. Для неё это было горше всего — что он снова не верит ей.

— Послушай, Пакхи, я устал слышать одно и то же! Что ты ни в чем не виновата, что ты ничего не знала, и что всё это просто случайности! Надоело! Слышишь? Мне надоело слушать этот бред! — Агантук кричал, уже даже не стараясь сдерживать себя. — И каждый раз! Каждый Божий раз этот Шивом появляется рядом с тобой! И как ты думаешь, что я должен думать при этом, а? Что я должен чувствовать, видя вас вместе?

— К…как?! — на мгновение Пакхи задохнулась от возмущения. — Как вы можете говорить так, молодой господин! Разве я вам не жена? Разве я не вторая ваша половина? Как вы можете думать обо мне такое?!

Пакхи охватила обида.

— Разве я не была вам верной и добродетельной женой? Разве не выполняла все свои обязанности? Я всегда старалась быть вас достойной! Никогда ни в чем не упрекала вас! Даже когда ваше поведение и ваши поступки ранили и причиняли мне боль! — обида и отчаяние вдруг придали Пакхи неожиданной смелости.

— Что? Моё поведение? — Агантук с удивлением уставился на Пакхи.

— Да! Думаете, мне было приятно видеть, когда вокруг вас крутилась эта Анджели джи?! И вы ничего не возражали на это, вы улыбались ей в ответ!

— Что?! — Агантук был в шоке, он не верил своим ушам. — Господи, поверить не могу! Ты ревновала меня к Анджели? К моему самому лучшему другу?! — Агантук не находил слов от возмущения. — Анджели — мой друг! Друг, понимаешь?! Как ты вообще можешь думать обо мне такое?

— А что?! Что я должна была думать?! — в отчаянии кричала Пакхи. — Когда она не давала вам проходу, когда она увезла вас в город! Что я должна была думать?!

— Ушам своим не верю! — Агантук от возмущения даже перестал метаться по комнате. — Анджели — просто друг! А вот этот Шивом!!! Он же был твоим женихом! Вы собирались пожениться! Ты любила его! И, как знать, может быть, любишь до сих пор!

— Как?.. Что?.. — Пакхи была в шоке от услышанного. Она не верила своим ушам. Её молодой господин не мог говорить так. — Как вы можете такое говорить? — Пакхи не находила нужных слов. От обиды и отчаяния ей стало трудно дышать, как-будто вдруг стало не хватать воздуха. — Вы же знаете! Вы же знаете, что я люблю только вас, молодой господин! Только вас одного! Вы для меня — всё в этом мире! Как вы можете?!

— Я в этом уже не уверен, — устало произнес Агантук, не глядя больше на Пакхи. — И я даже не уверен, что ты когда-либо вообще любила меня. Я… я поверил в сказку, в прекрасный сон — что встретил свою любовь, о которой я мечтал всю жизнь. Но это оказалось иллюзией, самообманом. Ты никогда меня не любила. Никогда! Сестра Уттара была права. Жениться на тебе было моей самой большой ошибкой.

И с этим словами Агантук вышел из комнаты.

Пакхи в оцепенении стояла посреди комнаты. В ушах продолжали звучать страшные слова Агантука: «Ты никогда меня не любила. Никогда! Сестра Уттара была права. Жениться на тебе было моей самой большой ошибкой». Она не могла поверить, что это происходит на самом деле, и что её молодой господин, её Агантук действительно сказал всё это.

Слезы градом катились по щекам Пакхи, ей было трудно дышать, как-будто грудную клетку сдавило тугим обручем.

Нет! Это не может быть правдой! Наверное, она что-то не так поняла! Молодой господин не мог сказать такое! Нужно побежать за ним и всё ему объяснить!

Пакхи стряхнула оцепенение и бросилась вслед за мужем.

— Молодой господин, послушайте! Послушайте меня, молодой господин! — Пакхи бежала по террасе. Агантук стремительно шел через дворик, направляясь к выходу из особняка. Домочадцы с тревогой наблюдали за происходящим.

— Молодой господин, подождите! — пыталась остановить уходящего мужа Пакхи. — Послушайте…

— Пакхи!!! — страшный крик матери вмиг заставил Агантука остановиться, уже у самых ворот, и резко обернуться.

Сарасвати, Уттара, тетушка Гоури бежали к рухнувшей внезапно на пол террасы Пакхи.

— Пакхи, что с тобой? — Сарасвати подбежала к лежащей без сознания Пакхи. — Что с тобой, дочка?

Побледневший Агантук бегом бросился к суетившимся возле Пакхи женщинам.

— Пакхи, дочка, открой глаза! — Сарасвати приподняла голову Пакхи, положив её себе на колени, и похлопывала её по щекам, пытаясь привести девушку в чувство. — Пакхи, что с тобой, доченька? Открой глаза, дочка! Что с тобой? — причитала Сарасвати.

— Мама, что с Пакхи?! — на Агантуке не было лица, когда он увидел лежащую без сознания Пакхи. От его злобы и ярости не осталось и следа. — Что с ней, мама? Почему она без сознания? Пакхи, открой глаза, Пакхи!

— Агантук, нужно отнести её в комнату, на кровать!

— Да, конечно!

Агантук подхватил бесчувственное тело жены и побежал с ней в комнату.

— Сукхи! — закричала Сарасвати, направляясь вслед за сыном и невесткой, — быстро беги за доктором, он сегодня в деревне!

— Да-да, госпожа, уже бегу! — испуганно запричитал Сукхи и кинулся из особняка.

  

Агантук бережно уложил бесчувственную Пакхи на кровать. Она всё еще была без сознания.

— Пакхи, что с тобой? Очнись, Пакхи! Открой свои глаза! — страх и отчаяние заняли в сердце Агантука место злобы и обиды. Он растирал похолодевшие руки жены, пытаясь согреть их.

— Мама, у неё холодные пальцы! Она почти не дышит, мама! — Агантук чуть не плакал от беспокойства.

— Что у вас произошло, сынок? — Сарасвати пыталась растереть похолодевшие ноги Пакхи.

— Мама, это всё из-за меня! Это всё по моей вине! — в глазах Агантука стояли слезы, он даже не пытался их сдерживать. — Я так накричал на неё! Я наговорил ей таких ужасных вещей, мама! Это всё моя несдержанность! Если с ней что-то случится, мама, я этого не переживу!

— Сынок, не говори так! — Сарасвати попыталась успокоить сына, у неё сердце разрывалось, видя отчаяние и горе сына.

— Я! Я один во всем виноват, мама! — Агантук не находил себе места, метаясь по комнате. — Из-за меня Пакхи всё время страдает! Я постоянно причиняю ей боль!

Он вновь бросился к лежащей без сознания Пакхи.

— Пакхи, милая, очнись! Очнись, открой глаза! Мама, она не приходит в себя! Уже столько времени прошло! Пакхи!

Агантук в отчаянии гладил жену по бледным щекам.

Неожиданно открылась дверь и в комнату поспешно вошел доктор в сопровождении Сукхи.

— Господин доктор, как хорошо, что вы так быстро пришли! — с облегчение вскочила Сарасвати. — Наша Пакхи внезапно потеряла сознание! Мы очень волнуемся, господин доктор!

— Господин доктор, пожалуйста, скажите, что с моей Пакхи? Почему она до сих пор не пришла в себя?

Мать и сын засыпали доктора вопросами.

— Пожалуйста, выйдите из комнаты, мне нужно осмотреть пациентку, — невозмутимо ответил доктор, не обращая внимания на суетящихся родных. — Госпожа, выведите его из комнаты, выведите.

Сарасвати кое-как удалось уговорить Агантука выйти, оставив Пакхи на попечение врача.

— Сынок, теперь всё будет хорошо, — успокаивала Сарасвати сына, когда они уселись на скамью рядом с комнатой. — Вот увидишь, доктор во всём разберется, и с Пакхи всё будет хорошо!

На мгновение в её голове сверкнула какая-то смутная догадка, но она поспешила отогнать её прочь, боясь поверить своей интуиции.

— Мама, я так виноват перед Пакхи, — отчаяние не отпускало Агантука, и даже приход врача не успокоил, а лишь усилил его беспокойство. — Если с ней что-то случится, я никогда себе этого не прощу! Ты же знаешь, мама, Пакхи для меня — всё! Я не могу спокойно дышать, когда ей плохо! А теперь из-за меня она страдает, мама!

— Сыночек мой родной! — Сарасвати обняла сына. — Всё будет хорошо! Всё в руках Матушки Дурги! Доверься Ей!

  

Когда дверь за Сарасвати и Агантуком закрылась, доктор достал из своего саквояжика флакончик с нашатырным спиртом, салфетку, капнул на неё несколько капель и поднес салфетку к лицу Пакхи. Препарат мгновенно подействовал, и вот уже Пакхи, поморщившись, резко вздохнула и открыла глаза.

Она испуганно озиралась по сторонам, пытаясь понять, что с ней.

— Как вы себя чувствуете? — мягко спросил девушку врач.

— Где я? Что со мной было? — у Пакхи всё еще путалось сознание.

— Не стоит беспокоиться. Вы у себя в комнате. Вы потеряли сознание. И сейчас мы с вами попытаемся выяснить, почему это произошло. Вы согласны?

— Да, господин доктор, хорошо, — пролепетала Пакхи. Она никак не могла прийти в себя, мешал шум в голове.

— Я буду задавать вам вопросы, а вы постарайтесь отвечать на них предельно откровенно. Некоторые вопросы будут очень интимные, но не стоит волноваться. Врачу можно говорить всё. Хорошо?

— Хорошо, господин доктор, — нерешительно кивнула Пакхи.

  

После небольшого осмотра и уточняющих вопросов доктор вынес предварительный диагноз.

— Я не могу утверждать это со 100% уверенностью, но все признаки налицо. Если вы хотите быть в этом точно уверенной, вы можете сделать тест. Но скорее всего я прав, мэм. Так что, поздравляю вас! Вы беременны! Я позову вашего мужа, — улыбаясь, доктор направился к двери.

Пакхи не могла до конца осознать то, что она только что услышала. Эта новость оглушила её, она никак не могла поверить, что это всё происходит с ней! Шум в голове не давал сосредоточиться на мыслях. А ведь ей еще надо как-то рассказать об этой новости Агантуку!

Вспомнив о муже, Пакхи почувствовала, как теплота разливается по всему телу, потихоньку преображаясь в трепет и восторг. Её молодой господин! Её Агантук! И в ней растёт частичка её молодого господина! Пакхи положила ладонь себе на живот. Где-то там, внутри неё маленькая жизнь! Жизнь её Агантука!

  

— Доктор, как моя Пакхи? Что с ней? — Агантук вскочил и бросился к выходящему из комнаты доктору. — Скажите, что с ней?

— С вашей женой всё хорошо, сэр. Вы можете пройти к ней. Она сама вам всё расскажет.

Мгновенно просиявший Агантук бросился в комнату.

— Господин доктор, что с Пакхи? — обратилась к врачу Сарасвати. — Она так неожиданно потеряла сознание. Мы за неё так испугались!

— Совершенно напрасно, — спокойно ответил врач. — Обморок в её положении — вполне обычное дело.

— Положении? — Сарасвати страшилась поверить в то, во что очень сильно хотелось поверить. — Неужели она?..

— Да, мэм! Ваша невестка беременна! И скоро она подарит вам внука или внучку! Поздравляю вас!

Сарасвати от счастья не могла вымолвить ни слова. Она поспешила снять с шеи одно из своих многочисленных ожерелий.

— Возьмите, господин доктор, пожалуйста, примите это! От всего сердца прошу вас!

Стоящие поодаль тетушка Гоури и Уттара, тоже услышавшие эту новость, недовольно переглянулись. Они-то надеялись, что уже сегодня Агантук выгонит эту несносную Пакхи из их дома. А теперь что???

— Сукхи! — закричала Сарасвати. — Беги скорее к родителям Пакхи, передай им эту новость!

— Уже бегу, госпожа! Клянусь Матушкой Дургой! — Сукхи сиял от счастья так, как-будто это у него вскоре родится ребенок, а не у его молодого хозяина.

«О, Матушка Дурга! — вознесла молитвы счастливая Сарасвати. — Благодарю Тебя за Твою милость! Храни мою семью, Матушка! Храни мою Пакхи и моего Агантука и их малыша от всех бед, Матушка!».

  

Агантук вошел в комнату и замер на пороге. Пакхи сидела на кровати и с какой-то загадочной улыбкой смотрела на него. Агантук виновато потупился. Ему было стыдно смотреть Пакхи в глаза после всего, что он наговорил ей сегодня. Он готов был упасть ей в ноги, лишь бы она его простила.

Словно стесняясь, он подошел к кровати, на которой сидела Пакхи, не решаясь сесть рядом.

— Пакхи, прости меня, — боясь поднять на неё глаза, пролепетал Агантук. — Прости меня, я… Я столько всего наговорил тебе. Я… я не думаю так, нет-нет! Просто я…

Он тяжело вздохнул и присел-таки рядом на кровать.

— Пакхи, ты же знаешь, я очень сильно люблю тебя. Очень! — он осторожно взял её за руку. — И я очень боюсь потерять тебя. От одной этой мысли я просто теряю голову, и начинаю совершать глупости. Прости меня, Пакхи! Я так виноват перед тобой!

— Вы ни в чем не виноваты, молодой господин, — улыбнулась в ответ Пакхи. — И я вовсе не сержусь на вас, — она никак не могла решить, как именно сказать ему новость.

— Ты меня прощаешь? Скажи, Пакхи, — Агантук сжал её руку в своих ладонях. — Прощаешь твоего глупого, несдержанного Агантука?

— Вам не за что просить у меня прощения, — лучилось счастьем лицо Пакхи. — Я ведь тоже наговорила вам, чего не должна была говорить, — она виновато потупилась.

— Нет-нет, ты всё правильно сказала! — горячо возразил Агантук. — Это всё моя невнимательность к тебе. Больше такого не будет, клянусь! Теперь я всегда буду внимателен к твоим желаниям и твоим чувствам! — начал он целовать её руки.

— Но что сказал доктор? — встревоженно спросил он у Пакхи. — Почему ты так внезапно потеряла сознание, Пакхи? В чем причина?

Она смущенно потупила взор, никак не решаясь сказать главное.

— Вот в этом! — с улыбкой Пакхи положила руку Агантука себе на живот. — Причина в этом!

Лучащимися счастьем глазами она смотрела на мужа. До которого вдруг стал доходить смысл её слов и её действий. Он боялся произнести вслух возникшую в его голове догадку. А вдруг это просто его глупые мечты, которые, стоит только озвучить их, тут же разобьются тысячами осколков.

— Пакхи? Ты…? Ты бере… ?

Пакхи счастливо закивала головой, подтверждая то, что он боялся сказать вслух.

— Во мне растет маленькая жизнь, молодой господин! Ваша частичка! Ваш ребенок! У нас с вами будет малыш, молодой господин!

Не сдерживая больше эмоций и счастливых слез, влюбленные прильнули друг к другу!

Агантук покрывал счастливое лицо Пакхи тысячами поцелуев. Он не верил своему счастью. Еще несколько минут назад он думал, что его жизнь разбита навсегда. Но Пакхи одним только словом вернула его к жизни, вернула все его мечты, вернула его любовь!

— Пакхи, скажи еще раз! Скажи, что это правда, что это не сон!

— Это не сон, молодой господин! У нас будет малыш! Наш с вами малыш, молодой господин! — слезы счастья смешивались с их поцелуями.

— Пакхи! — Агантук взял лицо Пакхи в свои ладони. — Я бы хотел попросить тебя. С сегодняшнего дня называй меня по имени! Ты ведь сделаешь это для твоего Агантука, да? Сделаешь?

— Если вы меня просите, разве я могу вам отказать, молодой господин! — счастливо улыбалась Пакхи. — Хорошо… Агантук…

Услышав своё имя из её уст, Агантук расплылся в счастливой улыбке, словно ребенок.

— Но всё равно для меня вы всегда будете молодым господином, — лукаво улыбнулась Пакхи. — Мой Агантук.

— Пакхи! — Агантук снова без остановки начал целовать жену.

  

Будущие родители были так увлечены друг другом, что совершенно не заметили, как в комнату вошла Сарасвати. Она смущенно кашлянула в кулачок.

Агантук оторвался от жены, Пакхи спрятала пылающее от смущения лицо у него на груди.

— Мама! — с легкой укоризной пролепетал Агантук.

— Я так счастлива, дети мои! — Сарасвати не терпелось всем похвастаться радостной новостью. — Сынок, я же говорила тебе, что с Пакхи всё будет хорошо! Но теперь я сама буду за всем следить, — Сарасвати попыталась притвориться строгой свекровью. — Сынок, Пакхи теперь нужно больше отдыхать. И никаких волнений! Ты меня понял?

— Да, мама! — заулыбался счастливый будущий папаша. — Я теперь сам в два раза больше буду внимательным к Пакхи и к нашему малышу!

— Отдыхай, дочка, — Сарасвати поцеловала невестку в лоб. — Я же говорила тебе, помнишь? Матушка Дурга всё уладит!

— Да, матушка, я помню, — улыбнулась в ответ Пакхи.

— Я уже отправила Сукхи к твоим родителям, он всё им расскажет.

— Спасибо, матушка!

— Пусть никакой сглаз не коснется тебя и твоего малыша, дочка. — прослезившая Сарасвати нанесла Пакхи за ушко точку от дурного глаза.

— Агантук, идем, Пакхи нужно отдыхать, — взяла она за руку сына.

— Хорошо, мама, я сейчас, — Агантуку очень не хотелось оставлять сейчас Пакхи одну, он хотел быть теперь всегда рядом с ней.

— Агантук, я сказала, идем! — опять включила строгую мать Сарасвати. — Сынок, у вас впереди будет еще столько счастливых дней. Поверь мне!

Пришлось Агантуку подчиниться и послушно пойти вслед за матерью. У двери он обернулся и еще раз улыбнулся в ответ на улыбку Пакхи.

  

Дворик дома семейства Дасов. В калитку на велике влетает взлохмаченный Сукхи.

— Дядя Говинда! Дядя Говинда! — заверещал Сукхи, спрыгивая с велосипеда.

Из дома на крыльцо выбежали Говинда Дас и Сумона.

— Сукхи? Что случилось? — встревоженно спросил Говинда возбужденного Сукхи. Тот, запыхавшийся, не мог отдышаться.

— Дядя Говинда! Пакхи!!! — только и смог выговорить Сукхи.

— Пакхи?! Что с Пакхи? — родители не на шутку разволновались. — Говори, что случилось с Пакхи?!

— Дядя Говинда! Пакхи! Сегодня она упала в обморок!

— Что? — Говинда ошарашенно схватил Сукхи за плечи и стал его трясти. — Что с ней? Говори же!

— Что с нашей дочкой? — запричитала расстроенная Сумона.

— Да, тетя! Госпожа сразу отправила меня к вам, чтобы я вам всё рассказал! Пакхи упала в обморок, дядя Говинда. Но вы не беспокойтесь! У Пакхи будет ребенок!!!

— Что?! — Говинда и Сумона не верили своим ушам. — Пакхи беременна?!

— Да-да, дядя, поэтому она и потеряла сознание. Но сейчас она уже в порядке. Доктор сказал, что всё хорошо! Клянусь Матушкой Дургой! — расплылся в улыбке Сукхи.

— Сумона! — Говинда обернулся к жене. — Наша Пакхи! Ты слышала, Сумона! Я стану дедушкой! — Говинда не мог поверить своему счастью.

— Да, именно! — счастливая Сумона обняла мужа. — Теперь вы точно станете дедом!

Счастливые родители на радостях обняли принесшего такую благую весть Сукхи.

 

* * *

 

Дни шли за днями, недели за неделями, месяц за месяцем. Давно позади остался тот жуткий судебный процесс, в ходе которого открылась ужасающая правда об истинной сущности Дада Бхая и была, наконец, раскрыта тайна обряда «Ганга Ки Дхидж».

Агантук очень переживал за Пакхи, когда узнал, что ей, беременной на раннем сроке, придется выступать свидетелем в суде. К счастью, всё обошлось, и Пакхи с честью прошла это испытание.

Приближался срок родов Пакхи. Однажды на рассвете Пакхи проснулась от неприятных ощущений. Они то пропадали, то усиливались. Пакхи попыталась сесть. Большой живот мешал принять удобное положение.

— Пакхи, что такое? — встревоженно спросил проснувшийся от её ворочаний Агантук.

— Не знаю, — протянула Пакхи. — Какой-то дискомфорт.

— Позвать маму?

— Нет, не надо её будить, — начала было Пакхи и вдруг вскрикнула от внезапной боли.

— Что? Что такое? — Агантук не на шутку разволновался. — Что, началось? Я все-таки разбужу маму! — И он бросился вон из комнаты.

Перепуганная Сарасвати вбежала в комнату как раз в тот самый момент, когда у Пакхи начали отходить воды.

— Агантук, скорее заводи машину! — приказала Сарасвати сыну, — её срочно нужно везти в больницу!

  

В приёмном покое больницы кричащую от боли Пакхи усадили в кресло-каталку и увезли в родильное отделение.

Агантук снова начал метаться по коридору, не находя себе места. Волнение и беспокойство за Пакхи не давало ему спокойно посидеть хотя бы пару минут.

— Мама, вдруг с Пакхи или с малышом что-нибудь случится? Что тогда? — в миллионный раз задавал он одни и те же вопросы. — Я не могу спокойно сидеть тут и ждать! Почему меня не пустили к ней? Я ей нужен, мама! Она же там совсем одна!

— Сынок, успокойся, успокойся! — пыталась успокоить его Сарасвати. — Всё будет хорошо. Здесь больница, здесь все условия! С ними ничего не случится! Успокойся!

— Она такая хрупкая, мама! — чуть не плакал от беспокойства Агантук. — Как она всё это выдержит? А если что-то пойдет не так? Если с ней…? Нет-нет, даже думать об этом не хочу!

— Агантук, послушай! — Сарасвати насильно усадила Агантука рядом с собой. — Все женщины рожают. И с ними ничего не случается. Посмотри на меня! Посмотри! Я родила тебя, я родила Уттару! — она вдруг осеклась, вспомнив о вскрывшейся правде о дочери убитой её бывшим мужем Махамай. — Я родила двоих детей, и смотри, со мной всё в порядке! И с Пакхи тоже всё будет в порядке! И с твоим ребенком тоже! Вот увидишь! Совсем скоро он будет играть у тебя на коленях, сынок! Поверь мне!

Она прижала к себе буйную головушку своего такого ранимого сына, успокаивая и утешая его.

  

— У вас мальчик! — после первого крика, который издал её ребенок, услышала измученная Пакхи слова акушерки. — Поздравляю, мамочка!

Слезы счастья и ушедших мучений скатились по щекам молодой матери.

  

Врач, принимавшая роды у Пакхи, вышла в коридор, где ожидали известий Сарасвати и Агантук.

— Как Пакхи? Что с ней? — вскочил со скамьи Агантук.

— С вашей женой всё хорошо, — устало улыбнулась врач. — Она и ребенок сейчас отдыхают. Поздравляю вас! У вас родился сын!

Лицо Агантука моментально осветилось улыбкой счастья.

— Мама! — он кинулся к матери. — У меня сын, мама! У меня сын!

Агантук не мог поверить в происходящее.

Сарасвати со слезами счастья на глазах обняла своего сына.

— Поздравляю, сынок! Теперь ты стал отцом!

— Мама! У меня сын! — только и мог повторять Агантук.

— Доктор! — вдруг кинулся он к врачу. — Пожалуйста, пустите меня к моей Пакхи! Мне очень нужно её увидеть!

— Нет-нет, об этом не может быть и речи! — категорически покачала головой врач. — Ваша жена сейчас отдыхает, ей надо набираться сил.

— Доктор, умоляю вас! — Агантук внезапно упал перед врачом на колени, молитвенно сложив руки. — Мне нужно увидеть её! Умоляю вас! Пожалуйста, пропустите меня к ней. Я не буду её будить, мне только нужно убедиться, что с ней всё хорошо! Я просто посмотрю на неё и сразу уйду! Умоляю вас, доктор! — от волнения у Агантука слезы брызнули из глаз.

— Хорошо, хорошо, только встаньте! — испуганно зашептала врач. — Можете зайти к ней, но только на 2 минуты. И ни в коем случае не будите её. Хорошо?

— Да-да, конечно! Я только взгляну на неё и сразу уйду! — поспешно поднялся с колен Агантук, вытирая некстати появившиеся слезы.

— Идемте со мной, — доктор открыла дверь во внутренние помещения больницы.

  

Агантука провели в палату, где после родов отдыхала Пакхи.

Он остановился у порога, боясь разбудить спящую жену. Стараясь не шуметь, он приблизился к больничной койке, на которой спала Пакхи. Лицо её, как показалось Агантуку, было спокойным и безмятежным.

Он присел на стул рядом с кроватью. Агантук не отрывал глаз от лица Пакхи. Он не мог на неё налюбоваться. Волна нежности и любви поднялась в его сердце и затопило всё внутри. Не в силах сдержать свои эмоции, он склонился к её руке и беззвучно расплакался. Все тревоги и волнения, что он пережил, пока сидел в коридоре больницы и ждал новостей, выходили с этими слезами, оставляя место покою и умиротворению.

Сквозь полусон-полудрёму Пакхи показалось, что кто-то касается её руки. Она открыла глаза и увидела склоненную к её руке голову своего Агантука.

— Агантук? — прошептала она немного осипшим от сна голосом.

Агантук поднял залитое слезами лицо.

— Пакхи!

— Вы? Здесь? — удивленно спросила Пакхи.

— Я уговорил врачей пропустить меня к тебе. Ты же знаешь, я не могу быть вдали от тебя, когда тебе плохо! — Агантук пододвинул стул поближе к жене. — Как ты, милая?

— Уже всё хорошо, молодой господин. Вы стали отцом, — она с нежностью вытерла с его лица слезы.

— Пакхи! — только и смог произнести Агантук, целуя пальчики Пакхи, держа её руку в своей ладони.

Тихое кряхтение раздалось откуда-то сбоку. И только сейчас Агантук заметил, что рядом с кроватью Пакхи стоит детская больничная люлька.

— Ваш сын услышал нас и зовет своего папу, — засмеялась Пакхи.

Изумление и счастье осветило лицо Агантука.

— А можно мне на него посмотреть, Пакхи?

— Конечно! Это же ваш сын! — продолжала веселиться Пакхи. — Вам не нужно просить на это разрешения.

Агантук приблизился к колыбели, в которой лежал его сын.

— Господи, он такой маленький! — ошарашенно произнес молодой отец, склонившись над колыбелькой. — Пакхи, это просто чудо!

Неожиданно малыш открыл глазки и уставился на Агантука.

— Пакхи, он смотрит на меня! — радостно зашептал Агантук. — Он на меня смотрит!

— Просто он очень хочет познакомиться со своим папой, — счастливо засмеялась Пакхи.

— Эй, малыш, привет! Я твой папа! — Агантук со счастливой улыбкой смотрел на своего маленького сына.

В палату вошла медсестра.

— Сэр, вам пора уходить. Вашей жене и сыну нужно отдыхать.

— Да-да, я уже ухожу, — спохватился Агантук. — Уже иду.

— Я пойду, моя милая, — Агантук нежно поцеловал Пакхи на прощание. — Я люблю тебя!

— И я тоже очень люблю вас! Агантук! — улыбнулась Пакхи.

  

Счастливый, как тысяча счастливых счастливчиков, Агантук вышел в коридор, где его терпеливо дожидалась мать.

— Мама! — от переполнявших его эмоций Агантук подхватил свою маму и закружил её. — Я видел своего сына, мама! Я его видел!

— Правда! Расскажи, какой он? Как Пакхи? — Сарасвати засыпала сына вопросами.

— Мама, он такой крошечный! Совсем маленький! И он посмотрел на меня! Это такое чудо, мама! — Агантук сумбурно повторял одно и то же. — Мама, как же я счастлив! Ты не представляешь, как я сейчас счастлив!

Сарасвати с улыбкой слушала восторженные охи-ахи своего сына и понимала, что счастливее её сына в данным момент была она сама.

  

Спустя несколько дней семейство Тхакуров встречало у себя в поместье своего нового члена — наследника фамилии и всех богатств. У ворот особняка старуха Тхакур приветствовала своего правнука обрядом аарти. Счастливого Агантука с сыном на руках и Пакхи проводили до их спальни.

Агантук уложил малыша в приготовленную в комнате колыбель. Молодые родители склонились над кроваткой, любуясь своим сыном.

— Он просто чудо, Пакхи, — с нежностью глядя на сына, тихо произнес Агантук. — Никак не могу поверить, что это мой сын. И что я теперь отец! Пакхи, спасибо тебе за это чудо! За это счастье!

Он нежно поцеловал Пакхи.

— Спасибо за это вам, молодой господин, — нежно улыбаясь в ответ, отвечала Пакхи. — Ведь без вас этого чуда никогда бы не произошло! Это всё только благодаря вам!

Агантук с любовью обнял свою жену.

— Пусть он спит, — Агантук отошел от детской кроватки. — И тебе тоже нужно отдохнуть, Пакхи. А я пока пойду, есть кое-какие дела, — он поцеловал жену в лоб и повернулся, чтобы выйти.

— Агантук! — неожиданно остановила его за руку Пакхи. — Я хотела кое-что вам сказать.

— Говори, — с готовностью согласился Агантук. — я слушаю.

Они присели на кровать.

— Молодой господин, я подумала, что… — Пакхи замялась, подбирая слова.

— Что, Пакхи? — Агантук взял её руку в свою. — Говори, что случилось? Тебя что-то беспокоит? Что-то с малышом? — в его голосе появились тревожные нотки.

— Нет-нет, с ним всё в порядке! — воскликнула Пакхи. — Но, да, я хотела поговорить с вами о нашем сыне.

Агантук вопросительно посмотрел на Пакхи.

— Молодой господин, вам не кажется, что вы должны рассказать о нем вашему отцу? — она смущенно посмотрела на изменившееся лицо Агантука. — Вы теперь тоже отец, молодой господин, теперь вы можете понять чувства другого отца. Каким бы он ни был, но он — ваш отец. Он дал вам жизнь! Разве он не имеет права знать, что у него появился внук?

Агантук с каменным лицом смотрел в пустоту, а Пакхи продолжала приводить свои доводы.

— Посмотрите на нашего сына, молодой господин. Вы же его так любите! Он для вас — всё на свете! А теперь представьте, как много-много лет назад ваш отец так же, как и вы сегодня, склонился над колыбелью и с любовью смотрел на своего сына. На вас, молодой господин! Несмотря ни на что, он всегда любил вас, молодой господин! И всегда будет любить.

— Пакхи! — воскликнул Агантук и тут же спохватился и произнес уже тише. — Пакхи, как ты можешь быть к нему такой доброй? После всего, что он натворил? После всего, что он хотел сделать с тобой, с Шарми, что он сделал с другими невинными девушками? Как?!

— За все свои преступления он уже получил своё наказание, молодой господин, — возразила ему Пакхи. — Не наказывайте его еще больше, скрывая от него правду о том, что у него появился внук. Вы, конечно, вольны сами решать, говорить ему или нет. Но подумайте вот о чем. Когда вырастет наш сын, хотели ли бы вы, чтобы он так же отрекся от вас, как это сделали вы, отказавшись от своего отца?

Агантук посмотрел на Пакхи. В его душе боролись противоречивые чувства.

— Я никогда не буду вести себя со своим сыном, так, как это делал мой отец! Я всегда буду поддерживать своего сына, всегда буду показывать ему, как я его люблю, как много он для меня значит. Мой сын никогда не будет сомневаться в том, что его отец любит его! Никогда! Я сделаю всё на свете, чтобы мой сын был счастлив!

— Но и ваш отец, молодой господин, тоже всегда хотел вам счастья, — горячо возразила Пакхи. — Просто он не всегда мог это выразить. Но он всегда вас любил, поверьте мне! И мне кажется, он имеет право знать, что вы стали отцом, что у вас родился сын. Вы поговорите с ним, Агантук? — она мягко сжала его руку.

Агантук не знал, что ответил. Сомнения не оставляли его.

  

Административная тюрьма округа Надия, штат Западная Бенгалия.

По одиночной камере из угла в угол шагает заключенный в тюремной робе.

— Заключенный Тхакур, к вам посетитель, — раздался голос охранника.

— Опять моя сестра Гоури? — хриплый баритон Дада Бхая ничуть не изменился за этот год. — Передайте ей, что я сегодня не в настроении.

— Нет, это ваш сын. Агантук.

— Агантук?! — Дада Бхай кинулся к решетке. — Пришел мой сын?

  

Комната свиданий в тюрьме, перегороженная посередине решеткой. Конвоир ввел в комнату Дада Бхая. За решеткой тот увидел ожидающего его Агантука.

— Агантук, сынок! — лицо Дада Бхая осветилось счастьем, когда он увидел своего сына. Он кинулся к решетке, надеясь, что сын подойдет к нему поближе. — Ты пришел, сынок! Пришел к своему отцу! Как я рад видеть тебя, Агантук!

И в эту минуту Дада Бхай был вполне искренен. Единственный человек во всем мире, которого он любил по-настоящему и ради которого он готов был сделать всё, что угодно, это его сын Агантук.

— Как ты, сынок? У тебя всё хорошо? — от волнения Дада Бхай сумбурно лепетал одно и то же. — Ты пришел к своему отцу, я так счастлив видеть тебя, сынок!

— Я никогда бы не пришел к вам, — холодно ответил Агантук, — если бы не Пакхи. Это она уговорила меня прийти сюда.

— Пакхи? -лицо Дада Бхая помрачнело. Он ненавидел это имя, ненавидел эту мерзкую девчонку, которая отняла у него его сына. Он уже тысячу раз пожалел о том дне, когда впервые увидел её и решил, что она станет его очередной игрушкой в Нараке Двар. Если бы он знал тогда, к чему это всё приведёт, он ни за что в жизни не совершил бы той глупости.

— Да, Пакхи! Моя жена! Ваша невестка! Если вы еще это помните, — холодно чеканил слова Агантук. — Несколько дней назад у Пакхи родился сын. Мой сын! Ваш внук!

Дада Бхай был шокирован, услышав эту новость. Изумление, ошеломление, счастье, радость — всё смешалось в буре эмоций, накрывшей старого развратника.

— Сын? — пролепетал он. — Твой сын?...

— Пакхи убедила меня, что я должен сообщить вам эту новость. У вас есть внук. Это всё, что я хотел сказать. Прощайте!

И не говоря больше ни слова, Агантук вышел из комнаты для свиданий.

— Агантук, сынок! — попытался было остановить его отец, но сын уже его не слышал.

— Сынок! — обессиленный, заливаясь слезами отчаяния, он сполз по решетке на пол.

 

* * *

 

После того, как Дада Бхай был арестован по делу "Ганга Ки Дхидж", на его имущество и все активы так же был наложен арест. Нанятым семьей Тхакуров адвокатам удалость вернуть родственникам часть имущества, в том числе их особняк, одну из машин и кое-какие акции предприятий в Калькутте. Каменный карьер с разработками и все остальные бизнес-активы были конфискованы.

После возвращения имущества Агантук вступил в права владения, и теперь ему предстояло разбираться с делами отца.

Агантук сидел в кабинете отца за его письменным столом и разбирал его многочисленные бумаги. В ящиках стола царил настоящий хаос, в беспорядке были свалены папки, файлы, счета, какие-то выписки, черновики и так далее. Агантук по очереди выдвигал ящики стола и вываливал их содержимое на стол. Как разобраться в этом ворохе документов, он просто не представлял.

Неожиданно из одного из ящиков вместе с бумагами выпал сотовый телефон. Агантук взял аппарат в руки. Это был очень дешевый мобильник, самый простенький, без наворотов. Агантук с удивлением рассматривал аппарат. Вряд ли это был мобильник отца. Дада Бхай предпочитал дорогие модели, он любил окружать себя красивыми, дорогими вещами.

Агантук решил изучить содержимое телефона. Включил аппарат, индикатор батареи показал, что телефон почти разряжен, оставалось около 15% заряда. Агантук открыл папку входящих вызовов, она была пуста. Пустой была и папка исходящих звонков. Похоже, с этого телефона никуда не звонили. Он решил посмотреть папку сообщений.

И здесь его ждал невероятный сюрприз. Входящих сообщений также не было, а вот в отправленных было несколько сообщений. Открыв первое из них, Агантук был поражен. Он стал читать остальные исходящие, и не верил своим глазам. Это были те самые мерзкие сообщения, которые он получал на свой телефон с неизвестного номера.

Тяжелые воспоминания на минуту затуманили его взор. Он вспомнил то ужасное время, когда он, терзаемый ревностью и нехорошими предчувствиями, подозревал Пакхи в страшном — в измене!

И теперь, держа в своих руках телефон с теми же самыми сообщениями, которые причинили ему столько боли, он не мог понять, каким образом этот телефон оказался в ящике письменного стола его отца. Ведь не мог же, в самом деле, сам отец отправлять ему эти сообщения! Это было бы слишком даже для Дада Бхая. Но другого объяснения не было. Никто никогда не смел без разрешения входить в кабинет отца и уж тем более шарить по его письменному столу. Да и ключ от ящиков был только у него одного. Агантук сам только что открыл эти ящики, получив ключ от адвокатов.

Никаких сомнений больше не оставалось. Страшная догадка исказила лицо Агантука. Его отец сам отправлял ему эти сообщения! Он прекрасно знал, как Агантук привязан к Пакхи, как болезненно он воспринимает всё, что с ней связано, и поэтому подло воспользовавшись этой его слабостью, пытался поссорить его с Пакхи.

С негодованием Агантук вскочил из-за стола и бросился вон из кабинета.

  

Пакхи только что покормила малыша, и он уснул на её руках. Она с любовью и нежностью любовалась маленьким личиком своего сыночка, и эту благостную картинку увидел Агантук, как раз вошедший в комнату.

Пакхи с улыбкой взглянула на входящего мужа. Агантук смотрел на жену и сына, и на какое-то мгновение страх парализовал его. Он вдруг представил, что удайся план отца с этими сообщениями, и он навсегда потерял бы Пакхи и своего сына. Ведь еще немного, и он расстался бы с Пакхи, выгнал её из своего дома и из своей жизни. Это было просто провидением, подарком судьбы, что именно в тот день, когда он в ярости и злобе готов был отказаться от Пакхи навсегда, стало известно о её беременности.

Он подошел к кровати, на которой сидела Пакхи укачивала малыша, и сел рядом. С нежностью посмотрел на спящего сына. Подумать только, опять зароились в его голове неприятные мысли, из-за подлости отца он мог лишиться всего этого.

— Пакхи, мне нужно тебе что-то сказать, — наконец заговорил он с Пакхи.

— Хорошо, молодой господин. Сейчас только уложу его в кроватку.

Пакхи уложила сына и вернувшись, села рядом.

— Я не говорил тебе этого раньше, не хотел расстраивать тебя, — начал он неуверенно, с трудом подбирая слова, чтобы как-нибудь не обидеть Пакхи.

— Я не понимаю, — Пакхи с тревогой посмотрела на него.

— Знаешь, в те дни, когда… Помнишь, мы с тобой часто ссорились. Из-за Шивома, — смог наконец выдавить Агантук.

— Но…, — хотела было возразить Пакхи, но Агантук остановил её.

— Пакхи, дай мне договорить! Понимаешь, в те дни я был очень расстроен, что постоянно видел его с тобой. Я вел себя неправильно по отношению к тебе, я злился на тебя и на него. Я не находил себе места от ревности.

Пакхи встрепенулась и опять хотела возразить, но Агантук снова мягко остановил её.

— Сейчас ты всё поймешь, погоди минутку! Я так злился на вас обоих не только потому, что видел вас вместе. Но еще и потому что получал нехорошие послания про вас.

— Послания? — удивленно распахнула глаза Пакхи? — Какие послания?

— Понимаешь, Пакхи, в те дни кто-то неизвестный присылал мне сообщения о тебе и о Шивоме, о ваших тайных свиданиях! И каждый раз, когда я приходил, я заставал вас вдвоём. Понимаешь?

— Нет, не совсем, — Пакхи с тревогой смотрела на Агантука. Неужели всё снова возвращается? Неужели он опять не верит ей?

— Пакхи, кто-то специально присылал мне сообщения, чтобы я заставал вас, кто-то сеял во мне сомнения, чтобы я подозревал тебя в ужасных вещах!

— Но кто это делал? — с тревогой спросила Пакхи.

— Сегодня я выяснил, кто это был, Пакхи!

И он протянул ей найденный мобильник.

— Что это? — ошарашенно уставилась на аппарат Пакхи. — Что это за телефон?

— Именно с этого телефона были отправлены те сообщения. Вот, смотри! — он открыл одно из сообщений.

— И вы поверили всему этому? — ошеломленно спросила Пакхи. — Поверили тому, что тут написано?

— Да, я верил, — с грустью ответил Агантук. — Я верил всему и бежал, потеряв голову от ревности.

— Но чей это телефон, молодой господин? Кто посмел так клеветать на меня? — с отчаянием в голосе спрашивала Пакхи мужа.

Агантук молчал и не знал, как ей сказать, где он взял этот телефон.

— Почему вы молчите, молодой господин? — слезы задрожали в голосе Пакхи. — Вы снова стали сомневаться в вашей Пакхи? Снова?!

— Нет, нет, это не так! — горячо начал успокаивать её Агантук. — Пакхи, я больше никогда не буду сомневаться в тебе! Я верю тебе! Я всегда буду верить тебе! Успокойся, прошу тебя! — он прижал к себе разрыдавшуюся жену.

— Но этот телефон! Откуда он у вас?

— Пакхи, я нашел его сейчас в ящике стола в кабинете отца! Это он отправлял мне эти сообщения, Пакхи!

Пакхи в ужасе подняла на него глаза.

— Главный господин?!

— Да, Пакхи! Ты всегда пыталась защищать его, несмотря на всё, что он натворил с тобой и с другими девушками. А он всегда ненавидел тебя и пытался нас рассорить, чтобы мы расстались! И я не прощу его за это, Пакхи! Никогда не прощу!

— Не могу поверить, — в ошеломлении прошептала Пакхи. — Как человек способен на такое? Вы же его сын, Агантук! Его любимый сын!

— Хвала Господу, Пакхи, что я вовремя осознал, что всё, связанное с отцом, — это одна сплошная, чудовищная ложь! И хвала Господу, что в мою жизнь вошла ты, Пакхи! Никогда, слышишь, никогда больше я ни на минуту не усомнюсь в тебе, Пакхи! Клянусь нашим сыном! — он крепко прижал к себе Пакхи.

— Пакхи, давай отныне всегда будем честны друг с другом! И какие бы сомнения, какие бы вопросы ни возникали у нас, давай прямо и открыто говорить об этом друг другу! Ты согласна, Пакхи?

Лицо Пакхи озарила счастливая улыбка.

— Да, я согласна! — кивнула она. — И я хотела бы…, — она на мгновение замялась.

— Что? Говори, не бойся! — ободряюще приобнял её Агантук.

— Я хотела бы, что вы сейчас поцеловали меня… Как тогда, под дождем, помните? —

— Пакхи! — лукавая улыбка Пакхи сводила Агантука с ума.

И Агантук с готовностью исполнил желание Пакхи…

 26.04 — 27.04.2024