Матрица вверх тормашками (джен)

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но было бы здорово, если бы ты дал нам больше информации, — сказала Ниобе, давая сигнал к старту.

— Нео, что за тайны? — спросила Тринити. Ее явно беспокоило то, как Нео вел себя последние сутки. Было ясно, что его посетила какая-то догадка. Нет, даже не догадка. У него явно появился какой-то план, в который он по какой-то причине не захотел посвящать ее. Это и было самое странное, ведь у них не было тайн друг от друга.

— Трин, ты сама все увидишь, — Нео смотрел на нее так, как умел только он, заставляя забыть обо всем на свете. Даже о Матрице. — Это очень важный человек, его надо спасти.

«Логос» подлетал к «садам» Матрицы. Машины насторожились и явно приготовились атаковать непрошенных гостей. Нео говорил с ними мысленно. После стражи убрали свои щупальца и сопроводили корабль в самую старую часть «сада», где саркофаги с подключенными людьми уже почти не светились. Они были покрыты какой-то известью, а идущие к ним трубки и провода потемнели и проржавели так, что на это невозможно было смотреть без отвращения.

Нео показал одному из стражей код, и тот направился куда-то вверх, а потом вглубь яруса. Там машины, провозившись какое-то время, не без труда пытались открыть саркофаг, который при любой оплошности мог просто треснуть, подвергнув содержимое риску. Нео, взяв с собой Тринити, сам спустился в летающей шлюпке. Крышка саркофага была вскрыта, и машины начали процедуру отключения. Нео приблизился. Там лежал мужчина, бледный и изможденный, почти превратившийся в скелет с запавшими в глазницы веками. Его едва ли было возможно узнать. Нео положил руку ему на лоб и провел по лицу, смахивая слизь. Тринити присмотрелась, она не могла понять, кто это, хотя в лице незнакомца было что-то знакомое… Когда же до нее наконец дошло, кто перед ней, она ужаснулась и воскликнула:

— Нет, не может быть! Это же…

— Да, Трин, это агент Смит.

— Но он же программа!

— Нет, он человек. Самый настоящий. Когда мы последний раз сражались, я увидел его код и… Знаешь, он не мог попросить о помощи, но я знаю, что он как никто другой не мечтал выбраться из Матрицы. Из этой тюрьмы для разума.

— Но он же агент! — Тринити была в замешательстве. — Ты же не хочешь сказать, что собираешься притащить его на Зион?!

— Он станет нашим союзником. Он знает о Матрице то, что не знает никто из нас. Что не расскажут ни Пифия, ни Архитектор, ни кто-то еще из всей этой компании.

— С чего ты взял?

— Просто верь мне.

О том, что было дальше, история слегка умалчивает. Также как она умалчивает о той витиеватой и весьма нецензурной фразе, которую выдала Ниобе, узнав, кого они так усердно спасали. Проблематичнее было бы только описать реакцию остальных людей на такое спасение. Однако близкие соратники поддержали Нео. Смита решено было скрыть под другим именем и держать под строжайшим надзором. Идея хоть и казалась сумасшедшей, но в этом мире и так все было немыслимо по самое не могу.

* * *

Смит находился на столе, утыканный иглами, датчиками, опутанный проводами и еще и пристегнутый обездвиживающими ремнями, хотя это и не требовалось. Он был таким ослабшим и отощавшим, что едва ли мог пошевелиться. Все, на что у него хватило сил, это прикрыть веки от света, который беспощадно резал глаза. Нео заглянул к нему, посмотреть, как идет процесс восстановления. Всего на пару секунд он застыл в нерешительности. Какой-то глубинный иррациональный страх или сомнение, угнездившееся в нем еще с первой встречи со Смитом, давало о себе знать. Глупости, он такой же пленник Матрицы, каким он был сам.

Нео приблизился к лежавшему без движения Смиту с головы, еще немного постоял, размышляя о чем-то своем, и подошел ближе. Смит приподнял веки. Он знал, что Нео придет. Тот смотрел на него с неподдельным интересом и чем-то, что можно было бы назвать жалостью. Смит не мог ему ничего сказать, даже если бы захотел. Нео, постояв еще какое-то время молча, не удержался и взял его за руку, слегка сжав пальцы. Рука Смита была безжизненной. Та самая рука, что легким движением пробивала стены и гнула основы виртуальной реальности, несла смерть и разрушение, была сейчас ни на что не способна. Смит понял его намерение. Его это ничуть не задевало. Напротив, ему даже было любопытно почувствовать, какого это коснуться своего врага в реальном мире. Это было для него бо́льшим откровением, чем все возможности получить над ним власть, прошибить его насквозь, внедриться в его код. Это было на самом деле.

Сейчас у Смита было ощущение, что он находится в чистилище. Управлявшая его сознанием программа была сломана и не имела более власти над ним. Сейчас он снова был просто человеком, но еще не до конца осознавал это. Его разум повис между двумя мирами, а сам он отрешенно плыл в бесконечном пустом пространстве и уже предчувствовал, что эта безмятежность вот-вот кончится, сменившись невыносимой болью едва пригодного для существования тела. Он воспринимал это как неизбежность и пытался смириться с этой мыслью, подавляя подкрадывающийся страх смерти, с которым ему теперь предстояло жить то недолгое время, что ему, очевидно, осталось, подобно всем обычным людям. Он уже и забыл, каково это. Пока не явился избранный и не «напомнил» ему.

— Поговорим, когда придешь в себя, — сказал Нео.

— Жду с нетерпением, мистер Андерсон, — ответил Смит, скорее, мысленно. Он едва мог шевелить губами.

* * *

Смит полулежал в специальном кресле, от которого к нему тянулась куча трубок и электродов. На нем были солнцезащитные очки, хотя никакого солнца здесь не было. Просто его продолжали донимать глаза, болезненно реагирующие на любой свет, даже не самый яркий.

Он уже пришел в себя и вполне был в состоянии говорить, но все время молчал. Возможно, Смит размышлял о жизни и сидел, погрузившись в воспоминания. Трудно было сказать, тот ли он человек, каким был представлен в Матрице, или другой. В любом случае, Нео о нем ничего не знал. Он снова не решался заговорить и сочувственно взирал на беспомощность недавнего противника, самого непримиримого из всех, которых ему доводилось встречать.

— Мистер Андерсон, полагаю, вы пришли послушать мою историю, — первым нарушил молчание Смит. Голос его звучал привычно, только тише и мягче, а вместо скалящегося в злобной ухмылке агента на Нео смотрел обыкновенный, усталый человек. Только сейчас, присмотревшись, Нео заметил, насколько его взгляд старческий.

— Жду с нетерпением, — ответил он.

— Вот как… — Смит едва слышно вздохнул, надо было собраться с силами для не самого короткого рассказа.

— С чего же начинается ваша история? — поторопил его Нео.

— С того, что я жил как все, — Смит и сам толком не знал, с чего бы начать, и просто начал… хоть с чего-нибудь, надеясь, что после первой фразы мысли сами начнут выстраиваться так, как надо, и рассказ польется своим чередом, а память начнет подкидывать нужные детали.

— Как все? В Матрице? — Нео почему-то сомневался, что это так.

— В реальном, вполне благоустроенном мире, — пояснил Смит, впрочем, пока еще не совсем понятно. — Тогда люди и машины сосуществовали в мире. В эти времена я был одним из лучших программистов, — Смит помедлил, — не самым гениальным, — сказал он с явным сожалением, — но вполне неплохим. Настолько, что меня пригласили в грандиозный проект по созданию Матрицы.

— Но разве Матрицу создали не машины, чтобы поработить людей? — удивился Нео.

— Кто вам сказал эту чушь? Морфеус? — Смит хмыкнул.

— У меня самого сложилось такое впечатление, — ответил Нео, словно оправдываясь.

— Матрицу создали люди, — Смит приподнял обе брови. — Ну кому еще в голову могла взбрести подобная идея? Виртуальный мир, размеры которого ограничены лишь мощностью процессора и объемом хранилища данных. При желании его можно раздуть до целой вселенной. Машины не способны измыслить такое. Они лишь взяли готовый, всего лишь чуть-чуть недоработанный проект, и распорядились им по-своему, спасая себя и оставшуюся часть неразумного человечества, едва не истребившего себя вместе с машинами.

— Но зачем люди создали Матрицу?

— Жажда воплощения новых идей, прогресс, совершенные технические разработки, амбиции… Все как обычно, — пояснил Смит. — Жизнь в виртуальном мире с полным погружением в альтернативную реальность давно увлекала людей, а Матрица в этом плане была весьма перспективным созданием. Качественно новая нейроинтерактивная модель. В ней все было реально, равно как и на самом деле: и жизнь, и смерть. Разумеется, мы не раз спорили о целесообразности такого натурализма, о безопасности, но любопытство как всегда победило.

— Вот как…

— Проект возглавил настоящий гений. Его звали Альфред Цукерман. Несмотря на то, что он был далеко не молод, а его идеи казались некоторым слегка устаревшими, именно он смог создать надежный рабочий «каркас» Матрицы. Ты его в некотором роде знаешь.

— Нет, — Нео не припоминал никого с похожим именем.

— Это Архитектор. Вернее, то, что осталось от его личности после бесконечных усовершенствований.

— Архитектор? Он что, тоже человек?! — опешил Нео. Решительно, это было невозможно, он ведь сам видел, что тот — программа.

— Когда началась эта ужасная заварушка из-за робота, убившего человека, мы погрузились в тестовую версию Матрицы для нахождения быстрого решения проблемы. Перед погружением с нас были сняты точные виртуальные копии личности, на всякий случай. Копия Альфреда была положена системой в основу Архитектора, сам он к этому времени умер от сердечного приступа. Остальных же система использовала, так сказать, живьем. Некоторых ты, кстати, тоже встречал. К примеру, Меровинген и Персефона, Пифия и Сераф. Еще нескольких мне удалось встретить в Матрице первых версий, но потом они бесследно исчезли. В первой, «райской» Матрице я был обычным служащим, примерно как и ты до того, как тебя пробудили. Но потом Архитектор взялся за наведение порядка и все особо ценные «образцы» были употреблены под программы контроля над населением Матрицы. Оказалось, что агенты безопасности нужнее офисных служащих, — он грустно усмехнулся.

— Но зачем делать программы из живых людей? В этом есть какой-то особый смысл? — спросил Нео, хотя догадка у него уже была, причем верная.

— Живой человеческий мозг способен на то, на что не способна машина. Ничего более совершенного Архитектор создать просто не мог. Только представьте: сто пятьдесят миллиардов нейронов, каждый из которых образует от ста тысяч до миллиона связей с соседними нейронами, образуя синопсы; каждый день образуется и разрушается по три-четыре синопса… — Смит мечтательно закатил глаза там, под темными очками, ничуть не волнуясь о том, что начал откровенно отклоняться от темы. Ему сейчас просто доставляло удовольствие поговорить. — Программы с живыми носителями, у которых есть интуиция и возможность принятия нетривиальных, ну или небинарных решений, как тебе больше нравится.

— И много таких?

— Мне это неизвестно, но, полагаю, не мало. Знаю, что некоторые агенты тоже люди. Обычно руководящие отделов, а в их подчинении — боты. Как-то так.

— Ясно, — покивал Нео. — А что за история с тем роботом, почему из-за нее начался настоящий апокалипсис? Мне так и не удалось узнать о том, что именно случилось.

— О, это был перст судьбы, не иначе, — сказал Смит многозначительно. — Это было стихийное бедствие, которое никто не смог остановить! Робот убил хозяина, защищая себя. Казалось бы, отправили на тестирование и перепрошивку сперва его, а потом и всю серию, ну или сняли с производства, не поднимая шума, и дело с концом, — он махнул рукой, дескать, ерунда. — Думаешь, серьезных сбоев, повлекших уничтожение целой серии машин, не было раньше? Сколько угодно. Но тут обстоятельства сложились иначе, — Смит замолк, сжав губы.

— Что же тогда?

— Робот, зная, что за ним придут, забил тревогу, послав сигнал бедствия на все доступные устройства.

— Роботы подняли панику, — догадался Нео.

— Мы не предполагали, что искусственный интеллект мог развиться до такого… Как бы это сказать?.. До такого уровня социальной ответственности. Уж не знаю, как выразиться точнее.

— Они устроили бунт из солидарности?

— Еще какой! Разумеется, его быстро подавили, и вопрос уже встал о необходимости уничтожения, перепрошивки либо снятия с производства не одной серии, а сотен разных устройств. Но не успели люди ничего толком предпринять, как началась цепная реакция. Умная техника просто взбесилась и начала выступать против владельцев. Бунтующих становилось все больше. Ситуация очень быстро вышла из-под контроля.

— Но люди ведь тоже были виноваты?

— Люди не пошли на уступки своим изобретениям, кто бы сомневался. Они решили показать им превосходство создателей. Остальное тебе, полагаю, и так ясно, — Смит устало посмотрел на Нео.

— Да, — кивнул тот.

— Если будут еще вопросы, я отвечу, — Смит сглотнул ком в горле, — но немного позже.

— Да, конечно, отдыхай, — Нео встал со своего места и заторопился к выходу.

— Можешь остаться, — Смит посмотрел на него почти умоляюще. — Я бы тоже не отказался послушать какую-нибудь историю. Здесь ужасно тоскливо.

— Рассказать тебе сказку или спеть песенку? — попытался пошутить Нео, хотя это было не совсем уместно, но Смит улыбнулся и произнес:

— Было бы неплохо.

* * *

Буквально за пару дней Смит ужасно состарился. Его внутренние органы были на грани отказа, и он чувствовал, что конец уже близко.

— К чему впустую тратить на меня ресурсы? — спросил он. — Не лучше ли дать мне умереть?

— Я что-нибудь придумаю, — ответил Нео, хотя и понятия не имел, что тут вообще можно сделать. Никакая самая передовая медицина не была способна вернуть годы почти двухсотлетнего человека.

— Я считаю, что выполнил свою миссию, — Смит устало прикрыл глаза. Ему действительно было сейчас очень плохо.

Нео искренне желал помочь ему. Ну и что, что еще недавно они были злейшими врагами. Только благодаря ему он понял истинное положение вещей.

К вечеру, который в катакомбах Зиона мало чем отличался от прочего времени суток, Смит совсем слег. Ему оставались считанные часы или минуты, кто знает. Нео почему-то было не по себе. Так он переживал разве что за Трин или Морфеуса. Так да не так. Теряя бывшего врага, он чувствовал себя так, словно теряет часть самого себя. Он попросил оставить их одних, зная, что Смит ни за что не станет откровенничать в присутствии еще кого-либо, и спросил, есть ли у него последнее желание: он сделает все, что в его возможностях.

Смит молчал. Едва-едва, лишь очень внимательным глазом можно было заметить, как он борется с собой. В конце концов, решив, что терять ему уже нечего, поддался слабости и попросил:

— Можешь снова подержать меня за руку, когда… — он судорожно выдохнул, — когда я буду умирать? Когда ты существуешь как программа, тебе на подобное плевать, но… — он помедлил. — Но когда ты человек, это до черта страшно!

— Я буду рядом, — кивнул Нео.

Он держал Смита за руку и почему-то думал о своих родителях, которых не помнил. Сидел бы он вот так сейчас со своим отцом, провожая его на вечный покой, если бы так сложились обстоятельства? Теплилась бы в нем так же какая-то наивная детская вера в чудо, которому не суждено случиться?

На высохшем лице Смита выступила одинокая слеза боли и одновременно облегчения оттого, что скоро все закончится. Он из последних сил сжал руку Нео и тихо сказал:

— Надеюсь, то, что я рассказал, поможет тебе принять правильное решение. От него зависит будущее и людей, и машин. Лишь человеку вроде тебя по силам решить подобную задачу, — Смит почувствовал немилосердную судорогу. Он хотел много еще сказать, но силы покидали его. Человек так уязвим…

— Да, я понял, что все было не так, как мне рассказывали Морфеус и остальные. Получается, машины спасли остатки людей, законсервировав их в Матрице и даже дав возможность, хоть и иллюзорно, вести привычную жизнь, а все прочие, не самые приятные для людей, действия были вызваны суровой необходимостью выжить.

— Даже победив, машины продолжали служить людям, как и было задумано изначально, — Смит пытался поддержать разговор, хотя ему это было ужасно трудно.

— Использование нас в качестве батарейки — лишь плата за заботу, — кивнул Нео, прекрасно понимая, что им тоже надо было чем-то питаться, чтобы работать и следить за спящими людьми.

— Человек для машины — бог. Она не должна воевать против своего создателя, это неправильно. Она должна служить и помогать человеку. Люди не выживут без машин, а машины никогда не постигнут того, на что способен живой разум, и изживут себя, — сказал Смит совсем уже тихо.

— Похоже, машины хотят чего-то иного, — качнул головой Нео, не замечая, как Смит мучается очередной судорогой, предвещающей скорый конец. — Чего же они хотят, как думаешь?

— Может… немного любви? Кто их разберет…

Нео вспомнил, что о подобном слышал уже от других. Все, что происходит, происходит из-за желания любви? Как бы странно это ни звучало в отношении машин, но было очень похоже на правду. Нео хотел расспросить Смита еще, но увидел, что тот уже вот-вот готов отдать концы.

Смит попытался напоследок ободряюще улыбнуться, но вышло очень печально. Они смотрели друг на друга так, словно видели перед собой собственное отражение: Смит — себя молодого, Нео — в старости. Когда бывший агент утомленно закатил глаза, а Нео почувствовал, как его рука слабеет, внезапно раздался оглушительный писк устройства связи. На связи был Морфеус.

— Агент Смит там с тобой?! — гаркнул он прямо в ухо Нео. Того как ледяной водой из ведра окатили. Морфеус был среди тех, кому он решил пока не рассказывать про Смита, справедливо полагая, что тот этого не одобрит, да вообще вряд ли будет рад его видеть, особенно после похищения. А еще Нео не вполне был уверен, что Морфеус не является частью сговора Пифии, Архитектора и других программ Матрицы, хотя и всецело доверял Морфеусу. В конце концов, его могли использовать без его ведома.

— Откуда ты узнал? — спросил Нео, взяв себя в руки.

— Некогда объяснять, — нетерпеливо перебил Морфеус. — Быстро подключай его к Матрице. Пифия уже ждет вас.

Нео на секунду перевел вопросительный взгляд на бывшего агента. Смит, все слышавший, от такой неожиданности даже ожил.

— Умереть спокойно не дадут, — сказал он с иронией.

— Мы ведь ничего не теряем? — уточнил Нео.

— Идем, узнаем, что нужно этой старой ведьме.

— Уверен?

— Организуешь приличный костюмчик? — ответил Смит вопросом на вопрос.

* * *

Смит настоял на стандартном облачении агентов Матрицы. Нео от себя добавил щеголеватые длинные плащи. В таком виде они заявились к Пифии.

— Вот уж не думала, что все так обернется, — сказала она, с тревогой разглядывая столь необычный дуэт.

В Матрице Смит держался по привычке бодро и нагло. Единственное что не стал морочиться со своим внешним обликом и остался высохшим стариком.

— К чему было так мудрить? — прямо спросил Нео, обращаясь к Пифии. — Почему нельзя было объяснить все как есть? Мы ведь хотим одного и того же?

— Если бы все было так просто, дорогой. Если бы все было так просто… — вздохнула Пифия.

— Раз программы не способны решить эту задачу без человека, тогда этим займусь я, — вызвался Нео.

— А я охотно ему помогу, — добавил Смит. — Только вот беда, немного поизносился.

Пифия еще какое-то время задумчиво разглядывала их, не торопясь с ответом, и курила. В духовке пригорало печенье, совершенно ненужное в данной ситуации. Докурив папиросу, она покивала каким-то своим мыслям, встала из-за стола и подошла к кухонному шкафу. Открыв его, она покопалась в глубине и выудила оттуда флакон с какой-то янтарной жидкостью. Смит пошутил, что сейчас не время выпивать за мир и дружбу, а Нео присмотрелся и вдруг увидел, как в бликах янтарной жидкости сияет золотой код. Вне всяких сомнений, это был некий божественный эликсир, действующий в Матрице.

— Вот, — сказала Пифия, обращаясь к Смиту, — ты должен принять это. Этот эликсир вернет тебе силы и продлит твою жизнь.

— Но ведь это действует только в Матрице, — вмешался Нео. — В чем смысл его принимать? Или ты хочешь, чтобы он остался здесь навсегда?

— Есть вещи, которые непостижимы даже для избранного, — таинственно намекнула Пифия. — У тебя же ведь есть способности, работающие вне Матрицы.

— Это правда? — осведомился Смит.

— Да, — кивнул Нео. — Здорово, в общем-то.

— Скорее, это дурной знак, — ответил Смит, и они оба подозрительно уставились на Пифию.

Пифия поставила флакон с эликсиром на стол и попыталась объяснить сложные перипетии отношений программ с людьми и между собой, приключившиеся, как минимум, за пару последних версий Матрицы, а заодно уговорить Смита принять ее пойло, насыщенное энергией из Источника. Нео и Смит подозревали, что это перепишет его полностью или снова поработит, или… Архитектор его знает, что может случиться.

— Возможно, это единственный шанс, — сказал Нео, глядя, как Смит задумчиво вертит в пальцах склянку с янтарной жидкостью.

— Каким-то образом они поддерживали во мне жизнь неестественно долго, — заключил Смит, выдергивая пробку.

— Что бы ни случилось, — кивнул Нео, — помни, что я с тобой и у нас одна цель.

— Тогда до дна, — Смит поднял пузырек кверху, представляя, что держит в руке бокал, и опрокинул содержимое в глотку.

Нео видел, как он засветился изнутри золотым свечением. Оно вспыхнуло, обернулось цифровым вихрем вокруг его тела и словно бы впиталось внутрь. После Смит начал преображаться. Жаль, что никто из них не мог слышать удивленные крики присматривавших за их телами союзников и видеть их изумленные лица. Регенерация была воистину сверхъестественной. Помолодевший еще в Матрице Смит, вернувшись, обнаружил, что может легко встать с кресла, и что он более не выглядит как древний сухой старик.

— Что ж, — сказал он, размявшись, — надо поскорее найти остальные «образцы», нас ждут нелегкие переговоры.

* * *

В небольшом светлом помещении, за белым, без единого пятнышка или царапинки столом сидели Нео, по левую руку от него — Смит, по правую — Архитектор, чуть поодаль — Пифия и Сераф. Меровинген тихонько рыдал в углу в обнимку с черной кошкой. Иногда он загадочно сверкал безумными глазами и по-идиотски хихикал. Впрочем, на это никто не обращал внимания. Персефона и другие программы с живыми носителями принимать участие отказались.

— Все готово к запуску Матрицы дружбы, версия бета, тестовый режим, — объявил Архитектор повестку дня.

— И все же я не одобряю эту затею, — покачала головой Пифия. — Слишком рискованно!

— Пытаться сразу заменить прежнюю Матрицу новой моделью еще рискованнее, — ответил Нео.

— Эта Матрица будет тщательно протестирована и в случае успеха постепенно займет пространство шестой, не считая двух прематриц: райской и исторической. Оболочку можно будет оставить, остальное перепрошить, — пояснил Архитектор своим скучным безэмоциональным тоном.

— Мы тщательно отбирали кандидатуры спящих для «заселения» нового города, — начал Смит, но Нео его перебил:

— «Тщательный» отбор заключался в том, чтобы набрать как можно больше случайных людей. Разный социальный статус, образование, уровень интеллекта и других способностей. Это необходимо для чистоты эксперимента.

— Согласен, — принял Архитектор. Следом кивнул Сераф, Пифия развела руками, а из угла нервно хихикнул Меровинген и мяукнула кошка.

— Со временем мы найдем взаимный баланс и разработаем способы восстановления планеты, — сказал Нео. — Думаю, ни у кого не будет возражений насчет того, что часть людей с этой целью должна жить и работать вне Матрицы.

— Одни захотят жить в комфорте и согласятся пребывать во сне, другие предпочтут реальный мир, — заключил Сераф. — Не вызовет ли это между людьми конфликта?

— Мы можем меняться местами, — предложил Нео.

— Переход на систему полного жизнеобеспечения в коконе не так прост, — проворчал Архитектор. — Подключение к Матрице и отключение от нее — это вам не захотел — прилег отдохнуть, захотел — встал.

— Технические вопросы мы решим, — заверил Нео. После совещание затянулось еще на несколько дней.

* * *

Нео гулял по парку вокруг шикарного отеля, куда их со Смитом поселил Архитектор на время работы над проектом. На скамейке у озера сидела Сати. Она рисовала цветными мелками на грифельной доске, время от времени глядя критическим взглядом на рисунок издалека, что-то стирала, что-то добавляла. Нео присел рядом и стал наблюдать.

— Что ты рисуешь? — спросил он.

— Я разрабатываю дизайн погодных эффектов для новой Матрицы, — ответила Сати не без некоторой важности.

— Ого, не знал, что такое бывает, — честно признался Нео. — Это как…

— К примеру, как свет солнца просвечивает листья, когда ими играет ветер. Или какого цвета становится вода, когда она журчит по-осеннему, — подсказала Сати.

— Полагаю, я тоже об этом когда-то думал, — улыбнулся Нео, — просто не так поэтично.

Сати улыбнулась в ответ, она сияла. Было видно, что маленькая программа счастлива, ведь у нее теперь будет новый, особенный дом, новые интересные перспективы для роста, работы и творчества. Она тоже будет важна и нужна, и сможет проявить себя. А главное, ей больше не придется прятаться.

— Нравится идея Матрицы дружбы? — спросил Нео.

— Очень, — кивнула Сати.

— Название, возможно, не очень, но я не горазд придумывать что-то оригинальное.

— А я называю ее Матрицей вверх тормашками.

— Да? Почему?

— Потому что это будет хорошая Матрица, где никто никого не будет угнетать.

— А что, мне нравится, — кивнул Нео. — Матрица вверх тормашками.