Два в сердце и контрольный (гет)

Карен ненавидела дождь. Она всегда говорила, что он неизменно вгоняет ее в тоску. И болезненные воспоминания. Видимо, судьба любила злые шутки, потому что сегодня дождь шел не переставая. Заливая гроб и создавая вокруг него грязное месиво. Гроб, в котором лежала Карен. Красное дерево, лучшее и самое дорогое. Только вот и оно разбухнет от дождя, хотя тройной слой лака должен был бы исправить ситуацию.

Собравшиеся начинали уже нервно переминаться с ноги на ногу, пытаясь отряхнуть вязкую жижу, пока священник зачитывал…а что он там вообще читал?

Ханне было плевать. И на окружавших людей, и на священника, и уж тем более на дождь. Хотя последнему, наверное, можно было порадоваться. За пеленой воды никто не мог знать, что она не плакала, впрочем как и обычно. Таким как она слабости не дозволены. И даже похороны лучшей подруги не были исключением.

Три огнестрельных. Два в грудь и одно в голову. Когда Карен доставили в больницу к Ханне, спасать было некого. Но все равно она лично извлекла каждую пулю. И теперь все три висели на шее женщины, провожающей в хлюпающую под ногами землю того единственного человека, кого она могла бы называть семьей. С самого первого дня их встречи в детском доме. Тогда тоже шел дождь.

Взгляд случайно скользнул чуть вправо. Поверх серых надгробий разной величины, за спины стоящих с той стороны людей в черных одеждах. На мгновение почудилось движение за раскинувшимися в той стороне деревьями. Но никого не было. А священник все не переставал говорить. И оттого Ханне становилось не по себе.

Кто-то тронул ее за локоть, заставив резко отвернуться и дернуться. Тетушка Лу. Замечательная, добрая и всегда улыбавшаяся женщина сегодня будто враз постарела на еще десяток лет. Наверное, тяжело хоронить тех, кого воспитывала с детства. Но пора было прощаться.

Подхватив тетушку Лу под руку, Ханна двинулась к гробу. Нестройная процессия из всех присутствующих за ней. Она не знала, как правильно и что именно должна сказать. Просто положила руку на гроб, склонилась, в последний раз давая обещание.

— Я найду того, кто тебя убил. И этот человек получит те же три пули. Уже от меня.

И дождь прекратился.

Сколько прошло времени? Неделя, две? Ханна сбилась со счета. На следующий день после похорон ей пришлось вновь возвращаться к жизни. Да что там, она хотела к ней вернуться. Но незримый меч над головой все нависал, угрожая в любой момент отсечь голову. Она все еще на автомате брала телефон, набирала номер и замирала, не успев нажать иконку вызова. Все это давило, ломало, пугало. Но выбора не было. Ханна продолжала вставать, продолжала ходить на работу, в магазин за покупками и даже в бассейн. Хотя бы там снимая напряжение. Вот и сейчас отстояв на ногах без малого десять часов и две операции, доктор Ханна Реншир забежала в единственный в округе круглосуточный супермаркет, чтобы, когда через пять часов ей нужно будет проснуться, в холодильнике нашлось хоть что-то на завтрак. Принимать таблетки на голодный желудок было категорически нельзя. А давать бомбе внутри лишний повод взорваться вряд ли хоть кто-то захотел бы. Поэтому пропустить хоть раз было не вариантом. Она даже ход операции прерывала при необходимости, и каждый понимал и не осуждал.

Ханна отвлеклась, засмотревшись на выставленный в витрине торт. Кажется, настоящий. Давно она не видела именно настоящих, хоть и синтезированные в последнее время практически идеальны. Звук металлических прутьев тележки протяжным лязгом врезался в мозг, точно как она в проходящего мимо мужчину.

— Прошу прощения. — забормотала, пока взглядом скользила по своей жертве, пытаясь уже по-привычке оценить не повредила ли ему что-то. Высокий, широкоплечий и подтянутый, темные волосы подстрижены коротко. А глаза пронзительно голубые смотрели слегка насмешливо. Мужчина покачал головой, улыбнулся.

— Все в порядке. — он оправил куртку и точно как она зацепился взглядом за торт. — Красивый. Ничего удивительного, что вы не смотрели по сторонам. — протянул ей руку, представившись. — Я Джейк.

— Ханна.

— У вас…тебя…- он подождал, пока женщина кивнула, давая согласие на такое обращение. — У тебя очень красивое имя.

Она улыбнулась, не находя слов. По правде говоря, Ханна не особо отличалась умением флиртовать или заводить знакомства. Но слова Джейка были ей приятны, пусть он и не сказал чего-то особого. Очевидно, он был гораздо смелее и свободнее, чем она, потому как сразу спросил:

— Не хочешь поужинать?

— Уже поздновато для ужина.

— Тогда завтрак?

Ханна удивлено выгнула бровь, когда Джейк вытащил торт из витрины, заворачивая в коробку.

— Что может быть лучше кофе с настоящим тортом. — улыбнулся он.

И Ханна рассмеялась. Впервые за все дни, прошедшие после похорон Карен. В ту секунду, слыша собственный смех, она уже знала, что согласится на столь спонтанное предложение необычного завтрака. И потому кивнула.

— Тогда завтрак завтра рано утром? Оставишь мне номер, я знаю отличное место, пришлю адрес? — спросил он.

— Завтра отлично. Во всяком случае завтра у меня должен быть выходной. Или это уже сегодня. В 7:30 не слишком рано?

— Вполне. Как раз перекусим до работы, мне нужно быть там к 8:30. Хотя я не думал, что кто-то захочет в выходной вставать так рано.

— Просто…- она замялась, не сразу найдя, что продолжить. — Мне нужно принять таблетки ровно в 7, а я после них все равно не усну.

Выражение лица Джейка на мгновение окрасилось болью. И гневом, так быстро спрятанным, что Ханне могло просто показаться.

— Простите. Просто неприятные воспоминания.

Он поколебался и добавил:

— У меня была жена, Эллисон. Она тоже принимала таблетки.

— Она?

— Да. Умерла. Уже почти пять лет назад.

— Мне жаль.

Такого поворота разговора Ханна точно не могла предвидеть. И сейчас слова казались неуместными, лишними. А вместе с тем хотелось помочь, защитить и сделать хоть что-то для Джейка. Он же неожиданно осторожно сжал ее ладонь, словно говоря, что все хорошо.

— Значит завтрак в 7:30. Буду ждать. Я рад, что смог тебя встретить.

Уже выходя из супермаркета Ханна обернулась и поймала сосредоточенный на себе взгляд нового знакомого. Завораживающий, стоило признать. Она не могла сама себе ответить, почему согласилась на нечто столь авантюрное, что было вовсе ей не свойственно. Может потому, что с каждым днем Ханне все больше и все отчаяннее хотелось жить. А ведь с каждым днем отпущенный ей срок становился все меньше. Но сейчас нужно было поспать, чтобы уже менее чем через пять часов встречать новый день в столь короткой жизни. Первое что Ханна сделала, войдя в темную квартиру, проверила таблетки. Хватало еще на месяца полтора. Она это знала точно, но все равно каждый день проверяла, доводя до абсурда и паранойи.

Чертова болезнь, от которой было невозможно избавиться и появившаяся до сих пор не выявленным образом. От появления первых симптомов до момента, когда разум и чувства полностью оставят тело, превращая человека в чудовище проходили ровно сутки. И со следующих ровно в то время, когда появился первый симптом нужно было принимать таблетки. Каждый день весь остаток жизни. Чтобы каждый день лекарства подавляли выработку сложнейшего вещества в мозгу. Потому что стоило пропустить лишь раз — и ты ходячий труп.

С двадцать лет назад, при появлении первых больных, было совсем плохо. Лекарств не было, а люди начали один за другим превращаться в нечто ужасное. Их пытались лечить, пытались изолировать. Прошел год до того момента, как смогли создать первый протонный образец лекарства. И оно подействовало. Не лучшим образом, но все же. С тех пор все силы и мощность цивилизации были брошены на выявление потенциальных «дефектных», как их прозвали в народе, и выработку лучших лекарств для них. Но, как всегда было в истории, так и сейчас идеальные, лучшие лекарства доставались далеко не всем. У Ханны они были, пусть и достаточно высокой ценой.

О которой она уже не думала, когда встала по будильнику ровно в 6, совсем легко позавтракала бутербродом, чтобы не принимать лекарств натощак, оделась и в 6:53 стала отсчитывать заветные минуты. Ровно в 7:00 проглотила маленький белый кружок, привычно запила водой и направилась из квартиры на завтрак с обладателем самых пленительных глаз.

Джейк уже ждал ее в назначенном месте, заняв диван у дальнего окна кафе на Парк-Лейн. Перед ним на столе стоял торт, уже порезанный на кусочки, и чашка кофе. Мужчина улыбнулся и поднялся, заметив приближающуюся к столику Ханну. Обеспокоено вгляделся в ее лицо:

— Ты бледная.

— Это нормально. Пройдет, побочный эффект.

Ханна нервничала. Шутка ли, последний раз она была на чем-то напоминающем свидание года два назад. И то неудачно. Но вместе с тем ей было интересно и любопытно. Для Джейка все это, наверняка, тоже было не просто, но он держался гораздо увереннее.

Он подвинул к ней тарелку с кусочком торта.

— Я заказал кофе. — проговорил, наполняя для нее чашку и новую для себя.

— Спасибо. Это прямо то, что нужно.

— Тяжелая работа?

Ханна кивнула.

— Я хирург в Центральной. — чуть склонила голову, от чего ее пшеничные волосы рассыпались по груди.

Джейк аж присвистнул от удивления.

— Достойно уважения. Но я, правда, думал, что туда не берут… — замолчал, не находя подходящего слова.

— «Дефектных»?

Она смотрела на него так, что любое беспокойство покидало Джейка. Яркие зеленые глаза так напоминали траву еще тех времен, когда она была вокруг настоящей и живой. Он не хотел ощущать того тепла, что разлилось внутри от пронзительного взгляда и легкой полуулыбки, скользнувшей по губам. Слишком манящим.

— Особенных. — наконец нашел, что сказать. Чтобы продолжить разговор и отвлечься от столь непрошенных ощущений и мыслей.

— Обычно не берут. Но я была включена в менторскую программу еще до того, как выявили болезнь. Решили не исключать, а я каждый день продолжаю доказывать, что это было сделано не зря.

Ханна не удержалась, прикрыла глаза и издала короткий стон удовольствия от оседающего на языке вкуса крема, невесомой глазури. Она моргнула, поймала заинтересованное выражение наблюдавшего за ней мужчины, смутилась и быстро запила торт кофе.

— Очень вкусный.

— Потому что настоящий. Давно я таких не ел.

По тому, как тихо произнес эти слова Джейк, Ханна поняла, что его мысли где-то далеко. И однозначно связаны с погибшей женой. Отложив ложку и отставив чашку, она рискнула спросить:

— Ты расскажешь мне, что с ней случилось?

Рука мужчины слегка дрогнула. Он чуть громче чем следовало опустил чашку на стол, внимательно вгляделся в Ханну, затем отвел взгляд и кивнул:

— Мне пришлось уехать в командировку. Перед отъездом я проверил, что у Эллисон должен был остаться запас таблеток на все время моего отсутствия. Но я не думал, что задержусь сильно дольше. И предупредить позвонить не мог, и лекарства заказать тоже. Тогда как раз активисты «Вечных» подорвали химический завод, если помнишь, из-за чего поставки практически остановились. Таблетки выдавали лишь на неделю, и те не лучшие.

Он замолчал, бездумно ковыряя вилкой торт. Затем отложил ее, сцепил пальцы в замок так сильно, что костяшки побелели.

— Я нашел ее, когда через четыре дня вернулся домой. Но я так и не нашел лекарств. Их просто не привезли. Она приняла те что были, надеясь что помогут. Но не рассчитала дозировку, отличавшуюся от обычных не препаратов. Умерла на месте. Никого не было рядом. Никого, кроме нашей годовалой дочери Джесс.

Джейк не смотрел на Ханну, перебирая пальцами кружку с уже остывшим кофе. А женщина сидела, не зная, что именно она должна сказать. Да и должна ли. Мужчина же продолжал:

— Позже уже на своем автоответчике я прослушал сообщение. Она говорила, что лекарства кончились, но все хорошо, что к ней скоро привезут все необходимое. Я так и не узнал, почему именно не привезли, и кто.

— Это ужасно. Мне жаль.

Джейк протянул руку, благодарно сжав ее пальцы.

— Это прошлое, его уже не изменить. — он поднял руку, проверил время на часах. — Мне пора идти.

— Так быстро?

— Служба не ждет. Но, надеюсь, теперь я могу расчитывать на ужин?

Потянулся, стирая пальцем с уголка губ Ханны крем. А она коротко кивнула, но возражать не стала.

— Думаю, я соглашусь, если ты меня пригласишь.

— Значит приглашу. Обязательно.

Он оставил ее в кафе наедине с тортом, обернувшись уже на выходе и махнув рукой на прощание. Подарив еще один взгляд голубых глаз и улыбку. О которых Ханна практически не переставая думала весь оставшийся день, и следующий, уже оказавшись на работе.

— Доктор Реншир!

Ханна остановилась, замерев с раскрытой папкой пациента, обернувшись к спешивший к ней медсестре.

— Доктор, вас искал мужчина, из полиции. Я попросила подождать у стойки.

Ханна благодарно кивнула, но внутренне напрягалась, не представляя, что именно и кому было от нее нужно. Но у стойки никого не было. Ханна растерянно оглядывалась, пытаясь найти того, кто ее искал. Позади раздался голос, заставивший сердце замереть, пропуская несколько ударов.

— Доктор Ханна Реншир?

— Да… — Слова застряли в горле, стоило ей повернуться и, удостоверившись в предположениях, встретиться с внимательными синими глазами. Уже знакомыми, которые еще утром она мечтала увидеть вновь, но не так. Только почему в них сейчас помимо узнавания читалась столь жгучая неприязнь?

— Лейтенант Джейк Хьюс. Теперь смерть мисс Карен Роджерс буду расследовать я.

Ханна молчала и не обращала внимания на выскользнувшую из ее рук папку. Пока листы рассыпались по полу, Джейк с внезапной внутренней удовлетворенность отмечал, что ему нравилось видеть ошарашенное выражение лица той, кто имела непосредственное отношение к множеству боли и лишений его жизни и была столько тщательно и долго изучаемым объектом ненависти.

Потому что в эту секунду он наконец-то подобрался к женщине, убившей его семью.

Ханна растерянно моргала. Опомнившись, принялась поднимать бумаги с пола и натолкнулась на руку Джейка, опустившегося рядом в порыве помочь ей. Внутри женщины бушевал ураган эмоций, взрывной коктейль от непонимания, шока, обиды и злости. Она быстро распрямилась, выхватывая у него данные пациента. Бросила папку проходившей рядом медсестре, схватила мужчину за руку и потащила в кафетерий больницы. Джейк не сопротивлялся, даже наоборот, охотно шел следом, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих.

Ханна жестом попросила в кафетерии две чашки кофе и села за столик. Джейк опустился напротив и стал ждать. Они молчали до тех пор, пока в редко подрагивающих ладонях женщины не оказалась чашка горячего напитка, наполнившего ее хоть граммом спокойствия.

— Так значит лейтенант полиции?

— Да.

— Мог бы мне сказать, а не вот так…- она взмахнула руками, пытаясь описать всю степень своего замешательства, что только позабавило Джейка.

— Не успел. Мы виделись то лишь раз до этого момента. Да и много кто не хочет иметь дел с полицией. А сейчас решил все же представиться как следует. Извини, что напугал.

Ханна отпила кофе, все еще не смотря на него. Отчего-то она ощущала себя обманутой. А Джейк, словно прочитав крутящиеся в голове женщины мысли, потянулся вперед, сжал ее ладонь и успокаивающе провел большим пальцем.

— Ханна, посмотри на меня пожалуйста.

Дождавшись, когда она подняла на него взгляд, добавил:

— Я ни в коем случае не хотел тебя обманывать или что-то подобное. Я только после нашего завтрака получил дело. Когда сопоставил все, сразу же приехал сюда.

Ханна выдохнула. Рука неосознанно скользнула к шее, пальцы подхватили цепочку и начали теребить кулоны. Один — из трех пуль, который она практически не снимала. А рядом другой, похожий на звезду.

Джейк задумчиво склонил голову, наблюдая за ней.

— Красивые.

— Карен подарила. — она показала ему кулон в виде звезды. — У нее был такой же.

— А второй?

— Пули, точно как те, что я сама же и вытащила из Карен. — она медленно убрала свою руку, Джейк все еще держал своей. — Ты пришел поговорить о ней?

— Да. Но, думаю, мы можем перенести все это. На самом деле мне бы следовало вызвать тебя в отделение, но я не хочу заставлять тебя туда идти. Не лучшее место на земле. Поэтому хотел поговорить вот так.

— У меня операция через пятнадцать минут. Мне нужно идти готовиться.

— Иди, договоримся где встретимся позже.

Она кивнула, быстро допила кофе и отправилась назад в отделение, но остановилась, услышав за спиной:

— Ханна.

Обернулась, ожидая продолжения. Одновременно хотелось бежать, убраться отсюда подальше, и при этом остаться рядом с ним. Странные и совершенно несвойственные ей ощущения. Ханне не хотелось лишний раз вспоминать все, что она уже, казалось, и так говорила полиции. Не хотелось вновь и вновь переживать свою утрату. Но она понимала, что должна. Ведь как иначе возможно помочь в поисках убийцы? А Джейк тем временем поднялся, беря ее за руку, осторожно и нежно поглаживая пальцем ей ладонь. Его прикосновения успокаивали, заставляя все мысли отступать.

— Ты обещала согласиться на ужин. Как насчет сегодня?

Ханна долго не отвечала, но руку так и не убрала.

— Я должна закончить в восемь. Заберешь меня?

Джейк улыбнулся. Точно так, как прошлым утром в кафе за тортом.

— Конечно.

За тем ужином последовали еще несколько, а также обеды, завтраки, быстрые перерывы на кофе постепенно превратившиеся в мимолетные поцелуи по дороге на работу и долгие ночи в объятиях друг друга.

Так прошло уже восемь месяцев.

Долгих восемь месяцев со дня их официального знакомства в коридорах больницы. Хотя сложно назвать «знакомством» специально подстроенный случай. Убийцу Карен Джейк так и не нашел. Хоть и смотрел на него каждый день в отражении зеркала.

Что происходит, когда человек умирает?

Раньше человек просто умирал, пусть для большинства так и осталось.

Но некоторые, испорченные, превращались в чудовищ. Существ без чувств, эмоций, одержимых лишь желанием убивать без разбору. «Вечные» считали таких чудовищ новым витком эволюции и не признавали необходимости нейтрализовать тикающую внутри каждого «дефектного» бомбу.

Сами же «дефектные» были разными. Одни были изучены и обследованы вдоль и поперек, принимали лекарства, существенно снижающие вероятность превращения. А другие же были спящими, не знающие сами о своей проблеме.

Две пули в сердце и контрольный в голову. Сначала одна, которой может быть достаточно, если человек нормален. И лишь после, если дефект дает о себе знать, добавляются две следующие.

То, что Карен оказалась «спящей дефектной» было сюрпризом. Этого Джейк не ожидал никак. И потому потратил три пули. Взбрело же в голову попытаться отравить лучшую подругу, а вместе с ней и всю больницу. Глупая отчаянная фанатичка, ставшая пешкой в его плане, умершей в нужный момент. Могла бы и пожить, если бы обладала хоть каплей здравого смысла. Джейк этого допустить не мог. И не только из-за необходимости спасти людей. Если бы Ханна так умерла, у него не осталось бы иных возможностей свершить задуманное.

Если бы… В последнее время в его жизни было слишком много «если».

Вот уже восемь месяцев дни и ночи Джейк проводил с Ханной. Той женщиной, кого так отчаянно винил в смерти Эллисон и Джесс. Той женщиной, которую неистово целовал под покровом ночи. Джейка пугало, что он будто бы начал забывать этими ночами о своей цели, о своей мести. А еще за эти восемь месяцев он понял, что Ханна не была тем оплотом зла, которым представлялась ранее. Он знал, на кого она работает, помимо больницы. Всегда это знал. Но весь, как ему казалось тщательно продуманный, план полетел к чертям.

Его губы скользили по вздрагивающей от предвкушения и жара шее. Вздохи наполняли комнату. Пальцы следовали уже привычным маршрутом, но до сих пор остававшимся полностью не изведанным. Ему нравилось, как она трепетала от прикосновений, как откидывала голову назад, подставляя шею. Как ощущалась. Сладко и вместе с тем горько от одолевавших осознаний.

Ведь ему так нравилось целовать ее, ощущать ее тело. И спать рядом до самого утра. А затем вставать в 6:30, готовить для Ханны завтрак, следить за принятием лекарства и провожать на работу. Спрашивать, как прошел день, если она приходила позже него. И рассказывать о своем. Он попал в тщательно выстроенную собственноручно ловушку. Клялся себе, что лишь для дела обязан быть в этих «отношениях» самим собой. А в итоге не заметил, как привык к давно уже забытой жизни. Привык к Ханне рядом.

И в этот момент, в эту самую секунду он вновь пытался забыться, растворившись в ней. В ее голосе, в ее прикосновениях, запахе. В руках, обвивающих его за шею, заброшенных ему за спину ногах.

Ханна выгнулась, закидывая ноги ему за спину, подставляя под губы грудь, наполовину скрытую рубашкой. Его рубашкой. Как же она чертовски красиво выглядела вот так, разгоряченная, открытая, принадлежащая лишь ему одному. От этого у Джейка срывало крышу, каждый чертов раз. Он выдохнул, утыкаясь носом в разметавшиеся по подушке светлые волосы.

В какой момент это случилось?

В какой момент все покатилось в бездну?

В какой момент он потерял контроль?

Может быть когда Ханна вызвалась поехать с ним на кладбище к Эллисон. И когда пообещала перел надгробием беречь и заботится о Джейке. А еще призналась в своих чувствах, в любви, думая, что он не слышит.

Джейк никогда не говорил ей, что любит. А Ханна не просила. Вместо этого он помнил каждый день, проведенный с ней. Каждое ее волнение, беспокойство, страх и радость.

С самого первого дня. И поныне.

Засыпая, он по привычке обнял Ханну, притягивая ее к себе. Но думал совершенно об ином, о смерти. Своей собственной.

А он медленно убивал себя. Каждый день, проведенный с ней.

С тяжелым вздохом вновь зарылся носом в ее волосы, целуя в макушку, ощущая при этом крепкое пожатие на своей руке, покоящейся на животе женщины, и прошептал едва слышно:

— Мое сердце бьется лишь для тебя. Каждый день.

Она не ответила, но прижалась ближе.

И в это мгновение Джейк решил, что с него хватит. Хватит врать. И жизнь может катиться к черту. Потому что без Ханны жизни для него больше не было.

Ханна проснулась гораздо раньше обычного. Часы показывали 6 утра. Сегодня ей не нужно было в больницу, а потому планы на в кои-то веки выпавший обоим совместный выходной у нее были грандиозные. Но Джейка рядом не было, а на их гостиной пробивался свет. Надев халат, Ханна пошла туда.

Он сидел в кресле, спиной к двери. Ханна заметила на столе перед мужчиной его пистолет, к неизменному наличию которого уже успела привыкнуть за месяцы совместной жизни. Джейк даже учил ее стрелять, настаивая, что подобный навык уж точно не будет лишним в этом мире.

Но сегодня обстановка ощущалась тягостной и удорожающей. Было ли оружие тому причиной было сложно сказать.

— Джейк?

Мужчина дернулся, когда она позвала, но не повернулся. Ханна подошла ближе и увидела то, что действительно смогло ее ошарашить и напугать. Снимки. Множество. И на каждом была изображена она.

Вот она входит в больницу, вот обедает в кафе с коллегами, а на этой прогуливается с Карен еще живой по магазинам. На следующей уже стоит около гроба подруги.

А еще здесь были фотографии Карен в окружении совершенно не знакомых Ханне лиц.

— Что это все значит?

Взгляд метался между фотографиями и Джейком, нервозно сжимающим кулаки. Наконец, он посмотрел на нее своими голубыми глазами, сейчас подернутыми пеленой безграничной печали.

— Я убил ее. Я убил Карен.

Чего Джейк точно не ожидал, так это наткнуться на собственный пистолет в руках женщины, которую действительно полюбил через несколько секунд после сказанного. Пистолет, направленный прямо ему в сердце.

— Что ты делаешь?

— Я..я не знаю…Что значит, ты ее убил? Что все это такое?

Паника. Вот что это было. Отчаянная, давящая, охватившая все ее существование. Мир треснул, разваливаясь на части. Человек, которого Ханна любила, только что заявил, что фактически был убийцей. И не просто кого-то, а единственной ее семьи.

Она не знала, как реагировать. И потому сработали инстинкты, которые сам же Джейк в ней тренировал. Во всяком случае пытался. Мужчина же наоборот оставался спокойным. Но это спокойствие было сродни обреченности.

— Опусти пистолет пожалуйста.

Она отрицательно мотала головой, не понимая, что вообще происходит. Отказываясь понимать.

Джейк медленно поднялся, не делая резких движений, подошел вплотную насколько позволяла ситуация.

— Я уже говорил, что мое сердце бьется лишь для тебя. — произнес он, передвигая ее руку и направляя дуло пистолета к своей груди. — Поэтому останови его, если хочешь. Я не стану сопротивляться.

Все это время Джейк не отрывал глаз от Ханны. Этих родных, любимых, голубых глаз. А она поджимала губы, стараясь не плакать, глотая слезы. Руки ее тряслись, да и сама дергалась словно травинка на ветру. Но все же сейчас опустила оружие, фактически бросив его назад на стол.

— Хочу? — вскричала Ханна, не выдержав. — Я врач! Я спасаю людей, не убиваю! А ты заявляешь, что все это время я жила под одной крышей с убийцей моей лучшей подруги, с которой выросла. И я не понимаю почему! Что все это значит? Зачем ты говоришь все это? Почему? Почему ты убил ее?

— Потому что…- он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Потому я не мог позволить ей убить тебя.

Ханна озадаченно приоткрыла рот, не понимая и нервно дергая головой. Ей не хватало воздуха. Взгляд упал на часы висевшие на стене.

6:38 утра. Менее 22 минут. Только 22 минуты, отделявшие ее сейчас от потери себя, контроля и своей жизни. Бросить бы все и принять таблетки. Но тогда почти наверняка она останется без ответов. И без Джейка.

И было не ясно, что пугало больше.

— Хочешь знать, что значат мои слова?

Он решил за нее. Двинулся вперед, обхватывая за плечи, от чего она едва не упала ему на грудь.

— Каждый день в 7 часов утра ты пьешь свои таблетки. Единственное твое спасение, чтобы не сойти с ума и не превратиться в чудовище. И так уж вышло, что твоя дорогая Карен — активистка «Вечных», одна из самых ярых. Я уверен, что ты это даже подозревала, но могла просто закрывать глаза на правду. А что же лучше всего сделать ярому фанатику во имя своей треклятой идеи? Конечно помочь лучшей подруге, почти сестре, перейти в состояние вечной жизни. А заодно сделать это так, чтобы подруга в нужный момент оказалась на работе, в центральной больнице. Где ежедневно проходят тысячи людей, примерно половина из которых такие же «дефектные». Только представь, какой масштаб. Да они бы просто парализовали город, в одночасье достигли бы своей цели изменить всех «дефектных» и устроили бы настоящую бойню. — он усмехнулся и тяжело вздохнул. — Я знал об этом, потому что уже почти год поддерживал с ней связь, внедрившись к этим чертовым фанатикам. В том числе из-за тебя.

— При чем здесь я?

— Ты та, кого я ненавидел, презирал. Та, кому изначально должны были предназначаться пули из моего пистолета. Ведь из-за тебя мертвы моя жена и дочь. — на глазах обоих проступали слезы, а его пальцы скользили по скулам, стирая мокрые дорожки с ее лица. — А еще ты та, кого я безумно люблю.

Покачал головой, видя полную растерянность. Да и сам он едва понимал ход своей речи.

— Не понимаешь? Хорошо, по порядку.

Джейк усадил Ханну в кресло, сам подвинул стул и сел напротив.

— Колин Крайн, знакомое имя? — усмехнулся, увидев, как Ханна практически застыла на месте. — Да, знакомое, вижу. Еще бы ты не знала имени того, на кого работаешь. Доктор, личный хирург самого разыскиваемого дилера лекарств, фактически главаря мафии, существующей даже в нашем умирающем мире. Ты лечишь его и его людей, а они достают тебе лучшие лекарства. Жизнь за жизнь, верно? В любой нужный момент.

Мгновенное осознание прострелило мозг. Она неверящие качала головой, но мысли слишком быстро формировались в голове, обретая все больше смысла.

Ханна едва слышно произнесла ставшую теперь настолько очевидной для нее правду:

— Те таблетки Эллисон…

Джейк молчал. Не отрицал. И теперь все многое вставало на свои места. Но Ханна все же задала вопрос, который еще мог отделить ее от падения в бездну:

— Какое у нее было время?

— 6:40.

Паника и ужас накрыли Ханну окончательно, участливо пробуждая в памяти воспоминания.

Она слишком задержалась на операции. Непозволительно долго. И как на зло именно в тот день не взяла с собой таблетки. Да что там, именно после случившегося тем роковым уже утром аж почти четыре года назад, Ханна и стала параноидально проверять свои запасы, носить несколько таблеток в каждой сумке, в каждом кармане и хранить их еще и в машине. Потому что вернувшись в квартиру она обнаружила дверь сорванной с петель. Ее ограбили. Совершенно по-идиотски дерзко. И Ханне было бы даже плевать на все, но из квартиры исчез весь запас таблеток, рассчитанный на три месяца. И даже маленький переносной блистер, который она второпях оставила у зеркала в ванной.

Трясущимися руками набрала телефон единственного человека, кто мог бы сейчас помочь. Колина. А он клятвенно пообещал помочь и доставить ей партию в течение получаса. Ему никак не улыбалось остаться без своего хирурга вот из-за такой идиотской случайности судьбы.

Ханна не знала человека, доставившего ей тогда таблетки. Ровно через обозначенные полчаса, в 6:30. Но теперь Ханна знала, что тем человеком был курьер, так и не добравшийся до Эллисон. Он просто не успел. А Колин, очевидно, не счел нужным направлять кого-то иного.

Круг замкнулся.

«Она приняла иные, надеясь что помогут. Но не рассчитала дозировку. Умерла на месте. Никого не было рядом. Никого, кроме нашей дочери Джесс.»

Такой давящей паники как тогда Ханна никогда в жизни не испытывала ни до, ни после. Для нее было не важно все, кроме того факта, что ее успели спасти. Она ведь даже и не задумалась ни разу, что и как могло быть. До этого разговора с Джейком.

А он повернулся к часам, затем назад к ней.

— 2 минуты, Ханна. Тебе пора принимать лекарства.

Встал, вышел на кухню. Оставив Ханну одну не на долго.

Впервые в жизни она плакала. Но решение было принято, наверное, еще в самом начале их разговора. Закрыла глаза, вдохнула, решаясь.

Подошла к Джейку, уже привычно наполнившему для нее стакан водой и протягивающему таблетки. Ровно в 7:00 выпила лекарства. А в 7:13 направила на мужчину, ставшего любовью ее жизни пистолет.

И в 7:15 прозвучал выстрел.

Они умерли в тот день.

Ханна выстрелила. Но не в него, не смогла в самый последний момент . Отвела руку в сторону и пуля вошла в обивку кресла. А за ней еще две.

Отбросила пистолет, упала на колени и зашлась в рыданиях. Не прекращавшихся даже в ту секунду, когда теплые руки Джейка обвили ее, пытаясь спрятать. Но от кого? От него самого? Или от правды, сделавшей их любовь и жизнь ложью?

Ханна не знала, что желать с рухнувшим в мгновение миром. Он и без того был излишне шатким, но сейчас просто исчез. И ей самой хотелось исчезнуть.

Казалось, она проревела вечность, в конечном итоге без сил закрыв глаза и потеряв сознание, прямо там на полу гостиной. Сердце колотилось как бешеное. Джейк поднял ее, отнес на руках на кровать. Он тоже не знал, что теперь делать. Не знал, что скажет Ханна когда очнется, и должен ли он вообще быть здесь в этом момент. Но и уйти не мог, да и куда бы он пошел, если весь его мир сейчас был сосредоточен только в Ханне.

Когда она очнулась, то решила на мгновение, что все случившееся было страшным сном. Но пробивающийся в окна дневной свет и замерший недвижимой статуей рядом с кроватью Джейк говорили об обратном.

— Ханна… — начал было он, но сразу же замолчал, остановленный одним жестом женщины.

Взъерошив волосы, тяжело дыша и комкая одеяло, она произнесла:

— Я не знаю, что сказать. Не знаю, что хочу от тебя услышать. И что вообще делать со всей этой информацией.

Повернулась к нему, смотря растерянно. Видя в его глазах всю ту боль, что точно также поселилась в ней. Но продолжила:

— Как мне простить тебя? Или не прощать? Зачем ты все это сказал?

— Я устал врать тебе. Я никогда не думал, что смогу любить кого-то после Эллисон. И уж тем более не рассчитывал, что этим человеком станешь ты.

Джейк опустился на край кровати, сгорбившись совсем неестественно для него. Сейчас он был словно сломанная кукла.

— Все эти годы, с того самого дня, как докопался до правды и узнал, кто и почему не привез моей жене таблетки…Все эти годы я ненавидел тебя. Тебя, Крейна, весь этот мир. Я долго думал что и как я могу сделать, чтобы отомстить. Как заставить тебя пережить нечто подобное, а потом добраться до него и свернуть шею. Но у тебя никого не было. Никого столь же дорогого, кроме Карен. В итоге я сам вызвался на операцию под прикрытием и провел в «Вечных» почти два года. Но когда они начали разрабатывать план , в котором ведущая роль отводилась твоей смерти, то понял: вот он, мой шанс. И остановить «Вечных», и подобраться к тебе. Но в какой-то момент Карен начала что-то подозревать. Я пробовал повлиять, успокоить, потом угрожать. Ей было плевать. Настолько она верила в идею.

— Почему три пули?

Джейк склонил голову, будто говоря «ты ведь и так уже догадалась». И Ханна рассмеялась вслух то, что уже давно заподозрила, постепенно складывая в голове пазл.

— «Спящая дефектная». Кто бы мог подумать…

Она устало растерла глаза. А затем посмотрела на Джейка неожиданно спокойно, прямо и смело. Он даже нахмурился от неожиданности, но понимал: Ханна приняла решение. Окончательное.

И она произнесла:

— Я поклялась ей, стоя там у гроба, что эти же три пули получит тот, кто ее убил. Как бы то ни было, но я поклялась.

Вот и все.

Джейк кивнул, признавая и принимая поражение. Конечно, он надеялся на прощение и понимание. У всякого человека есть надежда. Но он решил отдать себя на волю Ханны, и потому принимал сейчас свой смертный приговор. Однако, лишь в последний раз хотел сказать ей о своих чувствах.

— Я…

— Я не сказала, что это будешь ты.

— Что?

— Не ты убил ее. Также как не я убила Эллисон. Все это сделал один человек, Крайн. — Ханна подвинулась ближе, беря ладонь ошарашенного таким заявлением Джейка в свои. — И я знаю, как к нему подобраться. Мне это сделать будет легко. Поэтому я помогу тебе. Мы сделаем это вместе, вытащим его из тени и накажем за все. Но у меня есть одно условие.

Джейк не мог бы любить ее больше, чем в этот момент. Сильную, решительную, с горящим взглядом. Она говорила так, что он не посмел бы возразить. Но все же спросил:

— Какое условие?

— Когда все получится, ты дашь мне выстрелить. В него. Ровно три пули.

Джейку не нужно было долго думать. Он кивнул.

— Две в сердце и контрольный.

И поцеловал Ханну так горячо и отчаянно, как еще никогда за все эти месяцы. А она ответила, не менее яростно и сумасшедше, прижимаясь к нему изо всех сил. Так, что кулон из трех пуль на шее отпечатался на коже каждого, оставляя знак их общего обещания.