До встречи в Затонске (гет)

Санкт-Петербург, 1877 год

Яков Штольман, один из лучших выпускников училища и, с недавнего времени, младший помощник надзирателя одного из полицейских отделений Санкт-Петербурга, сейчас стоял перед невыносимо сложным выбором: слойка с требухой или булочка с сахаром?

Утром, ни свет ни заря, молодого человека вызвали в участок, и желудок открыто призывал своего хозяина обратить, наконец, на себя внимание. Скоро полдень, а Штольман ещё не завтракал! Ну разве это дело?

Наконец, остановившись на слойке, Яков вышел из кафе и продолжил свой путь.

Лето нынче выдалось изумительным: ни беспощадной жары, ни сырости! Ловко лавируя между прохожими, молодой человек крепко сжимал ручку саквояжа: за эти документы он отвечал головой. Утром Семён Аркадьевич, начальник Штольмана, поставил на уши все полицейские архивы для поиска нужных бумаг, а Якову, как его помощнику, поручили забрать их и доставить в отделение.

Свежая выпечка даже через бумажную обёртку привлекала внимание своим запахом, а юный полицейский к своим 25-ти годам мог справиться с чем угодно, но только не с голодом. Не останавливаясь посреди улицы, Яков освободил из плена часть слойки и с наслаждением откусил её. Жизнь вновь обретала краски.

Перейдя дорогу и вскоре оказавшись на широкой площади, мужчина решил свернуть: в отделение он успевал, а прогуляться по аллее в тени деревьев намного приятнее, чем в сюртуке под прямыми лучами солнца.

В конце дорожки располагались несколько скамеек. Штольман любил это место: они с друзьями часто отдыхали здесь от узких коридоров училища. Положив портфель на деревянное сидение, Яков уже хотел сесть сам, чтобы спокойно продолжить свой скудный поздний завтрак, как вдруг что-то уткнулось ему в ногу. Обернувшись, молодой человек увидел серого лохматого пса.

— Чего тебе, бедолага? — Яков всё же сел на скамью и склонился над животным, которое очень красноречиво смотрело на свёрток в руке полицейского. — И ты не завтракал?

Пёс облизнулся и, не отрывая взгляд от желанного лакомства, придвинулся поближе. Штольман усмехнулся, разворачивая остатки слойки.

— Наслаждайся!

Вдруг с конца аллеи послышались хруст и шуршание листьев. Яков отвлекся, повернувшись на звук, и в ту же секунду приготовленное угощение было с удовольствием съедено прямо с его рук. Шуршание прекратилось, и мужчина перевел своё внимание на пса, но и тот, получив желаемое, успел скрыться.

И снова эти звуки!

Расслышав кроме шума качающихся веток и листьев чьё-то бормотание, заинтригованный Штольман всё же решил дойти до конца тропы, не забыв про саквояж.

— Глупый, иди же сюда! — доносилось со стороны небольшой берёзы вместе с жалобным мяуканьем. — Он убежал, никто тебя не съест!

Стараясь не шуметь, Яков прислонился к дереву и, посмотрев наверх, одновременно удивился и умилился. На одной из веток, достаточно высоко над землёй, в нарядных туфельках и светло-голубом платье, с листьями в растрёпанных кудрявых волосах, балансировала девочка, пытаясь дотянуться до белого пушистого комочка, который пищал, сидя на ветке повыше.

— Думаешь, я тебя не достану? — продолжала свои попытки юная спасительница животных. — Да я так весь день простоять могу!

Штольман бесшумно рассмеялся.

— Мисс, примете в помощники? — стараясь не напугать девочку, наконец, произнёс он.

От неожиданности девочка резко обернулась и, оступившись, сорвалась с ветки. Однако, благодаря быстрой реакции Якова, она упала в сильные мужские руки, ничуть не пострадав.

* * *

Аня шла по проспекту Петербурга и чувствовала себя самой счастливой девочкой в мире: папенька наконец-то согласился свозить её в этот большой и, как оказалось, красивый город. Это же самый лучший подарок на день рождения!

Красивые широкие улицы с разными лавками и магазинами, богатые экипажи на дорогах, важные дамы и господа, размеренно идущие по проспектам и мостовым! Столица кардинально отличалась от маленького Затонска, и от этого казалась другим, сказочным миром.

— Нет, лучший подарок — это возвращение дяди Пети! — думала девочка, сжимая ладонь Петра Ивановича.

Мужчина что-то увлечённо рассказывал родителям Анюты, указывая на возвышающийся вдалеке собор, а девочка тем временем рассматривала посаженные шеренгами зелёные деревья, кустарники и цветы, которые были частью аллеи рядом с площадью.

Дядю Аня любила безмерно и тосковала каждый раз, когда тот уезжал куда-то по делам. Вот и на этот раз, Пётр Иванович несколько месяцев колесил по городам Европы, и если бы не продолжительная разлука с родными и нежелание пропустить день рождения племянницы, кто знает, когда бы Анюта увидела его в следующий раз.

Два дня назад девочке исполнилось семь лет и, как и следовало ожидать, на подарки для всеобщей любимицы не поскупились. Родители купили дочери платье небесно-голубого цвета и белые туфельки, обрадовав новостью, что она вскоре сможет пройтись в новом наряде по улочкам Петербурга. Хоть Анечка и не отличалась сильной тягой к подобным вещам в гардеробе, этот подарок моментально завоевал её любовь, до того он был красивым! А дядюшка привёз из Парижа зеркальце с очень красивым узором и ее выгравированным именем!

Поняв, что мама и папа сильно увлечены беседой с Петром Ивановичем, Анюта решила спрятаться неподалёку от полуденного солнца. Скрывшись под одним из клёнов длинной аллеи, она достала из кармашка нового платья дядин подарок.

— Анне Мироновой, — в очередной раз прочла девочка с гордостью, проводя пальчиком по изящно выгравированным буквам.

Полное имя немного резало слух, но не всегда же ей быть Анютой и Анечкой! Семь лет, как ни как!

Девочка аккуратно раскрыла своё новое сокровище. Лучик солнца, пробившийся через крону дерева и попавший на зеркальную поверхность, тут же ослепил Аню. Рассмеявшись, девочка направила солнечного зайчика в сторону родителей.

Братья Мироновы, заметив маленький пляшущий огонёк на лице Марии Тимофеевны, одновременно обернулись и сразу же обнаружили хулиганку в её убежище. Убедившись, что Анюта не убежала далеко, мужчины заговорщицки ей подмигнули и вернулись к разговору, сдерживая улыбки: для Марии Тимофеевны, которая увлечённо рассматривала архитектуру окружающих площадь зданий, шалость дочери так и осталась незамеченной.

Вдруг Аня услышала рядом тихое мяуканье и, обернувшись, заметила среди кустов сирени мордочку белого котёнка. Малыш припал к земле и, видимо, боялся выйти из своего укрытия. Тогда девочка, вновь поймав зеркалом солнечный луч, направила его в сторону пушистого комочка. Тот сразу же приметил огонёк глазами и выскочил из куста, забавно прыгая вслед за «зайчиком».

Но не успела Анюта приманить юного охотника к себе поближе, как тот, дрогнув, сорвался с места и помчался прочь по аллее, а через секунду мимо девочки в том же направлении пронеслась лохматая дворняга.

— Она же его загрызёт! — промелькнуло в голове у Ани.

Оглянувшись на родных, она убедилась, что те увлечены обсуждением памятника известному учёному, и бросилась спасать бедного котёнка.

Лай пса привёл Анюту в самый конец аллеи. Животное, стоя на задних лапах у берёзы, рычало в гущу листьев и сплетение веток. Девочка сразу поняла, что малыша загнали в ловушку.

Но она была не из робкого десятка и не собиралась бросать беззащитное создание. Громко стуча каблучками по дорожке и размахивая руками, Аня начала приближаться к собаке.

— Кыш! Иди прочь! — пригрозила девочка, и этого оказалось достаточно.

Грозный вид и твёрдый голос Анюты если не напугали, то точно удивили пса, и тот решил поискать удачу в другом месте.

Подойдя к дереву вплотную и всмотревшись вглубь кроны, девочка заметила белый комочек.

— Ну, ты и дал дёру, дружок!

Так, как дядя Петя учил? Оттолкнуться, подтянуться, одну ногу — на ветку, перехватиться, снова подтянуться, и главное — не упасть! Вот чему-чему, а полезным вещам дядя всегда научит!

— Только с новым платьем надо быть аккуратней… — подумала Аня: мамины нервы она старалась беречь.

Первые несколько минут понадобились, чтобы залезть на толстую ветку, следующие — чтобы удержаться на ней и привыкнуть к высоте. Далее настало время переговоров.

— Не бойся, малыш, я тебя спущу!

Но котёнок продолжал жалобно мяукать, крепко вцепившись в узкую ветку.

— Глупый, иди же сюда! Он убежал, никто тебя не съест!

Последующие попытки Ани самостоятельно дотянуться до трусишки тоже не увенчались успехом: ветви мешали разглядеть котёнка, а листья путались в волосах.

— Думаешь, я тебя не достану? Да я так весь день простоять могу! — девочка уже порядком устала и начинала злиться.

— Мисс, примете в помощники?

Резко обернувшись на чужой голос, Аня потеряла равновесие, замахала руками и с криком упала с дерева. Но в следующий миг она почувствовала, что её уверено держат крепкие руки.

Затонск, 1889 год

— Определите скорость течения реки, ну и…место падения тела.

Закончив раздавать указания городовым, Яков заметил наверху, перед спуском на пирс, ту самую девушку, которая в городе чуть не сбила его с ног.

— Барышня! Прошу прощения!

Следователь поднялся к ней и окинул взглядом, составляя впечатление о юной особе: милое личико, большие глаза, кудрявые завитки выглядывают из-под шляпки.

«Обычная провинциалка!»

Та в свою очередь тоже не сводила глаз со Штольмана.

— Это ведь Вы нашли тело? Мне сказали — «барышня на колёсиках».

— Да, я, — серьёзно ответила девушка, приподняв подбородок.

— Следователь Штольман Яков Платонович, — представился мужчина.

— Миронова…Анна Викторовна, — ответила Анна.

Не более чем на секунду Яков завис. Непонятное, но очень сильное чувство дежавю резко овладело им, однако так же быстро испарилось.

Следователь начал расспрашивать Аню про утопленницу и её связь с самой девушкой, а также про возможные странности их вчерашней встречи. Миронова отвечала чётко по существу, не переставая пристально и напряжённо смотреть на Штольмана.

— Я не буду Вас больше задерживать. Если мне нужно будет задать несколько вопросов, я Вас найду!

— А мой отец — адвокат, Миронов. И если Вам будет нужно, всякий Вам укажет на наш дом.

«Дочь адвоката?…»

Яков вновь задумался, но мгновение спустя снова посмотрел на девушку.

— Может Вас проводить?

— Что?

— Или могу городового с Вами отправить.

— Нет, не надо, спасибо.

«Этот взгляд, интонация…Да что сегодня за день такой?»

— Вы точно доедете на этой штуке? — Штольман не удержался от иронии и улыбнулся.

Анна тоже, наконец, искренне улыбнулась следователю, задорно хмыкнула и покатила в направлении города.

От этой улыбки Якова тряхнуло не на шутку, а когда его отвлёк Антон Андреевич и показал найденное в воде зеркальце, мужчина, наконец, всё понял. Он резко обернулся, но девушка уже давно скрылась из виду.

«Обычная провинциалка, значит?…»

Оказывается, жизнь ещё способна удивить Якова Штольмана…

Санкт-Петербург, 1877 год

— Вы не ушиблись? — Яков продолжал крепко держать девочку и смотреть в её большие синие глаза.

«Невероятный цвет…»

— Нет…нет, я в порядке, — пробормотала та, тоже, однако, продолжая мёртвой хваткой держаться за плечи своего спасителя.

С момента встречи их взглядов прошло всего пару минут, но даже в состоянии испуга Аня рассмотрела худое лицо с прямым носом и острыми скулами, несколько тёмных кудрявых прядей, выглядывающих из-под шляпы, и обеспокоенные глаза цвета морской волны, которые девочка, как юный художник, особенно оценила.

Наконец, Анюта отвела взгляд и, смутившись, отпустила мужские плечи, давая понять, что молодой человек может её опустить. Так Штольман и сделал, осторожно поставив девочку на ноги, и присел перед ней на корточки.

— И не страшно Вам по деревьям карабкаться? Ещё и в таком красивом платье!

Аня, пытаясь очистить одежду от мелких следов грязи, подняла на него полный удивления и непонимания взгляд. Яков сдержался, чтобы не улыбнуться ещё шире, до того это было по-детски искренне, а розовые щёки и слегка взлохмаченные кудряшки с парой листочков на макушке придавали девочке боевой и одновременно умилительный вид.

— А кто тогда этого беднягу спасёт? — Анюта ткнула пальчиком вверх, указывая на котёнка, пищащего среди веток.

Яков проследил взглядом за её движением и выпрямился, наигранно тяжело вздохнув.

— Видимо, это сделаю я. Будь добра, подержи, пожалуйста! — молодой человек снял с себя шляпу и протянул её девочке. Аня, во взгляде которой вспыхнула радость, тут же сжала головной убор в руках.

Штольман уверенно шагнул к дереву, и уже через минуту испуганный комочек дрожал у Анюты в руках, в то время как Яков, обменяв спасённого малыша на свою шляпу, поправлял костюм.

— Спасибо! Спасибо Вам большое, господин… — Аня прервала поток благодарностей. — А как Вас зовут?

Мужчина поднял с земли саквояж, который выронил во время спасения девочки, и смахнул с него пыль.

— Штольман. Яков Штольман, — сказал он, вновь присев рядом и приветливо протянув ладонь. — А тебя?

Анюта уже хотела представиться и ответить на рукопожатие, но замялась: пусть этот добрый господин и спас беззащитного котёнка, да и её саму, но он был незнакомцем, от которого можно было ожидать неприятностей.

Штольман, заметив колебания девочки, понимающе улыбнулся.

— Ты не бойся! Я полицейский и сейчас направляюсь в отделение с важными документами! — произнёс он загадочным шёпотом. — Так что ты можешь мне доверять!

Затонск, 1889 год

— Штольман… Штольман…

Анна не могла выкинуть нового знакомого из головы. Странно, но эта фамилия и голос мужчины казались девушке знакомыми.

Аня подъехала к дому и, прислонив велосипед к скамейке, в своих размышлениях направилась к крыльцу. Но тут входная дверь отворилась.

— Господин следователь? А что случилось?

Мужчина подошёл к ней, но отвечать не спешил; вместо этого он пристально, с интересом и лёгкой улыбкой смотрел на Анну. Девушка тоже не упустила момента рассмотреть Якова получше.

— У меня было несколько вопросов к вашему дяде.

Все мысли Мироновой тут же заменило яростное негодование. Дядя? Он его подозревает? Что за нелепость? Да Пётр Иванович почти, что святой человек!

Все эти мысли вылились в слова.

Выслушав часть тирады, Штольман не спеша достал из внутреннего кармана сюртука зеркало и протянул предмет девушке.

— И всё-таки, а что Вы делали у реки?

— А я Вам уже ответила на этот вопрос! — не очень смело, но твёрдо сказала Анна следователю в лицо, приняв любимую вещь из его рук. Ей уж точно скрывать нечего!

И снова этот странный взгляд… Умный, спокойный, немного ироничный… И этот прищур…

Следователь, задержав напоследок взгляд на Анне, спустился по ступенькам, удаляясь от усадьбы, а девушка всё смотрела ему вслед, мысленно воспроизводя его слова, низкий голос, улыбающийся взгляд и своё зеркальце в мужской руке.

И вот, наконец, все образы объединились, все слова выстроились в ряд.

— Яков Штольман…полицейский…с важными документами…и глазами цвета морской волны…

Санкт-Петербург, 1877 год

Девочка перевела взгляд с протянутой широкой ладони на лицо нового знакомого: приветливый и искренний взгляд, нефальшивая улыбка, да и не станет плохой человек лезть на дерево ради маленького котёнка!

— Я Аня…то есть, Анна Миронова, дочь адвоката, — исправилась девочка, приподняв подбородок, и вложила ладошку в руку Якову, которую тот слегка сжал. — Спасибо Вам, господин Штольман, что спасли этого малыша! Его чуть пёс не загрыз.

— Видимо тот, которому я отдал свой завтрак, — усмехнулся молодой человек, поглаживая животное в руках девочки.

— Так Вы что, ещё не завтракали!? — искренний ужас в голосе Ани позабавил Штольмана.

Нет, это создание нравилось ему неимоверно, и с каждой секундой всё больше!

— Не волнуйся, Анна, я привык! Бывает, и за целый день крошки в рот не возьму из-за работы.

К ужасу во взгляде девочки добавились сочувствие и уважение.

«Боже, сколько же в тебе невинной искренности...»

— Послушай, а как же этот трусишка вообще попался той зверюге на глаза? — отгоняя лишние мысли, спросил мужчина.

— А я его выманила на «зайчика». Смотрите, сейчас покажу!

Она передала котёнка Якову в руки и потянулась в кармашек за зеркалом. Но дядиного подарка в платье не оказалось.

— О нет! — девочка проверила и второй карман, но безуспешно. — Я…оно же было, я помню! — на глаза навернулись слёзы. — Куда оно…

— Эй! — Штольман, прижимая к себе пищащего малыша, обеспокоенно провёл рукой по плечу Ани. — Успокойся! Что ты потеряла?

Он осторожно поднял за подбородок её лицо и заглянул во влажные глаза.

— Зеркало… — тихо всхлипнула девочка, смотря мужчине в глаза. — Я положила его в карман перед тем, как полезть на дерево, а теперь…

Яков тихо и по-доброму рассмеялся.

— Разве это беда? — он вернул девочке котёнка и поднялся. — Сейчас и эту твою пропажу вернём!

Он вновь подошёл к злополучной берёзе и пошарил рукой в растущей под ней траве и листьях.

— Ну, вот и оно! — Штольман победно продемонстрировал найденное зеркальце. — Оно выпало из кармашка платья, когда ты упала.

Аня просияла и подпрыгнула от счастья. Так просто? И почему она об этом не подумала?

— Господин Штольман, Вы…спасибо большое! — Аня взяла в руку протянутое сокровище. — Вы не подумайте, что я плакса. Просто это — подарок моего дяди, и я очень боюсь его потерять.

Девочка любовно разглядывала и поглаживала круглый предмет, а Яков, слушая её, на мгновение засмотрелся на детскую улыбку. Но после тоже перевёл взгляд на узоры крышки зеркала и прочёл выведенную на одной из сторон гравировку.

— Я рад, что…

Мужчина не успел договорить, так как недалеко послышались голоса Аниных родителей, которые обнаружили пропажу дочери. Девочка обернулась, но никого из родных не увидела. Значит, пара минут у неё есть.

Затонск, 1889 год

— Яков Платонович, пожалуйста! Ну вы же ничем не рискуете!

И снова этот по-детски невинный взгляд, который ещё тогда поразил Штольмана в самое сердце. И Коробейников тоже поддерживает её идею…

— Хорошо, но…дядю я привезу сам.

Даже спустя 12 лет отказать этому созданию Якову оказалось невозможным. Аня же не верила своему счастью. Он согласился! Он снова её спасает! Точнее, дядю…

Девушка мгновенно оказалась рядом со следователем и с благодарностью и пылкостью чмокнула его в щёку. Но осознав случившееся, сразу смутилась и поспешила удалиться.

— Снова не сдержалась, — думала Миронова.

— Совсем не изменилась, — мысленно качал головой Штольман, довольно улыбаясь про себя.

Санкт-Петербург, 1877 год

— Мне пора бежать! — Аня приблизилась к мужчине. — Господин Яков, было очень приятно с вами познакомиться! Большое спасибо за вашу помощь! Будьте здоровы и счастливы!

Штольман не успел и слова сказать в ответ. Протараторив слова благодарности, Анюта присела в лёгком поклоне и, крепко держа в руках котёнка, побежала в сторону площади. Но через несколько шагов девочка вернулась, явно чем-то расстроенная.

— Я совсем забыла: у мамы — аллергия на кошачью шерсть. Я не смогу забрать малыша к себе…Может быть, Вы сможете приютить его? Или найти другой дом?

Устоять перед этими большими грустными глазками не смог бы даже камень.

— Обещаю тебе, я что-нибудь придумаю! — Яков забрал у девочки пушистый комочек и сжал его в широкой ладони. — Давай я всё же провожу тебя!

Аня усердно замотала головой, что выглядело забавно.

— Нет, не надо, спасибо!

Яков смиренно кивнул.

— Тогда береги себя и не падай с деревьев! Я тоже очень рад нашему знакомству!

Убрав из запутавшихся кудрявых волос девочки два берёзовых листка, мужчина подхватил её ладошку и легко коснулся губами тонких пальчиков. Подмигнув на прощанье смутившейся девочке, Штольман вновь стал наблюдать за удаляющимся детским силуэтом. Но Аня остановилась и, развернувшись, снова стремительно подбежала к мужчине, который, подняв с земли саквояж, уже собирался покинуть аллею.

— Ну, что ещё случилось? — он широко улыбнулся и склонился над Аней.

Не говоря ни слова, девочка встала на цыпочки и оставила на гладкой щеке Якова лёгкий благодарный поцелуй.

— Вы тоже берегите себя, господин Яков! И обязательно, как следует, пообедайте!

Только через несколько минут после того, как девочка исчезла из виду, Яков наконец зашагал в направлении отделения, держа в руке нового друга.

«Поздравляю, Штольман! Ты потерял голову от создания, которое упало на тебя с дерева! А ведь ей, наверняка, нет и десяти!»

— А ты что думаешь?

После сегодняшнего необычного знакомства разговор с котом казался уже абсолютно приемлемым. Услышав в ответ красноречивый жалобный писк, Яков ускорил шаг, решив по пути купить немного молока.

Пора начинать готовить оправдание перед Семёном Аркадьевичем…

Затонск, 1889 год

Анна и Штольман, смотря друг на друга, стояли на ступенях дома Кулешовых после удачно проведённого спиритического сеанса и поимки Громовой.

— Яков Платонович, а Вы простите мне тот поцелуй?

Следователь не ответил, но на Анну смотрел неотрывно.

— Всего доброго!

Девушка улыбнулась на прощанье и продолжила спускаться к пролётке.

— До встречи!

Якова извозчик не ждал, но следователь и сам планировал пройтись пешком после насыщенного дня.

Следователь уже достаточно отошёл от дома, но тут его вновь окликнула Аня. Мужчина обернулся: девушка так и не села в пролётку.

— Яков Платонович, может Вас подвезти?

Штольман молчал, смотря то на Анну, то на усадьбу.

— А Ваш дядя? Он разве не с Вами? — наконец, спросил он, всё же направляясь в сторону девушки.

Аня тоже бросила взгляд на дом.

— Пётр Иванович решил задержаться. Ни ему одному сейчас тяжело.

Яков, подойдя к пролётке, понимающе кивнул.

— Буду благодарен, если позволите составить Вам компанию.

Мужчина помог девушке забраться на сиденье и сел рядом. Извозчик пустил лошадь.

Минута прошла в неловком молчании, но она была необходима, чтобы начать дальнейший диалог.

— Я действительно очень рад знакомству с Вами, Анна Викторовна, — начал Яков, когда пролётка катилась по тёмной аллее. — Но простить Вас за поцелуй сейчас не смогу.

Он сказал это с серьёзным лицом таким голосом, что Анна сильнее вжалась в сиденье. Она посмотрела на профиль мужчины.

«Как он изменился: почти не улыбается, держится строго, обособленно…»

— Но почему? Вас так сильно задела моя вольность?

Голос предательски дрогнул. Девушка отвела взгляд, однако успела заметить, что глаза мужчины вовсе не излучали недовольство, а даже наоборот…

— Нет, дело не в этом, просто…

— Просто?

Аня ждала от него укора, замечания в свой адрес, от чего гордо подняв подбородок, что вошло у неё в привычку, вновь бросила взгляд на мужчину. И встретилась с его глазами; с теми самыми добрыми, искренними, лукавыми глазами.

— Просто я смогу это сделать, когда узнаю, за какой именно поцелуй Вы просите прощения.

Они продолжали смотреть друг на друга: Аня — обдумывая его слова, Яков — наслаждаясь её реакцией и узнавая в этой юной особе девочку в синем платье и белых туфельках.

Это длилось всего мгновение, а после оба одновременно расплылись в улыбках, но если Анна была на грани смеха, то Штольман оказался чуть более сдержан.

— Вы всё же узнали меня! — Яков, смотря на широкую улыбку девушки, сам пытался себя сдерживать, но получалось плохо.

— Разумеется, узнала! — Миронова не отрывала взгляд от мужчины. — Правда, не сразу. У Вас необычная фамилия и особый голос. И глаза. И улыбка…

Анна поняла, что пора остановиться, и от неловкости отвела взгляд.

— Только Вы стали невыносимо серьёзным! — добавила она, смотря на спину извозчика.

Штольман ещё мгновение смотрел на Аню, но после тоже перевёл взгляд на дорогу. Пролётка уже катила по главным улицам города.

— Возможно, профессия меня изменила, а вот Вы, Анна Викторовна, всё та же! — вновь произнёс Яков, немного помолчав.

— И чем же я выдала себя, господин следователь? — девушка посмотрела на мужчину в упор, загадочно улыбаясь.

Штольман не удержался и тихо рассмеялся.

— Вот этим! — он абстрактно указал в её сторону. — Ваши непринуждённость, живость характера и бойкость сразу возвращают в тот летний Петербург. А глаза и улыбка? Их точно не скроешь, как ни старайся!

Лошадь остановилась. Аня нехотя отвела взгляд от следователя и поняла, что они уже рядом с её домом. Штольман уверил девушку, что от Мироновых до гостиницы он доберётся сам.

Мужчина спустился на землю и, обойдя пролётку, подал Анне руку.

— Ну и, конечно, главное — это Ваше стремление спасти невинных и беззащитных! — добавил Штольман, когда девушка ступила на землю. — А потерянное Вами зеркало у реки удачно завершило этот список.

Аня тут же ухватилась за эти слова.

— Скажите, а что же стало с нашим покорителем вершин?

Яков приподнял шляпу набалдашником трости, пытаясь скрыть очередную улыбку.

«Ей Богу, будто и не было этой дюжины, и сейчас по-прежнему 77-ой…»

— Я откупился им от начальника управления за опоздание в тот день. Котёнок ему сразу приглянулся.

Их улыбающиеся взгляды снова пересеклись.

— Господин Штольман, спасибо Вам…снова…что не арестовали Петра Ивановича! Вы очень благородный человек!

Девушка протянула мужчине руку.

— Будьте здоровы и счастливы! — искренне повторила она своё давнее пожелание следователю.

Штольман, подняв бровь, красноречиво посмотрел на Анну, подхватил её ладонь и коснулся губами тонких пальцев, на этот раз задержавшись на пару секунд.

— До новой встречи, Анна Викторовна!

Не отпуская её руки, Яков выпрямился и лукаво подмигнул девушке.

В других обстоятельствах этот жест выглядел бы неуместно вольным и дерзким, но только не теперь и только не для них.

В ту ночь Яков и Анна засыпали с ощущением, что сегодняшний день стал началом чего-то нового и важного в их жизни, и с каждой последующей встречей это чувство усиливалось, пока не превратилось в уверенность.

И всё же, эта история началась немного раньше, одним летом в Петербурге…

А может, и они это всегда знали?