Lady Luck (гет)

Юна уже неделю не ходила в школу, потому что сильно простудилась. Разумеется, об этом в школе сразу узнали, ведь над друзьями господина Рейзела установился неослабевающий контроль. Вообще-то всевозможные датчики удобно располагались на балконе Юны и на фонаре рядом с ее домом, потому что с некоторых пор всем в RK стало спокойнее твердо знать, дома ли Юна и как себя чувствует. То же справедливо относительно других учеников, но Юна беспокоила отряд больше, чем кто-то еще. Почему? Ответ очевиден: с Юной все время что-нибудь да случится. Нельзя оставлять ее на произвол судьбы.

Поэтому записка Юны, доставленная в первый день ее болезни через забежавшую к ней на минутку Суйи, никого не удивила. Тао уже и так записал звонок Юны Суйи с просьбой зайти за объяснительной и приход подруги, заодно притащившей Юне лекарства. Можно сказать, что без Юны в школе чего-то не хватало, но это было бы слишком смелым заявлением. Юна обычно не обращала на себя такого внимания, как Суйи (и это нормально, когда ты обычная девушка, а твоя подруга — молодая звезда), Шинву (и это тем более хорошо, потому что кому нужно такое внимание, как к лентяю и спорщику Шинву?) или Рейзел (ну тут без комментариев). Но все-таки парта пустовала, ответы сверять стало не с кем, а легкое беспокойство за Юну друзей не отпускало постоянно. Что касается охранников школы Е-Ран, им так было даже проще, потому что за школьниками, сидящими дома, уследить, разумеется, легче. Но это не значит, что М-21, Тао и Такео искали легкого пути. Как-то незаметно их сердца прикипели ко всей школьной стайке, и теперь они не меньше, чем школьники, ждали возвращения Юны.

Но все-таки школьная жизнь — штука насыщенная, так что никто не будет ее останавливать из-за твоего отсутствия. Всю неделю Суйи, Шинву и Икхан продолжали приходить в дом директора после занятий и развлекаться там. Только на команды теперь разбивались по-другому, когда играли в настольные игры (пришлось задействовать Раэля, к его тайному неудовольствию, которое быстро прошло, когда оказалось, что играть он будет вместе с Сейрой). И на стол ставили на один прибор меньше (мыть придется меньше, но кого это волнует?)

Но вообще к отсутствию Юны к выходным как-то даже привыкли, так что кончилось все тем, что Шинву, обещавший в школе, что забежит к Юне и передаст ей проверенные тетради с контрольными работами, эти самые тетради благополучно забыл в доме директора — да так и не вспомнил. Это вовсе не невнимание к Юне, спешим мы на защиту Шинву, а просто полнейшее невнимание парня к учебным делам, что для нас, конечно, не новость.

Так что на пакет с тетрадями наткнулся во время уборки Такео. Не зная толком, что с ними делать, но безошибочно определив, что они принадлежат кому-то из школьников, он передал их Сейре.

— Да, это наши контрольные тетради, — подтвердила Сейра, уже знакомая со школьным неизбежным злом. — Видимо, учитель попросил передать их Юне, но школьники забыли.

— Ничего, — невозмутимо ответил Такео, — послезавтра мы передадим их кому-нибудь в школе.

— Нет, так не получится, — сказала Сейра. — Нам задали две домашних контрольных и еще работу над ошибками — правда, Юне, скорее всего, ее делать не надо. В понедельник Юна наверняка уже выйдет, так что ей придется принести контрольные.

— Так в чем проблема? Пусть решит их в другой тетради, а эти мы ей передадим при случае.

— Если бы можно было решить в других тетрадях, разве учитель попросил бы нести Юне эти?

— Бред какой-то, — только и сказал Такео, со школьным образованием не особо знакомый.

— Пожалуйста, занесите их Юне, когда пойдете патрулировать территорию. Только не совсем ночью.

— Да, ночью было бы неловко, — согласился Такео и добавил со внезапной застенчивостью: — А может, лучше вы с Регисом? Так ведь было бы логичнее…

— Не можем. У меня пирог в духовке, и я его никому из вас доверить не могу, а Регис не пойдет, Раэль обещал с ним сегодня потренироваться.

— Раэль? Ну дела.

Так и пришлось передачей тетрадок заниматься агентам. Но Такео было слишком неловко идти вечером к девушке, даже чтобы всего лишь передать ей тетрадки, поэтому он начал оглядывать гостиную в поисках другой жертвы.

* * *

— Ах, — довольный М-21, расквитавшись с мытьем посуды, опустился на диван и включил плеер. До дежурства еще есть время, как хорошо немного передохнуть, вытянуться на мягком диване…

Кто-то похлопал его по плечу, и М-21 недовольно блеснул глазами из-под челки. Отвлекающим элементом оказался Такео.

— Чего?

— Это… тут такое дело…

М-21 выдернул наушник.

— Школьники забыли кое-что передать, а это очень важно…

— Кому?

— Юне. Это контрольные тетрадки, и нужно, чтобы они сегодня же были у Юны.

— Ну так сходи, — М-21 снова закрыл глаза и потянулся.

— Так это… мне еще в магазин идти, а во время патрулирования как-то поздно уже, неудобно…

— Мог бы занести по дороге в магазин. Или вообще послезавтра отдать в школе.

— Так это же в другую сторону… и они ей сейчас нужны! — и Такео пересказал М-21 то, что недавно услышал от Сейры.

— Ну хорошо, давай я схожу в магазин, а ты отнеси тетради.

— Ты в магазин? Не смеши меня, уж лучше я сам, — тут же замахал руками Такео. — Ты опять чего-нибудь не то купишь, и шеф нас прибьет с тобой за компанию.

— Не веришь ты в меня, — хмыкнул М-21. — Не понимаю, почему ты сам отнести не можешь. Или того же Тао попросить…

— Интересно, а ты почему отказываешься? — вдруг прищурился Такео, и М-21 резко подскочил на диване. — Ты почему не можешь? Тебе все равно, да, что Юна не сделает задание?

— Мне не все равно, — пробурчал М-21 и, не глядя Такео в глаза, выхватил у него из рук злосчастный пакет.

* * *

— Такео, а не рановато? — Тао потянулся, отвлекаясь от монитора.

— В самый раз будет. Ты все равно еще минут десять собираться будешь.

— Неправда, я очень быстро выхожу.

— Нет, ну выходишь-то ты и правда быстро, — не стал врать Такео. — А вот от компа отлипаешь как раз десять минут. Стандартно.

— Ну я же не могу все бросить, как есть!

— Вот я и говорю… Короче, жду тебя внизу!

Ровно через десять минут Тао и Такео встретились на крыльце.

— Ну и что я говорил? — не без ехидства спросил Такео.

— Да ну тебя, — отмахнулся Тао. — Я никогда времени просто так не трачу. Если мне нужно десять минут, значит, нужно. Погоди… а где М-21?

— Еще не вернулся, пойдем без него, он догонит.

* * *

М-21 помялся перед дверью, пару раз недовольно взглянул на тот фонарь, на котором обосновался Тао… ну то есть, его камера, повертел в руках пакет, а потом все-таки нажал на кнопку. Дверь открылась, и М-21 вошел.

На пороге стояла Юна в домашнем халате, на вид все еще немного простуженная, с красноватым носом и румянцем — были ли ему виной болезнь или смущение, неизвестно. М-21 почувствовал легкий запах какого-то крема. Видимо, Юна успела помазать им нос, прежде чем впустить М-21. В ее глазах горел огонек беспокойства.

— Аджосси? Пр-проходите, пожалуйста.

— Я, здравствуй, Юна, я… я, — услышав взволнованный голос Юны, М-21 по какой-то неведомой причине и сам стал заикаться. — Это… я только передать тебе вот это.

— Что это? — Юна с интересом посмотрела на пакет и улыбнулась.

«Если бы она знала, что это такое, она бы не улыбалась».

— Это твои контрольные тетради, не расстраивайся, — чувствуя себя идиотом, объяснил он.

* * *

— М-21, ну и где ты так долго пропадал?

— Извините, я задержался. Еще домой надо было зайти.

— Зачем?

— Ну просто надо было.

* * *

Юна с интересом взглянула на тетради.

— Вы принесли их мне… с-спасибо Вам. Даже неловко… заставили Вас специально нести их сюда… Просто, понимаете, у нас две домашних контрольных и…

— Да мне уже рассказали, — вежливо улыбаясь, сказал он.

— А-а… — Юна не знала, что еще сказать. — Тогда можно, я посмотрю, что там?

— Конечно, — он протянул ей пакет, и Юна быстро открыла контрольную тетрадь по математике. Ее лицо омрачилось.

Юна вздохнула и недовольно прижала к себе тетрадь.

— Что такое? — участливо спросил Аджосси.

— Работа над ошибками… — нехотя ответила она, стыдясь, что не может похвалиться перед Аджосси высшим баллом.

— Что-то не так в работе?

— Да, а я ведь была уверена, что все сделала правильно! — она действительно очень расстроилась из-за оценки. Но потом ее взгляд скользнул по лицу Аджосси и уловил что-то, от чего сквозь ее печаль, кажется, прорвался лучик солнца. — Может быть, Вы сможете мне объяснить?

— Я? — в его интонации прозвучало крайнее удивление.

Видимо, дело было именно в удивлении, потому что против всякого ожидания Аджосси вынул из кармана телефон, глубоко вздохнул и сказал:

— У меня есть ровно 35 минут.

* * *

Юна позвала его на кухню. При этом она спешно закрыла другую дверь, ведущую в жилую комнату. Должно быть, она пыталась что-то от него скрыть? Но профессиональный взгляд М-21 уже успел изучить обстановку комнаты, пока они с Юной разговаривали в коридоре. И М-21 не заметил ничего такого, что стоило бы скрывать. Разве что не застеленную кровать и кипу книг на тумбочке рядом с кроватью? Но для М-21 все это было логично. Юна болеет, поэтому читает в постели… Неужели Юна стесняется перед ним?

Она включила свет и поставила чайник.

— У меня как-то почти ничего и нет, — извиняясь, сказала она. — К чаю только печенье… это ничего? Еще есть фрукты.

Он кивнул и огляделся по сторонам. Кухня была небольшая, но уютная. Наверно, при дневном свете она кажется яркой и радостной. На стенах был какой-то бордюрчик из цветочного узора, на окне висела светодиодная штора, на столе тоже стоял какой-то нарядный светильник с блестками. Потом взгляд М-21 остановился на стене, у которой стояли стол и холодильник.

— Что это?

Юна радостно и смущенно пояснила:

— Это… просто рисунки. Я на каникулах часто рисую.

— Это ты нарисовала? — М-21 сказал это с явным ударением на «ты» и тут же пожалел, потому что это могло прозвучать не очень вежливо. Как будто он сомневается в талантах Юны. Просто он и правда решил, что это портреты, купленные в какой-нибудь галерее.

Она кивнула и как будто с ожиданием посмотрела на него.

— Красиво рисуешь.

— Спасибо, — она перебросила назад волосы и стала показывать на рисунки, — вот это мама. Я ей подарила на день рождения. А тут моя подруга, только она сейчас учится за границей, поэтому Вы ее не видели у нас в школе. Я ей этот рисунок отправила в электронном виде. А это Вы уж должны узнать…

— Это… наша школа? — М-21 сказал «наша» и тут же понял, что надо было сказать как-то по-другому.

— Ага. Мне надо было потренироваться с пейзажами, но в тот раз я никуда не поехала, поэтому просто пришла к школе и рисовала ее… Странно, хоть я там и учусь, а по памяти нарисовать не могу. Обязательно надо срисовывать…

— Очень красиво, — еще раз повторил он и внезапно добавил, — так с чем тебе помочь?

— А, — спохватилась Юна и положила на стол пакет с тетрадями. — Вот тут… эта задача неправильная…

— Какой хоть предмет? — с терпеливой улыбкой уточнил он.

— Математика.

«Ну ты попал, М-21!»

* * *

— Математика, — сказала Юна, открывая коробку с печеньем. «Как жаль, что я ничего не купила к чаю… Ох уж эта болезнь!» Но он бы и не пришел, если бы не твоя болезнь, напомнила себе Юна, немного успокоившись. И рисунки твои ему тоже понравились. Как хорошо, что…

— Вам с сахаром или без?

— Без.

Она поставила перед ним большую зеленую чашку с чаем. Из-за того, что и чай, и чашка были зеленые, чая было не видно… «Надо было достать прозрачную!» — с запоздалым раскаянием подумала Юна.

— Я тоже привыкла без сахара пить. Меня всегда удивляет Рей.

— Рей? — встрепенулся Аджосси, взявший было чашку.

— А Вы считали когда-нибудь, сколько он кладет ложек сахара?

— Не считал… но я знаю, что много, — заулыбался он. — Даже зубы сводит, если подумать об этом.

— Точно! — засмеялась Юна. — Давайте я пока уберу остальные тетради… Какие тяжелые, я думала, там только две тетради! — Она вынула все из пакета и поняла, почему ей казалось, что он слишком тяжелый.

— Что это? — с большим удивлением спросил Аджосси. Его глаза расширились, как будто Юна только что показала ему фокус.

Юна рассмеялась. Очень уж удался ему этот удивленный вид! Как приятно…

— Аджосси, как Вы догадались? Это же мой любимый шоколад… Давайте-ка его и откроем.

— Да?

Он растерянно взял кусочек шоколада и покрутил его в руках. Юне кажется, или Аджосси тоже немного смущен?

— Ага, с ним даже логарифмы вкуснее будут!

* * *

Запыхавшись, М-21 примчался на крышу, где его уже дожидались Тао и Такео.

— М-21, ну и где ты так долго пропадал? — спросил Такео, как будто и сам прекрасно не знал.

— Извините, я задержался, — М-21 было очень неловко объяснять, что он задержался у Юны. — Еще домой надо было зайти.

— Зачем? — спросил Тао.

— Ну просто надо было.

На самом деле, он просидел у Юны дольше, чем 35 минут. Сначала он ловил те взгляды, которые Юна бросала на часы. Должно быть, она запомнила его слова про ограниченное время. Но потом М-21 отвлекся на объяснения, Юну и шоколад, а когда в следующий раз посмотрел на часы, понял, что сидит у Юны уже почти час. Девушка то ли тоже забыла о времени, то ли специально не напомнила М-21 о том, что он торопится. Поймав его взгляд, Юна вскочила и воскликнула:

— Неужели уже девять? — и по ее голосу М-21 не смог сказать, наигранным было это удивление или искренним.

— Да, Юна, знаешь, мне уже правда пора… — почти извиняясь, заговорил он. — Ну ведь мы решили ту задачу, так что все нормально…

— Да-да, все нормально, — быстро повторила она. — Спасибо Вам, Аджосси, Вы мне очень помогли. Сама я бы разбиралась гораздо дольше.

— Я больше удивлен, что я сам это до сих пор помню! — признался он, и это было чистой правдой.

«Не помнить собственного имени, но помнить, как решать логарифмы! Да, М-21, в твоей жизни абсурда хватает!»

— Неужели у Вас еще какие-то дела? — спросила Юна, пока М-21 мыл посуду. «Пока ты простуженная, лучше тебе в воду не соваться!»

— А, да, меня ждут, — рассеянно отозвался он.

— А кто ждет? — быстро спросила Юна и тут же виновато уставилась на полотенце, которым вытирала чашку.

— Тао, Такео, — честно ответил М-21.

— А, — выдохнула Юна. — Понятно.

Почему ему кажется, что она повеселела после этого ответа? Он сказал что-то не так?

— Подождите! — он уже взялся за ручку входной двери, но Юна его остановила. — Держите! Мы так и не успели их поесть!

— Что это? — М-21 увидел большой пакет в ее руках.

— Это апельсины! Мы ели вашу шоколадку, так что апельсины остались целехоньки! Берите, там на всех хватит!

«Откуда у Юны столько апельсинов? Теперь мне придется занести их домой. На дежурство с апельсинами? Вот это было бы неплохо!»

— Тебе нужнее! Тебе нужно выздоравливать!

— Нет, я уже здорова! Вы пришли и вылечили меня одним взглядом! В понедельник я буду в школе вместе с тетрадками!

— Ха-ха, понятно.

* * *

Он открыл дверь и ворвался на кухню, все еще прижимая к себе пакет.

— Что это такое? — Сейра удивленно подняла на него взгляд, отрываясь от рецепта, который читала. — М-21? Тао и Такео уже ушли.

— Знаю, — коротко ответил М-21 и сунул благородной пакет, — держите, мисс Сейра, я побежал!

— Что это? Зачем?

— Апельсины! — крикнул М-21 уже из коридора и выскочил за дверь.

* * *

— Неужели так сложно занести девушке тетради? — продолжал оживленную беседу Тао. — Ты битый час их отдавал!

— Простите, — повторил М-21. — Давайте уже сконцентрируемся на работе!

— Сказал человек, который опоздал на двадцать минут!

— Я же не нарочно… и в первый раз! — оправдывался М-21.

— Верю, — беззлобно отозвался Тао и повернулся к Такео, — но вот в последний ли?

* * *

Юна покрутилась по комнате, изображая радостную мельницу, а потом с разбега бросилась на кровать.

— Ааааааа-ихихи, — услышало ее одеяло, под которое девушка забралась с головой.

Потом Юна встала и подошла к тумбочке, на которой стояло красивое фигурное зеркальце.

— Ну что, ты довольна? — спросила она у своего отражения, предварительно убедившись, что нос не слишком красный и что кожа не выглядит обветренной. — К тебе приходил сам Аджосси и объяснил тебе задачу, с которой ты ухитрилась напортачить. И остался на чай. Скажи, чего тебе еще надо?

Отражение счастливо улыбнулось в ответ. Эта улыбка была молодой, милой и прелестной, так что Юне просто оставалось надеяться, что она умеет улыбаться не только зеркалу. Потом Юна зажмурилась и снова открыла глаза. «Неужели это не сон?»

Юна подошла к противоположной стене и погладила серые волосы на портрете. Карандашный рисунок был выполнен в размере А3 и висел напротив кровати.

— Почему именно ты пришел с этими тетрадями? Это может быть простым совпадением…

Юна вгляделась в серые глаза, честно и серьезно глядящие на нее со стены. Даже в лицо нарисованному Аджосси Юна, честно говоря, смотреть стеснялась.

— Твоя забота — это лучшее лекарство, — прошептала девушка и хотела поцеловать нарисованный шрам на загадочных нарисованных губах, но не посмела.

В понедельник Юна вышла в школу, как и обещала. Приятный запах крема все еще чувствовался, но выглядела Юна уже совсем здоровой. Все контрольные работы она сдала вовремя.

Проходя мимо М-21, она привычно улыбнулась и так же привычно спряталась за спину Суйи. Девушки что-то обсуждали, но замолчали, подойдя ближе к охранникам. Взгляд М-21 задержался на Юне… на какую-то долю секунды дольше, чем следовало бы.

— А Юна-то вернулась, — тут же сказал Тао, — но не спешит благодарить М-21, который самоотверженно принес ей тетради.

— Уже поблагодарила, куда еще-то?

— Этого мало! — уверенно заявил Тао.

— Откуда ты знаешь, мало или нет? Тебя же там не было!

— Не было, — согласился Тао. — Но такое важное дело как «доставить контрольные тетрадки» надо вознаграждать как следует!

* * *

Вечером компания друзей воссоединилась за директорским столом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил директор Ли, когда Юна застенчиво уселась на свое привычное место.

— Все хорошо, господин директор, — улыбнулась она.

Сегодня все ее так расспрашивали о ее самочувствии, как будто она как минимум сломала ногу и долго восстанавливалась. Все казались Юне более радостными и внимательными к ней. Может быть, она просто по ним соскучилась. На столе, как обычно, было много всяких вкусностей. С тех пор, как Сейра практически беспрерывно гостила у директора, угощение раз от раза становилось все более изысканным. Школьники иногда задавали себе вопрос: готовит ли Сейра такие вкусные блюда в те дни, когда они не приходят? Потому что если нет, тогда понятно, почему директор все еще радушно приглашает их к себе. У Сейры настоящий талант.

Это не значит, впрочем, что школьники сами не приносили еды в директорский дом. Им было бы слишком неловко просто пользоваться его гостеприимством, поэтому они каждый раз приносили парочку пакетов с фруктами, снеками и печеньем. Директор никогда не говорил им, был он за или против такого школьного «взноса» в их совместный обедо-ужин, а вот охранники нередко переглядывались с каким-то ощутимым беспокойством, словно имея что-то против такого рациона. Но это не мешало им хрустеть вредной пищей наравне со всеми.

— Что будем делать завтра? — поинтересовался Шинву с набитым ртом.

— Учиться, конечно же.

— А потом?

— Потом можно пойти погулять, если погода будет хорошая. Как насчет парка? Мы можем взять напрокат велики или пофоткаться…

— А Юне уже можно гулять?

— Ребят, вы на меня не смотрите, — тут же отозвалась она. — Мне завтра все равно придется задержаться, так что я вас потом найду.

— Задержаться? Где это? — с шутливым подозрением спросила Суйи.

— Да в школе же… — Юна была слишком прямолинейна, чтобы поддержать игру Суйи. — Мне надо написать то сочинение, которое я пропустила. Я попросила, чтобы мне дали его домой, но мне не разрешили, потому что нам нельзя ничем пользоваться. Поэтому я завтра после уроков пойду и напишу его сначала. А потом созвонимся.

— Ну ла-а-адно, — на том и порешили.

— А во что сегодня играем? — снова активизировался генератор вопросов Шинву.

— Да мне без разницы, — сказала Суйи.

— И мне, — сказала Юна.

— Тогда решает Икхан.

— Чего? — парень поднял голову. Он абсолютно выпал из разговора, потому что последние двадцать минут обсуждал с Тао только им двоим понятные вещи.

— Да ничего, во что играть будем?

— Мне все равно, — сказал он.

— Вот это самое страшное! — провозгласил Шинву. — Когда всем все равно, образуется проблема выбора.

— Да ты любую достань, и не будет никакой проблемы, — сказала Суйи. — Юна, дай мне вон ту тарелку, пожалуйста.

— Какую?

— Вон ту, с печеньем.

— Вау! — Юна разве что не подскочила. — Это же мое любимое!

— И мое тоже, тащи сюда.

Рей грустно проводил взглядом уплывающую тарелку, но не сказал ни слова и сконцентрировался на чашке с чаем.

— Обалдеть! — Суйи захрустела печеньем. — Сто лет таких не ела! А ты?

— А я позавчера, — созналась Юна, тоже кусая свою печенюху.

На этот хруст Тао поднял голову от компа и определил местонахождение печенья. Убедившись, что тарелка стоит совсем не рядом с Рейзелом, он смело ухватил сразу три печенюхи и снова погрузился в объяснения.

— Что-то я не помню, чтобы мы покупали это печенье… — задумалась Суйи. — Ты покупала?

— Неа, — Юна огляделась. Никто не сознавался, что купил печенье. — И не Шинву? И не Икхан?

— Подозрительно, — заключила Суйи.

— Кто еще хочет? — Юна щедро подняла тарелку, к сожалению, не замечая молчаливой просьбы в глазах Рея. Шинву тут же схватил печенье, но охранники на предложение не откликнулись. — Аджосси?

— Нет-нет, — улыбнулся он. — Ешь сама, если тебе понравилось.

* * *

— Уф, — Юна отложила листы с сочинением. Тема попалась не самая приятная, и девушка сидела очень долго с этой работой. Несомненно, друзья уже нагулялись, так что проще сразу направиться к директору Ли.

Сдав работу, она вынула телефон. Но Шинву оказался недоступен, из чего Юна заключила, что ребята почти наверняка находятся в торговом центре, куда они часто заходили за едой. Значит, точно можно идти домой к директору.

Во дворе школы ей попались три неразлучных охранника.

— Юна? — удивился Тао. — Почему это ты все еще здесь?

— Сочинение дописывала, — выдохнула она. — Вот, сейчас надо встретиться с ребятами… — она чуть-чуть покраснела. — Скорее всего, у вас.

— Да без проблем, — тут же отозвался Тао. — Смело иди в дом директора. Если остальные еще не там, то обязательно подтянутся.

— Я тоже так подумала, — созналась девушка. — Пойдем вместе?

— Нет, мы пока еще не закончили, — сказал Тао. — Иди первая, дома все равно увидимся.

— Ладно, — Юна направилась к воротам школы.

— Почему ты ей ничего не сказал? — услышала она громкий шепот Тао.

— Ребят, отстаньте, а? — устало взмолился Аджосси.

* * *

— Куда собрался Тао? — спросил М-21.

— Опять свои камеры хочет перепроверить, — вздохнул Такео. — Ну типа пока Франкенштейна рядом нет. У этих двоих свои игрушки, не будем обращать внимания.

— Не будем, — согласился М-21. — Домой?

— Да пожалуй, — Такео размял руки. — Только я сначала в магазин зайду. На наши голодные рты не напасешься.

— Да мы не так уж и много едим, — возмутился М-21.

— Да я не нас с тобой имею в виду, ты ж знаешь.

— Пора бы уже Франкенштейну вместо аппарата, который делает рамен, начать изобретать всякие полезные автоматы. Или подземный сад вместо лаборатории завести, — проговорил М-21.

— Попробуй ему это предложить, а я полюбуюсь, — с претензией на черный юмор предложил Такео.

— Э, нет, спасибо. Тебе помочь?

— Не надо, топай домой, пока там очередной бал-маскарад не начался.

Да, изысканное школьное общество с очередными плохо собираемыми фантиками, обертками, крошками и бумажками могло нагрянуть с минуты на минуту, так что М-21 очень хотелось попасть домой пораньше и хоть чуть-чуть посидеть в тишине.

* * *

Котик все кричал и кричал, а Юна кружилась под деревом и ничем не могла помочь бедолаге. Юна не видела, кто загнал кота на дерево, но жалобный плач был даже громче, чем музыка в наушниках, так что Юна тут же выключила плеер и начала звать киску. Котик попался понятливый и явно молоденький. Он доверчиво смотрел на Юну огромными жалобными глазищами, подходил к самому кончику тонкой ветки, на которой сидел, но вниз, разумеется, не спускался. Юна делала вид, что дает ему что-то вкусненькое, звала, упрашивала, потом сбегала в магазин и на самом деле купила кошачий корм, прыгала под деревом, снова звала и разве что не лезла на дерево сама. Юна не умела лазить по деревьям. Но не это ее останавливало, а длина дурацкой школьной юбки. Если бы не это, Юна полезла бы на дерево сама! И не важно, что после этого саму Юну придется снимать с дерева! Главное (возможно) несчастный кот был бы спасен!

— Да что мне с тобой делать! — в отчаянии проговорила Юна.

— Мяу! — конструктивно предложил кот.

— Не поможет! — не согласилась Юна.

— Мяу! — настаивал он.

— Глупенький, ну чего ты туда вообще залез! Слезай! — девушке оставалось только сесть и ждать, пока кот сам спустится или пока Шинву возьмет, наконец-то, телефон. В том, что парню не составило бы труда залезть на любое дерево, Юна не сомневалась.

Девушка не могла бездействовать. Она прыгала под деревом и пыталась ухватить ветку, на которой сидел бедный зверь. Если бы ветка не качалась, может быть, котик спустился бы по ней и по руке Юны?

Хрусть!

Нет, это была не пойманная ветка. Подпрыгнув, Юна как-то неудачно приземлилась, так что ее нога подвернулась. К счастью, нога не болела, так что вряд ли что-то сломалось. Девушка подпрыгнула еще раз, на этот раз повыше, и ухватила-таки ветку… и повисла на ней.

Котик совершенно напрасно боялся этой веточки. Теперь на ней висела целая старшеклассница, а веточка и не думала ломаться. Правда, это была не та ветка, на которой сидел кот, а соседняя.

— Рекомендую шведскую стенку в нашем спортзале, мисс Юна, — раздался вдруг знакомый голос. — Гораздо удобнее и безопаснее.

— Аджосси! — у Юны на глазах от радости заблестели слезы. — Можете помочь?

— Смотря что ты делаешь, — усмехнулся он. — Если подтягивания, то помогу, а вот если ты просто учишься лазать по деревьям, я это не приветствую.

— Просто снимите с дерева! — возмутилась Юна.

— Ты же только что залезла, — непонимающе отозвался он, и на его лице возникла какая-то странная улыбка. — Повиси там хоть немного, может, руки крепче станут.

— Не станут! — сердито воскликнула девушка и разжала пальцы. Падать ей пришлось бы всего-то несколько сантиметров. — Ой!

Аджосси на всякий случай подхватил ее и поставил ровно на ноги. Как он вдруг оказался так близко, Юна не имела ни малейшего представления.

— Мяу! — одобрительно донеслось с дерева.

— Котика-то снимите! — взмолилась Юна, стараясь не покраснеть.

* * *

— Котика-то снимите!

— Ах, там еще и кот? — тоном огромного изумления выдал М-21.

— Аджосси!

— Нет, этот кот еще точно не Аджосси, — уверенно заявил он.

Юна смотрела на него с очаровательной смесью восхищения и негодования. Ее щеки раскраснелись, а глаза на этот раз наконец-то метали молнии, вместо того чтобы прятать, как обычно, взгляд за ресницами, как будто за дверцей лифта.

Решив, что он добился, чего хотел, молодой человек подошел к коту (из-за высокого роста М-21 его глаза были почти наравне с кошачьими) и сказал:

— Ну что, пушистое ты недоразумение? Вниз пойдешь?

Котик пристально посмотрел на него. Его зеленые глазищи сузились, рыжая шерсть медленно встала дыбом, а потом кот вдруг завопил и подскочил на ветке. При этом М-21 попытался его поймать, но зверюга вывернулась из рук… и свалилась чуть ли не на голову Юне.

— Аааа! — Юна быстренько выпустила извивающегося тигра, тот соскочил на землю, бросился бежать, потом остановился, принюхался… и вернулся к Юне.

— Чего это он?

— А у меня корм есть, — сказала девочка и стала радостно кормить спасенную живность.

— Он тебя не поцарапал? — спросил М-21. — Когда на тебя свалился-то?

— Нет, — весело отозвалась она и другим тоном добавила, — а Вас?

— Неа, — соврал он, но Юна уже заметила несколько красных полосочек, проворно стекающих по опущенной руке.

Девушка послала ему укоризненный взгляд. Могла бы лучше поблагодарить за геройское спасение кота. Хотя М-21 и делать ничего не пришлось для тигрика. Того буквально ветром с дерева сдуло от одного появления спасателя. Интересно, кстати, почему? Людей киска вроде не боится. Вон как дружелюбно урчит, пока ест…

— Голодный, — сказал М-21. — Смотри-ка, за обе щеки уминает.

— Наверно, долго сидел там, — нежно проговорила сердобольная Юна и снова сердито уставилась на М-21. — Сейчас дам Вам пластырь! Покажите мне руку!

М-21 показал. Разумеется, ту из двух, которая была цела.

— Другую, — тут же приказала Юна.

— А ногу или голову не хотите? — ехидно поинтересовался он и протянул ей руку. Если бы подождал еще минуты три, даже шрама бы не осталось. Идеально было бы показать через минуту, тогда царапина выглядела бы безобидной, но еще присутствующей. А сейчас царапина была еще свежей и глубокой. Его регенерация обычно не кидается заживлять мелкие порезы, так как М-21, как правило, получает раны посерьезнее. Но сейчас это была единственная рана, поэтому немудрено, что организм быстро среагировал. Кровотечение уже остановилось, и М-21 не сомневался, что скоро царапина затянется. Юна этого, разумеется, не знала. Она с ужасом уставилась на царапину.

— Ой!

— Да, маленько не повезло, — согласился он. — Но скоро заживет, не переживай ты так.

— У меня… пластырь в другой сумке остался… — проговорила Юна, очевидно, к его словам не прислушивавшаяся. — Погодите-ка!

Она рванулась с места.

— Куда это ты? — крикнул ей М-21, а кот вытаращил глаза, прижал уши… и лег на недогрызенный корм. Спасибо и на том, что не поспешил снова забраться на дерево.

— Пластырь Вам куплю!

* * *

Но Юна не купила пластырь. Она пробежала шагов пять, а потом ее нога снова подвернулась, и Юна упала на траву.

— Что такое? — Аджосси моментально подскочил к ней.

— Каблук…

Теперь-то Юна знала, что такое хрустнуло в тот момент, когда она прыгала на ветку. Совсем сломался? Можно приклеить?

— Совсем сломался?

Иногда мысли мужчины и женщины все-таки совпадают.

— Совсем, — дрожащим голосом проговорила Юна, когда Аджосси наклонился к ней и пощупал легко приводимый в движение каблук.

— Да, похоже на то, — проговорил он. Его серые глаза остановились на юниных ногах, и Юна почему-то совсем не почувствовала неловкости. Что-то такое заботливое было в этом взгляде!

— Идти-то сможешь? Ноги целы?

— Ноги целы, — сказала Юна, хотя и неуверенно. — Но вот каблуууук…

Аджосси присел рядом с ней и аккуратно пощупал ее ноги.

— И правда, похоже, обошлось, — заявил он. — Можешь и дальше бегать и прыгать. Но только не на шпильках!

Вообще-то у Юны и не было шпилек. Это был нормальный крепкий, толщиной сантиметра в два-три (у Юны плохо с глазомером), невысокий каблук. Как она вообще ухитрилась его сломать?

— Ничего не поделаешь, — проговорил Аджосси и протянул Юне руку. Так как Юна не отреагировала, он просто аккуратно подхватил ее.

«О Боже мой, — подумала Юна. — Теперь он понесет меня домой!»

Её сердце бешено колотилось, пока она плыла по воздуху в руках Аджосси… то есть, не дольше, чем пару секунд.

Он усадил Юну на скамейку, которая стояла неподалеку от места происшествия. Кот поглядывал в ту сторону, явно решая, стоит ли устроиться в тенечке под ней.

— Посидишь тут, — сказал он. — И не вздумай лезть на дерево или падать оттуда!

* * *

Связавшийся с проблемной Юной М-21 пулей пролетел по улице. Ему еще ни разу не приходилось выпутываться из такого дурацкого положения! В руке у него была изящная маленькая босоножка с болтающимся на боку каблуком. Что делать с такой вещью? Как починить? К сожалению, Франкенштейна дома нет, да и как М-21 ему объяснит, почему ему срочно нужна помощь в починке женской обуви? Где расположены ремонтные мастерские, М-21 не имеет ни малейшего представления… И тут пришло озарение. М-21 резко остановился и проверил карманы. Деньги с собой были. Это хорошо.

* * *

Юна сидела на скамейке, гладила ногой лениво развалившегося в тени кота и корила себя.

Ну она и дурочка! Надо было сказать Аджосси, что у нее нога сломана или хотя бы растянута, тогда бы он точно донес ее до дома… Тут же было совсем близко, ему это было бы совсем не сложно, он же такой сильный…

— Кот, ну почему так? — пожаловалась ему Юна. Кот, спасенный с дерева и накормленный, наглым образом проигнорировал вопрос.

Тут Юна подняла голову и увидела быстро идущего к ней Аджосси, размахивающего каким-то пакетом.

— Вот спасение от ваших несчастий! — провозгласил он и протянул Юне пакет.

У девушки возникло ощущение дежавю.

— Что это? — улыбнулась она.

— Посмотри, — пожал плечами он.

Юна открыла пакет и извлекла из него пару едко-розовых резиновых тапочек.

— Ч-что это? — проговорила она, хлопая глазами.

— Это тебе обувь. Я по босоножке размер определить не смог, но в сланцах это вряд ли важно, — оптимистично пояснил Аджосси. — В этом не побегаешь, но мне-то в этом случае даже спокойнее, понимаешь?

* * *

Сегодня стол выглядел еще более праздничным, чем обычно. На нежно-золотистой скатерти стоял новый сервиз, который Юна еще не видела, фрукты лежали не в пластиковой упаковке, а в красивых вазочках, плюс венчала стол действительно настоящая ваза. В ней стоял букет изумительно красивых алых роз.

Директор Ли никогда не покупал цветов. То ли не был любителем, то ли ему просто некому было их дарить (что, если подумать, абсолютная правда: в доме одни мужчины, а единственная женщина Сейра еще совсем девочка). На столе всегда можно было найти изысканные салфетки, вкуснейшие угощения, дорогие сервизы, но ваз с цветами там обычно не водилось. Директор ограничился фикусом в углу комнаты, но больше ничто о его увлечении цветами не говорило. А тут…

Букет Юна заметила сразу. Ну, вообще-то, такое правда довольно трудно не заметить, но дело еще и в том, что розы — ее любимые цветы. Юна, правда, похоже, сходилась во взглядах с директором Ли в том, что растущий цветок лучше срезанного, но розы были уж очень хороши. Юна в восторге замерла перед цветами, а потом не утерпела и попросила Суйи тут же сфотографировать ее с букетом.

— Не тебе же букет, — только и сказала Суйи (да, совершенно верно, не ей, а Суйи наверняка знала, что такое — свой или не свой букет, ведь в качестве начинающего айдола уже получила букетов немало). — Или тебе?

Глаза Юны тут же вспыхнули, но она не смогла ответить.

* * *

— Хочешь, покажу тебе кое-что? — заговорщицки прошептал Тао, поймав Такео на подлете к его комнате.

— Спать давно пора, — брякнул ничуть не заинтригованный Такео. — Иди вон М-21 покажи.

— Э-э нет, — пропел Тао. — Вот уж кому не могу показать, так это ему. Только тебе, драгоценный друг…

Сонливость с Такео тут же слетела. Он подскочил к хакеру и прошептал:

— Что, опять?

— Опять, — с готовностью подтвердил хакер.

М-21 стоял на балконе и размышлял о событиях последних дней.

На душе было неспокойно. Слишком много совпадений. Слишком много Юны. М-21 давно подозревал, что не сможет прожить жизнь незамеченным. Он знал, что старшеклассницам часто нравится кто-то из учителей (Франкенштейн как-то раз изменил своему обычному спокойствию и рассказал парочку школьных анекдотов, где он сам, директор Ли, фигурировал как объект восхищения и поклонения). Можно было предположить, что охранники тоже не многим хуже. Конечно, они кажутся не такими умными (потому что не толкают умных речей, но умение держать язык за зубами — это как бы профессиональная обязанность). Зато охранники часто попадаются на глаза. Они «молодые», «опасные» и «наверняка с оружием». На этом сходилось большинство девчонок при обсуждении Тао, Такео и М-21. Если бы они добавляли при этом, что охранники имеют повышенную чувствительность во многих отношениях, например, в отношении острого зрения и превосходного слуха, то точно бы не ошиблись.

Что они опасные, М-21 не сомневался нисколечко. Каждый из них мог с легкостью проломить каким-нибудь соперником стену. Но школьницы этого, конечно же, не знали. Что уж они-то под этим словом подразумевали? Что они молодые, М-21 был не уверен, но у него не было сомнений, что психология их действительно соответствовала психологии молодого человека. Со стертой памятью они могли сколько угодно прохраниться в ужасных резервуарах, может быть, им всем было уже лет по сто или по двести (но вероятнее, что все-таки — нет), и все же Тао, Такео и М-21 чувствовали себя молодыми. Как насчет «наверняка с оружием»? М-21 ухмыльнулся. Уж его-то оружие точно всегда при нем. Ядовитый язык и острые когти. Надо признать, М-21 очень старается, поэтому язык идет в ход гораздо чаще, чем когти. Но все-таки…

Все-таки сегодня не стоило пускать в ход язык, верно? Не в том дело, что стоило пустить когти! Но что ему стоило пообщаться с бедной девочкой чуть-чуть ласковее?

«Я ее разозлил, — думал М-21. — Разозлил просто так, потому что мне хотелось посмотреть, на сколько ее хватит. Почему я не мог ей помочь без этих дурацких разговоров? Она такая милая, заботливая…» Ему сначала вспомнился взгляд Юны, которым она провожала скатывавшиеся по руке капли крови, а потом — ее счастливая улыбка, которую она дарила этому рыжику, пока он хрустел кормом… Милая, хорошая девочка. «Не буду ее больше сердить, — решил он. — Я все еще чувствую себя виноватым — даже после того, что сделал».

Но все равно ему было как-то не по себе. Похоже, он нравился Юне? Нет, неспокойно было на сердце.

* * *

Следующий день прошел на редкость спокойно. Для всех, кроме Юны. Она и Суйи с утра решали вопрос вселенского масштаба.

— Да говорю я тебе, — повторяла Юна шепотом, — это просто случайность. Не знал же он, что я на дерево полезу!

— Не знал, — подтвердила Суйи. — Потому что не знал, что на дерево залезет кот. Потому что достаточно знать, что на дереве сидит кошка, чтобы знать, что скоро на него залезет и Юна!

— Но я же не умею лазать по деревьям! — громким шепотом возмутилась Юна.

— А это тебя останавливает? — Суйи увидела выражение лица Юны и победно улыбнулась. — Слушай, а может, он специально посадил кота на дерево, чтобы спасти вас обоих?

* * *

— Какой миленький! — воскликнул Тао и перепорхнул с одной стороны улицы на другую. — Смотрите-ка, он решил поселиться у нашей школы! Вчера, когда я шел, я его увидел у ворот и провел к нашей кухне, откуда утащил ему поесть. А теперь он меня уже поджидает!

Но рыжий котик сорвался с места и понесся прочь. Впрочем, не так и далеко.

— Э-эй! — возмутился Тао. — Я же тебе принес еду! Чудо ты… в шерсти!

Тао подошел к коту и спокойно накормил его. Котик благодарно обтерся о хакерские ноги, а потом с урчанием начал хрустеть кормом. Охранники, которые пришли чуть-чуть раньше обычного, наблюдали за рыжим подопечным. Тао нагладил рыжика, а под конец тот даже разыгрался и попытался укусить хакера.

— Да у нас тут опасный зверь! — воскликнул Тао. — Он нам подходит!

— Тао, ты не можешь притащить домой кота, — наставительно проговорил Такео. Явно не в первый раз.

— Почему? — Тао невинно похлопал глазами. Наверняка он был чудесным ребенком, если только не родился в лаборатории. — М-21 же притащил нас с тобой.

— Это аргумент, — заметил М-21. — Но лучше не пробуй.

— Тем более, Франкенштейн нас тоже в каком-то смысле притащил, — добавил Такео. — Если бы он меня тогда не ранил, не было бы никакого смысла тащить нас к себе в дом.

— Да, — согласился Тао. — Я никому и никогда не позволю причинить вред этому котенку. А знаете, на кого он больше всего похож? На Шинву! Давайте ему подарим!

— Тао, чем тебе школа не подходит? — М-21 хотел было приблизиться к котенку, но тот агрессивно распушился и зашипел. — Пусть в школе живет, а ты его хоть каждый день кормить будешь?

— Ну так тоже можно, — согласился Тао. — Чего-то он тебя не любит… интересно, почему?

— Может, потому что это ты у нас кормилец, а на остальных и пошипеть можно? — Такео поднес руку к коту, и тот тут же начал обтираться, а потом нежно лизнул охранника. — Или нет.

— Видимо, он подозревает об М-21 что-то… вернее, о его корнях! — засмеялся Тао и получил от Такео в бок.

— Опять ты со своими шуточками! А ну перестань!

* * *

Но хакер был, похоже, прав. М-21 вчера спугнул кота с ветки, потом не мог даже прикоснуться к нему, потому что кот начинал извиваться и шипеть. Юна же спокойно взяла кота на руки и несла до самой школы.

— Я не могу его тут оставить, — сказала она, когда М-21 спросил, почему она не двигается с места.

— Мы же не знаем, чей он, — попробовал он ее уговорить. — Нельзя вот так вот подобрать кота с улицы.

— Как раз можно! — возмутилась она. — На улице опасно, а брошенных животных всегда много. Смотрите, ошейника нет!

— Ну это еще ни о чем не говорит.

— Как раз говорит! Что о нем надо позаботиться!

— Об ошейнике?

— Да нет! О коте! Если мы увидим объявление, что пропал кот, где мы будем его искать? Он же дикий, опять куда-нибудь залезет или потеряется! Надо забрать его домой и подождать, вдруг и правда хозяева обнаружатся!

— Ну… если ты так думаешь… — М-21 раньше не сталкивался с проблемой бездомных животных, если только не считать бездомным животным себя самого или своих друзей Тао и Такео.

— Да! Только… — Юна неловко подняла на него глаза. Она явно чего-то от него ждала.

— Хм? — он с полувзгляда ее не понял, поэтому ждал продолжения предложения.

— У мамы аллергия на шерсть, — закончила Юна.

— То есть, ты домой его взять не можешь, — догадался М-21. — Но и я тоже не могу!

— Почему? — Юна очень расстроилась, но очевидно решила просто так не сдаваться.

— Ф… ваш директор, может, и кажется безукоризненно вежливым, но с ним лучше не спорить. Я не могу притащить кого-то с улицы, я ведь и сам… — Он чуть не сказал Юне правду. — И сам бы не против, но я всего лишь его служащий, понимаешь? Ему ничего не стоит меня уволить.

— А если попросить?

— Нет, Юна, он не разрешит, — серьезно сказал М-21. Вообще-то он не был уверен на все 100%, что Франкенштейн был бы против домашнего животного, но с Франкенштейном сейчас связаться невозможно, потому что он снова отбыл по какому-то срочному вызову в землю вервольфов, а там телефон не ловит. По экстренной связи М-21 вызвать шефа просто не рискнет.

Рыжее создание так укоризненно посмотрело на М-21, как будто умело читать мысли. «Ну не могу я его взять! — подумал М-21. — Шерсть рыжая. Наверно, очень заметная, везде валяться будет, Франкенштейн точно заметит и рассердится! Нет, от него котенка точно не спрячешь, даже если не выпускать из комнаты!» К тому же, у кота громкий голос, как они с Юной уже убедились. И вообще, если бы М-21 больше знал о домашних питомцах, то не стал бы даже думать о том, что кого-то можно держать у себя тайно — не только в доме Франкенштейна.

Что же делать?

Юна смотрела на него с разочарованием. Ужасное чувство! М-21 и сам был собой недоволен. Но он не хозяин у себя дома! Может, Франкенштейн и позволил жить у себя, но это не значит, что М-21 может самостоятельно принимать такие важные решения… хотя… с Тао и Такео в тот раз правда прокатило!

— А знаешь, что? — сказал он, когда его вдруг озарило. — Домой мне его взять нельзя. Но мы можем притащить его к школе, и мы вроде как не при чем, правда?

Юна улыбнулась.

* * *

Вот так и получилось, что Юна несла кота, а Аджосси ее сопровождал. Они не придумали ничего лучше, чем и правда принести кота к школе.

— Не расстраивайся, мы за ним обязательно будем приглядывать, — уверял ее Аджосси. — Я в школе нахожусь гораздо дольше, чем дома, так что тут даже выгоднее его оставить, понимаешь? Я буду за ним следить, кормить, он ни за что не пропадет, потому что мы закроем ворота, а еще у нас есть камеры… Ты тоже с ним можешь играть чуть ли не каждый день, а потом найдется хозяин, обязательно… Он же такой красавец!

Красавец тут же распушил шерсть и зашипел, потому что Аджосси попытался было погладить котика.

— Да что ж он Вас так не любит? — воскликнула Юна. — Глупый, тебя же Аджосси спас, а ты шипишь на него! Фу!

Но котик все равно недружелюбно что-то урчал.

— Я думала, они так только на собак урчат. Ну и еще друг на друга, — сказала она.

— Знаешь, я тоже так подумал, — сказал Аджосси. — Наверно, я ему кажусь похожим на большую и лохматую собаку, да, котяра?

Очевидно, кот именно так и считал.

— Лучше не лезьте к нему, — посоветовала Юна. — А то он Вас опять расцарапает… — Она чуть-чуть помедлила. — Как Ваша рука?

Он продемонстрировал ей пластырь.

— Заживет, — беспечно заявил он.

— Все-таки сначала надо было обработать, — сказала Юна. — Я не подумала. Давайте я протру чем-нибудь, ну вот хоть антибактериальной салфеткой, или зайдем и купим что-нибудь в аптеке, а потом уже пластырем заклеим?

Но Аджосси энергично затряс серой гривой.

— Я-я, да, уже обработал! — поспешно сказал он и… отвел глаза?

— Не думаю, — сказала Юна вполголоса. — Ну-ка покажите еще раз!

Аджосси демонстративно расправил рукав пиджака. Вот упрямый!

Но Юна и в первый раз увидела одну странность. Она точно заметила, где располагалась царапина тогда, когда только появилась. Нет ничего удивительного в том, что Аджосси протер руку, и ее не украшали теперь кровоподтеки, но он ведь не мог вместе с кровью оттереть и саму царапину? Потому что на месте царапины сейчас не было ничего, кроме совершенно целой и невредимой кожи. Пластырь располагался значительно ниже. Юна не поверила своим глазам, поэтому внезапно ей очень захотелось обработать рану. Но упрямый Аджосси, конечно же, просто так руку не покажет. Странный, загадочный во всем… И котенка к себе не взял. Юна чуть-чуть обиделась. Ее благородный рыцарь, разумеется, должен был тут же схватить котенка, прижать к груди и заявить, что отныне будет о нем заботиться… Хотя, если разобраться, разве не то же самое сказал ей Аджосси, правда, пристроив кота не в дом директора Ли, а в школу?

Юна улыбнулась. В конце концов Аджосси был очень терпелив с ней и все-таки готов помочь, пусть и на свой манер.

* * *

— Давай еще раз проанализируем факты, — поучительно говорила Суйи. — Что у нас есть? Сначала ты заболела.

— Ага, — сказала Юна.

— Когда ты заболела, кто к тебе пришел?

— Ты.

Суйи усмехнулась.

— Кроме меня?

— Он. Аджосси.

— Он — и больше никого, — Суйи сделала преувеличенно заботливое лицо. — Должно быть, по-настоящему из всех нас о тебе позаботился именно Аджосси, не правда ли?

— Ну… лекарства-то принесла мне ты, а он — контрольные тетради! — фыркнула Юна. — Такая специфическая забота получается!

— А теперь вспомним, что ты никогда не лечишься, пока тебя не заставят, зато всегда делаешь домашку и беспокоишься, когда пропускаешь контрольные. Да ты бы так извелась без этих тетрадок, что это было бы помощнее любой простуды, скажешь нет?

— Ну… да, — вынуждена была признать Юна.

— Идем дальше. Что ты обнаруживаешь, когда разворачиваешь пакет?

— Шоколадку.

— Твою любимую, заметим в скобках, — добавила Суйи.

— Ага, — Юна мечтательно закрыла глаза. Сочетание заботы Аджосси и нежного шоколада было необычайно приятным.

— Потом он сидит и целый час объясняет отличнице математику, хотя прекрасно знает, что ты и без него прекрасно со всем разберешься!

— Вообще-то я правда затупила с той задачкой, — справедливости ради заметила Юна.

— Он же об этом не знает. Он наверняка принимает твою просьбу помочь за приглашение на чай и остается, хотя вполне может вежливо отказаться и уйти, как он обычно делает…

— Ты обычно зовешь его на чай? — поразилась Юна.

— Да не-е, — Суйи закатила глаза, хоть и знала, что Юна это несерьезно спрашивает. — Но он же всегда и ото всего отказывается, ты заметила? Всегда очень вежливо, но обычно односложно и железно. Когда мы его хотели сфоткать, он отказался, когда ты его чем-нибудь угощала — тоже. Обычно он молчит, когда другие разговаривают, я не видела у него никаких новых гаджетов за все то время, что он у нас работает, значит, он привык себе во всем отказывать. Для него важна только работа. А он как раз вроде и хотел встретиться с Тао и Такео по работе, так ты сказала?

— Ну, я сомневаюсь, что по работе, — сказала Юна. — Все-таки было уже ближе к девяти. Наверно, они просто собирались вместе потусить.

— Ну все равно они его коллеги, — не сдавалась Суйи. — Но ты зовешь его на чай, и он не раздумывая соглашается, а потом еще и задерживается дольше, чем собирался. Так дело было?

— Так, — подтвердила Юна.

— А еще он похвалил твои рисунки — правда, это любой бы сделал на его месте, и помыл всю посуду. Так?

— Так. Только посуду он просто привык мыть дома.

— Тем больше причин не мыть ее в гостях, — убежденно гнула свою линию Суйи. — На следующий день ты приходишь в гости, и тут появляется Загадочная Тарелка с Печеньем, которое никто из нас не покупал.

— Это еще не значит, что именно Аджосси его купил.

— Но ты вспомни, что ты сама говорила!

— Ладно-ладно, — Юне и самой больше хотелось верить в эту версию. — Я сказала, что Аджосси сказал мне, что если мне самой понравилось, то я и должна есть это печенье, а не он, что вроде как указывает на то, что он и купил это печенье. Понятия только не имею, как он понял, что это мое любимое? Ну ведь и с шоколадом угадал…

— Да. Но шоколадки ты иногда таскаешь с собой в школу, когда у нас дополнительные занятия, так что он мог их видеть, а вот печенье мы это давным-давно не ели, если не считать…

— Того чаепития! — воскликнула Юна. — Он видел это печенье, потому что именно его я и дала ему, а больше мы, кроме печенья и шоколадки, ничего и не ели!

— Гениально, — заключила Суйи. — А он наблюдательный парень, правда? Другой бы и внимания не обратил…

* * *

М-21 вошел в кухню, держа в вытянутой руке букет роз. Сейра недоуменно посмотрела на розы, а потом снова вернулась к ответственной работе: она украшала салат. Модифицированный повертелся по кухне, не отпуская букета, потом все-таки аккуратно положил его на стол, ухитрившись уместить его между порционными салатницами. Потом он начал методично открывать шкафы, пока наконец-то не добыл то, что ему требовалось. Сейра сочувственно вздохнула, отложила салатницу и подошла к М-21. Он как раз был готов отнести свое творение в гостиную.

— Не так, — мягко сказала Сейра, забирая у него вазу.

— Что не так? — удивился он.

— Нежно-розовая ваза не подходит для букета роз, — уверенно пояснила благородная. — К тому же, чтобы цветы не завяли, надо чуть-чуть подрезать стебли. Лучше этим займусь я… Вы можете начинать накрывать на стол.

— Хорошо, — сказал он и, внезапно вспомнив, добавил, — спасибо, мисс Сейра!

— За букет? — удивилась она. — Не за что! Любой мог бы подсказать насчет вазы.

— Не за букет… то есть, не только за букет! За шоколад для Юны.

— А, — понимающе улыбнулась Сейра. — Я знала, что это ее любимый.

* * *

Подружки сидели во дворе Юны и болтали… то есть, продолжали прорабатывать секретный план. На самом деле, сейчас дома у Юны никого не было, но для пущей секретности они вышли из дома и уселись на качелях перед домом. У Суйи как раз оставалось немного времени перед тем, как ей нужно было ехать на примерку. Скоро ей предстояло снимать клип… На самом деле, она с радостью обсудила бы эту тему с Юной, потому что перспективы перед ней открывались как минимум заманчивые — при условии, что клип удастся. Но Юна явно была сейчас не способна думать о чем-либо, кроме загадочных событий, касающихся в основном ее и Аджосси. Суйи и самой было интересно, что получится, если история получит продолжение. К тому же, ей нравилось играть роль умной подружки влюбленной героини, поэтому Суйи призвала на помощь память и логическое мышление и рассуждала вслух:

— Когда ты писала в школе сочинение, ты наткнулась на охранников, хотя это не обычное время, так что скорее всего они были бы не в школьном дворе.

— Но это же было позже, чем обычно, — заметила Юна. — Мы знать не знаем, что охранники делают, когда мы заканчиваем учиться. Может, они всегда проверяют территорию именно в это время.

— Может быть, конечно, — Суйи задумчиво откусила кусочек яблока. — Но для меня все выглядит так, как будто Аджосси ждал тебя, а потом столкнулся с Тао и Такео, которые помешали вашему разговору.

— Так тоже могло быть, — сказала Юна, и у нее захватило дыхание.

— Потом ты занимаешься Великим Кошачьим Спасением, и оказывается, что Аджосси по какой-то неведомой причине шел за тобой следом, потому что именно он натыкается на тебя и спасает вас вдвоем с котом. Потом он специально для тебя носится по магазинам и ищет тебе обувь.

— Резиновые сланцы, — засмеялась Юна.

— Мужское понимание высокой моды, не обращайте внимания, — фыркнула Суйи. — Обувных магазинов рядом и правда нет, так что, похоже, он просто забежал в первый попавшийся магазин, где и купил тапки… Но ведь купил, верно? Потом гора-аздо интереснее.

— Ну да, — Юна смущенно улыбнулась. — Вид у Аджосси и правда был какой-то виноватый. Может, он решил, что за что-то должен передо мной извиниться, но цветы…

— Да, цветы, это уж слишком, — согласилась подруга. — Хотя смотря что он тебе сделал…

— Да ничего особенного. В основном он мне помогал!

— И погладил ненароком твои ноженьки… — шутливо проворковала Суйи.

— Эй! Он… он не нарочно. А не ненароком. Это разное.

— Ну ладно-ладно. Вы с ним пообщались, что уже для вас двоих нетипично, он тебя немножко побесил, потом помог с обувью, пристройством кота, где-то исчез, а когда ты вместе с нами пришла в дом директора, — потому что одна ты, видите ли, стеснялась, — на столе был прекрасный букет с твоими любимыми цветами и куча вкусностей.

— Вкусности — это все дело рук Сейры.

— Допустим… и даже не сомневаюсь. Но что стоило Аджосси попросить, чтобы Сейра приготовила то, что ты любишь? Ведь они живут в одном доме! Наверно, с домашними-то Аджосси не такой замкнутый?

— Все равно мне кажется, что все это… — Юна запнулась. Как описать ту ситуацию, в которой она оказалась? В жизни всегда происходят мелкие события, на которые никто не обращает внимания, а потом они оказываются очень важны. Или напротив, ты живешь, обращая внимания на ничего не значащие мелочи, а потом оказывается, что ты растратила все свое внимание на пустяки. Важно ли то, что в последнее время происходило? Любой другой мог сказать, что Аджосси оказывает ей знаки внимания. Она и сама чувствовала… что-то. Ей казалось, что на нее Аджосси смотрит, скажем, не так, как на Сейру или Суйи. А на других школьниц замечательный, скромный Аджосси не смотрит вовсе… Но он ничего ей не сказал, ни единого слова, в котором было бы что-то, похожее на признание! Может, признания — это все ерунда? Гораздо важнее забота, которую один человек готов дарить другому. А Аджосси точно о ней беспокоился. Он принес ей тетради, кормил ее любимыми лакомствами, снял с дерева, купил обувь (как жаль, что не донес до дома!), поговорил с ней, что и правда было для него нетипично… Достаточно ли этого, чтобы убедиться, что ты не придумываешь того, чего никогда не было?

Юне не надо было многого. Она готова была жить в выдуманном мире, рисовать загадочные серые глаза и молчаливую улыбку со шрамом, гладить серые волосы, от которых на пальцах оставался карандашный след. Она могла вообразить, что Аджосси понимает любое ее слово, любой взгляд, что он находится рядом с ней постоянно, неотступно, неустанно. Он защищает ее и готов выполнить любое ее пожелание, но Юна никогда не просит его ни о чем, потому что ей просто надо, чтобы он был рядом. Он нужен ей, чтобы молча смотреть на его растрепанные серые волосы, улыбаться ему и спрашивать: «Может, все-таки хотите? Очень вкусно!», предлагая попробовать очередное печенье или фрукт… Она всегда была бы рядом с ним, следя за тем, чтобы он не забывал вовремя ложиться или включать свет, когда читает с телефона, была бы рядом, чтобы составить ему компанию и не дать ему почувствовать одиночества… Они могли бы каждый вечер выходить на балкон и смотреть на звездное небо, не говоря ни слова, но все-таки чувствуя, как они близки…

— Так чего там тебе кажется? — нетерпеливо потрясла ее Суйи.

Юна похлопала глазами. Кажется, она пыталась что-то объяснить Суйи? Но иногда невозможно объяснить свои чувства. Они существуют в той области, где слова еще не родились, где только смутные образы понятий, как во сне, мелькают где-то на грани интуиции. Ты можешь объяснить причинно-следственные связи — если достаточно много времени провела в рассуждениях, выстраивая их, но чувство мгновенно и неизбежно, оно оформляется еще до логически объяснимой реальности. Юна просто знала: она любит Аджосси какой-то нежной, преданной любовью, но это чувство ненадежно. В чем или в ком дело? Почему ее пугает это чувство? Вот в чем Юна не могла разобраться, поэтому ей казалось, что она стоит в круге яркого фонарного света, за которым не видно ничего.

— Мне кажется, наша любовь — не такая, — попыталась выразить невыразимое Юна. — Бывают люди, которые объясняются в любви и ходят в кино, а бывают те, которые любят молча и нежны на расстоянии.

— Нежны на расстоянии, — фыркнула Суйи.

— Мы, я и Аджосси, — Юна стеснялась даже поставить эти слова рядом в предложении. — Не умеем признаваться. Такое чувство невозможно высказать… поэтому мне страшновато, что… в смысле, если… если он правда хочет мне объясниться.

М-21 стоял на балконе и рассеянно смотрел на звезды. В последнее время его стали тяготить разговоры в гостиной, тем более они были оживленнее, чем обычно: Франкенштейн еще не вернулся из своей поездки. «И что он там только делает?» — удивлялся Тао, чья система слежения на земле вервольфов по-прежнему не работала. В отсутствие шефа домашние чувствовали себя расслабленнее, и разговоры стали неотъемлемой частью вечерних посиделок. М-21 чувствовал себя одиноким в толпе. Вроде бы это были люди, которых он сто лет знает (хорошо, не сто, зато в каждом уверен), и со всеми все было хорошо (редкий случай), так что М-21 мог перестать переживать. Но какое-то гнетущее ожидание повисло над ним, и он прекрасно понимал: раз он не может выговориться, он будет постоянно возвращаться к переживаниям в своих мыслях. Раз за разом задавать себе несколько простых вопросов, на которые просто не находилось ответов.

«Неужели мне страшно? — спросил себя М-21. — Я и так в своей жизни боялся слишком много. Неужели теперь и это?»

Он услышал шаги и спешно выудил из кармана телефон.

— Что ты тут делаешь? — бодро поинтересовался Тао, влетая на балкон.

— Не видишь? Читаю, — невозмутимо ответил М-21.

— С телефона? — удивился Тао. — Там же мелко. И темно тут. Иди в гостиную и читай там! Не ломай глаза!

— Там слишком шумно, — пожаловался М-21. — Не могу сконцентрироваться.

— И ничего не шумно, — возразил Тао, которому, конечно, ничто на свете не могло помешать в двух его основных (правда, взаимоисключающих) занятиях: болтовне и самозабвенной работе на компьютере, — даже детей же нет, только наш домашний кружок RK, совсем безобидно.

— Все равно я отвлекаюсь, — упрямо ответил М-21.

— Да что ты там такое читаешь? — только и сказал Тао и хотел заглянуть в телефон, но М-21 не позволил.

* * *

Рейзел с удовольствием снова оказался дома и опустился в свое привычное кресло. Ему нравилось в школе, которую основал Франкенштейн. Но все-таки Рейзел, говоривший, что наслаждается вечной суетой школьников, и уставал от нее. Ритм жизни в школе казался ему неустоявшимся: длина уроков и перемен была различной, иногда во время перемены дети бегали и кричали — или просто куда-нибудь торопились, иногда сонно лежали на партах так, что казалось, что время замерло. То же касается и уроков: иногда они монотонно тянулись, а иногда учителя перескакивали с одной темы на другую, судорожно пытаясь уместить в одно занятие рассказ о событиях целой эпохи. Рейзел честно пытался запоминать информацию, которую слышал: в конце концов, в этом и была первоначальная цель его пребывания в школе. Но гораздо больше ему нравилось читать дома. Там он выбирал тот темп, который нравился ему. Совсем не всегда он чувствовал, что готов к получению новой информации: часто ему нужно было осмыслять совсем другие, более философские вопросы. Но практические умения Рейзел тоже нашел значимыми, поэтому читал при любой возможности. К тому же, он отметил, что за девять столетий книжный стиль значительно изменился, и теперь — во всяком случае, Рейзелу, — чтение доставляло больше удовольствия.

Рейзел протянул руку за печеньем, но его там не оказалось. Озадаченный, он оторвал взгляд от книги и вздохнул. Увы, только когда Франкенштейн был дома, он всегда заботился о том, чтобы на столе стояла вазочка с печеньем. Но сегодня, убирая все со стола, добросовестные домочадцы унесли и печенье… Рейзел представил шоколадную крошку и снова погрузился в чтение. Знание важнее наслаждения… Книга ценнее печенья… Но какой-то внутренний голос твердил Рейзелу, что можно пойти на кухню в надежде застать там знакомую вазочку… Искушающий голос замолчал, когда Сейра принесла господину Рейзелу чашку горячего и ароматного чаю…

* * *

Когда Тао покинул гостиную, отправившись на поиски М-21, Такео с чувством выполненного долга поднялся с кресла, пожелал всем доброй ночи и спешно скрылся из глаз. В последнее время Тао усвоил привычку перехватывать Такео в коридоре перед спальнями, чтобы показать ему какой-нибудь компромат. Последнего у Тао развелось несказанно много, потому что камеры теперь были установлены не только в школе и по дороге к дому Франкенштейна, но и рядом с домами детей, в часто посещаемых ими кварталах и в рандомных местах в городе, которые, конечно, для самого Тао выглядели не рандомными, а выбранными вполне осмысленно.

Такео уважал хакерский труд, но считал, что подглядывать за друзьями — это все-таки чересчур, даже если ради их же собственной безопасности. И вообще совушка Тао становился наиболее активным именно тогда, когда несчастный жаворонок Такео мечтал наконец-то расплести свой хвост и уснуть. Поэтому Такео воспользовался выпавшим шансом и прокрался к себе в спальню, на этот раз не пойманный и не уличенный.

* * *

Благородные тихонько сидели в гостиной, занятые чтением, чаем или и тем, и другим. Раэль поднялся с места и вырос за спиной Сейры. Но она, привычная к манерам быстрого и бесшумного Кертье, совершенно не испугалась, когда ей на плечо мягко легла его рука. Но все равно вздрогнула, поэтому Раэль прошептал:

— Это я… Ты не могла бы мне уделить минутку?

Сейра молча кивнула и поднялась. Остальные не обратили никакого внимания. Благородные вообще не склонны к такому пристальному наблюдению друг за другом, как люди.

Сейра вышла на крыльцо, не забыв сменить розовые тапочки на обычную обувь. Хоть хозяина дома и не было, его порядки надо было соблюдать. Сейра не позволила бы себе принести на розовых тапочках хотя бы одну пылинку! (Хотя крыльцо было ею же старательно сегодня вымыто; никто не знал, когда вернется Франкенштейн).

— Сейра? — Раэль появился следом за ней. — Я соскучился по нашим прогулкам. Давай поднимемся на крышу?

— Когда это в последний раз была наша прогулка? — ровным голосом проговорила Сейра. — Не помню такого.

— Видишь, как давно это было? — Раэль взял ее за руку и оттолкнулся ногами от пола.

* * *

Они стояли на крыше и смотрели — она на разноцветье городских огней, а он — в небо, полное звезд. На крыше было прохладно, но оба не предполагали тут задерживаться.

— Сейра? — видя, что девушка молчит, Раэль решил воспользоваться шансом. — Я-я многое понял за последнее время. Возможно, ты заметила: я сильно изменился.

— Если так сильно, что я могу заметить, — зачем объявлять мне об этом? — спросила Сейра, поднимая на него ясные глаза. В ее голосе не было ни гнева, ни веселости. Сейра всегда была сосредоточенна и серьезна.

— Сейра, — опять начал Раэль, чувствуя, что ходит по кругу. — Сейчас я уже не тот импульсивный юнец, который… с которым ты связалась когда-то. Я пересмотрел свои взгляды и линию поведения, но мои чувства к тебе неизменны. Если бы ты могла согласиться…

Сейра сделала шаг назад, как бы забывая, что стоит на краю крыши. Раэль дернулся было вперед, но замер, не смея приблизиться к ней. Сейра неотрывно смотрела ему в глаза, не двигаясь, не говоря ни слова. Она всегда немного пугала Раэля, но сейчас, хрупкая, с распущенными серебристыми волосами, сверкающими в лунном свете, на краю светящейся разноцветными огнями бездны — особенно сильно. Он уже и сам перестал понимать, когда кроме статуса Сейры его стала привлекать и сама ее личность, но сейчас он бы все отдал, только бы не в статусе была причина постоянных отказов ему. Остальное можно изменить…

— Послушай… — Голос Раэля прошелестел, как ветер, играющий в волосах Сейры. — Не нужно молчать. Если мы можем что-то обсудить, давай обсудим. Скажи мне честно: тебе нравится кто-то другой? Может быть, ты полюбила кого-то из людей? Например, этого рыжего парня, Шинву? Или нашего уважаемого директора? Я вижу, как ты смущаешься, если он заходит в кухню, когда ты готовишь. И когда хвалит тебя… он слишком много тебя хвалит!

— По-твоему, — поинтересовалась Сейра, — я не достойна этих похвал?

Раэль мгновенно прекратил самому себе копать яму.

— Достойна. Но ты вызываешь во многих восхищение… и я хочу узнать, кто вызвал восхищение в твоем сердце?

— Почему я должна отвечать на такие вопросы? — вдруг вспыхнула до этого невозмутимая Сейра. — Назови мне хотя бы одну причину, почему!

— Потому что одно время ты была моей невестой, — неожиданно печально произнес Раэль.

— Ты был бы счастлив, если бы это снова было так!

— Ну разумеется.

Сейра отвернулась от него и стала снова смотреть на огни. По небу промелькнула тоненькая полоска света.

— Видела? — воскликнул Раэль.

— Что?

— Падающую звезду!

— Нет, я смотрела вниз.

— Жаль. Но я видел… знаешь, что я загадал?

— Знаю. Но не говори мне, а то не сбудется, — предупредила Сейра.

Несколько секунд Раэль молча смотрел на нее, а потом в его взгляде кроме немого вопроса сверкнула надежда.

— То есть… ты не исключаешь такой возможности, что… то есть, оно что, могло бы сбыться?

Взгляд Сейры потеплел, а уголки губ дрогнули. Она снова шагнула навстречу Раэлю и протянула ему руку, которую тот несмело сжал.

— Не вынуждай меня принимать решения, — проговорила она, гипнотизируя его прекрасными, не по возрасту серьезными глазами. — Нет, я не дам тебе сегодня ни ответов, ни объяснений. Мне нужно время… оно у нас есть. Просто дай мне… приглядеться.

— Приглядеться… ко мне? Но мы же росли вместе!

— Все равно. Оказавшись в мире людей, я поняла: не все браки заключаются по расчету. Чтобы доказать любовь, человек делает много приятного своему избраннику и ограждает от беспокойства и страданий… Ты можешь сделать то же самое для меня?

Что за вопрос? Ну конечно же, может! Раэль непонимающе смотрел на Сейру. Неужели ей всего лишь нужен был знак его любви? Неужели Сейра сомневалась в его чувствах к ней? Но они же были очевидны, ведь недаром он уже просил ее руки и, получив отказ, не боялся повторить попытку? Разве Сейре этого недостаточно? Пробыв в мире людей слишком долго для впечатлительной юной благородной, Сейра начала мерить свою жизнь человеческими мерками, и Раэлю теперь было еще сложнее понять, о чем она думает. С другой стороны, Сейра в окружении людей казалась более нежной и благосклонной. Но понять бы только, как завоевать ее доверие? Сейра была рядом с ним в трудные минуты, но утешение сестры — это ведь не то же самое, что нежность возлюбленной? Ограждать от страданий? Кто знает, может быть, для Сейры чувства сестры и невесты и не были взаимоисключающими? Но что он должен сделать для нее?

— Раэль, — Сейра угадала его вопрос по застывшему озадаченному лицу. — Я же не так много прошу. Просто… ухаживай за мной, как это делают люди.

— Я… я же подарил тебе тот букет! — воскликнул Раэль, все внезапно осознавший и выведенный из ступора. — Так что я выразил свою любовь к тебе!

— Так это был ты? — благородная немного приподняла бровь.

— Ну конечно, а кто же еще!

— Я догадалась, — улыбнулась Сейра. — Но объясни мне ради твоей великой любви, почему вазу для этого букета искал М-21?

— Это… — Раэль смутился, потому что неожиданно увидел историю под другим углом. — Я просто не знал, где у нас в доме ваза. А М-21 обычно моет посуду, вот я и подумал…

Сейра посмотрела в растерянное лицо Раэля. Внезапно губы Сейры затряслись — и благородная чуть не рассмеялась в полный голос. Кусая губы, она попросила:

— Сейчас ты не такой самоуверенный, как обычно… таким и оставайся, хорошо? И выучи, где что находится в этом доме, в конце концов неизвестно, на сколько я решу задержаться здесь!

— Я… я выучу, — пообещал Раэль. — И буду ждать твоего решения рядом с тобой, сколько бы ты ни думала.

Вместо ответа Сейра так же бесшумно, как и он сам, положила руку ему на плечо. Сегодня между ними наконец-то установилось взаимопонимание.

* * *

— М-21, сходи в магазин, а?

— Ты ж мне не доверяешь… — М-21 снова разлегся на диване в гостиной, в очередной раз совершая свою любимую ошибку. Теперь раздражитель в лице Такео снова теребил его и чего-то требовал. — Разве не ты говорил, что меня нельзя в магазин отпускать?

— Ну говорил, — признал Такео. — Но я-то ничего против твоих покупок не имею. Это Франкенштейну бы не понравилось, но он-то еще не вернулся, так что все нормально.

— Мы никогда не угадаем, когда он вернется, так что не рискуй, отправляя меня, — М-21 поудобнее устроился на диване.

— Ну будь другом, что ли? — Такео снова легонько ткнул недооборотня. — Нам есть нечего!

— Так уж прям и нечего? — поразился М-21. — Да в этом доме быть такого не может!

— А вот и может! Сейры дома нет, ты не заметил?

— М-м? — М-21 осознал, что свет на кухне выключен, что было необычно. — Да, вот теперь правда заметил.

— Тао утащил наверх все печенье, какое только смог найти, а если Сейра до утра не вернется, нам завтракать нечем! — паниковал Такео. — Я не говорю о том, что Мастеру из этого печенья вообще ничего не досталось!

— Ой-ой, Мастер — это уже серьезно, — согласился М-21. — Вот и сбегай.

— Тебя ничего не смущает, да? — спросил Такео с подозрением.

— Да вообще-то нет, — чистосердечно признал М-21.

— Иногда я задаюсь вопросом, — задумчиво изрек Такео, — что происходит в твоей голове? Где ты витаешь постоянно? Ты же спецагент! Ты должен замечать все на свете! Но ты ничего не замечаешь!

— Это чего это я не замечаю? — насторожился М-21.

— Мою мокрую голову, например! — не выдержал Такео. — Я так на улицу не пойду!

* * *

Распрощавшись с подругой, Юна посмотрела на часы. Было еще совсем не поздно, почти шесть. Конечно, можно было зайти в магазин по дороге в школу… Юна задумчиво теребила свой браслет. У нее кончились батончики, печенье и даже апельсины: в школу взять было абсолютно нечего. Нет, утром в магазин она заходить не будет: перед уроком надо повторить несколько стихотворений на английском, а по дороге она не сможет сосредоточиться. И на перемене ей совершенно некогда бежать в столовую и стоять бесконечную очередь. И вообще, в столовой все такое дорогое! В супермаркете было чуть-чуть выгоднее, особенно, если, как Юна и поступала, покупать только те шоколадки, на которые распространялись акции. Решено — надо бежать в магазин сейчас, пока еще не стемнело.

* * *

М-21 вошел было в магазин, но тут же вышел обратно. Хотя и сверх меры задумчивый (правильное слово — рассеянный), он заметил что-то краем глаза. Это что-то заставило его поежиться, хотя стоял приятный и теплый вечер, а потом потянуться поправить пальто, которого у него не было с тех самых пор, когда Франкенштейн во время их первого боя «отпорол» оба рукава… дежавю…

Перед магазином рядом с бордюром стоял пакет, из которого торчала коробка с апельсиновым соком, а рядом на корточках сидела Юна и шарила рукой в примагазинных кустах. Совпадение?

М-21 отчетливо вспомнилась другая картина. Он и М-24 стоят в тени, а из двери с пакетом в руках выходит девочка. В пакете коробка с апельсиновым соком… Девочка торопится, но не выказывает никаких признаков страха… Она явно привыкла ходить в этот магазин, поэтому дорога ей знакома и кажется безопасной… М-24 подходит к ней сзади, стоило только девочке выйти из светлого пятна, которое разбрасывают магазинные вывески и лучи, проникающие через разъезжающиеся двери. Он собирается использовать на жертве контроль разума… М-21 тоже выходит из укрытия — как раз вовремя, чтобы помочь подхватить безвольно обмякшее тело девочки и скрыться из глаз… Пакет с соком остается лежать на дороге… Было бы логичнее подобрать и его, чтобы не оставлять улик… Кроме того, М-21 просто очень хочется есть.

М-24 кладет девочку на асфальт, и М-21 с легкостью извлекает из кармана девочки телефон: теперь она не сможет ни с кем связаться. Между прочим, иметь телефон ему хочется даже больше, чем поужинать: в Союзе агентам низшего уровня не позволено иметь средства связи… Он начинает рыться в конфискованном телефоне. Не так и много номеров. Приложений совсем мало, чего не скажешь о фотографиях… Он машинально начинает пролистывать фотки, но тут М-24 зовет его: скоро девчонка придет в себя… Он прячет телефон в карман.

* * *

Что-то едва заметно сверкнуло, и М-21 протянул руку, чтобы подобрать телефон. На экране светился один пропущенный звонок. М-21 отметил, что было уже 19.10. Привычным движением он спрятал телефон в карман и убедился, что Юна не заметила этого движения. Или, если быть точным, она вообще не заметила М-21.

Он вдруг почувствовал, что сердится на девушку, хотя сначала и сам не понял причины. Но ему очень захотелось подойти к ней и легонько встряхнуть. Потом до него дошло, что было не так. После того раза, конечно, много воды утекло, и М-21 очень изменился. Разумеется, то, что было для него нормальным тогда, теперь казалось преступным. Он понимал, как некрасиво случилось их знакомство с Юной и был просто счастлив, что Юна об этом не помнит. Девушка просто как будто всегда знала Аджосси… Он появился в их школе и был смутно знакомым. При этом у девушки не осталось воспоминаний о том, как она была у М-21 в заложниках или как он угрожал ей… Разумеется, ему и М-24 ничего не стоило справиться с девушкой. Но М-21, кроме его собственного поведения, коробило еще и от полной невнимательности Юны. Она совершенно по сторонам не смотрит! В такое опасное время она спокойно идет в магазин, когда уже темно, не обращая внимания на окружающих, представляющих потенциальную угрозу… Потом М-21 заметил: то поведение — не единичный случай. Юна всегда была неосмотрительной. Правда, можно ее расслабленное поведение списать на то, что чаще всего она была в окружении друзей и почти всегда — в сопровождении кого-то из охранников. Но все равно… Сейчас уже темнело, а Юна и не думала проявлять бдительность…

— Помочь Вам, девушка? — не без легкой иронии спросил он, появляясь за спиной Юны.

* * *

— Помочь Вам, девушка? — послышался сзади мужской голос, и Юна в ужасе обернулась.

— Ах-а-аджосси, — выдохнула она. — Хотели меня напугать до смерти? У Вас почти получилось!

Она поднялась и прижала руку к груди. Сердце колотилось, хотя опасность миновала — вернее, ее и не было.

— Я тебя напугал? — спросил Аджосси, и в его глазах мелькнули озорные искорки.

— Еще как! Так бесшумно подкрались и вдруг сказали… Вы же видели, что это я, зачем же пугать?

— И совсем не бесшумно, — решил поспорить с ней Аджосси. — Я еще специально на ветку наступил, чтобы она хрустнула, но ты не обратила внимания!

— Неправда! Я ничего не слышала! И нет тут ветки, — нервно засмеялась Юна. — Вы тут откуда?

— Я… да вот мимо проходил, тебя увидел. Ты почему вечером одна по городу ходишь? — строго спросил Аджосси каким-то родительским тоном.

— Да разве вечер? Еще светло совсем! — так же, как будто родителям, возразила она.

— Это тебе так только кажется, на самом деле восьмой час уже!

— Так разве это поздно? Я вообще тысячу лет назад из дома вышла, просто я потеряла…

— Телефон, — подсказал Аджосси.

— Да, — Юна подняла на него глаза. — А как Вы догадались?

— Интуиция, — загадочным тоном объявил Аджосси. — Может, на него позвонить?

— Там звук отключен, — вздохнула Юна.

— А почему? — строго спросил Аджосси. — Этот телефон тебе нужен, чтобы мы всегда могли с тобой связаться… если что.

— Да? — Юна непонимающе уставилась на Аджосси. Телефон ей нужен, как и всем нормальным людям, в первую очередь для себя самой. Чтобы звонить друзьям, смотреть время, ставить будильник и играть на перемене.

— Сейчас опасное время, — проговорил Аджосси, глядя как-то сквозь Юну на вечернюю улицу, полную людей, машин и огней. Он изрек прописную истину, но что-то такое было в его взгляде и голосе, что звучало это не как банальное предупреждение. Лицо Аджосси вдруг показалось Юне очень усталым. В его глазах играли отблески вечерних огней, принятые ею было за озорных бесенят, но Аджосси был, как и обычно, очень серьезен и сосредоточен, как будто он и сейчас стоял в воротах школы. Юна заметила тени вокруг его глаз и подумала, что Аджосси, наверно, совсем не успевает отдыхать… Слишком много работы, в том числе и неурочной… Ей стало его жаль. Школьникам всегда казалось, что самыми эксплуатируемыми людьми являются они сами, но взрослые, похоже, устают еще больше, чем они. Вместо домашнего задания у них бесконечные дополнительные смены, ответственная работа…

Юна вздохнула.

— Так как собираешься искать?

— Не знаю, — опять вздохнула она. — Я уже везде смотрела. Наверно, я не потеряла его… кто-нибудь выхватил из кармана, а я и не заметила…

— Ты продолжаешь носить его в кармане, — укоризненно покачал головой Аджосси. — Научись уже прятать его получше.

— Что Вы имеете в виду?

Аджосси протянул ей телефон. Она недоуменно уставилась на охранника, как на фокусника. Так это он «украл» у нее телефон, чтобы преподать ей урок? Тогда он следит за ней уже добрых полчаса, если не дольше!

— Не смотри на меня так, — он словно прочел ее мысли. — Он просто валялся здесь, а я нашел. Не теряй его больше, ладно?

— Ладно, — смущенно проговорила Юна. Аджосси говорил с ней так, как будто она уже теряла телефон пару или тройку раз! Но этого не было!

— Провожу тебя домой, — не предложил, а заявил Аджосси и взял из ее рук пакет с покупками. Они прошли несколько минут в молчании, потом Аджосси вынул свой телефон, посмотрел на время и задумчиво произнес:

— А ведь могли бы еще успеть.

— Куда? — не поняла Юна.

— У меня чисто случайно есть лишний билет, — пояснил Аджосси. — Хочешь пойти со мной в кино?

У Юны от неожиданности чуть не остановилось сердце.

Он произнес эти слова не просто не подумав, а как будто кто-то другой сказал их за него. Он вообще не собирался идти в кино, но эта цепь совпадений просто не давала ему покоя! Видимо, какое-то десятое чувство М-21 решило, что безопаснее и даже стратегически выгоднее отдаться течению событий и повиноваться импульсу. Теперь он понимал: сегодня или никогда! Сегодня наконец-то все разрешится — и конец ненужным метаниям! Либо он развяжет узел, либо его придется разрезать.

— Сеанс через двадцать минут, успеем?

— Ну-у, — Юна попыталась было прикинуть расстояние. — Там же по-любому сначала реклама…

— Успеем, — сам за нее ответил М-21. — Если побежим. Но сначала ты должна… нет, я должен сделать одну вещь.

— Хм? — Юна все еще смотрела на него так, как будто увидела впервые.

— Я позвоню твоей маме и скажу, что повел тебя в кино, — объяснил М-21 и протянул руку за юниным телефоном. Та молча протянула ему сотовый.

* * *

Франкенштейн с удовольствием вернулся домой после пары дней отсутствия. Его поразила тишина, воцарившаяся в его доме. Он привык, что его скромное жилище напоминает скорее пароход с несколькими палубами. На нижней палубе толпятся громкоголосые, вечно оживленные дети. Наверху в каждой «каюте» обосновалось по оборотню, модифицированному или благородному… Снуют по лестницам «матросы» с щетками и швабрами — если это день уборки; как на приеме, ведется светское чаепитие в гостиной — если Лорд или кто-то из ее придворных снова посетил Мастера. Но сегодня было просто тихо.

«Не к добру это», — подумал Франкенштейн, хотя первой его реакцией на тишину была радость.

Он вошел в гостиную и увидел там одиноко пьющего чай Мастера. Впрочем, по внимательном рассмотрении в гостиной также обнаружился Регис, деловито разрезавший маникюрными ножницами чайные пакетики.

Франкенштейн почтительно склонился перед Мастером, а потом тихонько увел Региса на кухню и ласково спросил:

— Можно поинтересоваться, что это у вас происходит?

— Мастер пьет чай, — по существу доложил Регис. — А я его завариваю.

— Очень похвально, — как-то уж очень лучезарно улыбнулся хозяин дома. — Но почему ты разрезаешь чайные пакетики ножницами? Поверь, они завариваются не так… И… о Боже мой, лучше бы я не смотрел название этого чая. Разве вы не знаете, где у нас в доме хороший чай? Я специально покупал его для Мастера… Мисс Сейра точно знает, где он находится. Где, кстати, Сейра?

— Раэль снова позвал ее прогуляться по крышам, — недовольно проговорил Регис. — Они называют это патрулированием, но я знаю, как это называется…

— Р-раэль? — Франкенштейн немного удивился. — Неужели Сейра начала отвечать ему взаимностью? Впрочем, не мое это дело… Дети, я так понимаю, уже дома?

— Сегодня они забежали совсем ненадолго, — подтвердил Регис. — Они задержались в школе, потом Суйи и Юне что-то понадобилось в центре, поэтому они уехали раньше… Мы сыграли в одну из игр и тоже разошлись.

— А вы вообще обедали? — поинтересовался Франкенштейн, с подозрением косясь на пустой стол и идеально чистую кухню.

— Да, — сказал Регис и чуть-чуть покраснел. — Но не ужинали, — поспешно добавил он.

* * *

— Аудио- и видеосъемка запрещены, — фыркнул Тао. — Ну разве это для меня преграда?

— Разумеется, нет, — подтвердил Такео. — Только разве хорошо подсовывать М-21 датчик? Он же один из нас!

— Вот именно! — с готовностью пояснил Тао. — Ты подумай, М-21 всегда нарывается первым. Гораздо проще следить за ним постоянно, с помощью моих средств, а не только рации, которую он, между прочим, может зачем-нибудь отключить!

— Например, сейчас, — снова согласился Такео. — Потому что это… не знаю… его личная жизнь? Дай человеку пожить спокойно!

— М-21 спокойно не умеет — и даже не спорь, — добавил Тао, увидев, что Такео хочет возразить. — Вот он рацию выключит, а потом что-нибудь произойдет — и поздно будет! Лучше я прослежу…

Такео не стал спорить с не в меру заботливым хакером. Вместо этого он спросил:

— Что за фильм-то хоть?

— Не знаю, — признал хакер. — Не посмотрел, потому что сам не собирался идти, а насчет М-21, честно говоря, тоже был уверен, что он не пойдет. Он меня удивил.

— Он сам себя в первую очередь удивил.

— Ты… беспокоишься за него, да?

— Конечно, — серьезно кивнул Такео.

— И я, — признался Тао. — Потому и слежу так пристально. Не только ради веселья… И ты не думай, я не собираюсь сейчас с помощью М-21 записать кино, а потом продавать пиратским образом…

— Я бы и не подумал такого, — с непроницаемым лицом отозвался Такео.

* * *

-А где модифицированные? — продолжал расспросы Франкенштейн. — Не поверю, что они упускают возможность посидеть в пустой гостиной.

— Они наверху, — ответил Регис. — Думаю, что не ошибусь, сказав, что они на балконе.

— Разве что-то случилось? — обеспокоенно спросил Франкенштейн. Насколько он понял, балкон давно стал местом обсуждения самых острых проблем, которые периодически возникали в этом доме.

— Нет-нет, не похоже, — тут же (опять слишком поспешно) заверил его Регис. — Насколько я понял, М-21 был в кино, а потом вернулся и решил рассказать об этом товарищам.

— Он там был один? — удивился Франкенштейн. — Но ведь билетов было два! Нам… хм, задержали рейс, так что я понял, что не успею вернуться к этому сеансу. Как хорошо, что я не сказал Мастеру о своих планах! Я могу сводить его в кино в следующий раз… хоть завтра. Значит, М-21 был там один? Интересное наблюдение… ведь если билетов было два, значит, второй пропал. А ведь можно было купить еще один билет и пойти втроем, если уж он не смог сделать выбор в пользу Тао или Такео по отдельности. Почему он поступил именно так? Впрочем, возможно, модифицированные просто не знают, что билет в кино можно купить практически перед сеансом…

* * *

М-21 незаметно проскользнул домой и поднялся на второй этаж. Голова просто шла кругом. Он не понимал, за кого прожил сегодняшний день, но было понятно: это не день модифицированного недооборотня. Это была даже не жизнь обычного школьного охранника. Сегодня вечером он был в кино с девушкой. Впервые. Такой шок, от которого сложно отойти.

После разговора с мамой Юны — та почему-то подозрительно быстро поняла, что с ней говорит школьный охранник ее дочери и тут же согласилась отпустить ее с ним в кино — М-21 схватил Юну за руку, и они помчались по направлению к кинотеатру. Разумеется, Юна бегала медленно. Ему хотелось подхватить ее и в два прыжка оказаться рядом с кинотеатром. Но так нельзя. Поэтому он бежал в ее темпе и тянул ее за собой.

Они прибежали запыхавшиеся, когда кино вот-вот должно было начаться. Но их билеты все равно оставались действительными, хотя, по идее, бронь должна была отмениться при опоздании. М-21 и Юна прошмыгнули в зал и начали искать места. Разумеется, в темноте это было сделать тяжело. Юна растерянно крутила головой. Она не впервые была в кино. М-21 был в этом уверен, потому что школьники часто обсуждали между собой походы в кино. Но Юна, похоже, так и не выучила, где находится какой ряд. В отличие от нее, М-21 был в кино впервые. Но у него было острое, почти звериное, зрение, так что он уверенно повел Юну к нужному ряду. Они упали на сидения, когда уже шла реклама, и Юна громким шепотом сказала:

— Как жаль, что не успели ничего купить, у меня совсем в горле пересохло. И никакой воды с собой нет…

— Все у тебя есть, — М-21 сунул ей в руку сок, — ты уже забыла о нем?

— Так ведь нельзя со своими напитками, — испуганно зашептала Юна.

— Пей, — уверенно сказал он. — Раз уж протащили.

Вообще-то он понятия не имел о порядках в кинотеатрах. На инструктажах им такого не рассказывали. Что странно: вдруг в ходе одной из миссий пришлось бы идти в кино? Руководство, видимо, этого не учло, но М-21 оценил темноту вокруг и понял, что их маленькое нарушение окажется безнаказанным.

— Во время сеанса не используйте аудио- и видеосъемку, — попросил их женский голос.

«Скажите это Тао, — про себя усмехнулся М-21. — Он мигом решит, что это не место развлечения, а тюрьма!»

— А на какой мы фильм пришли? — спросила Юна.

— Не знаю, — шепотом ответил он.

— Вы не знаете, на какой фильм купили билеты? — удивилась Юна.

— Я их не… ну да, не знаю, так же интереснее, правда?

— А вдруг триллер? — забеспокоилась Юна.

— Уже поздно отступать, — предупредил он. — Если что, закроешь глаза.

— И просижу так весь сеанс! — заверила его Юна. — Так что Вы мне скажите, когда открывать глаза, ладно?

Потом кино началось.

* * *

Когда он надел пиджак и взял деньги, с лестницы неожиданно прилетел Тао. Вернее, он спустился по лестнице, нужно было подумать М-21, но Тао в последнее время развлекался тем, что съезжал по перилам, вместо того, чтобы спускаться по ступенькам (конечно, когда в руках не было драгоценного ноута), так что он действительно прилетал, эффектно приземляясь на первом этаже. Разумеется, ему предстояло бросить эту привычку, как только в доме снова воцарится Франкенштейн, так что пока невинную шалость Тао все прощали.

Тао пару шагов пробежал по инерции и сунул М-21 какую-то распечатку.

— Что это еще такое? — удивился М-21 и немного забеспокоился. Что такое случилось, что Тао спустился из своей комнаты да еще с какими-то данными?

— Это билет в кино, — выпалил Тао.

— Чего? — М-21 ждал чего угодно, но только не этого.

— Билеты в кино на двоих, — объяснил хакер. — Шеф сказал пристроить по-быстрому, потому что это на сегодняшний вечер. У Такео голова мокрая, а я должен перенастроить систему наблюдения, пока… ну, словом, момент удачный. Так что держи ты!

И Тао скрылся еще быстрее, чем появился. Разумеется, М-21 не собирался идти в кино, тем более вдвоем с кем-то. Он просто сложил распечатку и сунул ее в карман, туда, где уже лежали деньги.

* * *

М-21 лежал — сна не было ни в одном глазу — и смотрел в потолок. Но в поединке М-21/сила воли победителей не обнаружилось, поэтому М-21 вздохнул и протянул руку к телефону. Он уже несколько раз откладывал телефон, уверяя себя, что это был последний раз. Но вот взял снова… На экране светилась сделанная ими фотография. М-21 никогда не был поклонником фотографий, а уж тем более селфи, но сегодня сделал — как и для всего прочего, похоже, — исключение. С экрана улыбались он сам и Юна. Они сделали это фото рядом с афишей того фильма, на который ходили. Возможно, М-21 чего-то недопонял, но, похоже, такова традиция. Юна так потребовала от него фотографии, что он не усомнился в том, что первое правило посещения кинотеатра — сделать фото с афишей незамедлительно по завершении сеанса. Это фото предшествовало очень странному разговору.

М-21 пошарил рукой по тумбочке, но бутылка воды валялась на полу — пустая. Одновременное отсутствие Франкенштейна и Сейры негативно сказывается на комфортности проживания в этом доме… Модифицированный отложил телефон и отправился за водой на кухню… Как Юна сказала? «В горле пересохло?» Действительно, пить хотелось ужасно — желательно, чего-нибудь прохладненького.

Он выпил два стакана воды, а на третьем его поймал Тао.

— Это… — хакер непривычно неуверенно обратился к М-21. — Нам бы… поговорить с тобой.

За спиной Тао появились Такео и Регис.

— Не сейчас, — ответил М-21. — Голова болит, ни на чем не могу сосредоточиться.

— Ты это не в первый раз говоришь, — заметил Тао. — Обратись к Франкенштейну, как вернется.

— Сам разберусь, не переживай, — отрезал М-21. — Я только за водой спустился, а разговоры оставим... на потом.

— Ладно, — почему-то не стал настаивать Тао. — Но если захочется поговорить — ты приходи…

— Ха, — только и хмыкнул М-21. — С чего бы это?

— Ну… расскажешь нам, что за фильм, — невинно глядя на товарища, предположил Тао. Но М-21 почему-то стало не по себе.

* * *

Юна лежала в темноте с телефоном. Завтра надо было рассказывать стихотворения, но думать по-английски Юна просто не могла. Она переставила будильник, справедливо решив, что утро вечера мудренее. Потом она, поколебавшись, все-таки открыла сообщения и начала строчить послание Суйи. Не выдержала. Хотела рассказать завтра в школе, но такую радость скрывать невозможно — даже если всего лишь временно.

«Была в кино с Аджосси — сам пригласил. До этого позвонил мне домой и сам объяснил все маме, а потом проводил домой и купил мне опять печенья».

Ответ пришел через долгих пятнадцать минут — видимо, Суйи не сразу прочитала.

«?!!!»

Точно. Сама Юна не могла бы более конкретно выразить свои чувства по поводу сегодняшнего вечера. Сначала ничто не предвещало… Как обычно, Юна не смогла пройти мимо очередной неприятности и чуть не потеряла телефон, потом еще и странный тон Аджосси… Она не всегда понимала его поведение, особенно в последнее время. И некоторые его привычки! Иногда ей хотелось отругать Аджосси — за то, что пугает ее и обращается, как с маленькой, за то, что так много работает и не отдыхает, за то, что такой едкий и скрытный… Но как повернулся этот вечер! Сначала Юна чуть не умерла от страха, потом — от удивления. Она многое могла себе нафантазировать, но мечты от реальности еще отделяла очень здраво. Кто мог подумать, что Аджосси пригласит ее в кино? Она была так изумлена, что не ответила ему ни да, ни нет, что он интерпретировал, как согласие. Юна не видела, как Аджосси купил билеты, но сделал он это наверняка очень быстро, если только не брать в расчет ту версию, которую он сам и предложил: что у него изначально было два билета. Но в таком случае он был бы не один и не в магазине, а в кино, верно? К счастью, они попали не на триллер (иначе Юна действительно не увидела бы ни одной сцены). Это оказалось хорошее кино, немножко наивное, но веселое — и очень романтичное. Юна боялась посмотреть на Аджосси, но пару раз все-таки взглянула. Он выглядел немного смущенным. Похоже, он и правда не посмотрел, на какой фильм покупает билеты… В таком случае… Не ради кино он пришел, верно?

«Это тот самый знак!» — пришло от Суйи.

* * *

Весь прошедший день только и разговоров было, что о Юне и Аджосси. Суйи всегда знала, что Юна мучительно застенчива, не особенно разговорчива, безукоризненно вежлива и вообще с трудом принимает важные решения. Но такие откровения — что Юна боится объяснения с Аджосси — от подруги ее удивили.

— Ну ты странная, — заявила Суйи, внимательно разглядывая Юну, как будто видела ее в первый раз, — да любая из старшеклассниц руку или ногу бы отдала, чтобы только Аджосси взглянул на них, а ты боишься с ним объясниться…

— И ты тоже? — Юна в свою очередь удивилась, и что-то неприятно перехватило ей дыхание. — Тебе бы тоже хотелось, чтобы он тебе объяснился?

— Пф, — Суйи добродушно усмехнулась неловкой юниной ревности и пояснила. — Мне было бы лестно, конечно. Но ты же знаешь мои вкусы… Нет, Аджосси я оставляю тебе.

— Суйи…

— Но все-таки кое-что нам правда нужно выяснить!

— И что же?

— Как он правда к тебе относится, конечно! Мы понаблюдаем за ним еще и дождемся более решительных действий! Испытаем его!

— Но сама я ничего говорить не буду! — испугалась Юна.

— Так что твоя репутация не пострадает, — согласилась Суйи.

* * *

Какой еще знак? Ну да, это знак того, что Аджосси действительно интересуется Юной. Да, теперь было очевидно: это все не совпадение. Аджосси действительно увлечен ею! И пользуется буквально каждой возможностью, чтобы доказать это! Правда, его метод довольно странный…

* * *

Сфотографировавшись у баннера — Юна просто наглым образом уверила Аджосси, что это традиция, — они вышли на улицу. Уже совсем стемнело, и огоньки фар и вывесок красиво переливались теплыми золотисто-красноватыми тонами. Было тревожно и радостно — то сладкое чувство, которое можно назвать восторженным ужасом. Юна никогда не была в кино парой — если только не считать парой Суйи, конечно. Она никогда не гуляла с Аджосси вдвоем — и так поздно. Ощущение нереальности происходящего настолько захватило ее, что Юна была готова верить абсолютно всему — с тем, чтобы утром проснуться и вспомнить чудесный сон. Ей казалось, что улица дрожит у нее перед глазами. Как во сне — только оттолкнуться и полететь, в два прыжка преодолев то расстояние, которое они пробежали…

Они шли довольно быстро, но потом он схватил ее за руку и резко остановился. Юна испуганно замерла. Что там Аджосси говорил про опасные времена? Он что-то увидел?

— Юна, — сказал он. — Давай кое-что обсудим сейчас? Чем дальше, тем больше все запутывается.

* * *

Он чувствовал, что не способен жить вот так — даже если последние несколько дней были самыми счастливыми в его жизни.

— Юна, — сказал он. — Давай кое-что обсудим сейчас? Чем дальше, тем больше все запутывается.

Она смотрела на него большими испуганными глазами. Но это был не тот взгляд, полный презрения и отчаяния, который отпечатался в его памяти после того похищения. Тогда она боялась за свою жизнь — и вполне оправданно. Она считала его преступником — и была права. Сейчас она боялась чего-то, но точно не М-21. На него она смотрела с доверием, ожиданием, беспокойством… В ее глазах было тепло. На М-21 никто и никогда не смотрел так.

— Слушай, мне просто, — у него внезапно пересохло во рту, — просто надо узнать… спросить тебя…

— Спрашивайте, — сказала Юна, и ее глаза стали еще больше, хотя это казалось невозможным.

— Тебе не кажется, что слишком много совпадений? — выпалил М-21.

— Каких совпадений? — очень натурально удивилась Юна.

— В последнее время я постоянно тебя встречаю! Помогаю тебе… хотя сам не пойму, как. При нормальном развитии событий, — он вдруг заговорил, как Тао, — вероятность нашей встречи такая низкая… Но именно я отношу тебе тетради, и ты приглашаешь меня на чай, я иду с работы и нахожу тебя на дереве, откуда тебя надо снять, и тут у тебя ломается босоножка, а потом надо пристраивать кота, а потом я иду в магазин, но мы вместе с тобой попадаем в кино… слишком много совпадений, согласись!

Она смотрела на него с плохо скрываемым волнением. В ее глазах появилось какое-то смутное понимание, и М-21 обрадовался, что теперь Юна ему все объяснит. Но Юна молчала и ждала, а потом дрожащим голосом попросила:

— Аджосси… слишком много совпадений, это правда! Объясните мне, что происходит!

Юна ждала, что Аджосси заговорит об этом. Слишком много совпадений! Сначала он помогает ей с учебой: самое логичное — это сблизиться с помощью работы (или работы и учебы в этом случае), потом спасает ее (спасение с дерева не считается, гораздо важнее покупка розовых тапок взамен развалившихся босоножек), потом помогает пристроить кота (ведь в конце концов котик временно поселился в школе, где на него тут же обратил внимание учитель английского), а потом зовет в кино. После этого нельзя говорить, что все это — только совпадения. Она думала, что он скажет что-нибудь, когда закончится фильм, но они сфотографировались и пошли по улице… И Юна понимала, что с каждым шагом остается все меньше шансов, что он скажет ей…

Но он все-таки остановил ее. Когда она поняла, что во внешнем мире ничего не произошло, значит, дело только во внутреннем, она испугалась еще сильнее. Она верила, что Аджосси защитит ее от любой внешней опасности. Но как защититься от себя самих?

Она ждала объяснения. И когда, задав вопрос, Аджосси не стал ничего объяснять, Юна не выдержала и взмолилась:

— Аджосси… слишком много совпадений, это правда! Объясните мне, что происходит!

В конце концов, у него было преимущество! Он был старше, умнее и знал, что происходит! А она — растерялась. Пусть берет ситуацию в свои руки!

Но Аджосси повел себя странно. Он пристально посмотрел в ее глаза и воскликнул:

— Разве не ты устраивала эти ситуации?! Я думал, это все так… задумано!

— Задумано, что я буду висеть на дереве, — возмутилась Юна. — Нет, я так не задумывала! Я думала, — и тут на ее глаза навернулись слезы и голос задрожал, — что это все… ваша задумка!

— Моя?! — воскликнул Аджосси с неподдельным удивлением.

— А кто принес мне шоколадку, кто позвал в кино?! Кто кормил печеньем и объяснял логарифмы?!

— Я… — Аджосси растерянно заморгал. — Юна… ты что, обиделась?

— Обиделась? — Да, Аджосси проявил замечательную наблюдательность. — Нет, конечно, нет! Я думала, что Вы сможете объяснить мне, что происходит! Эти знаки внимания — это бесспорно… они правда… в них нельзя сомневаться… И я не сомневалась, почему же Вы не можете мне сказать, зачем это было… так чудесно…

* * *

М-21 не ожидал, что его расспросы приведут к такой реакции. Он абсолютно не понял, когда и что сделал не так, но теперь Юна стояла перед ним и изо всех сил старалась не разрыдаться. Она сказала, что не обиделась, но М-21 снова видел в ее взгляде опасные молнии, и на этот раз провоцировать Юну совсем не хотелось… Он пытался быстро сообразить, что происходит. Никто из них не устраивал этих ситуаций? Но при этом оба считали, что их устраивает другой? И принимали эти ситуации за знак внимания? И, очевидно, получали от этого удовольствие? Значит… Вывода два, оба полезные: с одной стороны, ситуация эта подстроена кем-то еще. С другой, и он, и Юна попали в эту ловушку.

А по щекам Юны сползали слезы, блестевшие в фонарном свете… Юна была совсем беззащитна, так неосмотрительна… Не только в том, когда выходила из дома и куда шла… Она была совершенно неосмотрительна в чувствах. Нельзя позволять себя ранить. От этого не спасает никакая регенерация — ты можешь исцелиться физически, но практически не властен над своими чувствами… Они опаснее и разрушительнее, чем любые стальные когти… Нельзя позволять ей плакать. Его рука действовала сама, как это бывало и во время сражения. Но на этот раз не было стальных когтей. Он просто аккуратно стирал кистью руки ее слезы…

— Не утешайте меня, Аджосси, не надо, — всхлипывала она. — Просто проводите домой. Мы хорошо посидели в кино, и вот… не обращайте внимания.

— Прости меня, Юна, прости, — шептал он, заклиная почему-то пугающие его слезы. Юна уже плакала из-за него. Но тогда он был ранен, и Юна думала, что М-21 умрет (он и сам был уверен в том же), но в этот раз эти слезы были совершенно неоправданными, и он не хотел, чтобы они лились из-за него! Чтобы вообще лились! — Почему ты плачешь? Я просто… дразнил тебя! Я подумал, вдруг ты скажешь… но это было бы нечестно, да? Если я все это устроил, мне и нужно тебе что-то сказать, правда?

— Я не хотела Вам говорить, но теперь уже все равно придется, правда? — Юна перестала плакать и улыбнулась, попытавшись вытереть слезы, но наткнувшись рукой на руку М-21. — Я… я, — она набрала воздуха и выпалила, — Вы мне понравились с первого взгляда!

С первого взгляда? М-21 очень хорошо помнил тот взгляд. Юна — не помнила. Она помнила встречи в школьном дворе, чаепития в доме директора… Для нее М-21 был школьным охранником — загадочным, молчаливым и стильным. Девочка внушила себе, что он ей нравится? Она просто не знала, с кем имеет дело! Она не видела серебристых когтей, вонзающихся в живую плоть, не видела трансформаций, после которых М-21 так трудно остаться в сознании, она не видела, как М-21 оплакивал своих товарищей из серии М и как поклялся за них отомстить, не помнит, что это он собственноручно ее похитил и чуть не допустил гибели и ее самой, и ее друзей… Она не знает, что М-21 — школьный охранник только днем, а ночью — модифицированный, охраняющий господина Рейзела и, похоже, весь Сеул. Она думает, что М-21 специально искал встреч с Юной, чтобы признаться в симпатии? Что он мог бы защитить ее? С ним она в большей опасности, чем если бы просто гуляла по городу одна! Если только в Союзе узнают… М-21 понимал, с первого взгляда понял, что Юна — прекрасное средство давления. Девочка не знает правды, поэтому влюбилась в него… с первого взгляда! Она во всем заблуждается относительно него! Даже их первая встреча была не первой!..

— Аджосси… — с мучительной заботой проговорила Юна. — Что это с Вами?

* * *

— Но все-таки у меня мелькнуло в голове, — сказал Тао, нервно открывая очередную упаковку дорогого печенья с шоколадной крошкой, — что М-21 мог бы пригласить Юну… Правда, я тут же подумал, что это полнейший бред. Ты же понимаешь, что все зашло слишком далеко? Мне не одному так кажется?

— Да, явно не одному.

— В отношениях у меня опыт… невелик, — обтекаемо сформулировал Тао, — но даже модифицированному ясно, что пригласив девушку в кино, ты взял на себя обязательства. Обратной дороги уже как бы нет. Можно и не говорить ничего, ей все и так ясно. При этом у нас просто нет права заводить отношения, и М-21, конечно, об этом должен был подумать.

— И подумал, конечно же, — подтвердил Такео. — Ты же видел, какой он всю неделю. Он мучается, потому что ничего не может с собой поделать. Раньше у нас таких проблем не возникало. Но теперь, когда у нас появились друзья, это тоже неминуемо должно было прийти…

— А знаешь, — проговорил Тао, задумчиво надкусывая печенье, — ты прав. М-21 может смело любить Юну! Даже встречаться, если до этого дойдет!

— Почему это? — поразился Такео.

— Союз уже и так знает, что господин Рейзел дружит с детьми… — проговорил Тао, загибая пальцы, — там знают, что мы охранники в школе. Еще мы охраняем господина Рейзела. Если хотят оказать давление — все равно, на него или на нас, лучшего средства, чем дети, не найти!

— Так чего ж тут хорошего-то? — разумеется, Такео знал о сложившейся ситуации.

— Никому не станет хуже от того, если в Союзе узнают о любви М-21 к Юне. Она и так максимально рискует, — оптимистично заявил Тао.

— Какой ужас!

— Жизнь — штука сложная, — философски заметил Тао. — Мы втянули школьников в это и несем ответственность за их жизни. Мы и так будем защищать их во что бы то ни стало. Так что, скажи мне, изменится, если М-21 правда будет с Юной?

— Ничего.

— Ничего, — задумчиво повторил Тао. — М-21 жалко.

— Почему?

— Не понимаешь? Для него это дополнительная эмоциональная нагрузка. Ответственность. Боюсь, ему одному не выдержать такого. Его чувства ему не принесут много радости — вне зависимости от статуса отношений, — пока существует опасность со стороны Союза. Но Юна ничем дополнительно не рискует.

— Ты думаешь…

— Да, — уверенно хлопнул ладонью по коленям Тао, — наш долг помогать друг другу. Мы приглядим за М-21. Но надо объяснить ему наши взгляды. Он честный агент и никогда не сможет последовать своему чувству, если только мы ему не поможем. Иначе он себя просто изведет.

— Согласен, — решил Такео. — Поговорим с ним, как только он вернется.

* * *

Сказав эти слова, Юна почему-то сразу перестала нервничать. Обратного пути уже не было. Слова вырвались, хотя она твердо решила их не произносить. Теперь сказанного не вернешь. Она не сомневалась в правильности своего поступка. Если Аджосси хочет, чтобы она призналась первой, она признается. Она вообще сделает все, что он попросит.

Но Аджосси застыл, как громом пораженный. Его рука медленно опустилась и сжалась в кулак. Что происходит? Увидев, как исказилось лицо Аджосси, Юна почему-то и не подумала о том, что ее признание может быть ему неприятно. Она просто уловила какое-то странное напряжение, будто бы исходящее от молодого человека. Ей казалось, что сам воздух вокруг них двоих дрожит. Он заметила, как Аджосси прикусил губу, отчего его шрам проступил отчетливее. Аджосси выглядел так, как будто у него резко заболела голова.

— Аджосси… — осторожно проговорила Юна. — Что это с Вами?

И вот тут ей все-таки пришла в голову мысль, что ее признание было неуместно.

— Если Вас расстраивает то, что я сказала, — Юна снова казалась себе маленькой школьницей — такой, какой ее, должно быть, и видит Аджосси, — простите…

Но Аджосси не было неприятно признание. Он закрыл глаза, провел по ним ладонью, остановил на Юне серый взгляд, похожий на взгляд доброго бродячего пса, с надеждой заглядывающего в глаза прохожим, и сказал:

— Мне просто никогда… никто не говорил такого. Для меня ты тоже… совершенно особенная. Пойдем, чтобы твои родители не беспокоились…

* * *

М-21 вышел на балкон и, разумеется, встретил там Тао и Такео, задумчиво барабанящих пальцами по перилам. Оба пытались делать максимально непринужденный вид. При этом было ясно, что они дожидаются именно его. Хотя бы Региса видно не было — хороший знак. Либо у юного благородного хватило чувства собственного достоинства не присутствовать при обсуждении таких вопросов, либо у Тао и Такео хватило такта услать его обратно в гостиную.

— Не спится, — в виде оправдания заявил М-21, тоже опираясь на перила.

— Так и не мудрено, — подтвердил Тао. — Еще совсем рано.

— Раа-ано, — хотел согласиться Такео, но зевнул.

— Рады, что ты принял наше приглашение поболтать на открытом воздухе, — с широкой улыбкой заявил Тао.

— Потому что тебе явно есть, что рассказать, — серьезно сказал Такео, внимательно разглядывая деланно-безразличное лицо М-21. Домашние уже успели хорошо изучить маску М-21 и твердо знали, что когда он с равнодушным видом замыкается в себе, у него в душе кипят страсти — такие, с которыми у него не всегда получается справиться самостоятельно. Из гордости ли, из нежелания ли причинять беспокойство товарищам, М-21 всегда скрывал свои проблемы, но в конце концов правда выплывала. Если сегодня он сам пришел к ним, проблема глубже, чем обычно.

— Ребят, — М-21 устало отбросил с глаз челку. — Я знаю, что большую часть вы и так знаете. Просто объясните мне, кто все это начал?

— Что? — Тао изобразил полное неведение.

— То, что со мной и Юной в последнее время происходит много странных вещей. Мы постоянно сталкиваемся и… — он не закончил.

— Ты думаешь, кто-то специально сломал юнин каблук? Или прицепил ее к дереву? Тогда у этого кого-то странная фантазия! — рассмеялся Тао.

— Хорошо, допускаю, что некоторые вещи действительно произошли случайно! — быстро согласился М-21. — Но ведь не все! И да, выходит, про дерево вы точно в курсе!

— Ну… да, — виновато проговорил Тао. — Честно говоря, ты не мог ждать ничего другого, правда? Ты ведь в курсе, какой у нас радиус размещения датчиков? И что у нас камера перед домом Юны, ты тоже вроде знаешь…

— Это еще не повод шпионить за мной! — прошипел М-21.

— А мы не за тобой, — тут же выдал готовый аргумент Тао. — Мы за Юной.

— Так и знал, — только и сказал М-21. — Едем дальше. Такео. Началось все с тебя. Это ты меня отправил с тетрадями к Юне домой. Почему?

— Я не понял, ты против, что ли? — хихикнул Тао.

— Не мешай, — шикнул на него Такео. — Ты не поверишь… это я не нарочно!

— Хорошо, — сделал вид, что поверил, М-21. — Почему вам было нужно, чтобы я встретил Юну по дороге домой? Это когда она полезла за котом на дерево?

— Нам? — театрально прижал руки в сердцу Тао. — Да в общем-то незачем.

— А почему ты мне дал билеты на двоих в кино?! — воскликнул модифицированный, когда его терпение лопнуло. — Это было вот только что, не делай вид, что не помнишь такого! Еще врал, что это Франкенштейн тебе приказал отдать мне эти билеты!

— Нет, шеф сказал, что мы можем их использовать, потому что он сам не успеет.

— А зачем Франкенштейну два билета в кино?! — прокричал М-21.

Внизу хлопнула входная дверь.

— Если крикнешь еще чуть громче, может, он тебе и ответит, — безошибочно определил возвращение хозяина Такео. — Пойти что ли, поздороваться?

— Успеешь, — остановил его Тао. — Не все сразу.

— Это все несерьезно, — М-21 послал каждому из товарищей по убийственному взгляду. — Вы не хотите по-хорошему признаваться, да? Вы не понимаете, насколько для меня все это важно?

На балконе повисла тишина. Во дворе репетировал сверчок. М-21 снова сердито спрятался за челку.

— Правда важно? — совсем другим, задушевным, тоном переспросил Тао.

— Ну конечно! — воскликнул М-21 и огляделся в поисках стакана с водой, которого тут, конечно, не было. Похоже, вода действует на него успокаивающе… и он этим пользуется. Может, правда пора обратиться к Франкенштейну? А что он скажет? Любовные переживания? Хроническое неумение общаться с людьми? Начальная стадия раздвоения личности?

— Расскажи, а? — с энтузиазмом прошептал Тао и с готовностью опустился в раскладное кресло, которое оказалось тут ох как не случайно…

М-21 понял, что если не выскажется, ему будет еще сложнее разобраться.

— Да в общем практически нечего рассказывать. Мне давно нравится Юна, а Юне нравлюсь я.

— Вау! — сказали Тао и Такео одновременно.

— Ну чего еще? — тут же взвился М-21. — Как будто вы за нами не наблюдали!

— Ну… не все же время, — голос Тао звучал вполне искренне. — Мы видели в записи то, как ты бегал за этими тапками и как ты встретил Юну у магазина. Между прочим, объясни мне ради процветания нашего RK, почему ты купил Юне именно эти тапки?

— Ну… я не знал размер ноги, — как и Юне, объяснил М-21. — Да и какая разница?

— В том магазине было несколько разных видов и цветов. Но почему-то ты взял именно… розовые!

— Ах, вон ты о чем, — М-21 неожиданно улыбнулся. — Похоже, это уже рефлекс. После наших домашних тапочек рука сама именно за такими потянулась…

— Но мы не видели… вернее, не знаем, чем закончился ваш поход в кино, — деловито вставил Такео. М-21 увидел горящие от нетерпения глаза Тао и Такео и отчетливо осознал: товарищи просто сгорают от любопытства. Может быть, они и правда интересовались его переживаниями, но история интриговала их настолько, что деликатность от этого страдала.

— Почему не видели? — поинтересовался он. — Мы шли по одной из центральных улиц, где камеры стоят 100%. Зачем спрашивать меня, если все и так уже знаете?

— Ты что, обиделся? — присущим ему вкрадчивым голосом спросил Тао, как будто такая мысль только сейчас пришла ему в голову.

Интересно, а что еще должен чувствовать человек, за которым без остановки шпионят его напарники? Особенно если речь идет о Тао… Можно жить и быть уверенным: каждая твоя минута где-то записана. Нет, не в мироздании, а среди прочих данных у их домашнего шпиона… И тут М-21 почувствовал, что просто не может обижаться на Тао. Это у него в крови… Это как часть его модификации. Вполне возможно, что он и правда не может это контролировать. Можно ли на него сердиться за то, что он лезет в твою личную жизнь? Дело уже не столько в воспитании, сколько в программе, которую заложила модификация…

— Нет, — коротко сказал он, зная, что Тао этого достаточно, чтобы беззаботно продолжить разговор.

— Кстати, мы правда не знаем, о чем вы говорили, — повторил Такео. — Мы не слышали.

— Почему?

— У нас камера… сломалась, — драматично пояснил Тао.

— Да это просто я звук выключил, — признался Такео.

— И Тао этого не понял? — поразился М-21 и обернулся к хакеру. Тот загадочно пожал плечами.

— Да понял-понял. Просто я ему сказал, что нехорошо это. Но не смотреть мы тоже не могли, — оправдывающимся тоном объяснил Такео. — Это его работа… и нам было интересно.

— Хорошо, слушайте, — М-21 покачал головой. Эти двое даже серьезную ситуацию могли превратить в цирк. Его напряжение вдруг снялось само собой. — Она сказала мне, что я ей понравился с первого взгляда, а я ей сказал, что считаю ее очень… особенной.

— Вау! — хором отозвались Тао и Такео. — Так и сказал?

— Зачем мне вам врать? Мне проще было бы вам вообще ничего не говорить.

— Ты хоть понимаешь, — спросил Такео, — что ты по сути ей тоже признался?

Судя по потерянному взгляду М-21, он это подозревал, но не осознал до конца.

— Я должен был ей тут же дать отпор… для нее самой. Но не смог. Ничего лучше я за всю жизнь не слышал.

— Тогда почему у тебя лицо было… такое?

— Какое? — не понял М-21.

— Как будто ты вот-вот в обморок хлопнешься, — объяснил Тао.

— Или как будто у тебя несколько зубов заболело одновременно, — сказал Такео.

Молодые люди недоверчиво уставились на снайпера.

— Ты ж модифицированный, — сказал Тао почти с упреком. — Тебе откуда знать про зубную боль? Разве у тебя когда-нибудь зубы болели?

— Нет, — помотал головой Такео. — Но я же знаю, что у обычных людей болят.

— Ты не ответил про лицо, — повернулся Тао к М-21. И того как прорвало:

— Она сказала, что любит меня с первого взгляда, а на самом деле ничего обо мне не знает! Как я могу сломать ей жизнь?! Я должен был сразу сказать ей, что она не должна… что не надо ко мне так относиться! Но она так это сказала, что я не смог ничего ей сказать! Потому что никогда не думал, что смогу такое пережить! Наша жизнь не стоила ничего, но потом ты испытываешь то, что может испытать только настоящий человек, и так больно, что ты не человек, а модифицированный, который просто не вправе чувствовать и не умеет выражать свои мысли, и… это всего лишь цепь совпадений! Ни вы, ни я, ни Юна тут ни при чем. И все просто запуталось! И теперь из-за моей безответственности Юна считает, что мы с ней встречаемся!

— Успокойся, — сказал Тао и откуда-то извлек бутылку с водой. — На.

— Ч-что это?

— Твое успокоительное… это на всех вервольфов так действует или только на тебя?

— Да какой я вервольф?! — подскочил М-21.

— Значит, человек, — примирительно заметил Тао. — Она тебе хоть правда нравится?

— Правда, — уткнувшись взглядом в перила, признал М-21.

— И она правда сказала, что полюбила тебя с первого взгляда?

— Правда.

— И она наверняка считает, что вы благополучно объяснились друг другу, — Тао не знал, куда деть руки, похоже, от обсуждения такой интригующей темы они переключились в гиперактивный режим.

— Да, — склонил голову М-21. — Не знаю, что мне теперь делать?

Тао вскочил с кресла и хлопнул М-21 по плечу.

— Неужели ты еще не понял? — воскликнул хакер. — Тогда встречайся с ней на здоровье!

М-21 старательно допил воду и запустил пластмассовой бутылкой в товарища. Разумеется, попал — недаром он был спецагентом. Но Тао на него не обиделся — наверняка он предвидел такой вариант развития событий. Главное, что стадию бесконечных рефлексий (с их незначительной помощью) М-21 кое-как преодолел. Дальше будет лучше.

* * *

Показав Регису, где находится правильный чай, Франкенштейн приблизился к Мастеру и протянул ему дорогое блюдо ручной работы. Мастер поднял взгляд и обнаружил изумительное печенье с шоколадной крошкой, лежавшее на блюде. Он застенчиво протянул руку за печеньем.

— Мастеру понравилось это печенье? — счастливо улыбнулся Франкенштейн. — Я специально сказал подавать его каждый день, пока меня не было.

— Я не знаю, — честно ответил Мастер. — Я его еще не пробовал.

— Н-нет? — удивленно уставился на печенье Франкенштейн. — Но это была последняя пачка…

Мастер аккуратно откусил кусочек и улыбнулся.

— Мне нравится, — молвил он. — И Юне, Суйи и Тао оно тоже очень понравилось.

Франкенштейн устало опустился на кресло. Неужели он так долго отсутствовал? Этим детям доверять нельзя! Никто не умеет заботиться о Мастере! Никто не понимает толку в чае! Никто не видит разницы между обычным угощением и печеньем, купленным специально для Мастера! Если хочешь спокойствия и умиротворения для Мастера, нужно за всем следить самому… Из задумчивости его вывело протянутое Мастером печенье.

— Франкенштейн. Попробуй. Правда вкусное, — благосклонно отозвался его щедрый Мастер.