Овца в волчьей шкуре (джен)

Примечания:

Название фанфика имеет двоякую природу. С одной стороны, это отсылка к Барашкис, которая ради своих целей "надела шкуру хищника". С другой стороны, это возможная отсылка к тому, что главный герой, волк Лекс, порой бывает неуверен в себе

Ник и Джуди тихо сжались за большой статуей в боковом зале зоомузея. Они слышали, как от входной арки раздавался голос Барашкис:

— Джуди? Джуди, я знаю, что ты здесь вместе со своим лисьим партнером. Джуди, зачем тебе убегать? Разве ты хочешь, чтобы бедные и несчастные травоядные притеснялись мерзкими хищниками, как будто и не было тысяч лет эволюции?

Крольчиха с перекошенной мордочкой потрогала распоротую об бивень экспоната лапу. Ник постарался остановить кровотечение и перевязать ее, и это ему удалось. Возможно, прежняя ловкость к ней не вернулась, но бегать при желании она могла. Джуди подтянула к себе кейс, в котором хранились единственные уцелевшие вещдоки из взорванного поезда, и всунула его в лапы лису:

— Ты знаешь, где находится полицейский участок. Тебе нужно доставить это Буйволсону.

Лис едва ли не силой оттолкнул кейс:

— Ты в своем уме, морковка? Какие, к черту, улики и какой, к черту, Буйволсон, когда ты тут лежишь раненая? Тебя нужно сначала вытащить!

Хрупкая самочка пыталась силой впихнуть кейс в лапы Ника. Неожиданно мордочка самца осветилась улыбкой:

— У меня есть идея…

* * *

Барашкис мягкой поступью двигалась вперед, сопровождаемая баранами-подручными. Ее разрывала злоба от того, что какая-то зайчиха едва не порушила ее планы по захвату города в свое пользование. Впрочем, эта ярость нисколько не отражалась на ее мордочке — любой посторонний наблюдатель видел бы в ней прежнюю запуганную овечку, которая шарахается от любого звука и вот-вот расплачется.

Ее глаза за толстыми линзами уловили силуэт зайки за одним из экспонатов. Сделав краткий жест, Барашкис продолжила:

— Ты не можешь прятаться вечно, Джуди. Я советую тебе, пока не поздно, вернуть кейс обратно и присоединиться ко мне. Я сделаю тебя одной из главных мордочек новой полиции Зверополиса. Не об этом ли ты мечтала, когда приезжала сюда из Малых Норок? Не об этом ли? Ты хотела стать нужной и полезной обществу? Так помоги мне сделать идеальное общество в идеальном городе!

Обескураженный баран обнаружил за экспонатом лишь муляж зайчихи, который и давал фальшивую тень. Барашкис собралась было удивленно почесать пышную розетку на голове, однако за ее спиной раздался шорох и звук падающего металлического предмета. Овечка показала на убегающую парочку:

— Взять их! Они не должны покинуть этот музей, пока не лишатся кейса!

* * *

Джуди бежала вместе с Ником, припадая на левую лапку. К сожалению, от ее прежней скорости не осталась и следа — даже не самый скоростной баран без проблем настиг убегающую парочку и силой столкнул их в тематическую яму. Кейс вылетел из лап Ника в сторону. Зайка и лис приложились о фальшивый камень на дне и теперь стонали, пытаясь подняться.

На краю ямы появилась Барашкис, держащая в лапах пистолет из кейса:

— Ты глупа, Джуди. Я давала тебе шанс помочь мне, но ты решила сбежать от исполнения своей мечты. Мечты быть полезной обществу. Очень жаль, ты мне нравилась еще с того момента, как этот идиот Златогрив вручал тебе полицейский значок по завершению академии.

Барашкис подняла дуло и показала им на Ника:

— Ты же знаешь все, Джуди. И ты наивно надеешься, что я не разгадала ваш план? Ты думала, что я выстрелю из пистолета, не проверив обойму? Голубика. Твой хищный друг не лишен ума, но ведь и я не глупая овечка. Где заряды для пистолета?

Ник прошипел сквозь зубы:

— Тебе этого никогда не узнать, Барашкис. Понадеялась заразить меня этой дрянью, чтобы я растерзал Джуди и развязал тебе лапы?

Овечка картинно похлопала в ладоши:

— Нет, вы поглядите только, среди хищников действительно есть умные звери. Впрочем, что это я? Джуди, ты думаешь, я слишком глупа и не разгадала твой план тоже? Ты думаешь, я не знаю про твой диктофон? Ты надеешься, что я уподоблюсь киношным злодеям и наговорю компромата, по которому ты потом меня сдашь? Надеешься, что я ничего этого не знаю и позову сюда полицию, которая в итоге меня арестует, послушав запись? Умный план, но счастливый конец бывает только в сказках, милочка. У меня больше нет препарата, чтобы ввести лиса в дикое состояние, но мне это и не нужно! Взять их!

Джуди холодела во время речи Барашкис все больше и больше. Похоже, кроткая с виду овечка оказалась намного гениальнее, чем полагала зайчиха. Она не только разгадала их план, но и предусмотрела все пути, по которым она могла «отступить», оставшись совершенно чистой. Самочка молилась только об одном — чтобы Барашкис не нашла единственный сохранившийся шарик с горлодером, который она спрятала в потайном кармане форменных штанов.

Им некуда было деться из ямы, поэтому они стали легкой добычей для баранов. Каждый из парочки получил по голове тяжелым кулаком и потерял сознание. Барашкис удовлетворенно хмыкнула:

— Не все пошло так, как я хотела, но теперь я устранила последние препятствия на пути к славе. Лиса доставить на Базу и запереть. Джуди выкиньте в Тундратауне. Если выживет — пусть живет. Мне она больше не опасна. Без улик она не сделает мне ничего.

Овечка подошла к лежащей без сознания крольчихе и достала из кармана ее рубашки ручку в виде морковки. Посмотрев на нее несколько секунд, она с силой бросила ее об пол, отчего та разлетелась вдребезги.

— Даже если там и что-то было записано, теперь это не восстановить. Уходим!

* * *

Все в тот вечер просчитала Барашкис, но даже ее сверхгений не просчитал одну-единственную деталь. У произошедшего был свидетель, о котором она и не подозревала…

Всю сцену в яме наблюдал волк, спрятавшись за одной из дальних колонн. Звали неожиданного свидетеля Лекс, и он работал смотрителем музея. Сцена застала его в тот момент, когда он задержался, чтобы проверить несколько экспонатов в разных залах перед тем, как уйти домой. Глаза Лекса внимательно следили за происходящим. Когда он понял, что ситуация явно выходит за рамки обыденного, его лапа потянулась в карман за мобильником. Камера на телефоне исправно записывала все, что происходило возле тематической ямы вплоть до того момента, когда Барашкис вдребезги разбила диктофон Джуди. Дрожащей лапой закончив запись, Лекс сжался за колонной, надеясь, что уходящие Барашкис и ее подручные уйдут из музея, унося бесчувственных Ника и Джуди.

К большому счастью волка, в тот момент овечка была слишком опьянена своим триумфом и не смотрела по сторонам. Когда хлопнула входная дверь, Лекс сполз с дрожащими лапами вдоль колонны. Оглядевшись вокруг, он запустил запись на телефоне, надеясь, что увиденное было сном, однако кадры на светящемся экране убеждали его в обратном. Спрятав для надежности телефон во внутренний карман пиджака, волк несмелым шагом двинулся к черному ходу.

Сквозь улицы Тундратауна на полной скорости мчался серый фургон, черты которого размывались в снегопаде. В салоне находилось два барана, один из которых вел фургон, смотря вперед суровым черным взглядом, а второй держал у груди бесчувственное тело маленькой крольчихи в форме полиции Зверополиса. Он хмуро рявкнул через плечо водителю:

— Беннетт, останови ты уже колымагу. Выкинем эту ушастую дуру и поедем восвояси. Я уже жрать хочу жутко, а ты едешь к волкам на зубы, неизвестно куда.

Тот, кого он назвал Беннеттом, столь же хмуро ответил, не оборачиваясь:

— Кенсен, еще раз ты откроешь свою тупую пасть и издашь тупое блеяние невпопад — я выкину тебя из машины вместе с ней. Я тебе уже сказал, что Тундратаун неплохо просматривается камерами, и я не могу выкинуть эту копшу в любом месте. Мне нужно попасть туда, где камеры городского наблюдения не очень хорошо контролируют местность. А вот, кстати, и прибыли, выгружайся.

Кенсен открыл заднюю дверцу фургона, и в его кучерявую морду полетели снежинки, лениво падающие с неба. Они оказались на одной узкой улице, на которой не было прохожих, а сама дорога была однополосной, без встречного движения, и было припарковано лишь два одиноких автомобиля, уже почти скрывшихся за сугробами. Баран долго смотрел на бесчувственное тело Джуди, после чего, вопреки первоначальному желанию, положил ее в ближайший сугроб, а не бросил. Кинув на нее последний взгляд, Кенсен вернулся обратно в фургон. Беннетт немного повеселел:

— Слушай, Кенси, ты меня заразил. Я теперь тоже захотел жрать. Поехали ко мне, у меня остался большой запас салатного суши, тебе понравится.

Забыв о крольчихе сзади, Кенсен вернулся в фургон, и тот укатил в противоположную сторону, оставив Джуди лежать в сугробе.

* * *

Лекс чувствовал себя очень странно. Он несомненно узнал Джуди Хоппс на лапах одного из громил-баранов. После ее проникновенной речи в здании полицейского управления о личности первого кролика в полиции Зверополиса узнал каждый житель мегаполиса. Звери относились к ней по-разному: травоядные ее приветствовали как героя, который сумел пробиться в мир полиции, изначально принадлежащий лишь хищникам либо же очень крупным травоядным, как шеф Буйволсон. Хищники же и восхищались Джуди, и ненавидели ее. Первые были солидарны с травоядными, вторые видели в крольчихе причину вновь открывшегося недоверия и страха перед хищниками города. Это не приобрело характер массового явления, но Лекс видел, как в транспорте от него сторонились некоторые травоядные, такие как зайцы или коалы.

То, что он видел в здании музея, заставляло его лапы сильно дрожать, когда он переодевался в подсобке музея в рубашку и джинсы. Он совершенно не представлял, что ему делать. В его телефоне был самый настоящий компромат на мэра города Барашкис, но в его голове не было ответа на главный вопрос — что делать с видео.

Внезапно он вздрогнул. Он знал, кто мог бы ему помочь. И для поиска нужного зверя ему пришлось бы ехать следом за похитителями.

* * *

Ник слабо простонал, когда он очнулся от боли после падения на пол возле стены в замкнутом помещении камеры. Его зеленые глаза с трудом разлепились, и сквозь марево он разглядел над собой фигуру Барашкис. Его лапы сжались в кулаки и рванулись в сторону овечьего силуэта, но вскоре лис испытал сильную боль в шее и бицепсах — его передние лапы были прикованы за запястья, а какой-то странный ободок вокруг шеи трещал и пускал искры, стоило ему прийти в ярость. Голос Барашкис был спокойным и каким-то равнодушным:

— С пробуждением, Николас Пиберий Уайлд. Добро пожаловать на Базу. К сожалению, придется ограничить тебя, иначе ты натворишь бед по самое не хочу.

Лис яростно плюнул в морду Барашкис, и тягучая, розоватая от крови жидкость растеклась по очкам мэра, попав ей на нос. Овца заверещала от ярости и с силой врезала лису копытом по морде. Несмотря на хрупкий вид, удар у мэра был мощный, и Ник едва не потерял сознание от боли. Перекошенная от злобы морда Барашкис ненадолго приблизилась к побитому лису:

— Ты будешь страдать, хищная сволочь. Ты будешь страдать за каждый миг унижения, что я пережила в прошлом из-за вас. А за этот плевок я еще разделаюсь с тобой, блохастая лисица.

Ник с трудом просипел:

— Что ты сделала с Джуди, Барашкис? Где она?

Злоба овечки пропала, и на смену ей пришла ехидная улыбка:

— Что, беспокоишься о своей пассии? Какая тебе разница? Или ты в нее влюбился, Ник? Лис втюрился в крольчиху! Нет, я сейчас расхохочусь! Тебе совершенно незачем знать, где она. Более того, я даже не знаю, где она сейчас. Мои подручные выкинули ее в Тундратауне. Что с ней случилось после — я не знаю. Выживет — такова ее судьба. Нет — и это опять же ее судьба, которая меня больше не волнует.

Цепи на Нике забренчали, и он прошипел в сторону Барашкис хриплым голосом:

— Тебе не жить, если она умерла…

Овечка притворно ласково потрепала лиса по голове и сделала картинно испуганную мордочку:

— Какой грозный лис, я уже начинаю блеять от страха!

Ее морда перекосилась гримасой ненависти, и она снова двинула Нику по морде, на этот раз кулаком, после чего ушла прочь, заперев дверь камеры за собой. Из-за толстой стали раздался голос:

— Рыжая никчемная мясоедная зверушка, я еще вернусь к тебе.

* * *

В голове Лекса крутились мысли о невозможности той миссии, которую он задумал. Как можно найти одного-единственного зверя в Тундратауне, да еще и не зная, где он находится? Информации у волка было очень мало — он только представлял примерно автомобиль, который увез подручных Барашкис и то, что там была Джуди Хоппс.

Волк выскочил из музея в сторону стоянки сотрудников и добежал до своего старого пикапа, который достался ему в наследство от отца. Старая машина еще ни разу не подводила его, несмотря на возраст, и Лекс рванулся с места, надеясь, что ему сейчас повезет, и он сможет найти Джуди Хоппс. Одну маленькую крольчиху в огромном заснеженном Тундратауне.

Джуди очнулась и схватилась похолодевшей лапой за голову. Она совершенно ничего не помнила после удара, и теперь с удивлением поняла, что лежит одна на пустынной улице в сугробе, и ей очень холодно. Из-за снега ее форма полностью пропиталась водой на спине, и даже самое легкое дуновение ветра заставляло ее ежиться от холода.

Закашлявшись, крольчиха с трудом поднялась на лапы и схватилась за рану. Бинт, наложенный еще Ником в музее, был пропитан уже запекшейся кровью. Хотя она и была покрыта шерстью и в обычных условиях ей не было холодно, но усталость, рана и лежание в снегу ухудшали ситуацию. Ее голова кружилась от начинающейся гипотермии, и ей срочно нужно было идти в теплое место. Но лапы отказывались пройти даже пару шагов — она лишь упала и застыла, сидя на коленях. В голове металась лишь одна мысль, из-за которой Джуди забыла про холод. Ник. Где он? Что с ним сделала Барашкис?

Нащупав шарик с горлодерами в штанах, Джуди убедилась, что тот уцелел и не разбился. Нужно было как-то оповестить Буйволсона о случившемся. Но разве он поверит ей? Хотя шеф полиции стал относиться к Джуди как к нормальному полицейскому, предъявление обвинений самому мэру Зверополиса с одним лишь шариком горлодеров в качестве улики было бессмысленным. Как жаль, что им не удалось донести кейс до участка! Тогда Буйволсон точно бы им поверил.

Снова с трудом поднявшись на лапы, Джуди побрела вперед по заснеженной улице, дрожа от холода. Как назло, никого из зверей не было рядом, и у Джуди не было никакой возможности попросить у кого-либо помощи. Дойдя до перекрестка, крольчиха начала переходить дорогу, не успев посмотреть налево. Раздался визг тормозов — и край бампера пикапа заставил Джуди рухнуть на дорогу. Колеса автомобиля остановились в считанных сантиметрах от головы самочки, но у крольчихи не было никаких сил двигаться.

* * *

Лекс добрался до Тундратауна и теперь надеялся на слепую удачу. Найти в огромном районе серый автомобиль и одну крольчиху казалось столь же сложной задачей, как купить в городском драматическом театре попкорн перед просмотром оперы.

Погруженный в свои мысли, Лекс не сразу заметил, что дорогу переходит одинокий силуэт, который было сложно разглядеть из-за падающего снега. Волк вжал педаль тормоза до пола и вывернул руль влево, пытаясь не задеть пешехода, но край бампера все равно коснулся прохожего, и тот упал на заснеженную дорогу, не пытаясь встать. Похолодев от мысли о том, что он только что сбил насмерть кого-то, волк выбрался из пикапа, и его сразу накрыло чувство одновременной радости и страха. Радовался он тому, что случайно нашел Джуди Хоппс. Страшно ему было за то, что она была в ужасном состоянии. Положив бесчувственное тело Джуди на заднее сиденье, волк включил обогреватель в машине на полную мощность и помчался в сторону своего дома, искренне надеясь, что с крольчихой все будет хорошо.

Джуди очнулась от ощущения того, что ее обдувал теплый воздух, а сидение под ней оказалось мокрым из-за тающего снега и вытекающей воды. Она поняла, что находилась в движущемся автомобиле, и кроме водителя в салоне никого не было. Она подняла испуганный взгляд на зеркало заднего вида и увидела в них серые глаза незнакомого ей волка. Она испуганно вжалась в сиденье. Неужели ее нашли подшефные Барашкис? Этот волк очень сильно напоминал ей одного из тех, кто охранял Базу с запертыми хищниками.

Водитель заметил, что Джуди очнулась, и его глаза по-доброму прищурились:

— Не пугайтесь, мисс Хоппс, я не причиню вам вреда.

Крольчиха, не доверяя говорившему, села, облокотившись на спинку заднего сиденья:

— Кто вы?

— Меня зовут Лекс, я смотритель зоологического музея.

— Что вы от меня хотите?

Волк переключил передачу и снова улыбнулся:

— Я спас вам жизнь после того, как подшефные Барашкис выкинули вас.

— А я думала, что вы как раз подшефный Барашкис, один из волков.

Улыбка с морды Лекса пропала, и он произнес безразличным голосом, словно забыв о вопросе Джуди:

— Мы почти приехали, скоро вам станет лучше, мисс Хоппс.

Больше волк не реагировал ни на какие расспросы крольчихи, продолжая глядеть вперед на дорогу. Джуди оставалось надеяться, что ее не везут в какое-нибудь ужасное место. Пару раз у нее было желание выпрыгнуть из машины на ходу, но ее останавливала слабость и последствия всех травм, что она уже успела получить за день.

Маленькая овечка прижимала к себе сумку с тетрадями, сидя в углу школьного коридора. Ее глаза за толстыми линзами очков были мокрыми от слез, обычно пышная розетка на голове растрепана, а очки на переносице перекосились.

Барашкис очень не любила ходить в школу, но не потому, что ей было неинтересно на уроках. Ее постоянно задирали одноклассники-хищники, которые уже в маленьком возрасте пытались самоутвердиться за счет запугивания маленького беззащитного травоядного.

Так было и сегодня. Овечка в чистом белом платье пыталась бочком пройти к дверям класса мимо своих одноклассников, не привлекая к себе внимания. Но сегодня ей было не суждено быть незамеченной. Главный заводила класса, львенок по имени Джаму заметил овечку, и его голос насмешливо протянул, привлекая внимание остальных:

— О, наша основа пищевой цепочки объявилась. Не боишься ходить среди хищников?

К большому сожалению, на тот момент возле класса были только одноклассники-хищники, и никто больше не мог помочь Барашкис. Она подняла перепуганные глаза за толстыми стеклами очков и проблеяла:

— Пожалуйста, не трогайте меня, я же не сделала вам ничего плохого!

Раздался оглушительный смех зверят, и Джаму толкнул овечку в сторону стены. Удар был несильным, но он заставил ее выпустить сумку из лап, и все ее тетради и записи разлетелись по полу. Барашкис попыталась было собрать их обратно, но кто-то из зверят пнул пенал прямо перед тем, как овечка коснулась бы его лапами, он разорвался пополам — и все ручки разлетелись по коридору. Барашкис заплакала от бессилия, валяясь на пыльном полу, а зверятки весело гоняли ее вещи по полу, словно футбольный мяч.

Когда им это надоело, одноклассники со смехом удалились в класс, оставив рыдающую Барашкис собирать свои вещи, разбросанные по всему коридору. Белое платье покрылось грязными пятнами, но овечка совершенно не обращала на это внимание. Ее душили слезы, и она сжала кулаки, прошептав:

— Я маленькая и слабая, но когда-нибудь я отомщу вам, мерзкие хищники! Вы будете страдать за все те унижения, что я испытываю от вас сейчас!

С трудом собрав вещи, Барашкис зажалась в уголке и начала хлюпать, закрыв морду лапками. Над головой овечки раздался голос:

— Почему ты еще не на занятиях?

Барашкис подняла голову и увидела, что на нее смотрит директор школы, большой бык Оксис. Овечка попыталась разгладить смятое и испачканное платье:

— Зверятки задирали меня и раскидали все мои вещи по коридору.

Бык покачал головой:

— Это не дело, маленькая овечка. Пожалуй, мне стоит поговорить с ними, чтобы такое больше не повторялось.

Барашкис замотала головой, от чего ее розетка стала еще более растрепанной:

— Не надо, мистер Оксис. Если вы так сделаете, все будет еще хуже. Они будут считать меня слабой и никчемной овечкой, которая только и умеет жаловаться другим. Тогда они будут только сильнее задирать меня.

— И что же, ты позволишь этому продолжаться вновь и вновь?

— Я должна быть сильной. Однажды им это надоест.

Оксис протянул мощную лапу и помог Барашкис встать:

— И все же, маленькая овечка, приведи себя в порядок и иди на урок.

Бык удалился по коридору в сторону своего кабинета, оставив притихшую Барашкис смотреть ему вслед.

* * *

На Зверополис уже опускался поздний вечер. Лекс припарковал машину возле своего одноэтажного дома на окраине округа Саванны. Джуди смогла оправиться от слабости, и вылезла из машины следом за волком, настороженно оглядываясь вокруг. Она не видела прохожих по улице, но даже это не позволяло ей расслабиться. Хоть она и была копом и не совершила ничего противозаконного, ей отчаянно не хотелось, чтобы ее кто-нибудь видел.

Загадочный волк толкнул входную дверь и жестом пригласил крольчиху зайти. Внутри ее ждала средних размеров гостиная, в углу которой примостилась кухня, отделенная от основной части полукруглой барной стойкой, и дверь, ведущая в ванную комнату. Несмотря на то, что волк явно жил в этом помещении в одиночестве, внутри было достаточно чисто и прибрано.

Волк заметил, что на стене продолжал работать включенный телевизор и всплеснул лапами, впервые за последние полчаса заговорив:

— Ох, какой счет за электричество меня ждет! Как же я мог забыть его выключить? Получается, он проработал весь день, когда я с утра ушел на смену!

Торопливо нажав кнопку на пульте, Лекс выключил телевизор, после чего обернулся и застыл, глядя на Джуди. Возникало ощущение, словно он впервые узнал о ее существовании и очень сильно удивился, увидев ее в своем жилище. После паузы волк показал на диван перед телевизором:

— Я знаю, что у вас много вопросов ко мне, офицер Хоппс, но сначала мне стоит объяснить, зачем я искал вас.

Усевшись на предложенное место, крольчиха подняла фиолетовые глаза на Лекса, показывая свою готовность слушать. Волк сел рядом с ней на свободный участок дивана и произнес сбившимся голосом, как будто был растерян:

— Как я уже говорил, меня зовут Лекс, и я смотритель зоологического музея. Когда мэр Барашкис устроила на вас засаду, я по случайности еще оставался в здании, хотя мой рабочий день закончился еще за час до этого. Мне надо было проверить здание перед уходом, но из-за разных дел я не успел сделать это вовремя. Я видел все, что было возле тематической ямы.

Глаза Джуди печально опустились:

— Я не знаю, что делать. То, что вы видели все, нисколько нам не поможет. Вы сами видите, Лекс, что атмосфера в городе очень напряженная. В этом есть и моя вина — из-за того выступления в Департаменте многие травоядные стали видеть в таких, как вы, угрозу своей безопасности. Если один волк заявит, что мэр Барашкис совершила преступление — никто в это не поверит, потому что будут считать сказанное клеветой обиженного хищника.

Лекс осторожно и мягко коснулся плеча Джуди:

— Офицер Хоппс, разрешите, если мы будем общаться на «ты»?

Джуди только кивнула, не произнося ни слова в ответ. Голос Лекса стал увереннее:

— Звучать будут не только мои слова. Я записал все, что произошло.

Фиалковые глаза крольчихи расширились от шока:

— У тебя есть запись случившегося?!

Волк включил экран телефона — и после некоторой паузы замелькали кадры, на которых Барашкис, стоя возле ямы, отчетливо произносила все свои угрозы и обвинения. Запись прервалась на том, как подшефные Барашкис забрали из ямы оглушенных Ника и Джуди и ушли в сторону выхода. Крольчиха сжалась на диване:

— Это уже серьезное доказательство, но и его пока что мало. Мы ничего не можем сделать без помощи Буйволсона и нахождения Ника.

— Ник — это тот лис, что был с тобой в музее?

— Да, он. Ник не коп, в отличие от меня, но он серьезно помогает мне в расследовании.

Волк растерянно посмотрел на экран телефона, на котором продолжал отображаться последний кадр записанного видео. Джуди подняла решительный взгляд:

— Лекс, срочно скопируй это видео на отдельный носитель, чтобы у нас всегда была резервная копия. Телефон очень просто потерять — и тогда мы потеряем весомую улику, без которой мы ничего не сможем доказать!

Волк поднялся с дивана и пошел в угол комнаты, где примостился ноутбук. Спустя время ожидания после загрузки операционной системы Лекс скопировал видео на жесткий диск компьютера и на флешку, которую он обычно носил с собой — на ней были записаны некоторые рабочие документы:

— Готово, теперь у нас есть три копии записи.

— Прекрасно. А теперь, Лекс, объясни мне, почему ты замолчал, по дороге. Ты как-то был связан с Барашкис?

Волк устало закрыл морду лапами:

— Я действительно работал на Барашкис в прошлом.

Глаза крольчихи снова расширись:

— Так ты был из охраны Базы, где были найдены одичавшие звери? Выходит, и это — ее лап дело?

Лекс понуро рухнул на диван и произнес обреченным голосом:

— Да, это так. Я не хотел это вспоминать, но твои расспросы пробудили мою память. Я действительно работал одним из охранников Базы, и я был на ней в тот день, когда произошло раскрытие факта содержания пропавших хищников в районе водопада. Я был задержан вместе со Златогривом и другими волками. Меня быстро отпустили, потому что в моих действиях не нашли состава преступления. Моя работа неплохо оплачивалась, и после ликвидации Базы я потерял ее. С большим трудом я устроился на работу в зоологический музей, где работал мой знакомый, суслик Лайам. Я работаю всего ничего, и я пока на испытательном сроке. Из-за того инцидента на Базе мне было очень сложно найти работу, поверь мне.

— Так ты что, знаешь что-то о Барашкис?

— По поводу того, что произошло сегодня, я не знаю ничего. Да, База была организована ей, но я думаю, что после случая в тематической яме ты это и так поняла без моего объяснения. Златогрив был не при чем. По крайней мере, он не причастен к дичанию хищников города — он лишь пытался обезопасить жителей Зверополиса от неминуемых жертв, но он не знал, почему они дичают и кто за этим стоит. Похоже, ты и Ник сами дошли до правильного ответа, и осталось только донести его до остальных. Но как? Как это сделать?

К сожалению, на тот момент у Джуди не было ответа на этот вопрос.

* * *

Буквально на следующий день после произошедшего Зверополис потряс новый указ мэра Барашкис. Согласно ее заявлению, руководство города решило для защиты жителей города от беспорядков и опасности в связи с неконтролируемым дичанием хищников обязать каждого из них носить специальный ошейник-шокер, который должен активироваться в случае испытывания хищником сильных эмоций, будь то злость или даже радость.

Решение вызвало неоднозначную реакцию в городе. Хищники протестовали против такого решения, прямо заявляя о нарушении права на свободу, травоядные же не пришли к единодушному мнению. Многие были за решение мэра, опасаясь возможной агрессии, некоторые же считали несправедливым применять такой метод, полагая его неоправданным и слишком жестоким.

Утром, когда Джуди добиралась от дома Лекса к Буйволсону, она еще не знала об изданном указе. И когда она вошла в холл полицейского управления, крольчиха увидела, что возле стойки Когтяузера стоят полицейские-хищники с очень грустными мордами. Крольчиха видела среди них Звермайера, Дельгадо, Грызелли, Волкаса и всех из отдела, кого она знала. Она хотела подойти и поздороваться с ними, но все, кроме Когтяузера, стоило им увидеть Джуди, тут же разошлись, не произнося ни слова. Крольчиха обратилась к толстому гепарду, который смотрел влажным взглядом перед собой:

— Что случилось, Бенджи? Почему все такие печальные?

Когтяузер со вздохом поднял пончик, посмотрел на него и вернул обратно на стол, так и не съев его:

— Разве ты не слышала о новом указе Барашкис?

— Я ничего еще не знаю. Да что с тобой, ты даже пончики не ешь, Бенджамин!

Со второго этажа раздался окрик Буйволсона:

— Хоппс, быстро сюда ко мне в офис! Ты всегда успеешь поговорить с Когтяузером и позже.

Джуди помчалась в сторону лестницы на второй этаж. Бенджамин проводил ее печальным взглядом и перевел глаза на пончик перед собой. Впервые за все время работы в полицейском управлении у него не хватало сил съесть сладкое. Сделав еще одну попытку отправить пончик в пасть, Когтяузер бросил его на стол — и заплакал.

Джуди летела вверх по лестнице в сторону кабинета Буйволсона. Ее душу терзали сомнения и чувство полной незащищенности — в городе, да и полицейском департаменте творилось что-то странное… С каждым шагом дверь кабинета приближалась, и с каждым шагом крольчихе хотелось съежиться и исчезнуть. Переборов себя, Джуди, постояв перед дверью Буйволсона, вошла внутрь.

Внутри за столом сидел буйвол в неизменных очках. Его хмурый взгляд переместился с загадочной коробки на столе, из которой торчали какие-то ободки, на Джуди:

— Хоппс. Не скажу, что мне сейчас приятно видеть твою ушастую морду, но ты являешься копом, а потому ты должна выслушать то, что я сейчас скажу.

Крольчиха неуверенно начала говорить:

— Шеф, я…

Буйвол рявкнул:

— МОЛЧАТЬ!

Джуди собиралась рассказать начальнику все соображения, что у нее были по поводу вчерашнего дня, но она совершенно не ожидала такой реакции начальника полиции, и с поникшей мордой взгромоздилась на высокий стул перед столом Буйволсона, совершенно забыв о своих намерениях. Ярость шефа пропала столь внезапно, как и появилась:

— Сегодня произошло нечто ужасное, что совершенно не укладывается в моей голове. Мэр Барашкис издала указ, по которому каждый хищник в городе должен надеть это, — в сторону Джуди была придвинута коробка с ошейниками. — Омерзительное решение, но я не могу пойти против воли начальства, даже будучи шефом полиции.

Глаза крольчихи расширились, и она обернулась в сторону двери:

— Так вот почему все копы-хищники выглядели такими печальными!

Буйволсон резко встал из-за стола и уперся в него лапами. Его глаза оказались на опасной близости от Джуди, и он произнес негромким, но страшным голосом:

— Следовало бы тебе догадаться раньше, Хоппс.

— Сэр, но…

— МОЛЧАТЬ!

В ярости буйвол поднялся из-за стола и начал нарезать круги по кабинету:

— Ты понимаешь, что происходит? Теперь каждый хищник превращается в безвольное существо. И ладно еще обычные жители города. Но мои подчиненные! Ты знаешь, что это за ошейники? Нет? Так вот слушай. Они надеваются на хищника, и их невозможно снять без спецключа, который хранится в полицейском управлении. Стоит хищнику испытать слишком сильные эмоции, будь то страх, гнев, радость или разочарование, как его начнет бить током. Ты понимаешь, что происходит?!

Джуди спрыгнула со стула и подошла к ближе к Буйволсону:

— Но какой в этом смысл? Зачем так ограничивать хищников?

— Хоппс, они дичают, ты понимаешь это? Мне самому отвратительна такая идея, но мои глаза видят то, что они видят — за месяц мы нашли два десятка зверей, которые были готовы порвать в клочья любое травоядное на расстоянии обнаженного клыка. Мы не знаем, отчего это происходит.

— Шеф, я зна…

— Хоппс, лис тебя дери! Ты осознаешь, что теперь мои подчиненные хищники представляют собой простое пушечное мясо, которое годно лишь на выписывание штрафов за парковку? Никакая погоня за преступником им теперь недоступна, потому что любое усилие сверх нормы заставит их валяться на земле и пускать слюни! Мои звери не заслужили такой участи. В этом и твоя вина, Хоппс!

Крольчиха подняла влажный взгляд на Буйволсона. Тот распахнул дверь кабинета:

— Иди за мной!

Все мысли об уликах были полностью забыты. Чувство безысходности полностью овладело Джуди, и ей оставалось только брести следом за Буйволсоном. Тот остановился на площадке второго этажа и показал пальцем:

— Посмотри вниз.

Крольчиха с замиранием сердца увидела, как внизу за стойкой плачет Когтяузер. Он размазывал слезы по толстой морде и жалобно мяукал. Возле него валялся опрокинутый стакан со сладкой газировкой, которая пролилась ему на рубашку, но гепард не обращал на это никакого внимания. Перед ним стоял Звермайер, который что-то тихо шептал Когтяузеру и пытался утешить бедного зверя. Буйволсон зарычал:

— Мэру Барашкис плевать, что Когтяузер — это милый безобидный гепард, который в своей жизни не способен растерзать ничего серьезнее пакета пончиков. Для нее он тоже хищник, который может «одичать». И теперь мы просто ломаем ему жизнь. Может ты не знала, но Когтяузера в этом управлении любят все. Да, он недотепа и жуткий обжора. Да, он не способен пробежать сто ярдов, не упав по дороге с жесточайшей одышкой. Да, он толстый и порой глуповатый. Но во всем полицейском управлении нет зверя более доброго и отзывчивого, чем Когтяузер. Даже если он будет терпеть страшную нужду, он никогда не откажет в помощи, совершенно забыв о собственных нуждах и действуя даже в ущерб себе. Когтяузер готов отдать последнюю рубашку и последний цент, чтобы помочь товарищу. И мое сердце обливается кровью от мысли, что теперь он тоже будет носить эту мерзость на шее.

— Но сэр, не я же заставила мэра издать указ об ошейниках!

Буйволсон с силой ударил кулаком по перилам:

— Да какая разница, Хоппс, ты или не ты виновата в этом? Тебя никто не тянул за язык говорить на пресс-конференции о том, что хищники «возможно дичают». Ты не хотела сказать ничего плохого, но ты посеяла сомнение в сердцах жителей Зверополиса. Травоядные стали запирать дома на ночь не на два, а на три-четыре замка. Они стали осторожнее ходить по улице и отодвигаться в метро от хищников. Те тоже стали нервным, боясь, что однажды проснуться с жаждой убивать. Я в глубине души понимаю, зачем все это делается. Но понимать не значит принимать. Иди за мной.

Буйволсон вернулся в кабинет и взял коробку с ошейниками в лапы:

— Приказ уже издан, и сегодня в полицейское управление будут приводить хищников, чтобы им надели ошейники. Ты будешь этим заниматься вместе с Носорожцем и Франциско.

— Но сэр, я же…

Буйволсон швырнул коробку на стол и вышел из кабинета, бросив напоследок:

— Это приказ. В три часа дня быть здесь.

Буйвол ушел, оставив потрясенную Джуди стоять возле коробки. С большим трудом удержавшись, чтобы не заплакать, крольчиха вышла из кабинета и спустилась на первый этаж. Она жалела, что не смогла рассказать Буйволсону о событиях вчерашнего дня, но понимала, что это было совершенно невозможно.

Спустившись вниз и подойдя к стойке, Джуди застала все еще плачущего Когтяузера. Гепард заметил крольчиху и сдавленно прошептал, заикаясь от слез:

— Что… что же я сде… сделал плохого, чтобы… чтобы на меня надевать ош… ошейник? Я же безо… безобидный толстый коп, кото… который даже мясо почти… почти не ест!

Ловко запрыгнув на стойку, Джуди прижалась к пузу толстого гепарда, попытавшись обнять его:

— Бенджи, я знаю, что ты хороший зверь, на которого всегда можно положиться.

Она подняла глаза и увидела, что на нее смотрит взгляд зверя, в котором плескалась страшная боль и безысходность. Когтяузер потрепал голову Джуди и всхлипнул еще раз:

— Может… может меня уберут из холла… в архив, чтобы… чтобы я не позорился здесь… здесь с ошейником… перед каждым посети… посетителем…

Прижавшись последний раз к Бенджамину, Джуди спрыгнула со стойки:

— Мы справимся, Бенджи, я обещаю.

Казалось, сказанное было совершенно не воспринято гепардом. Он остался стоять, уставившись в одну точку, а по его толстым щекам катились слезы, капая на запачканную газировкой рубашку. Вздохнув, Джуди покинула управление и направилась в сторону дома Лекса.

* * *

Ник очнулся в камере. Ночью он успел худо-бедно поспать, но все тело его ломило, и Ник не знал, что делать. Обычно его хитрый ум был готов решить любую задачу и найти выход из любой ситуации, но сейчас она казалась безвыходной. С удивлением лис обнаружил, что его передние лапы больше не были прикреплены цепями, но загадочный ошейник все еще оставался на шее. Наконец-то получив возможность встать и размять затекшие мышцы, лис начал нарезать круги по камере, пытаясь понять, что ему делать. Он совершенно не представлял, где находился, и еще больше не представлял, где находится Джуди и все ли с ней в порядке. Ему хотелось верить, что она не пострадала столь серьезно, как он. Как минимум, Джуди осталась на свободе и могла теоретически связаться с Буйволсоном.

Нику отчаянно хотелось есть и пить. Еды рядом не было, но в углу комнаты валялся пустой стакан. Прислушавшись, лис услышал, как где-то журчит вода. В поисках источника звука он исследовал все четыре стены камеры, пока не увидел, что в самом углу комнаты, возле пола, в стене была пробита крохотная дыра в пару сантиметров, из которой по стене текла вода, исчезая в другой дырке такого же размера, но находящейся в углублении пола прямо возле стены. Принюхавшись к воде и поняв, что та, хоть и была слегка затхлой, но была вероятно пригодной для питья, Ник прислонил стакан гранью к стене, пытаясь набрать в него хоть немного воды. Напор был слишком слабым, и в стакан в момент времени текла лишь слабая струйка. От созерцания воды в его глотке пересохло сильнее, и язык попросту приклеился к небу.

С трудом дождавшись, пока в стакане наберется побольше воды, Ник сделал поспешный глоток. Вода на вкус отдавала ржавчиной, но чувство жажды оказалось сильнее вкусовых пристрастий, и Ник осушил весь стакан, почувствовав себя немного лучше. В пасти остался противный привкус металла, но ощущение влажной пасти притупляло неприятное послевкусие.

Ник сполз вдоль стены и разлегся на полу, чутко прислушиваясь к каждому звуку за дверью. Его голова кружилась от слабости, и вскоре он вновь забылся тревожным сном.

* * *

— Ты уволен!

Лекс с испугом в глазах посмотрел на директора музея, коалу в очках по имени Лестер.

— Но за что, мистер Лестер?

Коала оскалила зубки:

— У тебя какая обязанность, волчья морда? Следить за сохранность экспонатов и перед уходом из зала убедиться, что все на месте цело. Почему в доисторическом зале я видел на бивне мамонта след крови, а чучело пещерного зайца было разломано пополам? Ты понимаешь, сколько долларов мне будет стоит создать еще одно такое?

Волк собрался было все объяснить начальнику, но в последний момент благоразумно промолчал, понимая, что в его объяснения попросту никто не поверит. Коала продолжала распаляться:

— Я знал, что не стоило доверять этому суслику и брать тебя на работу. Пошел вон отсюда и больше никогда не возвращайся!

Волк печально развернулся и побрел в сторону главного входа. Он проклинал все на свете, но понимал, что переспорить Лестера было невозможно. Теперь его настроение было испорчено напрочь.

На автопилоте дойдя до своего дома, волк с удивлением увидел, как в дверь барабанит Джуди. Заметив приближение волка, крольчиха подпрыгнула на месте:

— Где ты был? Мне нужно многое тебе рассказать!

Лекс обреченно вздохнул:

— Меня уволили с работы.

Пройдя мимо Джуди, он распахнул дверь настежь, войдя внутрь. Пройдя за волком и прикрыв за собой дверь, крольчиха произнесла:

— Но то, что я скажу, сильно испортит тебе настроение.

Лекс безразлично достал из холодильника банку пива, рывком открыл ее и рухнул на диван:

— Я не думаю, что ты испортишь его сильнее, чем оно испорчено сейчас. Впрочем, рассказывай…

— Мэр Барашкис, это положительно недопустимо! Как начальник полиции Зверополиса, я не могу позволить, чтобы большая часть моих сотрудников превратилась в бесполезных плюшевых зверушек, которых в зоопарк только можно ставить на обозрение!

Овца сидела за столом мэра, спиной к большому панорамному окну, и смотрела на посетителя, шефа Буйволсона. Ее глаза за толстыми линзами очков смотрели на него с прищуром:

— Позвольте не согласиться. Вы сами видите, что происходит в городе. Буквально несколько дней назад была накрыта база в районе тропических лесов с двумя десятками обезумевших зверей. А кто даст гарантию, что таких зверей не сто? Двести? Тысяча? Моя задача — это забота о безопасности в городе, и я не могу безучастно смотреть на то, что происходит. Мэр Златогрив не справился с этой задачей и не придумал ничего лучше, как спрятать проблему от глаз общественности. Я не допущу его ошибок. Я публично признала опасность и теперь прилагаю усилия для борьбы с ней. Даже один одичавший хищник — это катастрофа районного масштаба. И мне не нужен полицейский отдел, который вместо защиты жителей Зверополиса будет их калечить.

Буйвол сложил лапы на груди:

— А мне не нужны небоеспособные копы, которые не смогут даже похитителя еды из магазина поймать.

Овечка захохотала, всплеснув лапами:

— Шеф Буйволсон, вы пришли угрожать мэру? Мне ведь ничего не стоит отправить вас в отставку со своего поста.

Тот остался спокойно стоять в прежней позе:

— Можете, мэм, я не ставлю под сомнение ваши полномочия. Только моим увольнением вы не добьетесь ничего. Мое имя известно в городе, и каждый, кто нарушает закон в Зверополисе, знает, что я не успокоюсь, пока виновные не будут наказаны. Я пришел не как обвинитель, а как проситель.

— Да? И что же вы собираетесь попросить, шеф Буйволсон? Чтобы я отменила указ о ношении ошейников? Это невозможно, и я говорю это прямо. Пока не будет выяснена причина дичания и не будет найдено гарантированное средство для защиты каждого разумного зверя в городе — я буду вынуждена делать то, что мне доступно. Неужели вы думаете, шеф Буйволсон, что я делаю это с радостью? Нет, нет и нет. Мне тоже больно видеть, как в городе Зверополис, где звери жили в гармонии и согласии, больше нет ни того, ни другого. И я приношу в жертву малую часть населения, чтобы предотвратить опасность для травоядного большинства.

— Нет, я прошу о другом. Пусть офицерам полиции ошейники не надевают. Я выношу это предложение на ваш суд под свою личную ответственность, как начальник полицейского департамента. Если жители города узнают, что ошейники носят даже копы — о каком уважении власти и порядка может идти речь? Что же у нас за полиция в городе, подумают они, если ограничительные ошейники надевают даже на тех, кто призван охранять закон и спокойствие в городе? Что они могут в таком случае сделать, эти жители города, если большая часть полиции станет бесправным скотом? Я уважаю и принимаю каждый приказ мэра, но это указание свыше я считаю унижением моих подчиненных. Выбирайте — либо под мою ответственность ошейники не будут на работниках моего отдела, либо в городе будет разгул преступности, которая потеряет все рамки приличия и уважения.

Барашкис развернулась в кресле к окну и стала рассматривать пейзаж за окном. Несмотря на то, что она была тверда в решении привести свой указ в исполнение, аргументы шефа полиции с каждой секундой казались ей все более логичными, чем она хотела их признавать.

После долгой и томительной паузы Барашкис развернулась в кресле:

— Хорошо, шеф Буйволсон. Хищники, работающие в полиции, будут освобождены от ношения ошейников. Однако я должна сообщить, что первый же случай одичания работника полиции приведет к тому, что мое нынешнее решение будет отменено в пользу первоначального. А теперь идите, у меня много работы.

Буйвол коротко кивнул, развернулся на месте и ушел по ковровой дорожке к двери кабинета, исчезнув за ней. Подождав, пока посетитель уйдет подальше, Барашкис злобно ударила кулаками по столу:

— Мразь рогатая, ты рушишь все мои мечты о мести! Я всю жизнь мечтала видеть, как хищники Зверополиса будут презираемы и унижаемы, как когда-то травоядные. И теперь не каждый мясоед будет закован! Ничего, шеф Буйволсон, радуйся пока что своей маленькой победе. Я найду способ заставить КАЖДОГО хищника в городе носить ошейник. И ты мне в этом не помешаешь!

Злобно фыркнув, мэр развернулась в кресле к окну и снова сосредоточилась на пейзаже мегаполиса за стеклом.

* * *

Лекс вместе с Джуди смотрел телевизор. В новостях крутили одно только обращение мэра Барашкис к жителям мегаполиса:

— Уважаемые жители Зверополиса! Наш город всегда был оазисом спокойствия в бушующем мире. Каждый житель и каждый гость нашего гостеприимного мегаполиса знал, что в нем нет места вражде, спорам и унижению. Большой белый мишка и маленькая зайка могли находиться вместе, зная, что никакой опасности нет. Но к сожалению, эти времена остались в прошлом. Некоторые хищники Зверополиса стали дичать. Мы не знаем, почему это происходит, и я прилагаю все усилия, чтобы это выяснить. Я не могу допустить, чтобы хотя бы один житель города пал жертвой изменившейся ситуации. И только ради сохранения мира в нашем чудесном городе я с огромной болью в сердце издаю указ об обязательном ношении каждым хищником специального ошейника-шокера. Подробную информацию о его действии вы можете получить в полицейском департаменте Зверополиса.

Джуди яростно сжимала кулаки:

— Вот врунья кучерявая. Все она прекрасно знает, почему дичают звери! Как она может вот так публично лгать жителям города, зная, что вся причина бед смотрит на нее каждый день из зеркала?

Лекс схватился лапами за шею:

— Джуди, я не хочу носить ошейник. Я не бездумный скот, чтобы со мной так поступали!

Речь Барашкис продолжалась:

— Впрочем, в новом указе есть некоторые послабления. От ношения ошейников будут освобождены хищники-полицейские, потому что в противном случае большая часть личного состава будет неспособной нести свои прямые обязанности. Однако в случае фиксирования случая одичания хищника-полицейского ошейники будут надеты и на остальных.

Крольчиха задумчиво посмотрела в сторону двери:

— Шеф говорил вчера, что ошейник будет невозможно снять без спецключа, который будет находиться в полицейском департаменте. Ты очень важный свидетель, и я не могу допустить, чтобы ты из-за ошейника рухнул где-нибудь в темной подворотне. Однако же и ослушаться приказа начальника я не могу.

Джуди надолго задумалась, после чего негромко произнесла вслух:

— Я бы могла спрятать тебя у себя дома, но тебе нельзя будет появляться на улице, иначе все заметят, что ты не в ошейнике. Я могла бы саботировать твой ошейник, но это должностное преступление, за которое я могу вылететь из полиции, если все же это будет раскрыто. Я могу как-то выкрасть ключ от замка из управления, но кто даст гарантию, что он не в единственном экземпляре? А может…

Волк поднял глаза на крольчиху:

— Что? Что ты имеешь в виду?

Джуди решительно встала с дивана:

— Скорее, у нас мало времени! Я знаю, кто нам может помочь!

* * *

Дверь камеры открылась, и перед Ником снова возникла Барашкис. Лис попробовал наброситься на овечку, но на полпути через его шею прошел разряд электричества, и он рухнул на пол, корчась от боли. Над головой поверженного Ника раздался цокающий голосок:

— Как ты не понимаешь, глупый лис, что ты сейчас беспомощен, словно маленький зверенок. Вся твоя жизнь сейчас в моей власти, и ты не сможешь причинить мне вреда. Я предусмотрела, что ты можешь попытаться напасть на меня даже сквозь боль, поэтому сила твоего ошейника увеличена.

Ник прохрипел, пытаясь подняться с пола:

— Зачем я тебе нужен здесь? Чего ты добиваешься, Барашкис, если я такой беспомощный?

Овечка совершенно не по-травоядному улыбнулась:

— Мне доставляет удовольствие смотреть на твои страдания, лис. В детстве такие, как ты, унижали меня каждый день. Мне ломали очки, рвали тетради, разбрасывали ручки и закидывали сумки в унитаз. Я сбилась со счета, сколько раз я пропускала уроки, потому что я боялась зайти в класс и видеть эти ухмыляющиеся хищные морды. Я мечтала, что вырасту и буду мстить всем хищникам. Все мясоеды Зверополиса будут носить эти ошейники и чувствовать, что они не значат ничего перед травоядными. Любой, даже самый огромный хищник будет валяться в грязи и размазывать слезы по морде, если он попытается тронуть даже самую маленькую мышку. Вы все заслужили это, сволочи!

Ник с трудом сел вдоль стены:

— А чем ты лучше тех, кто унижал тебя в детстве, Барашкис? Чего ты хочешь добиться этими мучениями?

Овечка оскалилась:

— Месть! Самое сладкое слово, с которым я жила два десятка лет.

Ник посмотрел на Барашкис совершенно спокойным взглядом, хотя он чувствовал себя паршиво:

— Меня тоже унижали в детстве, Барашкис. Я хотел стать бойскаутом, и моя мама даже сшила мне красивую форму. Я пошел на первое собрание и принес клятву верности бойскаута. И в тот же момент те травоядные зверятки, что были в отряде, избили меня и надели мне намордник. Я в слезах убежал домой и больше никогда не пытался стать бойскаутом. Почему же я не держу зла на всех травоядных и не хочу их как-то унизить? Почему?

Овечка задрожала в ярости:

— Ты ничего не понимаешь, тупой кусок лисьего меха! Ничего! Тебя унизили один раз ради шутки. Меня унижали каждый день много лет и целенаправленно! Златогрив втаптывал меня в дерьмо ежечасно даже за то, что я ему ложечку в чай ставила не с той стороны ободка!

Лис продолжал говорить тем же спокойным голосом:

— Барашкис, если бы каждый мстил другим за то, что ему сделали плохо в детстве, то Зверополис превратился бы в город баррикад, где на каждой из них сидел бы зверь, вооруженный до зубов. Ты хочешь такой город?

Барашкис в гневе выскочила из камеры и захлопнула за собой дверь, оставив лиса в одиночестве.

* * *

Лекс включил передачу:

— Куда мы едем?

Джуди нервно посмотрела на часы на приборной доске пикапа:

— Тундратаун, переулок Фрост-Драйв. И побыстрее, потому что в три часа мне надо быть в полицейском участке!

Пикап Лекса рванулся с места и помчался в сторону заснеженной части города.

— Что мы там забыли? Ты опять хочешь замерзнуть, Джуди?

— Нет. В то место, куда мы едем, я бы не поехала по доброй воле, но, к сожалению, только там находится зверь, который может помочь мне. К сожалению, сегодня Буйволсону бесполезно предоставлять доказательства виновности Барашкис, но я сделаю это как можно быстрее. Плюс, у него я могу тебя спрятать, и мэр тебя не достанет, если узнает о твоем существовании.

Волк нервно сглотнул:

— Я даже боюсь предположить, к кому мы едем.

Джуди не давала ему ответ на этот вопрос и молчала на переднем сидении, пока они не достигли заснеженных улиц Тундратауна. Там крольчиха очнулась и начала давать указания, где и на какой улице поворачивать.

Вскоре они остановились перед обледеневшими воротами на Фрост-Драйв. Джуди несмело вылезла из машины, подошла к двери, вделанной в ворота, постучала в дверь и отошла назад, чтобы ее было видно при просмотре через глазок.

Спустя десяток секунд ожидания, в течение которых посетителей явно рассматривали в глазок, дверь распахнулась, и в нее выглянул двухметровый белый медведь:

— Что еще надо?

— Простите, синьор, что беспокоим вас, но нам очень нужно попасть к мистеру Бигу. Меня зовут Джуди Хоппс, и мистер Биг знает меня. Это касается Ника Уайлда и новой политики мэра Барашкис по ношению ошейников.

Медведь хмуро пробурчал:

— Ждите здесь, я сейчас уточню.

Дверь захлопнулась, и Лекс с ужасом посмотрел на Джуди:

— Так вот, кто этот зверь, что может нам помочь??? Ты затащила меня к мафиозному боссу, от которого мочат штаны половина жителей города?

Крольчиха осталась стоять на месте:

— Да, мистер Биг страшен в гневе, но у него достаточно силы, чтобы помочь нам в вызволении Ника и в сокрытии тебя от властей.

* * *

Дверь распахнулась, и в нее снова вышел огромный белый медведь:

— Мистер Биг согласился вас выслушать. Идите за мной.

Качнув лапой, приглашая идти следом, Джуди вошла в дверной проем. На полном серьезе подрагивая от страха (хотя Лекс предпочитал думать, что от холода), волк последовал за ней.

Медведь провел их по заснеженному двору и завел в богатый двухэтажный особняк, внутри которого царила легкая прохлада. Поднявшись по мраморной лестнице в холле, белый медведь толкнул на верхней площадке дверь кабинета и остановился справа от двери:

— Мистер Биг ждет вас, проходите.

В кабинете, богато отделанном красным деревом, на высоком столе, прямо на уровне глаз волка, в крохотном кресле сидела маленькая бурозубка. Справа и слева от нее безучастно стояли белые медведи в черных костюмах, которые лишь скользнули взглядом по посетителям и снова устремили взор вперед. Из кресла раздался тихий скрипучий голос:

— Джуди Хоппс. Я более чем представляю, что ты пришла ко мне не с добрыми вестями — ко мне обычно и не приходят поболтать на чашечку чая. Квентин сказал мне, что твое дело касается Ника и ошейников.

Джуди почтительно склонилась перед боссом мафии и заставила Лекса сделать то же самое:

— Я прекрасно понимаю, что в моем положении совершенно неудобно беспокоить вас, мистер Биг, но у нас есть огромная проблема. Вместе с Ником мы выяснили, что Барашкис ответственна за дичание хищников, и следовательно она стоит за нападением на мистера Выдрингтона и мистера Манчаса. Мы с Ником были близки к тому, чтобы вывести ее на чистую воду, но она оказалась намного хитрее. Ник был похищен ей и держится где-то взаперти. Меня выкинули в Тундратауне. Со мной пришел волк Лекс. Он важный свидетель, потому что успел заснять все случившееся в музее на мобильный телефон. Я могу показать. Лекс, дай мне телефон.

Мистер Биг щелкнул пальцами:

— Леонардо, возьми у них телефон.

Правый медведь отделился от стены, забрал телефон у Лекса и запустил подготовленное видео, держа его на почтительном расстоянии от босса. Во время просмотра черные глазки-пуговки босса остались беспристрастными, и когда Леонардо вернул телефон Лексу, тембр голоса мистера Бига не изменился:

— Ужасно, что Ник теперь в плену Барашкис. Я слышал о новом указе и собираюсь позаботиться о том, чтобы моей семье ошейники не были надеты. Конечно, мэр города фигура важная, но и я не помойная крыса, чтобы позволять унижать близких мне зверей. Так зачем ты пришла ко мне, Джуди Хоппс?

Крольчиха выпрямилась и произнесла как можно более уверенно:

— Я хотела бы попросить вас спрятать у себя Лекса, мистер Биг. Вы очень важная и могущественная фигура. Я не могу допустить, чтобы на главного свидетеля случившегося надели ошейник, и его жизнь подверглась бы опасности. Мне еще надо каким-то образом сообщить все шефу Буйволсону — его помощь тоже очень нужна. Еще у меня есть с собой гранула препарата, которая превращает хищника в машину для убийств. Это экстракт горлодеров, который производился в лаборатории Барашкис.

Джуди вытащила из штанов шарик темно-фиолетового цвета:

— К сожалению, та лаборатория уничтожена, и это все, что у меня осталось. Улика маленькая, но весомая. Барашкис забрала кейс, в котором хранился пистолет и ампулы для зарядки препарата. Я знаю, где лежат остатки препарата, но они остались в музее, в надежном месте. Когда мы найдем Ника и сможем как-то донести это видео в массы — мы сможем низвергнуть Барашкис.

Джуди замолчала, так как побоялась, что и так наговорила слишком много. Мистер Биг положил голову на лапку и уставился на какую-то точку пола. Его следующие слова были произнесены медленно, но внятно:

— Ник в свое время сильно подставил меня, когда продал мне тот ковер, но он все равно член моей семьи, а я не бросаю своих. Пусть пока этот волк остается здесь на одну ночь. Я решу, можно ли ему здесь оставаться на больший срок. Я не обещаю, что смогу гарантированно помочь в вызволении Ника — мы пока даже не знаем, где он. Я подключу своих информаторов, и мы попробуем это выяснить. Барашкис зашла слишком далеко в своих амбициях. А теперь уходи, Джуди Хоппс, пока я не передумал. Карло, покажи гостю его комнату.

Левый медведь собрался было взять волка за плечо, но тот протянул Джуди флешку вместе с ключами:

— Возьми, тут есть копия видео. Можешь довести машину до моего дома в Саванне.

Лишь после этого волк позволил увести себя из кабинета. Джуди спустилась на первый этаж и покинула особняк. Прохлада дома сменилась холодом улицы. Дверь ворот за спиной Джуди захлопнулась и она оказалась на Фрост-Драйв. Вздохнув, она открыла дверь пикапа, села за руль и поехала вперед, слегка жалея, что сделала это — из-за маленького роста ей было трудно нажимать на педали.

Джуди успела вовремя в полицейский участок после того, как все же довезла машину Лекса до его дома. Ей предстояла совершенно неблагодарная и утомительная работа — регистрация прибывших в полицейский участок хищников и надевание на них ошейников.

Даже после похищения Ника Джуди не чувствовала себя настолько паршиво. С виду она оставалась вполне спокойной и собранной, помогая Носорожцу и слону Франциско с ошейниками, но внутри ее душа разрывалась на части при виде каждого хищника. Некоторые из них откровенно говорили вслух все, что они думают об этой политике, но не их реакция страшила крольчиху. Страшнее были те хищники, которые смиренно подставляли шею. Их глаза были совершенно пусты, и их движения после процедуры становились какими-то вялыми и меланхоличными. Они покидали департамент, грустно вздыхали и уходили прочь, не оглядываясь.

Особенно Джуди запомнилась семья тигров с маленьким тигренком. Он, не понимая, смотрел на других зверей в ошейниках:

— Папа, папа, а что это такое?

Большой и мускулистый тигр с трудом подобрал слова для ответа:

— Это… это такая игра, сынок.

Тигрица прятала глаза, стыдясь смотреть в глаза сыну. Зверенок радостно запрыгал на лапах у отца:

— Мы будем играть!

Несмотря на то, что зверенок радовался совершенно искренне, никто из свидетелей не мог разделить его чувства. Все смотрели на чистую и незамутненную радость маленького зверя и никто не мог поддержать его слова. И когда Джуди держала в лапах крохотный ошейничек, чтобы надеть его тигренку, ей отчаянно хотелось разломать его на кусочки, разрыдаться и убежать прочь в слезах. Лишь усилием воли она защелкнула замок, оставаясь с беспристрастной мордой. Тигренок протянул лапки к Джуди и спросил отца:

— А почему тетя не играет с нами?

Крольчиха застыла на месте, после чего, не выдержав, выбежала из кабинета, провожаемая сочувствующими взглядами Франциско и Носорожца. Они даже не пытались ее остановить, так как прекрасно понимали, что у нее творилось на душе. Если бы в кабинете тогда находились звери с чутким слухом, то они бы расслышали, как за дверью в уголке рыдает одна крольчиха в полицейской форме.

* * *

До конца рабочего дня оставалось полчаса. Капитан Буйволсон сидел в своем кабинете и изучал отчеты по количеству надетых ошейников за день. Он сознательно не привлекал к этому своих подчиненных-хищников, чтобы те не служили объектом презрительных взглядов со стороны тех, на кого надевались ошейники.

В дверь постучались. Не поднимая глаз, Буйволсон рявкнул:

— Кто там еще? Заходите!

Дверь тихо отворилась, и на пороге показалась Джуди, прячущая взгляд в пол. Буйволсон поднял глаза и приспустил очки на носу:

— Хоппс? Ты-то тут чего делаешь? Я же сказал, что после окончания регистрации ты можешь быть свободна.

Впервые крольчиха подняла взгляд — и в нем светилась решимость. И нельзя было даже распознать, что еще несколько часов назад Джуди плакала как маленький зверенок, прячась ото всех в раздевалке полицейского управления:

— Шеф, у меня есть нечто очень важное. Это касается Ника и Барашкис. Я хотела рассказать вам все еще вчера, но вы были не в настроении, а потому я пришла сегодня. Я очень прошу меня выслушать и поверить в то, что я расскажу.

Буйвол отбросил в сторону отчет и показал лапой перед собой:

— Я приложу все усилия. Показывай, что там у тебя.

Джуди забралась на стул перед шефом:

— Сэр, мы с Ником проводили собственное расследование и выяснили, почему дичают звери и кто за это ответственен.

Капитан фыркнул:

— Ближе к делу.

Крольчиха достала из штанов фиолетовую гранулу и положила ее на стол:

— Вот.

Буйвол взял шарик в огромную ладонь и рассмотрел ее поближе сквозь очки:

— И что это?

Джуди запрыгнула на стол:

— Прошу прощения, капитан Буйволсон, за то что залезла с лапами на стол.

Тот скривился, однако ответил:

— Ладно, лис с тобой, рассказывай.

— Помните, мы накрыли Базу, на которой держали одичавших зверей? Тогда еще был арестован мистер Златогрив. Когда мы готовились к штурму той базы вместе с Ником, мы узнали о неких загадочных «ночных горлодерах». Мы думали, что это название банды белых волков, которые охраняли Базу. Но в итоге мы выяснили, что это совершенно не обозначение зверей, — Джуди подняла горошину со стола. — Вот это — «ночные горлодеры». Когда я только поступила на службу в полицию, на второй день я задержала Хорьковица, который украл два килограмма Рапум Лунатикум из магазина сельхозтоваров. Так вот, это были не просто луковицы — из цветков этого растения в лаборатории синтезировались вот эти шарики. При зарядке в пистолет и при попадании в хищника через несколько минут происходило его дичание. Кто-то заказал Хорьковицу выкрасть Рапум Лунатикум, но он не знает, кто именно. Мы с Ником вычислили в подземной лаборатории в тоннеле метро место по производству этой отравы. Держали ее какие-то бараны. Один из них принимал заказ на отравление очередного хищника и заряжал пистолет шариками с ядом. К сожалению, лаборатория была уничтожена взрывом. Вероятно, мы с Ником остановили производство «ночных горлодеров». Мы сумели забрать из вагона ящик, в котором были шприцы, пистолет и запас шариков горлодеров. Мы пытались уйти через зоологический музей, но там нас встретила мисс Барашкис с парой подручных. К сожалению, она обхитрила нас. Ник был ею похищен, а меня выкинули в Тундратауне. Этот шарик — все, что у меня осталось. Остатки из кейса спрятаны в музее.

Буйволсон шумно выдохнул через нос:

— Хоппс, ты меня за идиота держишь? И ты думаешь, что я поверю в этот рассказ? Ты понимаешь, что сейчас ты предъявляешь голословные обвинения мэру города, используя в качестве улики лишь какой-то фиолетовый шарик, который я могу за несколько центов купить в магазине фокусов и приколов?

— Разумеется, вы правы, капитан Буйволсон. При помощи одного шарика обвинения предъявлять глупо. Но у меня есть более весомое доказательство моим словам. Возьмите эту флешку и откройте видеофайл на ней.

Капитан молча взял протянутую крольчихой флешку, вставил ее в своей компьютер. Найдя требуемый файл, Буйволсон запустил его. Все то время, что проигрывалось видео, тот сидел с каменной мордой, и лишь кадры видео отражались в его очках во время просмотра.

После окончания записи буйвол сжал кулаки:

— Кто сделал это видео?

— Один волк по имени Лекс, который работает… точнее уже работал смотрителем в музее. Он задержался после смены и случайно стал свидетелем случившегося.

Буйволсон надолго замолчал, глядя в экран монитора. Его глаза бегали по экрану, словно он пытался переваривать все, что услышал и увидел. Его следующие слова были тихими, но отчетливыми:

— Где этот свидетель?

— Я… я спрятала его. Я знаю, что вы меня сейчас убьете за нарушение дисциплины, но я не решилась приводить его в полицейский участок, чтобы на него надели ошейник. Он и его видео — самые важные свидетели, и я не могу позволить, чтобы с ним внезапно что-то случилось из-за ошейника.

К удивлению Джуди, Буйволсон остался спокоен:

— В твоих словах есть логика, Хоппс. Что же, это более весомый аргумент, в который я уже могу поверить. Но есть одна проблема — мы не можем пока что-то поделать.

Джуди посмотрела на капитана расширенными от удивления глазами:

— Но сэр, почему? Разве этого недостаточно, чтобы предъявлять обвинения? Видео и препарата недостаточно?

— Если бы это было обвинение в сторону простого жителя Тундратауна — более чем достаточно. Но речь идет о мэре. Златогрив был арестован, потому что был пойман на месте преступления, пусть я и понимаю сейчас, что он не виновен в дичании хищников. Барашкис это видео может обставить как монтаж, сделанный обиженным хищником — и мы не сможем доказать обратное.

— Сэр, но нельзя же просто так оставлять это без внимания!

Буйволсон вздохнул и встал из-за стола:

— Чтобы обвинить Барашкис, нам нужно найти тот кейс, который она унесла из музея, и найти твоего милашку-лиса, если он действительно держится где-то у Барашкис. Кстати, где ты спрятала волка? У Барашкис достаточно ресурсов, чтобы найти его.

Джуди сжалась, ожидая вспышки ярости:

— У мистера Бига в Тундратауне.

И она не ошиблась в ответной реакции:

— ЧТО? ТЫ СПРЯТАЛА ВАЖНОГО СВИДЕТЕЛЯ У БОССА МАФИИ?! ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО УЖЕ ЗА ОДНУ ЭТУ ИНФОРМАЦИЮ Я МОГУ ТЕБЯ ВЫШВЫРНУТЬ ОТСЮДА?!

Джуди понимала, что сейчас она ничего не докажет, поэтому она смиренно позволила шефу полиции орать на нее, выслушивая нелицеприятные вещи о себе и ее умственных способностях.

Наорав на крольчиху, Буйволсон сжал виски кулаками и часто задышал, чтобы успокоиться. Когда же ему это удалось, он произнес спокойным голосом:

— Прости, Хоппс, что наорал на тебя. Конечно, это не отменяет того, что связь моего подчиненного с боссом мафии остается серьезным проступком, но похоже, ты приняла единственно верное решение. Если нам удастся грамотно развернуть это дело, я сделаю вид, что ничего не знаю о твоей связи с мистером Бигом. Идет?

Джуди поспешно закивала головой:

— Принято, шеф.

— Мне только интересно, что же могло заставить мафиозного босса согласиться спрятать у себя Лекса.

— Все достаточно просто, сэр. Помните, мы расследовали исчезновение мистера Выдрингтона? Когда я занималась следственными мероприятиями, я узнала, что тот был очень близким зверем для мистера Бига, как и еще один зверь, мистер Манчас, который одичал из-за препарата. Да и Ник, как я поняла, тоже входил в семью мистера Бига. Поэтому в его интересах помочь полиции — Барашкис напала на близких ему зверей, а потому он сказал, что приложит усилия по поиску места, где Барашкис прячет Ника.

Буйвол грузно сел за рабочий стол:

— Бешеные лисы, если бы мне еще с утра сказали, что полиции будет помогать босс мафии, одно имя которого боятся произносить половина населения города — я бы лично двинул говорящему в морду. И что еще более поразительное, сейчас я принимаю это как данность. Похоже, порой единственный способ поймать преступника — помощь другого преступника. Это видео можно пустить в дело, но тогда придется сделать почти невозможную вещь — запустить его в эфир телевидения. Проблема в том, что средства связи в городе всегда были под контролем мэра, и единственный способ сделать так, чтобы это было в эфире — послать запись в эфир изнутри телестанции в Саванне.

Джуди опустила ушки:

— Штурм здания?

— Вероятно. Но сначала нужно понять, где находится Ник и кейс с оружием. И молиться, чтобы мистер Биг действительно нам помог. Странно слышать это от шефа полиции, Хоппс? А вот все так и обстоит. Мы сейчас слепые кроты, которые толком ничего и сделать не могут. Барашкис, если узнает обо всем, приложит все усилия, чтобы нам помешать — и у нее это может получиться.

Буйволсон склонил голову над столом и произнес необычно грустным голосом:

— Я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Еще утром я с трудом уговорил Барашкис, чтобы моим подчиненным не надевали ошейники, а вечером я узнаю, что она главный виновник случившегося — и я ничего не могу с этим сделать!

Ненадолго замолчав, капитан достал из ящика стола билет и протянул его Джуди:

— Газелле сегодня выступает в городском холле. Я должен был идти туда, но моя жена приболела, и я не могу бросить ее одну. Сходи, развейся. Я понимаю, что атмосферы праздника там особо не будет из-за этой хрени с ошейниками, но может у нее получится завести толпу. Уверен, и тебе нужна разрядка в связи со случившимся.

Глаза Джуди заблестели:

— Большое спасибо, шеф!

Буйволсон повел головой в сторону двери:

— Иди уже, Хоппс, а то опоздаешь.

Джуди собралась было выйти, но потом обернулась:

— Шеф, а флешка? Можно мне забрать ее? Просто она принадлежит не мне, а Лексу.

Переведя взгляд на экран, буйвол сделал несколько кликов мышью и после паузы отдал флешку Хоппс:

— Я оставил копию записи себе. Хочу пересмотреть его по-новому и сделать свои выводы.

Кивнув, Джуди покинула кабинет Буйволсона. Оставшись в одиночестве, Буйволсон запустил видео и уставился в экран. Закончив повторный просмотр, он развернулся в кресле к стене позади себя и серьезно задумался.

* * *

Переодевшись в гражданскую одежду, Хоппс помчалась в городской холл, который по счастью находился неподалеку от департамента. Она придерживала билет, торчавший из кармана розовой рубашки, чтобы не потерять пропуск на концерт.

У самого зала было много зверей. Они выглядели менее счастливыми, чем обычно, но все же слышались радостные разговоры и смех. Выстояв очередь и пройдя внутрь арены, Джуди двинулась в сторону фан-зоны (на концертах Газелле никогда не было сидячих мест по ее же просьбе — она хотела, чтобы все посетители могли пуститься в пляс).

Под громкие аплодисменты на сцену вышла Газелле вместе с четверкой своих неизменных спутников — тигров в блестящих шортах. Крольчиха отметила про себя, что они не носили ошейников — вероятно Газелле воспрепятствовала этому. Та обратилась к зрителям, мерцая огоньками на красном платье с блестками:

— Уважаемые зрители Зверополиса! Я искренне рада снова видеть вас у себя. Я знаю, что вы пришли сюда хорошо провести время. Ну так что же, почему бы нам не начать?

Толпа ответила ей радостными криками, причем кричали даже хищники, носящие ошейники. Видимо, магия Газелле была столь сильной, что они даже забыли о том, что было с ними днем.

Джуди развлекалась вместе со всем, но в глубине души ей казалось, что происходит что-то странное. Ее не покидало чувство близящейся опасности. Вокруг нее зажигали зрители разных видов и размеров, и Джуди ловко уворачивалась от других зверей, не забывая подпевать текстам Газелле.

Внезапно похолодевшая Джуди услышала звук передергиваемого затвора. Ее ушки чутко уловили направление источника звука, и она увидела, как буквально в пяти метрах от нее грузный баран поднимает пистолет, целясь в сторону сцены. Крольчиха рванулась в его сторону, отчаянно крича, но ее крик потонул в шуме концерта.

К сожалению, она пришла слишком поздно — он успел произвести выстрел. Джуди на полной скорости влетела в барана, и тот рухнул на пол, выронив пистолет. Краем глаза Джуди увидела, как один из тигров в подтанцовке схватился за шею. Резко вскочив на копыта, баран рванулся в сторону выхода, бросив пистолет. Разрываясь между желанием преследовать барана и успеть предупредить Газелле, Джуди поняла, что она физически не успеет предупредить певицу из-за большого расстояния до сцены и толпы перед помостом. Баран уходил, и Джуди, громко выругавшись, побежала за ним, оббегая зрителей. Пистолет она сунула в карман штанов, надеясь, что он не выпадет по пути.

* * *

Газелле пела, с радостью смотря на зрителей. Она искренне сочувствовала тем хищникам, что отныне носили ошейники, и она хотела своим творчеством помочь им хотя бы немного сбавить ту боль, что они испытывали.

Внезапно она почувствовала за спиной рычание. Зрители в ужасе ахнули, когда один из тигров рванулся в ее сторону и повалил ее на пол, плотоядно рыча. Зрители в ужасе стали кричать и ринулись от сцены. Хрупкая и невесомая Газелле никак не могла противостоять напору тигра — и она почувствовала, как по ее морде течет кровь. Она слышала, как тигры пытались оттащить своего напарника, а служба безопасности за кулисами тоже мчалась на помощь, но вскоре она потеряла сознание от боли, даже не успев ничего крикнуть.

Джуди выбежала из городского холла вместе с перепуганными зверями. Ее взгляд перемещался по толпе, пытаясь вычислить, в какую сторону побежал стрелявший в тигра. К сожалению, она опоздала — баран успел скрыться в толпе. Выругавшись, Джуди сунула пистолет в небольшой полиэтиленовый пакет, достала телефон и набрала телефон шефа Буйволсона. После пары гудков на другом конце раздался раздраженный голос:

— Хоппс, я сказал тебе идти на концерт. Какого рыжего лиса ты сейчас мне названиваешь?

Джуди услышала, как в трубке раздался незнакомый женский голос:

— Теленочек, кто это?

Буйволсон произнес куда-то в сторону:

— Мэгги, это с работы. Никак не могут от меня отстать даже после окончания смены, — следующие слова Буйволсон произнес уже в трубку. — Хоппс, быстро выкладывай, что у тебя там.

— Сэр, на концерте стреляли в тигра из подтанцовки. Он одичал и напал на Газелле во время выступления. Я не успела предотвратить выстрел, и нападавший ушел. Он бросил пистолет, из которого был произведен выстрел, и сейчас он у меня.

Буйволсон задышал чаще, но его голос оставался спокойным:

— Драные волки, час от часу не легче. Так, Хоппс, слушай сюда. Я не смогу сейчас быть в участке — моей жене действительно плохо, и я не покину ее как минимум до утра. Этот пистолет похож на тот, что был в кейсе, унесенном Барашкис?

— Они точно похожи, если это не один и тот же объект.

— Отлично, значит у нас есть важная зацепка. Я надеюсь, ты не лапала его сверх меры?

— Никак нет, сэр, это же улика. Брала двумя пальцами, стараясь не стирать отпечатки, упаковала в пакет.

— Тем более прекрасно, значит завтра с утра мы установим по базе личность стрелявшего и попробуем через него выяснить, где Барашкис может держать Ника — а я уверен, что он действовал по ее прямому указанию.

Джуди присмотрелась к прозрачной обойме пистолета:

— Шеф, в пистолете остался еще заряд.

— ЧТО?!

— Я вижу, что в обойме остался еще один шарик горлодеров. Баран планировал выстрелить еще в кого-то.

Долго в трубке раздавались только шумные вздохи, и Джуди слышала, как Мэгги пыталась успокоить мужа. После паузы Буйволсон продолжил говорить:

— Я не знаю, кто еще мог бы быть жертвой стрелявшего, не вырони он ствол. Это может значить, что Барашкис знает куда больше, чем мы полагаем. В любом случае у нас нет ответа, пока мы не вычислим личность стрелявшего. Полицейский участок еще не опустел — там должен оставаться на ночной смене эксперт-криминалист Фоксо. Обычно он не покидает участок после окончания смены и занимается своими обязанностями ночью, говоря, что так у него выше производительность. Тебе надо доставить улику ему, чтобы он вычислил по базе личность нападавшего. Вход в участок закрыт изнутри. Как только мы закончим разговор, я сброшу тебе в смс номер Фоксо — набери его, и он откроет тебе дверь. К утру у меня должна быть полная выкладка — кто стрелял, где живет, какой сорт салата жрет на завтрак и каких овец предпочитает. Выполнять. Конец связи.

Джуди продолжала держать смартфон в лапах, не останавливаясь по ходу движения к полицейскому департаменту. Несмотря на то, что пистолет в пакете не был таким уж тяжелым, ей казалось, будто он с каждой секундой тяжелеет.

Спустя минуту на экране высветилась смс от Буйволсона с номером. Позвонив по нему, Джуди почти сразу услышала высокий лисий голос:

— Абонент Фоксо находится вне зоны доступа сети, ахахахах. Если вы хотите с ним поговорить, то я вам сочувствую — он с вами говорить не хочет. Не правда ли смешная шуточка?

Джуди вздохнула:

— Фоксо, мне не до шуток. Буйволсон дал мне твой номер не для того, чтобы я оценивала твои способности юмориста. Это Джуди.

Голос на том конце, не меняя тона, ответил:

— Джуди, ты смотрю у нас к лисам неравнодушна? А как же твой милашка-преступник Ник? Решила закрутить с кем-то, у кого нет проблем с законом, вроде меня? Прости, но меня зайки не интересуют. Мяса мало, да и лапкой так смешно топаете, когда раздражены.

Крольчиха стала говорить с нескрываемым раздражением:

— Слушай сюда, набитый опилками кусок лисьего меха! Я лично затопчу тебя лапами, если ты не прекратишь изображать стенд-ап комика по телефону. В городском холле произошло нападение на хищника, и тот одичал. У меня в лапах важная улика — пистолет, из которого было совершено нападение. Буйволсон велел мне вернуться в участок и отдать тебе на экспертизу улику, чтобы ты снял пальчики и установил личность нападавшего. Ты можешь сколько угодно хохмить и шутить, но если у шефа с утра не будет информации — он снимет шкуру с нас обоих! Подозреваемым по делу проходит одна очень важная персона, и сейчас нас с шефом точно не до смеха.

Фоксо стал серьезным:

— Ладно, ты через сколько будешь в участке?

Джуди огляделась вокруг:

— Думаю, минут через десять.

— Принято. Я встречу тебя у входа. Не пропей улику по дороге, Джуди!

Крольчиха хотела выругаться в ответ, но в трубке раздались гудки. Убрав смартфон в карман, Джуди ускорила шаг.

* * *

Баран стоял перед Барашкис в мэрии:

— Мэм, покушение на тигра из подтанцовки Газелле прошло успешно. Он одичал и напал на нее.

Барашкис улыбнулась:

— Отлично! Так этой предательнице и надо. Будет знать, как защищать права хищников, будучи травоядной.

Посетитель замялся и неуверенно проблеял:

— Есть одна проблема. Выстрел я успел сделать, но меня сбила с копыт Джуди Хоппс. Не знаю, как она оказалась на концерте, но я был вынужден сбежать. Она меня не догнала, но пистолет остался в зале.

Барашкис изменилась в мордочке и прошипела:

— ЧТО?! ТЫ ОСТАВИЛ ПИСТОЛЕТ В ЗАЛЕ?!

— Мэм, у меня не было другого выхода. Иначе я был бы задержан.

Барашкис закатила глаза и схватилась пальцами за розетку на голове:

— Ты идиот, Освальд! Ты понимаешь, что ты все равно будешь задержан? Джуди с виду выглядит тупой крольчихой, но котелок у нее варит. Она уже наверняка несет пистолет в полицейский департамент на снятие отпечатков, и твое местоположение вычислят с полпинка, как бы тебя ни прятать.

Задумавшись, Барашкис продолжила:

— Впрочем, даже твое задержание ничего им не даст. У них будет лишь пистолет с одной гранулой препарата. У меня достаточно механизмов, с помощью которых я смогу объявить эти улики жалкой подделкой. Лаборатория уничтожена, и больше улик против меня у них нет. Да и что они значат? Главное я уже сделала — хищники в ошейниках и Газелле пострадала от того, кому больше всего верила. Это больше не позволит жителям Зверополиса по-прежнему смотреть на хищников. Я намеренно не отдавала приказ надевать ошейники на ее танцоров — чтобы ей было больнее от осознания собственной беспомощности. Иди.

Потоптавшись на месте, Освальд покинул кабинет. Оставшись в одиночестве, Барашкис сильно задумалась. В глубине души она оставалась маленькой запуганной овечкой, которая приходила в ужас от того, что происходило вокруг нее и какие вещи случились по ее вине. Подойдя к бару в углу кабинета, Барашкис налила себе стопку виски и залпом осушила ее, крякнув от крепкого напитка.

* * *

Чернобурый лис Фоксо открыл дверь департамента Джуди:

— Надеюсь, ты не облапала улику столь сильно, что твои отпечатки перекроют пальчики преступника — иначе тогда придется говорить, что это ты во всем виновата, хехехе.

Джуди, будучи ростом от силы по плечо эксперту, отвесила ему подзатыльник, слегка подпрыгнув на месте:

— Идем уже, комедиант шерстяной, у нас времени мало!

Вдвоем они прошли сквозь темные коридоры полицейского участка. Джуди со страхом огляделась вокруг:

— Фоксо, а тебя не смущает ходить по коридорам без света?

Чернобурка, не оборачиваясь, рассмеялась:

— Ушастик, если ты забыла на секунду, у лис, как и у многих хищников, отличное ночное зрение. Мне хватает полумрака, чтобы прекрасно видеть. Ну ладно, так и быть: если боишься потеряться, возьмись за мой хвост, я тебя доведу, куда надо.

Джуди застонала:

— Обойдусь уж как-нибудь.

За разговорами они дошли до лаборатории, которая находилась на первом подземном этаже. Здесь освещение было включено, как полагается, и крольчиха больше не опасалась влететь в полумраке в какой-нибудь косяк или шкаф.

Стоило Фоксо пересечь двери кабинета лаборатории, как он потерял всякое желание шутить, мгновенно став серьезным и сосредоточенным. Забрав у Джуди пакет с пистолетом, лис осторожно вытащил улику и положил ее на стол.

Затаив дыхание, Джуди наблюдала, как Фоксо осторожно протер кисточкой с порошком поверхность пистолета. Лис заметил:

— Вижу отпечатки трех разных зверей.

Крольчиха недоуменно подошла ко столу:

— Трех?

— Ага. Одни несомненно твои — у ваших ушастых собратьев особые отпечатки, я их без аппаратуры различу. Вторые принадлежат налетчику — вся рукоять ими усеяна. Могу ошибаться, но похоже на кого-то из копытных типа козла или барана.

Джуди кивнула:

— Баран. Он стрелял из него буквально час назад.

— Ага. Но и это еще не все. На стволе отпечатки третьей личности. Чьи — не знаю. Небольшие отпечатки, словно держала некрупная женская особь, и они точно не твои.

Крольчиха от удивления осела на стул возле экспертного стола и произнесла негромким голосом:

— Неужели Барашкис… Если это так, то это джекпот, от такого она не отвертится!

Фоксо прекрасно слышал шепот Джуди:

— Барашкис? Не знаю, при чем тут она, но даже если это и она, то мы это не сможем установить — мэр города никогда не была преступником, и ее пальчиков попросту нет в базе. А снимать отпечатки у высшей должностной морды в городе — тот еще геморрой. Надеюсь, что хотя бы налетчика можно вычислить. Вот, есть один четкий отпечаток, похоже что с большого пальца. Сейчас…

Фоксо осторожно снял отпечаток при помощи липкой ленты и перенес его под сканер:

— Момент… о, блеск, отпечаток четкий, прекрасно распознается системой. Ну что же, начинаем распознание.

Лис нажал клавишу — и на экране замелькали прокручивающиеся изображения отпечатков и соответствующих им зверей. Проверка заняла секунд пятнадцать, после чего Фоксо усмехнулся:

— Вот оно. Освальд Дурканис, баран. В базе как мелкий мошенник и исполнитель разной грязной работенки. Живет по адресу Салатовая аллея, дом 4.

Крольчиха покачала головой:

— Жил. Я уверена, что он успел сообщить о потере пистолета кому надо, и его там уже может и не быть. Ладно, я выдам шефу эту информацию. Спасибо за помощь. Кстати, прогони и другие отпечатки, может все-таки найдется владелец.

Фоксо вернулся к пистолету:

— Да без проблем, ушастик.

Проделав ту же операцию с отпечатками со ствола, лис прогнал вторую проверку — но она ожидаемо стала неудачной:

— Как я и говорил. Мы не можем утверждать, что эти отпечатки принадлежат Барашкис или кому-то еще. Точно я дам ответ только после сверки отпечатков с натурой, хехе.

Джуди кивнула на пистолет:

— Оформи его как полагается. Думаю, лучше будет, если он останется в управлении как улика.

Фоксо ничего не ответил, продолжая заполнять какие-то формуляры. Кивнув, хотя ей ничего и не говорили, Джуди покинула управление.

* * *

Ник уже сбился со счета, сколько дней он провел в заточении у Барашкис. У него не было часов, и в камеру не пробивались лучи дневного света, поэтому он мог ориентироваться только на субъективную усталость и желание спать.

Кормили его паршиво, но в прошлом ему порой приходилось есть и более ужасную еду, так что на это он и не жаловался. Барашкис порой заходила к нему в камеру, и лис понимал, что это означало новую боль — либо от сработавшего ошейника, либо от очередного удара по морде. Регенерация у Ника была хорошей, и за день он отходил от боли, но моменты без нее были у него слишком недолгими.

Частенько Ник думал о Джуди. Лишь потеряв ее присутствие рядом с собой, он осознал, насколько та ему дорога и близка. Крольчиха снилась ему каждый раз, когда он впадал в очередное забытье после усталости или слабости. В этих снах Ник тонул в фиолетовых глазах Джуди и говорил ей, как он ее любит и обожает. И каждый раз слышал в ответ, что и она его до безумия обожает. Порой только эти сны были единственным стимулом Ника жить дальше. И всякое пробуждение было для него наказанием — сон прерывался и приходилось ждать следующего.

Джуди вернулась к себе домой и вытянулась на постели, даже не раздеваясь. Похоже, ее беспокойные соседи уснули, и ничто не мешало ей думать о своем. Ей отчаянно хотелось оказаться рядом с Ником и уткнуться в его пушистую рыжую шерсть. Крольчиха даже уже не вспоминала, что еще совсем недавно лис был для нее самым страшным раздражителем и зверем, которого она совершенно не хотела видеть рядом с собой. Сейчас же Джуди понимала — только рядом с Ником она чувствовала себя спокойно и уверенно. И даже сейчас, находясь у себя дома, она не ощущала себя в безопасности. И ей очень хотелось, чтобы завтра все изменилось.

Примечания:

Возможно, кто-то спросит меня — как же так, лисиц в полиции не было до Ника, почему же тогда появляется некий Фоксо? Все очень просто — в полиции никогда не было лиса-оперативника, типа Звермайера или Волкаса. Эксперты-криминалисты и им подобные не гонятся за преступниками, поэтому их видовая принадлежность не учитывается.

На дворе было еще семь утра, когда Джуди разбудил звонок с незнакомого номера. Сонно взяв трубку, крольчиха пробормотала:

— Кто это?

В трубке раздался голос Лекса:

— Офицер Хоппс, есть хорошие новости. Кажется, мистер Биг смог узнать, где находится Ник. Есть еще одна новость, но я на всякий случай не буду говорить ее по телефону. Приезжай, и ты сама все узнаешь!

Сон у Джуди как лапой сняло. Она вскочила с кровати так резко, что едва не рухнула. Из-за стены раздался недовольный голос:

— Ушастая варежка, ты можешь дать поспать спокойно?

Крольчиха в ответ лишь бросила:

— Нехрен ночами развлекаться, придурки рогатые. Будешь выпендриваться — включу Газелле на полную громкость.

За стеной раздался стон:

— Только не эту попсовую размазню!

Ответ ими так и не был услышан: Джуди уже выбежала на улицу. Дороги были почти пусты, но ей повезло — прямо в ее сторону ехало одинокое свободное такси. Крольчиха поспешно подняла переднюю лапу, прося водителя остановиться. Такси остановилось, опустилось стекло, и в окно выглянул бобер с кустистыми бровями:

— Куда?

— Фрост-Драйв, Тундратаун.

Водитель показал рядом с собой:

— Садись. Только вначале деньги покажи, а то вчера пара дебилов бесплатно прокатились.

Не став светить всеми деньгами, Джуди осторожно вытащила одну купюру. Оценив наличие денег, бобер крякнул:

— Садись, сейчас долетим с ветерком.

* * *

По пути в такси работало радио. И те новости, что в нем передавались, были ужасными:

— Вчера во время концерта известной певицы Газелле произошел случай одичания тигра-танцора. Танцовщик напал на певицу и причинил ей серьезные повреждения. Вовремя подоспевшая служба безопасности сумела обезвредить одичавшего хищника мощным транквилизатором, и теперь он содержится под охраной в местной больнице. Туда же была доставлена Газелле. По словам врачей, ее состояние остается тяжелым. О возможности продолжения карьеры знаменитой певицы медики умалчивают, призывая дождаться результатов обследований. Нападение уже вызвало волну паники в городе. Известно, что Газелле уже давно выступала за равноправие и уничтожение вражды и подозрений между хищными и травоядными жителями Зверополиса. Нападение показало, что проблема одичания хищников все еще остается больным вопросом для мегаполиса. Как сообщила мэр Барашкис, ей будут приложены все усилия по выявлению причин случившегося. А теперь к другим новостям…

Джуди сжимала и разжимала кулаки. Ей отчаянно хотелось задушить Барашкис голыми лапами за постоянную безудержную ложь, и ее останавливало лишь то, что сейчас это было совершенно невозможно. Бобер повернул ручку приемника, и радио переключилось на музыкальный канал:

— Жалко, что на Газелле напали. Ведь местная любимица, теперь неизвестно, как и что с ней будет. Ходят слухи, там ей мордочку разодрали здорово, вроде как даже глаз потеряла. Ничего, челка у нее длинная, прикроет.

Крольчиха прислонилась лбом к стеклу и проклинала себя за то, что слишком поздно среагировала на нападавшего в городском холле. Ей оставалось надеяться, что новости, которые ей собирался сообщить Лекс, смогут перекрыть ей паршивое настроение.

* * *

Такси приехало по нужному адресу, и Джуди обратилась к водителю:

— Подождите меня минут 15, потом мы поедем по другому адресу.

Бобер безучастно зевнул:

— Ваши деньги — ваши правила. Только не задерживатесь, а то машина заглохнет от холода.

Лекс уже поджидал Джуди у ограды особняка мистера Бига по Фрост-Драйв. Его взгляд был необычайно живым и задорным:

— Идем скорее! Мистер Биг скажет тебе несколько приятных новостей. Похоже, тебе их отчаянно не хватало в последние дни.

Джуди сознательно не сказала Лексу, что ей довелось пережить за те пару дней, что они не виделись, поэтому она позволила вести себя по заснеженному двору к особняку мафиозного босса. Только тогда крольчиха обратила внимание, что если бы не одежда, то Лекс замечательно мог бы маскировать на фоне снега за счет по большей части белоснежной шерсти.

Когда Джуди и Лекс добрались до кабинета на втором этаже, мистер Биг уже сидел на прежнем месте, облокотившись головой на лапу, согнутую в локте на подлокотнике крохотного кресла:

— Джуди Хоппс. Как ты уже могла догадаться, я разрешил этому волку остаться временно у меня, потому ты не обнаружила его спустя день у дверей своей квартиры, запакованным в пленку и с бантиком на вершине. Он действительно важный свидетель, и мне проще позволить ему прятаться в моем особняке, чем позволять гулять на свободе. Сама понимаешь, что если вся эта катавасия разрешится — ему здесь не место.

Ушастая полицейская согласно закивала, принимая слова бурозубки. Мистер Биг продолжил:

— Лекс передавал тебе по телефону, что мы смогли определить местонахождение Ника. Это действительно так, только радости тебе эта новость почти не принесет. Он в подвале мэрии, и туда ты одна не пройдешь. Законы города я знаю, и ордер на обыск тебе не дадут, как бы ты ни старалась… пока Барашкис не будет смещена с поста.

Крольчиха постаралась улыбнуться:

— По крайней мере я знаю, что он жив и я знаю, где он, этого уже более чем достаточно.

Бурозубка проскрипела:

— Я знаю, что тебе дорог этот рыжий прохвост, Джуди Хоппс. Что же касается второй новости… я знаю, что ты уже предъявила улики шефу Буйволсону и он признал, что сделать что-либо он не особо в состоянии.

— Откуда вы знаете, мистер Биг?

Мафиози тихо захихикал:

— Ты не знаешь всех моих возможностей, Джуди Хоппс. Я знаю, что ты доставила улики шефу, пусть он и был не в восторге от твоего знакомства со мной. Вы говорили с ним по поводу штурма телестанции в Саванне. Это ваш единственный выход пустить видео с Барашкис в эфир. Без этого арестовывать ее бесполезно. Вечерний эфир новостей будет в шесть вечера, когда многие звери вернутся домой после работы. У вас остается только одна проблема — попасть на станцию до этого времени, добраться до трансляционной комнаты и пустить файл в эфир. С главного входа заходить даже не пытайтесь — у головорезов Барашкис нет авторитетов и им плевать, что туда зайдет полиция. Входить только с черного входа с улицы Петиграль-Шане — там охраны нет.

Мистер Биг ненадолго замолчал, после чего показал за спину в сторону левого медведя:

— Леонардо пойдет с группой захвата. Он когда-то работал на телестанции и знает досконально ее планировку. Он поможет добраться до рубки кратчайшим путем и заодно вырубит парочку баранов.

Белый мишка широко улыбнулся, обнажив клыки и клацнув ими. Бурозубка показала на Лекса:

— Этот остается здесь. Вся связь через его телефон, потому что я свои контакты не раздаю кому попало. Теперь, Джуди Хоппс, тебе надо сообщить все, что я передал, шефу Буйволсону. Если он будет спрашивать, откуда у тебя эта информация — не его собачье дело. Просто соври что-нибудь про оперативную информацию и следственные действия. Большего ему знать не стоит — хотя я думаю, он и так догадается до всего сам. Буйволсон понимает, что ему придется полагаться на мою помощь, иначе он будет продолжать стоять рогатым истуканом, ничего не предпринимая. А теперь иди, Джуди Хоппс.

Крольчиха учтиво поклонилась мистеру Бигу и покинула особняк на Фрост-Драйв. Сев в такси, она вздохнула:

— Полицейский департамент.

* * *

Внутри участка уже кипела работа. Буйволсон еще вечером получил все выкладки по отпечаткам пальцев с улик, и капитан санкционировал группу захвата на Салатовую аллею. Оказалось, что оперативники прибыли вовремя — баран все же попытался улизнуть из дома, но он совершенно не ожидал, что за ним придут так скоро. Его задержали на месте и отправили на дознание в полицейский участок.

Его вводили в здание как раз в тот момент, когда Джуди только пересекла входные крутящиеся двери. Их взгляды встретились — и крольчиха тут же узнала тот тяжелый черный взгляд нападавшего на Газелле. На первом этаже был и Буйволсон, который лично собирался убедиться в поимке барана. Впервые за долгое время на морде шефа было что-то, похожее на улыбку:

— Отлично, этот барашек живо расскажет все нас интересующее, стоит ему сказать что-то про шашлык.

Джуди встала перед капитаном:

— Сэр, у меня есть важная оперативная информация по этому делу.

На секунду бросив взгляд на второй этаж, словно раздумывая, стоит ли идти в кабинет, Буйволсон кивнул в сторону пластиковых стульев, которые обычно занимали ожидающие посетители, но сейчас они были пустыми:

— Присядем, все расскажешь.

Пока они шли до сидений, Джуди наблюдала за тем, как баран пытался дергаться со скованными лапами, но два дюжих копа, Звермайер и Носорожец, не давали никаких шансов задержанному вырваться на свободу.

Сев, буйвол поправил очки на носу:

— Я слушаю.

— Сэр, у меня есть оперативная информация о том, что Ника держат в подвале мэрии.

Капитан вздохнул:

— И почему я должен тебе верить? Кто дал тебе эту информацию?

Крольчиха покачала головой:

— Это не имеет значение, сэр. Я могу лишь сказать, что у меня нет оснований не верить этому зверю.

Буйволсон хрустнул пальцами:

— Ну допустим. И что ты предлагаешь? Мы туда попасть без ордера не сможем. А ордер на обыск мэрии нам никто не выдаст без тонны улик, которые будут прямо указывать на то, что Барашкис — это воплощение Сатаны.

— Шеф, на самом деле, это не единственная информация. Есть еще одни данные, которые касаются телестанции в Саванне.

В глазах Буйволсона появился интерес:

— Так, вот это уже поинтереснее. И что выяснила?

— С главного входа в телецентр не попасть — там много охраны, которые плевать хотели на копов. Мне известно, что незащищенный вход есть со стороны улицы Петиграль-Шане. Нам поможет один… зверь, который когда-то работал в телецентре и поможет нам пробиться к рубке к шестичасовым новостям. Мы должны успеть запустить видео с флешки в эфир, пока телевизор смотрят максимальное число зверей в вечерний прайм-тайм.

Буйволсон откинулся в кресле:

— Я тебя правильно понял — ты сейчас пытаешься сагитировать созвать группу захвата к шести часам по указанному адресу?

— Да, сэр, именно так.

Буйвол поднял глаза на часы в главном холле, которые показывали восемь утра:

— Девять часов в запасе. Ох, Хоппс, не нравится мне все это.

Джуди показала в сторону окна, где уже начали идти прохожие, среди которых попадались хищники с ошейниками:

— А это вам нравится, сэр? Мы готовимся к штурму для благого дела — не дать превратиться Зверополису в полицейский город, где никто не чувствует себя в безопасности.

Буйволсон встал и ушел в сторону кабинета:

— Скажи своему проводнику, что в половину шестого группа захвата будет на улице Петиграль-Шане у башни.

Коротко кивнув, Джуди достала телефон и послала смс Лексу:

— Когда до представления останется полчаса, зрители начнут проходить в зал.

Опасаясь того, что смс может быть перехвачена, крольчиха намеренно не писала прямым текст. Ей оставалось надеяться, что Лекс окажется достаточно умным волком и поймет, что она хотела заложить в сообщение. И ответ не заставил себя долго ждать:

— Билетер будет готов провести зрителей в зал в указанное время.

Впервые за несколько дней широко улыбнувшись, Джуди потянулась и пошла в сторону раздевалки переодеваться в полицейскую форму.

* * *

С самого начала все обставлялось в строгой секретности: Буйволсон поодиночке вызывал нужных зверей из будущей группы захвата и коротко объяснял им то, что предстоит сделать, не желая вызывать излишнее подозрение у работников департамента. Были выбраны четверо самых опытных оперативников, имевших опыт работы на штурме: Волкас, Дельгадо, Звермайер и Борковиц. Пятой должна была быть Джуди как носитель флешки с информацией. Буйволсон вздохнул, когда остался с Джуди наедине:

— Не лезь на амбразуры, ушастое создание, дай серьезным зверям делать свою работу. Надо будет помочь — помогай, но не лезь впереди всех.

До штурма оставалось всего несколько часов.

Когда до штурма оставался час, Буйволсон вызвал всю группу к себе в кабинет. Его морда была сосредоточенной и хмурой:

— Итак, бойцы, короткий инструктаж. Действовать решительно, но осторожно — здания мэрии и телецентра разделяет небольшое расстояние, и Барашкис точно просечет подозрительные перемещения, если вы будете светиться. Хоппс — не лезь вперед. Будет возможность помочь — делай, но не дело кролика сражаться в первых рядах. Твоя главная задача — пробраться в радиорубку. Остальные — не подставляться. Бараны могут быть вооружены транквилизаторами, а это не зверячьи игрушки. Охранять Хоппс, она должна добраться до рубки. Если там будет кто-то из техников — кулаком по кумполу и вышвырнуть, нам не до сантиментов. Извиниться потом всегда успеем.

Группа лишь коротко кивнула в ответ и по одному вышла из кабинета, стараясь не привлекать внимание даже своих сослуживцев.

Броню они надели поверх формы уже в машине. Волкас сел за руль и усмехнулся:

— Извини, Хоппс, но твои лапки до педалей не дотянутся, это не твоя тарантайка штрафовая.

* * *

В пути раздался звонок телефона Джуди. Внутри раздался низкий мужской голос, который слышали все в машине из-за громкой связи:

— Хоппс, это Леонардо. Я уже на месте. Чтобы не привлекать внимания, советую вам после улицы Трансфер-Лэйн проехать еще квартал до пятой Авеню и лишь после этого через нее и Прайвити-Лэйн вернуться на Петиграль-Шане и проехать до дома номер семь. Там во дворе припаркуетесь и пройдете пешочком десять метров до черного входа вместе со мной. Времени много не займет, но вероятность обнаружения снизится. Конец связи.

Оперативники молча приняли их к сведению. Будучи зажатой между Звермайером и Дельгадо на заднем сидении, Джуди не могла думать ни о чем постороннем. Ее пугала и одновременно восхищала предстоящая операция. Конечно, погоня в вагоне-лаборатории от подшефных Барашкис была увлекательной, но тогда ставка была не столь высока, как сейчас.

Волкас проехал по тому пути, что сказал по телефону Леонардо. Джуди проводила взглядом высокое двадцатиэтажное здание из стекла и бетона, одно из самых высоких в городе. Где-то в глубине него находилась Барашкис, которая еще не подозревала, что происходит.

Вскоре оно осталось позади, и молчащая полицейская машина обогнула квартал по большому кругу, припарковавшись во дворе дома. От задней стены отлепился белый медведь, который до этого удивительным образом сливался с пейзажем из мусорных баков, граффити и обшарпанных стен:

— Вовремя. У нас полчаса до эфира, а подъем обещает быть нелегким. Нам сюда.

Медведь жестом пригласил штурмовую группу в неприметную дверь. На ней висел замок, но Леонардо ловким движением ломика сломал эту преграду. Джуди поразилась, какая сила была заключена в двухметровом медведе — мистер Биг определенно не набирал в свою охрану хлюпиков.

Уже внутри на телефон Джуди пришла смс от Буйволсона:

— Мы допросили этого барана, напавшего в городском холле. Он сообщил, что у охранников внутри телебашни есть горлодеры. Они будут стрелять без раздумий, так что осторожнее!

Крольчиха передала слова шефа штурмовикам. Волкас выругался:

— Мне только этого не хватало. Они что, могут меня превратить в дикого зверя, как и тех хищников на базе возле водопада?

Джуди ответила:

— Поверь, Волкас, эта дрянь делает такие вещи. Нужно или не попадаться под выстрелы, либо не давать им попадать на шерсть, иначе одичание неизбежно.

Они начали подниматься по лестнице, не рискуя пользоваться лифтом. Леонардо вел группу как тот, кто лучше всех знал планировку. Он был в гражданской одежде и не нес никакого оружия в лапах, но вот четверка из департамента была вооружена транквилизаторами повышенной мощности и была закована в броню спецназа, оставляющую открытой лишь шею и передние лапы.

Лишь по пути у Джуди перехватило дыхание, и ей стало дурно, когда она осознала, какая опасность им грозит — она была единственной травоядной в группе из шести зверей, и в случае дичания хотя бы одного из них первой добычей становилась именно она… Крольчиха крепче сжала флешку в лапах и последовала дальше за группой.

* * *

Тем временем в одном из коридоров башни, неподалеку от радиорубки, пространство патрулировали два барана, Кельсин и Фарго. Тот обход, что они делали, был стандартной процедурой, которая установилась после представления Барашкис в качестве мэра города. Смена из двух охранников появлялась в башне перед каждым выпуском новостей, и их задачей было недопущение посторонних в телевизионную рубку, откуда происходила трансляция новостей Зверополиса. Барашкис очень ответственно относилась к той информации, что получали жители мегаполиса, и поэтому не могла допустить, чтобы даже мелочи помешали донесению ее видения ситуации до зверей.

Кельсин, черный кучерявый баран, вздохнул и потер ухо дулом пистолета с транквилизатором:

— Честно, я не понимаю, что мы тут делаем, Фарго. Я конечно понимаю Барашкис и то, что она проворачивает, но тут уже кажется она пытается успокоить саму себя. Кто в здравом уме — да и без оного — полезет в телебашню перед эфиром?

Белоснежный барашек меньших размеров усмехнулся:

— Ты бы так ухо не чесал, Кельси, а то пальчик дернется, и уснешь ненароком.

Черный баран фыркнул:

— Помолчал бы, шашлык ходячий. У меня лапы прочные, не дрожат. Это у тебя проблемы с координацией. Забыл, как ты наелся перебродивших яблок и потом на следующий день тебя трясло так, как будто тебя на шашлык силком тащили?

Фарго, сидевший на тот момент за полукруглым высоким столом вдоль стены коридора, взял со стола ручку и с силой кинул ее в Кельсина:

— Помолчал бы, придурок рогатый!

Неожиданно по коридору позади них раздался негромкий звук, как будто кто-то поворачивал ключ в замке. Фарго и Кельсин схватились за транквилизаторы и повернулись в сторону источника звука, выцеливая всю длину коридора. Несколько секунд ничего не происходило, и Кельсин опустил было дуло:

— Показалось.

Внезапно дверь с шумом распахнулась, и из нее вылетел продолговатый предмет, похожий на гранату. Кельсин успел напрыгнуть сверху на Фарго, накрывая меньшего собрата, но граната оказалась светошумовой, и Кельсин был ослеплен яркой вспышкой.

* * *

Группа остановилась перед дверью, ведущей в коридор основного здания башни. Леонардо прикрыл глаза:

— Нам осталось недалеко, большую часть пути прошли. Эта дверь ведет в коридор пятнадцатого этажа. Если после нее пройти еще пару коридоров, то мы окажемся возле телерубки.

Борковиц достал из-за пазухи мини-компьютер с подключенной к нему камерой на длинном гибком шнуре. Спецназовцы называли это устройство «камерой-змеей» и применяли его, когда надо было исследовать дальнейший путь продвижения группы захвата без необходимости показывать морду из-за угла.

Просунув шнур под дверью, Борковиц посмотрел на экран. Звери увидели, как на постепенно проясняющемся экране появилось черно-белое изображение коридора. Справа за дверью в десяти метрах находились два барана, которые переговаривались между собой. Борковиц присмотрелся к изображению:

— Вижу два транквилизаторных пистолета. Не уверен, есть ли у них другое вооружение.

Дельгадо присел перед замком двери и стал орудовать отмычкой. Оставшиеся члены группы не сводили взгляда с экрана компьютера Борковица. На нем было видно, как два барана подозрительно обернулись в сторону двери, но остались на месте, выцеливая место возможного выхода незваных гостей.

После некоторых манипуляций Дельгадо убрал отмычку и показал пальцем на дверь, указав на возможность продвижения вперед.

Звермайер выдернул чеку у светошумовой гранаты, и спустя секунду открыл дверь, кинув «подарочек» в коридор. Дождавшись отсвета сработавшей гранаты, тигр вырвался в коридор. Он выстрелил из транквилизатора в сторону лежащих баранов. Первый дротик вошел точно в загривок черного копытного, и тот обмяк, выронив транквилизатор из лап. Группа вышла следом за Звермайером, держа на прицеле второго барана, но вскоре опустила оружие: нижний белый баран выронил свой транквилизатор и не мог до него дотянуться из-за навалившего черного барана в отключке.

Поняв, что у него нет иного выхода, Фарго выхватил из кармана спецпистолет, заряженный горлодерами, и успел прицельно выстрелить в участников штурмовой группы. Заряды попали в Дельгадо, Звермайера, Борковица и Волкаса. Последний успел выстрелить в Фарго из транквилизатора, но было слишком поздно. Джуди в ужасе посмотрела на фиолетовые пятна на шерсти хищников:

— Пресвятые морковки, это горлодеры. Вы сейчас одичаете!

Звери начали торопливо стирать краску с шерсти, но процесс уже был необратим. Леонардо сориентировался быстрее всех. Поняв, что у них больше нет возможности стоять, он схватил невесомую крольчиху на лапы и понесся вперед по коридору:

— Если это правда горлодеры, как ты и говорила, то стоять нельзя. Рубка совсем рядом!

За спиной уже слышались рычания и низкий рев, который, скорее всего, принадлежал тигру Звермайеру. К удивлению, вплоть до телерубки им больше никто не попался. Несмотря на плотную комплекцию и немалый рост, Леонардо бежал очень быстро по коридорам телецентра, и пролетающие стены слились для Джуди в одну сплошную бежевую массу, в которой мелькали коричневые дыры запертых дверей.

Оказавшись перед двухстворчатой дверью, ведущей в радиорубку, на удивление открытую и пустую, медведь буквально силой затолкал Джуди в дверь:

— Давай, до эфира буквально пара минут, ты должна запустить видео в эфир!

Крольчиха застыла, держа в лапах флешку:

— А как же ты?

Медведь захлопнул двери, и из-за створок раздался его спокойный голос:

— Запрись в рубке. Одичавшие сейчас окажутся здесь. Я постараюсь задержать их.

Крольчиха принялась колотить кулаком в дверь:

— Нет, Леонардо, они же растерзают тебя в считанные минуты!

Она пыталась открыть дверь, но белый медведь силой держал ручки, не давая ей совершить задуманное. Тихий голос ответил ей:

— Джуди, остановись и делай то, что тебе предназначено. В твоих лапах судьба Зверополиса, и чем дольше ты споришь со мной, тем меньше времени у тебя остается.

— Нет, не делай этого! Зачем тебе идти на верную гибель?

Прежде чем перед рубкой раздался громкий рык, Леонардо успел сказать:

— Я не бросаю своих.

Джуди кинулась к пульту управления, заперев двери в рубку на все замки. Таймер показывал, что до эфира оставалась буквально минута. С трудом найдя нужный порт, Джуди вставила флешку и начала с ненавистью смотреть на тикающие секунды. Со скрипом файл отобразился на экране. На небольшой камере в рубке показывались внутренности студии, в которой двое ведущих уже были готовы зачитывать текст, подготовленный на телесуфлере.

Лишь по наитию поняв, что нужно делать, Джуди ударила кулаком по кнопке активации микрофона, и когда оператор дал команду начать эфир, выкрикнула, стараясь не обращая внимание на рычание и удары за дверью:

— Жители Зверополиса! К вам обращается офицер полиции Джуди Хоппс. Вас бессовестно обманывают. Мэр Барашкис упорно утверждает, что причина одичания зверей неизвестна, но это далеко не так. Причина точно установлена, и причина — она сама.

По камере Джуди видела, как ведущие недоуменно переглядываются, пытаясь понять, почему привычный эфир нарушается посторонним сообщением.

— Причина одичания зверей — концентрат растения Рапум Лунатикум, в простонародье «ночные горлодеры». Именно он заставляет хищников дичать и нападать на травоядных. Не их природа и не их сущность, а препарат!

Крольчиха навела курсор на видеозапись на экране:

— И это видео подтвердит мои слова.

* * *

Зрители всего Зверополиса, в этот новостной час оказавшиеся у приемников и телеэкранов, в недоумении смотрели на кадры видео, снятого несколько дней назад волком Лексом. Возможно, качество картинки было и не ультра эйч-ди, как в самых дорогих кинотеатрах мегаполиса, но даже приведенное качество кадров не оставляло сомнений, кто был изображен на видео.

Те, кто слушал радио, не видели картинки, но звук был им доступен — и он не меньше чем видео был понятен и ясен без визуального сопровождения.

Джуди боязливо поглядывала на дверь. Похоже, что Леонардо все-таки пал под натиском хищников, и теперь четверо зверей ломились в дверь. Замок пока выдерживал атаки, но крольчиха не могла знать, сколько еще дверь выдержит. Она была в ловушке: из телерубки был только один выход, и он сейчас был заблокирован озверевшей группой захвата. Спрятаться в самой рубке было также негде. Джуди схватилась было в надежде за телефон, чтобы вызвать подмогу, но ее охватила паника, стоило ей посмотреть на экран — там предательски мигал показатель низкой батареи и значок отсутствия сети. Бросив телефон на пол, Джуди зажалась в уголке, не надеясь на спасение.

Внезапно одна из защелок с грохотом вылетела, и дверь в рубку повисла на одной петле. Дельгадо, оказавшийся у пострадавшей двери первым, начал с силой царапать ее и кидаться на створку, пытаясь пробраться через образовавшуюся брешь. Крольчиха видела, как перед створками лежит окровавленное тело Леонардо. Она тихо всхлипнула и смотрела на постепенно увеличивающуюся дыру.

Наконец, дверь не выдержала, и Дельгадо, сломав последний запор, ворвался в рубку, плотоядно облизнувшись. Джуди не узнавала прежний взгляд копа — в нем плескалась лишь смерть и жажда крови. Слизнув слюну на клыке, Дельгадо рванулся вперед, целясь клыками в шею крольчихи. Та истошно завопила и рухнула на пол, оказавшись погребенной под тушей превосходящего ее в размерах зверя. Но вдруг Джуди краем уха услышала выстрелы, и спустя пару секунд Дельгадо издал удивленный поскуливающий звук и рухнул на пол, так и не успев растерзать Джуди.

Крольчиха подняла глаза, и увидела, как среди груды тел, пошатываясь, стоит Ник Уайлд, держа в лапах опустевший транквилизаторный пистолет.

* * *

Зрителем была и Барашкис в кабинете мэра. И увиденное повергло ее в шок. Она понимала, что это конец. Она не представляла, как Джуди смогла проникнуть в рубку, но еще больше она поражалась тому, что было записано видео с ее участием. В ее голове никак не укладывалось, как это могло произойти. Ведь она была точно уверена, что уничтожила все улики в зоологическом музее!

Внезапно Барашкис включила на компьютере камеры наблюдения из телецентра, и нашла на них Джуди, сжавшуюся в телерубке и опасливо поглядывающую на дверь. А перед дверями разворачивался триллер: на белого медведя Леонардо нападали сразу четверо одичавших хищников. Удара кулака у мишки были тяжелыми, но их было недостаточно, чтобы отключить нападавших. По белой шерсти Леонардо уже текли струйки алой крови из прокушенных лап, но он продолжал держаться, закрывая проход к двери радиорубки своим огромным телом.

Барашкис смотрела на кадры, трясясь как маленькая запуганная овечка — как обычно трясутся те, кто видит нечто, кардинально расходящееся со своим мировоззрением. Она своими глазами видела то, во что не верила никогда в своей жизни — огромный хищник защищает жизнь травоядной, прекрасно понимая, что неминуемо погибнет. То, во что Барашкис не верила никогда, было реальностью — большой и опасный зверь шел на выручку травоядной, жертвуя самым ценным… жизнью.

Выхватив из ящика стола пистолет с транквилизаторами, Барашкис выбежала из кабинета.

* * *

Ник с ненавистью открыл глаза, видя очередное появление Барашкис:

— Опять пришла, кошелка кучерявая?

К удивлению, Барашкис лишь огрызнулась:

— Заткнись, придурок. Держи это.

Барашкис впихнула в лапы Ника пистолет. Лис поднял глаза:

— Зачем?

Барашкис пошевелила ключом на шее у лиса, и ободок упал на пол:

— Выходи по коридору и через правую дверь поднимись по лестнице на этаж выше. По коридору пройдешь буквально сотню ярдов, потом по лестнице на десять этажей вверх. Там поймешь.

Ник с сомнением посмотрел на пистолет:

— Ты меня просто так отпускаешь? Не боишься, что я вырублю тебя?

На лиса смотрели необычно спокойные глаза за толстыми линзами очков:

— Я ошиблась и проиграла, Ник Уайлд. Поторопись, если не хочешь, чтобы Джуди растерзали четыре одичавших хищника.

Услышав имя крольчихи, Ник побледнел:

— Джуди?

Барашкис рявкнула:

— Быстрее, идиотина шерстяная!

Не заставив себя долго ждать, Ник буквально вывалился в коридор и помчался в указанном направлении, как будто и не было трех дней заточения и дикой усталости. Его лапы сжимали пистолет, и его гнало вперед только одно имя — Джуди.

* * *

Джуди не могла поверить своим глазам. Исхудавший, болезненный на вид, но живой. Ник. Лис пошатываясь прошел к Джуди и рухнул перед ней на колени, выронив разряженный пистолет:

— Я боялся, что пришел слишком поздно.

Не сдерживая рыдания, крольчиха бросилась в объятия лиса:

— Они едва не растерзали меня, если бы не ты…

Ник не говорил ни слова. Он лишь прижал к себе Джуди и не заметил того, как повторял ей все те слова, что говорил ей в снах в прошлые дни, будучи в заточении. Будучи в состоянии аффекта, крольчиха даже не могла удивляться сказанному — она лишь повторяла все то, что так хотела сказать лису в прошлые дни.

Лишь спустя минут пять Джуди с Ником вышли из развороченной рубки. Крольчиха зарыдала, увидев перед сломанными дверями окровавленное тело Леонардо. Упав на колени, Джуди с трудом коснулась белого медведя:

— Он погиб ради меня.

Ник сжал ей плечи, сев позади:

— Его гибель не напрасна.

Джуди снова зарыдала, уткнувшись в Ника.

* * *

Барашкис была арестована за организацию подпольного производства оружия массового поражения (именно так были классифицированы горлодеры). Овечка не оказала никакого сопротивления при задержании, и казалось, даже смирилась с тем, что случилось.

Мэр Златогрив был в тот же день освобожден из-под стражи и вернулся к обязанностям мэра города. Первым же указом он отменил ношение ошейников. К полицейскому департаменту Зверополиса потянулась вереница зверей, которые успели за несколько дней почувствовать себя никчемными и презираемыми.

Суд над Барашкис сделали показательным в прямом эфире. Никто не сомневался в том, что Барашкис угодит за решетку на много лет. И когда ее спросили, почему же она освободила пленника, ответ овечки был кратким:

— Я поступила неверно и хотела исправить то, что еще можно было исправить.

* * *

Леонардо был похоронен спустя три дня в фамильном склепе мистера Бига в Тундратауне. Последний не скрывал своих слез, и многие из тех, кто был на церемонии прощания с белым медведем, могли с уверенностью утверждать, что им никогда не доводилось видеть рыдающего босса мафии. На один день мистер Биг забыл о неписанном правиле мафии не иметь никаких дел с властями, и пригласил на церемонию полицейский департамент Зверополиса, которого гибель Леонардо тоже не оставила равнодушной. Несмотря на то, что Волкас, Дельгадо, Звермайер и Борковиц были признаны невиновными в гибели Леонардо, а также Фарго и Кельсина, которых они успели растерзать, одичав, оперативники не нашли в себе сил прийти на похороны, поэтому от департамента присутствовала лишь Джуди.

Стоя в черном траурном платье перед опускаемым в яму гробом, крольчиха чувствовала полное опустошение. Даже осознание того, что победа была одержана, не давало ей возможности почувствовать радость.

Вскоре после окончания похорон мистер Биг подозвал к себе Джуди, Ника и Лекса. Шерстка вокруг его глаз-бусинок все еще была мокрой, но он больше не плакал:

— Потеря члена семьи — боль и трагедия. Леонардо всегда был моим любимым членом семьи, и его потеря будет всегда преследовать меня до конца жизни. Он ушел не напрасно, и я знаю, что его имя не будет покрыто позором.

Мистер Биг замолчал, после чего продолжил:

— Мое слово остается в силе. Хотя мафия и полиция были вынуждены объединиться ради общей цели, они не могут идти по одной дороге. Лекс, более ты не можешь находиться в моем доме. Думаю, твоя дорога в будущем будет более радужной, чем она была до этого. Прощай. Я буду помнить твое дело и хранить о тебе долгую хорошую память.

Белый медведь, держащий в лапах кресло с мистером Бигом, развернулся и ушел в сторону заснеженного особняка. Взглянув в последний раз на надгробие Леонардо, троица развернулась и ушла.

* * *

Прошла еще неделя. Заявление, которое Ник написал еще в департаменте перед речью Джуди о дичании хищников, все-таки было одобрено, и он стал первым лисом-оперативником в истории полицейского департамента Зверополиса. К удивлению Лекса, Буйволсон принял на работу и его — но только как специалиста-техника в лабораторию. Впрочем, волк был доволен и этому — наконец-то пригодились его знания техники, которые он несколько лет не мог применить из-за невозможности поступить на подходящую работу.

Джуди и Ник ожидаемо сблизились еще сильнее после пережитого. Они проводили каждый вечер после работы вместе, и они совершенно не смущались тому факту, что их совместные прогулки и объятия могли быть странно восприняты некоторыми зверями.

В один из вечеров Ник остановил Джуди в городском парке, и улыбнулся:

— Закрой глаза, у меня для тебя кое-что есть.

Крольчиха послушно закрыла глаза, и когда Ник попросил их открыть, она увидела, как он держит на протянутой ладони ручку-морковку. Джуди сдавленно произнесла:

— Ты восстановил ее? Мне казалось, что она безвозвратно утеряна!

— К сожалению, это новая ручка, а не твоя старая. Впрочем, это еще не все. Снова закрой глаза. Правда, отдай ручку мне, я тебе ее верну через минуту.

Снова открыв глаза после разрешения, крольчиха увидела, как Ник держит перед ее мордочкой красную коробочку. Открыв ее, она увидела внутри серебряное колечко. Она подняла голову и увидела, как Ник с легкой улыбкой нажал на кнопку ручки. Раздался голос Ника, записанный на диктофон:

— Джуди Хоппс, ты моя лучшая зайка, и я тебя очень сильно люблю. Выходи за меня замуж!

Джуди переводила взгляд с коробочки на Ника и обратно. Она отказывалась верить в то, что слышала, но это было реальностью. Крольчиха наконец сумела совладать с шоком и почти выкрикнула в ответ:

— Я согласна!

На ее крик обернулись посетители парка, которые не понимали, к чему был шум. Все, что они видели — как крольчиха страстно обнимает Ника, сжимая в лапах открытую коробочку с обручальным кольцом.