Зверикаго: Великая Депрессия (джен)

Примечания:

Пролог объясняет, каким образом Ник оказался в прошлом

— Вот незадача, вы снова проиграли!

Рыжий лис в зеленой рубашке, серых штанах и галстуке помахал перед очередным игроком пустым стаканом. Вздохнув, погрустневший тигр развернулся и пошел прочь, горестно вздыхая и оценивая, сколько денег он просадил.

Ник Уайлд был обычным лисом-мошенником, у которого не было родного дома, родной семьи и угла, где он бы мог приткнуться больше чем на пару дней. Несмотря на то, что его заработки были весьма и весьма случайными (хотя всякий раз крупными), Ник всегда стремился выглядеть стильно и дорого, и по этой причине никогда не жалел денег, чтобы представать перед очередным игроком вполне респектабельным лисом. Несмотря на это, не так уж и редко он предпочитал дорогим костюмам любимую зеленую гавайку в сочетании с пестрым галстуком и шелковыми штанами — в них он чувствовал себя уверенно и по-домашнему.

Будучи весьма хитрым лисом, который не стремился зарабатывать на жизнь, совершая лишь один трюк, Ник мог сыграть не только в наперстки, но и в покер, преферанс, показать хитрый фокус, да и попросту вытащить кошелек зеваки, страдавшего глупой привычкой носить деньги в заднем кармане штанов, не следя за ними. После этого незадачливый зверь лишь хлопал себя по карманам, будучи в полной уверенности, что он его где-то оставил или выронил, но уж точно не был обкраден. О звериный разум! До последнего житель Зверополиса будет считать, что всего лишь потерял кошелек, но даже мысли не допустит, что он большой растяпа и его попросту ограбили.

Иногда Ник позволял себе расслабиться и давал игроку выиграть некоторую ставку. У лиса не было четкой системы, когда так делать, как и критериев, по которым он выбирал «счастливчиков». Чаще всего это происходило тогда, когда за весь день до этого у Ника оказывалось очень много лопухов, и приходящая наличка попросту не умещалась в карманах.

Игроки порой говорили Нику все, что думали о нем и его способностях. Слышались разные обвинения — в шулерстве, продажности, отсутствии совести. Пару раз ему даже пытались набить морду, но всякий раз лис успевал быстро свернуть бизнес и исчезнуть в ближайшей подворотне.

Внешне казалось, что Ник сносил оскорбления и насмешки с улыбкой и даже как будто насмехаясь над унижением своей личности — но лишь на первый взгляд… Когда он засыпал ночью — и всякий раз в новом месте — полученные за день оскорбления словно начинали новую жизнь и принимались в буквальном смысле травить его душу. Ему вспоминался эпизод из детства, когда после принесения присяги бойскаута травоядные зверятки побили его и нацепили намордник на нос. Всякий раз это воспоминание причиняло ему физическую боль, и Ник сворачивался в плотный клубок, пряча влажные глаза в шерсти.

И каждое новое утро, выползая из норы, лис долго смотрел на прохожих, прячась под навесом или на крыльце случайного здания. Он смотрел на проходящие мимо компании зверей, влюбленные парочки, семьи — и всякий раз отчаянно мечтал если не стать таким, как они, то хотя бы получить часть их счастья, чтобы прогнать из памяти прошлые неудачи и разочарования. В такие моменты лис был невероятно близок к тому, чтобы забросить свое шулерское ремесло и попытаться исправиться, встать на путь истинный: найти работу, хорошую лисичку, создать семью, воспитать своего собственного лисенка так, чтобы он не повторял ошибок Ника. И порой лис говорил себе так:

— Вот сегодня я сыграю последний раз и с утра начну новую жизнь!

Но проходили недели, месяцы — и каждый день начинался, как прежний. Не всегда с утра Ник был в трауре (особенно если за день до этого у него получалось надуть много зверей), и поэтому укоренившаяся привычка снова и снова заставляла его раскладывать на столике три перевернутых стаканчика и привычно облапошивать игрока.

Иногда он сидел и думал, зачем ему это все. Совесть говорила ему: «Зачем ты делаешь такие гадкие вещи?» Лис пытался найти себе оправдания, и каждый раз они сводились к одной-единственной фразе, которая и заставляла голос совести снова затихнуть: «Если все привыкли видеть меня хитрым и лживым лисом, то почему я должен поступать иначе? Зачем что-то менять, если другой я никому не нужен и неинтересен?»

* * *

В один из вечеров Ник, весело насвистывая, пересчитывал выручку за день. Лопухов было много, и за день он получил столько денег, сколько обычно получал за неделю. Пересчитывая деньги, лис даже не заметил, что у его столика оказался пожилой енот с внимательным черным взглядом из-под седых бровей:

— Молодой лис, я бы не отказался с вами играть.

Ник с плохо скрываемой жалостью посмотрел на посетителя: у него был относительно добротный, но поношенный пиджак с заплатами на локтях, слегка растрепанная грива на голове и очки, склеенные изолентой.

— Папаша, по твоему виду не скажешь, что у тебя деньги водятся.

Енот, нисколько не удивившись, достал из кармана странный черный предмет в виде камешка и положил его на стол перед тремя наперстками:

— Ох, вот незадача, деньги-то я дома оставил. Но ничего, без ставки игра не пройдет. Я ставлю на кон перспективу новой жизни.

От удивления Ник даже выронил кошелек из лап:

— Что? Так, старик, не парь мне мозги и не клади мне камни на стол. Хочешь играть — гони деньги. Не хочешь играть — вали отсюда и не мешай серьезным зверям работать. И не забудь свой мусор, его и так полно вокруг.

Енот еле заметно улыбнулся:

— Ник Уайлд, тебе стоит меня выслушать.

Лис повторно остолбенел, резко перейдя на «вы»:

— Откуда вы знаете мое имя?

— Я давно слежу за тобой, Ник, еще с раннего детства. Я хорошо знал твою маму и знаю все, что произошло с тобой. Я помню тебя маленьким задорным лисенком. Может, и ты меня вспомнишь. Меня зовут мистер Руфус.

Ник поспешно убрал кошелек в карман, словно опасаясь, что его украдут:

— Ничего я не помню.

— Это и неважно. Я знаю, что порой по ночам ты хочешь изменить свою жизнь, хотя и снова продолжаешь свое нелегкое дело уличного мошенника. И сегодня твой соигрок поставит не деньги, а нечто более интересное — перспективу новой жизни.

Лис насупился:

— Идиотская ставка. В магазине на нее новую пару штанов не купишь и за проезд в автобусе не заплатишь.

— Верно, ее не предъявишь в магазине. Но если перспектива новой жизни будет твоей, в твоей жизни тоже будут деньги, но заработанные иначе, честным путем.

Ник посмотрел на камешек и на енота:

— Ну лис с ним, пусть вы поставили этот хренов камешек, который можно на любой улице найти. А что будет, если я проиграю?

Руфус взял камешек в лапы и подкинул его вверх, ловко поймав обратно в ладонь:

— А ничего. Я просто заберу свою ставку и уйду, и ты больше никогда меня не увидишь. Тут все просто. Ты победишь — перспектива твоя. Не победишь — останешься без перспективы.

Лис крякнул:

— Давайте уже, только по-быстрому.

Лис уже заранее про себя решил, что даст странному игроку победить, чтобы он забрал камень и ушел прочь.

Ник привычно показал монетку в десять центов, бросил ее под один из стаканов и начал картинно медленно крутить стаканы вокруг своей оси. Победить в этой игре мог даже слепой — и лис намеренно не жульничал, чтобы победа была не на его стороне.

Оставив монетку там, где она и должна была быть — под первоначальным стаканом, Ник скрестил лапы на груди, снова растеряв уважительный тон к Руфусу:

— Твой выбор, папаша.

Енот спокойно показал на центральную чашу, под которой лис и оставлял монетку. Ник вздохнул спокойно:

— Разумеется, это правильный от…

Но его шоку не было предела, когда он поднял стакан и увидел, что никакой монетки под наперстком не было. Руфус улыбнулся:

— Кажется, я проиграл свою ставку, и мне больше не на что играть. До свидания, Ник Уайлд, может, еще встретимся!

Енот пошел дальше по улице, а лис продолжал стоять, тупо глядя на пустой стол под поднятым наперстком. Но он же не мог ошибиться, монетка была в этом месте, и лис был уверен в этом! Ник поднял соседний стакан — и побледнел, увидев там монетку в десять центов. Подняв третий наперсток, лис убедился, что монеты там нет. Получалось, что загадочным образом его самого облапошили. Конечно, Ник не проиграл ни цента на последней игре и ему не было нужды волноваться о потерянной прибыли — но енот произвел на него слишком сильное впечатление. Свернув стол и убрав наперстки в небольшой чемоданчик, лис побрел в свою берлогу, где он собрался заночевать в этот раз. Камешек он сунул в нагрудный карман рубашки и тут же забыл о нем.

Уже по пути в груди Ника начало жечь. Поняв, что дело в камешке, Ник достал его, собираясь выкинуть — и понял, что предмет приклеился к подушечкам на ладони. Пытаясь стряхнуть его, лис увидел, что рядом с ним засветился голубоватый портал. Пытаясь сбежать от непонятного явления, Ник сделал рывок — но слишком поздно. Искрящееся облако поглотило его — и Ник исчез вместе с чемоданом и кошельком, не оставив после себя ни единого следа.

Все случилось в переулке между двумя высотными зданиями. Буквально спустя несколько секунд после исчезновения там появился Руфус. Он улыбнулся и произнес:

— Вернешься обратно, когда найдешь правильную перспективу.

После енот покинул переулок, оставив лишь ветер, гоняющий по асфальту брошенную кем-то газету.

Туман вокруг лиса рассеялся, и Ник понял, что находится как будто бы в прежнем месте — в переулке между стенами двух высотных зданий. Однако лиса не покидало ощущение, что то место, где он очнулся, совершенно не было похоже на тот переулок, куда он успел зайти после игры с загадочным енотом Руфусом.

Оглядевшись вокруг, Ник с удовлетворением заметил, что и чемоданчик, и кошелек с деньгами остались с ним и никуда не делись. Вздохнув, лис потопал прямо, направляясь в то место, где он собирался заночевать после окончания «трудового» дня. Вдалеке, в просвете между домами, промелькнул автомобиль, и Нику показалось, что на секунду мелькнувшая машина выглядела слишком странно, как будто из прошлого. Ускорив шаг, лис добежал до улицы — и обомлел…

Вокруг него, спеша по своим делам, шли звери, одежда на которых точно была не современной — такую лис видел только в кинофильмах о прошлом звериных городов 80-летней давности. Мимо проходили звери-самцы в костюмах, шляпах и с тростями, неся в лапах газеты. Среди них попадались и звери в одежде попроще: рубашке, штанах и кожаной куртке сверху. Самочки же были в изысканных платьях длиной почти до самой мостовой, иногда в рубашках, заправленных в юбки.

Мимо лиса пронесся еще один автомобиль, и Ник на полном серьезе задрожал — машин такой раритетной марки он не видел никогда на улицах Зверополиса. А Зверополиса ли?

Прохожие начали обращать внимание на Ника, и вслед лису неслись насмешки и возгласы, общий смысл которых сводился к тому, что лис — клоун, который отстал от ярмарочного балагана. И в этом была какая-то доля истины — в своей зеленой гавайке и полосатом галстуке лис разительно отличался от прохожих и был слишком заметен в толпе.

В панике Ник закрыл глаза, надеясь, что это сон, но вскоре его буквально снес бегемот в пиджаке и широких штанах. Донесся грубый голос:

— С дороги, клоунская морда, не загораживай проход!

Боль от падения на мостовую была слишком серьезной, и Ник окончательно уверился в том, что происходящее ему не снится и он действительно попал как минимум в прошлое, а как максимум — совершенно не в Зверополис 80-летней давности. С досады Ник ударил кулаком кирпичный угол дома:

— Чертов Руфус, приперся со своей перспективой лучшей жизни. Вот кому она сдалась, скажи на милость? Почему я должен бродить по незнакомому городу, когда вокруг меня перемещаются ходячие анахронизмы с одеждой времен Велик…

Ник снова в панике задрожал. Происходящее вокруг него сильно напоминало времена, пограничные между концом 20-х и 30-х годов двадцатого века, когда в стране зверей разразился мощный кризис, названный еще тогда Великой Депрессией.

Чтобы проверить свою догадку, лис остановил первого попавшегося прохожего, молодого зайца:

— Дружище, а какой сейчас год?

Прохожий с насмешкой смерил взглядом лиса:

— Ну и клоун же ты. Где ты только такую цветастую одежду раскопал, рыжая морда? 1930, если тебе это интересно. А теперь прошу меня пропустить, я очень и очень спешу. Надеюсь, тупых вопросов я больше не услышу.

Не дожидаясь реакции Ника, заяц пошел дальше, исчезая среди толпы прохожих. Лапы лиса подкосились. 1930 год! Вот это он попал так попал. И что же теперь оставалось делать?

* * *

Спустя какое-то время Ника начал одолевать жуткий голод. Впрочем, унывать лису было нечего — полный купюр кошелек был при нем. Даже при перемещении в другой мир осторожность Ника никуда не делась — он тщательно следил за тем, чтобы ни одна лапа уличного карманного воришки не залезла к нему и не вытащила то, что он сумел захватить с собой в эту «реальность».

Глаз наткнулся на вывеску небольшого ресторана, надпись которого гласила: «Бургеры, кола, горячие закуски, прохладительные напитки. Есть кондиционер». Разглядев сквозь витрину, что внутри была пара-тройка посетителей, лис толкнул дверь, заходя внутрь. Звякнул колокольчик, и Ник оказался внутри того, что больше напоминало закусочную — длинная стойка с кассой, несколько столов, разбросанных по залу, и дверь, которая вела в подсобное помещение и туалетные комнаты. Все стены были увешены старой рекламой (разумеется, старой в понятии Ника — для 1930 года она была свежей и актуальной). Давно забытые слоганы снова читались, поднимая в памяти знания об этой непростой эпохе «5 центов за стакан Кока-Колы. Спрашивайте повсюду», «всего полдайма за стакан освежающей Кока-Колы. Возьми для пикника!», «Грузовая контора «Морти и сыновья». Быстрая и качественная доставка любых грузов в черте города».

Кассир, молодая белка в полосатом фартуке и такой же бескозырке, ухмыльнулась, заставив посетителей забегаловки обернуться:

— Ряженый лис, нажраться пришел? В долг отпускать не буду, знаю я вас, клоунов.

Лис смотрел на цены, вывешенные на билборде над головой продавца, и восхищенно улыбался. Они были неимоверно низкими — за 5 баксов он мог нажраться от пуза и еще оставить чаевые заведению. Впрочем, для местных жителей это были вполне себе нормальные цены, которые были актуальны в те времена.

Ник полез в кошелек и достал оттуда две купюры по одному доллару:

— Мне фирменное блюдо.

Белка собралась было убрать две купюры в кассу и пойти выполнять заказ лиса, но внезапно продавец пригляделся к купюрам и швырнул их обратно Нику:

— Ты мне что дал, плешивая лиса? Это не баксы, это какая-то жалкая подделка! Пошел вон отсюда, пока я полицию сюда не вызвал!

Обескураженный лис, опасаясь дальнейшего развития событий, подхватил с пола помятые деньги и поспешно убежал в дверь.

* * *

Голод начинал доставать Ника все сильнее, и он находился в патовой ситуации: он был невероятно богат, но по меркам Зверополиса. По нынешним реалиям в его кошельке лежали просто цветные фантики, никуда не годные — такие купюры не печатали бы в стране еще больше полувека. Принять их в качестве оплаты мог только невероятно слепой зверь, который удовлетворился бы деньгами на ощупь, но никак не на зрение.

Ник заметил, что возле стены дома сидел облезлый старый опоссум черного цвета, который протянул лапы к лису, увидев, что тот обратил на него внимание:

— Подайте ради всего хорошего бедному нищему опоссуму!

Лис присел рядом с попрошайкой:

— Где я нахожусь и какое сегодня число?

Вопрос, как это ни странно, нисколько не смутил собеседника:

— В Зверикаго ты, вестимо. Сегодня 28 июля 1930 года.

Зверикаго! Нику стало дурно. Известный по всей стране город Чикаго, который еще называли Зверикаго, легенда времен Великой Депрессии, золотая эра мафии и разборок криминальных авторитетов. Лишь в тот момент Ник Уайлд понял, в какую неприятную историю он попал. Встал на лапы и сжимая в лапах ручку чемоданчика, лис пошел дальше по улице, совершенно не понимая, что ему делать.

* * *

В местном полицейском участке в отдельном кабинете сидел капитан Буйволсон — легенда управления города Зверикаго. Хотя мафия и считала копов чем-то вроде смешных и забавных пушистых зверушек, без толку бегавших по городу за ними, Буйволсона уважали даже самые отпетые мафиози, готовые прирезать случайного прохожего по малейшему поводу. Буйволсон был известен по всему городу как невероятно строгий, но справедливый начальник полиции, который никогда не пятнал себя подставными обвинениями и липовыми доказательствами, призванными засадить за решетку кого угодно.

И в тот момент облаченный в широченную кожаную куртку черного цвета и серые брюки бык с суровым взглядом смотрел на одного из новобранцев полицейского участка — крольчиху Джуди Хоппс.

Уже первое появление этой мелкой ушастой занозы серьезно испортило настроение буйвола. Мелкая, но назойливая, Хоппс хотела быть впереди планеты всей, стремясь влезть в любое расследование и предложить свою помощь. В этот раз все было несколько иначе, но от этого Буйволсону не было проще:

— Сэр, почему вы не позволяете мне участвовать в расследованиях наравне с остальными оперативниками департамента? Вы же видите, какой разгул мафии в Зверикаго! Неужели вы откажетесь от помощи дополнительных лап, которые сами предлагают вам помощь?

Буйвол наклонился вперед в скрипнувшем кресле:

— Ты такая боевая, Хоппс. А ты спросила меня, хотел ли я вообще видеть твою морду в рядах полиции?

— Но капитан, я…

— Заткнись по-хорошему, Хоппс. Как я мог пустить тебя что-либо расследовать, если ты от горшка три дюйма, и тебя не видно, пока не наклонишь голову вниз?

— Но я коп, сэр, и я не могу чувствовать себя беспомощной и ненужной.

Схватившись за виски, шеф произнес:

— Если ты будешь находиться в моем кабинете через пять секунд, это будет твое последнее появление перед моим взором. Исчезни!

Джуди хотела еще что-то сказать, но, уловив тяжелый взгляд капитана, покинула кабинет, опустив ушки. Оставшись в одиночестве, буйвол крякнул с досады и вернулся к оперативным сводкам от своих подчиненных.

* * *

Решение проблемы пришло к Нику совершенно внезапно: чемоданчик с принадлежностями был с ним! А раз так, то что мешало ему продолжить свое ремесло и 80 лет назад?

Сказано — сделано. Уже спустя полчаса на перекрестке 30-й и 77-й авеню сидел лис с тремя наперстками и шариками:

— Дамы и господа, предлагаю вам несложную игру, правила которой поймет даже маленький зверенок. Угадываете, под каким наперстком мячик — ставка ваша! Начинаем с десяти центов!

Лис рисковал — у него не было денег, чтобы оплатить первую ставку, если бы она проиграла, поэтому он собирался в качестве показателя своей способности оплатить возможные выигрыши победителей был намерен показать боковину кошелька с толстой стопкой купюр. Кто был стал разбираться, настоящие они или нет?

Первые игроки участвовали неуверенно, но вскоре дело пошло, и в стакан перед Ником потекли первые монетки. Постепенно кучка росла, некоторые входили в раж — и лис почувствовал себя как и прежде, в Зверополисе — как хозяин игры и всевидящий шулер. Теперь он был уверен, что никто не отвергнет его деньги, вздумай он пойти в закусочную после окончания дня.

Лис с удовлетворением пересыпал деньги в карман, так как его кошелек был еще со времен игры в Зверополисе переполнен купюрами. Дабы не привлекать внимание прохожих, Ник не стал пересчитывать свой выигрыш — но он наверняка составлял несколько десятков долларов — большие деньги по тем временам.

Однако спустя какое-то время лис признал, что ему неудобного ходить с такой кучей монет в кармане, который оттопыривался и вот-вот грозился разойтись по швам. Единственным выходом было поменять монеты на более крупные купюры, которые было бы и проще спрятать в случае необходимости.

День клонился к закату, голод лиса, оставшийся еще со времен перемещения в новый мир, никуда не делся, но Ник упорно искал место для размена. Ни одного отделения банка по пути ему не попалось — да и вряд ли они бы работали после семи вечера.

Обойдя очередного прохожего на тротуаре, лис увидел слева по улице вывеску компании Вестерн Экспресс Юнион — компании, специализирующейся на телеграфных сообщениях. Наверное, у них должны были быть купюры для размена? С этими мыслями лис помчался к нужной двери, окончательно решив, что после размена он пойдет есть.

Звякнул колокольчик — и Ник оказался внутри отделения телеграфа. Неяркая лампочка с потолка освещала небольшое помещение с тремя зарешеченными окошками и двумя будками телефона. Справа примостилась небольшая лавочка, где сонный продавец-поссум продавал стакан Кока-Колы по 5 центов.

Посетителей не было, и лис подошел к первому окошку, за которым его встретила миловидная лисичка-оператор:

— Приветствую вас в отделении Вестерн Экспресс Юнион, мистер…?

— Уайлд. Николас П. Уайлд.

Незнакомая лисичка улыбнулась:

— У вас красивая фамилия, мистер Уайлд. Я Аннета Совентрин, работница телеграфной службы. Какое сообщение вы хотите отправить?

Лис вытащил из кармана кучу мелочи и аккуратно положил ее в тарелку для денег перед оператором:

— Не совсем сообщение. У меня скопилось много никелей и даймов, и мне хотелось бы поменять их на более крупные купюры. Да и вам, думаю, будет хорошо иметь немного мелочи под лапой.

Аннета оценила кучку перед собой:

— И то верно. Сегодня было много посетителей с крупными купюрами, и почти всю сдачу выгребли. Даже не знаю, почему в разгар кризиса у зверей есть крупные деньги. Сейчас посчитаем, сколько тут.

Лис предусмотрительно выгреб из мелочи пару-тройку долларов монетами на будущие мелкие расходы, а Аннета стала с невероятной скоростью сортировать монеты по ящикам кассового аппарата, работая не хуже автомата. В итоге она вытащила из кассы несколько купюр:

— Неплохо у вас накопилось мелочи, мистер Уайлд. Семьдесят долларов ваши, а вы мне очень помогли, теперь мне хватит денег на сдачу на несколько дней.

— У вас очень умелые и ловкие лапы, Аннета, давно не видел такую скорость при сортировке денег.

Лисичка зарделась и пригладила мех на мордочке:

— Спасибо, сэр, мне еще никто не говорил такого комплимента.

А Ника было не остановить. Забыв о голоде и впечатлившись внешностью работницы телеграфа, лис произнес с ухмылкой:

— А когда у вас заканчивается рабочий день?

Лисичка, еще не поняв, что задумал Ник, подняла голову:

— Как и у всех отделений Вестерн Экспресс Юнион, через час.

Посмотрев на часы, висевшие на противоположной стене, лис произнес:

— Я буду здесь через час, мисс Совентрин.

Ник выбежал в дверь телеграфа, оставив лисичку-оператора в удивленно-радостном недоумении.

* * *

Лис никогда не отличался особым альтруизмом, как и особым проявлением чувств, не считая случая в детстве на приеме в отряд скаутов. Однако сейчас было несколько иное дело — Ник оказался в совершенно другом времени и месте, где его никогда не существовало до этого, и это как будто заставляло его делать то, что он никогда бы не стал делать.

У Ника никогда не было отношений, но ощущение другого мира заставило его на время почувствовать себя джентльменом и сделать приятное симпатичной лисичке. Но перед этим, запомнив адрес телеграфа, 22 дом по Велверс Стрит, Ник бросился на поиски закусочной, потому что его желудок бунтовал по полной, угрожая переварить своего хозяина.

Найдя закусочную, аналогичную встреченной ранее днем, через два квартала, Ник заказал еды на три доллара, после чего принялся уплетать за обе щеки фирменное блюдо и бургеры, которые были в меню. С удивлением лис отметил, что бургеры были не вегетарианскими, как он полагал вначале, а мясными. В Зверополисе мясо не было запрещено, но по разным причинам Нику удавалось поесть его не так много — а здесь оно было и в больших количествах. С трудом выйдя из-за стола, лис побрел к выходу, сыто икая. Теперь ему оставалось только найти торговца цветами.

Выполнение этой задачи заняло больше времени, и нужная ему торговка нашлась только через четыре квартала. Пожилая антилопа подняла глаза на лиса, и ее глаза немного расширились от удивления, стоило ей увидеть зеленую рубашку Ника, однако ее первая реплика была обычной:

— Немногие сейчас покупают цветы. Что вам угодно, молодой лис?

Перед антилопой стояли вазы, в которых целыми букетами стояли охапки роз, хризантем и тюльпанов. У Ника окончательно снесло башню, и он показал на вазу, в которой стояли бархатно-красные розы:

— Я хотел бы забрать всю эту стопку.

Продавщица медленно смерила взглядом лиса:

— Но это будет стоить больших денег.

— Я не спрашиваю цену. Я лишь прошу отдать мне эти цветы и запаковать их в красивый букет.

Ник задумался. Наверное, он отдавал слишком большие деньги за привлечение внимания одной лисы, но внезапно ему стало понятно, что деньги были не главным — в незнакомом городе и чужом времени ему просто было необходимо знать хотя бы кого-нибудь, дабы не чувствовать себя полностью отрезанным от населения города. Возможно, его действия были слишком расточительными — но даже отдав семьдесят баксов на букет, Ник думал, что это поможет ему хоть где-то пристроиться.

Антилопа задумалась, пытаясь подсчитать, сколько будут стоить все цветы из вазы, но лис ее опередил, вручив ей все полученные сегодня деньги:

— Здесь семьдесят долларов, я очень тороплюсь. Сдачу можете не выдавать.

Пожав плечами, торговка убрала деньги в сумочку и завернула большой букет в непрозрачную пленку с оторочкой:

— Я не знаю, какой лисе вы берете этот букет, молодой лис, но я думаю, она будет в восторге.

Ник ничего не ответил — он аккуратно взял букет из лап антилопы и убежал обратно в сторону телеграфа.

* * *

Внутри его поначалу ждало разочарование — он пришел на минуту позже, и свет в окошках телеграфа был погашен. Лис собрался с досады бросить букет в стену, как вдруг дверь рядом с кассами открылась, и оттуда вышла Аннета. Ник поспешно спрятал букет за спину:

— Я вернулся, мисс Совентрин. Простите, что опоздал.

Глаза лисички сузились вслед за появлением улыбки на ее мордочке:

— Ну, опоздание в минуту совершенно не страшно, вы же не на поезд опоздали, мистер Уайлд.

Выждав секунду, Ник вытащил из-за спины огромный букет:

— А это вам, Аннета.

От неожиданности лисичка отскочила назад, упершись в стену рабочего кабинета, и лишь потом пискнула:

— Ой, а это все мне?

Лис продолжал протягивать букет, и Аннета неуверенно взяла его в лапки:

— Мне никогда не дарили столько цветов, даже если бы я сложила все букеты, что я получала в прошлые годы! Вы очень щедры, мистер Уайлд!

— Ник. Просто Ник, иначе так и будем называть друг друга слишком официально.

Про себя лис вспомнил, что в традициях этих времен обращение на «ты» употреблялось реже, чем в современности, и обращаться так было принято даже в таких ситуациях.

Букет оказался очень большим для лисички, и она произнесла из-за цветов:

— Ник, я буду вам очень признательна, если вы проводите меня домой и поможете донести этот прекрасный букет. К большому сожалению, я очень маленькая и хрупкая лисичка, и такой подарок я не выдержу тащить в одиночку.

— А далеко ли вам идти?

— Не особо, но нам придется пройти примерно шесть кварталов.

Ник забрал букет в левую лапу, которая продолжала держать чемоданчик, а правую подставил Аннете. Та взяла лиса под локоть — и парочка покинула отделение телеграфа.

* * *

Уже по пути лисичка спросила Ника:

— А кто вы, Ник? Какая у вас профессия?

Лис задумался. Что ему было говорить Аннете? Что он уличный мошенник и аферист? Что он живет тем, что обманывает других и наживается на чужом незнании? Ему не хотелось портить впечатление о себе новой знакомой, поэтому лису пришлось выкручиваться:

— Как бы сказать… я фокусник и иллюзионист.

Глазки Аннеты расширились:

— Правда? Я редко видела фокусников. А что вы умеете?

— Обычно я специализируюсь на карточных фокусах и исчезновении предметов. В этом чемоданчике мой реквизит, хотя я могу устраивать фокусы и с одолженными предметами.

Восхищению лисы не было предела:

— Ник, тогда вам бы стоило надеть цилиндр и фрак! Я уверена, что тогда вы будете выглядеть очень солидно и нарядно! Ваша рубашка и галстук очень необычные, но было бы здорово немного сменить имидж!

Ник развел лапы в стороны:

— К сожалению, сейчас у меня нет таких денег, чтобы переодеться. Думаю, они появятся не раньше, чем завтра.

— Завтра? Откуда у вас будут деньги?

— Зрители платят за мои выступления и порой дают весьма неплохие деньги.

Ник не врал Аннете, умалчивая о том, что эти деньги пусть и были отданы добровольно, но получены нечестным путем.

Аннета поправила юбку и снова чарующе улыбнулась:

— Ник, а вы пустите меня на свое представление бесплатно?

Такого лис точно не ожидал. Определенно ему не стоило так много болтать о своем ремесле первой встречной знакомой. Выдавив какое-то подобие улыбки, Ник нервно усмехнулся:

— Эээ, не стоит, Аннета, там обычно бывает столпотворение, и с вашей прекрасной хрупкой фигурой там будет неуютно.

Ушки лисички печально опустились:

— Но я очень хотела бы увидеть ваше искусство фокусника, мистер Уайлд.

В голове лиса возникла идея, где он мог бы провести ночь в новом городе:

— Так зачем же ждать представления? Почему бы мне не провести ночь у вас дома взамен на персональное представление для вас и только для вас? Я честно обещаю спать на полу, а не на одной постели с вами!

Аннета заливисто рассмеялась:

— Ох, вы очень решительный лис, Ник. Я надеюсь, что вам можно доверять, и вы поступите как настоящий джентль⁽¹⁾.

Ответом лиса была лишь легкая улыбка. Пока начало пребывания в незнакомом городе начиналось для него вполне радужно.

* * *

На тот момент в Зверикаго существовало несколько мафиозных группировок, которые делили сферы влияния в городе и порой устраивали вылазки, чтобы досадить конкурентам. Одним из самых уважаемых в криминальной среде мафиозных авторитетов в Зверикаго был Карло Бурлеоне по прозвищу Мистер Биг. Несмотря на то, что размеры мафиози были крохотными, его боялись до жути во всем городе, и прозвище Мистер Биг как нельзя лучше подчеркивало его статус в Зверикаго.

Бурлеоне планировал провернуть операцию по отмыванию незаконных доходов, полученных от мафиозной деятельности и последующего перевода этих денег с восточного до западного побережья страны, на счета мафиози в надежных и уважаемых банках. И как раз в один из летних дней через Зверикаго должна была пройти сумма в десять тысяч долларов. Деньги были переданы одному из подручных Бурлеоне, хорьку по прозвищу Верткий Эд, чтобы он передал их подставному зверю из офиса Пони Экспресс, для транспортировки суммы на западное побережье. Никто тогда еще и не предполагал, во что выльется рутинная процедура по перевозу денег…

1) Так как людей в мире Зверополиса нет, корень -мен не употребляется. Используется либо слово «Джентль», либо менее распространенное «Джентльфур»

Вернуться к тексту

В одном из только что построенных небоскребов Зверикаго, в кабинете с прекрасной панорамой на весь город в крохотном кресле сидел местный мафиозный босс Карло Бурлеоне по прозвищу Мистер Биг. Несмотря на карикатурную внешность — смешная бурозубка, которую, казалось, можно было убить простой соломинкой, никто в здравом уме даже не мог допустить такой мысли — влияние Бурлеоне было огромным, и любой, кто только позволял себе улыбку в присутствии босса, мог запросто потеряться — и никто больше бы не нашел его.

Мистер Биг держал в лапках крохотный блокнот с миниатюрными записями, которые обычный зверь мог бы разглядеть только через увеличительное стекло. За прошедшую неделю его клану удалось успешно вывести на западное побережье пятьдесят тысяч долларов, и в Чикаго планировалась поставка еще десяти тысяч. Обычно передачей денег занимались его доверенные курьеры — забрать в офисе, передать подставному зверю в телеграфной компании — и дело сделано.

Карандашик бурозубки задержался над листом бумаги. Он долго думал, кому доверить перевозку такой суммы — она была одной из самых больших, которую мафиози собирался перевозить от побережья до побережья за всю историю своей деятельности, и здесь нельзя было облажаться. Потеря такой суммы даже для Карло Бурлеоне была весьма ощутимой, хотя его состояние оценивалось гораздо выше.

Приняв решение, бурозубка сделала пометку и подняла глаза на недвижимого белого медведя рядом с собой. Голос Мистера Бига был скрипучим и старческим, однако весьма четким:

— Пусть сюда приведут Верткого Эда.

* * *

Прошла неделя с того момента, как лис познакомился с Аннетой. Он действительно переехал жить к ней и честно выполнял свое обещание не спать с ней в одной постели, хотя лисичка, казалось, совершенно не была бы против, окажись Ник рядом с ней — ведя себя в рамках приличий, разумеется.

Провожая каждое утро Аннету в отделения Вестерн Экспресс Юнион, лис брал свой чемоданчик и уходил подальше от телеграфа, чтобы лиса ни при каких условиях не увидела, чем он на самом деле занимается весь день. Памятуя о безопасности и не желая привлекать особо внимание полиции, Ник занял улицу Вест-Арланд Авеню, которая была достаточно большой, чтобы там было много прохожих, но недостаточно, чтобы быть широким проспектом, несмотря на свое название.

Клиентов у него было достаточно, и Ник уже с первого дня начал получать неплохие деньги, которые для многих жителей Зверикаго того времени показались бы очень большой суммой. Несмотря на кризис, звери раскошеливались, надеясь в такое сложное время получить хоть что-нибудь, отчаявшись от безработицы и повальной нищеты вокруг.

С удивлением для себя Ник обнаружил, что он намного чаще, чем раньше, позволял выигрывать своим «клиентам». Конечно, лис продолжал наживаться как и тогда, в Зверополисе, но, похоже, атмосфера пессимизма и отчаяния в глазах некоторых игроков смогли растопить цинизм в сердце Ника, и порой счастливые игроки уносили с собой в лапах десяток долларов, желая потратить их на еду для своей семьи или новую одежду для своих зверят. Каждый такой счастливец заставлял лиса на время прекращать игру и провожать победителя взглядом, пока тот не исчезал за поворотом улицы. В эти моменты в сердце Ника закрадывалось какое-то светлое чувство… которое, впрочем, быстро исчезало, стоило ему принять следующего игрока.

* * *

В кабинете босса появился хорек, который удивительно соответствовал своему прозвищу: быстрый, юркий, живой, постоянно двигающийся и подергивающийся. Казалось, что в Вертком Эде был спрятан небольшой моторчик, который давал ему столько энергии в движениях.

Тем не менее, в кабинете хорек привел себя в порядок и учтиво поклонился бурозубке:

— Синьор, Вы вызывали меня?

Мистер Биг сделал короткий жест, и из лап белого медведя к хорьку перекочевал туго набитый сверток с деньгами:

— Доставь это Биллу из телеграфа. Ты знаешь, куда идти. Здесь очень большая сумма, и я более чем заинтересован в том, чтобы она оказалась в таком же виде в его лапах. Ступай.

Взвесив сверток, Эд присвистнул. Он мог ошибаться, но в связке было около десятка тысяч долларов или даже больше — огромные деньги, которые он никогда в своей жизни не видел. Спрятав груз во внутренний карман пиджака, Верткий Эд покинул кабинет. Направившись к лифту, хорек уже считал данное ему задание решенным, а потому уже строил планы на вечер — сходить развеяться в бар, полапать какую-нибудь хорьку и вообще хорошо провести день.

* * *

Очередной день Ника проходил стандартно — проводив Аннету, он занял место на Вест-Арланд Авеню и уже успел надуть с десяток посетителей. На его лапах была порядочная сумма в полторы сотни баксов, а дню было далеко до завершения.

Памятуя о просьбе Аннеты еще в первый день знакомства, Ник уже на второй или третий день нахождения в Зверикаго купил себе в магазине солидный темно-синий костюм с такого цвета штанами и жилеткой. Решив не отказываться полностью от своего прежнего образа, лис оставил свой полосатый галстук. Вершила образ широкополая шляпа, отчего по внешнему виду Ник стал немного напоминать мафиози — по крайней мере, как Ник представлял их себе по боевикам о временах Великой Депрессии. В любом случае, теперь он сливался с толпой и привлекал куда меньшее внимание, чем это было еще в самый первый день.

К удивлению Ника, вскоре к столу подошел хорек в добротном костюме, который сразу же бросил сходу:

— Смотрю, ты неплохо тут устроился, парнишка. А нет желания сыграть на крупную ставку?

* * *

Верткий Эд шел по Вест-Арланд Авеню, размышляя о предстоящем вечере. Сумма, лежащая в кармане, была очень соблазнительной добычей, но Эд сразу же отверг идею красть деньги своего нанимателя — Мистер Биг в таком случае не успокоился бы, пока его подручные не прибили бы хорька в ближайшей подворотне. Кроме того, Билл всегда отзванивался Мистеру Бигу, если получал (или не получал) деньги в установленное время — потому и задержки были тоже весьма и весьма нежелательны.

Неожиданно его ухо уловило голос:

— Кто хочет сыграть и попытать удачу? Начальная ставка — никель! Угадываешь, где шарик — деньги ваши! Проверьте вашу ловкость и зрение и выиграйте приз!

Хорек пошел на голос, пока не увидел, как сидящий возле стены дома лис в синем костюме играет в наперстки с прохожими. Эд облизнулся — а это была неплохая идея подзаработать деньжонок. Стоило отметить, что сам Верткий Эд был весьма неплохим шулером, а потому на уличных фокусников и игроков смотрел с некоторым оттенком презрения.

Его хитрые глаза внимательно следили за всеми движениями лиса, и Эд пытался понять модель поведения Ника. Хорьку было прекрасно видно, что наперсточник порой откровенно шулерствовал, и даже этот факт не пугал — ведь Эд не раз за свою карьеру оставлял в дураках наперсточников, которые рискнули посчитать его легкой добычей.

Когда очередной проигравший покинул стол, хорек быстрым шагом подошел к столу:

— Смотрю, ты неплохо тут устроился, парнишка. А нет желания сыграть на крупную ставку?

Лис поднял взгляд на Эда, и его морда осветилась улыбкой:

— Отчего же нет? Какова ставка?

Хорек мысленно улыбнулся. Тактика этого шулера была для него достаточно очевидной, и выигрыш уже приятно оттягивал его карманы:

— Как насчет десяти тысяч баксов?

* * *

Ник нервно сглотнул. Десять тысяч баксов. Эта сумма звенела в его мозгу, поражая своей сюрреалистичностью. Даже в Зверополисе такие деньги он получал только за два месяца игры — а тут в Зверикаго до такой суммы ему пришлось бы пилить несколько месяцев. Либо этот хорек был полным обалдуем… либо смертельно опасным противником, который был в состоянии оказаться куда более хитрым шулером, чем сам Ник.

Верткий Эд продолжал сверкать острыми белыми зубками:

— Что, лисятина, обоссал пиджак играть с серьезными зверями на серьезные деньги? Или ты способен только у бедняков по баксу вытягивать за раз?

Хрустнув пальцами, Ник решился:

— А что, я согласен. Садись и деньги на бочку.

Хорек достал из пиджака сверток и показал его на свет:

— Здесь десять тысяч баксов, все по-честному.

Ник сконцентрировался на игре. У хорька определенно был шанс выиграть, но в таком случае он должен был знать секрет игры лиса — и в случае победы Ник не только лишался всех своих денег, но и оставался должен кругленькую сумму, которую он не смог бы собрать и за месяц даже самой успешной игры. Предстоял определенный риск.

А игра привлекла внимание прохожих, и толпа вокруг них росла, заполняя весь тротуар. Личность Ника стала достаточно известной за последнюю неделю, и потому появление игрока с огромной ставкой не могло остаться незамеченным.

Ник демонстративно засучил рукава, чтобы показать, что ничего не прячет. После этого он показал шарик и положил его под центральный стаканчик. Стоило сказать, что у наперстков Ника был особый секрет, его личная разработка — на самом деле изначально шарики были в каждом стаканчике, не считая того, под который он клал шарик вначале. Они крепились изнутри к донышку сильным магнитом, который мог активироваться скрытой пружиной в донышке наперстка. Стоило положить металлический шарик под наперсток и нажать на пружину, как он беззвучно примагничивался к донышку. По этой причине и покрытие столика было особым, чтобы не выдать звук падения шарика при прекращении работы магнита. Ник видел еще до начала партии, что хорек наблюдал за его игрой — и ему оставалось надеяться, что хорек не знал этого секрета.

Лис начал с большой скоростью крутить наперстки, желая запутать соперника, хотя он и не надеялся, что глазастый хорек не сможет разглядеть первоначальный наперсток даже при таком быстром движении.

Когда же Ник закончил перемешивание стаканчиков, он на всякий случай активировал магнит в первоначальном наперстке, чтобы шарик с тихим шорохом примагнитился к донышку:

— Ваш ход, мистер.

Хорек определенно наблюдал все время за стаканом, потому его морду пересекла белозубая улыбка:

— Не обманешь ты меня, лис. Я уверен, что он здесь.

Он показал пальцем на стакан, который действительно имел бы шарик под собой (не активируй лис магнит). Похвалив себя за предусмотрительность, Ник вздохнул:

— К сожалению, вы ошиблись, почтенный.

В доказательство своих слов лис поднял наперсток — и ошарашенный Эд увидел, что там действительно нет шарика. Деактивировав магнит в стакане по соседству, лис элегантно поднял стаканчик:

— А вот и он. Спасибо за игру, но сегодня вам не повезло.

Эд только тыкал пальцем в стакан:

— Но… я же видел! Я же видел!

Хорька обступила толпа, и он слышал насмешки и шутки в свою сторону. Поняв, что ситуация пахнет жареным, лис схватил сверток, свернул лавочку и быстро покинул Вест-Арланд.

Эд в последний момент понял, что деньги от него уплывают, и с трудом вырвался из толпы, чтобы лишь выругаться — лис исчез вместе с доверенными ему деньгами. И тут хорек понял, что его часы жизни сочтены…

Примечания:

После почти 4-месячного перерыва я продолжаю историю про Ника в Зверикаго. Надеюсь, продолжение не разочарует вас, уважаемые читатели :)

Ник стремительно убегал от Вест-Арланд Авеню, прижимая к себе сверток с деньгами и стараясь не выронить по пути чемоданчик с реквизитом. Бывалый мошенник, лис понимал, что если не ускорит шаг, у него могут начаться проблемы, и весьма крупные. Впервые в жизни Ник очень жалел, что выиграл крупную сумму. По внешнему виду хорька он понимал, что деньжата у случайного прохожего в таком объеме водились совершенно не потому, что хорек был законопослушным гражданином с честным заработком.

Убежав за десяток кварталов, Ник позволил себе расслабиться и прислонился к стене одного из небоскребов. «Наверняка это был мафиози, а я его облапошил!» — думал Ник. Чувство ужаса в его сознании сменялось восхищением и снова перетекало в ужас. «Если я смогу выжить, мне будет что рассказать другим. Я был в гангстерском Зверикаго и кинул мафиози на десятку штук баксов!». Аккуратно вскрыв пакет по боковинке, лис пересчитал пачки скрепленных купюр и убедился, что хорек не врал — в свертке было ровно десять тысяч долларов. Тогда в его лапах была астрономическая сумма, на которую он мог скупить половину магазинов в округе и еще вагон Кока-Колы на сдачу.

С трудом спрятав сверток во внутреннем кармане пиджака, Ник похолодел еще больше, осознав, что случилось бы в дальнейшем. Мафиози не прощали таких, как лис, и теперь ему оставалось только искать себе убежище, да такое, чтобы его не могли найти. С сожалением Ник понимал, что ему придется на время оставить Аннету, чтобы не подвергать ее опасности. Как ей объяснить свое отсутствие? Командировка? Отъезд? Но насколько Ник мог обезопасить себя таким образом? Наверняка у мафии был способ достать его из-под земли. Лис понимал, что тот хорек, которого он облапошил, гарантированно будет пущен в расход, но перед этим из него вытянут подробное описание того, как выглядел Ник — а этого было бы более чем достаточно. Лис задумался. Бежать в другой город? А вдруг мафиози будут вести наблюдение за всеми городскими вокзалами и выловят его, лишь только он попробует сбежать?

С грустью посмотрев на сверток в лапах, лис в очередной раз проклял себя за совершенно невовремя свалившуюся крупную сумму денег и выдвинулся в сторону отделения Аннеты, чтобы забрать лисичку с работы. Время поджимало, и Ник припустился бежать, надеясь, что он не опоздает к закрытию офиса.

* * *

Голос в трубке был безучастным:

— Синьор, я не получил сегодня никаких денег ни от какого курьера.

Мистер Биг закрыл глаза и произнес скрипучим голосом:

— Я уже понял, Билли. К тебе никаких претензий. Мы найдем курьера, и я вытрясу из паршивца все подробности. Как только выясним, где деньги, я прослежу за тем, чтобы ты их получил.

Бурозубка положила крохотную трубку на рычажок и поманила пальцем стоящего перед ним белого медведя:

— Леонардо, бамбино, найди мне Верткого Эда. У меня подозрение, что этот моторчик решил нас кинуть.

Мафиози склонил голову и покинул кабинет босса. Дон Бурлеоне повернулся в кресле вокруг своей оси, смотря на шикарную панораму Зверикаго с высоты пятидесятого этажа:

— Интересно, что ты скажешь мне, хорек…

* * *

Спустя всего час Леонардо держал мертвой хваткой Верткого Эда перед мордой босса. Хорек понимал, что его песенка спета, и потому не рыпался, смотря на бурозубку взглядом готового к смерти приговоренного. Босс мафии положил голову на лапку:

— Эдди, я доверял тебе и думал, что ты сполна оправдываешь мое доверие. И что я вижу? Ты не выполнил мое поручение? Где деньги?

Хорек произнес свистящим шепотом, боясь сказать даже одного слово громко:

— Синьор, меня облапошил уличный кидала на Вест-Арланд Авеню.

Бурлеоне не изменил своей позы:

— Уличный кидала? И как же он тебя облапошил?

Хорек затравленно сжался, приготовившись к худшему:

— Это был наперсточник. Я наблюдал за его игрой и понял его тактику. Я был уверен, что, поставив большую сумму, я обыграю его и смогу принести больше денег Биллу.

Босс картинно зевнул:

— Кому ты рассказываешь сказки, Эдди? Ты хотел положить выигрыш в карман, попутно отнеся деньги по нужному адресу. Очень жирно иметь десять тысяч баксов для рядового мафиози, не находишь? Но я бы еще простил тебя, победи ты, но ты потерял то, что тебе было доверено. И ты не сможешь расплатиться со мной, даже если я заберу всю твою зарплату за год, Эдди. Как выглядел этот кидала?

Для хорька блеснул лучик надежды. Неужели Мистер Биг был заинтересован в разрешении ситуации без крайних мер? Верткий Эд с готовностью закивал головой:

— Лис в синем пиджаке, штанах, широкополой шляпе. Зеленоглазый. У него еще был странный полосатый галстук, сине-бордовый, кажется. Или сине-фиолетовый. Я таких давно не видел.

Бурлеоне коротко кивнул:

— Мы займемся этим кидалой и вернем деньги обратно.

Босс замолчал, положив голову на лапку и задумчиво глядя перед собой. Леонардо продолжал держать хорька на весу, ожидая решения начальства. Хорек скромно спросил:

— Синьор, а что же я?

— Ах ты… Что же, выход один. Леонардо, в расход. Я не прощаю тех, кто предает мое доверие.

Мистер Биг развернулся в кресле, показывая, что разговор окончен. Эдди затрепыхался в лапах медведя:

— Нет, синьор, подождите, не надо так радикально. Я же не нарочно, у меня ни разу не было мысли сделать вам плохо!

Леонардо покинул кабинет, и еще какое-то время до Бурлеоне доносились стоны и мольбы о пощаде, но вскоре они стихли. Навсегда.

* * *

Запыхавшись, лис успел к отделению телеграфа в самый последний момент, когда Аннета уже собиралась выходить из-за стойки в зал:

— Доброго вечера, мисс Совентрин. Я опасался, что могу не успеть сегодня вовремя.

Лисичка лучезарно улыбнулась:

— Вы часто говорите так, Ник, но при этом еще никогда не заставляли меня ждать своего прибытия. Хотя вижу, что вы действительно торопились сюда. Что же, Ник, пойдемте, конец рабочего дня.

Лис подхватил работницу телеграфа под локоть, надеясь, что по пути до дома Аннеты мафиози не найдут его. Ник нервно оглядывался по сторонам, и на его беспокойство обратила внимание спутница:

— Что-то случилось, Ник? Вы выглядите очень нервным и обеспокоенным.

Лис неловко рассмеялся:

— Ваша красота на меня так действует, мисс, не нахожу себе места.

Лисичка улыбнулась, приняв сказанное, однако в глубине ее глаз внимательный наблюдатель мог увидеть легкую тревогу, которую не развеял наспех сотворенный Ником комплимент.

Думая, как увести тему от столь щекотливого вопроса, Ник задумчиво спросил у лисы, продолжая попутно размышлять о сегодняшнем выигрыше:

— Аннета. Все время хотел спросить у вас, но боялся, что вы воспримете мой вопрос совершенно превратно. Вы работаете на телеграфе и не производите впечатления богатой светской дамы. Тем не менее, у вас есть свое жилье, чем не может похвастаться очень большое количество зверей в это городе. Как так вышло?

Лисичка грустно опустила голову:

— Вы не знаете всего, Ник. Я действительно очень бедна, и то, что я нашла работу здесь, в «Вестерн Экспресс Юнион» — настоящее чудо. С того момента, как разразился кризис, я пробовала устроиться в разных местах. Сиделка, уборщица, разносчик писем, кассир, продавщица — везде мне отказывали, либо же соглашались платить сущие центы, на которые жить было невозможно. Владелец этого телеграфа оказался добрее и принял меня на работу за доллар в день. Его доброта пошла дальше, и он пустил меня в пустующую квартиру, которая принадлежит то ли его кузине, то ли племяннику. С меня он требовал лишь убирать ее сверху-донизу и отдавать ему половину зарплаты. К сожалению, это требует времени и сил, а зарплата остается прежней. Пусть эта квартирка и не шикарные апартаменты, но это что-то. Многим повезло меньше, чем мне.

Лис коснулся сквозь пиджак свертка с деньгами:

— Аннета, а вы никогда не хотели бы владеть этой квартирой? Чтобы она была не чьей-то, а вашей? И вам не пришлось трястись из-за каждого пропущенного пятна и клочка бумаги на полу?

Лисичка нервно рассмеялась:

— Вы наверное шутите, Ник. Вы знаете, сколько будет стоить такая квартира? Я уверена, что тысяч пять долларов, не меньше.

Лис присвистнул:

— Так дорого?

Аннета грустно опустила плечи:

— Я не сильна в ценах. Да и, честно говоря, я мечтаю не о квартирке, а о своем домике в тихом районе. Жаль, что это в разы дороже, и такие деньги я не соберу за всю свою жизнь.

Ник улыбнулся:

— Думаю, я смогу вам помочь, Аннета.

Глаза лисички зажглись радостным светом:

— Правда? А как?

Ник решил, что он сделает все завтра, и пока не особо имело смысл объяснять Аннете все свои действия, а потому он лишь картинно пошевелил пальцами:

— Я же маг и иллюзионист, мисс. Я уверен, что в моем арсенале найдется что-то и для такого случая!

Лисичка рассмеялась и ударила Ника в бок:

— Вы неисправимы, Николас! Я думала, вы говорите о конкретной помощи, а вы решили пошутить!

Лис лишь улыбнулся, убедившись, что Аннета более не задает ему неудобных вопросов.

* * *

С утра, проводив Аннету на работу, лис аккуратно уточнил у нее, где в здании находится ее босс, и, убедившись, что лисичка не будет следить за тем, куда он пойдет, Ник вышел из телеграфа и зашел в следующий подъезд. Поднявшись на второй этаж, он постучал в дверь, на которой висела табличка: «Рональд Смит, руководитель местного отделения». Дверь открыл взъерошенный енот, который с первого же взгляда вызвал у Ника стойкую антипатию. Его сварливый голос как нельзя лучше дополнял образ начальника:

— Что приперся, лисья морда?

Ник приложил все усилия, чтобы остаться спокойным и не повышать голос:

— Я пришел по поводу вашей работницы, Аннеты Совентрин.

Рональд нахмурился:

— Вы наш клиент? Она плохо вас обслужила? Пойдемте-ка к ней, разберемся с этой негодницей!

Ник мягко, но настойчиво удержал мистера Смита:

— Ни в коем случае, она замечательный работник, который принял мои телеграммы и отправил их куда надо. Собственно, я обращаюсь к вам не по поводу ее должностных обязанностей. Как мне известно, мисс снимает у вас квартиру?

Енот кивнул, не переставая хмуриться:

— Откуда вы только это знаете? Ну да, снимает апартаменты на Грей-Уорден Стрит, за пятнадцать баксов в месяц. А вам какое дело до этого? Вы не из полиции, часом?

Лис покачал головой:

— Нет. Я не коп и не имею отношения к полиции. Я пришел к вам с деловым предложением.

Енот перестал хмуриться, и в его глазах зажегся алчный огонек:

— Слушаю.

— Во сколько вы оцениваете эти апартаменты, которые снимает мисс Совентрин?

— Так вы хотите купить их у меня?

— Цена, мистер Смит. Я спросил только цену.

Начальник лисички крякнул, почесав растрепанную гриву:

— Думаю, две с половиной штуки будет достаточно. Больше за эту конуру брать ну никак нельзя, даже если сильно постараться.

Ник достал из кармана сверток с деньгами мафии:

— Если я заплачу вам прямо сейчас, мы можете подписать бумаги о продаже этой квартиры на имя Николаса П. Уайлда?

Енот облизнулся, увидев сверток:

— Проходите, мистер Уайлд, но деньги вперед!

Подведя Ника к конторскому столу, заваленному бумагами в довольно тесном помещении лишь с одним окном, енот буквально выхватил отсчитанную Ником сумму и начал быстро ее пересчитывать. Завершив это действие, Рональд ухмыльнулся:

— Все верно. Сейчас я подготовлю документы, вам останется только поставить подпись.

Порывшись в ящиках стола, енот вытащил какую-то бумагу, которая была заполнена машинописным текстом с печатью, и вписал в недостающие графы свое имя и имя Ника. Лис с сомнением посмотрел на бланк:

— А мне не придется заверять это у адвоката или нотариуса?

— Не переживайте. Здесь уже стоит печать моего знакомого адвоката, в свое время взял у него несколько формуляров на всякий случай. Бумага уже легитимна. Распишитесь здесь — апартаменты ваши.

Енот ткнул в свободное место в конце документа, и лис поставил краткую угловатую подпись под документом. Мистер Смит зевнул и протянул документ лису:

— Поздравляю, мистер Уайлд. А теперь попрошу покинуть этот кабинет — у меня много дел.

* * *

Выйдя из дома, Ник составил для себя план действий на день. Ему оставалось купить для Аннеты дом, потратив почти все имеющиеся деньги, и на оставшиеся от сделок средства заверить у адвоката две дарственные на имя Аннеты. Забыв на время об опасности, лис припустился бежать в сторону района Дистрикт Резидент, где, как он знал, было еще несколько непроданных домов, один из которых точно бы подошел Аннете. Ник торопился — ведь все надо было сделать до конца рабочего дня, чтобы встречать лисичку во всеоружии, имея в кармане две оформленные дарственные — на квартиру и дом. Что же, если ему так и так было суждено погибнуть от лап мафии — так почему бы не пустить их деньги на доброе дело?

Достигнув района Резидент Дистрикт, лис начал обходить все дома, которые имели перед фасадом табличку «Продается». Каждый подобный дом имел своего «консультанта» в солидном костюме, который терпеливо полусидел в шезлонге во дворе и прятал глаза под шляпой, поглядывая по сторонам и ожидая, когда кто-нибудь решится подойти к дому поближе. Порой эти продавцы отгоняли бездомных и мальчишек, пытающихся пробежать по газону, но в основном они лениво лежали, потягивая Кока-Колу из запотевшего стакана на столике рядом.

Появление Ника, который с интересом осматривал каждый дом, вызвало небывалый интерес среди консультантов. «Еще бы, наверняка я у них первый покупатель за долгое время!» — подумал Ник, оглядывая фасад очередного кирпичного дома в два этажа. Пропустив его и посчитав неподходящим для Аннеты, Ник пустился дальше по улице, ощупывая глазами здания вокруг и выискивая сначала табличку о продаже, а потом уже оценивая внешний вид.

Наконец, он нашел то, что искал — двухэтажный белый домик с резными ставнями, небольшим балкончиком, верандой и двумя аккуратными лужайками перед домом. Он прямо кричал своим внешним видом, что именно он подойдет для Аннеты и никто из его собратьев.

Продавец, зубастая ласка, заметив интерес Ника, резво встала из шезлонга и отложила газету, которую она якобы читала (а на деле прикрывалась от солнца, так как шляпы у нее не было). Подойдя к Нику, «консультант» заметил:

— Один из лучших домов в районе. Идеально для семьи и будущего пополнения, если таковое предвидится. Три комнаты на первом этаже, включая гостиную, и две спальни на втором.

Лис скривился, словно у него заболели зубы:

— Мистер, я у вас не рекламный буклет спрашиваю. Все это я и сам могу посмотреть без описания. Сколько стоит этот дом?

Что-то прикинув на пальцах, ласка произнесла:

— Семь с половиной тысяч долларов.

Ник задумался. У него как раз уходили оставшиеся мафиозные деньги на такую сделку, но в таком случае у него не оставалось средств заключить дарственные на имя Аннеты. Было необходимо получить хотя бы символическую скидку:

— Я готов купить этот дом, но мне придется попросить небольшую скидку.

Ласка усмехнулась:

— Торг уместен, но ограничен. Все зависит от размера скидки. Тысячу не скину, а вот сотню баксов — можно.

— Я задам вопрос проще. Сделайте такую скидку из этой суммы, чтобы оставшихся денег хватило на оформление двух дарственных у адвоката. Надеюсь, эта сделка не нуждается в заверении?

— Не нуждается, бумаги уже подготовлены и заранее одобрены у нотариуса, чтобы потом покупатель не тратил свое время на хождение по конторам и заверении сделки. Думаю, я могу уступить сотню. Конечно, нотариус будет стоить дешевле, но чем-то вы мне понравились, сэр.

— По лапам. Теперь я могу посмотреть дом?

— Разумеется.

* * *

Осмотр дома удовлетворил Ника. Внутри он видел то, что хотел видеть, заранее представляя внутреннее убранство и планировку дома. Расплатившись с продавцом и получив готовую бумагу о праве собственности, лис начал продумывать дальнейшие свои действия. До окончания рабочего дня Аннеты оставалось еще несколько часов, и лис побрел обратно в деловую часть города, сжимая в лапах два документа на право владения квартирой и домом.

Карман его пиджака был почти пустым, и чувство опасности снова вернулось к нему. Ник внимательно смотрел по сторонам, обращая внимание, кто идет с ним в одну сторону, преследует ли его кто-либо и есть ли за ним какой-либо хвост, помимо его собственного.

Так он дошел до улицы Велверс Стрит, где находилось отделение Вестерн Экспресс Юнион, место работы Аннеты. Решив не искать далеко, лис принялся изучать вывески над дорогой, уворачиваясь от спешащих прохожих и стараясь никого не сбить с лап.

После долгих поисков ему на глаза попалась вывеска над крыльцом «Глейзерс и сыновья, адвокатские услуги и нотариальная контора». Толкнув дверь со звякнувшим колокольчиком, лис прищурился, привыкая к полутьме внутри здания. Справа от него за высокой конторкой сидел крыс-клерк в сером поношенном пиджаке, лишь коротко взглянувший на Ника и снова углубившийся в заполнение бумаг. Слева стояла небольшая печка-буржуйка, однако в тот момент она не работала и выглядела весьма странно в обстановке, как будто чужим элементом.

За центральным столом сидела сгорбленная крыса с белой бородкой и пенсне на носу. Несмотря на дряхлый и немощный вид, а также солидный по виду возраст, адвокат Глейзерс (а это был он) произнес очень бодрым голосом:

— Приветствую вас, сэр. Что привело вас в нашу скромную обитель счетов, сделок и дарственных?

Ник достал их кармана два документа о праве собственности:

— У меня есть два документа, которые удостоверяют то, что я владею квартирой на Грей-Уорден Стрит и домом в Резидент Дистрикт. Я хотел бы сделать две дарственных на имя конкретной особы, чтобы указанное недвижимое имущество принадлежало ей.

Покряхтывая, адвокат уселся в кресле поудобнее:

— Покажите мне документы, я должен убедиться, что они оформлены верно. После я скажу, что надо делать.

С некоторой опаской и тревогой Ник отдал бумаги Глейзерсу. Его снедало ощущение, что и мистер Смит, и ласка-продавец обманули его, и документы, выданные ими, не были действительными.

В томительном ожидании прошло около минуты, в течение которых адвокат проверял бумаги с лупой, поднеся острую мордочку так близко к бумагам, что буквально утыкался в них носом. Было видно, что крыс проверял каждый участок документов, не пропуская ни единой буквы, ни единой печати и пометки. Положив бумаги на стол, Глейзерс наконец соизволил дать ответ:

— Бумаги оформлены несколько необычно, на карт-бланшах, что встречается в Зверикаго не так часто, но печати нотариусов безусловно подлинные, а потому я вынужден признать, что вы действительно владеете указанной недвижимостью, мистер Уайлд. Итак, вы хотели дарственные? Берите лист, перо, садитесь передо мной и записывайте.

Ник покорно уселся напротив Глейзерса, приготовив все необходимое. Голос адвоката начал мерно диктовать:

— Я, мистер Николас П. Уайлд, владеющий недвижимым имуществом, а именно апартаментами по адресу Грей-Уорден Стрит 37, квартира 48, передаю их безвозмездно и без требования какой-либо компенсации в собственность мисс Аннеты Совентрин с передачей указанному лицу полного объема прав по владению указанным имуществом, а именно: владение, сдача в аренду, продажа, заложение в банке, деление площади между третьими сторонами по своему усмотрению. Написанное удостоверяю лично. Николас П. Уайлд.

Также была подготовлена дарственная и на дом в районе Резидент Дистрикт. Снабдив обе дарственные подписью, Глейзерс смачно шлепнул печать адвокатской конторы на оба документа:

— С вас двадцать пять долларов за каждый документ.

У Ника не было никакого желания узнавать, почему две достаточно простые бумаги стоят так дорого, поэтому он выложил адвокату требуемую сумму. Крыс поднял глаза, и сквозь очки у него блестел необычно добрый огонек:

— Я не знаю, кто вы, мистер Уайлд, но ваш поступок невероятно щедрый и заслуживает уважения. Немногие сейчас могут похвастать своей недвижимостью, а вы добровольно расстаетесь с весьма приличными активами и отдаете их этой неведомой мисс Совентрин. Полагаю, она хорошенькая? Свадебный подарок?

Ник криво усмехнулся:

— Что-то вроде того.

* * *

Оставив себе последние пятьдесят долларов от суммы мафии, Ник пошел встречать Аннету с работы.

Выходя из кабинета за стойкой, лисичка лучезарно улыбнулась:

— Честно говоря, так непривычно видеть вас без цветов, Николас. Нет, я ни в коем случае не хочу вас пожурить за их отсутствие, я не требую подарков каждую встречу, но я слегка удивилась, увидев на выходе с работы не букет, а вашу мордочку!

Аннета посмотрела в пол, и улыбка пропала с ее губ:

— У меня плохие новости для вас, Ник. Сегодня один из посетителей успел вытащить у меня из кассы тридцать долларов, пока я отвлеклась на заполнение формуляра. Мне пришлось добавлять свои, и теперь у меня совершенно нет денег на оплату аренды мистеру Смиту. Сегодня последний срок действия прошлой уплаты, и завтра я окажусь на улице.

Опустив плечи, лисичка начала хныкать, стыдливо пряча мордочку от Ника. Сердце лиса накрыла огромная волна жалости, которую он никогда не испытывал. Он прижал к себе хрупкую Аннету и прошептал ей на ушко:

— Не думаю, что ваш день должен заканчиваться на столь минорной ноте. Может, я смогу поднять вам настроение?

Аннета, продолжая всхлипывать, утирала слезы кулачками:

— А как вы это можете, Ник? Вы же фокусник, а не Санта Клаус.

Ник улыбнулся лишь уголками губ:

— Так может, пора мне один день побыть настоящим волшебником? Милая Аннета, пойдемте прогуляемся перед тем, как вернуться в ваши апартаменты.

Лисичка перестала плакать, но ее голос был грустным:

— Они более не мои. Уже в полночь они перестанут быть моими.

Ник взял Аннету под лапу:

— Позволю себе с вами не согласиться.

* * *

Уже по пути лисичка спросила Ника:

— А куда мы идем?

Ник посмотрел вперед:

— Я хочу вам кое-что показать, Аннета.

Поняв, что ответа она не добьется, лисичка покорно пошла следом за лисом, попутно рассказывая ему о том, как прошел ее рабочий день в Вестерн Экспресс Юнион, не считая инцидента с украденной суммой из кассы.

Уже когда они достигли района Резидент Дистрикт, Аннета вопросительно посмотрела на лиса:

— Я не понимаю вас, Николас. Это же район нового жилья. Грей-Уорден Стрит в другую сторону.

Лис подвел самочку к дому, купленному ранее, и спросил ее:

— Скажите, что вы можете сказать о владельце этого здания? Каким вы его себе представляете?

Лисичка задумчиво осмотрела дом, задержавшись взглядом на лужайках перед домом:

— Не знаю. Видимо, он очень аккуратный и тщательно следит за внешним видом своего жилища, хотя может купил его совсем недавно. Вкус определенно есть — в таком домике я бы сама с удовольствием жила, будь у меня такая возможность.

Аннета собралась печально брести прочь:

— Как жаль, что такой возможности у меня нет и никогда не будет. Пойдемте, Николас, время позднее, а нам еще идти до апартаментов. Не знаю, что я завтра скажу мистеру Смиту, но я что-нибудь придумаю.

Лис задорно рассмеялся:

— Милая Аннета, а зачем идти так далеко? Мне кажется, мы уже пришли к вам домой.

Лисичка обернулась так резко, что Ник едва не отшатнулся:

— Николас, прекратите шутить надо мной. У меня и так выдался совершенно неудачный день, а вы еще издеваетесь!

Жестом заправского фокусника Ник вытащил из кармана пиджака обе бумаги:

— Аннета, мне кажется, вы кое-что забыли у меня забрать…

* * *

Лисичка читала документы, не веря своим глазам. Она — владелица квартиры и дома в элитном районе? Неужели это сон? Аннета подняла глаза на Ника:

— Николас… как вы это сделали? Как вы смогли оформить эти документы? Ведь квартира точно принадлежала не вам, а мистеру Смиту! Как он отдал ее вам? Как вы купили этот прекрасный дом?

Лис остановил поток вопрос Аннеты:

— Я отвечу на эти вопросы. Квартиру я купил с утра, а точнее, выкупил ее у вашего начальника. Дом я купил днем. После я решил, что мне это все ни к чему, а вот вам, Аннета, нужнее. За все свои труды и страдания вы заслужили свой угол и кров. Можете жить здесь, а квартиру сдавать — или наоборот, как вам удобно. Можете вообще жить на одну аренду, а не батрачить на мистера Смита за жалкий доллар в день. Это ли не ваша мечта?

Онемевшая лиса теребила документы в лапах. Внезапно она подняла взгляд, но нем не было ни радости, ни восхищения:

— Николас, а теперь объясните мне, откуда вы взяли деньги. Я видела в прошедшие дни, что вы можете владеть суммой в сотню долларов или около того, но такое? Сколько вы отдали за квартиру и дом?

Ник замялся:

— Аннета, разве это имеет зна…

Глаза лисы требовательно горели, а ее голос начал срываться в рык:

— Сколько?!

Ник коротко бросил, с трудом произнеся простые слова:

— Десять тысяч долларов.

Аннета едва не ахнула:

— Десять тысяч?! Да многие звери вокруг такую сумму не зарабатывают и за десять лет каторжного труда, даже если они не будут ни есть, ни пить. Откуда вы взяли эти деньги?

Лис попятился назад:

— Аннета? Я выполнил вашу мечту — разве не это главное?

Аннета впервые за долгое время была не в добродушном настроении:

— Нет, Николас, не главное! Откуда вы взяли деньги?

Подведя Аннету к лавочке возле лужайки, Ник помог ей сесть:

— Желание дамы — закон. Я расскажу. Однако я прошу вас лишь одно — ни слова, пока я не закончу говорить. Это важно. Обещаете?

Аннета кивнула, показывая готовность слушать. Ник вздохнул, предвидя катастрофу:

— Я говорил вам, что я фокусник и иллюзионист. Я не соврал — я действительно им являюсь. Однако я умолчал о том, что я уличный… уличный мошенник. Еще в первый день, когда я вас встретил, я жутко голодал, и у меня не было денег, чтобы утолить свой голод. Тогда я развернул на Вест-Арланд Авеню столик с наперстками — и стал играть с прохожими. Некоторые выигрывали у меня… когда я позволял им это сделать. И вечером у меня набралось очень много мелочи. Я пришел к вам как раз ради этого — разменять ее. Вот откуда у меня было столько никелей и даймов. И все следующие дни, когда я провожал вас на работу, я проводил день за игрой, собирая деньги. Ставки росли — и постепенно я стал обладателем суммы в десять тысяч долларов.

Ник сознательно умолчал о том, что ему попали деньги мафии.

— Когда я оказался обладателем столь огромной суммы, я подумал: «Николас, что же делать с такими деньгами?» И я вспомнил, как вы горевали из-за квартиры. Тогда я на все эти деньги купил и дом, и выкупил квартиру у вашего начальника.

* * *

У Аннеты дрожали губы, и когда Ник закончил говорить, она начала свою речь, прерывающимся шепотом, с трудом сдерживая ярость и обиду:

— Мистер Уайлд, а теперь послушайте и вы меня. Я всю жизнь жила в бедности, никогда не зная богатства. Я никогда не обманывала никого ни на цент, и никогда не наживалась на чужом горе. И даже если бы мне предложили миллион за то, чтобы пару жителей города стали нищими — я бы с негодованием отказалась от такой перспективы. Вы же… вы же просто мерзкий и негодный лис. Я давно не видела такого подлеца, мерзавца и негодяя, как вы. Ваша… подачка, а иначе я ее не назову — это трусливо и низко. Николас, а ведь я вас любила…

Ника словно прошило током, и он даже забыл, как дышать. В глазах Аннеты стояли слезы, готовые вот-вот закапать на землю:

— Я любила вас, Николас! Я верила в то, что вы честный зверь, который делает мне приятное потому, что в его душе нет места подлости и низости, а есть лишь доброта и отзывчивость! А вы оказались всего лишь мошенником, который делал мне приятно за счет других.

Аннета посмотрела на бумаги в своих лапах:

— У меня огромное желание разорвать эти бумаги в клочья и затолкать их вам в глотку, чтобы вы ими подавились, но увы, дом и квартира — не букет цветов и не кольцо, чтобы просто так взять их и выкинуть. И даже разорвав эти бумаги, я не перестану быть владелицей.

Лисичка встала со скамейки:

— Уходите прочь и не возвращайтесь. Я не хочу, чтобы вы напоследок думали, что я просто взяла то, что вы мне дали. Взамен вы исчезнете из моей жизни. Навсегда. Прощайте, Николас.

Ник горестно кивал, что каждое слово лисички било в цель без промаха. Она одной речью обнажила всю его сущность, и ему нечего было возразить. Он встал со скамьи и поплелся прочь, к выходу. Сзади донесся тихий голос Аннеты:

— Да хранит вас Господь, мистер Уайлд. Даже такого подонка, как вы.

Ник обернулся было на голос, однако все, что он успел увидеть — как захлопнулась входная дверь дома.

* * *

Ник брел обратно, словно в бреду. Он не различал улицы вокруг, зверей, идущих мимо него. Зеленые глаза лиса застилала пелена, и вскоре Ник разрыдался так, как не плакал очень давно. В свой плач он вложил всю свою боль, разочарование, скорбь и проклятия на свою судьбу. Если бы в тот момент его настиг мафиози и объявил, что пришел убить — Ник лишь попросил бы поторопиться — настолько ему не хотелось жить после того, как его прогнала Аннета.

Наступила глубокая ночь. Всхлипывающий лис добрался до какой-то подворотни, где валялись картонные коробки, соседствующие с мусорным контейнером. Не посчитав себя вправе идти до квартиры на Грей-Уорден, Ник прямо в костюме зарылся в горы коробок возле мусорки и вскоре заснул, продолжая всхлипывать даже во сне.

С утра, когда Ник очнулся в горе картонных коробок, он поежился от холода, который чувствовался даже сквозь теплый пиджак. От неудобной позы у него болело все тело, а на морде под глазах засохла спутанная от слез шерсть.

Несмотря на удручающее состояние, мозг бывалого мошенника усиленно думал. К сожалению, ему пока что был заказан путь к Аннете. Лис не знал, что дальше предпримет лисичка — будет ли она дальше работать на мистера Смита или же примет точку зрения Ника и будет жить на ренту от недвижимости. Более того, пока она явно не приняла бы Ника ни в каком виде, и не стала бы слушать никакие его объяснения.

В таком случае у Ника оставалась только одна забота — спастись от мафии, которая наверняка сейчас работала над тем, чтобы найти лиса. Убежать из города у него вряд ли была возможность, да и покидать Аннету навсегда отчаянно не хотелось даже после того, как она его прогнала. Внезапно его озарило. А что если сдаться полиции?

* * *

В очередное утро настроение капитана Буйволсона было традиционно неважнецким. Преступность в городе продолжала оставаться на высоком уровне, и буйвол чувствовал свою вину в том, что это было фактом. Еще до этого в его кабинет в очередной раз приходила новобранец Джуди Хоппс, и начальник снова выгнал ее за дверь, предложив доказывать свою полезность для полиции где-нибудь за пределами его кабинета. Крольчиха удалилась, печально опустив ушки, но реакция ушастой копши не волновала начальника никоим образом. Его глаза за очками просматривали вчерашние донесения подчиненных по патрулированию города, а палец с карандашом застыл на бумаге, готовый записать планируемый план патрулей на сегодня.

Джуди Хоппс покинула здание полицейского департамента, едва сдерживая слезы. Она отчаянно хотела доказать свою полезность, но раз за разом капитан Буйволсон оставался глух к ее просьбам. Неужели одна из лучших выпускниц Академии должна была унижаться и выпрашивать для себя задание?

Промокнув глаза рукавом форменного мундира, крольчиха сжала когтистые пальчики в кулачок. Если Буйволсон считает ее бесполезной — она докажет ему, что от нее есть толк! Она сама задержит преступника и доставит его в участок!

Именно с этой мыслью крольчиха повернула на соседнюю улицу и пошла прямо, внимательно вглядываясь в прохожих и пытаясь распознать в них возможного нарушителя закона.

Прохожие, которые в тот день видели крольчиху-полицейского на улицах Зверикаго, скрытно улыбались, так как образ у Джуди получался весьма и весьма комичный — никто не предполагал видеть в форме полицейского столь маленькое млекопитающее. Тогда Джуди даже не подумала о том, что наверное ей стоило бы выйти в город в штатском, чтобы не привлекать к своей персоне повышенное внимание.

* * *

Нервно оглядываясь, Ник занял место на углу 33-ей и 67-й Авеню. Он намеренно выбрал место для своих темных делишек подальше от того места на Вест-Арланд Авеню, где он обычно промышлял мошенничеством. Теперь ему оставалось надеяться лишь на два чуда: что его найдут копы, и в свою очередь не найдут мафиози. Обратный вариант развития событий означал для него гарантированную и весьма мучительную смерть.

Если бы в тот момент на угол двух улиц забрел зверь, который частенько видел Ника за «работой» на прежнем месте, он отметил бы два факта: Ник практически перестал улыбаться даже после крупного выигрыша и стал часто оглядываться по сторонам с опаской. Неопытный наблюдатель мог бы подумать, что лис опасается за потерю отобранных денег, но тогда был редчайший случай, когда Ника совершенно не волновали получаемые суммы — его взгляд метался по толпе в поисках возможного копа… или мафиози.

По прошествии пары часов, когда Ник уже потерял всяческую надежду, он увидел, что на другой стороне улицы возник подозрительный субъект в коричневом пиджаке. Его колючий взгляд не сулил ничего доброго Нику, а лапа под пиджаком сжимало что-то, по форме напоминающее пистолет. Поняв, что его песенка спета, Ник закрыл глаза и тихо помолился, приготовившись к смерти. Однако спустя буквально пару секунд над его головой раздался голос самочки:

— Так-так, промышляем уличными мошенничествами, мистер?

Ник с надеждой поднял глаза и увидел, как на него большими фиолетовыми глазами взирает маленькая крольчиха в форме полицейского. Краем глаза заметив, что мафиози удивленно замедлил шаг, пересекая улицу, лис широко улыбнулся и подставил лапы:

— Вы совершенно правы, мэм, я уличный мошенник. Надеюсь, вы пришли арестовать меня?

* * *

Джуди была озадачена. Происходящее казалось ей какой-то совершенно невообразимой сказкой со счастливым концом. Мало того, что ей удалось найти на улицах Зверикаго преступника, так тот сам уговаривал ее арестовать его! Мало этого, лис, казалось, совершенно не обращал внимание на то, что ростом крольчиха едва доставала ему до груди, и ему ничего не стоило сильно толкнуть ее и убежать.

Конечно, Джуди Хоппс не знала, что причина такой радостной покорности Ника была у нее за спиной.

* * *

Потупив взгляд, лис начал собирать свои принадлежности, стараясь не пересекаться взглядом с мафиози, после чего с готовностью подставил лапы под полицейские браслеты. Перед тем как они защелкнулись, Ник тепло улыбнулся:

— Мэм, я бы попросил вас не заводить мне лапы за спину, а сцепить их спереди, иначе мне будет неудобно нести улику — а без нее никто не поверит вам, что я уличный мошенник, а не простой прохожий.

Джуди, все еще пребывая в состоянии прострации, все же согласилась на просьбу Нику и заковала его в браслеты, оставив лапы впереди. Захватив свой чемоданчик, Ник покорно пошел за Джуди. Оглянувшись, лис увидел, как мафиози смачно сплюнул на асфальт, что-то гневно пробормотал и пошел в другую сторону.

* * *

Глазки Мистера Бига сверлили мафиози в коричневом пиджаке перед собой:

— Ты говоришь, что выследил уличного кидалу, который увел у мафии десять кусков зелени, и при этом наглец не стоит перед моими глазами?

Несмотря на то, что Мистера Бига заслуженно боялись, его подчиненный, зеленоглазая пума, старался держаться перед начальством как можно более уверенно, зная, что дон Бурлеоне, хотя и ненавидел нарушение субординации, очень уважал прямых и смелых зверей:

— Синьор, вы совершенно правы, я был обязан привести этого лиса к вам, и я уже собирался так сделать, но в последний момент он был арестован полицейской.

Бурозубка впервые за долгое время выглядела озадаченной:

— Полицейской?

— Да, к нему подошла крольчиха в форме копа и арестовала его за то, что он промышлял уличными мошенничествами. Вы понимаете, что отбивать лиса в таком случае было бы слишком опасно и заметно. Мне пришлось отступить. Да и не по законам семьи убивать копа просто за то, что он делает свою работу, не мешая нашим интересам.

Пума пожалела, что сказала последнюю фразу, так как дон Бурлеоне тут же проскрипел:

— Не мешает нашим интересам? Как раз та копша очень сильно им помешала, Донни. Она забрала важного зверя, который задолжал нам нехилую кучу баксов.

Усевшись поудобнее в скрипнувшем кресле, бурозубка сменила гнев на милость:

— Впрочем, ты все сделал правильно, Донни. Конечно, этот мерзавец так и не был пойман, но ты не привлек внимание к семье, а это намного важнее. Теперь мы хотя бы знаем, где находится этот лис, и теперь мне не придется посылать своих зверей по его наглую душу бесцельно. Можешь идти.

С достоинством поклонившись, пума вышла из кабинета, совершенно не показывая облегчения или страха в связи с прошедшей аудиенцией у дона Бурлеоне. Немного подумав, Мистер Биг проскрипел старческим голосом, обращаясь к безучастно стоящему белому медведю возле стены:

— Леонардо, бамбино, пусть Бодрячок Тони снимет любую комнату с видом на полицейский департамент. Нам нужно понять, как долго там продержат этого кидалу, и что с ним в итоге будет сделано. Как только будет ясно, что полиции он особо не нужен, притащите его сюда — у меня есть к этому лису пара вопросов.

Коротко кивнув, Леонардо покинул кабинет Мистера Бига, оставив того в размышлениях.

* * *

Джуди вела за собой Ника, хотя вздумай она ослабить бдительность — ничего бы не изменилось. Сейчас для лиса нарисовался единственный шанс остаться в живых, и он был готов даже подгонять крольчиху, чтобы она оказалась в полицейском участке побыстрее. Еще никогда в жизни закоренелый мошенник Ник Уайлд не был так доволен тому, что его сцапала полиция. Со стороны могло показаться, что наручники на лапах Ника ничуть не портили его настроение, и он был счастлив даже в них. На это обратила внимание и крольчиха:

— Вы подозрительно веселы, мистер, и меня это начинает смущать. Конечно, выходя из здания полицейского участка, я хотела задержать нарушителя закона, но я совершенно не ожидала, что он сам свалится в мои лапы, да еще так покорно будет идти за мной!

Ник лучезарно улыбнулся:

— Считайте, что вам повезло, мэм.

Джуди посмотрела вперед:

— Офицер Хоппс, мистер. Давайте соблюдать субординацию.

— Принято, офицер Хоппс. Не ожидал увидеть кролика в рядах полиции.

Остановившись на тротуаре, Джуди начала злобно топотать лапкой, повернувшись к лису:

— Еще одна шуточка, задержанный, и эта лапа окажется в вашей морде со всей моей любовью, силой и точностью. Я была лучшей выпускницей Академии, и отправляла в нокаут здоровяков побольше вас. Советую забыть о том, что вас ведет кролик. Вы задержаны, и сопровождаетесь офицером полиции. А кто он по виду — не должно волновать никого, и вас в том числе.

Ник не ожидал такой гневной тирады от крольчихи, и всю дорогу до департамента он промолчал, стараясь больше не злить ушастую копшу.

* * *

Лишь когда Джуди зашла в двери полицейского управления, ее настроение снова стало лучезарным. Подняв взгляд на второй этаж, где располагался кабинет шефа, крольчиха жестом показала Нику сесть в кресло рядом с дежурным и обратилась к Бенджамину, пухловатому гепарду за стойкой:

— Бенджи, я тут мошенника отловила, надо бы его оформить, потом отведу к начальству.

Гепард хихикнул так, что у него затряслись толстые щечки:

— Джуди, наконец-то я могу поздравить тебя с первым задержанным! Уверен, капитан Буйволсон будет доволен тем, что от тебя тоже есть польза для полиции Зверикаго!

Закатив глаза, крольчиха подошла к Нику:

— Пройдите к Бенджамину, он оформит на вас карточку. И не вздумайте дурить, мистер, я бегаю достаточно быстро даже за лисами.

Ник даже и не думал сбегать в здравом уме. Все то время, пока он оформлялся у дежурного, крольчиха разглядывала Ника. Этот лис казался ей каким-то странным, и дело было даже не в его поведении. Сама его внешность скрывала какую-то загадку, но она пока что не понимала, в чем она заключается.

Получив карточку от Бенджамина, Джуди бегло просмотрела ее:

— Так-так, Николас П. Уайлд, лис, 35 лет, место рождения… Зверас-таун, штат Зверинойс. Странно, никогда не слышала о таком городе, но это не суть важно. Задержан по подозрению в уличных мошенничествах. Да что уж там, читай арестован с поличным. Отличное досье, мистер Уайлд. Пойдемте-ка к шефу, думаю, он захочет с вами поговорить.

Ник поднимался следом за крольчихой по винтовой лестнице на второй этаж, и мысли его путались. По идее, сейчас арестовавшая его копша собиралась доставить его на допрос не к кому-нибудь, а к самому начальнику департамента. Что ему следовало сказать? Наверняка в кресле начальника сидел очень прагматичный и трезво рассуждающий зверь, который умел отделять зерна от плевел и критично отнесся бы к любому рассказу Ника, каким бы он ни был правдоподобным или даже правдивым.

Джуди постучалась в дверь, и после разрешения начальника затащила Ника внутрь. Ее голос был по-детски радостным, как будто она решила на отлично контрольную по математике:

— Капитан Буйволсон, я задержала на улице мошенника с поличным. Видите, от меня тоже есть польза.

Сидящий в кресле буйвол снял очки и устало потер морду:

— Пушистая заноза, ты все же решила потрепать нервы. Что же, усади задержанного и рассказывай, что да как…

Примечания:

Полицейское управление Зверикаго имеет внутри обстановку, схожую с каноничным ZPD Зверополиса, с поправкой лишь на эпоху Великой Депрессии

Джуди бодро отрапортовала, пока шеф знакомился с карточкой задержанного:

— Николас Уайлд, сидел на углу 33-ей и 67-й и играл в наперстки с прохожими. Задержан с поличным, да и улика при нем. Самое интересное, что мистер Уайлд даже не пытался скрыться и кажется, даже был рад тому, что его арестовали. Удивительно, конечно, но я сделала благое дело, задержав преступника. А почему он так легко сдался — уже наверное решать не мне…

Буйволсон шумно фыркнул:

— Ты задержала, тебе и разбираться, Хоппс. Раз уж он тебе добровольно отдался в лапы — будь добра и разбираться с ним. Иди. Потом представишь отчет по полной форме с протоколом допроса.

Казалось, что даже хмурая морда начальника не могла ухудшить настроение крольчихи. Коротко кивнув, соглашаясь со сказанным, Джуди было обернулась к Нику, когда вдруг Буйволсон грузно поднялся за столом:

— Хотя стой. Выйди из кабинета, Хоппс, я хочу поговорить с этим лисом один. Есть пару моментов, которые меня смущают. Я скажу, когда зайти. И советую не подслушивать, ушастое отродье, а то вышвырну вас обоих со второго этажа!

Удивленно подняв ушки, Джуди подчинилась приказу начальника и покинула кабинет, устроившись возле перил над карнизом второго этажа. Она честно следовала указанию и не подслушивала разговор, хотя ей до смерти было интересно, почему шеф внезапно изменил свое мнение.

* * *

Буйволсон опустился в кресло, и его глаза за стеклами половинок очков смотрели на лиса с долей заинтересованности:

— Не хотел при ней это спрашивать, мистер… Уайлд, однако мне показалось странным все происходящее. Я впервые за свою двадцатилетнюю практику вижу уличного мошенника, который добровольно и с радостью отдается полиции. Все бы преступники были такими, да жаль — тогда в полиции пропадет толк.

— Вы меня в чем-то подозреваете, офицер?

— Более чем, рыжая морда. Начнем с того, что ты наврал Бенджамину. Никакого города Зверас-таун не существует. Я штат знаю как облупленный, я из глубинки Зверинойса. Так может, ты и не Николас Уайлд, а какой-нибудь Уоллес Пембертон или Гарри Макилрой?

— Нет, офицер, я действительно Николас Уайлд, и это не ложь. Да, я действительно наврал про родной город. Дело в том… что я не знаю, какой у меня родной город.

Буйволсон поднял взгляд:

— Да? Как интересно. Как же ты оказался в Зверикаго, лисятина?

Ник пожал плечами, не желая рассказывать буйволу всю правду:

— У меня нет ответа на этот вопрос. Я как будто здесь появился пару недель назад и не помню ничего до этого времени. Ни прошлого, ни воспоминаний. При мне был лишь этот чемоданчик и знание того, как его использовать. Все остальное — лишь экспромт и немного везения.

Буйвол покачал головой:

— Более бредового объяснения я не слышал никогда, но допустим, я поверю в эту чушь. А добровольная сдача офицеру полиции? Лисятина, я не верю в то, что лис вот просто взял и сдался крольчихе, пусть даже и полицейскому. К ней в департаменте даже не все серьезно относятся. А что уж говорить о тех, кто стоит за пределами этого здания? Я отчаянно не хотел видеть ее у себя в департаменте, но мэр города настоял на том, чтобы маленькая травоядная была принята в штат, и мне пришлось смириться с этим указанием. Более чем уверен, что твоя веселость и добровольная сдача — не более чем игра на публику. Что произошло на самом деле?

Ник начинал пугаться шефа полиции. Казалось, он умел читать мысли и проникать в самую глубину помыслов. Глубоко вдохнув, лис приготовился к тяжелой части допроса:

— Окей, капитан, я расскажу, что на самом деле мной движет, но вам опять же придется поверить в то, что я расскажу, как бы ни звучал мой рассказ.

Буйволсон молча положил голову на сложенные домиком пальцы, показывая свою заинтересованность в том, что собирался произнести Ник. Тот начал говорить:

— Итак, как вы уже знаете, мне неизвестно точное место моего рождения и обстоятельства того, как я оказался в Зверикаго. Так как у меня не было денег, и мне очень хотелось есть, я сел играть в наперстки с прохожими. Так я постепенно набрал достаточную сумму, чтобы чувствовать себя уверенно. Тогда же я познакомился с одной лисичкой, работницей Вестерн Экспресс Юнион. Сперва я начал ухаживать за ней лишь затем, чтобы мне было куда приткнуться в новом, незнакомом для меня городе, но вскоре я понял, что полюбил ее, и на те деньги, что я получал от обыгранных мной зверей, я старался делать ей подарки, и всячески делать ей приятно. Кажется, у меня это получалось… до одного неприятного момента. Однажды я выиграл десять тысяч баксов.

Буйволсон прищурил глаза:

— Нехилая сумма. И я так подозреваю, обыграл ты не простого лопуха, а кого-то покрупнее.

— Именно так. Я уверен, что кинул на деньги мафию, и проигравшим был кто-то из их курьеров — деньги были запечатаны в пакет и аккуратно упакованы.

Капитан встал из кресла и начал прохаживаться по кабинету:

— Попал ты, лисятина. Мафия теперь вряд ли простит такую наглость с твоей стороны. Где эти деньги?

Ник понурил голову:

— Аннета — так звали ту лисичку — жаловалась мне, что она получает очень мало, и часто испытывает нужду, не имея своего угла и больших денег. Я выкупил у ее начальника ту квартиру, которую он ей сдавал за пятнадцать баксов в месяц, а также купил новый дом в районе Резидент Дистрикт. Остатки денег ушли на то, чтобы заверить у нотариуса две дарственных от моего имени на имя Аннеты Совентрин.

Буйволсон обернулся — и впервые за все время Ник увидел в его глазах добрый блеск:

— Ты конечно тот еще прохвост, Уайлд, однако такой поступок заслуживает уважения.

Ник достал из кармана сумму в несколько десятков баксов:

— Это все, что у меня осталось от десяти штук мафии.

Лис положил купюры на стол:

— К сожалению, Аннета не оценила мой подарок. Она знала, что я могу подарить ей что-то дорогое, но дом? Квартира? Она начала выпытывать у меня, откуда я взял такие деньги. И мне пришлось признаться ей, что я уличный мошенник. Разумеется, я умолчал о том, что кинул мафию — иначе бы ее мог хватить удар. Очевидно, что мой рассказ ее не устроил. В сердцах она велела мне проваливать и забрала бумаги. И тогда я понял, что моя единственная забота — спастись от мафии. Уехать из города я не мог — вдруг мафиози шерстили бы все вокзалы и выловили меня в два счета? Так я решил, что проще быть пойманным с поличным копом. Я сел на углу 33-ей и 67-й и стал играть в наперстки. Через полчаса я увидел, как в мою сторону идет некто в пиджаке, держа лапы под одеждой на чем-то, похожим на пистолет. Я приготовился к худшему, и лишь появление офицера Хоппс спасло меня. Она собралась меня задержать — и неужели я бы отказался от такой соломинки, будучи утопающим?

Ник глотнул и закончил свою речь:

— И теперь я в патовой ситуации — я сохну по лисе, которая не хочет меня видеть, меня преследует мафия, меня задержала полиция и я не знаю, что делать дальше…

Против его воли из глаз Ника покатились слезы. Буйволсон прекрасно это видел, однако голос его остался сух:

— Тяжелая ситуация. За дверью департамента тебя на шубу порежут — наверняка тот мафиози слил все своему боссу, и теперь за участком будут следить, ожидая, когда ты покинешь его стены. Как выглядел тот, у кого ты отжал десять тысяч?

Ник вытер кулаком слезы и ответил тихим голосом, как будто потеряв возможность говорить в полную силу:

— Я помню его костюм, зеленые глаза и невероятную вертлявость. Это был хорек.

Начальник ЗПД сел в кресле и шумно выдохнул через нос:

— Ты в полной заднице, лисятина. Если твое описание верно, это был Верткий Эд. А он ходит… точнее ходил под Мистером Бигом, он же Карло Бурлеоне, самым опасным мафиози города, которого мы не можем прищучить уже несколько лет. Сам маленький, но авторитет такой, что самого Мистера Бига рядом с ним и не заметить.

Ник поднял обреченный взгляд на буйвола:

— Так что мне теперь делать? А если они прознают, что я пустил деньги в недвижимость и сделают больно Аннете? Ладно, если пострадает моя жалкая шкура, которая не стоит ни цента, но она точно не заслужила быть в опасности из-за меня!

Буйволсон снова встал из кресла и подошел к шкафу с ящиками в углу кабинета:

— Похоже, Хоппс сегодня нереально повезло, и она сумела выловить не обычного уличного мошенника, а очень важного лиса, которого мне так долго не хватало.

Достав какой-то лист, Буйволсон грузно сел в кресло, скрипнув кожанкой:

— Слушай меня сюда, лисятина, и вбивай сказанное в мозг. Повторять я не буду, потому что от сказанного зависит твоя жизнь, и возможна жизнь этой Аннеты, из-за которой ты так убиваешься.

Ник затаил дыхание. Что же задумал начальник полиции?

— Это дело уже даже не полиции, а Звериного Бюро Расследований. Я сообщу им о тебе и о том, что ты мне рассказал. Без их помощи многого я сделать не смогу, даже будучи шефом полиции — тут замешаны больше, чем просто преступники, коих на улицах Зверикаго больше, чем блох на уличной собаке. Из здания участка ни шагу! На улицу выйдешь только с моего ведома под охраной агентов ЗБР или под усиленным конвоем полиции. Жить будешь в участке, пока не уляжется вся эта кутерьма. У нас не пятизвездочный отель, но могу предложить тебе одиночную камеру в тюремном блоке. Я скажу охранникам, что ты не арестованный, а важный свидетель, и у тебя будет настолько сносное житье, насколько это вообще возможно в камере ЗПД. Дверь твоей камеры запирать не будут, и ты сможешь выходить из нее по своему желанию, но не лезь в дела моих подчиненных и не суй свой нос в деятельность участка. Кормиться будешь не баландой, как заключенные, а в столовой вместе с сотрудниками. А что с тобой делать дальше, будет известно, когда ЗБР будет в курсе и решит, полезен ли ты им.

Лис робко подал голос:

— А Аннета? Можно как-нибудь защитить ее? Капитан, прошу вас об этом!

— Я поговорю с ЗБР. Если они признают, что ее охрана имеет смысл, за квартирой и домом будут следить агенты, которые положат незваных гостей в случае чего. Разумеется, мисс Совентрин не будет извещена о том, что она под охраной. А теперь выйди из кабинета.

Буйволсон открыл дверь и рявкнул:

— Хоппс! Хватит гипнотизировать перила, зайди ко мне. А ты подожди за дверью, лис.

* * *

Спустя десять минут Хоппс покинула кабинет начальника, и ее глаза смотрели на Ника с выражением ужаса пополам с шоком:

— Я не ожидала услышать такое от шефа, мистер Уайлд. Пойдемте за мной, я покажу вашу камеру. И да, капитан сказал, что браслеты с вас можно снять.

В подтверждение сказанного Джуди сняла наручники с лап Ника, и тот с наслаждением потер жутко чесавшиеся запястья:

— Я готов идти, куда укажете.

Джуди повела лиса за собой на первый этаж, после чего спустилась по неприметной лестнице, которая вела из-за главного холла вниз сразу же за будкой дежурного Бенджамина. Ник осторожно спускался следом за крольчихой, держась лапами за перила. Конечно, лампочки на пролетах были тускловаты, но отличное ночное зрение позволяло лису видеть, куда они идут — он лишь опасался того, что из-за слишком крутого спуска может слететь по ступенькам вниз.

Дойдя до самого подвала, Джуди вручила дежурящему на входе тигру со связкой ключей на поясе бумагу. Коротко ознакомившись с ней и коротко взглянув на Ника, охранник вернул бумагу Джуди:

— В дальнюю его, она как раз пустая.

Ник проследовал мимо Джуди по коридору, который был ограничен слева и справа решетчатыми дверями, ведущими в камеры, в некоторых из которых за пришедшими следили преступники, вцепившиеся лапами в прутья и высунувшие морды в щели. Они надеялись, что сейчас пришли выводить кого-то из них, но лишь увидели, что привели нового, как им казалось, задержанного.

Ник был обрадован тому факту, что самая дальняя камера, которую ему определили в качестве временного жилища, не соседствовала с уже занятыми, а потому ему не пришлось бы выслушивать град вопросов от других заключенных. Внутри его ждали одноярусные нары, на которых лежал матрас, набитый, казалось, обычной соломой, столешница, привинченная прямо к стене, стул, прибитый накрепко к полу гвоздями, а также видневшая в углу за перегородкой дыра — вероятно туалет. Сопровождавший Ника и Джуди охранник показал камеру:

— Сюда.

Подождав, пока Ник не окажется внутри, тигр прикрыл дверь камеры, после чего ушел по коридору в сторону выхода. Джуди, оставшаяся снаружи, взялась за прутья решетки и посмотрела на лиса грустным взглядом:

— Та история, что мне рассказал начальник, одновременно вызывает страх и грусть за вас и вашу судьбу, мистер Уайлд.

Отцепившись от прутьев, крольчиха произнесла обычным голосом:

— Обустраивайтесь, мистер лис.

После этого Джуди ушла туда же, где буквально с десяток секунд назад исчез тигр-охранник. Освободившись от пиджака и шляпы, свалив их прямо на стол, Ник задвинул чемодан с реквизитом под нары и лег на матрас, оставшись лишь в штанах и рубашке.

Его мысли занимала лишь Аннета. Нику оставалось надеяться, что будет найден способ защитить лисичку от возможного нападения со стороны мафии. Вздохнув, лис повернулся набок, уткнувшись носом в стену, и задремал.

Примечания:

С весны не было продолжения — выставляю на ваше обозрение новую главу.

Ночь Аннеты была самой ужасной если не за всю ее жизнь, то по крайней мере за последние месяцы или даже год. Она чувствовала, что попала в какой-то противоречивый кошмар — осуществилась ее давняя мечта, но радости от этого у нее не было. У нее было жилье, и она могла с завтрашнего дня начинать новую жизнь, не завися от работы телеграфисткой — но ей отчаянно хотелось вернуть все обратно, лишь бы не знать о предательстве Николаса.

После того, как лис ушел, Аннета не могла заставить себя остаться на ночь в новом доме. Конечно, она его осмотрела, но в нем не было ничего, кроме мебели. Чтобы полностью в него переезжать, требовалось перенести все вещи с Грей-Уорден Стрит, а это требовало времени и сил. Именно по этой причине заночевала Аннета все же в прежних апартаментах (теперь уже полностью ей принадлежащих!).

Почти половину ночи Аннета провела в раздумьях. Ее отчаянно тянуло просто сбежать и из квартиры, и из города, лишь бы подальше от всего произошедшего, но идти ей было некуда. Пролежав в размышлениях долгие часы, лисичка в итоге решила если не смириться с происходящим, то хотя бы попытаться забыть о том кошмаре, с которым она столкнулась, узнав правду о Нике. Раз она не могла выкинуть дом и квартиру — то ей придется жить с этим дальше.

* * *

Наступило утро, и ей следовало идти на работу. Страх перед мистером Смитом по поводу неуплаты аренды у нее пропал — кто бы стал требовать деньги за ее собственную квартиру? — но она пока не уволилась. Пытаясь отогнать неприятные мысли, лисичка стала думать о чем-нибудь приятном — насколько вообще после вчерашнего что-либо в ее жизни могло быть приятным.

Что менялось для нее, помимо новых документов? Отныне она могла получать в два раза большую зарплату — ведь теперь аренда уходила не в карман начальника, а в ее собственный.

Позавтракав, нервно поглядывая на часы, Аннета поежилась, снова пережив все унижения вчерашнего дня, оделась и выскользнула на улицу, направляясь на Велверс-Стрит, в телеграфное отделение. До начала рабочего дня оставалось всего пятнадцать минут, и ей следовало поторопиться.

На работе ее ждал мистер Смит. Его взъерошенная шерсть и взгляд за толстыми стеклами очков всегда заставляли ее дрожать от страха, но впервые она смотрела на него спокойно. Енот снял очки и хмуро посмотрел на телеграфистку:

— Сегодня выходил срок твоей последней выплаты за аренду. Однако теперь владельцем квартиры является какой-то лис, мистер Уайлд. Он не говорил мне ничего по поводу того, как ты будешь теперь там жить и какую сумму ему платить. Теперь ты понимаешь, что я не буду брать с тебя половину зарплаты, оставь ее себе. Разбираться с новым владельцем апартаментов будешь сама, не маленькая. А теперь сядь и работай!

Енот собрался уйти, как Аннета взяла его за лапу и остановила:

— Мистер Смит, мне кажется, я знаю нового владельца, он часто заходил сюда отправлять телеграфные сообщения. Вы знаете кого-нибудь, кому было бы интересно снимать эти апартаменты вместо меня?

Начальник фыркнул и пригладил взъерошенную гриву:

— Хочешь жить под мостом, Аннета? Ты же себя выгоняешь из единственного жилья в Зверикаго.

Лисичка помотала головой:

— Я знаю, что делаю, мистер Смит. У вас есть такой знакомый? Если да — приведите его ко мне, я устрою встречу с мистером Уайлдом.

Уже в дверях енот отрывисто бросил:

— Сделаю. Иди работай.

Разумеется, Аннета не собиралась сводить потенциального арендатора ни с каким лисом. Причина ее поведения была проста — она не решалась говорить мистеру Смиту о том, теперь владельцем квартиры являлась она — начальник мог начать задавать слишком много вопросов. А так у лисички была возможность найти нового арендатора и спокойно переехать в Резидент Дистрикт.

Заняв место за кассой, Аннета опустила взгляд вниз — и едва сдержала слезу. Она совсем забыла о том, что она еще неделю назад поставила на своем рабочем месте совместное фото с Николасом, которое они сделали в одном фотоателье на Велверс-Стрит. В тот день Николас выглядел особенно прекрасно в своем темном костюме, и Аннета со смехом сказала, что он похож на мафиози (разве знала она тогда его истинную сущность?). Ник предложил сделать фото в стиле Банни и Клея — двух знаменитых преступников двадцатых годов, и Аннета с Ником на фото выглядели шикарно в образе, созданном при помощи работников ателье.

Ее лапа было потянулась к фото, намереваясь разорвать его в клочья, но ее отвлек голос посетителя, пожилого носорога, протянувшего листок:

— Я хотел бы отправить телеграмму, мисс.

Застыв на полпути, Аннета решила избавиться от фото позже:

— Конечно, мистер. Куда бы вы хотели ее отправить?

* * *

Ни разу за рабочий день мисс Совентрин не вспомнила о фото — поток посетителей был невероятно огромным, и у нее за весь выдалось лишь несколько десятков минут свободного время, которое она успела потратить лишь на еду.

И когда настало время семи вечера, конца рабочего дня, в ее голове не осталось и единой мысли о фото. Стоило ей выйти из-за кассы в холл, как она с удивлением увидела, что на выходе стоит некто с большим букетом цветов. Аннета сначала было обрадовалась, забывшись на мгновение, но стоило ей вспомнить вчерашний день, как она сдвинула брови и грозно обратилась к принесшему букет:

— Николас, я велела вам проваливать из моей жизни! Никакой букет не заставит меня простить вас!

Голос из-за букета оказался не похожим на баритон Ника:

— Мисс Совентрин, прошу прощения, но я не Николас. Я Ричард Грейнхолд. Мистер Смит сказал мне, что через вас я смогу снять апартаменты на Грей-Уорден-Стрит. Цветы не вам, к сожалению — я нес их своей невесте. Прошу прощения, что сбил вас с толку.

Незнакомец опустил букет, и глазам лисички предстал статный серый волк с яркими голубыми глазами и волевыми чертами морды, делающими его похожими на дикого зверя. Аннета улыбнулась:

— Да, я могу помочь вам. Вы не знаете этого, но я являюсь отныне владельцем этих апартаментов, и договариваться вы будете со мной.

— Даже так? Хорошо, тем лучше работать без посредников. Я готов предложить вам пятьдесят долларов за месяц. Такая сумма устроит вас?

Лисичка боялась сказать лишнее слово. Новый арендатор был готов платить ей сумму в три раза больше, чем она платила мистеру Смиту? Неужели это сон? Справившись с волнением, Аннета ответила, тщательно продумав свое решение:

— Да, я согласна. Но взамен я попрошу вас о помощи. Дело в том, что я переезжаю из этих апартаментов в новый дом, и мне нужна помощь в перевозке вещей. Не могли бы вы оплатить из этих пятидесяти долларов услуги конторы по перевозке вещей? В первый месяц я готова принять от вас меньшую сумму. Я буду очень признательна.

Ричард с готовностью закивал:

— Разумеется, мисс. А когда я смогу въехать в апартаменты?

Лиса прислонилась к стене и ответила:

— Эту ночь я проведу в них, потому что все мои вещи там. Завтра утром жду вас в 9 утра по этому адресу вместе с задатком. День потратим на переезд, вечером получите ключи, когда все будет расставлено в моем новом доме. А теперь прошу меня извинить, мне нужно увидеться с мистером Смитом.

Волк с готовностью закивал, соглашаясь со сказанным.

* * *

Управляющий телеграфным отделением сидел у себя в кабинете с одним узким окном, дававшим совсем немного солнечного света с улицы, и пытался свести платежный баланс за прошлый месяц. У него упорно не получалось получить два одинаковых числа в графах, и мистер Смит начинал закипать, пытаясь найти ошибку в своих расчетах. И когда сзади раздался стук в дверь, это никак не улучшило настроение руководителя:

— Какой кусок паршивого меха мешает мне работать?

К его удивлению, посетителем оказалась его телеграфистка Аннета Совентрин:

— Мистер Смит, я пришла к вам, чтобы сообщить, что я увольняюсь. Думаю, вам нужна новая телеграфистка. Разумеется, за один доллар в день, как и раньше.

Енот, совершенно обалдев от сказанного, снял очки с носа, протер их свитером и водрузил их обратно, словно пытаясь лучше разглядеть лисицу перед собой:

— От тебя ли я это слышу, Аннета? Ты сошла с ума, я погляжу? Мало того, что ты заставила меня найти арендатора на свое единственное жилье в городе, так теперь ты еще собираешься и увольняться! Кто может тебе предложить нормальную работу в этом городе, кроме меня, м?

Телеграфистка осталась совершенно беспристрастной:

— Мистер Смит, я сказала свое слово. Прошу выдать мне расчет.

Енот заскрипел зубами, но все же вытащил из ящика стола тридцать долларов и вручил их лисе:

— Подставила ты меня, лисица, я же теперь не найду зверя до завтрашнего дня на твое место.

Уходящая Аннета лишь очаровательно улыбнулась, сверкнув белыми клыками, и сказала вслух то, о чем мечтала не первый год:

— А вот это уже совершенно не моя проблема, старый взъерошенный маразматик.

Не дожидаясь ответа уже бывшего начальника, лиса выскочила за дверь, а вслед ей понеслись угрозы и проклятия, большую часть из которых Аннета даже не расслышала.

* * *

Ник очнулся в свое камере, когда услышал, что кто-то открывает зарешеченную дверь. Повернувшись в сторону звука, он увидел тигра-охранника, а рядом с ним стоит самого шефа Буйволсона:

— Давай, вставай, лисятина, с тобой кое-кто хочет поговорить.

Ник взял пиджак и одним движением натянул его на себя:

— И кто же?

Бык лишь загадочно улыбнулся, сверкнув глазами за стеклами очков-половинок:

— Имени не помню, но кажется у него был жетон агента ЗБР.

Перед тем, как окончательно уйти из телеграфного отделения, Аннета заглянула в последний раз на свое уже бывшее рабочее место.

Вообще та комната, где она обычно сидела и принимала телеграммы, была рассчитана на трех телеграфистов. По разным причинам мистер Смит не смог найти еще двух работников на постоянный график, и вот уже несколько лет лисичка работала почти каждый день в одиночестве. Соседние окошки были зарешеченными и закрытыми, а кресла перед ними оставались день ото дня пустыми, и даже постепенно из красных сделались серыми из-за пыли, оседающих на их сидениях.

Аннете снова попалась на глаза фотография с Ником. Ее лапа потянулась, чтобы наконец-то разорвать снимок в клочья и выкинуть в мусор. Взяв фото в лапы и зажав его между указательными и большими пальцами обеих лап, лиса уже собралась рвануть край на себя, как вдруг положила снимок на стол и погрозила ему пальцем:

— Ну уж нет, мисс Совентрин, ты не выкинешь это фото. Во-первых, на нем ты получилась просто шикарной — когда ты еще сделаешь фото, подобное этому? Во-вторых, мисс, ты заберешь его с собой и поставишь на каминную полку в новом доме, чтобы она каждый день напоминала тебе, что надо быть осторожной и не доверять всякому самцу, который будет заваливать тебя подарками! Пусть это будет тебе уроком — и напоминанием!

Положив карточку в карман рубашки и убедившись, что более ей не требуется забирать ничего, Аннета привычным движением закрыла дверь кабинета и закинула ключи в почтовый ящик отделения — мистер Смит каждое утро проверял почту, и таким образом он бы точно их обнаружил.

Впервые за долгое время Аннета шла с работы домой, зная, что она больше никогда не вернется в телеграфное отделение иначе как клиенткой, а не работником. Мысли о том, что ее ждет прекрасное будущее, не покидали ее до самого дома, и из-за них она даже забыла о том, что буквально вчера она прорыдала весь вечер, заперевшись в новом доме в районе Дистрикт Резидент, проклиная лиса Николаса за испорченное настроение и предательство.

Уже внутри апартаментов на Грей-Уорден Стрит она впервые посмотрела вокруг взглядом полноправной хозяйки. Раньше она со страхом боялась пропустить пятно или любой другой беспорядок, теперь же она могла думать о чем-то другом. «Вот этот шкаф выкинуть, он меня раздражает. Шторы надо поменять, эти уже износились до невозможности. Вот сюда надо поставить тумбочку, а вот тут передвинуть стол. Да, для начала подойдет», — именно такие мысли занимали ее голову.

— Определенно надо будет взять уговор с нового арендатора, чтобы он тоже выполнял в этих апартаментах какие-то мои поручения. Одна я не справлюсь, а ему здесь жить.

* * *

Уже в девять утра следующего дня Аннета, необычайно собранная и одетая в свое самое нарядное платье (решив, что нового постояльца надо встречать в лучшем виде) стояла возле подъезда, который вел в ее квартиру, и ждала Ричарда. К ее удивлению и негодованию, волк не пришел в девять, и она начала думать, тот оказался проходимцем и решил над ней пошутить.

Прямо перед ней на тротуаре остановился грузовик, который нес на борту надпись «Морти и сыновья, перевозка грузов и помощь в переездах». Из кабины вылез пожилой седой бобер с кустистыми белыми бровями и обратился к лисе:

— Мисс Аннета Совентрин?

Лисичка закивала, и бобер продолжил глуховатым, но четким голосом:

— Морти Стивенсон. Наши услуги заказал некто Ричард Грейнхолд. Он сказал, что по адресу Грей-Уорден Стрит, 37 есть лисица которой нужно помочь переехать. К сожалению, мистер Грейнхолд не сможет приехать сам, но он уже оплатил все наши услуги. Вам останется лишь назвать адрес переезда — остальные сделают мои молодцы.

Из закрытого кузова выскочили два бобра-близнеца — молодые, широкоплечие и высокие. Пожилой бобер усмехнулся в нос:

— Мои сынки, Дорти и Марти. С ними вмиг все перетащим. Показывайте квартиру.

Аннета не ожидала, что в достаточно небольшой квартире может быть так много вещей. Даже с помощью близнецов перетаскивание предметов к грузовику со второго этажа заняло пару часов. Лиса не стояла безучастно, лишь наблюдая — она сама переносила такие грузы, которые можно было унести в лапах, не напрягаясь, оставляя на совести Стивенсонов только очень тяжелые и габаритные вещи.

Когда работа была закончена, Аннета убедилась, что больше ничего забирать не нужно, после чего спустилась вниз. Марти и Дорти закрепляли груз в кузове, и в итоге так и остались внутри. Пожилой Морти галантно открыл дверь со стороны пассажирского сиденья:

— Я помогу вам, мисс.

Усадив Аннету, Морти залез на водительское место и завел грузовик:

— Куда?

— Изумрудная аллея, 24.

Вывернув руль влево, бобер развернул пикап на дороге:

— В хороший район едем, мисс.

* * *

Глаза Ника неотрывно смотрели на пантеру с коричневом костюме перед собой. Он находился в кабинете Буйволсона, и агент ЗБР в штатском сидел в кресле быка, пока тот стоял, глядя в окно кабинета, и никак не принимал участие в беседе. Зеленые глаза большой кошки, резко выделяющиеся на фоне черной бархатной шерсти, сверкнули:

— Агент Криг, Звериное Бюро Расследований. Я получил сообщение от шефа полиции Зверикаго, капитана Буйволсона, что у него есть информация, связанная с Карло Бурлеоне, которая может быть интересна ЗБР. Я успел изучать протоколы задержания от офицера Хоппс и протокол допроса от самого капитана Буйволсона. Полная муть, и вопросов у меня куда больше чем ответов. Так что теперь я буду спрашивать, а ты — отвечать. От этого зависит то, сможем ли мы как-то прищучить Бурлеоне или нет, так что советую ничего не скрывать.

Буйволсон продолжал безучастно смотреть в окно, скрестив лапы на груди, хотя его ухо было повернуто в сторону разговора. Лис кивнул, показывая согласие со сказанным, а пантера начала допрос, положив перед собой чистый лист бумаги и карандаш:

— Итак, как ты встретил Верткого Эда, которого так успешно облапошил на десять тысяч баксов?

— Это было позавчера. В Зверикаго я уже не первую неделю промышляю уличными мошенничествами, и основной источник моего заработка — игра в наперстки. В тот день у меня был неплохой доход, и игра хорошо шла. Я видел того хорька в толпе, стоящей рядом со мной, но не придал ему никакого значения — мало ли зверей ходит по улицам? А потом он предложил мне сыграть на крупную ставку, десять тысяч долларов. В доказательство своих слов он вытащил из пиджака сверток, в котором были деньги, запакованные и запечатанные.

Пантера усмехнулась, не прекращая писать:

— И ты поверил ему? А вдруг там была бы «кукла» или вообще нарезанная бумага?

Ник покачал головой в ответ:

— Нет, он не врал, я видел это. Вероятно, пока я играл, он наблюдал за моей игрой и пытался понять мою тактику и приемы. Может, он даже понял их все — кроме одного, моего секрета с магнитными стаканами. А учитывая, что у хорьков очень внимательные глаза и очень хитрые мозги, я решил перестраховаться, сжульничав. Оказалось, что он показывал на «правильный» стаканчик, где шарик и был бы, не смошенничай я. В таком случае мне лучше было сделать так, иначе я бы попал на огромную сумму, которую даже на уличной игре смог бы вернуть очень и очень нескоро.

— И что, он прямо вот так просто позволил тебе забрать деньги и уйти?

— Мне повезло. Он оказался прямо в толпе зрителей, обступивших его, и это дало мне драгоценные секунды, чтобы свернуть чемоданчик, забрать сверток убежать. И уже через десять кварталов я проверил содержимое и понял, что хорек не врал — там действительно были десять тысяч долларов. Не фальшивка, не «кукла», не резанная бумага — а новенькие хрустящие зеленые купюры.

— А почему ты их вообще начал тратить? Почему не сохранил, не спрятал? Ты же понимаешь, что тебя мафия не погладит по голове даже за тот факт, что ты просто подержал их в лапах — а ты уже растратил практически всю сумму?

Ник удрученно опустил голову:

— Я бы и не тратил их, но Аннета пожаловалась мне, что у нее проблемы с оплатой жилья, и на работе клиент ограбил кассу. Я решил помочь ей — уж слишком сильно я в нее влюбился за эти недели, как я провел с ней.

В отличие от Буйволсона, Криг оставил альтруистические порывы Ника без какого-либо внимания или одобрения — для него это были всего лишь пару новых строчек в протоколе допроса, не более того.

— Что было дальше? Почему ты сдался полиции?

Нику не хотелось опять повторять полную историю, поэтому он ограничился общими фразами:

— Аннета не захотела принимать мои подарки, пока я не объяснил, откуда у меня столь крупная сумма. Разумеется, мои объяснения ее не устроили, и она прогнала меня, забрав дарственные на дом и апартаменты. Раз она прогнала меня — у меня был только один выход выжить. Я решил попасться на глаза сотруднику полиции во время игры, чтобы меня схватили с поличным. И признаться, офицер Хоппс спасла меня — кажется, по мою душу уже шел мафиози.

Пантера резким движением отчеркнула карандашом написанное:

— Как он выглядел?

— Зеленоглазая пума, кажется. Думаю, цвет костюма давать бесполезно — это не особая примета.

Криг откинулся в скрипнувшем кресле и задумчиво посмотрел на стену позади лиса:

— Я знаю только двух мафиози-пум. Один из них — Кристи Мейсон по прозвищу «Лапуля Крис», второй — Альберто Иноцетти, больше известный как «Быстролапый из Генуи». Если тебе попался второй — это реально зверь из клана Бурлеоне, и тебе жутко повезло не попасть ему в лапы. Я помню, однажды мы пытались взять этого Быстролапого, но он владел револьверами словно Уайетт Эрп⁽¹⁾. Троих агентов положил и ушел без единой царапины.

Ник с надеждой посмотрел на агента Крига:

— Вы можете организовать защиту Аннеты? Она живет по адресу Изумрудная аллея, 24.

Кошка посмотрела на лиса совершенно спокойным взором, как будто происходящее не вызывало у него никаких эмоций:

— А что ты так убиваешься из-за нее, Уайлд? Она же прогнала тебя, как последнюю шавку, без всякой благодарности и даже простого спасибо, хотя она получила то, что не получит десять из десяти жителей Зверикаго никогда в своей жизни. Ну выследят ее, ну пристрелят — тебе что, хуже жить будет? Все равно ты не сможешь построить с ней отношения.

Ник не ожидал, что он способен на такое. Его лапы сжались в кулаки, и он, достигнув одним прыжком стола, с силой двинул агенту ЗБР в морду. Криг даже не успел закрыться, и рухнул вместе со стулом на пол. Лис с хрипами прыгнул на упавшую пуму сверху и начал методично избивать ее, целясь кулаками в морду и живот:

— Это тебе за Аннету, кошка блохастая! Это тебе за оскорбления, мудила костюмчатый!

Буйволсон с трудом оттащил обезумевшего лиса от агента, но даже в его мертвой хватке Ник не успокаивался и рвался вперед, чтобы еще раз отметелить Крига. Тот с трудом поднялся с пола, держась за живот и морду. Между его пальцев, прижатых к носу, сочилась кровь, падая каплями на коричневый костюм. Глаза пумы были налиты кровью, а дыхание было прерывисто, вот-вот грозясь перейти в рычание:

— Нападение на агента ЗБР при исполнении. Ты понимаешь, что сейчас своими лапами выкопал себе могилу, кусок рыжей шкуры с опилками вместо мозгов?

Ник в ответ не менее саркастично рассмеялся:

— Ну давай, засади меня на пару десятков лет. Мало того, что ты трепло, не следящее за языком, так ты еще и ссыкло, которое не умеет отвечать за свои слова и только берущее на понт. Думал, что я тебе в морду не пропишу за Аннету? Да пусть она хоть на меня анафему наложит и остракизму подвергнет — я тебя закопаю за нее!

Криг зарычал, но не стал дальше развивать конфликт. Он вытер платком морду, собрав на нее оставшиеся капли крови, после чего, прихрамывая, двинулся к выходу:

— Я поговорю с начальством, капитан Буйволсон. Впредь я не хочу видеть этого лиса на своих допросах никогда.

Лишь после того, как агент Криг покинул кабинет, бык отпустил лиса:

— Ты понимаешь, что наделал, Уайлд? Теперь твоя дражайшая Аннета не получит защиты из-за твоего бахвальства!

Лис лишь рассмеялся:

— Получит, куда она денется. А не получит — мне терять нечего. Убегу из участка — уверен — там меня будут рады видеть некоторые криминальные элементы. Надеюсь, теперь я могу вернуться в свой пятизвездочный зарешеченный лофт?

Бык медленно протянул палец в сторону двери:

— Иди, Уайлд.

Уже на выходе позади Ника раздался голос начальника ЗПД:

— Ты вмазал ему по делу, Уайлд. И да, из тебя мог бы получиться неплохой полицейский — у тебя напрочь отсутствует чувство страха, а это весьма неплохо в Зверикаго.

Лис обернулся — но бык говорил все совершенно серьезно. Его глаза были спокойны, а морда выражала понимание и согласие с произнесенными словами. Коротко кивнув, Ник покинул кабинет начальника и вернулся обратно в камеру. Ему оставалось надеяться, что его выходка не будет иметь далеко идущих последствий.

1) известный американский страж закона 19 века

Вернуться к тексту

Агент Криг сидел в штабе ЗБР Зверикаго на другом конце города. Его морда и живот еще еще болели от ударов Ника, и было видно, что пантеру били, и делали это с яростью и тщательностью.

Испорченный костюм был сменен на кожаную куртку, а после Кригу предстояло идти к специальному агенту Джонсону, руководителю ЗБР в Зверикаго. Он был напрямую заинтересован в ситуации вокруг Карло Бурлеоне, и поэтому ожидал Крига на доклад, намереваясь получить много новой и полезной информации.

И вот пантера прошла, прихрамывая, в кабинет спецагента Джонсона, закрыв за собой деревянную дверь с жалюзи на стекле. Глаза начальника, уже немолодого тигра, сверкнули насмешкой:

— Криг, скажешь, что влетел в дверь? Или сделал это несколько раз? Как один из моих лучших агентов оказался побитым?

Пошатываясь, пантера села в кресле:

— Да все этот Уайлд, будь неладен этот кусок тупого рыжего меха. Избил меня на допросе за то, что я сказал пару неласковых в сторону его зазнобы.

Джонсон скрипнул креслом и подался вперед:

— И тренированный агент ЗБР позволил уделать себя как боксерскую грушу?

— Сэр, но нападение было неожиданным!

— А мафиози с револьвером за углом будет тебя спрашивать, готов ты или нет? Тебя уделал гражданский без спецподготовки, и после этого ты еще хочешь оставаться в звании агента ЗБР, Криг?

Криг сразу погрустнел:

— Извините, сэр, такого больше не повторится.

Перестав сверлить пантеру взглядом, тигр откинулся в кресле, расслабившись:

— Еще раз придешь в таком виде — будешь разжалован. Рассказывай, что там было в участке.

Криг достал из кармана карандашные выкладки по допросу, которые он вел во время разговора с Ником:

— В ЗПД есть задержанный, Ник Уайлд. Его взяли с поличным, когда он облапошивал гражданских на улице. Он уверяет, что сдался полиции намеренно, потому что за два дня до этого увел у курьера мафии десять кусков зелени, и таким образом хотел спасти свою жизнь.

— И насколько это правда?

— Думаю, что правда. На эти деньги он выкупил апартаменты и купил новый дом в Дистрикт Резидент и вручил дарственные Аннете Совентрин — за которую я собственно и получил от него в морду. Не понимаю этого лиса — она же выгнала его, а он не осознает этого!

Джонсон сдвинул брови:

— Не тебе рассуждать, Криг. Она отвергла его, а не тебя, и ему решать, смириться с этим или нет. Что он еще сказал?

— Просил взять эту Аннету под защиту ЗБР, потому что опасается, что мафия может выйти на нее и пристрелить. Ну на кой черт она нам сдалась, эта защита? Ну прибьют они эту лису — нам прок какой с этого? Сам Бурлеоне придет стрелять? Нет, он пошлет своих головорезов, а они многого не дадут.

Джонсон ударил когтистой ладонью по столу:

— Криг, замолчи ради всех тигров! Ты решил рассуждать за меня, что надо делать? Твое дело — дать мне выкладки. Мое — выработать план. Так что заткнись и не лезь со своими мыслями, я лучше знаю.

Джонсон забрал у Крига карандашную запись допроса и внимательно ее изучил, делая для себя прямо на листе какие-то пометки на полях. Когда же анализ был закончен, спецагент поднял голову:

— Дело непростое. Как бы ты ни считал эту затею дурацкой, но ЗБР необходимо взять эту Совентрин под защиту. Она не свидетель, но она очень важная приманка. Потенциальная или реальная — не нам решать, а мафии. Необходимо, чтобы два агента ЗБР установили наблюдение за ее домом и были готовы успокоить незваных гостей. Причем надо, чтобы хотя бы один мафиози остался жив — надо тащить его на допрос и вытрясти все подробности из паршивца. Наверняка, если правильно надавить, он сможет рассказать немало полезного о Мистере Биге. Если Аннета погибнет — мы лишимся очень важного элемента на пути к Бурлеоне. А что касается этого лиса…

Джонсон снова задумался, изучая что-то на листах с записями допроса Уайлда:

— Надо каким-то образом заманить на этого рыжего афериста рыбку покрупнее. Но как это сделать? Наверняка Бурлеоне будет очень подозрительным и не поедет сам разбираться с Уайлдом, если только не будет убежден, что это стоит того. Мы могли бы вручить ему меченые купюры и отправить отдавать мафии — но кто даст гарантию, что их будет забирать сам Мистер Биг и что Ник останется после этого живым и здоровым? За Бурлеоне грехов много, но его так просто не схватить даже с ордером — его мафиози лягут костьми, но не пустят ни одного копа или агента на порог. Мы даже точного адреса его местоположения не знаем — он их меняет как перчатки. Нам бы мог помочь кто-то из секретных агентов ЗБР, да вот беда — в банду Бурлеоне мы крота внедрить так и не смогли. Этот кроха обладает каким-то сверхчутьем на двойных агентов, и берет себе в банду только исключительно проверенных зверей.

Подняв глаза на Крига, Джонсон показал в сторону двери:

— Иди, Пол. Попробуй подумать, как можно использовать Уайлда в нашей операции. А мне нужно многое обдумать и размыслить. Завтра в полдень жду у себя в кабинете, скажешь свои соображения.

— Да, сэр.

Пантера покинула кабинет, а тигр склонился над карандашными записями и начал что-то записывать на отдельном листе, иногда поглядывая на дверь кабинета, словно пытаясь увидеть что-то сквозь нее.

* * *

Уже к обеду все вещи Аннеты были расставлены в новом доме на Изумрудной Аллее. Лисичка лично руководила Дорти и Марти, показывая, что куда ставить. Она очень сильно удивилась тому, как весь ее скарб идеально вписался в интерьер ее жилища. Если бы посторонний наблюдатель не знал, что Аннета буквально только переехала сюда, то он был бы точно в полной уверенности, что мисс Совентрин жила здесь не первый месяц, и вся ее обстановка была подобрана со вкусом.

Хотя Аннета до сих пор продолжала мысленно проклинать Ника за те ложь и обман, которыми он ее кормил несколько недель, но даже она была вынуждена признать — с выбором дома Уайлд угадал на сто процентов. Даже если бы ей самой позволили выбирать любой дом в округе — вряд ли бы она променяла свой новый адрес на какой-либо другой.

Вероятно, Ричард каким-то образом проследил за их перемещениями, поэтому он вскоре после отъезда грузовичка Морти появился на пороге:

— Приношу извинения, мисс, что не заехал к вам с утра, как мы договаривались. Я надеюсь, переезд прошел успешно?

Аннета с готовностью кивнула:

— Более чем. А как вы узнали, где находится мой новый адрес?

— Это было просто. Я заказывал грузовичок, и я знал, что Морти по рации передал диспетчеру адрес следующего адреса — мне оставалось лишь прийти сюда. А теперь решим денежный вопрос.

Грейнхолд достал из кармана сто долларов:

— Я решил, что не имею морального права смешивать свои расходы на аренду апартаментов и затраты на помощь вам в переезде. Вот вам сто долларов. Это оплата за этот месяц и задаток за следующий. Если я съеду по каким-то причинам раньше двух месяцев — вся сумма останется у вас.

Аннета сжимала в лапах десятидолларовые купюры и не верила своему счастью. Она не стала сказочно богатой, но буквально за день у нее появилась сумма в сто тридцать долларов, и она не приложила к этому никаких усилий!

Лисичка только намеревалась сказать спасибо волку, но тот, откланявшись, ушел столь резко, как и появился. Аннета посмотрела на деньги в своих лапах, после чего на входную дверь. В первую очередь ей следовало принести домой продуктов. Снова улыбнувшись своему внезапному счастью, мисс Совентрин вышла из дома, закрыла дверь и направилась в сторону Велверс-Стрит — ей хотелось больше прогуляться перед поиском ближайшего магазина. Чем больше проходило времени с момента ее переезда, тем меньше в ее душе было боли от предательства и лжи Ника.

* * *

Глаза специального агента Джонсона внимательно оценивали двух его подчиненных, агента Крейба и агента Дэвиса. Голос руководителя местного отделения ЗБР был спокоен, словно он совершенно не переживал по поводу происходящего:

— Крейб, Дэвис. В доме по адресу Изумрудная Аллея, 24 проживает очень важный свидетель, — Джонсон не стал разъяснять агентам, что Аннета была не свидетелем. — Ее зовут Аннета Совентрин. Возможно, она может стать целью клана Бурлеоне. Ваша цель — не допустить, чтобы кто-либо причинил ей вред. Стрелять на поражение при малейшей угрозе ее жизни. О вашем присутствии она знать не должна. Если будете уверены, что по ее душу пришли именно мафиози — оставьте в живых одного и тащите сюда на допрос. Мне нужна любая информация о местоположении Карло Бурлеоне. Сюда не возвращаться без важных новостей. Жду от вас ежедневного отчета. Телефонный аппарат для связи со мной найдете на углу Изумрудной Аллеи и Капитал-Стрит. Можете идти.

Агенты, одетые в неприметные серые костюмы, которые в городе носил каждый второй зверь, практически синхронно накрутили глушители на свои пистолеты, спрятали их под пиджак и исчезли из кабинета, коротко кивнув и направляясь в сторону указанного адреса.

* * *

Мистера Бига отвлек от расчетов звонок миниатюрного телефонного аппарата рядом с ним. Сняв трубку, бурозубка услышала в трубке голос Бодрячка Тони, который был ответственен за наблюдением участка ЗПД:

— Синьор, пока никаких новостей сообщить не могу. Лис ни разу не покидал пределы участка за два дня. Правда, сегодня в участок заходил некто, очень смахивающий на агента ЗБР. Он был в штатском, но я этих костюмчатых за милю чую. Выходил прихрамывая и в крови.

Бурлеоне собрался положить трубку обратно, так не произнеся ни слова, как вдруг его подшефный добавил:

— И еще, синьор. Кажется, мои ребята узнали, где могут находиться деньги семьи. И они не у лиса.

Мистер Биг впервые за весь разговор проскрипел, заинтересовавшись сказанным:

— Слушаю.

— Один из нашей семьи, Ласковый Альберто, рассказывает, что дня три назад в район Дистрикт Резидент приходил лис, очень напоминавший нашего кидалу, и купил один из домов под номером 24. Предполагаю, что сделку он совершил за ваши деньги, синьор. Сейчас в этом доме живет какая-то незнакомая нам лиса.

Бурозубка шумно втянула воздух:

— Тони, спасибо за информацию. Продолжай следить за полицейским участком.

Положив трубку на рычажок, Мистер Биг поманил крохотным пальчиком белого медведя у стены:

— Бамбино, позови мне сюда Быстролапого из Генуи. Есть разговор.

Лишь кивнув в ответ, Леонардо покинул комнату, пригнув массивную голову.

Альберто Иноцетти, которого знали исключительно под прозвищем «Быстролапый из Генуи», работал на клан Бурлеоне уже не первый год. Можно сказать, что он был одним из самых доверенных зверей Мистера Бига, на которого сам босс всегда мог положиться, как на самого себя.

По неизвестным причинам Карло Бурлеоне называл пуму именем «Донни», которое до жути не нравилось мафиози, но он был слишком осторожным и благоразумным, чтобы исправлять главаря группировки. Захотелось бурозубке называть его так — пусть называет, лишь бы только у них оставались те же «рабочие» отношения.

Сам Альберто происходил из бедной итальянской семьи эмигрантов, которые сбежали со своей исторической родины в Генуе в преддверии расцвета фашизма Котито Мурсолини. Будучи единственным сыном в семье, маленький Альберто с малых лет был приучен к труду, и всеми силами помогал своим родителям. Еще будучи совсем котенком, он увлекся стрельбой, и достиг в этом деле невероятных высот. К большому сожалению, умения завели молодого Иноцетти по преступной стезе — соблазнившись быстрым, но нелегальным заработком, Альберто пополнил ряды мафии, быстро завоевав уважение и авторитет других мафиози.

В какой-то степени Быстролапый умудрялся оставаться образцом какого-то подобия чести и достоинства. Для него не было проблемой устранить зверя, помешавшего мафии, но ему хватало «благородства» не трогать стариков и зверят. Бывали даже случаи, когда сам Альберто выступал в роли «копа», отпугивая уличных грабителей от очередной хорошенькой самочки, забредшей не в тот район. Сколько раз после этого спасенные порывались в него влюбиться и захомутать, восхищенные своим спасением — и всякий раз Быстролапый решительно отказывал и исчезал за ближайшим углом, соблюдая неписанное правило мафии «Есть лишь одна семья — клан, и есть лишь одна жена — личное оружие».

Возможно, это было одной из причин, почему он пользовался расположением Карло Бурлеоне. Несмотря на прожженность и беспринципность, Мистер Биг ценил высокие моральные качества своих подчиненных… разумеется, пока они не шли в разрез с интересами мафии.

* * *

Мистер Биг задумчиво оценил взглядом появившегося в его кабинете Донни. Тот еще не знал, зачем его пригласили в кабинет, где он уже был сегодня, поэтому он лишь встал перед боссом, а его зеленые глаза, смотревшие без тени страха или сомнений, спокойно смотрели вперед в ожидании слов главного мафиози. Раздался скрипучий голос Карло Бурлеоне:

— Донни, бамбино. Тебе нужно навестить адрес Изумрудная аллея, 24 и найти в нем документы на владение домом — а они наверняка там будут — и доставить их сюда. Владелицу трогать необязательно, но если она тебе будет мешаться — можешь устранить. Иди.

Уже за дверью Альберто проверил барабаны на своих двух верных револьверах, убедился, что все патроны были на месте, вернул стволы на место и выдвинулся в сторону названного дома.

* * *

Крейб и Дэвис весь день дежурили в «Паккарде», припаркованном чуть в стороне от лужайки перед домом Аннеты. Точнее, дежурил только Дэвис — Крейб спал на заднем сидении, подложив пушистую и когтистую лапу ирбиса под голову. Так они сидели почти весь день, и периодически сменяли друг друга, чтобы уставать как можно меньше перед возможным нападением на владелицу дома.

В этом районе проходили самые разные звери, но пока что никто из них не направлялся в сторону дома 24, предпочитая проходить мимо по своим делам. Скучающий Дэвис отложил свой револьвер на пассажирское сидение справа от себя и читал свежий выпуск «Зверикаго Трибьюн», купленный перед отъездом на задание у разносчика газет возле офиса ЗБР. Периодически шакал-агент поднимал глаза, оценивая нечастых прохожих на аллее, но ни один из не вызывал у агента подозрений. Так Дэвис поднимал глаза все реже и реже, пока не увлекся одним из материалов спортивной периодики на последней полосе газеты.

Шорох справа привлек его внимание. Опустив газету, Дэвис в первую очередь посмотрел на пассажирское сидение справа от себя — и изрядно удивился, поняв, что его верного револьвера с глушителем там не оказалось. Удивленно подняв глаза выше, он увидел, как на него смотрит зеленоглазая пума в коричневом костюме. Точнее, смотрели на него двое — пума и его собственный револьвер, дуло которого находилось буквально в футе от его лба. Незнакомец лишь улыбнулся — и сделал выстрел.

* * *

Быстролапый всегда отличался осторожностью. Вот и сейчас, приближаясь к нужному адресу, он внимательно смотрел по обе стороны Изумрудной аллеи. Черный «паккард» на другой стороне улицы тут же вызвал у него стойкое подозрение — словно эта машина была чужеродным элементом, привнесенным извне.

Издалека было видно, что водитель закрылся газетой — что ж, тем лучше! Пума быстрым, но тихим шагом двинулась к машине, даже не пытаясь остаться незамеченным — и было понятно почему. Водитель так увлекся газетой — и он похоже реально читал ее! — что он совершенно не обратил внимание на то, что Альберто выхватил с пассажирского сидения через открытое окно револьвер и направил его на владельца. Тот, почувствовав рядом присутствие другого зверя, опустил газету, потянувшись было за оружием, но это было последнее, что он сделал перед смертью. У Быстролапого не было никакого сомнения — легавый в штатском. А раз так — пуля из собственного револьвера убирала одну проблему.

Одно только не знала пума — и забыла посмотреть в спешке. Погибший был в машине не один — ирбис сзади так сливался с цветом обивки задних сидений, что Альберто его не обнаружил. Слишком тихий звук выстрела не разбудил спавшего агента, и тот не выдал себя.

Убедившись, что угроза нейтрализована, Быстролапый уже спокойнее двинулся в сторону входной двери, на ходу вытащив оба своих револьвера из наплечной кобуры. Он еще не знал, будет ли убивать владелицу дома, но иметь готовое оружие в лапах никогда не было неверным решением.

* * *

Крейб широко зевнул и встал на своей временной «койке» на заднем сидении «паккарда»:

— Линдси, устал небось уже пялиться на этот дом, давай я тебя сменю!

Однако на его удивление сидящий на месте водителя Дэвис никак не отреагировал на его предложение — его голова была откинута на стекло двери слева. Неужели этот придурок заснул во время дежурства? Ирбис схватился за обивку кресла впереди, чтобы тряхануть своего напарника — и с удивлением понял, что его пальцы взялись за что-то мокрое, чувствительное даже сквозь шерсть. Приблизив их к глазам, он с ужасом понял, что это кровь. Протиснув свое тело вперед, Крейб увидел, как Дэвис с пустым взором прислонился к стеклу, а подголовник был запачкан кровью. Кровью его напарника.

Страх лишь секунду сжимал тело агента, но потом он схватился за свой револьвер и посмотрел в сторону дома. И там он увидел, как по решеткам на окнах на второй этаж, словно заправский акробат, пытается залезть какой-то зверь в костюме и шляпе. Выругавшись, ирбис прикрыл морду погибшего товарища выпавшей газетой, открыл дверь «паккарда» и побежал в сторону дома, выцеливая фигуру.

Ступив на мостовую, ирбис поднял револьвер и выстрелил — и к сожалению промахнулся — пуля разбила стекло на втором этаже рядом с уже забравшейся на карниз пумой. Сделать второй выстрел агент не успел — реакция у незнакомца была феноменальной: выхватив револьвер из кобуры, он повернулся спиной к стене, уцепившись левой лапой за карниз, и сделал лишь один выстрел — но точный. Пуля сразила Крейба наповал, и тот рухнул на дорожке перед домом, выронив револьвер на плитку, и оставшись лежать с растекающимся кровавым пятном на левой стороне груди. Избавившийся таким образом от обоих преследователей, мафиози забрался в разбитое окно на втором этаже.

* * *

В тот день Аннета сидела на кухне на первом этаже и спокойно пила чай. Еще до этого она закупила продукты и успела приготовить себе отличный обед, с которого она наелась до отвала.

Ее внимание отвлек звук разбившегося окна на втором этаже. Решив с негодованием про себя, что сорванцы-зверята успели навредить ей уже в первый день житья в новом доме, лисичка уже собралась было встать и пойти к входной двери, чтобы поймать негодников, но практически сразу раздался выстрел на втором этаже. От испуга вылив на себя чай, Аннета едва сдержалась, чтобы закричать. Там был грабитель, и у него было оружие!

Похоже, что ей отчаянно не везло по жизни, и случай с Николасом был пусть и слегка мерзким, но все же приятным исключением из правил. Телефона в доме у нее не было, и ей надо было вызвать полицию. Ближайший таксофон был в квартале от нее в сторону центра, и на негнущихся лапах Аннета вышла из-за стола и побрела в сторону входной двери, опасаясь того, что вскоре загадочный грабитель спустится по лестнице и начнет стрелять уже в нее.

Тихо открыв входную дверь, лисичка на этот раз закричала, не сумев скрыть рвущийся вопль прижатыми к морде лапами. Труп на ее лужайке! Похоже, в него стрелял грабитель — Аннета видела, как на груди незнакомца алело красное пятно, а его револьвер с навинченным глушителем валялся рядом.

Дверь рядом с ней брызнула деревянными щепочками, и прежде чем рвануться открытую дверь, лисица успела увидеть, как с лестницы в нее стрелял незнакомый зверь в шляпе и костюме. Ее хотели убить!

У нее больше не было времени бежать за помощью — лишь в лежащем револьвере было ее спасение от налетчика. Практически ползком Аннета добралась до ствола рядом с трупом и с трудом взяла его в обе лапы — для ее небольших ладоней револьвер был слишком большим и не очень удобным, а как стрелять из него, лиса представляла лишь примерно. И поэтому, когда в проеме появилась пума, Аннета выстрелила, практически лежа на земле, с трудом продавив пальцем спусковой крючок.

Отдача у ствола была такой сильной для ее нетренированных лап, что она получила отскочившим оружием в нос и заскулила от боли. Ее выстрел не попал в незнакомца, но он тоже нанес ему урон — пуля влетела в деревянный косяк рядом с мордой пумы, и щепки полетели ему в морду, заставив выронить один из револьверов и схватиться раскрытой ладонью за морду возле глаз. Видя, что времени на раздумья у нее нет, Аннета снова выстрелила, едва не попав себе в нос оружием второй раз. На этот раз пуля попала уже в живот незнакомцу, и тот завалился вдоль косяка, прижавшись к нему спиной и выронив второй ствол. Заставить себя сделать третий выстрел лисичка уже не смогла — бросив револьвер на дорожку, она вскочила на лапы и побежала в сторону телефонного автомата, оставив раненого и недееспособного мафиози сидящим вдоль косяка и держащимся лапой за кровоточащий живот.

* * *

Джуди Хоппс появилась на пороге камеры Ника, и ее глаза выражали настоящую тревогу:

— Нам поступил звонок, что на дом по адресу Изумрудная 24 напали, и там есть убитый зверь.

Дальнейшее Ник уже не слышал. Сбив Джуди с лап, он помчался наверх в сторону выхода из полицейского участка.

Ник бежал наверх, с трудом видя что-либо перед собой. Все звери перед ним слились в одну непрерывно движущуюся массу, и он мог сфокусироваться только на одной точке — входных крутящихся дверях полицейского департамента Зверикаго. В тот момент ему было плевать на мафию, полицию, опасность за дверями ЗПД — одно только упоминание того, что Аннета в опасности, убрало у него всяческий страх перед грядущим.

И Ник выбежал бы за пределы участка, если прямо перед ними его не сбил с лап профессиональным борцовским захватом невесть откуда взявшийся Буйволсон:

— Ты куда помчался, идиот?! Тебя за пределами участка тут же схватят под рыжи лапоньки мафиози Бурлеоне и тебе не жить!

Как и днем ранее, Ник силился вырваться из захвата капитана полиции, но безуспешно:

— Пустите меня, офицер! Аннета в опасности, я не могу просто сидеть за решеткой и ждать, пока ей станет еще хуже!

Буйволсон без каких-либо усилий поднял Ника за шиворот, словно провинившегося котенка, и держал его на весу:

— Да успокойся, лис, жива твоя Аннета. Она и вызвала наряд полиции на Изумрудную аллею.

Ник никак не мог успокоиться:

— Но сэр, я не могу оставаться здесь, когда она в беде! Я должен ехать туда с нарядом! Прошу, разрешите мне присоединиться к патрулю!

* * *

Несмотря на царившее в холле оживление среди сотрудников из-за поступившего звонка о нападении, Буйволсон оставался недвижим и задумчив. Продолжая держать Ника на весу, капитан полиции размеренно и задумчиво фырчал, переводя взгляд с лиса на вход в полицейский участок и снова обратно, словно что-то взвешивая. После раздумий он разжал пальцы, и Ник рухнул на пол:

— Хорошо, исключительно ради твоего непременного желания увидеть ее, ты поедешь с патрулем. Но с тобой поеду и я. Сам понимаешь, ты слишком ценный свидетель, и я должен убедиться, что ты останешься в живых. Да и учитывая статус самой Аннеты, мне тоже не мешает появиться на Изумрудной аллее. Дерри, мешок ему на голову, хвост и в машину патруля на заднее сиденье!

Лис даже не успел возмутиться приказу капитана, как один из полицейских накрыл его голову тканевым мешком, заломил ему лапы за спину, и Ник только успел понять, что он движется в сторону выхода.

Уже после того, как его затолкали в патрульную машину, лису сняли мешок с головы, и он понял, что сидит в машине рядом с Буйволсоном, чьи мощные рога упирались в потолок салона. Вероятно, у лиса был очень обиженный и недоуменный взгляд, поэтому капитан полиции заметил:

— Я был вынужден это сделать. За отделением ЗПД следят, и если бы мафиози увидели, что из здания выводят именно тебя, они бы не погнушались послать за нами погоню, чтобы отбить тебя — и тогда на месте нападения нам бы пришлось разбираться еще и с ними. А так мы замаскировали тебя, накрыв голову и хвост мешком. Так им будет сложнее догадаться, что именно ты покинул полицейский участок. Джейкоб, давай жми на газ, едем на Изумрудную аллею!

* * *

Лапы у Аннеты отнялись, когда она наконец-то смогла добраться до телефонного автомата и позвонить в полицию. Держась за аппарат и всеми силами стараясь не упасть, она прерывающимся и дрожащим голосом надиктовывала сообщение о нападении и адрес произошедшего. Дежуривший на том конце провода офицер посоветовал ей не возвращаться на место преступления и ждать наряд полиции возле телефонного аппарата, но этого она уже не слышала.

Стоило ей повесить трубку, как силы оставили ее, и она обессиленно рухнула на землю, перестав чувствовать лапы. Ее пробила сильная дрожь, и все что она могла делать — сидеть и бессмысленно смотреть перед собой пустыми глазами. Ей отчаянно хотелось заплакать, но всю морду сковало параличом, отчего слезы никак не лились. Аннета лишь шумно вдыхала и выдыхала воздух через нос, словно она никак не могла разомкнуть губы.

Мимо нее ехал кортеж из трех полицейских машин в сторону дома на Изумрудной аллее, как вдруг одна из полицейских машин резко затормозила на тротуаре, и из нее выскочили массивный буйвол в форме капитана полиции и Ник.

* * *

У лиса прервалось дыхание, когда он увидел, как возле телефонного автомата на земле сидит ослабевшая Аннета. Ее одежда была чистой, но на рыжей шерстке на лапках проглядывали капли крови. Буйволсон и сам понял, что перед ним Аннета и велел водителю остановиться, дав оставшимся машинам из кортежа двигаться дальше. С трудом нащупав ручку дверцы, Ник мешком вывалился из машины на тротуар, вскочил на лапы и помчался к сидящей на земле Аннете:

— Аннета, вы живы! Как я за вас рад!

Лиса совершенно не сопротивлялась напору Ника, и тот, наплевав на все правила приличия, схватил Аннету в объятия, прижимая ее к своей груди и шепча ей успокоительные слова на ушко. Лапы Аннеты висели плетью вдоль тела, и она продолжала смотреть перед собой пустым, бессмысленным взглядом.

Через минуту Аннета наконец-то пришла в себя, но лучше бы она этого не делала. Лиса наконец-то осознала, кто перед ней находится, и ее морда скривилась от боли и ненависти. Лиса со всей оставшейся силой оттолкнула Ника от себя и влепила ему такую сильную пощечину, что у того аж потемнело в глазах. Ее голос был, как и несколько дней назад, прерывающимся и тихим от зашкаливающей ярости, и Аннета даже перешла на «ты»⁽¹⁾, хотя раньше никогда себе этого не позволяла:

— Николас, мерзкий ублюдок! Я велела тебе не приближаться ко мне! Что ты наделал?! Из-за твоего «подарка» меня едва не убили! Проваливай! Проваливай из моей жизни, иначе я вернусь в дом за револьвером и застрелю тебя без сожаления!

* * *

Привычный мир Ника начал рушиться прямо у него на глазах. Аннета что-то продолжала яростно шептать в его адрес, но в том момент все, что занимало место в его памяти и сознании — перекошенная от ярости морда Аннеты и глаза, полные животной ненависти. Если до этого момента Ник еще верил в глубине души, что ему как-то удастся вымолить прощение у Аннеты и снова сойтись с ней, то тогда он понял, что точка невозврата пройдена. Тот день, когда он случайно обыграл в наперстки Верткого Эда, стал началом кошмарного конца.

Один из офицеров, ехавших в машине с Буйволсоном и Ником, вышел из машины, подошел к Аннете, которая после гневной тирады в адрес Ника снова апатично уставилась перед собой и позволила поднять себя и увести прочь.

На Ника же жалко было смотреть — если в день, когда Аннета прогнала его первый раз, он был готов умереть от лап мафиози, то теперь ему отчаянно хотелось убить себя самого.

Рванувшись к стоящему Буйволсону, Ник неожиданно для всех выхватил из кобуры капитана револьвер и приставил его себе к виску. Водитель машины хотел было рвануться к Нику, чтобы выхватить у него оружие, но Буйволсон преградил ему дорогу мощной лапой:

— Не стоит, Джейкоб. Если хочет — пусть стреляет, это его решение. Пулю я найду, куда списать.

Такая реакция Буйволсона на мгновение отрезвила Ника, но после волна апатии и уныния снова накрыла его с головой. Ник медленно опустился на колени и закрыл глаза, сильнее прижав пистолет к виску, положив палец на спусковой крючок и взведя курок. Из-под закрытых век лиса потекли слезы, смачивая и без того мокрую шерсть под глазами. Дрожащей лапой он нажал на спусковой крючок. Барабан провернулся — и ничего не произошло. Не веря, Ник снова спустил курок и попытался сделать выстрел. И снова с глухим металлическим звуком барабан провернулся, а пуля так и не вылетела из дула.

Ник медленно понял глаза на по-прежнему спокойного Буйволсона, и тот с легкой улыбкой продемонстрировал, как в его ладони лежат шесть патронов:

— В полицейской академии Зверикаго я был чемпионом по зарядке револьвера. Когда она отвесила тебе пощечину, я предвидел, что ты можешь попытаться застрелиться, и поэтому быстро разрядил свое оружие, пока ты этого не видел. Как в воду глядел.

Лапа Ника задрожала, и револьвер с громким стуком упал на мостовую перед Буйволсоном. Тот спокойно поднял оружие, быстро зарядил все патроны обратно в барабан револьвера, прокрутил барабан и вернул оружие в кобуру.

С трудом поднявшись, Ник прошептал:

— Пожалуйста, сэр, я хочу обратно в камеру. Я не хочу больше здесь оставаться.

Буйволсона не надо было дважды упрашивать. Он усадил тихого и безвольного Ника обратно в машину:

— Джейкоб, я пройду пешком до Изумрудной аллеи и на месте проконтролирую все. Возвращайся в участок и отправь этого стрелка в камеру.

Кивнув, водитель подождал, пока капитан захлопнет дверь, после чего развернулся на Капитал-стрит и выдвинулся в сторону полицейского участка.

* * *

Ник уже и не помнил, как он оказался в камере. Все время с того момента, как он выронил разряженный револьвер на Капитал-стрит и вплоть до того, как дверь камеры захлопнулась за ним, было для него как в тумане. Все, что он помнил — перекошенную от ярости морду Аннеты, в которой не было ничего от прежней милой и скромной лисы-телеграфистки, которую он так любил. Там он видел лишь гневное, обезображенное ненавистью существо, которое отвращало до омерзения своим видом.

Первый раз в жизни, когда Ник искренне полюбил кого-то, кроме себя, оказался для него катастрофичным — крушение его чувств оказалось даже сильнее, чем у юнца, объект воздыхания которого после школы целовался с другим мальчишкой.

Сжав лапы в кулаки, Ник с силой ударил ими в стену, заставив побелку со стен осыпаться на нары:

— Я ненавижу себя! Я ненавижу свое ремесло! Я ненавижу свою жизнь!

Его крик разносился по всему подземному этажу среди других заключенных, которым волей-неволей приходилось слушать и ощущать всю ту боль, что Ник вкладывал в свои стенания.

— Слышишь, Руфус?! Ты победил! Я не хочу больше быть мошенником! Мне не нужна такая жизнь, Руфус, слышишь?! Руфус!

От ударов кулаками на боковинах ладоней Ника проступили пятна крови, перемешанные с побелкой. Розовые следы отпечатались на стене камеры, а Ник, растеряв все силы, рухнул на нары, даже не обращая внимания на сбитые кулаки. Там он и забылся коротким, тревожным сном.

* * *

Через несколько часов, когда все заключенные уже спали в своих камерах, Ник проснулся. Тусклый из-за времени суток свет лампочки в коридоре едва освещал его камеру, и из-за этого розовые пятна на стене камеры Ника казались куда более мрачными и зловещими.

Сев на нарах, он с огромным удивлением увидел, как рядом с ним сидит Руфус. Образ енота нисколько не поменялся с их последней встречи несколько недель назад еще в Зверополисе — та же взъерошенная грива, потертый пиджак с заплатами на локтях и заклеенные на переносице очки.

Первым заговорил енот:

— Ну здравствуй, Ник. Вот мы и встретились.

Взгляд Ника метался по камере:

— Как вы прошли сквозь охрану?

— Видишь ли, я могу появиться здесь когда захочу и где захочу. Я слышал, что ты называл мое имя несколько часов назад.

Ник лишь злобно сплюнул на пол камеры:

— Позлорадствовать пришли? Поздравляю, вы победили, я признаю свое поражение.

— А зачем мне злорадствовать? — улыбка Руфуса ничуть не уменьшилась из-за грубости со стороны Ника. — Мне наоборот приятно, что ты осознал гибельность своего ремесла.

Ник сжал кулаки:

— За что я это заслужил? Да, я был лживой и лицемерной мразью, которая обирала наивных простаков даже в насквозь несчастном Зверикаго. Но ведь была же Аннета. Хотя бы ради нее и для нее я старался быть лучше!

— Старался, Ник. Но за счет других. Принесло ли тебе это счастье?

— Да не попадись мне этот мафиози..!

— Ник, дело не в мафиози, мир его праху. Ты думаешь, что рано или поздно Аннета не поняла бы, что никакой ты не фокусник? Это было лишь вопросом времени.

Ник сжался в клубок и обхватил голову лапами:

— А Аннета… ведь я действительно любил ее. Больше всего, что я знал в этой жизни. Ради нее я был готов пересечь горы и океаны. А сейчас… я не вижу в ней ту милую скромную Аннету, которую я встретил в первый день в отделении телеграфа на Велверс-стрит. Я совершил огромную ошибку, преследуя желание помочь ей, но в итоге только испортил ее. Там, на Капитал-стрит, я видел чудовище с чужими глазами, в душе которого не осталось ничего доброго и светлого. Мне следовало понять это еще в первый день, когда она прогнала меня. Настоящая Аннета так бы не сделала… но гнев затмил ее разум и она поступила так, как не должна была поступить.

Руфус мягко коснулся теплой пушистой ладонью плеча Ника:

— А тебе не кажется, Николас, что ты пытаешься преуменьшить степень своей вины путем усиления вины Аннеты? Да, она стала другой, но ведь ты стал причиной этого.

Ник помотал головой:

— Какая разница, кто из нас виноват? Я мечтал еще в Зверополисе, что однажды брошу свое презренное ремесло и найду свою истинную любовь, построив честную и радостную жизнь. С Аннетой я надеялся на то, что смогу это сделать, но желание красоваться перед ней и сорить деньгами было сильнее этого. И что мне теперь делать? Мне противна мысль, что Аннета ненавидит меня, но еще мне противнее мысль, что я не годен ни на что более, кроме облапошивания наивных простаков.

Енот встал с нар и оказался перед Ником:

— Скажи, Ник, любишь ли ты Аннету сейчас?

Тяжело вздохнув, Ник поднял взгляд:

— Прежнюю Аннету — до безумия. Но я больше не вижу ее. Я мечтаю, что однажды она изменится, но сейчас мне нет места рядом с ней.

Руфус повернулся спиной к Нику и коснулся когтистыми пальцами решетки на двери камеры Ника:

— Ты выполнил мое условие, Ник. Ты осознал гибельность своего образа жизни и показал не только раскаяние в своих злодеяниях, но и искреннее желание исправиться. Я могу забрать тебя отсюда обратно в Зверополис, в привычную для тебя жизнь.

Ник удивленно поднял голову:

— Правда?

— Да. Но ты должен понимать, что если ты исчезнешь отсюда, ты навсегда потеряешь Аннету. Подумай пару минут, я пока подожду.

* * *

Ник лег на нары, глубоко задумавшись. Потрескивание тусклой лампочки в коридоре несколько отвлекало его от мыслей, но это не мешало ему так или иначе думать. Осознание Ником гибельности своего ремесла действительно было искренним, но глубинная, нежная любовь к Аннете — а точнее к ее прежнему образу, оставалось серьезным препятствием на пути к простому ответу «Я согласен». Ник просчитывал десятки разных вариантов, каким образом он бы мог вскочить на подножку поезда, уже покинувшего вокзал, но ничего путного ему в голову так и не пришло.

Решившись, он поднялся с нар:

— Хорошо, я согласен на ваше условие, Руфус. Я буду вечно помнить прежнюю Аннету, но я согласен потерять ее.

— Чудно, Ник. Сейчас мы вернемся обратно в Зверополис.

Руфус протянул лапу, пока Ник собирал свои вещи. Надев пиджак, шляпу и захватив из-под нар свой чемоданчик, Ник решительно схватил за лапу енота. Заклубился синеватый портал, как и в тот день, когда лис попал в Зверикаго. Руфус вместе с Ником вошли в него, после чего дымка схлопнулась. Мигнув в последний раз, лампочка рядом с камерой Ника взорвалась и погасла.

На звук взрыва прибежал тигр-охранник. Увидев, что камера Ника была пуста, он с перепуганной мордой убежал наверх. А рядом с камерой Ника на полу так и остались лежать острые осколки лампочки.

* * *

Ник очнулся после перемещения и понял, что снова оказался в переулке между домами, как и тогда, несколько недель назад. Руфуса рядом не было, и по изменившимся деталям лис понял, что действительно попал в Зверополис. Чемоданчик с принадлежностями также был при нем, и внутри все осталось неизменным — стаканчики с шариками, колода карт и кошелек с деньгами еще времен Зверополиса, который Ник из-за ненадобности носил в чемоданчике еще с первого дня появления в Зверикаго.

Он собирался было двинуться вперед, как вдруг понял, что добротный костюм, что был на нем при перемещении, очень сильно потерял в блеске — ткань стала тусклой, тонкой, ее покрывали пятна, а в некоторых местах ткань была протерта до дыр. Ник хотел было переодеться прямо в подворотне, пользуясь тем, что вокруг никого не было, но потом с разочарованием понял, что вся его одежда, кроме этого пиджака, остались в квартире Аннеты на Грей-Уорден стрит, и ему оставалось только идти вперед в единственной ветхой одежде, что у него осталась после перемещения.

Если бы в тот момент Ника встретил бы кто-то из числа тех, кто помнил его еще до перемещения в Зверикаго, то им бы, помимо ветхой и старой одежды времен 30-х годов бросилось бы еще в глаза и то, что Ник словно постарел — его морда стала более грустной и задумчивой, глаза — печальными, а походка — не такой расслабленной и веселой, как и раньше.

Идя по улицам округа Саванны, Ник проходил мимо тех мест, где он раньше часто промышлял обманом и жульничеством. За тот месяц, что его здесь не было, ничего не изменилось — те же прохожие, те же машины. Даже попрошайки, нищие и музыканты, что порой вставали на тротуаре, пытаясь вытащить немного долларов из карманов прохожих, были на прежнем месте.

* * *

Взгляд Ника зацепился за лисенка-подростка, который сидел в глубине тротуара, возле забора перед недостроенным домом. Сжавшись в клубок, лисенок смотрел вниз на мостовую, тяжко вздыхая. Его опущенные ушки безвольно колыхались на пролетающем по улице ветерке, а пальцы лап были сжаты в замок. Перед лисенком стояла коробка, на которой кривым детским почерком было выведено черным маркером «ХОЧУ В СКАУТЫ». На дне коробки сиротливо лежало несколько никелей и даймов. Ник задохнулся — в сидящем лисенке он явственно увидел себя в детстве, такого же несчастного зверенка, мечтающего о чем-то светлом и прекрасном.

Почувствовав, что перед ним кто-то стоит, подросток поднял глаза, а его ушки немного приподнялись. Зеленые глаза лисенка стали внимательно оценивать прохожего, и первоначальный интерес сменился грустью, стоило ему осознать, что перед ним стоит лис в очень старом и ветхом пиджаке с дырами и пятнами.

Ник резким движением, заставившемся лисенка дернуться, открыл чемодан и достал оттуда кошелек. Глаза подростка зажглись надеждой, стоило ему увидеть, что прохожий все же согласился дать ему немного денег.

Раскрывая пухлый кошелек, Ник вытащил оттуда купюру в десять долларов и посмотрел на нее так, словно видел ее первый раз в жизни. После паузы лис достал из кошелька еще несколько купюр, пока не набрал сотню баксов. Лисенок, затаив дыхание, наблюдал за щедрым прохожим, боясь сказать хотя бы слово.

Ник еще раз взглянул на лисенка за коробкой, после чего снова перевел взгляд на купюры и кошелек. Сложив уже вытащенные деньги в карман пиджака, Ник бросил подростку в коробку кошелек со всей оставшейся суммой, которая многократно превышала то, что он вытащил, заставив лежащие в коробочке монеты отозваться громким металлическим звоном, после чего бросился бежать прочь от подростка, не оборачиваясь назад.

Не веря своим глазам, лисенок открыл брошенный кошелек дрожащими пальцами, ожидая увидеть там все что угодно — но там лежала толстая стопка купюр, которых с лихвой хватало и на новую форму, и на членские взносы. Лисенок со слезами на глазах хотел было крикнуть «спасибо» вслед щедрому прохожему, но тот уже успел убежать насколько далеко, что подростку оставалось лишь восхищенно прижимать к себе кошелек и широко улыбаться, выбирая слезы мохнатыми кулаками.

Ни Ник, ни подросток не знали этого, но все это время за ними наблюдал Руфус. Увидев, что Ник бросил кошелек в коробку и убежал прочь, енот лишь улыбнулся, пригладив взъерошенную гриву, и исчез в ближайшем переулке

1) В английском языке нет противопоставления «Ты» и «Вы», как в русском языке, но ради художественного замысла я пренебрег этим фактом

Вернуться к тексту

Пережитый опыт в гангстерском городе был для лиса настолько сильным, что в течение двух суток после перемещения он даже не выходил в город, забившись в одну из многочисленных убежищ-нор, разбросанных по разным районам Зверополиса.

Будь он прежним лисом, все было бы гораздо проще — просыпайся утром, одевайся, завтракай и иди обувай доверчивых простаков ловкими движениями лап. Но сейчас все было иначе — Ника в ночных кошмарах преследовали глаза разъяренной Аннеты, полные звериной ненависти и животного гнева, за которыми не было не видно ничего, кроме выжженной пустоты. Снова и снова Ник плакал во сне с закрытыми глазами, протягивая лапы вперед в пустоту и пытаясь поймать ускользающий образ прежней Аннеты.

К исходу второго дня Ник даже начинал жалеть, что согласился на предложение Руфуса покинуть Зверикаго и вернуться обратно в Зверополис. Даже зная, что там остались всесильная мафия и жилье в камере полицейского участка, Ник сожалел, что покинул Аннету — даже ненавидящую его и готовую убить при первом появлении на пороге. Однажды он даже смалодушничал и позвал Руфуса, чтобы тот снова появился перед ним как тогда в Зверикаго, но, к большому разочарованию, больше енота в городе он так и не увидел, словно тот был какой-то реалистичной галлюцинацией.

* * *

Лишь на третий день, когда Ник, переодевшись из старого и ветхого костюма времен Зверикаго в привычные для себя рубашку и полотняные штаны, начал избавляться от сковывавшего его чувства тоски по Аннете. Разумно полагая, что без Руфуса попасть в Зверикаго у него скорее всего не получится, лис сосредоточился на более важном и насущном для себя вопросе — каким образом ему зарабатывать себе на пропитание.

И тут Ник понял, что вопрос этот для него намного сложнее, чем кажется. Среднюю и старшую школу лис закончил, как и большинство зверят его возраста, но в колледж он так и не поступил, предпочитая обогащаться на проворачивании сомнительных, а порой и противозаконных сделок. Никакого другого ремесла он не знал — вот уже пятнадцать лет ловкость лап, мошенничество и обман исправно кормили его, и больше у него не было никакой мысли, чем он мог бы заняться, не преступая закон, ведь теперь любые мысли о прежней жизни с оболваниванием прохожих вызывали у него чувство неукротимой тошноты.

В поисках решения Ник решил прогуляться вместе со своим верным чемоданчиком по городу, пытаясь найти хотя бы какой-нибудь знак, пометку или указание на то, чем он мог бы заняться.

Рассеянно разглядывая вывески, Ник критично оценивал объявления о предложении разной работы, в изобилии расклеенной во всех районах города. Требовались продавцы, курьеры, разносчики писем, уборщики и даже вышибалы в ночные клубы — но ни одно из подобных объявлений не вызвало у Ника ровным счетом никакого отклика. Эти профессии, может быть, давали кусок хлеба и честный заработок, но Ник, даже отказавшись от своего прежнего ремесла, все равно не собирался хвататься за что попало в поисках своего призвания.

Устав от походов по улицам и проспектам в поисках работы, Ник решил остановиться на обед в своем любимом слоновьем ресторане, где всегда был наплыв посетителей из-за скромных цен в сравнении с размером блюд.

С трудом заняв столик с купленным пирогом с заменителем мяса, Ник начал есть, утоляя снедавший его голод и размышляя. Поняв, что ему не стоит искать конкретных указаний на поиск работы, Ник решил сменить тактику и попробовать наткнуться взглядом на какой-либо намек, указующий ему если не на точное место будущей работы, то по крайней мере — на направлений размышлений.

Прежде Ник задал себе вопрос — чем ему было бы интересно заниматься? Ответ пришел ему в голову сам собой — то, что было интересно, лежало в его чемоданчике. Наперстки, колоды карт — все это ему было привычно и даже в радость. Но вот беда — как же использовать это не в корыстных целях?

* * *

Взгляд Ника, гулявший по стенам ресторана, наткнулся на афишу, которая анонсировала выступление в Глобал-Цирке Зверополиса акробатов и гимнастов из знаменитой на весь звериный мир труппы «Цирк дю Анималь Мажик». Посмотрев на плакат, Ник улыбнулся — ему вспомнилось, как еще в детстве он вместе с мамой пару раз попадал на представление зверей из Анималь Мажик.

Поход туда был для маленького Ника целым событием в жизни — билеты туда разлетались как горячие пирожки, а ловкие гимнасты и акробаты из знаменитой труппы не могли оставить равнодушными даже закоренелых скептиков из числа взрослых зверей — а что уж был говорить о маленьком лисенке?

Уже когда Ник стал взрослым, он узнал в одной из телепередач, что руководитель и создатель «Цирк дю Анималь Мажик», знаменитый лис-акробат под сценическим псевдонимом Ажиль Ренар, придерживался мнения, что быть простым акробатом неинтересно. Знаменитый циркач считал — нужно было уметь привносить в выступления черты и повадки диких зверей, чтобы зритель до последнего не понимал, кого он видит перед собой: разумных зверей с повадками диких животных или же диких зверей, которые обрели разум и прямохождение, но не утратили животной ловкости и звериных рефлексов. Именно поэтому его труппа и была названа «Цирк волшебных животных» — так Ажиль Ренар стремился показать, что его артисты могли выполнять то, что под силу диким зверям — но не разумным.

Любой школьник, который побывал на представлении цирковой труппы, становился героем дня среди сверстников. И те два раза, что маленький Ник попадал на выступления артистов Анималь Мажик, были красноречивы — любой навороченный блокбастер в дорогом кинотеатре и рядом не стоял с этим.

Ник уже не мог упомнить всех выступлений, что он видел в детстве, но ему очень запомнились кошечки-гимнастки, которые без видимых усилий копировали поведение домашнего четвероногого питомца, запрыгивая без приспособлений на трехметровые стены, держались на отвесных стенах когтями и совершали умопомрачительные акробатические трюки, на освоение которых даже у профессиональных гимнастов уходили годы упорных тренировок.

Сам Ажиль Ренар тоже, к огромному удовольствию зрителей, всегда принимал участие в постановках наравне с остальными артистами и нередко выполняя те же трюки на грани понимания. При этом сам Ажиль Ренар выступал и со своими коронными номерами, умея совершать нечто невозможное, недоступное даже для всемогущих гимнастов из его труппы — удержание веса своего тела совершенно неподвижно в самых невероятных позах и ситуациях, словно его поставили на стоп-кадр. В одном из многочисленных телеинтервью Ажиль Ренар рассказывал, что на разработку трюков такого рода его вдохновило увлечение роботами, машинами и механизмами в детстве, а также мечта хотя бы в чем-то скопировать технологии «остановки и воспроизведения видео» в реальной жизни. Как говорил Ажиль Ренар, на освоение секрета трюков этой категории он потратил более десяти лет глубокого изучения работы мышц и нервов на уровне высококлассного нейрохирурга, километры фиксирующего пластыря на травмированные мышцы, декалитры слез из-за многочасовых тренировок и зашкаливающее количество терпения.

Особенно впечатляюще выглядел его номер, который назывался «Стоп-кадр». Обычно этот номер был гвоздем программы и оставался «на десерт». Во время него одна из артисток Анималь Мажик уподоблялась телезрительнице, сидящей в кресле с пультом в лапах и смотрящей выступление Ажиля Ренара. Пока знаменитый акробат выполнял свои волшебные трюки, гимнастка иногда нажимала на кнопку пульта, словно нажимая на «стоп». В этот момент Ажиль Ренар застывал совершенно неподвижно — даже если он в этот момент стоял кверху лапами, опираясь лишь один большой палец или же отжимался на двух мизинцах, держа тело совершенно параллельно земле. Как зрители ни силились разглядеть дрожащее от напряжения тело Ажиля Ренара — но он был недвижим и мог стоять в такой позе хоть минуту, словно его выступление было лишь записанным на пленку и было поставлено на «стоп».

Ажиль Ренар, рассказывая в одном из интервью об этом трюке, признавался, что несмотря на видимую легкость задачи гимнастки с пультом, она тоже долго и упорно тренировалась нажимать кнопку в нужный момент. Ведь каким бы ни был сильным и ловким Ажиль Ренар, он не смог бы остановиться неподвижно, находись он в момент нажатия «паузы» в воздухе — сражаться с гравитацией даже всемогущий акробат не мог. Требовалось невероятное умение работать в паре, знание номера Ажиля Ренара до мельчайших деталей и умение сделать так, чтобы акробат успел остановить свое тело без инерции ровно в то же мгновение, что кнопка была нажата, а после — столь же непринужденно продолжить трюк, когда артистка нажимала «Воспроизведение».

Стоило ли говорить, что этот номер всегда был ожидаемым и самым любимым среди зрителей? А сам Ажиль Ренар был для Ника кумиром и образцом для подражания — много раз дома он пытался повторить увиденное на сцене, но единственное, что у него получались — ушибы и ссадины от неудачных попыток сделать кувырок или удержать вес своего тела на одной лапе.

Ник понял, что очень сильно увлекся приятными воспоминания из детства, снова принявшись за успевший остыть пирог. Раздумывая, куда бы ему податься дальше, Ник внезапно едва не подавился пирогом, осознав — вот она, идея! Цирк! Если он неплохо владеет карточными фокусами, у него ловкие лапы — почему не попытаться использовать это не для обмана прохожих, а для их развлечения? Принявшись ускоренно доедать пирог, Ник уже точно решил, что после завершения обеда он точно придет в Глобал-Цирк и попробует устроиться на работу.

* * *

Ник предполагал, что к директору цирка его не пустят, но в тот день все словно складывалось в его пользу.

Зайдя в холл, Ник, не зная, кто ему поможет, обратился к находящемуся там администратору и озвучил свое желание устроиться на работу фокусником и иллюзионистом. И к немалому удивлению, уже через пять минут администратор вернулся с приглашением пройти в кабинет директора.

Внутри Ника ждал грузный барсук в пенсне и дорогом бежевом костюме, стол которого был завален разными бумагами. Подождав, когда дверь за посетителем закроется, владелец кабинета смерил взглядом Ника с головы до лап:

— Лис. Занимательно. Ну что же, меня зовут мистер Драмбит, и Лесли Торп сказал мне, что вы хотите устроиться в мой цирк на работу. Желание похвальное, но этого мало. Я должен убедиться, что вам есть, что показать моим зрителям. У вас есть готовая программа?

Ник замялся:

— Программа? Мистер Драмбит, понимаете ли…

Барсук сухо прервал Ника:

— Не понимаю. Если ко мне приходит соискатель, у него должно быть нечто, что он может мне показать. Так у вас есть программа, мистер?

— Уайлд. Меня зовут Николас Уайлд. Думаю, у меня есть, что вам показать, мистер Драмбит.

Барсук несколько недоверчиво снова смерил Ника взглядом:

— Надеюсь, вы не собираетесь выступать передо мной в таком виде, мистер Уайлд?

Лис с подозрением осмотрел себя и, не найдя никаких проблем в своих штанах и рубашке, снова поднял взгляд на Драмбита:

— Простите, сэр?

— То есть я правильно понимаю, вы собираете показать мне ваше так называемую программу, чтобы убедить меня в своей профпригодности, и при этом вы совершенно не готовы к выступлению? Вы понимаете, что для выступления вам следует подобрать другую одежду? Строгий костюм, фрак, галстук-бабочка — что-то в этом роде. Если для вас быть фокусником — это выступать перед зрителями цирка в повседневной уличной одежде — вам на улице самое место. Так я повторяю свой вопрос — вы уверены, что собираетесь выступать передо мной в таком виде, мистер Уайлд?

Ника серьезно раздражала такая категоричность директора цирка, и он бросился в ответную атаку, отвечая резко, но при этом не переходя на крик и оскорбления:

— Мистер Драмбит, а теперь и я скажу свое слово. Если вы искренне полагаете, что способности фокусника и иллюзиониста зависят целиком и полностью от того, одет ли он в галстук-бабочку или ведет ли он себя как джентль с манерами, достойными королевского двора — то вы не имеете никакого представления о том, что такое искусство иллюзии, — видя, что барсук что-то собрался сказать в ответ, Ник замотал головой. — Нет! Я пришел к вам сюда, чтобы продать свои умения за плату куда более скромную, чем ваш цирк получает от зрителей за возможность занять места вокруг арены и усладить свой взор. Я, конечно, не директор цирка, и я не представляю, как управлять столь сложным и интересным механизмом, как этот, но одно я знаю точно — на первом месте стоит прибыль, которую директор получает от заведения. Я рассчитывал, что вы — разумный управленец, который в первую очередь думает о грамотной финансовой составляющей, а не о внешней мишуре. Если для вас важно, чтобы артист был в рюшечках, а не показывал что-то, интересное зрителю — из-за чего тот придет в ваш цирк еще раз и заплатит больше денег — то я не понимаю, что вы вообще делаете в этом кресле. Так я могу показать свою программу, или здесь не цирк, а какой-то подиум с моделями в дорогих костюмах?

Ник ожидал, что барсук придет в ярость или каким-то иным способом покажет свое неудовольствие тем, как в прямом смысле зверь с улицы дерзит директору одного из крупнейших цирков мегаполиса, но, к удивлению лиса, барсук молча дослушал Ника до конца, после чего лишь проронил:

— У вас есть пять минут, мистер Уайлд. Я — ваш зритель, заплативший деньги за билет. Заставьте меня не пожалеть о том, что я их потратил, — набрав что-то на своих часах, барсук откинулся в кресле, показывая свою готовность к «представлению».

* * *

Такого вдохновения лис не испытывал давно. Привычным движением развернув чемоданчик, Ник превратил его в сцену, на которой демонстрировал все свои трюки и умения, которыми он овладел за последние пятнадцать лет уличного мошенничества и обмана.

Начав с колоды карт, Ник продемонстрировал несколько стандартный набор приемов — ловкое тасование, перемещение заданной карты внутри колоды, обращение с колодой одной лапой, исчезновение отдельных карт.

Лис обратил внимание, что Драмбит смотрит на его выступление не как стандартный зевака, а как специалист, пытаясь по движениям и действиям понять технику и приемы Ника, из чего лис сделал вывод, что барсук был не просто директором, а бывшим циркачом, профессиональные привычки которого никуда не делись.

Глаза Драмбита не выражали ничего, кроме профессионального интереса, после чего Ник перешел к своей излюбленной теме — наперсткам. Здесь он максимально показал себя во всей красе, ловко играясь с магнитами в днищах чашечек, виртуозно создавая иллюзию исчезновения шариков в ситуации, когда ни один даже внимательный зритель не мог бы догадаться, в чем заключается подвох.

Выступление Ника прервал звук будильника на часах Драмбита — возможно, барсук решил дать лису в буквальном смысле пять минут на выступление, и они истекли. Наклонившись вперед в кресле, директор цирка заметил:

— Что же, для цены билета выступление пристойное. Кстати, не могли бы вы рассказать секрет ваших манипуляций с шариком? Понимаете ли, ваши карточные манипуляции, хоть и чистые, но достаточно понятные на мой опытный взгляд, а вот с наперстками я вижу что-то новое, что мне раньше не встречалось.

— А разве артист должен объяснять зрителю секрет своего выступления? Ведь стоит раз объяснить зрителю секрет выступления — тот разочаруется и больше не заплатит ни цента в кассу цирка, сожалея об уже потраченных средствах, не так ли?

Впервые за все время Драмбит улыбнулся:

— Туше. Однако я не зритель, и я сюда в любом случае вернусь, даже если буду знать все тайны. Так все же, в чем секрет?

Лис продемонстрировал директору цирку принцип работы магнитных стаканчиков. Барсук остался озадачен:

— Ваша собственная разработка, говорите? Поразительно, мистер Уайлд, вы очень ловко сумели скрыть работу магнита в своих наперстках, и без знания этих фактов ни один зверь не поймет, как вы это делаете. А знаете что? Фокусник, умеющий придумывать что-то свое, нестандартное — это тот, кто мне нужен. Хорошо, вы приняты, мистер Уайлд. И все же, попрошу вас — найдите для выступлений более строгий костюм. В худшем случае загляните в нашу костюмерную и найдите что-то под себя!

* * *

Так и началась новая глава в истории жизни Ника Уайлда. Да, поначалу он получал право выступать не на каждом представлении Глобал-Цирка, но постепенно, нарабатывая себе репутацию в глазах мистера Драмбита и зрителей, Ник за полгода добился того, что его стали воспринимать таким же артистом Глобал-Цирка, как и остальных его коллег по арене — гимнастов, жонглеров, дрессировщиков и клоунов.

На афишах стали писать и его сценическое имя наравне с другими артистами — Incredibly Wild Magician, что в дословном переводе означало «Невероятно дикий волшебник». Первоначально в типографии должны были написать стандартное для таких случаев Incredible Wilde Magician, что значило бы «Невероятный волшебник Уайлд», но из-за ошибки наборщика сразу в двух буквах родился его уникальный сценический псевдоним, который мистер Драмбит разрешил оставить на афишах.

Сам Ник тоже не стоял на месте — он постоянно пытался подобрать для своих номеров что-то новое и необычное, и его программа редко повторялась в точности более одного раза.

В дополнение к этому, с разрешения директора Драмбита, Ник иногда устраивал небольшие бесплатные уличные концерты от имени цирка в парках Зверополиса. Драмбит не разрешал Нику демонстрировать полные номера из своего репертуара — для директора цирка такие бесплатные выступления были способом рекламы основных представлений, и короткие сценки от «Невероятно дикого волшебника» Ника подходили для этой цели как нельзя лучше.

Ник уже было начинал думать, что его жизнь вошла в привычное русло, как вдруг в один из летних дней его жизнь снова круто изменилась.

* * *

Из-за работы в цирке Ник не особо стремился строить отношения с противоположным полом. Разумеется, элегантный лис в костюме привлекал внимание женской половины аудитории во время представлений в цирке, но обычно этим все и заканчивалось — да и ремесло циркача так увлекло Ника, что у него уже не было времени на поиск своей любви. Иногда, бывало, он вспоминал об Аннете из Зверикаго, но скорее как о мимолетном счастливом времени, которое закончилось столь же стремительно, как и началось.

В один из дней Ник в очередной раз выступал с короткими номерами в Элефант-Парке в центральной части Саванны. Бесплатное выступление, как всегда, привлекало зрителей, и Ник иногда взаимодействовал с ними, делая случайных зевак частью своих номеров.

Так, демонстрируя карточные трюки, он попросил одного из зрителей, тигра, пройти к нему и принять участие в номере. Разложив колоду в лапе в привычной позиции, Ник собирался было уже сдать карты, как вдруг он явно увидел в толпе зрителей Аннету. От неожиданности колода карт в лапах лиса разлетелась и упала на пол. Зрители замерли в недоумении, не понимая, почему обычно ловкий лис-иллюзионист вдруг завалил номер, как неумелый новичок, первый раз пытающийся показать пару трюков перед родителями.

Резко задеревеневшими лапами Ник бросился собирать колоду, как-то криво и болезненно улыбаясь, не сводя взгляда с Аннеты, которая еще не поняла, что причиной сбоя была именно она.

С трудом извинившись, лис продолжил номер в прежнем режиме, но продолжал делать это, практически не глядя себе на лапы, так как он старался не сводить взгляда с Аннеты, боясь потерять ее в толпе.

Остаток номера Ник помнил плохо. Натренированные лапы действовали по уже знакомому шаблону, который он мог повторить даже будучи смертельно уставшим, и поэтому лис даже не сразу понял, что его мини-представление окончилось. Зрители уже успели забыть о провальном начале выступления, поэтому вполне искренне аплодировали Нику.

Аннета же развернулась и собралась уходить вместе с толпой дальше вниз по Элефант-парку. Торопясь, Ник собрал свой верный чемоданчик и бросился за лисицей, тронув ее, когда настиг:

— Аннета?

Лиса развернулась на его голос, и Ник в очередной раз убедился, что именно она — те же глаза, те же уши, та же чуть темная шерстка на кончиках ушей. Даже голос, ответивший ему, был таким же:

— Простите, откуда вы знаете мое имя?

Не понимая, Ник повторил:

— Аннета Совентрин? Это я, Николас Уайлд, неужели вы меня не помните?

Лиса покачала головой:

— Вы наверное что-то путаете, мистер Уайлд. Меня действительно зовут Аннета, но моя фамилия не Совентрин, а Грейнхолд, — Ник, услышав это, разочарованно подался назад. Неужели он обознался?

В задумчивости Аннета начала бормотать, глядя себе под лапы и задумчиво прикрыв глаза, после чего неуверенно произнесла:

— Аннета Совентрин… Совентрин… Подождите, кажется я слышала такую фамилию — так звали мою прабабушку до замужства. Но это достаточно редкая фамилия — откуда вы ее знаете?

Ник мог лишь криво улыбнуться. Прабабушка? Неужели он в таком случае был не в параллельной реальности, а в самом настоящем прошлом, в 1930 году, и Аннета Совентрин была настоящим зверем, жившим почти восемьдесят лет назад? И теперь перед ним стоял живой потомок той лисицы, что каких-то полгода назад грозилась пристрелить его прямо на Капитал-стрит возле телефонного автомата?

Понимая, что Аннета-младшая ждет от него какого-то ответа, Ник предпочел резко сменить тему:

— Должен вам признаться, Аннета, вы стали причиной того, что в начале выступления я уронил колоду.

Расчет сработал — лисичка улыбнулась в ответ:

— Да? И почему же?

— Знаете ли, даже если ты очень опытный фокусник, лапы которого многие часы тренировались ловко управляться с колодой, внешний вид очень красивой лисички в толпе способен сбить с ритма!

Аннета-младшая пригладила мех на мордочке («Совсем как ее прабабка в первый день нашего знакомства!» — подумал Ник) и засмеялась:

— Мне никогда не делали такого необычного комплимента. Это теперь такой способ познакомиться на улице?

— Заметьте, не я это сказал, мисс Грейнхолд! Ну раз вы считаете это способом познакомиться — то да, вы правы!

Дальнейшие речи не требовали от Ника никаких усилий — он просто вспомнил себя в первый день знакомства с Аннетой-старшей и действовал точно так же, разве что меньше рисуясь перед новой знакомой.

Наблюдая за поведением Аннеты-младшей, Ник с огромным удивлением снова и снова осознавал, насколько правнучка была копией своей прабабушки. Речь, походка, манера поправлять непослушный рыжий локон, приглаживание меха на мордочке после очередного комплимента Ника — все в ее поведение было или полной копией действий Аннеты Совентрин, либо же очень на них похожим. «Так может это твой шанс, Николас Уайлд?» — думал про себя лис. Он словно получил второй шанс завоевать одну и ту же лису, но не имея у себя за душой прежних прегрешений и не пряча скелетов в шкафах, как это было в Зверикаго.

Сама же Аннета-младшая успела забыть о том, что Ник верно назвал фамилию ее прабабушки, и в дальнейшем их разговор не отличался ничем от стандартных на первом свидании — увлечения, работа, образ жизни, вкусы, нелюбимые вещи.

Ник гулял с новой знакомой до самого вечера, после чего проводил ее до дома, пообещав ей скорую встречу на следующий день. Не желая раньше времени быть напористым, Ник не стал напрашиваться к Аннете домой, решив оставив это на волю случая в будущем.

* * *

Старательно избегая ошибок прошлого, Ник не упустил свой шанс и начал отношения с Аннетой. Ему удалось добиться того, что Аннета не вспоминала вопрос про фамилию прабабушки, и их встречи текли своим чередом.

И вот наконец, через пару месяцев Аннета пригласила Ника к себе домой, в тихий квартал на окраине района Саванны. Не рассчитывая на близость в тот день, Ник не стал настраивать себя на что-то грандиозное и просто приготовился к романтическому ужину или чему-то подобному в этом роде. Стоило отдать должное Аннете, она не стала обманывать ожидания Ника и не намекала на «иное» продолжение вечера.

Помогая лисе накрывать на стол в гостиной прямо напротив камина, лис обратил внимание, что на самом краю каминной полки стояла черно-белая фотография, совсем небольшая и не очень заметная на фоне остальных. Но стоило Нику приглядеться к ней, как его голова начала кружиться, и он схватился лапами за каминную полку, чтобы не упасть: перед ним была фотография Ника и Аннеты-старшей в образе Банни и Клея. Да, фотография была несколько пожелтевшая и с заломами, но Ник определенно узнал в ней то постановочное фото из ателье, которое Аннета хранила у себя на рабочем месте в телеграфном бюро Вестерн Экспресс Юнион на Велверс-Стрит.

Пользуясь тем, что Аннеты все еще не было в гостиной, Ник грузно сел в кресло и схватился за голову. Если фотография уцелела… то выходит, что Аннета Совентрин когда-то простила его и сохранила память о нем? Не будь это правдой, фотографии бы давно уже не существовало на белом свете.

Что же, пришло время получить ответы на свои вопросы, но так, чтобы Аннета-младшая не была в курсе всего.

Дождавшись, пока лисичка появится в гостиной с очередной тарелкой, Ник показал на фотографию:

— Извини, пока тебя не было, я рассматривал фотографии, и меня очень заинтересовала вот эта. Не можешь рассказать, откуда она и кто на ней изображен?

Аннета подошла ближе и взяла старую фотографию в рамке:

— В подробностях рассказать не могу, потому что обо всем мне рассказывали родители. Здесь моя прабабушка, Аннета Грейнхолд. Кажется, это фото было сделано еще во времена Великой Депрессии где-то в Зверикаго. А рядом с ней, как рассказывали родители, ее бывший возлюбленный, которого звали прямо как тебя, Николас Уайлд.

Не раскрывая Аннете тайну фотографии, Ник улыбнулся:

— Интересное совпадение. Он даже похож чем-то на меня.

— Кстати да, вы очень похожи, Ник. Забавно, может быть, это твой прадедушка?

— Не думаю, ведь будь он моим прадедушкой — мы бы встретились намного раньше. Так почему же они не были вместе?

Аннета пожала плечами:

— Увы, я знаю немногое. Родители рассказывали, что вроде как прабабушка познакомилась с лисом, который заваливал ее подарками и всячески оказывал ей знаки внимания, но он оказался то ли мошенником, то ли просто плохим лисом, и прабабушка его прогнала, и тот бесследно исчез. Однако фотография у нее сохранилась, и со временем она простила Уайлда и сохранила его вещи, что у нее остались после его исчезновения.

Ник затаил дыхание:

— Вещи? А какие вещи у нее сохранились?

Аннета, не поняв скрытое желание Ника, ответила:

— Могу тебе даже их показать. В этом доме в свое время как раз жили моя прабабушка и мой прадедушка Ричард Грейнхолд после того, как уехали из Зверикаго, так что ей было, где хранить свои чемоданы с нафталином и старыми платьями. Подожди здесь, я все принесу!

Аннета ушла вглубь этажа, и Ник наконец-то смог облегченно выдохнуть. Выходило все в точности, как он и представлял себе — Аннета-старшая его действительно простила после исчезновения и сохранила о нем добрую память, не уничтожив фотографию — а также некоторые вещи, что у нее сохранились от Ника. В таком случае содержимое запасов Аннеты Совентрин-Грейнхолд становилось для лиса еще более интересным.

Вернувшись со старым пыльным чемоданом, Аннета, чихнув, открыла замки:

— Вот, кажется, это его одежда. Она, правда, немного ветхая от времени, но по ней еще можно увидеть прежнюю ткань. Забавно она выглядела для той эпохи — мы даже отдавали эту ткань на проверку в свое время, и нам подтвердили, что степень износа соответствует примерно шестидесяти годам, хотя сама ткань и машинные швы не характерны для той эпохи. Возможно, ее воздыхатель был каким-то эксцентричным лисом — этого мы никогда не узнаем.

Вглядевшись, Ник закрыл глаза, едва сдержав слезы — на дне лежала его любимая зеленая гавайка и сильно потертые серые парусиновые штаны, в которых он оказался в Зверикаго после перемещения. Ткань у рубашки была сильно выцветшая, все листья, пальмы и цветы на ней превратились в едва различимые бледные силуэты — но это была определенно она.

В тот момент Ник понял, почему добротный костюм из Зверикаго стал ветхим после возвращения в Зверополис — на него практически мгновенно подействовали восемьдесят пять лет, разделявшие современность и гангстерский Зверикаго, и состарили ткань так, словно ее носили столько времени.

Спрятав лапы за крышкой чемодана так, чтобы скрыть от Аннеты сильнейшую дрожь кистей, Ник осторожно коснулся этого «привета» из прошлого. Аннета удивленно наклонила ушки:

— Ник, что-то не так?

Лис покачал головой, скрывая волнение:

— Это удивительная реликвия. Лисица хранила столько лет вещи пропавшего зверя, хотя и прогнала его. Может, она даже любила его спустя годы?

— Не знаю, но вполне возможно, что так и было. Ладно, давай я уберу чемодан, и мы наконец-то сядем за ужин?

* * *

Ник приложил все силы, чтобы не потерять Аннету Грейнхолд, и лишь сильнее привязывался с ней с каждым днем, словно видя в ней отзвук того далекого знакомства с ее прабабушкой в 1930 году. Он проводил с Аннетой-младшей все больше и больше вечеров, пока они не стали жить вместе. И все это время, скрывая свой неутолимый интерес за праздным любопытством, Ник вытаскивал из Аннеты все новые и новые сведения о прабабушке, которые открыли ему картину ее жизни после того, как Ник исчез из Зверикаго.

Нику удалось выяснить, что банду Бурлеоне тогда все же удалось накрыть. По неизвестной причине раненый и захваченный полицией возле дома по Изумрудной Аллее мафиози Альберто «Быстролапый из Генуи» Иноцетти пошел на сделку со следствием и сообщил им местоположение своего босса, что помогло накрыть весь его клан и самого Мистера Бига в результате совместной спецоперации ЗПД и ЗБР. Таким образом, клан Бурлеоне был полностью выключен из игры, а Аннета была спасена от преследования.

Ее дальнейшая судьба была еще более странной. На второй день после нападения на дом Аннета, не в силах больше жить на месте убийства, вернулась обратно в дом на Грей-Уорден стрит. Там ее встретил Ричард Грейнхолд, новый арендатор ее квартиры, который ради исключительности случая не был против того, чтобы хозяйка провела несколько ночей в соседней комнате, пока Аннета не нашла бы покупателя на дом на Изумрудной аллее, куда возвращаться она больше не собиралась.

По неизвестной причине между Ричардом и его невестой произошел разлад прямо перед свадьбой, который никоим образом не был связан с личностью Аннеты. Оставшись без невесты, Ричард Грейнхолд впал в не менее подавленное состояние, чем Аннета, и случилось так, что, утешая друг друга, каждый в своем горе, Аннета и Ричард сошлись вместе — и так Аннета Совентрин стала Аннетой Грейнхолд. Впоследствии супруги переехали из Зверикаго в Зверополис, у них родился зверенок⁽¹⁾ — но Аннета-старшая помнила Ника Уайлда и даже простила его, вспомнив, как он пришел к ней после нападения, обеспокоенный, даже наплевав на ее требование не приближаться к себе. По этой причине она сохранила на память их совместную фотографию и вещи, оставшиеся от Ника на Грей-Уорден стрит.

Ричард Грейнхолд был очень мудрым волком и, понимая ценность этих вещей для Аннеты, никогда не устраивал ей скандалов и никоим образом не ревновал свою жену к исчезнувшему поклоннику, считая это лишь милой блажью своей супруги — тем более, что за всю свою жизнь Аннета Грейнхолд ни разу не дала повода усомниться в своей супружеской верности.

* * *

Прошли еще два года — и Аннета-младшая стала невестой, а затем и женой Ника Уайлда, взяв его фамилию. Он продолжил свою работу в Глобал-Цирке, и немалое количество зрителей приходили туда, чтобы увидеть именно его выступления.

Конечно, слава Ника не была такой всеобъемлющей, как у труппы «Цирк дю Анималь Мажик», но в какой-то степени лис исполнил свою детскую мечту быть хотя бы в чем-то похожим на Ажиля Ренара — доставлять радость зверям.

Аннета Уайлд подарила ему трех замечательных лисят, и Ник, помня о своей давней клятве еще до-Зверикагских времен, внимательно следил за их воспитанием, всячески показывая гибельность и вред мошенничества, обмана и подлости.

Ник так и не раскрыл своей жене и детям секрет фотографии Аннеты-старшей и старых вещей из пыльного чемодана, и всякое совпадение лиса на фотографии с Ником Уайлдом из Зверополиса обыгрывалось как забавное совпадение, которое только подчеркивало то, что знакомство Ника и Аннеты Уайлд было предопределено на небесах. Возможно, Ник просто не верил, что его родные посчитают эту историю правдой — а может быть, он просто хотел сохранить хотя бы одну тайну Аннеты Совентрин-Грейнхолд неразгаданной до конца из уважения к ней и тому, как она повлияла на его судьбу. Также Ник никому и никогда не рассказывал о том, что был уличным мошенником — эта тайна тоже осталась с ним до конца жизни нерассказанной.

* * *

Ник, морда которого уже начала седеть, присел перед могилой на муниципальном кладбище Зверополиса, с нежностью и одновременно грустью глядя на могильный камень:

— Ну здравствуй, милая моя Аннета. Я снова рад быть здесь и говорить с тобой. У меня все хорошо — мои лисятки растут хорошими зверями, которые не допускают моих ошибок. Я по-прежнему работаю в цирке и использую свои труды на радость окружающим. Я рад, что мы были вместе, и обещаю вечно помнить о тебе и быть благодарным за то, как ты изменила всю мою жизнь. Прости за все то зло, что мог причинить тебе намеренно или ненамеренно. Я знаю, тебе нравилось получать от меня пышные букеты — вот, я принес тебе те, что ты так любила.

Ник положил пышный букет на холмик перед могильным камнем, после чего, опустившись на колени, опустил голову и закрыл глаза, из-под которых по шерсти потекли слезы. Ник силился улыбнуться, но его губы так и не смогли растянуться в нормальную улыбку, застыв в виде кривой, натужной дуги.

Коснувшись могильного камня ладонью, Ник еще какое-то время тихо сидел на коленях, словно к чему-то прислушивался, после чего, вытерев слезы, встал и ушел в сторону ворот кладбища.

Пышный букет остался лежать на могильном холмике. Налетевший ветер немного сдвинул цветы назад от могильного камня с выбитыми строчками, последняя из которых выглядела более свежей, словно ее добавили позже остальных:

Аннета Грейнхолд (Совентрин)

03.02.1905 — 25.09.1996

Лучшей жене

Любящей матери

Прекрасной бабушке

Той, что спасла заблудшую во мраке душу

1) Да, Аннета Совентрин была лисицей, а Ричард Грейнхолд был волком, но в рамках этой вселенной Зверополиса скрещивание между зверями допустимо, если они принадлежат к одному семейству (в данном случае, Псовых). По этой причине у Аннеты-старшей и Ричарда была жизнеспособное потомство, которое в больше степени унаследовало черты матери. Именно поэтому лишь правнучка Аннеты-старшей была практически ее полной копией — предыдущие поколения еще несли в себе черты смешанного потомства, пока они не были «вытравлены» браками на лисицах

Вернуться к тексту