Скайуокер, как его ни назови (джен)

…Closing your eyes to disappear

You pray your dreams will leave you here.

But still you wake and know the truth.

No one's there.

Say goodnight, don't be afraid

Calling me, calling me as you fade to black.

Holding my last breath,

Safe inside myself,

Are all my thoughts of you,

Sweet raptured light, it ends here tonight…

Evanescence — My Last Breath

⁽¹⁾

* * *

Люк Скайуокер сидел на своей койке, спустив босые ноги на холодный пол. Казалось, он так сидит уже целую вечность. Склонив голову, он рассматривал правую руку. Свою новую руку. Новый протез руки. Настоящую отрубил Дарт Вейдер… Его настоящую руку отрубил собственный...

Он быстро остановил себя, не произнося этих слов до конца, даже мысленно. Если он не станет об этом думать, это будет как бы неправда. Правду он наверняка знать не может. Все это еще может оказаться ложью. Всего лишь приманкой, чтобы завлечь его на Темную сторону.

Тогда почему же он поверил? Как понял, что это правда?

НЕТ!

Люк вскочил и торопливо зашагал в душ, игнорируя покалывание в ногах, онемевших после такого долгого сидения в одной позе. Стоя под струей воды, он снова не мог оторвать взгляда от руки, прижатой к стене.

Как он ее ненавидел. Ненавидел, что она собой представляла и о чем постоянно ему напоминала. Хотел бы растерзать ее на кусочки и выбросить. Это не его рука, никогда не станет. Он хотел вернуть свою настоящую руку. Хотел вернуть свою жизнь.

Вернуть свою наивность.

Он ненавидел и жажду мести, и те отвратительные, мрачные мысли, с которыми он каждое утро просыпался и каждый вечер ложился спать. Он ненавидел того, в кого превращался, но предотвратить это был не в силах.

«Гнев сильный в нем. Как у его отца».

— Черт бы тебя побрал! Да будь ты проклят! Ты знал! Ты знал и ничего мне не сказал! — он яростно уперся головой в плитку. — Будьте вы оба прокляты! Вы меня уничтожили!

Слёзы текли, смешиваясь со струями воды, и исчезали в водоотводе.

— ОТЕЦ! — впервые вслух воскликнул он, потом его колени подогнулись, он сполз по стене и скрючился на плитках. Освежающие брызги воды вернули его к реальности намного позже, и он понял, что уже дрожит от холода. Смирившийся и побежденный, он устало встал, выключил воду и вышел из душевой кабины.

Холод в его мыслях так и не прошел. Люк вытерся полотенцем, вяло оделся и снова упал на койку, уставившись в стену. Он чувствовал себя ничтожным, измазанным в грязи и выброшенным на переработку. Стены словно смыкались над ним, пытаясь задушить.

Надо было уйти отсюда. Надо было обрести покой где-то в другом месте. Но идти некуда. Но сколько бы он ни бежал или ни летел, он никогда не найдет такое место. Покой должен быть внутри. Мир заключен в этом внутреннем, священном ядре, которое недоступно злу и тьме. Место, которое он искал, не где-то там, а внутри него самого. И тем не менее, сейчас, погрязая в мыслях о поражении и жалея себя, здесь он умирал медленной смертью. Он ущербный. Ни к чему не пригодный. Сам Йода так сказал. Может, не совсем так, но с тем же смыслом… Безрассудный, нетерпеливый, гордый. Слишком гордый для джедая. Он умолял научить его. И жизнь подарила ему один-единственный урок. Которого хватило, чтобы сломать его.

Как жить, если твоя душа разбита, потрясена до основания? Как жить, если твой самый дивный сон становится злейшим кошмаром? Что делать, если верить больше не во что?

Он закрыл глаза и мысленно потянулся к Силе, в надежде, что так сможет себя успокоить. Как побитый ребенок, просящий сострадания, успокаивающей ласки. Он вспомнил счастливые времена. Как на Татуине гонял вомп-крыс с Т-16. Как Биггс хвалил его всякий раз, стоило попасть по цели. Как же много друзей он потерял. Друзей, семью... все, о чем бы ни мечтал с детства. Летать — вот единственное, что ему оставалось, вот что все еще не потеряло смысла. Полёты еще никому не повредили. Нужно отпустить свои мысли и лететь. Среди звезд.

Лететь... Улететь прочь...

— Люк! — он вздрогнул от голоса Леи и обернулся.

Он был уже не в своей комнате, он шел по ангару со шлемом в руке. Решение словно пришло само собой. Люк подождал, пока принцесса его нагонит. Она совсем запыхалась.

— Куда ты бежишь? — мягко спросила она.

— Туда, — бросил он, глядя на свой X-крыл.

— А как же R2?

— Он мне без надобности. Я хороший пилот, могу сам о себе позаботиться. И потом, я не собираюсь лететь далеко. Я просто... мне просто… нужно...

— Что? Что тебе нужно? — спросила Лея и взяла его за руку. За правую.

Люк отнял руку чуть резче, чем намеревался. Он просто не мог смириться, когда чувствовал, как она прикасается к этому безжизненному придатку. К символу его поражения, изувечения его духа. Лея снова протянула к нему руку и крепко сжала его ладонь, заставляя почувствовать ее прикосновение. Ее заботу. Ее любовь к нему.

— Расскажи, — бесконечно нежно попросила она.

— Мне нужно улететь отсюда, — выпалил он. — Нужно, хотя бы на некоторое время, — он прикрыл глаза. — Я не перестаю думать о...

Лея погладила его по щеке.

— Когда я летаю, все не так плохо. Я наедине с космосом. Там только звезды и вселенная. И наши огромные проблемы и великие войны там как пустой звук, — он высвободил руку и с отвращением взглянул на нее. — А еще надо вот это протестировать. Нравится мне или нет, но мне нужно к этому привыкать.

— Не в руке проблема, а в твоих мыслях, — с затуманившимся взглядом заявила Лея.

Люк горько усмехнулся.

— Да знаю я. И пока я с этим не разберусь, от меня не будет толку ни Альянсу, ни моим друзьям, ни самому себе.

— Но ты нужен мне, — после короткой паузы слабо произнесла она.

Искренне страдая от того, что причинил ей боль, Люк обнял Лею. Она ответила тем же и так же отчаянно вцепилась в него.

— И ты мне нужна, — он поцеловал раскрутившийся и упавший на щеку мягкий локон. — Если бы не ты, меня бы упекли в изолятор. Спасибо за все, что ты для меня сделала, — он резко оторвался от нее. — Но это я должен преодолеть сам, иначе я никогда с этим не справлюсь, — он аккуратно вытер ее слезы. Левой рукой. — Я вернусь к ужину. Обещаю.

— Обещаешь быть осторожным? — дрожащим голосом спросила она.

— Да, мамочка, — слабо попытался пошутить он. И она улыбнулась ему.

— Не забудь, мы рядом с Небытийной зоной.

Люк расхохотался.

— Я боюсь имперских кораблей, а не всяких древних сказочек о невидимых дырах, которые пожирают все вокруг.

— И все равно будь осторожнее, — настаивала Лея.

— Ладно-ладно. До встречи, — сказал он, нежно ее отпустив и направившись к своему кораблю.

— До встречи, — неслышно прошептала она в ответ. Принцесса не покидала ангара, пока Х-крыл не затерялся в темноте космоса.

Наконец-то оказавшись в одиночестве, Люк впервые за несколько дней сделал глоток свежего воздуха. Он не знал, почему именно, но полет действительно давал ему больше ощущения покоя и свободы, чем тесные стены корабля, где он жил неделями.

Отодвинув все проблемы на задний план, Люк сосредоточился на пилотировании, на проверке своих навыков, на том, чтобы отпустить свои мысли. Никаких плохих воспоминаний. Никаких отцов, бесстыдно калечащих своих детей. Он плыл в космосе, внутри себя, отринув все и даже забывая, чем является он сам. Он погрузился в это состояние на несколько минут, часов, словно навсегда.

Внезапный крен заставил его очнуться. Проклиная себя за почти смертельную ошибку, он вернул свое внимание к космосу. Потом начал вглядываться пристальнее и недоверчиво протер глаза. Это... этого не может быть. Там не было звезд! Они все исчезли. Перед ним была только Тьма.

Молодой человек взбесился. Темная сторона его преследует! Собирается его поглотить!

«Нет, стоп, соберись. Это какая-то галлюцинация. Звезды на месте. Успокойся и проверь показания», — сказал себе Люк, проверил показания и оцепенел. Все ориентиры пропали. Приборы сошли с ума, и изображения на экране скакали вразнобой. Он словно летел во все стороны сразу!

Он попытался изменить курс, но не вышло. Прямо впереди что-то притягивало его, и он никак не мог это остановить. Он потянулся к Свету, взывая о помощи.

Кто-нибудь, пожалуйста, спасите!

* * *

— Ну разве не потрясающе?

— Потрясающе?

— Я уж и забыл, когда в последний раз у меня было столько места, без миллиона кораблей на горизонте!

— Энакин, ты напился?

— Джедаи никогда не употребляют спиртные напитки, разве нет, учитель?

Оби-Ван закатил глаза и покачал многострадальной головой.

— Сосредоточься на пилотировании. Пустая болтовня может подождать.

— Вы не любите спорить, да, учитель? Юууухуууу!

— Энакин! — воскликнул Оби-Ван, когда корабль напарника мягко ткнулся в его правое крыло. — Больше никогда, НИКОГДА так не делай!

— Ладно. Если вы не хотите веселиться, я сам побалуюсь. Назад на базу лететь долго.

— Да как хочешь, — сдавшись, махнул рукой Оби-Ван.

Корабль Энакина на безумной скорости пронесся мимо и развернулся, выписывая невероятные фигуры высшего пилотажа. «От одного только взгляда на него голова кругом идет», — задумчиво созерцал выкрутасы Энакина Оби-Ван. Энакин оторвался от учителя и какое-то время наслаждался полетом, безжалостно поддразнивая R2, который паническим писком протестовал против рискованных маневров. Наконец, молодой джедай сжалился над дроидом и остановился. Он стабилизировал корабль и ввел координаты базы.

И в этот момент приборы словно сошли с ума и начали выдавать самые странные показания. Что он внезапно направился во все стороны, а это было абсолютно невозможно.

— Да что творится-то? — вслух спросил он.

Весь корабль вздрогнул, и его дернуло вперед. Затем мгновенное ускорение со всей силы вдавило его в сиденье. От открывшегося ему вида у Энакина кровь застыла в жилах.

Темнота. Перед ним лежала всепоглощающая чернота. Его словно засасывала темная занавесь. Изо всех сил пытаясь вернуть контроль над кораблем, он истошно завопил, когда все нарастающее ускорение стало непосильным.

— О, нет, нет-нет-нет-неееееет! — крикнул он, голова взорвалась болью, и он зажмурился, приготовившись к худшему. Стоило об этом подумать, как невыносимая перегрузка исчезла без следа.

Энакин осторожно открыл глаза и ахнул. Прямо перед ним в космосе плыла прекрасная планета, а он на полной скорости летел к ней. Стряхнув секундное оцепенение, он бросился снижать скорость и готовиться ко входу в атмосферу. Краем глаза Энакин заметил, как что-то промелькнуло справа от него, и ему показалось, что он видит еще один корабль. Это произошло так быстро, что он не понял, показалось ему или нет. Корпус корабля начал перегреваться, и он сосредоточился на этом. Он запустил маневренные и сумел исправить угол входа.

— Все равно быстро. Слишком быстро! — сердито бормотал он. — Ну же, ну же, давай!

* * *

— Эй, как ты? Слышишь меня?

В голове отдались удары, и Люк начал медленно приходить в себя. Он попытался пошевелиться и застонал.

— Тихо, спокойно. Не торопись. Я никуда не денусь, — проник в голову успокаивающий голос.

Повинуясь голосу, Люк позволил сознанию медленно вернуться и наконец почувствовал, что может открыть глаза. Сетчатку словно разорвало лучом света, и он зажмурился, снова застонав.

— Слишком светло? — спросил голос. — Вот, попробуй так.

Глубоко вздохнув, Люк предпринял вторую попытку. Теперь что-то заслоняло солнечный свет, и он смог не закрыть глаз.

Его приветствовало какое-то темное расплывчатое пятно.

— Так, сосредоточься, — велел голос. — Изнутри. Сосредоточься на моем голосе и позволь контурам принять форму.

Получилось не сразу, но Люк справился, и размытые формы начали преобразовываться, пока пятно перед ним не приняло очертания лица. Лица привлекательного молодого человека, примерно его возраста. Светловолосого и голубоглазого.

«Прямо как я», — было его первой мыслью.

Волосы незнакомца были такой же длины, как и у него, но более густые и слегка волнистые. У него был прямой нос и пухлые губы. С правой стороны ото лба до скулы протянулся тонкий шрам.

— С возвращением в мир живых, — улыбка, в которой виднелось облегчение, была ему наградой за усилия. К нему протянулась рука. — Двигаться можешь?

Стоило руке коснуться плеча, Люк резко стряхнул ее.

— Ого, ну-ка успокойся! Я не собираюсь причинять тебе боль. Я приводил тебя в чувство не затем, чтобы убить, — теплота в голосе сменилась морозным холодом.

Люк понял, что задел молодого человека, и первым побуждением было извиниться. И он не стал. Относись к другим так же, как они к тебе. Тогда люди начнут тебя уважать и подумают дважды, прежде чем тебе навредить. Физически или как-то еще.

— Я в порядке, — хрипло сказал он.

— Вылезти можешь? — голос звучал вежливо, но уже не дружелюбно. Молодой человек отступил назад, чтобы Люку было, где развернуться.

Люк расстегнул удерживающие его ремни и осторожно снял шлем. Голова не кружится. Хороший знак. Вздохнув, он отложил шлем и попытался встать. Тело ныло в нескольких местах, а особенно болело правое плечо. Все словно одеревенело, но в остальном он был в порядке. Не без труда, он вылез.

— Вот банта пудуу! — выругался он.

Он не приземлился, а разбился. Вообще чудо, что он отделался парой царапин. Его злосчастный Х-крыл ремонту, похоже, не подлежал.

Глаза обратились к местности вокруг. Насколько хватало взгляда, простиралась равнина. Все покрывали деревья, кустарник и трава. У него упало сердце. Если планета необитаема или населена примитивной культурой, то он обречен. Он никогда отсюда не выберется. Его спаситель склонил голову набок, и на лице возникло сочувственное выражение.

— Не волнуйся. Уверен, твой корабль можно починить. Тебе повезло упасть рядом с величайшим мастером в галактике. Я что угодно могу починить.

— Были бы еще инструменты, — заметил Люк. — Мои-то были снизу.

— Пораженческие мысли ни к чему хорошему не приведут. Ты просто верь. Только время покажет, прав ты или нет.

Люк пожал плечами.

— Спускайся. Предстоит много работы, — молодой человек жестом приказал следовать за ним. Они осторожно спустились по носу X-крыла и спрыгнули на землю. Потом повернулись друг к другу.

Товарищ по несчастью был сантиметров на десять выше Люка и, похоже, в хорошей форме. На нем была какая-то темно-коричневая туника, еще более темный, с синтетическим блеском, табард, светло-коричневые штаны и темные кожаные сапоги. К поясу была прицеплена уйма вещей. В том числе и световой меч.

Люк разинул рот.

Джедай! Этот молодой человек джедай! Да как такое может быть?! Бен же сказал, что джедаев почти не осталось. Он-то полагал, что Бен посчитал себя, Йоду и самого Люка. Но, очевидно, есть еще... «Мне лгали столько раз, что я не знаю, во что мне верить». Возникало много вопросов. Например, кто учил этого молодого человека? И когда? И где же он скрывался до сих пор?

Кто, когда, где... да кого это все волнует? Даже зная все это, отсюда не выберешься. Поспешно отмахнувшись от вопросов, он обратился к человеку:

— С чего же начнем?

— Я приземлился километрах в пяти отсюда где-то там, — он указал на густой лес на северо-востоке. — Я заметил, что твой корабль потерпел крушение, и сел как можно ближе.

Люк почувствовал странное утешение в этих словах. Он хотел было выразить свою благодарность за такую заботу, но что-то ему помешало. Теперь было совсем непросто кому-то доверять. Что-то умерло внутри него. Трудно это признавать, но так и было.

Он снял летный костюм и спрятал рядом с обломками X-крыла. Прикрепил бластер к поясу и повернулся к человеку.

— Ну что ж, если готовы, то ведите.

Энакин удивленно приподнял бровь и, повернувшись, пошел вперед. Несколько минут они шли молча, пока Люк не спросил:

— Я одного не понимаю. Вы сказали, что сели как можно ближе. И вместо того, чтобы приземлиться где-нибудь в поле, вы выбрали лес, самый опасный вариант?

— У меня не было выбора. Мой вход в атмосферу был неидеальным. Повезло, что я взял корабль под контроль перед приземлением.

— Вот как, — сказал Люк. — В отличие от меня, — добавил он.

— Ну, если при заходе тебя трясло так же, как и меня, ты должен быть чертовски классным пилотом, раз хоть так смог сесть, — он еще раз обернулся к X-крылу Люка. — Ты сделал крутой разворот, расчистил поверхность и приземлился на брюхо, судя по следам на земле, — в его глазах было нескрываемое восхищение.

— Не помню, — сознался Люк, вспыхивая от комплимента. — Но я рад, что жив... и что не один.

Легкая улыбка промелькнула на лице незнакомца, и они некоторое время шли молча.

— Как звать-то тебя? — наконец спросил молодой джедай.

Люк боялся этого вопроса. Он ведь был знаменит, его имя прогремело по всей галактике. Неважно, откуда этот человек, он тоже наверняка слышал. Не зная политических взглядов последнего, Люк не мог рисковать, раскрывая ему свое полное имя. Но лгать о безобидном имени тоже было как-то неправильно. Почему-то ему не хотелось, чтобы этот молодой человек ему не доверял. Достаточно и того, что Люк обидел его, когда тот всего-то дотронулся до него, пытаясь помочь.

— Я... Люк, — сказал он. — А вы? — быстро спросил он.

Повисла пауза.

— Я Эни, — сухо отозвался человек.

«Ложь», — было первой мыслью Люка. Но потом ему пришло в голову, что этот человек мог бы придумать имя и получше, чем что-то такое... хм, непривычное.

— Приятно познакомиться, Эни, — сказал он, протягивая руку. Левую.

Эни оглянулся и протянул руку. Правую, в перчатке.

— И мне.

Они неловко пожали руки, и Эни пошел дальше. Люк застыл на месте.

Рука, ответившая на рукопожатие, ощущалась слишком жесткой, неподатливой. Он понял. Это был протез, механическая рука. Мгновенное воспоминание сковало его дыхание. Все тело прошиб пот, и дыхание участилось. Даже зубы начали стучать.

— Тебе нехорошо?

Эни остановился, поняв, что Люк за ним не идет, и, вернувшись на несколько шагов, сам увидел состояние Люка.

Люка поглотила внутренняя тьма, та, где оживали его худшие кошмары.

— Н-нет, нет-нет-нет-нееет... — без остановки стонал он.

— Успокойся. Тихо! — голос Эни пробрался сквозь удушающий туман. — Сядь и положи голову на колени. Глубоко вдохни, — теплая рука начала рисовать круги на спине. — Дотянись до Силы и сконцентрируйся на моём прикосновении. Это пройдет. Поверь. Это пройдет.

Поддаваясь успокаивающей заботе, Люк сделал так, как сказал Эни. Больше ему не за что было хвататься. Никто и ничто помочь не могло.

— Поверь мне, — настойчиво повторил Эни. — Через минуту все пройдет.

Люк закрыл лицо руками и задушено всхлипнул.

— Все хорошо, — рука легла ему на плечо и замерла там, привнося стойкую, укрепляющую силу.

— Сп-спасибо, — прохрипел он. Люк отнял руки от лица и встретился взглядом с голубыми глазами собеседника. Они были теплыми, полными понимания.

— Я знаю, каково это, — взгляд этих глаз говорил о многом. — Чуть-чуть передохни.

Спокойствие понемногу вернулось, и Люк проглотил ком в горле.

— Что же все-таки с нами случилось? — спросил он, глядя в небеса.

Эни плюхнулся на землю рядом с ним и проследил за его взглядом.

— Без понятия. Но мы основательно влипли.

Люк тряхнул головой и опустил ее.

— Небытийная зона! — вдруг вспомнил он.

— Чего? — Эни наклонился к нему.

— Небытийная зона! — увереннее повторил Люк. — Лея, моя подруга, просила меня быть осторожнее, потому что мы пролетали рядом с Небытийной зоной. А вы разве о такой не слышали?

— Ну, кто не слышал-то, — ответил Эни. — Это такая дыра в космосе, которая пожирает все, что к ней приблизится. Те, кто исчез в ней, никогда не возвращались, — он насмешливо прищелкнул языком. — Но о чудо, я ни разу слышал, чтобы в ней хоть кто-то пропал. Это все космические байки.

— Как же тогда объяснить, что случилось с нами? — воскликнул Люк. — Звезды исчезли! И эта чернота начала затягивать меня...

Энакин отвернулся. История Люка была удивительно похожа на его собственную. Если подумать... да, он пролетал совсем неподалеку от того места, где должна была находиться эта самая Небытийная зона.

— Как же нам выбраться отсюда? — слабо спросил Люк. — Даже если нам удастся отремонтировать мой корабль...

— Выкрутимся, — убежденно заявил Энакин. — Если способ выбраться отсюда существует, то мы его найдём.

Люк встретился взглядом с Эни и пожелал верить его словам.

---

1) Чтобы исчезнуть, смыкаешь глаза.

И умоляешь, чтобы тебя оставили грезы.

Но просыпаясь, ты знаешь горькую правду.

Никто не поможет.

Пожелай спокойной ночи и не бойся

Звать меня, звать, исчезая во тьме.

Я сдерживаю свой последний вздох,

В моей душе светло и безопасно

Живут мои мысли о тебе, живут

Сладким восторженным светом.

Сегодня все завершится.

Вернуться к тексту

Молодые люди остановились в тени корабля Эни. Это была старая модель перехватчика Эта-2 типа «Актис», но по нему было видно, что Эни хорошо обращается с кораблем. Он выглядел совсем как новенький.

Громкий звуковой сигнал заставил обоих мужчин вздрогнуть.

Из-за дерева показался астродроид.

— R2, я вернулся, ​​- сообщил очевидное Энакин. — Посмотри, кого я привел.

R2 подкатился к ним. У Люка отвисла челюсть.

— У меня тоже есть такой R2! Прямо совсем такой же! — он повернулся к Энакину. — Клянусь, на секунду мне показалось... — он снова во все глаза уставился на R2. — Неважно, — он покачал головой, — в любом случае хорошо, что я не взял его с собой. Да его бы совсем замкнуло от страха, когда меня затягивало в эту дыру.

— А моего чуть и не замкнуло, — согласился Энакин.

R2 обиженно взорвался пренебрежительными трелями, и от этих звуков двое людей громко рассмеялись.

— Нет, ну в точности как мой! — подтвердил Люк.

Не обращая внимания на Люка, R2 начал сообщать Энакину о том немногом, что он сумел обнаружить.

— Явных признаков наличия животных в этом районе не обнаружено, — перевел Люку Энакин. — Зато большое разнообразие растений и несколько источников питьевой воды.

— Я посижу немного, — прервал его Люк, внезапно хватаясь за правое плечо.

— Все нормально? — спросил Энакин, подходя ближе.

— Ага, просто надо отдышаться, — успокоил джедая Люк.

Энакин просмотрел прикрепленные к ремню предметы и отцепил крошечный контейнер.

— Вот, — он протянул его Люку. — Намажь свое плечо. Здорово заживляет такие травмы.

— Спасибо, — сказал Люк, снял майку и понюхал содержимое контейнера. На запах оно не было неприятным. Он отложил его и начал отцеплять правую кисть от рукава.

— А переносного крана в этом ремне случайно не завалялось?

Энакин усмехнулся.

— Боюсь, что нет, — сказал он. — Но кое-что точно нам пригодится.

— Например, что? — поддержал разговор Люк, одновременно втирая мазь в плечо. От первого же нанесения стало гораздо легче, мазь охладила и успокоила сустав.

— Например, сотня-другая метров проволоки, полный набор инструментов, несколько металлических сплавов, пластины и формы для изготовления новых деталей, если потребуется...

— Вот это да!

— А, ну и еда.

— Пожалуйста, хватит, — попросил Люк, — у меня уже слюнки текут.

Энакин открыл трюм и начал рыться в миллионах контейнеров всевозможных размеров.

— Да, — объявил он после осмотра. — Похоже, все, что надо, у меня есть, — он повернулся к Люку. — Может, сначала что-нибудь съешь?

— Я не то чтобы очень голодный. Но от перекуса не откажусь. Спасибо, — Люк закрыл крышку контейнера и вставил руку в рукав.

Энакин подошел и вручил ему парочку питательных батончиков и бутылку воды. Он сел напротив него, скрестив ноги, и начал жевать свою порцию.

— До своего корабля отсюда дойдешь? — спросил он, убирая за пояс контейнер, который вернул ему Люк.

* * *

Люк испуганно уставился на Эни.

— Да, а что?

— Вместо того чтобы возвращаться к твоему кораблю со всеми деталями, удобнее перегнать мой корабль к твоему. Так у нас все будет под рукой.

Люк шумно вздохнул и понял, что, оказывается, после вопроса Эни не дышал.

— Ну да, — выпалил он. — Дельное соображение.

Эни сурово взглянул на него.

— Я не собираюсь сняться с места и бросить тебя здесь, — сказал он, будто прочитал мысли Люка. — Не в моем это стиле.

Люк смущенно опустил взгляд.

— Извините. Мне просто...

— Я все понимаю, — прервал его Эни, глядя вдаль. — Война нас меняет. Мы перестаем верить в благородство людей.

— Я вам верю, — выдал Люк и поразился своим словам до глубины души. Он не понимал, что заставило его произнести их, но это было от сердца. Он не лукавил. Он правда доверял этому совершенно незнакомому человеку. Так сильно и решительно, как не верил людям уже многие годы.

Взгляд Эни немедленно пристально изучил его.

Люк почувствовал энтузиазм молодого человека. Одного этого взгляда хватило, чтобы Люк понял, как Эни устроен. Он был способен чувствовать такие вещи, инстинктивно, словно видел свечение, за отсутствием лучшего слова, других людей. Он чувствовал их искренность. Может, это и были джедайские способности?

«Надейся на свои чувства», — говорил ему Бен.

Он этого уже словно целую жизнь не делал. Он ушел в себя. Боялся дотягиваться до других. Не знал, что его там будет ожидать. Со своими друзьями он чувствовал себя в безопасности, и потом, он же важен для Альянса. От него не было оснований ждать предательства. Предательство нашло Люка... с другой стороны.

В последнее время он вел себя недостойно джедая и даже задавался вопросом, а есть ли у него эти способности. Достаточно ли их, чтобы стать джедаем. Впрочем, если джедай готов лгать и не стесняется жертвовать другими ради достижения своих целей, какими бы благородными они ни были, возможно, ему стоит выбрать другое призвание.

— Твои чувства в беспорядке, — без обиняков заявил Эни.

Люк фыркнул.

— Да не может быть, — в его голосе прозвучал горький сарказм, и Люк уставился в землю.

— Тебя предали. Кто-то близкий, тот, кому ты доверял, — тихо сказал Эни, и его голос так и лучился сочувствием.

Люку на глаза навернулись слезы, и он не посмел встретиться с собеседником взглядом.

— И все же, мне ты веришь. Незнакомцу, — теперь в голосе Эни было удивление, а потом он ненадолго замолчал. — Я ценю это, Люк. Всегда буду.

Люк тяжело сглотнул и все-таки поднял глаза, встретившись с теплым, добрым взглядом.

— А м-можно кое о чем спросить?

— Конечно, — Эни чуть наклонился вперед приготовился внимательно выслушать Люка.

— Почему вы сказали: «Дотянись до Силы»? Разве по мне понятно…

— Что ты чувствительный к Силе? — закончил за него Эни. — Да, мне понятно. Любой тренированный джедай сможет почувствовать, если кто-то ярко проявится в Силе. Ты окружен ею. Вокруг тебя она задерживается, как... как аура, — он пригляделся. — Я точно не вижу, но чувствую.

Да, двух недель тренировок с Йодой было явно недостаточно. Неудивительно, что старый учитель противился его уходу. Он только скользнул по поверхности, только начал постигать Силу и что значит быть джедаем. Он понурился.

— А тебя разве никто не учил? — голос Эни выдернул его из мрачных мыслей.

— Ну... вряд ли пару недель можно назвать полноценным обучением, — он иронично пожал плечами.

— Пару недель?! — вытаращил глаза Эни.

— Что, правда маловато? — робко улыбнулся Люк.

— Маловато? — вопрос Энакина был риторическим. — Джедаи начинают обучение... ну, только научившись ходить! Меня вот когда-то сочли слишком старым для тренировок, потому что мне было девять.

— Девять?! — неудивительно, что Йода жаловался на то, что Люк «слишком стар».

Только сейчас Люк наконец-то понял своего учителя. Иногда действительно просто слишком поздно. Желать чего-то больше всего на свете не всегда достаточно. Но будучи честным с собой, Люк не мог сказать, правда ли он все еще хочет быть джедаем. Похоже, в своем воображении он романтизировал представление о рыцарях-джедаях. Реальность оказалась слишком болезненной. Слишком беспощадной.

— Тебе нельзя сдаваться, — снова вернул его к разговору голос Эни.

Люк покачал головой.

— Не так-то это просто, — пробормотал он. — Теперь уже нет…

— Люк…

Доброта в голосе Эни заставила Люка поднять взгляд.

— В тебе есть Сила. Она течет в тебе. Ты не выбираешь, быть ли джедаем, ты просто им являешься.

— Умение управлять Силой еще не делает меня джедаем. Оно всего-то делает меня чувствительным к Силе. И ничего больше.

Эни попятился от него, на мгновение потеряв дар речи. Похоже, ему эта истина раньше в голову не приходила.

— Тебе все равно нужно обучение, — сказал он, наконец. — Ты должен научиться контролировать свои способности, а для начала осознать их.

— Допустим, — согласился Люк. — Но...

— Чудо, что нашелся кто-то, кто взялся учить тебя в этом возрасте. Это все очень ненадежно и опасно, — Эни посуровел. — После такого не факт, что останешься в здравом уме.

— Иногда мне кажется, что я совсем из него выжил, — продолжил Люк и внезапно почувствовал непреодолимое желание истерически рассмеяться. — Сила, я сейчас совсем на грани!

Эни дожевал второй батончик и резко вскочил.

— Пора, — сказал он. — Встретимся у твоего корабля?

Слегка огорошенный, Люк встал. Этот молодой человек был как живчик!

— Да, увидимся там, — он резко кивнул и удивился, почувствовав себя каким-то потерянным при виде того, как Эни возвращается к своему кораблю. Словно лишился чего-то.

R2 последовал за Энакином, слегка в него утыкаясь. Энакин обернулся.

— R2, ты проводи его обратно на корабль. Встретимся там.

R2 издал яростный протестующий сигнал.

— Я сам могу вернуться на поляну, — по голосу Энакина было понятно, что дискуссии он не потерпит. — Проводи его.

R2 неохотно согласился и, развернувшись, подкатился к Люку.

Люк немного напрягся, впервые чувствуя себя так неловко рядом с дроидом, но при звуке взревевших двигателей он снова обрел самообладание и зашагал к месту вынужденной посадки. Очень скоро перехватчик Эни пролетел у них над головами.

После нескольких минут неловкого молчания Люк попытался сломать лед.

— Послушай, я не хотел тебя обидеть тем, что ты похож на моего R2. Просто... ну, ты точно такой же. Ну, по... по характеру. Но я совсем не хочу тебя задеть.

R2 всем корпусом развернулся к нему. Казалось, маленький дроид оценивал его с ног до головы. Очевидно, он пришел к выводу, что Люк говорит искренне, поскольку дроид выдал дружелюбный сигнал. Звучало так похоже на его R2, что Люк широко улыбнулся.

— Друзья? — спросил он, протягивая дроиду руку.

R2 выпустил клешнеобразный девайс и, схватив руку Люка, потряс ее. Люк засмеялся в полном восторге от жеста дроида.

В уютном молчании они продолжили путь к поляне, и Люк снова погрузился в свои мысли.

Что-то не складывалось в том, что рассказывал Эни. Судя по его словам, Орден джедаев будто все еще существовал. Он так уверенно объяснял, сколько лет джедаям, когда их начинают обучать, говорил о том, сколько ему было лет, когда он начал учиться, и все в его словах указывало на то, что Орден джедаев все еще существует там, откуда прилетел он.

Но с тем, откуда прилетел Люк, совсем другая история.

Откуда прилетел!

А не может ли быть...? А не может ли быть, что они прилетели из разных времен? Разных реальностей? Разных измерений?

От количества возможных вариантов и следствий из них у него закружилась голова. Достаточно было представить масштабы того, что тут, возможно, происходило.

Громкое приветствие R2 вернуло Люка к реальности. К той, куда его закинуло вместе с молодым человеком-джедаем, рассказывающим невероятные истории о месте, где джедаев учат с детства.

Стечение обстоятельств? Ирония судьбы? Или смысл лежит глубже?

Эни уже начал работу. Он достал из трюма несколько контейнеров, которые теперь разрозненно валялись в импровизированном лагере. Особенно вид украшали несколько сотен метров проволоки, веревки, уйма разных инструментов и запчасти.

Эни обернулся и помахал. Люк приблизился к гиперактивному спутнику.

— Быстро вы, — похвалил он. — Каков план?

— А как плечо? — спросил Эни.

Не ожидавший такого ответа, Люк все же осторожно пошевелил плечом и удивленно уставился на него, поняв, что не почувствовал боли. Он аккуратно дотронулся до плеча и чуть надавил. Было слегка неприятно, но сам сустав был уже как новенький.

— Вот это да! — только и сказал он.

— Будем считать, что «уже лучше», — усмехнулся Эни. — А мой план таков: спасем все, что сможем, из твоего корабля, а потом начнем над ним работать, — он бросил оценивающий взгляд на потрепанный X-крыл. — Иди забери из кабины все, что может пригодиться. Потом будем «лечить пациента».

Люк осмотрел любимый X-крыл.

— А все не так плохо, как поначалу показалось, — признал он. — Сверху он вообще целехонький. Вот снизу да, повреждений очень много, — размышлял он вслух.

— С помощью проволоки и веревок поднимем его с земли, — сказал Эни. — К счастью, тут есть эти два дерева. Стволы тонковаты, но думаю, выдержат.

Люк несколько секунд глядел на них и глубоко вздохнул.

— Хорошо, давайте начнем, — сказал он, взобрался через носовую часть на корабль и залез в кабину. Не так уж много требовалось спасать. Его комлинк, ракеты и несколько других гаджетов.

Он спустился, отложил все в сторону и повернулся к Эни.

— Все нужное... было в трюме, — развел он руками.

Эни тепло покачал головой.

— Ничего страшного. У нас и так есть все, что нужно, — он показал на разбитый корабль. — Все будет в лучшем виде.

— Так говорят продавцы подержанных спидеров, — пошутил Люк.

Эни похлопал Люка по спине.

— Твоя малышка в надежных руках, — заверил он, снимая табард и тунику. — Готов?

Люк последовал его примеру и снял майку.

— Поехали.

* * *

Следующие несколько часов молодые люди упорно проработали под неумолимым солнцем. Сложнее всего было поднять корабль. Это заняло почти час беспрерывного напряжения, они надрывались изо всех сил, использовали деревья как рычаги и даже задействовали готового помочь R2; в конечном итоге, они все же надежно закрепили корабль. X-крыл угрожающе скрипнул, когда его стали поднимать с земли, но удержался подвешенным в воздухе.

— Жаль, что у меня нет силового поля, — прокомментировал Энакин, вытирая пот со лба.

— Ну нельзя же иметь все одновременно, — мягко заметил Люк.

Эни ему улыбнулся.

Молодые люди встали под X-крылом, изучая повреждения и решая, с чего начать.

— Что касается этой части кузова, тут у нас одиночные повреждения, — размышлял Энакин, — ну что ж, я знаю отличный бар одиночек на Корусанте.

Люк рассмеялся. Ему начинало нравиться чувство юмора Эни.

— Мне бы просто вернуться туда, откуда меня занесло, в целости и сохранности, и я буду доволен, — ответил он, отхлебнул воды и передал бутылку Эни, который тоже сделал несколько глотков.

Затем Люк взялся за рычаг.

— Попытаюсь открыть трюм. Помнится, силовое поле у меня внутри.

— Я тебе помогу, — Эни занялся вторым рычагом.

Это заняло некоторое время, но покореженный металл наконец-то уступил. Эни поспешно заклинил рычаг, чтобы люк не открылся полностью, и груз не вывалился на землю.

— Будь осторожен. Не знаю, надежно ли получилось, — предупредил он Люка.

— Понял, — сказал Люк и заглянул внутрь. Силовое поле он не нашел, зато на глаза попались энергогенератор и спальный мешок, а также пара пледов. Рыться дальше было рискованно.

— Хоть что-то, — пробормотал он, протянул руку и достал нужные вещи.

* * *

Солнце уже садилось, когда они решили на сегодня закончить.

— Такими темпами, думаю, тут работы еще дня на два-три, — сказал Эни. — Основная работа будет завтра.

— Ага, — Люк кивнул, вытирая пот с лица. — Теперь бы просто хорошенько вымыться, немного поесть и проспать часов десять.

— Читаешь мои мысли, — согласился Эни. — R2, — он обернулся к маленькому дроиду, — где ближайший водоем?

R2 просканировал местность и просигналил ответ.

— Один километр на юг, — перевел Эни. — Ладно, R2, ты оставайся здесь и присмотри за лагерем. А мы скоро вернемся.

* * *

Для разговоров они слишком устали, поэтому просто шли в комфортной тишине.

Журчание воды подсказало, что они приближаются. Достаточно широкий ручей пробивал себе дорогу сквозь траву и камни. Он оказался шире и глубже, чем ожидалось, поэтому они остались у берега. Они разделили кусочек мыла, добытого Люком, и с наслаждением и тщательностью избавились от пота и грязи.

В какой-то момент Люк краем глаза заметил, что Эни украдкой отошел в сторону, чтобы снять коричневую кожаную перчатку, которую носил на правой руке. У Люка перехватило дыхание при виде механических креплений. Он вспомнил свою реакцию, когда они пожимали друг другу руки, и вспышка слепящей боли пронзила его сердце, стоило ему понять, что Эни отошел специально, чтобы избавить его от этого зрелища. Пристыженный, Люк подошел к своему спутнику. Почувствовав его приближение, Эни попытался было спрятать руку, повернувшись к Люку спиной и присев на корточки.

— Не обращай на меня внимания, — тихо сказал Люк.

— Что? — Эни оглянулся на него.

Люк тоже присел на корточки, протянул свою руку и коснулся механической руки.

— Прости, что я психанул, когда мы пожимали руки, — искренне извинился он. — Это вызвало... воспоминания, с которыми я... я еще не справился. Если вообще смогу.

— Да без обид, — Эни беззаботно пожал плечами. — Если ты таких раньше никогда не видел, то поначалу это вызывает отвращение. Не слишком-то приятное зрелище.

Закрыв на секунду глаза, Люк принял решение. Иронично улыбаясь, он открыл глаза и встретился взглядом с Эни. Его взгляд смягчился, когда он посмотрел на свой протез, покоящийся на искусственной руке Эни. Он положил свою руку ладонью вверх и открыл квадратную заслонку на внутренней стороне запястья, показывая Эни электронные схемы.

Их глаза встретились, и мужчины обменялись многозначительными взглядами. Что-то их связывало, что-то настолько болезненно красивое, чего Люк никогда не стал бы ожидать от демонстрации искусственной руки. Они одновременно взглянули вниз, а потом Эни очень нежно закрыл заслонку и провел по ней механическим пальцем.

— Ну и как же так вышло, что твоя модель круче? — внезапно нарушил тишину Эни, и в его глазах сверкнуло озорство. Молодые люди нервно засмеялись; шутка определенно подняла настроение.

— Я думаю, это как-то связано с тем... откуда мы, — таинственно ответил Люк.

— То есть? — брови Эни в любопытстве приподнялись.

Люк поднял взгляд к небу, кстати, оно становилось все темнее. Эни проследил за его взглядом, и, не сговариваясь, они встали и быстрым шагом направились обратно в лагерь.

С нетерпением ждавший их R2 облегченно запиликал, увидев, что они приближаются.

Через несколько минут они завершили все необходимые приготовления к ночевке. Энергогенератор Люка обеспечивал свет и тепло, несмотря на то, что ночь и так была не холодная. Они разделили еду и запас воды и приготовились к заслуженному отдыху.

Люк предложил Эни свой спальный мешок, но молодой человек отрицательно покачал головой, хотя дружелюбный жест Люка его заметно тронул.

— Спасибо, но джедаи привыкли спать под открытым небом.

— Если у них нет выбора, — заметил Люк. — Но отказываться от одного-единственного пледа глупо. В нашей ситуации безрассудства и так предостаточно.

Эни кивнул в знак согласия.

— Засчитано, — он вытянул вперед руку. — Неси пледы.

Люк с улыбкой вручил их ему.

Энакин расстелил один плед на земле и лег на него, укрывшись другим. Пять минут спустя Люк тоже забрался в свой спальный мешок.

Молодые люди лежали на спине, глядя вверх, в абсолютную темноту.

— Я тебя хотел спросить о твоем корабле, — нарушил молчание Эни. — Он похож на ARC-170, но у тебя как-то все по-другому.

— Так и есть, — согласился Люк. — Все примерно как… с нашими… протезами, — он невольно запнулся, говоря это вслух.

— К чему это ты клонишь? — насторожился Эни и вздрогнул от вскрика Люка. — Что? Что такое?

— Посмотри на небо! — воскликнул Люк.

Энакин поднял голову, и его сердце чуть не остановилось от шока.

На небе не было звезд. У планеты не было лун. Ни одного, самого ничтожного, источника света. Совсем ничего. Просто чернота. Всеобъемлющая чернота.

— Да ради всего… что тут творится? Куда мы попали? — голос Энакина дрожал от неподдельного суеверного страха.

— Эни... — голос Люка вторил ему, словно точная копия. — Что если мы в черной дыре?

Товарищ по несчастью повернулся к нему.

— Невозможно! Никто не способен выжить в черной дыре. Гравитация бы сокрушила все. Даже атомы бы исчезли, если я хоть что-то помню из астрофизики.

— Мы не знаем наверняка. Никто этого не знает, — напомнил ему Люк.

— Хорошо. Допустим, как ты говоришь, это черная дыра, — начал рассуждение Эни, — тогда где находятся звезды, планеты, все, что вроде как поглотила черная дыра? Где свет? Если каким-то чудесным образом все, что затянуло в дыру, не погибло, почему здесь только одна маленькая разнесчастная планетка и солнце, которое освещало ее весь день?

— Не знаю, — признал Люк. — Никому не доводилось это испытать. Все, что мне известно, это что мы как-то тут оказались. Мы не можем этого отрицать. Я...

— Продолжай. У тебя есть какая-то теория? — поторопил его Энакин, когда Люк заколебался.

— Что, если эта крохотная система размещена здесь для поддержки форм жизни, которые сюда попадают через черную дыру? Что если эта черная дыра, Небытийная зона, как угодно назови, — это общая точка, как бы сообщающийся сосуд с бесконечными входами и выходами?

— Э-э… что сообщается?

— Разные вселенные, измерения, времена.

— Аааа, теперь-то я понял, о чем ты… — на лице и в голосе Эни появилось осознание.

— Это смогло бы объяснить и наши разные корабли, и разные технологии для протезов. И даже... — Люк замолчал.

— И даже что?

— Несостыковки в наших историях.

— Какие еще несостыковки?

Вздохнув, Люк лег на правый бок, подперев голову рукой, и встретился с глазами Энакина.

— Эни, там, откуда ты прилетел, джедаи все еще существуют? — тихо спросил он.

— Ну конечно же, — похоже, Эни был озадачен.

— Видишь ли, в той реальности, откуда я родом, джедаи вымерли. Они были убиты более двадцати лет назад во время так называемой «чистки». Насколько я знаю. Я один из двух оставшихся в галактике джедаев.

— ЧТО?! — вскричал Эни.

— Мы воюем против Империи, возникшей вместо Республики, которая пала после гражданской войны, продлившейся несколько лет, — взгляд Люка смягчился. — А в твоей реальности все не так?

— Н-нет, все не так, — слова Люка поразили Эни. — Мы ведем войну против множества систем сепаратистов, которые восстали против Республики. Мы уверены, что за всем стоит лорд ситхов, который управляет нами, как марионетками.

— Понял? Там, откуда я родом, ситхи уже победили, и с тех пор мы живем в непроглядном мраке.

Лицо Эни помрачнело, а дыхание участилось. Наконец, он кое-как взял себя в руки.

— Значит, — он сглотнул, — говоришь, мы прибыли из разных времен?

— Больше похоже на параллельные вселенные, — сказал Люк, — где в основном все остается неизменным. Названия планет, определенные события, возможно, даже люди те же самые, но некоторые важные исторические события не совпадают. Они происходили или будут происходить противоположно тем, что соответствуют им в других реальностях.

Эни задумался над предположением Люка. Через некоторое время он медленно закивал, принимая такое объяснение.

— Вот почему для нас так важно вернуться, — подчеркнул Люк. — Кто знает? Может, нам отведена какая-то ключевая роль в наших вселенных. Или одна из ключевых ролей.

— А что будет, если мы вернемся не в свое время? Если, скажем, я вернусь через пятьдесят лет после моего исчезновения, а ты за двадцать лет до того, как пропал? — невыразимая тоска наполнила сердце Энакина от одного только осознания. Падме...

— Остается только надеяться, что Вселенная не допустит возникновения таких парадоксов. Нас сюда забросило по какой-то причине. Может быть, мы узнаем, зачем, а может, и нет. Мы должны верить, — вздохнул Люк и поднял глаза к небу. — Да видит Сила, я не надеюсь, что мне хватит веры, — пробормотал он после долгой паузы.

— Я чувствую твою боль, — голос Эни донесся до него успокаивающе и тепло. — Может, расскажешь мне?

Люк задумчиво улыбнулся, до глубины души благодарный Эни за сострадание.

— Спасибо, но... я не могу. Может, не сейчас, — он перевел взгляд на Эни, умоляя понять его.

Эни долго изучал его взглядом, а затем кивнул в знак согласия.

— Надеюсь, ты дашь мне шанс, — прошептал он, снова ложась и укрываясь одеялом. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Люк, пытаясь расслабиться в своем уютном спальнике.

Приглушенное гудение R2, охраняющего их, убаюкивало. И все-таки Люку надо было это сказать. Сказать, как он обязан человеку, спасшему ему жизнь и с самого начала относящемуся к нему исключительно дружелюбно.

— Эни, — хрипло позвал Люк.

— Угу? — сонно откликнулся тот.

— Спасибо за все, что ты для меня сделал. Прости, что я так себя вел, когда ты меня нашел, — он тяжко вздохнул. — Мои личные проблемы еще не дают мне права…

— Тебе не за что извиняться, — Люку послышалась улыбка в голосе Эни. — У меня тот еще норов, и все дома это знают. Я не святой.

— Но ты мне столько раз помог, ты спасаешь меня. Спасибо тебе.

— Ценю, Люк. Спи, ладно?

— Ладно, папа, — сказал Люк и закрыл глаза.

Последним, что он услышал, проваливаясь в сон, был добрый смешок.

Люк медленно открыл глаза. Уже утро, и в небе ярко светит солнце. Он прищурился и заслонил лицо от солнечного света. Внезапно вспомнив вчерашние события, он повернул голову и увидел плед справа от себя. Верхний плед валяется в стороне, и на нем лежит световой меч, но самого Эни нигде не видно. Негромкое гудение заставило Люка бросить взгляд в сторону R2. Он простоял на одном и том же месте всю ночь, охраняя их.

— Он у ручья, да? Пошел умываться? — без особой надобности спросил он у маленького дроида. R2 утвердительно пискнул.

Люк взглянул на световой меч перед собой. Он настойчиво притягивал к себе. Против воли Люк протянул руку и поднял меч. От более пристального рассмотрения замер, не в силах пошевелиться. Не в силах даже вздохнуть. Меч был абсолютно таким же, каким был меч отца! Незначительные изменения тут и здесь, но в целом... Люк сглотнул, и оружие запрыгало в бесконтрольно трясущихся руках.

«Спокойно, Люк. Успокойся! — усилием воли он заставил себя не паниковать. — Все световые мечи весьма похожи. В конце концов, это всего лишь рукоять, разве они могут сильно отличаться одна от другой? — он покачал головой и глубоко вздохнул. — Или ты сейчас же соберешься, или так и будешь повсюду видеть призраков».

— Ага! Так я и знал, что ты не устоишь перед искушением, — жизнерадостный голос Эни вывел его из туманного транса.

— Ты специально его тут оставил? — догадался Люк.

— Ну да, — признал Эни. — Владеть таким грубым оружием, как бластер, оскорбительно, он не подходит джедаю по статусу. Пусть я и уверен, что у тебя есть свои причины, — он уселся перед Люком, наблюдая, как тот рассматривает его меч. Люк оценивающим взглядом прошел по рукояти, восхищаясь ее изысканностью, и в задумчивости погладил ее.

— Своего меча я лишился в бою, в котором... который меня и изувечил, — пробормотал он, чувствуя себя так, словно не излечившаяся рана, даже не начавшая заживать, снова открылась. Он подавился своими словами.

— Когда это случилось? — голос Эни был тихим и заботливым, и молодой человек придвинулся к Люку, словно друг, готовый выслушать ужасный секрет.

— Месяц назад, — Люк отвернулся. — И после этого ничего не изменилось. Я никогда не буду прежним.

— Да, не будешь, — в голосе Эни была уверенность человека, который сам прошел такое же суровое испытание.

Люк грустно улыбнулся. Его мысли были далеко.

— Ты не понимаешь, — сказал он, опустив голову и разжав пальцы. Меч скатился на землю.

— То, что случилось, поколебало твои убеждения, заставило сомневаться в самой твоей сути, — дрожащим от эмоций голосом заявил Эни. Люк почувствовал, что Эни собирается мысленно прикоснуться к его сознанию, и запаниковал.

— Нет! — он вскочил на ноги. — Я не могу об этом говорить! Пожалуйста, пожалуйста, не продолжай! — попросил он, начиная бесцельно бродить из стороны в сторону.

— Хорошо, хорошо, не стану, — пообещал Эни, вставая и осторожно, как к раненому животному, приближаясь к нему. — Я просто подумал, может быть, тебе легче будет рассказать это джедаю, такому же, как и ты. С учителем непросто делиться тем, что тебя беспокоит. А раз ты сказал, что в твоей вселенной джедаев осталось только двое...

— В моей реальности у меня есть друзья, но я и им тоже ничего не рассказывал, — миллион разношерстных эмоций, рвущихся наружу, обжег Люку горло. Он остановился и посмотрел на Эни.

— Я ценю твою заботу. Правда ценю, но помочь мне не сможет никто.

— Сможет. Если ты позволишь, — голос Эни был как бальзам на душу. — Если захочешь поговорить, я рядом.

Глаза Люка поднялись на Эни с болью и растерянностью.

— Почему тебе есть до этого дело? — горько подивился он.

Кажется, Эни смутился, потому что опустил глаза.

— Я-я не знаю, — секунду он выглядел, как запутавшийся ребенок. — В тебе есть что-то... такое… — он мучительно старался выразить ощущение словами, но сдался. — Я не знаю. Просто хочу помочь. Мне это нужно.

Их глаза встретились. Эни пожал плечами.

— Не спрашивай, почему.

Люк хотел было пожать ему руку, но на полпути передумал.

— Спасибо, — слабо, в эмоциональном истощении произнес он, — рука опустилась, — за твою дружбу, — он выпрямился и овладел собой. — Я этого не стою.

— Позволь мне самому решать, — серьезнее, чем когда-либо раньше, прозвучал голос Эни. — Ты хороший человек. Ты искренний, честный, порядочный и в тебе достаточно смирения, чтобы извиниться, если ты понимаешь, что неправ, — он снова самоуничижительно пожал плечами. — Я… я иногда для этого слишком горд, — голубые глаза с подчеркнутым уважением смотрели на Люка. — Ты лучше меня. И я не хочу, чтобы ты себя потерял, прячась от своих демонов, вместо того, чтобы сразиться с ними.

Люк покачал головой.

— Это ты хороший человек, Эни. Ты достаточно мудр, чтобы признавать свои ошибки. Я был слишком глупым и добродетельным. Слишком скорым на суждения и на поспешные выводы. Жизнь меня не пощадила. Это... сломало меня.

— Включи своё упрямство, — посоветовал Энакин. — Покажи, что сдаваться наотрез отказываешься и готов взглянуть страхам в лицо.

— Мне бы твою смелость, — против воли сорвалось с языка Люка.

— В тебе её предостаточно, мой друг, — Эни положил руку Люку на плечо и слегка пожал его. — Ты очень, очень смелый. Тебе лишь нужно время, чтобы исцелиться. Положись на свои ощущения, доверься сердцу, и ты снова найдешь свой путь. Он приведет тебя к истине. Это может быть больно, но он освободит тебя.

Люк зашипел, будто от физической боли, мотнул головой и вскочил.

— Пойду умоюсь, — сказал он, не оглядываясь.

Энакин смотрел ему вслед, пока Люк не скрылся из виду. Посмотрев на землю, он подозвал рукой световой меч и прикрепил его к поясу. Бросил еще взгляд в сторону, куда ушел Люк, и со вздохом начал работу над кораблем товарища.

* * *

Он чувствовал себя трусом. Он знал, что Эни прав, и все же бежал от этого.

Умывшись, Люк уставился на свои руки.

Йода говорил, что страх, гнев и все прочие негативные эмоции ведут к Темной стороне. Если он продолжит идти по этому пути, это его уничтожит. Он должен был рассказать, высказать все, что накипело, смириться и двигаться дальше. Но как примириться с чем-то настолько немыслимым, настолько ужасным, что уж лучше умереть, чем снова столкнуться с этим? Каково признать тьму… в себе самом?

Всплеск воды заставил его быстро оглядеться и проверить ручей.

Ничего.

Ему могло только почудиться? Он мог бы поклялся, что слышал что-то. Может, там в воде какая-то рыбина? Но R2 сказал, что животных здесь не водится.

Отмахнувшись от этой загадки, Люк схватил майку и вернулся в лагерь.

* * *

Эни уже начал работу над X-крылом и, надев защитные очки и перчатки, с помощью маленького паяльника старался вернуть искореженному куску металла первоначальную форму. Сердце Люка сжалось при виде этого. Он прикусил губу, не давая чувству безмерной благодарности выплеснуться наружу. Эни почувствовал его приближение и, подняв голову, помахал ему лампой.

Люк подошел к Эни и молча стоял рядом, пока молодой человек не закончил эту часть работы. Эни сдвинул очки на лоб и поднял голову. Люк робко улыбнулся ему, и Эни широко улыбнулся в ответ. В тот же моменту Люку на сердце стало легко и спокойно.

* * *

К полудню большую часть кузова привели в порядок. С наступлением вечера молодые люди сделали перерыв и перекусили под тенью дерева.

— Тебе придется забраться в кабину. Надо проверить шасси, — сказал Эни, дожевывая еду.

Люк улыбнулся завидному аппетиту друга и кивнул.

— Сомневаюсь, что она сама откроется. Возможно, придется открыть ее вручную и зафиксировать.

— Не исключено, — согласился Эни.

— Смотри! — неожиданно воскликнул Люк, показывая на землю.

Энакин посмотрел в указанном направлении и был вынужден приглядеться тщательнее. К ним тянулась длинная прямая дорожка из существ, похожих на муравьев. Они были чуть больше и плотнее, чем настоящие муравьи, но все-таки это были несомненно муравьи.

— Мы накрошили и привлекли их внимание, — прокомментировал Эни.

— Почему же мы их раньше не заметили? — задумался Люк.

— Похоже, до нас тут давненько никто не приземлялся, — догадался Эни. — И они только сейчас нас обнаружили. Могу поспорить, они живут под землей.

Люк кивнул. В этом был смысл.

— Это же объясняет тот плеск, который я слышал в ручье. Уверен, там есть рыба.

— Неужели? — Эни поднял брови. — А я ничего не слышал, — он склонил голову набок. — Ну, раз это безобидные существа, полагаю, все в порядке, — сказал он и бросил крошку муравьям, которые быстро подползли и унесли ее.

Люк и Эни обменялись удивленными взглядами.

* * *

— Все нормально? — крикнул Энакин.

— Ага, — как можно аккуратнее соскальзывая в кресло своего X-крыла, ответил Люк. — Пока он не расцепился, — прошептал он.

— Попробуй выпустить шасси, — выдал инструкции Эни.

Люк нажал кнопку. Сначала появилась вибрация, затем визг. Панели, закрывающие шасси, пытались раскрыться, но металл был слишком помят. Шасси не сдвинулись с места. Энакин покачал головой.

— Ничего, сделаем все сами, — он наклонился и решительно схватил рычаг. — Давай вниз! — закричал он Люку.

Люк медленно поднялся. Потом, с выверенным переворотом, приземлился рядом с джедаем.

— Впечатляюще, — похвалил Энакин. — Отличная техника.

От выбранного Эни слова Люка едва заметно передернуло.

— Физическая подготовка была легче всего остального. Не отрицаю, она мне пригождается, — его взгляд унесся к горизонту. — И это единственное, о чем не больно вспоминать, — пробормотал он чуть слышно.

Энакин попытался что-то сказать, но слова замерли у него на языке, прежде чем он произнес их.

Лицо Люка словно застыло. Он потянулся вниз и схватил второй рычаг.

— Пошли, — сказал он, прошел под кораблем и неистово принялся работать рычагом. Понимая, что Люк физически выражает свой гнев, Эни подошел к другой стороне панели и присоединился к работе. Ему это чувство определенно было знакомо.

* * *

На следующие несколько часов Люк явно погрузился в себя и отвечал односложным ворчанием. Энакин отнесся к его отчужденности по-рыцарски благородно и вместо слов прибег к языку жестов и прикосновений, поддерживая постоянную сенсорную связь между ними.

Люк искоса поглядывал на Эни, слишком хорошо понимая его тактику поведения и ругая себя за то, что вынудил его прибегнуть к этому. Ни один уважающий себя человек не стал бы так обращаться с Эни.

— А как ты относишься к детям? — с бухты-барахты спросил он.

Его самого этот вопрос застал врасплох ничуть не меньше, чем Эни. Полностью ошеломленный, Энакин прочистил горло.

— Эм, ну, детей я люблю. Они мне очень даже нравятся, — сказал он.

— Я не имел в виду в целом всех детей, — перефразировал Люк. — А своих. Если бы это были твои дети…

Эни надолго завис.

— Хм, там, откуда я, джедаям не разрешается иметь никаких прочных привязанностей. Мы уединенно живем, медитируя. Мы живем в самоотречении и, конечно, даем обет безбрачия, — мимолетная эмоция исказила его лицо, но так быстро, что Люк не смог понять, что она значила. — Конечно, пока галактика не воюет, — иронично добавил он.

— Ой, — Люк покраснел, смутившись. — Прости, я… я не знал, — он застенчиво запнулся.

Но лицо Эни будто осветилось каким-то внутренним светом.

— Мой ребенок, — казалось, он смаковал каждое слово. — Святая Сила, это было бы... бесценно! — в его глазах блестело счастье. — Часть меня, которая продолжит жить, даже когда меня не станет. Это пробудило бы всю мою любовь и надежду. Драгоценная маленькая жизнь, — слезы сорвались с ресниц, и Эни закрыл глаза. Его красивое лицо сияло, будто что-то расцветало глубоко в его душе. Он откинул голову и восторженно засмеялся в ликующем блаженстве.

За реакцией Эни Люк, поразившись выражению его лица, наблюдал так, будто его полностью покинула способность двигаться. Сила вокруг него взвивалась в невиданном световом вихре.

— Ты был бы лучшим отцом в галактике, — при взгляде на Эни Люк тоже был готов зарыдать. Эни видел, понимал связь между родителями и детьми. Те узы, что даже смерть не сможет разорвать. То единственное, о чем он когда-либо мечтал. Единственное, что ему когда-либо было нужно. И в этом единственном жизнь ему не просто отказала, а вернула его детскую мечту в уродливом, извращенном виде.

Эни потребовалось некоторое время, чтобы восстановить самообладание. Он фыркнул и неуклюже стер слезы с лица.

— Прости. Сам… сам не знаю, что это на меня нашло, — извинился он.

— Не извиняйся, — едва сдерживаемые эмоции обжигали Люку горло. — Ты себе не представляешь, как мне нужно было это услышать, чтобы понять… — слезы опять навернулись на глаза, но он мужественно сдержал их. Он не станет лить слезы по тому, кто их недостоин. Никогда!

Дрожащей рукой он схватил Эни за плечо и сжал его, нуждаясь в человеческом тепле. В прикосновении заботливого существа, вместо того леденящего присутствия, которое преследовало его ночи напролет в кошмарах. Эни зеркально повторил его жест, обняв Люка. Что-то непостижимо глубокое заполнило пустоту в их душах от этого прикосновения.

— Спасибо, — одними губами произнес Люк. Эни кивнул и крепче сжал его руку.

* * *

В полной гармонии, они работали не покладая рук, пока не стемнело настолько, что продолжать стало невозможно. Шасси было практически исправно. Осталось только слегка подправить кабину, но это можно было успеть за следующий день.

После этого они будут готовы покинуть планету. И отправиться... куда?

Все это время они размышляли над этим вопросом, но, в общем-то, отдавали себе отчет, что ответа нет. Им придется рискнуть и надеяться на лучшее.

Погруженные каждый в свои, по сути, одинаковые, размышления, они дошли до ручья, тщательно вымылись, поужинали и легли спать.

* * *

— Иди за мной, и я завершу твое обучение.

— Нет.

— ИДИ ЗА МНОЙ!

— Нет!

— Это твоя судьба.

— НЕТ!

— Ты повержен. Сопротивление бесполезно.

— Я не пойду за тобой!

— Прислушайся к своему сердцу, и ты поймешь, что это правда.

— Нет. Нет. Это неправда! Это невозможно!

— Я твой отец.

— Неееееееееееееееет!

Люк резко проснулся и сел в спальном мешке, весь в поту и трясясь, как в лихорадке. Крик замер у него на губах, застряв в воспаленном горле. Его глаза, в тщетной попытке найти хоть каплю света, были широко открыты в жгучей беспроглядной тьме, которая поглощала его живьем, изнутри и снаружи.

Почувствовав чье-то непосредственное присутствие сзади, Люк, потеряв контроль над реальностью, начал отбиваться, отчаянно пытаясь освободиться.

— Нет, нет! Отойди, прочь от меня! — неистово кричал он.

— Люк, успокойся, все хорошо! Это Эни. Все в порядке, — прошептал тихий, успокаивающий голос ему на ухо, и его кто-то прижал к себе. — Шшш, тихо, успокойся. Тише, — сильные руки схватили его за запястья, блокировав удары кулаками, и начали его медленно покачивать.

В эмоциональном изнеможении Люк почти без чувств повис на руках Эни.

— Отпусти меня... отпусти... — бормотал он снова и снова, отступая в крошечный уголок своего разума, где сохранились последние остатки вменяемости.

— Тссс... Все нормально. Пока я здесь, никто тебя не тронет. Все хорошо, друг, — Энакин продолжал его тихо покачивать, пока не почувствовал, что тело Люка полностью расслабилось.

Рядом с ними тихо пиликнул R2, явно потрясенный сценой.

Именно сбой маленького дроида вернул Люка к осознанию, до чего он себя довел.

— О, сила! Этому не будет конца, да? Это никогда не закончится! — застонал он, уткнувшись в промокшие от его же слез рукава Эни. — Я забыл, кем я был раньше! О, нет! О, пожалуйста... — он умолял положить конец агонии, все равно, кому и каким способом. Его обняли крепче, словно пытаясь передать часть чужой силы и воли. Он почувствовал себя защищенным. О нем заботились.

— Ты сильный. Ты хороший и сильный, Люк. Ты с этим справишься, — успокаивал его голос Эни.

— Нет, не смогу. Это меня уничтожит. Уже уничтожило! — он уткнулся в плечо Эни под очень неудобным углом.

— Кто это сделал? Кто с тобой это сделал? Скажи, и я их всех уничтожу! — зловеще понизившись, мрачно зашипел голос Эни.

— Мой отец! — заорал Люк, чувствуя, что ужасная правда разрывает его на части. — Это сделал! Мой собственный!Отец!

— Что?! — похоже, Эни задохнулся от шока и омерзительности того, в чем признался Люк.

— Я всегда думал, что я сирота. Мой учитель сказал мне, что лорд ситхов по имени Дарт Вейдер убил моего отца и уничтожил весь Орден джедаев. Но когда я наконец-то встретился с ним лицом к лицу, Вейдер отрубил мне руку и сказал, что он и есть мой отец! — Люк до крови прокусил губу. — Я знал, что он не лжет. Я чувствовал это сердцем, чувствовал через Силу! — Он закрыл глаза, даже сейчас сопротивляясь истине. — Мой собственный отец, Эни! Мой собственный отец! — сдавшись, он уцепился за руку Эни изо всех сил, испуская вопль ужаса.

Энакин тоже полузадушенно вскрикнул и со всей джедайской силы прижал Люка к себе. Как ни удивительно, это болезненное объятие позволило Люку отпустить весь ужас, наполнявший его. В бесконечном потоке слез и бессвязных рыданий он избавился от него.

Энакин выстоял все это, не выпуская Люка ни на секунду. Он без конца гладил Люка по влажным волосам и массировал его голову. Казалось, так прошел не один час.

— Эни. О, Эни! Спасибо! Большое спасибо, — судорожно всхлипнул Люк. — Прости… Мне жаль, что ты это видел...

— Тссс, не говори так, — охрипшим голосом успокоил его Эни. — Даже не думай об этом. Просто забудь. Вот он я, перед тобой.

— Что же мне делать? Как с этим жить? А с собой? Как я...?

— Не знаю, — Эни проглотил ком в горле, отчаянно пытаясь отыскать ответ, который мог бы дать Люку видимость покоя в его мучении. — Тебе остается только довериться времени, оно сделает свое дело и исцелит твою боль. Сосредоточься на Силе, на своей интуиции, на внутреннем равновесии. Свет направит тебя к высшей Истине, которую ты ищешь. Просветление придет, когда ты меньше всего этого ждешь, и ты увидишь, что снова обрел свой путь.

— И куда же этот путь ведет? — Люк в полном унынии уронил голову Энакину на руки.

— Мир. Приятие, — пальцы Эни бессознательно гладили Люка по волосам. — Может быть, даже прощение.

— Прощение? — голос Люка звучал как-то отдаленно. Недоверчиво и саркастично.

Энакин мягко улыбнулся и взглянул вниз.

— Ты на это способен. Я нет.

— Ты себя принижаешь, — ответил Люк.

Энакин улыбнулся шире.

— Как ты и сказал, я достаточно мудр, чтобы признавать свои ошибки.

Люк посмотрел на него.

— И как это так? Ты учишь меня прощать, а сам так не смог?

— Тебе нужно простить и двигаться дальше, Люк. Не простив, ты не сможешь справиться с этим. Твое сердце подскажет тебе, что это правда, — голубые глаза проникли глубоко в его сознание. — Сейчас ты простить не способен, поэтому так страдаешь.

— Он Темный лорд. Ему не нужно мое прощение, — уверенно проронил он.

— Оно тебе нужно. Тебе надо покончить с этим ужасом. Дай себе время, и все повернется к лучшему. Ты восстанешь из пепла, будешь сильнее и мудрее, чем раньше.

— Точно? — как маленький беспризорник, спросил Люк, цепляясь за уверенность Эни, как утопающий за соломинку.

Энакин глубоко вздохнул, и его глаза сверкнули убеждением.

— Да.

И Люк увидел отраженной в этих глазах знакомую боль.

— А с тобой что случилось? Хочешь рассказать мне? — тихо спросил он, желая, чтобы ничто не разрушило удивительный круг спокойствия, который они внезапно обрели друг в друге.

Эни слабо улыбнулся.

— Не беспокойся обо мне. В отличие от тебя, я убил тех, кто убил мою мать. Я сам положил конец всему, — на его лице отразилась такая буря эмоций, что Люк в них абсолютно потерялся. В конце концов, возобладала глубокая грусть. — Но пустота никуда не ушла, — едва различимо пробормотал он.

Сердце Люка снова упало. Различие было лишь в том, что теперь ему было больно за товарища.

— Идеального решения не существует, правда? — с горечью выдавил он.

С ироничным выражением лица Эни встретился с ним взглядом.

— Нет, нет. В конце концов, ты остаешься один на один со своей болью. Она усугубляется. И ты не прощаешь. Это цена, которую ты платишь за опыт. Мы расплачиваемся частью своей души.

— Я не хочу верить, что другого пути нет, — покачал головой Люк.

Энакин пожал плечами.

— Таков мой опыт. Но не обязательно так будет и с тобой. Уверен, ты найдешь собственный путь. Подходящий для тебя, — он тепло улыбнулся Люку. — Всего лишь дай себе время.

Словно тяжесть всего мира легла Люку на плечи. Он вздохнул.

— Я попытаюсь, — пробормотал он. — Особенно, учитывая, что выбора у меня нет, — он закрыл лицо руками.

— В тебе есть что-то особенное, Люк, — внезапно сказал Эни. — Ни за что не теряй этого, судьба многих людей от этого зависит.

— Что?! — ошеломленно переспросил Люк.

Но Энакин покачал головой, словно выходя из транса.

— Не важно. Ты только не теряй веру в себя. Пока мы верим, возможно все, — Эни моргнул во внезапном замешательстве. — Так, в этом был хоть какой-то смысл? — поинтересовался он, как будто сам себя спрашивая, о чем он только что говорил.

— Думаю, смысл был, когда разберусь, то пойму, какой, — так же серьезно ответил Люк.

Они посмотрели друг на друга, осознавая, как забавно звучали последние реплики. Они расхохотались, одновременно и пугливо, и с облегчением.

Люк вытер подтеки на щеках и опустил руку на колени.

— Как приятно сойти с ума, если над этим можно посмеяться, — сказал он, превосходно смешав самоуничижительный юмор с иронией.

— И верно, — приглушенно и на полном серьезе согласился Эни.

Люк с бесконечно благодарной улыбкой на лице снова обернулся к Эни.

— Знаешь, что? Ты мой ангел-хранитель! — и, увидев лицо Эни, он тут же добавил: — Нет-нет, я своих слов обратно не беру!

Энакин с притворным высокомерием поднял бровь.

— Принимая во внимание твое нынешнее состояние, я лучше не буду тебя разубеждать, — его черты лица смягчились.

В глазах Люка появились смешинки, и, на мгновение зажмурившись, он глубоко вздохнул и громко выдохнул.

Энакин осторожно выпустил Люка из объятий и легко потрепал его по плечу.

— Ну, как ты? — спросил он.

— Лучше. Впервые за месяц, лучше, — откликнулся Люк, заползая обратно в спальный мешок. — Оказывается, мне гораздо сильнее об этом требовалось рассказать, чем я думал.

Когда Энакин укутался в пледы, Люк высунул руку из спальника и схватил его за запястье.

— Спасибо, — эмоционально пробормотал он.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Эни.

Энакин открыл глаза. Как и прошлым утром, его первым порывом, стоило проснуться и вспомнить, где он, было проверить, как себя чувствует товарищ. Люк крепко спал и, похоже, пока просыпаться не спешил. Он зарылся в спальник, совсем как зверек, ищущий тепло. Или защиту. И точно так же, как и в предыдущие два раза, что-то сжалось у Энакина внутри при этом проявлении беззащитности. От яркого света глаза заболели, и Энакин поспешно выбрался из импровизированной постели. Он встал и потянулся, вытягивая руки над головой. Но взгляд снова обратился к спящей на земле фигуре. И пощипывание в глазах вернулось.

Негромкий звуковой сигнал заставил его взглянуть на астродроида. R2 тоже смотрел на спящего пилота. Затем повернул голову к Энакину и издал прочувствованный гудок. Энакин кивнул, прекрасно понимая маленького дроида.

— Есть в нем что-то такое, да? — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, вероятно, разговаривая сам с собой. Он покачал головой и, не задумываясь, вытащил световой меч и положил его на плед, на безопасном расстоянии от Люка. Потом вздохнул и направился к ручью.

— Позаботься о нем, R2, ​​- проинструктировал он, еще раз оглянувшись.

* * *

Энакин никогда еще не чувствовал себя таким потерянным. С тех пор, как он вынужденно приземлился на этой забытой всеми планете, все казалось таким... нереальным и жутковатым. И — необъяснимым образом — совершенно правильным.

И его собственные действия не исключение.

При любых других обстоятельствах Энакин после первого же грубого отмахивания Люка, не желавшего принимать никакой помощи и доброты, начал бы игнорировать молодого человека и относиться к нему с такой холодной отрешенностью, с какой даже магистр Йода не смог бы потягаться. Тяжело быть еще более отстраненным, чем когда твои чувства задеты.

Вместо этого он проявил снисходительность к последовавшим неуклюжим попыткам Люка извиниться за грубость и обнаружил, что Люк совсем неплох. Что-то в нем было особенное. Лишь посмотрев ему в глаза, Энакин это почувствовал. Что-то неуловимое. Он сбился бы со счета при попытке посчитать, сколько раз он смотрел на Люка, думая об этом. Возможно, дело было во врожденном чувстве справедливости Люка, в его восхитительной способности честно признать свои ошибки и извиниться. Возможно, в ореоле глубокой, мучительной потери, который его окружал. Словно осиротевший малыш. Кем он и впрямь оказался. Прямо как сам Энакин.

Он никогда раньше не чувствовал в себе такой отзывчивости. Протянув руку в попытке убедить Люка удовлетворить свое любопытство, он уже каким-то образом знал, что за первоначальной маской гнева и последующей отстраненности скрывается глубокая травма. Очень скоро маска растаяла в воздухе, и, как и подозревал Энакин, стало ясно, что Люк не привык скрывать свои чувства и хранить секреты. Он так не мог жить. Это просто не он. Вот почему Энакин продолжал настаивать, понимая, что нужно узнать больше. Узнать все.

До прошлой ночи.

Прошлой ночью он узнал больше, чем предполагал. Хотя глубоко в душе он подозревал, что история Люка будет именно такой… зловещей. Как этот кошмар мог произойти… да с кем угодно? И почему же этот кошмар так глубоко резонирует в нем? Почему он словно чувствовал... ответственность за страдания Люка? Это же бессмыслица!

Пусть это не имело смысла, но по какой-то безумной причине все складывалось. Это чувство соответствовало тому, что он ощутил сразу после встречи с Люком. Он словно знал его, знал с рождения.

Самая родная душа. И крик сломленной души, взывающей о помощи. Отец причинил боль... нет, покалечил собственного ребенка! Насколько должно быть помрачено его сознание! Ведь первый инстинкт отца — защитить, воспитать, отдать жизнь за своих детей!

От одной этой мысли ему захотелось не иметь ничего общего со вселенной, которая позволяет таким злодеяниям свершаться над хорошими людьми.

Звук текущей воды успокоил его сердцебиение и разбегающиеся в беспорядке мысли. Он был уже у ручья. Он остановился на берегу, встал на колени, расстегнул и снял тунику и перчатку и отложил их в сторону. Потом наклонился вперед и тщательно умыл лицо. И решил искупаться целиком заметно растаявшим кусочком мыла.

Эта затея заставила его иронически улыбнуться. Только живший на Татуине мог быть настолько одержим водой и таким простым удовольствием, как купание. И, судя по выражению «Банта пуудуу!» Люка, тот тоже имел несчастье жить на той проклятой планете.

Всплеск воды вывел его из размышлений, и Энакин окинул ручей внимательным взглядом, пытаясь различить источник шума. Похоже, Люк был прав. В воде все же были какие-то формы жизни. Он так ничего и не заметил и, сдавшись, вернулся к купанию. Намылившись, он начал смывать пену, одновременно разглядывая сияние рассветного неба.

Осталось устранить мелкие неполадки, и к середине дня или к началу вечера они окончательно отремонтируют корабль Люка. После этого придется как-то возвращаться. В противном случае они обречены провести остаток жизни здесь, отрезанными от остального мира, и, в конце концов, умереть в одиночестве. На такую перспективу он никогда в жизни не согласится, ни сейчас, ни потом. Он или вернется к Падме, или погибнет.

Вспомнив о своей прекрасной жене, он ощутил приятную слабость. И почему-то подумал, как сильно ей бы понравился Люк. Он не понял, откуда он это знал. Просто знал.

В одно мгновение мечтательная улыбка исчезла с его лица; столько времени потребовалось, чтобы мозг успел отметить громкий всплеск воды, а потом что-то длинное, толстое и скользкое обернулось вокруг его шеи и туловища и моментально утащило с головой под воду. Он не успел даже вскрикнуть.

Он наудачу молотил руками, стараясь хоть за что-то ухватиться; за корень, за камень, хоть за что-то, и на этот безумный поиск у него ушла большая часть энергии и кислорода в легких. Понимая, что так у него ничего не получится, он изменил тактику, схватившись за сжимавшиеся вокруг него щупальца и вонзившись пальцами в склизкую поверхность. Он понадеялся, что ранит существо или хотя бы причинит достаточно боли, чтобы оно отпустило его. Но обхвата руками было недостаточно, чтобы покрыть все щупальца. Это существо было просто гигантским! Затем третье щупальце обернулось вокруг его талии и так стиснуло, что в легких больше не осталось кислорода. Его начала обволакивать темнота, и Энакин продолжил свирепо отбиваться, понимая, что, когда всего через несколько секунд он потеряет сознание, все будет кончено.

Удивительно, но на ум пришло только одно слово, и он отчаянно закричал.

— ЛЮК!!!

* * *

Прежде чем он полностью проснулся и осознал, что делает, Люк содрогнулся и выскочил из своего спального мешка. В голове раздавался оглушительный вопль, и Люк не стал тратить времени на то, чтобы остановиться и задуматься, как это возможно и почему этот голос ему до жути знаком. Он рукой притянул световой меч и, как безумный, ринулся к ручью.

— ЭНИ! — закричал он. — Держись, я бегу, Эни!

Люк скрылся из виду быстрее, чем R2 успел вопросительно просигналить.

* * *

Никогда еще километровая дистанция не казалась такой бесконечной. Люк вспомнил тренировки и призвал все свои навыки джедая, заставив в нечеловеческом темпе работать мышцы, кости, сухожилия и все тело целиком. Он пытался добраться до ручья прежде, чем присутствие Эни померкнет в голове. Ментальный голос Эни стремительно угасал, и Люк мысленно позвал его, приказав бороться, пока он не прибудет. Понял ли его Эни, да и услышал ли, он не знал.

Наконец перед ним появился ручей. От развернувшейся там битвы Люк остановился, как вкопанный. Тело Эни было едва заметно за тремя огромными голубоватыми щупальцами, обернувшимися вокруг его туловища и, похоже, вокруг его шеи под водой. Он больше не сопротивлялся, и существо тащило его вниз.

Из горла Люка вырвался какой-то дикий, звериный рык, и мужчина кинулся вперед, зажигая световой меч и набрасываясь на существо, убивающее его друга.

Он влетел в воду и с первого взгляда понял, что не может отрезать удушающие Эни щупальца, не ранив его. Они сомкнулись на нем до предела. Он забрался в воду по грудь, оказавшись, наконец, к существу лицом. Вернее, он оказался на пути щупальца, стремительно скользящего к нему. Похоже, тварь решила позавтракать ими обоими. Одним ударом меча Люк отрубил щупальце. Оно упало в воду и быстро пошло ко дну. Разгневанное неожиданным увечьем и жгучей болью, существо бросилось вперед, атакуя всеми щупальцами сразу. Люк разрезал их одно за другим, и они громко шлепались в бурлящую воду. Увидев огромную пухлую голову и уставившиеся на него выпученные глазищи, Люк зарычал и по рукоять вонзил в нее синее лезвие.

Всё было кончено.

Отрубленная плоть щупалец погружалась под воду. Люк выключил световой меч и швырнул его на берег. Поспешно отодрал Эни от щупалец, перевернул тело друга и потащил его из воды, держа голову над поверхностью.

Лицо Эни было таким белым, будто в нем не осталось ни капли крови. Он не двигался и не дышал. Его шею и туловище пересекали красноватые следы удушения. Действуя на чистом адреналине, Люк вытащил Эни из ручья и, перевернув, дрожащими руками принялся надавливать на него снова и снова, пытаясь вытолкнуть воду из легких.

— Давай, Эни. Давай же! Не поступай так со мной, не надо! — без остановки твердил он. — Ты не можешь бросить меня одного. Пожалуйста, Эни! Ты должен вернуться! — отчаянно молил он. — Пожалуйста, Эни. Пожалуйста!

Тихое гудение R2 вернуло его к действительности, и он краем глаза заметил, что маленький дроид приземлился на траву рядом с ними. Тут же забыв о дроиде, он вернулся к попыткам реанимации, отказываясь сдаться.

Казалось, прошла целая вечность, но он не колебался ни секунды. По телу начинал разливаться нарастающий шок, и его била дрожь, но Люк со стиснутыми зубами удвоил усилия.

— Давай, парень! Чёрт, давай же! Сейчас же вернись! — закричал он, в полном отчаянии ударив Эни кулаком по спине.

И потом он почувствовал ее. Почти неразличимую дрожь в грудной клетке.

— Правильно, Эни. Вот и все! Вернись, друг. Давай, возвращайся! — ободрял он, снова энергично надавливая.

Эни содрогнулся под его руками и извергнул огромное количество воды, затем еще и еще, уже меньше. Люк не мог сказать, пришел ли Эни в сознание, мягко повернул его на правый бок и мысленно потянулся к нему.

«Эни, как ты? Ты меня слышишь?»

И различил что-то. Очень неотчетливо, слабый отголосок.

«Дышать... не могу... дышать... задыхаюсь...»

Сердце Люка пропустило удар. Он повернул Эни на спину, пытаясь понять, что не так. Кадык Эни в спазме прыгал вверх и вниз, когда он пытался втянуть кислород в легкие, но что-то явно мешало. Что если существо сломало ему трахею? Неужели он спас друга лишь затем, чтобы увидеть его ужасную смерть?

— НЕТ! Нет, Эни! — закричал он. Никогда Люк не чувствовал себя таким беспомощным, таким бесполезным. — Эни, дыши! Ты должен дышать. Пытайся! — тряся его за плечи, восклицал он. Эни пытался из последних, стремительно угасающих, сил, но вскоре стало очевидно, что это не помогает. Его губы посинели, а тело обмякло в руках Люка.

— НЕТ! Ты не умрешь у меня на руках! — закричал молодой человек, обхватил шею Эни руками и инстинктивно начал растирать толстую красную отметину на ней. — Ты должен дышать! Давай, Эни. Дыши! Ради меня!

В чем бы ни было дело; в трении, в сочетании трения и давления, которое существо оказало на кожу Эни, или, может, еще в чем-то, но Люк заметил странный жар на кончиках своих пальцев, который начал передаваться Эни. Нахмурившись, он немного ослабил массаж, превратив его в успокаивающее, отчаянное поглаживание.

— Эни. Пожалуйста, Эни, — умолял он тихим шепотом. — Пожалуйста, вернись ко мне, — он обхватил ладонями пульсирующую шею, пока жар не стал невыносимым.

Когда он подумал, что больше этого не вынесет, глаза Эни вдруг открылись.

Рот Люка приоткрылся, и с его губ сорвался громкий вздох, прозвучавший даже пронзительнее, чем торжествующий писк R2; он не мог заглушить крика радости, которым зашлось его сердце.

— С возвращением, — сбившимся голосом произнес он и, на секунду отвернувшись, вытер влажные щеки.

Эни оторопело уставился на него, словно недоумевая, где он и как тут оказался. Когда он заметил, что его окружало, до него постепенно дошло осознание. Его тело напряглось.

— Тссс, все в порядке, — заверил его Люк. — Ту тварь я убил. Теперь мы в безопасности. — Он аккуратно отбросил со лба Эни мокрые волосы. — Говорить можешь? — тихо спросил он.

— В-вроде, — сказал Эни. Его голос звучал хрипло, но в остальном нормально. — Ты в порядке? — голубые глаза впились в Люка.

— Да, я-то в порядке, — улыбнулся Люк. — А ты?

— Как выжатый кореллианский лимон, — по-другому Эни ответить и не мог.

Люк рассмеялся вслух.

— Спасибо, но я предпочитаю кореллианские яблоки, — поддразнил он, опуская руку и беря Эни под мышки. — Сесть сможешь?

— Попробую…

С помощью Люка Энакин сел и издал протяжный мучительный стон.

— Вомп-крысы! — воскликнул он. — Этот осьминог-переросток сломал мне все ребра. Чертовски больно! — в защитном жесте он поднял к груди руку, прижимая ребра.

Люк сочувственно дотронулся до руки Эни.

— Успокойся. Я помогу тебе подняться, — сказал он и встал.

— Спасибо, — Энакин с беспокойством ощупал грудную клетку, дыша чаще, чем нужно.

Люк взял световой меч и прикрепил его к поясу, накинул на плечи вымокшую тунику и перчатку. Затем он вернулся к Эни и присел на корточки.

— Готов?

— Черта с два, но отсюда надо убираться, — твердо ответил Эни.

Люк обнял Эни и обхватил за талию.

— Ну ладно. Один... Два... — он набрал воздуха.

— Три! — сказали они хором.

Энакин поднялся с помощью Люка, сдерживая свой стон.

— Погоди минутку, — попросил он, делая короткие быстрые вдохи и контролируя боль.

— Разумеется, — кивнул Люк, удобнее перехватил руку Эни и аккуратно её сжал.

— Хорошо, идем, — чуть погодя сказал Эни.

Они медленно пошли к лагерю в сопровождении ободряюще сигналящего через каждый шаг R2.

— Не могу понять, как же я не почувствовал, что это произойдет, — нарушил тишину Эни спустя некоторое время. — Я же всегда все вокруг чувствую, — он был очень раздосадован и зол на себя.

— Не будь так строг с собой, — Люк утешительно потрепал Эни по плечу. — Похоже, все из-за того, что мы были слишком уверены, что здесь нет опасных существ.

— По крайней мере, наша ошибка не стоила нам жизни, — иронично заметил Эни и понял, что дрожь в его теле стала резко нарастать.

— Ага, — согласился Люк. — Ты весь дрожишь. Давай передохнем? — обеспокоенно спросил он.

— Не надо, я в порядке. Я просто вымок и слегка в шоке, — ответил Энакин.

— Знаю, я тоже, — Люк крепче ухватился за талию Эни, пытаясь растопырить пальцы так, чтобы согреть хотя бы какой-то участок холодной кожи.

— Так это ты хочешь остановиться? — предположил Энакин. — Вдруг тебя эта штука где-то ранила.

— Нет, даже не задела. Теперь молчи и сохраняй свои силы, — велел Люк. — Краем глаза он увидел, как Эни улыбнулся в ответ и почти незаметно кивнул в знак молчаливого согласия. Впрочем, молчал он недолго.

— Покалывает, — сказал Эни, слегка выгибаясь в руках Люка.

— Что покалывает?

— То место, где ты меня держишь. Оно теплое. У меня от тебя мурашки.

Люк удивленно поднял брови.

— Мне впервые кто-то сказал, что от меня у него мурашки. Ты, наверно, воды сильнее наглотался, чем думаешь, — небрежно заметил он.

— Ты у меня еще получишь за это, — угрожающе отреагировал на юмор Эни и прикусил губу, чтобы скрыть улыбку.

— А ты попытайся, — самоуверенно возразил Люк.

Несколько секунд они стояли с серьезными минами, но стоило им взглянуть друг на друга, эта видимость серьезности разрушилась, и по всему лугу разнесся смех.

* * *

— Пришли. Теперь раздевайся, — распорядился Люк, сажая Эни на спальный мешок. — Надо высушить твою одежду. Простуда или воспаление легких нам и даром не нужны.

Он снял майку, подавая пример. Понимая, что любой протест будет бесполезен, Энакин потянулся к левому ботинку.

— Когда разденешься, залезай в мой спальный мешок, — сказал Люк, небрежно копаясь в контейнерах в трюме своего X-крыла.

— Эй, ты там поаккуратней! — заволновался Энакин. — Если он до этого нормально держался, еще не значит, что в нем безопасно вот так рыться.

— Да, папочка, — не оборачиваясь, отозвался Люк. Он наполовину скрылся внутри. — Вот! — воскликнул он, высовываясь обратно и показывая Эни среднего размера банку.

— Это что? — спросил Энакин, снимая правый ботинок и холодными пальцами расстегивая штаны. Как стучат зубы, пропади они пропадом!

— Суп. Я его сберег на особый случай, — он сделал веселое лицо. — На случай, если придется экстренно согреваться, а это сейчас про нас.

— У меня в трюме есть медные тарелки и приборы. Все для тебя, — предложил Энакин и, наконец избавившись от штанов, поспешно заполз в спальник Люка, стараясь не дрожать. Несколько мест ощутимо болели.

— У тебя не корабль, а колодец желаний, дружище. Чего ни пожелай, а у тебя все есть, — прокомментировал Люк, засунул голову в трюм и начал искать.

— Это все путь проб и ошибок, мой друг, — сказал Энакин. — Эти вещи там оказались после тех ситуациях, когда они бы мне пригодились, а их не было, — он вздохнул. — К сожалению, обычно понятия не имеешь, что тебе понадобится, поэтому я стараюсь возить всего понемногу.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я тоже так делаю, — сказал Люк, поворачиваясь и протягивая тарелки и ложки. — Если у тебя там и прищепки есть, я съем свой бластер.

-Да-а?.. — уголки губ Энакина приподнялись от удовольствия.

— Да ладно тебе, правда, что ли? — поразился Люк.

Энакин расхохотался, но тут же схватился за ребра.

— Ай, ах ты черт! Да, Люк, надуть тебя несложно! — несмотря на боль, он никак не мог перестать смеяться.

— Бе-бе-бе, — Люк показал Энакину язык. Но ответная улыбка не замедлила появиться.

* * *

Через десять минут у Люка уже горел огонь, и банка супа быстро согрелась. Сначала он наполнил тарелку Эни.

— Спасибо. Вкусно пахнет, — одобрил Энакин.

Люк улыбнулся ему и вернулся к огню. Во всей этой суматохе о своей одежде он как-то забыл, и теперь неохотно подсыхающие штаны казались холодными, влажными и оттягивали поясницу вниз. Не теряя времени, он отцепил с пояса световой меч Эни и снял ботинки и штаны. Затем он завернулся в плед, которым обычно закрывался Эни, и аккуратно разложил две пары штанов, тунику Эни и собственную майку на траве, чтобы они сохли.

— О нет! — внезапно воскликнул он.

— Что такое? — Энакин чуть не подавился супом.

— Твоя рука. Две скобы сломаны, — с жалостливым видом он протянул ее Энакину.

— Да не паникуй, — Энакин облегченно взмахнул свободной рукой. — У меня еще две штуки в кабине.

— А, — только и сказал слегка удивленный Люк. Он осторожно отложил перчатку в бессознательно благоговейном жесте. При виде этого у Энакина что-то внутри смягчилось.

— Я же так и не поблагодарил, что ты спас меня, — сказал он хриплым голосом, когда Люк присоединился к нему со своей тарелкой супа.

Люк встретился с ним взглядом и покраснел, увидев в глазах Эни благодарность.

— Ты бы сделал для меня то же самое, — тихо сказал он.

— Ну да, сделал бы, только это ничего не меняет, — чувство в его глазах проступило еще отчетливее. — Спасибо, — уверенно сказал он.

— Всегда пожалуйста, — торжественно ответил Люк.

Энакин кивнул и вернулся к своему супу.

— Мне польстило, что вместо своего бластера ты использовал мой световой меч, — сказал он чуть погодя, почти доев свою порцию.

Люк отвлекся от своего супа, выглядя слегка смущенным.

— Я… я не подумал. Я просто действовал, — сказал он, пытаясь найти слова. — Я услышал, что ты меня позвал, и когда понял, что делаю, я уже бежал к ручью со световым мечом в руке, — он прищурился, пытаясь понять, что произошло.

— Ты услышал мой мысленный призыв, — голос Эни звучал благоговейно. — Люк, твоя чувствительность к Силе… она огромна, — это слово он особенно подчеркнул. — Ты не имеешь права растратить такой чудесный дар, — он отложил свою тарелку и схватил Люка за предплечье. — Ни за что не сдавайся. Не позволяй, чтобы из-за того, что твой отец с тобой сделал, у тебя исчезла вера в себя, в твою внутреннюю силу, в твою доброту. Никогда не сомневайся в себе и в своей значимости.

Люк прикусил губу и отвел взгляд, и его лицо исказилось от боли.

— Знаю, знаю, — рука Эни сжалась крепче. — Хотел бы я как-то облегчить твои страдания. Хотел бы освободить тебя от этого. Но ты должен это преодолеть, хотя бы для того, чтобы доказать себе, что ты не такой, как твой отец, — его глаза наполнились нежным состраданием. — Ты джедай, Люк. Не отрицай этого. Глупо отрицать свою суть.

Люк опустил тарелку и закрыл глаза. Две слезы скатились по его щеке.

— Я боюсь, — его голос прерывался. — Я боюсь встретиться с ним снова. Я боюсь Темной стороны, особенно теперь, когда я знаю, что она делает с душой человека. Я боюсь, что мне не хватит ненависти, чтобы сопротивляться ему. Я... я просто... — он безнадежно посмотрел на свои руки. — Мне просто страшно.

Длинные механические пальцы пересекли разделявшее их расстояние и невероятно бережно вытерли слёзы с лица Люка.

— Твоя боль — моя боль. И ты не способен ненавидеть кого бы то ни было. Ты не умеешь.

Люк повернул голову и встретился с блестящими глазами своего друга. Поднявшись, он правой рукой взял механические пальцы и сжал их, тронутый до глубины души. Благодарный настолько, что был бы не в силах описать это чувство словами.

* * *

Следующие несколько часов прошли в суете. Люк вымыл тарелки и ложки и вернул их на корабль Эни. Он потушил огонь и проверил одежду. Его штаны и майка подсохли, а ботинки нет. Одежда Эни была плотнее, поэтому ей требовалось больше времени.

Он оделся и приготовился завершить ремонт X-крыла. Эни лежал в спальном мешке и отдыхал, но Люк в любом случае не позволил бы ему помогать. Ему нельзя было напрягаться.

Он собрал нужные инструменты и осмотрел свой корабль, проверяя, над чем еще предстоит работать.

— Ладно, — пробормотал он. — Давай начн… — обернувшись, он замолчал, поняв, что Эни спит. На губах Люка появилась светлая улыбка. Неожиданно для себя он подошел к спящему другу и встал рядом с ним на колени.

Эни спал спокойно и безмятежно, без кошмаров.

— Везет тебе, — прошептал Люк. — Но мне кажется, у тебя тоже есть свои демоны, как и у всех нас, — он положил руку на лоб Эни и нахмурился. Он был горячий. Слегка. Похоже, у Эни был небольшой жар. Как будто подтверждая этот диагноз, Эни тихо застонал и зашевелился. Люк поочередно прикладывал холодные руки ко лбу Эни, надеясь облегчить его недомогание.

Просто невероятно, до какой степени ему стал важен этот молодой человек. Эни был сильнее и увереннее, чем он. Он явно привык к одиночеству. Не только тогда, когда он действительно один, но и в толпе среди чужих людей. Он был наедине со своими мыслями, страхами и надеждами. И все же, несмотря на всю эту уверенность Эни, что-то подсказывало Люку, что Эни крайне чего-то не хватает. В чем-то он отчаянно нуждался, без чего он не был бы собой.

Эни и правда был сложной личностью. И необузданный, и непринужденный, и практичный. Он мог быть дипломатичным и в то же время не стесняться показывать свои истинные чувства и высказывать свое мнение свободно и открыто. За это Люк уважал Эни и восхищался им. За то, что он делал, что правильно, и плевал на чертовы условности.

Но его чувство к Эни было глубже. Может, это подсознательная связь между чувствительными к Силе. Что-то, что помогло им лучше понять друг друга — чужую боль, конфликты и страхи. Он чувствовал притяжение, какую-то связь. Эта глубокая связь позволила ему услышать крик Эни о помощи. Он вновь прижал ладонь к теплому лбу, благодаря небеса, что успел вовремя.

Он криво усмехнулся. Он ведь проклинал свой дар. Хотел, чтобы он растворился без следа, а он помог спасти жизнь. Бесценную жизнь. Он вспомнил, как Эни успокаивал его прошлой ночью. Как он обнял его и успокаивал, как родитель напуганного ребенка. С затуманившимся взглядом, он пожелал, чтобы рядом с Эни оказался тот человек, который проведет рядом всю ночь, отгоняя его демонов.

Почему Эни сделал это? Почему всеми силами помогал ему? Он не обязан. Они были незнакомцами, вынужденными помогать друг другу, чтобы выжить неизвестной планете и вернуться домой в целости и сохранности. Нет, не так. Это Люк полагался на Эни. Это Люку была нужна его помощь и инструменты. Эни мог покинуть планету в первый же день. А он решил остаться и помочь отремонтировать X-крыл. И именно это решение привело к тому, что под угрозой оказалась жизнь Эни. Как отблагодарить его за все, что он сделал?

Люк погладил расслабленную бровь, ощущая, как что-то их связывает. Может быть, Сила? Он чувствовал, что ему необходимо это узнать.

Эни тихо и щекотно вздохнул.

— Эни, — тихо прошептал он.

Сначала он решил, что Эни солгал насчет своего имени. Но оно ему так или иначе шло. Может, это было старое прозвище или сокращение настоящего имени, но, как ни странно, ему подходило. Он был Эни.

Их сплотили обстоятельства, но между ними сформировалась настоящая связь. Она была настоящей. Она была сильной. И его сердце будет разрываться в момент расставания. В этом была вся его жизнь. Казалось, ему суждено потерять всех, кто ему был дорог. Сначала родителей, потом тетю и дядю, потом Бена, всех друзей, которых забрала война, даже Хана... Иногда он мучительно задавался вопросом, скоро ли наступит тот момент, когда он лишится и Леи с Чуи... даже 3PO и R2. Да, хорошо, что Эни из другой вселенной, ему тут безопаснее.

Собравшись, он убрал руку со лба Эни и встал. Вздохнув, Эни не просыпаясь перевернулся на бок. Люк долго разглядывал друга. Печальная улыбка осветила его лицо, а потом, глубоко вздохнув, Люк принялся за работу.

Всего за пару часов Люк завершил ремонт корпуса и убедился, что шасси выпускается правильно. Наконец-то он отшагнул назад, вытер с лица пот и спросил мнение R2.

— Ну, что скажешь?

R2 прогудел в знак одобрения.

— Неплохо получилось, да? — он прошел глазами каждый сантиметр полностью восстановленного корабля и кивнул. — Да, теперь он как новый.

R2 пропиликал что-то другое, и Люк повернулся к нему.

— Хочешь подзарядиться?

R2 издал утвердительный сигнал. Люк присел перед маленьким дроидом на корточки и подключил кабель питания к разъему R2.

— Вот, держи, — R2 испустил что-то подозрительно похожее на механический вздох, и Люк похлопал его по куполообразной оболочке.

Потом Люк встал и еще раз оглядел корабль.

— Чтобы спустить его вниз, мне нужна помощь Эни, но это можно сделать и завтра. А я пока уберу весь беспорядок.

По большому счету, Люку пришлось убрать все инструменты обратно в трюм корабля Эни, а затем сложить то немногое, что он доставал из своего X-крыла. Затем он проверил одежду друга. Она уже высохла, поэтому он сложил ее рядом с Эни и опустился на колени рядом. Осторожно коснулся лба товарища.

К его удивлению, лихорадка Эни полностью прошла.

— Наконец-то хоть что-то хорошо, — пробормотал Люк, тихо вздохнув. Его взгляд притягивала механическая рука, виднеющаяся сквозь мешок. Не в силах остановить себя, Люк прикоснулся к ней и почистил кончиками пальцев. Ему было больно от странного и горького поворота судьбы, из-за которого они оба получили такие похожие ампутации. Вспомнив, о чем чуть ранее сказал Эни, Люк решил достать одну из его запасных кистей. Хоть о чем-то его другу не придется беспокоиться после пробуждения.

Очень осторожно, чтобы не разбудить Эни, Люк отошел в сторону и забрался в кабину перехватчика. С первого взгляда было ясно, что Эни слегка усовершенствовал корабль. Самые важные приборы были помещены рядом, что заметно облегчало обработку и проверку информации. Он осмотрелся, кивая логике изменений. К некоторым панелям прикоснулся без особой причины. Ему просто хотелось их почувствовать.

Стряхнув с себя задумчивость, он принялся искать бардачок. Когда он коснулся одной из панелей справа, открылось небольшое отделение. Перед ним лежали две аккуратно сложенные коричневые перчатки. Он схватил верхнюю и закрыл отсек. Затем, напоследок еще раз все оглядев, он поднялся, собираясь покинуть кабину.

Должно быть, случайно, он толкнул что-то локтем, и открылась незамеченная ранее панель. Внутри было что-то, похожее на трехмерную голограмму.

— Секретный отсек, — догадался Люк, заинтригованный, чью же запись Эни хранит на голограмме. Может, близкого друга, которого Эни лишился? Или даже матери Эни? Люку было необходимо узнать, кто же этот так много значащий для друга человек, поэтому юноша без лишних раздумий активировал голограмму.

Изображение задрожало, но вскоре приняло форму сказочно прекрасной молодой женщины, весьма похожей на дворянку. У нее были длинные, волнистые каштановые волосы и причудливой формы темные глаза. Она выглядела миниатюрной, но о росте он не мог судить наверняка. Она лучезарно улыбнулась, и ее красивое лицо озарилось любовью; но, вместе с тем, было в ее позе какое-то едва уловимое напряжение, отчего Люка задумался, что могло ее беспокоить. Она восхитила его. Он бесконечно долго смотрел на голограмму, почему-то не желая ее деактивировать. Внезапно осознав, как плохо он поступает, Люк виновато потянулся пальцем к переключателю.

И в этот момент голограмма заговорила.

«Энакин Скайуокер, где бы ты ни был, всегда помни, как сильно я люблю тебя».

За несколько секунд лицо Люка побелело, как полотно. Все тело словно окаменело. Голограмма соскользнула с негнущихся пальцев и упала ему на колени.

Энакин Скайуокер.

Энакин Скайуокер.

Рыцарь-джедай Энакин Скайуокер.

Дыхание Люка стало учащенным и поверхностным. Его взгляд устремился к мирно спящему в спальном мешке всего в нескольких метрах отсюда молодому человеку. К своему отцу. Одно осознание за другим сваливалось в быстро закипающий и готовый взорваться мозг. Люк начал задыхаться. Его глаза неотрывно смотрели на спящую фигуру Эни... Энакина. Он не позволял себе нарушить этот зрительный контакт, чувствуя, что если это произойдет, он лишится рассудка.

Значит, всё-таки сокращенное имя.

К онемевшему телу постепенно возвращались ощущения. Они нарастали и нарастали, как снежный ком, пока не превратились в настоящий бурный вулкан. Шок, замешательство, страх, ужас, возмущение, чувство измены, гнев... Ненависть. Сводящая с ума ненависть — и почти детская беспомощность.

Так тот человек, который спас его, помог отремонтировать корабль, подружился с ним, решал его проблемы, обнимал и поддерживал его, когда Люку было плохо, смеялся с ним и сам доверился ему, был — или станет — черным монстром в маске, который уничтожил — или уничтожит — всех джедаев, который убил бесчисленное количество живых существ по всей галактике, убил Бена, пытал Лею, более трех лет преследовал их всех и заморозил Хана в карбоните. И изуродовал самого Люка.

Так нет никаких параллельных вселенных, и линия времени одна; есть лишь разница в двадцать с лишним лет.

Перед ним спал Дарт Вейдер.

Что-то сжалось внутри Люка, а лицо покраснело. Сознание было совершенно перегруженным, раздавленным физическим и эмоциональным стрессом. По щекам потекли неудержимые, обжигающие кожу, слезы. Собственная душа вдруг осточертела ему. Он горел, сгорал дотла.

Руки потянулись вниз и сжали сиденье, так сильно сжали, что костяшки пальцев побелели. Он хотел спуститься с перехватчика и завершить то, чего не удалось сделать твари из ручья, когда Люк ей помешал. Он хотел собственными руками свернуть этому человеку шею.

А ещё хотел обнять его и никогда не выпускать.

Все его предвзятые идеи в одночасье рухнули и разлетелись осколками под ногами. Не порождение абсолютного зла и тьмы, как он решил для себя. Добрый, веселый, заботливый, совершенно нормальный, а во многом и исключительный, молодой человек.

«Во имя всего святого, что есть в галактике, что с тобой произошло? Как такая благородная и честная душа могла так очерниться и восстать против всего, за что он стоял и во что верил? И… как знать, не стану ли я таким же? Чем я от него отличаюсь, чем я лучше, если выходит, что я — совсем как он?»

Люка прошиб холодный пот от осознания собственного заблуждения. От того, как они все заблуждались. Он больше не был уверен ни в чем. Он ступил на зыбкую почву. Некуда бежать, нет безопасного для него места. Больше ничего определенного. Никакого убежища. Не во что больше верить.

Признавая свое поражение, Люк отпустил руки, поникнув всем телом. Взгляд остановился на голограмме, упавшей на колени, и его сердце замерло. Он взял ее в руку и снова активировал.

Изображение прелестной молодой женщины лучезарно улыбнулось ему.

«Энакин Скайуокер, где бы ты ни был, всегда помни, как сильно я люблю тебя».

Жгучая боль пронзила его от непоколебимой уверенности, что он смотрит на свою мать. Его взгляд устремился к изображению, отчаянно прося подсказки, ответа, ради которого стоило пережить эту агонию, весь этот ужас.

— Как же так, мама? Почему? За что? Скажи! Мне нужно знать! Мне нужно это понять!

«Энакин Скайуокер, где бы ты ни был, всегда помни, как сильно я люблю тебя».

— Ты же любишь его. И он явно способен на любовь. На страстную, безумную любовь, — размышлял Люк, пытаясь найти смысл в том, что не имело никакого объяснения. — Ведь он от одной мысли о собственных детях был рад до потери пульса. — Словно миновав вихри сметающей его грозы, он внезапно проник в ее центр и заметил, что плывет в ее спокойном сердце. — Так я ему был нужен. Ему нужен был... я?!

В слепом порыве он убрал голограмму, схватил перчатку и, пошатываясь, спустился с перехватчика. В нескольких метрах от спящего отца Люк упал на колени. Его силы были истощены.

«Как же ты мог? Сделать такое с собственным сыном. Со своей драгоценной маленькой жизнью. С тем, что будет жить, когда тебя не станет…»

С ресниц продолжали падать слезы, но он их больше не чувствовал. Он ничего больше не чувствовал.

«Люк, это твоя судьба».

От подскочил от непрошеных воспоминаний. Темнее, ниже, старше, но голос тот же.

«Тот же мысленный голос, тот же световой меч. Сила, такие же глаза, такие же волосы, даже такая же ямочка на подбородке. Как же я не...?» — он протянул было руку, но тут же отдернул ее назад, вспоминая кошмары и реальность, из которой он пришел.

Тот же человек в костюме.

Тот же человек.

Возможно ли, что в глубине черной души Дарта Вейдера все еще скрывался, в тишине и забвении, этот молодой, прекрасный человек?

«Ты двадцать лет служил Добру и Свету. Как же ты отрекся от них? Как ты мог предпочесть Тьму нам с мамой?»

— За что? — тихо всхлипнул он.

Краткий печальный звуковой сигнал заставил Люка обернуться к R2. Его глаза широко распахнулись, остановившись на маленьком дроиде. Люк встал и нетвердыми шагами подошел к нему.

— О, Сила, так это ты? Ты же R2! Мой R2! — застонал он, опираясь на него. Люк опустился на колено и прислонился лбом к корпусу дроида.

R2 пискнул в замешательстве, не понимая, о чем таком бормочет Люк, и не на шутку встревожившись состоянием молодого человека. Ползущие по щекам Люка слезы скатились и упали на R2, увеличивая его беспокойство.

— Я так и знал, что должна быть причина, по которой мы попали сюда, — он поднял голову и посмотрел в сторону. — Может быть... может, здесь я должен был пережить свой катарсис... встретив его?

Он повернул голову и уставился на ничего не замечающего мужчину, все еще крепко спящего в спальном мешке. Люк поднялся на ноги и подошел к отцу, чувствуя от всего странную отстраненность.

«Это что, должно было меня утешить, если бы я узнал, что ты был хорошим, прежде чем перешел на Темную сторону? Это знание что, должно было меня успокоить? Это нисколечко не помогло. Стало только хуже, потому что теперь я увидел собственными глазами то, чего мне всю жизнь так хотелось и чего никогда не было. И ради чего все это?»

— Отец... — одними губами беззвучно прошептал он. — Помоги мне. Помоги понять.

Люк не замечал течения времени. В какой-то момент он просто сел на траву, скрестив ноги, и стал наблюдать за тем, как Энакин спит.

* * *

Солнце уже садилось, когда Энакин открыл глаза. Слегка покосился на солнечный свет и отвернулся.

— Привет, — он сонно улыбнулся, увидев сидящего рядом Люка.

Люк вымученно состроил какую-то дрожащую гримасу, а его пульс стал чуть ли не под двести.

Стряхнув остатки сна, Энакин сел, задумчиво созерцая закат.

— С-сколько я спал? — резко спросил он, оглянувшись на друга.

— Весь день, — хрипло отозвался Люк.

— Весь день?! — распахнулись голубые глаза.

— Тебе нужно было. Как ты себя чувствуешь? — неимоверным усилием воли Люк пытался сохранять видимость, что все нормально, хотя и понимал, что всего лишь вопрос времени, когда Энакин почувствует фальшь.

Энакин вспомнил о боли в теле и многочисленных травмах, но обнаружил, что они полностью зажили.

— Ничего не болит, — его лицо озарилось облегчением и удивлением. — Я себя чувствую... просто отлично.

— Рад слышать, — сказал Люк чистую правду. — Вот, надень, — он протянул Энакину одежду.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— А ты что делал, пока я спал? — между прочим спросил Энакин, пока Люк разжигал огонь. С наступлением вечера стало быстро холодать, и он поспешил одеться. — R2 составил тебе компанию?

— R2 умничка, — сказал Люк, небрежно пожав плечами. Он наклонился и отключил маленького дроида от генератора. — Он попросил немного подзарядиться, когда я закончил с X-крылом.

Будто в прошлой жизни.

— Постой-ка! Ты закончил с кораблем?

— Ага, — не глядя на него, Люк кивнул и убрал генератор в трюм. — Правда, я молодец? Мне только нужна твоя помощь, чтобы спустить его на землю. А потом наконец-то можно будет покинуть эту чертову планету и улететь домой, — сказал он более резко, чем ожидал.

— Похоже, ты в этом не сомневаешься, — прокомментировал Энакин.

Люк взглянул на небо.

— Да.

— Тогда доверюсь твоему суждению. О, да я вижу, ты принес мне перчатку с корабля. Спасибо.

— Не за что, — повторил Люк, отрываясь от разглядывания неба и бросая взгляд на Энакина, который с привычной ловкостью прикреплял свою перчатку. Он вздрогнул и отвернулся.

— Достану побольше питательных батончиков, — обуваясь, сказал Энакин. Проходя мимо Люка, он положил руку ему на плечо. — С тобой все нормально? — тихо спросил он.

От прикосновения Люк напрягся, совершенно беспомощный.

— Да, н-нормально. Просто... чуть-чуть нервничаю.

— Я заметил, — Энакин ласково похлопал его по плечу.

Люк наблюдал за каждым движением Энакина, отмечал каждый крохотный жест, отчаянно желая... чего-то. Чего угодно.

Энакин вернулся с коробкой питательных батончиков и сел у костра. Заставив себя сдвинуться с места, Люк сел перед ним и принял от Энакина щедрую порцию батончиков.

— С-спасибо, — едва слышно сказал он.

— Прости, что я вот так вырубился, — сказал Энакин, жадно жуя первый батончик. — Я не нарочно.

— Ничего страшного. Твоему телу нужна была передышка. Я проверял, у тебя была небольшая температура, но через несколько часов она спустилась сама.

— Правда? Как-то странно. Я вообще не припомню, когда я в последний раз так сладко спал.

Люк кивнул и опустил взгляд. Надкусив первый батончик, он не стал его глотать. Просто держал во рту.

— А ты, я смотрю, так себе провел время, — заметил Энакин. — Ты плакал. И долго, судя по тому, как опухли глаза и покраснело лицо.

Люк закрыл глаза и попытался сдержать дрожь.

— Ты замерз?

Люк покачал головой.

Энакин встал, схватил один из пледов и уютно закутал в него Люка.

— Я могу что-то для тебя сделать? — спросил он, снова садясь перед Люком.

Люк почувствовал, как дернулись уголки губ, формируя безумную улыбочку, но взял лицо под контроль.

— Если бы ты мог, — вместо этого сказал он. — Но мне кажется, на некоторые вопросы просто нет ответа.

— На все есть ответ, — убежденно заявил Энакин. — У всего есть причина и следствие.

— Как понять следствие, не зная причину?

— Реконструировать события. Отследить их от следствия к причине.

— А если не знаешь фактов, что делать?

Энакин вздохнул.

— Полагаю, тогда остается только догадываться, опираясь на те факты, что у тебя имеются.

— Эни... — Люк снова закрыл глаза. Этот разговор ни к чему не приведет. Никакие слова не помогут. Энакин не сможет объяснить то, что еще не случилось. — Эни, коснись меня.

Просьба озадачила их обоих, и они недоуменно уставились друг на друга. Сердце Люка бешено колотилось, и все же он чувствовал это: часть его души, светясь, возвращалась к жизни. И он знал, что, наконец, на правильном пути.

— Ты сказал, что что-то во мне почувствовал. Что-то, из-за чего ты решил помочь мне, — пробормотал он.

Энакин с озадаченным видом медленно кивнул, заинтригованный.

— Взгляни на меня, Эни. Хорошенько посмотри на меня и следуй своему сердцу, — Люку на глаза навернулись слезы, сдержать которые было непросто. — Прошу, Эни. Ты себе не представляешь, как это для меня важно.

Энакин отложил батончики и приблизился. Его взгляд неспешно блуждал по лицу Люка, словно в попытке найти ответ на вопрос. На него вдруг нахлынули эмоции. И вновь он почувствовал, как что-то сжимается внутри него. Это было головокружительное чувство. Иррационально сильное желание защитить, такое прочное и первородное, что он не мог в нем отказать.

Он протянул левую руку и прижал ладонь к щеке Люка.

Люк словно с каким-то шипением закрыл глаза. Прикусил губу и прижался щекой к теплой руке, как потерявшийся зверек. В Энакине что-то взорвалось. Поддавшись своему чувству, он притянул Люка к себе и тепло, крепко обнял его. С губ Люка слетел полузадушенный стон, и он обнял отца в ответ; так, как он мечтал это сделать столько, сколько себя помнил.

— Я нашел свой ответ! Я нашел его! — воскликнул он, и слезы полились по его лицу. Но в этот раз это были слезы счастья и надежды. Он обрел новую надежду. Крошечный лучик света во мраке. И Люк цеплялся за него, зная, что этого будет для него достаточно, навсегда.

* * *

Люк впал в уникальное состояние на грани сна и бодрствования. Миллионы образов, слов, ощущений, воспоминаний и фантазий проносились мимо него, но отчетливым было лишь одно. Возвышенное, незабываемое ощущение парения в руках отца. Это чудесное объятие все изменило, наполнив его самой сладкой надеждой. Нет, сильнейшей, непоколебимой уверенностью.

Он должен бороться. Ему придется сражаться за душу Дарта Вейдера. Теперь он был уверен, без тени сомнения, что дух Энакина все еще жив внутри того темного существа, которое лишило его руки и наивности. Инстинкт горой вставать на защиту других у Энакина в крови, это чистая, истинная сущность Энакина Скайуокера. И как бы глубоко она ни была погребена, он ее отыщет. Он думал, что неминуемо сойдет с ума в отчаянных попытках найти логическое, рациональное объяснение, а все ответы были в простом объятии.

Как идеально всё сложилось. Какая ирония.

Он улыбнулся этому воспоминанию. Вспомнил, как все было потом. Как Энакин отошел назад, вытирая собственные влажные глаза, и застенчиво улыбнулся, пораженный своей реакцией на просьбу Люка.

И что он потом сказал.

— Теперь все хорошо? Так вот что тебе было нужно? Похоже еще и мне.

О да, отец. Не просто хорошо. Идеально.

Люк заворочался в спальнике и отпустил все размышления, позволяя подсознанию во сне самому во всем разобраться.

«Тихо, спокойно. Не торопись. Я никуда не денусь».

«Я не собираюсь причинять тебе боль».

«Пораженческие мысли ни к чему хорошему не приведут. Ты просто верь».

«Поверь мне».

«Не в моем это стиле».

«Я ценю это, Люк. Всегда буду».

«Я точно не вижу, но чувствую».

«Я тебе помогу».

«Я чувствую твою боль. Может, расскажешь мне?»

«В тебе есть что-то... такое… Я не знаю. Просто хочу помочь. Мне это нужно».

«У меня тот еще норов, и все дома это знают. Я не святой».

«Не слишком-то приятное зрелище».

«Я… я иногда для этого слишком горд».

«Положись на свои ощущения, доверься сердцу, и ты снова найдешь свой путь. Он приведет тебя к истине».

«Это пробудило бы всю мою любовь и надежду».

«Пока я здесь, никто тебя не тронет».

«ЛЮК!»

«Твоя боль — моя боль».

«Тогда доверюсь твоему суждению».

— Верь мне, отец. Я тебя спасу, — пробормотал Люк сквозь сон.

* * *

Последнее проведенное вместе утро было таким же солнечным, как и предыдущие. Только на этот раз они впервые проснулись одновременно.

Какое-то время они просто провалялись на земле, созерцая восход солнца и прекрасно понимая, что другой тоже не спит. Наконец они синхронно повернули друг к другу головы и, встретившись взглядами, мягко улыбнулись.

— С добрым утром.

— Привет.

Они сказали это одновременно и улыбнулись еще шире.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Энакин.

Люк кивнул, весь светясь чем-то, от чего уже успел отвыкнуть. Надеждой. Оптимизмом.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Энакин ему в ответ. — Ну что, пойдем к ручью вместе и, если что, прикроем друг друга?

Люк снова кивнул, и его улыбка не дрогнула.

Они встали и без малейших усилий зашагали друг с другом в ногу, как будто только и делали, что прогуливались вместе всю жизнь. Энакин притянул световой меч, а Люк — кусочек мыла, и они направились к ручью. Сначала умывался Энакин, а Люк стоял на страже, как рунский ястреб, а затем они поменялись ролями, и уже Энакин стоял рядом со световым мечом на изготовку.

Они не торопясь съели завтрак, обмениваясь улыбками и рассматривая все вокруг в понимании, что скоро покинут это место.

— Ты весь сияешь, — пристально разглядывая друга, неожиданно заметил Энакин.

Люк чуть покраснел и кивнул.

— Наконец-то я умиротворен, — он и не смог бы скрыть бурлящее в венах волнение. — И ты этому причиной.

Энакин вздрогнул и, похоже, от удивления лишился дара речи.

— Ну что ж… спасибо. Я-я не знаю, что и сказать.

Люк мысленно улыбнулся, каким-то образом осознавая, что Энакин просто не привык, чтобы о нем кто-то беспокоился.

— Благодари не меня, а себя, — замотал головой он. — Спасибо тебе. Ты восстановил мою веру в отца. Теперь мне понятно, что я должен делать. И мне больше не страшно.

Энакин попытался было что-то сказать, но не нашел слов. Его черты смягчились, и мягкая улыбка осветила лицо.

— Ты бы и сам рано или поздно нашел ответ, Люк, — сказал он в конце концов. — Но мне очень приятно, если я чем-то тебе помог. Очень рад, что я уберег тебя от лишней боли, — в его взоре светилось чистое чувство, и глаза защипало.

Голубые глаза Люка обратились к такому же голубому небу, теряясь в миллионах вариантов грядущего.

«Я впервые назвал его папой, даже не понимая, что он действительно мой отец. Я никогда и никого так не звал, даже в шутку. Это было слишком священное для меня слово, чтобы легкомысленно бросаться им. А когда я обратился к нему, оно само соскочило с языка, как будто так и надо».

Он нежно улыбнулся.

«Ну конечно же, приятие. Прощение. Да, отец. Сам того не зная, ты дал мне все ответы. Просветление пришло, когда я меньше всего этого ждал, и дал его мне последний человек, от которого я мог бы этого ждать».

— Я чувствую твое умиротворение. Это так прекрасно, — в голосе Энакина звенело удивление.

— Да, я уже успел забыть, каково это, — взгляд Люка остановился на X-крыле. -Теперь я могу возвращаться домой.

Повисло довольно продолжительное молчание, которое в конце концов нарушил Энакин.

— Я буду по тебе скучать. Я очень буду скучать.

Люк быстро поднял взгляд на отца, мгновенно реагируя на острую боль в его голосе.

— И я буду по тебе скучать. Больше, чем можно вообразить, — он протянул руку и взял Энакина за ладонь. — Я тебя никогда не забуду. Твою искреннюю дружбу, твою бескорыстную поддержку, твою доброту и сострадание. Они останутся со мной, глубоко в моем сердце. Что-то правдивое и настоящее, что поддержит меня, если я почувствую, что моя уверенность пошатнулась, — он слабо улыбнулся. — Благослови тебя Сила, Эни. Сейчас и навсегда.

Энакин потупил взгляд, глубоко тронутый словами Люка, и пытаясь взять себя в руки.

Не умея помочь ему, Люк погладил неровно торчащую прядь волос, спадающую на лоб Энакина, и удивился, какая она мягкая. По текстуре их волосы так сильно отличались…

Их взгляды встретились, и в этом зрительном контакте обозначилась целая скрытая вселенная.

— Поможешь мне спустить корабль? — с пересохшим горлом, хрипло спросил Люк. Энакин лишь кивнул, чувствуя, как что-то словно разрывает его изнутри.

Спустить на землю Х-крыл Люка было делом нескольких минут. Потом молодые люди убрали все, на чем корабль держался, а также вещи, разложенные рядом и напоминавшие о четырех днях стоянки импровизированным лагерем.

Люк надел летный костюм и вернул на законное место бластер. Затем повернулся к Энакину. На лице молодого человека были написаны смешанные чувства. Он смотрел на Люка со странной смесью привязанности, гордости и печали. Люк простодушно улыбнулся и подошел к нему.

— Что ж, пора, — сказал он.

— Пора, — кивнул Энакин, не отрывая от него взгляда. Почему-то он чувствовал, догадывался, что упускает какую-то жизненно важную подсказку, и эта нескладывающаяся головоломка его весьма тревожила.

Люк обернулся и опустился на колени перед подкатившимся к ним R2.

— Ну, дружок. Приятно было с тобой познакомиться. Спасибо тебе за все, — сказал он, ласково поглаживая синий корпус. — Хорошенько позаботься о себе и Эни, договорились?

R2 согласно просигналил и на прощание издал еще несколько звуков, которые расшифровывались как выражение привязанности. Люк встал и встретился с отцом глазами. Взгляд задержался на милом лице, и узы между ними полыхнули с новой силой.

— Что ж, — начал он.

— Что ж, — повторил Энакин и отвел взгляд. Он ненавидел прощаться с дорогими сердцу людьми. Кажется, он и так почти всю свою жизнь провел в прощаниях, в большинстве случаев — навсегда. С мамой, с Квай-Гоном, с Падме... Его глаза увлажнились, и он гневно сморгнул слёзы.

— Да пребудет с тобой Сила, Эни. В светлые и темные времена.

При этих словах Энакину пронзили сердце неуправляемые эмоции, и душу потрясли бесконечные оттенки смысла. Он встретился с другом взглядом. Глаза Люка были полны слез, а доверчивая улыбка точно пыталась согреть Энакина. Он протянул к нему руки, но остановился на полпути.

— Можно? — робко спросил он.

Энакин кивнул, словно загипнотизированный. Люк дотронулся до его головы и слегка наклонил ее. Коснулся губами его лба, как будто благословляя. Потом отстранился. Энакин со всей силы прижал его к себе в братских, прощальных объятиях. Руки Люка в мучительном отчаянии обвились вокруг него и вцепились в тунику.

— Да пребудет с тобой Сила, Люк. Пусть Судьба даст тебе все, о чем ты молил ее, — он поднял руку и погладил Люка по голове, как ребенка. — Лети к звездам, но не забывай твердо стоять на земле. Не надейся на невозможное. Лишь…

— Неважно, какие произойдут события, темные, безнадежные или непоправимые, — перебил Люк, — всегда помни о любви, Эни. Помни, — прошептал он на ухо отцу. Так о многом он хотел сказать, но не посмел. И все же, он всей душой надеялся, что ему удалось посадить крошечное семя, которое однажды взойдет ростком в душе Дарта Вейдера далеко-далеко и через много-много лет. — Любовь никогда не умирает. Любовь — это величайшая сила во вселенной. Помни об этом, Эни.

— Хорошо, Люк. Я всегда буду это помнить, — пообещал Энакин, обнимая его еще крепче, пока не заболели руки. Люк не противился. Целую вечность они не смели отпустить друг друга, и все же постепенно ослабили объятия. Энакин отступил назад и провел по лицу Люка рукой в перчатке. Затем, не оборачиваясь, зашагал к своему кораблю, и только лишь когда его пальцы потеряли память о прикосновении, он опустил руку.

Люк закрыл глаза, впитывая ласковое прикосновение, пока оно не растворилось в пространстве. R2 включил ускорители и взлетел, занимая свое место в перехватчике Энакина и пиликая на прощание. Люк замахал и почувствовал, как боль разлуки стянула ему грудь.

— Прощай, отец, — прошептал он. — Когда я буду тебе больше всего нужен, я не подведу тебя, клянусь своей душой.

Оба молодых человека забрались в кабины своих кораблей и пристегнулись. Обменявшись прощальными взглядами, они подготовили корабли к взлету, запустили двигатели и через несколько секунд оторвались от земли.

Люк настроился на прием всех каналов и частот, надеясь засечь маяк флота, если вообще удастся вернуться в свое время. Легко маневрируя, он устремил X-крыл в облака, чувствуя, как в нем поет знакомое чувство свободы. Но какое-то еще более ощутимое притяжение заставило его оглянуться на оставленную внизу сине-зеленую сферу.

— Люк. Люк, ты меня слышишь? — совершенно неожиданно прозвучал в шлеме голос Энакина. Люк на мгновение замер.

— Да, Эни, — ответил он, оправившись от удивления.

— Развернись к 34 точке. У нас были эти координаты, когда мы вошли в атмосферу. Думаю, если повторим тот же путь, возможно, сможем вернуться в те же точки, где нас поглотило.

Люк возблагодарил Силу за то, что Энакин не потерял головы и отметил координаты, когда они входили в атмосферу.

— Спасибо, Эни. Ты гений, — он громко вздохнул и быстро сменил курс.

— Всегда пожалуйста… — неожиданная выразительность в тоне Энакина заставила сердце Люка пропустить удар, — ...сынок.

Он услышал прерывистое дыхание, а затем связь пропала. У Люка похолодела кровь в жилах. Произнесенное слово отразилось во всем его существе и глубоко в нем укоренилось. Он попытался ответить, но смог издать только хрип. Попробовал вновь, несмотря на мучительное жжение в лёгких.

— Э-Эни? — неуверенно позвал он. — Эни, ты здесь? — в этот момент он догадался, что Энакин закрыл все каналы связи, и Люка охватил иррациональный ужас. — Эни, ответь мне, пожалуйста, Эни!

Ничего.

— Энакин!!!

Тишина.

— ОТЕЦ!!! — вопль вырвался у Люка из глубины души. Он прибавил скорость, и полетел на предельно возможной, отчаянно пытаясь отыскать перехватчик Энакина.

Но это было напрасно. Энакин опередил его, судя по следу ионизированного газа перед ним. Пронзительный крик разорвал горло, и Люк отправился тем же курсом, по следу, куда бы он ни вёл.

* * *

Слезы рекой лились по лицу Энакина. Разумом он ощущал, как проваливается в черную дыру, гораздо обширнее той, что его окружала. Он не хотел думать, он не хотел чувствовать. Если он продолжит ощущать все это, он умрет от поглощающего его душу ужаса. Его руки сжимали рычаги, и он бесконтрольно увеличивал скорость, пока корабль не начал трещать по швам. Металлический визг только усилил окутавший его душу ужас. «Да простит меня Вселенная, пусть мне и нет прощения за то, что я сделал. Где бы это ни случилось. Когда бы ни случилось», — его голова откинулась назад, и он всмотрелся в темноту вокруг, чувствуя, как ее завеса опускается на него.

— О, Сила! — воскликнул он, желая лишь прекратить существование. — Что же мне делать? — отразившийся крик ослепил его чувства, сводя с ума. Ему нужно было сбежать, он должен был сбежать... от себя самого. Оставить позади монстра.

Но он не мог.

Он увеличивал мощность, пока корпус корабля не раскалился.

Чудовищный рев внезапно стих, и на милостивую секунду все прекратилось. И в этом благословенном забвении он обрел покой. Он плыл, словно ребенок в утробе матери. Не существовало ничего, кроме забвения, которое дарило прощение, ничего не прося взамен.

И он уступил.

* * *

— Энакин! Энакин, прием! Ты слышишь? Энакин, если ты здесь, скажи хоть что-нибудь, и я услышу. Энакин, прием!

Молодой человек тряхнул головой и открыл глаза.

Он дрейфовал в космосе. Его приветствовали звезды, и крошечный красный огонек на радаре информировал о том, что к нему быстро приближается другой корабль.

— Ааач... что...? — неотчетливо простонал он.

— Энакин, это ты? — по аварийному каналу пробился голос Оби-Вана, и в его тоне ощутимо звучало облегчение.

— Уч-учитель! Что произошло? — в полной растерянности спросил Энакин, выпрямляясь в кресле и проверяя показания приборов. Температура корпуса была близка к температуре плавления. — R2, используй охлаждающую жидкость, или мы тут поджаримся!

R2 потребовалось несколько секунд, чтобы среагировать на приказ Энакина, но, судя по коротенькому гудку маленького дроида, он отчего-то был до странности раздражительным.

— Слава богу! — шумно выдохнул Оби-Ван. — Уже больше двух часов прошло, как я тебя ищу. Ты исчез с радара. Был и вдруг... просто исчез.

— Что?! — переспросил Энакин, мотая головой и пытаясь стряхнуть с мозга оцепенение.

— Ты исчез на два часа, Энакин! Что с тобой случилось?

— Ну, я... я... — Энакин в шоке застыл, осознав, что ничего не помнит. — Я не знаю, — он поднял руку и коснулся виска. К своему ужасу, он обнаружил, что все лицо покрывали еще не высохшие дорожки от слез. — Что за...? — он вытер влажные следы и уставился на свои пальцы. На мгновение он почувствовал... что-то, ускользнувшее сквозь них, словно сон.

— Ты что, не помнишь, где тебя носило последние два часа?! — слова Оби-Вана вывели его из ступора.

— Я помню… черноту, — пробормотал он и поморщился от тщетных усилий вспомнить. — Звезды исчезли, а потом... а потом я... я оказался тут, а вы звали меня, учитель.

Оби-Ван снова вздохнул.

— Эта зона космоса известна тем, что вызывает помехи в приборах и неисправности в функционировании пролетающих тут кораблей. Очень безрассудно было с твоей стороны лететь туда в одиночку.

— Извините, учитель, — пробормотал Энакин, будучи не в силах избавиться от ужасного чувства потери. Он сдержал рвущееся из груди рыдание. — Где он? — слова сорвались с языка прежде, чем он их осмыслил.

— Кто? — переспросил Оби-Ван.

— Я и сам не знаю, — сказал Энакин, чувствуя себя крохотным и беспомощным. — Кто-то... важный... для меня. Без кого… я жить не могу.

— Друг мой, за эти два часа ты спятил, — сочувственно произнес Оби-Ван. — Держись, мы доберемся до базы, и там тебя как следует осмотрят.

— Но мне не нужен осмотр. Мне нужен… он, — последние слова Энакин прошептал так тихо, что Оби-Ван их не услышал.

* * *

В отчаянии Люк до предела разогнал X-крыл, чтобы найти отца, в последний раз поговорить с ним и сказать слова, которые могли бы все изменить: сделать, чтобы все было не напрасно, нереально, так, как могло бы быть в другой вселенной. Корпус корабля начал перегреваться, но Люк не обращал на это внимания. Он должен был ответить на тот крик отца о помощи, что он слышал. Он чувствовал, просто знал в глубине души, ведь мольба эта была заключена в удушающе сильной кровной связи.

Слово. Одно слово, сказанное Энакином, исцелило рану, полученную на Беспине.

— Отец. Отец, пожалуйста. Пожалуйста, дай я... О, Сила, пожалуйста! — мысленно застонал он, призывая в глубине сознания единственное, что могло его утешить, и взывая к единственному, кого мог и должен был успокоить он.

Плывущая перед ним чернота, казалось, издевалась над его стремлением, его сыновней любовью, и он, с криком гнева и бессилия, все увеличивал мощность, пока не почувствовал, как что-то словно взорвалось в нем. Он закрыл глаза, когда ослепительный свет стал невыносимым.

* * *

Назойливое пищание вывело его из начавшегося было транса, и он открыл глаза, мгновенно узнавая сигнал. Это был закодированный сигнал флота, и он возблагодарил небеса за посланный ему звук. Направившись к его источнику, он сразу же увидел замыкающий фрегат, который он оставил, похоже, еще в прошлой жизни. Люк назвал код, и мгновение спустя ему ответил женский голос.

— Люк, это ты?

Счастливая улыбка озарила его лицо.

— Да, Лея. Да, это я.

— Черт возьми, Люк, где тебя носило?! — разъяренный голос Леи заставил Люка улыбнуться еще шире. Его милейшая принцесса. — Мы собирались покинуть сектор!

— Но я ушел... полетать, — ответил Люк и удивился внезапному хаосу в голове. Он поднял руку и коснулся лба, пытаясь вспомнить.

— На семь часов! Мы уже отчаялись с тобой связаться, — услышал он дрожащий голос Леи.

— ЧТО?! — воскликнул Люк. — Это ведь невозможно! У меня топлива на пять часов!

— Вот именно, — ощутимый страх в голосе Леи стал понятнее.

— Я… я не понимаю, как, — пробормотал Люк в замешательстве.

— И я не понимаю, — повторила так же растерянно Лея. — Я приду в ангар.

— Буду ждать тебя там, — согласился Люк и сконцентрировался на посадке. Когда он окажется дома, они попытаются вместе разгадать загадку.

* * *

Спустя пять минут он выскочил из своего X-крыла. Лея пылко заключила Люка в объятия, и он ответил тем же, уткнувшись лицом в ее плечо. Накатившее на него чувство огромного облегчения привело Люка в недоумение.

— Что-то случилось? — спросила Лея, отстранившись и держа его за плечи.

— Ничего не случилось, — мягко улыбнулся Люк. — Я вылетел, пару часов полетал неподалеку, а потом... — он замолчал и нахмурился. А что потом, я… — он огляделся, словно искал что-то. — Я не помню, — сказал он, снова останавливая взгляд на ней.

— Пойдём в твою комнату, поговорим там, — велела Лея и схватила его за руку.

Пока они шли, беспокойство Люка росло. Он отсутствовал всего два часа, так ему казалось, и, тем не менее, Лея утверждала другое... Когда дверь за ними закрылась, Люк направился прямо к своей койке и рухнул на нее.

— Что ты помнишь? — спросила Лея. Она села рядом с ним и положила миниатюрную руку ему на шею.

— Я точно не знаю, — сказал Люк, не поднимая глаз. — Пару часов я летел, а потом... а потом все мои приборы сошли с ума. Я пытался управлять кораблем и... и...

Лея сжала его шею, нежно поглаживая.

— Звёзд не было, — внезапно вспомнил Люк. — Не было никаких ориентиров, и я испугался, что не вернусь никогда, — резкая боль заставила его закрыть глаза и инстинктивно потереть виски. — А потом... я услышал наш закодированный сигнал.

— Слава богу, скажи спасибо, что я умоляла генерала Риекана подождать еще несколько часов. Иначе... — Лея вздрогнула и положила голову на плечо Люка. Тот обнял ее, крепко прижал к себе и прислонился к ее голове своей, запутавшись в ее волосы.

— Спасибо, что дождались меня, — прошептал он.

— А ведь я говорила быть осторожнее рядом с Небытийной зоной? Говорила! Я так же скептически отношусь к этим космическим сказочкам, как и любой другой, но суть в том, что эта часть космоса плохо влияет на средства связи и приборы. Чудо, что ты вернулся к нам, — она прижалась к нему, без слов прося его ласковой поддержки.

— Тихо, спокойно, — успокоил Люк, целуя ее в лоб. — Я никуда не денусь... — неожиданное чувство острой горечи от собственных слов заставило его вздрогнуть. Лея отодвинулась и посмотрела на него.

— Ты в порядке? Ты не ранен? — спросила она.

— Да... да... я в порядке, — его голос звучал отдаленно и рассеянно.

— В чём же дело?

Люк покачал головой с болезненной гримасой на лице.

— Я и сам не знаю. Я так себя почувствовал, будто… будто я что-то потерял. Что-то жизненно важное для меня. Как будто не вняли моим молитвам, — он посмотрел на свои руки и поднял правую ладонью вверх. — Как будто одно мгновение я держал в руках свою заветную мечту, а потом она ускользнула сквозь пальцы. Я чувствую себя… опустошенным.

Лея протянула руку и взяла ладонь Люка в свою. Они задумчиво посмотрели на свои соединенные руки.

— А ты не отдернул руку, — заметила она, улыбаясь.

Люк склонил голову на бок, и до него дошло осознание.

— И правда, не отдернул, — в его словах звучало удивление. — Но ведь всего пару часов назад...

— Что бы с тобой ни случилось, это что-то хорошее, — заявила Лея, продолжая улыбаться. — Ты умиротворен. Я это ясно вижу.

— Но ведь на самом деле ничего не изменилось, — напомнил себе Люк, ожидая почувствовать, как привычно упадет сердце. — И все же... — он задумался, — я ощущаю, что так и было. Головой я понимаю, что ничего не изменилось, но сердцем... по какой-то причине на сердце светло, — он озадаченно обнял Лею. Лея поцеловала его ладонь.

— Ты себе не представляешь, как я рада это слышать, — она коснулась его щеки. — Ты голодный? Хочешь, принесу тебе поесть?

Люк уже потерял несколько килограммов после своих злоключений в городе в облаках. Аппетита у него не было абсолютно. С тех пор Лея кормила его насильно, а ее беспокойство возрастало все сильнее, пока не дошло до того, что она всерьез решила приковать его к медицинскому аппарату и кормить Люка против его воли, если понадобится.

— Не надо, спасибо, — Люк с улыбкой покачал головой. — Мне почему-то кажется, будто я только что ел. Но я хочу плотный завтрак с утра.

Лея удивленно подняла брови.

— Я тебе еще утром напомню, — пригрозила она, выпуская его руку. — Ты, похоже, устал. Отдыхай. Я разбужу тебя в 7:30, ладно? — она поднялась.

— Ладно, — легко согласился Люк. — Доброй ночи, — его взгляд потеплел.

Лея мгновение разглядывала его, и потом ее вдруг окутало счастье, словно по волшебству. Они импульсивно обнялись, чувствуя, как окружающая их тьма начала отступать. В их сердцах снова распускалась надежда.

— Добрых снов, Люк, — прошептала Лея, с безмятежной улыбкой покидая комнату.

Оставшись один, Люк вздохнул и приготовился принять душ перед сном. Он чувствовал странную усталость во всем теле, которую он не смог бы объяснить. Должно быть, это накопившееся за целый месяц напряжение, которое засасывало, как кошмар. А с кошмарами он был очень близко знаком.

Сразу после душа, свежий и чистый, он сел на кровать со скрещенными ногами и задумался. Он вспомнил предыдущий раз, когда он ощущал безграничное отчаяние и безнадежность, но насколько же тот раз отличался от нынешнего. Тогда Люк был полон обиды и гнева. Он чувствовал себя ничтожным, знал, что его использовали, его предали, им управляли. А теперь все в нем было кротким и даже в согласии.

Почему? Он всё ещё сын Темного лорда. Потомок того монстра, который поспособствовал уничтожению Ордена джедаев и восхождению Империи. Главного приспешника и правой руки Императора. Детские мечты погибли без надежды на возрождение. Теперь даже мечты его не согреют, как это было, пока он рос на Татуине. У него ничего не осталось. И все же... боль тоже ушла. Зажегся крошечный огонек, и, кажется, манит его издалека. Закрыв глаза, он потянулся к свету, сияющему во тьме. Что бы ни было тем, что он нашел по ту сторону…

Он в ужасе отшатнулся.

Это был... он. Люк почувствовал его ауру Силы, темное тепло его присутствия, проторенные дорожки, знакомые со времени их первого соприкосновения разумов. Сердце бешено заколотилось, и он прижал руку к груди, пытаясь его успокоить.

Он не понимал, почувствовал ли Вейдер его присутствие. Он горячо надеялся, что нет. Ведь если он это ощутил, то мог бы истолковать это как признак слабости Люка. А Люк не мог показать себя уязвимым. Темная сторона пользуется твоими неодолимыми слабостями и обращает их против тебя.

Он опустил голову. Как на это ни посмотри, это была безвыходная ситуация. Но он не мог избавиться от ощущения, что... может быть... Страдальческая улыбка скользнула по его губам. Какой дурак. Глупые мечты. В своих мечтах он был несчастным сиротой с лучистыми глазами, исполняющим заветное желание. Он цеплялся за соломинку. Соломинку, которой, по всей вероятности, вовсе не существовало, и это может стоить ему всего. Самого драгоценного — его души. Точно так же, как это стоило души его отцу. И если бы существовала самая призрачная, самая абстрактная возможность спасти душу отца, разве это не стоило бы усилий? Целой жизни?

Сила, теперь он всерьез обдумывает это! За что его разум так с ним поступил? Похоже, его ум присоединился к сердцу в безумном стремлении спасти отца. Его отца, который, скорее всего, не имел ни малейшего желания быть спасённым.

Устало покачав головой, он вышел из позы для медитации и скользнул в тесную кровать, радуясь прохладе простыни. Он лежал на спине и смотрел в потолок, освещенный слабым светом звезд, проникающим через иллюминатор прямо перед кроватью. Приподняв голову от подушки, Люк наблюдал, как они приближались и проносились мимо. Становились настоящими ровно на секунду, чтобы затем уйти в прошлое. Он снова положил голову на подушку и устало вздохнул.

Если бы только звезды могли дать ему ответ...

В горячей безмолвной молитве он начал засыпать.

* * *

«Всегда помни о любви... Помни… Любовь никогда не умирает… Никогда не умирает... Помни об этом, помни...»

В его голове отдавались голоса. Его собственный. Чей-то еще. Радость. Дружба. Бесконечный уют братских объятий. Привязанность. Сладкая мелодия, наполнившая его существо надеждой и мечтами... Достижимыми мечтами, если бы только он имел мужество за них бороться.

«Ты сильный. Ты хороший и сильный».

«Я здесь».

«Я всегда буду это помнить».

«Всегда буду помнить».

«Всегда...»

«Всегда...»

Люк открыл глаза, постепенно пробуждаясь. Голоса все еще звучали в голове. Непреодолимые. Завораживающие. Манящие.

А затем они исчезли.

Пустота, которую они за собой оставили, заставила его подняться с постели. Босиком он подошел к иллюминатору, надеясь найти утешение в созерцании звезд. Иногда он чувствовал, что только среди них ему место. В конце концов, фамилия Скайуокер это и подразумевала. Идущий в небесах.

Но существовал другой Скайуокер. Энакин. Энакин Скайуокер. Самое дорогое для него имя, когда оно было впервые произнесено. Имя отца.

Не раздумывая дольше, он протянул руку и прижал ладонь к стеклу.

* * *

Была уже ночная смена, но Дарт Вейдер все еще не отправился ко сну. Который час он смотрел сквозь огромные иллюминаторы «Палача». Со времени побега «Сокола Тысячелетия» он делал это все чаще, а ситхская одержимость словно исчезла вместе с кораблем. Более того. Нетерпимость, раздражительность Вейдера, безжалостные наказания его собственных людей, ищущих Скайуокера по всей галактике, — все это сменилось какими-то нехарактерными апатией и унынием.

Даже сам Вейдер не знал причин своего поведения. Он проводил сутки напролет, глядя в окно, в глубокой задумчивости. Непостижимо спокойный. Невозмутимый. Он ждал. Пытался предвидеть время, когда их пути пересекутся вновь.

Но сегодня все было иначе. Он это чувствовал. Почти осязаемо. Колебание Силы вокруг него. Она шептала, звала и манила его...

Его рука потянулась и прижалась к стеклу, и тьма в его разуме лишь мимолетно поразилась нелепости этого жеста. Он ощущал бесконечную горечь, а его душа рвалась вперёд, стремясь... надеясь ухватить это неуловимое чувство. Желая снова найти цель. Новую цель, которая пролила бы свет на те неоднозначные, противоречивые чувства, которые мучили его со времен Беспина.

Иногда он чувствовал, как близок ответ. Но он всегда ускользал сквозь пальцы, словно сон. Но однажды, очень скоро, он все же ухватит его. И, наконец, поймёт.

* * *

Люк опустил руку и посмотрел на ладонь. По ней распространилось призрачное ощущение. Неуловимое чувство мимолетного прикосновения. Словно что-то легко, как перышко, коснулось его сознания, и оставило ощущение скорбящего, непонятного, запутавшегося существа, жаждавшего ответа.

И в этом замешательстве он нашел свой ответ. Истерзанная и страдающая, но эта душа была там, слабо освещая путь во мраке.

Глаза молодого человека закрылись, и он откинул голову назад, ошеломленный красотой сметающих его чувств. Надежда. Вера. Приятие. Прощение. Любовь. Самая возвышенная из всех. Самоотверженная любовь.

И со сдавленным криком он принял свою судьбу.

…Wake me up inside, wake me up inside

Call my name and save me from the Dark.

Bid my blood to run, before I come undone,

Save me from the nothing I've become.

Evanescence — Bring Me to Life

⁽¹⁾

---

1) …Разбуди меня, разбуди мою душу,

Позови меня по имени и спаси от Тьмы.

Заставь мою кровь бежать по жилам, пока я еще жив,

Защити меня от того, кем я стал.

Вернуться к тексту