Пина колада (гет)

Неджи всегда был рядом. Ли, конечно, тоже занимал особое место в жизни Тен-Тен, будучи товарищем и напарником, но Неджи был рядом совершенно другим образом — он был в её сердце. Тен-Тен не помнила момента, когда влюбилась в него, зато отлично помнила день, когда Неджи признался в своих чувствах. И это был лучший день в её жизни.

*

В больничной палате, как и всегда, стоял лёгкий запах медицинского спирта, разбавленный уличными ароматами, что доносились из распахнутого окна: свежескошенная трава перемешивалась с нежностью гладиолусов, растущих у входа в госпиталь, но больше всего палату заполняла гнетущая скука. Впрочем, Тен-Тен сегодня выписывалась, однако особой радости от этого не испытывала: перелом ноги, полученный на последней миссии, убивал все планы на ближайший месяц, а Фестиваль Фейерверков состоялся уже сегодня. Фестиваль, на который пойдут все. За исключением Тен-Тен, конечно же, ведь ходить она сможет ещё не скоро.

Тен-Тен тяжело вздохнула, дочитывая последнюю страницу третьего по счёту романа, и отложила его на прикроватную тумбу. Наверное, стоило привести себя в порядок: собрать растрепавшиеся волосы и переодеться во что-нибудь более приятное, нежели невзрачный спортивный костюм. Скоро должны были зайти её сокомандники, чтобы помочь добраться до общежития, и встречать их в таком виде Тен-Тен не хотела. Особенно Неджи.

Стоило о нём подумать, дверь в палату распахнулась, и на пороге появился Хьюга во всей своей красе. Для Тен-Тен он всегда выглядел особенно хорошо, но когда ему исполнилось шестнадцать, она буквально не могла отвести от него взгляда.

Так и прошли два года, а Хьюга становился лишь краше, обретая в себе всё больше благородности и стати. А она… Она всего лишь Тен-Тен — незаметная тень своих товарищей, — так она и считала.

— Неджи… — Тен-Тен невольно улыбнулась, увидев его, — доброе утро.

— Доброе. — Он подошёл ближе, бросая взгляд на сумку с вещами. — Уже собралась?

— Почти. — Тен-Тен засуетилась и принялась искать зеркало, чтобы собрать волосы. Косметичка осталась в уборной, а до неё пришлось бы ковылять добрых минут пятнадцать, прыгая на одной ноге.

— Тебе помочь? — Неджи поднял сумку с пола и начал складывать туда книги.

— Я косметичку в туалете забыла, не успела себя в порядок привести…

— А ты не в порядке? — Неджи окинул её непонимающим взглядом, протягивая красную косметичку, что, оказывается, лежала на подоконнике.

— Ах, вот она… — Тен-Тен лишь пожала плечами на его вопрос и, расстегнув сумку, достала расчёску.

— Тебе хорошо с распущенными. Оставь как есть.

— Тебе нравится? — Она подняла неуверенный взгляд, встречаясь с его нечитаемым, и густо покраснела.

— Нравится. — Неджи был расслаблен, но уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке, и Тен-Тен ощутила, как тепло разливается по её сердцу вместе со смущением.

— А где Рок Ли? — Она поспешила сменить тему, опасаясь неловкой паузы, возникшей следом.

— С Гаем был. Видать, тренировался до седьмого пота и забыл. Но я говорил, что ты выписываешься сегодня.

Тен-Тен убрала оставшиеся вещи в сумку, накинула олимпийку и сложила руки на коленях, неуверенно поглядывая на костыли: к ним ещё предстоит привыкнуть.

— Подашь? — Она кивнула в сторону, где располагалось средство её передвижения на ближайшие несколько недель.

— Да брось, — отмахнулся Неджи, склоняясь над кроватью. — Так будет быстрее. — Он закинул за плечо её сумку и ловко подхватил Тен-Тен на руки.

Тен-Тен никогда не была тяжёлой, и Неджи уже не раз приходилось держать её на руках. Да и с миссии она добиралась поочерёдно на спинах своих напарников, но сейчас Неджи заметил, что весила она значительно меньше.

— Здесь настолько плохо кормили? — Неджи звучал серьёзно и осуждающе, ведь они с Гаем уже спрашивали об этом и даже предлагали приносить ей покупную еду.

— Еда как еда… — Тен-Тен пожала плечами, держась за его шею. — Боялась поправиться, валяясь в кровати сутки напролёт.

— Поэтому решила от неё и совсем отказаться?

— Только от ужинов, Неджи, только от ужинов.

— Похудеешь ещё хоть на грамм, сам займусь твоим питанием.

Неджи всегда был заботлив, однако он так же заботился и о Роке Ли. И вообще, они оба, порой даже чрезмерно, пеклись о Тен-Тен. Вероятно, потому, что она банально была девушкой — девушкой, сродни сестры для них обоих. Такие мысли огорчали Тен-Тен. В конце концов, хотелось, чтобы Неджи видел в ней нечто большее, чем близкую напарницу.

На улице было солнечно и оживлённо. Люди на главной площади вовсю готовились к вечернему празднеству, украшая деревню флажками и фонариками под задорный аккомпанемент добрых улыбок и смеха. Тен-Тен наблюдала за этим с толикой обиды и разочарования. Она давно ждала фестиваля. И неспроста. В этот день она, наконец, хотела признаться в своих чувствах, и будь что будет. Сил молчать уже не оставалось. Тен-Тен понимала, что даже если это будет безответно, а, скорее всего, так оно и случится, она сможет быстрее «остыть». Ничего не угнетало так, как неопределённость, и ничего не давало столько же ложных надежд, которые можно трактовать как угодно, пока не получишь конкретный ответ.

— Что с настроением? — спросил Неджи, наблюдая её подавленность.

— Сегодня фестиваль. — Тен-Тен разочарованно поджала губы. — Я его очень ждала, но из моего окна не будет видно даже салюта.

— Тебе необязательно сидеть дома, — сказал он, поправляя сумку.

— А как тогда? — Тен-Тен покачала головой. — На костылях, будучи в юкате и гипсе? Курам на смех…

— Быть на моих руках тебя устроит?

— Я не хочу тебя так обременять. — Тен-Тен боялась надумать себе лишнего: видеть чувства там, где их нет, было глупо, ведь это всего лишь следствие его доброты.

— Но ведь это я тебе предложил, разве нет? — парировал Неджи. — Сама же сказала, все пойдут. Вот и ты пойдёшь, только с моей помощью.

— Спасибо. — Тен-Тен улыбнулась и повернула голову к Неджи, встречаясь с его взглядом.

Находясь к нему так близко, что можно было ощутить его ровное тёплое дыхание, колени начинали дрожать, и Тен-Тен даже обрадовалась, что сейчас не могла ходить, потому что в противном случае она опасалась, что и вовсе не смогла бы сдвинуться с места.

— Я зайду за тобой в семь, хорошо? — подходя к общежитию, спросил Неджи. — Будь готова.

*

Тен-Тен была собрана уже к половине седьмого. Её выбор, без сомнения, пал на небесного цвета юкату, украшенную принтом ярких розовых цветов, а талию утягивал коричневый оби. Она также подкрасила ресницы тушью и нанесла блеск на губы. Последним штрихом должна была стать причёска. И при любом другом раскладе это совершенно точно были бы собранные в два пучка волосы…

Но Неджи похвалил её распущенные локоны, и хоть это было не совсем уместно к традиционному наряду, Тен-Тен не стала их собирать.

Вместе со стрелкой часов, отбиваемой назначенное время, в двери раздался негромкий стук — три скромных удара, и сердце Тен-Тен забилось в ускоренном ритме.

— Открыто, — позвала она, оборачиваясь и балансируя на одной ноге у напольного зеркала.

— Привет. — Неджи облокотился о дверной проём, устремляя свой проникающий в самую душу взгляд к напарнице. На нём было светлое кимоно, а длинные каштановые волосы приятно контрастировали с этим оттенком, чертовски привлекательно спадая на широкие, но вместе с тем утончённые плечи. Тен-Тен лишь заворожённо вздохнула.

— Привет, Неджи. — Она в очередной раз засмущалась и отвернулась обратно к зеркалу, заправляя выбившуюся прядь себе за ухо.

Тен-Тен боялась выглядеть глупо. При всём уважении к Сакуре с Ино, она не хотела уподобляться своим подругам, теряя дар речи при виде любимого человека. Однако опасаться ей было совершенно нечего, ведь Неджи, погруженный в свои собственные мысли, которые всегда казались Тен-Тен чем-то недоступным, её волнения попросту не замечал.

— Готова? — Неджи подошёл ближе, сокращая между ними дистанцию, и остановился напротив, ожидая её разрешения взять себя на руки.

— Да. — Тен-Тен рвано выдохнула, ощущая непривычный мандраж, пожала плечами и протянула руки к его шее, обхватывая. И Неджи поднял её с абсолютной лёгкостью и присущим только ему изяществом.

На предстоящем фестивале многие признавались друг другу в чувствах. Конечно, обязательной традицией это не являлось, но с течением времени данный предлог стал негласным атрибутом сего праздника.

Обстоятельства Тен-Тен также складывались против неё тем, что она не являлась представителем столь величественного клана. А они, как и некогда истреблённые Учихи, отдавали предпочтение лишь носителям своего же генома. Так что Тен-Тен рассчитывала скорее потерпеть поражение и освободиться от своих чувств, нежели обрести взаимность. Она понимала, что была никем. Понимала, что Неджи даже не обратил бы на неё внимания, не окажись они в одной команде. Тен-Тен всё прекрасно знала, но ничего не могла с собой сделать. Она любила его просто за то, что он всегда был рядом. В какой-то степени этого было достаточно, но сердце всегда желало большего.

По нему вздыхали многие куноичи. Если бы Тен-Тен только знала, что сам Неджи не обращал внимания ни на одну из них — ни на кого, кроме неё, — это изрядно упростило бы ей задачу. Но она не знала, и ей потребовалась вся сила воли и выдержка, что в ней только имелись.

Находиться так близко, обнимать за шею, пусть и по-дружески, вдыхая его древесно-имбирный запах, было слишком приятно. Для Тен-Тен Неджи был идеален во всём настолько, будто он был создан для неё. Но, прижимаясь головой к его плечам, она понимала, что она была создана для кого-то явно попроще.

Ребята были рады видеть её на празднике, и Тен-Тен не могла не обрадоваться в ответ. К ней никогда не относились по-особенному, но общение с другими командами всегда оставалось тёплым, и это согревало душу.

— Хочешь данго? — Неджи говорил тихо, так, что никто, кроме Тен-Тен, его не услышать не мог.

— Я, кажется, кошелёк оставила. — Тен-Тен опомнилась только сейчас. Как она вообще могла забыть деньги? На неё это совсем непохоже.

— Будто он тебе когда-либо требовался. — Неджи говорил серьёзно, но его голос бархатно вибрировал, и хоть Тен-Тен не видела его лица, она знала: он улыбался.

Несмотря на то, что Тен-Тен в подобных жестах не нуждалась и никогда не просила, Неджи и Ли не позволяли ей платить за себя — ни в детстве, ни теперь. Её мальчики всегда были самыми лучшими и баловали её.

— Тогда мог и не спрашивать. — Тен-Тен рассмеялась. — Знаешь же, что буду.

— Ты же теперь решила худощавой стать, — буркнул Неджи. — Кто тебя знает.

— А ты сказал, что возьмёшь моё питание под свою ответственность. — Тен-Тен задорно пихнула его в бок, улыбаясь.

— Поэтому мы идём за данго.

В воздухе витали манящие ароматы закусочных, перемешиваясь с вечерней прохладой, а ненавязчивая музыка гармонично сочеталась с привычным стрёкотом цикад. До фейерверка оставалось совсем чуть-чуть, и многие уже разбились на пары, отправляясь к смотровой площадке.

— Ты не устал ещё меня таскать? — спросила Тен-Тен, доев последний рисовый колобок. Неджи поднялся со скамьи и вновь потянулся к своей подруге, чтобы подхватить её на руки. — Могли бы пойти туда. — Она махнула рукой к бордюрам близ смотровой площадки.

— Оттуда ты ничего не увидишь, — отмахнулся Неджи, который искал очередную причину держать Тен-Тен рядом с собой как можно дольше.

— Ладно, — согласилась она, прикрывая загипсованную ногу полами юкаты и улыбаясь в ответ, когда снова оказалась в крепких руках. — Эммм… Неджи? — Тен-Тен смутилась, когда заметила, что они уходят в совершенно противоположную от площадки сторону.

— Там, куда мы направляемся, тоже хороший вид, — объяснил он. — И присесть будет куда, не переживай.

Тен-Тен покорно кивнула, наслаждаясь тёплыми объятиями, что так волнительно ощущались теперь, когда она особенно в них нуждалась, и обречённо вздохнула. Что, если её признание заставит их отдалиться друг от друга? Что, если Неджи просто добр к ней, потому что она его напарница? Тогда Тен-Тен всё испортит, а этого она боялась больше всего на свете.

Неджи бережно усадил её на небольшой каменный выступ, открывающий вид на всю вечернюю Коноху, и Тен-Тен заворожённо замерла. На мгновение шум городской суеты стих, а в следующую секунду мрачные небеса разразились сиянием тысяч мерцающих звёзд: фейерверки, как волшебные факелы, взлетели в воздух, а сверкающие блики пронзили темноту. Огненные лучи, словно волшебные перья, рассекали горизонт, раскрывая новые измерения пространства, и разноцветные огни переплелись в грандиозном танце.

— Н-е-е-д-ж-и… — прошептала Тен-Тен, наблюдая, как от его белых радужек отскакивают огни фейерверков. Она не знала, что хотела донести до него, и просто наслаждалась моментом, растягивая гласные буквы его имени. — Это прекрасно!

— Ты прекрасна, Тен-Тен, — серьёзно ответил он. — А это всего лишь салют.

Тен-Тен ощутила, как тело сковало дрожью, кожа покрылась мурашками, а сухой песок под ногами вперемешку с землёй внезапно оказался невероятно «интересным», потому что она больше не могла поднять взгляд. Она бы и вовсе решила, что ослышалась, если бы не пронизывающий тон в голосе Неджи, полный уверенности.

Встречный поток ветра растрепал её каштановые волосы, разбрасывая их по дрожащим плечам, и Тен-Тен всё-таки нашла в себе силы поднять голову.

Неджи смотрел на неё, сосредоточенно оценивая робкое волнение, и то, как она закусила губу, казалось слишком завораживающим зрелищем — до фейерверка на заднем плане ему не было никакого дела. Несмотря на то, что Тен-Тен и так была до невозможности смущена, он всё же рискнул коснуться её подбородка, а после наклонился и оставил скромный поцелуй на её лбу.

— Я люблю тебя, — сбито прошептала Тен-Тен, цепляясь за его крепкие плечи, и обняла его, утыкаясь носом в тёплую грудь.

— Я знаю, Тен-Тен, — Неджи сглотнул, обнимая её ещё крепче, — потому что я полюбил тебя гораздо раньше.

*

В холодные бессонные ночи, проведенные на поле боя, они укрывались в палатках, чтобы отдохнуть, и Неджи слишком убедительно успокаивал Тен-Тен. Он говорил, что всё будет хорошо, и Тен-Тен верила. Не могла не верить. Неджи рассказывал о Стране Волн и о море, которого они никогда не видели, говорил, как Хината, будучи там на миссии, нахваливала местную «Пина коладу», уверяя Тен-Тен в том, что когда всё закончится, первым делом они отправятся туда и попробуют, наконец, эти коктейли. И Тен-Тен успокаивалась, уютно устроившись в его объятиях. Закрывала глаза, визуализируя в голове образы пляжа и сладких напитков, и засыпала, в то время как Неджи не мог себе позволить даже сна. Он отказывался от отдыха по двум причинам, и приоритетной была отнюдь не безопасность: он не хотел отвлекаться на сон, не зная, чем для них может обернуться следующая секунда жизни.

*

Тен-Тен всегда вспоминала последние мгновения с горечью, разрывающей сердце, но она не хотела омрачать слезами то немногое, что им довелось разделить друг с другом. Вот и сейчас, ощутив ком в горле, она одёрнула себя и бессильно улыбнулась, вдыхая солёный морской воздух и выдыхая боль утраты.

— Готовы сделать заказ? — Официантка остановилась рядом, окончательно вырвав из раздумий, и Тен-Тен кивнула.

— Две «Пина колады», пожалуйста, — выдохнула она, устремляя взгляд к морской белой пене, так отчаянно напоминающей взгляд Неджи.

— Вы кого-то ждёте? — уточнила девушка, кивая на соседний пустующий шезлонг.

— Нет, я одна.

Тен-Тен боялась одиночества. Боялась, что её накроет с головой, и она больше никогда не оправится. Но это не имело значения, потому что Неджи всё равно оставался рядом. Даже когда его не стало, он продолжал жить в её сердце, заполняя воспоминания от и до.