Неслучайная, случайная встреча (джен)

Второй месяц Солитьюд гудел, как банка с жуками. Шепотки летели со всех порогов, переулков. В тавернах и лавках народ только и говорил о поместье Высокий шпиль, до недавнего, пустующего несколько лет. А теперь, на-ка, сначала его ограбили. Стража не нашла вора. Умный гад, смекалистый — ни одна украденная вещь в лавках торговцев не засветилась. «Явно черт из Гильдии Воров!» — с трепетом переговаривались стражники. А через неделю Высокий шпиль купили, за ПОЛНУЮ стоимость, несмотря на историю с ограблением! Однако, новоиспеченный хозяин полторы луны, где-то пропадал, не въезжая, чем довел до исступления некоторых сплетниц. Потом объявился, сразу же сделал богатый заказ мебельщикам и лавке «Сияющие одежды», которая славилась своим высоким качеством товара, ценами соответственно. Как будто этого было мало для пресыщенных жителей столицы, новоиспеченный хозяин поместья оказался темным эльфом! Дамы кусали ухоженные ручки, и таращили глаза, конечно же, совершенно случайно оказавшись на улице ведущей к Синему дворцу. Ещё бы, их любопытство пересилило даже страх. От того, какой удивительный мужчина появился в стенах города: среднего роста, жилистый, тем не менее хозяин поместья внушал трепет одним видом. Он двигался пружинистой, хищной походкой, а от взгляда в холодные глаза, сердце пускалось в пляс. Лицо эльфа имело тонкие, заострённые черты: прямой нос, высокие и резкие скулы, глубокие, раскосые глаза. Темно-серая кожа напоминала камень мостовой после дождя. А на черном глазном яблоке, цвела алая радужка. Жёсткие волосы пришельца были выбриты почти до середины головы, где пролег, от высокого лба до затылка, смоляной ирокез. И всё-таки новоиспеченный сосед не был лишен благородства: богатые, темные одежды ему шли, во взгляде сквозило некое пренебрежение и абсолютное спокойствие. Он редко появлялся на людях, по крайней нужде, предпочитая вечерние часы. Пресыщенные столичные дамы становились пунцовыми от волнения, самоуверенные господа раздраженно цокали языками. А больше всех распылялась Виттория Вичи — кузина самого императора Тита Мида II. Особа на должности негоцианта Восточной имперской компании, отделения Солитьюда. Ее двери выходили прямо напротив дверей Высокого шпиля, и у двух поместий была общая каменная лестница на улицу. С другой стороны к поместью прижимался двор Коллегии бардов.

Новый сосед частенько возвращался домой в потемках. Возле дверей стоял большой казан, в котором он оставлял прогоревшие факелы, «доживать» свой век. Шпиль имел три этажа: два жилых и подвал. Слишком большое жилище для одинокого, таинственного мужчины, по мнению примерных семьянинов Солитьюда. Неудивительно что за городскими стенами, где каждый друг друга знал, новый сосед вызвал нездоровый интерес всех и каждого. Благо, дурному человеку тут делать было нечего: бдительные жители, стража патрулирующая улицы день и ночь, Синий дворец под боком. Никаких убийц, воров и других малоприятных личностей.

Мар, едва протиснулся в небольшое окошко под крышей высоченного дома. Сверху вид на вечерний город был просто великолепным! Сколько бы не прошло лет с беспечного, счастливого детства, Каджит любовался такими картинами, как в первый раз. Внизу в огнях кипела и шевелилась жизнь, играла музыка, пахло выпечкой. Детишки путались под ногами чинно гуляющих прохожих, а Маран все так же сидел на крыше и любовался на этот мир, как Бог с тучки. Никто не мог его видеть, а он видел все и всех. Стоило посмотреть на небо, голова сразу начинала кружится, на глаза наворачивались слёзы от прохладного вечернего ветра. Он шевелил шерсть, шумел в ушах, и хотелось вовсе снять всю одежду. Какой прок в ней, если ты кот? Да, хотел бы Каджит на время становится обычным котом. Нет, не тем что шарится по свалкам, и улепетывает от дворняг, а тем, который бродит по верхушкам крыш и так же свободен, как ветер. Мар не мог себе позволить долгих размышлений, встряхнувшись Каджит проскользнул с козырька в оконный проём.

Низкое, пыльное помещение не было приспособлено для проживания. Оно выполняло декоративную функцию крыши, как и окошко, через которое прошмыгнул Кот. Сквозь щели в досках «пола», Мар увидел приятный свечной свет. Чья-то фигура бесшумно передвигалась по комнате внизу. Дождавшись пока незнакомец уйдет на нижний этаж, Каждит поддел одну из досок. Как он и думал они были прибиты ненадежно. Вскоре он смог бесшумно расшатать пару из них. Отодвинув деревяшки Маран проскользнул в комнату, повиснув на когтях. Кое-как, одной лапой, зверолюд вернул доски на место и спрыгнул вниз. Приземление вышло лёгким, пружинистым. На первом этаже слышались голоса. Кот оттопырил уши, улавливая самый слабый шепот.

— Товар в этот раз, разбавленный! — поведал хриплый, протяжный голос.

— А я тебе что могу поделать? Бери, и проваливай работать!

— Послушай, Молот, не один Каджит и даром не возьмёт твои помои.

— Ой-ой, аки знатоки! Так продай людям, грязным шлюхам, да хоть сам глотай, только денюшки гони! Мне завтра Ему платить. Знаешь же, прикроют нашу лавочку если Он недоволен будет. И нас с тобой прикроют деревянной крышечкой, а может и просто землицей.

Маран призадумался. Молот — где-то он слышал эту кличку. Ещё тот зверь — здоровенный каджит, кажется охранник одного из караванщиков. Значит не зря говаривали, будто кочевые торговцы-каджиты приторговывали скумой. В том, что говорили мужчины именно о скуме, Мар был абсолютно уверен. Один из караванщиков уже точно торговал. Не хозяин ли каравана этот самый «Он» о котором так благоговейно шептал второй, судя по голосу, человек? И с чьей подачи? Может тут даже прикормлена городская стража. Кот просто хотел ограбить очередной дом, когда стал невольным свидетелем скумного заговора.

Мужчины шептались о каких-то горячих шлюхах среди благородных дам, когда по помещению пронёсся звучный, механический щелчок. В двери щелкнул ключ. Двое притихли, а Маран бесшумно переместился к лестнице. Его позиция оказалась выгодной, с площадки второго этажа обозревался весь первый: бедная, деревянная обстановка с шкафами, большим столом в центре и парой стульев на которых сидели заговорщики. Пол был усеян мусором. На столе горела одна единственная свеча. Каджит сразу понял, что красть ему здесь нечего. Скорее всего, дом был просто местом, где «Крысы» получали скуму, для дальнейшего распространения.

Входная дверь тихо скрипнула, впуская в помещение свежий ночной воздух. Сразу запахло снедью с торговой улочки. Мар схватился за живот, испугавшись, что его желудок замурлычет на весь дом. Дверь ещё немного приоткрылась. Двое, сидящих за столом, настороженно привстали со своих мест. Надо отдать им должное, скумоторговцы вели себя тихо, их руки синхронно переместились на пояса, где крепились в ножнах кинжалы. Каджит с любопытством подался вперёд, происходило, явно, что-то из ряда вон. Двое тоже плотнее сжали кинжалы в кулаках. Но дверь просто поскрипывала от лёгкого ветерка. Аукала ночная птица, под полом шебуршали мыши. От напряжения Маран почувствовал зуд в области затылка. В тот момент, когда одна из фигур двинулась к двери, низкое окно, задернутое плотной шторой, с оглушающим треском плюнуло осколками стекла на пол. Все трое мужчин в доме подпрыгнули от неожиданности. На полу лежал какой-то комок. Молот сделал знак товарищу оставаться на месте, а сам осторожно двинулся к предмету, который оказался чем-то, обернутым в бумагу. Взяв его в руки, каджит осторожно развернул.

— Что за!

— Ну, что там? — второй мужчина нетерпеливо встал рядом. Мар приподнялся на цыпочки, тоже силясь разглядеть.

— Камень., — и правда, на лохматой ладони зверолюда лежал обычный, серый камень.

— А бумажка?

— Точно., — Молот сунул каменюку товарищу, а сам стал распрямлять скомканный лист.

Маран практически перевалился через перила второго этажа, но звериное зрение позволило разглядеть ему в полумраке странный рисунок — черный отпечаток руки. Что это могло означать оставалось большой загадкой, а двое словно окаменели, или боялись пошевелиться. Воришка прижал уши. Чутье подсказывало — пора уносить хвост! Как оказалось, минута любопытства и промедления стоили ему очень дорого. Ведь ОНИ не оставляли свидетелей.

Дверь еще самую малость приоткрылась и в темное помещение проскользнула тень. Свеча тут же погасла, все погрузилось во тьму. Маран широко распахнул глаза, ему требовалось пару мгновений чтобы привыкнуть к темноте. А, пришельцу, казалось, совершенно не нужно зрение. Секунда, и комнату огласил отчаянный, каким бывает только предсмертный, вскрик. Человек погиб, так и не заметив убийцу. С яростным шипением Молот опрокинул стол. Зверя было не так то просто победить. Он принял боевую позу, припадая к полу, почти вдвое уменьшая свой немалый рост. Лапы раскинуты в стороны. Когти угрожающе топорщатся, уши прижаты к голове, глаза яростно блестят. Он неотрывно смотрел в одну точку, и теперь Маран тоже заметил: тонкую черную фигуру. Она неподвижно стояла в углу, как обычная тень. Неудивительно, что тот второй не успел среагировать. Глаз зверолюда, который превосходил только глаз вампира (по очевидным причинам), едва различал её в темной обстановке дома.

— Кто ты? — прошептал каджит.

— КТО ТЫ, ОТВЕЧАЙ?! Или… я заставлю., — яростный голос Молота напугал бы и медведя, но тень оставалась неподвижной. Маран просто явственно почувствовал сомнения Молота! Он, сам засомневался, что там в углу кто-то стоит. Не выдержав, скумоторговец ринулся в бой, и тут произошло, то что Марану снилось в кошмарах какое-то время. Тень мгновение не двигалась, пока зверь яростно несся на нее, а потом, просто растаяла. Молот влетел головой в угол. Когда здоровяк очумело обернулся, силуэт возник перед ним. Ни движения, ни шороха. Каджит хрипло закашлялся, падая на колени перед едва различимой тенью. В какой из моментов, всей этой невозможной, и короткой битвы, его грудь пронзил кинжал? Маран зажал рот лапой, дабы не выдохнуть от удивления. Ничто иное не могло выдать его местоположения. Разве, что вампир мог услышать сердцебиение, или оборотень уловить запах. Иное другое существо ждал крах. Вот только спустя мгновение сердце воришки решило выбежать через рот. Капюшон! Капюшон пришельца был повернут в его сторону. Но когда? Каджит хвост готов был дать на отсечение, он не отрывал взгляда от убийцы. Убийцы?! Мар выдохнул, уже, не боясь выдать себя. Но, ведь это были просто легенды! Никто и никогда не видел ИХ на самом деле. А может уже некому было рассказать?

Кот ринулся по пролету вверх так быстро, как только мог. Не станет же ОН гнаться за ним по крышам в самом деле? Да и пришла Тень за теми двумя. Насколько каджит знал, Братство работало только по условиям контракта. А в скорости воришке мог не позавидовать только дракон. Мар не смог отказать себе в слабости последний раз взглянуть на тень. Она стояла все там же, все в той же позе только рука ее — ее рука небрежно держала кинжал. И эта поза привела вора в неописуемый ужас. Легкость, скука, игра. Он, она, оно ждало, наслаждалось моментом. Скорость каджита ни коим образом не тревожила тень. Жертва двигалась удручающе медленно. Резкий взмах. Маран не увидел его, услышал едва различимый визг воздуха и темнота, только висок обдало острой болью.

— А ну поднимайся! Поднимайся, говорю! Не хватало нам еще всякую шваль на горбу носить. И без тебя денек выдался! Да парни?

Каджит с трудом разлепил глаза. Голова просто раскалывалась от боли. Особенно правый висок. Минувшие события вспыхнули в памяти. Мар испуганно задергался на полу, за что сразу же получил пинок по ребрам.

— Ну, что, красавчик, попал ты хуже некуда. Значит, дело было так. Три торговца скумой, запрещенной, между прочим, в провинции Скайрим, да и не только в ней, что-то там не поделили. Двое из них накинулись на третьего и убили его!

— Капитан, но в живых остался один, а не двое.

— Молчать! И вообще, может эти двое тоже что-то не поделили? В общем мне все равно! Вяжите, котика, тащите в тюрьму. Там разберемся что к чему.

Марана грубо подняли на ноги. Лапы уже были туго стянуты веревкой, а на ногах звенели кандалы. Как говорится, любопытство каджита сгубило. Мар безразлично брел между стражниками, не особо обращая внимание на тычки в спину. Его мысли были темны, а в душе царило отчаянье. Но хуже всего была растерянность. Кот не мог понять как он будет жить дальше в мире, где все что имело для него значение, растворилось в бездушном молчании тени?

Поместье было великолепным жилищем после ремонта. Первый этаж — гостиная и кухня прибывали в приятном полумраке. Грубые каменные стены украшали картины, подсвечники, диковинное оружие. А невзрачные, деревянные полки книги в бархатных переплетах, позолоченная посуда. Под маленькими окошками стояли вазоны с цветами. Напротив входной двери была ещё одна дверь. Она выходила на тыльную сторону поместья, на открытую террасу, где с городской стены открывался прекрасный вид. Под каменным навесом стоял столик и пару скамеек. Вниз вела узкая лесенка к основанию фундамента. Второй этаж, где находилась комната хозяина, приемный зал, гостевая, был хорошо освещен и обставлен дорогими вазами, редкими статуэтками. Все в этом доме повторяло характер нового владельца: холодные, толстые стены, не широкие, но просторные коридоры. Полумрак тут, и свет там. Грубая основа украшенная роскошью. Всякий, входящий в шикарное поместье, вряд ли мог догадываться, что хранится в его подвале. Каменная лестница ведущая в подвальные помещения выглядела благоприятно. В ее основании была небольшая ниша в стене. Там стоял шкаф с бутылями эля, бренди, дорогого и редкого вина. А в углу пылился целый бочонок. Далее коридор вел в оружейный зал, где по стенам стояли стойки с доспехами, стол зачарователя и полки с черномагическими фолиантами. Смежное помещение вело в лабораторию алхимика. Стены залы «обрамляли» шкафы, но уже заполненные алхимическими ингредиентами, свитками. Между ними отсвечивала зелёным светом алхимическая стойка. А в центре комнаты расцвела каменная чаша в которой никогда не угасали угли. Металлическая вытяжка над ней проходила внутри несущей стены сквозь все поместье на крышу. Имелось еще подсобное помещение, где хранились дрова, остатки мебели от прежних владельцев, бочки с углем и все вещи, коим не нашлось другого места. Как раз, рядом с этой самой подсобкой висела небольшая аркообразная дверца. Она выходила из высокого фундамента почти под самой каменной лестницей поместья, на улицу Синего дворца. Разглядеть ее с дороги было непросто. Дверцу скрывал густой ягодный кустарник. И того в поместье имелось три входа-выхода. Центральный и задний закрывались только на ночь. По главной улице Солитьюда постоянно ходил патруль. А сама улица не обезлюдевала до самого утра. Забраться в такой дом было бы самоубийством. К тому же, поместья не запирались днём ещё и по этической причине. Добропорядочные граждане хотели показать тем самым, что им во-первых — нечего скрывать, а во-вторых — что они открытые и гостеприимные хозяева. Оставалась «тайная» дверь, ведущая в подвал, которая всегда оставалась запертой. Хозяин Высокого шпиля, по какой-то причине не торопился ей пользоваться. Может быть именно поэтому некто решил пробраться в Высокий шпиль именно через неё.

Маран провёл весь день на крыше поместья Виттории Вичи. Он наблюдал за патрулями стражи, за жителями, и, конечно же, за соседним поместьем. Каджит уже не был самоуверенным воришкой, который смело лез в любой понравившийся дом. Жизнь научила его выжидать, просчитывать риски. Народ шатался туда и сюда. Хохотали неугомонные дети. Умело завлекали торговцы. Знатные дамы чинно прогуливались к соседям, дабы бескультурно обсудить других соседей. Пахло выпечкой и цветами. Жизнь бурлила во всех проявлениях. Только Высокий шпиль хранил молчание. Маран знал, что хозяин дома. Он вернулся вчера ночью, после недельного отсутствия. К воротам Солитьюда подъехала карета и из нее выпрыгнула темная фигура. Каджит видел ее второй раз за всю жизнь, но просто не мог обознаться… Фигура в капюшоне устало брела по улицам столицы и не чаяла, что за ней по крышам крадётся опасность.

Наконец, полностью стемнело. На улицах зажглись факелы. Жителей поубавилось, но стало вдвое больше патрульных. За весь день, пока каджит следил за поместьем, его цель вышла только один раз. Задняя дверь со скрипом отворилась. Маран припал к черепице плотнее. Тёмный эльф в дорогом платье прошел на открытую террасу. В одной руке он нес подсвечник с горящей свечой, в другой зажимал какие-то свитки. Присев за столик, хозяин поместья, развернул бумаги и стал увлеченно изучать. Его черные брови сошлись у переносицы. А Маран же изучал его самого. Жадно и пристально всматривался. Буравил взглядом, как тогда, в логове скумоторговцев. Только теперь намеренно, и это сработало. В какой-то момент лицо эльфа окаменело, стало холодным, устрашающим. В сторону каджита полетел тяжелый подсвечник, но кота уже не было на том месте, за мгновение до этого. Маран усмехнулся на другом конце крыши: «Теряешь хватку старый враг! Или просто я становлюсь сильнее…» Теперь он знал, как убийца заметил его в том доме — обычное чутьё. Опыт нажитый годами и ничего фантасмагоричного!

Дождавшись, пока дверь скрипнет вновь, каджит грациозно спустился с крыши на балкончик Виттории Вичи. А потом спрыгнул на перила лестницы. Из-за угла показалась пара факелов — это стражники шагали от Синего дворца. Мар сделал сальто к фундаменту и спрятался за углом. Патруль в латах с мечами, луками, мог напугать только карманника или торговца краденным. Настоящего вора и убийцу патруль просто напросто не заметит…

Отмычка глухо щелкнула в замке, переломившись надвое. Маран догадывался, что замок магический, но стоило попробовать. Пришлось выждать пару часов, на тот случай, если хозяин находился в подвале и слышал щелчок. Но все пребывало в безмолвии. Улица, наконец, обезлюдела. Даже стража ходила туда-сюда лениво, без особой прыти. На город опустилась глубокая ночь. Маран достал своё единственное сокровище — Скелетный ключ. По иронии судьбы он отыскал артефакт именно там, куда попал из-за нынешнего хозяина поместья. Теперь же чудесный ключик поможет ему отомстить — не это ли судьба?

Прошло почти два месяца с заключения арестованного каджита. Он вел себя тихо, в своей камере, не буянил, не кричал. И если сходил с ума, то молча. Некоторые охранники, от скуки, пытались завести беседу, но арестант не реагировал на их потуги. И только однажды, нечто смогло заинтересовать его, когда старший охранник — здоровенный, горделивый норд, проходил мимо, крутя в руках непонятный продолговатый предмет с круглым навершием. Норд остановился разглядывая штуковину, а потом сунул в карман. Когда он скрылся за поворотом, каджит подумал — как узки коридоры темницы, и, как широки карманы стражника…

Скелетный ключ мягко провернулся в замке. Проворный преступник шмыгнул в недра поместья Высокий шпиль, замер. С темноты, в глаза ударил мерцающий свет. Маран насторожился — в помещении горел огонь, а это могло означать, что хозяин дома был тут совсем недавно, или еще находится. Но каджиту повезло, подвал освещала широкая каменная «чаша» в полу, заполненная тлеющими углями. Металлическая труба над ней, по всей вероятности, была вытяжкой. Кот широко раскрыл глаза от удивления. Будь он тут по поводу рода своей деятельности, не хватило бы и недели чтобы выкрасть все богатства. Магические книги, устрашающие зелья, эбонитовые слитки и редкие ингредиенты, такие как сердце Даэдра. Маран подошел ко шкафу, прошелся пальцами по бархатистым корешкам фолиантов. Между книгами каджит заметил белый лист, времени на чтение не было, но один листок не повредил бы делу… На помятой бумажке косой прочерк поведал о составе какого-то зелья. В начале ровные и аккуратные строки, в середине начали плясать, а в конце и вовсе было отверстие от пера. Маран не сдержал улыбки. «Словно обычный человек, а не убийца!» — подумал он.

Следующее помещение оказалось не менее удивительным — хозяин дома интересовался не только ядами и черной магией, но и оружием, а так же зачарованием. «Разносторонняя мразь!» — с завистью подумал каджит. В его представлении, дом убийцы должен был выглядеть иначе: темный, страшный, унылый, а не сверкающий роскошью и чистотой. Прислугу темный эльф не держал. А Маран представить себе не мог — убийцу, моющего полы, и, помешивающего похлебку в кастрюле над огнем! Каджит упустил одну простую истину — куда он идет, а главное зачем… Осознание потихонечку просачивалось в мысли вора. Осознание того, что эта смертельную битва с прошлым, на самом деле, битва с собственным невежеством.

В полумраке гостиной плясала тень. Она ходила по стенам и падала на столы. Её хозяин тревожно бродил туда-сюда возле входной двери. Маран припал к лестнице, выходящей из подвала, из темноты разглядывая темного эльфа: руки за спиной, задумчивый взгляд устремлен под ноги. Он кого-то ожидал, и это было не совсем чтобы хорошо. Кот насторожился, но не более. Даже если прибудет подмога, а его присутствие разоблачат, у Мара остался Скелетный ключик — вещичка не раз его спасавшая. Но вот входная дверь отлетела в сторону, а в помещение ворвалась девчушка в красном платьице, лет тринадцати. Она с разбегу бросилась к эльфу, ударяя его головой в грудь, и, сжимая тонкие ручки на ребрах. К великому удивлению Марана, убийца сердечно ответил на объятья, лицо его озарилось облегченной улыбкой! В голову каджита ринулись мысли — одна хуже другой. «Даже для убийцы, это отвратительно!..» — мысленно возопил он.

— Почему так поздно, Люсия? Я же велел приезжать до темноты!

— Но, папочка, я старалась! Хотела все свои вещи привезти за раз, вот и задержалась. Прости! — каджит чуть не покатился с лестницы. «Папочка? Что за чушь? Она совсем не похожа на темного эльфа, чистая имперка!»

— Кажется я плохо тебя воспитываю, Люся! Тебя ждет наказание, девочка. Но сначала ужин., — голос хозяина поместья был строг, но теплые нотки не укрылись от каджита, по всей вероятности и от девчушки тоже. Она не испугалась, не расстроилась, а радостно бросилась в кухонное помещение.

— Сер, вещи юной госпожи.

— Да, благодарю вас. Возьмите за труды., — эльф выудил из кармана домашнего платья мешочек с монетами, отдал кучеру-норду, что ожидал на пороге. После чего захлопнул входную дверь и провернул ключ в замке, оставив оный торчать в двери. «Зря!» — без темной мысли, подумал каджит. Имелась возможность провернуть ключ с той стороны, были необходимы только соответствующие инструменты. Темный эльф оказался слишком занят тяжелой сумкой с вещами, и поздним приездом дочери. По всему выходило, что обычная жизнь лишила убийцу бдительности. Сейчас он был уязвим, как никогда. А Маран оказался в сложной ситуации. Что ему было делать? Ребенок в доме жестокого убийцы! Чистая имперка — приемная дочь?! Может рекрут, маленький будущий убийца? Мар не знал, но очень хотел выяснить. А тем временем, жестокий убийца с искривленным лицом волок ношу по ступеням на второй этаж. Прямо нам убежищем каджита.

— У тебя там камни, или череп дракона?

— Платья, папочка. Между прочим, ты дарил.

— Видимо я тебя разбаловал!

— Ну уж нет! Теперь я буду жить в столице. И сердцем чую, ни один из моих нарядов не годится для выхода на улицы Солитьюда!

— Уф! — эльф держался за поясницу, обратно спускаясь к дочери, которая суетилась перед обеденным столом., — чем тебе не угодили мои платья?

— Не обижайся, папуль, но они, как бы это сказать, простоваты.

— Люсия, это тонкий намек на карманные деньги? — девочка не ответила. Каджит растолковал ее молчание, как радостное согласие. Будучи на лестнице он не мог видеть лица, хотя был уверен, что хитрая девчушка улыбается. «Да, темный эльф, ты попался на удочку! Самая опасная женщина для мужчины — это дочь…»

— Ладно, поговорим об этом утром. Садись ужинать, тебе еще вещи разбирать.

Двое мирно уселись за обеденный стол, а каджиту стало очень одиноко. Он перевернулся на спину. Холодные, жесткие ступени неприятно уткнулись в лопатки. Тут, в темноте, непрошеный, незваный он подслушивал умиротворяющую беседу отца и дочери. Вдыхал домашнюю атмосферу. Грелся в чужом тепле. Голова пошла кругом. Маран не выдержал. Вот оно что значит быть убийцей — как из-за зазеркалья, из темноты, смотреть на их жизнь, подслушивать голоса, тайны, становится частью их жизни, а потом убить. Убить и помнить всю жизнь эти голоса, тайны, запахи, лица. Вот оно каково быть тенью? Маран, призраком пролетел нижний этаж. Скелетный ключ запер подвальную дверцу. «Обратно! На крыши. Скорей!» — каджит успокоился только тогда, когда снова почувствовал под собой высоту крыши. Надо было подумать, а еще лучше поспать. Он не знал как идти вперед, а обратно вернуться не мог. Тем временем, в поместье Высокий шпиль отец и дочь вышли из-за обеденного стола.

— Доброй ночи, папочка! — подросток бодро побежала на второй этаж, где ее ждала новая, просторная комната.

— Доброй., — задумчиво произнес темный эльф, разглядывая ступени лестницы ведущей в подвальные помещения.

Ночь была неспокойная, ветреная. Громогласно стучали вывески. Тучи мелькали на фоне белой Луны. Даже Лунные мотыльки и светлячки попрятались в траве, хор сверчков молчал. Все утопало в реве ветра. Рей не спал. Не потому что у его дочери завтра был важный день — церемония поступления в Коллегию бардов. Как раз по этому поводу эльф оставался спокоен. Мужчину беспокоило другое — предчувствие, тени прошлого, очень длинные тени. Слишком многим он перешёл дорогу, чтобы вот так просто жить обычной жизнью. Нет. Рей прекрасно понимал — этому нет конца. Тёмный эльф влиял на политическое расположение сил на просторах всей провинции Скайрим. Тайно, из тени, вмешивался в торговые анклавы, уничтожал целые группировки. Братство являлось временным прибежищем. Местом, где амбициозный эльф мог почерпнуть тайные знания. Когда же черпать было нечего, Рей грациозно переметнулся на сторону Империи. И, впервые, публично, стал героем, уничтожив одно убежище Тёмного братства за другим. В дальнейшем обзавелся расположением Вайтрана и Солитьюда, получил титул Тана. Затем смог купить жилье в обоих городах, наладить торгово-деловые отношения с лавочниками. Даже простой народ говорил о нем с придыханием. За какое бы дело ни брался этот тёмный эльф, везде его ждал успех. Но никто и никогда не видел какими силами он достигал своей цели. Народ по большей части хотел услышать красивую сказку. В жизни переполненной тяжелой работой и заботами, людям, как раз, не хватало красивой истории. Чем и пользовался тёмный эльф, умело играя на струнах человеческой души. Сама Матерь ночи — Ноктюрнал отметила его, как бриллиант своей коллекции поклонников-убийц. За всю историю Тёмного братства только легенда — Люсьен Лашанс удостаивался такой чести. Но в итоге Рей предал и Ноктюрнал, в чем превзошел Люсьена. Темная богиня была запечатана в своем плане. Последователей не осталось, питать Божество ритуалами убийства было некому. «Мумию» и прежнего Слышащего Рей уничтожил. А без всего этого Ноктюрнал оказалась лишь яростной сущностью иного мира, которая существовала питаясь людской злобой. В этом же мире остался только один смертный, имеющий знания об анклаве Темного братства. И он строго следил за тем чтобы оставаться единственным в своем роде.

Маран курил трубку. Добрый табак он взял все в том же поместье Виттории Вичи, на крыше которого провел ночь. Шерсть конечно грела каджита, но не настолько. А кожаная броня, не спасавшая даже от стрелы, только холодила тело. Конечно вор мог разогреться, пройдясь по спящим улочкам Солитьюда, и патрули бы не были помехой, но мужчина не хотел покидать свой пост. Иначе могло появится стойкое желание просто уйти подальше. Мар так и не решил что же ему делать дальше. Он знал одно — что вернётся в поместье ещё раз. Сегодня же. И чем скорее, тем лучше. Это стало навязчивой потребностью каджита, ровно с того момента как зверолюд покинул Высокий шпиль.

Торговцы уже разложили свои ароматные товары на стойках, когда входная дверь отворилась. Мар неосознанно напряг мышцы во всем теле. Из поместья выпорхнула, как яркая птичка, девочка в желто-голубом платье. Внимание всех прохожих сразу обратилось на нее. Следом появился хмурый эльф. По всему видно было, что он не выспался, и его только что разбудили. Две дамы в позолоченных платьях чинно остановились с любопытством разглядывая девочку, но та не смутилась. Юная имперка гордо выпрямилась, отвечая им тем же взглядом. Темный эльф с Мараном на крыше не смогли сдержать улыбки. И тут их взгляды встретились! Каджита словно пригвоздили к черепице. Он не смог пошевелиться. Всего на мгновение сонное лицо заботливого отца превратилось в угрожающую гримасу убийцы. Темные глаза блеснули, лицо «рассекла» кривая полуулыбка. Маран видел как натянулись жилы на шее тёмного эльфа. Всего мгновение… И вот, хозяин поместья уже приветствует двух дам дружелюбным кивком.

— Отец! — заявила Люся поглядывая на зрительниц — Мне пора! Удачи желать не надо я в себе уверена, увидимся вечером, — девочка убежала, на прощанье чмокнув эльфа в щеку. Она была слишком взволнована чтобы заметить как напряжен мужчина.

— Мне тоже пора. У меня гости… — эльф проводил дочь долгим взглядом, а потом закрыл за собой дверь. Зря благородные дамы заволновались, речь шла вовсе не о них.

Рей не стал запирать входную дверь. Он поднялся на второй этаж, прикрыл дверь Люсиной комнаты, не спеша разобрал постель и привёл себя в порядок. Когда мужчина спустился в прихожую там уже ощущалось постороннее присутствие. Едва уловимо, на пустом казалось бы месте, но Рей привык доверять собственным ощущениям. Люди его рода деятельности иначе не могли. Пройдя на кухню тёмный эльф повесил над огнем чайник. На каменной полке над очагом стояли жестяные банки в которых хранился дорогостоящий напиток из-за моря. Щедро ссыпав в воду сушеных трав, хозяин дома поставил на стол две антикварные двемерские кружки. Горла коснулось холодное лезвие кинжала.

— Не хочешь чай, могу предложить эль или пиво? — Рей говорил совершенно спокойно, как со старым знакомым.

— Коловианский бренди не предлагаешь.

— У меня и такое есть?

— У тебя золотая статуя Дибеллы на туалетном столике…

— Разбираешься в ценностях? — мужчина потянулся к столу, но лезвие сильнее прижалось к коже.

— Послушай, что тебе нужно? — ответом была тишина — Зачем ты пришёл? — все так же спокойно вопрошал хозяин дома. Маран молчал. В самом деле зачем же он пришёл? Убить или напугать, отомстить, шантажировать — все это было не тем, чего добивался каджит. Тогда зачем? Молчание затягивалось, но первым заговорил сам эльф. Он без страха повернул голову назад, взглянул в самые глаза пришельца.

— Может чтобы вернуть принадлежащее мне? — Маран опешил. Принадлежащее ему? Но убийца ничего не давал каджиту! Он кинул неуверенный взгляд на свой кинжал — дорогая штука эльфийской ковки, и совсем не редкая даже на диких территориях Скайрима. Но пленник качнул головой.

— Та, с помощью которой ты пробрался в мой дом в первый раз., — зрачки вора расширились. Какая наглость! Скелетный ключ был собственностью Марана уже четыре года, и не раз спасал жизнь ушлого вора. Допустим убийца догадался что у каджита есть что-то подобное, иначе как бы он открыл магический замок? Но ключ принадлежал зверолюду, который абсолютно честно украл его у охранника в камере! Собственно так и сбежал.

— Могу отдать кое-что другое принадлежащее тебе.

— Интересно, и что же это? — тёмный эльф не выражал страха. Если бы не кинжал у горла беседа была бы будничной.

— Жизнь.

— Уверяю тебя, моя жизнь в безопасности. По крайней мере сейчас.

— А ты самоуверенная скотина!

— А ты держишь кинжал другим концом.

Мар не отводил взгляда от глаз убийцы. Они смеялись над ним. Пленник насмехался над каджитом, который явственно ощущал в руке удобную рукоять, а не острое лезвие. Но глаза эльфа так самоуверенно смотрели! Мар коротко взглянул на свою руку, и услышав тихий смех.

— Убийца который не хочет убить. Вор который пришел не красть. Так чай или что покрепче?

— Что покрепче. Я сам принесу., — каджит убрал кинжал в ножны, направился к лестнице в подвал. Хозяин поместья проводил его кривой полуулыбкой. Антикварные чашки отправились обратно на полку, выполнять декоративную функцию. А на столе появились обычные жестяные. Когда горе взломщик вернулся там уже стояли тарелки с сыром и мясом, ломти поджаренного лосося, щедрые куски хлеба. Настроение каджита сразу же поднялось. Он без стеснения опустил на столешницу две запыленные бутыли дорогущего Коловианского бренди. Тёмный эльф уважительно хмыкнул.

Терпкий напиток до краев наполнил кружки.

— Сначала поешь, а то свалишься после первой. Вид у тебя голодный.

— Какой заботливый! Надеюсь не отправлено?

— Обижаешь. Я всех гостей травлю, чтобы неповадно было!

Каджит хмыкнул, уплетая лососину.

— Почему я должен отдать тебе ключ? — он отпил крепкий напиток и крякнул. Да, пить такое на пустой желудок не следовало. Эльф расслабленно откинулся на спинку кресла, медленно потягивая бренди.

— Потому-что это артефакт Матери ночи, тебе не следует носить такую вещь в кармане, как простую отмычку.

Кот поперхнулся напитком.

— Матери ночи? Той самой которой поклоняется ваш брат?!

— Поклонялся. Некому теперь, но да, той самой.

— Некому. А что случилось, вас таки, изничтожили?

— Да.

— Да быть не может! Уничтожили гильдию убийц, самую опасную. Даже воры понятия не имеют где находится ваше убежище.

— Убежищи. Их было три.

— Ну и дела, что случилось? Кто вас истребил?

— Я.

Слушатель с недоверием уставился на тёмного эльфа. Тот спокойно потягивал напиток, и непохоже было что он врёт.

— Допустим. Но зачем же убивать своих?

— Какой любопытный. Не боишься что за ответ придется заплатить? — на что, Маран, впервые за долгое время, рассмеялся.

— Прости, но не боюсь!

— Таково было желание Матери ночи., — темный эльф задумчиво крутил кружку в руках. На округлившиеся глаза каджита, он пояснил:

— Она питается убийством, а что может быть слаще для нее чем убийство собственных марионеток? Когда старые надоедают, Ноктюрнал просто избавляется от них чужими руками. Я должен был стать Слышащим, собрать новое братство., — эльф снова наполнил бокалы.

— Но ты им не стал?

— Нет. Ноктюрнал надоела мне, и я избавился от нее.

Каджит сглотнул. Этому самому типу он собирался угрожать десять минут назад? Не все из сказанного было ясно Марану. И если хотя бы часть из этого оказалась правдой, зверолюд со своими мотивами выглядел глупо, как минимум.

— Так зачем ты пришёл? — словно прочитав его мысли, спросил хозяин поместья. Чтобы ответить воришка хлебнул бренди, горло пересохло. Он как-то неожиданно протрезвел, и позабыл о сытой усталости.

— Видимо отдать это? — выудив из-за пазухи Скелетный ключ, Маран протянул предмет тёмному эльфу, который почему-то не торопился принять артефакт. Он пристально вглядывался в Марана, а потом ответил:

— Оставь себе. Скелетный ключ никогда не меняет хозяина просто так. Тем более, я ещё тогда отдал его тебе.

— Что? Нет! Никто ключ не отдавал. Я выкрал его из кармана тюремщика, когда по твоей милости гнил в камере.,— на что Рей хитро улыбнулся.

— А знаешь, я ведь мастерски бросаю кинжалы. Да. В полной темноте, только по звуку шагов попадаю человеку в голову.

Зверолюд с непониманием уставился на эльфа.

— И даже если захочу промахнуться, вряд ли получится.

Теперь Маран начал понимать.

— Подожди, подожди! Ты хочешь сказать, что швырнул в меня Скелетным ключом в тут проклятую ночь?

Эльф улыбнулся в ответ.

— Но… Но зачем?! — возопил зверолюд, вскакивая в волнении., — почему ты просто не убил меня?

— Сядь, не мельтеши! — тёмный эльф достал трубку. По тесному помещению закружил густой дым. Выпустив очередную струю, мужчина начал свой рассказ:

— Все концы были подчищены. Три убежища Тёмного братства прекратили свое существование. «Говорящая» мумия погребена, сумасшедший Слышащий убит. Я уже готовился принимать лавры честного героя — избавителя Скайрима от Тёмной напасти, когда до меня дошли слухи о неком каджите, торгующего скумой. Братство не контролировало Крыс и их поставщиков, но следило за всеми передвижениями и сделками.

— То есть, вы могли избавиться от скумоторговцев, а сами просто следили за ними?

— Тсс! Не перебивай. Братство тебе не орден героев-спасителей.

— Ах, да! Извини, запамятовал.

В наказание, эльф выпустил струю дыма в лицо каджита.

— Так вот, как я уже говорил, мы были в курсе всех дел скумоторговцев. Но среди них не числилось каджита, с именем Молот. Или…

— Он просто не был включён в список! — догадался Маран.

— Молодец! И я о том же подумал. Стал выведывать все про каджита-Молота. Сеть попрошаек за нескромную плату быстро отыскала для меня ниточку. И к огромному удивлению, эта ниточка привела обратно в Братство.

Мар удивлённо выдохнул. Подумал, достал свою трубку и тоже задымил. Под потолком уже образовалось облачко из густого дыма.

— На тот момент в анклаве Теней имелся только один каджит — Ренар. Я покопался в вещах убитого, где обнаружил девять мешочков по пятьдесят медяков в каждом.

— Бутылочка скумы!

— Именно. Сомнений не оставалось. Нужно было действовать быстро. Между Ренаром и Молотом имелась регулярная связь. Девять мешочков это не так много для одной партии, если только партия не предназначалась одной Крысе в определенном населенном пункте. Следовательно, Ренар уже разложил деньги, потому-что намеревался в любой момент их передать. Ведь хранить монеты проще в обычном кошельке, чтобы не вызывать подозрения.

— Что же ты сделал? — Маран вытряхнул остатки табака в очаг, и наполнил трубку снова.

— Стал наблюдать за убежищем из засады. Мне ничего не оставалось, как ждать. Но ждать пришлось недолго. В лощину спускалась чья-то тень. Простые люди обходили это место стороной, поэтому сомнений не было — мне очень повезло. Эти двое не придумали ничего лучше, чем встречаться у входа в Убежище!

— И ты проследил за ним, до того дома?

— Не просто проследил, мне необходимо было внушить посреднику что все в порядке. И передать золото.

— Но, как? Как ты это сделал?

— Применил хитрость. Заклятие «Хамелеон». Благо одежды в братстве носили одинаковые, по очертаниям каджит не смог бы догадаться.

— Подожди, Молот в два раза крупнее. Извини, приятель, но тебя наверняка носит над крышами, когда ветер разыграется! — каджит недоверчиво оглядел оппонента.

— Я предусмотрителен. Встал в тень, а пока искал улики в вещах Ренара, его запах смешался с моим. Возможно толика удачи, но здоровяк не заподозрил подмены. Я перекинул связку мешочков с монетами ему, молча кивнул и ускользнул в Убежище. Конечно все могло пойти прахом. Тогда пришлось бы просто убить каджита. Но мне хотелось выйти на их нору.

— Значит, так ты попал в тот дом?

— Да.

— А зачем было меня подставлять? Потому-что Братство не оставляет свидетелей?

— Свидетели мне и правда были не нужны. Хотя ты забываешь, в тот момент Тёмного братства уже не существовало.

— Тогда зачем? Я не понимаю! — Маран подался вперёд. Кошачьи уши взволнованно прижались к голове.

— Так ты за ответами пришел ко мне в дом? Уважаю. Ладно. Как ты верно заметил, свидетели были не нужны. Ты понял кто я. А после уничтожения Братства прошло слишком мало времени, буквально часы. Одни твои слова, простой слушок, о том что темная гильдия была уничтожена в один день с скуморговцами и командир Марон сложит два и два. А гильдию уничтожил кто? Ваш покорный слуга! Следовательно тот убийца, из тёмного братства, который зачищает хвосты кто?

— Ты., — тихо произнес Маран.

— Мне нужно было только одно, чтобы ты исчез на какое-то время. Можно было забрать тебя с собой, но, как раз в это время капитан Марон с отрядом солдат окружали дом.

— Как так вышло?

— Ничего необычного. Теперь он знал имена гильдийцев. Я сам любезно предоставил ему расчетные книги и все бумаги, которые имелись в Убежище. Капитан оказался более пронырливым чем ожидалось. И он вполне мог также пользоваться услугами попрошаек. Стоя ближе к двери чем ты, я услышал, как дом окружают со всех сторон. Просто скрыться не составило бы труда.

— Оставался еще глупый каджит.

— Да. Решение пришло как-то само собой. Я мог одновременно избавиться от предмета указующего на мою связь с Темным братством и дать воришке шанс сбежать. Чуть позже..., — в воздухе вместе с дымом повисло густое молчание. Каждый думал о своём. Маран пребывал в опустошенном состоянии, и испытывал беспричинную вину перед странным мужчиной. Ему не хотелось верить во всё сказанное, и хотелось одновременно.

— Но всё-таки почему ты просто не убил меня? Последний свидетель и все.

— Не хотел. Убийцы убивают всех, на кого пал перст Матери. А воры совершенно другое дело. Воры семья, настоящее братство. И разве: «Соловьи поют тихо?» — глаза Марана поползли на лоб.

— Ты? Ты и у НАС руку приложил?!

— Было дело. Ты, видимо, пришел после меня.

— Но как же, сначала вор потом убийца! Теперь вернёшься в гильдию воров?

— Я вернусь туда только в конеце своего пути...

— Ответ прозвучал загадочно, и даже, как-то, загробно.

— Фуу! Папа, вы чего так надымили? — двое даже не заметили, как девочка вернулась в поместье.

— А это кто, твой друг? — Люсия распахнула окно. В комнате сразу посветлело и посвежело.

— Да, милая. Ты чего так быстро?

— Что значит быстро? Уже полдень, папа. И кстати, меня приняли в гильдию бардов.

Темный эльф хотел было открыть рот., — Не благодари! Даже твое имя упоминать не пришлось. Всё сама! Хотя я уверена, все и так знают, чья я дочь., — девочка щебетала без умолку.

— Привет! Я Люсия, а ты? — юная имперка протянула ладошку каджиту. Тот осторожно пожал её. Он только что понял, что не знает имени эльфа, да и своего не называл.

— Маран.

— Очень приятно, Маран. На вид ты крепкий. Может станешь папиным компаньоном? Он всегда путешествует один, а мы переживаем за него!

— Мы? — не понял каджит.

— Ну да, мы с братиком Блезом. Он остался в Вайтране, помогает послушницам в храме Кинарет. Совсем как взрослый! Собирается поступать на службу, когда совсем подрастет.

Мар посмотрел на бывшего убийцу потрясенным взглядом.

— Неплохая идея. МА-РАН! — Рей намеренно выделил имя — Есть одно место, тут поблизости, которое мне очень хотелось бы посетить. Можешь присоединиться.

— Какое место?

— Упокоище.

Воришка чуть не поперхнулся воздухом. Старые нордские руины, полные драугов, гигантских пауков, волчьих ям и других ловушек!

— Папа, что за ужасное название?

— Так, милая, захолустная торговая лавчонка на тракте.

Мужчины посмотрели друг другу в глаза.

— Я иду с тобой.

— Отлично. Сейчас, только переоденусь.

— Вы что прямо сейчас?

— ДА! — хором выпалили мужчины.

Девочка немного опешила, но быстро пришла в себя.

— Подождите, я соберу покушать в дорогу.

— Умница моя., — отец поцеловал дочь в макушку.

— А ты! — он ткнул пальцем каджиту в грудь — Не можешь отправляться в таком барахле. Пойдем подберем тебе броню получше.

Двое взрослых мужчин, радостно, как дети, кинулись в подвал подбирать обмундирование для первого, несомненно, увлекательного приключения.

* * *

Тихо скрипели не смазанным двери,

Песнь палача разлилась за версту.

— "Даже огню нужно небо чтоб верить!" -

Пленный Каджит произнес в пустоту.

Клетка из камня давила на тело,

Ветры бездомные в щелях скреблись.

Смелый Каджит поплатился за дело:

Промах, расплата которому — жизнь!

Свесил бедняга два порванных уха,

Очи закрыл. И теперь перед ним,

Только улыбка бесценного друга.

Тот, что превыше свободы любим!

Сильно забилось в отчаянии сердце,

К камере чьи-то спешили шаги.

Тихо открылась железная дверца,

Словно решения её нелегки.

Свет разорвал ожидания муку.

Сильной рукой придушив палача,

В тьму протянул ОН свободную руку,

На бедолагу, с улыбкой, смотря!

Голос спокойный раскинулся эхом:

"Что ты опять натворил, старина?"

Хитро смотря он добавил со смехом:

"Будь осторожней — не те времена..."

Даже огню нужно небо чтоб верить.

Вера — всех смертных последний удел.

Только, любовь ей собой не измерить.

Дружбы, любви неизвестен предел!