Летний рассвет (джен)

Спрятав побелевшие ладони в рукава потертого пальто, сутулясь и дрожа, он сидел на скамейке у автобусной остановки. Натянутый до глаз засаленный шарф скрывал двухнедельную щетину и слабо пах каким-то пойлом. Семен попытался вспомнить, когда и что именно пролил на себя. Без толку, но это неудивительно. Последнее время провалы в памяти после очередного кутежа беспокоили Семена все чаще. И все меньше.

Ему хотелось перевести мысли в другое русло, однако взгляд уже несколько минут оставался прикованным к наполовину укрытой снегом водочной бутылке. Она была совершенно пуста, и Семен знал это, потому что проверил на наличие остатков, едва заметив.

Уличный фонарь неподалеку горел излишне ярко. У Семена возникло ощущение, будто он находится на сцене, а люди в проезжающих машинах со смесью интереса и презрения глядят, насколько сильно может опуститься человек за неполный год.

Семен поежился. В детстве, еще до того, как авария забрала жизни родителей, отец частенько повторял, что в самой тяжелой ситуации нужно искать свои плюсы, и станет легче. Однажды, когда они возвращались из магазина таким же холодным декабрьским вечером, он взял с Семы обещание, что в черный день тот последует этому совету, не опустит рук и первым делом поищет хорошие стороны своего положения. Наивным человеком был отец, и наверняка до аварии не попадал в настоящую беду.

Обещание Семен дал, но так ни разу в жизни и не выполнил. Более того, сейчас впервые вспомнил о нем. Что же, никогда не поздно попробовать в жизни нечто новое.

— Ладно, поищем, — произнес он вслух и огляделся.

Немногочисленные снежинки переливались волшебными искорками, попадая под свет фонаря. Асфальт, грязь, мусор и рекламные билборды припорошило белоснежным воздушным покрывалом. Мир вокруг казался девственно чистым.

Но красота не радовала Семена, потому что холод пробирал до самых костей и ощутимо сосало под ложечкой то ли от голода, то ли от опасения, что последний рейс отменили. Возможно, у нормальных людей сегодня выходной день, и расписание было изменено. Или, может, водитель автобуса напился и спит где-нибудь в тепле. Хорошо ему, а Семен вынужден сидеть на морозе и убеждать себя, что в его жизни можно отыскать хоть что-то хорошее.

Да и вообще, какое отношение к нему имеют красивые пейзажи вечернего города? На них можно любоваться и из окна уютной квартиры, а не только будучи озябшим бездомным. Единственный настоящий плюс, приходящий на ум от пребывания на самом дне — отсутствие страха потерь. Семен давно уже не боялся лишиться свободы или жизни. Порой он думал о том, чтобы пойти ва-банк и попытаться совершить грабеж или крупную кражу, но этим планам не давали реализоваться остатки совести и водка.

Безусловно, смерть его не пугала. А вот про долгое отсутствие автобуса сказать этого было нельзя. На другом конце города находилось множество знакомых домов с чистыми и теплыми подъездами, в которых жили доброжелательные люди. Благодаря морозам двери домофона легко открывались, стоило как следует рвануть их на себя, а сердобольные старухи порой даже выносили несколько бутербродов. Правда, это случалось в прошлом году, когда он только лишился работы и начал бродяжничать. В то время Семен еще тщательно следил за собой, насколько это было возможно.

На улице быстро накопился полезный опыт. В просторных привокзальных туалетах для инвалидов, если действовать быстро, всегда удавалось помыться, а раз в неделю сходить в общественную баню на отложенные деньги. Но постепенно пристрастие к алкоголю превратилось в болезненную потребность, и каждый новый день начал походить на предыдущий. Воровство в проверенных супермаркетах пары бутылок водяры или коньяка (который, как правило, продавался таксистам за полцены), обед в дешевых забегаловках и распитие алкоголя из-под полы с такими же бичами...

Семен стиснул зубы от жалости к себе, вздохнул и поднялся с намерением искать ночлег где-нибудь поблизости. Спустя мгновение перед ним затормозил пустой Лиаз, словно водитель специально караулил момент, когда Семену надоест ждать.

Двери с тихим шипением разъехались. Семен не глядя бросил на специальный лоток последнюю мелочь и быстро проследовал в салон, пробурчав:

— Билета не надо.

Он уселся посередине и начал смотреть в окно. С шарфа мгновенно испарился небольшой кружок измороси, в который превратилось его дыхание на морозе. Семен размотал шарф и почесал взопревшую шею.

«Какой-то странный автобус. Что же в нем за печка?»

Наблюдая за лениво проплывающими снаружи многоэтажками, Семен понял, что внутри автобуса гораздо уютнее, чем в самом гостеприимном подъезде. При хорошем везении, если аккуратно сползти на пол, чтобы его стало сложнее рассмотреть снаружи, удастся переночевать в депо. Возможно, водитель решит, что не заметил ухода последнего пассажира, а наутро можно «включить дурачка» перед его сменщиком.

Не самый гениальный план, но Семен захотел рискнуть. Сперва он твердо решил не спать, пока не доберется до конечной, но с каждой минутой веки тяжелели, а сила воли таяла в этом тепле быстрее, чем снег на ботинках.

— Будь, что будет, — прошептал Семен и провалился в сон.

Последнее время Семену частенько приходилось просыпаться в незнакомых местах. С каждым месяцем он все глубже погружался в недра алкогольной зависимости. Он научился виртуозно лавировать под камерами супермаркетов, незаметно сбрасывать ворованные бутылки, когда чуял неладное и с первого взгляда выявлять в толпе охранников без формы. Почти каждый день удавалось добыть литр — другой водки. Сперва Семен распивал ее с корешами, которые делились едой и сигаретами, но чем больше он терял человеческий облик, тем чаще бухал один. После подобных загулов появились провалы в памяти, а затем началась череда внезапных пробуждений в разных уголках города. Ранней осенью, когда стояло бабье лето, Семену даже нравилось очнуться в каком-нибудь переулке и искать обратный путь к местам своего промысла, однако вскоре пришли первые холода, и все изменилось.

Пускай пару раз пробуждение в незнакомом месте и оборачивалось неожиданной удачей, такая жизнь доставляла массу проблем. Хотя, пожалуй, сегодня как раз выдался еще один счастливый случай.

В депо его не заметили; или заметили, пожалели и решили дать выспаться. Пускай вчера не удалось выпить ни капли, зато сейчас Семена не мучило проклятое похмелье, а ночью снились только приятные сны. Один из них он упрямо пытался досмотреть, но что-то ужасно этому мешало.

Сквозь закрытые веки бил яркий свет.

«Зачем им такой прожектор в депо», — подумал Семен и открыл глаза. Сердце заколотилось в груди. За окнами автобуса, в котором он проснулся, бушевало лето. Сочная изумрудная зелень плавно покачивалась от слабого ветерка, а сквозь открытую переднюю дверь доносился ее тихий шелест и щебетание птиц. Семен только сейчас обратил внимание на эти звуки, но тотчас его отвлекли гораздо более необычные открытия.

Едва оправившись от первого потрясения, он сообразил, что полулежит в большом сиденье нагишом. Слишком уж большом и широком сиденье. Опершись рукой о кресло, стоявшее впереди, Семен выбрался в проход. Многочисленные соринки с металлического пола впились в голые ступни.

Автобус казался излишне просторным. Не самая большая странность, но все же Семен перестал коситься на зеленый пейзаж снаружи, осмотрел салон, задрал голову и неуверенно хмыкнул. Он встал на цыпочки и попытался коснуться пальцами потолка.

Сердце, которое только стало успокаиваться, заколотилось с удвоенной силой. Семен поднес ладони к лицу и долго пялился на маленькие тонкие пальцы и узкие запястья. С каждой секундой руки дрожали все заметнее. Чужие руки, не его.

«Я свихнулся, и сейчас пускаю слюни где-нибудь в подворотне? Или умер? Что за срань тут творится. А может, переселение душ?»

Семен бросился в кабину, но на одном из сидений заметил аккуратно сложенную одежду. Не раздумывая, он суетливо натянул белую рубашку и синие шорты, а затем, отряхнув ноги от мелкого сора, надел носки и обул кеды с красными полосками. Ярко-алый платок Семен трогать не стал.

Уже обычным шагом он добрался до начала салона, затем вскарабкался на кресло водителя, высунулся в открытое боковое окошко и посмотрел в зеркало. Похоже, это он. Но на вид лет четырнадцать, не больше.

Семена замутило. Очень захотелось убраться подальше от этого места. Он понятия не имел, что произошло, но версия про бред пока казалась самой реалистичной.

Пошарив за солнцезащитным козырьком в поисках ключа зажигания, Семен принялся обыскивать бардачок. Тщетно. Мелькнула мысль бежать прочь на своих двоих, но из-за нервов начала болеть голова, а кровь так сильно шумела в висках, что Семен решил для начала испробовать все возможные способы завести автобус. Если устраивать пробежки в таком состоянии, не удастся одолеть и пары километров.

Он вновь перелез в салон и не без труда снял со стены аварийный молоточек, а спустя минуту вовсю колотил им по приборной панели. Та не поддавалась, но вскоре молоток все же пробил небольшую дыру в толстой пластмассе. Оцарапав палец об острый скол, Семен вытащил наружу пучок разноцветных проводов. Любому ребенку известно, что если замкнуть их в определенной последовательности, удастся завести мотор. Естественно, Семен и понятия не имел, какие именно проводки придется скручивать, но был готов экспериментировать, пока не добьется результата.

Под рукой не нашлось ничего, чем можно разрезать провод, поэтому Семен решил воспользоваться зубами. Он машинально провел по ним языком и обнаружил, что выбитый в пьяной драке клык оказался на месте, а с жевательных исчезли огромные дупла. Хоть что-то радует в этой дикой ситуации.

Семену стало жаль сразу портить обновленные зубы, поэтому он решил выйти из автобуса в поисках чего-либо острого. Разбитая бутылка, консервная банка, камень подходящей формы — не может быть, чтобы на остановке не валялось подобного мусора.

Ловко выпрыгнув из душного салона и сделав первый вдох свежего воздуха, Семен в который раз с момента пробуждения оказался ошарашен. Конечно, сладкий запах цветов, смешанный с хвойным ароматом многочисленных сосен нельзя было назвать чем-то сверхъестественным. Как и мелодичный щебет птиц, время от времени заглушаемый

жужжанием сердитых пчел. Как и далекий детский смех где-то за приоткрытыми металлическими воротами. Самые обычные явления, но как же Семен от них отвык!

Все эти звуки, все эти пейзажи и запахи умиротворяли. Паника немного улеглась, и ему уже не хотелось немедленно бежать без оглядки — в конце концов, можно и осмотреться. За воротами с надписью «Совенок» явно находились люди. К тому же, возможно, там удастся разжиться какой-нибудь едой. Не помешает в дороге.

Семен в раздумьях обернулся и только сейчас понял, что Икарус, в котором его угораздило очнуться, так ярко сияет на солнце, словно вчера сошел с конвейера. К слову, никакого мусора вокруг не было. Лишь нежно — зеленая трава, полевые цветы и ровный асфальт без единой ямки.

Скрипнули несмазанные петли ворот и тут же раздался мелодичный голос:

— Привет, ты, наверное, только что приехал?

Семен подскочил от неожиданности, повернул голову и увидел красивую девушку в пионерской форме. Толстые золотые косы свисали почти до колен, а большие голубые глаза смотрели дружелюбно и приветливо.

— Ты только не смейся, а какой сейчас год? — неуверенно спросил Семен.

Девушка заливисто рассмеялась, немного запрокинув голову и изящно прикрыв рот ладошкой.

— Ольга Дмитриевна предупреждала, что ты тот еще хулиган и любишь подурачить старших. Пытаешься разыгрывать путешественника во времени? — отсмеявшись, весело сказала незнакомка. — Короче, тебе к вожатой надо, она все расскажет! Смотри…

Она принялась объяснять дорогу. Семен не особо вслушивался в ее щебетание, и только кивал в ответ.

— Все понял?

— Эээ… Да…

— Вот и хорошо, а я побежала! — девушка махнула на прощанье рукой и шагнула обратно за ворота.

От разговора осталось странное послевкусие. Семен отвык от подобного дружеского отношения за последние несколько месяцев. Признаться, больше всего он поразился не красоте странной незнакомки и не тому факту, что его здесь, кажется, ждут. Обычный разговор вместо привычного «А ну пошли отсюда, бомжары» произвел куда более сильное впечатление. Из глаз Семена сами собой покатились слезы.

Потом он подумал, что похож на беременную бабу с переизбытком гормонов, которая за последние несколько минут испытала весь спектр эмоций. Эта мысль заставила его хихикнуть. Ну вот, к панике, растерянности и саможалению добавилось еще и веселье. Семен вытер лицо подолом рубашки и направился в лагерь.

Дорожки были неаккуратно выложены желтоватыми плитками, сквозь которые везде пробивалась молодая зеленая поросль. Семен шагал, вращая головой по сторонам. Внезапно он закашлялся, проглотив какую-то парящую в воздухе пушинку и только после этого сообразил, что шел, не закрывая рта от удивления.

Утро выдалось ясным, и солнце щедро поливало своими лучами все вокруг. От земли парило. Наверняка к полудню воздух раскалится настолько, что местные обитатели попрячутся в тень или разбегутся по этим странным домикам. Пока же многочисленные пионеры всех возрастов то и дело попадались на глаза. Один из них только что выскочил из здания с обшарпанной штукатуркой, громко хлопнул дверью и едва не сбил Семена с ног.

— А ну стой! — закричал выбежавший из тех же дверей взрослый парень и потряс кулаком. — Плебеи малолетние, никакого уважения к технике, — пробормотал он через секунду, поправляя очки. Его взгляд остановился на Семене, парень с важным видом подошел к нему и протянул руку.

— Шурик!

— Семен! — сказал Семен, отвечая на рукопожатие.

— Новенький? Слышал, слышал. Ты как с техникой, дружишь?

— Эмм… Да в жизни паяльник в руках не держал.

Семен соврал. До того, как оказаться на улице, он жил весьма небогато, поэтому частенько ремонтировал сломанные наушники, раздолбанные гнезда зарядки на телефоне и делал прочий мелкий ремонт. С молотком, отверткой и гаечными ключами он тоже был на «ты», но опыт подсказывал ему, что не стоит распространяться о подобных навыках направо и налево. Задолбают просьбами о помощи.

— А и ладно! Так еще интереснее, всему научим! Я тебе даже завидую, как вспомню свой первый отремонтированный приемник…

На лице очкарика возникло мечтательное выражение, а Семен стал аккуратно двигаться дальше.

— Ты куда это?

— Дак… Хмм… Вожатую ищу. Я же только приехал…

— Ну давай, давай! Будешь подписывать обходной, обязательно вступай к нам!

Шурик скрылся внутри здания, а Семен, повинуясь внезапному порыву, свернул направо и побрел среди пионерских жилищ. Они представляли из себя странные конструкции: одни походили на чердаки, снятые с домов, другие имели форму половинчатых цилиндров. В целом, их вид был довольно приятен. Эти домики утопали в густых кустарниках, а еще между ними тянулись ввысь прямые величественные сосны.

Дорожка, по которой двигался Семен, упиралась в небольшой пролесок. Там, где кусты росли не очень плотно, сквозь прорехи в зеленой стене то и дело сверкали блики какого-то озера. Судя по веселым крикам, там уже купалась детвора. Семен обязательно отправился бы окунуться разок — другой, но вспомнил, что под шортами нет ни плавок, ни каких — либо трусов в принципе.

— О, новичок! — окликнул его парень лет двадцати пяти и помахал рукой. — Дуй давай сюда.

Семен пожал плечами и приблизился к нему. Тот, как и все здесь, был одет в пионерскую форму. Немаленький рост, короткие русые волосы и нелепая бородка, которая совершенно не подходила к округлой форме лица.

— Здарова! У нас поселишься? Если что, я здесь вожатый. Игнат Иваныч!

Вожатый наклонился и сделал вид, что шепчет, хотя этот шепот звучал так же громко, как и обычная речь:

— Но вообще все зовут меня просто Игнатом, а по отчеству только перед другими взрослыми и начальством. Видишь ли, от пионеров здесь требуют субординации, ха!

Он подмигнул, а Семен снова обратил внимание на то, как непривычно вновь оказаться невысоким подростком. Приходилось говорить, слегка задирая голову:

— Я Семен. Вообще, я какую-то Ольгу Дмитриевну ищу…

— Олю? Да ну ее! Слишком она правильная и дисциплинированная. А ты, я слышал, похулиганить любишь? Поверь, брат, всю смену будет тебе мозги полоскать, да еще и с собой поселит...

Семен не понял, шутит вожатый или нет, а тот продолжал:

— А это смерти подобно! Она уже трясется, что за хулиганом придется вдвое пристальнее следить. Так что давай к нам, тут как раз у пацанов свободное место в бочке есть, скучать не придется!

— Хмм… Ну, я как бы, и не против… — промямлил Семен в ответ на эту тираду.

Игнат весело хлопнул его по спине и показал на полукруглый домик в нескольких шагах.

— Вон тот, номер двадцать семь! Иди, знакомься с соседями, а я в администрацию сгоняю, оформлю тебя. Заодно и дежурным скажу, чтобы несколько комплектов одежды тебе притаранили! — и, весело насвистывая, вожатый зашагал прочь.

Пребывающий в некоторой растерянности после этого диалога Семен подошел к двери, постучал и сразу же дернул ручку. Он шагнул внутрь и осмотрелся. За небольшим столом в дальнем конце жилища, у самого окна, два пионера суетливо прятали карты. Еще один с любопытством глядел на него поверх книги, валяясь на кровати.

На полу лежал симпатичный зеленый ковер, полукруглые стены были обклеены какими-то плакатами с героями мультфильмов и кино, а рядом с окном висели полочки, заваленные книжками и всяким мелким барахлом. У стен стояло четыре кровати, по две с каждой стороны. Их разделяли тумбочки, на которые парни свалили свои мыльно — рыльные принадлежности, а на потолке покачивалась люстра в тряпичном абажуре с бахромой.

— Стучаться надо, — недовольно высказался один из парней, сидящих за столом.

— Я и стучался.

— А потом сразу залетел! Чего тебе вообще надо, дурила?

Семен почувствовал, как где-то внутри закипает злость. Уж от кого, а от охамевших малолеток терпеть подобное отношение он не собирался, поэтому ответил, глядя пареньку прямо в глаза:

— Чтоб ты заткнулся, если не хочешь выплевывать зубы.

Тот сразу подрастерял гонор, но тем не менее начал медленно подниматься. Видимо, чтобы не выглядеть трусом в глазах соседей.

— Чего вякнул? — не особо уверенно протянул он.

Ежик черных волос на голове этого паренька забавно топорщился, а тонкие уши заметно порозовели.

— Да ладно вам, народ! — примирительно сказал его соперник по карточной игре, — Серега, успокойся, что ты вечно барагозишь!

Серега с готовностью уселся обратно, а второй мальчишка продолжил:

— Ты, по-ходу, наш сосед? Я Саня, это Серый, а вон тот белобрысый, — Саня кивнул в сторону третьего паренька, — Бублик.

— А я Семен.

Бублик отложил книжку и сказал:

— Вообще-то я Рома, но друзья зовут Бубликом.

У того парня, что назвался Саней, были довольно правильные аристократические черты лица, русые короткие волосы, и смотрелся он покрепче остальных. Остальные выглядели... Пожалуй, обычно. Бублика стригли полубоксом, и ему вполне шла эта стрижка, хоть голова и выглядела несколько непропорциональной на довольно тощем тельце. Серега же был маленьким, но плотным.

— Меня Игнат к вам подселил, так что…

— Ааа, ну падай! — примирительно сказал Серега, показывая на свободную кровать. — А ты чего на два дня позже приехал?

Семен растерялся и ляпнул первое, что пришло в голову:

— Да так, дела семейные…

Он принялся застилать постель, и от усердия по привычке попытался просунуть кончик языка в дырку от выбитого зуба. Язык уперся в заново выросший клык, и Семен вдруг сообразил, что, возможно если он переместился в прошлое, или сделал скачок между измерениями… Если только предположить, что он не бредит, а действительно совершил такое путешествие… Вдруг здесь, в этом мире или времени не только его тело стало молодым, что если живы родители?

Сначала Семен едва не поддался порыву бежать обратно к автобусу, но усилием воли заставил себя успокоиться. Он до сих пор не имеет понятия, в какой части страны находится, да и первые же гаишники остановят подростка за рулем Икаруса. Это при условии, что ему вообще удастся завести мотор. Но в лагере должен быть телефон, а в администрации наверняка хранятся номера родственников отдыхающих пионеров…

— Ты эдак до обеда не управишься, — усмехнулся Бублик.

Семен понял, что все время, пока в его голове вертелись мысли о родителях, он продолжал без толку теребить в руках наволочку. Тряхнув головой и быстро закончив застилать постель, он спросил у соседей:

— Народ, а лагерь вообще где находится?

— Да где-то километрах в пятидесяти от города, — сказал Сергей.

— Какого города-то?

Парни переглянулись, и Саня ответил:

— В смысле, какого города? Гендаграда, конечно же.

Семен проглотил комок в горле и решил больше не задавать подобных вопросов, чтобы не прослыть дурачком. Он понятия не имел, что делать дальше, поэтому присоединился к Сане и Сереге. Друзья резались в козла и с радостью приняли его в игру.

— Свежая кровь — это всегда хорошо, — проговорил Сергей.

Они провели за игрой около получаса, за которые Семен успел выяснить, что его соседям по четырнадцать лет, вожатые особо не напрягают различными задачами, а также поговорить о симпатичных девчонках, на которых его соседи успели положить глаз. Самое удивительное, что о прекрасном поле больше всех болтал Бублик.

Когда раздался стук в дверь, парни смели карты со стола гораздо быстрее, чем в прошлый раз, и Саня крикнул:

— Войдите!

Несмотря на то, что в полукруглых домиках дверные проемы были достаточно высокими по сравнению с «чердаками», Игнату с его ростом все же пришлось немного пригнуться, когда он заходил внутрь. За вожатым семенил маленький худой паренек лет десяти. Он смешно вытягивал длинную тонкую шею, смотрел по сторонам большими испуганными глазами и держал в руках несколько комплектов пионерской формы.

— Кидай туда! — распорядился Игнат, указав на кровать Семена рукой, в которой была зажата толстая кипа каких-то бумажек. Паренек послушался и сразу же побежал наружу, а Игнат вручил листки Бублику.

— Это обходные. Давайте, ищите себя, а после обеда сходите распишетесь. Вообще, стоило заняться этим позавчера, в день прибытия, ну да ладно. Что, молодежь, как дела?

— Нормально… — хором протянули ребята.

Бублик спросил у Семена фамилию, и, отложив в сторону четыре листка, вернул остальные Игнату.

— Ладно, молодежь, отдыхайте, а я пойду другим раздолбаям эту макулатуру раздавать!

Сразу после того, как хлопнула дверь, Семен спросил:

— А скоро обед, кстати?

— Да через час с лишним, — ответил Бублик, и Серега подхватил:

— Во-во, как раз можно успеть все места из обходного оббежать! Видели, сколько их у вожатого? Если пойдем вместе с остальными, задолбаемся в очереди торчать то туда, то сюда.

Саня кивнул.

Внутри мастерской было прохладно. Пахло канифолью, сосновой доской и металлом. Шурик, который сидел за центральным столом и что-то паял, не сразу обернулся на скрип двери, а сначала закончил работу. В первую секунду Семену даже показалось, что тот был слишком поглощен своим занятием и не заметил, как они вошли.

— Вот же халтурщики! — воскликнул Шурик, кивая на электронную плату, в которой ковырялся. — На второй день смены два кондёра полетели, ну кто такие приборы делает! А вы чего, записываться в кружок пришли?

— Да нам бы того, обходные… — протянул ему Бублик сразу четыре бумажки.

— А вот записывайтесь, тогда и подпишу!

Семен хотел было ответить, что этот глупый шантаж не пройдет, но не стал. На самом деле ему понравилось в мастерской. Под потолком лениво покачивались модели авиалайнеров, тихо жужжал вентилятор, какая-то таблица мерцала на мониторе допотопного компьютера. Здесь было уютно. Тот самый уют, понятный лишь немногим. Этот уют своеобразен, но в нем всегда присутствует частичка души. Именно он заставляет мужчину проводить выходные в гараже и ковыряться в капоте автомобиля, торчать за верстаком или у сварочного аппарата…

Только вот на лицах его товарищей и близко не читалось подобного энтузиазма. Семен решил взять огонь на себя. Он уже набрал воздуха в грудь, чтобы согласиться вступить в клуб и таким образом выторговать у Шурика четыре подписи за одного нового кибернетика, как тот вдруг выдал:

— Вот что, давайте-ка я проведу вам небольшую экскурсию!

Его глаза загорелись азартом, и Семен подумал, что этот очкарик похож на рыбака, перед которым плеснула крупная рыба.

— А что ты паял, когда мы вошли? — спросил Шурика он, чтобы не дать ему разойтись.

— Да так, ерундовина. С помощью этой штуки в нужное время включали запись трубы, чтобы оповещать лагерь о завтраке, обеде, и ужине. А НУ НЕ ТРОГАЙ!

Серега, который подошел к компьютеру и собрался ради эксперимента нажать на одну из клавиш, подпрыгнул от испуга. Он вскинул брови, и черный ежик на его голове забавно зашевелился.

Шурик похлопал ладонью по красному магнитофону и продолжил:

— А вообще я тут немного поработал, и теперь можно будет время от времени включать музыку через репродукторы. Как раз нашел хорошую кассету, там без слов в основном. Названия все на английском, летс би френдс какой-то, форест мейден. Но музыка приятная, пионерам понравится.

Семен подошел к столу и посмотрел на плату. Шурик, заметив интерес в его взгляде, решил брать быка за рога:

— Ну что, я вас записываю?

— Меня одного пока запиши, — сказал Семен, — а то парни, откровенно говоря, мастерить особо не любят, так что все равно ходить сюда не станут.

— Научим!

— Шурик, обещаю агитировать их ежедневно и еженощно! Когда сами захотят, запишутся, а так зачем тебе мертвые души в кружке?

Очкарик что-то пробурчал про молодое поколение, заставив Семена иронично усмехнуться, и подписал обходные.

— Чего это мы мастерить не любим, чего ты за нас решаешь? — возмущался Серега, когда товарищи шагали к музыкальному клубу.

Семен заулыбался.

— А что, ты любишь? Ну иди тогда, запишись, мы подождем!

Серега наверняка продолжил бы ворчать и дальше, но ребята дошли до места. Они по очереди поднялись на веранду. Ее пол гулко стучал от шагов, и этот стук гармонично переплелся с шелестом листвы растущих рядом деревьев. Семен подумал, что музыкальный клуб оправдывает свое название и словно играет оригинальную музыку сам по себе.

Скользнув взглядом по доске объявлений, висевшей у входа, он толкнул дверь и замер с раскрытым ртом. Рядом втиснулся Бублик, словно почуяв что-то интересное. Белобрысый не прогадал, потому что перед парнями предстало замечательное зрелище: какая-то девчонка залезла на четвереньках под пианино и, очевидно, что-то искала. С того места, где стояли товарищи, было очень хорошо видно ее красивую беленькую задницу и трусики в зеленую полоску.

— Ого! — выдохнул Бублик.

Девушка услышала его, от неожиданности машинально попыталась подняться и звонко ударилась головой о днище инструмента. Наконец она выбралась из-под пианино и затараторила, отряхнув коленки:

— Ой, ребята, а вы хотите вступить в клуб? Вас так много, целых четверо! Я и не ожидала, что так быстро пионеры придут вступать, тут пока только я! Меня Мику зовут, я наполовину японка. Ну вы, наверное, заметили по акценту, хоть я и с детства знала и русский, и японский, но жила все-таки в Японии, вот он и появился…

Она так тараторила, что мозг просто-напросто перегружался информацией. Через несколько секунд Семен перестал следить за смыслом ее слов и принялся осматриваться по сторонам. В музкружке был огромный выбор инструментов: духовые, струнные, ударные… Самый настоящий рай для меломана. Несмотря на то, что панорамное окно справа от товарищей оказалось зашторено тюлью (собственно, как и все остальные), в помещение проникало много солнечных лучей. Они переливались игривыми бликами на длинных волосах девушки, собранных в два хвоста, и придавали им удивительный бирюзовый оттенок.

— …Ну так что, вступаете?

— Да нам бы того, обходные… — сказал Бублик привычные слова. Правда, на этот раз они прозвучали гораздо более воодушевленно.

Мику немного поникла, но без лишних разговоров подписала бумажки.

— Если что, заходите, записывайтесь. Даже если не умеете. Я на всех-всех инструментах играть умею, и научу тому, что понравится!

Ее речь слегка замедлилась от расстройства, но все же была довольно быстрой. Семен заметил, что Бублик решительно сжал губы в тонкую ниточку.

— Рома, если хочешь записаться только для того, чтобы не огорчать ее, то не надо. Ей будет еще обидней, если ты запишешься, и ни разу не появишься! — шепнул он товарищу на ухо.

Бублик немного постоял в замешательстве, а затем громко сказал:

— Если честно, я всегда хотел научиться играть на гитаре!

Мику сразу оживилась и начала в своей манере рассказывать о том, как здорово быть гитаристом. Она вспоминала многочисленные фамилии известных музыкантов, которые прославились, играя на этом инструменте. Семену все эти люди были незнакомы.

Когда компания снова оказалась на веранде, Саня не упустил случая поехидничать:

— А кому-то понравилась дамочка из музклуба! Ничего, что по возрасту не подходит?

— Кто бы говорил. Будто сам любовник великий, — беззлобно отозвался Бублик. — Ты еще в первый день рыжую приметил, да так и не рискнул подойти!

— А и подойду, как случай представится!

— Охотно верим!

Саня выпятил нижнюю челюсть и с независимым видом, через тропинку на небольшой лужайке, зашагал по аллее, которая сворачивала недалеко от клуба и вела к медпункту. Мальчишки, усмехаясь, поспешили за ним.

Поднялся легкий ветерок. Он дул прямо в лица товарищам, заставляя их щуриться, но в то же время приносил прохладу, спасал от набирающей силу жары. По левую руку от парней среди кустарников расположились жилые домики. Сосны, растущие между ними, качались и печально скрипели от ветра. Домики стояли ровными аккуратными рядами, в отличии от бочек и чердаков, среди которых располагалась берлога парней, отчего Семен испытывал странную гордость. Он ощутил себя одним из хулиганов — бунтарей, которым не особо важны правила и стройный порядок. Видимо, недаром веселый Игнат был вожатым именно в их части лагеря.

Потом Семен подумал, что для бунтарей странно выполнять глупые поручения вроде подписывания обходного. Он хохотнул вполголоса, но Серега услышал смешок.

— Эй, ты чего ржешь?

Как известно любому детсадовцу, смех без причины — признак дурачины. Семен быстренько оглянулся, ища подходящий повод, которым можно было бы объяснить свое веселье. Справа от товарищей распласталась площадь, почти по центру которой стоял памятник. Скульптор изобразил его в такой позе, что со спины казалось, будто он почёсывает нос. Семен сослался на то, что именно это заставило его посмеяться, на что Бублик промолвил, воровато озираясь:

— Ты смотри это при ком-то из вожатых не ляпни! За Генду можно серьезно встрять.

У Семена язык зачесался расспросить товарищей об этом Генде, но он сдержался. Да и компания к тому времени уже подошла к медпункту. Первым по деревянному резному крыльцу поднялся Саня, а остальные немного отстали, но вскоре тоже оказались внутри.

Возле стола сидела медсестра, изящно закинув ногу на ногу и поигрывая туфелькой. Она небрежно кусала колпачок ручки белоснежными зубами и неторопливо рассматривала парней. Глаза у девушки были разного цвета, что придавало ее внешности какие-то демонические черты.

Глядя на халатик, туго обтягивающий соблазнительную фигуру, Семен подумал, что если в медпункт требуются помощники, Бублик окажется обречен.

Он незаметно покосился на товарища и увидел, как тот покрылся испариной. Бедняга не знал, куда деться от взгляда красотки и неловко переминался на месте. Впрочем, остальные вели себя примерно так же.

— Чего пожаловали такой компанией, пионеры? — раздался бархатный голос.

Поняв, что Бублик пребывает в прострации подобно кролику перед удавом, Семен забрал у него обходные и протянул медсестре.

— Подпишите, пожалуйста.

Та усмехнулась, поставила роспись на трех листках и отодвинула их на край стола.

— Вы свободны, а ты, пионер, что-то подозрительно выглядишь. Тебя придется осмотреть. Ты ведь сегодня приехал?

Саня покосился на Семена и неуверенно спросил:

— Сень, тебя подождать?

— Да идите, я вас догоню.

Парни поспешно покинули медпункт. Очевидно, им тоже было некомфортно в компании этой знойной дамочки с ее странным поведением. Тем не менее, Семена она смущала не сильно. Его больше интересовало, всегда ли она старается выбить из колеи собеседника, подчеркивая свою сексуальность при общении, или медсестре просто нравится таким образом издеваться над пубертатными подростками. Пускай волею судеб Семена угораздило оказаться в этом амплуа, ребенком он себя явно не ощущал. Хотя…

Хотя, откровенно говоря, всего лишь за пару часов уже начал невольно вживаться в образ. Если бы не мысли о родителях, которые то и дело всплывали в голове, она уже была бы забита планами о рыбалке, футболе, купании и прочих интересных занятиях. Поиски ответов всегда могут подождать.

— Значит, Семен.

Он промолчал в ответ, прикидывая, сколько времени еще предстоит дышать неприятным больничным воздухом.

— Что же, Семен. Я Виола. Повторю, ты только сегодня приехал?

— Типа того.

— Какой-то ты бледный. Еще не хватало инфекции в лагере. Как самочувствие… Пионер?

Семен покосился на больничные койки, стеклянный шкаф со склянками разных размеров, унылые плакаты о здоровой пище. Он живо представил, как медсестра ради карантина запирает его здесь на пару дней и испытал острое желание поскорее избавиться от ее внимания.

— Да я это… Почти все лето дома просидел, вот и бледный. Не волнуйтесь.

Виола довольно улыбнулась. Возможно, она просто хотела добиться от него привычной реакции на ее провокационную манеру общения, иначе наверняка пришлось бы придумывать причину, по которой школьник торчит в квартире, а не носится по улице с друзьями в каникулы.

Поставив размашистую подпись, она слегка наклонилась и протянула Семену обходной. Ему стоило определенных усилий не опускать взгляд на ее декольте, но и в разноцветные глаза Виолы смотреть было сложно. Решив пойти на некий компромисс в этой дурацкой дуэли, Семен посмотрел в сторону и внезапно заметил телефон. Объемный кнопочный аппарат стоял прямо в центре стола, аккурат между лампой и вентилятором.

Оставаться в компании медсестры не хотелось, но упускать такую возможность было глупо. Он постарался припомнить свой старый номер,

— Эмм… Виола, могу я позвонить?

— Кому это, пионер? Невестам?

— Родителям.

Она усмехнулась.

— Ну, вообще-то в лагере не позволяют звонить в первые дни домой без веских причин. А то, знаешь ли, пока пионеры не приживутся, некоторые индивиды так скучают по своим душным квартирам, что и пешком домой срываются после того, как их не забирают по первому требованию…

— А я… А я попросить хочу, чтобы из ящика стола еду убрали. Забыл там бутерброд перед поездкой!

Виола расхохоталась. Семен и сам бы расхохотался, услышав такой бред со стороны, но все же, отсмеявшись, медсестра добродушно кивнула на телефон. Дрожащей рукой он поднял трубку и набрал цифры, которые всплывали в памяти. Несколько томительных гудков…

— Дом Культуры, слушаю.

Покраснев, Семен положил трубку на рычаг, буркнул, что не дозвонился, и повернулся к выходу. В тот же миг на улице раздалось странное громкое шипение, похожее на звук радиопомех.

— О, вот и обед! — сказала Виола. — Ты новенький, так что не удивляйся. Скоро все починят, будет горн трубить. Там у них репродуктор сломался, пока обходятся тем, что есть. Так что дуй в столовую, пионер…

— Гм… До свидания.

Семен с облегчением сбежал по крыльцу на аллею и посмотрел в сторону библиотеки. Долго ждать не пришлось, и вскоре оттуда вышли его соседи. Мимо неторопливо брели пионеры, маленькими компаниями и по одиночке. Дождавшись товарищей, Семен присоединился к ним, и они вместе влились в этот небольшой поток людей.

Путь до столовки занял меньше минуты, она располагалась совсем рядом с медпунктом. У ступеней, ведущих к ее входу, парням открылось странное зрелище: там, скрестив руки на груди, стояла веселая объемная повариха. Она требовала у подходивших пионеров стишок в качестве платы за проход, а затем пропускала ребят по четверо — пятеро человек. Кто-то пристраивался к группам пионеров, у которых был неполный комплект, кто-то шушукался, сочиняя речёвку.

Семен узнал маленького дежурного, принесшего ему форму. Тот подошел вместе с тремя ровесниками, откашлялся и выдал тоненьким голоском:

«Страсть пожирает наши души

Сердца пылают с малых лет.

А мы хотели бы откушать

Компот, пюрешку и котлет!»

— Тьфу ты, опять со своими виршами! — всплеснула повариха руками. — Ну хоть не про демонов сегодня, и то хорошо!

Паренек со своими хохочущими товарищами отправился обедать, а Серега подошел к ней почти вплотную и вытянулся по стойке «смирно».

— Мы голодные, как звери, открывай скорее двери!

— Ой халтууураа… — протянула повариха. — Ну ладно уж, проходите.

Столовая сияла чистотой. Ее заполнил гул переговаривающихся пионеров, стук столовых приборов, хихиканье девчонок и, порой, даже довольное урчание. От витающих запахов рот Семена наполнился слюной.

Пока их компания шагала к свободному столу, он успел осмотреться. Как и в любой другой столовой, на стенах висели плакаты, призванные пробуждать аппетит. Высокие окна пропускали много солнца, блики играли на новеньких кафельных плитках, вилках с ложками и граненых стаканах.

Парни дошли до свободного стола, расселись и принялись неторопливо прихлебывать борщ, болтая о всякой ерунде. Семен в разговоре не участвовал и прикончил свою тарелку за считанные секунды.

— А добавки тут дают? — перебил он о чем-то болтавшего Саню.

— Ну, вроде… Ты прям как с голодного края!

Семен не ответил и продолжил еще усерднее двигать челюстями, принявшись за второе. Откуда было знать его товарищам, насколько он соскучился по хорошей еде! Почти все время бродяжничества его рацион составляли икеевские хот-доги, консервы и лапша быстрого приготовления. Иногда благотворительные организации кормили бездомных горячим супом, но это случалось не так уж и часто, а о вкусе их блюд не хотелось вспоминать.

Он доел свою порцию как раз в тот момент, когда закончили прибывать последние пионеры. Семен решил все же не выпрашивать добавку, а вместо этого стал неторопливо попивать чай и рассматривать обитателей лагеря. На вид их было немногим больше сотни.

— Народ, а кто вон тот странный лысый парнишка? — спросил Семен товарищей, кивнув в сторону одиноко сидящего мальчугана. У того действительно была необычная внешность. Несмотря на юный возраст, волос на его загорелой макушке не наблюдалось, но по бокам головы кудрявились густые черные пряди.

Саня и Серега, которые обедали напротив Семена и Бублика, завертели головами. Бублик шикнул на всех троих:

— Хватит пялиться! Это Толян, его и без вас лишнее внимание достало.

— А, так ты про Толика, — сказал Серега. — Да, странный, это точно. Он то ли болеет чем, то ли специально голову бреет как дурачок…

Саня хмуро покосился на него:

— Заканчивай фигню всякую нести. Давайте лучше тему сменим. Сень, чего от тебя медсестра хотела?

Будь Семену на самом деле четырнадцать лет, он не упустил бы момента сочинить историю, в которой Виола делала недвусмысленные намеки, медленно стягивала халат и почти совратила везучего пионера, да только вот невовремя прозвучавший сигнал на обед все испортил. Наверняка такой рассказ возымел бы успех, а его авторитет в глазах приятелей (по крайней мере Бублика) взлетел до небес.

Но Семену было двадцать восемь, поэтому он, усмехнувшись своим мыслям, честно ответил:

— Ну вообще грозилась в медпункте подержать пару дней за бледный вид.

Лица соседей разочарованно осунулись. Похоже, они и сами справились с сочинительством баек о своем соседе и медсестре, пока шагали в библиотеку.

Парни еще немного поболтали, дожидаясь, пока медлительный Серега закончит с едой, отнесли пустые тарелки на мойку и отправились к выходу.

Снаружи звенела жара. Жужжа, кружили туда-сюда несколько мух, в траве растрекотались кузнечики. Небо налилось синевой, а воздух так нагрелся, что заметно подрагивал. Контуры густых облаков, скопившихся у самого горизонта и похожих на гигантские сугробы, размывались.

— Мираж, — промолвил Семен.

Неподалеку от столовской веранды стояла новенькая на вид «Волга». Это была «Волга» одной из первых моделей, но она ярко сияла новизной и краской, отчего сразу напомнила об «Икарусе». Позади нее споро работал мужчина в брюках, легкой рубашке и клетчатой кепке. Он с громким жестяным грохотом складывал картонные коробки, заполненные пустыми консервными банками, в открытый багажник автомобиля. Некоторые из коробок выглядели подмокшими, но мужчину это не смущало. Он весело подмигнул товарищам, не отрываясь от дела.

— Ну что, искупнемся? — спросил Серега.

Саня засмеялся:

— Да куда с полным желудком-то? Тем более Сеня еще не подписал обходной у библиотекарши, надо подождать, пока он сходит.

— Там еще куча народу обедает, — сказал Семен, — может, она даже не закончила.

— Женя обычно быстро ест, — вставил Бублик.

Саня потянулся, щурясь на солнце, похлопал себя по животу и предложил:

— А давайте на травке поваляемся! В домике будет душно, а на свежем воздухе в самый раз! Потом уже и искупаться можно.

Все одобрительно загудели и направились в сторону склада. Между ним и столовой была уютная лужайка, частично затененная кронами нескольких сосен. Парни улеглись под солнцем, спрятав головы в тени, и принялись строить планы на свое времяпровождение в лагере.

Семен лениво наблюдал за тем, как по травинке с крошечными желтыми цветками на верхушке ползет божья коровка и слушал Серегу. Тот с воодушевлением рассказывал о старом заброшенном корпусе где-то в лесу и подбивал соседей сходить туда следующей ночью.

После сытного вкусного обеда клонило в сон. Решив для бодрости пройтись до библиотеки, он ловко поднялся, отряхнул шорты от цветочной пыльцы и бросил парням:

— Пойду добью обходной!

— С тобой сходить?

Ненадолго задумавшись над вопросом Сани Семен мотнул головой и пошагал по главной аллее в сторону площади. Ему хотелось остаться одному и спокойно поразмышлять обо всем, что произошло за этот необычный день. Самый необычный день в его жизни.

Широкие кроны деревьев на площади давали много тени. Под ними стояли несколько лавочек, на одну из которых Семен и уселся. Снова оказавшись в одиночестве, он опять стал обращать внимание на то, как хорошо в этом месте. За спиной, в вышине, пели птицы. Эхо носило их щебетание от сосны к сосне, пока не запутывалось в зеленых маковках, но к тому моменту звучала следующая трель, и все повторялось по новой. Пахло цветами и хвоей.

Глядя на понуро висящие флажки позади Генды, Семен вздохнул. Он до сих пор не отбросил версию про свое сумасшествие, но все-таки больше склонялся к перемещению во времени. Или даже не только во времени, но и между измерениями, потому что не жил ни в каком Гендаграде, когда ему на самом деле было четырнадцать. Да и вообще не слышал об этом городе. В таком случае, если здесь все в порядке с его родителями, есть шанс, что они окажутся совершенно другими людьми. Возможно, только внешне, или только по характеру, но другими. Чужими.

Семен опять вздохнул. На него удивленно оглянулась симпатичная девушка, которая шагала к соседней лавочке с книжкой в руках. Он улыбнулся ей, но девушка смутилась и сразу отвела взгляд, забавно тряхнув двумя милыми хвостиками на голове.

Заиграла тихая красивая музыка. Похоже, Шурик закончил с починкой оповещателя и все-таки уговорил вожатых использовать его усовершенствование. Наверняка в лагере стоял не один репродуктор — мелодия словно лилась отовсюду.

Через пару минут Семен украдкой посмотрел на незнакомку с книжкой. Та сидела и читала.

«Жаль, что я не умею рисовать, — подумал он. — Если изобразить пейзаж с этой девушкой, то получится очень красивая картина. Да и музыка хорошо вписывается и очень ей подходит»

Сообразив, что его мысли перескочили с вопросов о перемещении во времени на всякую ерунду, он чуть не засмеялся. В конце концов что бы с ним не произошло, в «Совенке» ему нравилось гораздо больше, чем там, где он был еще вчера. Даже если это белая горячка, то он предпочтет остаться здесь, вместо того, чтобы продолжать жалкое существование на улице. А если это действительно подарок судьбы и второй шанс…

Семен встал и направился в библиотеку.

Воспоминание было резким и мощным, словно удар обухом топора по голове. Детство, лето, счастливые дни, проведенные на даче. Когда-то давно, на первом курсе университета, старый пожилой профессор психологии рассказывал Семену и его одногруппникам, что среди всех чувств человека запахи лучше всего активируют память. Особенно, если этот самый человек ощущал их только в определенной ситуации, а потом услышал лишь спустя долгое время. Сейчас Семен убедился, что те слова оказались чистой правдой.

Внутри библиотеки пахло так, как пахнет в дачном домике, особенно, когда заходишь в него весной, после долгого перерыва. Запах, который сулит приближение летних каникул, рыбалки, катания на велике и игр с соседскими ребятами.

Изумрудная зелень кустов, деревьев и трав, яркое солнце и дикая жара после зимы были чем-то сверхъестественным, невероятным, но они даже близко не смогли вызвать бурю эмоций, которую Семен испытывал в данный момент. Он осмотрелся и увидел библиотекаршу, которая дремала за столом.

«Тем лучше», — подумал Семен. Ему ужасно хотелось посидеть здесь в тишине еще некоторое время, наедине со своими мыслями, не отвлекаясь ни на разговоры, ни на ерунду вроде подписывания бестолковых бумажек.

Аккуратно ступая по деревянному лакированному полу, чтобы не разбудить мирно сопевшую девушку, он подошел к бюсту Ленина и пошлепал его по лысине. В библиотеке царил воистину советский антураж. Под потолком висели агитационные плакаты разных лет, книжные шкафы украшали алые вымпелы, а у стен Семен насчитал целых три пионерских знамени.

Как и прежде стараясь не шуметь, он взял с полки первую попавшуюся книжку и уселся за ближайший столик у окна. «Белый ягуар, вождь араваков» гласило название. Явно что-то про индейцев. Семен открыл ее на случайной странице, положил подбородок на ладонь и задумался.

Через некоторое время его отвлек громкий скрип двери.

— Ой, привет, и ты здесь! — услышал он знакомый голос.

В проходе стояла девушка, встретившая его утром, и мило улыбалась.

— Привет.

— Ну что, Славя, готова?

Семен повернулся на голос и увидел заспанную библиотекаршу, которая лениво потягивалась. Затем она машинальным движением безуспешно попыталась пригладить непослушную прядку на макушке и заметила его.

— А ты что, записываться пришел?

— Обходной подписать, — угрюмо ответил Семен.

— Ну давай.

Он поставил книгу обратно в шкаф и протянул Жене бумагу. Общество девчонок развеяло его лирическое настроение, поэтому, получив подпись, Семен поспешил обратно к товарищам.

Сперва он посчитал, что его неугомонные соседи уже давно веселятся на пляже и собрался идти прямиком туда, но затем все же решил заглянуть на лужайку, где оставил их. Как ни странно, те до сих пор валялись на мягкой траве и лениво переговаривались.

— Подписал? — спросил Бублик. — Давай тогда сюда обходной!

Семен протянул ему уже изрядно помятый листок, и тот добавил его к остальным трем, после чего аккуратно сложил и убрал в нагрудный кармашек.

— А чего вы до сих пор здесь? — спросил Семен соседей, приподняв бровь.

Саня засмеялся:

— Да пока ты пропадал, некоторые белобрысые ловеласы агитировали идти купаться, но Серега так мило уснул, что мы не решились его будить.

— Ой, не неси ерунды, нормально я уснул!

Саня продолжил подкалывать Серегу под дружный смех остальных, но внезапно осекся на полуслове. Семен заозирался, полагая, что рядом кто-то из вожатых, пока не услышал довольного Сережу:

— Что, Санек, уже не такой смелый, да?

Впервые за день Саня выглядел неуверенным. Проследив за его бегающим взглядом, Семен понял, что тот смотрит куда угодно, но не на центральную аллею, по которой беззаботно шагала рыжая девчонка. Вместо пионерской формы она была одета в красную футболку с надписью «СССР» и короткие шортики, а ее огненные волосы, стянутые в два забавных хвоста, подрагивали в такт шагам. Серега не унимался и вовсю отыгрывался перед смущенным товарищем:

— Ты же вчера грозился, что пойдешь знакомиться? Ну, и как продвигается твой… поход?

— Раз говорил, что пойду, значит пойду! Я же не балабол, как некоторые!

— Ну-ну!

Саня недобро зыркнул на него и ловко вскочил на ноги. Он еще секунду постоял в нерешительности, а потом побежал догонять успевшую к тому времени удалиться девочку.

Повисло волнительное молчание. Парни, включая Семена, с интересом наблюдали за соседом. Конечно, они желали ему успеха, но в то же время все были не прочь полюбоваться и на фиаско своего товарища.

— Ульянка тот еще фрукт, — негромко проговорил Бублик, забавно вытягивая шею, чтобы получше все рассмотреть.

— Тише ты! — шикнул на него Семен. — И так почти ничего не слышно!

На самом деле не было слышно вообще ничего, но все стало понятно, когда Ульяна рассмеялась и продолжила свой путь вместе с Саней, а тот, улучив момент, быстро обернулся и показал друзьям большой палец.

— Блин, хорошо быть красавчиком! — завистливо пробормотал Серега.

Недолго посовещавшись отправляться за сладкой парочкой или идти на пляж, парни склонились к первому варианту.

Вскоре выяснилось, что Ульянка, как это ни странно, шла к футбольному полю погонять мяч. Игроков не хватало, поэтому Семен и Серега быстро включились в игру. Бублик всячески отнекивался, аргументируя тем, что совсем не футболист, но после недолгих уговоров присоединился к остальным в качестве защитника.

Сыграв несколько матчей подряд на столь дикой жаре, парни изрядно утомились и вспотели. Саня, напросившийся в одну команду со своей пассией, и вовсе вымок до нитки, стараясь поддерживать ее темп. Он явно не хотел ударить в грязь лицом, и это стоило ему немалых усилий. Ульяна с такой неутомимостью носилась по полю, что казалось, будто где-то внутри у нее встроен моторчик.

Когда спустя несколько часов безумной беготни она отправилась к себе, махнув на прощанье рукой, бедный Санек обессилено рухнул на траву рядом с полем. Его соседи не так вымотались, но спортивный азарт уже поугас, поэтому они последовали за ним.

— Народ, кажется, скоро ужин, — сказал Бублик, уперев руки в колени и стараясь отдышаться.

— Успеем искупнуться? — спросил Семен.

Серега натянул рубашку, снятую во время игры, и посмотрел на Санька:

— Блин, ну у тебя и вкусы. Ладно мы-то из любопытства за вами поперлись, но тебе же теперь всю смену придется так носиться. А искупаться, кстати, мы фиг успеем. Пока дойдем, пока в воду залезем. Одежду свежую было бы неплохо еще прихватить.

— Ну вот после ужина и искупаемся, — ответил Саня. — Главное, вожатым не попасться!

Глядя на его усталое, но донельзя довольное лицо, Семен подумал, что сейчас Саньку просто не хочется даже мало-мальски двигаться.

Парни все же решили дойти до умывальников, сперва заскочив в свой домик за чистой формой. Никого не прельщала идея выглядеть неряхами и вонять потом. Они уточнили время у Шурика, которого встретили неподалеку от склада, и поспешили мыться.

Солнце постепенно клонилось к западу. Тени удлинились, а нестерпимый зной сменился приятной теплой погодой. Вновь распелись замолчавшие было днем птицы, из репродукторов играла очередная неторопливая мелодия. Серега пинал каждую сосновую шишку, которую видел на дороге, время от времени ругая руководство лагеря за нерабочие душевые. Бублик старался аккуратно выпытать у Сани секреты общения с противоположным полом. Семен тем временем просто шагал с формой под мышкой и, задрав голову, щурился на небо сквозь покачивающуюся листву деревьев.

У умывальников, плескаясь друг в друга, взвизгивая и хохоча, носились пионеры. Среди них было несколько парней, которые сегодня тоже гоняли мяч. По крикам ребят стало ясно, что вода просто ледяная. Веселая атмосфера быстро захватила Семена с его товарищами, и они бросились к свободным кранам, а затем присоединились к общей суматохе.

Совершенно неожиданно музыку из репродукторов прервал сигнал к ужину. Пионеры только — только закончили мыться и предполагали, что у них в запасе есть как минимум десяток минут, поэтому им пришлось пробежаться до домика трусцой, а затем спешить в столовую.

— Блин, а стишок-то мы так и не придумали! — хлопнул Семен себя по лбу.

— Забей, они такой фигней только на обеде маются! — обернувшись на ходу, сказал Бублик.

И все же парни немного опоздали. Зато, расправившись со своими порциями, они дружно отправились за добавкой, и повариха щедро насыпала гречки, положила сосисок и даже выдала по дополнительному стакану кефира. Со слов Сереги, им так повезло, потому что она знала, что больше никто не подойдет к ужину.

— Что, соколики, набегались? Нагуляли аппетит?

— Не то слово, — ответил Саня с набитым ртом.

Они закончили ужинать и вышли на свежий воздух уже вечером. Семена поразил вид лагеря, утопающего в закатных лучах. Казалось, это высокие стволы сосен сочились нежным розовым светом, окрашивая заодно все вокруг. Сонно клонились к земле колоски душистых трав, потяжелевшие от выпавшей росы. Воздух тускнел. Привычная уже умиротворяющая музыка обволакивала Семена вместе с теплым легким ветерком.

— Ну что, господа, идем купаться? — спросил Бублик, дожевывая булку.

— Если идти, то сейчас, пока вода не остыла, — ответил Саня.

Серега мотнул головой:

— Слишком светло, нас кто-нибудь заметит и вожатым сдаст, либо вообще лодочнику попадемся. Говорят, суровый мужик. Он и выпороть может.

Парни миновали площадь Генды. Бублик догрыз корки с булочки, насадил остаток на сухой сучок ближайшего дерева и предложил:

— А нафига нам на пляж переться, от нашего домика до озера несколько метров через пролесок. Я знаю, где он сужается. Сеня может вообще завтра у кибернетиков какую-нибудь ножовку спереть, аккуратно путь расчистим внутри от веток, чтобы не оцарапаться, и будем купаться когда хотим!

Завязался спор, как именно поступить. Семена так утомили события этого дня, что он хотел просто рухнуть на кровать и уснуть, о чем и сообщил товарищам. Он ожидал, что они начнут его уговаривать, но был готов оторваться от коллектива и настоять на своем, даже если те обидятся в ответ. Однако все вышло иначе — спор как-то сам собой утих, и парни дружно отправились к себе.

Вскоре Семен одним ухом слушал страшилку Бублика и одновременно думал о том, как давно ему не доводилось засыпать на кровати. Подъезды, электрички, лавки в парке… Лежа на мягком матрасе, он ощущал, словно недостоин такой роскоши. Появилось странное желание переместиться на ковер, поэтому Семен постарался направить мысли в другое русло.

Он понял, что сегодня его не посещало желание выпить. Понял, что за какие-то несколько часов вспомнил, каково быть беззаботным ребенком и почти вжился в эту роль. Потом внутри родилось беспокойство, которое быстро превратилось в страх.

Семен боялся, что завтра вновь проснется в неизвестной подворотне, автобусном депо или больнице, а от него будет нести дешевым алкоголем и вонью давно не мытого тела. Только что он ужасно хотел спать, а теперь сна не было ни в одном глазу.

— Сеня, твоя очередь! — негромко сказал Бублик.

Решив, что страшилки это какой-никакой способ отвлечься от своих дум, Семен вздохнул и принялся пересказывать один из фильмов ужасов, всплывших в памяти. Это помогло, и когда очередь дошла до Сани, он, наконец, провалился в сон.

День второй

Самые странные, самые невероятные события, которые происходят во сне, порой невозможно отличить от реальности. Гигантские розовые ящерицы, захватившие планету, умение летать и даже внезапное перемещение во времени не вызывают никакого удивления внутри мира грез. Там напрочь отсутствует критическое мышление и любая ерунда кажется естественной, но, как правило, все меняется в момент пробуждения.

Когда Семену снились приятные сюжеты, он ненавидел утренние секунды между сном и явью. Осознание реальности подкрадывалось медленно, и сперва не особо беспокоило, но вскоре усиливалось, а затем, наконец, накрывало подобно лавине. Весь день после этого он был в дурном настроении и пил больше обычного, а мысли то и дело возвращались в удивительные места, которые накануне нарисовало его воображение. Туда, где он не был жалким никчемным опустившимся бомжом, а что-то представлял из себя...

Семен очнулся совершенно разбитым.

Все еще не до конца проснувшись, но уже понемногу различая, где сновидение, а где реальность, он боялся открыть глаза.

Семен долго лежал, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать от осознания того, что цветущий летний лагерь оказался всего лишь ярким приятным сном.

— Давайте просыпайтесь, скоро линейка! — раздался бодрый голос Сани.

Семен почувствовал, как от волнения перехватило дыхание. Резко сомкнув пальцы, он вдруг понял, что сжимает в ладонях накрахмаленную простынь, и распахнул веки.

Стенку, которая плавным изгибом перетекала в потолок, освещали лучи утреннего солнца. Семен несколько минут смотрел на прямоугольное пятно света, повторяющее форму окошка, и ощущал себя самым счастливым человеком в мире. Возможно, так оно и было.

Тем временем его соседи уже вовсю копошились, готовясь к новому дню. Саня и Бублик, успевшие одеться, резво запрявляли кровати, а Серега сладко потягивался, зевая и громко кряхтя.

— Вставайте, лежебоки! — весело крикнул Бублик и бросил в Семена подушкой.

Тот счастливо засмелся, откинул одеяло и сел на кровать, засунув ноги в тапочки.

— Да что вы суетитесь, до линейки еще небось целый час! — лениво потягиваясь, сказал Сережа.

— А ты глянь на часы.

— Ух ты е-мое!

Серега резко подскочил и засуетился.

Семен швырнул подушку Бублика обратно и последовал примеру товарищей.

— Народ, а может, прогуляем эту линейку? — как бы между прочим спросил он.

— В принципе, вариант, — ответил Саня, — но если попадемся, заставят в наказание заниматься какой-нибудь фигней. По крайней мере, вожатые в первый день грозились, что это чуть ли не самое страшное преступление.

— Предлагаю все-таки сперва как следует освоиться, а потом уже, разобравшись, что к чему, нарушать правила — сказал осторожный Бублик.

Парни закончили с заправкой постелей и вышли из домика. С подачи Сереги было решено сразу отправляться на площадь Генды, а не нестись, сломя голову, к умывальникам, чтобы потом еще толкаться в очереди к ним. А еще Саня высказал мысль, что к окончанию линейки вода в озере достаточно прогреется и можно будет, наконец, искупаться. Остальные воодушевленно подтвердили, что это отличная замена гигиеническим процедурам.

С озера тянуло свежестью. Прохладный утренний воздух пощипывал участки тела, не закрытые пионерской формой. Небо сияло лазурью, а в густой траве блестела не успевшая еще испариться роса.

— Холодно, блин, — поежился Серега.

Семен видел, что его товарищам не доставляет удовольствия прохлада этого ясного утра, но сам испытывал невероятное удовольствие. Он готов был мерзнуть часы напролет, потому что это означало, что лагерь реален, а у него есть шанс прожить новую жизнь, не повторяя старых ошибок.

— Погнали быстрее! — прервал эти размышления Саня, и, махнув рукой, зашагал по аллее.

— Раньше сядем, раньше выйдем! — весело крикнул Бублик, поспешив за ним.

Площадь встретила друзей гулом полуторы сотен голосов. Пионеры выстроились по ее краям ровными рядами и вполголоса переговаривались, то и дело раздавался веселый смех с разных сторон, а у памятника Генды вожатые склонились над каким-то листком бумаги и негромко спорили. Парни встали возле ребят, с которыми вчера играли в футбол, поздоровались и принялись ждать.

С каждой минутой становлось все теплее. День обещал быть жарким, солнце брало свое и уже ощутимо нагрело асфальт. Вожатые, наконец, пришли к какому-то решению и разошлись по своим отрядам.

— Значит так, молодежь! — начал Игнат, дождавшись более-менее приемлемой тишины, — на сегодня никаких глобальных мероприятий не предусмотрено.

Пионеры одобрительно загудели, а он многозначительно поднял вверх указательный палец и продолжил:

— На сегодня не предусмотрено, но! Грядут великие события! В ближайшее время устроим товарищеское противостояние с нашими соседями, проживающими на другой стороне лагеря, а еще на неделе будет финансовый эксперимент!

Посыпались вопросы, но Игнат только смеялся и отмахивался.

— Потом, все потом узнаете! А сейчас быстренько прибираетесь в своих домиках и свободны! Только дождитесь, пока Ольга Дмитриевна закончит давать указания подопечным, сразу не разбегайтесь.

Вопреки ожиданиям товарищей, вожатая говорила еще очень долго. До них доносились обрывки ее воодушевленной речи. Она делала особый упор на слова «должны», «дружба», «мы» и явно получала удовольствие от процесса. Семен, в отличии от соседей, пытался вслушиваться, потому что ему очень понравился голос этой пылкой девушки, но Бублик, Саня и Серега предпочли пообсуждать планы на грядущий день.

С каждой минутой внимание народа рассеивалось, а вскоре и вовсе с разных сторон начало доноситься недовольное роптание. Ольга Дмитриевна, наконец, поняла, что стоит закругляться, и завершила свою тираду.

Спустя двадцать минут соседи вернулись домой, чтобы переодеться. Прямо в плавках, накинув полотенца на плечи, они отправились к пристани. Серега так и вовсе шагал босиком по желтым сосновым иголкам, время от времени чертыхаясь. Но, видимо, вернуться за сланцами ему мешала гордость или лень. Иголок оказалось гораздо больше, чем было вчера — они запутывались в траве, валялись на лавочках и дорожке. Видимо, ночью поднялся ветер и, сорвав их с многочисленных сосен, разнес по всей округе.

— Радуйся, что вожатые не обратили на них внимания, — хохотнул Бублик, когда Серега в очередной раз выругался, — а то вместо купания сейчас ходили бы тут с вениками!

— Кстати это ты правильно заметил! Надо бы не попадаться им на глаза в ближайшее время, а то, кого Игнат первым поймает, те и будут подметать! — отозвался Саня.

Вскоре друзья подошли к пляжу. Озеро сверкало бликами, а небольшие волны покачивали пришвартованные лодки и те ритмично бились друг о дружку бортами. Семен, недолго думая, бросил полотенце, разбежался по пристани и прыгнул бомбочкой, подняв тучу брызг. Еще не успев вынырнуть, он услышал еще два всплеска.

— Ух! Холодненькая! — закричал Серега, неистово мотая мокрой головой.

— Что, очень холодная? — спросил Бублик. Он осторожно обмакнул правую ногу, но не удержался и упал в воду, забавно крякнув.

Остальные засмеялись, глядя на выражение его лица и одинокий шлепанец, который всплыл рядом.

— Лови полотенце, а то намокнет и утонет! — крикнул Семен сквозь смех.

— Фу блин, понятно, почему еще никто не купается, — фыркнул Саня, — похоже, мы одни такие дураки, лезть в воду в эту рань!

— Поздно жалеть! Придется наслаждаться тем, что имеем!

— Серега у нас в философы подался! Смотри, не зазнайся! — вновь захохотал Семен и плеснул водой в его сторону…

Несмотря на то, что озеро действительно не успело прогреться, ребята довольно быстро привыкли к температуре и принялись вовсю веселиться. Тем не менее через полчаса, когда стали подтягиваться другие пионеры, друзья единогласно решили закругляться. Выбравшись на сушу и наспех обтеревшись, они поспешили к себе.

— Блин, до завтрака еще куча времени, а я уже жрать хочу как зверь! — пробурчал Серега, натягивая шорты.

— Пойдемте пока пошляемся по лагерю, что тут торчать без дела! — предложил Саня.

Они вышли на свежий воздух и развесили на кустах, росших возле домика, мокрые плавки и полотенца.

— А никто их не сопрет? — спросил Бублик, закрывая входную дверь на ключ.

— Да кому нужны чужие трусы, господи!

— Не скажи, Саня, — отозвался Семен. — Стащить могут и ради смеха, мало ли.

— Пофиг, закажем новые у Игната!

Семен пожал плечами и парни направились в сторону столовой. На лавочках, стоявших возле нее, уже дожидались завтрака самые голодные пионеры, но друзья решили не брать с них пример и неторопливо побрели в сторону библиотеки. Лагерь окончательно пробудился ото сна. Распелись птицы, жужжали пчелы, перелетая от цветка к цветку, а из репродукторов вновь тихо звучала приятная мелодия.

— Народ, а что там за столпотворение? — сказал Семен.

Он слегка преувеличил — все «столпотворение» состояло из их старого знакомого, который был вчера дежурным, и пары хихикающих девчонок лет одиннадцати. Паренек что-то вещал со сцены, забавно жестикулируя. Наверняка зачитывал стихи, и друзья, движимые любопытством, не сговариваясь, подошли поближе. Заметив их, тот немного смутился, но все же закончил, покосившись на слушательниц:

...И ад тянул его обратно.

Раздались стоны, хохот лай.

Ад звал, разверзнув недра жадно,

Но выбор сделан. Выбран рай.

Девчонки захлопали в ладоши, а маленький поэт шутливо поклонился и спрыгнул на землю.

— Андрюш, ну прочитай еще!

— А сочини про нас, ну пожалуйста! — запищали пионерки.

— Хорошего понемножку! — важно приосанился Андрюша и зашагал проч. Пионерки побежали за ним, выпрашивая новый стишок.

— Да-а-а, полнится страна талантами, — усмехнулся Серега.

Семен слегка толкнул его в плечо и спросил, куда-то указывая пальцем:

— А что это там за дверка под сценой, запертая на замок?

— А фиг его знает, но интересно было бы туда пробраться.

— Точно-точно! — сказал Саня. — Вот только все ключи у вожатых, так что раздобыть их та еще задачка.

Бублик почесал нос и невзначай добавил:

— У вожатых и у Слави.

— Ну-ка, ну-ка, поподробнее! — заинтересовался Семен.

— Да далась вам эта дверь! Вы что, хотите стибрить ключи, открыть замок, а потом вернуть их на место? Сложно будет провернуть, да и если попадетесь, проблем не оберемся!

Семен потер руки и сказал:

— Короче, парни, есть один простой способ сделать дубликаты! Правда, не полноценные, но если перенести рисунок на кусок жести и вырезать, можно открывать такими болванками замки. Только поворачивать личинку придется отверткой. Я потом объясню, как это работает. А жестяные заготовки можно будет из консервных банок после обеда сделать!

Саня и Серега слушали с неподдельным интересом, и только Бублик всем своим видом пытался показать, как ему не нравится эта затея. Но парни уже загорелись возможностью пробираться во все потаенные уголки лагеря. Постепенно в разговоре стал вырисовываться план, однако ребят прервал звук горна.

— На завтраке все как следует обмозгуем! — сказал Саня, ударив кулаком по ладони, и парни поспешили к столовой.

Им повезло оказаться одними из первых, поэтому вскоре они расселись за столиком у окна и продолжили обсуждать будущую авантюру. Бублик несколько раз попытался их отговорить, но его никто не слушал, и в итоге он стал угрюмо поедать овсянку, демонстративно громко прихлебывая чаем.

Семен опять поймал себя на мысли, что удивительно легко адаптировался к новой реальности. Не приходилось притворяться и отыгрывать роль ребенка, он и правда был им, словно не существовало всех этих прожитых лет. Возможно, никто по-настоящему не взрослеет, а все лишь ведут себя по-взрослому под гнетом обстоятельств, как знать? Сейчас ему, так же, как и Саньку с Серегой, доставлял невероятное удовольствие сам процесс обсуждения будущей шалости. Возможно, ничего в итоге не выгорит, но как же интересно попробовать!

— Короче, надо выяснить, где эта девчонка хранит ключи! Ну не таскает же она их с собой! — громко чавкая и оживленно размахивая ложкой, сказал Серега. — Днем у всех форточки в домиках открыты, быстро залезем, сопрем их, а потом вернем!

— Ну не знаю… Сема, сколько времени понадобится, чтобы поснимать копии? — спросил Саня.

— Обвести контур на куске жести недолго, но это при условии, что у нас заранее будут заготовки. А если ключей окажется много, то я даже не уверен…

— Не нравится мне все это, — снова буркнул Бублик.

Санек кивнул и промолвил:

— Мне тоже. Если заметят пропажу, то такой кипеш может подняться, что обратно без риска мы их уже не положим. А что если просто попросить? Славя добрая, может быть и даст. Только нужно подгадать момент, когда она будет занята, и не сможет пойти с нами. Надо только придумать причину!

— Давайте сначала заготовим жестянки, это сделать без лишнего внимания будет тоже не так-то просто, а потом уже станем думать дальше! — предложил Семен.

Бублик лишь вздохнул.

Когда ребята возвращались к себе, они издалека заприметили двух девчонок и паренька из своего отряда, которые подметали дорожку перед домиками. Саня усмехнулся.

— Ну, что я вам говорил? Похоже, Игнат все-таки кого-то поймал!

Семен махнул рукой:

— Да тут работы на четверть часа, откровенно говоря! Невелика беда.

— Эй, мелюзга! А вы что прохлаждаетесь! Взяли веники и быстро помогать!

На них сердито смотрела одна из девушек, подперев рукой бок. Ее рубашка была замысловато подвернута, оголяя живот, на котором блестели мелкие бисеринки пота, а два коротких рыжих хвостика на голове заметно растрепались. Похоже, в лагере царила мода на подобную прическу.

Санек уже набрал было в грудь воздуха, чтобы осадить наглую незнакомку, как вдруг Серега быстро шагнул вперед и сказал, немного отстранив его:

— Конечно, сейчас поможем. Только вещи уберем, вон они, сушатся!

Он оглянулся на товарищей, скорчив многозначительную гримасу, махнул головой в сторону их домика и зашагал к полотенцам с плавками.

— Давайте в темпе, — поторопила их девушка.

— Ты чего это? — поинтересовался Семен, когда друзья оказались внутри.

Серега закрыл дверь на замок и негромко ответил:

— Я ее знаю, это Алиса Двачевская, она у меня дома в соседнем дворе живет. И лучше с ней не ссориться, она шизанутая. Про нее много историй ходит!

Осторожно отодвинув шторку от стекла в двери, он выглянул наружу, а потом подошел к окну, ступая как можно тише. Бублик поправил очки и нарочито громко сказал:

— Вот уж не думал, что ты боишься девчонок, пусть даже и взрослых!

— Ш-ш-ш! Тихо ты! Я не боюсь, а знаю, чем все может закончиться. Так что предлагаю по-тихому свалить. Потом покажу вам, что бывает, если ее как следует разозлить!

Рама звонко скрипнула, когда Серега распахивал окно. Он аккуратно перелез через подоконник и махнул друзьям.

— Пойдем отсюда, а то подметаниями дело не ограничится. Сто процентов вожатые заставят еще что-то делать!

Семен переглянулся с Саней, пожал плечами и последовал примеру Сереги, а Бублик в который раз за утро неодобрительно покачал головой, но в итоге все-таки решил не отставать от соседей.

Они зашуршали сквозь высокую, по пояс, траву, вспугивая сотни мелких бабочек-поденок. Те в панике роились вокруг, порой залетали в нос и уши, а их прозрачные крылышки крохотными вспышками поблескивали в солнечных лучах. Парни фыркали и тщетно пытались отогнать их руками. Семену показалось, что Серега очень хочет выругаться, но сдерживается ради конспирации.

— Предлагаю наведаться в кружки, узнать, есть ли у них ножницы по металлу, — негромко проговорил он, когда ребята почти выбрались на аллею.

Саня обернулся и молча кивнул.

— Я в ваших глупостях участвовать не хочу, поэтому пошел к Мику. Буду учиться играть на гитаре, — сказал Бублик.

У Сереги забегали глаза. Он вздохнул, причмокнул, почесал макушку и, наконец, выдал:

— Знаете, парни, я тоже не хочу идти в кружки. Пойду с Ромчиком, а потом встретимся, хорошо?

— Лады, — ответил Семен, — все равно мы пока только на разведку идем.

Они разминулись у здания кружков. Саня постучал и вместе с Семеном вошел внутрь, но Шурика там не оказалось. Вместо него за столом сидел какой-то парень и увлеченно изучал инструкцию. Он поднял голову, тряхнув объемной светлой шевелюрой, и посмотрел на товарищей.

— О, привет! Записываться пришли?

— Да мы уже как бы записались, — ответил Семен. — Вот, заглянули что-нибудь помастерить.

— Хмм, чем бы вас озадачить… Что умеете делать?

— Да, честно говоря, ничего не умеем. Но мы очень талантливые!

Парень хмыкнул.

— Понятно. Я бы поучил вас паять на старых микросхемах, но сейчас немного занят, сами видите. Скоро Шурик придет, займется вами. Кстати, я Электроник! А вас как зовут?

Друзья представились. Семен к тому времени успел осмотреться в поисках подходящего для их задумки инструмента, но ничего не обнаружил.

— Слушай, а чего у вас транзисторы везде разбросаны? — спросил Саня. — Мы могли бы сделать для них коробочки из жести, на уроках труда в школе показывали, как!

— Воот, заработала творческая мысль! — довольно потер ладони Электроник. — Только у нас жести вроде бы нет.

Скрипнула дверь. Все обернулись на звук и увидели входящего Шурика.

— О, молодое пополнение! Салют!

— Привет! — хором ответили Саня с Семеном.

— Слушай, ребята хотят нам помочь и сделать тару под всякую мелочевку, — обратился Электроник к коллеге, — только у нас вроде как материала нет.

— А материал не проблема! — вставил слово Семен, — вчера мы видели, как после обеда вывозили пустые консервные банки. Только нам понадобятся ножницы по металлу и молотки, а здесь их что-то не видно…

Шурик махнул рукой.

— Да не волнуйся, все есть в соседнем помещении, это которое через дорогу. Пойдемте, я вам открою.

По виду обстановки сразу становилось понятно, что здесь проводят мало времени. Пол был покрыт металлической и деревянной стружкой, сквозь плотно зашторенные окна проникало мало света и вообще попахивало застарелой плесенью. В углу под потолком громко жужжала крупная муха, силясь вырваться из пыльной паутины. На верстаках, расставленных у стены, виднелись многочисленные сколы и выщербины.

— Извините за бардак, молодежь, — сказал Шурик и полез копаться в древнем на вид, очень грубо сколоченном ящике. Послышался громкий лязг и скрежет, а в воздух взвились клубы пыли.

Шурик закашлялся, но не прекратил поиски, и вскоре достал из груды старых инструментов ржавые ножницы по металлу.

— Ну вот! Вид, конечно, не очень, но работать должны! Надо только смазать, наверное, и подточить. Где-то здесь был брусок…

Семен посмотрел на Саню и невольно улыбнулся, глядя на его скептическое выражение лица. Он повернулся к Шурику и спросил:

— А у вас тут нигде не завалялась картонка-другая? Надо потренироваться сгибать коробочки, чтобы зря не переводить нормальный материал.

— Сейчас принесу.

— Даа уж, много мы чего тут наработаем! — засмеялся Семен, когда они остались наедине.

— Не говори. Блин, придется еще и несколько коробок им в итоге предоставить!

— Не беда. Главное, что сможем сделать заготовки без лишних вопросов! Окна что ли открыть, а то здесь как в пещере…

Не успел он раздвинуть шторы, как внутрь шумно вломился Шурик, распахнув дверь ногой. В одной руке он держал масленку, в другой точильный брусок, а под мышкой зажимал несколько картонок.

— Ну вот, молодежь, как заказывали! Думаю, сами разберетесь, а я пойду помогу Сыроежкину.

Бросив весь свой нехитрый скарб на ближайший верстак, Шурик удалился, предоставив друзей самим себе.

Саня нахмурился:

— Ну что, давай думать, как делать эти коробочки. Трудовик и правда учил нас их собирать, но с тех пор прошло полтора года, так что я, признаться, мало что помню…

— Давай вспоминай. Я пока постараюсь привести в порядок ножницы!

Пока Семен очищал ржавчину с инструмента обрезком найденной в хламе старой плешивой наждачки, его товарищ с помощью огрызка карандаша и линейки, обнаруженными там же, очерчивал на картоне контуры странных многоугольников. Теоретически хотя бы один из них должен был без проблем сложиться в аккуратную коробочку, однако задача оказалась не такой простой, какой казалась на первый взгляд.

Соседи провозились почти до обеда. В итоге их усилия увенчались успехом, хоть и не так быстро, как на это рассчитывал Семен. Тем не менее, вполне довольные собой, они отправились в домик, предварительно предупредив Шурика о своем уходе.

К этому времени солнце раскалило лагерь до такой степени, что казалось, будто он тихо тлеет от зноя. Птицы перестали весело щебетать и предпочли попрятаться где-то в перелесках. Даже надоедливые насекомые замолкли, и лишь неугомонные кузнечики разбавляли звонким сухим треском ставшую привычной музыку, звучавшую из репродукторов.

Едва Саня плюхнулся на кровать, которая жалобно скрипнула пружинами, как прозвучал сигнал на обед.

— Ого, вот это время летит! — воскликнул он.

— Не говори, вот так моргнешь, и уже старый, — грустно усмехнулся Семен в ответ.

Резонно решив не дожидаться Бублика с Серегой, они направились в столовую. Их обогнали Алиса Двачевская и Ульянка. Девчонки на ходу придумывали стишок, и не обратили внимания на парней. Как показалось Семену, Саня заметно огорчился, не дождавшись даже банального привета от своей пассии, но сам он испытал заметное облегчение. Все же слова Сереги не прошли даром, и Семен опасался, что их бегство через окно от Алисы может привести к неприятному выяснению отношений.

Повисло тягостное молчание, которое, тем не менее, продлилось недолго. Как и следовало ожидать, у столовской веранды скопилось довольно много народу. Пионеров было столько, что парни не сразу заметили махавшего им Бублика. В итоге тому с Серегой надоело ждать и они сами подошли к друзьям.

— Ну как у вас прошло? Успешно? — первым делом поинтересовался Серега.

— Еще как, — ответил Семен, — а вы что там? Как вынесли общество этой тараторки?

— Вообще-то у нас тоже было все неплохо. Мику классный учитель, разучили даже несколько аккордов. А еще она сама сочинила нам речевку на обед! — сказал Бублик.

Саня иронично усмехнулся:

— Уверен, что нас пропустят с ее речевкой? Ее точно не нужно проговаривать со скоростью десять слов в секунду?

— Пропустят, не боись. Прикольная речевка!

Очередь продвигалась слишком медленно. Было сложно и лениво стоять в настолько сильной духоте. Парни, как и другие пионеры, ленились даже переговариваться, отчего Семену резала слух непривычная для подобных сборищ тишина. Веселая обычно повариха выглядела сейчас совсем не весело: ее лицо сильно вспотело, волосы растрепались, а дыхание было глубоким и частым. Когда пионер из первой группы принялся читать четверостишие, она замахала на него руками и воскликнула:

— Давайте проходите, проходите! Только не толпиться мне тут! Быстрее!

Все мгновенно оживились и загудели. Конечно же, вопреки просьбам поварихи, в проходе возникла небольшая давка, которая, впрочем, довольно быстро рассосалась. Толкаясь локтями вместе со всеми, Семен недоумевал, почему пионеры так рвутся к подносам с едой. Лично ему почти не хотелось есть от жары. И лишь оказавшись внутри столовой, он сообразил, что здесь гораздо прохладнее, чем на улице.

— Я и не знал, что тут есть кондиционер! — сказал Семен друзьям.

— А что это? — спросил Серега.

На его лице, как и на лицах Сани с Бубликом, застыло удивленное выражение.

— Ну да, точно, мы же в СССР, — пробормотал Семен, массируя переносицу. Он оглянулся в поисках кондиционеров под потолком, чтобы пояснить друзьям, что имел в виду, однако ничего похожего не увидел.

— Слушайте, народ, а как тут вообще такое здоровое помещение охлаждается?

— Мы-то откуда знаем, — ответил Серега. — Хватит головой вертеть, а то сейчас очередь у еды соберется, пойдем за подносами!

Спустя пару минут парни уселись за привычный столик. Неторопливо прихлебывая холодный борщ, они стали в подробностях рассказывать друг другу, чем занимались после того, как разминулись.

…— В общем, понадобится ваша помощь, — закончил Саня.

Бублик поморщился:

— Слушайте, я же говорил вам, что не хочу участвовать в этой затее!

— Ну и что, я тоже тогда ой как не хотел тебе помогать. А помог, потому что мы соседи! — сказал Саня, тыча в сторону товарища вилкой.

— Это вы о чем сейчас? — тотчас встрепенулся любопытный Серега.

— О чем надо. Ну так что, Рома, поможешь?

— Ладно уж. Хотя я и пообещал Мику, что после обеда снова к ней загляну…

— Не волнуйся, никуда твоя японка не убежит.

Как гласит известная пословица, аппетит приходит во время еды. Вскоре разговоры свелись к минимуму, и парни, расправившись с первым, принялись за пюре с мясной подливкой. Семен снова задумался о том, чтобы сходить за добавкой, но нужно было не упустить мужика, который отвозил из лагеря консервные банки. Допив двумя большими глотками обжигающий чай, он бросил товарищам, чтобы те поторапливались, и понес поднос на мойку. Приходилось лавировать между жующими пионерами, однако вскоре он благополучно вручил грязную посуду поварихам и вышел на веранду.

Оказалось, что друзей опередил Шурик, который о чем-то весело болтал с водителем «Волги». Возле него стояла пара картонных ящиков с банками из-под горошка, которые явно дожидались Семена с товарищами.

— А вот и один из тех парней, Владимир Геннадьевич! — воскликнул Шурик, жестом подзывая Семена к себе.

— О, знакомое лицо, — ответил водитель, широко улыбаясь. Он пожал Семену руку и добавил:

— Молодцы, что проявляете инициативу! Труд сделал из обезьяны человека!

— Ну да. Или уставшую обезьяну, — вспомнил Семен старую шутку.

Владимир Геннадьевич громко расхохотался и собрался взъерошить ему волосы, но вовремя сообразил, что рука недостаточно чистая, поэтому в итоге просто вытер ладонь о штанину.

— Ладно, у меня тут еще работа осталась, поможете?

Шурик замялся, посмотрел на часы и сказал:

— Ну, мне тут идти надо… Дела… Но ребята помогут!

— Вот жук! — беззлобно отозвался о нем водитель, когда Шурик отошел на несколько шагов, — вообще-то мне помощь не так уж и нужна, так что можешь хватать свои коробки и делать, что хотел. Я не обижусь.

— Я помогу. Все равно надо соседей дождаться, а то одному мне их не унести.

Вдвоем они закончили заполнять багажник буквально за несколько минут, а Семен выпросил еще два десятка банок, сославшись на то, что тех может не хватить. Время от времени он смотрел на двери столовой, откуда все чаще выходили сытые пионеры, однако его друзья показались как раз в тот момент, когда Владимир Геннадьевич захлопывал багажник.

— Ну все, спасибо, Сем, я покатил!

Несмотря на то, что «Волга» была совсем новой, она завелась не с первого раза, и прежде, чем тронулась с места, выплюнула из выхлопной трубы пару клубов вонючего черного дыма.

— Я так понимаю, это все нам, — легонько пнул одну их коробок подошедший Саня, глядя вслед неторопливо отъезжающему автомобилю.

— Ну а кому же еще! Давайте, хватаем коробки и погнали. Думаю, будет не лишним сполоснуть банки в умывальнике, а потом уже идти в мастерскую.

— Да зачем, вы же сами говорили, что в мастерской бардак, значит можно не бояться ничего запачкать. А мыть их мы замучаемся, здесь же штук шестьдесят, наверное! — донесся с веранды голос Сереги.

— И то верно! — ответил Семен. Он взял одну из коробок и, стараясь держать ее на вытянутых руках, чтобы не запачкаться время от времени капающим с уголка маринадом, направился к общим кружкам.

За прошедшее время жара немного спала, вновь распелись сойки со стрижами. В небе медленно плыли маленькие облачка, иногда заслоняя солнце. В такие моменты по лагерю неторопливо ползали их тени. Иногда, если замедлить шаг, можно было двигаться в таких теневых пятнах, чтобы скрыться от палящих лучей. Но Семен, как и остальные, не делали этого, потому что коробки успели нагреться, пока стояли на брусчатке и источали запах консервированного горошка, который опротивел уже через пару минут. Хотелось побыстрее донести их до места. Очень скоро Семена стало подташнивать от этого запаха, и, судя по ворчанию Сереги, не его одного.

Внезапно перед ребятами появилась Ольга Дмитриевна.

— Так, и что тут происходит?! — спросила она, уперев кулаки в бока.

Семен растерялся и стал лихорадочно придумывать, что ответить, но тут позади раздался голос Сани:

— Да вот, несем материал для поделок в кружки!

— Материал? Гм… Ну ладно… — ответила вожатая, и отправилась по своим делам, смерив друзей недоверчивым взглядом.

Неподалеку на лавочке захихикали какие-то девчонки, глядя на ребят.

Бублик, шедший налегке, прошептал:

— Мы с вашей дурацкой авантюрой не можем даже сто метров прошагать без приключений. А дальше будет еще хуже!

— Ромчик, ты лучше дверь нам открой, вместо того, чтобы болтать! — раздраженно сказал Серега.

Недовольно фыркнув, Бублик распахнул вход и карикатурно расшаркался.

Вскоре закипела работа. Серега нашел пыльные рукавицы из брезента, надел их, чтобы не пораниться, и держал банки, пока Семен отрезал у них крышки с донышками. Бублик выравнивал жестяные прямоугольники молотком, а Саня чертил на заготовках контуры будущих коробочек по готовым лекалам. Каждую третью жестянку друзья откладывали, чтобы затем перенести на них контуры ключей.

— Шустро идем! — заметил Серега через полчаса. — Предлагаю сделать перекур!

Саня окинул взглядом результаты их деятельности:

— Согласен! Пойдем, подышим свежим воздухом, а то мы что-то разогнались.

Возражений не последовало. Парни вышли наружу, и Бублик едва не столкнулся с одной из девочек, которые до этого сидели на лавке. Сейчас они собирали букетики из одуванчиков, которые в изобилии росли возле здания кружков.

— Ой! — пискнула пионерка.

— Пардон, мадмазель! — сказал Бублик и принялся поднимать выроненные ею цветы.

— Ребят, а что вы там делаете? — спросила вторая, стрельнув глазками в Семена.

— Робота! — важно ответил тот.

— Ой, правда? А можно посмотреть?

Семен рассмеялся:

— Нет уж, секретный проект! Потом посмотрите, когда все закончим!

—Жалко… Ладно, Катя, пошли к библиотеке, нарвем там незабудок!

Ее подружка как раз принимала помятые одуванчики из рук Бублика.

— Спасибо, Рома, — сказала она, немного покраснев, и зашагала прочь вместе с подружкой.

Серега ехидно усмехнулся, когда девчонки удалились:

— Что такой довольный, а, Бублик?

— Она знает, как меня зовут… — мечтательно проговорил тот, глядя пионеркам вслед.

Саня закатил глаза:

— Ну началось! А как же Мику?

— Да ну тебя!

Возвратившись обратно в мастерскую, парни продолжили работу, но заметно сбавили темп. Они еще несколько раз делали перерывы, во время которых обсуждали, как бы выпросить у Слави ключи таким образом, чтобы она не отправилась с ними, но не придумали ничего путного. Друзья лишь пришли к выводу, что если не получится провернуть все с первого раза, дальнейшие попытки скорее всего окажутся тщетными и вызовут ненужные подозрения.

Ребята трудились до самого вечера. Когда они вышли наружу, Семен восхищенно присвистнул и промолвил:

— Красота…

Солнце, клонившееся к закату, раскрасило округу в удивительные цвета. Тусклый розовый дым висел над лагерем. Сквозь него проглядывала блеклая небесная лазурь, а солнечные лучи прорезали маковки высоких сосен. Сосны покачивались от легкого ветра, отчего эти лучи завораживающе играли и переливались.

Парни прогулялись до умывальников, сполоснулись ледяной водой и направились к своему домику. По дороге они обсуждали, стоит ли идти на пляж, или лучше просто дождаться ужина, валяясь на кроватях. Когда они приблизились к жилищу, Саня негромко сказал, указывая пальцем в сторону кустарников, растущих у забора:

— Смотрите, вот и кибернетики! А мы их искали! Пойдем, похвастаемся проделанной работой.

Шурик с Электроником вели себя как-то странно. Они воровато озирались и шли слишком быстро.

— Эй, командиры! — крикнул им Семен.

Шурик встрепенулся, а его товарищ даже подпрыгнул на месте от неожиданности.

— Мы закончили! А куда это вы собрались?

Электроник испуганно взглянул на своего коллегу, а тот поправил очки и спросил:

— Так, молодежь, только не выдавайте нас! Мы отлучимся из лагеря по делу, нам нужно набрать транзисторов, конденсаторов… Короче, всякой электронной мелочевки. Не наябедничаете?

— Да вы что! — искренне возмутился Серега.

Потом он потер подбородок и добавил:

— А где это вы будете искать свои терзисторы, в лесу что ли?

Электроник принял еще более испуганный вид.

— Говорил же, не нравится мне твоя затея, — промолвил он точь-в-точь с такой интонацией, какой говорил подобные фразы Бублик все утро.

Семен с Саней заметили это и невольно прыснули.

— Вы в старый лагерь, да? — осенило Серегу. — А можно с вами?

Шурик замялся.

— Нет, народ, мы же не на прогулку, а по делу. Давайте как-нибудь в другой раз. И молчок, договорились?

Друзья закивали, и кибернетики, шурша листвой, полезли в кусты.

— Знаете, парни, а ведь это наш шанс! — сказал Семен через несколько минут. — Сами подумайте, мы можем сказать Славе, что забыли в мастерской какую-нибудь важную вещь, а Шурик с Сыроежкиным куда-то пропали и не могут нам открыть!

— Точно! — добавил Саня, — только они наверняка планируют вернуться до ужина, так что надо поспешить. Ром, ты знаешь, где домик Слави?

Бублик тяжело вздохнул.

— Ладно, пошли…

Они через площадь побежали на вторую жилую половину лагеря. Вскоре товарищи, немного запыхавшись, остановились у одного из «чердаков».

— Здесь.

Саня громко постучал и приоткрыл входную дверь. Оторвавшись от книжки, на них удивленно посмотрела незнакомая девушка.

— Привет! А где Славя, нам она очень нужна! — сказал Семен.

— Кажется, пошла в библиотеку. Но она сейчас занята, лучше обратитесь к ней после ужина.

— Хорошо, спасибо!

Когда они отошли на несколько шагов от домика, Семен торжествующе посмотрел на товарищей:

— Слышали? Занята! Нам везет!

— Отлично! Погнали! — воскликнул Серега, потирая руки.

— Не-не-не, стойте. Наверное, будет лучше, если к ней обратится не толпа оболтусов, а кто-то один! У меня вот вообще репутация хулигана почему-то, хотя я ничего такого еще не делал! — сказал Семен.

Бублик иронично хмыкнул и с сарказмом проговорил:

— Ну да, разве что подбил всех взламывать замки. Ни разу не хулиган!

Семен улыбнулся:

— Ну так ведь мы пока ничего еще не взломали! Короче, ребят, пусть пойдет кто-то один, а мы пока будем ждать в кружках, чтобы не терять зря время! Все подготовим там, а если не выгорит, то что ж делать. Зато с кибернетиками подружились.

— Я пойду, — хлопнул Саня себя по груди. — Некоторые говорят, что я неплохой актер, а еще у меня появилась одна задумка… Она точно купится!

Судя по виду Сереги, он хотел полюбопытствовать, что за идея у друга, но Семен уже тянул его за предплечье в сторону мастерской. Парни, включая даже Бублика, пожелали удачи Сане, после чего тот зашагал к библиотеке. Он на ходу выправлял рубашку из шорт и растрепывал себе волосы. Видимо, для антуража.

— Что-то он долго, — сказал Серега, затачивая четвертый огрызок карандаша. — Наверное, ничего не вышло.

Семен молча продолжил править молотком недостаточно ровные жестянки. Его тоже одолели упаднические настроения, но он предпочел не ныть. Бублику, судя по всему, был вообще безразличен успех операции, он сидел на верстаке и болтал ногами.

Распахнулась дверь, и внутрь влетел Саня, победно тряся ключами.

— Есть! — крикнул Серега.

— Это была игра, достойная театра! — засмеялся Санек. — И что замечательно, они все подписанные! Видите бирки?

На большом металлическом кольце висели несколько связок поменьше. Парни быстро сняли их и разделили. Каждому как раз досталось по одной.

— Короче, Т-образные обводить смысла нет, этот способ работает только с длинными, — консультировал Семен на ходу. — Хорошо, что они подписаны. От жилых помещений и администрации нам дубликаты ни к чему, обводите самые нужные, типа столовки или склада. И не забудьте сразу пометить, где какие!

Работа шла споро. Друзья справились гораздо быстрее, чем ожидали, и Саня, снова собрав ключи в большую связку, побежал их возвращать. Остальные принялись вырезать полученные дубликаты. Для этого сгодились обычные ножницы, орудовать которыми было даже удобнее, чем громоздким инструментом по металлу.

— Таак, хорошо. Теперь нужно сделать бороздки, чтобы они заходили в личинки замка. Вот так, — бормотал Семен себе под нос. Серега был на подхвате и с интересом наблюдали за товарищем, а Бублик подписывал новые бирки, которые сделал из кусков пластика.

Друзья условились, если понадобится, не ходить на ужин, однако все успели вовремя и довольные отправились к столовой.

Смеркалось. Соседи, время от времени прихлопывая голодных комаров, сидели на лавочке возле своего домика в кругу неяркого фонарного света и обсуждали планы на вечер. Открывавшиеся перспективы будоражили их. Даже Бублик проникся общей атмосферой авантюризма и высказывал различные предложения, одно сумасбродней другого.

Семен предусмотрительно сделал дубликат ключа от их жилища, чтобы, не опасаясь попасться кому-нибудь на глаза, спокойно провести испытания. Все прошло не слишком гладко, тонкая жестяная пластинка поначалу никак не желала залезать в замок и постоянно гнулась. Но потом Серега сбегал за плоскогубцами, с помощью которых они по миллиметру вставили дубликат, и эксперимент завершился успехом.

В конце концов парни сошлись на мнении, что стоит дождаться темноты и забраться в каморку под сценой, потому что с нее все началось. Ребятам не приходило в голову, что ночью они ничего там не увидят, а использовать фонарь будет не самой лучшей идеей. У всех чесались руки оказаться в недоступных другим пионерам местах.

— А чего это вы тут шушукаетесь? Замышляете чего? — раздался немного со стороны звонкий голос.

К ним подошла Ульяна и посмотрела на друзей с хитрым прищуром.

— Привет! — сразу отозвался Саня.

— Привет, Саш! Я думала позвать тебя погулять, а потом смотрю, вы заняты, вокруг ничего не видите. Конфеты небось решили своровать?

— Вот еще! — фыркнул Серега.

— Ну и зря. Занятие благородное!

— Ладно, парни, я пойду, буду позже! — с извиняющимся видом поднялся Саня и увел Ульянку в сторону пристани.

Серега скрестил руки на груди и нахмурился:

— Эх, теперь придется ждать этого ловеласа! До полуночи небось будут шляться!

— Дело молодое, — усмехнулся Семен. — Что-то мне подсказывает, что никуда мы сегодня уже не полезем.

— Подумаешь, трагедия, — сказал Бублик. — Смена длинная. Пойду-ка я в домик, почитаю.

— Я тоже! Только надо в библиотеку заглянуть, если Женя еще оттуда не ушла, а то у нас все книжки какие-то скучные. Сема, пойдешь со мной?

— Не, Серег, мне лень. Я, пожалуй, просто посижу.

— Как хотишь.

Он еще долго катал подошвой шишку, которую заметил возле лавочки, слушал ставший привычным морской шум сосен и дышал густым вечерним воздухом. Музыка прервалась сигналом к отбою, а Семен все продолжал сидеть, погруженный в неторопливо текущие мысли. Пару раз мимо прошагали шепчушие что-то друг другу влюбленные парочки, из леса заухал филин. Светила яркая луна.

Внезапно Семен опять пожалел, что он не художник. Такой пейзаж стоило перенести на картину, чтобы им могли полюбоваться другие люди. Краем глаза он заметил взъерошенных кибернетиков, продирающихся сквозь кусты. Широко улыбнувшись, Семен решил, что неплохо было бы добавить на его воображаемый холст этих двоих.

Хлопнув себя по коленям, Семен резко встал и подошел к домику. Он взялся за дверную ручку и, во все легкие вдохнув пряный аромат ночного лагеря, шагнул внутрь. На его лице сияла улыбка. На этот раз он не сомневался, что завтра снова проснется здесь и встретит новый летний рассвет.

Скрип двери был негромким, куда тише неистового хора сверчков на улице и далекого кваканья лягушек, но он так бесцеремонно ворвался в эту ночную канонаду, что Семен проснулся и сразу увидел Санька, аккуратно ступавшего по деревянным половицам.

— Сколько времени? — шепотом спросил Семен.

— Явился, наконец! — сонно заворочался Серега.

— Спите давайте, уже за полночь, — отозвался Саня, пробираясь к кровати.

Семен собрался было последовать его совету, но Серега зашуршал тонким одеялом и сел на край постели.

— Нет уж, мы весь вечер планировали залезть под сцену, так что пошли, раз все бодрствуют!

Саня покосился на ритмично сопящего Бублика и ухмыльнулся.

— Давайте как-нибудь потом, а? — пробормотал Семен. Ему ужасно хотелось спать, и ночные похождения уже не казались столь привлекательными.

Серега тем временем натягивал рубашку.

— Вставай, Сема, иначе такими темпами всю смену продрыхнем, — сказал он.

Семен еще минуту валялся в сомнении.

— Ну ладно, встаю…

Саня, видя энтузиазм друзей, вздохнул, достал из-под тумбочки связку с самодельными ключами, и, подойдя к окну, начал перебирать их.

— Блин, ни черта не видно, — с досадой прошептал он.

— Снаружи найдем нужный, пошли — ответил Серега.

Негромко посовещавшись, парни решили не будить Бублика. Они выбрались из домика и, стараясь продвигаться как можно тише, крадучись зашагали к фонарю. В его тусклом свете роились мошки, которые противно пищали, пролетая над ухом. Серега нервно озирался, пока Санек искал нужную бирку.

— Ну что, скоро ты там? — тихо спросил он.

— Да тут их до фига. Вот, ключ от столовки! Пойдем лучше туда наведаемся?

— Пойдем уже куда-нибудь! — ответил Семен, который тоже чувствовал себя неуютно.

Словно назло из-за облаков выглянула луна. Она залила холодным светом лагерь, и соседи поспешили отойти в тень.

Как ни пытались парни строить из себя храбрецов друг перед другом, каждый из них невольно вздрагивал от любого шороха, которыми полнилась ночь.

— Так, а отвертку с плоскогубцами-то взяли? — спросил Саня, когда друзья подошли к столовской веранде.

У Семена сердце екнуло при мысли о том, что придется возвращаться в домик, а затем шагать обратно, но Серега хлопнул по оттопыренному карману шорт и ответил:

— Конечно взяли, не боись.

Они, пригнувшись, подползли ко входной двери и Саня принялся ковыряться в замке. Металлический скрежет казался громом.

— Скоро ты? — не выдержал Серега.

— Не подходит! — с досадой ответил Санек, вынул жестяной ключ из замочной скважины и стал рассматривать бирку.

— Может быть, он от заднего входа? — прошептал Семен.

— Не знаю, идём попробуем.

Саня посмотрел на товарищей, отблеск лунного света сверкнул в его глазах. Семен поежился.

— Ну что встали, вперёд! — проговорил Серега, перемахнув через металлическое ограждение веранды. Семен последовал за ним и едва не вскрикнул от внезапного холода. Травинки липли к ногам из-за остывшей росы, а их шелест казался зловещим, будто шипение змеи. Все больше это приключение казалось верхом глупости.

Саня спрыгнул последним и негромко выругался.

— Народ, надо было надевать штаны вместо шорт, о чем мы думали? Если и сейчас не получится, я иду спать!

Никто не спорил.

Замок поддался на удивление легко. Излишне громко скрипнули несмазанные петли, когда Серега приоткрыл старую облезлую дверь. Присев, он пополз в темень дверного проема.

— Ну и куда нам? — неуверенно пробормотал Саня с улицы.

— Тшшш! Тихо ты! Откуда я знаю? Это же служебные помещения, — ответил Серега.

Семен закатил глаза:

— К холодосам, куда же еще? Что здесь может быть интересного, кроме жратвы, господи!

Он встал во весь рост и, упруго ступая, подошел к огромным, почти до самого потолка, серым рефрижераторам. Холодильники громко гудели, и звук шагов полностью растворялся в этом шуме.

Серега поравнялся с Семеном и резко дернул серую дверцу. В тот же миг помещение залил яркий свет изнутри холодильника.

— Вот блин! — он тут же захлопнул ее и присел.

— Да е-мое! — зашипел Саня, — можно было сначала подумать!

Семен невольно хихикнул:

— Парни, здесь даже окон нет, можно хоть прожектор включать. Никто нас не заметит, расслабьтесь!

— Если ты такой умный, чего тогда сам под стол полез? — огрызнулся Серега.

Семен возмущенно посмотрел на него и набрал было в легкие воздуха, чтобы поспорить, кто из них полез под стол, но потом просто махнул рукой.

В течении следующих десяти минут парни рассредоточились и исследовали подсобку в поисках чего-нибудь вкусного. Внезапно раздался удивленный возглас Сани:

— Ого! Идите-ка сюда!

Он стоял в глубине помещения и смотрел внутрь приоткрытого холодильника. Благодаря тусклой подсветке было видно довольное выражение на его лице.

Семен подошел к товарищу.

— Целая полка пива! — довольно прошептал тот. И не только!

— То, что надо! — сказал Серега, помахивая найденной где-то авоськой, — набираем, сколько сможем, и валим!

Семен промолчал.

Путь обратно затянулся. «Жигулевское» предательски звенело при каждом резком движении, и парням приходилось быть вдвойне осторожными. Как метко подметил Серега, поймай их вожатые шастающими по лагерю ночью, всегда можно отбрехаться, но стоит попасться с краденным бухлом, и пиши пропало!

Добравшись, наконец, до своего уютного домика, парни заметно повеселели. Почувствовав себя в безопасности, они принялись обсуждать проделанную авантюру, то и дело подшучивая друг над другом. От их смеха проснулся Бублик.

— Что вы орете посреди ночи, совсем с ума посходили? — сонно пробормотал он.

Саня рассказал ему о причине их веселья, а Бублик надул губы и спросил:

— Ну а меня что не разбудили?

— Как будто ты пошел бы с нами, — ответил Семен.

— Может быть и пошел, вам-то откуда знать?

Бублик отвернулся к стенке.

— Да ладно тебе, Ромчик, ты чего? — сказал Саня, пряча авоську с бутылками под свою кровать.

Тот не ответил. Ребята переглянулись, и Серега промолвил:

— Ладно, народ, давайте-ка ложиться, а то завтра проспим линейку!

— Тебе не привыкать! — усмехнулся Семен.

— Чья бы корова!

Мерзкий, пронзительный звон будильника заполнил домик. Семен изо всех сил старался его игнорировать и снова погрузиться в сон, но эти усилия были тщетны.

Будильник трезвонил на столике у самого окна. Семену было лень подниматься, чтобы выключить его, но спустя минуту он решил, что все же придется сжать волю в кулак, встать и утихомирить это порождение дьявола. Его опередил Саня.

— Народ, вставайте, вы чего? Линейку пропустим! — сказал Бублик, натягивая шорты.

— Мы не идем! — сонным голосом ответил за всех Серега.

— В смысле не идете? Что, я один попрусь?

Саня накрыл голову подушкой и пробормотал:

— Видимо, да.

Внезапно в дверь громко постучали и с улицы донесся голос Игната:

— ПААДЪЕМ! Молодежь, просыпаемся! ПААДЪЕМ!

Семен, морщась от яркого утреннего света, удивленно поднял голову.

— Подъем! Молодежь, подъем! — прозвучало немного тише. Видимо, вожатый кричал уже их соседям.

Где-то вдалеке бодро заиграл пионерский горн.

— Блин, что за дела? — пробормотал Серега, — раньше вожатые нас не будили!

— Похоже, сегодня прогулять линейку у вас не получится! — злорадно сказал Бублик.

Семен решил, что он прав, сел на кровать, потянулся и принялся одеваться. Ворча, Саня с Серегой последовали его примеру.

На площади было прохладно. Дул ветер, пионеров то и дело накрывала тень от стремительно летящих по небу небольших облачков. Вожатые казались взволнованными.

Как и вчера, они скучковались неподалеку от Генды и что-то горячо обсуждали. Время от времени Игнат взмахивал руками, а затем на него возмущенно шикала незнакомая Семену маленькая девушка, и все повторялось по-новой. Пионеры с интересом посматривали на старших товарищей и тихо шептались. Все прониклись атмосферой чего-то важного и необычного.

Наконец, вожатые закончили переговоры и разошлись по своим отрядам.

— Значит так, молодежь! — весело начал Игнат, потряхивая кипой каких-то листов. — Пришло время для финансового эксперимента! Он продлится один день и наглядно покажет нам, чем же отличается капитализм, где всякий стремится урвать кусок, от общества, в котором все делятся друг с другом! Каждый домик получит определенное количество валюты под названием «Совики». Ваша задача — придумать услуги, за которые будут готовы заплатить, и самим потратить деньги с умом! Важное дополнение: за воровство, драку или оскорбления, «совиков» лишаются все соседи нарушителя, это чтоб вы друг друга контролировали. Если происшествие крупное, то будем штрафовать отряд целиком! Ну и еще кое-что: не стоит чахнуть над златом, словно Плюшкины. Старайтесь тратить на то, что вам интересно, а не жадничать! В этом вся суть эксперимента.

Игнат еще долго распинался, описывая всякие условия и запреты, пока его не прервал веселый звук горна.

— Ага! А вот и сигнал! Построились и к сцене шааагом марш!

Несмотря на все усилия вожатых, шеренги взбудраженных пионеров уже через несколько шагов смешались в весело галдящую толпу. Лавочек на всех не хватило, но Семен с товарищами подошли к сцене одними из первых и успели занять свободные места.

До самого завтрака проходил аукцион. Отряды с подачи вожатых торговались за площадь Генды, стадион, столовую и клубы. Никто не понимал, какой в этом смысл, но, похоже, пионерам нравился сам процесс. Всех обуздал азарт. Ульянка громко верещала и подпрыгивала от возбуждения, до хрипоты торгуясь за спортивные площадки.

Семен, Бублик и Саня довольно равнодушно отнеслись к этой суматохе, а вот Серега, похоже, всецело проникся царящей вокруг атмосферой. Он переругивался с соседями, потрясая кулаком, а его уши заметно порозовели от возбуждения.

Когда торги закончились, на сцену поднялись трое старших пионеров и встали рядом с вожатыми. Среди них была Мику, которая нацепила большую черную широкополую шляпу, а на глаз надела пиратскую повязку. Двух парней из ее компании Семен не знал, но отметил, что одеты они не менее эпатажно.

— Всем привет! Мы услышали, что здесь затевается большой бизнес, поэтому пришли помочь вам в этом нелегком деле! — громко сказал один из них, помахивая плащом, сшитым из старой шторы.

— Да-да-да, всем привет! Точнее, доброе утро! Наверняка вам нужен начальный капитал, потому что денег, что вам раздали вожатые, мало! Ну то есть не хватит на все, вот! И мы пришли помочь! — подхватила Мику. — Раздаем по двадцать «совиков» в руки, подходи, налетай, кто успел, тот и съел, вот!

Серега, радостно вскрикнув, полез на сцену. За ним ломанулась толпа галдящих пионеров, лавочки мгновенно опустели. Семен переглянулся с Саней и, усмехнувшись, покачал головой.

— Интересно, под ними доски не проломятся? — сказал Бублик.

— Хотел бы я на это взглянуть! — засмеялся Саня в ответ.

Когда прозвучал сигнал к завтраку, вожатым стоило немалых усилий успокоить своих подопечных и отправить их в столовую.

— Как здесь тихо, прямо непривычно, — проговорил Семен, ставя на стол поднос.

— Ты погоди, сейчас бизнесмены подтянутся, будет непривычно громко, — засмеялся Саня. Он то и дело посматривал на вход, неторопливо пережевывая овсянку.

Через минуту снаружи послышался гул пионеров, а затем в двери начал ломиться беспорядочный людской поток.

Саня оказался прав, так шумно на памяти Семена в столовой еще не было. К друзьям подсел Серега и принялся возмущаться, что они бросили его одного и из-за этого пришлось отдуваться за всех. Потом он долго хвалился, что сумел обмануть Мику и ее товарищей, получив в итоге целых шестьдесят «совиков» вместо положенных двадцати. Ну а под конец великодушно согласился поделиться нажитой валютой с друзьями, хотя его никто об этом не просил. За все время завтрака товарищи смогли вставить в его тираду лишь пару — тройку фраз.

— Как хоть выглядят твои «совики», дай посмотреть, — сказал Семен, когда Серега, утомившись болтать, начал прихлебывать чай.

Тот поставил стакан и пошарил в кармане.

— Во!

Семен взял из его руки три прямоугольные бумажки и внимательно осмотрел.

— Ого, какое хорошее изображение, — сказал он несколько секунд спустя, — а вот края неровные. Вырезали вручную, похоже. Ты бы, Серег, потратил их как можно быстрее. Или разменяй.

— Зачем?

— Затем, что вряд ли одетые в бандитов ребята будут раздавать настоящую валюту, так сказать. К тому же на уголках у твоих денег чернилами нарисованы крестики. Отличный способ обозначить фальшивки.

— Дай гляну! — выхватил Бублик одну бумажку у Семена. — Ну да, подозрительно это все…

— Да ну вас. Мелете что ни попадя! — заволновался Серега.

Несколько минут после этого разговора он беспокойно ерзал на стуле, вяло огрызаясь на подтрунивания друзей, а затем пересел за соседний столик и принялся за попытки разменять дармовые «совики».

Парни слышали лишь обрывки его тирады, но, судя по всему, хитрый Серега сумел убедить пионеров, что ему очень нужны мелкие купюрки, поэтому он готов размениваться с невыгодным для себя курсом.

— Ну и жук, — хихикнул Бублик, доедая овсянку.

Семен окончил завтрак немного раньше друзей и вышел на улицу. Разговоры о финансовом эксперименте и подшучивания над авантюризмом Сереги ему порядком надоели, а парни, похоже, не собирались менять тему, поэтому он решил подышать свежим воздухом. Но оказавшись снаружи, Семен не остался наедине с утренним лагерем, как ожидал.

Та сладостная атмосфера одиночества, в которую он порой был не прочь погрузиться, оказалась грубо нарушена. Трели отогревшихся после ночной прохлады птиц, шуршание листвы, колышимой легким ветром и едва различимый плеск озера тонули в голосах множества пионеров. Семен с заметным для себя усилием опустил поползшие вверх брови.

Позавтракавшие обитатели лагеря сбивались в небольшие кучки у столовой и не спешили расходиться. Они болтали, болтали без малейшего перерыва, и их разговоры походили на гудение огромного пчелиного улья. Все словно помешались, да так, что напрочь забыли привычные дела. Наверное, поначалу здесь остановилась поговорить о грядущих проектах пара человек, потом к ним присоединились еще несколько, а все остальные бизнесмены, выйдя на улицу и увидев вокруг множество единомышленников, уже подсознательно воспринимали столовскую веранду и аллею рядом как отличное место для построения планов.

Семен окинул взглядом многочисленные компашки и покачал головой. Если целью вожатых было воспитать отвращение к капиталистическому обществу, попытка провалилась с треском. Не проходило и минуты, чтобы ветерок не донес до него очередную гениальную бизнес-идею. Пару раз Семен даже услышал звонкие подзатыльники и последовавшие за ними кряхтящие наставления разъяренным шепотом не выдавать секреты фирмы.

Он решил вернуться и в проходе едва не стукнулся лбами с выходившим Саней.

— Ого, что это тут? — удивленно осмотрелся тот.

— Совсем с ума посходили, — пробормотал шагавший следом Бублик.

Серега протиснулся между соседями, не обращая внимания на их возмущенные возгласы, и навострил уши. Через несколько секунд он обнаглел настолько, что принялся с непринужденным видом прогуливаться рядом с шушукающимися ребятами и подслушивать, ловя на себе подозрительные взгляды.

Репродуктор у сцены вновь пронзил утренний воздух зазывной мелодией горна. Пионеры стали растерянно переглядываться, но вскоре самые бойкие побежали на звук. За ними устремилась остальная толпа, и друзья остались наедине, если не считать трех — четырех ребят на лавочке и совсем юных мальчишек, рассматривавших золотистого жука в траве.

Серега принялся беспокойно переминаться с ноги на ногу и смотреть то на Семена, то на Саню.

— Ну что, пошли? — спросил он, словно не слышал разговора товарищей несколько минут назад.

В этот момент Саня громко зевнул и потянулся, щурясь на солнце. Он сделал это так заразительно, что Семен не удержался и повторил за ним.

Серега как-то резко нахмурился, сморщил нос и, видимо, хотел что-то сказать, но вместо этого развернулся и зашагал в сторону сцены.

— Чего это он? — произнес Бублик. — В общем, парни, пойду поищу Мику, попрошу у нее ключ от музкружка.

Бублик ушел за Серегой, а Саня, посмотрев ему вслед, сказал:

— Ты, Сема, как хочешь, а я пойду вздремну.

— Я только за. Эти ночные похождения оказались ни разу не такими веселыми, как можно было ожидать. Особенно это стало ясно, когда нас разбудили ни свет ни заря.

Парни неспешно зашагали по опустевшей аллее к своему домику. Семен обратил внимание товарища на то, что впервые не слышно веселого пионерского гомона и звука брызг со стороны пляжа. Зато на другом конце лагеря, судя по доносившимся крикам, страсти вновь накалились до предела.

На лавочке рядом с их "бочкой" целовалась парочка влюбленных. Не отрываясь от своей подруги, пионер покосился на парней и многозначительно махнул ладошкой, мол, проходите, не задерживайтесь. Саня нарочито громко хмыкнул и принялся открывать входную дверь.

—Ну наконец-то! — воскликнул Семен и с разбегу плюхнулся на помятую кровать, скрипнув пружинами.

Саня последовал его примеру. Он лег, закинув руки за голову и свесив ногу.

Они провалялись несколько минут в полной тишине.

— Сема, что-то мне не спится!

— И мне как на зло! Блин, я-то думал, что сразу вырублюсь.

Саня подошел к полке Бублика, взял книжку и пролистал ее.

— М-да, ну и фигня. Знаешь что, сгоняю-ка я в библиотеку. Чтение на меня всегда сон навевало, а если сейчас не сработает, то хоть прочту несколько страниц за каникулы.

Семен вздохнул и сел:

— Я, пожалуй, тоже там что-нибудь возьму. Надеюсь, Женя не поддалась золотой лихорадке.

— Женя-то? Ооо да, это увлекающаяся личность, похлеще Сереги будет!

Они переглянулись и засмеялись.

Парни решили срезать путь через площадь Генды. Лагерь был еще довольно пустынен, но около памятника слонялись четверо рослых пионеров. Едва друзья ступили на асфальт площади, как те подбежали к ним и начали хватать за руки, крича какую-то несвязную ерунду.

— Эй, вы что, совсем офонарели? — воскликнул Саня, отталкивая одного из них. Тот опешил, но через секунду на помощь пионеру поспешил его товарищ.

— Наш отряд выкупил это место!

— Сегодня проход платный!

— Десять "совиков!" Десять "совиков", — вразнобой загомонили они.

— Вы что, рехнулись с вашими "совиками?" — прорычал Семен, стараясь лягнуть одного из обидчиков.

— Ты еще побрыкайся мне тут, — он больно сжал пальцы на предплечье. — Нет денег, отправитесь в тюрьму. Ну так что?

Семен ответил ему матерной поговоркой, и после короткой перепалки их потащили в сторону ангара, который располагался между столовой и футбольным полем. Парни вырывались, как могли, но силы оказались слишком неравны. Всю дорогу Саня ругался, как последний сапожник, чем изрядно взбесил своих конвоиров.

Парней дотащили до ворот, у которых стояла какая-то девчонка лет шестнадцати и еще парочка здоровенных лбов.

— О, новые преступники, — хихикнула она. А мы только самых первых отпустили.

— Этих подержите подольше, а то слишком наглые!

Девчонка кивнула, приоткрыла дверь, врезанную в одну из створок ворот, и друзей затолкали внутрь. Сразу же снаружи щелкнул шпингалет.

— Эй, уроды, а ну открывайте! Вы что творите! — заколотил по двери Саня.

— Не хотели платить, будете сидеть здесь полчаса! — раздалось снаружи.

— Да пошла ты!

Глядя на красного взъерошенного друга, Семен даже немного опешил. Он впервые увидел Саню в такой ярости.

— Я им это так не оставлю, вот увидишь, — прорычал тот, пиная какой-то хлам.

Тем временем Семен огляделся по сторонам. Единственным источником света в ангаре было маленькое окошко, расположенное недалеко от потолка. Стекло пронзали яркие лучи утреннего солнца, и в них неторопливо парили пылинки, то и дело вспыхивая серебряными искрами. Впрочем, добраться до окна не представляло никакой сложности, потому что добрую треть всего пространства занимали хаотично наваленные спортивные снаряды, какие-то ящики, инструменты и прочее барахло.

На стенах мелом была коряво написана одна и та же повторяющаяся надпись: "Прости меня, пожалуйста!" Семен обратил внимание, что буква "а" была похожа на интернетовскую "собаку", с большой завитушкой.

Саня все еще выкрикивал ругательства, но снаружи уже не отвечали. Семен похлопал товарища по плечу и сказал, кивая на странные слова:

— Гляди, по-ходу у предыдущих парней конкретно поехала башня, все тут исписали.

Саня ничего не ответил. Он оглянулся, схватил какую-то железку и полез к окну, шумно расталкивая завалы. С грохотом отшвырнув в сторону велосипед без одного колеса, Саня оказался у цели и одним ударом вдребезги разбил стекло. Звон оказался таким громким, что Семен непроизвольно вжал голову в плечи.

— А ну открывайте, козлы! — заорал Саня.

— Так, это что тут происходит? — раздался с улицы приглушенный голос Ольги Дмитриевны. — Вы как там внутри оказались?

— Это вы у этих сволочей лучше спросите! — ответил Саня. Он был настолько зол, что даже не собирался подбирать слова.

Не прошло и минуты, как дверь открылась.

— Вылезайте! — коротко сказала Ольга Дмитриевна.

Саня, ловко соскочив с кучи хлама, решительно двинул к дверям, и у выхода сильно задел плечом одного из горе-охранников. Тот даже не пикнул, он стоял, опустив глаза и съежившись под гневным взглядом вожатой.

— Так, вы все, встали в шеренгу и шагом марш к административному корпусу, БЫСТРО!

Семен даже не ожидал, что она может говорить таким властным тоном. Все, кроме Сани, безропотно построились. Семен понял, что его товарищ собрался спорить с Ольгой Дмитриевной, поравнялся с ним и негромко сказал:

— Не препирайся сейчас, пойдем. Там расскажем, что и как.

Саня покосился на него и процедил сквозь зубы:

— Не забудьте прихватить уродов, которые стоят у памятника и таскают сюда людей. Вымогатели хреновы.

— Так, молодой человек, следите за языком! Я вам не подружка! НУ! Вперед, быстро!

— Стукач… — чуть слышно промолвил один из пионеров, стоявших перед товарищами, и Саня без промедления двинул кулаком ему в бок.

Вожатая повернулась, услышав шум, и уперла руки в пояс.

— Я что-то неясно сказала?

Они зашагали в сторону площади. Едва увидев здоровых лбов, слоняющихся возле Генды, Ольга Дмитриевна бескомпромиссно крикнула, чтобы они подошли к ней. Те стали переглядываться, явно почуяв неладное и прикидывая, не лучше ли просто-напросто смыться, но в итоге все-таки послушались. Она коротко приказала им присоединиться к шеренге и идти вперед.

Через несколько минут пионеры во главе вожатой остановились у "штаба". Та завела их внутрь и постучала в одну из массивных деревянных дверей.

— Минуточку! — раздалось оттуда.

Тем временем Семен озирался по сторонам. Как ни странно, но административный корпус внутри был обустроен гораздо хуже, чем пионерские домики. Пол устилали неровные доски, покрытые облупившейся бордовой краской, ковры на нем были заметно потерты, а обои давно выцвели. Тем не менее, здесь оказалось очень чисто. Похоже на то, что руководство лагеря уделяло гораздо больше внимания комфорту пионеров, чем своему.

Дверь в кабинет открылась, и оттуда вышла строгого вида женщина средних лет. Седеющие волосы были собраны в пучок, а на лице красовались очки в роговой оправе. Она была одета в деловой костюм, и Семен невольно хмыкнул, почему-то представив ее в пионерской форме.

— Так, Оля, это что за собрание? — спокойно спросила женщина, обведя всех взглядом. — По какому поводу?

— А вот это мы сейчас и выясним, Тамара Ивановна. Чувствовала я, что эти эксперименты до добра не доведут.

— Ну что ж, входите.

Разбирательства длились почти до самого обеда. Нашли даже тех пионеров, которых заставили сидеть в «тюрьме» до Сани с Семеном. В качестве наказания всем виновным впаяли несколько дежурств подряд. Ольга Дмитриевна хотела, чтобы и Саня отдувался за разбитое окошко на складе, но тот наотрез отказался, а когда она пригрозила досрочно отправить его домой, демонстративно захохотал. Тогда Семен вновь удивился — не только бесстрашию товарища, но и его актерским задаткам. Хотя сам он, чувствуя их с Саней правоту, тоже не испытывал особого пиетета к местной власти.

Наконец всех отпустили. Бывшие тюремщики чуть ли не бегом покинули "штаб", а друзья неторопливо вышли вместе с двумя пионерами из другого отряда, которые незаконно томились на складе перед ними.

— Народ, а вы зачем стены мелом исписали? — спросил их Семен.

— Да это еще до нас было, ты что, — рассмеялся в ответ один из пионеров, — вообще, может здесь этот хренов эксперимент не первый год проводится? Мало ли…

— А мы уж решили, что вы совсем в неволе рехнулись, — весело сказал Саня.

Парни еще немного поболтали с товарищами по несчастью о пережитом приключении, пока не разминулись у здания кружков. Они зашагали к домику, готовиться к обеду.

Сегодня погода была идеальной. Тепло, но не жарко, легкий ветерок и чистое-чистое небо. Даже птицы свистели гораздо веселее обычного, чертя отрывистые линии где-то в вышине.

— Как думаешь, тебя не заставят с этими уродами отдуваться? — спросил соседа Семен.

— Да нет. Меня потом Ольга отвела в сторонку, попеняла, что я, мол, роняю авторитет вожатых, все такое. Но вроде как сказала, что ничего мне не будет.

— Ты, блин, дал жару. С таким зрелищем никакое кино не нужно.

— Да ладно, — усмехнулся Саня. — О, смотри-ка, они что, тут несколько часов просидели? — сказал он, кивая на знакомую влюбленную парочку у их жилища.

— Ну может у них тут вахта, сосутся каждые три часа, — рассмеялся Семен.

В домике их поджидал Серега.

— Блин, вы где ходите! Тут такое намечается, такооое! Короче, у нас будет матч с соседним отрядом! В футбол!

— Да уж, событие из ряда вон, — хмыкнул Семен.

Серега воровато оглянулся и, зачем-то понизив голос, многозначительно добавил:

— На деньги!

— Да что ты с этими совиками так носишься, Серег? — сказал Саня, плюхаясь на кровать. Пружины резко прогнулись, раздался стеклянный звон, и он, зашипев, принялся потирать ушибленный копчик.

— Блин, там же пиво! Не разбил? — воскликнул Серега, брыкнувшись на четвереньки и заглядывая под кровать соседа.

— Чего орешь-то, шикнул Семен.

Словно назло в дверь постучали. Саня, забыв о боли, резко сел, Серега вскочил на ноги, и парни запереглядывались.

— Приплыли, — пробормотал Семен.

— Кто там? — спросил Серега.

— Привет! — раздался девчачий голосок снаружи, — не хотите погадать на картах? Всего десять совиков!

В тот же миг, не дожидаясь ответа, две пионерки зашли внутрь.

— Не, девчонки, неинтересно, — сказал Саня.

— А вот говори за себя! — ответил Серега. Он вынул из кармана целую стопочку купюрок, аккуратно перетянутую медицинской резинкой.

Семен закатил глаза. Он-то ясно видел, что Сереге безразличны всякие гадания, а просто хочется покрасоваться перед пионерками.

— Ого, — уважительно сказала одна из них.

— Проходите, садитесь, — расшаркался Серега. — Гадать-то хорошо умеете?

— Еще как!

— Ну, давайте погадаем.

Вторая девочка достала из кармашка потрепанную колоду и аккуратно присела на край Серегиной кровати, куда тот примостился за секунду до этого. Ее подружка осталась стоять и наблюдала за процессом. Как понял Семен, она выступала главным экспертом, и разъясняла, что значит та или иная карта.

Пионерки не поскупились на предсказания. Они нагадали Сереге и любовь, и богатство, и долгие годы жизни, а затем, получив награду, весело выпорхнули наружу.

— Знаешь, я тебе мог и бесплатно накидать карт на покрывало и рассказать то же самое, — иронично заметил Семен.

— Аа, что ты понимаешь, — махнул рукой Серега. — Деньги надо тратить, пока они есть, и пока на них можно что-то купить.

— Логично, — хохотнул Саня, который в этот момент шебуршил авоськой с пивом. Он все-таки решил проверить, не разбились ли бутылки.

Входная дверь вновь резко распахнулась, заставив его резко вскочить на ноги. Но через секунду он облегченно выдохнул, увидев в проходе Бублика.

— Блин, парни, надо начинать запираться, — сказал Саня.

Едва зайдя внутрь, Бублик обратился к Сереге:

— Помнишь, ты утром предлагал нам совики? В общем, был не прав, что тогда отказался. Предложение в силе?

— А чего это ты вдруг передумал? — приподнял бровь тот.

— Короче, парни, тут в одном домике девчонки продают поцелуи! В губы двадцать совиков, в щечку десять!

— Капыталызм! — с акцентом сказал Семен, вспомнив фразу Шварцнегера из какого-то старого боевика.

Соседи недоуменно посмотрели на него, не понимая шутки, но тут же отвлеклись на рассказы Бублика. Оказалось что он, пока искал Мику, услышал о нескольких интересных местах, где можно было бы потратить местные деньги, и сильно пожалел об их отсутствии. Помимо поцелуйчиков кто-то делал «татоеровки» хной (как назвал их Бублик), в каком-то домике ушлые пионеры открыли подпольное казино, а в их родном отряде так и вовсе отыскалась художница, рисующая красивые портреты.

— Я вам выделю немного, так и быть, — важно приосанился Серега, — но только по десяточке. Я один отдувался между прочим, пока вы всякой фигней занимались!

— Да, кстати, прикиньте, как до нас с Сеней докопались утром! — воскликнул Саня и пересказал парням сегодняшние приключения.

Как и ожидал Семен, Серегу крайне возмутила эта история. Тот зашагал туда-сюда, предлагая устроить разборки с отрядом, в котором состояли вымогатели. Выглядело это немного забавно, он разве что не потрясал кулаком от возбуждения.

— Во-первых, наверняка вожатые теперь будут следить, чтобы не было драк по этому поводу, — заметил Саня, — а во-вторых, не думаю, что пионеры поддержат идею устраивать потасовки. Да и ни к чему это все, те дурачки свое уже получили.

— Еще как поддержат, главное, кто будет просить. А просить будем не мы!

— Да? Ну и кто же?

— Двачевская!

В этот момент прозвучал сигнал на обед.

— Ладно, за едой все обсудим, — добавил Серега.

— Да успокойся ты, не нужно сюда никого вплетать!

Серега махнул рукой и направился к выходу, но вдруг остановился и хлопнул себя по лбу. Он достал из кармана сложенный несколько раз листок, подошел к своей кровати и сунул его под одеяло.

— Чего там у тебя? — поинтересовался Бублик.

— Кое-что интересное!

Ребята вышли на улицу двинулись к столовой. Почему-то они, обычно спешившие занять места в начале очереди, сейчас не особо торопились. Их то и дело обгоняли пионеры, но парней это не заботило. Бублик выпытывал у Сереги, что за бумажку тот припрятал, Саня пытался вразумить товарищей и заставить их помочь сочинять стишок, а Семен просто наслаждался моментом. Его опять посетило знакомое чувство любви к этому месту и благодарности тому, кто отправил его сюда.

Горн, протрубив третий и последний раз призыв к обеду, ненадолго затих, а потом его сменила привычная неторопливая мелодия.

Бредя рядом с товарищами, увлеченными спорами, Семен вертел головой по сторонам. День сиял красками. Густо-зеленую листву деревьев пронзало нежаркое, но яркое солнце, и там, где они стояли плотным строем, на аллею падало длинное пестрое теневое покрывало. Вдруг сладко и тягуче повеяло цветами, да так сильно, словно сейчас была весна и где-то совсем неподалеку цвели фруктовые сады. Сладкий запах смешивался с ароматами еды от столовой, но это его совсем не портило. Семену захотелось сделать лишний круг по лагерю, но вместо этого он вздохнул и присоединился к разговору.

К тому времени они уже почти поравнялись с на удивление небольшой оравой пионеров, гудевших у столовской веранды. Серега наконец признался, что спрятанный им листок это карта окрестностей, где отмечена дорога к старому лагерю, и что он спер ее у кибернетиков, когда вместе с другими ребятами помогал убираться в зданиях кружков.

— Ну как помогал, зарабатывал совики, — уточнил он, поймав на себе удивленные взгляды разом замолчавших соседей.

— Да зачем нам твоя карта, лично мне вот уже не особо хочется переться туда ночью, да еще по незнакомому лесу, — сказал Саня.

— Во-во, — поддакнул Семен, — что-то этой ночью было ни фига не весело.

— Можно не ночью, а днем, нас никто не хватится, если не будет никакой дурацкой кутерьмы вроде этого эксперимента, — ответил вдруг Бублик.

На этот раз три пары удивленных глаз уставились уже на него.

— Ну чего глядите, надо же хоть разок за смену влезть в какую-нибудь авантюру!

— Твое пагубное влияние! — засмеялся Саня, толкнув локтем в бок Серегу. — Ну что со стишком-то, вон, очередь перед нами уже рассасывается!

— А сегодня можно без стишка, за валюту, — ответил Серега.

— Не нужно никакой валюты, я все придумал, — сказал Бублик.

Парни как раз оказались перед веселой поварихой, и он продекламировал:

«Для борьбы с капитализмом,

Нарушающим наш быт

Хуже страшных катаклизмов,

Должен пионер быть сыт!»

— Вот уж точно, должен! — хитро прищурилась повариха и мотнула головой. — Давайте, залетайте, борцы!

Парни проскользнули мимо нее на веранду и вскоре оказались в столовой. Сегодня полы были так усердно отдраены, что почти светились. Может, Семену показалось, но солнечных зайчиков было куда больше, чем обычно. Наверняка они размножились благодаря сияющему кафелю, который натерли усердные пионеры ради лишнего заработка.

Парни расселись за полюбившийся столик у окна и принялись неторопливо прихлебывать наваристый дымящийся паром борщ. Серега был немного рассеян и постоянно вертел головой, высматривая кого-то.

— Уж не Алису ищешь? — спросил Семен.

— Ну!

— Серый, а ты не забыл, как мы ее вчера с уборкой кинули? Ты же сам нас стращал, что она злопамятная, что, так к ней и подойдешь, как ни в чем не бывало?

— Во блин, — почесал затылок Серега, — об этом я не подумал. О, может через Ульянку ее подговорить? А?

— А чего ты на меня так смотришь, я уже сказал, что не хочу никакой бучи поднимать, — усмехнулся Саня.

— А, ну вас. Делайте как знаете.

Парни заработали ложками. Когда они приступили ко второму, Бублик внезапно сказал:

— Так, ну а что насчет старого лагеря?

— Я «за», — тут же откликнулся Серега, — там можно будет и пивчанский распить!

Семен закатил глаза:

— Да ну его нафиг, этот лагерь. Рома, если так жаждешь приключений, то полезли посмотрим, что под сценой. Получишь свою дозу адреналина на смену вперед!

— Что, прям средь бела дня?

— А что? Один черт все попрутся футбол смотреть, и народу почти не будет.

— Хм… Ну давай.

— И я с вами! — сказал Саня.

Серега допил чай и махнул рукой:

— Все равно согласитесь, когда через пару дней заскучаете, а я пошел к матчу готовиться.

— Эй, погоди, а совики! Ты же обещал! — окликнул его Бублик.

— После футбола!

Вскоре парни тоже доели обед и, отнеся подносы, вышли на улицу. Там уже работал Владимир Геннадьевич.

— Привет, молодежь, — сразу узнал тот своих вчерашних помощников.

— Здрастье.

Смахнув пот со лба и присев на край открытого багажника, Владимир Геннадьевич спросил:

— Слушайте, парни, что за кутерьма сегодня творится? Пионеры какие-то взвинченные, носятся туда-сюда, ругаются постоянно. Зарница чтоль какая намечается?

— Ооо, не то слово. Вовсю идет! — засмеялся Семен и вкратце рассказал про финансовый эксперимент.

— Да уж, придумают тоже. Ладно, бывайте!

— До свидания!

Друзья, не сговариваясь, поспешили к домику. По-хорошему, стоило предложить помощь, но никому не хотелось работать.

У самого входа они встретили Игната.

— Стоять! — весело прикрикнул тот. — Колитесь, кто из вас хорош в футболе?

— Ну точно не я, Игнат Иваныч! — сразу отозвался Бублик.

— И не я!

— Да я тоже как-то не особо…

Смерив всю троицу, особенно Саню, подозрительным взглядом, вожатый ловким движением откинул обложку небольшого блокнотика, который держал в руке.

— Записываю вас в запасные, через полчаса собираемся у футбольного поля! Спортплощадки закреплены за нами, так что нашему отряду вход свободный. Подойдете к Ульяне или Двачевской. Форма спортивная, не опаздывать! Ясно?

— Ясно… — хором ответили соседи, и Игнат, наконец, отправился дальше на поиски игроков.

— Ну блииин, — протянул Бублик, когда они зашли в домик.

— Чего? — спросил его Саня.

— Как чего, теперь придется идти, раз попались.

Саня переглянулся с Семеном и, усмехнувшись, снисходительно покачал головой.

— Ромчик, да забей ты, он весь отряд в запасные запишет, кроме тех, кто играть вызовется. Никто нас не хватится. Да и не ты ли хотел побыть авантир… авентюр…

— Авантюристом, — хмуро подсказал Бублик.

— Во-во, именно им. Ну что, в картишки?

Парни сели за столик и принялись резаться в «козла». Бублика пришлось учить, но он быстро овладел правилами и даже стал делать заметные успехи. Сперва они решили закрывать входную дверь, но их замучил Серега, который то и дело залетал внутрь, чем-то шуршал в тумбочке и через минуту убегал обратно. Затем он пару раз притаскивал кеды и спортивную форму, мерил и, недовольный, вновь уносился проч. В общем, он так утомил своих соседей, что в конце концов те даже перестали прятать карты, заслышав скрип дверных петель.

Когда длилась четвертая партия, в репродукторах затихла музыка, раздалось какое-то шипение, а потом незнакомый голос произнес: «Раз-раз! Друзья! Приглашаем всех на турнир по футболу! В битве за призовой фонд сойдутся сильнейшие футболисты нашего лагеря! Билет болельщика стоит всего четыре совика, или двадцать совиков на компанию от шести до десяти человек! Не пропустите битву сильнейших! Повторяю…»

— Ну вот, доигрываем и погнали! — сказал Саня, заходя сразу с трех козырей.

Бублик достал из-под кровати свою сумку и принялся ворошить вещи.

— Ты чего там? — спросил Семен.

— Во! — наконец ответил тот, достав откуда-то со дна немалых размеров фонарик.

— Блин, Ромчик, его же как дубину можно использовать. Да и в карман эту бандуру не спрячешь, как мы его через лагерь потащим?

— Ну а что такого, — сказал Саня, — фонарь и фонарь. Это же не авоська с пивом, чего бояться.

— Ну да, три пионера среди бела дня идут куда-то с фонариком. Какие могут быть вопросы.

Бублик махнул рукой:

— Да ладно вам, все равно без него мы ничего не разглядим. Хотя, сдается мне, под сценой и смотреть будет нечего…

— Ну, в принципе логично, — пожал плечами Семен.

Он нашел нужный дубликат, отцепил его от связки и взял отвертку.

— Вперед?

— Погнали.

Но, оказавшись с друзьями на улице, Семен понял, что сейчас по лагерю без особых проблем можно расшагивать и с бухлом под мышкой. Вокруг не было ни души. Казалось, все без исключения отправились на спортплощадки. Оттуда раздавались веселые крики, свист и улюлюканье. Ветер доносил какие-то спортивные речевки, то и дело играл горн, иногда раздавались аплодисменты.

— Ничего себе шум, — сказал Саня, — а ведь матч еще не начался!

— Не говори!

Парни решили сделать круг и пошли в сторону музыкального кружка. Они старались так проложить маршрут, чтобы их нельзя было заметить из окон «штаба». Все вожатые, конечно, наверняка сейчас были у стадиона и пытались контролировать толпу возбужденных пионеров, а вот директриса и прочие управляющие лагерем могли увидеть соседей и заподозрить неладное.

Путь до сцены не занял много времени. Парни добрались без приключений и Семен, воровато озираясь, принялся ковыряться в замке.

— А Женя, кстати, вполне могла остаться у себя, — заметил Бублик, косясь на библиотеку.

— Ну, если и осталась, наверняка спит как всегда, — неуверенно ответил Саня.

— При таком-то шуме? Ну-ну.

— Готово! — проговорил Семен и, приоткрыв деревянную дверку, на четвереньках залез под сцену.

Остальные, не мешкая, юркнули за ним.

Бублик присвистнул.

— Да уж, знай кибернетики, что тут есть, не таскались бы в старый лагерь!

— Точно! — откликнулся Семен.

Сквозь щели между дощатыми стенками подпола проникало достаточно солнца, чтобы худо-бедно все рассмотреть. Здесь стояло множество старой акустической аппаратуры, кое-как завернутой в мутную пленку, на утрамбованной земле повсюду валялась какая-то явно самодельная электроника, провода, транзисторы и прочий хлам. Воняло плесенью.

— Рома, дай-ка фонарь! — шепнул Саня, а затем посветил в угол.

— Это еще что? — удивленно спросил Семен.

Он подполз к влажной, пошедшей волнами фанере, на которой возвышалась стопка полуистлевших от сырости тетрадок.

— Похоже на чье-то тайное логово! — сказал Саня, направляя луч на выцветшие страницы.

Заинтригованные друзья принялись листать найденные записи, но чернила так расплылись, что разобрать хоть что-нибудь было совершенно невозможно. Вскоре Бублик и Саня бросили это дело и стали щелкать переключатели на неказистых, перемотанных изолентой приборах, а Семен решил осмотреть все тетрадки. В самом низу лежал блокнот в твердом переплете, и хоть его страницы тоже отсырели, некоторые записи в нем были сделаны простым карандашом и остались различимы.

Поднеся блокнот к самой широкой щели между досками, Семен смог различить какие-то графики, формулы и неказистые схемы. Он уже собирался бросить его, как вдруг на форзаце увидел надпись: «Икарус — это врата!»

В ушах зазвенело, а к горлу подступила легкая тошнота. Ошарашенный Семен даже не сразу понял, что буквы «а» имеют такую же характерную завитушку, как и в словах, нацарапанных мелом на стенке склада, где они с Саньком побывали утром. Дрожащими руками он снова принялся перелистывать страницы, когда раздался пронзительный писк.

— Что это? — вздрогнув, спросил Семен.

— Да вот, тумблером щелкнул, а он запищал! — ответил Бублик, показав товарищам один из приборов.

— Ого, и стрелка отклонилась! — добавил Саня.

— Да, я когда его включил, аж подпрыгнул. Странно, что батарейка еще живая!

Бублик еще немного помучил выключатели, а потом отложил самоделку и пополз к выходу.

— Все, ребят, я утолил свою жажду приключений, — пропыхтел он, выбираясь на свежий воздух.

— Я тоже, — сказал Саня и последовал за ним.

— Сема, ну что там, идешь?

Семен чертыхнулся. Лично он был готов проторчать здесь еще много времени, хотя и понимал, что вряд ли в подполе можно найти что-нибудь столь же ценное, как блокнот, крепко прижимаемый им к груди.

— Иду.

— Блин, народ, как мы не подумали надеть старую форму! — весело воскликнул Саня, оглядев товарищей.

— Хорошая мысля приходит опосля, — ответил Бублик, тщетно пытаясь отряхнуть испачканные в земле коленки.

— Сема, убери паутину с волос-то! СЕМА!

— А? Чего? — повернулся тот к Сане.

— Паутину, говорю, сними. Ты чего такой потерянный?

— Да так… — сказал Семен, машинально проведя ладонью по волосам.

— Ну вот, еще и лицо испачкал! Короче, народ, погнали к умывальникам, а потом надо переодеться. Смотримся, как поросята!

Предложение было резонным, поэтому друзья поспешили мыться. Весь путь Семен боролся с желанием еще раз осмотреть записи прямо на ходу, но все-таки решил сперва добраться до их «бочки» и там уже спокойно изучить свою добычу.

Парни управились за несколько минут, сменили одежду и решили отправиться на спортплощадки, болеть за своих.

Как не отнекивался Семен, Саня с Бубликом уговорили его не отрываться от коллектива.

— Чего ты вцепился в эту тетрадку, потом почитаешь! — подытожил, наконец, свою речь Саня, и Семен сдался.

Спрятав блокнот в тумбочку, он прицепил дубликат обратно к связке и буркнул:

— Ладно, погнали.

У футбольного поля царила полная неразбериха. Никто не спрашивал у соседей никаких билетов, взгляды всех пионеров были прикованы к игрокам. Шел первый матч.

Ульянка носилась от ворот к воротам, словно рыжий метеор. Преисполненная азарта, она так громко верещала, что порой даже заглушала крики полуторы сотни болельщиков. Серега играл в полузащите, и выглядел как никогда сосредоточенным, а за полем Игнат громким басом подбадривал подопечных. Он пытался давать какие-то советы по игре, но, похоже, на них никто не обращал внимания.

Первые минуты мысли Семена то и дело возвращались к лежащим в тумбочке записям, но очень скоро царящая вокруг атмосфера захватила и его. Он сам не заметил, как принялся орать во все горло.

Их команда чудом вырвала победу у соперников, после чего игроки всем скопом ринулись к столам, где повариха и двое юных пионеров разливали сок из трехлитровых банок. Там же стояла переносная школьная доска, на которой молоденькая вожатая мелом выводила счет — 4:5

Голос из репродукторов объявил результаты матча и назвал команды, которые сразятся после пятнадцатиминутного перерыва.

Толпа немного поредела — некоторые болельщики бегом умчались в лагерь, чтобы успеть сделать какие-то свои дела.

— Ну что, видели? — гордо спросил подошедший к друзьям Серега. Он сиял.

— Еще как! — похлопал его по плечу Семен.

— Ага, красавцы! — сказал Саня.

Тяжело дыша, Серега уселся на траву и принялся обсуждать с товарищами особо острые моменты. Немного погодя вприпрыжку подлетела Ульяна, которая, казалось, ни капельки не устала, и посмотрела на Саню:

— Ну как?

Тот показал большой палец:

— Во!

— Ага! А ты чего с нами не играл? Будешь следующую игру?

Саня набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но тут Ульянка заметила Двачевскую и устремилась к ней.

— Эй, Алиска! Видела? Видела? — кричала она на бегу.

Саня пожал плечами и стал слушать Серегу.

Вскоре прозвучал горн, его сменило какое-то шуршание, а затем диктор объявил начало следующего матча.

*Небольшая ремарка*

Вчера я знатно нахуярился и накатал еще одну главу. Процесс написания почему-то понравился мне гораздо больше, чем обычно. Короче, если хотите проникнутся авторским духом, то лучше читать ее бухим в зюзю, а примерно на моменте выхода парней из столовки врубить Lena theme или еще что-нибудь спокойное из БЛ. XD

Семен и не подозревал, каким захватывающим может оказаться футбольный матч. Правда, когда соревновались другие отряды, ему становилось откровенно скучно, однако за свой он болел, не жалея голосовых связок.

Во время финала даже совершенно безразличный к спорту Бублик осип, подбадривая соотрядовцев, а Игнат потерял голос гораздо раньше, но это даже в некотором роде развязало ему руки, потому что он стал позволять себе довольно грубые словечки.

«Хорошо еще, что рядом все свои», — подумал Семен, и вдруг, неожиданно для себя, ругнулся как заправский сапожник под впечатлением от опасного момента.

Шел финал. Серега выбился из сил, но продолжал носиться по всему полю, обливаясь потом. Он пытался руководить игрой, но получилось так, что команда больше слушала какого-то Васю — парня из старшего звена — и, как это ни странно, Ульяну.

Пионерам сильно повезло, потому что жара пошла на убыль, а небо затянуло густыми белыми облаками. Продолжи солнце палить, как в начале дня, игроки наверняка ползали бы по полю, словно сонные мухи.

До свистка оставалось меньше минуты, когда Ульянка перехватила мяч и понеслась к вражеским воротам. Семен не понял, как она это сделала, но у той словно открылось второе дыхание и, ловко обойдя защитников, Ульяна заколотила решающий гол прямо в «девятку».

— Дааааа, — просипел Игнат и затряс кулаками, — урааа!

Команда столпилась вокруг Ульянки, кто-то подхватил ее на руки, и вскоре ребята принялись подбрасывать в воздух весело пищащую девочку.

— Победа! — закричал Бублик.

Спустя мгновение судья громко свистнул и объявил финальный счет — 3:2. Пионеры принялись обниматься, кричать и улюлюкать. Вожатые громко зазывали подопечных и гнали их мыться, но футболисты первым делом ринулись к столику с водой, а болельщики продолжали бесноваться. На поле царила кутерьма. Серега же не побежал к друзьям праздновать победу. Вместо этого он подошел к Алисе, перекинулся с ней парой словечек, и они вместе отправились в стан недавних соперников.

Тем временем на поле вышла одна из вожатых и зычным голосом, который никак не вязался с ее миниатюрной фигуркой, объявила, что награждение победителей пройдет после ужина.

Постепенно страсти успокаивались. Пионеры разбредались, а Семен с друзьями решили подождать Серегу. Они с интересом наблюдали, как он вместе с Двачевской о чем-то оживленно спорили с пионерами из другого отряда.

Вскоре Серега подошел к соседям и, лучезарно улыбаясь, заявил, тряхнув веером из небольших купюрок:

— Сегодня кутим, народ!

Как выяснилось позднее, он и Алиса поспорили с соседним отрядом на немалую сумму, что обыграют их в этом соревновании, заработав таким макаром кучу денег.

Саня, Семен и Бублик отправились к себе, а Серега побежал мыться. Все то время, пока они его дожидались, разговор крутился вокруг недавнего матча. Бублик вспомнил о припасенном пиве и предложил соседям отпраздновать победу, чем немало удивил друзей, и в этот момент дверь в их домик распахнулась от удара ноги. На пороге стоял радостный Серега, голый по пояс и с перекинутым через плечо полотенцем.

— Чего расселись? Побежали тратить «совики», нужно успеть оторваться по полной до ужина!

— А вот и герой! — воскликнул Семен. — Только что-то мне подсказывает, что сейчас все бизнесы в лагере пошли на убыль, может, стоит бросить твое бабло в общий котел отряда?

— Так и сделаем с остатками, а пока погнали, нечего рассиживаться!

Серега накинул свежую рубашку и вылетел на улицу, а остальные поспешили за ним.

Семен ошибся. Сейчас, когда заканчивалось время финансового эксперимента, в лагере началась самая бойкая торговля различными услугами. Сперва Бублик уговорил соседей заглянуть в «чердак», где какие-то девчонки торговали поцелуйчиками в щеку и губы, потом парни отправились на экспресс-курсы Ульяны по громкому свисту (успехов достиг только Семен), а в конце побежали к домику местной художницы. Там они отдали почти все оставшиеся «совики», просидели почти час, но получили в награду ватман с отличным рисунком, на котором сидели в обнимку, сияя улыбками. По дороге домой их застал звук горна, созывающий пионеров на ужин.

Вскоре они кинули картину на кровать Сани и побежали к столовой, успев одними из первых.

— Ух, какой сегодня вкусный ужин! — промычал Серега, уплетая котлету с пюре.

Бублик засмеялся:

— Еще бы! Любая еда будет вкусной, когда набегался за день!

— Во-во, — поддакнул Саня, — мы как-то ездили с родителями на Кавказ, налазились по горам от души. Так там тоже был самый вкусный шашлык. Все говорили, что это тамошние повара умеют готовить, как никто, а я думаю, что мы просто нагуляли тогда такой аппетит, что и жареная калоша показалась бы этой… как ее… амбру… омпро…

— Амброзией, — подсказал Семен.

— Во, точно! Амброзией!

— Да что вы мне рассказываете, реально же вкуснотень, — сказал Серега, прихлебывая компот.

Народ прибывал, и вокруг творилась полная суматоха. Все галдели, обсуждая события дня, за соседним столом громко ссорились. Какой-то пионер уронил поднос прямо рядом с друзьями, и, шепотом ругаясь, пошел за новым.

Семен наслаждался моментом. Он выпал из разговора и, поедая котлету, снова думал, как ему повезло оказаться в этом месте. Внезапно его мысли вернулись к найденной тетрадке, но ему было так хорошо рядом с друзьями, что он, как это ни удивительно, вскоре забыл о ней, а потом и вовсе стал увлеченно спорить, какая из пионерок, продававших поцелуйчики, самая симпатичная.

Поужинав и выйдя на улицу, парни неторопливо зашагали к себе. Было прохладно, розовые от закатного солнца сосны отбрасывали длинные тени. Свежий вечерний воздух пропитался запахом луговых цветов, громко щебетали птицы, перелетая с ветки на ветку, и в их пение гармонично вплеталась музыка Шурика из репродукторов.

Не сговариваясь, друзья уселись на лавочку перед их домиком и лениво болтали о всякой всячине. Облака на небе сгущались и серели, но словно нарочно оставили брешь у горизонта, позволяя солнечным лучам освещать лагерь. Звенели проклятые комары, с каждой минутой становясь все злее. Вскоре они стали совсем невыносимы, и парни уже собрались было спрятаться от них в своей «бочке», но тут мелодия сменилась горном, зазывающим всех на вечернюю линейку.

Ребята переглянулись, синхронно поднялись и пошли к плацу. Там уже толпились пионеры, многие захватили ветровки.

Встав рядом с ребятами из своего отряда, парни довольно долго ждали, пока соберется весь народ. Наконец, Ольга Дмитриевна вышла в центр и принялась рассказывать об итогах минувшего дня. Она скучно разглагольствовала о том, что вожатые недовольны итогами эксперимента, что было несколько драк и что ей стыдно за некоторых пионеров. Наконец, после ее пламенной речи объявили победителей. В этот момент все обитатели лагеря замолчали и внимательно слушали, кто оказался первым. Интригу подпортило грустное лицо Игната. Но, как оказалось, призы были довольно скромными. Лидерам вручали раскраски, фломастеры и водяные пистолеты.

— Я же говорил, что надо тратить «совики», пока можно, — сказал Серега, ткнув Семена локтем.

— Серый, да ты дока в финансовых вопросах!

Повеяло прохладой. Воздух тускнел. Где-то вдали прокатился грозный громовой раскат. Вожатые экстренно закруглились и распустили пионеров по домикам.

Когда Семен с друзьями шагали к себе, с неба закапало, и они ускорились, чтобы не промокнуть. Через пару минут парни сидели в своей «бочке» и слушали усиливающийся стук дождя по жестяной крыше. Гром громыхнул где-то за горизонтом и неуклюже покатился над лагерем. Он затихал, когда запутывался в многочисленных деревьях и кустарниках, но, выбравшись на открытое пространство, звучал куда внушительнее, чем за секунду до этого. Лагерь накрыл ливень.

Бублик с Серегой смотрели в окно на густую зловещую тучу.

— Ишь, как сверкает! — сказал Рома.

Семен подошел к ним и втиснулся между друзьями. Снаружи как-то резко потемнело, и в этой страшной темноте где-то вдали за лагерем то и дело сверкала молния. Казалось, она бьет в одно и то же место, на мгновение освещая округу яркими серебристыми всполохами.

— Эй, парни! — отвлек их голос Санька, залезшего под кровать, — время праздновать победу!

Он достал авоську с бутылками и многозначительно потряс ею.

— И то правда! — воскликнул Серега, — где там наши бокалы?

Он принялся шарить по тумбочкам и вскоре поставил на столик четыре жестяные кружки с глухим металлическим звоном.

— Ребят, я, наверное, не буду, — неуверенно пробормотал Семен.

— Серьезно? Ты чего это? — спросил Серега, задрав брови.

Семен мгновенно придумал несколько отговорок, почему ему не хочется пить спиртное, первой из которых был пример деда — алкоголика, который начал бухать в их возрасте. Но внезапно ему захотелось поведать друзьям правду о своей судьбе, перемещении во времени и мыслях, преследовавших его все эти дни. Немного подумав, он решился и начал свой рассказ под шум дождя.

— Прикалываешья! — после недолгого молчания сказал Саня.

— Да нет, я оказался тут, и у ворот меня встретила Славя. Потом зашел в лагерь, все были уверены почему-то, что я хулиган, опоздавший к началу смены, встретил Игната и…

— Ну да, о тебе целый день слухи ходили, — перебил его Бублик.

— Точно! — сказал Серега. — Тебя ждали прямо с трепетом!

Саня нахмурился.

— Стоп-стоп-стоп, — промолвил он, — мы все ждали какого-то хулигана, но я вот не помню, откуда я узнал это.

На несколько секунд повисла тишина.

— И я не помню. Вроде бы мне никто не говорил, а я просто знал, — промолвил Серега.

Друзья начали переглядываться.

— Неужели правда? — прошептал Бублик.

Саня внимательно посмотрел в глаза Семену и сказал, разливая «Жигулевское»:

— Тут без пол-литры не разберешься!

Семен вздохнул, взял кружку, чекнулся с друзьями и продолжил свой рассказ.

— И вот почему я взял эту тетрадку, — закончил он несколько минут спустя.

— Блин, если не прикалываешься, то это просто… Просто офигенно! — закричал Серега. В этот самый момент где-то рядом сверкнула яркая молния, осветив на миг их домик, и почти сразу громыхнуло.

— Такие вот дела, — закончил повествование Семен, залпом проглотив оставшееся в кружке пиво.

Он, как и все остальные, захмелел к тому моменту — много ли надо подросткам, не пробовавшим до этого алкоголь!

— У нас, кстати, еще водка осталась, — сказал вдруг Бублик. — Будете?

— Да! — хором откликнулись Саня с Серегой.

Семен лишь покачал головой, хмыкнув что-то про юную алкашню.

Друзья, взбудораженные историей, нескоро легли спать. Они все расспрашивали Семена о будущем, о его жизни и об «Икарусе». Но, разойдясь, наконец, по кроватям, сильно захмелевшие с непривычки парни почти мгновенно уснули.

Семен же, заранее одолжив у Бублика фонарик, еще долго изучал трофейную тетрадку, но не нашел в ней ничего интересного кроме карандашной надписи «Икарус это врата». Ливень тем временем продолжал тарабанить по крыше, и Семен, наконец, положил ее под кровать и закутался в одеяло. Он был рад, что открылся друзьям, и засыпал с легкой душой. Завтра его ждет новый день в лагере, новое утро, новый летний рассвет...

День четвертый.

Семен лежал на покрывале, расстеленном между невысокими густыми кустарниками рядом с их домиком, жевал травинку и щурился на ясное утреннее небо. Рядом, сложив ноги по-турецки, играли в карты Саня с Серегой, время от времени озираясь по сторонам. Бублик же не терял надежды отыскать среди сыроватых тетрадок что-нибудь полезное.

Ранним утром, едва начало светать, он с трудом растолкал соседей и убедил их вновь забраться под сцену, чтобы добыть оставшиеся черновики, пока лагерь спит. Даже Семен приложил некоторое усилие воли, вставая с кровати. Серега и Саня сопротивлялись, как могли, кидались подушками и сквозь сон бормотали ругательства. Только после того, как Бублик бросил попытки их разбудить и предложил Семену отправляться вдвоем, у парней проснулась совесть, а вместе с совестью проснулись и они.

Предприимчивый Серега прихватил дубликат ключа от столовой, чтобы заглянуть в нее на обратном пути, но когда парни возвращались обратно, прохладный сосновый воздух уже начали разбавлять теплые ароматы готовящегося завтрака.

Пришлось делать крюк через площадь, потому что было уже совсем светло, и друзья решили не рисковать попасться на глаза поварихам. Серега, надеявшийся поживиться, хмурился, отчего ежик на его голове забавно шевелился.

Сейчас же, после завтрака, линейки и полутора часов тщательного разглядывания записей, ребята просто бездельничали. Семен так и вовсе проигрывал борьбу со сном и был готов капитулировать с минуты на минуту. За утро соседи утомили его расспросами о будущем, но их интерес сильно поутих после того, как выяснилось, что Семен, похоже, вообще не из этого измерения. По крайней мере, здесь были совершенно незнакомые исторические личности кроме Ленина-педагога, гениального основателя пионерской организации, и вообще ход истории отличался почти во всем. О достижениях прогресса Семен и вовсе рассказал бы довольно быстро, но Серега долго расспрашивал про интернет, завистливо цыкая зубом. Его ужасно впечатлила возможность смотреть боевики, когда захочется…

…— Ромчик, да брось ты их! Уже всё, что могли, просмотрели! — сказал Семен, откусывая и выплевывая разжеванный конец травинки.

— Странно, что мне интереснее найти зацепки, чем тебе!

— Да нет их там! Не-Ту! Только чертежи всякие и формулы. Говорю же, давай попробуем кибернетикам показать, может они поймут, что этот автор пытался сконструировать.

— Уверен, что нету? — хитро прищурил глаз Бублик.

Семен сразу подвинулся к нему.

— Только не говори, что что-то нашел. Мы же каждую клеточку просмотрели!

— Вот здесь видишь, чернила расплылись от сырости? Явно какой-то текст.

— Ну, это я видел, только что толку, все равно ни слова теперь не разобрать.

— А так смотри! — сказал Бублик, сунул тетрадь под нос Семену и начал вертеть ею.

Саня повернулся к ним и отложил карты.

— Нашли чего?

— Я не вижу ни хрена, — сказал Семен.

Бублик закатил глаза:

— Да вот, под углом! Видите, если правильно наклонить, видны вмятины! Когда писали, так сильно давили ручкой, что даже на влажной бумаге они остались.

Серега взял тетрадь из рук Бублика и прищурился.

— А ведь и правда что-то видно!

— Дай сюда! — взволнованно сказал Семен. — Значит так, нужно просушить страницу и аккуратно закрасить простым карандашом. Тогда проявится текст!

— Не получится, бумага волнами пойдет, — возразил Саня, — хотя, может это и не помешает… Может, груз прицепим и на весу высушим?

Бублик почесал макушку и сказал:

— Вообще, я думаю, есть смысл провести эксперимент. Возьмем три бумажки, пустую ручку, нашкрябаем текст, намочим их и по-разному просушим…

— Не надо никаких экспериментов, — перебил его Семен, — давайте просто высушим пару листков — этот, и который под ним. Я вообще сильно сомневаюсь, что в тексте было хоть что-то полезное, а если и было, вряд ли удастся это прочитать.

Бублик поджал губы, но спорить не стал. Они аккуратно вырвали две страницы и оставили на солнечной стороне покрывала, прижав прищепками, за которыми сходил в домик Серега. Хотя это было необязательно, ведь день выдался безветренным.

Привычная лагерная жара еще не вступила в полную силу, но уже избавила округу от сырости после ночного ливня. Растущие у самого домика цветки, похожие на маленькие колокольчики, согрелись, распустились, и начали источать терпкий медовый запах, который сильно отвлекал Семена. К тому же он чуть ли не каждую минуту поглядывал на сохнувшие листы, путался в картах, и проигрывал почти всухую.

… — Кажется, высохли, — сказал Бублик после нескольких партий.

— Не, для верности еще подождем, — ответил Семен и зашел сразу с трех козырей.

— А Ромчик просто решил дезертировать, потому что им два очка до проигрыша осталось! — засмеялся Серега и подмигнул Бублику. Тот скорчил гримасу и показал Сереге язык.

Семену тем временем, наконец, повезло, и взятка бралась за взяткой. Он намеренно заставлял себя отвлечься от мыслей, смогут ли они прочитать таинственный текст, откроют ли эти несколько строк что-то важное, и не придется ли пожалеть, что решился раскрыть секреты из тетрадок. Вдруг они поведают о чем-то, чего Семен не хотел бы знать? Например, выяснится, что ему предстоит вернуться в холодную зиму; в место, которое он уже не хочет называть домом? Или что он будет вынужден повторить прежнюю судьбу, пережить смерть родных и неизбежно стать тем, кто садился в старый пустой Лиаз несколько дней назад (или несколько лет вперед). Что, если таинственный автор, который вел эти записи, понял какие-то неведомые законы, играющие против путешественников, подобных ему?

А вдруг окажется, что на листах и вовсе что-либо незначительное? Рецепт картошки, например?

— Сема, не зевай! — резанул слух веселый окрик Санька.

— Чего пугаешь? Хожу я, хожу.

…Спустя несколько минут Серега сухо потер ладони и воскликнул:

— Ну чего, товарищи парнокопытные, еще партейку?

Семен покачал головой и потянулся за кедами, валявшимися рядом с покрывалом в прохладных зарослях травы.

— Не, пошли попробуем расшифровать писанину. У нас ведь есть карандаш?

— Конечно есть, — сказал Бублик, — только нужно выбрать помягче.

— Идем поищем, — прокряхтел успевший обуться Семен, выдергивая из прищепок высушенные тетрадные листы.

…Парни, устроив небольшую давку на входе, ввалились внутрь домика. Он еще хранил ночной дождливый холод, но уже был залит солнцем. Свет заполнил каждый уголок, просочился в самые укромные места, а там, куда он не смог проникнуть, бледно серели разбавленные солнечными лучами тени.

Бублик первый подбежал к столу, схватил стаканчик с пишущими принадлежностями, высыпал их на столешницу и сноровисто отобрал карандаши, а потом, подняв очки на лоб и близоруко щурясь, стал рассматривать маркировку.

— Ну че? — спросил Серега, заглядывая из-за плеча.

— Вот. Мягкий.

Семен подошел и протянул ему тетрадные листы:

— Ну давай, Ромчик, дерзай.

Бублик кивнул. Очки упали на нос. Он поправил их, вытер пот со лба и принялся заштриховывать бумагу аккуратными воздушными движениями, высунув от усердия кончик языка.

Саня сел на кровать, скрипнув пружинами, Семен ждал, скрестив руки, а Серега едва не подпрыгивал от нетерпения.

— Ну?! НУ?! — то и дело повторял он.

— А ну не мешай! — неожиданно рявкнул Бублик басом.

Опешивший Серега хмыкнул и сел рядом с Саней.

Наконец Бублик закончил с первым листом, поднес его к окну и принялся изучать.

— Ничего толком не видно, — вынес он вердикт.

— Что, вообще ничего? — протянул Серега.

— Ну так, обрывки слов можно кое-где разобрать, но чернила мешают, из-за них все сливается.

— Давай второй лист попробуем, — сказал Семен.

Бублик снова взялся за карандаш, но и вторая попытка не принесла особых успехов.

Парни долго всматривались в бумажки, вертели их так и сяк, но смогли разобрать лишь несколько разрозненных слов.

— Пойдем на солнце, — сказал Саня.

— Ну пойдем, — вздохнул Бублик.

Аллея была почти пуста, только у входа в столовую резвились несколько пионеров из младшего отряда, и соседи не стали таиться. Сев на лавочку, они принялись рассматривать листы на просвет. Друзья смогли разобрать еще несколько слов и теперь спорили о том, какие фразы можно из них составить.

— Чего делаете? — спросил шагающий мимо Шурик, с интересом глядя на тетрадные листы.

Серега зачем-то начал суетливо прятать их за спину, одновременно бормоча какую-то нелепую отговорку.

Шурик смотрел на Серегу со снисходительной усмешкой, пока тот не замолчал.

«Пуркуа бы и не па», — подумал Семен и решил сказать правду.

— Нашли чьи-то старые записи, пытаемся их расшифровать.

— Ого. А что там, шифр?

— Да нет, просто… — и Семен рассказал, как они пытались проявить испорченный текст.

— Ну вы и бестолочи, ей-богу! — засмеялся Шурик. — Не могли сперва у нас спросить, что ли? Есть способы получше карандаша, а теперь вы испортили образцы. Хотя… Ну-ка, дай сюда!

Он выхватил листки у Сереги, минуту поизучал и добавил:

Погнали-ка в кружки, все равно у нас сейчас работа стоит, материалы закончились. Попробуем кое-что, интересно все-таки!

Шурик поставил на верстак фотоаппарат в блестящем кожаном чехле, с досадой ковырнув ногтем его бархатисто-потертый уголок, и сказал:

— Баш на баш! Я вам помогу, потрачу оставшиеся шесть кадров пленки и ватман. А вы за это поможете мне в поисках электронных компонентов.

— Да где же мы будем искать их, — начал Серега, но Шурик его перебил:

— Где-где. В старом лагерE! Элека я озадачил кое-чем, а одному ковыряться с поисками нужного хлама вечера не хватит, но транзисторы нужны срочно.

— Как мы узнаем, что именно вам нужно, — осторожно сказал Семен. — Мы ведь в технике сам знаешь…

— А вам и не надо разбираться, будете тащить в кучу все найденные платы. Ну что?

— Мы согласны, согласны!

— Конечно, согласны! — загалдели друзья.

— Вот и отлично! Ты, тезка, и ты… Сема, кажется?

Семен кивнул и кибернетик продолжил:

— Вам задача собрать мне лампочку. Патрон, провод, вилка, реостат. Ничего сложного. А вам, ребят, нужно сколотить квадратом четыре дощечки, чтобы на них уместились… Щас…

Шурик заглянул в подсобку, посмотрел на Серегу и свистнул, одновременно мотнув головой куда-то внутрь. Тот подошел и Шурик сказал:

— Видишь там стекла? Так вон те, самые маленькие, должны уместиться на вашем квадратном каркасе. Кстати, рядом с ними хорошая пила. Ну а доски в соседнем здании, где вы позавчера батрачили.

…Закипела бурная деятельность. Сам кибернетик в это время с шумом и грохотом копался в ящиках верстака, стоявшего под окном.

— Видел же где-то… Кому он мог понадобиться… — то и дело бормотал он.

— Может, фонарик возьмешь? — спросил Семен.

— И так светло… О, вот он! Наконец!

Шурик на четвереньках попятился назад. Внутри верстака раздался особенно громкий звон, треск, что-то куда-то падало, а Шурик, держа непонятный прибор в левой руке, правой дергал застрявший провод.

— Да погоди ты, я сейчас, — сказал ему Семен и полез помогать.

Он ловко разгреб хлам и Шурик, наконец, достал на свет божий пыльный фильмоскоп.

— Вот! — с гордостью сказал кибернетик.

Саня присвистнул.

— А диафильмы у тебя не завалялись?

Тот лишь хмуро посмотрел на него.

— Где-то есть, но я не для них эту бандуру доставал, а чтобы расшифровать вашу находку!

— Это как? — спросил Семен.

— Когда-то я читал о способе, с помощью которого ученые научились читать старинные пергаменты. С годами на коже текст практически исчезает, но если сфотографировать его, сделать много копий негативов и наложить их друг на друга, можно заметить даже те вмятинки, которые не видны глазу.

— Ооо…

— Во-во. Только много кадров на вашу ерунду я тратить не хочу. На той пленке, что в «Зените», осталось штук шесть. Для этого вы и делаете лампочку с регулируемой яркостью, а ваши друзья сколачивают каркас под стекла, между которыми положим писульки.

Из соседнего здания кружков, словно подтверждая сказанное, глухо донесся стук молотка. Шурик машинально повернулся на звук и закончил:

— Лампой подсветим снизу, поиграем с выдержкой, а фильмоскоп для того, чтоб сделать проекции негативов на ватман. Отметим карандашом то, что похоже на буквы, и так по штришку может чего и нарисуется. Ясно?

— Ясно, ясно! — воодушевленно загалдели Саня с Семеном.

Работа сразу заспорилась. Парни доставали кибернетика вопросами, пока были заняты делом, а тот, хоть и неохотно, на них отвечал. Когда входная дверь распахнулась, и Серега с Бубликом торжественно внесли результат своих трудов, внимание друзей переключилось на них. Шурик с облегчением вздохнул.

— Ого, а где доски, которые я вам давал? — спросил он.

— Да вот же они! — гордо потряс деревянным каркасом Серега, — а такие светленькие, потому что мы их рубанком обработали! Думаете, чего мы так долго возились?

— К слову, рубанок — единственный не ржавый инструмент на вашем складе, на удивление... — сердито добавил Бублик, поправляя очки.

Шурик хмыкнул и машинально повторил его движение, покачав оправу на носу.

— Ну, поглядим… — пробормотал он, залез в подсобку и вынес оттуда два квадратных стекла.

— Наверняка бывшие форточки, — зачем-то сказал Саня.

Кибернетик посмотрел на него и сунул стёкла ему в руки.

— Вон там чистая тряпочка, хорошенько протрите их от пыли.

— И будем пробовать? — спросил Семен.

— Не сейчас. Сфотографируем ваш шифр вечером, когда стемнеет — результат будет гораздо лучше. Можно, конечно, окна зашторить, но гарантирую, все равно окажется слишком много света.

— Значит, теперь идем в старый лагерь? — заговорщицки шевельнул бровями Серега.

Шурик усмехнулся:

— Ага. Летим. Давайте берите-ка ведро и к умывальникам за водой! Нужно отмыть стекла, да так, чтобы ни черточки не осталось, ни сориночки! И не разбейте их, смотрите. А я поищу Игната, чтобы отпроситься.

Кибернетик юркнул на улицу.

— Блин! — Серега шмыгнул носом. — Ну и что, все вместе пойдем?

Семен махнул рукой.

— Сидите уж, сам сбегаю. Как-никак, мне больше всех надо!

Он подцепил двумя пальцами ручку ведра и вышел на свежий воздух.

Солнце стояло в зените и сияло в полную силу. На почтительном расстоянии от него распушенной ватой плавали по небесной лазури робкие комочки полупрозрачных облаков.

Когда Семен спускался с крыльца, легкий теплый ветерок, мягко ударивший в лицо и выбивший слезу, заставил его отвернуться. Яростно моргая, он вдруг обратил внимание на ворота, через которые вошел в «Совенок» три дня назад, и застыл. Вновь в голову полезли неприятные мысли. Что будет с ним по окончанию смены? Встретят ли его родители? Может, придется вернуться в ту, его реальность, и вновь стать бомжем-алкоголиком? А может быть он останется здесь, но выяснится, что его никто не ждет?

Рядом с друзьями Семен не мучился этими вопросами, поэтому он едва не поддался порыву вернуться к парням, но спустя мгновение заставил себя успокоиться и глубоко вздохнул.

«Будь, что будет», — решил он, рассматривая облупившуюся краску на створках. — «Не стану трусить, расшифрую эти дурацкие писульки, и…

Семен не придумал, что будет дальше. Он просто махнул свободной рукой и направился в сторону музкружка, к умывальникам. Новый порыв ветра ударил его в спину, принялся рвать концы пионерского галстука и тихонько гудеть в пустоте ведра.

…Набрав ледяной воды, Семен вернулся к соседям.

— Быстро ты! — похвалил его Серега, — только зря сюда запёрся, айда наружу!

Он бесцеремонно выхватил ведро, расплескав добрую четверть на пол, кинул тряпку в воду и вывалился на улицу, толкнув дверь плечом.

Бублик поспешил за ним, зачем-то на ходу гордо продемонстрировав Семену потрескавшийся обмылок.

Парни трижды вымыли стекла, дожидаясь кибернетика. За то время, что по очереди терли их, друзья не единожды ловили любопытные взгляды слоняющихся поблизости пионеров. Наконец, вернулся Шурик, оценивающе посмотрел на результат их трудов и довольно кивнул.

— Молодцы! Дуйте в столовую, возьмите бутербродов и компот, я договорился, а потом встречаемся здесь. Даю вам пятнадцать минут. Давайте, вперед!

Переглянувшись, ребята бросились наперегонки к столовской беседке. Как не странно, первым оказался Бублик, который едва не сбил с ног выходившую оттуда Славю.

— Ой! — пискнула девушка, отпрыгивая в сторону и с изумлением глядя на четыре силуэта, метеорами влетевших по ступенькам и за секунду скрывшихся в здании.

— Извиняемся! — донесся изнутри голос Сани.

Оказалось, что парни зря так спешили — повариха только-только приступила к нарезке колбасы и хлеба. Хитро улыбнувшись, она вручила ребятам ножи, зачем-то проинструктировала, как делать бутерброды (словно кто-то из соседей этого не умел), и, довольная, ушла вглубь кухни.

Но парней не расстроил такой поворот событий. Все так же наперегонки, чудом сохранив невредимыми пальцы, они быстренько сварганили перекус, а после в том же темпе заполнили компотом три казенных термоса. Повариха начала было отчитывать их за то, что явились без своей тары, но, поняв, что лишь зря сотрясает воздух, замолчала на полуслове, вздохнула и вернулась к своим делам.

У выхода друзей встретил Шурик. За его спиной позвякивал содержимым тощий потертый вещмешок, болтаясь на одной лямке.

— Долго вы!

— Просто готовились тщательно, — ответил Семен.

— Выдвигаемся. Захватите ветровки и дуйте к общим кружкАм… Да постой ты! — схватил Шурик за рукав взявшего было низкий старт Серегу, — давай сюда провизию, я ее к себе закину.

Не прошло и пятнадцати минут, как ребята шагали по лесной тропинке. Здесь, у опушки, она была утоптанной, широкой, а деревья и кусты росли на расстоянии друг от друга, пока еще не борясь за каждый свободный клочок земли под солнцем. Друзья негромко переговаривались. Серега, поминутно оглядываясь на рассеянно шагавшего немного поодаль кибернетика, громким шепотом сокрушался, что они отправились в старый лагерь не одни, да еще и днем.

— Ладно тебе, — потрепал его по плечу Семен, — какое-никакое, а приключение. Кто еще из младших отрядов сможет похвастаться, что исследовал руины?

— Скажешь тоже, руины, — хмыкнул Бублик.

— Руины-руины!

— В руинах обычно сокровища, а там ничего не будет, кроме старого барахла, зуб даю! — сказал Саня.

Семен широко улыбнулся.

Поживем, увидим!

Широкая поначалу тропа вскоре сузилась, обзавелась тропками-рукавами, постепенно утонула в тени.

Все чаще кустарники, волею судеб выросшие напротив друг друга по её краям, сплетались ветками, словно часовые, преграждающие путь.

Разговор затих. Такая таинственная, соблазнительная глушь быстро потеряла привлекательность, стоило глубже войти в её недра.

Парни перестали болтать и лишь пыхтели да негромко матерились, то и дело снимая невидимую паутину с лица, шлепая себя по свежим комариным укусам и спотыкаясь о спинки сосновых корней, выглядывавших из земли тут и там.

— Ночью! — раздраженно фыркнул Бублик, яростно отмахиваясь от букашки, норовившей залететь ему в глаз, — представляю, как мы лазили бы тут ночью!

Серега пробурчал:

— Ну, ты это… Понимать надо!

Бублик и Саня с усмешкой переглянулись, а Серега тем временем прибавил шагу и зашагал в авангарде, немного оторвавшись от товарищей.

— Потерпите, молодежь, недолго осталось! — крикнул Шурик откуда-то сзади, — скоро будет поворот направо, нам туда!

Ветер зашуршал кронами наверху, едва заметные в прорехах зеленой пучины облака ускорили бег. Семен поежился.

— Как бы гроза опять не началась, — сказал он.

— Не начнется, — махнул ладошкой Бублик, и стал рассказывать про погодные приметы.

Семен слушал, скорчив недоверчивую мину, но уже через несколько минут ветер стал затихать, а когда они добрались до поворота, про который, кажется, говорил кибернетик, успокоился совсем. Даже небольшая тучка, в которую недавно сплавились свинцовые облака, местами посветлела. Она лениво наползла на солнце своим краем и застыла. Ее пронзали солнечные лучи, веером устремляясь к земле и превращая нагромождение клубов пара на небе в удивительную картину. Семен не пожалел бы одного, а то и двух чистых кадров из оставленного в лагере «Зенита», чтобы снять игру света и тени, плавные и резкие переходы от темно-серых прожилок к ярко-белесым пышным вершинам, очень мягким на вид. Но фотоаппарата рядом не было, и пришлось надеяться на память.

Пока соседи дожидались Шурика, чтобы уточнить, должны ли они сворачивать, Семен уселся на черном, влажном, сочащемся грибным запахом пеньке. Он сидел, уперев локти в коленки, положив голову на ладони, снова и снова закрывая глаза, с удовольствием отмечая, что запоминаемый пейзаж перед внутренним взором насыщается все новыми и новыми деталями.

— Вот, я же говорил! Ну что, ребята, нам сюда! — промолвил Шурик запыхавшимся, наигранно бодрым голосом и вытер испарину.

Его челка, промокнув от пота, стала завиваться смешными колечками.

— Надо же, какое красивое место! — сказал Бублик, — может, посидим тут, подкрепимся?

— А почему бы и нет. Только особо не наедайтесь, мы только треть пути одолели.

Даже несмотря на то, что друзья послушались кибернетика, настраиваться на поход после перекуса было очень лениво. Шурику стоило немалых усилий (прежде всего волевых, потому что его разморило больше всех), заставить и себя, и ребят продолжить путь.

К тому времени, когда они добрались до старого лагеря, небо совсем просветлело.

Древние, ржавые, мятые створки ворот были закрыты на толстую цепь, в звеньях которой висел солидного вида замок.

— А как же мы… — промолвил Серега, взглянув на кибернетика.

— За мной! — бросил Шурик и нырнул в ближайшие кустарники.

Там оказалась вихляющая тропка, которая, круто огибая совсем уж густую поросль, деревья и бурелом, вскоре привела компанию к большой дыре в кирпичном заборе.

Друзья насели на старшего товарища с вопросами, кто ему рассказал об этой лазейке, как он нашел дорожку, был ли у него план построек или он изучал их с нуля, и прочей подобной ерундой. Тот пытался отшучиваться, потом отмалчиваться, но парни, почуяв слабину, усилили натиск. Когда они поравнялись с полуразрушенной беседкой, Шурик сдался и принялся рассказывать, что да как. Впрочем, он не поведал ничего интересного — оказывается, в старый лагерь пробирались несколько поколений кибернетиков из кружков. По какой-то причине здесь всегда можно было найти много неплохо сохранившегося электронного хлама.

Ребята остановились возле юных дубков с нежной, сияющей на солнце листвой. Было непонятно, на что она похожа сильнее: салатово-зеленые шелковые лоскутки или тончайшие изумрудные пластинки.

— Чего мы встали? — спросил Саня.

— Эти деревца — отличный ориентир. Тут пересекаются все нужные нам дорожки. Рядом развалины, наверное, там была столовая.

— Ого, — промолвил Семен, — и куда нам?

— Ну, мы с Электроником были тут два раза, и вот что — в местных кружках ловить нечего, там прошлые смены первым делом все выскребли…

— Разделимся? — перебил Серега Шурика, переминаясь с ноги на ногу. Семен скептически покачал головой — уж кто-кто, а этот явно рвётся не за транзисторами. Дух исследования зудит в одном месте…

— Вот еще. Я за вас отвечаю, поэтому будете у меня на виду. Обшарим одну комнату в десять рук, потом, может быть, следующую. За пару часов должны управиться.

Серега вздохнул:

— А куда идем-то?

— В главном корпусе, в правой его части, то и дело попадаются какие-то старые приборы. Точнее, обломки. Судя по всему их не просто списывали, а специально ломали. Черт его знает, откуда эти приборы и для чего они в детском лагере…

— Я знаю! — сказал вдруг Саня, дождался, когда все взгляды устремятся к нему и добавил зловещим голосом, шевеля пальцами над головой, — над детишками проводили опыты! Уу-у-у-у!

Бублик с Серегой фыркнули, а кибернетик покачал головой.

— Все, молодежь, идем. Нам туда.

В главном корпусе было темно и прохладно. Видимо, когда закрывался этот лагерь, мародеров поблизости не оказалось. Не объявились они и потом. На полу среди кусков отслоившейся штукатурки, трухи, почерневших сосновых иголок и сухих листьев то и дело попадались если и не ценные, то полезные когда-то вещи. Чернильницы, авторучки, полуистлевшие книги, одежда… Местами в этом хламе росли крепкие упрямые сорняки.

Ребята во главе с Шуриком поднялись на второй этаж, где подошли к облезлой двери, осторожно ступая по жалобно поскрипывающим доскам.

— Вот здесь мы с Электроником в прошлый раз славно поживились! Наверняка там осталась куча плат под мусором. Вперед, по одному. Начните каждый со своего угла, а я буду перебирать ваши находки.

Друзья с энтузиазмом принялись за дело, но очень скоро расчихались от поднятой пыли и снизили темп. За полчаса они собрали неплохую кучку обломков микросхем. Частенько попадались искореженные корпуса каких-то приборов с кнопками и тумблерами. Шурик сказал, что переключатели тоже нужны. Он сидел на полу и выпаивал из плат нужные детали газовым паяльником.

— Ух, закончили вроде, — отдуваясь, сказал Саня спустя еще минут двадцать.

— Молодцы! Всё я, конечно, и до вечера не переберу, так что просто отложим то, что останется. В следующий раз не придется Сыроежкину возиться.

— А пока ты занят, мы пойдем осмотримся! — попытался поставить кибернетика перед фактом Серега.

— Стоять! — прикрикнул тот.

— Ну а что такого-то? — заканючил Серега, стоя уже перед самым выходом.

— Может, мы и правда неподалеку побудем? В соседних кабинетах, через стенку? — вклинился Саня.

— Нет уж, я за вас головой отвечаю, так что сидите тут.

— А долго еще, кстати? — спросил Бублик.

— Ну, меньше часа…

Друзья переглянулись и, словно договорившись без слов, дружно насели на Шурика с мольбами отпустить их прогуляться.

— Ладно, ладно, хрен с вами, — наконец, в очередной раз сдался он, — только чтобы на виду были друг у друга. У вас часы есть?

…— Что поисследуем? — спросил Семен, когда они спускались по лестнице.

— Старые домики пионеров? — предложил Бублик, привычным жестом поправляя очки.

— А что, идея, — сказал Саня, — здесь столько интересного осталось. Жаль, от времени вещи испортились…

— Опа, шкатулочка! — воскликнул Серега, едва ступив на пол первого этажа.

Он кинулся в угол, где и правда валялась на боку позеленевшая медная шкатулка с откинутой крышкой.

— Вот, пожалуйста, — продолжил Саня, — отмыть ее с песком и содой, получится вполне себе хорошая штука.

В этот миг раздался треск, потом шорох, писклявое «Ай», и Серега провалился сквозь землю. Семен, обернувшись на вскрик, успел увидеть лишь выпученные глаза товарища.

Парни ринулись к зияющей дыре, но на полпути Саня резко затормозил, схватив остальных за рукава рубашек.

— Стойте, не хватало еще и нам… Туда же… — ответил он на их вопросительные взгляды. —Серег, ты как?

— Нормально, оцарапался только! — донеслось снизу.

Раздался топот — это Шурик сбегал по ступенькам. Он что-то закричал о молодом поколении, едва увидев провал в полу.

— Да все в порядке, жив — здоров, — поспешил снова заверить всех Серега, видимо, услыхав голос кибернетика.

— Ты что на потолке видишь? Он крепкий? К тебе можно подобраться? — спросил тот, немного успокоившись.

— Вроде крепкий… Тут, где дырка, доски были плесневелыми, а вокруг они, кажись, нормальные. Еще здесь балки…

— Так, подожди немного и ничего не трогай! Даже не шевелись! Я сейчас. А вы, — повернулся Шурик к троице, застывшей рядом, — за мной! Черта с два я теперь вас одних оставлю. Подумать только, пяти минут не прошло. Оболтусы…

Друзья пристыжено опустили головы и поплелись за старшим товарищем, оглянувшись на разлом, где остался Серега.

Миновав заросшие аллеи, они вышли к покосившемуся ангару. Мерзко скрипнули петли входной дверцы, когда Шурик толкнул ее. Затем он зашел внутрь, и оттуда послышался громкий лязг. Саня из любопытства хотел было сунуть голову в дверной проем, но в этот самый миг кибернетик, пятясь задом, выбрался наружу. Он с трудом тащил за один из концов длинную ржавую цепь.

— Чего стоите? Помогайте! — прокряхтел он.

Семен заметил, что тот был в тряпочных перчатках, но из-за чувства вины не стал качать права и требовать такие же. Он лишь вздохнул и присоединился к соседям, уже схватившим рыжеватые звенья.

Цепь оказалась на удивление длинной — наверное, метров двадцать. Но, что куда важнее, она была тяжелой. Дотащив ее до главного корпуса, ребята порядком устали.

— Ну, чего ты там? — крикнул Шурик, переведя дух.

— Жду, — раздалось из пролома.

— Сейчас тебе цепь скинем, только закреплю ее понадежнее. Что там вообще в твоем подвале?

— А это не подвал! Это туннель какой-то…

Шурик застыл, как вкопанный.

— Чего? Какой еще тоннель? — недоверчиво спросил он.

— А?

— Бэ! Я сейчас!

Бросив конец цепи, который он обвязывал вокруг перил, Шурик вбежал на второй этаж, а через минуту спустился с вещмешком в руках.

Он закончил привязывать цепь, тщательно убедился, что та закреплена надежно (даже на всякий случай просунул сквозь пару звеньев какую-то железку), достал из вещмешка фонарик и крикнул Сереге:

— Отойди, чтобы я тебе на голову не свалился! Сейчас подойду к краю!

Осторожно, маленькими шажками, кибернетик приблизился к пролому, встал на четвереньки и посветил вниз.

— Да быть того не может! — сказал он.

— Чего там? Чего? — загалдели парни позади, вытягивая шеи.

— Туннель! — раздалось снизу.

Шурик отполз назад, встал, почесал макушку и сказал:

— И правда тоннель. Причем рукотворный… Ладно, давайте вытаскивать вашего обормота.

— А, может, разведаем? — заговорщицки спросил Саня.

— Обязательно разведаем, только без вас, — ответил Шурик.

— Ты ведь понимаешь, что теперь мы если не сегодня, то как-нибудь потом сюда наведаемся?

— Точно! — поддакнул Семен.

Бублик сопел носом.

— Ладно! — ответил, наконец, Шурик.

Семен понял, что кибернетику самому не терпится исследовать катакомбы.

Кибернетик долго инструктировал товарищей, как вести себя внизу, взял с них обещание о беспрекословном выполнении команд, а потом дважды спрыгнул к Сереге и самостоятельно выбрался по цепи обратно, чтобы быть уверенными в своих силах.

— Ждите, — наконец, закончил Шурик и умчался вглубь лагеря.

Бублик переглянулся с друзьями и сказал:

— Надо же, в этот раз даже нас с собой не потащил.

— Доверяет! — с усмешкой ответил Саня.

Из дыры показалась голова Сереги. Он смахнул паутину с макушки, ловко вскарабкался по цепи и принялся расписывать соседям, что видел.

— А по стенам тянутся воот такенные кабели! — соединив большой и указательный пальцы кольцом, говорил Серега, когда его перебил с шумом вбежавший кибернетик.

Он держал тряпичный узелок, белесый от меловой пыли, две катушки с леской и тонкую металлическую трубку, похожую на рукоятку от какой-нибудь швабры.

— Мел? — с умным видом кивнул на мешочек Серега.

Шурик удостоил его снисходительным взглядом, достал кусок мела и большими буквами написал на стене перед входом в корпус: МЫ В ТОННЕЛЕ. (СПРАВА)

— Значит так! — сказал он, — я иду впереди, осматриваю путь, балки — короче, первопроходец. Вы чуть позади, будете держаться за руки. Протяну вам трубку, чтобы не потеряться. Если малейший признак опасности — отпрыгивайте! Ну и вообще, услышите странные звуки — бегом назад! Тот, кто идет в конце, разматывает леску. Только аккуратно, она гнилая и очень легко рвется. В катушках метров триста, наверное…

— Да поняли мы, чего повторять по три раза, — нетерпеливо сказал Серега. — Идем?

— За мной.

…Продвигались они очень медленно. Шурик тщательно осматривал влажные стены и потолок, светя на них фонариком, делал меловые пометки на балках, чтобы не заблудиться, и часто замирал, испугавшись эха от очередного камешка, случайно задетого ногой.

Друзья заметили это, и вскоре Серега, глаза которого быстрее привыкли к темноте, стал время от времени пинать щебенку. Семен шепотом пытался одернуть его, но тот лишь сдавленно хихикал, пока Шурик не повернулся, стрельнув сердитым взглядом и направив на парней яркий луч фонаря.

— Вы что, думаете это шутки? Я же сказал опасаться каждого шороха! Вы знаете, что такое обвал в подобном месте?

Парни пристыжено молчали.

— Возвращаемся!

Соседи тотчас загалдели:

— Мы поняли, поняли!

— Да я случайно…

— Мы будем тихо…

Шурик назвал их остолопами, развернулся и зашагал дальше.

Семену казалось, они прошли уже порядочно, как вдруг раздался голос Бублика:

— Леска кончилась!

Луч фонарика мгновенно устремился ему в лицо, Бублик сощурился и стал инстинктивно закрываться руками.

— Извини, — сказал Шурик, опустив фонарь. — Получается, позади всего триста метров?

— Получается так.

— Ну еще бы, пробираемся ведь черепашьим шагом, — вклинился Саня и поспешно добавил, выставив перед собой раскрытые ладони после того, как увидел в полумраке нахмурившегося кибернетика, — знаю — знаю, безопасность и все такое. Я же не спорю…

— А мы кАк далеко планируем залезть? — спросил Семен

— Не знаю, — ответил Шурик, — лично мне интересно, куда тянется эта кабельная галерея на стене…

— Может, вернемся? — спросил Бублик.

Его соседи не стали возражать, поскольку тоннель был скучно-однообразным, а забираться все дальше и дальше в темноту становилось страшновато.

— Пройдем еще столько же и баста! — сказал Шурик. — Хватайте трубку!

Вскоре тоннель начал ощутимо углубляться, затем свернул направо, и парни оказались перед внушительной многотонной дверью. Она была едва приоткрыта. Шурик, передав фонарик Семену, схватился за ручку и стал тянуть. Похоже, массивные петли когда-то были смазаны на совесть — медленно, упираясь пятками в утоптанный грунт, но без особых сложностей кибернетик открыл проход.

Семен, за которым тотчас столпились любопытные друзья, осветил помещение. Две стены занимали огромные допотопные ЭВМ, как решил он, хотя, возможно, эти шкафы со множеством индикаторов выполняли другие задачи. На столике у входа стояли пузатые мониторы, укутанные пыльной паутиной, словно шубой. Рядом с ними была коробка с надписью «документация», валялись какие-то папки, а в противоположной стене виднелась еще одна многотонная дверь.

Соседи осторожно зашли внутрь, за ними последовал Шурик.

— Посвети сюда, — сказал он Семену, не без труда снял плотно прилегающую крышку с коробки и достал оттуда несколько журналов.

— Хм… Странно… Хотя чего странного, вроде, все логично…— бормотал кибернетик, листая пожелтевшие страницы.

— Чего там? — сунул голову через плечо Серега.

— Да вот, три колонки. Первая называется «командированные супружеские пары», вторая — «отдыхающие дети». Я думаю, лагерь был построен для детей работников какого-то НИИ. Родители трудились в таких вот комнатах под землей, а отпрыски в это время отдыхали рядом, буквально над головой.

— Интересно, что они исследовали? — сказал Бублик.

Парни стали осматривать другие бумаги, но там были записаны наблюдения за какими-то аномальными активностями, причем таким мудрено-ученым языком, что даже Шурик не смог и приблизительно понять, о чем идет речь.

Семен разочарованно вздохнул. Через секунду раздался громкий стук. Вся компания непроизвольно сжала головы в плечи, а потом заозиралась.

— Вот блин! — воскликнул Саня.

Остальные тоже поняли, что случилось. Видимо, массивная дверь сперва медленно, а затем все сильнее разгоняясь, набрала скорость и захлопнулась.

— Свети! — чуть пискляво крикнул Шурик и уперся в нее плечом.

Глядя на тщетные попытки старшего товарища сдвинуть заклинившую в проеме исполинскую металлическую плиту, Семен почувствовал, как ноги становятся ватными.

— Чего застыли, помогите мне!

Друзья встали рядом и тоже принялись толкать дверь, но лишь выбились из сил за какие-то считанные минуты.

— Ща-ща-ща, — зачастил Шурик, подбежал к вещмешку и достал оттуда небольшой ломик.

— Ну-ка, давайте! — пыхтел кибернетик, пытаясь просунуть его в щель между дверью и стеной.

…—Бесполезно, — сказал, наконец, Семен, утирая пот со лба, —давайте попробуем вторую.

Бублик взял фонарик со стола, включил его и осветил дверь в противоположной стене. Ржавая, такая же большая, как и первая, она выглядела еще более неприступной.

Тем сильнее оказалось удивление и облегчение ребят, когда она очень легко поддалась, открыв путь в следующий тоннель.

— Смотрите, чтобы эта не захлопнулась! Подложите что-нибудь! Нет, держите с другой стороны! Нет, подложите что-нибудь и держите! — взволнованно раздавал указания кибернетик.

Немного успокоившись, он сунул в мешок несколько журналов и сказал:

— Теперь выбора нет. Нужно искать путь наверх. Если не получится, вернемся сюда дожидаться помощи.

— И скоро она? — жалостливо спросил Бублик.

— Думаю, если не вернемся до отбоя, Игнат поднимет тревогу. Найдут нас быстро, с голоду не помрем. Кстати, есть кто-нибудь хочет?

Друзья замотали головами. После пережитого страха было как-то не до еды.

— Ладно. Батареек хватит еще на пару часов. Идем по старой схеме. Где труба?

— Так мы же её под дверь сунули! — сказал Саня.

— Да? Хм. Тогда пошли так, только не потеряйтесь.

Шурик вновь повел ребят в темноту. Несколько раз тоннель разветвлялся на два, а то и на три хода, и кибернетик всегда сворачивал в крайний правый, тщательно делая пометки мелом. Стали попадаться другие двери, но в стенах, а не посреди пути. Ни одну из них ребятам не удалось открыть.

Все очень устали, начались первые разговоры о том, что пора возвращаться и ждать подмогу.

— Тссс! — замер вдруг кибернетик, чуете?

— Чего? Чего чуем? — зашептали парни.

— Воздух стал не таким затхлым. Я думаю, мы рядом с выходом.

Это открытие воодушевило компанию, и они зашагали с новыми силами. Однако позади оставалось все больше и больше расстояния, а тоннель все тянулся и тянулся вдаль. Шурик остановился. Парни последовали его примеру.

— Чего? — спросил Саня.

— Снова душно, и ничего нового. Нам надо немного вернуться, что-то мы пропустили, — ответил кибернетик.

Они повернули назад. На этот раз Шурик куда тщательнее осматривал стены с потолком, и, наконец, радостно крикнул:

— Эврика!

Луч фонаря падал на кирпичную кладку в стене. На протяжении всего пути стены в катакомбах были либо из бетона, либо просто-напросто представляли собой утрамбованную почву. А здесь еще и кабели огибали это место поверху, как раньше огибали двери.

— Там точно что-то есть, — сказал друзьям старший товарищ.

Он выключил фонарик, и ребята увидели в нескольких местах щели между кирпичами, сквозь которые косо пробивался тусклый свет.

Шурик снова вручил фонарь Семену и принялся орудовать ломиком. Время от времени он переводил дух, с тоской осматривая в полумраке свежие мозоли на ладонях, а потом вновь принимался за дело. Остальные то и дело предлагали помощь, но он лишь отмахивался, и минут через двадцать первые кирпичи провалились внутрь. Вскоре перед компанией зияла внушительных размеров дыра, из которой сквозняк нес смесь запахов. Пахло прелыми листьями, сыростью и хвоей.

Кибернетик сунул туда голову и осмотрелся.

— Тут лесенка наверх, а там решетка! — раздался вскоре его голос. — Вроде бы с замком, но мы его сломаем!

Он полез наверх, сказав остальным ждать на месте. Раздался скрежет и металлический стук, скрипнули петли открываемой дверцы.

Шурик спустился, поднял вещмешок и посмотрел на ребят.

— Молодежь, вы не поверите, но мы, кажется, под самым «Совенком». Над нами Генда, а проход наверх это дождевой слив.

— Врешь! — уставился на него Саня.

— Сами увидите! Он между кустами, так что, надеюсь, нас не заметят.

...У парней было отличное настроение. Мало того, что они все-таки самостоятельно выбрались на поверхность, так еще и в лагере! Не пришлось блуждать по лесу уставшими и голодными в поисках пути.

Время близилось к ужину, потихоньку розовел горизонт, тени удлинялись. Грязные, как черти, друзья шагали к умывальникам, неся запасные формы под мышками. Те, что на них, придется сдавать в стирку, но вожатые давно привыкли к пионерам, для которых почти невозможно проходить положенный срок между прачечными датами, не запачкав одежду донельзя. Поэтому и выдают предусмотрительно по запасному комплекту.

Шурик же первым делом, когда вся компания оказалась на земле, умчался в общие кружки, бросил там вещмешок и бегом вернулся к памятнику с большим амбарным замком в руках. Соседи даже не успели как следует отряхнуться от всякого подземного мусора и еще приводили себя в относительный порядок, стоя у слива, когда кибернетик подбежал, демонстративно помахал замком перед их носами и защелкнул его на решетке.

— Вы — мыться, и немедленно, а я найду Игната и расскажу ему, чего с нами приключилось, — сказал он.

Ребята переглянулись и Серега спросил то, что вертелось на языках у них всех:

— А, может, не надо? Ну ушли мы, ну вернулись. Через ворота…

Кибернетик закатил глаза, а потом упер руки в бока и посмотрел на них коронным взглядом Ольги Дмитриевны.

— Мы — пионеры. И нас воспитывают так, чтобы мы несли ответственность за свои решения, пусть они даже где-то и очевидно глупые. Вас не контролируют, как это было еще поколение назад, вам дали такую свободу, и нужно платить той же монетой! Так что я пойду к Игнату, получу свое, но руководство узнает про тоннель и заварит хренову решетку к чертовой бабушке! А еще и в старом лагере проход туда заделаем, потому что хоть нам и доверяют, развивают ответственность и все такое, но в здесь сто процентов найдется какой-нибудь авантюрист, который туда полезет!

— Как мы? — перебил его Саня с легкой усмешкой.

— Вот именно! А в том, что завтра поползут слухи про катакомбы, я не сомневаюсь. Но все равно прошу вас, не болтайте о том, что сегодня было! Ну все, марш к умывальникам!

…Сейчас ребята, фыркая и брызгаясь друг в дружку, мылись как всегда обжигающе — ледяной водой. Дневная жара давно спала, клонящееся к закату солнце хоть и давало тепло, но зубы парней все равно очень скоро начали выстукивать своеобразные мелодии. Не сговариваясь, они одновременно схватили полотенца и принялись яростно вытираться.

— Блин! — сказал вдруг Саня, глядя в сторону музыкального клуба.

Остальные повернулись туда же и увидели, как Шурик подбегает к выходящему из дверей Игнату.

— Он либо только что его нашел? — риторически спросил Семен и добавил, поспешно натягивая чистую рубашку, — надо бы нам убираться отсюда, подальше от их зоны видимости…

— Скажешь тоже, зоны видимости, — хмыкнул Бублик, но одеваться стал гораздо быстрее.

Однако только друзья собрались ретироваться, как Игнат заметил их и медленно поманил пальцем. Вздохнув, они зашагали к нему.

Вожатый долго распинал всю компанию, особенно Шурика, за их безрассудство. Г0лоса он старался не повышать и поторапливал проходящих мимо зевак, которые, как один, невзначай замедляли шаг и косо пялились на него и ребят. Самые ушлые из слоняющихся пионеров даже норовили с невинным видом усесться на лавочку неподалеку, старательно делая вид, будто любуются порозовевшими соснами. В какой-то миг Игнат закатил глаза и повел своих подопечных к общим кружкам, чтобы продолжить экзекуцию там.

Разговор продлился до самого ужина. Битых полчаса вожатый отчитывал Шурика за глупое поведение. Досталось нагоняя и парням, но гораздо меньше. Когда мелодичную музыки сменил звонкий горн, вожатый отпустил ребят в столовую, а сам отправился к главному корпусу. Судя по его понурому виду, сейчас он сам боялся нагоняя от начальства, но, как и кибернетик, предпочел сразу рассказать о тоннеле, чтобы обезопасить отдыхающих ребят.

Семен уважительно посмотрел ему вслед и спросил у Шурика:

— Ну что, когда будем расшифровывать наши записи?

— Слушай, что-то я так замотался, да и вы, наверное, тоже устали. Хочется лечь спать пораньше. Давайте завтра вечером, а? Это же просто бумажки, которые вы нашли, подождут они денек.

Семен нахмурился.

— Ты слово давал? Давал! Так что сегодня!

Немного опешив от его напора, кибернетик махнул рукой.

— Ладно, обещал так обещал. Приходите, как стемнеет. И форму старую лучше перед ужином в прачку сдайте, а то работники после нас едят, а потом ночь настанет, никого до завтра не будет.

Семен кивнул с довольным видом, и парни выбежали из здания общих кружков.

После ужина соседи сразу пошли в общие кружки. Заглянув в приоткрытую дверь, Семен увидел Электроника, перебирающего кучу транзисторов, и Шурика, внимательно изучающего добытые бумаги. Время от времени Сыроежкин брал очередную деталь и с прищуром осматривал на свету. Наверняка он изучал маркировку, но очень походил на ювелира, любующегося драгоценным камнем.

Семен деликатно кашлянул, чтобы привлечь внимание кибернетиков, и спросил у Шурика:

— Чего там, когда начинаем?

— Светло еще. Думаю, достаточно стемнеет только перед отбоем.

— Понятно. Ну, увидимся…

— Постой-ка!

Шурик многозначительно потряс журнал, который держал, и спросил:

— Это же лист из такой же книжули, а? Признавайся, вы где его достали?

— На складе, — не моргнув глазом, ответил Семен. — Нас вчера там какие-то дебилы из другого отряда заперли, там и нашли. Ну бывай, увидимся!

Он перепрыгнул через крыльцо, пока кибернетик не успел задать других вопросов, и подошел к друзьям. Ребята стали решать, как лучше убить время.

Кто-то хотел искупаться, кто-то поваляться с книжкой.

Так и не придя к согласию, парни собрались было заняться каждый своими делами до наступления темноты, но потом Саня все же уговорил остальных сходить на пирс и проверить, сохранила ли вода дневное тепло. Друзья побрели к причалу.

Багряное солнце медленно ползло за горизонт. Лагерь расчертили длинные тени розовых сосен, воздух стал прозрачным и будто хрустальным — привычная спокойная музыка играла звонче, чище. Откуда-то доносились веселые визги пионеров, обрывки считалочек и добродушные покрикивания вожатых.

Серебристо-оранжевая рябь озера мерно покачивала лодки. Парни кое-как уселись на корме самой дальней из них, разулись и опустили в воду ступни, напугав множество несчастных водомерок.

— Ай! — крикнул вдруг Семен и дрыгнул ногой, от которой тотчас пошла волна.

— Ты чего? — спросил Бублик.

— Ущипнул кто-то!

— Это мальки! — засмеялся Саня и добавил, кивнув вниз, — приглядись.

Семен и сам успел заметить несколько темных спинок удирающих прочь рыб. Он развел руками и неловко почесал макушку, случайно задев локтем Серегу.

— Тесно, блин, — с досадой сказал тот и по-турецки уселся на дно лодки, не заботясь о том, что может испачкать последние чистые шорты.

В закатном небе робко зажглась первая звездочка.

— Вроде тепло, — промолвил Бублик, — будем купаться?

— Лееень… — отозвался Семен. Остальные были с ним согласны.

…— Здорово тут, — промолвил Серега после минутного молчания, — я бы так и сидел, пока не стемнеет. Что думаете?

— Ага…

— Почему бы и нет…

— Тогда я к нам сгоняю, за картишками, — сказал Серега, опираясь о борт, чтобы встать. Лодку качнуло, и остальные забалансировали, расставив руки и беззлобно матеря его.

— Захвати куртки, будь другом, — крикнул вдогонку Саня.

— Лады!

Когда Серега вернулся с кучей одежды под мышкой, он увидел соседей, поспешно обувающихся на берегу.

— Вы чего? — спросил он, вскинув брови.

— Того! Слушай, тебя, похоже, комары как черт ладана боятся! — сказал Семен, прихлопывая очередного кровопийцу, — стоило тебе уйти, налетели целой тучей.

— Ого!

— Вот тебе и ого! — усмехнулся Саня, забирая у товарища одну из ветровок. — Пойдем отсюда, а то завтра чесаться будем, как…

Он не смог придумать подходящего сравнения, махнул рукой и добавил:

— Пойдем к ребятам!

Ориентируясь на веселые крики, друзья вышли к площади Генды и увидели резвящуюся толпу пионеров. Оказалось, вожатые решили устроить подопечным развлечение перед сном, но сами не заметили, как орава ребятни стихийно разрослась до огромных размеров. Здесь носилась добрая половина лагеря.

Правила игры, похоже, были прекрасно знакомы соседям Семена. Решив, что разберется в процессе, он не стал расспрашивать их, что да как, а просто начал бегать со всеми. Вожатые выступали в роли судей и кричали, что нужно делать на каждом этапе этой вакханалии. Правда, ребята, увлеченные погонями за какими-то палочками и платками, особо их не слушали, да и Семену эти подсказки особо не помогли. Как он понял, в игре были лидеры и массовка, которая помогала выполнить непонятную ему цель. То и дело нужно было пожимать руки, легонько стукаться лбами с мальчишками и обниматься с девчонками — в общем, ничего не понятно. Но очень интересно.

Незаметно сумерки взяли свое. Громким свистом Игнат остановил кутерьму и велел проигравшим идти за ним, тащить ветки для пионерского костра.

Все вокруг зашептались, кто-то стал приставать с вопросами к невысокой вожатой.

— Ну что вы, сами не слышали? Будем жечь костер! — красиво улыбаясь, отвечала она.

— А где? Где будем жечь?

— Прямо здесь, на площади.

Подошла Ольга Дмитриевна, окинула сборище ребят усталым взглядом и начала строить их на вечернюю линейку. Поначалу дело у нее шло не слишком гладко, взбудораженные пионеры очень неохотно собирались в ровные шеренги, но потом на помощь вожатой пришли ее коллеги, и вместе они, наконец, добились подобия порядка.

Музыку в репродукторах сменил шум помех, а потом над лагерем раздался звонкий голос какого-то пионера, зазывающего всех на площадь. На памяти Семена второй раз объявили общий сбор. Обычно вожатые не заставляли подопечных ходить на линейки (пугал свой отряд санкциями за прогулы лишь Игнат, да и то ради смеха), но все же многие с удовольствием их посещали. Там всегда можно было узнать о событиях, запланированных в лагере, получить интересные задания, да и просто-напросто договориться с вожатыми о прогулках по лесу или плавании на лодках в ближайшие дни. Тогда назначался главный из старших отрядов, а порой и сами вожатые соглашались последить за ребятами.

Многие парни и девчонки ежились, растирая покрывшиеся гусиной кожей предплечья. Наконец, они стали канючить у Ольги Дмитриевны разрешения сбегать за теплой одеждой. Та вздохнула и громко объявила, что пионеры, которые мерзнут, могут бежать утепляться, но должны стоять на своих местах через десять минут.

Стройные ряды мгновенно превратились в беспорядочно снующую туда-сюда толпу. Как раз в этот момент включились фонари, залив площадь холодным светом, и Серега сравнил пионеров с тараканами на кухне, разбегающихся от внезапно загоревшейся люстры. Его соседи засмеялись и стали придумывать другие ситуации, которые напоминали царивший вокруг бардак, но их прервал зычный голос Игната:

— Ррраз-два! Рррраз-два!

Все, кто остался на площади, стали озираться на звук. Игнат показался из-за кустов, неся на обоих плечах по несколько веток (хотя, как подумалось Семену, уместнее было назвать их небольшими бревнами). За вожатым старались шагать в ногу ребята, которые общими усилиями тащили не менее громоздкие куски дерева. Какой-то паренек из младших отрядов плелся позади всех и волок длинный массивный сук, то и дело отмахиваясь от желающих помочь. Сухое дерево, противно скрипя и постукивая по асфальту свободным концом, оставляло желтоватый след из трухи.

Вскоре Игнат с грохотом скинул свою ношу прямо на площади, дождался, пока то же самое сделают его помощники и начал сноровисто сооружать внушительную конусообразную конструкцию. В паре метров от Семена молоденькая вожатая что-то шепнула Славе, та кивнула и умчалась прочь, но вскоре вернулась, держа в руках засаленный мешочек. Игнат тем временем уже отряхивал ладони, с гордостью глядя на результат своих трудов. Нагромождение веток получилось с его рост высотой. Взяв из рук Слави мешок, он шутливо поклонился ей и вынул оттуда мутную бутылку, а потом щедро полил деревяшки маслянистой жидкостью.

Подождав, пока вернутся все пионеры, Ольга Дмитриевна дала отмашку Игнату и тот, наконец, зажег огонь. Сдобренное горючим дерево мгновенно занялось, и пламя, весело потрескивая, быстро объяло деревянный конус. Фонари на площади погасили, отчего костер куда ярче засиял в темноте. Ольга Дмитриевна, встав перед ним так близко, насколько позволял жар, стала разглагольствовать о заветах Ленина и прочей подобной ерунде.

Вряд ли кто-нибудь из ребят на площади внимательно ее слушал. Все любовались огромным костром, который, разгоревшись, стал грозно гудеть, высоко-высоко пуская рыжие огненные всполохи. Всё больше прогорая, он не рассыпался, а аккуратно складывался, словно Игнат заранее просчитал идеальную конструкцию. Хотя кто знает, возможно, так оно и было.

…Прошло полчаса. Вожатые давно распустили тех, кто устал стоять и хотел спать, а более стойкие пионеры слонялись туда-сюда и о чем-то болтали, сбившись в стайки из нескольких человек. Ребята помладше уселись прямо на асфальт и заворожено любовались на рубиновые переливы в раскаленных углях.

Какой-то парень из старшего отряда, выпросив у Мику ключи от музкружка, теперь бренчал на гитаре, а его друзья пели незнакомую Семену песню про космос.

Дождавшись, когда костер совсем прогорит, Игнат сбегал до столовой и притащил две авоськи с картошкой, вызвав настоящий ажиотаж. Его облепила ушлая ребятня, расхватала клубни и умчалась запекать их. Серега тоже хотел урвать пару картофелин, но Семен напомнил товарищам, что пора отправляться к Шурику, и тот, слегка понурый, двинул за друзьями.

… — А вы уверены, что Шурик не пошел спать? С него станется! — спросил друзей Бублик.

— Сейчас и узнаем, — ответил Саня.

Они подошли к зданию общих кружков, и он указал на светящиеся щели в окнах:

— Здесь он, смотрите. Уже стекла зашторил!

— Нас ждет, небось. Пойдемте! — крикнул Серега и толкнул входную дверь.

Ночью кружки выглядели куда таинственнее, чем при свете дня. Старая потертая лампа освещала верстак, а инструменты и всякий электронный хлам отбрасывали зыбкие тени на стены. Снаружи ветерок шуршал листьями кустарников по окнам и теребил плотные занавески сквозь приоткрытую форточку.

— Шурик! — шепотом позвал Семен, и, не дождавшись ответа, повысил голос, — ШУРИК!

Скрипнула дверь подсобки.

— Да здесь я, чего орете! — сказал кибернетик.

Друзья молча уставились на него.

— Что стоите? Приступаем! — скомандовал тот.

Под руководством старшего товарища ребята быстренько поставили деревянный каркас, просунули под него лампочку и накрыли стеклами, между которыми была зажата одна из страниц.

Шурик, то и дело заставляя ребят изменять яркость подсветки, сделал по три кадра каждого из таинственных листков, а потом отправился в подсобку.

— Народ, имейте в виду — проявить пленку это пол — дела, нужно еще закрепить ее и высушить! — прозвучало из-за двери.

— И долго ждать? — спросил Серега.

— Пару-тройку часов.

Саня выругался. Друзья пытались уговорить Шурика впустить их к себе, чтобы понаблюдать за процессом, но тот был непреклонен. Тогда Серега достал потрепанную колоду из кармана и предложил соседям скоротать время за партейкой в картишки.

Пара часов пролетела для Семена незаметно — он не столько был погружен в игру, сколько наслаждался таинственной атмосферой, сидя в полутемном здании и наблюдая за дрожащими тенями. Ритмично пищал компьютер, едва заметно качались планеры под потолком — обстановка была мирной и усыпляющей. Его друзья тем временем проигрывали борьбу со сном по всем фронтам. Бублик уже сопел, сняв очки и уткнувшись лбом в стопку журналов, а остальные, чтобы не уснуть, отложили карты и стали по очереди травить страшные истории.

...— Готово! — сказал Шурик, выглядывая из подсобного помещения. Он помахивал пинцетом, в котором были зажаты отрезки пленки.

Друзья растолкали Бублика, а когда тот проснулся и поднял голову со столешницы, усердно растирая глаза, Семен сказал:

— Так, что дальше?

— Как это что? Включайте свет и цепляйте ватман на стенку, а я пока заряжу наши кадры в фильмоскоп!

…Еще битый час друзья, вооружившись карандашами, заштриховывали каждую черточку на проекции, которая могла оказаться частью таинственного послания. Все равно многие слова было не разобрать, однако текст обретал все больше смысла с каждым штрихом.

«Запись номер 7. Меня …..вут …ров Ана…ий …..ч. Он не ...стит меня. …… …..ил ..и..у, и теперь т..яю ра.ум Чтобы не з..ыть о … кт. я, пишу ..от текст. В острове ……щ я спрят.. информа..ю обо мне. В ….. ом, в поис…….. … …, на че….ке. В ко….е ста…о …ер. Шк.. сл..а я спрят…ал ….ию …мне. В гл….м ….ус. я сп..та. и…м.ци. ..о мн. ПОМНИ ПО..И П…И!!.

— Ну, кто-нибудь что-то понял? — спросил наконец Саня, не отрывая взгляда от ватмана, испещренного карандашными штрихами.

— Тут сам черт ногу сломит, но, вроде, в середине подсказка, — сказал Серега.

На него устремились взгляды друзей и Шурика.

— Да вот же! — немного смущенно пояснил тот, тыча пальцем в середину таинственного текста, — «Чтобы не забыть, кто я, в острове спрятал информацию обо мне…»

— Хм, действительно! Похоже на правду, — промолвил кибернетик, поправляя очки.

— Решено! — рубанул ладонью воздух Бублик, — завтра отправляемся на остров!

— Ты с нами? — спросил Семен Шурика.

Ну уж нет, — усмехнулся тот, — занимайтесь сами вашим «великим» расследованием. У меня своих дел по горло. Кстати, насчет того журнала…

— Ну ладно, тогда увидимся, — поспешно сказал Семен и, схватив ватман с верстака, быстро зашагал к выходу. Друзья, переглянувшись, поспешили за ним, а Серега по-крабьи ковылял боком, косясь на кибернетика.

Летняя ночь была свежа и светла. Холодные копны лучей яркого полумесяца заливали аллеи лагеря, и несмотря на то, что фонари давно погасили, темнота растаяла в этом серебряном свете.

… — Ты куда? — шепнул Бублик Сереге, который вдруг замедлил шаг, а потом и вовсе направился ко второму зданию кружков.

— Куда надо! — тихо огрызнулся тот и, оглядываясь на зашторенные окна, показал друзьям, что прятал за спиной — ржавый ключ.

— Серега! Ты чего там придумал! — нервно озираясь, зашептал Бублик.

— Хочу лопату взять, там в углу стояла, если я правильно помню.

Семен едва не рассмеялся в голос.

— Зачем тебе лопата? — спросил он, иронично глядя на Серегу.

— А ты думаешь, на острове она не нужна? Кто же прячет что-то на островах, не закопав поглубже.

Семен все-таки расхохотался и добавил:

— Ну а ключ зачем стащил? Можно было...

— Не можно, — перебил его Серега, — тут замок навесной, в нашей связке нет болванки от этой каморки.

Он, наконец, открыл дверь и нырнул в темноту.

— Я хотел сказать, можно было просто попросить, — сказал Семен.

— А так интересней! — ответил довольный Серега, выходя наружу и потрясая ржавой саперной лопаткой, — держи!

Вручив ее Сане, он забежал в общие кружки, перекинулся парой слов с Шуриком и, видимо, умудрился незаметно вернуть ключ на место.

— Погнали, наконец, спать! — промолвил Бублик через секунду, когда все были в сборе. — Ну и денек, блин, ну и денек...

Семен согласно кивнул и улыбнулся.

День пятый.

Завтрак они проспали. Серега специально отключил будильник, когда парни укладывались, чтобы утром не шарить по тумбочке рукой в попытках заглушить надоедливый звон.

Странно — стоило ночью друзьям занять свои кровати, как почти у всех пропало желание спать. Лишь Бублик тотчас засопел, отвернувшись к стенке. Остальные еще с полчаса болтали о планах на следующий день, пока за окном не начало светать.

— Баста! — сказал тогда Серега. Он щелкнул рычажком на будильнике, лег, вытянул руки по швам и замер.

Семен последовал его примеру. А Саня вероломно уснул за пару минут до этого.

Просыпаться поздним утром оказалось здорово. Пятно света, обрезанное окном в неправильный четырехугольник, уползло выше и правее от места, где Семен обычно видел его, едва раскрыв глаза, и гуще напиталась солнцем. Неподалеку весело пищали самые юные пионеры. Играла тихая знакомая музыка. Было хорошо.

Сладко потягиваясь, Бублик бросил взгляд на часы и ойкнул. Серега тоже посмотрел время, присвистнул и засмеялся.

— Ну мы даем!

— Да уж, — сказал Семен, заправляя кровать.

— И что, когда теперь поплывем на остров? — спросил Бублик. — После обеда?

Серега фыркнул:

— А чего ждать? Времени до обеда полно! Через полчаса будем на месте, прошестрим там все и вернемся! Как раз успеваем!

Парни ускорили сборы и вскоре трусцой подбежали к жилищу лодочника. На самом деле эта каморка была, скорее, рабочим кабинетом, а сам лодочник должен был ночевать в отдельном домике вместе с вожатыми, но он почти всегда спал тут.

— Чего там? — высунул он бородатую голову из окна, услышав настойчивый стук по дверному косяку.

— Нам бы того, на остров сплавать! — ответил Серега.

Бублик стоял немного позади и прятал лопатку за спиной, пытаясь сделать беспечный вид. Получалось плохо — нахмурив в притворной задумчивости брови, он изучал маковки сосен и выглядел максимально подозрительно. Семен, не скрывая улыбки, шепнул ему, пока Серега вел переговоры:

— Ты еще насвистывай для конспирации, Рома!

— Что-что?

— То! Словно не лопату прячешь, а килограмм кокаина.

— Что?

— Да ну тебя, — рассмеялся Семен и стал прислушиваться, что говорит лодочник.

— Кто у вас старший? — Тем временем спросил тот.

— Никто, мы сами себе старшие! — влез Саня.

— Понятно. Отряд какой?

Дождавшись ответа, сторож скрылся в каморке. Оттуда послышалось тихое жужжание телефонного диска, а потом раздался голос:

— Лена, позови Игната? Только вышел? Ну догони давай!

Соседи переглянулись.

— Как фамилии? — послышалось из окошка.

Серега сообразил, что обращаются к ним, и, подойдя поближе, назвал себя и друзей.

— Игнат Иваныч! Здарова, это Кузьмич! Значит так, четверо твоих молодцов отпрашиваются на остров, отпускаешь? Ага. Ну нет, ты что. Кто такие? Ща скажу…

Парни тревожно переглядывались, но вскоре открылась дверь, и показался лодочник с четырьмя спасательными жилетами в руках.

— Держите! — коротко сказал он.

Соседи поблагодарили и принялись было надевать их, но Кузьмич выставил сухую ладонь и снисходительно добавил:

— Не торопитесь.

— А почему? — спросил Серега.

— А потому что я должен убедиться, что вы умеете плавать, знаете, как спасать утопающего, бороться с судорогой и, случись что, не поддадитесь панике. Чего застыли? Раздевайтесь и в воду, вам задача проплыть до буйков и обратно!

— Да день вроде не жаркий, чтоб лезть купаться, — пробормотал себе под нос Семен, но делать было нечего.

…Лодочник гонял их больше часа, пока теория не отскакивала от зубов. Когда ребята без запинки рассказывали, что делать в той или иной ситуации, приходилось тут же тренироваться на практике. В общем, планы Сереги быстро доплыть до острова пошли крахом.

Кроме того, выяснилось, что грести не так-то просто. Да что там говорить, едва одолев четверть пути, друзья выбились из сил и тяжело дышали, обливаясь потом. Семен ожидал приятную водную прогулку, но она больше походила на пытку.

Приходилось меняться каждые пять минут. Парни гребли по двое, и когда, наконец, нос лодки уткнулся в мягкую почву островного берега, еще некоторое время сидели и отдыхали. Лягушки, со всех сторон зашлепавшие в воду при их приближении, постепенно осмелели и опять заняли облюбованные листы кувшинок и мокрую корягу.

— Хватит прохлаждаться! — сказал, наконец, Саня.

Остальные тяжело вздохнули, но вылезли на сушу вслед за ним, привязали лодку, как научил Кузьмич и побрели вглубь острова.

— Как бы нам еще обед не пропустить, — вздохнул Бублик.

В этот момент живот Сереги издал жалостливое бурчание, развеселив остальных. То и дело подшучивая над изголодавшимся бедолагой, как они его мгновенно окрестили, друзья стали зигзагами обходить густые заросли в поисках чего-нибудь подозрительного.

Сперва парни раскапывали каждый выделяющийся пятачок земли, где было меньше травы, чем вокруг, но после четвертой пустой ямки, и без того утомленные плаванием, они как-то плавно переключились с бесполезных раскопок на поедание земляники. А ее здесь росло море. Стоило раздвинуть руками зеленую растительность, нагретую душным теплом летнего утра, как внизу показывались крупные алые ягоды.

— В принципе, никакого обеда не надо! — сказал Серега, отправляя в рот целую горсть земляники.

— Но-но, на обед все же лучше успеть, — засмеялся Саня.

— Короче, парни. Что-то мне подсказывает, мы только зря время тратим. Нам смены не хватит, чтобы найти этот дурацкий клад, если он вообще существует, — вдруг озвучил Семен то, что и так вертелось у всех на языке.

Бублик посмотрел на него.

— Так что, возвращаемся?

— Знаешь что, Сема, — чавкая, проговорил Серега, — мне кажется, закапывают всякое такое под чем-то приметным. Столбом или одиноким деревом. Или, например, если сосна среди берез…

— А что, это мысль. Надо бы пройтись быстренько по таким местам здесь…

Заметив, с каким отчаянием переглядываются уставшие друзья, Семен рассмеялся и добавил:

— Да сидите вы, я сам пробегусь.

Он схватил лопатку и, отмахнувшись от Сани, который все-таки для проформы предложил сходить с ним, отправился на поиски.

Остров, на самом деле, был весьма небольшим. В его центре шуршала на легком ветру березовая рощица, несколько деревьев стояли отдельно, ближе к берегу, а все остальное пространство занимали самые разные травы. Временами ветер стихал, и Семен каждый раз на секунду удивлялся обрушившейся тишине, которую порой пронзала трель соловья или донесшийся смех друзей.

Он, как ледокол льдины, разрезая телом бесчисленное скопище высоких травинок и луговых цветков, быстро обошел все деревья.

«Ничего подозрительного», — пробормотал Семен и хотел было возвращаться к ребятам, как заметил давным-давно утоптанный плешивый пятачок земли возле липы. Испачканный пыльцой и невидимой, но липкой паутиной, Семен вдобавок вымазался еще и почвой, пока ковырял яму саперной лопаткой. Когда раздался тихий жестяной лязг, его сердце заколотилось шумно и часто. Только что он хотел уже бросить бесполезные раскопки, но теперь работал с утроенной силой, порой выбрасывая рыхлый чернозем ладонью — так было быстрее. Наконец он выкопал небольшую жестяную коробку и, еще не открывая, стал аккуратно вертеть ее перед глазами.

Наверное, в таких продают леденцы или еще какие-нибудь сладости. Семен поборол желание открыть найденный клад без друзей, и, забыв лопату, бросился к ним.

Завидев радостного Семена с какой-то ерундовиной в руках, ребята сразу поняли, что его поиски увенчались успехом. Они побежали навстречу, окружили его и засыпали вопросами, что внутри.

— Не знаю я, не знаю, — отвечал Семен запыхавшись.

Он сел на траву, с улыбкой посмотрел на соседей, рассевшихся перед ним полукругом, и подцепил крышку грязными ногтями. Не сразу, но она поддалась. Саня и Бублик даже стукнулись лбами, нетерпеливо склонившись над шкатулкой.

— Ну что там? Читай! — торопил Серега.

— «Катя, Марина и Лена сделали этот секрет с посланием будущим поколениям отдыхающих…» — прочел Семен первые строки пожелтевшего письма и засмеялся, а потом выругался.

— Так что, это какие-то девчонки закопали? — разочарованно протянул Бублик…

…Пока Семен ходил за спасательным жилетом, который оставил на их привале перед поисками, остальные с интересом изучили содержимое клада. Открытки, гербарий, неумелые стишки и кустарно заламинированная в полиэтилен фотография — вот все, что было внутри, не считая письма.

— Ну? — без особого интереса спросил Семен, подойдя.

— Ничего интересного, обычная девчачья ерунда, — сказал Саня.

— Ладно, поплыли, а то и правда будем целый день без еды.

Немного понурые, парни отправились к берегу. Бублик, Саня и Серега уселись на веслах и корме, а Семен отвязал канат от ближайшего дерева, смотал его и ступил на борт последним. Взяв у Бублика одно из весел, он уперся им в студенистое дно, развернул лодку носом к лагерю, протащил по спутанным водорослям и, наконец, вывел на воду.

Ветер усиливался, но был попутный. Озеро темнело, на волнах вспенились барашки, а небо затянуло серостью.

— Как же… Резко… Меняется… Погода… — сетовал Серега, ритмично работая веслом.

К счастью, их несло чуть правее пристани. Надо было лишь время от времени корректировать курс, так что парни даже не меняли друг друга, чтобы сэкономить драгоценные минуты и успеть в лагерь, пока нет дождя. А в том, что дождь будет, они не сомневались.

На миг в просвете облаков, стремительно наливающихся густой синевой, показалось солнце, и Семен заметил странный блик на берегу. Только через несколько минут, когда парни, наконец, причалили, он сообразил, кидая концы лодочнику, что это сверкали окуляры бинокля, который сейчас висел на шее старика.

— Молодцы, что вовремя вернулись, а то я уже хотел заводить моторку, — сказал он и бегом отправил ребят обедать.

Те все же решили сперва помыть руки, и едва успели забежать в столовую. Повариха, обеспокоенно глядя на небо, конечно, не стала в этот раз требовать стишок, а наоборот прикрикнула, чтобы ребята скорее заходили внутрь.

Даже в первый день Семен не ел такого вкусного обеда. Как следует нагуляв аппетит, он вовсю работал ложкой. Тем временем снаружи темнело. Вожатые, сидя за отдельным столом, перешептывались и постоянно выглядывали в окно. Наконец, сверкнуло. Гул разговоров в столовой приглушился на несколько секунд, затих звон посуды, и вот, наконец, перекатываясь и урча, лагерь накрыл гром. Зашумел ливень, пионеры весело загомонили.

Вторая молния ударила совсем рядом, почти сразу гром взорвался где-то у пролеска, и в этот раз вызвал отнюдь не веселье. Многие от неожиданности втянули голову в плечи, одна девочка разбила стакан с компотом, а Ольга Дмитриевна встала и принялась успокаивать некоторых трусишек из младшего отряда.

— Во гремит, — довольно сказал Серега.

— Не говори!

Ольга Дмитриевна закончила с малышами и громко объявила, что пионеры останутся в столовой, пока не кончится гроза. Кое-кто сразу зароптал, но она уперла руки в бока и грозным взглядом подавила бунт на корню.

Семен, расправившись с обедом быстрее друзей, пошел за добавкой. На выдаче скопилась небольшая очередь — многие ребята тоже решили взять вторую порцию. Скорее всего даже не из-за разгулявшегося аппетита, а просто чтобы убить время за едой.

Многие расселись по подоконникам, прислонялись лбом к оконным стеклам, оставляя жирные пятна, и любовались дождем, стараясь не пропустить очередную зарницу. Семен же болтал с друзьями о том, чем можно заняться в ближайшее время. Он как-то смирился с тем, что поиски таинственного незнакомца зашли в тупик, но даже особо не жалел. Ну его к черту.

…— Я вот пойду в музыкальный клуб, когда распогодится, давайте со мной? — сказал Бублик.

— Ну можно… — протянул Серега.

Саня демонстративно поморщился.

— Не хочешь, как хочешь, я же никого силой не тащу.

— А что если сегодня ночью мы возьмем наши ключи и…

…Парни болтали около получаса. За это время некоторые из самых хулиганистых пионеров успели сбежать из столовой через окошко в углу, которое удачно скрывала от взора вожатых объемная колонна, Игнату пришлось разнимать драку малышей, а кто-то разбил еще один стакан с компотом. Гроза стала затихать, а потом и вовсе ушла прочь, оставив сияющий на робком солнце лагерь. Пока золотым лучам приходилось пробиваться через тонкую, словно вуаль, полупрозрачную серую дымку, но Семен был уверен, что к вечеру распогодится.

К столику парней подошли Ульяна и Двачевская.

— Блин, все утро зря только золу с площади выметали, — сказала Алиса соседке, а потом перевела взгляд на Серегу, — кстати, а где это вы опять сачковали?

Ульяна, оказавшись за ее спиной, многозначительно взглянула на Саню и стала показывать глазами на выход из столовой. Тот схватил поднос, буркнул «Мнепора» и убежал прочь.

Серега тем временем по-рыбьи смешно открывал и закрывал рот, силясь на ходу придумать что-нибудь в ответ Алисе. Она, глядя на эту картину, хмыкнула и махнула ладошкой.

— Ладно, расслабься. Пойдем, прохвост, дело есть!

— А ч-что за дело?

— Там и объясню, хорош тупить.

Серега поплелся за ней, а Бублик, скинув забытые им тарелки себе на поднос, сказал Семену:

— Короче, я к Мику, ты со мной?

На секунду тот задумался. С одной стороны, все разбежались, скучно будет искать занятие одному, но с другой…

— Не, не пойду. У меня от болтовни твоей японки голова начинает пухнуть, — ответил наконец он. — Я лучше Серегу подожду, придумаем что-нибудь, или книжку почитаю.

— Можешь к кибернетикам сходить.

— Нет уж, — засмеялся Семен, — опять Шурик будет приставать с вопросами о журнале, ну его.

— Лааадно, увидимся!

…Перепрыгивая многочисленные лужи по дороге к домику, Семен думал, чем бы заняться. Можно поближе познакомиться с другими ребятами из отряда, или, и правда, наведаться в библиотеку. Черт, как же неудачно все разбежались… А, может, просто-напросто вздремнуть? Не стоило сегодня так хорошо высыпаться.

Зайдя в домик, он случайно уронил свернутый в рулон ватман с расшифровкой таинственного текста, который кто-то из друзей оставил рядом со входом. Семен развернул его, положил на стол и придавил верхние углы стаканом с карандашами и Бубликовской книгой, а нижние придерживал ладонями.

— Странно, кто так пишет. «Спрятал в острове», безграмотно ведь.

И тут его осенило. Конечно любой человек, да даже последний двоечник, все равно написал бы, мол, спрятал то-то и то-то НА острове. Но если предположить, что речь идет, например, о романе «Остров сокровищ»… Вот же, второе слово заканчивается на "Щ"!

Семен помчался в библиотеку, едва не забыв запереть дверь.

Хлюпая сырыми кедами, Семен поскользнулся на мокром крыльце и едва не протаранил головой дубовую дверь библиотеки, но каким-то чудом умудрился повиснуть на ручке. Так он и заехал внутрь. Женя, сидевшая в потертом кресле, положила книгу на подлокотник. Если ее и удивило эпатажное появление очередного пионера, вида она не подала. Смущенно отряхивая поцарапанные коленки, Семен взглянул на нее и подумал, что Женя выглядит так, будто посетители регулярно вламываются к ней подобным образом, и будто это весьма ее задолбало.

— Ну? — сказала библиотекарша.

— Я… Это… За книжкой!

— Неужели.

Семен немного опешил, и Женя, закатив глаза, добавила:

— Название? Автор? За какой книжкой пришел-то?

— А! «Остов сокровищь»!

— Серьезно? Ты ее дома не прочитал? Да «Остров» все мальчишки от мала до велика читали. Ее даже не берет почти никто уже несколько смен.

Семен пожал плечами.

— Виноват!

Женя посмотрела на него поверх очков, спросила фамилию, вздохнула и направилась к столу. Там она стала перебирать бумажные квитки, нашла нужный и только после этого сказала, на какой полке искать книгу.

Не прошло минуты, как Семен отыскал ее и пошел записываться.

Библиотекарша заполнила данные и, облокотившись о столешницу, спросила:

— Все?

— Да, все! — крикнул Семен, стремглав выбегая на улицу.

Он уселся на ближайшую лавочку, не обращая внимания на то, что доски были влажными и пачкали одежду. На коленях Семена лежала книга. Немого поколебавшись, открывать ее сейчас или дождаться вечера, когда соберутся все соседи, он, наконец, перевернул обложку. Ничего. Пролог, первая глава, вторая…

Семен был готов заплакать. Почему-то ему казалось, что секретное послание будет на первых страницах. А, может, он опять ошибся?

Пролистав все страницы, Семен совсем упал духом, но тут увидел текст. Прямо на заднем форзаце таинственный незнакомец написал послание простым карандашом. Четкие строки с характерными завитушками у буквы «а».

«Ну вот», — подумал Семен. Зачем-то оттягивая момент, он осмотрел кусты, аллею перед собой и редкие компании пионеров, бредущих куда-то среди луж. Потом задрал голову, полюбовался сквозь колючие кроны сосен на светлеющее небо, вздохнул и, наконец, стал читать.

«Похоже, он не простит меня. Забирает разум, забирает память. Пишу эти послания сам себе, но не думаю, что это поможет. Черт, уверен, что не поможет. А ЧТО ЕЩЕ ОСТАЕТСЯ. Меня зовут Анатолий Белиман. Я не в кармане, хотя какая радость с этого, когда пускаешь слюни и не одупляешь, что творится вокруг. Здесь мне лет двенадцать, но я замечаю, как он, из мести, похоже, издевается и делает меня все больше похожим на того, кем я был. Лысею, толстею. Мысли путаются. Скоро будет еще хуже. Каждую ночь я, словно монах, молю его о прощении. Но сам бы я за такое не простил. И он не простит. Толик, надеюсь, ты читаешь эти строки, если еще можешь читать. Ты наверняка не помнишь, о чем я, но продолжай умолять о прощении каждую ночь. Вспомни! Икарус это врата!

ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ, ПРОСТИ!»

Семен перечитал текст еще дважды. Лысеющий толстенький Толик. Тот самый. Кажется, чаще всего он видел его рядом с «бочками» у музкружка. Блин, и что теперь делать? Почти все пионеры сидят по домикам, не ломиться же туда в его поисках. Да и сможет ли он что-нибудь объяснить? Судя по всему, разума бедняга лишился давно, и живет, кажется, вместе с опекающей его вожатой.

— Вот черт! — воскликнул Семен и запустил пальцы в волосы.

Он немного посидел, а потом схватил книжку и побежал к себе. Лучше, наверное, сперва дождаться соседей и рассказать им все, а потому уже вместе решать, как бы так поговорить с Толиком наедине.

У входной двери он встретил Серегу и Алису. Посмотрев на Семена, словно на муху, та шепнула что-то его соседу, дождалась кивка и с довольным видом зашагала прочь.

— Серег, слушай!.. — сразу решил брать быка за рога Семен, но его перебила Алиса, шлепнув себя по лбу. Она вернулась и сказала:

— И еще кое-что насчет знамени! Блин, чуть самое важное не забыла! Есть у вас бумага чтоб план нарисовать?

Ребята растеряно переглянулись. Алиса добавила:

— Пофиг, я Ульянке чертила, пошли и тебе еще кое-что объясню. Пошли-пошли, чего стоишь, там делов на пять минут!

— Сейчас, я догоню!

— Вы чего тут секретничаете? — спросил его Семен.

— Двачевской птичка на хвосте принесла, что соревнование между отрядами все-таки будет! И главная цель — знамя у соперника упереть, тогда считается, что победа! Ух, грядет!..

— Идешь? — уже с раздраженными нотками в голосе прикрикнула Алиса издали.

— Иду! — отозвался Серега, но Семен успел поймать его за рукав и быстро прошептал:

— Толика, лысенького этого, помнишь? Знаешь, в каком домике живет?

— Ну, в седьмом вроде, но я не уверен. А тебе он зачем?

— Потом расскажу! — ответил Семен уже на бегу.

Покрепче сжав «Остров сокровищ» в ладони, он несся прямо по лужам на противоположный конец лагеря. Отыскав нужную «бочку», Семен постучал. Никто не откликнулся. Тогда он аккуратно повернул дверную ручку и, поняв, что здесь открыто, заглянул внутрь.

Толик сидел за столом и что-то рисовал, высунув от усердия кончик языка.

— Привет, — сказал Семен, заходя в домик.

— Привет!

Толян приветливо смотрел на Семена, ожидая, что тот скажет дальше. А Семен тем временем думал, стоит ли сразу показать ему записку и начать расспросы, или, может, плавно подвести к этому разговор.

— Помнишь про Икарус? — наконец, спросил он.

Толик переменился в лице, потом вдруг заплакал и стал кричать:

— Позови его! Позови его! Пусть простит, попроси! Позови его!

— Да кого?

— Скажи «серпантин», скажи!

— Ну серпантин, только прекрати истерику!

— Ыаыаыаыаыаы!

Семен не на шутку перепугался и вновь стал успокаивать Толяна, но тот проскочил мимо него на улицу и бросился к воротам. Испытывая сильное желание убраться подальше, Семен все же побежал за ним. Некоторые пионеры удивленно оглядывались на странную парочку, но Семену было все равно. Он вдруг подумал, что если Толик в истерике добежит до леса и заблудится там, от них вожатые сразу узнают, кто его довел.

— Вот… Блин… — запыхавшись от спринта, процедил Семен.

Он догонял Толяна, однако, едва поравнявшись с одним из зданий общих кружков, увидел, как тот скрывается за воротами лагеря. Пришлось поднажать, но, оказавшись за территорией, Семен резко затормозил и попятился.

Там, среди сверкающих на выглянувшем солнце луж, ждал Икарус с приветливо открытой дверью. Толик, застывший с открытым ртом, вдруг ломанулся к нему, упал у самого входа в автобус и суетливо вскарабкался внутрь на четвереньках.

— Прости меня! — крикнул он.

Семен представил, что с ним будет, если сейчас Икарус увезет Толяна в другое измерение. Наверняка решат, будто он пришиб беднягу, прикопал его в лесу, ну или что-нибудь наподобие этого. Нужно было вытащить его из автобуса, но Семен боялся даже находиться рядом с Икарусом, не говоря о том, чтобы зайти в салон. Вдруг Толик забился в судорогах, стал кататься по полу и жутко кричать. Стало ясно, что медлить больше нельзя и надо бежать в лагерь за помощью. Семен развернулся к воротам, но вдруг услышал за спиной:

— Стой!

На ступеньках, ведущих в салон автобуса, стоял Толик и смотрел в его сторону. Только взгляд теперь был осмысленный. Он вытер ладонью струйку крови под носом и махнул головой, жестом подзывая к себе Семена.

— Я туда не пойду, — с опаской проговорил тот.

— Не бойся, никуда он тебя не отвезет, если сам этого не пожелаешь. Впрочем, не хочешь — как хочешь, тогда бывай, а я поехал.

Поколебавшись, Семен все же подошел к автобусу, то и дело оглядываясь на ворота лагеря, а затем сжал губы и забрался внутрь. Он встал напротив Толика, который к тому времени вольготно развалился в одном из передних кресел.

— Ты как, в порядке? А то так заорал истошно.

— В порядке — не то слово. А насчет крика… Знаешь, больновато, когда возвращается память за сорок три года в один момент.

— Ого. Так ты… — Семен обвел рукой лагерь за окном, — ты знаешь, что это за перемещения?

— Конечно знаю. Наше НИИ как-то, пытаясь изучить одну пространственную аномалию — кстати, здесь рядом есть похожая в старом лагере, только послабее — так вот, наше НИИ совершенно случайно открыло способ приманивать некоторые объекты, обладающие удивительными свойствами. Хрен его знает, откуда они взялись, скорее всего либо из будущего, учитывая, что они могут вытворять со временем и пространством, либо их какие-нибудь инопланетяне сварганили. А в нашем измерении или нет, тут вообще непонятно.

— Постой, ты сейчас про… Автобусы?

— Да не автобусы это никакие, просто маскируются под транспорт. В средние века была бы какая-нибудь карета или оседланный конь.

— Уфф… — помассировал виски Семен и уселся рядом с Толиком, — а у кого ты прощения просил?

— У него и просил. У Икаруса, — сказал тот. — Видишь ли, они обладают если не разумом, то уж точно его аналогом. Мы, кстати, другие интересные объекты с их помощью умудрились выцепить, например, генератор какой-то серой дряни. Скорее всего, пища для длительных перелетов, судя по составу, не помню уже, ей не мой отдел занимался. Классы им понаприсваивали. Автобусы стали называть «Врата». И я научился перемещаться на нем в разные измерения, в основном необитаемые. Но иногда и в такие, как эти. Только вот перемещал он меня по настроению. И тогда я придумал способ, как поработить его. Сделать так, чтобы постоянно слушался.

— И за это он тебя наказал?

— Ну да. Запер в лагере и я тут куковал из смены в смену, а потом стал лысеть и терять разум. Сначала вообще боялся, что в «кармане», но слава богу это нормальная вселенная.

— В каком еще кармане?

— Блин, долго объяснять. Если вкратце, то врата бывают разные. По характеру. Некоторые напрочь долбанутые, из мест вроде этого могут сделать маленькую микровселенную, ограниченную, ну например лагерем и лесом, накопировать людей, заселить ими ее и мучить какого-нибудь бедолагу, раз за разом заставляя пережить неделю или месяц, скажем, в этом карманном чистилище. Кармане.

— В смысле накопировать? А я… Я тоже копия, и настоящий Семен продолжает бомжевать дома?

— А ты бомжевал? Ого! — удивленно посмотрел Толян на собеседника. — Не волнуйся, это одни из самых лучших врат, что могут быть. Он делает так, что даже твое тело состоит из тех же клеток и молекул, что и раньше, просто лишние выкинуты. Тебе, кстати, сколько на самом деле лет?

— Двадцать восемь.

— В принципе, ясно, почему ты переместился с омоложением. Раз бомжевал, то наверняка захотелось вернуться в детство, и тут тебе несказанно повезло, потому что автобус уловил твои мысли. А вообще омоложение редко происходит. Короче, собрал я несколько приборчиков, чтобы выяснить, в кармане или нет и оказалось, что, слава богу, не в нем. Ну и дальше стал собирать из хлама, который отыскал в старом лагере, маяк, чтобы другие врата приманить, раз эти так обозлились. Тогда и тупеть начал стремительно. Похоже, чтобы неповадно было. И главное, почти закончил, кое-какие расчеты еще оставались, и все!

— Так вот что за приборы под сценой!

— Они самые, — кивнул Толик. — И через несколько смен ты объявился. Я к тому времени был уже никакой, ничего не помнил. Так бы и куковал тут, пока Икарус не простил меня или не забыл обо мне, хорошо, что ты напомнил про него, где-то на краю сознания что-то шевельнулось, пароль на вызов вспомнился. Лично, как видишь, все же удалось его уговорить.

— И где ты был между сменами?

— Да черт его знает, в стазисе каком-нибудь. Но не бойся, тебе это не грозит. Раз хотел в детство, так и будешь дальше жить, если сам обратно не попросишься. Говорю же, замечательный образец!

— А…А родители? Они погибли в реальном мире…

— Ну если бы ты оказался тут сиротой, то уже знал бы об этом. Есть у тебя в этом мире родители, но, ты уж не расстраивайся, в этом амплуа другие люди совсем. Скорее всего, бездетная пара, которая страстно мечтала о ребенке. Икарус подправит им воспоминания, и вуаля. А раз тебе их исправлять не стал, то и не парься. Он всегда делает, как лучше. Образец что надо!

— Ты ему специально льстишь? — спросил Семен.

Толик рассмеялся:

— Поверь, уж на что, а на лесть ему плевать.

Несколько минут они сидели молча. Семен обдумывал информацию про родителей, а Толик тактично перестал болтать, видя его состояние.

— Значит, теперь ты отправишься домой? Тебя тут не хватятся?

— Забудут все, кроме тебя, — махнул Толян пухлой рукой.

Семен протянул ладонь. Тот потряс ее и поспешно сказал, когда Семен выпрыгнул на асфальт:

— Только ты это, послушай совет. Не смотри в кабину, когда автобус тронется. Во-первых, все равно не получится, он взгляд отведет, всегда отводит, когда подъехал или уезжает. А во-вторых, наказать он тебя не накажет, но по носу щелкнет. Все, бывай!

— Пока! — сказал Семен и, даже не обернувшись на звук отъезжающего Икаруса, вошел в лагерь.

Он направился в домик, не замечая ничего вокруг, погруженный в свои мысли. На вопрос Сереги, чего он такой пришибленный, Семен начал рассказывать про Толика и автобус, и ничуть не удивился, когда тот смешно заморгал, не понимая, о чем речь. Расшифровка Толяновской записки на ватмане тоже исчезла, как и его тетрадки.

Семен лег на кровать, закинув руки за голову, и спросил у товарища:

— Так что там с погоней за знаменем?

Семен придержал дверь ресторана, пропуская жену на улицу, и сказал:

— Люблю такие контрасты…

Он обернулся и скользнул взглядом по яркому хрустальному блеску люстр, по жарко натопленному залу, многочисленным столикам и ужинающим гостям.

Музыканты, только что закончившие играть очередную композицию, стали готовиться к следующей, и в перерыве послышались тихие разговоры вперемешку со звяканьем столовых приборов по тарелкам.

Семен, улыбнувшись каким-то своим мыслям, шагнул в зимний вечер.

— Вызовем такси? — спросил он.

— Да ну! Посмотри, какая красота вокруг! И безлюдно, и снег падает… Давай пройдемся!

— Давай, — улыбнулся Семен, взял жену под руку, и они неторопливо зашагали по тротуару, болтая о всякой ерунде.

— Знаешь, Сема, вот есть же избитое сравнение, что снег укутал город или деревню там, будто белое покрывало… Ну, город в нашем случае…

— Угу.

— Сравнение избитое, но какое точное, ты посмотри… На домах, на машинах, сверкает все… И такое белое… Мусора не видно, Гендаград будто помолодел…

— Забавно, мне как-то приходило в голову именно все то, о чем ты только что сказала. В тот вечер, когда я сюда переместился…

— Опять эта твоя история, — улыбнулась жена.

— Даже удивительно, насколько похожа погода... Вот, видишь остановку? Пойдем!

— Иду, иду, не тащи так, — сквозь хохот крикнула она.

— Вот на такой же остановке я сидел тогда, мерз и ждал автобуса. Так же горел фонарь, только был поближе, дома так же светили через дорогу окнами. Помню, как нахлынула тоска, как хотелось попасть во времена, когда я был счастлив…

— И приехал Икарус, и отвез тебя в Совенок!

— Эх, не на том акценты ставишь, Марина! Главное, что он отвез меня не в Совенок, а в детство! И не Икарус тогда подъехал, а…

Семена на мгновение отвлек звук утихающего мотора и шуршание колес по свежевыпавшему снегу. Автобус медленно остановился, с тихим шипением распахнулись дверцы.

Марина с недоумением посмотрела на застывшего истуканом супруга, заглянула в пустой салон.

— Сем, ты чего?

— Тогда не Икарус подъехал, а Лиаз. Этот самый Лиаз.

Повисло молчание. Семен, наконец, повернулся к жене и вдруг рассмеялся, глядя на выражение ее лица. Он игриво стряхнул снежинки с ее шапки и спросил:

— Ну чего глядишь, будто я умом тронулся?

— А… А ты уверен, что это не так? Знаю, ты веришь во всю эту историю, которая якобы случилась с тобой в детстве, но…

— Марин, подожди, — перебил жену Семен, — хочешь, прямо сейчас докажу, что это не выдумка?

Она промолчала, а Семен хитро улыбнулся и посмотрел ей в глаза.

— Ну ладно, скажи мне, часто ты видела автобусы, разъезжающие по городу без водителя?

— Дорогой, там есть водитель, — с огромным беспокойством в голосе промолвила Марина, и добавила, нежно тронув Семена за предплечье:

— Пойдем домой, хорошо?

— Конечно, только скажи сначала, как он выглядит?

— Кто?

— Да водитель, конечно!

— Не знаю!

Семен вновь рассмеялся:

— Ну так посмотри!

— Сема, заканчивай, пошли домой! — уже немного раздраженно ответила жена.

— Обязательно пойдем, как только опишешь водителя!

Марина фыркнула и занесла было ногу, чтобы подойти к кабине, но почему-то не стала этого делать. Потом она шагнула к дверцам и подняла ногу над ступенькой, чтобы войти в салон, но затем мотнула головой и вернулась к супругу.

— Ну как? — спросил тот, безуспешно силясь убрать с лица довольную ухмылку.

— Я… У меня не получается, — промолвила супруга. На этот раз в ее глазах читалось изумление. — Стоит мне подойти, как сразу же очень не хочется смотреть на водительское кресло. Или вдруг становится все равно, кто там сидит… Это…

— Ну да, — кивнул довольный Семен, — и не получится ничего. Тут какая-то сложная маскировка. Туда можно взглянуть, только когда думаешь, что автобус уже долго стоит без водителя. А ты знаешь, что он только что подъехал.

Он подошел к Лиазу, снял перчатку и прикоснулся к нему. Металл был теплый, несмотря на морозный вечер.

— Привет, старый друг. Если что, сейчас я не хочу убегать в детство, мне и так замечательно. Просто нахлынула ностальгия.

Двери с шипением закрылись. Завелся двигатель, зазвенел, как у любого Лиаза, и автобус медленно поехал в ночь.

— Вот это да... — выдохнула Марина. — А расскажи-ка еще раз мне ту твою историю, только с подробностями!

Семен вновь приобнял ее за плечи, и они пошли домой. Он рассказывал о своих приключениях в Лагере, и в этот раз жена слушала как никогда внимательно.

На этом я закончу свою писанину. Если кому интересно, тогда в лагере Семен и его соседи навели еще много шороху (особенно с тайной операцией «Сизый попугай» по добыче вражеского знамени). Жизнь стала самой обычной, хоть и бурной. Друзья купались, играли в футбол и другие игры, искали девчонок для танцев. Пару раз еще наведывались в столовую по ночам и как-то на спор отвели пару ребят из старшего отряда в старый лагерь, по пути так напугав их всякими рассказами о призраках, что один из них ломанулся в лес, услышав шорох на втором этаже. Как потом выяснилось, там был Электроник. Хорошо, что пугливый пионер сам нашел дорогу к "Совенку".

Драка с парнями, которые заперли Семена и Саню в ангаре во время финансового эксперимента, все же состоялась (не по инициативе друзей), и завершилась полной победой. Правда, в качестве наказания пришлось разносить форму и убирать территорию три следующих дня, но только до обеда.

После лагеря Семен, можно сказать, познакомился со своими новыми родителями и очень быстро полюбил их. Из всей их лагерной шайки, взрослея, Семен сохранил общение только с Серегой, потому что так вышло, что жили они всего через два двора друг от друга, а потом учились в одном университете. Серега ушел оттуда на третьем курсе, занялся бизнесом и весьма преуспел, а потом доучивался заочно. Собственно, вот и все.