Яркая лента (гет)

Лондон, Темза, около 7 p.m.

«У нас тут прямой эфир, Джозеф, не мельтеши! Сегодня около…»

«… произошли странные и ужасные события…»

«… это был вертолёт. Похоже, даже два…»

«…кто-то упал в Темзу, какой же это был ужас!»

«… а этот сумасшедший ехал на машине и кричал в окно…»

«… звал кого-то, наверное».

Рации разрывались от разных сообщений.

— Вы её видели? Где она? Скорее-скорее, олухи, иначе её унесёт дальше по течению!

Несколько секунд раздражающего шипения, переключение.

— Так, где этот вертолёт? Кому он принадлежит?

— Нет данных, сэр.

— Плевать я хотел, выяснить!

А между тем Темза готовилась принимать новых гостей. Трое мужчин стояли на мосту, и один из них, судя по всему, пытался прыгнуть в воду.

— Не смей прыгать, идиот, ты нужен нам живым! — закричал самый высокий из них, придерживая смельчака за плечо.

— Кто же её вытащит, если не я? Кто, кто, кто? — отвечал смельчак, вырываясь из стальной хватки первого.

— Успокойся, пожалуйста, — попросил третий, самый адекватный, как могло показаться со стороны.

Река тем временем спокойно уносила весьма интересную особу, которая смешала все мысли впутанных в это дело людей, все догадки пишущих журналистов и все чертоги разума одного крайне необычного человека.

Девушка ещё не умерла, лёгкие не наполнились водой до того смертельного порога, когда глаза непроизвольно замыкались и больше не видели света никогда. Она испытала шок, который сменился острой болью в правом боку. Казалось, художник разбавил в стакане алую краску, а теперь будет рисовать маки или розы. Но нет, возле девушки размывалась её собственная кровь, а сама она постепенно опускалась на дно, с тоской глядя на поверхность. Кто просил прыгать? Да никто. Тут-то в голову пришла мысль о том, что она не прыгнула, а упала. Как глупо получилось, как глупо…

«Ещё немного, и всё закончится. Ещё немного, и ты будешь свободна», — пронеслось в голове.

Но эта свобода станет поводом для победы, только не её победы. Нет, уходить в проигрыше никак не хотелось! Последним героическим усилием девушка всё же сделала попытку подняться, причём, удалось ей это успешно. Страх постепенно оседал на дне Темзы вместе с песком и кровью, а она поднималась наверх, изо всех сил стараясь хранить в голове одну мысль, всего лишь домысел, который мог бы изменить всё.

Вдох оказался самым лучшим подарком, который девушка могла бы сама себе преподнести. Кто-то с моста крикнул:

— Она на поверхности!

Все вздохнули с облегчением, кроме неё самой. Боль в правом боку с каждым вздохом отдавалась всё чётче и ужаснее, слёзы или просто вода — не понять, но что-то заслоняло девушке обзор.

«К чёрту», — подумала она и снова стала опускаться на дно.

Благо, чья-то рука подхватила полное страданий тело. Кажется, дело было сделано.

За несколько недель до вышеописанных событий…

1:00 p.m.

Миссис Хадсон твёрдо решила, что этот день проведёт с пользой: у телевизора. Она давненько не смотрела ничего более увлекательного, чем шоу покойной мисс Принц, а тут вдруг вспомнила, что на телевидении есть и другие каналы, располагающие к веселью. Обычно её дом наводнял мраком любой, кто заходил в него — все искали Шерлока Холмса, который с весельем дел не имел. То убийство, то похищение, то разврат… Прочие мерзости с годами осточертели хозяйке дома на Бейкер-стрит, 221 В. Пусть её прошлое имело все основания говорить, что Шерлок Холмс нашёл себе компанию под стать, но в тот день женщина решила, что она не будет думать ни о Шерлоке, который пропадал уже вторые сутки, ни о Джоне, ни о смерти, ни обо всех последствиях таковой.

Пахучие травы заполонили резким дурманом всю комнату хозяйки, но это нисколько её не смутило. Она легко переходила из комнаты в комнату, насвистывая себе под нос какую-то мелодию и предвкушая, как проведёт весь день одна. Можно было бы позвать и подругу, но это только если под вечер, так, казалось, и одиночеством насладишься, а потом и рассказать об этом кому будет.

— Чаю, миссис Хадсон? Чаю! — спросила сама себя женщина и тут же стала готовить для себя лучший чай, который нашёлся на кухне.

Когда шёл второй час размеренного чаепития миссис Хадсон с самой собой, кто-то позвонил в звонок, а потом ещё и учтиво постучал в дверь. Мысли о Шерлоке тут же отмелись, ведь у того был ключ. Джон бы предварительно позвонил… Может, это Грег? Или Майкрофт? Хотя, им-то что тут делать, когда Шерлока нет дома? Странно.

С огромным недовольством миссис Хадсон поставила кружку на журнальный столик, недавно подаренный ей Майкрофтом Холмсом, выключила звук телевизора и спустилась вниз. Сколько раз ей приходилось открывать эту дверь и видеть столько лиц, что и на этот раз хозяйка просто открыла, не ожидая увидеть там ничего сверх нормы.

На пороге стояла девушка с длинными огненно-рыжими волосами. Миссис Хадсон даже немного попятилась назад, настолько ярки были волосы незнакомки на свету. Что в ней было не так? Да всё вполне обычно. Но вот яркие цвета, которые резко бросались в глаза, начиная от волос и переходя на разные аксессуары: часы, браслеты, кеды… или сапоги? Сразу и не поймёшь, откуда такая девушка могла прибыть? В ней было всё вполне обычно, пропорционально, в порядке вещей. Но что-то никак не могло вырваться из головы миссис Хадсон, такая мысль, которая прогнала бы всю тревогу из груди прочь.

— Здравствуйте, простите за беспокойство.

— Здравствуйте, — миссис Хадсон немного успокоилась, учтивость девушки её порадовала.

— Я не могу знать наверняка, но Ваши соседи уже успели послать меня к чёрту, а точными сведениями я не обладаю… Здесь живёт мистер Шерлок Холмс?

Миссис Хадсон передёрнуло. Очередная клиентка. Шерлок строго-настрого приказал никому не говорить о его местонахождении. Значит, и теперь придётся соврать.

— Здесь, Вы не ошиблись.

— Могу я его видеть?

— К сожалению, его нет дома, но если что-то важное, я могу передать.

Девушка нисколько не изменилась в лице, хотя обычно все клиенты готовы были рвать и метать, слыша, что детектива нет дома.

— Нет, я бы хотела поговорить с ним лично. А когда он бывает дома?

— На данный момент — никогда. Он очень занят одним серьёзным делом.

— А скажите, доктор Ватсон не с ним проживает?

— Нет, Джон живёт с супругой! — тут же миссис Хадсон спохватилась.

Имя доктора Ватсона само выскочило из уст миссис Хадсон, а она так не любила распространяться незнакомцам о близких ей людях.

— Джон, — девушка слегка нахмурилась, будто в её голове вырабатывался план, — ага, понятно. Что же, ещё раз прошу прощения за беспокойство, была рада с Вами познакомиться.

— Но я даже имени Вашего не знаю!..

Это имя прозвучало как никогда убедительно, но что-то внутри хозяйки всё равно желало нажать на красную кнопку и забить тревогу. А незнакомка спокойно удалялась всё дальше, солнце играло бликами на её безумно ярких волосах.

3:00 p.m.

Джон Ватсон то и дело поглядывал на дисплей телефона и ждал звонка или хотя бы маленького сообщения, что всё в порядке. Но ничего подобного не происходило, только Мэри могла отправить очередной список продуктов да пожелания удачного дня. М-да, Шерлоку трудно намекнуть, что и от него хотелось бы внимания.

Детектив пропадал сутками где-то вне Бейкер-стрит, и пусть его не отослали куда подальше вести дело «не первой важности», но видеться от этого Джон и Шерлок чаще не стали. Майкрофт же просто пожимал плечами, а потом, как думал Джон, злорадно хихикал у себя в «Диогене», нарушая все правила молчания. Брат желал наказать Шерлока, но изматывать его до такой степени — бесчеловечно даже по меркам сурового военного врача и его таинственной супруги. Последнее сообщение от Шерлока датировалось позавчерашним днём. Джон своим ответом пытался завязать переписку, но больше Шерлок не ответил. Писать самому не было смысла — все его вопросы и реплики ушли бы в пустоту. Мистер Холмс был поглощён работой.

Все покупки были сделаны и спокойно полеживали в пакетах, пока Джон пытался придумать повод, чтобы уйти к Лестрейду, спросить о Шерлоке. Хотя чего доброго придумывать? Мэри сразу догадается, в чём подвох. Проще прямо сказать.

Мэри встретила мужа в очень возбуждённом состоянии.

— Джон, — еле слышно зашептала она, — не знаю, как эти ребята до всего добираются, да только вот одна из клиенток Шерлока у нас в гостиной.

— Что? Какого чёрта она тут делает? Не Бейкер-стрит ли место для встречи с…

— Джон, я не знаю, но, похоже, дело у неё важное, а если и не особо, то она настроена найти Шерлока во что бы то ни стало. Поговори с ней, я беседовала обо всём, кроме него, ведь я помню наказ Майкрофта…

— Господи! — закатил глаза Джон.

Ещё одна проблема на дню, ну что же такое? Пока Мэри бережно вешала куртку мужа, Джон прошёл в гостиную и увидел перед собой вполне обычную девушку, которая смотрела в окно, осторожно ступая по полу, будто боялась, что любой её шаг изменит мироздание. Большие очки спустились с переносицы почти до ноздрей, но всё это не имело значения для гостьи, она задумалась.

— Эм… здравствуйте, я Джон Ватсон. У Вас какое-то дело ко мне?

Девушка тут же спохватилась, чуть не выронила кружку с чаем, но тут же обрела какое-то даже странное спокойствие и бесстрастие.

— Здравствуйте, Джон. Ваша супруга, наверное, уже передала Вам, что я ищу больше не Вас, но Вашего друга — мистера Шерлока Холмса.

— Простите, но он не живёт здесь. Я могу написать Вам адрес, где он проживает, и Вы…

— Нет, это ни к чему. Где бы я могла его найти помимо этого адреса?

Джон сглотнул, но ему показалось, что ледяной ком застрял в его горле. Мэри поёжилась от мурашек, захвативших её руки и спину. Джон Ватсон казался таким немощным и маленьким, а гостья стала такой большой и величественной, что Мэри ненароком подумала — вот где очередная загадка, а всё то, что искал Шерлок, так, — ерунда. Но тут же всё стало на круги своя.

— Он занят одним важным делом, весь в работе, думаю, пока что Вы его вряд ли сумеете застать, к сожалению…

— Что же, спасибо вам огромное. Мэри, — девушка кивнула в сторону миссис Ватсон, — Джон, — то же самое она повторила и в сторону доктора.

— А как же Ваше имя?

Обычное имя успокоило обоих супругов. Девушка поправила очки на переносице, улыбнулась и вышла прочь. Джон долго провожал её взглядом, но так и не сумел заметить в ней странностей, которых так ждал.

6:00 p.m.

Грег Лестрейд сидел у себя в кабинете битый час и бросал в дверь небольшой мячик для тенниса. А чем ещё было себя занять, когда день оказался самым спокойным, никаких убийств и расследований? Конечно, это крайне хорошо, что всё было именно так, но… Грег откровенно скучал. Он мог бы занять себя беседой с Андерсеном, который всё же смог восстановиться в отделе, надолго ли только? Грег мог бы поговорить и с Донован, да с любым из отдела можно было бы поговорить. Да как-то не хотелось. Вот хорошенькой бы встряски, это да! И чтобы обязательно этот напоминающий психа бегал рядом и бормотал себе под нос такое, что не пришло бы в голову никому из Скотланд-Ярда. Но он уже который день, а то и неделю (никто не считал, сколько времени пролетало) пытался найти ответы на вопросы, которые так мучили Майкрофта Холмса. Никто уже и не понадеялся в ближайшее время увидеть Шерлока да обмолвиться с ним словечком. Громко вздохнув, Грег встал и стал нахаживать круги по кабинету.

— Если у Вас какие-то проблемы, можете просто написать жалобу или… — послышался голос Донован.

— Нет, мне просто нужно увидеть инспектора, только и всего, — отвечал ей спокойный женский голос.

— Но!..

Радости Лестрейда не было предела, наконец-то к нему пришёл живой человек! Инспектор распахнул дверь и с улыбкой, свойственной зазывалам в парках аттракционов, сказал:

— Прошу, проходите.

— Сэр, всего бы ничего, если бы она не…

— Донова-а-а-ан, я сам разберусь! — инспектор захлопнул дверь прямо перед носом Донован.

— Итак? Я инспектор Лестрейд, к Вашим услугам. Что случилось? Что-то заметили? Пропажа? Подозрительные звонки? Угрозы? Личности?

Посетительница же сняла большие очки, потёрла глаза и устало ответила:

— Сэр, я ищу Шерлока Холмса. Понимаю, с чего бы мне искать его у Вас, но я точно знаю, что он занят работой, значит, мимо Вас это не прошло.

Немного разочаровавшись, Грег всё же ответил:

— Не могу помочь, сам не видел Шерлока уже довольно давно.

Нежно-синие глаза девушки как-то посерели, стали темнее и недовольнее. Она слишком устала, чтобы просить ещё что-то. Она уселась в кресле поудобнее, вытянула ноги и потянулась.

— Простите, я просто недавно… устала, в общем. Пожалуй, тогда я пойду, раз Шерлок Холмс пропал, то не мне его искать.

— Не пропал он, работа у него.

— А Вы уверены, что он сам в курсе, о чём его работа?

Вопрос испугал Грега.

— Как Вас зовут?

Ответ последовал незамедлительно, так же быстро ушла и сама девушка. Ничего необычного, всё было вполне себе понятным, но то ли аромат духов у неё оказался слишком резким, то ли Грег стал очень подозрительным, но чувство, напоминающее тошноту, прошлось по животу Грега и упало куда-то в небытие.

9:00 p.m.

Вместо одной-единственной подруги на Бейкер-стрит напросилась целая толпа. Миссис Хадсон уже взяла за привычку, которую смогла отточить до мастерства — никто не должен остаться без чая. Сперва позвонил Джон, напрашиваться не пришлось, так как миссис Хадсон сама позвала доктора к себе, соскучилась, как она сказала, очень сильно. Позже поступил звонок от Грега Лестрейда. Трубку взять никто не успел, но автоответчик чётко записал одну просьбу инспектора: не мог бы он подойти чуть позже? Конечно, мог бы. С собой Грег прихватил и патологоанатома Молли Хупер, которая ничем новым поделиться не желала, но вот послушать была готова всегда.

Когда все расселись возле камина, миссис Хадсон принесла на подносе чашки с чаем и начала рассказ о том, как чудно прошёл её день. Никто толком не слушал, кроме Молли, которая постоянно добавляла «Правда?», «Неужели?», «Ну и ну!» Остальные молча попивали чай и думали. Но когда миссис Хадсон перешла от телешоу к нежданному посетителю, все навострили уши.

— Никого я не ожидала видеть сегодня, так нет же, сегодня опять искали Шерлока. Молодая девушка, рыженькая такая, не знаю, откуда. Я сказала, как и наказывал Майкрофт, что Шерлока нет. Знаете, отпечаток, что ли, остался какой-то… Будто отослала её на верную смерть. Вдруг у неё что серьёзное случилось? — миссис Хадсон присела на край дивана.

Вправду, подозрительность как-то отошла на второй план, а на первый план вышла жалость, ничем не объяснимая жалость. Она была подобна излишнему описанию деталей в книге — в общем-то, и не нужна вовсе, но никак не исключить, только если пролистать.

— Правда? Нас тоже сегодня посетила девушка, искала Шерлока. Мы побеседовали с ней обо всём, чём только могли, пока Джон не пришёл, — включилась в разговор Мэри.

— Как-то болезненно она выглядела, если честно. Но настаивать не стала. Сразу ушла, — закончил Джон.

Все с минуту помолчали, будто переваривали то, что услышали.

— Шерлок всем нужен, — мечтательно проговорила чуть ли не по буквам Молли.

— Да, верно. Сегодня на участок приходила девушка и ко мне. Искала Шерлока. Усталая, просто слов нет, чтоб описать это. Пришлось сказать то же, что и вы.

— Так, а как звали девушку? — опомнился Джон, как будто видел долгий сон с плохим концом.

— Люси Хоупфор, — тут же ответили все хором.

— Не настолько я и нарасхват, — усмехнулся Шерлок.

Детектив слышал весь разговор, стоя за дверью, но, как он и любил, выдавать себя не спешил. Что за гостья приходила, и какую историю она носила в себе — оставалось лишь гадать. Может, никто бы и не вспомнил больше о Люси Хоупфор, если бы не события следующего дня.

«Больше всего мне хотелось удавиться на тот момент. Страх забрался в каждую клетку моего тела, ни одного шага без этого чёртового страха. Я боюсь, но признавать этого не стану. Надеюсь, всё пройдёт гладко. Надеюсь, я смогу».

Из дневника мисс Э. С.

Лондон, лаборатория, около 3:00 p.m.

Шерлок Холмс сам осознавал, что халтурит, но продолжал методично ничего не делать. Он не спал всю ночь, ел приблизительно позавчера, а видел друзей и того раньше. Конечно, его главнейшей задачей стала одна: выяснить, что же это была за видеозапись, и действительно ли Джеймс Мориарти вернулся в игру? Но уже битую неделю никаких зацепок — ничего. Всё, что мог, детектив сделал, остальное было лишь за прихотью Джима, если тот каким-то образом выжил. Он мог явить себя миру снова, а мог заглохнуть надолго. И вот пока он не объявился в который раз, Шерлок пытался найти его всяческими способами. Нет, это слишком глупо, цепляться за безупречно гладкую скалу.

Пару раз писал Джон. Мистер Ватсон был так мил, когда переживал за кого-либо, но Шерлок не умел умиляться и просто не отвечал, потому что не хотел обнадёживать доктора. Ведь кто, кроме Майкрофта, знал, когда Шерлок искупит свою вину и увидит свет? Похоже, брат усадил Шерлока за решётку лаборатории. Как это было в его стиле — наказывать, игнорируя все житейские традиции, такие, как семейные узы.

Молли Хупер бегала этажом выше. Всякий раз, как Шерлок слышал быстрые шажочки знакомой, он усмехался и прекрасно представлял, как Молли хочет спуститься. Но он даже её не впускал. Никто не был достоин надежды. Больше всего Шерлок боялся обнадёжить сам себя.

Но в тот день Шерлок не выдержал и отпер дверь. Он и так сидел «в банке», этот лабораторный подвал мог давить даже на нерушимые чертоги разума Шерлока Холмса. Запри такого человека на неделю — он найдёт, чем занять себя. Мыслями, чем же ещё!? Но когда ты знаком с Джоном Ватсоном, в любом случае попадёшь на свободу. Джон всё устроит.

Попытки Молли остановить Джона оказались провалены сразу же. Она заикалась, пыталась утянуть доктора за собой, но тот уверенно спускался в лабораторию и твёрдо отвечал, что не намерен терпеть эту лже-тюрьму.

— Ему нужен воздух, Молли! Он же человек.

— Угу, пожалуй. Только вот вести себя по-человечески он не торопится.

Шерлок услышал этот диалог и засобирался. Естественно, Джон уведёт его оттуда. Доктор повременил с внезапным появлением, помаячил на месте и раскрыл дверь. Шерлок уже стоял у порога, пряча руки в карманы пальто.

— Джон, — кивнул детектив в знак приветствия.

— Шерлок! Ты жив! Я уж подумал было, что ты тут разлагаешься вместе со всем тем, что у тебя в пробирках.

— Там уголь и бумага, они разлагаются иначе, чем клетки человеческого те…

Но не успел Холмс договорить, как доктор заключил его в свои объятия.

— Тебе надо развеяться. Есть одно дельце даже.

— Да ну?

Мужчины прошли мимо Молли, та обиженно проводила Шерлока глазами.

— А меня не впускал…

— Ну, вероятность того, что Джон воспользовался бы обстановкой тет-а-тет в своих целях, навеянных романтичным настроением, где я вряд ли мог позвать кого-нибудь на помощь, крайне мала. Я бы даже сказал, что…

Молли негодовала:

— Нет, Шерлок, это совсем не так! Я просто хотела составить тебе компанию!.. Почему ты видишь всё так гипертрофировано?

— Ведь это правда, Молли Хупер.

— Но и то, что Джон бы мог…

— Молли! — пресекли её два друга хором.

— Миссис Хадсон говорила, что вы…

— Мы не пара, никогда ею не были, — Джон Ватсон устал от этих намёков и шуток.

— Майкрофт будет недоволен, — сделала Молли последнюю попытку остановить детектива.

«Плевать», — промчалось в голове Шерлока.

Детектив и его блогер вышли на улицу, Шерлок вдохнул полной грудью.

— Какая тишина. Спокойно. Ты не позавтракал, поэтому решился на моё спасение быстрее, чем обычно. Что же, мы идём завтракать?

— Не буду спрашивать, как ты это выяснил, поэтому просто пойдём и всё тут.

Джон решился рассказать что-то о тягостных муках будущего отца, о том, как страшно не знать, что ждёт впереди, но как приятно глядеть на жену, готовящуюся стать матерью.

— Никто больше не приходил?

— Нет, даже записок не было. Похоже, все поняли.

— Чёрт, а я только освободился.

— Я думал, мы спокойно проведём этот день! — вознегодовал Джон.

— Да, именно так. Одно сообщение Лестрейду не сделает погоды, Джон.

И вправду Лестрейд не спешил отвечать, хотя Шерлок убедительно попросил инспектора подкинуть пусть и скучненькое, но дельце.

3:30 p.m

Доктор и детектив вернулись на Бейкер-стрит, не миновав чая от миссис Хадсон. Было тихо, хозяйка мирно задремала в кресле-качалке. Казалось, Лондон сегодня не благосклонен к Шерлоку Холмсу — вокруг и всюду тишина (какое гадство!) А Шерлок готов был давиться ею, этой тишиной, последние несколько недель. Выйди он наружу, и жизнь будет кипеть, как в чугунном котле вода. Но ничего подобного. Все находились в какой-то полудрёме.

Пролистав кучу газет, рассмотрев всё, что хозяйка дома успела накупить, приметив, что Джон стал таскать из дома весь хлам, что не нравился Мэри, сюда, на Бейкер-стрит, Шерлок уныло опустился в кресло.

— Ску-у-ука-а-а… — протянул он, как когда-то давно, когда дружба между Джоном и ним только крепчала и не была проверена настолько наверняка, как сейчас.

— Может, мне кофе сделать? — предложил Джон.

Но детектив лишь ухмыльнулся и повернулся к окну.

— Я бы даже не стал выпытывать у тебя… но это важно: как продвигаются поиски?

— Это важно только Майкрофту. Мне не больно-то верится, что в этом есть хоть крупица истины, но что уж не сделаешь ради брата…

— Не нужно тут иронии, Шерлок. Скажи правду.

— Дело медленно продвигается, очень медленно. Я успел заскучать.

Ничего, кроме мысли о скуке, не оказалось правдой.

— Это я вижу. И что же ты надумал делать?

— Отвлекусь. Какое-нибудь поганенькое дельце разгонит мне кровь, и…

— Так, вот про это молчи! Не вздумай снова притрагиваться к наркотикам! — пригрозил Джон.

— Я и не думал.

Такая вот лёгкая и неудручающая беседа продолжалась на протяжении часа. Было сварено четыре кружки кофе. И все они так и остались остывать на кухонном столе. Но порою всё самое серое оказывается лишь прологом к интересному. Быстро, словно испуганный олень, в дверь влетел Лестрейд. Он отдышался, пожал руки своим товарищам и начал:

— Итак, Шерлок, это просто чудо какое-то, что ты сегодня дома!

— Я всегда дома, в общем-то.

Лестрейд с укором поглядел на детектива и фыркнул. В его голове, скорее всего, маячили примерно такие мысли: «Ещё бы, всегда».

— Так вот: есть тут дело одно, всё ясно с одной стороны, но вот… Ты просил, я пришёл. Только давайте быстрее, время не ждёт. Там труп и так пролежал довольно долго.

Сказать, что Шерлок подскочил — ничего не сказать. Он будто бы взлетел в порыве такого восторга, что Джон невольно зажмурился, вдруг детектив упадёт с небес на землю, да так, что проломит пол? Мужчины быстро собрались и уже спустя десять минут мчались на такси по назначенному адресу. С Лестрейдом Шерлок ехать отказался, слишком сильна была его неприязнь к полицейским машинам.

4:00 p.m

Дом, к которому вскоре прибыли инспектор с товарищами, оказался расположен в довольно спокойном приятном месте. Выложен он был красным и бурым кирпичом, а маленькие аккуратные окошки создавали впечатление самое семейное и тёплое, будто в этих круглых окошечках размещался портал в другой мир: мир, где все рады друг другу. Солнце уже давно поднялось над городом, погода располагала к прогулкам, но никак не к убийствам. Шерлок тут же обежал дом, рассмотрел все двери и окна, что-то отметил себе в смартфоне и вернулся к инспектору.

— Интересные странности: на первом этаже окна маленькие, округлые. А на втором — большие, человек мог бы пролезть при желании.

— Ничего странного, по-моему, — пожал плечами Грег. — Будь бы у меня такой дом, я…

— Ладно, так что у нас тут?

— Труп мужчины, личность установлена. Старый садовник Адамс. Умер от выстрела в грудь. Предположительно дополз до тех кустов, но на помощь позвать не успел. Вот, видите, на газоне дорожка? — начал разъяснение один из помощников Лестрейда.

Джон шепнул другу на ухо:

— Чем помочь?

— Поищи пистолет, он должен быть где-то тут.

— Ты уверен?

— Просто поищи, а!

Старое лицо садовника застыло в гримасе ненависти. Не похоже было, что он стал жертвой внезапного нападения, а раз так, то знал, кто нападал, только предпринять ничего не успел. Его рубашка и куртка, старая и потёртая, видевшая многое, как и хозяин, пропитались кровью.

— Труп тут с самой ночи. Было около двенадцати, не раньше этого.

— Значит, его кто-то перетащил. Дорожка, его тащили по газону. Кому понадобилось тащить его сюда, после того, как убили? Если это было ограбление, то… глупое ограбление.

Но эта догадка вполне могла себя подтвердить: куртка обшарена, и только во внутреннем кармане, измятую и окровавленную, Шерлок сумел найти бумажку. «JULIA» — гласила она. Детектив перечитал ещё раз, в его голове сразу пронеслись самые знаменитые девушки с этим именем: актриса, модель, может, салон красоты? Что это? В любом случае, с садовником никак не вязалось. Но просто так Шерлок найденные улики не выкидывал. Он спрятал бумажку в пальто и пошёл дальше.

— Кто вызвал полицию?

— Хозяйка дома. Миссис Эрмитоун нашла бедолагу около часу назад, как только вернулась из командировки.

— Можно с ней побеседовать?

— Ваш друг уже занялся этим. Нашим людям ничего путного выдавить из неё не удалось.

Мистер Холмс проследовал за инспектором на кухню. Женщина лет сорока сидела сама не своя, вся бледная и испуганная, запивая страх кружкой, в которой Шерлок тут же учуял коньяк. Лицо её, некогда свежее и красивое, теперь выглядело дряблым и старым. Рядом сидел Джон, но по его взгляду стало понятно, что ничего хорошего услышано не было.

— Здравствуйте, миссис Эрмитоун, я Шерлок Холмс. Пожалуйста, не могли бы Вы ответить мне на парочку вопросов?

Та пожала плечами, но противиться не стала:

— Я уже отвечаю в третий раз, надеюсь, он будет последним, а?

— Конечно-конечно. Мистер Адамс — золотые руки, кто же с ним так? Ох-ох…

— Вы его знали?

— Ну, а как же? Хороших садовников нынче так просто не отыщешь, — запричитал Шерлок, на что Джон поспешил просто отвернуться, чтобы ненароком не выдать друга.

— Да так себе из него садовник был. Работал он у нас пару лет. Потом ушёл на пенсию. Странный он, нелюдимый. Да поговаривают ещё, что… не сочтите за грубость, но… педофил!

Самая сострадательная маска легла на лицо Шерлока, он закивал и промямлил что-то о том, что педофилия — это крайне плохо.

— Я приехала сегодня утром, мистер Холмс. Мои домашние весь уикенд провели дома, муж говорит, он играл с дочерью в шахматы, ездил в парк.

— О, у Вас есть дочь? Сколько ей? Шестнадцать или семнадцать?

— Почти семнадцать… сэр, — удивлённо ответила хозяйка дома.

— Угу, продолжайте.

— Так вот: я очень люблю свой сад, поэтому тут же решила проверить, как там цветы. Но заметила ужасный беспорядок, хотя муж до моего приезда, как он сказал, поливал газон. Как он не заметил? Не знаю, может, его убили после моего приезда? Но если так, то я не слышала выстрела. Он лежал такой весь… ох, не хочу я вспоминать это; как нашла его, тут же сообщила в полицию и мужу.

— О, вот как? А можно было бы побеседовать с Вашим мужем?

— Он отлучился в аптеку за лекарствами дочери, она переволновалась, захворала немного на выходных.

— Она же играла в шахматы с отцом, неужто так сильно заболела? Я бы хотел и с ней побеседовать.

— Пока что невозможно, мистер Холмс. Я сама вся трясусь, а Вы говорите о ранимой душе.

— Ну, судя по картинкам, которые она собирает, вряд ли она ранимая, — не согласился Шерлок, доставая из ящика стола журнал о половом созревании.

— Ох! — миссис Эрмитоун смутилась, но не понимала, откуда это.

— Что же, — Шерлок сделал вид, что сдался, — я осмотрю ваш сад, если Вы не против? И, возможно, мне понадобится взглянуть на комнату Вашей дочери.

— Это ещё зачем? — вопрос вылетел сам собой, больше женщину интересовал «тот самый» журнал.

— Как одна из теорий.

Шерлок и Джон вышли на улицу и осмотрели дорожку, ведущую в сад. Попасть туда можно было с чёрного хода, откуда смотрели широкие и большие окна второго этажа, а дорожка у парадной двери развивалась у поворота за дом, вела она к гаражу и саду. То есть, можно было не прикладывать огромных усилий, чтобы попасть в сад.

— Мне бы желательно всё, что узнаешь об этой семье. Сама миссис и слова плохого не скажет о себе и семье, но поспрашивай соседей, а я пока оглянусь вокруг. Тут явно что-то не так. Кто поливает и без того влажный газон? Погляди, газон скоро превратится в кашу, значит, его поливали вчера вечером. Зачем понадобилось это делать ещё и утром? Но я уверен, что поливали газон ночью. Утром бы вода испарилась, было бы слегка душно, эти кусты не распускают ни ветров, ни паров, которые тут образовываются. Не очень удобно, ну да ладно… В общем, Джон, прошу тебя, бери кого-нибудь в помощники и идите опрашивать соседей. Всё о мистере Адамсе, всё об этой семье.

— Хорошо, друг мой, я постараюсь, — кивнул доктор и тут же покинул детектива.

Шерлоку нужно было столько осмотреть, задать ещё кучу вопросов, но он решил просто обойти сад на несколько раз и выцепить все возможные факты, даже если они казались самыми нереальными. На самом деле, сад был крайне прост по устройству, чем так гордилась миссис Эрмитоун — это ещё одна загадка для любителей разгадывать. По правую сторону, ближе к невысокому забору, были посажены резные кусты, высотой с половину роста взрослого человека. По левую сторону, ближе к дому, стояли шезлонги, перед которыми цвело множество разных цветов, по гамме они сочетались, да вот по названиям как-то коряво получалось. Окна второго этажа смотрели как раз на эти цветы и забор перед собой. Два огромных окна возвышались над удручёнными полицейскими, когда Шерлок вдруг рухнул под одно из окон и закричал.

— Что такое? — испугался Лестрейд, но Шерлок лишь захохотал в ответ на это.

— Стекло. Глянь-ка, инспектор, окно кто-то разбил!

— Неужели правда? Старик пытался проникнуть в дом?

— Слишком не похоже на правду. Что там с трупом? Осмотрели?

— Да, умер, как уже и было сказано, от выстрела в грудь, потерял достаточное количество крови. Карманы обшарены, но я не думаю, что пропало у него что-то важное. Хулиганы?

— Бред.

Пока Шерлок осматривал сад, он порядком устал. Сказывались бессонные ночи и постоянные мысли о Мориарти. Но это дело давало ему шанс отвлечься. И детектив ценил каждый момент, проведённый в этом саду, пока все ожидали прихода мужа миссис Эрмитоун. Дорожка на газоне была нетронута, будто кто-то специально из одного места переносил труп в другое, не отходя от кустов далеко. Но зачем? Политый газон замял бы все следы, будь они, но эта дорожка осталась… Что бы это значило?

— Да кто Вы такая? Я не пропущу Вас! Это место преступления! — вопила Салли Донован.

— Простите, но ещё раз упустить Шерлока Холмса я себе просто не позволю, — отвечали ей на это.

Шерлок не успел толком понять, что речь идёт о нём, когда девушка с яркими рыжими волосами схватила его за запястье и представилась:

— Люси Хоупфор. Слышали обо мне, мистер Холмс?

Её лицо так и сияло, она добилась своего.

— С чего Вы взяли, что я тот, кто Вам нужен?

— Ну, может, потому что социапаты постоянно пытаются закрыться в своих вещах, именно поэтому Вы запахиваете своё пальто сразу, как понимаете, что не застегнули его на пуговицы?

Детектив даже забыл о том, что следовало бы отпрянуть и высвободить руку. Ему показалось, что девушка нисколько не красовалась, а действительно заметила такую деталь, на которую никто даже внимания бы не обратил. Но тут же Люси весело рассмеялась и сама отпустила Шерлока.

— Мистер Холмс, у меня есть Ваше фото, да и кто бы Вас тут не знал? Я не стала бы искать призрака.

— Что же… эм… похвально.

— Прошу Вас, мистер Холмс, мне очень нужно поговорить с Вами. Если желаете, я даже могу помочь Вам тут, потому что не верю, что смогу выловить Вас позже. Я никуда-никуда не денусь отсюда, только если меня не заберут в отделение полиции, даже не убеждайте меня!

— Сейчас я точно не смогу заниматься Вашим делом, мисс Хоупфор…

— Не нужно сейчас. Просто позвольте мне держать Вас в поле видимости.

Вздох вырвался из груди самый болезненный и обречённый. Шерлок кивнул:

— Прошу Вас, оставайтесь где-нибудь неподалёку, как только мы закончим, я приглашу Вас и выслушаю всё, что мне нужно знать.

— Хорошо. Конечно, — девушка отошла в сторону.

— Смотрите-ка, Донован, как бы она тут следов не натоптала. В общем, это, приглядывайте.

— Это Ваша клиентка!

— Но работу вашу делаю я. Так что помогайте.

Клиентка, про которую Шерлок и думать забыл, смешала все мысли. Как она нашла его? Зачем? Что там за такое сверхважное дело, что девушка не побоялась прийти на место преступления и познакомиться с детективом?

Вскоре вернулся Джон. Он был крайне озадачен и расстроен.

— Шерлок, все они твердят, что Адамс странный и ужасный тип, его интерес к педофилии подтверждён и не раз.

— Ещё что?

— С ним никто не общался. Затворник ещё тот! Врагов у него как таковых не было, но кто бы знал точно — он оказался крайне необщителен. Ворчливее тебя в сотню раз.

— А Эрмитоуны?

— О хозяйке отзываются добро, хозяин тоже никаких подозрений не вызывает. Девочка у них выглядит болезненно, но в целом обычная семья. Ах, да, Шерлок, мистер Эрмитоун взял фамилию жены.

Детектив прокрутил в голове сотню вероятностей такого поведения у мужчины, но варианта, который последовал после, он никак не рассматривал:

— Он сдвинутый на чём-то.

— Ч-что? — переспросил Джон, глядя на Люси, узнал, конечно же.

— Какой уважающий себя мужчина стал бы делать такое? Значит, он слишком сильно хотел добиться расположения миссис Эрмитоун, раз согласился даже на смену фамилии. Не думаю, что у них в семье любовь через край хлещет, раз он кинулся куда подальше из дома, вместо того, чтобы жену поддержать, — поделилась своими соображениями Люси.

— Но он же пошёл за лекарствами для дочери? — играя истинное недоумение, спросил Шерлок.

— Раз она такая болезненная, то все лекарства у неё уже должны были быть, — возразила на это Люси.

— Что Вы тут делаете? — осмелился узнать Джон.

— Ах, доктор Ватсон! Простите меня, здравствуйте! — она пожала руку доктора. — Я тут случайно. Но, заметив мистера Холмса, не смогла пройти мимо. Я долго его искала.

— А, вот как… — Джону было сложно понять, как Шерлок всё же позволил лишнему человеку находиться здесь, не мешает ли она расследованию?

Справив Джона с новой знакомой, Шерлок стал думать о разбитом окне. Если садовник действительно хотел проникнуть в дом, то где же лестница или верёвка? Ничего. Если он желал найти комнату девочки, то выяснил бы это заранее, наугад делать ничего не стал. Стекло дало большую трещину от удара в нижнем левом углу. Но… не значит ли это, что кто-то стрелял в стекло? Потому что, если бы не стреляли, пришлось бы бить окно камнем или чем-то более увесистым, а делая это с земли, вероятность не разбить окно полностью крайне мала.

Мистер Эрмитоун пришёл с полным пакетом лекарств и бутылочкой бренди. Алкоголь он разлил по рюмкам себе и жене, усевшись в большое кресло. Мужчина очень приятной наружности, обаятельный, с идеальной осанкой и чарующим голосом. Его тёмные глаза осмотрели Шерлока с ног до головы, и хозяин, как истинный король, откинулся в кресле и страдальчески приложил руку ко лбу.

— Ужасно, что творится! Я чуть не умер от шока, когда услышал то, что рассказала мне супруга.

— Мистер Эрмитоун, я Шерлок Холмс. Прошу, пролейте свет на это дело. Зачем Вы поливали газон ночью?

Мужчина и бровью не повёл, хотя тут же поставил рюмку на журнальный стоик, будто в страхе, что она выпадет.

— Я ничего не слышал, спал как убитый позапрошлую ночь провёл возле постели дочурки, она приболела. О чём Вы вообще? Я не имею права поливать газон в своём саду? Странные у Вас претензии.

— Имеете право, но если Вы ночью спали, то как же Вы могли поливать газон?

— Я делал это утром, мистер Холмс. Не знаю, о чём Вы. Вечером я был так занят, что даже не подошёл к почтальону, чтобы забрать выпуск вечерних газет. Так и лежат у входа, наверное.

— Не будете ли Вы против, если я осмотрю Вашу гостиную и комнату Вашей дочери?

Как бы ни протестовал мистер Эрмитоун, хозяйка разрешила Шерлоку осмотреть всё, что он хотел. На несколько минут тот остановился у входной двери, потом вглядывался в столик рядышком, там обычно хранили счета и газеты-однодневки. Потом Шерлок прошёл в гостиную, но, недовольно цокнув, направился наверх. Мистер Эрмитоун спокойно следовал за ним, но постоянно негодовал, для чего нужны такие детали в доме, когда труп на улице?

Девочка спала в родительской комнате, пробиться к ней было нереально, протестовали все. В спальне девочки не было ничего необычного, кроме разбитого окна. Шерлок покачал головой, потом присел за стул к шахматной доске и предложил присесть Ватсону.

— Сыграем?

— Не особо-то ситуация располагает, — вежливо отказался Джон.

— Ты прав.

Пистолет, который так искал Шерлок, найден не был. Несколько составляющих логической цепочки в голове детектива так и не желали проясняться.

— Кто разбил окно, мистер Эрмитоун?

Хозяин тут же сник, опустил голову и закрыл лицо руками.

— Что такое, дорогой? — испугалась миссис Эрмитоун.

— Я так не хотел… но придётся! Для нашего же блага, дорогая. Я вчера слишком устал, чтобы провести ещё одну ночь без сна с дочерью. Но я держал ухо востро, мало ли что! Ночью я услышал какой-то шум, кто-то бродил по саду. Я выглянул в окно, поглядеть, что случилось. Никого не увидел. Потом вдруг услышал визг дочери, кинулся было наверх. И тут этот… выстрел! Господи! Как я перепугался! Я храню оружие тоже, мало ли что… Видимо, дочка увидела этого мерзкого типа, этого Адамса, и побежала за мной! Девочку затрясло, мне стало не до этого. Я и… бросил всё к чертям! Никакого тела возле дома не было, мистер Холмс. Ничего! Я и подумал было, что старик бежал. А тут такое… Горе мне, горе!

— То есть, Вы слышали выстрел?

— Да-да. Но я ума не приложу, кто за этим стоит, мистер Холмс! Этот гад пытался пролезть к моей девочке ночью, лучшей участи я ему бы и не пожелал!

Миссис Эрмитоун обняла мужа и тихонечко заплакала. Шерлок сидел молча, не двигаясь. Лестрейд даже перестал записывать, но сказать следующее было необходимо:

— Тогда мы вынуждены поговорить с Вашей дочерью тоже.

— НЕТ! Она не в состоянии говорить с кем-либо! — агрессивно бросил мистер Эрмитоун.

— Мы записали все Ваши показания, мистер Эрмитоун. Ваша дочь очевидец, и она должна с нами побеседовать. По-другому никак. Может, она видела чуть больше, чем Вы.

Тут же Шерлока кто-то затормошил за плечо. Он обернулся — конечно же, Люси.

— Мистер Холмс, не хотелось бы отвлекать, но я кое-что нашла…

— Не время, мисс Хоупфор, — не желал отвлекаться Шерлок, он как раз подходил к итогу своего размышления, чтобы помочь Лестрейду с выводом.

— Мистер Холмс, это срочно, — настаивала Люси.

— Подождёт.

Тонкие пальцы девушки впились в плечо детектива, тот вздрогнул.

— МИСТЕР ХОЛМС, там, на газоне, ещё одна дорожка!

Все мысли Шерлока рухнули в огромные котлы, в котором он топил разный бред и лишний шум. Вся картина теперь представлялась совершенно иначе. Ещё одна дорожка. Детектив помчался следом за Люси, осмотрел дорожку, которую обильно полили водой, не рассмотришь, если случайно не наткнёшься. Дорожка эта была поменьше, тут точно не тащили мужчину, тем более тучного садовника.

— Даёт повод подумать, да, мистер Холмс?

— Ещё бы.

Но, видимо, новость о найденной дорожке мало понравилась мистеру Эрмитоуну. Он отошёл к шкафчику, налил себе чего покрепче, а потом измученно ответил:

— Да, пожалуй, вы правы. Позови её, дорогая.

Хрупкая девочка спустилась из комнаты, не глядя никому в глаза и ни слова не говоря. Лестрейд не был уверен в правильности своих действий, но Шерлок заверил, что к вечеру всё станет понятно. Девочка частенько всхлипывала, но рассказала не больше того, что поведал её отец. В сторону родителей она смотреть побаивалась. Она заверила, что Адамс и вправду был странным ворчливым недотёпой, а также, что его она крайне недолюбливала. Зачем он лез к ней в комнату — остаётся гадать. Да и так было понятно.

Люси неплохо помогла, как минимум десяток из сотни возможных версий этого преступления родился в голове именно благодаря ей.

— Мистер Холмс, не кажется ли Вам, что стоило бы осмотреть квартиру Адамса? — поинтересовалась Люси.

— Хорошая мысль, дельная.

— Рассматривать дело однобоко не по Вашей части, не так ли? Раз с одного фронта все против Адамса, то что же скажет Вам другой фронт? — Мисс Хоупфор предложила свою помощь, на что Шерлок ответил лишь тем, что не стоило бы ему мешать.

Что ещё могла сделать клиентка, которая так и не смогла за весь день рассказать о своей проблеме? Не потребует ли она потом счёт с детектива за то, что таскалась с ним повсюду? В любом случае, Шерлок не мог не рассматривать вероятность небольшой потасовки. Девушке там было не место.

Другой фронт оказался молчаливым и пустым. Адамс жил один в затхлой квартирке неподалёку от станции метро. Всего одна комната, служившая и кухней, и спальней, и гостиной, да ванная и туалет. Адамс не любил роскоши, свет включал крайне редко, зато все его окна и столики были заставлены красивыми цветами. Люси, пренебрегшая просьбой детектива, невольно загляделась на эту прелесть, втягивая в себя каждый из ароматов. Шерлок лишь фыркнул, ведь на то они и женщины, что удивляться такой чепухе. Дело было как на ладони. Детектив дёрнулся, увлёк за собой друга. Погоня началась.

Бейкер-стрит, 221В, примерно 7:30 p.m.

За этот день все выбились из сил. Лестрейд смотрел на всех будто сквозь пелену, глаза слипались. Много часов сна — вот о чём думал инспектор. Джон разговаривал с Мэри, которая не на шутку перепугалась, не застав мужа в ожидаемый час. Люси прикладывала лёд к щеке, глядя в никуда. Шерлок же потирал руку с разбитыми костяшками и подводил итог всему, что произошло.

— На отца дочери так не смотрят, — начал он. — Но зацепило меня не это. Первое, что бросилось в глаза — это газон. Кто его доводит до состояния болота? Кто-то пронёс труп к кустам, чтобы тот не сразу заметили. Второе, что показалось странным — разбитое окно. После того, как я поднялся к девочке в комнату, я точно понял, что били не снаружи, а изнутри. Сила удара с земли была бы в разы мощнее, чем лёгонький удар с близкого расстояния. Трещина пошла маленькая, можно подумать, кто-то случайно бросил теннисный мяч, а не камень. Камня мы так и не нашли, кстати говоря, так что делайте вывод. Далее — это шахматная доска. Джон, помнишь, что там было?

— Доска как доска, — ответил Джон, не отрываясь от телефона.

— Так-то оно так, да вот ведь незадача: шахматная доска лежала неверно. Шахматисты никогда не станут играть, если чёрное угловое поле расположено справа от игрока. Поэтому, Джон, я и присел, предлагая то же сделать и тебе. Хотелось проверить на деле. Но ты отказался. Да и девочка при моих элементарных вопросах о шахматных ходах запуталась. Она понятия не имеет, что это за игра. Журналы о половом созревании и другие прелести подростков — как только я побывал в комнате девочки, я понял, что это не её периодика. Она читает фантастику, много спит. Значит, в семье кто-то другой увлекается подобными вещами. Дальше: газеты. Если, по словам хозяина, некому было даже газеты вечерние забрать, то как они оказались на журнальном столике на кухне, ведь щель для газет расположена в нижней части двери? Хозяйка их не трогала, девочка совсем не в курсе, о каких газетах идёт речь. Оружие Эрмитоуна. Он заикнулся о нём, но так и не показал. Рана Адамса — выстрел был сделан с близкого расстояния. Грабитель бы так быстро не подошёл, да и не стал бы он грабить старика в чужом саду. Но самым добивающим фактом стал именно тот, который довелось добыть мисс Хоупфор, за что я ей безмерно благодарен, — Шерлок отвесил лёгкий поклон в сторону девушки, но та была одержима болью в голове больше, чем комплиментами детектива. — Дорожка! Вторая дорожка на газоне, обильно залитая водой. Проносили кого-то ещё, но не садовника. Кого же? Кто же? Не мог Эрмитоун не слышать этого всего. Ах да, окна на втором этаже шире и больше, чем на первом. В них легко бы пролез человек нашей с вами комплекции, но не тучный Адамс. Да и не смог бы он туда залезть при всём желании. В это окно в тайне от жены лез сам Эрмитоун, девочка скидывала ему верёвочную лестницу. На квартире Адамса мы обнаружили много интересных фактов, но не подтвердили его практической части по педофилии. Он был теоретиком, но не практиком. Адамс следил за Эрмитоуном, но не за его дочерью. А вот почему — пояснит инспектор. Я, пожалуй, приложу лёд к руке.

Грег кивнул и продолжил:

— Дочь Адамса была изнасилована в возрасте четырнадцати, позже она покончила с собой, не совладав с расстройством психики. Это скорее месть, а не больной интерес к теме. Только старик ни с кем не делился, вот дело в чём. Мы допросили всех снова, но неволить более не могли, нужны были факты от Шерлока. В это время Эрмитоун метнулся к мисс Редвуд, встреча проходила в парке. Там, на счастье, была мисс Хоупфор, которая сразу заподозрила неладное.

Люси беспокойно выдохнула, но никакой реакции больше от неё не дождались.

— Ну, а потом мы и встретились снова. Я и Джон следили за Эрмитоуном от самого участка. Конечно, тот решил подстраховаться, запугав подружку дочери. Вы его видели? Он старается молодиться, да и по факту он моложе своей жены. С ней почти не общается, большую часть времени проводит дома. У него повадки Дон Жуана, а внешность Принца из сказок, ну не мечта ли для молоденьких красавиц? Что же, по следу шли не только мы. Мисс Хоупфор смело предотвратила избиение девочки…

Все на миг замолчали. Удар, который всё ещё свежо стоял в памяти каждого, заставил вздрогнуть. Эрмитоун беспардонно ударил Люси по лицу, за что и получил потом долю пинков от Джона и Шерлока. Поэтому-то Люси и сидела со льдом у щеки и молчала — ей было очень и очень больно.

— Как вывод: мистер Эрмитоун и есть тот самый растлитель. Сам Эрмитоун поведал нам следующее: «Я таков, каков есть. Девочка безумно любит меня, соревнуется с мамой, а та и не замечает. А я пользуюсь. Да-да. Пользуюсь ими обеими. Не так давно девчонка подружилась с новенькой в их школе. И вот вчера привела её в гости. Какая красивая девочка, вы же видите, какая она соблазнительно красивая? Я предложил этим девочкам столько всего заоблачно-райского, но эта дрянь не соглашалась! Она решилась идти ночью домой, так как все мои, как она это назвала, «шуточки» перешли все границы. Моя дочь не смогла её переубедить и просто заперлась в комнате. Девчонка побежала, я рванул за ней, схватил пистолет, чтобы припугнуть и вернуть. Я догнал её, оружие даже не доставал. Схватил и потащил в кусты. Раз не хочет дома, я бы всё проделал на улице, чего там. Я протащил её по газону, набросился на неё, но тут появился этот Адамс! Он давно сторожил меня, подозревал, но улик у него не было. А тут он видит самую прямую улику, да ещё и со свидетелем. Я вырубил девчонку, бросился на старика, но тот, похоже, не был настроен на то, чтобы сдать меня. Он хотел убить! Я выхватил пистолет и… выстрелил. Припугнуть лишь хотел. А он упал, свалился на меня своей огромной тушей. Я утащил девчонку в гараж, как она очнулась, запугал и отпустил. Утром, когда жена пришла с новостью о трупе, сделал вид, что ушёл в аптеку, а сам избавился от пистолета, забежав к Далиле. Я решил, что нужно либо запугать её ещё сильнее, либо избавиться. Она не знала, что я убил садовника. И не должна была знать! Это всё, что я могу сказать».

И после этого всего он только и сделал, что сдавленно заскулил.

— Как подло и не по-мужски пытаться спихнуть вину на свою дочь, использовать её подруг, и при всём этом ещё считать себя человеком! — не выдержала миссис Хадсон.

На этом повествование в лице Шерлока Холмса было завершено. Он устало уселся в кресло. Лестрейд и Джон засобирались. Мистер Эрмитоун был задержан, срок ему грозил большой: растление несовершеннолетних, да ещё и убийство. Не хитёр он оказался, хоть и красив на лицо. Распрощавшись со всеми, Шерлок заметил, что Люси всё ещё безучастно сидит в кресле.

— Он просто не боялся быть странным, этот Адамс, вот и всё. Это я сразу почувствовала.

— Почувствовала? Что за ерунда?

— Вы, мистер Холмс, может, и знаете много, можете понять многое о человеке просто взглянув на него. А я могу почувствовать. Не всегда. Но могу.

— И что же, что он не боялся быть странным? Сыграло ли это ему на руку? Он мёртв, а никто даже не вспомнит. Да ещё и посмертно обвинили в педофилии.

— Зато он не был никем. Это куда страшнее. Ваше дело раскрыто, мистер Холмс. Пожалуй, я приду завтра. Надеюсь застать Вас здесь. Я слишком устала, — она кое-как поднялась с кресла, не смея убрать руку со щеки.

Люси Хоупфор собиралась прийти на следующий день после обеда, и Шерлок пообещал оставаться на месте. Что же такого важного можно было носить внутри себя, чтобы искать детектива везде и всюду, но в то же время не торопится этого поведать?

«Такой любви, как ко мне, она ни к кому не испытывала. Но появился он. Я не ревновала, была рада за них. Пока он не попытался вонзить нож мне в спину. Поганец! Она узнает, я приложу все усилия для этого. Она узнает. И счастью придёт конец. Буду виновата. Да и плевать».

Из дневника мисс Э. С.

Бейкер-стрит, 221В, 3.00 p.m.

Записка «JULIA» так и лежала в ящике стола Шерлока Холмса. Он перерыл все возможные документы, но никакой Джулии среди родственников и знакомых Адамса не было. Эрмитоун тоже не знал, о чём речь. Да и не он обыскивал старика, не настолько он оказался смекалист, чтобы подать случайное убийство простым ограблением. Кто же обчистил старика? И что значит эта записка? Подбросили её? Или Адамс сам написал её перед смертью? Детектив отложил этот вопрос на потом, хотя и понимал, что несколько бессонных ночей это действо ему подарит.

Мисс Люси Хоупфор, как и обещала, пришла после обеда. Тяжёлые очки в пёстрой оправе постоянно сползали, пришлось их небрежно снять и бросить на столик у камина. Похоже, девушка не спала всю ночь. Джон ещё не приехал, а миссис Хадсон сидела у себя, поэтому Шерлок мог полностью посвятить себя клиентке, приложившей столько усилий, чтобы с ним встретиться.

— Всё ещё болит?

— Пожалуй, мистер Холмс. Но не так сильно, как наболело у меня всё то, что я желала бы Вам рассказать.

— Что же, приступайте, мисс Хоупфор.

— Можно просто Люси, — попросила девушка.

— Тогда просто Шерлок.

Люси через силу улыбнулась, так как не ожидала от мистера Холмса такой щедрости. Пожалуй, даже Джону Ватсону пришлось прожить с Шерлоком не меньше недели, чтобы перейти с ним на «ты».

— Это мы ещё посмотрим… — загадочно сказала она и начала свой рассказ. — Дело, в общем-то, и не дело совсем, но покоя оно мне не даёт давно. Я думаю, что меня хотят убить.

Вопрос напрашивался сам собой:

— Почему же Вы не обратились в полицию?

— Потому что, мистер Холмс, я думаю, что меня хотят убить, но я не могу этого ничем подтвердить. За мной следят, это точно. Но пока никаких действий…

— Может, у Вас паранойя, Люси?

— Может и так. Стало быть, я тут зря. Но есть одно «но». Почти три года назад моя сестра оставила мне это, — Люси протянула Шерлоку фотографию с его изображением.

— «Яркая лента», — прочитал Шерлок вслух оборот фотографии.

Дальше были начерчены какие-то мелкие стрелочки, ведущие к краю фотографии. К чему бы это — пока сказать было сложно.

— Моя сестра сбросилась с крыши три года назад, но перед смертью оставила мне это. Ваше фото и та надпись. Ума не приложу, что она означает. И вот прошло время, годы, которые я прожила в страхе и сомнениях. Теперь я тут, потому что терпеть это я больше не могла. Добило меня то, что в больнице…

— Больница, простите?

— Да, я лежала в больнице некоторое время, и совсем недавно меня снова вернули туда принудительно. Но я чувствовала, что меня не лечить пытаются, а убить. Они что-то добавляли мне в лекарства, я не могу спокойно спать, часто у меня лёгкие панические припадки… Это странно, да, что я не обратилась к полиции или врачам, но суть в том, что я долго откладывала Ваше фото, но теперь подумала, что, возможно, сестра моя что-то знала об опасности, которая нам грозит, но не успела мне сообщить. Причин, по которым она спрыгнула, так и не узнали.

— А Вы почему были в больнице?

— Меня сбила машина. Я долго была на реабилитации, меня выписали. Жила в доме своей матери вместе с отчимом, но после того, как меня снова загребли в больницу, не отвечали на мои вопросы… Сбежала. Я не отсюда, мистер Холмс.

— Вы богаты?

— Не я, но имение моей матери довольно прибыльное место, если отдать его в правильные руки. Мне не даёт покоя смерть моей сестры, а теперь и я чувствую тот же леденящий сердце страх, будто по моим следам шагает ужас, готовый в любой момент и меня с крыши скинуть.

Недолго думая, Шерлок скрылся на кухне, опёрся руками о тумбочку и задумался. Безумно хотелось курить. Что-то ему не нравилось в этой истории… Смерть сестры, богатое имение, сестра сама по себе… Нет-нет… Крыша! Почему именно крыша? Чтобы ликвидировать все подозрения в смятении в свою сторону, детектив достал из ящичка пачку жвачки и вернулся в гостиную.

— Как давно за Вами следят?

— Как только я сбежала, мне кажется, меня стали искать. Они не совсем уверены, я ли это, потому что мне пришлось… эм… немного скорректировать внешность.

— Каким же образом?

— Покрасила волосы, сменила имидж. Не важно это, мистер Холмс.

— Вы хотите, чтобы я проследил Вашу историю и выявил недоброжелателей?

— Жвачка, мистер Холмс. Нет, я не буду, спасибо, — вдруг пробормотала Люси.

— Что? Я и не…

— Он любил жвачки…

— Кто? Погодите-ка!..

— Джим Мориарти.

Самая тяжёлая и обременяющая пауза повисла в воздухе, заставив застыть время. Впервые время испугалось не меньше самого детектива. Он промотал в голове всех возможных Джеймсов Мориарти, но остановился лишь на одном.

— Я не совсем понимаю…

— Я кое-что знаю о Мориарти. Он объявился снова, так? Но его нигде нет. Так вот, если Вам это поможет: я знаю несколько подсказок, где бы он мог быть. Но для этого мне нужно, чтобы Вы пообещали мне защиту и… Нужно разобраться с этим делом. Я должна знать, кто охотится за мной, и почему моя сестра, милейшее создание, покончила с собой. Она бы хотела этого, просто знать, и я верю, что Вы мне поможете.

Сделка так сделка! Помощь в поиске самого Джима Мориарти! Но был тут какой-то подвох, сразу и неосязаемый. Был, плавал рядом со страхом и удивлением Шерлока. Но отказаться не позволяло искушение. Соблазн велик, как говорят.

Странное желание посетило детектива на тот момент. Ему хотелось узнать о ней как можно больше, но с каждым её ответом возникало по два, а то и три вопроса.

— Что же, я пригляжу за Вами, а Вы…

— …а я буду искать признаки Джима Мориарти во всех уголках Лондона, в каждой строке газет, в каждом отражении. Да-да, именно так. Но, мистер Холмс, мне придётся стать Вашим хвостом на время. Если честно, мне страшно оставаться одной.

— Вы хотите оставаться при мне?

— Не обязательно. Я была бы просто признательна, если будние дни я проводила бы здесь или в отделении полиции.

— Нет, полицию не приплетайте, — спохватился Шерлок, ему хотелось разобраться самому, — Вы можете оставаться здесь, только не отвлекая меня и моего компаньона, доктора Ватсона.

— Не в моих это интересах. Если желаете что-то уточнить, то пожалуйста. Но многого я Вам не расскажу. Могу только добавить, что жили мы без отца, так как мама развелась с ним, не успело нам и двух лет стукнуть. А как только нам исполнилось восемнадцать, то и вовсе лишила его возможности видеться с нами — она помешалась на ненависти к нему. С отчимом отношения у нас были хорошие. Пожалуй, больше никого из семьи у нас нет. Друзей тоже не имеется, а после смерти сестры и вовсе… всё пропало. Так что ума не приложу, где искать.

— Откуда Вы знаете Джима Мориарти?

— Очень далёкое и глупое прошлое, это не важно. Я хочу Вам помочь в благодарность за помощь моей персоне. Этого Вам мало? Оружия у меня нет — проверяйте. В ядах не разбираюсь, задушить Вас смогу едва ли. Несмотря на Ваше худощавое телосложение, я очень слаба и болезненна.

— Убедили, Люси, — соврал Шерлок.

Как только девушка засобиралась и уже перешагнула порог, детектив окликнул её:

— Очки. Вы забыли очки.

5.00 p.m.

В супермаркет Шерлока тянуло мало, но если к этому прикладывает руку сам Джон Ватсон, нет спасения!

— Значит, она просто попросила твоей защиты от невесть кого, незнамо на какой период времени?

Шерлок лишь кивал.

— И ты не знаешь о ней ничего?

— Люси Хоупфор — совсем незнакомое мне имя, а фамилия… я такой вовсе не встречал. Может, она сменила, я не спрашивал.

— Где же твои дотошные вопросы? Ты даже номера её не спросил? Что с тобой?

— Она ещё вернётся. Не вижу поводов торопиться, так как дело это совершенно несерьёзное.

Люси Хоупфор казалась Шерлоку очередной нервозной дурочкой, которая умела заинтриговать. Но Шерлок не желал никому рассказывать о том, что Люси пообещала ему взамен на простое «Да, я помогу». Мориарти — вот что было главным.

— …женщины существа приятные, но не более того, Джон. Когда они начинают путать чистоту мысли, лезть в твой кошелёк и…

Далее Шерлок просто не мог продолжать, мисс Хоупфор нагнала его быстрее. Она прекрасно слышала всё, что говорил детектив, но не стала реагировать негативно. По началу, по крайней мере. Она кротко кивнула Джону и вдруг сказала, глядя на детектива:

— Мужчины идеальные существа — они лезут не в карман, но под юбку. А потом пытаются загладить вину именно карманом, потому что там, где у людей должна быть душа — пусто.

— Ну что Вы, Люси! Нет, — возразил Джон.

— О да, вас двоих в расчёт не берём, — усмехнулась та.

— Я женат.

— А мистер Холмс социопат. Да, это вполне себе оправдание. Не поможете мне с покупками? Их не так много, больше я мучаюсь с выбором, чем с тележками.

Такое внезапное появление клиентки напрочь выбило из головы Шерлока, зачем же он тут вообще?

Непонятно до сих пор, чем руководствовалась мисс Хоупфор, когда, проходя мимо выставленных ваз, ей вдруг приспичило толкнуть одну из них. Конечно, Шерлок вовремя среагировал и поймал долларов эдак десять, которые бы пришлось заплатить за разбитую вазу. Люси же обернулась с тем хитрым прищуром, который любят дети-шалуны. Джону удивляться не приходилось, он повидал многих женщин. Видимо, из этой троицы прямого намёка на флирт не понял только мистер Шерлок Холмс. Мисс Хоупфор сама не понимала, что творит. Просто ей так хотелось.

Два последующих дня прошли спокойно. Только Джону и миссис Хадсон удалось подобраться к Люси поближе, даже поглядеть какие-то из её старых фотографий. Шерлока все эти посиделки по вечерам не трогали, он не позволял себе допускать мыслей о досуге, пока Мориарти не будет найден. Отсутствие действия напрягало не только его. Больше боялась Люси, которой необходимо было подтвердить или опровергнуть свои подозрения. Но ничего. Она не хотела прослыть сумасшедшей, хотя после нескольких вечеров в компании миссис Хадсон…

Ни у кого Люси Хоупфор не вызывала отвращения или лишних подозрений. Все относились к ней скорее как к квартиросъёмщице миссис Хадсон, нежели как к клиентке Шерлока. Пришлось поговорить с ней ещё несколько раз, уточнить детали, попытаться выведать что-то из прошлого. Но как только разговор касался конкретно неё, а не сестры или отчима, девушка теряла суть повествования, пересказывая какие-то «выдранные» из биографии куски. Тревожно это было. Да не более того.

Когда Джон внёс Люси на Бейкер-стрит, он в отчаянии закричал, что прав в этом мире был кто-то, но не они. На бедную клиентку напали, но сделать ей ничего не успели, так как Джон оказался неподалёку. Кто напал, с какой целью — неизвестно. Но зато Шерлок мог немного проникнуться доверием к бедной девушке, которая, очнувшись, испуганно глазела по сторонам, не в силах выдавить из себя ничего, кроме испуганного гортанного бульканья.

— Толком не поняла, что они хотели, двое мужчины в чёрном.

— Если увидишь их ещё, узнаешь? — спрашивал Лестрейд.

— Да, такие рожи мне не забыть.

— Что же, Джон, Шерлок, мисс Хоупфор теперь не только под вашим присмотром.

Пока Люси подлатывала ушибы и синяки в компании Мэри Ватсон, Шерлока вызвал Лестрейд. Ему снова понадобилась помощь, а как можно отказать? Да никак, когда вокруг даже мухи сонные.

Дом семьи Сандерс, 5:00 p.m.

Молодая девушка нашла своего жениха, Митчела Дарви, с пробитой головой. Неподалёку лежала близкая подруга невесты, Мегги Вэйд, правда, тоже без признаков жизни. Убили друг друга? Да, первая мысль. Но дело в том, что девушка умерла раньше молодого человека. Кто же тогда это сделал?

Огромный дом казался единственным местом на краю бренного мира, где можно было найти покой. Но как только неприглядный снаружи он ослеплял шиком и блеском изнутри, сразу хотелось стать проще во всём, даже во взглядах. Отдать деньги бедным и пойти слоняться по земле. Настолько богатой была обивка мебели, экзотическими цветы в горшках и огромными алмазы в ушах миссис Сандерс, матери невесты.

Пэм Сандерс сидела бледная и заплаканная, когда Шерлок явился.

— Допрос проводили?

— Сама всё выложила, но, думаю, тебе ещё что скажет. Не хотела она видеть посторонних, но мы сказали ей, что ты в нашем отделе, — предупредил Лестрейд.

— Отлично, худшего клейма я и не ждал.

— Шерлок! Не дерзи и принимайся за работу. Хоть какая-то встряска.

Труп молодого красивого парня лежал возле диванчика, в глазах так и застыл ужас, смешанный с чем-то особенным, казалось, даже нежным. Его голова была пробита тупым предметом. Девушка лежала на диване, навсегда лишив себя возможности дочитать бессмертное произведение Мэри Шелли, упавшее на пол. Невеста сидела в соседней комнате и ежеминутно подрагивала. Но растеряться ей это не позволило. Пэм на ходу спросила:

— Ваше имя?

Шерлок представился, но отнюдь не своим именем. Джону и вовсе имени не досталось, он остался просто «ассистентом».

— Что у Вас с рукой? — выдал Джон чисто докторский интерес.

Даже кофта с длинным рукавом не прикрыла перебинтованной хрупкой и маленькой ладошки Пэм.

— Обожгла о лампу дневного освещения. Когда Митчел пропал… пришлось самой менять лампочки. Я пребывала немного не в себе после этого. Ничего серьёзного.

Если бы было можно, Шерлок бы рассмеялся во всё горло, но он придержал язык и продолжал слушать.

— Мы должны были играть свадьбу через неделю, перенесли из-за срочных дел Митчела. Вчера же я не застала его дома ни у себя, ни у его родителей. Мои родители прибыли только сегодня, когда узнали о трагедии, обычно они жили в загородном домике, подальше от суеты. С Мегги я общалась ещё вчера, она звонила мне, рассказывала о планах на следующие три месяца. И тут я возвращаюсь домой… а они… ох, Боже! Думаю, Митчел получил удар по голове дверью, его оглушили этим. Кто-то бежал отсюда… Я выбежала на улицу, но очки мои запотели, я не рассмотрела, кто. Кому это было нужно? У Мегги, может, появился дружок? Прошу, не хочу больше об этом, мне нужно успокоиться немного.

Запах чего-то жжёного не давал покоя. Дальше много рассуждений о том, что не было у Митчела врагов, ни с кем он не ругался, разве что поспорил с давним другом детства. Проверка документов, алиби друзей и родственников. Всё было гладко, пока дело не дошло до самой Пэм. С другом Митчела проблем тоже не было, ведь он отвозил Пэм в магазин в промежуток времени, когда наступила смерть Мегги и Митчела. Пэм заспешила достать фотографию, сделанную, как она выразилась, «для памятного альбома».

Фотография и вправду была сделана после обеда минувшего дня, да вот только Шерлоку понадобилось чуть больше времени, чем обычно, чтобы рассмотреть изображение. Довольная Пэм глядела в объектив своими янтарными глазками и была так рада, так счастлива и так… Возможно, Шерлоку показалось, но солярии, даже самые лучшие, не могли бы предоставить такого загара, какой был у Пэм на фото. Сейчас Пэм «выцвела». Врёт или обман зрения?

— От чего умерла девушка? — поинтересовался Шерлок, осматривая сумочку жертвы.

Пока Андерсон, который был непомерно рад оказаться на одном деле с Шерлоком (не то, что раньше) объяснял, что принимала жертва, какая аллергическая реакция произошла внутри и как она подействовала на сердце, которое в итоге остановилось, Шерлок думал, слушая в пол-уха. Не нравилось ему в этом деле всё, но как это доказать пока не представлялось ясным.

Одно событие выбило детектива из колеи на несколько долгих и томительных минут. В сумочке Мегги был плеер, и он играл одну и ту же песню. Шерлок вставил наушник, ему хватило буквально нескольких фраз:

«What's the worst that I could say?

Things are better if I stay

So long and goodnight

So long and goodnight»

Название исполняющей группы тронуло Шерлока меньше, чем название самой песни: «My Chemical Romance — Helena». Совпадение, да, именно оно. Но ещё одно имя в голове детектива закружилось с невиданной скоростью. Это никак не относилось к делу, но почему-то покоя в дальнейшем Шерлоку не давало. Он выключил плеер, запомнил ту самую «Хелену», а иначе «Элен», и вышел прочь, подышать воздухом. Больше хотелось курить.

— Джон, проверь дверь в комнату.

— Что именно?

— На наличие дыр, — не удержался от саркастичного выпада Шерлок.

— Я серьёзно!

— Просто зайди и выйди.

Спустя час на пороге появилась незнакомка, которую миссис Сандерс не желала пускать. Но та настояла на своём, быстро пробежала в комнату к Шерлоку и Джону и уселась рядом.

— Люси? — недоумевал Джон.

— Мешать даже и не думала, — развела та руками.

Шерлок заметил, что на запястье правой руки у Люси порез, но она его всячески прятала.

— Что случилось, Люси?

— Ничего, всё нормально. Просто решила, что здесь мне будет повеселее.

— Ага, с трупами.

— Просто позвольте остаться, а.

— На тебя напали?

— Давайте не здесь. Позже.

— Значит, напали.

Джон осмотрел руку Люси, перевязал рану так, как нужно, и поддержал хорошим словом. Пока доктор Ватсон слыл хорошим другом, Шерлок всё не мог понять, чего не хватает в этой сети, что же было не так?

Лестрейд представил детективу подробный отчёт показаний Пэм Сандерс и её матери. Всё, вроде бы, сходилось, да вот найти дружка Митчела оказалось сложно. Пэм засуетилась, когда минул второй час, а полиция всё не спешила уходить. Трупы уже погрузили в машины «скорой», но вот сами блюстители закона всё надеялись на светлый ум Шерлока Холмса.

В это время Люси Хоупфор успела поговорить по душам с расстроенной матерью Пэм, Джон помогал, как мог. В итоге удалось узнать много интересных деталей, а также заполучить семейный альбом в руки.

— Странно, девушки общались давно, но только, насколько я понял, у Мегги не было ухажёров, она их подыскивала только для Пэм.

— Да, дружба крайне однобокая, — согласилась Люси.

Доктор и вечно усталая рыжая девушка углубились в изучение альбома, попутно отшучиваясь и знакомясь поближе. Джону нравилось всё в Люси Хоупфор, но более всего его привлекало то, что девушку эту хотелось до невозможного пожалеть. Она не пропала бы, конечно, но… Сколько в ней было бессилия и опаски, страха, но в то же время любопытства, особой грации и лёгкой неуклюжести. Странной она была, но очень интересной. И Джон втихую радовался, что такая особа появилась не только в жизни его семьи, но и в жизни друга. Шерлок скоро плюхнулся рядом, но особой охоты высматривать что-то в чужой жизни не возымел.

— Все виноватые, но я уже знаю, кто убил Митчела. Только вот не могу связать пару составляющих, — пожаловался он.

— То есть, невеста указала на всех вокруг, кроме себя самой и своей подруженьки? Хотя в то же время не отрицает, что они могли бы с женихом друг друга убить? Странно. Взгляни-ка на фотографии Мегги, Шерлок, — предложила Люси, разглядывая альбом, принесённый миссис Сандерс.

Обычная девушка, непривлекательная на вид, фигуру прятала под одеждой на несколько размеров больше, косметикой не пользовалась, читала много публицистики, редко появлялась в свете. На всех фотографиях рядом с Пэм.

— И что же? Будучи трупом, она лучше выглядит.

— А ты сам смотри, дальше фотографии трёхмесячной давности.

И действительно: девушка преобразилась. Красоты не прибавилось, зато нетрудно было заметить, что она стала ухоженнее и приятнее на вид. А самое главное — теперь она стала ближе к жениху, нежели к подруге. Дружеские объятия, фотографии за досугом. Пэм становилась тенью, не более того, на фоне двух радостных молодых людей.

— Они не были врагами друг другу, — грустно заметила Люси.

— Любовники. Они были любовниками! — осенило Шерлока. — Люси Хоупфор, если я освобожусь раньше, чем к вечеру, то обещаю сходить с тобой в магазин. Да хоть в сотню магазинов!

Та довольно улыбнулась и сжала руку детектива так сильно, как только могла.

— Очень хочется верить, Шерлок.

На улице послышался дикий визг шин, а потом удар. Всё затихло, но тут же завопила сирена, за ней и сигнализация. Пэм Сандерс заверещала, будто её пронзили сразу десятком ножей, а Лестрейд кинулся на место аварии.

9:30 p.m.

Детектив восседал в позе роденовского мыслителя и объяснял всё, что поразило остальных в прошедшие несколько часов:

— …на фотографии меня поразило не то, что загар её куда лучше того, что сейчас, но другое: если она утверждает, что была у Биг-Бена в полдень, то солнце должно было быть довольно высоко в небе. Тогда, скажите мне, почему предметы вокруг Пэм отбрасывали такие длинные тени? Сам снимок был сделан утром или глубоким вечером, а вот Биг-Бен или саму Пэм, что вероятнее всего, вмонтировал мастер своего дела. Так же она сказала про очки Лестрейду, я прочитал это в отчёте.

— Не носит она очков! — возмутилась Люси. — И причина тут хотя бы в том, что нет никаких следов на переносице.

— Это да, — согласился Шерлок, — но есть более важный факт: Пэм утверждала, что кто-то выбегал из комнаты на улицу, где была как раз она, а очки её запотели, и она не видела, кто это был. Но! Но! Додумались?

— Очки не запотевают, если выйти из тёплого помещения в более холодное. На улице было прохладнее, чем дома, — догадался Джон.

Детектив от радости пожал руку другу и кивнул.

— Совершенно верно! Скажи бы она всё наоборот — и никакого вранья я бы не заподозрил. Когда Люси показала мне фото, я нашёл недостающий элемент. Чувства! Между женихом и подругой невесты завязались отношения, которых невеста никак не предполагала. В сумочке жертвы, Мегги, я обнаружил таблетки от аллергии, но не те, баночка от которых лежала под диваном. Те, которые она выпила, привели к летальному исходу. Она приняла слишком много, но кто посоветовал ей это лекарство? Только близкий человек мог знать, что у Мегги такая болезненная реакция на подобного рода таблетки. И только этот же близкий человек их ей и подсунул.

— Значит, всё было примерно следующим образом, — решил взять инициативу в свои руки Лестрейд, подуставший от роли слушателя, — подруга уводит жениха, а невеста мстит за это? Так, в общем-то, и сказала Пэм, сознавшись, после того, как дружок Митчела, этот идиот Дэн, врезался в одну из наших машин.

— Так то, оно так. НО! Она смогла это допустить. Значит, в курсе она была давно, — позволил себе заметить Джон.

— А если ей просто было скучно? — встряла в разговор Люси. — Она решила помочь подруге, приодела ту, научила краситься, да только не думала, что на некрасавицу клюнет её жених. Она до последнего не верила, пока не застукала их или не узнала от жениха лично. Решила проучить подругу, но переусердствовала с дозой, да та и отправилась по облакам гулять. Жених, стало быть, застал новую пассию уже бездыханной, отправился разбираться к невесте, так как знал наверняка, кто это мог быть, предъявил ей всё, что желал, а она и стукнула его об дверь.

— Проблема в том, что дверь не могла его ударить. Она открывается наружу. Если бы Пэм стукнула дверью и та полетела в Митчела, она бы вырубила его и оставила след на лбу. Тут же его ударили по затылку. Скорее всего, это было что-то потяжелее и потупее. И не в той комнате. Митчела помог перенести тот самый Дэн. Они договорились о взаимном алиби, но только вот когда Дэн пьяный въехал в полицейскую машину, у Пэм сработал инстинкт самозащиты, она тут же, не подумав, стала перекладывать вину на Дэна, а тот молчать в свою очередь не стал. Так и сдали друг друга. Да даже не это было основой всех моих подозрений. Она сказала, что обожгла руку о лампу. Дорогие мои, руку обжечь о лампу дневного освещения невозможно. Ещё пахло жжёным. Причём, если принюхаться, то можно понять, что руки Пэм пропахли. Она жгла что-то. Похоже, жених оставил ей нелестное письмо или даже написал о разрыве — вот она и взорвалась. Во время ссоры с Митчелом, она просто-напросто напоролась на что-то, чем впоследствии и огрела жениха. Всё осознав, она тут же призвала на помощь недалёкого Дэна и подложила подруге последнюю свинью — труп. А в целом, твоя версия, Люси, абсолютно верна, дополняя мою.

— Значит, очередная романтичная история, закончившаяся работой для нас, — вздохнул Лестрейд, ему хотелось чего-то большего от прошедшего дня.

— Почти Ромео и Джульетта, — Джон стал собираться домой.

— Да, поистине скука невесты может наделать бед, — грусть в голосе Люси испортила всем настроение окончательно.

И снова мисс Хоупфор оказалась последней из покидавших квартиру Шерлока Холмса.

— Как ты догадалась?

— Пришлось поболтать с миссис Сандерс. Она идёт на контакт, к удивлению.

— Она же ничего не смыслит!

— Если для тебя мир слишком глуп, то для меня слишком холоден. Я рада, что миссис Сандерс оказала мне честь поговорить, ещё и оценила меня, хоть как-то. Да, мне важно их мнение. Всех их. Как я хочу быть тобой… Ты плевал на всё это.

— На всё, да не на всех, — впервые за долгое время Шерлок почувствовал, что обижается.

Вечер следующего дня, около 7:00 p.m.

Весь день Шерлок просидел один в квартире, пару раз звонил Майкрофт, но ни разу не получил ответа. Когда же Люси написала сообщение с просьбой подойти в ближайший ресторан для «интересности», конечно же, Шерлок забыл о вчерашней обиде.

За последним столиком никого не было, но Шерлок понял сразу, это как-то интуитивно пришло в голову, что именно его бы Люси и выбрала. Так и было, когда она села рядышком и быстро зашептала.

— Сижу тут уже битый час. Наблюдаю. Глянь на бедолагу в том углу. Он напился в хлам, только вот ни в чём не виноват, а официантка яро требует чего-то.

— Что мне с того?

— Просто послушай и погляди.

Официантка требовала от посетителя оплатить заказ. Ничего удивительного. Да вот только мужчина никак не соглашался с одним пунктом. Он якобы не заказывал одного блюда, а официантка упорно вдалбливала, что он просто от пьяни своей позабыл об этом. Всё было прозрачно, но вот мужчина вряд ли бы выпутался, не приди на помощь чуткая (да, она была ещё и такой!) Люси:

— Вы явно должны ответить за попытку обмана!

— Что, по какой такой причине? — возмутилась официантка.

Шерлоку понравилась быстрота мысли Люси Хоупфор. Конечно, ответ ведь был налицо:

— Этот мужчина при всём желании не мог заказать блюдо, оплату за которое Вы требуете, даже то количество алкоголя, которое он употребил, не даёт Вам алиби.

— Да, ведь вывеска ваша гласит, что экзотические блюда можно заказать только до четырёх часов, — подхватила Люси.

— Значит, сейчас, когда уже семь часов, а клиент тут около часа, то выдача блюд была прекращена до его прихода, — закончил Шерлок.

Такая маленькая логическая задача ещё больше убедила детектива в том, что рядом с ним очень испуганная, но смекалистая девушка.

За что-то мисс Хоупфор была очень благодарна Шерлоку. Она не говорила вслух, часто смотрела в упор, зная, что смущает детектива. Было в этой девушке что-то старое, ветхое, настолько знакомое, что ощущение возникало в груди такое родное и тёплое, будто просмотрел старое немое кино и понял, как это было раньше, понял и осознал, что не будет с тобой такого никогда, больше не снимут ни одной подобной ленты. Так и смотря на Люси, невольно думал, что больше таких не будет в мире. Молодость была в её теле, движении, но не во взгляде, не в этом строгом педантичном взгляде. Бывало, она улыбалась так искренне, так широко, будто ей было десять лет, а отец купил что-то довольно дорогое и красивое. Часто улыбка сменялась печатью меланхолии на усталом лице. Что с ней творилось? Она не объясняла. Но углубляться в подробности её жизни Шерлок не желал. Ему было страшно. Да. С-т-р-а-ш-н-о.

Из проверенных источников Шерлок узнал многое о жизни Люси, но не всё. Вердикт выставлять было рано. Девушка эта имела свойства двух, а то и трёх людей. Нельзя было так игриво вести себя в магазине, а потом вдруг сникнуть и рассуждать о жизни. Актриса? Обманщица? Плохая шпионка? В любом случае Шерлоку Холмсу это нравилось. Она оказалась необычной. И она знала, что такое боль. Она носила эту боль в себе.

— Неужели Шерлок вышел на улицу и смотрит на воду?

Тот лишь поморщился, так как знал, кто за спиной. Эта мысль его одновременно расстроила и порадовала.

— Я люблю смотреть на отражение в воде. Они такие… другие. Может, настоящие. Я не знаю. Особенно красиво будет минут через тридцать. Звёзды станут мелкими пятнышками на воде, будут их рассекать волны от ветра или нет… Не важно. Они останутся там до утра.

— Считаешь, я должен умилиться этим?

— Нет, я и не думала тебя «умилять». Ты устал, как и я. Пожалуй, нам на время стоит забыть обо всём этом. Ты отдыхаешь когда-нибудь?

— Не вижу смысла.

— А зря. Пожалуй, это будет неправильно с моей стороны, это будет глупо и наивно, но предложение выдвигаю: идём, я угощаю.

— Ужин?

— Возможно, если рожок с мороженым можно назвать ужином. Тебя устраивает?

— Пожалуй, — Шерлок впервые при Люси позволил себе улыбнуться, да так, что рассмешил девушку. — Чего с тобой?

— Спасибо, Шерлок Холмс. Пошли, а то закроются последние магазины!

За что именно она благодарила? За очередное спасение от обидчиков, за то, что не выгнал с дела или… за облегчение, плавно уложившееся на душе?

«Если вам когда-нибудь будет казаться, что близкий человек отдаляется — немедля думайте, что делать. Смириться или бороться? Ничто не налаживается само. Он уйдёт, этот близкий вам человек. А вы останетесь одни. Так-то. Я чувствую приближение этого одиночества. Я знаю, что мне не миновать его. Ведь я так долго прождала, а надо было действовать».

Из дневника мисс Э. С.

Если она и лгала, то лгала красиво. На такую ложь Шерлок купился бы, признавая своё поражение. Но нет, рассудок больно ударял в область сердца, отчего приходилось излечивать себя написанием очередного эссе, а не планировать собственную жизнь. А ведь жизнь — это важно.

— Джон Ватсон, сейчас я уделаю тебя в очередной раз! — радостно кричала Люси этажом выше, где уже который день она устраивала битвы на смерть во всех видеоиграх.

Да, сегодня они играли, завтра будут смотреть фильмы. Люси Хоупфор стала какой-то частью этого дома; «неживая», но говорящая. Шерлок часто замечал за ней смену настроений, резкие слова, значения которым она не придавала, а также много задумчивости и нелогичности. Сама она мыслила вполне нормально, говорила очень даже умные вещи, делала правильные выводы. Но в её поведении проскальзывало столько странностей, что даже Лестрейд иногда говорил, что никого загадочнее Люси он и не видывал.

— Терпеть не могу клавишные. Фу-у, пианино! Ещё чего! — Люси была похожа на капризного ребёнка. — Струнные уважаю. Могу на гитаре даже чего-нибудь сыграть.

Она утверждала, что души не чает в струнных. Но Шерлок не мог не отметить себе тот факт, что играла она на гитаре хорошо, но с крайней нервозностью.

«Тот, кто любит своё дело и обучался ему по собственной воле, не станет так резко реагировать на инструмент и всё, что с ним происходит. Она будто бы из вынуждения это делает. Её это раздражает», — рассуждал Шерлок сам с собой.

Много времени уходило на побочные дела, но Шерлок занимался и делом Люси. Иногда она сутками не выходила из своей квартиры, тогда на Бейкер-стрит было тихо. Можно работать, что и делал детектив. Он хотел поделиться соображениями, так как многое из сказанного Люси не сходилось в голове, но как только Люси и Джон пришли и приступили к обсуждению дела, которое получило кодовое название «Дело мисс Экс», влетел Лестрейд. Он обожал такой способ появления.

— Итак, Люси, есть вопрос по поводу… — начал было Шерлок, но сию же секунду умолк.

Миссис Хадсон забурчала, так как чай на подносе затрясся и слегка вылился за края чашек.

— Грег, ну что за спешка!

— Здравствуйте всем! Видели новости в газетах?

— Больной хомяк укусил кошку, королева рада поздравить… А-а-а, убийство дочери одного из редакторов модного журнала? — догадался Шерлок.

— Да.

— Кто убил?

— Задержали одну группировку, они слонялись неподалёку. Но ещё один подозреваемый — её молодой человек.

— В чём проблема? Вяжите и допрашивайте.

— Дело в том, что в клубе настроения неодинаковые. У парня нет чёткого алиби, но отзывы исключительно положительные. Он сын директора клуба, в котором убили девушку. Невыгодно как-то…

— Ссора с отцом.

— Ну, да, если учесть, что он только вернулся, ни с кем не увиделся, по сути, и сразу убили его девушку.

На самом деле Лестрейд просто сам лично знавал паренька, на которого легли подозрения. Инспектору не верилось, что этот шутник и завсегдатай клубов мог убить.

— Люси, в другой раз, — поспешно извинился Шерлок.

Девушка закатила глаза и осталась с миссис Хадсон. Больше она не желала мельтешить в делах детектива.

Инспектор был на взводе, Шерлок же откровенно скучал. Беседу с отцом погибшей девушки детектив поручил Джону, оставшись в стороне. Редактор, а именно он и был отцом, мало чем привлекал Шерлока, как и большая часть человеческого общества.

— Итак, мистер Фредсон, мы из полиции, хотели бы услышать Вашу версию происшествия, — объяснил Джон, после того, как они с Шерлоком представились.

Шерлок смеха ради представился практикантом местного отдела полиции. Редактор пытался разглядеть в нём кого-то знакомого, но никак не мог понять. Однажды им пришлось встречаться, только вот Шерлоку Холмсу было тогда лет двадцать, не более того.

— Что же, — начал свой рассказ тучный мистер Фредсон, раскуривая папиросу, — моя дочь была оторвой, тут не попишешь ничего. Но никогда она не обижала людей, да так, чтобы те ей делали плохо и больно. Инспектор Троман занялся делом, но только мне не нравится его метод работы. Я попросил инспектора Лестрейда подключиться, помочь, так сказать, мнением извне. Троман считает, что моя дочь крайне обдолбалась и напоролась на мрачных типов из клуба, которых он и арестовал. Они кого-то колотили в тот вечер, не отрицают, но дочь мою не убивали. Я им верю, откровенно говоря. Не верю, что она бы могла вывести их из себя настолько, чтобы…

— Простите, а как Вы относились к дружку Вашей дочери? — прервал пустословие редактора Шерлок.

— К Антонио? Этот парень племянник или сын хозяина клуба. Секс-символ этого проклятого места! Как… Никак. Мы знакомы-то были едва. Но встречались они года три. Вы его подозреваете?

— Все попадают под подозрение, когда нет ясной картины произошедшего.

Мистер Фредсон ничего полезного не сказал. Удалось выяснить лишь то, что не особо-то он и переживает по поводу смерти дочери так, как потому, что публиковать известия об этом начали в первую очередь не в его журнале. Кое о чем редактор умолчал, но Шерлок успел рассмотреть столько всего в кабинете редактора, что понял сразу: тот даже Лестрейду полностью не доверяет.

— Он ещё кого-то послал в клуб. Думаю, нам нужно поспешить. Парнишку не брали под арест?

— Нет, Шерлок, — ответил Лестрейд. — Я не позволил. Только подписка о невыезде, но это на время следствия. Троман хочет повесить всю вину на тех ребят. Может, это и есть они?

— Были бы они, папаша не стал бы просить тебя, да ещё и крыс посылать. Тут что-то большее, он подозревает, да вот красноречием не обладает, чтобы пояснить.

— Он же журналист! — усомнился в словах друга Джон.

— И что, это мешает иметь маленький словарный запас нынче?

Все переглянулись и засмеялись. Да уж, было бы над чем.

Оставим дело, которое Лестрейд припас для детектива, всего на несколько мгновений. Что касается мисс Хоупфор, то за ней действительно следили. Следили, да даже и не подозревали, что за ней следят ещё люди, а те и подумать не могли, что помимо есть ещё шпионы. В общем, сопровождения у Люси было полно, но вот кем были все эти люди? Шерлок догадывался, но уверенности было процентов на семьдесят. Пока мистер Холмс разбирался с делом убитой Элисон Фредсон, Люси прохаживалась по магазинам, наивно позабыв о том, что не так давно на неё нападали. Ладно бы один раз, но когда это входит в какую-то систему — ненормально. В тот день мужчина в чёрном, грубый и с ужасным запахом изо рта, прижал Люси к стене старого кирпичного дома и начал бить по лицу. Он старался ударять как можно сильнее, и вот когда у Люси уже начало звенеть в голове, кто-то выругался. Люси упала, а когда её подняли на руки и понесли прочь, она и осознать не успела. Мужчины в костюмах быстро прищучили грубых наёмников, которые теперь лежали в пыльном проулке Лондона. Один из мужчин, тот, что нёс Люси на руках, бережно опустил её на скамейку, вытер кровь с её лица дорогим платком, пропахшим не менее дорогим парфюмом.

— Кто вы такие? Почему помогли?

Разглядеть их Люси не смогла, в голове всё смешалось, видимость ужасала — в тумане и то лучше.

— О Вас заботятся, мисс Эс.

Мужчины покинули Люси Хоупфор. Всё, что она запомнила, это дорогие костюмы… И запах! Этот парфюм. Девушка с ужасом осознала, что таким пользовался только Джим Мориарти. Тот, кто мелькал в её жизни неоднократно. Тот, кого она обещала найти. С трудом она оглянулась, но никого не заметила. На полпути к месту смерти обидчиков Люси потеряла сознание, а нашли её в бреду, при котором она постоянно твердила только одну несвязную фразу: «Яркая лента».

Догадок было море, но как только Шерлок услышал упоминание о Мориарти, он сумел сплести всё в один клубок: люди Мориарти и пытаются убить Люси. За что? Почему? Это должна была знать сама Люси, но пока она бредила, спрашивать было бесполезно. Кое-что Шерлок знал, но не всё, детали могли бы значительно упростить дело.

— У неё есть покровитель, да вот кто он? — спросил в свою очередь Джон, выслушав догадки Шерлока.

— Надеюсь, хороший человек.

Покровительство объясняло немалую сумму на карточке Люси, деньги, которые девушка тратила, не страшась, притом так и не подыскав работу. Поначалу это напрягало Шерлока, заставляло усомниться в правдивости слов девушки. Но теперь была возможность расстаться с этими подозрениями. Так себе объяснение, если честно, но детектив был так рад ухватиться хотя бы за это, что всё остальное, логичное, теряло всякий смысл.

Нужно было вести дело Элисон Фредсон, девушки, найденной в чилл-ауте элитного клуба «Black crystal», по слухам дирекция клуба во многом брала пример с великолепного «Cargo». Голову пробили несколькими ударами стулом, лежавшим рядом. На шее остались следы, что даёт почву для выводов о том, что девушку пытались задушить. По рассказам друзей и матери, Элисон встречалась с Антонио Гарсиа. Подозревать было в чём: за две недели до смерти девушки пара рассталась. Темноглазый парень сидел, положив ногу на ногу, и откровенно плевал на всё вокруг, жуя жвачку. Разговор не дал общим счётом ничего, кроме, пожалуй, того, что парнишка был позёром первой степени. Джону парень не понравился, Шерлок же воздержался от комментариев. Зато стоило детективу и помощнику выйти из покоев молодого «буржуа», откуда-то из-за поворота выскочила проворная журналистка невысокого роста.

— Как вы считаете, сколько ему грозит? На какой стадии расследование? Как долго вы будете здесь рыскать?

— Не Ваше дело, — сухо ответил Шерлок.

— Ещё как моё. Я здесь не просто заметку написать.

— О, неужели независимое расследование?

— Оно самое, но я не советую Вам меня рассекречивать, — кивнула девушка, строго глядя на детектива.

— Идём, Джон, нужно сказать «о крысах на борту». Нам лишний груз не нужен.

Девушка ещё долго надоедала, пока друзья не поймали такси и не уехали прочь. Тревога участилась, ещё одно лицо, заметно оттеняющее все детали дела. Девушка мельтешила, мешала и явно не желала подозревать молодого Антонио.

Бейкер-стрит, после 7:00 p.m.

Сколько он так сидел? Да никто не засекал. Рядом просто никого и не было. Джон с женой, миссис Хадсон давно дремлет в креслице наверху. Один только Шерлок сидел на полу перед стеной, увешанной стикерами и фотографиями. Он лихорадочно думал, рассуждал. Сложно было уместить в голове два дела, а уж тем более тут же их расследовать. Но детектив старался. Появления Джима Мориарти, как он себя проявляет? Стоило цепляться за Люси, если учесть информаторов, откопавших неплохую информацию о девушке. Но и этого Шерлоку казалось мало. Чем больше он узнавал о ней, тем меньше понимал.

Обнажённая женщина уселась рядом с детективом и усмехнулась:

«Снова голяк, мистер Холмс. Зачем ты наваливаешь на свою голову то, что тебе не нужно на данный момент? Когда ты будешь жить?»

С досадой Шерлок поглядел на идеальные изгибы тела Ирэн Адлер и прошептал:

— Прочь из моей головы.

— Я в твоей квартире, а не в голове, — послышался голос Люси за спиной.

Рыжая девушка села на место, где только что привиделась Шерлоку «та женщина». Он выдохнул.

— Да я не о том.

— Я видела этого Антонио. Про него много пишут в газетах. Молодой, богатый, но не безбашенный, Шерлок. Он вполне нормален.

— Ты и с ним успела пообщаться? Ты же обещала не лезть в мои дела.

— Мне скучно!

Это «скучно» больно ударило под дых. Ведь и он скучал! Не то, чтобы по ней… Но вообще — было дело.

— Я тут нашла нескольких персон, тесно общавшихся с парой, — Люси вывалила на пол фотографии и листки, вырванные из блокнота.

— Друзья?

— Ну.

— Рокки Мокс, мисс Мастерс… — начал читать с листков Шерлок.

Люси сидела рядом и молча слушала детектива, помогая собирать фото под описание. Она узнала не так много, как можно было бы, но зато отвлекла Шерлока от дум, ни к чему не приводивших. Да, она желала помочь, и он сделал вид, что лучшей помощи ему ещё никто не предоставлял. Когда Джон был ещё холост, он мог принести чашку чая и начать беседу ни о чём. Сейчас же это становилось редким исключением из правил. Доктор был счастлив, большего Шерлок и желать не мог для друга. Поэтому ничего зазорного в том, что сегодня ему помогала в деле, отвлекая от всего, Люси Хоупфор.

— Мне бы так хотелось знать, каким ты был ребёнком, Шерлок? — вдруг выпалила Люси, а потом закрыла рот ладошками, будто сказала непристойность.

— А мне бы так хотелось понять, кто ты есть сейчас, та, которая передо мной?

Девушка же засмеялась, уткнувшись личиком в плечо детектива. Она хотела извиняться, да вот только не за что было. Она хотела бы говорить ни о чём, да только боялась. А Шерлок так и не решился отодвинуться, чтобы дать понять, что личное пространство его давно нарушено. Его будто парализовало, как только Люси засмеялась. Пусть смеётся, уткнувшись в плечо. Пусть.

6:00 a.m.

Даже после удара об пол телефон не переставал трезвонить. Шерлок насилу встал с кровати, поднял телефон и ответил. В трубку закричал Лестрейд.

— Ещё одно убийство, Шерлок! Снова девушка.

— В том же клубе?

— Да.

— У тебя голос какой-то расстроенный, что не так?

— Эта девушка не так давно была замечена в романтических отношениях с Антонио…

А вот это уже интересно! Сыщик наспех оделся, хотел закурить, но вспомнил, что дело важнее любой вредной привычки. Эмма Паркинтон обожала Антонио в перерывах между тусовками и учёбой (время на которую она, на удивление, находила). Нашли девушку в приватной комнате всё того же клуба с пробитой головой. Снова. Неужто сезон любителей бить по голове? Шерлок не стал долго осматривать место, почему-то больше его интересовало то, кто нашёл труп. Уборщик с мерзкой ухмылкой не ответил ни на один вопрос, кроме тех, что касались девушки. Просто детективу не понравился небольшой камень, найденный где-то у дороги, как казалось. Что камень делал на месте преступления? В элитном клубе, в комнате, где нет лишних вещей, только пошлые мысли и много алкоголя. Какой к чёрту камень? Его Шерлок подобрал, но говорить об этом Лестрейду не стал.

Выясняли, в каких отношениях были Антонио и Эмма. Никто и словца плохого в их сторону сказать не мог. Конечно, начали сравнивать Эмму с Элисон, рассуждать о том, какие отношения были лучше. За Элисон стояли горой, ведь и провстречались они с Антонио куда больше. Это не давало почвы для размышлений!

— И что скажешь в своё оправдание? — спросил Шерлок после очередного допроса Антонио.

— Мне нечего сказать.

— Слова растерял?

— Мне незачем оправдываться. Я… не убивал.

— Где уверенность?

— Может, я уверен?

Антонио не был уверен в своих словах, это чувствовалось. Если в первом убийстве он ещё мог отвертеться, то вот во втором всё было более или менее ясно: с Эммой они повздорили ещё днём, вечером она крепко напилась, а ночью уже лежит мёртвая. Никаких свидетелей, никаких опасных идиотов рядом. У Антонио алиби не нашлось, говорил он много, рассказывал правдиво, но Шерлок нисколько не сменился в лице, требуя скорейшего заключения подозреваемого. Временного, пока что.

— Вам не приходило в голову, что это мог быть кто-то другой? — надоедливая журналистка снова наседала своим мнением на Шерлока.

— Всю информацию об обвинении и о суде Вы можете узнать у инспектора Лестрейда.

— Я думала, великий детектив рассмотрит все варианты этого убийства.

— Какие же все? Любит убивать своих же девушек.

— Зря Вы не общаетесь с теми, кого хотите усадить за решётку. Он не такой!

— В обязанности журналиста входит копание в душе субъекта публикации?

Девушка злобно цокнула и ушла прочь.

На время расследования Антонио оказался под стражей. Единственное, что он попросил, это не рассказывать его родителям.

— Кингсли Эмис писал, что родители оскорбляются, узнав о чаде что-то плохое. Не нужно им такого оскорбления, мистер Холмс.

Слишком всё было просто. Дело для Андерсона, но никак не для Холмса. Именно поэтому детектив и не спешил его закрывать. Часто он рассматривал камень, найденный на месте преступления, слушал повторяющуюся песню на плеере Мегги Вэйд и перечитывал записку с именем « JULIA». Эти три бредовых вещи не давали ему покоя.

Люси пропала на пару дней, а когда она вернулась с журналисткой, которую звали Рона, Шерлок порядком разозлился. Люси не только нашла себе этакую «подружку», но ещё и заплатила залог за Антонио.

— Какого чёрта ты полезла в это дело?

— Я считаю, он невиновен.

— Откуда тебе знать? Он под следствием!

— Расследуй, а он пусть сидит дома с подпиской о невыезде, — отвечала Люси крайне грубо.

— Откуда у тебя деньги?

— Откуда у тебя отсутствие мысли сегодня?

Как она смеет лезть в дело, которое и без неё протекает довольно хорошо и гладко? У мистера Холмса были свои планы, и арест Антонио в них прекрасно вписывался. Может, мисс Хоупфор и привыкла, что раньше все считали нормальным делиться с ней своими мыслями и планами, но Шерлок был не из таких. Рона, конечно же, пожаловалась Люси. Чего бы ещё они так спелись?

Рона, журналистка своенравная и смелая, не смогла промолчать:

— Я тоже веду расследование, своё, журналистское.

— Фредсон послал, да?

— Да, и мы с Вами, если так подумать, конкуренты.

— Давайте поглядим, кто раньше докажет вину Антонио, — прошипел Шерлок.

— Или его невиновность, — стояла на своём Рона.

А Люси забавлялась, ради этого, она, похоже, и заплатила за Антонио.

— Меньше времени уделю твоему делу, Люси.

— Нет, теперь ты быстрее раскроешь это дело.

Ссора мистера Холмса и мисс Хоупфор завершила тот день, следующий начался головной болью и разочарованием для Шерлока: Антонио не уличили в чём-то противозаконном. Не то, чтоб Шерлоку было шибко нужно усадить парня обратно, но на это были свои причины. Теперь пришлось изобретать лишние теории, тот исход событий, который никак не вписывался во всю историю этого дела. А «спасибо» за это Люси Хоупфор!

Рона оказалась смышлёной девушкой, информация проходила через неё быстрее, чем через любого другого представителя СМИ. По итогам недели Антонио не вызвал никаких лишних подозрений. Ни с кем не завёл новых отношений. Рона копала вокруг главного подозреваемого, Шерлок же смотрел шире — на тех, кто ошивался вокруг жертв. Самым интересным оказался криминальный друг Антонио — Фред. Вся проблема состояла в том, что Фред уже месяц как пил виски где-то далеко от Лондона. Рокки Мокс был парнишкой безобидным, с нарушениями психики и установки логических связей. Раньше, лет пять назад, с ним всё было в порядке, пока он не попал в аварию. После этого близкое общение с Антонио прекратилось, но бросить «оскудевшего» на ум Рокки не позволяла совесть. Он слонялся по клубу ночами, днём помогал убираться. Всё было слишком просто. Всё оказалось настолько просто, что мозг сам изобретал всё более изощрённые версии происходящего…

Бейкер-стрит. Спустя два дня.

Джон Ватсон влетел на квартиру Шерлока вместе с Антонио. Детектив даже понять толком ничего не успел, когда парень уже тряс его за плечи и умолял:

— Мне кажется, мисс Рона в опасности. Вчера она не пришла к нам в клуб, как это обычно бывает.

— А Вы знаете, Антонио, что она?..

— Она постоянная посетительница нашего клуба, очень остра на язык и…

Дальше и слушать не стоило. Видимо, она не сказала Антонио о том, что работает на отца Элисон. Что же, тем лучше, кому-то из них будет больнее позже.

— Может, у мисс Роны появились более важные и полезные дела?

— Мистер Холмс, все девушки, оказавшиеся рядом со мной в прошедший месяц, были убиты, другие просто напуганы, подходить ко мне никто не желает. А Рона, надо отметить, не брезговала общением со мной.

— То есть Вы сами себя пришли оправдать, Антонио?

— Он имеет на это право, Шерлок, — вступился за подозреваемого Джон.

— Тогда иди, Джон, и разыщи Рону. А я тут послежу за Антонио, чтобы воочию убедиться, что не он выслеживает девушек, явно им заинтересованных.

Джон забурчал, но не смел перечить. Если Шерлок сказал, значит, он знал, что говорит. Хочет проверять Антонио — пусть проверяет. Джон Ватсон справится с остальным сам.

Бейкер-стрит, вечер того же дня.

— Что произошло? — Шерлок бросился помогать Джону, нужно было завести в комнату двух девушек, бившихся в истерике.

Антонио сразу же оказал моральную поддержку в виде крепкого объятия для Роны, Люси поколачивало, но Джон, как мог, пытался эту дрожь унять.

— Напали. На меня, — ответила Люси приглушённо. — Рона случайно там оказалась.

— Да, Шерлок, было совершено нападение на девушек среди бела дня, — подтвердил Джон. — Но вопрос в том, кто мне помог? Один бы я не справился, ведь там было шесть-семь увальней. Отменные увальни. Мне помогли мужчины в костюмах. Нет, — доктор опередил вопрос друга, — они ни слова не сказали.

— У вас тут каша заварилась не лучше, чем в клубе, — заметила Рона.

Успокоилась она куда быстрее, нежели Люси. Ту ещё поколачивало. Весь её вид так и кричал о худшем из всего, что могло бы произойти в жизни. Бледные руки вцепились в плечо Джона Ватсона, а взгляд без участия утонул где-то в стене.

Молчание прервал Антонио.

— Вот, видите, мистер Холмс! Я был тут. Я ни при чём. Если это мои недоброжелатели хотели сделать худо Роне, а мисс Люси просто тоже за компанию досталось?

И почему-то мисс Хоупфор умолчала о прошлом нападении. Ведь и в этот раз она была уверена, что спасали её, а не Рону. Нет, там снова «попахивало» Мориарти. И этот запах не дал девушке и слова вымолвить. Слишком хорошо она его помнила.

— Там был ещё кто-то, Шерлок, — добавил Джон. — Я нашёл перочинный нож неподалёку.

— Ну, так это кто-то из тех увальней…

— Нет, мужчины отправили их в долгое бегство с поджатым хвостом. Чтобы пришибить девушек им бы и рук хватило. Может, я ошибаюсь, конечно, но это странно… Откуда бы там взяться ножу без хозяина?

— Мужчины в костюмах выронили?

— Они были при огнестрельном оружии, — Джон достал улику, завёрнутую в платок.

— Интересно… — такой путаницы Шерлок не ожидал. На месте, выходит, было не менее трёх убийц.

Утро следующего дня.

Поделиться мнениями захотела даже миссис Хадсон, но Шерлок пресёк эту инициативу сразу, как та была озвучена. Ему было интересно знать мнение всего лишь трёх человек. Из этих трёх он по-настоящему желал слушать только одного. Точнее, одну.

Антонио настаивал на том, что всему виной его недоброжелатели. Его нежное отношение к Роне не смог бы заметить лишь слепой или ребёнок. Остальные давно понимали, что журналистка занимает в жизни клубного красавца слишком много места. Да и сама Рона не отрицала этих чувств по отношению к парню, хотя ничего не предвещало… Теперь она, по сути, подставляла и редактора, которому вне зависимости от виновника смерти его дочери хотелось очернить Антонио.

Рона утверждала, что в большей опасности сам Антонио. Почему-то ей казалось, что в итоге всё сойдётся на его смерти, а не на смертях его многочисленных девушек (она не до конца верила в искренность парня).

Люси сидела тихонько, но иногда вставляла реплики по поводу того, что беречь стоит обоих. Про себя она умалчивала.

Детектив знал, что нужно делать. Решено было следующее: как ни в чём не бывало идти в клуб.

— Это безумие, мистер Холмс! — протестовал Антонио.

— Безумие — страсть везунчиков. Не вижу причин для беспокойства.

Всю клубную атмосферу Шерлок успел на себе испробовать во время так называемого «мальчишника Джона». Но вот сидеть среди богемной жизни Лондона было… как-то слишком.

Может, именно поэтому мистер Холмс ушёл на добрых два-три часа в безлюдную тёмную комнату.

По истечении это долгого, мутного и скучного времени, через которое пробивалась безвкусная музыка, послышался какой-то шорох. Пока самые пьяные и счастливые находились на танцполе, все остальные выпивали или прятались по тёмным углам. Так было и с человеком, который вызвал самый страшный переполох за последнее время (не считая произошедших убийств). Даже полисмены, дежурившие под прикрытием, не смогли вовремя среагировать.

Да, повторим, что Шерлок Холмс уселся в тёмной комнате, просидев там чего доброго часа три. Когда произошло покушение на Рону, детектив единственный не растерялся, предоставив свою помощь журналистке.

— Кто это был? — испуганно спросила та, впившись в пальто детектива пальцами.

— Пожалуй, теперь мне всё ясно, — отстранённо сказал Шерлок.

Один удар по голове Роны, и можно брать её на руки и выносить с самым прискорбным выражением лица.

— Девушка умерла, — подытожил Холмс.

Допросная комната, Скотланд-Ярд.

Сыщик не стал заморачиваться и полностью согласился с Лестрейдом, который немедля решил схватить любого, попадающего под подозрение. Да, половина клубных тусовщиков сидела теперь в Скотланд-Ярде и негодовала. Самых близких к Антонио людей посадили возле допросной, вызывая по одному.

После недолгого разговора с Шерлоком, Антонио вышел настолько бледным, казалось, он провёл в морозильной камере не одну сотню лет.

— Я знаю убийцу, — как бы невзначай выдавил он из себя, выходя под конвоем полиции.

— Совсем сбился, бедняжка, — протянул Холмс, провожая взглядом Антонио.

Лестрейд махнул рукой и сдавленно выругался.

— Так-так, так-так… это всё? — спросил вдруг мистер Рокки Мокс.

Рокки Мокс был парнем удивительным. Когда-то. Он смешил людей, хорошо общался со всем окружением Антонио, а вот с последним и вовсе был не разлей вода. Что произошло? Всего лишь случайность. Рокки Мокс потерял всякую способность быть нормальным, потому что стал слабоумен. Слегка, как утверждали врачи. Но и этого хватило, чтобы остальные от него отвернулись. Антонио утверждал, что друга он не бросал, тот сам отвернулся. Может, так оно и было, учитывая тот факт, что Рокки стал завсегдатаем клуба, пользовался всем совершенно бесплатно, иногда помогая уборщикам или бармену.

— Мистер Мокс, пройдёмте, — позвал за собой Шерлок.

— Но-но-но-но… я же не нужен больше, это он сделал!?

— Да, возможно. Но я хочу побеседовать со всеми.

Рокки безвольно поднялся с места и побрёл за детективом.

— Что можете сказать о предыдущих жертвах?

— Я знал только Элисон. Мы общались когда-то все вместе.

— А Эмма?

— Видел в клубе, не общался, не общался, не общался…

— Что скажете по поводу их смерти? Кому они могли помешать? В особенности Элисон?

— Я, честно сказать, не знаю, кто бы мог так вероломно проломить девушке голову… Бесчеловечность, — вздохнул Рокки.

Шерлок потянулся к отчёту по делу, усмехнулся и продолжил слушать.

Квартира мистера Мокса.

— ЭТО БЕСЧЕЛОВЕЧНО, ЕГО ДРУЖКИ ХОТЯТ ПОКАРАТЬ МЕНЯ! ЗА ЧТО, АНТОНИО? — орал во всю глотку Рокки Мокс с утра пораньше.

Шерлок с полисменами осматривал место преступления. Рокки утверждал, что на него напали, но он вовремя успел вызвать полицию, и обидчики сбежали. В квартире творился полный хаос, что вполне подтверждало слова Рокки о нападении.

— Джон, открой-ка дверь, — попросил Шерлок.

— Впервые в жизни осознаю, что открываю дверь не просто так, — улыбнулся доктор.

Так и было.

— Лестрейд, я думаю, нам пора бы отпустить мистера Антонио. Это не он. Я знаю, кто убийца, — обратился к инспектору Шерлок.

Молчание поразило комнату стрелой непонимания. Один лишь детектив чувствовал прилив сил.

Неподалёку от квартиры мистера Мокса.

— Если я ещё раз буду спасать человека в трусах, скажите, чтобы я взял камеру, — хохотал помощник инспектора.

— Это не смешно! — злобно кричал Антонио, которого уже укутали в противошоковое одеяло.

Джон еле сдерживал смех, щёки Люси порозовели, один лишь Шерлок ходил туда-обратно и холодно рассуждал. В участок уже везли Рокки Мокса, которые так и не пожелал выпустить из рук ножниц, которыми он и хотел убить друга. Пришлось забирать силой.

— Я очнулся, привязан к стулу. Представьте, — начал свой рассказ Антонио, когда все удосужились собраться вокруг него, — с губы стекает кровь, руки трясутся в нервных конвульсиях. Но что поделать, когда тебя желает убить лучший друг, пусть мы уже и не общались близко? Вообще не общались. Рокки был очень зол. Там у него лежали плети, палки. Всё это, он, видимо, надеялся использовать против меня. Так вот, зачем-то он отвязывает меня и шугает в угол. Бегу и зажимаюсь в угол. Тут Рокки отвлекает какая-то женщина. И пока она отвлекает его, я решаюсь бежать в открытую входную дверь. Так было надо, я ведь хочу жить. Но я чётко понимаю, что если он меня поймает — убьёт тут же. Рискую! Бегу по лестничному пролёту, сердце колотится. Сильно-сильно! Выбегаю на улицу, а я в трусах и футболке, бегу-бегу! — общий смех прервал рассказчика. — Хочу бежать быстрее, но не получается. Все смотрят на меня, и тут подрезает меня Рокки на машине. Убьёт! Я забегаю за угол и прячусь. Мне очень страшно было.

После этого сыщик воочию увидел, почему девушки так падки на Антонио. Его манера повествования завлекала, делала не только слушателем, но и участником события.

— Парниша играл свою роль чудесно, даже то, что с головой у него правда нелады, не оправдывает его хитрости, он заставлял всех жалеть его. Но Рокки проговорился сразу же, на первом допросе. Именно он указал на то, как была убита Элисон. Нигде в деле не указывалось, чтобы Рокки был поблизости или давал показания до этого. Значит, видел сам, — в свою очередь озвучил рассуждения Шерлок. — Он всегда отсиживался в тени, его никто не видел и не замечал. Есть замечательное правило детектива — подозревать того, кого меньше всего подозреваешь. В его случае вариант был выигрышным вдвойне — он ухитрился всё продумать, да и ещё из-за его, надо отметить, наигранного слабоумия никто бы просто не стал расценивать его кандидатуру. Да и Вы, Антонио, очень уж любили его, чтобы предъявить обвинения. Той ночью, во время нападения на Рону, я сидел в темноте достаточно долго, чтобы глаза мои привыкли к темноте, и я мог разглядеть, кто и что творит. Да, Роне попытался проломить голову именно Мокс. Он не успел достать нож, чтобы ещё и пырнуть её, так как подоспел я. Я разглядел основные черты нападающего, они полностью совпали с Рокки. Когда мы схватили Антонио, Мокс очень обрадовался и решил, что показания ему давать не придётся, но я настоял на обратном. Он стал отвечать очень уж адекватно, так как просто растерялся, в его планы это вообще не входило. А то нападение в его квартире… Он сам себе его организовал. Дверь открывается вовнутрь. Если убийца и выбегал прочь, то вещи должны были быть разбросаны вокруг двери, а не вокруг жертвы. Не хватило бы просто времени всё разбросать, сбежать, а потом Рокки убрался у двери? Нет, бред. Никто не выбегал. Таким образом он отваживал от себя подозрения. Но сам же себя выдал, когда я отпустил Антонио. Он решил разобраться с ним сам.

— Почему так, мистер Холмс? Я же оберегал его, следил за ним… — расстроился Антонио.

— Взгляните на ваши общие фотографии с Рокки и Элисон. Посмотрите на взгляд друга и поймите, что Вы отняли у него самую большую радость жизни.

— С каких это пор ты стал разбираться во взглядах? — ликующе спросила Люси.

Шерлок же улыбнулся и взглянул на рыжеволосую девушку как-то особенно. Он и сам не понял, как это у него получилось. Дело было закрыто.

«Прошу Вас сделать всё возможное, чтобы он никогда не прознал об этом. Он не пощадит её, я знаю, даже если его попрошу я. Надеюсь на Вашу совесть и достоинство. Деньги приложены к этому письму».

Из письма доктору P* * *

от мисс Дж. С.

Рона, опекаемая Антонио, быстро оправилась от шока и снова влилась в жизнь после того, как детектив выдал её за мёртвую особу. Пришлось попрятаться какое-то время, но не долго. Согласившись стать девушкой Антонио, счастливая Рона пригласила на вечеринку в честь «конца всего этого ужаса» всех, кто помог в этом свершении. Значит, там был Лестрейд, Джон с Мэри, но и без Люси не обошлось. Противился один только Шерлок. Он не видел никакого смысла дальше поддерживать отношения с клиентами.

— Конечно, ты властелин своего спокойствия, — обиженно завершила все свои мольбы Люси.

— Хорошо, я пойду.

Детектив не слышал, как похихикивала в стороне чета Ватсонов. Это не было смешно, но это было крайне удивительно. Это было чуть ли не поводом для счастья.

Ближе к вечеру все были готовы отдохнуть, да так, чтоб надолго запомнилось. Лестрейд не смог удержаться, прихватив то ли подругу, то ли давнюю его обожательницу. Джон, конечно же, с Мэри. Даже миссис Хадсон не удержалась и поехала в огромный гостеприимный дом Антонио. Джон из принципа не позволил добираться Люси одной, поэтому все поехали вчетвером на машине Мэри. Правда, до этого мистер Холмс и Люси прошли пару кварталов, не минуя мелкого инцидента на пороге одного из домов. Молодая женщина стояла, держась за щеку, и плакала. Объяснила она всё одним: муж пригласил друга, а тот привёл женщину в их дом. Она же подумала, что это её муж с любовницей, начала кричать, а друг испугался, ударил её и удрал прочь. Описать его она не смогла, так как не успела разглядеть. Ведь они ещё не успели познакомиться… Да теперь и вряд ли захотят этого знакомства. Шерлок и Люси помчались по направлению, указанному женщиной. Так они добежали до парка, свернули к лавкам, там резко остановились. Люси вписалась в спину детектива. Вместе они уставились на тройку, сидевшую на лавке. Все смотрели либо куда-то вдаль, либо в газету.

— Это он, — Люси указала на крайнего мужчину, который рассматривал что-то на деревьях.

— Он бежал, его лицо порозовело — ты тоже это заметила? — глаза Шерлока сияли, он напоминал ребёнка, игравшего в прятки.

Вот и нашёл всех, «кто спрятался».

— Нет, он просто в женских ботинках, Шерлок, — рассмеялась Люси, опиравшись на плечо детектива.

Даже такое незначительное «дельце» повергло детектива в восторг.

Вечеринка мистера Гарсиа не могла быть одной из сотен вечеринок. Никакая сотня не будет похожа на то, что умел устраивать Антонио. Каждому гостю уделено внимание, с каждым отдельная беседа, к каждому свой подход. Конечно, в случае с Шерлоком любой подход был «не своим», но когда заиграла музыка и кавалеры стали приглашать дам, все как по сговору отошли к столам, оставив погрустневшую Люси смотреть на приглушённый свет ламп. Даже если Шерлок Холмс и не хотел этого делать, он коснулся плеча Люси, но лишь за тем, чтобы увести её к столику, чтобы она не стояла в таком явном одиночестве. Но девушка крепко схватилась за плечо детектива, взяла его руку в свою, развернувшись лицом к лицу к явному разочарованию. Она повела в этом танце, но Шерлок быстро подхватил ритм, не желая отдавать своего лидерства в чём-либо.

— Они специально так сделали, — процедил он.

— Ещё бы, а ты специально поддался.

— С чего бы?

— Ну так давай же, брось меня здесь, чтобы я как следует рассмотрела вон ту лампу.

Боль прокатилась по хрупкой руке Люси, Шерлок слишком сильно сжал её ладонь. Ему так не хотелось вступать в противоборство с женщиной, он знал, что мог бы проиграть. Но здесь была иная игра, правил у неё и вовсе не было. Шаг, она идёт на него. Шаг, разворот, и он надвигается на неё.

— Веришь ли ты?..

— Нет, — отрезал он.

— А зря.

— Ничто не зря, если рационально.

Шаг вперёд, два назад. Рука соскальзывает с плеча. Ещё один шаг, разворот, и Люси крепко обнимала детектива, обвив его шею руками.

— Сказала бы «спасибо», да тебе это пустое слово, — прошептала она и отстранилась.

Почему-то Джон не удержался от аплодисментов. Это такой особый крик души? Возможно. Этого танца никто не ждал, но, увидев его, остаться равнодушным было невозможно. Ещё один танец Шерлок подарил миссис Хадсон, как бы невзначай. А потом он и Джон отсели в сторону, попивая вечерний кофе. Люси вытанцовывала с Роной, пока Антонио старался запечатлеть как можно больше лиц в своём смартфоне.

— Шерлок, я так понимаю, Люси Хоупфор у нас в особых клиентах? Как продвигается дело?

— Продвижения есть. Это дело не динамично. Статичное дельце, тут нужно копаться в прошлом, а не сетовать на будущее. Поэтому мы и не видим результата. Весь он здесь, — Шерлок коснулся указательным пальцем своей головы.

— И какие выводы?

— Рано делать выводы.

— Зачем ты держишься за неё так крепко, как только можно? Я… — Джон помедлил, — удивлён. Уж не такая ли это история, как с мисс Адл…

— Нет, — резко прервал Джона Шерлок. — Я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Но ни о какой романтике не может быть и речи. Мисс Хоупфор милая девушка, хороший собеседник и ценный клиент, но, Джон, прошу, не стоит выдумывать того, чего нет. Я не умею делать упор на чувства. И если у неё есть ко мне определённые… эмоции, то я не могу гарантировать ей даже малой части этого.

— Но ты не отказал ей в танце.

— Я слишком устал за сегодня, не смог вовремя среагировать.

Люси стояла за спиной детектива и прекрасно слышала всё, что он рассказывал другу. Конечно, детектив не упомянул о договорённости по поводу Мориарти, но Люси и без этого поняла, что держится Шерлок за неё исключительно по этому поводу. Девушка глубоко вздохнула, подняла голову к потолку, так было легче отогнать подступающие слёзы. Она и не думала, что снова сможет довести себя до такого состояния. Она и забыла, как это — плакать.

— Джеймс любил тишину и воду. Слушать воду и считать в уме. Ему нравилось, — Люси шепнула это так, что только детектив и услышал.

Когда все хватились Люси, чтобы та произнесла тост, девушки и след простыл. Все развели руками, а мистер Холмс взялся за голову, чувствуя, как скоро он сорвётся и выкурит сигарету.

Бейкер-стрит, следующий день.

Джулия. Хелена — Элен. Камень. И куда это ведёт? Кто присутствовал при всех предыдущих убийствах, чтобы только подкинуть эти идиотские улики? К чему они? Что они имеют в виду?

Но всё это было вторично. Зацепиться за Джима Мориарти помогала лишь Люси. Её прошлое тесно было связано с невероятно умным и хитрым злодеем, а вот о будущем и речи быть не могло. Но она неплохо помогала в настоящем. Теперь же девушка обиделась и видеть не желала детектива, если только вынужденный разговор не касался её дела. Хотя нападений больше не было, а подталкивать детектива к объяснениям она не спешила. Что-то скрывала? Да, скрывала. А теперь, после такой обиды почти влюблённой девушки, как можно было ждать искренности! Только сарказм.

Огромная система, в которой крутилась не одна сотня помощников Шерлока Холмса, работала день и ночь. Они искали по всем набережным, по всем тихим закоулкам. Везде, где мог бы быть Мориарти. Но только ли там, где они искали? Нужна была Люси. И самое страшное, от чего Шерлок подавился чаем после обеда, так это то, что он осознал, что нужна она была не только по делу.

Многочисленные записки и письма мистеру Холмсу сообщали о людях, похожих на Джима Мориарти. Однажды одного даже чуть не схватили. Но не успели. Значит, вероятность того, что это действительно был Мориарти, велика.

Лестрейд не часто делился какими-то особыми переживаниями, но вот о том, что Люси, похоже, всерьёз увлеклась одним из его помощников, он не смог умолчать.

— Давно он у тебя на участке?

— Пару недель.

— Странно, у них так много общего. Она чуть больше двух недель с нами… знакома.

— Шерлок, я тебя умоляю!..

— Зачем ты мне это рассказал?

— Она же твоя клиентка.

Лестрейд очень поразил Шерлока, может, инспектор и сам не осознавал, какую пользу он принёс девушке, но именно это он и сделал.

Вечер того же дня.

Мистер Кэнни вёл Люси Хоупфор под руку в ресторан. В это время на квартире 221B господствовал хаос. Доктор Ватсон кричал что-то о том, что Шерлок совсем из ума выжил, и уже никаких дел ему доверять нельзя, а вот в психушку упечь — самое то. «Чёртов наркоман», примерно так бы выразился Майкрофт, но на его звонки так и не последовало ответа. Шерлок вышагивал по квартире, вслух рассуждая обо всех подчинённых Лестрейда. Это порядком достало Джона, ведь со стороны просто казалось, что детектив ищет повода подступиться к мистеру Кэнни.

Выяснилось, что никто особо и не знает мистера Кэнни, перевели на участок его недавно, все характеристики положительные, но кто даст им подтверждение? Ни одно реальное лицо не подтверждало, что мистер Кэнни хороший пловец и ответственный полицейский.

Вперёд, только вперёд. Накинув пальто Шерлок слова не сказал — просто рванул.

— Дела, похоже? — удручённо спросила миссис Хадсон.

— Ревность, — раздражённо ответил Джон, собираясь домой.

А детектив прекрасно знал, где собрались посиживать этим вечером Люси с ухажёром. Он отчего-то сразу запомнил эту пустую информацию. Туда он и двинулся.

Испортить чужое свидание ничего не стоит. Несколько долларов официанту, чтобы вылил суп или вино на мистера Кэнни, заплатить за идиотскую музыку, вынудить мистера Кэнни выйти в туалет, а там, под предлогом дружеского мужского совета ляпнуть:

— Девушки обожают пианино, любую спросите! И Ваша не исключение.

— Да что Вы? Правда?

— На край света за Вами пойдёт, скажете если, что Вы великолепный игрок на клавишах. И не только на клавишах.

Мотивация мистера Кэнни была размытой. Ему нужно было увести Люси за собой, но вот для какой цели? Шерлок сомневался, что тот хотел бы только загнать девушку к себе в постель. Но суть состояла не в том, чтобы насолить Кэнни. Суть была лишь в одном: она не должна идти с этим идиотом, какая бы мотивация за этим ни стояла!

Шерлок уже стоял у гардероба с ярким пальто Люси в руках. Она с раздражением схватила пальто и выпалила:

— Ты это подстроил? Он начал рассуждать о клавишных и о сексе одновременно! Что может быть ужаснее? А я тебе скажу: ты у выхода.

— Не без моего участия, да. Он идиот.

— Да что ты?

— Не показалось ли тебе странным, что он так резко тобой заинтересовался, хотя работает там около двух недель? Ты бывала там и до этого. А о нём детально ничего не известно. Просто ты рассорилась со мной — хороший повод поймать тебя в сети, раз большие увальни на улице не могут тебя растоптать.

Люси спросила, а не хочет ли он этим сказать, что Кэнни один из её очередных убийц. Да, так и есть, отвечал Шерлок. Может, конечно, и не так всё, но он всё равно идиот.

— Убедил, — вздохнула Люси. — Мне просто хотелось отвлечься.

Официант поднёс нежно-розовую розу детективу. Тот с разворота преградил путь девушке, вручил цветок и открыл двери, пропуская Люси вперёд.

— Какое идиотское извинение, — цветок, между тем, Люси не выкинула.

— Я не извинялся. Просто замена одного на другое.

— Ах, теперь это наше свидание? Ты куда умнее того идиота?

— Да, намного. И я значу для тебя куда больше. Я нужен тебе.

— Не преувеличивай своего значения в моей жизни, — отнекивалась Люси, вдыхая аромат подаренной розы.

— Чистая математика, я не могу ошибаться.

А она начала рассуждать о том, что он тщеславен, эгоистичен и жесток. Зачем подпускать к себе человека, когда люди тебе в принципе не нужны? Что он хотел этим проверить? Она не настолько хороша собой, чтобы с ней играть, как с куклой. Но она улыбалась, говоря это, безумно радовалась цветам. И он остался доволен. Она снова была при нём.

Кафе, недалеко от Бейкер-стрит.

Люси отговаривала Лестрейда от участия в споре.

— Где-то тут есть обман, чувствую.

— Да прям, — отмахивался инспектор, — Люси, простая игра, так себе!

На миг Шерлок остановился, но тут же продолжил путь, остановившись возле знакомых. Мужчины напротив распивали дорогие вина. Спор состоял в следующем: с завязанными глазами выпить вина и отгадать название. Те, что постарше, проигрывались. Отгадать получилось всего у одного, и то с третьей попытки. Но тут-то и подошли мужчины помоложе, предлагая сумму в два раза больше той, что имелась. Официант принёс вино, как раз вместе с ним вернулась и Люси со стаканом воды.

— Глянем, может, и я сыграю, — взбодрился Грег.

Новые игроки выиграли быстро. Старички выгребли оставшиеся деньги и с грустью вздохнули.

— Интересно, а все ли держат вина на подоконнике? — тихонько спросила Люси будто бы саму себя.

— Стойте-ка! — остановил уходящих мужчин Шерлок. — Верните деньги остальным. Вы жульничали.

— Господи, Шерлок, и ты туда же?

— Ах, так вот как это произошло! — додумалась Люси.

Шерлок Холмс не стал долго разглагольствовать на тему того, как нехорошо обманывать. Но то, что все вина, кроме последнего, были принесены из погреба, было явно. Последнее же, как вовремя заметила Люси, стояло на подоконнике. А именно этот расклад даёт повод думать, что вина были разной температуры. Ну как тут не различить, заранее зная, что за бутылка стоит и греется на солнышке?

Съёмная квартира Люси Хоупфор, полдень.

Пока Люси хлопотала на кухне над кофе, Шерлок думал. Сидел, нога на ногу, и думал: сколько же он о ней узнал, но ни на шаг не приблизился к истине. Она была так близко, так расположена к нему, а он не мог даже представить, кто перед ним. Что крылось за этой рыжей шевелюрой? Мать умерла за год до смерти сестры, встречи с отцом происходили всё реже, есть отчим, дорогое имение и небольшой бизнес. Личная жизнь нигде не отмечена, но есть подозрения, что именно здесь и промелькнул Джим Мориарти. Как раз связи с ним Шерлок и не нашёл, но советы Люси от этого бесполезнее не становились. Она знала Мориарти, но откуда, как?

— Ты не говорила, что твои родители были в таких скверных отношениях.

— Это важно для того, чтобы определить, кто меня хочет убить?

— У твоей сестры была седина в волосах?

— Ты читал мой блог? Шерлок, это уже…

— Ты не против этого. Тебе приятно.

— Моя сестра испытала шок после смерти матери. Она видела, как фура буквально раздавила человека. После этого у неё стала появляться седина.

— А у тебя всё было так хорошо всегда? Почему в твоём взгляде я вижу сотни сбитых?

Люси не ответила, разливала кофе Позже она предложила Шерлоку использовать безделье в пользу и сходить за булочками в магазин за углом. Бытовые нужды не имели значения для детектива, но отказывать он не желал. Сходит.

На обратном пути Шерлок принюхался. Странный запах. Очень резкий женский парфюм. Каждый шаг казался тяжелее тысячи шагов в любой день. Что-то нагнетало, запах усиливался, а у лифта Шерлок вдруг понял, что входная дверь была распахнута силой, чего не было до его ухода. Значит… Он бросил булочки, бросил мысли о других делах, ринувшись на нужный этаж к нужной квартире.

В квартире всё было перевёрнуто, а несколько людей в масках и ярких костюмах стояли над Люси Хоупфор, что-то нашёптывая. Несколько ударов, пара выстрелов, и «гостей» как не бывало. Сбитый с ног Шерлок поднялся и рванул было за преступниками, но всё сбил сдавленный крик Люси.

— Что они сделали с тобой?

— Лучше бы убили. Мне надоело! Надоело!..

— Пожалуйста, прости, — извинился Шерлок, приобняв девушку за плечи.

Столько раз он был не рядом, столько раз он упускал что-то важное, но теперь пообещал себе ни за что не упускать деталей только потому, что она не хотела ему их давать. Он готов был поступиться, раз она не хочет, то и ему можно было не знать что-то о её жизни. Да он просто боялся узнать того, что ему не понравится. Он признал этот страх, и тот сразу стал фактом, явным и сухим. Теперь без компромиссов нужно было шарить по жизни Люси Хоупфор.

— Это были не те, кто был первый раз. Это не люди в костюмах. Это какой-то третий сорт.

— Как они проникли, Люси?

Тогда она и рассказала, что недавно меняла замок на двери. Да, так оно и было. Мастер поставил пластинку с пазом для закрепления цепочки вертикально. А правильное расположение — горизонтальное. Ещё одна подстава. Кому она навредила сразу с трёх сторон? Кому же, бедная-бедная Люси?

Кабинет инспектора Лестрейда.

— Я против таких вот инициатив, — не соглашался инспектор.

— Но как же мне тогда быть? Нужно проверить, кто это! — настаивала Люси.

Записка в её руке, которую она нашла на пороге квартиры, гласила: «Мисс Эл, мисс Эйч, мисс Эс, скорее бегите по указанному адресу и узнайте, насколько Вы лживы и никчёмны». Люси собиралась идти. А вот инспектор противился. Шерлок строго-настрого приказал Грегу следить за клиенткой, пока он сам и его друг будут за городом — возникло неотложное мелкое дельце.

— Я пойду, Грег, это может быть шансом выяснить, что в моей жизни не так, раз я понять не могу, а Шерлоку просто не хочется понимать.

— Ему достаточно сложно с тобой, Люси. Ты очень закрытая.

Ну да, а Шерлок Холмс оплот человеколюбия и понимания, возражала она. Растерялась, смотрела куда-то в сторону. Да, такая она, Люси. Грег и сам не понял, как она выскочила в коридор. Но он успел. Она же упала на пол и стала плеваться кровью. Встреча с анонимом откладывалась.

Бейкер-стрит, вечер следующего дня.

Её отравили. Они не хотели её убивать, но вот подпортить здоровье, запугать, сделать больно — это всегда «да». Почему мы все такие жестокие по отношению друг к другу? Особенно в те моменты обиднее всего, когда жертва ничего не делала обидчику. Если бы в мире царствовал закон обоюдности…

Детектив вдоволь насиделся на капоте машины Лестрейда и вернулся на квартиру.

Грег ответил, что никуда он не ездил и не собирается. Шерлок лишь с упрёком заявил:

— Нужно ли мне было просто так облокачиваться на капот твоей машины? Мотор тёплый. Раз не ездил сам — возил кого-то.

Все вздохнули, недовольство заменило воздух, стало одной сплошной атмосферой Бейкер-стрит. Ему не хотели говорить о происшествии с Люси. Она сама уже не желала что-либо объяснять. В тот день Шерлок узнал достаточно, но не спешил заявлять об этом другим. Когда он снова остался наедине с клиенткой, что-то пошатнулось внутри. Надорвалось и очень сильно завыло. Перекати-поле прошлось по внутренностям детектива, он вздохнул, понял, что разочарование, которого он боялся, пришло. Теперь рыжая девушка была просто рыжей девушкой.

— Я принесла тут кое-что. Отец прислал мне это недавно. Узнал мой адрес и прислал, — Люси поставила небольшую коробочку на стол детектива. — Перед тем, как я легла в больницу, я оставила личные вещи отцу, а не отчиму. Отчим бы всё выкинул. Он не ценил наших личностей.

— Хорошо, — сказал Шерлок, — это может оказаться полезным.

А что ещё сказать? Что сделать, чтобы атмосфера не нагнетала? Он общался так со всеми: сдержанно, резко, с ледяным налётом. А теперь? Что теперь?

Джон очень хороший, миссис Хадсон понимающая, Мэри забавная, Грег смешной — она говорила и говорила ни о чём, потому что чувствовала тяжесть на сердце Шерлока.

— Интересно, и как же я выгляжу в твоих глазах? — спрашивал Шерлок, глядя совершенно в другую сторону.

Вправду, глядеть в стену, в неживую стену, которая бы не ответила, было легче.

— Не идеал, что тут скажешь, — просто ответила Люси.

Она не любила разговаривать с чужими спинами.

— Порой плевать, что и кто думает о тебе. Главное, радует, что они вообще думать научились, — прервал Шерлок развивающуюся тему.

Если бы разговор развился дальше, надавил бы на больное. Кому больше удалось унести обиды — не ясно. В любом случае, что Шерлок, что Люси ещё долго не могли уснуть. И не важно, что в разных постелях.

Место B* * *

, глубокой ночью.

Она не рассказала Шерлоку про вторую записку. Вторая записка была того же содержания, что и первая, только вот в ней ещё появилась угроза. И угроза была направлена на жизнь детектива, а не самой Люси.

«Пусть пляшет себе над твоей жизнью, но если вздумаешь позвать его с собой… рассказать… ему конец…» — обрывки этой записки терзали Люси, когда она подходила к назначенному месту. Она чувствовала, что это Джим. Она хотела в это верить. Если это он — всё было не зря. И она не обманывала Шерлока, она действительно помогала искать Джима. Да, всё бы было так, если бы это был он.

Даже если очень захочется сбежать — возможности не было. Темно, вокруг никого, в голове — ничего. Люси стояла и ждала, ждала чуда, ждала смерти. И та почти пришла, но пролетела мимо. Вместо неё к ней вышла высокая девушка с коварным прищуром и взглядом, полным глупости и порока. Кейт Ливин — так она представилась. Неужто Люси её не помнит? Неужто Люси думает, что она такая безгрешная и простая? Неужто!

— Тебя хотят убить, Люси. Но самое смешное… Сделать это хотят самые близкие тебе люди. Са-а-амые близкие. Допустим — я.

Кто такая Кейт Ливин? Люси помотала головой, чем разозлила Кейт. Да, они знакомы. Да, они были близки. Но когда? Где? При каких условиях Люси связалась с этой истеричной дурой? Кейт достала пистолет, походила вокруг Люси и засмеялась.

— Ты камень, девочка моя. Ты не Люси Хоупфор. Ты камень, камень, у которого много имён.

Голова затрещала от такого потока бессмысленной информации.

— И сегодня я сделаю то, чего не смог сделать Джим, покойный, Мориарти. Я убью тебя!

Выстрел, ещё один. Ещё и ещё. Люси отползла в сторону, плакать не было причин. Кейт Ливин упала прямо перед ней, харкая кровью. Даже сказать ничего не успела, стрелок сделал всё, что хотел. Кто-то поднял Люси и повёл за руку прочь. Кто он? Как понять, когда перед глазами туман, а голова разрывается от боли?

— Мне плохо, — твердила Люси.

А некто, ведущий её за руку, не отвечал. Они просто шли по темноте, его лицо, его одежду — всё это срывала тьма. Казалось, шли они не в пространстве, а в вечной и плотной темноте, которая была подобна тягучей и неприятной, липкой и противной массе. Никто не говорил, он просто вёл. Он спасал её, спас от какой-то дурной Кейт Ливин, теперь же он спасал Люси от самой себя. Он был героем в ту ночь. На трассе, перед такси, незнакомец, скрываясь в темноте, припал губами к руке Люси, а потом исчез. Люси села в такси-кэб, заранее расплатилась. Она поднесла руку к губам и вдруг заплакала. Парфюм Джима Мориарти. Это был тот самый запах. Его запах.

Бейкер-стрит, 221В. Следующий день.

— Во мне нет ничего хорошего.

— Ты сам по себе уже хорошее событие, Шерлок, — улыбнулась Люси и опустила голову на грудь.

Она сказала всё, что требовалось.

С утра квартира наполнялась людьми. Близкими, конечно, людьми, но не совсем нужными в этом деле. Шерлок разбирал коробочку, принесённую мисс Хоупфор. Он был крайне неразговорчив, но после того, что сказала ему Люси, он как-то ободрился. Всё шло как надо. С каждой новой вещью, просмотренной и изученной, Шерлок понимал Люси. Почему же она не сделала этого раньше?

Она сидела спокойно, подавленная и потерянная. Что-то в ней твердило, что она всех обманула, но вот в чём? Ответ стоял на пороге квартиры, складывая зонт. Майкрофт Холмс поздоровался со всеми, кинул злобный взгляд на брата и начал свой монолог:

— Вы, мисс Хоупфор, сама неосторожность, лживость и гнусность.

Миссис Хадсон попросила Холмса-старшего выражаться повежливее, но Люси просила продолжать.

— Вы, — продолжал Майкрофт, — само безобразие! Сколько ещё Вы собираетесь водить моего брата за нос? Приехали, просили о помощи в мнимой уверенности, что Вас хотят убить. Обещали найти Мориарти. Да, — он обратил внимание на реакцию слушающих, лишь Шерлок продолжал копаться в вещах, — она обещала брату поймать Джима Мориарти! Откуда Вы знаете его, Люси? Ах, Вы не рассказали моему брату? Может, он сам оказался настолько безволен при Вашем милом взгляде, но я скажу ему и всем. Скажу, что Вы — его бывшая любовница, и зовут Вас не Люси Хоупфор. Вы — Джулия Стоунер!

Девушку как током поразило. Руки затряслись, губы посинели.

— Вы обещали не моему брату, Вы вели брата к Мориарти. Где он? Сколько он Вам заплатил? Или, может, Вы снова с ним спите, а здесь строите глазки Шерлоку! Я не позволю!..

Люси Хоупфор, которая ни с того ни с сего стала Джулией Стоунер, кинулась к двери, схватилась за дверной косяк и тяжело задышала.

— Я не спала с Мориарти! Я его ненавидела!

— Что Вам нужно от моего брата? Вы хотели сдать его Мориарти, точно. Всех провели, ах, Джулия-Джулия.

В это время всех отвлёк Шерлок, его безучастность поражала. Он подогревал над свечой пустой листок. Зачем?

— Я… не… не посмела бы!

— Лгунья! Я вынужден Вас задержать, мисс Стоунер!

Люси получила сообщение на телефон. Сообщение дало ей повод зацепиться.

— Я докажу, что Вы ошибаетесь, — выкрикнула она и бежала прочь.

Шерлок воскликнул и кинулся к двери.

— Где она?

— Убежала, с твоим пальто и шапкой, кстати говоря, — холодно и разочарованно процедил Майкрофт.

— Идиот!

— Что? — не поняли остальные.

Шерлок Холмс протянул Джону листок, ещё с минуту назад чистый и пустой. Теперь на нём проявились слова, изменившие весь ход дела.

«Вы, мистер Мориарти, должны понимать, что дело крайне деликатное, непростое. Поэтому никаких простых методов быть не должно. Я плачу Вам за эксклюзивные мысли, за продуманные действия. Надеюсь, Вы не подведёте. Прошу быть осторожным, одна из них очень любопытная и дикая особа. Вторая — милая и беззаботная дурочка. Удачи. Часть денег прикрепляю с письмом. Остальное получите сразу, как дело будет сделано».

Из письма доктора Ройлотта мистеру Джеймсу Мориарти.

Доктор Ройлотт был человеком умным. Ум его, холодный и полный расчёта, привёл к обладанию такой чертой характера, как алчность. А алчный мужчина и недалёкая в рассуждениях, но очень богатая и несчастная в браке дама — хорошая пара.

Жили без скандалов и лишних выяснений отношений. Миссис Стоунер решила давно: разводу быть. Так и сделала, встретив на своём пути вовремя польстившего ей мистера Ройлотта. Дочери от брака с мистером Стоунером остались с матерью, ещё бы. Всё дальше и дальше был отослан богатый и предприимчивый мистер Стоунер. Миссис Стоунер оказалась непреклонной в очень глупом, даже тупом убеждении, что отец девочкам не нужен. Есть же Ройлотт! И первое время он устраивал девочек, но есть у детей, у подростков нечто такое, что позволяет чувствовать маску лицемера, обманщика.

Спокойная тихая, гавань Стоунеров-Ройлотта нарушалась лишь одной из дочерей-близнецов миссис Стоунер — Элен.

Она всегда проявляла осторожность и осмотрительность к незнакомцам, была излишне любопытной, но по отношению к себе — закрытой. Лицемерка? Такая же, каким ей казался и отчим? Да, частично. Она не отрицала.

Джулия, её сестра, была старше на сколько-то там забытых минут, но особой сообразительностью не отличалась. Она специально училась в другой школе, общалась с другими людьми, вела другую жизнь, чтобы не теснить необъятную душу Элен своими проблемами.

Сёстры любили друг друга, ценили каждое мгновение, проведённое вместе. Не было ни одного секрета, которого бы они друг о друге не знали. Так, по крайней мере, казалось. Так и было. Пока в жизни обеих не появился один мужчина. От него приятно пахло, он говорил интересные вещи, а смотрел так, что не оставалось лишних мыслей — голова была забита им. Имя ему было Джеймс Мориарти.

Пришёл тот самый возраст, когда Джулия Стоунер начала задумываться о том, а не завести ли семью? До Элен подобная мысль доходила бы дольше, она думала о том, что бы ещё сыграть на старом семейном рояле, либо какую пыльную книжку полистать перед сном. А вот Джулия мыслила рационально, жалела сестру, желала той лишь счастья. Джулия мечтала вырваться из капкана Ройлотта, который из года в год становился всё больше хищником, нежели любящим отчимом.

Умерла миссис Стоунер. Дом покинула эта безмятежность, радость момента, мгновения. Мистер Стоунер пытался вмешаться в жизнь, в которой были совершенно иные правила. Теперь эту жизнь сторожил цепной пёс — Ройлотт.

Элен, как и сестра, тяготилась таким положением, тоже мечтала найти достойного человека и уйти. Но уйти она могла только в одном случае, как и сестра — выйти замуж, забрать часть своего наследства, оставленного матерью, и помахать отчиму ручкой.

Джим Мориарти появился в жизни сестёр в тот момент, когда одна полностью отчаялась, а другая, наоборот, воспряла духом. Он угостил сестёр самым дорогим коктейлем, сказал что-то наобум и станцевал с Элен. Ему было не важно, чей номер получать, поэтому он унёс с собой номер Джулии. Как сложно было разобраться в близнецах.

Он скучал, поэтому и занялся этим делом. Стал общаться с девушками, проводить с ними безумно малое количество своего свободного времени.

Это бывает внезапно, правда же. Даже такие люди, как Джеймс Мориарти ловят себя на мысли, что в жизни появилась неодолимая тяга к человеку. Определённый индивидуум женского пола никогда особо не волновал Джима, если бы не Джулия Стоунер. Она была изысканнее сестры, умела поддержать любую беседу, а улыбалась она так чисто, так по-доброму. Не то, что частые споры с Элен! Вот где была несогласная! Она отрицала всё, но всего этого страстно желала. Нет любви, но я, пожалуй, не отказалась бы от романа с Джимом, который крутит сестра. «Нет верности, но я, пожалуй, буду верна сестре, чтобы пристыдить её по любому поводу в случае чего. Нет жертвенности, но я, пожалуй, буду жертвой, чтобы побольше себя жалеть». Элен чувствовала особую связь с Джулией, особую зависимость от сестры, которую все считали дурашкой, кроме самой Элен, а в скором времени и Джима. Джулия не была дурашкой. И скоро мы поймём, почему.

К чему Джим всё это делал? Для девушек всего лишь бизнесмен, мужчина, которого сложно разделить одного на двоих. Да, одного его было слишком мало для таких разных, но безумно любящих друг друга сестёр.

Чем таким обладала Джулия, чего не оказалось у Элен? Джулия умела ценить жизнь. И пока Элен боролась с несуществующими призраками сознания, Джулия просто жила, да, она даже довольствовалась этим умением!

Холодный ум Джима, его любовь к загадкам и сложным задачкам Джулия разделяла без вопросов. Она чувствовала, когда нужно соглашаться, когда молчать, когда поддерживать мужчину в разговоре. Элен же имела свойство «вставать в позу». Именно она зачинила это глупое соперничество между ней и Джимом. В этом-то она и провалила всё своё, а так же право Джулии на счастье.

В чём заключалось соперничество? Да хотя бы в том, что оба этих человека любили Джулию. Каждый по-своему, но оба определили этот набор эмоций, чувств, решений любовью. Элен уже и не мечтала заполучить Джима хотя бы для того, чтобы просто доказать себе, что она желанна и востребована среди успешных мужчин. Она ревновала, но не Джима. Она ревновала сестру.

Эта ревность привела к своего рода намерению: нужно было найти в Джиме такой изъян, которого бы Джулия не простила. Сама Элен и не осознавала, насколько на руку она играла на нервах Джима. Насколько же всё совпало!

Иногда Элен пользовалась схожестью и танцевала с Джимом, слушала его рассказы, узнавала о его жизни то, чего не стоило знать. Она искала этот изъян, стала им одержима.

И он узнал… И тогда-то математический гений, человек с самым дорогим и приятным мужским парфюмом, решил, что нужно отправить Элен прямиком в ад. Его эти состязания за Джулию выводили из себя.

Элен любила клавишные, обожала играть в видеоигры, и строила из себя шахматного гения. Она стремилась выделиться, носила только яркую одежду, красила волосы в сумасшедшие цвета, слушала громкую музыку и очень любила отца. Джулия была дамой во всех смыслах, больше склонялась к почтению умершей матери, но безумно любила Элен. Она называла сестричку «яркой лентой», потому что когда Элен пробегала мимо, в глазах ещё долго рябило что-то наподобие ленты. Яркой, часто даже кислотной.

И Элен догадалась о намерениях Джима. Однажды он сам себя выдал. Сказал что-то невпопад, грозно взглянул на Элен, а потом ещё и руки ей скрутил за поворотом, отчитывая за испорченный с Джулией вечер. Элен сразу поняла. Она нашла всё, что могло его скомпрометировать. Она увидела публикации лондонских газет. Он, этот Джим, глава преступной организации. Он убийца, он гений злых намерений! И Джулия с ним, и он заберёт Джулию, никогда не вернёт. И только тогда Элен вдруг осознала, что за ней в этот самый ад может отправиться и бедная влюблённая сестра. Ах, стоило Джулии хорошенько разозлить Джима и…

Элен ошибалась. Не во всём, но во многом. Но на тот момент это было не так важно.

Чтобы разуверить Джулию в Джиме, можно было сделать лишь одно: пожертвовать собой. Если Джулия наверняка узнает, что Джим виноват в смерти Элен, то… Всё будет кончено. Да, Элен тешила себя мыслью о том, что все будут плакать по ней. Тщеславие… Или простая обида на мир за то, что тот забыл о ней?

Да, Элен чувствовала, что Джим уберёт её в любом случае. Она готовилась. Написала сестре записку, приготовила кое-какие вещи, доказательства Джулии о криминальном настоящем Джима. Всё, лишь бы она опомнилась и бежала прочь.

В один такой вечер Джулия пригласила Элен в караоке-бар, нужно было рассказать прекрасную новость. Наверное, Джим сделал ей предложение… Ведь они встречались уже полтора года! Элен пошла, вспоминая недавние слова Джима: «Ты ей не будешь нужна. Нет у людей вечной необходимости в ком-то одном. Все взаимозаменяемы!» Слова эти били с огромной силой по самодовольству Элен, но больше всего ей хотелось теперь разыграть самую обиженную жертву. Джим знал, как манипулировать людьми, он добился от Элен жажды смерти. Он почти погубил Элен Стоунер, ненавистную «яркую ленту» её же руками.

Мисс Элен Стоунер желала спрыгнуть с крыши того самого караоке-бара, навсегда оставив Джулию одну в этом мире. Но всё изменил один звонок.

— Яркая ленточка, прошу, забеги на мою квартиру, возьми мою сумочку. Я взяла сегодня другую, а в той, что дома, всё самое важное.

Хорошо, Элен сделала, как её просили. А когда она шла ко входу в бар, дикий крик вырвался из груди. Прямиком на асфальт летела сама она. Да, это была она. И её тело разбилось о мокрый асфальт. Раз — и нет человека, нет ничего, кроме того, что на асфальте. Всего лишь бездыханное тело и медленно сочащаяся кровь.

Это была Элен, дурочка такая, Стоунер. Но как стало страшно, когда Элен Стоунер осознала, что она стоит на дороге и глядит на себя же, мёртвую себя. Это была её одежда, её причёска, её манера себя так вести. Падать с крыши… Ну только Элен могла придумать! А тут на дороге стоит ухоженная, аккуратная Джулия, даже сумочка её! Ну и что, что истерит? У неё сестра только что сбросилась. Элен, она же теперь и Джулия. Или Джулия, она же теперь и Элен, громко взвизгнула и отлетела от капота налетевшей на неё машины.

— Джим, вторую сбила машина. Что делать?

Мориарти сглотнул, вытирая подступившие слёзы:

— Скорую, идиот! Быстрее!

И он для себя вдруг решил одну вещь: он виноват. Хотел убить одну, а убил обеих. Если вторая жива, то он поможет ей выжить. Но вот… он не ожидал, что подвергнет её такой опасности. Ему стало страшно. И этот страх заставил его больше никогда не вернуться к такой любимой и такой прекрасной Джулии Стоунер.

Слова расплывались в цветах. Цвета превращались в звуки. Одна сестра упала на колени и потеряла сознание. А другая уже никогда не поднималась с мокрого, запачканного кровью асфальта.

Бейкер-стрит, спустя минуту после побега Люси.

Теперь на нём, на этом никчёмном листке, проявились слова: «Её имя Элен Стоунер».

«Никогда не видела ничего подобного. Одна команда врачей делает из неё другого человека и утверждает, что лечит. Другая команда врачей убивает её, но тоже утверждает, что лечит. Поэтому я и уволилась. Это не медицина, это полнейшая потеря гуманности».

Из письма сестры Эд* * *

своей дочери Кларе.

Лондон, Темза, после 8 p.m.

— Дайте Шерлоку чего-нибудь выпить, и пусть он перестанет уже тараторить! — распорядился Майкрофт, когда всё закончилось.

Джон поднёс Шерлоку фляжку со спиртным, но тот лишь отплевался.

— Она Джулия Стоунер, Шерлок. Эта бумажка ничего не значит.

— Ничего, кроме того, что она носила истину столько лет! Я докажу тебе, что это Элен, а не Джулия.

— А как же Люси? — вклинился в разговор доктор Ватсон.

— Придумала себе новую личность, умом не блеснула, что тут скажешь, — фыркнул Майкрофт.

Лейстрейд доложил, что Люси нашли на противоположном берегу без сознания, но живую.

Бейкер-стрит, неделю спустя, утро.

Три погрузчика во главе с Джоном вносили пианино в соседний дом. Шерлок же настраивал синтезатор в комнате, на этаж выше своей собственной. Майкрофт ворчал, попивал чай и раздражал миссис Хадсон.

— Любит яркую одежду, иногда имеет манию к шахматной игре, недовольна, стыдлива, склонна к спору, агрессии. Ну, как тебе?

— Даже если и так, Джулия могла хорошенько прикинуться.

— Джулия Стоунер не умела играть на клавишных. Это был конёк Элен.

— Насколько я слышал, мисс Хоупфор, а она же Джулия, — ехидно ответил брат, — не играет на клавишах. Терпеть их не может.

— Докажу обратное, — заверил Шерлок.

Люси вошла тихонько, бледная, еле живая. Её проводили на верхний этаж, там она и заперлась в одной из комнат, потому что не желала говорить с Майкрофтом. Всё в этом бедном взгляде смешалось, сбилось с толку. Люси всех боялась, как загнанный в ловушку зверь.

Все сидели, разговаривали, совершенно забыв о том, для чего собрались. И тут кто-то заиграл на синтезаторе. Да, это была она — Элен Стуонер.

— Говорил же, — довольно отчеканил Шерлок.

Но истошный вопль, а следом истеричный плач сбили весь триумф. Детектив и доктор кинулись наверх. Люси, теперь уже Элен, сидела у синтезатора и рыдала. Джон приобнял девушку.

— Я всё вспомнила. Я всё… Мне хотелось вспомнить.

— Что же не так? — Шерлок взял Элен за руку.

— Теперь я хочу забыть, Шерлок Холмс, — прошептала Элен, а детектив заметил, как из непрокрашенных корней волос девушки пробивается кое-где седина.

Это была она — Элен Стоунер.

Там же, спустя три часа.

Шерлок ещё сутки назад распорядился найти доктора Ройлотта. Но Лестрейд тут не обрадовал, объявив, что доктор Ройлотт найден убитым в собственной постели. Его укусила змея, подаренная неким анонимом. Шерлок прекрасно знал, что это был за аноним.

— Давайте же начнём сначала, — начал разъяснение Шерлок.

Элен при этом не было, её отправили с миссис Хадсон в больницу.

Шерлок рассказал всё, что узнал о семье Стоунеров и о личности доктора Ройлотта. Найти подробную биографию каждого из них не составляло труда, а связаться после и с мистером Стоунером, подавно. Джон не мог понять, слушая всё это, почему Шерлок так оттягивал этот момент?

Так же мистер Холмс наконец-то поведал о странных находках: записке, плеере и камне. Здесь была затронута и личность Кейт Ливин, которая оказалась одноклассницей Джулии Стоунер в прошлом, а в недалёком будущем надеялась стать новым Мориарти, да вот умишка и силёнок не хватило.

— Все три убийства случайные, ни один из преступников не планировал этого заранее, а главное, выгоды никакой не получил. А разве Элен хотела быть повинна в смерти сестры? Она и не виновата, да только вот в глупую голову Кейт Ливин это впихнуть слишком сложно оказалось. Этакое сравнение, намёк с издёвкой, все эти дела вели лишь к горькому выводу о судьбе Элен. Кейт подкинула все эти подсказки мне, хотя я и без её помощи прекрасно понимал, к чему идти. Правда, сложность возникала лишь с тем, кто передо мною: но Элен сама себя выдала многими факторами. Джулия… девушка чистейшего разума и благородной эмоции, я восхищаюсь подобной инициативой. Она прекрасно поняла, кто перед ней, но осознавала, что не сможет сделать ничего, чтобы остановить Джима, выдать его. И она пожертвовала собой, чтобы спасти сестру и всех, кому Джим мог насолить. Ведь Элен бы ни за что не осталась с Джимом, смогла бы дать ему отпор, а так же разоблачить его. Общее благо Джулия предпочла личному счастью! Но пришлось поколдовать над Элен. Джулия не могла знать, что Джим испугается возвращаться после подстроенного ей же инцидента с аварией. Элен сбила машина, чтобы девушка непременно оказалась в больнице. Но Джим побоялся вернуться. Он не пришёл. А личность Элен подстраивали под личность Джулии специально для него! Её меняли препаратами, с ней работали психологи, гипнотизёры. Чем её только не накачали! Позже выписали, но отчим упрятал её снова. Теперь её не «переписывали», её медленно убивали. Объявился Мориарти, он припугнул Ройлотта. У Элен появился шанс уйти, а она испугалась и сбежала. Придумала себе новое имя (видимо, она была где-то в магазине видеоигр. Хоупфор — название легендарного меча одной сетевой игры), покрасила волосы в яркий цвет, скрывающий седину у корней волос (шок сделал своё дело, у Элен было больше проблем с нервами) и явилась ко мне. Она была уверена, что и есть Джулия, чтобы Джим не понял обмана, чтобы он был уверен, что перед ним его девушка. Но личность Элен не стёрли до конца. Она постоянно прорывалась наружу, а отсутствие тоски и любви к Мориарти только подтвердило дело. Джулия бы скучала по возлюбленному. Джулия Стоунер обожала очки, она бы никогда не пренебрегла этим аксессуаром, это часть её стиля. Элен же на одной из встреч со мной пришла в очках, но небрежно забыла их. Скажете, что всего лишь случайность. Возможно, но я не смел упустить даже такой мелкой детали. Все эти подсказки привели бы меня к отчиму Элен и Джулии, но только Кейт решила играть по-своему. Глупо, ничего не вышло. А могло бы получиться крайне интересно и запутанно, — Шерлок на миг умолк, а в голову Джону пришла мысль о том, что детектива ничем не изменишь. — Кто-то убрал её, предполагаю, что это были люди Мориарти. Что касается отчима, то Доктор Ройлотт желал избавиться от обеих падчериц, чтобы оставить наследство себе. Не выйди они замуж, умри они… Исход один. Он нанял Джима, чтобы тот выполнил за него грязное дело. Старик явно хотел наладить контакт с Мориарти, отчего принимал его у себя дома, не препятствовал его общению с падчерицами (Ройлотт, любитель Индии, проговорился Джиму о любви к тамошним диким созданиям, о чём я скажу ещё чуть позже). Джим не сумел убить Джулию, так как, очевидно, влюбился в неё. Он хотел обмануть старикана. Убил бы Элен, а смерть Джулии инсценировал, забрал её с собой и… дело с концом. Почти и получилось. Но не с той и не так. Хм, и вот Джим Мориарти и отправил подарочек старому Ройлотту, потому что именно его наёмники пытались убить Люси, этакую Джулию, то есть Элен, столько раз. А люди Мориарти спасли девушку. Да, Джон, те самые, в костюмах.

Мучительная пауза повисла в воздухе, не давая всем нормально дышать. Всем даже сказать было нечего. Дело оказалось простым, даже в чём-то примитивным. Стоило лишь узнать предысторию…

— Я помог Элен Стоунер узнать, кто она, — нарушил тишину Шерлок, — теперь ей не грозит большая опасность. Если только она не предпочтёт остаться со мн... то есть здесь. Мориарти, если он действительно жив, будет искать Джулию, пусть на глаза и не попадётся. Раз Элен жива, он думает, что она Джулия. Если Джулия, как он думает, останется, Мориарти убьёт её.

— А записка? Та, что ты нашёл, когда Люси убежала? — спросил Джон.

— Она хранила вещи сестры. Джулия написала записку лимонным соком. При нагревании буквы проявляются. Так же она оставила сестре подсказку. То фото со мной и подпись на обороте значили лишь одно: «Яркая лента» — иди скорее к Шерлоку Холмсу.

— Ты столько тянул кота за хвост, чтобы поведать совсем уж типичную историю, — выдохнул Майкрофт.

— Если бы она могла рассказать, всё стало бы в разы понятнее. Но как можно её упрекать, когда она просто ощущала себя другим человеком?

— Шерлок, мы понимаем, — пытался остановить брата Майкрофт.

— Ни черта вы не понимаете! Даже близко этого не чувствовали.

— Будто ты всегда желал быть не Шерлоком Холмсом, — рассердился старший из Холмсов.

Шерлок вздохнул и отвернулся, делая вид, что разглядывает карту, развешанную на стене. На самом деле, он вспомнил всего несколько случаев, когда он мечтал быть не собой. Джон. Ирен. Свадьба Джона. Теперь ещё и Элен Стоунер. Всего на мгновение. И всё же!

— Ну, она немного помогла тебе напасть на след Мориарти. Сдержала слово, — зачем-то добавил Лестрейд.

— Я обещал раскрыть дело, — уже спокойно продолжал Шерлок. — Я его раскрыл. И не смейте говорить мне о том, что это было ради Джима Мориарти.

Всё вспыхнуло снова, Майкрофт даже словца вставить не успел. Шерлок ещё долго распылял свой гнев, много и часто жестикулировал, повышал голос. Все молчали, потому что осознавали, что этому делу приходит конец. А Шерлок так не хотел отпускать…

Объясняться пришлось долго. Элен ещё не пришла в себя до конца, слушала невнимательно, много возражала и плакала. Но она признала свою сущность, признала необходимость отъезда, признала вину отчима, желала найти отца, именно он отправлял ей деньги на карту. Так вот кто ещё был дополнительным источником помощи! Нужно было решить проблемы с домом, решать вопросы с наследством матери.

Все смешались друг с другом, вот почему было сложно понять, кто друг, а кто враг. Люди отчима гонялись за Элен, люди Джима за людьми отчима. Люди Кейт Ливин — за теми и за другими. А люди отца Элен следили за всеми, подавая частично информацию людям Шерлока.

Разговор не клеился. Шерлок не сказал Элен ничего, что могло бы задержать женщину подле мужчины, но она задержалась. Была на то её воля — осталась бы навсегда.

Аэропорт, пять дней спустя.

Она обернулась с полной готовностью заскулить от печали, которая раздирала её изнутри.

— Люси? — удивлённо выпалил Шерлок, тоже обернувшись.

Девушка кинулась к детективу и крепко обняла его, зарывшись ладонью в его кудрявые волосы.

— Прости меня, детектив, прости… Я так не хочу уезжать, так не хочу.

— Тебе нужно уехать, — уверено процедил Шерлок.

— Да, ты прав. И я это понимаю. Но я не могу просто так, просто помахать рукой. К сожалению, я переняла что-то из жизни своей сестрицы.

Шерлок ответил на объятие, опустив свои руки на талию Элен. Заметь бы кто это прощание, никогда бы не подумали, что это тот самый социапат. Даже тёплое пальто Элен не могло скрыть, как сильно билось её сердце, как грудь разрывалась от немых рыданий, забитых где-то глубоко, так глубоко, что раскопать их удалось даже такому великому сыщику лишь со временем.

— Люси, пожалуй, ты должна разобраться со своей жизнью, выбрать путь, которым ты пойдёшь. Можешь не бояться Мориарти, я о нём позабочусь, уж можешь быть уверена.

— Мне плевать на Джима. Я просто беспокоюсь за…

— За?.. — Шерлок ожидал услышать типичное «За тебя».

— За нас, — выдавила из себя Элен.

Какой же смелой показалась она на тот момент. Сказать такое человеку, ставящему разум превыше всего, при том сказать это тому, кто сам всю жизнь предпочитал людям книги и фильмы — это прогресс!

— Не беспокойся. Моё сердце не трогают особи женского пола.

— Только чужие умы?

— Только работа чужого ума. Это дано единицам, так что я могу спокойно ждать твоего возвращения хоть до глубокой старости.

Как странно выглядело это объяснение для простых людей. Как необычно оно было для этих двоих. Но как оно было искренне…

— Ну, или до появления Мориарти, — чуть веселее сказала Элен.

Шерлок коснулся подбородка Элен и поглядел на её лицо. Он хотел запомнить её такой: настоящей и обычной. Она не играла с ним в детектива, она не пыталась выиграть в дедукции. Она просто поддалась тому, что свойственно любому человеку: чувству. Скупые слёзы, сдерживаемые какой-то неведомой силой, катились по щекам Элен, но Шерлок умело стирал их большим пальцем.

— Без слёз, Лю...

— Элен. Теперь можно.

— Элен.

— Без слёз, — согласилась та.

— Значит, это всё?

— Да, можешь считать, что я сказала всё, что там говорят в этих самых глупых…

— … домашних сериалах о любви, которая подобна мыльному пузырю лопается возле глаз и заставляет их рыдать.

— Да, именно так.

— Отпускаешь меня? Впереди уйма работы.

— Ещё одно, — тихо прошептала Элен и без предупреждения воспользовалась моментом, припав к губам Шерлока.

Ни она, ни он точно не осознавали, что происходит, но каждый из них не желал прерывать поцелуй, будто бы это была последняя нежность во всей жизни, будто поцелуй служил живительным источником, пить из которого хотелось снова и снова.

Элен отпустила детектива, помахала ему рукой и постепенно растворилась вдали, после усевшись в удобном кресле самолёта и выпив снотворного. Бодрствовать ей после этого никак не хотелось.

«Я не смогу сказать, что был дождь», — подумала она, засыпая.

— Так, Шерлок, и снова девушка? — не сдержался Джон, выходя из-за поворота.

— Что не так? Она девушка, ты только заметил?

— Нет, Шерлок. Я видел. Вы целовались.

— Ну, да. Я не углядел.

— Зачем ты отпускаешь её?

— Потому что, если задержу здесь, сделаю ей лишь больнее. Она должна решить сама, каким путём идти.

— Тогда для чего подпускал?

— Да, я дал слабину. Больше не повторится. Если я когда-нибудь надумаю жениться, Джон, ударь меня как следует.

— Будешь скучать по… — Джон вдруг прервал свой вопрос, взглянув на телефон.

Сообщение содержало всего два слова: «Береги его». Доктор мысленно улыбнулся, не выказывая никаких эмоций Шерлоку. Детективу и без того было больно.

— Что там?

— Мэри, просит кое-что купить.

— Заботу обо мне не купишь.

Джон понял, что потерпел фиаско. Но мириться с таким фактом он привык. Шерлок стёр каплю воды со своего лица, огляделся вокруг и остановил взгляд на небе. Самолёты готовились к вылету.

— Похоже, дождь помаленьку моросит. Идём-ка скорее к такси.

Но Джон так и не дождался дождя, ни единой тучки в небе. Что именно стирал с лица великий детектив — осталось до сих пор нераскрытым делом, которое доктор Джон Хэмиш Ватсон не решился записать в свой блог. Некоторые вещи лучше оставить при себе, лучше хранить глубоко в сердце, там, где сможет достать только он. Только Шерлок Холмс.

P.S. «…Пожалуй, он стал лучшим моим приключением. Лучшим делом этой истории. Но не лучшим человеком. Им стал ты, Джон. А Шерлок… Он самая приятная боль, которую я могла испытать в своей жизни».

Доктору Джону Х. Ватсону от Элен Стоунер.