Между этими двумя (гет)

Молодой мужчина в тёмно-синем твидовом костюме разжигал камин в просторной и пустой гостиной. Два старых кресла стояли по разные стороны от камина, на них были накинуты белые овечьи шкуры; на скрипучем полу лежала медвежья шкура. Многое из гостиной вынесли в коридор, словно хозяева затеяли ремонт; но никакого следа ремонтных работ не наблюдалось. Скрипнула входная дверь, мужчина обернулся — его голубые глаза заблестели от радости. На суровом по обыкновению лице появилась улыбка, густые брови, нависающие над глазами, приподнялись вверх.

— Добрый вечер, Джейкоб.

— Ну, привет, — мистер Фрай вошёл в гостиную в пыльных хромовых сапогах и верхней одежде, в руке он держал бутылку выдержанного виски.

* * *

«Вот ведь быстрый ублюдок!», — пронеслась мысль в голове Джейкоба Фрая, когда он пересекал очередную крышу на территории Сити.

Конечно, никто не застрахован от проникновения доносчика в банду. «Грачи» выводили крысу на чистую воду несколько месяцев, и наконец свершилось. Доносчиком оказался молодой парень из рабочей семьи, примкнувший к «Грачам» около полугода назад. Бежал этот парень насколько быстро, что Джейкобу проще было следить за ним с крыши, преследовать по земле он отправил самых проворных «Грачей».

Сбегающий знал, что сильно влип, поэтому изо всех сил старался оторваться и спрятаться. Он переворачивал торговые лотки, толкал прохожих, опрокидывал чужие вещи, чтобы помешать преследователям. Джейкоб не мог как следует приблизиться к парню, потому что тот знал: держись он ближе к стене — накроет смерть с крыши. Ругаясь сквозь зубы, Фрай продолжал бежать, перепрыгивая с крыши на крышу и надеясь пустить в ход шэнбяо — в качестве крюка-кошки — для того чтобы нависнуть над уставшим беглецом, спрыгнуть и сбить его с ног.

Многие говорили Джейкобу оставить себе более ответственную работу: сделки, бумаги, дела во имя Кредо, а беготню оставить «Грачам». Ведь можно следить за поездом-штабом, товарооборотом и захваченными территориями, не подвергая себя риску. Можно выглядеть презентабельнее, устраивать балы и званые ужины, налаживать связи в высшем обществе. Но Джейкоб продолжал бриться небрежно, надевать залатанное пальто и носить кепку. Ему нравилось выходить на дела вместе с подчинёнными, кто бы там что ни говорил.

Джейкоб осторожно двигался на покатой крыше, беглец был в поле зрения. Он бежал в Уайтчепел — и это было плохо, именно там он мог легко скрыться.

Фрай запустил шэнбяо в мезонин здания напротив. Крюк зацепился за балюстраду балкона. Проверив верёвку на прочность — вроде держала хорошо — Джейкоб крепко схватился за неё и направился по ней выше — на соседнее здание. Было видно, что внизу «Грачи» потеряли ориентир, Джейкоб свистнул и указал в сторону Уайтчепела.

«Сначала я набью ему морду, а потом мы оттащим его в карету, где я опять набью ему морду», — Джейкоб попытался составить план действий. Понятно, что нужно его допросить, но какими способами? Гневные мысли сбивали с толку.

На двускатной крыше, держась за мощную трубу, Фрай остановился. В тёмном узком переулке Уайтчепела перестал бежать и доносчик: он схватил пробегающего мимо ребёнка с газетами и приставил к его горлу нож. «Грачи» столпились в проходах.

— На вашей совести будет смерть этого ребёнка! Перестаньте преследовать меня!

«Ну-ну, полегче, парниша», — усмехнулся про себя Джейкоб, прицеливаясь шэнбяо в ближайшее здание.

Доносчик выкрикивал всё более вольные фразы и угрозы, «Грачи» молчали, медленно окружая врага. Джейкоб слишком долго целился, раздумывая, где ему лучше оказаться. В планы поимки не входил ребёнок, поэтому нужно было понимать: прыгать ли на доносчика с воздуха, при этом однозначно травмировав ребёнка, или ранить парня с крыши клинком.

Вдруг что-то пролетело прямо над головой Джейкоба, часть трубы разлетелась на куски, в глазах поплыло от неожиданного громкого выстрела. Следом послышался ещё один выстрел. Зарыдал ребёнок. Джейкоб схватился за голову, зажмурил глаза, пытаясь развернуться и спрятаться, но потерял равновесие, покатившись по крыше вниз.

Я не хочу тебя слушать!

«Нужно схватиться за что-то…», — паника охватывала Джейкоба, в ушах звенело, в глазах всё ещё было темно.

Ты учишь меня не тому!

Ноги разламывали черепицу, тело неумолимо приближалось к краю крыши.

«Вцепиться что есть сил в эту крышу, скорее!».

Моя милая сестра! Как же ты иногда меня бесишь!

— Мистер Фрай! — с земли «Грачи» наблюдали не самую прекрасную перспективу на будущее шефа, кто-то заметался, пытаясь сообразить, смогут ли они его поймать.

— Господи, он же разобьётся!

Джейкоб полетел вниз, по-настоящему испугавшись. Кепка слетела с головы, несколько клинков выпали из пальто. Никогда прежде с ним не происходило ничего подобного. Он падал, но ситуация всегда была под контролем, он знал, что будет победителем. В глазах прояснилось, ухватиться было не за что. Вдруг левую руку кто-то с силой сжал, боль в плече от резкой остановки падения пробудила Джейкоба полностью.

— Твою мать, твою мать, твою мать… — скрежетала зубами девушка в зеленом в жёлтую полоску пиджаке, тёмно-каштановые волосы скрыли лицо почти полностью. Старая синяя ленточка, которая держала причёску, полетела вниз.

Джейкоб вдруг понял, что не разбился.

— Держать мужчину очень тяжело… Охренеть!.. Прошу, залезайте на балкон, чёрт возьми, а то мы свалимся вместе, — процедила она сквозь зубы, настолько была напряжена.

Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы немного поднять Джейкоба. Он ухватился за балюстраду мелкого балкона и перелез через неё. Оба потрясли руками, чтобы снять напряжение, девушка нисколько не смутилась своему сквернословию. Она убрала волосы с лица и, не найдя ленточки, свернула их в хвост и засунула за воротник. Рядом лежало старое ружьё, на самой спасительнице помимо новенького зелёно-жёлтого пиджака всё было донельзя затасканным и старым. Она попыталась изобразить на своём лице улыбку, но выходило плохо.

— Спасибо тебе большое, ты буквально вырвала меня из лап смерти, — Джейкоб хлопнул её по плечу, а потом поглядел с балкончика вниз — хорошо, что всё обошлось.

— Думаю, на небесах мне зачтётся, — ответила девушка, ощупывая руку, которой поймала Джейкоба. Очень заболело плечо.

— Как ты тут оказалась?

— У меня сегодня третья неделя пошла в банде — я новый рекрут мисс Аддерли, — начала объяснять она.

— Аддерли… — Джейкоб принял задумчивый вид. — А, Мари Аддерли. Припоминаю такую. Так ты её ученица? Как тебя зовут?

— Нэсса Бирн, сэр.

— А я Джейкоб Фрай, — он протянул свою руку.

Нэсса Бирн с удивлением уставилась на спасённого ею мужчину. Да, он не выглядел рядовым «Грачём», но чтоб сам босс — сам Джейкоб Фрай... Если кому-то ещё это было важно, Нэсса обязательно бы поделилась такой новостью. Она слегка замялась и пожала его протянутую руку.

— Приятно познакомиться, мистер Фрай.

Джейкоб кивнул в ответ.

На этаж сбежалась толпа во главе с Мари Аддерли, все хотели знать, что с мистером Фраем. Джейкоб приподнял ружьё и осторожно подал его Нэссе, показывая, что ей придётся идти с ним. Та взяла оружие и вышла с балкона.

— Мистер Фрай! Вы нас так напугали! — начала мисс Аддерли. — Я вывела сегодня рекрутов на дежурство, а тут сразу так много событий: этот парень схватил нашего мальчишку, начал кричать, потом выстрелы, вы и вдруг — падать… Я уж испугалась — мне бы никогда не простили смерть мистера Фрая на территории Уайтчепела.

Джейкоб выслушал ещё с десяток восклицаний о том, как все рады, что он не разбился, и уже не улице произнёс:

— Ничего страшного не случилось, я жив, вы живы, мальчишка?..

— Жив-жив — ревёт себе за углом, — подтвердила мисс Аддерли.

— Мальчишка жив, а вот эта особа — мисс?.. — Джейкоб вопросительно взглянул на Нэссу. Она называла своё имя, но Джейкоб не приложил усилий к тому, чтобы его запомнить.

—Мисс? Нэсса Бирн, — девушка не привыкла к таким обращениям, поэтому ответила грубовато.

— Ага. Мисс Бирн, будем считать, прошла подготовку рекрута и готова вступить в ряды «Грачей». Благодаря тому, что она стояла именно на том балконе и вовремя подала мне руку, я могу это всё говорить. Поздравим мисс Бирн и… — Джейкоб уставился на место, где лежал труп доносчика. — И, судя по всему, немного подумаем над тем, что нам делать дальше.

— Мистер Фрай, это новый рекрут — Пат. Он, как и Нэсса, неплохо стреляет. Оба держали его на мушке, но после первого выстрела, от которого Вы упали, Пат с испугу нажал на курок, — мисс Аддерли выглядела очень встревоженной.

— Что же, Пат, думаю, ещё должен поучиться. Вы обыскали этого гада?

«Грачи», уже успевшие осмотреть место и собрать информацию, доложили, что при обыске ничего не нашли, а стрелок, сделавший первый выстрел, скрылся. Джейкоб попытался понять, насколько серьёзный характер несёт сегодняшнее происшествие, но почувствовал лишь дикую усталость и желание выпить в хорошей компании. Они потеряли доносчика и упустили стрелка. Для «Грачей» был не самый удачный день, но Джейкоб решил сделать вид, что ничего страшного не случилось. Предстоит прошвырнуться по Лондону и поискать необходимую информацию, а пока…

Рекрут Пат — темноволосый и худощавый юноша — выглядел испуганным, хоть Джейкоб и не выпер его из команды рекрутов. Нэсса Бирн не выпускала из рук ружьё, держась подальше от всех. Мисс Аддерли раздала всем подчинённым новые поручения, вежливо попрощалась с Джейкобом и попросила Нэссу пройти за ней — девушке предстояло пройти посвящение. Напоследок Джейкоб дружелюбно помахал обернувшейся Нэссе, зная, что на её посвящение он точно не пойдёт.

— Занятно, всё же, насколько одни рекруты могут быть бесконечно талантливы, а другие — пугливы и бездарны, — собеседник Джейкоба вращал бокал с горячительным напитком в руке.

Джейкоб умолчал о том, что сам он тоже испугался не на шутку. Он кивнул и сделал глоток из своего бокала. У него почти получилось расслабиться. В съёмной квартире Мэйтланда Торндайка никогда не происходило ничего плохого — можно было не бояться и не переживать. Несмотря на то, что мистер Торндайк не перемахнул ещё тридцатилетний рубеж, он уже имел немало заслуг перед Её величеством, мог рассчитывать на огромное наследство и процент от семейного дела. Поэтому жилось ему очень легко. Чему он и учил всех вокруг. В его случае получалось жить легко, но с шиком, и он не учитывал этого, когда рассказывал о прелестях жизни рядовому «Грачу» или любому другому, кто был ниже него на социальной и финансовой лестнице. Семья Торндайк имела несколько грузовых судов для торговли и долю от доходов из сельской местности. Немалую часть своего состояния Алджернон Торндайк — отец Мэйтланда — сколотил на азартных играх.

— А как там у вас с дамами в «Грачах»? — внезапно спросил Мэйтланд, хотя такие вопросы были ему чужды.

— Что ты имеешь в виду? — с некоторым возмущением спросил его Джейкоб.

— На твой взгляд, имеются ли более-менее симпатичные и неболтливые барышни?

— Я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать… — Джейкоб чувствовал, как всё нутро переворачивает, как всё спокойствие, которое он старался уловить, улетучивается.

Мэйтланд встал из кресла, прошёлся по комнате, сел назад. Он знал, что Джейкоб закипает, поэтому предпочёл продолжить, как только тот успокоится.

— Мои родители запланировали устроить грандиозный бал в конце осени. Ты, естественно, приглашён. Но глупость заключается в том, что на бал не пустят без пары…

У Джейкоба отлегло от сердца, он рассмеялся. Этот Мэйтланд умел нагнать напряжения!

— Так бы сразу и сказал! Тебе нужна девушка для сопровождения?

— Нам, Джейкоб, нам нужны девушки. Без тебя я на этот бал ни ногой.

— Твои родители не оскорбятся, если ты не явишься?

— Мне плевать, — ответил Мэйтланд. Теперь закипал он.

Джейкоб не стал выжидать паузу, так как знал, что Мэйтланд разозлиться лишь ещё больше.

— Я пойду, это огромная честь для меня, ты же знаешь. Но женщины… Если я выдержу ещё кого-то после Иви, это будет чудом!

Оба рассмеялись, правда, как-то нервно, немного обеспокоенно.

— Думаю, мы обсудим этот вопрос чуть позже. Ты пока присмотрись. Иначе придётся брать кого-то из проституток, но боюсь, мой отец узнает их всех на огромном расстоянии.

Мужчины протянули друг другу бокалы в знак согласия.

* * *

Нэсса проснулась от внезапного осознания, что вокруг слишком уж тихо. Так не бывало прежде, а значит, что-то случилось. Каждое её утро сопровождал очередной скандал многочисленной семьи, крики соседей, лай собаки или лёгкое прикосновение к плечу голодного Уильяма. Но вдруг — ничего. Нэсса испугалась, тишина показалась ей самой смертью. Она резко приподнялась и села на своей старой скрипучей половине кровати. Вторая половина стояла там же, где и всегда — в другом углу маленькой комнатушки. Отец распилил одну кровать и сделал из них две, как только Уильяму исполнилось два года. Обе половины безбожно скрипели, ножки постоянно ломались, а гвозди впивались в спину, но по крайней мере это были кровати, а не тряпки, наваленные на пол. Нэсса почувствовала неприятное ощущение в плече, звуки стали отчётливее. Мать шила в соседней комнатушке, на улице кто-то бубнил и подметал. Судя по солнечным лучам, попадавшим в узкое окошко, Нэсса сделала вывод, что отец уже ушёл на работу, а она сама проспала дольше обычного. Уилла нигде не было слышно, видимо, он тоже убежал ещё засветло. Что-то особенное посетило её в тот момент, ощущение чего-то странного, совершенно нового, словно она только-только появилась на свет. Но чувство это спугнула боль в плече. Нэсса встала с кровати, недовольно бурча и разминая плечо.

— Соизволила проснуться, госпожа бандитка? — послышался вечно недовольный материнский голос — старый и скрипучий, как половина кровати, на которой спала Нэсса.

— Удивительно, как же вы меня ещё не разбудили?

— Да тебя разбуди попробуй. Ещё убьёшь, чего доброго.

Нэсса прыснула, расценив это как неумелую шутку матери. Но всё встало на свои места, когда девушка стала застилать постель. Под застиранной тканевой подушкой лежал новый пистолет.

— Ох ты ж нихрена! — вырвалось у Нэссы.

Большая часть событий минувшего дня сразу восстановилась, вызвав сильную головную боль. Она помогла боссу, а тот позволил ей стать одной из «Грачей». На посвящении члены банды из Уайтчепела и Сити испытывали ловкость и сноровку Нэссы. Лучше всего получалось стрелять. Под конец на неё напялили зеленый вязаный шарф и со всех сторон посыпались поздравления. Нэсса следом за мисс Аддерли повторила какую-то нудную клятву, которую даже не запоминала. Наставница попросила её о чём-то и вручила этот пистолет.

Остальное вспоминалось уже с трудом. Видимо, они хорошенько погуляли в честь посвящения, а потом кто-то привёл Нэссу домой. Это было очень непривычно, но Нэсса почувствовала себя довольной.

В доме сильно пахло выпечкой. Необычно. Нэсса хорошенько потянулась, оделась и положила в карман пиджака дорогой теперь сердцу пистолет, а не найдя зеленого шарфа, выругалась и вышла к матери.

— Ты напекла?

— Ага, свершилось чудо, и королева отвалила мне мешок муки, если не денег.

— Твоя обида на королеву мне понятна, но откуда тогда запах?

— Твои новые дружки в зелёном принесли ночью вместе с тобой. Собственно, это единственная причина, по которой Лонан позволил тебе спать. И не орал — занял рот.

Лонан Бирн — суровый отец — не любил безделья. А сон он считал высшим его проявлением. И вдруг еда сгладила его жёсткие убеждения? Слишком непривычно…

— Хорошо, что вы поели.

— Уилл слопал последнюю булку.

— Я поем где-нибудь по пути…

— Появилось место, куда можешь пойти?

— Я теперь в «Грачах».

— Даже не знаю, что тут сказать… Я бы переживала меньше, будь ты шлюхой. Тебе бы хоть платили.

— Лучше бы ты ничего не говорила, вот честно, — отмахнулась Нэсса.

Мама пробурчала что-то про Дэрин — сестру Нэссы — и что та как раз на этом и зарабатывает. Нэсса с недовольством закатила глаза и вышла из дома. Квартал встретил запахом застиранного белья и варёных потрохов. Здесь ничего не изменилось.

На самом деле Нэсса не помнила, давали ли ей какие-то поручения на этот день. Идти до мисс Аддерли было стыдно, но иного выхода Нэсса не видела. Она прошла узкий квартал, миновав немногих недовольных соседей, которые по какой-то причине были дома, а не на тяжелейшей работе. У дороги Нэссу кто-то нагнал и ударил по плечу. Нэсса выругалась.

— Ой, извини-извини, пожалуйста! Меня зовут Розали, помнишь?

Нэсса помнила её. Она была из «Грачей» Сити: миленькая, голубоглазая, светловолосая — всё было хорошо, если бы не до безобразия кривой нос.

— Ты меня искала?

— Да, я решила, что пришло время тебя проведать. Плечо так и болит?

— Да, есть немного.

— Думаю, тебя нужно отвести к нашему доктору, он быстренько вернёт тебя в строй.

— Ты шла из Сити только ради этого?

— Я подумала, что тебе понадобится помощь, вот и… — Розали выглядела растерянной, готовой взять на себя любую вину.

Нэсса легонько похлопала её по спине.

— Вот так будет достаточно, не нужно всю силу вкладывать в это… Веди меня к доктору. Не помнишь, мне не было никаких поручений?

— Нет, завтра будет общее собрание, мисс Аддерли скажет, что на повестке. Ну, вам — Аддерли, а нам…

— Да в курсе я уже, что в каждом районе свой наставник. Веди давай.

Розали обрадованно схватила Нэссу под руку, чем доставила ей удвоенную боль. Долго извиняясь, Розали шла немного поодаль от Нэссы, чтобы ненароком не сделать ей больно. Розали разрешила называть ей просто Розой и рассказала о том, чем она занимается в банде. Болтать с девушкой ни о чём — это что-то новенькое для Нэссы Бирн.

* * *

Нэсса понимала, что «Грачи» посмекалистей работали на опережение. Именно им удалось найти корень зла — шайку бывших «Висельников» и присоединившихся к ним мелких воришек-раздолбаев. Глобальная мечта развалить «Грачей» изнутри, конечно, не удалась, но просто красть чужие грузы, насиловать пойманных на дежурстве девушек-членов-банды и досаждать полиции — всегда пожалуйста. Мисс Аддерли выражалась вполне конкретно и сдержано: убить.

Прошла почти неделя с посвящения Нэссы, и старшие товарищи по банде решили взять её с собой. Помимо пистолета, с которым девушка теперь не расставалась, ей выдали ружьё. Повязка на плече всё ещё напоминала о том, что полной работоспособностью рука порадовать не сможет, но даже в таком случае Нэсса стреляла лучше других.

— А ты, Бирн, ничего, думаю, справишься. Сама-то как? Крови не боишься? — спросил её Джим, собирая всё необходимое в повозку.

Джим — огромный лысый детина — был её временным наставником и советником. Именно он решал, насколько Нэссе можно будет доверять. Нэсса знала его несколько дней, но уже была совершенно уверена, что он похвалит её при любом исходе. Джим выглядел очень сурово, но был одним из тех больших угрюмых парней, которые обладали доброй понимающей душой.

— Ты, большой лысый дядя Джим, переживаешь за меня?

Джим ответил не сразу.

— Ага, болтай-болтай. Ты тут новенькая, а я с самого начала образования «Грачей» и уж знаю, о чём спрашиваю. Сколько таких как ты приходило, а как до дела дошло — так паника, слёзы, сопли. Всякое бывало: крови там боялись… трупов… ну, всякое такое.

Нэсса улыбнулась этой горе мышц. Солнечные лучи словно отражались от его идеальной лысины, карие глаза смотрели куда-то в сторону, словно не желали встречаться с Нэссой взглядом.

— Всё будет нормально, Джимми, я живу в самой огромной и бедной семье этого города и до сих пор жива.

— Ну, ладно, раз ты так уверена, то держись покрепче, останавливаться не будем.

Нэсса села рядом с возницей, остальные — в повозку. Джим поехал в другой повозке, чтобы добраться чуть быстрее и выдать товарищам оружие. С огромным удовольствием Нэсса смотрела по сторонам, не в силах сдерживать восторг от Лондона. Она редко выбиралась из родного Уайтчепела, и эта поездка стала новым витком в её жизни. Очень хотелось, чтобы Ламбет вместе с «Висельниками» оказался на краю света и пришлось ехать как минимум весь день. А лучше неделю! В самом Ламбете Нэсса была от силы несколько раз, можно было сосчитать по пальцам одной руки. И как только они заехали на территорию района, до девушки было не достучаться. Она рассматривала дома, пыталась всмотреться в людей, воображала, как они тут жили и вписалась бы она в их жизнь.

Практически на окраине города повозка остановилась. Их уже ожидал Джейкоб Фрай. Одет он был куда лучше, чем при первой встрече с Нэссой. Теперь он был в богато украшенном серебряным узором синем пальто и тёмном цилиндре с синей лентой. В руках он держал позолоченную трость.

— Джим, привёз-таки мне ребят. Молодец. Выходите, «Грачи». Будет весело, — встретил всех Джейкоб.

Джим пожал боссу руку, раздал всем остальным оружие и ещё раз проинструктировал. Проходя мимо мистера Фрая, все тихонько здоровались и выражали своё почтение. Нэссе не удалось поздороваться с боссом, потому что её позиция находилась совершенно в другой стороне. Она отметила про себя, что мистер Джейкоб Фрай смотрится теперь совершенно другим человеком и с ним уже не хотелось говорить по-простецки. А по-другому, думала Нэсса, она не умела.

Спустя какое-то время приехали «Грачи» Ламбета. Когда Джейкоб убедился, что людей достаточно, все направились к месту встречи. Нэсса снова была на крыше с ружьём наготове. Но всё произошло как-то быстро. Разговор не заладился с самого начала, и когда началась пальба, Нэсса тихонько шептала: «Нога», «Колено», «Плечо»… Она стреляла не на убой, дышала тяжело, перезаряжалась еле-еле. И пугала её в этом случае не кровь, а чужая боль, которая явно отражалась на лицах тех, кто падал на землю от ударов и выстрелов. Она была настолько ясной, что показалась Нэссе практически осязаемой. Она знала, что приказ был один — убить, но не могла себе позволить прицелиться в сердце или в голову, просто не могла.

Закончилось всё довольно быстро, так же, как и началось. «Грачи» растащили убитых по повозкам, оставшихся в живых отвели в ближайшую базу банды. Хотя выжившие вызвали очень много удивления у «Грачей», но добивать их никто не решился.

— У всех пулевые ранения, даже не знаю, кто бы это мог их так пощадить, — раздался голос Джима за спиной, когда Нэсса складывала ружьё в повозку.

— Им нужно что-то есть, как и тебе. То, что они оказались не по одну сторону с тобой ещё не значит, что я должна стрелять бедолаге в сердце.

— Что же, нам предстоит большая работа, Нэсса, — вздохнул Джим, вздох этот нисколько не был похож на облегчённый.

Нэсса не ответила, желая скорее разобраться с оружием и уйти домой. Впервые ей действительно хотелось домой, чтобы оградиться от того, что творилось за стенами — на улицах.

— Ребята, вы хорошо поработали! — ободряюще крикнул Джейкоб Фрай.

Он эффектно забрался на стоявшие неподалёку мешки и заговорил. Наконец-то заметил Нэссу и помахал ей, не прерывая мысли.

Напоследок Нэсса Бирн помахала в ответ занятому пламенной речью Джейкобу, зная, что на празднование этой мелкой победы она точно не пойдёт.

Жители Уайтчепела привыкли просыпаться рано и от разных причин. Кричали, орали, кряхтели — чего только не делали на улицах бедного района. Но вот от дикого истеричного плача миссис Бирн никому ещё не удавалось просыпаться. Обычно бедокурили дети этих самых Бирнов — хренова куча никому не нужных выродков. А тут самая спокойная из этого семейства — миссис Бирн закатила концерт прямо с рассветом солнца.

— Мы умрём, мы просто умрём, — сквозь истеричные всхлипывания выкрикивала миссис Бирн.

Нэсса не успела далеко отойти. И голос матери сложно было не узнать. Хорошо, что зевак на улице было немного — все занимались тяжёлой, убийственной работой за гроши.

— Мама? Что случилось? — Нэсса грешным делом подумала, что умер отец или кто-то из семейства, внутри всё неприятно сжалось.

— Дэрин!..

— Да, твоя дочь. Что она сделала?

— Она… она… — женщина задыхалась от подступающих слёз, из-за рыданий она не могла нормально вдохнуть.

Соседка приобняла миссис Бирн за плечи. Нэсса такой теплотой и любовью не отличалась, поэтому даже не дотронулась до матери.

— Что, блять, случилось, мама? — чётче и грубее повторила Нэсса.

— Наши деньги… Их нет…

— Дэрин забрала все деньги и умотала, — догадалась соседка.

— Ах ты ж блядская прошмандовка, — Нэсса осмотрелась, пытаясь понять, в какую сторону могла убежать непутёвая сестра.

Дэрин Бирн, четвёртая из девяти детей в семействе Бирн, была шлюхой. Именно благодаря ей многие узнали о семье в целом. Дэрин, возможно, была обижена судьбой в глубоком детстве, и поэтому во взрослой жизни она позволяла себе такое, что волосы становились дыбом. Ограбить собственную семью ради своего блага для неё не считалось проблемой. Пусть многим детям Бирнов и удалось рассредоточиться по пригороду Лондона и по городу в целом, Дэрин всегда возвращалась в отчий дом и приносила с собой слёзы и разочарование. Нэсса порой давала старшей сестре отпор, поскольку проживала с родителями и не желала видеть подобные бесчинства. Ещё больше она боялась, что подобная наглость может приглянуться её племяннику Уиллу, который тоже жил с ними. Но Дэрин не боялась никого, кроме отца. И Нэсса решила исправить это недоразумение.

* * *

Миниатюрная девушка неистово хлестала другую, лежавшую под ней. Это Нэсса Бирн вкладывала всю силу и ненависть в каждый удар. Дэрин Бирн, её сестра, плевалась кровью и пыталась отползти. Но младшая снова прикладывалась всем своим небольшим весом, не отпуская сестру, продолжая наносить удар за ударом.

— Сестричка! Хватит! Пожалуйста! — молила Дэрин, понимая, что не сможет тягаться с младшей — несмотря на свою миниатюрную комплекцию Нэсса всё равно была сильнее.

Дэрин тянуло блевать от вкуса собственной крови. Она почувствовала странную тяжесть и боль внизу живота, но именно это заставило её даже обрадоваться: вероятнее всего она снова забеременела от клиента, а избиения сестры могли избавить Дэрин он нежеланного ребёнка.

«Я всё отдала кредиторам!».

«Мне же нужно на что-то жить!».

«Мой клиент…»

В голове снова и снова всплывали эти совершенно, по мнению Нэссы, ублюдские оправдания. Нэсса нагнала сестру через три квартала от дома. А та уже успела спустить деньги… Дэрин хотела лёгкой и красивой жизни, а не копания в дерьме, поэтому решила, что быть шлюхой будет проще всего. Она трахалась, получая неистовое удовольствие от процесса, ни в чём себе не отказывала, а потом шла к родителям или сиблингам и отбирала последнее, что было. Иногда она получала тумаков от отца, но чаще всего подгадывала момент, когда его не было дома. Мать никогда не обижала своих детей, какими бы ужасными словами она о них не отзывалась, поэтому у Дэрин чаще всего всё получалось так, как она хотела…

Нэсса давила на сестру, желая закопать прямо там, где они лежали. Дэрин уткнулась лицом в пыльную землю, лишь бы защитить и без того пострадавшее лицо. Так её даже самые жестокие клиенты не отделывали! Осознание, что младшая набралась опыта и смелости, оказалось куда более болезненной новостью, чем возможный выкидыш.

Мольбы о пощаде только подстёгивали Нэссу. Она не слышала, что ей говорят, она просто молотила ненавистное тело кулаками. Костяшки пальцев разбились до крови, руки ныли, но остановиться было сложно. Её пытались оттащить, она возвращалась. Ей говорили, что она убьёт сестру, но она продолжала бить. И била бы, но услышала за спиной заплаканный, испуганный детский голос:

— Нэс, пожалуйста, остановись! Мне страшно!..

— Уильям… — Нэсса словно проснулась, очнулась, пришла в себя после долгого отсутствия.

Пятилетний мальчик стоял, боясь подойти к своим тётям ближе. Нэсса отпустила Дэрин, тело старшей сестры обмякло, но девушка всё ещё дышала, пусть и сбито.

— Ещё раз, сука, слышишь меня, ещё раз ты посмеешь взять что-то у родителей, и я постараюсь, чтобы Уильям был подальше отсюда. Я убью тебя, грязная шлюха! — прошипела Нэсса сестре на ухо.

Дэрин не смогла ответить должным образом, корчась от боли. А Нэсса кинулась к испуганному ребёнку. Он, к сожалению, уже увидел достаточно, и любящая тётушка чувствовала себя виноватой. Уильям принял объятия и тихонько заплакал. Он плохо знал Дэрин, совсем не помнил своего отца, но очень ценил всё, что делала Нэсса. И когда он увидел окровавленные руки тёти, её озверевший взгляд, он что-то понял, но в силу возраста не смог это правильно интерпретировать. Он испугался, но ещё и засомневался. В будущем он осознает горький разрыв шаблона, он поймёт, что обожествление любящей тёти — не выход из бедственного положения. И у неё были внутренние демоны, которых не удалось скрыть от маленького ребёнка.

— Смотри по сторонам, скотина, — всё-таки подала голос Дэрин, которую подняли подоспевшие проститутки. — У тебя не останется ничего, даже воспоминаний о любимом Симусе, дрянь.

— Не поминай брата, мразь. Из-за такой же, как ты, он и умер.

— Может быть, он подох именно из-за тебя?

Кое-как Нэсса пересилила дичайшее желание добить сестру. Она подхватила племянника на руки — он был очень худым и лёгким — и понесла его обратно в дом.

— Это кто такая? Это Бирн, что ли?

— Да. Одна Бирн била другую.

— А малая теперь в банде?

— Ага, видишь, смелости набралась, шлюху за волосы оттаскала…

Если бы Нэсса прислушивалась, она бы узнала о себе много нового. Все в Уайтчепеле были заняты работой, но рот, не занятый едой, активно передавал сплетни и сомнительные новости.

Миссис Бирн уже разыгравшейся драмы ради постанывала у входа в дом. Нэсса спокойно занесла Уилла в дом и прошла в их совместную комнату. Она посадила мальчишку на кровать и долго смотрела ему в глаза, хоть он и пытался отвести взгляд.

— Уилли, бывает, случаются плохие вещи. И тех, кто виновен в случившемся, нужно наказывать.

— Но я не хочу всех бить… — всхлипнул мальчишка, заметив, что за ними наблюдает бабушка.

Любое сказанное невпопад слово она припомнила бы столько раз, что в голове бы ничего кроме этого не осталось.

— Не волнуйся, малыш, бить буду я, — Нэсса нежно обняла мальчика. — Прости, Уилли, за то, что увидел. Прости. Мир суровый. Но я очень постараюсь, чтобы к тебе он обращался куда лучше, чем к остальным.

Мальчишка успокоился и через какое-то время даже уснул, хотя бабушка настаивала на том, что ему нужно иди к омнибусам и носить вещи пассажиров — будет хоть какой-то заработок. Нэсса зарубила эту идею.

— Я верну в семью все деньги. Скажи отцу, что Дэрин одолжила, — бросила Нэсса напоследок, надевая свой новый пиджак, явно всем показывающий, что она среди «Грачей».

Мать даже не знала, что делать: гордиться младшей дочерью или бояться её.

* * *

Рози разломила булку пополам и протянула кусок, что побольше, Нэссе. Девушки сидели на крыше и наслаждались обеденным временем. Скоро нужно было возвращаться к патрулю улиц — последняя неделя выдалась тяжёлой, и было приятно просто посидеть, наслаждаясь едой, общением и тёплым ветерком. Хотя вместе с теплотой ветерок приносил не совсем приятный запах с Темзы, но к этому уже все давно привыкли.

— Слышала, ты отметелила свою же сестру.

В этом утверждении не было оценки, только факт. И это при определённой внимательности Нэссы могло бы её порадовать. Но она не обратила должного внимания и начала раздражаться.

— Она украла деньги родителей, промотав свои. Достала меня знатно. Так что да, отметелила. Могла бы и убить.

Рози смутилась, она не ожидала такой реакции.

— Говорят, у вас большая семья?

— Да, иногда мне кажется, что половина Лондона — это Бирны, только то население, которое на помойках и в грязюке, — Нэсса откусила от своей части булки и тщательно жевала, всё это время Рози молчала, ожидая продолжения. — Лонан и Морин Бирн наделали нас аж девять штук. Я последняя — девятая. Выжили мы, конечно, не все девять. Все разбрелись по Лондону, но периодически некоторые приходят жить к родителям. Постоянно с ними живу я и мальчишка, оставшийся от моего брата Симуса. Я слышала, что у шлюхи-сестры-Дэрин около шести детей, но она их подкидывает другим шлюхам. А скольких она потеряла… Не знаю я, сколько у моих остальных родственников детей, мы видимся нечасто. Но ощущение такое, что вместо грязи в Лондоне есть Бирны.

— Мне кажется, что ты та часть Бирнов, которая не грязь, — пожала плечами Рози.

Нэсса поперхнулась, когда жевала очередной кусочек булки. Это было неожиданно, но очень приятно. Она улыбнулась Рози, та отвернулась, залившись краской.

* * *

Мужики из «Грачей» явно удивились. Нэсса попала в десять мишеней из десяти — прямо в цель, без сомнений и промедления. Никому из собравшихся не удалось повторить такого хотя бы раз, а девушка шла уже на третий круг — мишени сотрясались от её попаданий уже тридцатый раз.

Джимми явно гордился, что у его «ученицы» так хорошо выходит. Сам себе он отметил это так: «Не без божественной силы обошлось, явно». Нэсса получала от стрельбы особый кайф: у неё действительно был талант, да и с этим действом были связаны особенно приятные события…

— Так-так-так, смотрю, у вас здесь конкурс талантов?

Все замолчали — босс пришёл. Джейкоб одарил всех дружелюбной улыбкой, с некоторыми поздоровался, пожимая руки. Нэссу он не запомнил опять. Она напомнила ему имя, но похвалил её за меткость.

— Где ты училась?

— Мне повезло оказаться в правильном месте в нужное время.

— Попробуешь со мной?

Взгляд девушки встретился с тёплыми карими глазами босса. Она каждой клеточкой тела почувствовала его азарт, а её женское естество отметило, что от такого самца можно было бы и детей завести. Всё женское Нэсса послала подальше, а вот пострелять согласилась.

Крики «Грачей» разошлись на несколько кварталов. Все предпочитали болеть за босса, но кому-то было ясно, что Нэсса Бирн ему не уступит. Она не боялась проиграть, но и выиграть у босса для неё не было чем-то запретным. Она шли вровень, не промахиваясь и не обращая внимания на шум. Несколько раз они встречались глазами, Джейкоб одобрительно кивал и улыбался. Бирн старалась не отвечать на это, потому что не понимала, к чему босс вообще обращает на неё внимание — нужно же было просто стрелять!

Когда несколько мишеней стали уже непригодны для использования, все поняли, что два титана стрельбы не смогут решить, кто лучше.

— Нэсса Бирн, ну теперь я тебя точно запомню! Ты явно наделена даром! Это особенное мастерство, — подытожил Джейкоб.

Он крепко взялся своей большой рукой за её руку. Она натянула улыбку и кивнула. Пожать руку боссу было за честь. Но вот то, как её передёрнуло при его прикосновении ей не нравилось.

Примечания:

Для атмосферы: Fall out boy — Hold Me Tight Or Don't

---

Ещё никогда в своей жизни Нэсса не употребляла столько алкоголя, сколько ей удавалось, будучи в банде. Каждую неделю кто-то из ребят находил повод. И трудно было поспорить с тем, что повод так себе — для молодых ребят и девушек, зрелых мужчин и женщин, которые заполняли пустоту и неустроенность своей жизни делами банды, любой момент единения был ценен. И Бирн втянулась в этот круговорот. Она не боялась спиться, так как была уверена, что знает меру. Больше страшило другое — привыкнуть к хорошему. Ведь однажды ничего хорошего из этого не вышло. Но оглядываться в прошлое было некогда, нужно было зарабатывать. Нэсса запретила себе смотреть на босса и думать о нём, запретила себе думать о прошлом и сомневаться. Какое-то время ей с лёгкостью удавалось концентрироваться только на задании и поручениях Джимми. В связи с этим она очень хорошо зарекомендовала себя и заработала даже некий авторитет. Розали гордилась тем, что входила в круг общения Нэссы, а мисс Аддерли открыто хвалила новенькую, иногда давая ей задания личного характера: отнести посылку старому знакомому, отправить анонимное письмо. Совершенно не привыкшая к своей ценности Нэсса относилась к этому с опасением и, в общем-то, не прогадала.

Осень началась, и все «Грачи» утеплились: надели перчатки, пальто и сапоги. Нэссе выделили хорошенькое, пусть и старое пальтишко в цветах банды (теперь у неё были пиджак и пальто), но в остальном она так и продолжала ходить в обносках. Её это никак не беспокоило, основной целью было вернуть украденные деньги родителям, а потом уже разобраться со своими долгами. В очередной осенний день, который ознаменовался концом недели, «Грачи» собрались в небольшом уютном дворе жилого дома. Они устроили локальную попойку и танцы, чтобы как следует разогреться. За стрельбу в жилом квартале они могли бы загреметь в тюрьму на несколько суток. И Фредерик Абберлайн был бы только рад запереть весельчаков, потому что жалобы на них копились на столе и не давали спокойно заниматься серьёзным делами.

— Ну что, готова отплясать с большим Джимми? — наставник протянул Нэссе огромную ладонь.

Если бы Джим не выпил, он бы не позвал. Если бы Нэсса не выпила, она бы и не подумала согласиться. Но так как все выпили и были навеселе, то она подала руку. Танец их выглядел забавно, они совершенно не попадали ни под ритм песни, которую наигрывали и напевали «Грачи», пришедшие в гости с Темзы, ни под ритмы друг друга. Джимми был большим и неповоротливым, а Нэсса маленькой и вертлявой. В любом случае, они старались взаимодействовать, давали друг другу руки и кружились, топали ногами и смеялись. Им было весело, а кровь вкупе с алкоголем согревала тонкие ноги в прохудившихся сапогах и старых хлопковых штанах с плохим подкладом. Уж лучше больше пить и танцевать со всеми, чем сидеть дома, думала Нэсса. Поэтому ей наливали ещё, а она кружилась то с Розали, то снова с Джимми. Для неё вечер бы явно закончился лишь тогда, когда она бы свалилась от усталости на землю.

Джейкоб нёс в себе немного смешанные чувства, потому что снова всю структуру его внутреннего мира сбил Торндайк. Асассин временами был без ума от Мэйтланда, но тот словно обожал иногда проверять чувства на прочность. Видимо, чрезмерное богатство заставляло мужчину скучать, поэтому он придумывал, по мнению Джейкоба, абсолютно идиотские поводы, чтобы поспорить и поругаться. После ругани было немного не по себе, словно внутри образовывалась небольшая дыра, через которую проникал такой злобный холод, что хотелось умереть. Фрай потенциально боялся потерять что-то или кого-то, кто становился кирпичиком в фасаде его души. Он потерял мать во время своего рождения, потерял отца, так и не узнав его хорошо, можно сказать, что потерял и сестру, отдав её замуж за хорошего друга. Временное одиночество скрашивала лишь работа над бандой, но когда появился Мэйтланд, тепло снова разнеслось по телу Джейкоба. Но каждый раз, когда богатый любовник (а для всех просто деловой партнёр банды) закатывал скандал, Джейкоб чувствовал себя хуже, чем если бы Мэйт, как его называл сам Фрай, исчез из его жизни раз и навсегда. Было больно, но почему-то терпел.

От личного отвлекли весёлые возгласы его же доблестных бандитов. Фрай завернул за угол и попал в мир, который завораживал, но от которого он сам был в последнее время далёк. Мэйтланд не принимал попойки «Грачей» всерьёз, хоть и уважал то, чем занимается Джейкоб.

— Я смотрю, здесь разливают. Добрый вечер, ребят!

Со всех сторон посыпалось радостное и пьяное «Мисте-е-р Фра-а-ай!». И ему на душе стало как-то теплее, всё-таки банда стала ему второй семьёй, возможно, даже более полноценной, чем он имел до этого. Среди довольной толпы Фрай заметил меткую Нэссу. Он запомнил имя, но фамилия выветрилась. Наверное, это и не имело никакого значения, ведь главное, что её навыки в стрельбе поражали. И Джейкоб был очень доволен, что такой талант достался именно «Грачам».

От количества выпитого Нэсса осмелела и даже как-то забыла о том чувстве, которое заставило её избегать босса. Она пружинистым шагом подошла к Джейкобу и поздоровалась.

— Как Ваше ничего, мистер Фрай?

Он проигнорировал вопрос. Вместо этого сам спросил:

— Ты всё такая же меткая? Или в тот раз было временное наваждение, необоснованная удача?

Нэсса хохотнула.

— Это мастерство, которое я оттачивала не один год. Оно так просто не пропадает. Правда, именно сегодня я не рискнула бы, я выпила… Но можем устроить реванш в танцах, если хотите. Я в них совершенно плоха, у Вас есть шанс утереть мне нос.

Розали начала напевать что-то очень весёлое, незатейливое. Джейкоб протянул Нэссе руку в знак согласия. И они закружились в танце. Он не был похож ни на что из того, что Фраю приходилось видеть. Совершенно не классический, нисколько не романтичный, но настоящий. Понятно, что Бирн двигалась так, как подсказывал ей алкоголь в крови. Но именно отсутствие трезвости позволило ей забыть о прошлом на время и стать настоящей. Она подавала боссу руки и кружилась с ним в танце, потом оббегала вокруг мужчины и громко смеялась, пока он пытался сообразить, с какой стороны её поймать. Периодически Джейкоб отпивал из большой кружки, которую подавал ему Джимми. И стало совсем легко и весело. Фрай благодарил Бога за то, что в его жизни есть Мэйтланд и сильные чувства к нему. Но в тот вечер он благодарил Бога за то, что тот позволил выжить всем этим отщепенцам из разных уголков Лондона и стать его семьёй — его «грачами».

— Мистер Фрай, держите меня крепче, либо не держите вообще!.. — услышал он и прижал Нэссу крепче. Он сделал выбор на автомате, даже не придав её словам изначально никакого веса.

Их закружил поток из других членов банды, и всё смешалось. Её тонкие руки исчезали среди других рук, а потом возвращались откуда-то со спины. Её пьяная улыбка мелькала среди толпы, а потом резко появлялась прямо перед лицом. Она явно играла с ним, только цели у этой игры ещё не было.

Всё закончилось глубокой ночью. «Грачи» потихоньку разбрелись по своим холодным комнатушкам и провалились в пьяный сон.

— Джимми, я бы хотел завтра с тобой серьёзно поговорить. Приходи утром. И проводишь нашу меткую Нэссу до дома? Кстати, я думаю, она заслужила небольшую премию за такое активное веселье и хорошую службу банде. Заплати ей, пожалуйста.

Амбал кивнул и подхватил Нэссу на руки, она уже почти заснула. Джейкобу было весело, но осталось какое-то странное смущающее послевкусие, он не мог понять, что это за чувство. Точно такое же испытывал и Джимми, неся Нэссу домой. Он после появления Джейкоба и словом не обмолвился с ученицей, но нёс её домой, а в карман пальто положил деньги. Такое же чувство испытала и Нэсса с утра, проснувшись от головной боли. Она вспомнила крепкие руки Джейкоба Фрая, которые прислоняли её маленькое тело к нему, и голова закружилась. Зато найденные в пальто деньги очень обрадовали миссис Бирн. Правда, Нэсса не получила и доли той желанной благодарности от матери, которой очень ждала и заслуживала.

— Если эта шлюха приползёт ещё раз и ты позволишь ей забрать деньги, я больше помогать не буду. Я просто убью эту дрянь и всё, — злобно процедила Нэсса.

— Она твоя сестра!..

— То, что ты нарожала кучу ублюдков от одного человека, не обязывает меня ценить и любить их.

— Какая же ты злая!

«А ты неблагодарная тряпка!», — обида не давала Нэссе покоя, но ей нужно было собираться, Уилл принёс с улицы весть: её ждёт Джимми. И эта задача была важнее безрезультатных выяснений отношений с матерью. Благо, что ещё не было отца, а то он бы мог и руку поднять…

Бирн тепло поприветствовала Джимми, его большой рот растянулся в довольной улыбке. Она была способной ученицей, и Джим отмечал, что проводить с ней время куда приятнее, чем с проститутками. Может, поэтому его сердце начинало биться быстрее при виде девушки, может, просто хворал… Он сам не задумывался над этим. Жил всегда просто и так, как получалось. Вот и своё отношение к Нэссе никак не называл, пока это не приносило дискомфорта. Его новость, которой он поделился с ученицей, обрадовала. А вот саму Бирн — не особо.

— Ты теперь телохранитель мистера Фрая? За какие такие заслуги?

— Ну… я же это, говорил вродь, что с самого основания банды тута. Заслужил уж доверие.

Девушка вздохнула.

— А я при чём?

— Ты у меня в подчинении. Да и стреляешь ты отменно, босс этого не забыл.

Всё это очень не нравилось Нэссе. Быть к боссу ближе пьяной раз в год — неплохо. А вот быть с ним постоянно рядом… Пугало. Хорошо, что между ними должен быть Джимми.

— Платить хорошо будет?

— По высшей ставке, ну.

Джим осторожно похлопал Бирн по плечу и позвал за собой. Делать было нечего, пришлось идти. Денежная компенсация за возможно беспочвенные переживания как-то очень уж мотивировала.

* * *

— Давай, Уилли, поторопись, а то все подарки разберут без тебя, — бодро подгоняла Нэсса племянника. Тому исполнялось шесть лет.

Он во многом зависел от погоды и от влажности. Его иногда хорошенько подкашивало, и он не мог нормально ходить. Без помощи и поддержки у него не было шанса выжить. И именно Нэсса помогла ему пробиться в мир и начать что-то в нём понимать. Лечить неправильно развивающиеся ноги казалось непостижимой мечтой, но чем больше Нэсса зарабатывала в «Грачах», тем чаще задумывалась о том, что можно помочь племяннику с лечением и нормально, «по-правильному», оформить опеку над ним. Мальчишка вызывал в ней только позитивные эмоции и являлся одним из главных якорьков, держащих на поверхности желания жить. Многие зло переговаривались, что Уилл — сын Нэссы от собственного родного брата. Но всё это было неправдой. Просто Бирн и её старший брат были по-родственному близки и любили друг друга. И бросить часть родного и близкого она не смогла. Мать бросила Уильяма ещё в младенчестве, оставив его больным и с переломанными ножками. Эту мразь Нэсса искала долго, но так и не нашла. Со временем Нэсса решила, что это даже хорошо, что мамаша не объявляется, и очень надеялась, что та сдохла где-нибудь под мостом. Уилл был, несомненно, светлым ребёнком, хоть и часто болеющим, живущим в бедном квартале. И Нэсса с остервенением пыталась сохранить в мальчишке тот свет, что когда-то не смогла спасти в себе самой.

Они прошли довольно много и лезли через старую разрушенную стену на территории разрушенного здания. Там, среди подвальных помещений, наполовину заваленных, наполовину затопленных грязной водой из Темзы, Нэсса прятала подарок для племянника и некоторые части своей биографии. Прошлое она не особо любила вспоминать, но деться от него никуда не могла. Тем более, некоторые события из этого самого прошлого помогли ей успешно зарабатывать в настоящем.

Уильям Бирн ещё верил, что ищет настоящий клад с тётей. Он повидал многое за свою недолгую и болезненную жизнь, но тяга к вере в чудеса всё ещё в нём жила. Он представлял себя то пиратом, который взял вражеский корабль на абордаж, то искателем сокровищ, который в одиночку расхищает гробницы. Каждая минута его в жизни в очередной день рождения была ценна. Потому что он был очень счастливым и везучим мальчишкой, ведь в отличие от своих сверстников в день рождения он мог позволить себе радоваться и праздновать, а не побираться на улочках Лондона.

— Интересно, а там, в сундуке, много золота? Всякие украшения, чтобы красиво в ушах были или на шее висели, — мальчик не помнил названий украшений, он лишь знал, что некоторые женщины носят такое — видел на улицах. — Было бы здорово, если бы там было всё это. Очень дорогое. Или, может, там будет такая сила, чтобы все слушались тебя и меня? У королевы есть такая, и она очень богатая и самая главная.

— Это называется власть, Уилли. Иметь её — большая ответственность.

— Нет, пусть лучше там, в этом сундучище, будут деньги и еще, чтобы всё у всех было хорошо. Такая водичка или пирожок, который съел и улыбаешься, — продолжал мечтать мальчик, пробираясь вперёд.

Нэсса тщательно следила за его ногами, готовая в любой момент подхватить на руки и донести. Но он молодец, он справлялся и не жаловался.

— Наверное, ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы все были счастливы, Уилли, — уточнила тётя.

Мальчишка остановился, чтобы немного передохнуть.

— Хотя бы наша семья. Нужно же узнать, что такое-то это самое счастье, да, Нэс?

Девушка ухмыльнулась и взъерошила волосы на голове племянника. Оставшуюся часть пути они преодолели молча. Сундук Нэсса сделала вместе с Розали и своей давней подругой с улицы Одетт. Они наспех сколотили его, но разукрасили и оформили добротно. Для мальчика, который ещё не перепрыгнул даже через первое своё десятилетие, это было настоящим приключением и магией. Он набросился с радостными возгласами на сундук и скорее открыл его. Шарился долго, но ничего, кроме сладостей и нескольких монет небольшого номинала не нашёл.

Пока мальчишка пытался справиться с суровостью бытия и смириться, что вместо сокровищ всего мира у него сладкие булочки, Нэсса отошла в сторону и завернула за угол. У неё тоже свой схрон, и он под надёжной защитой. Она проверила, всё ли на месте, и вернулась к племяннику.

— Это вкусно, но не золото, не сокровища, не счастье, — бормотал Уилл, но от булочек не отказывался, надкусывая каждую и наспех жадно жуя.

— Да ладно тебе, Уилли. Это тоже здорово. Мы не каждый день можем позволить себе вот так вот просто выйти из дома и искать сокровища. И жевать такие булки — тоже. Разве ты сейчас не чувствуешь радости?

Мальчишка согласился, что радость явно присутствует.

— Может, это уже полпути к счастью, — пожала плечами девушка.

— Ладно, в следующий раз я точно найду сокровища, — успокаивал себя Уилл. Выглядел он довольным и сытым.

«А, может, это и есть счастье? Просто быть сытым и немного свободным от серости будней?», — закралась в голову Нэссы мысль, но она не стала ей делиться.

Ей очень хотелось, что Уильям Бирн как можно дольше сохранил в себе веру в чудо. Он, как ей казалось, был особенным мальчиком. Для неё — так точно. Что странно, он не напоминал внешне ни брата, ни его блядскую жену. Но временами Нэсса с грустью вспоминала, как она бродила с Симусом по таким же домам. На её месте был брат, а она, мелкая, в драной одежде, с тонкими замёрзшими ногами, на месте Уилла. Время шло, люди менялись местами. И Бирн крепко задумалась о том, а поверит ли ей Уилл в следующем году также сильно, как сейчас? Не озлобится ли на мир?

Нэсса сидела в старом кресле, положив ноги на табуретку у камина, и грела ноги. Она уже присмотрела хорошего сапожника и планировала со следующей выплаты заказать себе новые сапоги к зиме. За день рождения племянника она взяла три дежурства подряд, поэтому что выглядела, что чувствовала себя откровенно плохо.

Джимми залетел резко, что уже было довольно необычно.

— О, ты здесь! Хватай пистолет, мистер Фрай пропал.

Девушка не приняла эти слова всерьёз, она уже немного понимала, кто такой этот мистер Фрай, поэтому выдала совершенно не философское:

— Да он поди где-нибудь пьёт с друзьями.

Но приказ есть приказ. Объяснений она тоже не получила, просто шла за наставником. Полночи большая часть «Грачей» была на ногах. И среди них почему-то Нэсса не заметила многих из Сити и своего родного Уайтчепела. Босса нашли, правда, как и предполагала Нэсса, пьяного. Ещё и обворованного. Поддерживая его под руки, Джимми и Бирн уже почти втащили это пьяное тело в карету, как вдруг их прервал злобный голос с идеальным британским выговором.

— Тащите его в мой экипаж, да поживее, придурки!

Это был Мейтланд Торндайк. Не сказав ни слов благодарности, ни простого «До свидания», он свинтил вместе с Фраем в неизвестном направлении.

— То есть отдать этому напыщенному наглецу босса было лучше, чем забрать с собой?

— Этот Торндайк хорошо спонсирует банду. Да и босс едва ли пострадает. В их отношениях наверняка он не тот, кто был бы снизу.

Слышать такое от этого огромного брутального мужчины было дико.

— А они… чё… того?

Оба рассмеялись, а потом ещё полночи делились шуточками на эту тему. На какое-то время симпатия к боссу вовсе угасла, как и интерес. Пьяный и с мужчиной — ну что в нём может быть интересного?

— Ты же не хочешь предать свою мамочку?

Анабель Торндайк смотрела пристально, но без привычного тепла. Её девятилетний сын поёжился. Раньше, что бы ни случилось, он всегда чувствовал тепло во взгляде матери. У него даже не могло возникнуть мысли, что эта женщина его не любит. Но с каждым подобным разговором что-то происходило, и огонёк в её глазах затухал. И теперь сыну было страшно — глаза матери казались пустыми.

Маленький Мэйтланд перемахнул через наставленные сиделкой стулья у входа в его спальню. Он мчался к матери. Сердце всегда захватывало в такие моменты, ведь пообщаться с родительницей удавалось нечасто из-за суровых установок отца. Но мальчишке не хватало тепла и ласки. А его мать выглядела как самая ласковая и милая женщина в мире. Мальчик мчался к ней в предвкушении этого чувства, в томительном ожидании любви, которая раскрылась бы в его сердце вместе с объятиями родной женщины. Её улыбка, её голос, её прикосновения — всё было любимо сынишкой. Только мама могла поднять его настроение, когда отец напротив так бесцеремонно его портил.

Мистер Торндайк никогда не подпускал сына близко. Ни к себе, ни к жене. Природа его поведения была неизвестна, но уже будучи взрослым Мэйтланд подозревал, что отец просто ревновал. Конечно, ревновать жену к собственному сыну — странно, но никто не отменял того факта, что люди могли быть больны психически. Или просто не очень умны, пусть и богаты. Чувство полнейшей оторванности от отца ещё больше приковывало мальчишку к матери. Ему, как наследнику, было непонятно, почему главы других знатных семей гордятся тем, что у них есть сыновья. А его отец воротит нос и отрывает мать от сына. Иногда складывалось впечатление, что он вовсе не сын своего отца, настолько велико было отторжение. Но отрицать внешнее сходство нельзя — мужчины Торндайки всегда имели общие черты, по которым их можно было идентифицировать.

— Мама, почему ты позволила ему ударить меня? — спрашивал мальчик каждый раз, когда получал от отца.

Анабель не отвечала, отворачиваясь к окну, плотно сомкнув губы. Противостоять мужу для неё было невозможно. Терпеть его злость казалось куда проще. Женщина, не любящая мутить воду, спасала исключительно себя. Её сын был явно другого нрава.

Личным временем миссис Торндайк и так распоряжалась в полсилы, а когда подрастающий сын начал устраивать истерики, которые тоже переходили в сцены ревности, стало вообще «душно». Не привыкшая к долгим разговорам и борьбе женщина нашла спасение сначала в хобби — шитье. Но вскоре и этого была лишена.

— Ещё раз я увижу или узнаю, что ты делаешь из него бабу, я лично отправлю вас в разные углы Англии. Тебе это понятно? — образ отца оставался для Мэйтланда расплывчатым, но слова его он помнил чётко.

Мать лишь кивала. Слуги же поспешно убирали всё шитьё, которое хозяин приказал сжечь. Накануне Анабель приголубила сына после наказания. Он опять чем-то разозлил отца и получил несколько ударов. И, приняв его, заплаканного, в свои руки, Анабель лишилась личного времени, хобби и… общения с сыном.

— Ты такая слабая! Почему ты соглашаешься? Раз ты не можешь ничего ответить ему, ты это заслужила! — плюясь, выговорил Мэйтланд и скрылся в своей комнате.

После этих слов Анабель потеряла и сына. Её протянутые для объятий руки медленно опустились, как и любящее сердце в груди. Любовь медленно затухала, как затоптанный костёр, на её место пришло горькое разочарование.

— Ты же не хочешь предать свою мамочку? — звучало в голове младшего Торндайка снова и снова, особенно в моменты крупных сомнений.

Он часто видел во сне один и тот же эпизод. Застал мать с любовником и услышал вместо объяснений эту фразу. Не увидел в глазах ни любви, ни понимания, только холодную отрешённость и просьбу: «Не говори». Лично её наличие любовника хоть как-то отвлекало от семейной драмы. Её сына этот факт возмутил. Он почувствовал себя причастным. А мать — грязной. Спустя какое-то время они поменялись местами, когда мать застала сына с мужчиной. Но в своё время сын не выдал её, хоть и потерял к матери всякий интерес и уважение. И мать не выдала его, потому что давно потеряла и себя, и сына.

— Бабы — слабохарактерные существа. Им лишь бы поспокойнее было. Да член под боком, — рассуждал Мэйтланд, укрепляя эту мысль в себе с годами как истину.

И каждый новый мужчина в его жизни рассуждал похожим образом. Начало было положено с дальним родственником по материнской стороне. Его предложение было воспринято молодым Торндайком как высшее проявление любви и заботы.

Во сне Мэйтланда держал за руку то тот первый мужчина, то самый любимый, то самый дерзкий, то самый «крайний» — Джейкоб. Ни одной женщины. Только образ из детства — образ матери.

Торндайк проснулся, шаря ладонями по постели. С облегчением выдохнул, когда обнаружил спящего Фрая рядом. Вчера он выхватил его, пьяного и такого несчастного, из лап этих немытых «Грачей». И полночи старался сделать его счастливее.

— Ты же не предаешь меня, Джейкоб Фрай? — говорил страх потери в Мэйтланде.

Фрай был необходим ему. Как воздух.

Сон из далёкого прошлого смешивался с приятными воспоминаниями минувшего вечера. Образ первого его мужчины смешался с образом нынешнего. И это до предела возбуждало, но местами немного пугало. Такая смесь давно была знакома Мэйтланду. Он научился перебивать страх возбуждением и на время забывать, что он вообще может бояться.

* * *

Самым запоминающимся для Мэйтланда Торндайка стал один летний вечер. Он не совсем понимал, кто такой Джейкоб Фрай, но очарован был сильно. Щедрые взносы для «Грачей» подогревали взаимный интерес Фрая. Встретившись случайно, они взяли за добрую традицию повторять эту случайность из раза в раз. Случайность переросла в постоянность. И в этом было своё очарование, хорошо понятное только этим двоим. В любом случае, в тот раз Торндайк так и не понял, как предводитель уличной банды сумел так лихо попасть к нему в комнату, не проникая в сам дом. Видимо, у Фрая были врождённые акробатические способности, о которых он решил умолчать.

Джекобу Фраю было скучно и одиноко. После замужества сестры стало не хватать физического присутствия кого-либо рядом. Иви умотала с Грином, а Фрай сменил не одного собеседника и собутыльника, прежде чем встретил Торндайка. Теперь асассина тянуло. И романтичного в этом ничего не было, Мэйтланд был той же необходимостью, что и завтрак с утра, чашка чая ближе к вечеру. Только с ним ещё было приятно, а иногда даже интересно. Фрай не знал, что там по поводу их отношений думает его партнёр, а спрашивать было страшно. Сам он не предвидел никакого будущего, решив для себя, что наслаждаться здесь и сейчас — лучший выход. Тем более, каким бы раздолбаем он ни был периодами, он помнил о кредо. И некоторые «Грачи» со временем становились асассинами, разъезжаясь по всей Англии. И помогать этим рекрутам было важнее всего. Стал бы аристократ с ним общаться и так щедро помогать, узнай, что уличная банда — только начало похождений Джейкоба?

Очередное задание было завершено, и Фрай проник на территорию Торндайков. Он знал, что крыло родителей охраняется лучше, чем крыло, в котором жил Мэйтланд. Но всё же не рискнул пойти по земле. Полез по дереву, потом по стене. Асассин проник через окно в комнату Мэйтланда. Никто не заметил. Даже сам хозяин ничего не услышал и не понял, собираясь принимать ванную. Бесшумной поступью Фрай спрятался и стал наблюдать.

Мэйтланд раздевался очень медленно, педантично складывая каждую вещь рядом с ванной. Ожидание играло с нервами: Джейкоб уже хорошо знал, что умеет Торндайк, и тело асассина отреагировало на воспоминания. Сам по себе голый Мэйт не вызывал в Джейкобе бурных эмоций. Но то, что он умел делать с телом партнёра, будоражило.

В ванной Торндайк попытался расслабился. Это только казалось, что жизнь наследника богатой семьи беззаботна и определённо хороша. Но только тот, кто жил в этой семье, знал, как это бывает тяжело. Вынужденные разговоры, встречи и улыбки выматывали не меньше, чем работа, основанная на физическом труде. Мужчина выгнулся как кот, а потом окунулся с головой. Нужно было избавиться от лишних тревожных мыслей. Как только вынырнул — бросил все активные действия, просто лёг и смотрел в потолок, перекинув руку через бортик. Сверху под потолком, прямо напротив Мэйтланда, было небольшое окошко. В него проникал свет луны. Чёртовая луна освещала лицо мужчины, его волевые скулы, каштановые волосы, аккуратную бородку и усы. И это показалось Фраю очень красивым зрелищем и до дури романтичным. Он — совсем не был аристократом, его любовником или партнёром, он был дьявольской нимфой из другого мира. Луна вносила привкус мистики. А Джейкоб любил встречи с неизвестным. Он дал вырваться своему ненасытному зверю, явно опошлив атмосферу.

Он показался перед Торндайком, подходил к ванной уверенно и медленно, снимая одежду на ходу. Конечно, внезапное появление явно любимого и желанного мужчины было приятным, но Мэйтланд снова поймал себя на мысли, что ему очень интересно, откуда у любовника такие навыки скрытности… Конечно, серьёзный разговор отодвинуло невесть на какой план прекрасное оголяющееся тело Джейкоба и его стояк. Ему хватило только мыслей и ожидания, чтобы привести себя в возбуждённое состояние.

«Он ни в чём мне не откажет», — остановился Фрай у ванной Торндайка.

«Я не могу ему отказать», — тот облизал пересохшие губы.

— Да ты мастер неожиданных появлений, Джейкоб Фрай, — промурлыкал Мэйтланд.

За тот вечер им больше не удалось поговорить. Либо рот Мэйтланда был занят, либо говорить, когда постанываешь от удовольствия, было сложно. Они провели много приятного времени в ванной, потом в постели. Плотские утехи плавно перешли в сон, а потом в ленивый утренний секс. Оба с улыбкой вспоминали об этом, но вот повторить всё в таком количестве и с такой страстью больше не получалось. На съёмной квартире младшего Торндайка было спокойно. Уж точно никто не застукает. И, наверное, это спокойствие лишало обоих огонька.

Как только Джейкоб проснулся, сразу почувствовал что-то сковывающее внутри. Вроде всё замечательно, но что-то словно в горле застряло. Любовник уже стоял над ним с чашечкой крепкого чая, рядышком — поднос с завтраком. Вовремя. И приятно. Было ещё что-то, но Фрай не смог дать определение этому чувству. Это не похоже на страх, но и до радости явно далеко.

— Я вчера перебрал, наверное. Это было опрометчиво, учитывая, что ситуация вокруг моей банды не самая позитивная, — раскаивался Фрай, отпивая горячий чай.

— Не волнуйся, я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, Джейкоб.

* * *

На больную голову информацию усваивать всегда сложнее. Но Джимми очень постарался, повторил несколько раз, что нашли его пьяного и готового на опасные авантюры они, а не Торндайк. Чтоб босс уж наверняка запомнил. Вообще вся эта история с этим напыщенным аристократишкой очень выводила Джимми. Он реально старался для главы «Грачей» и был очень горд тем, что делает. Это почётно — быть личным сопровождающим и помощником. И когда кто-то, у кого, конечно, есть деньги и власть, лезет и пытается забрать себе часть той работы, которую он не выполнял, Джимми злился. Чего бы там босс с этим мужиком ни делал — это не должно было влиять на отношение к «Грачам».

— Мы с Нэсси, босс, нашли Вас вовремя, чтобы всякие беды не успели налипнуть. Не знаю, чего так все всполошились именно в тот вечер. Может, слушок прошёл, молва… Ну… Да…Что Вы в опасности после того случая с крышей-то, — рассказывал Джим, скрывая небольшое волнение. Ему очень хотелось донести до Фрая истину: они молодцы, а не напыщенный богач-красавчик. А когда Джимми хотел чего-то очень сильно — всегда немного волновался. — Господин этот просто забрал Вас уже после завершения нашей работы.

Джейкоб кивал, не давая явной ответной реакции. Он уже понял, что Мэйтланд был снова в истерике. Мужчина ненавидел, когда Фрай пропадал не предупредив. В тот вечер произошло то же самое. Он никому не сказал, куда пойдёт. И именно это всех напугало, в особенности, когда на улицах и вокруг банды сгущаются тучи. Раньше была сестрица Иви, мистер Грин, её жених (а ныне — муж), которые хоть как-то могли держать ситуацию под контролем, имея среди черт характера одну стойкую — гиперответственность. Но как только они уехали, всё легло на плечи Джейкоба. И он не всегда справлялся. Но говорить об этом никому не собирался. Просто исчезал на время и появлялся с разбитой от алкоголя головой, но временно опустошённой душой, которая не болела.

Джейкоб тренировал «Грачей» два-три раза в неделю лично. Обычно он колесил по Лондону, чтобы охватить все группки, но бывали случаи, когда одни рекруты и члены банды нуждались в большей подготовке, чем другие. «Грачи» из более благоустроенных районов, как правило, располагали большими средствами и возможностями, но меньшим количеством времени. Им проще давалось усвоение разной информации, и их привлекали к разработке планов, стратегий, необходимых документов для партнёрства и работы. Из районов отдалённых и бедных выискать «сокровище» было тяжелее. Обычно этим ребятам нужно было объяснять по несколько раз, постоянно предупреждать, чтобы не доставали оружие где попало. Они были хороши в уличных потасовках и физическом труде. К таким ребятам Фрай старался заезжать почаще.

Нэсса в общих тренировках с боссом не участвовала с тех пор, как стала помощницей Джимми — обычно просто не хватало времени. Она подоспела лишь к окончанию рукопашного боя и короткому инструктажу от босса. Он рассказывал, как лучше пользоваться холодным оружием и делать это максимально незаметно. Особое внимание в этот раз заострял на кукри — особом «наследии» Генри Грина.

Фрай заметил меткую девчонку. Запомнил её имя, потому что Джимми, не переставая, его твердил.

— Нэсса, да? — уточнил Джейкоб.

— Здрасьте. Ага, босс, — ответила девушка.

— Джим сказал, что ты помогла не так давно отыскать меня. Время неспокойное, но не стоило беспокоиться. Иногда так бывает, хочется побыть наедине с собой и подумать.

«Кому ты врёшь, Джейкоб. Наедине с собой… и бутылкой».

Бирн кивала, в голове проносились мысли: «Ага, а это время-то спокойным когда-нибудь бывает?».

— Да я тоже так и сказала тогда, что не о чем переживать, незачем бегать и искать Вас.

Повисла пауза. Тихая и неловкая для Фрая. Он не ожидал такой прямоты. Вот многое можно было бы просто пропустить мимо ушей, но не это. А как же все эти «О, мистер Фрай, это так опасно, нужно беречь себя!»?

— Э… Что ж, — начал босс, прерывая эту давящую на него тишину. — Ну да. И я о том же. Но дело сделано. Я хотел бы поблагодарить тебя тоже за помощь. За то, что нашли меня.

Нэсса ухмыльнулась, но так, что мужчина не увидел. Вспомнился испуганный богач, который запихивал пьяного Фрая в карету. Кто их там знает, что они делали… Это вызывало в голове девушки и смех, и удивление.

— Да ладно Вам, босс. Это ж наша работа. Только я бы на Вашем месте не полагалась на постоянную помощь извне, честно. Нужно немного и самому за собой следить.

Лучший способ поправить своё финансовое положение, не находясь на работе 24/7, — это ставки в бойцовских клубах. Нэсса поняла это с первого раза, когда её притащил на одну из таких арен Джимми. Разной комплекции мужики, были даже несколько девушек, выходили на ринг и сражались за право быть лучшим и унести приличную сумму. И первая ставка, которая принесла деньги, стала для Нэссы решающей. Она частенько захаживала в клубы по всему Лондону, так как доступ для членов банды был открыт без лишних вопросов. И чаще всего ей везло, она уходила хоть и с небольшой, а прибылью. Ей нужно было решить некоторые юридические дела семьи, а потом всё-таки заняться собой. И на всё это, как водится, нужны были деньги. Размышлений по поводу честного труда у девушки не было. А что? Она честно напрягла мозг и подумала, честно сделала выбор и поставила деньги.

Быть в «Грачах» было выгодно, да. Несколько раз Нэсса убеждалась в этом не только благодаря допуску в бойцовские клубы. Это реально придавало ей значимости как личности и выручало в некоторых моментах. Побитая, как бродячая псина, Дэрин Бирн хотела отомстить младшей сестре. Но каждый натравленный клиент или дружок из борделя отправлялся куда подальше Джимми, ребятами из «Грачей» или мужиками из бойцовских клубов, с которыми Нэсса успела подружиться. Бирн чувствовала себя под защитой. И это её окрыляло. Однажды похожее состояние уже было в её жизни, «падать» было больно, Нэсса помнила. Поэтому радовалась, но осторожно, без особой экспрессии.

Ходили слухи, что в боях иногда участвовал сам Джейкоб Фрай и ставить на него было выгодно.

— Все, кто видели его, говорят, что он ну невероятно хорош, — делилась очередной услышанной сплетней Розали.

Поставила бы на него? Искушение было, но почему-то Нэссе не очень хотелось проверять. Бывало иногда желание поучаствовать самой, да навыки были не те, это тебе не стрелять. И опять-таки, обращаться за помощью в обучении стоило к боссу. Так Нэсса и сидела по ту сторону — где зрители, размышляя, почему её так сильно влекут все эти побоища.

* * *

Как бы Джейкоб ни старался не думать о проблемах, но не получалось. Он действительно испугался тогда на крыше, ведь был на волосок от гибели, а помочь толком никто не мог. Действительно, нужно и самому за собой следить, он понимал. И донимал своих приближённых: нужно было продумать стратегию и вывести «крысу» на чистую воду. Без Иви было сложнее, но Джейкоб всё-таки решился на провокацию.

— Подговорим кого-нибудь переманить ребят на чужую сторону. Мол, больше доход — больше привилегии. Пустим в толпу шум и посмотрим, кто из «Грачей» отреагирует. С ними начнём беседовать более основательно.

Подготовка к поискам «крысы» началась. Убеждать Фрай умел, так что даже те, кому эта идея казалась банальной и простой, согласились.

* * *

Где лучше всего разносить сплетни? В пабах и барах, которые Джейкоб любил сильно, а «Грачи» особо не отставали от босса. Насколько хватало смекалки и хитрости, Фрай понял, что говорить ту самую «настоящую» правду стоит исключительным людям. Не все главы районов были в курсе, что уж говорить обо всех остальных. Была надежда захватить сегмент повыше, руководителей и кураторов, не только же рекруты и новички могли быть доносчиками и предателями.

Да только слухи на то и слухи, чтобы доходить не только до пьяниц в баре, но и до людей смекалистых, которые неправду раскалывали, какой бы неподатливой та ни была…

Джейкоб сам не ожидал, что запустит такой мощный спусковой механизм. Движение в банде началось. Конечно, он знал: серьёзных проблем не возникнет, ведь он же придумал этот план. Что может быть проще — повязать сомневающихся да и всё?

«Всё будет нормально», — успокаивал себя в моменты сомнений асассин. Он заварил кашу, не особо мучаясь от голода. И иногда зерно трезвости, взращенное в большей степени его сестрой Иви, говорило, что такой расклад дел не должен особо ему нравиться.

* * *

— Нихрена не нормально! — крикнул Джейкоб в ответ Джимми, тот как раз подоспел с подмогой.

«Это что, всерьёз?» — читалось на лицах тех, кто был в курсе замысла босса.

Остальные, как и ожидалось, были шокированы. На два лагеря разбились вполне натурально, раны были настоящие, угроза жизни — высокая.

Нэсса слышала об этом. Но не придавала значения. Розали, которую почему-то очень привлекал этот клубок тайн, пыталась разгадать суть, выхватывая информацию с любого уголка. Она считала, что Фрай всё подстроил и выхлопа не будет. Бирн же за недолгими беседами с девушкой придерживалась мнения, что в банде остались недобросовестные люди. Но можно ли было выловить их таким образом? Помощница Джимми не старалась разобраться в этом или приложить больших усилий в помощи боссу, и без того было чем заняться.

— Босс, перебегайте к нам!

Джейкоб злобно цокнул, обстрел был серьёзный, так просто не проскочишь. Он вспомнил, кто учил этих ребят стрелять, и ещё больше разозлился. Конечно, перебежчиков по количеству было меньше, чем оставшихся в банде, но подмогу ещё нужно было дождаться и не помереть.

— Джимми, чёрт, это тебе не чайку пивнуть в пять часов, как я планировал! — Фрай даже высовываться из-за укрытия не рисковал.

План потерял все свои основания после того, как главного информатора и распространителя ложной информации убили, «расквасив» его голову увесистым булыжником в подворотне Уайтчепела (что было даже будничнее, чем завтрак после пробуждения). Дело для района привычное, никто даже в газеты писать не планировал. Да и незачем, ведь этот инфоповод перебило более масштабное событие. «Грачи» впервые после своего официального появления на улицах Лондона разбились на два лагеря и обстреливали друг друга.

Хитрость, пусть и простую, разбили настоящим заговором и предательством. На подстроенных переговорах, где Фрай должен был рассказать всем правду и повязать сомневающихся, всё оказалось по-настоящему. Злобно и опасно.

— Нэсси, тут как-то слишком горячо, может, ты сгоняешь за подмогой и останешься в штабе? — поинтересовался Джимми, прикидывая одновременно, что можно сделать, чтобы прикрыть босса и помочь ему проскочить.

— Я пришла с «Грачами», с ними и уйду!

Перестрелка продолжилась ожесточаясь. Нэсса скакала из укрытия к укрытию, чувствуя, как грудная клетка буквально сжимается — воздуха переставало хватать. Не многие решались стрелять на очень дальние расстояния. Меткость заметно хромала, да и траекторию высчитать было не так-то просто, если ты не военный. Нэс заметила, как в сторону Фрая кинулся кто-то совсем не похожий на «Грачей». Джимми попытался остановить злоумышленника, но тот ловко перескочил через груду мышц. Слишком юркий и ловкий, достаёт нож или клинок. Это не просто сопротивление — это целенаправленное намерение убить Джейкоба Фрая. Сработала Бирн быстро, подбежала ближе, насколько это возможно, зафиксировала локти, прицелилась, прикинув погрешность, и выстрелила. Попала ловкачу в бедро. Он упал, а драться с ним продолжил Джимми.

Лондонцы — воспитанные и терпеливые в некоторых вопросах. Но место, где всё происходило, не Уайтчепел, где крики, драки и убийства — обычное дело. Жители возмутились и спохватились, ведь перестрелку нужно было остановить! И сделать это должны были полисмены. Кто-то, выполняя свой гражданский долг, добежал до ближайшего полицейского участка и сообщил о случившемся. Полиция прибыла к разгару «веселья». Обе противоборствующие стороны кинулись врассыпную. Проблемы с законом напугали всех больше, чем гнев Джейкоба Фрая. Но сбежать удалось не всем.

Главаря лично повязал сам Фредерик Абберлайн. Он, стиснув зубы, волок Джейкоба к карете, делая вид, что они не знакомы. Нэссу и Джимми рассадили по разным каретам. Девушка совсем выбилась из сил, так что особо не сопротивлялась. Такое противостояние не на шутку напугало. Свои же против своих... Пустили мощную дезинформацию, многие толком не поняли, что произошло. Все запутались, наделали глупостей, испугались. Но не такого исхода хотел босс. Кто же устроил такое побоище и попробовал ещё раз убить мистера Фрая?

«Грачей» увезли в ближайший участок, Абберлайн же повёз Джейкоба в центральный, к себе в кабинет.

— Ты в своём уме вообще, придурок? — обычно полицейский не позволял себе таких выражений, но тут явно не выдержал.

«Иви на тебя нет» читалось в его взгляде.

Джейкоб попытался объясниться, но выглядело это всё как неумелое оправдание.

— У меня будут проблемы. У тебя будут проблемы. У твоей банды будут проблемы. Не знаю, что вы там не поделили, но это недопустимо, Фрай.

Асассину и самому бы хотелось знать, кто и что с ним не поделил, что так усердно пытается убить его и всё испортить. Старый знакомый всё-таки не забыл о многих делах, которые Иви и Джейкоб проделали вместе с полицией Лондона, о помощи, которую асассины и «Грачи» не раз оказывали правому делу. Конечно, пришлось изрядно помотать нервы себе и другим, обыскать всех пойманных и допросить их, а отпустить лишь тех, кого попросил Джейкоб. За себя Фрай заплатил кругленькую сумму — штраф за нарушение спокойствия в Лондоне.

— Если бы мы были не знакомы, Джейкоб, я бы никого из вас не выпустил. Я слышал от некоторых, что у вас в компании завелась крыса... Это большая проблема, и тебе пока не удалось её решить. Кто-то твою хитрую затею превратил в настоящую резню. Я оставлю в камерах большую часть твоих проходимцев, с каждым потом побеседуешь сам и решишь, что делать.

Главарь молча кивал, ведь Абберлайн во всём был абсолютно прав. Джимми как раз выпустили из заключения, он потирал руки и бурчал что-то о том, что так нужно с предателями обращаться, а не с ним. За телохранителем выпустили и меткую девчонку Бирн. Она угрюмо вышла на улицу, не смотря никому в глаза. Отношения с полицией у Бирнов были натянутыми, то и дело кто-то из многочисленных отпрысков попадал под надзор полиции, в особенности Дэрин.

— Мы ещё поговорим, что это за бесчинства творятся на улицах Лондона, — добавил Фредерик, подписывая необходимые бумаги. — Будет такое ещё (упаси Господь) — всех разгоню. «Грачи» уже не помогают, а паразитируют на городе. Подумай об этом, Джейкоб, хорошо так подумай.

Вышел Фрай через служебный вход, чтобы ненароком никто не увидел, что главу «Грачей» так быстро отпустили.

«Может, стоит попросить у Фредди помощи? Пусть выделит парочку детективов, они погоняют со мной», — мысли стали слишком хаотично биться об голову, от такого потока стало дурно. Ведь нужно было принять решение, что-то сделать. А он даже не знал, с какой стороны его бьют, словно ослеп.

Дурно, не хотелось ни домой, ни к Мэйту. Собственно, впервые с детства, когда отец в очередной раз был занят, а Джейкоб отвергнут, захотелось просто исчезнуть. Но в здесь и сейчас вернул голос Джимми.

— Ну что, босс, как Вы? Будут какие распоряжения сегодня?

Фрай пожал плечами. Проще всего распорядиться о том, чтобы…

— Напиться?

Даже Джиму, который привык опираться на приказы и мнение свыше, в тот момент было понятно, что напиться вместо того, чтобы решать проблему, не лучшее решение. Ведь «Грачи» в смятении и напуганы; нужно дать хотя бы примерное направление деятельности на ближайшее время. Об этом мужчина и сообщил, чем очень удручил босса.

— Не, ну а что такого? Давайте скажем «Грачам», что соберём их завтра или на днях, сегодня какой от этого прок, все и так пойдут нажрутся, если их выпустили. Половина всё ещё скитаются по Лондону, а другие сидят в клетках... ну, в смысле, в полиции, — Нэсса говорила просто, без зазнайства и заискивания.

Общение с матерью кончилось на том моменте, когда Иви и Джейкоб родились. Женщины в жизни Фрая приходили и уходили, были разными, но никогда не занимали какой-то особой позиции по отношению к его жизни и делам. Иви — его сестра — все эти годы шла с ним рука об руку, но это было не то... Сила операции — Джейкоб, мозг операции — практически всегда Иви. Она иногда жутко раздражала своим занудством и излишней рациональностью. Самые близкие, родные, но абсолютно разные близнецы Фрай поражали всех. А Джейкоба поразило и зацепило другое: наверное, впервые в его сознательной жизни девушка не сказала что-то из разряда: «Но Джейкоб, это безответственно и совсем ни к месту».

«А она ничего, не нудная даже, но и не легкомысленная вроде», — рассудил босс, гордясь, что в рядах его «Грачей» есть такие кадры. Образ собутыльника очень хорошо подходил на тот момент усталой девушке.

Верный товарищ и необычная личность Нэсса Бирн спокойно пошла за боссом, который радостно похлопал её по плечу и обещал угостить выпивкой. Джимми лишь развёл руками и почесал лысину. Ему не хотелось пить, а теперь ещё и думать перехотелось тоже. Он поплёлся домой, немного завидуя главному. Ведь что-то странное, чему Джим не мог дать названия, не давало покоя. Он бы с удовольствием проводил помощницу до дома и был себе спокоен. Но она ушла. И он грустил, переживал и не находил себе места. Таких, как Джим, не учили давать определения таким вещам.

Нэс проводила наставника глазами и догнала Фрая. Говорить особо было не о чем, девушка не умела завязывать все эти светские беседы. Смотреть на измученного Фрая тоже не хотелось. Он поднимал внутри бурю, которую Бирн не могла унять одной лишь силой воли. С алкоголем она надеялась смыть с себя наваждение и тревогу, а также поддержать босса. Впервые за долгое время она взглянула на него как на простого человека. И его хотели убить уже дважды. Кому было бы от этого легко и просто? Понятно, что он тоже переживает. И если хочет напиться, пусть напьётся, он не в состоянии был думать логично и трезво при таком-то стрессе.

«Подозрения Рози верны и кто-то в «Грачах» хочет смерти босса. Это неудивительно, у нас тут мочат и не таких, но... Я теперь в этой банде. И начальник у нас вроде не самый плохой. Наверное, нужно будет поболтать с Рози ещё, будем копать дальше уже вместе, это всё становится интересным», — рассуждала Нэсса.

Она ещё не была уверена в том, стоит ли лезть в это дело, но теперь догадки Розали пропускать мимо ушей не хотелось. Что-то происходило рядом, на расстоянии вытянутой руки. И это нельзя было игнорировать. Однажды Бирн в угоду своим чувствам проморгала целую семейную драму, а потом очень пожалела. Не хотелось бы, что это повторилось вновь, когда, казалось, всё только-только начало налаживаться.

Хулиганский нрав Джейкоба каким-то только ему ведомым образом сочетался с прекрасным воспитанием, данным отцом-асассином и семьёй, где были учителя и преподаватели. Он открыл дверь в паб и жестом пригласил Нэссу войти первой.

— Это чё, я типа должна обстановку разведать, ну как Ваш телохранитель, босс? — Нэсса прищурилась с недоверием. В её окружении бабами могли пол помыть и обувь протереть, а тут такое...

Фрай улыбнулся, реакция его развеселила.

— Моё прекрасное тело и ценнейшую жизнь можно поберечь, но тут безопасно, я уверен. Джентльмены пропускают дам вперёд, это нормальная практика, Нэсса Бирн.

В его голосе не было нравоучительных ноток, которые Бирн терпеть не могла. Она плохо читала, но любила книги, если такие попадались. Она хорошо считала, знала некоторые правила этикета, но всё же была без должного образования, это иногда задевало. К ней относились не очень хорошо как дома, так и на улице. И все эти выпады типа «Ну как такого можно не знать, как это можно не уметь» больно ранили. Внутренне Нэсса понимала, что просто не имела возможности себе позволить то, чего многие требовали — родилась не в той семье. И чего-то большего хотелось дать тому же Уиллу, на которого она возлагала большие надежды. Босс не учил её, просто делился тем, что знает. И она не отреагировала вербально, ничего не ответила, но шагнула впереди Фрая с особой благодарностью, теплившейся где-то в груди.

Фрай и Бирн оказались бездонными, алкоголь взял их лишь под утро. Никаких разговоров, никаких прикосновений, только кружки, бутылки и короткие тосты.

— Ког.. да... ни... будь... ой! Ещё свидимся, Нэс-са Бир-н, — махнул Джейкоб рукой, выходя из питейного заведения под утро.

— Как проспимся, босс, как проспимся, — прыснула Нэсса и, держась за стену, пошла в сторону дома.

Примечания:

Для атмосферы: Think Up Anger — Shout ft. Malia J. (Tears For Fears Cover)

---

Нэсса проснулась от совершенно неудобной и не предназначенной для сна позы. На ней посапывал простуженный Уильям, под боком полусидя спала Дэрин. В углу комнаты свернулся калачиком старший брат Риан (насколько она помнила, они не виделись больше года). Нэс была во вполне сознательном детском возрасте, чтобы запомнить, что раньше у Риана был брат-близнец Нолан. Все Бирны путали мальчишек, пока Нолану не прилетело камнем по лбу. Шрам чётко показывал, где Нолан, а где Риан. Только теперь это было ни к чему, Риан уже давно один-единственный, потому что Нолану не повезло ещё раз: он заболел холерой и умер. Девушка тряхнула головой, чтобы поставить точку в грустных семейных воспоминаниях, ведь участь Нолана посетила не одного Бирна. Привстала и прислушалась. В соседней комнате мирно спали родители. Откуда появились сиблинги, Нэсса не помнила. Такое бывало часто, что кто-то из братьев, сестёр или дальних родственников заваливался в и без того тесное жильё. Бирнов всегда было много, им всегда было тесно и душно. Девушка с содроганием вспоминала своё детство и юность, когда все старшие толпились в доме, приводили своих друзей или любовные интересы, как отец разгонял этот сброд, а мать вечно причитала. Тогда-то ей и выпал случай пожить вне дома, научиться стрелять и, несмотря на все плюсы, разорвать сердце в клочья. Все приходили в этот дом и уходили из него, текучка не прекращалась. Нэс даже знать не хотелось, на кой хрен припёрлась Дэрин, а вот с братом она бы поговорила. Осторожно уложив и укрыв племянника, Нэсса перешагнула через родственников и прошмыгнула в кухонный угол. Было слишком рано, ведь отец ещё не ушёл на работу, видимо, она проспала практически сутки. И немудрено, после такого-то «приключения». Она зачерпнула себе воды из большого ведра в кухонном уголочке и присела у окошка. Ей необходимо было подумать.

* * *

Письма от Иви были явлением нечастым, но если уж почтальон принёс, то ожидай очередного полотна. Джейкоб спал мало и чувствовал себя дурно, сон всё никак не шёл. Тело болело, голова гудела, но напиваться ещё, «сверху» того, что уже было, не хотелось, Джейкоб терпел. Он вчитывался в аккуратный почерк сестры вновь и вновь, но понимал с трудом, что она хочет до него донести. Письмо было длинным, с припиской от супруга сестры — Грина. Когда после очередного перепрочтения строчки Фрай понял, что не улавливает суть, он отложил письмо на стол и приложил указательные и средние пальцы к вискам, сильно надавив. Глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Полагаться, кроме себя, было не на кого, и это внезапно начало пугать. «Грачи» разрастались, а управлять таким количеством людей одному было сложно. Когда рядом была Иви, пусть она и занималась больше делами асассинов во имя Кредо, было спокойнее. Ребята из банды слушались её. Да и чуйка у неё на все эти заговоры, несостыковки лучше. Унять тревогу до конца не получилось, но зато Джейкоб точно понял, что так, как было, быть уже не может. Нужно структурировать ряды банды и найти злоумышленника. И если нужно, Фрай был готов подключить к этому асассинов...

* * *

Слепая и агрессивная ревность Мэйтланда не давала никому покоя. Многие в кругу аристократов даже с сожалением и тоской вспоминали времена, когда думали, что младший Торндайк — самодур. Нет, тогда он был просто не удручённым ничем молодым человеком, меняющим партнёров, как дамы перчатки. Но чем серьёзнее становилась претензия мужчины на отношения, тем невыносимее он был для всех окружающих. Он знал про «Грачей», видел взаимодействие Фрая с бандой. И никогда не возникало никаких вопросов. Пока всё чаще не стала появляться девчонка. Помощница телохранителя, серьёзно? Это так необходимо?

Нэс казалась Мэйтланду лишней. Как это женщина может стрелять, драться и ругаться? Почему она делает мужские дела? Зачем таскается везде за этим Джимми? Было бы легко всё объяснить, если бы девчонка, например, спала с наставником. Была его любовницей или стала женой. И отсеклась бы от дел. Но тонкое чутьё на счёт постельных дел не уловило никаких намёков, никаких вибраций между Нэссой и Джимми. Это бесило Мэйтланда ещё больше. Никаких романтических деталей не было и между Джейкобом и девчонкой Бирн, Торндайк признавался себе в этом, но всё равно боялся. Впервые за много-много лет его жизни он увидел особу женского пола на активных началах. Джейкоб никогда не говорил о своих предпочтениях, и что-то подсказывало Мэйтланду, что Фрай, если бы ему так сильно захотелось, смог бы свинтить к кому угодно. Хоть к женщине, хоть к мужчине. Нужно было приложить максимум усилий, чтобы Джейкоб этого никогда не захотел.

Совместные попоища сближают, если люди не накручивают себе лишнего. Так поступили босс и одна из «Грачей». После сильного опьянения словно стало как-то проще общаться, эти двое даже стали шутить. Нэсса знала, что нельзя переступать грань дозволенного и вела себя почтительно, а Джейкоб, прислушиваясь в кой-то веки к своим ощущениям, понимал, что ему такой формат общения очень удобен. Нэсса, конечно, девушка, все это знали, имели в виду, давая задания и учитывая нагрузку. Но что удивляло Фрая, который большую часть жизни провёл рядом с сестрой, Нэсса была не такая нудная, как Иви. Хоть и девушка. Наверное, думал Фрай, это всё потому что Бирн выросла в трущобах. И он в целом был прав. В какой-то момент боссу стало совершенно всё равно, какого пола рядом с ним подчинённый, если с ним хорошо и комфортно. Джейкоб ценил достоинства Нэссы, не опекал чрезмерно, как тот же Джимми. И это создавало ощущение безопасности, Фрай не выглядел, не ощущался опасным, Нэс, наблюдая за Торндайком и реакциями Фрая, понимала, что не интересует босса как потенциальный партнёр. Уф, можно было выдохнуть. Каким бы привлекательным ни был босс, а все эти чувства создавали в жизни Бирн одни проблемы. Работать с приятным человеком — отлично. Этого было достаточно, на том оба негласно сошлись.

* * *

В жизни Нэссы Бирн было не очень много вещей, которые могли довести её до настоящего бешенства. Конечно, за словом она в карман не лезла, могла за себя постоять, стреляла метко, да только не распространяла свой гнев направо и налево. Многие втихую удивлялись, что девчонка из Уайтчепела ведёт себя сдержанно и даже воспитанно. Откуда нахваталась? Бирн никому ничего не объясняла, было чем заняться и без этого. Почти пять лет подряд она не видела ту, кого ненавидела всем сердцем, а когда до ушей дошёл ненавистный голос, сразу сжала ладони в кулак и потянулась за раскладным ножичком.

— Где эта Бирн? Мелкая такая девчонка, с дебильноватым лицом. Мне нужна Нэсса-блять-Бирн, да. Где она? Я знаю, что она трётся с этими зелёными придурками…

Бармен пытался утихомирить внезапно явившуюся посетительницу, которую волновала Нэсса, а не выпивка. Невысокая пышногрудая девушка с обезьяньим лицом размахивала руками, требуя ответа. Ответ пришёл сам из-за её спины.

— Это я. Чего тебе нужно?

Они встретились глазами. Уровень ненависти у обеих друг к другу был очень высоким. Нэссе всегда казалось, что её негативные чувства хотя бы обоснованы логично. Любимый брат Симус женился рано, но по любви (так он сам утверждал). Спросить, как оно было на самом деле, уже не представлялось возможным. Его жена поначалу создавала вполне себе приятное впечатление. Да только со временем стало понятно, что девушка явно с претензией. Симус и Тотти Бирн становились похожими на своих родителей, когда разговоры заходили о семейной жизни. Молодые мечтатели превращались в типичных бедняков. Тотти всегда и всего было мало, в особенности денег. А Симус из кожи вон лез, но утолить этот «голод» не мог. Пока он думал о росте личностном, жена стреляла глазищами по сторонам и искала воздыхателей, способных её содержать. Такое было не редким случаем в бедных кварталах. Брак трещал по швам, это Симуса не устраивало. Он не слишком старался, чтобы собственная супруга изменяла ему абы с кем. Супруги узнали о беременности и как-то сплотились. Но только на первые несколько месяцев. Нэс, в то время ещё девочка-подросток, очень переживала за брата. Она выкраивала время, чтобы проследить за Тотти, плевала на свои дела и чувства, лишь бы помочь Симусу. В то время у Нэссы самой была небольшая личностная драма, но это казалось не таким важным. В одну из таких вылазок девчонка заметила, что невестка кокетничает с опасным преступником — членом банды «Висельники». Их все боялись. И Тотти вроде как не давала конкретного ответа, то ли гордясь таким вниманием к себе, то ли ужасаясь его. Только мужчина этот как-то слишком уж свободно её зажимал. Так, что создавалось впечатление, будто всё уже давно случилось. Больше всего в этом раздражало то, что Тотти была беременна. И роды близились. Родился Уилл, и на время забылось. Но мужчина продолжал хвостом ходить за Тотти. Нэсса не выдержала и проболталась другим братьям. Симус оторвался от отцовства и разведал о странных отношениях жены.Он на вполне законных основаниях решил разобраться, но «Висельники» долго не болтали. И в семье Бирнов стало на одного меньше. Со смертью Симуса горе накрыло абсолютно всех, в особенности Нэссу. И она не могла забыть этой боли.

— Нэсси, твою-то матушку, почему ты ещё не подохла? — прогаркала Тотти. — Где мой сын, а? Куда ты его спрятала?

«Твой сын? Неужели ты вспомнила?».

После смерти Симуса Тотти бросила семью и оставила новорождённого Уилла умирать, бабушке и дедушке некогда было возиться. И если бы не Нэс, то вряд ли бы малыш выжил. И тут приходит спустя почти шесть лет эта сука и говорит, что сын — её.

— У тебя нет сына.

— О, нет, ошибаешься. Уильям — мой сын. И я пришла, сука, узнать, где он, потому что хочу его забрать.

Бирн преобразилась до неузнаваемости. Опыт в драках был с детства. А опыт избиения женщин — после того инцидента с Дэрин. Нэсса резко подалась вперёд, разбив бутылку об голову Тотти. Девушки вцепились друг другу в волосы и, вереща, стали толкаться из угла в угол.

— Хрена тебе, а не Уилла, мразь! — выкрикивала Нэсса, нанося удар за ударом.

Мужчины из «Грачей» и обычные посетители только и успевали отскакивать и отшатываться, такой грозной озлобленной драки они давно не видели. Бирн оттащила бывшую невестку к выходу и с силой вытолкнула на улицу. Та упала, ободрала колени и порвала подол платья. У Нэссы были расцарапаны руки и лицо.

— Ты никогда не получишь Уилла, слышишь меня? Никогда! Либо тебе придётся меня убить, либо я пришибу тебя при попытке с ним увидеться. Ясно тебе, ясно?

Избитая Тотти осторожно приподнялась, отхаркивая кровью. Прихрамывая, она отошла на безопасное расстояние, готовясь перейти дорогу. В тот день она отступала.

— Я вернусь, Нэсса. И тебе не поздоровится. Я заберу Уильяма, так и знай. Я заберу его, потому что выхожу замуж. Заберу. И ты меня не остановишь.

Бирн замахнулась в сторону Тотти. Та в страхе отскочила и пустилась в бег. Нервы словно струны натянули, Нэсса вернулась назад в бар, бросила бармену несколько купюр за ущерб, а потом устало плюхнулась на стул в углу. Там она, закинув ногу на ногу, долго сидела и молчала. Этого-то она и боялась. Эта сука не сдохла и не уехала. Она вернулась и требует своего сына назад. И, что самое обидное, по закону же требует. После смерти Симуса никто не оформлял документы, никто не сообщал о том, что мать сбежала. Нэсса много с кем говорила об этом, но документального подтверждения её стараниям не было.

* * *

— Нэс-Нэс-Нэс, поверить не могу, что всё так быстро удалось! Это так здорово!.. — тараторила Рози, помогая вносить часть мебели в комнату.

Сама Бирн тоже не могла поверить, что такое вообще реально. Ей пришлось объясниться перед Джимми за то, что произошло в баре. Всё-таки хозяин заведения не намеревался спускать такое с рук даже «Грачам». Джим отчитал ученицу, но задумался крепко. Вопрос в целом был не очень серьёзный: пришла какая-то баба и хочет увести племянника Нэссы, нужно, чтобы она просто не столкнулась с ребёнком, вот и всё. Если раньше невестка сама жила у родителей — семейства Бирн — то уже наведалась туда, но не застала сына. Выходит, Нэссе нужно было просто поселить мальчишку в другое место, пересидеть там, пока взбалмошная мамашка не успокоится. В голове Джимми всё устроилось просто, без лишних ответвлений. Он прямо поговорил с Джейкобом, а тот, имея время и настроение, согласился помочь с переездом меткой Бирн на новую квартиру.

Нэссу и Уилла устроили в уютной комнате, квартиру содержала пожилая состоятельная леди. Комната, как казалось, была больше всего дома, где ютились Бирны годами. Конечно, арендная плата била бы карману очень хорошо, но Джимми, видя, как ученица быстро схватывает, пообещал скорое повышение, а Фрай, не задумываясь, кивнул, подмигнув девушке. Лучше уж быть без денег подальше от семьи и места, где может оказаться Тотти, чем при финансах, но с нервными срывами. Для ребёнка переезд стал совсем уж волшебным событием. Он никогда не видел домов, где может быть много места, где чисто и солнечно. Никогда не надевал новенькую одежду, чтобы познакомиться с хозяйкой квартиры. Никогда не видел взрослых расположенных к нему мужчин, которые пожимали ему ручку, как ровне, и спрашивали как его дела.

Сам Фрай, перехвативший телохранителя как раз у квартиры Нэссы, очень обрадовался новому знакомству. Что-то совсем простое и детское отозвалось в мужчине, он присел на колени перед Уиллом и представился. Мальчишка улыбнулся и назвал своё имя. Нэссу очень удивило, что босс так дружелюбно общается с ребёнком, это было приятно. Она несколько раз поблагодарила его за помощь, а потом отпросилась на пару дней, чтобы обжить новое жильё. На деле её немного испугала та чрезмерная теплота, с которой она приняла чуткое отношение Джейкоба к её племяннику.

Давненько Нэс не испытывала этого окрыляющего чувства, когда можно не озираться по сторонам, не ожидать, что тебя перебьют. Она сидела в комнате, за которую заплатила, и могла болтать с подругой о чём угодно. Дружба Нэссы и Розы развивалась медленно, сама по себе. Посиделки и разговорчики после смен переросли в вечерние долгие беседы у окна. Рози оказалась очень умной и мечтала стать детективом! Для не особо амбициозной Нэс всё это было странно, но ей было приятно поддержать девушку. Наверное, именно поэтому Рози часто рассуждала о происходящем в «Грачах». Как она это называла, «расследовать дело Фрая» (Frye’s case).

— Я слышала историю, что мистер Фрай вынес с горящей фабрики, которую поджёг Максвелл Рот, дюжину детей. Он, наверное, правда любит ребятишек, что поставил под угрозу дружбу с Ротом, — как-то раз рассказала Розали, отпивая чай, хорошенько сдобренный ромом.

Нэс вздрогнула. Упоминание о бывшем главе «Висельников» Максвелле Роте всегда вызывало в ней рвотный рефлекс и необузданный гнев.

— Что? Погоди-ка, босс вёл дружбу с Ротом?

— Ай, не знаю точно. Сплетни же кругом. Рот, как я поняла, хотел пригреть мистера Фрая у себя. Но тот посмотрел на его методы и отказался от такой дружбы. Детишек вытащил из огня, говорю же. Благородный.

Слова подруги немного успокоили. Но стало очень интересно узнать эту историю полностью. И желательно от первоисточника.

— Я знала одного благородного человека. Такие люди, как Рот, могут испортить хорошие намерения. Хорошо, что босс не поддался.

Роза пристала с расспросами, что за благородный человек попался в Уайтчепеле — это нонсенс! Нехотя Нэсса упомянула имя, которое знали многие в Лондоне — мистер Редклифф. Их семья была не очень богатой, но знатной. Аристократы шушукались, когда становилось совсем скучно, вспоминая Алистера Редклиффа и его вылазку в Америку. Мужчина оставил своих сыновей в Лондоне, а сам, прихватив жену и младшую дочь, уплыл на корабле, чтобы никогда не вернуться. Многие ужасы революции были переданы супругой мистера Редклиффа, она вернулась домой, но одна. И муж, и дочь Литрис остались в месте, где рождалась новая страна, новая нация, новые правила жизни. Сам мистер Редклифф был хорошим ювелиром и вёл дела с часовщиками, украшая разные часы для богатых персон. Он был внучатым племянником леди Литрис и часто вспоминал о тех из родни, кто остался в Америке.

— Семья Редклифф? Ты что, лично знала кого-то оттуда? — не поверила Роза.

Бирн отмахнулась. Она и так слишком многое рассказала в тот вечер. Мистер Редклифф не та история, которую стоило излагать за чаем. Упоминание о его семье и нём самом отдавалось глухой болью в груди. Всё ещё было больно, не забылось…

— Не важно. Сейчас нужно немного обжиться и подумать над опекой Уилла. Я думаю, что стоит оформить всё официально.

— Ты очень заботишься о племяннике, Нэс, это похвально.

— Я его очень люблю, Розали. Очень сильно, — улыбнулась Нэсса и глянула в угол, где обживался мальчишка. Ему поставили отдельную кровать, а он соорудил сам себе перегородку, чтобы никто «за мной не подглядывал».

Джимми помог очень сильно. И его уже поблагодарили не один раз, завалили угощениями и поставили перед ним множество кружек пива. Только этого было мало. За помощь, за новое и хорошее место для жизни, её и Уилла, Нэсса считала себя должницей Джейкоба Фрая. А вот чем и как отплатить — покажет, считала она, время.

* * *

Ноябрь начался с суматохи. Мисс Аддерли гоняла новеньких, доставала «бывалых», ведь близился день рождения Джейкоба Фрая. Почему-то женщине было очень важно поздравить шефа ДО знаменательной даты.

— Нечего докучать мистеру Фраю в день рождения. Он должен провести его так, как захочет. Устроим ему сюрприз накануне, — объясняла она.

Все подорвались. Джимми и Нэсса скинулись на новенькие перчатки, а Уилл сам вызвался сделать подарочную коробочку.

— Передай мистеру Фраю привет от Уильяма Бирна, Нэс. Надеюсь, он меня ещё помнит, — очень серьёзно, пытаясь уловить взрослый тон, сказал племянник, вручая коробочку с подарком тёте.

Все поздравили босса за сутки до дня рождения — 8 ноября. Джейкоб тепло принял подарки, выпил с «Грачами», раздал поручения и дополнительные выплаты в честь праздника. На самом деле состояние его было подавленное. Он уже которую неделю допрашивал всех сам, каждого из тех, кто участвовал в бойне, но ничего не мог добиться. Абберлайн сидел рядом и недоумевал: если все были не в курсе, то кто тогда строил эти козни? Если кто-то всё-таки что-то знал, то держался как кремень. Но во имя чего?

— Мы проверили того доносчика. Его семья наотрез отказывается что-либо говорить. Как-то странно, что на нём всё обрывается. Держи в курсе, Фрай, я заинтересован не меньше твоего выловить крысу из вашей птичьей стаи, — Фредерик похлопал Джейкоба по плечу, чувствуя, что тому как никогда нужна поддержка.

Если кто-то действовал, то неужели в одиночку? Ничего не состыковывалось. Покушение происходило, все подскакивали, а потом за сутки забывали, словно ничего и не было. Только нервы Джейкоба крепче не становились. Иви советовала подключить шпионов-ассассинов. И это уже казалось не такой уж плохой идеей. Может, угроза шла со стороны тамплиеров? Кто-то решил подорвать деятельность «Грачей» и лишить лондонское бюро скрытых убийц лидера и поддержки? Всё бы хорошо, если бы не постоянные недовольства Мэйтланда. Иногда создавалось впечатление, что ему просто нужно, чтобы Фрай был рядом физически. И всё, а остальное не важно. Не важно, что Фрай тоже личность, что у него есть другая жизнь, помимо той, что происходит в постели Торндайка.

В день рождения Фрая, 9 ноября, все зашушукались о том, что босс пропал. Успокаивались тем, что он просто уехал отмечать.

* * *

Бирн забежала к родителям, чтобы вернуть свои старые вещи. Мать ценила любые тряпки, а раз Нэс пошила себе новый «костюм», то решила отнести старьё в родительский дом. Мать и отец приняли переезд дочери и внука спокойно, им так было даже легче. Расстраивало одно — заработок семьи резко упал, теперь приходилось рассчитывать на свои силы и подачки со стороны детей.

Дэрин сидела в комнате, где ещё недавно жила младшая сестра и племянник. Она приволокла каких-то подружек-шлюшек, те притащили откуда-то несколько бутылок вина. Нэсса заглянула в комнату и обдала всех грозным взглядом. После того избиения Дэрин не воровала деньги, но дебоширить продолжила. Все притихли. Сёстрам даже говорить не пришлось, чтобы все почувствовали взаимную неприязнь. Один цвет глаз, цвет кожи, у обеих слишком длинные средние пальцы, как у отца. Но картина мира совершенно разная.

— Развлекаетесь, девоньки? — спросила Нэсса с очень большим намёком в голосе.

«Дайте мне только повод, сучки, и я выволоку вас отсюда», — прочитали все без слов в этом вопросе.

— Да, Нэсси, малышка. Болтаем.

— Ага, — одна из подружек подала голос, потому что была пьянее остальных. — Я слышала, сегодня будет шоу. Где-то в Сити. Или… нет… не помню. Ну не здесь, это точно. Так вот. Будет бу-бух! Шоу. Взры-ы-ыв. Какого-то толстосума убьют. И оберут. Ну так им и нужно.

Дэрин пихнула подругу ногой, чтобы та замолчала. Но Нэсса услышала достаточно, а, выйдя из дома, не могла унять тревогу. Что-то странное. Голова не складывала всё в картинку, не было необходимых деталей, но Бирн очень-очень захотелось найти босса. Просто узнать, что он действительно отмечает с друзьями и не будет шастать по Сити. И вообще по Лондону. Но оббежав все места, где мог бы быть Джейкоб, Нэс никого не нашла. Все пожимали плечами.

— Чёрт. Это странно. Может, я зря переживаю… Но раз начала, нужно закончить. Очень подозрительно, очень. Не могу понять, почему, не могу. Мозгов не хватает, — разговаривала она сама с собой, сидя в кэбе, который вёз её к дому семьи Торндайк.

Садовник семейства очень вежливо объяснил, что мистер Мэйтланд Торндайк был не в настроении и уехал пару часов назад на свою съёмную квартиру. За несколько монет местная ребятня сказала Нэссе адрес этой квартиры: они часто преследовали богатого господина, чтобы он отсыпал им немного монет. Бирн пошла на отчаянный шаг — к Торндайку (ну а где ещё искать этого придур… босса?). Какая-то старушка, соседка снизу, пожаловалась, когда её спросили про Мэйтланда, что этот «богатый крысёныш» слишком шумный. Он полвечера бил посуду у себя в квартире и кричал. До этого ругался с другим мужчиной. Тот ушёл. Он был в пальто и кепке, по описанию походил на Фрая.

После долгих стуков без ответа всё-таки началось какое-то движение. Мэйтланд неохотно открыл дверь, а когда увидел Нэссу, то сквасил лицо. Ей пришлось вовремя поставить в дверной проём нос сапога, чтобы мужчина не захлопнул дверь. Она долго объясняла, что услышала среди проституток информацию. Раз мистер Фрай уехал, нужно было найти и привести его назад, в безопасное место. Мэйтланд много перебивал, злобно шутил и грубил, всё это было ему неинтересно. Он попытался пошутить про Джимми, но Нэсса сразу это пресекла. Она пожалела, что не позвала с собой наставника, но где-то в глубине души чувствовала, что на это просто нет времени. Думать глубоко и логически она хотела потом, как найдут босса.

— Помогите мне, мистер Торндайк, — Нэсса старалась сохранять почтительный тон, но нецензурные слова так и лезли из горла.

И почему этот напыщенный хрен упирается? Чем больше она повторяла одно и то же, тем больше понимала, что опасность действительно грозит именно боссу. На него покушались уже дважды, что остановит сделать это снова? Тем более сейчас он пьян, а теперь ещё, как выяснилось, расстроен.

— С чего я должен тебе верить? Напридумывали себе всякого, а только я шаг за порог — и вы по мой кошелёк потянетесь.

Нэсса сделала глубокий вдох. Немного помолчала. Так её учил мистер Редклифф: иногда лучше немного помолчать, чем выпалить не подумав.

— Я не хотела привлекать «Грачей», чтобы и без того шаткий статус мистера Фрая как лидера не рассыпался полностью. Но, видимо, придётся. Как бы то ни было, я девушка, мистер Торндайк, и я не обладаю той физической силой, которая может понадобиться. Я, чёрт возьми, — всё же выругалась она, чувствуя, что время уходит, — хотела бы сделать всё сама, но чувствую, что не имею на это столько времени. Только Вы знаете, где мистер Фрай, а я знаю, что ему грозит опасность. И если завтра с утра Вам сообщат, что мистер Фрай мёртв, вините в этом только себя.

Да, под конец она решила надавить. Мэйтланд устало и с раздражением уставился на Нэссу. Женщины никогда не имели огромного веса в его жизни, они были скорее сопутствующим украшением, декорациями, нежели настоящими живыми фигурами в его судьбе. Только его мать имела для него значение, но даже она не входила на сцену жизни своего сына. И тут какая-то грязная бедная неумеха будет запугивать его?

С другой стороны Мэйтланду даже думать было страшно о том, что с Джейкобом могло случиться что-то нехорошее. Смятение посетило душу мужчины, а это он крайне ненавидел. Твёрдо стоять на своём он мог и умел, но если что-то касалось дел сердечных, мужчина ступал на очень тонкую и шаткую доску, под которой была бесконечная бездна неизвестности. Он признавал, что сам устроил скандал и виноват. Если бы этого не произошло, то сейчас бы он и именинник, после нескольких бокалов вина или виски, занимались бы страстным сексом, а не сидели порознь.

— Хорошо, я поеду с тобой. Но если это всё окажется ложью, я первым делом, как только Джейкоб протрезвеет, потребую, чтобы он выгнал тебя из «Грачей».

Нэсса прикусила нижнюю губу. Это был большой риск. Но если бы они потеряли Джейкоба в качестве лидера, то результат бы лично для Нэссы был похожим. Каждый мог оступиться, уж она-то знала это хорошо. И очень уж хотелось, чтобы у такого рубахи-парня, как босс, получилось всё выяснить и реабилитироваться. Такого лидера ещё поискать нужно, ведь душевные качества никак нельзя проверить заранее. А ответственность, её, скорее всего, можно постепенно ввести в свою жизнь.

— Лады.

Торндайк поёжился от такого грубого ответа и начал собираться.

Оба были не в восторге от спутника, но общая цель как-то объединяла. Мэйт хотел избавиться от Нэссы, обещая, что найдёт Джейкоба своими силами, но девушка настояла. Мужчина успокаивал себя так: пусть останется, а когда мы найдём Джейкоба, и всё будет хорошо, я обвиню эту дуру в дезинформации. Они просмотрели несколько баров, прежде чем найти Фрая. Он сидел в карете без возницы, судя по всему, ехал в следующее место, где его бы напоили до беспамятства. Для Бирн сразу показалось странным то, что вокруг никого не было. А где кучер? И лошадь как-то странно себя ведёт, как будто её только недавно потревожили чужие люди. Торндайк ухмыльнулся.

— Ну и? Сидит себе, заснул. Ехал, чтобы нажраться в очередном баре.

Нэс мотнула головой. Что-то было не так. Слишком тихо. И какой-то треск. Треск где-то в стороне кареты. Что за треск? Очень знакомый, очень-очень. Где-то она уже это слышала. Но где? Когда?

— Помогите мне вытащить его, быстрее! — она рванула в сторону кареты, Мэйтланд на автомате за ней, руки делали быстрее, чем соображала голова.

Нэсса вытолкнула Фрая, который был, похоже не просто во сне, а без сознания, а Торндайк подхватил его. Девушка спрыгнула, закинула на себя правую руку босса, левую подхватил Мэйт. Сначала они тащили медленно, но Нэсса требовала шевелиться. Ей было тяжеловато, но с помощью аристократа удавалось хотя бы сойти с места. Что за странный треск? Ещё несколько секунд, и троица упала на асфальт, прижимая к ушам ладони. Нэсса оказалась под Фраем, а его прикрыл собой Торндайк. Внезапный взрыв оглушил всю улицу, люди повыбегали из домов, дети заплакали, женщины запричитали. Обломки и осколки были повсюду, Нэсса немного вылезла из-под босса и с широко раскрытыми глазами смотрела в голубые глаза Мэйтланда Торндайка, который боялся подняться на ноги. Ещё несколько минут назад там, где произошёл взрыв, сидел его любимый. И его разнесло бы в клочья! Если бы не чёртова Нэсса Бирн, которая оказалась права.

Нэсса Бирн очень пожалела, что родилась со светлой и тонкой кожей. То, как покраснело от злости её лицо, заметили все.

— И я тебя уверяю, Джейкоб, уж лучше тебе не уходить от меня далеко, если бы я не был рядом, уж не знаю, что бы тогда… — голос Мэйтланда Торндайка раздражал жутко. Фрай походил на привидение, просто кивал. Ему было не до разговоров. И именно поэтому Нэс не подошла и лично не сказала, как было на самом деле.

Стоит отдать должное, аристократ не врал. Просто он ни разу не упомянул в своём рассказе не то, что роль Нэссы, он вообще не произнёс её имени. Бирн пожаловалась наставнику, но к её удивлению, Джимми лишь пожал плечами. Наверное, он тоже подумал, что в таком состоянии босса лучше не беспокоить лишний раз. Амбиции Нэссы никто не задел, она это не для похвалы делала. Но каков же этот Торндайк, а! Перетянул все одеяла Лондона на себя!

Когда Фрай залез в кэб с тремя телохранителями, все замолчали. Джимми оставался практически заглавного, ещё несколько людей были в качестве подмоги. Какие-то странные мужчины в капюшонах собрались ехать рядом с кэбом на лошадях. Джейкоб уверил Мэйтланда, что беспокоиться не о чем и ехать с ним совсем не обязательно.

— Лучше потратьте свои денежки и время, чтобы узнать, кто это попытался сделать, — шепнула Нэсса Торндайку и гордо вздёрнула носик уходя.

«Козлина», — подумала она обиженно.

Ответа от богача не последовало.

«Сучка», — подумал он, раздражённый.

* * *

Розали, раскрыв рот, слушала. Она забыла, что наклонила бутылку, чтобы налить себе ещё вина, и напиток уже хлестал через край старой кружки. Нэсса делилась деталями последнего происшествия, потому что не могла уже молчать. Она получила несколько ушибов, незначительное ранение и стресс. Никто не стал обсуждать то, что произошло. Мэйтланд Торндайк организовал срочную медицинскую помощь для Джейкоба Фрая, тот ещё не до конца пришёл в себя (и что он такое пил, чтоб его?). О Нэссе позаботилась мисс Аддерли, организовав кэб до врача. Джимми встретил девушку с утра 10 ноября и проводил до дома. Девушка кратко рассказала о том, что видела, но мужчина прервал её, отметив, что все всё уже знают. Кто об этом позаботился — было не ясно.

— До этого все считали, что это какая-то сраная шутка. Ну как оно там… раз-два кто-то пытался стукнуть босса, не вышло, ну и ладно. Потом эта вся дрянь с перестрелкой. Вот кто кому где что сказал? — Нэсса потёрла лоб. Повязка на голове ужасно мешала, но доктор сказал, что нужно походить так хотя бы два дня. — А сейчас целый взрыв кареты! И причём знают о таком шлюхи, такие как Дэрин. Значит, кто-то среди этого сброда знал об этом, болтал, обсуждал. Только имени жертвы никто не называл. На мистера Фрая идёт охота. Но кому выгодно от него избавиться? Да с таким упорством кто-то это делает. Если это кто-то из «Грачей», то факт при деньгах. Чтобы такое устроить…

Очнувшись, Розали выругалась, поставила бутылку на стол и ушла за тряпкой, чтобы вытереть пролившийся напиток. Пока она хозяйничала, попутно выдвигала свои предположения:

— Наверное, мистер Фрай теперь наконец подключит к этому полицию. И каких-нибудь своих партнёров. Может, даже этого истеричного мужика из богатой семьи. Тут уже расследование нужно проводить, а не просто искать и запугивать. Эта игра набирает серьёзные обороты. Кто-то наверняка умный и при деньгах всё это планирует, а поручает чёрную работу другим. Вспомни, тогда, на крыше, кто-то стрелял в босса. Но стрелял неумело — промазал. Потом те, другие, случаи. Тоже постоянно были какие-то оборванцы. Сейчас взрывчатка, но устанавливали её, я думаю, какие-то идиоты из Уайтчепела — дружки тех шлюх.

Обе помолчали, вздохнули. Нэсса пыталась вспомнить всё, что происходило с того момента, как она оказалась в «Грачах». Первая наставница — мисс Аддерли — легко приняла девушку в своё время, а потом также легко отпустила под крыло Джимми. На территории Уайтчепела было сложно следить за делами. Жители были бедными и иногда непредсказуемыми. За всем сбродом не уследить, понятно, но если кто-то нанимает оборванцев, прочесали ли район, занималась ли этим Аддерли?

— И как ты планируешь узнать такие подробности, Роз?

Блондинка улыбнулась.

— С помощью тебя. Ты же от «Грачей» Уайтчепела. Поспрашиваешь. Но осторожно. А вообще… Я считаю, нам самим нужно осмотреть место первого покушения и поговорить с некоторыми людьми там. Но, повторю, очень осторожно.

Девушки посмеялись. Было похоже на то, что Розали открывает свой частный детективный клуб.

— Поможем этому Абберлайну, а? — поддержала идею Нэс.

— Ага, практически поработаем на него. Заставлю себя поверить, что всё это взаправду, потому что вряд ли у меня когда-либо получится работать в полиции, как я мечтаю. Поможем Фредди (так его называет босс?). Только вот никто нам за это не заплатит, конечно.

Условившись собраться через пару дней, девушки попрощались и начали готовиться ко сну. Им предстояло настоящее расследование. Нэсса Бирн теперь не допускала шуток и несерьёзного отношения к этим проблемам.

Чтобы уделить время расследованию, нужно было каким-то образом отмазаться от забот, которые притаскивал Джимми. После взрыва Фрай умотал куда-то за город. И это выбесило всех: Джимми, Мэйтланда, Розали. Лишь Нэс посчитала это хорошим поводом. Пока босса нет, возможно, он будет в безопасности. И они успеют что-то разведать. Не хотелось рассказывать наставнику об истинных причинах. Но Джимми догадался сразу.

— Ты хочешь порыскать в поисках зацепок, Нэсси?

Девушка громко выдохнула кивнув.

— Не девчачье это дело, пусть полиция этим занимается. У мистера Фрая есть поддержка со стороны, он как раз за нею поехал.

Джим не знал всей правды о начальнике. Он видел, как иногда «Грачи» перестают ими быть: молодые и амбициозные ребята уезжают куда-то за город и там проходят какое-то особое обучение, а возвращаются в город уже другими людьми. Носят капюшоны, чтобы скрыть лицо, и пользуются преимущественно холодным оружием. Какой-то клан, особая группа лиц помогала боссу, но Джим не знал, что глава убийц и есть Джейкоб Фрай.

— Джимми, я что, недостаточно доказывала, что могу выполнять задания посложнее? Хватит меня, как котёнка, мордой макать в это: ты девчонка, девчо-о-о-онка, — кривлялась она. — Мы с Рози хотим сделать пару дел на стороне. Ничего криминального, ты же меня знаешь!

Мужчина не сомневался в этом, поэтому не спорил. Но с каждым таким вот разом отпускать куда-то Нэссу Бирн становилось сложнее. Джимми, наверное, слишком долго думал, но дошёл в своих мыслях до того, что ученица ему не просто дорога. С ней бы он хотел связать не только работу, но и жизнь. И когда она скачет тут от одной опасности к другой — какое тут может быть спокойствие? Если мужчина должен быть первым, хорошо, пусть так. Он мягко коснулся плеч девушки своими большими ладонями и попросил её присесть. Она, округлив глаза, сделала, как он просил. То, что Нэсса хотела расследовать покушения на босса, раздражало и Мэйтланда, и Джимми. Оба ревновали. Если просто, то Джимми понравилась Нэсса:

— Ты вот послушай меня, ага? Я… как бы это сказать, — он мялся, чесал затылок и не знал, как продолжить. Но заставил себя: — Хорошая ты ученица. И девушка хорошая. Мы с тобой уже прилично знакомы, но,я понимаю, что всё равно ещё не знаем друг друга хорошо. И всё же… Я как бы это… ну, переживаю. Да. Не отец я тебе, не брат. Но переживаю сильно. Ты… Нравишься ты мне сильно, вот что. И не подумай, что я сейчас намекаю на всякое, нисколько! Я вообще-то готов замуж тебя позвать. Не очень богат, но, как видишь, небольшой успех в «Грачах» имею…

Девушка поджала губы и прикрыла глаза. Он признавался ей в любви, да. И это было так неудобно для неё, стало так неуютно. Неотёсанное и совсем неромантичное признание всё равно выглядело мило, но Нэсса пообещала себе не давать никаких надежд хорошим людям, не портить им жизнь. Она к наставнику относилась как к учителю, хорошему и надёжному мужчине, но не любила его. И отказывать, пусть даже мягко, было неприятно. Не хотелось его расстраивать.

— Джеймс, послушай, — серьёзно прервала его Бирн, поднимаясь со стула. — Вот теперь мне точно нужно пару дней побыть от тебя подальше. Я очень ценю твои чувства. Но я не могу ответить тем же. Думаю, любая девушка на моём месте очень бы обрадовалась. И это повод задуматься, да? Ты замечательный мужик. Но не мой, я это чувствую. Давай подумаем об этом несколько дней, хорошо? Мне, правда, неприятно тебе такое говорить, но я не хочу тебя обманывать.

Правда была горькой, зато с большим заделом на будущее.

* * *

Джейкоб, определись уже, куда тебя несёт?

Ассасин дёрнулся и проснулся. Его крепко схватил за руку парень, сидевший в карете — молодой рекрут из лондонского бюро.

— Всё в порядке, мистер Фрай?

Кивнув, Джейкоб потянулся к фляжке. Впервые за долгое время там была простая вода. Эти странные мысли в голове, воспроизводимые голосом отца — Итана Фрая, не давали покоя. Он постоянно обвинял себя в чём-то не своим голосом: то вспоминал фразочки сестры, то упрёки отца, то ещё что-то. Он ехал к ассасинам, чтобы отсидеться. Некоторые уже направились в город, чтобы вести расследование, но по следам оставшихся хвостов тамплиеров. А если дело было не в них? Фрай переживал, не зная, что это всё зря. Верные «Грачи» уже прилагали все усилия, чтобы босс вернулся в безопасный Лондон.

* * *

Вернуться на место, где всё начиналось, оказалось непросто. Среди одинаковых домов и бедного населения всё казалось одним и тем же. Нэс сориентировалась по переулкам, где петлял беглец, а потом узнала тот балкон, где она стояла. Нэс и Рози осмотрели место первого покушения на Джейкоба. Сначала внизу. Понятно, что времени прошло дай боже, все следы уже давно затоптали прохожие и смыли дожди.

— Слушай, Фрай же был на крыше в тот момент. И стреляли в него, видимо, на одном уровне. Либо тоже с крыши, либо с балкона. Нужно лезть.

Пока девушки пытались решить, как они будут это делать, каждая про себя сильно удивилась и крепко задумалась: а какими нужно обладать навыками, чтобы также, как Джейкоб Фрай, скакать по крышам и не бояться? Да кто он такой? Всё-таки получилось. Нэсса оказалась на крыше, с которой босс полетел прямиком к ней в руки. Рози осматривала дом напротив. За несколько монеток местная ребятня с удовольствием присоединилась к этой вылазке. Дети оказались на других крышах, откуда предположительно мог быть совершён выстрел, намного быстрее, и брань взрослых их нисколько не пугала.

Бирн осторожно обошла всю крышу, осмотрев черепицу и трубы. Ничего подозрительного, кроме обломанного края (видимо, Фрай сломал черепицу, когда падал). Потом девушка пригляделась к трубе. Ага, именно сюда попала пуля, а Джейкоб испугался и покатился вниз. Дотянуться до «метки» было сложно. Прикинув, что она ниже босса почти на голову, Нэс поняла, что целились ему в голову, но по какой-то причине не попали. Стрелок промахнулся на четверть головы; чуть ниже и правее — и Джейкоба Фрая уже бы не было с «Грачами».

«Ладно, например, стрелок прицелился, но Фрай мог слегка пригнуться. Поэтому по высоте не совпало. В целом пуля практически совпадает с ростом босса, влетела бы в лобешник или чуть выше. Другое дело, что не влетела бы, такое ощущение, что сработала какая-то иллюзия, и когда стрелок видел своё «прямо», на деле это было «чуть левее, чем у всех», — заключила Нэсса, поскольку в вопросах стрельбы разбиралась. Может, босса хотели припугнуть, а не убить? Или к убийству приступил какой-то дилетант?

Детишки и Розали собрались в переулке. За ещё несколько монет сверху они рассказали о своих наблюдениях. На одной из крыш черепица, как отметил щуплый мальчишка, «была какой-то как будто прибитой». Наверное, так и было, если кто-то пытался заместить следы. Прибили, к примеру, на гвозди. За сладкие пирожки из лавки неподалёку вся гурьба детей пообещала держать рот на замке. Рози предпочитала безопасность во всех своих делах. Лезть на крышу ещё раз не решились. После девушки попытались опросить жильцов дома, с которого вероятнее всего стреляли, но получили от ворот поворот. Кто-то уже забыл, кто-то просто не был настроен говорить. А со взрослыми договориться куда сложнее и дороже, чем с детьми. Поделившись своими наблюдениями и замечаниями, подруги задумались, а что дальше? Настолько далеко они своё расследование не продумывали.

— Нечего тут пока делать. Посидим и помозгуем, пусть все успокоятся. Мы наделали шуму. Если эта крыса следит за поползновениями не только Джейкоба Фрая, для нас это может быть опасно, — резюмировала Розали, прощаясь с подругой.

На этом Нэсса на время успокоилась, обещая себе быть наблюдательнее в следующий раз.

— Я думаю, что нужно ещё как-то найти семейство того доносчика. Поспрашивай у своих. Я тоже поболтаю кое с кем из Сити.

Розали была бы прекрасным работником полиции, подумала Нэсса, улыбаясь подруге.

* * *

Всем нужно было время, чтобы остыть от всяческих потрясений. Джимми немного пообижался на Нэссу, но будучи мужчиной простым, быстро отошёл. Нэссы тоже хватило всего на несколько дней: она тщательно подбирала слова и озиралась по сторонам, но не смела заговорить с наставником. Когда вернулся Джейкоб, работа закипела с новой силой. Он отлежался, пришёл в себя, поговорил с ассасинами и был готов к новому рывку. Подчинённые почувствовали этот подъём. Любовник Фрая тоже отоспался, наорался на прислугу и был свеж и весел.

В водовороте рабочих моментов Джимми заметил хорошее отношение босса к Нэссе и как-то оттаял. Даже если он и ревновал где-то в глубине души до этого, то отпустил. То, что он хотел скрыть причастность Нэссы к инциденту с каретой, было лишь одним из проявлений ревности. Просто не хотелось, чтобы босс хвалил любимую девчонку. Простота и доброта Джимми помогала в этих вопросах. Если уж эта девчонка в кого и влюбится, он был готов проверить этого кандидата на прочность, чтобы никто Бирн не обидел. И уж если (ну кто его знает) этим кем-то оказался бы босс, то это не так уж и плохо. Человек он хороший, правда, не постоянный в некоторых вопросах. Лично сам Джимми желал Нэссе всего самого лучшего, пусть и без него. Больше наставника напрягал Мэйтланд Торндайк, появлявшийся очень внезапно. Было очевидно, что особую неприязнь к Нэссе испытывает именно он. Джимми, если видел такое, стойко защищал ученицу и всячески подчёркивал её роль в «Грачах» перед Фраем.

Также наметился ещё один маячок, который отвлекал девушку. Мисс Аддерли вдруг заинтересовалась талантливой Бирн, своим бывшим рекрутом. Нэсса не успела поучиться под крылом этой женщины, так что вопросы о возвращении приняла с открытой неприязнью. Да, у неё с Джимми были некоторые проблемы в отношениях, но это не стоило того, чтобы уходить. Мисс Аддерли задала несколько вопросов о деньгах, о том, чему её учит Джеймс, о том, что делает Джейкоб Фрай, когда берёт их с собой. Нэсса кое-что знала о таких беседах. Совсем простым языком с безмятежным выражением лица она отвечала на вопросы сдержано и практически ни о чём. Если женщина понадеялась на болтушку из Уайтчепела, она очень ошиблась. Отвечать обо всём и ни о чём Нэссу тоже научил мистер Редклифф.

— Мне кажется, Нэсса Бирн, ты можешь принести куда больше пользы всем «Грачам», а не только мистеру Фраю, как считаешь?

— Что Вы имеете в виду, мисс Аддерли?

— Я наслышана, что ты очень хорошо стреляешь. Может, поучишь наших новичков, сама же была такой?

Нэсса согласилась, на всех тренировках Аддерли присутствовала лично. Очень много расспрашивала, просила что-то повторить, словно училась сама. Бирн подозревала, что наставники тоже могут чего-то не уметь, не сверхлюди же, но настолько сильную заинтересованность давно не встречала.

— Может, Вы тоже хотите попробовать, мисс Аддерли? — спросила как-то Нэсса.

Женщина отмахнулась.

— Нет, что ты. Это просто теоретический интерес. Знаешь, я очень пекусь о своих учениках. Расскажи-ка, а что делать, если не получается попасть в цель, как прицелиться, давай, ещё разок?

Вскоре свой сбитый рассказ Нэсса структурировала как настоящую лекцию. Новички не были искусны в стрельбе, но никто из них не косил настолько, чтобы это могло стать проблемой. У Бирн было преимущество, редкое в среде, в которой она выросла — прекрасное зрение. Это ещё мистер Редклифф отметил. Вот об этом-то Аддерли спрашивала почти каждый день: «Где ты так научилась стрелять?». Девушка либо отмалчивалась, либо отвечала уклончиво.

Нэсса Бирн была занятым подростком. Много работала, часто болела, мало ела. С детства у неё всё отбирали, а потом она научилась отдавать всё сама. И когда худенькая, еле стоящая на ногах от холода девчонка чуть не отдала жизнь за чужого ребёнка из богатой семьи, все удивились. Мистер Редклифф был на прогулке со своими племянниками и одного чуть не лишился. Если бы не замарашка из Уайтчепела. Мужчина решил её отблагодарить, по натуре он был добрым и честным. Черта редкая в окружении богатых и родовитых, но часто присущая именно Редклиффам. Нэссе оказали медицинскую помощь, пригласили в дом, подарив тёплую одежду и накормив. От благодарности девочка расплакалась, а потом упала в обморок. Так началась недолгая, но яркая история пребывания Нэссы Бирн в мире, в который она попала случайно. Она периодически приходила в дом Редклиффов, помогала следить за многочисленными питомцами. Иногда сидела с детьми. Вопреки всем ожиданиям она ничего не украла и никого не обругала. Заметив за девочкой тягу к знаниям, мистер Редклифф позволял ей наблюдать за тем, как учатся его родственники. Иногда он учил чему-то Нэссу сам: алфавиту, счёту. Но самое главное — стрельбе. Они учились в небольшом загородном доме, чтобы никому не мешать. Редклиффы выезжали раз в две недели в тёплые деньки, Нэссу брали с собой в качестве обслуги. Само предвкушение поездки, нахождения на природе уже очень сильно повышало мотивацию. А когда мистер Редклифф трепал её по голове и хвалил, мир становился поистине прекрасным местом. Она старалась, потому что он замечал, что у неё получается. Этот мужчина многое ей дал и многому научил. И Нэс старалась отблагодарить всю семью и конкретно его все те годы, что проводила в их доме. Но в один момент немного перестаралась…

* * *

Сама не своя от нервов Нэсса слушала в пол уха. Сообщили, что видели неподалёку Тотти. Нужно было что-то решать с опекунством и быстро. Розали ходила за подругой попятам, пытаясь достучаться.

— Послушай, мои ребята нашли семью того доносчика. Они собрали манатки и умотали за город. Мать этого парня говорит, что сын тараторил много о том, что скоро у него будет много денег за простецкую услугу. Ему нужно было… как же она сказала… так её придурок кровный говорил: «Выкурить петуха из курятника». Я так думаю, это значит, что доносчик мог ничего и не доносить на самом деле, он просто был приманкой, чтобы мистер Фрай разозлился и вышел на открытое пространство.

Сосредоточиться, да. Жизнь Фрая — тоже важно.

— Да уж, звучит интересно, но я не могу связать это с тем, что мы нашли. Выходит, что кто-то специально ждал на крыше. А тот доносчик знал, что в проулке будет ребёнок… Всё было так детально продумано?

Подруга видела, что Бирн в раздумьях над чем-то ещё. Не злилась, но одной ей было тяжеловато, хоть и очень интересно. Нэсса решила отвлечься и рассказала об уроках стрельбы для рекрутов «Грачей». Разговоры о стрельбе зацепили Розали, было похоже, что это ниточки из одного клубка, но Нэс их никак не связывала.

— Это… интересно. А как ты считаешь, есть ли среди смотрящих по районам кто-то подозрительный?

Не задумываясь, Нэсса просто пожала плечами.

— Вроде нет.

Нэс не обратила внимания на призрачные предупреждения Рози, и девушка решилась последить за смотрящими сама.

Джейкоб смотрел на смеющегося Уилла и вспоминал себя. В возрасте этого мальчишки у Фрая было куда больше возможностей и занятий, но он всегда чувствовал, что чего-то ему не хватает. Любви матери. Внимания отца. Уважения сестры. У Уильяма Бирна, по сути, была только тётя — молодая Нэсса, у которой ничего не имелось. И мальчик был счастлив, имея так мало по сравнению со сверстниками. Его радовал любой разговор, всякая возможность немного проявить себя, каждый вкусный пирожок. Кто научил ценить его жизнь? Вот эта миниатюрная девчонка? И как тогда научиться ценить жизнь не меньше? У кого? Неужели у... неё?

Джейкоб Фрай, я поражаюсь твоему жизнелюбию, брат.

При сравнении с Иви так и казалось. Обаятельный и неунывающий Джейкоб очаровывал всех вокруг. Только не отца и саму сестру. И это задевало, но подход к ним он так и не нашёл. А как бы вела себя мама, если бы не умерла при родах? Поддержала бы? Или тоже нашла бы за что заругать? Услышав от Нэссы краткую историю жизни Уильяма, Фрай восхитился и с удовольствием общался с мальчишкой при возможности. Тот вообще жил без родителей и сиблингов, жил впроголодь и часто болел. Но заряжал позитивом, напоминал, что жизнь не только серое и чёрное.

Более близкое знакомство Джейкоба с Уильямом пробивало брешь в защите Нэссы Бирн. Она отвлекалась любыми делами и каждый раз напоминала себе, что обсуждать с боссом можно только сугубо рабочие моменты. Да только с каждой выпитой вместе кружкой, с каждой совместной вечерней посиделкой в главном штабе или в поезде Фрая, который наворачивал круги по Лондону, все доводы становились менее вескими. Они стали проводить достаточно много времени, чтобы узнать друг друга лучше. И изначально им было очень комфортно и легко без этого налёта романтики, без лишних чувств. Но даже с таким раскладом Нэсса стала замечать, что очень скучает, если не видит босса день или больше. Да, они сблизились. Да, он очень привлекательный молодой мужчина и не исключено, что нравится Нэссе. Но на этом всё, хватит. Личные моменты девушка переводила в шутку, а потом в рабочие разговоры. Однажды, когда показалось, что близости, которая есть, мало, Нэсса решилась попросить о помощи, сознавшись в своих проблемах:

— Мистер Фрай? Можно вопрос?

—Нэс, можешь звать меня просто Джейкоб. Я же тебе давно говорил.

— Для меня это не очень удобно, простите, если это Вас смущает.

Фрай усмехнулся. Когда она начинала так говорить, он забывал, откуда она родом. И где только нахваталась этой воспитанности и сдержанности? Если бы он только знал, как тяжело ей это давалось…

— Хорошо, меня всё устраивает. Главное, ты не смущайся. Так что там у нас?

Бирн быстренько напомнила о ситуации в её семье и сделала особый акцент на Уильяма. Она хотела оформить официальную опеку над племянником, иметь юридическую защиту перед биологической матерью ребёнка. Та бросила его ещё совсем малышом, попытавшись убить. И это, по мнению Нэссы, весомый аргумент в пользу того, чтобы не возвращать ребёнка матери спустя столько лет.

— У нас, как Вы понимаете, нет знакомых среди юристов… Я не очень хорошо понимаю… знаю… ну, точнее не знаю, что именно мне нужно делать. Я, эм… мистер Фрай, если честно, я не очень хорошо умею даже читать, поэтому мне тяжеловато, но это очень важно для меня и Уилли. Я прошу Вас о помощи не из наглости, я правда не знаю, к кому могу обратиться. Вы так быстро помогли мне с жильём, поэтому… — от волнения дыхание сбилось, и Нэс чуть не подавилась воздухом.

Джейкоб подошёл к ней и ласково погладил по спине. Она волновалась и смущалась, её бледные щёки всегда выдавали такие состояния:появлялся румянец. И это показалось боссу очень милым. Это были какие-то другие ощущения, не такие, как бывали когда-то в юности, не такие, как с Мэйтландом. Это было что-то иное, не лучше, не хуже. Просто другое. И очень приятное. В такие моменты Нэсса Бирн особенно нравилась Джейкобу Фраю, он наслаждался этим чувством, но не показывал его никому вокруг.

— Ну, будет, Нэсса. Не волнуйся ты так!

— Все мысли сбились, простите… Хотелось бы Вас отблагодарить за ту помощь, а я уже прошу новую…

— Я понял. Это хорошее дело, я поспрашиваю среди знакомых. Думаю, мы сможем быстро решить этот вопрос. А пока, если у тебя есть возможность, попроси кого-нибудь сидеть с Уиллом. Было бы неплохо нанять ему учительницу, как думаешь?

Нэсса поблагодарила, улыбнувшись с особым расположением. Такой улыбки у неё ещё никто не видел: искренняя девичья, немного смущённая и капельку влюблённая. Всё-таки он тоже ей нравился, особенно в такие моменты, когда она могла почувствовать себя не самой сильной и не абсолютно одной в этом мире.

* * *

В баре была одна сложность. Всегда. Когда едешь к Мэйтланду Торндайку, какой напиток выбрать? За всё то время, что Джейкоб провёл с аристократом, он уже успел узнать его вкусовые предпочтения. Но иногда они хотели чего-то новенького и пробовали совсем дикие сочетания. В последнее время стало казаться, что они попробовали уже всё, что можно, и обсудили всё, что хотели. Мэйтланд скучал, а Джейкоб был завален другими делами. Они всё ещё находили время для встреч, но это больше было похоже на обязательство, а не искреннее желание. Для Фрая перегореть к чему-то было простым делом. Он легко брал и так же отпускал. Были вещи постоянные: семья, кредо ассасинов, любимый кукри. А в остальном можно не сильно переживать. Но он не знал, что его любовник в свою очередь имеет привычку слишком сильно привязываться и для него отпускать — тяжело. Торндайк имел первые серьёзные отношения такого плана, это было в новинку: восхищало и пугало. Если расстаются, считал он, то это «очередная интрижка». Такой расклад никак не устраивал.

Нэсса ещё несколько раз осторожно напоминала о помощи с документами на Уилла. Джейкоб отвечал, что, да, поможет, кивал, но не торопился. Всю значимость ситуации для подопечной прочувствовать он не мог, поэтому не принимал эти просьбы всерьёз. По возможности спросил бы кого-нибудь.

Поэтому нужно было отвлечься. Пока бармен искал свой лучший коньяк, ассасин осмотрелся по сторонам от скуки. Знакомое лицо промелькнуло в углу, а потом рвануло к чёрному ходу, чтобы выскочить на задний двор и проблеваться. Вернувшись, пьяный наткнулся на крепкую грудь Джейкоба Фрая. Тот стоял, как он любил, скрестив руки на груди.

— У меня есть ощущение, что я тебя видел где-то. Ты ведь Пат, рекрут Аддерли?

Парень отшатнулся. Он видел главу «Грачей» всего несколько раз, и последний был тогда, когда Фрая втащила на балкон чёртова Нэсса Бирн. Она получила свой лучик славы и стала вхожа в банду, а вот ему, Пату, не повезло. Джейкоб сильно не напивался с последнего покушения, ему хватило переживаний и риска. Поэтому он, скорее всего, запамятовал, что лучше не спрашивать пьяного человека о том, кто он и что здесь делает. Ведь тот может и ответить, а причиной его пьянства может быть то, что он тот, кто он есть.

—Ни-ху-ху-ху-я.

Джейкоб прищурился и повёл головой немного вбок, как бы переспрашивая: «Чего-чего?».

— Меня выгнали. Я не прошёл обучение. Я не прошёл, а она поднялась, я слышал. Очень интересно наблюдать за тем, как тебя обыгрывает какая-то оборванка. Баба!.. Ну баба, блять, стала успешнее меня!..

Он говорил о Бирн, но Джейкоб не понял, о ком речь. Пат преступно быстро спивался, запустил себя, тут к гадалке не ходи, просто стоило бросить на него мимолётный взгляд.

— Это из-за того случая на крыше, а, Патс?

Парень горько расхохотался, а потом спустился по стенке на пол и расплакался. Не только Бирн сделала ему больно. Фрай помог парню подняться и вывел на улицу, потому что эти сопли и слёзы мешали отдыхающим в заведении. Большего добиться не удалось, парень ругался матом и плакал. Осторожно усадив его на лавку, Джейкоб пообещал поговорить с мисс Аддерли. Пьяный не понял, что ему говорили, зато прокручивал в голове одну мысль, пока не уснул: «Это всё потому, что ты жив, Джейкоб-мать-твою-за-ногу-Фрай».

* * *

— Кто-то из деловых партнёров видел главного пьяным? Серьёзно? — Нэсса ухахатывалась, потому что слышала уже не первую такую историю со всех углов Лондона.

Какие-то странные и сомнительные слухи ползли с одного края города в другой, и все о Джейкобе. Нэсса знала, что всё это ложь, ведь часто была рядом. Босс постарался и взял себя в руки. Не напивался, это точно. Может, конечно, оргия с десятком мужеложцев и была у него как обязательный план на выходных, но так ли уж это было важно для банды, когда дела шли в гору? Если кто и пытался разбить статус Фрая вдребезги, то выбрал неправильную тактику. После того, как он выжил во время взрыва, все «Грачи» относились к боссу с сочувствием, а кто-то считал настоящим героем, возродившимся из пепла.

Девушки посмеялись, но Рози ловко ввернула нотку серьёзности:

— Так что ты там говорила про мисс Аддерли?

Нэс усмехнулась, но закашлялась. Снова простыла. Завернув ноги в ещё одно покрывало, Бирн повторила:

— Не знаю, что на неё нашло, но она считает, что налаживание связей со знатными людьми очень поможет «Грачам». И что-то в этом есть, но… Не кажется ли тебе странным то, что она хочет отправить меня на знакомство с местными стариком-толстосумом. Типа… ну чтоб я там помогала с бытом, с делами… Какая-то херня.

Рози закатила глаза от недовольства, но не стала сразу отвечать. Нэсса не была глупой, но в некоторых вопросах казалась очень недальновидной. Иногда у Розали складывалось ощущение, что голова работает как нужно только у одного человека. У неё. Со своим умом она не пропала на улицах, но иногда очень страдала, ощущая, как люди не понимают её.

—Нэсса, да она тебя под него подложить хочет! Это же очевидно.

Обе скривились, представив не очень жаркую и совсем не сладкую ночь со стариком.

— Да ну… ой… вот теперь ты сказала, и у меня сложилась картинка. Фи, ужасно. Я не хочу под старика! Но я уже завтра иду к нему на встречу. Джимбо уедет с мистером Фраем за город.

— Куда лучше уж с ними двумя, чем с дедком каким-то, — буркнула Розали, а Нэсса залилась краской, представив вариант и с наставником, и без него, где оставался бы только Джейкоб Фрай.

Нужно было срочно что-то придумать. За чаем и виски они провели много времени, пока с улицы не вернулся Уилл. Он весело поздоровался, а потом, зачихавшись, улёгся на кровать в одежде. Нэсса напоила его горячим чаем со сладким пирожком, а потом заставила переодеться и закутаться в одеяло. Он тоже приболел. Зимой все Бирны хворали особенно сильно.

— Так, это всё не дело. Нужно прихватить с собой кого-то ещё, кто возьмёт всю роль обольстительницы, если это понадобится. Может, дедуле и вправду нужно только хлеба из булочной принести. Но если нет… У тебя есть незамужние подружки?

Переглянувшись, подружки поняли друг друга без слов и кивнули. Одетт была идеальным вариантом.

* * *

Джимми и Нэсса вымотались. Они сидели на кухне семейства Одетт и обедали, горячо обсуждая Мэйтланда Торндайка, который, откровенно говоря, достал. Он попытался пристроить своих людей в телохранители Джейкоба Фрая. И это было очень мило с его стороны, но совершенно ни к чему. Богач находил поводы увести босса у них из-под носа, принизить их значимость, выкрасть время, которое предназначалось для другого. Помощница-ученица была погружена в свои проблемы, поэтому агрессии Торндайка не замечала. А вот Джимми заметил ещё тогда, давно, а теперь понял, что этот расфуфыренный красавчик ревнует Фрая к девчонке! Эти мелкие козни ни к чему не приводили, умение и Джейкоба, и Нэссы переводить всё в шутку просто поражало. Но Мэйтланд не сдавался. И кто-то, кто желал боссу смерти, тоже. Это напрягало Джима.

Разлад Мэйтланда и Джейкоба (ох, прощай любовь?) ощутили все вокруг. На просьбы остаться подольше Фрай всё чаще отвечал, что не может. Он не врал, правда не мог. Дела в банде начали налаживаться и идти в гору, было много заданий для ассасинов, да ещё и королева иногда могла чиркануть письмо-другое. Если отношения с Тордайком начинались в период относительной незанятости, теперь всё изменилось. Но Мэйтланду было невыносимо находиться одному. Ничем себя не занимая, он думал только об одном: как устроить будущую жизнь с Джейкобом, как сделать так, чтобы им было хорошо. Он попробовал моногамные продолжительные отношения, и они ему очень понравились. Только уровень их значимости у партнёров был разный. И это угнетало обоих.

Семья Торндайк всерьёз готовилась к грандиозному балу. На подготовительном этапе, когда зал и коридоры украшали, Джейкоб решил предпринять ещё одну попытку как-то освежить эти отношения, взбодрить Мэйта. Он много раз пытался поговорить, но всё как-то слетало. Было слишком страшно. Не клеилось так, как раньше. Даже в вопросах не романтичного характера. Фрай несколько раз спрашивал о семейных юристах, но Мэйтланд сразу становился очень подозрительным, обещал что-нибудь выяснить, но быстро забывал, потому что подозревал, что возлюбленный интересуется не для себя. Чтобы не обидеть друг друга, они часто недоговаривали и молчали, накаляя и без того шаткие отношения.

Проникнув на второй этаж через балкон, Джейкоб спрятался за портьерами. Плотная ткань хорошо скрывала всё, что происходит на улице и вдоль стен. Мэйтланд откровенно скучал, периодически кивая отцу. Иногда односложно отвечал матери. Он очень удивился, заметив краем глаза движение портьер. А когда увидел руку, завлекающую к балкону, то вовсе обомлел. Ничего такого не было уже довольно давно. Сердце затрепетало. Насколько это было возможно, Мэйтланд прошмыгнул за шторы незамеченным и столкнулся с Фраем.

— Что ты тут делаешь? Тебе нельзя здесь находиться!.. — прошептал младший Торндайк, озираясь.

В ответ Джейкоб притянул его к себе, подталкивая к балкону.

— Это всё, конечно, замечательно, но не очень вовремя, Фрай…

— Может быть, я скучал, — ухмыльнулся Джейкоб, опустив ладонь к поясу любовника.

И тело отзывалось на прикосновения сильных рук. Фрай гладил и мял бёдра и промежность Мэйтланда, пока тот не сдался. Несколько коротких поцелуев, чтоб никто не услышал, и такое же скромное и быстрое соитие. Оба получили огромное удовольствие, разгорячились, но продолжить не получилось. Сына хватились родители. Он, наспех заправив рубашку и, поправив волосы, улыбнулся Джейкобу и осторожно вышел из-за портьер. Ассасин тоже привёл себя в порядок и вышел на балкон. Там он некоторое время постоял, подышал воздухом, подумал. Наверное, это и чувствует Мэйт, когда у него просыпается тоска и любовь, а сам Фрай занят. Какое-то опустошение. Строгий голос в голове Джейкоба вторил: «Джейкоб, нет». Но как только появлялась возможность повеселиться, он сам себе вслух повторял, рассеивая сомнения: «Джейкоб, да». В этот раз было так же. Наверное, не стоило в кризис отношений пытаться вести себя так, будто вы знакомы всего ничего. Эти отношения давно стали глубже. И очень не хотелось в этой чрезмерной глубине потонуть.

* * *

Девушки хохотали во всю мощь лёгких, лишь Нэсса сидела с кислой миной. Она, скрестив руки на груди, улеглась на свою кровать и молчала. Розали и Одетт не могли остановиться, смеялись от души.

— Этот дедок просто душка, девочки, правда. Я почти готова пойти за него замуж, но он пока не предлагает. Рано. Зато эти его вычурные ухаживания — это нечто, — сквозь смех повторяла Одетт.

Эта девушка была из более состоятельной семьи, чем Нэс и Роз. Она была дочкой местного лавочника, тот продавал книги. Девушка имела какое-никакое, а образование, хорошо читала и пролистала немало книг. Но в голове её, казалось иногда Нэссе, сплошная вата, которую она запихивает себе в бельё, чтобы визуально увеличить грудь. Старик действительно был настроен на романтический лад. И даже если бы Нэсса очень захотела это подхватить, кокетка Одетт бы не дала: она охмурила его всего за день. Собственно, удачно выйти замуж было её главной задачей. В качестве подружки-хохотушки она подходила идеально. Тем более, могла посидеть с Уиллом, учила его чтению. Девушек познакомил в своё время мистер Редклифф, когда тоже учил Нэссу читать. Так и протянули это знакомство, превратив его в дружбу.

— Я больше не соглашусь на такие предложения Аддерли, это уж совсем. Немыслимо! — дулась Нэсса. Но ещё больше её волновало другое: — У меня тут ещё одна проблема, хватит уже ухахатываться.

Тема «Одетт и дед» закончилась. Подружки выпили по стопке коньяка, вздрогнули.

— Чего там такое, ну? — Одетт от нетерпения ёрзала на стуле.

Выдохнув, Нэс прокрутила в голове всё, что произошло вчера. И пересказала.

Она сидела в поезде-штабе, пока крупная женщина по имени Агнес Макбин перебирала какие-то бумаги. Нэссе не рассказывали всех нюансов работы, которые происходили на этом поезде. Он проезжал большую часть Лондона, но был закрыт для обычных пассажиров. Иметь собственный поезд, считала Нэсса, это признак особого статуса в обществе. Что бы там Джейкоб Фрай из себя ни строил, он был не последний человек в стране и не просто оборванец-босс из шайки бандитов. Нет, тут было что-то большее. Сам Фрай пулей залетел на станции в Сити, прошёл все вагоны. Заметил на диване Бирн и резко вспомнил одно важное дело, которое ему навесил Мэйтланд.

—Нэс, привет! — асассин ловко прошмыгнул между Агнес и её рабочим столом и уселся на диване рядом с телохранительницей. — Помнишь, ты говорила, что хочешь отплатить мне за помощь? Есть идеальная возможность. Но это не главное. У тебя ещё будет возможность поговорить с людьми, крутящимися в юридической сфере. Подыщешь себе спеца.

Девушка дёрнулась, когда Фрай буквально уронил свою тяжёлую руку на её плечи, обняв очень неформально, по-дружески. Он очаровательно улыбнулся, смотрел, словно кот выпрашивал вкусность.

— А что от меня требуется, мистер Фрай?

Джейкоб вкратце рассказал Нэссе о бале, на который его пригласила семья Торндайков. Ему и наследнику семейства нужны были спутницы — так положено по этикету. Там будет много гостей, среди них можно найти и юристов.

— Эм… мистер Фрай, а Вы уверены, что я подхожу на роль спутницы?

— Ну да, а что не так?

— Я не знаю этих правил…

— Ах, этикет… — босс задумался, но решение нашёл быстро. — Я знаю, куда тебя сводить, чтобы исправить это, не переживай.

Эта просьба, признаться, выбила Нэссу из жизни получше, чем тумаки, полученные от сестры или Тотти. Как это так? Пойти с ним на бал в качестве спутницы? И ещё подружку привести, чтобы она с Торндайком прошлась… Неужели проституток мало? Это смущало и пугало. Быть в окружении людей, которые живут совершенно другой жизнью, притворяться, что что-то знаешь — очень тяжело. Скомкано и сбито Бирн поделилась этими сомнениями. Фрай слегка прижал девушку к себе и ободряюще похлопал её по плечам. От этого ей стало ещё неуютнее, хотя телу очень захотелось откликнуться.

— Да ладно тебе. Будет весело. Мне нужна спутница для виду. И уж лучше это будет кто-то знакомый. Тем более, ты меня охраняешь, я буду в безопасности. И ты сможешь поболтать там с кем нужно. Ну одни плюсы же, а?

— Я не уверена…

— Ладно, по рукам, да? Я всё организую. Не волнуйся. Тебе просто нужно будет прокатиться со мной и походить в этом зале. Домой отвезу лично после всего. И хорошо заплачу.

Бирн, плотно сжав губы, кивнула. Невозможно ему отказать. Да и не особо она хотела ему отказывать.

Подружки притихли.

— Нужно было отказаться. И ещё не поздно, я думаю, — было видно, как Нэсса волнуется по этому поводу.

—Отка… что? Не вздумай, это же такой повод! — поперхнулась Одетт.

Розали аккуратно положила свои ладони поверх ладоней Нэссы. Улыбнулась.

— Это прекрасная возможность получить то, что тебе нужно. Если ты переживаешь о манерах, думаю, ты быстро освоишь главное. Или что-то ещё тебя беспокоит?

Она догадывалась, что ещё не так, но Нэс не решилась рассказать, замотав головой. Перевела тему, ведь всё ещё не решила, кого взять с собой в качестве сопровождающей Торндайка. Конечно, она и сама могла бы пойти с этим богачом, найти кого-то боссу. Но, честно, не хотелось с ним собачиться. Да и с Джейкобом, если уж идти, было бы приятнее.

— А вариантов много? Давай вот честно. Я ну никак не подхожу на роль той, кто пойдёт с этим аристократом. Вот правда, посмотрите на моё лицо. Ни в коем случае. Я думаю, Одетт будет лучшей партией в этом случае, — как-то резко выпалила Рози.

Это было неожиданно. Нэсса никогда не обращала внимания на то, как выглядят её подруги, она не оценивала своё окружение по внешним параметрам. Розали очень громко заявила об этом впервые. Одетт вправду была хорошенькой, многим нравилась, имела хоть какие-то навыки. Но Нэсса совсем не это хотела услышать. Подумаешь, нос кривоват. Во всём остальном Розали просто настоящая находка, умница и… Чёрт возьми, и не подходит для бала? А она сама… что, подходит? А вот Одетт, услышав своё имя, подскочила и закивала:

— Да-да-да, поверить не могу, настоящий бал!

Даже на время забыла о своём богатом старичке. Засуетилась, много обнималась и тараторила. «Выгодные знакомства», «Замуж», «Польза» так и выскакивали из неё. Нэс уныло кивнула согласившись. Одетт, попрощавшись, выскочила, чтобы успеть домой к ужину.

— Роз, я бы хотела, чтобы это была ты. С тобой мне спокойнее, — грустно заметила Бирн.

— Ты справишься сама, Нэсса Бирн, не сомневайся, — в тон ей ответила Розали.

* * *

Миссис Дизраэли- жена премьер-министра - и хорошая знакомая семейства Фрай сидела в поезде-штабе, поправляя выбившиеся из-под шляпки кудри. Она мило похихикивала, смотря на заплаканную Нэссу Бирн. Та укуталась в выданное ей платье и рыдала уже довольно долго. Скучающая Одетт слонялась по вагонам в своём наряде. ДжейкобФрай, как и обещал, всё организовал. Нашёл платья, нашёл даму, которая научит этикету. Только он не учёл, сколько времени может уйти на то, чтоб Нэсса Бирн смирилась с тем, что она девушка. Увидев себя в платье и с аккуратной простой причёской в зеркале Нэсса себя не узнала и испугалась. Потом, присмотревшись, опешила. Она в кой-то веки выглядела хрупкой и женственной, совсем другой. Такой себя она видела единожды — у Редклиффов. Тогда она поверила в себя, в свою значимость. А потом всё испортила. Эти воспоминания вкупе с новыми эмоциями сорвали нервы Нэс в пропасть.

— Осознавать свою красоту нужно, девочки мои. Ты такая милая, Нэсси Бирн, правда. Поплачь, это не будет лишним. А когда успокоишься, мы ещё раз тобой полюбуемся и продолжим, — спокойно сказала миссис Дизраэли, поглаживая свою «карманную» собачку, сидевшую на коленях.

Женщина, вопреки ожиданиям, обожала всё необычное и нисколько не подходящее к её статусу. Она просила Джейкоба водить её по злачным местам Лондона, пила в барах, общалась с бедняками. И Нэсса стала для неё открытием: девчонка из бедной семьи, но с воспитанием. Твёрдая и крепкая в вопросах силы, но неумеха во всём, что касается женской части. Одетт тоже показалась интересной, но всё же она была хитрее и умелее. С ней не нужно было возиться столько, сколько предстояло с Бирн. И где Джейкоб Фрай отыскивает такие кадры?

Они учились правильно двигаться, плавно ходить. Перемерили много платьев и туфель, чтобы тело почувствовало разницу. Конечно, нужны были годы тренировок, но миссис Дизраэли понимала, что для одного бала и этого будет достаточно. Нэсса училась быстро, Одетт лишь отшлифовала свои знания, больше помогала подруге.

— Это, конечно, ужасно. Он просто привёз меня сюда и бросил, — иногда негодовала Нэсса, когда что-то подолгу не получалось.

— Милая, однажды Джейкоб оставил меня одну в кабаке с какими-то мордоворотами, а опомнился только спустя время. Но это было очень увлекательно! — хлопнув в ладоши вспоминала женщина.

И миссис Дизраэли, и Одетт заметили, что многие нюансы Нэсса откуда-то знала, но делала вид, что не понимает, о чём речь. Это было видно: и с платьями, и с танцами она уже сталкивалась. Спрашивать не стали, хотя любопытство очень разрывало изнутри. Одетт и Нэсса много практиковались в танцах, менялись местами, хотя Бирн до последнего надеялась просто простоять в углу, не участвуя в танцах и этикетном общении на самом балу.

— Ой, а вы читали «Лунный камень»? — слегка изменив голос, спрашивала миссис Дизраэли. Эта имитация разговора выматывала.

Каждый раз Нэссе было тяжело говорить о том, что она плохо читает. Переступать через себя и признаваться в этом вновь и вновь — больно. Женщина же отнеслась с пониманием, но предупредила, что на балах обожают обсуждать что-то подобное. Можно заболтать всех одной книжкой.

До бала оставались считанные дни, миссис Дизраэли хорошо повеселилась и решила, что больше помочь ничем не может. Распрощавшись с хозяйкой богатого дома, девушки двинулись по улице. Одетт вытащила из тряпичной сумки книгу и протянула Нэссе.

—Уилки Коллинз. Это «Лунный камень».

Бирн поморщилась.

— Ты же знаешь, что я…

— Если не будешь пробовать, не станешь читать быстрее и лучше. Возьми. Прочти сколько сможешь.

Натянув улыбку, Нэсса приняла книгу. На самом деле ей было очень приятно.

— Скажи, ты же уже делала что-то подобное? Редклифф учил тебя? — внезапно спросила Одетт, сбив дружескую атмосферу.

— Что? Я не понимаю…

— Да ладно тебе, Нэс, это уже не важно, кто помнит? Что переживать! — Одетт смутно знала, что история с Редклиффами окончилась как-то не очень хорошо.

Бирн резко остановилась и сурово посмотрела на подругу.

— Для меня это до сих пор важно! Ясно?

* * *

Восторг сменялся злостью с каждой прочитанной страницей. История нравилась безумно, сложно было представить, как такое могло появиться в голове одного человека — автора. Но темпы чтения были медленные, Нэсса злилась сама на себя, потому что не могла быстрее. Голова быстро начинала болеть, а глаза почему-то уставали. Она всё ещё училась. Получалось с каждым разом лучше, и это держало на плаву. Было ещё о чём переживать и помимо «Лунного камня». Близился бал.

В восторге Мэйтланд не был. Он не забыл, что не может явиться на родительский бал в одиночку. Знал, что не может предъявить всем, что на самом деле хотел бы прийти с Фраем. Помнил, что сам просил Джейкоба найти каких-нибудь хорошеньких барышень для сопровождения. Каких-нибудь! А не Нэссу Бирн! Джейкоб, подключив все навыки обаяния, объяснил, почему поступил так. Да и сам Торндайк понимал, что ему лучше таскаться с подружкой этой… телохранительницы, а не с ней самой. Ревность разрывала — хотелось сделать девушке какую-нибудь гадость, но нет. Аристократ убеждал себя, что выше этого. Одетт была в восторге, когда её представили Мэйтланду. Он натянул улыбку и вежливо поздоровался, клюнув руку девушки колючим поцелуем. Негодовал, но принял этот факт. Эта Одетт хотя бы выглядела лучше, чем Бирн, да! Не стыдно с такой показаться на людях и при родителях.

Сама Нэсса не смотрела на хозяйского сына, только тихо и вежливо поздоровалась, как учила миссис Дизраэли. Всё время, пока они ехали в кэбе до дома Торндайков, Бирн переживала, не обращая внимания на лёгкую болтовню Фрая и Одетт. Напряжение между этими двумя чувствовали все, кроме, что удивительно, Фрая. Он вообще мало на что обращал внимание, пока Нэсса Бирн не сняла своё пальто (по-дружески «арендованное» у матери Одетт) и не передала его слуге. Торндайк и Фрай уронили свои челюсти. На Бирн было немного ушитое красное платье Иви Фрай, делать что-то на заказ за счёт босса Нэсса отказалась. Но даже в этом обличии она выглядела замечательно. Платье Иви на Нэссе смотрелось совершенно иначе. Девушка словно обрела статус и уверенность в себе. Именно женскую уверенность с нотками кокетства и шарма. Джейкоб задумался: сделать ли ей комплимент? А что приятного он сказал, когда увидел сестру в этом платье? Ах, да, точно — ничего. И в этот раз он очень растерялся при попытке приятно отметить Нэссу. Мэйтланд сдержанно кивнул в сторону девушки, как бы одобряя её наряд. На самом деле его настроение было безнадёжно испорчено на весь вечер. Женская красота иногда восхищала его, но никогда не будоражила. И здесь вдруг девушка встаёт между ним и его возлюбленным! Да, так просто было нужно. Да, она просто девчонка из «Грачей». Да, да, да… Но почему она преобразилась настолько сильно, что язык не поворачивался назвать её оборванкой?

Кавалеры подали руки своим спутницам, и все прошли в зал. Столько великолепия девушки не видели, рассматривали всё с плохо скрываемым любопытством. Одетт попыталась наладить контакт с Мэйтландом, но он отвечал сухо и сдержанно. Тогда она спросила, можно ли ей осмотреться. Получив разрешение, Одетт осторожно отправилась на знакомство с кем-то ещё. Она не оставляла надежды найти себе жениха.

Старший Торндайк и его супруга чинно вышли и обошли зал, приветствуя гостей. Нэсса сразу отметила, как сильно Мэйтланд напоминает отца, у них было много схожих черт. Но сын родителя сторонился, а с матерью почти не разговаривал, но очень нежно и бережно взял её за руку и улыбнулся. Так грустно улыбаются какому-то давнему тёплому воспоминанию, которое дарило радость, но больше не вернётся. Все красивые и статные, настоящее высшее общество. Но только внешне. Бирн очень удивилась, но не почувствовала у Торндайков никакой теплоты. Всё было предельно ясно в её семье: все друг другу глотки перегрызут, если что, ни о какой любви в масштабном смысле не могло быть и речи. Очень хорошо было когда-то у Редклиффов, те были богаты, но на удивление крепко и сильно любили друг друга. А тут ведь всё было, но внешняя красота- лишь услада для глаз, а сердце улавливало неприязнь и пренебрежение друг другом. Фрай весело поздоровался с родителями Торндайка, он уже был знаком с ними. Он знал, что у Мэйтланда отношения с ними крайне натянутые, но деваться было некуда, ведь он - единственный наследник. Сам Джейкоб не лез в их дела, перекидывался парочкой фраз с отцом и мог выпить чаю с матерью. Старший не пробовал выказывать негодование по поводу нахождения Джейкоба рядом с его сыном, хотя раньше часто такое проворачивал с другими любовниками отпрыска. Фрай, в отличие от остальных, был просто-напросто крупнее и сильнее. Никак уж язык не поворачивался назвать его так, как он называл других. И рука в его сторону не выворачивалась, чтобы влепить пощёчину. Можно было отхватить и вербально, и физически.

Напитки и еда были восхитительны. Все подходили друг к другу, представляли своих спутников. Всё строго по этикету. Джейкоб знал все эти нюансы и вёл себя на удивление сдержано, хотя иногда легонько касался плеча Нэссы или локтя Мэйтланда и указывал, пока никто не видит, куда-то в сторону, где, по его мнению, происходило что-то забавное. Джейкобу нравилось быть рядом с Мэйтландом, но также ему было приятно быть и рядом с Нэссой. Понятно, что Торндайку на правах наследника нужно было следить за ходом бала, беседовать с гостями. Он находился в тесках, со всех сторон его прижимали. Джейкоб иногда отвлекал его лёгкой беседой, но тот напрягался ещё больше. Музыканты создавали атмосферу своей игрой на разных инструментах. Когда объявили время танцев, Мэйтланд подхватил Одетт за руку и потащил в центр, к своим родителям. Они должны были открыть этот бал официально.

— Так, Нэсса, давай-ка тоже к ним присоединимся.

Девушка немного сконфузилась, ссутулилась от напряжения.

— Мистер Фрай… мне кажется, это не лучшее решение. Мистер Торндайк не в восторге от того, что я здесь нахожусь.

«И что я рядом с тобой», — продолжила она в мыслях.

— Да ну прям, перестань. У него сложные отношения с родителями, не привыкать. Давай, пойдём, неужели миссис Дизраэли зря тебя учила?

Фрай легонько подтолкнул Бирн в спину, а потом крепко взял за руку, притянув к себе за талию. Сначала они шли довольно напряжённо, Нэсса лихорадочно вспоминала всё, чему научилась. Но чем больше вспоминала, тем больше создавалось ощущение, что в туфли свинца налили. Джейкоб это почувствовал и ободряюще улыбнулся, а потом всё же решился:

— Не переживай. Ты очаровательна, — шепнул он, наклонившись к её ушку.

И они закружились в танце с новой силой. Иногда отставали от остальных, иногда делали что-то невпопад, зато веселились и получали удовольствие. Очень романтичное настроение назрело в голове Джейкоба Фрая, ведь девушка рядом с ним открылась с новой стороны. Она была женственна и прекрасна, ему это, как оказалось, нравилось. Бирн ненадолго расслабилась, забыла, кто она и откуда родом. Эта сказочное время нравилось им обоим. Но очень раздражало третьего. Мэйтланда этот танец вконец добил. Он, подхватив с подноса бокал, демонстративно вышел из зала, а потом спустился вниз, намереваясь пойти в сад и там дать волю гневу. Вместе с охраной дома внизу расхаживали несколько «Грачей». Их, судя по всему, привёл Фрай. У выхода в сад никого не было. Патрульные бродили по саду, завидуя тем, кто на балу. Мэйтланд допил спиртное и с силой разбил бокал об пол. Все подскочили. Он вышел в сад и громко хлопнул дверью.

— Ну что не так, Мэйтланд Торндайк? Ну что не так-то?.. — выпалил он горячо, с трудом сдерживая эмоции.

— Мистер Торндайк, вижу, Вас удручает неспособность мистера Фрая сделать выбор. Может быть, поможем друг другу? — донеслось откуда-то со стороны живой изгороди.

Аристократ засомневался, тряхнул головой, как бы проверяя, а не слишком ли он напился. Ничего не отвечал, вглядываясь в темноту. И не позвал охрану, шагнув в сторону голоса, словно к хорошему знакомому.

* * *

Бал закончился, а проблемы в жизни Бирн — нет. По всей комнате валялись женские принадлежности, красное платье Иви Фрай, украшения, туфли, бельё. Сильно пахло дорогим парфюмом. Можно было бы подумать, что Нэсса — дочь богатого лавочника, если бы не выражения, которые из неё выскакивали, когда она пыталась записать всё, что нужно было выполнить в ближайшее время. Писала коряво, плохо, но не сдавалась. Она снова окунулась с головой в дела, чтобы отвести от себя все приятные воспоминания и мурашки от прикосновений босса. Он, заметив, что младший Торндайк пропал, заметно разозлился, но позже пришёл в себя. Сам походил с Нэссой по залу, знакомился с людьми. Им удалось найти юриста, ведь Фрай обещал. Послушав, сколько нужно собрать документов и в какие сроки всё будет сделано, Нэсса схватилась за голову. Можно было ускорить процесс, но юридическая практика позволяла такое лишь в одном случае: при доплате. Девушка не стала рассказывать об этом ни Джейкобу, ни Джимми ни, даже Розе. Нужно было найти много денег и быстро. Хоть с этим ей хотелось разобраться самой.

* * *

Фредерик Абберлайн любил переписки, но времени на них имел крайне мало. Иви писала нечасто, зато много, затрагивая сразу все интересующие и волнующие темы. Полицейский знал, что у Фрая проблемы с «Грачами» — крыса. Недоброжелатель. Иви знала, что личная жизнь брата превращалась в настоящий фронт. Он состоял в очень уж неформальных отношениях, подумывал об их нелогичном и неясном продолжении. Выбор делать отказывался, хотя Иви считала, что в таких вопросах как раз важна конкретика. Сам Фрай знал, что с недавнего времени стали жаловаться и ассасины. Из-за занятости главы лондонского бюро в «Грачах» бесшумные убийцы стали терять в качестве обучения. Выбери, чей ты лидер. Выбери, кто тебе нужен. Скорее! Прийти в себя получилось, наладить большую часть дел — тоже. Но не всё сразу, погодите. Джейкоб почувствовал сильную боль в висках и решил, что выбирать он будет позже. С этим и заснул кое-как.

Примечания:

Для атмосферы: Imagine Dragons — I’m So Sorry

Для тех, кому интересно, кто такие Алистер и Литрис: https://ficbook.net/readfic/728203 (работа в профиле "Кем-то запримеченная революция"). Ссылки на своих же ОП — могу, умею.

---

Считая, что опыта, приобретённого в «Грачах» будет достаточно, Нэсса решилась. Нужно было достать деньги и быстро. Столько раз она делала ставки, заворожено смотрела на побоища, и только изредка посещала слабая мысль — выйти самой. Дралась неплохо, противников сильных и крупных выбирать не собиралась. В клубах, где в особенности полюбилась атмосфера, она сделала несколько небольших ставок на проверенных игроков. Сама же пошла ближе к Темзе: народу там было, как правило, поменьше, не хотелось сильно светиться. Только от Розы ничего не скрыть, она сразу поняла, как именно подруга захочет заработать. Пыталась отговорить, поняла, что бесполезно. Тотти каждую ночь снилась, проблема с Уиллом сама не рассасывалась, нужно было что-то решать. Быстрее-быстрее-быстрее. Роза обещала никому не рассказывать, но при условии:

— Возьмёшь меня с собой.

Первые три боя прошли хорошо, два из них Нэсса выиграла. Они были лёгкими, ведущие старались ставить «девочку к девочке», чтобы сбалансировать силы. Роза смотрела внимательно, чтоб никто знакомый не появился, ведь столько вопросов посыплется. Старания Нэссы не всегда окупались, после было видно, как она переживает. Роза жила от своей семьи отстранённо, не интересовалась их делами и проблемами, но за подругу искреннее переживала, видя, как к ней относится всё семейство. Никто не мог помочь с деньгами, братья разъехались, а сёстры обычно создавали только больше проблем и порождали долги, но неужели нельзя было просто поддержать? Такие дети, как Уилл, становились одинокими, потому что их бросили. И не у каждого в жизни появлялась Нэсса Бирн, готовая в лепёшку разбиться. Бирн окунулась с головой в решение проблемы, игнорируя всё вокруг. Такая зависимость от результата пугала Рози. Если вдруг что-то пойдёт не так, — Нэсса бы взорвалась, ведь она вложила в это столько сил и надежд. Девушка видела, что после бала Нэс перестала общаться с боссом так, как раньше. Она все изменения в настроении объясняла только одним: «У меня дела с юристом, как только я возьму опеку над Уиллом, вернусь в строй». Фрай в эти дела не лез, хоть и предлагал посильную помощь. Нэсса избегала его, не обсуждала бал, а Мэйтланда, если видела, обходила стороной. Джим, Рози и Одетт только пожимали плечами, видя как словно кипятком ошпаренная Бирн носится туда-сюда: с работы в дом, с дома на бои. И так по кругу.

— Нэс, слушай, нужно прекращать.

Розали старалась звучать очень убедительно. Нэсса отмахнулась, не придавая этим словам особого значения.

— Два боя осталось, Роз, это всего ничего. Один послезавтра и второй в конце недели. Оба боя девчачьи. Если выиграю, то покрою сумму расходов и даже останется немного. Если нет или проиграю хотя бы один, придётся занимать…

— Почему бы сразу не занять? Думаешь, я, Джеймс или мистер Фрай тебе откажем?

Серьёзное лицо Нэссы Бирн оказалось напротив лица Розали. До этого подруга чистила сапоги, но после фамилии «Фрай» подскочила. Она должна была справиться, сама так решила.

— У меня почти получилось. Осталось немного. Поможешь мне?

* * *

Сам по себе бойцовский клуб не имел хорошей славы. Все знали, что там можно заработать, но понимали, что это нелегально. Чем дальше от центра, тем больше разного контингента. Бывали кадры, которые на радостях от осознания того, что выиграли, успевали напиться и покидаться на всех вокруг. То же самое могло произойти и у тех, кто проиграл. Они напивались от горя, деньги-то потеряны. Эти скандалы и драки умело регулировали и прекращали охранники и присутствующие зрители. За эти относительно недолгие бои (всего несколько недель) Розали насмотрелась на разных дебоширов, увидела много вариантов, как можно рассориться. Один раз она сильно напряглась, когда охрана выносила какого-то молодого зрителя: чёрная макушка задёргалась, что-то нечленораздельное вырвалось из его рта.

«Что-то не так», — не покидала голову Роз мысль, неприятное предчувствие поселилось внутри. Но она не стала обращать на это внимания, списывая всё на чрезмерное напряжение.

Только когда во время последнего дня боёв для Нэссы появился Мэйтланд Торндайк, Розали подорвалась. За ним бежал Джейкоб Фрай, пытаясь уговорить его вернуться домой. Несколько крупных мужчин встали по периметру ринга, Торндайк не стеснялся, обращал на себя внимание вызывающим поведением. Ещё на входе он сбросил дорогое пальто, которое сразу прибрали к рукам. У ринга Мэйтланд остался в одной рубашке, достал из кармана деньги, подозвал управляющего:

— Впиши меня в список участников. Ставлю на себя.

Сгорбленный мужчина средних лет выпучил глаза, да перечить не решился. Его обступили увальни Торндайка, скажи хоть что-то против — щёлкнули бы пальцем и размазали как вошь. Вот так врываться да ещё и ставить на самого себя, где это видано? Но сегодня молодой Торндайк писал свои правила. Управляющий взял деньги, мысленно ликуя и шустро откладывая часть себе в карман, а потом сходил до списков участников, вычеркнув какого-то юнца и вписав туда знаменитое имя нежданного гостя.

По голосу аристократа Рози поняла, что тот не трезв. Фрай одёргивал спутника, несколько раз настойчиво разворачивал к себе лицом и что-то говорил. Мэйтланд смеялся и отмахивался. Оба вообще никак не сочетались с местом. Джейкоб приоделся: на нём превосходно сидел роскошный костюм с бархатными вшивками. Скорее всего, они возвращались с какого-то светского мероприятия, но дурная пьяная голова завела сюда. И в этот раз это была не Фраева голова; он, на удивление, был адекватен и даже серьёзен. Торндайк продолжал смеяться, ожидая своей очереди. Он, чёрт возьми, купил себе место на этом подобии ринга, и никто не смел перечить его деньгам и имени!

Все подумали, что этот выскочка так, без особой подготовки, смеха ради. Он закатал рукава дорогой рубашки, немного подогнул брючины. Сначала все бубнили, не стесняясь выкрикивали обидные слова, а вскоре поняли, что уходить он не собирается. Тогда затаили дыхание в предвкушении: хотелось, чтобы незваному гостю надавали. Ведь в этом прокуренном и пропитом воздухе вдруг появилась другая нотка, никому не знакомая, но так многими желанная. Шлейф дорогого парфюма, едва уловимый аромат дорогого виски, звон монет, в конце концов. Это всё принёс один человек, резко изменивший расписание боёв. Кому-то хотелось накинуться на него, такого идеального и лощёного, и порвать на куски, а потом поделить между собой и забрать в качестве сувенира. Охрана недвусмысленно покачивала головами и разминала костяшки пальцев — подобные гнусные мысли сразу выветривались. И тогда оставалось ожидание, что сейчас вот-вот выйдет кто-то из низов да как выдаст взбучку этому заносчивому мужчине. Чего он умеет-то? Только платить. А вот драться-то явно не его.

И Рози тоже думала, что Торндайк хватанул лишка. Ухоженные руки, красивое лицо, идеальная причёска и аккуратно стриженые усы: можно бесконечно было перечислять, но не найти и намёка на тяжёлый физический труд или утомительные тренировки. Всё изменилось, как только он перемахнул через ограждение и встретил первого противника. Мэйт изумил всех, кроме Фрая и своей охраны. Пусть и был пьян, но уворачивался быстро и легко. Несколько точных и сильных ударов, очень чёткий, со знанием дела, пинок, и соперник сдался. Это не с самодурами местными мутузиться, было понятно сразу. Торндайк победно зарычал и потребовал следующего противника. Джейкоб вздохнул, предвкушая проблемы со старшим Торндайком. Те места, где его сын бывал тайно, требовали навыков самообороны. Ещё и сам Фрай обучил его нескольким трюкам и позволял иногда тренироваться с «Грачами». Отцу Мэйта это ой как бы не понравилось… Хотя Джейкоб не вспомнил ни одного раза, когда старшему нравилось хоть что-то, особенно если дело касалось сына.

«Хоть бы писак не было, мне Фредди башку отгрызёт», — думал Фрай присматриваясь. У него тут было много знакомых. Ещё бы, он-то посетил все бойцовские клубы Лондона и чаще всего уходил победителем. Только об этом мало кто знал. Дружба с полисменом и высшими слоями общества накладывала некоторые ожидания, которым не всегда хотелось следовать. И вот Мэйтланд Торндайк снимал завесу тайны с одного из неразглашаемых развлечений. Интересно, а что будет следующим?

— Давайте, Мэйтланд, посмеялись и хватит. Вернитесь, друг мой, — громко позвал Джейкоб, тоже перемахнув через ограждение. Он всё ещё отыгрывал легенду о деловых и партнёрских отношениях, чтобы в случае чего было чем оправдаться у отца Торндайка.

Младший обернулся и улыбнулся Фраю, потом подошёл, крепко обнял.

— Джейкоб, дорогой мой, к чему такая спешка? Я только начал. Позвольте мне эту маленькую слабость сегодня. Я наиграюсь, и мы уедем. Никто не пострадает.

Они взялись за руки — сильно так, по-товарищески, не раскрывая себя. Торндайк захохотал, сильно сжимая пальцы Фрая. Тот кивнул и отошёл назад. Но одним взглядом дал понять, что лучше его не обманывать. Зелёно-карие глаза сверкнули опасно, на момент Мэйтланду даже показалось, что он трезвеет, потому что напугался. Но быстро себя остановил. Он слишком долго боялся отца, чтобы играть в это ещё и с любовником, хватит. Дёрнув головой, дал знак охране, они встали в позы, полные готовности кинуться на помощь в случае чего.

Наблюдающая со стороны Розали заволновалась. Было ощущение, что Торндайк настроен серьёзно, хоть и убеждает всех в обратном. Она пробиралась через толпу возбуждённых зрителей к Нэссе, чтобы сделать хоть что-то, попробовать предпринять какое-то действие. Просто стоять и смотреть было невозможно-:сразу накатывала нестерпимая тревога.

Девушка кое-как втиснулась в маленькое помещение, где ожидали участники. Нэсса сидела в углу одна, нервно сжимая и разжимая ладони.

— Нэс-Нэс-Нэс! Я пришла с новостью, однако она тебе вряд ли понравится…

Бирн сжала губа плотнее, сдерживая недовольное выражение лица.

— Рози, ты что, опять? Со своей настороженностью весь боевой настрой разгонишь.

Она устала от предостережений подруги.

— Там, — Рози указала в сторону арены, — объявился этот хренов аристократ…

Нэсса не расслышала и жестом показала, что нужно повторить. Рози крикнула ещё раз, протиснуться ближе было нереально. Охрана заметила, что к участникам кто-то зашёл, подхватила Розали под руки и понесла назад в зал.

— Т-о-р-н-д-а-й-к! — по буквам кричала Роз.

Нэссе стало не по себе. Она ещё не поняла, что имела в виду Розали, но одна фамилия человека, который на дух не переносит её, напрягала. Торндайк, интересно, пришёл поглазеть? Или?..

Один за другим участники уходили ни с чем. Мэйтланд легко разбирался с ними. Нэссу практически выпихнули вперёд, рассчитывая выпустить после неё настоящих силачей, которые уж точно массой были больше Торндайка. Бирн размяла костяшки пальцев и шею, а когда пригляделась к противнику, всё поняла. Вот что имела в виду Розали! Мэйтланд Торндайк вытирал кровь с губы, был пыльный, потрёпанный, но не измученный. Он сделал большой глоток воды, поданной одним из охранников, и смело шагнул в сторону девушки.

— Госпожа Бирн, какая честь!

Мысли об Уилле заставляли держаться, не грубить, не сбежать. Фрай увидел телохранительницу и подбежал к ограждениям.

— Нэс, это что ещё за выкрутасы?

Девушка не нашлась, что ответить. На неё надвигался один, в мысли влез другой… Сбитая с толку, она пропустила момент, когда начался бой. И получила удар по лицу. Её отбросило к толпе, она сразу извалялась в пыли, закашлялась. Поднялась и отскочила подальше, чтобы принять эту ситуацию и отдышаться. Драться с Торндайком — последнее, что она бы хотела делать в своей жизни.

Ударил слабенько, Нэсса сразу поняла. Её били сильнее, значит, он не старался нанести увечий. Как он здесь оказался? Почему? В любом случае проигрывать было нельзя. Она крутилась, острыми движениями пыталась ударить, но не выходило. Разок получилось запрыгнуть Торндайку на спину, ударить его в щёку и поцарапать шею.

— Не знаю, зачем Вы здесь, мистер Торндайк, но этот выигрыш нужен мне. Я не собираюсь отступать, — прошептала Бирн ему на ухо.

Она была лёгенькой, просто так скинуть с себя не получалось. Мэйтланд никогда не дрался с женщиной, было несколько стычек с местными проститутками, но им было достаточно одной пощёчины. Эта мелкая девчонка не сдавалась никогда, и это бесило. Вертелась, крутилась, мешала одним своим присутствием. Поначалу он просто хотел её припугнуть, ждал больше всех в этом бою. Знал заранее, что она там будет. Но чем больше она уворачивалась, поднималась снова и снова, пыталась ударить, тем больше раздражала. Торндайк пропустил два удара, когда сильно задумался над этим. Если она такая целеустремлённая, сможет ли она получить через Джейкоба что-то ещё? Или самого Фрая? Страх почти детский, парализующий, сменился ревностью и агрессией. Нет, проживать эти чувства он не собирался, а вот как следует наподдавать этой Бирн — да!

— Зачем же тебе столько денег, Бирн? Новое платье прикупить вздумала, а?

Кулачный бой между Нэссой и Мэйтландом продолжался. Она не отвечала на вопросы, зато пыталась бить, это раздражало ещё больше. Торндайк входил во вкус и ударял всё больнее.

— А Вам зачем этот бой, мистер Торндайк? Вы не испытываете дефицита ни в деньгах, ни в платьях, если уж на то пошло, — бросила Нэсса.

Соперник разогнался и быстро подхватил девушку за талию, повалив на пол. Он крепко прижал её к полу, накрывая собой, скрутил её руки.

— С чего ты, сука, решила, что можешь его заинтересовать?

«Твою же мать», — успела подумать Нэсса перед сильным ударом по голове. В ушах зашумело, в глазах потемнело. Она прикрыла голову руками и свернулась калачиком, потому что устала и очень испугалась. Ей было уже не победить, но хотелось хотя бы выжить. Торндайк мутузил девушку без контроля, и это не выглядело так весело, как до этого. Джейкоб несколько раз требовал остановить бой, но люди Мэйтланда никого не пускали к арене, встав плотным кольцом. Роза замельтешила, потребовала их остановиться. Но ничего не происходило.

Этот бой закончился бы либо смертью Бирн от избиения, либо от чрезвычайного происшествия. Розали решила, что смерть в этот раз точно нужно исключить, а бой завершить. Она редко позволяла себе действовать необдуманно, нелогично, но выхода не видела. Схватила коробку спичек у зевак, пока никто не видел, и ринулась к торговым коробкам и бочкам в стороне от арены. Каждый неудавшийся «чирк» мог стоить Нэссе жизни, дрожащими руками Розали раскидывала вокруг зажжённые спички и молилась, чтобы всё получилось.

Когда густой дым заволок помещение, прочь побежали не все, некоторые не успели даже понять, что случилось. Увидев подоспевшие языки пламени на арене, и участники, и зрители, и организаторы одновременно заметались, чтобы добраться до выхода. Охрана ловко подхватила Торндайка и вытащила его одним из первых. Джейкоб получил несколько ударов со всех сторон: то в бок, то по ногам. Он уверенно отправился к арене, чтобы найти Нэссу. Не успел совсем немного, ведь девушку уже оттаскивала в сторону Розали. Они вышли с разных выходов и метнулись в разные стороны. Фрай, решив, что с Нэссой, скорее всего, кто-то есть, раз она так быстро исчезла, нагнал Мэйтланда. Розали, боясь, что кто-то захочет их догнать и добить, потянула Нэссу к заводским складам, чтобы там спрятаться среди закоулков.

Все свидетели этого зверства Мэйтланда Торндайка пребывали в шоке.

— Господин Торндайк! А Вы не подскажете мне, какого хера это только что было? — Джейкоб схватил любовника за грудки и как следует потряс.

Охранники оттащили Фрая придерживая. Уличный холод стал пробираться под одежду Торндайка, тот понял, что остался без пальто. Царапины, оставленные Бирн, горели. Он прикрыл шею рукой, зашипел от боли. Сознание приходило в себя медленно, запах гари сбивал все мысли.

«Что я только что сделал? Это был я?», — крутилось у него в голове. Он согнулся пополам, резко почувствовав все удары, которые ему нанесли в этих боях. Каждый синяк, ссадина — всё нестерпимо горело. В каком состоянии нужно было быть, чтобы игнорировать это в процессе?

Слишком много ощущений разом. Это взбесило. Голос Фрая отдавался головной болью в черепной коробке. Он всё требовал и требовал, да какого чёрта?

— Ну, давай, скажи мне! Давай! Ты с ней спал? — вырвалось у Мэйтланда, он с силой закусил губу до крови, хотел стереть её с подбородка, но резким движением руки размазал всё ещё больше.

Джейкоб схватился за голову, оседая.

— Мэйт, ты видишь то, что хочешь видеть. Меня, чёрт дери это всё, несколько раз чуть не убили! О чём ты вообще? Когда мне было с кем-то спать?

Оба посмотрели друг на друга новым взглядом, словно шум в ушах наконец-то заглох и они услышали то, что давно выкрикивали.

— Ты чуть не убил ни в чём не повинного человека, Мэйт.

— Ты тоже, — выдохнул Торндайк и отвернулся, опершись на плечо охранника.

И как это понимать? Джейкоб никогда не приветствовал такие выходки. Это происшествие напомнило ему жестокость Максвелла Рота, когда тот хотел сжечь детей в запертом здании. Необходимо было пересмотреть эти отношения.

— Поговорим позже, как протрезвеешь, мистер Торндайк.

* * *

Они знали друг друга не первый день, но побывать у Розали в гостях было всегда делом сложным. Нэсса практически никогда не заходила, ждала снаружи. Подруга жила со старой тёткой, они снимали две комнаты в не самом лучшем доме, правда, в центре Уайтчепела, что считалось очень даже удачным местом среди местных. Тётка получала помощь от своих детей, а Роз была в «Грачах» да постоянно подрабатывала везде, где могла. Послав с уличными мальчишками просьбу о помощи Одетт, чтобы та посидела с Уиллом, Розали втащила Нэссу к себе и уложила на узкую кровать. Потом сходила за водой, худо-бедно собрала по соседям бинты и всевозможные лекарства, которые всегда были в дефиците.

Нэс осмотрелась. Комнатка подруги была небольшой, душной, но с хорошим освещением. Всюду лежали книги, газеты, на столе горой навалены перья для письма. Из маленького комодика вываливались вещи. И только на спинке стула аккуратно сложенным лежало очень красивое платье. Бирн поморщилась от очередного прикосновения, Розали обрабатывала её раны.

— А это что за красотища?

О произошедшем говорить не хотелось. Розали немного покраснела, отвела глаза. Она никогда не разговаривала о делах сердечных. Не поднимала темы женские, не жаловалась на отсутствие внимания или платьев. И только сейчас Нэсса как никогда остро осознала, что Розали- тоже девушка. Да, нос кривоват, но это же не главное, правда? Ведь и она кого-то любила. И ей что-то нравится в себе, а что-то раздражает.

— Да так, ничего. Иногда я его надеваю и хожу туда-сюда по комнате, представляю, как бы смотрелась в нём на людях.

— Почему ни разу никуда не вышла в нём?

— Вряд ли в этом есть сильная необходимость. Скажи-ка лучше ты мне,что за чёрная кошка пробежала между тобой и Торндайком, а? Это что такое было? Хоть ты и билась, как львица, но этот мужик в весовой категории Фрая, едва ли ты бы побила кого-то из них.

Отвечать не хотелось. Нэсса поднялась и подошла к окну, с усилием дёрнула форточку. Та открылась, вместе с воздухом потянулся дурной аромат улиц.

— Нэс? Молчи, если тебе так хочется. Да только к хорошему твои секретики не приводят, сама видишь, — Розали вышла из комнаты, чтобы поменять воду в тазу.

Платье в руках словно струилось. Оно было из приятной плотной ткани, а сверху нашита лёгкая вуаль. Наверное, самодельное, но всё же очень красивое. Пальцы Нэссы скользили по платью, она ловила эти приятные ощущения, отталкиваясь от сегодняшнего дня всё дальше. Но стоило открыть глаза, и снова всё, как было: больно, страшно и неприятно. Бирн села на кровать, притянула к себе колени. Долго смотрела в стену, Роза успела вернуться.

— Ты можешь мне доверять, слышишь?

И только Нэсса раскрыла рот, чтобы начать, как разрыдалась. Ни слова не получалось сказать, всё тонуло в слезах, застревало в горле и падало назад комом. Она пробовала несколько раз, успокаивалась, но так и не начинала говорить, плача снова. Роз уже не пыталась успокоить, просто сидела рядом, периодически подавая стакан с водой. Ближе к ночи Нэсса угомонилась, мучаясь икотой, а когда её накрыли тёплым пледом, заснула.

Она поднялась посреди ночи и застала Роз за столом: та собирала газетные вырезки в большой книге.

— Мне особо никогда не везло. Но это уж очень настораживает, знаешь. Я правда сильно напугана этой дракой. Да ещё и с Уиллом теперь не склеится так быстро, как нужно… Кажется, я это заслужила, — без вводных слов начала Бирн, высунувшись из-под покрывала.

— Бред, Нэсса Бирн, заслуги и не заслуги почти не работают в обществе. Что такого произошло, что ты шарахаешься любой возможности обратить на мужчину внимание и разобраться с теми, кто имеет на него какие-то свои планы? — смочив руки, вымазанные в клею, водой, Роза подняла глаза на подругу.

Многие уже были наслышаны о том, что Нэсса бывала в семье Редклиффов. Она снова это повторила, Роз кивнула.

— Когда они уехали из города, я почувствовала такое облегчение. Но только на несколько недель. Потом мне было очень-очень-очень плохо.

Она вошла в семью тихонько, неожиданно как для Редклиффов, так и для себя самой. И в каком-то смысле мистер Редклифф — глава семьи — практически заменил отца: был добр, вежлив, с пониманием относился к нюансам поведения девушки. Она буквально доросла в мире, к которому не принадлежала, и это оставило глубокий отпечаток на всей последующей жизни. Такой шанс выпадал не всем, за это Нэсса была благодарна мистеру Редклиффу ещё больше. Он замечал, как она хочет увидеть больше, тянется к знаниям и новому, поэтому всегда находил для неё работу или занятие, чтобы был повод к ним прийти. С его юными родственниками и детьми Нэсса училась этикету. Сам хозяин научил её стрелять. Прекрасное зрение и координация девушки восхищали Редклиффа. И никто ни разу не посмел сказать, что девушке важнее читать, а не стрелять. Он обращал внимание на то, что у неё получалось, никогда не задирал тем, что выходило плохо. В такую атмосферу тянуло, с таким человеком было очень приятно.

Помолчали. Роза раскладывала свои вырезки, Нэсса мечтательно уставилась в угол комнаты, предавшись воспоминаниям. Она крепко обняла себя за плечи, стискивая их до боли. Пальцы заломило.

— Я слышала про эту семью, их не очень любили аристократы из-за какой-то истории с Алистером Редклиффом. Он уплыл в эту самую… Америку, — всё же отреагировала Розали. Она развернулась к подруге, готовая слушать дальше. Очень хотела обнять, но ждала, пока будет рассказано всё до конца.

Бирн застонала, провела ладонью по лицу, потёрла кулаками глаза. Всё тело заболело с новой силой. Но хотя бы в разговоре с Розой она решила не сдаваться.

— Они не любили говорить об этом. Единственное… — девушка слегка поморщилась, но так сразу было не понять, от отвращения к тому, что вспоминала, или просто от боли, которую доставляли побои. — Иногда мистер Редклифф сравнивал меня со своей тёткой — её звали Литрис. Говорил, что в нас обеих — особенный задор.

Чем взрослее Нэсса становилась, тем больше понимала, что отца ей Редклифф не заменит. Он давал ей то тепло и принятие, которого так не хватало в семье и на улице. Проводил с ней достаточное количество времени, когда этого не мог сделать любимый брат. Интерес Нэссы превращался со временем во взрослый: она влюбилась в хозяина дома, окончательно приняв тот факт, что отцом он ей быть не может. Да только «кем-то» ещё (кем-то большим) он тоже быть не мог. Он был женат, а сама Бирн практически выросла с его детьми, играла с ними, училась. Нет, такого нельзя было допустить, и она всячески скрывала свои чувства. Поначалу хорошо справлялась, но иногда юношеский задор давал о себе знать, и это регулировать было практически невозможно. Долгие взгляды, нежные (пусть и уважительные) ответы в сторону хозяина не упустила из виду его жена. И если раньше она относилась к этому нейтрально, считая все эти посещения странной забавой мужа (да и в хозяйстве было удобно иметь девчонку, которой не нужно платить), то с годами стала недолюбливать Нэссу.

Бирн посещала разные семейные мероприятия Редклиффов, когда имела такую возможность. У неё была заготовлена выходная одежда, старенькая шляпка, она всегда носила в тряпичной сумке две книжки, которые всё никак не могла прочитать. Чаще всего мистер Редклифф сопровождал свою семью, и проблем не возникало. Бывали случаи, когда Нэс оставалась с хозяйкой или гостями, иногда с детьми. Но чем больше становилось недовольство хозяйки, тем меньше места оставалось Нэссе в доме. Дети стали от неё отдаляться, прислуга старалась не впускать. На мирном летнем пикнике Нэсса сопроводила хозяина до кэба, ему нужно было отлучиться по важным делам. А когда вернулась, получила в лицо забродившим ягодным напитком. Супруга мистера Редклиффа отчитала девчонку, подчеркнув, что мокрое лицо и одежда — самый щадящий исход для происходящего. Она прогнала Нэссу, требуя, чтобы та больше не возвращалась. Так и было некоторое время.

Улицы донесли слухи, что хозяйка заболела. Нэсса порывалась прийти и поинтересоваться, но страх и обида сдерживали. Несколько раз Симус передавал, что, пока Нэс не было дома, приходили от Редклиффов, извинялись. Стыдно было появляться и принимать эти извинения, ведь Нэсса знала, что миссис Редклифф обозлилась на неё не просто так. Её прогнали за влюблённость, и она забилась в угол. Пусть и не хватало уроков, не хватало практики в чтении, не хватало общения (за это и было обидно), Нэсса старалась понять и принять то, что ей в таком обществе не место.

— Я знаю официальную версию концовки этой истории. Мне вот интересно, как в этом всём фигурировала ты. Ведь на этом не закончилось, верно?

Резковатый тон Розали заставил Бирн замолчать. Она сделала несколько больших глотков воды, полежала. Глаза защипало, скулы свело, напряжение отдавалось в голову, та отвечала противной болью.

— Не закончилась история, а жаль. Однажды я увидела их на улице. Детей и мать. Миссис Редклифф стало плохо прямо там. Я проходила мимо, но не помогла ей. Попросила об этом местных уличных. Попрошаек. Не нашла в себе сил, не наш-ла.

Позже Нэссе пришло письмо, она кое-как прочитала: мистер Редклифф просил прийти. Нэсса уступила своим желаниям, пришла в назначенное время, а мужчина сообщил, что его жена скончалась. Помощь с похоронами, поддержка хозяина и его детей пересекались с постоянными мыслями «А если бы ты ей помогла, спасло бы это её? Если бы помощь оказали быстрее, была бы она жива?». Стыд за свои чувства к хозяину дома перерастал в чувство вины за смерть его супруги. Не Нэсса убила эту женщину, но от того, что не помогла в критический момент, становилось тошно. Казалось, что всё можно было бы исправить, проигнорируй она тогда свою обиду, протяни только руку.

— Так много знал только Симус, — «выронила» Бирн в комнату и снова замолкла, глотая слёзы.

Хотелось ответить, но Розали не могла. Она боялась, что снова прозвучит грубо или слишком сухо. Осознавала, что Нэсса Бирн доверяла ей всецело, раз сказала такое. И это было приятно, но отреагировать адекватно и мягко в сложившейся ситуации почему-то не получалось. Подруга могла сегодня умереть под натиском пьяного богача. И она явно вспоминала то, что приносит ей боль из года в год. Это накладывалось на пережитое днём не лучшим образом. Как вести себя в такой ситуации? Как вести себя так, чтобы не сделать ей ещё больнее?

— Это большая честь, Нэсса, ты же знаешь.

Бирн слабо кивнула и продолжила, идти нужно было до победного — как тут забудешь. Эта ментальная тошнота не проходила, только мутила рассудок. Раз начала, вытаскивай из себя всё.

После похорон Нэсса приходила, чтобы помочь с уборкой или готовкой. Уроки и весёлые посиделки закончились, начался затяжной траур. Поддержка девушки очень растрогала мистера Редклиффа, и он, наполненный собственным горем, решился на лишнюю нежность, чтобы отвлечься, забыться. В этом общении, в игре пламени в камине, в дорогом вине было то, чего Нэссе так не хватало: любовь. Горькая, конечно, но любовь. Они сидели в пустой гостиной, где больше не пела хозяйка и не смеялись её дети. Мир опустел, но в тот вечер они заполнили эту пустоту друг другом.

Нэсса Бирн не удержалась и соблазнила хозяина дома, они переспали. Она сбежала в ту же ночь за город от стыда. Феерия от близости с возлюбленным закончилась быстро. Грудь сковал холодный обруч из негативных чувств. Удивительно, девчонка из неблагополучной семьи Уайтчепела сумела впитать в себя не только манеры, но и мораль, требования совести. Так нельзя было поступать, нельзя было пользоваться положением ради одной ночи, какой бы прекрасной она по итогу и ни была. Редклифф искал Нэссу, как рассказывали очевидцы, спрашивал о неё без агрессии и злобы. Ходил лично по улицам, нанимал ищеек, но так и не нашёл. Тогда он забрал детей, продал родовое имение и переехал. И только тогда девушка вернулась обратно и больше ничего о нём не слышала.

— А вот этого даже Симус не знал…

— Нэсса Бирн, иди сюда, — не выдержала Роз и кинулась к подруге. Она крепко прижала Нэс к себе, гладила по голове и укачивала. Слов не нашла, просто поняла, что достаточно. Хватит на сегодня с этой маленькой и по-своему несчастной девушки.

— Я так виновата, Розали, так виновата!.. Мне до сих пор стыдно, я думаю не про любовь, а про то, что я… мы сделали. Это так неправильно было, так неверно…

Аргумент «Зато по любви» точно бы не сработал, Роза просто кивала.

— Вот поэтому как тут не думать о том, что я всё это заслужила. Все эти ужасные вещи, что происходят сейчас. Мне не нравится, что нынешняя ситуация немного напоминает то, что уже было. Джейкоб Фрай у меня на расстоянии вытянутой руки, а иногда даже ближе. И я, чёрт возьми, хочу оставаться в этой позиции как можно дольше. Никогда бы этого не сказала и не признала, не случись сегодняшней драки. Я старалась держаться как можно дальше, особенно после бала, когда сблизилась с ним до критической отметки. Старалась, потому что было страшно это сказать. Но я говорю! Кажется, я влюбилась в него, хотя обещала себе больше так не попадать! Почему я не могу выполнить обещание, данное себе?

От того, как её укачивало, становилось спокойнее. Глаза начали слипаться, клонило ко сну, но мозг всё ещё не сдавался и продолжал выдавать потоки информации.

— Я не хочу стоять между ними. Между этими двумя такой накал, что может убить. Это я проверила. Много дерьма сделано моей семьёй и мною, но сегодня я осознала, что всё ещё не хочу умирать.

Она протяжно завыла от боли и обиды. Ведь раньше казалось, что нечего бояться.

— Не хочу видеть Фрая. Несколько дней точно. Можно я останусь у тебя? — немного успокоившись, спросила Бирн, подняв глаза на Розу.

Та тепло, по-матерински улыбнулась и ответила, что можно. Нэсса сразу провалилась в беспокойный сон.

Фрай усмехнулся. Абберлайн встретил его на улице и пожурил. Сестре совсем не пишешь, идиот; «Грачей» своих в узде не держишь, придурок. А потом поделился новостями «с полей»: кто-то поджёг одну из нелегальных арен бойцовских клубов. Джейкоб комично надул губы и цокнул: «Что за гад это сделал?» Он промолчал, что был там, но знать, кто устроил этот погром, хотел не меньше полицейского. Благодаря пожару удалось остановить бой Мэйтланда и Нэссы. Журналисты искали жертв, но вроде никто не погиб. Потеряли зрители в тот день только деньги (и нервы). Джейкоб же был бы рад оказаться в их числе, но его постигла участь тяжелее: он потерял веру в Торндайка и девчонку из банды. Никто не мог её разыскать, семейство пожимало плечами. С Уильямом сидела подружка Бирн Одетт. Та ничего не знала кроме того, что взволнованная Розали попросила её приглядеть за парнишкой. Джимми сам не свой носился, а потом пришёл и сказал, что Бирн пока не может выйти на работу, но с ней всё в порядке. И на контакт она выходить не хочет. Джейкоб вполне мог её понять, поэтому не настаивал. Он испытывал похожие чувства к Мэйтланду. Им нужно было поговорить, но в груди что-то переворачивалось и неприятно так щемило, когда он собирался это сделать.

Проще всего было написать короткое письмо Иви: «Я взглянул в глаз смерти (пока только в один, если у неё вообще их пара)! Меня спасли, и это не больше, не меньше, а пинок под зад смерти (но пока слабенький и только если у смерти есть зад)». Так он закончил недолгое повествование, которое дополнил парочкой вопросов и приветом для Грина. Ассасин запечатал письмо, но немного повременил с передачей почтальону. Уже на выходе из дома он застыл на пороге и долго думал сомневаясь. Вернуться и дописать или нет? Он сделал шаг на улицу, прищурившись от редкого лондонского солнца.

— Я очень скучаю, сестрёнка, — шепнул Джейкоб тихо, так, чтобы услышал только он. Именно этого так не хватало его письму, но по какой-то только автору ведомой причине он этого так и не добавил.

* * *

Ужасная головная боль встречала уже несколько дней подряд после пробуждения. Мэйтланд даже обратился к семейному доктору, настолько это казалось нестерпимым. Лекарства помогали с утра, но по прогнозу врача всё должно было пройти через день-два после пьянки. Нет, видимо, дело было не только в алкогольном опьянении. Как только он просыпался, приходили и мысли. Они были тревожные, трепали нервы. На этом фоне голова опять начинала раскалываться. От этого общее самочувствие ухудшалось. Иногда Мэйтланду казалось, что он сам придумал эту боль. Что это не по-настоящему. Прошла почти неделя, а всё не получалось успокоиться. Какое-то наваждение сбило его с толку. Почему-то он напился в полной уверенности, что делает всё правильно. Он получил информацию о том, что приближённые Фрая его обманывают, вытягивают деньги, выгодные знакомства. И Торндайк наивно поверил, потому что это идеально накладывалось на его смятённые чувства, на его ревность и страх потерять партнёра. От какого-то алкаша по имени Пат он узнал, что одна из банды — телохранительница Бирн — участвует в боях. Ему хотелось просто показать Джейкобу, что его команда не так проста, а особенно она. Но там, во время боя, что-то щёлкнуло. Он был пьян и очень зол. Колотил её сильно, не отдавая отчёта. Очень захотелось уничтожить причину своих переживаний, своей ревности. Он ничерта не знал правды, даже не пытался выяснить, насколько его подозрения обоснованы. Просто почему-то чувствовал, что между девчонкой и Фраем есть что-то, хотя бы искра. И сильно захотелось её потушить. Только на следующий день, протрезвев, Мэйтланд понял, что чуть не убил человека. Что своим поведением сделал хуже: оттолкнул любимого, напугал бедную девчонку и показал себя не в лучшем свете на публике.

И не впервые в жизни, но за продолжительное время всё же в первый раз Мэйтланд понял: его деньги могут многое, но только не повернуть время вспять. И Джейкоба Фрая в его постель они тоже не воротят.

* * *

— Кто приехал? Какими бумажками тебе начали тыкать? Что происходит? — Нэсса задавала вопросы на ходу. С силой её тянула за руку Одетт.

Из-за интенсивного движения и волнения она сбивалась с мысли и говорила полуфразами. Какие-то люди: женщина, мужчина с усами и полисмены требуют документы и Нэссу. Девушки хорошо скрывались в последнее время, ловко обманывали семейство Бирнов, чтобы не дай боже Дэрин чего не узнала; быстро ориентировались в ситуации и избегали встреч с Джейкобом Фраем, потому что Нэссе всё ещё было не по себе. Она знала, что когда-нибудь этот день настанет, и её спросят на каком основании Уильям Бирн таскается везде с ней. И она, разведя руками, могла только вгрызться в глотку тому, кто это спросит. Основанием воспитывать Уилла с официальной точки зрения обладали родители и дедушки с бабушками. Симуса уже нет в живых, а Тотти поджала хвост и сбежала. Никому не было никакого дела до сброда Уайтчепела, да только Уилл попадался на глаза представителям разных властных и служащих структур очень часто. Он болел, болтался под ногами у важных людей, выпрашивал деньги на вокзале, что раздражало власть имущих. Семейству Бирн было дано несколько устных предупреждений через патрулирующих и три письменных замечания. И в каждом указывалось, что жить нужно тихо и смирно, а воспитывать детей — по бумагам. Конечно, никто из Бирнов не имел адвоката, связей, денег, чтобы всё это оформлять. Лечили парнишку, когда он болел (а делал он это очень часто) только молитвами и просьбами Нэссы, она всегда выкручивалась, находила деньги, помогала по дому. Врачи закрывали на это глаза, хотя многие полусловом за спиной Нэссы делились, что проще бы было, если бы мальчишка умер, у него было для этого много возможностей. Нэсса могла бы нести этот груз долга перед любимым братом и дальше, не оформляя бумаг, не слушая никого вокруг, потому что Тотти было плевать. Но вот она заявляется и требует сына назад. И тут даже особого образования не нужно, чтобы понимать, что власти будут на её стороне. Никому это не нужно: бегать по соседям, опрашивать семью, уточнять, почему нигде официально не отмечен побег матери из дома.

У дома, где жила Нэсса, было настоящее столпотворение. Полицейский кэб, заказная карета для дальних переездов, хозяйка комнат и соседи. Нэсса вломилась в комнату, готовая драться, кричать, даже, ей показалось, убивать. Презентабельный мужчина с пышными усами обернулся, кивнул Нэссе:

— А, мисс Бирн, Вас-то мы и ждём. Нужно поговорить.

За его спиной стояла и ехидно улыбалась Тотти. Бирн кинулась к бывшей невестке, ловко проскочив между столешницей и незнакомым мужчиной. Она схватила Тотти за горло и протащила по комнате, прижав к стене.

— Да какого чёрта ты тут делаешь? Кто тебе сказал? Кто тебе сказал, а?

Тотти явно не могла говорить с перекрытым горлом, она брыкалась и кашляла. Полисмены уже было кинулись на Нэссу, но их остановил тот самый мужчина, что встретил Бирн у входа. Он мягко положил руку на плечо Нэссе и попросил ту отпустить Тотти. Такое уважительное и в чём-то даже бережное отношение поразило Нэс, она отпустила ненавистную девушку и отошла на несколько шагов назад. С улицы вбежал Уильям, которого Одетт сдерживала и прятала до последнего:

— Нэсса! — он крепко обнял тётю и спрятал личико в подол её юбки.

— Это мой сын! Эй, ты, посмотри на меня немедленно! — потребовала Тотти, отряхиваясь.

Бирн сжала кулаки.

— Я выколю тебе глаза, мразь, и вот ты точно посмотреть ни на кого не сможешь, ясно тебе? Не смей так с ним разговаривать, дрянь!

— Вот, посмотри, дорогой, как она общается. Разве это хороший пример для ребёнка, а? — обратилась Тотти к мужчине. Тот вздохнул и попросил её выйти. Она округлила глаза и с обидой уставилась на него, но он не стал повторять, просто жестом указал на дверь.

Как только Тотти вышла, словно дышать стало легче.

— Мисс Бирн, мне очень жаль, что всё складывается вот таким образом, но я прошу Вас выслушать меня очень внимательно и не перебивать.

Он представился Вилфордом Стэнтоном, должность она не запомнила, но поняла, что он очень важный человек из полиции. И снова он разложил по полочкам и без того понятную картину. Но тут вопрос был даже не в том, что Тотти хочет сына забрать, она ещё собирается замуж — за него, мистера Стэнтона. И такой расклад по мнению нового знакомого для ребёнка будет самым лучшим: жить в полной и обеспеченной семье, получить образование, построить успешную карьеру.

Значит, Тотти выходит замуж. Не соврала всё же. И именно для этого ей понадобился Уилл. Нэсса послушно молчала, пока Стэнтон не закончил. Потом её прорвало. Она убеждала, что Тотти обманщица и этот брак будет заключён уж точно не по взаимной любви. Она сбивчиво рассказывала, как воспитывала Уилла, мальчик кивал, сжимая запястья тёти до боли.

— Я всё понимаю, мисс Бирн. И буду не против, если Вы будете писать своему племяннику. Мы пытались связаться с Вами очень долго, можно было бы договориться раньше, но Вы прятались. И Ваша семья не проявляет к нему особого интереса, а я хочу стать ему настоящим отцом, которого у него не было…

— И всё из-за Тотти, понимаете?

Стэнтон перестал обращать на Нэссу внимание. Он с улыбкой взглянул на Уилла и протянул ему большую ладошку.

— Позволите, я поговорю с мальчиком наедине?

«Нет!» — кричало сознание, но Уилл вдруг сам встал и кивнул.

— Всё будет хорошо, Нэсса. Я ненадолго, хорошо?

Казалось, эти двое разговаривали вечность. Нэссу затрясло, в комнату никого не пускали, хотя они видела, как у входа металась Одетт, где-то на улице (или показалось?) кричала Розали. Всё было в каком-то смысле кончено. Всё потеряно. Куча бумаг на столе от социальной службы и полиции, письма Тотти к сыну, которые она на самом деле не писала и не отправляла. Заказала, скорее всего, на днях у какого-нибудь библиотекаря. Всё было словно против Нэссы, хоть она и знала, твёрдо была уверенна, что никогда не сделала бы Уиллу ничего плохого. Никогда бы не позволила его жизни скатиться в помойную канаву.

— Мисс Бирн, помогите, пожалуйста, собрать Уильяму одежду. Сегодня он уезжает с нами, — Стэнтон вывел мальчика обратно, Уильям выглядел растерянным, но не испуганным.

* * *

Конечно, она не стала ничего собирать, завопила и спрятала Уилла за спиной. Потом крепко его обнимала, обещала, что всё будет хорошо, но совсем не знала, что делать. Кинулась к Стэнтону, но он уже и слушать ничего не хотел.

— Нэс, послушай, этот мужчина сказал, что так будет лучше для тебя. Ты сможешь заняться своими делами, чтобы я не мешал, — вдруг выдал Уилл.

Девушка ушам своим не поверила.

— Малыш, ты нисколько мне не мешаешь, серьёзно! Мы же с тобой всегда вместе, разве ты забыл?

— Я помню, Нэс, но мне не хочется, чтобы у тебя были проблемы. А он мне сказал, что тебя могут посадить в тюрьму, если ты сейчас не отпустишь меня.

Бирн замотала головой:

— Враньё.

Она понимала, что врёт сейчас она. Сама себе. Но сделать ничего не могла. Прилипла к племяннику и не отпускала. Два полисмена с силой оторвали её и вывели в коридор. Тотти влетела и стала скидывать в сумку всё, что хоть немного напоминало детские вещи. При своём будущем муже она была самой душкой, вела себя покорно, с Уиллом общалась милейшим образом. Одетт и два полисмена держали Нэссу, которая чуть ли не в конвульсиях билась от такой несправедливости. Его уводили силой. Всё эта постановка — для людей, но мальчика уводили не по его хотению.

Сам Уилл держался молодцом, не плакал. Он молча стерпел все вопросы, все прикосновения, помог собрать вещи. На выходе он подбежал к Нэссе и обнял за ноги.

— Я тебя люблю, пиши мне, пожалуйста.

Из тёти же градом лилось сплошное «Нет», и это был не отказ — это было отрицание ситуации. Уже когда Уильяма усадили в заказную карету, с обеих сторон его подпирали Тотти и её избранник. Мальчик метнулся, заёрзал, а потом понял, что не хочет ехать. Он высунулся в окно и стал кричать, что хочет назад. Для Нэссы большего и не нужно было, она вырвалась из объятий подруги, а расслабившиеся стражи порядка среагировать не успели.

— Я тоже люблю тебя, Уильям, выходи, я всё решу, я не отдам тебя, нет!

Но карета уже тронулась. Нэсса охнула и кинулась вслед. Но было поздно. Она подтверждала сама себе свою слабость, продолжая бежать за повозкой. Знала, что не догонит. Поздно было строить из себя сильную.

— Малыш, пожалуйста, не уезжай! Уилли!

Протянула руки в сторону экипажа, сжала кулаки от досады и боли. Ведь не схватить уже племянника за шкирку, не вернуть в свои объятия. Она ловила руками и ртом пустой, не наполненный его смехом, его жизненной энергией воздух. Ноги запутались в длинной юбке, Нэсса упала на пыльную дорогу. Легла на спину и зарыдала в голос, заревела так, как никогда ещё себе не позволяла, даже когда Симус умер. Её бы непременно переехали кэбом, если бы не подоспевший Джейкоб Фрай. За ним, запыхавшиеся, подоспели Розали и Одетт.

Фрай наклонился и подхватил Нэссу за руки, помог ей подняться. Он практически нёс её на себе, потому что девушка еле перебирала ногами.

— Уильям Бирн, пожалуйста, вернись! — кричала она во всю мощь лёгких.

Женской истерики Джейкоб не видел давненько, но ситуация не позволяла выставлять напоказ эмоции ещё и ему. Он почувствовал крепкую вину за случившееся, ведь у него был реальный шанс помочь, приложи он чуть больше усилий и удели этому немного больше времени.

* * *

Розали налила всем джин, Нэссе — воды. Та лежала на кровати, отвернувшись от всех, и плакала. Когда силы покинули её окончательно, она стала тихонько выть и икать. Одетт впервые видели такой потрёпанной: лицо и юбка в пыли, под ногти набилась грязь. Её немного поколачивало, но присутствие рядом других успокаивало. Фрай первый раз видел жилище Бирн, но было не до любования. Он вызвал доктора, чтобы тот осмотрел Нэссу, за которую все уже начинали серьёзно беспокоиться. А также решил, что время поговорить с Абберлайном. Но для начала нужно было немного прийти в себя. Розали вырвала его из жизни резко, все дела поблекли, когда девушка потребовала идти с ней.

«Я нашла Нэссу, и у неё проблемы, мистер Фрай! Ничего не говорите, нужна Ваша помощь!» — зарядила она боссу и побежала, держа его за руку, словно пса на поводке.

И Фрай побежал, не сказал ничего, потому что чувствовал, что должен Бирн. Ему было стыдно за поступок Мэйтланда, теперь же он добавил к стыду вину. Вообще, если честно, Джейкоб даже поймал себя на мысли, что немного скучал по Нэссе, пока её не было. И это тоже стало поводом не отказываться.

Все молча выпили напиток, вздрогнули. Посидели. Одетт встала, тихонько порхнула к кровати Нэссы, потрепала её за плечо. Что-то зашептала извиняющимся тоном, а потом отошла к двери.

— Роз, мне домой нужно, отец будет недоволен…

— Понимаю. Шуруй, чё уж.

— Мистер Фрай, — обратилась Одетт к Фраю. — Вы не проводите меня немного? Мне недалеко, но, признаюсь, по такой темноте одной идти страшно.

Она умела просить так, чтобы мужчины не отказывались. Джейкоб кивнул:

— Да, конечно, Одетт, я провожу Вас. Но я вернусь. Розали, не закрывайтесь.

Обе хмыкнули, Нэсса никак не отреагировала. Одетт попросила подождать пару минут, сходила на кухню и умылась, не могла выйти такой замарашкой даже на тёмную улицу. Сначала шли молча, стресс, пережитый днём, стирал всю неловкость.

— Так, это… Реакция у Нэссы прямо-таки неожиданная, — всё же заговорил Джейкоб.

Одетт с сожалением вздохнула.

— Да, я так этого боялась. Я знала, что если оторвать Уилла от Нэссы, будет вот так вот плохо.

— Неужели они так привязаны друг к другу, Одетт?

— Они были неразлучны, мистер Фрай. И если Вам интересно, я объясню почему.

Джейкоб кивнул в знак согласия. Ему было очень интересно.

* * *

Нэссе ещё и двадцати не было, когда с Симусом произошла беда. Она только стала очухиваться от той любовной истории с мистером Редклиффом, как вдруг это. Любимый брат женился — и это уже удар. Ревновала, конечно, Нэс, но желала брату только счастья. И она понимала, что он когда-нибудь найдёт себе кого-то. Многие на улице шушукались, обвиняя брата и сестру в кровосмесительной связи, но это было неправдой. Они сильно любили друг друга и часто проводили вместе время, это верно. Но всегда знали, что они семья, а не любовники. Многим на улице, видимо, такая семейная теплота была не знакома и непонятна, вот и собирали что попало.

Симус стал мужем, а следом и отцом, Нэсса негодовала и радовалась в одинаковой мере. Жена брата раздражала, сын брата — умилял. Размечтавшись, Нэсса прикидывала, как она со своей семьёй будет приходить в гости к Симусу, как у брата будет пять детей, а Нэссы — только двое. И все они переедут в хороший дом в Сити, забыв этот ад — Уайтчепел. Но вот пришли страшные новости, сказали, что Симус Бирн умер. Дело закрыли быстро, мол, напился, подрался, сам виноват. Но Нэсса сама лично хоронила брата и видела побои. Его убили, а он даже пьян не был. Если любовь можно назвать опьянением, то тогда да, но не было ни капли алкоголя в крови.

Тотти сбежала, а Нэсса привязалась к мальчику. На только что заживших ранах от Редклиффов появился следующая глубокая рана от смерти брата. Но некогда было раскисать и страдать, а то можно было лишиться и племянника. Уильям Бирн родился очень хилым и болезненным, без посторонней помощи он бы не выжил. На это, может, Тотти и рассчитывала? Но Нэсса не сдалась и ухаживала за Уиллом сутками. Она тратила много денег (из ею заработанных и занятых у знакомых) и времени, доставала местных врачей, но своего добивалась. Лечили, выхаживали, хотя с ногами помочь вовремя не сумели, и мальчишка постоянно прихрамывал. Что-то в развитии ног пошло не так, при родах доставали ребёнка без должной осторожности. Но любого — больного ли, хромого ли или голодного — Нэсса любила Уилла. Он стал прямым продолжением Симуса, и, не сумев полностью отпустить брата, пережить это горе самостоятельно, она перекинулась на племянника, отдавала ему много любви и энергии.

Официального аргумента в пользу опеки не было, заниматься семьёй из клоаки никто не хотел. И Нэсса спохватилась, да видимо, поздно. Мать, отсутствующая и нелюбящая, забрала мальчишку по праву. И сердце Нэссы было разбито.

* * *

Джейкоб Фрай ощутил, как на его плечи с огромной высоты упала вина за то, что он недостаточно серьезно отнёсся к просьбе Нэссы. Она просила о помощи как умела, а он всё пальцами тыкал да отмахивался, хотя мог попросить, если что, даже у королевы. Пришлось бы, естественно, побегать, позаискивать, побыть хорошим и примерным, но вдруг бы помогло? Теперь было поздно. Убедившись, что Одетт встретил отец и они вместе вошли в дом, Джейкоб опустил голову и поплёлся обратно к квартире Бирн.

Розали сказала, что Нэсса наконец-то уснула.

— Не дело её вот так одну оставлять, верно ведь?

Не сговариваясь, оба просидели в комнате до утра. Розали пыталась предложить Фраю выпить или поесть, хотела постелить ему что-нибудь, чтобы он поспал. Но он сел за стол и загадочно смотрел в окно. Сама Роз уселась на кровати Нэссы, в ногах. Она смотрела на босса и думала, на кой чёрт он сидит и чего он ждёт? Она сама вырвала его сегодня, требовательно притащила сюда, как-то сразу в голову пришло, что он поможет. Они не успели, но он не ушёл, не махнул рукой, как обычно. И это приятно удивляло. Девушки проспали до позднего утра, Джейкоб глаз не сомкнул. Вместе с хозяйкой он организовал завтрак и куда-то ушёл.

Вернулся спустя пару часов — серьёзный и хмурый. Нэсса уже проснулась, еду в неё силой запихивала Розали. Сама она давно поела, но чувствовала себя отвратительно. На подруге лица не было, и становилось страшно от того, что могло прийти ей в голову после такого потрясения.

— Нэсса, мистер Фрай вчера пытался помочь. Поздоровайся, — попросила Розали, словно перед ней сидела маленькая непослушная девочка.

— Доброе утро, мистер Фрай. Простите за всё это, — слабо ответила Бирн.

— Эй, привет, ты чего? Не извиняйся, это я, честно говоря, должен. Я не осознавал всей серьёзности ситуации, — замотал руками Джейкоб, так ему казалось, что вина давит не так сильно.

Выглядела Нэсса плохо. Измотанной. Казалось, она за сутки похудела так сильно, что остались только кости.

— Знаете, ведь мой брат просто хотел защитить жену от нападок «Висельника». Мужик из банды увязался за Тотти, всего-то. А она, сука, и рада отвечать на эти ухаживания. Он лапал её даже тогда, когда она была беременна Уиллом. Я ещё сильно сомневалась тогда, что ребёнок от Симуса, от моего брата, — последнее она пояснила специально для Джейкоба.

Нэсса рассказала, что Симус не один раз разговаривал с горе-любовником, но тот не отставал от Тотти. И во время очередного разговора пьян был как раз «Висельник». Он и убил Симуса, не рассчитав силу. Хотел, вероятно, преподать урок, но расколол бедняге череп. Тотти быстро отчалила, чтобы ни за что не отвечать, и бросила ребёнка. А Нэсса с братьями лично ходила к Максвеллу Роту, требовала справедливости и компенсации, но ничего не получила.

— Спасибо тому, кто убил этого гада, — заскрипела она зубами и закончила.

Джейкоб убил Рота, эта благодарность предназначалась ему. Но он не мог схватить её и присвоить себе, не мог сказать своё привычное игриво-горделивое «Спасибо», не в этот раз.

* * *

Два дня Нэсса пролежала в слезах, жалея себя. На третий решила собраться с мыслями, нужно было разобраться, кто сдал адрес Тотти. Поэтому она направилась прямиком в отчий дом. Выслушав все вопросы и претензии, Бирны не отреагировали на то, что Уилла забрали. Мать Нэссы, конечно, охнула, но сдержала слёзы. Лонан остался непоколебим.

— Ты всегда была… немножко… с особенностями, Нэсси, — подал голос Лонан Бирн. — Вот чего стряслось-то? Мальчишка устроен, лишний рот уехал. Радоваться нужно.

Нэсса выпучила глаза и раскрыла рот от негодования. Она повернулась к отцу, подошла ближе и стукнула по столу во всю силу. Боль толчком пронеслась от пальцев до локтей.

— Да как ты можешь так говорить! Он твой внук! Он жил здесь шесть лет!

— И что? У меня этих внуков дюжина. Мне каждого в задницу поцеловать? Не померли, и то хорошо. Это ты сильно к нему привязалась. Материнский инстинкт отрабатываешь. Заведи себе своего и успокойся.

Руки Нэссы затрясло. Она плотно сжала губы, но это не помогло сдержать слёзы.

— Какие же вы убогие скоты. Вы рассуждаете низко.

Грубая ладонь отца с треском встретилась с щекой Нэссы. От пощёчины её повело в сторону, от падения «спасла» мать, вовремя поймав.

— Вернись на землю, ты, дурочка! В какой семье ты родилась, а, Нэсса? Чью блядскую фамилию ты носишь, а? Отвечай!

— Б-бирн… — сплюнула кровью девушка, мать, испугавшись, вытирала её лицо своим передником.

Лонан хрустнул костяшками пальцев.

— Вот именно! Кем ты себя возомнила, а? Пошастала к богачам, будучи девчонкой, и решила, что стала лучше нас, да? Колотишь Дэрин при любой возможности, другим от тебя помощи никакой! И сейчас ты пришла мне предъявлять за Уилла? Забрали его, да. А ты не думала, блять, что он может жить и без тебя, Нэсса Бирн?

«Может ли он быть счастливым без меня? А я без него?» — грустно подумала Нэсса.

— Никогда, слышишь меня, дурья твоя башка, ни-ког-да я бы не пустил эту шлюху, Тотти-блять-Бирн, тьфу, в свой дом! Мой сын погиб по её вине. Мой внук остался на моей шее из-за этой суки! Ни я, ни мать ничего бы ей не сказали. А теперь пошла вон отсюда, Нэсса, и пока не успокоишься, не заходи в мой дом, ясно тебе?

Лонан вышвырнул Нэссу на улицу и закрыл дверь за щеколду. Мать высунулась из окна и подозвала дочь к себе. Она трясущимися руками протянула немного денег, а потом поцеловала Нэссу в лоб:

— Прости нас, доченька. Прости.

Им больше было нечего сказать и дать друг другу.

Нэсса сидела в полицейском участке. Снова избила Дэрин — в этот раз досталось и её подружкам. И как отметили патрульные, избиение это было «с особой жестокостью». Помощник Абберлайна принёс бинты и всё необходимое, чтобы обработать царапины и ссадины на Нэссе. Она тоже хорошенько получила, ведь справиться с несколькими врагами было уже куда сложнее. Верхняя губа распухла, под левым глазом расплылся синяк. Это она ещё молчала, что, похоже, Дэрин сломала ей пару рёбер.

Фредерик попросил привести Бирн к нему в кабинет. Всё, что связано с Фраем, вносило в его жизнь частичку хаоса и раздора. Вот и сейчас должны были привести оборванку в его место силы. В кабинете в тёплых коричневых тонах было чисто, всё расставлено по порядку — как и в жизни самого Фредерика. Он морально приготовился к вторжению, это было необходимо. На девушку в это время надели наручники и повели наверх. Усадили в кресло и вышли. Девушка смотрела на Абберлайна и не понимала, на сколько сильно ей нужно бояться.

— Нэсса Бирн, что же, пройдёмся по списку заслуг за последние полгода? — его голос словно тоненькая иголка прошёлся по коже. — Ита-а-ак. Участие в драке банд, ношение оружия без соответствующего разрешения, незаконная подпольная деятельность, неоднократные драки и избиение мисс Дэрин Бирн, угрозы и избиение миссис Тотти Бирн… И это ещё не всё. Продолжать?

— Фто за потпольна деятельнофть? — как ни старалась, говорить нормально, пока не спадёт опухоль на губе, она не могла.

Полицейский мягко рассмеялся. Это давало надежду на то, что бояться можно не сильно.

— Конечно, никто из вас не сознается, но ведь тот пожар в бойцовском клубе ваших рук дело? Благо, никто не погиб, иначе пришлось бы разговаривать иначе. Увальни Торндайка мне всё рассказали, Нэсса. И я бы, имей власть, надавал по шее Мэйтланду тоже. Но получить за двоих можешь только ты.

Поток шипящих изо рта Бирн значил: «И Вы меня теперь посадите?». Но Абберлайн замотал головой.

— Нэсса, послушай, я хочу с тобой кое-чем поделиться. Я вижу, что ты не самая плохая девчонка, а уж как представитель своего семейства — вовсе лучшая. У тебя тяжёлая жизненная ситуация, ты вытерпела подряд не самые приятные моменты. И ринулась дальше в этот поток… — он хотел сдержаться, но решил, что не стоит. — Поток дерьма: три дня назад напилась и испортила имущество в баре, два дня назад обкидала камнями нескольких жителей, вчера поцапалась (очень мягко сейчас сказано) с сестрой. Тебе больно, я понимаю, но это не повод делать плохо и остальным. Тебя ищут не только мои подчинённые. Розали, Одетт, Джеймс и даже Джейкоб Фрай обращались ко мне за помощью, чтобы остановить твоё самоуничтожение, — мужчина остановился, выпил воды. — Они действительно переживают за тебя, а ты делаешь только хуже. Чего ты добилась, избив Дэрин?

Нэсса выдавила: «Эта сука сдала мой адрес Тотти».

— Ты узнала, кто её надоумил? Ты же пряталась.

Нэсса кивнула и ответила: «Кто-то из «Грачей».

— Отлично, значит, башка у тебя ещё варит. Будешь с этим разбираться, так ведь?

Кивок.

— Но если ты попадёшь за решётку или умрёшь, то некому будет это делать, да?

Кивок.

— Тогда возьми себя в руки и попроси о помощи, если это необходимо. А я тебе вот ещё что скажу. Я знаю Вилфорда Стэнтона. Он хороший мужчина, у него есть представления о чести и долге. Решил перебраться в другую страну, там ему сулят новую жизнь с большей зарплатой и перспективами. Вил давно хотел семью, но всё никак не складывалось с женщинами. И есть у него одна проблема: он не может зачать ребёнка. Я-то уж знаю, что Тотти явно выбор не из лучших, но она его заинтересовала наличием ребёнка. И даже если она не любит Уильяма, я тебе палец дам на отсечение, что Вил его полюбит.

Нэсса снова жалобно расплакалась из-за боли потери. Но эти слова всё же её немного успокоили.

* * *

— Нэс, я ходил к Фредди дважды, а он всё не мог прийти. Я хотел, чтобы он сразу притащил свой зад ещё в тот день, как Уилли забрали. Чтоб он там устроил все эти их штуки. Ну, знаешь, перекрытия и всё такое. Он послал меня подальше, — объяснения Фрая были похожи на трескот, Нэсса поморщилась — по голове как будто «тук-тук-тук».

Она только пришла в себя, отлёживалась у Розали. А он взял и нашёл её. Она поздоровалась и поблагодарила за помощь, но попросила оставить её в покое на некоторое время. Как бы сильно к нему ни тянуло когда-то, как бы бесконтрольно ни потряхивало её тело от жажды оказаться ближе, но сейчас переживаемое горе разбивало все желания вдребезги.

— Слушай, Нэсса, я должен был сказать это ещё тогда, после этого злополучного боя, но всё не получалось. Извини, пожалуйста. И за Мэйтланда, и за проблемы, которые это повлекло.

Давно нужно было всё это сказать.

— Вы тоже меня извините. Эти подпольные бои — не из-за того, что мне не нравится в «Грачах». Мне нужны были деньги и быстро, всё ради Уилла.

Оба глянули друг на друга и неосознанно улыбнулись. Извинили и простили уже давно.

— Слушай, Мэйтланд так задорно побежал именно в то место. Не думаешь, что кто-то мог рассказать ему про тебя?

— Думала, да кому только это нужно? Да и мистер Торндайк зол на меня, а за что?

Оба прикинулись, что не понимают мотивов. На самом деле, понимали отлично.

* * *

Пат не стрелял куда нужно, а куда не нужно — стрелял. Его выгнали из рекрутов «Грачей», и он спился. Бесполезен он был недолго, к нему снова обратились за помощью. Он возомнил себя спецом, а услышав, что насолить нужно Нэссе Бирн, обрадовался и возгордился ещё больше. Он лично на дух не выносил девушку, ведь она его обгоняла во время обучения, она сорвала все планы и спасла Фрая, её взяли в банду… Сука, одним словом.

Розали долго искала придурка. Ей не раз казалось, что она видит его макушку — абсолютно угольную — каждый раз, как происходит что-то серьёзное. Она слышала, что из рекрутов его выперли, но неужели это из-за того выстрела в доносчика, когда Фрай чуть не разбился? Или были ещё какие-то причины? Чем больше Роза думала об этом, тем подозрительнее всё казалось. Ему вроде что-то кто-то обещал, так говорили родственники. Наверное, деньги. Но самого Пата было всё никак не выловить. Говорили, сам босс встретил его в баре не так давно, спросил о жизни, а пацан был настолько пьяный, что послал его. Пошлёт ли Розали?

Не пошлёт, поняла Роз, как только услышала историю о том, что тело парняги выловили на днях в Темзе. Могильщик любезно показал место, где его закопал, не за бесплатно, конечно. Убеждаться Роза не стала, поверила и так. И это ещё больше насторожило.

* * *

Следуя за Джейкобом Фраем, Нэсса думала, что события стали набирать какие-то космические обороты. Она потеряла самое дорогое, что имела — Уилла, но чем больше размышляла, тем больше понимала, что поступала эгоистично. Вернуть мальчика всё ещё хотелось, но надежда на то, что мистер Стэнтон окажется куда благоразумнее Тотти, грела душу. Если Уилл сможет устроить свою жизнь лучшим образом, то для Нэссы это будет лучшим подарком. Она понимала, что как бы больно ни было, нужно идти дальше, что-то делать. Убить себя она не смогла, хоть и думала об этом очень много, даже пробовала резать руки, застрелиться. Но нет, желание жить пересиливало боль.

Они попытались застать Мэйтланда Торндайка дома, но слуги сказали, что его нет уже несколько днейи непонятно, когда он объявится. На съёмной квартире его тоже не было. Фрай хотел серьёзно поговорить с самодуром, чтобы тот извинился перед Нэссой, а она, в случае чего, перед ним. Но нет, так нет. В другой раз.

И тогда Джейкоб повёл Нэссу за собой. Просто попросил следовать рядом и не задавать вопросов. С ним она чувствовала себя в безопасности, вот и шла. Да и что бы она там ни пыталась в себе гасить, а быть рядом с Фраем было очень приятно: он всё ещё притягивал к себе.

Они спустились к Темзе через безлюдную улочку. Дальше корабли выплывали к иностранным партнёрам — к чужим берегам.

— И что мы тут забыли? — не удержалась Нэсса.

Джейкоб достал из набедренной сумки несколько листов и перо с небольшой чернильницей. Он разорвал листы на несколько квадратов, а потом подозвал Нэс к себе.

— Давай, Нэсси, думаю, ты оценишь мою задумку.

— Чего делать-то надо?

— Писать умеешь?

— Ну так. Немного… Некрасиво. Долго.

Джейкоб махнул рукой и улыбнулся, его ответ удовлетворил.

— Отлично, много и не нужно будет. Бери перо и пиши на квадратике что-то, что тебя тревожит. Или имя того, кто из головы никак не выходит.

Бирн честно пыталась узнать зачем. Но проще было написать и ждать дальнейших инструкций, чем выпытывать. Сам Фрай написал в качестве примера «Ужасная борода Фредди». Посмеявшись, оба стали думать. Нэсса решила ограничиться именами: написала, как звали мистера Редклиффа, потом имя убитого брата, имена родителей и последним вывела настолько красиво, насколько могла «Уильям». Джейкоб дописал короткое «Иви не рядом» и повернулся к телохранительнице.

— Ну что, покажешь?

— Нет, конечно.

Тогда Джейкоб показал на «Ужасной бороде Фредди» как сложить из маленького квадратика бумажный кораблик. Оба сделали таких столько, сколько исписали листиков.

— А теперь глянь-ка, — увлёк за собой Джейкоб.

Он присел на колени у края небольшой деревянной набережной и осторожно наклонился к воде. Протянул ладонь, в которой был кораблик, и выпустил его на воду. Один за одним Фрай отпустил все, они медленно уходили вместе с течением Темзы. Нэсса сделала точно так же: отпустила Редклиффа, Симуса и всех остальных, на Уильяме не сдержала слёз и заплакала, опустив голову к воде. Что-то внутри надломилось, с грохотом упало к желудку, расплескав горечь. Та поднялась к горлу, так и норовила выйти вместе с завтраком. Нет, всё это происходит не с ней, с кем угодно, но не с ней, пожалуйста.

Но правда была другой. Всё произошло. С ней. И сейчас она сидела на коленях у Темзы, глотая слёзы, а рядом уселся Джейкоб Фрай и бережно обнял её за плечи.

— Так теперь легко, мистер Фрай. Но всё ещё больно.

— Зови меня просто Джейкоб.

* * *

— Кто это был? — спросила мать, встав в дверном проёме.

Мэйтланд тяжело вздохнул и поднял на родительницу глаза. Он был очень недоволен её появлением, разговором, тем, что Фрай припёрся к нему с девчонкой Бирн. Может, его одного он бы ещё и пустил, но вместе с этой!.. Нет уж.

Спрашивала Анабель не про Джейкоба. Она удивилась, как резко оборвалась эта связь, но не стала выспрашивать. Её отношения с сыном давно испортились, но переживала она за него не меньше, чем в детстве. Он всё метался, не знал, куда себя деть, чем заняться, кого любить. С Фраем вроде успокоился, но только на время. Миссис Торндайк могла понять Джейкоба: он из более простой семьи, бойкий и лёгкий на подъём, вряд ли он думает о прекрасной старости с её сыном. А Мэйтланд хоть и слывёт самодуром, в глубине души всё равно хотел спокойствия и совместной жизни с кем-то, кто просто будет его любить. Но вот сам молодой человек просто любить не умел — находил сложности. Теперь к сыну стали ходить какие-то подозрительные люди, она не лезла, пока отца не было. Но каждый раз после таких визитов на Мэйтланде лица не было. Этого больше допускать не хотелось.

Анабель стойко сдержала этот взгляд, одного искривления её тонких губ хватило, чтобы сын понял: она повторяет вопрос.

— Деловая встреча.

— Не выглядят так деловые партнёры, скажу я тебе.

— А твой тон совсем не ощущается дружелюбным. Ты пришла поругаться?

Женщина развернулась и вышла, очередной ссоры ей не хотелось.

После её ухода Мэйтланд долго сидел в раздумьях. Своим импульсивным выпадом он сделал только хуже и теперь склонялся к тому, что придётся применить силу ещё раз, но во благо. То, что ему предлагали, звучало совсем уж сумасшедшим образом, но в тот момент это и привлекало. Жаль только, что поговори он сейчас с Джейкобом, попробуй убедить в необходимости совершить эту дерзость, Фрай откажется. Торндайк полагал, что будь они даже в тех же хороших и тёплых отношениях, что до инцидента с Бирн, уговорить любовника было бы практически невозможно.

Всё началось ещё тогда на балу. Мэйтланда увлекли разговоры о том, что Фрай на самом деле в «Грачах» не нуждается, а вот в спасении — да. Но мешают эти прихвостни вокруг, которые высасывают из него силы и ресурсы. Торндайк пробил по своим Джимми, но не нашёл, в чём его можно обвинить. Узнал немного об остальных, долго ходил вокруг да около Бирнов. Там нарушений было значительно больше, это злило и напрягало. Но после драки, которой вообще-то быть не должно было, Мэйтланд почувствовал некоторые сомнения. Как эта мелочь могла сделать что-то плохое Джейкобу? Она его даже ударить не сможет нормально. А вот пристрелить запросто. Но не пристрелила же до сих пор. Что-то было не так, но Торндайк не понимал, что именно. Ему было приятно думать, что Нэсса Бирн хочет обмануть Джейкоба, что она не испытывает к нему других чувств, похожих на то, что Мэйтланд каждый день ощущает к Фраю. Но не складывалось никак. Точно не знал, испытывает ли что-то девчонка к Фраю, а он к ней, точно не мог говорить, что Бирн — обманщица. Поэтому Мэйт хватался за предложение, которое ему выдали в тот вечер на балу, как за спасительную соломинку. Ему очень хотелось, чтобы Джейкоб уплыл с ним из страны под покровом ночи. И он готов был прибегнуть к любым подходам…

Но, воззвав к разуму, Торндайк всё же решил сначала по-хорошему. Он оказал одну услугу недавнему гостю, этого должно быть достаточно. Дальше сам должен разобраться. И ему хотелось хотя бы помириться с Фраем.

* * *

Нужно было отвлечься. Нэсса забылась в работе и обучении «Грачей» стрельбе. Аддерли продолжила ходить к Нэссе, делала небольшие успехи, но постоянно что-то было не то. Бирн, вымотавшись, тащилась домой, где обычно ждала Роза. Та чувствовала, что бросать подругу сейчас точно не стоит, лучше лишний раз понадоедать (и пусть она прогонит, если что), чем не прийти, а она почувствует себя самой несчастной и одинокой. Девушки болтали о многом, часто обсуждали Фрая и Торндайка, прошлое и будущее. Об Уилле почти не говорили, было ещё больно. Роза услышала, что Дэрин сказал адрес сестры кто-то из «Грачей», а та уже передала Тотти. Это был не Пат. Не она. Но кто? Вопрос оставался без ответа.

Вместе проживать этот непростой период было проще. Нэсса старалась помочь Розали, как могла, но та обычно не жаловалась на жизнь.

— Помнишь Пата?

— Ну.

— Утонул в Темзе.

Нэсса нахмурилась.

— Прям так сам взял и утонул?

Розали пожала плечами:

— Учитывая то, сколько он в последнее время бухал, мог и сам грохнуться.

Бирн вообще думать забыла про Пата, хотя начинали они вместе как рекруты. Она знала, что он постоянно был на нервах, но после того, как её приняли, не видела его.

— С чего запил-то?

— Аддерли выперла его из рекрутов за то, что он стрельнул в доносчика. Фрай же не может допрашивать труп, верно?

Девушки закивали друг другу.

— Кстати, она же всё ходит ко мне учиться. Это так странно. Она была моей наставницей, а потом всё так резко изменилось. Как только стала работать с Джимми, он никого ко мне не подпускал, мисс Аддерли в том числе. И вот теперь словно она у меня на побегушках, учится. Бесит иногда жутко, её уводит куда-то вбок постоянно. Может, со зрением проблемы или руки потряхивает, я понять не могу. Вот пытается исправить это, да только, честно, не выходит у неё ни черта.

Подруги пообедали, выпили чаю с ромом, вспомнили, с чего начинали своё небольшое расследование.

— Жаль, ни к чему не пришли, — вздохнула Нэсса.

На самом деле, Розали давно уже нашла много чего, но молчала, потому что не хотела нагнетать тревоги в состояние Нэссы ещё больше. Она натянуто улыбнулась, а потом попрощалась с Бирн, поцеловав в щёку.

— Ещё увидимся, Нэс, — пообещала она.

И пропала почти на неделю.

* * *

Роза пропала почти на неделю, чтобы не вернуться уже никогда. Мэйтланд Торндайк за голову схватился, когда увидел, что произошло в съёмной комнате девушки по имени Розали. Он выехал, чтобы поговорить с Джейкобом, но в поезде-штабе сказали, что Фрай умотал по срочному делу, дали адрес. И вот Мэйтланд был на месте, да только помимо него там куча полисменов, обеспокоенный Абберлайн опрашивал свидетелей, Нэсса Бирн сидела, опоенная успокоительным на входе в дом, а рядом с ней пожилая женщина плакала. Фрай метался с Джимми и другими ребятами вокруг дома, всё что-то высматривал.

— Джейкоб, друг мой, что случилось? — подошёл Мэйтланд.

Фрай удивлённо обернулся, поняв, что ему не привиделось, жестом отправил своих парней дальше вместе с Джимом. Торндайк выглядел действительно обеспокоенным: это читалось в его голубых глазах, в морщинках на лбу из-за нахмуренных бровей. Он снова узнал того самого Мэйтланда, с которым когда-то познакомился и немного отпустило. Значит, не сошёл с ума, значит, может быть адекватным.

— Мэйтланд, здравствуй!

Они сдержанно пожали руки. Одному хотелось крепко обнять другого, а другому хотелось оставить поцелуй на губах и ничего больше вокруг не видеть и не знать.

— Полный ужас. Убили нескольких моих ребят в квартире Розали, жутким образом убили. Я в растерянности.

И это тоже было видно, сколько бы Фрай ни старался, стресс на нём сказывался. Он слегка похудел, лицо словно сузилось, к щетине давно уже не прикасался, а в глазах застыл страх.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Думаю, да. Подойди к Фредди, он тебе всё объяснит. Они нашли кое-что, может, ты знаешь, кто мог такое носить? Какие-то метки или что-то такое. Я не знаю, что это. А ты многих ребята из подполья знаешь, может, вспомнишь… После «Висельников» у меня не было крупных проблем с группировками, но это — полный ужас.

Мэйтланд взялся за плечо Фрая и крепко его сжал:

— Мне очень жаль. Я пришёл поговорить, но, думаю, можно передвинуть это дело.

— Нам точно нужно поговорить, ты прав. Но не сейчас.

В смятении Торндайк направился к Абберлайну, опасаясь того, что могут ему показать. Он несколько раз оглянулся на Фрая, тот махнул ему и подмигнул. Но это так, в попытке держаться, а не в качестве флирта. Чем ближе подходила зима, тем больше краски превращались в грязное месиво. Отношения угасали, страсти тлели, а люди умирали…

Джимми приехал сразу, как только смог. Кинулся сначала к Нэссе и крепко обнял:

— Ты прости меня, девчонка, сама знаешь, что делал. Столько всего на тебя навалилось в последнее время, держись. Я рядом.

Бирн с такой силой вцепилась в руки Джимми, что у неё побелели костяшки пальцев. Она смотрела куда-то в сторону, не фокусируя взгляда. Ей хотелось избавиться от всего, что она увидела. От каждого образа, от каждой секунды, что она провела в комнате Розали сегодня. Подруга не приходила, не выходила на связь несколько дней, что было вообще не в её манере. Нэсса искала по своим, спрашивала Одетт, но никто ничего не знал. Она решила нагрянуть сразу поутру, застать Роз, пока та не убежала. Но девушка никуда бы не смогла убежать. Она и ещё несколько из «Грачей» лежали в её комнате мёртвые. Кто-то был изуродован, кого-то просто застрелили. По Розали было видно, что она отбивалась, но всё же… не сумела.

— Джим, они просто зверски убили её, понимаешь? И никто в этом сраном доме не помог. Ну неужели не слышали, скажи мне? Когда всё стихло, вызвали полицию. Она… она… лежала там в собственной крови, изогнувшись так ненормально для человека, что сердце в пятки уходит. Джимми… — Нэсса стала заикаться от подступающей истерики. — О-она этого н-не заслужи-и-ила…

Мужчина покрепче обнял Бирн, думая над долгим и тяжёлым трауром для «Грачей». Так они сидели, пока не подошёл Фрай и не позвал за собой. До того, как приехал Джим, он лично силой поил Нэссу всем, что давали жители, чтобы она успокоилась. Слов для поддержки тогда не нашёл. Да и вряд ли Бирн бы услышала, она словно ушла с головой под непроницаемые потоки Темзы — уши закладывало от головной боли, всё вокруг казалось картинкой, которую сложно разглядеть под толщей воды.

* * *

Ассасины сопровождали Джейкоба постоянно, информацию добывали отдельно от «Грачей» и уведомляли Фрая лично. Конечно, ему это не нравилось, ведь разделять банду и ассасинов не хотелось, но приходилось. Не хватало ещё среди почитателей кредо крыс и предателей.

Без привлечения помощи Фредерика Абберлайна ассасины смогли выловить нескольких подозреваемых. Лишь двое из них были из «Грачей», а остальные оказались людьми с улицы: бывшими «Висельниками» (что не удивительно), мелкими ворами и наёмниками. Джейкоб был близок к разгадке и понимал, что связался с очень хитрым врагом, который просто так себя никому не выдавал, поручения передавал через третьих лиц, а оплату производил разными способами, иногда просто убивая исполнителя. Грязная игра велась кругом, и Фрай не совсем понимал, в какой именно момент он оступился, что попал в неё. Оставалось только с нетерпением ждать, когда все карты будут раскрыты. Он мало с кем делился результатами своих расследований, держа ассасинов «за спиной». Мало ли что…

И снова Джейкоб пытался поговорить с Мэйтландом, но тот почему-то отказался, прося прийти позже. Фрай, конечно, не был против зайти ещё раз, но всё же убедительно попросил дворецкого передать маленькую записку. Развернув её Торндайк бы увидел короткое «Давай на этом закончим. Как будешь готов, поговорим».

Джимми и Одетт присматривали за Нэссой после похорон Розали и ребят, которые были убиты вместе с ней. Девушка захотела переехать от страха, что с ней может произойти что-то подобное. Она подозревала, что дело в том мини-расследовании, которое они затеяли. Но ведь оно шло так вяло, неужели правда они что-то заподозрили и попали в точку? Розали умерла не просто так, была уверена Нэсса, это из-за расследования. Босс был уверен, что это из-за него, чтобы напугать, насолить.

Фрай поддержал Бирн словом и делом: распорядился помогать с переездом и деньгами, если это будет необходимо. Разговоры не приводили ни к чему, прикосновения скорее отталкивали, чем приближали. Хотя им обоим иногда хотелось забыться друг в друге.

Нэсса сомневалась в своих действиях, но горе и страх переломили остальные эмоции. Она нашла комнату, про которую никому не сказала, и сама помаленьку носила туда вещи. Без Уилла их стало значительно меньше. После тихого переезда она отдала снаряжение в ближайший пункт «Грачей», а Джимми и Фраю оставила записку, что покидает банду. Не было больше ни сил, ни желания находиться вместе с теми, кто подарил ей всё, а потом втихушку забрал. С боссом прощаться не хотелось, к нему тянуло ещё сильнее, чем раньше, но страх преобладал. Да и какая к чёрту тяга и симпатия в сложившихся обстоятельствах? Заговори она с ним и всё, всё провалено, она сдастся и прильнёт к нему, как когда-то к Редклиффу. Нет, ни в коем случае!

Фрай, увидев записку, с трудом удержался, чтобы не схватиться за голову. У него банда с предателем перед глазами, под одним боком странный Мэйтланд, который так хотел примирения, а теперь убегает, а под другим боком Нэсса Бирн, которая хотела вполне конкретных вещей, а теперь не ясно, хочет ли она вообще чего-либо. И все три составляющих в опасности, и все они по-своему были дороги Джейкобу. Он не мог выбрать, кто ему дороже, разрываясь ежедневно от мыслей и попыток сделать хоть что-то. Джимми порывался найти Нэссу, кричал, что она в опасности, требовал справедливости и заботы для ученицы. И только тогда Джейкоб решил: будет выбирать по ходу дела. Он делегировал большую часть обязанностей на помощника и сказал, что исчезнет на несколько дней. Джим оставался за полноправного босса «Грачей» только на одном условии: Джейкоб лично ему докажет и покажет, что с Нэссой Бирн всё в порядке.

Джим не догадывался, что оставался не один. За ним наблюдали несколько ассасинов, которым Джейкоб поручил внимательно следить за ситуацией и передавать всё в бюро. В случае самой крайней необходимости — вмешиваться.

Да, Нэсса ушла из «Грачей», но не из жизни Джейкоба Фрая. И он это доказал очень быстро. С помощью верных ассасинов он отыскал новое место жительства Нэссы. Та пряталась в комнате на окраине города, почти не ела, ни с кем не разговаривала. Джейкоб ещё не знал, а вот подобное состояние для Бирн было не в новинку. Она уже убегала от боли и страха, от стыда и вины, когда пряталась от мистера Редклиффа. Сейчас она пряталась от всех помаленьку, но больше всего от Джейкоба Фрая. В отличие от первой влюблённости теперь её разрывали противоречия: она очень хотела, чтобы босс нашёл её и в то же время очень этого опасалась.

И Джейкоб догадывался, что просто так к бывшей телохранительнице не попадёт. Скорее всего, она просто не станет слушать и не откроет. Снимала комнату на последнем этаже, прямо под крышей, боялась, что с нижних уровней кто-то может к ней залезть. Но она же не знала, что связалась с ассасином, для которого залезть на крышу и спрыгнуть на балкон или пролезть в окно — плёвое дело.

Сколько раз он так крался к Мэйтланду, предвкушая прекрасный вечер и насыщенную ночь. Теперь был осторожен, не знал, чего ему ожидать. Никогда бы не подумал, что пробраться к девушке, пусть и знакомой, станет такой задачей — нужно было не спугнуть её, подобрать нужные слова, не лишиться головы. Ведь Фрай, каким бы беззаботным его ни видели окружающие, прекрасно понимал, почему Нэсса его сторонится. Сначала это было просто забавно иметь в команде меткого стрелка и собутыльника-девушку. Со временем Джейкоб стал замечать, что посматривает в сторону Бирн чаще, чем раньше, а она лишь отводит взгляд да нос воротит. После бала он смотрел на неё уже совершенно другими глазами, интерес к её персоне возрастал. Наверное, она это почувствовала и пыталась скрыться, ведь видела, что у босса что-то не чисто с Торндайком. Так и было. Джейкоб не мог выбрать, кто интереснее, кто предпочтительнее, кто ближе. И весь интерес к Нэссе растянулся в странную череду притяжений и пряток. Стоило поставить точку в этой неразберихе и сознаться. Раз она всё равно решила покинуть «Грачей», не будет ничего страшного, если он скажет, что она его интересует не только как меткий стрелок.

Всё, что свалилось на Нэссу, очень сильно подкосило её. Она вспоминала, как пришла в «Грачи» — дерзкая, сама себе на уме да в поисках заработка. Чтоб никто не трогал её и Уилла, чтобы им на всё хватало — вот основное её желание. Было. Влюблённость смутила Нэссу, она стала мягче, возможно, подрастеряла сосредоточенность и внимательность. Когда увезли Уилла, словно половину сердца оторвали, ясно проклюнулось одиночество. Теперь, после убийства Розали Нэсса шугалась каждой тени, явно проступил страх. Не хотелось умирать, не хотелось оставаться одной, не хотелось больше никогда никого терять. Ещё больше боли, казалось, невозможно пережить.

Со слухом было похуже, чем со зрением, но Нэсса спала плохо, сидела на кровати, держа нож под подушкой. Сто раз пожалела, что сдала оружие, а сама осталась ни с чем. Кто-то прошмыгнул, окно скрипнуло. Нэсса привстала на кровати, прижала нож к груди и с криком прыгнула на незнакомца. Джейкоб перехватил руку с ножом, когда острие оказалось слишком близко к щеке.

— Нэсса Бирн, если хочешь зарезать меня, сделай это после того, как я объяснюсь, хорошо? Это Джейкоб Фрай.

Девушка отскочила, не веря своим ушам. Она на автомате зажгла лампу на столе и увидела лицо бывшего босса. Правда, Фрай. Нашёл её снова! Не опуская ножа, она отошла к стене.

— Как ты меня нашёл, Джейкоб Фрай?

Ни к чему были лишние формальности и вежливость, думала она. Джейкоб улыбнулся лукаво, тепло, так по-фраевски. Нэсса старалась не привыкать к людям настолько сильно, чтобы ей начинали нравиться детали. В Розали она полюбила всё, но особенно сильно ей нравились смех подруги и глаза. У Одетт были красивые, по мнению Бирн, щиколотки. Лысина Джимми — его визитная карточка. Острое лицо Торндайка и пронзительный взгляд Нэсса увидела бы за километр. А вот у Джейкоба Фрая было много достоинств, и самые приятные — его улыбка и руки.

Их-то он и выставил вперёд, показывая, что пришёл с миром, а не принёс очередную угрозу. Тяжело было начать, но Фрай представил, какого нагоняя дала бы ему Иви за такое «безответственное и детское поведение», поэтому начал как можно скорее:

— Нэс. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. И чувствую свою ответственность за многое, что с тобой произошло. Ты спасла мне жизнь, а я в свою очередь мало чем смог помочь, чтобы улучшить твою в ответ. Мне многие говорили, что я не самый ответственный в мире человек, сестра часто упрекала меня в импульсивности. И теперь я с этим согласен. Это я не остановил вовремя Мэйтланда тогда на арене, и ты получила побои, которые не должна была. Недостаточно похлопотал за тебя и Уилла, хотя, думаю, имел такую возможность, и в итоге мальчика забрали. Без должного внимания оставил тех, кто пытался мне помочь, и мы потеряли Розали. Мне действительно очень стыдно за это, я чувствую себя виноватым. И каждый раз ты страдала в сотни раз больше, чем я. Могу понять, почему ты не хочешь меня видеть.

Прошёлся по больному. Раз, и за пару минут вернул всё то, что так хотелось забыть. Нэсса сдерживала слёзы, хотя от кома в горле можно было и задохнуться. Она старалась дышать глубоко и размеренно, но выходило плохо. Чёрт возьми, как же она хотела, чтобы он пришёл, но как же не готова была к его исповеди.

— Ты напугана, я понимаю, — продолжал Джейкоб. — И я, честно сказать, напуган ещё с того самого раза, как сорвался с крыши. Но я хочу тебе помочь, правда. Хочу, если могу это, защитить тебя и разобраться уже с тем, что происходит в «Грачах». Я готов взять себя в руки после стольких месяцев самобичевания и самоуничтожения. Не для этого ты меня столько раз из беды вытаскивала, чтобы я сдох, — набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы потянуть время и повторил. — Я хочу отплатить тем же и просто помочь. Искреннее. По-настоящему. Не за что-то, а просто так. И я, — он стал стягивать с себя пальто. — Никуда не уйду, пока мы не поговорим. Можешь меня бить, колоть, резать, я с места не сдвинусь.

Он бросил пальто на пол и сел на него, спина упёрлась в стену. Пробежали мурашки. В этой комнате было холодно и неуютно. Без Уилла Нэсса совсем не заботилась о том, как будет жить, в каких условиях. Вот он сел напротив неё, и всё было так просто. Сделай несколько шагов и окажись рядом. Но Нэсса не делала. Её словно парализовало, нож перед глазами, а не возможности. Груз пережитой боли за спиной, а не стена холодного старого дома.

Она много плакала, уже надоело. Поэтому старалась быть как тогда, когда они только знакомились, дерзкой, словно ей всё равно. Ни хрена не получалось. Давно уже не всё равно. Про Уилла говорить было больно, про Розу — страшно. Тогда…

— Т-ты… и Торндайк… Что это было?

— Есть ли какой-то смысл скрывать, ты же и так поняла, да? Мы были вместе. Любовниками, — он развёл руками по-простому, жест как бы говорил: «Ну и что?».

— Он сделал это, потому что злился на меня? За что?

Она догадывалась.

— Потому что ревновал. Он думал, что мы с тобой спим.

Догадки оказались правильными. И это как-то неприятно ударило по совести, зато забитая доля самодовольства вдруг проснулась. Сам Мэйтланд Торндайк оказался о ней такого высокого мнения, ого!

— Был?

— Слушай, это сложный момент. С тобой мы поговорим раньше, чем с ним. Я понимаю, что нужно, очень хотелось бы, чтобы он мне многое объяснил и извинился перед тобой, но… Видимо, не сейчас.

И вправду, они пытались приехать, но как только Фрай подходил к Торндайку или наоборот, что-то происходило. Нэсса замялась. Бестолковый алкаш и прожигатель жизни, какого она увидела в начале их пути, смотрел на неё с пола и был другим. Только сейчас она поняла, что он изменился, а вместе с ним произошли перемены и в ней самой. Тогда Нэсса опустила нож, но из рук не выпустила:

— Извинения приняты. Мне тоже очень стыдно за многие вещи. Я должна была сказать про бои, попросить помощи. И… — она вдохнула, но не продолжила, громко выдохнув через нос.

Джейкоб приподнялся, медленно подошёл к Нэссе, понимая, что у неё с чувствами тоже не всё так просто, как и у него.

— И?..

— Тебе когда-нибудь нравились девушки, Джейкоб?

Это рассмешило Фрая. Он приложил руку к губам, чтобы не рассмеяться в голос.

— Мне нравятся люди, Нэсса. Мне нравятся отдельные личности, и их половая принадлежность далеко не первая в списке того, что может меня волновать. Симпатия… Любовь… ну разве это выражается в количестве денег, в умении стрелять или целоваться? Я не знаю! Не знаю я… Мне дорог Мэйтланд, но мы не до конца понимали друг друга. Ты тоже стала мне дорога, и я не хочу разбегаться, забываясь в других не объяснившись. Меня очень к тебе тянет, Нэсса Бирн, и я не требую взаимности. Просто хочу, чтобы ты знала.

Сначала словно громом ударило. От кончиков пальцев на ногах до самого коротенького волоска на голове обдало жутким холодом. Значит, и у него что-то к ней есть! Торндайк угадал, хоть и попал, как говорят, пальцем в небо. Что-то есть, хоть ничего серьёзного и не было. Нэсса хрипло прошептала, заставляя себя посмотреть в глаза Фрая:

— Я убегала, потому что влюбилась в тебя.

Фрай осторожно протянул руку к ножу, Нэсса без метаний отдала оружие. Он подошёл близко и резко вонзил нож в стену — аккурат над их головами. Бирн вздрогнула и подалась вперёд, прямо на грудь Джейкоба. Она подняла голову, и их губы встретились. Манера целоваться у него была под стать характеру: страстная, нетерпеливая. Нэсса прижалась к тёплому телу Джейкоба так сильно, что ему стало больно. Он с улыбкой выругался и прервал поцелуй.

— Думаю, мне стоит остаться. Тогда ты сможешь нормально выспаться.

Он как ни в чём не бывало вернулся на своё место, уселся на пальто. И тут Нэсса немного не поняла: какого чёрта, Фрай? Она только начала осознавать, насколько сильны её чувства, только тело начало отзываться на его руки, как он снова отскакивает! Девушка немного разочарованно цокнула. Потом подумала, что он прав, и это умилило. Его бережное отношение к ней, то, что он не торопил события и не настаивал на большем, тронуло.

— Конечно, чтобы заплатить за ремонт этой сраной стены, — кивнула Нэсса, возвращая улыбку.

Впервые за долгое время ей стало тепло и спокойно. Она подумала, что всё это просто из-за чувства одиночества, из-за того, что Уилла нет рядом. Но что-то подсказывало ей, что нет. Никто не смог бы заменить Нэссе племянника. Никто не вернул бы Розали, её детективные замашки и их дружбу. Джейкоб как бы ни старался, не смог бы их заменить. Он был не заменой. Просто он другой. И с ним рядом было не хуже, чем с теми, кого Нэсса искренне и по-настоящему любила. Может, подумала она, и Фрай когда-нибудь попадёт в этот список…

— Вот! Узнаю Нэссу Бирн! — хлопнул в ладони Фрай. И ему очень хотелось бы продолжить этот поцелуй, зайти дальше, но не в этой комнате и не в сложившихся обстоятельствах. Он надеялся, что у них ещё будет возможность провести время вместе и не думать о проблемах.

Девушка попыталась уснуть на кровати, но не получалось. Фрай на её место не посягал и вообще больше не подходил. Бирн тоже решила не торопиться с близостью, но от одного удержаться не смогла. Стянув с кровати покрывало, она слезла и подошла к Фраю. Он с интересом наблюдал снизу, что будет дальше. Она села рядом, перекинула свои ноги через его, крепко прижавшись к груди молодого мужчины, а сверху накрыла их покрывалом. Особо теплее не стало, хотя Фрай ресурсы своего организма знал хорошо. Нэсса могла погреться об его прекрасное (как он не уставал повторять) тело этой ночью.

Они задремали, просыпались часто, но быстро засыпали снова. Иногда разговаривали, но мало, было просто хорошо рядом. Ближе к утру Нэсса проснулась, чтобы одеться, всё же замёрзла. Она заметила рядом со спящим Джейкобом его пояс: на нём пистолет, мешочек с патронами и метательные ножи. И тут же странный нарукавник с выдвижным клинком. Девушка покрутила его в руках, изучила хорошо. Откуда у Фрая такой? Однажды Нэсса уже видела нечто подобное и даже знала, где это можно было достать…

Боль набатом била в голову. Мэйтланд Торндайк уже третий день не выходил из новой съёмной квартиры. Сутки смотрел в одну точку в стене. Он всё поверить не мог, что, сам того не осознавая, стал причастным к убийству людей. Настоящих и живых, которые ему лично ничего не сделали. Торндайк пожалел, что поддался своим не самым лучшим чувствам: слушал свою ревность, поддакивал страху, давал обещания раздутым ожиданиям.

Он думал, что его деньги могут делать чудеса только для него. Открывают все двери лишь ему одному, он же платит! Так и было, пока его деньги не ушли в оборот на дело, на которое он осознанно не подписывался. Договорённость была следующей: Мэйтланд даёт некоторую сумму на небольшую революцию внутри «Грачей», чтобы найти виновников в покушениях на Джейкоба. Но человек, предложивший это Торндайку, был заинтересован в том, чтобы занять пост босса самолично. Раз Джейкоб и так в опасности, Мэйтланду показалась здравой мысль о том, что банда Фраю не нужна, а вот уехать далеко и надолго — очень нужно. Он уже представил, как сидит на веранде маленького арендованного дома вместе с Джейкобом и слушает пение птиц, когда всё резко рухнуло. Его деньги использовали, чтобы нанять бандитов, простых головорезов, которые убили тех «Грачей» в квартире этой самой Розали. И Мэйтланд осознавал, что только идиот мог повестись на такое предложение, да назад ничего не воротишь. Он потребовал встречи с человеком, с которым договаривался до этого, и заметил, что по ту сторону этого договора тоже волнуются. Не было прежней уверенности и спокойствия в словах и жестах. И это привело к конфликту.

— Речь шла о революции, но не об убийствах! — кричал Мэйтланд.

Неужели эти ребята так сильно мешали? Да, ответили ему, мешали. И не его это дело, куда потрачены деньги. Он их по доброй воле отдал.

— Вам бы, мистер Торндайк, уже подхватить мистера Фрая и бежать.

В руки Мэйт получил конверт с картой, на которой были выделены несколько дорог, по которым можно уехать из Лондона незамеченными.

— И рот на замок, а то у нас есть некоторые доказательства того, что Вы нам содействовали. Понравится ли это Вашему отцу? А мистеру Фраю?

Его деньги использовали против него же самого. Наняли им же рекомендованных громил, а те убили Розали. Мэйт этого не хотел, правда. И очень раскаивался. А уж мысль о том, что об этой ошибке может узнать Джейкоб или отец, сводила с ума. Как он мог не подумать, как он мог проколоться! В том, что Роза и Нэсса могут быть какими-то махинаторшами и предательницами Мэйт сомневался, он видел, как Бирн рыдала у квартиры. Он совсем запутался, но объяснять ему никто ничего не собирался. И выпроводили под дулом пистолета.

— Чертовщина какая-то, не понимаю… Нужно найти Джейкоба! — переступая через стыд и страх, решил Мэйтланд.

* * *

Нэсса проснулась сама по себе. Без кошмаров, без вмешательств извне. Выспалась, потянулась. Спать нравилось хотя бы потому, что она чувствовала себя спокойно во сне. Как только Фрай перевёз её подальше от города, она немного успокоилась. И всё же было не по себе, пока не разберутся с этими предателями.

Здесь за городом было неплохое место. Небольшое поселение с преимущественно молодыми людьми. Джейкоб не стал объяснять, что они делают и почему там живут, просто сказал, что это «особые рекруты и им можно доверять». Он старался быть рядом, но часто пропадал, было понятно, что ситуация накалилась больше некуда. Пока Фрая не было, Бирн по его просьбе учила особых рекрутов стрелять. Она ещё и сама не подозревала, что общается с ассасинами, но чувствовала, что эти так называемые рекруты другие. Не такие, как «Грачи». И чем дольше Нэсса находилась с новыми знакомым, тем крепче в голове укладывалась мысль, что «Грачи» всегда будут ненадёжными, а вот эти ребята — вполне хорошая поддержка. Они были дисциплинированными, послушными, диалог с каждым клеился проще. Наверное, это было очень грубо и даже предательски по отношению к банде, но Нэсса ни в коем случае не хотела возвращаться назад.

Одевшись теплее, Нэсса осторожно вышла из комнаты, в которой ночевала, и прошмыгнула к выходу. Никто нигде не держал, пусть Фрай и предупреждал, что лучше сообщать обо всех странностях и никуда не выходить. То, что собиралась сделать Нэсса, касалось её личных переживаний, и она никого не хотела в них посвящать. Поэтому молча вышла за пределы поселения и в кэбе направилась в сторону Лондона.

— А где мисс Бирн? — впопыхах интересовался один ассасин, которого Фрай прислал из города. Парень успел увидеть некоторые изменения в боссе, которые ясно дали понять: быть беде. Его спешка была вполне обоснована.

Все пожимали плечами, только мальчишка по имени Джек, один из самых юных рекрутов, недовольно пробурчал:

— Она вышла за ворота. Уехала.

Ассасин прижал к груди послание Фрая и округлил глаза. Не успел.

— Мне мистер Фрай голову отвертит, ведь он чётко написал в письме: никуда и ни при каких условиях не выходить. И это адресовано мисс Нэссе Бирн.

Парень потрепал мальчишку по голове в знак признательности и побежал поднимать других ассасинов на поиски. Мальчик только фыркнул, ему мало что нравилось в жизни.

* * *

— Вас бы снова чуть не убили, мистер Фрай! — эмоции захлёстывали молодого «Грача». — Но там был Джеймс! Со всех сторон на него навалились, потом дым всюду. Бам! Какие-то ребята в капюшонах попытались оттащить Джеймса, но пришли ещё увальни с пистолетами, пальба началась, о-о-ой… Я могу ошибаться, но мне кажется, несколько пальцев Джеймсу снесло от одного выстрела, жуть…

Джейкоб устал ходить по трупам. Ему притащили еле живых ассасинов, у одного была записка, ни места, ни времени, просто совет убираться из города подобру-поздорову. Хотели поймать Фрая, но что-то спутали, попались на Джимми? Тот дал отпор, но его покалечили и увели в неизвестном направлении.

— Слишком торопишься, с чего бы это? — бросил Джейкоб в воздух, спрашивая у предателя, у злейшего врага, сидящего в тёмном углу всё это время.

Он и ассасины уже догадались, кто бы мог это сделать, но не хотели спугнуть, выжидали. Теперь ждать было нечего, сохранить бы то, что осталось, пока жизнь окончательно не превратилась в ад.

* * *

Пока Нэсса ехала до нужного места, всё прокручивала в голове не самую приятную картину. Она залетела к Розали и увидела ужасающую картину, от которой сердце в пятки уходило. Сначала кинулась к телу Рози, потормошила, позвала. Когда поняла, что ни к чему это не приведёт, закричала, зарыдала, стала звать на помощь. Соседи, оказывается, уже знали и даже позвали полицию, но попрятались по комнатам, боясь, что убийцы вернутся. Выплакавшись, Нэсса снова вошла в комнату, чтобы осмотреться. Старалась держаться, быть как Роза в такие моменты — детективом. Среди общего бардака и ужаса Бирн запомнила чётко только одно: дату рождения Уильяма, коряво написанную кровью на шкафу. Рядом лежала Розали, вероятно, это она и написала… Своей кровью.

Тогда Нэсса опять зарыдала, её вывели из комнаты. Но до сих пор не отпускало. Что же хотела сказать Розали этим, что передавала? Зачем? Она точно не хотела ударить по больному, но что тогда? Бирн очень жалела, что не была такой смышлёной, как её убитая подруга. Она всё ещё скучала, такое не проходит бесследно.

Девушка шла по заброшенному зданию, лезла на свой страх и риск всё ниже и ниже, в подвальные помещения. Она знала, что зимой здесь можно было встретить кого угодно, люди искали места, где можно согреться. Но нужно было идти. Хотелось верить, что всё на месте. И что всё после этого «похода» будет в порядке. Столько раз они лазали сюда с Уиллом и играли, было не страшно. Столько раз она была тут одна, вспоминала Симуса, думала про Редклиффов. И не боялась. Но теперь что-то внутри сломалось. И потряхивало неслабо. Последний раз Нэсса была тут в день рождения Уильяма Бирна, говорила ему, что они найдут клад. И они нашли. Она снова подошла к хорошо знакомому углу разрушенного помещения. Там стоял тот самый самодельный сундучок, в котором мальчишка нашёл подарки. Нэс вздрогнула, всхлипнула. Очень тщательно ощупала сундучок, словно он был последним оплотом спокойствия. Трепетно и бережно стерла с него пыль, каждое прикосновение приближало её к племяннику, а реальность отдаляла всё сильнее. Девушка вслух потребовала от себя взять уже в руки свои чувства и идти. Выдохнула. Пошла. За поворотом Нэсса нашла выступ, за которым прятала долгие годы многие вещи.

Рукой залезла в дыру в стене, прощупала всё, что было внутри. Никто ничего не украл, какое облегчение! Подцепила пальцами свой свёрток, потянула, достала. Теперь схрон Нэссы Бирн был пуст, она сама вытащила всё, что было.Она развернула промокшую от снега ткань и стала пересчитывать всё, что там было. Оловянный браслет от Симуса, перо от Одетт и самое главное — подарок мистера Редклиффа. Он отдал девочке в своё время очень странную вещь, сказав, что когда-нибудь это может пригодиться. Аккуратный кожаный нарукавник со странной вышивкой нитками. Нэсса таких никогда не видела, но если бы бывала в Америке, то узнала бы, что такие вышивали в племени Ганьягэха [1]. В нарукавнике был выдвижной клинок, Нэсса этим не пользовалась, но помнила, как Редклифф показывал принцип работы такой вещицы. Со стороны никто и не видит, что ты с оружием, но в случае чего ты тянешь пальцем за специальную нить или железное кольцо, и под твоей ладонью параллельно руке появляется небольшой острый клинок. Раньше Бирн никогда не присматривалась к подарку, её ошарашивала сама мысль о том, что ей подарили такую дорогую вещь, да ещё и мужчина, в которого она была влюблена. Теперь Нэс тщательно всё осмотрела, примерила себе на руку, опробовала механизм. Всё работало, хотя обновить нарукавник было бы неплохо. В нём девушка нашла записку, спрятанную между слоями кожаных вставок. Чужое таинство завлекло, она развернула старый клочок бумаги. Возможно, он был старше неё самой. На нём выцветшими чернилами было написано: «Литрис, борись за кредо и за свою любовь. Целую, Коннор». Прочитала Нэсса кое-как, но суть поняла. Наверное, подарок влюблённого девушке, той самой тётушке мистера Редклиффа? Скорее всего. Больше Бирн волновало другое: похожая штука была и у Джейкоба Фрая. Есть ли какая-то связь у этих приспособлений, у семьи Редклиффов и Фраев? Как спросить у самого Джейкоба? В любом случае Нэсса настроилась отдать ему этот клинок, разговора было не избежать.

На обратном пути Нэсса снова уставилась на сундук. Больше сюда возвращаться не планировала, снова подошла, чтобы смаковать воспоминания в последний раз. Открыла сундук, а увидев, что на дне, охнула. Трясущимися пальцами достала небольшой конверт. Прочитала простое «От Розали для Нэссы Б».

«Открыть? Прочитать? От Розали ли? О-о-о, почему так сложно и страшно?», — мысли болью пульсировали в висках.

Хотела его открыть, но побоялась. И подумала, что не смогла бы просто прочитать быстро (потому что не умеет). Надеясь, что застанет Джейкоба, она подхватила вещи и находку и побежала назад.

* * *

Мэйтланд проклинал мир. И немножко себя. Это было большой редкостью, когда Мэйт обращался к себе настолько нелестно. Он точно не знал, где обитают загородные рекруты Фрая, шёл практически наобум. На пригородных дорогах за проезд лошади требовали пенни. За повозку с лошадью — два пенса. И меся дорогущими сапогами грязь, Торндайк готов был отдавать эти пенсы хоть поминутно, лишь бы его везли. Но его повозка застряла, он решил, что пройдёт пешком сам и найдёт нужное место. Джейкоб рассказывал, как поселение выглядит, но никогда не брал с собой. Ориентироваться только на описание и воспоминания, утопая в очередной луже, было неудобно и неприятно. Но Мэйт твёрдо решил, что встретит сегодня Джейкоба и расскажет всё.

Дома за Лондоном были ветхими, такие картины взор не услаждали. Младший Торндайк догадывался, что жизнь бывает и такой, но никогда себе воочию этого не доказывал. А здесь всё как на ладони, а он снова как золотая монета, которую случайно выронили из кармана на улице: не такой как все, лучше, чем все, и от этого словно лишний.

Если Торндайк не наслаждался пейзажами вокруг, то слух Нэссы нисколько не радовал голос аристократа. Он увидел маленькую бегущую фигурку и узнал. Отчаяние, подступающее к горлу, начало отходить. Если эта девчонка тут, значит, Фрай тоже рядом.

— Мисс Бирн! Пожалуйста, подождите!

Нэссу, считай, парализовало. Она прижала свои пожитки к груди и остановилась, затаив дыхание. Думала, в какую сторону рвануть, но так и не придумала, потому что Мэйт удивительно для него быстро нагнал девушку и осторожно прикоснулся к её локтю. Она даже зажмурилась, ожидая удара, хотя подобное поведение было бы просто ненормальным. Да только вся эта ситуация, эта встреча в целом казалась злобной шуткой Создателя, а не случайностью. И уж тем более не необходимостью.

Мэйтланд заметил, как она напряглась, взглянул на неё по-другому. Она казалась такой маленькой и безобидной, что он теперь точно не мог ответить себе на вопрос, зачем мутузил её в бойцовском клубе. Почему так жаждал её исчезновения, даже смерти. Сейчас перед ним стояла обычная миниатюрная девушка, очень испуганная. Он вспомнил свою мать в такие моменты. И ему стало особенно неприятно, что так Аннабель Торндайк замирала, когда к ней подходил муж. Видимо, у женщин свои реакции на неприятных мужчин?

— Что Вам нужно, мистер Торндайк?

— Признаться, я потерялся. И так стыдно, но кроме Вас я не вижу никого знакомого. Выведете меня отсюда? Мне нужно почистить сапоги.

Он не ударил и не обозвал, Бирн удивилась. Она осторожно высвободила свой локоть и кивнула. Раз он припёрся, наверное, ищет Фрая. Как и она сама. Джейкоб говорил, что ему нужно поговорить с бывшим любовником, а Нэсса желания Фрая уважала. Она ревностью в отличие от Мэйтланда не болела.

Раньше она и представить не могла, что будет стоять рядом с таким уважаемым человеком, с таким-то статусом. Но события последних недель показали, что жизнь может перевернуться с ног на голову и наоборот. Аж по несколько раз. Раньше она не представляла, что будет жить без Уилла. А ведь жила, дышала, даже о чём-то ещё думала. Видимо, пришло время встретиться лицом к лицу с тем, кого так долго избегала. Наверное, это из прошлого, подумала Нэсса. Ведь она бы никогда не хотела встретиться с женой мистера Редклиффа и объясняться, почему влюбилась в него. С Мэйтландом она чувствовала себя примерно так же, хотя разум бунтовал: «Что за бред? Они же не супруги! Да кто бы вообще принял такой союз, Бирн? У тебя и то больше шансов быть рядом с Фраем, чтобы никто вокруг не задавал вопросов». Было время подумать и у Нэссы, и у Мэйтланда. Она сначала чувствовала вину за то, что отношения двух мужчин не сложились. Да только всё, что она делала,- убегала от Фрая. Не соблазняла, старалась вообще на глаза не попадаться. Сам Джейкоб объяснял это проблемами межличностными, а не вмешательством Нэссы.

«Ты оказалась рядом, и мне это внезапно понравилось. И то, что у меня с Торндайком проблемы не твоя вина. Они начались задолго до нашего с тобой знакомства», — говорил он вечерами.

И звучало это очень даже логично! Девушке стало легче. Сам Мэйтланд тоже много рассуждал, позже осознал и признал свою слепую ревность и страх. Его чувства были и глубже, и сильнее, чем всё, что он испытывал до этого. Фрай стал особенным, по-настоящему любимым, осознанно вредить ему не хотелось. И душить, удерживая рядом с собой, тоже. Все те попытки поговорить с Джейкобом сорвались, было обидно. Но, видимо, всё было не зря. Чем дольше не удавалось поговорить, тем больше Торндайк убеждался в необходимости этого разговора, но импульсивность снижалась. Уже не хотелось дерзить, говорить обидные вещи, унижать. И со временем перехотелось винить во всём Бирн. Мэйт всё вспоминал, как она заливалась слезами на пороге у дома Розали. А потом, пусть и пытался отогнать, поднимал воспоминания о том, как выглядела убитая. Нет, как бы ни хотел он подстроить в своей голове всё так, чтобы было выгодно только ему, не получалось. Он тоже чувствовал, был живым — и такие вещи игнорировать не мог. После того, что он наделал и понял, вина захлёстывала часто и подолгу. Нужно было начинать исправлять сложившиеся обстоятельства. И свою жизнь. И если первой на этом восхождении попалась Бирн, Мэйт пообещал себе отнестись к ней с пониманием и терпением.

Девушка поманила аристократа за собой. Шли молча. Она завела его во двор какого-то старого дома, хозяев не наблюдалось. Незваные гости прошли за домик, Нэсса беспардонно сняла с верёвки бельё и расстелила на крыльце. Указала рукой, предлагая Мэйтланду присесть. Он так и сделал. Наблюдая за девушкой, как она ищет тряпку и ёмкость, чтобы налить воды, Торндайк спокойно выдохнул. И вспомнил детство, когда женское очарование ещё имело над ним силу. Мама была такой же когда-то: молодой, немного суетной, но безумно любящей. Почему она выгорела и охладела? Почему с женщинами это происходит чаще, чем с мужчинами? Мэйтланду в обществе себе подобных было теплее и приятнее, он даже не задумывался о природе своих предпочтений. Но только в тот момент, когда настороженная Бирн принесла ковш с водой и тряпку для его сапог, Мэйтланд подумал, что, возможно, холодным женщинам было проще себя защищать от этого мира. Вот та же Бирн: ругается, дерётся и стреляет, совсем не леди. Но всё же женщина, это видно по каждому жесту, по пугливому взгляду. А стоило одеть её в платье, как она становилась другой, преображалась. Женщины менялись, а вот мужчины, особенно отец, оставались статичны. Мэйт почувствовал родство с матерью, с Нэссой, ведь он тоже менялся. Чувствовал эти изменения, но всегда был мужчиной. Тем, кто любит Джейкоба Фрая всем сердцем.

— Вот, мистер Торндайк, больше я ничего не нашла. Можете протереть свои сапоги.

Он спокойно протёр обувь, улыбнулся. Бирн всё это время стояла напротив, так и не сложив вещи, готовая убежать в любой момент прочь.

— Спасибо, Нэсса.

— А-ага…

— Мне очень сложно признавать свою неправоту, но, я думаю, это необходимо. Да и Джейкоб на этом бы тоже настоял. В свете последних событий я хотел бы извиниться за тот случай в бойцовском клубе. Я был не в себе. Пьян и зол. Но это не твоя вина.

Он чувствовал, что виноват. Ладно бы перед этой девчонкой, но вот перед Джейкобом — слишком большой груз. То, что он помог сторонним людям сделать с «Грачами», всё ещё не давало спокойно заснуть. И если Бирн была замешана, то почему не кинулась на него, почему помогает? Если она ни при чём, то пусть поможет найти Фрая и всё ему рассказать. Ведь нервы натянулись так сильно, что помедли ещё чуток — и лопнули бы как струны на музыкальном инструменте.

— Вы меня чуть не убили, мистер Торндайк. И в Вашем статусе, наверное, это нормальная практика. Такие как я, как моя семья — просто грязь. Мы умираем десятками каждый день. Ничего бы не случилось, убей Вы меня. Я правда не ожидала услышать что-то подобное. Не скажу, что мне приятно, но не принять Ваши извинения было бы совсем уж скотски.

Говорила слажено и даже вежливо. От уличной оборванки словно почти ничего не осталось. Только тяжёлый груз воспоминаний и неприятных знакомств. Мэйтланд даже удивился сам себе, что так быстро сложил о ней мнение, так резко возненавидел, не узнав, кто она, не услышав того, о чём она говорит и думает. Он похлопал по месту на крыльце рядом с собой:

— Присядь, не бойся.

Бирн ощущала себя буфером. Снова. Вместо разговора двух любовников происходит это. Она снова между этими двумя в тот момент, когда они нужны друг другу. Она, боясь разозлить Торндайка, медленно подошла и присела рядом, но не пододвигалась близко. Смотрела строго прямо перед собой.Суетливость из тела перешла в разговор — ускоренный темп речи выдавал, что Нэссе не по себе. Мэйтланд не хотел ходить вокруг да около, но как-то само собой вырвалось — заговорил на отвлечённую тему. Бирн почти не поддерживала, отвечала вяло, пока не услышала знакомое имя. Оказывается, у неё и Торндайка были общие знакомые. Да, из паба. Да, воспоминания о них в основном о пьяных дебошах, но было весело. Торндайк и представить не мог, что вести беседу о чём-то общем с Нэссой Бирн будет так интересно. Неужели он упустил так много, избегая любых контактов с женщинами?

Ёрзать и вертеться уже не хотелось, Нэсса в голос смеялась с очередной истории Мэйтланда, а потом добавляла свою. Забывшись, Мэйт дружелюбно положил руку на плечо девушки и ласково потрепал. Она вдруг вспомнила, с кем сидит и что делает, дёрнулась. Он тоже вернулся в реальность и почувствовал, как тело резко сковало. Словно он неудачно упал с высоты и что-то растянул — руку или ногу.

— Прости, это уже слишком, — он убрал руку. — А мы могли бы подружиться, удивительное открытие, Нэсса Бирн.

— Возьму на себя смелость сказать, что если и не подружились бы, то можно было стать просто хорошими приятелями. Хотя это за гранью реальности, учитывая, как мы росли, кто мы есть…

— Бред это всё, Нэсса Бирн, я убеждаюсь в этом с каждым днём всё больше. Хорошо поговорили.

Может быть, и могла бы быть дружба, «Если бы не любовь к Джейкобу» мелькнуло в голове этих двоих, но они не озвучили. Испытав неловкость от удачной коммуникации, Торндайк готовился встать. Нервозность Нэссы вернулась, она понимала, что дальше только к Фраю, а почему-то было страшно. Не отдавая себе отчёта до конца, Нэсса сама остановила Мэйтланда и протянула ему письмо Розы.

— Мистер Торндайк, пожалуйста, не откажите. Можете прочитать мне это? Я… плохо читаю.

И тут уж Мэйтланд точно готов был увериться, что Нэсса в покушениях на Фрая не участвовала. Она его спасала, она сама себе на уме, конечно, но не несёт хитросплетённых умыслов. Она даёт ему письмо, возможно, личное, просит прочесть. Этот доверительный жест растрогал мужчину. Он кивнул, осторожно доставая письмо из конверта. Начал читать, и, вслушиваясь, Нэсса отметила, что у него очень приятный голос. Наверное, Джейкоб вечерами просто таял, проводя время с этим мужчиной.

* * *

«Привет, дорогая Нэсса Б.! Надеюсь, ты всё же решилась сходить ещё раз на то самое место, где Уильям нашёл последний подарок от тебя. Помню, как мы делали этот сундук: ты, я и Одетт. Было весело.

Я не придумала ничего лучше, чем написать это письмо и спрятать там. Это совершенно неуютное и забытое всеми место, но мне кажется, что надёжнее его нет. Не знаю, как я тебе намекну, где это письмо находится, не знаю, как ты его найдёшь и найдёшь ли. Мне хочется верить, что я смогу всё рассказать лично, но что-то подсказывает, что такого может и не случиться.

Для нас всё началось в тот самый день, когда ты поймала за руку мистера Джейкоба Фрая и не дала ему разбиться. Вероятно, он бы погиб, а если бы и не дошло до этого, то остался бы калекой. Ты была рекрутом, с тобой были другие. Кто-то стрелял с соседней крыши, это мы выяснили, но промазал. И мистер Фрай от неожиданности запнулся и полетел вниз. В это время наш с тобой общий знакомый выстрелил в доносчика, тот не выжил. Допрашивать было некого, ты молодец, а Пату сделали выговор.

Далее следовала череда покушений на мистера Фрая, но благо, находились люди, способные ему помочь. И ты, и Джеймс, и мистер Абберлайн (чертовски милый мужчина, если честно), и мистер Мэйтланд Торндайк, хоть с последним у вас и нелады. Кто-то остаётся внутри «Грачей». И мы пытались с тобой это выяснить. Но ты была занята другим: семьёй, Уильямом, собой. Я тебя не виню, это тоже важно. Я сама кое-что узнала и хочу с тобой поделиться. Может быть, ты сумеешь придумать, что делать, или хотя бы предупредишь мистера Фрая об опасности. А она близко…

Сначала я не знала, за что зацепиться. Как мы ушли с тех крыш, так и всё — провал. Но потом я заметила, что перестала видеть Пата. А ведь он начинал вместе с тобой. Да, тебе по счастливой случайности повезло попасть в «Грачи» раньше, но не случись этого, вы бы были посвящены вместе. Мисс Аддерли была твоей наставницей, но нас она, словно детей собственных, взращивала ещё до того, как ты появилась в банде. Она заменила нам пропавшего начальника Сити по банде, и это было прекрасно. И она сказала мне, что Пат ушёл. И ладно, если бы так. Да только что-то не складывалось.

И я это поняла после того, как Джимми рассказал мне, что с ним поделился сам босс — он видел Пата в пабе. Пьяного вусмерть. И Пат был зол, сказал, что его выгнали. Но раз Фрай не выгонял, то кто? Могла только мисс Аддерли. Кто-то соврал, и логично было бы подумать на Пата. Я так и сделала, но нашла семью парня. Я тебе говорила. Они мне не сказали, где он, но как-то таинственно бросили, что Пату обещали заплатить за что-то важное. Если убить доносчика не важно, если защитить мистера Фрая не важно, то что тогда?

Я честно искала Пата, Нэс. Мне кажется, он мне мерещиться начал, потому что в бойцовских клубах, мне казалось, я везде вижу его немытую угольную голову. И я его нашла, только поговорить с ним не вышло. Я не сказала, но я знаю, где его похоронили. Говорили, что выловили в Темзе. Но я знаю, кто закапывает речные трупы, могильщиком был не он. Я полагаю, Пата удачно убили до того, как мне удалось его найти. Очень жаль.

Каждое покушение на себя мистер Фрай рассматривал сам. С рекрутами или без них. Но я тоже покопалась и узнала интересненькое, за которое могу схлопотать пулю в лоб. И, Господи, если это будет смерть, то пусть она будет быстрой, я так не хочу страдать. Я знаю, что делают с такими любопытными, как я. Это страшно. Каждый раз за покушение платили с разных счетов, от разных имён. Полиции не за что было ухватиться. И я скажу тебе почему: использовались имена людей, которые уже мертвы. Как-то мы запили с ребятами из Сити, и они узнали некоторые фамилии. Все люди раньше были в «Висельниках», подчинялись Максвеллу Роту.

Кстати, старик, к которому тебя отправляли, тоже якшался с «Висельниками», они приводили ему девочек для битья. Не знаю, как нас пронесло, но тебя и Одетт он не тронул. И больше мы там не появлялись. Но это так, к слову, увязать с нашим делом деда я не смогла.

Каждый раз привлекались люди с улицы, и только на большой перестрелке были бывшие «Висельники». Кто-то должен был хорошо знать их, чтобы мотивировать на такое. Это важно. Остальным хватало денег. Откуда они шли? А я тебе скажу. Я нашла платёжки «Грачей». И многих рекрутов погнали без оплаты после того, как ты спасла Фрая. А куда делись эти деньги? Видимо, на оплату других покушений. А кто распоряжается деньгами? Каждый начальник района по своему усмотрению. Но тут-то самое интересное…

Нэс, я понимаю, что если ты читаешь это письмо, то тебе нелегко, меня, вероятно, убили. И я пояснить всё не смогу. Я пишу второпях, боюсь, на пятки наступят после всего, что я сделала. Поделюсь своими мыслями. Я думаю, Пата выгнали за то, что он выстрелил с испуга в доносчика, а не контрольный во Фрая, как должен был изначально. Тот, кто стрелял в босса, знал, что делает это не очень, но доверять дело по какой-то причине другим не хотел. И Пат был для подстраховки. Но ты поймала мистера Фрая, считай, на лету, Пат растерялся и выстрелил в доносчика, потому что знал, что тот расскажет всё. И выдаст самого Пата. И заказчика. Только заказчик этой верности не оценил.

Нэсса! Предатель всё это время был среди нас, но хитро скрывался. И только тебе удалось подойти к истине ближе всего. Твоя природная зоркость, твой талант в стрельбе заставили крысу высунуть хвост. Я не буду ничего писать в письме, просто вспомни, в какую сторону мазали, когда не убили Фрая. И вспомни все тренировки с «Грачами». Много ли мажет немного влево в банде? Ответ был под носом, но не вини себя, что не заметила. Я бы тоже не догадалась, не рассказывай ты мне о тренировках.

Просто знай, имя, которое ты произнесёшь, человеку не принадлежит. Я посетила несколько кладбищ и один морг. И нашла это имя среди умерших.

Нэс, я очень тебя люблю. Ты — чудо. Я рада, что мы смогли стать подругами и подарили друг другу много прекрасных и приятных моментов. У меня никогда не было друзей до встречи с тобой. Думаю, судьба напоследок подарила мне сладкий подарок в виде тебя. Ну и немного мистера Абберлайна (я не говорила, но считаю, что он душка!). Наверное, моё имя уже тоже в списке умерших. Тебе я желаю долгой и по возможности счастливой жизни.

Ты знаешь, кого искать, я уверена.

И поцелуй уже этого Фрая, так сильно, как никого не целовала.

Береги себя, Нэсса Б.

Розали Р. Обнимаю».

* * *

Мэйтланд закончил, прочистил горло, потому что во рту пересохло от такого продолжительного чтива. Он видел Розали несколько раз, подозревал её, но никогда бы не подумал, что эта блондинка с кривоватым носом может изъясняться так чётко и грамотно, да ещё и обладала детективными способностями.

Бирн затрясло. Она с силой сжала челюсти, стало больно. Зубы заскрипели, но не помогло. Не выдержала. И слёзы всё же брызнули. Губы повторяли как молитву «Рози-Рози-Рози». Мэйтланд позволил себе пододвинуться и протянуть свои руки. Нэсса посмотрела на его ухоженные ладони и вложила в них свои — маленькие, грязные. Он держал её за руки, пока она глотала слёзы, мотая головой. Нет, такое не может быть правдой. Нет, не может, не может…

После горечи пришла волна ярости. Нэсса вдруг встрепенулась, подорвалась. Вручила Торндайку свёрток с клинком и письмо Розы. Она помнила, Джейкоб запретил уходить. Но осознав, что хотела донести Роза, не могла сидеть на месте. Ведь под угрозой был Джимми! И сам Фрай, если, конечно, он уже не ехал из Лондона назад.

— Два квартала вперёд, а потом направо до упора, мистер Торндайк. Передайте это мистеру Фраю, скажите, что от Нэссы, если Вас не затруднит.

Торндайк принял свёрток, но тоже подскочил:

— Куда же ты рванула, Бирн? Какого чёрта я буду говорить Джейкобу? Уверен, раз ты тут оказалась, он тебя привёз.

Всё здравомыслие испарялось под злобой, ненавистью, которая затапливала тело — каждую клеточку будто наполняла горячая лава. В горле першило, глаза жгло.

— Мне нужно поговорить с наставницей, мистер Торндайк…

Мужчина только потянулся к руке Нэссы, чтобы удержать её, как она резко оттолкнула его и рванула через огородики и чужие запущенные сады.

—Бирн! Бирн, стой! Джейкоб же пришибёт меня, если узнает, что я тебя отпустил!..

Но она и не думала останавливаться. А Мэйтланд и так думал, что получит от Фрая. Теперь же был в этом уверен, идя по пути, который указала сбежавшая девчонка. Что-то внутри сломалось окончательно. Если он ещё надеялся всё починить, залатать, придя к Джейкобу, то теперь нет. Шёл наполненный виной, чтобы опустошить себя. И больше никогда не чувствовать.

* * *

Торндайк всё понимал, но всё равно недовольство Джейкоба ранило, резало сердце, как будто ругались они впервые.

«Это письмо — просто находка, но какого хрена? Какого хрена Нэсса помчалась? И откуда у неё клинок, мать его, ассасина? Что вообще происходит?».

Фрай метался по комнате, а ассасины подслушивали под дверью, хотя им было велено патрулировать территорию. Всё было странно: письмо Розали, которое Нэсса не забрала, клинок ассасинов, который Бирн откуда-то притащила. Больше всего бесило её исчезновение. Конечно, она хочет отомстить или предупредить Джимми, потому что Джейкоб был не в городе. Но могла бы дождаться! Она не в себе. Все теперь не в себе, понял Фрай и приложил пальцы к векам, чтобы немного подумать.

— Мне очень жаль, что так вышло, Джейкоб, правда.

— А мне-то как жаль! Я… Просто потерян. Меня разрывает между вами. Объясни, наконец, что случилось!

Признание. Мэйтланд так этого ждал и боялся одновременно.

— Я люблю тебя, Джейкоб Фрай. Вся проблема в том, что безумно люблю.

По лицу Фрая было видно, что он ожидал услышать не это. Он открыл глаза, посмотрел на Мэйта, вздохнул. Наверное, он не заслужил столько любви, сколько мог дать Торндайк. Взамен дать столько же Фрай просто не мог. И это угнетало.

— Понимаю, ты хочешь услышать другое.

— Ты тоже мне дорог, Мэйтланд…

— Это не одно и то же. Но я продолжу?

Джейкоб кивнул. Они слишком долго шли к разговору. Правда, друг о друге, а не о том, что должен был услышать Фрай с минуты на минуту.

— Я не хотел тебя терять. И не хочу до сих пор. Но, я так полагаю, наши взгляды на отношения, что мы имели, были разными. Я был охвачен ревностью, Джейкоб, потому что не привык видеть и чувствовать, что я не лучший и не единственный в чьей-то жизни. А у тебя жизнь фонтаном — ты всегда можешь заменить одно другим и улыбаться. Я так не могу.

Вот о чём ему писала Иви. Вот о чём потом она писала Абберлайну с просьбой помочь. Нужно было сделать выбор? Определиться? Не бегать от ответственности за свои чувства и мысли? Мэйтланд между тем продолжал, хоть в горле быстро сохло от волнения:

— Увидев рядом с тобой девчонку, я пришёл в бешенство. Если я знаю, что среди мужчин у меня вряд ли была бы конкуренция, то вот с девчонкой я не был так уверен. А ты, чёрт возьми, в отличие от других моих любовников, всегда с интересом смотрел и на девушек тоже!

— Звучит так, как будто тебе обидно, что мой выбор гораздо шире, чем твой. Я ничего тебе не обещал. И ты ничего от меня не требовал. Мне казалось, всех всё устраивает.

Торндайк остановился, отпил воды. Распирало от желания крепко прижать к себе Джейкоба, но тут же нахлестать его по щекам.

— А я не понимаю, Джейкоб, как можно хотеть чего-то ещё, когда рядом есть человек, который может дать тебе всё? — он боялся ответа Фрая, поэтому тут же перебил его, переводя тему на более важные в данный момент вещи. — На балу ко мне подошли… Дали первый знак к сотрудничеству. Сказали, что твои приближённые тебя за нос водят. Нэсса, Розали, Джеймс… и другие. И я охотно поверил. У меня появилась возможность тебя спасти, я за неё ухватился.

Джейкоб вскочил со стула:

— А ты меня спросил? Нужно ли мне твоё спасение?

— Нет, не спросил.

— Тогда о какой любви может быть речь, а?

Опустили глаза, помолчали.

— Мне нужно было просто вывести тебя из этой игры за «Грачей». Мне предложили побег с тобой. В тот момент мне казалось, что лучше и быть не может. Проблемная группировка перейдёт грузом на чужие плечи. А ты будешь в безопасности и со мной, мы будем вместе. Я готов был бросить семью, титул, что угодно, чтобы увезти тебя подальше от всего.

— Немыслимо, Мэйтланд! Ты договорился с кем-то на стороне, что меня сместят с поста и передадут мою банду невесть кому?

— Я пробил человека по своим связям… Не было ничего подозрительного. Но честно, я думал только о тебе на тот момент. От меня ничего не требовалось изначально, просто забрать тебя. Но однажды один парнишка прискакал ко мне и сказал, что Бирн нелегально зарабатывает на боях. Я подумал, она тебя обманывает, действует в обход. А ты с ней так скакал в тот момент, нигде без неё не шёл. И я, зная, где она будет, специально пошёл на бой с ней. Я хотел просто показать тебе, что она творит, но перепил и не сдержался, начал её колотить…

Руки Фрая сжимали голову, потому что связь с реальностью становилась всё менее ощутимой: эмоции захватывали в свой безжалостный поток.

— Потом мы… поругались. И я всё никак не мог поговорить с тобой, а шанс уговорить тебя уехать стал совсем уж мал. Я поник. И снова состоялся разговор. У меня попросили денег, не очень много, я без проблем дал, в своём горе я не думал, как они будут использованы. Но, Джейкоб, — на глаза Мэйтланда навернулись слёзы, — клянусь, я не хотел того, что случилось. Когда у квартиры Розали Абберлайн показал мне всё, что нашёл, я узнал! Этих наёмников знает каждый богач в Лондоне! Я… я дал денег на то, чтобы убили твоих «Грачей». Я увидел Бирн, прочувствовал всё и понял, что был не прав. Они не могут быть предательницами. Мне очень жаль, Джейкоб, правда!

— Ты сейчас серьёзно?

— Да! И, пока ещё есть возможность, давай сбежим? Спаси себя и свою жизнь, Фрай! Я хочу помочь!

Но Джейкоб замотал головой.

— Кто к тебе подошёл, Мэйтланд? Кто тебе всё это предложил?

Мэйтланд понял, что никогда Джейкоб с ним не сбежит. И после того, как ответил, долго не мог унять слёзы, ведь Фрай вылетел на улицу, злобно хлопнув дверью.

---

Примечания:

[1] — также известны как Могавки — племя североамериканских индейцев, входившее в союз Лиги ирокезов, обитающее на севере штата Нью-Йорк. Ассасин Коннор родом оттуда.

Примечания:

Для атмосферы: Prime Circle — Evidence.

[1] хорошо одетые карманники (в Лондоне конца 19-го века).

[2] мошенники, которые одурманивают жертв (в Лондоне конца 19-го века).

[3] так называли на местном жаргоне взломщиков (в Лондоне конца 19-го века).

[4] преувеличение больным какого-либо симптома или болезненного состояния. Причиной могут быть тревога, страх, повышенная самовнушаемость и/или мнительность.

[5] маргинальные и криминальные трущобы у Вестминстерского аббатства.

[6] боязнь грозы.

[7] архитектурный элемент строения, выступающий из плоскости фасадной стены.

---

Была опасность со стороны Нэссы и Розали, внезапно девчонки оказались не просто исполнителями, а очень верными подчинёнными. И что у этой Бирн было на уме ещё? Она не спала с Фраем, но постоянно крутилась рядом. Постоянно, сука такая, вытаскивала его из пекла. Мелкая, юркая, драчливая дурочка, но очень везучая. Без связей и денег, умела только стрелять да бранью плеваться на всех вокруг.И каждый раз что-то срывалось. Проще всего было схватить Фрая в те моменты, когда он был одинок и разбит. Без сестры ему было непросто организовать работу «Грачей», свой распорядок дня. Плюсом нестабильная любовь к Мэйтланду Торндайку толкала к алкоголизму. Он был очень уязвим! И падал с этой сраной крыши со страхом в глазах. Но какого чёрта Бирн его поймала? С каждым разом становилось всё сложнее подступиться, ведь Фрай приходил в себя. Меньше пил, больше слушал «Грачей» и друга-полицейского. Даже договорённость с пришедшим в бешенство от ревности Торндайком-младшим не привела к ожидаемому результату. Привязанность Фрая оказалась не такой сильной, как у богатенького идиота.

Нэссу можно было просто убить, но она слишком быстро стала приближённой Фрая, её смерть вызвала бы подозрения. Сначала были попытки сделать что-то «по-хорошему» (в извращённом смысле этого слова). Стреляла она правда божественно, учиться у неё было полезно. Отправить её к богатому старику было проще простого, взял бы её к себе в качестве сиделки, может, женился бы. А потом забил от скуки до смерти, как он делал со многими своими супругами и любовницами. Но Бирн потащилась с подружками! И одна из них так чесала языком, что утомила даже этого занудного и злобного деда!

Ещё эта дружба с этой скалой Джимми! Он и шагу ступить не давал девчонке, а она из-за его спины могла творить и говорить всё, что угодно. Ни переманить к себе, ни поговорить как следует. Что же, раз сучки решили покрасоваться на балу, надо было ударить со стороны Торндайка. Если Бирн была на уровне «расфуфыренных» [1], то с Мэйтландом нужно было вести себя как «барабанщики» [2] — наговорить ему таких вещей, какие он хотел услышать. Он поверил, а мальчишка Пат внезапно помог, одержимый такой же жаждой мести. Сказал Торндайку, где Бирн ошивается. И если бы он её убил! Как стало бы просто! Но нет, кто-то спас девчонку, опозорив богача. Снова сорвалось.

Но Бирн не исчезала даже после такого происшествия! Благо, в её семье есть любители денег, за определённую сумму Дэрин Бирн рассказала, где слабое место сестры, — племянник. Его уже долгое время разыскивала родная мать. И почему б не воссоединить семейство? Бирн должна была быть разбита! И так и было, но все вокруг как на мёд слетелись!.. И Фрай тоже. Вытащить его из этого кружка поддержки и поймать нужно было, да только как?

Пришлось хорошенько подумать. Единственная польза от Торндайка оставалась одна — его деньги. И он, съедаемый горем и виной, их дал. Даже подсказал, к кому обратиться. Но ребята, которых нанимали для того, чтобы выловить Фрая, внезапно получили другое задание. Потому что неожиданно на сцену этой войны в банде выползла Розали. Неприметная подружка Бирн. И, оказалось, мозгом многих операций была она! Успела накопать много, но всё же прокололась, потому что действовала одна. Она себя не уберегла, друзья-«Грачи» тоже её не спасли. Это не играло на руку, но нервы тоже уже сдавали. Были потерны деньги, доверие Торндайка и покой Бирн. Оставалось действовать агрессивно и с вызовом. Либо Мэйтланд уговаривает Фрая, и на выезде из Лондона их бы выследили и устроили несчастный случай. Чтоб Фрай наконец сдох, а Торндайк просто вырубился или немного (а лучше много) покалечился. Убивать богача всё же было очень опасно, хотя последний их разговор наталкивал на мысль о том, что пора пристрелить его.

* * *

«Гости» [3] хорошо знали своё дело. Проникли в квартиру к крепышу Джеймсу и даже застали его врасплох. Он как раз готовил себе ужин для настоящего босса. Много мяса и хлеба. Джейкоб предупредил, что могут быть неприятности, Джимми держал рядом верных ребят. С соседней квартиры и улицы прибежали «Грачи», их поддержала тройка в капюшонах. Но небольшая заварушка всё равно не увенчалась успехом для заместителя босса. Кого-то убили, других сильно покалечили, самого Джима скрутили, посадили в карету, а там хорошенько стукнули по лысине, чтобы вырубился.

Струпья на теле напоминали о не самом лучшем физическом состоянии. Синяки и кровоподтёки по сравнению со всем, что произошло с Джимом, просто царапины, укус комара. Мужчина посмотрел на перемотанную наспех большую ладонь левой руки и горько усмехнулся. От пятерни осталось всего два пальца — безымянный и мизинец. Тряпка пропиталась кровью, та уже засохла. Так себе зрелище.

Его долго били, пытали, требовали сказать, где Фрай. Джим правда не знал. Доблестно и верно он отстаивал честь банды и босса до последнего, но уже не верил, что сможет спастись. Сил не было, пальцев не было, крови потерял много. И валяясь в подвале старого дома в Сити, Джимми пытался отвлечься, вспоминая весёлые деньки с боссом и Нэссой Бирн. Хорошее было время. Вот бы они и сейчас, эти двое, подчистили ряды, долбанули по башке предателя и зажили хорошо, как прежде. Даже если и не выживет, думал Джимми, счастья всё равно пожелает. И Фраю, и девчонке.

* * *

Бурлило в животе, но не от голода. От волнения, от переизбытка негативных эмоций, от ожидания невесть чего. Нэсса Бирн знала, где можно взять оружие, ведь своё честно сдала. Даже этот клинок, чёрт, отдала Торндайку. Кулаками защищаться? Может быть, драться Бирн научилась. Да только вряд ли бы это помогло в борьбе с теми, к кому Нэсса направлялась.

От «Грачей» словно никого не осталось. На базах по одному-два человека, на точках сбора никого. Нэсса понимала, что, вероятно, Джейкоб всех, кого мог, отозвал. А остальные были по ту сторону баррикад — обманутые, но всё равно уже предатели. Не было им никакого оправдания после того, как они схватили Джеймса!

Нашла нож и старый пистолет, с ними было не так страшно. Злоба, ненависть, жажда мести толкали вперёд, но страх никуда не пропадал. Что она хочет сделать? Ворваться и всех поубивать? Не выйдет у неё, Нэсса знала. Потели ладони, руки от этого сильнее замерзали.

«Стрелять в таком состоянии будет неудобно, чёрт», — прикидывала Нэсса, подыскивая перчатки. Ей выскользнувший из рук пистолет в самый критический момент точно не нужен был.

Отомстить за всё и сразу. Это чувство захватило так сильно, что голова не пропускала рациональные мысли. Обрадовался бы Джейкоб тому, что Нэсса погибла на подходе к предателю? Нет, нисколько. Но девушку прямо поколачивало от неприятных осознаний. Она пропускала в себя эмоции, а они застревали в ней и превращались в зацикленные мысли. Очень жестокие. Ведь с письмом Розали всё становилось очень даже прозрачно.

Отомстить за столько покушений и переживаний, с ними связанных. Отомстить за потерянное время, за упущенные возможности. Отомстить за Уилла. Роз ничего по этому поводу не написала, она и так сделала многое — просто святой человек. Нэс и сама догадывалась, что это не простое стечение обстоятельств и материнское упорство Тотти. Дэрин с помощью своих сволочных подружек выяснила, где сестра живёт. И за хорошую плату выдала информацию Тотти. Но не бывшая невестка платила, да и подружками они с Дэрин не были. Старшая сестра не рассказала, кто всё это затеял и оплатил. И Бирн была уверена, что этот человек со стороны уже давно спонсировал беды «Грачей». Отомстить за Розали и её несостоявшуюся жизнь. И спасти Джимми. Ведь он ещё жив? Ну пожалуйста…

Отомстить. И плюнуть ядом в лицо. А потом выстрелить. Нэс была уверена, что попадёт, даже если ранение и не станет смертельным. Что делать, как выжить, как быть дальше? Не важно. Хотелось просто посмотреть в эти предательские глаза и выдать: «В аду гори, тварь».

* * *

Сидя в карете по пути в Лондон, Фрай немного остыл. Он взял с собой часть ассасинов, информаторы побежали собирать «Грачей». Нужно было предупредить Фредди, а то ещё одной бойни без его ведома он бы точно не потерпел. Нехорошо получилось с Мэйтландом, но Джейкоб был не в состоянии выяснять что-то дальше. Его сильно испугало то, как сильно человек может хотеть быть с ним рядом. Как будто как-то ненормально…

«Или это просто я нездоровый мудак?», — думал он, смотря в окно. Понимал, что после сегодня, если выживет, придётся к этому вернуться и узнать точно. Он оставил подчинённых и с Торндайком, наказал его никуда не пускать без особой надобности. Нэссу они упустили, так хоть бы Мэйтланда придержали. Хотя Фрай знал, что если Торндайк захочет уйти — уйдёт, и никто ему не указ. Держать при себе всех в клетке было нереально, пропажа Нэссы — тому подтверждение.

Единственное, что чётко напомнило о Мэйтланде — его пальто, которое Фрай схватил и натянул впопыхах. Уже только по пути заметил, что слышны нотки парфюма, которым он сам не пользуется. Да и на груди верхняя одежда не застёгнута. Присмотрелся, и понял, что стянул случайно чужое. Понадеялся, что вернёт после разборок. Если всё пройдёт удачно…

Джейкоб рвался в бой, хотел всё закончить. Он многих подозревал, но ударило из самого неожиданного места. Человек хорошо держал себя в руках, прикрывался. Но столько провалов подряд вывели из себя. И предатель оступился.

«Удивительно, как может растянуться задумка. Всего-то нужно было меня убить. А дальше что? Забрать банду? Распустить её? А я, гад такой, не дался ни разу. Что ж, время наконец объясниться. Я буду говорить с помощью своего клинка».

Фрай достал из сумки нарукавник, который передал Мэйтланд от Нэссы. Тоже нашёл записку, прочитал. Не понял, кто такие Литрис и Коннор, улыбнулся. Видимо, Бирн где-то нашла этот клинок, заметила, что у него есть похожий, решила отдать. Очень мило с её стороны. Очень захотелось спросить у неё лично, очень захотелось, чтобы она не наделала глупостей и всё ещё была жива.

— Мистер Фрай, мы на месте. Ребята подъедут через пять минут. Объявлять готовность? — спросил парень, сидевший на месте кучера.

Джейкоб прикусил губу, подумал несколько секунд, размял пальцы.Дрожь в руках и ногах давно его не посещала, а тут он её чётко ощущал. Слишком волновался.

— Давай через пару минут.

Парень кивнул и, остановив карету, спрыгнул со своего места.

* * *

Торндайк широко раскрыл глаза и словно оказался в совершенно незнакомом месте. Все звуки и запахи казались новыми, впервые встреченными. Сколько он просидел вот так, прижимая к себе руки, до боли сжимая плечи, скрепя зубами, — не помнил. Его хорошенько так поколачивало, но вроде прошло. Безумно неприятный холод внутри сменялся постепенно наполняющим тело теплом. Конечности медленно расслаблялись, стало даже хорошо. Истерика прошла, шторм минул.

Раздавленный виной мужчина просто смотрел в пол, потом в потолок. Время остановилось, дыхание стало поверхностным. Что делать дальше? Как быть? Впервые казалось, что жизнь никогда не будет такой, как прежде. Нельзя будет снова кутить, плевать на чужие чувства, ставя на первое место только свои, нельзя будет думать, что женщин в мире, кроме матери, не существует. И не потому что Фрая не будет, не потому что денег не станет. Нет, просто внутри младшего Торндайка явно начались изменения. Казалось, даже восприятие цветов стало иным. Он смотрел на всё по-другому, думал, как ему казалось, как-то по-особенному. Ему захотелось узнать нового Мэйтланда Торндайка, отыграть другую жизнь, напитаться новыми эмоциями, как только он придёт в себя. Опустошив, что было,полностью, он просто созерцал. И это было прекрасно.

И вот он ощутил, что время снова пошло, вышло из ступора. Он поднялся с места, размялся, дошёл до двери. Оглянулся на комнату, чтобы как можно лучше запомнить место, где он убил себя и свою любовь. Место, где он оставил пепел от прежней жизни и надежд. Вечерело, кроваво-красные лучи проникали в небольшое оконце, расположенное прямо в центре стены. Комнату залило не светом, а цветом, Торндайку показалось, что вязкая и липкая кровавая субстанция подползает всё ближе к его ботинкам.Он дёрнулся и потянул дверь на себя, оставляя всё, что имел, пустой комнате. Такой, какой была его душа на тот момент.

В тесной прихожей было прохладно. Мужчина потянулся к вешалке за своим пальто, но не нашёл его. Вместо своего увидел только фраевское. Он усмехнулся. Наверное, Джейкоб не заметил, что схватил не то… Такой импульсивный… Мэйт пожал плечами и надел на себя пальто бывшего любовника. Оно было чуть больше по размеру, но в целом сидело нормально.

— Если судьба существует, то она явно не шутница, а садистка. Так издеваться ещё нужно уметь, — отметил вслух Мэйт и, решив, что терять всё равно нечего, прихватил с собой старый цилиндр Фрая, натянув его на голову.

Ассасины, естественно, накинулись со своим «Мистер Торндайк, мистер Фрай дал поручение…». Сначала Мэйтланд и сам не хотел никуда уезжать, думал дождаться. Но потом понял, что не сможет сидеть в этом болезненном ожидании, размышляя, а увидит ли он ещё раз Фрая? А что там с Бирн? Всё это изводило, нужно было хотя бы встать на ноги и просто ходить, чтобы занять себя. Торндайк подумал, что было бы неплохо сдать себя Абберлайну, сказать всё, что знает, чтобы тот тоже помог. Сколько бы он ни был вместе с Джейкобом, но крепкую дружбу Фредерика с Фраем не заметил и даже не подумал, что полицейский уже обо всём предупреждён.

Сорить деньгами и угрожать Мэйтланд умел мастерски, поэтому быстро оказался в кэбе на пути в Лондон. Ассасины только потирали затылки, потому что за день сумели упустить двоих, чьи жизни Фрай наказывал охранять. Молодой рекрут решил не играть с рисками и отправился следом, чтобы просто понаблюдать за богачом и быть уверенным, что с ним ничего не случится. Впервые в поселении не оставалось практически никого, кроме нескольких женщин и рекрутов-детей.

В полицейском участке Мэйтланда Торндайка побаивались, но услышав сообщение, с которым он пришёл, понимающе кивнули. Абберлайн уже рванул по первому зову Фрая. Но куда и как давно, не сказали, профессиональная тайна как будто, сам Фредерик запретил говорить. Может оно и верно, тем более, начни всё это он распутывать, младший Торндайк оказался бы одним из первых на роль подозреваемого. Мэйтланд пожалел, что его не закрыли за решётку, потому что импульс к действию почувствовал сильный, его можно было бы остановить только физически — просто закрыть где-то или связать. Захотелось стать полезным, по-настоящему помочь, и почему-то именно в тот момент Мэйт подумал, что его деньги могут быть полезны для Джейкоба как никогда. Он всё разузнает сам на улицах. И придёт к Фраю с подмогой. Он всё оплатит, ведь больше ничего дать не мог. Ни его любви, ни его ревности, ни его тела Фраю, похоже, больше не было нужно.

Рекрут-ассасин выругался, когда понял, что Торндайк, за которым он следил, просто вышел через чёрный ход полицейского участка. Он очень пожалел, что рядом с ним не было опытного взрослого ассасина, который бы быстро выследил цель по крышам. Похоже, Фрай будет раздавать пендели всему молодняку, который так резко остался за старших. Лишь бы всё закончилось не плачевно.

* * *

«Ну конечно же, классика», — думала Нэсса пытаясь высвободиться. Её привязали к деревянной колонне, усадив на холодный пол небольшого склада у доков. Волосы спутались, чужая кровь смешалась с грязью и потом на руках. Когда ударили по лицу, кажется, выбили зуб. Он неприятно царапал щёку и кровоточил, но выдернуть его окончательно не было возможности. Всё это пощипывало и без того воспалённые нервы — ведь перед ней был предатель.

— На тебя Бирн, как мухи на говно должны слететься, ты же местная звезда.

Не убили только потому, что ждали, ведь Фрай обязан был за ней явиться. Она столько раз его вытаскивала, эта девчонка, неужели он не отплатит ей тем же? Только на это оставалась надежда. Ведь с Торндайком этот идиот так и не поехал прочь из Лондона.

— Местной звездой и легендой станешь ты, когда я перегрызу тебе глотку.

— Рот закрой, Бирн, а то я выкину тебя Фраю по частям.

— Ты и так меня убьёшь, какой смысл?

— Увидишь напоследок своего везучего ублюдка.

Нэсса опустила глаза, прикусила губу. Очень не хотелось умирать. А уж умирать, не зная, что станет с Джейкобом, тем более.

Мисс Аддерли изгалялась, наслаждалась тем, как Бирн страдает. Личность женщины день за днём охватывала агония безумства. Она носила не своё имя, выполняла поручения, которые на самом деле ненавидела. Каждый день перед её глазами мелькали цвета, которые она на дух переносила — форма «Грачей». И каждый из рекрутов с восхищением называл ненавистное имя «Джейкоб Фрай». Она специально пробралась в самый отдалённый уголок Лондона, чтобы не пересекаться с главой «Грачей» часто. Становилось трудно дышать, когда она его видела: глотку перекрывало от ненависти. Никогда бы она не подумала, что будет решать столько дел, будет платить стольким людям, будет притворяться и играть особую роль. И всё ради мести, ради чужого краха.

Она была женой не последнего человека в «Висельниках», он был приближённым тогдашнего главы Максвелла Рота. И жили все хорошо, и на столе всегда была еда, а дома тепло, пока Рота не убил Фрай. Сначала все посмеивались, что Рот нашёл себе новую игрушку, молодого парнишку, который его повеселит на улице и в постели. Но что-то пошло не так, и великолепный Рот проморгал момент, когда Фрай всадил в него несколько пуль и вонзил холодную сталь клинка. После этого «Висельникам» пришлось несладко. И те, кто не перешёл на сторону «Грачей», стали настоящими изгоями. Деньги закончились быстро, шикарная жизнь забылась моментально. Муж выгнал на панель, хотя до этого долгие годы брака не показывали в нём таких сторон его характера. Он тяжело работать не хотел, а вот запить своё горе- очень даже. Ей пришлось несладко, но великая память о жизни, что была с Ротом, держала на плаву. Да и мужа любила, хоть и оказался козлом. Но мужу пробили голову, поговаривали, что «Грачи», хотя никто не доказал. Неделю она провалялась с умирающим супругом в горячке, а потом отдала могильщику последние деньги и своё тело на целую ночь, чтобы хоть как-то заплатить за похороны.

Потом она узнала, что можно хотеть выжить ради мести, ради упоительного чувства превосходства над тем, кто лишил тебя всего. Выяснила, что у Рота были дополнительные счета, разузнала, что у мужа был схрон, до которого его пьяный разум не додумался. Собрала эти деньги и придумала себе новую личность, потому что имела родню среди работников морга. Когда получилось войти в роль, избавилась от всех свидетелей, от родственников в том числе. Научиться жестокости не сложно, когда твой муж был настоящим демоном, а его босс — психопатом. Она стала мисс Аддерли, втёрлась к «Грачам», а потом отравила смотрящего Сити. Сначала всё шло как по маслу и было бы так и дальше, если б не личное безумие. Цель оправдывала средства, но они не всегда были адекватны, чем вредили самой мстительнице. Аддерли очень хотелось убить Джейкоба лично, но подойти близко она боялась. Она знала, что он хороший боец, поэтому хотела убить его с расстояния. Но не учла, что стреляет косо, ведь имела проблемы со зрением, которые не признавала. Не учла, что Фраю может протянуть руку собственный рекрут Нэсса Бирн. Она её взращивала неискреннее, конечно, но с самоотдачей всей своей роли. И тут девчонка поймала Фрая, когда он был на волосок!

С каждым новым провалом терпение Аддерли иссякало, а вот безумных мыслей накапливалось больше. Ей не с кем было поделиться, каждый новый заказ, каждая новая встреча были выстроены так, чтобы ни в коем случае никто не привёл полицию или самого Фрая к ней. Бирн всё лезла и лезла, но убивать кого-то было нельзя, слишком много шума. И мальчишка Пат всё испортил своими попойкам. Джейкоб встретил его в баре, тот беспробудно пил.И ляпнул, мол, выгнали его! Велика беда! Джейкоб спросил у Аддерли об этом, пришлось оправдываться. И тогда она решила избавиться от парня. Пата убили, а следом ушли ещё «Грачи». Самой большой занозой оказалась Розали. Та схватила Аддерли практически за руку, но немного не успела. В истерике Аддерли отправила убийц не к Фраю, а к Розали. Вереница трупов тянулась за женщиной, но это было не важно. Она уже почти раскрыла себя. Не было ни будущего, ни настоящего. Только прошлое и стойкое желание увидеть бездыханное тело Джейкоба Фрая. Аддерли не нужны были «Грачи», всё, что она хотела, отомстить Фраю и сделать из «Висельников» легенду. Но сама же бывших «Висельников» она на грани с безумием использовала, как марионеток. Люди оказались никем, просто расходником, когда в своём горе женщина потеряла собственную человечность.«Аггравация» [4] мисс Аддерли в вопросах важности смерти Джейкоба Фрая перешла все черты и стала навязчивой идеей.

Бирн этих нюансов не знала. Да и никто вокруг не догадывался, какая глубокая дыра в душе зачинщицы. Много кто ей помогал, начинала она не одна. Но сумела избавиться от всех, кто хотел место Фрая, господство в Лондоне, денег. Чужие амбиции стали для неё хорошим подспорьем, но потом оказались не важны. И никто до конца так и не узнал этой истории. Разговор с Аддерли не клеился, она не выкладывала всё как на духу, словно злодей из сказки или типичного геройского романа.

— Когда я убью вас, Бирн, не волнуйся, в память о старой помощи положу твой труп рядом с фраевым. Хоть где-то вы будете вместе.

— Ах ты, сука, даже «Акр дьявола» [5] с тобой не сравнится, — не смогла промолчать Нэсса.

Прямо у правого уха громыхнуло так сильно, что в левом ухе затрещало и закружилась голова. Бирн сжалась, как делали многие её сиблинги при бронтофобии [6] в детстве: схватила в кучку колени, спрятала плечи. Аддерли выстрелила и почти попала. Она громко засмеялась, наблюдая, как девушка, научившая её этому трюку, трясётся.

— Лучше уж якшаться с отбросами из «Акра», чем долбиться в дёсны с Джейкобом Фраем.

«Нет», — подумала Нэсса, высматривая хоть что-то, что могло бы помочь её выбраться. Нужно было попытаться, хотя бы попробовать, а не ждать, пока спасут.

* * *

Ассасины вытащили еле живого Джимми из горящего дома. Он уже успел надышаться дымом, был без сознания. Джейкоб помог внести своего заместителя, помощника и просто хорошего друга в карету, ударил несколько раз по щекам, но тот не очнулся.

— Заметает следы… Плохо это. Везите Джеймса к доктору, остальные со мной.

Полог чужого пальто развивался, парфюм Мэйтланда резко бил в нос. От волнения и без того сбитое дыхание затруднялось ещё сильнее, горло словно изнутри облепили чем-то сладким. Джейкоб предчувствовал беду, видя, что сделали с Джимом. Уже понимал, что имеет дело не просто с человеком, который хочет власти.

Ассасинам быстро удалось выйти на след Аддерли, потому что она уже и не думала скрываться, осознавая, что наследила, начиная с убийства Розали. «Грачи», оставшиеся преданными Фраю, послушно шли за профессиональными убийцами и носителями особого кредо. Близость к Темзе наводила на мысль, что свершив все свои грязные дела, предательница всё же надеялась прыгнуть на баржу, корабль или в лодку, чтобы сбежать. Джейкоб приказал тщательно и внимательно следить за всеми водными судами поблизости, а сам двинулся дальше, чтобы искать среди складов, старых и сырых помещений Нэссу.

Но хитросплетения неслучайных, казалось бы, но всё же случайностей заставляли ужаснуться. Мэйтланд Торндайк, не сумев усидеть на месте, пошёл тратить свои деньги не в пабе, а у местных наёмников. Он нашёл всех, кого знал, до глубокого вечера разъезжал по Лондону и тряс информаторов, чтобы услышать хоть что-то, узнать, где искать Джейкоба. И у него получилось. Сила денег и собственное рвение снова помогли! Торндайку некогда было поесть, переодеться. Иногда он вздрагивал, резко втягивая воздух носом, потому что забывал, как дышать. Мысли набились ему в голову, как вата в плотно ушитую подушку — уже вроде некуда и через край, но нет им конца. И если ассасины пошли в обход, пользовались навыками скрытности, чему учили и «Грачей», то наёмники Торндайка ломанулись, как они выражались, «через парадные». Аддерли с бывшими «Висельниками» и переметнувшимися «Грачами» подорвалась, побежала разбираться, а Мэйтланд под шумок прошмыгнул на склады. И его удача оказалась сильнее, чем фраева. Он наткнулся на нескольких приближённых Джейкоба сразу, помог им выбраться. И спустя какое-то время, спустив курок несколько раз, чтобы избавиться от охраны, Торндайк снова встретился взглядом с Бирн.

— Мистер Торндайк! Вы с Джейкобом Фраем?

— Нет, Бирн, я тут сам по себе. Я думал, что ты с Джейкобом.

— Я тут тоже сама по себе. Но ведь Вы в его одежде!

Мэйт достал нож, начал резать верёвки на руках девушки. Он ей очень посочувствовал, когда увидел, что путы натёрли девичьи руки до крови. Она вообще была не в лучшем виде, и теперь мужчина позволял себе её пожалеть. Хотя бы в мыслях.

— Это долгая история, просто вставай и давай бежать отсюда, — ему не хотелось рассказывать, что он делает в пальто Фрая, да и находиться на вражеской территории было страшно.

Нэсса на мгновение взяла Мэйтланда за руку и прошептала скомканное «Спасибо», а потом рванула к трупу своего надзирателя, чтобы забрать его оружие. Измотанная и избитая она не могла передвигаться так быстро, как обычно. Снаружи послышались отборная брань и выстрелы, оба вздрогнули. Мэйтланду не хотелось ввязываться в разборки, он и без того этим вечером нарушил слишком много собственных правил. Бирн понимала, что бойни не выдержит, потому что ослаблена, хотя и очень тянуло наружу.

— Наверное, нам лучше разделиться. Уходите отсюда как можно скорее обходными путями, мистер Торндайк.

— А что же ты? Я сюда не за тем приходил, чтобы развязать тебе руки для смерти.

Находиться рядом было неловко, но и по отдельности как будто уже никуда.

— Я живучая. Вам лучше отсюда бежать или спрятаться на барже, в лодке. Как услышите, что выстрелы стихли, выходите.

Мэйтланд не был бойцом, понимал, что справиться с такой оравой не сможет. Слова Бирн отрезвили окончательно.

— Да, я понял. Спрячусь. И ты тоже. Потом найдём Джейкоба. Главное, не попасться этой женщине…

— Она пыталась манипулировать Вами?

Мэйтланд тяжело выдохнул и кивнул:

— Да.

Не договариваясь, они разошлись. Торндайк осторожно, перебежками, двинулся вправо, к Темзе, чтобы скрыться среди судов, а Нэсса рванула налево. Оба надеялись, что всё скоро закончится. Либо приедет Фрай, либо нагрянет полиция, потому что игнорировать выстрелы жители не стали бы.

Джейкоб удивился, когда началась стрельба, ведь он такого распоряжения не давал, надеясь сделать всё тихо. Незнакомые наёмники не разбирали, кого бить, в кого стрелять, «Грачи», пришедшие с Джейкобом, немного запаниковали. Они видели, как среди вышедшей на непонятный бой толпы, падают замертво те, с кем им приходилось проводить много времени в банде. Их раздробило предательство, недоразумение, жажда денег или славы. И теперь было непонятно, кого бить, а кого спасать.

— Перебежчиков по возможности не трогать, всех, кого знаете, игнорируете. Защищайтесь при необходимости, ваша жизнь в приоритете. «Висельников» в расход. Непонятных наёмников, если нападут, тоже, — приказал Фрай.

Он полез на крышу, чтобы оценить ситуацию сверху, понять, в какую сторону двигаться. Аддерли, вылетев со склада, осмотрелась. И одинокая фигура, карабкающаяся наверх, конечно, привлекла внимание. Так мог делать только…

— ФРАЙ! УБЕЙТЕ ЕГО, УБЕЙТЕ! — с пеной у рта заорала Аддерли, ринувшись в сторону ассасина.

И даже в таком простом, казалось бы, приказе можно было найти осечку. Особенно когда за твоей спиной разномастный недисциплинированный сброд. «Грачи»-перебежчики знали, как обычно одевается бывший босс, поэтому в сторону Аддерли посмотрели не сразу. А вот заметить фигуру в пальто Фрая не составило труда. Молодняк даже разбираться не стал, ни к чему было приглядываться. Прицел и выстрел. Громыхнуло, все замерли, почувствовали неладное. Джейкоб уже стоял на крыше, схватился за грудь, почувствовав боль. С силой смял жилет и рубашку, протянул руку вперёд и развернул ладонь к лицу. Но не увидел крови. Боль оказалась фантомной. Аддерли обернулась, поняв, что попали опять не во Фрая. На подходе к спуску к воде замерла фигура. Издалека ну вылитый Фрай. Его пальто, его головной убор. Но Джейкоб был на крыше! А кто же тогда там?

Мэйтланд правда старался двигаться незаметно. Но опасный участок пути был как раз там, где он остановился. Обзор для врагов большой, но ещё несколько метров, и он бы смог спрятаться за ящиками, а там спрыгнуть к причалу, спрятаться в лодке. Но тело перестало его слушаться. Выстрел его не напугал, он не думал, что его заметили. Но когда грудь прошило внезапной острой болью, остановился. Рот наполнился металлическим вкусом, Торндайк простонал, приоткрыл губы и харкнул кровью. Медленно опустил глаза на грудь, лицо его приняло страдальческое выражение. На дорогой светлой рубашке расплывалось багровое пятно, становясь всё больше и больше. Он просто поверить не мог в то, что в него попали, в то, что уже сейчас он теряет много крови и от шока ещё не прочувствовал всю ту боль, которую предстоит. Он поднёс ладонь к губам, с силой стёр кровь, но закашлялся и запачкал руки. Сделал два шага на пути к уже не имевшей смысла цели и свалился.

— Мэйтланд!.. — губы Джейкоба сомкнулись, челюсти свело. Он сдерживал эмоции, не желая верить в происходящее. Торндайк получил пулю, предназначающуюся ему, и это было в сто раз больнее, если бы он сейчас сам умирал на месте бывшего возлюбленного.

Фрай кинулся к Мэйту, спрыгнув с крыши, но путь ему преградили «Висельники». Аддерли сглотнула ком, осознавая, что убили не того. Она уже догадывалась, что это был Торндайк. И понимала, что живой уйти если и удастся, оставаться в Англии будет нельзя. За смерть сына старший Торндайк всю страну перероет. Ещё одна ошибка ударила по самооценке, ворвалась, словно холодный лом в проломленный череп. Женщина истерично захохотала, а потом кинулась стрелять во всех без разбору, главное добраться до Фрая и перерезать ему глотку. Всё уже было потеряно. А её разум — окончательно.

Молодняк даже не понял, что не так, но ликования по поводу смерти Фрая не было. Все кинулись врассыпную, а когда Нэсса «подарила» несколько пуль тому, кто стрелял в Торндайка, многие заверещали от страха. Девушка никогда не промахивалась. Она видела всё из-за укрытия, но до конца не верила, что это правда. По пути её несколько раз ударили, повалили на грязную землю, поваляли в угле, но она отбивалась и мчалась. Добежав до Мэйтланда, она перестала себя сдерживать, ему на рубашку закапали слёзы.

— Да как же так… ну как же так… — лепетала она, оттаскивая Торндайка за ящики, где он и планировал спрятаться.

В укрытии удалось немного передохнуть. Нэсса сняла с себя рубашку, оставив только жилетку на голом теле, разорвала дорогую одежду Мэйтланда и попыталась перевязать рану, чтобы хоть немного остановить кровь. Это мало чем помогло, но надежда умирала последней. Оба испачкали руки в крови, Мэйтланду было больно говорить, становилось тяжело дышать. Маленькие ладони Нэссы оставили на его груди и торсе кровавые следы, он улыбнулся, только вышло криво.

— Н-никогда не думал, что прикосновения девушки могут быть такими приятными…

Сплюнул кровью, по щекам прокатились слёзы. Нэсса аккуратно вытерла их большим пальцем.

— Вы бредите, Мэйтланд. Не говорите, скоро придёт помощь. Я оттащу к выходу. Там помогут. Джейкоб уже здесь, слышите? Держитесь!

Она дрожала, тонкую кожу укалывал морозный ветер. Губы потрескались, глаза опухли от слёз. Торндайк очень пожалел, что они оказались в такой ситуации, а не в другой. Не в приятной, тёплой. Осознание, что он умирает, ещё не пришло, но он чувствовал сильную слабость, которой никогда не было.

— Сними с меня пальто. Ты замёрзнешь…

Ассасины окружили наёмников Торндайка и вытеснили за пределы доков. «Грачи» Фрая помогали отбиваться боссу, те, что были постарше и опытнее, защищали Нэссу и Торндайка, потому что знали обоих. Нэсса и Мэйт могли себе позволить просто смотреть друг на друга и молча плакать, потому что ничего другого не оставалось. Вдали послышались возгласы горожан. Видимо, полиция уже была близко.

— Вам оно нужнее, я не буду…

— Нэсса, дырка в груди не у тебя. Снимай.

Фрай перемахнул через ящики и упал рядом с Нэссой. Она взвизгнула и отползла к Мэйтланду, схватившись за пистолет одной рукой, другой прикрывая рану мужчины. Поняв, что это Фрай, она разрыдалась, не зная, что сказать.

— Господи, Мэйт! Боже! Прости меня, прости, пожалуйста. Это из-за меня, они спутали… это пальто… Держись, слышишь?

Мэйтланд слышал плохо, просто кивал. Под ним уже собралась лужа крови, и это ясно давало понять, что выхода отсюда он не увидит. Джейкоб присел рядом и взял Мэйтланда за руку. Тот попытался слабо улыбнуться, но уже не получалось. Нэсса тряслась рядом, прижимая свою насквозь пропитанную кровью рубашку к ране, и шептала без пауз: «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста».

— Джей-коб… не трать время. Нужно раз…бра…ся… с той женщиной.

— Я тебя не брошу, ребята с нами, они защитят нас. Давай, я помогу тебе, слышишь? На руках отнесу, но мы выйдем отсюда! Тебе окажут помощь. И потом мы за виски посмеёмся над этим, да?

Мэйтланд дважды помотал головой туда-сюда.

— Простите меня, если я вас чем-то обидел.

Нэсса подняла взгляд, удивившись, что к ней тоже обращаются.

— Фрай, спасибо, что ты был рядом. Я тебя очень… — Мэйтланд скривился от сильной боли.

Конечности уже почти не слушались, а тело совсем не ощущалось своим собственным. Наверное, это и есть испустить дух, подумал мужчина. И сделал последнее волевое усилие. Подался вперёд и схватил Фрая за грудки, притянув к себе. Впился в его губы, оставляя на них свою кровь. Больше сил не оставалось, он отпустил Джейкоба и завалился назад, ударившись спиной о ящик. Закашлялся, сплюнул, глубоко вдохнул. Очень резко выпустил воздух из грудной клетки и уронил голову на плечо. Больше Мэйтланд Тондайк не пошевелился. Жизнь покинула его тело.

Бирн и Фрай сидели молча с минуту. Джейкоба затрясло, но он сдерживал истеричные порывы как мог, всё же помнил, где они находятся. Его забило сильной дрожью, слёзы хлынули потоком. Он привалился своим лбом ко лбу Торндайка и повторял его имя. Нэсса всё ещё не могла отпустить рану, хотя это уже ничем не помогало. Когда Фрай отпрянул от тела, девушка заботливо убрала волосы со лба Мэйтланда и провела ладонью по его векам, чтобы глаза погибшего закрылись навсегда.

— Джейкоб, мне так жаль…

Фрай грубо притянул к себе девушку и увлёк в объятия. Ей было очень больно, ведь прижимал он с огромным усилием. Ещё немного, и переломил бы ей позвоночник. Но она терпела, потому что не знала, чем ещё можно помочь в таком случае. Боль Фрая ранила не меньше, чем оружие и побои. Ей правда не хотелось, чтобы всё получилось вот так. Ей правда не хотелось, чтобы люди вокруг умирали.

— Я убила его, Джейкоб. Я убила того, кто сделал это с Мэйтландом…

— Ты мой меткий ангел, Нэс…

— Для вас обоих я убью эту суку, если захочешь. Я не промахнусь. Но нужно найти её. Придётся идти.

Она стёрла кровь Мэйтланда с губ Джейкоба. Фрай снял с себя пальто Торндайка и заставил Нэссу в него закутаться. Оно было ей большим, пришлось подогнуть рукава и перевязать сверху поясом. Нэсса сама дала распоряжение для «Грачей»: нужно было вынести тело Торндайка в сохранности.

Абберлайн прибыл с нарядом полиции как никогда кстати. Схватили наёмников, разбегающихся от ассасинов, разом припугнули всех перебежчиков. С Аддерли остались самые верные: разгневанные «Висельники» без надежды на хороший исход. Сама женщина так и молотила всех без разбора. Полисмены проводили зачистку быстро и профессионально.

Фрай вытолкнул из головы на время горе и сожаления и рванул за Аддерли. Отстреливалась она плохо, но бегала прекрасно. Нэсса собрала силу и волю в кулак и обогнала Джейкоба, мечтая вломить предательнице так сильно, чтоб у той голова на две части треснула. Бирн накинулась на Аддерли со спины и повалила. Женщина отреагировала быстро и ударила Нэссу в живот. Та пнула Аддерли в пах, укусила за руку, но обезумевшая не чувствовала ничего, боль не остановила. Она помчала к полицейским каретам без страха, что её убьют. Умудрилась выстрелить и попасть в двух служителей закона, а потом исхитрилась подлететь к Фредерику, хотя тот и ранил её в плечо.

— Я убью вашего сучьего начальника, если хоть кто с места тронется, — заорала Аддерли. Она приставила нож к горлу Абберлайна и тащила его к карете.

Фрай и Нэсса оказались рядом друг с другом, но далековато от Абберлайна и Аддерли. Джейкоб выругался. Даже если бы летать умел, не смог бы успеть. Бирн наклонилась к трупу одного из «Висельников», вытащила из-под него старую винтовку.

— Давай, Джейкоб, присядь-ка. Мне нужна твоя крепкая спина.

— Что ты задумала? Такое расстояние! Плюсом рожа Фредди прямо рядом сеё! Можно попасть в Абберлайна!

Нэсса строго посмотрела на Джейкоба.

— Закрой рот и сделай, как я прошу. Я не промахнусь.

Фрай не стал спорить. Нэсса поставила острые локти на его спину, прицелилась, глубоко вдохнула, задержала дыхание…

«Ну, сука, выкуси за всех!».

Абберлайн подался вперёд и упал на колени, его тут же стошнило, ведь на правой половине его лица было что-то неприятное и липкое, возможно, не только кровь женщины, что чуть не убила его, но и её мозги. Нэсса выстрелила почти по касательной, но лицо Фредерика пуля не затронула. Она попала как раз в Аддерли, обезобразив ей лицо и лишив жизни. Все рты раскрыли, собирая воздух, пропитанный смертью и кровью в лёгкие.

— Нэс! Ну ты даёшь! Вот это да! — подскочил Фрай.

Бирн притронулась к животу, горько рассмеялась, размазывая в руке собственную кровь. Аддерли не просто ударила её — пырнула ножом. Разделить радости всех остальных от смерти предательницы она не могла. Последнее, что помнила Нэсса, это большая фигура Джимми на кровати напротив. Потом сознание покинуло её, а вместе с ним и тревога. Наконец-то всё закончилось. Она не промахнулась, она молодец.

* * *

Джейкоб провёл рукой по волосам, потом по щетине. Уже пять часов прошло, а ничего не понятно. Он и не знал, что процесс становления отцом может быть таким волнительным и нервным. А это он ещё не сталкивался с воспитанием.

Нэссу утащили на роды рано утром и ничего не говорили. Уж больше года прошло, как Фрай чуть не потерял Нэссу, ещё не до конца пережил потерю Мэйтланда. И тут такое. Из-за слабого здоровья и не самого бережного к себе отношения риски у миссис Фрай были выше — при родах она могла умереть. И Фраю очень-очень не хотелось остаться вдовцом с младенцем на руках.

Ближе к вечеру служанка с Одетт вынесли Джейкобу сына. Маленький сморщенный комок впечатлил новоиспечённого отца сильнее некуда.

— На Иви похож, — посмеялся он, покачивая новорождённого на руках. К Нэссе не пускали, но Одетт дала понять многозначительным взглядом, что всё не очень хорошо.

Хорошо было то, что у Фрая везде были свои люди. Супруга опять потеряла много крови, нужно было длительное восстановление. Семейный доктор сидел безвылазно, и через неделю всё же пустил к Нэссе. Джейкоб зашёл на цыпочках, аккуратно закрыл дверь, чтобы не шуметь.

— Боже, Джейкоб, ну что за нежности? Делать этого самого ребёнка ты залетел, сметая всё на своём пути.

Оба засмеялись. Нэсса приходила в норму, раз находила силы шутить.

— Я забочусь о тебе. Ребёнку нужна мама.

— Конечно, с таким-то папой без меня будет туго.

Они обнялись, Джейкоб взял Нэссу за руку, поцеловал тыльную сторону ладони. Не стали обсуждать то, что переживали за эту неделю. И без того было о чём погрустить.

— Ну и как назовём, уже придумала имя? — улыбнувшись, спросил Джейкоб у молодой супруги.

Та выглядела и без того не самой здоровой, а после вопроса побелела так сильно, что Фрай уж было хотел звать доктора назад.

«Только не Уильям».

«Лишь бы не Мэйтланд».

Пронеслось у них в головах синхронно. Они знали, что захотят угодить друг другу, помнили о том, кого потеряли и как иногда больно от осознания.

— Ты подумала о том же, о чём и я?

— А?

— Ну… Фредди, да?

Нэсса засмеялась, а потом сильно закашлялась. Он снова сумел избежать неловкой ситуации.

— Как хорошо, что у нас ещё есть время подумать, Джейкоб.

* * *

Миссис Фрай очень не любила, когда ассасин Джек заходил к ним в дом. Муж в нём души не чаял, постоянно носился, как с особенным. Может, он таким и был, но Нэсса этого в упор не видела. Джек сообщил, что Фрай задержится где-то на час, поэтому к обеду не успеет. А потом добавил, как будто это было совсем не важно, так, к слову:

— Там к Вам прибыл какой-то юноша, говорит, что его зовут Уильям. И он Ваш племянник.

Нэсса поперхнулась, потом вскочила и вылетела из гостиной так быстро, что волосы на голове Джека зашевелились от потока воздуха, что создала женщина.

Дежурный «Грач» стоял на входе и всячески пытался избавиться от гостя.

— Это что ещё за выкрутасы? Почему мне не сообщили?

Новенький парнишка немного смутился.

— Я думал, нужно сообщать мистеру Фраю…

— А я по-твоему тут для чего? Я хозяйка этого дома, такая же, как и мистер Фрай, дурилка! Ну-ка пшёл отсюда, я сама разберусь.

С Нэссой терпеть не могли спорить. С годами, казалось молодым, она становилась сварливее. Хотя ей шёл только четвёртый десяток. Она выглянула на улицу. Перед ней стоял молодой юноша лет пятнадцати. Хорошо одет, причёсан. Опирается на шикарную трость. Стоило только взглянуть на его лицо, чтобы понять, что не врёт. На неё словно смотрел Симус Бирн, правда, с глазами Тотти.

— Дорогая тётушка, здравствуйте! — улыбнулся он и протянул руки для объятия.

Нэсса дёрнулась от его голоса. Глубокий, почти взрослый. От мальчугана, которого у неё отняли десять лет назад, ничего и не осталось. Она вышла, крепко обняла парня.

— Уилли! Неужели это ты?

Но не дала ответить, расплакалась. Служанка завела хозяйку и её гостя в дом, потом Нэссу долго успокаивали. Уильям пытался шутить, но это не помогало. Её усадили в кресло, стоящее в освещённом от окна эркере [7]. Уилла посадили напротив. Он хотел было присесть на колени рядом с тётей, но не смог: колено не сгибалось как нужно. Как только Нэсса успокоилась, с верхнего этажа спустился десятилетний мальчишка. Он заметил, что мать не одна, поэтому спрятал нарукавник с ассасинским клинком, который подарили ему родители. Это был тот самый клинок, принадлежавший когда-то некоей Литрис.

— Мам? Ты не пришла на обед. И папы нет. Всё в порядке?

Нэсса подозвала сына к себе.

— Всё хорошо. Дорогой, познакомься, это твой кузен Уильям.

— Уильям Стэнтон, приятно познакомиться, — улыбнулся подросток.

Мальчишка пожал Уиллу руку, крепко обнял Нэссу и ушёл, чтобы не мешать. Очень был похож на Джейкоба, но если бы Уильям знал Иви, то сказал бы, что мальчик больше напоминает её. От Нэссы сыну мало чего досталось, но это ещё почти никто не видел, как они бесились, выезжая на природу — характеры были похожими. Нрав у мальчишки был ого-го, тут оба родителя постарались.

— Может, прогуляемся? Я предлагаю парк Сент-Джеймс. Недалеко от него мы с отцом остановились погостить.

Нэсса и Уилл потихоньку прогуливались в парке, делясь тем, что произошло за 10 лет разлуки. Тётя опустила кровавые подробности, сказав, что Розали просто уехала из страны. А предателя «Грачи» нашли и наказали. Уильям же рассказал, что спустя четыре года после бракосочетания его матери и мистера Стэнтона, произошёл казус. Тотти забеременела, но Стэнтон был бесплоден. Она не сознавалась до последнего, хотя всё и так было ясно. Да и сам любовник Тотти заявился пьяным. Стэнтон развёлся с Тотти и выгнал её с позором. Но Уилла оставил себе. И это было лучшим решением.

«Ах ты ж сука, ну неужели ты наконец отхватила, муа-ха-ха!», — восторженно подумала Нэсса.

Мальчик носил фамилию отчима, обожал его всем сердцем. И Нэсса смиренно слушала, думая, что это к лучшему. Хорошо, что он не Бирн. Хорошо, что он с добропорядочным и любящим человеком, даже если это и не Симус.

Джейкоб вернулся домой с опозданием, Нэсса, как он привык, его не встречала. Сын кинулся обниматься, а потом сообщил, что мама уехала в парк с его кузеном Уильямом. Джейкоб ушам своим поверить не мог, ему захотелось, чтобы Нэсса скорее вернулась и всё рассказала.

Служанка передала Фраю письмо. Он по почерку понял, что от Иви.

— «Всё хорошо, но приехать не можем. Крепко обнимаю, Иви», — прочитал он вслух.

Джейкоб не грустил. У него своя жизнь, в которой было место выбору, детскому смеху и выездам на природу по выходным. Кредо и «Грачи» — всегда под боком. И,Фраю очень хотелось верить, в этой жизни больше не будет места предательствам и несчастливым случайностям.