Записка (гет)

«Милая Роза

Дорогая Роза

Роза,

Я давно хотел сказать тебе кое-что поговорить с тобой, но все никак не мог выбрать подходящий момент, поэтому решился написать тебе эту записку с просьбой о встрече. Если ты согласна, давай сегодня в 22:00, сразу после отбоя, в заброшенном коридоре на пятом этаже.

Жду с нетерпением, очень надеюсь, что ты придешь.

Скорпиус»

Кинув перо на прикроватный столик, парень откинулся на подушки, поднес пергамент ближе к желтому свету лампы и пробежался по криво написанным строчкам еще раз. Неудовлетворенный, он смял записку и кинул бумажный мячик себе в ноги, где уже лежала небольшая кучка черновиков. Все это не годится.

«С чего я вообще решил, что она захочет встретиться со мной?» — вновь и вновь спрашивал Скорпиус самого себя. Уверенности в этом не было, но держать в себе все то, что он хотел бы ей сказать, не оставалось больше сил.

Парень тяжело вздохнул. После их с Альбусом приключений ему казалось, что Роза стала иначе на него смотреть. «Во всяком случае, не откровенно презирать», как он постоянно твердил другу и заодно успокаивал себя самого. Почти непоколебимая надежда (и внезапно проявившая себя смелость) и побудили Скорпиуса написать эту записку, и она же заставила сомневаться в том, что Роза вообще придет на встречу.

На улице была уже глубокая ночь, и в спальне мальчиков в подземельях стояла абсолютная тишина, прерываемая иногда приглушенным похрапыванием. Весь день Скорпиус ждал этот момент, едва сдерживая нетерпение, ровно с той минуты, как эта идея со встречей вообще пришла ему в голову, представлял сотни убедительных аргументов, но теперь не мог вспомнить ни одного.

Сжав перо в одной руке, он провел другой по волосам. Его глаза были устремлены в темноту полога с изумрудным отливом, перед внутренним взором горели строки из последнего черновика. Скорпиус мысленно переставлял фразы, добавлял новые, но записка все еще не звучала достаточно убедительно.

Справа раздалось громкое сопение. Сквозь отдернутую в сторону штору Скорпиус видел, как Альбус повернулся на другой бок, выкинув руку за пределы кровати.

«Стоп. Альбус. Ну конечно!»

Внезапно возникшая мысль заставила Скорпиуса подскочить в постели. Сердце в груди забилось быстрее, а руки чуть подрагивали, пока он спешно искал в складках одеяла чистый пергамент. Наконец, поиски увенчались успехом, и он спешно стал выводить новый текст записки. Закончив, парень пробежал по строчкам глазами и удовлетворенно улыбнулся.

«То, что надо»

Он взял новый пергамент и на этот раз подложил под него учебник по зельям, чтобы строчки вышли ровными, вновь переписал записку и запечатал. Пока Скорпиус забирался под одеяло, следя глазами за расположившимся рядом с лампой пергаментом, словно тот мог взлететь и исчезнуть, в нем все росла уверенность в том, что этот вариант точно должен сработать.

* * *

Утро выдалось шумным. Младшие курсы носились по коридорам, переполненные предвкушением наступающего праздника. Их радостные вскрикивания были слышны издалека, когда младшекурсники вбегали через высокие двери в пустой каменный холл, оставляя за собой мокрые следы. Сквозь ледяной узор на окнах угадывались очертания выросших во внутреннем дворе сугробов.

— Хочешь сказать, что из всех возможных дней, когда ты мог бы с ней встретиться, ты выбрал сегодня? — второй раз спросил Альбус Поттер, пока они со Скорпиусом шли на завтрак. — Но ведь завтра мы разъедемся по домам! Я искренне верю в силу твоего обаяния, но что ты будешь делать, если она не придет? Заметь, я верю в тебя и в твои силы, — подчеркнул он и поднял руки в подтверждение искренности своего заявления, — но я знаю свою кузину. И, зная ее, единственное, что я тебе могу гарантировать, так это непредсказуемую реакцию. Если все пойдет не так, как ты надеешься, как я смогу тебя поддержать, если завтра домой?

— Все получится, — уверенным тоном заявил Скорпиус, пытаясь скрыть за псевдоуверенностью сомнения, которые породили слова друга. — Ты же мне поможешь. К тому же, если и не получится, мне просто нужно будет растянуть план по завоеванию твоей кузины еще на несколько лет, вот и все, — повернувшись спиной к двустворчатым дверям Большого зала и лицом к другу, нервно усмехнулся он.

Их встретил радостный гул слившихся воедино голосов студентов, еще не успевших закончить свой завтрак. Вместо сотен свечей под потолком парили нетающие снежинки, искрящиеся в свете огней. Вдоль стен через одинаковое расстояние друг от друга стояли украшенные рождественские ели, золотые нити гирлянд обвивали их ветви. Это сверкающее великолепие приковывало к себе взгляд каждого входящего.

— Стоп-стоп! — Альбус потянул друга за рукав мантии, заставляя Скорпиуса переключить внимание на него. — Ты хочешь, чтобы я во всем этом участвовал?

Его слова Скорпиус слышал словно издалека и с трудом понимал их смысл. Большой Зал был восхитительно красив, но стоило Скорпиусу осмотреться, как его взгляд тут же приковала к себе рыжеволосая девушка за гриффиндорским столом. Роза смеялась, на ее алом свитере была вышита метла, — он видел такую вязку у Альбуса, только все его свитера были изумрудного цвета, — а через плечо тянулась серебряная мишура.

Поттеру пришлось еще раз дернуть его за руку.

— Я не прошу тебя ничего такого делать. Просто передай ей записку. — Скорпиус протянул другу сложенный вдвое лист пергамента.

— Что?! Почему я?

— Если передашь ты, мои шансы повысятся, Роза хотя бы прочитает ее. Ты же ее кузен. Пожалуйста, Ал. — Скорпиус сжал предплечье друга.

Альбус оглянулся на стол Гриффиндора, где завтракала добрая половина его семьи. Роза сидела рядом с Джеймсом и что-то ему рассказывала, подкрепляя свою позицию решительными взмахами рук в воздухе.

— Хорошо, давай, — вздохнул Альбус, протягивая руку.

На лице Скорпиуса расцвела счастливая улыбка. Он вложил пергамент в ладонь друга.

— Главное, скажи ей, чтобы не раскрывала сразу же.

— Да я бы и сам догадался, — буркнул Ал, которому совершенно не нравилась роль, отведенная ему в этой пьесе.

— Спасибо, спасибо! Ты знаешь, как много это для меня значит. — Отсутствие воодушевления не смутило Скорпиуса: он знал, что Альбус на его стороне, даже если не в восторге от самой идеи.

Кивнув, Поттер направился к гриффиндорскому столу. Скорпиус же медленно двинулся вдоль украшенных стен к остальным завтракающим слизеринцам, неотступно следя за действиями друга. Затаив дыхание, он смотрел, как Альбус передает записку, видел, как удивленная Роза начала разворачивать пергамент, и как Альбус остановил ее, и как, кивнув на прощание брату и сестре, друг поспешил обратно к нему.

Увидев улыбку на его лице, Скорпиус шумно выдохнул. Он только сейчас осознал, что все это время боялся сделать лишний вдох, как будто любое неосторожное движение могло порушить все планы. Он перевел взгляд на Розу как раз вовремя, чтобы увидеть, как та убрала записку внутрь какой-то книжки, лежавшей рядом с ее кубком на столе. Губы против воли растянулись в улыбке. Хоть Скорпиус и волновался, он не сомневался в успехе: Роза могла отказать ему, но вряд ли она с такой же легкостью отмахнется от своего кузена.

В записке было сказано:

«Роза,

Надо поговорить. Жду тебя сегодня после отбоя в заброшенном коридоре на пятом этаже.

Альбус».

За стенами древнего замка давно зажглись звезды, тускло освещавшие выбеленный свежим снегом мир внизу. А внутри него воцарилась блаженная тишина, непривычная после шумного дня, всегда случающегося накануне отъезда студентов домой.

Скорпиус уже полчаса мерил шагами пустой коридор, стараясь ступать как можно тише и прислушиваясь к безмолвию стен, страшась в любую секунду услышать шаркающие шаги бессменного завхоза или мяуканье его верной помощницы. Но ничто не нарушало хрупкого внешнего спокойствия.

Только внешнего… потому что внутри у Скорпиуса бушевал ураган. Он с трудом мог сосредоточиться на том, что ему предстояло сказать. Хотел и страшился этого. За весь день он множество раз редактировал свою речь, но сейчас, когда заветный миг так близок, Скорпиус вовсе не был уверен, что готов все это произнести вслух.

Поднеся запястье с часами к единственному факелу, тускло освещавшему коридор, он увидел, что уже четверть одиннадцатого. Скорпиус глубоко вздохнул то ли от облегчения, то ли от разочарования.

«Что ж, если…»

Он уже готов был поверить, что его небольшая хитрость с запиской не сработала и что Роза не придет — Скорпиус все еще не знал, радоваться этому или нет: с одной стороны, это избавило бы его от необходимости произносить все, что он передумал за те годы, что они знакомы; а с другой, сможет ли он решиться на это вновь? — как в соседнем коридоре раздались приглушенные шаги.

Сердце быстрее забилось в груди.

«Роза? Или Филч? Да какая разница?! И в том, и в другом случае у меня проблемы!»

Кляня себя за глупый, хоть и в какой-то степени смелый поступок, Скорпиус отскочил в нишу между двух отсыревших дверей, ведущих в старые, уже веками не использующиеся учебные классы, и осторожно выглянул. Шаги все приближались, притормозили на повороте, и вот…но коридор по-прежнему был пуст.

— Альбус, если дело, по которому ты меня вызвал, не могло подождать до рождественского ужина у бабушки Молли… — Роза с раздражением сбросила мантию-невидимку и, сведя брови к переносице, добавила: — я просто не знаю, что…

Скорпиус сделал глубокий вдох, собирая внутри остатки мужества, и шагнул из тени. Роза оборвала себя на полуслове, когда перед ней возник не ее кузен, а его друг. Она так и застыла посреди коридора с широко распахнутыми глазами, наполовину скрытая перекинутой через руку мантией.

Несколько секунд они молчали, смотря друг другу в глаза и испытывая, кто из них не выдержит и заговорит первым. Скорпиус как никогда явно ощущал, как все мысли, которые ему удалось собрать за время ожидания, стремительным вихрем покинули его, но все же воспринял молчание Розы как возможность раскрыть перед ней свои чувства прежде, чем она уйдет. А может, она просто ждет, что он сделает первый шаг?

— Прости, прости, — быстрее, чем следовало заговорил Скорпиус и тут же остановился, мысленно ругая себя. В ушах стучала кровь, он поглубже вдохнул и заставил себя продолжить: — Это все я. Не злись на Альбуса. Это я подговорил его помочь мне. Я-я боялся, что если ты будешь знать, что записка от меня, то никогда не придешь на встречу, а мне очень нужно сказать тебе кое-то. — Он опустил взгляд. — Я не мастер выражать свои чувства, иногда я не могу сказать что-то даже Альбусу, а он мой лучший друг. Тогда я обычно иду в совятню, мне гораздо проще поделиться своей болью с совами.

«Мерлин, что ты несешь?!» — кричало сознание.

Скорпиус вскинул голову, провел рукой по волосам, неловко кашлянул и попытался продолжить:

— Я хотел сказать, что после того, что было в прошлом году, ты сменила гнев на милость по отношению ко мне. Или хотя бы стала чуть меньше ненавидеть, — он вновь прикусил язык. Все это было не то. — Эм… я просто хочу, чтобы ты знала: неважно, как ты ко мне относишься, точнее важно, конечно, но… — Он вновь сбился.

Роза все еще молчала, и Скорпиус почувствовал, что все больше воспринимает это как поощрение. Он сделал шаг вперед, но не осмелился подойти ближе. Она не отстранилась.

— Как бы ты ко мне не относилась, одно навечно останется неизменным: для меня ты совершенство! Во всем. Я влюбился в тебя с первого дня. И все это время хотел сказать тебе об этом, но не решался, я же не гриффиндорец.

Он замолчал, не зная точно, что еще должен добавить и должен ли. Облегчение было оглушающим, сбивающим с толку. Скорпиус даже не подозревал, что камень невысказанных чувств, лежащий на его душе, был таким тяжелым.

Вдали послышались шаркающие шаги. Для Розы это словно стало сигналом, разрешающим двигаться, она метнула взгляд за плечо, затем снова посмотрела в глаза Скорпиусу. Он не был в этом уверен, но ему показалось на одно мгновение, что в них мелькнуло сожаление, перед тем как Роза исчезла под мантией-невидимкой, которую проворно накинула на себя. На том месте, где еще секунду стояла девушка его мечты, никого не было, только осторожный бег в противоположную сторону от него сторону, доказывал, что встреча действительно была.

Ему стоило огромных усилий заставить себя вернуться в нишу, где он уже прятался раньше. Адреналин еще бурлил в крови, заставляя внутри все подрагивать, но вуаль разочарования уже накрыла его сердце. Скорпиус сполз по стене на пол в углу, чтобы завхоз не мог его заметить, если все-таки заглянет в этот коридор. Он был оглушен произошедшим.

«Я сделал это! Действительно сделал!»

Но даже несмотря на то что он, казалось бы, смог осуществить задуманное, и Роза даже выслушала его, Скорпиус с болью осознал: в глубине души он надеялся на другую реакцию. Хоть и не мог признаться в этом самому себе, убеждал Альбуса, что главное для него просто сказать о своих чувствах, он все же верил, что Роза ответит ему взаимностью. Как глупо и по-детски наивно!

«Что ж, по крайней мере, ты попытался».

Скорпиус не был уверен, сколько времени он так просидел, прислушиваясь к своим чувствам, но когда он наконец вынырнул из внутреннего омута болезненных эмоций, шаги уже стихли и вокруг, как раньше, царила тишина. С трудом поднявшись на затекшие от долгого сидения ноги, он вышел из своего укрытия, не зная точно, что делать дальше. В гостиной Слизерина его ждал Альбус, обещавший дождаться друга. И хоть Скорпиус знал, что Ал не будет злорадствовать и говорить, что предупреждал, ему совершенно не хотелось возвращаться в подземелья.

Поплотнее закутавшись в мантию, Скорпиус побрел вперед, не определившись с конечной целью своего похода. Ему не удавалось поймать хоть одну сформированную мысль, они молниями, пронизанными разочарованием, носились в сознании, оставляя после себя мучительный след. Преодолев несколько внутренних переходов, он обнаружил себя у подножия лестницы, ведущей в совятню. Не задаваясь лишними вопросами о том, как ноги сами привели его к единственному месту, где он смог бы найти покой, Скорпиус стал медленно взбираться по каменной винтовой лестнице.

Совятня встретила его характерным резким запахом, ударившим в нос еще в тот момент, как Скорпиус преодолевал последние ступени. Ночью лишь немногие совы оставались на местах, редко ухая, остальные разлетелись на охоту. Не найдя своего филина, Скорпиус подошел к одному из окон. Облокотившись на грязный подоконник локтями, он вдохнул морозный воздух и прикрыл глаза.

В конце концов, возможно, все это было не зря. Да, он убедился, что рождественского чуда не существует — ведь Роза просто ушла, не ответив, хотя, вероятно, то и был самый красноречивый ответ. Что ж… стоило попытаться. По крайней мере, он сможет отпустить ее («Кому ты врешь, Скорп? Ты не сможешь») или просто изменить тактику.

«Все было не зря», — раз за разом повторял он про себя.

Но если так, то почему в груди так больно?

Что-то с грохотом упало на перепачканный каменный пол, и совы, сидящие рядом, с ворчливым уханьем взлетели под потолок. Скорпиус резко обернулся, но ничего, кроме пустой коробки, лежащей теперь у входа, не заметил. Он уже хотел было вернуться к своим размышлениям, как разглядел, что воздух рядом с коробкой был неоднородный и шел рябью, словно потревоженная вода. Через секунду на этом месте возникла Роза.

— Привет, — она несмело улыбнулась.

От неожиданности Скорпиус потерял дар речи. Девушка явно ждала, что он что-то скажет, но очевидно, в этот раз пришел его черед онеметь от удивления.

— Я надеялась застать тебя здесь. Ты-ты же говорил, что любишь бывать здесь, когда хочешь м-м-м побыть один. — Роза медленно двинулась от входа в совятню к окну. — Я была поражена, увидев тебя там, в коридоре… — Похоже, что ей так же, как и ему, было сложно найти слова, способные описать чувства и мысли, которые хотелось передать. — Ты не ошибся, я действительно стала смотреть на тебя иначе после той истории с Маховиком. И я ценю то, что решился мне сказать о своих чувствах. Я такой храбростью похвастаться не могу, — усмехнулась Роза, опустив глаза и сделав еще шаг вперед.

Сердце в сотый за этот вечер пустилось в галоп, заглушая своим стуком все остальные мысли. Скорпиус постарался как можно незаметнее ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что это все действительно происходит с ним, что, возможно, еще не все его сокровенные мечты потеряны. Не пришла же она сюда только для того, чтобы вслух восхититься его храбростью?

— Я испугалась, услышав признание, — продолжала Роза. — Конечно, я догадывалась о твоих чувствах, после всех попыток позвать меня на свидание. — Она выразительно посмотрела на парня, что против воли прыснул, хотя внутри него все крепче завязывался узелок из обнаженных нервов. — Просто мне казалось, что это все игра, шутка или хотя бы вполовину не так серьезно, как оказалось. Я и отвечала на все твои предложения отказом, потому что думала так. Ты меня… удивил. А еще я боялась, что ты узнаешь, что ты мне нравишься, — почти выпалила она, смотря Скорпиусу прямо в глаза. В тусклом свете редких звезд, еще не скрытых тучами, Роза заметила, как они заблестели. — Наши чувства взаимны. И я…

Скорпиус потянулся вперед и взял ее за руку. Парень чувствовал, как внутри все трепыхалось, словно стая бабочек, заточенная в клетку и требующая, чтобы ее выпустили на свободу. Он все еще боялся, что это сон и что она его сейчас оттолкнет, но Роза не отшатнулась. Наоборот, она подалась навстречу, так что теперь они оказались стоящими близко друг против друга.

— Если бы ты только знала, как я рад, что сказал тебе о совятне, — улыбнулся Скорпиус, прижимая руку девушки к своей груди.

Роза улыбнулась в ответ. Он смотрел в ее карие глаза, словно светящиеся изнутри, все еще не до конца веря, что все это происходит с ним. Но даже если это лишь волшебный сон, приснившийся ему накануне Рождества, он все равно попробует сделать то, о чем так давно мечтал.

Скорпиус сделал еще один шаг вперед. Свободной рукой несмело коснулся ее волос, внимательно следя за реакцией на лице Розы, готовый в любую секунду отпрянуть. Но уголки ее губ только медленно поползли вверх, словно она тоже долго этого ждала и теперь не может проверить в происходящее. Решившись, он чуть склонился и быстро коснулся губами ее губ. И тут же отстранился. Роза прикусила губу и мгновение внимательно изучала лицо парня. Она мягко высвободила свою руку из его руки. Скорпиус даже не успел ощутить уже знакомый укол разочарования, как девушка обвила его руками за шею и, встав на носочки, вновь поцеловала. В этот раз по-настоящему.

Он не мог перестать улыбаться, наконец целуя губы девушки, в которую так давно был влюблен, чувствуя вкус малинового блеска, обнимая ее в насквозь провонявшей совятне, когда за окном мелкими хлопьями кружат хлопья снега. Кто-то скажет, что это кошмарное место. Но никто из них не мог бы представить более романтичного момента. Неважно где, важны лишь люди, с которыми возможно рождественское чудо.