Школьные годы чудесные или... Здравствуй, пубертат! (гет)

Ночь накануне отправки в Хогвартс

Дину снова снилась дочка. На сей раз он взрослый оказался в довольно уютной и современно обставленной гостиной с мебелью из светлого дерева и большими панорамными окнами. Украшена она была как будто для детского праздника. Это была явно не Нора. Повсюду красовались разноцветные воздушные шарики, а наверху на стене Дин, наконец, заметил огромную стяжку: «С Днём Рождения, Эмма!»

— Папочка! — светловолосая девочка, лет восьми на вид, с радостным визгом кинулась к нему и повисла на руках. Дин ещё слегка подбросил её и поймал.

— Ух! Выглядишь как принцесса, — с улыбкой заметил он, опуская довольную Эмму. Дочка и впрямь выглядела замечательно. Одета малышка была в атласное золотистое платьице явно в стиле какой-то мультяшной героини, а светлые волосы были чуть присобраны в замысловатый пучок с красивыми заколочками в тон к платью. А ещё на голове её красовалась детская… кажется, такое зовут диадемой. Дин не был точно уверен, но всё вместе смотрелось очень мило.

— Тебе нравится? — девочка немного наивно и кокетливо покружилась вокруг себя, хвастаясь. Отчего длинная юбка платья тоже слегка закружилась, чуть приподнимаясь над полом.

— Просто супер! — улыбнулся Дин, показав большой палец. Он уже понял, что это был не просто сон, а именно СОН из тех, где ещё неродившаяяся Эмма по-настоящему приходила к нему из-за грани.

— Мне сегодня исполнилось восемь, — с улыбкой ответила дочка, как и раньше без труда разгадав его эмоции. — Это наш с тобой дом, скоро гости придут… — при этом взгляд девочки стал немного грустным.

— И что не так? — слегка нахмурился Дин.

— А ты не видишь? — Эмма кивнула на небольшую декоративную полочку в гостиной, обычно на таких размещали семейные колдофото.

Дин подошёл поближе и уже пристальнее посмотрел на них. Повсюду были они вдвоём с дочкой. В разное время, начиная от очаровательной малютки в подгузниках и заканчивая нынешней девочкой. Судя по всему, отец и дочь много путешествовали. Дин узнал фото в Большом Каньоне, и чего-то вроде пирамид Мексики. Даже, судя по песчаному виду и палящему солнцу, они в Египте на пирамидах побывать умудрились. Была и ещё куча всяких фоток как маггловских, так и волшебных на фоне всякого разного, то в компании Сэма с какой-то юной белокурой красоткой с удивительным и явно не совсем человеческим цветом серебристых глаз, то родителей, то кого-нибудь из братьев. Даже повзрослевшие Джинни с Гарри были. Присутствовали на фотографиях и совершенно незнакомые Дину люди… Но, в основном, они с Эммой были только вдвоём.

— Тебя ничего не смущает? — испытующе посмотрела на него Эмма.

— Нет, фотки как фотки, только… где же твоя мама? — с любопытством спросил Дин.

— Мамы нет, и если ты не будешь внимателен уже сейчас, то и не будет, — грустно ответила девочка.

— Почему? — удивился Дин. — Что-то случилось?

— Нет, — покачала головой малышка, — но я должна родиться в день твоего восемнадцатилетия. Помнишь?

Дин молча кивнул.

— Если ты к тому времени не определишься, то либо меня уже не будет, либо… тебе придется обратиться к услугам суррогатной матери…

— Что? — искренне удивился никогда не страдающий от отстутствия внимания женщин старший Винчестер. — С чего бы?

Дочь лишь грустно на него посмотрела, но ответить ничего не успела…

— Дин! Дин! Просыпайся! Мы опаздываем! — тряс его за плечо Сэм.

— А… что? — он сонно попытался проморгаться, пытаясь поймать ускользающий сон. — Не сейчас, Сэмми… Эмма, она…

— Дин! Я тебе и так лишние полчаса поспать дал! Весь дом на ушах стоит. Сейчас мама прибежит. Дуй в ванну давай! А то мы точно на Хогвартс-экспресс опоздаем!

Дальнейший шум и сопровождающийся при каждой отправки в школу хаос, присущий семье Уизли, которую братья уже давно считали своей, прошёл как-то мимо Дина. Он автоматически делал всё необходимое: сходил в ванную, оделся, причесался, собрал вещи и принялся терпеливо ждать вместе с братом и не менее дисциплинированным Перси, когда же соберётся в Хогварст Чарли, у которого, как всегда оказалось ничего не готово. Наверно, и Дин бы тоже сейчас носился с ним на пару по собственной комнате, если бы не стоящий ещё со вчерашнего вечера над душой Сэмми. Сейчас он мысленно благодарил младшего братишку за своевременный вчерашний «пендель». Также на автомате он на пару с Сэмом обнимал уже на вокзале расплакавшуюся сестрёнку и Рона. Младшие и впрямь искренне расстроились из-за скорого расставания. Даже Гарри выглядел грустным, прощаясь с Сэмми.

— Всё будет хорошо! Ты и глазом не успеешь моргнуть, как мы вернёся.

— Не забудьте написать, куда вас распределили! — напутствовал их уже сажая в поезд Артур.

— Обязательно напишем! — пообещал более дисциплинированный Сэм.

Дин лишь молча кивнул. Всё утро он был непривычно тих и задумчив, что естественно не успользнуло от внимания Сэма, знающего брата как облупленного.

---

Примечания:

И ещё немного позитива:

О том, как Винчестеры дочку делали ?

https://youtu.be/jGq2iqHTMNo

О нелёгких школьных буднях ?

https://youtu.be/zBqxcEBr58g

Примечания:

Внимание: эта и следующие главы будут посвящены событиям предыдущего года. Немного нелинейное повествование и охватывают большие временные промежутки.

---

Братья ехали вдвоём в купе. К ним до сих пор никто не вломился, потому что Сэм предусмотрительно запер дверь и наколдовал отвлекающие чары. Ему необходимо было переговорить с братом без лишних ушей…

* * *

За год до поездки в Хогвартс

— М-да, вот как чувствовала, что не стоит нам за это дело браться, — вздохнула Лючия. — Я, конечно, слышала, что это тот ещё геморой, но чтобы такое! Я тут тоже информацию собирала. Всё-таки, плохо, что не местная, не поняла масштабов и глубины всей… задницы, куда нас засунули! — вздохнула она.

— Да не боись! Прорвёмся, — попытался слабо утешить её Дин, — и не из таких передряг выходили.

— Да, наверно, но тягаться с Дамблдором вам пока точно рано, — покачала головой женщина. — Мы тут кое-что из новых требований Попечительского совета с Люциусом продвигали в Хоге несколько лет назад… Если бы не помощь родни, обломались бы стопроцентно. Да и с их помощью не всё получилось… Силён гад. Даже не знаю, как подступиться, если душа дементоров, что бы это ни было, у него…

— В любом случае, надо дождаться школы, чтобы хоть была возможность к нему подойти, — вздохнул Сэм. — В обычной жизни мы с ним точно пересечься не можем. А подстеречь его… даже не смешно. Не с нашими нынешними силами, точно.

— А до этого надо ещё и нехило потренироваться в окклюменции и не только, — кивнула сицилийка.

— А, может, нам Атиллио с собой взять? — вдруг внезапно предложил Дин. — Кровосос лишним не будет.

— И как ты его в Хогвартс притащишь?

— Ну, оборотень же там как-то учился, а чем вампир хуже? — не подумав, ответил он.

— Что?! — в шоке воскликнула женщина. — Когда?

Дин посмотрел на брата, а Сэм честно рассказал ей всё, что помнил из книг и фильмов про времена Мародёров.

— Однако… — заинтересовалась Лючия. — Сейчас-то этого, конечно, маловато и срок давности давно прошёл, да и отучился уже этот… Люпин, да? Но как прецедент и возможно часть компромата на будущее… Минутку! Это, часом не тот дружок моего благоверного с ликантропией?

Сэм кивнул.

— А ещё они с Геллертом были… ну очень близки, — добавил он, припоминая, что говорила в интервью автор книги. — Понимаешь, о чём я?

— Да, ладно! — воскликнула Лючия. — Но… тогда и вся эта дуэль… Она и раньше казалась какой-то… постановочной… Да и заточение это странное… в собственном замке… Надо капнуть в этом направлении, может, что и всплывёт…

— Да, и что там с суккубом Эмилией реально случилось, тоже, — кивнул Дин. — Может, жива всё-таки? Возьмёшь к себе? А то и правда меж двух огней попала.

— Тебе жаль эту нелюдь? — удивилась сицилийка.

— Ну… симпатичная, нам инфу подогнала. Надо бы отблагодарить.

— Какой добрый мальчик! — закатила глаза Лючия. — Ладно, если жива ещё, найду ей дело.

— И где жить, не в родительский же дом её тащить, — добавил Сэм.

— Ты прямо, как мой кузен Джорджио в детстве. Он тоже вечно всяких увечных зверюшек приносил, — усмехнулась Лючия.

— Да, ладно. Только не говори, что суккуб тебе не пригодится! — усмехнулся Дин.

— Не скажу, но такими темпами, скоро придётся открывать приют для сирых и убогих нелюдей!

На том и порешили. За год случилось многое, но в основном, братья тренировались в окклюменции и демонстрации ложных воспоминаний, плюс, не слишком сильно вкладывать силы в заклинания, чтобы лишний раз не привлекать внимания.

— Надо же, — усмехался Дин, — нас учат колдовать хуже!

Сэм на это только закатывал глаза, ему было не особо приятно и интересно отрабатывать простенькие заклятия, да ещё и придавать им слабый вид. Гораздо интереснее было заниматься продвинутой магией, соответствующий его уровню и оттачивать мастерство.

— Мы так совсем деградируем за год в Хогвартсе! — ворчал он.

— А маховик тебе на что? — подала тогда идею Лючия. — Можно заниматься со мной и более продвинутыми чарами и трансфигурацией. По зельям вас Северус подтянет… если сумеете уговорить.

— А ты же ещё в маггловский университет собирался, помнишь, Сэмми? — добавил Дин. — И ещё вакцину разработать от вампиров.

— Вакцину? — удивилась Лючия. Этот разговор как раз пришелся после очередного урока окклюменции. Братья решили возобновить договор с бывшей наставницей, потому что доверять кому-то постороннему свои секреты было просто опасно. Их клятвы учеников и наставницы, скрепя сердце в тайне от жены засвидетельствовал Артур.

* * *

За полгода до поездки братьев в школу на поезде…

Как выяснилось, Эмилия оказалась вполне живой, хоть и порядком потрёпанной, когда на неё всё-таки вышли люди Лючии в Лютном. Раненная, голодная в мужском облике, Эмилия… точнее Эмиль был доставлен в поместье, пролечен от проклятий от вампиров и «любящих» родичей, и накормлен, а после у него состоялся с новой хозяйкой один приватный разговор…

Сириус шёл по коридору ненавистного дома. Он только что виделся с сыном и впечатления остались самые тягостные, да ещё и чувство вины усилилось. Честно выдержав пару часов, он быстро ретировался подальше от трансфигурированной детской площадки в саду. Не интересно ему было со странным годовалым мальчиком: да милый, маленький и хорошенький, очень сильно похожий в детстве на него самого, но на этом и всё.

Ченцо не отвечал на вопросы, вообще почти не разговаривал, мог лишь повторять услышанные фразы, когда был в настроении и то нечасто, не смотрел в глаза, быстро отвлекался. Играл он тоже странно: расставлял игрушки в только одному ему понятном порядке, например, все лошадки были у него расставлены в ряд или рассортированы по цвету, а если не дай Мерлин, какая упадёт или сдвинется случайно, тут же поправлял. Случалось подобное, к сожалению, часто из-за спонтанных и неконтролируемых выбросов и небольшой раскоординированности ребёнка. Ченцо вообще было тяжело сосредоточиться, а вот эмоции били через край, особенно отрицательные — фамильный темперамент Блэков, увы, ему тоже достался. Так что лошадки или слоники (в зависимости от предпочтений на данный момент) летали только так, стоило мальчику почувствовать раздражение или просто эмоционально перевозбудиться. А потому истерики на «пустом месте» возникали с завидной регулярностью.

Сириус и в этот раз по дурости сначала не понял его состояние перед надвигающейся истерикой, а потому, когда встал на пути уже десятый раз ходящего между песочницей и качелями мальчика, весьма возбуждённого на тот момент, получил вполне себе закономерный результат. Эмоциональный и весьма громкий визг, магический выброс, да ещё и побегать за ним и ловить пришлось по всему дому, чтобы не дай бог, во что не врезался и не поранился. А ещё он мог просто разрушить неконтролируемым магическим всплеском в таком эмоциональном раздрае мебель и вообще смахнуть любое препятствия.

Вот что за манера у этого ребёнка впадать в такое состояние, когда он просто с визгом носился и ни в какую не хотел в силу эмоционального возбуждения выполнить даже элементарного задания: собрать что-нибудь, послушать сказку или даже просто повторить фразу. Нет! Он, будто провоцируя и проверяя границы дозволенного, с визгом носился и убегал от тоже весьма уже раздражённого Сириуса, ведь физически он прекрасно развивался, начал вовремя сидеть и ходить чуть ли не с девяти месяцев, но на этом, к сожалению, всё хорошее и заканчивалось.

Потребовался час, чтобы его утихомирить, и ведь даже магией или успокоительными зельями воздействовать было нельзя! Потому как успокоительные можно было принимать лишь вечером, чтобы не началось привыкание и, как следствие, повышение дозы, когда Ченцо возбуждался перед сном и просто орал в голос. А магический дар у мальчика, и его спонтанные, хоть и неконтролируемые выбросы были весьма сильны. Увы, Ченцо не понимал в силу своих особенностей, что может сделать больно или покалечить, то на магию неосознанно мог ответить таким сильным ответным выбросом, что мало не покажется. Как-то раз Верóника так сломала ногу, потому что призвала убегающего тогда ещё годовалого малыша магией, а тот махнул рукой, и вся сила магического выброса пришлась на правую ногу несчастной няни. Самое обидное, что Ченцо даже не понял, что покалечил человека, а просто с визгом убежал. Позже, когда очередной приступ прошёл, и эмоции более менее успокоились, Лючия при помощи леглименции сумела до него достучаться, и до мальчика всё-таки дошло. Он был так расстроен, что это повлекло ещё один приступ, на сей раз он выпал из реальности и просто с завываниями раскачивался, ни на что не реагируя несколько часов. Несмотря на сильные переживания и искреннее раскаяние, он так бы и не подошёл потом к Верóнике и не извинился. Не потому что не хотел, а просто не понимал, зачем это нужно. Лючия ему опять же максимально доходчиво при помощи леглименции и обычных слов попыталась донести, что так принято: извиняться, если причинил другому человеку боль. Ченцо подошёл к лежащей на постели няни и буркнул «прости» чуть слышно, почти шёпотом, не глядя на женщину, а потом с чувством выполненного долга ушёл. Больше подобного не повторялось около месяца, пока однажды разозлённый Сириус не попытался опять призвать разошедшегося отпрыска к порядку магией. В итоге, он оказался с переломом правой руки, которой держал палочку… Самое неприятное заключалось в том, что переломы, нанесённые мальчиком магически, не лечились костеростом. Приходилось ждать, когда кости срастутся маггловским методом, ходить в гипсе …

Ченцо потом, когда прошёл очередной эмоциональный приступ, просто свернулся в позу эмбриона и негромко плакал… А Лючия всерьёз задумалась о будущем… Похоже, она недооценила фамильный темперамент и безумие Блэков. Несмотря на привязанность к этому малышу и совершенно искреннюю ответную любовь Ченцо, даже она временами не выдерживала эти эмоциональные вспышки, тогда даже ругань на него не действовала. А вот смачная оплеуха не сильная, но вполне ощутимая или удар по попе, иногда приводил в чувства. Другое дело, что сама Лючия, да и те, кто это делал, чувствовали себя после этого… плохо. А потому, чтобы не испытывать себе нервы во время таких приступов, просто изолировали мальчика в безопасном помещении с мягкими стенами (чтобы он не мог себя покалечить, валянием на полу или битьём головой о стену, или просто резким движением или магическими всплесками) и молча пережидали его настроения, выпивая успокоительные зелья…

— Да, кажется, я теперь понял, откуда у магглов и не только у них пошли поверья про всяких «одержимых» и «бесноватых», — как-то проговорил Сириус, выпивая очередной флакон успокоительного и уже гораздо спокойнее наблюдая, как с визгом и размахивая руками на манер «крылышек» носится его чадо, сбивая всё на своём пути. Впрочем, наученный горьким опытом, бдительности он не терял и едва успел убрать с его пути зеркало, иначе бы мальчик просто бы разбил его и расшиб бы себе лоб осколками.

По мере взросления, мальчик стал чуть более осознанным, но по вечерам, да иногда и в течение дня истерики неизменно наступали, но были уже не столь эмоциональны, а ещё иногда удавалось его и отвлечь, каким-то вопросом, необычным заданием, новой игрушкой… но не всегда. Парадокс, но мальчику нравилось учиться и узнавать что-то новое. Несмотря на такие ментальные особенности, он с удовольствием и старательно учился, а на его интеллект и развитие аутизм к счастью, не влиял, и не было умственной отсталости, но и от нормальных детей он сильно отличался.

А ещё, почти двухлетний малыш Ченцо пока так и не приучился самостоятельно ходить в туалет. Он даже не совсем мог ощутить, что ему надо облегчиться. На вопрос, нужно ли ему сходить и хочет ли он писать, неизменно отвечал: «Неть». А потому, если его вовремя не водили в уборную, он мог спокойно намочить штаны, а потом скинуть мокрое и потому неприятное ему бельё и с визгом носиться по дому. Чувство стыда у него отсутствовало напрочь. Впрочем, если по малой нужде его ещё и смогли приучить к туалету, по большому он по-прежнему делал всё под себя, пока в этом возрасте это было не критично, но туалетный тренинг надо было повторять для закрепления хотя бы раз в месяц. Это было тяжко, когда в течение всего дня ты был постоянно рядом с ребёнком, ни на что не отвлекаясь, и каждые полчаса высаживал его на горшок на несколько минут, при этом, постоянно его развлекая и поощряя, чтобы у мальчика не выработалось отвращение к горшку. При том, если по времени удавалось угадывать и сажать его вовремя, и он туда что-то делал, то устраивали чуть ли не праздник, всячески хвалили и поощряли малыша, но, увы, случалось это не часто. Мальчик упрямился, ни в какую не хотел облегчаться именно в горшок, долго терпел или делал всё в штаны. А ведь такой тренинг и режим надо было проводить три дня. Целый день с улыбкой объяснять сыну, что нужно ходить в горшок и всячески его подхваливать, обещать всё или почти всё, что он хочет. Ну почему этот ребёнок не понимал элементарных для любого другого человека вещей?! Сириус тоже принимал участие в таком «туалетном тренинге» и после одного такого дня был готов уподобиться Кричеру и побиться головой об стену. Тогда он мог только подивиться поистине безграничному терпению жены и няни, ведь тренинг длился аж три дня. Сам он и одного дня не выдерживал. Впрочем, оно и неудивительно: и Билл, и другие психологи в один голос утверждали, что горшковый тренинг — это серьёзный стресс как для малыша, так и для тех, кто его проводит, а потому после обязательно рекомендовали как-то себя вознаградить, но это после, а ведь ещё предстояло как-то пережить два таких же дня… А мальчик, он просто не желал сидеть долго (или не очень) в туалете или на горшке, несмотря на все попытки Билла, Лючии и Верóники. Даже проверяли, не причиняет ли ему боль эта поза, но нет. Никаких анатомических патологий, которые могли бы препятствовать, обнаружено не было, чисто психологический момент.

В общем, понятно, что к отпрыску отец испытывал весьма противоречивые и сложные чувства. С одной стороны, жалость и желание быть с ним ласковым и добрым, ведь мальчик не виноват в своём недуге. В спокойном состоянии сын и впрямь был ласковым и отзывчивым на физические прикосновения: поцелуи, объятия. Другое дело, что сам он не мог нормально отвечать и в ответ мог резко дёрнуть ногой и рукой, брыкнуть головой, нечаянно ударив. Не потому что хотел сделать больно, а просто не понимая. Лючия и Верóника с Биллом научили его обниматься в ответ, если обнимают его, что Ченцо и делал, но не всегда. Ещё его научили здороваться, но делал он это чисто формально, даже не глядя на того, с кем, собственно здоровается. Мог и вовсе смотреть в противоположную сторону. Выглядело это со стороны как издевательство или пренебрежение, хотя, видит Мерлин, мальчик этого совершенно не желал! Узнавший его получше, Сириус это точно знал, не говоря уже о Лючии и Верóнике с Биллом, но малознакомым людям, видеть такое поведение было непривычно и дико. С другой стороны, Сириус не мог отрицать облегчения, что больше с этим трудным ребёнком не будет часто видеться. Он выматывал нервы похлеще Вальбурги при жизни, пусть и невольно, но от этого ни Сириусу, ни остальным было не легче. У женщин, правда, выдержки оказалось побольше, чем у темпераментного папаши. Так что, старший Блэк без всяких возражений был готов уехать и жить отдельно и от опостылевшей супруги, и от такого своеобразного отпрыска. Ситуацию ещё усугубляло и то, что несмотря на восстановившуюся потенцию, Сириус так и остался бесплодным. Это с грустью констатировали и все врачи. Чудом было даже то, что он вообще сумел восстановиться как мужчина после дементоров, но, видимо, и у чудес есть свои пределы. А потому для жены он стал совершенно бесполезен.

Вот в таких вот расстроенных чувствах он и наткнулся случайно на весьма миловидную горничную.

— Привет, — игриво улыбнулась ему девушка. — Я Эмилия — суккуб.

— Тебя моя жена прислала? — тут же догадался Сириус, хоть и не отказал себе в удовольствии оценивающе пройтись взглядом по откровенному наряду и достоинствам фигуры.

— Ага, — не стала отрицать очевидного она, даже не пытаясь пустить в ход чары, ощутив мощную защиту от любого ментального воздействия.

— И каково же задание? Снова сделать меня импотентом?

— Не обязательно, — пожала плечами девушка. — Мне велено стать компаньонкой и сопровождающей, чтобы присматривать и вовремя приводить в чувство.

— Зачем? — устало спросил Сириус. — Ей-то какая печаль, если я сопьюсь и быстрее помру?

— Не знаю, — покачала головой девушка, — но… некие известные нам братья очень просили за тебя… и меня.

— Ах вот оно что, — тут же понял Сириус, с благодарностью вспоминая двойняшек Уизли, хоть и не совсем понимая, как им удаётся влиять на его довольно бескомпромиссную жену. — Значит, меня ожидает вполне комфортная и долгая жизнь?

— Ну, быть леди Блэк и вдовой — это две большие разницы в статусе, понимаешь? А ещё… — тут Эмилия опасливо оглянулась по сторонам и понизила голос, подойдя к мужчине вплотную и чуть прижимаясь к нему грудью, — если не меня, то с тобой отправят другого надзирающего. А так, спать со мной ведь необязательно. Я буду закрывать глаза на твои мелкие слабости, в пределах допустимого, разумеется, а ты на мои дела. А о чём докладывать хозяйке, договоримся. Как тебе такой вариант?

— Ну… — задумчиво проговорил Сириус, — предложение, конечно, интересное, а тебе-то какая выгода?

— Тут несколько моментов: во-первых, мне тоже надо срочно скрыться из страны, а потому я очень хочу поехать с тобой; во-вторых, быть в хороших отношениях с подопечным, который меня не ненавидит, гораздо удобнее и приятнее. Ведь намного лучше работать вместе, нежели воевать, как думаешь?

— Ну, я-то точно уже навоевался! — согласился Сириус, проведя рукой по, местами, уже седеющей шевелюре. — Давай, попробуем это… взаимовыгодное сотрудничество. В любом случае, красивая женщина в компании уж всяко лучше, чем эти… накаченные имбецилы.

— Такие? — уточнила девушка, отступая на несколько шагов, и перед Сириусом стоял уже красивый накачанный светловолосый парень, коротенькое платье горничной тут же изменилось и стало выглядеть как дорогой тёмный костюм.

— Тьфу ты! — сплюнул Блэк. — Сделай как было…

— Как скажешь, но если тебе, например, захочется выпить в мужской компании, — пожал плечами теперь уже Эмиль, — и пожаловаться, какие бабы стервы…

— Это ты мою дорогую жёнушку имеешь в виду? — не сдержал ироничной улыбки Сириус, ситуация и впрямь выходила забавной. — А знаешь, идея любопытная, с суккубами я ещё не напивался…

— Всё когда-то бывает в первый раз, — в той же манере ответил ему парень. — Можем вместе и по бабам пойти… Если на меня найдётся желающая, а нет, так тебе красоток в барах приманю.

— Замётано! — тут же улыбнулся Сириус, разглядывая своего новоиспечённого и такого удобного и замечательного лучшего друга. — Кстати, не в курсе, куда нас моя благоверная отправит?

— В Бразилию, — ослепительно улыбнулся синеглазый блондин, — оттуда разыскиваемых преступников не выдают, по крайней мере, Магбритании… или что-то в этом роде. Только подумай: бикини, холодное пиво и горячие мулатки с латинками, загорающие топлес на солнечном знойном пляже «Копакабана»…

— О! Так чего же мы ждём?! Поехали скорей!

---

Примечания:

(1) Немного сгустила краски. Обычно такие очевидные симптомы РАС у детей проявляются годам к трём, но у Ченцо тяжёлая форма, плюс он от рождения маг и физически быстрее развивается. А потому всё симптомы у него уже сейчас проявляются сильнее и заметнее. Увы.

(2) Копакаба́на (порт. Copacabana) — пляж и одноимённый городской район в Рио-де-Жанейро. Расположен при входе в залив Гуанабара, к югу от центра города. Длина — 4 км. Набережная — Авенида Атлантика. Назван по ранее находившейся здесь рыбацкой деревне, которая, в свою очередь, получила название от боливийского города Копакабана, происхождение названия которого точно не установлено. Источник: Википедия. Лично там тоже один раз была в восемь лет, но тогда он на меня впечатление не произвел, грязноватый был тогда, ИМХО, но это не просто пляж, а этакий центр общественной жизни для бразилианцев. Там у многих из них и проходит основная жизнь: они знакомятся, расстаются, общаются и всё на этом пляже. Этакое всеобщее тусовочное место. И да, там и раньше многие загорали топлес. А уж сейчас, наверно, и подавно не стесняются :)

Примечания:

НимфадораТонкс, только шестнадцатилетняя. Да, я знаю, что обычно волосы у неё розовые, а не голубые, но мало ли, в каком она настроении была, когда выходила. Так что Дин застал её именно с голубыми волосами :)

https://i.pinimg.com/originals/74/dc/a6/74dca6ad04f7a9a9929628c875026707.gif

Эх! Попробовала бы она так мимо Дина пройти. Он не Гарри, не упустит! Даже в одиннадцать

Дин взрослый https://i.pinimg.com/originals/b6/05/5a/b6055a463bd2b732941753a9b92c9999.jpg

---

— Что с тобой, Дин? — спросил Сэм, когда станция скрылась из вида вместе с бежавшей вслед поезду сестрёнкой. Она каждый год так делала, провожая очередного брата в школу.

— Сон, Сэмми… — вздохнул Дин и рассказал ему всё, что успел узнать у Эммы.

— Я волнуюсь, ясно? — нервно провёл он рукой по волосам. — О чём она хотела предупредить?! Да ещё эти дементоры и хрен знает, какой душой! — с этими словами он автоматически вынул из нарукавной кабуры палочку и сжал её. Ощущение исходящего тепла всегда действовало на него успокаивающе, почти также как пистолет в прошлой жизни.

Кинув взгляд на волшебную палочку, Сэма вдруг осенило.

— Господи! — хлопнул он себе по лбу. — Ну, конечно же! Как я сразу не догадался! — поражённо воскликнул он.

— Ты о чём это, Сэмми? — удивлённо спросил Дин, даже на собственную палочку покосился, удостоверяясь, что ничего лишнего нет.

— Палочка! Дары Смерти! Помнишь сказку «Барда Бидля»?

— Ещё бы не помнить! Ронни от неё тащится. И что?

— Какие там дары были?

— Ну, мантия-невидимка, камень воскрешающий и палочка… Подожди… Хочешь сказать, что…

— Именно! Я ведь тебе говорил, что мантия будет у Поттера, как потомка младшего брата, камень в хижине Гонтов в кольце, а палочка… Она у Дамблдора! Он же её после дуэли с Гриндевальдом получил!

— Думаешь, она и есть душа дементоров? — недоверчиво уточнил Дин.

— Ну, да. Судя по тому, что мы слышали, чем не рабочая версия? Вроде по описанию подходит. Надо бы уточнить, не менялись ли палочки у тех, кто предположительно находил или даже недолго владел душой дементоров. Может, у них тоже душа как у Тома на крестражи разбита? Одна в палочке, а другая или другие части у Министерства или в Азкабане где? Как-то же их там должны контролировать и держать?

— Да, наверно, — задумался Дин, впрочем, ненадолго. — Ладно, потом разберёмся. Мне отлить надо, — с этими словами он разблокировал дверь купе и вышел в коридор.

Проводив уходящего Дина взглядом, Сэм не стал запирать купе и ставить отвлекающие чары, чтобы брат мог вернуться.

* * *

Дин прошёл до конца вагона и нашёл, наконец, заветную дверцу. Похоже, её ещё со времён выпуска поезда не меняли, даже странно, учитывая возможности магии с чинящими и обновляющими чарами. К сожалению, дверь оказалась заперта.

Вздохнув, Дин задумался, стоит ли подождать или отправиться на поиски другой «комнаты для медитации», но тут заветная дверь с противным скрипом открылась, и мальчик с изумлением воззрился на выходящую девушку, лет шестнадцати на вид с… голубыми волосами в пышной прическе и ярким макияжем, модным в это время. Одета она была тоже по-маггловски: джинсовую и слегка зауженную мини-юбку с парой тонких поясков и яркий светлый и свободный топик с неглубоким вырезом, едва прикрывающий плоский живот. Этакий вид уличной бунтарки, весьма вызывающий даже по меркам магглов, а уж магов и подавно. Чем-то этот образ напоминал Дину ещё молодую в эти годы певицу Мадонну. В восьмидесятые она была очень популярна, и многие поклонницы копировали её манеру одеваться. На руке девушки был яркий ремешок Swatch, тоже модных недорогих часов в это время. У Дина и самого были такие, только не столь яркой «девчачьей» расцветки.

— Вау! Здравствуй, прекрасная фея Мальвина! А можно я побуду твоим Пиноккио! — флиртуя по привычке, улыбнулся Дин, отмечая красивые ровные ножки на каблуках в босоножках. Собственно, и неудивительно, несмотря на начало сентября, день выдался по-летнему жаркий. Так что большинство детей и подростков было и

одето соответственно. А облегчающие и уменьшающие чары, известные любому старшекурснику, и вовсе решали проблему тяжелого багажа. Неудивительно, что магглорожденные и маггловоспитанные старшекурсницы могли себе позволить налегке щеголять на каблуках. Похоже, и эта девушка не была исключением.

— Не очень-то ты похож на Пиноккио, — удивлённо и немного растерянно улыбнулась она, впрочем вполне дружелюбно. — Носом не вышел.

— Это потому что я говорю чистую правду! — заверил девушку Дин. — А что, в школе так ходить можно? Преподы не ругаются? — искренне удивился мальчик. Насколько Дин слышал от братьев, да и родителей, в Хогвартсе были весьма строгие и консервативные требования к внешности учащихся.

— В школе так ходить точно не стоит, да и сквозняки по замку гуляют, а по пути туда и обратно, почему бы нет? — пожала плечами «Мальвина» и… неудачно шагнула, споткнувшись на ровном месте из-за подломившегося каблука. Инстинктивно схватилась она за ветхую дверь, чтобы удержаться. Увы, та, не выдержала такого обращения, сорвалась с петель и с грохотом упала, а сама девушка, движимая инерцией и весом двери, повалилась на Дина. Не выдержав двойного веса, всё-таки сейчас его тело было одиннадцатилетним, Дин тоже упал. Хорошо, хоть дверь с петель отлетела чуть в сторону и не задела. А неуклюжая девушка повалилась ему на грудь, в нескольких сантиметрах от его головы с грохотом упала и злополучная дверь.

— Что, вот прямо так сразу? А поговорить? — только крякнул от неожиданно «привалившего счастья» и инстинктивно косясь на так близко оказавшийся вырез топика, Дин.

— Ой, извини! — виновато пробормотала старшекурсница и тут же вскочила. Она протянула руку, помогая ему подняться с пола. — Ты не ушибся?

— Ничего страшного, мне даже понравилось… — усмехнулся Дин в ответ, вставая, впрочем от помощи он тоже не отказался, задержав протянутую изящную ручку чуть дольше необходимого. — А уж если ты меня ещё и поцелуешь, где болит… — мечтательно продолжил он.

— Это где же? — подозрительно уточнила девушка, освобождая конечность и проследив взглядом за демонстративно начавшим потирать зад Дином. Он и правда очень неудачно упал на копчик, и сейчас тот болел нещадно.

— Да где захочешь! Я весь твой, крошка! — нагло подмигнул ей мальчишка.

— Ну ты и нахал! А если жалящим по заднице? — усмехнулась «Мальвина», демонстративно поигрывая палочкой.

Совершено не отреагировав, Дин с удивлением заметил, как волосы девушки из голубых становятся ярко розовыми, а потом и красными.

— Ух ты! Что это за чары? — полюбопытствовал он.

— Это не чары, просто я метаморф, — обьяснила незнакомка, немного смутившись, отчего волосы вновь стали голубыми, а потом и ярко малиновыми.

— А! Так вот что вы за зверюшки такие… метаморфы…

— Какие я тебе зверюшка?! — даже обиделась девушка, и цвет волос опять изменился, став почти бордовым.

— Круто! Они у тебя под настроение меняются что ли? А слабо разноцветные дреды сделать? — нахально уточнил Дин.

— Что?! — одновременно смутившись и разозлившись, ответила «Мальвина», а волосы и впрямь обрели все цвета радуги, настолько противоречивые чувства и настроения обуревали её именно сейчас.

— Во! — поднял вверх большой палец Дин. — Так тебе больше всего идёт! Оставляй!

— Ну, спасибо за разрешение! — фыркнула старшекурсница. — А ты всегда такой наглый?

— Нет, обычно я ещё хуже… — ответил Дин, в это время мочевой пузырь уже весьма настойчиво давал о себе знать, — потом поболтаем… — простиснулся он мимо обескураженной девицы в весьма просторное для поезда помещение. — Кстати, зачётный бюстик с «Микки Маусами», — напоследок добавил он и поспешил скрыться за дверью в кабинке, а то как-бы милая «Мальвина» и впрямь жалящим не запустила. Волосы у неё стали пурпурными, а глаза чуть ли не молнии метали.

Само помещение туалетной комнаты было довольно чистым и комфортным, обложенное светлой казенной плиткой. Не иначе, без расширяющих пространственных чар не обошлось. Даже странно, почему же дверь не обновили? Первая комнатка Дина интересовала мало, там был только умывальник с зеркалом и одноразовыми салфетками-полотенцами, в отличие от кабинки, куда он так сильно стремился. К счастью, она была с нормальной закрывающейся дверью.

— Ну и перваки пошли! — только покачала головой Нимфадора, почему-то разозлиться всерьёз на этого малолетнего наглеца не получалось, да и сама по большому счету виновата, что чуть не зашибла бедолагу. Затем, смутившись доносившихся из-за закрытой кабинки звуков, одним взмахом палочки и «Репаро» придала двери современный вид, и отлевитировала её на место на обновленные петли, деликатно закрыла и собралась было вернуться в собственное купе. Починила заодно и так невовремя сломавшийся на правой ноге каблук.

Она быстро развернулась и… нос к носу столкнулась с Чарли Уизли, высоким и атлетичным парнем, учившимся на год старше.

— Ой! — от неожиданности она вздрогнула.

— Только на меня так не падай, ладно? — усменулся Чарли. — Я не Дин, не оценю, хотя, выглядело феерично!

— Дин? — удивлённо переспросила Тонкс, оглядываясь на только что починенную дверь, где скрылся мальчик.

— Ага, мой братец младшенький, тот ещё донжуан, так что поосторожней с ним, — с добродушным смешком ответил Чарли и пошёл дальше по одному ему известным делам.

Судорожно оглянувшись, Нимфадора с облегчением выдохнула, хоть больше свидетелей её очередного «падения» не было, как вдруг…

— Эй! А что тут такое тяжёлое громыхало? — выглянула из ближайшего купе белокурая голова какой-то девочки.

— Ничего! — немного раздражённо рявкнула Тонкс и поспешила прочь, злясь на себя и мысленно распиная за неуклюжесть. Щеки её горели от смущения, а волосы… вновь стали разноцветными, но она пока этого не осознала.

Ну что за наказание! Быть замеченной именно Чарли Уизли в такой нелепой ситуации с его малолетним братом! А ведь она так хотела произвести на Чарли впечатление при встречи в поезде, даже нарядилась в эти вызывающие тряпки, надела каблуки. Произвела, нечего сказать! Едва не зашибла брата, да ещё и комплиментов от того сомнительных наслушалась! Что Чарли о ней теперь подумает?! Хоть плачь!

Эх! Не надо было ей наверно в туалете тренироваться с очищающими и бытовыми заклинаниями. Случайно она отменила чары обновления на входную дверь, опять что-то перепутав… Может, ничего бы особенного и не случилось… Ну, вышла бы и снова всё вернула как было без свидетелей… Только вот, не с её удачей.

Обязательно надо было умудриться сломать каблук и навернуться на нахального малолетку именно на глазах у так нравившегося чуть ли не с первого курса парня! А его братец тот ещё живчик… Ещё и в вырез заглянуть успел и бельё разглядеть, паразит мелкий! Теперь наверняка над ней ещё и Чарли с перваками смеяться будут! Мало ей насмешек однокурсников! Ну почему она такая неуклюжая?! Может, поэтому Уизли её в упор не видит? Точнее, до сих пор не видел, хотя уж лучше бы он и правда пропустил такой конфуз…

И кому захочется встречаться с неловкой и нелепой девицей, с грацией носорога падающей и запутывающейся в собственных ногах, когда рядом красивая и хорошо координированная спортсменка, быстрая как «Молния-500» загонщица Натали Додж? И плевать, что сама Нимфадора способна как угодно менять внешность — умение держать себя и ловкость метаморфизм, увы, не давал.

Все от Натали без ума, а она, первая красотка на Хаффлпаффе, за Чарли бегает! Немного утешало лишь то, что сам Уизли к Натали был совершенно равнодушен и спокойно общался, ничем не выделяя, как и с большинством однокурсников, но не более. Несмотря на популярность среди девушек, Чарли не особо обращал на них внимания. Все знали, что у него уже есть подружка, хоть никогда её и не видели. Собственно, именно ей он и писал постоянно письма, а по выходным переносился портключом на свидания из Хогсмида, но точно Нимфадора не знала, а было очень любопытно, впрочем, как и большинству девушек, неравнодушных к Чарли. Такая ситуация продолжалась уже четвертый год. И, похоже, именно эта неприступность и подстёгивала самолюбие и азарт Натали, не привыкшей к такому игнору. Тем более, внешне Чарли производил впечатление: мускулистую и мощную фигуру не могла скрыть даже школьная мантия, чуть грубоватый и высокий, даже среди старшекурсников, рыжеволосый атлет невольно притягивал взгляды и привлекал женский пол этакой брутальностью. К тому же, выглядел он старше своих лет и как-то… искушённее что ли. На комментарии и хвастовство парней, рассказывающих о своих любовных похождениях, он неизменно снисходительно молчал. Сама его манера себя вести, оценивающий и явно разочарованный взгляд на пытающихся флиртовать с ним девчонок и ещё какие-то неуловимые признаки — всё указывало на то, что у него не просто была девушка, но и что он с ней регулярно и активно встречался. А судя по спокойному поведению, были эти свидания отнюдь не платоническими. В Хогвартсе, увы, влюблённым парочкам было невозможно перейти тонкую грань дозволенного — чары, созданные ещё со времён Основателей, до сих пор работали. Если влюблённые уж слишком увлекались, то их мгновенно парализовывало, и срабатывали сигнальные заклятья для преподавателей. Так что, незадачливая парочка вынуждена была так и оставаться в ожидании, пока не придёт кто-нибудь из профессоров и не расколдует их. Разумеется, отработки и письма родителям были вполне логичным продолжением…

А потому и прогулки в Хогсмид большинство старшекурсников ждали как манны небесной, но не Нимфадора Тонкс.

«У меня нет ни шанса заинтересовать такого парня!» — с грустью думала уже вернувшаяся в купе Нимфадора, натянуто улыбаясь немногочисленным попутчицам, которые сейчас удивлённо воззрились на её пышную прическу всех цветов радуги…

— Мерлин, Тонкс! — воскликнула одна из них. — Что у тебя за шухер на голове?

---

Примечания:

Да, я знаю, что в англоязычных странах такого персонажа нет, но... ассоциации у меня с этими двумя девушками такие ?? Да и по школьным урокам английского помню такой прототип персонажа в сказке "Пиноккио" в образе феи в лесу с голубыми волосами, когда мы читали на уроках этот адаптированный вариант "Пиноккио". Думаю, отсылки к этой сказке Нимфадора вполне может понять, будучи полукровкой. А что Дин зовёт её Мальвиной... будем считать авторским произволом :) не помню как в оригинале ту фею звали, честно. А Тонкс все равно её имя не нравится. Вот пусть и "наслаждается" новой кличкой :) А вообще, классная девчонка, будем спасать, любить и комфортить... в стиле Дина :)

Лифчик с "Микки Маусом": https://img4.st.kashalot.com/img/used/2019/02/10/12/m/20078659_5.jpg

Или такой: https://cs1.livemaster.ru/storage/18/8f/f939739586616e52951d4a13104r-underwear-pajamas-funny-mickey-cotton-underwear-set.jpg

И для настроения ранние клипы Мадонны, чтобы было понятно, как примерно была одета Тонкс: https://youtu.be/s__rX_WL100

https://youtu.be/52iW3lcpK5M

Примечания:

Предупреждение: нелинейное повествование.

В восьмидесятых ещё не было брекетов, прикус исправляли «пластинками». То есть внешне это выглядело так: сплошная проволока была не на каждом зубе, а одна на всех верхних или нижних рядах или две — на обоих, плюс эта пластинка была съемной и её можно было снимать во время еды и чистки зубов, кстати, её тоже нужно было чистить той же зубной пастой, что и зубы, что ИМХО гораздо удобнее и гигиеничное, чем неснимаемые брекеты, плюс экономия на чистящих средствах. Вот так они выглядели, но были не такой весёленькой расцветки, а в большинстве своём, телесного цвета, как десна.

https://avatars.mds.yandex.net/get-turbo/1641531/rth94a319f4d5c77958b589eb7ab172ba8f/max_g480_c12_r2x3_pd20

---

Проводив уходящего Дина взглядом, Сэм не стал запирать купе и ставить отвлекающие чары, чтобы брат мог без проблем вернуться. Сам же он в это время достал блокнот и начал писать Гермионе, узнать, как у неё дела.

Он всё-таки выполнил задуманное и познакомился с ней. Девочка оказалась действительно умненькой, не без недостатков, конечно, но и той категоричностью, что её книжная героиня пока не страдала. Сэм не был до конца уверен, может, к одиннадцати характер у неё и изменится, но именно сейчас это был хоть и умный, но, увы, очень одинокий ребёнок. Внешне c приятными чертами лица, она всё равно не была похожа на Эмму Уотсон да ещё и пластинки на зубах носила, к слову, действительно крупных, и очень по этому поводу комплексовала, терпя насмешки одкоклассниц. Из-за этого девочка не особенно следила за внешним видом, предпочитала с головой погрузиться в учёбу. Чтобы хоть как-то отвлечь внимание от «зубных железяк», как обзвали пластинки одноклассницы, она носила распущенные волосы, искренне считая, что так будет менее заметно. Другое дело, что родителям такая растрёпанность не нравилось, и волосы у неё всегда были с утра аккуратно собраны, но Гермиона старательно продолжала, уже придя в школу, распускать их, прикрывая лицо, точнее скулы. Со временем, услышав многочисленные жалобы учителей и не поняв причин, волосы девочки просто постригли. Сама Гермиона из гордости не рассказывала родителям, почему так делает. Мама решила, что ей просто больше нравится ходить с распущенной шевелюрой. Так пусть и ходит, но с более укороченной.

Вот такую не по годам серьёзную, немного унылую и не слишком симпатичную Гермиону и повстречали Дин с Сэмом, когда, не мудрствуя лукаво, просто аппарировали в Хэмпстед, пригород Лондона. Так по телефонному справочнику они нашли единственных проживающих в этой местности Грейнджеров. Оба были дантистами и держали собственную стоматологическую клинику. Сэму название показалось смутно знакомым, хоть он и не знал, где именно проживала Гермиона.

Попросив Артура помочь, братья отправились в клинику к Грейнджерам якобы на плановый осмотр, разумеется, под обороткой. Почему именно Артура, а не Лючию? Просто он был куда лучшим и опытным обливиатором, чем их наставница, несмотря на её высокий уровень владения ментальной магии. Вот такой вот парадокс. А ещё отцу они гораздо больше доверяли как в том, что касалось максимально корректной работы с памятью, так и отсутствию дальнейших последствий для психики ни в чём не повинных обывателей. К тому же, Артур был не в пример порядочней их донны и человеком в Гермионе абсолютно незаинтересованным, а братья (точнее Сэм) совершенно не хотели показывать Лючие эту девочку. Мало ли, вдруг та решит прибрать к рукам перспективную и отнюдь не слабую ведьму? Семью Уизли она по понятным причинам даже не пыталась как-то привязать к клану, Гарри они тоже негласно обозначили как своего. А вот по поводу Гермионы братья ничего пока сказать или сделать не могли. В перспективе сильная волшебница, но совершенно беззащитная, будучи магглорождённой. Так что не стоило вводить в соблазн ушлую сицилийку.

Но тут Сэм столкнулся с совершенно неожиданной проблемой: Дином.

— Не пойду я туда, Сэмми! Это же бормашина… дантисты… Жуть!

— Ну что ты как маленький, в самом деле? — только закатил глаза добрый братец. — Чего ты так испугался? Не в самолете же лететь! Да и зубы у нас в порядке. Не будут там тебе ничего сверлить! Только посмотрят.

— Это нам настоящим! А что там с телом под обороткой? Вдруг попадётся с зубами гнилыми?!

— Не бойся, сынок, — успокоил его Артур, — я не дам тебя в обиду. Скажу, что надо подумать или ещё чего, если они захотят тебя посверлить этой «бром-машиной». Без родительского разрешения они ничего делать всё равно не имеют права. Верно?

Так, став временно белокожим невысоким лысеющим блондином с брюшком, Артур, с изменившимися до неузнаваемости мальчиками, и оказался одним погожим днём в стоматологической клинике. Сэм с Дином теперь выглядели лет на семь и девять. Оба были светловолосыми пухленькими мальчиками с голубыми глазами, а Дин ещё и с кудряшками, что его ещё больше раздражало помимо необходимости идти к дантистам.

Как и предполагал Сэм, ничего особенного у них не нашли, по крайней мере, требующего немедленного вмешательства и применения так пугавшей Дина бормашины.

При общении доктор Джин Грейнджер — невысокая шатенка с красивыми карими глазами и приятными чертами лица, производила впечатление вполне доброжелательного и адекватного человека. Кудрявые ли у неё волосы, разглядеть не удалось, они были собраны и убраны под шапочку, как и полагалось медицинскому работнику. Сама форма была свободного покроя, так что с точностью можно было сказать о фигуре лишь то, что она не толстушка. Мистера Грейнджера почему-то на месте не оказалось. Конечно, судить по первому впечатлению, какая доктор Грейнджер мать, и та ли это вообще Грейнджер, было несколько опрометчиво, но, похоже, что всё-таки она. Сначала осмотрели Сэма, потом настал черёд Дина занять ненавистное ему кресло. Артур всё это время присутствовал при осмотре детей. Во-первых, ему хотелось проследить и увидеть, как маггловские дантисты лечат или, по крайней мере, проводят осмотр без магии. Ему это было и правда интересно. Во-вторых, он, как родитель, всё равно был обязан присутствовать, чтобы подписать согласие на осмотр несовершеннолетних, плюс, послушать рекомендации врача. В-третьих, Дин так меньше нервничал. Вот уж чего Артур совершенно не ожидал от своего маленького «сорви головы». Что же такое делают маггловские стоматологи, раз его бесстрашный Дин боится их пуще упырей?

В это время, уже прошедший осмотр и ожидающий в холле отца с братом, Сэм под не слишком внимательным, но всё же присмотром девушки с регистратуры, откровенно заскучал. Диснеевский мультфильм про спешащих на помощь бурундуков — Чипа и Дейла, транслируемый сейчас по телевизору, его, понятное дело, совершенно не интересовал, хорошо, хоть звук был приглушённым.

Миловидная девушка на стойке регистратуры в форменной жилетке и юбке темно-синего цвета, с белой блузкой, специально для Сэма включила телевизор и даже принесла чашку чая с печеньями. Мальчик из вежливости поблагодарил свою невольную няньку. Девушка ведь и правда хотела, как лучше. Тем более, что в это время он был единственным ожидающим. Располагалась стойка регистратуры неподалёку от холла, с расстеленным однотонным ковром, кремового цвета и мягкими, обитыми тёмно-синим плюшем, креслами со стильными журнальными столиками, плюс объемный «пузатый» телевизор на широкой массивной тумбе, плазмы тогда ещё и в помине не было. Вот в такой зоне отдыха и находился сейчас Сэм.

Мальчик уж было решил, что ничего интересного они сегодня не узнают и не увидят. Оно и немудрено, под таким-то присмотром! Но тут ему неожиданно повезло. На стойке регистратуры в очередной раз зазвонил телефон.

— Добрый день, семейная стоматологическая клиника… — начала было привычное приветствие потенциальных клиентов милая служащая, но тут же резко прервалась на середине фразы. — Доктор Грейнджер сейчас не может говорить, у неё пациент… Да, конечно, — спустя какое-то время, выслушав говорившего, отрывисто и совсем другим тоном ответила девушка, — сейчас соединю.

Сэм не мог видеть за высокой стойкой, да ещё и на расстоянии, что именно делает служащая, но, судя по звукам, она нажала несколько кнопок. Вскоре девушка уже говорила с доктором Грейнджер, сейчас занятой осмотром Дина.

— Джин, я очень извиняюсь, но няня по дороге в школу попала в автомобильную аварию и потеряла сознание. Очнулась в больнице и только сейчас смогла позвонить оттуда… Не знаю, вроде серьёзных травм нет, но ближайшее время её точно не выпишут… Да, не сможет забрать Миону после уроков и приглядеть до вечера, очень просит соединить… Конечно! Я понимаю, что пациент, а мистер Грейнджер на двухдневном семинаре, но… Девочку надо забрать, уроки скоро закончатся, тебе же туда добираться часа два, если без пробок… Соединю… Перевожу звонок на телефон в кабинете…

Да, похоже, девушка с регистратуры и доктор Грейнджер были не только коллегами, но и добрыми знакомыми, судя по услышанному разговору. Сэм не мог видеть за высокой стойкой регистратуры, но отчётливо слышал, как девушка вновь нажимает кнопки, а спустя минуту из смотровой выскочила доктор Грейнджер, наскоро снимая с рук тонкие медицинские перчатки и сдёргивая шапочку с головы. Маски на ней уже не было. Она поспешила и открыла боковую неприметную дверь, чуть в стороне от смотровой, наверно, это и был её кабинет.

Воспользовавшись отсутствием доктора, Сэм проскользнул в открытую дверь в помещение, где сейчас были Дин и Артур. Также с ними ещё оставалась и медсестра.

— Пап, можно тебя на минутку? — обратился к отцу Сэм.

Дин со стоматологического кресла молча проводил их тоскливым взглядом. Ему совершенно не нравилось сидеть под светящей в лицо лампой, которую понятливая медсестра тут же немного притушила, но и идти с ними под пристальным внимательным взглядом и привлекать лишнее внимание тоже не решился. Всё-таки под этой обороткой он выглядел как семилетний, и медперсонал считал своим долгом присмотреть за «малышами». Ещё и любезно старались облегчить жизнь отцу, чтобы он мог спокойно занимался одним из сыновей за раз. Сервис тут был, конечно, хороший, но вот разведать обстановку в таких условиях было трудно. Может, у Сэмми как-то получилось улизнуть из-под бдительного ока маггловского аналога «привет-ведьмы» с регистратуры? По крайней мере, Дин на это искренне надеялся. Повторять визит в это «дивное» место с креслом и бормашиной, пусть и выключенной, совершенно не хотелось.

Кивнув, Артур быстро вышел, оставив мальчика в кабинете, медсестра заверила его, что присмотрит за сыном. Найти подходящий предлог отказаться, не обидев и не вызвав подозрение у сердобольной медсестры, Артур тоже сходу не смог. А потому, просто кивнув, вышел в коридор с Сэмом.

В холле мальчик многозначительно кивнул на занятую заполнением бумаг девушку с регистратуры и потому на данный момент не смотрящую на них. Вид у той был хмурый и сосредоточенный, время от времени она поглядывала на дверь кабинета начальницы, видимо ожидая дальнейших указаний.

— Мисс, где тут туалет? — подошёл к стойке Артур. — Сыну нужно…

— Первая дверь направо, — махнула рукой девушка в направлении не длинного коридорчика с той самой дверью.

Артур тут же поспешил с Сэмом в заветную комнату, где взмахом палочки быстро вырубил возможные следящие камеры, а затем наколдовал и полог тишины.

— Что случилось? — встревоженно спросил он, отлично зная, что Сэм просто так его дёргать не стал бы.

Сын быстро пересказал ему услышанное по телефону.

— Пап, ты же взрослый и волшебник. Тебе она быстрее поверит. Может, аппарируешь её? Чем не повод для знакомства? Заодно и поможем.

— Но я же не знаю координат аппарации в школу и даже её дома! Как ты себе такое представляешь? Я там даже не был ни разу!

— Э-э, не знаю, но если она сквиб, то, может, если как следует представит себе место…

— Слишком рисковано, сынок. Возможен расщеп. Я уж не говорю о нарушении Статута и последствиях, — покачал головой Артур.

— Но… Что же делать? Эх, знать бы, выяснили бы всё заранее! Может, ещё раз маховик прокрутить?

— Нельзя, Сэмми, — тут же возразил Артур, — вы уже вернулись назад во времени. Если ещё отмотать, слишком велик риск создать петлю! — но увидев упрямое выражение лица сына, со вздохом спросил:

— Вам с Дином так важно познакомиться с этой девочкой?

— Да, очень, поверь!

— Ну, хорошо, я сейчас попробую переговорить с девушкой на стойке, может, получится узнать адрес… И да, наверно придётся применить конфундус и даже обливейт, — тут же добавил он, — но если ты не хочешь…

— Нет, всё в порядке, — нехотя согласился Сэм, — только, пап…

— Сделаю как можно осторожнее, чтобы не повредить никому психику, — серьёзно пообещал Артур.

Так, придя к согласию, отец с сыном вышли из комнаты с кабинками. И только сейчас увидели плоды неосмотрительного колдовства. Телефон на регистратуре не работал, вышедшая из кабинета, доктор Грейнджер жаловалась, что разговор с няней неожиданно прервался, подчинённая отвечала, что и у неё связь не работает… Из соседних смотровых стали выходить немногочисленные врачи. Всего их Сэм насчитал человек пять, не больше.

Виновато переглянувшись, отец и сын подошли к ним. Что в клинике полным-полно приборов и как те могут отреагировать на магию, они как-то подзабыли…

— Что случилось, доктор? — сделал вид, что ничего не знает, Артур.

— Мне очень жаль, мистер Бонам, но я вынуждена срочно уехать и без возврата, — извинилась Джин Грейнджер. — Мэри, — она кивнула на до сих пор безымянную для Артура с сыновьями служащую на регистратуре, — перезапишет вас к другому специалисту, но если не получится сегодня… Можете оставить телефон, мы обязательно свяжемся и выберем для вас удобное время…

— Ничего страшного, всё в порядке, — приветливо кивнул Артур. — Как я понимаю, ничего фатального с зубами мальчиков нет? Тогда придём к вам наверно через месяц на плановый осмотр… — он продолжил спокойно беседовать с магглами, но Сэм заметил, как украдкой он водит в рукаве палочкой. Мэри этого точно видеть не могла: почти по плечи Артура скрывала высокая стойка регистратуры, Джин была слишком взволнована и явно мыслями где-то далеко, чтобы внимательно следить за его руками. Остальные же врачи пока не успели к ним подойти достаточно близко, а Сэм постарался встать за спиной Артура так, чтобы с их стороны его правый бок тоже не проглядывался. Благо, врачи и младший персонал держались пока на расстоянии и ждали, когда начальница договорит или объявит им всем, что происходит. Сама Джин уже была одета в уличный плащ и явно торопилась. Сэм заметил, как сначала остекленел взгляд Мэри за стойкой, а затем, Артур уже не стесняясь, поднял палочку и быстро наколдовал конфундус на неожидавшую ничего подобного Джин и остальной персонал.

Сэм только подивился скорости реакции отца и умению быстро накладывать такое заклинание сразу на такой обширной площади и всех людей, оказавшихся в зоне действия. Интересно, такой технике специально учат профильных обливиаторов? Надо бы уточнить, может, в Министерстве курсы какие есть?

— Прошу прощения, доктор, не подскажете ли адрес школы вашей дочери. Её ведь Гермиона зовут?

— Да… — потерянно кивнула женщина. — «Начальная дневная католическая школа Южного Хэмстеда для девочек», Саут-Хэмстед, Н-АЙ 3, 5сс.

— Школа для девочек? — несколько удивился Артур. Магов было не так много, как магглов, а потому он был более привычен к тому, что волшебные школы, включая Хогвартс, были смешанными и не делились по половому признаку.

Сэм быстро записал адрес в блокноте, который успел достать ещё когда позвал Артура. Признаться честно, статус начальной школы его несколько удивил, хотя, конечно, по сравнению с государственными светскими, такие образовательные учреждения давали более сильные академические знания. Из-за этого многие родители стремились отдать детей именно в религиозные Primary School, как они тут в Великобритании назывались. Однако, сделать это было непросто. Необходимо было принадлежать к какой-либо религиозной общине. А ещё важно было делать регулярные пожертвования в её пользу. Но, по крайней мере, это объясняло удаленность школы от дома. Это не государственная школа, где учатся по месту проживания. Пока Сэм раздумывал об этом, конфундус действовал вовсю и разговор продолжился.

— Да, — последовал ответ от доктора Грейнджер.

— Благодарю вас, мэм. — Артур наколдовал лёгкий обливейт на последние несколько минут, и снял конфундус.

— А… что? — моргнула Джин.

— Всё в порядке, мэм, — утешающе улыбнулся ей Артур. — Я всё понимаю, дети — это святое. До свидания!

— Да, конечно. Если хотите, можете оставить телефон, мы обязательно свяжемся и выберем удобное для вас время… — повторила она уже сказанную до конфундуса и обливейта фразу.

— Разумеется, доктор.

Кивнув, женщина быстро попрощалась и поспешила на выход, рассеянно кивнув Мэри и не обратив внимание, что взгляд девушки был несколько расфокусирован, как и у остальных её подчинённых.

Переглянувшись с сыном, Артур быстро наколдовал шесть обливэйтов на невольных свидетелей, на сей раз по-очереди, а затем быстро отменил конфундус и незаметно привёл всех в чувство. Работал он так точно и филигранно, без лишней суеты и нервозности, в его движениях не было ни одного лишнего жеста, что Сэм невольно восхитился профессионализмом отца.

Через несколько минут они уже забирали из смотровой Дина, любезно попрощавшись с Мэри. Телефон, понятное дело, не оставили, пообещав перезвонить. От перезаписи к другому свободному врачу Артур тоже отказался, сославшись на занятость.

Выйдя из клиники и свернув в ближайший непросматриваемый тупик, благо, распространение камер видеонаблюдения в восьмидесятых было не так повсеместно, все трое быстро аппарировали на задний двор Норы. Молли в это время была занята с Роном и Джинни в гостиной, так что не выходила. А из окон гостиной эта сторона не просматривалась.

— Так, что теперь? — немного нервно уточнил Артур, покосившись на достающего цепочку маховика из-за ворота рубашки Сэма. Все они были до сих пор под действием оборотки.

— Подождём немного. Через пятнадцать минут действие закончится, и подойдём мы прошлые… — сверился с магически усовершенствованными наручными часами на ярком ремешке Дин. — Сюда точно никто не заявится. Помнишь, встречу?

— М-дя, забудешь такое… — Артуру стало не по себе при воспоминании о встрече с самим собой.

Спустя положенное время перед ними появились их альтер-эго. Кивнув, прошлый Дин подмигнул себе будущему под обороткой.

— Клёвый херувимчик! — усмехнулся он.

Сэм прошлый только закатил глаза и пихнул его локтём в бок, а потрясённый Артур прошлый только молча разглядывал себе будущего.

— Пап, — дёрнул его за полу пиджака Дин. — Пора.

— Ах, да… — прошлый Артур с трудом оторвал взгляд от себя под обороткой, начавшей медленно сходить, и выпил собственный флакончик, любезно протянутый Сэмом.

Пока он потрясенно рассматривал троих людей из будущего и сходящую с них оборотку, сыновья уже выпили собственные порции и как более закалённые всякими странностями, с любопытством разглядывали собственных двойников.

— А кудряшки тебе не идут! — заметил Дин из будущего прошлому.

— Фантасмагория какая-то! — покачал головой прошлый Сэм, обмениваясь понимающими взглядами с собственным двойником.

— Ну, до скорого! — кивнул Дин прошлый с уже изменившейся внешностью и трое исчезли под взмахами цепочки маховика. Остались недавно вернувшиеся.

— Я к такому точно никогда не привыкну! — только поражённо помотал головой Артур, при помощи палочки придавая одежде мальчиков и своей прежний вид. — Видеть и помнить себя со стороны тогда и сейчас… безумие какое-то.

— Не волнуйся, пап. Теперь уж мы сами, — «утешил» его Дин.

— Да, спасибо за помощь. Это дорогого стоит, — поблагодарил его Сэм. — Без тебя бы мы точно не справились.

— Разве Лючия не учит вас ментальным заклинаниям? — удивился Артур.

— Нет, говорит, пока рано. Сейчас мы учимся окклюменционные щиты выставлять с ложными воспоминаниями. До обливейта с империусом нам пока ещё расти и расти, — с сожалением ответил Сэм. — А уж до уровня профессионального обливиаторов, как ты…

— И это умнику Сэмми, — добавил Дин, — а уж мне, так вообще, — он махнул рукой.

— Как же вы тогда собираетесь скрыть девочку от Лючии? — искренне удивился Артур. Как выяснилось, Билл ему рассказал о деятельности нынешней миссис Блэк. Сколько тогда сил и нервов стоило братьям уговорить отца возобновить наставнический контракт.

— Дадим непреложный обет, — спокойно ответил Дин таким тоном, будто погоду обсуждал. — Тогда уже никакой легимент не сможет нас прочитать.

— Это очень серьезная клятва, вы уверены, мальчики? — уточнил Артур, но тут же понял ответ, заметив одинаково взрослые и серьезные не по годам взгляды своих необычных детей. — Всё время забываю, откуда вы… — только и вздохнул он.

— Это вынужденная предосторожность, пап. Не волнуйся, — криво улыбнулся Дин.

С ментальной магией и защитой у него было пока совсем плохо, но признаваться в этом Артуру было совершенно не стыдно. Дин даже не задумывался, что сказать Джону о подобных слабостях ему бы и в голову не пришло. С Артуром же, такое выходило неосознанно, по ещё с детства укоренившейся привычке, что с любой проблемой можно всегда подойти к папе, и он обязательно решит её и поможет. Конечно, в таком деле Дин не особо рассчитывал на помощь Артура, но даже от простого признания, стало как-то легче и спокойнее.

— Уверен, у тебя всё получится. У вас обоих, — добавил Артур с улыбкой, один Мерлин знал, чего ему это стоило! Хотелось в духе Молли просто запретить им так рисковать, но Артур слишком хорошо понимал, что не получится. Есть вещи, которые от него уже совершенно не зависят, и всё, что он мог сделать — это оказать посильную помощь и поддержку своим детям.

Впрочем, и это бледное подобие улыбки быстро сошло, при виде поднимающего цепочку Сэма:

— Что?! Опять?! Вы же только вернулись!

— Это прекрасный шанс, пап! Мы не можем упустить… — остальные слова Артур уже не услышал, потому что бедовые мальчишки опять исчезли во временном континиуме…

— О, Мерлин! Что же вы творите! — в отчаянии воскликнул мужчина.

Но тут же заметил вновь материализовавшихся сыновей.

— Всё в порядке, пап! — жизнерадостно как ни в чём не бывало улыбнулся Дин.

— Не переживай так, — понимающе кивнул Сэм.

— Я с вами поседею! — пробормотал Артур, глубоко вздохнув и постаравшись унять участившееся сердцебиение.

— С тобой всё в порядке? — тут же забеспокоился Сэм.

Дин тоже с тревогой посмотрел на отца.

— Да, я в норме, — вздохнул Артур.

— Уверен? — Дин недоверчиво поднял палочку и наколдовал диагностические заклинания и, только увидев результат, успокоился.

— Прости нас, — отозвался Сэм. — Мы не должны были тебя так волновать, но…

— Всё хорошо, — уверил их Артур. — Вы и так ко мне почти не обращаетесь, так хоть частично под присмотром творите всякие безумства. Очень вас прошу, мальчики…

— …быть осторожными, — докончил за него уже неоднократно услышанное Дин. — Мы очень осторожны, поверь… по сравнению с тем, что творили в прошлой жизни, — чуть тише добавил он, но Артур прекрасно расслышал.

— Надеюсь, — вздохнул отец и обнял обоих за плечи. Так они и вернулись домой, чтобы прожить ещё один день обычной жизнью…

* * *

Гермиона

Уроки уже давно закончились, за остальными девочками приехали родители или няни. Только одинокая невысокая фигурка в пальто поверх школьной формы осталась сидеть на пороге. Это была нескладная на вид девочка, лет девяти-восьми с растрёпанными пышными кудряшками в стрижке удлинённого каре. Волосы были настолько пышными, что без труда налезали на лицо, скрывая скулы с ненавистными железными проволоками на зубах, за что одноклассницы постоянно её дразнили. Из-за этого девочка крайне редко улыбалась и вообще старалась пореже открывать рот, стараясь выглядеть как можно более незаметной, плюс, первое время она ещё и шепелявила с ними, а потому старалась молчать вне уроков, чтобы избежать насмешек. Единственное время и место, когда её хвалили и когда она решалась заговорить, были уроки. Там она, не стесняясь, поднимала руку, отвечая на все вопросы учителей, давала самые подробные и развернутые ответы, утоляя потребность говорить, ведь большую часть вне уроков, она молчала. Именно от учителей она получала заслуженную похвалу и такое важное для неё одобрение наряду с высокими оценками. Именно на уроках девочка могла получить так недостающую ей поддержку и возможность самоутвердиться. И даже насмешки одноклассниц воспринимались уже не так болезненно. Другое дело, что вне уроков, девочка чувствовала себя крайне неуверенно, а пренебрежительное отношение одноклассниц, понятное дело, желания общаться и уверенности не прибавляли. Родители были вечно заняты на работе с тех пор, как Гермиона себя помнила. Так уж вышло, что им постоянно надо было выплачивать сначала закладную за дом, потом выкупать арендованное помещение под клинику, потом… расширять дело и так до бесконечности. Приходили родители домой выжатыми и уставшими, а потому особенно на дочь сил у них не оставалось. Конечно, они старались уделить ей внимание в выходные и каникулы. Как минимум, дважды в год они старались всей семьёй ездить куда-нибудь заграницу, в основном, во Францию, реже в Италию. Сами нацеленные больше на результат и карьеру, родители волей-неволей привили это и ей. Гермиона очень рано поняла, что при помощи отличных оценок и достижений в учебе может получить их внимание и одобрение. Вот так и сложилось, что учеба и сам процесс стали ассоциироваться у девочки с возможностью самореализации, источником гордости и положительных эмоций, полученных от одобрения взрослых, в первую очередь, конечно, от родителей.

Но именно сейчас привычный и упорядоченный режим дня девочки неожиданно нарушился. Почему-то миссис Филдс уже почти час не было. Что-то случилось? Не по годам серьёзная и умная, Гермиона не на шутку заволновалась. До дома путь не близкий, да и не добиралась она ни разу из школы сама, разве что на родительской машине или старом минике няни, но возвращаться самой, ей ни разу не доводилось. Родители считали её слишком маленькой для этого, да и на машине путь занимал не меньше сорока минут от дома. А сколько же будет общественным транспортом, да и где тут ближайшая остановка? Как узнать, какие автобусы ходят? Почему никого нет?!

Раньше такого ни разу не случалось. Гермиона вернулась в здание школы, все уже давно ушли, даже дежурная куда-то подевалась. Преодолевая внутреннюю робость и подстегиваемая всё больше нарастающей паникой, Гермиона по стационарному телефону на её столе попыталась дозвониться сначала на работу маме, набирая её телефон по памяти (когда-то она специально его выучила на всякий случай, как и адрес), а затем и домой няне. Никуда не дозвонившись, она заволновалась ещё больше. С миссис Филдс было ещё как-то объяснимо: она могла быть просто в пути…но почему не работал телефон клиники?! Там же постоянно кто-то звонит и записывается! Номер мог быть занят, но чтобы вообще не отвечать… Такого просто не может быть! Что-то случилось! Может, позвонить папе? Но ни телефона ни даже названия гостиницы, куда он поехал и где, собственно, проходила конференция, она не знала. Да даже если бы и знала, «Жёлтых страниц»(2) под рукой, увы, не было.

Испугавшись и расстроившись ещё больше, девочка почувствовала себя совершенно никому не нужной и обессиленно села на широкий подоконник.

Сегодняшний день с утра не задался. Девчонки опять её жестоко высмеяли на переменах, обозвав железозубым бобром и зубрилой и что с такой уродиной точно никто никогда дружить не станет. Расстроившись, Гермиона почти всю большую перемену на обед проплакала в туалете. Она редко позволяла себе плакать, но если уж её «прорывало», то длился такой слезоразлив довольно долго. Как результат, она ещё и голодной осталась. Было уже почти четыре дня, а кроме завтрака, она больше сегодня ничего не ела, даже банальное яблоко или банан с пластинками было очень проблематично есть, а потому она теперь перекусывала гораздо реже. Буфет давно закрылся, как и столовая, взять с собой контейнер с обедом Гермиона сегодня позабыла, а мама торопилась в клинику пораньше, а потому тоже упустила этот момент.

В общем, день выдался очень неудачным, и как достойный конец, она уже целый час торчит тут в школе, никому не нужная. Расстроившись ещё больше и ощутив сильнейшую жалость к себе, девочка опять готова была расплакаться. Никого уже не было ни из одноклассниц, ни даже взрослых, чтобы увидеть её «позорные слёзы». Правда, против присутствия взрослых, Гермиона бы сейчас совершенно не возражала, потому что просто не представляла, что делать…

Тут входная дверь открылась и в школу вошли двое… Мальчишек? Гермиона так удивилась, что даже передумала плакать. Не каждый день в школе для девочек увидишь сразу двоих парней, тем более лет десяти одиннадцати на вид.

— Ч-что вы тут дел-лаете? — невольно воскликнула она, пустые коридоры эхом подхватили её слова, усилив звук. Она тут же прикусила язык. После недавних всхлипов девочка немного заикалась. Вздохнув и уже привычно ожидая насмешек, Гермиона внимательно посмотрела на вошедших, решив хотя бы внешне выглядеть спокойно и достойно, как и подобает юным леди.

Один из незнакомцев был чуть выше с карими глазами и каштановыми волосами, почти такого же цвета, что и у неё, разве что не такими пышными, но для мальчика довольно длинных, или это у него просто стрижка отросла. Он тоже внимательно и немного удивлённо посмотрел на неё, но к собственному облегчению, девочка не заметила в карих глазах даже намёка на презрение или насмешку. Это её немного обнадёжило. Другой мальчик был несколько ниже ростом, волосы его были более светлого оттенка, а глаза бледно-зелёного цвета. Он тоже с любопытством посмотрел на неё. Под его внимательным взглядом девочка невольно смутилась. Показалось ли ей, что он видит её насквозь и уже успел просканировать и пластинки на зубах и не слишком опрятную сейчас причёску с немного помявшийся за день школьной юбкой. И это при том, что сейчас на Гермионе было не длинное пальто! Под таким оценивающим взглядом девочке невольно захотелось выпрямиться и расправить плечи. Сами мальчишки были одеты куда менее формально, чем она: джинсы, кроссовки и куртки по сезону с вязаными шапками и варежками, которые они сейчас спокойно снимали. Мысленно Гермиона облегчённо выдохнула. По крайней мере, одета она была не хуже. Это немного придало уверенности.

Как-то в школе для девочек и дома, ей редко удавалось общаться и вообще иметь дело с мальчиками, да и не особо и хотелось. Со стороны они казались ей слишком шумными и наглыми. А потому неудивительно, что сейчас девочка немного растерялась при встрече не просто с мальчишками, так ещё и старше на несколько лет.

— Привет! — сверкнул белозубой улыбкой тот что был светловолосый и пониже. — Ты случайно не Гермиона Грейнджер?

— Да, — удивлённо ответила девочка. — А ты откуда моё имя знаешь? — она подозрительно оглядела обоих мальчишек. — Я с вами не знакома.

Ей невольно вспомнились уроки по безопасности и многочисленные разговоры с родителями о том, что нельзя маленьким девочкам разговаривать с незнакомцами идти куда-то или садиться в машину, но… это же были не взрослые дяди, а мальчишки. Так что она не была уверена, как себя с ними вести.

— Так давай знакомиться: я Дин, — ответил ей, похоже, более общительный мальчик, — а это — Сэм, — он кивнул на высокого. Мы братья и фамилия у нас Вин… — почему-то он немного замешкался на последнем слове после пинка локтём от брата. — Не важно в общем…

— Твоя няня в автомобильную аварию попала, — заговорил высокий, которого Гермионе представили Сэмом. — Ничего серьезного, — тут же добавил он, заметив испуг на лице девочки, — но забрать тебя она сегодня не сможет. Её госпитализировали. Она была без сознания и не смогла сразу позвонить твоей маме. Не переживай, мама уже в пути. Наверно через час где-то будет.

— А откуда вы это знаете? — вполне закономерно спросила девочка, переводя взгляд с одного мальчика на другого.

— А мы с отцом были на осмотре, когда няня позвонила, — ответил Дин, — точнее это я был на осмотре в кресле… — он невольно поморщился, что не ускользнуло от внимательного и понимающего взгляда девочки, — а Сэмми уже отмучился и ждал нас в холле с телеком и мультиками, — усмехнулся он.

На это упомянутый Сэмми только закатил глаза.

— По крайней мере, я не устраиваю истерики перед походом к дантистам, придурок! — поддел он брата.

— Батан!

— Козёл!

— Вы ругаетесь? — шокировано воскликнула девочка, трогательно прикрыв рот ладошкой.

Выглядело это настолько мило и невинно, что даже Дину стало стыдно.

— Извини, — неловко пробормотал он. — Это мы так с Сэмми просто разговариваем, не обращай внимания.

— А родители вас за такое не ругают? — искренне удивилась девочка. Она и представить не могла, чтобы так общались в её семье.

— Ну, учитывая, что нас у родителей семеро, причём сестрёнка только одна, да и та пацанка, — пожал плечами Дин, — думаю они просто привыкли и забили.

— О… — только и могла ответить Гермиона. Хоть и насмехались над ней девчонки, но все они были из хороших благовоспитанных семей, а потому позволяли себе грубые насмешки только в отсутствии учителей, да и то, это были не ругательства, но, чтобы при родителях и вообще так общаться… Подобное было для неё неслыханным, но, может мальчишки все такие? Она же сама на днях слышала, когда выходила из магазина с мамой, как двое проходивших мимо парней, лет четырнадцати-пятнадцати, говорили друг с другом на таком сленге, что из приличных слов там были только предлоги. Она тогда даже покраснела, а мама неодобрительно поджала губы, впрочем, замечания им сделать не успела. Они уже довольно далеко ушли. Так что, может это какая-то чисто мальчишеская фишка?

В это время предательски громко заурчал живот.

— Ты голодная что ли? — спросил Дин. — Так давай пойдём похаваем? Есть тут закусочная какая рядом?

— Похаваем? — удивилась Гермиона.

— Поедим, — перевёл для неё Сэм с улыбкой. — Не обращай внимание на этого маргинала, но идея хорошая. Есть тут кафешка какая поблизости?

— Ну, да, через дорогу, но… — Гермиона прикусила губу, неуверенная, хватит ли карманных денег, вполне достаточных для перекуса в школьной столовой, на обед в кафе. К тому же там столовались только взрослые, и она слышала, как девочки, что бывали там с родителями, отзывались об этом заведении, как о хорошем, а, значит, наверно, не дешёвом.

— Не волнуйся, мы угощаем, — правильно понял её заминку Дин.

— С чего бы? Не надо меня угощать! — тут же насторожилась девочка, красочно представив себе, как придётся вынимать изо рта пластинки на глазах не только этих парней, но и ещё кучи незнакомых людей. Да и подозрительной была такая щедрость незнакомых мальчишек.

— Ладно, — вздохнул Дин, — раз ты такая гордая, сейчас сгоняю домой за пирогом.

Он огляделся по сторонам и вышел куда-то из главного входа.

— А… — начала было Гермиона, — вы тут живёте неподалёку что ли?

— Ну, скажем так, расстояние для нас не помеха, — обтекаемо ответил Сэм, внимательно оглядывая холл помещения. — Сейчас вернётся. Тут камер наблюдения вроде нет?

Гермиона покачала головой, точно она и сама не знала.

— Нет вроде, а что?

— Да, ничего, просто школа для девочек, да ещё и закрытая. Даже странно, что мы сюда так спокойно вошли и ни одного взрослого не встретили.

— Ну, в это время мало кто есть, разве что дежурная, но где она… — договорить Гермиона не успела.

В дверях показался Дин, неся в руках довольно объемный холщовый мешок.

— Тадам! Вот, половину пастушьего пирога приволок! — с гордостью провозгласил он, подходя к так и сидевшей на подоконнике Гермионе. — Так, задницу подняла, сейчас тут всё накроем.

— Что?! — опять шокировано воскликнула девочка, впрочем, быстро вставая. Дин в это время споро вытаскивал пластиковые одноразовые тарелки, сунув одну из них в руки не привыкшей к подобным выражениям девочки, другую Сэму, выложил пачку салфеток, за ними из странной сумки последовал и довольно объемный контейнер, занявший чуть ли не весь подоконник. Странно, Гермионе эта холщовая сумка казалось гораздо меньше, но до чего же вместительна! Впрочем, все вопросы тут же позабылись, стоило Дину поднять крышку… Запах свежей выпечки и мяса заставил живот девочки заурчать повторно с новой силой. Шок и возмущение были сразу же забыты. Невольно она сглотнула при виде такой желанной аппетитной и румяной домашней выпечки. Похоже, пирог недавно ели. Потому что был он разрезан, и половина отсутствовала, но так было даже ещё аппетитнее. Гермиона отлично видела сочную и блестящую от масла мясную начинку. А ещё пирог был порезан на три больших куска. Но на этом удивление девочки не закончилось. Дин сунул руку в поистине безразмерный мешок и достал оттуда три железные банки с пепси-колой.

— А что-нибудь менее вредное не нашёл? — скривился Сэм. — Там, чай со льдом или…

— Ой, заткнись, Сэмми! — отмахнулся от него Дин. — Не порть людям аппетит!

При других обстоятельствах Гермиона бы наверно согласилась с Сэмом. Её родители не одобряли подобные напитки, но… она была так голодна, а пирог так вкусно пах, что возражать она была просто не в силах. В конце концов, ей ведь было только девять! Да и родителей с няней поблизости не было, а то о чём они не знают, их не расстроит, верно?

— Так, Дин, а руки ты вымыл? — вновь осадил брата Сэм. — Ладно мы с тобой, но девочка же…

— А… точно. Где тут комната для мальчиков?

— Тут нет такой — это же женская школа, — смущённо ответила Гермиона.

— Да, похрену, где отлить и руки мыть, — пожал плечами Дин, уже заметив нужную ему комнатку. Вручив Сэму внушительный контейнер с пирогом и наказанием без него не начинать, он пулей рванул в сторону уборной.

— Ой, — смущённая подобной откровенностью, Гермиона вновь вспомнила о необходимости снять пластинки перед едой, но не при мальчишках же это делать, да и руки вымыть не помешает. — Мне тоже нужно… Ну… — она смутилась под понимающим взглядом Сэма.

— Да, нет проблем, сейчас Дин вернётся, сходи в туалет и вымой руки, — понял Сэм её смущение по-своему, чем ещё больше смутил, ну не привыкла девочка обсуждать такие вещи не то что со сверстницами, но и с парнями. — Мы подождём, а потом я пойду, чтобы тебя не смущать, только уговор: без меня…

— … не начинать! — с улыбкой подхватила уже сказанную фразу девочка, но тут же спохватилась и закрыла рот с «пластинками». Но Сэм был достаточно тактичен, чтобы «не заметить», а Гермиона опять мысленно перевела дух. Меньше всего ей хотелось отвечать на глупые вопросы что за железки у неё во рту. Как ни странно, эти более грубые на первый взгляд мальчишки, оказались гораздо тактичнее и дружелюбнее большинства её одноклассниц. А Гермиона впервые почувствовала, что ей легче и гораздо приятнее общаться с ними, чем со сверстницами.

Вскоре вернулся Дин, а она радостно убежала вымыть руки и снять ненавистные пластинки и убрать их с глаз долой в сумку. Затем её сменил Сэм. А потом все трое с жадностью набросились на пирог. Ели они по-варварски руками, пусть даже и помытыми, облизывая жирные пальцы и запивая всё это кошмарно сладкой пепси из банок, но боже! Гермионе показалось, что ничего более вкусного она в жизни не ела! Позабыв о манерах, она буквально целиком заглатывала огромные сочные и сочащиеся жиром куски, смеялась над шутками Дина и подколками над братом Сэма. С этими странными мальчишками впервые за долгое время девочка почувствовала себя счастливой и свободной что ли. Более точного определения она подобрать не могла, да и не особо задумывалась, просто ей было по-настоящему легко и хорошо.

Жаль, что пирог уж слишком быстро кончился, но в компании братьев время пролетело весело и незаметно. Единственное, что немного расстроило Гермиону, так это просьба не рассказывать родителям о знакомстве с ними.

— Понимаешь, — сказал Сэм. — Мы же мальчики. Нам не положено находиться на территории этой школы. У нас тут… тётя работает. Если узнают, что мы сюда ходим, ей влетит и могут даже уволить, понимаешь? И мы тоже не сможем сюда больше приходить.

— О, конечно, — маленькая девочка сразу же им поверила, ей их доводы показались весомыми, так что она даже не подумала выдавать и подставлять бедную тётю и своих новых друзей взрослым.

Потом послышался знакомый шум работающего двигателя, и Гермиона поспешила к подъехавшему автомобилю матери, попрощавшись с братьями. А Дин с Сэмом предпочли остаться в помещении и отойти от окна, чтобы их не заметила доктор Грейнджер.

Так было положено начало их дружбы.

---

Примечания:

* * *

(1) сведения о начальном английском образовании почерпнуты отсюда. https://www.bkc.ru/blog/about-language/expertise/nachalnoe-obrazovanie-v-velikobritanii/#head-1 Название школы Гермионы и её адрес вымышлены.

* * *

(2) Название «жёлтых страниц» появилось в 1883 году, когда у печатника в Шайенге, штат Вайоминг, работавшего над обычным телефонным справочником, закончилась белая бумага, и вместо неё он использовал жёлтую. В 1886 году Рубен Х. Доннелли создал первый первый официальный каталог Yellow Pages. Это телефонные справочники со сведениями о предприятиях и организациях преимущественно в сфере обслуживания. Информация упорядочена прежде всего по названию предоставляемых услуг (гостиницы, больницы и т.д.). Название связано с тем, что такие справочники уже более века традиционно печатают на жёлтой бумаге (белая используется для справочника частных телефонов, голубая — для страниц правительственных и муниципальных организаций). С появлением интернета термин «Жёлтые страницы» стал применяться к онлайн-справочникам подобного профиля. Все сведения взяты из Википедии и личного опыта.

Примечания:

Изначально хотела главу побольше написать, аж до распределения, но поняла, что надо тут прерваться.

---

Пока Сэм переписывался с Гермионой, с улыбкой вспоминая их первую встречу, снаружи послышался какой-то шум и возня. Затем что-то тяжёлое упало на закрытую дверь купе. Судя по раздавшимся стонам, было это скорее всего живым телом. Вскочив, мальчик захлопнул блокнот, быстро убрал его в карман лежащего рядом рюкзака и отодвинул в сторону раздвижную дверь. К его ногам свалился, лишённый опоры от двери мальчик, лет двенадцати-тринадцати на вид, если судить по росту и фигуре. Одет он был как волшебник, по крайней мере, на первый взгляд не было в его одежде ничего маггловского, как мельком отметил Сэм. Всё его внимание было сосредоточено на голове несчастного, сейчас неестественно огромной с выпученными глазами, чуть вылезающими из орбит, и распухшим языком, не вмещающимся во рту и сейчас беспомощно высунутом.

Не желая продлевать мучения бедолаги, Сэм только махнул рукой, освобождая палочку из внутреннего нарукавного кармана ветровки. Палочка легко скользнула в ладонь. Он тут же наколдовал «Фините». Спустя несколько мгновений голова и язык незнакомого подростка стали приобретать нормальный вид. Глазные яблоки тоже перестали выглядеть как при запущенной стадии базедовой болезни. С облегчением выдохнув и убрав пересохший язык, мальчик часто заморгал уже нормального размера глазами, пытаясь их увлажнить. Веки до отмены заклятья просто не налезали на готовые в любой момент вылезти из орбит, глазные яблоки с кое-где полопавшимися капиллярами из-за высокого внутреннего давления, отчего белки глаз мальчика теперь местами были красными. Видеть такое было откровенно жутко. Если бы не опыт прошлой жизни со всякой нечистью, Сэм бы точно впечатлился. Сейчас же он лишь от души пожалел беднягу.

— Тебе не больно? — только и спросил он, наклонившись над сидящим на полу мальчиком.

Не в силах пока говорить нормально пересохшим языком, парень только помотал головой.

Сочувственно кивнув, он протянул руку и помог высокому мальчику подняться. Тот оказался на голову выше и без того не маленького для своего возраста, Сэма. Черты лица незнакомого пока подростка после отмены проклятья оказались приятными, правда, брови чуть густоваты, но в целом, его можно было назвать скорее симпатичным, чем отталкивающим, прямые и коротко стриженные волосы были тёмно-каштанового цвета. А очертания спортивной и накачанной фигуры в легкой летней одежде, явно демонстрировали, что ему не чужды тренировки и физические нагрузки. Правда, сейчас глаза его начали сильно слезиться, видимо, восполняя недостаток увлажнения, отчего он почти ничего не видел, а потому старался поменьше двигаться и беспомощно выставил перед собой руку, точно боясь во что-нибудь врезаться.

Оставлять его в таком состоянии в коридоре Сэму просто не позволила совесть, и потому он взял подростка за протянутую конечность, помог встать и медленно завёл в купе, предупреждая о пороге, чтобы тот не навернулся. Сэм усадил его на соседнее сиденье напротив себя. Подумав, достал из рюкзака одноразовый пластиковый стаканчик и наколдовал в него «Агуаменти», заполняя наполовину, чтобы случайно не пролить, и поднёс к пересохшим губам пострадавшего. Подросток инстинктивно прильнул к такой желанной для него сейчас влаги и начал судорожно пить. Протянув руку, он уже без помощи Сэма держал стаканчик, жадно осушив его буквально в несколько глотков.

— Ещё налить? — предложил Сэм.

Мальчик в ответ покачал головой.

Спустя ещё несколько минут, он уже мог нормально говорить, правда, со зрением пока были проблемы.

— А для глаз у тебя ничего нет? — с надеждой спросил он.

— Даже не знаю, — немного растерянно ответил Сэм. Были у него в рюкзаке маггловские увлажняющие капли. Сейчас он пытался понять, не навредят ли они и без того сильно слезящимся глазам. — Что очень болит?

— Как будто песком насыпали, — не стал играть в героя подросток.

— У меня есть маггловские капли от сухости глаз, но… ты и так весь в слезах. Есть и дезинфицирующие… Не знаю, помогут ли они после магических заклятий, как-бы не навредить.

— Я тоже, не знаю, — вздохнул мальчик. — Ладно, подождём, когда само пройдёт. Тебя как звать, спаситель?

— Сэм Уизли, — протянул он было по привычке ещё со взрослой жизни руку, но сообразив, что собеседник почти ничего не видит, остановился. — А тебя?

— Оливер Вуд, — представился подросток, на ощупь достав из брючного кармана носовой платок, он поднёс их к слезящимся глазам. — А ты случайно не брат Перси и Чарли Уизли?

— Случайно, да, — кивнул Сэм, с любопытством разглядывая ещё одного книжного персонажа. Надо сказать, он плохо помнил, фильм, но вроде бы похож, разве что ростом пониже, хотя, кто знает, как он выглядел в двенадцать-тринадцать лет. Может, потом вытянется?

— Мне Перс говорил, что… — мальчик ненадолго замолчал припоминая, — его ушлые братья-двойняшки должны в этом году в школу поехать. Ты один из них?

— Ага.

— А второй? Он где-то тут сидит? — Оливер, убрал платок с глаз, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то, но слёзы по-прежнему ничего не давали увидеть.

— Вышел, — ответил Сэм. — А кто это тебя так приголубил? — задал он с самых первых минут их встречи так и вертящийся на языке вопрос.

— Да, троль один слизеринский…

— Его случайно не Маркусом Флинтом зовут? — попробовал угадать Сэм.

— Он самый, — вздохнул подросток. — Ещё играть не начали, а уже бесится! Всё никак простить не может прошлогодний выигрыш кубка.

— Сочувствую, — кивнул Сэм. — Тот ещё злопамятный тип.

— Ты его знаешь?

— Не то, чтобы очень хорошо, с ним больше Дин общается, да и то нечасто. Живёт он по-соседству.

— Вот теперь сочувствую я, — кивнул Вуд. — А Дин — это твой двойняшка?

— Ага, — кивнул Сэм.

— Ну он у тебя и экстремал! — покачал головой Оливер. — Даже не представляю, как с таким злобным гадом дружить можно!

Сэм промолчал. Не сказать, чтобы они дружили, скорее уж просто не мешали друг другу. Лично он не считал Флинта совсем уж плохим, скорее, неприятным и крайне опасным типом, но, с определёнными принципами. А уж если учесть неблагополучность и крайнюю бедность его семьи, то и ничего удивительного, что парень не отличается кротостью и дружелюбием. Для соседей, живущих практически друг у друга на глазах несколькими поколениями, не было секретом, что отец Маркуса был весьма злобным и деспотичным, любящего по поводу и без поднимать руку на жену и сына. Мать Маркуса была тихой и забитой женщиной, твердившей о том, что любит мужа, хотя некоторые соседки и пытались её образумить, хотя бы ради сына. Бесполезно. Да и Марк не зря ходил круглый год в одежде с длинным рукавом и старался бывать дома как можно реже, делая что угодно, лишь бы подольше не возвращаться. Как думалось Сэму, он поэтому и болтался с теми уличными компаниями, да и силой его природа не обделила. Уже этим летом он начал давать сдачи отцу. Так что теперь из их дома можно было часто слышать мужскую ругань и крики, преимущественно старшего Флинта. Маркус вообще был не особо разговорчивым, предпочитая просто бить без лишних слов. Сэм и сам не раз бывал свидетелем подобного, когда поднявший руку на жену, Флинт, получал в глаз от уже подросшего и окрепшего сына, а жена со слезами и криками оттаскивала подростка и защищала своего обидчика. Зачем и почему? Окружающим соседям была непонятно, но, видно, такова уж была мать Марка.

Один раз, когда мистер Флинт был особенно зол, Маркус даже остался ночевать в Норе. Было это пару лет назад. Дин просто провёл через защитный барьер здоровенного парня, осторожно придерживающего сломанную руку. Он спокойным и будничным тоном попросил маму дать его другану костерост. Синяки и ушибы Дин и сам свёл, а вот с переломами было все гораздо сложнее. Разумеется, одним костеростом Молли не ограничилась. Весьма обескураженный Маркус был усажен за стол, накормлен, а позже и уложен спать на диване. А утром, неловко поблагодарив миссис Уизли, он быстро ушёл, точнее уж скорее сбежал, отказавшись от завтрака с семьёй Уизли. Он почему-то очень спешил домой. Сердобольная миссис Уизли не очень любила Маркуса, а потому не стала задерживать и спрашивать причины, но всё же дала ему с собой пару сэндвичей с солониной. Всё равно, никто из сыновей их не любил, кроме самой Молли и дочери.

Кроме того случая Маркус у них дома больше не бывал, но, похоже, запомнил доброе отношение Молли. Пару раз помог ей донести тяжёлые сумки из маггловским лавок, пока они не перешли на магическую часть, где можно было применить

левитацию, а также облегчающие и уменьшающие чары. Несколько раз в летние каникулы тогда же Маркус предлагал помощь в саду и огороде. Из жалости, женщина соглашалась и щедро оплачивала его работу не только сиклями, но и вкусной едой. Маркус скупо благодарил и уходил с оплатой, но внутрь дома почему-то больше не заходил.

— Не понимаю, почему он не захотел присоединиться к нам на обед и ополоснуться после чистки курятника! — сокрушалась тогда Молли. — Он же был весь грязный и явно голодный!

— Забей, мам, — только вздохнул Дин. — Ему не хочется сидеть с нами и видеть, как мы живём и общаемся.

— Почему? — не поняла и даже возмутилась Молли. — Он брезгует сидеть за одним столом с предателями крови?

— Нет, — покачал головой Дин. — Ему просто больно видеть, насколько наша семья не похожа на его.

Больше они к этой теме не возвращались.

А к следующим летним каникулам у них появился Гарри и Атиллио, так что ни родители, ни братья уже не стремились лишний раз приводить кого-то к себе, да и о саде, огороде и курятнике теперь было кому позаботиться. А Маркус теперь почти весь год и рождественские каникулы проводил в Хогвартсе, а летом наверно гостил у друзей. Так что в деревне его видели от силы неделю за весь год.

Лично им с Дином Флинт ничего плохого не сделал, впрочем, как и хорошего. Правда, Сэму почему-то казалось, что к Дину Марк относится даже с определённым уважением, несмотря на разницу в возрасте и скверный характер самого Флинта.

В любом случае, хоть ментально Сэм и был взрослым, но совершенно не хотел портить отношения с потенциально опасным злопамятным слизеринским четверокурсником знающим кучу подобных проклятий. Он не был уверен, переменится ли отношения Маркуса к брату, если того распределят на Гриффиндор, но подозревал, что нет, по крайней мере, если Дин не станет лезть на рожон и принимать участия в потасовках против его факультета в компании с грифами. Насколько он успел узнать этого нелюдимого парня, был тот весьма последователен в своих действиях и решениях, так и не вернувшись в ту компанию хулиганов, напавшую на них с братом.

Хорошо, что к Квиддичу и Сэм, и Дин были равнодушны. Нет, летать и болеть за любимые команды им нравилось, но вот стрелять и двигаться, отрабатывая приёмы в рукопашной маггловской тренировке, было обоим привычнее. Лючия тоже начала учить их основам магического дуэлинга. А полёты на метле так и оставались для братьев скорее развлечением. И это хорошо, хоть на лётном поле калечится не будут. Им и так в жизни адреналина и риска хватает. Да и как знать? Может, в будущем пригодится доброжелательно настроенный и имеющий определённую репутацию и вес на Слизерине старшекурсник, пусть и не особо умный? Мысленно сделал Сэм себе отметку предупредить Дина, чтобы не слишком уж общался на людях с Вудом. Хотя, хорошее отношение будущего (или уже действующего?) капитана Гриффиндорской Квиддичной сборной тоже лишним не будет. Это в прошлой жизни братья постоянно переезжали с места на место, не успевая пустить корни и обрасти дружбой, да и не особо это было для них тогда важно.

Сейчас же обстоятельства изменились. В новом мире им просто необходимы хорошее отношение и безупречная репутация, чтобы, не дай Мерлин, не заинтересовать никого из враждующих группировок. Так мысленно называл Сэм «Орден Феникса» и «Вальпургиевых рыцарей», ставших позже печально известными «Пожирателями Смерти». Чем меньше они внимания к себе привлекут, поддерживая ровные и доброжелательные отношения с большинством учеников, тем лучше. Правда, в исполнении задуманного Сэм был далеко не уверен. Не те у них с Дином характеры, но, может, хотя бы отложить и не множить грядущие неприятности получится?

Пока он размышлял, глаза Оливера уже перестали слезиться. Ещё раз поблагодарив Сэма за помощь, он ушёл к друзьям.

— Сэмми! — с довольным видом мартовского кота, завалился в купе Дин, буквально на несколько минут разминувшись с Оливером. — Старящего нет? Я тут такую Мальвину встретил!

— Мальвину? — удивился Сэм.

— Ага, прикольная такая с голубыми волосами крошка буквально накинулась на меня!

— Да, ладно! — не поверил Сэм, пытаясь вспомнить, кто это может быть по книге.

— Угу, а ножки какие и фигурка закачаешься! Дай старящего, а?

— Ты в своём уме?! Сколько ей лет-то?

— Ну, где-то шестнадцать-семнадцать, — подумав, ответил Дин.

— И ты хочешь… Она же несовершеннолетняя, Дин!

— Я тоже! И вообще, не будь занудой! Девчонки в этом возрасте очень даже не прочь… Не всем же батанками быть! Ну что тебе стоит, а?

— Мне-то ничего, но может, ты хотя бы до первых выходных потерпишь и в Хогсмиде с ней познакомишься? Будет странно, если в поезде она тебя встретит, а потом не найдёт среди старшекурсников. Ну включай уже верхний мозг, Дин! — закатил глаза Сэм.

— Я тебе когда-нибудь говорил, что ты зануда? — недовольно проворчал он в ответ.

— Да, постоянно!

— Но, ты прав…

Мысленно Сэм выдохнул, слава Мерлину, его братец понял, что девушка слишком юная для…

— Подождём до выходных, — с мечтательной улыбкой продолжил Дин.

И знающий его, как облупленного, Сэм понял, что уговоры тут уже не помогут, и брат не передумает. Ладно, может получится его хотя бы до выходных отвлечь?

Пока они ехали, Сэм рассказал ему о знакомстве с Оливером Вудом и своих соображениях на этот счёт.

— Да, ты прав, — кивнул Дин. — Ни к чему нам в их с Марком разборки лезть. Сами разберутся! Ну, на фиг! А как ты говорил эту крошку зовут? — он опять вернулся на прежнюю тему.

— Нифадора Тонкс! — закатил глаза Сэм, он уже успел рассказать брату всё, что помнил об этой девушке по книгам и фильмам.

— И такая красотка достанется тюфяку Люпину и погибнет во цвете лет?! — искренне возмутился Дин. — А вот хрен ему! И вообще, если она ему сына-метаморфа смогла родить, может лучше мне ей Эмму заделать? А что? Прикольно будет, если моя малышка тоже внешность менять сможет… — задумчиво продолжил он.

— И заодно неуклюжесть мамочки унаследует, — попытался охладить его энтузиазм Сэм. — Ты вообще соображаешь, что хочешь сделать? Ей не больше шестнадцати, Дин! Она же ребенок совсем!

— Ну, не скажи, с такими формами…

— Ты знаешь, о чём я! Девочка несовершеннолетняя! Знаешь, как это называется?!

— Знаю, но это… Ты не понимаешь… И Эмма предупреждала повнимательнее к девчонкам приглядеться!

— Ну не в одиннадцать же! И только приглядеться, а не заваливать каждую!

— Не попробуешь, не узнаешь, Сэмми, — усмехнулся Дин.

— Скажи, что тебе просто приспичило, — закатил глаза проницательный братец. — Может, лучше в бардель сходишь? И нечего приплетать сюда Эмму! Да и не факт, что Нимфадора будет хорошей матерью, учитывая, что ринулась в самоубийственную бойню, оставив почти новорождённого сына!

— Одно другому не мешает, — не стал отрицать очевидного Дин. — Главное, пусть Эмму родит, а там, воспитаем… обеих.

Так за безуспешными попытками Сэма дозваться до совести и разума брата и прошёл остаток поездки.

Тележку со сладостями они за спорами и заглушающими с запирающими чарами благополучно пропустили, впрочем, не особо расстроились. Молли снабдила их едой, так что голодными её любимчики не остались. А потому остановка поезда и оповещение, оставить вещи и выходить, стали для них полной неожиданностью.

— Ну, здравствуйте, хлипкие лодочки и кальмар-переросток! — недовольно поежился Дин, нехотя выходя из теплого поезда в темную и промозглую темноту вслед за братом. Сейчас снаружи ещё и мелкий дождь моросил.

---

Примечания:

Я в раздрае. Не знаю, стоит ли развивать любовную линию Дина и Тонкс? Девочке же реально только шестнадцать ? Хоть Дину тут ещё меньше, не педофилия ли это? В общем, жду ответов и мнений. Я и правда в растерянности.

Снаружи погода была даже ещё противнее, чем казалась из окна купе. Промозглый влажный воздух забирался под одежду и продирал до костей. Мелко моросящий дождик тут же вымочил незадачливых учеников, не успевших или не умеющих колдовать купол или водоотталкивающие чары. Радовало, что, хоть школьные мантии были ещё при пошиве оснащены непромокаемыми чарами. Увы, от холода это не спасало, да и капюшонов предусмотрено не было. Впрочем, кое-кто из первогодок всё-таки догадался прихватить с собой хотя бы зонтики. Под каждый из них тут же набилось человека три-четыре. Больше, увы не помещалось.

— Первокурсники! Все ко мне! — пророкотал чуть в стороне огромный бородатый мужик с тусклым фонарём в руке. Он зловеще возвышался на мрачной тёмной станции Хогсмида и вид имел устрашающий, как у «доброго» людоеда из ужастиков. Ничего удивительного, что первокурсники, особенно магглорождённые не спешили к нему. Лишь столпились у выхода из поезда, да растерянно и испуганно озирались вокруг, дезориентированные в темноте. Видимо, это и был Хагрид, как поняли Дин с Сэмом по описанию братьев. Кстати, о братьях…

Мальчики заметили, как быстро отделились от карет с фестралами двое рыжеволосых парней: один выглядел высоким старшекурсником, другой лет на пять младше.

— Дин! Сэм! — заорал Чарли во всю мощь фамильных лёгких, унаследованных от Молли. Он заглушил даже бас Хагрида, фонарь в руке полувеликана резко дёрнулся и замигал, ещё больше нагнетая страху и неуверенности на и без того перепуганных будущих первокурсников на темной станции. Не обращая внимания на уже начавшие отъезжать первые кареты с сокурсниками, старшие из братьев Уизли ринулись в сторону одиннадцатилеток.

— Мы тут! — заорали в ответ двойняшки. А Сэм ещё и помахал им рукой, как более высокий. Заметив их, Чарли с Перси стали пробираться сквозь небольшую толпу первогодок, сейчас больше напоминающих сбившуюся стайку промокших и взъерошенных воробушков. Дети испуганно расступались перед старшими мальчиками, возвышающимися над ними в развевающихся мантиях, подобно хищным вóронам, высматривающих добычу. Добравшись до братьев, Чарли сразу же поднял палочку.

— Вот! — старший из Уизли умело и быстро наколдовал согревающие и водоотталкивающие чары на головы младшеньких, а заодно и высушил, потом трансфигурировал им из валяющихся веток теплые вязанные варежки и шапки, тут же натянув по самые уши до боли знакомым, как у Молли жестом. Забывшись, он и на Перси нацепил весёленькую шапочку с орнаментом из оленей и ёлочек за компанию.

— Я уже наколдовал согревающие и водоотталкивающие! — возмутился тот под смешок младшеньких и кое-кого из стоящих рядом детей, обиженно стягивая шапку.

— Варежки надень! — сварливо со знакомыми интонациями Молли, велел Чарли, проигнорировав возмущение Персиваля и сунув ему в руку рукавицы крупной ручной вязки. Для него особо не было разницы между ним и двойняшками. Подумаешь, на три года старше, глупости какие!

— Эй, если тебе шапка и варежки не нужны, можно я возьму? — бойко подала голос стоявшая радом чернокожая девчушка. — Я-то согревающие чары колдовать не обучена!

— И я!

— Нет, мне дай!

— Нет, мне!

— Мне!

Тут же раздались со всех сторон детские голоса. Одиннадцатилетки с надеждой прильнули к высокому и сильному даже на вид старшекурснику, а чернокожая девочка ещё и руку к шапке Перси потянула.

— Вот ещё! — тут же заупрямился Перси, слегка шлёпнув нахалку по загребущей ручке, и из принципа напялил шапку с варежками.

Утеплив всех троих своих младшеньких, Чарли, похоже, только сейчас заметил зябко ежившихся детишек, с завистью смотревших на двойняшек и третьекурсника.

Да уж, похоже, от Молли Чарли унаследовал не только лужённую глотку, а потому со вздохом начал тут же наколдовывать на всех окружающих детей согревающие и водоотталкивающие чары и трансфигурировать из валяющегося мусора непромокаемые шапки и варежки. Быстро смекнув, что к чему, будущие первокурсники споро начали сами наклоняться и подбирать всякие листочки и палки, протягивая их Чарли и Перси для трансфигурации. Это значительно ускорило процесс утепления. Так что не прошло и десяти минут, как все перваки были снабжены непромокаемыми вязанными шапочками, закрывающими уши, и варежками, причём все шапочки и варежки почему-то были в рождественских цветах, а шапки — ещё с помпонами и вышитыми оленями… Особенно комично в забавной откровенно детской шапочке смотрелся Перси, в сочетании с недовольной физиономией и строгой школьной мантией. С другой стороны, было так холодно и промозгло, что даже он решил плюнуть на понты и утеплиться. А так лихо трансфигурировать вещи, как брат, увы, пока не получалось. Его умений пока хватало лишь на то, чтобы скопировать, а потому головные уборы и варежки были у всех детишек одинаковые, но никто не жаловался. Тепло не промокает, и хвала Мерлину! Так что детки радостно расхватали пушистые сокровища и теперь искренне наслаждались теплом и сухостью.

— А… э… что же вы… — только удивлённо крякнул Хагрид, впрочем, не вмешиваясь.

К счастью, детей поступающих в Хог в этом году было не так уж много и времени утеплить всех заняло совсем ничего, а к несчастью, пока Чарли с Перси колдовали, успели уехать все кареты с фестралами.

— Мы поедем в лодках с вами, Хагрид. Хорошо? — уточнил у полувеликана Чарли, хотя, судя по тону, скорее уж поставил перед фактом, нежели спросил.

— Да, отчего ж нельзя, но… э-э… не положено… — замялся лесничий, фонарик в его огромной руке вновь задрожал.

— А моих братьев под дождём выгуливать, чтобы они пневмоний заболели значит положено?! — возмутился старшекурсник, чем ещё больше напомнил всем троим братьям Молли.

На это Хагриду сказать было нечего. Так что, он просто махнул рукой и повёл всех к лодочкам. Когда дети подошли и начали после невнятного инструктажа опасливо рассаживаться по суденышкам, на сей раз, защищённым от дождя водоотталкивающими чарами, неожиданно послышался чавкающий звук и испуганный возглас. Будто бы кто-то завалился в грязную от дождя жижу, некогда бывшую хорошо утоптанной тропинкой.

— Подождите! — воскликнул кто-то. — К причалу прибежал… точнее прибежала грязная с ног до головы…

— Мальвина! — воскликнул Дин, жизнерадостно улыбнувшись. В неожиданной тишине его голос был особенно отчётливо слышен. — Соскучилась?

— Что?! Да… иди ты! — не сдержалась девушка. — Я… из кареты выпала…

— И как ты только умудрилась? — невольно удивился Чарли, разглядывая смущённую и грязную Нимфадору. — Хотя… кого я спрашиваю? Ты и не на такое способна… — закатил глаза он. — Но как остальные не заметили?

— Не знаю, я… — волосы и лицо девушки приобрели красный почти пурпурный цвет.

С нескольких сторон послышались смешки.

— Ну… э-э, ладно, — почесал затылок Хагрид и махнул рукой на ближайшую лодку. — Раз такое дело… залезай, только не как в первый раз, лады?

— А как было в первый раз? — не сдержал любопытство Сэм.

— А она того… в озеро навернулась, — сдал с потрохами девушку простодушный Хагрид. — Хорошо кальмар вытащил…

— Хагрид! — ещё больше смутилась Тонкс, отчего уже все перваки, и даже Перси с Чарли не смогли сдержать смеха и захохотали в голос.

— Ладно, чудо! — всё ещё посмеиваясь, проговорил Чарли и наколдовал на Нимфадору чистящие и утепляющие чары, чтобы она не запачкала лодку и не простудилась. — Возьми, — протянул он и ей трансфигурированные шапку с варежками. — Вот сколько с тобой учусь, не перестаю поражаться… — покачал головой он.

— Спасибо, — смущённо пробормотала девушка и взяла протянутые вещи. Было холодно и обидно. Чёртово любопытство безнадёжно влюблённой дурёхи! Хотела посмотреть, куда это Чарли понесло, и потихоньку пошла за ним с Перси под дезиллюминационными чарами… В итоге, кареты все уехали, а она навернулась, и вся грязная опять выставила себя посмешищем не только перед Чарли, но и всеми перваками! Ну что может быть хуже?!

— Эй! — к ней бочком пододвинулся недавний нахальный сопляк и нагло уселся рядом в и без того тесной лодке, прижавшись и бесцеремонно отодвинув задом какую-то девочку со светлыми косичками, не обратив внимания на возмущённый писк последней. — Поедем вместе, Мальвина?

Открыв было рот, чтобы послать его куда подальше, Нимфадора резко передумала, заметив, что напротив них в той же лодочке усаживаются Перси и… Чарли, сейчас с улыбкой прислушивающийся к их разговору. А какая у него была улыбка! Сердце влюблённой девушки замерло, а потом гулко забилось. Как бы ни была она смущена, но… Плыть в другой лодке без Чарли резко расхотелось, да грубить при нём брату, было не лучшей идеей. Вон как заботится! И не только о нём и своих, но и обо всех одиннадцатилетках… да даже о ней! Лично Нимфадора посчитала этот жест очень милым. Никто из старшекурсников не подумал даже, а ведь у кое-кого из них были среди перваков братья, сёстры, кузены…

Обречённо вздохнув, она только кивнула, решив промолчать и смущённо опустила взгляд, ещё больше покраснев и не заметив переглядываний остальных, в отличие от Чарли, Дина и других случайных попутчиков, сейчас с интересом наблюдающих бесплатное шоу. Дин только удивлённо и вопросительно посмотрел на Чарли, а усевшийся рядом с ним Перси, хмыкнув, пихнул старшего локтём. Чарли только глаза закатил и покачал головой. Влюблённость в него Тонкс, как и многих других старшекурсниц секретом для старшего Уизли не являлась, но… лично ему это было совершенно неинтересно.

Чуть пригнувшись, проплывая в гроте пещер, дети вдруг увидели его… Хогвартс во всём своём немного мрачном великолепии, выглядящим скорее, как крепость, чем замок. Магические огни так и манили озябших путников: «зайди, погрейся!» Он казался таким волшебным в непроглядной тьме и вовсю моросящего дождика. Как будто специально, над крышей сверкнула молния и раздались в отдалении раскаты грома. Дети зябко поёжились.

На долю секунды даже ожидающий нечто подобное Сэм, проникся. Ему, как и остальным, очень захотелось поскорее попасть в тепло и кажущуюся безопасность за каменными стенами.

— А ничего так, готичненько, — выдохнул ему на ухо Дин.

— Да, не Норштвайн (1), — покачал головой Сэм.

— Чего?

— Замок в Баварии, он послужил прототипом к заставке Уолта Диснея, — закатил глаза Сэм.

— А, беленький такой…

Меж тем, лодочки причалили, и все дети гуськом пошли следом за Хагридом по тёмной тропинке, точнее за его тусклым фонарём. Позади всех оказался Чарли, зорко следящий, чтобы никто не отстал или не навернулся на скользкой и грязной земле, размытой дождём. Он наколдовал Люмос, и теперь плетущиеся в хвосте дети, с радостью обступили его. Двойняшек и Перси с Тонкс он отправил вперёд, отчего средний братец немного дулся, что не помешало третьекурснику тоже наколдовать Люмос, как и Нимфадоре.

— А со мной так не нянчились! — недовольно проворчал

Перси, держа в одной руке палочку, а другой умудряясь подхватить и не дать упасть в грязь оступившемуся чернокожему мальчик. Он просто оказался ближе всех к нему.

— А тогда погода была получше, — отозвалась шедшая рядом Тонкс, — и в твоё распределение, дождь не шёл.

Перед выходом из поезда она успела переодеться, так что и мантия, и обувка на ней были вполне себе по погоде, а тёплая шапочка и варежки смотрелись на девушке в сочетании с розовыми волосами очень мило, а не нелепо как у Перси.

— А ты откуда это помнишь? — удивился тот.

— У моей знакомой как раз на третьем курсе кузен учится на Равенкло. Мы, когда в поезде сегодня ехали, она всё переживала, что погода портится, как же нынешние перваки добираться будут. Ещё радовалась, хорошо, мол, кузену свезло, что пару лет назад погода хорошая была, и не придётся ему в лодочке под дождём по озеру ехать…

— Если ты так не хотел возиться с малышнёй, чего тогда за Чарли увязался? — спросил шедший с другой стороны от них Сэм. — Знаешь ведь, какой он!

— Знаю, — вздохнул Перси, — и он меня не спрашивал…

— Узнаю старину Чарли, — усмехнулся Дин, — схватил небось за шкирняк и потащил-повёл?

— Ну, да… — не стал отрицать очевидного Перси. — Вот чего он дружка своего Бена не потащил, а? Почему я-то?

— Потому что ты тоже наш брат? — предположил Дин. — Клёвая шапочка, — задумчиво добавил он, заслужив неприязненный взгляд.

— Дин! — укоризненно пихнул его в бок локтём шедший рядом Сэм и тут же попытался задобрить надувшегося старшенького. — Спасибо тебе огромное, Перси. Вы с Чарли сделали доброе дело. Уверен, все первокурсники тебе очень благодарны! Мы так даже очень! Верно, Дин? — Сэм пристально посмотрел на двойняшку по этой жизни.

— Да, стопудово! А ещё меня нянькой Уизли зовут! — добавил Дин. — Да по сравнению с нашей хаффлпаффской наседкой… В общем, Перс, считай, что у вас с Чарли теперь свой фан-клуб из первогодок!

— Пожалуйста, — снисходительно улыбнулся Перси, впрочем, бухтеть перестал. А братья только украдкой переглянулись. Уж они-то знали, как падок их Персиваль на одобрение и комплименты. Стоило ему немного польстить, он тут же становился милым и покладистым, чем младшенькие, а иной раз и старшие, пользовались, но не злоупотребляли.

Дальше было всё как в Каноне. Хагрид проводил их до двери замка, передав на руки Макгонагалл, не переменувшей отчитать Чарли и Перси с Нимфадорой.

— Мистеры Уизли! Мисс, Тонкс! Почему вы… — начала было она.

— Это моя вина, профессор, — выступил вперёд Чарли, ненавязчиво оттеснив среднего брата и открывшую было рот Нимфадору, в сторону. — Я велел Перси идти за мной, чтобы уберечь своих младших братьев от простуды и дождя, а заодно и всех остальных поступающих. Как староста я обязан заботиться о младшекурсниках.

— Они ещё не прошли распределения, — поджала губы Макгонагалл. — А вы как староста нарушаете правила! Десять баллов с Хаффлпаффа!

— Так не честно! — воскликнул Дин.

— Да! Он нам шапки тёплые дал!

— И варежки!

— И согрел!

— И дорогу освещал!

— За что вы его штрафуете? — не сдержавшись, воскликнула Тонкс. — Он же о детях заботился!

— Да! Вам формальности дороже здоровья и безопасности первокурсников? — не смог не вмешаться даже Сэм. — Попечительский Совет будет просто в восторге!

Послышался отовсюду недовольный ропот детей.

— Тишина! — обвела строгим взглядом тут же притихших детей профессор. — Мистеры Уизли, мисс Тонкс, думаю вам стоит пройти в Большой Зал и…

— Нет, — спокойно ответил Чарли, сложив руки на груди. — Ростом он был высок и мог смотреть на профессора сверху вниз. — Я, как старший брат и староста, просто обязан проследить, чтобы моих двойняшек не испугали привидения и помочь им привести себя в порядок перед распределением…

«Раз больше некому» — явственно читалось из недосказанной части его речи.

— Да, руки бы помыть перед ужином не помешало, — вслух заметил Сэм.

Остальные дети поддержали его одобрительными возгласами.

— Ну, хорошо, — нехотя кивнула профессор, — следуйте за мной.

Она провела их в небольшой холл.

— Подождите здесь до распределения, вас позовут, — проговорила она и уже собиралась уходить.

— А туалет здесь где? — вновь подала голос бойкая чернокожая девочка, что раньше пыталась присвоить шапку и варежки Перси.

— Манеры, мисс…

— Джонсон, профессор… — девочке хватило хитрости опустить взгляд и изобразить смущение. — Так где?

— Мисс Джонсон, ванная комната там, — профессор указала на неприметную дверь в углу. — Советую поторопиться, — неодобрительно добавила она, — если вы… — но тут же осеклась, заметив, как рванули к заветной двери почти все дети, даже не дослушав её, включая даже мисс Тонкс.

Недовольно и почти по кошачьи фыркнув, профессор ушла. А у маленькой комнатки всего с двумя кабинками началось небольшое столпотворение.

— Пусти!

— Дай мне!

Закричали дети, кое-кто начал толкаться. Наверно, дело могло бы и дойти до драки, но опять вмешался Чарли с Перси. Они быстро построили детей в очередь. Отсеяли тех, кому нужно было лишь умыться, Перси помог привести себя и одежду в порядок при помощи чар, и наколдованного ростового зеркала. На этом этапе к ним присоединилась Тонкс, взяв на себя заботу о девочках. Благодаря помощи и чарам они быстро закончили. Дети в кабинках не задерживались. Вскоре в освободившуюся прошмыгнула последняя девочка…

— А кто это у нас тут? — из стен стали просачиваться призраки, а в кабинке послышался девчачий визг. И оттуда выскочила до смерти перепуганная и смущённая девочка, наскоро одёргивая мантию.

Позади неё летела какая-то призрачная некрасивая девчонка в толстых очках и жидкими косичками, одетая в школьную мантию. Не думая, чисто на рефлексах, Дин выхватил из кармана припасённый бумажный пакетик с солью, оставшийся после очередного перекуса в какой-то забегаловке, и разорвав его, метко сыпанул в сторону ехидно улыбающегося привидения. Чем-то напомнил ему этот призрак девочку-убийцу с той жуткой картины, когда они с Сэмми познакомились с Сарой.

— А! — закричал призрак, вскинув руки, и исчез.

Остальные духи, впрочем, как и дети, удивлённо замерли.

— Ну! — рявкнул Дин, обозревая привидений несвойственным для ребёнка злым взглядом. — Кто ещё желает соли? Для всех найдётся! — он многозначительно похлопал себя по брючным карманам. Блеф чистой воды. Это был единственный пакетик. Мысленно Дин сделал себе зарубку обязательно разжиться этим поистине бесценным продуктом на школьной кухне.

Не говоря ни слова, все призраки тут же убрались обратно в стены и больше не появлялись.

— То-то же! — усмехнулся мальчик.

— Ого! А ты крут! — восхищённо воскликнула, оказавшаяся рядом девочка, назвавшаяся Джонсон.

— Да, я такой! — самодовольно ответил Дин.

— Я Анджелина, а как тебя зовут? — спросила она.

— А я Бэтмен! Но можешь звать меня Дином, — сверкнул белозубой улыбкой мальчик.

Кто-то из магглорождённых и полукровок, понимающе засмеялся, а чистокровные и маговоспитанные не поняли, недоумённо посматривая на смеющихся.

— Ты родственник профессора Снейпа что ли? — задал вопрос какой-то долговязый мальчик.

— Да, сплюнь! — искренне возмутился Дин. — Неужто похожи?

— Нет, но…

— Это такой супергерой из маггловского кино, — пояснил ему кто-то из мальчишек.

— Элайза Труман, — подошла к Дину девочка, та самая, что выскочила недавно из кабинки. — Спасибо тебе большое!

— Алисия Спиннет… — подошла к нему ещё одна девочка, впрочем, мальчики тоже не отставали и обступили со всех сторон новоявленного кумира, задавая вопросы, чем это он так напугал призраков и можно ли им тоже…

Вскоре Дин уже вовсю наслаждался всеобщим вниманием и восхищением. Ему это всегда нравилось.

Чарли с Сэмом только понимающе усмехнулись, глядя на буквально расцветающего на волне быстро растущей популярности брата. А он уже вовсю отвечал на вопросы будущих одноклассников и весело перешучивался, развлекая окружающих детей и без особых усилий, завоёвывая симпатию. Уж что-что, а за словом он в карман никогда не лез.

— Да, момент твоей славы уже прошёл, — нарочито печально вполголоса обратился к Чарли Сэм. — Теперь у толпы новый кумир.

Брат в ответ лишь отвесил ему шутливый подзатыльник.

— А он всегда такой? — немного удивлённо уточнила Нимфадора у Перси, кивая в сторону Дина уже вовсю «распушившего хвост» перед восхищёнными девочками.

— Нет, обычно он ещё хуже, — усмехнулся третьекурсник. — Но это же Дин!

— Да, я заметила, — пробормотала девушка, наблюдая с какими восторженными улыбками смотрели на него почти все девочки, пока ушлый мальчишка им что-то увлечённо рассказывал, бурно жестикулируя и задорно улыбаясь. Правда, она стояла слишком далеко, чтобы расслышать, о чём именно. А через несколько секунд послышался заливистый смех. Именно в этот момент, будто почувствовав, что за ним наблюдают, наглый первогодка отвернулся от восторженных и смеющихся поклонниц, сейчас что-то бурно обсуждающих уже между собой, и посмотрел ей прямо в глаза совершенно не детским по-взрослому оценивающим взглядом.

Невольно Тонкс вздрогнула и даже сделала полшага назад. А нахальный малолетка только хитро улыбнулся как ни в чём не бывало, и подмигнул ей. Потом вновь отвернулся и продолжил весело болтать. Это произошло так быстро, что Нимфадора толком даже не была уверена, что ей не почудилось.

— Крепись! — нарочито сочувственно проговорил Перси. — Похоже, наш малолетний Казанова положил на тебя глаз.

Нет не показалось… Чёртов сопляк!

В это время детей позвали на распределение. Больше двум старшекурсникам и одному третьекурснику делать тут было нечего. Так что, оказавшись в Большом Зале, все трое с чувством выполненного долга молча разошлись по своим столам: Чарли и Тонкс — за Хаффлпаффский по своим компаниям, а Перси пошёл к ало-знамённому факультету. Мысленно Нимфадора иногда удивлялась выбору шляпы. Ей почему-то казалось, что Чарли бы больше подошёл Гриффиндор. Украдкой взглянув на севшего с противоположного конца стола старшекурсника, девушка заметила, что тот начал увлеченно что-то говорить закадычному другу Бену.

— Эй! А куда это вы вместе с Уизли и его братом подевались? — с любопытством спросила её одна из приятельниц. Не сказать, что с толстушкой и соседкой по комнате Элен Тейлор Нимфадора дружила, но у них сложились вполне приятельские отношения. Остальные девчонки тут же с интересом воззрились на них, явно ожидая ответа. Невольно поёжившись под испытующими взглядами, Тонкс рассказала им, как Чарли не захотел оставлять одних в такую погоду младших братьев, ещё и Перси с собой потащил, а за компанию не обделил вниманием и остальных новеньких.

— Ну надо же! Какой заботливый брат! — мечтательно проговорила сидящая рядом Джинжер, ещё одна соседка Нимфадоры по спальне, большая любительница сплетен. — А ты как в их компании оказалась? — задала она вполне логичный вопрос.

— Случайно из кареты навернулась, — озвучила Тонкс уже обкатанную версию. Не правду же говорить, что она как последняя влюблённая идиотка под дезиллюминационными чарами потащилась за ними! В коем-то веке, репутация и врождённая неуклюжесть сыграли девушке на руку. Никто даже не усомнился, только сочувственно покивали, но комментировать к счастью не стали или просто не успели. Началось распределение и все, включая Нимфадору, отвлеклись на Шляпу и её первую жертву.

Будущие первокурсники сейчас неуверенно жались у входа.

— Я буду называть имя, а вы подходить и надевать шляпу! — оповестила всех Макгнагалл, стоя у деревянного и видавшего вида табурета с остроконечной сморщенной шляпой.

— Знаешь, Сэмми, если по Фрейду… Тебе эта шляпа, заострённая ничего по форме не напоминает? — решил похохмить Дин.

Стоящие рядом девочки покраснели и смущённо захихикали, а кое-кто из мальчиков и прыснул, даже Сэм не мог сдержать ехидной улыбки.

— А нам этот пыльный член с глазами ещё и на голову надевать! Извращение какое-то!

Макгонал и остальные учителя не слышали, но весьма удивлённо посмотрели на почему-то смеющихся и хихикающих перевогодок, а не привычно нервничающих перед распределением.

В это время Шляпа решила запеть…

— Святой некроёжик! Оно ещё и поёт! — поморщился Дин.

— И даже ещё хуже, чем ты, — добавил Сэм.

Когда песня кончилась, прозвучало первое имя.

— Андерсон, Тереза! — позвала по списку Макгонагалл.

Мимо них совсем близко прошла немного бледная на вид девочка с платиновым цветом волос. Сэм прищурился, задержав внимательный взгляд на её макушке.

— Дин… тебе в этой малышке ничего странным не кажется? — тихо шепнул он брату.

— Что именно?

— Её волосы, они… седые.

— Правда? — Дин поглядел на усаживающуюся девочку, слегка расфокусировав взгляд, чтобы увидеть ауру, как им в своё время показала Лючия. Почему-то у Дина это получалось лучше Сэма.

— Не фига себе!

— Что там?

— Она… как будто неживая… не человек. Даже не знаю, Сэмми. В жизни такого не видел!

— Хаффлпафф! — выкрикнула Шляпа. Кивнув, девочка отправилась за стол к своему факультету, где её вежливо поприветствовали аплодисментами.

— Чински Радзимиш! — прозвучала следующая фамилия.

— Чински? — удивился Дин. — Родственник нашей Жози, что ли?

Долговязый мальчик, спрашивавший Дина про родство со Снейпом, неуверенно вышел вперёд.

— Надо же, совсем не похож, — пробормотал Дин. — Видать, родня… ну очень дальняя.

— Слизерин! — вынесла вердикт Шляпа, едва коснувшись его головы.

— Ну, не так уж и не похожи, — заметил Сэм.

— Джонсон Анджелина!

— Гриффиндор!

Распределение шло своим чередом. Мальчики и девочки подходили к легендарной Шляпе, распределялись и шли к своим новым факультетам.

— Джордан Ли!

— Гриффиндор!

Постепенно поток иссякал. Дошла очередь и до двойняшек.

— Уизли Дин!

— Ну, не пуха, братишка! — похлопал его по плечу Сэм.

— Как договорились, держи блокнотик поближе! — кивнул Дин и уверенно пошёл к Шляпе.

— Ого! Что-то новенькое, — растерянно пробормотала та. — Куда ж мне тебя отправить, а, Дин Винчестер?

— А сама-то не понимаешь? Давай уже, не тяни судьбу за яйца! А то я тебя немножечко погрею… Адским Пламенем, — мысленно ответил Дин, припоминая наиболее «смачные моменты» из прошлой жизни, как их учила Лючия. Почему-то на ум пришли зрелищные и кровавые пытки из Ада.

— Ладно, ладно… Поняла… — вздрогнула на голове Шляпа. — С психами связываться… хуже Тома, честное слово… Гриффиндор! — вслух и немного истерично выкрикнула она.

— Чудненько! Будь хорошей девочкой, ни слова директору, и я тебя не убью! — проговорил на прощание Дин, снимая Шляпу и мило ей улыбнувшись.

— Вали уже, ненормальный! Глаза б мои такое не видели… — испуганно сглотнул в его руках несчастный фетр.

— Сейчас ещё мой братик подойдёт… — «утешил» её Дин, — у него в черепушке такое…

— Да, что ж за… — горестно взвыла Шляпа, но к ней уже спешил Сэм, едва объявили его имя.

Кивнув, Дин передал в руки брату окончательно деморализованный головной убор.

— Она ничего не скажет, Сэмми, — шепнул он брату перед тем, как пойти к столу Гриффиндора, где его уже с нетерпением дожидался Перси.

— Привет, — вежливо поздоровался со Шляпой Сэм. — Я бы хотел на…

— Райвенкло! — быстро продолжила за него вслух Шляпа, и чуть тише, так что никто, кроме Сэма не услышал, добавила. — Всё! Вали уже! Мне нужно… проблеваться!

На её счастье, братья были в списке последними, а Шляпа, под удивлёнными взглядами учителей и учеников, резко взмыла к зачарованному потолку и, бешено вращаясь вокруг своей оси, вылетела в ближайшую дверь, подобно летающей тарелке, какими их любили изображать в маггловских фильмах об НЛО.

Пожав плечами, Сэм неспешно направился к своему столу, решив потом узнать у Дина, чем он так напугал Шляпу, хотя догадки у него имелись…

* * *

— Надо же, — задумчиво пробормотал Перси, проводив сбежавшую Шляпу, — не знал, что она летать умеет…

— Жизнь заставит и не так извернёшься, — философски ответил Дин, усаживаясь рядом с братом и с интересом приглядываясь к новым лицам…

---

Примечания:

(1) Замок Нойшванштайн (также Нёйшванште́йн[1], нем. Schloss Neuschwanstein [nɔy’ʃvanʃtain], дословно — «Новый лебединый камень») — романтический замок баварского короля Людвига II около городка Фюссен и замка Хоэншвангау в юго-западной Баварии, недалеко от австрийской границы. Одно из самых популярных среди туристов мест на юге Германии.https://kulturakumertau.ru/wp-content/uploads/b/4/4/b4456c66cb60874961ab3fca1b80d8b6.jpeg

Источник: Википедия.

(2) Сара Блэйк https://content-16.foto.my.mail.ru/community/jaredtristan/252/b-408.jpg

1 сезон 19 серия. Специалист по антиквариату. Рискуя жизнью, помогла Сэму и Дину уничтожить проклятую картину. Она нравилась Сэму, но из-за работы братьев они не смогли быть вместе. Вскоре она вышла замуж за спасателя Йена и родила от него ребёнка (дочь Бэс).

Примечания:

Внимание: если меня читают молодые (или не очень) люди, мужского пола, буду рада консультациям и описанию собственных впечатлений от подросткового пубертата. Одно дело, матчасть изучать в сети, и совсем другое — точка зрения изнутри, так сказать. Я в силу своей принадлжености к женскому полу, могу просто некоторые моменты мужской физиологии не знать или не учитывать. Если у кого из вас случались всякие приколы, связанные с этим «волнительным периодом жизни» или если я где-то что-то описала не слишком достоверно и что-то упустила, буду рада подробным консультациям… Кхе-кхе… Особо пикантные моменты (с согласия рассказчика, разумеется) вполне возможно включу в повествование, если будут вписываться в содержание и характеры главгероев. Анонимность гарантирована (если напишите мне в личку, а не комменты, разумеется).

---

— Привет! — кивнул ему парень, сидящий напротив Перси. — Меня зовут Оливер Вуд.

— Привет! — кивнул Дин, чуть привстав со стула и протягивая руку для пожатия через не слишком широкий стол, благо еды ещё не было. На долю секунды Вуд выглядел удивленным, но быстро понял и тоже, встав со стула, пожал протянутую руку. — С братом моим ты уже познакомился… я Сэмми имею в виду, — на всякий случай уточнил Дин.

— Да уж, вас братьев Уизли много, — с улыбкой заметил Оливер. — Хороший парень! Жаль, к нам не распределился.

— А вот это как раз-таки в духе нашего умника, — проговорил Перси. — А когда это ты с Сэмом познакомиться успел? — с любопытством уточнил у однокурсника.

— Было дело… — Оливер рассказал, как столкнулся в коридоре со злым, как укушенный гиппогриф, Маркусом Флинтом. — Я так и не понял, чего он на меня взъелся, вроде не играли ещё даже… Слава Мерлину, поблизости купе с Сэмом оказалось! — закончил он.

— Да, уж, — кивнул Дин. Он не стал комментировать, что вечером накануне отъезда стал свидетелем, как Марк в очередной раз поругался с… родителем — называть эту скотину отцом просто язык не поворачивался. Потом он помогал сводить с лица и тела приятеля многочисленные синяки. Марк тогда скупо поблагодарил, ну, в своём стиле, буркнул, что, если в Хоге возникнут проблемы, пусть обращается. Зная характер этого парня, Дин решил, что тот просто сорвал раздражение и злость на не вовремя подвернувшемся Оливере. Не то, чтоб Дин такое оправдывал, но вполне понимал. Собственно, Дин не раз на полном серьёзе предлагал Марку жить на каникулах в Норе. Молли с Артуром бы точно не возражали, правда, пришлось бы как-то скрывать Гарри с Атиллио, но оставался же арендованный дом в Суррее. Однако Марк, как и всегда, отказался: в некоторых вопросах был он очень гордым и упёртым, как тот тролль.

В отличие от Флинта, Дин мог колдовать и без палочки. А вот Маркусу, как ни крути, колдовать летом на третьем курсе пока было нельзя. В Мунго или ещё к какому целителю он обращаться отказывался наотрез, а Дин не настаивал, понимая, что от любого целителя последуют вполне закономерные вопросы с последующим направлением жалобы в Министерство на родителя Маркуса, который, разумеется, потом захочет отыграться на сыне. А поскольку миссис Флинт вряд ли хоть что-то скажет против мужа, Марку же опять и достанется. Как несовершеннолетний по законам Магбритании, Маркус, увы, не имел права жить отдельно от родителей, по крайней мере официально. Хотя Дину и казалось, что сами родители были бы не против сбагрить его куда-нибудь, по крайней мере, отец Марка, что до матери… Дин не знал, да и не особо интересовался. Его мало волновала какая-то тронутая баба, в отличие от младшего Флинта. А Марку… ему вообще не стоило лишний раз отсвечивать и напоминать о себе Отделу Правопорядка. Имелось и так уже несколько нарушений, и он давно был на учёте как неблагонадёжный и трудный подросток, плюс, несколько случаев незаконного колдовства летом. Тогда удалось отбрехаться, что он защищался, и выбросы были спонтанными. Сам Маркус был ещё несовершеннолетним, а мать заявлять на отца и не думала. Так что никаких обвинений против родителя выдвинуть не могли, да, и, положа руку на сердце, не слишком-то и стремились. Лучшее, что могли тогда сделать для мальчика, так это просто снять обвинения в применении магии, что госслужащие и сделали, умыв руки.

При мыслях о приятеле Дин невольно нахмурился. Не нравилась ему вся эта ситуация с Маркусом. Только вот как разрулить её, он не знал. Сам Марк тоже был упёртый и отнюдь не самый приятный в общении, озлобленный подросток. Он по большому счёту, и Дина лишь немного подпустил к себе, потому что тот был полезен при лечении синяков и потому что… уважал силу. А Дин был, несмотря на разницу в возрасте, сильным, пусть и пока не физически, но характером. Наверно, Марк это неосознанно чувствовал, только вот доверять так и не научился. Тяжело было с ним. Дин и сам долго не выдерживал, они периодически ругались. Маркус даже как-то пытался его ударить, но, получил в ответ люлей и угрозу больше не помогать со сведением синяков. С тех пор больше он таких попыток не делал. Дин его простил, но не забыл.

Сэмми только головой качал и честно рассказывал, что мог вспомнить про Маркуса из книг и фильмов.

— С такой-то жизнью, неудивительно, что он плохо кончит! Да и трудно помочь человеку, если он сам того не желает, — говорил он.

Дин на это молча кивал, но надежду достучаться до разума этого тролля не терял, сам не зная, почему. Было в этом внешне свирепом и опасном Маркусе что-то такое… до боли знакомое и созвучное самому Дину ещё по прошлой жизни.

Пока он отвлёкся на невесёлые мысли, на столе уже появилась еда.

* * *

Усевшись на лавку с первокурсниками, Сэм дружелюбно улыбнулся ближайшей немного бледной соседке, азиатского типа.

— Привет! Меня зовут Сэм Уизли, — поздоровался он.

— Наоко Хашимота, — вежливо и немного смущённо представилась ему девочка в ответ, опустив взгляд и чуть поклонившись. В речи её слышался характерный акцент. — Приятно познакомиться Сэму сан (0).

— Взаимно, — ответил он, автоматически подстраиваясь и тоже изобразив поклон, насколько это вообще было возможно сделать, сидя за столом. Впрочем, еды ещё не было, и лавки были не слишком близко придвинуты.

— А я Сантьяго Мартинес! — раздался звонкий голос с другой стороны.

Сэм повернулся и увидел смуглого черноволосого мальчика. В отличие от тихой и сдержанной на вид соседки, смотрел тот открыто и широко улыбался.

— Привет, Сантьяго, — кивнул Сэм, протягивая руку.

— Зови меня Санти, амиго (1)! — экспрессивно и от души пожал её в ответ мальчик.

— Тогда и ты можешь называть меня Сэм.

— Замётано! — воскликнул в ответ новый знакомый. А Сэм невольно задался вопросом — умеет ли этот темпераментный ребёнок вообще спокойно и тихо разговаривать.

— Как же тут холодно! — меж тем продолжал делиться впечатлениями Санти. — Как вы англичане вообще так живёте? Если бы не тот рыжий чикo(2), я бы до школы не дошёл и раз десять окоченел! Мучас грасиас этому доброму человеку! То есть, я хотел сказать… — тут он замолчал, а Сэму, наконец, удалось вклиниться в этот словесный поток.

— Большое спасибо? — подсказал он. — Я понял, и эс ми эрмано майор. Лэ дарэ тус аградесимьентос (3), — ответил по-испански он.

—Аблас эспаньол? Кэ суэртэ! (4)— радостно воскликнул Санти, даже руками всплеснул от избытка чувств.

— Ум поко, перо эс декортэс но аблар инглэс аора (5), — ответил Сэм и тут же перешёл на английский. — А в другое время с удовольствием попрактикуюсь с носителем.

— Охала! (6) Хоть будет с кем на родном языке парой слов перекинуться! С удовольствием помогу с практикой, чико (2)! — перешёл на английски Санти. От его громкого и восторженного голоса в купе c иностранной речью и бурной жестикуляцией стали оглядываться соседи и, как заметил Сэм, не все эти взгляды были доброжелательные.

— Я недавно сюда с семьёй переехал, — меж тем продолжал рассказывать о себе Санти. — Отцу новую должность в филиале компании дали, ну и мы с мамой и братом следом. Только брат у меня не маг, потому в другую школу поступил. Ему четырнадцать… А ты?

— А я родился в Англии и живу с родителями, пятью братьями и сестрой, — ответил Сэм.

— Вау! Пять братьев и сестра…. Круто! А ты? — неожиданно чуть откинувшись назад на скамье, за спиной Сэма Санти обратился к молча слушающий Наоко. — Давно в Англии живёшь?

— Я… — слегка опешила от вопроса девочка, но воспитание взяло вверх. — Нет, — покачала она головой, — не очень…

— Ты ведь японка, да? — продолжал допытываться Санти.

— Наполовину, — ответила девочка, и, хотя внешне выражение лица её оставалось нейтральным, сидевший рядом Сэм заметил, как та напряглась. Видимо, ей не очень хотелось отвечать на подобные вопросы. Он решил как-то отвлечь излишне общительного знакомого.

— Санти, а где именно в Испании вы жили? — задал он вопрос.

— В Малаге — столице Коста дель Соль. Ты знаешь, какое там солнце и климат? А еда… обожаю «чуррос» с шоколадом! Там даже квартира Антонио Бандераса есть! Туда экскурсии водят, обычно женщины любят в его дверь стучать на счастье, вот умора-то! Вообще столько туристов! А уж иностранцев северян сколько у нас живёт! Я вот даже парочку ребят из России знаю! Представляешь, они рассказывают, что зимой там так холодно, что когда заносят в дом простыни после стирки, они замороженные колом стоят сложенные после верёвки несколько секунд! И в детстве они так играли, залезали туда, как в маггловские палатки! Ну те, что без чар расширения… А потом от тепла простыни «оттаивали» и падали как обычные тряпки! Можешь себе такое представить? Я нет! Может, врут?

— А где это? — с любопытством уточнил Сэм.

— Вроде в Сиберии какой-то, не помню точно названия… А у нас почти всегда тепло и солнце. И пляжи с едой! А сколько туристов приезжают на круизных лайнерах в порт!

Слушая его несколько сумбурный и то и дело перескакивающий с одной темы на другую, рассказ, Сэм невольно увлёкся. Даже поймал себя на мысли, что и сам бы с удовольствием попутешествовал и отдохнул в таком месте, тем более, если судить по словам Сантьяго, туристов там было много. Невольно вспомнилась поездка в Сицилию с пляжами, солнцем… Конечно, тогда они с Дином были совсем детьми и ничего о прошлой жизни не помнили, но даже сейчас…

— Эх, Сэмми? Когда мы в последний раз отдыхали на пляже, попивая текилу?

— Никогда.

— Да, давненько.

Усмехнувшись, невольно он припомнил этот разговор с Дином ещё в той жизни. Зато теперь они и тут наверстали упущенное, пусть и не в плане текилы в силу возраста, но во всём остальном. Конечно, пляжи и отдых на море — ерунда по сравнению с обретением родителей и семьи, но, всё же… Младший Винчестер, а ныне Уизли невольно улыбнулся. Как же сильно и круто изменилась их жизнь с Дином… для разнообразия на этот раз в лучшую сторону! Именно в этом мире он чувствовал себя не просто счастливым, но и… защищённым что ли. Это необычное чувство стабильности и уверенности в завтрашнем дне… Да, они с братом тут родились и до десяти лет даже не подозревали, насколько же они счастливые, но вот после… Вернувшаяся память позволила им очень многое за этот год осмыслить и переоценить. Задумавшись, Сэм несколько отвлёкся от слов, точнее эмоционального монолога Сантьяго и только сейчас опомнился, потому что мальчик замолчал и выжидательно смотрел на него. Похоже, пока Сэм невольно унёсся мыслями, тот успел задать вопрос.

— Прости, что ты сказал?

— Я пригласил тебя в гости на лето. Ты как не против?

— Да я только за, — удивлённо ответил Сэм. — Только вот у родителей надо спросить. А с чего это ты меня сразу в гости зовёшь? Мы же едва знакомы.

— А я хорошо людей чувствую, мама зовёт меня интуитом. Ты мне нравишься и… — тут мальчик впервые на памяти Сэма растерянно замолчал, явно подбирая слова, — чувствую, что тебе и тому мальчику с Гриффиндора, что сидит с одним из рыжих братьев, — тут он кивнул в сторону стола под алознамённым флагом и не очень-то вежливо показал пальцем в направлении Дина, — нужно быть у нас на каникулах. Не знаю, как сказать… на английском, даже на испанском не могу, просто знаю, что нужно и всё.

— Это — Дин, он мой брат-двойняшка, — решил уточнить Сэм.

— Да? Не очень-то вы похожи… и с теми рыжиками большими тоже… — как-то вмиг стал серьёзным мальчик, что совсем не вязалось с его недавней детской непосредственностью. Он задумчиво посмотрел на Сэма совершенно иным, не по-детски внимательным и цепким взглядом. — Вы вообще оба… необычные.

Сэм лишь молча кивнул. Привычный ещё с прошлой жизни ко всякой паранормальщине, он уже давно понимал, что не стоит отмахиваться ни от каких, даже самых мелких странностей, а потому со всем вниманием молча ждал, что ещё скажет или сделает новый знакомый.

— Да, необычные, — меж тем продолжал Санти рассматривая Сэма так, будто только что впервые увидел, а не разливался ещё недавно соловьём. — Мне кажется, что… я буду как-то связан с вами… Вы важны… для меня… для этого мира… Я не хотел уезжать из дома, и родители собирались отправить меня в Шармбатон во Францию, но потом отказался. Сам не знаю, почему… но, сдаётся мне, что из-за вас.

— Нас? — искренне удивился Сэм. По книге он этого персонажа не помнил, впрочем, там вообще мало что писали, даже об одноклассниках Гарри.

— Да, тебя и Дина… — как-то непонятно ответил мальчик, даже головой потряс. — А! Ладно, потом разберёмся! — вернулся он к прежней непосредственной манере говорить.

В это время на столах появилась еда. Голодные дети набросились на неё, и Сэм с Санти и Наоко не стали исключением.

После окончания ужина старосты собрали младшекурсников и направились в гостиные факультетов. Перед Сэмом и ещё четырьмя мальчиками и пятью девочками одиннадцатилетнего возраста появилась дверь с символикой ворона и дверным молоточком.

— Утром ползает на четырёх ногах, днём ходит на двух, а вечером на трёх. Кто это?

— Человек, — не долго думая ответил Сэм. Всё-таки загадки были рассчитаны хоть и на умных, но всё-таки детей. Нет, сам он никогда дураком не был, но после сытного пира и утомительной дороги хотелось поскорее лечь в кровать и поспать, а не решать логические задачки.

Судя по тому, как облегчённо выдохнуло большинство первогодок, испытывали они схожие чувства.

— Молодец! — одобрительно кивнула ему Матильда Макгрегор, высокая темноволосая староста.

Дети оказались в просторной и достаточно уютной гостиной со множеством диванов и кресел преимущественно серо-синей расцветки. Большая часть из них была сейчас сдвинута у камина и уже оккупирована старшекурсниками, рассевшимися там небольшими компаниями или разбившись на парочки с бутылочками сливочного пива. То и дело оттуда доносился весёлый смех. Сэм решил, что, похоже, намечалась вечеринка в честь нового учебного года. Его даже охватила лёгкая ностальгия по собственным студенческим денькам в Стэнфорде. На одной из подобных вечеринок он и познакомился с Джессикой… Она была такой красивой и немного растерянной. Сэм сразу заметил её. Симпатичная девушка пришла поздно, когда вечеринка была в самом разгаре. Она замешкалась в дверях на входе, явно пытаясь углядеть в толпе знакомых…

В отличие от школы Сэму в Стенфорде нравилось: никакого буллинга, вокруг уже повзрослевшие, спокойные и преимущественно неглупые молодые люди. Дураки туда просто не попадали.

Меж тем он шёл с остальными детьми до лестниц в конце гостиной.

— Так, поднимаемся на третий этаж в свои спальни по этой лестнице, мальчики налево, девочки — направо, — кратко проинструктировала новоиспечённых первокурсников староста. — Завтра тут в восемь жду всех одетыми и готовыми к завтраку, раздам расписание. Тогда-то и начнётся веселье! А пока отдыхайте и спокойной ночи! — отпустила она первогодок после краткого инструктажа. Матильда уже собиралась присоединиться к компании старшекурсников, когда Сэм задал вопрос.

— А где можно одолжить сову? Я хотел написать родителям.

— Подожди меня тут, сейчас принесу свою Фелиссити, — Матильда явно хотела поскорее присоединиться к намечающейся вечеринке, но добросовестно выполняла обязанности старосты. Она кивнула на ближайшее к лестнице кресло, рядом с которым весьма кстати оказался и небольшой столик с писчими принадлежностями и вышла из гостиной.

Сэм тут же уселся в кресло и начал писать небольшое письмо.

«Дорогие мама и папа,

Мы отлично добрались до Хогвартса, правда, погода подвела. Было холодно и пошёл дождь, но не волнуйтесь. Чарли с Перси нас не бросили и наколдовали не только нам, но и всем первогодкам шапочки и варежки, очень похожие на те, что ты нам всем на Рождество связала. Они ехали с нами в лодках и потом ещё проследили, чтобы всё мы умылись и привели себя в порядок перед ужином. Ещё с ними была Нимфадора Тонкс. Такая старшекурсница-метаморф, постоянно цвет волос меняет в зависимости от настроения. Дина распределили на Гриффиндор, меня в Равенкло, что вполне ожидаемо. С нами всё в порядке, не беспокойтесь и передайте привет Рону с Джинни и… мальчикам.

С любовью,

Сэм»

Улыбнувшись, он запечатал записку и от скуки начал оглядываться вокруг и оставшихся теперь ребят постарше с пятого по седьмой курс примерно. В гостиную стало пребывать всё больше народу. Сэм обратил внимание на спокойно сидящего чуть в стороне от компаний паренька, лет пятнадцати. Был он на вид немного пухленьким в очках со светлыми пшеничными волосами. Сэм заметил, что мальчик листал журнал, безуспешно делая вид, что увлечённо читает статью, но нет-нет, да и поглядывал в сторону трех весело болтающих хорошеньких старшекурсниц, расположившихся на диванчике ближе к камину. Время от времени к ним подходили молодые люди и то подносили новые бутылки пива, то наколдовывали красочные иллюзии, явно красуясь перед девушками. Один из старшекурсников — накачанный брюнет с самоуверенной улыбкой, особенно стремился произвести впечатление и выпустил из палочки целую стайку разноцветных бабочек, размером с детскую ладонь. Взлетая в воздух, прекрасные создания приземлялись на руки восторженных зрительниц и исчезали, а взамен оставались полевые цветы. Были там и ромашки, и колокольчики, впрочем, и они через какое-то время исчезали.

— Как это мило, Гил! — с улыбкой воскликнула самая симпатичная из троих девушек с кукольным личиком. — Что это за чары?

— Если хочешь, могу научить в субботу в Хогсмиде. Пойдёшь со мной, крошка? — улыбаясь, предложил парень которого назвали Гилом.

— Зачем нам ждать субботы? Может сразу сейчас? — в тон ему ответила девушка, кокетливо улыбаясь.

— Да, но это семейное заклинание не для посторонних глаз, хочешь, покажу тебе в более… приватной обстановке?

Кивнув, старшекурсница протянула руку, и парень помог ей встать с мягкого и весьма глубокого дивана. Получилось не сразу, то ли от выпитого пива, то ли диван был слишком мягким и глубоким. Когда девушка со смехом встала, Сэм отметил, что была она хоть и высокой, но Гилу доставала где-то до подбородка. Фигура у неё тоже была неплохая, насколько можно было судить по мантии, сейчас распахнутой и открывающей розовую обтягивающую кофточку с соблазнительным вырезом поверх довольно консервативной школьной юбки. Если мантию не распахивать, то в жизни не подумаешь, что под неё надето. Оба, смеясь, направились в сторону ближайшей укромной ниши, где тоже был небольшой диван, наполовину отгороженный неким подобием ширмы, не сказать, что совсем изолированно, но со стороны общей гостиной не проглядываемый, так что создавалась некая иллюзия уединённости, но не настолько, что парочка могла бы себе позволить слишком многое.

Сэм заметил, как проводил их тоскливым взглядом одиночка в очках. Вздохнул, закрыл журнал и ушёл вверх по лестнице, видимо в спальню. Кажется, теперь понятно, которая из троих девушек ему нравилась.

— А ты чего тут расселся, шкет! — вдруг раздалось над ухом.

Сэм резко дернулся и оглянулся на голос.

Над ним возвышался долговязый прыщавый подросток, лет пятнадцати на вид, с близко посаженными глазами на довольно неприятном лице.

— Оставь его! — послышался недовольный голос Матильды. Сэм и не заметил, как она вернулась. На левом плече у неё сидела небольшая совушка. — Это я велела первогодке дождаться меня с совой. Он хотел отправить письмо родителям.

— Что, малыш, уже соскучился по мамочке? — заржал над собственной шуткой парень. — Будешь плакать в подушку?

— Да, пошёл ты, придурок! — прошипел Сэм.

— Что?! Ты как разговариваешь с…

— Не лезь к первогодке, Амбридж! — наставила на него палочку Матильда, совушка на плече сердито заухала. Похоже, она как и хозяйка тоже не питала добрых чувств к этому парню, и Сэм её отлично понимал. В голове мелькнула мысль, а не родственник ли этот неприятный мальчишка той самой печально известной Долорес.

— Или что? — с вызовом ответил парень.

— Или попадёшь в Больничное Крыло! — пробасил, неспеша вставая с дивана, старшекурсник, весьма недвусмысленно разминая весьма немаленькие кулаки. Судя по телосложению, был он скорее всего одним из квиддичных игроков и явно пользовался определённым авторитетом у присутствующих. Вслед за ним с дивана также поднялись трое его приятелей, одаривая парня с фамилией Амбридж весьма многообещающими, но отнюдь не добрыми взглядами.

— Я бы на твоём месте не стал цепляться к брату Чарли Уизли, — спокойно проговорил вставший первым парень, иначе я как староста буду вынужден не только снять баллы, но и назначить отработку.

Проворчав в ответ что-то мало понятное, но явно нецензурное, Амбридж отошёл от Сэма в дальний угол гостиной и, схватив свободную бутылку с пивом, открыл её и не слишком аккуратно присосался к горлышку, демонстративно повернувшись ко всем спиной и давая понять, что разговор окончен. Хмыкнув и переглянувшись с приятелями, мускулистый парень, назвавшийся старостой, вновь уселся на диван.

— Вот, привязывай, — немного нетерпеливо велела Сэму Матильда. Похоже, ей уже не терпелось поскорее присоединиться к вечеринке, а не таскаться в совятню.

Благодарно кивнув, Сэм быстро привязал к протянутой лапке письмо. Ухнув, птица подлетела к окну и вылетела, когда стоявшая ближе всех какая-то девушка, любезно приоткрыла створку, чтобы тут же её закрыть — погода за окном была отнюдь не теплой. Поблагодарив её кивком, Матильда махнула Сэму рукой в сторону лестницы. Поняв намёк, он поспешил наверх.

— Где же ты был, староста, когда я вела всех перваков в башню? — нарочито сердитым тоном воскликнула Матильда, обращаясь к мускулистому парню.

Это было последним, что услышал Сэм перед тем, как войти в спальню. Что ответил второй и так и оставшийся пока для него безымянным, староста, мальчик уже не узнал.

Сама спальня была достаточно просторным помещением с пятью кроватями. Над каждой был балдахин с занавесками в цветах факультета, создавая иллюзию уединения. Имелось небольшое окно с видом на Запретный Лес, и ещё Сэм заметил приоткрытую дверцу в углу. Свет там не горел, но он догадался, что, видимо, это была ванная. В спальне было пять коек, с уже сидящими на них мальчиками. Одна — ближайшая к двери, с его сундуком оставалась не занятой. Решив, что это и есть его место, Сэм направился туда. Он неспешно снял мантию и открыл сундук, доставая туалетные принадлежности.

— А ты где был? — спросил его со своего места Санти, на подушке рядом с ним вальяжно развалился большой черный кот, которого мальчик сейчас гладил и чесал за ушком. Как и остальные Санти и не думал пока спать, но все дети уже были одеты в пижамы и сидели на койках.

— Хотел письмо домой отправить, ждал, пока староста за совой сходит, — ответил Сэм.

— О! — воскликнул другой мальчик с дальней койки у окна, — а я даже не подумал… Надо было с тобой подождать. Может, ещё не поздно, если я спущусь?

— Ой не советую, — покачал головой Сэм. — Там они сейчас вовсю празднуют, и наша Матильда в том числе, лучше ей не мешать.

— Думаешь?

— Ну если ты хочешь в первый же день испортить отношения со старостой… — с сомнением протянул Сэм.

— Понял, жаль.

— Может, эльфов позвать? — предложил Сэм. — Я, правда, школьных по именам не знаю, но, может, у кого свой есть?

— Ну разумеется! — воскликнул ещё один мальчик с кровати у стены. — Как же я сразу не подумал. Тави!

— Хозяин Джуллиан сэр звал Тави! — радостно воскликнул появившийся посреди спальни эльф в белоснежной наволочки с неизвестным Сэму гербом.

— Да, Тави, мне… — тут мальчик, названный Джуллианом, посмотрел на новых соседей, — и моим знакомым нужно отправить письма с совами домой.

— Тави будет рад отнести письма в совятню! — радостно воскликнул эльф.

Когда всё было готово, он взял наскоро нацарапанные записки и исчез. А мальчики начали знакомиться. Всего их в спальне было пятеро. Помимо Сэма и Санти был тут и Джулиан Мальсибер, чистокровный волшебник. Внешне он совершенно не походил на англичанина, скорее уж выглядел как типичный человек средиземноморского типа. Если внимательно не приглядываться их можно было бы принять с Санти за родственников, но были и существенные отличия. Например, Джулиан говорил по-английски чисто без акцента и добавления иностранных словечек, речь его была грамотной и чётко выверенной, как у хорошо обученных аристократов. Даже Сэм, выросший в среде чистокровных волшебников, чувствовал, что его язык по сравнению с речью этого мальчика звучит куда беднее. А ещё в отличие от более стройного Сантьяго был Джуллиан более преземистым и «широким в кости» по телосложению, да и ростом невысок. Судя по тому, как на него косились двое других новых одноклассников, фамилия им была явно известной, но Сэм, увы, так её и не вспомнил. Впрочем, за помощь с эльфом Джулиана вежливо, но довольно сдержанно поблагодарили и никаких уточняющих вопросов не последовало. Всё-таки Равенкло не зря считался факультетом умников.

Двое других парней были попроще: светловолосый Тедди Паркер происходил из семейства потомственных лавочников, точнее кондитеров и пекарей. Сэм его даже знал мельком, потому что частенько видел в небольшой лавке с выпечкой на Косом переулке под названием «Вкусняшки от Паркера». Время от времени Тедди помогал родителям после уроков. Не то, чтобы ему доверяли стоять за кассой или прилавком, но, когда был большой наплыв клиентов, он бегал и помогал собирать заказы, пока отец или мать принимали деньги, или протирал столики. В этой небольшой лавочке была и пара-тройка столов для желающих прямо на месте насладиться купленной выпечкой. Так однажды около года назад Сэм впервые и встретил этого шустрого и расторопного мальчишку. Гуляя по Косому переулку, они с Дином просто зашли вместе с мамой и Джинни с Роном в кондитерскую лавку — Дин упросил, запах ароматной выпечки был просто умопомрачительным. А потому все вместе они сели за столик. К ним тут же подбежал невысокий и худенький вихрастый паренёк, примерно того же возраста, что нынешние Дин с Сэмом, поинтересовался, не хотят ли они чай, кофе или сладких булочек.

— А что тут вкусненького есть? — заинтересовался тогда Дин.

— У нас тут всё вкусное! — широко улыбнулся мальчик, — но особенно рекомендую черничный или яблочный пироги. Мама их сегодня утром пекла и чуть больше положила ванили с корицей. Я пробовал! Пальчики оближешь! Во! — с этими словами мальчишка сложил руку в кулак и оттопырил большой палец в универсальном жесте.

Так что Молли, хоть и не планировала ничего такого, но под умоляющими взглядами детей сдалась и заказала не только яблочный пирог, к слову, совершенно недорогой по сравнению с теми же расценками в «Фортескью», но и себе взяла капучино, а детям чаю с какао.

Споро их обслуживающий мальчик не соврал: свежая горячая выпечка с идеально сбитым тестом и буквально тающей во рту яблочной начинкой, оказалась и правда выше всяких похвал, так что Молли ему ещё и щедрых чаевых оставила. Благо дело, теперь, когда в фонд поддержки Ронни стали поступать регулярные и весьма щедрые пожертвования от анонимных благотворителей, которые даже отчёта о тратах не требовали, она могла себе время от времени позволить сходить в кондитерскую и порадовать детей сладким.

— Спасибо, мэм! — солнечно улыбнулся мальчик, пересчитывая деньги.

— А как тебя зовут, милый? — не сдержала любопытства миссис Уизли.

— Я Тедди Паркер младший, мэм.

— Сын хозяина кондитерской? — уточнил Сэм.

— Ага, — кивнул мальчик.

— Круто! — воскликнул Дин. — Вот это я понимаю, семейное дело!

Потом они частенько заходили в понравившуюся кондитерскую и довольно часто встречали там Тедди. Он был весьма общительным и любил поболтать с клиентами.

Похоже, Тедди в силу своей работы знал почти всех детей и их родителей, в лицо, по крайней мере. Сэму он искренне обрадовался, хоть по пути в поезде они и не виделись, да и на распределении не общались. Тедди предпочитал держаться компании их нового соседа, незнакомого пока Сэму.

— Я Майкл Голденблат, — представился он, черноволосый кудрявый парень с большим носом. — Ты ведь брат того самого Чарли Уизли, который так здорово нас выручил? Верно? — уточнил он, немного коверкая звук «р».

— Да, так и есть, — кивнул Сэм.

— Передай ему от меня большое спасибо! Я у мамы один, было бы так грустно, если бы она осталась без наследника! — театрально закатил глаза он.

— А как же твоя сестричка? — усмехнулся Тедди.

— Ах, моя Сарочка тоже была бы безутешна! — Майкл очень натурально всхлипнул и смахнул несуществующую слезинку. — В общем, семья Голденблат в долгу перед твоими старшими братьями! Если что понадобится, можешь смело обращаться за помощью… к родителям, — закончил мальчик с лукавой улыбкой.

Не сдержавшись, Сэм засмеялся, впрочем, как и Сантьяго с Тедди. Даже Джулиан сдержанно улыбнулся.

Постепенно разговоры стихли, мальчишки наконец-то угомонились и заснули. Сэм с облегчением занавесил полог кровати. Теперь, можно и самому поспать после долгого дня и необходимости изображать ребёнка. Как же это утомительно, когда ментально тебе уже за тридцать! Поставив чары оповещения на шесть утра, он тут же вырубился.

Сэму показалось, что едва он закрыл глаза, как уже ощутил оповещающие чары — этакий аналог маггловского будильника, неслышный никому, кроме самого волшебника. Вздохнув и потянувшись, он сжал правой рукой браслет часов на левом запястье.

— Суррей, — сработавший и заранее отрегулированный порт-ключ тут же перенёс Сэма в съёмный домик на кушетку в гостевую спальню. Неприятное ощущение, когда тебя будто за пупок протягивают через булавочное ушко, окончательно прогнало остатки сна. Встав с дивана и направившись к встроенному шкафу, мальчик вытащил тренировочный костюм, футболку, носки и боксёры, под нижней полкой была разложена обувь. Сэм достал удобные разношенные кроссовки. Скинув пижаму и переодевшись, он по-быстрому сходил в туалет, а затем вышел на пробежку в ближайший парк, на данный момент совершенно безлюдного. В отличие от Шотландии, в пригороде Лондона светало ещё по-летнему рано, а погода оставалась солнечной и без осадков. В противном случае, пришлось бы спускаться в подвал, где был оборудован тренажёрный зал с беговой дорожкой, весьма кстати оставшийся от, сдающих этот дом в аренду, хозяев. Те не стали вывозить тренажёры и с их согласия, можно было пользоваться всем оборудованием. Помимо беговой дорожки была там и весьма неплохая, хоть и старомодная деревянная «шведская стенка», турник, штанги, гантели, тренажёры для пресса и накачки бицепсов. Одна стена была отделана зеркалами во всю стену и оборудована станком. Видимо, хозяйка этого дома увлекалась бальными танцами. Кроме того, у самого потолка подвального этажа в соответствии с требованиями пожарной безопасности было функционирующее окно, через которое на случай пожара или утечки газа можно было эвакуироваться из помещения. Рядом была и сложенная стремянка на всякий случай, видимо оставшаяся ещё с ремонта. В общем, на отсутствие вентиляции было грех жаловаться в этом помещении да и света солнечного хватало. Другое дело, что сам Сэм не любил бегать в помещении, но погода, увы, не всегда позволяла тренироваться на свежем воздухе.

Спустя час он вернулся домой после пробежки и спустился в подвал. Поочередно отжимаясь, качая пресс, приседая и подтягиваясь на турнике, Сэм изо всех сил старался вернуть прежнюю форму своему нынешнему телу, какой обладал в прошлой жизни. Всё-таки у них с Дином было до десяти лет гораздо более спокойное и мирное детство в этом поистине волшебном мире с любящими родителями и преданными братьями с сестрой, кстати о братьях. Надо бы Дину напомнить, что не помешало бы и ему потренироваться. А то мало ли?

После зала Сэм принял душ, вытерся, умылся и достал из выдвижного ящика под раковиной флакончик со старящим зельем. Рвать одежду не хотелось, а после душа голым — самое то. Он быстро высушил голову сушащим заклинанием, отчего волосы временно встали дыбом. Хмыкнув, мальчик в шутку отсалютировал пузырьком собственному отражению и залпом выпил.

С интересом наблюдал он, как меняется тело: увеличился рост, появилась желанная мускулатура, фигура уже не мальчика, а молодого мужчины резко раздалась в плечах, черты лица стали чуть грубее, сильнее выделились скулы, исчезла детская округлость щёк. На ногах и в области паха появилась растительность, как и на лице, к сожалению. Сэм быстро покидал в машинку потную после тренировки одежду и запустил стирку. Как хорошо, что тут, в отличие от Америки, в частном доме можно позволить себе собственную стиралку, а не тащиться в общественную прачечную. Конечно, можно было и магией воспользоваться, но Сэм устал после тренировки и не особо хотел тратить силы ещё и на это. Проведя рукой по слегка заросшей щеке, Сэм взял электробритву. Вот каждый раз так! Он не Дин, ему даже двухдневная щетина не идёт, сразу придает лицу какой-то неопрятный вид. Закончив с процедурой бритья, Сэм обернул полотенце вокруг бёдер и, захватив кроссовки, не торопясь, вышел из ванной. По пути в небольшом коридорчике в комнату он старался приноровиться к новому телу, немного и раскоординированно шагая. Всё-таки разница в росте и весе давала себя знать и была первые несколько минут непривычной, хоть они с Дином и частенько принимали старящее. И это при том, что с мелкой моторикой подобных проблем не возникало. Так спокойно и без проблем мог Сэм побриться перед зеркалом или почистить зубы, а вот когда надо было пройтись, получалось хоть и быстро перестроиться, но не сразу.

Когда Сэм заканчивал переодеваться во взрослую одежду, на соседней кровати появился заспанный одиннадцатилетний Дин, тоже утянутый портключом, только на более позднее время. Всё-таки был он более ленивым, чем Сэм.

— Привет, ранняя пташка, — зевнул он. — Тренировался?

— Да, и тебе бы не помешало. С любимыми сладкими пирогами и не заметишь, как жиром зарастёшь! А вдруг какой шустрый монстр попадётся?

— Отстреляюсь, — легкомысленно ответил Дин. Тут он перевернулся с бока на спину, сладко потягиваясь, как сытый кот, и Сэм заметил весьма характерное пятно на светлых пижамных штанах.

— Кто-то видел мокрые сны? — усмехнулся он.

— Мальвина была бесподобна! — с улыбкой пробормотал Дин, стягивая штаны и вытираясь сухой частью ткани. — Я в душ, — заявил он, почёсывая зад и не только. Подсохнувшая семенная жидкость неприятно стягивала нежную кожу в определенных местах, появился хоть и не слишком пока сильный, но вполне характерный запах. Оставив штаны на полу, он так и вышел в коридор в одной не слишком длинной пижамной рубахе из фланели. Всё-таки, в шотландских замках было довольно прохладно, чтобы Дин мог спать с голым торсом.

Сэм усмехнулся: некоторые вещи не меняются, например, бесстыжий нрав Дина! Особенно позабавило, когда он услышал через неплотно закрытую дверь спальни изумлённый возглас в коридорчике.

— Утречка! — как ни в чём не бывало поприветствовал неизвестного свидетеля стриптиза Дин. После чего послышался характерный хлопок двери в ванную. С другой стороны, кого им стесняться? В доме только Гарри и вампир. Чего они там могли у одиннадцатилетнего мальчишки нового увидеть?

Когда ещё более раздетый, лишь с одним полотенцем вокруг бёдер, но лет на десять повзрослевший, Дин вернулся в их гостевую спальню, Сэм не удержался от подколки:

— «Без штанов, а в шляпе!» Кстати, о шляпах… Что это ты такого на распределении сказал, что она блевать улетела со свистом?

— Не сказал, а показал, — усмехнулся Дин, внимательно разглядывая уже одетого в тёмные выглаженные брюки, о стрелки которых можно было наверно порезаться, новые начищенные полуботинки и белую рубашку с тёмно-синем полувером из добротной шерсти, Сэма. Выглядел его младший братишка под старящим зельем в восемнадцать преотлично: не так формально, как в костюме агента ФБР, но вполне презентабельно, как и положено студенту престижного вуза.

— Первый учебный день в Университете? Выглядишь как ботан! — не смог удержаться от подколки Дин. — Даже странно, что ты выбрал не Оксфорд или Кембридж.

— Ну, спасибо за поддержку, — усмехнулся Сэм. — К твоему сведению, Университет Суррея считается одним из наиболее авторитетных научно-исследовательских центров Англии, входит в ТОП вузов Великобритании, а дипломы его котируются во всём мире. Его учёные сделали немало открытий в области фундаментальных наук и…

— Да, да, я понял, — перебил его Дин. — Я лучше к Лючии на боёвку. Жаль, муженька она отослать успела, вот уж реально бешеный Блэк! Круто с ними обоими на палочках проклятья отбивать! Эх! А по утрам даже Снейп на уроках занят!

— Ничего, с нашей донной не соскучишься. Увидимся.

---

Примечания:

(0) особенности японского языка: после согласных всегда идёт гласная. Потому при произношении многие японцы затрудняются говорить сразу две согласные. Например: "стул" будет звучать в их исполнении как "сутул". Так что вежливое "сан" после имени Сэма звучит не "Сэм сан", а "Сэму сан". Также в японском нет звука "л", а потому наше имя "Алексей" японец скажет "Арэкусэй", как-то так. Японцы реально не видят разницы между звуком "л" и "р". Есть даже такой анекдот у американцев: попроси японца сказать "election" (элэкшн), выборы. Японец скорее всего скажет: "эрэкшн", что означает "эрекция". Вот такие вот особенности языка ?

(1) Amigo (исп.) — друг

(2) Сhico (исп.) — парень, юноша.

(3) Это мой старший брат, я ему передам твою благодарность.

(4) ¿Hablas español? ¡Qué suerte! — Ты говоришь по-испански? Какое счастье!

(5) Un poco, pero es descortés no hablar englés ahora. — "Немного, но сейчас не вежливо говорить не на английском".

(6) ¡Оjala! Непереводимое экспрессивное испанское восклицание, пришедшее из арабского, сокращённое от: "О, Аллах!"

Произношение в русской транскрипции в тексте максимально приближено к оригинальной речи, просто некоторые буквы не читаются, плюс озвончение. Так что "н" становится "м" при разговоре, а "h" (хота) вообще никогда не произносится.

Прим.: знаю, звучит топорно, но Сэм не очень хорошо знает испанский, просто учил его когда-то давно, может поддержать несложный разговор и предложения строит немного неправильно.Впрочем,Санти и этому рад.