Irien, который выжил... нас из дома (джен)

Семейство Трастамара, проживающее по адресу Млечный Путь, Планета Новая Москва, пентхаус в элитной многоэтажке, с некоторых пор являло собой образец нормальности и благоразумия. Уж кого-кого, но их ни соседи, ни журналисты никогда бы не заподозрили в тайном влечении к авантюрам или шумным вечеринкам. Глава семейства, Корделия Трастамара, крайне неодобрительно относилась ко всяким таким проделкам, приключениям и прочим шалостям.

Корделия возглавляла медиахолдинг и терпеть не могла предвыборные дебаты, которые ей приходилось организовывать. Это была невысокая женщина спортивного телосложения, принципиальная и немногословная. Что же касается ее матери, благородной леди Катрин Эскотт, светской львицы и законодательницы мод, то ее стройность происходила не от спортивных снарядов, а в результате липосакции и хронической анорексии. В отличие от своей дочери леди Эскотт страдала словесным недержанием и большую часть своего времени проводила, повиснув на голофоне. Если мать и дочь этой ячейки общества могли сойти за аналогию катетов, то миссию гипотенузы в треугольнике исполнял разумный DEX по имени Мартин, и, по мнению обеих дам, не было во всей Галактике киборга красивее и умнее.

Семейство Трастамара гордилось приобретенной репутацией. Но кроме этой репутации оно имело и секрет, всплытия на поверхность коего глава семейства, вышеназванная Корделия, крайне опасалась. Она даже представить не могла, что будет, если общественности станет известно о Мозгоедах. Когда-то и Корделия, и Мозгоеды участвовали в известных событиях, но с тех пор, как была низвергнута «DEX-company», а Кира Гибульская и ОЗК обрели официальный статус, Корделия всеми силами пыталась оградить Мартина от беспокойного влияния Мозгоедов, способных увлечь его на стезю сомнительных приключений. Тем более, что у Мозгоедов тоже были разумные киборги. И Корделия не желала, чтобы Мартин с ними знался, особенно с этим, рыжим… Она содрогалась от ужаса при одной только мысли, что в один прекрасный день «Космический мозгоед», этот возмутитель галактического спокойствия, совершит посадку на парковке пентхауса, и Мартин, ее ненаглядный Бегемотик, отправится с Мозгоедами в погоню за пиратами или возьмет заказ от компании «Харон и Ко». Нет, только не это! В конце концов, этим должна заниматься галаполиция, а не какие-то там самозванцы из КПСС (Космические Потусторонние Силы Справедливости).

Когда во вторник серым и скучным утром они проснулись, ничто не предвещало, что очень скоро, и суток не пройдет, как в их семействе начнут происходить самые безобразные события. Корделия выбирала для совета директоров самый скучный деловой костюм, леди Эскотт, накладывая на лицо маску, радостно щебетала по голофону, а Мартин готовил завтрак.

Никто из них не заметил пролетевший за окном дрон.

В половине девятого Корделия взяла свой клатч из кожи леразийской ящерицы, поцеловала Мартина в щеку, попыталась сделать то же самое с леди Эскотт, но обнаружив зеленое бугристое образование на лице родительницы, испуганно отшатнулась.

— Какая гадость! — вскрикнула она и побежала к входной двери.

— И ничего не гадость, — донеслось ей вслед, — это одноклеточные водоросли с Рыбьего Глаза.

— Бррр, — вполголоса прокомментировала Корделия, поднимаясь на парковку.

Она уже забралась во флайер, но тут заметила нечто странное — из-за посадочного стабилизатора соседской аэромашинки выглядывал белый хвост. В первую секунду Корделия даже не поняла, что она видит. Не мог этот хвост существовать сам по себе, отдельно от…! Такие вот белые куцые хвосты обычно являются продолжением… продолжением кошки. Белой кошки. Корделия уже запустила предполетную подготовку, затем резко отодвинула дверцу и выглянула. Но никакой кошки не увидела. Хвост исчез.

— Привидится же такое! — проворчала Корделия.

Это все плохое освещение на парковке. Надо бы нажаловаться домовому искину и кинуть сообщение в домовой чат. Корделия закрыла глаза, снова открыла и покосилась на соседский стабилизатор. Там снова торчал хвост! И этот хвост нервно подергивался. Выбираться из флайера и выяснять происхождение хвоста времени не было, и Корделия выжала сцепление, отрывая флайер от пружинящей поверхности. В одну из камер внешнего обзора она по-прежнему видела хвост. И этот хвост, кажется, тоже смотрел на нее.

«Ноги, крылья, хвосты… Да ну их, в самом деле!» Корделия потрясла головой и принялась думать о предвыборных дебатах, которые намеревались устроить на ее канале кандидаты в президенты.

На подлете к штаб-квартире, зависнув в утренней воздушной пробке, Корделия заметила странное оживление, царившее на нижних уровнях. Там сновали глидеры и флайеры с логотипами конкурирующих голоканалов и желтушных СМИ. Обычно Корделия не обращала на них внимания, если дроны-папарацци не подлетали слишком близко. «Опять раскопали чье-нибудь белье», — с раздражением подумала она.

Корделия задумчиво барабанила пальцами по штурвалу. Как вдруг, повернув голову, она заметила целую стайку журналистских дронов в нескольких метрах от своего флайера. Надо же! Среди них мелькали логотипы вполне респектабельных новостных каналов. Неужели в прямой эфир попал компромат на известного кандидата, а она не в курсе? Что, собственно, неудивительно. Как глава крупного медиахолдинга, она всегда узнавала новости последней, ибо не царское это дело… В ее обязанности входит осуществлять общее руководство, а для сенсаций и компромата у нее есть заместители. Висящие в пробке аэрокары двинулись быстрее, и пять минут спустя Корделия уже снижалась на парковку холдинга «Медиатраст», вся в мыслях о предстоящих дебатах.

Кабинет Корделии находился на 83 этаже штаб-квартиры холдинга. Одна из стен кабинета представляла собой огромное панорамное окно, но Корделия была всегда слишком занята, чтобы любоваться открывающимся на город видом. Поэтому к этому гигантскому окну она сидела спиной. Пожелай она в тот день изменить позицию, сосредоточиться на дебатах ей было бы затруднительно. Потому что активность журналистских дронов с каждой минутой возрастала. Более того, Корделии даже послышались шепотки и топотки в собственной штаб-квартире. У нее мелькнула было мысль вызвать секретаршу, но Корделия эту мысль подавила. Если бы Федерацию переформатировали в Империю, секретарша явилась бы без всякого зова. А если отвечает на звонки в приемной, следовательно, ничего заслуживающего внимания не происходит.

В отличие от Корделии ее сотрудники, как и сотрудники возвышающихся по соседству офисных зданий, живо интересовались происходящим в медийной сфере. Они шарились по инфопорталам, заглядывали на видеохостинги и пересыпали эмодзи свои сообщения в мессенджерах.

Но у Корделии было вполне нормальное, деловое утро. Она пресекла три попытки подкупа, четыре — шантажа, послала по известному адресу гендиректора с Первого Федерального и дважды поставила на место главу избиркома одного из кандидатов. Одним словом, настроение у нее было отличное. Пока она не решила демократичненько спуститься на пятидесятый этаж в кафетерий.

Корделия уже совершенно забыла о мельтешащих дронах, вызвавших у нее удивление, и о возможной сенсации, о которой ей пока ничего не известно. Корделия шла по коридору, не обращая внимания на шепчущихся сотрудников. У них тоже был перерыв, и потому пребывание в легкой праздности в данный момент не возбранялось. Однако при ее появлении некоторые замолкали. Но в самом кафетерии царила атмосфера растревоженного улья. Корделия вошла и уловила несколько фраз:

— Да, точно, клуб «Мухомор».

— Да говорю вам, киборг, разумный…

— Там уже и ОЗК побывало, и какие-то мозгоеды…

Корделия замерла. Ее охватило беспокойство. Она оглянулась на сотрудников, пытаясь отыскать говорившего. Но те уже благоразумно замолчали. Корделия хотела было что-то сказать, что передумала. Взяв себя в руки, она выбрала булочку в герметичной упаковке, вышла из кафетерия и как бы не спеша направилась к лифту. Выскочив из лифта, почти бегом пересекла приемную, чем повергла в шок секретаршу.

— У меня совещание! — крикнула на ходу Корделия.

В офисе она схватилась за видеофон и уже почти набрала номер Мартина. Но передумала и сбросила вызов.

Да что это с ней? Ведет себя как истеричка. Ну ОЗК, ну мозгоеды. Да мало ли какими разумными киборгами они занимаются. Их там уже почти триста! И Корделия эту благотворительную организацию, между прочим, спонсирует. А Мозгоеды в этой их деятельности очень даже принимают участие. Нет причины звонить и вводить в соблазн Мартина. Он всегда так переживает, так волнуется. Рвется кого-нибудь спасать. Нет, Корделия, конечно, всячески эти благородные порывы поощряет, но он же… такой ранимый, такой впечатлительный.

Одним словом, рабочий настрой был утерян. Сосредоточиться на избирательных программах кандидатов и, главное, обнаружить в них десять отличий стало затруднительно. Как самый главный босс, Корделия могла бы сразу после ланча покинуть штаб-квартиру, но она мужественно пребывала на рабочем месте до пяти. Она даже нашла в себе силы задержаться и только в четверть шестого поднялась на парковку к личному флайеру. Она была так взволнована и погружена в свои мысли, что не заметила толпившихся сотрудников, усиленно пролистывающих новостные ленты.

Припарковавшись на крыше пентхауса, она первым делом увидела… хвост, а затем белую кошку. Кошка уже не скрывалась за посадочной стойкой. Она сидела у самого выхода с парковки и вызывающе вылизывалась. Корделии очень хотелось бы обознаться, но память упорно опровергала ее спасительные заблуждения. Это была та самая кошка!

С парковки Корделия спустилась в квартиру с твердым намерением ничего не говорить Мартину.

День Мартина, в отличие от дня Корделии, подпорченного кошкой и слухами, был спокойным и приятным. Он накопал несколько рецептов лазаньи (один успел опробовать) и соорудил голографическую копию туманности Конская голова. Леди Эскотт, напротив, пребывала в некотором возбуждении. Ее буквально распирало от некоего сакрального знания, которым она жаждала поделиться. Едва Корделия избавилась от делового костюма и блаженно погрузила натруженные ступни в мягкие тапочки, как леди Эскотт потащила ее в гостиную к огромному головизору.

— Ты слышала? Нет, ты слышала? Ужас, скандал!

Корделия поморщилась.

— Что там? Сеанс черной магии с последующим разоблачением?

— Да!

Корделия слегка оживилась.

— Неужели голые гражданки по Тверской бегали?

— Почти. Они голые уже прибежали.

— Куда?

— В клуб «Мухомор»!

Корделия задумалась. Где-то она уже про этот клуб слышала. Ах да, ее сотрудники шептались.

— И что там в клубе?

— Еще там был киборг. Говорят, разумный.

— Тоже голый?

— Не совсем. На нем был носок.

— Это меняет дело. Правда, зависит от того, на какую часть тела этот носок был надет.

Леди Эскотт покраснела и отвела глаза. Догадка Корделии была верной.

— Так вот, — жарким шепотом продолжала Катрин, — говорят, что этот самый киборг и вел прямую трансляцию. На все видеохостинги.

— Ух ты, сильно. И где он? Киборг, в смысле.

— Исчез. Прилетел какой-то флайер с замазанной надписью «DEX-company», оттуда выскочили два DEX'а, один рыжий, другой чернявый, и утащили этого, который в носке.

— Рыжий DEX? Это уже серьезно. А куда полетели?

— Флайер в воздухе растворился. Только надпись осталась: «Привет от мозгоедов». Но она тоже… того.

— Чего того?

— Растворилась. Да ты сама посмотри, по всем каналам показывают.

Корделия взглянула на голоэкран и похолодела. Барражирующий дрон канала «Йеллоу шит» фиксировал разбегающуюся толпу, в которой каждая отдельная человеко-единица пребывала в минимальном облачении, а то и без оного. Откуда-то вынырнул тот самый флайер с плохо замазанной надписью и хищником упал вниз. У Корделии в глазах потемнело. Картинка сменилась. Теперь шла предыдущая запись, вброшенная в сеть неким подсуетившимся блогером PipetkaDude. Клуб «Мухомор» изнутри. Весьма многочисленная компания в стрингах и подтяжках со стразами зажигала под рэп-хит «Ноги вверх». Мелькали знакомые Корделии лица, пластиконатянутые и ботокснонакачанные. Подпрыгивал и покачивался силикон. Корделия почти уже закрыла глаза, но в этот момент в обзор камеры попал подиум, на котором возникло нечто подобное гигантской куколке шоаррского шелкопряда. Куколка сначала покачивалась в ритме рэп-хита и сладострастных стонов танцующих, затем начала медленно метаморфизировать. Раскрылось одно крыло, затем второе, и возник… мотылек! Публика в экстазе. Слышны истерические крики. Экзальтированные дамы бросаются к подиуму, пытаясь сорвать последний покров — носок! Но тут что-то происходит. Хлопок, дым, раздается вопль: «Пожар!»

— Выключи, — грозно прошептала Корделия.

Леди Эскотт поспешила последовать совету. В дверях появился Мартин с чашкой чая и тартинками.

— Что случилось? — спросил он, заметив смущение леди Эскотт и пылающую гневом Корделию.

— Мартин, родной, ты давно не получал известий от… от Дэна? — спросила она.

— Давно. А что?

— Да ничего, в общем. События странные… флайер с проступающей надписью, якобы разумный киборг…

Мартин взирал на нее безмятежными фиолетовыми глазами.

— А не напомнишь мне, как зовут их второго киборга?

— Ланс, его зовут Ланс.

— Он такой… чернявенький, да?

— Очень удачный фенотип. Полине нравится.

У Корделии замерло сердце. Один рыжий, другой — чернявенький. Значит, это они. Все-таки они…

Когда Мартин ушел к себе, а леди Эскотт в ванную, чтобы наложить вечернюю увлажняющую маску из новобобруйского кукумбера, доставленного курьером с дачи Валентины Сергеевны, Корделия тайком взглянула на монитор, куда подавалось изображение с парковки. Кошка все еще была там. Она уже не вылизывалась, а с муркотаньем каталась на спине. Корделия поспешно выключила монитор.

— Это ничего не значит, — решительно сказала она себе и отправилась спать.

В конце концов, почему она решила, что Мозгоеды обязательно втянут Мартина в какую-нибудь авантюру? В обитаемом космосе и без Мартина желающих хватает. Только свистни. И на Новую Москву они прибыли с совершенно иной миссией. Нет, Корделия никому не позволит отвлекать Мартина от лазаньи и астрофизики.

Как же она ошибалась!

Белая кошка выгнула спину и дернула хвостом. Она вглядывалась в темноту. Неожиданно на самом краю парковки из ниоткуда возник человек. Человек был высок, широкоплеч, возраста среднего. Одет в десантную тельняшку, куртку с дюжиной карманов и камуфляжные штаны. Выправка военная, движения решительные. На голове — капитанская фуражка. На ногах — берцы. Звали человека Станислав Федотович Петухов.

Казалось, что Станислав Федотыч совершенно не смущен своеобразным методом нуль-перемещения на частную парковку элитного пентхауса, а, напротив, воспринимает его как самое обыденное явление. Он долго рылся в своих многочисленных карманах, пока не извлек нечто, напоминающее пульверизатор. Почувствовал наблюдающий за ним взгляд, оглянулся и увидел кошку. Кошка с мурчанием завалилась на бок, всем своим видом являя преданность и обожание.

— Жрать не дам! — пробурчал капитан и направился к одной из видеокамер.

Направленный на камеру пульверизатор испустил струю черного дыма, и камера ослепла. Точно так же капитан поступил и со второй видеокамерой. Если бы в этот момент Корделия вздумала взглянуть на мониторы, она бы увидела не черный

квадрат, а полуосвещенную парковку с флайерами без каких бы то ни было признаков присутствия посторонних.

Станислав Федотович спрятал свой «хакерский» девайс и сел на ограждение, разделяющее места на парковке. Понаблюдав за кошкой, он тихо произнес:

— Выходи, Полина.

Из самого темного угла робко шагнула девушка с кудрявыми каштановыми волосами и значком «Живых» на комбезе.

— А как вы догадались, что я здесь?

Капитан кивнул на Котьку.

— Потому что я в очередной раз приказал тебе высадить ее на помойке.

— Ну Станислав Федотович…

Полина всхлипнула.

— Что ты здесь делаешь? — сурово осведомился капитан.

— Вас жду.

— Зачем?

— Я надеялась, я надеялась…

— На что?

— Вас уговорить, — Полина потупилась и покраснела.

Капитан смотрел на нее очень сурово.

— Нет! — твердо сказал он.

— Ну Станислав Федотович!

— Полина, ты понимаешь, что говоришь?! У нас уже есть двое. А ты меня подбиваешь на третьего. Да еще на… «мотылька». Ты видела, что он вытворяет?

— Слышала… — Полина покраснела еще гуще. — Я новости подслушивала и разговоры леди Эскотт. Она всех подружек обзвонила.

— А эти олухи? Вот зачем, спрашивается, они взорвали петарду в «Мухоморе»? У них было задание потихоньку умыкнуть этого киборга. А они на глазах у всех, да на флайере… Могли бы, по крайней мере, позаботиться его перекрасить.

— Они торопились, — встала на защиту «олухов» Полина. — Вы же сами сказали, что действовать надо быстро.

— Да, быстро, но не извещать же об этом всю планету! Никто ничего не должен был знать, и в первую очередь… — капитан кивнул в сторону выхода с парковки. — Это была тайная операция! Тайная! — Станислав безнадежно махнул рукой. — Кстати, где эти олухи? Полагаю, это они тебе разболтали?

— Да, — смущенно подтвердила Полина, — а вы мне скажете, почему?

— Что почему?

— Почему мы здесь?

— Мы здесь, чтобы подкинуть Корделии уникального разумного Irien'a. Это единственное место, где его можно спрятать.

Полина подскочила.

— Нет, Станислав Федотович, вы этого не сделаете.

— Это почему?

— Я целый день за ними наблюдала, за этим благоразумным семейством. Ему же там скучно будет! Скучно! Он там зачахнет.

— А у нас весело?

— Ага! — радостно подтвердила Полина. — Если бы вы только видели, чем они там целый день занимаются. Корделия на работе, леди Эскотт висит на голофоне, а Мартин параллаксы подсчитывает. Это же не жизнь! А он такой забавный, такой веселый. «Мотылька» изображает, — Полина просительно заморгала.

— Нет уж! Мне Моси хватило. И цистерны. А еще у нас есть Сеня и… вот это, — он указал на Котьку.

— Мур-мяу! — ответила Котька.

В это время послышался гул подлетающего флайера. Гул становился все громче. Полина и капитан вглядывались в темное небо. Сверху обрушился флайер с плохо замазанной надписью «DEX-company». Лихо припарковался, изобразив полицейский разворот. Из флайера выбрались пилот в бандане с черепушками и рыжий киборг.

— Капитан, нас за мародеров приняли! — радостно объявил Тед.

— Судя по вашему виду, вы и есть мародеры, — проворчал капитан. — Привезли?

— Ага.

Дэн открыл багажник и потащил оттуда огромный сверток. Тед пришел ему на помощь, подхватив сверток в момент выпадения из багажника.

— Как все прошло?

— Не так чтоб тихо. От «Мухомора» не осталось камня на камне.

— А что так долго?

— Следы запутывали. Совершали отвлекающие маневры.

— Мы слышали, — Полина хихикнула.

— Что киборг? — капитан кивнул на сверток.

— Дрыхнет.

— Сожрал всю мою сгущенку, — пожаловался Дэн.

— И мои чипсы, — добавил Тед. — Запил литром кока-колы и задрых. Вот.

Тед отвернул край одеяла, составлявшего внешний контур свертка, и показал блаженную мордочку посапывающего Irien'a.

— Какой хорошенький! — в очередной раз умилилась Полина. — Станислав

Федотыч, а может…

— Нет! — рявкнул капитан. — Так, тащите его на террасу.

Тед с Дэном подхватили сверток и поволокли его на примыкающую к парковке террасу пентхауса.

— Ой, а можно я с ним попрощаюсь? — спохватилась Полина.

— Только быстро.

Полина последовала за исчезающим свертком. Она догнала Теда с Дэном, когда те уже водружали сверток у порога двери в гостиную. Наклонившись над свертком, Полина нежно поцеловала Irien'a. Тед похлопал ее по плечу.

— Не огорчайся, Полли, мы тебе другого найдем. Безмозглого.

— Почему безмозглого? Я хочу мозглого. Вот как этот.

— С безмозглым проблем меньше. Пошли.

Все трое посмотрели на сверток.

— До встречи, «мотылек», — ухмыльнулся Тед.

И растворились в темноте. Где-то высоко загудел флайер.

Последним с парковки исчез бывший космодесантник. Прежде чем совершить обратную нуль-транспортировку, Станислав Федотович вновь пустил в ход свой пульверизатор, который втянул в себя черный дым. Видеокамеры заработали в обычном режиме. Капитан подхватил Котьку, повернулся и шагнул в темноту.

В своей комнате, оборудованной под астрофизическую лабораторию, спокойно спал Мартин. Он блаженно и сонно повозился под одеялом, устраиваясь поудобней и не подозревая, что через несколько часов его спокойной жизни придет конец, что он проснется, оглушенный воплями голодного Irien'a, что все последующие недели ему придется играть в игру «Разозли Мартина и огреби люлей» и ставить пароль на холодильник.

А где-то в городе все еще дымил «Мухомор».

Солнце-5 (человечество никогда не отличалось фантазией) вставало над кислородной планетой класса А, освещая освоенную хумансами урбанизированную местность и пробираясь фотонными щупальцами в огромную гостиную все того же пентхауса.

Всего три месяца прошло с тех пор, когда семейство Трастамара обнаружило на своей террасе подброшенного Irien'a, а гостиная, в которой Корделия некогда смотрела ужаснувший ее выпуск новостей, радикально преобразилась. Если три месяца назад комната представляла собой образец хорошего вкуса вкупе с порядком и комфортом, то в настоящий момент она легко могла бы сойти за филиал ближайшего стрип-клуба. Если три месяца назад стены украшало несколько голографий от известных фотохудожников, то теперь эти изображения беспомощно терялись во множестве других изображений самых разных размеров, от миниатюрных, с ладонь, предназначенных под автографы, до постеров во всю стену. И на всех этих изображениях царил он — «Мотылек»! Вот он в окружении поклонниц взмахивает «крылом», вот он на подиуме, залитый светом, вот с ним рядом сияющая леди Катрин, вот он элегантно балансирует на взлетающем дроне, а вот он в небрежной позе на месте пилота во флайере Корделии. На одном из постеров золотыми буквами выведено «Кеша». И ни единого намека на то, что в квартире по-прежнему обитает еще один киборг.

Но он все еще там, киборг по имени Мартин, и в настоящий момент крепко спит, хотя процессор уже активизировался и засек вкрадчивые шаги за дверью. Кто-то крался на цыпочках, затем так же вкрадчиво поскребся и позвал:

— Мартин… Мартин…

Процессор мгновенно идентифицировал голос — Корделия. Мартин проснулся.

Корделия продолжала скрестись.

— Мартин, вставай, — почти умоляюще прошептала она.

Он со вздохом выбрался из-под одеяла, натянул шорты и футболку. Запутался в платьях и костюмах Корделии, висевших стройными рядами вдоль стен. С ним это случалось регулярно с тех пор, как он спал в стенном шкафу. А в стенной шкаф он перебрался в тот день, когда в их квартире поселился разумный Irien.

Отодвинув дверь шкафа, Мартин увидел стоящую на пороге Корделию. Уже в деловом костюме, она трогательно прижимала к груди туфли-лодочки, не решаясь надеть их раньше, чем покинет квартиру.

— Мартин, присмотри, пожалуйста, за завтраком, — все тем же умоляющим шепотом продолжала она, — а то я на работу опаздываю. Если не присмотришь, то нам мало что достанется. Ты же помнишь, какой сегодня день?

Мартин уныло кивнул. Он помнил — день выпуска Irien'a, выжившего его из комнаты. Разве такое забудешь? Подготовка к этому знаменательному событию шла не первый день!

Умывшись, Мартин пошел на кухню и... замер на пороге: все горизонтальные поверхности были уставлены «подарками». Похоже, Кеша получил весь ассортимент ближайшей кондитерской. Вот гора пирожных с кремом, вот замок из марципана, а вот нечто, напоминающее кокон из сахарных нитей. И на каждом изделии красовалось, то выложенное орехами, то шоколадной крошкой, то кремовой вязью, имя «Кеша». Одного Мартин не понял — зачем имениннику еще и свадебный торт? Огромное, многоярусное сооружение, залитое глазурью, на вершине которого красовался «мотылек» на палочке. Мартин обошел «айсберг» из глазури. У него возникла мысль подсадить вместо карамельного «мотылька» натурального, ночного, с шерстистыми лапками и силуэтом «мертвой головы» на спинке.

С трудом подавив соблазн, скорее из жалости к натуральному мотыльку, которого могла постичь участь леденцового, чем из страха перед последствиями, Мартин запустил кофеварку, приготовил сок, нарезал сыр и выложил на тарелку горячие тосты. Скользнувшая на кухню Корделия скромно примостилась за тем углом стола, который был относительно свободен. Мартин поставил перед ней чашку кофе.

На кухне появились Кеша и леди Катрин. Катрин, сияющая, радостно возбужденная, Кеша — в пижаме с попугаями, взлохмаченный, с капризно выпяченной губой. Не удостоив Мартина и Корделию приветствием, принялся считать подарки. Делал он это долго. Завершив один круг подсчета, ушел на второй. Леди Катрин терпеливо ждала приговора. Выражение на лице Кеши сменилось: из сонно-капризного плавно перетекло в трагическое. В васильковых глазах блеснули слезы.

— И это все? — скорбным шепотом произнес он. — Тридцать пять? Это все, чего я стою? Все, чего я достоин?

— Кешенька, это самая лучшая кондитерская! — оправдывалась леди Катрин, заламывая руки. — Самая дорогая!

— И эта лучшая кондитерская способна на какие-то тридцать пять жалких изделий? — скорбь в голосе Кеши приобретала вселенские масштабы. — Тридцать пять тортов банального дизайна и банального же содержания! Вот это что? Вот это, я вас спрашиваю? — Кеша ткнул пальцем в леденцового «мотылька». — Пошлость, кустарщина. Где вкус? Где изысканность?

Мартин в это время ставил перед Корделией тарелку с тостами, которые успел расцветить конфитюрами. Услышав про жалобы на вкус, невозмутимо подошел к «айсбергу», выдернул «мотылька» и с хрустом откусил крылышко. Проанализировал поступившую с рецепторов информацию и объявил:

— Вкус есть.

Корделия прыснула, Катрин ахнула, Кеша позеленел.

— Да как… Да ты… ах ты, жестянка! — завопил он. — Это моё!

И обернулся к Катрин с безмолвным требованием осуществить возмездие. Катрин, встрепенувшись, гордо шагнула вперед.

— Корделия, я, кажется, тебя просила. Держи своего грубияна подальше!

— Он всегда все п-п-портит! — заныл Кеша.

Корделия тем временем доела тостик, запила его кофе и обратила на родительницу незамутненный взгляд.

— А что случилось? — спросила она.

Мартин тем временем откусил второе крылышко. Кеша взвыл. Катрин схватилась за сердце.

— Ничего, Кешенька, ничего. Когда мы поедем в город, я куплю тебе чупа-чупс.

Корделия насторожилась.

— Куда поедете?

— В город,— леди Катрин вызывающе выпрямилась. — Ты знаешь, какой сегодня день. Я обещала Кешеньке подарок.

Корделия оглядела кухню.

— Какой еще подарок?

— Мы идем на фестиваль эротической кухни.

Корделия поставила кружку на стол.

— Мартин, у меня для тебя плохие новости, — грустно произнесла она.

Мартин набычился от предчувствия.

— Тебе придется посетить фестиваль эротической кухни.

Лицо Кеши застыло в неподдельном, высококачественном ужасе. Вот уже три месяца ему не разрешалось выходить из дома под предлогом, что он в розыске. Три месяца он был лишен внимания и обожания зрительниц, три месяца не блистал на подиуме. И вот когда забрезжил луч надежды…

— Что это значит? — гневно спросила леди Катрин, с негодованием уставившись на Мартина, будто это он все подстроил. — Почему он? Почему с нами не может пойти тот очаровательный доктор?

— Вениамин Игнатьевич в рейсе, — мрачно ответила Корделия.

— А там еще был такой экстравагантный мужчина… бухгалтерией заведовал.

— Сергей Петрович? Он сломал ногу.

— Какое несчастье!

— Мама, если тебе так необходима компания, я могу позвонить Камилле, — Корделия состроила любезную мину. — Она сейчас как раз на Новой Москве. Казино «обкатывает».

Но это предложение неожиданно отверг Кеша.

— Нет! Только не она! — В его голосе прорезались нотки отчаяния.

Все дружно на него посмотрели.

— Я чего-то не знаю? — осведомилась Корделия.

Катрин повела глазами влево и вверх.

— Мы могли бы… мы могли бы… пойти вдвоем, — нерешительно предложила она.

Вид у Корделии был такой, будто она по ошибке съела лимон.

— Ага, чтобы в вечерних новостях я увидела, как дымит очередной «Мухомор».

— Ну почему обязательно «Мухомор»? — обиделся Кеша. — Есть и другие ночные клубы.

— Если тебя выпустить, то моему каналу мобильных бригад не хватит! Или с Мартином, или никак! — отрезала Корделия.

Кеша состроил жалобную физиономию и завыл. Катрин бросилась его утешать.

— Кешенька, малыш, не плачь. Мы его оставим у входа во флайере.

— Ага, сейчас, — подал голос Мартин. — Вот только валенки зашнурую.

— Что такое «валенки»? — не удержалась от вопроса Катрин, не прерывая процесс утешения.

— Понятия не имею, — ответил Мартин, — но идиома мне нравится. Меня в моем флайере никто не запирает.

— Я вызвала такси, — гордо заявила Катрин.

Раздался сигнал мессенджера леди Эскотт. Она схватила голофон.

— Ну вот, машина будет через 15 минут.

— Мартин, собирайся, — с нежностью глядя на киборга, сказал Корделия.

Кеша уже вихрем унесся в свою комнату, бывшую когда-то комнатой Мартина. Леди Катрин тоже убежала доводить до логического завершения свой макияж. Мартин вздохнул. Корделия встала из-за стола и погладила его по плечу.

— Мартин, родной, обещаю — это очень скоро кончится.

Четверть часа спустя Мартин, не смевший поверить в свое несчастье, сидел на заднем сидении таксофлайера рядом с леди Эскотт и впервые в жизни ехал на фестиваль эротической кухни. Леди Эскотт и Кеша так и не придумали, как от него отделаться.

Перед самым вылетом Корделия ухватила Irien'a за ухо и отвела в сторону.

— Я тебя предупреждаю! — внушительно произнесла она, нежно улыбаясь и подтягивая ближе побагровевшее ухо. — Я тебя предупреждаю, паразит, если ты, сволочь, еще раз попробуешь метаморфизировать в «мотылька», просидишь без сладкого в гостевом туалете до самого Рождества.

— Хозяйка… госпожа… ухо вспухнет! — страдальчески просипел «паразит». — Зачем же портить фестиваль вспухшим ухом? Да я… да я никогда… я же чисто гипотетически, а практически… ни-ни… Пустите ухо.

Ухо Корделия отпустила, но обещанию не поверила. Потому что Irien'у по кличке Кеша никто не верил. С ним постоянно происходили всякие странные вещи, в непричастности к которым он упорно всех уверял. Например, он с пугающей регулярностью оказывался на крыше элитного пентхауза в облачении «мотылька», утверждая, что его туда занесло не дроном, а ветром. Корделия не раз получала в домовом чате жалобы от мужей, требующих прекратить эту разлагающую деятельность, а от жен — подмигивающие смайлики. Она попыталась заблокировать все выходные отверстия из квартиры, но на следующий день Кеша, невинно хлопая ресницами, объяснял, что его сквозняком вытянуло в форточку.

Всю дорогу леди Эскотт жаловалась пилоту флайера на жизнь. Она очень любила жаловаться и предавалась этому занятию при каждом удобном случае. Жаловалась она на всех: на соседей, которые не желают ставить ее в известность о творящихся за их дверями непотребствах, на дочь, которая не уделяет ей внимания, на Мартина, на него вообще за все, снова на соседей, потом на своего парикмахера, который не понимает, чего она хочет, потом снова на Мартина, потом на своего массажиста, потом… И так до бесконечности. К моменту прибытия к павильону, где проводился фестиваль, Мартин почти уверился в невыносимости и несправедливости ее нынешнего бытия.

Судя по забитой флайерами и кобайками парковке, фестиваль пользовался успехом. Перед павильоном леди Катрин купила Кеше огромный чупа-чупс, а Мартину перепала детская порция мороженого. Но Мартин был этому даже рад: так эротично, как Irien, поглощать карамельный шар он не умел.

Леди Эскотт и Кеша неторопливо двигались от одного выставочного стенда к другому. Каждая композиция была представлена либо новомосковским рестораном, либо ночным клубом. Шеф-повар заведения-участника изощрялся в приготовлении блюд и салатов из авокадо, получившее свое имя за некоторое анатомическое сходство с частями мужского организма, и водорослей, богатыми особыми возбуждающими компонентами. На одном стенде посетителям предлагалось произвести дегустацию, и Кеша немедленно подался в эксперты. Порция оказалась маленькой, и Кеша тут же попытался устроить скандал, во избежание которого леди Эскотт пообещала ему торт «Эммануэль», фирменное блюдо фестивального буфета. Кеша сразу умолк, а Мартин подумал, что эта его сговорчивость неспроста, что этот «паразит» под занавес что-то готовит. Вот только что?

После дегустации они перешли к стендам с инопланетными представителями. Там было относительно тихо и прохладно. Блюда выглядели пугающе-незнакомыми. Видимо, с инопланетным эротическим подтекстом. Вскоре они нашли экзотические блюда из эдемских грибов. Мартин знал, что это не те грибы, которые растут в лесах на опушках, а те грибы, которые по этим опушкам бегают. И не только бегают, но и кусаются. И охотиться на них полагается со спецназовским ножом и винтовкой. Тут у стенда с грибами стоял… рослый киборг в стильном черном комбезе. Виски модно подбриты, волосы забраны в хвостик. На посетителей киборг не обращал внимания. Глаза цвета lilac устремлены в бесконечность.

Irien'a по кличке Кеша, казалось, интересовал именно киборг, а не выставленные блюда. Он сначала обошел вокруг DEX'а, потом схватил с тарелки кусок и быстро сунул в рот. DEX не отреагировал. Кеша вновь обошел вокруг киборга и состроил рожу. Потом побежал, набирая скорость. Киборг не шевельнулся. Кеша снова стащил кусок. Опять ничего.

— Мне скучно! — захныкал Irien.

Леди Эскотт немедленно потащила его к другому стенду с чем-то ярким и продолговато-фигурным, из марципана с вкраплениями из шпанской мухи. Кеша плелся за ней, едва переставляя ноги.

Мартин в свою очередь приблизился к DEX'у. На него тот также не отреагировал. Мартин, невзирая на это доказательство неразумности, активировал внутреннюю связь.

«Тебе он одну рожу скорчил, а мне — десять раз на дню. И еду не кусками, а тарелками ворует. Ладно, извини, не мне тебе жаловаться. Ты тут торчишь один-одинешенек и даже уйти не можешь. А вокруг люди… Я тебя понимаю. Я сам когда-то…»

Внезапно расфокусированный взгляд киборга стал осмысленным. Он покосился на Мартина и… подмигнул. Ошеломленный Мартин подмигнул в ответ. На всякий случай просканировал прилегающее пространство на случай свидетелей. Ближайшие посетители находились метрах в двадцати.

«Ты разумный, что ли?»

«Ага.»

«А тут что делаешь?»

«Стенд охраняю. Меня Джек зовут.»

«А меня Мартин. Ты откуда?»

«С Эдема.»

Киборг, назвавшийся Джеком, взглядом указал на прикрепленную к стенду табличку «Североомлошское лесничество».

«А сюда как попал?»

Взгляд киборга затуманился.

«Взломали меня. В защите от производителя сплошные дыры, вот в одну из них хакер и пролез. Вот теперь стою здесь. Но я и здесь молчать не буду!»

«А хозяин? Или у тебя хозяйка?»

«Хозяин. Третьего уровня.»

Киборг вздохнул.

«Придурок наивный. Пропадет без меня.»

«А ты в ОЗК позвони. Хочешь, номер дам?»

«Хочу!»

И тут раздался торжествующий вопль.

— Ага!

Откуда-то шариком от пинг-понга выскочил Кеша. Отпихнув Мартина, победоносно уставился на DEX'а по имени Джек.

— Ага! Попался.

Мартин от неожиданности едва не потерял равновесие. Перекидывая DEX'у с Эдема контактный номер ОЗК, Мартин успел заметить, как глаза DEX'а вспыхнули красным. Кеша отскочил от него с криком ужаса. На помощь бросилась леди Эскотт. DEX рванул к выходу. Посетители с воплями «Бракованный!» бросились из павильона.

«Спасибо, амиго…» — бросил он на прощание Мартину.

«Это тебе спасибо!» — ответил Мартин и с удовлетворением покосился на трясущегося от страха Кешу.

Устроители фестиваля торжественно угостили леди Эскотт чаем, а Кеше вручили торт «Эммануэль», который при отрезании кусочка исполнял популярную мелодию. Полицию, однако, вызывать не стали. Когда они уже сидели в таксофлайере, Кеша упоенно рассказывал, как сорвавшийся DEX пытался отобрать у него торт, а леди Эскотт закатывала глаза и хваталась за сердце. Но самым худшим для Мартина было то, что, исчерпав все варианты покушений, Кеша вдруг вспомнил.

— А ты, шелезяка, с ним разговаривал! Ведь так?

Леди Эскотт проявила выдержку и только по возвращении домой Корделии устроила сцену. Едва Корделия переступила порог, леди Эскотт, перевязав полотенцем голову, упала на диван.

— Он… он… — задыхаясь, выговаривала она, тыча дрожащим пальцем в Мартина, — на Кешеньку… на моего бедного, беззащитного мальчика… DEX'а сорванного спустил…

Лежа в своем стенном шкафу, Мартин думал о том, как счастливо он жил последние три года. Он ушел в свое убежище, не дожидаясь ужина и даже не прислушиваясь к тому, как Корделия одно за другим опровергала возводимые на него обвинения. Она всегда будет на его стороне. Мартин не сомневался. Пройдет совсем немного времени, и Корделия принесет ему поесть. Потом она будет тихонько пересказывать ему свой день, а он поведает ей свою версию происшедшего. Полночи они будут смеяться и строить планы своего счастливого будущего.