Долгая дорога забвения Часть 2 (джен)

Решив глобальные проблемы, капитан решился заняться насущными. Собрал все в камбузе и стал речь держать:

— Вот, дорогие мои, у нас трюм забит всякими товарами. Корабль покрылся пылью, обшивку надо менять. В дюзах, несмотря на старания Лапочки Мака, что-то периодически отваливается и бренчит. Поэтому я приказываю найти какую-нибудь планету, где можно было продать товар и починиться!

— Кэп, — сказал Сагара, — если мы влезли в мировой заговор, то нам надо сидеть тихо как мыши в норке!

— Ну, мы толком не знаем, — важно объяснил капитан, — влезли ли мы в этот заговор? И, вообще, может Мик и Гарланда попали под плановые учения? Может, целью этих военных была не Гарланда? Может, они за Миком гоняются? Если это повториться, то да, я в это поверю, … и мы примем соответствующие меры…

— Ну, тогда ладно.

Все разбрелись по своим делам. Ули начал проверять пространство на предмет выявления ближайшей планеты. Через полчаса он нашел. Это был планетоид класса ПЗУ — «Приземлись, заправься и улетай». Что-то вроде космической заправки. Только с гостиницами для космических дальнобойщиков, барами для галактических байкеров и ресторанами для многочисленных звездных бродяг. До него было пять дней лету. Ули указал координаты Дайсуке, и тот направил «Немезиду» на сближение с ПЗУ.

ПЗУ представлял собой здоровый планетоид с тремя уровнями, множеством взлетно-посадочных площадок на все вкусы и способы. Первый уровень был подземный. Он шел внутри планетоида и вел к силовым шахтам, генераторным и дешевым гостиницам. Второй — на поверхности. На нем были собственно посадочные площадки, более дорогие гостиницы, бассейны для судов садящихся исключительно в жидкие субстанции, а также топливные станции на любой вкус. Третий находился над поверхностью планетоида. Он включал в себя очень дорогие гостиницы, бары, рестораны, воздушные резервуары с топливом, монорельсовые дороги и силовые шоссе. Третий уровень предназначался для судов, которые в силу громадности и протяженности, не могли приземлиться для дозаправки. А над третьим уровнем торчали жилые модули, гидропонные узлы и прочие объекты непонятного назначения. Они были спутниками самого планетоида и не были связаны с ним никакими средствами сообщения, кроме как воздушным — флаера, скиммеры и катера.

«Немезида» приземлилась на второй уровень. Следуя указаниям диспетчера, корабль прокатился по дорожке и въехал в ангар. Остановился. Капитан засобирался наружу. Ему надо было рассказать механикам, что ему надо. С ним пошел МакГайвер. Остальные остались на корабле

Неотвратимо приближалось 13 октября 2054 года. «Немезиду» почистили, помыли, перебрали ей двигатели. Капитан ходил, договаривался о продаже хотя бы части товара. Ему не везло.

12 октября Гарланда пришла к Мику в каюту.

— Помнишь, Мик, наш уговор?

— Какой? — спросил Мик.

— Когда мы были у Ре? «В один приятный вечер с тобой в любое время, когда я захочу». Неужели ты забыл?

—Нет, а ты почему вспомнила?

— Я думаю, что в силу вскрывшихся обстоятельств, неизвестно, когда мы сможем просто расслабиться. И, возможно, мы не сможем появляться больше на цивилизованных планетах, поэтому я хочу этот приятный вечер ЗДЕСЬ!

— Хорошо, — ничуть не испугавшись, перспектив этого приятного вечера, ответил Мик, — когда ты это хочешь?

— Завтра, лучше всего в пять — шесть часов. Тебя устраивает?

—Да, вполне. Только, вот как нам замаскироваться, чтобы кэп не понял?

— Не беспокойся, — Гарланда улыбнулась, — я сообщу тебе завтра, где мы с тобой встретимся, а там каждый по себе будет добираться.

— Ладно.

Гарланда ушла. Мик сел на кровать и стал думать. Обещание надо было выполнять, а Гарланда собиралась сделать сюрприз. Интуиция подсказывала, что Гарланда отметет дешевые рестораны и выберет самый дорогой. Но с другой стороны… Гарланда по виду напоминала молодую красивую женщину, и обстановка ресторана должна была только подчеркивать её красоту. Мик плюнул на рассуждения и завалился спать.

Утром, за завтраком, Гарланда шепнула Мику:

— Ресторан «Мебиус», третий уровень. Жди меня около входа.

— Хм, — ответил Мик.

После завтрака, Мик набился в сопровождающие к Логану. Тот собирался зайти в пару мест и потолковать со знающими людьми. На желание Мика, он не выразил не малейшего удивления. И где-то в часов одиннадцать по галактическому времени, Логан и Мик слиняли с корабля. Мик оделся тщательно, побрился и взял с собой оружие. В космопорте они взяли на прокат два аэроцикла — мотоциклы на воздушной подушке. Отправились.

Ближе к пяти часам, Мик покинул Логана и повернул аэроцикл в сторону «Мебиуса». Ресторан этот представлял собой огромное прозрачное яйцо. Хотя нет, издали оно было матовым, отражающим звезды. Держалось на здоровой трубе, проходящей посередине, и трех опорах, которые шли от платформы до середины.

Мик подъехал к ресторану и припарковался. Подошел к входу. Ждать пришлось недолго. Вскоре подъехал синий скиммер. Из него вышла Гарланда в белоснежном горностаевом манто и длинном серебристо-сером платье с разрезом до середины бедра. В разрезе мелькала нога в черном сетчатом чулке. Она быстро подбежала к Мику.

— Долго ждал?

— Совсем немного.

— Тогда, пошли.

Они вошли в ресторан и поднялись на третий уровень. Матовость стеклянных стен сменилась прозрачностью. Швейцар провел их к столику. Подбежал официант, положил меню, осведомился, не надо ли чего, и исчез. Мик пролистал меню. Цены были не просто высокими, а высоченными. Мик не подал вида, нашел наиболее приемлемые блюда с демократичными ценами и заказал их. Гарланда оттянулась на полную катушку. Через пару минут принесли заказ.

Мик сидел и смотрел на Гарланду. Та аккуратно ела, но взгляд Мика стал её смущать.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Как так?

— Неправильно.

— А как, по-твоему, правильно?

— Ну, ты смотришь на меня… как полицейский, а тебе надо смотреть, … как симпатичный молодой человек может смотреть на молодую привлекательную женщину!

—Ну, понимаешь, привычка, — улыбнулся Мик, — я — коп.

— И ты так напряжен. Прямо как пружина. Расслабься.

— Хорошо, я попытаюсь, — Мик попытался расслабиться, но интуиция говорила, что это может подождать.

Мик ел незнакомые блюда, откровенно любовался Гарландой и при этом внимательно осматривал окружающую среду. «Мебиус» стоял на третьем уровне. В звездных россыпях то и дело мелькали хвосты взлетающих и садящихся кораблей. На несколько минут что-то большое закрыло звезды, но быстро ускользнуло куда-то в глубины космоса. Один корабль пролетел очень близко, но ушел из зоны видимости.

— Чем займемся после ужина?

— Ась? — Мик оторвал взгляд от окрестностей и посмотрел на Гарланду, — ты что-то сказала?

—Да. Ты о чем-то думаешь? — мягко укорила она, — это становится неприличным.

— Извини. Загляделся на окружающий пейзаж. Так, о чем ты спросила?

— Чем займемся после ужина?

— Наверное, погуляем, — Мик неопределенно пожал плечами, — я не знаю. А ты что предлагаешь?

— Идея с прогулкой мне нравиться, — Гарланда облизала ложку, которой собирала остатки блюда с тарелки, — это будет так романтично.

— Но ты должна понимать, — мягко остановил её Мик, — мы не сможем быть вместе, как бы ты не надеялась.

— Я понимаю, — ответила на это Гарланда, — тебя останавливает то, что я — андроид? А если я была бы настоящей? Ты мог бы сделать меня счастливой?

— Я не знаю, — Мик посмотрел на неё, — возможно, если ты была настоящей, то мы бы могли и не встретиться. Это такая философия, что лучше её не трогать. Я не могу понять себя, … пока… я защищаю всех и тебя в том числе. Мне лучше думать о тебе, как о клиенте, нуждающемся в защите. Мне будет проще и гораздо спокойней.

— Вот как? — удивилась Гарланда, — возможно, ты прав, но тогда мне становиться больно…

— Больно? — не поверил Мик, — как так?

— Я не знаю почему, но некоторые поступки и слова, внутри меня, вызывают возмущения моих позитронных цепей. И мне становиться очень больно. И прости меня за тот поступок, когда я тебя чуть не убила, — Гарланда потупила глаза, — мне потом очень плохо было. Особенно, когда я поняла, что я покушалась на твою жизнь. Жизнь человека, которого я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО люблю.

— Опаньки! — изумленно вымолвил Мик, вытаращившись на Гарланду. Хотел что-то сказать, но слова застряли. Мик лишился дара речи. Через несколько минут, Мик пришел в себя.

— Давай, пока оставим эту тему.

— Почему?

— Я… в шоке, — произнес Мик, — я не представлял, что ты ТАК ко мне относишься.…Но, я не понимаю … Мы с тобой знакомы меньше года…

— Это не страшно, — улыбнувшись, ответила Гарланда, — расстояние… время…они не важны для любви. Можно жить долго и не находить любви, а можно прожить совсем недолго и познать настоящую романтическую любовь.

— Понимаешь, — Мик ласково посмотрел на Гарланду, — это тоже невозможно. Ты будешь жить вечно. Я тоже могу жить вечно, но проблема только одна. И ты знаешь, какая?!

— Я сделаю операцию! — в отчаянье воскликнула Гарланда, — я стану настоящей… и я найду тебя.

Мик усмехнулся:

— Я понимаю, но меня могут убить к тому времени или я опять пропаду. Да, со мной многое может случиться!

— Я буду ждать, — Гарланда доедала мороженое, — я это тебе обещаю. Всегда и навсегда.

И вот тут случилось беда. Один из кораблей, пролетавших над рестораном, вдруг резко взорвался. Купол ресторана пошел трещинами и обвалился прямо на посетителей. Несколько секунд осколки висели неподвижно, и Мик увидел в них отражение себя и посетителей, а потом смертоносный дождь ринулся вниз.

— «Защита», — мелькнула мысль у Мика, — «мне надо защитить Гарланду, и всех тех, которые сидят здесь»!

Просто мысль и… Гарланда увидела белоснежные крылья, выросшие на спине Мика. Крылья огромные серебряные, каждое по восемь метров. Мик сложил крылья и оглянулся. Гарланда удивилась. Это был уже не тот Мик, которого она видела несколько секунд назад, этот выглядел чрезвычайно серьёзным и сосредоточенным.

— Держись за мной, Гарла! — от его рук потекла разноцветная энергия, формирующаяся в гигантский мыльный пузырь. Пузырь расширился по диаметру, и все осколки застряли в нем.

— Побежали отсюда! — Мик схватил Гарланду за руку и прыгнул в разбитое окно. До платформы было метров пятьдесят, но они очень мягко спланировали на стоянку. Около скиммера стояли маловыразительные люди в черных костюмах и солнцезащитных очках. Аэроцикл Мика находился в углу стоянки, и они поспешили к нему.

— Это, — прошептала Гарланда, — PK.

— Кого ты имеешь в виду?

— Эти, которые охраняют мою машину. ПК — профессиональные убийцы или камикадзе.

— Киборги?

— Типа меня…

— Вот как… — но, раздумывать над словами Гарланды, не было времени. Надо было срочно увозить её отсюда. Мик толкнул Гарланду на переднее сидение:

— Сядешь впереди.

—Но, сзади опасно! — воскликнула Гарланда.

— Мои крылья защитят нас обоих, — успокоил её Мик, — нам бы только свалить отсюда.

Аэроцикл поднялся в воздух и полетел к направлению второго уровня. Гарланда крепко держалась за руль, сзади полоскались на ветру серебряные крылья. Они только свернули на восьмую силовую магистраль, ведущую ко второму уровню, как Гарланда, посмотрев в зеркальце заднего вида, обнаружила, что за ними идет погоня.

— У нас проблемы, Мик, — закричала она.

— Успокойся, — Мик повернул голову. За ними шли два черных флаера. Они держались по сторонам дороги — слева и справа, пытаясь зажать аэроцикл в клещи. Магистраль была и так узка, и их маневры из-за этого казались неуклюжими и плохо продуманными.

— Есть какая-нибудь информация о них, которую я ДОЛЖЕН знать? — проговорил Мик Гарланде на ушко.

—Да. Их, возможно, убить лишь выстрелом в глаз. Голова их слабое место. Но, если это камикадзе, то они могут взорваться!

— Главное, не бойся! — Мик протянул руку к пульту управления аэроциклом и нажал маленькую красную кнопочку внизу панели. С боков вылезли зажимы, которые захватили ноги Мика. Мик выхватил свои револьверы и буквально откинулся назад, раскидывая руки.

— Прибавь скорость, милая!

Гарланда прибавила газу. Аэроцикл рванулся вперед. Один из флаеров резво скакнул и поравнялся с летящим аэроциклом. Мик скосил глаза влево. За стеклом смутно виднелся водитель, а в заднем окне была бледная невыразительная физиономия. Обладатель этой рожи быстро поднял маленький лучевик. Но Мик оказался проворней. За те мгновения, которые оба транспортных средства оказались рядом, Мик успел прицелиться. Револьвер выплюнул пулю, и она вошла прямо в левое стёклышко очков. Гарланда резко подняла аэроцикл к силовому полю, заменяющему на этой магистрали потолок. Мик вернулся в сидячее положение, обнял и её, и машину, крыльями.

Флаер завилял и, врезавшись в силовую стенку, взорвался. Силовые поля магистрали не были рассчитаны на такое грубое обращение. Поэтому из-за удара генератор перегрелся и перестал работать. Силовое поле исчезло, и осталась лишь одна дорога.

Гарланда подняла аэроцикл выше. Мик опять откинулся назад и выстрелил по второй машине. Пуля пробила лобовое стекло, но, похоже, никого не задела. Из разбитого окна выбрался еще один тип, но уже с огнеметом. Он поднял его и стал поливать аэроцикл огнем. Мик раскрыл крылья на всю ширину. Первый поток пламени ударил в левое крыло, расплескался по нему и исчез. Гарланда увела аэроцикл вправо и направила его вниз к дороге. Несколько миль они пронеслись вдоль поверхности без особых происшествий. Потом к преследователям присоединились еще три машины. Они шли квадратом. Слева сверху, слева снизу, справа сверху, справа снизу. А посерёдке — Гарланда и Мик на аэроцикле.

Стрелять стало труднее. А тут еще Логан его вызвал по браслету.

— Ты где?

— На восьмой силовой магистрали, бывшей, — быстро проговорил Мик, — только мне пока некогда с тобой разговаривать. За нами идет нешуточная погоня.

— Я сейчас присоединюсь к вам, — послышался встревоженный голос Логана, — как я вас узнаю?

— По крыльям, — ответил Мик и отключился.

Гарланда бросала аэроцикл во все стороны. Преследователи упрямо летели за ними. Мик взорвал еще одну машину, попав в глаз водителю. Водитель оказался камикадзе. Спустя секунду после попадания, он с грохотом взорвался, разнеся всю машину. Потом Мик попал еще в одного, но этот только вывалился из флаера и, упав на дорогу, разлетелся на куски. Пока Мик разбирался с левой стороной, с правой стороны подкрались две машины. Мик выстрелил. Пуля срикошетила от обшивки флаера и улетела в никуда. А противник успел выстрелить. Но промахнулся. Мик закрылся крылом. Типы во второй машины тоже не дремали.

Залетели слева и атаковали. Мик выстрелил с обеих рук одновременно. Правая машина ушла резко вниз и взорвалась, вторая завиляла по дороге. Гарланда еще подбавила газу. Ветер шумел в ушах, крылья хлопали на ветру, как маленькие паруса. Волосы Гарланды растрепались и летели по ветру. Мик уткнулся в её волосы. Правый бок наливался жаром. Правая рука тяжелела. Мик поднял неподъемную руку и вложил револьвер в левую кобуру, которая висела под левой подмышкой. Вернуть левый револьвер в правую кобуру представлялось не столь сложным делом, но Мику было больно. Очень больно. Боль грызла его внутренности как голодный зверь.

Справа вынырнул аэроцикл Логана. Он приблизился к ним.

— Логан! — крикнула Гарланда, — ты нам поможешь?

— Что с Миком? — сердито отозвался Логан.

Преследователи отстали. Поэтому можно было поговорить свободно.

— Я не знаю! — Гарланда попыталась оглянуться, — он сзади?

—Да. Сидит, уткнувшись тебе в плечо. Крылья свисают. Он ранен?

— Возможно, просто устал…

Тут Мик поднял голову, освободил ноги от захватов, очистил лицо от волос Гарланды, осмотрелся. Увидел Логана.

— Логан, бери Гарланду и улетайте. А этих уродов я беру на себя.

— Ты в порядке? — спросил Логан, — у тебя усталый вид…

— Все нормально. Гарланда, пересаживайся к Логану.

Аэроциклы подошли друг к другу на максимально близкое расстояние, чтобы Гарланда могла перебраться с одного на другой без проблем. Гарланда с тревогой посмотрела на Мика:

— Я не уверена, … стоит ли оставлять тебя? Ты точно знаешь, что поступаешь правильно?

— Все хорошо, Гарланда, — Мик улыбнулся ей, — просто поверь мне на слово.

Отвел аэроцикл подальше от Логана. Но Логан чувствовал что-то неладное, поэтому он вновь догнал Мика. Тот оглянулся. Логан увидел глаза друга и все понял. Понял, что Мик устал, и что он частично вернул себе память. Потому что, эти глаза принадлежали ИМЕННО тому Мику, которого Логан мог назвать своим другом.

— Хорошо, — хриплым голосом сказал Логан, — если ты этого хочешь, то я отвезу Гарланду на корабль. Только, пожалуйста, вернись к нам целым…

— Обещаю, — Мик развернул аэроцикл и повел его вниз. Белые крылья сложились за его спиной. Логан направил свой цикл в сторону второго уровня. Гарланда тихо сидела сзади, вцепившись Логану в плечи. Спустившись на пятую магистраль, ведущую к посадочным площадкам второго уровня и выровняв машину, Логан, не оборачиваясь, спросил:

— Что у вас с Миком произошло?

— Я ему призналась, — приглушенно ответила Гарланда, — призналась, что я ЕГО люблю…

— Идиотка! Ржавый кронштейн тебе в ребра, Гарланда! Ты должна была подумать, прежде чем делать признание! — взорвался Логан, — Ты предпочитаешь видеть Мика мертвым?!

—Нет!!! — панически завопила Гарланда, — нет!!!

— А ты как раз это сделала! Ты его убила, понимаешь? Он будет рисковать ради тебя и погибнет из-за тебя!

— Ты считаешь, что я — эгоистка? — спросила Гарланда, — и я была не права?

— Господи! Да, я не знаю — права ты или нет?! — сердито проворчал Логан, — я… беспокоюсь за Мика… после того, как ты призналась. Это может привести к непредсказуемым проблемам. Черт подери!

Влетев на территорию космопорта, Логан увидел, что кэп уже вывел «Немезиду» из ангара. Подлетев к кораблю, Логан посадил аэроцикл подле нижнего трапа. Гарланда слезла с цикла, направившись к трапу. Логан схватил её за руку. Поднялся с сидения, встал и подошел к Гарланде. Она молча, остановившимися глазами, смотрела на него.

—Ты, дура, Гарланда! Самая настоящая идиотка, даром что позитронная! Если Мик погибнет, я тебя на куски порву!

— Ты…не посмеешь, — дрожащим голосом сказала Гарланда, — ты не причинишь Мику боли. Я тебе не позволю!

Логан жестко посмотрел на неё и влепил пощёчину.

— Запомни, если Мик вернется раненым или вообще не вернется, тебе не жить!

Гарланда вырвалась из его руки и бросилась по трапу в корабль. Она так хотела заплакать, но, к сожалению, этой функции у неё, отродясь, не было.

Логан стоял у трапа и ждал Мика. Он сердился на себя за эту глупую и жестокую вспышку ярости. Около корабля стали скапливаться черные флаера без опознавательных знаков. Логан все больше волновался. Вдруг на другом конце космопорта раздался взрыв, и все заволоклось ярко-желтым дымом. Из этого дыма выскочил аэроцикл и приземлился рядом с «Немезидой». С цикла буквально сполз Мик и, шатаясь, побрел к Логану.

—О, Господи! Мик?!

— Все в порядке, Логан, — с трудом пробормотал Мик. Крылья у него волоклись по асфальту.

— Ты не ранен?

—Нет, — Мик присел на ступеньку трапа. Куртка распахнута, рубаха под курткой была светло-голубой, и вот на этой рубахе расплывалось буро-красное пятно. Логан, увидев это пятно, побледнел и потянулся к Мику. Мик отвел его руку:

— Не надо.

—Что, не надо?

— Вот этого не надо, — тихо ответил Мик, — пока у меня есть силы не замечать эту рану, я еще шевелюсь. А потом… мне нужны силы вынести корабль в космос.…Знаешь, — Мик тяжело вздохнул, — Гарланда призналась мне, … что любит меня. Для меня это просто шок.

— Тебе опять не везет. Последняя девушка, которая у тебя была, ты с ней расстался?

—Ах, Аннетт! Нет, это она со мной рассталась, — зло усмехнулся Мик, — я оказался для неё неподходящим парнем.

— Вот как. И с тех пор у тебя никого нет?

— Вот-вот. А ведь меня считают ужасно популярным парнем…среди девчонок, — Мик кашлянул, — ну вот и все. Теперь я займусь своим делом.

Логан поставил ногу на трап. Мик поднял на Логана глаза, посмотрел на него и попросил:

— Дай мне руку.

Логан протянул ему левую руку. Мик взял её за запястье и прижал к своей ране. Потом отпустил, но сжал Логану ладонь в кулак.

— Не разжимай ладонь, пока я не вернусь, хорошо?

Логан кивнул. Мик расправил крылья и взлетел на обшивку корабля. Лег на неё, прижался щекой, вздохнул. Сосредоточился. Спустя минуту Мик стал кораблем, а корабль стал отвечать Мику. Мик еще раз вздохнул.

«Немезида» окуталась сверкающей дымкой и исчезла прямо из-под носа маловыразительных людей в черных костюмах.

Мик, теряя сознание и крылья, телепортировался прямо на руки капитану.

---

Примечания:

Если те, кто это просматривает или читает, прочтут этот комментарий — просьба- отпишетесь. НАДО ВЫКЛАДЫВАТЬ ОСТАЛЬНЫЕ ГЛАВЫ ИЛИ С ВАС УЖЕ ХВАТИТ?

Для капитана это было полной неожиданностью. Мик, задержавшись на руках капитана минут десять, шлепнулся на пол и застыл там, безучастным телом. Дайсуке, поставив корабль на автопилот, вскочил с кресла и подбежал к Мику. Бухнулся на колени и начал внимательно его осматривать. На правом боку обнаружилось бурое пятно, на котором вновь начала расплываться кровь.

— Капитан! Мик ранен!!! — закричал Дайсуке.

— Чего-чего? — переспросил капитан, то ли не поняв, то ли недослышав.

— Мика ранили, — уже более спокойно разъяснил ситуацию Дайсуке, — я сейчас отнесу его в лазарет. Вы, ведь, не будете препятствовать этому?

— Конечно, нет! — возмущенно воскликнул капитан, — кто я такой, чтобы препятствовать излечению моего пилота?

Дайсуке поволок Мика в лазарет. Гарланды в санитарном отсеке не оказалось. Дайсуке уложил Мика на койку, а сам отправился разыскивать Гарланду. Минут через двадцать она обнаружилась в своей каюте.

— Мик ранен, ты ему поможешь? — спросил Дайсуке.

— Да, конечно, — Гарланда встала с кровати и двинулась к двери. Но вдруг замерла и, уставившись на Дайсуке, переспросила:

— Мне не послышалось, и Мик действительно ранен?

— Стопроцентно, — Дайсуке заметно нервничал.

— Найди ещё кого-нибудь, и ждите меня в лазарете…

Дайсуке побежал назад, по пути он встретил Логана, обрисовал ситуацию. Ждать пришлось недолго. Гарланда стремительно вошла в лазарет. Логан отметил, что она, как всегда, была безупречна. Ни припухших глаз — функции слез у неё не было, ни отчаянья в глазах.

Прямо с порога Гарланда стала распоряжаться.

— Разденьте Мика до пояса! Поверните на левый бок! Зафиксируете его! Дайсуке — обезболивающее! Логан — держи его голову!

После того, как Мика раздели, обезболили и продезинфицировали его рану, Гарланда натянула стерильные перчатки и приступила к операции. В боку Мика торчали ровными рядами десять стальных игл, примерно пять сантиметров длиной. Гарланда вытащила три штуки и уложила на поднос. Начала тянуть четвертую. Она долго пыталась ухватить за скользкое днище, но пальцы соскальзывали.

Логан внимательно присмотрелся. У Гарланды дрожали руки. Её била крупная дрожь.

— Постой, Гарланда, — Логан взял её за плечи и отвел на стул, — посиди и покомандуй нами.

— Что случилось? — шепотом спросил Дайсуке.

— У Гарланды дрожат руки, — коротко ответил Логан, — хм, это моя вина, целиком и полностью.

Гарланда посидела, частично успокоилась, и принялась командовать. Дайсуке вытащил оставшиеся иглы. Логан просветил Мика сканером. Провел операцию по заштопке разорванных тканей. После чего рану залили Живой водой, забинтовали и отвалили от Мика. Дайсуке отправился отмываться, а Логан подошел к Гарланде. Увидев его, она сжалась и задрожала.

— Ты, это, прости меня, — начал Логан, — я на тебя наорал, не подумавши, был зол на Мика, а досталось тебе.

— Ты меня не будешь убивать? — робко спросила Гарланда.

— Нет, не буду, — проникновенно ответил Логан, — если я напугал тебя, то извини, глупого старого Логана.

— Я вас прощаю, — Гарланда поднялась со стула и отправилась в ванную. Логан посмотрел ей вслед, вздохнул и принялся убирать лазарет. Мика он переложил на койку, замыл кровь, стерилизовал инструменты. Иглы, вытащенные из Мика, прибрал в шкаф.

Гарланда, вымывшись, вернулась в каюту. Там она переоделась в домашний халатик и бросилась на кровать. Лежала и думала. Обрывки мыслей носились по позитронным путям её головы. Она не могла собрать эти мысли и привести их в некое упорядоченное движение. Лицо Мика вставало перед внутренним взором: — Мы не можем быть вместе. Искаженное яростью лицо Логана: — Он тебе не пара. Наплывали строчки из каких-то песен: — Мы с тобой не пара, вот такая вот запара, запара, …прости и отпусти…. Гарланда закрыла глаза, и ей не то приснилось, не то пригрезилось следующее.

Она в белом платье, босиком идет по ледяному полу. Вокруг только лед. Её отражения ломкие и искаженные. И вдруг она видит, что к ней кто-то приближается. Она бросается вперед, но ледяной коридор вдруг начинает трескаться, из него вздымаются острые осколки, которые рвут её платье. Но она все-таки прорывается. Перед ней Логан. Он бледен и серьезен. На его руках кто-то или что-то лежит, накрытое белым покрывалом. Гарланда смотрит и видит, что покрывало только частично белое, а так оно измазано кровью. Она бросается к Логану и срывает покрывало.… На руках у Логана лежит Мик. Гарланда чувствует холод внутри. Она знает, что Мик мертв. Логан перекладывает его ей на руки, и она, пошатнувшись от тяжести, оседает на колени. Холод, который причиняет ей боль внутри, распространяется по всему телу. У Мика отсутствует грудная клетка — там огромная дыра с рваными краями. Логан смотрит на Гарланду отсутствующим взглядом и говорит тусклым голосом: Это ты убила Мика! Я предупреждал его, чтобы он не давал тебе шанса! Гарланда пытается возражать, но видит, что Мик просто истаивает у неё на руках. Она подымает глаза — Логан тоже исчезает. И тогда она начинает кричать… от боли, от страха.

Гарланда проснулась от своего собственного вопля. Ей никогда не снились сны. А тут такой страшный сон. Она села на кровати и обхватила голову руками. Голова как будто раскалывалась. Странная капля упала на простыню, за ней вторая, третья… Гарланда не могла понять, почему глаза так плохо стали видеть. Она опустила руки, поднесла их к глазам. Ладони моментально стали мокрыми. Гарланда перепугалась. Прежде она никогда не видела слез и не могла понять, что это такое. Я сломалась, — в ужасе подумала Гарланда, — хотя, генерал говорил нам, что мы сверхпрочные и неуничтожаемые…. Гарланда хотела встать и попросить помощи у кого-нибудь, но вовремя опомнилась. Хороша же я буду, может это несущественно, а я разбужу весь корабль. И…Мик нуждается в покое, — Гарланда вспомнила свой вопль, — я могла разбудить его, … Нет! Нет! Я должна успокоиться.

Слезы все текли и текли из её прекрасных глаз, бесшумно и тихо падая на одеяло. Гарланда не могла остановить их и не пыталась. Она легла обратно, уткнулась в подушку, и ей вновь приснился сон.

Она в комнате. Комната богато обставлена. Окна выходят на промышленный пейзаж. На ней черное боди и сетчатые чулочки. Открывается дверь и входит мужчина в черной маске. На нем простая одежда, стилизованная под форму докеров. Он говорит ей: Привет, крошка! Ты скучала без меня? Она согласно кивает головой. Мужчина достает сверток и бросает ей на колени. Она разворачивает его. Там шелковый халат типа кимоно. Он говорит: Примерь, крошка! Гарланда торопливо подымается с кровати и мерит подарок. Халат короткий, прикрывает попу, а ноги — нет. Мужчина раздевается. Гарланда знает его. Это генерал Сахарской федерации. У него есть жена, которая давно гуляет на стороне, и трое детей. Дети учатся в пансионатах Новой Земли и Новой Англии. Двое мальчиков и дочка. Гарланда видела их голографии — очень милые детки. Про супругу генерал ничего не говорит, а в последнее время он стал очень серьезным. Он проводит с ней очень много часов. Иногда даже ночует. Гарланда догадывается, что у него неприятности. Вот и сейчас, позанимавшись горизонтальными танцами, он начинает звонить. Гарланда имеет очень чувствительные уши — весь разговор запоминается ею от и до. От ответов её генерала, до угроз его невидимого собеседника. Генерал подходит к ней. Его глаза печальны, а лицо выражает грусть. Он треплет её по щеке и говорит: По-моему, я все неправильно спланировал, детка. Но я позаботился об обходных путях, о которых они не знают. Она смотрит на него, и ей становиться не по себе. Генерал приносит и показывает ей серьги.

— Вот это тебе, детка, — генерал вдевает ей их в ушки, — это путь к отступлению, детка. Береги эти серьги. Если тебя начнут разыскивать, ты сможешь рассказать миру о заговоре.

Распахиваются двери, влетают киборги и начинают стрелять. Генерал отшвыривает её в угол и падает навзничь.

Много — много дыма. Она бежит по коридору сквозь дым и горящие обломки. Вокруг много мертвых девушек, живущих в этом доме. Живших в этом доме. А где хозяйка? Так вот она. Обгорелая груда плоти. Гарланда в ужасе мечется по вестибюлю, не понимая, где вход, а где выход. Слишком много дыма, наконец, она выскакивает на улицу и мчится черт знает куда. Она бежит, не оглядываясь. На ней сетчатые чулочки, короткий халатик и серьги. И последнее слово, которое генерал ей прошептал, когда надевал серьги — Garland. И вот, наконец, космопорт. Это спасение. Она забивается под первый корабль. При виде названия она вспоминает речь генерала — …вы должны послужить орудием возмездия для тех, кто хочет предать или развязать войну против страны…. Возмездие — Немезида. Разница в нескольких буквах. Но Гарланда думает, что она вернется и отомстит за генерала. За одного единственного человека, который обращался с ней хорошо.

Потом приходит капитан. Он прячет её и вывозит с Территорий. И начинается калейдоскоп ярких и потрясающих событий…

Гарланда вздохнула и проснулась. Корабль бурлил жизнью. Гарланда встала с кровати, заправила её, переоделась в джинсы и майку. Причесалась, заплела волосы в косу, завернув потом вокруг головы и прихватив костяным крабиком. И отправилась в камбуз. В камбузе она застала Лапочку Мака, Шидори и Люпена.

— Привет, Гарла, — воскликнула Шидори, — как спалось?

— Знаешь, я, действительно, поспала, — сказала Гарланда, — никогда такого не было.

— Да, ну? — изумился Лапочка Мак, — у тебя проблемы со сном?

— У неё нет проблем со сном. Гарланда — андроид! — внес ясность Люпен, поедающий бутерброд с ветчиной.

— Вот как?! — удивился Лапочка Мак, — никогда бы не подумал?!

— Да, я, практически, не спала никогда, — смущенно пояснила Гарланда, — то есть я могу имитировать спящего, но я не сплю по-настоящему. А этой ночью я спала и сны видела.

— Прекрасно, — Шидори улыбнулась, — надеюсь, ты их запомнила?

— Сон был один. А второй — это просто воспоминание. Довольно болезненное.

— Ничего, сейчас сядем за сонники и выясним, что твой сон предвещает, — утешила её Шидори.

— А где все остальные? — спросила Гарланда.

— Мик — в лазарете, Дайсуке за штурвалом. Гоемон медитирует. Логан сидит в рубке и о чем-то треплется с капитаном, а Сагара вскапывает гидропонный огород, — просветил её Люпен. Он, наконец, разделался со своим бутербродом.

— Товар мы не продали, прибор по ключу ничего не показывает. Поэтому мы с нетерпением ждем выздоровления Мика или каких-нибудь замечательных событий.

— Это каких? — Гарланда почувствовала потребность что-нибудь съесть. Она подошла к холодильнику, открыла его и достала кусок ветчины. Жадно вонзила в него зубы. В камбузе установилась полная тишина.

— Гарланда, ты что, ЕШЬ?

— А что не видно? — прочавкала Гарланда, — я, оказывается, ещё и плакать умею.

— Что такое с тобой приключилось? — обалдело спросил Люпен, — ты становишься похожа на человека…

— Понятия не имею, — Гарланда сожрала кусок ветчины так, как будто не ела неделю. С чавканьем и всхлипами. Потом вздохнула и села на стул. Оглядела изумленные физиономии присутствующих.

— Я что-то не то сделала?

— Да, нет, — ответил Лапочка Мак, — нормальная реакция голодного человека…

— Ага, — поддакнула Шидори, — не переживай.

— Все нормально, просто неожиданно, — успокоил её Люпен, — водички попей и иди с Шидори. Хорошо?

— Да, — задумчиво ответила Гарланда, — я, пожалуй, так и сделаю…

— Давай рассказывай свой сон, — предложила Гарланде Шидори, обкладываясь, толстенными и не очень, книгами, — говори, а я буду устанавливать истину.

Гарланда стала рассказывать свой страшный сон, а Шидори начала копаться в книгах. Несколько минут спустя.

— Ну, все. Теперь, я готова просветить тебя. Значит так — ты испытываешь незащищенность и недостаток поддержки со стороны окружающих, у тебя охлаждение отношений. Интересно с кем? — Шидори посмотрела на Гарланду, — неужто ты охладела к капитану?

Гарланда промолчала, но в её глазах сквозило неприкрытое любопытство.

— Пофигу, — Шидори вновь уткнулась в толстенную книгу, — тебя ждет рисковое любовное приключение. Это ты с Миком, наверное, любовь закрутишь? Плохие известия или беда какая-то подойдет незаметно. Ты сейчас на распутье и не можешь решить, что тебе делать…. В какую сторону изменится или что-то изменить. У тебя шаткое положение, но оно может перейти в новый период. Скорейший брак + ангел-хранитель. Но это может перейти в недуги, одиночество. Хотя и это может принести тебе радость, если не польстишься на сомнительные удовольствия.

— Ничего не поняла, — призналась Гарланда, — но очень интересно.

— У вас что-то с Миком наклюнулось? — подозрительно спросила Шидори, — не поделишься?

— Я призналась ему, — опустив глаза, прошептала Гарланда, — но он сказал, что мы не можем быть вместе.

— Обалдеть, — Шидори сделала круглые глаза, — каков негодяй?! Разбивает девичье сердце. Сердцеед!

— Нет-нет! — запротестовала Гарланда, — Мик очень хороший. Его ранили из-за меня, он спасал меня, и тебя, он всех спасает.

— Ну, это не дает ему право так обращаться с тобой!

— Это я сама виновата, — горько сказала Гарланда, — я — ужасная эгоистка, пытаюсь форсировать события тогда, когда надо просто подождать. Тем более, если бы я Мику не призналась, он, может быть, и не пострадал… моя торопливость привела к тому, что Мик расслабился…. И его ранили.

— Ну, если ты считаешь, что это ты сама виновата, значит так и есть. Но я могу тебе сказать, Гарланда, не подходит он тебе.

— Это ты на что намекаешь?

— Просто не подходит, Мик очень эмоционален, а ты его будешь подавлять своей рациональностью. А он этого не любит.

— А ты откуда знаешь?

— От Сагары. Этот придурок хотел Мика пристрелить. Из-за ревности ко мне. Пришел…и все. Кончилось все тем, что они оба надрались как черти. Не мог Сагара убить его, безоружного и равнодушного к виду оружия.

— Какой бы Мик не был, — с отчаянием, сказала Гарланда, — я его все равно люблю. Я, наверное, как русалочка, готова пожертвовать всем, лишь бы Мик всегда оставался рядом со мной. Я бы отдала бы все — жизнь, любые части тела — за то, чтобы просто знать, как Мик относится ко мне?

— Зря ты так расстраиваешься, — попробовала утешить её Шидори, — Мик тебе ясно дал понять, что ты не в его вкусе.

— Вот, спасибо, утешила, — язвительно сказала Гарланда и расплакалась.

— Ой, какая ты глупая, Гарланда, — вздохнула Шидори и стала утешать её по-новой.

Мик спал в лазарете, а Дайсуке разговаривал с Логаном.

— Ты понял, что случилось? Почему Мика ранили?

— Его ранили, потому что Гарланда его шокировала своим признанием. Он растерялся и не проанализировал ситуацию. Вот она и вышла из-под контроля.

— А в чем Гарланда призналась? — полюбопытствовал Дайсуке.

— В том, что она Мика любит и жить без него не может…

— Вот как! — Дайсуке выглядел ошарашенным, — то-то я смотрю, что-то с Гарландой происходит. Неладное.

— А че случилось?

— Люпен сказал, что Гарланда ЕСТ! На его глазах, в присутствии Шидори и Лапочки Мака, она слопала огромный кусок ветчины.

— Очуметь, — теперь и Логан выглядел изумленным, — но это Мика не спасет!

— Что ты собрался с ним сделать? — спросил Дайсуке, — побить?

— Нет. Я его посажу в карантин, чтобы он посидел и подумал о своем поведении.

— Вот как, — ухмыльнулся Дайсуке, — а я думаю, что истинная причина не в этом…

— А в чем же? Поделись, а то я что-то не улавливаю твою мысль?

— Ты, — Дайсуке окинул взглядом физиономию Логана, — ревнуешь Мика к Гарланде. Прямо как заботливый папаша, который внезапно обнаружил, что у его взрослого сына есть подружка. Поэтому ты и злишься.

— Вот еще, — ощетинился Логан, — и вовсе не из-за этого. Этот придурок опять был ранен.

— Тебя беспокоит, что Мика ранили? Или то, что он был ранен из-за Гарланды? Если я правильно понимаю, Мик вновь выполнял свою полицейскую работу.

— Что ты заладил — работа, работа. Да, он выполнял, но…

— Если бы ранили Гарланду, ты бы мягко пожурил Мика. И на этом все бы успокоилось?

— Не надо обвинять меня в толстокожести, — рассердился Логан, — если бы Гарланда послужила для него щитом, я бы мог понять. Она — боевой робот и это её работа. Но, почему Мик стал для неё щитом?

— У тебя на руках никогда не умирали друзья и возлюбленные?

— Было дело, — глухо ответил Логан. Его карие глаза потемнели от невысказанной боли.

— Тогда ты должен помнить, что при этом чувствуешь? Что твориться в твоей душе, когда ты не в силах изменить настоящее? Тебе дороже Мик. Ты не хочешь его терять, но ты слишком давишь на него, слишком контролируешь, слишком навязываешься. Если ты не сможешь найти правильных аргументов для карантина, то потом не сердись, если Мик обидится.

— С какой ты стати стал разбираться в Мике, а?

— А потому что он мне нравится. Ты — очень жесткий парень, особенно если это касается Мика. А с ним надо помягче и тогда все будет, как надо. Забудь про свою ревность, дай Мику свободу действий. Перестань кружиться над ним, как наседка над цыпленком. Он — взрослый парень и вполне может САМ принимать решения.

— Вот как. Забавно, — Логан достал сигару и закурил, — и что? Ты думаешь, что такой пафосной речью, ты разжалобишь меня, и я не запру Мика в карантин? Твоя теория о моей ревности чудо как хороша, но…

— Понимаешь, — Дайсуке улыбнулся, — ты, действительно, ревнуешь Мика, только ты очень тщательно скрываешь. Вы с ним случайно не родственники?

— Нет, и вообще ты повторяешься.

— Ну и ладно, — Дайсуке хмыкнул, — доверие можно заслужить, но если его потерять, то потом не вернуть обратно. И это больно. А я так хочу, чтобы Мик не бросал нас.

— А с чего ты взял, что Мик нас покинет?

— Не знаю. Просто чувствую, что он скоро нас покинет на неопределенное время. Но потом… вернется, потому что так правильно и так надо. Мика можешь не трясти с криками — Куда ты намылился? — это его собственная судьба и его собственный путь, который он размечает по собственному усмотрению. Как бы ты его не запер, как бы ты за ним не следил — он все равно уйдет. Как только срок наступит.

— Ну, ты даешь, Дайсуке! — Логан изумленно уставился на приятеля, — ты, кажется, стал понимать Мика лучше, чем я сам.

— Потому что я его воспринимаю как есть. Не давлю и не ревную. Просто очень хорошие доверительные отношения. Я, — Дайсуке горько усмехнулся, — умру за него.

— А почему такая горечь в голосе?

— Потому что, я уже один раз умирал за него. Так он меня вернул обратно.

— Тебе это неприятно?

— Не то, чтобы неприятно… просто я бы хотел подальше созерцать его свет. От него такое теплое и белое мерцание, сияние.… Только лежать и смотреть… больше ничего не надо…

— Я бы сам хотел созерцать этот свет, но, к сожалению, я не могу, — Логан выпер Дайсуке из кресла пилота и сам засел в него.

— Почему не можешь? — спросил Дайсуке, облокачиваясь на подголовник кресла, — Мик тебя редко балует этим светом?

— Я менее уязвим для окружающей среды. Ранения заживают быстро и без вмешательства. Так что Мику не приходится тратиться на меня. Но это все пустое. Мик засядет в карантин, как только очнется, и ты не сможешь уговорить меня этого не делать.

— Я так понимаю, что разговор окончен? — осведомился Дайсуке, — хорошо, я понял.

Шаги Дайсуке затихли, и Логан остался наедине с мыслями и звездным пространством, расстилающимся за обзорным окном.

О Мике говорили еще в одном углу корабля. Моторный отсек — Лапочка Мак и Сагара.

— Тебе Мик нравиться? — спросил Сагара Лапочку Мака.

— Это неправильный вопрос, — улыбнулся МакГайвер, пытаясь собрать какую-то замысловатую схему.

— А какой правильный?

— Правильный вопрос — Как я отношусь к Мику?

— И как?

— Он мне нравится, но я еще толком не скажу, что именно в нем меня подкупает. В целом — я только за Мика.

— Ну, я также. В нем есть то, что не хватает мне, но при этом Мик не скатывается в милитаризм, но и пацифистом его тоже не назовёшь. Умело балансирует на грани и того, и другого.

— Я оружие не люблю, — заявил МакГайвер, — из-за несчастного случая в детстве, когда погиб мой друг, я поклялся — оружие в руки не брать. Но иногда я могу переступить черту. Для этого нужны чрезвычайные обстоятельства.

— Мик оружие использует только тогда, когда в этом есть необходимость. Причем крайняя.

— Ну, тогда мы, наверное, сработаемся…

— Я воюю с шести лет. Детство я не помню, подобрал и воспитал меня майор Калинин, за что я ему крайне благодарен. Но война прочно вошла в мою жизнь, и теперь я пытаюсь от этого наследия избавиться, но не получается…

— Все путем будет, Сагара, — успокоил его Лапочка Мак, — мы вместе преодолеем все трудности. И ты сможешь исправиться и встать на путь самосовершенства.

— Дай бог!

Прошло трое суток, прежде чем Мик соизволил очнуться. Как только сие радостное событие произошло, Логан запер Мика в каюте. Мик отнесся к данному событию крайне равнодушно. Впрочем, карантин был неполным. Мику разрешалось посещать ванную и туалет, но есть был обязан в каюте. Логан блюл карантин со свирепостью цербера, и все ждал, когда Мик спросит — Какого черта его заперли в карантин?

Но дни шли, а Мик вопроса все не задавал. Поисковик ключа ничего не показывал. Люпен заканчивал свою игру. Все шло своим путем.

Немезида благополучно преодолевала пространство, пожирая парсеки. Наконец они вернулись в малоизученные области космоса. Ули сканировал окружающую среду, пытаясь найти мощные передатчики. В один прекрасный день это ему удалось. Он вывел координаты на обзорное окно, чтобы Логан, сидящий в это время за штурвалом, с ними ознакомился.

— Это что такое, Ули?

Ули ярко заалел, все его щупальца пришли в хаотичное движение.

— Ты нашел часть ключа?

Ули почернел.

— Передатчики?

Волосатый помидор радостно залетал перед носом у Логана.

— Погоди, не мельтеши, — недовольно сказал Логан, — я тебя понял, поворачиваю.

За обедом Логан объявил, что передатчики найдены, до них пять дней лету, и он надеяться, что Люпен свою важную игру все-таки к тому времени закончит. Люпен отрапортовал, что все уже готово. Остались лишь контрольные тесты. Логан ухмыльнулся и отправился в рубку. Дайсуке посмотрел ему вслед, собрал тарелки на поднос, поставил туда приправы, положил палочки и двинул кормить Мика.

Логан сам приносил Мику еду, но иногда он забывал об этом. И тогда Мик оставался голодным. На третий день карантина, Логан забыл про ужин, Лапочка Мак отправился было с едой к Мику, но был пойман Логаном. После этого никто не рисковал.

Дайсуке внимательно осмотрелся, затормозив перед каютой Мика, никого не увидев, постучался.

— Заходите! — раздался голос Мика.

Дайсуке зашел и остановился. Мик сидел, в шортах, но без майки, на кровати и щелкал по сенсорной клавиатуре. Сам Дайсуке был в брюках черного цвета и белой майке.

— Логана не боишься? — спросил Мик, не отрывая глаз от голографического экрана.

— Нет, не боюсь. Ты с вчерашнего вечера сидишь голодный.

— И то, правда, — Мик оторвал взгляд от экрана и посмотрел на Дайсуке, — что принес?

— Сегодня у нас поваром Гоемон, поэтому исключительно японская кухня, — Дайсуке стал расставлять на низком столике тарелки с сашими, суши, нигири, гунганами, татаки, хосомаки, яки и прочими изысками. Мик наблюдал за этим, сглатывая голодную слюну. Когда Дайсуке все оформил и протянул Мику палочки, тот сказал:

— Это все очень здорово, но не будешь ли ты так любезен, выпить со мной чаю?

— Конечно, — Дайсуке заметно расслабился, — ты начинай, а я схожу за чайничком и кружками.

— Угу, — ответил Мик, раскрывая палочки и приступая к еде.

Дайсуке отсутствовал минут пять, а когда пришел — принес чайник, коричневый колотый сахар на блюдечке и две кружки.

— Чай мятный, — объяснил Дайсуке, на немой вопрос Мика, — ты, надеюсь, не против?

Мик ел, аккуратно подхватывая палочками роллы и отправляя их в рот. Голодный блеск у него в глазах исчез, сменившись сытой расслабленностью. Дайсуке наблюдал за Миком.

— Нравиться?

— Если ты про стряпню Гоемона, то да. Не забудь ему передать мои благодарности.

— А ты еще что-то имел в виду?

— Да, ничего особенного. В кои веки у меня появилось столько свободного времени. Никто меня не дергает. Я могу и музыку послушать, и кино посмотреть, и зарядку поделать. То есть пожить в свое удовольствие, только об этом Логану не говори, а то он меня живо из карантина выпустит.

— А ты в курсе, почему Логан тебя в карантин засадил?

— Не, — Мик отправил в рот креветку в темпуре и зажмурился от удовольствия.

— Он тебя ревнует к Гарланде.

— Понятно. Он столько народу терял в жизни, что теперь всех защищает…

— Не понимаю, как это связано с твоим карантином?

— А ни как. Просто, Логан, пользуясь своим возрастом и положением, как бы намекает, чтобы я не рыпался.

— Бросил свои дела и сидел тихо?

— Вот-вот. А я не терплю, когда на меня давят. Поэтому делаю наоборот. Логан может орать на меня до посинения, махать кулаками и крыть матом, но я его НЕ СЛУШАЮ. Он мне ни брат, ни тесть, не зять и, тем более, не отец.

— Я ему сказал то же самое. Так Логан стал скрипеть.

— Как это на него похоже, — Мик доедал салат из чукки (съедобная водоросль), — я тебе гарантирую, что в ближайшее время мне свободы не видать.

— Хочешь сказать, что твой карантин продлиться долго? — с ужасом сказал Дайсуке, — а как мы будем без тебя обходиться?

— Просто считайте, что меня нет, и живите обычной жизнью. Забудьте про меня.

— Если мы про тебя забудем, то ты умрешь с голоду раньше, чем Логан тебя выпустит.

— Спасибо, Дайсуке, — Мик прожевал спайси эби (креветка в остром соусе) и улыбнулся, — попытайтесь прожить без меня, потому что может случиться так, что наши пути разойдутся.

— Я был прав. Ты готовишься уйти.

— Ты меня читаешь как раскрытую книгу, а знаешь почему?

— Нет…

— Потому что, ты на меня не давишь, и по моей классификации — ты уже прямой кандидат в накамы.

— А это что такое?

— Очень близкие друзья, с которыми я могу быть предельно откровенным.

— Вот как? Значит, и я могу быть с тобой предельно откровенным?

— Можешь, — Мик отправил в рот тигровую креветку и стал с удовольствием жевать.

— Тогда я тебя спрошу, что ты думаешь о Гарланде?

— Ничего. Я ей не пара. Да и тест на пригодность она провалила…

— Что за тест? — удивленно спросил Дайсуке.

— Обычный. Я смотрю, как девушки проявляют ко мне свою заинтересованность. Если девушка начинает вести себя откровенно агрессивно, напирая на более близкие отношения в начале знакомства, то, от таких я бегу. А если она этого не делает то, тогда можно с ней познакомиться поближе. Знаешь знаменитую фразу — Мы в ответе за тех, кого приучили?

— Ну?

— Так вот. Можно сказать и по-другому. Мы в ответе за тех, кого полюбили или Мы в ответе за тех, с кем дружим. Мужчина должен отвечать за свои слова. Если женщина соглашается на более тесные отношения с мужчиной, это может значить, что она его любит, а может — что она просто ищет приключений… Если мужчина настаивает на интиме, то, скорее всего, он не любит, а просто хочет. И этот тип просто свинья. В независимости от того, произошло ли это по согласию или нет, — Мик подобрал остатки имбиря с тарелок, отложил палочки и потянулся за кружкой.

Дайсуке отвел его руку:

— Я тебе сам налью, а ты продолжай.

— Получается, что если при взаимной любви мужчины и женщины, они до брака вступают в близкие отношения, то это представляется мне крайне недопустимым делом.

— Почему? — спросил Дайсуке, подвигая Мику чашку с чаем.

— А может им не понравиться, и они захотят погулять? Брак — дело серьезное. Я лично к нему не готов, пока. Но если я найду ту женщину или девушку, которая захочет связать со мной жизнь, то я отнесусь к этому с полным серьезом. И я не буду настаивать на близких отношениях… до брака и после, пока моя избранница сама этого не захочет. А вот Гарланда повела себя крайне некрасиво. Пыталась соблазнить…

— И убить, — поддакнул Дайсуке.

— Точно. И, вообще, она не в моем вкусе. И она андроид или киборг, а я не металлосборщик, чтобы на железо кидаться.

— Знаю, — Дайсуке отпил чаю, — она слишком рациональна для тебя. Она будет, как Логан, давить. А у тебя девушки были?

— Были. С одной мы чуть-чуть не дошли до брака, но она вдруг решила, что я слишком романтичный для неё… и все.

— Она тебя бросила?

— Ага, завела роман со своим коллегой. Она — уголовный адвокат, а он — бракоразводный.

— Вот как? Печально…

— Ничуть, — возразил Мик, — если учесть, что, в начале нашего романа, меня чуть не убили, то я еще легко отделался. Она могла на меня иск подать. Её похищали из-за меня, а я, как последний влюбленный идиот, бросился её спасать.

— Ты бы её в любом случае бросился спасать, — ответил на это Дайсуке, — у тебя карма такая.

— Ну, с этого случая, я пока без девушки. Псих-одиночка.

— Не кори себя… — Дайсуке тепло улыбнулся приятелю, — все в порядке. Но ты ведь собираешься уйти?

— Когда-нибудь уйду, а когда неведомо. И что меня на этот шаг подвигнет? Необходимость спасти вас? Или что-то другое? Я не знаю. Я не вижу будущего, но у меня есть предчувствия. А они, как правило, имеют силу сбываться.

— Интересно. И как нам потом поступить?

— А никак. Вы будете думать об этом, после того как я вас покину, а до этого даже не стоит. А теперь все хорошо. Ты сидишь рядом, пьешь чай. Что может быть лучше?

— Действительно, полная идиллия, — согласился Дайсуке, — а после еды, чем займешься?

— До шести посмотрю кино, потом начну зарядкой заниматься по моему собственному рецепту.

— Что-то новенькое?

— Ага. Частично зарядка, частично танец. Хочешь присоединиться?

— А если кто услышит?

— Звукоизоляция полная, — усмехнулся Мик, делая глоток из чашки, — тут застрелиться можно… и никто не заподозрит. Ну, теперь все, — Мик оставил пустую чашку и сыто потянулся.

— Хочешь сказать, что мне пора идти?

— Зачем, оставайся, если дел никаких нет… Вот бы мне кто-нибудь по голове погладил и за ушком почесал?

— Хм, — Дайсуке поставил чашку на поднос и уставился на Мика. Тот растянулся на кровати. Похоже, Мик вполне комфортно чувствовал себя в обществе Дайсуке.

— Так ты хочешь, чтоб тебя почесали?

— Ага…

Дайсуке изумленно покачал головой, собрал пустые тарелки и чайник, вышел за дверь. Мик скосил глаз, убедился, что Дайсуке ушел, и потянулся к клавиатуре.

Спустя некоторое время, Дайсуке вновь просочился в каюту Мика.

— Я тут подумал, — смущенно начал Дайсуке, — что, если ты потом никому не расскажешь, что я тебя за ухом чесал, то я вполне могу это проделать?!

— Успокойся. Чесать за ушком могут лишь близкие друзья, и только близких друзей я обнюхиваю. Остальные могут идти лесом.

— Хорошо, — заметно повеселевший Дайсуке бухнулся на кровать, протянул руку и стал чесать Мику за ушком. Тот свернулся клубком так, что вся голова оказалась под руками Дайсуке, и довольно засопел. Мику было хорошо, Дайсуке вроде тоже. Никто им не мешал. Логан проведать узника не торопился.

— Как бы у тебя кисточки на ушах не выросли! — пошутил Дайсуке, — вырастут, и мы тебя звать по-другому будем! *

— Ну, когда вырастут, тогда мне вообще все по барабану будет. Я буду и есть, и спать, и Логана за штанины драть.

— Кошки, когда доверяют, свое брюшко показывают…

— Обойдешься, — Мик развернулся, принял сидячее положение и уставился на Дайсуке. Сидит и внимательно приятеля разглядывает.

— Слушай, мне неловко становиться, когда ты меня так разглядываешь…

— Потерпи, я тебя запомню, и пойдешь, — пробурчал Мик, не отрывая взгляда от друга.

Дайсуке тоже принялся рассматривать Мика. Темно-русые волосы, вихрастые, чуть-чуть круглая средняя физиономия, нос — среднее между прямым и курносым, нормальный рот, средние губы. Глаза — серо-голубые, в настоящий момент светятся зелеными искрами. Шея не длинная, но и не короткая. Плечи нормальной величины, мышцы есть, но тоже очень хорошо смотрятся. Мик шумно вздохнул:

— Много интересного увидел?

— Ага…

Мик выпрямился, потянулся. Свет с потолка на пару минут высветил рубцы от многочисленных шрамов.

— На спине тоже есть, — примирительно сказал Мик, увидев в черных глазах Дайсуке удивление, — вот этот, — Мик провел пальцем по едва заметному шраму, тянущемся от правого плеча к диафрагме, — пырнули ножом в начале моей полицейской карьеры. На спине есть его двойник, правда уже от топора.

Дайсуке повернул левую руку. Между ладонью и локтем располагались три шрама от пуль. На правом предплечье — еще две дырки.

— Даже похвастаться нечем, — уныло произнес Дайсуке, — а я ведь старше тебя…

— И че? — спросил Мик, — успеешь еще наскрести на свой хребет. И заполучить с десяток ранений. А потом будешь хвастаться количеством.

— Понятно. А мы твоей зарядкой будем заниматься сейчас или потом?

— После шести…

Но после шести Дайсуке не пришел. Его перехватил Логан и отправил за штурвал. Поэтому ужин Мику не достался. Логан про своего приятеля просто забыл, а остальные — побоялись. На следующий день Логан все-таки вспомнил о своем пленнике и отправился его кормить завтраком.

— Ну, что подумал?

— О чем я могу думать? — сердито спросил Мик, — я голодный и злой.

— Ты извини, конечно, но я про тебя напрочь забыл, — виновато понурился Логан, протягивая Мику тарелку с тушеными овощами.

— Однажды придешь, а я уже — ку-ку…

— Ну, до этого я тебя не доведу, — Логан быстро осмотрел каюту, — выживешь, ну похудеешь немного.

— Спасибо за беспокойство о моем здоровье, — желчно ответил Мик, принимаясь за еду.

— А какой смысл ты вложил в это вот Ку-Ку? То, что ты уйдешь? Или что помрешь?

— А тебе не все равно? — осведомился Мик, поглощая овощи, — тебе-то какая разница? Запер меня в каюте, кормить забывает. Можно подумать, что ты из меня монстра воспитываешь? Осталось только меня железными палками периодически избивать и все… спустя какое-то время получишь монстрика на свою голову.

— Ты, это, не перегибай палку, — ощетинился Логан, — я хочу, что бы ты подумал о своем поведении.

— А чего мне о нем думать? Я своей вины не чувствую. Я — коп. Я делаю свою работу. Да, я был немного небрежен в последний раз, но это из-за того, что слова Гарланды меня огорошили…

— Так ты в курсе, — Логан сощурил свои карие глаза, и в них затлел яростный огонек, — почему ты тут сидишь? Дайсуке проговорился? Значит, он приходил к тебе?

— Что ты прямо взъярился? — Мик презрительно повел плечами, — Дайсуке здесь не причем. Не трудно догадаться, почему ты это сделал. Оставь меня в покое, Логан. Ты не можешь мне указывать, как жить и как работать! Я защищал Гарланду. В тот момент она была не влюбленной в меня машиной, а обычным объектом охраны. Будь на её месте кто-нибудь другой, я поступил бы так же.

— Ты зря это делаешь, — огонек в глазах Логан не погас, но тлел, — она — робот. Механическая дорогая игрушка. Её чувства смоделированы и поэтому неестественны. Она убьет тебя, не задумываясь.

Мик съел еду, принесенную Логаном, встал с пола, где собственно и сидел, и, протянув чашку Логану, сказал:

— Ты должен понять, что может быть, история Гарланды не так проста, как кажется на первый взгляд. Где гарантии того, что она андроид? Да, у неё есть боевые режимы, но может статься, что она генетически изменённый человек или мутант. Тебе не приходило в голову, что и такое может быть?

— Ты меня удивляешь, Мик!

— Я сам себе удивляюсь, иногда, — с этими словами Мик мягко, но настойчиво, вытолкал Логана за дверь. Логан, очутившись в коридоре, скрипнул зубами от бессильной ярости и отправился восвояси.

---

Примечания:

*Порода кошек Мейн-кун. Игра слов Мейн-кун — Мик-кун (обращение к другу по-японски

Через пять дней «Немезида» приблизилась к месту, где были зафиксированы передатчики. Прямо по курсу вырос щербатый кусок камня, на котором щетинилось множество антенн.

— Что это такое? — спросил Дайсуке, вглядываясь в обзорное окно.

— Это пограничная зона Дэлинии. Первая раса, которая установила контакты с человечеством, — ответил капитан Ган Волос, — мои предки воевали с ними несколько тысяч лет, но все закончилось с приходом людей.

— Вот как. А передатчики чьи?

— Это совместное производство Дэлинии и людей. Работают на всех мыслимых диапазонах.

— Мы ведь подобное искали? — Дайсуке посмотрел на капитана.

— Скорее всего, так.

Команда высадки на планетоид состояла из пятерых — Дайсуке, Логана, Люпена, МакГайвера и Гарланды. Высадка прошла без сучка и задоринки. «Немезида» висела рядом, Мика из карантина не выпускали, но, пользуясь тем, что Логан отсутствовал, Мик ел в свое удовольствие.

Лапочка Мак с Логаном восстановил передатчики, подключили к генератору. Потом все сели и стали перекодировать игру, для того, чтобы разослать её по Вселенной. Работа шла споро, но все равно им пришлось провести на планетоиде не менее четырех дней.

Наконец, все было закончено. «Немезида» отчалила от планетоида и отправилась дальше. По курсу находилась планета под поэтическим названием — «Потерянный Рай». Капитан настоял на этой планете, ибо в трюмах до сих пор пылились товары, вывезенные с параллельного Лондона.

Тридцатого октября две тысячи пятьдесят четвертого год «Немезида» приземлилась в космопорте города Милтона. Космопорт располагался в двадцати милях от столицы и назывался JM (Джи Ми). «Немезиду» загнали в ангар, капитан и Гарланда отправились искать покупателей. Им повезло. Покупатели нашлись быстро. Капитан вернулся с грузовиком, очистил трюмы от товаров и вновь уехал.

Тридцать первого числа, это была суббота, на борту «Немезиды» отсутствовали — капитан, Гарланда, Дайсуке, Логан и Лапочка Мак. Первые двое пришли только в шестом часу вечера, вторые трое — пораньше. Корабль взлетел по расписанию и отправился в глубины космоса. Когда Потерянный Рай остался далеко за бортом, капитан повернулся к Логану и сказал:

— Хватит уже Мика держать взаперти! У нас рук не хватает. Сходи и освободи его. Думаю, что это его образумило.

Логан неопределенно хмыкнул, но возражать не стал. Ушел. Его долго не было. Очень долго. Но наконец, Логан вернулся. Взъерошенный и взволнованный.

— Что случилось? — спросил кэп.

— Мик… исчез!!!

— Ты везде искал?

— Ага, …но его нигде нет!!! НИГДЕ!!!!!

— Надо…

Но его прервал голос Дайсуке:

— Не надо. Мик ушел по своей воле.… И мы не можем подвергать его жизнь опасности. Или нашу жизнь… Он вернётся, я это знаю.

— Хорошо, мы летим дальше, — решил капитан.

— Я настаиваю на немедленном возращении, — возразил Логан.

— Заканчивай опекать Мика. Он давно не ребенок и может самостоятельно принимать решения. Он жил до того, как ты пришел в его жизнь, и будет жить после того, как ты покинешь его. Не носись с ним как с кисельной кадочкой, — Дайсуке посмотрел на Логана, — что с того, что ты тут разоряешься? Это не изменит решения капитана.

— Ты сам виноват, Логан, — присоединился капитан, — тебе не стоило запирать Мика в карантин. Он мог уйти просто из-за обиды на тебя.

— Ошибаетесь, кэп, — Дайсуке перевел взгляд на капитана, — он ушел не из обиды, причины его ухода кроются в какой-то внешней причине. Может быть, Мик заметил слежку за нашим кораблем или увидел каких-то подозрительных типов? Это и подвигло его на уход. Вы не забывайте, что Мик — полицейский, и его поступки могут зависеть от спонтанных решений…

— Да и ты не прост, ДАЙСУКЕ ДЖИГЕН! — процедил сквозь зубы Логан, — ты САМЫЙ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЙ на нашем корабле!

— Ничуть, — Дайсуке сдул со лба подросшую челку и уставился черно-карими глазами на Логана, — да, я могу признаться, что приносил Мику еду. Правда, один раз. Да, я с ним говорил. Но то, что он собирается уйти, я знал еще до этого. Я спросил Мика об этом, он посоветовал мне не заморачиваться на этом до его ухода. И велел жить дальше, но без него. Думаю, что Мик был благодарен тебе, Логан, за то, что ты запер его. Это подготовило его к уходу. Он сам найдет нас, когда необходимость прятаться отпадет сама собой. Полагаю, что Мик хотел этим сказать, что мы должны сплотиться как команда и перестать надеяться только на его силы и на него самого. Мы, ведь сейчас, слепо следуем за Миком, как кутята за мамкой. Логан, ты ведь до сих пор надеешься на силы Мика. Пора перестать это делать! Мик имеет право на свою жизнь! Он не должен каждый раз доводить себя до изнеможения, спасая то одного, то другого из нашей команды. Пойми, Логан, я знаю, что нам будет не хватать Мика какое-то время, но потом нам полегчает…

Логан ошалело внимал речи Дайсуке:

— Ну, ты даешь, Дайсуке! Такая прочувственная речь! Но тебе тоже жаль, что Мик ушел?

— Конечно, — вздохнул Дайсуке, — но я стольких друзей и знакомых терял из виду, что мне будет гораздо легче это перенести. Тем более я знаю, что Мик вернется. А вот когда? Этого я не могу знать, но буду ждать, сколько потребуется.

— Хорошо, — Логан махнул рукой, — летим дальше. Я согласен. Радуйся, Дайсуке, ты меня убедил. А теперь брысь от штурвала.

Дайсуке безропотно уступил место, у дверей обернулся, ухмыльнулся и выдал:

— А решения нам самостоятельно придется принимать, так-то….

Сутки они не разговаривали. Логан злился на весь мир, а остальные переваривали новость. Не обошлось без горьких стенаний Гарланды и громких воплей Шидори о безответственности некоторых товарищей.

«Немезида» летела нетореными тропами навстречу неведомому. И в один прекрасный день их атаковал корабль. Капитан его тут же признал. Это был их ненавязчивый «друг», который периодически напоминал о себе. Были подозрения, что на этом транспорте летит Фуджико Мине. Как бы это ни было, но неизвестный транспорт выпустил по «Немезиде» две ракеты. Они взорвались рядом с кораблем. Двойная взрывная волна хорошенько встряхнула «Немезиду» и её обитателей.

— Что это такое!!!???

— А что это может быть? Нас обстреляли, — Дайсуке потянул штурвал на себя.

«Немезида» подняла нос и рванула к спасительным облакам пыли.

— Куда ты прешь? Метеорит тебя раздолбай! Поворачивай! — капитан метался по рубке, размахивая руками и злобно ругаясь. Его черная майка хлопала по голым костлявым коленкам капитана, да так, как будто она была мокрая. Сланцы периодически спадали с трехпалых капитанских ног. Щупальца стояли дыбом, и все время меняли цвет. Капитан был не в духе.

— Успокойтесь, капитан, — Дайсуке выдал самую уверенную улыбку, но она не подействовала.

Кэп все время носился и ругался. Но в это время в их корабль попали. Дайсуке шибанул по первой попавшейся кнопке. И все в рубке стало растягиваться. Звук зазвучал басовитее. Дайсуке почувствовал тошноту. Он видел, как его тело растягивается и удлиняется, удллииняяееттсссяяя, уууудддллллиииннняяяеееттттсссяяяя, … а потом все вернулось в норму. Только за обзорным окном расстилались просторы незнакомых миров.

— Что у нас на радаре? — спросил капитан.

— Планета, — ответил Дайсуке, — Ули утверждает, что она нигде у него не значиться и вообще он тут первый раз.

— А что он вообще знает?

— Что на ней есть фрагмент ключа…

— Ну, раз есть, — радостно вздохнул капитан, — тогда приземляемся.

Дайсуке направил корабль вниз. «Немезида» вошла в облачный слой над планетой, а под облаками оказался причудливый мир сине-белого цвета. Корабль аккуратно проследовала мимо ледяных скал с зеркальными, серебристо-матовыми, хрустальными башнями, выступами, порталами, стрельчатыми сводами, ротондами, галереями и колоннами. Казалось, малейший шум или просто громкий звук обрушит эти хрустальные былинки колонн, которые подпирали циклопические своды снежного Тадж-Махала. Сила тяжести на этой планете была меньшая, чем на большинстве планет земного типа. И это порождало настолько выразительные формы зодчества, что готика и рококо бледнели при виде этого совершенства. Иногда мглистый слой разрывался и свет, попадавший на лед, дробился и искрился, подобно брызгам воды. Лед вокруг «Немезиды» вспыхнул радужными брызгами. Он тек и светился, в нем строились и преображались цепи изумительных построек. Из каждой трещины и грани, с каждого скола взрывались яркие радуги — поляризующие щиты защищали глаза экипажа.

— Так, — капитан посмотрел на Дайсуке, — найди такое место, где мы ничего не сшибем.

— Слушаюсь, — Дайсуке осторожно вел корабль между ледяных башенок и сверкающих колонн. Наконец, показалась ровная равнина. Предварительные замеры показали, что перед ними цельная и большая глыба льда. Вот на неё они и сели. Оделись потеплее. Вылезли. Осмотрелись. Кусок льда был покрыт сугробами. Они волнистыми холмами уходили к горизонту.

— Ой, как здорово! — воскликнула Гарланда, — что это такое?

Она зачерпнула полную пригоршню снега и подкинула его к небу.

— Это снег, — объяснил Лапочка Мак. Он нырнул в сугроб, потом выполз весь в снегу и улыбающийся.

— Он сухой и такой мягкий…

— И то, правда, — Дайсуке присел на корточки и стал пересыпать снег. Потом поднял глаза и… на него уставился один глаз. Круглый и голубой. В нем плескалось любопытство, потом рядом открылся еще один.

— А-А-А-А-А-А-А! — Дайсуке резво отпрыгнул от сугроба, споткнулся и запрокинулся на спину.

— Что случилось, Дайсуке? — к нему бежали Лапочка Мак, Гарланда и Логан. Из нижнего люка выглядывали встревоженные физиономии остальных членов экипажа.

— У сугроба есть ГЛАЗА!!!

— Не ври, — Логан подбежал первым, поднял Дайсуке, встряхнул, глянул на сугроб и замер.

Сугроб внимательно разглядывал Логана десятью парами глаз. Глаза были белыми, платиновыми, сверкающими и голубыми.

— Ты был прав, Дайсуке! У сугроба действительно есть глаза…

— А ты осмотрись, — деревянным голосом посоветовал Дайсуке.

Логан кинул взгляд на ближайшие сугробы и убедился, что в каждом сугробе не меньше десяти пар глаз.

— Что это такое? — Логан стал сдвигать народ в кружок за свою спину. Сугробы встали. Это оказались высокие существа с длинными конечностями и большими глазами. Они были одеты во что-то наподобие балахонов ку-клукс-клана, правда, оставалось непонятным — то ли это была одежда, то ли — эти балахоны являлись частью самих существ.

Существа быстро окружили ребят. Стояли и смотрели, потом вышел один маленький, подошел, взял Логана за руку. Ладошка существа была четырехпалая и холодная.

— Похоже, они хотят, чтобы мы пошли за ними? — предположила Гарланда. Её догадка оказалась верна.

Существа подвели ребят к большой ледяной скале, в которой был изящный стрельчатый вход. Пройдя в него, они очутились в мглистом коридоре с зеркальными стенами. Тусклый свет падал откуда-то сверху. В зеркальных стенах, причудливо изгибаясь, отражались, проходившие мимо, люди. Коридор привел в большое помещение. Скорее всего, это был зал — блестящий лед на полу, разложенный в виде снежинки, сверкающий лед на стенах, задрапированный белым покрывалом снега. Высокий стрельчатый потолок, подпираемый тонкими прозрачными колоннами. В середине зала стоял трон, высеченный из синего льда. Ребята подошли поближе, ибо существа отпустили их, как только вошли в зал, и дальше они двигались самостоятельно. В зале было абсолютно тихо и относительно тепло. На троне сидела девушка. Казалась, что она спала.

Парни и Гарланда остановились так, чтобы можно было разглядеть спящую. Это была худенькая девушка с белой кожей и длинными волосами цвета свежевыпавшего снега. На ней было сверкающее платье, сшитое из множества снежинок. Оно ниспадало до самых пят, скрывая ноги и подножье трона. От подола шли крупные снежинки, а выше снежинки становились все меньше и меньше. Вырез на платье был овальный, окантованный крошечными сверкающими снежинками. Сзади воротник имел форму стойки. С воротника спадала нежнейшая вуаль, напоминающая снежный туман. Рукава платья до локтя плотно облегали руку, а после локтя становились широкими и доходили до самого запястья. Девушка сидела, откинувшись на троне, и была видна сверкающая полоска на лбу. Видимо, это была корона. Венчала её громадная семиугольная снежинка. По обе стороны от неё находились шестиугольные снежинки поменьше, а от них тянулись пяти -, четырех -, трехлучевые снежинки меньшего размера.

Девушка пробудилась от сна и посмотрела на стоящих рядом с ней людей. У неё были голубые глаза с ярко-синей полоской вокруг зрачка. Она с любопытством оглядела их. По её голубым губам промелькнула лукавая улыбка. Она подняла левую руку и поманила к себе Гарланду. Та подошла к ней.

— Ты, женщина далекого мира, — голос девушки был как шуршание снега, падающего на жестяную крышу, — что привело тебя сюда? Что тебя мучает? Чего ты хочешь?

— Я пришла сюда с миром. У вас на планете есть некоторая вещь, которая нам нужна…

— Если я вам дам эту вещь, твое сердце успокоиться?

— Возможно…

— Ты непостижима, женщина далекого мира, но ты мне нравишься. Иди к своим мужчинам, и пусть ко мне подойдет тот, который в таком смешном круглом уборе.

— Хорошо, — Гарланда отошла от трона, направилась к парням.

— Дайсуке, она тебя хочет видеть.

— Ладно, — Дайсуке отправился к девушке на троне.

— Ты, странное существо, — приветствовала его девушка, — ты кажешься сильным, но в твоем сердце грусть. Отчего она? Объясни мне.

— Наш друг ушел.

— Он покинул пределы своей жизни?

— Нет, он не умер. Он просто покинул нас.

— Вот как. И та вещь, что я могу вам дать, вернет радость в твое сердце?

— Если мой друг вернется, то — да!

— Хорошо. Я дам вам эту вещь. Но вы должны будете сделать несколько вещей.

— Условия? Я должен посоветоваться с друзьями.

— Конечно. Ты сможешь это сделать.

Дайсуке вернулся к друзьям и рассказал им о словах ледяной принцессы.

— Соглашайся, — хмыкнул Логан, — у нас нет выбора.

— А вдруг эти условия окажутся неприемлемыми? Что потом скажет Мик?

— Мика здесь нет, поэтому выслушивать его запоздалое мнение необязательно. Не ты ли говорил, что с уходом Мика, решения придется принимать нам?

— Хорошо, — Дайсуке вернулся к принцессе, — мы согласны.

— Прекрасно. Мы здесь живем с незапамятных времен. Наша планета называется — Айхалла. Я — принцесса ДиФла-Ке. Моему миру угрожает опасность. Скоро сюда прибудут странные люди, подчиняющиеся идее, они хотят уничтожить мою планету.

— Твоя планета изумительна! — воскликнул Дайсуке, — трудно поверить, что кто-то при уме и памяти может уничтожить такую красоту?!

— Но это так, — ДиФла-Ке посмотрела в глаза Дайсуке, — они не знают о нашем существовании, они не ставили цели разузнать о нашей планете побольше. Они просто хотят уничтожить её. Поэтому первое условие. Выгоните их, пожалуйста. Я не желаю, чтобы красоту моего мира портили некрасивые пятна. Я просто хочу, чтобы они ушли.

— Нет проблем, принцесса, — Дайсуке улыбнулся, — мы это сделаем.

— Благодарю, — ДиФла-Ке положила свою ладонь на лицо Дайсуке, — ты странный, мужчина другого мира, но я знаю, что вы эту работу выполните. А затем я вам скажу, при каких обстоятельствах вы сможете получить свою вещь. Жить вы будете у себя на корабле, ибо мой дворец не приспособлен для таких, как вы. И наша еда вам не подходит. Ты можешь идти. Как только те странные люди прилетят, я дам вам знать.

Дайсуке, как истинный джентльмен, поцеловал руку принцессы и вернулся к своим друзьям, а принцесса вновь задремала.

Прошло два дня с момента приземления на Айхаллу. Ближе к вечеру третьего дня радар «Немезиды» засек ракету, опускающуюся на планету. Она встала в пятнадцати милях от «Немезиды», но не засекла её, ибо местные накинули на «Немезиду» снежное покрывало.

— Думаю, нам надо будет познакомиться с этими гражданами, — сказал Логан, — полагаю, эти братки с коммунистической планеты.

— А сколько у нас этих планет? — спросил Сагара

— Считай. Новый Китай — раз, Новая Северная Корея — два. Новая Куба — три, Планета Коммунизма — четыре. Новая Планета Коммунизма — пять и Планета СССР — шесть.

— Ты еще одну забыл, — отозвался Дайсуке, — Планета Развитого Коммунизма.

— Значит, всего семь. Пеленгатор можно настроить и послушать о чем они там треплются?

— Да, нет проблем, — Лапочка Мак быстренько настроил аппаратуру, послушал полчаса и потом сказал:

— А они там, на русском болтают…

— А кто у нас русский знает?

— Я знаю, — сказал Дайсуке, — и Гоемон знает, и Люпен.

— Я тоже, — хмыкнул Логан.

— И я, — улыбнулся Лапочка Мак.

— Ладно, тебя брать не будем, — Логан повернулся к Лапочке Маку, — ты попробуешь с местной аппаратурой разобраться, а на дело я возьму Дайсуке, Гарланду, Люпена и Сагару.

— Ладненько, — ответил МакГайвер, — я согласен на такой расклад.

На следующее утро ребята заняли наблюдательные посты рядом с прилетевшей ракетой. Это действительно была ракета, модернизованная, но все-таки устаревшего образца. Пришельцы вышли. Остолбенели от невиданной красоты. Постояли. Подумали… и вернулись в ракету.

Айхалла не имела кислорода, хотя и атмосфера у неё существовала. Поэтому у ребят были кислородные маски, как у полярников, закрывающие нос и рот, а также поляризующие очки на пол-лица. А пришельцы пользовались скафандрами времен первых космонавтов.

— Логан, — зазвучал голос в наушнике, спрятанном в очках, — если они начнут выносить аппаратуру, то прячьте её. Мы потом с Люпеном с ней поработаем и создадим щит над планетой.

— Хорошо, Мак, — ответил Логан и передал просьбу Мака по цепочке.

Пришельцы вылезли из своей ракеты и стали устанавливать механизмы. Они беспечно ставили их около сугробов, но стоило им отвернуться, как аппаратура пропадала. Пропавшие вещи вызывали у пришельцев всплески немотивированной агрессии, выражающиеся в большом обилии непечатных слов.

В конце концов, пришельцы остались без своей аппаратуры. Белое пространство… несколько человек в скафандрах… и одинокая ракета, возвышающаяся над сугробами. Космонавты почувствовали угрозу в белом безмолвии. Они сгрудились в тесную кучку и настороженно оглядывались.

Логан решил, наконец, появиться. Он дал знак, и все встали в своих сугробах, держа оружие. Разом надвинулись на космонавтов, окружили и нацелились.

— В общем, так, ребятки,— Логан приблизился к космонавтам, — ваше нахождение на этой планете нежелательно, поэтому я предлагаю вам забраться в свою посудину и отчалить отсюда.

— Мы отсюда никуда не уйдем, — из кучки выдвинулся бородатый мужик лет тридцати пяти, — мы осуществляем Проект, который позволит нам перемещаться по пространственно-временному туннелю в разные миры!

Логан вздохнул, с жалостью посмотрел на вдохновенного оратора и бесцеремонно прервал его:

— Друг мой, в каком веке вы живете? Все давно уже мотаются по галактике взад — вперед. Какие — такие пространственно-временные туннели? Да у каждого корабля, практически, есть гипердвигатели.… Улетайте отсюда, пока вы в порядке.

— Нас зовет Партия! Она призвала нас сделать эту работу! И мы её выполним!— радостно вещал бородатый мужик.

— Мужик, — наклонился к нему Логан, — ты тут руководитель?

— Ну, я,— приосанился бородач. Он был шире Логана в плечах, но ниже ростом.

— Пойдем со мной, поговорим как мужик с мужиком,— Логан приобнял его за плечи и повел в сторону сугробов. На полпути обернулся:

— Держите этих на мушке!

Дайсуке кивнул. Руководитель и Логан скрылись за сугробом.

— Это произвол! — пропищал тщедушный очкарик в мешковатом скафандре не по росту, — мы будем жаловаться!

— И кому вы собрались жаловаться? — спросил Дайсуке, — уничтожить такую красоту? И тех, кто на такой красоте живет? Вот им и надо жаловаться…

— Это неправильные данные,— проскрипел высокий тип с постной рожей, — по нашим данным эта планета — просто смерзшийся кусок газов и здесь нет никакой жизни!

— Вы с какой планеты, чудики? — спросил Сагара, — что-то вы такое устаревшее мелите…

— Мы с планеты Земля! — гордо прогудел пухлый товарищ в круглых очках.

— С какой именно? С Новой Земли? Нет, вряд ли, там таких уже давно не водится. На Старой Земле — заповедник. Как ваша страна называется? Кто у вас у власти стоит?— заинтересовался Люпен.

- Страна — СССР. Брежнев — Генеральный секретарь…

— Похоже, они из прошлого,— пробормотал Дайсуке, — вы, сколько сюда летели?

— Путь туда и обратно — сорок лет. Девять десятых этого времени в анабиозе.

— Какой у вас был год, когда вы улетели?

— 1974.

— Они летели двадцать лет сюда,— начал рассуждать Люпен, — это значит, что пока они спали в анабиозе, корабль попал в какую-то временную дыру, которая привела их к цели, но с опозданием на несколько десятков лет.

Космонавты заметно взволновались.

— Что произошло? Какой сейчас год? Что с нашей страной?

— Сейчас конец 2054 года. Страны под названием СССР давно не существует. Она сама развалилась. Старая Земля является заповедником. На Новой Земле процветает Россия. А вам надо отправляться на планету СССР.

У космонавтов подкосились ноги. Парни запихали свое оружие по кобурам и бросились на подмогу. Так их и застали Логан и руководитель. Бородач выглядел совершенно потерянным. И хотя под одним глазом у него лиловел синяк, а нижняя губа подозрительно распухла, он гордо прошествовал к своим людям и стал им что-то говорить. Пошептавшись, все хмуро посмотрели на ребят и направились к ракете. Через полчаса они взлетели.

— Что ты ему сказал?

— Правду. Правду про то, что его мир приказал долго жить. Он мне до последнего не верил. Упирался. Пришлось его стукнуть. Ну, а теперь можно идти к принцессе…

— Думаю, мы заслужили награду…

— Да,— Дайсуке проводил глазами уменьшающийся силуэт ракеты, — мы точно заслужили награду.

Принцесса ДиФла-Ке встретила их в тронном зале:

— Благодарю за проделанную работу. Теперь я вам расскажу и покажу, как вы найдете то, что вам нужно. Та вещь, что вы ищите, находиться в ледяном сердце планеты. Ледяное сердце планеты — оно глубоко под поверхностью. Чтобы туда пройти — надо посетить два места — Зеркало Памяти и Коридор Судьбы. Я вас провожу до коридора, ведущего к Зеркалу Памяти.

Она встала. Невысокая, по плечо Сагаре. Двинулась вглубь тронного зала. Совершенно бесшумно, только шелестело её платье. Принцесса остановилась перед темным провалом, чернеющий вход которого закрывали тонкие нити сосулек.

— Вниз идет снежная лестница. Там находиться Зеркало Памяти. Вам надо пройти на середину Зеркала и постоять несколько минут. Оно покажет, что у вас в памяти — грустные и веселые, ужасные и радостные моменты. То, что вы не хотите помнить, и то, что вы не хотите забывать. По одному человеку на зеркало. Затем вам предстоит попасть в Коридор Судьбы. Он покажет вам все, что случилось с вами с того момента, как вы открыли глаза, появившись на свет. И до того момента, как вы покинете пределы своей жизни. Могу предупредить, что показанное в Коридоре Судьбы не надо считать призывом к действию, вы просто должны узнать, а как вы поступите в дальнейшем — это уже ваше дело. Выйдя из Коридора Судьбы, вы очутитесь в ледяной пещере, где стоит ледяное сердце. Его нельзя разбивать. Но вы можете достать вашу вещь, только растопив его. Это самовосстанавливающийся лед, поэтому вам придется поторопиться, — принцесса оглядела трех парней и одну девушку, — я думаю, что вы с этим справитесь. Потом вас проводят в тронный зал. Желаю удачи!

Принцесса ушла, а народ полез в черный провал. Лестница была очень длинной, но не скользкой. Внизу их ждало огромное озеро, застывшее и черное.

— Давай ты, Дайсуке, первый иди, — выпихнули беднягу на ледяное зеркало.

Дайсуке прошел к середине и остановился. Озеро стало менять цвет, и ошарашенный Дайсуке увидел в нем все свои воспоминания — от радостных до грустных. От тех, что хочется гнать от себя, до тех, которые, как драгоценные камни, наполняют душу счастьем. Но таких счастливых моментов у Дайсуке было немного. А потом Зеркало погасло. Дайсуке прошел озеро и остановился на противоположной стороне. Стал дожидаться остальных.

Переправа через Зеркало Памяти заняло около полутора часов. Затем Дайсуке впихнули в мглистый туннель с таинственно мерцающими стенами. Первый шаг — и рядом с Дайсуке появилось два двойника на левой и правой стене. Вот он маленький, а вот он в школе, и все дальше уходил Дайсуке по коридору. И все старше становились его двойники. И в один момент они стали абсолютно идентичными. И дальше пошла его судьба, … Дайсуке запоминал все, что показывали стены, но при этом был уверен, что судьбу он вычертит иначе. Коридор привел его в огромную серебристую пещеру, в середине которой стояла глыба льда, напоминающая сердце. И в ней таинственно мерцал осколок ключа.

Дайсуке завороженно смотрел на него. Через час подошли остальные. Они также уставились на осколок ключа.

— Разбивать лед нельзя, — сказала Гарланда, — но как его растопить?

— Думаю, я знаю… — Дайсуке протянул руку и коснулся ладонью сияющего льда.

«Я люблю своих друзей, я люблю жизнь. Я люблю Мика. Я так хочу верить, что он вернется», — подумал Дайсуке, наблюдая, как его ладонь погружается в тающий лед. К нему подошел Логан и положил свою ладонь поверх ладони Дайсуке. Затем это проделали Сагара и Гарланда. Четыре ладони растопили лед, и Дайсуке схватил часть ключа.

— Теперь можно выбираться.

В глубине пещеры нашлась еще одна лестница, ведущая наверх. Поднявшись по ней, ребята оказались в тронном зале, но уже с другой стороны. Они поспешили к трону. Принцесса, увидев их, улыбнулась и сказала:

— Вот и хорошо. Двое из ваших установили щит над нашей планетой, и теперь нас никто не найдет. Вы все можете идти, а ты, сильный человек с грустным сердцем, останься.

Остальные вышли из зала, а Дайсуке остался.

— Ты увидишь своего друга. Но это произойдет при странных обстоятельствах, и ты не узнаешь его. Но знай, он вернется. Так что изгони грусть из своего сердца.

— Хорошо, я постараюсь, — Дайсуке поцеловал её руку и отправился вслед за своими друзьями.

— Что вы там установили… над планетой? — спросил Логан Лапочку Мака.

— Да ничего особенного, — ответил Мак, глядя на серебристое облако, переливающиеся на месте Айхаллы, — мы все лазерные генераторы поставили на одно время, и теперь лазерные лучи образуют над планетой щит, который недоступен большинству сканеров.

— Значит, планета теперь в безопасности?

— Ага.

— Ну, хорошо. А теперь куда мы направимся?

— Понятия не имею. Ули совместил координаты Айхаллы с местами, где мы были, и получилось, что если мы будем тихо ползти отсюда, то пройдет месяца полтора. А если применим гиперпрыжок — то две недели всего.

— Я за то, чтобы ползти медленно.

— Тогда давай к капитану, — посоветовал Лапочка Мак.

Капитан согласился ползти медленно. В ближайшем пространстве Айхаллы было три планеты. До первой планеты было три дня лету. Вот туда они и направились.

Приземлились в таком красивом кудрявом лесу. Только росли в этом лесу не березы и дубы, а хвощи и папоротники, только очень большие.

— Ну, кто пойдет наружу? — спросил капитан и оглядел свою притихшую команду. — Если Дайсуке прав, и Мик ушел для того, чтобы мы научились командному духу, то я сам назначу добровольцев.

— Может, жребий бросим? — предложил Дайсуке, — а то добровольцем по назначению… как-то не нравиться…

— Ладно, — капитан достал спички, обломал несколько кончиков и предложил народу.

Наружу пошли Дайсуке, Логан, Сагара, Лапочка Мак и Гарланда. Они прошли мокрый лес и очутились в долине. На холме возвышался замок, в котором вполне можно было снимать кино про вампиров. К нему вела извилистая тропинка, а на обочине этой дорожки стояло странное существо. Оно было замотано в чертову кучу всякого тряпья, в руках у него находился ящик с ручкой. Существо вертело ручку, из ящика лились дребезжащие звуки, а существо пискляво напевало:

Замок на горе стоит!

Год стоит! Два стоит!

Замок на пути стоит!

Моя милая леди!

Если в замок ты пойдешь,

Ты пойдешь, ты пойдешь,

То к утру ты там умрешь!

Моя милая леди!

Трупы в замке там лежат,

Там лежат, там лежат,

Много мертвых там лежат —

Моя милая леди!

Злой вампир все бродит там,

Бродит там, бродит там,

По ночам все бродит там!

Моя милая леди!

Тайну в замке он хранит,

Год хранит, два хранит,

Тайну он в себе хранит!

Моя милая леди!

— Это, что ж нам туда? — спросил МакГайвер в пустоту.

— А ты что, не хочешь разгадать тайну этого вампира?

— Хочу, но боязно. Дайсуке, а ты что скажешь?

— Ась? — Дайсуке очнулся от своих мыслей, — конечно, мы туда пойдем и узнаем тайну вампира.

И все весело направились к замку. Дверь в замок, при ближайшем рассмотрении, отсутствовала, в коридор намело много сухих хвощей и скрученных листьев папоротника. В разбитых окнах завывал ветер.

— Хм, — Логан возбужденно понюхал воздух, но ничем особенным не пахло. За окном быстро темнело. Причем создавалось впечатление, что рядом с замком и в самом замке время идет не так, как надо. Все сгрудились около дверного проёма, но вдруг сверху упал деревянный щит, замуровавший дверь.

В полнейшей темноте раздавались лишь завывание ветра и обрывки мелодии, которую они слышали от существа с шарманкой. Но вдруг и эти звуки оборвались. Послышалось хлопанье крыльев.

— Блин, ну, кто-нибудь что-нибудь сделает?! — крикнула Гарланда.

Дайсуке и Сагара выстрелили, ориентируясь по звукам крыльев. Вспышки осветили огромную черную летучую мышь. Летучка резко спикировала вниз, но около самого пола мгновенно выросла в большое лохматое чудище. Оно прыгнуло вперед. Когтистая лапа ударила Сагару, и он улетел куда-то в сторону. Дайсуке резво отпрыгнул в сторону, но тоже неудачно. Пол под ним провалился, и Дайсуке рухнул в темноту. Чудище опять стало летучей мышью.

— Дайсуке? Сагара? Вы где? — позвал Логан.

— Я тут, — отозвался голос Сагары, — только я не знаю, где именно.

— Ты говори, — посоветовал Логан, — я тебя найду по голосу.

Через полчаса Логан добрался до Сагары. Тот лежал на останках не то пуфика, не то низкого диванчика.

— Ты цел? — спросил Логан, помогая Сагаре подняться.

— Вроде да, — сказал Сагара и тут же похвастался, — я даже пистолет из руки не выпустил!

— Молодец! — похвалил Логан, — теперь еще найдем Дайсуке.

— А он где?

— Понятия не имею…

— Я его нашла, — Гарланда вытащила на свет лунный растрепанного Дайсуке.

— А ты как?

— Жить буду, — пробурчал Дайсуке.

И тут на них вновь спикировала летучая мышь. Сагара был её целью, но Дайсуке прикрыл его собой, и ему досталось по полной программе. Мало того, что Дайсуке был порван когтями чудища, его еще и впечатало в стену. Сагара разрядил всю обойму в тварь, но она исчезла. Сагара начал на ощупь искать Дайсуке.

— Дай? Дайсуке? Ты где? Откликнись?! — голос Сагары дрожал от волнения и страха за друга. Наконец, в темноте он кого-то нащупал. Гарланда пришла ему на помощь. Её глаза вдруг стали излучать синеватое сияние. И в этом сиянии предстал Дайсуке — бледный, несчастный и весь в крови. Сагара осторожно ощупал приятеля и убедился, что тот жив, несмотря на раны, оставленные на груди от когтей чудовища.

— Дайсуке, — Сагара поднял его на руки, — ты только держись, дружище.

— Он выживет, — Гарланда осмотрелась, — кроме этих ран, у больше него ничего не сломано.

Они оттащили Дайсуке до холла, и там увидели, что Логан яростно дерется с черным чудищем. Во все стороны летели клочки шерсти и брызгала кровь. Лапочка Мак жался в темном углу, не решаясь подойти к дерущимся.

— Мак, принимай Дайсуке! — Сагара подтащил Джигена к МакГайверу.

— А что с ним?

— Ранило его это чудище, проклятое. Блин, Мика рядом с нами нет. Он его бы вылечил.

—Но, Дайсуке-то, выкарабкается?

— Думаю, да.

Лапочка Мак удобно уложил Дайсуке на свою куртку. Он, единственный из всей команды, набросил на себя верхнюю одежду, когда уходили с корабля. Сагара присел рядом с телом друга. Гарланда стояла, подпирая стену, и её глаза мерцали голубым светом.

Логан ожесточенно рвал чудище когтями. Чудище злобно отвечало ему тем же. Но силы были неравны. Логан был отброшен в сторону, причем в ту, где расположились остальные члены команды. Сагара умудрился принять Логана на себя, в попытке защитить раненого. Но разные весовые категории сделали свое дело. Сагару с хрустом впечатало в стену тяжёлым телом Логана. И они оба, отлепившись от стены, рухнули недвижимой кучей на пол. Логан оказался внизу, а Сагара — наверху. Удар такой силы практически вышиб дух из Сагары, но Сагара оказался живучим типом. Возможно, из-за его военной подготовки. Но, все-таки, он сломал себе два ребра и руку. Правда, это выяснилось позднее, а в данный момент Сагара лежал, распластавшись на широкой спине Логана, и не подавал признаков жизни. Зато Логан очнулся очень быстро, зашевелился и осознал, что на его спине кто-то лежит. Пошевелил плечами. Этот кто-то стал сползать, Логан развернулся и поймал неизвестное тело в руки. Втянул воздух. Знакомый запах подсказал, что на его руках лежит Сагара. Логан обнюхал воздух, установил, где остальные, и двинул туда.

— Что случилось? — испуганно спросил Лапочка Мак, увидев на руках у Логана неподвижное тело Сагары.

— Кажется, я его придавил, — смущенно ответил Логан, — но я, честное слово, не хотел этого делать…

— Он пытался спасти Дайсуке, — объяснил Лапочка Мак, — но не рассчитал силы.

— А что с Дайсуке?

— Его ранило чудовище. Разорвало грудь. Но, Гарланда сказала, что Дайсуке выживет.

— А Гарланда где?

— А она стоит рядом с чудищем и что-то с ним делает. Велела сидеть тихо.

— Ладно, — Логан положил Сагару на пол рядом с Дайсуке и присел рядом.

Вдруг начало резко светлеть. За стенами замка занимался день, причём с очень большой скоростью. Лучи солнца хлынули в разбитые окна и осветили вестибюль. Гарланда стояла рядом с большой серой статуей, изображавшей клыкастое лохматое чудище с большими перепончатыми крыльями.

— А где большая летучка? — спросил Логан.

— Так вот она, — Гарланда показала на статую, — видите, как на неё солнце подействовало? С этим делом управились. Теперь займемся тайной замка.

— Ещё одна тайна? — отвесил челюсть Логан.

— Конечно, — улыбнулась Гарланда, — но прежде, вынесем ребят на свежий воздух. Мак присмотрит за ними, а мы с тобой пойдем за тайной.

— Согласен, — Логан взял на руки Сагару, выбил дверь и вышел наружу. Там царил веселый день. Тропинка убегала вдаль по холмам. Кудрявые папоротники что-то шептали на ветру, а с холма доносились дребезжащие звуки шарманки.

Логан уложил Сагару на мягкий мох газона и вернулся за Дайсуке. Лапочка Мак вышел вслед за Логаном и сел рядом с Сагарой. Потом Логан принес Дайсуке.

— Присматривай за ними, Мак, чтобы ничего не случилось.

— Я опять оказался бесполезен для всех! — тяжело вздохнул МакГайвер.

— Ничего не бесполезен, — возразил Логан, — ты защищаешь наши тылы. Это просто прекрасно.

— Спасибо, — удрученно ответил Мак.

— Не переживай, — утешила его Гарланда, — может быть твои умения пригодятся нам в следующий раз…

Мак остался снаружи, Логан и Гарланда отправились исследовать замок. При свете солнечного дня сооружение выглядело не столь зловеще, чем ночью. Разбитые окна и выбитые двери не придавали замку шарма, но скрипучие лестницы добавляли романтизма. Винтовая лестница, заржавевшая до такой степени, что по ней было страшно ходить, привела неутомимых исследователей в самою большую башню. Комната наверху этой башни была такой же заброшенной, как и все остальное. По ней гулял ветер, подымая пласты пыли. Гарланда пересекла комнату и ткнула кулаком в противоположную стену.

— Ломай стену, Логан.

— Зачем?

— За ней скрывается… тайна.

Логан пожал плечами и обрушил на стену кулаки. Через полчаса он управился. За стеной оказалась маленькая комнатушка, в которой находилось четыре тела. Одно, принадлежавшее, по-видимому, молодой девушке, полулежало у стены. Три других — поменьше — лежали рядом с первым.

— Господи! — пробормотал Логан, — несчастные. Это и есть тайна этого замка?

— Думаю, что да, — Гарланда присела над телами и внимательно осмотрела их, — хм…

— Что такое?

— Несмотря на то, что они напоминают мумии, все четверо живы…

— Да быть такого не может! Сколько они здесь находятся?

— Понятия не имею, — Гарланда поднялась и вышла из комнатушки.

— Ты куда?

— Я видела колодец во дворе. Принесу им воды.

Гарланда ушла. Логан остался с несчастными пленниками. Свежий воздух, проникший в их темницу, принес результаты. Мертвенная бледность ланит сменилась слабым румянцем. Тусклый цвет волос исчез. Оказалось, что у девушки золотистые волосы, а детей — розовые, синие и зеленые. Гарланда вернулась, принесла с собой ведро с водой. Смочила потрескавшиеся губы пленников. Слабо облизав капли воды, все пленники потянулись к ведру. Жадно всасывая воду, пленники темницы менялись. Их лица посвежели, кожа растянулась, глазки заблестели. А потом, из спин выросли прозрачные стрекозиные крылья.

Гарланда потянула Логана к выходу. Вслед за ними ползли плети и завитушки папоротников и хвощей. Замок завивался в зеленые кудри мхов. Вышли из замка, обернулись — большой живой холм вместо здания, растущий и тянувшийся во все стороны.

С холма полилась песенка.

Холм долго-долго тут стоял

Много лет, много лет,

Холм зеленый тут стоял-

Моя милая леди!

Феи жили под холмом

Фея — раз! Фея — два!

Только феи под холмом —

Моя милая леди!

Раз пришел туда вампир!

Злой вампир, больной вампир!

Разогнал всех фей вампир…

Моя милая леди!

Замок вырос из холма.

Страшный замок! Черный замок!

Замок зелень задавил!

Моя милая леди!

Заточил он в башню фей

В этой башне! В черной башне!

Этот злой больной вампир!

Моя милая леди!

И бегут, бегут года

Феи — в замке, феи — в башне…

Замок мертв, и мертв вампир.

Моя милая леди!

— Получается, мы освободили фей? — спросил у Логана Мак, подымая Сагару, пришедшего в сознание.

—Ага, — коротко ответил Логан, принимая Сагару на руки. Сагара не возражал против такой транспортировки. Дайсуке понесла Гарланда. А Мак пошел следом.

Очутившись на «Немезиде» раненые были отнесены в санитарный отсек, где ими немедленно занялась Гарланда, а остальные поспешили в камбуз доложить капитану.

Капитан их выслушал и велел взлетать. Примерно через полчаса, когда корабль очутился за пределами безымянной планеты, Логан поставил управление на автопилот и отправился проведать ребят.

Оба спали. Логан подсел на кровать Дайсуке и тихонько начал говорить:

— Зачем ты стал рисковать? Хотел заменить собой Мика? Но, из тебя плохой защитник. Тебя ранили … Конечно, я понимаю и признаю, что Мик тоже не всегда целым выбирается из передряг, но у него есть силы и есть браслет. И это его спасает. А что может спасти тебя? Только мы. Ну, зачем ты это сделал? Я не понимаю.

Как Логан не шептал, он разбудил Сагару.

— Мы остались без защитника, — отозвался Сагара, — и теперь мы все примерим на себя эту роль.

— Неплохой способ смерти, — Логан посмотрел на Сагару, — что тебе взбрело в голову?

— На самом деле, — заговорил Дайсуке, не открывая глаз, — мы не понимаем, как это Мик делает. Спасает нас из всех передряг и при этом излучает такую жизнерадостность. Я попробовал спасти и что? Мне больно… и противно.

— Почему?

— Потому что, я оказался тупым слабаком. И это еще простецкое дело. А если будет хуже?

— Если будет хуже, то вмешаются Логан и Гарланда, — ответил Сагара, — я тоже не гожусь на роль спасителя. Мы с тобой, Дайсуке, в пролете. Из нас хреновые спасители и спасатели. Мне надо больше тренироваться.

— Мне тоже, — подтвердил Дайсуке.

— Если вы установили, что из вас никудышные спасители, то зачем тренироваться? — Логан откровенно недоумевал.

— А затем, что Мику может понабиться наша помощь. Почему ты, Логан, никогда не задумывался об этом? Ты вообще предлагал помощь Мику? — Дайсуке повернул голову, открыл глаза и уставился на Логана, — ведь ты этого НИКОГДА не делал?

—Ну, не делал, — признался Логан, — но Мик НИКОГДА об этом не просил. А я не навязывался.

— И ты хочешь, чтобы Мик тебе доверял? Мы все хотим иметь надежные тылы. Если Мик обеспечивал тебе этот тыл, это не значит, что он не нуждается в том же самом.

Логан скрипнул зубами. Черт, а ведь это была правда! При таком долгожительстве Логан, конечно, давно ни к кому не испытывал привязанности. Да, у него были друзья, приятели, знакомые, с которыми он поддерживал отношения время от времени. Но Мик был другим. Он был, действительно, надежным тылом. То есть, Логан ЗНАЛ, что если он вернётся в Лос-Анджелес к Мику, то он сможет отдохнуть. И Мик не спросит с него и не попросит помочь.

Дайсуке молча посмотрел на Логана, потом сказал:

— Мы обеспечим надежный тыл Мику. Чтобы он знал, что за его спиной не понтовые слабаки, а действительно крепкая команда, которая может поддержать его в случае чего.

Логан тяжело вздохнул:

— Я не уверен, что после стольких лет знакомства с Миком, и после моего ничегонеделанья, Мик захочет иметь со мной дело. Я, вообще, чувствую себя бесполезным хрычом. Он нашел себе новых приятелей. Это ты, Дайсуке, ну и остальные тоже. А мне останется лишь болтаться на обочине его судьбы…

— Ты не прав, — возразил Сагара, — он любит и ценит тебя, но ты отталкиваешь его своим цинизмом и угрюмостью.

— А ты прямо веселый… слишком, — обиделся Логан.

— У меня чрезвычайные обстоятельства, — Сагара усмехнулся, — но до Мика мне далеко.

— Да, мы с Миком похожи, — Дайсуке тоже ухмыльнулся, — пусть у меня теперь шрамов побольше, но это не проблема. Я хочу, чтобы Мик вернулся побыстрее, но до того времени, когда он вновь очутится среди нас, мы должны стать сплочённой командой, достойной Мика.

— Да, ты мыслишь правильно, но, не ты ли говорил, что мы теперь должны обходиться без Мика?

— И что, по-твоему, нам нужно наложить табу на всякое упоминание о Мике? — рассердился Дайсуке, — не забывай, что он просто где-то там. Он… не погиб и не испарился. Он просто ушел…

—Нет, я против табу на его имя, но ты так часто его поминаешь, Дайсуке, что становиться понятно — не смотря на всю браваду, ты переживаешь о Мике больше всех.

— Вот еще чего, — Дайсуке вжался в подушку, — ничего я не переживаю, я и так знаю, что с ним все в порядке. Достаточно посмотреть на Лапочку Мака. Он же не жалуется на боль. Значит, и с Миком все — о`кей.

— А я и забыл об этой особенности Лапочки Мака, — улыбнулся Логан, — ладно вы отдыхайте, а я схожу и спрошу у Мака — не беспокоило ли его что-нибудь в последнее время?

—Ага, после ухода Мика, — съехидничал Сагара, — почему тебе не спросить прямо? А не ходить вокруг да около?

— А он боится, — ответил на это Дайсуке, — боится, что подумают другие о нем. О том Логане, который прячется внутри нашего несокрушимого.

— И кто внутри меня прячется? — спросил с подозрением Логан.

— Добрый и мягкий, сочувствующий всем, человек. Ты настоящий, но ты все это скрываешь, чтобы не обидели ненароком и в душу не наплевали.

— Обалдеть, — Логан вернул свою нижнюю челюсть на место и вышел из лазарета. Парни переглянулись и вновь погрузились в сон.

Корабль спокойно летел дальше.

Следующая планета была тихой и спокойной. Местные её называли Куетпулл — Тихий Омут. Главный городок обзывался — Стагнатпондс — Стоячие Пруды. Название вполне оправдывалось. В городке было тихо, сонно. Местные жители, как на подбор, умудренные возрастом старожилы, поросли ряской времен и тиной событий. И вообще весь город напоминал ковбойские городки времен покорения Америки. Церковь, салун, гостиница, кладбище и три десятка домов. Логан посадил «Немезиду» за городом рядом с цепью зеленоватых прудиков, возможно и давших название городу.

Дайсуке и Сагара были слишком слабы после полученных ранений, поэтому их оставили на корабле. Остальные пошли узнавать, куда они, собственно, прибыли.

После разведки все вновь собрались на корабле.

— Ну, что скажите? — спросил капитан.

— Город называется — Стоячие Пруды, — сообщил Лапочка Мак, — все у них настолько хорошо, что прямо замечательно. Но, есть одно но…

— Какое? — полюбопытствовал капитан.

— Мы прибыли накануне большой беды.

— Они тебе объяснили, что они имеют в виду?

— Да, — Лапочка Мак оглянулся на остальных и продолжил, — южнее города есть место. Его называют Блэкхилл — Черный Холм. По преданиям, там был город, но что-то случилось. И город погиб. И каждый год в канун гибели города, с Блэкхилла приходят тени. Они бродят по городу в поисках того, кто сможет им помочь. Помочь обрести покой. Местные прячутся и не выходят в город. Есть поверье, что те, кто встретит на улице тень с Блэкхилла, то умрет в страшных мучениях.

— Это невероятно, — фыркнул Дайсуке.

— Что смешного сказал Лапочка Мак? — капитан обернулся к Дайсуке.

— Мак ничего такого не сказал, — ответил Дайсуке, — просто я подумал, что наши нынешние приключения напоминают Страну Оз. Мы только разгадываем тайны. Озма — принцесса ДиФла-Ке. Она обрела свою планету. Избавили фей от вампира. А теперь поможем теням разобраться с их гибелью.

— Ты уверен, что это нам по плечу? — спросил Логан, — если есть поверья, то значит, есть доказательства.

— Я займусь этим делом, — улыбнулся Лапочка Мак, — если моих знаний на это не хватит, привлеку Люпена.

— Я присоединяюсь к тебе, — засмеялся Люпен, — пора взбодриться и поломать мозги.

— Ладно, — капитан махнул рукой, — добровольцы найдены. Начинайте работать.

На следующий день Люпен и МакГайвер отправились к Черному Холму. Путь был недолог, но чем ближе они подходили, тем безжизненней был пейзаж.

Прослеживалась четкая граница между окружающим миром и холмом. Вокруг холма все утопало в зелени, хоть и не было видно ни одной птицы, и не одного зверя. А зелень была замечательной — яркой, сочной и при этом очень неестественной. А сам холм был черным. Абсолютно черным, без намека на клочок зелени. Рядом с холмом стояла полуразрушенная хижина. Парни заглянули в неё. Из всей мебели — лишь большой несгораемый шкаф и люк в полу.

— Как ты думаешь, куда он ведет? — спросил Мака Люпен.

— Давай узнаем, только давай, сперва, посмотрим, что в шкафу…

— Хорошо.

Открыли шкаф. Там обнаружились несколько радиационных костюмов, типа таких, что показывают на сотрудниках сверхсекретных лабораторий. Парни облачились в костюмы, забрали дозиметры и спустились в люк.

Внизу обнаружилась штольня, которая вывела их в город. Мертвый город. Город — призрак. Заодно выяснилось, что город не ЗАСЫПАН землей, а имеет над собой купол явно искусственного происхождения. Дозиметры вовсю пищали.

— Что же это такое? — просипел Люпен.

— Город погиб в результате ядерной катастрофы локального характера,— пояснил Мак, — просто тут надо разобраться. По-крайней мере, до сегодняшней ночи. Так что пошли. Осмотрим город. Установим, где именно это произошло.

Парни отправились дальше. Город имел весьма четкие границы. Выражалось это в том, что некоторые дома были обрезаны. Какие — вдоль, какие — поперек. А в центре находился завод. Он был окружен пятиметровой стеной, поверху которой проходила колючая проволока. Парни нашли ворота, но они висели на одной створке, вогнутые в сторону города и покрытые слоем окалины. На территории завода привлекали внимание высокая черная башня, развороченный корпус и полностью выбитые окна во все остальных помещениях. Пройдясь по заводу, парни поняли, что тут произошло нечто ужасное. На стенах уцелевших корпусов остались силуэты, выжженные титаническими силами ужасного взрыва.

— Силуэты!

Разорванных снов

Силуэты.

Мертвых домов

Силуэты.

Раздавленных грез

Силуэты.

Белых берез

Силуэты.

На серой стене

Силуэты.

В радиоактивной воде

Силуэты.

Выжженных звезд

Силуэты.

Пепельных слез

Силуэты.

В небе ночном

Силуэты.

В баре крутом

Силуэты.

На темном асфальте — людей

Силуэты.

В рыжей траве — зверей

Силуэты.

В воздухе лоскуты бед

Силуэты.

Трупов нет —

Силуэты!

— Чье это стихотворение? — спросил Люпен, — идеально подходит к этому месту…

— Не знаю. В сети нашел,— ответил Лапочка Мак, — ты прав, точное попадание. Тебе дышать не трудно?

— Есть немножко. Думаешь, воздух кончается?

— Давай пойдем в башню. Там, наверняка, есть воздух и место без радиации.

Парни поспешили в башню. В ней обнаружился вполне исправный лифт, который вознес их на самый верх. А наверху нашлась комната со шлюзом. Парни вошли в него. Шлюз закрылся, парней обдало струями воды и чем-то еще. Потом загорелась надпись на двух языках:

«Радиации нет. Кислород». Парни вышли из шлюза в комнату, сняли радиационные костюмы, вздохнули полной грудью, а потом осмотрелись.

Они находились в овальной комнате. Одну часть стены занимало огромное окно темного стекла, вторую часть — множество аппаратуры с погасшими мониторами. Около окна — стол, на нем — кипа листочков. Листочки были исписаны крупным корявым почерком.

Люпен наклонился посмотреть:

— Глянь-ка, Мак, текст на русском…

— Ты, надеюсь, русский знаешь?

— Угу.

— Вот сейчас и выясним, что у них произошло, — МакГайвер сел за стол, аккуратно разложил листки по датам и принялся за чтение.

-«… 6 апреля 1993 года 8 утра. Проводим экстракцию урана и плутония для зарядки в лучевой ускоритель нового образца. Наши западные коллеги о нем не знают, поскольку его делали в обстановке совершенной секретности.

8.20 — планерка. Начальник цеха номер восемь говорит, что наблюдаются перебои с электричеством.

8.50. — я поднялся в башню. Мой помощник нервно курит внизу. Надо позвонить супруге.

10.00 — экстракция урана проходит нормально…

11.20 — В нашей комнате то и дело гаснет лампочка. Уран загрузили в ускоритель. Через пять минут его подключат.

11.50 — все нормально…».

После этого листка Мак не мог никак найти продолжение. Потом все-таки нашел.

« 10 апреля 1993 года. 15.30 — наконец, я в состоянии рассказать, что случилось 6 апреля. До 12 часов 58 минут все было нормально. Потом вырубился свет на всем заводе. Башня закачалась. Затем свет включился. Я, естественно, покинул свой пост, чтобы сходить и узнать, что, собственно, случилось. Небо надо мной серого цвета. Пол — завода отсутствует. Там, где находились проходная, заводоуправление и цеха под номерами 5, 10 и 12, пустое место. Песок гранитного происхождения. Все. Я в ужасе мечусь по заводу. Все делают то же самое. Цех номер восемь на месте. Все в панике. Не один телефон не работает. Уцелевшие начальники отпускают всех по домам.

Моего дома НЕТ!!! Я бегу на соседнюю улицу, где живут мои родители. Их дом на месте, но квартира моих родителей оказывается, распилена на две части. Я не знаю, куда бежать. Все мысли о супруге, родителях и…о, боже мой, детях. Пытаюсь вспомнить. Дочка в садике. Сын в школе. Но школы нет. А садик ближе к заводу. Бегу туда. Ничего не ходит. Ни одной машины. И тишина.

Дочки нет в садике!!! Выясняю, девочка заболела, за ней приехала мама. ААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!

Есть приятель, живет рядом с заводом. Работаем вместе. Сейчас на больничном — производственная травма. Несусь к нему. Он дома. Открывает мне — напуган и трясется. В его квартире куча народа. Врачиха, наш начальник с дочкой, мастер производственного участка с матерью, дворник, два мента и баба Люся „Паникерша“. Все это сообщество плачет, молится, и у всех дикие глаза.

Утром идем осматривать город. От города осталось несколько кварталов. Часть главной площади, немножко от городского парка. На уцелевшей площади три аптеки, банк, три магазина, садик и пол-ментовки. Народу мало. Я все думаю о моих родственниках. Начальник говорит, что нам придется выживать самим, потому что окружающая среда нисколько не похожа на Землю. Он начинает думать по поводу того, возможно ли из подручных материалов собрать солнечные батареи…

11 апреля — я на работе. Полным ходом идет сборка батарей. Оставшегося уранового сырья нам хватит лет на шестьдесят, но его нельзя использовать. Оно для ускорителя. Поэтому мастерим солнечные батареи и ветряки.

13 апреля — вроде работаем. Мой помощник высказал бредовую идею о перемещении через пространство. Типа, мол, из-за резкого скачка энергии, наш завод с частью города был продублирован и отнесен в неизвестное пространство. Сию бредятину он высказал на планерке, и все включились в этот спор.

Высказались за теорию суперструн, „кротовых нор“ и петлевой квантовой гравитации из-за разрыва бозона Хиггса. Думаю, что реальность более прозаична. Случилась авария.

23 апреля — занимаемся лучевым ускорителем. Строим бункер под восьмым цехом. Работа трудна. Всё — лопатами. Бензина нет, солярки тоже. Перешли на пайки. Когда съедим запасы, умрем с голоду.

15 мая — Провели праздники. Заодно подсчитали, сколько нас человек осталось в городе. Пять тысяч. Немного, но и не мало. Сижу рядом с башней, смотрю в небо. Рядом клюют воробьи. Начальник говорит, что когда птицы исчезнут, можно просто протягивать ноги.

3 июня — Лучевой ускоритель установлен в бункере. К нему протянуты множество проводов. Изобретатель клянётся, что на этот раз все получиться, и мы окажемся, где нам положено, на планете Земля.

22 июня — включили ускоритель…

Неизвестно какое число, неизвестно какого года — ускоритель взорвался к чертовой матери! Я жив. Сидел в башне, слушал восторженные вопли моего помощника, наблюдавшего за ускорением частиц. И вдруг — бабах! Мониторы все сгорели и погасли. Я бросился к окну. Оно сделано из специального материала, поэтому только оплавилось по внешней стороне. Восьмого цеха нет в помине. Внутри него бушует белый сгусток света. Остальной завод выглядит как после бомбардировки. Не дверей, ни окон. Я облачаюсь в радиационный костюм и выбегаю на улицу. Никого нет! Внутри меня рождается паника. Я бегу по территории. Никого нет. Вообще!!! Никого!!! Выбегаю за ворота. Ворота в согнутом состоянии, на одной створке и покрыты слоем сажи. Город мертв. Я просто понимаю это. Я возвращаюсь обратно.

* * *

— я один. Один в городе. Мне смешно. По-моему, я схожу с ума. Мне чудятся мои товарищи по работе. Я прогулялся до магазина. Жрал продукты, и плакал, и смеялся, и орал.

* * *

— к черту костюм! Перспектива сдохнуть от старости меня не прельщает. Буду ходить без костюма. Плевать на радиацию. Надеюсь, помру.

* * *

— все. Я умираю. Кровавый понос. Волосы лезут.

* * *

— прощайте все. Хотя… никого здесь нет. Я ухожу».

Это был последний листок.

— И что это было? — Люпен оторвался от аппаратуры.

— Забавы с ускорителем, — ответил МакГайвер, — он у них взорвался.

— Понятно. Но, уже стемнело. Есть ли резон отправляться на корабль?

— Нет. Я думаю, что нам лучше здесь остаться.

Ночь спустилась быстро и окутала мрачный город — призрак черной пеленой. Мак посмотрел в окно. На месте восьмого цеха светилось белое пятно ускорителя. Вокруг него метались серые тени. Потом эти тени сбились в толпу и потянулись прочь.

— Ты уже знаешь, что нам делать? — спросил Люпен.

— Завтра отправишься в город, — ответил Мак, — нам надо обеспечить нас кислородом и пищей. Поэтому ты привлечешь наших, соберете много металлолома. Принесешь сюда. Смонтируем кислородный мини-заводик. Потом подумаем, что нам делать дальше.

— Хорошо, а с тенями как?

— Давай завтра. Мы устали, да и голодные в придачу. Так что лучше нам лечь спать.

Утром Люпен облачился в костюм и отправился наружу. МакГайвер остался в городе-призраке. Люпен облазил Стагнатпондс вдоль и поперек. Три мусорки, отравляющие жизнь горожанам, были вычищены до дна. К концу дня Люпен привез к хижины столько железа, что могло хватить на небольшую армию. Сходил за Маком, накормил его, а потом принялись за работу. На кислородный завод у них ушло четыре дня. Затем МакГайвер посветил в свой план Люпена.

— Мы делаем большой уловитель, поместим его над излучением. К уловителю приделаем преобразователь и накопитель. От него проведем кабели к охладителям. Они будут работать на мусоре, благо этого достаточно. Электричество будет играть роль электролиза для бетона и металлов. Внутренние уловители будут конденсировать водород и кислород. Таким образом, появиться вода. Она будет поступать в охладитель, превращаться в лед, который будет падать в траншею, которую мы выкопаем рядом источником излучения. Внизу траншеи, скорее всего, будет жарко — лед начнет плавиться и испаряться. Вода вновь будет улавливаться конденсаторами, … и все будет повторяться сначала.

— Думаешь, это все будет работать? — озабоченно спросил Люпен.

— Полагаю, что да, — заявил Мак, — все это будет продолжаться довольно долго, пока ускоритель фонит. А потом это все сойдет на нет. Постепенно, конечно.

— Ну, тогда…. Приступаем к работе.

На исполнение плана Мака было угроблена целая неделя и еще две недели на переделки некоторых частей этого плана. Работа была адской, но она того стоила. И спустя три недели, МакГайвер и Люпен стояли около бетонного сооружения, скрывающего под своими сводами деяние рук человеческих.

— Ну, что ж… — тяжело вздохнул Люпен, — работу можно считать завершенной.

— Конечно, — ответил Мак, — главное, мы защитили тени от проникающей радиации, хотя, им-то уже пофигу.

— А что случилось с автором записок?

— Полагаю, что почувствовав смерть, он кинулся в ускоритель. Был ли он при этом счастлив, трудно сказать…

— Да, страшная смерть. Я бы не рискнул бы такое проделать.

Парни вышли из города-призрака через хижину и отправились на «Немезиду».

— Вы, ребята, молодцы! — похвалил их Логан, — действительно, умные ребятки. Насчет Лапочки Мака я не сомневался, а вот насчет тебя, Люпен, сомнения были. А теперь я вижу, что ты не только стрелять умеешь.

Парни зарделись от удовольствия. Когда все взошли на борт, «Немезида» взлетела в сереющее небо. Напоследок Черный Холм преподнес им сюрприз. Из его верхушки, устремляясь к звездам, пошел столб серебристого света. Он пронзил пространство недалеко от корабля, и все увидели, что это был не свет. Это были души города-призрака. Теперь они могли уйти на покой, поскольку источник их беспокойства был надежно заперт.

— Насколько надежен тот саркофаг, которым вы покрыли эту радиацию? — спросил Дайсуке Люпена, когда Куетпулл скрылся в звездных пучинах.

— Лет на пятьдесят — шестьдесят хватит, — ответил тот, — ресурс, вырабатываемый излучателем, велик, но наступит день, когда он перестанет гореть, и тогда наш саркофаг начнет разрушаться. Если б Мик здесь был, он конечно бы отправил этот город куда-нибудь далеко и понадежнее, но его нет.… Пришлось самим выкручиваться.

Третья планета от Айхаллы имела серый и унылый вид. Зачем они туда приземлились, экипаж «Немезиды» толком не понял. Какое-то неведомое чувство вынудило их приземлиться на эту унылую планету.

Всю планету занимала гигантская пустыня. Кое-где торчали свидетельства инопланетной культуры, выражавшиеся в кривых башнях, полуразрушенных стенах и полузасыпанных городишках. Вот в такой полуразрушенный городишко они и приземлились. В нем нашлись представители инопланетной культуры. Ящерообразные твари выползли из всех щелей поприветствовать гостей. Они оказались очень приветливым народом, а местный глава и вовсе был мудрым. Пятиметровая ящерица без чешуи и седой бородой.

— Добро пожаловать на Мирагессерт, звездные странники! — поприветствовала их эта мудрая ящерица, — решили вспомнить детство или попытать счастья?

— О чем вы говорите? — спросил Логан.

— Наша пустыня отличается свирепым нравом. Она может запросто свести с ума или убить вас.

— Да мы туда не собираемся вовсе, — возмущенно сказала Гарланда, — что нам там делать? Мы просто отдохнем в вашем городке и утром улетим.

— Хорошо, — мудрая ящерица заковыляла прочь.

Испытывать себя на прочность решились немногие — Логан, Дайсуке, Шидори и Майкл. А остальные остались на корабле. Решительную четверку разместили в местном подобии гостиницы. Их плотно накормили и, спустя час, на городок упала ночь. Черная и непроницаемая.

Дайсуке спал крепко, и ему ничего не снилось. Утром, встав с кровати, Дайсуке обнаружил, что номер, который он занимал, разрушен. За ночь в номер намело песка. Дайсуке удивился этому обстоятельству, оделся и спустился вниз. Все вокруг выглядело заброшенным и одичавшим. В доме никого не было, как и не было самого дома. И не было «Немезиды». Дайсуке запаниковал, но вовремя вспомнив о Мике, взял себя в руки. Убедившись, что в гостинице никого нет, он отправился в путь по занесенным улицам.

Ходил он долго, но город был разрушен, и никого не попадалось. Лишь ветер свистел в мертвых домах, и шуршал песок, осыпаясь с дюн. Чувство времени у Дайсуке притупилось окончательно. Нарезая круги по засыпанному городу, он уже не понимал, сколько времени он провел на ногах — час? Два? День? Неделю? Месяц? Год? А может несколько лет?

На одном из кругов он запнулся обо что-то и упал лицом в песок. Ему уже ничего не хотелось делать. Но его внимание привлек писк, раздававшийся из-под развалин одного из домов. Дайсуке поднялся, отряхнулся и побрел на звук.

Под развалинами обнаружилась Шидори. Она была вся в песке и пыли, и она горько плакала.

— Я тут, — хрипло сказал Дайсуке, — не бойся, мы выберемся…

— Я уже, неизвестно, сколько тут хожу, — всхлипнула Шидори, — я потеряла счет времени, … Я хочу спать, и пить, и есть, … но ничего этого нет. Я ничего не нашла

— Успокойся, — Дайсуке осмотрелся. Ему в голову пришла дикая идея, но почему — то, Дайсуке был уверен, что, несмотря на кажущуюся дикость этой идеи, она ПРАВИЛЬНАЯ. Взгляд Джигена остановился на железной пластине, выглядывавшей из-под песка. Он шагнул туда, вытащил её и вернулся к Шидори.

— Сейчас будет вода, — и с этими словами полоснул себя по левому запястью. Брызнула кровь. Дайсуке прижал свое запястье к губам Шидори:

— Пей…

Та благодарно прильнула к ране и стала пить солоноватую горячую кровь Дайсуке. Дайсуке никогда не отличался полнокровием, и спустя какое-то время ему стало обводить голову. Но Шидори уже напилась и четко бинтовала его запястье.

— Какой ты храбрый, Дайсуке — кун. Пожертвовал своей кровью…

— Нет проблем, — пробормотал Дайсуке, поражаясь своему слабому и надтреснутому голосу, — я бы поспал, если ты не против.

— Нет.

Дайсуке вытянулся в тени развалин, положив голову на колени Шидори, и уснул тревожным беспокойным сном. Сию идиллию нарушил Майкл. С какой стороны принесло этого фотолюбителя, Шидори проглядела, но он вполз в эту благодатную тень и тихо спросил:

— Что тут случилось?

— Ничего такого, — ответила Шидори, — Дайсуке-кун спит.

— А почему у него запястье забинтовано?

— Потому, — Шидори не стала вдаваться в подробности.

Этот разговор кончился тем, что Шидори прикорнула на плече у Майкла и уснула. А затем их троих обнаружил Логан. Этот четко знал, что вокруг него. Наваждения наваждениями, а нюх обмануть практически нельзя. Нюх говорил Логану, что рядом вода, а троица спящих сидела прямо с водой. Но глаза не видели воды. Поэтому Логан сел к своим приятелям, сгреб всех троих и тоже задремал.

Дайсуке проснулся и открыл глаза. Он был в номере. В чистом, красивом номере местной гостиницы. Никакого песка, никакого ветра, но… боль в левом запястье. Дайсуке поднял руку. Да, запястье было замотано грязной тряпочкой, и сквозь неё сочилась кровь. Дайсуке размотал тряпку. Запястье было разрезано. Дайсуке вздохнул, оделся и отправился вниз. В вестибюле он встретил Майкла, Шидори и Логана. После попыток выяснить, что кому снилось, все решили вернуться на корабль. Так они и поступили.

«Немезида» покинула Мирагессерт и направилась в космос. Отлетев на несколько парсеков, капитан приказал рассчитать координаты гиперпрыжка. Ули управился с этим за полчаса.

Корабль прыгнул. Они оказались в более знакомом участке космоса, и впереди находилась планета, на которой была база космических рейнджеров. Туда они и направились.

На планете их ожидал сокрушительный удар. База космических рейнджеров была разграблена и уничтожена. Немногочисленные местные жители рассказали ребятам, что в начале Войны на базу напали баньши. И пока единственный экипаж, который отсутствовал на базе, успел вернуться, все было уничтожено. Раньше сие место называлось форт Надежды, а теперь оно — форт Последней Надежды. Но народ тут живет. Немного. В основном те, кто пришел после войны. Беженцы с уничтоженных планет и разграбленных кораблей. А рейнджеров больше нет. Уцелевший экипаж улетел.

— Вот тебе и на, — сердито сказал Логан, — а я собирался разжиться информацией насчет Мика. Думал, что, уже два месяца прошло с момента его исчезновения. Может, он нас уже ищет.

— Ну, рейнджеры нам бы не помогли, — ответил на это Дайсуке, — если, конечно, Мик сам бы к ним не обратился. Я собираюсь навестить тутошние бары и поспрашивать народ, может кто-то что-то видел или слыхал?

— Один пойдешь? — Логан посмотрел в иллюминатор.

— Сагару возьму, — Дайсуке уставился туда же.

«Немезида» стояла в горной долине. Слева неё располагалась брошенная баса рейнджеров, справа — горы. На север и на юг из долины вели дороги. На севере была каменистая равнина. Посередине этой равнины стояло невзрачное здание. На юге — тропа вырастала в довольно побитую дорогу, скрывающуюся за горизонтом.

Дайсуке и Сагара отправились на север. Они вооружились, на всякий случай. Приземистое неказистое здание оказалось кабаком, претендующим на гостиницу. Рядом с ним стояло сорок пескоходов, два джипа на гусеничном ходу, пять животин неизвестного вида и велодельтоплан устрашающей конструкции.

Внутри было шумно, пыльно и… скучно. Дайсуке таких местечек столько перевидал, что мог с уверенностью сказать, бармен может заметить лишь того, кто, будет, отличим от остальных. Пробившись к стойке, парни уселись на высокие стулья и начали оглядываться. Тут к ним подкатил бармен:

— Что заказывать будем?

— Мне виски со льдом, — ответствовал Дайсуке.

— А мне ром, — попросил Сагара.

Когда бармен принес требуемое, Дайсуке обратился к нему:

— Приятель, ты тут не видал парня? Невысокий, тёмно-русые волосы, одет в серую рубашку, черные джинсы, черную куртку и черные берцы…

— А что он пьет?

— Ром…

— За дальним столиком ребята пьют ром, но такого у них нет. А вот вчера приходил кто-то весь закутанный по самые глаза. Заказывал мохито. Не ваш?

— Нет, не наш, — Дайсуке огорчился, но не подал виду. Взял свой стакан и пригубил коричневую жидкость.

Полчаса, проведенные в баре, ничего не дали. Сведений о Мике не было. Расплатившись, парни побрели к выходу.

— Эй, ты, в шляпе, а ну-ка стой!!! — внезапно раздался окрик. В баре все замолчали, а парни остановились. Повернули голову и увидели того, кто кричал. Это оказался, разряженный как петух, тип. Он, указывая на Дайсуке пальцем, закричал:

— Это тот придурок, из-за которого мы не смогли ограбить то казино!!!

Вся его многочисленная компания стала оглядываться на ребят, зашумела и полезла из-за столов. Дайсуке не собирался дожидаться развития событий, схватил Сагару за руку и рванул на выход.

— Куда мы несемся? — спросил Сагара, — мы вооружены и запросто можем перестрелять этих придурков.

— Если ты не заметил, их целая куча. И патронов на всех не хватит, — Дайсуке пыхтел рядом.

Убежать им не удалось. Сзади раздался выстрел, и Сагара, споткнувшись на ходу, полетел на землю. Дайсуке затормозил, развернулся и бросился к другу.

— Что с тобой? Ты ранен?

— Ага, — Сагара попытался встать. Не получилось, и он со стоном опустился обратно прямо на мелкую гальку, — нога…

Дайсуке быстро осмотрел рану. Пуля попала в бедро и застряла в мясистой части. Кровищи было море. Джиген снял с себя галстук — отправился в бар при полном параде — и стал накладывать жгут. Делал он это быстро. Потом поднял Сагару на руки и помчался дальше. Далеко не убежал.

Второй выстрел поверг Дайсуке на камни. При падении он закрыл Сагару так, чтобы тот не расшибся. Несколько минут все было тихо. Потом Сагара выполз из-под Дайсуке, перевернул его на спину и ощупал. У Джигена было пробито правое плечо. Калибр пули был крупным, и дыра в плече, из-за этого, размером чуть ли в не теннисный мячик. Когда Дайсуке пришел в себя, было уже поздно что-либо предпринимать. Они были окружены огромной кучей народу на пескоходах. Пескоход — это снегоход, только на воздушной подушке, кроме этого, он ничем от оригинала не отличается.

— Ну, что, козел?! — обратился предводитель к Дайсуке, — я тебя узнал, теперь не отвертишься. Смотрю, напарника поменял. А вот это зря. В общем так. Колешься, куда дели золото, не убьем. Нет, убьем, но попозже. Не говоришь — убиваем сейчас!

Дайсуке выслушал речь вожака молча. Посмотрел на Сагару. Тот кивнул. Они сели спина к спине.

— У меня три обоймы, — пробормотал Сагара.

— У меня тоже, — подтвердил Дайсуке, — и шесть пуль в барабане. Может, всех с собою не возьмем, но ряды прорядим, прежде чем нас изрешетят.

Дайсуке повернул голову, искоса посмотрев на Сагару. Тот ответил ему тем же… Взгляд карих и серых глаз на мгновение встретился. Дайсуке ухмыльнулся. Выхватил свой магнум и взвел курок. Он чувствовал, что Сагара сделал то же самое.

«Я чувствую, тебя, Сагара. Я знаю, что ты то же это чувствуешь. Пускай пули изрешетят нас, но какое-то мгновение ты будешь моим щитом, а я — твоим. Потому что, это правильно и потому что, это достойно Мика», — Дайсуке улыбнулся и приготовился стрелять.

Но возможность умереть достойно ребятам в этот раз не представилось. В плотном круге оцепления, рядом с парнями возникло нечто. Как только слабая дымка вокруг силуэта утихла, все присутствующие получили возможность его разглядеть.

Это был человек, но закутанный в такое количество одежды, что трудно было понять, кем он является на самом деле. На руках перчатки без пальцев, на голове типа банданы или чалмы. Глаза закрыты поляризующими очками, рот и нос замотаны тряпками.

— Расстрелять их всех, — распорядился вожак горе — грабителей.

Но это не удалось выполнить. Незнакомец вытянул со спины клинок и быстрыми движениями скосил всех преступников. Они даже не смогли выстрелить. Не успели.

Дайсуке опустил револьвер. Он понял, что с этим парнем им тягаться невозможно. Слишком большая скорость. И когда незнакомец подошел к ним, Дайсуке разжал ладонь, и револьвер упал на камни.

Незнакомец внимательно наблюдал за ними. Сагара подобрал оружие и прошипел Дайсуке:

— Что ты делаешь? Как ты можешь сдаваться?

— Мы бессильны против него, — слабо ответил Дайсуке, — он чертовски быстр, и его клинок совершенен. Мы не можем ничего предпринять, как умрем. Я сожалею, что втянул тебя в эту авантюру, Сагара, но если можешь, прости меня.

— Идиот, — выругался Сагара, — не проси прощения за это.

Незнакомец прервал эту идиллию. Он быстро приблизился к ним, отвел в сторону ствол ТТ и наклонился над Сагарой. Его пальцы быстро пробежали по ране. Он раскрутил жгут, наложенный Дайсуке, достал маленький перочинный ножик, разрезал штанину. Нож спрятал, ощупал рану, вновь вынул ножик, поковырялся в ране остриём. Сагара взвыл и вырубился. Дайсуке с отупением глядел на это, не в силах разуметь, какого это черта их спасают…

Незнакомец вытащил две бутылочки, открутил им пробочки. Сперва из одной капнул на рану, потом из второй. Вытянул откуда-то широкий бинт и стремительно забинтовал Сагаре ногу. Закончив с этим, незнакомец перенес Сагару на один пескоход и вернулся к Дайсуке. Тот тупо пялился на этого доброго самаритянина. Закутанный человек настойчиво уложил Дайсуке на камни и вплотную занялся его плечом. Через какое-то время все было кончено. Незнакомец вытащил из своих лохмотьев небольшую фляжку и дал отпить содержимое Дайсуке. Питьё произвело на Джигена отрезвляющее действие. По-крайней мере он теперь точно соображал, что надо делать. Незнакомец довел его до пескохода, усадил и пропал из глаз, как будто его тут и не было.

Пескоход, ведомый Дайсуке, направлялся к горной долине, где стояла «Немезида», а сзади, в облаке пыли, поднятой пескоходом и надвигающейся пыльной бури, стоял незнакомец и смотрел им вслед.

Логан встретил их около корабля, пытался с ними вступить в беседу, но быстро понял, что они оба невменяемые. Поэтому отложил разговоры на потом, сгреб их и отнес в санитарный отсек.

«Немезида» взлетела в серое небо, пробила плотную пыльную бурю и ушла в космос.

— Их кто-то спас, — сказала Гарланда, ужиная вместе со всеми, — раны очень профессионально обработаны. Кто это сделал, я не знаю. Парни еще не пришли в себя.

— А в целом, как они? — спросил Лапочка Мак.

— В целом, нормально… У Дайсуке наблюдается некоторый бред, в котором он твердит о клинке с тысячезвездным шлейфом.

— Вот как, — удивленно сказал Гоемон, — он точно говорит о нем?

— Да, а что?

— Если Дайсуке его видел, то это редкая удача. Этот клинок — легенда. Никто точно не знает о нем.

— А ты знаешь эту легенду? — поинтересовался Люпен.

— Знаю. Сенсей рассказывал. Донести до вас?

— Мы с удовольствием послушаем, — ответила Шидори.

— Значит так. Очень давно жил один легендарный мастер — оружейник. Его клинки были острые и быстрые. И к нему пришел самурай и попросил его сделать такой меч, который можно было использовать для защиты. И мастер согласился. Он начал работать над клинком, но ему никак не удавалась сделать такой меч. Множество превосходных клинков вышло из его рук в период разработки совершенного меча, но все это было не то. И вот однажды, он до того устал, что вышел на улицу и сел на пороге. Была дивная ночь. Луны не было, а звезды сияли очень ярко. И видит мастер — идет по дороге женщина в тёмно-синем кимоно с серебряной вышивкой. Подошла к нему и попросила напиться. Он пригласил её в дом, она отказалась, тогда он вынес ей воды. Пока она пила, мастер спросил её, кто она и где её слуги? Она ответила, что её зовут Ёру Хоши, и она пришла именно к нему, потому что услыхала, что у него есть проблема. Мастер ответил ей, что он не может сделать совершенный меч. Тогда женщина рассмеялась и вытянула из рукава своего кимоно ножны. А в них обнаружился самый совершенный меч. И она отдала его мастеру, сказав, что имя этого меча «Тысяча звезд»(Nijuichi Hoshi). Мастер отнес его в комнату, а когда вернулся, то женщины уже не было.

На следующее утро к нему приехал богатый самурай на белом коне и с множеством слуг. Он сказал, что знает про его проблему и готов подарить ему самый совершенный меч в мире. И если мастер согласен, то пусть ждет его в полдень. Мастер согласился. Как только богач скрылся из виду, пришел клиент и оружейник отдал ему «Тысячу звезд». Клиенту очень понравился клинок, и он поклялся на нем, что будет использовать его лишь для восстановления добра и справедливости.

В полдень вновь приехал богач и привез оружейнику удивительный меч. Клинок этого меча подёрнулся серой дымкой. Богач сказал, что его самого зовут Хи Каге, а меч — «Тысяча теней» (Nijuichi Kage). И это самый совершенный меч в мире.

Прошло несколько месяцев, и «Тысяча теней» был украден. Но есть еще одна добавка к этой легенде. Бытует мнение, что если оба клинка встретятся, то может возникнуть божественный меч. Либо это будет «Тысяча звездных теней» либо «Тысяча теневых звезд».

— Нехило, — пробормотал Майкл, — а как их отличить?

— «Тысяча звезд» при замахе дает сверкающий шлейф, в котором сияют звезды, ибо та, которая дала этот меч, была живым воплощением ночи. «Тысяча теней» имеет серый цвет клинка, и его шлейф напоминает пыль. Его настоящий владелец — живое воплощение дня. Один служит добру, второй — злу.

— А тогда, кто нынешний владелец «Тысячи звезд»? — спросил Логан.

— Этого мы не узнаем, — флегматично ответил Гоемон и ушел из камбуза.

— Да-а, повезло ребятам, — протянул Майкл, — встретиться с таинственным владельцем легендарного меча.…Не каждому так повезет.

— А теперь куда направим свой путь? — Люпен повернулся к Логану.

— Лучше тебе узнать про это у капитана, — глубокомысленно протянул Логан, — я, лично, ложусь спать.

Капитан считал, что лучше нет того, что им никуда не надо, и постановил всем отдыхать. «Немезиду» поставили на автопилот и погрузились в благостный сон.

Дайсуке проснулся от тишины. Осмотревшись и прислушавшись, он установил, что двигатели корабля молчат. Дайсуке перепугался. Бросив взгляд на соседнюю койку, где по его расчетам должен был находиться Сагара, увидел, что того нет. Поразмыслив, решил последовать его примеру.

Народ обнаружился в рубке. Все стояли и таращились в обзорное окно. Джиген подошел и тоже уставился в стекло. За стеклом расстилалась зеленая равнина, перегороженная живыми изгородями. По долине вилась дорога. Она упиралась в великолепный замок, обрамлённый густыми вязами, дубами, елями и пихтами. Сам замок был увит порыжелым плющом и темно-зеленым мхом. Сам замок представлял собой огромное здание, распахнутое южному ветру. Края до центра были трехэтажные, а центр — пятиэтажный и венчался изящной башней. Рядом с замком возвышался фонтан в стиле позднего барокко. Пока все разглядывали все это великолепие, рядом с кораблем вырос человек с лицом Майкла Кейна и начал делать пригласительные жесты. Все переглянулись и поспешили наружу.

— Я, от имени герцога де Серпента, приглашаю посетить родовой замок, — высокопарно произнес дворецкий, а это был точно дворецкий. В тёмно-зелёном камзоле, в белой кружевной рубашке, в белых же панталонах, белых чулках, в зелёных туфлях. При завитом парике и белоснежных перчатках.

— А до замка далеко? — спросила Шидори.

— Никак нет, юная леди, — ответствовал дворецкий, прищелкивая пальцами. И тот час же из зеленой ограды вынырнул длинный зеленый автомобиль, ведомый невозмутимым шофером зеленого цвета. Дворецкий галантно открыл дверцу автомобиля, внимательно смотря за каждым. Убедившись, что все устроены, он сел к водителю, и машина тронулась с места.

Шины шуршали о гравий дороги. Вокруг расстилались поля, на которых пасся разнообразный скот.

— У герцога де Серпента очень богатые угодья, — ответил дворецкий на невысказанный вопрос, — они занимают очень много места. Я, право, не знаю сколько акров. Не интересовался.

Спустя полчаса они подъехали к замку. Прямо к парадном подъезду. Высокое крыльцо, но вместо львов, были две каменные кобры, вырезанные очень реалистично.

— Прошу в холл, — дворецкий распахнул высокие дубовые двери, оформление которых тоже было в змеином стиле. Гости вступили в огромный вестибюль, освещенный шикарнейшей люстрой на пятисот свечей. Из холла уходило две лестницы, полукругом огибающие большой каменный фонтан, изображающий очковую змею с раскрытой пастью. И два коридора, ведущие вглубь здания. Все стены были обшиты деревом, и на них висели гобелены. Но ни какой псовой охоты, дев с единорогами на них не было. В основном сцены из жизни змей — удав, душащий в объятьях очередную жертву, гадюки, жалящие маленьких детей, морские змеи, топящие корабли.

— Вам надо немного подождать! — заявил дворецкий, — я доложу о вашем приходе герцогу.

Дворецкий ушел, а народ зашептался.

— Тут какие-то любители змей проживают, — сказал Логан.

— Не люблю змей, — пробурчал Люпен, — на дух не переношу.

— Надеюсь, они не столь зловредны, — утешил его Дайсуке.

— Я чувствую странные звуки, — нахмурилась Гарланда.

— Богатый дом, — заметила Шидори.

— Но темный, — поддержал её Сагара.

— Надеюсь, мы тут не надолго, — почесал в затылке Лапочка Мак.

— Я вот тоже на это надеюсь, — поежился Майкл.

А Гоемон ничего не сказал. И тут к ним спустился дворецкий.

— Герцог пожелал встретиться с вами за ужином. А теперь я провожу вас в ваши комнаты, где вы сможете отдохнуть, и освежится до ужина.

Каждому достались чистые и уютные комнаты, но со змеиной тематикой в украшениях. Змеи были повсюду — ножки, ручки кресел и комодов, столбы на кроватях, поддерживающие балдахины, краны умывальников, душ, ванны. Несмотря на такое обилие змей, народ вымылся, полежал и к назначенному сроку был готов.

Ближе к семи часам, за ними зашел дворецкий и отвел их в гостиную. Народ рассредоточился по диванчикам. Спустя еще пять минут.

— Герцог Аспид де Серпент с супругой! — объявил дворецкий.

В гостиную вполз очень древний старик, по-крайней мере так всем показалось. Худой, вроде как бескостный, длинный череп и длинное лицо. Желтоватая кожа. Рот — полоса, прорезанная бритвой, безгубый и очень тонкий. Глаза желтые, немигающие, наполовину прикрытые тяжелыми веками. Волосы белые, длинные, заплетённые в косу. Одет в темно-зеленый костюм, который в свете свечей отливал синим. Его супруга имела широкое плоское лицо, обрамленное жидкими черными волосами, узкий рот и немного выпученными немигающие глаза желтого цвета. На ней было серое платье с зеленым отливом.

— Как мы рады вас видеть! — просипел старик. Его голос шуршал, как сухой камыш под сильным ветром.

— Мы так давно не видели новых лиц, — прошипела его супруга. Именно прошипела, потому что назвать это, как-то иначе, было неправильным.

— Мистер Тропидофис де Серпент — Снейк с супругой и дочерью!

Мистер де Серпент — Снейк был вылитым портретом своего папаши, только потолще, а его жена — маленькой, худенькой и отличалась огромным ртом, который никак не закрывался, демонстрируя миру мелкие острые зубки. Дочурка пошла в папу. У всей компании были жидкие серые волосы разной длины.

— Миссис Эфа де Серпент — Снейк с супругом и детьми!

Миссис де Серпент — Снейк напоминала свою мать, но более молодую версию. Её муж был толстым плотным с розоватым лицом, тонким ртом и черными глазами навыкате. Дети — девочка и мальчик — маленькие, уменьшенные копии своих родителей. У этого семейства волосы были черные, густые и плотные.

— Граф Плектурус Змия — Серпент с супругой и детьми!

Граф имел несомненное сходство с Аспидом. Очевидно, они были связаны семейными узами. Супруга графа напоминала жабу или хорошо откормленную змеюку. Серое одеяние подчёркивало её сходство с земноводными. Помимо толщины, низкорослости, зеленоватых волос, имелся в наличии губастый рот невиданной величины, который не закрывался не на минуту. Один ребенок, парень лет восемнадцати, был копией Плектуруса, второй — на вид ему можно было дать шестнадцать — являлся копией супруги графа.

— Виконт Гиерофис де Снейк!

Этот представлял молодую копию супруги Аспида. Дворецкий исчез за дверями столовой, предоставив господам общаться с гостями.

— Так вы говорите, что прибыли сюда на космическом корабле?! — удивленно восклицала супруга Тропидофиса. Её саму звали Болиерия, но она милостиво разрешила называть её просто — Боли.

— Удивительно, что вы нас нашли! — тараторила она, — это не иначе происки дедули Аспида. Он так любит новеньких.

— Боли, ты забываешься, — к ним подошла супруга Плектуруса, — меня зовут Калабария. Дед действительно любит гостей, но он старый человек и ему позволительны чудачества.

— А что это за место? — спросил Логан.

— Как? Вы не знаете? — изумилась Калабария, — это замок Ядро Кометы!

— Необычное название! — в разговор вступил МакГайвер, — а в честь чего?

— Дом построен на комете, — флегматично объяснил подошедший Гиерофис, — зовите меня просто Ги. Прадед нашего деда разбился на этой комете, потомки нашли и терраформировали комету в жилой модуль. Возвели родовой замок, привезенный с Земли. Установили двигатели. И теперь мы летаем по Вселенной.

— Круто! — восхитился МакГайвер.

— Прошу за стол, господа!

Все поспешили в столовую. Шумно рассаживались, разговаривали. Наконец все заняли свои места, и повара внесли блюда.

Стол отличался пышностью, но имел налет чего-то гадостного. Чего стоило неизвестное блюдо, которое только Гарланда и попробовала, напоминающее прокисшие внутренности с подливом то ли из протухшей крови, то ли из желудочного сока. Как бы блюда не выглядели, ужин шел своим чередом. Наконец приблизились к десерту.

Аспид встал и, обратившись к гостям, просипел:

— Я приветствую новых гостей в МОЕМ доме и надеюсь, что они не откажутся у нас погостить!

— Конечно!

— Как можно отказать!

— Естественно!

— Ну, раз гости согласны, я пью за их здоровье! — Аспид поднял пузатую рюмку темного стекла и одним махом опрокинул в рот все содержимое. Все последовали его примеру. Но вдруг старикашка вздрогнул. Узкий рот растянулся в нечеловеческой гримасе, глаза выпучились. И дед рухнул на стол, сметая тарелки и рюмки. Установилась тишина, сменившаяся диким воплем супруги Аспида:

— Аспид УМЕР!!!!!!

Все зашумели, поднялись из-за стола, отшвыривая стулья. Гости остались сидеть. Домочадцы окружили старика. Вой, плач и, на фоне этого шума, нелепой показалась фраза дворецкого:

— Десерт!

Но никто эту фразу не услышал. Зато Логан, оценив ситуацию, как рявкнул:

— А ну все заткнулись и сели!!!

Все замолчали и уставились на Логана. Потом один из родственников, кривя рот в страдальческую гримасу, спросил:

— Почему вы кричите на нас? У нас умер дедушка…

— А мы поможем установить, отчего ваш дед изволил скончаться!

— Ну, тогда хорошо…

Все отступили от тела деда и столпились в углу столовой. Логан взял инициативу в свои руки.

— Гарланда! Ты берешь деда и проводишь вскрытие. Можешь взять помощника, если тебе это нужно.

— Нет, спасибо. Я сама справлюсь.

— Я, Сагара и Шидори останемся здесь. Надо допросить свидетелей.

— Я с вами останусь, — заявил Гоемон.

— Зачем?

— Просто поверь мне.

— Хорошо. Остальные идут и проводят обыск в комнатах господ. Затем проведёте обыск в комнатах прислуги, — Логан повернулся к перепуганным домочадцам и веско сказал, — вам повезло, что мы сыщики, лучшие в своем роде. И мы обязательно докопаемся до сути. Эта женщина, — Логан указал на Гарланду, — врач. Она останется здесь, проведет анализы и произведет вскрытие вашего деда. Сожалею, но это необходимо. Мы, четверо, — Логан кивнул на молодую девушку с синими волосами, крепкого парня с настороженными глазами и товарища в широких штанах, белой куртке и мечом в руках, — они и + я, останемся здесь и начнем вас допрашивать. Остальные пойдут искать улики.

— Это необходимо? — холодно осведомился Плектурус.

— Поверьте моему опыту.

Согласно плану Логана, Гарланда осталась в столовой. Дворецкий принес ей вакуумные пакеты, кое-какие реактивы и перчатки. Пакеты и перчатки также были выданы обыскивающей команде. Логан, Сагара, Шидори и Гоемон расположились в малой гостиной. Шидори приготовили бумагу и ручку. Когда все было готово, Логан сказал:

— Слушайте сюда, ребята! То, чем мы тут собираемся заниматься, не совсем законно. Но, поскольку, Мика с нами нет, а он, среди нас, был единственным НАСТОЯЩИМ полицейским, получается, что мы ДОЛЖНЫ сделать это сами.

— Нет проблем, Логан, — ответил Сагара, — все будет хорошо.

— Прошу самого смелого! — крикнула Шидори.

На пороге появился Тропидофис. Его змеиное лицо выражало мировую скорбь.

— Присаживайтесь, — пригласил Сагара, — и начинайте.

— Я не знаю, о чем… — просипел Тропидофис.

Ребята переглянулись, и Логан пошел напролом:

— Ваше имя? Год рождения? Место рождения?

— Тропидофис де Серпент — Снейк. Родился 16 апреля 2012 года в горах Карпатии.

— Шидори, пиши — Румыния, — поправил Логан.

— Ваше место работы? И ваше постоянное занятие?

— Играю на бирже.

— Ладно, подробнее расскажите о своих отношениях с отцом. Ведь умерший приходился вам отцом?

— Мы с ним были в хороших отношениях. Все мое детство он меня баловал, — стал рассказывать скучным голосом Тропидофис, — в юности я проматывал его денежки, и мы часто ссорились. Потом я стал играть на бирже, и когда выиграл свой первый миллион, мы с отцом померились. Он был таким хорошим, — и Тропидофис разрыдался.

— Хорошо, хорошо, можете идти. Позовите, пожалуйста, вашу супругу.

Тропидофис вышел, и на пороге появилась Болиерия. Она прошла к центру комнаты и опустилась на гигантское кресло черной кожи.

— Ваше имя? Год и место рождения?

— Болиерия Вайпер. Родилась в Южной Азии 3 мая 2020 года.

— Ваше место работы?

— Квантовый дизайнер. В настоящее время домохозяйка.

— Каковы были отношения с покойным?

— Очень милый человек, — на тяжелых веках Боли дрожали капли. Она, всхлипывая, начала рассказывать,— Исключительно добрый и милый человек. Конечно с причудами, но такими милыми. Чего стоило разведение змей в саду.

— А он как относился к вам?

— Да, вроде, неплохо.

— Хорошо, можете идти. Пусть ваша дочь зайдет.

— Она же маленькая!

— Мы обязаны допросить всех, сударыня.

— Хорошо.

Боли ушла, появилась дочь. Крошка — змейка, причем змеиные черты прослеживались очень четко.

— Как тебя звать? Где родилась и когда?

— Личанура де Серпент-Снейк. Родилась здесь в 2042 году 8 марта.

— Расскажи нам про сегодняшний день.

— Я проснулась поздно, умылась, позавтракала, сходила на онлайн — урок по литературе. Поиграла, потом пришел учитель по высшей математике. Это заняло час, потом я пообедала и ушла играть в сад.

— А там ты что-нибудь видела?

— Да, я гладила гадюк под кустом ройбоса. Пришел дядя Гиерофис, зашел в питомник и вынес эфу. Но это не его любимая змея. Его любимцем является полоз.

— А что дядя делал с эфой?

— Что-то с зубками змейки. Ей было больно. Плохой дядя.

— А он тебя не видел?

— Я под кустом сидела. Тихо-тихо, — девочка улыбнулась. Улыбка вышла жуткой.

— Хорошо, детка, можешь идти. Позови, пожалуйста, свою тетю.

На пороге возникла женщина с широким плоским лицом, обрамленным жидкими черными волосами, узким ртом и немного выпученными немигающими глазами желтого цвета. На ней было серое платье с голубым отливом. Она прошуршала к креслу.

— Ваше имя? Год и место рождения?

— Эфа де Серпент — Снейк. 17 января 2020 года. Пересадочная станция между Юпитером и Плутоном.

— Ваше основное занятие?

— Бухгалтер. А сейчас домохозяйка.

— Как вы относились к отцу?

— Отвратительно. Это был мелкий гнусный жмот. Склизкий червяк. Такая сволочь.

— Вот как. И в чем это выражалось?

— Его все время интересовали деньги и только деньги. Из-за этого мы все время были в разъездах. Но я его не убивала.

— А мы и не собираемся вас обвинять. А Гиерофис как относился к Аспиду?

— А! Брат матери! Этого тоже всю жизнь интересовали деньги. Но с отцом их связывали весьма тихие отношения.

— Хорошо. Пригласите сюда своего мужа.

Гражданка Эфа вышла, на пороге возник тип с толстым плотным телом, розоватым лицом, тонким ртом и черными глазами навыкате.

— Присаживайтесь. Ваше имя? Год и место рождения?

— Малполон Шланге. 13 февраля 2019 года в Баварии. Я — палереконструктор, специализируюсь на вымерших земноводных.

— Хорошо. При каких обстоятельствах вы вошли в эту семью?

— С Эфой я познакомился в музее. Она искала крайне редкого вымершего змея — Титанобоа. В 2011 году Чарли Бринсон и его команда создали 10-метровую действующую механическую модель титанобоа. В планах команды создание 15-метровой модели. 22 марта 2012 года 14-метровая реконструкция скелета титанобоа, созданная для посвящённой титанобоа научно-популярной программе Titanoboa: Monster Snake производства Smithsonian Channel, была представлена на Центральном вокзале Нью-Йорка. Я предоставил ей все, что мы имели на тот период. Но она не удовлетворилась и пришла еще и еще. Так мы и познакомились. Все модели в этом доме мои. И многие змеи в питомнике — моих рук дело. Мы можем похвастаться такими видами как — титанобоа, вонамби, семейств Pachyophiidae, Kelyophis hechti и Eupodophis descouensi. Титанобоа еще очень мелкий — всего лишь пять метров, но это вопрос времени.

— Хорошо, спасибо за разъяснения. Позовите сюда одного из ваших детей, а сами можете идти.

На пороге выросла девочка, уменьшенная копия мамы, в синих джинсиках и серой кофточке. Она быстро пробежала до кресла и уставилась на ребят выпученными глазами.

— Как твое имя детка? Год и место твоего рождения?

— Морелия Шланге — Снейк, родилась 5 декабря 2044 года тут.

— Расскажи про сегодняшний день.

— С утра играла с братом, потом после завтрака прогулялась к дедушке, покушала за обедом кашку и поспала.

— Ничего подозрительного не видела?

— Не-а.

— Ну, хорошо, можешь идти и позови своего брата.

Братик этой крошки напоминал копию папеньки. Такой сосредоточенный бутуз.

— Твоё имя?

— Крайт Шланге — Снейк, — пропищал бутуз, — мне пять лет. Я родился 30 ноября 2049 году. Все, я хочу играть!

— Сейчас уйдешь, скажи только, змей никто не обижал?

— Дядя Ги ломал зубки эфе, а потом бросил её в воду. Я спас змейку!

— Молодец, а теперь иди и позови сюда дядю Плектуруса.

Пока малыш добежал до двери, Шидори отложила ручку и размяла пальцы.

— Ну, что ты скажешь, Гоемон?

— Женщина по имени Эфа врет, остальные говорят правду.

— Дети что-то видели, но, может просто, не все говорят, — стал размышлять Сагара.

— Потом, — оборвал их Логан, ибо на пороге появился Плектурус — худой и убитый горем.

— Ваше имя? Год и место рождения? Вид занятий?

— Плектурус Змия — Серпент. Родился в Болгарии 4 июля 1999 года. Занимаюсь элитной недвижимостью. Был братом Аспида по отцу. Относился к нему неплохо. Я младше его. Понятие не имею, кто мог желать его смерти.

— Спасибо, можете идти. Позовите вашу супругу.

На пороге появилась супруга Плектуруса. Горе сильнее подчеркивало сходство этой женщины с жабой или хорошо откормленной змеюкой. Серое одеяние оттеняло кожу нездорового свинцового оттенка. Зеленоватые волосы свисали и напоминали грязные мокрые патлы, Из губастого рта невиданной величины слышались причмокивающие звуки. В выпученных глазах стояли слезы.

— Проходите, садитесь, — пригласил её Сагара, — ваше имя? Год и место рождения? Место работы?

— Калабария Змеивич. Родилась в Белоруссии 17 июня 2005 года. Менеджер по продажам элитной техники.

— Как вы познакомились с вашим мужем и со всем семейством?

— На конференции по проблемам продажи в Гааге в 2030 году.

— Прекрасно. И как вы ладили с семейством?

— Превосходно. У меня были собственные сбережения, чтобы не зависеть от Аспида. Да и Плектурус не горел желанием запихивать все яйца в одну корзину. Так что мы были отдельно от семейства.

— У вас есть ребенок?

— А это ошибка бурной юности, — Калабария наклонилась над столом и, обдав Логана мокрым зловонным дыханием, пояснила, — когда я была юна и неопытна, переспала с одним человеком. Он, казался, умным и богатым, но я была пьяна и на все согласна. После этого я забеременела. Только после свадьбы с Плектом, я узнала, что отец моего сыночка — Аспид. Но я поговорила с ним, и он его признал. До восемнадцати Бо будет жить, не зная об этом, а потом ему скажут.

— Мы поняли, а нельзя поговорить с вашим сыном?

— Можно, только об этом не говорите, хорошо?

— Нет проблем.

Калабария ушла. Её место в комнате занял плотный, широкоротый типчик в куртке-косухе, замасленных джинсах и зеленым гребнем на голове. Он развалился в кресле, нагло сощурился и с издевкой проговорил:

— Какого черта вам от меня надо?

— Имя? Год? Место рождения? Вид занятий? — Логана это все не проняло.

— Ботропс Змеивич. 16 лет. Родился на корабле посереди моря. В 2038 году. И на кой-черт вам это надо? Не убивал я деда, пофигу.

— Топай, парнишка, отсюда, и брата своего позови.

— Это Тая, что ли?

— Угу.

Ботропс вышел. На пороге появился тонкий юноша в черном костюме и в узком пенсне. Он прошел и сел на край кресла.

— Имя? Год и место рождения? Место работы?

— Тайпан Змий — Серпент. Родился 24 сентября 2036 году. Студент Итона. Специальность — менеджмент.

— Как ты относился к Аспиду?

— Неплохо, — голос у парня был звонкий, а взгляд внимательный, — дедушка умел найти подход к людям.

— Ты внебрачный сын?

— Хуже, я — приемыш. Но об этом никто не знает и не догадывается, потому что я похож на троюродного дедушку со стороны матери Аспида.

— Спасибо. А теперь позови дядю Гиерофиса.

Этот ворвался в комнату и сразу приступил к делу:

— Я вам заплачу приличные деньги, если узнаете, отчего умер Аспид?

— Найти виновного? А мы как раз этим и занимаемся. Ваше имя? Год и место рождения? Место работы?

— Гиерофис де Снейк. 7 февраля 2014 года. Киев.

— Вот как. А почему?

— Предки не доехали до Сочи 2014. Я официально предлагаю вам стать нашими детективами. На время проведения следствия, конечно.

— А кто-то отказывается?

— Вот и отлично. Я обеспечу вас всем необходимым, — и Гиерофис исчез из малой гостиной.

— Все говорят правду, кроме последнего, — мрачно заявил Гоемон, — и он мне не нравиться.

— Гоемон высказался, теперь послушаем остальных, — сказал Логан.

— Уверен, что под словами Гиерофиса, скрывается нечто большее, чем желание узнать, что же случилось с Аспидом… — высказался Сагара, — интуиция подсказывает, что этого товарища со счетов рано сбрасывать.

— Думаю, ты прав, — поддержала его Шидори, — подозрительный тип, этот Гиерофис.

— Давайте дождемся остальных и выясним, — предложил Логан.

Первой пришла Гарланда. Она принесла кучу разнообразных пузырьков, и присев на пуфик, принялась их расставлять на столе.

— Что ты делаешь, Гарланда? — спросила Шидори.

— Пытаюсь провести анализ подозрительных остатков пищи и питья.

— Ты выяснила, что или кто убило Аспида?

— В его бокале был змеиный яд парализующего и спазматического действия. Его парализовало, а спазм дыхательной системы привел к смерти.

— Вот как? А почему умерший не смог распознать яд в своем бокале?

— А потому, Шидори, что яд был синтезирован. Все яды делятся на два типа — нейротоксический и гемовазотоксический. Первый обладает курареподобным действием, останавливает нейромышечную передачу, в результате чего наступает смерть от паралича. Второй — вызывает сосудистый спазм, за ним — сосудистую проницаемость, а потом отёк тканей и внутренних органов. А этот сочетает в себе оба признака. Мне надо еще сделать противоядие, на тот случай, если вас укусит змея.

— Понятно.

Затем подошли остальные.

— Как успехи на поприще обыска? — спросил Логан.

— Не очень, — отозвался Дайсуке, — мы принесли с собой огромную кучу подозрительного мусора и гору пузыречков. Ночной работой загрузимся по полной программе.

Разбор всех бумаг превратил ночь в настоящий кошмар. В семь утра народ оставил все разобранное и не разобранное Гарланде и расползся по своим комнатам. Полдня новоявленных сыщиков никто не видел и не слышал. Потом они, наконец, проснулись и подтянулись в малую гостиную. Дворецкий собрал им легкий завтрак.

— Вообще так, — начала Гарланда, — из того, что я тут нашла, делается простой вывод — все пять детей невиновны. В бумагах Эфы я нашла письмо. — Гарланда достала узкий лист бумаги, сложенный в три раза и передала остальным, — отпечатки я сняла.

В письме было три строчки: «Милая Эфа! Давай встретимся сегодня у стелы! Твой Г.»

— Гиерофис?

— Возможно, но я не знаю. Еще я нашла завещание. У меня вопрос — кто вскрыл сейф покойного?

Дайсуке и Люпен переглянулись, потом Люпен сказал:

— Мы НИЧЕГО не вскрывали в комнатах подозреваемых. Все бумаги, которые мы принесли, были найдены в мусорных корзинах и на полу.

— Хорошо. Завещание интересно составлено. Все разделено между пятью внуками — Личанурой, Крайтом, Морелией, Тайпаном и Ботропосом. Детям ничего не достается, остальным — фига с маслом.

— А что там написано? — Лапочка Мак протянул руку за бумагой.

— Обрати внимание на последние слова.

МакГайвер завладел бумагой и стал читать. Спустя минуту спросил:

— Ты про это — «Счастье придет с УРОБОРОСОМ!»

— Да. Ты знаешь, что это?

— Я знаю, — отозвался Логан, — змей, пожирающий себя за хвост. А зачем он в завещании?

— Я не знаю, — пожала плечами Гарланда, — но предлагаю узнать.

— И как?

— Давайте поищем этот знак вокруг и внутри дома. Может быть, это наведет нас на какую-нибудь умную мысль.

— То есть ты предлагаешь поиграть в квест? — улыбнулся Дайсуке.

— Типа того. Только ставка в этом квесте — жизни других членов семейства.

— Прошу прощения, — подал голос Майкл, — вы допросили господ, но к вину был доступ и у прислуги. Я думаю, что сие досадное упущение надо исправить.

— Ты прав, — ответил на это Логан, — мы — я, Сагара, Шидори и Гоемон — допросим прислугу, а остальные пойдут искать знак уробороса.

— Я проведаю супругу покойного, — заметила Гарланда, — а потом присоединюсь к остальным.

Народ вышел за дверь, а Логан позвал дворецкого и изложил свою просьбу. Спустя час около малой гостиной толпился народ.

Первым в комнату зашел дворецкий. Он проторчал в ней минут двадцать, потом вышел и позвал старшую горничную. Допрос прислуги продолжался около трех часов. Когда за окном стемнело, дворецкий зажег лампу и удалился. Допросная команда осталась одна.

— Что мы имеем? — поинтересовался Логан.

— Получается следующее, — ответила Шидори, начиная зачитывать, — «Астра Смит — старшая горничная, прислуживает миссис Чарине де Снейк. 45 лет. Родилась в Англии. Блиллиант Клаупевску — младшая горничная, прислуживает Эфе. 38 лет, родилась в Румынии. Дионисия Шартович, 22 года — прислуга Болиерии. Родилась в Греции. Мирра Змеюковка, полячка, 23 года — прислуга Калабарии. Эльмира Чашевска, жительница Карпат, 20 лет — прислуга Морелии. Кайка Хеби, японка, 18 лет — прислуга Личануры». Они мне не показались безмозглыми дурами.

— Две из них лгут, — заявил Гоемон, — Это служанки Морелии и Калабарии.

— Мирра и Эльмира?

— Точно. Что-то они скрывают.

— Дальше, — Шидори вновь стала зачитывать список, — «Вильгельм Крауф — дворецкий. 56 лет, чистокровный немец. Бенедикт Грателли, итальянец 45 лет — слуга Тропидофиса. Гурий Хомутенко, украинец, 49 лет — слуга Плектуруса. Овидий Змейкашвили, грузин, 43 года — слуга Малполона. Феликс Ковальский, поляк 19 лет — слуга Крайта. Аурелий Жбович, румын, 86 лет — личный слуга Аспида. Икиру Семай, японец, 33 года — слуга Гиерофиса». Это только прислуга. Прибавьте сюда еще шесть поваров, двух учителей, шофера, священника, двух садовников и станет понятно, что при такой куче народа, можно хоть кого убить. Тогда таинственный «Г» может оказаться слугой Плектуруса.

— А ведь верно, — заметил Сагара, — наверняка, горничные крутят романы с господами, а слуги — с госпожами.

Тут ввалилась возбужденная толпа:

— Мы нашли!

— Да-да, мы нашли подсказки!

— Теперь нам надо карту.

Дело не заставило себя ждать. Дворецкий принес карту поместья и остался, чтобы дать пояснения.

— Эта цепь прудов вокруг поместья, — важно объяснил мистер Крауф, — называется Змеиным кольцом. Название странное, и я полагал долгое время, что там водятся змеи.

— А на самом деле это просто замаскированный уроборос, — прервал его Логан, — а вы что нашли?

Дайсуке закончил наносить линии на план поместья и подвинул карту Логану.

— Видишь эти линии?

— Угу, а что они обозначают?

— Они проведены по знакам уробороса, встречающихся в саду и в доме. Всего мы насчитали шесть кругов. Весьма интересно, ты не находишь?

— Да, действительно. Уважаемый, — Логан обратился к дворецкому, — а что находиться здесь? — ткнул в середину карты.

— Личная библиотека его сиятельства Аспида, — ответил дворецкий.

— А возможно туда попасть?

— Думаю, да, — дворецкий развернулся на месте и шагнул к двери, — я скоро вернусь и принесу ключ.

Дворецкий скрылся за дверью, а все остальные склонились над картой.

— Полагаешь, что в библиотеке находиться то, что и послужило стимулом для убийства?

— Не сомневаюсь, Люпен, — ответил Логан.

— А почему родственники не обратили внимание на эти знаки? — спросила Шидори.

— А они уже так привыкли к ним, что не думали об этом… — пояснил Дайсуке.

— Они может быть сами искали, но не нашли, — улыбнулся МакГайвер.

— Все правильно, — похвалил Логан, — как бы неожиданно на нас это дело свалилось, мы ОБЯЗАНЫ распутать его.

— Ты прав, — ответил на это Сагара, — мы ДОЛЖНЫ это сделать.

Тут пришел дворецкий и повел всех в библиотеку мистера Аспида. Библиотечная комната располагалась на первом этаже за фонтаном. В неё вела большая дверь цвета выдержанного виски «Белая лошадь» из мореного дуба. Ручки и замок были бронзовые и изображали змей с разверстыми пастями.

В библиотеке было темно и неуютно. Дворецкий зажег лампы и обратился к присутствующим:

— Я бы попросил быть поаккуратней здесь. Я понимаю, что вы должны установить истину, но библиотека — память об Аспиде.

— Мы постараемся, — ответил Логан, — если Гарланда придет в малую гостиную, проведите её сюда, пожалуйста.

— Хорошо, — дворецкий покинул их.

— Приступим к поискам.

Библиотека была большой. Стеллажи уходили под потолок, по ним ездили лесенки. Посередине располагался большой стол из дуба, рядом два резных стула из красного дерева. На столе стояла старинная лампа под серебристым абажуром. Около лампы лежала стопка чистых листов, вделанная в стол, чернильница с гусиным пером. Под столом — темный вышарканный ковер. Под крышкой стола — два запертых ящика.

Шидори занялась столом. Сагара, МакГайвер, Майкл, Люпен, Гоемон и Дайсуке разбрелись по комнате. Логан принялся простукивать стены и пол. Спустя несколько минут тихо скрипнула дверь. Вошла Гарланда.

— Прошу прощения, что задержалась. Я осматривала Чарину.

— Как она? — отозвался Люпен откуда-то сверху.

— Держится. Я дала ей успокоительное средство, и она уснула.

— Хорошо, принимайся за поиски.

О том, что уже поздно, ребята узнали лишь тогда, когда дворецкий внес в библиотеку блюдо с ужином.

— Я подумал, что вы еще не закончили поиски, — пояснил мистер Крауф.

— Вы абсолютно правы, — ответила Гарланда, — думаю, что мы близки к разгадке этого преступления.

— Слава богу! — дворецкий поставил блюдо на стол, снял крышку, разложил столовые приборы, — приятного аппетита!

Он тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Народ еще минут пять пошарился в стеллажах, потом спустился и отправился мыть руки. На блюде лежали мелко нарезанные кусочки говядины в сливочном соусе. Все расселись вокруг стола. Гарланда подцепила кусочек мяса, отправила в рот и тщательно прожевала. Но что-то в блюде ей не понравилось.

— Подождите, — крикнула она, — не ешьте это мясо!

Все испуганно положили вилки, кроме Дайсуке, который бросил столовый прибор после того, как сунул мясо в рот и начал жевать.

— Выплюнь мясо! — приказала ему Гарланда, — оно отравлено!

После этого Дайсуке выпучил глаза и выплюнул пережеванное мясо в салфетку.

— Ты ничего не чувствуешь? — озабоченно спросила Гарланда.

— Нет… — но тут Дайсуке начал задыхаться, и свалился на пол.

Гарланда и все остальные окружили Дайсуке. Люпен взял его голову на колени, Логан и Сагара прижали руки. Шидори и Гарланда занялись противоядием. Кончилось тем, что Дайсуке вырвало на пол. Потом по нему пробежала судорога, и через минуту остановилось сердце. Логан взялся делать искусственное дыхание, а Гарланда — непрямой массаж сердца. Остальные сидели рядом и, похоже, даже не дышали. Через несколько минут стало ясно, что непрямой массаж не дает результатов. Тогда Гарланда взяла нож, вскрыла грудную клетку Дайсуке и стала массировать сердце. Это дало результаты. Дайсуке захрипел, потом застонал. Гарланда открыла один из своих пальцев, из сустава высунулась тонкая иголочка, из которой протянулся еле видный пучок света — лазер. И рана на груди Дайсуке превратилась в малозаметный шрамик.

— Отнеси Дайсуке в комнату, — велела Гарланда, — да и остальным стоит отдохнуть. Завтра с утра начнем искать.

— Я в порядке! — запротестовал Дайсуке.

— Ничего не в порядке, — возразил Люпен, — я согласен с Гарландой. Ты мог умереть, но она тебя вытащила с того света. Я тоже считаю, что ты должен отдохнуть.

— Ладно.

— Ну, тогда пошли отдыхать.

В комнате Люпен уложил Дайсуке на кровать и сел рядом.

— Ты, что, решил взять на себя все несчастья, происходящие с нами? Типа заменить Мика?

— С чего ты взял? — Дайсуке снял рубашку и свалился на подушку.

— Ну, вот, защищать всех вздумал. Ты же не бессмертный и у тебя нет сил, которые бы тебе помогали?

— Я…не знаю, просто я думал, что… если Мика сейчас с нами нет… его надо заменить. Он же никогда не жалуется на то, что… страдает после того, как осуществляет нашу защиту.… И…

— Довольно, Дайсуке, я понял, — оборвал его Люпен, — но ты не сможешь взвалить на себя этот груз. Ты — обычный человек. Логан не горит желанием спасать человечество. Он, конечно, порвет всех на тряпочки за нас, но экспериментировать на себе не позволит.

— Спасибо, что назвал меня по имени. Но ведь… если бы Шидори или кто-нибудь другой из нашей компании отравился, ты бы, наверное, тоже ругался?

— Я не знаю. Правда, не знаю. Но ты мой партнер по бизнесу, мой друг. И если даже я отношусь к тебе предвзято или иногда ругаюсь с тобой, то это не означает, что я тебя ненавижу. Просто у нас не сходятся мнения по тем или иным вопросам. И я благодарен Мику за то, что ему удалось сплотить на одном корабле столько разного народу. И выясняется, что ты не такой уж просоленный циник, каким хочешь казаться. И я не такая сволочь.

— Хм, — Дайсуке хмыкнул, — ты прав. Мы тут здорово отмякли. Но ведь эта лафа скоро кончиться… и мы вновь вернемся в наш бизнес, полный предательства и смерти.

— Когда это будет, — Люпен улыбнулся, — если Мик сможет нам помочь, а я склоняюсь именно к этой мысли, то у нас будет довольно защищенный тыл. Конечно, нам придется очень круто маскироваться, чтобы — а) не подставлять Мика. Дружба с Великой бандой Люпена может привезти его из полиции в ряды отверженных, и б) — маскироваться самим.

— Да, ты прав.

Тут в дверь постучали.

— Кто там?

— Гарланда.

— Входи.

Гарланда вошла в комнату и подошла к кровати Джигена.

— Ну и как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — Дайсуке смутился и натянул одеяло по самый подбородок. Гарланда присела на краешек кровати, легко устранила препятствие и принялась осматривать пациента. Дайсуке лежал тихо, закрыв глаза, и только на щеках у него горел румянец. Бороду он свою брил и теперь вообще не походил на того грозного Дайсуке Джигена, каким был в начале.

— Ты не должен смущаться, — деловито сказала Гарланда, постукивая пальцами по диафрагме, — я делала тебе прямой массаж сердца.

— Извини, но я редко бывал у врачей, — пробормотал смущенный Дайсуке.

— Вот что, — обратилась Гарланда к Люпену, — я думаю продержать Дайсуке в постели около двух дней. Во-первых, после клинической смерти, ему нужен отдых. Во-вторых, нам надо сделать так, чтобы тот, который нас пытался отравить, думал, что его попытка удалась.

— Полностью с тобой согласен, но оставлять Дайсуке одного, я считаю нецелесообразным.

— Оставим с ним Гоемона. Он к поискам равнодушен, а поохранять друга, наверное, согласиться.

— Я заряжу магнум Дайсуке и оставлю ему завтра пару обойм. Чисто на всякий случай. Я сообщу Гоемону, — сказал Люпен, поворачиваясь к Дайсуке, — но сегодня я останусь здесь.

— Я совершенно здоров, — Дайсуке сделал попытку соскочить с кровати, но Люпен предварил эту авантюру. Взял своего приятеля за плечи и насильно уложил на кровать.

— Лежи и не рыпайся. Переночую у тебя, присмотрю за тобой. Правильно, Гарланда?

— Молодец. Я сообщу Гоемону, что его ждет завтра.

Гарланда ушла. Дайсуке забился под одеяла и сердито засопел.

— Нечего сопеть, — проворчал Люпен, — для тебя же стараемся. Если ты погибнешь, Мик нам головы поотрывает.

— Если Мик вернется… — пробурчал Дайсуке.

— Ты чего? Громче всех верил в возращение Мика, а сейчас в сомнениях?

— Ты уж прости меня, Люпен, но, наверное, я просто устал. Когда мы втроем занимались бизнесом, я знал, что у нас нет тылов. Нам некуда возвращаться и нас никто не ждет, кроме Зенигаты. А теперь у меня… есть тыл. Это этот корабль, и эта команда, и Мик, который готов защитить нас, чтобы ему это не стоило. И вот теперь та же история. Корабль и команда никуда не делась, но, понимаешь, я… люблю всех и тебя, но я так скучаю по Мику!

— Я тоже скучаю, — утешил его Люпен, — и ты прав. Мик обеспечивает нам тылы. Только он это делает мимоходом и не обращает на это внимание… Я тебя понимаю, но ты же сам говорил, что не надо давить на Мика.

— Знаю, но я бы многим пожертвовал, чтобы вернуть Мика обратно. Как бы я не хорохорился, мне без него плохо.

— Вот поэтому ты и пытаешься заменить Мика, защищая нас, — Люпен погладил Дайсуке по голове, взъерошил ему волосы, — я знаю, но я реально оцениваю свои возможности и силу, чтобы понять, что я — никудышный защитник.

— Ты же не пробовал, — удивился Дайсуке и вылез из-под одеяла, — как ты можешь знать?

— Лежи, — Люпен вновь уложил Дайсуке и закрыл одеялом, — мы с тобой долго не продержимся на такой должности. Нас либо убьют, либо — у нас будет нервный срыв. Поэтому ложись и спи. Спокойной ночи, Дайсуке!

Дайсуке проснулся поздно. Открыв глаза, он обнаружил в комнате Гоемона, сидящего рядом с накрытым столом. На столе лежал батон, масло, джем и стоял чайник.

— Проснулся? — спросил Гоемон.

— Ага. А где все?

— В библиотеке. Ищут. Твой револьвер под подушкой. Обоймы у меня. Есть хочешь?

— Немного.

Гоемон налил в кружку чай, намазал бутерброд и предложил его Дайсуке. Тот стал жадно есть.

— Ты совсем голодный, — заметил Гоемон, — повар не повинен во вчерашнем инциденте с мясом. Дворецкий оставил блюдо на минуту в столовой, чтобы запастись столовыми приборами. Наверняка, этим кто-то воспользовался.

— Как ты думаешь — кто?

— Трудно сказать, потому что неизвестно, что хотел отравитель добиться.… Если он хотел убить нас всех, то, возможно, он решил, что мы подобрались к нему слишком близко. Если он хотел убить кого-нибудь конкретного, то отравление общей пищи — глупо.

— Ты говоришь «он», а может — это женщина?

— Возможно, и женщина. Дворецкий не будет сдавать своих хозяев.

— И я еще теперь… играю роль бесполезной колоды, — Дайсуке нахмурился и стал готовить себе новый бутерброд.

— По мне, ты вполне здоров, но Гарланде, конечно, виднее.

— Черт, я хочу действия!!!

— Придется потерпеть, — флегматично заметил Гоемон, — мы все хотим добраться до финала этой истории без потерь.

— Ладно, — Дайсуке, слопав три бутерброда и запив двумя чашками чая, пришел в благодушное настроение.

— Ну и как тебе медитируется, Гоемон?

— Превосходно, — сказал Гоемон и погрузился в медитацию.

Дайсуке посидел, побродил по комнате, ушел в пристроенную ванную комнату и принялся намываться. И зубы почистил, и побрился, и ванну принял. Вообще все водные процедуры сделал и вернулся в комнату. Гоемон сидел тихо и все еще погружался в нирвану. Дайсуке сел на подоконник, благо большой и широкий, и уставился в окно.

Просидел там до вечера. Оголодал. В шесть вечера пришел Логан. Он принес еды. Но он пришел поговорить, поэтому Гоемона из нирваны вытащили и отправили к ребятам.

— Ешь, давай, — Логан пододвинул Дайсуке поднос с пирожками, — ну, как ты тут?

— Скучно.

— Зато живой. Ничего, завтра еще посидишь в комнате, а потом выпустим.

— Ты так и Мика. Сперва — посиди, потом — выпущу.

— Ну, уж прости. Там я на такое не рассчитывал. У тебя хоть уважительная причина есть — клиническая смерть. Это тебе не хухры-мухры. Но, кажется, мы поняли, кто это был.

— Гиерофис?

— Его слуга. Хотя он, наверняка, работал по указке своего хозяина.

— Вот как, — Дайсуке дожевал последний пирожок и взглянул на Логана, — у меня просьба есть…

— И какая? — Логан посмотрел на Дайсуке, ничего примечательного не увидел и уставился на потолок.

— Если… до того, как Мик вернется, меня еще раз ранят или попытаются убить, то не заморачивайтесь с моим излечением… просто прикончите…

Логан вновь уставился на Джигена. Теперь он его изучал с каким-то пристрастием. Под этим взглядом Дайсуке сжался и вжался в стул.

— Значит, ты хочешь, чтобы мы… тебя прикончили, не заморачиваясь на твоё излечение? Я правильно понял? — уточнил Логан.

— Да, — Дайсуке выпрямился и предал своей физиономии самый решительный вид, — Вы можете меня застрелить или придушить, но я бы предпочел тебя и твои когти.

— Ты че думаешь, что я жуткий монстр, и мне делать нечего, как мочить всяких депрессивных придурков???? Все!!! Я этого не слышал!!! — Логан вскочил на ноги и яростно уставился на Дайсуке, — кого черта, Дайсуке?! Ты что делаешь? И зачем?

— Я не знаю, — Дайсуке слез со стула и побрел к кровати. Сел на неё, сгорбился и закрыл лицо руками.

— Я… себя так плохо чувствую, … но это не из-за вчерашнего. Просто я… боюсь за Мика и боюсь, что он не вернется. Мне кажется, что с ним… что-то не то, … что он сейчас в большей опасности, чем мы. Я, — Дайсуке поднял голову и посмотрел на Логана, — не хочу, чтобы Мик при возращении окунулся в наши проблемы. Поэтому… я готов…даже умереть… — Дайсуке всхлипнул и разрыдался.

— Вот несчастье, — Логан сел перед ним на корточки, взял лицо Дайсуке в ладони, и сказал, глядя ему в глаза, — глупыш, ты волнуешься за Мика, ты устал, ты скучаешь. Но пойми, что когда Мик вернется, он первым делом спросит про тебя, если не увидит сразу же. Он не любит терять друзей, — наклонил голову приятеля к себе так, чтобы Дайсуке уткнулся ему в плечо, — плачь, и тебе будет легче. Намного легче. А я никому не скажу про это.

— Спасибо, — пробурчал Дайсуке, — я чувствовал, что ты меня поймешь.

— Хм, — Логан улыбнулся краем рта, — я не такой монстр, как некоторые думают. Я сегодня у тебя переночую

— Все-таки ты боишься?

— Конечно. Если учесть, что сегодня Шидори слетела с лестницы. Нет-нет, она не пострадала, — успокоил Логан Дайсуке, почувствовав, что тот задрожал, — её поймал МакГайвер. Лестница оказалась подпилена. Так что нас убирают поодиночке. Что-то кто-то ищет, и мы в этом поиске лишние…

— Так какого черта нам платят за это расследование? — пробурчал Дайсуке, оторвавшись от плеча Логана и вытирая покрасневшие глаза.

— Нам пока не заплатили, — возразил Логан, — а если эти несчастья — наша плата, то я не завидую тому, кто это делает. Давай, Дайсуке, ложись.

— Хорошо, — Дайсуке забрался под одеяло, помолчал, потом сказал. — Ты никому не расскажешь про это?

— Нет, конечно. Я тут подумал, — Логан присел на край кровати, — мы все были разные. Вы работали втроем — уходили, приходили, но все равно. Вы работали плечом к плечу. Тыл у вас был обеспечен.

— Ну, не совсем, — сказал Дайсуке, — мы — бродяги, по сути.

— Да ничего, — отмахнулся Логан, — я тоже бродяга и тылы мои — это я сам, и остальные такие же.

— И к чему ты клонишь?

— А к тому, что если мы оглянемся назад, то поймем, что решения всегда принимал Мик. Неважно, что эти решения были в его духе, решались нетрадиционными способами, но это были ЕГО решения. Мы критиковали, возмущались, но, в конечном счете, делали, как он предлагал. А вот когда мы стали решать сами, выяснилось, что наши решения далеко не идеальны.

— Ты прав, — Дайсуке уставился на Логана, — тогда в замке, когда мы с ним ангелов изображали, он же защищал меня…от всего.

— Что-то ты мне не рассказывал про такое…

— Ну, в первую ночь нас хозяин посетил. Убить хотел.

— Кого?

— А ты не догадываешься?

— Мика.

— Точно. Но Мик его напугал. Он ушел, а на следующую ночь пришла дочь его. Ей кровь ангела понабилась. Вот тогда я… умер. Вот так. А потом… Мик меня оживил. А затем Мик умер сам, я его похоронил…

Логан застывшим взглядом смотрел на Дайсуке.

— Пришел Феникс, проверил меня и оживил Мика. Я ему благодарен.

— Вот как, а Мик мне это не рассказывал.

— А ты спрашивал?

— Нет.

— И что ты после этого хочешь? Тем более, я думаю, что Мик, вообще, не предал значение всему этому.

— На него похоже. Уф, — Логан тяжело вздохнул, — но я так скучаю по нему.

— Я тоже. И остальные, наверное…

— Ладно, давай спать.

Логан позаимствовал с кровати Дайсуке покрывало, подушку и устроился в креслах. Пододвинул два кресла к тумбочке и обеспечил вполне уютно место отдыха.

Примерно в час ночи дверь в комнату тихо скрипнула. Дайсуке не проснулся, а Логан насторожился. Дробно простучали шаги. В темноте было непонятно, кто именно бродит по комнате и куда направляется. Логан сморгнул и присмотрелся — неизвестный подошел к кровати и что-то тянул из кармана. Логан выпустил когти и рванул к незнакомцу. Тот не ожидал нападения. Развернулся и попытался защититься. Поздно. Логан сграбастал его за рубаху и поднес к его физиономии когти.

— Кто ты такой? И что ты тут забыл?

Неизвестный не пожелал отвечать, а нанес Логану удар в живот. Но это было бесполезно. Мускулистый живот Логана был крепок. Логан встряхнул незнакомца. Тот выхватил из кармана что-то длинное, извивающееся и, размахнувшись, кинул на кровать с криком: «Kuri — mono»! Правда, эта дрянь до кровати не долетела, потому что с кровати раздалось два выстрела, разнёсших это на клочки.

Дайсуке сидел на кровати, сжимая в руке револьвер, щурясь в темноту. Незнакомец вырвался из захвата Логана, метнулся было к кровати. Но Дайсуке еще раз выстрелил. Незнакомец пискнул, завертелся на месте и отступил к двери. Логан втянул когти и направился к Дайсуке. Больше всего он боялся, что Дайсуке пострадал от действий незнакомца. Джиген сидел на кровати, нахохлившись как совенок. Револьвер он из рук не выпускал.

— Это я, — примирительно сказал Логан, появляясь у кровати и садясь на край, — ты не пострадал?

— Нет, — сипло ответил Дайсуке, — а что это было?

— Похоже, кто-то решил тебя прикончить.

— Вот как? — Дайсуке выпустил револьвер, позволив ему упасть на одеяло, — вот, значит, как?

Логан посмотрел на, растерянного и, несомненно, напуганного, Дайсуке и вдруг ощутил к нему отеческие чувства. Ему вдруг захотелось обнять его и утешить, сказать, что все хорошо и все скоро кончиться. Желание успокоить беднягу было так велико, что Логан решил не противится этому чувству. Он осторожно обнял Дайсуке и прижал к себе.

— Все будет хорошо. Я тебе не могу гарантировать, но я в это верю. И ты тоже в это верь, — сипло забормотал Логан, — Мик вернется, найдет нас всех целыми и невредимыми и очень обрадуется. Поэтому, Дайсуке, ты не бойся.

— Ты уверен? — глухо спросил Джиген, уткнувшись в правое плечо Логана, — уверен, что ты правильно делаешь?

— Что правильно делаю?

— Обнимаешь меня.

— Правильно. Потому что, это тебе сейчас необходимо. Ты пережил нервный срыв. И тебе необходима поддержка. Не суди меня строго. Сейчас ты ляжешь спать и крепко спокойно заснёшь, а я покараулю твой сон, — Логан отпустил Дайсуке, уложил, закрыл одеялом, револьвер сунул под подушку и, дождавшись, когда дыхание приятеля станет спокойным, отправился на свои кресла.

Дайсуке уснул быстро, и ему приснился сон. Они бегут от лавы. Поток движется быстро, а до корабля еще далековато. Он бежит сзади всех. И чувствует, что устал. Причем так, как будто всю ночь ворочал мешки с углем. И вот на каком — то камне он спотыкается и валится в выбоину. Падает на спину и видит лаву, которая вот-вот на него наползет. И он чувствует обжигающий жар от неё. И вот лава обрушивается на него, и он теряет сознание. И приходит в сознание в многоколонном зале. Зал наполнен чмоканьем и хлюпаньем, которое несет угрозу. Дайсуке эту угрозу не видит, но ощущает. И в какой-то момент он слышит, как откуда-то издали начинают доноситься леденящие душу звуки. Омерзительное бульканье, чавканье и чваканье, хлюпанье. Толком, не понимая, что это, Дайсуке чувствует, что по спине бегут мурашки. И из-за колонн начинает выдавливаться нечто студнеобразное, многоглазое и многоротое Дайсуке рад бы убежать, но не может, скованный цепенящим ужасом. И вдруг над этой мерзопакостной студенистой слизью вспыхивает серебряный свет. Тварь прижимается к полу. Её многочисленные глаза горят яростью и болью. Потом она протягивает щупальца и хватает Дайсуке. Тот теряет сознание. Когда он вновь открывает глаза, то видит, что находиться на возвышение. Рядом — Мик. Но от него исходит стол яркий свет, что лица и фигуры не видно. Но Дайсуке сердцем чувствует, что это его друг. Свет наклоняется над ним, и сияние заливает всего Дайсуке. Он купается в этом сиянии, плещется в нем, затылком ощущая взгляд Мика. Такой задумчивый доброжелательный взгляд. Но сияния много, и Дайсуке начинает тонуть в этом сиянии. Он погружается все глубже и глубже, и сияние смыкается над ним. И где-то в непостижимой высоте остаётся взгляд Мика. Дайсуке открывает рот, чтобы закричать и… просыпается.

Проснулся, сел на кровати и осмотрелся. На креслах храпел Логан. В окна лился ровный белый свет. «Почему у них тут такой ровный свет?», — вдруг подумалось Дайсуке, — «на солнце это не похоже. И вообще от всего этого места у меня мурашки. Настоящее змеиное гнездо. А ведь оно так и есть. Это просто гигантский террариум. Личного пользования».

Заскрипели кресла. Логан потянулся и проснулся. Зевнул со вкусом и уставился на Дайсуке.

— Как спалось?

— Прекрасно, — ответил Дайсуке, — видел во сне лаву, многоколонный зал, липкую тварь и Мика в сиянии света.

— Ух ты, а мне тоже самое снилось! — удивился Логан, — ну ладно, вставай, умывайся, и отправимся разгадывать загадку.

Все собрались в библиотеке, и Гарланда стала рассказывать.

— У нас здесь 13 шкафов с книгами, в каждой -13 полок. Рядом со столом есть пустая полочка, не входящая в общий порядок. Мы её так и этак крутили, ничего не происходит. Но из стола выпала бумага с циферками. Мы вчера думали, что это. И сегодня тоже будем думать.

Найденный ключ представлял собой небольшой клочок бумаги, на котором было начертано следующее: «13-13-22; 12-12-18; 11-11-15; 10-10-2; 9-9-15; 8-8-18; 7-7-15; 6-6-19»

— Что это может быть? — спросила Гарланда.

— А твой аналитический ум, что подсказывает? — Логан посмотрел на неё.

— Ничего, хотя... возможно, код простейший.

— Кажется, я знаю, — сказал Дайсуке, — у нас 13 шкафов. Если предположить, что первая цифра — номер шкафа, то вторая — наверное, номер полки. Тогда третья — номер книги.

— Слушай, а ведь верно! — изумилась Гарланда, — так, давайте. Каждый залезет на лесенки рядом со шкафами и ищет указанные полки.

Все разбрелись по лестницам.

— Шидори, твой шкаф какой?

— 13!

— Ищешь полку тринадцать, а на ней — 22 книгу.

— А с какой стороны?

— Ищи с обеих, мы же не знаем, наверняка, где спрятан ключ.

Шидори начала шарить на полке.

— Гоемон?

— 12 шкаф. Ищу 12 полку.

— 18 книгу ищи.

— У меня 11 шкаф, — крикнул Дайсуке, — ищу 11 полку, какая там книга?

— 15.

— Я нашел в 10 шкафу 10 полку, — отозвался Люпен, — какую книгу искать?

— Вторую.

— Шкаф девятый, полка девятая, — Майкл перегнулся через лестницу, — книга?

— 15.

— Восьмой шкаф, восьмая полка, — бодро отрапортовал Сагара.

— Книга — восемнадцатая.

— Я нашел седьмой шкаф и седьмую полку, что дальше? — спросил Лапочка Мак.

— Твоя книга — 15-тая.

Логан остановился рядом с шестым шкафам, забравшись на лестницу, нашел шестую полку и обратился к Гарланде: — книга?

— 19.

На полках, оказалось, по двадцать шесть книг. С каждой полки сняли по две книги.

— И что теперь?

— Устанавливаем на пустую полочку. Она маленькая, значит, книг войдет мало.

Химичили с книгами примерно полчаса, потом где-то что-то скрипнуло, и целый шкаф с книгами отъехал от стены, открыв мрачный и сырой провал. На стене обнаружилось послание:

— Умерев,

Родишься вновь,

Ожидая встреч с друзьями,

Близких духом

Оттолкни.

Род забудь ты,

Отдохни —

Смерти предоставь заботу.

— Глянь, Логан, дедуля позаботился о подсказках, — сказал Сагара, направляя свет фонаря на стену.

— Нет, послание старое, возможно, его дед Аспида писал. Ну, что спускаемся?

— А то, конечно, — отозвался Сагара.

Проход был широкий и длинный, стены сухие, но изрезанные трещинами и уступами. Пол слегка скользил. Туннель вывел их в большую пещеру. Сагара зажег факелы. Темнота расступилась, и в противоположной стене обнаружилось возвышение, на котором стоял ящик, напоминающий гроб.

— И что это такое? — Логан направился к возвышению, обошел его, забрался наверх, — Эй, а тут кто-то лежит!

Остальные подошли поближе. Гроб оказался золотым саркофагом с прозрачной крышкой. Внутри на выцветшей атласной подложке лежало невиданное существо — змей, свернутый в кольца, с перьями на голове и с серебристой кисточкой на кончике хвоста.

— Кто это?

— Эй, вы, низшие существа, быстро отошли от священного гроба нашего предка!

— Твоего предка? — Логан поднял голову и увидел Гиерофиса, стоящего рядом с входом и держащего револьвер.

— Да. В этом саркофаге лежит Кетцалькоатль — божественный предок нашего рода.

— И из-за этого ты и прибил Аспида? — насмешливо спросил Логан, — из-за старого мертвого пернатого змея?

— Он вечно жив, наш священный предок, а старик мне мешал! Моя сестра всегда была тупой влюбленной дурой. Поэтому, когда я понял, какое сокровище скрывает Ядро Кометы, то принял меры! Но дед оказался слишком хитрым! Поэтому, уже не доверяя своим родственникам, он пригласил вас! И просчитался! — голос Гиерофиса зазвучал торжеством, — Вы мне больше не нужны! Это будет ваша могила!

Из-за спины Гиерофиса выскользнул его слуга, он держал в руке что-то блестящее, похожее на хлыст.

— Я займусь им…лично, — Гоемон вытащил Дзантэцукэн и буквально прыгнул к противнику. Тот взмахнул своим хлыстом и, … оказалось, что это длинный узкий меч, состоящий из многий сочленений. Дальнейшие полчаса состояли лишь из бликов оружия и свиста рассекаемого воздуха. Наконец, Гоемон приземлился рядом с ребятами. А его противник рядом с хозяином.

— Ты как? — спросил Люпен.

— Хорошо, — Гоемон усмехнулся, — мой противник оказался бессилен против Всемогущего.

Действительно, осколки меча валялись по всему полу. Гиерофис скрипнул зубами, прыгнул к народу, схватил Шидори и оттащил её к выходу.

— Бросайте оружие! И стойте смирно, пока мой помощник вас убивает! Иначе, — Гиерофис ткнул стволом в голову Шидори, — девчонка умрет!

Шидори, оправившаяся от первого шока, вцепилась зубами в запястье левой руки Гиерофиса. Тот взвыл, схватил Шидори в волосы и отшвырнул в стену. Шидори отлетела, ударилась и упала. Сагара моментально выстрелил и бросился ей на помощь. Пуля попала Гиерофису в правое плечо, и он выронил револьвер. Сагара подбежал к Шидори, помог ей подняться.

— Ты в порядке? У тебя ничего не болит? Этот гаденыш тебя не ранил? — Сагара не на шутку был обеспокоен.

— Все в порядке, — слабо ответила Шидори, — я цела.

— Постой смирно, я осмотрю тебя, — Сагара принялся внимательно оглядывать Шидори. Они стояли так, что Шидори была спиной повернута к пещере, а Сагара — лицом в пещеру. И на очередном осмотре, он увидел, что Гиерофис подымает левой рукой оружие. Тогда Сагара, шагнув вперед, загородил собой Шидори. Четыре выстрела слились в один. Сагара медленно стал оседать на пол, а Гиерофис сполз по стене и, завалившись на бок, прикорнул на полу. Шидори не смогла удержать Сагару, и к ней на помощь пришел Логан. Он поднял Сагару и отнёс в туннель, положил рядом с входом. Гарланда начала оказывать первую помощь.

— Он выживет? — спросила Шидори, подойдя к Гарланде.

— Полагаю, что да, — ответила та, — ранения серьезные, но не смертельные.

— Хорошо, — Шидори подобрала ТТ Сагары, решительно перезарядила и отправилась обратно в пещеру — мстить.

А в пещере происходило следующее. Слуга Гиерофиса принялся метать в ребят дротики, сюрикены и ножи. Люпен и Дайсуке по ним стреляли. Все развлекались на славу. Логан и Лапочка Мак, обследовав возвышение, пришли к выводу, что оно что-то под собой скрывает, и принялись искать коды доступа. В конце концов, они обнаружили по краю саркофага клавиши с буквами: «QUETZALCOATL». Нажав на каждую, парни услышали скрип, и возвышение отъехало прочь, открыв еще один провал, ведущий вниз. Но в это время очнулся Гиерофис. Увидев, что парни открыли еще один проход, а слуга практически сдался, он поднялся и начал стрелять. Первым выстрелом он убил собственного слугу, попав ему в голову. Второй предназначался Логану, но тот, ухватив МакГайвера, резво нырнул в провал. Пуля просвистела над их головами, срикошетила от гроба и упала на землю. Третья пуля попала в Люпена, но по касательной. Четвертого выстрела не последовало. Гиерофис, чертыхаясь, отбросил револьвер и полез в нишу, которая была в стене. Когда он вылез, в его руках был автомат. Тем временем, положение в пещере изменилось. МакГайвер вылез из провала и, вместе с Майклом, сидел за гробом. Таким образом, они оба были защищены от попадания пуль, но имели возможность спрыгнуть в провал при необходимости. Люпен, Дайсуке и Шидори перезарядили свое оружие. Гоемон сидел около входа в пещеру и внимательно разглядывал окружающую среду.

Под автоматную очередь первым делом попал Люпен. Он сшиб на пол Дайсуке и Шидори, но сам оказался на линии огня. Гоемон отбил все пули мечом. Когда у Гиерофиса кончились патроны, он выбросил автомат и полез за другим оружием. Дайсуке поднялся и подошел к Люпену. Тот лежал в огромной луже крови. Дайсуке приподнял голову своего партнера. Тот очнулся, открыл глаза и попытался улыбнуться. Улыбка вышла кривой.

— Кажись, я не смогу дождаться Мика, — просипел Люпен, — но зато я, наконец, спас тебя…и Шидори.

— Заткнись, Гарланда тебя спасет, — проговорил Дайсуке.

— Не, не спасет, — Люпен закрыл глаза.

Дайсуке перенес Люпена к Гарланде.

— Ты его спасешь?

— Попробую, — ответила Гарланда, озабочено осматривая Люпена, — но гарантировать ничего не могу. У него ОЧЕНЬ серьезные ранения.

— Постарайся, пожалуйста, я уже слишком стар, чтобы менять партнеров по бизнесу.

— Какие твои годы! — утешила его Гарланда, — я его спасу.

Дайсуке улыбнулся ей и вернулся в пещеру. Там опять шла стрельба. Лидировала Шидори, она загнала Гиерофиса в нишу, не давая ему вылезти. Тот пытался отстреливаться. Не получалось.

Увидев Дайсуке, Шидори озабочено сказала:

— Прикрой меня, а я пока перезаряжу пушку.

— Хорошо, — ответил Дайсуке. Он прошел вперед для более удобной позиции и так, чтоб прикрыть Шидори. Гиерофис полез было из ниши, но выстрел из магнума загнал его обратно. Через некоторое время Шидори вновь вышла пострелять. Но в этот раз судьба повернулась к ней боком. Гиерофис вытащил дробовик и со всей злостью из него бабахнул. Лежать бы Шидори мертвой, да вновь её прикрыли. Сей мужественный поступок совершил… Лапочка Мак. Шидори улетела к выходу, а Мак растянулся на полу. Дайсуке разрядил в Гиерофиса всю обойму. Тот, получив пять пуль, сгорбился и буквально стек на пол, застыв неопрятной кучей плоти. Дайсуке бросился к МакГайверу.

— Тебя куда ранили?

— В левый бок, — Лапочка Мак попытался приподняться. Это у него не получилось, — ну, почему все время в левый? А? Дайсуке?

— Я не знаю, — Дайсуке приподнял Мака и поволок его к Гарланде. Гарланда приняла раненого героя.

— Как там Сагара и Люпен?

— Они спят. Жизни Сагары ничего не угрожает, когда мы вернемся на корабль, то я его доштопаю. А Люпена придется долго чинить.

— Понятно.

— Ой, вернее лечить! — Гарланда нервно хихикнула.

Дайсуке вернулся в пещеру. Логан вылез из провала и сидел рядом с гробом священного предка. Шидори и Майкл стояли поодаль и о чем-то говорили.

— Что там, внизу? — спросил Дайсуке.

— Миллиардное богатство, — скривившись, ответил Логан, — но оно в руки не должно попасть…

— Почему? — недоуменно спросил Дайсуке, — что в нем такого?

— Позже, — Логан махнул рукой, — что тут приключилось?

— Сагара, Люпен и Лапочка Мак ранены. Люпен тяжелее всех, — мрачно сообщил Дайсуке.

— А этот?

— Я всадил в него пять пуль. Надеюсь, он мертв.

— Ладно. Помоги мне сдвинуть постамент.

Но в этот момент случилось неожиданное. Гиерофис восстал с пола, схватил огнемет и принялся поливать всех вокруг с безумными воплями о том, что он, мол, и есть единственный наследник и теперь всех убьёт!

Щитом для всех стал Логан. Сквозь пламя, выпустив когти, Логан пер на Гиерофиса. Он не обращал внимание на горящую кожу и пылающие волосы. Вид здорового горящего мужика перепугал Гиерофиса.Он опустил дуло огнемета. Логан приблизился, сгреб его, оцарапав когтями, и хрипло спросил:

— Наследничек, значит? Единственный и неповторимый? Так получай свое богатство, только это будет последним, что ты приобретёшь в этой жизни, живучий ты наш!

Гиерофис в ужасе пялился во вздувшееся обугленное лицо монстра с проступающими костями черепа. Он практически не слышал слов, исходящих из жуткого оскала, но понял, что чудовище уступает ему сокровища Аспида. Логан доволок его до провала и швырнул вниз, потом постамент задвинулся. Гиерофис очутился в полной темноте, но где-то слева мерцало сияние, и он туда пополз.

Логан сел на пол. Остальные в немом ужасе смотрели на него. Потом Дайсуке робко спросил:

— Логан, ты в порядке?

— Нет, конечно, но через часик приду в норму, — проскрипел Логан.

На глазах друзей Логан оброс волосами и кожей всего за какой-то час.

— Ну, теперь, следующее, — Логан вскочил на ноги. Из всей одежды у него оставались лишь джинсы, — отправим раненых и Гарланду на корабль, а сами отправимся в замок и сообщим об окончании дела.

— И как ты собрался отправлять раненых?

— Элементарно, Майкл. У нас есть телетранспортер, которым мы редко, но пользуемся. Сейчас я свяжусь с капитаном, передам координаты, и он заберет ребят.

Через минут пятнадцать Гарланда и раненые телепортировались на корабль, а остальные двинулись в обратный путь.

Появившись в библиотеке Аспида, они вызвали дворецкого.

— Вот что, уважаемый, — озабоченно сказал ему Логан, как только тот появился в комнате, — соберите всех находящихся в доме людей — прислугу и господ — в большой столовой.

— Вы хотите к нам всем обратиться? — поинтересовался дворецкий.

— Мы хотим сказать, что мы закончили дело. Поэтому весь ход наших мыслей мы хотим поведать всем. Возможно, наши действия и слова разворошат это змеиное гнездо, но это будет полезно.

— Прекрасная мысль, сэр, — одобрил дворецкий, — давно пора. Тогда извольте откланяться?

— Идите, уважаемый.

В столовой ребята расположились с максимальным комфортом и принялись ждать.

Гостиная наполнилась народом и гулом голосов. Прислуга собиралась около стенок, а господа расположились за столом. Ради такого случая привезли на кресле-каталке вдову покойного. Логан оглядел присутствующих и сказал:

— Дело об убийстве Аспида завершено!

Все взволновались, а Логан продолжил:

— Я расскажу вам, кто этот тип и как мы его поймали, но предупреждаю — запаситесь терпением и валерьянкой. Итак. Начнем с самого начала. Прадед Аспида был умным человеком. Он нашел себе пристанище на этом астероиде, который представлял собой кусок расколовшейся кометы. Переделал его, добавил двигатели, завалил землей, построил дом, поставил силовое поле. После этого стал жить в свое удовольствие. Но через некоторое время, было найдено сокровище неслыханное в денежном эквиваленте. Но прадед Аспида был хитрым и очень богатым человеком, поэтому он рассудил по-другому. Он не стал превращать это сокровище в деньги. Он оставил его на черный день, но при этом составил карту и щедро набросал подсказок и в доме, и в усадьбе. Повторюсь, этот товарищ был исключительно хитрым парнем, поэтому он полагал, что его потомки найдут подсказки и смогут распорядиться богатством. Но, к сожалению, последующие поколения стали воспринимать рассказы о несметных сокровищах как красивую легенду…

Вернемся к покойному. Аспид не морочил себе голову сокровищами, он учился, умножал богатства, потом женился на Чарине и был счастлив в браке и жизни. Но у Чарины был брат — Гиерофис. Этот брат был хитер, умен, но его снедала жажда денег. Он познакомился с Аспидом. Тот был, очевидно, очарован таким умным молодым человеком и предложил ему должность в своей компании. Но Гиерофиса это положение дел не устраивало. Ему хотелось большего, ему хотелось денег, много денег. А потом он услышал легенду о семейном сокровище. И принялся за поиски. Гиерофис нашел большинство подсказок, но не смог связать воедино. Тогда он решил, что столько народу в поместье ни к чему, и постарался сделать жизнь всех присутствующих невыносимой, надеясь, что вскоре они уедут.

Сожалею, но мы нашли записи, подтверждающие, что Гиерофис шантажировал почти что всех. Начнем с вас, миссис Эфа. У вас был любовник, мало того он у вас до сих пор. Гиерофис об этом знал. Он шантажировал и вас, и его, и вашего мужа… Я прав?

— О, да! — выпученные глаза Эфы наполнились слезами, — он все время требовал большие суммы.

— Хорошо. Миссис Калабария, вы говорили, что ваш сын — отпрыск Аспида?

— Да, он же признал его…

— К сожалению, ваш сын не от Аспида, он от…

Калабария замерла от ужаса.

— …он от вашего мужа. Ваш муж и есть тот человек, который соблазнил вас. А вот Тайпан — он сын сестры Аспида. Где Гиерофис раскопал столь скрупулёзные данные, мы не знаем, но прекрасно поняли, что он не хотел давать вам ни малейшего шанса. Ко всему прочему, он был неплохим химиком, синтезировать яд двойного действия, это надо обладать достаточными познаниями в химии.

Шантаж не давал результатов. Поэтому Гиерофис опять пришел к Аспиду. Мы не знаем, что именно случилось, но они поссорились. Свидетельницей ссоры стала Чарина. Возможно, брат её оскорбил.

— Да, он был очень груб со мной, — сказала Чарина, — я никогда не видела его таким взбешенным. Он ругался и кричал, что я тупая дура, и наши дни сочтены…

— Вот-вот. Ваш брат задумал убрать Аспида. Тем более он подкармливал вашего нотариуса, и тот сказал ему, что завещание поменялось. Но Аспид стал подозревать нотариуса и оформил новое завещание в другой конторе. И по этому новому завещанию все накопленное + сокровища отходят всем внукам — Личануре, Крайту, Морелии, Тайпану и Ботропсу. Личануре хотелось стать кутюрье, и дед пообещал ей это. Крайт видел себя автогонщиком, дедушка сказал ему, что как только Крайту исполниться восемнадцать, он наймет самых лучших изобретателей. Они сделают самую лучшую гоночную машину и выставят её на Формулу -1. Морелия желала стать врачом, Тайпан хотел получить самое лучшее образование, а Ботропс спал и видел себя лучшим мотогонщиком. А вот всем остальным в новом завещании ничего не доставалось — ни братьям, ни детям. А Гиерофис с этим был в корне не согласен.

Поэтому он провел хитроумную комбинацию. Вырвал зубы у одной из ваших змей, выбросил змею в пруд. И мы как раз оказались к месту, но свалить на нас убийство Аспида оказалось глупой затеей. Гиерофис пошел ва-банк, убил Аспида и нанял нас, чтобы мы нашли убийцу.

— На что он рассчитывал? — возмущенно воскликнул Плектурус.

— Ни на что. Это был рисковый и хитрый ход. Но он его и погубил. Гиерофис думал, что если мы провалим дело, то он от нас избавится. Он и так собирался нас убить, а если мы выйдем на него, то… Он бы разыграл невинное удивление, оскорбленное достоинство и скорее всего, скормил бы змеям или ещё как-нибудь расправился. В его планы не входило оставлять свидетелей в живых. Что он и проделал, подсыпав яд в нашу еду. Но благодаря Гарланде, это не прошло. Он, — Логан указал на Дайсуке, — пострадал, но мы смогли его спасти. Приношу извинения, Дайсуке, что ты послужил приманкой, но это было необходимо.

— Я… понимаю, — ответил Дайсуке Джиген.

— А когда мы воспользовались подсказками и нашли вход к сокровищам, Гиерофис был в ярости. Он отправился за нами…

— И где он сейчас? — спросила Эфа.

— Полагаю, рядом с сокровищами, — ответил Логан, — только он не сможет ими воспользоваться. У него два пути — либо он умирает, либо мутирует. Мой вам совет — эвакуируйтесь отсюда, а само Ядро Кометы направьте в ближайшее светило.

— Что же там такое? — поинтересовался Тропидофис.

— Хм, — Логан поднялся и пошел к двери, за ним потянулись остальные, — вы не поверите, но там — ЦЕЛАЯ ПЕЩЕРА КРИСТАЛЛИЧЕСКОГО ЦЕЗИЯ! Это огромнейшие деньги, но эти деньги будут фонить несколько столетий.

«Немезида» беспрепятственно покинула Ядро Кометы. Когда они очутились в космосе и поставили корабль на автопилот, Логан снизошёл до объяснений.

— На этом астероиде время шло по-другому. Всего двадцать часов в сутках.

— И что? Этому козлу и этого времени было достаточно…

— Правильно. Если учесть, что мы обошлись малой кровью. Нас могло вообще не остаться в живых, ни одного. У этой сволочи были грандиозные планы. Он же проговорился мне, когда ты был в комнате. Он смотрел на меня и радовался, так что я знал, что нас ждет.

— И почему не предупредил?

— Я пошел ва-банк, зная, что вы все равно выживете. Но мне не нужны были ваши трупы, поэтому я его вынудил, и он попался в мою ловушку. Я искренне сожалею, что пострадали ребята, но я им объясню потом.

— Да, объясни… сделай милость, — Дайсуке смотрел на звездное пространство за обзорным окном, — как ты думаешь? Мы стали сплоченной командой?

— По мне — стали. Мы еще давно стали командой, просто мы… действительно полагались только на Мика… и поэтому не могли представить, как нам обходиться без него.

— Это разумно, — согласился Дайсуке, — чует мое сердце, что скоро мы встретим Мика. И вот тогда отметим Рождество.

— Ты прав, — Логан улыбнулся, — наше рождество будет на три месяца позже.

«Немезида» уверено шла сквозь звездное пространство. Маленькая сверкающая полоска металла, сливающаяся с окружающими звездами. Звезд было много, и каждая из них таила загадку. Какие-то были враждебны человеку, какие-то — нейтральны, какие-то — благоприятны. И дело было не в местных жителях, а в атмосфере. Множество планет крутилось рядом со светилами, астероиды чиркали пространство, гасясь темнотой подобно горящей спичке, падающей в черный колодец. Кометы пролетали мимо, распушив свои хвосты. Этот кусок космоса был малоизучен, поэтому кораблей не было вообще. Ядро Кометы исчезло из поля зрения и затерялось в звездных скоплениях.

Их путь лежал на Гринни, странную планету, лежащую в пяти световых годах от той точки, где находилась «Немезида». Экипаж не торопился. Капитан тоже. Раненые выздоравливали. Хватило бы трех гиперпрыжков, чтобы достигнуть Гринни, но решили не рисковать, а дождаться полного выздоровления.

На Гринни росли огромные растения, и из космоса планета напоминала большой зеленый шар. Это и дало ей такое название. Населяли Гринни гринцы, энты, древесные эльфы, лесовики. Длинные зеленые создания с большими стрекозиными глазами, долгорукие и длинноногие. Они общались телепатией и торговали медвяной росой.

Они приземлились на Гринни в зеленых сумерках начинающегося дня. Огромное белое светило еще не щекотало своими лучами небо, а стыдливо пряталось за свой маленький спутник, низко висящий над горизонтом.

Поле, к которому приближалась «Немезида», было размером с лунное Море Спокойствия, только зеленое. На самом деле поле являлось листом гигантских размеров. На том стволе, к которому приближался корабль, листья имели супротивное расположение — на каждом сочленении три листа, над ними еще три, но уже нависают над проемами предыдущих. Если смотреть сверху — получалась зеленая розочка. Но рядом росли растения, имевшие очередное, мутовчатое и розеточное листорасположение.

Немезида приземлилась на сегмент листа, образованном двумя радиальными и одной главной жилкой. Рядом появились двое. Кожа цвета голубой ели, форма — салатная, длинные руки и ноги. Огромные сетчатые глаза с любопытством разглядывали корабль. У одного из-под кепи выбивались желтые цветочки, а у второго — длинные пушистые колоски.

Капитан спустился к ним и начал что-то втолковывать. Они внимательно слушали, смешно взмахивая руками. Шей у этих существ не было, и вообще они напоминали чудом ожившие прутики. Наконец капитан договорился, и они втроем ушли в ствол. Остальной экипаж, кроме капитана, Гарланды и Логана, мирно спал в каютах, и просыпаться не собирался.

Через пол часика капитан вернулся, забрал Логана, Гарланду и отправился за медвяной росой прямо к производителю.

Светило начало выбираться из-за горизонта. Небо на юге посветлело. На листьях началось движение воды, она собиралась в капли по краям, на изнанке листьев. Нужен был толчок, чтобы эти капли сорвались и полетели вниз. И такой толчок произвел довольно потрепанный корабль, зависший над листом. Он не стал приземляться, но высадил человека. Тот спрыгнул из нижнего люка, помахал рукой улетающему транспорту и, оглядевшись, зашагал к стоящим кораблям. Человек был весь закутан во множество тряпок, которые настолько были потрёпаны, что представляли собой однообразную серую массу.

Капли только этого и ждали. Они сорвались с листов и упали вниз, разбившись при ударе на более мелкие капли. Те, в свою очередь, взлетели вверх и вновь упали, разлетевшись на еще более мелкие… и реакция пошла. Воздух был насыщен водой. Вокруг незнакомца, шагавшего сквозь брызги, весело переливались множество сияющих водяных бриллиантов. Но человек в лохмотьях всегда был на шаг впереди капли. Он дошел до бокового люка Немезиды и оглянулся напоследок. Светило озарило край горизонта, и в каждой капле заиграла радуга, на пару минут весь лист превратился в радужный фестиваль. Человек в лохмотьях посмотрел на это и вошел вовнутрь.

Игнорируя все каюты и мостик, человек прошел коридор и зашел в ванную. Примерно через полтора часа он проследовал обратно, но вместо лохмотьев на нем было полотенце. Он зашел в одну из кают. И установилась тишина.

Из стены вылез R.A.B. Он затер грязь, замыл следы и покатил в ванную. Там его ждала R.A.B.A. Она решила не стирать лохмотья, лежавшие в корзине, а просто уничтожить их. Берцы, которые стояли рядом, она взяла на чистку.

* * *

Капитан с остальными вернулся поздно и привез с собой пять тонн медвяной росы. Как только загрузились — взлетели. Ужин в этот раз делал Люпен. Французские и итальянские изыски, красное вино, интимная обстановка, создаваемая ароматическими свечами. Все сидели и ели. И вдруг из темноты раздался спокойный, чуть насмешливый голос:

— Как насчет чашечки чая для усталого бродяги?

Люпен положил ложку и уставился в темноту. Остальные последовали его примеру.

— Дух ты или человек? Выйди на свет! — с дрожью в голосе сказал Люпен.

— Хм, — кто-то в темноте насмешливо хмыкнул, а потом сказал, — я на многое не рассчитывал при встрече, но до такого даже не додумался, — и вышел из темноты, — ну что, ребята, здравствуйте! Я вернулся.

— Мик?!

— Мик???

— Ми-и-и-ик!!!

Все побросали вилки, ложки, повскакали с мест и бросились обниматься.

— Ладно вам, — Мик постарался остаться в живых при объятьях своих друзей, — еще пообнимаемся.

— Ты, верно, голоден? — вопрос Логана вернул остальных с небес на землю.

— Да, — ответил Мик, — больше суток во рту маковой росинки не было.

Все засуетились. Усадили Мика. Тут-то и выяснилось, почему он смог прийти в камбуз незамеченным. На Мике была черная майка и черные джинсы. Люпен поставил перед Миком полную тарелку всякой вкуснятины и налил вино в рюмку.

— Кушай на здоровье!

— Спасибо! — и Мик принялся за еду. Остальные тоже вернулись к своим тарелкам. Мик видел Гарланду в числе жующих, но не стал спрашивать.

После ужина в камбуз завалился капитан. Увидел Мика. Изобразил на своей физиономии бурную радость, но поприветствовал довольно сухо.

— Логан, ты сегодня за штурвалом, а Мик завтра начнет выполнять свои непосредственные обязанности.

— О`кей! — ответил Логан, — приступаю к пилотированию.

Через час Мик лежал на кровати в своей каюте и смотрел на потолок. В дверь тихонько поскреблись.

— Кто там? — лениво спросил Мик.

— Это я, — прошелестело из-за двери.

— Проходи.

В каюту проскользнул Дайсуке. Он прошел по каюте и сел у Мика в ногах. Уставился.

— Ты же пришел не на меня смотреть?

— Есть немного, — согласился Дайсуке, — но и поболтать. Все-таки тебя четыре месяца не было.

— Давай рассказывай, что у вас случилось, пока меня не было.

— А ты рассказывать свои приключения будешь?

— Пока нет, — Мик хмыкнул, — прости, но пока я вам НИЧЕГО не расскажу.

— Жалко. А, наверное, интересно было послушать.

— Колись, Дайсуке.

— Меня несколько раз ранили, — похвастался Дайсуке.

— Да быть этого не может! — ухмыльнулся Мик.

— Правда — правда, — Дайсуке стал стаскивать майку, — там, где мы фей спасали, мне грудь порвали.

Мик приподнялся на локтях и посмотрел на четыре шрама на груди Дайсуке.

— И как ты умудрился?

— Вампир там особо злой оказался. Но это еще ничего. А вот на Мирагессерте я, возможно, глупость сделал. Тогда мне казалось, что это хорошая идея, — Дайсуке сунул Мику под нос свое запястье.

— Это они тебя так достали? — спросил Мик, — что ты решился вены резать?

— Не, — ответил Дайсуке, — Шидори хотела пить, и я предложил ей свою кровь.

— Круто, — уважительно сказал Мик, — ты молодец.

— Спасибо. А на Форте Последней Надежды меня с Сагарой подстрелили. Ему — в ногу, меня — в правое плечо…

— Вот как? И кто были эти умники?

— Те, которым мы не дали казино ограбить. Они пытались нам устроить расстрел, но пришел кто-то с мечом и спас нас. Порезал этих поганцев в китайскую лапшу.

— Да, я слыхал, — Мик сел на кровати и поглядел на Дайсуке, — я был на Форте Потерянной Надежды…через день после вас. И мне рассказали о бойне в пустыне. Это уже легенда.

— Как ты думаешь, кто это был?

— Ну, может, кто-нибудь из рейнджеров… — Мик пожал плечами, — а еще что у тебя произошло?

— Меня отравили…

— Где?

— На Ядре Кометы.

— Любопытно, — Мик лег обратно, — считалось, что это легенда.

— Никак нет. Но, зато настоящий террариум — все семейство напоминало змей. Гарланда меня спасла.

— Ты сказал ей спасибо?

— Ага. Но, как тебя занесло на Форт Последней Надежды?

— Я шел по вашим следам, — ответил Мик, — меня подвозили дальнобойщики, пираты и торговцы. Мне пришлось потратить целый месяц, прежде чем наши дороги пересеклись. Я попадал в те места, где были вы, с опозданием на день, а то на два.

— А первые три месяца, где ты был?

— А вот это я тебе пока не скажу. Потом… как-нибудь…

— Не доверяешь?

— Нет, оберегаю. На самом деле, я очень рад, что вы все живы и здоровы. А теперь давай…топай. Тебя пора спать. Завтра еще поговорим.

Утром все собрались на камбузе. Перед завтраком капитан заявил:

— То, что Мик вернулся, не означает, что остальные станут отлынивать от своих обязанностей. Теперь у нас трое пилотов — Мик, Логан и Дайсуке. Договоритесь между собой, составьте список дежурств и начните работать…

— Хорошо, кэп, — отозвался Логан.

Капитан удалился. Все начали наполнять тарелки.

— Мик, ты пропустил осмотр, — Гарланда обворожительно улыбнулась, — после завтрака, прошу зайти в лазарет.

— Ладно. Еще я кому-нибудь буду нужен в течение дня?

— После обеда поможешь Сагаре в огороде, — безапелляционно заявила Шидори.

— Хорошо.

После завтрака Мик отправился в лазарет. Гарланда задержалась в камбузе. Когда она вернулась на свое рабочее место, Мик стоял около двери и ждал.

— Как мило, что ты пришел на осмотр…

— Ты изменилась, — ответил Мик.

— В какую сторону?

— В человечью…

— Заходи, — Гарланда открыла дверь и пропустила его в лазарет, — снимай майку.

— Это необходимо?

— Конечно, иначе как я тебя послушаю?

— Хорошо, — Мик отвернулся от нее и начал снимать майку. Гарланда копалась в шкафчиках, готовила оборудование:

— Ты где-то бродил целых четыре месяца, мало ли какую заразу мог подхватить. Я должна думать, прежде всего, о команде. Сейчас я тебя обследую, все проверю и узнаю, — Гарланда обернулась и испуганно прижала ладони ко рту, — боже! Что это такое?

Было отчего испугаться. Грудь Мика пересекал огромный багровый шрам, тянущийся от правого плеча и до левого бедра. По крайней мере, шрам уходил Мику за пояс джинс.

— Господи, Мик?! — Гарланда шагнула к нему, протянула руку и коснулась шрама, — тебе больно?

— Сейчас нет, но иногда болит.

— Кто это тебя?

— Долго рассказывать…

— Хорошо. Тогда приступим.

Анализы были хорошие, сердце билось ровно, дышалось легко, нервы в порядке.

— Ты здоров, — объявила Гарланда, — я за тебя очень рада.

Мик кивнул и стал одеваться. Натянув майку, он почувствовал, что к его спине кто-то прильнул.

— Ты уверена, что поступаешь правильно?

— Я скучала, — ответила Гарланда, — я боялась за тебя и думала, что больше мы не увидимся, — уткнулась Мику в спину.

— Так мило, что ты скучала по мне… — в голосе Мика почудились теплые нотки.

— Ты не скучал?

— Я… люблю вас всех, — ушел от прямого ответа Мик.

— Ты не хочешь признавать очевидное, — упрекнула его Гарланда, обвивая руками шею Мика, — ты боишься своих чувств… ко мне и не можешь признаться. А я теперь почти человек. Мне сняться сны, я ем и лью слезы…

— А ты и не была андроидом, — Мик взял её ладони в свои, — часть твоих первых воспоминаний — ложь!

— Почему? — Гарланда вскинула голову, но ладони не высвободила.

— В тебя закачали ложную память. Все, что касается твоей якобы сборки — фальшивка. Ты — человек, но не простой, а генетически смоделированный. Нанороид.

— То есть, — Гарланда отпрянула от Мика, — я могу рассчитывать на взаимность? Да?

— Я не знаю, — Мик повернулся к ней, — я видел одну твою подругу. Тебе знакомо имя — Редди Дусти Queen of Hearts?

— Нет, а я должна её знать?

— Она — одна из шести. Заправляет мафией Милтона. Невероятно жестокая и циничная дама.

— Это она нанесла этот ужасный шрам?

— Нет, это другие люди, а если бы я оказался у Червонной Королевы — то, наверняка, погиб. Ты должна забыть про меня. У нас на хвосте очень могущественные люди и проявлять эмоции становиться опасно.

— Мы четыре месяца, — Гарланда посмотрела в глаза Мика, — готовились. Готовились к тому, чтобы стать тебе надежным тылом. Парни примеряли на себя роль спасителей и спасателей. А потом израненные лежали в лазарете и ругались, ибо это было очень трудно. Парни знали, что ты рискуешь всем, когда спасаешь нас из передряг, но никогда не думали, что это так сложно.

— А ты?

— Я? Я тоже не думала о сложности твоего риска, мне очень жаль, что тебя ранили в тот раз. Если бы я тогда знала, как тебе даются эти решения, я бы сама послужила тебе щитом.

— Я рад, что вы собрались обеспечивать мне тылы, но это необязательно. Я в состоянии справиться сам.

— Ты недооцениваешь ребят, — Гарланда положила голову на плечо Мику, — ты слишком много времени был один и не рассчитывал на кого-нибудь еще, кроме как на себя. А теперь…позволь нам заняться твоими тылами?

Мик отстранился от Гарланды, посмотрел на неё. Видно было, что в нем происходит внутренняя борьба. Потом он все-таки решился. Взяв лицо Гарланды в ладони, отчего Гарланда слегка порозовела, сказал:

— Я скажу тебе. Ты — самое совершенное оружие, самое лучшее из созданных и существующих. Кроме встроенных режимов, у тебя есть эмоциональные. Когда ты злишься, когда напугана, когда хочешь защитить кого-нибудь, ты становишься боевой единицей. Чем выше пик эмоций, тем сильнее ты трансформируешься, тем сильнее твое оружие. Но при этом ты остаешься собой. Ты спасла нас — меня и лейтенанта Кейна — в Майами. Они пришли за тобой, но ты отправила их в преисподнюю. Они хотят найти тебя и не только из-за заговора. Они хотят узнать, что с тобой произошло, почему ты стала столь эмоциональной. Червонная Королева — невероятно жестока. Я видел, как она расправилась с тем, кто её предал. Это жутко. У неё нет эмоций, а у тебя есть. Обстановка накаляется. Скоро будет очень жарко и очень опасно. Я понимаю, что ты чувствуешь, но тебе надо забыть про меня. Потому что я, — Мик тяжело вздохнул, — могу погибнуть, защищая вас, и тогда ты нанесешь себе эмоциональную травму…

— Я понимаю, — Гарланда смотрела на него, в её глазах блестели слезы, — но я не могу. Это так здорово — любить. Я хочу этого. Я не боюсь опасностей. Я все пройду, чтобы быть с тобой.

— Если даже… — Мик отпустил её лицо, пошел к двери и оглянулся на пороге, — если я буду истекать кровью на твоих руках?

— Я не дам тебе умереть! — Гарланда бросилась к Мику.

Она вся была, как единый порыв. Как вихрь. Её фигурка выражала очень сложную гамму чувств, но эти чувства обволакивали Мика. И повинуясь этому эмоциональному порыву, Мик обнял Гарланду, и их губы встретились.

Это было нечто. Слишком много эмоций испытывали оба. Поцелуй вышел настолько фееричным, что когда они отпрянули друг от друга, выглядели весьма и весьма ошарашенными. Первым очнулся Мик:

— Я, пожалуй, пойду, — растерянно сказал он, — капитан будет ругаться…

— А я займусь…своими делами, — ошарашенно ответила Гарланда.

Через час в рубку пришел Дайсуке. Мик сидел, положив ноги на подставку, и таращился в обзорное окно.

— Ну как у тебя дела?

— Нормально, — ответил Мик.

— Может, ты все-таки расколешься и расскажешь, где тебя носило четыре месяца?

— Я учился.

— Вот как? И у кого?

— Думаю, что заключение в самой страшной тюрьме Галактики мне бы показалось раем после этой учебы.

— Тебя мучали? — Дайсуке подошел поближе и положил руку на плечо приятелю, — тебя били? Поэтому ты и не говоришь об этом?

— Нет, меня не били, просто… учеба была крайне выматывающей. Но я должен сказать спасибо сенсею, без него у меня не было шансов выжить.

— А какие у тебя были шансы?

— 99% — чтобы умереть и 1% — чтобы выжить. Расклад не из приятных. Но я выжил, мало того, я даже нашел в себе силы вернуться…

— Понятно. Кто тебя учил?

— Потом. Я видел товарку Гарланды. В Милтоне.

— Да, кстати, какого черта ты ушел от нас в космопорте?

— Не было времени на раздумья. Я увидел тех агентов, что напали на нас на планетоиде, и решил действовать. Захватил их главного. Вот это была гонка! Я около десяти часов водил их по городу, а вы в это время улетели…

— Мы не знали, что думать…

— Это было необходимо. Правда, мне потом пришлось испытать на своей шкуре все злость полевых агентов, но, главное, вы были в безопасности

— Стоило так рисковать?

— Ну, думаю, что стоило. Я узнал много нового, научился многим вещам. Так, что эти месяцы не прошли для меня даром. Так вот, сестра нашей Гарланды, заправляет мафией города Милтона. Ходит в латексном комбинезоне красного цвета, — Мик закинул руки за голову, — но когда убивает — одевает очень откровенное платье красного цвета. Мы были с сенсеем на приеме, который давала Красная Королева, и я видел, КАК она убивает…

— Вас пригласили?

— Не совсем. Мы сидели в вентиляции и наблюдали. Она вырвала сердце у парня, который её кинул, поцеловала его в холодеющие губы и цинично добавила: — Еще один отдал свое сердце в мои руки. Сенсей предупредил меня, чтобы я с ней не связывался.

— Часть тренировок?

— Просто предупреждение. Представь, Дайсуке, эффектная красивая женщина. Умна, начитана, образована. Находит мужчину. А мужчина, предположим, он богат, вхож в правительство; он женится на этой женщине. Через некоторое время мужчина умирает. Неважно — инсульт, инфаркт, несчастный случай, мужчина мертв. Что делает женщина?

— Скорбит, — предположил Дайсуке.

— Входит в круг своего мужчины, берет власть в свои руки. А при этом женщина расчетлива и холодна. Если она приходит к власти, что получается?

— Что получается?

— Женщина — президент, а потом — диктатор.

— О чем ты это?

— О Красной Королеве. Она правит мафией железной рукой. Её муж погиб при невыясненных обстоятельствах. А на Форте Последней Надежды находился третий нанороид — Саванна Браун по кличке Дикая Саванна.

— Это ведь ты нас спас на Форте?

— С чего ты взял?

— Я… — Дайсуке замялся, — я думаю, что ты это был. Знаю и все.

— Ты меня раскусил, — Мик повернулся к Дайсуке, — да, это я был. Проходил мимо и спас.

— А почему не вернулся с нами?

— Я искал одну вещь.

— Ты нашел, что искал?

— Да и нет. Хозяин той вещи был мертв, а вещь исчезла.

— Ты искал второй меч?

— Как ты узнал о существовании Тысячи Теней?

— Гоемон рассказал. А откуда у тебя первый меч?

— Я его в честном бою добыл, спас им сенсея и он его мне отдал.

— Ты был быстр.

— Секретная техника Клана Падающей Воды.

— То есть, ты три месяца учился этим приемам?

— Правильно. Вот видишь, ты задал мне правильные вопросы, получил правильные ответы, а остальное — потом. Подменишь меня после обеда?

— Подменю, но за это ты мне расскажешь все и с самого начала!

— Тебе расскажу, остальные — подождут.

После обеда Мик отправился на гидропонную палубу. Красивое название для шестидесяти метров, заросших множеством растений. Шидори умудрилась развести там рыбный прудик, и там росло какое-то количество речной рыбы. На огороде никого не было. Мик немного поскучал, но потом появились Сагара и Шидори.

— Мик. Ты берешь эту корзину и начинаешь собирать овощи для стола! — начала командовать Шидори, — ты, Сагара, обтряхиваешь окороковое дерево. Всем все ясно?

— Ага! — отозвались ребята.

Шидори ушла. Парни принялись за работу. Какое-то время они работали молча, потом Сагара робко начал разговор:

— Где ты бродил столько времени? Мы успели соскучиться.

— Где бродил, там меня уже нет, — ответил Мик.

— Ну, все-таки, — пристал Сагара, — неужели ты нас так не любишь, что даже не рассказываешь про свои приключения?

— Наоборот, — усмехнулся Мик, — я вас ТАК люблю, что не рассказываю. И вообще жарко на этом огороде.

Мик поставил корзинку, стянул майку, повесил её на сучок. Сагара в это время собирал окорока, поднял глаза и остолбенел.

— Что такое? — поинтересовался Мик.

— Где ты такое украшение приобрел? — тихо спросил Сагара, — можешь мне не врать про несчастный случай, я ведь вижу, что это след от меча…

— Ну, вообще-то не от меча, а от звуковой волны. Слыхал про технику Рана Ветра?

— Нет.

— Ну, вот я яркий пример того, что может случиться с тем, кто попадет под эту технику.

— Тебя не мечом ударили? — недоверчиво протянул Сагара, — это рана у тебя от звуковой волны?

— Верно, — ухмыльнулся Мик, — обалдеть, как интересно?

— Ладно, я закрываю этот разговор, — Сагара вернулся к своей работе.

Мик продолжил собирать овощи. К приходу Шидори Мик был в майке, но по физиономии Сагары, было понятно, что он проговорится.

— Молодцы! — похвалила ребят Шидори.

Мик вернулся в рубку. Там никого не было. Мик проложил путь и повел Немезиду по новому пути. Ему теперь не нужны были карты. Части ключа Мик чувствовал интуитивно. То ли это были последствия тренировки, то ли сила Мика перешла на другой уровень. Далеко впереди лежала неведомая планета, на которой находилась часть ключа. Единственное, что Мика тревожило, так это то, что до искомой планеты, они просто так не доберутся. А если долетят, то все несчастья, запланированные их врагами, обязательно до них дойдут.

Внезапно и неожиданно.

Как всегда.

Но и это Мик знал. А также был выбор — свернуть с пути. Для этого ничего не требовалось, просто поменять маршрут. Отвезти всех на тихую спокойную планету. Только почему-то Мик знал, что это неприемлемо. Для ребят и для него. Мик должен дать шанс своим друзьям, не зря они так тренировались. Это решение было правильным и верным.

— Сидит тут, мечтает, — в рубке нарисовался Логан, — нет бы рассказать бедному старому Логану про свои странствия!

— Не надейся, — Мик потянулся, сидя в кресле, закинул руки за голову и улыбнулся.

— Ты должен меня уважать и любить, — упрекнул Логан Мика.

— Ну, это не повод рассказывать тебе все, — ухмыльнулся Мик, — сочувствую, мой старый друг, придётся тебе собирать крупицы информации, чтобы установить истину.

— Мне ты рассказывать не хочешь, а на корабле есть один человек, которому ты все расскажешь. И мы оба знаем, кто это…

— Этот человек, в отличие от тебя, задаёт правильные вопросы и получает правильные ответы.

— КАК он задает эти вопросы? — ощерился Логан.

Мик запрокинул голову и встретился взглядом с Логаном. Тот стоял сзади и сердился.

— Не сердись. Ты задаешь ЛОГИЧЕСКИЕ вопросы. Задаешь головой. А ведь сам знаешь, что в моем случае логика не работает. А Дайсуке задает вопросы сердцем. Он эмоционален, но тщательно скрывает это. Волнуется, боится, но вопросы задает правильно.

— А я, по-твоему, не волнуюсь?

— Ты тоже волнуешься, но ты давишь на меня, как обычно. Я знаю, что вы все волновались за меня, я благодарен вам за это. Но я… вправду… не могу вам рассказать вам все, а тебе и подавно.

— Тебя что-то напугало?

— Нет, — Мик ухмыльнулся.

— Значит, тебя что-то поразило и потрясло, да так, что ты скрываешь информацию, — принялся размышлять Логан.

— Вот это уже ближе к правде, — Мик прикрыл глаза.

— Информация очень важная и опасная, иначе бы ты растрепал уже всем. Хотя нет. Мимоходом что-то увидеть и рассказать, ты это можешь, а что-то важное из тебя клещами не вытащишь.

— Да, информация, — повторил Мик, открывая глаза, — мне очень жаль, Логан. Но из этой информации вытекает только одно. Я — единственный человек на этом корабле, который может защитить вас от последствий этой информации, а вы, те, кто сможет спасти меня.

— Даже так?

— В этот раз именно так.

— Ребята мне указали на мою ошибку, — неуверенно начал Логан, — они сказали, что я поступаю безответственно, перекладывая на тебя свои проблемы. Ты защищаешь мой тыл, а я не делаю этого.

— Ты не должен винить себя, — отозвался Мик, — я понимаю, что ты испытываешь чувство вины, но у тебя слишком много врагов, и тебе нужно место для отдыха.

— Но теперь мы не в Лос-Анжелесе, а в космосе. И здесь нет моих врагов…

— Ты так считаешь? — осведомился Мик, — если ты думаешь, что твои враги остались на Новой Земле, то ты очень жестоко ошибаешься.

— Ты что-то узнал? — насторожился Логан.

— А это ты узнаешь сам, — ушел от прямого ответа Мик, — вообще чего это ты пришел в рубку?

— Я подумал, что ты еще не полностью выспался, чтобы сидеть в рубке целый день, поэтому я составил расписание — восемь часов — я, вторые восемь — Дайсуке, третьи — ты. Ночь я беру на себя. Единственное время суток, когда можно покурить и поразмышлять. Поэтому дуй отсюда. Поужинай и ложись спать.

— Так мило, Логан, что ты так заботишься обо мне…

— Проваливай, — ворчливо пробурчал Логан, — а то я умилюсь и начну тебя тискать, а ты это не очень любишь.

Мик слез с кресла и потянулся. Со вкусом потянулся. Но тут же прекратил потягиваться и схватился за грудь. Но быстро убрал руку. От Логана это не ускользнуло.

— Болит?

— Конечно, всего четыре месяца прошло. Когда потягиваюсь, отдает резкой болью, — тихо ответил Мик, — Сагара проговорился или Гарланда?

— Я разговор Шидори с Гарландой услышал, — Логан посмотрел на своего приятеля, — случайно. Теперь в курсе, какое у тебя новое украшение.

— Пройдет, — Мик махнул рукой, — начну силами пользоваться — шрам сойдет на нет или вообще исчезнет, как те шрамы на щеке.

— Ага. Но ты себя не слишком утруждай. Рана глубокая была?

— Нет, до внутренних органов не добралась. По ребрам скользнуло.

— Ну, это тоже не очень весело… Ладно. Мотай отсель и пока не выспишься — не появляйся.

Мик отправился в камбуз. Там хозяйничала Шидори.

— Можно мне ужин в каюту взять? — спросил Мик.

— Конечно, — ответила Шидори, — сейчас приготовлю тебе тарелку.

Мик отнес тарелку в каюту и пошел умываться. До ужина оставалось два часа. Мик ополоснулся и вернулся к себе. Включил музыку и стал заниматься тренировкой.

Прошло много времени, прежде чем Мик начал слышать, что в его дверь кто-то давно скребется.

— Кто там? — спросил Мик, приглушив музыку.

— Дайсуке.

— Заходи.

Дайсуке зашел в каюту и скромненько присел на краешек кровати. Осмотрелся. Увидел нетронутую тарелку.

— Ты еще не поел?

— Сейчас закончу, — ответил Мик, — и поем. Сиди тихо. У меня всего три упражнения осталось.

На Дайсуке были брюки и серая майка, а на Мике — черные шорты. Освещение в каюте прекрасное, и Дайсуке увидел шрам, но виду не подал. Мик отмахался, вздохнул, выключил музыку и сел есть. Насытившись, ушел в камбуз, отнес тарелку, потом посетил кабинет задумчивости и умывальную. И только после этого вернулся в каюту. Дайсуке все сидел на краю кровати и ждал.

— Ну, теперь ты можешь приступить к рассказу.

— Ага. Приземлились мы на Потерянном Рае. Вышел я прогуляться. Смотрю, а вокруг нашего корабля рассредоточиваются подозрительные черные скиммеры точь-в-точь как те, что за нами на ПЗУ гонялись. Ну, я за оружием не стал возвращаться, и в чем был — джинсы, майка и берцы — пошел искать их главного. Нашел быстро. Они меня не замечали. Вычислил главную машину. Подошел и, мол, типа спрашиваю, как пройти к главному входу. Водила ко мне поворачивается, и я ему — в челюсть. Его отключаю, выкидываю из машины. Забираюсь вовнутрь, а там.… Сидит толстый дядька и по рации чего-то там впаривает. Я газанул, дядька рацию уронил да как заорет. А мне чего, я скиммер на полном ходу развернул и в забор. Забор — сетка. Мы его протаранили и помчались. Через час смотрю, а сзади толпа скиммеров и все за нами.

Водил я их по городу часов десять — одиннадцать. А потом остановился. И вот тут мне досталось по полной программе.

— Они тебя били? — спросил Дайсуке.

— Не то слово, — ухмыльнулся Мик, ложась на кровать, — обошлось, правда, без сломанных ребер и выбитых зубов, но порцию колотушек они мне отсыпали порядочную. Потом главный с кем-то переговорил. Меня связали и забросили в машину. Я уже был в отключке. Очнулся уже на стуле. Весь привязанный. Пришли люди. Хотя нет. Два человека и три инопланетянина. И стали спрашивать про Гарланду. Но я умею быть упрямым. Они промучились со мной час. Я молчу. Вызвали знающих ребятишек. Я молчу. Стали применять пытки. Я молчу. В общем, я их переупрямил. Решения я их не услышал, ибо мне кто-то по голове заехал.

— Сколько это продолжалось?

— О, не больше двух суток. Ребята спешили. Второй раз я очнулся на полу в каком-то огромном здании. Что называется — нет ни окон, ни дверей — полна горница людей. Только я с пола поднялся, глядь… а меня уже атакуют. Человек тридцать, и все вооружены мечами, топорами, кастетами, ножами, палками и еще очень большим количеством мелкого оружия. А впереди бежит большой мужик, в руках у него катана. Он подбегает и замахивается. Я под него ныряю и бью между ног. Его сжимает. Коленом в подбородок, локтем по загривку. Теперь меч у меня. Ограничусь тем, что скажу, что драка была нешуточная. Не на жизнь, а насмерть. Народу было куча, и все жаждали меня убить.… В общем, я почти, что всех порубал, освободил между делом мужика. Он лежал связанный в одной из комнат. Он, как только освободился, сразу же начал мне помогать. Ну, добрались мы с боями до улицы. Только вышли. А тут какой-то тип с мечом. Воздух рубит. Второй пленник пригнулся, а я зазевался… ну, меня и полоснуло. Вторую атаку я отбил. Стою, кровь из меня хлещет. Стал я отключаться, еще увидел, что с неба сыплются черные человечки и все… Темнота поглотила меня. Очнулся я на полу. Но уже в традиционной японской постели. Рядом сидела девушка. То, есть я чисто интуитивно понял, что это девушка. Она была одета в розовую юкату. Когда я очнулся, то увидел только её спину. Меня еще тогда поразила странная прическа. Много серебристых штырьков на голове. Потом она обернулась. Светло-голубая кожа, черные без зрачка глаза, вытянутые к вискам. Ушные раковины отсутствуют, рот — тонкая линия. Она быстро подвинулась ко мне и поднесла к губам чашку. Её руки были длинными, а пальцев — семь на каждой руке. Я напился и улыбнулся ей. Она встала и ушла. Через минуту пришел тот мужик, которого я спас. На нем были надеты полосатые хакама и черное кимоно с гербами. Пять гербов. Сел он рядом и говорит, мол, ты меня спас, я у тебя в долгу и поэтому научу тебя приемам ниндзюцу. Представляется — Тойши Таки. Но для тебя я типа сенсей или Тойши — сама. Имя можешь мне не говорить, а для всех ты — Тсури Казе. Я только потом узнал, что всех новичков переименовывают.

Две недели лежал пластом. Потом отошел. Как только на ноги встал, сенсей пришел и устроил мне адскую жизнь.

— А меч куда подевался?

— А никуда. Меч у меня остался, они там обряд очищения над мечом провели. Думали его вручить самому крутому ученику школы. А нет. Не получилось. Меч не принял парня. Поэтому сенсей его запер и как будто забыл.

Месяц я работал как проклятый. То, что народ изучал в течение всей жизни, я прошел за месяц. А затем Тойши-сама мне и говорит, типа ты молодец, переходим к секретным техникам Клана Падающей Воды. Второй месяц был еще круче и жестче. Никаких поблажек, никакой жалости. Но мне сменили имя. Теперь я стал — Хито Кидзу…

— Первое твое имя вроде как переводиться — Ловец Ветра.

— Ну, типа того.

— Второе — Человек Шрама.

— Думаю, лучше будет звучать — Человек со шрамом. Прям как одноимённый фильм.

— А твоего сенсея зовут — Старый Водопад?

— Точно, только это его ненастоящее имя было. А звали его весьма просто — Боши Модзя. А его прозвище было — Родзин Кетэки. Мертвец Кладбища и Безумный Старик. Смех и грех. Думаешь, откуда знаю? Мои друзья из КБР работали по делу Безумного Старика. Один из якудзы. Оружием торговал. А потом исчез. И вот всплыл. Я его узнал к концу второго месяца, но держал рот на замке.

Третий месяц мне пришлось еще более постараться. Сенсей начал меня учить специальной технике. Мне отдали меч, рассказали про него. Вот тут мы и стали с ним наведываться в разные места. Клан падающей воды находился на острове в двадцати милях от Милтона. Там такое дело. Когда Безумный Старик ушел с Земли со своими сподвижниками, они долго кочевали по космосу. Потом нашли Потерянный Рай. Осели. Затем пришли другие. Старик уступил им место. Клан ушел на остров. Насчитывает шесть тысяч человек. Работают как телохранители. Третий месяц закончился, я сказал, что мне надо уйти.

Сенсей нарек меня Гинеку — Серебряные крылья — вот своими силами там я не пользовался. Как узнал, не знаю. Отдал меч, три свитка с инструкциями по технике и проводил. И я отправился в путь.

— Ты отправился искать нас?

— Угу, но в свитках я нашел письмо от сенсея. Он просил найти меня некоторые вещи. И охранять их. Не знаю, почему он так отнесся ко мне, но пока шли тренировки, он сказал мне, что он меня ждал. В Клане Падающей Воды якобы существовала легенда о парне, спустившемся с неба на серебряных крыльях, который спасет мир от гибели. Обычная легенда, ничего особенного. Я думаю, что дело в том, что я его спас. А сенсей там оказался из-за «Тысячи Звезд». Ребята, что меня чуть не убили, были из Клана Летающей Собаки. Специализация — заказные убийства. Неизвестно, как «Тысяча Звезд» к ним попал. Наверное, убили владельца.

— Кланы обычно очень жестко относятся к своим приемам и наказывают тех, кто говорит про них…

— Разве я тебе назвал хоть один прием? — возразил Мик, — то, что я тебе рассказываю, это общая информация. И я так понял по поведению сенсея, что я на особом привилегированном положении. Я официально не состою в Клане Падающей Воды, но являюсь своеобразным талисманом, поэтому могу пользоваться силами клана и вызывать их помощников, адептов по всему космосу.

— Если что случиться, ты сможешь призвать Клан на выручку?

— Правильно. Сенсей был сильно обеспокоен. Самые лучшие защитники справедливости получаются из бывших торговцев оружием. Ты слышал о Проекте «Радуга»?

— Нет, а что это?

— О, это очень интересная штука. Разработку… нет, начну-ка я сначала. Учти, Дайсуке, это информация очень секретная. Держись до последнего, ничего никому не рассказывай. Я сперва должен все еще раз проверить и разузнать. Потом я сам все расскажу. И еще мне может понабиться ваша помощь. Именно в space.net поковыряться.

— Нет проблем. Мы с Люпеном тебе поможем.

— Жил на Старой Земле один товарищ. Чем-то там болел, но на людей не жаловался. Шибко умный был. И вот однажды в его мозгу зародилась интересная идея. Идея абсолютного оружия. Ну, парень этот обладал чувством юмора, весьма специфическим. Назвал оружие «Радуга» и забыл про него. Потом беднягу вылечили, он вспомнил про этот проект, написал книгу, в которой все убедительно доказал, и про это оружие опять забыли. Через некоторое время, а точнее лет пять назад этим проектом заинтересовались военные. Только это были никакие-то конкретные военные, а ребятки из очень засекреченной организации. Там были все те вояки, которые только и думают об том, где бы развязать очередной вооруженный конфликт. Они взяли проект за основу и, оплатив, создали самое совершенное оружие в мире — Проект «Радуга».

— А парень жив?

— Изобретатель? Конечно. Что ему сделается? Живой и здоровый. Спросишь, откуда я это знаю? Сенсей рассказал.

— А в чем, собственно, этот проект заключается? Или это тайна?

— Нет, не тайна, — Мик сел на кровати и уставился на Дайсуке.

— Взгляд у тебя нехороший, — поежился Дайсуке, — пронзительный и сердитый.

— Плюнь, я могу и не рассказывать, если не хочешь…

— Хочу, — проявил твердость Дайсуке, — надо же понять, чем нам это грозит?

— Ну, в общих чертах, проект заключается в следующем. Есть несколько нанороидов — красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой и синий. Их надо привести в одно место, где они силой своих цветов создадут седьмого — фиолетового. И тот в свою очередь уничтожит этот мир и создаст новый. Но этот новый мир будет чуден только тем, кто любит воевать. В Милтоне заправляет красный нанороид — Редди Дусти. Саванна Браун — оранжевый.

— А Гарланда?

— Понятия не имею. У них что-то пошло не так. Гарланда выпала из программы на определенном этапе. Они хотят её заполучить, ибо оружие не сработает. Они вас не беспокоили? Эти четыре месяца?

— Нет.

— Игра Люпена получила хорошие отзывы. И вся информация всплыла. Скандалов было — не счесть. Теперь они будут искать. Игра запрещена. Лицензии нет, все на пиратских копиях. Но всех игроков не посадишь.

— Разворошили…

— Угу. Ну, ладно. Отправился я вас искать. Собирал по крупицам информацию. Вот тебя и Сагару мимоходом спас. Нашел и вернулся, — Мик опять лег на кровать и уставился в потолок.

— Все?

— Да. Теперь все.

-Ты многое утаил от меня, многое не рассказал, набил мою голову таинственными намеками, — пожаловался Дайсуке, — и говоришь все…

— ЧАСТИЧНО все, а остальное просто… не могу тебе рассказать.

— Не хочешь или не можешь?

— Как хочешь, думай.

— На вопросы ответишь?

— На какие смогу…

— Красная королева — кто она?

— Красавица. Честно, но вульгарна. Рыжая, веснушки придают ей легкую пикантность, кожа розовая, но в меру. Обожает красный латекс и скоростные машины. Дома развязна, ходит без нижнего белья, в топе красного цвета, ничего не скрывающем, и мини-шортах. Неугодных убивает сама. Для этого надевает откровенное красное платье. Вообще их несколько — длинное в пол — для официальных приемов, средней длины — для банкетов, короткое — для пати. Убивает всегда одним и тем же способом — вырывает сердце. Часть сердец спиртует и украшает ими Розовую Башню Любви, а часть съедает. В сексуальных связях неразборчива. Тащит в кровать всех, кто понравиться. Любит садистские игрища. Что-то еще?

— Откуда ты так о ней знаешь? Поработал на неё?

— Нет. Наблюдения. У нее хорошие покровители. Я видел, — глухо сказал Мик, — четыре убийства. Одно произошло рядом со мной. Оно заняло три минуты.

— Ты напугался?

— Я был потрясен. Но сенсей мне эту технику показал.

— И теперь ты тоже можешь вырывать сердца своим врагам? — чуть ли не с ужасом произнес Дайсуке.

— За кого ты меня считаешь, Дайсуке, — обиделся Мик, — я все-таки не такой кровожадный. Просто… если вдруг… возникнет необходимость…

— Извини меня, — Дайсуке поднялся с кровати, — ты меня нагрузил информацией…

— Ты же хотел, чтобы я тебе рассказал?

— У меня последний вопрос, — Дайсуке подошел к двери и оглянулся, — если фиолетовая сущность окажется не существом, а энергией, то, возможно, она начнет искать тело. И тогда в её распоряжении могут оказаться тела всех тех, кто окажется поблизости.

— Хочешь знать, как поступить, если оно вселиться в кого-нибудь из нас?

— Да, хотелось бы прояснить данный факт.

— Полагаю, что ты боишься грядущего события? Но не бойся и не бери в голову. Я смогу защитить вас от этой сущности. Неважно, чего мне это будет стоить, но вы всяко будете в безопасности.

— Ну, с нами вопрос решен, — Дайсуке топтался на пороге, бросая взгляды на лежащего Мика, — а если это будешь ты, что нам тогда делать?

— Ничего. Дадите мне время, чтобы я мог побороть эту сущность, если это не удаться.… Пристрелите. Тише, тише, Дайсуке, я прекрасно знаю твои возражения. Это будет просто необходимость. Лучше пожертвовать одной жизнью, чем всем миром. Так что иди-ка, Дайсуке, к себе и ложись спать, — Мик демонстративно повернулся на кровати, спиной к приятелю, давая понять, что разговор окончен.

— Черта с два! — буркнул Дайсуке, потоптался на пороге, вернулся к кровати и, наклонившись к Мику, прошептал:

— Я знаю, что большую часть ты утаил от меня. Почему-то ты боишься за нас, а из-за чего — я не понимаю…

— Хр-р-р, — был ответ Мика.

— Ну и черт с тобой! — Дайсуке ушел из каюты.

Спустя пару минут Мик опять вернулся на спину:

— «Черти взяли этого Дайсуке. Сперва, выпытал все, а теперь еще и беспокоится обо мне. Они не должны знать все. Это опасно для них. А для меня лишняя головная боль. Ладно. Общая информация никому не помешает, если я начну искать в спайснете, то все равно придется побеспокоить Люпена, а, значит, он имеет право на информацию.… Так. Хорошо. Дайсуке и Люпен — единственные ребята, которые мне поверят на слово. Мой шрам — отличное подтверждение моего рассказа. Остальные пока подождут…. Чем меньше они будут знать, тем легче мне их контролировать. И Гарланда. О, Господи! Теперь мне труднее будет её защищать. Я даже не знаю, как на неё теперь реагировать. Как мне вести с ней? Я — же не свинья! И не сухарь! Дал девушке надежду. Нет, проще её было считать андроидом! Гораздо проще! Если, то, что я узнал, правда, то ведь где-то есть её родители.… И кто-то думает о ней? Может даже у неё кто-нибудь есть? Так, мне надо взять себя в руки и успокоиться. Она так долго держалась, пока опять не влюбилась. Чертовщина. Её первый мужчина погиб на её глазах…. А я не хочу стать вторым… погибшим. Её сбой, видимо, и произошел из-за этого, хотя, может — это генетическая особенность Гарланды», — Мик открыл глаза и уставился в потолок, — «Черт подери все эти тайны Мадридского двора! Никакой жизни не хватит. Надо или не надо, а тут мои друзья. Так что, хочу я этого или нет, а стоит сделать все по порядку и главное — ПРАВИЛЬНО! Умереть я всегда успею, а жить-то все интересней и интересней становиться. А, пошло все это к чертям, буду жить, и радоваться, а может даже…», — Мик фыркнул про себя, перевернулся на живот и уснул.

Дайсуке тоже ворочался. Ему не давала уснуть информация, полученная от Мика. Слишком много было сказано и слишком много недосказано.

— «А если моя догадка верна, и эта сущность заберет Мика. Он самый сильный среди нас. Тогда миру наступит кирдык. Но ведь убив Мика, мы обречем мир на гибель! Если мы выживем и вернемся, создадим отряды сопротивления, то без Мика наш путь будет обречен на бессмысленную битву. Нет, мы должны найти другой путь спасения мира… Путь, дающий нам надежду и оставляющий нам нашего друга. Чтобы спасти десять, надо убить одного, чтобы спасти сотню — пожертвовать десятью. Чтобы спасти тысячу — убить сотню, чтобы спасти миллионы — пожертвовать тысячами. И только Мик, не задумывается об этом, считая, что если для спасения Вселенной, нужна лишь одна жизнь, то это его жизнь. Блин. Почему он так считает? Почему он не может принять жертву кого-нибудь другого? Хотя, если я себя спрошу, пожертвую ли я своей жизнью ради кого-нибудь? Ради… своих друзей — да, ради мира? Скорее всего, нет… мир не заслуживает, чтобы его спасали. Животные или растения, возможно, но большинство людей… они плохие и испорченные. А дети? Верно, дети не виноваты, что их родители сволочи.

Все равно надо завтра поговорить с Миком и убедить его в том, что.… В чем его надо убедить? А в том, что мы сами спасем мир, а он пусть ничего не делает и сидит в тылу.

Наверное, когда тебе сердце вырывают, неприятные ощущения. А почему я вдруг об этом подумал? Я ведь не хочу, чтобы мне сердце вырвали. А что я хочу? А я не знаю…», — Дайсуке, наконец, уснул.

А в рубке сидел Логан, курил сигару и думал. «Немезида» летела по заданному пути. Экипаж спал. Звезды мерцали в облачных туманностях. Ничто не предвещало беды.

Но беда медленно кралась следом.

На следующее утро Мик проснулся поздно, потянулся и отправился умываться. После умывания Мик поспешил в рубку.

— Соизволил проснуться? — поприветствовал Логан.

— Как видишь.

— Ну, раз пришел, садись и рули. А я пошел завтракать. А ты ел?

— Нет.

— А что так? Давай я тебе принесу.

— Притаскивай.

Прошло полчаса. Появился Лапочка Мак, принес тарелку с едой. Покрутился рядом, потаращился и ушел, ничего не сказав. Через час в рубку просочился капитан. Он тоже покрутился рядом со своим пилотом, потом сел в капитанское кресло и стал вещать.

— Я очень рад, что ты вернулся. Но я недоволен, что ты так долго отсутствовал. Но я пришел к тебе не за этим. Я хочу спросить тебя — что ты испытываешь к Гарланде?

— Кэп, — Мик оторвался от процесса поглощения еды, — зачем вам это? Она — ваша женщина!

— Знаешь, я не уверен в этом, — капитан откинулся в кресле, — на самом деле, я не считаю Гарланду своей. Она независима и не испытывает ко мне никаких чувств. А при виде тебя она расцветает. Пока тебя не было, Гарла так скучала. Нет, правда. Она считает меня чем-то вроде дедушки. Отчасти она права. Мне около трехсот, так что, это естественно. Забавно. В принципе, я согласен на то, что бы Гарла нашла себе мужчину. И ты, по моему мнению, на эту роль идеально подходишь.

— Ум, — Мик съел все еду с тарелки и повернулся к капитану, — почему вы считаете, что я так подхожу к ней?

— Ты надежный, ну, немного импульсивен, но ведь это не проблема?

— Кэп, а может не стоит решать все это так, нахрапом?

— А ты боишься? А зря. Предыдущая моя команда была… хм… немного несдержанной, поэтому я и сказал, что Гарланда моя. Долгое пребывание в космосе и присутствие на борту женщины — развращают экипаж. Поэтому либо нужно иметь на борту много женщин, либо вообще не допускать их на борт. Ну, раз я поддался жалости, то мне надо было её защитить. А так — никак. Этот экипаж мне больше по душе, — капитан слез с кресла и стал расхаживать по рубке, — две девушки и хорошие ребята. А тебя, если бы Гарланда была моей дочерью или внучкой, я бы непременно хотел видеть своим зятем.

— Вы даже не понимаете, каково ей придется? — с отчаяньем сказал Мик, видя, что разговор уходит совсем не в то русло, — быть подругой полицейского — это очень тяжелая и практически невыносимая задача. Я абсолютно уверен, что не хочу для Гарланды такой судьбы. Я — отвратительный тип, у меня куча всяких привычек, от которых я не намерен отказываться! Господи! Капитан, если вы хотите, чтобы Гарланда была счастлива, найдите ей кого-нибудь другого!

— Ага, только она кого-нибудь не хочет, а любит тебя, и только тебя! Тебе придется меньше рисковать и это все…

— Если бы это было так просто, — Мик обхватил голову руками, — я боюсь за неё, черт подери! Если она будет так настойчива, и я отвечу ей взаимностью, то она будет всегда под ударом! А я не хочу становиться тем, кто погибнет у неё на глазах. Ей и так хватило одного раза! Кэп, я не могу позволить ей страдать?!

— А я вот и думаю, что твои чувства к ней настоящие, потому что только истинный влюбленный может рискнуть ради своей возлюбленной, только для того, чтобы она была в безопасности, — капитан обошел вокруг кресла, важно кивнул, — советую пригласить меня на свадьбу.

— Кэп, а может до этого не дойдет? — с надеждой спросил Мик.

— Может быть, — неопределенно ответил кэп, протянул руку и неуклюже потрепал Мика по волосам, — ты главное, не беспокойся. Объясни Гарле свои чувства и все будет хорошо.

— Просто замечательно, — с сарказмом ответил Мик, — только зачем? Вы и так чуть меня не прибили? Я, конечно, понимаю, что ситуация была недвусмысленной, но вы так круто взяли…

— Я подумал, что ты хотел надругаться над ней, и ярость застлала мне глаза. Но потом выяснилось, что это Гарла пыталась тебя соблазнить… а ты молодец — смог устоять перед ней и не поддаться искушению. Ей такой и нужен. Надежный, мужественный, отважный, не подающийся соблазнам. Так что прими это к сведению и начинай строить романтику. Разврата я на корабле не потерплю, а на хорошие романтические отношения — благословляю.

— И на том спасибо.

Капитан высказался и величаво отбыл. Мик досидел свои положенные восемь часов, сдал пост Дайсуке и отвалил в свою каюту. Обедать ему не хотелось. Поэтому Мик занялся тренировкой, концентрация энергии мешала думать о другом, и Мик, собрав свою ци в одном месте, стал усиленно тренироваться.

Ближе к вечеру в дверь каюты Мика тихо поскреблись.

— Это ты, Дайсуке, то можешь входить…

— А ты кого-то ждал? — спросил Дайсуке, входя в каюту боком. Сие передвижение объяснялось очень просто. Дайсуке нес в руках поднос с тарелками.

— Нет, — ответил Мик, — а что?

— Да нечего, — Дайсуке стал расставлять тарелки, — ты скоро закончишь?

— Еще немножко осталось. А потом я еще буду долго мыться.

— А я не тороплюсь…

Мик закончил свои упражнения и отправился мыться.

— Ты стал старше, — Дайсуке протянул Мику тарелку с бурой массой, — и крепче.

— Это что такое? — Мик принюхался к пище.

— Бобы с мясом, сегодня Сагара готовил.

— Ну, теперь понятно, — Мик принялся за еду.

— Ты, наверное, плохо питался, пока странствовал?

— Да уж ни шиковал, — пробурчал Мик, — а ты ведь должен в рубке сидеть?

— Логан выпер. Да и вообще, ты на обед не пришел, на ужин не явился. Логан думает, что ты опять собираешься уходить. А я думаю, что ты боишься. А вот чего или кого ты боишься, я хочу уточнить!

— Значит, пришел пошептаться? Посекретничать?

— Ну, можно и так сказать. Мы ведь с тобой друзья?

— Угу.

— А значит, что ты можешь со мной поделиться тем, что тебя мучает…

— Хочешь выслушать? Ну, тогда тебе придется долго-долго слушать мой бред, а потом попытаться понять и объяснить мне то, что я сам понять не могу.

— Нет проблем, — Дайсуке дождался, когда Мик доест, собрал тарелки и, уходя, заметил, — укладывайся удобнее, я сейчас приду и начну тебя слушать.

Через полчаса Дайсуке вернулся и устроился в ногах кровати. Мик лежал лицом к иллюминатору и спиной к входу. Дайсуке молчал. Мик тоже. Прошло несколько минут в тишине. Дайсуке надоело молчание, и он отправился к двери.

— Если ты не занят, то ты посидишь со мной? — жалобный оклик Мика остановил Дайсуке на полпути.

— Ты молчишь, — ответил Дайсуке, возвращаясь к Мику, — и я подумал, что мои услуги тебе не нужны….

— Нет, но я действительно боюсь говорить об этом. Ты же говорил, что типа ты работал детективом….

— И ты хочешь, чтобы я примерно обрисовал твою проблему?

— Угу.

— Хорошо. Значит, так. Ты не боишься того, что идет за нами, но ты боишься того, что внутри. А что тебя может пугать? Я буду задавать вопросы, а ты ответишь на них.

— Хорошо.

— Повернись ко мне лицом. Я хотя бы буду видеть твои глаза.

Мик перевернулся на живот и повернул лицо в сторону Дайсуке.

— Твоя боязнь кроется внутри коллектива?

— Да.

— Это твой друг?

— Практически…

— Хорошо. Меня и Логана можно сбросить со счетов. Ты работал с ним?

— Пока нет.

— Остаются четверо. Это… женщина?

— Да.

— Значит это, … Гарланда?

— Верно.

— Почему ты боишься Гарланду? Что в ней смущает тебя?

— Ты знаешь о том, что она испытывает ко мне?

— Логан меня предупредил.

— Хорошо. Когда она…. Вернее, когда я её считал андроидом, было гораздо проще, но теперь я знаю, что Гарланда — нанороид. Поэтому я теперь не знаю, как к ней относиться, — Мик сел на кровати и уставился на друга, — нанороиды — это люди с улучшенной генетической спиралью. Плюс еще в их теле — миллиарды нанороботов, которые не просто защищают своего владельца, но и дают максимум силы. Это и человек, и робот одновременно.

— То есть её новые способности — сны, слезы и еда — это от человека?

— Это не способности. Это её человеческая сущность стала проявляться. Понимаешь, воспоминания о её якобы сборке — ложь. Это фальшивая память. Им внушили, что они — новая разработка. Человеческое было подавлено, а теперь оно возвращается. Когда она пыталась меня убить — это был роид. Робот. А то, что она ко мне испытывает — это человек. И я не знаю, как мне быть?! — Мик выкрикнул последние слова чуть ли не с отчаяньем.

— Хочешь попросить совет?

— Если ты не против.

— Конечно. Хочешь узнать, как себя вести? Хорошо. Объясни мне свои проблемы.

— Она мне ещё раз призналась, после моего возвращения. И мы даже… хм… поцеловались, — Мик смущенно опустил глаза и стал старательно изучать покрывало кровати.

— Быстро развиваются события, ну что я могу сказать. Продолжай в том же духе.

— И это все? — удивился Мик, — а где дельные советы?

— А зачем тебе советы? Не бойся ничего, выходи и начинай заниматься своим делом. Все в порядке.

— Ладно.

— И вообще, — Дайсуке ухмыльнулся, — нашел, у кого дельные советы спрашивать? У старого прожжённого холостяка. Что я тебе посоветовать могу? У меня времени на романтические отношения было мало. Молодость моя была бурная, а зрелость — еще хуже.

— Хочешь сказать, что у тебя не было девушек?

— Почему, были, но времени на романтику не было. Да и половина женщин, которая побывала в моей жизни, уже погибла….

— Извини, — Мик полностью повернулся к Дайсуке, последние минуты он сидел боком, — я тоже не хочу такой судьбы для Гарланды.

— Почему-то женщины охотней всего клюют на романтику. Но замуж они предпочитают выходить за умных и зарабатывающих деньги. А если они и вспоминают о романтических ребятах, то это на девичнике со смущенным румянцем. Типа, девочки, у меня был в молодости — Джонни, Билл, Джек (нужное подчеркнуть), и он был бандитом, археологом, полицейским и т.д., и т.п.…

— А что же ты хотел? — к Мику вернулось обычное настроение, — если женщина хочет домоседа, она никогда не выйдет замуж за романтика… с большой дороги. Полицейского могут убить, бандита тоже. Археолог не бывает дома, а путешественник может вместо медового месяца отвезти любимую на вулкан и заставить любоваться извержениями.

— Ребята с темным прошлым могут валить. Романтика романтикой, а стоит потрясти кошельком, женщины сразу же бросаются тебе на шею. И горе тебе, если деньги кончаться посередине супружеской жизни, заедят.

— Тебе чего волноваться, — Мик улыбнулся Дайсуке, — ты у нас холостяк.

— И ты тоже, — Дайсуке вернул улыбку приятелю.

— Ну, раз мы со всем разобрались, то можно начинать все заново. Только… ты не будешь обижаться, если я буду у тебя совет спрашивать?

— Да, пожалуйста, — Дайсуке поднялся и пошел к двери.

Утром Мик пришел в камбуз и позавтракал вместе со всеми. Потом отправился в рубку.

— Куда летим? — спросил капитан.

— Ули говорит, что впереди планета, — ответил Мик, — направимся туда. Осколка ключа на ней нет, но может там есть что купить или что продать.

— Хорошо.

До планеты оставалось около парсека, когда на обзорном экране высветилось судно. Это был космический бриг «Санни». Капитан вызвал Луффи на переговоры.

— Что у вас случилось?

— Брук высадился на планету и попал в ловушку. На наши вызовы он не отвечает.

— Что-нибудь предприняли?

— Фрэнки отправился за ним…

— И что?

— И он пропал.

— Ладно, сейчас направим кого-нибудь на помощь.

Экран погас. Капитан повернулся к Мику.

— Хочешь прогуляться?

— Угу. Только анализы показывают, что кислорода там — один процент. Придется брать мембрану для дыхания.

— Прекрасно. Бери и отправляйся на прогулку по неизведанной планете. И думаю, что ты отлично обойдешься без попутчиков.

— Кэп, вы прямо господь бог, — прочувственно сказал Мик, довольно ухмыляясь, — спасибо.

Планета была необычной. Лиловые горы, голубой и фиолетовый мох, розовое небо. Туманные водопады, реки и озера. Горы устремлялись в нежно-розовые небеса. Их замшелые изъеденные хребты причудливо извивались между голубых и фиолетовых равнин. Пушистые и сияющие мхи лепились к туманным водопадам. Реки были пушистыми линиями, а озера напоминали гигантские чашки кофе, над которыми парили пушистые облака тумана. Только под туманом ничего не было.

В первые три минуты Мик пожалел, что не надел скафандр, но потом согрелся и вполне освоился. Мембрана производила достаточно кислорода, чтобы не умереть, но не получить кислородное отравление.

Его высадили на скале, которая далеко выдавалась вперед, и с неё открывался замечательный вид. Но насладившись видом, Мик вспомнил, что он тут для дела, поэтому он повернулся и пошел со скалы. Каменистая тропка, извиваясь, вела его вдоль голубых мхов, пока не вывела его на утоптанную поляну. Первое, что Мик заметил — было подобие куста. Но приглядевшись, заметил яркие трусы и понял, что это пропавший Фрэнки. На нем сидело множество интересных существ. Длинные лиловые стебли, на них острые на вид листья, отходящие от корней. Сами корни напоминают присоски — длинные и сиреневые. Их шесть штук. На другом конце стебля, там, где должны находиться цветы, три толстеньких лиловых мутовки крест-накрест. Почему-то Мик не желал отрывать их руками от Фрэнки. Пошарив глазами по округе и ничего подходящего не найдя, Мик призадумался. Нужно было что-то острое и длинное. Мику на ум пришла коса. Коса, которой траву косят. Мик закрыл глаза и ощутил знакомое покалывание в ладонях. Открыл… и вот коса у него в руках. Золотистая рукоять и лезвие, подозрительно напоминающее серп луны. Мик не сомневался, что у него получиться. Он использовал силу Луны и некоторые навыки, преподанные ему учителем.

Всей правды о своей учебе Мик Дайсуке не рассказал. И силой он пользовался, пока постигал азы ниндзюцу. Иначе как бы сенсей узнал и дал ему последнее имя. В общем, коса была у него в руках и он начал снимать эти растения с Фрэнки. Лунная коса производила на растения удручающее действие. Они бурели и расползались. Через пару минут Фрэнк был очищен и приведён в чувство.

— Они резво на меня полезли, — стал оправдываться Фрэнки, — я даже не смог ничего из своего оружия применить.

— Мне пофиг, — ответил Мик, — мотай отсюда.

— Ладно, — Фрэнки нажал на своей руке какую-то кнопку и исчез. Мик пошел дальше. Через пару шагов он набрел еще на один куст. Но этот куст шевелился и издавал звуки.

— Брук? Ты тут? — позвал Мик.

— Да, я тут! В самой середине! Мне нечем дышать! Хо-хо-хо, я же скелет и у меня нет легких!!!

— Когда ты закончишь прикалываться, то попытайся объяснить мне, как ты умудрился попасть к этим растениям?

— Они сами на меня наскочили. Я себе шел, любовался дивным видом и, вдруг они откуда-то выпрыгнули, и ну меня колоть. Я от них. Они за мной. Загнали меня в это дупло.

— Ты вроде как играть умеешь? — спросил Мик, — сыграй им. Может они тебя выпустят.

— А ты откуда знаешь?

— Припомнилось.

Брук завозился в своем зеленом плене. И через минуту полилась мелодия. Лиловые существа шарахнулись в сторону, образовав проход. Вот в него Брук и выбрался.

— Продолжай играть, — одобрительно сказал Мик, — пока они не отстанут.

— Ты бы держался за мной, — ответил Брук, — а если нападут?

— Тогда ты даже щитом мне стать не сможешь, — Мик повернулся и зашагал к скале, — ты — скелет, тебя проткнут насквозь, и мне достанется.

Путь обратно лежал через голубые поля мхов. Мик шел впереди, помахивая Лунной косой, Брук — позади, играя на скрипке. За ними, влажно причмокивая, тащились лиловые растения. Мутовки на верхушке оказались ярко-оранжевыми глазками. Они злобно таращились на окружающую среду.

Только они вступили в царство мхов, как из этих самых мхов на них выскочили голубые растения, вооруженные множеством шипов. Часть Мик скосил, а фланг не успел и получил довольно болезненный укол в спину.

Все растения столпились рядом, плотоядно причмокивая.

— Тебя укололи, — констатировал Брук.

— Угу, — мрачно пробурчал Мик, чувствуя, как начинает жечь в месте укола, — и больно-то как.

Жжением дело не ограничилось. Мика стало раздувать. Все места, неограниченные одеждой, раздулись неимоверно. И Мик стал похож на хомяка, страдающего ожирением. Брук закончил играть и наклонился над Миком. А тот уже и руки поднять не может, глаза не открываются, губы раздуло, слова не выходят. Единственное, на что хватило сил, вцепиться в каменистую тропку пальцами — сардельками.

Но тут Брук удивился. От Мика стали отделяться золотистые полумесяцы. Они перепрыгивали через лежащее тело, завертывались хороводом вокруг Брука и расширяли пространство вокруг парней. Потом произошла теплая яркая вспышка, и ребята исчезли с этой планеты. Последнее, что Брук увидел — выжженное пятно в голубых мхах.

Мик очнулся от прикосновения чего-то прохладного к затылку. Разомкнул глаза, уставился на потолок. Точно, потолок был родным и близким, следовательно, Мик находился в рубке. Поводив глазами, установил, что рядом капитан и физиономия у него весьма растерянная.

— Что случилось, кэп?

— Да я как-то подзабыл, — рассеяно ответил капитан, — где у вас сердце находиться?

— Где обычно, — Мик усмехнулся и попытался встать, но капитан надежно удерживал своего пилота в кресле и отпускать не собирался.

— По бокам? Или в голове?

— Вообще-то в груди, а у вас, кэп, где?

— Как где? — удивился капитан, — в животе. Его надежно защищает спинной мозг, а мозг, в свою очередь, окружает дыхательный мешок. А у тебя, не так что ли?

— Сердце — в грудной клетке, там же легкие. В животе — желудок, почки, кишки, печень…

— Бедные вы, бедные, — капитан убрал от затылка Мика свою руку, взял его за плечи и внимательно осмотрел, — если я тебя в грудь ударю, я тебя убью?

— Смотря, как и чем, — осторожно ответил Мик, — если с силой и рукой — возможно, сломаете мне ребра, хотя просто могу отделаться гематомой мягких частей тела. А если чем-нибудь острым, то так и до убийства недалеко.

— Ты это не думай, что я тебя убивать буду, просто мне вдруг любопытно стало…

— Нет проблем, — Мик мягко вывернулся из рук капитана и направился к обзорному окну.

— Брук улетел?

— Ага. Со всеми своими друзьями. А мы теперь куда двинем?

— Сейчас посмотрим, — Мик пробежал пальцами по консоли. На обзорном окне высветилась схема ближайших планет.

— Так. Ближайшая к нам планета — Адская песнь.

— Мрачное название.

— Ну, как смотреть. Вообще-то, сенсей говорил, что на Адской песне можно разжиться хорошей информацией. Думаю, надо заскочить. У вас же товар испортится, кэп!

— Верно. Ну, так и быть. Поворачиваем на Адскую песнь.

Мик установил курс и отправился отдыхать, а его сменил Дайсуке. До планеты было три дня лету на хорошей скорости, час — с гиперпрыжком и неделю — на тихой. «Немезида» ползла на тихой.

Пока летели, Мик все-таки решил побеспокоить Люпена.

— Сможешь как-нибудь очистить запись в воспоминаниях Гарланды?

— Что именно тебе требуется?

— Самое начало. Моменты сборки, до того, как генерал их напутствует…

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — Люпен повернулся к Мику, — только одно меня беспокоит, зачем тебе надо это?

— Понимаешь, с Гарландой что-то не так, а что — я не могу понять. У меня очень паршивые предчувствия.

— По поводу нас или по поводу неё?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— И чем ты рискнешь?

— Как будто ты не знаешь? — усмехнулся Мик, — собой буду рисковать. Вы мне все дороги… одинаково… и за вас я и в огонь, и в воду, и под танк с гранатой.

— Тогда некоторые вопросы останутся нерешенными…

— Тоже верно, но пойми. Сейчас вы все в опасности. Я могу всех спасти, а вы, в свою очередь, спасете меня…

— Я рискну за тебя, — серьезно подтвердил Люпен, — и Дайсуке тоже. Хорошо, я почищу видео и посмотрю, что получиться.

— Как только сделаешь, позовешь.

С Логаном разговор вышел короткий.

— Ты ведь половину утаил от Дайсуке?

— И что? Я за вас волнуюсь, поэтому дал только общую информацию.

— Типа этого шрама? — Логан схватил Мика за руку, — ты ведь не от меча его получил? Тебя убить хотели?

— Ошибаешься. Шрам как раз от меча, — Мик вырвался, поморщился, — а насчет того, что убить хотели — не беспокойся. Я ценю нашу дружбу и тебя. Поэтому ты еще сможешь меня защитить. Случай скоро представиться.

— Ты знаешь, где тебя ждет гибель? — встрепенулся Логан.

— Нет, но я знаю, что что-то меня ждет. Вроде нового испытания. Мы играем в КВЕСТ, Логан. Только на кону — жизнь Вселенной!

— А твоя жизнь, Мик? — тихо спросил Логан, — твоя жизнь, она представляется тебе такой паршивой?

— Нет, — Мик улыбнулся, — но я хочу, ЧТОБЫ вы ЖИЛИ!

— А я хочу, ЧТОБЫ ты был живым!

Мик пошел к двери, обернулся на пороге и выдал:

— «У каждого мгновенья свой резон,

Свои колокола, своя отметина.

Мгновенья раздают кому позор,

Кому бесславье, а кому бессмертие».

Логан кинулся к двери, но не успел, Мик уже исчез в коридоре. Логан ударил кулаком в стену, но увидел Дайсуке.

— Иди-ка сюда, Дайсуке, — поманил его пальцем, — разговор есть.

Через полчаса после разговора с Логаном, Мик шел по коридору, направляясь в камбуз. На нем была серая майка, черные джинсы и сланцы. До камбуза он не дошел. Его перехватила Гарланда. Она была одета в белую майку и бриджи сиреневого цвета.

— Ты сейчас свободен? — робко спросила она.

— Нет.

— Ну, тогда пойдем со мной, — Гарланда потянула Мика в лазарет. Там она закрыла все двери и прильнула к Мику. Тот обнял её за плечи.

— Ты ведь не будешь рисковать?

— Снежана…

— Кто это?

— Это ты. Это твое настоящее имя.

— Снежана, — повторила Гарланда, — ты прав. Произнеся его, я почувствовала некоторое необъяснимое волнение. Так и зови меня — Снежана.

— Снежана, ты должна понять, что…

— Нет, не говори. Я знаю, что ты хочешь до меня донести, но я не хочу этого слышать.

— «С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь,

Всей кровью прорастайте в них, —

И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг!»

— Что это такое? — Снежана подняла свои прекрасные серые глаза.

— Это стихотворение. Поэт, который его написал, не дожил до наших времен.

— Это очень грустное стихотворение, — Снежана крепче прижалась к груди Мика, — но твое сердце говорит, что ты не веришь этому стихотворению.

— Я не знаю, чему верить.

— Верь мне, — Снежана отстранилась от Мика на расстояние вытянутых рук и посмотрела на него, — а может ты так холоден со мной из-за того, что я раньше была….

— Нет-нет, — Мик поспешил успокоить её, — это не имеет значения. Неважно, что было у тебя в прошлом. Единственное, что мне надо знать о твоем прошлом, это только то, что поможет мне в будущем.

— А разве мое прошлое может тебе об этом рассказать? — Снежана вновь прижалась к Мику, обвила руками за шею, склонила голову на плечо, — ты так приятно пахнешь…

— Ты тоже, — Мик пытался установить аналогию запаха, исходящего от волос Снежаны, — ты пахнешь корицей.

— А это хороший запах? — лукаво осведомилась Снежана.

— Очень, — подтвердил Мик.

— Ты до сих пор не можешь расслабиться? — огорченно сказала Снежана, — почему? Тебе плохо со мной?

— Прости, — Мик смутился, — я никак не могу к этому привыкнуть. Ты такая красивая, замечательная, что я аж смущаюсь.

— Правда?! — Снежана потерлась об его щеку, — фу, колючий.

— Извини, забыл побриться.

— Не извиняйся, ты и со щетиной очень мужественно выглядишь.

— А без щетины я, значит, никак не выгляжу?

— Ой, — Снежана провела пальчиком Мику по груди, — ты для меня всегда привлекателен, как бы ты не выглядел…

— «Любовь и смерть всегда вдвоем.

Ты понесешь с собой, любимый,

Ты понесешь с собой повсюду,

Ты понесешь с собой повсюду

Родную землю, милый дом.

— Но если мне укрыться нечем

От жалости неисцелимой,

Но если мне укрыться нечем

От холода и темноты?

— За расставаньем будет встреча,

Не забывай меня, любимый,

За расставаньем будет встреча,

Вернемся оба — я и ты.

— Но если я безвестно кану —

Короткий свет луча дневного, —

Но если я безвестно кану

За звездный пояс, млечный дым?

— Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного,

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся невредим».

— Как грустно. Но я буду за тебя молиться. Я не знаю, как это делается, но я хочу научиться!

Взяв лицо Снежаны в ладони, Мик запечатлел на её губах самый невинный поцелуй. А она ответила тем же. Потом они немного постояли, обнимая друг друга, и разошлись. Каждый по своим делам.

«Немезида» приземлилась в порту главного города Адской песни — Империал — Сити. Еще заходя на посадку, они заметили, что город расчерчен наподобие пятиконечной звезды. Линии образовывали каналы. В середине возвышались небоскребы, а вокруг них располагался город.

Космопорт находился в одном из лучей. «Немезида» застыла на выделенной дорожке, омываемая светом зеленоватой луны.

— Ну, что нам теперь делать? — спросил капитан у экипажа.

— Думаю, надо дождаться утра, а потом начать действовать, — предложил Логан.

— Разумное предложение, — согласился Ган, — в общем, все спать. Завтра за завтраком решим, что нам делать дальше.

Утром Логан и Дайсуке отправились на разведку. За день они обшарили пару кварталов, нагрузились обрывочными сведениями разного характера. Ни один из них не знал, какого черта они вообще сюда приперлись. Капитан полдня провел в поисках покупателей. К вечеру, когда все очутились на борту, Мик собрался побродить.

— У тебя просто мания, — проворчал Логан, — как вечер, так ты отправляешься бродить. Но я иду с тобой.

— А я тоже присоединюсь, — улыбнулся Дайсуке, — ответь нам прямо, что ты надеешься найти в этом мрачном городе?

— Сущую безделицу, — неопределенно ответил Мик, натягивая куртку и выходя в коридор.

— Жди нас, — предупредили его друзья и отправились за куртками. Мик стоял на трапе, зябко поеживаясь от пронзительного ветра. Кроме куртки, на нем были надеты свитер, джинсы и берцы.

Сзади прошелестели шаги, и кто-то стремительно прижался к его спине.

— Снежана? — спросил Мик, не оборачиваясь, унюхав знакомый запах.

— Угу, — ответил нежный голос, — ты вернешься?

— Конечно.

Снежана шумно вздохнула. Мик понял, что ей нужно. Сердцем понял. Обернулся и поцеловал. Нежно и ласково. Снежана ответила не менее нежным поцелуем и упорхнула. Через пару минут пришли Логан и Дайсуке. Они выглядели такими суровыми мужиками.

— Пошли, что ли? — Мик хитро улыбнулся.

— Пошли.

Их прогулка закончилась на мрачной и сырой улице около заведения сомнительного свойства. Стены домов излучали влажность, зеленоватое небо тяжело нависало над домами. У самого заведения вывеска перекосилась, и тускло мигала желтой плазмой.

— «Story Jinn», — прочитал Логан, — ты собираешься сюда зайти?

— Угу, — Мик прошел к осклизлой лестнице.

— Хорошо, а я проверю соседний бар, — ответил Дайсуке, — но что мне искать?

— Информацию, — ответил Мик, — всю, даже самую неправдоподобную и малоценную. Запоминай, потом расскажешь.

«Story Jinn» оказался одной из паршивых забегаловок, которых полно в каждом городе. Он пах застарелым запахом мочи, блевотины и пота. Стены были увешаны непристойными картинками, столы прожжены и исцарапаны. Пол не подметался со времен открытия. Основная часть посетителей кучковалась за отдельными столиками. Кто-то уже мирно спал на полу. Некоторые играли в электронный бильярд. За грязной барной стойкой сидели суровые граждане, пили пиво и бросали осуждающие взгляды на тех, кто сидел за столами.

Мик и Логан подошли к барной стойке, взгромоздились на стулья.

— Бармен! — позвал Логан.

К ним приблизилось толстое существо неопределенной наружности, пола, веса, расы и народности.

— Что жееелллаааеееттеее? — прогнусавило оно неопределенным голосом.

— Пива — для меня и ром с водой — для моего друга.

— Ааааггггааа, — существо поползло к бутылкам. Через минуту оно вернулось. Логану была вручена бутылка «Империал бир» и стакан, а Мику просто стакан с ромом. В тягучей коричневой жидкости плавали три кубика льда. В музыкальном автомате сменилась пластинка, и бар наполнила композиция Терренса Манна- Power Of The Night:

— «Something’s gonna happen,

Do you feel it in the air?

It could be the fear

That’s everywhere.

The moon don’t look friendly».

— Ты полагаешь, что что-то случиться?

— Ну, это просто предчувствия, — Мик махнул рукой, — такие неопределённые миазмы, летающие по воздуху.

— Спрошу по-другому, — Логан решил зайти с другой стороны, — ЧТО ты ищешь?

— Пока информацию, потом по списку, который мне сенсей оставил.

— А что в списке?

— Много чего. Сенсей сказал, что поскольку, по его разумению, я являюсь избранным, то должен найти некоторые артефакты, которые в свою очередь надо спрятать так, чтобы зловещие силы до них не добрались.

— А ключ, фрагменты которого мы разыскиваем, таким артефактом не является?

— Нет. Но здесь, в Империал — Сити, есть что-то, что есть в этом списке.

— А днем не судьба искать?

— Понимаешь, — Мик пригубил ром и улыбнулся, — вечером на поверхность выходят крысы и приносят слухи, а днем живут яппи, и они питаются деловыми разговорами.

— Ты их имеешь в виду? — Логан мотнул головой, в направлении сидящих за столиками.

— Угу, — Мик вновь отпил из стакана.

— «There’s blood in the sky

And the taste of sweat

Running in my eye!

Yeah.

The kids are getting ready.

Think they’re insane.

The street night’s coming

And they’ll never be the same».

— И что нам теперь делать? — недоуменно спросил Логан, налив пива в стакан и глядя на пенную шапку.

— Ничего. Сиди, пей пиво и расслабляйся. Большинство находящихся здесь за этими пришли.

— Ты стал старше, — Логан сделал большой глоток и закашлялся, — не по возрасту, нет, неправильно, мудрее.

— Кто-то торопиться… — обронил Мик.

— Ты кого-то ждешь?

— Нет, но все возможно…

Парни сидели ближе к повороту стойки, а вторая часть стойки, около двери, была частично пуста. И вот там появился новый посетитель. Мик его не видел, а Логан приметил. Новенький не выглядел суровым мужиком. Он походил на яппи. Слишком чистый, несмотря на некоторую потрепанность в одежде. И вид его имел некоторый налет аристократизма. Но, похоже, здесь никто не удивился его приходу. Парень занял место за стойкой, шепнул что-то бармену, и тот поставил перед ним высокий стакан молочного коктейля.

— Глянь, Мик, — сказал Логан, — тут оказывается, молочные коктейли подают.

— Где? — Мик покосился на приятеля и изобразил изумление.

— А вон, — Логан невежливо ткнул пальцем в сторону нового посетителя.

Мик покачался на стуле, присматриваясь. Деланное изумление перешло в настоящее. Мик недоуменно, а потом радостно улыбнулся и сказал:

— Вот тебе и сила ночи!

— Что тебя удивило?

— Кажется, я этого парня знаю.… Пожалуй, я попытаюсь с ним поздороваться.

Тут в музыкальном автомате вновь сменилась мелодия. Спокойный голос Фрэнка Синатры заполнил помещение:

— «Strangers in the night exchanging glances

Wondering in the night what were the chances

We’d be sharing love

Before the night was through».

Мик подозвал бармена:

— У вас молочный улун найдется?

Тот согласно кивнул головой.

— Приготовьте его, пожалуйста, и отнесите тому парню, которому вы делали молочный коктейль.

Бармен кивнул и ушел в подсобку. Ненадолго.

— Почему чай? — Логан приканчивал пиво.

— Потому что, это одна из наших подковырок.

— Кто он?

— Потом, — Мик занялся изучением стакана, периодически бросая взгляды в сторону любителя молочных коктейлей.

Появился бармен. Он нес маленькую чашечку чая так, как будто это была величайшая драгоценность. Пройдя стойку, он поставил её перед потрепанным яппи. Что там произошло, было не совсем ясно, но бармен вновь скрылся в подсобке. Через двадцать минут он оттуда вышел и положил перед Миком кусок вишневого пирога. Пышного и свежего.

— Большое спасибо, — Мик впился в пирог зубами.

— А мне? — возмутился Логан.

— А тебе не положено, — Мик доел пирог, допил ром и слез со стула, — расплачивайся, а я пошел на улицу.

Логан скрипнул зубами, достал бумажник и стал отчитывать сиреневые империалки. Оплата заняла несколько минут, так что Мика он догнал только на входе.

На улице накрапывал мелкий дождик. В свете фонарей поблескивали лужи. Мик перешел улицу и остановился под козырьком дома. Спустя минуту появился любитель молочного коктейля, осмотрелся и двинулся к Мику.

— Привет, Кэри!

— Привет… Мик!

Кэри заключил Мика в очень крепкие, но осторожные объятья. Пока они обнимались, Логан получил возможность разглядеть парня. Это был худощавый японец с необычными глазами. Они излучали какое-то застывшее изумление, сменившееся не менее застывшей радостью.

— Какими судьбами? — голос у этого японца был слегка нечеловеческий.

— Судьба у меня такая, — усмехнулся Мик, — а ты не меняешься.

— Конечно, а ты стал моложе с момента нашей последней встречи. Люди имеют привычку стареть, знаешь ли…

— Это ко мне не относиться, я становлюсь моложе…в некоторых ситуациях… а ты чем здесь занимаешься?

— Частный извоз.

— Вот как. Может, знаешь кого-нибудь из них? — Мик протянул Кэри тоненькую пачку голографий.

Тот пересмотрел их и вытащил одну.

— Это дочь нашего мера. Милая, в меру трогательная история. Типа, девочку в младенчестве похитили неизвестные люди, а потом она нашла папу. Состоялась душещипательная сцена соединения дочери и отца.

— Кристина «Крис» Сноу?

— Ты её знаешь?

— Слышал… слухи. А посмотреть её можно?

— Ну-у, я, конечно, могу тебя и твоего приятеля отвезти туда, где она живет, но ближе, чем на полкилометра, нас не пустят…

— Главное, найти место наблюдения и сильный бинокль. Мне надо её просто увидеть… и все.

— Полицейское задание? Ну, может, тебя и так пропустят?

— Я — не при исполнении, а как частное лицо.

— Ладно, в квартале отсюда стоит мое летающее блюдце.

Через сорок минут, они летели сквозь дождь в сторону окраины города. Блюдце было маленькое, посадка низкая. Вместо крыши — брезент.

— Частный извоз тебя плохо кормит?

— Сам понимаешь, в полицию мне вход заказан. Я себя Кэри Танакой практически не ощущаю, то есть не тем Танакой, не реальным.

— А кем-то новым.… А почему имя не сменишь?

— Сменю, может быть… когда-нибудь… я тут себе ремонт некоторый провел, внутренний.

— Хвастаешься?

— Информационный блок вставил на четыре терабайта, суставы поменял.

— Ты, что, — РОБОТ?! — Логан чуть с сидения не упал.

— Андроид, — поправил его Мик, — единственный и неповторимый в своем роде. И крайне привязанный к Законам Роботехники Великого Айзека.

— Теперь у меня привязка слабеет из-за четвертого закона…

— Нулевого…

— Вот-вот, — обрадовался Кэри.

— Тебе бы еще с глазами что-то сделать, — проворчал Логан, — они у тебя неэмоциональные.

— Накоплю денег и поменяю.

— Ладно, а ты здесь спрятался, так получается?

— Да. Сижу, скриплю и усиленно делаю вид, что я не андроид…

— Кому ты нафиг нужен, Кэри, — равнодушно сказал Мик, — это ты тогда был — единственный и неповторимый, а сейчас — таких как ты, круче тебя и круче всех — до черта. А эта Кристина — она, вообще, нанороид. Геномодифицированный человек — не робот, не андроид, не киборг, а все вместе.

— Здорово! — восхитился Кэри, но взглянув на Мика, поумерил свое восхищение и тихо спросил, — что, так плохо?

— А я ничего хорошего не вижу в этих нанороидах, не во всех, конечно…

— Ага, мир заполнят совершенные создания! Конечно, я об этом думал, но мне потом плохо становилось.

— Уж, конечно, — ядовито сказал Мик, — ты и тогда такой же был. Сперва напакостишь, потом начинаешь исправлять содеянное. Понимаешь, — Мик обратился к Логану, — подведет меня под смерть, а потом начинает меня спасать. Но я на него не в обиде, потому что, в конце концов, Кэри исправился и стал работать на хороших парней.

— А почему он тебя спасал? — тупо спросил Логан.

— Первый закон Роботехники — «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред».

— Только из-за Закона? — уточнил Логан.

— В начале — да, — ответил Кэри, — а потом я стал чувствовать к Мику симпатию, и мне было противно делать это дело, поэтому, в конце концов, я ему все рассказал.

— А Мик по доброте душевной тебя простил и стал вытаскивать из передряг? — Логан яростно воззрился на Кэри, — как мило с его стороны…

— Он мне дал шанс… Я им воспользовался. И, вообще, мы приехали.

Летающее блюдце остановилось рядом с внушительным обрывом, заросшим вьющимися кустарниками и разлапистыми деревьями.

— Если на него подняться, — пояснил Кэри, — то с его верхушки будет виден дом, в котором живет эта девушка. И вот, — Кэри вытащил из бардачка военный тепловизор и протянул Мику.

— А ты с нами не пойдешь?

— Я, — Кэри изобразил виноватую улыбку, — думаю, что мне не стоит. Но я вас дождусь.

Парни полезли на обрыв. За ним действительно оказался дом, выстроенный полумесяцем. Одно крыло близко подходило к обрыву. Ребята расположились в мокрой высокой траве с максимальным комфортом.

— Что чуешь? — спросил Мик Логана.

Тот втянул воздух.

— Трава, мокрая земля и слабый запах духов. По-моему, Живанши — «Весенний вальс».

— Угу, — Мик наладил тепловизор и уставился в окуляр.

— Что видишь?

— Террасу, за ней — комната, в комнате кто-то есть. Двое. Так одно пятно ушло. Второе выходит на террасу, — Мик подкрутил настройки, — Так-так.

— Что там такое?

— Отползаем, как можно бесшумно.

Далеко они не отползли. Прострекотала очередь над их головами. Плотный поток огня срезал верхушки трав, ветки кустарников, которые посыпались на парней.

Потом все затихло.

— Что это было? — спросил Логан.

— Девочка стреляла по воробьям, — Мик поднялся на четвереньки и пополз обратно.

— Наблюдать мы за ней не будем?

— Хочешь, чтобы тебя подстрелили?

— Как-то не желательно.

— Пошли обратно.

Вернулись к Кэри. Тот выглядел очень встревоженным.

— Что случилось?

— Объект наблюдения дала очередь из автомата Томсона по верхушке холма, — объяснил Мик.

— Ты не пострадал? — спросил Кэри.

— Нет. Отвези нас в космопорт.

— А Дайсуке? — забеспокоился Логан.

— Он вернется, — успокоил его Мик, — парень отлично ориентируется в злачных местах.

— Я посмотрю, можно ли устроить встречу с ней, — нерешительно сказал Кэри, — тебя устроит столкновение на улице? Но я ничего не обещаю.

— Думаю, не стоит, — мягко ответил Мик, — я узнал, что хотел. Не стоит рисковать. Тем более… она меня сама найдет, … если захочет.

— Она тебя знает? — удивился Кэри.

— Полагаю, что нет. Но с чем черт не шутит.

До космопорта путь прошел в молчании. Кэри высадил ребят около ворот, и было собрался набрать высоту, как Мик его окликнул:

— Постой минуту. Логан, ты иди, а мне еще с Кэри потолковать надо.

— Я тебя на территории подожду, — Логан направился к воротам.

— Что ты хотел?

— Если со мной что-нибудь случиться — обращайся к Логану. А сам никаких действий не предпринимай, может кроме наблюдения.

— Хорошо.

— Ну, тогда до встречи!

— А когда встречаемся?

— Завтра, — Мик посмотрел на Кэри, — можно в этом же баре, можно еще где-нибудь.

— Не, давайте там же, — ответил Кэри, — в часов так шесть.

— В пять.

— Хорошо.

Мик пошел к воротам, а Кэри улетел. Логан мрачно таращился на Мика все то время, пока они шли к «Немезиде».

— Послушай, Мик, кто это был?

— Кэри?

— Верно, про него речь.

— А я с ним работал, какое-то время тому назад. Роман с Аннет у меня подходил к логическому завершению, только я этого не знал.

— А я, почему об этом не знаю?

— Потому что дело это было на межпланетном уровне. Лучшие из лучших. Хлопотное было дельце. Неонацисты, сатанисты и евреи.

— Самые паршивые дела — это конечно с межнациональными конфликтами разбираться.

— Ну, у меня это дело кончилось немного не так. Разруливали его уже без меня, а меня забрали на другое дело.

— Что намерен делать завтра?

— Там же, в пять.

— Ладно.

На корабле все спали. Ребята поели, вымылись и разошлись по каютам. Утром Мик отправился к Люпену.

— Ну, как у тебя дела?

— Лучше не бывает, — заржал Люпен, — ты был прав. История сборки Гарланды, такая же туфта, как и объявление взрыва того корабля несчастным случаем. Хочешь посмотреть, что получилось?

— Неплохо бы, — Мик сел на пол и уставился в монитор.

Люпен быстренько установил видеофайлы и включил.

Пошла картинка. Темнота, потом ослепительные лампы, странные существа в масках и халатах. Белая комната. Шланг с соской на конце. Размытые пятна лиц. Другая комната. Голография двоих — мужчины и женщины — на всю стену. Корявая подпись под ними «Мамочка и Папочка».

— Увеличь изображение голографии, — попросил Мик.

— О`кей, — Люпен навел курсор на изображение и щелкнул стилом.

— Вот, черти пьяные, кронштейн им в тазобедренные суставы!

— Что случилось?

— Посмотрел, кто они такие?

— Обижаешь, — Люпен открыл ссылочку, — смотри.

— «Анжелика Виттория де Алас. Даты рождения и смерти неизвестны. Данные о деятельности не установлены». «Кевин Снорс — пилот грузового корабля с Юпитера. Родился в 1990. Погиб — в 2017(?)».

— Ты их знаешь?

— Только одну… знал. Анжелику Витторию де Алас.

— Хорошая была?

— Нет. Она была пираткой, похитила мою девушку, пыталась меня убить. Потом перешла на сторону зла. И я уже тогда её прикончил. Основательно.

— Вот как, Замечательно получается. Значит, Гарланда получила гены матери…

— Не говори, — Мик изумленно покачал головой, — ну и судьбы… иногда получают неожиданный поворот…

— Она, точно, мертва?

— Вроде да. Я постарался её качественно убить.

— А если нет?

— Тогда мы будем в заднице. Хотя нет, я буду в заднице, а вы будете счастливы… от меня избавиться.

— Какого черта! — взревел Люпен, — и ещё чего! Мы тебе поможем! Один за всех и все за одного!

— Хорошо, хорошо, — Мик смастерил кривую ухмылку, поднялся и ушел.

— Придурок, — прошипел Люпен вслед своему приятелю, — мы там все сидеть будем. Из нас замечательное шило выйдет! Мы там такой геморрой устроим, что она сама от нас избавиться и больше близко не подойдет.

Мик зря беспокоился. Графини да Алас больше в природе не существовало. Как её Мик прикончил в 2047 году, так никто её и не удосужился возрождать. Никому она не была нужна. Она свою роль сыграла и покинула сцену, всеми забытая, ненавидимая. Даже её генетический ребенок, которого она не выносила, но родила, не помнил её, ибо не знал матери. Трагедию маленькой брошенной девочки и матери разделили неизвестные люди. Но их соединила судьба непутёвого копа — Мика Меллоуна.

---

Примечания:

Народ, выскажитесь по поводу читаемого

В пять часов вся троица сидела в баре и ждала развития событий.

— Ты ему веришь? — спросил Дайсуке.

— Не совсем, — ответил Мик, — и не верю, но чуток надеюсь на его порядочность.

— Думаешь, кинет? — Логан вертел головой, ища вредного робота.

— Черт его знает, — Мик отпил из стакана.

— Гляди-ка, Кэри появился. Руками машет.

Мик посмотрел на семафорящего Кэри, поставил стакан на стойку.

— Я отойду, ребята.

— Надолго?

— Не знаю, как получиться. Сидите тут, не уходите, — и ушел.

Дайсуке мрачно посмотрел ему вслед и занялся изучением этикетки бутылки вина.

— Почему так мрачно?

— Потому что я ему не верю…

— Я ему тоже не верю…

— Что у тебя, Кэри?

— Я нашел тебе человека, который знает про Кристину все!

— Зря ты беспокоился, — досадливо поморщился Мик, — но спасибо.

— Поехали.

Сидя рядом с Кэри, Мик вдруг спросил:

— В этот раз ты меня не собираешься подставлять?

— Клянусь всеми четырьмя терабайтами моей новой памяти.

— Хорошо.

Ребята сидели и пили. Трепались. В один из моментов к ним подкатил веселый поддатый человек. Приземистый, усатый, с явной военной выправкой.

— Я тут услышал имя Мик, — радостно осведомился этот товарищ, — это вы не Меллоуна имеете в виду?

— Ну, его, — неприязненно пробурчал Логан.

— Какое счастье! — весело улыбаясь, парень вклинился между ними, — выпивку моим новым друзьям! Вы даже не представляете, как счастлив! — сидеть между Дайсуке и Логаном ему было неудобно, но он не унывал.

— А ты кто?

— Верно. Я не представился. Меня зовут Клей Флэшфин. Мое звание майор. Только я теперь с этим делом завязал. А теперь, ради бога, скажите — Мик жив? С ним все в порядке?

— А с ним что-то должно быть не в порядке?

— Я так ругал себя за то, что бросил его там, но на мне — семнадцать единиц личного состава и четыре штатских.

Логан его взял под руку и поволок к пустому столику. Дайсуке ухватил все стаканы и бутылки, пересел туда же.

— Давайте, майор, аккуратно и четко рассказываете. Как и при каких обстоятельствах, вы умудрились познакомиться с Миком.

— А вы, как я понимаю, его друзья? — майор обвел парней повлажневшими глазами, — я вам завидую черной завистью, такой у вас друг замечательный.

— Давай к делу, майор.

— Приступаю. Значит так. Сидел я на отдаленной планете. Название вам ничего не скажет. Обычная военная база. Проблема была только в одном. У нас были НИИТы, которые занимались всякими военными разработками. А я занимался хранением… всякой техники. Нас было человек шестьдесят. Полковник, я и два прапорщика, остальные — солдаты и техники. И вот начали солдаты пропадать. Ну, лес там, озеро, горы и песчаные карьеры. Так и тел-то не находилось. А тут, значит, прилетел транспорт. Супруги полковника и прапорщиков. Все на сносях. Вот — вот родят. И Мик.

— Мик?

— Да, закутанный, как партизан. Меч и все. Он базу оглядел и ко мне. Говорит, что раз второй транспорт нескоро прилетит, да и этот тоже задержится, то он может и здесь прожить. В эту же ночь пропало двое. Вот главное дело, днем никто не пропадал, а ночью — как медом намазано. Но я уже тогда неладное заподозрил, поэтому построил блокгауз. Мощный, крепкий, любую атаку выдержит. Рассчитывал я на семьдесят человек, но не вышло. Мик ко мне подошел на третий день, и говорит, мол, переводи женщин в блокгауз и начинай продовольствием запасаться. Я ему говорю, а зачем, мол, такая спешка? А он мне улыбнулся и говорит, типа солдаты у вас пропадают, и ночью причем, а почему пропадают? Я говорю, что я не знаю. А он мне говорит, что он эту тварь видел, и это не очень хорошо, потому что она не одна, и у неё сейчас неправильное питание… я мог бы его заподозрить, но пропажи-то раньше начались. Ладно, я женщин перевел в блокгауз и начал запасать продовольствие и топливо. Вечером иду по городку, смотрю, Мик сидит. Увидел меня и говорит, типа позвони майор по базам, выясни, нигде люди не пропадали? Ну, я на переговорный пункт пришел и стал обзванивать…

— И что? — заинтересовался Дайсуке.

— А то. На планете двести баз. Откликнулись только десять. Ну, я натурально забеспокоился. На следующий день уговорил я полковника, взял Мика и полетели мы. Полный разор. Полный хаос. Некоторые сровнены с землей, некоторые разрушены, а некоторые вроде целые, но ни одного человека. И тот институт, будь он неладен, пуст. А посреди этого пятно, как клякса черная, и гнетущая тишина. Мик посмотрел на это пятно, нас выгнал, остался. Потом вышел и говорит, мол, дело паршивое и надо всех эвакуировать. Вернулись мы на базу. А потом к нам приехали солдаты с уцелевших баз и рассказали, что твари появились, и они всех едят. Ну, я всех начал в блокгауз запихивать, а не получается. Умники нашлись, крутые, черт их подрал, ну к моменту нашей всеобщей эвакуации, оставалось у меня семнадцать человек личного состава и четыре штатских… И прилетели к нам двое умных типа. Из Генерального штаба. Вот такие дела.

— Выпить хочешь? — спросил Дайсуке.

— Угу. В глотке пересохло.

— И дальше что?

— А ничего. Пришли они ко мне и начали вопить, что, мол, штатские тут разгуливают, дисциплины типа никакой, и вообще они за тварью прилетели. Я им и говорю, что одна женщина — вдова нашего полковника, вторая — вдова одного из прапорщиков. Третья, слава богу, муж еще жив. А что касается Мика, никому его не отдам, ибо он лучше всех. Они повопили, заткнулись и говорят, мол, надо клетки для тварей сделать. Мы их поймаем, отвезем, их там изучат, а потом нас спасать будут. Сделали плазменные клетки типа западней и на ночь их поставили. Ночь переночевали в блокгаузе. Утром пошли урожай собирать, а там…. Жуть полнейшая… — майор вздохнул, отпил водички, — лужи слизи, а в клетках слизь и скелеты. Но понимаете, ребята скелеты меня убили. Они не принадлежали животным. Это были человеческие скелеты с жуткими изменениями. Черепа были вытянуты в районе челюстных костей, но при этом глазницы и ноздри тоже удлинились. Зубов было штук сорок, и они напоминали зубила, длинные и плоские, с острыми краями. На пальцах ног и рук — длинные когти. Мик посмотрел на это, ощупал, вздохнул, а потом мне говорит, что все, кого съели, превратились в этих тварей. И они бояться света как огня, ибо они порождения каких-то потусторонних параллельных сил. Генетические мутации необъяснимого характера. Эти умники как завопят, что это все хрень, и эти твари сами откуда-то вылезли. Мик презрительно фыркнул, завел тягач и в течение дня, всю эту слизь, и скелеты, убрал нахрен…

А потом очухиваюсь я в нашем штабе, рядом Мик ничком лежит. Ну, я в окно глянул, вижу темнеет, осмотрелся, вспомнил, что у нас наверху комната связи есть, отнес туда Мика, воды набрал, еды раздобыл, забаррикадировался. Сидим, ждем. Мик в себя пришел, улыбнулся мне и говорит, держи меня за руку или вообще рядом сиди. А я ему типа, мол, у нас проблемы, а он — нет у нас проблем, проблемы будут у этих умников из штаба. Потому что он-то понял, что это за твари, а этим только понять придется. Что эти твари ждут ПРАВИЛЬНУЮ пищу. Я его и спрашиваю, что это за пища, а Мик мне улыбнулся и говорит, все узнаешь в свой черед. Я сел, уперся спиной в шкаф, а Мика на ноги пристроил. Он мои руки себе на грудь положил, и мы уснули. Всю ночь эти твари бесились в коридорах и на улице, но они нас не чуяли и в комнату не забрались. Уф.

— Значит, эти ублюдки сделали из вас приманку? — спросил Дайсуке.

— Точно, но они просчитались. Они Мика в расчет не приняли. Утром мы встали, пошли к блокгаузу. Эти уроды дверь открыли, нас увидели, напугались. Мы прошлись с Миком по дому, все проверили, а потом спустились вниз, и у нас очень сердитый разговор состоялся с этими козлами из штаба. Стоим, ругаемся, этот тип из штаба выхватывает револьвер и стреляет в Мика. А тот как-то в сторону сдвинулся неуловимо, и пуля мимо пролетела. Ну, я у типа пушку выбил и выкинул его за дверь. Мы его целый день не пускали, а ночью его съели. Твари. А в следующую ночь Мик меня будит и говорит — супруга прапорщика рожает, надо же помочь. Трудная это работа, — пожаловался майор, — роды принимать, но мы справились. Мик сидел на пороге комнаты, ничего не делал, но устал не меньше нашего. Это я потом понял, что он отгонял тварей. Те, от которых слизь осталась, они были главные, а остальные — хищные. Вот, а утром Мик говорит, мол, в мир пришла правильная пища, и поэтому надо отсюда ноги делать. Мы в два военных тягача погрузились и оттуда отчалили, а Мик нас проводил и вернулся. К вечеру доехали до секретного ангара, погрузились на транспортник и улетели. Я честно хотел вернуться, но все люди на мне, они были напуганы. Поэтому я весь путь, от туда до сюда, терзался сомнениями и страхом. Но вы меня успокоили. Наверное, Мик нашел корабль этих дебилов из генштаба и улетел.

— Ну, что ж, майор, спасибо за сказочку, — сердито произнес Логан.

— А, понимаю. Мик вам про это не рассказал. У меня сложилось впечатление, что он не считал это чем-то важным для себя, для нас — да.

— На него это похоже.

— Спасибо еще раз, — майор пожал обеим руки и ушел.

После недолгого молчания Логан злобно буркнул:

— Вернётся Мик, три шкуры спущу.

— Зачем? — не понял Дайсуке, — что сделано, то сделано.

— А он тебе про это не рассказал?

— Нет, он рассказал лишь то, что считал нужным. Чтобы мы не волновались зря. А, кстати, это не тот парень, с которым Мик ушел?

Логан посмотрел в указанном направлении:

— Точно он. Эй, Кэри, иди сюда, поживее!

Кэри быстро подбежал к ним и затараторил:

— Я дрался, честное слово, но один меня оглушил, и я не смог помешать.

— Чему ты не смог помешать?!

— Похищению Мика.

— А! Черт!!! — Логан вцепился Кэри в рубашку и дернул. Рубаха, и так довольно ободранная, треснула, являя окружающим мускулистую спину.

— Ты подставил его!!!

— Нет, мы до того парня не добрались! — завопил Кэри, — за нами следили. Я знаю кто?! Это банда Портовых Крыс!!

— Едем туда!

Трое парней вылетели из бара и скрылись в переплетении улиц.

Мик очнулся на тряском полу грузовика. Потянулся к гудящей голове. Нащупал там шишку. Осмотрелся. Его внимание приковала подвеска между сидениями. Это была тонкая пластинка с выгравированным водопадом.

— Со скалы сорвалась вода

И падает она

На камни…

Какое-то время было тихо. Потом второй ткнулся головой в руль и вылетел из машины на ходу.

— На камнях вода

В брильянты бьётся

И радуга сверкает в них.

Над Миком наклонился парень с внимательными серыми глазами:

— Привет! Как твое имя?

— Гинеку.

— А я — Мити Ися. Подожди, я загоню машину в проулок, а потом поговорим.

— Хорошо.

Парень вернулся за руль, грузовичок вильнул в сторону темного переулка. Впрочем, Мику из кузова все равно не было видно, куда сворачивает грузовик. Ход машины замедлился. Мик понял, что машина останавливается. Парень вновь заглянул в кузов, посмотрел на Мика, прошел к нему и присел рядом на корточки.

— Что ты сделал со вторым?

— Истинный избранный, — кивнул Мити, — заботишься о других. Он жив, но лишился всех рефлексов и памяти. Он не опасен. А вот скажи мне, догадываешься, почему попал ты эту переделку?

— Полагаю, на меня у кого-то есть большой зуб.

— Верно. Но сенсей всем твои приметы передал, поэтому я теперь твой защитник. По-крайней мере на некоторое время…

— Ну, хорошо, — Мик приподнялся на локте, — объясни, куда и зачем меня везут?

— Тебя заказали. Заказала тебя Ice Virgin (Ледяная Дева). Это самая опасная женщина в нашем городе.

— Кристина Сноу?

— Правильно. То, что она якобы дочь мэра, наоборот добавляет ей шарма. Все торговцы живым товаром, оружием и наркотиками предпочитают иметь дело с ней. Снимай рубашку и ложись ничком. Я тебе щит поставлю. У тебя есть бронежилет?

— Силовой, — Мик принял сидячее положение и принялся расстегивать рубашку. На этот вечер на нем были джинсы, берцы, синяя рубашка и куртка. Мити внимательно наблюдал за процессом и, когда Мик собрался скидывать куртку, сказал:

— Сойдет и так. Ложись.

Мик лег. Мити присел над ним и быстро стал перебирать пальцами в воздухе. Вскоре кончики пальцев засветились призрачным зеленым светом.

— Если тебе будет больно, сразу же говори, — Мити опустил пальцы на грудь Мика и начал рисовать на коже замысловатые узоры. Мику не было больно, только щекотно и тепло. Вскоре он задремал. Проснулся оттого, что кто-то легонько надавил ему за ушами.

— Просыпайся, — Мити улыбнулся, — меня на самом деле зовут — Ли, а Мити Ися (Путь врача) — это имя, которое дал мне сенсей.

— А я — Мик.

— В общем, так, я тебя теперь отвезу тебя к заказчику. Она не признает всяких таких женских штучек, да и особой кровожадностью не славиться. Одна пуля в сердце, и ты на небесах. Но я тебе щит поставил, который тебя выручит. Правда, как он работает, я так толком не знаю…

— Хорошо, — Мик застегнул рубашку и принял полу-сидячее положение, — я тебе верю, поэтому и доверюсь.

Ли развернул грузовик и поехал. Через час они приехали. Ли вытащил Мика из грузовика. Слева Мика держал Ли, а справа — здоровый жлоб. Из дверей ангара вкрадчиво кралась музыка Starlight Mints — The eyes of the night:

— Woo-hoo-hoo-hoo (hoo-ee-hoo, hoo-ee-hoo)

Who’s cooking monsters in the kitchen?

Who keeps a knife tucked in her clothes?

Who keeps you nervous like screaming motorcycles?

You keep the fire burning,

I’ll keep the water running,

We’ll know it’s over when they turn out the lights

В ангаре было темно. Жлоб попытался поставить Мика на колени. Не получилось. «Глаза в ночи» закончилась, на смену пришла песня Seven Dark Eyes — Lady Of The Night, её сменила песня Сандры — Ночь в белом сатине.

— Nights in white satin

Never reaching the end

Letters I’ve written

Never meaning to send

Beauty I’d always missed

With these eyes before

Just what the truth is

I can’t say anymore…

Вышла женщина в белом сверкающем платье, белые длинные волосы распущенны и струятся по плечам. Она подошла к ребятам. Уставилась на Мика холодными голубыми глазами.

— Я не считаю тебя опасным, но я все-таки тебя убью. Что ты хочешь — пуля в сердце или пуля в лоб?

— Леди Айси, нам надо, чтобы его опознали, — намекнул ей Ли.

— Ты прав, — Она отошла на пару шагов, кто-то невидимый вложил ей в руку револьвер. Мик смотрел в дуло револьвера и улыбался. Вспышка… и пуля полетела к нему. Мик видел вспышку, и видел пулю, и видел, как она вошла в него.

Тело Мика дернулось и обвисло. Леди Айси подошла к телу, присела, отвела набухшую от крови рубашку и дотронулась до раны. Белая кожа пальцев окрасилась алой кровью. Леди Айси облизала пальцы, причмокнула. Еще раз обмакнула пальцы в кровь, нанесла её на губы и этими губами поцеловала Мика в щеку.

— Выкиньте его куда-нибудь! — поднялась и ушла в темноту.

— Лучше в канал, — сказал Ли.

— Замечательно, — холодно сказала Леди Айси, — возьми с собой Чо.

— Ладно.

Чо доехал до канала, а дальше он… умер. Ли избавился от соглядатая, затащил в кузов. Когда грузовик повис над водой канала, Ли заглушил мотор и отправился к Мику. Уложил его, расстегнул рубашку и стал уничтожать невидимые узоры на груди Мика. Узоры пропадали, а вместе с ними пропадала кровь. Через час на Мике не было ни крови и раны. Ли достал фляжку и стал лить в рот Мику теплую жидкость. Сперва ничего не происходило, потом Мик глотнул, захлебнулся и закашлялся.

— Ты как? — серые глаза Ли внимательно смотрели на Мика.

— Своеобразно. По правде говоря, я не уверен — жив я или уже умер.

— Ты жив. А что ты чувствовал?

— Одна моя часть была мертва и осознавала это, а вторая была живой и тоже осознавала это.

— Хорошо. Чо мертв. Подожди, я превращу его в тебя, а тебя — в его. Его — ну, на сутки, а тебя на — двадцать минут.

— Ладно.

Ли потратил на это все полчаса. Потом они перекинули тяжелое тело Чо за борт. Черная, расцвеченная портовыми прожекторами, вода благодарно приняла в себя мертвяка и повлекла в страну вечного блаженства.

— Через два часа его выкинет где-нибудь в речной долине, еще через два — его найдут, — сказал Ли, — маскировка хорошая. Только твоим друзьям придется «тебя» опознавать…

— За них не беспокойся, — ответил Мик, — как только я найду их, сразу же объясню им ситуацию. А теперь ты бы мог меня куда-нибудь высадить?

— Нет проблем, — Ли вернулся в кабину, — иди сюда. Теперь для всех ты — Чо.

— Если Чо не вернется, то ты не пострадаешь?

— Нет, — Ли улыбнулся, — Чо — редмен, и он периодически исчезает…

— А что такое «Редмен»?

— Наркотик — Красная вспышка. Слыхал о таком?

— Да.

— Он дорогой, но, говорят, весьма эффективен. А я Чо раз пять уже выводил из этого состояния. А «редменами» называют тех, кто на Красную вспышку подсел. Это после дозы они — синие и вялые, а во время приема — счастливые и довольные. Ледяная дева собирается в скором времени запустить еще один препарат — Радужные сны. Вроде как от приема внутрь, побочных эффектов не будет, а ты будешь все видеть в радужном цвете.

— Посидеть на радуге?

— Угу. Только мне это не нравиться, потому что сенсей сказал, что как только это появиться, то вселенная начнет катиться к концу.

— Это вряд ли, — ухмыльнулся Мик, — пока мы верим в счастливую развязку — конца не будет!

— Истинные слова избранного! — Ли посадил грузовик на асфальт, — приехали. Можешь выходить.

— Спасибо, — Мик выбрался из грузовика, обернулся на ступеньке и улыбнулся своему неожиданному защитнику, — ты, главное, не унывай, Ли, потому что есть много честных существ, которые будут бороться за жизнь и счастье…

— Спасибо, — усмехнулся Ли, — ты молодец, Мик, и я в тебя верю, и сенсей в тебя верит. До следующей встречи, друг!

Грузовик потонул в ночи, а Мик вызвал Логана:

— Привет, ребята, если вы уже закончили, то заберите меня отсюда.

— А мы, понимаешь, тебя ищем, — ответил Логан, — ты где?

— Где-то, — Мик осмотрелся, — напротив моста, соединяющего серединный остров с городом.

— Стой, сейчас приедем.

Через десять минут блюдце Кэри приземлилось рядом с Миком. Из него вылезли Логан и Дайсуке. Подошли к Мику. Осмотрели, взяли за руки, и повели к блюдцу. Мик не сопротивлялся, только не мог понять, чего это они такие насупленные. Когда блюдце взлетело, Логан, не поворачивая головы, буркнул:

— Ты где был?

— На званом рауте, — ответил Мик.

— И кто же тебя пригласил?

— Кристина Сноу…

— И вы общались?

— Конечно, — Мик не выдержал идиотизма разговора и заржал. Расхохотался так, что все вздрогнули. Дайсуке мрачно взглянул на Мика. Мик никак не мог справиться со смехом, потом все-таки приутих, и стал объяснять:

— Мертв я, мертв. Убила она меня. Но меня спасли. Понятно? Поэтому я теперь на корабле сижу, а вы мне информацию приносите…

— Так! — очень веско произнес Логан, — ты — мертв, но на зомби ты не похож.

— Мне щит поставили. В свите Кристины есть парень из Клана Падающей Воды, он меня и спас.

— Дайсуке?

— Мик про это рассказывал. Все в порядке.

— Ладно, посмеялись и хватит. Что узнали?

— Пока ничего, но вчера проскользнула информация, — поделился Дайсуке, — о голубом бриллианте в 26 карат, который завтра выставляют в музее.

— Правда? — Мик заинтересовано уставился на Дайсуке, — такой большой?

— Он уникален тем, что имеет форму капли и был найден на раскопках какой-то древней инопланетной цивилизации. Украсть его никак не могут. Было десять попыток, но они все провалились.

— А этот камень, случайно, не «Слеза Геи»?

— Точно, а ты откуда знаешь?

— Потом. На корабле поговорим.

— Мик, жалко, что ты его не увидишь, — в разговор вмешался Кэри, — потрясающий камень!

— А кто сказал, что я его не увижу? — вновь рассмеялся Мик.

— Что ты хочешь от нас? — спросил Дайсуке Мика, когда они очутились на борту «Немезиды».

— Ничего особенного, — ответил Мик, — я хочу, чтобы вы пошли в музей и все там внимательно осмотрели. Возьмите камеру.

— Ты хочешь получить «Слезу Геи»? — осведомился Логан, — и каким образом?

— А ты не догадываешься? — Мик посмотрел на Логана чистым взором.

— Ограбление? — Дайсуке задумчиво глянул на Мика, — прикольно. Особенно интересно, что эту идею подкидывает коп.

— Брось, Дайсуке. Ваша задача только все посмотреть, а грабить я вам не дам.

— Сам пойдешь на дело? Значит, не доверяешь? А мы богатый опыт имеем.

— Не сейчас, — Мик развернулся и ушел в свою каюту.

Примерно в полвосьмого, Дайсуке, одетый в джинсы и майку, поскребся в дверь каюты Мика.

— Заходи, кем бы ты там не был!

— Это я, — Дайсуке остановился на пороге, разглядывая Мика. Хозяин лежал на кровати в черных шортах и смотрел в потолок. Вид у него был не то задумчивый, не то сонный.

— Почему ты хочешь получить этот камень?

— Как бы тебе объяснить, приятель? Мне он не нужен, но это один из артефактов, которых нужно спасти от зла. Мы не сможем его продать, не сможем на нем нажиться. Так что это ограбление — оно бессмысленное, по сути.

— Но тебе надо его спрятать?

— Да. Ты осмотришь музей, я его ограблю.

— Хорошо, — Дайсуке потоптался на пороге, потом прошел к шкафу.

— Хочешь посмотреть на «Тысячу Звезд»?

— Как ты догадался?

— Я много чего теперь умею, — сказал Мик, не поворачивая головы, — меч на верхней полке, под рубашками.

Дайсуке вытянул меч вместе с ножнами.

— Почему у такого прославленного меча такие невзрачные ножны?

— Хм, — Мик скосил глаза на Дайсуке, — так надо. Красота ножен часто скрывает никчёмный клинок, годный лишь для дворцовых церемоний. Есть ил. Он лежит на дне.

— А ил тут причем? — спросил Дайсуке, присаживаясь в ногах Мика. Ножны он держал в руках, не вынимая меч.

— Слушай. Ил лежит долго. Он сам по себе. В нем кто-то живет, ест, пьёт, размножается. В общем, все хорошо. В иле лежит что-то, то, что скрыто. Это могут быть осколки стекла или сокровища разной степени привлекательности. Считай, что если ил — это большинство людей, живущих для удовлетворения своих инстинктов, то стекло — это индивидуумы, которые не желают быть как все. Осколок, рано или поздно, вонзится в чью-то ногу и уйдет из ила. Сокровища тоже дождутся своего часа. Их кто-нибудь найдет, и они отправятся в путешествие. Ил останется. Из праха мы вышли, в прах же вернемся. Все, что умирает, попадает в ил. Но если ила станет слишком много, журчащая река или красивое озеро превратятся в болото. И если птица вознесет кусочек ила в небеса, упав в другое место, этот ил будет считаться богом?

— Может какое-то время, — Дайсуке пожал плечами.

— Ил, выхваченный из среды обитания, останется илом.

— К чему ты клонишь?

— Да так. На философию потянуло. Быдло — оно быдлом останется, как не перекрашивай.

— Ты про Кэри?

— Кэри другой. Он — андроид. Да, может он считался когда-то самым прогрессивным, но его время ушло.

— Я все равно не понимаю, — Дайсуке стал вытягивать меч. Лезвие тускло блеснуло в свете светодиодных ламп, освещающих каюту, — красавец.

— Согласен, — откликнулся Мик.

Дайсуке встал и взмахнул мечом. Замах дал шлейф из множества звезд.

— Он наточен?

— Самозаточка, — обронил Мик, — нет того точила, которое могло его заточить.

Дайсуке провел пальцем по кромке лезвия и посмотрел на Мика.

— Не советую…

— Чего не советуешь?

— Того, что ты подумал…

— А что я подумал? — Дайсуке подступил к Мику и опустил меч лезвием вниз прямо на горло.

— А вот этого, — Мик даже не моргнул, — зря ты это затеял.

— Я не собираюсь тебя убивать…

— Я знаю. Ты хочешь проверить мою реакцию, — Дайсуке вдруг оказался лицом в одеяле, руки — за спиной, а Мик — сзади, аккуратно вынимающий меч из сведенной ладони, — удовлетворён?

— Как ты это провернул? — Дайсуке сполз на пол и стал разминать сведенные ладони, — ты только что был здесь, и меч касался твоего горла и… ты уже тут!

— Секретная техника Клана Падающей Воды.

— Завтра мы отправимся в музей?

— Ага. А я вас подожду на борту. Принесете мне видео.

— А если там будут самые мощные противоугонные устройства?

— А это уже не ваше дело, — резко сказал Мик, но потом мягко успокоил друга, — не обижайся, Дайсуке, если все пройдет гладко, то ты, может, даже гордиться мной станешь.

— Ладно, — Дайсуке встал с пола и ушел за дверь.

На следующий день Мик проснулся поздно. В девять часов. Потянулся, слез с кровати и отправился умываться. «Немезида» казалась вымершей. Мик умылся, почистил зубы, посетил кабинет задумчивости, помыл после него руки и вернулся в каюту. Переоделся и отправился в камбуз. Сегодня на нем была серая майка и черные джинсы. В камбузе никого не оказалось. Мик пошарился в холодильнике, приготовил себе глазунью с помидорами и сел завтракать. К концу завтрака в камбуз просочился Лапочка Мак.

— Привет.

— Привет! — Мик доедал яичницу, — ты откуда?

— С улицы. Кэп отправился совершать торговые сделки, по пути заехал в морг, опознал покойника и поехал дальше.

— Значит, нашли?

— Нашли. Дайсуке вчера предупредил капитана. Так что ты у нас — миленький кавайный ТРУПИК.

— Дай мне доесть, — отозвался миленький трупик, — а потом можешь выкладывать свои новости.

— Новостей нет, — сообщил МакГайвер, — все тихо и пристойно.

— Ну, тогда я обратно в каюту пойду, — сыто вздохнул Мик, вставая из-за стола. Вымыл посуду и вернулся в каюту. Через час пришли ребята, вломились в каюту Мика, забыв постучаться.

— Как поход по музею?

— Сняли, что ты хотел. Камень огромен.

— Поверь моему опыту, — Дайсуке посмотрел на Мика, — ты не сможешь его забрать. Он очень большой.

— Дождемся ночи, ребята.

Время до ограбления Мик провел, смотря видео, принесенное парнями. В частности, он увидел там Ли и еще некоторых парней из свиты Ледяной девы. Оставалось меньше часа до наступления ночи, Мик пошел в каюту к Дайсуке.

— Ты готов… к ограблению?

— Готов. Но как?

— Найди Логана, потом вернешься. Все на борту?

— Все. Даже новый товар.

— Отлично. Скажешь Логану, чтоб просил разрешение на взлет. Мы улетаем.

— А как же ограбление? — изумился Дайсуке.

— Всему свое время.

Дайсуке ушел, потом вернулся. Зайдя в каюту, обнаружил своего гостя на полу рядом со светящимся прямоугольником на полу.

— Вот и молодец, что вернулся. Держи меня, я пошел, — и Мик нырнул по пояс в светящийся прямоугольник. Дайсуке ухватил приятеля за пояс.

— Взял. Тащи, давай…

Дайсуке потянул друга, перехватывая руки, и вытянул его обратно. Прямоугольник исчез, а в руках у Мика искрилась голубая алмазная капля.

— Потрясающ, не правда ли? — Мик зачаровано крутил камень в руках.

— Не подделка?

— Нет. Настоящий. Я это чувствую, — Мик сидел, освещенный радужными бликами бриллианта, — я слышу его историю.

Камень пылал, разбрасывая многоцветье искр. Мик сидел с широко раскрытыми глазами и не подавал признаков жизни. Дайсуке было не по себе. Давно уж исчезла за иллюминаторами Адская песнь, и звезды вновь начали свой хоровод вокруг металлического тела корабля, а Мик так и сидел. Наконец, Дайсуке это надоело. Он подошел к Мику и встряхнул его за плечи.

Мик вздрогнул, вздохнул и непонимающе посмотрел на Дайсуке.

— Что с тобой? — спросил тот, — ты уже битый час смотришь на него.

— Прости, пожалуйста, — Мик отряхнул ладони от сверкающей пыли.

— Погоди-ка, а где бриллиант? — Дайсуке осмотрелся, потом уставился на Мика. — Камень был в твоих руках. А теперь он где?

— Не знаю, — растеряно пробормотал Мик, — я пойду, сменю Логана, — и ушел. Дайсуке, после его ухода, тщательно обшарил всю каюту, но «Слезу Геи» так и не нашел.

Корабль вылетел за пределы системы, и на него напала ожидаемая неприятность. Это был корабль секты Черного Пожирателя. Здоровая крестообразная дура, с множеством орудий. Он вынырнул из ближайшей туманности и на всех порах понесся к «Немезиде». Но «Немезида» не заметила преследователя. Более того, корабль вдруг оделся в красивое розовое облачко и исчез из-под носа, оставив пятьсот приверженцев Черного Пожирателя в полнейшем недоумении.

«Немезида» влетела в облака розовой пыли. А за этой пылью пряталась маленькая и красивая планета. Капитан решил приземляться.

— Что нас может ждать на этой планете? — мечтательно произнес Майкл.

— Понятия не имею — ответил капитан, — но нам нужен небольшой отдых.

Приземлились. Планетка яркая. Красивая. Небо насыщенного лазуритового цвета, деревья ровненькие всех оттенков зелени. Озера и реки синие-синие. И в них кучерявые облака отражаются. А посередине всего этого великолепия — розовый замок стоит и весь переливается. Посмотрел народ на такое дело и решил далеко от корабля не уходить. Логан кстати вспомнил сказку о пряничном домике и стал всем её рассказывать. В момент кульминации сказки на поляну, на которую приземлилась «Немезида», выпорхнула стайка создании. Внешне они напоминали шестнадцатилетних девчонок. Длинноногие, большеглазые, в коротеньких блестящих юбчонках, в ярких топиках и разноцветных сапожках. Но одно их всех объединяло — у них у всех за спиной трепетали тонкие крылья, напоминающие крылышки бабочек.

— Ах! Что это такое?

— А кто это?

— Какие они тусклые!

— Они как сюда попали?

Созданьица трещали и тараторили, напоминая стайку колибри. Они облетели застывший экипаж, опустились на обшивку корабля, не переставая трещать и работать крылышками.

— Эй! Крошки? — окликнул их Люпен, — не подскажите, куда это мы попали?

— Планета Магикс, — ответила одна из них, кареглазая крошка с длинными золотыми волосами.

— А что это такое? — в разговор вмешался Майкл.

— Это планета, на которой живут и учатся феи, — объяснила еще одна, рыжая с голубыми глазами, — а вы из внешнего мира, да? Я сама когда-то там жила.

— Можно сказать и так, — это уже Дайсуке. Он ухмыльнулся, глядя на этих полупрозрачные создания.

— Вы, ведь не люди?

— Мы — человеческие существа, — обиделась третья, с фиолетовыми волосами, — у нас просто способности есть.

— Ну-ну, — Логан хмыкнул, посмотрел на них и изрек, — а сдаётся мне, что вы копии моих хороших знакомых.

— Мы сами по себе, — возмутилась девчушка с карамельными волосами, — у нас силы есть!

— А у них тоже силы есть, да наверняка побольше ваших.

— Фрр, — фыркнула златовласка, — полетели отсюда девочки, это просто невоспитанные грубияны!

— Скатертью дорога! — Логан помахал им вслед.

— Зря ты с ними так, — попенял ему Мик, — они — то эту местность знают, а мы — нет. А вдруг тут всякая нечисть водиться?

— Перестреляем, — подытожил Сагара.

Время прошло незаметно. На планету опустились фиолетовые сумерки. У Майкла вдруг проснулась романтика, и он выразил желание погулять. Все промолчали, и Майкл отправился на прогулку. Ночь была недолгой, как и положено летней. Но Майкл не вернулся с прогулки. Но зато утром к ним вновь прилетели феи.

— А ваш приятель превратился в дерево!!! — хором завопили они, — он стоит у озера!

— А что вы? Почему не расколдовали?

— Такое плохое и страшное колдовство! Мы не умеем! — затрещали феечки, — мы еще не подготовлены! Мы пытались! Но, кажется, сделали еще хуже!

— Давайте показываете, — мрачно попросил Мик, — где Майкл пустил корни…

— Хорошо, — феи развернулись и полетели с поляны. Мик пошел за ними. А позже за ним отправился Дайсуке.

Минут через тридцать он вышел на отмель озера и увидел картину, от которой он отступил обратно под сень деревьев. Около воды стояло дерево, напоминающее человека, который пытался отгородиться от чего-то ужасного. Рядом с деревом на коленях сидел Мик. Он сидел спиной к лесу. Феечек не было видно. Дайсуке внимательно смотрел на приятеля. Мик вдруг весь выгнулся, как будто его кто-то невидимый ударил толстой проволокой. На голубой рубашке, которая была сегодня на Мике, взбухли алые полосы. Мик весь сгорбился, как от боли. На спине под рубашкой что-то выдиралось из плоти. Наконец, продрав рубашку и разбрызгав по мягкой шелковистой траве кровь и плоть, вылезли бурые огрызки чего-то. Они росли. Росли необычайно быстро. Вытянулись метров на четыре и раскрылись. Оказалось, что это крылья. Мик повел плечами, отряхнул крылья. Они стали яркими и серебряными. Рождение крыльев заняло секунд семь, не больше, но Дайсуке эти секунды показались вечностью. И почему-то мелькнула мысль: «А Мик совершенно беззащитен, когда у него прорезаются крылья. Если кто-то выстрелит ему в спину, то наверняка убьет…». Мик раскрыл крылья, поднял их, и вокруг дерева стало образовываться розоватое облако. Дайсуке оно напомнило большой шар сахарной ваты. Облако облегало дерево, обвисая на ветвях, клубясь в кроне. И Дайсуке вдруг понял, из чего состоит облако. Это была энергия надежд. Все существующие надежды. Надежды детей, родителей, влюбленных, всех людей, растений, животных. Надежда, которая рождается у человека на поле боя, в родильном доме, на скамье подсудимых, за минуту до взрыва и выстрела… Надежда животного, ждущего ушедшего хозяина, надежда брошенного ребенка, который мечтает о маме и ждет ее. И все надежды теперь образовывали облако около одеревеневшего Майкла. И в какой-то момент дерево раскрылось, и Мику на руки рухнул Майкл.

Он тихо обвис на руках Мика, перевалившись через правое плечо. Розовое облако потянулось вслед за ним, а дерево зазеленело. Дайсуке видел, как вдруг Майкл вздрогнул и что-то прошептал, а потом вырвался из рук Мика и, сгорбившись, пошел к лесу. Мик остался сидеть, бессильно опустив крылья. Дайсуке посмотрел на это и решил подойти. К тому времени, когда Дайсуке приблизился к приятелю, тот уже лежал на спине, распластав крылья, вытянув левую ногу и согнув правую. Одна рука лежала у него на бедре, а вторая покоилась около лица.

— Ты все видел?

— Достаточно, — Дайсуке опустился рядом на траву, но не на крылья.

— «Надежда — мой компас земной,

А удача-награда за смелость,

А песни… довольно одной,

Чтоб только о доме в ней пелось», — напел Мик, — я опять совершил глупость.

— Ты спас Майкла.

— Прошлое вновь постучалось в мою дверь, но я постыдно спрятался от него. Мне не хватило смелости признаться Майклу, что тот, кого он знал когда-то, и я — один и тот же человек.

— Потом… ты сделаешь это. Но это будет потом, а сейчас отдохни.

— Ты прав, — Мик поднял крыло и вытащил с конца одно большое перо, протянул Дайсуке, — я хочу, чтобы ты взял его.

— А зачем оно мне? — Дайсуке принял перо и уставился на него.

— Это хороший подарок. Ты будешь знать, что я ВСЕГДА приду к тебе на помощь, где бы я ни был!

— А если ты будешь не в состоянии прийти на помощь? Что тогда?

— Перо призовёт меня, где бы и что бы со мной не случилось, — Мик посмотрел на приятеля, — это отличный подарок, Дайсуке. Перо из моего крыла дорогого стоит. В таком состоянии оно будет находиться около двух недель, потом начнет таять. Как только заметишь признаки, положи его себе на сердце или на лоб. Чтоб оно могло войти в тебя.

— Ну, тут мы разобрались. Хотя я не понимаю твоего подарка. А вот твои крылья. Они смущают меня.

— Но, ведь ты уже спрашивал меня… — Мик вновь обратил лицо к небу.

— Тебе больно, когда они растут?

— Больно, но исчезают они незаметно. После их исчезновения, неделю болят лопатки. Я теперь буду долго не форме, потому что я опять могу пользоваться своими крыльями, — Мик перевернулся на бок. Крыльев, как и кровавых полос на рубашке, уже не было. Мик перекатился на живот и вскочил на ноги.

— Вперед за новыми приключениями! — жизнерадостно завопил он и поскакал к деревьям. Дайсуке поднялся с травы, сунул перо за пазуху и побежал следом.

Взлетели они быстро и направились обратно. Ули зафиксировал точку, из которой они попали на планету Магикс, и рассчитал курс. Поэтому Мику даже не пришлось тратиться на энергию. И так вернулись.

Следующая планета, которая была у «Немезиды» по курсу, называлась Новый Святой Ватикан, и на ней располагался, по-крайней мере, все так думали и надеялись, «рай на земле». Мик не был уверен, что что-нибудь, из указанного в списке, есть на этой планете, но решил все-таки полюбоваться на «Тайную Вечерю» Леонардо да Винчи в доминиканском монастыре Санта-Мария-делле-Грацие в Милане. Монастырский комплекс был скопирован со Старой Земли и построен в Новом Ватикане. Проблемы с росписью не возникло, ибо в прошлом был взят Леонардо да Винчи и привезен в будущее. Произвели обмен. Когда пришло время умирать великому мастеру, заменили его на копию, а самого омолодили и, по слухам, он до сих пор живет в Новом Милане. Было крайне забавно, что святые отцы решились на такой шаг, но они это сделали.

Капитан тоже был не прочь запастись всяким религиозным барахлом. «Немезида» потратила пару суток на прибытие в космопорт Нового Ватикана. По прибытии капитан сказал:

— Я в ваши религиозные штуки не верю, но католиков инопланетян очень много. Поэтому я сам пойду, но вас за собой не тащу. Можете просидеть на корабле, можете поизображать туристов. Как хотите.

Все вежливо согласились и расползлись. Капитан пошел за религиозной мелочью, Гарланда — Снежана отправилась молиться в собор Святого Петра. Гоемон остался на корабле. Люпен, Шидори, Логан, Майкл, Лапочка Мак и Сагара отправились осматривать окрестности, а Мик и Дайсуке направили свои стопы в сторону доминиканского монастыря Санта-Мария-делле-Грацие.

Они шли по узкой булыжной мостовой, следуя неброским указателям. На очередном повороте Дайсуке сказал Мику:

— Смотри сюда!

Мик повернул голову и увидел вывеску: «Sangreal /Gradalis/ Святой Грааль».

— Давай зайдем? — предложил он Дайсуке.

В лавке сидел старый иудей, а вокруг него теснилось множество чаш. Из золота и серебра, с драгоценными камнями, высеченные из камня, сделанные из глины, фаянса, стекла, терракоты, пластика…

— Дорогие гости! — хозяин прямо расцвел, — вы хотите приобрести Святой Грааль? Вы по адресу. Я могу с уверенностью сказать, что любая из этих чаш — подлинник.

— Вряд ли, — улыбнулся Мик, — а я думаю, что ВСЕ эти чаши — подделки.

— На чем основывается ваше предположение, мой юный друг? — вкрадчиво сказал иудей.

— Да, на чем? — поддержал иудея Дайсуке.

— Очень просто, — стал рассуждать Мик, — если смотрел известный фильм «Индиана Джонс и последний крестовый поход», то, наверное, помнишь ту сцену в пещере тамплиера. Солдат рейхстага оказался стяжателем, и для него чаша не была религиозным символом. Она была для него оружием. Он не испытывал трепета при виде этой святыни. Для него все чаши были на один вид. А Джонс исходил из предпосылок археолога. Из логики. Иисус не был богатым, его паства тоже не отличалась особым богатством, поэтому чаша должна была быть простой. Без выпендрежа. Но еще к этому можно прибавить следующее — в момент поиска чаши Джонс верил в то, что он ищет. Любая чаша в его руках могла бы быть Святым Граалем…

— Получается, что утверждение хозяина этой лавки о том, что все чаши здесь — ПОДЛИННЫЕ и твое мнение о том, что все чаши тут — ПОДДЕЛКИ — взаимоисключающие друг друга?

— Дело не в чаше, дело в вере, — улыбнулся Мик, — эти чаши… Они — все ненастоящие, но стоит поверить в их подлинность, то может произойти чудо.

— Если я выпью воды из любой чаши в этой лавке, то на меня снизойдёт благодать?

— Я бы тебе не советовал, — остановил Мик своего приятеля, — здесь все пропахло стяжательством. Не думаю, что тут может задержаться какая-то благодать…

— Вы должны отсюда уйти, — сердито сказал иудей, — так вы распугаете мне всех клиентов.

Парни вышли из лавки.

— И где нам теперь искать Святой Грааль? — спросил Дайсуке.

— Узнаем. Говорят, что есть версия о том, что Святой Грааль ни есть чаша, а обозначает «королевскую кровь», то есть потомок Иисуса Христа.

— И кого мы ищем? Потомков Христа или чашу?

— Мы ищем Святой Грааль, а в каком виде он нам покажется, даже я не могу предположить?!

— Ладно, пошли дальше, а то день клониться к вечеру, собирается гроза, парит, а мы так и не можем попасть в монастырь.

— Так пошли.

Извилистая улочка привела их к вратам монастыря, но он уже был закрыт для посещения. Парни отправились искать пристанище и на дороге набрели на колодец. Замшелый такой колодец, на поверхности его плавала изъеденная и выщербленная чаша типа кубка, прикованная к краю колодца.

— Фу, жарко, — Дайсуке нагнулся, зачерпнул чашей прозрачную воду и сделал глоток. Мик посмотрел на него и улыбнулся.

— Ты чего? — Дайсуке протянул Мику кубок с водой, — выпей, а то действительно жарко.

Мик принял кубок, отпил и опять улыбнулся.

— Что случилось?

— Ты нашел его, Дайсуке. Нашел Святой Грааль.

— Да ты че? — Дайсуке повертел в руках старый кубок, — разве это может быть та чаша, за которой все так охотятся?

— Может, — Мик взглянул на приятеля, — ты забываешь, я вижу предметы так, как они есть на самом деле. Это Грааль. Значит, что в нашем случае, это все-таки Чаша.

— Тебе необходимо спрятать его?

— Уже сделано, — устало произнес Мик. Чаша исчезла, так же как и бриллиант, а Мик закрыл глаза и медленно повалился на дорожку.

— Ты устал, — подвел итоги Дайсуке, взвалил Мика на плечо и пошел искать пристанище на ночь.

Ближайшее пристанище, которое приютило двух парней от внезапно хлынувшего дождя, было здание маленькой часовни. Дайсуке с Миком на руках переступил этот гостеприимный порог в момент, когда первые капли смочили песок на дорожке.

— Есть тут кто-нибудь? — спросил Дайсуке в пустоту помещения.

Никто ему не ответил, но через минуту из темного угла вынырнула монашка в белой тунике, перепоясанной кожаным поясом с чётками, белой пелерине с капюшоном. Лицо у ней было коричневым и очень миловидным.

— Сестра София, — представилась она, — кто вы и что привело вас в нашу тихую обитель?

— Мой друг потерял сознание по дороге в монастырь. Ему нужно отдохнуть, — ответил Дайсуке.

— Хорошо. Несите его в комнату матери-настоятельницы. Она сейчас отсутствует…

— Нам бы не хотелось выгонять старую женщину… — смущенно проговорил Дайсуке, — из её комнаты…

— Она вернется только завтра. Вы переночуете и отправитесь с богом дальше.

— Ладно.

Монашка показала ему дорогу. Дайсуке, очутившись в комнате, уложил Мика на кровать, расстегнул ему рубашку. Отправились они в дорогу прилично одетые. Дайсуке был в черных брюках и рубашке плюс черный пиджак. За пояс засунут магнум, а в карманах пиджака покоились две запасные обоймы. На ногах у Джигена были черные ботинки. Мик был одет в голубую клетчатую рубашку, черные джинсы, коричневую жилетку. На ногах у него были сандалеты. Под жилеткой в кобурах висели заряженные револьверы. Запасные обоймы находились во внутреннем кармане жилетки. Дайсуке прикорнул около кровати. Спать ему не хотелось, поэтому он с любопытством разглядывал комнату. Сперва Дайсуке не обратил внимание, но потом его взгляд остановился на кресте, который висел над изголовьем кровати. В нем было что-то не так. Вроде крест как крест, но… перевернутый. Дайсуке забеспокоился. Он встал, посмотрел на лежащего друга, достал магнум. Дверь отворилась. Вошла сестра София. Дайсуке спрятал револьвер.

— Я принесла попить вам и вашему другу, — поставила поднос, который держала в руках, на стол. Сняла с него две больших кружки. И наклонилась над Миком. Дайсуке, расстёгивая Мику рубашку, обнажил лишь ключицы. Шрама не было видно. Сестра София нагнулась, … и часть жидкости пролилась из кружки Мику на грудь.

— Боже мой! Какая я неловкая! — воскликнула сестра София мелодичным голосом, — сейчас я все исправлю!

Она начала распахивать рубашку на Мике дальше. Её движения были неторопливы, но в один момент они изменились. Её руки оставили пуговицы и метнулись к горлу Мика. Дайсуке рванул сестру Софию на себя, отшвырнул, схватил Мика и нырнул с ним за кровать. Настала тишина.

Потом Дайсуке тихонько высунулся. Сестра София стояла, яростно озираясь. Увидев Дайсуке, она метнулась к нему. Из её рук выросли сверкающие лезвия. Дайсуке рванул в сторону, прихватив с собой Мика. Перехватив приятеля за туловище, Дайсуке вытащил магнум и произвел шесть выстрелов в сестру Софию. Она яростно отбила пули и опять попыталась вонзить в него свои лезвия. Тут до Дайсуке дошло. Эта женщина не собиралась его убивать, ей нужен был Мик. Пока она выдергивала застрявшие лезвия из кровати, Дайсуке взвалил на себя Мика и выскочил за дверь.

Лезвие просвистело над его головой совершенно неожиданно. Дайсуке нырнул под молитвенные сидения. Мик был в глубокой отключке. Дайсуке уложил его на пол и принялся обстреливать спятившую монашку. Молитвенные сидения разлетались под ударами лезвий и превращались в труху от выстрелов. И вдруг помещение наполнила музыка. «Je te rends ton amour». И Дайсуке увидел, кто за ним гонялся. Это была копия Гарланды, только — мулатка с ореховым цветом кожи, глаз и волос. Мулатка бросилась на него. Дайсуке отпрыгнул, споткнулся и стал заваливаться на спину. Но в какую-то долю секунды понял, что споткнулся об Мика, и, развернувшись в падении, упал на руки. Мик лежал под ним. Глаза закрыты, дыхание слабое. Краем глаза Дайсуке увидел сверкание стали.

— Извини, друг, — прошептал он Мику, — поделись своим оружием…

Выхватил правый кольт и выстрелил в упор. Мулатка взвизгнула и завертелась на месте. Дайсуке подхватил своего приятеля под мышки и метнулся в сторону нефа. Там в темноте он вновь уложил Мика, но вдруг услышал тихий шепот:

— Защити… защити артефакты…

— Мик, но как же я их защищу? Я ведь не знаю, где они?

— Они во мне, Дайсуке, — Мик приоткрыл глаза и тихо вздохнул, — я не знаю… как …это случилось, но они во мне и ты… должен защитить их…

— А как насчет тебя, Мик? Насколько я должен далеко зайти, чтобы спасти и тебя тоже?

— Смотри сам, — Мик вновь закрыл глаза, но спустя секунду прошептал, — если тебе не удаться спасти артефакты, то моя жизнь будет бессмысленна.

Дайсуке поднял Мика с пола и положил его голову на сгиб левой руки.

— Твоя жизнь, — жарко зашептал он, — не настолько плоха, чтобы променять её на какие-то артефакты, пусть даже значимые. Поэтому я хочу тебя спасти. А если они спасутся вместе с тобой, то вообще здорово будет! Лежи здесь, а я разбираться пошел, — уложил Мика вновь, прихватил оба кольта, обоймы и вылез навстречу мулатке.

Мик лежал с закрытыми глазами и прислушивался к грохоту, доносящемуся из-за стенки. Потом все внезапно смолкло. Мик поднялся и отправился к Дайсуке. Первое, что Мик увидел, был его собственный кольт. Мик его поднял и засунул в кобуру, чуть подальше валялся магнум Дайсуке, Мик и его прибрал. Обогнул кучу молитвенных скамей и увидел там следующее. Дайсуке лежал на спине, над ним нависла мулатка, но её лезвия до Дайсуке не дошли. Он задержал их кольтом Мика.

Дайсуке услышал шорох и повернул голову, чтобы посмотреть. Мулатка тоже посмотрела. Дайсуке увидел Мика. «Вот черт! Зачем он вылез? Его же убьют!», — подумал Дайсуке, — «Я могу понять, он пришел меня спасти. Опять. Почему Мик не бережется? Нет, я не должен допустить его гибели, докажу, что я не зря тренировался эти четыре месяца!».

Мулатка втянула лезвия, шумно выдохнула и рванула к Мику. Дайсуке взвился с пола и понесся наперерез. Мик вышел из-за кучи сломанных скамей и встал. Стоит и смотрит. И никаких эмоций. Дайсуке опередил мулатку на какие-то секунды и задержал смертоносные лезвия. В себе. «Все, правильно. Мик каждый раз делает то же самое», — Дайсуке улыбнулся про себя, — «Жалко конечно, но ведь.… Погоди, а Мик останется без защиты? Где-то я просчитался…». Мулатка выдернула из Дайсуке лезвия и отпрыгнула. Мик подхватил приятеля и опустил его на пол.

— Зачем?

— Я ДОЛЖЕН тебя защитить, — пробулькал Дайсуке, — я ОБЯЗАН это сделать.

— Ты мне ничего не должен и ничем мне не обязан, Дайсуке, — Мик улыбнулся, — ты не можешь делать это.

— Могу, — прошептал Дайсуке и стекленеющим взглядом уставился на Мика.

Тот приподнял Джигена, моргнул и розовый свет разлился по часовне. Концентрация света была сосредоточена вокруг Дайсуке. Он напитывал тело энергией возрождения. Дайсуке вздохнул, и… свет надежд резко втянулся в его тело.

— Зачем ты вернул меня?

— Можно подумать, что ты не знаешь ответ на этот вопрос, — ухмыльнулся Мик, — живи уж, умник.

Мулатка обошла ребят с фланга и прошла в тыл.

— Ты не должен показывать свою сущность! — Дайсуке приподнялся на локтях, — если они узнают… а, кстати, почему они так стремятся убить тебя?

— Потом, — Мик обернулся. На него сзади, выставив руки-лезвия, неслась мулатка. Ореховые волосы развивались, ореховые глаза сияли неземным восторгом. Дайсуке приподнялся ровно настолько, чтобы разглядеть опасность. Но сделать ничего не смог. Лезвия пронзили грудь Мика насквозь, пропоров и жилетку, и рубашку и плоть. Мулатка выдернула лезвия и отбежала. Мик стоял на коленях около Дайсуке, из ран хлестала кровь, пачкая и без того окровавленную рубаху Дайсуке Джигена. А потом Мик стал падать. Прямо на Дайсуке. Лохматая голова Мика легла на правое плечо Джигена. Крови было очень много. Дайсуке бестолково шевелил руками, пытаясь сделать несколько вещей сразу — зажать раны на спине друга, приподнять его голову и нащупать пульс. Пока он егозил перепачканными руками по спине, то нащупал на лопатках какие-то бугорки. Они росли, и Дайсуке понял, что это. Крылья. В несколько секунд два восьмиметровых крыла вырвались из плоти, раскрылись и встряхнулись. Засияли серебряным светом, осветив всю часовню. А потом Мик зашевелился и, опершись на грудь Дайсуке, привстал. Кровь, растёкшаяся по полу, стала собираться. Против всех законов, она текла вспять и формировала на груди Дайсуке два предмета. Когда процесс совершился — он занял несколько минут — в руках у Дайсуке оказались каплевидный бриллиант и чаша Грааля.

— Охраняй их, — Мик кивнул на предметы, — а я пошел разбираться.

— Мик? — окликнул его Дайсуке.

Мик обернулся и встретился глазами с Дайсуке, потом улыбнулся и сказал:

— Я вернусь…

Дайсуке принял сидячее положение. Вся кровь с рубашки исчезла, пиджак он где-то посеял, кольт лежал рядом, а в руках было два артефакта. А рядом с нефом блистали крыльев серебро и блеск лезвий стальных. И гром, и свет сотрясали часовню. А потом все кончилось. Часовню залил свет восходящего солнца. В нем блеснули крылья. Мик подошел к Дайсуке и присел на корточки. Крылья разложились на полу.

— Все кончилось?

— Угу.

— Она мертва?

— Нет. Она без сознания.

— А почему ты не убил её?

— А я никого не убиваю, — Мик ухмыльнулся, — только в пределах допустимой обороны. Ты себя хорошо чувствуешь?

— А это тебе важно?

— Да. Ты был ранен.

— Ты тоже.

— Ты вымотался, устал. Мы можем еще остаться тут.

— Нет. Я тут не останусь, — живо возразил Дайсуке, подымаясь на ноги, — куда артефакты девать будем?

— Пока в карманы сунем, потом в мешок, а затем — в сейф капитану.

— Ага.

— На твой магнум, — Мик протянул Дайсуке оружие, — и отдай мой кольт. Пошли.

Крылья у Мика незаметно исчезли, часовня выглядела как после бомбежки, а у алтаря лежала мулатка. Парни прошли мимо неё. Дайсуке подозрительно посмотрел на неё.

— Она точно жива?

— Она жива, только в отключке.

— А почему они все хотят тебя убить?

— Потом.

— Почему потом? Сдается мне, что ты большую часть утаил…

— Так надо, — Мик шагнул за порог и отправился в сторону монастыря. Дайсуке нашел свой пиджак, замотал в него артефакты и побежал догонять Мика.

— Это вообще кто был? — запыхавшись, спросил Дайсуке.

— Саванна Браун. Оранжевый нанороид, — буркнул Мик.

— Может нам вернуться? — предложил Дайсуке, — ну её, эту картину…

— Нет, мы за ней пришли, мы её посмотрим, а потом вернемся.

Около монастыря стояла большая группа туристов. Двери заскрипели и открылись. Монах провел всю группу в помещение и подвел к знаменитой фреске Леонардо да Винчи. Фреска была покрыта тонким слоем нанокраски, которая не только не давала росписи расползаться и осыпаться, но давала небольшой эффект увеличения. Монах начал вещать:

— Фреска работы Леонардо да Винчи, изображающая сцену последнего ужина Христа со своими учениками. Создана в 1495-1498 годы. Роспись была начата в 1495 году и завершена в 1498 году; работа шла с перерывами. Дата начала работы не является точной, поскольку «архивы монастыря были уничтожены, и ничтожная часть документов, которыми мы располагаем, датируется 1497 годом, когда роспись была почти закончена»…

Монах говорил долго, все с напряженным вниманием слушали и разглядывали картину. Ребятам все было хорошо слышно и видно. Когда лекция закончилась, туристы разбрелись по трапезной. Кто фотографировал, кто — голографировал, кто просто обсуждал картину.

— Пойдем? — Дайсуке выражал нетерпение.

— Пойдем, — согласился Мик, — все, что я хотел увидеть, я увидел.

Парни вышли из трапезной и направились к воротам. Небо было бирюзовым, ярко светило солнце, на деревьях пели птицы. День обещал быть хорошим. По дороге обратно в космопорт, парни пошли только не по той дороге, а по другой, в круговую, Дайсуке опять спросил:

— Можешь ты все-таки расскажешь, какого черта тут творится?

Обходная дорога представляла песочную тропу, извивающуюся между весёлых оливковых рощ. По причине раннего времени, никого на дороге не было.

— Да ничего тут не происходит… — после некоторого раздумья, ответил Мик, — ровным счетом ничего такого, чтобы беспокоиться…

— Вот как. А позволь с тобой не согласиться, Мик. Тебя пытаются убить. Причем нанороиды. Что же ты такого натворил, что они при встрече норовят отправить тебя на тот свет?

— Тебе знать не обязательно…

— Постой-ка, — Дайсуке обогнал Мика и остановился у него на пути, — почему? Я — твой друг и обязан знать ВСЕ или практически все.

— Именно потому, что ты мой друг, я тебе ничего не рассказываю, — Мик остановился, — не дави на меня, Дайсуке, это не приведет ни к чему хорошему.

— Слушай, ты так со мной не разговаривай! — рассердился Дайсуке, — я ХОЧУ знать!

— Нет! — Мик был непреклонен, — я не могу тебе рассказать, это очень опасная информация.

— Знаешь, ты кто после этого?

— Кто?

— Паршивый сукин сын! Поганец! Зачем ты меня вытащил? А? Кто тебя просил? Почему ты не даешь мне умереть спокойно?! — заорал Дайсуке, — какого черта, Мик?! Зачем ты это делаешь?

Мик посмотрел на приятеля остановившимся взглядом, моргнул и… врезал ему в челюсть.

— Все, разговор закончен, Дайсуке! Хочешь умереть — пожалуйста! Я не буду больше тебя спасать! И вообще… никого не буду, — тихо закончил Мик. Опустил голову и шагнул к дереву. Всхлипнул и продолжил:

— Почему ты так сердит? Я не могу сказать тебе обо всем, это может погубить нас всех. Я ДОЛЖЕН защитить вас… Почему ты не понимаешь этого?

Дайсуке поднялся с тропы, потер вспухшую челюсть, вздохнул и подошел к Мику.

— Прости. Прости, Мик. Я волновался за тебя и позволил много лишнего…

— Толку-то, — Мик обернулся. В его глазах блестели слезы, — Дайсуке, ты даже не представляешь, куда мы влезли?

— Знаешь, мне глубоко насрать на это, главное, чтобы ты был в порядке…

— Хм, ты рассуждаешь как Логан. Прямо один к одному. Ну, ладно, — Мик сморгнул, — я тебе кое-что расскажу, но не все. Одна просьба — никому, даже под пытками, не рассказывай!

— Хорошо. Тебе кстати привет.

— От кого?

— От майора Клея Флэшфина.

— А, этот вояка. Он жив?

— Да, жив. А вот почему ты нам не рассказал об этом?

— Зачем, — Мик пожал плечами, — обычное спасение. Я там ничего сверхъестественного не сделал. Ты будешь слушать?

— Да.

— Начало моего рассказа я не буду повторять — оно без изменений. А когда я стал тренироваться — я силой пользовался, иначе я бы не выжил. Это еще не все. По заданию сенсея я… хм… украл у Красной Королевы одну вещь.

— Она тебя поймала?

— Если бы она меня поймала, я бы теперь с тобой не трепался. Нет, все прошло очень удачно, но проблема в той вещи. Понимаешь, это ВСЕ данные на ПРОЕКТ «РАДУГА».

— Они хотят это вернуть?

— Если бы, — Мик криво ухмыльнулся, — они хотят… использовать меня… в качестве подопытной крысы. Шесть цветов — шесть смертей. Пуля, кинжалы, удушение, но я выживаю. Я злобно в-ы-ж-и-в-а-ю. Либо меня спасают, либо я использую силу. Понимаешь, это… слишком для меня … я вернулся, потому что знал, что я один не справлюсь. Что мне нужна поддержка друзей. Дайсуке, я спасаю тебя и остальных, не потому, что мне нефиг делать, … а потому, что только в этом случае, я чувствую, что те смерти, что пережил и то, что мне предстоит пережить, не напрасны. Я один не выдержу. Да, я тренировался, приучал себя к выдержке, но я не смог.… Не смог выдержать одиночество, хотя вроде был готов к нему. Я… — Мик запнулся, — слишком завишу от вас, всех, … поэтому я не могу бросить вас на растерзание этой своры… лучше я сам… отбуду это все…

— Поэтому ты пошел смотреть на эту картину?

— Не богохульствуй, — резко оборвал Мик, — я — не бог и не буду им, а вы — не мои апостолы. Но муки я свои выдержу… только с вашей поддержкой.

— Хорошо. Успокойся. Сейчас вернемся на корабль, и ты сможешь отдохнуть.

На корабль они вернулись в полдень. Дайсуке отдал артефакты капитану, тот запер их в сейф, а Мик прошел в каюту и заперся в ней.

В обед все собрались в камбузе.

— Чем займемся вечером? — спросил Дайсуке.

— Пошли на дискотеку, — предложила Гарланда.

— А тут дискотеки есть? — удивилась Шидори.

— Есть. Называется «Искушение святых Цитрона и Помонии».

— Нехило, — ответил Дайсуке, — а кто пойдет?

— Я, — Гарланда улыбнулась.

— И я, — Шидори поддержала инициативу, — и Сагару возьмем, и Мика.

— Мик не пойдет, — Дайсуке положил в рот огурец и стал жевать.

— Почему?

— Он устал. Предыдущая ночь была весьма тяжелой. Мик не выспался.

— Тогда ты с нами?

— Ладно, — Дайсуке принялся за еду дальше.

Ближе к шести часам они вчетвером отправились в «Искушение святых Цитрона и Помонии». Помещение оказалось псевдоготическим зданием типа церкви, на дверцах были нарисованы святые Цитрон и Помония. На одной дверце они сами, а на второй — их деяния и собственно искушение. Народу было много. Одежда скромная. Ребята прошли вперед и заняли четыре стула у барной стойки. Буквально в пяти метрах от неё находилась танцплощадка, а где-то наверху разогревался ди-джей. Бармен, одетый в монашескую рясу, подал Гарланде винную карту.

— Ой, смотрите! — Гарланда стала зачитывать список, — «Гнев Архиепископа» — красный вермут, гранатовый сок, долька грейпфрута — 30 лир. «Семь смертных грехов» — темный виски, черный ром, кофейный, черносмородиновый, черничный ликеры ежевичный сироп и черный кофе — 20 лир. «Адский огонь» — тройная водка, темное виски, жгучий мексиканский перец — 50 лир и тому подобное.

В конце концов, остановились на «Христовой овечке» — молочный коктейль с вишневым соком — 20 лир для Шидори, «Искушении» — сок граната, сок лайма, Кюрасао Блю — 30 лир, для Гарланды. «Восставший из ада» — красное вино, бренди и дынный ликер — 40 лир для Дайсуке, «Деяние Святого Молокая» — ежевичный ликер, темное виски, спрайт — 15 лир для Сагары. А сверху уже завывал голос ди-джея:

— Сегодня мы начнем с хита известной группы «Грешники и Праведники» — «Я впал в молитвенный экстаз»!

Врубилась музыка, часть народа выскочила на танцплощадку и закружилась в веселом танце.

— «I saw you

Я увидел вас

At this late hour

В этот поздний час

At this late hour?

В этот поздний час?

At this hour!

В этот поздний час!

Fell in prayerful ecstasy…»

Впал в молитвенный экстаз…

Песня кончилась через пять минут, а голос ди-джея выкрикивал в яркую темноту танцпола:

— А теперь «Падшие Ангелы» представляют свой хит:

— «You open that night,

Ты открывал ночь

All we could afford.

Все что могли позволить.

Masks broke away

Маски срывал прочь,

Soul kept in captivity.

Душу держал в неволе.

Let the blood on her cheek

Пусть на щеке кровь

You will be thinking on lipstick.

Ты свалишь на помаду.

To hell barrier words

К черту барьер слов

To the angel of the words is not necessary.

Ангелу слов не надо!».

Эта песня была поживее, и Гарланда пошла танцевать. Извиваясь под соул, она заманила на танцплощадку Дайсуке.

— Скажи мне честно, что случилось с Миком?

— Ничего.

— Не ври, Дайсуке, под утро Лапочка Мак прибежал ко мне с острой болью в спине. У него ужасно болели лопатки и грудь. Он даже толком говорить не мог.

— Под утро, говоришь? Ну, так оно и есть, — глубокомысленно произнес Дайсуке, — его ранили.

— Ранили?! — Гарланда даже остановилась, — боже, нет!

— Успокойся, он в порядке… У него крылья растут, — сообщил Дайсуке, — это весьма болезненный процесс.

— Белые крылья? — уточнила Гарланда.

— Серебряные огромные…

— Я их видела, — поделилась Гарланда, — когда мы на ПЗУ были, только….

— Что только?

— Мик такой серьезный был, никогда его таким не видела! И мне нравиться его слушать…

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил Дайсуке.

Тут музыка кончилась, и они пошли к барной стойке.

— Давайте сядем за столик? — предложила Гарланда.

— Хорошо, — согласились присутствующие.

Тут вновь завопил ди-джей:

— А теперь группа «Ангельские напевы» с хитом прошлых лет «Send Me an Angel».

— The wise man said just walk this way

Пусть придёт ко мне Ангел

To the dawn of the light

Мудрец сказал: «Твой путь пройдёт

The wind will blow into your face

Там, где солнце встаёт.

As the years pass you by

Век твой мимо пройдёт.

Hear this voice from deep inside

Внутренний услышь же глас,

It’s the call of your heart

Голос сердца услышь!

Шидори и Сагара отправились танцевать, а Гарланда с Дайсуке, прихватив напитки и заказав новую порцию, переместились за столик.

— Что имеешь в виду, говоря, что любишь слушать Мика?

— Я люблю слушать его сердце. Оно так успокаивающе стучит в его груди, — Гарланда залилась краской смущения, — и мне нравиться с Миком обниматься. Сразу же такая уверенность в будущем накатывает…

— Ну, я как-то, — начал Дайсуке, — в общем, уверенность от него исходит, но какой ценой она ему даётся… И ран он получает больше, чем все остальные… Его дурацкая привычка — защищать всех.

— Мик очень добрый и очень радостный, — возразила Гарланда, отпивая из бокала, — ему претит чужое горе и он поддерживает атмосферу радости.

— Не знаю, — Дайсуке отхлебнул коктейля и посмотрел на Гарланду. Она была в синих слаксах и белой блузке с полукруглым вырезом и распашными рукавами.

— Ты великолепна! — наконец сказал Дайсуке, отрываясь от её созерцания, — Мику повезло.

— Но он такой напряженный, когда я его обнимаю. Он даже в этот момент не может расслабится. Почему? Он не доверяет мне или боится?

— Думаю, дело не в этом. Мик просто испытывает смущение и поэтому не знает, как себя вести.

— Ну, меня, зачем, смущаться? — удивилась Гарланда, — ведь он любит меня, и я его люблю.

— Полагаю, что Мик просто успел отвыкнуть от красивых девушек.

— Это твое мнение? — поинтересовалась Гарланда.

— Мое, — подтвердил Дайсуке, — оно может быть неправильным. А об истинных причинах скованности Мика спроси его самого. И вообще ему повезло. Найти любовь и друзей за такой промежуток времени…

Музыка вновь сменилась. Теперь уши разрывала композиция «Angel in Disguise» Cinema Bizarre:

— I was betrayed

Меня предали

There is no fate

Больше нет судьбы

an open sore

Открытая рана

I’m in too deep

Я поглощен в себе

I can’t believe anymore

Я не могу больше доверять

Will you take what’s left of me

Ты возьмёшь то, что осталось от меня?

Reanimate my trust in fate

Возродишь мою веру в судьбу?

— Верю ли я в судьбу? В предназначение? — задумчиво сказала Гарланда, глядя на опустевший бокал, — я право не знаю, но я верю, что с Миком я буду счастлива!

— А я думаю, что с Миком мы все счастливы будем, — Дайсуке улыбнулся, — давно я так не расслаблялся. Пусть даже над нами ходят грозные тучи всяких проблем, но мы знаем, что у нас есть…

— Мик, который все уладит, — Гарланда вернула улыбку Дайсуке, — и вернет нам веру.

С дискотеки вернулись поздно. Логан, убедившись, что все на борту, поднял «Немезиду» в черные небеса.

Дайсуке, Сагара и Шидори разошлись по каютам, а Гарланда, сполоснувшись и переодевшись, отправилась в каюту Мика. После разговора с Дайсуке, она ощутила желание убедиться, что с Миком все в порядке. Зашла в каюту. Мик спал носом в подушку, одной рукой обнимал плюшевого медведя, а вторая свисала с кровати. Виднелся лишь вихрастый затылок и часть спины. Гарланда осторожно подошла и дотронулась до лопаток. Она видела в темноте как кошка, поэтому заметила, что лопатки воспалены. Она аккуратно погладила бедные лопатки, потом спину, укрыла одеялом и присела рядом с кроватью. Так села, чтобы глаза были вровень с глазами Мика, если он повернет голову. Мик во сне завозился, приподнялся. Гарланда быстро просунула руку. Мик лег обратно. Гарланда порадовалась. Она точно рассчитала все, и теперь в ладонь уверенно постукивало сердце её парня. Мик развернул голову и приоткрыл глаза. Увидев серебристый силуэт, рядом с кроватью, и унюхав знакомый запах, Мик спросил:

— Снежана, а что ты здесь делаешь?

— Пришла проведать тебя…

Мик скосил глаз и, увидев руку Снежаны, уходящую ему под грудь, удивился:

— И это твоя проверка? Что ты там надеешься обнаружить?

— Я слушаю твое сердце.

— Вот как, — Мик перекатился на бок, открыл глаза пошире, — ну и как?

— Сердце стучит и это прекрасно!

— Ты счастлива?

— Да. Я поговорила с Дайсуке. Он сказал, что ты ранен. Я обеспокоилась. Я подумала, что Дайсуке скрыл от меня правду. Но теперь вижу, что ты действительно в порядке.

Мик окончательно перевернулся на спину. Снежана сидела рядом с кроватью.

— Ты бы села на кровать, — после недолгого молчания, предложил Мик, — а то как-то неправильно все это.

— А ты бы предпочел, чтобы я лежала в кровати, а ты бы сидел рядом? — кокетливо улыбнулась Снежана.

— Мне, правда, неважно, кто из нас сидит или лежит. Я просто хочу, чтобы ты не сидела на полу.

Снежана пристроилась на краю кровати рядом с подушкой. Мик галантно отодвинулся, давая ей место.

— Я хотела тебя спросить, — Снежана откинулась на спинку, правая рука её тихо скользнула на плечо Мика, — почему ты так меня боишься?

— Я не боюсь тебя…

— Боишься, ты так напряжен, когда я обнимаю тебя. Ты так же вел себя на ПЗУ. Ты боялся. Меня боялся. Я просто желаю знать, почему?

— Я… не боюсь тебя. Правда, но я так давно не влюблялся, что попросту забыл, как, это вести себя…

— Можно подумать, что у тебя совсем не было знакомых девушек, — обижено надула губки Снежана. Её правая ладонь спустилась с плеча на ключицу и застыла там.

— Почему? Были, только чтоб в театр там сходить или в кино, или в бар, или на пикник…

— То есть, как бы девушка на вечер?

— Ты моих друзей из участка не знаешь, — вздохнул Мик, чувствуя, что ладонь Снежаны тихо ползет по груди к шраму, — они были все уверены, что мне срочно нужно подружку.

— Вот как, — ладошка Снежаны добралась-таки до шрама и теперь нежно поглаживала, — то есть, ты забыл? А твоя предыдущая подружка? Ты с ней знал, как себя вести?

— А ты откуда знаешь?

— Логан проговорился. Ну, так что?

— Не, не знал. Она слишком непредсказуемая была и очень много от меня хотела. А я в некоторых вопросах немного старомоден…

— Настолько старомоден, что находясь в постели с красивой девушкой, которую любишь, ты не предпринимаешь никаких ответных действий?

— Ну, действия есть, — возразил Мик, — пока ты меня оглаживаешь — я лежу смирно. Поскольку мне нравиться, КАК ты меня трогаешь.

Снежана склонила голову, улыбнулась и скатилась вся на грудь Мика. Голова, плечи, грудь — это все оказалось на Мике.

— А теперь… твои ответные действия? — проворковала она.

Мик сглотнул слюну и обнял все, что находилось прямо перед ним. При этом он немного приподнялся в кровати, приняв полу-сидячее положение. Снежана разнежилась в его руках, подняла голову и легонько поцеловала Мика в кончик подбородка.

— Ты такой классный! — и поцеловала его в губы, — я очень тебя люблю…

— Первый раз меня классным называют, — ухмыльнулся Мик и прижал её к себе, — ты тоже изумительна, так бы сидел все оставшуюся жизнь и тебя целовал.

— И все?

— А что до всего остального, я бы предпочел подождать.

— Противный, — Снежана легонько щелкнула Мика по носу, а потом поцеловала, — и долго ждать?

— Понятия не имею, — признался Мик, — но если ты меня, таким образом, будешь будить посередине ночи, то возможно это будет скоро.

— А насколько скоро?

— Слишком много вопросов, Снежана, ты не находишь?

— Много. Ну, я тебя, типа, подталкиваю к правильному решению.

— Спасибо, но я бы предпочел продолжить спать, как бы мне не хотелось…

— Чего тебе бы не хотелось?

— С тобой расставаться…

— Бедненький, — Снежана вывернулась из рук Мика, настойчиво уложила его и закрыла одеялом, — досыпай, прелесть моя!

— Спокойной ночи!

Снежана пошла к двери, но с полпути вернулась, поцеловала Мика в закрывающийся глаз и исчезла.

Утром Мик лежал в постели и думал о визите Снежаны. То ли она к нему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО приходила, то ли это был — СОН! Так ничего не решив, Мик сполз с ложа и отправился умываться. Он проснулся очень рано, еще никто не вставал. Логан тихо кемарил в рубке, «Немезида» уверенно пожирала звездные мили. Все было тихо. Мик вернулся в каюту, включил комп и вызвал на экран картину «Тайная вечеря». До завтрака было много времени, поэтому Мик провел его с пользой для себя. Бедная картина, — какой только обработке её не подвергли, но, в конце концов, Мик это занятие забросил, не придя ни каким выводам. Сохранил все полученные изображения и отправился в рубку.

Там уже никого не было. Логан отправился досыпать к себе. Мик проверил курс, просмотрел атлас ближайших планет и наметил новый курс. Приплыл Ули и полез обниматься. Алый волосатый помидор нарезал круги вокруг Мика. Штурман был в очень хорошем настроении.

— Я изменил курс.

Ули покрылся фиолетовыми овалоидами.

— Нет, только на несколько градусов вправо.

Ули заполосатился — зеленые полосы на красном поле.

— Моя интуиция говорит, что впереди нас ждет ключ.

Ули стал ярко-красный.

— Спасибо на добром слове, Ули, я это ценю.

Ули сделал круг почета вокруг Мика и улетел.

После завтрака Мик остался в рубке. Логан спал после бессонной ночи, Дайсуке и Сагара ковырялись на гидропонном огороде. Лапочка Мак и Люпен химичили в моторном отсеке. Гарланда и Шидори готовили обед. Гоемон медитировал, Майкл сидел у себя. Капитан писал мемуары, нашел время.

Примерно в два часа по корабельному времени Логан бесцельно брел по коридору и услышал голоса. Они доносились из рубки. Один голос принадлежал Мику, а второй — Гарланде. Логан остановился послушать.

— Посмотри на эти звезды, — говорила Гарланда, — не правда ли они прекрасны?

— Угу, — соглашался Мик, — но твои серые глаза сверкают сильнее, чем эти звезды, и звезды бездушны и агрессивны, а ты….

— Ты сравниваешь меня со звездами?

— Я написал твое имя

На ночном небе,

Сложив его из звезд.

И какое-то время

Оно сияло там,

Подобно созвездию.

Но его перечеркнул метеорит,

Пролетев мгновенно и ярко…

И оно распалось

На одинокие звезды…

— Как красиво! — мечтательно сказала Гарланда, — чьё оно?

— Мое, — пробубнил Мик.

— О! — удивилась Гарланда, — так ты еще и поэт! Никогда бы не подумала, что полицейский вроде тебя может писать стихи….

— Иногда, когда муза посещает!

— Печатаешься?

— Только в спайснете.

— Ты — романтик, — с уважением промолвила Гарланда, — возможно, последний романтик в этом мире.

— Нет, конечно, просто нас мало очень, — возразил Мик, — если так дальше так пойдет, так я и про романтику забуду.

Послышалась тихая возня, и Логан уловил звук поцелуя. От ярости у него все волосы на теле стали дыбом. Это было неслыханно! Этот мерзопакостный робот кокетничал с его другом, да еще и целовался!!! Логан пришел в бешенство. Причем он уже толком не понимал, отчего он так злиться. То ли от того, что Мик, призрев опасность, потихоньку строит свою личную жизнь. То ли от того, что Мик с ним этой радостью не поделился. Шумно выдохнув воздух, Логан решил никого не убивать, но поговорить, и расставить все точки над «и». Логан еще раз выдохнул и отправился к себе. Спустя несколько минут Гарланда выскочила из рубки счастливая, смущенная и пробежала в санитарный отсек. Логан попер за ней. Остановившись в дверях, он уставился на Гарланду. Мрачный взгляд был у Логана и тяжелый. Впору гвозди в чугунную плиту заколачивать.

— Логан? — Гарланда вопросительно посмотрела на него.

— Тыыы, — выдохнул Логан, — сейчас будешь говорить мне вссеее, что я хочу услышать, — и он вошел в санитарный отсек, захлопнув двери. И воцарилась тишина. Прав был Мик, говоря, что в жилых отсеках можно застрелиться, и никто при этом в курсе не будет. Но через минуты три кто-то рванул дверь санитарного отсека. Логан, взъерошенный и злой, стоял посреди отсека, сжимая и разжимая кулаки. На одной из коек сидела Гарланда, растрепанная, в слезах и дрожала крупной дрожью.

— Какого черта тут происходит? — вопрос упал как топор.

Логан оглянулся. На пороге стоял Мик. Сказать, что он был в ярости, это ничего не сказать. Внешне Мик был спокоен и даже немного отрешён, но глаза горели такой белой яростью, что Логану стало страшно.

— Ч-Т-О Т-У-Т П-Р-О-И-С-Х-О-Д-И-Т? — выговаривая каждую букву, повторил Мик.

— Ничего, — огрызнулся Логан, — мы с ней разговариваем.

— Разговариваете? — холодно осведомился Мик, — правда, милая?

— Логан накричал на меня! — Гарланда слетела с койки, бросилась к Мику, прижалась к нему, спрятала лицо на его груди.

— Он кричал на меня и обзывал меня, — жаловалась Гарланда, обливая горючими слезами черную рубашку Мика, — он так меня обзывал!

— Успокойся, я с тобой! — Мик погладил её по голове, легонько отстранил, посмотрел в заплаканное лицо. Достал платок, вытер слезы. Посмотрел, улыбнулся. Поцеловал в кончик носа и заплаканные глазки:

— Иди к Шидори. Успокойся, а я поговорю с… — Мик метнул яростный взгляд в сторону Логана и сквозь зубы, — этим человеком!

— Ты только будь осторожен! Хорошо? — тихонько попросила Гарланда, выскальзывая из санитарного отсека.

— Какого черта, Мик? — Логан перешел в наступление, — обнимаешься и целуешься с этим роботом!

— А ты ревнуешь? — зло спросил Мик, — Да?!

— Нет! — заорал Логан, — я просто беспокоюсь о тебе!

— А мне кажется, что ревнуешь! Это не твое дело, Логан! Это мое личное дело! И Гарланда — она не робот. Она — нанороид!

— И это меняет дело? — с издевкой крикнул Логан, — это ничего не значит!!

— Почему? Меняет. Гарланда — человек, но с наномашинками в организме! Ты можешь считаться роботом, Логан! У тебя стальной скелет!

— Не путай божий дар с яичницей! — Логан метнулся к Мику, выпуская когти из левой руки.

Мик ушел от удара. Просто переместился вбок, лезвия вонзились в стену. Рядом. Мик поднял руку, взял руку Логана за запястье. Жестко взял.

— Ты не имеешь права мне указывать, как я должен жить! Ты не можешь контролировать мою личную жизнь! Ты не можешь, … не имеешь права оскорблять Снежану! Если ты это сделаешь, ты будешь иметь дело со мной!

Яростные серые глаза встретились с бешеными карими.

— А ты не можешь, — прорычал Логан, — драться со мной!

— Не могу, — согласился Мик, — ты меня убьешь, но я перестану с тобой общаться. И все. А ты боишься этого…

— Еще чего, — вскинулся Логан, но когти убрал и отошел, — ничего я не боюсь, только заканчивай с ней. С этой Снежаной — Гарландой или как её там.

— Поздно. Я её люблю, — Мик заметно расслабился, — и ты не сможешь этому помешать.

— Кончиться тем, что ты погибнешь, а она найдет более могущественного покровителя…

— Это вряд ли, — Мик улыбнулся, — я знаю, что Снежана не предаст меня…

— Я тебя НЕНАВИЖУ! — процедил Логан, — ты меня БЕСИШЬ!

— Тебя тут никто не держит! — холодно парировал Мик, — НИКТО и НИЧТО! Можешь убираться на все четыре стороны!

— Ошибаешься, паршивец! — оскалился Логан, — меня на этом корабле держит одно дело. Это ты! Ребята мне доверили тебя, чтобы я нашел и вернул в целости и сохранности! Джорджина меня убьет!

— Да хоть кто тебя убьет, но первым буду я, если ты тронешь Снежану!

— Ну, давай, убей!!! — Логан опять стал взъерошенным и злым.

— Я ВСЕ СКАЗАЛ! — Мик повернулся, чтобы уйти.

Логан прыгнул на него, сверкая когтями и хрипло рыча. Но Мик опять сместился, и Логан со всего маху треснулся об стену. Сполз по ней. Затухающим сознанием услышал слова Мика:

— Когда очнешься, то просто попытайся понять меня. Если ты сможешь это сделать, придешь, и мы поговорим по-человечески!

Это оказалась не единственной проблемой, только об этом никто не знал.

На следующий день Логан с Миком не разговаривал. Вообще. Тем самым пополнил армию тех, кто с Миком не общался. Правда, там было очень мало народу. Майкл, теперь Логан, а спустя день еще и Дайсуке.

У Дайсуке была нерешаемая проблема. Дело в том, что ему стали сниться кошмары. Начиналось все очень прилично. То есть, когда Дайсуке закрывал глаза, ложась в кровать, простые сны превращались в кошмарные. Вот один из снов. Они с Миком идут по пустынному лесу. Лес состоит из кривых деревьев неопределенной наружности. Небо красное, солнца нет. И вдруг из — за деревьев чудище страшное выскакивает и кидается на них. Мик отталкивает его и сам попадает под чудище. И чудовище начинает рвать Мика. А Дайсуке стоит, и у него дрожат коленки. И пока Мика раздирает чудовище, Дайсуке не может сдвинуть с места. Но потом он все-таки вспоминает, что у него револьвер и начинает стрелять. И чудовище дохнет, но Мику уже не помочь. Он напоминает фарш. Дайсуке берет своего приятеля на руки. Он весь в крови, и Дайсуке эту кровь видит и пачкается в ней. А потом… Мик умирает. И в этот момент Дайсуке с воплем просыпается. И такие сны Дайсуке снились целую неделю. Потом сны изменились, к сожалению, не в лучшую сторону. В одном из снов, когда Мик лежал на его руках и умирал, Дайсуке ткнулся головой Мику в грудь. И его обуяла всепоглощающая жажда крови. Он начал пить струящуюся кровь и рвать плоть. Когда Дайсуке поднял перемазанную кровью физиономию, то Мик был уже мертв. На мертвых губах остался след улыбки. Дайсуке с криком проснулся. Вкус крови остался внутри, как будто он действительно пил кровь. Не зная, что делать, не понимая, как от этого избавиться, Дайсуке начал избегать Мика. Как только он его видел, у него внутри рождалась ТАКАЯ жажда крови, что он прятался в каюту, боясь, что бросится и укусит Мика. Такое решение на кошмары не повлияло. Мало того, во снах Дайсуке стал дожидаться крови, потом отстреливал чудище, оттаскивал Мика и пил его кровь, пока Мик не умирал. Сам он в своих снах никогда не причинял Мику вреда. Его мучило чувство раскаянья.

Через неделю, когда «Немезида» подлетала к планетарной системе Клубок Ниток, у Дайсуке началось нечто вроде ломки. Спать он не ложился, спал урывками и всего несколько минут. От людей шарахался. Похудел, оброс, глаза ввалились. Прямо наркоман со стажем.

— Мы подлетели к планете Оранжевые Нитки, — сказал капитан, — Мик говорит, что там есть часть ключа.

— Какая именно? — спросил Логан. Он тяжело переживал ссору с Миком, но внешне владел собой.

— Вот эта! — капитан показал распечатку.

— Ага.

— Это пятая часть, — провозгласил капитан, — скоро все найдем. Так, кто хочет пойти вниз?

— Я пойду, — ухмыльнулся Мик.

— А кого возьмёшь в помощники?

— Я — с Миком, — хрипло отозвался Дайсуке, тихо сидящий в углу.

— Ты уверен? — обеспокоено спросил Мик, — я бы посоветовал тебе остаться. Ты плохо выглядишь.

— Я с тобой, — уперся Дайсуке.

— Ладно, — капитан хлопнул в ладоши, — идите в телепортер, мы вас высадим. Кислород там есть, небольшое количество, но вам хватит.

Ребят опустили рядом с небольшими каменными изгородями. Вокруг них и вокруг изгородей было огромное поле синего песка.

— «Идите прямо, направление юго-запад, примерно километр. Потом вам встретится небольшая башня, там ключ», — раздалось из браслета, потом после паузы, — «будь осторожен, Мик».

Парни двинулись по заданному направлению. Мик шагал впереди. На нем были черные джинсы, линялая голубая рубашка в клетку, жилетка, оба кольта под мышками и берцы. Дайсуке был в черной рубашке без галстука, в потрепанных серых брюках и ботинках. Он тащился сзади. Последний сон, который он видел, начинался примерно так же, что и предыдущие. Но было отличие. Одно. Когда израненный Мик очутился на его руках, то Дайсуке не стал сразу же пить кровь. Он убрал остатки рубашки, очистив израненную грудь друга, облизнулся. Мик опять был на грани смерти, но тихо улыбался. Дайсуке наклонился и лизнул окровавленную ключицу. Жажда крови вырвалась на свободу. Дайсуке в мгновение ока слизал кровь и, найдя то место, из которого била струя крови, уносящая жизнь друга, присосался к нему как к живительному источнику. Когда кровь иссякла, Дайсуке поднял голову и увидел. Мик лежал мертвый, но в мертвых глазах застыло удивление, а на губах осталась слабая тень всепрощающей улыбки.

Дайсуке шел сзади и тихо, почти что беззвучно, подвывал от жажды. Он так мечтал о том, чтобы Мик нарвался на какое-нибудь чудище или наступил на мину, чтобы испить его крови. Почему-то Дайсуке думал, что глоток крови друга вернет его в норму.

— Так, — Мик остановился и обернулся, — давай поговорим, Дайсуке.

Джиген поднял глаза и увидел вожделенную ключицу. Жажда крови ударила ему в голову. Дайсуке отчетливо видел пульсирующую кровь в своем приятеле. Хрипло взревев, Дайсуке прыгнул на Мика. А тот просто отошел в сторону, поймал Дайсуке в воздухе и припечатал его к песку.

— У тебя проблемы, — флегматично продолжил Мик, оттаскивая Дайсуке к каменной ограде, — и они у тебя уже давно. Почему ты не обратился ко мне?

Мик сел около стенки, оперся об неё, уложил оглушённого Дайсуке рядом. Голова Дайсуке покоилась на коленях Мика.

— Я бы предпочел коленки Снежаны или Шидори, — пробурчал очнувшийся Дайсуке.

— У тебя нет выбора, — хохотнул Мик, — давай рассказывай, что у тебя случилось? Объясни мне, почему ты глядишь на мою шею взглядом голодного вампира?

— Мне кошмары сняться, — стал объяснять Дайсуке, старательно отводя глаза от желанной ключицы, — и в этих кошмарах ты гибнешь. Умираешь от потери крови у меня на руках.

— Так, и это тебя кошмары довели до состояния наркомана?

— Дальше хуже, — всхлипнул Дайсуке и попытался укусить желаемое, но был придавлен.

— Держи себя в руках, Дайсуке, — сердито сказал Мик, — и не дергайся.

— А дальше… я стал пить твою кровь. И чем дальше это продолжалось, тем больше мне хотелось. И уже наяву я хотел твоей крови, жажда отдавалась мне в кончики пальцев. Мне приходилось держать себя в руках, чтобы не загрызть тебя прямо на корабле.

— Вот как, — Мик поднял голову и посмотрел на оранжевое небо, — дело хуже, чем я думал.

— Дай мне своей крови, — попросил Дайсуке, — пожалуйста.

Его алчный взгляд не отрывался от ключицы друга.

— Не могу, — Мик закрыл Дайсуке глаза ладонью, — если ты выпьешь моей крови, сам умрешь и меня погубишь.

— Я… же сдохну, — Дайсуке принялся извиваться, но Мик крепко держал его за плечи.

— Тихо, мне нужно подумать.

Прошло несколько минут. Дайсуке отдыхал. Ладонь друга, закрывшая ему глаза, дала ему передышку.

— Ладно, я понял, что с тобой случилось, — раздался голос Мика, — но я тебе помогу. Правда, это будет очень и очень больно.

— Хуже той боли, что снедает меня, уже быть не может, — откликнулся Дайсуке.

— А кто говорит про тебя? Мне будет больно, а ты… потерпишь.

Мик убрал ладонь. Глаза Дайсуке вновь уставились на вожделенную точку. Мик возложил руки на Дайсуке. Дайсуке почувствовал жар, исходящий из ладоней, и холод, восходящий из него. Он закрыл глаза.

Скорее всего, Дайсуке задремал, потому что разбудил его довольно чувствительный тычок в бок.

— Ась? — Дайсуке вскочил на ноги. Огляделся. На планету опустилась оранжевая ночь. Рядом стоял Мик.

— Как самочувствие?

— Неплохо, — сказал Дайсуке и понял, что жажда крови ушла. Почти что вся, только где-то на дне подсознания копошилось что-то мерзкое.

— Это пройдет, — успокаивающе сказал Мик, заметив растерянный взгляд друга, — после очередного ранения подержишь меня на руках, и все будет хорошо.

— А что это было?

— Саванна Браун тебя заразила своим нанороботами. Видимо тогда, когда ты остановил собой лезвия. Но они долго ждали. Полагаю, что ты стал думать не те мысли, и они активировались.

— Думаешь, у меня были грязные мысли? — хмыкнул Дайсуке.

— Я не думаю, я предполагаю. Я не знаю, о чем ты думаешь, но я могу чувствовать энергию некоторых мыслей и связываю факты воедино.

— А нанороиды Снежаны мне бы помогли?

— Да, но там одно «но». Нанороботы Саванны были запрограммированы на убийство. Нанороботы Снежаны подчинены её чувствам…

— Хочешь сказать, — Дайсуке нервно хихикнул и залился краской смущения, — её чувства к тебе перешли бы ко мне?

— Ага, — Мик улыбнулся, — а оно тебе надо?

— Не. Мне и так хорошо. А сейчас и вообще. Ой, как же ключ? — спохватился Дайсуке.

— Я его уже забрал, — Мик показал приятелю маленькую пластинку, — пока ты отходил от лечения.

— Теперь обратно?

— Да. Скоро они нас заберут.

— Послушай, — Дайсуке посмотрел на Мика, — мне так жаль, что я не смог справиться с этими мыслями…

— Ничего страшного, — Мик ухмыльнулся, — все позади, приятель. С тобой все в порядке, — и подмигнул Дайсуке.

«Немезида» удалялась от системы Клубок Ниток на приличной скорости. Следующая цель была неопределённа, и никто не знал, что их ждет в будущем.

Для Мика и Снежаны все дни были наполнены сумасшедшим счастьем. Они целовались и обнимались везде, где сталкивались. Утро было не утром, если Мик не получал свою порцию поцелуев. Все поцелуи Мик возвращал сторицей. Логан по-прежнему с ним не разговаривал.

Влюбленная парочка излучала такое заразительное счастье, что все остальные члены команды, кроме Логана и Майкла, просто расцвели. Шидори стала мягче относиться к Сагаре. Тот, в свою очередь, стал с ней нежнее. Лапочка Мак тихо улыбался, если случайно натыкался на влюбленных. Люпен ржал как ненормальный, Дайсуке сохранял спокойствие, Гоемон медитировал.

По вечерам, когда Мик не сидел в рубке, Снежана приходила к нему, садилась на кровать, гладила Мика по волосам и груди. Она любила слушать его сердце и находила в этом несложном развлечении нечто мистическое. Либо она сидела по-турецки. Мик лежал, положив голову на её перекрещенные ноги, и Снежана гладила его по лицу. Либо Мик сидел на полу, запрокинув голову, а Снежана лежала на кровати и гладила его по плечам.

В один прекрасный вечер, когда они миловались в каюте, Снежана вдруг спросила:

— А где сердце находиться?

— В грудной клетке! — Мик, лежавший головой на её коленках, приоткрыл один глаз.

— А у меня сердце есть?

— Есть, — не раздумывая, ответил Мик.

— Почему я тогда не слышу его биения? — расстроилась Снежана, — твое сердце просто чудесно стучит, а мое молчит. Это обидно.

— Ты можешь заставить забиться твое сердце, — Мик взял её руки и каждую поцеловал в запястье.

— Генерал нам говорил, — Снежана сдула прядь волос с глаз и задумчиво уставилась вдаль, — что сердце самый уязвимый орган в человеке. Что стоит поддаться слабости, так сердце нашепчет неправильное решение.

— «Как много девушек хороших,

Как много ласковых имён!

Но лишь одно из них тревожит,

Унося покой и сон, когда влюблён.

Любовь нечаянно нагрянет,

Когда её совсем не ждёшь.

И каждый вечер сразу станет

Удивительно хорош, и ты поёшь!

Сердце, тебе не хочется покоя!

Сердце, как хорошо на свете жить!

Сердце, как хорошо, что ты такое!

Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!», — напел Мик.

— Замечательное стихотворение, — Снежана наклонилась и поцеловала Мика в кончик носа, — оно твое?

— Нет. Этот поэт умер еще до моего рождения и тот парень, что его спел, тоже давно умер…

— А ты чем руководствуешься, когда принимаешь решения? Сердцем или опытом?

— А это как получиться. Иногда сердцем, иногда опытом, иногда — по обстоятельствам.

Снежана чмокнула Мика в щеку:

— Небритый, фу.

— Руки не дошли.

— А давай я тебя побрею! — сказано, сделано. Снежана сходила за пеной для бритья, бритвой и гелем после бритья. Хихикая и периодически целуя то в глаз, то в нос, Снежана побрила Мика, пару раз все-таки порезав.

— Красавчик! — умильно хихикнула она и унесла бритвенные принадлежности. Когда вернулась, Мик лежал на кровати и таращился на потолок. Снежана нежно прильнула к нему. На Мике были шорты, а на Снежане — белье и халатик.

— А ты влюблен?

— Да…

— А в кого?

— В тебя, — Мик погладил её по серебристым волосам, — в кого же мне еще влюбляться?

— Ну, не знаю, — Снежана положила ладонь Мику на грудь, над сердцем и замерла. Потом выдержав значительную паузу, сказала:

— А почему Логан так сердиться на меня?

— Не знаю, — поморщился Мик, — не могу понять его ярости.

— А ты другой…

— В смысле?

— Не такой, как тот офицер…

Мик догадался, о ком говорит Снежана. О том генерале Сахарской Федерации.

— Он был ласков со мной, но это были другие ласки, не такие как твои, — Снежана приподняла голову и посмотрела на Мика, — он делал это так, как будто это была его работа. А ты… целуешь меня с радостью и счастьем… и осторожно, боясь меня разбить или ранить…

— Тебе не нравиться? — насторожился Мик. И Снежана почувствовала ладонью, что Мик вновь напрягся.

— Нет, мне нравиться то, КАК ты это делаешь! Ты убеждаешь меня, что я — ДЕВУШКА. И что я — ЛЮБИМА. Я люблю тебя, Мик!

— Я тоже тебя люблю, Снежана, — Мик аккуратно и осторожно погладил её плечи, — мое сердце принадлежит тебе и моя жизнь тоже твоя.

— Я тоже — вся твоя, — она подтянулась и поцеловала Мика в губы. Тот ответил ей тем же.

В это время в камбузе сидели Логан и Дайсуке. Логан был в джинсах и майке белого цвета. Дайсуке — в черных брюках и без майки. Логан пил пиво, Дайсуке — вино. Какое-то время они сидели молча, потом Дайсуке его нарушил:

— Почему ты не можешь помириться с Миком?

— Я не знаю, — ответил Логан, отставляя полупустую бутылку, — чем больше я думаю об этом, тем больше мне эта ситуация не нравится.

— Может дело не в Снежане? — мягко перебил его Дайсуке, — может дело в тебе?

— На что ты намекаешь? — Логан пододвинул к себе бутылку и сделал глоток.

— Просто я вот думаю. Ты ревнуешь Мика к Снежане. Ревнуешь яростно. Тут уже не отцовская любовь, а что-то другое. Скажи, что тебе не нравится в данной ситуации?

— Что Мик уделяет ей слишком много внимания! — яростно прорычал Логан, — что он целует и обнимает её, и читает ей стихи, и поет песни! Меня это чертовски бесит! Мне так паршиво, когда я встречаю их в коридоре! У меня практически ломка начинается!

— Вот как! Могу тебя понять, — задумчиво проговорил Дайсуке и отпил немного вина, — неделю назад мне снились кошмары. В них Мик погибал от рук чудовища, но умирал на моих руках. А через некоторое время я стал пить его кровь, потом я посмотрел это дело в справочнике психоаналитика и знаешь, что оказалось?

— Что?

— Оказывается, Мик мне мешает. Я вижу в нем соперника и хочу его убить.

— Ты, че тоже, влюблен в эту куклу?

— Да. Причем это все давно началось. Я никак не мог понять, что меня мучит. А оказалось — это любовь!

— Так забери Снежану у Мика! — облегчённо сказал Логан, расплываясь в широкой улыбке, — и вопрос будет снят!

— Не думаю, что это так просто, — охладил пыл Логана Дайсуке, — я могу сказать одно. Снежана любит Мика, а он любит её. Если я отобью Снежану у своего лучшего друга, я сделаю двух человек несчастными. Я обрету женщину, но лишусь самого прекрасного друга. И я не хочу, чтобы ты мешал Мику строить свое личное счастье, как он считает нужным.

— А я не хочу, чтобы Мик оставался с Снежаной!!

— Ты ведь испытываешь к Мику нечто большее, нежели простую дружбу? — Дайсуке налил еще вина и уставился в стакан.

— ЧТО ТЫ ЭТИМ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ? — Логан принес себе полную бутылку и вперил в Дайсуке полный негодования взгляд, — ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ ВВИДУ?

— Ничего, я просто рассуждаю вслух, — Дайсуке поднял стакан, посмотрел, как играет вино на свету, и отпил глоток, — ты ревнуешь, ты закатываешь скандалы… впрочем, без истерик. Ведешь себя как… брошенная подружка. Значит, дело не в Снежане. Дело в тебе. Мик не простит тебе этого.

— Кончай молоть чушь, — сердито сказал Логан, — я ничего к Мику не испытываю. Он мой друг. Я люблю его, как друга и больше никак. Я беспокоюсь о нем.

— Заканчивай это делать, — Дайсуке вновь отпил, — Мик давно вырос из пеленок, и он может делать то, что ему нравиться. Если он хочет влюбиться, пускай.

— И ты так просто дашь им уйти?

— Я поговорю с Миком, — Дайсуке вздохнул, — я не хочу терять друга… из-за женщины. Это не приводит ни к чему хорошему.

— А если Мик рассердится?

— Это его право… Все-таки я собираюсь отбить у него девушку, так что я уверен, что он мне отсыплет чего надо.

— Плохо ты Мика знаешь, — ухмыльнулся Логан, — чтобы он начал драться, надо его так из себя вывести.… А ты его не выводишь из себя.

— Уже выводил, — Дайсуке отпил вина, — на Новом Святом Ватикане Мик мне в челюсть дал, впрочем, это я сам виноват…

— Наговорил лишнего?

— Да. Не рассчитал и обидел.

— Ну, это ничего, — Логан сердито посмотрел на пустую бутылку и пошел за третьей. Вернувшись, сказал:

— Мик — очень терпеливый парень. Правда, дослужился только до сержанта, но это его устраивает. Вполне. Только он может внимательно наблюдать за всеми и потом анализировать полученную информацию. Обрати внимание, Дайсуке, когда мы все здесь собираемся, как Мик себя ведет. Даже если, кажется, что он тихо дремлет под неумолчный гул голосов, не верь этому. Мик наблюдает и слушает. И он охраняет нас, даже если рядом нет опасности.

— Ты его давно знаешь?

— Года три, — Логан откупорил бутылку, — а до этого наши пути не пересекались, хотя я слышал о нем.

— Как ты на него вышел?

— Мне нужно было место…хм, … чтобы отдохнуть. Я… ехал мимо. Возник конфликт на дороге. Я предпочитаю электроцикл, а кому-то захотелось меня подрезать. Мы очутились в 13 участке восточного округа Большого Лос-Анджелеса. У них были какие-то проблемы с патрульными, и нас отдали Мику. Ну, потом я его нашел. И Мик предложил мне пожить у себя.

Я был уверен, что это простая доброта. Потом, полтора года назад, у профа случилось помрачение рассудка, и мне пришлось уехать из Нью-Йорка. Отсиживался у Мика. Да так и остался. По-крайней мере, до войны.

— Ясно. Мик жил до тебя, почему ты думаешь что, если ты сейчас будешь трястись над ним, то ему это понравиться?

— Я не трясусь над ним. Просто после того, как мы победили, Диана сказала, что не слышит мыслей Мика. И Джорджина подтвердила, что Мик выпал из круговорота жизни. И я понял, что недооценивал того, что Мик был мне самым лучшим другом за все мою жизнь. Что в отличие от остальных, которые требовали от меня каких-то действий, мыслей, решений, Мик никогда не давил на меня. Он принимал решения самостоятельно. Да, его решения зависели от его настроения, но это были его решения, и я их не оспаривал… И я, — Логан сжал кулак, — был раздавлен этим известием. Думая, что Мик погиб в битве, погиб, защищая Землю, я махнул на себя рукой. Если бы не Джо и остальные, я бы, наверное, пустился во все тяжкие. Но спустя пару месяцев, Ди сказала, что она уловила тонкую энергию мыслей Мика. И Джо подтвердила это. Но она была в недоумении, говоря, что Мик жив, но не помнит своего прошлого. Поэтому Джо послала за ним его напарника с приятелем. Они выяснили, что Мик жив и вернулись, а я отправился… сюда. И до сих пор здесь.

— Понятно, — Дайсуке посмотрел на Логана, — боюсь, что придется тебе подвинуться. Есть у меня предположение, что Мик нам тоже тыл предложит.

— Но с условиями, — хмыкнул Логан, — а уж вы сами решите, насколько они для вас приемлемы.

— Полагаю, что мы заранее согласны. Только, это нонсенс будет.

— Конечно, — согласился Логан, — крутой коп с безупречной репутацией и вдруг… Такая неподходящая компания. Вам придется очень сильно маскироваться.

— Конечно.

Нацеловавшись досыта, Снежана собралась идти к себе.

— Я зайду в санитарный отсек и проведу себе сканирование. Мне хочется узнать, есть ли у меня сердце или нет.

— Конечно, есть, — ответил ей Мик, — ты была рождена человеком.

— Возможно, — печально сказала Снежана, — но мое сердце не бьётся, я не дышу и когда ем — не толстею, — она шмыгнула, — спокойных снов, Мик.

— Тебе тоже, крошка моя.

Следующий вечер начался с того, что Снежана подсунула распечатки сканера под нос Мику. Бедняжка чуть не плакала. Сердце было на месте, но при этом овальной формы. От него отходили крупные сосуды, но они выглядели трубками. Легкие напоминали мешок с углём. Желудок — как котел с множеством сеточек и трубочек.

— Я робот, — всхлипывала Снежана, — я — противная!

— Ты красавица, — стал утешать её Мик.

— У меня холодная резиновая кожа!

— Полно, — Мик сел на край кровати, усадил её рядом и обнял, — у тебя прекрасная теплая кожа как у меня.

— Она отвратительно белая, — рыдала Снежана, уткнувшись Мику в плечо, — твоя теплая и загорелая.

На Мике в этот вечер из всей одежды были джинсы. На Снежане желтый топик и синие шорты.

— Я тяжёлая, страшная и механическая!

— Ты легкая как пушинка, красотка, каких поискать и живая!

— Ты вправду так думаешь? — Снежана оторвалась от Мика и посмотрела на него.

— Да.

Снежана надула губки и задумалась.

— Значит, я легкая, красивая и живая? — сказала она после некоторого молчания, — поэтому сегодня мы займемся проверкой этих постулатов.

— Хорошо, — ответил Мик.

И тот час же он был опрокинут на кровать.

— Ложись строго горизонтально, — велела ему Снежана.

— Ты что задумала? — спросил Мик.

— Сейчас узнаешь… — Снежана села рядом с ним и засверкавшими глазами оглядела его всего. Кожа у Мика была загоревшая, но неравномерно. Лицо, шея и руки до середины предплечий отличались более темным загаром, нежели все остальное. Снежана погладила Мику лицо, потом шею, грудь, а потом уселась на него верхом. Мик только крякнул. Снежана была тяжелой девушкой. Но он ничего не сказал.

— Волосы мешают, — Снежана подняла руки и закрутила пряди в узел на затылке, — так приступим. Это что? — и погладила небольшой малозаметный шрам на два пальца ниже левого плеча.

— Ножом ударили, — пояснил Мик.

— Больно было? — Снежана наклонилась и поцеловала шрам.

— Больно, — подтвердил Мик.

— А это? — на этот раз внимания удостоились три шрама на левой груди, спускающиеся цепочкой к диафрагме.

— Террористы подстрелили. Еле выкарабкался.

Шрамы были поцелованы.

— А это? — теперь широкий шрам с левой стороны над диафрагмой.

— Ударили мачете.

— Бедняжка, — Снежана поцеловала шрам и перешла на правую сторону. Там она первым делом обратила внимание на тонкую полоску шрама, идущего от правого плеча к диафрагме.

— А это от чего?

— От ножа, били прицельно. Вонзили под плечо, и повели вниз. Крови было много, но ничего не задели.

— О, господи! — воскликнула Снежана и поцеловала шрам, — бедненький, а на спине у тебя много шрамов?

— Меньше чем здесь, — Мик улыбнулся и приподнялся на локте. Привлек Снежану к себе, — за моей спиной обычно люди…

— Защитник ты мой, — Снежана ответила на поцелуй Мика, — почему ты не отвечаешь на мои ласки?

— Потому что я еще не полностью осознал, какое счастье мне привалило…

— А когда это случится?

— Понятия не имею…

Следующий день ознаменовался тем, что вечером к нему пришел Дайсуке. Мик занимался зарядкой. Любовь любовью, а поддерживать организм в тонусе надо. Дайсуке проскользнул в каюту тихо и бесшумно, но Мик его учуял.

— Если ты пришел по делу, то подожди, — Мик отжимался на полу на левой руке.

— Угу, — Дайсуке сел на край кровати.

— Что хотел? — Мик закончил тренировку и сел на полу.

— У меня есть разговор, — Дайсуке посмотрел на Мика. Тот был в черных джинсах, гость — в синих джинсах и майке.

— Говори.

— В общем, так, — выдохнул Дайсуке, — я люблю Снежану!

— Вот как, — Мик встал и прошелся по каюте.

Дайсуке окинул взглядом комнату, ища револьверы и меч.

— И что ты хочешь от меня? — спросил Мик.

— Не знаю, — растеряно развел руками Дайсуке.

— А сам как думаешь?

— Ну, если смотреть по книгам, ты должен вызвать меня на дуэль. Если по современности, просто избил бы меня.

— А тебе чего хочется? Чтобы я вызвал тебя на дуэль или бы навесил тебе фингалов?

— Я готов к любому событию, — Дайсуке улыбнулся.

— Ты Снежане говорил?

— Нет.

— А почему?

— Но ведь она — твоя девушка?!

— Моя, но я ей не муж и даже не жених. Объясни ей свои чувства.

— А ты?

— А что я? — Мик ухмыльнулся, — во всяком случае, ты останешься моим другом. Неважно, кого выберет Снежана, ты будешь моим другом.

— Мик, — Дайсуке улыбнулся, — ты невероятен.

— Ага. Я ведь видел, что ты осматриваешь комнату в поисках оружия. Можешь успокоиться. Меч и пули тратить на друга — это не мой стиль. А сейчас, раз мы все решили, может, уйдешь?

— Понятно, — Дайсуке встал и улыбнулся, — спасибо за совет.

Через полчаса пришла Снежана. Она принесла тарелку с ежевикой и баллончик с взбитыми сливками.

— А че это Дайсуке у тебя делал? — ревниво спросила она, — я его видела.

— Он совета просил. Раньше у меня вечера были не заняты, — объяснил Мик, — а теперь…

— Ну, тогда ладно, — Снежана села на край кровати и жадно уставилась на Мика.

— Я что-то не пойму, — Мик сел на пол и поглядел на неё — мы что-то есть будем?

— Я бы тебя сама съела, — призналась Снежана, — но в этот раз — вуаля — ежевика со сливками!!

Через час ежевика была съедена, а влюбленная парочка, вся перемазанная сливками и ежевичным соком, отправилась мыться.

— Глупая, — Мик пытался отмахнуться от расшалившейся Снежаны, — я весь мокрый.

— Ну, я тоже мокрая, — смеялась Снежана, брызгая на Мика водой.

— Прекрати, пожалуйста, — Мик умылся и отправился к выходу. Не дошел. Поскользнулся на мыле, которое уронила Снежана, и брякнулся. Хорошо приложился, несмотря на пробковые маты на полу. Снежана перестала хихикать и бросилась к Мику. Тот еще не пришел в себя, Снежана внимательно и быстро ощупывала его.

— Ты в порядке?

Мик заморгал и зашевелился.

— Живой, я живой!

— Я напугалась!

— Ну, хорошо тут маты лежали, а то бы я сильно ударился…

— Извини, — Снежана моргнула, и её глаза стали наливаться слезами.

— Не надо, — Мик улыбнулся, привстал, привлек её к себе, обнял и поцеловал, — я не сержусь на тебя.

На четвертый вечер Снежана припозднилась. Мик сделал зарядку, успел вымыться и ждал свою любовь, сидя на кровати. Снежана зашла в каюту и остановилась на пороге. Мик встал ей навстречу. Она была в розовом белье и розовой же ночнушке, которая доходила до середины бедер. Мик — в черных шортах.

— Что случилось?

— Дайсуке… — Снежана внимательно посмотрела на Мика, — только что признался мне в своих чувствах.

— И что?

— Ты не волнуешься об этом?

— Немного….

— Не боишься, что я тебя брошу и уйду к Дайсуке?

— Это твой выбор, Снежана, — Мик подошёл к ней и улыбнулся, — я всегда буду любить тебя. И сейчас, и потом. Моя жизнь принадлежит тебе. И мое сердце принадлежит тебе. А что ты захочешь выбрать, я не знаю?

Снежана подошла к Мику и положила руки ему на плечи.

— Я люблю тебя, Мик. Я отказала Дайсуке. Впрочем, он не настаивал. Мне показалось, что он облегченно вздохнул после признания.

— Спасибо, — Мик обнял Снежану и поцеловал в губы, — я хочу предложить тебе игру, «возвратный поцелуй» называется.

— Как в неё играть?

— Поцелуй меня куда-нибудь…

Снежана чмокнула Мика в кончик носа и тут же получила поцелуй в то же самое место.

— А мне игра нравиться, — хихикнула Снежана.

— Мне тоже…

Примерно в семь часов утра Мик открыл глаза и потянулся. У него было прекрасное настроение. К его левому боку привалилось что-то теплое и сопящее. Мик скосил глаза. Взгляд наткнулся на серебристый затылок Снежаны. Мик беззвучно хмыкнул, улыбнулся, перегнулся через нее и вылез из кровати. Осмотрелся. По всему полу были разбросаны части туалета. Мик вытащил полотенце из шкафа, обернулся, поднял грязное белье, достал свежее и потопал до ванны.

Принял душ, побрился и почистил зубы. После вернулся в каюту. Бельё Снежаны Мик сложил на тумбочку, выбрал на сегодня синие джинсы и темно-синюю рубашку без рукавов.

Надел джинсы, сел на край кровати. Сзади завозились, удовлетворено вздохнули и потянулись. Потом Мика обняли сзади и ткнулись в спину. Мик почувствовал тепло тела и стук сердца Снежаны, а затем теплое дыхание пощекотало Мику ухо.

— Это было божественно, — прошептала Снежана.

— Конечно, дорогая, — ответил Мик, — это было нечто волшебное.

— Мик, ты — прелесть! — Снежана попыталась его поцеловать в губы, промахнулась и попала в щеку.

— Давай иди в ванную, пока все спят, а потом пойдем капитана будить…

— А зачем капитан? — Снежана откинулась на подушку и потянулась.

— Как зачем? Капитан — есть власть на корабле, — объяснил Мик, — он нас зарегистрирует, а настоящую свадьбу потом сыграем… если ты, конечно, согласна? — нерешительно добавил Мик.

Снежана села на кровати и вытаращила на Мика глаза:

— Ты СЕРЬЕЗНО?!

— Конечно, — Мик встал с кровати, обернулся и встал на колени перед кроватью. — Дорогая Снежана! Будь моей женой!

Больше Мик ничего сказать не смог. С радостным визгом Снежана сорвалась с кровати, как была нагишом, и сшибла Мика с колен.

— Да! Да! Я согласна! — радостно восклицала она, осыпая Мика поцелуями, — спасибо тебе!

— Тебе тоже, — Мик радостно улыбнулся и прижал её к себе, — ты подарила мне счастье.

Капитан расчувствовался, узнав о долгожданном событии. Он стал нежно — розовым, а его щупальца заалели подобно алой розе.

— Лучшей новости ты не мог мне преподнести, Мик. Конечно, я вас обвенчаю гражданским браком, но на настоящую свадьбу ты меня пригласишь?

— Заметено, шеф, — ответил Мик, — когда к вам подойти?

— Лучше всего до завтрака.

Остальные члены экипажа заподозрили неладное, когда Мик и Снежана проследовали в каюту капитана.

Логан пошел искать ответы и набрел на Дайсуке, стоявшего в рубке и смотревшего на звезды.

— Привет. Как ты думаешь, Дайсуке, зачем Мик и Снежана пошли к капитану?

— Им это надо…

— Ты признался Снежане?

— Да.

— И как успехи?

— Прекрасно. Она меня отшила.

— И ты думаешь, что это хорошо?

— Да. Я остался при друге…

— Но ведь твои чувства никуда не делись?

— Нет. Но я не хочу терять ни Мика, ни Снежаны, — Дайсуке повернулся и улыбнулся Логану, — я буду другом семьи.

— Какой семьи? — опешил Логан.

— Новой, — Дайсуке усмехнулся, — Мик предложил Снежане руку и сердце. Она согласилась.

— ЭЭЭЭЭЭ-хм! — выдавил из себя растерявшийся Логан, — и они за этим поперлись к капитану?

— Точно.

Мик, Снежана и капитан вышли из каюты и направились в камбуз. Там все уже сидели и нервничали.

— У меня есть прекрасная новость! — начал капитан Ган Волос, — счастлив сообщить, что властью данной мне на этом корабле, я скрепил два любящих сердца в одно. И теперь на нашем корабле есть молодая семья. Прошу любить и жаловать, — капитан отодвинулся, придвинув Мика и Снежану.

— Гарланда! Поздравляю! — Шидори с визгом повисла на её шее, — пошли ко мне, расскажешь!

— Разреши украсть у тебя Мика, — к молодым подошел Дайсуке, — на часик.

— Хорошо, — несколько царственно ответила Снежана и, подарив Мику весьма страстный поцелуй, убежала вместе с Шидори.

— Пошли, — Дайсуке обнял Мика за плечи и повел в рубку.

— Ты молодец! — крикнул Мику Люпен.

— Поздравляем! — Лапочка Мак и Майкл.

— Так держать, парень! — Сагара.

— Я буду молиться за вас! — Гоемон.

Дайсуке привел Мика в рубку, обнял его так, что ребра затрещали, и сказал:

— Я тобой горжусь! Но теперь, позволь мне защищать тебя и Снежану.

— Дайсуке…

— Я понимаю, но ты мой друг. Лучший друг. А Снежану я люблю. И буду любить. И для меня нет счастья лучше, чем знать, что с вами все в порядке.

— Дайсуке, — Мик отстранился от него, взглянул в черно-карие глаза друга и улыбнулся, — лучшего друга, чем ты и пожелать трудно. Я согласен, но с одним условием…

— Каким?

— Без лишнего риска с твоей стороны.

— Мик, — Дайсуке ухмыльнулся, — тебе не надо будет рисковать, теперь я займусь этим. Ты должен жить ради своего счастья, поэтому все то, что ты недобрал по пулям и ранам, я возьму на себя.

— Глупый ты, Дайсуке, — Мик покровительственно похлопал приятеля по плечу, — тот, кто будет в меня стрелять, никогда не попадет в тебя, если ты сам не станешь на траекторию…

— Посмотрим.

— Да, посмотрим, — в рубке нарисовался Логан. Подошел к ребятам, отодвинул Дайсуке и уставился на Мика.

— Я тебе вот что скажу, браток. Я извиняюсь за свое поведение тогда. Я был не прав. И я счастлив, что ты обрел свое счастье.

— Спасибо, Логан. Я прощаю тебя.

— Ну, это, — Логан мрачно уставился в пол, потом поднял свои карие глаза на приятеля, — я че скажу — следующая пуля будет моя. Я просто хочу искупить свою вину перед тобой.

— Я что-то не пойму, Логан, такое ощущение, что ты боишься меня обнять?

— Нет. Не боюсь, — Логан сгреб Мика в свой стальной захват, прижал к себе и пробурчал тихо на ухо: — будь счастлив, дружище, и не обижайся на глупого, старого, циничного Логана.

— Когда я это на тебя обижался, — Мик высвободился из рук Логана, — валите теперь отсюда, а я тут посижу.

— Мы тебе перекус принесем, а потом начнем готовиться к праздничному обеду….

— …тихо переползающего в сонный ужин…

---

Примечания:

Это для меня было самое трудное

Где-то в глубоком космосе собрался саммит. На огромном квадратно-кубическом корабле сошлись представители трех сторон. Присутствовали Фуджико Мине и её новый ухажер, Флорида Тайгер и Магистр Ордена Черного Пожирателя — Ихаак Громидили, полковник ВВС планеты Хори Джамс Танолькар и генерал ВНС планеты Листос Апатура Стигмелла.

— Мы собрались здесь, чтобы выяснить одну вещь! — начала Фуджико. Она была в черном платье из вельвета со вставками из гипюра. Полулежа на большом пузырьковом кресле и держа длинный чёрный мундштук с тонкой чёрной сигаретой, Фуджико затянулась и продолжила:

— Наблюдения показывают, что мы все гоняемся за одним и тем же кораблем. Поэтому надо точно установить, кто и что от этого корабля хочет.… Начнем с нас. Мой… мужчина, — Фуджико кивнула на шкафообразного гуманоида, одетого в бежевый костюм от Юдашкин & Гуччи. Его три круглых глаза согласно мигнули, — и я предполагаем, что на этом корабле находиться карта сокровищ. Нас не интересует ничего, кроме золота или драгоценностей. А вы что хотите от «Немезиды»? — обратилась она к двум фигурам в плащах.

— Мы ищем дверь, — произнесла Флорида Тайгер. Её фигуру скрывал черный бархатный плащ, капюшон был откинут, являя миру вьющиеся черные волосы и овальное загорелое лицо. Фуджико на данный момент была платиновой блондинкой и составляла контраст Флориде. Хотя, у обоих были карие глаза и чувственные губы.

— Дверь, открывающую третье измерение, в котором находиться наше божество — Черный Пожиратель.

— На самом деле, — вступил в разговор спутник Флориды, обрюзглый лысоватый мужчина с характерными еврейскими чертами лица, — мы не уверены, что Пожиратель находиться в третьем измерении… Нам нужна карта, а карта на данном корабле. У нас есть ключи… от первой двери, но нет ни карты, ни второго ключа.

— А с этим пожирателем можно договориться? — поинтересовалась Фуджико.

— Полагаю, что да, — ввернул магистр, — по-крайней мере в наших легендах это было написано…

— Так, с вами все ясно, — Фуджико вновь затянулась и стряхнула пепел, — теперь узнаем, что навело на след корабля этих двух генералов.

— На этом корабле, — мрачно сказал человек, которого бы Мик узнал, окажись он поблизости. Это был сухой гражданин в военной форме без знаков отличия. Худое лицо с впалыми щеками, с тонким нервным носом и маленькими серыми глазами. Тот самый тип, что фигурировал в воспоминаниях Снежаны и который допрашивал Мика на Милтоне, — на этом корабле находиться часть абсолютного оружия.

— Вот как? — Фуджико подняла брови, — насколько верно это определение?

— Оно одноразовое. Его просто включаешь, а потом оно само разрушается. И там есть некоторые части этого оружия — составные элементы. Они, полагаю, попали на корабль чисто случайно. А вот часть оружия. Там отдельный разговор.

— Интересно, — Фуджико со вкусом затянулась, — насколько вы собираетесь далеко зайти с этим оружием? Предлагаю сделку. Вы оставляете часть вселенной нетронутой, а на второй — будете воевать.

— Сделка… неприемлема, — прямолинейно заявил этот сухой тип.

— Вам нужно оружие, нам нужно сокровища, им нужен — Черный Пожиратель, — Фуджико поднялась с кресла, — дорогие гости, пройдемте, пожалуйста, в зал.

Примерно через час.

— Генерал, что вы там действительно ищите? — Фуджико присела рядом с генералом Джамсом Танолькаром и протянула ему бокал с коктейлем.

— «Янтарное солнышко»? — спросил генерал, пригубив желтоватую жидкость.

— Бог с вами, — Фуджико отпила из своего стакана, — это — «Янтарный экстаз». Вы не ответили на мой вопрос.

— Это не так просто, дорогая. На «Немезиде» действительно находиться часть оружия, но я, … то есть мы считаем, что эта часть сломана. Мы давно не принимаем от неё сигналов. А так же на этом корабле находится некоторые части, которые должны прибавить нашему оружию больше силы. И еще, — генерал тяжело вздохнул, — у нас были украдены чит-коды и пароли от оружия.

— А вы знаете, кто это сделал?

— Полагаю, что да. Но фишка в том, что мы пытаемся вернуть, но каждый раз провал.

— Интересно, — Фуджико отставила стакан и прикрыла глаза. Потом, через некоторое время, открыв глаза, сказала:

— Надо думать, что тот парень, который это украл, знает, ЧТО это такое…

— Вряд ли, — генерал вертел бокал в руке, чувствуя, что в голове полный хаос, — его поведение показывает, что он не знает о содержимом этого микродиска. Или он знает, но страшиться применить. Если хоть один пароль будет назван, оружие нельзя не будет остановить.

— А вы сможете запустить оружие извне?

— Нет. Я не знаю ни кодов, ни паролей. У нас этим занимались специальные люди. Чтобы открыть диск, потребуются специальные навыки.… И на самом деле его может открыть только фиолетовый элемент.

— Который вы и ищете?

— Да, — генерал ощущал себя амебой, бессильно растёкшейся по стеклу, — фиолетовый элемент был поврежден… некоторое время назад… в результате целенаправленной атаки наемников. Он… исчез, но потом… его следы были найдены. Сигналы, которые он посылал, прекратились совсем… и мы…. вновь потеряли его. А потом нашли… он вел крайне агрессивно по отношению к нам, но, на удивление, весьма решительно защищал других. Попытка, — генерал с трудом подбирал слова, мысли его путались, — обезвредить элемент… не увенчалась успехом. Мы потеряли людей и технику. Но, мы поняли, что если его разозлить, то он тут же выбирает боевые режимы повышенной убойности.

— Любопытно, — Фуджико вновь отпила из стакана.

— И этот элемент изменился… не в ту сторону… в которую нам нужно, а в ту, которую мы уничтожали в нем.

— А что будет, если этот элемент не займет то место, которое вы предназначали ему?

— Вполне возможно, что оружие сработает не так, как бы нам хотелось, или вообще не сработает. Поэтому нам надо заполучить элемент обратно как можно скорее, пока изменения в нем не приобрели всеобщий характер.

— Вы его перенастроите?

— Мы постараемся. А парня, который, как мы думаем, причастен к этим изменениям, отправим в расход.

— В расход? Это можно, но только после того, как мы все удовлетворим свои желания, и зачем одного — весь корабль пустить в расход.

— Вы жестоки! — с восхищением сказал генерал, завалился на бок и захрапел.

— Вы мне очень помогли, — Фуджико встала и направилась к магистру Черного Пожирателя.

Тот сидел и курил сигару со щепоткой гашиша. Какие видения бродили в его воспалённом мозгу, только ему были ведомы. Но на вопросы Фуджико магистр отвечал толково и убедительно. После тридцати минут разговора, Фуджико узнала, что хотела и оставила его в покое.

Вернувшись в рубку, она подозвала к себе своего нового бойфренда.

— Милый, я узнала все, что хотела. Когда наши гости проснутся, собираем собрание и делаем официальное заявление.

— А нужно нам это оружие? — спросил капитан.

— Конечно, если мы достанем пароли — весь мир покорится нам! Никаких проблем — спокойный и тихий шантаж. Секту оставим, если с их пожирателем можно будет договориться. А военным и народу с корабля — не жить!

— Башковитая ты! — восхитился её новый ухажер, — даже страшно становиться!

— Хорошая школа, прекрасные наставники, строгие экзаменаторы! — Фуджико пожала плечиками, — а я — способная ученица. Да и от учителей пора избавляться.

На следующие сутки Фуджико объявила решение своим гостям:

— Начинаем подталкивать их к правильному выбору пути. Ненавязчиво возникаем по дороге. Генерал, снимите приказ на уничтожение цели. Пусть наблюдают, но не вмешиваются. Усыпим их бдительность!

Все признали решение верным и разошлись по своим кораблям.

В тот момент, когда массивный корабль, несущий в своих недрах Фуджико, готовился отправиться в подпространство, отлетая от черного крестообразного монстра и длинного военного крейсера, в ста шестнадцати парсеках от них летела «Немезида». Логан сидел в рубке. Остальные спали у себя в каютах.

Снежана, уткнувшись в теплое плечо Мика, тихо посапывала. Ей снился сон. Огромное помещение со стеклянным куполом. В нем всполохи энергий — красной, оранжевой, желтой, голубой, синей. Они крутятся около неё, а она стоит на возвышении, обнаженная. И эта энергия ласкает её. И она видит Мика. Он бежит к ней. И на бегу у него распахиваются крылья. Он подбегает к ней. По виску течет струйка крови, по левой руке — тоже кровь. Мик со всего маху врезается во всполохи энергии, пробивает их и оказывается рядом. Но битва с энергией ослабляет его. Он опускается на одно колено и тяжело дышит. Снежана рада бы опустится к нему, но энергия не пускает её. Но Мик встает и идет к ней. Его крылья распахнуты. Тут Снежана видит, что на другом конце зала распахивается дверь, выскакивает человек и стреляет из какого-то оружия. Но не в Мика. А в неё. И она в ужасе видит, что всполох выстрела приближается к ней сквозь разряды энергии. И очень быстро. Но её закрывает Мик. Он обнимает её руками и крыльями, целует в губы, в глаза и шепчет: — «Ничего не бойся». Но потом Мик вздрагивает и начинает сползать по ней. Она подхватывает его тело и приседает под тяжестью. Глаза Мика закрыты, из полуоткрытого рта течет струйка крови. И она начинает кричать.

Снежана вскрикнула и проснулась. Несколько минут она озиралась, пытаясь понять, где она и что с ней. Потом она вспомнила, что уже две недели, как она законная жена Мика. Скосила глаза. Рядом спал Мик. Спал как всегда носом в подушку, одеяло сползло, обнажив часть спины. Снежана подтянула одеяло на место, приобняла Мика за плечи.

— Что-то случилось? — пробормотал Мик спросонья.

— Плохой сон, — Снежана пыталась устроиться понадежней.

Мик сгреб левой рукой Снежану и подтянул её поближе к себе:

— Удобно?

— Тепло, — пропищала Снежана где-то из подмышки.

Мик её подтянул к плечу, да так, что Снежана уткнулась ему в шею:

— А так?

— Так лучше, — согласилась Снежана.

— Спи, — Мик провалился обратно в свои сновидения. Снежана старательно засопела Мику в затылок и уснула. Остаток ночи прошел спокойно.

За завтраком капитан наметил общий план работ. До ближайшей планеты было около пятидесяти парсеков. Мик не ощущал никакой опасности и вообще пребывал в радужном состоянии. Снежана всем улыбалась и показывала, что ей роль супруги очень нравится. К, сожалению, бедняжка не совсем четко представляла обязанности жены и полагала, что они сводятся в ублажении мужа. Но она могла быть спокойна. Мик за все свою жизнь привык полагаться только на себя и поэтому неплохо освоил и готовку, и стирку. Конечно, у него в доме было много всяких полезных вещей, помогающих в быту.

После завтрака Мик ушел в рубку и приготовился к размышлениям. Ули прилетел следом и стал ласкаться. Утрамбовался у Мика на коленях, щупальца расслабил. Гладь, мол. Ули было здорово. Столько положительных эмоций, что просто купайся в них. Дайсуке и Люпен разбирались в видео материалах, копались в спайснете, искали всякие доказательства. Гоемон медитировал. Логан отсыпался после бессонной ночи. Снежана, Шидори и Сагара вкалывали на гидропонной палубе. Лапочка Мак и Майкл ковырялись в моторном отсеке. «Немезида» летела вперед.

Так прошло несколько дней. Беда свалилась неожиданно, как и положено всяким несчастьям. На «Немезиде» было начало ночи. Логан оккупировал кресло пилота, затянулся сигарой и вперил свой взор в звездное пространство за окном. Остальные расползлись по своим каютам и устраивались в своих теплых кроватках.

Мик лежал на левом боку, повернувшись к Снежане, и медленно водил по её лицу пальцем. Обводил контуры её чувственных губ, волшебных глаз, точеного носика. Снежана тихо млела. Но потом её надоело, она перевернула Мика на спину и улеглась ему на грудь.

— А знаешь, — после некоторой паузы, сказала Снежана, — нас ведь не шестеро, нас семеро.

— Я догадывался, — ответил Мик, — семь цветов радуги.

— Но я седьмого не видела, — Снежана положила голову на скрещенные руки и посмотрела на Мика, — я не знаю, как она выглядит…

— Неважно, — Мик обнял Снежану, — ты все равно будешь в безопасности, неважно, каким ты будешь цветом.

— А у тебя еще девушки были? — сменила тему Снежана, — кроме предыдущей?

— А я влюбчивый, да и поэт к тому же, — улыбнулся Мик, — конечно, я влюблялся.

— И далеко твоя влюбчивость доходила? — Снежана нахмурила бровки.

— Ты — первая, с кем это дошло до логического конца. А остальные… с остальными ничего не было.

— А уточнить можно?

— Пожалуйста. Джеки была маленькой и хрупкой. Я взял над ней шефство. Это было очень давно. Я еще учился в колледже. А на моем курсе была тоненькая хрупкая блондинка, и она мне чертовски нравилась. Звали её Энни. Но, к сожалению, а может к счастью, наши дорожки разошлись. Потом на моем пути встретились две Кэт. Одна была такая аппетитная, а вторая — тоненькая и хрупкая. В лице одной я нашел верную подругу, а второй я оказывал знаки внимания, правда, это было напрасно. Она ушла к другому. А потом и вторая Кэт исчезла с моего пути, — Мик сморгнул и глянул на Снежану. Та с неусыпным вниманием внимала ему.

— Потом была Стелла. От этой я с трудом отвязался. За ней пришла — Танья. Тоже хрупкая, худенькая. Опекал ее, как мог, но она ушла с моим другом.

— И ты отпустил?

— Да. В тот момент это было правильно. Потом была еще одна Кэт, Кэтти.

— Худенькая?

— Угу. После неё вторая Кэтти, Диана и Элен. С Ди у нас дело дошло до обнимашек.

— Ты её лапал?

— Упаси господь! Только очень нежно обнимал. Да, и по правде, она мне больше всех нравилась. Такая хорошенькая худенькая девушка с белыми волосами. Правильно, — Мик прикрыл глаза, — я действительно её любил, но знал, что вместе мы не будем. Когда у меня дела поправились, я ей помог в материальном смысле. Насколько я знаю, она теперь счастлива и замужем. А потом у меня был долгий период одиночества. Затем появилась Аннет.

— Худая и хрупкая?

— Точно.

— Я-то, — Снежана привстала и осмотрела себя, — далеко не худенькая и не хрупкая.

— Подумаешь, — Мик улыбнулся, — для меня ты самая красивая.

— Красивей той?

— Ты — другая… по красоте, — Мик протянул руки и притянул её к себе, зарылся лицом в серебристые волосы.

— Я ревную, — Снежана попыталась вырваться, но не получилось. Мик её держал крепко, но осторожно. Отпрянув от её волос, нашел губы Снежаны и, в перерыве между поцелуями, сказал:

— Клянусь, что такой любви я не испытывал ни кому, кроме тебя.

— Я обиделась, — Снежана сползла с Мика и забилась в угол кровати. На ней была розовая ночнушка с вставками из красного и черного гипюра. Мик с восхищением смотрел на её спинку, потом протянул руку и погладил Снежану по спине снизу вверх.

— Отстань, — буркнула Снежана и повела плечами.

— Ладно. Не буду перечить рассерженной женщине, — Мик потянулся, завернулся в одеяло и завалился спать.

Примерно через полчаса, когда его сознание балансировало между сном и реальностью, что-то восхитительно теплое и желанное приткнулось к его спине.

— Переворачивайся на спину, — прошептала Снежана, — я не належалась!

Мик позволил ей перевернуть его и обратно взгромоздиться. Так они и уснули. Мик — на спине, а Снежана — на его груди. Правда, сон их был бесцеремонно прерван.

Логан заметил опасность только тогда, когда здоровущий военный лайнер материализовался буквально в пятистах метрах от них. Логан рванул штурвал на себя. «Немезида» подняла нос и буквально за секунды её полет из горизонтального превратился в вертикальный. Почти что все выпали из своих кроватей и сильно поранились. Металл дрожал, корабль трясся, а потом около «Немезиды» появилось сияющее красное свечение, которое затянуло в себя корабль. Свечение погасло. А лайнер стал вертеться на месте, выискивая жертву.

«Немезида», кувыркаясь, летела вниз. Логан тщетно пытался выровнять корабль. Со всего маху судно вошло в черную воду и стало погружаться. Потом сработали аварийные двигатели, и корабль выкинуло на поверхность, где оно и осталось.

После того как судно успокоилось, народ повылазил из своих кают и пополз в санитарный отсек. Кроме Логана, который, фактически не пострадал, остальные получили многочисленные ранения различной степени тяжести. Переломы рук и ног, ушибы и гематомы, трещины в костях черепа, ребрах и позвоночнике. После того, как Снежана оказала всем посильную помощь, они оккупировали койки. Сама Снежана не пострадала, потому что Мик защитил её собой, а после того как он ударился об комод спиной, у него случился выброс энергии Метеора, и это защитило их обоих от последующих ранений. Снежана первым делом оказала помощь Мику. После удара у него треснули два нижних ребра.

«Немезиду» носило по волнам дней пять, пока не выбросило на песчаную отмель неизвестного острова. Остров имел подковообразную лагуну с удивительно прозрачной водой и гладкую отвесную скалу, огибающую рядом всю лагуну. Гребень скалы напоминал доисторической чудовище, прилегшее поспать.

«Немезида» легла ровно на песчаный берег. Нос выдавался на песок, а остальное тело корабля лежало в воде, омываемое ленивыми волнами. Проверив состояние воды и воздуха, команда покинула корабль, чтобы насладиться отдыхом. Логан, Дайсуке и Люпен отправились изучать остров Снежана, Шидори и Сагара нашли себе мелководье и начали плескаться. Майкл, Лапочка Мак смастерили удочки, и ушли на мыс. Капитан и Ули разлеглись под тенью немногочисленных кустов и задремали. Мик и Гоемон остались на корабле.

Гоемон выбрался на обшивку и погрузился в медитацию. Через некоторое время к нему присоединился Мик. Но если Гоемон сидел тихо, то Мика обуяла жажда деятельности. Он прошелся вдоль и поперек корабля. Оглядел окрестности и лег на краю крыла, свесив голову и разглядывая воду.

В воде, прозрачной и чистой, просматривающейся до самого дна, плавали всякие подводные существа. Гибкие и прозрачные, словно сделанные из пластика. Чуть дальше песчаное дно обрывалось в темную пропасть. В пропасти смутно проглядывались зловещие силуэты чего-то непонятного. Мик решил сплавать вниз, разглядеть. Он сходил за кислородной мембраной, надел её на голову, дождался, пока она растеклась по телу и замкнула его тело в подобие скафандра, и прыгнул в воду. Мембрана давала возможность не только дышать под водой, но и предельно обостряла зрение.

Мик спускался все ниже и ниже. Силуэты в воде обернулись остовами домов. Да-да, это были остатки небоскребов, поваленных и смятых титанической силой неизвестного вида. Мик опустился на глубину примерно тридцать метров, а остовы уходили далеко вниз и разглядеть, где они кончаются, не представлялось возможности. Вдруг что-то черное и плотное промелькнуло в поле зрения Мика. Он развернулся, но возмутитель спокойствия уже исчез в глубине. Мик почувствовал страх, по его спине забегали мурашки, и он решительно повернул обратно. Выплыл на берег, снял мембрану и забрался в корабль.

— Где был? — спросил его Гоемон, когда Мик вновь появился на обшивке.

— Нырял, — ответил Мик. Он переоделся, теперь на нем были черные джинсы и серая майка.

— И что там?

— На дне? Не знаю, не доплыл, — признался Мик, — а со дна подымаются остовы небоскребов. Здесь жили люди и строили дома. И сдается мне, что этот остров, не что иное, как воронка от гигантского кратера.

— Возможно, — Гоемон вдруг сделал выпад Всемогущим в сторону Мика. Сзади кто-то сдавлено каркнул. Мик обернулся. Из моря выходили Серые. Те самые Серые, которые считались в девяностые годы двадцатого века самыми противными из инопланетян. Меч Гоемона пронзил одного из них. Труп скатился по крылу корабля и плюхнулся в море. За ним шли еще. Штук так сорок. Они были вооружены примитивными излучателями, дубинками и компактными огнеметами.

— Держись за мной, — сказал Гоемон, — ты не вооружен, а чтобы тебе добраться до оружие — нужно время.

Мик согласно кивнул. Гоемон разил своим мечом, словно бог. Серые падали и раскатывались по кораблю, плюхаясь в воду. Мик пятился к верхнему люку, Гоемон прикрывал его отход. Но Серые стали заходить во фланг. Гоемон не видел, но краем глаза заметил, что Мик вдруг покатился к краю крыла. В воду он не упал, застыл на краю. Часть Серых оставила Гоемона и направилась к краю корабля, с намерением добить беззащитного Мика. Гоемон это понял и поспешил на помощь. Порезал всех врагов в китайскую лапшу и сбросил в море. Спрятал меч и опустился рядом с Миком.

Под Миком образовалась довольно приличная лужа крови, которая уже капала в море. Гоемон перевернул Мика лицом вверх, потому что тот лежал как раз наоборот. Гоемон ощупал приятеля. Подозрение подтвердились — у Мика был проломлен череп. Кровищи было много, но мозг, кажется, не пострадал. Пульс то пропадал, то вновь появлялся. Гоемон поднял друга на руки и отнес вниз. В санитарный отсек. Набрал ваты, замочил её в спирте и принялся вытирать кровь. Крови было много, ваты тоже. Через некоторое время Мик был очищен от крови, но в сознание он так и не пришел. Гоемон стянул с него майку. Майка, некогда серая, стала бурой от запекшейся крови. Осмотрелся. Увидел бутылку с Живой Водой, вспомнил, что ему говорил Дайсуке. Налил два литровых стакана. Один стакан вылил Мику на голову, прямо на рану. Второй — Мику в рот. Сперва ничего не происходило. Потом Мика выгнуло дугой и опустило. Гоемон приложил ухо к груди Мика. Сердце билось. Уверено и спокойно. И пульс, прежде мерцающий, пришел в норму. Слабый, но уверенный. Гоемон отнес Мика в каюту, потом вернулся и стал уничтожать следы. После этого вернулся на обшивку. Но долго там не пробыл. Начиналась буря. Задул ветер. Волны стали большими.

Гоемон не стал искушать судьбу и вернулся в корабль. Всю бурю он просидел рядом с Миком, прислушиваясь к реву шторма и дыханию друга.

После бури наступило затишье, и народ стал прибывать. Первыми пришли Логан, Дайсуке и Люпен.

— Ты представляешь, Гоемон, — возбужденно сказал Дайсуке, — за этой большой скалой мы нашли нечто НЕВЕРОЯТНОЕ!

— И что? — Гоемон проявил интерес. Он сидел в коридоре и смотрел на входящих.

— Сзади скалы — ТОКИЙСКАЯ ТЕЛЕБАШНЯ! Она просто впаяна в скалу!

— Кто её опознал?

— Люпен, — ответил Логан, — так прямо и сказал — ребята, мол, это токийская телебашня.

— И где это мы, тогда?

— Это надо Мика спросить, — хмыкнул Логан, — наверняка, он с удовольствием поделиться своими теориями. А где кстати, Мик?

— Спит, — лаконично ответил Гоемон, вставая и отправляясь к себе.

Вторыми пришли капитан и Ули. Они молча протопали, пролетели до своих кают и исчезли в них. Третьим — Майкл, Лапочка Мак, Снежана, Сагара и Шидори. Снежана направилась в каюту Гоемона и прямо спросила его:

— Что случилось с Миком?

— Ничего особенного…

— Не ври. Лапочка Мак жаловался на головную боль. Что случилось?

— Он головой ударился, когда купался, об край корабля, — как бы неохотно признался Гоемон, — но я оказал ему первую помощь, — спешно добавил он.

— Сильно ударился? — озабоченно нахмурилась Снежана.

— Нет-нет, — успокоил её Гоемон, — небольшая ссадина.

— Я к нему пойду, — заявила Снежана, разворачиваясь в коридор.

— Конечно, — Гоемон сделал не менее озабоченное лицо. Когда дверь его каюты закрылась за Снежаной, он облегченно вздохнул. Его невинная ложь успокоила Снежану, по крайней мере, ему так подумалось. Успокоившись, Гоемон вновь ушел в нирвану. И, пребывая в нирване, он благополучно пропустил взлет корабля.

Снежана прибежала в каюту и бросилась к лежащему Мику. Очень быстро осмотрела его. Не нашла ничего страшного. Мик спал. Но спал очень крепко, на прикосновения и поцелуи не реагировал. Странный сон у него был.

Снежана сходила поесть, искупалась, а потом вернулась в каюту. Раздевать Мика Снежана не решилась и юркнула под одеяло. Мик — поверх одеяла, она — под одеялом.

Где-то посередине ночи Мик открыл глаза. Над ним был потолок. Только это был не потолок ЕГО каюты, а потолок каюты, в которой он теперь жил. Правильно, это был другой корабль. Корабль, на который его забросила судьба. И тут были его друзья и… Мик скосил глаза. На другой стороне кровати спала милая красивая девушка. Она трогательно прижала сжатые кулачки к груди. Мик посмотрел на неё и улыбнулся. Все верно. Это его супруга, жена. И, наверное, она очень беспокоится за него. Мик встал с кровати, сходил умылся, поел, вернулся, разделся и нырнул под одеяло. Прижал Снежану к себе и прошептал ей в ушко:

— Я тут, я вернулся, я теперь всегда с тобой!

Она разжала кулачки, сонно улыбнулась, уткнулась Мику в грудь и счастливо засопела.

«Немезида» пронзила звездные россыпи и очутилась на оживленной трассе. Туда-сюда проплывали космические грузовики, юрко проскакивали прогулочные катера, медленно пролетали частные яхты. Из-за этого движения можно было предположить, что где-то рядом находиться центр. Либо это была космическая станция, либо планетарный или орбитальный город. «Немезида» вырулила на трассу, пристроилась за большим грузовиком и полетела вперед.

До центра оказалось пять дней. В конце пятого дня над трассой выросла неоновая вывеска — «Добро Пожаловать в Севен Ту!». Логан внимательно изучил вывеску и направил корабль под неё. В шести километрах от вывески начал проявляться орбитальный город, сияющий огнями жилых модулей, посадочных платформ и многоуровневыми трассами.

Севен Ту опутал монорельсами и пневмотрубами всю маленькую планетку, вернее планетоид, у орбиты которого он собственно и находился. Планетоид служил местом разработки цезия и рубидия. Внизу добывали, вверху жили. Центр города был укрыт силовым полем пятидесятого уровня, а рабочие окраины — сороковым уровнем. «Немезида» вошла в воздушный ангар и пришвартовалась.

— Что теперь? — спросил капитан на следующее утро, — Есть ли в этом городе что-нибудь, что заслуживает нашего внимания?

— Передвижная выставка Леонардо да Винчи, — откликнулся Люпен.

— Выставка оружия — Орбита XII, — отозвался Дайсуке.

— А как насчет того, что мы ищем?

— Ключа тут нет, — улыбнулся Мик, — но, возможно, какие-нибудь артефакты…

— Огласи список, — попросил капитан, — теперь ты у нас человек семейный, и тебе негоже рисковать. А так, может быть, нам повезет больше.

— Нет проблем, — Мик ухмыльнулся, — «Тысяча звезд», «Тысяча теней», «Слеза Земли», «Королевская кровь», «Лик Смерти», «Секрет Мастера» и «Дважды рожденное дитя».

— «Тысяча звезд» найден, — принялся подсчитывать Дайсуке, — «Слеза Земли» тоже, а «Королевская кровь», что это такое?

— Святой Грааль, — объяснил Мик, — французское название «Sangreal», где «Sang» — кровь, а «real» — королевская. Понятно?

— То есть, это тоже найдено.

— Итого, у нас три предмета на руках, — подытожил капитан, — и четыре в поиске. Прекрасно. Только теперь потрудись объяснить, Мик, что обозначают последние три названия?

— Сенсей сказал, что лик смерти, это не череп, как обычно думают, а что-то, что эту смерть вызывает. Я предложил ему одну кандидатуру, но сказал, что, скорее всего, этой вещи не существует в природе. Но сенсей очень строго отнесся к этому и сказал, что эта вещь есть.

— И по твоей версии что это?

— Голова Медузы Горгоны, — уверенно сказал Мик и поднял руку, заметив ухмылки на лицах друзей, — погодите смеяться, есть ли она или нет, нам и предстоит выяснить. Но, по словам, сенсея, эта вещь дает такие же показатели, что и мифическая медуза. По — крайней мере, мы будем готовы. «Секрет Мастера» — смысл этого названия мне до сих пор неясен. Сенсей сказал, что в творчестве величайшего мастера Земли скрыто нечто, что даст ключ к пониманию

— Ну-ну, это случайно не романы Дэна Брауна? — вмешалась Снежана, — я ничего такого не хочу сказать, но не в них ли какие-то тайны были?

— Точно, — это уже Майкл вмешался, — ну, это все пустой треп был.

— Я не знаю, сходим на выставку, присмотримся, а «дважды рожденное дитя»… Сенсей мне не объяснил, сказал, что я сам всё пойму, когда найду.

— Ясно, — капитан оглядел свою команду, — руки в ноги и на поиски.

Мик и Снежана отправились на выставку Леонардо да Винчи. Люпен, Дайсуке и Гоемон ушли бродить по злачным местам. Логан, Шидори и Сагара — в ближайший парк. Капитан, Майкл и Лапочка Мак остались на корабле.

Выставка была просто великолепна. Супруги потратили шесть часов, чтобы вдоволь насладиться творчеством Мастера.

— Думаешь, «Секрет Мастера» относиться к Леонардо да Винчи? — спросила Снежана, сидя за столиком кафе и облизывая ложку.

— Полагаю, что так оно и есть, — Мик надкусил круассан с клубничной начинкой, — только, где этот секрет искать?

— Надо по компу посмотреть.

— Вернемся, посмотрим.

Но тут к ним за столик подсели Люпен, Гоемон и Дайсуке.

— Ну как дела?

— Дела нормально, только ничего из списка мы не нашли.

— Нашли, но только слухи, — встрял Дайсуке и замахал рукой робо-официанту.

— А что за слухи? — поинтересовался Мик.

— Да, говорят, что на окраине Севен Ту есть дом, а в доме том собирается общество любителей Леонардо да Винчи.

— И что?

— И, якобы, они нашли что-то такое, что может изменить ход истории…

— Надо бы наведываться в этот дом, — задумчиво сказал Мик.

— Это может быть опасно? — встревожилась Снежана.

— Да нет, вряд ли, — Мик махнул рукой, — просто придем да поговорим. Не беспокойся, вернемся невредимыми.

— Обещаешь? — Снежана нахмурила свои прелестные бровки.

— Обещаю, дорогая, — Мик встал и поцеловал её в кончик носа, — Дайсуке проводит тебя до корабля, а мы с ребятами еще поговорим.

— Сейчас, доем, — ответил Дайсуке, лихо расправляясь с ризотто, — и провожу.

Через полчаса Дайсуке и Снежана ушли по направлению воздушных шлюзов.

— Так, а теперь договаривайте, что там еще не сказали.

— Это будет опасная вылазка, — Люпен пригубил красного вина и поморщился.

— Что мне еще надо знать? — Мик взял еще один круассан и надкусил его.

— Общество не столь мирное, сведения таковы, что они там черной магией балуются, младенцев дьяволу приносят…

— Хорошо, тогда на месте разберемся.

Еще через час парни в полном составе стояли и смотрели на большой уродливый дом, торчащий посередине грязного пустыря, на окраине Севен Ту.

— Это тот дом? — спросил Мик

— Он самый, — подтвердил Дайсуке.

— Заходим?

— Угу.

Дайсуке шел впереди, держа магнум наизготовку. За ним — Мик, с одним из кольтов. На выставку Мик ходил без оружия, но Джиген, проводив Снежану, принес Мику кобуру. За Миком продвигался Люпен со своим вальтером, а замыкал цепочку — Гоемон. Внутри дома оказалось мрачно и душно. Заплеванная лестница вела наверх. Рядом была шахта лифта, правда, лифта там уже не было. Парни двинулись по лестнице…

Мик сморгнул. Израненный Гоемон лежал около него. Рядом — бледный Дайсуке, зажимающий правый бок. Из-под пальцев сочилась кровь, пачкающая синюю рубашку. С левой стороны стоял Люпен. Он тоже был ранен. Ему прострелили правое плечо. А дом, из которого они выбежали — полыхал. Огонь рвался из окон и дверей.

— Гоемон плох? — тихо спросил Дайсуке.

Мик не услышал вопроса, он понял, что Дайсуке что-то спросил, потому что его губы шевелились. Дайсуке понял, что Мик не слышит. Он наклонился к Мику поближе и повторил:

— Гоемон плох?

— Очень, — Мик опустил глаза на Гоемона, — я… — запнулся, ибо услышал плач, поднял голову. Посмотрел на дом. Где-то в глубине полыхающего ада плакали дети. Детей следовало спасти, но и забывать про друзей было нельзя. Мик закрыл глаза.

Дайсуке увидел, что Мик закрыл глаза, и испугался. То, что Мик не ранен, он знал, но, возможно, он был ранен мысленно. Ведь первый удар чудо-оружия Мик принял на себя. Дайсуке подвинулся ближе к другу. Сквозь черную майку продирались крылья. Прорвались, встряхнулись и раскрылись, обнимая ребят. Мик открыл глаза. Светло-золотистая энергия отделилась от него и образовала круг в метров пять диаметром, вторая энергия — светло-светло золотистая — появилась рядом с первым кругом, еще одна линия. От Мика в метрах десяти, третья — розовато-красная — тридцать метров. Четвертая, розовая, — пятьдесят метров, пятая красновато-коричневая, но её уже не было видно. Огонь не потух, но застыл. А потом — хлопок и во все стороны стали бить струи энергий. Дайсуке почувствовал, что бок больше не болит, отнял руку — на рубашке не было крови. Люпен тоже почувствовал заметное облегчение. А Гоемон, омываемый всплесками разноцветной энергетики, благополучно излечился от всех ран. И дом рухнул, огонь погас, а на обугленных развалинах сидело пять чумазых детишек, таращившихся во все стороны. И весь энергетический фейерверк мгновенно прекратился. Мик потянулся, крылья у него исчезли и, повернувшись к ребятам, он сказал:

— Теперь можно возвращаться…

— Но как же Секрет Мастера? — воскликнул Люпен.

— Это был не он, можешь мне поверить.

На корабль вернулись хмурые, но зато живые.

— Ну, как поиски? — спросил капитан.

— Пока результата не дали, — жизнерадостно отозвался Мик, — но нам надо задержаться…

— Почему?

— А, тут кое-что вылезло на свет божий, некая сущность. Опасная. А мы немного причастны к этому, значит, нам её и ловить.

— Ты хоть представляешь, как она выглядит? — мрачно спросил Дайсуке.

— Понятия не имею, — Мик пожал плечами, — будем уповать на интуицию.

— Ладно, — скомандовал капитан, — всем — спать. Завтра посмотрим.

На следующее утро капитан вновь собрал всю команду.

— Я вечерние новости просматривал, — начал он, — и вот что обнаружил. После пожара в заброшенном здании, произошли четыре особо жестоких убийства. Тела двух женщин и двух мужчин были обнаружены в квартале от сгоревшего дома.

— Это наша сущность, — сказал Мик, — оно не может приспособиться и пытается понять/поесть.

— Ты будешь ЭТО ловить? — Логан повернулся к Мику.

— Сперва нам надо узнать, что это такое, — ответил Мик, — а потом изобрести способ ловли. Потому что я, лично, даже не представляю, ЧТО ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ?!

— Может, мне пойти с тобой? — нерешительно предложил Логан, — если ты не против…

— Я иду с Миком! — заявил Дайсуке.

— И я! — Сагара вскочил с места.

— Я под надежной защитой, — улыбнулся Мик.

В городе было прохладно, но не холодно. На Мике были черные джинсы, берцы, светло-голубая рубашка в крупную клетку и кожаная куртка, тоже черная. На Сагаре — темно-зеленые джинсы, камуфляжная майка и такая же куртка, берцы. Дайсуке выглядел более аккуратно и интеллигентней в черном костюме-двойке, черных ботинках и белой рубашке. Вся троица была вооружена. И в таком виде они двинулись на поиски зловредной сущности.

— Мик!!! Не вздумай умереть!!! — Дайсуке орал, пытаясь остановить кровь. Кровь была везде — на рубашке, на руках, на асфальте. Алые разводы крови все ширились и ширились.

— Только не сейчас!!! — хрипло умолял Дайсуке, — пожалуйста!!! Открой глаза!!!

Мик не отвечал. Он лежал под руками своего друга, пытающегося остановить льющуюся из раны кровь. Сагара сидел рядом и остановившимся взглядом смотрел на Мика. Дайсуке это надоело, и он залепил Сагаре смачную пощёчину. Сагара пришел в себя, потер щеку и осмысленно уставился на Дайсуке.

— Чего смотришь? — злобно сказал Дайсуке, — зажимай рану, а я буду приводить Мика в чувство…

Сагара скомкал, насквозь пропитанные кровью, бывшие рукава рубашки Джигена и прижал их к ране на груди Мика, пытаясь остановить кровь. Дайсуке, тем временем, взял лицо Мика в ладони:

— Мик!!! Очнись! НЕ УХОДИ!!!

— Что это было? — внезапно спросил Сагара. У него было мучительное чувство, что он что-то пропустил.

— Ты шел позади Мика, — отозвался Дайсуке, не отрывая взгляда от заострившегося лица приятеля, — Мик шел впереди на полшага, я — сзади. В тридцати метрах от нас, от моей спины, шли две девчонки. На нас впереди выскочило что-то. Я не видел и не понял. Я видел, что Мик тебя просто отшвырнул и упал…

— Верно, — как будто что-то вспоминая, сказал Сагара, — это была девушка. Красивая. Она шла навстречу. Мик остановился, увидев её. Я наткнулся на него. И я увидел, что она бьет, а вот чем? И куда она потом делась?

— Мне плевать, куда? — Дайсуке пытался нащупать пульс, — мне больше беспокоит, почему Мик не приходит в себя? Почему он не может вылечить свою рану?

— Потому что без сознания, — Сагара отнял руки и окровавленный ком ткани от Мика и тупо сообщил:

— А кровь больше не идет…

Дайсуке затряс Мика с новой силой. Ничего не происходило. Мик висел в руках Дайсуке сломанным безжизненным манекеном и в сознание не приходил.

— Что будем делать? — спросил Сагара, — что мы еще сможем сделать?

— Я не знаю, — Дайсуке все еще держал Мика в руках, — я возьму всю вину на себя, — сглотнул, положил Мика на асфальт подворотни, где они, собственно, и околачивались последние полчаса, — Снежана меня убьет. Ну и пусть! Мик… Мик умер, и я должен последовать за ним…

— Ты не можешь! — принялся доказывать Сагара, — кому-то надо завершить это дело. И это должен быть ты, ибо ты знал Мика луч…

Но тут Дайсуке увидел, что Сагара медленно опустился на асфальт.

— Сагара!! — Дайсуке рванулся к нему, но был остановлен. На его пути выткался серебряный силуэт. Это был Феникс.

— Ты опоздал, — глухо сказал Дайсуке, — Мик умер.

— Помниться, ты мне говорил тоже самое и в ту ночь, — ответствовал Феникс, — и ошибся. Я всегда прихожу вовремя.

— Да, — Дайсуке глянул в сапфировые глаза птицы, вздохнул и попросил, — возьми мою жизнь, но спаси Мика.

— Ты хорошо подумал? — насмешливо произнес Феникс, — ведь Мик не любит терять друзей.

— Я прекрасно понимаю, — Дайсуке поднялся, расстегнул на груди рубашку, — если это хоть чуточку может помочь Мику, убей меня.

Феникс подошел к Дайсуке, опустил голову и ткнулся клювом в грудь. Поводил тыльной стороной клюва по груди и горлу Дайсуке. Потом отошел.

— Ловлю на слове. Третий раз будет, и я заберу твою жизнь. А сегодня я и так Мика верну, из-за уважения к твоему самопожертвованию.

Дайсуке свалился как подкошенный и уснул.

Мик открыл глаза и уставился в черное небо, расцвеченное миллиардами звезд. Он все помнил — как он оттолкнул Сагару, как его ударило в грудь, адскую боль. А потом стало жарко и, теряя сознание, слышал голос Дайсуке. Затем наступила темнота. Но из темноты его выдернул свет, а свет несла большая серебряная птица. Феникс. Серебряный Феникс.

Мик приподнялся на локтях и осмотрелся. Нигде крови не было. Чуть поодаль, в позе зародыша, скорчился Сагара. В паре метров от него лежал на спине Дайсуке. Мик поднялся на ноги и чуть не упал обратно. Голова кружилась. «Похоже, ранение было крайне тяжелым», — подумал Мик, — «голова кружиться от большой потери крови, тогда, какого черта, я еще шевелюсь?» На ватных ногах добрел до Сагары и плюхнулся рядом. Перевернул Сагару на спину, взял за запястье. Пульс был, хороший, ровный. Дополз до Дайсуке. Положил руку ему на грудь. Сердце билось. «Ну, слава богу, оба живы!» — Мик укрепился на асфальте рядом с Дайсуке. Основательно сел, ноги вытянул, на руки оперся. Перед глазами все плыло, голова кружилась.

Дайсуке вскочил с асфальта резко и быстро. Завертел головой, увидел Мика. Метнулся к нему, быстро осмотрел, но проделал это молча. Потом, убедившись, что Мик помирать, как бы не собирается, дрожащим голосом осведомился:

— Ты себя как чувствуешь?

— Голова кружится, — пожаловался Мик.

— Немудрено, — Дайсуке поднял Мика на ноги, — ты потерял много крови, СЛИШКОМ много. Обопрись на меня. Сагара, просыпайся! Пора домой!

Сагара резво вскочил на ноги. Убедившись, что Мик производит впечатление живого, подошел и сказал:

— Спасибо, что спас! Но больше такого не делай!

— Это почему же? — улыбнулся Мик.

— Потому, что мы чуть-чуть не потеряли тебя! А это слишком большое испытание…

— Сожалею, — Мик тяжело оперся об Дайсуке.

— Пошли, — Дайсуке приобнял Мика и, они отправились.

На борту их уже ждали. Капитан и Снежана. Мик, не доходя до корабля, освободился от рук Дайсуке и к трапу подошел без посторонней помощи.

— Ужин на столе, — отрывисто сказал капитан и ушел.

— Что случилось с Миком? — спросила Снежана у Дайсуке.

— Ничего, — несколько не удивившись, ответил Дайсуке, — он ударился грудью, пока бежал за сущностью.

— Обо что?

— Об какую-то железяку. Можно я у тебя Мика, на пару часиков после ужина, украду?

— А зачем? — с подозрительностью сощурилась Снежана.

— Я хочу кое-что обсудить с ним. Я понимаю, что ты немного нервничаешь, но мы там много бегали, что и поговорить было некогда.

— Ладно, — Снежана ушла в камбуз. Там она застала Мика. Он ей улыбнулся. Улыбка вышла усталой.

— Дайсуке хочет с тобой поговорить, — Снежана села рядом.

— Понятно.

— А о чем? Ты не догадываешься?

— Я не знаю, — Мик доел пищу и вздохнул.

— Может, не стоит?

— Не беспокойся, это ненадолго…

Мик подошел к каюте Джигена и постучался.

— Заходи!

Мик зашел и посмотрел на хозяина каюты. Тот лежал на кровати, без рубашки, но в брюках, и смотрел в потолок. Сама каюта была стандартная, чистенькая и аккуратная. Только на прикроватной тумбочке лежал разобранный магнум, и стояла коробка с патронами.

— Что хотел? — Мик сел на край кровати.

— Ты что-нибудь помнишь? Из сегодняшнего приключения?

— Да все помню, правда, только до того момента, когда окончательно отрубился.

— Ясно, — Дайсуке скосил глаза на приятеля, — я не знаю. Но мне кажется, что я что-то неправильно сделал.

— Объясни?

— Я вновь видел Феникса и предложил свою жизнь за твою.

— Ты когда видел Феникса? — Мик насторожился.

— Тогда, когда мы с тобой ангелов изображали. Я тоже предложил ему тогда. Но он просто так тебя вернул. И теперь все заново.

— И что ты хочешь услышать от меня? Одобрение или негодование?

— Не знаю.

— Твоя жизнь за мою? Это очень щедрый подарок, Дайсуке, и я не могу принять его.

— Почему?

— Потому, что… ты мой друг, если ты считаешь, что наша с тобой дружба, просто так, для понтов, то да, с такой точки зрения, твой подарок просто царский. Но если ты вкладываешь в дружбу нечто большее — то такой подарок бесценен.

— И ты все равно не хочешь его принять?

— Что Феникс с тобой делал?

— Первый раз вонзил клюв, а почему у меня раны не осталось?

— Потому что Феникс умеет становиться нематериальным…

— А второй раз… сегодня… провел клювом по моей груди и шеи. Честно говоря, — Дайсуке повернулся к Мику, — я думал, что он порвет мне горло или вырвет сердце…

— Феникса не бойся, — Мик пересел поближе, — я с ним поговорю, и он тебя не тронет. Он просто проверял тебя, насколько ты честен.

Мик положил руку на плечо друга и продолжил:

— Я очень ценю твой дар, но принять отказываюсь. Я хочу, чтобы ты забыл эту идею и больше не вспоминал…

— Я… — Дайсуке сел на кровати, — готов на это. Знаешь, я, действительно, не был уверен в том, что поступил правильно. Но поговорил с тобой, и все встало на свои места. Теперь я точно могу сказать, что если еще раз с тобой такое случиться, то я опять это сделаю.

Мик приобнял Дайсуке за плечи и шепнул ему в ухо:

— Спасибо.

— За что? — удивился Дайсуке.

— За то, что пытался меня спасти…

Отпустил Дайсуке и отправился к двери.

Произведя все необходимые гигиенические процедуры, Мик вернулся под одеяльце к Снежане. Она еще не спала. Мик прижал её к себе и тихо прошептал:

— Вот поток огня желанья!

Он вознес в пучины звезд

И низверг меня в сознанье,

Где похоть, вожделенье, алчность,

Варят любви коктейль

И я пью его из чаши,

Чаши губ твоих и чаще

Он меня так разжигает,

Словно я в огне купаюсь.

Вот размят я и уничтожен,

Сломан, размозжён и мертв,

Я, как кукла, неподвижен

И, как кукла, обездвижен…

Собран вновь твоей рукою

И губами… я так счастлив,

Так желанен, что ору

Из подсознанья:

«Я люблю тебя! Люблю!»

— Глупый! — тихо прошептала Снежана. И так и уснули, обнявшись.

Дайсуке тоже спал, и ему снились тревожные сны. Сагару мучали кошмары. А так всем было хорошо. Но только на корабле.

А в городе бесчинствовало нечто, убивая всех и вся. И было жутко. И было страшно. И все ждали избавления, и ждали героя. Но героя не находилось. Пока не находилось.