Полевые цветы (джен)

Ксенофилиус Лавгуд был чудаковатым волшебником, но он это и сам признавал. Ещё с детства родители возили его в разные экспедиции и рассказывали о чудесных мирах, где обитали сказочные невероятные существа. Лесные сиды, змеевидные виверны, живые деревья, мелкие пушистые кизляки и невидимые мозгошмыги. Ксенофилиусу хотелось когда-нибудь встретить одно из этих сказочных существ, и он все время с родителями искал места их обитания. Вот только одна из экспедиций закончилась неудачно и старшие Лавгуды не сумели из неё вернуться. Ксенофилиус в это время учился в Хогвартсе на первом курсе на факультете Равенкло, и о случившемся он узнал лишь из писем.

Приютить его у себя решили дальние родственники — семейство Гампов. С новой родней у Лавгуда не было никакого желания знакомиться. Вот только у него не было иного выхода. Но неожиданно для себя он там встретил прекрасную нимфу, похожую на сказочную фею, по имени Пандора. Даже имя у неё, по его мнению, было чудесное. Ксенофилиус решил, что его жизнь навсегда будет связана с ней, несмотря на то, что ему двенадцать, а той прекрасной фее всего лишь семь.

Ксенофилиус трепетно относился к Пандоре с самой первой встречи и при каждой возможности дарил ей полевые цветы. Когда феечка поступила в школу на первый курс, то Ксенофилиус уже учился на шестом. Он заботился о ней и оберегал, как мог. Родители Пандоры не могли не заметить такое трепетное отношения Лавгуда к их дочери и дали им свое согласие на их помолвку. К тому времени Лавгуд уже заканчивал седьмой курс. Свадьбу детей они планировали провести уже после окончания Пандорой школы. Самого же Ксенофилиуса мистер Гамп отрекомендовал на штатную должность в Отделе Тайн, в котором у него были связи. Лавгуд на своей новой работе, как и в детстве, мог отправляться в экспедиции в поисках сказочных существ, поэтому эта должность подходила ему наилучшим образом.

Из каждой своей экспедиции Ксенофилиус привозил для своей феи полевые цветы из тех мест, где он сумел побывать, обещая в следующий раз туда свозить уже её саму. Он рассказывал своей невесте о тех местах, где бывал, описывая все в красках. Пандора его слушала и звонко смеялась, наполняя округу звоном колокольчиков. В этот момент они были счастливее всех на земле.

День свадьбы для них обоих был прекраснейшим днём на свете. Пандора была в белом свадебном наряде, на котором были еле видимые серебристые узоры, сверкающие на солнце. Волосы же девушки лёгкими волнами спускались по спине до самых бёдер, в них были вплетены синие васильки под цвет глаз самой Пандоры. В этот момент девушка действительно была похожа на лесную нимфу, какой её всегда и представлял Ксенофилиус. Сам он тоже был одет в белую парадную мантию с золотистыми узорами, как и положено будущему главе семьи. В его же платиновые волосы, которые спускались чуть ниже плеч, домовые эльфы по просьбе невесты вплели ромашки. Они невероятно подходили к его серым глазам и наряду. При своей простоте эти цветы сумели окружить жениха сказочным ореолом. Если бы Ксенофилиус начал себя разглядывать в зеркале, то, наверное, тоже смог бы увидеть, что он сам в этот момент был похож на лесного сида. Но в этот день его волновало совсем другое: он наконец-то мог соединиться в одну семью со своей нимфой.

Пандора для Ксенофилиуса стала всем — и небом и солнцем, и воздухом и водой. Когда у них родилась дочь, которую они решили назвать Луной, то она стала для них настоящим сокровищем. Её смех и голос были похожи на звон колокольчиков. Ксенофилиус был рад возиться со своей дочерью, все время читал ей книги со сказочными историями. Когда та подросла, то начал её катать на спине и играть с ней в летающего дракона. После они все втроем начали ходить в экспедиции, как когда-то это делали родители Ксенофилиуса. Казалось, что весь мир просто переполнен счастьем, наполняя все клетки души.

В один день Пандоры не стало, а вместе с ней разрушилось и счастье. Ксенофилиус после этого растерял весь смысл своей жизни. Для него все стало безликим и серым. Он всей своей душой так стремился за своей единственной нимфой, что решился последовать за ней. Но и оставлять их общее сокровище без присмотра он не мог. Долгие и упорные поиски в архиве отдела тайн дали свой результат. Лавгуд нашел идеальный способ для выполнения намеченного замысла. Ритуал, который он обнаружил, после его ухода должен был притянуть в пустующую оболочку подходящую душу.

Магия призыва сработала должным образом и притянула в тело душу, как только Ксенофилиус принял собственноручно подготовленный яд. Пожелание волшебника было исполнено. Его тело заняла та, кто действительно была способна позаботиться о девочке. Да и кто может лучше позаботиться о ней, чем та, кто наделена сильно выраженным материнским инстинктом?

Примечания:

β — Alicia (20.8.21)

Солнечный свет пробивался сквозь ветки и падал на лицо молодого человека с белоснежными волосами, который лежал на холодной земле, раскинув свои конечности в форме звезды. Его кожа была бледной и будто безжизненной. Со стороны тело можно было принять за труп. Лишь приглядевшись, можно было заметить, как еле подрагивают веки и как еле заметно вздымается грудь.

Солнечные лучи уже были готовы коснуться лица молодого человека, но путь им преградила светловолосая девочка, склонившаяся над ним. Она долгое время наблюдала за мирным лицом мужчины и, казалось, была готова смотреть на него сколько угодно долго. Её внимание отвлекла бабочка, которая решила приземлиться на белоснежные волосы лежащего человека. Кажется, это натолкнуло девочку на какую-то мысль, и она тут же побежала в сторону ближайшего ручейка. Оттуда же она вернулась со свернутым листом лопуха, внутри которого была живительная вода, полившаяся прямо на лицо молодого человека. Тот наконец-то подал признаки жизни. Он нахмурился и с большим трудом открыл глаза, пробуждаясь из непробудного сна.

— Арахэ ве гама? — произнес он на певучем языке, но обнаружил лишь детские любопытные глаза.

Стукнув себя по лбу, он коснулся другой рукой головы девочки, начав шептать слова на певучем языке, которые должны были ему открыть неведомые до этого знания. Девочка с легкой улыбкой наблюдала за образующейся между ними голубой нитью и не мешала ему творить свою неведомую магию. После долгой паузы молодой человек вновь повторил свои слова, но на уже понятном для ребенка языке.

— Где я? — внимательно посмотрел он на девочку, ожидая ответа на свой вопрос.

— В лесу, — ответила та, улыбнувшись ему своей детской улыбкой. — Папа, может, мы уже пойдем домой?

— Домой? — слегка нахмурился молодой человек, как-будто стараясь вспомнить, о чем именно говорят ему, и после чуть тише добавил: — Папа?

Новоявленный отец со своей новообретенной дочерью решил не спорить. Он попытался подняться с земли, но тело его плохо слушалось. Ему вновь пришлось начать шептать слова на певучем языке, проводя рукой по своему телу. На этот раз девочка заметила зеленые нити магии и с интересом наблюдала за всем происходящим, отчего молодой человек даже немного смутился, но во второй раз все же сумел встать со своего места.

Передвигаться у него выходило с большим трудом. Каждый шаг требовал неимоверных усилий. Ему приходилось останавливаться возле каждого дерева и просить матушку природу поделиться с ним силой. Девочка его затруднений даже не заметила. Она все время отвлекалась на цветы или ягоды, бегая из стороны в сторону, и собирала их. Вскоре у неё в руке оказался причудливый букет из всего того, что сумела нарвать. Это выглядело необычно, но от этого не менее прекрасно.

До дома они добрались, когда солнце уже было над их головами. Тут живот молодого человека забурчал, требуя еды. На его счастье, готовить ничего не требовалось, стол уже был уставлен разными яствами. К еде мужчина решился приступить с большой настороженностью, пробуя все небольшими кусками. Вкус для него был у всего необычным, но приятным. За едой он решил завести беседу со своей обретенной дочерью.

— Сколько тебе лет? — задал он вопрос, внимательно посмотрев на девочку.

— Девять, — произнес ребенок, показав свои руки с оттопыренными пальцами, один из которых был сложен.

— Хорошо, — покивал молодой человек, но о своем возрасте он все же не решился спросить, вместо этого он продолжил: — а как зовут меня и тебя?

— Я Луна Лавгуд, — спокойно ответила ему девочка, улыбнувшись, восприняв все происходящее за очередную игру своего отца, — а ты мой папа Ксенофлилус Лавгуд. — Девочка с трудом выговорила сложное имя.

— А кто приготовил всю эту еду? — слегка нахмурился он, вспомнив, что они оба только что пришли из леса.

— Это все Тинки, — произнесла девочка, намазывая на тост необычный сироп с желтыми цветочками. — Он для нас всех готовит и убирается в доме.

— А где этот Тинки? — спросил молодой человек, осмотревшись. Тут же возле него с лёгким хлопком появилось лупоглазое существо, похожее на сморщенного старика.

— Хозяин что-то хотел от Тинки, — уставился тот на него преданным взглядом.

— Ну, хоть магию не придётся скрывать, — с облегчением еле слышно пробубнил молодой человек.

Магия ритуала сработала, как и было должно. В тело мистера Лавгуда вселилась чужая душа, но не просто очередного человека, а самой настоящей чистокровной эльфийки. В эльфийском народе считалось, что они живут лишь раз. После смерти их душа попадала в круг забвения, и следующую жизнь они начинали с чистого листа в теле зверя. По этой причине они бережно относились ко всем лесным животным и берегли лес как дом своих предков.

Ксаарэль являлась магом-целителем с опытом двенадцати тысяч лун. Не у каждого в её народе пробуждался дар к магии. На сотню эльфов рождался лишь один с подобными возможностями. Тех же, кто предрасположен к целительству, среди одаренных было ещё меньше. Иные расы считали иначе из-за врожденного умения эльфов договариваться с природой, отчего их лесные тропы, общение со зверями и просто обращение к природе было схоже для них с настоящей магией.

Целительству Ксаарэль начали обучать, как только ей исполнилось триста лун. Этот возраст для эльфиек считался временем первого взросления. Вместе с ней у наставника обучалось ещё три ученика, которые были на десяток лун старше неё. Обучение длилось пять сотен лун. Наставник их учил, как лечить не только эльфов с животными, но и обычных людей с орками, троллями и иными расами.

За свою жизнь какие только раны она не видела, какую только чуму не останавливала, а вот от стрелы, отравленной смертельным ядом, себя уберечь не смогла. Яд действовал настолько быстро, что эльфийка совершенно ничего не успела сделать. Казалось, её магию в этот момент кто-то отрезал напрочь, применив блокирующий артефакт. Перед смертью она жалела лишь о том, что так и не оставила потомка, в котором бы продолжила течь её кровь. Похоже, боги услышали её молитвы. Она умерла, но тут же оказалась в теле молодого человека в чуждом ей мире.

Разбираться со своим новым телом эльфийка решила начать с его лечения. Чувствовалось, что оно было чем-то отравлено, и нужно было вывести этот яд из крови. Привести поток крови в порядок, подлечить пораженные отравой органы и убрать застоявшиеся проклятья. Все это заняло не больше часа, во время которого эльфийка лежала в ванной, подготовленной тем странным существом по имени Тинки. После этого Ксаарэль наконец-то почувствовала себя по-настоящему живой, отчего хотелось петь и танцевать, а также одарить своей заботой ту странную девочку, которая назвала его «папой». Теперь они с ней были одной крови.

Свою новую жизнь Ксаарэль решила начать с заботы о домочадцах. Ещё на лесной поляне она заметила, что разум девочки был ослаблен из-за недавно пережитого горя. Её мать погибла прямо у ребенка на глазах, отчего у девочки были различные видения, не связанные с этим миром. Такое происшествие не могло не оставить последствий. Если вовремя не обратить внимание на такие проблемы, то могут возникнуть ещё большие душевные травмы. Ксаарэль за время своего опыта научилась исцелять и подобное.

Эльфийская магия помогла затуманить воспоминания о трагедии. Она ничего не забыла, но произошедшее больше не будет терзать девочку в кошмарах. В ауре девочки помимо этого оказались загрязнения, которые, похоже, были родовыми проклятиями. Такие же следы Ксаарэль ранее заметила и у себя. Ей не составило труда поправить ауру Луны, чтобы она развивалась должным образом.

Следующим внимание эльфийка обратила на странное существо Тинки. После диагностики стало понятно, что перед ней искусственно выведенная химера, которая должна подчиняться своему хозяину. Ксаарэль решила слегка облагородить его внешний вид. Эльфийка решила применить на нем ритуал хранителя места. Тогда Тинки будет оберегать всех потомков, в которых будет течь кровь Лавгудов. Домовик даже не заметил, как вокруг него образовался ритуальный круг и его выгнуло дугой. После этого возле него появился кокон из огромных листьев дуба, которые выросли прямо из деревянного пола в гостиной. Внутри этого кокона должен был созреть хранитель, в течении десяти лун. Вот только Ксаарэль пока совершенно не разбиралась в реалиях местного населения, поэтому ей пришлось создать ещё один рунный круг с временными потоками. Дом стоял на источнике магии, и эльфийке не пришлось излишне тратить свои резервы, что не могло не радовать. По истечении часа кокон стал раскрываться. Перед Ксаарэль оказался парнишка с зелеными волосами и бледной зеленоватой кожей. Он раскрыл бирюзовые глаза с длинными ресницами и с интересом стал осматривать свои руки. Заметив же свою наготу, Тинки призвал дубовые листья, в которые он завернулся, как в тогу.

— Тинариэль, отныне ты хранитель рода Лавгудов и всех их потомков! — Ксаарэль решила хоть как-то прояснить случившиеся с существом изменения.

— Господин великий волшебник! — на глазах Тинки образовались слезы, и он тут же рухнул на колени перед своим хозяином. — Я рад служить роду Лавгуд.

Кажется, Ксаарэль смогла произвести нужное впечатление. После чего, оставив хранителя привыкать к новому телу, она отправилась осматривать дом. Нужно было ещё обустроить для хранителя приемлемые условия для жизни. Об укреплении собственного здоровья и возможном бессмертии можно было подумать чуть позже. Сейчас важнее была безопасность.

По мнению эльфийки, дом Лавгудов был похож на круглую башню магов. На самом же деле он всем напоминал шахматную ладью, но о такой игре Ксаарэль просто не знала. На стенах были красочные рисунки, которые создавали светлую атмосферу в доме. Вся мебель повторяла округлую форму дома, отчего все, казалось, стояло на своем месте. Во всем этом чувствовалась светлая энергия. Ксаарэль ничего не хотелось менять, но хранителю, пока тот не окрепнет, в ближайшее время были нужны особые условия для проживания. Он был частью дома, которую нужно было немного оживить, а для этого стоит лишь добавить немного эльфийской магии.

Ночью, пока все отдыхали, дом, когда-то похожий на ладью, оказался внутри огромного дуба, который буквально поглотил его внутрь себя. О том, что здесь кто-то обитает, можно было узнать лишь по небольшой грядке, на которой Тинки посадил немного петрушки с базиликом. Помимо этого, над дубом висела вторая луна и освещала участок перед домом серебристым цветом. Для его обитателей он являлся маяком, который указывал, где именно находится их дом.

Парнишка с бледно-зеленой кожей. Дом внутри дуба. Фрукты и овощи, растущие на карликовых деревьях по всему участку. Странный певучий язык, на котором говорили все обитатели дома. Придерживание вегетарианства. Все эти странности за прошедший месяц коснулись не только дома Лавгудов, но и лесной посадки рядом с их домом. Она постепенно оживала: животные тянулись к этому месту, трава в нем стала зеленее. Да и ягод с грибами стало побольше.

О своей работе Лавгуд бы вовсе не вспоминал, если бы к нему не прислали почтовую сову. Птица неожиданно нашла для себя слушателя и целый час проухала о своей тяжелой жизни. Помимо этого выложила все о своем неблагодарном хозяине. Мистер Лавгуд, с интересом обо всем этом выслушав, поделился с совой рыбкой. Это было единственное, что допускалось в нынешний рацион обитателей дома в качестве белка вместе с яйцами.

Уже в кабинете нынешнему мистеру Лавгуду удалось узнать, чем именно занимался при жизни его предшественник. В бумагах были описания множества стран. Все было так красочно описано, что самому хотелось там побывать. Погружаясь в строки бумаг, Ксаарэль решила, что непременно побывает в этих странах. Нужно лишь устроить, чтобы на работе ему выписали на это разрешение с порталом, тогда и о тратах можно было не думать.

Внимательно изучив бумаги, мистер Лавгуд стал собираться на работу после бессонной ночи. На его счастье, хранитель во всем, что касалось распорядка своего хозяина, разбирался лучше, чем он сам. Поэтому привычный наряд мистера Лавгуда для работы уже был подготовлен. Светлая мантия с вышитым зеленой нитью узором из зверей смотрелась весьма забавно, но эльфийская величественность придавала ему статности. Волосы мистера Лавгуда за те дни, что его не беспокоили с работы, успели отрасти практически до пола. Но мужчине не составило труда заплести их в сложную косу, которая была способна защитить от удара в спину.

Пока мистер Лавгуд плел косу, Луна успела прогуляться до ближайшего луга и насобирать ромашек. Уже прибежав домой, она застала отца за завтраком. Пока мужчина был занят салатом, девочка стала вплетать в его волосы цветочки. Одергивать свою дочь мистер Лавгуд не стал, лишь добавил немного магии, чтобы ромашки продержались свежими весь день.

— Я на работу, — произнес он, подсадив девочку на свободный стул. — Пока не съешь завтрак, никуда не убегай, зайка.

— Хорошо, пап, — не стала капризничать Луна, принявшись за свой завтрак. — Можно мы с Тинки сегодня погуляем?

— Из защитного круга не выходите, — серьезно посмотрел мистер Лавгуд, прежде всего на хранителя.

Уже после этого он направился к камину и переместился к себе на работу.

В первый же свой рабочий день после продолжительного отпуска мистер Лавгуд сумел поставить все министерство на уши. Все дело в том, что он решил спросить, где находится его рабочее место, у человека, стоящего возле фонтана. То, что все работники отдела Тайн скрывают свою личность, обновленный Ксенофилиус просто не знал. Зато его разговором со светловолосым волшебником заинтересовались все окружающие. Ради любопытства его собеседник даже согласился проводить его до отдела Тайн, но явно не ожидал, что мистера Лавгуда действительно там ждут.

— Ксено, зачем ты привел лорда Малфоя за собой? — спросил встретивший их невзрачный волшебник, которого все просто звали мистер Грей.

— Я заметил, как из этого человека тянется черная нить магии из рабской метки, — выкрутился Ксенофилиус, решив, что признаваться в том, что он просто понятия не имел, куда именно идти, будет полной глупостью. — Мне показалось это весьма любопытным.

— Ты видишь, куда именно тянется магия? — хмуро спросил мистер Грей.

— Она разделяется на семь частей, что меня и заинтересовало, — потусторонним голосом произнес мистер Лавгуд, который в это время был сосредоточен на нитях. Окружающим же казалось, что он выпал из реальности.

— Вы можете с этим помочь? — решил вмешаться в этот разговор уже сам лорд Малфой.

— Это не составит большого труда, — убежденно произнес Ксенофилиус, — но для начала вы должны помочь найти то, что находится на том конце. Если у нас будет хотя бы один, то отыщутся и остальные. Вы же нам после этого просто не понадобитесь.

— Ксено, ты возьмешься за это дело? — подал голос мистер Грей. — Остальные специалисты сейчас заняты. В экспедицию съездишь, как только закончишь с этим. Не забудь написать детальный отчет.

— Где вам будет удобнее обсудить все детали предстоящего плана, лорд Малфой? — произнес мистер Лавгуд, внимательно осмотрев светловолосого волшебника.

— Пожалуй, вы можете посетить мой менор, мистер Лавгуд, — слегка задумавшись, предложил Малфой.

Малфой-мэнор мог бы поразить любого волшебника, но не эльфа, который прожил больше двенадцати тысяч лун. Ксаарэль по долгу службы приходилось видеть такие дворцы, что по сравнению с ними это место можно было просто назвать «домиком». Даже дом Лавгудов по сравнению со всем этим удостоился звания «башни магов», а это о чем-то говорит.

Люциус Малфой явно тянул время или же решил покрасоваться садом, но он гостя перенес к самим воротом. До самого здания они шли неспешным шагом добрых полчаса. Хотя мистер Лавгуд по понятным причинам не высказывал особого интереса к окружающему. Будь на месте эльфа сам Ксено, то его тоже вряд ли бы заинтересовали дорогие сорта роз, белые павлины и чайная беседка с непонятными статуями.

Хозяина мэнора на пороге дома встречал его сын десяти лет. Мальчишка, как только заметил отца, тут же кинулся его обнимать. Малфой же похлопал его по спине, после чего отстранил.

— Драко, у нас гости, — сообщил он ему, подтолкнув вглубь дома. — Позови своего крестного и сообщи матери, что обед нужно накрыть ещё на одного человека.

— Хорошо, рара, — радостно улыбнулся мальчишка и побежал в сторону гостиной.

— Мистер Лавгуд, вы не против, если к нашей беседе присоединится мой приятель? — спросил Малфой, направившись за своим сыном.

— Если вы сами того желаете, — спокойно ответил Ксено, рассматривая темные нити, которые стали выглядеть немного иначе.

— Северус, ты, полагаю, знаком с Ксенофилиусом Лавгудом, — утвердительно протянул хозяин мэнора, когда наконец-то привел своего гостя в зеленую гостиную. Судя по обстановке дома, их было несколько, и между собой они явно отличались не только цветом.

— Кажется, вы учились практически в одно время, — произнес темноволосый мрачный волшебник во всем черном. Он сидел на диване с книгой в руках, которая, похоже, была с детскими сказками.

— Интересные проклятия у вас тут, — прервал Лавгуд переглядывание двух старых приятелей между собой. — Вы их коллекционируете?

— Я же говорил, — усмехнулся Снейп, скрестив перед собой руки и явно готовясь к какому-то представлению.

— Никто в здравом уме не стал бы их коллекционировать, — нахмурился Малфой и тут же закинул в себя коньяк, который ему успел подать домовик.

— Хорошо, что здравый ум вас ещё не покинул, — покивал головой Лавгуд, задержав взгляд на леди Малфой, которая решила присоединиться к их беседе. — Поздравляю вас с будущим пополнением.

— Кха-кха, — закашлялся Люциус, подавившись вторым стаканом алкоголя.

Новость о беременности леди Малфой поставила весь мэнор на уши. Было непонятно, его обитатели радуются этому, или же эта новость вовсе огорчила их. Первым пришел в себя Снейп, который диагностировал леди Малфой. Чары подтвердили слова мистера Лавгуда, отчего Люциус проглотил ещё один стакан коньяка. Искренне происходящему радовался лишь Малфой-младший, который давно ожидал младшего брата с сестренкой от своих родителей.

— Что, если вновь случится выкидыш? — практически прошептала леди Нарцисса, обратившись к Снейпу, вцепившись в его руку.

— Я подготовлю все необходимые зелья, — убедительным голосом произнес он.

— Метка тянет магию раба, — произнес мистер Лавгуд, пытаясь определить ближайшую часть из семи, — но то, что у вас находится дома, тянет магию у окружающих.

— Можете забрать его, — махнул рукой Малфой старший домовику, который, ненадолго скрывшись, появился с черной тетрадкой и протянул ее гостю.

— Служи своим хозяевам, — слегка улыбнулся Лавгуд, положив руку на голову домовика, под которым ненадолго появился зеленый цвет магии. После чего возле тетради появился барьер в виде десятка пентаграмм, образующих круг.

— Вы говорили, что можете избавить меня от метки, — немного пьяно икнул Малфой, продемонстрировав свое запястье с черепом и выползающей из него змеёй.

— Похоже, хозяин вас не баловал, — произнес Ксено, слегка наклонив голову вбок, и приложил руку к рисунку. Когда он ее убрал, то кожа была абсолютно чистой.

— Такое чувство, что вы никогда не слышали о Темном Лорде, — произнёс Снейп, хмуро посмотрев на Лавгуда.

— Владыки Тьмы приходят и уходят, — развел руками волшебник, — а магия едина.

Ксенофилиус Лавгуд, был настолько необычным человеком, что произошедших с ним перемен так никто и не заметил. Все уже знали о случившейся с его женой трагедии. Если даже что-то выбивалось из его привычного поведения, то списывали на горе и просто смотрели на него сочувствующим взглядом. Прощали ему и его забывчивость, и эксцентричное поведение. На то, что он устроил переполох в министерстве и в Малфой мэноре, все просто закрыли глаза.

Хотя ручеек желающихся избавиться от черной метки на руке все же потянулся в сторону отдела Тайн. Правда, этим уже занимался не сам мистер Лавгуд, а обученный им человек. Сам же он был занят объединением осколков Темного Лорда в гримуар, в который вскоре превратится та самая черная тетрадка. Это, конечно, считается не самой светлой магией, но учитывая, что чужую душу не нужно было добывать, а её практически подали на блюдечке, то на это руководство решило дать свое разрешение.

Со всем этим мистер Лавгуд решил разобраться как можно скорее. Его ожидала экспедиция в загадочную для него страну под названием Тибет. Он уже предвкушал это путешествие со своей дочерью. Какой-то Темный Лорд ему мешал добиться желаемого. Поэтому, как только волшебник покинул Малфой-мэнор, он направился эльфийской тропой вдоль по темной нити к ближайшему осколку. Собрать все части Лавгуду удалось за неделю. Многие предметы оказались под магической защитой, отчего пришлось ставить в известность руководство и уже с его помощью добыть нужные предметы со всеми актами изъятия.

После создания гримуара и объединения осколков в одном предмете все эти вещи должны были вернуться на свои места. Вот только отдел Тайн решил все предметы придержать у себя. Когда-то считавшиеся утерянными реликвии основателей Хогвартса были у них в руках. Они просто не собирались с ними расставаться, пока досконально их не изучат. Кроме реликвий, изучения требовало и кольцо, которое очень было похоже на один из Даров Смерти из старой сказки. Разве что ненадолго им пришлось расстаться с мальчишкой, в котором признали знаменитого Гарри Поттера. В министерстве на самом секретном уровне решалась его судьба. Целитель Сметвик, присутствовавший на изъятии осколка, освидетельствовал состояние ребенка. После операции мальчишку тут же забрали в Мунго для лечения от последствия воздействия чужого осколка души, а также неоднократного недоедания и избиений. Но уже вскоре отдел Тайн надеялся вновь увидеть мальчишку в своих стенах.

Мистер же Лавгуд в это время уже предвкушал своё первое путешествие. То, что происходило в магической Британии, в основном благодаря именно ему, его даже не волновало. Всеми своими мыслями он уже был в Тибете и искал загадочных морщерогих кизляков с мозгошмыгами, как это живо описывал прежний Ксено.

Примечания:

β — Alicia (21.8.21)

Наконец-то мистер Лавгуд со своей семьей смог собраться для путешествия. Тинки насобирал столько всего, что его хозяин предполагал, что не сможет все это просто дотащить до нужного места. К концу сборов в их команду добавился ещё один участник в лице знаменитого мальчика. Отдел Тайн каким-то образом сумел убедить министерство, что ребёнку лучше будет под присмотром одного из их работников. Ну а так как Лавгуд уже засветился, то и мальчишку поручили ему. Хотя для окружающих волшебник просто сотрудничает с отделом Тайн и консультирует их по разным вопросам. По каким именно, не уточнялось ни в газетах, ни в министерстве.

Самого Лавгуда такие мелочи особо не беспокоили. Ещё одному ребёнку в доме он был рад. Хотя тот и был не особо усидчивым, но, по его мнению, такими и должны быть дети его возраста. Да и для Луны нужна была компания ровесников. Конечно, по соседству жила рыжая семья волшебников. Вот только их аура настолько не понравилась мистеру Лавгуду, что он установил преграды возле их участка, чтобы Луна даже близко к ним не подходила. Самой ей он ничего не запрещал, решив не вызывать у неё любопытства. Хотя Ксено был уверен — дочь с ним согласится в любом случае и не будет пререкаться.

Готовясь к экспедиции, пришлось обновить гардероб мальчишки, у которого с собой практически не было никаких вещей. Хотя этим в полной мере занялся Тинки и, кажется, немного перестарался с зелёным цветом. По мнению домовика, он шёл к глазам Гарри, и никакой другой цвет тот выбирать для него не собирался. После мистеру Лавгуду уже самому пришлось устанавливать защиту на дом с участком, так как некоторые рыжие соседи оказались излишне любопытными. В особенности их дети, которые бегали по всей округе. Потом волшебник отправился к себе на работу за последними указаниями. Хотя это было излишним, но на этом настоял мистер Грей. После того как мистер Лавгуд получил портал, его в магической Британии уже ничего не задерживало.

Порталом всю семью Лавгудов выбросило куда-то в горы. Поблизости совершенно не наблюдалась цивилизация. Одна лишь природа и горные просторы. Понаблюдав за округой некоторое время, мистер Лавгуд решил поискать место для палатки. Для этого пришлось подняться чуть вверх на гору, где был виден неплохой уступ. На детей он наложил защитные чары, которые должны были их уберечь от падения. За ними должны были следовать невидимые корни и придерживать их в случае опасности.

Будь с ними Тинки рядом, то ничего придумывать бы не пришлось. Вот только после ритуала прошло не так много времени, и тому лучше было далеко не отходить от дома. Когда они поднялись на уступ, дети стали радоваться тому, что они сами достигли этого места. Так что, возможно, это не так уж плохо, если твой помощник не всегда рядом.

— Папа, смотри, что я нашла! — радостно улыбнулась Луна, показав отцу камушек, после чего тут же убежала, но через некоторое время вновь вернулась с новым сокровищем. — Папа, смотри, какой цветок Гарри сорвал для меня!

— Вот так, — произнес мистер Лавгуд, накладывая на цветок свою магию, отвлекшись от установки палатки. — Теперь он сохранится надолго.

— Мистер Лавгуд, а вы меня научите этим чарам? — спросил мальчишка, который подошел следом за девочкой и внимательно следил за волшебником. — Тогда я мог бы подарить Луне кучу цветов.

— Цветами стоит любоваться, а для этого их лучше вырастить самому, — улыбнулся он легкой улыбкой детям, — но так уж и быть, я научу тебя магии сохранности.

— Мой папа раньше всегда дарил маме цветы, — произнесла неожиданно девочка.

За долгое время Луна впервые начала говорить о матери. Мистер Лавгуд вначале даже удивился, но после решил, что это даже к лучшему. Если девочка разговаривает об этом спокойно, то произошедшее на неё действительно перестало влиять. После экспедиции она, возможно, вовсе отпустит эту ситуацию. Как-то влиять на свою дочь во второй раз Лавгуду не хотелось, поэтому он даже был рад, что им удалось выбраться из дома, хоть и ненадолго. Да и что может быть лучше горных просторов, свежего воздуха с ярким солнцем для хорошего отдыха всей семьёй?

Экспедиция оказалось по-настоящему увлекательной, но по большей части для детей, чем для самого Лавгуда. Дети бегали по округе и все время приносили ему разные камушки, ветки, траву и прочее. Во время сборов домой все это пришлось тщательно упаковать. Гарри с Луной внимательно следили за тем, как мистер Лавгуд собирал вещи, чтобы тот ничего не позабыл.

Из магического и необычного они обнаружили лишь пару цветов и пушистого зверька, который сам выбрался к их палатке. Теперь Луна его не выпускала из рук и была уверена, что это морщерогий кизляк. Видимо, из-за небольшого рога на его лбу. Само животное было похоже на маленького фиолетового лисенка. Мистер Лавгуд хотел поискать его сородичей, но никто на его зов не откликнулся, не считая огромного горного козла. Его размеры настолько поразили детей, что они с открытым ртом смотрели на него долгие пять минут. После того как Лавгуду удалось установить контакт с козлом, они его вовсе облепили со всех сторон.

По размерам горный козел был с крупного мустанга. Поэтому дети были рады на нем покататься и заодно осмотреть окрестности. Правда, к концу их знакомства вся длинная шерсть козла была заплетена в косы, а в них были вплетены цветы с травами. Кто-то, увидев его, решил бы, что это новое чудо света. При этом само животное спокойно относилось ко всем детским выходкам. Лишь иногда меланхолично поглядывало на них. Дети были решительно настроены, собираясь и этого козлика забрать с собой домой. Мистер Лавгуд был даже не против, пока не выяснилось, что к ним на самом деле вышел вожак небольшого стада. К горному козлу в комплекте шли ещё десяток особей, а их уже будет не так просто разместить у них дома.

Дети извернулись и выпросили у вожака маленьких ягнят, которые были с размером жеребенка. В этих переговорах мистер Лавгуд совершенно не участвовал, поэтому даже удивился, когда дети привели в лагерь двух козликов. Он сам в это время был занят поиском сородичей «морщерогого кизляка» и изучением его самого. Выяснилось, что животное было теплолюбивым, своим рогом могло раскрошить любую каменную породу и, помимо этого, было сладкоежкой. Из всего этого мистер Лавгуд сделал вывод, что эти животные обитают внутри горной породы. Ему даже удалось найти сеть туннелей, куда могла пролезть разве что кошка или же небольшой лисенок. Получалось, что кизляк либо сам проложил себе путь, либо это уже взрослая особь.

Больше ничего выяснить мистеру Лавгуду не удалось, но лисенок вместе с двумя козликами отправлялись с ними домой. Найденные ими цветы были не менее причудливыми, а один из них даже хранил в себе что-то живое. Волшебнику с трудом удалось спасти его от загребущих рук Гарри, который, научившись магии сохранности, тащил для Луны все цветы с ближайшей округи. Поэтому тому, что им удалось украсить огромного горного козла, даже не стоило удивляться. С цветами мистер Лавгуд собирался разобраться уже у себя дома и, возможно, даже посадить их в округе. Но он это собирался решить уже у себя дома. Вся семья жалела лишь о том, что эти две недели экспедиции прошли так быстро.

Дом Лавгудов ожидал приятными запахами лесных ягод. Пока хозяев не было, Тинки решил собрать урожай. Вот только, похоже, не знал, куда все деть, отчего ягоды корзинами стояли по дому вместо цветов в вазах. Хотя беспокоиться о том, что урожай пропадет, даже не стоило. Дети тут же утащили одну из корзин во двор, к своим новым питомцам. «Морщерогий кизляк» теперь гордо носил имя Фурш, из-за того, что он все время издавал похожие звуки. Козлят же они назвали Звездочка и Снежный Буран.

Как-то ограждать зверей мистер Лавгуд не собирался. Для него они были очередными детьми, которые требовали внимания и защиты. Поэтому никаких загонов или же сарая для них строить он не собирался. Вместо этого он отправился на свою знакомую поляну, где решил разводить те растения, что они сумели обнаружить на той самой горе. Прежде всего его интересовал тот самый цветок, внутри бутона которого он ощутил жизнь. Именно им он занялся с самого начала. Цветок был похож на водную кувшинку, но при этом он всеми своими корнями оплетал огромный камень и держался за него. Казалось, будто некоторые корни даже проросли внутрь породы, но мистер Лавгуд был уверен, что цветок просто искал более солнечное место. Вот он и выбрался на свет, взобравшись повыше на камень. Волшебника больше интересовало, кто таким оригинальным способом впадал в спячку.

В то, что из цветка само по себе может вылупиться живое существо, мистер Лавгуд просто не верил. Он-то всей своей эльфийской сущностью знал, что такое невозможно. Если только в этот цветок не вселился какой-либо дух, и тот, накопив нужное количество энергии, не решил перевоплотиться. Был ещё один вариант, который произошел с Тинки. Вот только какой-либо связи существа внутри цветка с окружающими мистер Лавгуд не ощущал.

В спячку же обитатель цветка впал из-за недостатка энергии для преобразования, которую он должен был поднакопить со временем от солнца. Выходило, будто внутри цветочного кокона кто-то сформировывался и вот-вот должен был появиться на свет. В таком случае кто-то несведущий действительно мог бы решить, что из цветов способны появляться живые существа.

Мистер Лавгуд решил не торопить события и просто поудобнее устроил камушек с цветком в центре поляны, на наиболее солнечное место. Остальные цветы были похожи на этот. Они тоже оплетали камни со всех сторон и тянулись к свету. Хотя один из экземпляров действительно пустил свои корни в породу. В его магическом происхождении даже сомневаться не приходилось.

Когда мистер Лавгуд, закончил с цветами, он вернулся к дому, где обнаружил перемазанных в ягодном соке детей. Но больше всего пострадали козлята, белоснежная шерсть которых была измазана в ягодах, и на них теперь красовались яркие пятна. Лишь маленький Фуршик остался чистеньким и с наглым видом облизывал свою мордочку языком.

Увидев все это, ругать детей Лавгуд не стал. Вместо этого он очистил их своей магией и выдал им гребешки, чтобы те расчесали шерсть своих питомцев. Сам он до вечера собирался успеть в отдел Тайн, где ожидали его отчет об экспедиции. Возможно, документы можно было бы отправить и почтой. Вот только мистер Лавгуд не хотел тревожить сову, что жила у них над домом среди ветвей дерева, в такое раннее время. Все же эти птицы были ночными жителями, поэтому он собирался со своими рабочими делами разобраться сам.

Оставив детей на Тинки, мистер Лавгуд переместился в министерство. Ему показалось, что на этот раз здесь стало даже оживлённее. Похоже, в летнее время у многих были отпуска, а ближе к осени они уже заканчивались. На этот раз мистер Лавгуд до отдела Тайн добрался без особых приключений и передал свой отчет мистеру Грею. Хотя его записи хотел перехватить другой волшебник, которого было не так просто опознать по внешности, как и всех работников отдела Тайн. Вот только мистер Лавгуд различал волшебников больше по их ауре, чем по лицам, поэтому с ним такие трюки не прошли. Уже на обратном пути он столкнулся со стариком, который его и задержал. У старого волшебника была длинная седая борода и яркая мантия со странными фигурами. За бородой толком разглядеть его лица просто не получалось.

— Ксенофилиус, мальчик мой, — протянул старик, посмотрев на волшебника сквозь свои очки-половинки. — Как ты поживаешь?

— Как солнце на небе, — изобразил легкую улыбку Лавгуд, пытаясь предположить, кем может являться этот старик, отчего его взгляд внешне стал казаться каким-то туманным и мечтательным. — Работаю с утра до ночи без отдыха.

— Ты не мог бы зайти ко мне на днях на чашечку чая? — предложил ему старик с добродушной улыбкой. Если приглядеться, можно было заметить, что его взгляд был не таким радушным. Но на такие мелочи мало кто обращает внимание. К тому же встретиться взглядом с волшебником бывает порой опасно.

— С удовольствием попью с вами чай, — произнёс Лавгуд с той же улыбкой.

Эти слова были сказаны лишь из вежливости. Ксено даже не знал, кто стоит перед ним в этот момент, и даже не собирался выяснять. Мало ли кто был знаком с прежним Лавгудом. Да и старые знакомые не всегда к добру. Так что этот разговор волшебником был забыт в то же мгновение. Вот только старик о своем приглашении забывать не собирался. На второй день после той встречи мистер Лавгуд стал практически ежедневно получать письма с назначенным временем для встречи от некоего Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора. Ксено пытался запоминать магию всех встреченных волшебников, но аура, которая была на письме, не принадлежала ни одному из его знакомых. О странном же старике в яркой мантии из министерства он даже не вспомнил. По его мнению, он был старым настолько, что второй встречи с ним может уже и не случиться. Поэтому все письма от некоего Дамблдора мистер Лавгуд просто закидывал сразу же в камин, после чего выслушивал жалобы присланных к нему сов. Правда, птицы после такого психологического сеанса обратно в школу не возвращались, а заселялись в ближайшем подлеске.

Возможно, мистер Лавгуд и дальше бы не обращал внимания на письма от Дамблдора. Вот только после недельной совиной бомбежки следующим к Лавгудам домой старик послал мрачного зельевара. Ксено с ним уже встречался в Малфой-мэноре, поэтому практически сразу его признал. Хотя без рабской метки на руке аура волшебника выглядела немного иначе. Впрочем, Снейп решил посетить Лавгудов в неподходящее время. Мистер Лавгуд получил очередное предложение для экспедиции, и они всей семьей вновь собирались в очередное путешествие. Все вещи практически были собраны. Нужно было лишь решить, что делать с козлятами, которых дети собирались взять с собой.

— Мистер Лавгуд, я здесь по поручению Альбуса Дамблдора, — произнес Снейп, смирно стоя возле камина, заметив хозяина дома, спускающего по лестнице, пока парнишка во всем зеленом его очищал от сажи. Правда, делал он это не магией, как принято у домовиков, а свежим букетом из полевых цветов, который он использовал вместо веника.

— Вы проходите, — мистер Лавгуд указал ему на диван с креслом, которые были оплетены свежими ветвями дуба. — Тинки, оставь гостя. Подай нам чай и то новое варенье с ромашками.

— Как скажете, старейший, — поклонился хранитель хозяину дома и скрылся в тропах.

— Присаживайтесь, — мистер Лавгуд величественно позволил зельевару присесть на кресло. Сам он уселся на диван рядом с Фуршиком, который решил отдохнуть от своей приятельницы, разлегшись на диване.

— Фурр-р-р, — протянул тем временем лисенок, помахав своим хвостом возле волшебника, требуя, чтобы его погладили. По повадкам питомец Луны больше был похож на кота, чем на лиса.

— Угощайтесь, — произнес Тинки, который уже успел справиться со своей задачей и налил всем присутствующим по кружке чая.

Напиток достался даже Фуршику. Зельевар в это время не мог толком собрать все свои мысли в кучу. Они скакали из стороны в сторону. В основном они касались зеленокожего парнишки, странного питомца и кажущейся живой обстановки дома.

— Кхм, — прокашлялся Снейп, отпив чая. — Директор Дамблдор просил меня убедиться, что вы правильно заботитесь о Гарри Поттере. Кстати, где он сейчас?

— Дети во дворе играют с козлятами, — слегка улыбнулся ему Лавгуд, попробовав варенье, которое оказалось горьким, но волшебник даже не подал вида, — если хотите, Тинки их приведет сюда.

— Кха-ха, — закашлялся зельевар, который тоже решил попробовать варенье. Если даже он хотел ответить отказом, то просто не сумел об этом сказать. Хранителю же много времени не понадобилось, чтобы привести детей вместе с козлятами по тропам.

— Папа, смотри, какая Звездочка красивая! — тут же подскочила к отцу Луна, а за ней последовал её питомец, который был просто обвешан различными цветами. Второй же козленок был в косичках, в которые были вплетены просто разноцветные ленточки.

— Какие же вы молодцы, — похвалил их мистер Лавгуд. — Хотите попробовать новое варенье от нашего Тинки?

— Не думаю, что оно им понравится, — произнес Снейп, наблюдая за тем, как дети зачерпнули по ложечке варенья и отправили себе в рот. Вот только ни Луна, ни Гарри не стали кривиться, а даже потянулись за добавкой.

— Интересный вкус, — заметил мальчишка, при этом улыбаясь во весь рот. — А можно добавки?

— Очень сладкий, — радостно закивала Луна.

— Это было убедительно, — улыбнулся им мистер Лавгуд, взглянув на шокированное лицо зельевара, который даже не пытался скрыть своих эмоций, — но Звездочка с Бураном останутся дома. Они слишком маленькие для таких путешествий. Вам двоим уже по сотне лун, а этим двоим вместе нет и десяти. Тинки за ними присмотрит. Лучше идите знакомиться с нашем гостем.

Зельевар просто не ожидал, что на него дети кинутся со всякими расспросами. Даже его мрачный вид не смог отпугнуть их. Эти двое настолько его заболтали, что Снейп в итоге даже забыл выполнить поручение директора. Он собирался вернуться в этом дом уже на следующий день. Вот только хозяева дома к тому времени уже успели отбыть в экспедицию.

Лавгудов ожидал жаркий Египет. Солнце, море и песок, как-будто лето даже не заканчивалось. В такую жару было легко обгореть. К счастью, Лавгудов на этот раз портал вывел совсем рядом с цивилизацией. Кроме того им полагался сопровождающий с верблюдами, который должен был их отвести в Забытый Город, где сейчас и велись раскопки. В основном там трудились взломщики проклятий под руководством гоблинов. Отдел же Тайн должен был их проконтролировать, чтобы они случайно не вскрыли проклятую гробницу, освободив оттуда чуму. Ну или не сломали особо ценный артефакт при неумелом обращении. Да и о разрушителях проклятий в отделе Тайн были не особо высокого мнения.

Прежде чем отправиться в дорогу на верблюдах, путешественникам пришлось купить одежду, которая бы смогла закрыть большую часть их тела. Помимо этого мистер Лавгуд незаметно зачаровал вещи, чтобы в них была комфортная температура. Немного притихшие из-за жары дети сразу же после этого стали крутиться возле верблюдов. Они тут же стали упрашивать главу семьи завести у них дома точно такое же верховое животное. Правда, уговоры сразу же прекратились, как только один из верблюдов попытался плюнуть в Гарри. Дети после этого обиделись на всех представителей этого вида, так что даже не хотели на них ехать, но мистеру Лавгуду удалось их уговорить. Хотя и пришлось пообещать, что в следующее путешествие они обязательно возьмут с собой горных козликов.

В итоге к Забытому городу им удалось доехать лишь к ночи. При этом оказалось, что в позднее время в пустыне довольно прохладно. К тому же довольно опасно передвигаться, если помнить про змей и скорпионов. Впрочем, у проводника оказался амулет, который как раз и отгонял всю мелкую живность. Видимо, поэтому все обошлось, хотя дети всю дорогу пытались высмотреть в песках для себя нового друга.

Лавгудов на месте раскопок, оказалось, уже довольно долго ждали. Хотя тут должен был быть представитель из отдела Тайн, но он здесь присутствовал в качестве агента и в основном лишь докладывал о ходе работы своему куратору. Так что кто именно из всех работников тот самый представитель, выяснить было практически невозможно. Лавгуд же в открытую приехал как консультант из отдела Тайн. Видимо, поэтому гоблины выделили для него и сопровождающих его детей огромную палатку со всеми удобствами.

Вот только мистер Лавгуд, только осмотрев её беглым взглядом, сумел заметить как минимум десять следящих чар и столько же приборов. Правда, один из них тут же стал жертвой детей, которые стали носиться по палатке и случайно уронили пустую цветочную вазу. Среди осколков обнаружился неприметный серый шарик. Вот только ему тоже было суждено недолго жить. Он выкатился прямо под ноги детей, которые его случайно и раздавили. Мистеру Лавгуду даже стало интересно, за сколько дней эти двое сумеют перевернуть всю палатку, попутно разрушив все эти «милые» шарики.

Прошло не больше недели, как дети отыскали все наблюдательные шарики. Правда, они решили, что это яйца огненной саламандры, которую они хотели заполучить. Отчего «втайне» от мистера Лавгуда они все их собрали в починенную вазу, после чего отнесли к центру лагеря. По ночам там разводили дежурные костры, поэтому дети надеялись, что к утру из этих «яиц» вылупятся саламандры. Как сами гоблины проморгали эти планы, было непонятно. В итоге ночью возле костра так шандарахнуло, что дежурные после случившегося заикались ещё неделю. Если бы в этот момент они не решили отправиться в обход по лагерю, то наверняка заполучили бы ещё и контузию.

После этого гоблины неожиданно сами сняли всю свою прослушку. Хотя, возможно, это из-за того, что дети после случившегося ныли целых три дня, что им не удалось поймать сбежавших саламандр. Отчего-то они были уверены, что с таким грохотом могли вылупиться только саламандры. Лавгуд иногда и сам терялся в умственных заключениях этих двоих.

На четвертый день, как раз после снятия чар, дети перестали ныть. Впрочем, это было простое совпадение и с гоблинами этот момент никак не был связан. Все дело было в том, что мистер Лавгуд вместе с детьми побывал на Каирском базаре. Вот уж там эти двое сумели обменять то, что было при них, один на змейку, а другая на черного котенка. При этом у них обоих была магическая аура.

Своего питомца Гарри назвал «Мамбой». Хотя Лавгуд сомневался в том, что она действительно была ядовитой. Мальчишка позже признался, что слышал, как змея жаловалась и просила ее отпустить. В этот момент Поттер выглядел так, как будто ожидал, что его вот-вот назовут сумасшедшим. Мистер Лавгуд же на это лишь слегка улыбнулся, после чего пообещал научить понимать и других зверей.

Луна, в отличие от своего приятеля, котенка выбрала просто потому, что видела магические нити. Своего питомца она назвала «Ночь». Фуршик практически сразу принял своих новых соседей. Хотя змею он обходил стороной. Зато котенка он сразу начал опекать, как своего собственного малыша. Правда, по размерам он как-то великоват для обычного котенка, мистеру Лавгуду это пока просто было неизвестно. Как и то, что у змеи Поттера довольно необычный фиолетовый окрас шкуры, даже для магических экземпляров.

Пока дети играли с их новыми питомцами, мистер Лавгуд был занят изучением артефакта, который здесь все называли «Аркой Смерти». Почти такая же арка стояла в отделе Тайн, но сам Ксено её пока ещё ни разу не видел. Большая часть времени экспедиции ушла именно на изучение этого непонятного артефакта. Хотя Лавгуду практически сразу удалось распознать в этой арке стационарный портал. Вот только из-за сбитых настроек он мог вывести в любую точку мира, и не всегда в обитаемую. Волшебника же больше заинтересовали руны, с которыми он столкнулся впервые, из-за чего и затягивалась расшифровка. Принцип его работы практически ничем не отличался от того, что знал сам Ксено. Хотя эльфийский стационарный портал был более стабильным и надежным. Правда, своими знаниями мистер Лавгуд ни с кем, кроме семьи, делиться не собирался. По его мнению, люди всегда были излишне алчными, порой даже хуже тех же гоблинов.

В остальное время мистер Лавгуд вместе с детьми изучал эту жаркую страну под названием Египет. Дети, как и в прошлый раз, натаскали к ним в палатку разных камушков с растениями, а заодно и кучу песка с разными жучками и змейками. Последних Лавгуду удалось убедить отпустить, а вот все остальное, как и в прошлый раз, пришлось упаковать к остальным вещам.

Впрочем, дети не собирались успокаиваться, пока не поймают огненную саламандру. Следящие артефакты пробудили в них огромный энтузиазм, отчего так просто они не собирались сдаваться. Так что не стоило удивляться тому, что эти двое посетили все палатки в лагере. Таким образом им удалось собрать ещё пару десятков следящих артефактов. Но на этот раз взрыв прозвучал ровно в полдень.

Дети решили подбросить «яйца саламандры» в камин в палатке гоблинов, который работал круглосуточно. Взрыв прогремел, когда кто-то из руководителей раскопок попытался подключиться к каминной связи. В итоге контузило не только этого гоблина, но и всех тех, кто был в той палатке. Из-за этого случая мистер Лавгуд решил прервать экспедицию и вернуться в Англию на две недели раньше. К тому же все, что нужно было по работе, он уже успел выяснить.

Несмотря на то, что экспедицию пришлось прервать раньше времени, домой Лавгуды попали как раз вовремя. Цветок, который они привезли из Тибета, собирался вот-вот распуститься. Это чудо собрались увидеть все члены семьи, включая козлят, кизляка с котенком и змейки. За ними присматривал Тинки, чтобы они случайно не потоптали какой-нибудь ценный экземпляр. Зато Луна с Гарри уже час как водили хоровод возле камня с цветком, бегая возле него и изображая шаманские танцы.

Мистер Лавгуд лишь наблюдал за всем этим с улыбкой, но в душе надеялся, что, повзрослев, эти двое найдут более усидчивых спутников жизни. Этих двоих вообще было опасно оставлять надолго наедине, и это не только по мнению волшебника. Пострадавшие гоблины с ним бы уж точно согласились. Разрушители проклятий их поддержали бы просто из солидарности. Все же двое из них тоже перепугались и долгое время заикались.

Цветок начал раскрываться ровно в полдень. К этому времени дети немного подустали и принялись украшать шерсть козлят. Эти двое просто не могли усидеть на месте без дела. Когда же цветок стал раскрываться, они тут же оставили в покое своих питомцев и подбежали к цвету. Им безумно хотелось увидеть, кто же решил так оригинально появиться на свет. Хотя Мистер Лавгуд уже догадывался о том, в кого мелкий дух может переродиться. Его догадка в итоге оказалась верной. Это оказалась цветочная фея-пикси, которая лишь отдаленно была похожа на человечка, практически как и Тинки. Сама она была зеленоватой, как все дриады, а вместо одежды на ней были белые лепестки.

Первой к ней руку из любопытства протянула Луна. Фея-пикси, недолго думая, прокусила её до крови. Несмотря на то, что она практически была растением, её зубки были острыми, как у пираньи. Девочка же, на удивление Ксено, даже не вскрикнула, но он поспешил залечить ранку. Заодно сделал привязку феи к своей дочери, чтобы та стала её хранительницей. Магия крови в этом должна была помочь наилучшим образом.

После этого чудесного рождения феи-пикси мистер Лавгуд собирался заняться изучением магических свойств новых питомцев своих детей. Вот только его снова отвлекли от намеченных дел. К ним домой вновь заявился мастер зельеварения, который каким-то образом узнал об их прибытии даже раньше работников отдела Тайн. В то, что он мог оставить следилки незаметно от хранителя дома, Ксено не верил. Это его даже немного заинтриговало.

В итоге вся суть осведомленности зельевара оказалась в том, что Снейп каждый день через камин связывался с домом Лавгудов и вел беседы с Тинки, развлекая его, пока дома никого не было. Хотя козлята хранителю наверняка все равно не давали скучать. Эти двое были такими же егозами, как и их маленькие хозяева, так что Тинки все равно не сидел бы без дела. Ну а возвращение же Лавгудов Тинки просто не стал скрывать от Снейпа. Тем более что это не являлось особым секретом, учитывая, что Ксено уже вскоре собирался отправиться на работу со своим отчетом.

Когда же мистер Лавгуд понял всю эту интригу, то он даже уважительно взглянул на зельевара. Заодно сделал себе заметку приглядеться к нему внимательнее как к кандидату в женихи для своей дочери. То, что Снейп практически ровесник самого Ксено, его даже не волновало. Да и он собирался вскоре заняться укреплением своего здоровья, чтобы прожить практически наравне с эльфийскими полукровками. И если выбор жениха для Луны падет на Снейпа, то через пару столетий разница между супругами в двадцать лет практически не будет заметной. Хотя это лишь небольшие наметки на будущее. Неволить свою дочь мистер Лавгуд не собирался.

— Что вас вновь привело в наш дом? — спросил мистер Лавгуд у своего гостя, когда они расположились в гостиной.

— Директор Дамблдор все ещё надеется, что вы отведаете с ним кружку чая, — произнес зельевар, слегка склонив голову и внимательно начав изучать своего собеседника взглядом.

— Не могу обещать, — протянул Лавгуд, слегка задумавшись. — Я должен заботиться о своих детях, у меня не так много времени на чаепития.

Да и если признаться, то Ксено просто не знал, о каком директоре ему в который раз говорят. Уже не говоря о том, что он даже понятия не имел, как можно посетить этого настырного Дамблдора. Свой адрес в письмах он не писал, а Снейп об этом упорно молчал. Как ходить в гости в таких условиях, волшебник совершенно не понимал и даже понять не хотел. Поэтому мистер Лавгуд для себя решил просто игнорировать этого Дамблдора, пусть хоть трижды они были приятелями с прежним Ксено. К тому же у волшебника и без того было полно забот. Для начала нужно было посетить работу, после изучить новорожденную феечку, и о новых питомцах детей не стоило забывать. К своим делам Лавгуд решил приступить сразу же, но для начала уговорил Снейпа остаться у них подольше и на время его отсутствия побыть нянькой для детей. Тинки, конечно, в случае чего ему поможет, но пока он был занят тем, что заготавливал грибы на зиму. Хотя хранитель все время был занят заготовками, такая уж у него запасливая душа.

Примечания:

β — Alicia (22.8.21)

Когда мистер Лавгуд закончил дела на работе, вернуться домой сразу у него не получилось. На этот раз его в министерстве задержали гоблинские представители, которые заявились в отдел Тайн, чтобы в качестве компенсации за случившееся в лагере выторговать «арку смерти» себе. «Зеленокожие» собирались через них переправлять крупногабаритный груз из Египта к нам. Впрочем, Лавгуду все же удалось отстоять арки. Да и гоблины особо не собирались афишировать, что именно у них в палатке там взорвалось. Правда, закруглиться «зеленокожие» решили лишь после того, как компенсацию для себя стал выторговывать уже сам Лавгуд. Вот только волшебник их так просто отпускать не собирался и сумел-таки выбить у них кое-какую привилегию для своей семьи.

Правда, после всего этого он домой добрался лишь к позднему вечеру. Кажется, больше всего его возвращению домой рад был Снейп, которого оставили на детей всего на «часик». Ну а дети своему отцу всегда были рады, как и их питомцы, которые тут же окружили главу семейства наравне с зельеваром. Правда, на ручки напрашиваться стал лишь Фуршик, и Ксено, конечно же, не стал ему в этом отказывать. «Морщерогий кизляк» тут же презрительно зафыркал, почему-то взглянув на Снейпа.

— Что насчет ужина? — предложил мистер Лавгуд, не обратив внимания на такую странную реакцию.

— Вы обещали, что отлучитесь всего на час, — выдал Снейп, перебив голоса детей, которые, похоже, начали учить язык пикси и безостановочно трещали вместе с феей.

— Меня задержали на работе, — протянул Ксено, слегка улыбнувшись. — Пройдемте в столовую. Тинки обещал приготовить новое варенье и сладости-грибочки. И нет, я не принимаю вашего отказа. Вы наш гость, и голодным вы отсюда не уйдете.

— Звучит как угроза, — пробормотал еле слышно Снейп, но все же неохотно направился вслед за детьми, которые уже радостно попрыгали в сторону столовой. О том, что он хотел пожаловаться на слишком шустрых детей с их питомцами, зельевар даже успел позабыть.

— Как вы сегодня провели день? — спросил мистер Лавгуд, когда все они уже расселись за стол, который был уставлен различными блюдами. Хранитель дома по-настоящему расстарался ради гостя.

— Мы с дядей Севом гуляли в лесу и собирали травы, — стал рассказывать Поттер, — а ещё он нам рассказал про различные отвары и зелья. Было очень интересно.

— Мне тоже понравилось, — закивала Луна, которая в это время накладывала себе на тарелку кексы в виде грибочков, обещанные Тинки. — Папа, а можно дядя Сева к нам будет приходить каждый день?

— Кха-кха, — чуть ли не подавился едой зельевар.

— Вам двоим скоро в школу, — задумчиво протянул Лавгуд, вспомнив разговоры у себя на работе, — а ваш дядя Сева преподает зельеварение в Хогвартсе. Думаю, он вам может многое рассказать и заодно подготовить к школе, поэтому я не против.

— Спасибо, пап!!! — тут же радостно воскликнули дети.

В этой ситуации мнение самого Снейпа уже не имело никакого значения. Зельевар хотел было возмутиться, но тут же передумал. Тем более что директор его настоятельно просил приглядывать за этой семейкой, а в роли наставника для детей у него будет все условия. Нужно было лишь подготовить выгодный ученический контракт, постараться уволиться из Хогвартса и уговорить Лавгуда поделиться теми интересными образцами, что он увидел на поляне во время прогулки. Снейп не хотел себе в этом признаваться, но эта семейка его уже покорила.

Пока Снейп разбирался со своим работодателем, Лавгуд наконец-то смог уделить время своим домочадцам. Первым делом он занялся изучением новых питомцев. Магическая змея Гарри первой прошла обследование у мистера Лавгуда, тем более что её фиолетовый окрас выглядел весьма необычно. Хотя ничего особого в этом экземпляре волшебник так и не нашел, за исключением того, что у этого пресмыкающегося был гипнотический взгляд. По сути, Мамба могла просто околдовать мышь своим взглядом и проглотить её. Это говорило о зачатке магии разума у змеи, что было неплохим качеством для фамильяра ребёнка. Мистер Лавгуд не стал откладывать ритуал и сразу же провел его для Гарри.

Вторым на осмотр к волшебнику поступил котенок по имени Ночь. Ничего необычного в этом питомце Лавгуд просто не видел. Хотя в том, что он размерами будет с того огромного козла, который им встретился в Тибете, он не сомневался. Луна всецело доверила котенка своему отцу. Тем более что у неё и без того был Фуршик с маленькой феей, которую она назвала Диди. Именно она и была следующей в очереди на осмотр. Для Мистера Лавгуда было практически все с ней понятно. Он лишь сделал маленький амулетик, чтобы можно было понять, о чем все время пищит фея-пикси. После такого подарка уже Луна стала не переставая пищать со своей новой подружкой.

После Лавгуд прогулялся по лесной поляне и по своему саду. Тинки частенько доставлял к ним на участок новые образцы плодовых растений. Не исключено, что в этом был замешан Снейп, который таким образом и задабривал домового хранителя. Для Ксено же это не имело значения. Конец дня он решил посвятить селекции растений, а заодно обучить этому нужному делу своих детей. Правда, после этого не стоило удивляться тому, что клубника со вкусом шоколада и размером с арбуз растёт на деревьях, а не на грядке. Да и селекционировать растения детям явно понравилось.

Пока Лавгуды были заняты созданием новой формы растительности, Снейп подал заявление на увольнение своему начальству. То, что на дворе была осень и учебный год только недавно начался, его уже не волновало. Директор на такое заявление не знал, как ответить, и попытался начать свою излюбленную тему о любви к ближним с всеобщим благом. Зельевар его решительно прервал на полуслове:

— Я выполняю ваше же поручение, — выдал он, хмуро взглянув на директора. — Вы просили разузнать о мальчишке и присмотреть за ним. Я это и делаю. Мистер Лавгуд мне предлагает стать наставником для детей. Совмещать два занятия я не в состоянии. Поэтому вы либо подписываете моё увольнение, либо находите кого-то другого, кто будет терпеть причуды Лавгуда.

— Мальчик мой, незачем так горячиться, — протянул Дамблдор, задумавшись. — Тебе следует согласиться на предложение этого Лавгуда. На твое место я приглашу Слагхорна, думаю, он мне не откажет. А через год, когда мальчишка поступит в школу, ты снова займешь его место.

— Как скажете, директор, — произнес Снейп каждое слово раздельно, так, что казалось, будто он был этим решением недоволен. На самом же деле он ликовал и просто старался сдержать свои эмоции. Тем более что возвращаться обратно в школьную кабалу зельевар просто не собирался.

Своего наставника дети встретили с распростертыми объятиями. С его последнего посещения Лавгудов прошло лишь около недели, но дети уже успели соскучиться. Кроме того, они вновь собирались в новое путешествие, и Снейп у них появился как раз вовремя. Возможно, зельевар посетил бы их и раньше, но ему пришлось передать дела Слагхорну, а после ещё самому составлять ученический контракт. В последнем Снейпу в основном помогал Люциус Малфой, который был очень признателен Лавгуду. Поэтому несмотря на его слизеринскую натуру, контракт ими был составлен выгодный каждой стороне.

— Вы куда-то собираетесь? — рискнул спросить Снейп у Лавгуда, который в это время что-то пытался объяснить домашним питомцам. После подобной картины сомнения в адекватности Лавгуда у зельевара лишь укрепились. Где адекватность, а где Лавгуд?

— Мне предложили посетить Японию, — осмотрел его Ксено немного рассеянным взглядом, — если вы решили по поводу моего предложения, то вы можете присоединиться к нашим сборам.

— Когда сработает портал? — нахмурился Снейп, начав обдумывать, что ему стоит взять с собой.

— Через три часа, — спокойно ответил ему мистер Лавгуд и вернулся к своим переговорам с питомцами. Снейп же поспешил вернуться к себе домой, чтобы собраться.

Вот только он так и не узнал, что командировка мистера Лавгуда в целях безопасности «мелкого Поттера» должна была продлиться целых два года. После этого Гарри с Луной уже отправятся в Хогвартс на один курс и, возможно, даже факультет. Отдел Тайн за это время собирался выловить оставшихся на свободе пожирателей смерти, которые не явились к ним для снятия метки, а значит, все все ещё остаются сторонниками Темного Лорда.

Благодаря гримуару и тянущимся от него черным нитям уже был задержан Питер Петтигрю, который подозрительно близко находился к дому Лавгудов. Его поимка заставила поднять старое дело Сириуса Блэка, а заодно и других осужденных, которых отправляли в Азкабан лишь за наличие метки. Многие из них просто не смогли выкупить свою свободу. Отдел Тайн вскрыл глубокое болото, и в этом случае лучшим решением действительно было обезопасить Поттера.

Два года в Японии для семьи Лавгудов пролетели довольно увлекательно. Каждый день дети находили для себя что-то новое, а их наставнику приходилось поспевать за ними и главное — уследить, чтобы те не натворили чего-то непоправимого. Хотя своей новой жизнью Снейп был рад куда больше прежней. Зельевар по-настоящему увлекся азиатской культурой, отрастил волосы и стал их закреплять заколкой, накупил себе разных кимоно и даже успел жениться. Жену он себе отыскал, когда сумел сдружиться с японским мастером-алхимиком, а тот был рад выдать за него свою младшую дочь. И возвращаться в Англию Снейп собирался вместе со своей женой-красавицей, которая была не только внешне прекрасна, но и ещё была большим специалистом в алхимии. К тому же она во всем поддерживала своего мужа.

Мистер Лавгуд все это время был больше занят изучением местной флоры и фауны, наверное, оттого и не успел жениться. Хотя возле него не раз крутились волшебницы с животной аурой, но он на них как-то не обращал внимания. Да и оборотней за свою долгую жизнь Ксено видел без того не мало. Его больше заинтересовало искусство каллиграфии, в основном из-за того, что это было похоже на заполнение магических свитков из прошлой жизни. Помимо того он увлекся веерами и боевым искусством с их использованием. Лавгуд настоял, чтобы дочь тоже обучилась этому.

Дети же учились всему и разом. Они пытали вопросами своего наставника, его жену и даже старого мастера-алхимика. Единственный, кого им не приходилось пытать — их отец. Мистер Лавгуд рассказывал обо всем, что знал, и даже показывал магические заклинания, в отличие от остальных. То, что большинство из них было направлено в область растений и целительства, детей особо не беспокоило. Для них было важнее, что они сами творят магию. Хотя азиатская культура детям тоже приглянулась. В особенности аниме, боевые искусства и, весьма неожиданно, чайные церемонии. Как-то Луна с Диди решили поиграть в «принцесс» и в это втянули Гарри. Все же чай у англичан в крови.

Перед возвращением в Англию дети, как обычно, натаскали кучу всего. Мистер Лавгуд даже боялся, что столько вещей просто не поместится в их багаж, но чары расширения творят чудеса. Хотя и пришлось прикупить дополнительный чемодан, чтобы сумки не ломились от вещей. Снейп со своей женой в количестве багажа от них не отставал и в чем-то даже превосходил. Старый мастер алхимии, кажется, выдал им всевозможные реагенты из своих запасов. Да и приданое жены занимало его большую часть. Уже не говоря о кимоно, накупленных самим Снейпом.

Впереди Лавгудов ждало возвращение в Англию и обучение в знаменитой школе чародейства и волшебства Хогвартс!

Встреча Лавгуда с назойливым Дамблдором всё же состоялась. Правда, не так скоро, как предполагал директор школы. Хотя жалобы от профессоров о неусидчивости детей Ксено получал практически ежедневно. Вот только для эльфа, прожившего десять тысяч лун, это больше было похоже на забавные истории из жизни его малышей, которые он бережно собирал в одном месте. Кажется, это была остаточная память тела, которое когда-то тоже копило записи о собственных приключениях.

В любом случае реагировать на письма Лавгуд не собирался, считая их ежедневным отчётом. Тем более, что наставник детей Снейп вместе со своей женой преподавал в школе зелья, и в случае чего они могли за ними присмотреть. Да и по его мнению, «детские шалости» никому помешать не могли.

На первом курсе дети с помощью своей феечки наладили общение с пикси, которых профессор Локхарт наловил в качестве наглядного пособия для своих занятий. Вот Гарри с Луной и начали обучать мелких пакостников дипломатии, политике и всему тому, что знали и узнавали из книг. Они даже построили для них домики в Запретном лесу с помощью магии. С теми знаниями, которыми с ними делился отец, это не вызвало у них особых затруднений. Среди огромных деревьев Запретного леса у мелких существ появилось собственное королевство. Туда слетелись остальные стаи пикси, и у них даже начало налаживаться производство. Дети решили, что пикси с их маленькими ручками будет проще собирать мёд. Поэтому вскоре на деревьях появились ещё и цветы, которые, как лианы, опутывали их. У них был крупные цветы и сладкий нектар, из которого пикси и делали свой мёд. Вскоре это дело вовсе превратилось в настоящее фермерское хозяйство.

При этом у этого королевства была ещё и собственная королева Диди, которая с помощью дипломатии сумела договориться с кентаврами о защите их деревьев взамен на мёд. Фруктами и ягодами дети их обеспечили в должной мере, даже кое-какую защиту от любопытствующих волшебников наложили на округу. Правда, поставили они ту, что когда-то сам Лавгуд настроил вокруг их дома. Оттого непрошенные гости в Запретном лесу начали теряться и возвращаться оттуда без какой-либо добычи.

На втором курсе дети учили правильно выть оборотня, который завелся у них в округе. Кроме того они начали лечить его от блох и облысения. При этом, стоило оборотню на них зарычать, то он сразу же угождал в объятия Мамбы, которая была питомцем Гарри. Да и ещё получал в морду когтистой лапой от кошечки по имени Ночь. Дети собирались вылечить оборотня ещё и от глистов, но он на тот момент куда-то пропал. Зато к ним в руки попала черная собачка, которая откликалась на кличку Бродяга. То, что это был крестный Поттера, никто из них в итоге так и не узнал. Волшебник сам решил замолчать этот момент. Но после этого он сразу же перестал жаловаться, что ему не дают видеться с маленьким «сохатиком».

Во время же третьего курса детей в школе проходил турнир Трёх Волшебников. Ни Гарри, ни Луну это мероприятие не заинтересовало. Они в этот момент были заняты тем, что строили ещё одно королевство, но на этот раз для садовых гномов, которые завелись в саду Хагрида, и тот хотел их потравить. На этот раз они лепили им дома прямо из грязи, поэтому всё время выглядели чумазыми. В этом деле им помогал Фуршик, который был ответственен за подземный город для гномов.

За прежние курсы дети успели сыскать сподвижников, которые им и помогали со строительством и обучением населения. То, что они состояли лишь из садовых вредителей, мало кого волновало. Тем более, что иностранные студенты тоже в этом успели поучаствовать. Так Луна и познакомилась со своим кавалером Виктором Крамом, который был довольно молчаливым, но на светловолосую девушку смотрел влюбленными глазами. Гарри тоже сумел встретить свою спутницу жизни, которую звали Дафна Гринграсс. Девушка была очень ответственной, но при этом тоже малость нелюдимой. При этом они оба чем-то были похожи на Снейпа, которым восхищались с детства.

На последующих курсах детские руки успели дотянуться до поселения русалок в Чёрном озере, для которых они отфильтровали воду и помогли им украсить их подводный дворец. Затем они узнали про общину домовых эльфов в самом Хогвартсе от одной деятельной подруги по имени Грейнджер. Освобождать они их не стали, но кое-какой науке их научили, да и ещё принарядили должным образом. Кентавры довольно долгое время отказывались от новшеств, которые им предлагали ребята. Но в итоге Луна с Гарри сумели и до них довести свою дипломатию с политикой. Заодно вдоволь наигрались с маленькими жеребятами.

К седьмому курсу, казалось, дети подуспокоились. Началась подготовка к экзаменам, и профессора даже позаботились, чтобы для помощи окружающим у них не оставалось времени. Тем более что поблизости практически никого не осталось. Вот только и тут Гарри с Луной нашли кому помочь. По их мнению, самыми несчастными в мире существами были привидения.

Для начала они опросили всех призраков, что обитали в Хогвартсе, об их жизни и даже записали их рассказы в отдельный трактат. Некоторых из них ребятам приходилось выслушивать месяцами, поэтому профессорам и казалось, что они поутихли. В честь же своего окончания школы дети решили устроить массовое изгнание для всех умерших. Некоторые привидения и даже дементоры, до которых долетели такие вести, собрались в ту ночь в одно место. О дальнейшем можно было догадываться лишь по мощному магическому выбросу, который ощутили все приборы в Отделе Тайн.

Лавгуд в принципе даже был согласен со своими детьми, что призракам не место в этом мире, и даже собирался их лично похвалить. Конечно же, сразу после того, как вернутся из годового путешествия по миру со своими возлюбленными. В которое они отправились практически сразу после обряда.

Ксено тоже собирался отправиться в очередную экспедицию. Вот только к нему обратилось его руководство из Отдела Тайн, которое настоятельно просило проверить происшествие. Заодно чтобы Лавгуд всё уладил с Дамблдором, который поднадоел всем своими приглашениями на чашечку чая. Волшебник даже не знал, что больше всего пугало его коллег: возможный прорыв инферно или же надоедливый старичок со своими разговорами о скором возвращении неназываемого.

— Мистер Лавгуд, я рад, что нам наконец-то удалось с вами встретиться, — произнёс Дамблдор сразу же после того, как Лавгуд переступил решетку камина. — Чашечку чая?

— Меня прислали проверить школу на предмет прорыва инферно, — произнес Лавгуд, осмотрев директора туманным взглядом, и даже не обратил внимание на его предложение. — Мне лучше стоит сразу же приступить к делу.

— Дети, конечно, наделали дел, но не о чем переживать, — произнесла недовольным голосом Макгонагалл, которая перебирала какие-то бумаги, сидя напротив Дамблдора. — Прорыв инферно мы бы точно не пропустили.

— Позвольте в этом убедиться самому, — произнёс волшебник, пройдясь по кабинету директора и задержавшись возле феникса.

В том, что дети умело провели обряд изгнания, Лавгуд уверился довольно быстро. Вот только отчетность требовала проведения защитных мер, к которым волшебник и приступил. Для начала он всё же провёл обряд изгнания, после которого куда-то делся феникс, и совершенно не случайно. Огненные птицы по праву считались тварями инферно, но изучить магическую сущность птицы Ксено всё же успел. На этой основе он собирался чуть позже воссоздать элементалей.

В качестве защитных мер Лавгуд также решил обновить защиту школы, отцепив от её родового камня ещё и какого-то паразита, что тянул из него магию. После этого по какому-то совпадению у Дамблдора случился сердечный приступ, и его прямиком отправили в Мунго. Там у него обнаружили кучу проклятий, а также диагностировали отток сил. Из госпиталя директор после этого больше так и не вернулся. Все профессора были уверены, что к этому был причастен Лавгуд, но напрямую обвинять его никто не собирался. Знающие люди понимали, что некоторые проклятья Дамблдора можно было получить лишь после нарушения взятых на себя обязанностей.

Министерство после случившегося со старым директором тут же начало искать ему на замену нового. На эту должность попечительский совет во главе Малфоя выдвинул Ксенофилиуса Лавгуда. Тут профессорский совет, вспомнив все свои грехи, схватился за сердце. На их счастье, сам Ксено не собирался оставаться всё время в четырех стенах, а жаждал изучать мир, поэтому от такого предложения он решил отказаться в пользу своего уже хорошо знакомого Северуса Снейпа.

Возможно, тот был бы против, но его жена уже начала писать своему отцу письмо, решив похвастаться, что её супруг стал директором, и теперь японские студенты могут учиться у них по обмену. Огорчать свою жену зельевар не хотел, поэтому всё же согласился принять должность. Профессора же, знакомые со Снейпом с детства, радостно выдохнули, но, похоже, они просто не успели познакомиться с нравом его жены. Теперь уже саму школу ожидали большие перемены.