Никто, кроме него (гет)

Этот вечер был такой же, как и все остальные, как сотни и тысячи предыдущих, и одновременно не похожий на них совершенно. Сегодня она собиралась во дворец на праздник Нового года. Не то, чтобы Лехтэ очень сильно туда рвалась, однако приглашение пришло, да и друзья советовали развеяться.

Чуть заметно вздохнув, Лехтэ окинула свое отражение в зеркале внимательным взглядом, и в глазах ее снова засветилась грусть. В этом бы платье да с мужем пойти… Можно даже не на праздник, а просто по улице, держась за руки. Жена брата, Россэ, великолепная портниха, конечно же, как всегда, постаралась на славу. Скромный, даже строгий наряд, скрывавший от излишне любопытных глаз все изгибы и линии, тем не менее выглядел потрясающе элегантным, даже роскошным, за счет переливов ткани, игры света и изящной, необычайно искусной даже по меркам эльдар вышивки.

Лехтэ попыталась заплести волосы, однако шпильки то и дело падали из рук, а пряди рассыпались.

— Ты точно хочешь туда пойти? — уточнил брат, стоявший за спиной и с неодобрением наблюдавший за мучениями.

Лехтэ в ответ пожала плечами:

— Подруги правы — я должна хотя бы иногда появляться на праздниках.

На лице Тарменэля отразилось неодобрение. Кажется, аргумент он счел слабым и неубедительным. Да она и сама, в общем, считала, что на строительной площадке или в горах, в ранцем за плечами, ей гораздо комфортнее и приятней, чем там, где все так живо, несмотря на прошедшие эпохи, напоминает о мелиндо и об их счастье.

Плечи Лехтэ вновь, в который раз, печально поникли. Улицы Тириона, сады, фонтаны… Места, которые они исходили вдоль и поперек, обнимаясь, держась за руки. До сих пор, стоило ей закрыть глаза, и картины минувшего счастья, словно живые, вставали перед глазами. Наверное, не было в городе нолдор ни одного уголка, который бы не помнил их объятия и поцелуи. И не только в Тирионе.

Лехтэ снова попыталась закрепить непослушный локон, однако он выскользнул из пальцев и рассыпался по плечам.

— Подожди минутку, — велел ей брат и вышел из комнаты.

А еще через пять минут пришла мама. Проворно и быстро уложила ей волосы, вплетя в них жемчужные нити и, бегло осмотре, кивнула:

— Хороша. Все, можешь идти.

— Спасибо, мамочка, — поблагодарила ее Лехтэ и поцеловала в щеку.

Подошел Тар, и сестра взяла его под руку.

На Тирион уже опускался вечер. Как не похож он был на те вечера, что она встречала с Атаринкэ! Не было ни Смешенья Света, ни серебристого блеска Тельпериона. Только свет Исиля бледно и нервно озарял город.

Интересно, каково это будет — пройтись по городу вместе с любимым? Вот так вот, как сейчас с братом, держась за руки? Под новым небом?

Лехтэ представила, и от мыслей этих, от надежды, что рано или поздно это случится, и Атаринкэ, ее мелиндо, выйдет из Мандоса, потеплело на душе. Конечно, выйдет. Разве может быть иначе? И они снова будут вместе. И она, Лехтэ, снова сможет смеяться, как прежде, звонко и радостно. И брат, наконец, вздохнет с облегчением.

Лехтэ бросила украдкой взгляд на Тара и чуть заметно сжала руку. Она видела, что он переживает ее горе едва ли не острее нее самой. Печаль сестры тяжелым камнем ему давила на сердце, и он много раз говорил, что отдал бы все на свете, чтобы вновь увидеть ее счастливой.

По дороге к ним присоединилась Россэ, и во дворцовый сад они пришли уже втроем. Брат пошел танцевать со своей любимой, а Лехтэ, взяв с одного из блюд румяное яблочко, съела его и отправилась бродить по саду. Кто-то приветствовал ее, и тогда она охотно отвечала, кто-то говорил комплименты, и тогда она молчала, делая вид, что не слышит похвалы. Тот единственный, от кого бы она мечтала услышать слова восхищения, сейчас находился в мрачных Чертогах Намо. А мнение остальных для нее не имело значения, и если она и нарядилась сегодня, то лишь для того, чтобы никто потом не мог сказать, что видел жену Атаринкэ в неподобающем виде. Раз уж пришла, то будь добра соответствовать.

Однако было ясно, что долго она тут находиться не сможет. Аромат цветов давил на грудь, огни слепили.

— Разрешите пригласить вас на следующий танец?

Чужой, незнакомый голос вывел ее из оцепенения. Лехтэ обернулась и увидела, что рядом стоит какой-то посторонний ваниа и протягивает руку в приглашающем жесте. Лехтэ отрицательно покачала головой и даже сделала шаг назад, чтобы уж ответ ее был наверняка понят.

— Я не танцую, — ответила жена Атаринкэ.

Ваниа, извинившись, удалился. Музыка в очередной раз сменилась, и брат с женой, довольные, подошли к Лехтэ.

— Я обратила внимание, что он уже какое-то время разглядывает тебя, — заметила невестка, взглядом провожая ее несостоявшегося партнера.

Лехтэ безразлично пожала плечами:

— Что мне до того? Я пойду танцевать, только когда пригласит Атаринкэ.

Музыканты заиграли веселую, зажигательную мелодию. Лехтэ невольно поморщилась, и брат предложил:

— Не вернуться ли нам домой? Кажется, мы уже достаточно пробыли на празднике.

— Да, конечно! — обрадовалась его сестра, впервые за весь этот долгий вечер, и огонь ни с чем не сравнимого облегчения зажегся в ее глазах.

Чем скорее они уйдут, тем скорее наступит завтрашний день. И тогда они уедут в очередную экспедицию в горы. Одну из тех, что так полюбила Лехтэ. Горы и небо, огромное и бескрайнее. Простор. И мощная, однако при этом такая зыбкая твердь под ногами. Единственное место, где она может сейчас быть счастливой.

Она нолдиэ. Эллет. Она дождется того, кого любит. И она совершенно точно еще будет счастлива. Но только с ним одним. Атаринкэ. Мелиндо.

А город… Пусть он живет своей собственной жизнью. Им с ним пока не по пути.