The depth of our feelings (гет)

Я помню, как впервые открыв глаза, увидела перед собой чужую грудь. Испугалась, пытаясь оттолкнуть это недоразумение от своего лица, не понимая, как же вообще смогла попасть в столь пренеприятную ситуацию. У меня полно разных фетишей, но многие из них — зачастую неоднозначные, такие, что нормальным людям и представить их было трудно. И хотя я не была гомофобом, все же, на самом деле приравнивала себя больше к гетеросексуалам, от чего развернувшаяся картина перед глазами действительно застала меня врасплох.

Тихий шлепок по телу женщины рукой в попытке отодвинуть от себя чужие «прелести» и я испуганно таращусь на маленькую ладошку, что, кажется, принадлежала тогда мне. Подняла вторую для сравнения и, перепугавшись, схватилась резко за лицо, чувствуя огромные щеки, что явно не принадлежали настоящей мне. Точнее… как сказать, конечно, я была немного полненькой и это не было чем-то удивительным, учитывая то, какую дрянь я ела, чтобы только не готовить. Однако полные и мягкие щеки младенца, отсутствие зубов и огромная женщина ясно давали сейчас понять, что со мной не все в порядке. Далеко не все в порядке…

Одна мысль о том, что я могла переродиться, вызвала нервный смешок, что слетел сам собой с губ, от чего женщина счастливо улыбнулась, а подлетевший радостный отец и вовсе заставил ужаснуться. Я вскрикнула и брезгливо выставила руки перед собой, когда незнакомый мужчина вытянул губы трубочкой, наклонившись непозволительно близко.

Запах пота, пива или чего покрепче, покрасневшее лицо придурка, что тут же сделал вид галантного джентльмена, поцеловав вместо лица мою руку, но уже тогда я поспешила вытереть ее об одеяльце с самым что ни на есть брезгливым видом, на какой только была сама способна. Фу, ну это же так противно, вот честное слово!

Взгляд сам собой скользнул вниз, с его не самого красивого лица на грудь, и я оцепенела от ужаса, узнавая противный зеленый бронежилет с множеством маленьких кармашков. Стремная синяя повязка, вырезанный знак листа… шиноби — первое слово, возникшее тогда в моей маленькой головушке, а вслед за ней последовала просьба, которую я максимально точно попыталась озвучить ему вслух: «Прошу, мужик, убей меня». Вырвалась эта фраза лишь какими-то гласными звуками, по которым навряд ли было бы возможно расшифровать мое желание.

— Скажи ма-ма, — по слогам произнесла последнее не самая прелестная женщина, что, вероятнее всего, была моей мамой. Я и слова не разобрала из того, что она сказала, и застыла в немом шоке, действительно не понимая, что же она хочет от меня. — Скажи… ма-ма.

— Ха… ха? — я произнесла это так, как слышала. Чувство того, будто только что я просто нервно пародировала чей-то смех, смешалось теперь с удивлением, когда упомянутая «хаха» радостно хлопнула в ладоши, будто я все сделала верно. — Хаха! — уже громче и увереннее повторила я, протянув к ней свои маленькие ручки, еще даже и не зная, что же это означает.

Но, как выяснилось позже, я назвала ее своей мамой. И это было мое первое слово, сказанное вслух перед новоиспеченными родителями.

* * *

С каждым днем я пыталась запомнить все больше слов, но и понятия не имела о том, что же они означают. Повторяла за взрослыми, слушала, что они говорили, и, быть может, через месяца четыре наконец-то поняла разговорную речь. Мои родители — Кизаши и Мебуки Харуно, самые обычные шиноби с настолько разными характерами, что я до сих пор поражаюсь и думаю, за какие-такие заслуги эта женщина выбрала себе такого идиота.

Шесть лет прошло с тех пор, как я узнала о себе жестокую правду, мириться с которой, на самом деле, мне не хотелось до сих пор. Одно лишь слово, одно лишь чертово имя заставляло душу вывернуться наизнанку, а лицо кривиться из-за отвращения к самой себе. За что судьба так со мной поступила? Почему из всевозможных зол именно она?..

— Сакура! Спускайся на кухню! У нас с отцом к тебе важный разговор! — послышался женский, несколько противный выкрик, который я так сильно ненавидела. В принципе, не люблю, когда мне кричат что-то во всю глотку, чтобы только я вышла из комнаты на свет божий, да подала хоть какие-то признаки жизни.

— Сейчас, мам! — крикнула я, наспех пытаясь привести в порядок розовые патлы, что прямо сейчас больше походили на свисающие колючки. Блекло-зеленые глаза, кукольное личико, что было мне так сильно противно… я никогда не любила Сакуру, как бы она там не изменилась к концу и что бы не наделала в принципе.

Это тот самый персонаж, что, вроде как, на первый взгляд не представлял из себя ничего плохого. Сакура очень усердная, много учится и до конца преданна своей единственной любви в лице Учихи, что динамил ее вплоть до окончания мультика. А она вела себя как дура… поссорилась с лучшей подругой в детстве, променяв ее на нелепую попытку признаться Саске в любви, была одержима им настолько, что, буквально, пугала своим внутренним «я», которая в корне отличалась от той, какой пыталась показаться эта невинная и глупенькая девочка. Она была готова играть на чувствах Наруто, топталась по другим, смеялась над беспризорниками, даже и не представляя, каково это им было вообще… жить без родных и близких.

И сколько бы фанатов у нее не было, на какие бы поступки она не шла ради своих друзей… для меня она остается все тем же противным персонажем, которого сильно избаловали любовью и лаской, который жил в благополучной семье и не знал никаких забот, собачась только изо дня в день с Ино ради «ничего».

И как меня только угораздило? Почему именно Сакура? Я точно не схожу сейчас где-нибудь с ума из-за переутомления или тех же самых фанфиков? Перебиваю аппетит бутербродами и кофе, пока жую — смотрю очередное аниме или залипаю на старые моменты с персонажами, что играли в моих произведениях особенную роль. А затем продолжаю писать, забивая на личную жизнь, общение, учебу… на все. Наверное, из-за моей одержимости писаниной, меня вполне себе можно было бы уже считать за психа. А теперь — так вообще…

— Мам, пап… доброе утро! — я подняла свои ручки вверх и налетела на родителей, подобно вихрю, попутно обнимая их с самым радостным выражением лица, на какое сама только была способна. Если меня хотят за что-то отругать, то лучше всего сделать вид, что я и понятия не имею, о чем будет речь, да сказать, как сильно люблю их, чтобы родители даже и не подумали, что их такое маленькое и очаровательное солнышко, то есть я, сотворило что-то ужасное и непростительное.

— Воу! Что это за прилив нежностей с утра пораньше? — искренне поразился отец, что, видно, припомнил все прошлые дни, когда я сама вылезала из его объятий и пряталась за женщиной каждый раз, когда он вел себя как ужасно странный идиот. То есть педофил. Озабоченный…

— Просто я вас очень сильно люблю, — уже гораздо тише ответила я, до сих пор чувствуя смущение и неловкость из-за того, что говорю это людям, на которых, на самом деле, мне было плевать.

Интересно, а что чувствуют попаданцы в мир меча и магии, когда говорят эти слова новым родителям? Любят ли они их по-настоящему? Называют их семьей просто «потому что» или же из-за того, что и впрямь считают их родными? Для меня это было глупо. Конечно, я прожила с этими людьми пять лет. Узнала их со всех хороших и плохих сторон, успела наделать кучу своих выводов, разочароваться в отце, а потом понять, какой же он крутой мужик, стоило только увидеть его навыки.

Он ничем не отличался от других второстепенных шиноби, вовсе нет. И я помню техники покруче, что буквально могли вскружить голову в детстве. И мой отец никогда не сможет сравниться с той разрушительной красотой, как бы сильно не пытался передо мной раньше выпендриться.

Однако, это и правда поразительно. Стоит только представить в реальности мужчину, что может бегать по деревьям, спрыгивать с огромных зданий, владеет боевыми искусствами и оружием, как в голову приходят разве что фильмы вроде мстителей. Я, конечно, не фанат, но ощущения были похожими. И потому теперь я считаю Кизаши потрясающим, пусть он и ведет себя порой ни то как ребенок, ни то как просто беззаботный идиот, что своими фразочками может довести до греха. Серьезно, вот какое ему дело до моей челки? Мне она, так-то, тоже не особо нравится, но это же не повод, чтобы стебать свою кровиночку на тему ее комплексов. А ведь этот дурак и не понимает, что дело в комплексах и они есть, к сожалению, у всех. Даже у этой милашки, в теле которой я сейчас нахожусь.

— О, Сакура, мы тоже очень тебя любим, — мама, кажется, тоже была тронута, но вот в отличии от беззаботного отца, ее совсем не просто подкупить. — А теперь, сядь, пожалуйста, за стол.

— Хорошо, — покорно опустив глазки в пол, я все же отлипла от родителей и тихо, послушно выполнила просьбу, в привычной манере положив руки на стол. — Я сделала что-то нехорошее?

Смена моего настроения, видимо, удивила родителей, но мне хотелось просто отставить формальности, да побыстрее разобраться с причиной, по которой меня выставили из комнаты. Ну, как… я, так-то, сама пришла, но ведь другого выхода и не было. Иначе бы эта женщина пришла, да начала раздражающе стучаться в дверь, сидеть в моей комнате. И, будучи огромным ценителем личного пространства, мне проще самой спуститься к ним и поговорить на кухне, чем терпеть фразы на подобии «ну ты же девочка!» или «стол нужно держать в чистоте».

Но блин, я — криворукий художник. Творческая личность, между прочим. И все лежит у меня ровно так, как это надо мне. Без карандашей и красок стол кажется мне пустым и скучным. Неужели так сложно это понять?

— Ох, нет, Сакура, что ты… — на этой фразе хотелось вздохнуть с облегчением, ведь объясняться перед ними не придется, а это уже, своего рода, огромный плюс.

Хотя, я, вроде как, и не делала ничего плохого. Сидела в комнате, рисовала, пыталась разобраться с иероглифами, да мучила эту женщину с переводом некоторых кандзи каждый раз, когда это было так необходимо. Вообще, сам язык мне был на слух понятен. Я уже знаю много слов, хорошо научилась их произносить и использовать в назначении, а не как раньше, не впопад. Но вот литература остается все той же загадкой.

Во-первых, в ней очень любят заумные красиво звучащие фразы, над которыми постоянно приходилось подрубать свою философию и логичное мышление, чтобы что-либо понять. А еще иероглифы запомнить было крайне сложно. И когда их я все же удосужилась вызубрить — сразу появилась вторая беда! Вместе они способны иметь совершенно разное значение и смысл фразы может поменяться в мгновение, когда поймешь, что прочитал что-то неправильно. А еще в письме может использоваться сразу три алфавита, от чего постоянно приходилось просто ломать голову.

Так… ладно, речь не об иероглифах. Но если я не научусь писать, то это будет проблемой. Мне до сих пор ужасно стыдно за то, что я такой ленивый неуч. И как, собственно, герои многочисленных комиксов, да книг, справляются в этой ситуации? У них что-то вроде внедренных загруженных знаний? А почему у меня такого нет?..

— Так в чем дело? — спросила я, понимая, что неловкая пауза как-то затянулась, а мои мысли уже убежали в сторону литературы и того, чему я уделяла сейчас большую часть времени. Саморазвитие — залог успеха.

— Речь об академии. На днях ты сказала, что не хочешь туда поступать. Почему? — твердости и непоколебимости этой женщины можно было позавидовать. Хотела бы и я так же уверенно, четко и громко говорить вместо того, чтобы мямлить, как обычно.

— Потому что это не мое, — а вот и пошло в ход любимое оправдание, из-за которого я, можно сказать, загробила себе всю жизнь. Не мое рисование, не мое ваш спорт, не мое игры… все не мое. А что тогда же мне подходит? — Я хочу стать популярным писателем и зарабатывать на этом много денег, — озвучила свое заветное желание вслух, невзирая на удивление родителей, что уставились на меня, словно на дуру. Конечно же, я понимаю, почему, но все же… — Что-то не так? Я… не смогу?

Еще как смогу. Пока руки не отрубите, я буду писать всю свою жизнь, и ничье мнение меня не остановит. Ведь еще столько разных идей хотелось перенести на лист, столько историй… я просто не могу похоронить их, не могу забрать с собой в могилу. Вдруг, после смерти здесь, я, все же, не вернусь обратно? Пока не распишу все, что думаю — не помру. А значит, придется либо писать быстро, либо же учиться выживать в этом мире, хотя, опять же, я не оптимист и не верю, что академия поможет мне встать на ноги. Хотя, в звании генина страшного ничего нет. Бегать по Конохе, ловить котиков, помогать сеять, заборы красить, для кого-то продукты закупать… больше походит на подработку, если честно. Зато сколько гордости-то у генинов, что горбатились под чужую дудку! Прямо-таки спасители деревни, вот серьезно. Повязка — смысл жизни.

— Ох, ну, конечно же сможешь! Я в тебе не сомневаюсь! С таким рвением и любовью к книгам — только так, дерзай, — быстро сдался отец, показывая большой палец, но увидев укоризненный взгляд жены, сразу выставил перед ней свои ладони в жесте «пощади меня, пожалуйста». — Ч-что? Ну не могу я отказать, когда она так смотрит! Что поделать?

«Сдаться, простить и поддержать материально» — хотелось ответить, но это будет слишком нагло даже для меня. И так чувствую себя не очень хорошо из-за того, что приходится обманывать. Так еще и давлю на них постоянно тем, что я еще ребенок.

— Не слушай отца, милая. Просто… мы столько сил и времени вложили на то, чтобы ты смогла туда поступить. Это ведь… такой прекрасный шанс для тебя, — ее обеспокоенный тон заставил меня на секунду почувствовать себя даже виноватой. Точно… я ведь безродная. Мне куда сложнее поступить в академию, нежели другим детям, а наплыв туда поистине огромен.

— К тому же, слышала ли ты о легендарном Джирайе? Он шиноби, санин, а еще автор популярнейшей серии романов, — как-то поучительно произнес Кизаши, а у меня сам собой вырвался нервный смешок при упоминании старика. Что ж… извращенец извращенца издалека видит, ведь так? Хотя, признаюсь, я бы почитала его книги. Из уважения. Ну и из-за любопытства. Ну… может и из-за того, что сама я тоже извращенка.

— Не интересует, — сразу отмахнулась, не желая потом слушать от него поучительные истории о флирте, тактике любви и всякой подобной извращенной чуши, про которую мог написать тот старик.

— Правильно, Сакура, не слушай его. Папа… просто пытается объяснить, что, будучи шиноби, перед тобой все так же будут любые двери открыты.

Это я и так поняла. Ну… в принципе, от академии я ничего не потеряю. А смотря на них, моих дорогих родителей, что еще уважают мое личное пространство и ведут себя так любезно даже несмотря на то, что со мной бывает спорить очень тяжело… хотелось бы отплатить им тем же. Мне страшно идти в академию. И даже не столько из-за того, что я боюсь будущего, сколько из-за самого процесса обучения. Я не хочу позориться, не хочу выставлять себя на посмешище и учиться с реально шестилетними детьми. С тупыми маленькими нервососущими созданиями, что никогда мне и не нравились. Они кричат, они дерутся, они судят друг друга по одной лишь внешности, да статусу и оценкам… а если перегнуть — я в любой момент могу оказаться главным клоуном. Ну, то есть… сразу после Наруто, ибо то, как бесился этот ребенок в детстве — можно сказать, целое произведение искусства. Бесы с ним и рядом не стоят.

— Тогда я хочу стать достаточно сильной для того, чтобы защитить тебя и папу! — пытаюсь сказать это более решительно и понимаю, что защитить, в первую очередь, хочу вовсе не родителей.

Конечно, самообучение — тоже вариант очень хороший. Я научусь читать, буду бегать сама за учебниками и учиться на дому, вот только… есть ли от этого какой-то смысл? Учитывая мою лень, нежелание и незнание, как и чем здесь заниматься и, разумеется, техники боя…возможно, посещение академии для меня и правда не будет лишним. По крайней мере, я хоть немного, но научусь за себя постоять. Смогу сбежать с помощью той же техники клонирования или же подменить свое тело на бревно, что, к слову, и звучит-то очень интересно. Ведь я и понятия не имею того, как это выглядело бы по-настоящему. Что для этого необходимо и как себя вести в том случае, если однажды все же встречусь с врагом. А этого, учитывая то, что я живу в скрытой деревне шиноби, будет не избежать.

— Я не подведу вас, — совсем тихо произнесла я, но не столько ради них, сколько, скорее всего, пытаясь в этом убедить сейчас саму себя…

Не подведу… не подведу, не подведу, не подведу. Одна и та же фраза крутилась в голове, пока я приближалась к академии. Ощущения были, надо признать, не из лучших. Из-за волнения и страха хотелось просто вырваться из толпы, да сбежать так далеко, чтобы никакой сенсей меня и не догнал. Дети были везде. Маленькие, непослушные дикари, что смотрели на всех свысока, да образовали группы из себе подобных в классе. Кто-то общался из-за того, что их родители были в одной команде, кто-то по дружбе до академии, а кто-то просто лез к таким популярным личностям, как Хьюга Хината или же Учиха Саске.

И тех мне, на самом деле, было особенно жаль. Ладно, Саске, ему наверняка не привыкать… но Хинату-то куда? Эта девочка и без того напоминала сейчас дрожащего призрака, а с таким вниманием к своей персоне так тем более. Ну, разумеется, это ведь сама наследница клана Хьюга… вполне ожидаемо, что дети налетят на нее, словно клещи, пока не поймут, что не смогут вытрясти из нее и слова. В конце концов, если и хочется с ней подружиться, то лучше это делать наедине, спокойно и тихо, чтобы лишний раз не вспугнуть ее и без проблем пообщаться тет-а-тет.

Но откуда же детям узнавать об этом, правильно? Что в лоб, что по лбу, одно и то же. С каждой прожитой минутой в этом детском саду я чувствовала, как постепенно каждой клеточке моего терпения приходит конец. Одни орут. Другие носятся, дают поджопники и дразнятся. Третьи сплетничают и обсуждают уродов. В таком шуме я, если честно, хотела еще раз пересмотреть свое решение, да пойти домой. Лучше уж учиться там, чем убивать свое время здесь, с этими очаровательными спиногрызами, что, пусть и выглядели довольно миленько, но все еще оставались чудовищами в моих глазах.

Скрестив руки на парте, я опустила на них свою голову, думая о том, как подписалась вообще на это. Возможно, от части дело было даже не столько в обучении, сколько в личном желании увидеть маленьких героев. Со всеми познакомиться, кого-то узнать лучше… это ведь, и правда, просто удивительно. Но из-за личных переживаний, да отвращения к шумным наглым идиотам, я так и не смогла ни к кому подойти.

Казалось, что, сказав одно слово, я просто лишний раз опозорюсь среди них так, что потом и правда придется уходить. Я просто не вынесу, если стану объектом издевок у малявок. И каким бы пустяком то не казалось на первый взгляд… мне плевать на слова, честно. Плевать на оскорбления. Но… я просто знаю, что не смогу в случае чего дать в глаз или придушить ребенка из-за того, что сама являюсь, своего рода, слабой и маленькой девчонкой, что физически ну никак не способна себя защитить от тех же хулиганов или маленьких не шибко умных стерв.

— А… прости. Могу я сесть рядом с тобой? — робкий голосочек раздался совсем рядом, от чего не сложно было догадаться, кому же он принадлежал.

— Да, конечно, — подняв взгляд, я едва могла сдержать удивление, не понимая, от чего же принцесса клана Хьюга решила пересесть. Чуть отодвинувшись вправо с подогретого места, я натянула слабую улыбку, пытаясь тем самым показать, что вовсе не кусаюсь и не собираюсь лишний раз пугать ее. — Присаживайся, в чем дело?

— А… да, прости, — повторно извинилась зашуганная девочка, живо садясь рядом и опуская взгляд, от чего я, на самом деле, даже почувствовала себя неловко. Словно заставила ее, ей богу.

— Не извиняйся. Все же хорошо и есть я тебя не собираюсь, — смешок вырвался сам собой, когда я, в свою очередь, подумала уже о том, что, на самом деле, второе мое утверждение вполне себе можно было назвать спорным. Ну разве я могу проигнорировать существование такой милашки?

— Спасибо? — неуверенно спросила маленькая Хината, чуть наклонив голову в бок. Но когда я снова прыснула со смеху, не понимая, что это за странная реакция такая, та в своей манере опустила глазки и сложила вместе руки, перебирая пальцы.

— Да не за что, так-то, — отвечаю несколько тише и все же отстаю, стараясь по минимуму обращать внимание на малышку, что, кажется, благодаря этому наконец смогла расслабиться, да выдохнуть спокойно.

Между нами повисла тишина, я вновь положила голову на руки и закрыла глаза, стараясь особо не вслушиваться в крики ребят, пока в класс не вошел еще один ужасно громкий человек, пытающийся утихомирить класс. И надо же, у святого-Ируки это прекрасно вышло, я бы давным-давно послала всех к черту, да ушла б на нормальную работу. Но, как говорится, из двух зол выбирают меньшее. И если бы у меня была возможность выбрать между тем, чтобы ходить на высокие задания, и тем, чтобы преподавать детям — я бы, несомненно, выбрала второй вариант, да отыгрывалась бы на них по полной.

Холодная ладошка коснулась моей руки, и я непроизвольно вздрагиваю, находясь в том самом состоянии, когда тебя вырвали из сна. Только вот… сложно сказать, был ли это он или же нет, если учителя все равно я слышала, да и голоса других ребят, в общем-то, тоже.

— Хина? — спрашиваю шепотом и девочка, неловко отводя взгляд в сторону, незаметно чуть подвинула свой маленький блокнотик.

«Ты хорошо себя чувствуешь?» — вопрос, написанный на страничке карандашиком, на самом деле выглядел так мило, что хотелось просто заобнимать ее прямо здесь, а то и притвориться, что все плохо.

— «Да, все хорошо. Просто здесь немного скучно», — быстренько написала я ей точный ответ, на что она, чуть улыбнувшись, слабо кивнула, будто соглашаясь со мной. — «Прости за беспокойство», — чуть задумавшись, в конце я сделала две маленькие точечки и нарисовала скобочку, делая тем самым простенький смайлик, на что Хьюга, пробежавшись глазками по тексту, приободрилась и подвинула блокнот к себе, продолжая что-то в нем писать, загородив ладошкой.

Мне же дела уже не было. Сон как рукой сняло, Ирука что-то рассказывал все детям, а я решила, что пора бы блеснуть знаниями и, может, совсем немного, но выделиться из класса путем ответов на вопросы, которые иногда задавал этот интересный и безмерно добрый человек.

* * *

От стыда хотелось просто провалиться сквозь землю. Я никогда не задумывалась о таких пустяках, как язык цветов или же их сочетание, считая, что чем больше ты нарвешь симпатичных цветов, тем тебе же будет лучше. Как составление икебаны может помочь мне в будущем сражаться? Этот вопрос все крутился в голове, когда женщина повела нас на поляну со словами о том, что составление цветочных композиций — неотъемлемая маленькая часть того, что должна уметь настоящая куноичи.

— Сакура, как думаешь, почему я сказала, что это очень важно? — обратилась она к самому умному ребенку в классе. То есть ко мне. И, подняв взгляд на эту женщину, я сама не заметила того, как от волнения чуть сильнее сжала цветы в своей руке, что живее подобрала по дороге, дабы поскорее избавиться от этого задания.

— Икебана — это, своего рода, искусство. Составление различных композиций способствует воображению, что может спасти ниндзя в критической ситуации, — начала я, казалось бы, издалека, но уже чувствовала на себе чужие взгляды, готовые меня прикончить прямо здесь. На месте. — Ну и… думаю, полезно в критической ситуации пособирать цветочки. Пока мои напарники будут думать о том, как выжить и выполнить задание, я уже придумаю, как убить кого-то икебаной, — едко усмехнулась, представляя себе эту ситуацию, а сенсей, видно, оценив тонкий стеб, растрепала мои волосы, на что я только зажмурилась.

«Вот мерзавка», — прямо-таки читалось в ее выражении лица, когда я натянула милую улыбочку, чтобы только побольше побесить сенсея. Но, конечно же, понимая, что с учителями стоит поддерживать нейтрально-дружеские отношения, совсем скоро я перестала ее донимать и убежала к другим цветам, как бы надеясь пополнить свой букетик, но на деле просто смываясь подальше от разговора.

— Что ты делаешь? Они же совсем не сочетаются, — чуть нахмурившись, ответила главная цветочница. Ино Яманака, гроза местных девчонок и безмерно яркая красотка, что своим дружелюбием буквально могла сразить кого-угодно наповал. Ну, или же ядовитым словом, если это было надо.

— Думаешь? — едва сдерживаясь от того, чтобы бросить что-нибудь обидное или же сказать, что сенсей в любом случае поставит мне наилучшую оценку просто за то, что я, Сакура Харуно, такая миленькая гадина. — Все же составление композиций — это не мое. Со счетом все гораздо проще, — тяжело выдохнув, обессиленно опускаю голову, всем видом намекая, что ее помощь мне очень даже пригодилась бы. — Если бы только было у кого спросить еще… навряд ли кто-то из нашей группы хорошо разбирается в цветах. Это слишком сложно.

— Хей, это обидно. А я тебе на что? — вспылила резко Ино, но затем резко притихла, когда я с трудом подавила улыбку, радуясь тому, что рыбка клюнула на крючок. — То есть… на этот раз помогу. Не за бесплатно.

— Правда? Ино, ты такая добрая! — совершенно случайно, но произношу с сарказмом, что не остается незамеченным.

— Ты ведь шутишь?.. — только вот Яманака так и не поняла, всерьез ли я это сказала или нет, от чего и вырвался этот вопрос, так как искренностью тут даже и не пахло.

— Что? Нет… ты ведь, в любом случае, предложила мне свою помощь. Почему я не могу назвать тебя доброй? — лажаю. Очень сильно, надо что-то предпринять. — Просто… не понимаю, что ты хочешь у меня за это попросить, — от части признаюсь ей честно и девочка мягко улыбнулась, когда я же, в свою очередь, уже была готова рыть себе могилу. Вот с кем-кем, а с Ино мне бы ругаться сейчас не хотелось. Да и потом, собственно, тоже…

Дружить полезнее, чем воевать, а из-за парня — так тем более. Из-за того, кто меня совершенно не волнует, и то будет взаимно на протяжении всей жизни. Я не собираюсь бегать за Саске, не хочу унижаться и бороться с Ино за его внимание, прекрасно зная о том, что ему будет на это как-то наплевать. Ему — наплевать, а мне — безумно стыдно.

— Да ничего, я просто так сказала, — беззаботно ответила малышка, пожав плечами с таким видом, словно это сущий пустяк. — Не знаю, что с тебя можно бы было попросить.

— Тогда как насчет дружить?.. — неловко предложила я, на что она, удивленно уставившись на меня, вдруг прыснула и рассмеялась. Да так громко и заливисто, что мне стало боязно от того, что нас услышат, да посчитают за каких-то идиоток.

— Дружить? Серьезно? И это за помощь? Боже, Сакура, ты просто что-то! — навеселе ответила Ино, смахнув выступившие слезинки с глаз и лучезарно улыбнулась. — Давай, конечно. Мне даже интересно, что из этого получится, — уже спокойнее призналась девочка.

Разговаривая с ней, я и правда испытывала порой трудности, не понимая, как к ней можно подступить. Но она смеялась, либо же перефразировала меня с серьезным лицом, после чего снова заливалась смехом, стоило мне только перепугаться за то, что я ляпнула что-то не так. Не люблю допускать ошибок… что в общении с людьми, что в работах или даже жизни. Но с людьми для меня всегда было страшнее. Боюсь не оправдать чужих надежд или случайно ранить, а потом получить двойную порцию говна в свой адрес или какую-то подлянку. Боюсь надоесть, боюсь остаться полностью одна…

У меня много страхов, если так подумать. И большая часть из них, к сожалению, связанна именно с людьми. Не так страшно допустить ошибку в игре или письме, где можно просто зачеркнуть неправильное слово и исправить. Страшно сказать какую-нибудь глупость, зная, что нигде сбоку в верхнем углу не будет кнопочки с названием «стереть все нахрен» или отменить.

С Ино было сложно, но от того и очень весело. Конечно же, она была всего лишь маленьким ребенком шести лет, с которым мне банально было даже не о чем поговорить, но в то же время… мы находили темы, очень много. И могли болтать без умолку, хотя, казалось бы, сначала я просто хотела воспользоваться ее помощью, чтобы получить хорошую оценку…

Не знаю, откуда конкретно во мне пробудилось желание учиться на отлично. Здесь было очень просто зарабатывать хорошие оценки и… можно сказать, что я даже не старалась. Программа для детей шести лет казалась даже смешной, учитывая то, сколько мне на самом деле лет, а желание «выжить» заставляло учить даже самые тупые и, казалось бы, бессмысленные вещи, надеясь, что они как-то, да помогут в будущем.

— Как красиво, — когда урок подходил уже к концу, я услышала похвалу в адрес своей работы от маленькой тихони, что по привычке встала рядом со мной, будто сможет прятаться здесь ото всех своих проблем.

— Спасибо! Это мне Ино помогла, у нее просто золотые руки. А ты что придумала? Покажешь свою икебану? — спросила я, имитируя искренний интерес, но стараюсь сильно не давить, чтобы лишний раз не пугать девочку, что при каждом удобном случае теперь пряталась за моей спиной, будто я буду в силах ее защитить.

— Она вышла немного скромной и похожа на ту, что стоит в моей комнате, — она неловко улыбнулась, но заметно растерялась, стоило мне взять ее за руку.

— Тогда веди, — с улыбкой отвечаю я, прекрасно понимая, что ей, на самом деле, очень хотелось показать.

На самом деле… мне знакомо поведение Хинаты. Она очень сдержанная, ибо живет в строгой семье, где без чужого слова и сделать ничего нельзя. Вечные тренировки, огромная ответственность, осознание того, что ты слишком слаб для клана, который зовет тебя главной наследницей… это и правда, просто безумно тяжело. Она скованная вовсе не из-за того, что ей так хочется и это ее образ, а из-за того, что девочка просто слишком воспитанная для того, чтобы вести себя как-то иначе. Она боится, она не умеет общаться с людьми, она просто маленький ребенок, что не может оправдать надежд своего родителя…

Девочка показала самое настоящее произведение искусства, что стояло, можно сказать, в самом углу среди остальных выложенных одноклассницами работ. Не сказать, что я сильно разбиралась в нем, вовсе нет… цветы, повторюсь, меня вообще не интересовали. Если красиво — я признаю, что это очень здорово. Если нет — скажу, что не могу ответить точно и сошлюсь на незнание того, как правильно подбирать цветы для композиции, чтобы не обидеть человека.

— Ух ты! Хина, это очень здорово! — я улыбнулась, пытаясь всем своим видом показать, что все действительно так и ей было не о чем волноваться. — Я и не знала, что ты разбираешься в цветах.

— Я… не то, чтобы сильно разбираюсь, — тише призналась Хьюга, чуть сильнее сжимая мою руку от волнения. — Спасибо…

По правде, я никогда не думала о том, что смогу с ней подружиться. Хината никогда не привлекала меня, как персонаж. Но ее тихий и красивый голос, ее манера поведения и нежность… при взгляде на нее, ты просто видишь милую японку, сдержанную и утонченную, тихую, красивую и закрытую от всего мира девочку.

— Тебе спасибо, — говорю ей так же тихо, понимая, насколько же неловко говорить, да и, в общем-то, слышать подобные слова.

Пока она еще маленькая, ни в кого не влюбленная малышка с ангельским характером и красивой скромной улыбкой. И смотря на это чудо, я невольно и совсем немного, но начинаю сомневаться в своем отношении к ней. Была бы я снова в своем мире… смотрела бы аниме… и точно просто в который раз назвала бы ее сталкером или кем похуже. И от осознания этого сейчас на душе скребли кошки, ведь смотря на эту кроху, я просто понимаю, насколько добрый и чуткий это человек. Насколько ей будет нелегко. И как тяжело, будучи такой робкой тихоней, пытаться признаться в своих чувствах другому человеку. Особенно если это такая яркая, крикливая и динамичная личность, как Наруто Узумаки.

— На мой шедевр смотрите? Правда, вышло очень классно, Сакура? — подошедшая к ним Ино задорно улыбнулась, но затем, увидев неоднозначную реакцию Хинаты на себя, состроила удивленное личико, чуть наклонив голову в бок. — Я вам не помешала? — спросила она с самым дружелюбным видом.

— Нет-нет, что ты, — не понимаю, что на нее нашло, но пытаюсь натянуть улыбку, чтобы показать, что все в порядке. — Ино, твое чувство прекрасного как всегда на высоте. Вышло просто изумительно!

Отличные оценки в академии, две новые подруги и отсутствие врагов — на самом деле, своего рода достижение для той, что совершенно не умела общаться правильно с людьми. То бишь, для меня самой. Не понимаю, как так вышло, но разговаривать с детьми было очень даже просто. Совершенно беззаботные, интересные, но, в то же время, порой такие наивные, что с них хотелось разве что смеяться. И, тем не менее, смеялась я вовсе не «с них», а скорее с ними, ведь это было порой очень весело.

Ино познакомила меня со своими подругами, Хината одолжила пару книг по тайдзюцу… на самом деле, я ожидала, что у нее будут учебники, но никогда бы не подумала, что в них будут подробно расписаны такие базовые вещи, как, к примеру, подробная инструкция по обращению с кунаем, сюрикенами и тем, как правильно кидать. Подробная информация раньше показалась бы мне бредом, если бы я не попробовала когда-то давно сыграть в дартс, где узнала, что «просто кинуть» недостаточно и есть определенные правила, следовать которым ужасно неудобно, но, освоившись, с ними гораздо легче попадать в мишень. А от того я принялась за изучение всей с виду бесполезной теории, какая только была в детской книжке.

А метать кунаи было даже очень весело. Серьезно, как ножики… хотя, по сути, это же они и есть. Играючи кидаясь в мишень, многие из них попросту не долетали, а какие-то и вовсе просто элементарно не застревали в дереве, от чего и правда создавалось ощущение того, что я просто играюсь сейчас в дартс, только более тяжелыми предметами.

* * *

Я прекрасно помню тот летний жаркий день. Родственники сидели на улице, пили пиво, да поглядывали за мангалом, от которого прямо-таки веяло манящим запахом шашлыка и костра, что разлетался, можно сказать, по всей улице. Дым, вздымающийся вверх, под воздействием порыва ветра сменил направление, от чего маленькая я, стоящая, можно сказать, в самом его центре, закашлялась, помахав рукой у лица, дабы хоть как-то избавиться от вони.

— Ну что за принцесса! Смотри, как дымок-то тебя любит! — со смехом произнес один из моих пьяных родственников, имя которого я, если честно, постоянно забывала.

И дело вовсе не в том, что оно какое-то сложное… вовсе нет. Просто этот человек настолько редко появлялся в моей жизни, что просто не было необходимости запоминать его, двоюродного брата моего отца, что по слухам успел и отсидеть, и украсть чужой велосипед, и выкупить когда-то давно все булочки в школе, дабы после их продавать на улице за двойную цену. Истории о нем редко заканчивались чем-то хорошим, но всегда начинались весело и весьма оригинально.

— Это не взаимно, — скривилась и убежала к нему, дабы поскорей избавиться от дыма. — Вся одежда уже провоняла!

— Ну и что? Мама постирает! Серьезно, нашла из-за чего париться, — он взял меня на руки и широко улыбнулся, заставляя меня ответить ему тем же. — Лучше скажи, не хочешь со мной повеселиться?

— А как? — удивилась, слегка наклонив голову в бок, когда дядя уже донес меня до стоянки возле гаража и опустил на землю, указывая на старый забор, что уже как несколько лет пытался все заменить дедушка. Пытался, да вот только руки никогда не доходили.

— А вот как. Вырежи мне круг, — он достал раскладной ножик из кармана, когда я неловко взяла предмет в руку, еще толком и не зная, как правильно с ним обращаться. — Смелее!

— А если я порежусь?.. — на самом деле, в возрасте лет семи я безумно боялась зажигать спички, бенгальские огни и резать что-либо ножом, думая, что тот как-то соскользнет и я просто-напросто отрублю себе им палец.

— Доверься просто мне. Давай руку, — показав, как достается нож, он обхватил мою маленькую ладошку своей, после чего мы вместе начали вырисовывать огромный круг, а в нем — еще несколько поменьше, образуя тем самым мишень. — А теперь кидай туда. Попадешь в центр — получишь самый лучший приз!

— А дедушка не будет ругаться, что мы забор ему испортили? — испугалась я, действительно волнуясь из-за того, что мой лучший друг может расстроиться, а то и обидеться, если увидит это недоразумение на своем заборе.

— Брось, да он похвалит тебя даже! Будет ему еще один повод для того, чтобы забор сменить. А то купить — купил, но сделать все никак не может.

— Это точно, — с улыбкой соглашаюсь, кидая маленький ножик прямиком в мишень.

* * *

Он был хорошим человеком. Отсидевшим, конечно, но… правда, хорошим. И вспоминая все его проделки, хотелось разве что смеяться. Чудной дядя, ничего больше и не скажешь. Помню, как я плакала на его похоронах и просила все его вернуть. Как скулила в подушку и все вспоминала его смех, когда я с визгами пряталась за ним от пчел или же просила чему-то научить. Как-то он даже заехал за мной в школу и стащил оттуда прямо посреди перемены. Учительница, увидев только то, как неизвестный дядька похищает ребенка, была, наверно, просто в ужасе. Это я узнала уже от родителей. Дядя получил по шапке, я, собственно, тоже… но не сказать, что чувствовала за это какую-то вину. Мне было весело представлять ее испуганное выражение лица, когда та в панике пыталась дозвониться до родителей. А из-за чего… дорогой мне человек вообще умер? Что тогда произошло?

Рука дрогнула при одной лишь только мысли о том, что я и понятия не имею о том, что тогда случилось, хотя, казалось бы, тогда определенно знала причину. Об этом буквально говорили чуть ли не все родственники.

— А как… меня зовут? — кунай, не долетев до мишени, воткнулся прямо в землю, когда я пораженно смотрела на столь опасный предмет, искренне пытаясь вспомнить свое имя. Настоящее имя, а не «Сакура Харуно», коим нарекли меня невесть за что и почему.

Не понимаю… разве может человек забыть имя, с которым прожил почти два десятка лет? У меня же нету амнезии, я помню своих родителей, помню семью, помню, где училась и чему. Помню, как бухала в своей комнатушке, да писала продолжение к работам, забывая про сон, еду и все необходимое. Как в ту ночь закончился мой сидр и я просто-напросто хотела завалиться спать. Спать?

Точно… может, это все же сон? Ну не могла же я действительно стать нарисованным персонажем, это и звучит нелепо. Правда, очень глупо. Просто бред…

— Ты чего зависла? — чужой голос заставил меня перепугаться так, что сердце убежало в пятки.

— Что? — только и вырвалось само собой, когда я обернулась, но перед собой увидела лишь маленького ребенка лет шести. Так еще и какого… — А тебе какое дело? — вопрос прозвучал излишне грубо по отношению к тому, кому когда-то симпатизировала настоящая Харуно.

Мальчишка удивился, но затем лишь пожал плечами с хмурым видом, от чего нельзя было точно понять, злится ли он или обижается, но, если судить по тому, что он не уходит… ему точно было что-то нужно.

— Да никакого, — буркнул он, понимая, что тишина как-то затянулась. — Ты странная. И кунай кидаешь странно, — чуть вытянув руки в карманах, признался маленький Саске, с пренебрежением посмотрев на воткнутый в землю кунай, словно тот бросок был тем еще позором. — Ну, ты, все-таки, девчонка. Наверно, это и не удивительно.

— А ты коротышка. Уверена, что и сам бросить лучше меня не сможешь, — скрестив руки на груди, только и ответила я, на секунду почувствовав себя маленькой девочкой, что обзывается на такого же ребенка. Хотя… стойте, а ведь мне, и правда, здесь шесть лет. Значит ли это, что проблем никаких нет?

— А? Но ты ведь ниже меня, — скептично произнес ребенок, мысленно проводя между ними пунктирную линию, и слабо усмехнулся. — Могу. Но не буду. Зачем же мне тебе что-то показывать?

— Так и сказал бы, что не можешь, — отвечаю невозмутимо, но мысленно ликую, желая как-нибудь поддеть его еще. — Ручки слишком короткие для броска, вот и не хочешь сейчас позориться, — улыбнулась, понимая, что это, определенно, должно было его взбесить.

— Глупости, ты просто пытаешься меня взять на слабо, — скрестив руки на груди, с какой-то гордостью ответил маленький Учиха, пока, все же, не перевел взгляд обратно на кунай. Подобрав его, он отошел подальше, примерно на тот же уровень, откуда кидала изначально я. — Смотри, — и мальчишка ловко кинул острый предмет так, что тот буквально влетел в деревянную дощечку прямо возле середины.

Конечно, в самый центр он не попал, но когда Саске вытащил из своей сумки еще пару кунаев и кинул их примерно так же, я еще несколько секунд удивленно смотрела на мишень, не понимая, как вообще надо тренироваться, чтобы достичь такого результата. А ведь помню, как еще когда-то при просмотре вообще не задавалась подобными вопросами. Бегать по деревьям, сражаться с убийцами, постоянно рисковать… и ведь если вспомнить, то, помимо всех этих трудностей, впереди еще война не за горами, а то и не одна.

— Вау… — восхищенный звук вырвался сам собой, ведь я была уверена в том, что сама так и в жизни не смогу. — Что и ожидалось от Учихи. В принципе, чему я удивляюсь?

Победная улыбка и надменный вид пропали с его лица, оставляя после себя лишь неуверенного маленького ребенка, а я, смотря на него, заметно напряглась, не понимая, чем его обидела. Разве я не сказала что-то очевидное? Он Учиха? Учиха. Так почему же обижается?

— Знаешь… так странно, когда все мои умения приписывают к «просто потому что он Учиха». Что в учебе, что на тренировках… а ведь я сам старался. Где-то просил братца что-то подсказать, где-то сам или спрашивал у папы, — я неловко опустила взгляд, не зная, что нужно на это сказать. А вот мальчик передо мной казался таким грустным и, в то же время, озадаченным, что хотелось его как-то поддержать, но нужных фраз просто не приходило сейчас в голову.

— В этом нет ничего странного. У твоего клана богатая история и с этим… боюсь, ты ничего не сделаешь, — одна лишь мысль о том, что через год или два его клан сотрут с лица земли и останется лишь один мальчишка, мне стало только хуже, ведь… как вообще возможно жить со знаниями того, что произойдет в ближайшем будущем? — Но знаешь, у всего есть плюсы. К примеру, у тебя есть семья и брат, который всегда поможет и всему научит.

— Это точно, — с легкой улыбкой согласился мальчик, вспоминая старшего брата, что с ранних лет считался в их семье гением. Саске тоже хотел быть таким же крутым и сильным, как братец Итачи. — Попробуешь еще? — протянул мне свой кунай и я сначала сильно затупила, не понимая, что именно он имеет сейчас ввиду.

— А… да, спасибо, — тем не менее, приняв острый предмет, я без раздумий кинула его и тот воткнулся в край доски, что, в свою очередь, уже было для меня целым достижением. — Ура! Попала!

— Вообще косая. И чему ты только радуешься? — с хмурым видом пробормотал маленький гений, присутствие которого теперь меня начинало даже раздражать.

— Зацепился за доску. Уже хоть что-то, если так подумать, — отвечаю, даже не раздумывая, и жму плечами. Интересно, а ему здесь медом намазано или как?

— Это «что-то» тебе ничего не даст, если срочно что-нибудь не сделаешь, — заученно ответил Саске, заведя руки за спину. — Но, так и быть… я тоже пришел потренироваться. И ты могла бы посмотреть за мной. Покажу, как надо, — и он снова улыбнулся. Так легко и мило, что хотелось заобнимать, да затискать его прямо на этом самом месте.

— Как великодушно, Саске-кун, — я не сдержала тихого смешка, когда он так забавно стушевался, но после просто сделал вид, что не услышал. — Спасибо, — несколько тише добавляю для приличия и дружелюбно улыбаюсь, ведь… если он и правда сможет мне помочь, то я, действительно, буду ему за это только благодарна.

* * *

Так вышло, что на следующий день мы встретились еще раз. Не сказать, что то было намеренно, вовсе нет. Я целенаправленно пришла в то же самое время, находя его удобным для того, чтобы потренироваться и минут за десять доползти потом до дома. Что касается его — не знаю, но косячить я благодаря вчерашним занятиям начала гораздо меньше. По крайней мере, узнала, как проще целиться и как лучше бросать, от чего и действия стали более уверенными. Взмах руки — и кунай с огромной скоростью летит прямиком в мишень. Не туда, куда я намеревалась изначально, но прогресс был виден, можно сказать, на лицо.

Правда Саске, пришедший в то же время, что и я, отрицательно мотнул головой с таким хмурым видом, словно рано еще радоваться и… на самом деле, он был чертовски прав. Шесть лет осталось до того, как мы выпустимся из академии. А дальше — опасные задания и борьба на выживание, которую я запросто продую, если буду радоваться такому незначительному прогрессу. Вот когда кунай будет лететь ровно туда, куда я захочу — тогда можно будет уже расслабиться. Для разнообразия, я стащила у отца сюрикены, но те кидать было лишь страшнее из-за лезвий с внешней стороны и непонимания того, как их хотя бы надо правильно держать.

А когда выходные закончились и пришлось снова рано подниматься, дабы припереться в этот детский сад, надо сказать, я чувствовала себя выжитым лимоном. Руки, которыми мне предстояло еще написать не мало лекций, были готовы просто отвалиться. Из-за зубрежки поздно ночью голова болела, а состояние было таким странным и расплывчатым, что я просто пропускала все слова ребят мимо ушей. Какая-то девка посмеялась над моим огромным лбом и я пустила саркастичную, но такую убогую шутку насчет размера головного мозга. Затем сама растолковала ее, поговорила о человеческой анатомии и поняла, что просто взорвала ей этим голову, ведь малышка просто-напросто и половины не поняла из того, что я ей тогда высказала.

— Эй, — грубый отклик раздался совсем рядом и, подняв голову, я устало посмотрела на того кретина, что помешал моей попытке вырубиться в классе. — Как твое имя? — ледяной тон заставил меня испугаться, когда я смотрела на Учиху перед собой и просто-напросто не понимала, какое зло ему вообще сделала. Выглядел он так, словно собирался воевать со мной. Хмурое выражение лица, руки от напряжения сжались в кулаки и всего на секунду могло показаться, словно Саске… волновался? Ну, это звучит более реально, учитывая то, что достать его вчера настолько я просто не могла. Или могла?..

— Сакура. Харуно Сакура, — растерянно ответила ему и попыталась выдавить улыбку. — Может… ты что-то хотел от меня, Саске-кун? — решила уточнить на всякий случай, но ребенок, услышав ответ на интересующий его вопрос, молча развернулся, да ушел к своему месту, сбегая тем самым от ответа.

— Хей, Сакура-чан, что это было? Ты чем так нашего Саске разозлила? — веселый голос рядом со мной сам за себя говорил о том, что человека неплохо так порадовала эта ситуация.

— Самой бы еще знать, — и ведь правда, мы ведь одноклассники. Видим друг друга каждый день, несколько раз он помогал мне с тренировками и… теперь просит меня представиться? Зачем?

На ум приходило только то, что у него либо плохая память на имена и он хотел невзначай поинтересоваться, но разволновался, либо же и правда на что-то разозлился. Но этого просто не может быть, ведь правда же? Как он может разозлиться на такую милашку, как Сакура Харуно?

Хотя, опять же, никогда не знаешь, что у этих Учих только на уме. Бесполезно гадать, сделала ли я что-то не так, если это не несет за собой каких-либо последствий. И раз уж Саске не намеревается мне за что-либо мстить — значит, все идет как надо. Я буду учиться и тренироваться дальше, чтобы хоть как-то, но обеспечить себе защиту в этом мире. Подружусь с нужными людьми и сама построю безопасный путь к такому же тихому и мирному будущему, насколько то будет возможно…

Примечания:

Подписываемся на мой тг-канал! На нем я так же скидываю главы, иногда обрывки будущих глав к фанфикам и в будущем буду проводить опросы, по какому фандому писать продолжение! Вообще, создала его из-за блокировки фикбука РКН на территории РФ. Чтобы не теряться и прода в случае чего всегда была под рукой, я создала свой канал в телеге :)

https://t.me/house_usagi_murasaki

Приятного прочтения!

Что я сделала такому человеку, как Учиха Саске? На самом деле, мне и думать не хотелось о том, что я могла ему хоть что-то сделать. Как минимум из-за того, что так я привлеку много к себе много лишнего внимания, да и исключать число влюбленных в него девочек нельзя. А что же будет после того, как он потеряет всю семью?

Перед глазами буквально пролетают события того, что было после его поцелуя с Наруто. Меня, как минимум, побьют. Как максимум — затравят. И хотя слова детей мало на что могли повлиять, но провоцировать их я все же не намерена. Да и с синяками шесть лет ходить не особо хочется. Конечно, то было бы неплохим таким опытом, да и полностью ушибов все равно избежать никак не выйдет. Хотя бы в силу того, что я сама решила стать генином, а для этого следовало знать хотя бы базу. Точнее, ее необходимо знать для того, чтобы как раз-таки выпуститься из той же самой академии.

Единственное, что правда сейчас беспокоит… как бы избежать распределения в седьмую команду и попасть к таким ребятам, что подниматься в звании и не собирались? Чтобы просто навсегда остаться генином. Быть может, вообще, покинуть деревню и зажить в какой-нибудь провинции. Перечеркнуть повязку шиноби, а то и вообще выбросить, да зажить где-то вдали от всех основных событий. Там, где я смогу стать писателем… к слову, а как тут вообще относятся к женщинам-авторам? Смогу ли я осуществить свою цель вне Конохи?

Не думаю. Лучше начинать отсюда. И под таким псевдонимом, при котором не ясно будет, мужчина ли автор или девушка. Так можно будет избежать стереотипов и начать набирать аудиторию уже сейчас. Чем больше людей завлеку, тем выше будет заработок. Писать следует в рамках мира, при этом не затрагивая конфликты в будущем, прошлом или настоящем.

По сути, можно просто взять любую идею и загнать ее под рамки жизни ниндзя, да уже там строить сюжеты. Академия, служба, первая любовь, аристократы, феодалы… о последних стоит разузнать побольше. Чем лучше проникнусь миром и пойму его устройство, тем легче будет вписывать персонажей. Хотелось бы, конечно, расписать о главных героях, да и фанфиков на эту тему в голове тьма тьмущая, но если уж начну, то другие могут неправильно понять.

А для начала… как заполучить хоть какое-то влияние в издательстве и заключить с ними контракт будучи всего лишь ребенком? Надо найти связи. Желательно с теми, кто работает в этой сфере и сможет помочь усвоиться. Нужен автор. Либо же учитель, что оценит мои навыки и вступится перед людьми, что не будут воспринимать меня всерьез.

— Сакура? Ты чего здесь еще сидишь?

— Сэнсэй Ирука? В-Вы чего так пугаете?.. — у меня едва не остановилось сердце…

Уроки уже закончились. Само собой, все побежали либо гулять, либо еще куда-либо, но, главное, подальше от академии, где за любую провинность их мог наказать учитель. А я засиделась тут по той простой причине, что в кабинете было куда тише и просторнее, нежели дома. Да и… что таить? Если буду постоянно возвращаться сразу после академии домой, то родители подумают о том, что я какой-то там изгой, без друзей и вообще имею проблемы в общении со своими сверстниками. Оно мне надо? Нет. Значит, надо задерживаться, чтобы хотя бы делать видимость того, что я — обычный ребенок, что любит гулять и беситься на детской площадке.

— Уроки давно закончились. Нельзя в академии сидеть без дела. Так чем ты занималась? — он хотел заглянуть в тетрадь, а я же машинально закрыла текст рукой.

— Да так… рассказ один писала. Повесть о шиноби, сбившемся со своего пути, — наверное, для него было странно слышать что-то подобное от совсем маленькой девочки. Но что поделать? Заинтересовать же как-то надо.

— То есть?.. — мужчина тихонько отодвинул стул и сел в переднем ряду, но таким образом, что сейчас мы были друг напротив друга. — Ты переписываешь какую-то книгу?

— Скорее, создаю свою, — отвечаю, подперев щеку рукой. — Хочу написать про человека, который не знает своего пути, но понимает свое предназначение. И за счет этого делает то, что нужно, но при этом не имеет вкуса к жизни. Он продвигается по карьерной лестнице шиноби, меняет команды, как перчатки, и продолжает службу, пытаясь на поле боля найти то, ради чего живет.

— И какое же у него предназначение?

— Быть оружием. Какое же еще? — жму плечами, и смотрю снова в текст. Надеюсь, что его хватит для того, чтобы хоть немного впечатлить учителя.

— Во-от как, — нервная улыбка и сомнение в голосе сами за себя говорили о том, что он не знал, что ему сейчас делать и как воспринимать маленькую девочку, что еще даже не должна была задумываться о таких вещах. Мне же срочно следует найти новую почву для размышлений, что побудила бы ребенка углубиться в тему и под впечатлением написать рассказ.

— Я чуть-чуть вдохновилась историей шиноби. По сути, нас всех готовят для того, чтобы мы стали воинами. Оружием страны и гордостью деревни, — только самой, если честно, что-то не хотелось становиться таковой. Но выбора особо не было. Либо учусь выживать, пока мирное время, и думаю, куда податься дальше, либо меня ждет просто смерть. А что за ней — боюсь даже представить.

— Понятно, — он выдохнул и, кажется, немного успокоился. Не могу точно судить, мыслей же не читаю. Пусть в моем представлении он такой же персонаж, как и я, и кто-либо еще другой в этой деревне… сейчас Ирука — настоящий человек. Многогранный, со своими тараканами, чувствами и эмоциями. А я не психолог, чтобы читать его по одному лишь выражению лица. Вроде выдохнул, вроде чуть-чуть даже расслабился… — Могу я взглянуть?

— Только… не судите слишком строго, хорошо? — я хотела показать ему тетрадь хотя бы завтра. А до того — дописать хотя бы одну главу страниц на десять, из которых сейчас было написано всего лишь пять.

Разворачиваю тетрадь таким образом, чтобы учитель мог прочитать ее содержимое. Сама же слежу за тем, как расширяются его глаза от удивления и чуть улыбаюсь, мысленно молясь лишь о том, что там нет грамматических ошибок. А то мне будет стыдно. Очень стыдно.

— А касаемо команды… не то, чтобы он сам их менял. Я хочу расписать историю так, что это его все бросали. Из-за того, что работать с таким человеком почти что невозможно. Он своих за миссию продаст и даже искать других вариантов не станет. Но, как ни крути, без команды совсем никак, и потому приходится как-то уживаться. Вот он и перебегает от одной к другой раньше, чем от него откажутся. Собираюсь отдельно расписать историю о том, как пошли слухи, что человек, с которым он бок о бок выполнял задания, после одного из них не вернулся. И другие подумают о том, что это он… ну, бросил товарища в беде.

— Ты сама это придумала? — я молча киваю на его вопрос и чувствую, как внутри все сжимается из-за волнения. Желание услышать отзыв тесно сплетается с тем, что все будет ужасно и меня либо воспримут как какого-нибудь вундеркинда, либо еще кого того похуже. А что, если и из академии выпустят раньше? Или, наоборот, будут оценивать строже остальных?

— Что-то… не так? Вам не понравилось? — нервно сжимаю ручку в руке и думаю о том, что здесь можно смело ставить крест.

— Да…в том-то и дело, что понравилось, — пробормотал учитель, прекрасно понимая, что нормальный ребенок такого не напишет и уж точно не придумает. Серьезно, дети в этом поколении и на шиноби смотрели сквозь розовые очки. Круто, весело и интересно… никто из них и думать не смел о том, что на заданиях им придется, к примеру, убивать. Или видеть смерти невиновных.

Возможно, мне следовало взять тему попроще. Какую-нибудь романтическую историю между, к примеру, простой женщиной и шиноби или что-то из того же самого разряда.

— Сэнсэй Ирука, — но менять что-то было уже поздно. Здесь нет кнопки отмены, и я не могу стереть сюжет, в котором живу лично. Невозможно изменить вокруг себя реальность, но можно попробовать изменить себя с целью того, чтобы хотя бы просто выжить в ней. — Дело в том, что я очень… очень хочу стать настоящим писателем. И хотела бы начать издавать книги. Уже сейчас. Можно сказать, что это — моя самая заветная мечта, — если и помру, то хоть оставлю после себя какой-никакой след. Но, само собой, помирать сейчас не хотелось. Надо подготовиться к будущему как можно лучше. И подумать о том, как избежать войны. Ну, либо же выжить в ней, ведь… то, что Сакура осталась в живых и в дальнейшем, совсем не дает гарантии на то, что со мной случится точно так же.

Медицины я, в любом случае, дико боюсь. В биологии не разбираюсь, от слова, вообще. Ну, а про физическую подготовку и вообще можно молчать. Я и физкультуру ненавижу, так что говорить о технике боя?..

— К слову, сэнсэй, вы… не могли бы мне посоветовать какие-нибудь книги о чакре?

— О чакре? — ну, пусть мыслей я и не читаю, но тут было понятно, что человек, кажется, был даже рад сменить тему на что-то более нормальное и ему знакомое. — Что конкретно тебя интересует?

— Хочу научиться грамотно ее использовать. Ну, и увеличить ее изначальное количество. Есть что-нибудь для чайников? — работать с чакрой дети, в любом случае, начнут скорее всего еще не скоро. Если научусь управлять ею уже сейчас, тренировать и пополнять ее запасы, то в будущем это может пригодиться.

— Да, знаю парочку таких… — Ирука нахмурился, а я опускаю взгляд, от чего-то чувствуя себя провинившимся ребенком. — А касаемо твоей мечты… ты знаешь, я знаком с одним редактором. Мы… так сказать, учились раньше вместе, — и почему мне так везет?..

* * *

Взять себя в руки было невыносимо тяжело. Любовью к чтению я никогда не отличалась, да и в целом, между выбором «читать» или «писать» всегда склонялась на вторую сторону. Но сейчас, перелистывая страницу очередного учебника, рекомендованного сэнсэем, я понимаю, что того выбора, так-то, у меня и нет. Надо успевать делать все. Писать, учиться, и развиваться, чтобы выжить.

Из всех прочитанных книг я подчеркнула ответы на свои вопросы такими понятиями, как духовная и физическая энергия. И из-за того, что чакра создается при объединении этих самых форм энергии, следовало то, что мне надо углубиться в, так сказать, их развитие. Простыми словами, надо тренировать тело и укреплять дух. Теория, медитации, тщательный контроль своих чувств и эмоций, самопознание.

Если не брать в расчет то, что при занятиях медитацией изначально я постоянно вырубалась, сейчас все проходило куда более гладко. День за днем одно и то же. Утренняя тренировка, плотный завтрак, что сразу же просился весь обратно, уроки в академии, домашка и дополнительные занятия с сэнсэем, что, так-то, считалось читерством, учитывая то, что в итоге я училась гораздо больше остальных. Больше училась, больше практиковалась и сильнее уставала. Безумно уставала.

Каждую свободную от тренировок минуту же я старалась посвящать тому, что люблю. Писательству, если быть точнее. И таким образом, погруженная в дела, я не заметила, как пролетело еще два года. Целых два года я отучилась уже в академии, а поняла это только тогда, когда задачки начали задавать куда сложнее. Над ними уже всерьез приходилось думать, а не отвечать лайтово на вопросы того же типа, что и «два плюс два». К слову, если так подумать, то, кажется, именно в этом году вырежут весь клан Учиха?

— Ты чего так смотришь? — а подумала я об этом как раз тогда, когда только посмотрела на своего одноклассника, что, кажется, как и я… собирался потренироваться неподалеку. Либо же, напротив, уже уходил. Скорее второе.

— За два года в академии еще не привык, что на тебя засматриваются чуть ли не все девочки в деревне? — а еще Учиха был точно таким же сумасшедшим на голову учеником, что, узнав о дополнительных занятиях, решил поучаствовать в них вместе с ней и получить какие-либо бонусы.

— Мм… — он скривился, скрючив такую кислую мордашку, что над ней хотелось только рассмеяться. — Ну, они не смотрят на меня так, словно похоронить уже хотят. Зачем ты вообще тренируешься?

— А для чего шиноби в целом нужны тренировки?

— Ну… ты же девчонка, — Саске сказал, как отрезал.

— Это не значит, что я хочу умирать из-за своей неопытности, — хмурясь, отвечаю я, действительно задаваясь вопросами по типу тех, какое ему дело вообще и почему мы встречаемся настолько часто.

Серьезно, что ни день, так я либо воюю с ним за первое место по учебе, либо нас ставят в пару на тренировках, как учеников, что в целом привыкли работать в команде. И то было совсем не так. Учиха отвратительно работал в команде. Это мне приходилось каждый раз под него подстраиваться, чтобы выглядело все более… правильно, что ли. Хоть немного гармонично. А ему плевать. Лишь бы только выпендриться, выложиться на полную и показать, какой он уникальный. Аж тошнит.

— Умирать? — искренне поразился он, ребенок, что точно так же смотрел на мир шиноби с розовыми очками, когда, казалось, больше остальных понимал истинную суть ниндзя.

— Как говорится… надеемся на лучшее, но готовимся к худшему? Никто не защищен от смерти, — я откладываю книгу в сторону, смотрю на него, а перед собой вижу лишь до жути надменного ребенка. — Даже… близкие нам люди.

— Почему это звучит как угроза? — жму плечами, качая головой.

— Не знаю. Ты мне скажи. Я всего-то поделилась мнением, — Учиха убирает руки в карманы и озадаченно хмурится, а я пытаюсь подавить улыбку. Пусть и бесит, но, черт возьми, какой же он милашка. — Поможешь мне?

— С чего бы? — усмехнулся, наклонив голову в бок. — Не хочу.

— Ты ведь еще даже не знаешь моей просьбы.

— Знаю, ты хочешь погулять со мной и используешь слова о помощи как предлог, — уверенно ответил он, ничуть не сомневаясь в том, что все так и было. По крайней мере, по его виду никак нельзя было сказать, у него в целом были хоть какие-то сомнения. Говорил точно то, что думал. И думал, что говорил. И от части, возможно, был даже прав, ведь я пыталась с ним поладить, но… одно дело, просто говорить, как с той же Хинатой или Ино. И совсем другое — терпеть такого мелкого засранца.

— Я хочу потренироваться. А с тобой это сделать куда более реально, чем с другими ребятами, — хотя бы потому что он к урокам относится серьезно и техники практиковать с ним куда проще. Единственное что, в обратную сторону то почти не работало. Мне было жуть как страшно выступать с ним в роли манекена. Кто знает, вдруг еще заживо сгорю?..

— Все равно не хочу, — только теперь он еще и надулся, как будто бы обиделся. — А если и да, то что мне за это будет?

— А ты хочешь что-то конкретное? — теперь уже Саске безразлично жмет плечами.

— Зависит от того, что ты можешь предложить.

— Зависит от того, что ты хочешь, — отвечаю в его же манере, на что он только посмеялся.

— Это может вечность длиться, ты не думаешь? — мальчик улыбнулся совсем по-доброму, но не без тени лукавства, от чего мне, в свою очередь, спокойнее не стало. Но сердечко таяло. Это слишком было умилительно… — Ну хорошо. Потом придумаем, что мне за это будет. Так… в чем конкретно тебе помощь-то нужна?

— Да ничего такого. Всего-то… база?

— И все? Ты дальше базы вообще планируешь-то уходить? — говорит единственный и неповторимый гений нового поколения, что выучил пока что одну-единственную технику с огнем, а теперь хвастается и ведет себя так, словно сделал что-то невозможное.

— Не ерничай, — тем более, я хочу просто разобраться, сколько сил надо вкладывать на поддержание тех же самых клонов, чтобы научиться экономить и не расходовать чакру понапрасну.

В академии осталось учиться еще три года. Еще всего-навсего три года, и я получу повязку шиноби. Жизнь круто поменяется, на смену урокам в академии придут тренировки с новой командой и выполнение самых различных миссий. Небольших, разумеется, но опасность все равно никто не отменял, как бы не хотелось. Ведь тех, кто может попытаться срубить цену за задание, поставив ранг пониже, больше, чем можно себе представить. Иначе говоря, это означает только то, что если меня вдруг отправят на задание ранга С, то оно вполне себе может превратиться в В или даже А. Следовательно, в безопасности я не останусь, даже если не решусь сдавать экзамен на чунина.

— Черт, — тихо ругаюсь, когда пытаюсь параллельно с мыслями устоять на водной поверхности, но из-за течения это было несколько проблематично.

Ноги скользили, и если выпустить недостаточно чакры или, наоборот, слишком много, то опять промокну до нитки, чего, к слову, сегодня хотелось бы уже избежать. Ходить по дереву не составляло особого труда и даже стоять вниз головой, но вот когда пришлось перейти на этап выше, то еще около недели я просто купалась в речке, что, так-то, не успела еще толком прогреться. Затем пару дней пролежала с соплями в кровати и думала о том, чтобы умереть, послушала ругань мамы по поводу того, что сезон для купания еще не настал и, в конечном счету, все равно опять пришла на то же место.

Одно радовало, кажется, у меня наконец-то начало даже что-то получаться. Чакры уходило, определенно, больше, но еще в пределах нормы, что позволяло не только ходить-бродить по реке, но и заучивать новые техники, связанные с водой.

А почему именно с водой? Ну, так вышло, что тест «по бумажке» показал, что у меня есть предрасположенность к водной стихии. Почему не к земляной — хороший вопрос, но, от части, я была даже тому рада.

Одна из ужаснейших трудностей, с которыми я столкнулась потом, были ручные печати. Кратко говоря, скручиваешь себе кисти рук и если ты не делаешь этого правильно и быстро, то что-то и где-то может пойти не так. Либо же вообще не пойти, потому что без них техники юзать могут лишь гении на подобии того же брата Саске, либо же шиноби с исключительным опытом в тех или иных техниках. Пришлось зазубривать и практиковать их каждое утро в разной последовательности, чтобы хоть как-то прокачать скилл и не затупить в академии, где, на данный момент, мы активно уже изучали базовые техники ниндзюцу. Самые азы для выживания, тайдзюцу и рассеивание гендзюцу, что пока проходим лишь только в теории.

— Да ты и есть позор нашей команды! — яростный выкрик ребенка едва не отвлек меня в самый ответственный момент, когда я уходила уже к берегу. Нога чуть-чуть намокла, я тихо цыкнула, но поспешила вернуться к своим вещам и оставленной сумке с оружием, как бы только сейчас эти генины не начали разбрасываться какими-нибудь техниками и не попасться случайно под удар в силу их собственной неловкости.

— Кто бы говорил! Сам-то по нему даже не попал! А еще хвастался, что метать сюрикены горазд! Бесполезный! — прокричал другой мальчишка.

— Да вы оба бесполезные, — и все же, сдержать комментарий не получилось. Поворчать я всегда любила, да вот только, забирая сумку, сама не поняла, в какой момент они замолчали. Услышали? Плохи дела… — А-а, извините! Это я не про вас… так, с языка просто слетело, — и стараюсь как можно быстрее замять конфликт. Их сэнсэя не видно, трое разгневанных генинов без присмотра, дело попахивает жаренным. Надо валить.

— Ты еще кто?

— Я? Да так, никто. И звать меня никем, — давить улыбку стало тяжело. Уверена, выглядела я сейчас неубедительно. — Просто тренировалась тут неподалеку. Но раз место занято, я пойду!

— Эй, а ну стоять! Ты нас бесполезными называешь, а теперь, значит, смыться хочешь?! — прокричал второй ребенок, создавая клона. Гадство.

— Эй, смотри, Тсу-чан, у нее ведь даже и повязки шиноби нет! — ткнув в меня пальцем, заявил второй, а третий рассмеялся. — Чего ржешь, придурок? Тебе ж из нас троих в академию переть, в конце концов!

И вот тут в голову пришла крайне неприятная догадка, сопровождающаяся выводом о том, чьи же конкретно это пока ученики. И если уж судить по их хамскому поведению даже по отношению друг к другу, те явно вернутся все втроем в академию. Следовательно, если испорчу с ними отношения еще больше, то потом им не составит труда найти меня уже там. Хотя, может, они не станут драться с девочкой?

— Да как бы не так! Сами идите, полоумные! — прокричал пухловатый мальчишка, на что его напарники только мерзко рассмеялись. Ладно, я могу понять, почему Какаши отказывался от других учеников. Таких тварей не то, что воспитывать, а даже видеть как-то лишний раз не хочется.

— А почему его отправят в академию? У вас что-то случилось? — настало время косить под дурочку. Кукольное личико позволяет вести себя и выглядеть достаточно мило для того, чтобы не получить от них по морде и сыграть на остатках совести хулиганов. По крайней мере, я смогу притвориться, что считаю их крутыми, и свинтить. А точно смогу ли?..

— А-а? Да у нас экзамен в самом разгаре! — заявил, как я поняла, капитан. И в ту же секунду в голове возникла мысль: «Нет, я точно не смогу долго прикидываться милой, а гребаная гордость не позволит нахваливать этих уродов». Принцип же примерно такой: если я хвалю ничтожество, то это означает, что мои слова совсем ничего не значат.

— Что-о? И у генинов есть экзамены? — переигрываю, будто удивляюсь внезапной умной фразе со стороны ребенка, что явно хотел ею впечатлить взрослого человека. Но… что поделать, если они, и правда, просто дети? Пускай сейчас я и куда младше них.

— А ты думала, что в сказку попала? — да я более чем уверенна, что он и сам об этом узнал лишь на тренировке. — Суть в том, что мы должны забрать колокольчики у нашего сэнсэя, — сомнений в том, кто их сэнсэй, теперь уже точно не осталось. И, что самое главное, мне их совсем не жаль. Даже, напротив, захотелось остаться и увидеть, как разобьются их мечты с одной леденящей фразой вроде: «Вы не прошли». — Но их всего два. Значит, лузер отправится обратно в академию.

— Но если все настолько серьезно, то почему вы ругаетесь друг с другом? Разве… вдвоем или одному возможно победить джонина? — они притихли, двое усмехнулись. Да так самоуверенно, что уже самой хотелось разбить им розовые очки и дать понять, что мир не крутится вокруг одних этих балбесов. — И какой в этом смысл?

— Эй, ты что, учить нас еще вздумала?! Для начала обзаведись своей повязкой, мелочь!

— Вот именно! Ты кем себя возомнила вообще?! Мы — генины! Старше тебя по званию! И ты, как кохай, должна нас уважать! — да я скорее сдохну, чем притворюсь, что хотя бы немного уважаю вас.

— И какие же сверхспособности вам дали эти повязки с вырезанным знаком Конохи?.. — спрашиваю достаточно холодно, пытаясь тем самым показать, что мне глубоко плевать на то, какого они ранга и что они за люди вообще.

— Что ты несешь? — спросил главный, с угрозой подходя все ближе, но страх перед ребятами отступил почти что моментально, когда я подумала о том, что где-то рядом за листвой за ними наблюдает сейчас сэнсэй. А это, в свою очередь, означает то, что я могу покрасоваться, пообщаться с этим человеком и попросить у него парочку уроков. План-капкан, осталось только вспомнить его ценности и озвучить их этим придуркам.

— Как вам помогут повязки на задании? Если вам скажут разобраться с группой наемников, то вы точно так же будете бросаться друг на друга и орать? Если да, то у меня для вас очень плохие новости, ребят, — ядовитая усмешка вырывается сама собой и против моей воли. — С такой охренительной командной работой вы сдохнете даже раньше, чем я выпущусь из академии!

— Да может эти придурки и сдохнут, но я точно смогу победить!

— Класс, а кому ты потом будешь нужен? — спрашиваю отстраненно, теряя всякий интерес, и вместе с тем вспоминаю невольно схожие сюжеты своих книг. — Да и какой псих вообще пойдет за человеком, что погубил своих людей? Тебя не возьмут потом ни в одну команду из-за того простого факта, что ты очень сильный. Никому не нужны проблемные шиноби, что не умеют слаженно работать и будут только мешаться под ногами. Знаешь, если бы мы с тобой в будущем оказались в одном отряде… я бы побоялась идти за настолько неосторожным человеком. В особенности зная о том, что он убил своих друзей. Кстати, а это уже попахивает изменой. Что, если из-за накаленных отношений с ребятами люди решат, что это ты их и прирезал втихаря? — и намеренно медленно провожу большим пальцем у своей шеи.

— Эй-эй, а мелочь без повязки и впрямь учить нас вздумала! — интересно, он хоть суть-то уловил? Я для кого распиналась вообще? — Кто за то, чтобы показать ей нашу «командную работу»? Единогласно? Набьем ее смазливую мордашку и научим старших слушаться! — и все трое кинулись теперь на меня одну, сжимая оружие в руках.

Страх вынуждает рывком отступить к воде. Сюрикены пролетают мимо. Значительно мимо, то есть, это не я так круто уворачиваюсь, а просто человек косой, чем, собственно, напомнил меня несколько лет назад. И вот разница, пожалуйста: мне было шесть, а ему — двенадцать.

Руки машинально складывают печать клонирования. По бокам от меня появляется два клона, в точности повторяющих дальнейшие движения кистями и пальцами рук: змея, тигр, бык, тигр, дальше что?..

— Стихия воды: водяные иглы! — последняя печать и раскрытые руки перед собой. Тонкие струи воды с огромной скоростью хаотично полетели в мальчишек. Из-за того, что воду не нужно было создавать, чакры ушло гораздо меньше, но эффективность техники от того не пострадала, а с клонами игл было только больше.

— Она стоит на воде! Как ты это делаешь? Что за подлый трюк?! — только вот с учетом того, что с утра я, все-таки, тренировалась, сил все равно осталось маловато. Клоны, наверное, после этой техники держались теперь только на одной лишь святой воле.

— Вам все мало? Может, водяной дракон сможет остудить ваш пыл? — блефую. Для создания дракона у меня бы не хватило чакры. При том ни сейчас, ни потом, и точно не через месяц-другой, потому что я еще слабый ребенок и, само собой, такого же запаса чакры, как у Наруто, у меня не было и никогда не будет. Да и там нужно последовательность из более, чем тридцати печатей, выучить. А тут я с трудом пять вспомнила, чтобы одни только иголочки создать. Логично, что до настоящего водяного дракона мне еще расти придется очень долго, как и пополнять запасы чакры.

— Д-Дракон? — испугался лидер так, что даже заикнулся. — Эй, ты из какого клана?! — если отвечу, что будущая Учиха, то это будет ложью или нет? Хотя… на самом деле, мне бы не хотелось выходить замуж за травмированного психа, что бросит жену с ребенком и свалит невесть куда, чтобы искупить свою вину перед деревней. В принципе, сама перспектива выходить замуж за шиноби звучит очень сомнительно. Только если это не какой-нибудь будущий Хокаге, что точно не помрет и сможет в случае чего за меня заступиться.

— Какая тебе разница? — спрашиваю, но возвращаться не планирую. Пускай скидывают оружие все в воду, если оно им больше не понадобится.

— Отвечай!

— А то что? Снова драться со мной будешь? Зачем тебе это вообще? — и все же, какая-то часть меня по-прежнему хотела верить в то, что он одумается. — Мы же из одной деревни, так зачем нам наставлять оружие друг на друга? — медленно подхожу к берегу. Осторожно, не спеша и заставила клонов исчезнуть, чтобы убрать видимость угрозы.

— А чего в этом такого? Миром правят сильные!

— Мудрые, — поправляю ребенка и сразу же доказываю это новым аргументом: — Пользуясь лишь грубой силой, ты не сможешь решить ни одного народного конфликта и подвергнешь других людей опасности. И… как это, чего такого? Вы, как бы, не со мной драться должны, а со своим сэнсэем!

— А точно ведь… — тише произнес пухлый мальчишка, когда огляделся в поисках учителя, но того нигде не было.

— Может, вам попробовать напасть на него всем вместе? Это куда эффективнее, чем бросаться в одиночку, мешаясь друг другу. Вы разве не изучали разные построения в академии? — и теперь свожу весь негатив и презрение к минимуму. Даже если они не сдадут его экзамен, мне бы не хотелось, чтобы старшие ребята потом начали еще мстить за то, что это я их якобы отвлекла от тренировки.

— Точно! Так сэнсэй наверняка… — но не успел «меткий» генин и договорить, как прямо позади них образовался дым и послышался грохот. От ударной волны ребята потеряли равновесие, а я все же поскользнулась в воде и потеряла контроль над чакрой, из-за чего теперь полностью намокла. Черт!

— В этом теперь нет никакой нужды. Все провалились, — не вынимая рук из карманов, он посмотрел на детей так, словно они — мусор, не достойный существовать в этом мире. — Отправляйтесь в академию.

— Ч-Что? Но сэнсэй! Вы не можете так… за что?! — прикрикнул лидер своего отряда, стиснув зубы. — Мы еще не забрали колокольчики! Д-Да вы нас даже не проверили!

От взгляда Какаши даже мне стало на секунду страшно. Он выглядел куда мрачнее, чем я себе даже представляла. Пустой, отрешенный взгляд, и этот голос… один лишь его вид не вызывал ничего, кроме дикого страха и, в то же время, уважения.

— Было бы что проверять… — слетело сейчас само собой, и я невольно вздрогнула, когда заметила его взгляд уже на себе и… на секунду даже задумалась о том, что и мне прилетит вместе с ними. Даже радует, что мы не в одной лодке.

— Ты не поранилась? — меньшее, что я ожидала от него услышать, так это то, что он вдруг забеспокоится и, уж тем более, предложит руку помощи.

— А… нет, спасибо, — скромно улыбаюсь и опускаю взгляд, но все же хватаюсь за его руку, что сразу потянула меня вверх и на себя, помогая выбраться.

— Не хочешь попробовать? — в его второй руке я увидела несколько бубенцов, что маняще зазвенели от легкого покачивания, стоило мне только задержать на них взгляд и почувствовать азарт от возможного исхода боя. Серьезно, а получилось бы у меня сделать хоть что-то? Может, хотя бы коснуться их разочек?..

— Нет, — и все же, я отрицательно качнула головой. — У ребят втроем ничего не вышло, так куда мне там? Тем более… признаться честно, у меня осталось не так много сил на то, чтобы хоть как-то вам противостоять, Какаши-сан, — но свои желания надо контролировать. Я же не хочу опозориться перед ним, а потом ползком до дома добираться? — Настоящий шиноби должен знать, когда следует отступить, а когда, напротив, принять бой. Или я не права?

— Во-от как, — протянул он с таким озадаченным выражением лица, словно перед собой увидел не то экзотического зверя, не то интересную задачку. — А если я скажу, что в зависимости от результата могу взять тебя в ученики? И тебе не придется больше тратить время в академии, — испытывающий взгляд и куда более заманчивое предложение сами за себя говорили о том, что все это неспроста, и я не знала… честно, не знала, что должна была ему тогда ответить…

С одной стороны, перспектива выпуститься раньше и обучаться под началом копирующего ниндзя мне очень даже нравилась, но с другой… точно ли здесь не было никакого подвоха? Да и что он надеется сейчас увидеть? Что во мне откроется второе дыхание и я, подобно кому-то такому же одержимому, как Гай-сан, нападу на него? Бред, у меня ведь и клонов поддерживать сейчас не выйдет, а на одном тайдзюцу протянуть долго не получится. Буквально, отпинает коленками, как этих троих, а дальше-то что делать? Лежать и вести монологи о том, как я стану сильнее и одержу над ним победу? Я ж не главный герой, чтобы это действительно сработало.

— Я совру, если скажу, что мне это совсем неинтересно, Какаши-сан, — но и ныть ему о своей слабости сейчас как-то не хотелось. — Но, думаю, мне есть, чему еще поучиться в академии. Да и оставлять друзей не хочется, — с улыбкой отвечаю я, хотя и понимаю, что никаких друзей в академии у меня нет, да и никогда их не было. Лишь приятные знакомые, коих приходилось звать друзьями, чтобы не обижать их, не расстраивать, и не выделяться из коллектива в целом.

Дома меня ждала такая трепка, что я с большущим трудом смогла избежать наказания. Мама ругается, что я опять пришла к ним мокрая, как мышь, папа пытается за меня заступиться, и в итоге получаем нагоняй от нее оба. Несколько раз я попыталась вставить слово и сказать, что это часть тренировки, но стоило только начать эту тему, как на себе я ловила взгляд, полный презрения и ненависти.

«Еще хоть слово и я тебе голову скручу», — читалось в глазах обеспокоенной женщины, что всегда, сколько себя помню, за меня ужасно волновалась. Иногда мечтаю о том, чтобы ей стало на меня просто плевать, но… понимаю, что это просто невозможно. Да и, в глубине души, мне того совсем не хочется. У меня есть любящие родители. Беспокойство за ребенка — это нормально, и, возможно, я погорячилась, когда начала спорить с мамой вместо того, чтобы просто согласиться с ней.

И потому сегодняшнее утро началось с того, что я заварила родителям кофе. Хотела бы еще им приготовить завтрак, но с учетом того, что повар из меня ужасный, и готовка никогда не была моим любимым занятием, такого приятного бонуса я сделать для них просто не смогла. Возможно, оно и к лучшему, ведь если у меня снова бы что-то сгорело или недоварилось, то это бы только послужило причиной для нового конфликта. Ну, собственно, и отец, и мать были довольны проявлению заботы. Последняя даже посмеялась и попросила меня помочь ей в готовке, что, само собой, звучало уже проще, ведь… разница между тем, чтобы просто нарезать лук да колбасу и стоять у плиты — огромна. А если бы не родители, то питалась бы я одними бутербродами с кофе. И так каждый день. А самое страшное — они бы не смогли мне просто надоесть.

— Привет, — как и всегда, к академии я пришла раньше обычного, чтобы еще потренироваться с Учихой под руководством сэнсэя, но последнего что-то с утра не наблюдалось. Возможно, опять ищет Наруто, чтобы силком затащить его на сегодняшнюю контрольную, а потом опять оставить после уроков на очередную пересдачу.

Саске ничего так и не ответил. Только кивнул, но на большее, на самом деле, я сейчас и не рассчитывала. Не игнорирует и не делает вид, будто меня нет — и уже хорошо. Значит, договориться с ним или что-то рассказать все равно можно.

— Начнем без него? — предлагаю, и он уже встает в более подходящую для тренировки стойку. Колени чуть согнуты, рука уже тянется к сумке на ноге. Нет, начинать с броска сюрикенов уже стало слишком банальным. Концентрируюсь лучше и понимаю, что передо мной — всего лишь клон.

Настоящий спрыгивает с дерева, я едва успеваю обернуться и отразить атаку кунаем. Создаю нескольких клонов и начинаю складывать печати, но не успеваю завершить, когда Учиха метает сюрикены. Да не как обычно, а дугой, из-за чего стало понятно, что целился он вбок. Это замечание позволяет сделать рывок вперед и быстро сложить оставшиеся печати.

— Стихия воды: водяные иглы! — в этот раз все получается. Иглы с огромной скоростью летят в сторону одноклассника, что сразу же припадает к земле, и пробивается вперед, вынуждая прервать технику, чтобы уже отразить его удар, что тоже не выходит вовремя из-за его предвиденья движений. — Эй, красноглазка! Мы же договорились, что без шарингана! — возмущаюсь так искренне, как могу, но сама едва не проклинаю его в мыслях просто за то, что он уклонился настолько безобразным образом. То есть, серьезно, как мне атаковать и без того сильного противника, что явно превосходит меня во всем, так еще и под активным геномом клана?

— Прости, — тихо все-таки бросает он, прерывая собственную же атаку и отскакивая на необходимое расстояние. Глаза снова темнеют, мальчик встает в боевую стойку. — Продолжим? — удивительно, что тот еще спрашивает, а не сразу кидается в бой с целью сжечь меня заживо или скрутить ноги и руки, чтобы только победить. По крайней мере, когда я предложила ему впервые потренироваться вместе как в настоящем бою, то все примерно так и произошло.

Четыре месяца назад вырезали его клан. Я знала, что это должно было случиться на втором или третьем году обучения, но не считала себя обязанной это как-то предотвратить или же оповестить его об этом, ведь… серьезно, что бы я смогла? Сказать: «Эй, Саске, по моим расчетам, в этом году ты потеряешь всю семью» или «Я чуть-чуть предсказываю будущее и куриные косточки сказали мне, что совсем скоро самый близкий тебе человек уничтожит весь твой клан»? Бред, ну правда же.

Зато, когда это произошло, то на ушах, буквально, стояла вся деревня. «Бедный мальчик», «Он последний выжил в том инциденте?», «Эй, я слышала, что семью Саске-куна жестоко убили», «Правда? А может, он и сам их… ну, того этого?» — а в академии так и вовсе… творился самый настоящий хаос. Каждая вторая девочка подходила к нему выразить соболезнования. И все это было либо бесчувственным «Мне так жаль», либо «Саске-кун, ты в порядке?».

Настолько в порядке, что убил фанатку одним лишь своим взглядом. Нет, конечно, он в порядке. Вообще не пострадал. Да у него же каждый день членов семьи на глазах режут. Все окей, чего вообще они пристали? Да для Саске это — вообще обычное дело! Как раз плюнуть!

— Да… давай, — тихо соглашаюсь, и мы продолжаем тренировку. Тем же временем, следя за его движениями и стараясь уклоняться, я снова вспомнила тот день, когда впервые решилась подойти к нему после падения Учих.

Первые недели две после его оправки я старалась держаться от него как можно дальше. На тренировках делала вид, что ничего и не произошло, а в остальное время даже к нему не подходила. Боялась, что не удержусь и либо скажу что-то вроде «мне очень жаль», либо же еще что-либо в том же самом духе, когда эти слова ему не сдались, от слова, вообще, как и вежливая жалость с целью подмазаться к последнему выжившему чтобы узнать, что с ним произошло. Да и тогда казалось, что если я подойду к нему даже просто чтобы попытаться поддержать беседу, то он воспримет это в штыки, посмотрит на меня, как врага всего народа, и все станет только хуже.

Поэтому я решила просто оставить его в покое и сделать вид, что ничего не произошло. Это было трудно, с учетом того, как сильно его перекосило, но… возможно. Прикрывала на совместных практических занятиях, не ругалась на него, когда тот в открытую вымещал злость и не хотел работать в паре, и терпела все молчаливые выходки, когда он даже не пытался хоть капельку сдержаться или сделать правильно. Одним словом, я поняла, что зря жаловалась раньше на то, что Саске ужасно работает в команде. Ибо тогда он, действительно, даже не старался. И делал только хуже, из-за чего тянуть на оценку «отлично», опять же, пришлось мне.

Я подошла к нему, когда он, казалось, немного поутих. Точнее, как, немного? Он совсем расклеился, но того не было видно как-либо в его выражении лица или же действиях. В занятиях тайдзюцу Учиха стал куда ленивее. Если сначала бросался, вымещая злость, то сейчас заканчивал бой с учениками за пару-тройку точных ударов.

— Не хочешь сегодня выпустить пар? — спросила я у него на большой перемене, на что мальчик только поднял голову, но ничего не ответил. — Тренировочный бой, — раньше я всегда боялась по-настоящему с ним драться, считая, что он просто спалит меня заживо или забьет до полусмерти. А от того Учиха, кажется, и немного удивился, склонив голову в бок. Словно безмолвно спрашивал: «Ты уверена?». — Приходи после уроков на наше место. Жалеть не буду. Но и ты выложись на полную, хорошо? — Саске не проронил ни слова. Отвернулся к окну, неопределенно пожав плечами, словно он еще подумает над этим предложением. Ну, а мне же большего было и не надо. Подожду его минут тридцать на площадке и, если не явится, пойду тренироваться с чакрой дальше или писать книгу.

Лязг оружия приводит в чувства и возвращает мысли в настоящее. Учиха хмурится, видно, заметив, что я летала в облаках, и сразу пытаюсь сосредоточиться на том, что происходит конкретно сейчас. Он замахивается ногой, я ставлю блок, и стиснула зубы от того, что это все равно, черт возьми, больно. Ненавижу тайдзюцу.

Далее же происходит то, чего я совсем не ожидала. Он уклоняется от удара и успевает зайти за спину, гибко изворачиваясь и заламывая руки.

— Ай-яй-яй, блин! — взвизгиваю, потому что иначе просто не могу. Вообще, какой псих будет молча терпеть то, как тебе заламывают руки? А, точно, имя ему — Саске Учиха. — Стоп, сдаюсь. Хватит, только прекрати! — он перестает тянуть их вверх, но не отпускает запястья, фиксируя их в том же положении. — Эй, я правда сдаюсь. Если я говорю «стоп», это не значит, что я нападу сразу после того, как ты отпустишь… — тут слышу тихую усмешку, и по спине пробежалась армия мурашек. — Еще смеешься? Серьезно? Страшный ты человек, Саске-кун. Сейчас бы только смеяться над девушками и выкручивать им руки, — и закатываю глаза, когда на языке крутилась все фраза о том, что ему бы не помешал психолог, но ее уже я не озвучиваю. По той простой причине, что воспримет ее Учиха совсем иначе. И обидится. А дальше будет лишь великая бетонная стена, которую не пробьют даже гиганты, уже не говоря о ком-то настолько маленьком и неуклюжем вроде меня.

— Ты сама попалась, — и он все же отпустил, раскрыв ладони. Я сразу же оборачиваюсь и разминаю кисти рук с плечами от того, что это, и правда, было очень больно. — Развернись.

— Зачем?.. — ответа я так и не получила. Недоверчиво смотрю на мальчика, но мысли его от того прочесть все равно не получается. Сдаюсь. Невозможно угадать, что у этих красноглазок только творится в голове. В особенности у таких травмированных и скрытных, как Саске-кун.

Далее, решив ему все же довериться, я повернулась к нему спиной. Слышу, как он подходит ближе и непроизвольно напрягаюсь, когда мальчик сжимает мои плечи и большими пальцами массирует шею. Я закрываю глаза, и сама не замечаю, как расслабляюсь и едва не растекаюсь лужицей от настолько приятных прикосновений, о которых, наверное, мечтала всю свою жизнь. Нет, серьезно. Если говорить о слабых местах — то массаж шеи и плеч, наверное, было тем самым единственным исключением, ради которого я буквально была готова на все. Ну… почти на все. В рамках разумного.

— Так ведь лучше? — прошу, возьми меня в жены, Саске-кун. Я слишком сильно ошибалась на твой счет.

— А… да. Спасибо, — тем не менее, хорошему рано или поздно, но суждено было заканчиваться. Он прекращает, я же чувствую такую усталость, что начинаю даже думать о том, чтобы один из выходных в коем-то веке провести в постели. — Продолжим?

— Почему ты просто не использовала технику подмены тела?

— Потому что… было не до этого? — он наклонил голову с хмурым видом, а я же тяжело вздохнула, прекрасно зная о том, что оправдываться перед таким человеком просто бесполезно, ведь тот все равно меня не поймет. — Не важно. Просто ошиблась и не подумала о ней. Так что?

— Уроки скоро начнутся, — а еще, сегодня Саске был даже удивительно сговорчивым. Можно ли считать, что это из-за того, что мы тренировались без сэнсэя? Или же у него сегодня особенно хорошее настроение? Надолго ли? — Глупышка.

— Уже? Я как-то совсем и не заметила… — как пролетело время. И для меня это совершенно нормально, если увлечена так сильно, что все остальное просто перестает иметь значение. Примерно так же я могу писать новые главы на протяжении всего дня и до ночи, забыв про еду, питье и любые другие нужды. — Постой, как ты меня назвал? — мне не послышалось?

Но подняв взгляд на вечно хмурого и отрешенного ребенка, я не заметила в нем ничего, за что можно было зацепиться. Все такое же безразличное выражение лица, все та же отчужденность и… он словно ничего не говорил. А после развернулся и, как ни в чем не бывало, пошел в сторону академии.

— Саске! — он плотно сжимает губы и отворачивается, делая вид, что мы с ним не знакомы, и, вообще, я его ни разу не звала. — Вот козлина, — совсем шепотом бурчу себе под нос и останавливаюсь, не собираясь его догонять. Пускай уж лучше пройдет дальше сам, а я — за ним, чтобы другие ребята не заподозрили чего неладного.

* * *

Как и всегда, мы остаемся на дополнительные уроки сэнсэя Ируки. Остальные ученики давно разбежались кто куда, а мы, самые повернутые на учебе будущие ниндзя, вновь возвращаемся в кабинет и впервые столкнулись с Наруто, что прямо сейчас зачем-то пытался открыть окно. Да при том с таким усердием, что я невольно вспомнила сто и одну тупую шутку о выходе в окно в суицидальном значении.

— Ребят? А вы что тут делаете? — растерянно спросил мальчишка в оранжевом костюме, будто не веря своим глазам. Только затем он рассмеялся, указав на нас пальцем и схватившись за живот. — Вы что, тоже пересдаете?! Вот умора! А я-то думал, что вы типа «отличники»… — Узумаки с кислой миной изобразил сейчас кавычки. — Эй, Саске! Выходит, не такой уж ты и крутой, да? — только вот как бы он не пытался задеть Учиху, тому было абсолютно все равно. Саске проигнорировал его, бросив взгляд в стиле: «Ну что за идиот?», да сел на свое место, отвернувшись от одноклассника к окну. — Сакура-чан, а ты как так оплошала? Ладно, этот придурок-Саске, я даже не удивлен, но ты…

— Наруто-кун, мы на дополнительные пришли, а не на пересдачу контрольной. Завалил ее в нашем классе только ты, — все же отвечаю без такового наезда, но мальчику, видно, то все равно не понравилось.

— А-а, так вот оно что, даттебайо… — и все же, он улыбнулся. Неловко потер шею, пыл его поутих и в этот самый момент мне даже стало немного его жаль.

— Хочешь, помогу?

— А? В смысле, дашь ответы? — растерялся он, но воодушевился настолько внезапно, что мне даже стало из-за этого неловко. Слишком много через чур ярких эмоций за раз… — Сакура-чан, ты мой спаситель! — и он живо взял лист с тестом, ручку, да перелез через две парты ко мне. Не перешел, не аккуратно обошел, а именно перепрыгнул, неуклюже хлопнув листком по парте и усевшись напротив. — А какой у тебя был вариант? А то сегодня мне другой дали…

— Вообще-то, я хотела просто объяснить тебе, как решать… — отвечаю тише, сильно смущаясь из-за его действий.

Впрочем, если так подумать, то Наруто — один из тех немногих учеников, с кем я еще ни разу даже лишний раз не разговаривала. Не потому, что мне было противно или же не хотелось вообще. Мне хотелось. Но его яркая энергетика была слишком заразительной, а шутки были такими, что я не понимала точно, кто же из нас идиот: он, который так тупо кривляется, или же я, взрослый человек, что искренне хочет рассмеяться. Дурак дураком, но я чувствовала себя не лучше и… если честно, не знала, о чем можно с ним сейчас поговорить. Наверное, у нас, элементарно, и не было общих тем для разговора, в отличии от того же Саске. А потому я к нему никогда не обращалась.

— Не думаю, что это хорошая идея, Сакура-чан… — в его глазах читалось сомнение и озадаченность.

— Но попытаться можно? — Наруто жмет плечами. — С какого момента у тебя проблемы? — он, не раздумывая, ткнул в первое же задание. Мой шок нельзя было передать словами, когда я поняла всю безнадежность ситуации, а мальчик неловко посмеялся.

— Ну-у, я же говорил, да? Быстрее будет уж списать, пока Ирука-сэнсэй не пришел, — покрутив ручку в руке, отвечает Узумаки и слабо усмехнулся. — Не старайся, Сакура-чан. И не парься… если не помнишь ответы — я и сам могу что-то накалякать наугад. В прошлый раз прокатило.

— И как долго это у тебя прокатывает?.. — вопрос был риторическим, я понимала, что Наруто не учился. Спал на уроках, сваливал с контрольных и пока Ирука-сэнсэй бегал, да искал его по всей деревне, чтобы затащить в класс, я уже успевала помочь кому-то с тестом и подсказать с ответами. — Ладно, не отвечай. Давай просто попробуем, ладно? — было видно, как он хотел отказать и отвертеться, чтобы только не учиться. — Тут ничего сложного. И я уверена, что ты смог бы решить это сам, — улыбка окончательно пропала с его лица и мальчик нахмурился, от чего я, в свою очередь, начала немного даже волноваться.

— Ты правда так думаешь? Не потому, что просто пытаешься уговорить меня зачем-то? — спрашивает прямо и ждет теперь ответа.

— Само собой. Стала бы я предлагать тебе помощь, если это бесполезно? — ободряюще улыбаюсь и киваю на пустое место рядом с собой, как бы намекая на то, чтобы он просто пересел ко мне и не оборачивался каждый раз назад, как появится вопрос или мне надо будет что-то ему объяснить. — Наруто-кун, ты гораздо талантливее и умнее, чем сам думаешь.

— Ну раз ты так говоришь… — а отрицать он и не планировал. С лукавой улыбкой пересел ко мне и подвинул свой лист с заданиями, где уже красовались каракули да оскорбительные слова разного рода… и как, спрашивается, с такими художествами Ирука его еще не убил?

Учить Наруто было трудно, но возможно, хотя, когда человек не хочет, то рассказывать ему что-либо по той же самой теме обычно просто бесполезно. И знаю я это на своем примере. Разница лишь в том, что даже если что-то мне не хочется, я все равно буду это делать и заниматься, если оно мне необходимо. Физкультура? Навыки боя? Раньше мне тяжело было представить, что я и бегать когда-нибудь начну. Бегать, тренироваться, учиться драться… да и не просто драться, а применять техники шиноби и вести самый настоящий бой!

Но с каждым новым днем… нет, с каждым месяцем я наконец-то начала видеть результаты. И само чувство того, что у меня получается все ровно так, как надо, стало отличным стимулом для того, чтобы продолжать этим заниматься. Миссия «Выжить» становится куда более реальной и с каждой новой ступенью я ощущаю, как становлюсь сильнее и выхожу на другой уровень. Правда вот…

Из-за постоянного состояния выжатого лимона мне совсем не удается порой заниматься тем, чем хочется, и очень часто приходится выбирать между книгами и тренировками. Времени постоянно на все не хватает, я ужасно злюсь, когда не успеваю что-то сделать, а сроки подгорают. Казалось, что следующие главы книги ты должен принести аж через полтора месяца в издательство, но не успеваешь оглянуться, как у тебя спрашивают где-то на улице: «Ну что, Сакура-чан, готова через неделю удивить нас своей работой? Начальник просто без ума от твоей истории!». И тогда ты снова проклинаешь весь этот чертов мир, притворяясь какие-то дни больной, чтобы сутки-двое пописать, а уже затем сдвигаешь все тренировки, чтобы только успеть вовремя.

И, к счастью, подготовить материал я все-таки успела. Показала свой прогресс, мне выплатили за него денежку и за одну выпущенную в свет книгу, что по началу не пользовалась даже спросом, но сейчас была чуть ли не нарасхват. И это было приятно. Очень здорово, когда твои труды оценивают по достоинству и еще более вдохновляет то, что людям нравятся твои рассказы. Нравится твой стиль описаний, нравится история, определенные персонажи, что частично напоминают даже их самих. Хотя, опять же, прибыль была — сущая мелочь. Возможно, продаж еще все же было маловато и… несмотря на то, что я видела несколько печатных изданий у совершенно разных людей, вероятнее всего я просто накручиваю. Кого обманываю? Людей мало интересуют новые писатели и далеко не каждому шиноби понравится история про путь чувака, который не видит смысла в жизни и ищет его на поле боя. В общем-то, ниндзя и в реальности своих проблем хватает, а мне следовало написать какой-нибудь легкий и миленький роман. Или же книгу эротического содержания и пойти по стопам Джирайи.

Но сделанного, конечно, не вернешь. Пусть уж будет, просто в следующий раз я подберу тему получше. Узнаю невзначай предпочтения каких-нибудь людей в литературе, да напишу уже что-то такое, что, непременно, затронет их сердца. Роман между шиноби и обычной женщиной? Борьба кланов и аналог «Ромео и Джульетта»? Тайны и заговоры? Нет, если я начну писать про тайны и каких-нибудь отступников, то кого-нибудь это может заставить задуматься о том, что в Конохе что-то не так и от них явно скрывают нечто важное. Затрагивать политику деревень опасно, лучше, для своей же безопасности, этого не делать.

— Сакура-чан! — и, как всегда, из мыслей меня кто-нибудь, да выдернет. Но в этот раз то была совсем не Ино и даже не Хината, с которыми, на самом деле, я уже и не помню, когда в последний раз общалась вообще. Из-за постоянных дел становится как-то не до того, чтобы выстраивать отношения с ребятами, да нянчиться с ними в режиме двадцать четыре на семь.

— Наруто-кун?.. — тем не менее, даже несмотря на то, что в тот день я буквально вскипятила ему мозг после занятий, он от чего-то все равно приходит, улыбается и здоровается, когда, казалось бы, раньше мы всегда друг друга игнорировали. Точнее, просто не обращали какого-либо внимания. Он хулиганил, я же не хотела в это встревать и держалась подальше. — Привет? — хотела поздороваться нормально, но из-за того, что скрыть удивление не получилось, то все равно звучало, скорее, как неуверенный вопрос.

— Доброе утро! — его широкая улыбка с утра пораньше, и правда, была просто заразительной.

— У тебя снова с тестами беда? Хочешь позаниматься вместе? — пытаюсь угадать и заинтересованно склоняю голову в бок, когда мальчишка встрепенулся, словно я его сильно напугала этим предложением, и сразу же замотал головой и руками.

— Что? Нет! — от такого громкого ответа и его дальнейших оправданий мне искренне хотелось рассмеяться. — То есть, я не против, и ты хорошо объясняешь, за что тебе огромное спасибо, просто… — Узумаки смутился, но учиться, видно, очень не хотел. — Может, погуляем вместе после уроков? А потом я бы проводил тебя до дома… — от чего-то создавалось ощущение того, что схема в его голове выглядела куда сложнее, чем просто «погулять и проводить потом до дома».

— У меня сегодня дополнительные, — обломала, как отрезала. И он сразу опустил голову с тихим, но таким четким «черт». Это заставляет улыбнуться, ведь… смешно, как ни крути. — Не хочешь составить мне на них компанию? — я знаю, что перспектива оставаться и учиться его совсем не радовала, а потому не сомневалась, что Наруто откажется, либо же попытается предложить альтернативу в виде «Может, я тебя снаружи лучше подожду?». — А потом можно было бы и погулять немного, — мысленно перечеркиваю все свои планы на вечер и думаю уже о том, как бы их распределить потом так, чтобы все успеть. Может, спать надо поменьше? Хотя, тогда я вообще помру. И так не высыпаюсь нормально из-за того, что вскакиваю с утра пораньше, а тут еще и на ночь глядя заниматься? Предел-то должен быть моим стараниям, а то опять с температурой слягу из-за того, что слишком много дел на себя взяла…

— Правда? Отлично! — даже думать не стал, решил пойти на жертву в виде дополнительных уроков Ируки-сэнсэя.

Чует мое сердце, что если он продолжит так же усердно заниматься, то, быть может, и сдаст выпускной экзамен с первого раза. Потому что если учесть то, сколько мы с ним занимались… быть может, в этом все есть хоть какой-то толк? Или мне лучше не тратить больше время и сосредоточиться на своих делах? Из-за Наруто их постоянно приходится сдвигать, а это жуть как раздражает. Но при этом, я и не могу сказать, что мне это совсем не нравилось, потому что… с ним у меня, действительно, получалось немного отдохнуть. Разгрузиться, успокоиться и даже вдохновиться на написание продолжения очередной книги. Следовательно, толк все же был, пускай и не всегда все успевала. Да и надо же хоть иногда делать перерывы?

— Может, на контрольной сядем вместе? Так я может смогу тебе немного подсказать, — его будто током ударило от самой новости о том, что сегодня опять придется что-то делать и решать.

— Что? Ну, у меня, вообще-то, есть дела и поважнее всяких контрольных…

— Это какие, например? Наруто-кун, ты собирался прогулять? — и теперь хмурюсь и скрещиваю руки с таким видом, словно собираюсь его отчитать, как тот же самый сэнсэй.

— Что? Нет! Это… мои особенные тренировки. В стиле Хокаге. Очень тяжелые и опасные тренировки. И их нельзя вот так просто отменить, понимаешь? — все, что я сейчас понимаю, так это то, что он ужасно врет. Я бы и то придумала отговорку гораздо лучше. — Ты же не расстроишься, да?..

— Кто сказал? — и стараюсь изобразить безразличие, как бы тем самым демонстрируя, что я не просто расстроюсь, а уже расстроилась, обиделась, разочаровалась и все в том же самом духе.

— Черт… — совсем тихо ругнулся он, когда я же скрещиваю руки на груди и тише продолжаю:

— Ну… если не хочешь заниматься вместе, то так бы и сказал, Наруто-кун, — ненавижу давить на людей, но иногда все же приходится. — Я бы поняла… постаралась бы, по крайней мере.

— А каким уроком будет контрольная?..

— Да вот, следующим уже… — можно мне вести такой же беззаботный образ жизни, как и Наруто? Почему я настолько пунктуальная и правильная?

— А, да? А я думал, что после обеда… ну, раз так, то я могу остаться! — то есть, он в любом случае планирует свинтить в лес, чтобы погулять под видом тренировки.

— Правда? Все точно будет в порядке, если ты начнешь тренировку позже? — и все же, мне приходится делать вид, что я верю в весь этот бред, чтобы не ставить его больше в неловкое положение.

— А я разве тебе когда-нибудь врал, Сакура-чан? — да, буквально, только что. Однако я предпочла сделать вид, что просто задумалась. — Да все будет в порядке, не волнуйся так. Даю слово, даттебайо! Я, Наруто Узумаки, следующий Хокаге, готов к контрольной, как никогда! — и снова врет, ведь я прекрасно понимаю, что ни черта он не готовился. Хотя, если имеется ввиду морально, то… да? Если судить именно с этой стороны, то Наруто не солгал. Он готов ко всем трудностям жизни, если не брать в расчет только их решения. И то же самое обычно касается экзаменов.

— Ну, в любом случае, я постараюсь тебе как-нибудь помочь, — и все же, его уверенный вид просто не мог не вызвать улыбки. — Вернемся в класс?

Когда начался урок, в кабинете стояла гробовая тишина и это, на самом деле, была одна из немногих вещей, почему я любила самого разного рода экзамены. Никто не кричит, не отвлекает, каждый думает о том, как будет что-то решать или списывать, а кто-то же искренне надеялся на то, что ему помогут отличники. Из двух страшных зол всегда выбирается меньшее, ведь к Саске обратится разве что какой-нибудь самоубийца, и поэтому я уже словила на себе пару умоляющих взглядов. Только вот сидели они далековато и подсказать им, само собой, я не смогу. В особенности учитывая то, что рядом Наруто и ему сто процентов дадут другие задания, чтобы не было возможности тупо списать.

— Итак… начнем, еще раз, с переклички. Наруто Узумаки снова не… — мужчина хотел было начать уже ругаться с самым угрюмым видом, на какой был способен, но заметив непослушного ребенка, сам разинул рот от удивления, видно, не понимая, что он здесь забыл и почему его не надо ловить по всей деревне.

— Здесь я! — крикнул мальчишка и вновь скрестил руки на груди с таким надутым и враждебным видом, словно сидел тут вовсе не по свой воле. Хотя… от части, оно и было так.

— Ладно… что ж, тогда можно начинать, — Ирука едва заметно улыбнулся, а мальчик же искренне поразился, почему перекличка, во-первых, началась с него, а во-вторых, на нем же и закончилась.

* * *

На дополнительных занятиях стало куда веселее обычного хотя бы в силу того, что Наруто снова донимал всячески Саске. То одной темой, то другой, то попытается как-то разозлить, а после бросит вызов прямо посреди объяснений Ируки, за что снова огребет по полное не хочу. И хотя мальчик срывал тем самым урок, то было слишком весело для того, чтобы хоть как-то попытаться его осадить, и по этой же причине я не стала помогать сэнсэю с тем, чтобы как-нибудь угомонить его.

— Саске-Саске… чего все нашли в этом Саске? — пнув камень, спросил Узумаки, когда мы вышли уже на улицу и собрались погулять. Только, наверное, сейчас я поняла, что раньше толком и не ходила просто так без дела по деревне. От дома до тренировочной площадки или академии ниндзя, да потом обратно домой или в издательство.

— Ну, многие считают его гением своего поколения, — отвечаю с той же легкой улыбкой, да жму плечами, показывая, что до этого мне просто не было никакого дела.

— А ты?..

— И я, — не хочу врать, и потому отвечаю честно то, что думаю. Но Узумаки, кажется, такой расклад совершенно не устраивает. — Он хорош во всех дисциплинах и всегда выкладывается на максимум, но… если говорить о минусах, то работать с ним в паре ужасно тяжело.

— Серьезно? Он же почти всю работу все время на себя берет, разве нет?

— А еще любит выделываться и его «беру все на себя» жуть как мешает, когда учителя ждут командной работы, — развожу руками, вспоминая, буквально, последний совместный экзамен. Опять он действовал в одиночку, а мне пришлось делать вид, что это наш план, я чем-то ему помогла и у нас отличная слаженная работа. — Он не конфликтный человек, но найти общий язык с ним тяжело. Социальные навыки словно отсутствуют напрочь, но… тем не менее, он все равно гений. И как бы я не пыталась его хоть в чем-нибудь уделать… Саске скорее вывернется наизнанку, чем позволит кому-то другому стать первым. Это жутко бесит, но… в то же время, даже восхищает, — признаюсь гораздо тише и опускаю взгляд на дорогу, до сих пор точно и не зная, смогу ли я работать с ними в одной команде.

Получится ли сплотить их? Или же меня распределят потом в другую команду? По крайней мере… в том, что эти двое будут работать вместе, у меня сомнений точно нет. Баланс худшего и лучшего учеников академии. И к ним нужен какой-нибудь хорошист со средними показателями во всем, чтобы команда вышла сбалансированной. Но никак не я. Не второй отличник академии, что будет уже само собой нечестно в силу того, что мы тогда просто любого порвем как в теории, так и на практике. И о балансе тут просто речи быть не может, учитывая то, что, в отличии от настоящей Харуно, я все же тренировалась и достигла каких-никаких успехов.

— Так тебе… тоже нравится Саске, Сакура-чан? — он запнулся и в то же время стал таким серьезным, что меня сначала это даже напугало. Только затем, поняв смысл его слов, я просто не смогла сдержать смешка, хотя искренне пыталась. То есть, я тут о его минусах рассказываю, а он спрашивает, не влюбилась ли я в него? Я? В ребенка? В маленького травмированного мальчика, в котором и мужчины-то еще не вижу?

— Хочешь знать, не влюбилась ли я в него, Наруто-кун? — и все же, несмотря на абсурдность всей этой ситуации, говорить о любви все равно было неловко. — Нет, меня не интересуют сейчас отношения, — отвечаю максимально честно, ведь… нет, пускай замутить с шиноби и было заманчивой идеей, но перспектива выжить волновала меня куда сильнее. Да и отношения сильно помешают моей мечте, ведь на них тоже нужно выделять какое-то время, а человеку может просто-напросто и надоесть то, что вместо того, чтобы гулять и болтать о жизни, я буду закрываться в комнате и писать свои романы.

— Странная же ты, даттебайо! — рассмеялся Наруто, явно не поверив моим словам, либо же восприняв их совсем иначе. — Девчонка, которую совсем не интересует романтика?

— А то ты хорошо в девчонках разбираешься, — подмечаю с лукавой улыбкой, вынуждая его раскраснеться, и уже сама засмеялась вслед за ним, когда тот попытался оправдаться.

— Да уж получше некоторых! — возмутился он, шкодливо улыбнувшись. — Ирука-сэнсэй — живое тому подтверждение!

— А? Это ты о том, как в голую девушку перевоплотился недавно на уроке? — догадалась, вспоминая, как сама чуть-чуть смутилась, засмотревшись на форму груди и упругую попу его женской версии.

— Ну да! Столько журналов пришлось пересмотреть, чтобы выглядело правдоподобно…

— Это каких, например? — нет, я знаю, о чем речь, но поиздеваться все равно хотелось.

— А-а-а… ну знаешь… — он нервно посмеялся, словно я поймала его за чем-то незаконным. — Лучше тебе не знать.

— А если я захочу… к примеру, повторить твое дзюцу? — на самом деле, навряд ли я захочу заниматься подобным, но, по крайней мере, это правда было весело.

— Зачем? — вопрос застал врасплох. — Ну, ты и так милая девочка, Сакура-чан. Я не думаю, что тебе можно точно так же шутить над взрослыми шиноби, — а вот тут он, определенно, был прав. — Лучше попроси меня об этом, хорошо?

— То есть, если попрошу, то ты примешь облик сексуальной голой девушки?

— О, так ты ее считаешь сексуальной? Тоже извращенка, получается? — широко улыбнувшись, спросил Наруто, и снова громко засмеялся, когда мои щеки буквально запылали от смущения, что я сразу же попыталась скрыть руками.

— Да ни разу!

И оглянуться не успела, как быстро пролетело время, а я уже на последнем году обучения и готовлюсь к выпускным экзаменам. Ирука-сэнсэй перестал давать личные уроки, Саске по большей части тренируется один, и я до сих пор не могла толком еще понять, готова ли вообще к тому, чтобы становиться ниндзя. Мысли о том, надо ли оно мне вообще, снова и снова лезли в голову и сразу же пресекались на корню, стоило подумать уже о том, что я учусь тут уже почти на протяжении целых шести лет. И это, в свою очередь, заставляет меня задуматься о том, что действительно важно…

Вспоминая все страдания, через которые пришлось пройти, я задаюсь очередным вопросом: «Неужели, все это было зря?», и сразу же качаю головой, понимая, что скорее всего… я просто-напросто волнуюсь. Дико волнуюсь. Переживаю так, словно от этого экзамена будет зависеть моя жизнь и… хотя, а почему же, словно? Так и есть!

До финального теста осталась всего неделя. А вслед за ней — практический экзамен, на котором еще никто даже не знал, что конкретно будет. Готовились все и без исключений, но меня не покидало чувство опасности. Чувство того, что совсем скоро я сделаю шаг, что положит конец моей спокойной и относительно мирной жизни, и уже дальше мое существование будет зависеть не столько даже от меня, сколько от обстоятельств и препятствий, с которыми предстоит еще столкнуться. А прикидывая, что это может быть, мне еще больше хочется свернуть назад и бросить все, к чему стремилась.

И вот, сегодня Ирука вновь собирался повторить с нами все ключевые темы по письменной части финального экзамена, а Наруто, разумеется, снова не пришел. Его ушли искать всей деревней, по слухам, он снова что-то натворил, а будущие генины опять остались без присмотра. То есть, серьезно, пока он гуляет и делает макияж статуям, мы вместо того, чтобы готовиться с сэнсэем, в итоге просто тупо ждем, когда он наиграется с Наруто в догонялки. А Мизуки, красавчик-сэнсэй, слишком занят с другими детьми, чтобы курировать нас и рассказывать о предстоящих заданиях. И это, в свою очередь, единственная причина, по которой меня начали раздражать выходки Узумаки. Плевать, что его считают дураком, и мне все так же нравится болтаться с ним без дела, но… одно дело — когда ты просто приколист по жизни и срываешь обычные уроки, и совсем другое — подготовку к экзаменам, от которой, черт возьми, зависит, выпустишься ты отсюда уже наконец или же нет. Тем более, учитывая то, что пересдать их во второй раз уже никто просто-напросто не даст.

Заходя обратно в кабинет, первое, что я вижу, так это толпу девушек, через которую приходится еще пробиваться и проталкиваться, чтобы сесть на свое место. И в следующую секунду просто замираю, замечая в руке Учихи интересную книгу. Знакомую проклятую книгу в той же синей обложке и огромной красивой надписью «Путь Шиноби» бардовым цветом, напоминающим кровь.

— Саске-кун? — нарочно тяну его имя и невольно улыбаюсь, садясь на стул перед ним, лицом к парню, и сложила руки на его рабочем месте. — А что это такое ты читаешь? Карасуно Хару? — до сих пор поражаюсь тому, как мой шестилетний мозг выдумал такую анаграмму из своего же имени. Поражаюсь, восхищаюсь, и люблю себя лишь больше. Ну какая же я умница, честное слово. Правда, теперь люди убеждены, что этот человек, мужчина лет так двадцати пяти, сильно пострадавший в жизни. Нет, правда, у меня глаза на лоб полезли, когда мой собственный отец, сложив книгу, сказал, что автор — несчастный человек и, возможно, является тем самым шиноби. — Что скажешь? Правда, он гений? — саму себя не похвалишь — никто не похвалит.

— Не особо, — улыбка дрогнула, когда он так тихо бросил одну единственную фразу, посмотрев на меня, как на идиотку, и вернувшись обратно к книге. А у самого глаза по строчкам так и бегают, гаденыш. Значит, все же интересно, да? Ибо стал бы он тогда читать?

— А мне нравится, — само собой, мне нравится. Каждая книга — это мое недурное такое детище, вынашиваемое мной годами.

Но парень притворяется, что не услышал. Перелистнул при мне еще одну страницу и, когда я уже думала от него отстать, да отвернуться к себе, он вдруг выдает:

— Но для того, чтобы написать тяжелый сюжет настолько простыми словами, действительно, требуются годы практики, — я искренне пытаюсь не заулыбаться и не докопаться до него с целью добиться еще большей похвалы и узнать его мнение о героях, да эмоциях и дает ли их ему моя книга вообще, но в итоге все равно просто молча отворачиваюсь. Закрываю лицо руками, и сама готова чуть ли не визжать от радости, но, опять же, стараюсь себя сдерживать. Еще не время. Дома успею порадоваться, повизжать в подушку и рассказать родителям… а, точно. Им тоже рассказывать нельзя, ведь тогда папа обязательно каждому второму начнет хвастаться: «Эй, дружище, ты видел эту книгу? Ее написала моя дочурка!».

Далее в кабинете начинается самый настоящий цирк, когда Ирука, с ноги открыв дверь, посадил на пол связанного Наруто перед всем классом, громко его отчитывая. Но парню на то не было и дела. Он дулся, отворачивался, и делал вид, что это его совсем не беспокоит. Что-то вроде: «Это все вокруг ничего не понимают, но не я». Слышу тихий вздох позади себя и как Саске, кажется, убирает уже книгу. Ну, в целом… верно, при учителе лучше посторонние дела отложить в сторону. Я вот вообще до этого гуляла и не заморачивалась о времени, потом что знала, что сэнсэй в любом случае начнет слишком поздно.

— Мое терпение иссякло, Наруто. Ты не смог сдать экзамен в прошлый раз, и в позапрошлый тоже. Завтра у тебя пересдача тестов, а ты снова прогуливаешь, — а еще, из-за того, что он теперь избегает меня в академии, само собой, уговорить или, тем более, заставить остаться на уроках у меня уже не получалось. Ну, сам виноват. А я честно попыталась его вытянуть. — Хорошо же! Из-за прогулов Наруто занятия по технике перевоплощения пересдают все! — ну, хоть самое простое. Однако, мне бы больше хотелось подготовиться к письменному экзамену, а не тешить эго учителя его же наказанием. Бред какой-то. И многие, кажется, были с этим согласны.

* * *

Еще один кунай летит четко в центр мишени. Я довольно улыбаюсь, вспоминая, как еще когда-то пыталась хотя бы в самый край попасть или вообще докинуть. Когда Саске, увидев этот кошмар, решил мне показать, как надо, и насколько же сильно мне это помогло, когда мальчик, важно скрестив руки, начал строить из себя чуть ли не сэнсэя, наблюдая за моими бросками. А потом мы просто играли, кто попадет больше. Само собой, я продула ему всухую и, к сожалению, далеко не один раз.

— О-о, Сакура, ты до сих пор тренируешься? — по правде говоря, я хотела думать, что это был Ирука-сэнсэй, но, если судить по более мягкому и притворно-доброму голосу, это все же был Мизуки. Вторая любовь всех учениц сразу после Саске, добродушный сэнсэй, известный тем, что с пониманием относится к своим ученикам и никогда не повышает на них голос, как Ирука. Но, в то же время, в отличии от этого мутного типа, я знала, что Ирука искренне любил своих детей. И стоит ли об этом говорить, когда даже я воспринимала его как еще одного своего родителя?

— Здравствуйте, Мизуки-сэнсэй! — и, тем не менее, несмотря на то, что мне он очень сильно не нравился по понятным причинам, высказать напрямую я ему ничего не могла. Уж точно не перед практическими экзаменами, где он будет оценивать способности моего класса вместе с Ирукой. — А вы почему в такое время еще в академии?

— Ну, должен же кто-то заниматься делами учеников, пока мой дорогой друг снова играет в салки с Наруто, — как же красиво сказано. Даже оспорить не могу и не хочу, потому что сама считала точно так же. Каким бы Узумаки любимчиком там и не был, если Ирука хочет, чтобы он безоговорочно присутствовал на всех занятиях, то ему следовало уже начать караулить парня у дома, а не искать его после того, как начнутся занятия. — Сегодня он ведь тоже пропал вместо того, чтобы готовить вас к экзамену?

— И заставил всех пересдавать занятия по технике перевоплощения из-за того, что Наруто их так и не освоил, — кивнула, даже не вздрогнув, когда его рука коснулась моего плеча, а было, так-то, неприятно. Хотя, тоже, как посмотреть. Возможно, даже настолько фальшивая поддержка… немного успокаивала.

— Иногда хочется, чтобы его просто не было, не так ли?..

— Что, простите? — и я снова напряглась, когда он подошел к вопросу с такой стороны. — Вы про сэнсэя или Наруто? — про обоих, конечно же. Ведь Мизуки завидовал успехам Ируки и уж точно не отличался любовью к хулигану. В целом, я очень сильно сомневалась в том, что у такого человека были любимчики, ведь… ему, должно быть, плевать на всех и все, кроме него самого. Не осуждаю, пускай и не могу точно так же забить на ребят и… не считаю правильным презирать кого-то просто из-за того, что у него где-то складывается все гораздо лучше, чем у меня.

— Ничего, просто мысли вслух, — и он беззаботно улыбнулся. — Прости, я очень хотел заменить его и помочь вам с подготовкой, но мои ученики…

— Вам не за что извиняться, сэнсэй. Вы и без того сделали для нас очень много, хотя и не были обязаны, — вспоминая, сколько замен он проводил, я говорила только то, что думала. Пусть Мизуки и был, по сути, еще той мразью, но работу выполнял свою хорошо. И имел идеальную репутацию среди своих учеников даже с настолько гадким характером. — Скорее, это мне надо сказать вам «Спасибо», — и давлю такую же улыбку. Взгляд мужчины смягчился, плечи немного опустились… кажется, он был более чем доволен моим ответом.

— Ты всегда была такой умницей, Сакура. Хотел бы я обучать вас с Саске с самого начала, — а еще, он чертовски завидовал тому, что лучшие ученики в академии обучались конкретно у Ируки, а ему достались какие-то балбесы. Само собой, сам он того не говорил, но намеков на это было слишком много.

— Ну-у, с самого начала уже не получится, но вот обучить меня чему-то никогда не поздно, а я всегда буду только рада, — напрашиваюсь в ученики, хотя и понимаю, что уже для этого как-то поздновато. Да и перспектива обучаться у джонина мне нравилась гораздо больше, чем у закомплексованного человека, что на протяжении всей жизни травит собственного друга и пытается заполучить то, что не принадлежит ему.

— Тогда как насчет того, чтобы позаниматься у реки? Думаю, там будет куда более подходящее место для твоих техник, — подготовился… а после того, как мы уйдем к реке, он меня обезглавить решит или же втянуть во что-то? А может, и то и то?

— Зачем куда-то ходить? — пытаюсь остаться здесь, а он же удивленно изогнул бровь, как бы спрашивая: «А чего такого?».

— На самом деле, я бы хотел с тобой прогуляться, — не будь он моим учителем, подумала бы, что его тянет на маленьких девочек. Хотя, ниндзя с двенадцати лет уже считаются самостоятельными.

— Что-то случилось?

— Можно и так сказать, — не хочу. Но, если так подумать, то во что он может меня сейчас втянуть?

— Серьезное?

— Не сказал бы, — промах. Значит, возможно, я просто в очередной раз накручиваю.

— Тогда можно и к реке, — киваю уже из любопытства, потому что, все же, интересно, чего он от меня хотел. — Мизуки-сэнсэй, а у вас есть возлюбленная? — вопрос с подвохом. Если ответит «нет» или уклонится от точного ответа — можно начинать переживать.

— Что? А почему ты интересуешься? — его глаза заблестели, а на лице появилась самодовольная улыбка. Он знал о том, что многие ученицы испытывают к нему чувства, и, кажется, мой вопрос заставил его задуматься о том же самом. — На самом деле, у меня есть невеста. Но у нас… как бы сказать, все сложно.

— Как же так? Вы ведь такой хороший человек, — мужчина мягко рассмеялся, когда я попыталась сымитировать удивление.

— Ты правда так думаешь? Спасибо, Сакура, — не люблю подмазываться к учителям, но только так можно взять из них максимум выгоды. — Да взгляды у нас просто разные. Не сходимся во мнениях, вот и возникают порой недопонимания. Такое бывает, когда начинаешь жить с дорогим тебе человеком. И уже тогда узнаешь, что все вовсе не так гладко, как хотелось бы.

— В домашней обстановке люди ведут себя совсем иначе…

— Именно. Так тебе кто-то понравился? Один из учеников?

— Учителей, — вру и не краснею, а в голове тем временем всплывает образ Какаши. Почему? Не имею ни единого понятия. Возможно, потому что в целом, если мне сказать что-то о сэнсэе, то я машинально начинаю думать либо о джонине, либо об Ируке.

— Хм… — он сделал вид, что задумался, пока мы неспеша шли в сторону леса. — И кто же он? — ну, явно не Ирука. По крайней мере, по его самоуверенному виду это сразу было видно и очень даже очевидно.

— Секрет, — давлю улыбку, и мужчина понимающе улыбнулся в ответ, при этом делая вид, что он ни о чем и не подозревает. — И все же, я надеюсь, что у вас все разрешится.

— То есть?..

— Ваши проблемы с невестой, — объясняюсь, на что получаю в ответ лишь короткое и безразличное «А».

— А я надеюсь, что когда-нибудь человек, которого ты любишь, сможешь ответить на твои чувства, — с теплой улыбкой ответил он так, словно ему обо всем уже было известно. А если допустить мысль о том, что прямо сейчас Мизуки мог думать о себе… что-то, мне немного даже дурно стало. Неловко. А еще, просто безумно страшно.

— Я тоже, — но это явно будет не скоро. Не раньше, чем закончится четвертая мировая, если я доживу до нее вообще. То есть, говоря иначе, на то, что у меня кто-то появится, я и не надеюсь. Надо написать побольше книг, чтобы было, что после себя оставить. И это, пожалуй, у меня в приоритете. Не проживу до старости, так хоть заветную мечту исполню и упокоюсь с миром.

— Ты знаешь, а мы с тобой даже похожи, — идя по лесной тропе, я незаметно — по крайней мере, думала, что незаметно — следила за его руками. — Пытаемся быть лучшими, но наших трудов никто просто-напросто не замечает, — да нет, меня замечают достаточно. Я ведь как спаситель класса, так с чего бы мне оставаться совсем незамеченной? К тому же, я пишу книги и развиваюсь как писатель. — А я ведь вижу, как ты стараешься показать себя. Но все взгляды обращены лишь только на Саске. Вы ведь, кажется, с ним друзья? Какой он человек?

— Невыносимый, как и Наруто, — для него это звучало так, будто я Учиху сравнила со старым добрым дурачком-Узумаки, но на самом деле я имела ввиду совсем другое. С ним так же тяжело общаться, как и терпеть некоторые выходки Наруто. Но при этом они невероятно похожи. Настолько, что это даже смешно. И не знаю, точно ли дело в том, что они оба росли без родителей или же… в том, что они оба — как два упертых барана? Бьются за свои идеалы, а о существовании других даже думать не хотят. Но при этом, с ними, несмотря на сложности, я чувствую комфорт. Они настолько же невыносимы, насколько и очаровательны.

— Даже так? — Мизуки только засмеялся, всерьез восприняв мои слова как: «Саске — просто тупой идиот». Но я так не считала. Вообще, да… хотелось бы соперничать с настолько талантливым человеком, но если раньше это было хоть капельку возможно, то сейчас между нами и нашими возможностями была пропасть. Даже тренироваться вместе перестали из-за того, что Учиха далеко продвинулся вперед. И я восхищаюсь им. Правда, восхищаюсь. Хотя, немного и обидно, что приходится тренироваться теперь в одиночку. Это… несколько сложнее. — Ладно, прости, что спросил. Начнем?

Мы наконец-то дошли до реки. Мизуки попросил атаковать его, что я, собственно, и сделала, но все, что делал он — это только уклонялся и блокировал мои удары руками. Плавно уводил в сторону любой выпад и один раз только откинул от себя, после чего я рывками перешла ближе к воде, когда он атаковал меня. Точно, но не с целью по-настоящему задеть. Он явно поддавался и был более чем расслаблен, даже когда я сложила нужные печати и атаковала его уже при помощи воды.

— Сакура… мой тебе совет, — уклонившись в очередной раз, он подошел ко мне по водной поверхности и погладил по голове, когда мы решили закончить. Я пыталась отдышаться, он же самодовольно улыбнулся. — Не бойся самостоятельно тренироваться с печатями.

— Что?..

— Комбинируй. Перестань заучивать техники из учебников академии и просто создавай свои. Пробуй новое, — я задумалась над его словами, но, на самом деле, заучивать всегда мне давалось куда лучше, чем придумать что-то самостоятельно. Пусть я человек и творческий, но фантазия хорошо у меня играет лишь тогда, когда проворачиваю сюжеты в своей голове и думаю, о чем написать дальше… — У тебя может получиться. А теперь, как насчет того, чтобы я подготовил тебя к практическому экзамену?

— Зачем вам это? — действительно, я не понимаю, почему он со мной возится. Конечно, я и раньше старалась подлизываться ко всем учителям, но Мизуки никогда не проводил дополнительных и не занимался с детьми во внеурочное время.

— Зачем? Да сам не знаю. Просто решил немного развеяться перед вашим выпуском. Грядет много перемен, да и… возможно, я буду чуть-чуть скучать по своим ученикам, — только вот, мы не его выпускники, и скучать по нам он точно не будет. — Так что, хочешь пройти мой пробный экзамен?