White Crow (гет)

«Суицид лишь убивает возможность все исправить»

«Суицид — не способ все исправить», «Суицид — это плохо», «Ты чего, рехнулась?!» — подобного дерьма она наслушалась достаточно, чтобы понять одну простую истину. Истину того, что люди просто не понимают и никогда не смогут понять того, что для некоторых индивидуумов жизнь кончается гораздо раньше, чем возможность дышать. «Нормальные» никогда не поймут, что дело не в том, что эти люди больны на голову или через чур ранимы и просто не умеют жить.

«Просто начни сначала!» — иронично… о чем же думает интернет-общество, когда пишет такой идиотизм? Когда человек решается на суицид — это не значит, что он хочет что-то изменить. Он не стремится исправлять, не собирается ничего и никому доказывать. Попытать удачу в следующей жизни? Переродиться? Попробовать с чистого листа? Люди чего только не придумают, лишь бы понять или же оправдать тех, кто просто хочет умереть. Кому уже нет дела до того, что про них скажут после смерти. Нет дела до ублюдков, что морально насиловали их день за днем, выводили из себя, опускали в грязь и просто… ржали?

Даже сейчас, закрывая глаза, Юмико отчетливо представляла то, что произошло бы завтра в школе. Очередной трудный день не заканчивается на одной учебе. Для нее он продолжается. Сбегать за соком? Юми-чан сейчас все принесет! Завязать шнурки? Юми-чан опустится в лужу на дороге, но все сделает! Юми-чан получила по лицу? Что ж, заслужила. Значит, посмотрела на них как-то не так и напросилась сама. Не зря говорят, что если хочешь увидеть виновника своей судьбы, то достаточно для этого лишь посмотреть в зеркало.

Юмико не один раз смотрела в свое отражение. Эти жуткие мешки под страшными водянистыми глазами, эти непослушные белые патлы, которые девушка не один раз мечтала обрезать или перекрасить к чертям. Неопрятная форма, жир по бокам, огромные ляхи, за которые она еще не так давно выслушала в свой адрес пару совсем нелестных отзывов. Заслужила. Значит, переела сладкого. Проблема только в том, что Юми-чан уже больше года не ела сладости. Выходит, надо меньше жрать.

Девушка в лучшем случае ела только после школы. Накидывалась, словно зверь, на мамину еду, игнорируя все возмущения по поводу того, что она — девочка и надо учиться сдерживать себя. Она не знала, что ее милая малышка совсем не завтракает по утрам и под взором одноклассниц каждую большую перемену должна была смывать бенто в унитаз. Неизвестно, в чем прикол, но им всем это нравилось. Сегодня после представления ее заставили наклониться в этот самый вонючий сортир и сидеть так какое-то время, пытаясь не блевануть от запаха, пока ее грубо держали за волосы или снимали на телефон.

«Юми-чан, тебе плохо? О-оу, милая, а ты случаем не…» — после этих слов прошелся слух о том, что она беременная шлюха. Едкие смешки со стороны ее сверстниц, другие же лишь отводили взгляд и делали вид, что не замечали девушку. Никому не хотелось иметь дело с шлюхой. Не хотелось общаться с дурой, что под конец второго года забила на домашнюю работу. «Ты же попадешь в класс Е!» — кричали ей другие, словно пытаясь заставить девушку одуматься, но… черт, они серьезно думают, что она и сама этого не знает?! Что она настолько тупая, раз не может хотя бы уделить работе пару часов дома и не заморачиваться больше?

Выше желаний и дел Юмико стояли и ее друзья. Будучи ученицей сильнейшей школы в Токио, девушка легко могла помочь сверстникам с учебной программой или же деньгами. По крайней мере, карманных ей давали много, да и эти люди никогда не издевались над ней. Им просто было все равно. Юми-чан могла соврать родителям, что идет с ними гулять, чтобы те не волновались, что их доченька совсем от рук отбилась или же имеет какие-то проблемы в жизни. Ну, помимо комплексов, связанных с внешностью, конечно же. Ведь сколько бы Юмико не говорила маме, что ненавидит эти волосы и хотела бы покрасить их в какой-нибудь каштановый, то это всегда заканчивалось только криками. А как же натуральная красота?! Кому она будет нужна с соломенными патлами?

— Какой же это бред, — тихо, почти что одними губами произнесла девушка, морально уставшая от всей этой обыденности. Устала от жизни, устала от обязательств, устала от людей, что шпыняли ее день за днем, начиная, пожалуй, еще с младшей школы.

«Сдохни, шлюха!» — слова одной стервы, что заставляла ее раздеваться на камеру и говорить гадости. Шлюха, шлюха… забавно, учитывая то, что отношений у Юмико нормальных-то и не было. Что говорить? Да, она успела повстречаться с человеком, но сама даже и не целовалась с ним ни разу, из-за чего ей сложно было назвать это чем-то серьезным. От силы они общались где-то месяц, но рядом с ним девушка и правда была счастлива. Она его любила, старалась поддержать и даже сама как-то позвала на свидание, на что не могла решиться довольно длительное время. Он всегда ей улыбался, заваливал комплиментами, был обходителен и никогда… никогда не называл ее теми скверными словами, что сейчас для нее стали просто одним звуком.

Наверно, ради него она могла бы снова жить. Могла бы смеяться, могла бы забыть о всех проблемах и просто гулять с ним, не зная никаких забот. Вот только… всегда, во всем хорошем было одно «но». В ее же случае случилось так, что она перестала иметь для него какое-то значение. Им было не о чем поговорить, девушка всегда молчала и просто тихо радовалась его компании, когда парень буквально-то даже не знал, что должен с ней делать. Она понимала это и пыталась что-то даже предложить, но видела… понимала, что ему с ней стало дико скучно. Он не хотел обижать Юмико и в то же время не хотел проводить с ней свое время. Парня буквально кидало из одной стороны в другую, а она, влюбленная в него по уши, пыталась удержать рядом с собой.

И так продолжалось на протяжении нескольких недель, пока Юмико не поняла, что своим присутствием она делает ему только хуже. Она поняла, что и сама издевалась над ним, поняла, что нельзя удерживать человека, как бы сильно ты его там не любил. И стоило им обоим поговорить на эту тему в кафе и разойтись… ей было очень больно. Невыносимо. Казалось, что она потеряла все и в то же время понимала, что ничего и не имела в своей жизни.

Мама гладила ее по спине, пытаясь вытащить на кухню и поговорить о ее проблемах, а она, уткнувшись в подушку, уже и не скрывала того, что хочет просто сдохнуть. Кричала о суициде, даже не думая, всерьез ли хочет этого или ей просто хотелось куда-то сбросить пыл. Одно она помнила как сейчас. Пощечина. Тяжелая, звонкая… она видела, как плакала ее мама, что и слушать не желала о ее внутренних проблемах. Примерно тогда же… Юмико поняла, что это бесполезно. Родителям нужна примерная и счастливая дочь. Любимому человеку нужна интересная девушка, которую он нашел, так-то, уже на следующий день. Школе нужны выдающиеся ученики. Одноклассникам — человекоподобная собака. Друзьям — деньги. Этот список можно было продолжать бесконечно, но чего же от этой жизни нужно лично ей?

На ум не приходило ничего. Юмико не знала, для чего старается. Не знала, зачем все это терпит и почему не расскажет родителям о том, что выносит в школе каждый день. Не знала, куда хочет поступить в будущем и на какую профессию стоит ей учиться, к каким экзаменам готовиться. А может, ей оно было и не нужно? Зачем? Пока она существует, в жизни ничего не происходит. Родители по горло в своей работе, друзья в своих неважных делах, одноклассники в учебе.

Она же, приходя домой, не понимает, чем должна заниматься. Ужин, домашняя работа одноклассниц, в душ и спать. Круг повторялся раз за разом, а по выходным встречалась с друзьями, на которых тратила все свои карманные, чтобы пойти в какое-то кафе и заказать то, что ей не шибко-то и нравилось. Просто потому что надо следовать вкусам своих дорогих людей. А правда, что они такие дорогие? Правда, что ради них стоит выживать и дальше? Конечно же нет. И эту глупость Юми-чан поняла еще может месяц назад, если и того не раньше.

— Ребят, спасибо вам за все, — легкая улыбка образовалась сама собой на этом бледном уродливом лице, которое девушка всегда упорно пыталась скрыть за длинной челкой и противными волосами, что сейчас вздымались вверх, развиваясь по ветру и, запутываясь только больше, лезли в лицо школьницы, из-за чего больше всего сейчас ей хотелось просто развернуться. И она делает это. Сто восемьдесят градусов, руки развела в стороны и с натянутой улыбкой Юмико отталкивается с парапета прямо вниз…

* * *

Жизнь стриптизерши далеко не так плоха или унизительна, как о ней думают другие. Почему-то к рабочим в этой сфере относятся легкомысленно, а то и воспринимают за девушек легкого поведения, что готовы упасть к ногам богатого мужчины и отсосать ему за деньги прямо в клубе, забив на любые правила приличия и принципы работы. Все от чего-то думают, что девушки не ходят туда просто так. Что у них есть какие-то проблемы, из-за которых они вынужденно торгуют своим телом, выставляя грудь и жопу на показ и зарабатывая на этом довольно-таки большие деньги. И ладно, если, к примеру, все заканчивалось бы только на личном мнении, что просто мирно существовало и не вырывалось бы особо вслух.

Некоторые посетители были просто обязаны спросить у танцовщиц лично, что с ними не так и почему они идут на такие жертвы. Черт, если бы девушки шли туда как под расстрел, то и в клубе танцевали бы с кислыми минами. А кому, извините, там нужны грубые бабехи с комплексами и личными проблемами? Никому. Принимают тех, кто хочет там работать. Тех, кто любит танцевать, умеет за собой ухаживать и общаться с людьми так, чтобы клиенты могли полностью расслабиться. Стриптиз — не проституция. Это красивые танцы на пилоне, общение с самыми разными клиентами и… вымогательство коктейлей, как бы грубо оно не звучало. Конечно, далеко не многие посетители в курсе насчет этой фишки, но оплачивая напитки для стриптизерши, они так же дают ей чаевые за проведенное время вместе, хорошую компанию и танцы.

Рэйчел в этом деле была мастером. Ненавязчивыми покачиваниями бедрами под музыку и выполняя «волночку» или поглаживая себя, немного задирая при этом короткое клубное платье, словно вот-вот намереваясь его снять, она приковывала внимание множества посетителей, что приходили не столько для того, чтобы заказать еды и побухать с друзьями, сколько позалипать на очередное выступление молодой танцовщицы. Выполняя небольшие трюки на пилоне, девушка не забывала ласково улыбаться клиентам или лишний раз покрасоваться, выполнив заманивающее движение прямо перед ними, из-за чего последние даже во время танца умудрялись осторожно придержать ее за талию или погладить ножки, когда она, к примеру, находилась на платформе.

Ей нравилась эта работа. Нравилось танцевать, нравилось получать внимание клиентов, нравилось чувствовать себя особенной. Здесь, в этом элитном заведении, она зарабатывала большие деньги, хотя на деле просто совмещала свое хобби и стрип-пластику, которой занималась в свое время чисто из интереса. Танцы — это ее страсть. Ее искусство, ее любовь, через которую она могла показать всю себя, выплеснуть эмоции и просто отдаться конкретному моменту. Живя здесь и сейчас, Рэйчел просто наслаждалась своей работой, проводя время в хорошей компании и занимаясь тем, что ей правда было интересно.

Общаясь с посетителями, что так же хотели просто отдохнуть, она болтала с ними на самые разные темы. Поддерживала разговоры о работе, семье и даже детях, если на то была необходимость. Ведь люди попадались совершенно разные… развязные, серьезные трудяги, якобы примерные семьянины, что пытались запустить руки ей под юбку. И, по правде говоря, порой хотелось замахнуться, да вдарить прямо в морду таким клиентам, но со временем она просто поняла, что это не ее дело. Это проблемы других. Их жен, их девушек и их детей. Ее же они не касаются. Она остается свободной девушкой, что занимается любимым делом и просто удовлетворяет других людей красивым танцем или приятной беседой, попивая любимый мохито, купленный за чужой счет. А это было особенно приятно.

Со временем у Рэйчел появлялось все больше и больше постояльцев, что даже просили заказать ее, выплачивая вдвое большими купюрами, а ее так называемый босс мог позвонить ей даже на выходных, прося девушку выйти еще на одну ночную смену. Ну, так как ей за это прилично платили и та ни в чем себе не отказывала, покупая брендовые вещи от самых разных дизайнеров и питаясь исключительно в ресторанах или небольших кафешках… что ж, она просто не могла отказаться, когда прикидывала примерную сумму чаевых и вспоминала все свои расходы.

Рэйчел отработала два года. Каждое ее «сольное» выступление оплачивалось довольно крупными купюрами, а люди, что приходили просто посмотреть, фотографировались с ней и чуть ли не вставали в целый ряд, чтобы пообщаться. С какими-то девушка начала болтать просто как с друзьями, с другими — выслушивала накопившиеся проблемы и пыталась свести их на нет разговорами о чем-то неважном. К примеру, о других девочках или новинках в меню, которые остальные заказывали, даже толком не раздумывая. Любимица у людей, лучший работник года, талантливая танцовщица на пилоне. В клубе она нашла свое любимое дело. Нашла себе друзей, находила и парней, с которыми могла гулять даже по выходным. Ее жизнь была полна работы, красок и внимания, от которого она, будучи экстравертом, практически не уставала. Ну, как сказать…

«Еще чуть-чуть и я кого-нибудь убью своими шпильками», — девушка тихо простонала, стоило наконец на время сбросить дорогие туфли и немного размять ножки. Перерыв на работе, клиентов сегодня на удивление было гораздо меньше, чем обычно. Должно быть, потому что завтра понедельник и бухать всю ночь напролет может не так много людей, сколько бы хотелось. Сейчас, пока другие девочки развлекали посетителей танцами и уставали не меньше ее самой, Рейчел решила воспользоваться перерывом и отойти на перекур.

Облокотившись спиной на скамейку, девушка немного съежилась из-за холода, для себя подмечая, что выходить на улицу ночью в одном вечернем платье было… такой себе затеей. И если она заболеет, то не сможет выйти потом на работу и потеряет кучу денег. Наверное, это ее заботило даже больше, чем здоровье. С другой стороны, от недельки больничного она бы вряд ли отказалась. Отдохнуть, прийти в себя, полежать с фруктиками у большого экрана телевизора за просмотром какой-нибудь дорамы… при одной лишь мысли об отдыхе ей резко захотелось домой. А ведь до утра еще часа четыре надо проработать…

— Рэйчел? — высокий мужчина окликнул ее так внезапно, что стриптизерша немного напряглась, понимая, что клиент застал ее в не самое подходящее время и в не самом лучшем месте. Обычный захудалый район, в который легко было попасть через один из запасных выходов для работников. — Боже, неужели это ты? Помнишь меня, Рэйчел? — его речь немного была сбивчивой, а походка несколько странной, что свидетельствовало лишь о том, что этот мужчина пребывает далеко в не самом трезвом состоянии.

«Чел, ты вот сейчас в своем уме? Я, по-твоему, записная книжка, чтобы всех своих клиентов помнить?» — хотелось сейчас огрызнуться, но девушка лишь натянуто улыбнулась, понимая, что перекур придется отложить, а ей надо поскорее вернуться в клуб и, возможно, позвать его, чтобы продолжить разговор уже там, где ей за это платят. И, желательно, рядом с охраной. Черт знает этого пьянчугу, вид у него был несколько… пугающий.

— О-о-о, конечно. Здравствуй, — сразу поприветствовала его она своим мягким и нежным голосом, но как бы не пыталась она скрыть свою усталость, в голосе все равно проскользнули некоторые дольки, ясно свидетельствующие о том, насколько она задолбалась. — Ах, мне кажется, мы вечность не болтали. Присядешь? — стриптизерша посмотрела на место рядом с собой, словно приглашая, а затем на него, когда незнакомец подошел к ней слишком близко. От него не несло перегаром или куревом, из-за чего девушка сильно удивилась, не понимая, тогда от чего же он себя так странно ведет. Но стоило посмотреть ему в глаза… — Или можем пройти обратно в клуб. Знаешь, моя смена еще не закончилась, но я могу попросить у своих людей найти нам столик, — надо валить. Чувство страха, что появилось в тот же самый миг, захлестнуло все остальные и работнице ну никак не хотелось тратить свое время на какого-то гребаного нарика.

«Чувак, уйди. Прошу тебя, уйди пожалуйста. Я сама со своей зарплаты тебе пивасик закажу, только молю тебя, уйди сейчас…» — прямо-таки читалось в ее взгляде, пока девушка встревоженно всматривалась в его лицо и… глаза. Точнее широкие зрачки, в которых она просто не видела каких-либо признаков вменяемости.

— Рэйчел, ты забыла? Меня выгнали из клуба, ведь недостойные не могут долго смотреть за твоим выступлением, — с какой-то досадой произнес наркоман, наклоняя голову вбок. — А ты была такой краси-и-ивой. Мне очень не хотелось уходить от тебя, Рэй… — противно протянув одно слово, из-за чего девушка немного скривилась, а затем перевела взгляд ниже, когда человек подошел настолько близко, что напротив себя, если смотреть прямо, она видела его ремень и руку, что была спрятана в кармане толстовки. Не полностью. Если присмотреться, можно было заметить очертания ножа, который, по всей видимости, сжимал сейчас этот придурок. — Мне так хотелось… так хотелось, чтобы ты танцевала только для меня. Всегда, — левой рукой он коснулся ее щеки и убрал темную прядку волос за ушко, немного огладив его несколькими пальцами. От этого жеста стало противно и девушка чувствовала, как страх, охвативший ее сейчас, просто не позволял ей сдвинуться с места. Чего он добивается? Хочет убить ее? Зачем этот ублюдок в кармане прячет нож?!

— Я так рада, что тебе понравилось, — сладко произнесла Рэйчел, стараясь не показывать своего страха и немного наклонила голову в сторону его руки, словно показывая ему свое доверие и разрешая себя трогать. Да пусть хоть грудь облапает до синяков, лишь бы живой отпустил… — Может, тогда станцую лично для тебя? Прямо здесь. Только… — она подняла томный взгляд и ласково улыбнулась, накрыв его большую руку своей маленькой ладошкой. — Ты же защитишь меня, если вдруг кто-то увидит? Этот танец я хотела бы подарить только тебе.

— Крошка, о чем речь? — он немного отступил, позволяя стриптизерше забрать свои туфли и босыми ногами подняться на скамейку. Пока девушка незамысловато покачивала бедрами и плавно опускалась руками ниже, дабы все-таки нацепить эти чертовы туфли, незнакомец тут же положил руки ей на талию и плавно опустил, тем самым препятствуя действиям девушки и двигаться ей было в таком положении ужасно тяжело. Широкоплечий мужчина сжал ее до боли, из-за чего Рэйчел была уверена, что с такими ручищами он точно оставит на ее теле пару синяков, а то и сломать ей что-то сможет при желании.

— Пусти меня, ублюдок! — слова вырвались сами собой, когда стриптизерша со всей силы стукнула его по плечам, но эффекта не последовало. А когда его крепкие руки обхватили ее лишь сильнее и прижали к себе, девушка начала вырываться вдвое усерднее, чем раньше, боясь за свою жизнь. В глазах ее был страх, паника нарастала с каждой секундой, из-за чего Рэйчел закричала, что есть силы: — Помогите!

— Молчи, тупая су… — не успел он договорить и пригрозить ножом, как девушка с ударила его туфлей по голове. Один раз, второй… она схватилась за шпильку и с размаху воткнула ее прямо в глаз человека, что удерживал ее ровно до этого момента. Боль была невыносимой. Наркоман толкнул ее через скамейку, из-за чего девушка упала спиной прямо на асфальт, а сам схватился за поврежденную часть лица, толком и не соображая, что нужно сейчас делать. — Тварь, я убью тебя! — стриптизерша пыталась отползти и встать, но вскоре огромное тело навалилось прямо на нее и последнее, что она видела, это блестящий метал и жирного урода, что замахнулся на нее оружием…

* * *

Почти что нераздражающий яркий свет слепил глаза, из-за чего Рэйчел зажмурилась, пытаясь к нему как-то, да привыкнуть. Девушка слышала чьи-то шаги в коридоре и тихие разговоры других пациентов, что, по всему видимому, находились с ней в одной палате. Чувство было таким, словно ее сильно чем-то приложили по голове и в то же время напоминало ее состояние после очень жесткой пьянки. Голова раскалывалась, а тело так противно ныло, что, казалось, девушка пробежала еще пару километров, будучи человеком, что не занимался физрой уже как несколько лет и попросту потерял форму. Что с ней произошло — она не знает. По всей видимости, кто-то, возможно, услышал ее крики и мог вызвать полицию.

«Надеюсь, что тот урод получит по заслугам», — первая мысль заставила ее едко усмехнуться даже в таком паршивом состоянии, пока она не перевела взгляд куда-то вбок, где сидела незнакомая ей женщина и… держала стриптизершу за руку? Если приглядеться, то она чем-то напоминала бармена из того клуба, где она работала. Только более взрослая, более темненькая и… в общем, нет. Это все-таки не бармен.

— Юми… — оторвавшись от телефона, она испуганно посмотрела на родную дочь, что наконец очнулась спустя такое длительное время. — Юмико! — уже чуть более громко произнесла она полное имя девушки и на глаза навернулись слезы. — Малышка, я так переживала, — она хотела обнять пациентку, но вовремя опомнилась, когда поняла, что может ненароком причинить ей боль.

— Кто вы… такая? — голос звучал настолько хрипло, что Рэйчел на секунду саму себя испугалась, из-за чего немного запнулась при вопросе, недоуменно смотря на обеспокоенную женщину. — И почему вы зовете меня Юмико?

«Как выяснилось позже, той женщиной была моя родная мать. И все бы ничего, но я точно помню лица своих родителей, ведь как вообще возможно их забыть? Тем не менее, доктор, что звал меня тем же именем, утверждал обратное. Быть может, я схожу с ума?»

Девушка не вдупляла точно в происходящее, полностью погрузившись в свои мысли, когда врач объяснял незнакомке ее состояние и попросил даже выйти, дабы обговорить это дело без «лишних ушей». То бишь без самой пациентки, которой, как бы, тоже плохо и уж очень интересно послушать про то, что же с ней такого произошло. И тем не менее… больше, чем услышать это, ей хотелось только пить и спать, но интерес и некоторый шок от просто невероятно тупого розыгрыша не давал ей так легко заснуть.

А может, это и не розыгрыш? Бывает ведь в жизни так, что встречаешь точную копию себя. Близнеца. Но такие случае невероятно редкие, да и что-то Рэйчел подсказывало, что это далеко не так. Ведь… Боже. Неужели мать не отличит своего ребенка от обычной стриптизерши? Да это же бред! Хотя, опять же, смотря какая мать. Может это здесь она такая заботливая и волнуется, а дома — главный тиран в семье, от которого Юмико решила сбежать на всех порах.

Рэйчел не знала. Все, что она могла пока что точно сказать, так это то, что эти люди чертовски сильно ошибаются и держат ее за другого человека. И… не важно? Окей, она получит бесплатное лечение, а потом спокойненько уйдет до клуба, заберет свою сумочку со всеми документами, да вернется к прошлой жизни, так и не вспомнив об этой странной женщине и враче. Быть может, если совесть совсем уж загрызет, попробует связаться с ней, да переведет свой долг на карту.

Уже когда мысли дошли до подсчета денег и планов после выписки, девушка все-таки заснула, так и не дождавшись врача, что, по идее, так же должен был ей объяснить, что у нее не так с головой, где она находится и что это за странная тетка, зовущая себя ее мамой. Проблема была в том, что Рэй прекрасно знала своих родителей. И понимала, что ее мама ни за что бы не приехала в такую даль только из-за того, что ее блудная дочь попала в больницу. Ну, подумаешь, маньяк напал. Не убил же, тогда в чем проблема?

Да и девушка разорвала с ними любые связи после того, как бросила учебу, за что на нее накинулись буквально чуть ли не все родственники. Престижный университет, накопить на который ей сейчас, если честно, до сих пор казалось чем-то нереальным. И после того, как она забила на него к чертям, точно так же на нее забили и те дорогие люди, что поддерживали ее всю жизнь и сдали в последний момент. Деньги, деньги, сколько мы в тебя вложили… на протяжении всей своей учебы девушка слышала одно и то же, как бы не пыталась доказать свою полезность отличными оценками и победами в различных конкурсах. Училась, занималась гимнастикой, как того хотела мама, ходила на соревнования.

В общем, трудилась не покладая рук, но, опять же, все, что волновало отца и мать на тот момент — сколько они тратят на ее учебу. При этом она не заставляла. Девушка даже предлагала сама куда-нибудь устроиться, лишь бы не слышать больше этого, но тогда услышала лишь: «Ты с ума сошла? Успеешь наработаться, лучше учись как надо!». Они запрещали ей работать и в то же время попрекали, прямыми словами говоря, что Рэйчел просто сидела у стариков на шее, да ножки свои свесила. В итоге это все накапливалось… раз за разом, девушка хотела добиться их внимания, но получала лишь одни упреки. Выгорела. Бросила учебу и со словами «Я вам все верну» начала работать. Примерно так ее и привела жизнь к более легкому заработку, который вскоре стал ее основой.

Проснулась Рэйчел только вечером. Медсестра принесла девушке воды и та залпом опустошила несколько стаканов, наконец-то снова понимая, что такое «жизнь». По крайней мере, теперь проблем было все же чуточку поменьше. Хотя из-за того, что она пролежала в койке черти сколько, конечности затекли и двигать ими первое время было несколько затруднительно. Разговорившись с молоденькой работницей, которой уж очень шла больничная форма, о чем девушка не забыла ей сказать, Рэйчел расспросила ее о том, что произошло и как же она оказалась здесь. Ответ не заставил себя ждать… она не знала, ибо ее смена только недавно началась.

«Плохо. Придется ждать до завтра», — тяжело вздохнув, только и подумала стриптизерша, действительно на секунду понадеявшись на то, что все окажется так просто. С другой же стороны, быть может, если она выйдет в коридор и найдет другую медсестру, то сможет все узнать прямо сейчас?

С третьей стороны, не факт, что у нее что-то получится. Да и утром она спокойно узнает все в деталях, ведь… ну серьезно, не будут же они скрывать все от нее и говорить только с родителями? Она, как бы, якобы их дочь и жертва маньяка, напавшего на нее посреди ночи во время ночной смены. Кстати говоря, если так подумать, то довольно странно, что у нее ничего не сломано, да и ранений прямо-таких нет. А ведь он точно собирался ее убить…

«Белые?» — покрутив со скуки волосы на пальце, девушка невольно перевела взгляд на них и на секунду замерла, не понимая, какого вообще черта происходит. В смысле они белые?! Что вообще произошло, пока она была в отключке? Поседела из-за страха быть убитой? Да это даже звучит бредово, о чем речь?!

Надо было как-то успокоиться. Вопросов в голове появлялось только больше, как и несостыковок того, что она помнит, с тем, что происходило сегодня утром. Страх медленно овладевал телом, а взгляд метался от одного предмета к другому, лишь бы найти то, за что можно зацепиться и не дать панике взять верх.

Не придумав ничего лучше, Рэйчел спокойно спросила, где находится уборная. И даже тут медсестра, что поддержала ее, когда девушка попыталась встать и больше походила в тот момент на сварливую старушку, предложила провести ее. Пациентка неуверенно кивнула, принимая помощь красивенькой работницы и вышла вместе с ней в коридор, где, к слову, было несколько прохладно, из-за чего на секунду девушке хотелось просто развернуться и снова лечь под какое-никакое одеяло. Но интерес того, что стало с ее волосами и желание найти поскорее зеркало, оказались все же сильнее.

Уже дойдя до «пункта назначения», стриптизерша в ту же секунду метнулась к раковине и взглянула в зеркало, видя в отражении не себя, а лицо совсем другого человека. Еще совсем юной незнакомки, которой, казалось, в лучшем случае было лет пятнадцать, если и того не меньше. Вместо насыщенных зеленых глаз на нее смотрели нежно-голубые, вместо темных и густых волос, за которыми Рэйчел так долго и стремительно ухаживала, была какая-то белая копна, что ей, к слову, пришлась совершенно не по вкусу.

— Нет… нет, нет, нет! — но сейчас думать о том, что ей нравится, а что — нет, просто было некогда, ведь все здравые и не очень мысли заполнил собой страх. Сердце билось так, что буквально чуть не рвалось из груди, а глаза наполнялись слезами. Рэй не знала, что с ней происходит. Не понимала, что не так с ее внешностью, где вообще находится и кто же эта Юмико! — Это не я. Это… не могу быть я. Это не мое лицо! — внезапный крик с ее стороны был настолько громким, что, вероятнее всего, был слышен даже в коридоре, а девушка, поднимая длинную взъерошенную челку и не узнавая своих черт, была готова чуть ли не рвать волосы к чертям. — Н-не могу… — истерика дошла до пика и пациентка, что рыдала и судорожно пыталась понять, какого хрена, загонялась только больше.

— Юмико! Накагава Юмико, открой дверь! — медсестра, услышав крики девушки, которой помогла добраться до туалета, сорвалась к двери и пыталась ее открыть, но та не поддавалась. Конечно же, кто будет идти в уборную по своим делам, предварительно не заперевшись перед этим?

— Я… не… — девушка задыхалась из-за слез и пыталась вдохнуть побольше воздуха ртом, но внутри все сжималось и она тихо заскулила, отпрянув от зеркала и прислонившись спиной к холодной стенке. Стало очень плохо. Перед глазами все плыло и от чего-то Рэйчел казалось, что еще немного и она потеряет сознание. Стриптизерша плавно опустилась на пол и временно замолкла, пытаясь прийти в себя, но плечи предательски дрожали, а в голове так и не появилось ни одной здравой мысли. — Я не Юмико… — еле слышно произнесла пациентка, игнорируя раздражающее дерганье ручки, бешеный стук в дверь и крики по ту сторону.

* * *

После того случая врачами было принято решение, что девушке будет лучше задержаться в больнице еще на какое-то время. Родителям, конечно же, все рассказали и примерно тогда, когда мама спросила, все ли с ней хорошо и не нужна ли психиатрическая помощь, Рэйчел поняла, что лучше ей больше так не делать. Нет… страх и паника — неконтролируемый процесс, оно и понятно. Тем более в ее-то случае.

Напал какой-то ублюдок, на нее замахнулись с ножом и она очнулась здесь, с другим именем и внешностью какого-то ребенка. Пришлось ненавязчиво намекнуть, что ей просто стало слишком страшно при мысли о том, что она потеряла все воспоминания и не узнала даже свою маму. Что ее якобы загрызла совесть и Юми слишком сильно испугалась того, что родители могли бы подумать про нее. Да и она бы не хотела, чтобы ее семья так переживала.

Родители оттаяли, врач сообщил, что это нормально. Уже в дальнейшем Рэйчел искренне пыталась выглядеть нормально и стараться показать, что она вылечилась, лишь бы ее только побыстрее выписали. Конечно, она все еще не могла привыкнуть к этому. Новая личность, другое имя, семья, о которой она впервые слышит… и тем не менее, несмотря на опасность всего происходящего, кое что все же было капельку страшнее. Если чего и не хватало сейчас к ее общим проблемам, так это только разве что психушки. Уж что-что, а она по ней явно сейчас плачет.

Тем не менее, дни в больнице хоть и были дико скучными, но мама навещала ее каждый день и понемногу, да пыталась что-то рассказать в надежде на то, что ее доченька в то же мгновение все вспомнит. Даже жаль было ее разочаровывать. Смотря на эти опечаленные глаза, Рэй нередко хотелось притвориться, что она что-то вспомнила, но в случае расспросов она не сможет ничего ответить, а потому женщина быстро догадается, что девушка просто соврала. Она далеко не глупый человек.

И вскоре ее выписали. Отец заехал за ней на машине и уже дома родители рассказывали ей и показывали, что, где и как. Где тут ванная, где туалет, где ее комната. Чем Юми в основном занималась, как у них обстоят дела, мама приготовила ее любимые блюда из японской кухни, хотя Рэйчел, взглянув на это нечто, даже и представить не могла, как же это называлось и из чего же оно было сделано. И то виду не подала. Дальше в ход пошла тяжелая артиллерия. А именно — семейные альбомы.

Девушке ну очень было «интересно» слушать о том, как когда-то она училась кататься на велосипеде или хотела погладить пингвина в океанариуме. Однако, кое что ей и правда показалось любопытным. В детстве Юмико была такой милашкой. Солнечная улыбка, задорные огоньки в глазах, разные забавные ситуации, запечатленные родителями. Затем на фотографиях у нее отрастали волосы, менялся взгляд, девочка улыбалась более натянуто, а то и вовсе нехотя. Она становилась все тускнее, одежда более объемной и скрывающей фигуру, а челка настолько длинной, что за ней и лица толком не было видно. И дальше фотографий не было. Видимо, родители сдались, когда их дочь ясно дала понять, что ей нафиг не сдались эти всратые семейные воспоминания и фотки. А может, дело было в чем-то большем?

— Мам, я не любила фоткаться? — догадалась Рэйчел, что перелистывала семейный альбом и остановилась на последнем изображении Юмико, которое явно было сделано не по ее воле. Иначе девушка смотрела бы в камеру и улыбнулась для приличия. Пусть даже натянуто… хоть как-то.

— Ох, это была целая война, дорогая. Я не знала, что и делать, чтобы уговорить тебя хотя бы на одну фотографию, — женщина добродушно улыбнулась, вспоминая, как заставляла свою вредную девчонку встать так, чтобы ее было видно, а в случае непослушания порой доходило и до того, что та грозилась забрать телефон, если не послушает. И то, в последний раз, когда такое повторилось, Юмико бросила смартфон к ее ногам, из-за чего на экране появилась трещина. Мама испугалась, а заплаканная девушка, схватив свой мобильник, просто сбежала от нее на улицу. — Прости. Наверное, с моей стороны было неправильно заставлять тебя, — тише произнесла родственница, немного дрожащей рукой погладив девушку по плечу, словно тем самым пытаясь успокоиться.

«Мне кажется, или я не просто упала с лестницы?» — возникла новая мысль, когда девушка в очередной раз про себя подметила, что эта незнакомка ведет себя как-то уж слишком странно. Нет, она не заставляет сомневаться в себе и, напротив, пока о ней складывается хорошее впечатление. Но то, как она обращается к ней и как боится… казалось, словно она просто боялась ее потерять. Быть может, до сих пор не отошла от того, когда ее любимую дочку увезли на скорой прямо из школы? Или дело в другом?

Все, что Рэйчел удалось выяснить, так это то, что она очень неуклюже упала с лестницы, ударилась головой и потеряла сознание. Классный руководитель помог ей, вызвав скорую помощь и сообщил родителям. Родители говорили, что он спас ей жизнь. И она это не отрицала, ведь у людей реакция бывает разная. Он мог просто испугаться, мог убежать с «места преступления» или же помочь самостоятельно и сделать только хуже. Он же сделал все как надо и, в какой-то мере, Рэйчел была рада.

— Брось, мамочка. Тебе не за чем извиняться, — девушка невольно придвинулась к ней ближе, положив голову на плечо женщины, когда та начала перебирать ее волосы. — Я вела себя эгоистично. Так что… тут скорее уже мне стоит извиниться, — Рэйчел закрыла глаза, чувствуя приятные прикосновения незнакомки, что и мамой ей так-то не являлась. Но она все равно почему-то дала слабину. Просто… соскучилась по этому? Соскучилась по родительской любви, по беззаботной жизни ребенка, по тому времени, когда не надо было пахать, чтобы выжить или что-то доказать. — Кстати говоря, а как у меня дела в школе? Ты не знаешь? — вновь подняв взгляд на лицо взрослой женщины, поинтересовалась «Юмико».

— Ты очень умная девочка, только мы с твоим отцом немного упустили этот момент, так как оба много работали. И не заметили, когда ты начала получать плохие оценки. Одна контрольная работа за другой. Как-то звонил учитель и рассказал, что ты скатилась ниже некуда и настаивал на переводе, — честно призналась мама, на что Юмико так удивилась, словно совсем не узнавала в этом описании себя. Она и забила на работу? Да, это еще только учеба, но Рэйчел никогда не забрасывала свои прямые обязанности! — Мы отказались, решив, что ты исправишься. Вроде как, после нашего разговора даже успевать начала, но экзамены все равно сдала не очень хорошо. Тебя перевели в класс для отстающих и, если честно, теперь я даже и не знаю. Может, нам и правда тебя перевести из этой Кунугигаоки? Есть и другие сильные школы, просто… немного не такие. Конечно же, до лучшей школы в Токио будет несколько далековато.

«Лучшей… в Токио?» — вот теперь-то она точно выпала. Юмико училась в такой сильной школе и едва не упустила такой шанс, как и Рэй когда-то запустила учебу в университете. Но у нее хотя бы были на то веские причины! Это было дорого, душила ответственность, родители упрекали по поводу денег и времени, вечно были недовольны, какие бы результаты девушка им не показывала. И это только далеко не все, список причин легко можно было бы продолжить, но если Рэйчел это сделает, то… самой же морально станет только хуже.

— Не стоит. Я буду учиться и попробую перевестись обратно. Прости, мамуль, я сильно подвела тебя. Да и учеба в школе, наверно, ужасно дорогая… — Юмико сжала руки в кулаки, когда поняла, что начала говорить прямо как ее настоящая мама. — Я… обещаю. Ты будешь мной гордиться.

— Что за глупости? Конечно, знания стоят не дешево. Но почему тебя вдруг это заволновало? — но когда дочка опустила взгляд, женщина поцеловала ее в макушку и произнесла более ласково… ту самую фразу, которую Рэйчел так жаждала услышать в свое время от родителей. — Я уже горжусь тобой, — девушка слабо улыбнулась, чувствуя, как сердце наполнялось радостью, но от нее не осталось ни следа, когда она подумала о том, что эти слова принадлежали сейчас Юмико. Ее закомплексованной малышке, что натворила делов и теперь… где? Почему Рэйчел вдруг оказалась здесь, на ее месте?

«Думаю, это и не важно. Я не знаю, чем заслужила второй шанс и даже понятия не имею о том, что сейчас происходит и почему. Я просто буду жить дальше и на этот раз не допущу тех же ошибок», — почему она не захотела перевестись в другую школу? Что ж, это ей очень напомнило тот случай, когда Рэйчел бросила университет, который ей так сильно нравился. Она старалась тянуть программу, готовилась к экзаменам, делала все, что нужно и просто весело проводила время с другими студентами.

И как бы девушка не считала, что поступила правильно, в глубине души ей все равно хотелось туда вернуться. Вернуться к учебе, вернуться к родителям, которых волновали только потраченные деньги. Но еще тогда это было невозможным, а сейчас… тем более. Поэтому Рэйчел не хотела допускать прежних ошибок. Она докажет, чего стоит. Переведется из этого класса для отстающих, а затем пойдет учиться дальше и будет дорожить своей новой семьей. Будет дорожить и самой Юмико, что любезно предоставила ей шанс начать с чистого листа.

— Так… и когда мне надо в школу? — устроившись поудобнее и опустившись головой на грудь мамы, девушка нагло развалилась на диване и неловко улыбнулась. Подумать только… вроде бы не училась уже столько лет, а теперь ей снова надо будет ходить в это богом забытое учреждение.

— Ну, так-то уже через пару дней. Мы с отцом тебя вовремя забрали, чтобы ты ничего не пропускала. Однако, милая, я все же волнуюсь. Не хочешь еще недельку дома посидеть? Помогла бы с домашними делами, может, привыкла бы, да вспомнила что-нибудь, — предложила святейшая женщина и, надо признать, предложение было очень заманчивым. Лениться и просто помогать с уборкой? Да это проще же простого!

— Я не сомневаюсь в своих знаниях, но все же… — конечно, бывшая отличница в университете как-никак. — Мне бы не хотелось пропускать занятия, даже если по уважительной причине. Да и учиться тоже надо, а по программе я могу и не догнать потом, — честно заявила Рэйчел, борясь с внутреннем желанием просидеть все это время дома. — Но мне бы хотелось кое что сделать перед школой, — посмотрев на свои волосы, вдруг дополнила «старая» школьница.

— Покрасить волосы? — предположила женщина, что раньше буквально выходила из себя, когда ее малышка просила ее разрешения на эту глупость, а в итоге они спорили так, как никогда не спорили. Ругались, пару раз доводили друг друга до слез. А сейчас, смотря на это счастливое солнце рядом с собой, ей даже хотелось закрыть глаза на свои убеждения. — В какой-нибудь каштановый, — предложила она, не желая снова возвращаться к прошлому.

— Господи, зачем? Мне нравится этот цвет! — в ту же секунду возмутилась Юмико, когда вдруг поднялась и испуганно уставилась на женщину, перекладывая все волосы на одну сторону и приглаживая их так, словно очень дорожила ими. А точно ли это ее дочь? — Хочу прическу обновить. Челка мешается, да и концы секутся, в общем, выглядит, как неухоженный кошмар. Ой, а еще хочу косметики прикупить. Ну и гардероб чуть-чуть пополнить… — конечно, она ничего не имела против одежды оверсайз, но когда в шкафу были одни толстовки с джинсами, то это как-то скучно. — Может, устроим небольшой шопинг?

— Кто ты такая и что ты сделала с моей дочерью? — вопрос был задан настолько серьезно, что Рэйчел немного напряглась, но после женщина рассмеялась с ее реакции, легонько потрепав подростка по голове. — Знаешь, я так подумала, мне тоже следовало бы обновить пару вещей. Да и прическу тоже. Я, все же, возьму завтра выходной.

«Ну что ж. Задача номер один в моем списке — наладить отношения с родителями за два дня», — Рэйчел нежно улыбнулась, смотря в радостные глаза матери, что прямо-таки светилась вся от счастья. Ей не составило труда догадаться о том, что прошлая Юмико терпеть не могла ходить по магазинам, но теперь она собиралась это поменять. Позаботиться о новой себе, накупить классных вещей, насколько ей позволят это средства и, наконец, наладить отношения с мамой и пройтись по всем возможным магазинам. Возможно, сделать пару новых фоток после парикмахерской и постараться выяснить все вкусы женщины, чтобы знать, о чем с ней говорить и как расположить ее к себе.

* * *

Выходные пролетели незаметно. Первый день девушка провела исключительно со своей мамой и весь остаток вечера они гуляли по городу, а во второй уже прогуливались со всей семьей. Родители показали место, в котором когда-то познакомились затем поужинали в довольно-таки симпатичном кафе, которое вообще оказалось рестораном, о чем Рэйчел узнала только по возвращению домой. И она действительно была в шоке, ведь ее прошлых родителей бы просто задушила жаба столько тратиться. Они не были бедными и, тем не менее, берегли каждую купюру и не любили особо тратиться. Что говорить, даже на отдыхе жестко экономили, не позволяя ни себе, ни ей развлечься где-то лишний раз. И это было дико скучно…

— Доброе утро! — довольно оживленно поздоровалась с ними девушка, что проснулась в такую рань, лишь бы только привести себя в порядок перед школой. Коротенькая серая юбочка, заправленная блузка, милая жилетка приятного желтого оттенка… пусть она и выглядела весьма обычно, но форма ей шла чертовски хорошо. А волосы, что раньше походили на прямое колючее нечто, сейчас были красиво уложены и немного завивались на концах. Маникюр, совсем немного естественного макияжа на лице, нежный аромат новых духов, что легко можно было спутать с запахом какого-то шампуня… в общем, постаралась Рэйчел как надо, а то и гораздо лучше.

— Юмико, ты ли это? — удивился мужчина, что и глазам своим не поверил, заметив такое миленькое солнышко перед собой, что лучезарно улыбалось и обняв каждого родителя, начала накладывать себе покушать. — Да и ты же никогда не завтракала по утрам. Фигуру беречь, все такое.

— Что за глупость, папочка? Завтрак — это заряд энергии на весь оставшийся день! Да и я же не хочу потом с урчащим животом на уроках сидеть. А фигура у меня очень даже классная, — девушка тихо посмеялась, заметив удивление матери, что после лишь тепло улыбнулась своей красавице. Сейчас, когда Юмико вела себя как самый настоящий ангелочек, они даже и не знали, стоит ли ей что-то вспоминать или лучше бы все осталось так, как есть. — Пап, отвезешь меня в школу, пожалуйста?

— Да… да, конечно, — растерянно кивнул мужчина, по-доброму улыбнувшись своей девочке, что и сама на себя-то не была похожа.

«В первый день своей учебы я будто бы попала в джунгли»

Солнце давно встало и осветило верхушки деревьев необъятного леса. Одна единственная тропа от основного корпуса казалась целым непроходимым квестом, от чего уже где-то на половине пути девушка проклинала едва ли не все, что только можно. Коряги, улей, змеи…создавалось ощущение, что директор столь престижной школы намеренно не брался за эту часть своих владений, оставляя ее в виде труднопроходимого препятствия, чтобы тупицы, некогда попавшие в убогий класс, еще успели настрадаться по пути на уроки и вымотаться прежде, чем начнутся школьные занятия.

«Неужели было так сложно хотя бы дорогу проложить?» — примерно прикидывая то, сколько же средств получает школа, Юмико прекрасно осознавала то, что владелец всей этой внушительной территории легко мог бы улучшить жизнь ученикам и, к примеру, сделать путь до корпуса более безопасным или так и вовсе отстроить другой где-нибудь неподалеку от основного. Девушка не понимала, к чему же было идти на такие крайности, но чем дальше она поднималась в гору, тем сильнее проклинала школу и все, что было с ней связано. В следующий раз поедет не на машине с папой, а на велосипеде. Так и проще, и в форму быстрее себя приведет.

Со временем начало казаться, что она и вовсе идет не туда, ведь тропа вверх все продолжалась, а корпуса так и не было видно вовсе. Никто не объяснил ей, куда нужно идти и, вроде бы, изначально ей следовало зайти в учительскую в главном корпусе, где должны были объяснить, что она — последнее ничтожество, мусор и вообще позор всей их школы. По крайней мере, именно так девушке казалось с тех пор, как она подошла к «нормальным» ученикам и те отвернулись от нее с настолько оскорбленными лицами, словно к ним подошел бомж и попросил пару монет на хлеб или сигареты, но никак не миленькая ученица из той же школы, что и они.

Наконец-то впереди она заметила отдаляющуюся фигуру другого ученика, что, видимо, так же шел в корпус для отстающих, что и она. Вероятнее всего, ее непосредственный одноклассник, с которым ей еще только предстояло познакомиться. Если верить слухам, то в Е класс переводили либо хулиганов, либо просто отстающих учеников, что не могли справиться со столь сильной и необыкновенной программой, которую так нахваливали в интернете.

Лучшая школа в Токио, ученики которой — зазнавшиеся расисты, презирающие тех, кто учился хуже и не тянул какие-то предметы. Да, определенно не так она представляла сильнейшую школу в столице Японии. И уж очень сильно ей бы хотелось плюнуть в лицо того гения, что догадался о такой системе образования, где процентов девяносто учеников поливали грязью слабых. Разве им не принято помогать? Дополнительные занятия там проводить или же предлагать помощь за деньги. Казалось бы, и помогут, и денежку сверху получат. Так чего же в этом унизительного?

«Всегда знала, что система образования в Японии ужасна. Что говорить, если у них каждый третий ученик сдохнуть пытается?» — закатив глаза, подумала девушка, которой просто хотелось немного поворчать. Она-то думала, что все будет более мирно. Придет она в хорошее заведение, в какой-нибудь маленький класс с идиотами, покажет свои знания и будет строить из себя прилежную умницу, чтобы скорее перевестись к другим ребятам. Что же в итоге? Ее выперли, указав в сторону леса и сказав, что где-то там, далеко-далеко находится старое заброшенное здание, используемое 3-Е классом для учебы. Интересно, а если там все совсем худо и не соответствует нормам безопасности, то сможет ли она обратиться в какой-нибудь департамент образования или что-то вроде этого?

— Привет-привет! Тоже в старый корпус направляешься? — навеселе поздоровалась с ним девушка, по крайней мере пытаясь добавить в голос хотя бы капельку того энтузиазма, которой сейчас ей так не хватало. И…следует ли говорить, что все это было зря?

Встретившись с пустым взглядом ученика, что был ну совершенно не от мира всего, что-то буквально заставило Рэйчел напрячься изнутри. Нервишки шалили и в мыслях не осталось, ровным счетом, ничего, кроме осознания того, что перед ней стоял не то человек, не то лишь внешняя оболочка от него, совершенно незаинтересованная ни в ком и ни в чем. Смотрел, как в воду опущенный, но в то же время отчужденно и с таким пофигистическим выражением лица, что весь настрой в ту же секунду спал на нет.

— Ну…да? — и тем не менее, он не проигнорировал ее, видно, из какого-никакого чувства приличия. Парень остановился, оглядев радостную девушку уже чуть более удивленным взглядом, словно бы и не понимая того, от чего же она едва не светится от счастья, если собирается идти в тот же самый ад. — Ты новенькая? — учтиво поинтересовался парень и принял чуть более озадаченное выражение лица. Но учитывая то, что ранее его лицо было совсем пустым, то сейчас определенно случился некий неведомый прогресс, благодаря которому он вновь стал как-то походить на человека.

— А? Ну, если можно так сказать… — растерянно произнесла Юмико и неловко улыбнулась, не понимая, что же с этим чудаком не так. — В школе — нет, а в классе — да. Вот и не уверена в том, что иду в нужном направлении. Не против, если пойдем вместе? — а встретившись со скептичным взглядом незнакомца, она чуть надулась, чем только больше походила на ребенка. — Ну чего?

«Я, конечно, знал, что в классе Е учатся наглухо отбитые, но чтобы так…» — парень несколько напрягся, явно не понимая, зачем она спрашивает, если уже и так заговорила с ним и им по-любому надо было идти к корпусу. Что бы он ей, в таком случае, ответил? А если бы сказал, что против? Она бы сказала что-то вроде «а, ну ладно» и свернула бы с тропы? И куда тогда бы пошла? Стал бы он виновником в смерти ученицы, не найди она потом тропу назад?

— Нет…ничего, — школьник скромно отвел взгляд в сторону, не считая, что стоит как-то намекать о ее странности или спрашивать о том, чего она такая счастливая. Будто ничего плохого и не случилось вовсе. Будто она не идет прямо сейчас на верную гибель или невыносимые унижения целый год. — Не совсем понимаю тебя просто, — тише признался парень, что снова вел себя как не от мира всего.

— Почему? — уже более спокойно и тихо поинтересовалась девушка, замедляясь рядом с ним. Сейчас от той наигранной радости не осталось и следа, а Юмико, что прямо-таки излучала свет и позитив, снова стала походить на нормального среднестатистического человека. — Нет, серьезно. Не замалчивай.

«Я делаю что-то не то? Разве японцев не привлекают милые дурочки с большими формами и кукольными лицами?» — она не знала об их менталитете, ровным счетом, ничего. А потому придерживалась того варианта, что азиаты — извращенцы, а типаж наивной и милой школьницы она просто взяла из аниме, думая, что им такое нравится. И, как выяснилось, не совсем…

— Мы же…отбросы, вроде как. Весь год будем ходить в этот лес и терпеть издевательства. Ты ведь тоже не сдала экзамены? Так…как возможно радоваться тому, что свой последний год ты проведешь в этом свинарнике вдали от общества? — как-то уж слишком неуверенно произнес мальчишка, словно эти слова принадлежали вовсе не ему, а тем, кто думал именно так, и он, невинная душа, просто скопировал чужие выражения и выдавал их за свои. По крайней мере, именно так сейчас казалось ей, умелой стриптизерше, что переобщалась уже со столькими людьми, что, кажется, теперь с легкостью могла их поставить под определенные типажи людей и найти к ним подход.

— Если обществом ты называешь тех ребят из основного корпуса, то… — она замолчала, не зная, как бы правильнее выразиться, чтобы передать свою мысль однокласснику, для которого, видно, школа была едва ли не на первом месте в жизни. — Мне все равно на них, если честно. Пускай хоть пальцем тычут, хоть ржут, чтобы потешить свое эго…что это меняет? Год пройдет незаметно, а вслед за ним — старшая школа. И другим ребятам будет плевать, кто я, откуда, и из какого класса. Разве не так? — тише спросила Юмико, замечая, как в глазах парня словно мелькает какой-то огонек надежды и, кажется, ей удалось донести до него то, что собиралась изначально. — Правда все равно не хочется весь год подниматься в эту чертову гору, пытаясь не наступить на змей и не провалиться в реку, — обиженно пробормотала девушка, на что одноклассник только посмеялся, уж в чем-чем, а в этом полностью с ней соглашаясь.

— Да, возможно ты и права, — все же согласился с ней парень и улыбнулся ей так спокойно и, даже, с какой-то стороны мило, от чего его женские черты лица и оживленные глаза сейчас и впрямь выдавали в нем милашку-школьницу. И Рэйчел была готова поклясться, что если бы не форма, то она определенно точно восприняла б его как девушку. — Я…Шиота Нагиса. А ты? — решив все же познакомиться со столь интересной особой еще до занятий, представился одноклассник, от чего последняя невольно улыбнулась, мысленно радуясь уже тому, что, похоже, он все же не кукла и вовсе не такой странный, каким показался изначально.

— Накагава Юмико. Рада наконец-то с тобой познакомиться, — представилась она, назвав сначала свою фамилию, а затем уже только имя, как это и сделал изначально парень. Вроде бы, японцы обращаются друг к другу по фамилиям? Официально, все дела…с другой же стороны, ей не хотелось, чтобы каждый второй кликал ее вроде «Накагава» или «Накагава-сан», ведь, конце концов, она и к имени своему привыкнуть до сих пор не могла, а тут каждый второй будет произносить ее фамилию при общении. — Мне будет…несколько проще, если будешь обращаться просто по имени. Это так, предупреждаю просто, что не против. Не люблю весь этот приторный официоз, — и она скривилась так, словно съела что-то кислое, чуть показав язык, из-за чего парень тихо прыснул со смеху, видимо, действительно найдя в ее стиле общения что-то забавное.

— Как скажешь. Вообще…я такой же, немного. Так что если хочешь, то можешь звать меня просто Нагисой, — согласился с ней ученик, из которого, как могло показаться изначально, и слова лишнего выведать было нельзя. Но он оказался очень даже приятным человеком, просто тихим. И тем не менее, его спокойствие и мягкий тон были чем-то заразительным, из-за чего девушка и забыла про поддержание образа, общаясь с ним так же чуть более непринужденно и без лишнего оптимизма, с коим подошла к нему изначально.

«Милый парень. Однако, если и остальные окажутся такими же загнавшимися тихонями, то я точно вскроюсь где-нибудь со скуки…» — отстраненно подумала Рэйчел, когда все же смогла найти к нему подход и общалась нормально, уже не видя в его взгляде какой-то настороженности или скованности, коей изначально было так много, что казалось, будто перед ней — запертый человек внутри себя, оставивший снаружи лишь некое свое подобие в целях хоть какого-то существования. Странное, конечно, объяснение, но оно как никогда подходило сейчас Шиоте. Нагиса…имя-то какое. Красивое, нежное…его вполне себе можно было дать и девочке.

— Хорошо, — и она оживленно кивнула, ответив ему с самой приветливой и дружелюбной улыбкой, после чего уже направилась по тропе дальше вместе с ним. С новым знакомым, что так напоминал собой милую и скромную девочку, от чего, на самом деле, воспринимать его просто как парня было несколько сложновато. Тем не менее, шуточки про смену пола она решила оставить при себе, дабы ненароком не ранить и без того бедного парня, чьи родители, вполне возможно, так сильно хотели девочку, что и впрямь назвали сына Нагисой. С другой же стороны…на слух это воспринимается именно так, но на деле же могло оказаться совершенно по-другому. Вдруг они фанаты какого-нибудь певца с таким же именем или что-то вроде?

«Ладно, разницы-то никакой и нет. Просто забавно получилось, но не более. Ему и операции никакие не нужны, а выглядит ну просто супер миленько», — подумала девушка и слабо улыбнулась своим мыслям. Только стоило им наконец приблизиться к развалине, именуемой как старый корпус школы, и улыбка спала с ее лица. По сравнению с главным корпусом, это место просто ни в какие рамки не влезало. Повсюду сорняки, да засушенные цветы, которые не поливали может так несколько месяцев. Засохшие тюльпаны, грязные окна, старое деревянное здание, что отдаленно напоминало собой школу…

— Это, должно быть, шутка, — нервный смешок сам собой вырвался с ее губ, когда в это ну просто до отвращения старое и хлипкое здание шли ученики, что были ничем не лучше Нагисы до их знакомства. Напрочь убитые, ленивые и скучные ребята плелись в класс с видом того, что теперь для них все кончено.

— Директор запретил как-либо ремонтировать это здание. Кажется, родители прошлого класса хотели внести какие-то вложения в починку корпуса, но… — парень мотнул головой, как бы говоря, что все это было зря и ничего теперь не сделать, а Юмико только-только поняла, что вопреки любым позитивным мыслям и попыткам думать о том, что все еще не кончено и она сможет отсюда легко выбраться…кажется, все будет совсем не так просто, как она предполагала изначально. Ведь подлизываться к учителям, сосланным сюда, будет просто бесполезно, а с учениками из основного корпуса не то, что подружиться не получится, но и поговорить толком, ведь те до последнего будут считать себя пупами земли по сравнению с ней и не захотят общаться с мусором.

«Юми, как же ты себя так подвела?» — задала она вопрос самой себе, искренне не понимая того, чем же думала эта девчонка когда завалила часть экзамена, если уж могла учиться хорошо и, по словам матери, первое время действительно получала хорошие оценки. Что же с ней тогда случилось? Почему она забила на учебу до такой степени? Рэйчел ни за что бы не поверила в брехню о том, что та не знала, чем это может обернуться и смирилась с любым исходом событий. Ведь любой уважающий себя человек ни за что не захотел бы обучаться в такой дыре и скорее всего сделал бы все возможное, лишь бы только здесь не оказаться. Наверное…на этом и строилась особая система образования средней Кунугигаоки? Унижение слабых и страх стать таким же отбросом, как они.

— А он не такой уж и придурок… — задумчиво пробормотала девушка, только сейчас осознав то, почему же путь от главного корпуса до этого клоповника такой муторный и даже мост через реку выглядел так, словно вот-вот сломается от простого дуновения ветра. Это было вовсе не закрытием глаз на происходящее, не жадностью и никак не игнорированием проблемы…нет. Скорее намеренным поддержанием ее, чтобы ученики, что добирались до школы пешим ходом, вдоволь настрадались еще до уроков, осознали все свои ошибки и никчемность, поняли, к чему надо стремиться и учились подобно проклятым, лишь бы только снова оказаться в «нормальной обществе».

Тем не менее, внутри здание выглядело явно лучше, чем снаружи и чуть больше напоминало собой старенький школьный корпус. И хотя вместо привычных бетонных стен здесь были деревянные, что-то все равно настоятельно заставляло ее верить в лучшее. Да и необычно открывающиеся двери куда-то вбок, как и планировка помещений, на самом деле, приковывали взгляд, из-за чего на данный момент Юмико даже перестала считать это место типичной заброшкой. Было видно, что за ним ухаживали, мыли полы, чинили двери…и все казалось уже не так плохо, как было изначально.

Зайдя в класс, ребята преспокойно разбрелись по свободным местам. Как и ожидалось — задние и передние парты заняли в первую же очередь, что не было удивительным, ведь у кого-то было плохое зрение, а у других — напротив, оценки и те хотели беспалевно списать. Кое-как, но Юмико успела занять место у окна, понимая, что телефон достать на уроке у нее не выйдет, а места у стенок — лучшие для того, чтобы списать что-то. Но так как у стены было скучно, а в окно можно попялиться…что ж, выбор, на самом деле, был слишком очевиден.

— Здравствуйте? Всем доброе утро! Я ваш классный руководитель на весь оставшийся год, — весело поздоровалась учительница, что, зайдя в класс, прямо-таки излучала свет и позитив, но те сразу померкли, стоило женщине лишь пройтись взглядом по классу новеньких, что все еще не отошли от мысли о том, что их жизнь кончена и теперь они в классе отбросов. Им было плевать, что из себя представлял этот сэнсэй и уж точно не было дела до того, как теперь учиться дальше. В ее глазах мелькнуло сожаление и молоденькая женщина натянуто улыбнулась. — Что ж, думаю…было бы неплохо провести классный час? Отлично! Так и сделаем, но для начала познакомимся, — она хлопнула в ладоши так оживленно, что, на самом деле, никто не понял ее энтузиазма. — Начнем с ряда у окна, поочереди. Давайте, не стесняйтесь. Хм…в чем дело? — но когда ученицы впереди молчали и никто не захотел начинать, она состроила озадаченное выражение лица, словно не понимая, от чего же все молчат.

— Эм…сэнсэй? — один из учеников поднял руку, после чего уже только неуверенно продолжил, когда ему разрешили говорить: — Может…вы бы сами для начала нам представились? Нечестно как-то выходит, — и он опустился обратно за свою парту, неловко отводя взгляд в сторону.

— Ах, вот оно что. Меня зовут Юкимура Агури. С сегодняшнего дня, как и говорила, я буду вашим классным руководителем, так что если будут какие-то вопросы, касаемые школы и программы — можете немедленно задать их мне. Я тут и за класс и за учительскую в ответе, да и в школе до семи вечера обычно. Так что прошу не стесняться обращаться ко мне в случае чего, — она неловко посмеялась, заведя руки за спину и снова задорно улыбнулась. — Люблю своих выпускников, школу и работу. Не люблю, когда ученики прогуливают, — и она подмигнула дальнему ряду, но те горделиво отвернулись, словно не понимая, что же имеет ввиду столь странная женщина. — Теперь вы.

«Прелестная женщина, ты решила убить меня заранее? Откуда мне знать, чем я увлекалась? Тебя же, вроде как, предупредили. Я тот самый инвалид, упавший с лестницы, хей! Ну сжалься же, прошу тебя…» — девушка не знала, от чего, но заметно так напряглась, когда очередь дошла до нее. Остальные представились более менее просто и спокойно, а она толком и не знала, что сказать или сделать, чтобы не показаться сумасшедшей и в то же время открыть себя с общительной стороны.

— Меня зовут Накагава Юмико! Но прошу обращаться ко мне просто по имени. А…сэнсэй, можно задать вам вопрос? Он…не касается учебы, — неловко попросила девушка, но учительница, что смотрела на нее умиленными глазами, лишь заинтересованно наклонила голову в бок. — Что за странная майка? Мне сложно вас воспринимать в ней как взрослого человека, — не выдержала Рэйчел, с пренебрежением смотря на счастливый желтый огурец с большущими глазами, жующий бутерброд. Да это не принт, а издевательство над модой!

— Аа? Странная? Блин, а я думала, что вам она понравится, — расстроенно произнесла женщина, когда пол класса посмеялось над странным решением учительницы. — По-моему она довольно веселая и необычная! Поэтому мне нравится. Будут еще какие-то вопросы?

— Нет…нет, на этом вопросов больше нет, — она сразу же мотнула головой и хотела уже сесть на свое место, как учительница, что, видно, поняла ее замысел, сама же решила задать несколько вопросов.

— Так что же, это все? И не расскажешь, чем ты любишь заниматься там или о своих интересах? — по крайней мере, прошлые два ученика ответили в подобной ей манере, рассказав, чем занимались или в каком клубе состояли раньше. Но Юмико…не знала, что делала в школе и вообще как у нее было с учебой. В каких предметах она лучше, в каких — хуже, какими были ее интересы и были ли они вообще, ведь…на самом деле, пока что об этой ученице у самой Рэйчел создавалось странное впечатление.

— Мм…не знаю, если честно, — неловко призналась она, отводя взгляд к окну, чувствуя, как настроение неуклонно начало сползать куда-то вниз. — Вроде бы ничем таким я и не занимаюсь, но хотела бы заняться танцами, хореографией. Думала записаться на внеклассные занятия где-нибудь в городе, раз уж кружки в школе мне теперь закрыты. Но это пока все не точно, — рассказала девушка и, кажется, Юкимуру-сэнсэя ее ответ более чем устроил.

— Это здорово. Но надеюсь, что это никак не помешает тебе в учебе. Будет просто потрясающе, если ты сможешь совмещать любимое дело с уроками, — она оживленно кивнула, после чего посмотрела на следующего ученика, что уже, в свою очередь, говорило о том, что Юмико может садиться на свое место и выдохнуть спокойно, ведь…она справилась, все прокатило и больше волноваться пока не о чем.

«Я чуть не померла на месте от волнения…» — подумала сейчас девушка, что, вроде как, слушала других учеников и первое время пыталась запомнить их имена, но за один день едва ли это было для нее возможным. И потому вскоре она забила, просто наблюдая за Агури, что с радостью задавала вопросы ученикам и пыталась, видимо, растормошить ребят, что хоть немного, но повеселели после разговора о майке их учителя.

Уже вслед за этим, стоило последнему представиться и сесть на место, Юкимура начала рассказывать о расписании и о том, с чего начнутся их уроки, какие принадлежности необходимы и стандартный список правил для Е класса вроде того, что клубная деятельность для них запрещена и ходить в библиотеку можно только по заранее одобренным заявкам. В любое другое время главный корпус для них закрыт, кроме экзаменов или каких-то общих тестов, благодаря которым, если постараться, то вполне себе можно было перевестись в другой класс.

«Может, стоит попробовать с ней сблизиться? Мне бы не помешало доброе словечко их коллеги перед учебной частью в случае возможного перевода. А если кто-то из учеников завалит тест, то вполне возможно, что нас смогут поменять даже местами. Маловероятно, но попробовать бы стоило», — подперев щеку рукой, размышляла сейчас девушка, внимательно слушая милую женщину, что поясняла им за какие-то моменты в классе Е и рассказывала, что делать можно, а что — нет и что было строго под запретом.

Примечания:

С Новым Годом, мои любимые читатели!

«Школьные предметы для меня никогда не были проблемой. Я хорошо училась, давала списывать и, в принципе, была тем самым сумасшедшим человеком, что постоянно лез в организацию праздников, дополнительные кружки и конкурсы»

И тогда, сидя на математике, девушка думала точно так же. Что прямо сейчас учительница возьмется за объяснение смехотворной темы, а она покажет ей, на что сама способна. Только вот… Рэйчел не учла нюанса, который, мягко говоря, порвал ее план в клочья, да стер его из головы, стоило стриптизерше только понять, что она ничегошеньки не знает. От слова вообще.

Считала в мыслях она все так же хорошо, но вот факт того, что с момента окончания школы прошло не мало времени, она благополучно пропустила и забыла, пока жизнь напрямую не связала ее снова с такой проблемой, как учеба. И как быть? Учить теперь все заново? Разве это, блин, вообще честно?

«Я просто хочу обратно в штаты…» — скрестив руки на парте и опустив на них голову, подумала тогда школьница, что ни в какую не могла сосредоточиться на получении новой информации, что, так-то, вообще считалась легким закреплением материала после длительных каникул, но для нее она была уже, своего рода, целой нудной катастрофой.

Противные звонки сменяли друг друга раз за разом, но ничего, на самом деле, так и не изменилось. Девушка все так же была готова сгореть со стыда от незнания простых тем, которые раньше щелкала как орешки, так еще и со второй проблемой столкнулась, название которой, на самом деле, до сих пор бросает ее в дрожь. И имя ей — японская литература, которой, к слову, в США явно преподавать ей бы не стали. И она бы поняла, будь то какая-нибудь манга или комиксы, но это же совсем не то…традиционная литература, замудренные выражения, в которых надо было еще поковыряться, чтобы понять смысл…одним словом — ад для человека, что и на родном языке ленился прочесть до конца хотя бы одну книгу, если того не требовала ей учеба.

— Юмико? Накагава Юмико, — женщина, что осторожно коснулась плеча ученицы, невольно прикрыла рот рукой, когда попыталась не засмеяться над видом сонной девушки, что растерянно огляделась по сторонам и испугалась, стоило только увидеть коршуна над своей душой.

— А…это не я! — живо ответила Рэйчел, только через пару секунд только улавливая то, что обращались все же к ней. — То есть…простите, — неловко произнесла девушка, понимая, что вот теперь план «подружиться» медленно катится к нулю.

А все почему? Потому что литература, видите-ли, для нее безумно скучный предмет. По крайней мере, японская уж точно. Несправедливо, когда твоя судьба целиком и полностью зависит сейчас от уроков, которые ты, так, на секундочку, проспал, а завоевывать доверие после такого невероятно тяжело.

— Понимаю, наверно, тебе тяжело пока привыкнуть. Все вокруг может казаться незнакомым, — Юкимура села за парту перед ней, скрестив руки на спинке стула и чуть нахмурилась, словно пытаясь выглядеть построже. — Но это не значит, что тебе можно спать на моих уроках.

— Я даже собственных родителей не узнаю, — с едкой усмешкой произнесла она невесть зачем и почему. То ли попыталась вызвать тем самым жалость, то ли просто нечаянно вырвалось, что было куда более вероятно, учитывая то, что говорить о своих проблемах Рэйчел не любила. Скорее, предпочитала делать вид, что это что-то «неважное» и совсем не стоящее ее внимания. — Но…да, вы правы. Вас это никак не касается. Я…постараюсь больше так не делать, — неловко отведя взгляд в сторону, только и произнесла девушка, до сих пор точно не зная, как себя вести. Сложно было говорить с ровесницей на «вы» и еще сложнее — осознавать, что сейчас ты — ребенок, заканчивающий лучшую среднюю школу во всем Токио.

— А вот насчет того, что меня это не касается — ты не права, — не без улыбки ответила она, когда, еще может, секунд пять назад смотрела на нее с сожалением и явно переволновалась из-за того, что, видно, начала разговор немного не с того. — Я же твой учитель, Юмико. И меня касается все, что не дает моим детям учиться.

— Правда? Тогда вы поможете мне? — на этой фразе девушка несказанно оживилась, уже думая о том, что ей не придется платить за репетиторов и объяснять родителям, как она вместе с ними забыла еще и всю школьную программу. — Признаться честно…я немного запуталась в сегодняшней теме. Знаю, это повторение, но все же… — Рэйчел точно и не знала, как правильно подобрать слова в сложившейся ситуации, ведь ранее никогда не встречала таких святых людей, что, вместо того, чтобы отчитать, отругать и оставить после уроков, предлагают только помощь. — Кстати, а где все?

— Ушли еще полтора часа назад, как прозвенел звонок, — сразу ответила она на поставленный вопрос. — Я думала, ты сама проснешься. Успела все свои дела даже завершить, да в учительскую выйти, а ты все спишь и спишь, спящая красавица, непробудным сном.

«Можно мне вашу икону в комнате поставить? Я торжественно клянусь молиться ей каждое утро перед школой…» — изумленно уставившись на женщину, только и подумала Юмико, действительно не понимая, насколько же это надо быть добрым, либо же глупым человеком. Но раз уж она работает учителем — явно не глупым.

— Ну, свободного времени у меня еще вагон и маленькая тележка, так что можем еще чуть-чуть позаниматься, если не торопишься, — навеселе ответила Юкимура, мысленно подмечая, что этой ночью ей не надо было идти в лабораторию, а это, в свою очередь, для нее уже было сравнимо с выходным.

Гениальный жених занимается своим экспериментом, навряд ли выйдет из своей «белой конуры» только с целью повидаться с ней…и точно не станет названивать с криками о том, чтобы она шевелила булками и быстрей перлась к нему. А она, надевая очередную забавную футболку для поднятия настроения, глупо улыбалась, да продолжала помогать ему, какой бы трудной работа не была.

— Правда? Спасибо! — и вот здесь Рэйчел все же позволила себе распустить немного руки, буквально чуть не перевалившись через парту, чтобы только обнять своего сэнсэя. И в то время, как одна искренне радовалась своей удаче, вторая, несколько удивленно посмотрев перед собой куда-то в пустоту, нежно улыбнулась, чуть погладив ученицу по голове, как когда-то делала это с младшей сестрой, пока та не начала свою карьеру.

* * *

С горы они спустились, быть может, только вечером, когда на улице уже темнело и уличные фонари только-только начинали загораться. Рэйчел, что задержала своего учителя, быть может, на ближайшие часа четыре в школе, забрала ее пакет с какими-то бумагами со словами о том, что хотела бы хоть как-то ей помочь или отплатить за проделанную с ней работу. И хотя того было чертовски мало, девушка все равно настояла на своем, пока на то было еще настроение. Ибо завтра…ей придется хоть наизнанку сто раз вывернуться, чтобы не заснуть и записать лекции, да начать привыкать к суровому школьному режиму, когда учеба становится смыслом жизни и заполняет все свободное время человека.

— Ты такая удивительная, — произнесла женщина с улыбкой, пока ее «ребенок» не перевел на нее взгляд, видимо, не понимая, с чего вдруг та решила ее похвалить. — Столько лет работаю в Кунугигаоке, но впервые кто-то так сильно радуется учебе с самого начала года. Еще и на полном серьезе намеривается перевестись обратно…это чудо.

— Говорите так, будто это невозможно, — заметила Рэйчел, но когда учительница на это выражение отвела взгляд в сторону, девушка поняла, что, как минимум, с этим все не так просто, как может показаться изначально. Неужели, хороших оценок будет недостаточно? И что же тогда здесь берет свое? Может, взятка? Сколько ей нужно накопить до следующих экзаменов? — Не то, чтобы я радовалась учебе. Скорее…это что-то вроде дежавю. Не знаю, как точнее объяснить. Будто лет десять прошло с тех пор, как я сидела за школьной партой, — опустив взгляд, задумчиво произнесла девушка, даже и не помня, в каком же конкретно году ушла из университета. Так что она может говорить про школу, что осталась для нее где-то позади и появлялась разве что в кошмарах?

Дежавю? Сейчас Юкимура четко вспоминала то время, когда еще подрабатывала репетитором на дому и к ней приходили взрослые люди, чтобы подтянуть свои знания английского, математики или попытаться пригласить на свидание, что, к сожалению, происходило на тот момент очень часто. Только вспоминая своего ненаглядного жениха, что согласился жениться на ней ради денег ее отца, она мрачно улыбнулась, не понимая, почему же тогда им отказала. Быть может…что-то сложилось бы иначе, выбери она вовремя другого человека? Может, отец на тот момент бы отпустил ее? Не стал бы продавать ее эгоистичному человеку, с коим она боялась порой даже просто говорить?

— Юкимура-сэнсей? Вам плохо? — взволнованно спросила белокурая девица, чуть замедлившись, когда улыбка женщины померкла, а взгляд на секунду ей показался таким пустым, что даже стало страшно.

— Что? Ах…нет, нет, что ты, — живо мотнула она головой и снова улыбнулась, излучая тепло, спокойствие и некий позитив.

Точно…она не имеет права жаловаться. У нее же все прекрасно, разве нет? Любящая сестренка, что смогла осуществить мечту всей жизни и стала превосходной актрисой. Здоровые родители, что желают ей только счастья. Умный молодой человек, зарабатывающий на своих проектах столько денег, что они буквально могли жить, ни в чем себе не отказывая. Могли бы, но Агури слишком уж любила свою работу и детей для того, чтобы уйти с этой работы. Ведь подумать только, она устроилась в лучшую школу в Японии! Престижное учебное заведение, хорошие ребята…пусть она и учитель класса Е, но женщина не видела в этом ничего плохого, ведь с какой-то стороны сама захотела поработать с ними. Показать, что жизнь на отстающем классе не заканчивается. Показать, что эти дети на многое способны…

— С самим переводом проблем никаких нет. Просто это…довольно тяжело. На мой памяти, из класса Е перевелось человек семь, если не меньше, — рассказала Агури, вспоминая, как готовилась с ребятами ко всем тестам и пыталась поднять их боевой дух самыми разными способами. Начиная от улыбки и слов, что все получится, и заканчивая самыми разными шутками, да подбадривающими футболками, над которыми они всегда смеялись.

— А в чем проблема? На экзаменах валить пытаются или результаты меняют? — невозмутимо спросила девушка, точно и не зная, как устроено все в этой школе, но, учитывая то, что сам корпус для отстающих находится глубоко в лесу…сейчас, наверное, можно было ожидать чего угодно. — Или дело в местах?

— В местах, скорее. Ну и конечный результат зависит от самих преподавателей, захотят ли они брать ученика под свое крыло или же нет, — вспоминая, насколько все ее коллеги обеспокоены рейтингом учеников и как насмехаются над классом Е, сейчас Агури, на самом деле, даже и не знала, какой вариант для этих бедолаг будет лучше. Доучиться в отстающем классе или же вернуться к остальным? А не затравят ли их еще больше по возвращению в свой класс?

— Без налички не захотят ни под каким предлогом… — догадалась девушка, на что Юкимура неловко отвела взгляд в сторону, не желая рассказывать подростку о том, как обстоят дела в основном корпусе. — Интересно, а директор вообще в курсе, что учителя наживаются на своих учениках как могут? — с легкой насмешкой поинтересовалась Рэйчел, но ответа ждать не стала, понимая, что, вероятнее всего, сплетничать о своих коллегах женщине бы не хотелось. — Ну, тогда с этим ничего не сделать! Останусь в классе Е, — с улыбкой подытожила она, решив, что раз такое дело, то, наверно, ей и не нужно стремиться к тому, чтобы возвращаться. — В конце концов, в документе об образовании у меня все равно будет указана средняя Кунугигаока. А значит — все путем.

— Как же у тебя все просто, — удивленно произнесла женщина, что уже, на самом деле, думала, как бы ее утешить, чтобы девушка сильно не расстраивалась и не опускала руки раньше времени.

— А зачем же усложнять? Жизнь на одной школе не заканчивается. Более того, я считаю, что она еще и не началась…в конце концов, что мы можем о ней знать? Школа, уроки, клубы, домашка, снова школа. А ведь в мире, помимо нее, еще же столько всего интересного, — беззаботно рассказала Рэйчел, заводя свою шарманку о том, что образование — непременно, важная часть в жизни, но далеко не самая главная.

Только вот звук урчащего живота прервал ее рассуждения и девушка замолкла, опуская взгляд ниже, будто не понимая, чего же с ним не так и как он вообще посмел прервать ее в такой важный момент. Юкимура же, смотря за чудаковатой девушкой, невольно рассмеялась, когда та была попыталась сделать вид, что ничего не случилось, а тот снова дал о себе знать.

— Точно, ты ведь даже не обедала. Может, сходим в кафе неподалеку? Если, конечно, не спешишь, — вообще, Агури собиралась сегодня хорошенько отдохнуть и отоспаться, ведь следующим же вечером ее снова заберут в лабораторию. А это, в свою очередь, дополнительная работа, лишняя морока с женихом и попытки сделать что-то правильно. Что именно — женщина, на самом деле, до сих пор не понимала.

Иногда ей казалось, что правильным решением будет только то, при котором она хорошенько зарядит жениху чем-то по лицу, горделиво улыбнется, да уйдет от него за лучшей жизнью. А с другой…разве она сможет когда-нибудь так поступить с мужчиной? С человеком, что собирался построить с ней семью. С тем, кто ухаживал за ней несколько лет, кто обратил на нее внимание, и с кем у нее, определенно, будет замечательное будущее…

— Не спешу. Я угощаю, — сразу же заявила ученица с доброй улыбкой, понимая, что сегодня, видно, у нее намечаются веселые посиделки с женщиной, что, быть может, была старше нее самой лет на пять, но никак не больше.

— Вот уж нет, — сразу же ответила Юкимура, не представляя себе того, чтобы ученики еще и деньги в нее вкладывали. — Я предложила, а значит — угощаю.

— Сойдемся на пополам? — в обычной ситуации Рэйчел бы воспользовалась предложением, даже не задумываясь. Ей никогда не было неловко питаться или пить коктейли за чужой счет и, напротив, та всегда пыталась вытрясти побольше, ибо некоторая маленькая часть от этого шла потом в ее зарплату. Но сейчас это не работа, а женщина рядом — не очередной клиент с массой собственных семейных проблем, а ее учитель…

* * *

Изысканное с виду кафе в темных тонах больше напоминало небольшой ресторанчик, от чего на секунду девушкам даже показалось, что они зашли куда-то не туда и следует подыскать другое место, но преступно низкие цены за напитки заставили их поменять свое мнение. Будучи скрытыми от других посетителей за плотными шторками в самом дальнем углу заведения, Рэйчел невольно, но вспомнила свою работу. Как когда-то отходила подальше от лишнего шума под руку с очередным клиентом, как позволяла себе расслабиться в чужой компании и спокойно флиртовала, если то был какой-нибудь красавчик, готовый угостить ее любым напитком. Разумеется, и отношения у нее порой начинались с работы, но…те довольно быстро заканчивались, когда партнер не хотел, чтобы его так называемая девушка работала в столь ужасном месте, как стрип-клуб.

С одной стороны, понять было, конечно, можно, но с другой…на что надеялся человек, когда начинал строить отношения со стриптизершей? Что они просыпаются уже с макияжем и готовенькие ко всему? Или что красные губы и длинные ресницы — это естественная красота? Или что они готовы бросить хорошую работу ради какого-нибудь разносчика пиццы, что решил потусить с друзьями в клубе и нашел любовь всей жизни, танцующую в каком-нибудь боди у пилона?

«И как до этого дошло…» — Рэйчел нервно усмехнулась, наблюдая за покрасневшей женщиной, что совершенно не походила сейчас саму себя. Растерянный, несколько потухший взгляд, расплывчатая речь, долгие рассказы о том, как тяжело приходится ей на работе…

Казалось бы, а ведь они совсем не собирались пить. Она — так точно, а Юмико никто и не продаст, учитывая ее возраст. Они просто заказали роллы, сладости…затем так же просто решили выпить пару коктейлей. Возможно, сэнсэю стоило уточнить, что под «Пино Колада» она имела ввиду безалкогольный лимонад, а вот официанту, что любезно предоставил ей заказ, прежде следовало для приличия поинтересоваться, есть ли ей хотя бы восемнадцать лет. А учитывая то, что они, как бы, находятся в Японии, то здесь надо было требовать все двадцать.

— Он, действительно…очень хороший человек. Работает в больнице, сам создал не мало новых лекарств, пользующихся популярностью. Мой отец был рад этой помолвке…говорил: «Агури-чан, ну неужели я все же доживу до своих первых внуков!», — Юкимура забавно сымитировала мужской тон, заставляя девушку на секунду даже прыснуть со смеху. — Но я не уверена. Не знаю, люблю ли своего жениха, — опустив взгляд в свой полупустой коктейль, женщина тяжело вздохнула. — Юми-тян, не спеши выходить замуж. Знаешь…все само собой еще успеется.

— Козел он, а не человек, — накрыв ее ладонь своей, честно ответила Рэйчел несколько тихим, но таким ласковым голосом, на что учительница лишь неловко пожала плечами, но и отрицать того не стала, что уже, можно сказать, было большим прогрессом. — Агури, ты же замечательная девушка, подумай. Умная, красивая, все прелести при себе…ну неужели ты веришь в такую глупость, что среди миллиарда мужчин не найдется твоего? — белокурая девица нежно улыбнулась, с теплотой посмотрев на слегка растрепанную знакомую, что при приглушенном свете выглядела еще прекраснее, чем прежде.

— А что, если…верю? — она чуть наклонила голову в бок, посмотрев на девушку с непроглядным интересом.

— Тогда ты маленькая глупенькая девочка, не знающая себе цену, — тут же заявила Рэйчел, слабо щелкнув женщину по лбу и лишь посмеялась, когда та, зажмурившись, схватилась за него обеими руками. — Будь смелее, не давай себя в обиду. Никто не станет тебя уважать, пока ты не начнешь уважать саму себя.

Юкимура молчала, смотря на нее своими блестящими, такими доверчивыми и преданными глазками, совершенно позабыв о том, что девушка рядом с ней — даже не ее подруга, не ровесница…а всего лишь подросток. Ученица, о проблемах которой она и хотела с ней поговорить. Обсудить, рассказать, как лучше, как-нибудь помочь справиться с тем грузом, что обрушился на ее плечи после пробуждения в больнице.

Сейчас перед собой она видела лишь симпатичную, такую яркую и необычную особу, что, как ей казалось, уже познала все «прелести» отношений и этого мира в целом. Нежный взгляд голубых глаз, ее поддержка…все это казалось таким естественным и, в то же время, непривычным для нее самой, что Агури даже и не знала, как себя сейчас вести. Хотелось просто вылить душу. Рассказать ей обо всех своих переживаниях. О том, что конкретно происходит на работе, о том, что ее жених — на деле, полный псих, ставящий эксперименты на обычных людях…о том, что отец плевать хотел, какой на самом деле Котаро человек.

— Можно еще два таких коктейля? — обернувшись к подошедшему официанту, Юкимура с счастливой улыбкой показала знак мира, на что паренек кивнул, а Рэйчел удивилась, не понимая, куда же ей еще… — Подумала, что тебе тоже можно было бы попробовать. Или…ты не хочешь?

— Ну, как же тут откажешь? — тем не менее, слабость перед любимыми коктейлями дала свое и девушка, решившая, что в этом нету ничего плохого, еще и не догадывалась о том, насколько была не права.

«В конце концов, когда мне еще выпадет такая отличная возможность?» — подумала она, прекрасно понимая, что с родителями выпить не получится, а сама Рэйчел купить нигде не сможет. Ведь кто в своем уме решит, что этой милашке уже есть двадцать лет?

«В свой первый учебный день я набухалась и переспала с учителем»

Юмико очнулась рано утром в темной комнате, что даже отдаленно не походила на ее собственную. Ни в прошлой жизни, ни сейчас. Она была совершенно в другой квартире и спала в чужой постели, удобно расположившись на мягкой груди женщины, что до сих пор так и не проснулась.

А лежали они, так-то на секундочку, в одном нижнем белье. Мысленно девушка успела поблагодарить себя уже за то, что к женскому полу она тяги не имеет, ведь прекрасно понимала, что все могло зайти и дальше, но… раз уж учительница еще не полностью голая, то это уже само за себя говорило о том, что все в порядке и волноваться не о чем. Ничем пошлым они не занимались и, скорее всего, в комнате просто было очень жарко.

Сколько уже времени? Сегодня надо было в школу? Да, определенно, надо. Но легкая головная боль и тяжелые веки явно говорили о другом. Говорили ей забить на все, закрыть глаза и просто продолжить дальше спать, пока не проснулась эта женщина.

Юмико отворачивается от нее. Действует согласно плану, и уже хочет провалиться в сон, как чувствует, что сэнсэй переваливается на бок вместе с ней, закидывая ножку на нее, обнимая и зарываясь носом в волосы. Сквозь сон, само собой, и девушка понимала, что для той она сейчас не более, чем просто мягкая игрушка вроде того самого странного жирафа, что лежал сейчас под их ногами, но, на самом деле, было даже как-то все равно.

Раз Агури так удобно, то в чем проблема? Тем более, сама ее ученица и не была особо против, когда та своей большой грудью прижалась к ее оголенной спине. Наоборот же, классно. И мягко, и тепло, и только больше хотелось спать. Вот Накагава и вырубилась по второму кругу и открыла глаза уже где-то только через час, когда с коридора послышался будильник…

— Юми… ко? Юмико?! — сперва это было лишь непонятливое бормотание, но вслед за ним учительница достаточно громко выкрикнула имя своей ученицы, совсем не понимая, что подросток забыл в ее кровати, так еще и полуголая. И что она сама забыла рядом с ней в нижнем белье! И как все это понимать-то вообще?

— Мм… и вам доброе утро, сэнсэй, — девушка чуть усмехнулась, лениво перевалившись на другой бок, чтобы повернуться сейчас к покрасневшей женщине, что, должно быть, уже напридумывала всякого и теперь лежала краснее помидора, пытаясь все как-то оправдать или же узнать, что происходит. В общем-то, все разом.

— Как? Что вчера… это все не то, что ты… — и в следующую же секунду та полностью уткнулась лицом в подушку и промычала что-то нечленораздельное, но такое понятное самой Юми, что чуть-чуть приподнялась и так ласково, даже спокойно погладила ту по плечу.

— Все в порядке, Агури, — школьница ободряюще, но так еще лениво улыбнулась, когда учительница посмотрела на нее, как маленький расстроенный ребенок. — Ничего страшного вчера не произошло.

— Ты все помнишь?.. — растерянно спросила Юкимура, словно еще надеясь на то, что она была не одной такой и те еще могли как-нибудь договориться. — Да в каком же месте все в порядке?

— Ну, как минимум, в таком, что я человек понимающий. И ребятам ни о чем подобном никогда не расскажу, — продолжая ее гладить, спокойно ответила девушка. — А еще в том, что ничего незаконного вчера не произошло. Ну, кроме того, что ты предложила мне выпить за компанию.

— А дальше?..

— А дальше я бы хотела воспользоваться твоим душем, заварить нам кофе или чай и чем-нибудь позавтракать, — сладко потянувшись, ответила ее ученица и улыбнулась так очаровательно, будто для нее то было вовсе не в первой. И Юкимуре, на самом деле, даже представить было страшно, какой же была жизнь этой с виду такой милой девушки, что выпивала с ней только в путь, а теперь ведет себя так, словно происходящее — обычное для нее дело. — Можно?

— Ну… конечно же, — и учительница, проследив за тем, как девушка поправляет лямку лифчика, невольно засмотрелась на нее. На изгибы ее тела, на плоский животик и талию, на сравнительно небольшую грудь и белокурые волосы, что слегка блестели при лучах солнца. А Накагава же, заметив на себе взгляд, вдруг похабно улыбнулась и нарочно игриво огладила себя ладошками в тех местах, на которые засмотрелась сейчас женщина. И когда та отвернулась к подушке, Рэйчел, то есть Юмико, тихо рассмеялась, поднимаясь с кровати.

— Скоро вернусь, — бросила она прежде, чем скрыться за дверью, когда Агури так и осталась лежать в кровати. С пылающими от смущения щеками и мыслями по типу тех, как вообще все к этому пришло и почему…

На сборы, в общем, ушло где-то минут двадцать. Юмико разгуливала, словно у себя в доме, сначала собирая одежду по разным частям маленькой квартирки, щеголяя в одном нижнем белье, а затем еще и утюжила все это дело прежде, чем одеться и до конца привести себя в порядок. И вот, перед ней снова красовалась с иголочки одетая ученица.

Завивающиеся белые локоны, милая школьная форма, коротенькая юбочка… и девушка, что в этот самый момент сама приготовила им завтрак и заварила кофе. Именно заварила. То есть, измельчила в кофемолке и корпела над ним все у плиты, отыскала корицу в коробочке для различных специй и приготовила чудеснейший напиток, что был, можно сказать, своеобразным спасением всего этого утра и единственной ниточкой надежды, заставляющей учительницу подумать о том, что все не так уж плохо.

— Так… что было после того, как я предложила тебе выпить? — но вернуться к этому вопросу было для нее необходимо. Следовало разобраться прямо здесь и сейчас, как бы сильно там и не хотелось.

— Мы выпили, — отпив немного кофе, совершенно спокойно ответила Рэй и пожала плечами.

— Это… я и так поняла, Юмико, — а сейчас она выглядело подобно грустному щеночку, что был готов раскаяться в своих грехах и ожидал того, что его как следует отчитают.

— Затем разговорились о жизни, ты советовала мне не выходить замуж, и мы вместе сошлись на том, что все мужики — те еще козлы. Кстати, а где твой жених? Вы не вместе живете или он еще работает?

— Мы… живем раздельно, — Агури мрачно улыбнулась, видно, боясь представить того, что бы случилось, будь это не так.

— Мм… — многозначительно промычала девушка, взглянув на нее с таким сомнением, будто поняла всю безнадежность ее ситуации. — Звучит сомнительно. Зачем ты подписалась вообще на это, не узнав человека лучше? Ну типа… надо ведь пожить вместе, узнать человека в быту, подходит ли он тебе, не будет ли раздражать… а ты что? С одним замужеством-то гемора очень много, а с разводом еще и репутация сильно пострадает. И не только твоя. Ты чем, прости, думала-то вообще?..

— Ты ничего не знаешь, — уверенно, но тихо ответила женщина, сжав кружку в руках и нахмурившись, но от того она совсем не стала выглядеть серьезнее. В особенности из-за футболки с желтой глазастой губкой в штанах из того самого мультсериала.

— За ночь я узнала достаточно, чтобы сделать свои выводы о нем. И если ты не хочешь в конец загубить свою жизнь, связав ее с неподходящим тебе человеком… лучше кинь его, пока еще не стало поздно, — пожала плечами Рэйчел, словно это вообще было легко и не стоило бы никаких усилий.

— Но ведь… уже поздно. Я знаю о его делах, и он так просто меня не отпустит. Потому что… если сдам, он…

— О господи, ну он же не какой-нибудь безумный ученый, что ставит эксперименты на каких-нибудь преступниках и создает живое оружие массового поражения, как в тех же всратых фильмах? — закатила глаза девушка, решив немного пошутить, но когда Юкимура плотно поджала губы… когда она опустила взгляд и едва не была готова разреветься… вот тогда-то и стало страшно. По-настоящему, черт возьми, страшно. — Агури? Ты же не хочешь сказать…

— Нет! Нет, конечно же н-нет! — она запнулась и попыталась весело отмахнуться, но то совсем не получилось. — Юми, забудь, я просто… чуть-чуть не в себе после нашей ссоры. Вот и несу всякую чушь. Не обращай внимания на это, хорошо?

— Агури, если тебе хоть немного не наплевать на свою жизнь и близких — вали от него нахрен, — сухо и достаточно холодно ответила девушка, понимая, что если ее гениальный жених, и правда, просто какой-то повернутый на науке псих, то хорошим дело не закончится.

— Там… есть человек, который, кажется, мне не совсем безразличен. Пациент, — призналась женщина и картина, выстроившаяся в голове ее ученицы, снова дала трещину. То есть, Юкимура ему еще и изменяет с его же подопытным? А Рэйчел еще считала, что это она живет весело. Попала вообще в Японию, в тело какой-то школьницы и ничего не может вспомнить… а тут у нее учительница мутит с каким-то обколотым тюремщиком за спиной у своего гениального жениха, с коим вот-вот уже распишется.

— То есть, подопытный, — подытожила она, когда ее собутыльница едва заметно кивнула. — Уголовник? — тут сэнсэй неловко отводит взгляд в сторону. — Ну да, конечно же, не какой-нибудь бомж с подворотни. И кто это? Ты уверена, что он не собирается тебя использовать, чтобы сбежать? Агури… все преступники одинаковые. Перережет тебе глотку, да свалит дальше потрошить людей.

— Он не такой, — перед ее глазами снова возник образ того наркомана, что замахнулся на нее с ножом. — Совершенно не такой.

— И какой же? Красивый, добрый и рядом с тобой он обязательно изменится? — за столом снова повисла тишина. Рэйчел закрыла глаза ладонью и тяжело вздохнула, когда в голове догадки сменялись одна за другой и каждая была хуже предыдущей. — Вообще, тебя не смущает, что твой жених на людях опыты ставит? Никогда не думала, что он когда-нибудь и тебе может что-то подсыпать? Или вколоть, пока ты будешь спать.

— Юмико… ты понимаешь, что это… не то, о чем стоит говорить?

— Ну, в отличии от тебя, я жить еще хочу, — огрызнулась девушка в ответ. — То есть, ты не можешь уйти из-за того, что знаешь о его… роде деятельности? — и тем не менее, она попыталась говорить об этом более обобщенно и теперь об опытах боялась даже заикнуться.

— Он сразу же убьет меня, — шепотом призналась Агури, когда во взгляде ее ученицы сразу же что-то переменилось и она с болью взглянула на сэнсэя, что… держал на душе настолько огромный груз. — Прости… пожалуйста, прости меня, Юмико. Вчера я хотела только обсудить твои проблемы. Я знала, что ты потеряла память и… понимаю, это очень страшно. Мне хотелось помочь тебе, а в итоге… в итоге…

— Эй-эй, ну не надо. Все хорошо. Все будет хорошо, — Накагава поспешила обнять ее, когда женщина буквально разревелась, уткнувшись лицом в плечо своей ученицы. — Тише, тш-ш… Агури, ты умница. Ты ни в чем не виновата. Все в порядке, слышишь? И твои секреты уйдут вместе со мной в могилу. Обещ…

— Не надо, — прервала ее на полуслове женщина. — Не обещай мне этого. В целом, никогда не говори подобного, ведь… я не хочу, чтобы и ты…

«Не стоило нам вчера пить», — только и подумала Юмико, не понимая, почему после подобного ее обязательно ждет какая-нибудь жесть. Тогда самым страшным для Рэйчел было проснуться в постели нового любовника, коего та подцепила еще когда-то в клубе и пошла гулять после работы.

Они пили в компании, веселились чуть ли не сутки с новыми друзьями, а на следующий день девушка проснулась из-за женского крика и с самого утра ее попытались убить. Как оказалось, парень, что подкатывал к ней на протяжении такого длительного времени, был женат и просто хотел острых ощущений. А его настоящая возлюбленная вернулась домой раньше из-за плохого самочувствия.

— Хорошо, я не буду, — поглаживая ее по голове, словно маленького ребенка, только и ответила Юмико, обнимая женщину.

* * *

Из-за пролитых слез и через чур долгих попыток успокоить учительницу, им пришлось вызвать такси, чтобы не опоздать на уроки. А до того, как приехала машина, Накагава полностью рассказала женщине о том, что вчера произошло. Про что они говорили, как добрались до квартиры, и она написала родителям, что останется на ночь у учителя, ведь попросила ее помощи по предметам и они не заметили, как засиделись до позднего вечера. Отец предлагал несколько раз ее забрать, но Юми была непреклонна, а Агури же подтвердила, что проблем этот ребенок ей не доставит точно.

Из-за того, как она активно пыталась не палиться и говорить трезво, когда сама буквально плыла и на ногах держаться не была способна, девушка просто не могла сдержать смех, забирая телефон раньше, чем родители бы заподозрили неладное. Все это жуть как напоминало студенческие годы, где Рэйчел возвращалась со вписки и пыталась сделать вид, что не пила и не курила.

Затем же Юмико продолжила рассказ уже с того, как Агури стало жарко и она начала раздеваться на столе под музыку из детского мультика, а сама ее ученица решила просто показать, как это делается правильно. В итоге они сменили музыку и танцевали в одном нижнем белье, заказали еще закусок надом и Юкимура вспомнила о своих запасах в холодильнике, благодаря которым девушки и не решились бежать вечером за догонкой, пока еще продавали алкоголь…

В общем, оторвались они знатно, а добравшись до старенького корпуса, Агури первым же делом повела свою новую подругу в учительскую, дабы дать ей на время учебники по предметам, которые она не взяла в силу того, что не возвращалась еще даже к себе домой.

А потом все вернулось на круги своя. Пришли еще совсем вялые ученики и началась рутина, в которой Юмико очень активно пыталась не заснуть. И так до большой перемены, где, так-то, настало время для еды, а девушки вспомнили, что забыли о самом главном. Приготовить бенто в школу. И теперь Накагава тихонечко шла с сэнсэем через весь лес по тропе, о которой, само собой, даже и не знала.

— Это какой-то более короткий путь до главного корпуса? — попыталась Юмико угадать, когда женщина отрицательно качнула головой.

— Нет, скорее… более короткий путь до магазина. В запасе все равно есть целый час, так что… я подумала, что можно было бы просто купить неподалеку что-то вкусненькое, — Юкимура улыбнулась и ученица, на самом деле, просто не могла не ответить ей тем же. — К тому же, голодным особо ничему не научишься. Поэтому и позвала тебя с собой.

— Какая ты заботливая. Прямо-таки моя мамочка, — пошутила девушка, скорее схватив ее за руку и повела сама вперед.

— Я твой сэнсэй. И, само собой, ученики мне как родные дети. И кстати, что это за неуважительное обращение? — но возмутилась она так наигранно, что строгостью здесь и не пахло, от чего Накагава только посмеялась.

— Не могу я тебя всерьез воспринимать с принтом Спанч Боба на футболке, — честно заявила девушка и едва заметно усмехнулась. — Боюсь спросить, где ты ими только закупаешься.

— Ну… по-моему они довольно-таки миленькие и ребятам вроде нравятся.

— Да над тобой же все просто смеются, — Юмико нахмурилась, не понимая, зачем же она так себя позорит. Просто ради того, чтобы поднять настроение ученикам? А она правда работает учителем, а не клоуном в каком-то цирке?

— Значит, работает как надо, — с добродушной улыбкой ответила Агури.

— Нет же, они раздражают. Это же прямой антоним моде. Как можно себя настолько не любить? — человеку, что всю жизнь закупался дизайнерскими платьями и костюмами известных брендов, того никогда не понять. — Давай сходим после школы в пару бутиков? Может, как-нибудь порадуешь своего возлюбленного, — игриво предложила девушка, уже мысленно прикинув, что ей подойдет и одежда какого типа подчеркнет ее большие прелести.

— Ты знаешь, мой жених… не из тех, кто смотрит на одежду, — Юкимура неловко посмеялась, прекрасно понимая, что тому вообще плевать, как она выглядит.

— А кто сказал, что речь идет о нем? — школьница задумчиво уставилась на грудь сэнсэя, а уже затем снова подняла взгляд выше. — Давай просто попробуем, а ты мне потом расскажешь о его реакции?

— Ну, даже не знаю как-то…

— Ты ведь уже знаешь, что одежда может влиять на настроение окружающих. Так почему бы не порадовать немного человека, что тебе не безразличен? — а вот Юмико быстро нашла рычаги давления и мило улыбнулась, когда учительница лишь поникла, но все же согласилась с ней, решив, что в этом смысл все же есть. — Расскажешь потом о его реакции?

— Я, так-то, вообще не должна была тебе о нем рассказывать…

— А еще не должна была выпивать со мной и танцевать голышом, — кивнула Накагава с важным видом и пакостливо улыбнулась.

— Прошу, забудь об этом. Пожалуйста…

— Ни в коем случае. Да и вообще, разве в этом есть что-то плохое? Нам было хорошо и весело, я бы, на самом деле, даже повторила. Только лучше перед выходными, — сразу же дополнила она, понимая, что после такого запоя в школу идти вообще не в кайф.

— Послушай… у меня тут вопрос один возник. Ты и раньше так…

— Выпивала? Без понятия. Я не помню, чем занималась раньше, но… скорее всего нет. Сомневаюсь, что у меня были нормальные друзья, — вообще, она помнила прекрасно и могла пересказать, но тогда ее определенно посчитают психом. — Кстати, у меня ведь фоточки остались. Тебе скинуть?

— Почему ты в этом сомневаешься? — Юмико нахмурилась, прекрасно понимая, к чему она ведет, но… есть ли что-то страшное в том, если она расскажет о своих догадках? Если так посмотреть, то сама девушка знает уже о своей учительнице столько всего, за что и убить можно.

— Потому что… я с ними виделась. Само собой, они прознали о том, что я потеряла память. Двое из них начали с вопроса: «Ты как?». И закончили с тем, когда я верну им деньги. Но суть в том, что моя семья живет в достатке. И денег на личные расходы мне дают не мало. То бишь, я бы не попросила у них в долг. Да и навещали меня, по сути, лишь только родители. Друзья хотя бы раз, да заглянули бы наверное, разве не так? — Юкимура смотрела на нее так, будто была готова с секунды на секунду просто разреветься. А девушка сразу же подняла руки в примирительном жесте, словно пытаясь показать, что все хорошо и ее это ничуть не задевает. — Но все в порядке! Я удалила их из друзей, да и в целом все профили в сети почистила. Ну… все, к каким был доступ. И номер телефона еще планирую сменить. Чтобы не названивал никто, — ибо несколько дней назад ее буквально заспамили сообщениями о том, какая она сучка и что ей надо было сдохнуть.

Рэйчел безумно хотелось показать это все родителям и подать заявление в полицию, но беспокоить их было бы слишком плохой затеей. И потому девушка просто сказала маме, что хотела бы новый телефон, сменить номер и начать с самого начала. Завести новые страницы в сети, найти других друзей и зажить с чистого листа, как Накагава Юмико.

— А не слишком ли это?.. — удивленно спросила женщина, когда ее младшая подруга лишь отрицательно качнула головой.

— В самый раз. Меня не интересует то, с кем я дружила раньше, — безразлично пожав плечами, ответила Юмико. — К слову… вы ничего не знаете о том, как я с лестницы упала? И кто меня нашел?

— Нет, мне это не было известно. Тебя нашел Окадзаки-сан, твой бывший классный руководитель.

— Он хороший человек?

— Ну… он ведь спас тебя. Так что… думаю, да? — они все же вышли в город и добрались до магазинчика, можно сказать, на самом краю улицы.

— Или столкнул, — Накагава озадаченно нахмурилась, понимая, что здесь Агури, видимо, ей не помощник.

— На что ты намекаешь?

— Я не верю в то, что могла упасть случайно. Кажется, родители что-то не договаривают, но мне бы не хотелось беспокоить их. Поэтому… я бы хотела просто отблагодарить своего спасителя, что вызвал тогда скорую. И заодно разузнать подробнее о том, как именно я так упала. Как думаете, шоколад в качестве подарка хорошо пойдет за помощь? — Юмико быстро взяла какую-то дешевую шоколадку, что была по вкусу больше похожа на пластмассу, а вместе с ней и дорогой темный шоколад, что вполне себе годился бы для подарка.

«Думаю, сойдет», — подумала девушка и кивнула самой себе с довольной улыбкой, уже придумав план действий на завтра.

— Ты… точно хочешь просто поблагодарить его? Юмико, идти в главный корпус сейчас… мне кажется не лучшей затеей. Понимаешь, учеников из класса Е там особо не жалуют. Может, я сама поговорю с ним? — предложила учительница, искренне беспокоясь за девушку, что может и пострадать, если сунется туда одна. Все же… пусть сама женщина того и не одобряла, но прекрасно знала о существующей на протяжении всех десяти лет дискриминации в Кунугигаоке и о том, как именно ученики относятся к тем, кто слабее них.

— Нет, — сказала, как отрезала, и сразу же отрицательно качнула головой. — Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у тебя возникли проблемы. К тому же… есть вопросы, которые мне хотелось бы переговорить с ним лично. С глазу на глаз.