Поменяться местами: В чужом теле (джен)

Конвертоплан* перелетев через горы, устремился к озеру, заходя на посадку со стороны леса. Как только летательный аппарат приземлился, сержант, первым покинул его салон. Энни ступила на землю вслед за ним. Следом вышли четверо военных: трое зелёного окраса, четвёртый — серого, все с большими сумками на плечах. Самым последним вышел Страж.

Серебристо-серый телепузик шёл рядом с сержантом. Ростом он был чуть выше, но уже в плечах, свою капитанскую фуражку нес в руке. Следом за ними, почти наступая на пятки, семенил худощавый парнишка виноградного окраса, а за ним, размашисто вышагивал телепузик лаймового окраса с защитными очками из прозрачного пластика, надетыми на голову. Третий телепузик зелёного цвета, был даже не зелёного, а изумрудного окраса, с необычным цветом глаз — голубовато-фиолетовым, как аметист, на шее у него висел бинокль.

Идущий рядом с сержантом был не кто иной, как командующий экипажа, первый пилот капитан Том, а тот, что не умел идти в ногу — второй пилот Коди. Парень с очками на голове — борттехник Алекс, а с биноклем — разведчик-радист Эдди.

Сержант скомандовал товарищам разбить лагерь здесь, и те в миг засуетились, начали ставить палатки вдоль берега; разворачивать спальные мешки; только Страж стоял неподвижно, глядя куда-то в даль.

С момента апокалипсиса прошло уже много времени, но изменений в лучшую сторону пока не предвидится. И происходит, что-то странное. Ходят слухи, что монстры продолжают появляться во все новых местах, и их становится все больше. Это послужило причиной экспедиции в долину. Некогда живописная долина превратилась в мрачное, опасное место. Здесь полно всевозможных лабиринтов, топких болот, тёмных лесов. Для того, чтобы устранить главную причину нашествия монстров — необходимо отыскать и уничтожить весь пузи-крем. Для этого отряду будет необходимо тщательно исследовать прилегающую местность. Только ликвидировав эти крема, можно будет рассчитывать на общий успех мероприятия.

— Чего стоишь, как вкопаный? — обратился к белому военный.

— Да, так, — промямлил в ответ тот, — задумался.

— Ты здесь не на отдыхе. Займись делом!

Вайт, глядя в спину удаляющемуся сержанту, едва заметно улыбнулся. Ему сейчас меньше всего хотелось бы что-то делать; палатки могут поставить и без него. Ему сейчас совершенно не до них. Не за этим он сюда прилетел.

Время было ещё раннее, но день выдался невыносимо жаркий. Поправив свою шляпу, Страж подошёл поближе к воде. Озеро, на поверхности которого всегда виднелись водяные лилии, было затянуто тиной, а вдоль берега сильно заросло камышом и, больше смахивало на огромное болото. Неподалеку, стояла та самая ива. Оказавшись в тени свисающих длинных ветвей, перед глазами всплыла жуткая картина: истерзанное тело Ляли, она была мертва. Она часто приходила сюда, подолгу сидела у воды или в тени старой ивы. Это было её любимое место.

Следует отметить первую неприятность этой экспедиции. Не только у озера, но и во всей округе, не было ни единого живого существа. Раньше отовсюду доносилось пение птиц, жужжание насекомых, а по вечерам — трели сверчков. Ничего этого не было — гробовая тишина, нарушаемая лишь шуршанием листвы. Солнце было в зените. Раскалив землю и воздух вокруг. На миг Стражу показалось, что вот-вот, он упадёт в обморок; не было сил дышать, перед глазами все вокруг плыло в сухом тумане.

Сев под деревом, Страж прикрыл глаза и тут произошло с ним нечто странное. Внезапно, сердце пропустило удар, по спине пробежал холодок, всё тело покрылось мурашками, а шерсть встала дыбом. Вайта охватил необоснованный страх. Оглянувшись по сторонам, он так и не понял, что же его так напугало. Вытерев испарину со лба тыльной стороной ладони, подумал: «Что это со мной? Похоже, я перегрелся на солнце. Пожалуй, стоит немножко посидеть тут».

После всего пережитого, Страж уже не обращал внимание на странные явления, он уже привык. И тут знойный воздух стал сгущаться перед ним, превращаясь в довольно знакомый прозрачный силуэт, напоминающий Тинки-Винки.

«Похоже, у меня галлюцинации» — в смятении подумал белый.

Страж закрыл глаза, а когда открыл, увидел, что ничего уже нет.

— Фу ты черт! — воскликнул страж. — И привидится же такое.

Однако вскоре он успокоился, громко выдохнув, примостился поудобнее и закрыл глаза.

Спустя какое-то время, разбудил его голос Энни. Она трясла его за плечо.

— Что случилось? — заморгав, осведомился страж.

— Ты уснул, — спокойно ответила Энни. — Пойдём пить чай!

Сержант и остальные военные кружком сидели на расстеленном брезентовом полотне и пили чай из металлических кружек.

Присев на краешек, позади Энни, белый взял кружку в две руки и стал жадно пить. Допив, поставил кружку и, тут же икнул, ещё раз… и ещё… Плеснув в кружку холодной воды из пластиковой бутылки, он сделал несколько маленьких глотков. Икота прекратилась. Переведя взгляд на Майлза, уставился на него. Не имея возможности со столь близкого расстояния рассматривать лицо сержанта, Вайт решил повнимательнее его рассмотреть. Обычно, военный ходил в шлеме и лишь изредка снимал его, и то по необходимости. Присмотревшись, ничего примечательного не увидел; лицо обычного телепузика, только со шрамом на левой щеке, глаза карие, как у большинства, взгляд внимательный, серьёзный. Страж отвёл свой взгляд, когда сержант взглянул на него удивлённо.

Вайту стало неловко, и он натянув шляпу на глаза поднялся и ушёл. Сидевшие, поглядели ему вслед и вернулись к чаепитию.

Страж прекрасно помнил, как изрубил на части пылесоса Ну-Ну своей бензопилой. Но кто же тогда продолжает его тёмные дела? Возможно, его приспешники, в лице По и Тинки-Винки. Но, этих двоих давно уже никто не видел.

Страж всё шёл и шёл, вспоминая о том, как он приглядывал за четверкой. Больше всех ему нравился Тинки-Винки. Фиолетовый телепузик был достаточно умным несмотря на свою эксцентричность. У него была красная сумочка, в которой он носил всякую ерунду, вроде ракушек, камешков, или Лялиной юбки. Которую он постоянно брал у подруги, прятал в сумочку и убегал в лес. Там, надевая розовую юбку-пачку, Тинки-Винки воображал себя балериной. Его единственными неизменными почитателями, которые, правда, не аплодировали, были жабы и лягушки.

«Уважаемая публика! — театрально раскланявшись, говорил фиолетовый балерун. — Рад представить вашему вниманию. Балет! В исполнении знаменитого Тинки-Винки. То есть — меня».

Фиолетовый телепузик кружился до упаду, а когда ему это надоедало — уходил по-английски.

Наткнувшись на Тинки-Винки по чистой случайности, Страж, выяснил, что тот, часто приходит на это место. Установив камеру у самого болота, Страж продолжал скрытое наблюдение за своим подопечным. Его так умиляла эта картина — Тинки-Винки танцует балет. Помимо Тинки, ему нравилась малышка По. Она всегда была такая милая и забавная, правда, очень капризная. Ляля и Дипси часто играли в мячик у дома, поэтому Страж никогда особо не переживал за них. Помешательство Тинки-Винки и смерть троих подопечных стали настоящим шоком для того, кто в них души не чаял, любил, как родных.

Задумавшись, Страж даже не заметил, как пришёл к домику четверки.

Разбитые стёкла, дверь сорвана с петель, повсюду следы запёкшейся крови. На цыпочках войдя в дом, пробежался глазами, и прошёл в одну из комнат. В этой комнате, когда-то спали четыре телепузика. Сев на одну из кроватей, ту самую, на которой спал Тинки-Винки. Он вспомнил, как читал им перед сном книжки, через громкоговоритель, в особенности, старшему из них. Тинки-Винки подолгу мог не спать, продолжая слушать, и слушать. А, когда он засыпал наконец, Страж, тоже ложился спать.

Погрузившись в воспоминания, Страж лёг закинув руки за голову. За столько времени, он так и не смог свыкнуться с мыслью, что всё это произошло на самом деле. Иногда ему кажется, что он спит, и, ему снится страшный сон. Ему хотелось бы верить, что однажды, он проснётся в своей кровати, и весь этот кошмар окажется всего лишь сном. Сном, который растает, как утренний туман, оставив, лишь неприятное воспоминание.

Пролежав так ещё с полчаса, он поднялся, поправил шляпу, и подошёл к машине для приготовления пузи-крема. На удивление, машина работала исправно. Хотя Страж совершенно точно помнил, как Тинки-Винки сломал её и вырвал провода, таким образом обесточив.

В тот день, когда Вайт согласился стать опекуном для четверки, ему и в кошмарном сне не могло привидеться, что случится с подопечными.

Когда грузовой вертолёт прибыл в долину, Вайт вышел первым. Отойдя в сторонку, он стал наблюдать, как учёные вытаскивают из капсул разноцветных телепузиков, укладывают на носилки и несут в дом, что построен под большим холмом. Снаружи домик напоминал большую благоустроенную нору. Внутри был обустроен по последнему слову техники. В нём было всё: машина для приготовления заварного крема, машина для приготовления пузи-творога, аппарат со сливками, лимонадом и чаем. Стоило только подставить стакан и нажать нужную кнопку, и тотчас стакан наполнялся выбранным напитком. На кухне также была автоматическая печь в которой выпекались пузи-блинчики, и пончики с клубничной начинкой. А ещё, там был странный синий робот-пылесос, задачей, которого было: выполнение всей домашней работы.

Чуть позже, Стража проводили к бункеру, где ему предстояло провести долгое время, наблюдая за четырьмя телепузиками на большом мониторе. Мониторов было всего три. К каждому из них была подключена определённая группа камер, расположенных в разных местах. Камеры установленные в домике телепузиков и за его пределами, подключены были к центральному монитору. Те, что были установлены рядом с бункером и лесом — подключены к монитору слева, а те, что располагались неподалёку от старой ивы — к монитору справа. Во всех местах, где были камеры, также были установлены громкоговорители с обратной связью.

Поначалу, Страж относился к телепузикам с прохладцей. Бывало даже раздражался из-за их несносного поведения. Первое время они, казались ему несносными детьми. У которых ума хватало лишь на игры и шалости. И только старший из них, тот, что был фиолетового цвета, выглядел умным. Возможно, этим он, и привлекал внимание Стража.

Хмуро уставившись на светящиеся зелёным светом индикаторы на машине с пузи-кремом, Вайт с грустью вспомнил Тинки-Винки.

В последний раз он видит его рядом с домиком. Подойдя к нему Страж хочет поговорить, но Тинки-Винки, вдруг, превращается в огромного монстра. Вайт, испугавшись, конечно же, сразу убегает прочь, а Тинки-Винки начинает бежать за ним. Стражу удаётся убежать и скрыться в пещере.

«Интересно, жив ли Тинки-Винки?» — Страж очень надеется, что — да.

Выключив машину, Вайт выходит из дома и направляется к бункеру. Сначала он ненавидел это место и это бессмысленное занятие, следить за четырьмя бестолковыми телепузиками, а теперь ему этого не хватает.

---

Примечания:

Конвертоплан * — это помесь самолета и вертолета. Летательный аппарат, который может садиться и взлетать

вертикально, а потом благодаря повороту двигателей продолжать горизонтальный полет самолетным способом.

https://www.instagram.com/p/CPB0-iyHP8e/?utm_medium=copy_link

Время было далеко за полдень, но еще не вечер. Солнце всё ещё высоко и по-прежнему припекало, ослепляя яркими лучами, ветра совсем не было, на небе — ни облачка. Опустив шляпу пониже на глаза, прикрываясь от яркого света, Страж ещё быстрее зашагал вперёд.

От невыносимой жары, Вайту казалось, что он идёт целую вечность. И вот наконец-то добравшись до места, он облегчённо вздохнул. Отодвинув огромный камень, который был вовсе и не камень, а всего лишь муляж, бутафория, он открыл люк и спустился в свое секретное логово. Внизу было темно и пахло сыростью. Света, проникавшего через круглое отверстие люка было недостаточно, чтобы что-то разглядеть. В кромешной темноте, Вайту пришлось на ощупь, по-памяти идти к тому самому помещению с мониторами, где в ящике стола лежит фонарик.

Кое-как добравшись до стола, Вайт открыл верхний ящик и взял фонарик. Включив его, поначалу зажмурился — свет был слишком ярким. Посветив на мониторы Страж ужаснулся: экраны были разбиты, как будто по ним били палкой или битой. От мыслей, что здесь кто-то побывал, по спине Стража пробежал холодок. В коридоре послышались шаги. Обернувшись, Страж посветил фонариком, в дверном проёме стоял Тинки-Винки. Тот самый Тинки-Винки, которого он знал всегда. Его фиолетовый окрас был чуточку темнее, чем обычно, антенна все такая же, но глаза и рот были как у новорождённого. Полностью чёрные глаза поблёскивали отражая свет фонарика. От неожиданности белый телепузик так и обомлел. Единственный выход преграждал заражённый, который, как полагал страж, в любой момент может превратиться в огромного монстра, и тогда ему конец! И тут Страж пожалел, что не взял с собой никакого оружия. Каким же надо быть дураком, чтобы так самоуверенно расхаживать по долине, не имея при себе хотя бы ножа. И как теперь ему выбираться?

— Тинки-Винки?.. — упавшим голосом пролепетал страж.

Фиолетовый, оскалившись, сердито нахмурился, сделав шаг навстречу, выхватил фонарик, и посветил тому в лицо.

От яркого света, белый зажмурился, прикрываясь руками.

— Перестань, пожалуйста! — взмолился страж.

— Я узнаю этот голос… — себе под нос пробормотал Тинки-Винки. — Это был ты!

— Что, я? — пискнул Страж. — Я ничего не сделал.

Он не мог видеть, за-то мог чувствовать. Холодная рука схватила его за руку, отводя её в сторону.

— Убери руки! — сердито сказал Тинки-Винки. — Дай на тебя посмотреть!

Стража передернуло. Когда-то, это был добродушный, милый парень, с приятным тенором, а теперь, монстр с низким басистым голосом, чьё тело холодное, как у мертвеца.

— Ладно, ладно, — согласился страж, которому вовсе не улыбалось быть растерзанным.

Вайт боялся Тинки-Винки, он хорошо помнил, что тот сделал со своими друзьями. Он послушно опустил руки, продолжая стоять с закрытыми глазами.

Фиолетовый провел рукой по лицу, ощущая под пальцами нежную кожу, и взмокшую шерсть за ухом. Белый, наморщив нос, даже не шелохнулся. Рассмотрев получше лицо белого телепузика, он опустил фонарик, направив его луч прямо на экран, на пушистом пузике Стража.

Приоткрыв глаза, Вайт увидел прямо перед собой бледную физиономию с весело оскаленными сверкающими клыками. Чёрные глаза его, выглядели какими-то неживыми, стеклянными. В них не было абсолютно ничего, а сам обладатель, был похож скорее на ходячее чучело или зомби.

Наступило молчание, и Страж совсем побледнел.

— Ты… ты давно здесь? — дрожащим голосом спросил Страж.

— Достаточно.

Не сказав больше ни слова, Тинки-Винки схватил Вайта за руку и куда-то потащил. Пока они шли, Тинки-Винки светил под ноги Вайту, сам-то он и в темноте видит. Втолкнув белого в комнату, закрыл дверь и швырнул его на кровать. Только сейчас Страж понял, где находится, это была его комната отдыха, здесь он спал.

— Что? Зачем? Ты разве не собираешься меня убить? — сам того не ожидая, ляпнул белый.

Тинки-Винки подошёл к кровати и сел рядом, положив руку на плечо Стража. От этого ледяного прикосновения, ему совсем сделалось плохо. На мгновение, даже показалось, что он оглох и ослеп, и вообще все вокруг исчезло. Он умер. Лицо его будто вспыхнуло огнём и всё тело охватил жар.

Имя того, кто сейчас был в аду, пронеслось тихим эхом, где-то над ним. Вокруг Стража бушевал огонь, вся долина телепузиков была в огне. Отовсюду доносился крик, рев, стоны и чей-то зловещий хохот.

Вайт открыл глаза. «Неужели галлюцинации снова вернулись?» — про себя сказал он.

Тинки-Винки сидел молча и смотрел на него какой-то маниакальной улыбкой.

— Тинки, можно, я пойду? — осторожно спросил Страж надеясь на снисхождение.

— Нет. Ты останешься здесь, со мной.

— Я не понимаю… Зачем я тебе?

Тинки-Винки немножко призадумался, посмотрел в потолок, потом положил фонарик на прикроватную тумбочку, и, глядя прямо в глаза, ответил:

— Не сразу, конечно, но я полюбил тебя, твой голос.

От таких слов Вайт сильно смутился. Он отполз к стене и обнял колени, испуганно глядя на перерожденного. В слова, которого, верил с трудом.

Хотя Тинки-Винки давно уже не употреблял заражённого пузи-крема, и вполне мог себя контролировать, он все же, отдавал предпочтение своим желаниям, нежели здравому смыслу. Схватив Вайта за плечи вжал в стену.

— Останься со мной и никто не пострадает.

Вайт подумал, что сейчас лучше всего будет не провоцировать его. Нужно время, чтобы придумать план, как сбежать отсюда и поскорее.

— Хорошо, — наиграно-смиренно ответил Страж. — Но пообещай, что не тронеш никого.

— Всё будет зависеть от тебя.

Впрочем, по лицу белого было понятно, что он не слишком рад такому ответу.

— Ты ожидал, что все будет, как раньше? — спросил Тинки-Винки и сам же ответил. — Нет, не будет.

Отпустив плечи белого, Тинки-Винки остался сидеть вполоборота, внимательно глядя на того. Страж немного поёжился, ему было неуютно в компании заражённого телепузика, который может напасть в любой момент.

Вайт понимал, что все эти убийства и дикие выходки происходили потому, что Тинки-Винки съел заражённый кустард и подчинялся Ну-Ну.

— Став монстром, я кое что понял: ты, лгал нам! Ты говорил, что это наш родной дом. Но это не так! Ты все знал! Так, почему же ничего не сделал, пока это было возможно?

— Я согласился на эту работу только потому, что мне попросту надоело сидеть в Научном центре. И ничего, я, не знал! — повысив голос ответил Страж.

— Ты следил за нами каждый день. Ты видел всё на этих чёртовых мониторах. И ты хочешь сказать, что ничего не знал о тёмных делах Ну-Ну?

— Нет, не знал, — с раздражением ответил Вайт.

— Значит, он и тебе запудрил мозги. Ты думал, что он всего-навсего робот-помощник? Но — нет! Ну-Ну не просто робот-пылесос, Ну-Ну — усовершенствованный многоцелевой робот-помощник, созданный по новейшим технологиям, наделённый искусственным интелектом.

Вайт сидел и слушал открыв рот. Почему он до сих пор этого не знал?

— До своей модификации, — продолжал Тинки-Винки, — он был радиоуправляемым. У него не было собственной личности и независимости, до того, как случился сбой в программе. Возможно, он подхватил вирус во время обновления. После сбоя программы, Ну-Ну вышел из-под контроля и стал неуправляемым. По неизвестным причинам, у Ну-Ну появилась новая задача: усовершенствовать мир. Он начал действовать исподтишка.

Тинки-Винки тяжело вздыхает.

— Одно не понятно, почему тебя сюда одного прислали.

Страж пожимает плечами.

— Да это уже и не важно. Главное, что ты здесь, — его тон меняется, становится мягче. Я долгое время ждал этой встречи. Ты мой кумир. И вот, ты пришёл ко мне — моя мечта исполнилась.

Страж глупо хихикнул. Он вспомнил, как четвёрка подчинялись его голосу: они делали все, что он скажет. Жаль, прошли те времена. Но, ещё не поздно все исправить, Тинки-Винки можно спасти, нужна только вакцина, и некроморф снова станет самим собой, его любимым телепузиком.

— Кумир! Это надо же, — улыбнулся Страж. — Я польщён.

— Я представлял тебя немного иначе. В жизни, ты ещё лучше, ты такой душка…

Вайту приятно было слышать все эти слова, но он всё ещё немного нервничал, лицо его было по-прежнему бледным и грустным.

Устав от бестолкового сидения на кровати, Тинки-Винки привстал, выдвинул верхний ящик тумбочки и извлёк оттуда какую-то книгу. Он сел поближе к Вайту и ткнул в него этой самой книгой. С неохотой, Вайт взял её в руки и оглядел. Это была та самая книга, которую он зачитал до дыр по просьбе Тинки-Винки.

Вайт недоуменно поглядел на Тинки-Винки, потом на книгу.

— И зачем она мне? Что мне с ней делать?

— Не тупи. Тоже, что и всегда. Читать!

— Что? Читать? Что читать?

Вайту показалось, что он снова бредит: некроморф просит почитать книгу, а не пытается его убить.

— У тебя, что мозги расплавились от жары? — повысил голос Тинки-Винки. — Начинай читать!

«Хрен с ним. Читать, так читать» — подумал Страж и открыл книгу.

Вайт старался читать спокойно и выразительно, но голос его, то и дело предательски срывался, начинал дрожать, выдавая его беспокойство. Тинки-Винки это заметил, и в тот же миг, он оказался совсем рядом, сгреб того в охапку крепко прижимая к себе. Страж сдавленно крякнул и выронил книгу.

— Расслабься и делай то, что ты делал всегда, — прошептал Тинки-Винки прямо в ухо Вайту.

Страж молча кивнул.

Тинки-Винки отпустил его, всучил в руки книгу, и сел рядом упираясь спиной в стену.

Вайт положил книгу на колени и склонившись начал читать. Какое-то время, фиолетовый, сидел, как каменный истукан. Устав сидеть в одной позе, он подсунул под спину подушку и немного приспустился. Потом, и вовсе вернул подушку на место и лёг, как положено: в доль, а не поперёк кровати. Вайт, поджав под себя ноги, продолжал читать, искоса поглядывая на Тинки-Винки.

Фиолетовый телепуз, поудобнее примостился сложив руки на груди и прикрыл глаза. Страж на мгновение умолк. Он смерил Тинки-Винки взглядом, и для себя отметил: «И всё таки, для тебя, друг мой, ещё не все потеряно». Тинки-Винки выглядел всё таким же милым парнем с безмятежной добродушной улыбкой. И, если бы не его пустые чёрные глаза и огромные клыки, он выглядел бы абсолютно нормальным телепузиком.

Чёрные, как ночь глаза некроморфа блеснули в темноте. Тинки-Винки повернулся на бок, поставил локоть на подушку, а голову опустил на руку. Пустыми глазами поглядел на Стража и, оскалившись изобразил улыбку.

Стражу стало немного не по себе, отвернувшись, он продолжил читать, теперь уже, стараясь не отрывать взгляда от текста, да бы снова не встретиться взглядом с Тинки-Винки.

Сколько прошло времени, Вайт не знал, но язык его уже стал ватным. Взглянув украдкой в сторону Тинки-Винки, ему показалось, что тот спит. Сузив глаза он присмотрелся повнимательнее — тот действительно спал. Закрыв книгу и осторожно положив на тумбочку, Страж потихонечку сполз с кровати, схватил фонарик и на цыпочках подошёл к двери. Осторожно открыв дверь, белый шагнул в тёмный коридор. Закрыв за собой дверь, бесшумно помчался по длинному узкому коридору, освещая путь фонариком.

Выбравшись из бункера, Страж со страхом обнаружил, что уже стемнело. Он со всех ног побежал в сторону лагеря. Прибежав к озеру, он не обнаружил палатки расставленные на берегу и, старую иву в том числе. Он решил, что зашёл не стой стороны. Тогда, он пошёл вдоль берега, обшаривая фонариком всю территорию между лесом и озером. Поблизости не было ровным счётом ничего, будто никакого лагеря и вовсе не было.

Луны не было видно, а все небо было усыпано звездами. Спускаясь с гор, туман стелился вдоль берега, серой дымкой окутывая озеро. Вскоре, серая пелена стала заволакивать все вокруг. В сплошном тумане больше не были видны звёзды, лес стал казаться сплошной тёмной стеной. Страж шёл медленно, внимательно всматриваясь в жемчужную дымку, но все равно ничего не мог разглядеть, дальше, чем на два-три метра. В какой-то момент, когда свет фонарика стал ослабевать, Страж немного растерялся, однако быстро вернул самообладание.

Опасаясь появления новорождённых или монстров, Вайт постоянно косился по сторонам, вглядывался в темноту леса, в густые заросли камыша, ежеминутно оглядывался, освещая фонариком пространство позади себя.

Дальше, идти становилось всё сложнее и сложнее. Вайту хотелось спать, а фонарик светил все хуже и хуже. Совсем скоро, свет моргнул и вовсе погас. Страж оглянулся, но не смог ничего увидеть дальше собственного носа. Тогда, он медленно пошёл вперёд, вдоль леса, надеясь, что оттуда никто не выпрыгнет на него. Как назло, ему очень хотелось спать, он плелся нога за ногу, вертя головой по сторонам, чтобы не упасть. С трудом соображая, куда он идёт.

Вдруг, он через что-то запнулся и упал лицом в песок. Не успев даже подняться, он отряхнул лицо и завертел головой. Первая мысль его была: он попался в ловушку, но нет. Это была всего-навсего верёвка, которой была закреплена палатка. Вайт поднялся на ноги. Туман почти рассеялся, а из-за леса показалась бледная луна. Вокруг было темно и тихо, ни единого звука. Это могло означать только одно — все спят.

Забравшись в свою палатку, Вайт укутался в спальный мешок и закрыл глаза, сам себе улыбаясь. Бедняга так вымотался, что уснул без задних ног.

Когда Вайт высунул нос из своей палатки, время уже близилось к полудню. Майлз, Энни и остальные сидели на расстеленном оливковом полотне и, то ли завтракали, то ли обедали. Который сейчас час — Страж не знал; солнце было высоко, и очень хотелось есть.

Страж вернулся в палатку за своей шляпой, но нигде её не обнаружил. Он никак не мог вспомнить, вернулся он в шляпе или без. Кое-какие соображения на этот счёт, конечно были, но он решил сначала убедиться в своих догадках, и только потом заняться поисками.

Он вышел из палатки и подошёл к компании. Первым его заметил Майлз, так как он сидел лицом в сторону палаток.

— О! Наша принцесса проснулась! — иронично протянул сержант.

— Ну за чем так, Майлз? — сказала Энни.

Страж глядя на сержанта, промолчал, только нахмурился.

— Позавтракай с нами, — заботливо предложила Энни.

Вайт присел между ней и одним из военных. Энни подала ему тарелочку с блинчиками и пододвинула клубничное варенье.

— Что ты с ним сюсюкаешься? — закатил глаза Майлз.

С момента появления Стража, сержант стал каким-то нервным. Он довольно агрессивно схватил кружку, едва не пролив содержимое, залпом выпил и, со звоном поставил на тарелку.

Запихнув блинчик целиком в рот, Вайт попытался его поскорее проглотить. Сержант бросил недовольный взгляд в его сторону, но промолчал.

Прикончив свой завтрак, четверо военных, составили тарелки одна на другую, на металлический диск служивший подносом, водрузили поверх тарелок кружки. Пожелав приятного аппетита, ушли.

Оставшись в троём, Майлз обратился к Стражу.

— Ну и где тебя носило?

— Долгая история, — махнул рукой Страж.

— А мы никуда и не торопимся, — ответил сержант. — Хотя… только ты… на тот свет.

— Майлз, что ты несёшь?! — прикрикнула на него Энни.

— Да успокойтесь вы, со мной всё в порядке, — ответил Страж. — Вот только шляпу потерял. Вы её не видели?

— Найдётся, — сказала Энни. — Просто, вспомни, где ты её оставил.

— Не помню точно, но кажись… — Страж призадумался, — кажись я потерял её в бункере, когда встретился с Тинки-Винки.

— Почему ты пошёл туда один? — обеспокоенно спросила Энни.

— Но, ничего же не случилось, — ответил Страж.

— Вайт! — повысила голос Энни. — Нельзя же быть таким беспечным. Здесь полно всевозможных опасностей. Мы не знаем, есть ли здесь монстры или новорождённые.

— Новорождённых не видел, а вот Тинки-Винки — здесь, — ответил Страж.

— Что? Ты видел некроморфа? — испугалась Энни.

— Не только видел, но и говорил с ним, — совершенно спокойно ответил тот.

— А с этого момента поподробнее, — попросил сержант.

Страж рассказал все с самого начала. Как он прогулялся вдоль берега до старой ивы, сходил к домику четверки, а потом, отправился в логово. В тот самый бункер, сидя в котором, он через камеры следил за четырьмя телепузиками.

— В рабочем кабинете, я столкнулся с Тинки-Винки, — Страж глупо хихикнул. — Думал, убьёт. А он меня потащил в комнату отдыха и заставил читать.

— Пха-ха! — прыснул Майлз. — Скажи ещё — пили на брудершафт.

От такой дикости, всегда серьёзный, сержант, рассмеялся.

— Не, ну надо же такое… Монстру книжки читать… — продолжал смеяться военный.

Вайт, косо взглянув на сержанта, обиженно поджал губы. Он говорил правду. Но, такой правильный тип, как сержант, похоже не верил ему. Посчитав это отличной шуткой, или того лучше, очередным бредом сумасшедшего.

— Так и скажи, что ты проспал всё это время, — сказал Майлз. — Ну или ты все это выдумал.

— Ничего я не выдумал! — вскричал Страж, сердито глядя на улыбающуюся физиономию сержанта.

Страж резко вскочил на ноги.

— Вайт!

Энни попыталась схватить за руку Вайта, но не дотянулась и не поймала. Страж ловко увернулся, проскользнув мимо неё. Тогда, она поднялась и бросилась за ним. Перехватив его у входа в палатку, за руку развернула к себе.

— Вайт, постой! Уверена, он не нарочно…

— Да, мне плевать, — огрызнулся Страж. — Ненавижу его.

Он выдернул руку и помчался прочь. Энни устремилась вслед за ним, но быстро поняла, что догнать не сможет. Остановившись, крикнула ему вслед: «Вайт, постой!», но Страж не остановился, и даже не оглянулся. Он продолжал бежать, и вскоре, скрылся за толстым стволом старого дуба.

Как бы не была расстроенная Энни, она изо всех сил старалась сохранять самообладание. Она прекрасно понимала, что делу это не поможет, но ей так хотелось накричать на Майлза. Поначалу, сержант был очень любезен со Стражем, но с каждым днем, отношения между ними ухудшались. Майлз проявлял излишнюю строгость, часто мог нагрубить без особой на то причины. Возможно, здесь была вина и Стража, ведь он все таки не военный, и беспрекословно подчиняться не обязан.

Казалось, Майлз даже не задумывается над словами, рассчитывая, что никчёмный белый телепузик всё проглотит, и будет молчать. Поначалу так и было. Пока однажды, такое отношение не вывело Вайта из себя. Он не стал высказываться сержанту по этому поводу. Он принял решение — впредь, не обращать внимания на придирки Майлза, и делать только то, что он должен, а не то, что от него требует этот несносный вояка.

Вайт всегда бегал быстро, но сегодня его поразила та сверхъестественная скорость, с которой он бежал. Добрался он до бункера невероятно быстро, раза в три быстрее, чем ожидал. Может быть стресс подействовал так на него, этого он точно не знал.

Отодвинув камень, Страж спустился в люк. Внутри было, как всегда темно и тихо. И только сейчас он вспомнил, что снова не взял фонарик. Делать нечего, придётся в очередной раз идти в потемках. Чуть дальше по коридору, слева на стене был электрический щит. Вайт щелкнул рубильник, попереключал несколько раз тумблер, но так ничего и не произошло, света, как небыло, так и нет. Плюнув на это гиблое дело, Вайт поплелся в кабинет. Дойти до него было несложно, ещё с прошлого раза он запомнил, как идти.

Войдя в комнату, он обшарил стол; проверил тумбочки; ничего, кроме бумаг, запасных батареек и канцелярских принадлежностей в них небыло.

— Она должна быть где-то здесь, — прошептал он, опускаясь на колени. — Я точно помню. До встречи с Тинки, шляпа была на мне.

Ползая по полу на четвереньках, Вайт пару раз стукнулся головой об стол и еще пару раз боднул кресло, и только потом нащупал, что-то мягкое под ним. Взяв в руки находку, совершенно точно определил, что это его шляпа. Водрузив цилиндр на голову, потихоньку двинулся к выходу.

В пустом тёмном коридоре Страж несколько раз останавливался, вслушивался, ожидая появления некроморфа, но того нигде не было. Тогда он подумал:

«Может Майлз был прав? Что, если мне всё это приснилось? Тинки-Винки — монстр, и вот так просто, я бы не сбежал».

Выбравшись наружу, Страж покрутил головой, вокруг ни души, а Тинки-Винки и подавно. Постояв немного, он решил прогуляться к домику четверки. В доме никого не было. Машина для приготовления пузи-крема была выключена, и никаких следов присутствия кого-либо.

Тем временем в экспедиционном лагере.

— … я не злюсь. Просто, он ставит под угрозу всю операцию…

— Он лишь хочет помочь. Он ни в чём не виноват, и ты это прекрасно знаешь, — Энни сложила руки на груди, сверля взглядом Майлза.

— Вот, какого хрена, он куда-то свалил? Он таблетки принимает?

— Если бы ты его не трогал, он бы не свалил, — сердито ответила Энни. — Нет. Сейчас перерыв. Через две недели продолжит приём. И я за этим лично прослежу.

— Ты слишком нянькаешься с ним. Он не ребёнок. Он просто болен. И похоже, у него снова галлюцинации.

— Не знаю, — пожала плечами Энни. — Мне он ничего не говорил.

— Да, чего тут говорить? Ты только послушай, что он говорит. Он читал книжку некроморфу в своём бункере, — Майлз засмеялся. — Если бы это было так, живым бы он не вернулся. Я скорее поверю, что всё это ему приснилось. Зря мы его взяли.

— Нет, не зря, — сказала она. — Вайт хорошо знает Долину телепузиков. Он согласился быть нашим проводником…

— Вряд-ли поэтому. У него были какие-то свои планы.

— С чего ты взял? Какие ещё планы?

— Да откуда мне знать, — хмыкнул сержант. — Вот вернётся, его и спрашивай.

Он намеревался уйти к своей палатке, но что-то его остановило. Он, развернувшись, медленно сделал шаг к Энни. Положив руки на плечи, заглядывая в глаза тихо сказал.

— Не сердись на меня, пожалуйста!

Энни подняла голову. К удивлению, на её лице не было ни капли обиды или злости. А значит, она уже не сердится. Энни всегда была отходчивой, и это её огромный плюс.

— Ты согласился возглавить эту экспедицию, — бесцветным тоном заговорила Энни. — Не я так решила. Ты сам взял Вайта. А теперь, ты недоволен.

— Он сам попросился. Я не хотел его брать. Но, он так упрашивал, что я не мог не согласиться, — ответил сержант. — Вайт знает эти земли, как свои пять… да и от меня отстанет. Вот и согласился.

— Я переживаю за него, — Энни поглядела на небо, похоже дождь собирается.

С одной стороны небо было чистым и ясным, светило солнце, с другой же — надвигались серые тучи. Где-то вдали прогремел гром.

— Похоже, будет гроза, — мрачно сказала она. Только бы Вайт успел вернуться.

— Да не переживай ты, так, за него. Куда он денется. В крайнем случае, пересидит в бункере.

— Сердца у тебя нет! — сердито ответила розовая.

Ветер понемногу усиливался, небо все больше заволакивало свинцовыми тучами, медленно выплывающими из-за гор. Вскоре, гигантский разряд электричества, светящимися извилистыми полосами, вспыхнул между облаками. Спустя секунд пять, раздался оглушительный раскат грома.

Энни вздрогнула.

Солнце, стремительно затянуло беспросветной пеленой. Ветер ещё больше усилился, склоняя своими порывами верхушки деревьев. Непромокаемые палатки дрожали на ветру, как осиновые листья. Оставаться в них было не совсем безопасно. Приобняв розовую за плечи, Майлз, своим громогласным голосом, скомандовал всем спрятаться в конвертоплане. Пропустив Энни первой, дождался остальных и закрыл дверь.

Пяти минут не прошло, как хлынул ливень. Все стекла покрылись мелкими каплями, и через них почти ничего не было видно. Тогда, Энни прошла в кабину, села на место первого пилота и включила стеклоочистители. Но и это не особо помогло: дождь лил, как из ведра, а сильный ветер, не давал устройству справляться со своей задачей, сдувая воду обратно на стекло.

Четверо парней-военных, трое из которых были летчиками (капитан, второй пилот и борттехник), расположились в салоне; беззаботно растянулись в креслах, закрыв глаза. В кабине они сидели только по необходимости, отдыхать предпочитали в более комфортной обстановке, полулежа, в кресле с опущенной спинкой (кресла установлены, как в пассажирском лайнере обращены по направлению полёта, по одному в ряд с обеих сторон), прикрывшись пледом, если в салоне прохладно. Четвертый член экипажа разведчик-радист; отлично стреляет, но совсем не умеет управлять летательным аппаратом. Его основная задача заключается в том, чтобы обеспечивать радиосвязь, а также выслеживать противника.

Этот парень очень похож на Майлза, только шерсть у них немного отличается оттенками, да и маску он не носит, если только во время боя.

Сержант, сидевший и разглядывавший пол под ногами, обвел взглядом полутемный салон конвертоплана. Не обнаружив среди них Энни, он поднялся со своего места и пошёл в кабину.

Розовая сидела слева, на месте первого пилота, вглядываясь в бушующую за стеклом непогоду. Вздохнув, сержант сел на соседнее кресло — справа (кабина трехместная). Поглядывая на Энни, он, долгое время все не решался заговорить с ней. Ему был виден только её профиль, но и этого было достаточно, чтобы понять её эмоции. Энни сидела неподвижно, пристально вглядываясь в серую муть, крепко сжимая подлокотники.

Разбушевавшееся стихийное бедствие и не думало сбавлять обороты. Майлз впервые за все время вздрогнул, когда молния шарахнула вблизи вертолёта.

— Энни, — тихо позвал сержант, — иди поспи, а я посижу. Если он, конечно, придёт.

— Что значит, если? — вспыхнула Энни. Он точно придёт. Я верю в него.

Дождь всё шёл и шёл, и, кажется, даже не думал заканчиваться. Энни и Майлз продолжали сидеть. Стеклоочистители работали быстро, но крупные, частые капли все равно не успевали растекаться по стеклу, портя обзор. От монотонного постукивания по крыше, сидя в полутемном пространстве кабины, Майлз потихоньку начал засыпать.

Непогода продолжала свирепствовать. Яркие вспышки, на мгновение освещали салон самолёта, а от ударов грома дрожала обшивка.

Майлз вздрогнул и открыл глаза. Ему послышалось, будто, по двери колотили палкой. Подозрительно покосившись на дверь, и не услышав никаких звуков, подумал, что показалось. Но, нет. Вскоре, снова послышались приглушённые удары по корпусу. Опасаясь, что это может быть монстр, сержант юркнул в салон, схватил снайперку, и потихонечку, на цыпочках подкрался к двери. Став чуть с боку, на расстоянии вытянутой руки, потянул за рычаг; верхняя секция начала плавно подниматься вверх, и, как только зашла внутрь салона, сержант направил оружие в голову тому, кто был за бортом.

Снаружи было довольно темно; блеснула молния, своим светом озаряя все вокруг, и тут сержант увидел, что перед ним стоит телепузик, вымокший насквозь, шерсть топорщится и немного испачкана чем-то вроде смолы, а в руках чёрно-белый предмет.

— Майлз! Опусти оружие!

Позади сержанта стояла Энни, высоко держа фонарик для кемпинга.

Сержант опустил оружие и сделал шаг назад. Энни потянула за ручку; нижняя часть со встроенным трапом открылась наружу.

Перед входом стоял Вайт. Совсем поникший, прижимая к себе свою любимую шляпу; весь дрожал толи от страха, то ли от холода. Чуть прикрытые глаза блестели от влаги, а с кончика носа стекала вода. И, если бы не дождь, Энни подумала бы, что он плачет.

— Вайт! Заходи скорее! Ты весь вымок.

Страж поднял на неё пустой измученный взгляд. Медленно перевёл на сержанта, и посмотрел на ступени, но не двинулся с места. Казалось, он не прочь остаться снаружи, умереть от удара молнии, лишь бы не находиться рядом с сержантом.

Старшая медсестра по профессии и младший сержант по званию пришла в ужас. Она ожидала чего угодно: радости, паники, агрессии, но не того апатичного состояния, в котором был сейчас Страж. Он будто пришёл на собственную казнь. Находясь в состоянии глубокого безразличия, равнодушия ко всему, в котором, отсутствовали какие-либо побуждения, интерес или эмоциональные реакции.

— Вайт! — снова позвала Энни.

Вайт никак не отреагировал. Он стоял неподвижно, не сводя взгляда с сержанта. Взгляд его янтарных глаз, обратился застывшей смолой, прозрачной, как стекло и абсолютно безжизненной.

Энни хотела выйти и втащить Вайта в салон, но Майлз перехватил её и отодвинул в сторону. Поставив ногу на порог, рявкнул во все горло:

— Твою ж мать! Может ты всё-таки зайдёшь?!

Сержант перешагнул порог оказавшись под проливным дождём. По его бледному лицу потекли струйки воды. Стиснув зубы от злости, он спустился, схватил за плечи Вайта и тряхнул, как следует. Белый даже не сопротивлялся, обмякнув, повис тряпичной куклой в руках сержанта.

— Вайт!.. Божечки!.. — застонала Энни. — Майлз, тащи его сюда!

— Сука! Я не позволю тебе расстраивать Энни, — сквозь зубы прорычал сержант. И, я не хочу тут из-за тебя мокнуть.

Внезапный порыв ветра едва не повалил с ног обоих. Майлз крепко схватил Стража и поволок в салон. Как только они оказались внутри, Энни закрыла дверь.

Бросив Стража на пол, сержант немного отошёл отряхиваясь от воды. Энни упала на колени возле Вайта, осматривая его.

Белый лежал неподвижно, скрючившись на боку, крепко сжимая за края шляпу. Холодный, голодный, он еле дышал.

Оценивающе поглядев на всю эту картину, сержант тихо хмыкнул и удалился в глубь салона. Желание растянуться в кресле и немного отдохнуть завладело им. Он прекрасно понимал, — долг Энни — помочь Вайту. Но заставить себя смотреть на это он не мог.

Розовая метнулась за своим чемоданчиком для оказания первой помощи. Фонарь поставила на пол. Кое-как вытащила из скрюченных пальцев шляпу и положила рядом. Раскрыв кейс, на крышке которого, был большой красный крест, быстро выудила стетоскоп; послушала лёгкие и сердце: дыхание чистое, а сердцебиение замедленное, будто он спит, хотя глаза его по прежнему открыты. Энни немного испугалась, что у Стража может быть очередной припадок. Опасаясь, как бы ему не стало хуже, вколола успокоительное.

Убрав чемодан, медсестра, самостоятельно попыталась перетащить белого на кресло. Она попыталась его поднять, потом, под мышки тащить, но у неё ничего не получилось — он оказался тяжелее, чем она думала.

— Майлз, помоги мне!

Полусонный сержант, лениво поднявшись со своего места, переваливаясь с ноги на ногу, подошёл к ней. Ничего не спрашивая, закинул на плечо Вайта и потащил к креслу, на которое, небрежно сбросив, как мешок с картошкой, удалился.

— Поосторожнее!

— Ничего с ним не станется, — равнодушно пробормотал Майлз.

Энни укутала Вайта, как младенца, по самые уши, двумя пледами, погладила его по мокрой голове, и пожелав ему и Майлзу спокойной ночи, примостилась на соседнее кресло.

Держись, Вайт. Ты сильный. Ты обязательно справишься.

* * *

Проснувшись только под вечер, откинув одеяло, Вайт попытался встать, но тут же упал. С трудом поднявшись, он сел и огляделся. И только сейчас понял, что находится на борту конвертоплана. Он сидел на полу, а по обе стороны от него стояли кресла. Ухватившись за спинку ближайшего кресла, он все же смог встать на ноги. В салоне никого не было; свет был выключен. Пройдя в кабину и никого не обнаружив, Вайт направился к выходу. Пока секции дверей открывались, Вайт успел нацепить шляпу. Шагнув через порог, он был ослеплен ярким дневным светом.

Погодка выдалась, что надо. Солнце светило ярко, на небе ни облачка, дул лёгкий прохладный ветерок. Вайт зажмурился. Вдохнув полной грудью, он ощутил запах, похожий на запах осени: запах скошенной травы, опавшей листвы и сырой земли. На миг, Вайту показалось, что он проспал вечность. И, что вчерашний шторм был вовсе не вчера, а месяц назад или два.

Он открыл глаза. К нему бежала Энни. Вайт подумал, что она его сейчас куда-нибудь потащит и начнёт обследовать, но этого не случилось. Голова болела, будто вчера по ней стукнули битой: затылок пульсировал, виски сдавливало неведомой силой, и ломило переносицу. Глаза от дневного света болели и слезились.

— Вайт! Ты впорядке? — спросила она.

Энни выглядела встревоженно.

— Да, — соврал страж. — Только голова немного болит.

— Стой здесь!

Энни протиснулась мимо него в салон, и вскоре вышла со стаканом в одной руке и ещё чем-то зажатым в кулаке — в другой.

— Вот, выпей, — протянула ему стакан и две продолговатой формы, каких-то таблетки. — Полегчает.

Страж сгреб с её ладони обе таблетки и одним махом проглотил, залпом выпив стакан воды.

— Спасибо, Энни! Что бы я без тебя делал.

Вайт осторожно обнял её. От неожиданности, немного впав в ступор, она не сразу ответила на обнимашки. Облегчённо вздохнув, заключила белого в объятия, прижавшись всем телом, и положила голову ему на плечо.

— Кхе-кхе! — Майлз театрально кашлянул в кулак, обращая на себя внимание. — Я вам не помешал?

Те отстранились друг от друга, недоуменно уставившись на сержанта.

Военный был без маски (с момента прибытия в долину, почти не надевал её). Тёмно-карие глаза, скептически сощуренные, выдавали его серьёзность и подозрительность.

В отношениях между Вайтом и Майлзом, в последнее время все чаще присутствовала напряженность.

Сержант старался говорить спокойно, с трудом сдерживаясь, но получалось не очень. Голос его все равно звучал раздраженно и нетерпимо.

Для стража, Майлз был единственным телепузиком во вселенной, — которого он предпочитал не нервировать без особой на то причины. В основном из-за Энни, чтобы её не нервировать. Просто, это происходило всегда само собой. То ли от разности темпераментов и интересов, то ли в силу профессиональных различий. Но взаимное раздражение росло независимо от желания этих двоих.

— Пусть ты и не солдат, но ты должен прекратить эти свои выходки, — с раздражением процедил сержант.

Вайт не выдал ни удивления, ни расстройства, продолжая взирать на сержанта, смирно выслушивая выговор.

Энни стояла рядом и молчала, поглядывая то на одного, то на другого.

— С моей стороны было бы очень невежливо, — лениво проговорил Вайт. — Послать тебя ко всем чертям. Тебе хорошо известно, зачем мы здесь. И, я намерен довести дело до конца.

— Какое дело? Какое, я спрашиваю?! — заорал сержант. Никакого дела. Ты слышишь?! Я запрещаю покидать лагерь без моего ведома! — безапелляционно объявил он.

Вайт пожал плечами. Он уже привык к такому обращению со стороны сержанта. Командный тон которого, покорно принимался кем угодно, но только не Вайтом, который мог кивнуть, согласиться, промолчать, и в конце концов сделать по-своему. Из-за этого упрямого наглеца всеми уважаемый сержант Майлз не чувствовал себя полновластным руководителем.

— Майлз! — вмешалась Энни. — Он просто хочет нам помочь. И тому бедняге, что остался здесь.

— Что-то я не припомню никакого бедняги, — сказал Майлз. — Если только, ты, не о том самом монстре.

— Он не монстр! — взорвался страж. — Он мой друг! Я сделаю всё, чтобы ему помочь. Мы обязаны его спасти.

— Кто это мы? — презрительно фыркнул сержант. — Вижу, эта экспедиция была задумана лишь отчасти как спасательная операция. Мы тут ищем все способы создать вакцину, уничтожить врага, а он, видите ли, в героя играет.

— Монстр, не монстр… Ребята, да что вы заладили? — прикрикнула на них Энни. Хватит уже!

Энни начала терять терпение. Она хорошо помнила всё, что ей рассказывал Вайт, правда не во всё верила, но всегда готова была выслушать и помочь.

— Они моя семья. По крайней мере были ею. И теперь, когда, я знаю, что один из них жив, я не могу оставаться в стороне. Я уверен, что, если мы поможем ему — он поможет нам.

Сержант пропустил мимо ушей этот странный довод Стража.

— Для начала, я хотел бы на него посмотреть, — резонно возразил сержант, — а не полагаться на слова чокнутого.

— Майлз! Вайт не чокнутый! — закричала Энни.

— Если он не чокнутый, значит, он предатель, — возразил Майлз. — Что, если он на стороне врага? Что, если не только капитан Ричард предатель?

— Мы этого не знаем, — выдохнула розовая. — Не стоит никого обвинять. Я верю Вайту, но не знаю, что делать.

— Лечить этого психа, — с ухмылкой ответил сержант.

Страж больше не мог выносить этого всего. Адская головная боль, вызывала тошноту и шум в ушах.

— Я не псих! — яростно закричал Страж.

— Вот видишь, Энни, он буйно-помешаный, — хохотнул сержант.

— Заткнись! — дерзко возразил Страж. — Единственный псих здесь — это ты! Ты не знаешь, что я пережил. Мудак хренов!

Алые пятна гнева проступили на бледном лице сержанта. Без предупреждения, он ударил Стража кулаком в живот. Когда тот согнулся, склонился над ним, схватив того за холку, и зло прошептал прямо в ухо:

— Ещё одно слово, и я тебя пристрелю! Ты слышишь меня?

— Слышу… Чихать я хотел на твои угрозы, — не сдавался Вайт.

— Думал, ты поумнеешь и перестанешь вести себя как инфантильный.

Терпению Энни пришёл конец. Она схватила Майлза и с силой оттолкнула от Вайта.

— Вайт, пойдём!

Прихватив того под руку, поспешила как можно скорее увести подальше от Майлза.

Сержант с недовольной физиономией, так и остался стоять, глядя им вслед, пока те не скрылись из виду, за хвостом конвертоплана. Он был готов рвать и метать, и даже не смотря на то, что у Вайта проблемы с психикой, с превеликим удовольствием отвесил бы ему леща. Но, только не перед Энни. Это стало бы клеймом на его репутации, и могло бы поставить крест на их дружбе.

Дабы не расстраиваться по этому поводу, сержант отправился к ребятам, которые от безысходности забавлялись, бросая в дерево нож. Потеснив парней, Майлз стал перед чертой начерченной на земле; попросил нож; метнул его не целясь и попал точно в центр мишени, вырезанной на широком стволе. Все четверо поаплодировали ему. Так повторялось несколько раз, пока эта бессмысленная забава не надоела сержанту. Поблагодарив за приятное времяпровождение, он ушёл в свою палатку.

Палатки располагались достаточно близко одна от другой, поэтому было слышно, как Энни, в полголоса о чём-то расспрашивала Вайта. Майлз, расположившись поверх спального мешка, навострил уши вслушиваясь в их разговор. Не то чтобы ему было интересно, просто хотелось узнать, какой ещё бред этот чокнутый расскажет Энни.

Голос Вайта звучал встревоженно и немного невнятно. Майлз передвинул спальник в левую часть палатки, чтобы быть как можно ближе к источнику звука, сел, и стал прислушиваться.

— … Я нужен вам, а вы нужны мне. Вместе мы справимся.

— Так, ты действительно полетел только ради этого? — обеспокоенно спросила Энни.

— Майлз мне не верить, считает меня чокнутым, но я говорю правду. Я действительно верю, что еще не все потеряно. По крайней мере, я имел дело с одним из… Тинки-Винки не монстр! Мы не должны их так называть! — истерично заявил Вайт.

— Хорошо, хорошо! — согласилась Энни. — Не буду больше так называть. Что касается Майлза — не обращай внимания. Он хороший. Правда, в последнее время, какой-то нервный.

— Да, пошёл он!..

Услышав это, сержант сжал кулаки. Ему захотелось подойти к Вайту и стукнуть его хорошенько. Но услышав голос Энни, он выдохнул, уняв свой гнев, снова прислушался.

— … Майлз беспокоится за тебя…

— Пусть за себя беспокоится, — перебил её Вайт. — Мне осточертели его нравоучения. Я не маленький, и даже не его солдат, чтобы командовать мной.

Майлзом снова овладел гнев. Он изо всех сил старался удержаться от соблазна, пойти и устроить разборки.

— Я переживаю, чтобы этот гаденыш не сдох, а он… он… — Майлз не находил слов задыхаясь от возмущения.

— … Он действительно о тебе беспокоится, — спокойным тоном сказала Энни.

— Он тебе так сказал?

— Да. Я давно знаю Майлза. Хоть он тебя и недолюбливает, но он не желает тебе зла. Напротив. Он искренне хочет тебе помочь.

— Он хочет мне помочь? — в голосе Вайта звучала неприкрытая ирония. Как же, как же!

У входа кто-то зашуршал. Вайт и Энни повернулились — в щель просунулась голова сержанта.

— Ва-айт?! О, Энни! И ты здесь? — сержант изобразил удивление.

Отодвинув полотно служившее дверью, больше похожее на штору, вояка вошёл во внутрь.

— Стучаться не учили?! — возмутилась Энни.

— Ты шутишь? — хохотнул сержант, — Стучать по палатке?.. Хотелось бы на это посмотреть!

Внезапно перед глазами Стража всё поплыло, голоса сержанта и медсестры звучали далёким эхом. Вайт вдруг почувствовал, что замерзает, да и кончики пальцев онемели. Взглянув на свои руки, Вайт увидел, что они покрылись инеем, и весь он покрылся инеем. Зубы застучали от холода. Он хотел попросить помощи, но слова комом застряли у него в горле.

— Вайт, что с тобой? — спросила Энни.

Страж, подняв остекленелый взгляд, ответил, что-то нечленораздельное, глядя куда-то сквозь неё.

Майлз с Энни уставились на него, не понимая, что происходит. Они смотрели на него несколько секунд не произнося ни слова. Будто окаменевший, Вайт сидел на спальнике с широко заскрытыми глазами.

— Надо что-то сделать… как-то помочь ему… — сбивчиво начала Энни.

Майлз ничего лучше не придумал, как отхлестать по щекам застывшего статуей Стража. Что он и сделал.

Сержант тряс бедолагу за плечи, хлопал по щекам со словами: «очнись!»

Нервы медсестры не выдержали и она влепила сержанту смачную оплеуху. Не ожидавший такого поворота сержант, бросил ошеломленный взгляд на розовую.

— Сдурел что-ли? — закричала она. — Не видишь, что ему и так плохо?

Сержант выругался отборным матом.

— Такого я от тебя не ожидала, — она опустила взгляд.

— Зачем мы его только взяли. От него одни неприятности. Болен — пусть лечится. Нечего с нами шататься, все равно толку нет.

— Пошёл вон! — закричала Энни, и вытолкала сержанта из палатки.

Оказавшись снаружи, Майлз на мгновение замер. Он хотел извиниться, но услышав тихие всхлипы, предпочёл удалиться, пока не стало хуже.

Опустившись рядом, розовая положила голову Стража на колени, обняв его за плечи, расплакалась.

Теплые пальцы коснулись её щек стирая с них влагу. Она вздрогнула и открыла глаза.

— Что случилось? — спросил он.

Сияющий взгляд его янтарных глаз успокоил её. Улыбнувшись, она чмокнула его в лоб, ласково потрепав по голове.

Вайт хорошо помнил, что случилось с ним пять минут назад, но предпочёл умолчать, дабы еще больше не расстраивать Энни. В последнее время, все чаще и чаще он страдал галлюцинациями. Ему мерещилось невесть что: то Тинки появится из пустоты, то какой-то сгусток дыма очень похожий на ожившую тень, в странной комнате с полом похожим на шаматную доску. И того хуже: он замерзает или горит в огне. Отовсюду доносятся голоса.

В каждый из таких моментов, Вайт терял связь с реальностью и даже мог уснуть не на один день.

«С этим пора заканчивать. Я должен найти Тинки-Винки и поскорее улетать от сюда» — Страж поймал себя на мысли, что с возвращением в долину ему стало хуже: приступы участились, по ночам стали мучить кошмары, суть которых забывалась на утро.

Он был рад, что Энни с ним рядом, но на душе всё равно было паршиво, что даже присутствие друга не особо ободряло. Когда они летели сюда, казалось все будет просто, они легко справятся со своей миссией… но все шло наперекосяк.

* * *

Как только стемнело, Вайт надел свою шляпу, прихватил только фонарик и тихонько вышел из палатки. В сгущающихся сумерках, удаляющееся белое пятно было едва различимо. Поэтому, сидящие у костра его не заметили. Чтобы его уж точно не заметили, пришлось поскорее свернуть в лес. В лесу как назло стояла мертвая тишина, в которой, малейший звук казался невероятно громким. Казалось, шорох травы и хруст веток слышны в радиусе сотни метров. Вайта это пугало до жути. Что, если из-за этого шума, он не услышит, как за ним кто-то будет следовать по пятам? Освещая путь фонариком, Вайт быстро добрался до бункера. Оказавшись внутри, без запинки прошёл в комнату отдыха. Следов присутствия Тинки-Винки обнаружено не было. Кровать все так же была аккуратно заправлена. Откинув одеяло, Страж забрался в постель, выключив фонарик, сунул под подушку, и накрылся по самые уши.

Время близилось к полуночи, а костёр уже почти погас, все в военном лагере собирались расходиться. Энни, просидевшая почти весь вечер молча, злобно покосившись на Майлза, пожелала всем приятных снов, и ушла спать. По мнению сержанта эта экспедиция оказалась бесполезной, а все по вине Стража. Толку от него никакого, зато хлопот по горло. Капитан экипажа (он же первый пилот), как и остальные, были только рады, завершению этой бестолковой экспедиции. Тем более, после того, как разведчик не нашёл в округе ни одного живого существа, включая монстров и новорождённых.

Примечания:

А вот и новая глава. Приятного чтения!

---

Даже под одеялом Вайту было холодно. Поджав колени он постарался подоткнуть одеяло со всех сторон.

Наблюдая за четверкой Вайт всегда был один, но не одинок. После долгого дня, он ложился в постель и радовался, что рядом никого нет. Это было время помечтать, собраться с мыслями, и просто пожить для себя. В бункере всегда было светло и тепло, всегда приятно пахло чем-нибудь съестным. Вайт лежал в кровати закрыв глаза. В эти минуты ему не нужно было придерживаться своего неподражаемого образа и тщательно соответствовать ему. В это время он становился самим собой. Безмятежным, беззаботным и жизнерадостным, а то и вовсе несерьёзным. Вспоминая события прошедшего дня мог громко расхохотаться и даже непристойно ругнуться, чего не позволял себе в течение дня.

Ночь для Стража была временем не только отдыха, но и истины. Благодаря этим передышкам он понимал, кто он, какова его сущность, чего он боится, и чему рад. Он осмысливал свои взлёты и падения (скорее душевные), просчеты и везения. Только те мысли, которые посещали его в это время, становились по-настоящему значимыми.

Вайт отдавал себе отчет, что довольно долго живет, по сути, двойной жизнью. Но он не видел для себя иного выхода. Он добровольно согласился на эту работу. Днём он был неким подобием божества, и только с наступлением ночи становился тем кем он есть.

Перед тем как Страж уснёт, его мечты оживали в воображении, но чувства его никак не состыковывались с желаемым. Он просто не мог себе этого позволить. Может быть в его желаниях и не было эгоизма, но они противоречили уставу. Иногда он винил себя за бездействие, за свою трусость, свою слабость.

Поначалу, Вайт просто выполнял свои обязанности, всем своим существом не желая даже знаться с четырьмя телепузиками. Он считал их глупыми и недостойными его внимания. Но телепузики с первого дня обожали его, несмотря на то, что они понятия не имели, кто с ними говорит каждый день.

Шли дни, и, «тупые марионетки», как любил их назвать Страж, стали роднее всех насвете. Страж и сам не заметил, как привязался к ним, в особенности к старшему Тинки-Винки.

Уставшему от всех условностей, ему мечталось выйти из этого проклятого бункера, прогуляться к домику, устроить пикник на траве в компании четверых разношерстных телепузиков. Совершить банальные глупости, поребячиться, и просто обнять каждого. Но на пути к успеху была одна единственная непреодолимая преграда — Ну-Ну. В программе робота была прописана особая команда: не допустить встречи Стража со своими подопечными. Страж не знал, что случится, если нарушить самое главное правило, поэтому не предпринимал никаких попыток встретиться с наблюдаемыми.

От холода сводило тело. Страж накинул край одеяла на голову, сжался в комочек и снова закрыл глаза. Вокруг было темно и тихо, так тихо, что слышно было биение сердца.

За дверью послышались шаги, дверь скрипнула и, кто-то вошёл. Страж вздрогнул и сунул руку под подушку — фонарика там не оказалось.

«Тинки-Винки, — промелькнуло в мыслях, — а вдруг это не он?»

Он резко сел, приподняв подушку, поводил рукой по поверхности, но так ничего и не нашёл. Шаги всё приближались. Страж от испуга вжался в стену; теперь ему точно никуда не уйти, и, если он этой ночью так глупо погибнет, это будет полностью его вина. А ведь он, даже не попрощался с Энни.

На кровать кто-то сел. И тут он ощутил на своей щеке чью-то ладонь, такую тёплую и мягкую. Вздрогнув от неожиданности, Вайт попытался отстраниться, но тут, до боли знакомый голос прошептал прямо над ухом.

— Тише, тише! Я тебя не обижу. Это я — Тинки-Винки.

— Тинки? — еле слышно пролепетал страж.

— Тсс… — Тинки-Винки приложил палец к губам стража. — Не волнуйся, ложись.

Тинки-Винки помог Вайту опуститься на подушку. Его тело вяло подчинялось, Стража клонило в сон, тяжёлые веки закрывались, а все тело покрылось мурашками от холода и волнения. И тут произошло кое-что неожиданное. Тинки-Винки лег рядом, накрылся одеялом, и прижал его к себе. Вайт было дернулся, но быстро понял, что ему так просто не вырваться из цепких лап. Тинки-Винки лишь сильнее прижал его к себе, согревая теплом своего горячего тела. Сердце трепетало от избытка смешанных чувств, а веки по-прежнему закрывались. Поддавшись искушению, Вайт развернулся к Тинки-Винки спиной, прижимаясь лопатками к пушистой груди, блаженно выдохнув, полностью расслабился.

— Сладких снов, малыш! — прошептал Тинки-Винки обхватив Стража поперёк груди.

В тёплых объятиях, сознание Стража медленно уплывало, постепенно пропадало ощущение собственного тела. Страж чувствовал, что засыпает. Тинки-Винки и Вайт поменялись ролями, теперь Тинки был его ангелом, согревал и оберегал.

* * *

Энни проснулась непривычно рано. Все в лагере ещё спали. Только-только рассвело, солнце еще не взошло; золотисто-алые лучи его блеснули из-за гор, окрасив небо в багрово-огненные цвета. Любуясь рассветом, Энни немного постояла, потом решила обойти окрестности. Спать совсем не хотелось, хотелось прогуляться, подышать свежим воздухом.

Уже рассвело, когда она неторопливо проходила вдоль берега. Периферическое зрение, заставило её остановиться и присмотреться. В воде плескалось что-то серебристо-красное, и не одно.

Энни подошла поближе к воде и присмотрелась. В бледных лучах рассвета разглядела: серебристые пятна оказались рыбами с красными плавниками. Они плыли на манер дельфинов, слегка выныривая из воды и снова погружаясь в неё.

Она подошла чуть ближе, чтобы получше рассмотреть рыб. Вдруг из прибрежных зарослей выскочило несколько лягушек, все они прыгнули в воду. Одна из них выпрыгнула на большой лист водяной лилии, вызвав легкое умиление. Но, когда лягушка немного развернулась и квакнула широко раззинув пасть, медсестра в ужасе отшатнулась. Вытянутая жабья мордочка скорее напоминала крокодилью, особенно зубами. К тому же, у неё был хвост, коротковатый и гладкий, почти как у ящерицы.

«Неужели звери тоже стали мутантами?» — с ужасом подумала она.

Картина малоприятная, но любопытная. Энни продолжила наблюдать за обитателями водоёма. Как выяснилось, у рыб были зубы, как у пираний, да и глаза имели щелевидные вертикальные зрачки.

Беспокойство охватило Энни. Страшные мысли полезли в голову, в реальность которых она отказывалась верить.

«Об этом необходимо поскорее сообщить Майлзу» — подумала Энни, и поспешила к лагерю.

— Майлз! — позвала Энни, подходя к палатке сержанта.

По всей видимости сержант уже не спал: выглянул сразу.

— Что случилось?

— Пойдём скорее! Мне нужно кое-что тебе показать, — сказала она и пошла вперёд.

Сержант ничего не понял, но последовал за ней.

Подойдя к воде, Энни махнула рукой в ту сторону, где видела необычных жаб. Сержант подошёл поближе вглядываясь в прозрачную гладь озера, но сколько он не смотрел, так ничего и не увидел. По поверхности пробегала мелкая рябь, однако песчаное дно было хорошо видно через прозрачную, как стекло воду. В воде — ничего, Майлз осмотрел прилегающие заросли камыша — тоже ничего.

Сержант нахмурился, будто над ним неудачно пошутили, потом задумчиво спросил:

— Ты уверена, что здесь вообще, что-то было?

— Определённо, — мрачно ответила Энни. — У меня не бывает галлюцинаций, как у Вайта, возможно, это были вовсе не лягушки, но, что-то здесь всё таки было. Хочешь сказать, что не веришь мне?

— Конечно же я тебе верю, но я надеялся увидеть хоть что-то, кроме заросшего берега и чистой воды.

— Жаль, у меня нет с собой камеры… — вздохнула Энни. — Хотя… У Вайта же есть. Точнее, была. Не знаю. Надеюсь, он взял её с собой.

— Зачем тебе камера? — удивился Майлз.

— Ну-у… может хоть что-нибудь сфотографирую или видео сниму. Хочешь, вместе прогуляемся? Только камеру у Вайта попрошу.

Время было раннее и делать всё равно было нечего.

Подойдя к палатке стража, Энни тихонько позвала его.

— Тук-тук! Вайт, ты спишь?

— Я бы ему лучше по голове постучал, — ухмыльнулся Майлз, — может хоть немного дурь выбил.

— Майлз! — Энни пихнула его в плечи, — Да ты достал уже!

— Извини!

Энни, тяжело вздохнув отвернулась. Майлз, шумно выдохнул, и сложил руки на груди, потупив взгляд, в котором читалось лишь раздражение.

— Я загляну. Если он спит, тихонько возьму камеру, а потом верну, — полушепотом сказала она.

На цыпочках, она проскользнула в палатку.

— Его здесь нет, и камеры тоже, — неожиданно громко сказала она.

Майлз удивлённо вскинул брови.

— То есть как это — нет?..

— Вот так, — буркнула Энни. — Я осмотрела всё — камеры нигде нет. Наверное, взял с собой, если, конечно, взял вообще.

Энни вышла из палатки и посмотрела на Майлза.

— Что будем делать?

— Понятия не имею, — ответил тот. — Вайта всё равно нет.

К ним подошёл капитан Том.

— Доброе утро, сержант! Доброе утро Энни!

— Доброе, Том! — ответили хором.

— Когда вылетаем?

— Стоп! Что? Мы же ещё не закончили, — изумленно воскликнула Энни, глядя то на одного, то на другого.

— Я командую этой операцией… — ответил Майлз. — Прохлаждаясь тут, мы попусту тратим время.

— Сейчас трудные времена, — отозвался Том. — Я полностью согласен с сержантом. Мы обшарили лес, но никаких признаков присутствия некроморфов или новорождённых не обнаружили. И, где находится бункер, мы не знаем. А этот ваш "сусанин" бродит непонятно где.

— Вайт ищет одного некро… — Энни запнулась, — ах, черт! Не помню его имени.

Она оглянулась по сторонам, будто ища глазами Вайта.

— Нам все равно, как зовут того монстра, — перебил её Том. — Я, конечно, ничего не имею против этой экспедиции, но не кажется ли вам, что ваш сумасшедший вовсе не сумасшедший, просто держит нас за идиотов.

Энни закатила глаза.

— Это уже слишком, — уже не скрывая раздражения, проговорила она. — Вайт говорит правду! Я верю ему.

— Тогда, какого лешего он постоянно куда-то уходит молча? — спросил Том.

Энни изо всех сил старалась сохранять спокойствие, выдавали её, только, чуть потемневший хмурый взгляд и сжатые кулачки. Она верила Вайту, по крайней мере, она так думала, что верит. Иногда, всё же сомневалась, по той причине, что у бедняги часто были галлюцинации.

— Я, как медик, понимаю, что Вайту не следует верить на слово, но он мне не лгал. Он всегда приходил ко мне за помощью, и рассказывал обо всем.

— Капитан Том, сержант, когда сворачиваемся?

Только сейчас троица заметила подошедшего Коди.

— Что? Как сворачиваемся? Мы же ещё не закончили! — возмутилась Энни.

— А что вы прикажете делать? — спросил Коди. — Патрулировать территорию в одиночку, обшаривать лес… ещё скажите осмотреть пещеры. Я не разведчик, я — лётчик! С того самого момента, как мы прилетели, вашего чокнутого я видел всего дважды, и снова он ушёл. Что если он… предал нас, как капитан Ричард?

— Я не собираюсь больше это выслушивать, — решительно заявила Энни. Лицо её было убийственно серьёзным. — Послушайте, мы вообще-то сюда не на курорт прилетели… что вы ожидали?

Она не злилась, скорее была разочарована. Она понимала, что спорить с Майлзом бесполезно, а с Томом тем более. Том — капитан конвертоплана, и не обязан бегать по лесу в поисках непонятно чего. Тяжело выдохнув, Энни развернулась на пятках и ушла в свою палатку.

* * *

Вайт не мог отделаться от ощущения, что все это происходит не наяву, а в каком-то кошмарном сне. Одно то, что ему несказанно повезло, и он все ещё жив не могло не радовать. Но все же, одна только мысль, что тот, с кем, за долгое время работы, они стали семьей, может безжалостно убить. Он всегда думал, что знает их всех, как свои пять, вот только теперь выходило, что это не так. Совсем не так. Особенно в отношении Тинки-Винки.

Открыв глаза, Вайт не увидел ничего, совсем ничего, как будто он ослеп. «Тинки-Винки», — пронеслось в голове. На мгновение он замер вслушиваясь, но ничего не услышал, кроме размеренных ударов своего сердца и едва уловимого сопения собственного носа.

В попытке приподняться на локоть, Вайт стукнулся затылком обо что-то твердое и холодное, — этим чем-то оказалась стена. Он лежал слишком близко к стене, завернутый в одеяло, как сосиска в тесто. Вытащив вторую руку сунул её под подушку — фонарик на месте, а значит, все это ему приснилось.

Ну точно, приснилось. Все факты указывали на нереальность произошедшего: фонарик на месте; рядом — никого. Включив фонарик, Вайт осмотрел помещение, посветил на стены, на пол; ничего не изменилось, и никаких признаков чьего-либо присутствия. Шляпа на том же месте, где и была. Он с трудом поднялся на ноги придерживаясь за спинку кровати, стараясь не упасть. Ему казалось, что его сон длился не дольше нескольких минут, но онемевшее тело говорило об обратном. Часов у Вайта не было, но он был уверен, что уже наступило утро. Пожалуй, стоит вернуться — Энни будет волноваться. Надев шляпу, он направился к выходу.

Снаружи действительно было чудесно. Светило солнышко, на небе не было ни облачка, дул лёгкий прохладный ветерок. Вокруг было тихо и как-то пустынно, не хватало привычного щебетания птиц, повсюду летающих разноцветных бабочек…

Весь мир вокруг как будто погрузился в сон. Внезапный порыв ветра взъерошил шерсть, заставляя поежиться. Вайт поджал губы. Снова подул холодный ветер, раздувая вьющиеся белоснежные волоски. Шляпа слетела с головы и её понесло ветром. Вайт побежал в догонку пытаясь её схватить, но у него ничего не получалось. Шляпа катилась, иногда подпрыгивала, как мячик, ловко ускользая от рук. Пока самый сильный порыв ветра не подхватил её, подняв в воздух на пару метров, и не бросил в озеро.

Вайт не раздумывая бросился в воду за шляпой, пока та не уплыла. Стайки рыбок стремительно расплывались в разные стороны, а сама вода становилась мутной, разбегаясь кругами по поверхности. Наконец-то схватив шляпу, Страж поспешил на берег, вода оказалась не просто холодной, а ледяной. Отряхнув цилиндр от воды, водрузил на голову, и как ни в чём не бывало, страж, гордо выпятив грудь, довольный собой зашагал вдоль берега.

* * *

Время уже близилось к обеду, а Вайта все не было. Энни, не обнаружив белого за завтраком, решила заглянуть к нему, но того не оказалось на месте.

Не находя себе места, розовая расхаживала вдоль берега всматриваясь вдаль, в надежде увидеть Вайта. Но ничего даже отдалённо похожего на горизонте не появлялось, кроме проплывающего белоснежного облачка высоко в небе.

— Энни! Энни, иди обедать!

Во все горло кричал Майлз, сложив руки в виде рупора.

— Иду! — крикнула в ответ Энни.

Из-за камыша вышла розовая, быстро вышагивая навстречу сержанту Майлзу.

Подойдя совсем близко, она спросила:

— Вайт, так и не появлялся?

— Нет, — равнодушно ответил тот.

Понурив голову, медсестра направилась к своей палатке.

— Энни! А как же обед?

— Обедайте без меня.

Она зашла в палатку, забралась в спальный мешок, и застегнула молнию до самого края, запечатав себя внутри (молния застегивается, как изнутри, так и снаружи). Стараясь не думать ни о чем плохом, она не заметила, как уснула. Разбудил её голос разведчика.

— Прошу прощения, если помешал вам.

— Эдди? — сонно отозвалась медсестра. — Что случилось?

— Простите, что разбудил вас. Не могли бы вы перебраться на борт?

— Это ещё зачем? Мне и здесь неплохо.

— Дело в том, что эээ… — замялся он, — как бы это сказать… Мне нужна ваша палатка.

От удивления, розовая приподнялась на локтях. Мало того, что спросонья, так она и вовсе не поняла, зачем ему понадобилась её палатка.

— А, что с моей палаткой не так?

— Нам нужно её собрать, — ответил разведчик, немного сконфузившись. — Там, снаружи, стоит Алекс.

Ничего не ответив, Энни вскочила на ноги и опрометью вылетела из палатки.

Майлз и Том стояли рядом с конвертопланом и, что-то обсуждали. Расстояние между ними и Энни не позволяло расслышать, о чем они говорили. Подойдя к ним, Энни набросилась на Майлза.

— Что происходит?

— Прости, если мы тебя разбудили! Мы, честно, не хотели.

— Вы собрались улетать и мне ничего не сказали? — спросила она, внимательно глядя на Майлза.

Вопрос адресован был именно ему, как ответственному, за сие мероприятие.

— Мы улетаем, — ответил за него Том.

— Что?.. — выдохнула она, — но как?.. Вайт же ещё не вернулся!?

— Мы подождём, — успокоил её Том.

— Если, до заката он не вернётся — улетаем без него! — строгим тоном сказал Майлз.

— Что?! Нет! Я никуда без него не полечу!

Она побежала обратно к ребятам, которые почти собрали её палатку.

— Эдди, ты у нас разведчик, помоги пожалуйста найти Вайта!

— Хорошо, — согласился тот, — как только твою палатку погрузим.

Энни в ответ улыбнулась. Выпрямилась и побежала вдоль берега. Она сама решила начать поиски, громко выкрикивая имя белого телепузика, наплевав на все правила безопасности.

Сержант Майлз не терпел бардака на своей базе, и распущенности среди военнослужащих, к Вайту это не относилось. Вайт не был военным и даже рекрутом. Он был обычным охранником, которому поручили ответственное задание с которым, по большому счёту, он не справился. Появлению Вайта на военной базе, сержант, с самого начала особо не был рад. Телепузик оставшийся в живых, поначалу воспринимался сержантом, как счастливчик сумевший спастись и одержать победу там, где многие не смогли бы. Но. Со временем сержанту открылась истина: смелость Стража — не что иное, как безрассудство, а его боевой настрой — обыкновенный выпендрёж. Особенно в присутствии Энни.

С момента присоединения к отряду, Вайт подпортил нервы Майлзу. Если бы Вайт вёл себя тихо, как мышка, не строил из себя героя, и слушался — они бы поладили. Но, если бы не Энни, Майлз наверное давно бы уже придушил Вайта.

Сержант грязно выругался, и похлопал друга по плечу.

— Том! Мне нужна твоя помощь. Давай быстро пробежимся по лесу! Найдем этого придурка и Энни. Она, конечно, может за себя постоять, но как бы чего не случилось.

Том кивнул и, они в прямом смысле побежали, прихватив оружие, так, на всякий, мало ли встретят кого.

Тому, как и Майлзу, совсем не хотелось искать белого, но ради Энни, они готовы были на всё.

* * *

— Самолёт здесь, а где палатки?! — белый застыл от удивления.

— Хей, Вайт!

Из-за хвоста показался Коди.

— Привет! А, где все? Где Энни?

— Тебя ищут, — ответил Коди. Сиди здесь! Пойду, покричу им. Скажу, что ты вернулся.

Оставив стража, он пошёл в лес. Коди не просто второй пилот, прежде всего, он — военный, а значит хорошо подготовлен. Коди учился в военной лётной академии. Этот зеленый телепузик умеет летать, стрелять и драться.

Где-то далеко, из чащи леса донёсся голос Коди. Он звал ребят. Меньше, чем через час, шум затих. Спустя некоторое время, из леса вышли четверо. Майлз шёл впереди. Вид у него был мрачный и серьёзный. Стражу стало немного страшно, уж лучше бы он и дальше не снимал свою маску.

Шаг у сержанта широкий, размашистый, Энни пришлось бежать, чтобы обогнать его. Подбежав к Вайту, она бросилась ему на шею.

— Вайт, где ты был? Я так волновалась.

Отстранившись, Энни начала оглядывать его, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.

— Мы улетаем! — громогласно обьявил сержант. — Если ты с нами, тащи свою задницу в конвертоплан!

— Я никуда не полечу!

— Что ты сказал?! — прошипел сержант. — Том, запускай двигатель! А ты… Ты можешь оставаться здесь навсегда.

— Нет! Тогда, я тоже останусь! — возразила розовая скрестив руки на груди.

Она стала рядом с Вайтом, с вызовом глядя прямо в глаза Майлзу.

Сквозь открытую дверь, из кабины донеслась отборная матерщина Тома. По непонятной причине, капитан ругался, как сапожник, и Коди ему поддакивал нецензурными словечками. Не поняв в чем дело, обескураженный Майлз бросился к ним.

— Твою дивизию! Что здесь, мать вашу, происходит?! — еще с порога заорал Майлз.

Оба замерли. Том начал говорить первым.

— Ничего не понимаю… Вчера все работало... А сегодня… Сегодня нихрена не работает! Что за чертовщина происходит?!

Том демонстративно понажимал все кнопки, попереключал тумблера, но ничего не произошло. Свет в салоне включается, но летательный аппарат не заводится.

К ним вошли Алекс и Эдди.

— Капитан, что у вас случилось? — обеспокоенно поинтересовался Алекс.

— Да, бес его знает! — буркнул капитан Том. — Вчера все было в порядке, а сегодня ничего не работает.

Алекс протиснулся к штурвалу, опустился на колени, и заглянул под панель управления.

— Похоже, мы здесь надолго встряли, — упавшим голосом произнёс борттехник. Он вытащил пучок проводов, которые, похоже были вырваны. — Здесь нехватает кое-каких деталей… Кто-то нарочно все повредил!

Слова Алекса прозвучали безапелляционно, как приговор. Остаётся только выяснить — кто виновен?

— Это кто-то из нас, — мрачно изрёк борттехник. — Кроме нас, здесь никого нет.

Энни вздрогнула и резко подняла взгляд на Алекса, растерянно моргая, словно эта фраза была адресована лично ей, оглушив её, как взрыв.

— Что?.. — выдохнула она, — Это не так!.. Никто из нас не стал бы этого делать. Да и зачем?

Майлз не стал никого обвинять. Он хотел верить, что никто из них не виновен, но у двоих был мотив. Он был неприятно ошарашен этой догадкой, но, чем больше думал об этом, тем больше убеждался, что это, к сожалению, правда. Он верил пилотам, да и технику тоже, ведь они давно хотели поскорее свалить от сюда. К тому же, Том его друг.

— Майлз, ты подозреваешь кого-то конкретного? — спросила Энни, внимательно глядя на него.

— Тебя и Вайта, — неожиданно сказал он. — У тебя есть мотив и есть алиби, а у Вайта нет алиби, но есть мотив. Уж больно он хотел остаться.

Вайт стоял позади всех, у самой двери, стараясь себя не обнаружить, и слушал. Он молча переваривал услышанное. От таких необоснованных обвинений он был в шоке, но в тоже время понимал, что любое оправдание нечем подкрепить. Он говорил Энни, что хотел бы остаться; отсутствовал всю ночь; нет ни единого свидетеля, кто подтвердил бы его невиновность. Значит получается — без вины виновен!

Энни бы такое не смогла, она на такое неспособна. Ей проще уговорить сержанта с капитаном, задержаться ненадолго, чем портить их единственное спасение, в случае если за ними никто не сможет прилететь.

— Ну, что ж, — тяжело вздохнул сержант, выдержав небольшую паузу. — Разворачиваемся по-новой.

Майлз устало прикрыл глаза, пытаясь сдержать невольную мрачную усмешку, глядя, как Алекс и Эдди оживились. Похоже этим двоим здесь нравилось. Непросто порой иметь дело с несгибаемыми оптимистами. Кто-кто, а Эдди всегда был за любой кипиш, кроме голодовки.

И только сейчас, развернувшись к выходу, все заметили Вайта, подпирающего плечом обшивку вокруг двери. Он отшатнулся и сгорбился будто его сейчас бить собирались. Но ничего подобного не произошло. Проходя мимо, Том, похлопал его по плечу, со словами:

— Нечего тут стоять и смотреть, как другие работают. Иди палатку устанавливай! В конвертоплане спать не будешь. Дверь закрою, ключи с собой заберу!

Вайт намёк понял. Взяв мешок с палаткой, лениво потащил его по полу. Потом, вышвырнул за дверь и вышел сам. Дальше — волоком потащил. Палатка не весила так много, что бы он не смог её поднять, но сил не было, даже ноги поднимать.

Чего белый не умел, так это устанавливать палатки. Всё валилось из рук, а палатку мотыляло ветром, как огромный флаг. На помощь ему пришла Энни. Она быстро помогла закрепить края, чтобы их не сдувало ветром.

— Вайт, где ты был ночью? — осторожно спросила Энни.

— Спал в бункере, — ответил Вайт. — Знаю, вы, всё равно мне не верите.

— Я, верю! — она посмотрела ему в глаза. — Я верю, что ты этого не делал. Ты не такой. Ты — хороший. Мы поможем тебе. Все будет хорошо. Все наладится.

Энни говорила с Вайтом, как с сумасшедшим, стараясь не спровоцировать. Возможно, так показалось только ему, будто она пытается в чем-то его убедить.

— Энни, я не сумасшедший. Я точно знаю, что я этого не делал. Может быть, Майлз считает меня чокнутым, но я вменяемый, и всегда знаю, что делаю.

— Сейчас это не важно. Ты только не переживай! — старалась его успокоить Энни.

— Спасибо, за помощь и за заботу! А теперь, я хотел бы побыть один.

Как только палатка была готова к эксплуатации, Энни ушла, дабы не докучать Вайту. Ему сейчас было хуже всех. Она верила, что Вайт говорит правду, но всё же допускала мысль, что он может и не помнить, что было ночью. Она не была до конца уверена в том, что Вайт не страдает лунатизмом. А если это так, то всё это было спланировано. Ведь лунатики не могут делать спонтанные вещи, следовательно, Вайт, ранее, допускал мысль о том, чтобы, хоть что-то натворить с конвертопланом. Странно то, что Вайт, как и Энни, не знал о скором отлете. Этот вопрос сержант Майлз решал с Томом приватно.

Когда все разошлись по своим палаткам, сержант Майлз решил поговорить со Стражем.

Не спрашивая разрешения, сержант вошёл в палатку, как к себе домой. От неожиданности, белый вздрогнул, и резко сел, испуганно глядя на сержанта. Сержант, в свою очередь, присел на корточки. В его взгляде читалось презрение.

— Долго ты меня будешь держать за идиота?

— Извините?.. — немного опешил Страж.

Сержант сверлил Стража негодующим взглядом, на который, тот не обращал внимания. Вроде бы ничто не выдавало эмоций сержанта, но Вайт был уверен, что сейчас сержант Майлз в бешенстве. И может не сию секунду, но, на него обрушится удар, а то и не один. Майлз смотрел на него него не сводя глаз.

Страж уже подрастерявший свое нарочито-ленивое спокойствие, глубоко вдохнул, резко и с шипением выпустив воздух сквозь сжатые зубы, ответил:

— Я не буду признаваться в том, чего не совершал, — медленно проговорил Вайт.

— Хочешь сказать, что это не ты? — ядовито осведомился Майлз.

Внутри все начинало закипать, но Вайт старался держать себя в руках. Он сжал кулаки, отводя взгляд.

— Вайт! Посмотри на меня! — как можно более спокойно сказал он. — Скажи хотя-бы, куда платы дел?

— Да не брал я никакие платы, — твердо произнес он, недовольным тоном. — В глаза не видел.

— Вайт, прошу тебя, подумай хорошенько! Даже, если это был один из твоих… Ну, ты понял. Даже, если ты не помнишь ничего, подумай, куда ты мог их спрятать? Ну… хотя бы в бункер, например.

— Повторяю ещё раз для тех, кто в танке. Ничего я не брал! — сердито ответил Страж.

Жаль, Майлз не сыщик и не криминалист. Он бы сразу раскусил Вайта, а то и заставил бы во всем сознаться.

— Вайт, Вайт… — покачал головой сержант. — Одного ты не понимаешь. Мы теперь не в безопасности и лишены единственного шанса на спасение на случай ЧП.

Сержант Майлз был как никогда серьёзен, зато Стражу вся эта клевета порядком надоела. Не выдержав более, сержант сильно схватил Вайта за подбородок, и развернул к себе.

Вайт некоторое время пристально смотрел на него, почти не дыша. На его лице застыло странное выражение — не то сдерживаемое возмущение, не то серьезная решимость. Или и то и другое вперемешку.

— Ты предпочтешь погибнуть? — как можно мягче спросил Майлз, опасаясь, как бы этот разговор не закончился так же, как в прошлый раз.

Страж ничего не ответил. Он опустил взгляд оставаясь сидеть неподвижно.

— В глаза смотри, когда с тобой разговаривают! — рявкнул сержант, так, что Стража передернуло.

Солнце уже садилось, и, если бы небо не заволокло тучами, сейчас бы было намного светлее. Обычно, в долине редко бывает плохая погода, но сегодня, кажется, даже сама природа решила подпортить настроение. Становилось все темнее, тяжелые тёмные облака нависшие над долиной почернели, грозясь обрушиться ливнем.

— Отпусти, — сквозь зубы прошипел Вайт, отбросив руку сержанта.

Раз уж Энни нет рядом, Майлз решил использовать момент. Он все-таки решил его заставить. Не уговорить, так вынудить. Хоть раз воспользовавшись своим преимуществом.

— Может, ты специально всё это затеял, или хочешь сказать, что это твой воображаемый монстр натворил?

Довольно глупый вопрос, но он вырвался как-то сам, прежде, чем Майлз осознал его нелепость.

— Да, специально! — крикнул Вайт. — Тинки-Винки — не галлюцинация! Он все ещё в долине. И, я собираюсь помочь ему.

— Интересно, как? — насмешливо спросил Майлз, выгнув бровь.

У Вайта не было конкретного плана, однако это его ничуть не смутило.

— Мне очень нужна ваша помощь, — тихо проговорил Вайт. — Мы должны помочь ему.

— Кто это, мы? — фыркнул Майлз. — Я не стану помогать чокнутому. Ты постоянно где-то пропадаешь… Ничего не ешь, бледный, и сам не свой. Энни из-за тебя переживает… Сегодня ночью тебя не было, и, ребята подозревают именно тебя. Возможно, ты сходишь с ума… Похоже, ты даже не помнишь, что было.

Вайт начал закипать, ему стоило больших усилий сохранять спокойствие. Он был уверен, что спал в бункере, и, ему снился сон, содержание, которого, он не поведал даже Энни.

— Тинки-Винки — хороший. Он ни в чем не виноват. Это все Ну-Ну.

— Ну-Ну больше нет. И монстра твоего убью, если понадобится.

— Ты не посмеешь!

Вайт так сжал кулаки, что аж костяшки хрустнули.

— За кого ты печешся, дурачок, — насмешливо фыркнул Майлз. — Мы прилетели сюда не за этим. Но, благодаря тебе, экспедиция с треском провалилась. Ты обещал нам показать территорию и провести нас к секретному логову, а сам… Вайт, — Майлз уже начал терять терпение. — Скажи уже наконец, где эти чёртовы платы?!

Сержант по-прежнему отказывался верить в невиновность Стража, ведь все указывало на него.

— Отвечай немедленно! — рявкнул сержант.

— Что ты хочешь услышать? — тихо спросил Вайт.

— Правду. И только правду.

— Правду?! Ты хочешь правду? — закричал Вайт. — В сотый раз повторяю, не брал я ваши треклятые платы.

— Ты лжешь!

— Выметайся от сюда, козёл!

— Ты совсем страх потерял, а поганка? — вне себя от злости, Майлз встряхнул Вайта за плечи.

Сержанту тут же прилетел удар кулаком в челюсть. Между ними завязалась драка, продлившаяся недолго. Схватив за горло, Майлз, вжал в спальник отчаянно сопротивляющегося Вайта, сев на бедра тому. Хватка у сержанта стальная. Страж не был слабаком, но по силе уступал сержанту, к тому же, вояка был немного крупнее и хорошо подготовлен. Вцепившись руками в руки Майлза, Вайт, как не старался, но, убрать хотя бы одну руку, не мог. И как бы он не пытался изловчиться, выбраться из-под чужого тела не получалось. Тот факт, что сержант Майлз может справиться с противником голыми руками, вызвал мурашки. С каждой секундой, Вайт все острее ощущал нехватку воздуха. Он открывал рот, как рыба хватал воздух, но не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни единого звука издать. Горло, и, судорожно вздрагивающую грудную клетку будто зажало в тисках. В полумраке, едва различимое лицо Майлза поплыло в тумане. В глазах потемнело и Вайт почувствовал, как отключается. Тело обмякло и стало ватным, а хватка совсем ослабла. Вайт больше не сопротивлялся. Тело отказывалось подчиняться. Он больше не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Он чувствовал себя плюшевой игрушкой, заключенным в собственном теле. Он все ещё слышал громкое сопение, как у разъяренного быка, но уже не видел ничего.

Вдруг, он ощутил свободу на своей шее. Спустя долю секунды, он будто вынырнув из воды, судорожно вдохнул полной грудью и в тот же миг, сильно закашлялся. Голова кружилась, перед глазами плыли чёрно-красные пятна. Кое-как перевернувшись на живот, Вайт с трудом поднялся на локтях продолжая кашлять.

В этот момент, в голове у сержанта, что-то щёлкнуло и он с ужасом осознал, что натворил. Он едва не убил невинного парня. Вайт лежал на животе, поджав под себя локти, тяжело дыша, вздрагивая от очередного приступа кашля.

Повисла тишина. Майлз так и сидел на коленях испуганно глядя на беспомощное тело. Он был в ужасе. Ему казалось, что у него едет крыша, он потерял контроль над собой, словно в него вселился демон.

Тряхнув головой, Майлз опомнился. Он припал к земле заглядывая в лицо, на котором застыло нечитаемое выражение. Вайт молчал, глядя куда-то в пустоту сквозь Майлза.

Сержант сел, притянув к себе Вайта и крепко обнял.

— Прости меня, я не хотел сделать тебе больно! — виновато пробормотал Майлз.

— Ты изверг, — прохрипел Вайт. — Маньяк, больной на голову. Я тебя ненавижу! Ты не защитник, ты — мучитель! Ты хотел меня убить!

— Прости!..

— Засунь свои извинения себе в зад! — прошипел Вайт, отталкивая вояку. — Хотел улететь? Улетай! Все, улетайте! Без вас обойдусь.

— Хорошо, хорошо. Я пойду. Не буду тебя беспокоить. Только прошу, никуда не уходи! Прости меня за все!

Майлз чмокнул в макушку Вайта и осторожно отстранил его от себя. Он чувствовал, что парня все ещё потряхивает и руки у него дрожат. Ему сейчас нужен покой и отдых. И, лучше, что он может сделать — просто уйти. Вайту необходимо успокоиться и поспать.

— Спокойной ночи! — бросил сержант, и вышел.

Вайт, свернувшись калачиком, уткнулся носом в ладони и разрыдался. Ему было больно. Больно глотать, больно говорить, но еще больнее было от того, что он этого не заслужил. Даже в детстве, он никогда так не плакал. Слезы горячими ручейками стекали по лицу, капая на подушку. Утерев влажное лицо тыльной стороной руки, Вайт громко шмыгнул, обнял подушку и закрыл глаза.

Вайт открыл глаза, вглядываясь в окутавший его полумрак. Потому, как ещё темно, он решил немного вздремнуть, прикрыл глаза, но сон не шёл. Спать не хотелось совсем. Если верить внутренним часам, то совсем скоро рассвет. Полежав еще немного, Вайт сел, оглянулся, но нигде не обнаружил своей шляпы. В полуметре от подушки лежал шлем сержанта Майлза.

Первое, что пришло на ум: это не его палатка. Но как он в ней оказался. Может быть он по ошибке здесь оказался? Наморщив лоб, Вайт начал припоминать, что было вчера. Вчера пришёл сержант и начал требовать правду, Вайт сказал правду, но сержант все равно не поверил, и, тогда они начали драку… Сержант начал душить… — Вайт вздрогнул вспоминая, — потом отпустил, и ушёл… Когда ушёл сержант Майлз, он долго не мог уснуть…

«Может, я умер, а не уснул?» — с ужасом подумал он.

По спине пробежал холодок, ладони вспотели… Сердце затрепетало птицей в клетке. Стараясь дышать размеренно и глубоко, Вайт прикрыл глаза, стараясь убедить себя, что это все сон, и дело лишь в проклятом психическом расстройстве. Открыв глаза он убедился, что ничего не изменилось. Он все ещё сидел на спальнике, а неподалёку, всё также, лежал шлем.

Стремительный рассвет открыл взору доселе не замеченный предмет: из-под подушки торчало дуло. Вайт приподнял подушку. Под ней лежало оружие сержанта: винтовка и складной нож, которое, он всегда держал при себе. И даже спать мог с оружием в руках. Теперь-то, Вайт смог убедиться, что он не спит, и уж тем более не умер. Вот только он никак не мог понять, как он очутился в палатке сержанта.

Вайт ощущал себя непривычно бодро для столь раннего времени. Становилось все светлее, и Вайт решил прогуляться. А, как все проснуться, забрать свою шляпу.

Вайт сделал шаг наружу, и его тут же ослепили яркие лучи восходящего солнца. Прикрываясь рукой, он сильно зажмурился, а когда приоткрыл глаза, — удивился — шерсть на руке зелёного цвета.

— Ненавижу! — в сердцах воскликнул страж. — От этого солнца все вокруг позеленело.

Опустив голову, Страж взглянул на свои руки: обе зелёного цвета, будто ночью его перекрасили. Ноги, руки, да и все тело покрыто зеленым мехом, как у военных.

— Блинчики-оладушки! Неужели меня перекрасили пока спал? — воскликнул он, даже не заметив, что голос теперь звучал баритоном.

Пощупав свои руки, ноги, бока, Вайт пришёл в ужас: виридийский мех коротковатый и жёстковатый, впрямь, как у сержанта. «Может это розыгрышь? Или я всё ещё сплю? — мысли беспорядочно метались. — Теперь я похож на Майлза. Что за нафиг? Это не смешно. Я не хочу быть военным…»

Белый со всех ног побежал к озеру.

Склонившись над водной гладью, он взглянул на свое отражение. Сквозь прозрачную воду, виднелось песчаное дно озера, но, если сфокусировать взгляд, можно увидеть собственное отражение. На водной поверхности, он сумел рассмотреть смутное очертание военного.

Вайт, вдруг вспомнил, что у Энни есть зеркало, и хотел уже было бежать к ней, как вспомнил, что еще слишком рано — она ещё спит. Раздосадованный, он поплелся к своей палатке. По пути, он хотел заглянуть в конвертоплан, но дверь оказалась заперта; похоже, Том, вчера не шутил.

Теперь уже не совсем Вайт, тяжело вздохнул, оглянулся по сторонам, взглянул на небо: оранжевое солнце медленно выплывало из-за леса. Было ещё слишком рано. Он вернулся в палатку и стал ждать.

Пока Вайт сидел поверх спальника и размышлял, ему в голову пришло столько всего интересного.

— А, что, если я теперь Майлз? Может, все это не сон и не глюки? — пробормотал он, покрываясь мурашками, от мысли, что всё это взаправду. И, он, теперь, сержант — противный, ненавистный телепузик, которого, иногда, так хочется придушить, собственными руками. Придушить… придушить… Вот черт! Я наверное умер, иначе, как я могу быть военным? Карма? Ну точно! Карма! Только, вот, за что?

«Ладно, дождусь, пока все проснутся, — подумал он. — Там разберёмся».

* * *

Майлз проснулся ближе к полудню и удивился, что спал так долго и так плохо себя чувствует. Он медленно сел, и тут заметил чёрно-белую шляпу Вайта. Только он хотел выругаться, голос его дрогнул, и он закашлялся. От внезапной боли в горле, Майлз, схватившись за горло, сморщился. Глотать и разговаривать было больно. Майлз потер лицо руками, и, с ужасом обнаружил, что они стали белыми.

— Какого хре-на?! — он снова закашлялся.

Снаружи доносились голоса. Были слышны шаги. Похоже, он сегодня проспал, и конкретно так. Приподняв подушку и не обнаружив там оружия, мягко говоря охренел.

— Да, что за нафиг? Где моя винтовка? Где мой шлем, и, какого лешего эта стремная шляпа здесь?

Майлз вскочил на ноги, да так резко, что все поплыло перед глазами. Пошатнувшись, упал, приземлившись пятой точкой прямо на подушку. Его рот открылся от удивления, когда он увидел свои ноги. Оторвав ошарашенный взгляд от белых пушистых ног, снова посмотрел на руки. Руки, ноги и все тело было покрыто белой шерстью, как у Вайта.

— Я наверное сплю. Какого хрена у меня белая шерсть? — пощупал себя за бока — Я теперь, как овца, точнее, как Вайт — такой же, сука, пушистый. И, вообще, почему у меня так болит горло? В горле, как будто ком шерсти застрял: першит и болит, глотать больно, и есть хочется, как будто неделю не ел.

Ущипнув себя пару раз за бок, он медленно поднялся, стараясь снова не упасть, потому что болело всё. Ноги, руки, горло, голова. Кое-как доковыляв до выхода, Майлз высунул голову. Яркое солнце ослепило на несколько секунд. Прикрывая глаза рукой, он огляделся: ребята и Энни суетились вокруг конвертоплана, только белого засранца нигде не было видно. Повернувшись в его сторону, Энни крикнула:

— Вайт, Майлз!

Оба вышли из палаток, и застыли в изумлении. Они смотрели на самих себя перебирая в голове разные варианты расшифровки происходящего. Они бы так и стояли и пялились друг на друга, если бы не подошла Энни, и не похлопали их по плечам.

— Вы чего? — глядя то на одного, то на другого, спросила она. — Пойдём-те завтракать.

Сердитый Вайт и глупо улыбающийся Майлз. Со стороны выглядело довольно странно, но Энни подвоха не заметила. Оба проследовали за ней, сели друг напротив друга и принялись поедать пузи-блинчики с джемом, искоса поглядывая друг на друга.

Белому так хотелось есть, что его сейчас мало, что волновало, даже боль в горле, зато зелёный пристально поглядывал на него, отправляя очередной блинчик в рот.

— Перестань на меня пялиться! — фыркнул белый, как только Энни отошла. — Бесит!

Довольно странно смотреть на самого себя и слышать свой голос со стороны, будто смотришь видеозапись. Но ещё страннее — быть кем-то другим.

Прикончив свой завтрак, белый поднял голову и прошептал:

— Вайт? Вайт, это ты?

— Я уже сам не знаю, — так же шёпотом ответил зелёный. — Возможно, мы поменялись местами, то есть превратились друг в друга?

— Такого не бывает.

— Ну, как же не бывает? Ты белый, а я зелёный. А должно быть всё наоборот.

— Хочешь сказать, я стал тобой? Но, как?! — лицо белого перекосило от ужаса: ведь сержант терпеть не мог этот белый комок шерсти.

— Майлз? — неуверено позвал Вайт.

Белый поднял взгляд. В янтарных глазах сверкнули недобрые огоньки. Этот серьёзный хмурый взгляд, координально отличался от того, который, Вайт привык видеть в зеркале.

— Не знаю, что произошло, но надо что-то делать.

— Может, Энни сможет помочь? — предположил Вайт. — Энни! — крикнул он, за что получил удар по лицу.

Энни его не услышала.

— Заткнись! — прошипел Майлз. — Если раньше я считал тебя чокнутым и подозревал тебя в измене — то теперь подозреваю, что так и есть, — совершенно серьёзно сказал он, за что получил ответный удар по лицу.

В отличии от тела Майлза, тело Вайта было более чувствительно к боли. Зелёный, как по привычке, схватил белого за горло, но белый не растерялся и тут же засветил зеленому в нос. Тело сержанта отличалось выносливостью, но всё же нос его пострадал. Несколько капель крови стекли по губам, подбородку, и затерялись где-то в короткой густой шерсти на груди.

— Ох, извини, не хотел! — белый вытер кровь салфеткой с лица зелёного.

— Да мне пофиг, это же твоё тело, — ответил зелёный. —

— Слушай, Вайт, — проговорил Майлз, — Мне совсем не в кайф ходить в твоей шкуре.

— Не смей называть моё тело шкурой, тушкой, и, так далее!

Характеры у них поменялись, но, привычки доведенные до автоматизма — остались. Поднявшись на ноги, белый жестом позвал зелёного. Тот, как по команде вскочил, даже не успев подумать об этом. На что белый довольно ухмыльнулся.

— Ого, быстро же ты освоился в моём теле! — восхитился Майлз. — Но. Без моих знаний, обретенные мной навыки ничто.

— Мне ничего не нужно, кроме моего тела. Ни-че-го! Ты слышишь?! — возмутился Вайт.

— Мне тоже, — спокойно ответил Майлз. — Для начала, нужно выяснить, что же случилось? И, что теперь делать?

«Раз уж теперь в его теле, то я могу узнать, что твориться в голове у Вайта» — подумал Майлз. Покопавшись в памяти и пропустив несущественные мелочи, ничего важного не нашёл.

— План таков: мы ничего, никому, не говорим! Тебя все считают чокнутым. Мне этого не надо. Если я скажу, что мы поменялись телами, все решат, что я тоже псих! Поэтому, оставим все как есть.

— Ладно, — согласился Вайт. — Что делать-то будем?

— Будем изображать друг друга, — пожал плечами Майлз, — все равно другого выхода нет.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Вайт

— Но ты ведь понимаешь, что ты должен вести себя, не как раньше и следить за порядком... Твоя задача проста, и ты, надеюсь, справишься. Главное — делай, как я скажу. Понятно?

Зелёный гордо выпрямился.

— Это не легко, но я постараюсь, — Вайта переполняли эмоции: в кои-то веки ему выпал шанс руководить. А заодно, раз и навсегда приструнить несносного сержанта.

— Отлично! Тогда, мы сейчас пойдём к остальным, и ты спросишь, как продвигаются дела.

— Я? — опешил Вайт.

— Ну, ты же теперь старший сержант Майлз. Делать будешь, как я скажу. Командовать будешь только с моего позволения! Все понял? Не трусь! Ну, вперёд!

Зелёный быстро закивал в знак согласия.

— Я понял, — тихо ответил он, и пошёл к конвертоплану, чтобы узнать как продвигается ремонт.

Белый пошёл за ним. Он был просто обязан быть там и проследить за всем. Полагаться на Вайта бесполезно, он ничего не знает и не умеет. Не хватало выставить себя идиотом перед всеми.

— Не улыбайся, — произнёс Майлз вполголоса.

— Что?

— Я не улыбаюсь, когда разговариваю по делу. Будь серьёзным и собранным.

Вайт нахмурил брови, пытаясь выглядеть, как можно более похожим на сержанта.

— Так лучше.

Они подошли к Тому и Алексу. Те, что-то горячо обсуждали. Похоже, несмотря на занятость, Том сразу заметил приближающихся Вайта и Майлза. Метнув недовольный взгляд на белого, он обратился к зелёному.

— Ну наконец-то. Я уже хотел сам к тебе идти.

Том загадочно ухмыльнулся и жестом позвал их за собой. Они без вопросов поторопились за ним. Капитан вошёл в конвертоплан и прошёл в кабину. Вайт и Майлз проследовали за ним. Том прошёл на свое место и сел в кресло.

— У меня две новости, одна хуже другой, — сказал Том. — Мы не сможем починить конвертоплан без несколькох плат. Он работает только с ними. Вторая — у нас нет связи. Одна из пропавших плат, как раз таки отвечает за радиосвязь и связь со спутником.

Майлз и Вайт переглянулись.

Лицо Майлза — точнее сказать, Вайта исказилось от негодования.

— Что? Как? — раздраженно спросил белый.

— Тебя нужно спросить, — фыркнул Том.

Майлзу было до жути неприятно находиться в теле белого. Сжав кулаки, он с трудом сдерживал порывы гнева, дабы не высказать все, что он думает. «Вайт — худшая из напастей, а уж оказаться в его теле — самое страшное наказание».

— Том, мы пожалуй пойдём, — сказал сержант. — Возможно, в бункере есть что нибудь, что поможет восстановить связь.

— Очень сомневаюсь, — разочаровано ответил тот. — Если только, там не имеется другое устройство связи, желательно, работающее.

— Мы посмотрим, — поспешно ответил белый.

Майлз давно собирался побывать в логове стража, но тот постоянно где-то пропадал. Белый, легонько ущипнул за бок зелёного, пытаясь привлечь его внимание.

Увидев, что Страж и сержант вышли, Энни с радостью бросилась на шею Вайту, вернее, не совсем Вайту.

— Вайт! Как ты себя чувствуешь?

Майлз, будучи в теле Вайта, немного смутился и даже слегка покрылся румянцем, но Энни истолковала это по своему:

— Вижу, у тебя все в порядке. Не переживай, Майлз тебя бить не будет.

— Ещё бы, — ответил белый. — Энни, извини, нам нужно идти. Не переживай, мы ненадолго.

— Хорошо, — кивнула розовая. — Только умоляю, не ссорьтесь!

Она умоляюще взглянула сначала на зелёного, потом на белого. Те кивнули в знак согласия, и быстро ретировались.

Полдень. Солнце плыло в дымке, то пряталось, то снова выглядывало из-за высоких облаков. Между подлеском и зарослями вдоль озера тянулась широкая песчаная дорожка. Неспешно идущие Вайт и Майлз молчали. Зелёный, шёл широким, размашистым шагом, белый — крутил головой на все сто восемьдесят, разглядывая все вокруг.

— Это место мне не знакомо, но, кажется, что, я, здесь уже был, — сказал Майлз.

— Когда меня искал?

— Нет, — пожал белыми плечами Майлз. — Скорее всего, это твоя физическая память. Я не знаю этих мест, но уверен, что нам туда, — махнул рукой в сторону гор.

— Всё верно. Нам туда.

Вскоре, они дошли до большого валуна, за которым открывался вход в бункер.

— Так это и есть секретное логово знаменитого стража? — саркастически протянул Майлз, как только Вайт отодвинул камень.

Воспоминание и реальность ощутимо расходились в сознании, как сон и реальность. Спустившись, они остановились, давая глазам привыкнуть в темноте.

Откуда-то из-под лестницы, Вайт достал фонарик, включил его, и они пошли. Тут уже настоящий Вайт шёл впереди, даже в теле сержанта, его сознание не изменилось, тогда, как сержант в его теле смутно и даже не точно припоминал. К тому же — не всё.

— Здесь, что, света нет? — удивился Майлз.

— К сожалению — нет. После того, как началось все это. Как так получилось — не знаю.

Добравшись по длинному коридору в ту часть, где некогда обитал Страж, состоящую из нескольких комнат: комнаты с камерами слежения, которая служила для наблюдения за четырьмя телепузиками. В нем также была диспетчерская и складское помещение, защищенное большой стальной дверью.

Вайт посветил на потолок, чтобы при помощи отражённого рассеянного света, Майлз смог разглядеть помещение. Вайт прихватил со склада ещё один фонарик и батарейки. Установив батарейки, отдал его Майлзу. Они принялись вдвоём обшаривать все. Никаких запчастей, плат и тому подобного, к сожалению, не нашлось. Обыскав даже комнату отдыха, разочарованный Майлз, старался не терять надежды.

— Ты, что, думал, я их под подушкой прячу? — усмехнулся Вайт.

— Нет. Не думал. Но проверить стоило.

— В сто пятисотый раз повторяю. Я, ничего, не брал!

— Ладно. Пошли дальше.

Майлз развернулся на пятках, направившись в другую часть логова состоящую из водной зоны с мостиками, а также комнаты, ведущей к камерам хранения (помещения с холодильным оборудованием), и в кладовую, где находятся единственные продукты, которые все ещё съедобны.

— Что это? — Майлз покрутил баночку в руках. — Консервированные бобы?! Ты этим питался?

— Угу, — ответил Вайт.

Поставив банку на место, Майлз вышел. Не дожидаясь Вайта, пошёл дальше. Дальше была комната с какой-то неизвестной технологией: с двумя машинами, похожая на лабораторию, кладовка и коридор с четырьмя дорожками.

Далее находилась трансформаторная с несколькими генераторами. Окинув взором генераторы, в голову белого пришла единственная толковая мысль: «нужно привести сюда Эдди и Алекса. Может быть, они что нибудь придумают. Вдруг, что-нибудь нужное найдут».

— Вайт? Возвращаемся. Надо ребятам показать это. Может починить смогут.

— Что? Зачем? — спросил озадаченный Вайт.

— Ты тупой или прикидываешься? Если мы сможем починить, хотя-бы один генератор и спутниковую связь — это наш шанс на спасение.

* * *

Вайт и Майлз, поднявшись на одну из возвышенностей, остановились. Вайт поднялся повыше, на самую верхушку сопки и засмотрелся, куда-то в даль. Майлз немного подождал, потом поднялся к нему. На обдуваемой со всех сторон возвышенности, Майлз наконец-то увидел, на что смотрел тот. В низине, за холмами простиралась заснеженная долина. Долго смотрел. Майлз, аж начал нервничать, а Вайт всё смотрел вниз.

— Вайт, пора возвращаться, солнце скоро сядет, — нарушил молчание Майлз.

— Ну и пусть садится. Закат здесь восхитительный.

— Не спорю, — неуверенно согласился Майлз. — Но после заката всякие твари на охоту выйдут, и нам придется заночевать в бункере.

— Вот и замечательно! — толи с сарказмом, толи абсолютно серьёзно сказал Вайт. Меня интересует только Тинки-Винки.

— Сума сошёл?! — возмутился Майлз.

Вайт почувствовал, как Майлз легонько стиснул его запястье. Руки белого тёплые и нежные, не то что у военного: кожа и шерсть грубоватая, стальная хватка, а ладони горячие.

Зелёный, как стоял, так и остался стоять, даже не дрогнул. Взгляд его был обращен на закат. Огненно-алый диск уже коснулся верхушки горы, тень от которой расползлась ещё шире. Стремительно темнеющее небо замигало частыми белыми искорками-звездами. Белый бросил короткий взгляд на опасливо косящегося на лес Майлза, и продолжил любоваться.

— Вайт?

— А?

— Пойдём, говорю, — белый, обеими руками потянул за руку зелёного. — Я не собираюсь ночевать в бункере. Мы должны вернуться, и немедленно!

— Тебе надо, ты и иди! — зелёный с силой вырвал руку из лап белого.

Вайту совсем не хотелось возвращаться, не хотелось командовать, он хотел остаться здесь, провожая зарю. Стоять в тишине и смотреть, смотреть пока совсем не стемнеет. В теле сержанта, все его страхи окончательно развеялись. Оставив один-единственный: имя которого — Тинки-Винки. Как отреагирует Тинки-Винки на сержанта — одному богу известно.

Майлза немного повело. Странное непривычное чувство вызвало лёгкую панику. Он впервые ощутил, как земля уходит из под ног. В животе до неприличного громко заурчало.

— Вайт! Нам пора, — напомнил сердитым тоном Майлз.

— Лаадно, — лениво ответил Вайт.

— Соберись тряпка! — озверел Майлз. — Ты теперь сержант, и должен вести себя соответственно.

— В таком случае, я не обязан тебя слушать!

— У нас был уговор, — неожиданно заорал в ответ Майлз. — Ты сам согласился.

Зелёный повернулся спиной. Белый схватил его за локоть и рывком развернул к себе. Таким самого себя Вайт ещё никогда не видел, да и Майлза тоже. Шерсть дыбом, глаза бешеные, губы поджаты, аж побелели, и кулаки сжаты до хруста. Белый телепузик выглядел грозно и даже опасно (умеет сержант страх напускать).

— Бить будешь? — процедил издевательским тоном Вайт. — Это же твоё тело.

— Дурь выбивать буду! — ответил Майлз, и через подножку повалил Вайта в своём теле. Сел сверху и попытался прижать руки к земле.

Вайту ничего не стояло скинуть с себя Майлза, ведь его родное тело было намного легче и слабее.

— Я не хочу тебя бить. Так что, лучше уходи!

— Ты согласился, — сказал Майлз и поднялся на ноги. — Ты только представь, что будет, если я вернусь один.

— Ничего, — ответил Вайт. — Скажешь, что не видел меня.

— Я ведь, тебе помочь хотел, а ты так…

— Не похоже…

— Чёрт знает в чем обвинял, а теперь заливаешь тут о помощи?!

— Вайт! Хватит! Пойдём уже!

— Что? Боишься? Правильно делаешь! — злорадствовал Вайт. — Ты меня чуть не убил! Ты, даже не представляешь, что я пережил.

— Я не хотел…

— Ты больше меня и сильнее… Был! — ухмыльнулся Вайт.

— Вайт, прошу тебя, перестань! — взмолился Майлз. Нашёл время. Решил мне отомстить? Так знай. Я — не ты, и плакать не буду.

— Ах так! Значит, я ещё и плачу! Если, я тебя, буду бить и душить?.. Видеть тебя не хочу! Ты распоследний мудак, из всех военный, что я знал, не считая капитана Ричарда.

Такую наглость Майлз терпеть не стал. Пусть он теперь и не военный, но Вайт, похоже совсем страх потерял. Зарвавшийся, никчемный телепузик!

— Лучше бы, я всё сразу Энни рассказал…

— Иди, рассказывай!.. Сам же говорил: «будем изображать друг друга… все решат, что я тоже псих!..». Лично мне, всё равно, кем тебя будут считать. У меня уже давно сложилось мнение насчёт тебя.

— Вайт…

— С места не сдвинусь, пока не извинишься!

— Прости! Вайт, возвращаемся, уже стемнело.

В том самом месте, где не так давно село солнце, выплыла огромная белая луна. Вид с вершины открывался фантастический: Тёмный лес в лунном свете загадочный и не такой жуткий, как в безлунную ночь. Снежная долина, и вышка связи… Вдалеке виднеется белое озеро, залитое лунным светом, будто покрытое льдом

— Я любил сюда приходить… Ночью… Здесь, так красиво…

Звёзды усыпали безоблачное небо мириадами белых огоньков, темнота спустилась на землю; молочно-белый туман расстелился в низинах. Вайт стоял и смотрел на небо.

— Ты, конечно, извини, но я пойду, — сказал Майлз и стал спускаться.

Лунный свет хорошо освещал путь. Ему даже не пришлось напрягаться, чтобы спуститься вниз не запнувшись. В теле Вайта все получалось сложнее, чем обычно. В низине, лёгкой дымкой, плыл туман. Дойдя до озера, Майлз остановился, осмотрелся вспоминая дорогу, и быстро сообразил, куда идти. Подойдя к каменистому берегу, почти к самой кромке неподвижно стоячей воды, где между зарослей камыша из воды выглядывал большой камень, прыгнул на него, опустился на колено и взглянул на свое отражение: из воды на него смотрел Вайт.

В зарослях неподалёку, что-то зашуршало. Он посмотрел в сторону исходившего звука и обомлел едва не соскользнув с камня в воду. На него смотрел тёмного окраса телепузик с антенной похожей на перевёрнутый треугольник. Лицо бледное, большие чёрные глаза, и злобная ухмылка похожая на оскал.

Майлз не понял, что его больше напугало: неожиданность или внешний вид монстра. Сержант Майлз, бесстрашный вояка, впервые в жизни завизжал как девчонка.

— Аааааааааа! — Майлз закричал голосом Вайта. До этого момента он ошибочно полагал, что ничто не способно довести его до крика, но он явно ошибался. В теле Вайта, он делал то, чего обычно не делал. Физическая память и привычки белого срабатывали машинально. Существо, стоящее напротив, было настолько страшным, что он бросился бежать без оглядки. Ноги несли его невероятно быстро, в своем теле, он никогда ещё не бегал с такой скоростью.

Быстрее ветра примчавшись в лагерь, Майлз нырнул в свою палатку, схватил снайперку и осторожно высунулся проверить, не бежит ли за ним монстр. Снаружи никого не было. «Так значит, Вайт не врал, в долине действительно прячется монстр. От волнения голова немного закружилась. Поставив на предохранитель, Майлз, сел на спальник, прижал оружие к груди и прикрыл глаза.

Снаружи доносился едва слышный шелест листвы. Он почти уснул, как вдруг, услышал чьи-то шаги и громкое сопение. Кто-то приближался. Первое, что пришло ему в голову, что там, снаружи, монстр. И он ищет его. Сняв с предохранителя, тихонько поднялся и замер на месте, выставив вперёд оружие. Шаги больше не слышны. И вдруг полотно закрывающее вход убралось в сторону. В палатку бесшумно протиснулся знакомый тёмный силуэт.

— Что случилось? — услышав знакомый голос, у Майлза сразу отлегло от сердца. На него смотрел перепуганный он сам.

— Я видел его!

— Кого, его?

— Монстра, о котором ты говорил, — тихо проговорил Майлз. — Прости, что сразу не поверил. Ты достал нас со своими глюками. Орешь по-ночам… ведёшь себя, как псих…

— Может уже опустишь оружие? — спросил Вайт, отводя ствол в сторону. — Ещё и с предохранителя снял небось. Убить меня хочешь? Вернее — себя. Это же твоё тело.

— Иногда хочу, — хладнокровно ответил Майлз. — Как ты только не боишься его? Не понимаю…

— На вид он страшный, но… — запнулся Вайт. — Он мой друг. Я хочу ему помочь. Уверен, учёные, что-нибудь придумают.

— Я бы на это не рассчитывал, — ответил Майлз. — Учёные работают над этим день и ночь, но, пока что безуспешно.

— Уверен, мы справимся.

— Я бы на твоём месте не был так уверен.

— Ты меня плохо знаешь. Я уже допустил ошибку, больше не собираюсь.

— Ну хорошо. И, как же ты собираешься все исправлять?

— Для начала мне нужен Тинки.

— Ага, чтобы он нас всех убил и выпотрошил? Или ты на его стороне? А может, вы решили всех нас превратить в монстров?

— Майлз! Что за пургу ты несёшь?! — Вайт был немного в шоке от таких домыслов. — И положи уже винтовку, мне немного не по себе. Подстрелишь ненароком…

Майлз, вздохнув, медленно сел, положив винтовку рядом. Вайт сел рядом.

— Нам нужно отдохнуть, — улыбнулся Вайт, — а завтра с самого утра займёмся делом.

Майлз кивнул. «Удивительно, что значит использовать чужие мозги. В моем теле, он не такой уж идиот. Вот только мне не идёт выражение щенячего восторга», — подумал он.

Вайт снова улыбнулся, но на этот раз лишь уголками рта.

— Не бойся, он тебя не тронет. Ты — это я.

— Теперь ты должен бояться, — усмехнулся Майлз. — Ладно, не парься. Ложись уже, а то я жутко устал, спать хочу.

Белый телепузик опустил голову на подушку. Зелёный примостился рядом, слегка потеснив белого, сунул руку под подушку и закрыл глаза. Прижавшись спиной к спине, зелёный ощутил приятное тепло и мягкость меха белого. Не прошло и пяти минут, как оба уснули.

Где-то в середине ночи, белый начал ворочаться и что-то невнятно бормотать, чем разбудил зелёного.

Вайт нахмурился: «Неужели, теперь Майлзу снится кошмар?» Он, как никто другой, понимал, что сейчас происходит с Майлзом, и, чтобы его успокоить, как это обычно делала Энни — обнял его.

Белый немного поерзал, шумно выдохнул, а потом затих. Зелёный снова закрыл глаза, поглаживая белого по плечу. Тихо простонав, белый перевернулся на другой бок, уткнулся в грудь зелёного, и тихо засопел.

Примечания:

А вот и новая часть! Всем приятного чтения!

Споилер: Совсем скоро, героев ждёт встреча с кое-кем. Кем именно, узнаете в следующей части.

---

Вайт снова проснулся с утра пораньше. Вставать не хотелось, но надо. Перевернувшись на спину и сладко потянувшись, он сел. Посмотрев на свое спящее тело, осторожно потрепал по плечу.

Майлз, моргая посмотрел на Вайта, который сидел рядом с ним.

— Ммм, — застонал Майлз, спрятав голову под подушку. — Я хочу спать.

Вайт рассмеялся. В своём теле он вставал так каждое утро.

Майлз, всегда такой дисциплинированный, в теле белого никак не мог заставить себя встать. Спать хотелось, глаза сами закрывались, хоть спички вставляй.

Майлз приподнялся на локтях. Он выглядел сонно и подавлено.

Вайт понимающе взглянул на него, поднялся и вышел. Вернулся через пять минут, схватил под руку Майлза и вытащил из палатки. Майлз сопротивляться не стал. Вайт подвёл его к конвертоплану, открыл двери и пропустил того вперёд.

Пока Майлз дремал в кресле, Вайт приготовил две кружки кофе. Выпив кофе, они начали перебирать все возможные варианты их необъяснимого обмена телами.

— Может, это твой монстр постарался? — предположил Майлз.

— Интересно, как? — Вайт нахмурился. — Теоретически, это возможно. Но, зачем, а главное — как? И вообще, меня интересует, нужно ли нам, что-либо делать или в этом нет необходимости?

— Ты точно все рассказал? Ничего не забыл? — начал допытываться Майлз.

Выпив ещё по кружке, они покинули уютный борт конвертоплана. Вайт сбегал к Тому, чтобы вернуть ключи, и они отправились, каждый в свою палатку. Вайт вышел в своей любимой шляпе, а Майлз в маске.

Увидев маску на своём лице, Вайт присвистнул:

— Мне идет!

— А мне, нет! — сердито ответил Майлз. — Эта шляпа на мне смотрится нелепо. Сними её немедленно!

Тогда, Вайт нацепил свою шляпу на свою голову, но Майлз отказался ходить в ней. Шляпа ему вообще не нравилась.

День начинался не слишком приятно. Утро прошло незаметно. И вот, уже день. Погода немного испортилась. Солнце светило ярко-белым рассеянным светом, пробиваясь сквозь густую дымку и высокие облака.

Голова у Майлза гудела и немного кружилась. Подойти к Энни он не решился. Ну не привык он быть беспомощным и слабым.

Он зашёл в палатку, лёг и закрыл глаза. Надеясь, что хоть немного полегчает. Сколько прошло времени, он не знал, продолжая лежать неподвижно, накрыв голову подушкой.

Майлз слышал, как кто-то к нему вошёл, присел рядом и погладил по спине.

— Ты как? — Майлз сразу узнал голос.

Майлз молчал. Он хотел только свернуться в комок и, чтобы его никто не трогал.

— Я сейчас.

Вайт вышел из палатки, и вскоре вернулся. Сев рядом, потряс Майлза за плечо.

Майлз высунул голову из-под подушки. Вайт сидел перед ним с кружкой в одной руке и упаковкой таблеток в другой.

— Вот, это поможет.

Майлз, поморщившись, демонстративно отвернулся. Сейчас он всей душой ненавидел тело Вайта. Хотелось сдохнуть. Голова трещала, тошнило, и звенело в ушах.

— Давно у тебя это? — спросил Майлз, еле слышно.

— Не очень. — вздохнул Вайт. — Энни сказала, что скоро пройдёт. Это у меня из-за сотрясения.

Майлз вздрогнул. Он сел. В голове сильно застучало, запульсировало в висках. Ощущение было невыносимым.

Майлз, не привыкший пить таблетки, долго решался и наконец-то согласился, что так будет лучше, ему самому. Он протянул руку и взял упаковку с таблетками. Проглотив две штуки, жадно запил их водой. Поставил кружку на пол и опустил голову на подушку.

Вайт остался сидеть рядом, ожидая, когда лекарство подействует.

Боль не прошла, но превратилась в слабую пульсацию.

Майлз тихо простонал, перевернувшись на другой бок. Широкая теплая ладонь прошлась по спине, вызвав мурашки, от чего шерсть стала дыбом. Вайт мягко гладил по спине Майлза. Он любил свою белую шерстку, но еще больше любил, когда его шерстку гладит Энни. Массаж всегда расслабляет.

— Спасибо, Вайт, — пробормотал Майлз.

Он почувствовал, как расслабилось его тело. Теплые руки осторожно скользили по спине от загривка до поясницы и обратно. Майлз даже не заметил, как замурлыкал от удовольствия.

Майлзу стало легче, но он не спешил вставать, наслаждаясь массажем. Заметив улыбку на его лице, Вайт рассмеялся.

— Тоже тащишся?

— Есть немного.

В отличии от Майлза, тело Вайта очень чувствительное. Майлз и сам не знал, почему он так реагирует: из-за плохого самочувствия, жажды внимания, которой страдал белый, или же просто реакция на ласку. Вайт любил внимание к своей персоне, особенно, если его оказывала Энни.

Майлз продолжал лежать, пока желудок предательски не заурчал.

Вайт вдруг убрал руки. Слышать со стороны, как урчит у него в желудке, было выше его сил.

— Тебе пора поесть, а не то помрешь с голоду. Я не хочу в твоём теле остаться навсегда.

— Я тоже этого не хочу, — согласился Майлз.

Они вышли из палатки и направились к Энни. Та, как раз хлопотала над ужином. Но поесть прямо сейчас было нечего. Майлз думал, думал, пока не вспомнил про консервы, что он нашёл в бункере стража.

— Эй! — шепнул Майлз, толкнув в бок Вайта. — Может сходим в бункер?

— Зачем? — не понял Вайт.

Энни хлопотала у котелка, в котором, что-то бурлило и пузырилось. Вытряхнув содержимое из двух одинаковых баночек, перемешала варево и ушла к конвертоплану.

Майлз, шагнув вперёд к костру, заглянул в котелок, висящий над огнём. В котелке кипела, странная на вид жижа, бурого цвета, в которой плавали бобы.

«Так вот, что это было в банках, — подумал он. — Бобы. Суп с бобами. Неплохо. Очень неплохо». Он сел у костра и стал ждать, уставившись на огонь.

Вскоре Энни вернулась. В руках у неё был маленький пакетик, из которого она, что-то сыпанула в суп, перемешала и попробовала на вкус.

— Ужин готов! — прокричала она.

Тотчас все повыходили из палаток, взяли по тарелке и подошли к котелку, выстроившись один за другим. Майлз поднялся, сходил за тарелкой и стал в очередь.

Только когда Майлз уселся на брезентовом полотне, обратил внимание, что Вайта нет. Он оглянулся по сторонам, но никого не увидел.

— Тебе не нравится? — спросила Энни.

— Конечно, нравится, — соврал он, чтобы не расстраивать её. — Только, немного горячо.

— Рада, что тебе понравилось, — улыбнулась она.

Суп был действительно вкусным. Вот только его не оставляла мысль: «Где же Вайт?». Привычка, пропускать приём пищи всегда, раздражала Майлза. Война войной, а обед по расписанию! Только так, и не иначе. И тут, как по заказу, появился он сам. Майлз, было, хотел отчитать его, но потом вспомнил про уговор и промолчал. Не мог же он сам себе выговор устроить.

Ужин прошёл в тишине. Майлз чувствовал себя уязвленно, под пристальным взглядом Тома. С этим надо было, что-то делать, и тут Майлзу на ум пришла, как он подумал, отличная идея:

— Я обещал показать вам бункер. И, если никто не против, могу хоть сейчас.

— Там нет света, но это не помеха. Возьмём фонарики, — как можно увереннее заговорил Вайт голосом сержанта.

Вся компания тут же перевела на него взгляд.

— Алекс, Эдди. Может быть вам удастся починить хотя бы один генератор.

— Ты уже там был? — спросил Алекс.

— Да, конечно, были, — поспешил ответить Майлз. — Я сегодня провел экскурсию Майлзу.

До чего же забавно говорить о самом себе, как о ком-то другом.

— Вот и отлично! — Том, метнул уничтожающий взгляд на белого телепузика.

— Ну раз уж все поели, тогда давайте сходим, — предложила Энни, — посмотрим на логово стража.

К вечеру распогодилось. Солнце было ещё высоко. Полный штиль, и на небе ни облачка.

Том запер конвертоплан на ключ. Эдди залил водой остатки костра, и вся компания двинулась в путь. До самого логова все шли молча. Некоторые были не в духе, в особенности Том. Капитан экипажа все ещё сомневался в непричастности Стража, к порче летательного аппарата.

Спустившись в бункер, все включили фонарики, но Алекс решил что в этом нет необходимости.

— Думаю, два фонарика — более чем достаточно, — сказал он. — Нет смысла зря расходовать батарейки.

Последовав его совету, все выключили, кроме Вайта и Майлза.

Вайт посоветовал всем держаться ближе друг к другу. Естественно, все послушали его совета, ведь это говорил сержант Майлз, по крайней мере все так думали. Сам же Вайт, просто боялся, что кто нибудь отстанет, потеряется, ещё лучше — встретиться с Тинки-Винки. Бог знает, что может произойти. Да и сам он в теле сержанта теперь в опасности: станет ли монстр разбираться. От одной мысли, что он подвергает Энни опасности, Вайт стал идти к ней поближе.

Майлз в теле белого, старался идти немного впереди, он хорошо запомнил все места, где они были, и уверенно вёл за собой команду.

Чуть меньше часа понадобилось, чтобы провести экскурсию по бункеру. Наконец-то, оказавшись в трансформаторной, Эдди и Алекс осмотрели генераторы и хором вздохнули.

— Кое-какие детали перегорели из-за скачка напряжения, — констатировал Алекс. — Сдохли предохранители и конденсаторы.

— Значит, радиосвязью воспользоваться не получится, — печально изрёк Эдди.

— Здесь, неподалёку есть спутниковая станция, — оживился Майлз.

— Ты сам то там был? — недоверчиво спросил Том.

— Пойдём-те, посмотрим! — предложил Вайт, стараясь предотвратить нападки Тома.

Том нахмурился, но промолчал, раз уж это говорит сержант. Всё же взглянуть стояло на эту спутниковую станцию.

* * *

Преодолев небольшие горы, отряд спустился к руинам. Каменные развалины очень напоминали город. За ними, открывался путь к станции.

Пока дошли, солнце уже село и успело стемнеть. Автоматические двери, оказались настежь открыты, а система безопасности отключена. В коридорах со стальной обшивкой, в которых, раньше горели синим лампочки на стенах и потолке, было темно. Включив фонарики, они вошли в здание. Страж ранее бывал здесь, сержанту же, приходилось только догадываться и смутно вспоминать. Дабы не заблудиться и не выдать себя, Майлз старался идти как можно ближе к Вайту.

Чем дальше они продвигались, тем более жуткая картина им открывалась. Повсюду обломки, битые стекла, брызги крови на стенах и, давно засохшие почерневшие кровавые пятна на полу.

Обо что-то запнувшись, Коди посветил себе под ноги. Там лежала решётка от вентиляционного люка врезанного в потолок.

Обойдя всю спутниковую станцию, компания отправилась в секретный центр, где, также, ничего полезного не было обнаружено.

— Зря время потратили, — сказал Эдди, поникшим голосом.

— Ну и на фига, ты, нас сюда притащил?! — возмутился Том. — Света нет, связь не работает, да и взять здесь нечего.

Вайт стоял и молчал. Он попросту не знал, что сказать, да и не мог: он теперь сержант, а сам сержант знает мало об этом месте.

— Вайт, может все-таки скажешь, где платы?! — Том набросился на белого телепузика. — Хрен с тобой. Обещаю, ничего тебе не будет, только скажи, где они?

Майлз хлопал ресницами, максимально точно изображая испуганное личико белого, глядя на своего друга. За долгое время, Майлз хорошо выучил поведение и реакцию Вайта (Вайт боялся его и Тома).

В дело вмешался Вайт. Он не был сторонником насилия, как и Энни.

— Том, оставь его!

— Что?

— Перестань! — сказал Вайт, став между Майлзом и Томом. Загородив собой свое тело. — Уходим, сдесь больше делать нечего! — скомандовал Вайт, скосив взгляд на себя. Майлз едва заметно кивнул.

Находясь в теле Майлза, Вайт даже испытал гордость — до чего же приятно быть главным, когда тебя никто не шпыняет, не указывает, что делать, а ещё — все слушают. Вайту даже захотелось подольше остаться в теле сержанта, чего нельзя было сказать о Майлзе. Где-то, внутри, он рвал и метал, желая, как можно скорее вернуть все на круги своя.

Оставалось пройти последний коридор, и они покинут это темное душное место (без работающей вентиляционной системы на станции сыро и душно).

Оставалось совсем чуть-чуть, и они окажутся на свежем воздухе. Майлз держался из последних сил, стараясь не привлекать к себе никакого внимания. Пусть он теперь не сержант, он — Страж, но, вот так, без особой на то причины падать в обморок не собирался.

Ещё шаг. Один… Два… Три… Тело Стража отказывается подчиняться. Он спотыкается о собственную ногу, но Вайт не дает ему упасть, подхватив того под руку.

Когда они выходят наружу, Вайт останавливается, и Энни замечает, что ему снова плохо. Она подбегает к нему, заключив его лицо в ладонях, смотрит в глаза, в которых видит пустоту. Затуманенный взгляд белого скользнул по ней, потом, его веки закрывались.

Вновь открыв глаза, Майлз вообще не понимал, где находится. Совсем стемнело; высоко над горами сияла серебристая луна, и все небо было усыпано частыми звездами. Его голова лежала на коленях у Энни, а рядом сидели Вайт и Коди.

— Вайт, как ты? — обеспокоено спросила Энни.

— Всё хорошо, — ответил Майлз. — у меня все под контролем.

— Под контролем?! — спросил Том, стараясь не рассмеяться. — Грохнуться в обморок — это, ты называешь, под контролем?! Майлз с Коди тащили тебя сюда.

Майлз закатил глаза. Потом сел и чуть улыбнулся.

— Сможешь идти сам? — спросил Вайт. — А то, могу донести.

— Что? — смутился Майлз. — Нет, не надо, я сам.

Майлз поднялся на ноги. Осмотрелся и медленно пошёл к руинам. Энни подскочив к нему, взяла под руку, опасаясь за его здоровье. Идти им предстояло часа три, если не останавливаться. Но, сейчас главная задача — добраться до лагеря не попавшись монстрам.

Через два часа отряд спустился к озеру. К этому моменту Майлз проклял все, что только мог: погоду, дорогу, в особенности Вайта, его изнеженное пушистое тело.

Ноги еле передвигались, коленки, казалось, вот-вот не выдержат вес тела. Прошли всего ничего, а уже нет сил двигаться, сейчас бы просто упасть, полежать с полчасика-час, ну и пусть рядом монстры… Может заночевать здесь?.. Нет. Майлз не такой. И не важно, как он выглядит, важно, что он думает. А думает он — дойти.

Не так давно небо было усыпано звездами и светила луна, а теперь почти непроглядная темнота — все заволокло изсиня-черными тучами, низко нависшими над неподвижным лесом. Лёгкий ветерок изредка шелестел в зарослях камыша.

Майлз собрался. Он готов был бороться до конца, пусть даже упадёт, но не остановится и не скажет: «я устал». Вайт и Энни шли рядом с ним освещая путь фонариками.

Как только они вернулись, Энни потащила белого в свою палатку, зажгла походный фонарь и принялась копаться в своем чемоданчике. Выудив всё необходимое и осмотрев его, настояла на временном пребывании под надзором.

— Сегодня ты поспишь у меня.

— А ты, где будешь спать? — удивился Майлз. Такого поворота он не ожидал. — Я в порядке. Мне уже лучше. Спасибо за заботу, мне правда очень приятно, но…

— Это не обсуждается, — безапелляционно объявила она.

Майлз, тяжело вздохнув закатил глаза, всем своим видом выражая покорность. Ему всегда нравилась Энни. Такая заботливая, доброжелательная… Вот только с появлением Вайта изменилась, став раздражительной и сердитой. Впрочем, как и он сам. Ведь, Вайт, кого угодно может довести до белого каления. Он только с виду был милым ангелочком, на деле же — капризный и непослушный. Всегда все любил делать по-своему, и никого не слушать.

— Вайт, пойми, мы все тебя любим и переживаем за тебя, — сказала она.

Майлзу давно хотелось узнать, за что же так любят этот никчемный комок шерсти. Особенно Энни. Поначалу, все считали Вайта отважным героем, одержавшим победу над Ну-Ну и По. Все в нем видели рассудительного, эмпатичного, любопытного, смелого и осмотрительного телепузика. Только спустя некоторое время, Майлзу стала известна другая сторона его личности. Было ли причиной пережитое или же Страж всегда был таким, но, когда его, что-то не устраивало — становился грубым и агрессивным.

Этот момент казался самым подходящим, Майлз не собирался упускать его. Нужно было действовать осторожно, дабы Энни ничего не заподозрила. С чего-то разговор начинать надо было, но ничего толкового на ум не приходило. Майлз не был ни поэтом, ни художником, поэтому никогда особо не делал комплименты. На ум пришла единственная, мысль, казавшаяся глупой, но ведь Энни нравятся глупости, которые говорит Вайт. И в этот раз, его (Вайта) куриные мозги выдали очередную глупость.

— Энни, ты так хорошо пахнешь! Словно букет из роз, нет, наверное ромашек… А черт его знает… Не разбираюсь я в них, — проворковал Майлз, голосом Вайта, склонив голову в её сторону.

Майлз даже не понял, что сказал. Внимательно всматриваясь в его лицо, Энни улыбнулась. Похоже, он попал в точку.

— Спасибо! Ты всегда такой милый, — ответила она, сияя улыбкой.

— Да ну, что ты, я вовсе не милый, — ответил Майлз.

«Значит, я, не милый? — думал Майлз, глядя, как Энни улыбается ему. — А Вайт милый… Ох, не знает она, что я не Вайт. Может оно и к лучшему. А, что она обо мне думает?»

— Майлз тоже милый?

— Нет. Ну, то есть да, — запнулась она. — В смысле, не такой, как ты. Ты очень добрый, дружелюбный и заботливый. Иногда, мне кажется, что ты моя родственная душа. Мы оба ненавидим войну и смерть. И мы готовы на всё ради мира во всем мире.

— Ну, это ты уже загнула. Так и скажи, что влюбилась, — выгнул бровь белый.

— Нет. Не влюбилась, — спокойно ответила она. — Но ты мне определённо нравишься.

«Так вот, почему, она с ним так нянькается, — от чего-то, продолжать разговор перехотелось. — Чёртов комок шерсти…»

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Энни, заметив его поникший вид.

— Да, вполне, — ответил Майлз, упаковываясь в спальный мешок. — Спокойной ночи, Энни.

— Спокойной ночи.

Достав из сумки ещё один спальный мешок, развернула его рядом с первым, в котором, по самые уши, спрятался белый.

Энни легла, подложив под голову согнутую в локте руку, свободной застегнула молнию так, что из спальника выглядывала только её розовая макушка. Взглянув на неё, Майлз улыбнулся. За всё время службы, он ни разу не делил палатку ни с кем. Тот факт, что ему нравится спать в одной палатке с Энни, он понял намного позже… Придвинувшись поближе, он прижался лбом к её макушке. Тактильный контакт дарил тепло и спокойствие, и тело Вайта постепенно расслаблялось, а сознание медленно уплывало, куда-то за пределы реальности.

Вайт никак не мог отделаться от ощущения, что все это происходит не наяву, а в каком-то кошмарном сне. Вставать не хотелось, ничего не хотелось. Только он успел прикрыть глаза, собираясь полежать в тишине, а если повезёт, снова уснуть. Всю его идиллию нарушил голос капитана Тома:

— Майлз? Майлз, приём?! Спишь, что-ли?

Он лениво сел, потирая глаза. Ему казалось, что его сон длился не дольше трёх-четырёх часов. Как давно наступило утро, он не знал, но, раз уж Том уже здесь, следовательно, он проспал подъем.

— Да, проснулся, — хрипло ответил он, надеясь, что его голос звучит не слишком сонно. — Что-то я вчера устал.

Том протиснулся в палатку.

— Что-то ты, как-то тихий. Ты не заболел? — с подозрением спросил Том.

— Со мной все в порядке, — заверил его Вайт, отводя взгляд.

— Ну, тогда вставай, пойдём, дела есть.

Вайт смотрит на свои руки лежащие на коленях, потом сжимает в кулаки. Руки Майлза немного больше, чем его собственные и гораздо сильнее, данное обстоятельство, в сложившейся ситуации только на пользу Вайту. Обмен телами позволяет лучше узнать, как сильные, так и слабые стороны другого телепузика, и Вайт видит в этом только плюсы. Тело сержанта сильное и выносливое. Вайт без особого труда нес собственное тело несколько сотен метров, не без помощи Коди, конечно же.

Том напоминает ему, что пора идти. Перспектива остаться здесь надолго, мало кого устраивает. Запасы на исходе и нет возможности связаться с базой. Вайт все понимает. Лениво, но встаёт, идет следом за Томом. Они подходят к остальным, по спине пробегает холодок, когда взгляды троих военных останавливаются на нём. Вайт понимает, что от него ждут какой-то реплики. Он вынуждает себя улыбнуться, получается как то неуверенно, будто он кривляется. Том и Коди смотрят на него с непониманием. Вайт старается дышать спокойно, но паника всё больше накатывает. Он совсем не знает, что должен говорить, и, как назло, Майлза рядом нет.

— Сержант, ну как продвигается дело? — спросил Эдди. — Белый, хоть что-нибудь внятное ответил, кроме всякого бреда?

— Ты действительно веришь в то, что поблизости бродит монстр? — спросил Том у Майлза. — Это же бред. Если бы здесь действительно был монстр, думаю, мы бы об этом знали.

— Я обшарил пол леса, и никаких следов присутствия кого-либо не обнаружил, — сказал Эдди.

На Вайта будто ведро холодной воды вылили. «Сказать им или нет, что Майлз, то есть я, тоже его видел? — думает он. — Нет, так не пойдёт. Было бы лучше, если бы они сами его увидели».

— Может быть стоит разбудить Вайта? Думаю, он нам поможет, — совершенно серьёзно говорит Вайт, скрестив руки на груди.

— Ты так думаешь? — с недоверием интересуется Том. — Он уже помог… Да он чокнутый.

Неприятно слышать о себе такое. Вайт, решительно направляется к своей палатке, заглядывает во внутрь, и не обнаружив свое тело, застывает на пороге.

— Как, нет? — Коди заглядывает через плечо сержанта. — Куда он подевался?

Вайт понимает, что это его шанс. Шанс, свалить подальше, хоть и ненадолго.

— Пойду поищу его, — Вайт, даже не догадывается, что его тело совсем рядом. Впрочем, это не столь важно, сейчас главное, дождаться появления Майлза. Страж, конечно, умеет руководить, но на большую часть вопросов, у него нет ответов, и без Майлза ему не справиться.

— Сержант, можно мне пойти? — спросил Алекс. — Мне все равно делать нечего.

— Я не надолго, — ответил Вайт. — Сам справлюсь.

Вайт разворачивается и уходит в лес, выкрикивая имя белого, для большей правдивости, будто он его ищет.

* * *

Майлзу снится много чего странного и даже жуткого. Наверное, потому что он сам странный, к тому же — псих.

Проснувшись от очередного кошмара, Майлз осознаёт, что жизнь у Вайта совсем не сахар. Белого по-ночам мучают кошмары, а днём галлюцинации. Но после встречи с фиолетовым монстром, уровень жути стремительно увеличился. Эта фиолетовая тварь, во сне гоняется за ним, издавая довольно жуткие звуки, похожие на вопль отчаяния и боли. И, тот страшный рык, злобный оскал и пустой взгляд огромных чёрных глаз, когда хищник нависает над жертвой, готовый вцепиться в глотку. Уже не первый раз, Майлз просыпается в холодном поту, ладони влажные, и весь он дрожит.

Теперь Майлз понимает, что Вайт никого не обманывал. Этот белый пушистый комок, честнее, чем он сам. Иначе, давно бы признался, что переживает за парня, потому и бьёт. С такими проблемами, как у Вайта, притвориться нормальным сложно.

Энни проснулась, гладит его по спине и, что-то говорит. Майлз слышит слова неразборчиво, будто у него заложило уши. Медсестра смотрит на него обеспокоено, и даже немного испуганно. Майлз знает этот взгляд.

Майлз выдавливает, что-то невнятное. Энни заключает его лицо в ладонях и что-то спрашивает, но теперь все становится просто невыносимым: вместо её слов, он слышит неясный шум, как звон в ушах. Он пытается встать, но тело его не слушается, перед глазами появляются чёрные точки. Белый даже не замечает, как начинает беззвучно плакать. Прозрачные капли скатываются по щекам, оставляя мокрые дорожки на бледном лице. Сознание его быстро покидает, перед глазами всё вертится и плывёт.

Майлз открывает глаза и понимает, что снова отключился. Его голова лежит на коленях у Энни, а её руки прижимают его голову к мягкому розовому животику. Майлзу так тепло и уютно, что даже не хочется вставать.

— Как ты? — шепчет Энни, почти в самое ухо Майлзу, и тот, просто кивает в ответ.

Энни улыбается и говорит, как же она рада, что ему лучше. Майлз не успевает ничего сказать, как Энни целует его в лоб, в нос, а он подставляет губы и прикрывает глаза, ощущая легкое прикосновение на своих губах и едва уловимый аромат ромашкового чая.

Майлз открывает глаза, смотрит на Энни. Сейчас ему даже не кажется тело Вайта противным. Да, слабое, не такое сильное и выносливое, зато, невероятно чувствительное к ласкам. Вайта любят, особенно девушки, когда он беззастенчиво шутит на разные темы, совершенно беззаботно отдыхает, когда другие работают, веселится по поводу и без. Может быть ему стоит иногда давать себе поблажки, отдыхать и расслабляться. Все вокруг его воспринимают, как строгого начальника и не иначе. Сама Энни, как-то призналась, что он зануда. Может, оно и к лучшему, что он теперь белый и пушистый, можно позволить себе вольности, насладиться вниманием Энни. А, как вернёмся, в любом случае, нужно будет пройти обследование и множество процедур. От этого дерьма необходимо избавляться. Хорошо бы к этому времени стать самим собой.

Дышится легко и приятно, теплый ветерок взъерошивает белые пряди. Майлз стоит и смотрит на небо, где высоко-высоко, сквозь перистые облака, проглядывают синие лоскутки; золотистые лучи мягко освещают озеро, играя солнечными зайчиками.

Майлз чувствует себя кретином. Он действительно настолько зациклился на своих убеждениях и на решении проблем, что даже не представлял, каково было Вайту. Из задумчивости его выводит голос Энни, она зовёт его пить чай. На ватных ногах он плетется к костру, где собрались все, кроме него самого. Садится рядом с Энни и берет кружку ромашкового чая, горячего и сладкого. Медленно отпивает несколько раз, под пристальным взглядом товарищей. Все молчат. Коди со злостью смотрит на него, а потом и говорит:

— Майлз ушёл тебя искать. Бродит по лесу… а ты тут, преспокойненько чай пьёшь.

«Какого лешего он туда поперся, знает же, что я не пошёл бы никуда. Сержант с него никудышный. А, если этот фиолетовый нападет на него? Вайт сказал, что он, только его не трогает, а он — это я! То есть я — он. Фу, блин, запутался! Твою дивизию! Вдруг с ним чего случилось?» — думал Майлз. Забыв обо всем на свете, Майлз вскочил и побежал в лес, не обращая внимания на крики ему в след.

* * *

— Вот, что за манера такая, постоянно, куда-то сваливать? Убить его мало. — Майлз остановился, озираясь по сторонам. — Смешно, блин, сам себя ищу. Может, всё таки стояло рассказать хотя-бы Энни, ей-то можно доверять.

В одночасье желание искать Вайта пропало. Сама по себе идея с поисками, с самого начала казалась глупой затеей, но и выслушивать в свой адрес много чего нелестного, совсем не хотелось. Майлз развернулся и бодро зашагал в обратном направлении.

Местами, тропинка ныряла в густую траву, еще не просохшую после утреннего тумана. Капельки росы переливались на солнце всеми цветами радуги. В полной тишине шаги отдавались гулким эхом, будто топает мамонт. Вдруг, в подлеске, что-то зашуршало, Майлз замер и стал вслушиваться. По звуку было похоже на птичку или белку, за листвой не было видно, но ветка слегка покачивалась шурша листвой. Причин для беспокойства не было, и он пошёл дальше. Тропинка немного уходила вправо, пока не вывела его на перепутье. Майлз остановился и задумался, он точно помнит, что когда шёл сюда, тропинка была одна и никуда не сворачивала, а теперь их две: прямо и направо. По логике, должно быть прямо, ведь он никуда не сворачивал. Что он и сделал: пошёл прямо. Подлеска не было, а деревья чем дальше, тем росли все гуще. Очень скоро у Майлза появилось неприятное чувство, что он идёт не в том направлении. А ещё через мгновение, ощутил чей-то взгляд, устремленный ему в спину. Ощущение становилось все сильнее, казалось, что кто-то или что-то приближается, и совсем не доброе, скорее враждебное. И тут он понял, что он идиот не меньше Вайта: оружие то он не взял.

— Кто здесь?

Никто ему не ответил. Все звуки стихли. Звенящая тишина окутала лес. Майлз решил, что все это ему почудилось, просто разыгралось воображение. Только он собрался идти дальше, позади него что-то хрустнуло, и чей-то подозрительно знакомый голос сказал:

— На твоём месте, я бы не шумел.

Майлз вздрогнул от неожиданности. Он медленно повернулся и остолбенел — перед ним стоит тот самый фиолетовый монстр. Тут он вспомнил, что он не Майлз, он — Вайт, а белого монстр не тронет. Немного осмелев, спросил:

— Ты следил за мной?

— Нет. Просто проходил мимо и увидел тебя, — спокойно ответил тот. — Почему ты сбежал?

— Я не хочу читать, — ответил Майлз, вспомнив, что Вайт рассказывал о том, что читал монстру книгу.

— Ладно. Тогда ответь, почему ты от меня убегаешь? Неужели, ты так сильно боишься меня?

— Нет. То есть, да. Я сам не знаю, — сбивчиво отвечает Майлз, пытаясь вспомнить, как же его зовут.

Фиолетовый, в несколько шагов оказался рядом с белым заключив того в объятия. Что привело Майлза в недоумение, ведь руки монстра обхватили его за талию.

— Спокойно, не дёргайся. Я не собираюсь делать тебе больно. Я так соскучился…

— Отпусти, — Майлз попытался отодрать лапища от себя, забыв, что уступает по физической силе. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Не отпущу. Ты пойдёшь со мной! — фиолетовый прижимает его еще сильнее.

Майлз упирается ему руками в грудь в попытке отпихнуть монстра, но у него ничего не выходит. Голос монстра звучит так низко и приятно, что Майлз отчаянно хочет верить в безобидность и адекватность, едва припоминая имя того.

— Тин… — с трудом произносит Майлз, и вздрагивает, когда холодные руки перемещаются к его лопаткам. — Что ты делаешь?

— Обнимаю тебя, — фиолетовый начинает сердиться и отстраняет от себя Майлза, чтобы посмотреть тому в глаза. — Тебе не нравится?

— Нет, что ты. Просто ты мне делаешь больно. — Майлз лжёт. Хочет отвести взгляд, боится, что его могут раскрыть.

— Пойдём! — фиолетовый хватает белого за руку и куда-то тащит.

Майлз не знает, как бы поступил Вайт, но покорно следует за ним. Он молчит, потому, что спрашивать, что-либо, боится. Он совсем не знает Вайта, и уж тем более, монстра. Когда Вайт рассказывал о четвёрке, он совсем его не слушал. Ему тогда было абсолютно неинтересно. А теперь он понимает, что зря не слушал.

Майлз не знал куда они шли, но вышли они к болоту. Место выглядело довольно неприветливо. Болото скорее походило на старый пересохший ручей, давно заросший тростником. Середина болота была чистой, на поверхности плавали большие тёмно-зелёные листья с жёлтыми и белыми цветами, а из под воды местами выглядывали водоросли. Света здесь было маловато, высоченные деревья, склонившиеся над болотом, своей густой кроной закрывали солнце. Кое-где, тоненькие солнечные лучики всё же пробивались сквозь листву, поблескивая на чёрной воде. Было немного душно и тихо.

— Правда, здесь красиво? Может потанцуем? — фиолетовый, неожиданно схватил белого за запястья.

— Что? Я не умею танцевать.

— Я тебя научу. Все просто. Жаль только юбки нет.

— Юбки? Какой юбки? — удивился Майлз. О таких вещах, он, к сожалению ничего не знал.

— Ты знаешь, о чём я. Я знаю, что ты наблюдал за мной. Я нашёл твою камеру.

Какая камера? Какая юбка? Майлз терялся в догадках.

— Давай уйдём от сюда, — взмолился Майлз.

— Хорошо, иди, — довольно легко согласился фиолетовый и отпустил белого.

Тот покрутил головой, и убедившись, что тропинка здесь одна, пошёл по ней.

— А знаешь что! — фиолетовый догнал его. — Пойдём к нашему домику.

— Я не хочу туда идти, — отрезал Майлз.

— Ладно. Тогда могу проводить до лагеря. Ты ведь всё равно не знаешь, куда идти, — саркастично заметил монстр, хищно оскалившись.

Майлз помедлил, прежде чем ответить. Он действительно не знал, в какой стороне находится их лагерь. Вздохнув, он ответил:

— Веди.

Спустя четверть часа белый и фиолетовый в тишине шли по тропинке. По-прежнему Майлз не узнавал этот путь: вокруг росли сосны и ели, да и в подлеске росла дикая малина, которой здесь не было, когда они шли к болоту.

Монстр шёл немного впереди. Обернувшись к Майлзу, как-то странно ухмыльнулся. Чему тот не придал значения, продолжая следовать за ним.

— У меня один вопрос! — сказал фиолетовый, не сбавляя шаг. — Ты действительно не заметил, что мы идём не туда, или делаешь вид, что не заметил?

— Нет, — быстро ответил Майлз. — То есть, да. Я думал, что мы пошли коротким путем.

Пока они шли дальше, Майлз копался в памяти Вайта, но ничего вспомнить не смог. Он не узнавал этот путь. Ходил ли Вайт здесь когда-нибудь. И только, когда они вышли из лесу, оказавшись посреди дороги, фиолетовый, остановившись, резко развернулся к белому.

— Ну, что? Вспомнил? — фиолетовый зло смотрел на него.

— Д-да, — пискнул Майлз, голосом Вайта.

Вдруг, фиолетовый бросился на него повалив на землю. Глаза Майлза расширились от ужаса. Он не знал как реагировать, попытаться дать отпор или лежать смирно.

— Кто ты такой? — зло прошипел мутант прямо в лицо белому. — И, где Вайт?

Фиолетовый прижал его руки к земле и грозно потребовал:

— Отвечай!

Пересилив страх, Майлз пробормотал:

— Что? Это же я.

— Ложь! Я хорошо знаю Вайта. Ты не Вайт. — Фиолетовый посмотрел ему точно в глаза. — Ты боишься меня. Я чую твой страх. Всё это время ты не знал, куда мы идём. Ты даже не знаешь моего имени. Спрашиваю тебя в последний раз: кто ты такой?

Майлз понял, что одурачить монстра не выйдет, поэтому, вздохнув и отведя взгляд, тихо сказал:

— Я Майлз. Сержант Майлз.

Фиолетовый нахмурился, сильнее прижимая к земле руки белого.

— Что? Этого не может быть. Тогда, где Вайт?

Вайт сейчас в моем теле. Знаю, звучит это странно. В это трудно поверить, но я говорю правду.

— Почему я должен тебе верить?

— Ты можешь мне не верить, но я говорю правду. Я не Вайт, поэтому и убегал от тебя.

Фиолетовый отпустил его. Поднявшись, собирался было уйти, но вдруг остановился.

— Уходи. Проваливай, пока не передумал! — рыкнул фиолетовый, развернулся и зашагал прочь. — Тебе в противоположную сторону.

Майлз посмотрел ему вслед и пошёл туда, куда тот сказал. Он не мог поверить, что монстр его так просто отпустил, но был этому несказанно рад. Он более не сомневался в словах Вайта и даже был готов его поддержать.

* * *

Вайт точно не знал, где может быть Майлз, но решил сходить к дому телепузиков, вдруг он там. Шёл он через лес напрямки, ведь он хорошо знал путь — не раз тут ходил. Выйдя на дорожку, Вайт направился к дому. Полукруглая дверь была настежь открыта. Оставалось несколько метров, как вдруг, из дома вышел очень знакомый на вид телепузик и направился ему на встречу.

Вайт не мог ошибиться. Мех цвета синей стали он видел только у одного телепузика — учёного из научного центра. К тому же, он узнал эти глаза, один из которых, теперь, закрывал визор, соединённый с беспроводной гарнитурой (металлический ободок с наушником по типу «хендс-фри» и торчащей из него антеной). На левой руке — техно-наруч со встроенным планшетом. Три года назад, он видел его лицо крупным планом, на мониторе компьютера службы безопасности. Над входом в секретную секцию находилась камера, через которую охранник мог видеть кто входит и выходит. Однажды случился несчастный случай в лаборатории, где работал этот учёный, имени которого Вайт не запомнил. Там произошёл взрыв. Все остались живы, но ему досталось больше всего. Сильные ожоги по всему телу и серьёзное повреждение одной руки. Не считая небольшого следа от ожога на лице, телепуз-учёный выглядел очень хорошо, будто ничего не было.

— Добрый день, сэр, — первым поздоровался Вайт. — Простите, не помню вашего имени.

— Мы разве знакомы? — учёный подозрительно прищурился вглядываясь в лицо того. — Не припомню, чтобы мы раньше встречались. Моё имя Ньютон. А вы, наверное, один из тех военных, что прилетали в Научный центр.

— Да, верно, — соврал Вайт. Взглянув на свои руки, он уверенно произнёс. — Сержант Майлз. Рад с вами познакомиться.

Вайт нерешительно протянул ладонь, в ожидании рукопожатия. Учёный, сначала поправил ремень перекинутой через плечо сумки и только потом медленно протянул руку.

— Ох, черт! — Вайт поморщился. — Ну и хватка у вас.

— Левой, я тебе все кости переломаю запросто, — хохочет учёный.

Вайт тоже смеётся, а после, смотрит не понимающим взглядом, и, Ньютон не упускает возможности прихвастнуть.

— Это бионическая рука. Сплав титаниума покрытый живой плотью. Она подключена к нервной системе, поэтому я могу контролировать её с помощью мыслей.

— Всё это здорово, — улыбнулся Вайт. — Вы здесь один? А, где другие учёные?

— Они в Научном центре. В их присутствии нет необходимости. Я ищу монстра. А вы здесь с какой целью?

— Монстра? Какого монстра? — удивился Вайт. Он был уверен, что речь идёт о Тинки-Винки. Ведь здесь нет других монстров. — У вас есть вакцина?

— Вакцина?! — учёный истерично расхохотался. — Нет никакой вакцины. Всё это выдумки. Монстры не смогут снова стать прежними. Мутанты могут вести себя адекватно и вполне вменяемо, но они по-прежнему останутся смертоносными существами. У них нет личности, есть только желание убивать.

— Это не правда, — выпалил Вайт. Он видел Тинки и общался с ним. — Я уверен, что решение есть.

— Я бы на твоём месте не был так уверен! — заметил учёный. — Тинки-Винки — убийца. Он очень опасен. Я должен найти его.

— Вы хотите его убить? — с явным ужасом спросил Вайт.

— Нет. Он мне нужен живым. — В следующую минуту он стал серьёзным. — Он сбежал. Я знаю, что он, где-то здесь. Сержант, не желаете ли составить мне компанию? Вы ведь, здесь, не просто так. Уверен, вы тоже его ищете. Так, сколько вас?

— Эмм… Нас немного, мы скорее прилетели на разведку.

— Тогда, предлагаю объединить усилия.

Скрепив договор рукопожатием, они пошли вдоль дорожки и вскоре свернули в лес.

* * *

— Одного понять не могу. Мы ведь уничтожили машину, так откуда берутся новорождённые?

Заложив руки за спину, учёный поднял взор к верху, разглядывая проплывающие облака. Когда Вайт уже и не надеялся услышать ответ, он заговорил:

— Не уж то вы думали, что уничтожив одну машину, таким образом избавитесь от всех новорождённых. Какие же вы наивные.

— Если Ну-Ну больше нет, то кто тогда продолжает его тёмные дела?

— Не о том вы думаете, сержант, — как-то уж слишком спокойно ответил тот. — Я создал Ну-Ну. Но, один мерзкий телепузик уничтожил его, мое гениальное творение.

— Что? — Вайт не верил собственным ушам. — Это не правда! Вас послушать, так все плохие. И Тинки-Винки не виноват в случившемся, это всё заражённый крем. Мы должны его уничтожить. Весь! И все машины.

— Охранник тоже так думал, но, как видите, ничего у него не вышло, — учёный снова расхохотался. — Предлагаю вам заключить выгодную сделку. Так сказать, сотрудничество.

Чем дальше, тем больше Вайта терзали смутные сомнения в отношении этого довольно странного учёного. Что-то здесь не состыковывалось. И самое интересное — почему он утверждает, что нет никакого антидота. Что, если все это ему выгодно? Он точно имеет к этому какое-то отношение.

Задумавшись, Вайт немного отстал, оказавшись позади учёного. И только сейчас он обратил внимание на то, что тот его же роста, немного шире в плечах, а каждый его шаг почти не слышен. Да и шёл он как-то странно. Нет, собственно, шёл-то он обычно. Только вот ноги его двигались как-то неестественно, почти не сгибаясь в коленях, при этом, каждый его шаг был чеканным, как у солдата.

Между ними наступило долгое молчание. Вайт не знал, что ответить, а учёный не торопил его с ответом. Размышляя над ответом, Вайту на ум пришла совершенно неожиданная мысль: если Ньютон создатель Ну-Ну, стало быть робот говорил его голосом. Ему ранее не доводилось слышать голос учёного в живую, а голос робота отличался от естественного тембра телепузика. Ну-Ну был совершенной машиной. И, если он действительно говорил голосом учёного, пусть даже голос звучал немного металлическим и неживым, это может пролить свет на многое. Так ли это, Вайт не был до конца уверен.

— Ну, так что вы решили? — неожиданно спросил учёный, глядя через плечо.

— Можно я задам вам один вопрос?

— Конечно, спрашивайте.

Прежде чем Вайт успел спросить, учёный остановился и повернулся к нему, и, пристально глядя на него, чуть подавшись вперёд, наклонил голову в бок и немного к военному. Всем своим видом показывая, как он его внимательно слушает.

— Ну-Ну говорил вашим голосом, не так ли? — На самом деле это был даже не вопрос. Он просто хотел услышать это от самого учёного.

— Да, это так, — спокойно ответил тот.

— Ну-Ну больше нет. Следовательно, монстры теперь слушаются вас!

— Тут, вы правы, сержант, — равнодушно ответил он. — Ну так, что вы решили?

У Вайта случилось дежавю, подобная ситуация имела место в недалеком прошлом. А именно в тот день, когда он победил мутировавшую По и уничтожил робота-пылесоса. В тот самый день, вот точно также, Ну-Ну стоял перед ним и предлагал примкнуть к рядам противника. Он обещал назначить его главнокомандующим армии новорождённых. При условии: Страж должен съесть заражённый крем и стать монстром.

— Если монстры слушаются вас, отзовите их! Прошу вас, Ньютон. — Ответа не последовало. — В ваших силах прекратить весь этот ужас.

Учёный, поджав губы зло сверкнул глазами, вид у него был недовольный.

— И не подумаю! — выплюнул он. — Сержант, думаю, что вы неверно оцениваете положение дел.

Учёный снова ухмыльнулся.

Вся эта ситуация была знакома Вайту. Однажды, он уже прошёл через это. И вот, снова. На руку было то, что Ньютон не знал, что перед ним тот самый Страж. Который знал больше, чем все остальные, и даже то, чего говорить, возможно, и не следовало. Набрав побольше воздуха в лёгкие, он выпалил:

— Вы использовали робота, как прикрытие, — закричал Вайт. — Вы — настоящий злодей!

— Для простого военного, вы слишком хорошо осведомлены. Уверен, вы, получили эту информацию от Стража. Не знаю, чего он там вам еще наговорил, но знайте, этот парень чокнутый. Он собирался предать вас.

— Это наглая ложь, — еще громче закричал Вайт. Эта клевета его просто взбесила. — Вы лжете! Вайт рисковал жизнью…

— Сейчас, жизнью рискуете только вы, сержант, — нагло перебил его тот.

Заговор раскрыт — противник обнаружен. Вайту сейчас бы самое время ретироваться.

Учёный, подойдя к военному вплотную хватает того за горло. Тело сержанта крепкое, но Вайт чувствует, как задыхается, хватает воздух ртом, пытаясь освободиться от цепкой стальной хватки на своей шее.

— Ты слишком много знаешь, — Ньютон гаденько ухмыляться.

Вайт не знает зачем, и поможет ли ему это, хватает гарнитуру, стаскивает и швыряет в траву. Ньютон, легко, словно пушинку, швыряет военного в сторону. Вайт отлетает на несколько метров, трава смягчает падение. Пока учёный возится с гарнитурой, Вайт вскакивает на ноги и пулей срывается с места. Он побежал в сторону их лагеря, но Ньютон невероятно быстро догнал его. Фигура цвета синей стали выросла прямо у него на пути. Одной левой он сбивает с ног, нанеся удар в грудь. Дальше для Вайта начинается ад. Ньютон, со взглядом взбесившегося зверя хватает Вайта и швыряет из стороны в сторону. Увлекшись, он не сразу замечает приближение белого телепузика. Только, когда ему в голову прилетает камень, он поднимает взгляд и видит, как он думает Стража. Швырнув тело военного в ствол дерева, он побежал на белого.

Майлз даже отдалённо не представлял, кто его противник, но он готов был отчаянно защищать Вайта. Увидев, как тот швырнул его собственное тело, Майлза охватил ужас и он побежал прочь, преследуемый, невероятно сильным озверевшим телепузом. Мысль о том, что тот может оказаться монстром еще больше придала ускорения. Майлз мчал как ветер, подгоняемый собственным страхом.

Когда казалось, что он оторвался от преследования, синий выскочил на него из-за кустов, повалив того на землю. Присущая белому телепузику скорость и ловкость помогли вырваться из цепких лап противника.

Майлз не понимал, что происходит, и, кто этот телепузик? Почему он на него нападает?

* * *

Пройдя пару сотен метров, фиолетовый вдруг остановился, почесал затылок и пошёл в обратном направлении. Что-то заставило его свернуть в подлесок, где вскоре он услыхал чьё-то копошение. Из высокой травы ему навстречу выполз телепузик зелёного цвета.

Вайт пытался подняться на ноги, но получалось только ползти. Ноги не слушались, дрожа всем телом, опираясь на локти, он с трудом преодолевал каждый сантиметр пути. Казалось, он так перебирает конечностями уже целую вечность. Как вдруг, он наткнулся на что-то. Подняв голову, он увидел фиолетового телепузика. От страха, что тот может его не признать, сердце ушло в пятки. Монстр стоял неподвижно, внимательно глядя на него.

— Тинки-Винки… Прошу, не убивай! — взмолился Вайт голосом сержанта. — Это я, Вайт. Клянусь!

— Я знаю, — ответил тот. — Идти сможешь?

Фиолетовый протянул руку. Вайт, подняв взгляд, улыбнулся уголками рта. Ухватившись дрожащими руками за руку Тинки-Винки, он сумел подняться. Сделав пару шагов, он остановился. Колени его подгибались, перед глазами всё вертелось. Стиснув зубы от боли и злости, Вайт тихо простонал. На мгновение ему показалось, будто он сейчас потеряет сознание: в ушах звенело, от металлического привкуса во рту, подступала тошнота. Пальцы его судорожно сжались, из последних сил цепляясь за плечо Тинки-Винки. Еще мгновение и Вайт бы упал, но, сильные руки монстра ловко подхватили его, как невесту.

Вайт посмотрел на Тинки-Винки. Тот, на него, даже не взглянул, его нечитаемый взгляд был устремлен куда-то вдаль. Тинки-Винки молчит, лишь крепче прижимая его к себе. Над ним проносятся ветви обильно покрытые зеленой листвой, мелькают стволы высоченных сосен и исполинских дубов, кое-где меж крон проглядывают синие клочки неба; солнечные лучики, пробиваясь сквозь ветви, ослепляют. На миг Вайту показалось, будто они движутся быстрее чем бегает он сам.

Монстр держит его крепко и при этом осторожно, а легкая тряска приятно убаюкивает, словно его покачивают в колыбели. Вайт, умиротворенно выдыхает, прижимаясь щекой к груди, уткнувшись носом в густую фиолетовую шерсть. Закрыв глаза он слышит, как часто бьётся сердце в груди монстра. И он уверен, что еще есть шанс, шанс вернуть прежнего Тинки-Винки. Где-то, внутри, в нем ещё осталась малая толика чувств. Когда он снова открывает глаза, то видит перед собой лагерь, чувствует, как Тинки-Винки опускает его на землю. Вайт хватает его за руки.

— Тинки-Винки, пожалуйста, помоги Майлзу…

Фиолетовый отстраняет его от себя, видя, как в их сторону бежит розовый телепузик.

— Конечно. Всё будет хорошо, — прошептал Тинки-Винки, и сорвавшись с места убежал в лес.

* * *

Майлз, хотел было повернуть назад, но не успел. Неизвестный, обеими руками ударил его в грудь. Толчок оказался столь сильным, что Майлз перекатился через голову. Трава смягчила падение, но голова, все же, шла кругом. Майлз попытался встать; почва была неровная, что сыграло на руку противнику. Тот, его снова толкнул и Майлз в очередной раз не удержался на ногах. Только он успел подняться, незнакомец схватил его с такой силой, что Майлз взвизгнул, и, швырнул его, словно тот был тряпичной куклой.

— Чего тебе надо? — с трудом выговорил Майлз.

На Майлза снова обрушился удар, на сей раз ногой под ребра; у него перехватило дыхание, обхватив грудь руками, повалился набок. Незнакомец приблизился и, склонившись над ним, схватив за ухо потянул на себя.

— Зря ты не принял мою сторону, — прошипел он. — Надеялся мне помешать… Ничтожество.

«Он не похож на монстра, — промелькнуло в мыслях Майлза. — Но, он сильнее любого телепузика».

— Кто ты такой, мать твою? — прорычал Майлз.

Незнакомец еще шире улыбнулся обнажая ряд белоснежных зубов.

— Ох, прости! Забыл представиться. Моё имя Ньютон. Хоть мы и не были знакомы, но видел ты меня не раз. Да, да. Я тот самый учёный из отдела кибернетики и генной инженерии. Как ты помнишь, четверо телепузиков были нашим проектом. Я достиг значительных результатов в экспериментах и, теперь у меня есть целая армия.

Едва уловимая злорадная усмешка мелькнула на губах Майлза. Собравшись с силами, он, со всего размаху ударил ногой в лицо Ньютона. Тот зашипел от боли. Сплюнув кровь с разбитой губы, отер остатки тыльной стороной ладони, немного размазав по щеке. Ярость вспыхнула в глазах учёного. С ещё большим остервенением он бросился на Майлза.

Майлз, используя ловкость присущую телу Вайта, невероятным усилием освободился от стальной хватки и бросился бежать.

Долго петлять меж деревьев не вышло — противник настиг в считаные минуты. Друг от друга их отделял лишь неширокий ствол сосны. Рванув назад, Майлз надеялся убежать, но в очередной раз не сумел — противник с разбегу прыгнул на него повалив на землю. Майлз упал ничком, ощутив лицом колючую траву и горячее дыхание над ухом.

— Ну что сучёныш, добегался? — спросил он, оседлав ненавистный белый комок шерсти. — Ты мне уже надоел…

Сильные пальцы впились в затылок, вдавливая лицо Майлза в землю. Трава колола глаза и лезла в нос, дышать было тяжело. Майлз не знал, что делать. Сдаваться он не собирался, но и скинуть с себя Ньютона не мог — левая рука того, упираясь ему в лопатку, с силой прижимала к земле. К тому же, весил он как мамонт, по-крайней мере так казалось Майлзу. Из последних сил, он попытался поднять голову. Чуть приподняв, краем глаза он заметил, как меж деревьями мелькнуло фиолетовое пятно.

Забыв об отваге, забыв, что он — бесстрашный сержант Майлз и, что он никогда не просит помощи, ему в этот миг было всё равно — он хочет кричать, звать на помощь. Единственное, что он сознавал — без помощи он не справится.

Мгновение казалось вечностью; Майлзу казалось, что он умирает. Дышать было тяжело, а правая рука, совсем затекла находясь в неестественно вывернутом положении.

— Отпусти его! — потребовал властный холодный голос, где-то позади.

Это был Тинки-Винки. Он стоял в нескольких шагах, сжимая кулаки.

Ошеломленный неожиданной дерзостью мутанта, Ньютон потерял бдительность. Воспользовавшись моментом, Майлз, высвободившись из рук противника, сбросил того с себя, в тот же миг нанеся удар во вражескую физиономию.

Ньютон, полулежа, и громко шипя, схватился за разбитый нос.

Столь резкий тон, вывел из себя зачинщика апокалипсиса.

— Да как ты смеешь не подчиняться мне?! — яростно крикнул он, вскакивая на ноги. — Я сделал тебя лучше, сильнее…

— Я этого не просил! — не дал договорить Тинки-Винки.

Майлз, не знал, что и думать. Может быть это ловушка? Что, если он вовсе не случайно оказался здесь? Он медленно поднялся, обходя стороной сумасшедшего телепуза. Отступив в сторону, Майлз остановился, оцепенело глядя то на одного, то на другого, не зная, что делать и куда бежать. Он не знал в безопасности ли сейчас Вайт, да и спрашивать момент был неподходящий.

Лицо Тинки-Винки приобрело более сердитое выражение, а шерсть встала дыбом, прежде чем он он издал громкий пронзительный вопль и, разряды молнии, вылетевшие из рук, пронзили тело синего телепузика.

Хлоп! Бело-голубые «ветви» молний, охватив тело Ньютона, рассыпались белыми искрами; он рухнул на землю, не в силах пошевелиться. Лицо его искажала ненависть и желание убить. Поражённое электрическим разрядом, кибернизированное тело учёного стало беспомощным. Разряды вывели из строя систему протеза и микропроцессор вживлённый в нервную систему для увеличения потенциала опорно-двигательной системы.

Поднявшись на локоть, Ньютон метнул на них злобный взгляд.

— Ах ты ж тварь неблагодарная! — заорал учёный. — Я приказываю тебе подчиниться и схватить белого ублюдка!

Поднявшись на ноги, Ньютон чуть пошатнулся. Сунув руку в сумку и вынув два шарика размером с кулак, бросил их к ногам Тинки и Вайта. Прогремел оглушительный взрыв и, все вокруг заволокло густым облаком белого дыма. Беспросветная пелена не давала увидеть путь к отступлению, а преследовать противника — и подавно. Майлз начал надрывно кашлять, согнувшись пополам.

Майлз успел расслышать шаги за спиной, до того момента, как его схватили за талию, зажав рот и нос рукой, и потащили назад. Отойдя на безопасное расстояние его отпустили.

— Советую задерживать дыхание, если не хочешь сдохнуть от ядовитого газа, — сказал Тинки-Винки.

— Спасибо! — поблагодарил Майлз. Он только сейчас заметил, что Ньютона нет. — А где этот гад?

— Сбежал, — ответил Тинки-Винки, окинув взором месность.

— Твою дивизию… — Восторженно прошептал Майлз. — Что это было?!

— Выстрел молнией, — ответил Тинки-Винки. — Почти все мутанты обладают сверхсилами.

---

Примечания:

Да, здесь Тинки не в характере, но нам с соавтором таким он нравится больше, чем канонный. И, да, кстати, особенности монстра взяты из игры, правда, с небольшим преувеличичением.

Тинки-Винки вывел из леса Майлза. К лагерю близко подходить не стал. На опушке, попрощавшись с новым приятелем, ушёл.

Майлз собирался незаметно проскользнуть в свою палатку: меньше всего ему сейчас хотелось с кем-либо говорить. Он осторожно выглянул из-за палатки: Том и его ребята сидели у костра, все какие-то поникшие; Энни нигде не было видно. Если Вайт здесь, то она, должна быть сейчас с ним.

Майлз, в надежде, что его не заметили, прошмыгнул в палатку Вайта, то есть, теперь его палатку. Раз уж решился на эту роль — играть придётся до конца. Они поменялись телами, а значит спать он будет в палатке белого телепузика, ведь для всех он — Вайт.

Майлз чувствовал слабость и уже хотел прилечь, как услышал приближающиеся шаги. Только он успел растянуться на спальнике, вошёл Том. Глядя на белого, Том, скрестив руки на груди, насмешливо улыбался.

— Майлз ранен… Где ты шлялся? — спросил он.

— Я знаю, кто настоящий злодей

— Что? — Том вообще ничего не понял. — Какой злодей? О чём ты вообще говоришь? И, что произошло в лесу? Кто этот фиолетовый? — Миллион вопросов крутились в его голове.

Майлз сел, тяжело вздохнув, он осознавал, насколько безнадёжна ситуация. Ему не удастся оправдаться перед Томом: в его глазах он никчёмный комок шерсти. Он — Вайт, и этим всё сказано.

— Позволь мне объяснить, — Майлз считал своим долгом рассказать Тому всё, что сегодня произошло. — Ты можешь мне не верить, но я говорю правду. Всё это время, мы считали, что во всем виновен Ну-Ну, но это не так. Думаю, Ну-Ну был лишь инструментом в руках истинного злодея, которым оказался учёный из Научного центра.

— Позволь спросить, кто тебе это сказал?

— Он сам сказал.

— Кто?

— Ньютон! Учёный из Научного центра, — сердито ответил Майлз. — Это он заразил весь крем, он заразил машины создающие телепузиков, ему подчиняются монстры… — Под шерстью не было видно синяков, но у Майлза болело все тело. — Он напал на Майлза… И меня хотел убить. Если бы не Тинки-Винки — убил бы.

Том молчал. Он не мог поверить в услышанное. В голову лезли всякие мысли. Он верил Вайту, и в тоже время сомневался.

— Потрясающе… Просто невероятно… Может ты хочешь сказать, что этот, твой Ньютон, пробрался в конвертоплан и стащил платы?

— Ты что издеваешься?! — взвыл от негодования Майлз. — Да откуда мне знать. Сколько раз повторять?! Я ничего не брал и ничего не видел.

Неизвестно, сколько мог длится спор, если бы не пришла Энни. Её появление было очень даже кстати

— Вы чего так расшумелись? Вайт, как ты? — она испугано оглядела белого. Лицо его было таким же белым, как он сам, а шерсть местами в зеленоватых пятнах.

— Вроде бы нормально. — Выдержав короткую паузу, Майлз продолжил. — Выслушайте меня и не перебивайте, это очень важно.

Энни прошла в глубь палатки и села рядом с Майлзом. Том примостился на краешке спальника, сев напротив белого, чтобы видеть глаза того.

Тёмная материя из которой сшита палатка, создавала полумрак, что не мешало отчётливо видеть лица друг друга. Взглянув на Энни потом на Тома, Майлз сделал неутешительный вывод, что выбора у него нет — он должен, он просто обязан рассказать им. Но так тяжело начать разговор ещё никогда не было. Энни всегда поддерживала Вайта, а Том его друг. С Томом он давно знаком. Том всегда был на стороне Майлза, но теперь, для него, он — Вайт, белый телепузик, которого, лётчик считает чокнутым. Так считал и сам Майлз до недавнего времени. Лишь только оказавшись в теле белого, Майлз смог понять насколько он был неправ. По своей вине или же нет, Вайт — жертва обстоятельств.

До знакомства с Майлзом, Том десять лет проработал в авиации, он же обучал Коди и других ребят. С начала апокалипсиса Том и Коди были отправлены на базу «Свободы», которой в то время руководил капитан Ричард. Отряд под командованием сержанта Майлза, всегда вылетали на задание вместе с командой капитана Тома. Экипаж конвертоплана и разведывательно-боевой отряд Майлза были одной командой. Капитан и сержант настолько сдружились, что со стороны можно было подумать, что они братья. Том всегда выслушивал Майлза и давал дельные советы. После долгих перелётов, вернувшись на базу, они подолгу проводили время вместе, в компании остальных членов экипажа: второго пилота Коди, борттехника Алекса и разведчика Эдди.

Майлз открыл рот, но не смог сказать ни слова. Его будто парализовал ледяной взгляд глаз цвета стали. Светло-серые глаза Тома некогда излучавшие тепло и радость, смотрели на него холодно и безразлично. Том смотрел на него, как на врага. Майлз перевел взгляд на Энни. В ответ, та, едва заметно улыбнулась. С трудом сглотнув, Майлз нашёл в себе силы и заговорил:

— Как я уже сказал, на нас напал учёный из научного центра. Не знаю, чем ему не угодил Майлз, но меня он хочет убить, потому что, я отказался принять его сторону. — Майлз придал лицу как можно более равнодушное выражение. Всё, что я говорил до этого — правда. Тот фиолетовый парень — мутант. Тинки-Винки был объектом эксперимента. Но он не подчиняется Ньютону. Сегодня он меня спас, напав на своего бывшего босса.

— Допустим, я тебе верю, — с иронией ответил Том. — Дальше, что? Майлз ранен, самолёт неисправен…

— Кстати, как он? — спросил Майлз.

— Спит, — ответила Энни. — Я дала ему успокоительное и обезболивающее. Его здорово потрепали, но его жизни ничто не угрожает.

Майлз вздохнул, он был рад это слышать. Одного понять он не мог: зачем тот попёрся в лес?

— Если вы не против, я хотел бы отдохнуть.

Майлз действительно хотел отдохнуть. А лучше поспать часок-другой. Том бросил на него сердитый взгляд, но промолчал.

— Том, пойдём, — и, не дожидаясь реакции пилота, Энни схватила его под мышку и потащила на выход.

Оставшись наедине с самим собой, Майлза накрыла волна необъяснимой тревоги. Ребра и до этого момента ныли, а теперь, было ощущение, будто в тиски зажали. Несколько раз прокрутив сегодняшние события в голове, понял, что на этом дело не закончится. Всё очень непросто. Но больше всего пугало то, что они здесь не одни.

«Нужно поговорить с Вайтом», — подумал Майлз, перед тем, как уснул.

Вечером Майлз чувствовал себя гораздо лучше. Голова не болела. Самочувствие заметно улучшилось, но стоило сходить к Энни. Главное, убедить её, что со мной всё в порядке. Ну что за жизнь такая! Надеюсь, Вайту уже полегче. Мысли Майлза плавно перешли на Тинки-Винки. С чего он вдруг так накинулся с обнимашками? От чего вдруг, монстру, приспичило танцевать? Может он того?.. И вообще, что значит это его «соскучился», может он по мальчикам?..

— Всё, хватит. Что за глупые мысли? Меня это совсем не касается, — Майлз, потерев переносицу, перевернулся на другой бок и закрыл глаза стараясь уснуть.

* * *

Энни проснулась с первой зарей. Было ещё темно. Чёрные тучи низко проплывали над лесом, ветра не было, густой серый туман клубился над землёй, лес казался высокой чёрной стеной.

Ключи от конвертоплана теперь были у Энни: Том ей доверял. К тому же она, по-утрам готовила завтрак; припасы хранились на борту. Взяв все необходимое, она вышла, развернула брезентовое полотно, поставила на него посуду и, стала разводить костёр.

Ночь ещё не кончилась. Густой туман даже и не думал рассеиваться. В тающих сумерках лёгкий дымок от костра вряд ли будет заметен, а до того как туман сойдёт на нет, и взойдёт солнце, Энни успеет вскипятить воды для чая и испечь блинчики. Все это, лучше успеть до рассвета, чтобы не привлекать внимания к лагерю.

Она уже всё приготовила, когда поднявшийся ветер разогнал тучи и развеял туман. Позолотив легкие облачка в вышине, солнце озарило самолёт. Лучи его сверкали так ослепительно, что серый корпус выглядел золотым.

Вскоре все проснулись и собрались на завтрак. Сержант тоже приковылял. Весь в бинтах, он медленно опустился рядом с Энни. Розовая тотчас засуетилась, подала тарелку с блинчиками и кружку чая.

— Ва… Майлз, — невольно чуть не вырвалось другое. Так, надо быть внимательнее.

— Что? — хрипло отозвался Вайт.

— Хотел спросить, как ты?

— Спасибо, жить буду, — ответил Вайт.

Во взгляде сержанта читалась растерянность и подавленность, вместо привычного боевого духа, азарта и несгибаемой воли, что не укрылось от глаз лучшего друга. Том знал Майлза даже лучше чем Энни. Они всегда делились секретами, много чего рассказывали друг другу, смеялись и грустили вместе. Придвинувшись ближе, Том обнял за плечи Вайта, прижимая того к себе. От неожиданности Вайт едва заметно вздрогнул, к счастью, лётчик списал это на полученные травмы, и сразу же убрал руку. Вчера, Вайту было слишком плохо, чтобы рассказывать о встрече с Ньютоном. Зато сегодня Вайт рассказал всё, и, даже добавил ту информацию, которой владел уже давно: Ньютон, готов уничтожить всех неугодных. Изменить мир — его затея, но истиные мотивы по-прежнему не ясны. Ньютон никогда не любил четвёрку, но чем ему неугодили остальные — остается лишь догадываться.

Прикончив завтрак, Майлз намекнул Вайту, что хочет поговорить. Вайт кивнул, допил чай, поблагодарил Энни за как всегда чудесный завтрак, и ушёл в палатку. Майлз последовал за ним. Скрывшись от лишних глаз и ушей, Майлз спросил:

— Зачем ты пошёл в лес, да ещё и один?

— Том начал задавать вопросы, а я не знал, что ответить. Хотел тебя разбудить. А тебя нет. Я и ушёл в лес. А ты зачем попёрся?

— Тебя искать, — честно ответил Майлз. — До вчерашнего дня, я не знал, что мы здесь не одни; опасаться было нечего. Тинки-Винки меня не тронет, ты сам так сказал.

— Мне интересно, как он узнал, что ты — это я?

— Я ему сказал, — спокойно ответил Майлз. — Мы встретились в лесу. Было желание, как можно скорее ретироваться, но я не знал в какую сторону бежать. Потом он схватил меня за руку и куда-то потащил, как оказалось, на болото. Все монстры такие, странные?

— Что ты имеешь ввиду?

— Нуу… — смущённо пробормотал Майлз, вспоминая, как Тинки-Винки обхватил его за талию. — Он полез обниматься, а потом предложил потанцевать, а еще, что-то сказал про юбку.

Вайт, смеясь, рассказал, как следил за Тинки-Винки, и как установил камеру у болота, чтобы не покидать больше логово.

— Про камеру он знает, — сказал Майлз.

Вайт, увлекшись, уже было хотел продолжить свой рассказ, но Майлз опередил его, начав говорить первым.

— Вайт, прости, что не поверил. Я и сейчас не очень верю, что монстры могут быть эмпатичными и дружелюбными. Что они, вообще, что-то положительное чувствуют. Тинки-Винки помог мне. Хотя до этого, вел себя, как хладнокровный манипулятор без угрызений совести и сочувствия. Он игрался со мной, как кошка с мышкой. Он с самого начала заподозрил, что, что-то не так. Он знал, что я не знаю дорогу, иначе, давно бы сбежал. Хотя… от такого разве убежишь. Бегает он быстро, и по силе раз в пять превосходит обычного телепузика. Загнав в угол, он заставил меня признаться. Что мне оставалось делать…

— На сколько я знаю, если долго не принимать инфицированый препарат, действие его ослабевает и монстры становятся вполне вменяемыми, — ответил Вайт.

* * *

Когда был съеден последний блинчик и был выпит весь чай, парни поблагодарили за завтрак и разлеглись на траве, сытые и довольные. Место было подходящее, солнышко пригревало, какое удовольствие отдохнуть несколько минут на свежем воздухе. Коди сорвав травинку сунул себе в рот, закинул руки за голову, прикрыв глаза. Какое блаженство.

Энни собрав всю посуду на поднос, понесла к озеру, чтобы помыть. Переполоскав все кружки, она поставила их дном вверх, разместив по краю подноса, а в центр примостила перевёрнутые тарелочки; сверху примостила чайные ложки.

Всё то время пока Энни мыла посуду, ощущала чей-то пристальный взгляд прожигающий спину. Поблизости никого не было видно. Она подумала, что это может быть Тинки-Винки, облегчённо выдохнув, начала напевать весёлую мелодию. Длинная чёрная тень нависла над ней, в тот момент, когда она подошла ближе к воде, чтобы посмотреть нет ли там зубастых лягушек.

— Прекрасная леди… И совсем одна!..

Розовая обернулась и застыла, как вкопанная.

В паре метров от неё, стояла фигура телепузика в чем-то похожем на доспех, нет, скорее это был не доспех, а экзоскелет (бронекостюм, с сервоприводами на руках и ногах). Все тело было скрыто под бронёй, на голове был надет шлем с прозрачным визором, нижняя часть лица была открыта.

— К-кто вы? — дрожащим голосом спросила она.

Проигнорировав её, незнакомец ответил вопросом на вопрос.

— Вы не боитесь монстров? Они опасны. Это ваш, там, самолёт? — взглядом указывая на конвертоплан.

Придав лицу равнодушное выражение, Энни громко спросила:

— Да кто ты такой, черт возьми?!

— Ну зачем же так кричать? — медленно проговорил незнакомец. — Моё имя Ньютон. Позвольте узнать, как, к вам обращаться?

— Младший сержант Энни.

— Очень хорошо, Энни, — ехидно бросил Ньютон. — Уверен, ваши друзья уже рассказали вам обо мне. Но, кое-что, вам, расскажу я лично.

Как и любой учёный, Ньютон не мог упустить возможности похвастаться своими успехами.

— Как тебе мой костюм? — и не дожидаясь ответа продолжил. — Это экзоскелет (точнее, силовой доспех), с усовершенствованным элементом питания: лёгким и энергоемким. Стальные, обшитые кожей каркасы из титаниума, невероятно лёгкие и прочные, мощнейший электродвигатель, сверхпрочные пружины и амортизаторы позволяющие не только быстро бегать, но и прыгать, в том числе с небольшой высоты. И это ещё не все. — За спиной, в ножнах, скрывались два коротких меча. Мечи выдвинулись и, схватив за рукоятки, Ньютон извлёк их, хвастливо становясь в боевую стойку. Дальше, он вытащил два коротких ножа, скрывающихся под бронёй на руках. Два пистолета, находились под раздвижными пластинами в броне на бедрах.

Энни старалась сохранять самообладание и невозмутимость, сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Собрав всю волю в кулак, она спросила:

— К чему все это представление?

Энни, хоть и была умной, но в данный момент ничего стоящего на ум не приходило. За спиной телепузика никого не было, да и поблизости тоже. Он был один. Выглядел он довольно устрашающе, но это вовсе не смутило Энни.

Так. Стоп! Ньютон?.. Не о нем ли рассказывал Вайт? Если это так, то дело серьёзное. Надо, что-то делать.

Ньютон, спрятав всё оружие, молча смотрел на неё.

— Что тебе нужно? — Энни держалась из последних сил, стараясь не впадать в панику.

Энни ещё не приходилось, вот так, быть застигнутой в расплох. Ей приходилось иметь дело с такими телепузиками. Тогда при ней всегда было оружие. Сейчас ей как никогда нужна помощь; остаётся лишь тянуть время и надеяться, что хоть кто нибудь заметит их.

Ньютон подошёл почти вплотную к Энни и встал перед ней, разглядывая с таким интересом, словно она была невиданной диковинкой.

Розовая стояла неподвижно, почти не дыша, в голове крутилась лишь одна мысль: что делать? Что же ей делать? Окинув взором пространство, она ничего подозрительного не видела, но интуиция подсказывала, — что-то тут не так.

Солнце поднималось все выше и становилось жарче. Застоявшаяся в камышах вода, нагреваясь под палящими лучами, источала неприятный запах гнилого болота.

Все, что сейчас происодит — не более чем дурной сон. Вот только это был не сон, это — была реальность. Суровая реальность.

Налюбовавшись, Ньютон засмеялся и, наклонившись вперёд, так, чтоб смотреть глаза в глаза, тихо заговорил:

— Иногда, жизнь несправедлива, но всегда есть выбор. Стать охотником или добычей, зависит только от нас. Эксперимент с «четверкой» с самого начала был обречён на провал. Единственным успешным проектом был Ну-Ну. Четверка была абсолютно бесполезной; кучкой ленивых дармоедов, ни на что не способных. Да, они были достаточно умны, не по годам умны. Во время испытаний меня назначили старшим программы. В случае успешного завершения проекта обещали повышение. Эксперимент не давал результатов, поэтому, я изменил формулу. Все шло отлично, пока в лаборатории не произошёл взрыв. Во всем обвинили меня. В тот день я лишился руки. Повышения я так и не получил, некоторые коллеги от меня отвернулись. С того момента все изменилось. Нашлись те, кому я был нужен. Горстка учёных-инженеров помогли мне восстановиться при помощи моих же разработок. Мне имплантировали кибернетические и механические имплантаты, усовершенствовав ноги и руку, вторую руку заменили протезом, превратив в сильнейшего телепузика на земле. Увидев мои разработки в действии, те немногие, что поддержали меня, стали преданно следовать моим приказам, веря, что все их действия на благо цивилизации. Подключились и военные.

Энни будто током прошибло при слове «военные». Она тут же вспомнила капитана Ричарда. «Как давно он в этом замешан? Неужели все это происходило прямо у нас под носом?» — с ужасом думала она.

Ньютон заметил ужас на её лице и с ехидцей спросил:

— Что, не знала, что ваши участвуют в этом деле?

— Но, как? И зачем? — на глаза наворачивались слезы, хотелось верить, что все сказанное — ложь.

— Бандиты и прочее отребье, слабы и никому не нужны. От них один вред. Их развелось слишком много… Для борьбы с ними требовалась смертоносная армия, и я успешно создал её. Новорождённые и мутанты стали отличным решением, но вот незадача, они подчинялись только мне!

— Но зачем?

— Этот мир прогнил насквозь. Мы нужны до тех пор, пока от нас есть польза… Не повторяй ошибок своих друзей — присоединяйся! Было бы жаль убивать такую милаху, — ухмыльнулся Ньютон.

— С чего ты взял, что я пойду на это? Я не предам друзей!

— Что здесь происходит?

Оба обернулись на голос — быстрым шагом к ним приближался серый телепузик.

— Кто это? — обеспокоено поинтересовался Том, останавливаясь рядом с Энни.

— Моё имя Ньютон, — поспешил ответить телепузик в доспехе.

Пилот и представить не мог, что Ньютон, о котором ему рассказывали выглядит именно так. Он ожидал чего угодно: телепузика в бронежилете, в каске, вооружённого до зубов, но никак не это… Ньютон, в своей броне, на голову выше Тома, которого, все считали самым высоким.

К ним подбежал ещё один военный.

— Стой, где стоишь! — крикнул телепузик, окраса зелёного винограда, направив АК-12 на противника. — Одно движение, и я буду стрелять.

Неожиданное появление вооружённого телепузика не произвело никакого впечатления на учёного.

— Ой, напугал, — Ньютон даже руки поднял, гаденько ухмыляясь. — Какие же вы надоедливые. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

Новорожденные, будто грибы выросли, появляясь повсюду: еще секунду назад, лес казался безопасным, а теперь, из-под каждого куста, из-за каждого дерева, лезли лысые твари неимеющие рук. Двигаясь, как зомби, нестройными рядами, новорождённые, подступали всё ближе и ближе, издавая крики похожие на рыдания.

Банальная недооценка противника, из-за которой они оказались в такой ситуации. Враги вот-вот могли отрезать путь к отступлению и окружить. Коди, державший лидера на мушке, решил, что лучше отступить.

— Бегите, — негромко сказал он, — я их задержу.

Том, схватив Энни за руку, побежал к лагерю. Вслед за ними, двигаясь спиной вперёд, отступал Коди, сняв автомат с предохранителя.

Ньютон снова ухмыльнулся. Двигаясь медленно, словно тигр готовящийся к прыжку, он равнодушно смотрел на свою жертву.

— Какие же вы самоуверенные. Неужели ты надеешься меня этим напугать, малыш? Мне ничего не стоит одной рукой свернуть тебе шею. Или переломать все кости. — В голосе Ньютона постепенно звучали нотки злости.

— Знаешь, приятель, я думаю, что ты конченый говнюк, — выдохнул Коди.

— Видишь ли, дружок. Меня не интересует мнение трупа. — Ньютон перешёл на шёпот. — Которым ты сейчас станешь.

Коди понимал, что его могут убить в любой момент. Сейчас или потом, не имеет значения. Если он не трус, а таким он не был, то должен хоть что-то сделать. Не прицеливаясь, Коди нажал на курок. Он попал в бронепластину; сплющившись, пуля отскочила, оставив вмятину. Сразу после выстрела, стальной хваткой, пальцы сомкнулись на его запястье и подняли руку с автоматом вверх. Свободная рука Ньютона выхватила автомат. Швырнув автомат в одну сторону, телепузика — в другую.

Слегка пошатываясь, Коди встал и, перекатом преодолев расстояние между ним и лежащим на земле АК-12, быстро схватил его, сменив отступление паническим бегством.

* * *

— Тревога! На нас напали! — послышался крик Тома.

Майлз вздрогнул. Эти слова словно обухом ударили по голове.

— Что делать? — испугано спросил Вайт.

В палатку заскочила перепуганная Энни.

— Ребята. Вот вы где! — голос её дрожал. — На нас идёт целая армия новорождённых во главе с Ньютоном.

— Спрячся в самолёте! — скомандовал Вайт.

— Нет! — возразила Энни. — Я буду сражаться. Нас мало. Каждый на счету.

Майлз попытался её остановить, но она даже слушать не стала, выскочив из палатки.

— Нам нужно выиграть время и отвлечь внимание этого придурка, — сказал Майлз.

— Есть идея. Каждый берет своё оружие. Надевай свою маску, она придаст тебе уверенности. А я надену свою шляпу.

— Ты будешь выглядеть смешно. Не позорь меня, — от одной мысли, Майлз сконфузился.

— Замечательно. Вот бы Ньютон от смеха лопнул, — хохотнул Вайт.

— Не вижу ничего смешного, — сердито ответил Майлз.

— Долго вы тут будете спорить? — в палатку заглянул Том. — Майлз, ты как? Воевать сможешь?

— Да, конечно, — ответил Вайт.

Выброс адреналина вызванный сильным волнением, заметно снизил болевые ощущения. Вчерашние травмы всё ещё напоминали о себе, но храбрый телепузик был готов к бою.

Снаружи доносились голоса, и отчетливее всего звучал голос Энни.

— Вперёд! В атаку!!

Прогремели первые выстрелы.

От аметистовых глаз меткого снайпера ни одна тварь не уходила: глядя в оптический прицел, Эдди попадал точно промеж глаз противника.

Увидев белого в маске Майлза, а сержанта в шляпе коровьего окраса, Том и Энни переглянулись, но ничего спрашивать не стали. Энни даже понравилось, как выглядит Вайт в маске, а вот шляпа Майлзу не шла. Выглядел он уж очень несерьёзно, даже Том глядя на него улыбнулся уголками рта, продолжая нажимать на курок.

Новорожденные все продолжали наступать. Их предводитель Ньютон, не спешил вступать в бой. Судя по тому, с каким воодушевлением Ньютон следил за происходящим, складывалось впечатление, что происходящее для него — игра. Жесткая, кровавая, но все-же игра.

— Сдавайтесь или умрите, — крикнул Ньютон, голос его пересилил звуки выстрелов. — Скоро у вас кончаться патроны и деваться будет уже некуда.

Ньютон расхохотался дьявольским смешком.

— У меня кончаются патроны, — закричал Коди подбегая к Эдди. — Прикрой меня.

Став позади Эдди, Коди извлек из подсумка, одетого на поясном ремне, запасной рожок. Заменив на полный, продолжил стрелять.

Патроны заканчивались у всех. Из оружия у отряда были только автоматы, пистолеты и ножи, но, в рукопашную, с холодным оружием, против сполсотни новорождённых — невариант. Единственным лучшим стрелком был Эдди — с любого оружия попадал точно в цель. Лётчики, в том числе и Вайт, попадали далеко не спервого раза.

Рядом с новорожденными замелькало фиолетовое пятно, и в тот же миг раздался оглушительный раскат грома, электрические разряды поразили нескольких новорождённых и те упали замертво.

— Неплохо, — радостно воскликнул Майлз. — Очень не плохо.

Коди, увидев, кто пришёл им на помощь, так обрадовался, что допустил непростительную ошибку. Он расслабился. Отвлекся. И тут же ощутил резкую боль пронзившую плечо. На мгновение летчику показалось, что он потеряет сознание. Коди выронил оружие, зажимая кровоточащую рану. Подняв взгляд, он увидел стоящего в отдалении Ньютона с пистолетами в руках.

Выстрелы были произведены единовременно, но лишь одна пуля поразила цель. И если бы не мгновенная реакция Эдди, обе обоймы были бы разряжены в тело Коди. Прижав Коди к земле, разведчик прошептал ему на ухо:

— Лежи и не двигайся. Сейчас, что-нибудь придумаем.

Эдди вздрогнул, когда дрожащая рука друга схватила его за локоть. На мгновение ему показалось, что Коди плачет: бледно-желтые глаза блестели от влаги.

— Держись, друг, — Эдди невесомо коснулся губами взмокшего лба товарища. Побледневшие глаза летчика вглядывались, будто тот видит его в последний раз.

Эдди стало страшно. Он боялся потерять друга. Вскочив на ноги, он начал ожесточённую стрельбу по главному противнику.

Тем временем Тинки-Винки, превратившись в Тинки-Танка (огромного монстра похожего на гориллу), успел уложить больше половины новорождённых. Казалось, победа уже близка. Но. Их ждал сюрприз. Из лесу, к ним вышел еще один Тинки-Танк, и напал на первого. Столь неожиданный поворот заставил Коди поднять голову и недоуменно уставиться на дерущихся монстров.

Ньютон, убрав пистолеты, развернулся к монстрам, отдавая команды второму. Похоже, он не намерен был убивать первого, а лишь обезвредить и захватить.

Вайт, хорошо знающий Тинки-Винки, почти сразу заметил, что второй монстр менее сообразительный, более агрессивный и такой-же сильный. Вайт единственный, кто мог их различить.

Первый Тинки-Танк атаковал второго не в полную силу. Он играл с ним в кошки-мышки, все больше выводя того из себя. Легкими разрядами подначивая свою копию. Ньютон же стоял и ничего не делал, окружённый несколькими новорожденными в качестве защиты.

«Чего он выжидает? — думал Вайт глядя на Ньютона. — И почему он досих пор не отдал приказ двойнику убить Тинки?»

Похоже, Ньютон начал выходить из себя. Он приказал двойнику немедленно разобраться с противником. В конец озверевший клон, накопив чересчур много негативной энергии, создаёт шаровую молнию, запуская её в настоящего Тинки-Винки. Но тот, отразил шаровую молнию, другим не менее мощным разрядом. В результате, мощнейший поток неконтролируемой силы попал в клона. Эффект оказался не просто разрушительным, а смертоносным. Клон в мгновение сгорел заживо, превратившись в обугленную бурую массу.

Разрушительный эффект от превышения мощи сказался и на другом Тинки-Танке, вызвав физическое истощение тела, в том числе ослабление силы молнии.

В ярости, Ньютон натравляет оставшихся новорождённых на Тинки-Танка. Безрукие уродцы нападают на монстра. Обнажив мечи, Ньютон яростно нападает на Тинки-Винки, желая уничтожить предателя. Острые лезвия оставляют неглубокие порезы на мощном теле монстра, причиняя при этом ощутимую боль. Новорождённые своими острыми клыками, впивались в израненную плоть, пытаясь оторвать кусок. Брызги крови летели в разные стороны.

Вайт и Майлз смотрят с ужасом, не решаясь подойти ближе. Это опасно для простых смертных. Если бы Тинки-Винки не был некроморфом — давно бы умер от многочисленных повреждений и потери крови.

Не выдержав более Тинки закричал. В ту же секунду оглушительно громыхнуло, ослепляющая вспышка рассыпалась фонтаном белых искр. Из последних сил Тинки-Танк обрушил шквал электрических разрядов на Ньютона и новорождённых. На мгновение весь отряд будто ослеп, как от яркого солнца, а когда снова прозрел, все уже стихло. Все новорождённые были мертвы и, среди кучи трупов лежали два телепузика. Они были все ещё живы.

Примечания:

Части связаны по смыслу, поэтому две сразу.

---

Днём монстры намного слабее, чем ночью. Это обстоятельство помогло перебить всех новорождённых. И в тоже время сыграло против Тинки-Винки.

Тело Ньютона прикрытое бронёй осталось почти невредимым: электрозащита сделала свое дело, но это не спасло его от ожогов. Элемент питания в результате перегрузки сильно нагрелся, и от него поднимались тонкие дымящиеся струйки.

Неподвижно лежащее тело Тинки-Танка окутал густой фиолетовый дым, а когда дым рассеялся, Вайт и Майлз увидели Тинки снова в своей обычной форме. Он шевельнулся, поднял голову и попытался встать. Видя как дрожат окровавленные руки, Вайт и Майлз подхватив под мышки помогли ему встать. До этого неподвижно лежавший учёный резко встал и, подобрав один меч замахнулся на белого телепузика. Тинки среагировал молниеносно, отразив атаку противника. Вайт, подобрав второй меч бросился в атаку.

— Будь осторожнее, — предупредил его Майлз.

— Все в порядке, — ответил Вайт. — Судя по его движениям, он не умеет сражаться на мечах.

— Ненавижу тебя, мерзкий комок шерсти, — прошипел Ньютон.

Со стороны движения его выглядели жалко, и Вайт усмехнулся. За что тут же поплатился. Острое лезвие полоснув по груди, оставило неглубокую рану, окрасив зеленый мех вокруг раны в алый цвет. Вайт вскрикнул, но продолжил сражаться. В пылу сражения, он даже не заметил, как шляпа слетела с головы.

Тинки, отбросив руку Майлза бросился в атаку, вцепившись в руку Ньютона. Едва успев заметить огромное красное пятно, он был повержен на землю.

— Не смей его трогать! — прошипела огромная паучиха По, нависая над ним. — Ты, братец — предатель. А мы предателей не любим.

По попыталась проткнуть Тинки-Винки, наступив на него своей когтистой паучьей лапкой, но тот смог увернутся. Между ними завязалась битва.

— Надо им как-то помочь, — сказал Алекс, находу придумывая план.

— Что ты собираешься делать? — спросила Энни.

— В этом чертовом костюме, он практически неубиваем. Не знаю, поможет ли. Но мы сможем его обезвредить. Мне нужно только подобраться к нему со спины. Отвлеките его как нибудь.

Том и Эдди, схватив автоматы, побежали к противнику, оставив Энни приглядывать за Коди. Хоть в них и не было патронов, приклад служил хорошей штукой для битья.

Алекс двинулся отдельно. Короткими перебежками, прячась в зарослях камыша, он, как хищник приближался к добыче, опасаясь стать её жертвой.

Том подбежал как можно ближе, и со всего размаху, прикладом двинул в лицо противнику. На защитном визоре не осталось ни следа. Том ошибся. Как же он мог так просчитаться. Стоило бить в подбородок, а не в нос, может больше толку было бы.

— Ты наверное очень, глуп, раз решил, что визор возможно пробить этой жалкой пукалкой?

Кулак врезался Тому в солнечное сплетение, и тот согнулся, хватая воздух широко открытым ртом, и со стоном упал на колени.

Эдди и Майлз быстро ухватили Ньютона за руки, повиснув на них, а Вайт выхватил из его руки меч. Завладев обеими мечами, Вайт, один отдал Майлзу.

Ньютон не купился на эту жалкую попытку: обезоружив, заставить отступить. Что еще хуже — вошёл в раж. Вытащил два ножа и продолжил атаковать.

Тем временем, Алекс подбирался все ближе. Выждав подходящий момент, зашёл со спины и набросился. Сорвав шлем, отбросил его в сторону; просунув руку между бронёй и аккумулятором, и вырвал провода из блока питания. Не успел он спрыгнуть со спины, как его схватила левая рука Ньютона, сбросив на землю. Холодная сталь, сверкнув в солнечных лучах, вонзилась в грудь борттехника. Острое лезвие пронзило сердце Алекса.

— Ну что, крутыш, доигрался? — Ньютон резко вынул нож. — Минус один!

Из раны хлынула струйка крови, окрашивая лаймовую шерсть в алый цвет.

Алекс повернул голову в сторону своих друзей. Сквозь звон в ушах он почти не различал голоса, ему было очень холодно, несмотря на жаркую погоду. Онемевшее тело казалось ватным.

Окружив Ньютона, четверо телепузиков смогли повалить его на землю. Без шлема он был более уязвим, чем обычно. Приставленные к горлу мечи вернули его с небес на землю… Напомнив, что он такой же смертный, как и все здесь. Кроме своей телохранительницы, огромной паучихи По.

Тинки-Винки уже готов был сдаться. В нём не осталось больше сил для сражения. Дрожа всем телом, пошатываясь из стороны в сторону, он едва держался на ногах. Последний удар ногой пришёлся ему в ключицу, не повредив кость, огромный коготь прошил плоть почти насквозь, оставив зияющую рану. Тинки упал ничком более не двигаясь. Его тело едва заметно вздрагивало с каждым вздохом, который давался ему с трудом.

Эдди попытался пнуть Ньютона ногой по руке, пытаясь выбить нож, но промахнулся. Одним ловким движением, противник вонзил лезвие тому в лодыжку.

Расправившись с Тинки-Винки, По направилась в сторону Энни. Её ярости не было предела. Похоже, она готова была убить любого и каждого.

Энни сидела рядом с Коди, прижимая к его плечу, насквозь пропитанный кровью клочок ткани, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. Увидев приближающуюся паучиху, чей размер достигал трех метров в высоту, Энни накрыла волна страха. Внутри похолодело, хотелось кричать; язык не слушался; она не могла даже пошевелиться. От непередаваемого ужаса Энни, склонившись над раненым телом летчика, прикрывая его собой, зажмурилась.

— Энни, — прохрипел Алекс.

Все четверо сразу же глянули в сторону Энни. Монстр быстро приближался к ней.

— Не тронь её! — закричал Вайт, и бросился спасать Энни.

— Присмотрите за ним, — крикнул Майлз, стремглав помчавшись вслед за Вайтом.

Том взглянул на Алекса. Парень лежал неподвижно. Пустые глаза смотрели в небо. Рядом с телом Алекса Том заметил нож, который выронил Ньютон хватая Алекса, второй нож по-прежнему был у хозяина. В ярости пилот схватил нож и метнул его в паучиху.

Настигнув цель, острое лезвие воткнулось в спину По, в тот момент, когда та подняла ногу чтобы нанести удар. Когтистая лапа прошлась по лопатке розовой оставив неглубокую рваную рану. Взвыв от боли Энни еще больше прижалась к Коди.

Подоспевшие на помощь Вайт и Майлз, набросились на По яростно размахивая мечами, нанося удары в основном по ногам. По отбивалась издавая, что-то похожее на змеиное шипение. Когда мечь Вайта проткнул ей пузо, По издала ужасный вопль. Краем глаза она взглянула на своего хозяина беспомощно лежащего на земле. Тряхнув головой По продолжила сражаться. Её чёрные словно бездна, сверкающие глаза, горели адским пламенем, гневом и яростью. Подняв передние ноги, По стукнула ими о землю, и в тот же миг, прямо под ней, как будто, что-то взорвалось. Громкий хлопок и, всех троих окутал чёрно-фиолетовый дым. На мгновение Вайту и Майлзу показалось, что они ослепли. У Майлза даже сложилось ощущение дежавю, от чего он старался почти не дышать.

Хлопок был достаточно громким, отдаленно напоминающим выстрел из ракетницы. Том и Эдди, вздрогнув, испуганно посмотрели в сторону исходящего звука. Увиденное их поразило и заставило на несколько секунд замереть. До этого неподвижно лежащий учёный выхватил из небольшого контейнера на поясе два шарика, и бросил их под ноги противнику. Прогремел взрыв.

Оказавшись в густом облаке дыма оба начали кашлять. Смесь оказалась невероятно термоядерной: глаза щипало не хуже, чем слезоточивый газ, в носу жгло, и сильно першило в горле. От одной мысли, что эта дрянь ядовитая, оба растерялись. Упав на колени, задыхаясь от сильного приступа кашля, Эдди протяжно застонал. Том, пошатываясь стоял на месте; от рези в глазах открывать их было больно.

Бой, продлившийся недолго — наверное час, может быть меньше, измотал телепузиков. Том чувствовал себя измученным и уже едва стоял на ногах. Дело оборачивалось совсем плохо. Свет померк в глазах летчика. Том чувствовал, что больше не может стоять; боль исчезла; тело будто погружалось в теплую воду, растворяясь в ней. Неожиданно, чьи-то руки, обхватив поперёк торса, потянули назад.

У Эдди дела обстояли несколько хуже: Эдди, упав набок, уже ничего не слышал и не видел. Когда он очнулся, солнце слепило глаза, он не понимал, что происходит, и не мог сказать ни слова.

Солнце поднялось уже совсем высоко и палило нещадно, на небе не было ни облачка, а легкий ветерок совсем не спасал. Ветер дул со стороны озера, принося с собой запах гнили и свежей крови.

Капитан Том открыл глаза и огляделся. Ядовитый дым к тому моменту рассеялся. Рядом с ним сидел сержант, поблизости лежал Эдди все ещё в полубессознательном состоянии, а около него сидел белый.

Кашляя и тяжело дыша, держась за грудь, Том сел. Прикрывая от солнца все ещё красные слезящиеся глаза, он попросил воды.

Вайт тут же вскочил и поковылял к конвертоплану, по пути снимая шлем.

Покосившись на ушибленную кулаком в защитной перчатке грудь, шерсть на которой взмокла от пота, Том поднял глаза к небу. Тяжело вздохнув, поник головой, страдая от жары и отчаяния. Причина которой крылась в страшной участи, что постигла их всех. Том винил себя в смерти Алекса. Почему, почему он позволил ему это сделать! Импровизация вышла донельзя паршиво. Случилось то, на что никто не рассчитывал — в этом-то и заключалась ошибка, что привела к трагическим последствиям.

Долго страдать Тому не пришлось. Вскоре вернулся Вайт с никелированной флягой прохладной воды. Схватив флягу лётчик принялся жадно пить. Утолив жажду он ожил, дышать стало легче, а на душе веселее.

На четвереньках Том подполз к Эдди и коснулся его плеча. Эдди застонал. Пошевелив пальцами рук, Эдди трясущейся рукой схватился за руку лётчика.

Разведчик с трудом разлепил тяжёлые веки и увидел над собой лицо капитана Тома и белого телепузика. Немалых усилий стоило ему подняться. Эдди сел и огляделся.

Молчание нарушила Энни, сделав над собой огромное усилие, громко крикнула:

— Ребята, мне нужна помощь! — и сама поразилась, не узнав своего голоса. Голос её звучал дискантом.

Вайт и Майлз вскочили и побежали к Энни.

Коди лежал у неё на коленях, все колени были в крови и Майлз с Вайтом сильно испугались, но Энни их успокоила, сказав, что это кровь Коди.

— Майлз, принеси пожалуйста мой чемоданчик.

— Я схожу, — неожиданно вызвался, как она думала Вайт. — Я знаю, где он. Я сейчас.

Майлз знал, что Вайт будет долго искать, поэтому вызвался сам пойти. Как только он вернулся, она попросила обоих присутствовать, чтобы помогать. Те в ответ только кивнули.

— Потерпи. Сейчас мы тебя подлатаем, — сказала она, осторожно укладывая его на траву.

Розовая нажала на замок и открыла чемодан, первым делом извлекла клеёнку, развернула и подложила под спину Коди. Затем достала шприц и ампулу с прозрачным раствором.

Испуганно взглянув на шприц Коди зажмурился. Эластичная тесьма затянулась выше локтя, игла вошла почти безболезненно. Когда всё закончилось, Коди открыл глаза. Его и без того бледное лицо стало совсем белым.

Энни охватило беспокойство. По характеру изменений, раненому стало лучше — боль начала отступать, но в месте с тем его начало клонить в сон. По мере расслабления тела, глаза начинали закатываться. Тревога Энни нарастала с каждой секундой. Она знала, что Коди нельзя засыпать, иначе, он может больше не проснуться. Опасаясь худшего, она надела ему на запястье тонометр; датчик подтвердил опасения: давление и пульс начали падать.

Немедля ни секунды, Энни начала действовать. Она хорошо знала теорию, но никогда не применяла её на живых. Промыв рану специальным раствором, начала зашивать.

Поначалу Коди перестал засыпать и начал стонать, каждое прикосновение отдавалось чем-то острым, обжигающим, нестерпимым.

Майлз и Вайт выполняли всё быстро и в точности: подавали, держали, придерживали, следили за состоянием товарища.

Когда все было сделано, Энни извлекла из чемодана трехсот миллиграммовый бутылек, сняла крышку и навинтила другую, с прозрачной тонкой трубкой, оканчивающуюся иглой-бабочкой. Когда игла вошла, Энни сняла зажим с трубки, подняла бутылку повыше и дала держать Вайту.

Обессиленный Коди по-прежнему был вне видимой опасности. Глаза его снова стали закрываться.

— Коди! Открой глаза! Ты меня слышишь?! — угрожающе рычала Энни, хлопая его по щеке.

Он вяло подчинялся, поднимая дрожащие веки, но глаза смотрели бессмысленно и закрывались вновь.

Энни похлопала его по обеим щекам, надеясь хоть как-то не дать ему отключиться, но безуспешно. Она била его, ругала, однако, парень напрочь отключился. Его сознание перестало реагировать на её отчаянные попытки. Жизнь еле теплилась в ослабшем теле. Коди потерял много крови, теперь, только чудо могло его спасти. Показатели были низкие, но держались неизменно.

К ним подошли Том и Эдди, и сели рядом.

— Как он? — спросил Том.

— Плохо, — ответила Энни, потупив взгляд в траву. — Надеюсь, он выживет. А как Алекс, что с ним?

Энни видела лежащее неподвижно тело Алекса. Отгоняя все страшные мысли, она надеялась услышать, что он жив, просто без сознания.

Повисло молчание. Том опустил глаза, перебирая в голове варианты ответа. Остальные тоже не решались заговорить. Энни продолжала смотреть на Тома. Том поднял голову, на какое-то мгновение их взгляды пересеклись, и, он почувствовал, как вина за смерть товарища кольнула в сердце острой иглой. Он видит, как наполняются ужасом глаза медсестры, в уголках поблескивают капельки влаги, она начинает часто моргать.

— Мне так жаль, — наконец-то отвечает Том. — Это моя вина.

На лице Энни искреннее непонимание. Мучаясь догадками и опасениями, она поднялась и пошла к лежащему на земле Алексу. Подойдя к нему опускается на колени и видит: чуть прикрытые тёмно-зелёные глаза смотрят в небо, зрачки расширены, а в них пустота. Шерсть на груди пропитанная кровью слиплась, он не дышит…

Чтобы убедиться, она приложила пальцы к шее — пульса не было. В эту самую секунду, её сердце, кажется перестало биться, сжатое в невидимых тисках. Она не могла пошевелиться; не могла закричать, откуда-то взявшийся колючий комок в горле не давал издать ни звука, тело её в миг превратилось в камень. Она просто сидела и смотрела на тело товарища.

Горячие слезы брызнули из глаз. Мир вокруг перестал существовать превратившись в пустоту. Энни больше ничего не видела и не слышала, кроме улыбки и звонкого смеха Алекса в своей голове.

Ребята ей что-то кричали, но она не понимала слов.

— Не плач, — Майлз обнял её со спины.

Его голос вернул её в реальность. Энни обернулась, села на один бок, в поисках моральной поддержки заглянув в глаза белому телепузику.

Майлз все понимал. Знал все её чувства. Знал без слов, что сейчас чувствует она. Вот только не знал, почему? Почему, ему, впервые, так больно видеть чью-то смерть? Возможно потому, что он сейчас Вайт, пускай душа у него другая, но тело привычкам не изменит.

От подступающих слёз Майлз проговорил что-то невнятное. Энни, не поднимая взгляда осторожно обняла его. Дальше все было как в тумане. Энни снова вернулась к реальности только через пару минут, почувствовав почти невесомые касания губ на своих щеках. Майлз нежно касался губами влажной кожи под глазами. Смысл происходящего не доходил до сознания Энни. Ей было приятно и в тоже время всё равно. Все это время, она плакала почти беззвучно иногда тихонько всхлипывая. Сжавшись, прижалась лбом к его пушистой груди, продолжая всхлипывать.

Майлз не знал, что нужно говорить в такой ситуации и, как утешать — тоже не знал. Все, что ему оставалось делать — тоже прижаться к ней, и молчала поглаживать по спине. За всё время, что ему доводилось видеть смерть, он так и не узнал, что следует говорить в таких случаях. Майлз выглядел бледным и потерянным, но хотя бы мог держать себя в руках.

За спиной прозвучал знакомый голос:

— Совсем дела плохи… Ей нужно дать успокоительного, — проговорил Вайт, вспомнив, о том лекарстве, которое принимал сам.

Подхватив за плечи, поставил на ноги, и повёл её обратно, к чемодану с медикаментами.

Усадив рядом с Томом, и вытащив из чемодана лекарство, дал ей одну таблетку и флягу с водой. Энни молча приняла лекарство. Не сводя глаз с Коди она сидела молча. Вайт, присел рядом, положив голову Энни на свою грудь, обнял её за плечи.

Подошедший Майлз, почти с завистью взглянул на свое тело. Ему приятно было видеть себя рядом с Энни, как будто со стороны на себя смотришь, хотя так оно и было. Все хорошее имеет свойство кончаться, вот и приятное чувство счастья испарилось, а на смену ему пришло жгучее ощущение ревности. За все то время, что Майлз был Вайтом, он убедился, что Энни нравится этот белый комок шерсти.

«А может оно и к лучшему? Что, если так и должно быть? В глазах Энни Вайт — самое милое создание. И неважно, кто я. Главное — она думает, что я Вайт» — Майлз закрыл глаза продолжая об этом думать.

— Вайт, тебе плохо? — спросил Том, с теплотой и заботой, не характерной для него. — Присядь. Чего стоишь?

— Выпей успокоительного, полегчает, — сказал Эдди.

— Спасибо, мне уже легче, — ответил Майлз и отвернулся. Окинув взглядом лагерь, за одно утро превратившийся в мамаево побоище, тяжело вздохнул. — Нам нельзя здесь оставаться. Мало того, что весь берег усыпан трупами, так и мы здесь не в безопасности.

Время было уже за полдень. Солнце палило нещадно; небольшие облачка проплывали мимо, обходя стороной небесное светило; скрывались за вершинами гор. Горячий воздух был настолько сухой, что стало трудно дышать. К тому же, нагретые на солнцепеке, трупы новорождённых, начинали издавать неприятный запах.

— Я разведу костёр, заварю чай, и поищу что-нибудь поесть, — сказал Майлз и пошёл к конвертоплану. Ему совсем не хотелось смотреть на себя сидящего рядом с Энни, это было выше его сил.

Майлз был уверен, что они точно что-то упустили. Как они ничего не заметили, как он сам ничего не заметил. В любом случае, должны же были быть хоть какие-то следы. Ведь новорождённые где-то скрывались всё это время. Новорождённых было достаточно, чтобы всех убить. Но. Противник не ожидал такого поворота, — мутант стал на защиту тех, кого должен был собственноручно прикончить. Враг коварен, и обязательно вернётся, чтобы отомстить. Тем более, когда маленький отряд остался почти безоружным (что толку от автомата, если в нем нет патронов), ножом защищаться, конечно, куда эффективнее чем прикладом в морду бить.

Майлз развел костёр и приготовил чай. Разлив по кружкам горячий напиток, оставил немного остыть, выложил на поднос несколько упаковок с печеньем и позвал товарищей.

Энни не решилась оставить без присмотра раненого, и тогда, Вайт, принёс ей чай с печеньем. Свою кружку он тоже принес, и сел рядом.

После скромного обеда, Майлз сам собрал всю посуду, перемыл и вернул на место. Он был готов заняться чем угодно, лишь бы отвлечься от дурных мыслей. Будь он сейчас самим собой, все давно бы заметили, что с ним что-то не так, а так всем всё равно, все давно привыкли к тому, что Вайт, порой, ведёт себя странно.

Сладкий ароматный чай с добавлением трав, повлиял на всех без исключения, улучшив самочувствие и настроение. Мята и мелисса сделали чай не только успокаивающим, но и освежающим. Теперь жара не так остро ощущалась.

Две крайние палатки пострадали во время битвы. Самая крайняя, одной стороной лежала на земле, а та, что рядом — заляпана кровью.

Ненадолго чай помог белому телепузику. Вернулся он снова мрачный.

— Нам надо уходить отсюда. Будет лучше, если мы укроемся в бункере. Уверен, они ещё вернутся, не сегодня, так завтра. На борту мало места, к тому же конвертоплан нас не спасёт. Их было много, но мы не знаем, сколько ещё осталось. Если они сюда вернуться у нас уже не будет шансов. Оставаться здесь опаснее, чем, где бы то ни было.

— Вайт прав, нам нужно уходить, — согласился Том. — Надо только решить, как нести Коди. Тело Алекса оставим здесь, да хоть и в конвертоплане.

Майлз, по своей привычке, взял командование на себя:

— Берём только самое необходимое. Палатки оставим здесь, заберём спальные мешки, медикаменты и оружие.

Никто не стал спорить. Том, Эдди и Вайт собрали спальники и провизию в сумки. Тело Алекса упакованное в чёрный полиэтиленовый мешок, и его вещи, отнесли на борт. Спальный мешок Коди Том положил к себе. Самого Коди уложили на носилки, больше напоминающие гамак, сделанные из двойного брезента с ручками по краям. Которые, Том нашёл в конвертоплане.

Закинув сумки на плечи, четверо подняли носилки и медленно двинулись, пробираясь через кучи трупов, лежащих вдоль и поперёк, перешагивая, иногда спотыкаясь о них. Энни шла позади, с рюкзаком за плечами и своим чемоданчиком в руках, печально глядя, на сгорбленные под тяжестью спины друзей, на их понуро опущенные головы. Даже неутомимый Эдди выглядел усталым и измученным хромая на одну ногу, которая была туго перемотана.

С того момента, как Ньютон и По скрылись, Тинки-Винки больше никто не видел.

Солнце стояло высоко над головой. Оно светило очень ярко, обжигало и ослепляло. Энни еле переставляла ноги, оглядываясь по сторонам в поиске свободного пространства, и тут её взгляд зацепился за что-то грязно-фиолетовое, лежащее в траве. Пятно, которое привлекло её внимание, казалось очень знакомым. Присмотревшись повнимательнее, Энни позвала товарищей.

— Что случилось? — поинтересовался Вайт.

— Смотрите! Там, справа, — ответила Энни.

Все остановились и посмотрели в ту сторону, куда указывала Энни. Потом подошли ближе.

Картина, которую они увидели, повергла их в ужас.

Поджав под себя руки и ноги, мутант лежал в луже собственной крови, повернув голову набок. Веки закрытых глаз были нездорового цвета. Они казались почти голубыми. Густые чёрные ресницы слиплись стрелками. Из приоткрытого рта вылетали сиплые вздохи. На лице были царапины и синяки. На переносице виднелась запёкшаяся кровь.

Мутант был в сознании, но не шевелился, по его телу судорожно пробегали отражения испытываемой им боли. Из глаз, вместо слез текла чёрная жидкость.

Осторожно опустив носилки на землю, они все подошли к Тинки-Винки обступив его. Когда Майлз опустился на колени подле мутанта и потрогал его за плечо, Тинки-Винки приоткрыл глаза. Глухие хриплые звуки вылетели из напряжённого горла, похоже, он хотел что-то сказать.

Вайт и Майлз перевернули его на спину. Тинки продолжал прижимать стиснутые руки к груди. Шерсть на левом плече, пропитанная кровью, слиплась, а на самой ране, виднелся, размером с ладонь, сгусток запекшейся крови.

Энни не могла больше смотреть на это. Вытащив из чемоданчика большой шприц, набрала в него содержимое из трёх ампул, и, вколола фиолетовому в здоровое плечо.

— Всё будет хорошо. Ты выживешь, — шёпотом сказала Энни.

Когда нужно спасать чью-то жизнь, неважно, кто перед тобой, мутант или телепузик… Помощь одинаково нужна. Кем бы он ни был, доброта Энни не позволит смотреть, как в муках умирает, пускай даже мутант. И уж тем более, тот, кто сражался вместе с ними, тот — кто сражался за них.

Вдруг, мутант неожиданно громко застонал, ещё сильнее поджал ноги и повернулся на бок.

Испугавшись, Энни отпрянула, но потом глубоко вдохнула, успокоилась и стала гладить фиолетового по спине. Так он пролежал еще четверть часа.

Состояние мутанта было тяжёлым, болезненным, тело его иногда вздрагивало как будто от удара током, кулаки сжимались с такой силой, что ногти впивались в ладони.

Но вдруг мутант притих, откинув голову назад, замер, дыхание стало тихим и едва заметным. Казалось, будто он провалился в глубокий сон: лицо его потеряло всякое выражение, он больше не вздрагивал, дышал тихо и спокойно, чуть слышно посапывая.

Некоторое время, Энни, положив пальцы на сонную артерию, проверяла пульс. Толчки были размеренными, спокойными. В один миг они вдруг изменили свой характер, став частыми и аритмичными.

Тогда Энни убрала пальцы и снова приложила чуть выше. Мутант вздрогнул и резко распахнул глаза. Энни в испуге отняла руку, прижав к груди.

— Тише, тише, это мы, — шёпотом сказал Майлз.

Фиолетовый медленно сел. Подобие улыбки проскользнуло по его лицу.

— Идти сможешь? — спросил Вайт.

Тот кивнул, и попытался подняться на ноги. Вайт и Майлз подхватив его под руки помогли удержаться на ногах.

— Пойдём с нами, — сказал Майлз. — Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.

Все прекрасно знали, что на монстрах всё заживает, как на собаке: быстро и само собой, без какого-либо лечения. Но. Тинки-Винки был сильно измотан, и, насколько бы он ни был силен, отдых поможет восстановиться быстрее.

Тинки-Винки и сам понимал, что ему сейчас нужно. Мутация не сильно повлияла на его умственные способности. Скорее наоборот. Он перестал быть инфантильным и стал серьёзным. Он и раньше не был особо болтлив, теперь же и вовсе стал неразговорчив. Его бездушные глаза обычно не выражали ничего, ни радости, ни злости. А выражение лица скорее было сердитым.

Тинки-Винки стоял молча, с полузакрытыми глазами. Лениво повернув голову в сторону Майлза, он едва заметно кивнул. Похоже, слабость одолевала его, как и всех остальных. Сжав ладонь белого телепузика в своей, он тихо просипел:

— Пойдём.

— Ребята, давайте, идём уже, — сказала Энни. — Мы все устали. Нам всем нужен отдых, особенно раненым. Поторапливаемся! Такими темпами мы и до вечера не дойдём.

Тинки-Винки как-то странно посмотрев на белого, устало развернулся на месте и, свесив руки как плети, хромая, побрел вперёд.

Парни, подняв носилки с бессознательным телом, не спеша, двинулись вслед за Тинки-Винки. Энни снова шла в хвосте.

Отсидеться в бункере было единственным способом выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Майлза и избежать возможного нападения новорождённых (появление которых обнаруживалось неожиданно).

Лишь спустя час с лишним, отряд дошёл до камня скрывающего вход в теперь уже совсем не тайное логово. Все с облегчением выдохнули. Взмокшие на жаре, с грустными лицами четверо, тащившие носилки, осторожно опустили их на землю.

Вайт с Майлзом, открыв вход, недоуменно уставились в темноту. Коди всё ещё был без сознания; по лестнице вместе с ним спуститься не выйдет.

Минут пять, если не больше, все стояли и молчали.

— Что будем делать? — спросила Энни.

— Нужна веревка… — сказал Майлз. — Но, где нам её взять?

— У меня есть, — радостно воскликнул Эдди, и полез в сумку доставать верёвку.

У Эдди, как у самого предусмотрительного разведчика, всегда при себе имелось метров пять тонкой и крепкой верёвки.

— Заверните его в спальный мешок, а я обвяжу его верёвкой, — сказал Эдди.

Майлз, Вайт и Том положили товарища в спальный мешок, застегнули молнию почти до самого конца, так, чтобы выглядывали только глаза и нос. Эдди размотал аккуратно свернутую верёвку и, один конец обвязал чуть пониже бёдер, затем обвязал в области пояса и, третье кольцо затянулось на уровне груди.

— Энни, спускайся первой. Мы будем потихоньку опускать, а ты примешь его внизу, — сказал Том.

Энни полезла в люк и уже через пять секунд стояла внизу, включив фонарик, приготовилась принимать ценный груз.

Тинки-Винки молча отобрал свободный конец верёвки у разведчика, и обмотал вокруг своего кулака.

— Спускайте, — сказал Тинки-Винки и приготовился, взявшись за верёвку обеими руками.

Вчетвером ребята подняли и стали опускать спальник с завернутым в него Коди. Тинки-Винки держал конец веревки, постепенно разматывая со своей руки.

Как только спальник с летчиком коснулся каменного пола, Энни, обхватив его обеими руками, помогла опустить и положить его. Спустившись, Эдди сам снял веревку (его узлы мог развязать только он сам), и полез обратно. При помощи этой же верёвки, они спустили все свои вещи.

Коридоры оказались уже, чем они думали, носилки пришлось нести вдвоём, иначе нести было-бы очень неудобно. Впереди шёл белый освещая путь фонариком. Следом за ним, с носилками, шли Том и сержант, Энни и Эдди шли позади них. Хмурый и молчаливый Тинки-Винки плелся в хвосте, опустив голову и свесив руки.

Войдя в комнату отдыха, первым делом переложили раненого на постель, прямо в спальном мешке. В бункере, как и в любом подземном помещении было прохладно и сыро. Вентиляционная система не работала без электричества, воздух, конечно, поступал, но был спёртым и затхлым.

Перетащив сумки в комнату, споро развернули спальные мешки на полу, у противоположной от входа стены. Размещать пришлось впритык: более свободно расположить, площадь не позволяла.

Тинки-Винки стоял у двери подпирая плечом косяк, и глазел на суетящихся, как муравьи телепузиков. Потом развернулся и вышел. Вскоре вернулся толкая перед собой стул на колёсиках. Придвинув его поближе к прикроватной тумбочке, сел на стул, а ноги закинул на тумбочку, на самый краешек, так, чтобы не зацепить стоящий на ней электрический походный фонарь. Скрестил руки на груди и закрыл глаза.

Примостившись на краю кровати, Энни пристально взглянула на мутанта, но промолчала. Пусть сидит, как ему удобно, никому же не мешает, да и места больше нет. На первый взгляд могло показаться, что он спит, но нет. Опустив веки, он поглядывал вполглаза.

— Неуютно, но вполне безопасно, — сказал Эдди, лёжа на спальнике. — Почему мы сразу сюда не перебрались…

— Это как посмотреть, — заметил Майлз. — Помнится, здесь, появлялись новорождённые. Непонятно только, как они сюда попали.

— Через тот же вход, что использовал Ну-Ну, — ответил Тинки-Винки. Его голос прозвучал так неожиданно, эхом отражаясь от стен обшитых железом, что Майлз вздрогнул. — Я бы на вашем месте не расслаблялся. И мой вам совет: патрулируйте выход. А я пожалуй посплю.

— Что? Какой ещё выход? — испуганно спросила Энни. — Их здесь несколько?

— Основной выход здесь один, — ответил за Вайта Тинки-Винки. — Также имеются несколько ответвлений с установлеными в них переборками. Все ходы перекрыты — проверено мной лично. Новорождённые не смогут пройти, через заблокированные тоннели, у них нет рук, а вот Ньютону и По закрытые двери не помеха!

Вайт промолчал по этому поводу. За него уже всё сказал Тинки-Винки, избавив от необходимости отвечать на вопрос, что в его случае было очень к стати, тогда как для окружающих он сержант Майлз.

Чем дальше, тем больше Вайт узнавал такого о Тинки-Винки, чего и не предполагал раньше. То он безжалостный убийца, жестокий и беспощадный, а теперь вот с ними возится, защищая ценой собственной жизни. В одном Вайт уверен точно: Тинки-Винки отважный и решительный, и, если уж он, что-то надумал, то не передумает и не отступится. Пусть он не будет таким как прежде: добрым, нежным и весёлым — меньше любить его Вайт не станет.

До случившегося, Тинки-Винки был лучиком света, в скучной и однообразной жизни Стража. Теперь, когда надежда есть, Вайт ни перед чем не остановится. Он сделает всё, чтобы спасти друга.

Вайт молча залез в спальник и спрятался в нем почти с головой. Страшные мысли, о том, что в бункер может пробраться неприятель, не давали покоя. С трудом заставив себя переключиться, Вайт стал вспоминать четвёрку, те счастливые моменты, которые он не ценил. Всем сердцем желал бы он вернуть те славные дни, снова увидеть, как веселый и беззаботный Тинки-Винки танцует в юбке, выпить чашку кофе, и чтобы никогда даже не слышать ни о Ну-Ну, ни о Ньютоне, ни уж тем более о заражённом заварном креме.

Вайт лежал закрыв глаза. Он слышал, как спутники его один за другим, засыпая, начинают посапывать. Вскоре он и сам провалился в сон.

Во сне он видел новорождённых, слоняющихся туда-сюда по коридору. Он почему-то был один, как и в тот день, когда покинул логово. В комнате отдыха царил полумрак; узкая полоска света проникавшая через приоткрытую дверь почти не освещала помещение.

Как и в прошлый раз, Вайт решил, что нужно отсюда выбираться. Подкравшись к двери, стал ждать, когда новорождённые скроются за поворотом. И вот, в коридоре никого, тихо и пусто. Протиснувшись в приоткрытую дверь, Вайт на цыпочках двинулся в сторону лестницы. Оставалось всего лишь несколько метров… Как вдруг свет погас. Вайт повертел головой, он смотрел в темноту, смотрел, смотрел, но так ничего и не увидел. И тут, в дальнем конце коридора, примерно на месте поворота. Вайт увидел два огонька, две бледные световые точки, очень похожие на чьи-то глаза. Он вздрогнул.

— Приснилось что ли? — подумалось ему. Он в комнате отдыха. — Значит, это был сон, — решил Вайт, сел, протёр глаза, на душе было как-то неспокойно, спать больше не хотелось.

Впервые за всё время, что Вайт был в теле Майлза, ему приснился кошмар, обычно он, спал, как убитый. Взглянув туда, где сидел Тинки-Винки Вайт увидел только стул, на котором тот сидел, самого Тинки-Винки в комнате не было. Все спали. Только Вайту спать не хотелось.

Взяв маленький фонарик, Вайт вышел в коридор, прогулялся к выходу, потом в другую сторону. Бесцельно побродив некоторое время, он вернулся и снова лёг. Его не оставляла мысль: «Куда же ушёл Тинки? И почему?»

Повертевшись с боку на бок, Вайт сел. Сколько сейчас времени, он не знал. С того момента, как он уснул прошло несколько часов. Сейчас время ужина? Предположительно, часов семь. Если так, тогда всё понятно: почему ему хотелось есть.

Только Вайт собирался покинуть комнату, как его шёпотом окликнули.

— Ты куда?

Это был Майлз.

— Я есть хочу, — также шёпотом ответил Вайт. — Ты, как хочешь, а я пойду посмотрю, что в камере хранения осталось, кроме бобов.

Майлз довольно усмехнулся.

— На худой конец и бобы сойдут, — ответил он. — С тех пор, как я стал тобой, кофе готов пить хоть весь день, и жрать всякую гадость.

— Я не жру всякую гадость! — сердито ответил Вайт.

Они вышли в коридор и Вайт включил фонарик. Он поднял его повыше направив луч вверх. Мягкий отражённый свет заставил их тени под ногами исчезнуть. Металлическая обшивка на стенах, отражала свет фонарика, странно поблескивая, будто на ней были стразы. Впереди была пугающая темнота. Вайт замер вспоминая свой сон. Идти в темноту было страшновато, несмотря на то, что с ним был Майлз. Эти коридоры и раньше навевали чувство одиночества и затерянности, а теперь в них царила темнота и тишина, тишина, в которой, каждый звук отдавался эхом.

— Идём уже, — сказал Майлз. — Или ты боишься темноты?

— В тот день, когда всё случилось, — ответил Вайт, — здесь были новорождённые. А сегодня, я видел их во сне.

— Успокойся. Я же рядом. Хочешь, автомат возьму; правда, в нем нет патронов, но кто кроме нас об этом знает. Если что — прикладом!

Неожиданно Майлз схватил за руку Вайта и потащил вперёд. Переплетая пальцы, белый, мягко сжал руку зелёного. Так они и дошли до камеры хранения, держась за руку.

Мысли Вайта наконец-то оторвались от страхов и мрачных воспоминаний, переключившись на более позитивные, как только они очутились в помещении с едой.

На одной из полок Майлз обнаружил еще не вскрытую упаковку консервированной кукурузы. В ней было двенадцать баночек. Вытащив пару банок, одну отдал Вайту.

Принимая банку, Вайт вспомнил про микроволновку, только какой от неё толк — электричества всё равно нет. Положив фонарик на полку, Вайт потянул за кольцо и снял крышку. Есть пришлось прямо так, с банки. Проглотив последнее зернышко, Вайт поставил пустую банку на полку, рядом с фонариком, и смачно отрыгнул.

Сразу после того, как Майлз прикончил свою баночку, он схватил с полки фонарик и сунул в руки Вайту, а сам прихватил упаковку с оставшимися десятью банками, и направился к выходу.

Когда они вернулись, Энни и Том уже не спали.

— Где вы были? — обеспокоено спросила Энни.

— Мы тут кое-что вам принесли, — сказал Майлз, и показал Энни упаковку.

— Всё это, конечно, здорово, — сказал Том, глядя на белого, — но, надолго нам этого не хватит. А, где Тинки?

— Я проснулся — его уже не было, — ответил Вайт.

Том вздохнул.

— Интересно, он насовсем ушёл или вернётся?

Белый поднял взгляд на Тома.

— Я думаю, — тихо произнёс он, — Тинки вернётся.

Майлз задумался. Энни и Том переглянулись. Кажется, они тоже слабо верили в то, что Тинки-Винки вернётся, а, если и вернётся, то может быть поздно. Когда Ньютон с По и другими мутантами придут за ними, без Тинки у них просто не хватит сил дать отпор.

— Нас немного, — сказала Энни, — и, чтобы не быть застигнутыми в расплох, будем дежурить по очереди. Пока Коди не станет лучше, нам придётся сидеть здесь.

Первым вызвался дежурить Майлз. Он забрал у Вайта фонарик и отправился патрулировать коридор.

В полной темноте освещая путь фонариком, Майлз топтался туда-сюда. Подойдя к лестнице ведущей наружу, он остановился. Посветил вверх. Убедившись, что люк закрыт, опустил фонарик и сполз по стене.

В полумраке, осторожно положив фонарик на пол, Майлз, сидя на корточках, опустил голову глядя в пол. Он слушал. Вслушивался в малейший звук, но не слышал ничего, кроме стука собственного сердца.

Так прошло около получаса, ноги Майлза затекли, ступни начинало покалывать. Вокруг всё ещё висела звенящая тишина. Поднявшись на ноги, он снова стал расхаживать по коридору. Остановившись у двери в комнату отдыха Майлз задумался.

— Дружище, давай мне фонарик. — Голос Эдди вернул Майлза к реальности, заставив вздрогнуть того от неожиданности. — Иди отдохни. Нам ещё всю ночь дежурить.

Том, Эдди, Майлз и Вайт дежурили по часу, чтобы сильно не переутомляться и сохранять бдительность. Энни никуда не отлучалась, она следила за состоянием Коди.

Судьба к выжившим относилась милостиво, давая возможность отдохнуть и набраться сил. Шла третья ночь. Тишина и пустота в коридорах стала привычной, но никому от этого легче не стало. У отряда всё меньше надежды оставалось. Тинки-Винки так и не дал о себе знать. Куда он ушёл и почему, никто не знает. Надеяться не на что. Только на самих себя.

После полуночи, патрулируя коридор, Вайту на ум пришла мысль, о том, что им нужно отсюда выбираться. Он незамедлительно решил сообщить об этом всем.

Вихрем влетев в комнату, Вайт быстро заговорил:

— Нам нужно уходить. Нет, не прямо сейчас. Мы можем выдвинуться на рассвете. Потому, как дольше оставаться здесь не имеет смысла. У нас нет связи, и никто не знает, где мы, кроме врагов, конечно.

— Коди всё ещё в отключке, — Энни покачала головой. — Я не знаю, как долго, сколько ещё пройдёт времени. Я сделала всё что смогла. Теперь всё зависит только от его удачи.

— Майлз, с тобой всё в порядке? — осведомился Том. — Ты какой-то слишком нервный. Успокойся, брат, всё будет хорошо. В том, что мы оказались в такой ситуации и моя вина. Не следовало оставлять вход открытым и без присмотра.

— Я тоже виноват, — с грустью проговорил Эдди. — Какой я после этого разведчик, если у меня под носом творятся такие дела. А я всё проспал. Расслабился. Решил, что ничего нам не угрожает, можно спать спокойно. Дал себя обмануть. Да и к тому же, — он глянул на белого, — я не верил тебе до последнего.

— Забудь, — ответил тот. — Сейчас это уже не имеет значения. Все мы совершаем ошибки, но не стоит на них зацикливаться. На ошибках учатся. И первый урок — мы должны научиться доверять друг другу. Вместе мы — команда, а значит непобедимы.

— Да как же, — ответил сержант. — Нас уже победили. Мы сидим тут, загнанные, как мыши. Без боеприпасов. Мы даже не знаем сколько их осталось.

Тут Майлз не выдержал. Схватил за локоть свою тушку, и потащил на выход со словами:

— Отдыхайте, а мы пойдём дежурить.

Оттащив подальше от двери, Майлз прижал к стене Вайта.

— Ты что творишь? — прошипел Майлз, самому себе прямо в лицо. — Я пытаюсь поднять боевой дух, а ты всё портишь. Им и так несладко. Энни уже измучилась присматривая за Коди. Да, мы, как загнанные звери, но мы не должны терять надежду. Мы должны верить и надеяться до последнего, иначе, все наши попытки теряют смысл.

Сначала, Вайт выглядел испуганно, от чего Майлзу стало даже не по себе: Видеть свое лицо перекошенное от страха, до жути непривычно. Нет, конечно, у Майлза есть страхи, но они так явно не прорисовываются на его лице, как это получалось у Вайта. В другое время, это бы позабавило Майлза, но не сейчас. Сейчас он был как никогда серьёзен.

Майлз никогда не менялся, и даже сейчас, в теле белого выглядел серьёзным и даже грозным.

— Как это у тебя получается? — спросил Вайт. — Я никогда в жизни даже не представлял, что могу вселять страх одним только взглядом.

— Мы с тобой разные. И не важно, в чьём теле я окажусь — я всегда буду таким. Будь я такой как ты, не был бы я здесь. Служил бы где нибудь, если бы вообще оказался в армии.

— Я такой, какой я есть. — сердито ответил Вайт.

Слабая вспышка света озарила длинный коридор, заставив прекратить препирательство. Майлз отскочив от Вайта стал озираться по сторонам, стараясь высмотреть неприятеля.

Вайт в испуге отшатнулся от стены. Он вспомнил свой сон. Только, там, сначала был свет, потом свет погас, а в конце коридора появились глаза. Кто там был, он так и не понял, проснувшись от страха.

— Майлз, Майлз, — зашептал Вайт, — в первую ночь, мне приснился сон, только там было всё наоборот: свет погас. И, там, в конце, — он посмотрел в ту сторону, — были глаза.

— Какие ещё глаза? Там никого нет, — твердо ответил Майлз, посмотрев по сторонам. — Думаю, стоит проверить все ходы, и предупредить остальных. Кто-то же включил электричество, а раз так, значит, он скорее всего направится сюда.

Вайт, выключив фонарик, направился к комнате. У самой двери его перехватил Майлз.

— Так. Говорить буду я. Ты не вмешивайся, а лучше постой здесь.

Майлз вошёл в комнату, следом за ним вошёл Вайт. Закрыв за собой дверь, Вайт, скрестив руки на груди, облокотился на неё.

Майлз прошёл вглубь комнаты, остановившись у кровати, спокойным тоном заговорил:

— Тинки-Винки давно уже нет. И мы не знаем, что с ним и где он. В коридорах зажёгся свет, что очень даже странно, ведь, генераторы не работают, а значит — электричество подаётся извне. Кто его включил и зачем — мы не знаем. Но мы собираемся это выяснить. Том, Эдди, никуда не выходите. В случае опасности защищайте Энни и Коди. Мы на разведку. — С этими словами Майлз, отстранил привалившегося к двери самого себя, открыл дверь и вытолкал себя же за дверь.

Энни и Том переглянулись не поняв, что это сейчас было.

— Похоже Майлзу сильно досталось. Уже какой день он какой-то странный.

— Зато Вайт молодец, — улыбнулась Энни. — Он такой добрый и заботливый, не понимаю, за что его Майлз так не любит. Но, похоже, они поладили, в связи с последними событиями.

— Вайт славный малый, когда не ведёт себя как придурок, — согласился Том.

Вайт шёл немного впереди, держа фонарик наготове: вдруг свет выключится так же внезапно, как и включился. Лампочки на потолке, расположенные на большом расстоянии одна от другой, слабо освещали коридоры. Возможно не хватало напряжения. Об этом, как и о том, что есть ещё какой-то генератор или подстанция, Вайт ничего не знал.

Коридор слишком длинный. Они снова идут по нему, уже в который раз. Там, где совсем недавно тускло горела лампочка — темнота. Вайт, посветив туда фонариком и убедившись, что там никто не прячется, успокоился.

Они не знали, сколько прошло времени — час или два, продолжая ходить из одного конца в другой. Вскоре Майлз почувствовал себя разбитым и подавленным. Усталость, вызванная стрессом, накатывала с новой силой. Что еще больше увеличивало чувство тревоги.

Воздух в логове с каждой минутой становился все холоднее. Пропало ощущение затхлости. Это означало лишь одио — заработала вентиляционная система.

Спустя некоторое время Майлз стал замерзать.

— Почему здесь так холодно?

— Не знаю. Возможно, термостат, вышел из строя, — ответил Вайт, и поёжился глядя на Майлза. — Можно включить в ручную...

Они пошли к пульту управления. На щитке было множество кнопок и переключателей, отыскав нужный переключатель, Вайт перевёл его в положение «включён». Свет внезапно погас, и, вновь зажёгся через несколько секунд, совсем тусклый. Где-то совсем рядом из вентиляции послышался скрежет металла, эхом прокатившись по пустым коридорам.

Сердце Майлза ушло в пятки. Никогда ещё не было ему так страшно. Мысли о приближении врага вызывали мелкую дрожь. После короткого отключения света, перед глазами то и дело всплывали тёмные пятна. И тут, у него случилась очередная паническая атака: отовсюду слышатся шаги; в дальней части коридора мелькнул неясный силуэт…

— Майлз, что с тобой? — Вайт увидел ужас отразившийся на лице Майлза. Хотя, по факту это было его лицо. Он видел то, что обычно видели другие.

Майлз не отвечал. Тогда Вайт с силой тряхнул того за плечи. Вспоминая себя, он скорее догадался, чем понял, что происходит с Майлзом.

Судорожно вдохнув, Майлз встрепенулся, и часто моргая, непонимающим взглядом уставился на Вайта, а потом сбивчиво заговорил:

— Они здесь. Они приближаются. Нам некуда бежать. Я не сдамся!

— Здесь никого нет, — как можно спокойнее произнёс Вайт. Он был уверен, что у Майлза галлюцинации. — Я с тобой. Все будет в порядке.

— Если я умру, береги Энни.

— Майлз, перестань! Никто не умрёт. Мы справимся. Мы должны. — Пытался успокоить его Вайт.

Все происходит быстрее, чем Майлз успевает понять. Он чувствует, что теряет сознание. В глазах темнеет. Сильные руки пытаются удержать его. Открыв глаза, Майлз не сразу понимает, где находится. Сначала он ничего не чувствует. Он сидит на полу, а перед ним на корточках сидит Вайт, а точнее, он сам.

Это лицо. Это было его лицо, раньше. Он все ещё в теле Вайта. А Вайт по-прежнему в его теле, сидит напротив него и пристально смотрит ему в глаза. Майлзу становится жарко. Сердце сжимается от чувства вины. Всю свою жизнь, он с восторгом смотрел в глаза своему отражению, а теперь его мучает совесть, смотреть в эти карие глаза. Он отводит взгляд.

— Я ужасен. Я противен самому себе. Вайт, прости меня за все. За все эти месяцы, что я издевался и насмехался над тобой. Я недостоин быть вашим лидером. Я был не прав. Ты сильнее и смелее многих военных. Я не умею говорить красиво, как ты, но знай, что я говорю искренне. — Майлз всегда умел виртуозно скрывать свои чувства, и даже в теле Вайта. Но сейчас на его лице отражалось раскаяние.

Вайт немного в шоке, он смотрит на Майлза и не знает, что сказать. В одном он уверен — Майлз понял, как было ему несладко.

— Ты тоже меня прости, — тихо говорит Вайт, и обнимает Майлза. Тот даже вздрагивает от неожиданности.

— Я думал, ты меня бить будешь, когда мы поменялись телами. Захочешь отыграться… — смущённо отвечает Майлз.

— Я же не такая скотина, как ты, — улыбается Вайт.

— Так, значит, я скотина? — уже смеётся Майлз. — Наверное, поэтому, Энни выбрала тебя.

Вайт… а что Вайт. Он идиот, каких поискать. Он осознаёт, что вел себя отвратительно, заставляя Энни и Майлза переживать за него.

— Прости меня. Я тоже вёл себя не очень хорошо. Я не должен был этого делать. Мне нравилось бесить тебя, но я совсем не подумал об Энни. Я был рад, когда она злилась на тебя.

— Я рад, что ты это понял. Можешь быть спокоен, Энни нравишься ты. Мы с ней просто друзья.

Майлзу было больно говорить эти слова: «мы друзья». Энни ему определённо нравилась. Но. Как он убедился лично: чувства его оказались невзаимными — Энни любит Вайта.

Становилось невыносимо жарко, или только так казалось. Поднявшись сам, Вайт помог подняться Майлзу. Сделав несколько шагов, Майлз остановился — усталость не отпускала, наваливаясь все больше.

С трудом добравшись до комнаты отдыха, Майлз сообщил всем, что пока все тихо, но надо быть начеку. Вайт ещё держался, у Майлза же не было сил. Он дошёл до своего спальника и лёг поверх. Вайт тоже прилёг, ему как и Майлзу, сильно хотелось спать. Их будто опоили снотворным: в сон провалились едва коснувшись подушки. На смену им отправились патрулировать Том и Эдди.

Посреди ночи Майлз проснулся с ощущением, будто его разбудили. Кто и зачем он не понял. Вокруг было тихо. Подозрительно тихо. Походный фонарь очень слабо освещал комнату. Приоткрыв веки Майлз посмотрел на потолок, потом перевел взгляд на кровать — на кровати было пусто, как ему показалось. Где-то в коридоре лязгнул металл. Послышались приближающиеся шаги.

Неожиданно дверь резко распахнулась. В дверном проёме показался Тинки-Винки. Обеспокоенный Майлз сел.

— Тинки? — спросил он.

— А ты кого ждал?! — ухмыльнулся Тинки-Винки.

— Я думал ты не вернёшься.

Тинки-Винки, ничего не ответив, вошёл в комнату, закрыл за собой дверь и подошёл ближе к Майлзу.

Только сейчас Майлз заметил, что в комнате они одни. Оглядевшись, он никого не увидел. «Куда все подевались? — подумал он. — Но ведь Коди ранен… Он то куда делся?»

Тинки-Винки их спас от неминуемой гибели ценой собственной жизни. Однако ощущение близкой опасности почему-то не спешило уходить, скорее наоборот, Майлз ощущал нарастающее беспокойство. Он встал, но тут же снова оказался на пятой точке. Тинки-Винки, толкнув его в плечи, хищно оскалился.

«Это не наш Тинки, — думал Майлз, — наш Тинки не такой злобный, хотя, кто его знает». Майлз, почему-то был уверен, что это очередной двойник. Он видел уже один раз этот взгляд Тинки-Винки и его хищную улыбку, когда тот принял его за Вайта. Этот же казался незнакомым. Глаза — зеркало души. И в этих глазах не было абсолютно ничего, будто сам дьявол на него смотрел глазами монстра. В этот же миг, монстр оказался над ним. Майлз даже не успел понять, как оказался лёжа на спине. Опираясь на руки, Тинки-Винки нависал над ним, как хищник над жертвой.

— Почему ты от меня убегаеш? — вкрадчиво спросил Тинки-Винки.

— Никуда я не убегаю, — тихо ответил Майлз, с ужасом глядя в глаза монстру.

— Вот и славно, малыш, — прошептал он прямо в ухо Майлзу.

Майлз поёжился ощутив дыхание на своей шее, и попытался оттолкнуть Тинки-Винки, надеясь, что тот сам его отпустит. Монстр неожиданно лизнул его щеку, оставив влажный слюнявый след.

— Тинки, — заскулил Майлз писклявым голосом Вайта, — перестань. Отпусти меня, пожалуйста.

Майлз старался держать себя в руках, зная, какой Тинки-Винки сильный. Если он его разозлит — может поплатиться жизнью.

Тинки-Винки заткнул его жадным, насильным поцелуем, больно кусая губы.

Укусив в ответ, Майлз высвободился из поцелуя и отвернулся, тем самым неосознанно открывая шею и предоставляя ещё больший доступ.

— Ты мой, малыш, — прошептал Тинки-Винки и вцепился зубами в шею.

В глазах у Майлза потемнело, из последних сил он попытался закричать, но получился лишь тихий, хриплый стон.

Майлз вздрогнул как от удара током и резко сел, бешено озираясь по сторонам.

Лампочка в ночнике над кроватью слабо освещала комнату. Энни лежала на кровати рядом с Коди, она, похоже, спала. Справа от него тихонько сопел Том, слева — Вайт. Не было только Эдди.

Майлз снова лёг, закутавшись в спальник по самые уши. Сон никак не шёл. Ворочаясь с боку на бок, он случайно разбудил Вайта. Тот, высунувшись, сонно взглянул и снова исчез в спальнике. Майлз закрыл глаза и попытался уснуть, но тревожные мысли не оставляли в покое. Если раньше новорождённых приходилось искать специально, то теперь нужно постараться не попасться им. Обычно, армию новорождённых, можно было приспокойно завалить из пистолета или автомата, теперь же для того, чтобы противостоять лысым тварям во главе с их непобедимым боссом-полукиборгом и трехметровой паучихой-мутантом, понадобится весь арсенал военной базы. К тому же одним гранатомётом и пулемётом дело не закончится: лучше сразу брать танк. В памяти Майлза всплывают обрывки воспоминаний, принадлежащие Вайту, точнее телу Вайта. Ему кажется будто это он прилетает в долину, будто он следит за четырьмя телепузиками, он видит их на экране, разговаривает с ними. Дальше, мозг генерирует самые жуткие воспоминания — смерти телепузиков; встречи с ними после их мутации. Майлз полностью ощущает себя Вайтом, ощущает какую-то щемящую пустоту в груди. Тоску по счастливым временам, которых уже никогда не вернуть. Тоску по некогда весёлой компании из четырёх телепузиков, по Тинки-Винки, который всегда вызывал улыбку и умиление. Чем-то этот фиолетовый притягивает внимание, и даже, когда тот становится монстром.

Майлз тяжело вздыхает, кажется, он понимает, чего хотел Вайт. Бескрайние просторы чужого разума, на удивление слишком активно начали выдавать самое потаенное и скрытое глубоко в памяти. Все страхи и мечты… То, о чем хотелось забыть… То, что запомнится навсегда… Все мысли и чувства Майлз воспринимал как собственные. Ему безумно хотелось увидеть Тинки-Винки, хотелось верить в то, что фиолетовый монстр не предал их, он ушёл, потому что у него были на то причины.

Майлз открывает глаза и снова закрывает, заставляя себя не шевелиться, вслушиваясь в чужое, но такое знакомое дыхание, совсем рядом. Майлз целиком и полностью ощущал себя самим собой, а точнее Вайтом. Он больше не думал ни о чем, медленно проваливаясь в сон. Последнее, что он почувствовал, как его обняли за плечи, и ощущение тепла за своей спиной.

Через несколько часов Майлза разбудил голос Энни. Говорила она оживлённо, но сами слова сквозь сон он разобрать не мог.

Пробуждение наступало медленно, Майлз то просыпался, то снова проваливался в сон. Он никак не мог проснуться. Было ощущение будто его напичкали транквилизаторами. Тело словно плыло в невесомости, а в мыслях лёгкость и покой.

Энни говорила с Томом… Том… Это точно его голос. И ещё один, такой знакомый. Майлз был почему-то уверен, что он слышит голос Коди. «Коди? — промелькнуло в мыслях. — Он очнулся?» Наконец, Майлз полностью проснулся. Он лежал на боку, в спальном мешке, высунув одну руку, обнимая кого-то с головой завернутого в спальник.

Осторожно убрав руку он сел. Теперь наконец он увидел, кто спал рядом. Краешек белого уха немножко торчал наружу. Майлз торопливо расстегнул молнию на своём спальнике и уже хотел встать, но тут белый перевернулся на спину во сне, и Майлз случайно прижал его руку своей. Белый открыл глаза и уставился на него.

— В-Вайт?..

Все произошло также внезапно, как и в прошлый раз. Майлз был рад снова стать самим собой, видеть перед собой эту белую мордашку с удивлёнными глазками. Эту глупую, но такую милую мордашку, которую все любят непонятно за что.

— Майлз? — белый улыбнулся. — Рад тебя видеть.

— Вы проснулись, — воскликнула Энни. — Коди пришёл в себя!

Вайт и Майлз повернулись на голос. Энни выглядела очень радостно.

— Майлз, прости меня! Я подвёл тебя, вас всех. Я… я не хотел… я просто отвлекся, — тихо произнёс Коди. — Я хотел вам помочь… Мне так жаль Алекса, в этом есть и моя вина.

— Ты ни в чем не виноват, — мягко ответил Том. — Это моя вина. Я не должен был этого допустить.

— План Алекса был не совершенен, — вмешался Вайт. — Мы не виноваты в этом. Мы же не могли предусмотреть всё. Мы и так делали всё, что было в наших силах.

— От части ты прав, — согласился Том.

— Хорошо, что с тобой всё в порядке. Ты идёшь на поправку. Он, к счастью попал в тебя один раз. Пуля прошла навылет, ничего жизненно важного не задела, но, ты потерял много крови. Заставил ты нас поволноваться, — Энни положила руку на плечо Коди.

За дверью послышались голоса, и в тот же миг, дверь, жалобно скрипнув, отворилась. В проёме показались две фигуры. Ужас успел охватить всех находящихся в комнате, прежде чем они поняли, кто это.

— А вот и я, — бодро начал Тинки-Винки, проходя в комнату. — Не ждали?!

Выглядел он довольно неплохо, не считая множества шрамов по всему телу. За эти несколько дней шрамы его успели затянуться, покрывшись тёмной корочкой.

— Тинки! — вскричал Вайт. — Где ты был?

— Нужно было кое-что сделать.

— Но, почему ты нас не предупредил? Я уже подумывал, что ты ушёл насовсем, — ворчал Вайт. — Да ещё и этот свет…

— Вайт, успокойся! — осадил его Майлз. — Ты даже не дал ему объясниться.

— Я рад тебя видеть, — ответил Тинки-Винки, — но, похоже, ты меня — нет.

Вайт замолчал виновато опустив голову.

— Вы, наверное, видели водопад, пока летели сюда. За ним, в пещере, находится аварийная подстанция, — продолжал Тинки-Винки. — Пройти туда можно через пещеру в горах.

— Так значит, ты, нас подключил? — спросил Эдди.

— В отличии от вас, я вижу в темноте. Но, я хотел бы видеть вас лучше, — ответил Тинки-Винки, пристально глядя на белого. — И вы видели лучше.

Тинки-Винки всё время держал руки за спиной, похоже, он что-то прятал. Этим чем-то оказалась потрепанная красная сумочка, Вайт её сразу узнал. Открыв её, Тинки-Винки вытащил несколько тонких предметов, схожих с… с платами.

— Это кажется твоё, — сказал он, и сунул пластинки зелёного цвета в руки Тома.

— Откуда они у тебя? — удивился Том.

— Это я сделал, — спокойно признался тот.

— Но, как?

— Если я монстр — значит я тупой? — Тинки-Винки сделал обиженное лицо.

— Я этого не говорил, — быстро поправился Том. Но зачем? Зачем ты это сделал?

— Видишь ли, я не хотел, чтобы вы улетели.

— Из-за тебя… Это всё из-за тебя. Они решили, что это сделал я!

Вайт сам не знал, что на него нашло, но он был в бешенстве, хотел стукнуть фиолетового, за то, что, тот его подставил.

— Я думал, ты не такой. Думал, ты изменился. Хотел тебе помочь, а ты… ты… Ты подставил меня. Ты даже не представляешь, чего мне стояла твоя выходка! — во все горло орал Вайт, вне себя от злости и обиды.

Если тогда, Вайт ненавидел Майлза, за то, что он его едва не убил, то теперь он ненавидит Тинки-Винки. Фиолетовый объект восхищения, не оправдавший надежд белого телепузика, вызывал сильнейшее разочарование. Знай Тинки о том инциденте, наверное, убил бы Майлза.

Остановить ссору решилась Энни:

— Вайт, перестань! Не время ссориться. Нам нужно починить конвертоплан и улетать отсюда. Враг сражен, но не побеждён. Ньютон вернётся, и тогда нам несдобровать. Подумай о других. Подумай о Коди. Мы не знаем сколько времени у нас в запасе.

Тинки-Винки знал, что от него ждут извинений. Ему не было стыдно за содеянное, но обстоятельства вынуждали. Его и раньше не особо мучила совесть, а став монстром он вовсе позабыл это чувство.

— Простите меня, пожалуйста, — сухо проговорил он.

— Конечно, мы тебя прощаем, — ласково ответила Энни. — Ты нам помог, так что мы в расчёте. Ты ни в чем не виноват. Это все Ньютон.

— Ещё как виноват!! — закричал Вайт. — Почему он тогда не сказал, что здесь полным — полно новорождённых, и, к тому же промолчал, что Ньютон главный злодей.

— Так, ты не спрашивал. — Тинки-Винки говорил так спокойно, будто речь шла о какой-то несущественной ерунде.

Если бы Вайт знал это раньше. Он ведь понятия не имел. Он даже подумать не мог, что монстр на такое способен.

— Ума тебе хватило только на глупости, — возразил Вайт. — Но ты не додумался, что твои выходки могут стоить кому-то жизни.

Похоже, Тинки-Винки не совсем понимал смысл происходящего. Он стоял и молчал потупив взгляд.

Вайт тоже замолчал. Он задрожал всем телом, сжимая кулаки, стараясь сдержать подступающие слезы.

— Я думал, мы друзья, — срывающимся голосом сказал Вайт. — Ты бессердечный! Думаешь только о себе!

Не в силах более сдерживаться, белый вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

После признания Тинки-Винки Вайт будто бы взбесился. Взгляд его стал свирепым, а сам он едва сдерживал порывы гнева. Никто не знал, что на него так подействовало, но Вайт опрометью выбежал из комнаты, со всей силы хлопнув дверью.

Тинки-Винки бросился вслед за ним, но Майлз схватив его за руку, сказал:

— Не надо. Дай ему успокоиться. Я сам с ним поговорю.

— Нет! — возразила Энни. — Никто, никуда не пойдёт. Хватит. И так уже дров наломали! Я сама схожу.

* * *

Вайт шёл по коридору злой на Тинки-Винки, злой на себя, злой на весь мир. Дойдя до комнаты наблюдения, он остановился, толкнул ногой дверь и вошёл в комнату. Включив настольную лампу, сел в кресло, поставил локти на стол и уткнулся в ладони. В нём бушевало пламя ярости, злости и обиды. Вайт боялся, что Майлз окажется прав, что с Тинки-Винки ничего не выйдет, он навсегда останется таким. Если раньше Вайт его боялся, но готов был спасти, то теперь он сам не знал, чего хочет.

Вайт, погрузившись в размышления, не слышал ни как отворилась дверь, ни приближающихся шагов. Вайт вздрогнул, когда теплая ладонь мягко коснулась его плеча.

— Как ты?

— Нормально, — не поднимая головы ответил Вайт. — Прости, я не знал, что так получится. Я втянул тебя в это, подверг серьёзной опасности…

Вайт шмыгнул носом, ещё больше утыкаясь в ладони.

— Все мы совершаем ошибки, и Тинки не исключение. Поначалу, я тоже не очень верила, что монстр может быть не таким, как остальные. Что он может что-то чувствовать. Он не виноват в том, что стал таким. Во всем виноват Ньютон лишь он один. Если бы не он, ничего это бы не было. Ты был готов на все, чтобы спасти его. Так что же изменилось?

— Я, изменился, — бесцветным тоном ответил Вайт.

— Нет, Вайт. Ты всё тот же милый и добрый телепузик. И ты мне нравишься. Давай улетим отсюда и поскорее.

Белый обернулся с удивлённым выражением лица.

— Правда?! А как же Майлз?

— Майлз мне тоже нравится, но ты — больше.

Энни смотрела на него с улыбкой. Она улыбнулась ещё шире и крепко обняла Вайта за шею. Отстранившись, глядя ему прямо в глаза, сказала:

— Вайт, мы должны выжить. Мы должны покинуть это место. Алекс хотел нам помочь, хотел, чтобы мы остались живы. Алекс погиб спасая нас, и, если мы ничего не сделаем, значит он отдал свою жизнь напрасно.

— Как мы починим конвертоплан без Алекса?

— Не переживай. Нам, главное, починить связь; Эдди с этим справится, и тогда, мы сможем вызвать подмогу. — Она обняла его за шею и поцеловала в губы. — Ты нужен нам, ты нужен мне, а еще, ты обещал спасти своего друга. Даже, если вакцина не полностью подействует, Тинки-Винки сможет вести нормальный образ жизни. Возможно, он всё также сможет становиться Тинки-Танком (полезная способность против врагов), но он станет добрее и спокойнее.

— Ты права, — Вайт вскочил с кресла, сжимая кулаки. — Мы должны действовать.

Энни смогла произвести впечатление на Вайта, приободрив его и вселив надежду. Лишь бы остальные все не испортили.

— Вайт, я тебя умоляю, только не скандаль с Майлзом. Я больше не могу смотреть на ваши ссоры. Он хочет тебя защитить. Да, он делает много глупостей, а говорит ещё больше, но есть то, о чем ты не знаешь. Он хотел бы видеть тебя в своих рядах, обучить тебя военному искусству, он уверен, что ты для этого подходишь. И я с ним согласна. Когда вы не ссоритесь и работаете вместе — вы отличная команда.

— Так почему же он сам мне это не скажет?

— Ты ведь уже знаешь, каков Майлз, что он никогда не признает это вслух. Он так же горд, как и ты. Он не хотел бы тебя подчинять, он хочет, чтобы ты сам к нему пришёл. А ты каждый раз упираешься из последних сил, и дело заканчивается скандалом. Каждая ваша размолвка разбивает мне сердце. Вы мне оба очень дороги, прежде всего, вы мои друзья.

Вернувшись в комнату отдыха и не обнаружив Тинки-Винки, Вайт немного испугался, что тот ушёл.

— А-а, где Тинки?

— Вышел прогуляться, — ответил Том.

— На разведку, — добавил Эдди. — Если все тихо — идём чинить конвертоплан.

— Прости, дружище, я действительно думал, что это ты. Я всегда считал монстров бесчувственными тварями, ни на что не способными. Но. Я ошибся. Тинки-Винки тоже ошибся. Он так хотел, чтобы ты остался. Он понял, что ты его боишься и думал, что ты собираешься улететь.

— А как он молниями лупит! — восхищённо произнёс Эдди. — Вот бы и мне так.

— Ты, что, хочешь стать монстром? — хохотнул Майлз.

— Нет уж, одного монстра нам достаточно! — возразила Энни, скрестив руки на груди.

В комнату вошёл Тинки-Винки с довольным выражением. Став, так, чтобы его все видели и слышали, отрапортовал:

— Чисто. Можно выходить.

Том тут же поднялся с места.

— Идём, Эдди.

Они вышли. Следом за ними вышел Майлз. Коди дернулся, но Энни не дала ему встать.

— Тебе нельзя вставать!

— Но, я хочу с вами, — ответил Коди.

— Я останусь с тобой — ответила Энни.

— Я могу его понести, — сказал Тинки-Винки, — мне не трудно. Я уже вполне здоров.

— Спасибо, Тинки. Не стоит. Я присмотрю за ним, а вы можете идти — она имела ввиду его и Вайта.

— Идём, — Тинки-Винки схватил за руку Вайта и потащил за собой.

Выбравшись наружу они пошли молча, не глядя друг на друга. Первым заговорил Тинки-Винки.

— Вайт, прости меня за все. Я не знал, что так выйдет. Я вам помогу, ведь это моя вина. Мы никогда уже не будем прежними. Мутанты не могут снова стать обычными телепузиками. Мне очень жаль. Я не полечу с вами.

— Что?! — Вайт аж поперхнулся воздухом. — Это ещё почему?

— Мне лучше остаться здесь. Здесь мой дом. К тому же, я монстр, и я опасен для тебя, для всех вас.

— Нет. Ты спас нас. Я верю, что ты ещё сможешь измениться, пусть даже ты не станешь таким, как прежде.

Вайт чувствовал, как на глаза выступают слезы, к горлу поднимается колючий ком. Он старался не поднимать голову и смотреть в другую сторону, чтобы Тинки-Винки не заметил, но тот заметил. Забегая вперёд, он остановился взяв Вайта за плечи.

— Ты чего? Ой, только не надо соплей, мне Ляля со своими соплями так надоела… Ныла по каждому пустяку.

— Ты жестокий, бессердечный эгоист, — сказал Вайт, ткнув пальцем в грудь Тинки-Винки.

— Это не так, — Тинки-Винки говорил непривычно тихо. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Поэтому, я останусь здесь. Я не боюсь Ньютона и уж тем более

новорождённых. К тому же, я умею быть ласковым и нежным. Позволь мне показать.

Не дожидаясь ответа, взяв за подбородок, осторожно приподнял мордашку Вайта, мягко накрыв его губы своими.

Вайт не ответил на поцелуй, отскочив от Тинки-Винки, испуганно глядя на того.

— Прости, не хотел тебя напугать.

Тинки-Винки извинился, взял Вайта за руку и они пошли дальше.

Утро выдалось тёплое, солнечное. Возле зарослей на берегу озера, в тени у самой воды цвели фиолетово-белые цветы очень похожие на ирисы, только серединка белая. В том месте, где находился конвертоплан, поляна и лес были полны света. Трава, листья, стволы деревьев — все вокруг сверкало густо залитое росой. Трупы новорождённых, разбросанные по всей поляне, загадочным образом исчезли. Вайт смутно догадывался, что это дело рук Тинки, но спрашивать его об этом не стал. Следов крови нигде не было. Скорее всего их смыл дождь. В тот день погода была невероятно жаркой, так, обычно, бывает перед дождём.

Том с Эдди и Майлзом были в конвертоплане. Чего они только не делали, но у них ничего не выходило. Устройство связи не работало, двигатель не заводился, и ниодин индикатор не горел.

Том сел в кресло и опустил голову.

— Ну всё, прилетели…

Эдди еще раз включил устройство связи и прислушался — ничего, ни единого звука.

— Похоже, аккумулятор сел, — мрачно изрёк Эдди. — Мы в жопе.

В этот момент в кабину вошёл Тинки-Винки. Его чёрные глаза пробежали по троице сидящей с унылым видом.

— Что не так? — спросил фиолетовый.

— Ничего не работает, — с грустью ответил Эдди, и снял наушники. За время простоя, похоже, аккумулятор сел. И зарядить его негде. Аккумулятор подзаряжается во время полёта, когда двигатель работает. А мы его теперь даже завести не можем.

— Тоже мне, проблема… — хмыкнул Тинки-Винки. — Выходите все, сейчас разберёмся.

— Что? Нет! Тинки, не надо, — Эдди догадывался, что тот имеет ввиду, но не был до конца уверен.

— Выходите! — более настойчиво повторил Тинки-Винки. — Или я вас сам вытолкаю.

Молча повинуясь приказу они вышли. Тинки-Винки сразу запер за ними дверь. Эдди всё не унимался. Он барабанил кулаками в дверь и кричал, чтобы тот ничего не делал. Тинки-Винки не отвечал. Возможно, был занят, а возможно, просто не хотел отвечать.

— Лучше отойди, — сказал Майлз и оттащил Эдди от конвертоплана.

Воцарилась тишина… Едва веря в то, что Тинки-Винки сможет, хоть что-то сделать, Том начал сердиться.

— Какого черта он там закрылся? Во всяком случае, мог бы хотя бы сказать, что собирается делать. Он не может делать с моим самолётом всё, что ему вздумается.

Том, заложив руки за спину, ходил туда-сюда. Эдди молчал о своих догадках, зная, что капитану очень даже не безразлична судьба конвертоплана.

Том уже хотел было пойти постучать в дверь, как внезапно взревел двигатель, пропеллеры начали стремительно набирать обороты. Воздушные завихрения, вызванные горизонтально вращающимися лопастями, подняли тучу пыли вокруг конвертоплана, от чего, все вынуждены были прикрыть глаза и отойти на некоторое расстояние.

Вскоре, лопасти начали сбавлять обороты и пыль осела. Дверь распахнулась. Тинки-Винки спрыгнул на землю и подошёл к Тому.

— Как тебе это удалось? — удивился Том.

— Ничего сложного, — ответил Тинки-Винки. — Нужна была всего лишь маленькая искорка…

Том догадывался, что сделал Тинки-Винки. Ничего не ответив, он пошёл в конвертоплан, позвав с собой Эдди. Сейчас, когда представилась такая возможность, они должны связаться с базой.

Капитан сел в свое кресло, а Эдди занял место Коди, оба надели наушники. Эдди покрутил ручки, попереключал кнопки, но, в режиме радиосвязи не получалось выйти на нужную частоту. Тогда он переключил устройство связи в режим «Спутник». И снова ничего, только помехи. В кабину вошёл Майлз, с вопросительным выражением посмотрел на Тома и, сел в кресло борттехника. Том снял наушники и передал их Майлзу, отрицательно покачав головой. Майлз его понял, но всё же наушники надел, примостившись поудобнее, стал вслушиваться в помехи.

Двигатели работали на пониженных оборотах, относительно медленно вращая лопасти, монотонный шум, которых, почти не было слышно через плотно прилегающие наушники. Майлз было совсем отчаялся и собрался уже снять наушники, как на устройстве связи загорелась зелёная лампочка. Сквозь помехи послышался голос.

— База, ответьте. Вас вызывает сержант Майлз.

— База на связи. Сержант, что у вас случилось? Почему так долго не выходили на связь? Вы пропали с радара две недели назад. Мы думали, что вы погибли.

— Спутниковая станция, что находится неподалёку выведена из строя. На нас напали. Алекс мёртв. Нам нужна помощь. Мы обнаружили логово противника. Нужна горючая смесь и взрывчатка. Много взрывчатки. Динамит будет лучше всего. Передаю координаты.

— Грузовой самолёт вернется только завтра, — ответил связист. — Сможете продержаться?

— Постараемся, — ответил Майлз, ощутив, как сильная рука Тинки-Винки легла на плечо, придав уверенности. — Мы справимся.

— Принято. Ждите!

Зелёная лампочка погасла. Майлз снял наушники, пожав руку Эдди и Тому, сказал:

— Пойдём-те обрадуем Энни.

Том заглушил двигатель, а Эдди выключил устройство связи. Когда все покинули борт конвертоплана, Том запер дверь на ключ и, вся компания двинулась на их новую базу.

Солнце поднималось всё выше, день обещал быть жарким, но это уже мало кого волновало. Майлз шёл в доль озера с беззаботным, сияющим от радости лицом. Он то и дело посматривал в небо, как будто вот-вот, там появится самолёт. Товарищи тепло улыбались глядя на счастливого сержанта, а тот улыбался в ответ, и снова поглядывал в небо, представляя летящий самолёт.

Когда компания вернулась, Энни спала, примостившись рядом с Коди. Одна рука у неё свисала, почти касаясь пола.

«Бедняжка, сколько она не спала, пока приглядывала за ним» — подумал Майлз.

Коди не спал. Он лежал тихо, стараясь не разбудить медсестру. Увидев всех с веселыми лицами, он не удержался и, тихо, шёпотом спросил:

— Как все прошло? — Догадываясь, что прошло всё — хорошо. Уж больно счастливыми выглядели капитан и сержант.

— Завтра прибудет самолёт, — радостно возвестил Майлз, так же шёпотом. На что, Коди, показал поднятый вверх большой палец.

— Что? Самолёт? Какой самолёт? — пробормотала Энни сквозь сон, не открывая глаз.

— Всё хорошо, — прошептал Майлз, склонившись над ней. — Спи. Завтра прилетит самолёт…

Энни услышала его. Она улыбалась, но веки её по-прежнему были сомкнуты. Перевернувшись на другой бок, она положила руку на грудь Коди, прижавшись лбом к его плечу, продолжила спать.

Лицо сержанта расплывается в умильной улыбке. Придвинув стул на колёсиках, Майлз садится на него. Вновь его взгляд застывает на спящей Энни, на её мерно вздымающейся с каждым вдохом грудной клетке, Майлз начинает медленно поглаживать по розовому меху на спине. Коди бросает на них короткий взгляд и, переворачивается на бок, так, чтобы быть к ним спиной. Теперь Энни упирается головой ему в лопатку. Майлз смотрит на них и думает о том, что Энни хотела бы укрыться. Он припоминает, что у Энни в сумке должен быть тонкий флисовый плед. Он встаёт, лениво топает к её сумке, опустившись на корточки, начинает копошиться. Выудив нужный предмет, полностью разворачивает и накрывает им Энни и Коди. После чего, решает, что ему тоже просто необходимо поспать. Со словами: «Мне нужно поспать», Майлз с головой забирается в спальник.

Том окинул взглядом комнату, попутно проверяя наличие каждого. Задержав взор на спящей Энни, вздохнул, посмотрел на укутавшегося Майлза.

— Думаю, нам всем стоит отдохнуть.

Тинки-Винки, Вайт и Эдди переглянулись, после чего их взгляды остановились на Томе. Том молчал, глядя то на одного, то на другого. Ему сейчас меньше всего хотелось, о чем либо думать, просто поспать — лётчики любят это дело. Перво-наперво — любой лётчик должен как следует выспаться, и только после — за штурвал.

— Отдыхайте. Я поднимусь на поверхность и осмотрюсь, — сказал Тинки-Винки, глядя на Вайта, так, будто он говорил это ему одному.

Все молчали, поэтому Тинки-Винки продолжил:

— Я, не меньше вас, ненавижу Ньютона и его шестёрок. С По больше знаться не хочу… Так что спите спокойно.

— Может, она, из-за тебя так поступила? — выдвинул свою гипотезу Вайт.

— Мне всё равно. Она всегда слушалась Ну-Ну… Всё, хватит! Сменим тему!

— Извини, не хотел бить по больному, — Вайт неловко улыбнулся.

— Не испытывай моё терпение! Не забывай, кто я! — прорычал тот.

Не желая продолжать этот пустой разговор, Тинки-Винки покинул комнату.

— Он не всегда был таким, — сказал Вайт, опустив взгляд уставился в пол.

— Успокойся, а то наделаешь глупостей, — ответил Том. — Он не убил тебя, потому что ты для него больше, чем просто друг. Он тебя любит.

От этих слов, Вайт ощутил, как всё тело бросило в жар, он вспомнил поцелуй Тинки. И если бы не полумрак, Том точно бы заметил его смущение.

— Ложись, отдохни. Завтра нас ждёт тяжёлый день.

Вайт чуть улыбнулся, стараясь показать, что всё хорошо, он не устал, но вид его говорил сам за себя. У него на лице всё написано, что он чем-то обеспокоен.

Эдди, забравшись в спальный мешок, уже успел уснуть под монотонную болтовню. Коди, похоже, тоже спал. Только они вдвоём стояли глядя друг на друга. Устав бесцельно стоять, Том лёг, а Вайт так и продолжил стоять, с нечитаемым выражением. Он и сам не мог понять, что же его так беспокоит. Его терзали разные чувства: он боялся, что что-то может пойти не так. Сомневался, что Тинки-Винки сможет стать прежним. Он скучал по Тинки-Винки, но при этом смущался своих чувств, злился на самого себя. Наблюдать за Тинки-Винки на экране и видеть его в живую, общаться с ним, находясь на близкой дистанции — не одно и то же.

* * *

На следующий день прилетел большой грузовой самолёт. Он приземлился неподалёку от лагеря, почти рядом с конвертопланом Тома. Тинки-Винки никогда прежде не видевший такого большого самолёта, ненадолго засмотрелся. Грузовой самолёт был огромным — почти в два раза больше чем рядом стоящий конвертоплан. Весь самолёт был белого цвета, отполированный до блеска сиял в лучах яркого солнца. Стоя на фоне тёмного леса, он казался белым, пушистым облаком.

Тинки-Винки опомнился, лишь когда из самолёта вышел телепузик с зелёным мехом, в шлеме с затемненным визором, очень похожий на Майлза. Тинки-Винки не стал подходить близко, дабы не напугать того. Он помахал рукой в знак приветствия, и крикнув: «Ждите!», умчался.

Военный был готов ждать столько, сколько понадобится. Тем более, когда от этого зависит судьба товарищей.

* * *

Энни чувствовала себя отлично, вчерашние новости почти избавили её от волнения и страха. Вчера, после того, как она проснулась, Майлз и Эдди рассказали ей о том, что смогли связаться с базой, и, что им на помощь прилетит самолёт. Коди тоже был рад услышав такую новость. В прошедшую ночь, от радостного волнения, никто из отряда долго не мог уснуть, а когда уснули, то спали спокойно. Даже Вайту не снились кошмары. Что ему снилось и снилось ли вообще, на утро Вайт не помнил, но, проснулся он обнимая одной рукой Майлза, а точнее его рука лежала поперёк груди того, сам же Вайт лежал на животе, уткнувшись носом в подушку.

Дверь отворилась, в комнату медленно вошёл Тинки-Винки и остановился, глядя на Вайта и Майлза. Весь отряд отреагировали на появление фиолетового. Все сели и приготовились слушать, что скажет Тинки-Винки.

— Самолёт прилетел.

Эти слова были единственными произнесенными им, прежде, чем тот удалился.

— Собираемся, — скомандовал сержант.

— Коди… Я не думаю, что ты в состоянии сесть за штурвал, — сказала Энни.

— Это ещё почему?! — возмутился Коди.

— Ты потерял много крови, — ответила Энни, тяжело вздохнув.

— Я в полном порядке, — уверенно ответил Коди.

— Том, хоть ты его вразуми, — взмолилась медсестра.

Когда все вещи были собраны, Вайт первым выбрался из бункера. К его удивлению, Тинки-Винки никуда не ушёл, он просто сидел под деревом неподалёку. Завидев Вайта, он встал и пошёл к нему.

После того, как все вещи и их владельцы были на поверхности, Тинки-Винки помог раненому выбраться из бункера, а точнее, он его просто-напросто вытащил, закинув на плечо.

Было, конечно, неловко, но у Коди не было выбора. Рана подзажила, но голова сильно кружилась, поэтому пришлось ехать на спине у Тинки-Винки. Наконец-то добравшись до лагеря, Коди спрыгнул со спины и дальше пошёл сам, придерживаясь за руку капитана Тома.

Когда они, наконец, дошли до самолёта, им навстречу вышли четверо военных. Поприветствовав отряд, они начали расспрашивать сержанта, о том, что же случилось, и, почему они так долго не выходили на связь.

— Почему вы нас не вызвали сразу? — спросил тот, что был похож на сержанта.

— В этом не было необходимости, — просто ответил Майлз.

— Не знаю, зачем, вам столько динамита и горючей смеси, но мы все привезли. Вопрос только: Кто всё это будет выгружать? Бочки по сто литров.

— Не беспокойтесь, мы сами справимся, — ответил Майлз. — Тинки, помоги, пожалуйста!

Тинки-Винки дважды просить не пришлось. Как только задняя дверь опустилась, он выкатил все бочки и вытащил все деревянные ящики в которых была взрывчатка. Прилетевшие никогда не видели монстров, мутантов и тому подобное вживую, только слышали о них.

— Кто он? — спросил один из военных, глядя, как фиолетовый ловко ворочает тяжёлые предметы.

— Всё в порядке, — поспешил успокоить их Вайт. — Он вменяемый. Он спас нас.

Вайт рассказал военным о Ньютоне и полчище новорождённых, которые на них напали, о том, как героически повёл себя Тинки-Винки, рискуя собой. Военные заметили спокойный равнодушный взгляд больших чёрных глаз. Мутант выглядел довольно грустным, что по их мнению было не характерно, для перерожденных, о которых они были так наслышаны. Вайт тоже заметил, что Тинки-Винки выглядит уж слишком подавленным. Даже будучи ещё не заражённым, он никогда так не выглядел. Вайту и самому было грустно. Некогда прекрасная долина превратившаяся в гиблое место, совсем скоро перестанет существовать, погребенная под обломками камней и выжженная до тла.

Майлз, собрав всех в круг, коротко и ясно изложил суть дела. О том, что глубоко в лесу есть вход в логово противника. Где под землёй скрыты тоннели простирающиеся на многие сотни метров. Некоторые из таких тоннелей ведут через длинные галереи внутри гор, и выходят на поверхность через пещеры.

— Верно я говорю? — Тинки-Винки кивнул, и Майлз продолжил. — Наша задача: обрушить все выходы. В лесу не осталось ничего живого; природа заражена; лес необходимо сжечь. Только так мы сможем уничтожить все то зло, что сосредоточено в этих местах. По словам Тинки, две машины, которые создают новорождённых, скрыты глубоко под землёй, в катакомбах.

Тинки-Винки слушал все это и жалел, что не рассказал Вайту всё сразу. Он должен был не допустить всего этого. Ньютон не должен был узнать, что Страж вернулся сюда. Но теперь уже поздно. Ньютон оскорблен и унижен, и ни перед чем не остановится. Он захочет отомстить, взять реванш, и вернуть то, что он по праву считает своим. Тинки-Винки никогда, никого, не считал своим хозяином. И впредь, не позволит этому зарвавшемуся кукловоду руководить собой.

Разобрав ящики с динамитными шашками, и, разлив горючую смесь по канистрам, все, кроме Энни и Коди ушли в лес. В целях безопасности их оставили на борту самолёта.

Прошло много времени, уже начало темнеть, прежде, чем все вернулись, кроме Тинки-Винки. Он единственный, кто знает расположение всех секретных проходов, поэтому ему выпала честь заминировать, скрытый в лесу, вход в подземку, и два прохода в горах.

После успешного завершения миссии, военные, вернувшись, не стали медлить с отлетом. У них ещё есть много дел и задержаться они не могут. Но первым, что они сделают — доставят тело Алекса на базу, где его похоронят. Из уважения к сержанту и капитану Тому, они согласились помочь. Майлз помог перенести мешок с мертвым Алексом на борт самолёта.

Когда всё было готово, а военные зашли в самолёт, все собрались неподалёку провожая их. Турбины загудели разогреваясь. Мощный поток горячего воздуха поднял пыль позади самолёта. «Белое облачко» начал разбег. Моментально ускоряясь, меньше, чем через сто метров, он легко оторвался от земли стремительно взмывая ввысь. Кренясь в правую сторону, описав полукруг над озером, поднимаясь всё выше, скрылся за лесом.

— Дождёмся Тинки-Винки и улетаем, — предупредил Майлз. — Установленные заряды активируем дистационно, когда взлетим.

Пока они будут ждать Тинки-Винки, Том решил, что им просто необходимо выпить кофе. Энни тут же взбодрилась, вскочила и побежала готовить кофе на примусе, которой им оставили военные. Только Вайт не остался на кофе. Пробормотав, что-то насчёт прогуляться, он ушёл. Сегодня он в последний раз видит Долину Телепузиков зелёной и цветущей. Совсем скоро, от этого маленького сказочного острова кишащего монстрами, не останется и следа.

Солнце село, но всё ещё было довольно светло. Тени исчезли, растворившись в мягком свете догорающего заката; лес потемнел; горы приобрели ржаво-оранжевый оттенок. Лёгкий ветерок чуть покачивал верхушки деревьев, на безоблачном небе, белым огоньком блеснула первая звезда.

Когда наконец все вещи были собраны и занесены в конвертоплан, появился Тинки-Винки. Первым делом он доложил Майлзу о проделанной работе. Он не сразу заметил, что Вайта нет. Обойдя летательный аппарат, заглянул внутрь — Вайта там не было.

— Ну что, все в сборе? — спросил Том. — У меня все готово.

— Куда делся Вайт? — спросил Тинки-Винки.

На этот вопрос никто не знал ответа.

Тут Майлз вспомнил, что Вайт собирался прогуляться, если, конечно, он правильно расслышал, что пробурчал тот.

— Оставайся тут, — сказал Майлз, — а я схожу посмотрю.

Он понятия не имел, куда тот пошёл, но всё же отправился на поиски. Первое место, которое пришло на ум — домик четвёрки. К нему он и направился.

* * *

Пройдя через лес, Вайт поднялся на холм. За холмом простиралось тёмно-зелёное море луговой травы, пересекаемое тропинкой ведущей к домику. Спустившись, Вайт зашагал по тропинке. Подходя ближе к дому, он заметил неподалёку одинокую фиолетовую фигурку, стоящую неподвижно, которую издалека можно было принять за столб.

Вайт остановился и стал наблюдать, ожидая, что фиолетовый постоит ещё немного так, развернётся и пойдёт обратно, но этого не все никак не происходило. Из-за леса, там, где совсем недавно утонуло оранжевое солнце, медленно выплывала белая луна, не позволяя сумеркам сгуститься. В конце концов, Страж, вздохнув, решился. Надо забрать Тинки-Винки, а то ведь, так и будет стоять.

Вайт решительно направился к Тинки-Винки. Тот стоял к нему спиной, видел ли приближение — вряд ли, слышать мог. Но продолжал стоять как каменный истукан.

— Тинки?.. —тихо позвал Вайт. — Ты тоже уже скучаешь? Ты не хочешь покидать эти места?

Тинки-Винки обернулся, подняв взгляд на Вайта.

Может быть, дело было в сумерках, но Вайту показалось, то, что выражение лица Тинки-Винки резко изменилось: он как-то уж слишком погрустнел, сгорбился и, почему-то вздрогнул. Опустив голову, он почти прошептал:

— Давай останемся. Здесь наш дом. Идём со мной.

— Что? Почему? — негромко, почти на грани слышимости, проговорил Вайт. Мы же договорились.

— Как хочешь, — спокойно ответил Тинки-Винки, — а я остаюсь.

— Что? Нет! — вскричал Вайт. — Ты не можешь так поступить! Я ради тебя сюда летел. Боялся, что они тебя убьют без меня…

— Убить не убьют, — перебил Тинки-Винки, — на опыты возьмут…

— Я этого не позволю, — негромко вскричал Вайт. — Я им тебя не отдам.

— Тогда оставайся. Оставайся со мной. И мы будем вместе всегда. Зачем тебе они?

— Нуу… Они мои друзья. Я не могу их бросить, и тебя тоже. Пойдём! Уверен, нас уже заждались. Ты ведь всё уже сделал? Нам надо улетать. Ты же сам говорил, что мы должны уничтожить долину.

— Я передумал. Посмотри, как здесь красиво. Здесь нам будет хорошо. Они тебе не друзья. Они хотят уничтожить наш дом. Ты ведь тоже любишь это место.

Вайту вдруг стало грустно, его охватила ностальгия… Долина… Бункер… Танцующий Тинки-Винки... Столько воспоминаний. Ему самому жаль всё это уничтожать. Возможно, Тинки-Винки мог это сказать со злости, что долину необходимо уничтожить, желая отомстить Ньютону. На самом же деле, это может не решит проблему. Тинки-Винки в состоянии защитить его, спрятать, уберечь от опасности. А как же остальные, что будет с ними?

Как следует всё обдумав, Вайт уже был готов остаться. Взвесив все за и против, он подумал, что ничего плохого не случится, если он останется в долине, а остальные, пусть улетают без него.

Тинки-Винки взял за руку Вайта и более настойчиво повторил:

— Пойдём со мной.

Вайт готов был уже пойти с Тинки-Винки, но ему помешал внезапно появившийся Майлз.

— Вайт, отойти от него!

Сержант стоял за спиной Вайта, с пистолетом в руке.

Вайт обернулся и застыл в ужасе. В его сторону смотрел чёрный глазок пистолета.

— Майлз, что ты делаешь? Опусти пистолет.

Майлз смотрел на него нечитаемым взглядом.

— Вайт! Отойди от него, сейчас же!

— Не слушай его, — шепнул Вайту Тинки. — Уходим!

Вайт даже не шелохнулся. Он с недоумением смотрел на Майлза, пытаясь понять, что на того нашло.

Майлз больше не стал ничего говорить. Дуло пистолета метнулось в сторону Тинки-Винки и в тот же миг прозвучал оглушительный хлопок. Сержант продолжал нажимать на курок, разряжая обойму в голову фиолетового.

Вайт был настолько напуган, что застыл каменной статуей. И только, когда Тинки-Винки распластался на земле, а Майлз опустил пистолет, он опомнился. Представшая картина вызвала в нём дрожь.

Тинки-Винки лежал неподвижно; он лежал почти на боку, изогнув спину, как-то неестественно, странно изогнув шею, развернув голову прямо, раскинув руки, будто те были сломаны; в его широко открытых черных глазах ничего не отражалось.

Над ними простиралось тёмно-синее небо с множеством звезд, лунный свет лившийся мягкими потоками, больше не отражался в глазах Тинки-Винки. Его глаза скорее походили на большие чёрные пуговицы.

Упав на колени, Вайт стал присматриваться к Тинки-Винки в надежде обнаружить признаки жизни; он приложил ему руку к носу, стараясь уловить дыхание. Потом, кончиками пальцев коснулся шеи — пульса не было.

На какое-то время повисло молчание.

По щекам Вайта горячими струйками потекли слезы, и не сдерживая рвущийся наружу крик, он простонал:

— Нееееееет!... Тинкиииииии…

Майлз стоял и равнодушно смотрел на всю эту картину.

У Вайта началась самая настоящая истерика: тихие всхлипы перешли в громкие рыдания. Вскочив на ноги, он бросился на Майлза и стал колотить того кулаками в грудь.

— Зачем?! Зачем ты это сделал? — кричал Вайт.

Потеряв терпение, Майлз уронил пистолет, схватил Вайта за руки, завёл за спину и крепко сжал, вместе с тем прижимая того к себе. Вайт немного ошалел от такого странного поведения Майлза.

— Отпусти меня, сейчас же! — стал брыкаться Вайт. — Я никуда с тобой не полечу! Я тебя ненавижу! Ненавижу, ты слышишь?!

Сержант был в замешательстве… Он не знал, что делать. Что опять с башкой у этого белого телепузика? Майлз не знал наверняка. В одном он был уверен — у Вайта проблемы с психикой.

— Успокойся, прошу тебя, — как можно мягче проговорил Майлз. — Послушай…

— Не хочу я ничего слушать! — взорвался Вайт не всилах больше сдерживать свое негодование. — Ты хотел меня убить… Ты убил Тинки… Как ты объяснишь наличие патронов в твоём пистолете?

— Что ты несёшь? Ты в своём уме? То, что было тогда…

Я думал мы всё решили. Или ты хочешь, чтобы я извинился ещё раз?

— Не нужны мне твои извинения. Засунь их себе, сам знаешь куда!

— Ты, правда, дурак, или прикидываешься? Малыш, я лишь хотел тебя защитить.

— От чего?

— Глупенький, ты даже не видишь разницу между настоящим Тинки и его копиями. Ты его слабость. Ньютон это понял, поэтому и подослал к тебе двойника. Его целью не было убить тебя, иначе, он бы сделал это сразу. С твоей помощью Ньютон хочет вернуть Тинки-Винки.

— Что?

Вайт пошатнулся, и если бы Майлз не обхватил его за плечи, удерживая на ногах, свалился бы на траву. Земля завертелась уходя из под ног, а в ушах зазвенело. В миг он прозрел и понял, что его пытались просто использовать, в худшем случае стравить со своими же. Уткнувшись в жёсткую, немного колючую шерсть на груди Майлза, Вайт разрыдался. Вместо привычной ругани, Майлз обнимает его легонько поглаживая по спине, по так полюбившейся белой шерстке. Зарываясь носом в пушистую макушку, вдыхая запах, такой знакомый, такой родной. Вайт поднимает взгляд на Майлза. На лице сержанта играет едва уловимая улыбка; взгляды их встречаются. Майлз, почти невесомо, губами касается губ Вайта, крепко прижимая того к себе. Вайт не сопротивляется, он приятно удивлён нежности Майлза.

— Ты такой мягкий, как барашек, — шепчет на ухо, проводя пальцем за ушной раковиной.

— Один вопрос. Как ты догадался, что это не Тинки? Точнее, Тинки, но другой.

— Не догадался. Я знал это, — спокойно ответил Майлз. — Тинки остался ждать тебя у конвертоплана. Не стану отрицать того факта, что на монстрах раны заживают как на собаке. Но. Как ты мог не заметить, что на нем не было ни единой царапинки, весь чистенький, как, только что с конвейера. Ладно, я всё понимаю... а об Энни ты не подумал?

— Мне так стыдно… — как только Вайт вспомнил про Энни, глаза его наполнились слезами. Он упал на колени и закрыл лицо руками.

Майлз тоже опустился на колени и обнял его.

— Успокойся. Все будет хорошо, я обещаю. Давай, вставай, не дури! Нас уже заждались. Давай, пойдём скорее. Скоро совсем стемнеет. Я никому не скажу, что произошло, — пытался успокоить его Майлз.

Майлз поднялся с колен и поставил на ноги Вайта. Приобняв за плечи, легонько подтолкнул.

Радость и нетерпение наполнили сердце белого телепузика, заставив трепетать. Набрав в грудь побольше воздуха, он энергично выдохнул, и быстро зашагал.

Когда они наконец пришли к конвертоплану, Вайт увидел Тинки-Винки, тот стоял сложив руки на груди, и смотрел на него, прислонившись к топливному баку.

Вайт, обрадовавшись, со всех ног бежит к нему, виснет на шее и целует в обе щеки, потом в губы. Тинки-Винки не разделяет щенячьего восторга Вайта и отстраняет его от себя, объясняя тем, что пора улетать, а телячьи нежности придётся оставить на потом.

— Где вас носило? — из-за носа конвертоплана показался Том. — Ещё немного, и я передумаю лететь. Я не сова — не хочу в полёте уснуть!

— Нет, нет, мы полетим сейчас, — к ним подошёл Коди. — Капитан, я готов!

— Коди, на твоём месте, я бы так не радовалась, — воскликнула подошедшая Энни. — Ну, как я могу тебе позволить сесть за штурвал? Тебе надо в постели лежать, а не пилотировать. Даже не представляю, как ты выдержишь в таком состоянии!

— Ничего, потерплю, — ответил Коди. — Голова не кружится, а это главное.

— Я возьму всё управление на себя, сказал Том. — Тебе почти ничего делать не придётся.

— Я буду рядом, — сказала Энни. — Сяду в кресло Алекса.

Энни шмыгнула носом.

Так они и сделали. Капитан и второй пилот заняли свои места, Энни села в кресло борттехника. Остальные заняли места в салоне, у иллюминаторов.

К тому времени, когда все были готовы к отлету, наступила ночь. На чёрном бездонном небе сверкали мириады звёзд, и огромный ярко-белый светящийся диск. В свете луны деревья отбрасывали длинные чёрные тени, сам же лес казался тёмной непроницаемой стеной. В дали виднелись горы.

Послышалось мерное жужжание. Это завертелись пропеллеры. Быстро увеличивая обороты, со свистом разрывая воздух, конвертоплан начал плавно подниматься.

Взлетев повыше, Том заставил летательный аппарат зависнуть в воздухе, и подал сигнал Майлзу. Пульты дистанционного управления активирующие заряд, были у Майлза и Эдди. Эту нелегкую миссию они взяли на себя. По команде сержанта, они одновременно нажали красную кнопку, каждый на своём пульте. Прогремели несколько взрывов. Обшивка конвертоплана задрожала; ветровое стекло, стекла в иллюминаторах, зазвенели, но остались целыми. Всех находящихся на борту ощутимо тряхнуло. Взметнувшиеся языки пламени лизнули шасси и фюзеляж. Горы, раскалываясь на куски выплевывали густые облака пыли в перемешку с дымом.

Капитан Том, поняв, что конвертоплан находится слишком близко к области поражения, пошёл в набор.

Страж с грустью смотрел в иллюминатор, на бушующий внизу огонь. Взглянув в последний раз на долину охваченную огнем, Тинки-Винки отвернулся. Похоже, ему тоже от этого грустно — опустив голову, он смотрит в пол. Он сам это предложил, назад пути нет. Это было его самым смелым, в то же время, самым трудным решением. Энни тоже выглядит грустной, измученной и уставшей. Ей не меньше остальных было жаль, так поступать. Но ради уничтожения зла, ад пришлось устроить на земле. Долина давно уже была пропащей.

— Ну, вот и всё! — весело кричит Коди, надевая наушники. — Летим домой!

— Я не обещаю, что всё будет хорошо, но я обещаю сделать всё, что в моих силах. — опустив подбородок на спинку кресла, Вайт тихо говорит на ухо Тинки-Винки.

— От чего-то, я тебе верю, — отвечает Тинки-Винки.

Сидевший на противоположной стороне Майлз, загадочно улыбнулся, взглянув на Тинки и Вайта. Опустив голову на подголовник и закрыв глаза, в своей манере, строго предупредил:

— Сильно не шумите, я собираюсь вздремнуть!

Поднявшись на достаточную высоту, пропеллеры сменили положение в режим самолёта, унося своих пассажиров всё дальше от этого злосчастного места.