Нарушать правила (гет)

Гермионе еще в колледже сказали, что ее душа суха, как страницы книг, к которым она привязана навсегда. Мисс Трелони следовало бы уволить за профнепригодность. Отвратительный из неё историк, прямо скажем.

А вот из Гермионы, без тени ложной скромности, вышел хороший специалист. Ну, или, как минимум, любящий свою работу — в отличие от той же мисс Трелони.

Прозвучали шаги, и она поспешно нырнула за стеллаж. Мимо величавым шагом прошествовала королева Екатерина Арагонская, из династии Трастамара. Нет, Гермиона не рехнулась, изучая подлинники документов, и не надышалась вековой пыли.

Миссис Поттер она так называла исключительно из-за великолепных рыжих волос, идеальной, почти королевской осанки, а еще выражения лица. Ну... и мать ее Гермиона тоже видела. Страшная, боевая женщина. Настоящая Изабелла Кастильская. Такая полсотни мавров одним взмахом руки положит и не поморщится.

Она вздохнула и поудобнее перехватила документы. Мужа у "королевы Екатерины", разумеется, зовут Гарри. Просто Гарри, даже не "ваше величество", хотя сама Гермиона бы с удовольствием так его называла... Вслух.

Мысленно-то она уже давно преклоняла перед ним колени. Профессор Поттер, сэр... Ваше величество.

Впрочем, ему, конечно же, плевать. Или нет? Как-то она долго готовилась к семинару и совершенно случайно вместо "Профессору Гарри Поттеру" сказала "Профессору Генри Поттеру". Ну технически-то это одно и то же имя, взять хотя бы нашего принца, который тоже вообще-то Генри...

— Я Гарри. Просто Гарри, — сказал профессор, слегка улыбаясь, и она пропала.

Разумеется, это не был призыв к действию, он не просил называть его Гарри, но... Вспомнив, как он смотрел, Гермиона почувствовала, как краска приливает к щекам. Или это он и имел в виду?

Размечтавшись, она чуть разжала руки — и бумага с предательски громким шелестом полетела на пол. Гермиона заметалась. Слышал? Или успел отойти далеко?

— Иди, я догоню, — сказал король своей рыжей стерве-королеве.

Гермиона замерла. Сердце колотилось почти в такт шагам.

— Мисс Грейнджер? Что вы тут делаете?

Она смотрела на него во все глаза и не могла вымолвить ни слова. Он был так одуряюще близко, и запах его парфюма смешивался с запахом старых книг. Она сделала шаг назад, в спасительную полутьму.

Его движение следом было зеркальным — мягким, почти кошачьим.

Его глаза были зелеными — как гербовой цвет Тюдоров, успела подумать Гермиона, прежде чем оказаться в его объятиях.

— Кажется, я поймал вас, леди Анна? — шепнул он ей на ухо.

Значит, не только она играла в ассоциации.

— Что ж, — отозвалась Гермиона. — Я согласна потерять голову... Гарри.

Как это странно — быть плохой.

Как это весело — нарушать правила.