Обгоняя тьму (гет)

Невыносимый свист звенел в ушах, будто после удара головой о что-то твëрдое. На грани сознания, ни чувствуя ни боли, ни реальности слышался чей-то громкий, срывающийся на надрывный крик голос. Было не понять, кто к ней обращается (а к ней ли?), что говорил этот человек было тоже не понять. Какая-то странная путаница в голове. Послышался вой сирены скорой помощи, но даже тогда перед глазами ничего не прояснилось — сквозь закрытые веки даже не мелькало что-то отдалëнное на свет. Но вой не прекращался, он всë давил и давил. Хотелось проснуться, хотя бы затем, что бы этот противный звук изчез. И будто бы кто-то услышал её мольбы — звук стих. На несколько долгих мгновений, казавшихся раем. Пока покой и умиротворение не нарушил резкий противный звук дефибриллятора.

Девушку будто шарахнуло током. Она подскочила как очумелая. Что это: сон, реальность, прошлое или будущее? Она не знала. Сны у неё были странные, но Люся не знала, были ли они вещими или просто воспалившийся мозг не давал ей спокойно уснуть из-за энергетиков и кофе.

Мандраж бил до сих пор и на душе было скверно. Такое бывает, когда ощущаешь беспомощность. Но откуда это гадкое чувство вообще взялось и зачем поселилось вновь на за кромках её разума и души? Хотелось что-то сделать, куда-то спешить, кого-то спасать. Но в тоже время Люся понимала, что это лишь бред больного человека.

Тряхнув волосами, девушка кое-как сползла с кровати и поплелась на кухню. На столе лежала забытая ею книга «Фантазия в миру»⁽¹⁾. В голове сразу возник вопрос «А может и наш мир глобальная фантазия чужого воспалëнного мозга?» . Такие мысли не приводили ни к чему хорошему и Люся знала, что бы с неё окончательно спала дымка сна, ей стоит бахнуть баночку энергетика или заварить крепкий кофе. Она порой считала себя сумасшедшей и только кофе или энергетик спасал её от полного безумия.

Открыв холодильник и обнаружив его полупустым, что очень не радовало, Люся всë же сыпанули две ложки растворимого кофе в кружку. Залила молоком, добавила сахара для настроения и принялась ждать чайник.

Девушка оглядела пустую кухню. Когда-то здесь было светло и уютно, но теперь даже солнце не могло разбавить её одиночества. Плохие, обидные мысли вновь внесли хаоса в её и так мутную ото сна голову «Сама виновата. Зачем так много думать о плохом? Мазохистка моральная. Если бы можно было вернуть время вспять… Да толку, я всë равно думала, думаю и буду думать лишь о плохом. Говорили же тебе, Люся, что мысли материальны, а ты не слушала и накручивала себя по пустякам. Теперь расплачивайся за свои ошибки. Заслужила».

Горький ком образовался в горле. Что бы предотвратить последующую кому хандру, Люся налила кипятка в кружку и принялась мелкими глотками пить своë спасительное лекарство. Не стоит ей думать, что мысли материальны. Бред. Если бы были материальны мысли, она бы давно жила в роскошной квартире в Москве или вообще за границей, а не в убитой старой квартирке на окраине маленького городка в Сибири.

Допив кофе, Люся решила дойти до друга.

1) Такой книги нет, выдумка автора

Вернуться к тексту

"К чëрту всë. Под масками людей скрываются лишь злые, обиженные на мир дети, которые возомнили, что имеют право посягать на чужое мнение. Мне плевать на самом деле, какое их мнение, но не тогда, когда покушаются на моë собственное мнение. Почему они думают, что имеют право лезть в мои размышления и мечты? Ничего не пойму.

Вчера Крис мне передал бумажку, где просил о встрече. Одна сторона меня хотела и жаждала эту встречу, другая напротив, не очень хотела. Этот человек причинил мне достаточно боли, но надежда, эта глупая надежда умирает последней. И я решилась".

— Какая она глупая, — вздохнула Люси, откидывая книгу. Друг оказался был не готов принимать друзей, ибо настроение у него не было как и у любого интроверта социопата. Девушка настаивать не стала, но в одинокой квартире было грустно и печально. Только от чего? Было не понять.

В тишине квартиры раздался звук мобильного телефона.

— Какого чёрта, — проворчала Люси, сползая со стула и ощущая себя неимоверно старой.

— Дима, что б тебя, — трубку брать не хотелось. Но в голове кружились мысли "А что если что-то важное? Вдруг в беду попал?" и тут же саркастичный голос в голове шипел "Ага, опять со своим мудилой пересрался и мне бежит жаловаться". "Так, стоп, — остановила саму себя Люси. — У меня как у нормального человека не должна я сама с собой спорить". Трубку пришлось взять.

— Да, — просипела Люси делая голос максимально сонным. — Да, ты меня разбудил. Что? А нет, я уже сама не хочу к тебе ехать. Охх, ну ладно, так уж и быть, сделаю тебе одолжение. Через час буду.

Люси сбросила трубку и пошла переодеваться. У друга была великая особенность — заставлять людей то, что они не хотят делать. Хотя дело может быть в её добросердечном характере.

Через час, как она и обещала, девушка топталась у порога квартиры.

— Может выпьем? — спросил друг с порога, дыхнул уже изрядно пропитввшимся пивом воздухом.

— Ты же знаешь, что нет. Тебе было мало моей той истерики? — Люси подняла голову. Быть неадекватном в пьяном состоянии не хотелось. Наружу вылазило всë то, что хранилось по ста метрами земли в её душе. Мало было видно брату, что в прошлый раз в пьяном бреду, не контролирую себя, она наглоталась таблеток. Сдохнуть как хотелось на тот момент не получилось. Зато заблевать всю квартиру очень. После этого так жить захотелось. Иногда она задавала себе вопрос, почему мелкие желания и мысли вселенная слышит и исполняет, а глобальные, под тип переместиться в прошлое и исправить ошибки нет, или хотя бы сдохнуть, что бы груз вины не был так тяжок. Но тут же саркастичный голос в голове говорил, что видно мелкие желания были искренней тех, глобальных.

— Ну ладно, больно то хотелось. Но ты всë равно проходи, хоть за компанию посиди.

Пока друг напивался из-за своей неразделённой и непонятой любви, Люси сидела на него и смотрела. Единственный друг, ради которого она держится. Парнем бы он ей никогда не стал — слишком по-девичьи себя ведëт, слишком влюблен в своего соседа. Родители никогда ей не были близки, разве что кровно. Росла она в детском доме. Странная девчонка, вечно молчаливая, так и не обзавелась горой друзей, только этим недоразумением.

Завибрировал телефон. Люси встала и отошла в ванную. Чувствовался некий подвох, пока она разговаривала с начальником на счёт своего больничного. Но подвох чувствовался всегда, значение этому не стоило предавать. Вернувшись на кухню, она застала ноющего Диму. Пришлось вновь обсуждать его не до отношения с соседом. Пока она обсуждала ей становилось странно весело. Не к добру это было.

Становилось странно весело. Не к добру это дело. Наклонилась и принюхалась к кружке. От крепкого чая тянуло ноткой персика и вишни. Изначально принятый за ароматизированный чай, чай оказался с подвохом. На столе стояла эсса с вишней и персиком.

— Ты что, подлил мне эссу?

— Тебе надо расслабится, — друг вальяжно раскинулся на кухонном диванчике.

— Господи, за что мне друг дебил достался? — застонала Люси, печально смотря на дно кружки. Когда алкоголь попадал ей в организм, остановится было не возможно. Здравый смысл без преувеличения покидал своë законное место.

— Будешь ещё? — Дима достал из холодильника целую бутылку эссы и проиграл бровями.

— Ну, ну что уж теперь, — подëрнула печали Люси, надув губы. — Раз уж налил, то спаивай до конца.

На улице стремительно темнело. На полу бутылки прибавлялись и росли в геометрической прогрессии. Уже не ощущалось время, ей было весело и все проблемы отошли на второй план.

— Всë, Люсь, спать пошли, — Дима поднялся из-за стола, но Люси вцепилась в него мëртвой хваткой.

— Н-неужели ты не хочешь продлить этот момент? — Дима вопросительно посмотрел, ожидая продолжения. — У нас у обоих проблемы. У меня с учëбой и работой, у тебя с Кириллом. Может отложим это на завтра, а сегодня от этого отдохнём? Хотя бы на немного забыть...

— Хорошо, одевайся.

В глазах уже троилось после выпитого алкоголя. Благо, хоть не тошнило. Но всегда когда Люси была пьяная, что-то происходило из ряда вон выходящее. В этот раз она побила саму себя в глупости.

Глаза открывались с трудом. Дурное предчувствие преследовало Люси с самого пробуждения. Что бы это ни было, она будет долго потом жалеть о случившемся.

На кухне кто-то громко звякал бутылками. Противная головная боль от этого только усиливалась и мешала здраво мыслить. Хотя какие здравые мысли могут посещать утром? Только о суициде. Хотя, признаться, Люси не раз пыталась покинуть этот свет. Но либо не те таблетки, либо просто духу не хватило схватился за лезвие.

В любом случае она до сих пор влачит своë существование. И порой Люси была даже рада, что ещё жива, но какая то мысль, ещё не оформившаяся, маячила на краю сознания. Люси считала себя ненормальной, но ни к кому не обращалась. Вечные странные сны, будто урывки не то прошлого, не то будущего, не то глюки воспалëнного разума, странные мысли о нереальности происходящего и щемящее чувство потерянности. Болезненно, до слëз хотелось в другую реальность.

Люси откинула одеяло и тут же застонала в разочаровании к самой себе. Она умудрилась переспать с лучшим другом.

В комнату вошëл Дима и Люси тут же накинула одеяло обратно. Не хотелось смотреть на Диму, видеть презрение, отвращение к ней как к падшей.

— Ты меня изнасиловала вчера вообще-то, — захныкал Дима и плюхнулся на край кровати. На изнасилованного парень мало походил.

— Ты же знаешь меня пьяную...

— Это тебя не оправдывает.

Стало дурно и противно от самой себя. Как, как можно было так оплашать? Чем думал Дима, когда её спаивал? И самое главное, где были мозги Люси?

— Прости, — Люси наконец подняла взгляд на Диму. Нельзя сказать, что парня изнасиловали. Только нервный вид выдавал ход его сумбурных мыслей.

— Просто давай забудем, ок? -предложил Дима и наклонил голову к плечу, как сова, рассматривающая свою очередную жертву.

— Я просто... Просто не могу понять как я тебя изнасиловала...

— Ты накинулась на меня с поцелуями и вот, случилось ЭТО.

— Ты не сопротивлялся? — Люси подняла брови, надеясь что друг возьмëт своë заявление обратно. — Значит это не изнасилование.

— Люси, мне нравятся мальчики. Мне нравится мой сосед, я в него влюблён. Ты прекрасно понимаешь, что это измена со стороны меня. А мне то пьяному по-барабану с кем свои физические нужды справлять.

Стало вдвойне противно. Только не понять от кого — то ли к себе отвращение так её и не покинуло, то ли к Диме проснулось. Стало так гнусно, так мерзко и невыносимо.

— Прости... — прошептала сдавленно Люси и стала одеваться.

На выходе из квартиры её поймал Дима. Люси на него даже не смотрела, пока он говорил.

— Не грузись так сильно. Ну было так было, с кем не бывает. Тем более я же с ним не встречаюсь, так что это не измена.

— Всегда поражалась как быстро у тебя меняются мысли и мнение, — тихо ответив, она ушла.

Уже дома, не раздеваясь, Люси тихонько сползла по двери и заорала во всë горло. Её била истерика и уже было не важно, что подумают соседи. Ей было обидно, ей было больно и до ужаса одиноко.

"Ты меня изнасиловала", "Не грузись", "По-барабану с кем физические нужды справлять" — все эти слова бешенно колотилось внутри сознания, разрывая всë то светлое, что осталось внутри. Горячие слëзы текли по щекам. Смахнув их, Люси дрожащими руками взяла телефон и стала звонить.

— Абонент временно недоступен, перезвоните позже, — гласил механический голос по ту сторону провода. Люси снова набрала номер, но теперь отца, а не матери. Но та скинула трубку прежде, чем Люси успела сказать хотя бы "Алло".

Мерзко, холодно, страшно. И больно. Очень больно. Вроде есть друзья, родные, а в трудную минуту не кому звонить. Никому не нужна. Даже самой себе. Уже давно как. Боль в душе росла и росла, хотя Люси уже не орала, сорвав голос, она уже даже не плакала. Свернулась калачиком и двери, как побитый щенок и поняла наконец, что раньше её останавливало от смерти. Она думала, всë равно думала о других. Что они подумают, что скажут, как отреагируют. А сейчас она поняла — никак. Она пустая страница истории — после её смерти ничего не будет. Её не станет, к ней на могилу разве что пару раз зайдут родители, может быть и Дима. Но потом, с годами, если не с месяцами, для них не станет Люси окончательно. Забудут, перелистнуть, новые знакомства заведут. Забудут. От этого осознания стало так спокойно, так умиротворëнно.

— Кто бы там на небесах не правил, пожалуйста, сделайте одолжение, убейте меня. Иначе я точно за лезвие возьмусь.

Люси закрыла глаза. Посыпалась штукатурка, затрясся пол. Послышались крики, мольбы, стоны. Что бы это ни было, явь или сон, эти звуки были восхитительны. Для жестоких людей, жестокое наказание.

По кусочкам осыпался мир. Что произошло, знал только врач номер пять точка один два, который наблюдал за сном эксперемента номер два.

Мужчина отошëл от койки эксперемента и занëс запись в карточку пациента:

"Эксперимент номер два не выдержал ментальное взаимодействие с людьми. Магам опасно переходить в параллельный мир людей"