Яблонька (гет)

Ей столько раз говорили, что она не умеет любить. А ей смеятся хочется им прямо в лицо. Ей говорили, что она бесчувственная мразь, которая умеет только читать. И снова из горла рвется наружный истеричный хохот. Она бы рассмеялась, честно. Да вот стебли глотку рвут и вместо звонкого перелива смеха выдаëтся лишь хрип в перемешку с нежными лепестками.

— Герми, ты как? — в дверной проём протискивается голова Джинни.

Гермиона морщится, включает на полную кран, чтобы смыть доказательства того, что она умеет любить. Джинни не знает чем больна подруга, но догадывается, это видно по её внимательным голубым глазам. И Гермиона бы может и сказала бы, но не видит в этом повода. Джинни тоже пережила ханахаки, она бы поняла. Но сейчас, после столько трудностей и слез, она любима Драко Малфоем.

— Отлично, — хрипло врет она, ополоснув лицо.

Дальше они идут молча. Гермиона чувствует внимательный взгляд подруги, она понимает, что та знает, но молчит. Сильно больная эта тема, сильно личная. Почти никто ей не болеет. Разве что только те, кто давно и безнадежно влюблен. Она была безнадежно влюблена.

* * *

И снова его силуэт напротив открытой двери, ведущая на Астрономическую Башню. Она знает, что он до сих пор болен ханахаки. Эта болезнь была по-своему интересна. Пока твоя пара жива, ты умираешь за считанные год, но стоит паре умереть, цветы будут расти гнилые и маленькие, не причиняя большого вреда, растворяясь в крови и лишь изредка вырываясь вместе с мохротой в кашле. Будут мучить и напоминать.

Она видела его гнилую мохроту со сгнившими соцветиями лилий на нечаянно оставленным им платке на столе. Теперь она ненавидит лилии. И если раньше она могла попытаться добиться его любви всеми возможными путями, то теперь все. Финиш. Нет этого пути, как и всех остальных. Его любовь умерла и любить он больше не может. Только если его организм сам найдет ему пару, сам полюбит человека. А лохматое нечто за эти шесть с половиной лет не всколыхнуло в нём ровным счётом ничего.

Она посмотрела на него минут пять и молча развернулась, уходя, ожидая новый приступ.

* * *

«Дорогие Гарри и Рон! Извините меня за все: за то, что вечно вас понукивала и была высокомерной. И за то, что не сказала вам одну вещь. Я больна ханахаки. Я не скажу кто он, за это тоже прошу прощения. Но я могу вас заверить, от этого человека я не жду любви, он не умеет любить. Мне осталась неделя до смерти. Я не хотела, чтобы вы видели как корни растения полностью меня раздавят, на это кровавое зрелище. Простите. Г. Д. Грейнджер»

Оставив письмо на прикроватной тумбе, она тенью скользнула во мрак ночного коридора. Так же призраком поднялась к Астрономической Башне и, в последний раз окинув Хогвартс, встала к нему лицом и спиной упала с высоты.

* * *

Утром школа погрузилась в траур. Лучшая за последние 100 лет ученица покончила жизнь самоубийством.

С тех пор Северус Снейп ненавидел яблоньку. С тех пор по его жилам текли гнилые лепестки нежных белых бутонов этого дерева.