Суд инквизиции (джен)

Готический мрачный зал с высоким потолком. Часть освещено факелами, все остальное — в тени. Под картиной, изображающей страшный суд, сидят трое в черном. Черные рясы с капюшонами. Они сидят за грубо сколоченным столом. Напротив них на расстоянии пяти метров — человек на грубом стуле.

Слева и справа — многочисленные зрители.

Первый из тройки

воздевая руки.

Ты обвиняешься в том,

Несешь ты ересь в каждый дом!

Ты пишешь много ерунды.

Теперь мы знаем,

Откуда ждать беды.

Ты пишешь то, в чем смысла нет!

Под пыткой расскажешь свой секрет!

Сейчас же муж сей скипетр вонзает

В тугую плоть другого мужа.

Одежду у него срывает

И губами припадает,

Лаская скипетр его.

И написать всего

Строк пятьсот

А ты писал —

Наоборот!

Человек на стуле

Я заявляю прямо —

Не стойте из этого драмы.

Да, я не люблю писать о том,

Как трется муж об парня животом,

И как вставляет фаллос свой

И восклицает — Любимый мой!

Мне противна тема эта!

Не любовью она согрета,

А пороком и похотью…

Слышу; зрители заохали.

Но не буду я писать,

Как мужчины начали

Друг друга ебать.

Я лучше о женщине напишу,

Виноградом её угощу,

Персик мягких грудей помну,

И поцелую и обниму…

Обвинитель

второй

Ты — еретик!

Негодяй и урод!

Тебя отымею я прямо в рот!

Массы читают о сексе мужей

Ты же бежишь от сего поскорей!

Сие грешно!

Еретик

Это смешно!

Уж поверьте мне,

Жизнь зарождается в женской пизде.

Мужчина туда скипетр воткнет,

И в лоне женщины жизнь оживет.

Об этом, ребята, надо писать.

Не надо, ребята, мозги мне ебать.

Все это… как ветер, как пыль, словно дождь.

Сменилась погода… и ты вечно ждешь.

Вот если вам скажут —

Ходи без трусов!

(выкрик в зале — Что это такое?)

Ну ладно, без платья идете гулять,

Попробуй королю возражать.

Идет он… Голые ноги,

И жопа, и яйца, спина, грудь, голова…

За ним повторяет вся наша страна.

Скажу вам, вы громче начнете орать,

Что платья грех… Наказать,

Тех, кто в штанах и рубахе,

На костер его, на плаху.

Так и в этом деле.

Распознать вы не сумели.

Что ебля двух мужей благородных

Скоро в мире сдохнет.

Обвинитель

Ты слышишь, что кричит народ?

Тебя хотят и в зад, и в рот,

Тебя хотят и на костер,

На плаху, коль топор остер.

Неужто ты решишься умереть?

Покайся, в аду тебе гореть…

Еретик

Для вас в аду есть сковорода,

О как там поджарится пизда!

И жопа, и многострадальный хуй!

И раздробят вам там все пальцы,

А сатана во все канальцы

Влезет горящим пальцем,

Обвинителям становится дурно. Они прерывают заседание.

Входит толпа монахов в черных рясах. Они становятся полукругом и начинают петь

Curam troglodytae!

Curam troglodytae!

Curam troglodytae!

Mox ut vos videre-fugere feliciter!

Sit eos scribere bona, quae in reviews,

Non iurare, simulare esse felicem!

Osculum manus,

Incurventur ante eum,

Eum mittere ad matrem,

Orate pro eo!

Troglodytae omnia scire,

Non dubito,

Lutum est, effudit,

Iustus scire eos!

Non laedant, troglodytarum,

Sic ille bellus

Si dederitis eis liberum refrenare,

Omnia perfundimur puppis.

Curam troglodytae!

Curam troglodytae!

Еретик

Я понял все!

Бороться с этим надо!

И эта борьба — моя награда!

Я пригласил всех тех,

Кто пострадал от происков молвы!

оборачивается назад

Да не стесняйтесь,

Входите вы!

Входят — Дайсуке Джиген, Арсен Люпен III, Шерлок Холмс и Джон Ватсон.

Первым к свободному стулу подходит Джиген. На нем черный костюм, шпага, за пояс засунут пистоль, на черных волосах — шляпа.

Обвинитель

мрачно

Ваше имя?

Джиген

Дайсуке Джиген.

Обвинитель

Профессия?

Джиген

Телохранитель.

Обвинитель

Клянётесь вы лишь правду говорить?

И смехотворные слова еретика разбить?

Джиген

Клянусь.

Обвинитель

второй

Ну что ж. Послушаем,

Что скажет этот муж…

Джиген

Могу сказать одно.

С партнером мы давно

Знакомы.

Нам многое пережить пришлось,

Но для секса не нашлось

Ни времени, ни чести.

Да, дев мы мяли

И щупали под юбкой

Девичьи влажные там губки.

Бывало спали с ними,

Но друг с другом — НИКОГДА!

Это противно естеству и богу,

Мужчина заведет любую недотрогу.

Где комплимент, где поцелуй, подарок…

Удел же пидорасов — жалок.

Семью создать не может он,

Хоть во всех парней был влюблен,

И всех тащил к себе в постель…

Все это бред! Ты мне поверь!

С партнером — дружба

И доверие,

И на делах она проверена.

И в нас стреляли, и рубили,

Но дружбы нашей мы не забыли.

А спать с партнером — это бред!

Клянусь я богом!

Вот мой ответ!

Обвинитель

Вы свободны

К стулу подходит следующий — некрасивый молодой человек, но с очень подвижным живым лицом. Он одет изысканно и богато, но шпага простая на боку, в руках держит шляпу.

Обвинитель

второй

Ваше имя?

Свидетель

Арсен Люпен III

Обвинитель

Чем занимаетесь?

Люпен

Коллекционер.

Обвинитель

Клянётесь вы пред ликом бога,

Что правду будете вы говорить?

Люпен

Клянусь

Обвинитель

Заслушаем свидетеля защиты.

Всё, что скажет он, используем

Потом.

Говорите.

Люпен

Я постараюсь покороче,

За дверью день перетекает в ночь,

А между прочим,

Меня ждут высокопоставленные лица,

Со мной желают поделиться

Коллекцией богатой вин.

Скажу, я — бабник!

И с мужчиной не лягу я

И даже не просите.

А с просьбами такими

Прочь пойдите.

Таких, как вы, мужелюбов,

Вертел на шпаге я,

Вызывая на дуэль.

Поэтому, кому ответ не люб —

Вот дверь.

В час следующего дня

Со всеми вами

Дуэль состоится у меня.

С моим партнером

Близок я,

Но это не постель,

Когда бы ранили меня,

Меня бы спас он, верь!

За просто так, за нашу дружбу…

И мужеложством не нарушу

Её я никогда!

И мой ответ —

Мужеложству — нет!

Дружбе чистой — да!

Троица инквизиторов делают знак страже и та уводит Люпена и Джигена.

Инквизитор

листая свитки

Заслушали мы двух мужей!

Теперь не знаю, что же злей?

Еретика ли речи или их?

На это есть в писании апокриф.

Монахи, стоящие позади еретика и свидетелей защиты, начинают петь

Nos sunt cujusvis ventus troglodytae!

Nos nati in fera!

Nos scribere stultus reviews,

Nos scribere malum recensiones!

Non legimus operibus artis,

Quia nos non scire litteras!

In perdim sententias

Et nos erant ' sedentem in nostra asinos!

Et nos omnes ictus in tincidunt!

Et ex nostra sub digitis

Vocare calamitas

In caput auctores,

Scribere tantum sodomy,

Ut semper, mauris in comments…

Et tunc-hurrah! Hurray!

Checkmate ad vos, iudices!

Еретик

Ну это и не диво!

Сидишь себе красиво,

И с удовольствием

Пишешь, ваяешь,

Как хуем в анал залезаешь…

Инквизитор

третий

Молчать! Послушаем

Свидетелей твоих,

Непорочных, молодых,

И если они скажут — НЕТ!

То, послушай мой совет,

Раскайся, помолись,

Упадешь ты прямо вниз.

В ад!

Сатана там будет рад!

К стулу подходит молодой джентльмен в черном с серебром костюме, держащийся надменно и вызывающе.

Обвинитель

первый

Ваше имя?

Свидетель

Уильям Шерлок Скотт Холмс

Обвинитель

Род занятий?

Холмс

Сыщик я.

Инквизитор

с интересом

Вы молоды!

Красивы и невинны.

Зачем вам защищать чужие спины?

Переходите к нам.

Большие деньги

Я вам заплачу…

Шерлок

резко

Не просите невозможного,

По природе я осторожен!

В глазах я ваших вижу похоть,

Хотите меня вы лапать

И мясо жирное в пост лопать.

Пусть буду я без денег,

Но не буду плакать.

Скажу вам прямо…

Чувства — драма,

Но мужеложство,

Это — грех!

Конечно, право на успех

Имеют все…

И восхваление колбасе,

Что есть фаллос или хрен,

Это логики плен.

Это недопустимое дерьмо!

Не должно тут жить оно!

Не должны его писать,

Надо жить, как раньше, встарь.

Женщин трепетно любить,

С себе подобными дружить!

Ценить дружбу и любовь!

Вот что горячит мужчине кровь!

Я знаю, что писать вы мастера,

Что Джон кладет меня в кровать, ура!

Что он меня насилует через каждый час,

Пусть огонь жизни в вас погас!

Я поддержу свидетеля Люпена,

Вам надо мозг выдирать из плена

Коварных заблуждений!

Яою — НЕТ!

А дружбе — ДА!

И будет это навсегда!

Инквизитор

устало

Я объявляю перерыв!

Попьем вина и бутерброд съедим,

А после свидетеля последнего заслушаем,

А уж потом плотно покушаем.

После перерыва суд возобновляет свою работу.

Инквизитор

первый

Как ваше имя,

Суровый муж?

Последний свидетель

Джон Ватсон

Инквизитор

Род занятий?

Ватсон

Лекарь!

Пользую я всех,

Кто рядышком живет.

И короля и вельмож.

Инквизитор

подобрев

Послушаем мы вас

Внимательно,

Не может быть, чтобы

Лекарь пользующий короля

Нес всякую ересь.

Ватсон

гневно

Мужеложство — есть болезнь!

Лечить её надо,

А не давать усладу

Порокам естества!

Лишь из платья он едва

Вышел в белый свет,

На нем штаны, рубаха и жилет,

Так гульфик он себе

Уж заказал большой,

И чваниться он им,

Самим.

Но близок лишь с мужчиной.

В постель ложится с мужиком…

А после… что мы наблюдаем?

Про дружбу и любовь не знают,

И все мечты свелись к похоти!

Доколь?

Доколь мы будем наблюдать,

Как бедняки хотят отдать

Своих детей на поругание

Богатым извращенцам?

Несутся из домов стенания

Мучимых детей!

И после… обманув скорее тело,

Они яой так пишут смело!

Слюна у них течет по подбородку

И слезы очи застилают,

Глядя не то, как, то и дело

Два мужа друг друга ублажают!!!

Все это бред! болезни века!

Порвав вы душу человека,

Вы обрекаете его на муки.

И от скуки

Он начинает искать замену

В дешёвых удовольствиях.

Поэтому, кончайте этот фарс!

И отпустите автора.

Он не виноват!

Виновата лишь система!

Яою — нет!

А дружбе — ДА!

Инквизитор

всхлипывая

Какая речь!

Какой напор!

И тем жесток ваш позор,

Что на вашу голову падёт!

Объявляю перерыв

На поздний ужин.

А после зачитаем обвинение.

Судьи выходят сытые, довольные; публика занимает места.

Инквизитор

первый

Мы долго думали!

При этом ели,

Задумчиво макая в соус

Хлеб подовый,

Вкушали

Свинину с луком;

Поста ныне нет.

И пили вина

Из подвалов монастырских.

Решили, что не будет

Особых огорчений,

Если мы, посовещавшись,

Список огласим.

Инквизитор

второй

Я против был,

Но трепещи, еретик!

Я против был

Чтобы тебя повесить!

А вот поджечь

Во славу слэша.

Это да!

Инквизитор

третий

Я за сожжение,

Но против виселицы,

Но подсказал яойный бог,

Что лучше всех тебя

Казнить на плахе,

А после сжечь

В назидание другим.

Инквизитор

первый

Итог.

Мы выбирали долго,

Какую ж казнь нам выбрать,

Решили после пяти бутылок

Вдовы Клико…

Что лучше всех пойдет

Четвертование,

А после, если будешь жив,

Сожжем.

Еретик

задумчиво

Посмотрим.

* * *

Толпа с веселыми разговорами выходит из здания, инквизиторы за ней. Еретика выводят последним и затаскивают на помост.

Палач

торжественно

Сейчас я руки отрублю,

А ноги — на потом,

Затем я распорю

Твой живот,

Кишки я выну

И в костер заброшу,

А после кожу я сниму…

Неизвестно, что там сказал еретик, как вдруг сверкает шпага, звучит выстрел. Палач падает с помоста, а около еретика появляются Джиген, Люпен, Холмс и Ватсон. Помост окружают зловещие люди в плащах с обнаженными мечами и разнообразным оружием.

Холмс

мрачно

Мы появились здесь

С одним лишь делом —

Спасти еретика. Он смело

Обличает троглодитов,

Которые умильно и сердито

Пишут про то, как мужики

Друг друга в жопу ебут.

И там и тут.

Он смел, он честен с нами,

Возможно под облаками

Мысль его витает,

Но еретик знает,

Что мы, герои, не марионетки,

Не персонажи Sims.

Мы думаем, любим, дружим…

И дружбы сексом не нарушим.

А кто иначе считает,

Он жизни совершенно не знает.

Ему гормоны диктуют слова,

В процессе написания

Не участвует голова,

Лишь нижний участок тела…

Его мы шпагой проткнем смело.

Джиген

освобождая еретика

Мне надоело, что нас

Выставляют, как пару,

Словно, я — пидорас.

Словно, Люпен — активный гей.

Орут везде — еби его скорей!

Я ненавижу этот мир,

Без этих авторов я славно жил.

Погони, выстрелы, любовь

И ограбления…

На сердце и душе

Оставили сомнения,

Но, чтобы я партнера обнимал?

Чтобы я Люпена в губы целовал?

И чтоб подкладывался под него?

Вы извините, но вы того!

Вы раните его, я вынесу из пекла.

Меня поранят, на себе Люпен потащит.

НО НЕ В ПОСТЕЛЬ!!!

А в госпиталь иль к лекарю.

Довольно, я вызываю вас всех на дуэль.

Я замараю руки вашей кровью.

Могу сказать, что верь, не верь,

Но сделаю я это

Со всей любовью!

Еретик

обращаясь к ним

Я знал, друзья, что

Вы вернетесь.

Могу добавить без прикрас,

Кто в этом мире совершенен,

Для большинства…

Конечно — пидорас.

Кто плачет, заливаясь в упоении,

Строча многостраничный свой рассказ,

Могу сказать я без сомнения,

Для большинства…

Конечно — пидорас.

Но тот, кто описывает чувства,

Но тот, кто дружбу во главе угла,

Не понят он корифеями исхуйства,

Поскольку другая голова

Участвует в написании процесса.

И вот пиздой торгует принцесса,

Десятый размер груди,

И ноги всегда впереди,

И хуй километра на два,

Анал заменила пизда.

И в жопу героев имеют,

И хрен в ручонках так греют,

И описание на восемь страниц…

А после — сопли и визг,

А после — отзывов простыня…

Но я не таков.

Я о дружбе буду писать,

О любви.

Уходи

Морок секса и похоти!

Убираемся, парни!

А эти пусть охают!

Спрыгивают с помоста на лошадей и исчезают в переплетении улиц

Инквизиторы

мрачно

Еще один ушел

От наказания!

Повесить не смогли мы

В назидание.

Там банда целая орудует

В книжных дебрях,

И вот народ уже

Нам не верит

И пишет ересь

Про дружбу и любовь,

А не про то, как жалкую морковь

Один синьор другому

В попу толкает,

И замирает,

Когда соседский наливной стручок

Ему потычется в бочок.

И не про то, как два синьора

Ебались шумно, аж до ора,

А все за ними наблюдали,

И фоткали, и целовали

Друг друга во всякие места…

Ох, грешные дела!

Пойдем же, братья,

Выпьем пива,

Закусим брюквой,

И умрем красиво

От секса, похоти и любви

К яою.

* * *

Пусть не тревожит вас рассказ,

Что победил не пидорас,

Что он сумел наказания избежать,

Смогли мы вам про это рассказать.

Но всё же, господа, сеньоры, сеньориты,

Яоем, как загаром, вы покрыты,

Зачем вам это всё писать?

Герои не могут вас понять!

И Холмс, и Ватсон, Кирк, Люпен,

И Зенигата, и Джиген,

Майкл Найт, и Сонни Крокетт,

Жеглов, Шарапов и много кто еще —

Друзья; подставят они плечо,

И вынесут из боя.

Из сражений.

Во всем удачливы,

Не знают поражений.

И вот, как на голову кирпич,

Как шифера большой кусок,

Один хватает и в постель уж уволок.

Кончайте с этим.

Ради бога,

Куда героев заведет дорога?